Убийства в Ремесленном переулке

Темной ночью, в полуразрушенном хлеву на самой окраине города, лежа на охапке жесткого сена, изможденная родами женщина рассматривала новорожденного, который смешно шевелил ручками, ножками и маленькими, неоперенными крылышками.

Постепенно, усталые глаза женщины наполнялись материнской любовью к сыночку, которому судьба уготовила не самую легкую жизнь. Она так же ясно это осознавала, как и то, что для нее больше нет ничего ценнее этого малыша.

– Мой ангелочек, – ласково произнесла женщина, помогая ему ухватиться за сосок. – Кушай, кушай. Всё будет хорошо.

Малыш принялся жадно сосать молоко, обхватив крохотными кулачками грудь своей матери.

Лекарь, закончив вытирать руки решительно произнес, видимо продолжая спор:

– Избавься от него пока не поздно.

Но женщина лишь сильнее прижала к себе новорожденного.

– Умоляю… – в слабом голосе звучало отчаянье.

– Я никому не расскажу… – подумав немного ответил мужчина. – Но это всё равно всплывет. Это… – лекарь нервно дернул рукой в сторону ребенка, но в последний момент словно испугавшись или побрезговав встряхнул ею. – Это увидят!

– Спасибо! Я в долгу перед тобой, Рэтгар…

Лекарь нервно сглотнул. За возможность оказать этой красивой женщине услугу, любой мужчина в этом городе пошел бы на что угодно. Рэтгар не был исключением. И она знала это, поэтому и настояла, чтобы роды принял он. Она знала, она чувствовала, что во чреве её рождается тот, кому не место в этом мире. Не зря же она настояла на кесаревом сечении, знала, что родить сама его не сможет. Она его подставила. Когда узнают о ребенке, о том, кто его отец и кто помог ему родиться на свет и скрыл это, Рэтгару настанет конец.

«Она не сможет скрывать это… Не сможет скрывать это одна», – мысли лекаря отразились на его лице. Женщина со страхом смотрела на Рэтгара.

– Я помогу тебе. Помогу тебе скрывать это. – решился Рэтгар. – Но в ответ на твою просьбу, я предъявлю свою. И ты не посмеешь мне отказать.

– Всё что угодно, Рэтгар. Всё что угодно, – Рената расслабилась, с её лица исчезла тревога. Она улыбнулась ребенку и нежно произнесла: – Не бойся, сынок, отец, это всего лишь отец. Так было, так есть и так будет всегда. Только от матери зависит кем вырастет дитя.

– Надеюсь, ты права. Но отец ему нужен. Ему… вам, нужен я. Ты выйдешь за меня замуж. Станешь моей женой. Эта моя просьба. – Рэтгар кивнул самому себе и тут же быстро добавил: – Настоящей женой! И родишь мне детей, согласна? Мы скажем, что он мой сын. Будут, конечно, подозрения и кривотолки. Но это лучше чем… И никто не будет спрашивать, почему ты не показываешь его лекарям.

– Конечно, Рэтгар, конечно, я согласна. Но с одним условием…

– Никаких условий, Рената! Я иду на преступление, которое никто еще никогда не совершал с момента сотворения вселенной!

– Я буду тебе женой, самой любящей, понимающей и покорной. Но только пока будет жить наш сын. Ты лекарь Рэтгар. Очень хороший лекарь. Пожалуй, лучший не только в Иладрионе, но и во всем королевстве, – Она замолчала. Но он услышал то, что она не высказала. Он лекарь и он может умертвить ребенка так, что даже лучшие дознаватели не смогут найти улик.

– Я принимаю это условие.

– Спасибо… муж мой, – женщина улыбнулась так, как улыбалась ему только мать, с безграничной и безусловной любовью и нежностью. Сердце Рэтгара ёкнуло. Он получил то, что хотел всю свою жизнь…

– А крылья… – Рэтгар взглянул на… ребенка. – Крылья нужно удалить и как можно скорей.

– Нет! Рэтгар, нет!

– Прости, Рената. – Рэтгар открыл свою сумку в поисках нужных инструментов. – Но ты обещала быть покорной женой.

– Если он умрет от этого, нашему браку конец. – твердо заявила женщина.

Рэтгар присел на пол со вздохом. Да он получил то, что хотел. Но какой ценой…

Дознаватель Хорион не любил завтракать, но по заверениям штатного лекаря, именно это и было причиной его язвы.

Хорион как любой служащий на обеспечении королевства имел возможность бесплатного завтрака, обеда и ужина в любой таверне, но бесплатное, было невкусным. И дознаватель в то утро, как раз занимался тем, что жарил на сковородке куриные яйца, когда связной медальон его засиял красным. Связной медальон был штатным, и в отличие от более дорогих моделей не имел ни звукового ни даже вибрационного уведомления.

Хорион сплюнул на каменный пол, потушил масляную горелку под сковородкой и накинув алый плащ дознавателя спешно направился во двор казармы, куда практически одновременно с ним примчалась алая двуколка с возничим. Кивнув знакомому возничему, дознаватель уселся рядом и спросил:

– В управление?

– Нет, велели привезти вас к месту происшествия.

В Ремесленном переулке, куда привезли дознавателя, от алых плащей рябило в глазах.

Хорион выскочил из двуколки, молодцевато вытянулся в струнку перед высшим чином и отрапортовал:

– Дознаватель Хорион на страже порядка!

– Старший дознаватель Хорион, – поправил его Первый дознаватель Иладриона. – Примите мои поздравления и приступайте к обязанностям немедленно. Отчет держать лично передо мной. Старший дознаватель Веталим введет вас в курс дела.

Хорион почувствовал острую резь в желудке. Но годы воинской службы не прошли даром, и он без заминки отчеканил:

– Старший дознаватель Хорион на страже порядка!

Первый дознаватель секунду глядел на только что повышенного дознавателя и молча ушел, не проронив больше ни слова.

Веталим, высокородный юноша, поприветствовал Хориона и махнул, призывая следовать за собой:

– Как ты, наверное, уже понял, убийство ритуальное. По всем признакам для накачки силой. Поэтому тебя спешно повысили.

Хорион кивнул, хотя идущий чуть впереди коллега не мог этого видеть.

– Ты единственный опытный дознаватель из… в общем, убита дочь ремесленника, как ты, конечно же, догадался, а все… старшие дознаватели высокородные, ну в общем… Тут про тебя и вспомнили. Амумаг Заггар всё осмотрел. Нашел остатки магии, снял слепки, уже направили запрос во все магические магазины, но… сам понимаешь… Скорее всего это не зарегистрированная магия. – Веталим остановился у входа в гончарную мастерскую и добавил: – И хоть я тебе и не начальник больше… – Веталим запнулся, но твердо добавил: – Но отчеты заносишь сначала мне.

Он смотрел в глаза Хориона, пока тот не кивнул.

– Ну вот и отлично. Дальше сам.

Хорион вошел в мастерскую. В первой комнате, служившей магазином, на полках стояла всевозможная утварь из глины: чашки, кувшины, вазы и тому подобное. Небольшой прилавок находился в углу, за ним виднелась низенькая дверь. Пройдя в нее, старший дознаватель попал в небольшую мастерскую. Посредине комнаты располагался гончарный круг, который состоял из двух кругов – на верхнем происходила работа над изделием, а нижний вращался гончаром при помощи ног. Девичье тело располагалось на лавке, являющейся частью гончарного круга. Ноги её были на нижнем круге, как будто в момент смерти она работала, грудью она лежала на верхнем круге, руки свисали вниз. Присев, Хорион увидел смятый кусок глины между телом девушки и верхним кругом. Её действительно убили во время работы.

Лекарь, ждавший в мастерской дознавателя, поприветствовал его и спросил разрешения начать осмотр. Дав добро, Хорион взглянул, наконец, на гончара, который сидел в углу и отрешенно перебирал куски глины:

– Тебе лучше выйти. Я подойду, как только закончу тут.

Гончар молча встал и отодвинув занавеску ушел в другую часть мастерской, по жару донесшемуся оттуда, Старший дознаватель понял, что там находится печь для обжига.

Лекарь вытащил и поставил на низенький столик магическую пишущую машинку.

– Итак, я, Сестрий, младший штатный лекарь управления дознания города Иладриона, приступаю к осмотру тела, обнаруженного в гончарной мастерской Измира в ремесленном переулке.

Пишущая машинка начала стрекотать, выдавая из себя бумажную ленту со стенограммой осмотра.

«Надо же, работает» – успел подумать Хорион, но тут машинка выдала писк и затихла.

Лекарь вздохнул и вышел из помещения.

Минуту спустя он вернулся в сопровождении молодого человека с печатной машинкой. Тот деловито расположился и начал готовить свой инструмент для работы. На лице его читалось явное довольство.

Хорион продолжил осматривать комнату, записывая свои наблюдения в блокнот.

– Повысили? – в вопросе доктора не было удивления. – Давно пора.

Хорион лишь кивнул. Пауза начала затягиваться, но тут вмешался писарь.

– Готов, – бодро произнес он и лекарь начал по новой.

– Я, Сестрий, младший штатный лекарь управления дознания города Иладриона, приступаю к исследованию повреждений на одежде и теле, обнаруженном в гончарной мастерской Измира в ремесленном переулке. Тело предварительно женское. На спине, в районе лопаток, обнаружены резаные раны, из тела изъяты лопатки. Визуальный осмотр краев разреза одежды, кожи, мышц, а также головки плечевой кости и акромиального конца ключицы, позволяет предположить… предварительно предположить, что лопатки извлечены с применением хирургических инструментов, человеком… ммм, скажем так, имеющим отличные знания об анатомии человека. Линии разреза на коже и трапециевидных и ромбовидных мышц ровные и уверенные, в местах соединения костей на хрящах, сухожилиях разрезы точные и аккуратные. Отсутствие крови в ране, вокруг раны и на полу вокруг тела, позволяет предположить, что изъятие лопаток осуществлялось после смерти. В присутствии Старшего дознавателя Хориона и с его разрешения, осуществляю перемещение тела на пол с целью осмотра других частей тела. Старший дознаватель Хорион?

– Разрешаю.

С легкостью переложив тело юной девушки на пол лекарь продолжил осмотр.

– Иных видимых повреждение не обнаружено. Ран, способствующих резкой потере крови также не обнаружено. Предварительная причина смерти: умерщвление с помощью заклятия изъятия крови. Как следствие, предположительно, гипоксия, травматический шок и аноксия головного мозга. Судя по едва начинающемуся трупному окоченению, с момента смерти не прошло и двух с половиной часов. Дальнейший осмотр и вскрытие, с разрешения Старшего дознавателя Хориона, будет произведен в мертвецкой при управлении дознания города Иладрион.

– Разрешаю. – произнес Хорион всматриваясь в лицо девушки. Несмотря на юный возраст тяжелый труд уже оставил на нем свой отпечаток. Девушка умерла практически во сне, поэтому лицо было спокойным и умиротворенным. «Что ж, теперь ты отдохнешь» подумал Хорион, он достал из своей рабочей сумочки личный амулет для снятия «слепков». Маленькая фарфоровая лупа. Магии в нем осталось немного, но на пару-тройку слепков его хватит. Хорион немного подумал и убрал амулет не использовав его. Завтра он все равно получит отчет от Заггара, так зачем тратить личные ресурсы.

– Первичный осмотр осуществлялся на месте обнаружения тела. Осмотр закончен. – произнес лекарь сделав вид, что не заметил действий Хориона.

– А… пульс. – вдруг вмешался писарь. – Пульс же надо проверить, отсутствие сердцебиения и дыхания зафиксировать.

Хорион и Сестрий с недоумением посмотрели на писаря.

– Хуже нет стажера в деле, словно чирий он на теле. – произнес лекарь через пару секунд, но опустился к телу и начал прощупывать пульс. Вдруг на его лице появился удивление, граничащее с истерикой:

– Пульс! Я чувствую пульс! – он в панике приник ухом к губам девушки и прошипел ошарашенному писарю сквозь зубы: – Давай сюда быстро, помогай!

Писарь откинул машинку и присел рядом с телом девушки.

– Я буду будить сердце! А ты дуй ей в рот, когда буду говорить! – прошептал доктор истерично и начал ритмично давить на грудь девушки считая: – Раз, два, три, четыре, дуй!

Писарь припал к губам девушки и что есть мочи начал дуть ей в рот.

– Дуй сильней, пульс исчезает! – лекарь продолжал ритмично надавливать на грудь девушки, наблюдая как старается писарь.

Хорион, смотрел на это представление с едва скрываемым раздражением. Конечно, писаря надо было поставить на место. Но издеваться над трупом девушки было уж слишком. В комнату в любой момент мог вернуться убитый горем отец.

Лекарь, видимо сообразив, что перегнул палку резко вскочил, произнес: «Видимо ошибся. Такое бывает», и спешно скрылся за дверью.