Ни с тобой, ни без тебя жить не могу

ГЛАВА 1

– Вот шалопайка! Брысь отсюда! Это закрытое имение! – голос сторожа напоминает лай. – Приличная же барышня, в платье вон каком, а что творите?

Я чувствую, как лицо краснеет от подбородка к бровям, напоминая налитой помидор.

Положение, тем не менее, плачевное, поскольку я повисла на заборе, застряла на нем, зацепившись пышными юбками вечернего платья.

Как же стыдно! Такой позор, если меня узнают и ославят на весь наш маленький городок! Дескать, Мейлина, дочка графа Теллета, полезла через ограду, чтобы попасть на свадебный мальчишник для каких-то грязных развлечений!

Обо мне столько всего напридумывают, будут трясти мое имя на каждом углу, как пыльную тряпку!

– Что тут происходит, Никад? – раздается приятный, чуть хрипловатый баритон. От него по коже бегут мурашки.

– Да вот, мейст Гресс, – жалуется сторож, – выхожу ваш экипаж на улицу выгнать, слышу, пыхтит кто-то и попискивает. Думал кошка на заборе застряла. А тут вон какая… пантера. Прикажете палкой сбить?

– Ни в коем случае! Вот ты грубиян! Что ж не помог мийсти спуститься?

Гресс подходит ближе, задирает голову, чтобы рассмотреть меня в рассеянном свете фонарей.

Странно, что я не знаю этого мужчину. Наверняка приезжий. Иначе запомнила бы.

Его черты тут же впечатываются в мое сознание. На высокий лоб спускается прядь густых волос, в темноте сложно рассмотреть цвет, но мужчина шатен или брюнет. Из-под стрел красиво изогнутых бровей смотрят спокойные и чуть насмешливые глаза.

Резко очерченный нос идеальной лепки, чувственные губы.

Все это я беспорядочно выхватываю мечущимся взглядом, складывая в единую картинку.

– Спускайтесь, мийсти, – он протягивает руку, приглашая меня принять ее, – не бойтесь, я не опасен. Никад, иди готовь мне карету, как и собирался. Я справлюсь.

Понимаю, что это не сторож, а слуга заезжего господина.

Хватаюсь за сильную и уверенную мужскую руку.

– Только у меня юбки запутались, – вспоминаю слишком поздно.

Слышится треск ткани, я с криком падаю в объятья незнакомца.

Одна туфля слетела с меня, еще когда я повисла на заборе, вторую я теряю сейчас.

Какой он высокий и сильный!

Гресс легко сгребает меня в объятия, ставит на подстриженный газон.

– И как же вы оказались в таком незавидном положении? – он улыбается, а я смотрю в его глаза. Светло-карие, почти янтарные. Что со мной происходит? Кажется, этот мужчина околдовал меня одним-единственным взглядом. Коснулся им души и забрал ее себе.

– Проспорила, – вздыхаю я, – у нас был девичник, и…

– Дайте угадаю, – смеется Гресс, все так же пристально глядя на меня, – его устроили для невесты хозяина мальчишника, с которого я сейчас спасаюсь бегством.

– Точно, – смущенно улыбаюсь, не в силах оторваться от его взгляда.

– И на что же вы спорили? – любопытствует мой спаситель. А потом смотрит на забор и не удерживается от того, чтобы присвистнуть.

Испуганно оглядываюсь и вижу кусок своего платья. Он развевается на легком ветерке, подобно флагу.

– О, нет! – стону я.

Мне теперь добираться обратно босиком и в разорванном платье!

Из глаз брызнули слезы.

– Вот что мы сделаем, – решительно заявляет Гресс, снимая с себя камзол и накидывая на мои плечи, – я спрячу вас в своей карете, найду, куда подевались ваши туфли и сниму ткань с ограды. А потом мы с Никадом доставим вас домой. Или к подругам на девичник.

Я всхлипываю.

– О-о-о, как же это глупо! Мне так стыдно!

– Не переживайте. Это забавно и мило. Вы должны были предоставить какое-то доказательство своей смелости?

– Фигурку слоника с цветника, – вздыхаю. Гресс подхватывает меня на руки, я вскрикиваю.

– Вы босиком, повредите ноги, – поясняет он.

Сердце колотится, намереваясь выскочить из груди. От Гресса пахнет свежестью и лесом. Терпкой кедровой смолой, дубовой корой и росой, что собирается утром на листьях эвкалипта.

От этого мужчины исходит столько силы и уверенности, что их частичка передается мне. Я уже не трясусь от страха.

– Мейст Гресс! Эта налетчица едет с нами? – в глазах Никада праведное негодование.

– Мы поможем ей добраться домой, – спокойно отвечает Гресс, усаживая меня в карету, – охраняй девушку, пока я не вернусь.

Он закрывает дверь, оставляя меня наедине с мыслями.

С клубком мыслей, что вот-вот выпрыгнут из головы и начнут скакать по салону.

В груди распускаются алые маки, сердце то замирает, то выстукивает бешеный ритм, а светло-карие глаза словно до сих пор смотрят мне в душу.

Кажется, только что я встретилась с самым удивительным в моей жизни мужчиной! Он такой взрослый. Старше меня, но в его улыбке столько мальчишеского задора. Мне не терпится увидеть его вновь. Хочется говорить с ним, узнавать ближе.

– Гресс, – шепчу я его имя.

– Вот я и вернулся, – мужчина опускается на сиденье напротив, – куда вас везти?

Кидает рядом со мной обрывок моего платья, на него ставит туфельки.

– Подружки, наверное, начнут волноваться, – говорю нерешительно, – я уже давно отправилась сюда и должна бы вернуться. С любым результатом.

– Ах, да! – спохватывается Гресс. – Вот.

Достает из кармана миниатюрную фигурку слона с гербом хозяев имения. Такими украшены все клумбы в саду и во дворе.

– Не стоило так себя утруждать! – теряюсь я.

– Спор – дело чести, – серьезно заявляет Гресс, – так куда мы едем? Называйте адрес!

Я повинуюсь, и этот поразительный человек задает направление возничему.

– Мы плохо знаем город, – говорит он, словно извиняясь, – но постараемся вас доставить куда надо. Я ведь не представился. Мое имя – Грессан Адилор. В вашем городе жили мои предки, здесь даже есть наш старый фамильный дом. Но он лет сто как пустует. Однако я нашел более-менее пригодный для жизни флигель.

– Дом с привидениями! – понимаю я. – Его у нас так величают.

– Скорее всего это он, – соглашается Гресс, – а как зовут вас, прекрасная незнакомка?

– Мейлина, – представляюсь я и делаю паузу.

– Не хотите называть свою фамилию? – усмехается мужчина. – Вам, должно быть, неловко за все происходящее. А тут еще странный незнакомец из дома с привидениями.

– Я… я могу, – торопливо начинаю возражать, но он прерывает.

– Тс-с-с! Не нужно, Мейлина. С меня достаточно вашего имени. Я даже рад, что на девичнике проводился такой своеобразный конкурс, и я смог быть вам полезным.

– Это было метание жемчужин в ведерко для рукоделия, – признаюсь я, – двое участниц кидают жемчуг с небольшого расстояния. Больше раз попала, значит и выиграла. А второй достается задание. Вот мне и выпало самое сложное. Дойти пешком до дома жениха, залезть туда, где проходит мальчишник. Подсмотреть в окно, а потом принести этого слона, в доказательство своего подвига.

– Хорошо что вы не добрались до окон, – морщится Гресс, – можете сказать, что видели подвыпивших дуралеев, которые кричат друг на друга и режутся в карты.

– Но ведь это не вся правда! – замечаю я, вглядываясь в лицо Грессана. На нем ясно различимое отвращение.

– Правда не всегда нужна, – говорит мужчина, – порой она разрушает жизни. И не каждый раз это оправдано.

Экипаж останавливается.

– Прибыли, хозяин! – слышится голос Никада.

– Вам помочь? – участливо спрашивает Гресс.

– Не надо! – мотаю головой и поспешно снимаю его камзол с себя. Надеваю туфли.

– Действительно, не стоит вас выдавать, – его улыбка так обаятельна, – мы еще встретимся, Мейлина, я в этом уверен.

– До встречи, – легко говорю я, – и спасибо вам, мейст Адилор.

– Всегда рад помочь, – отвечает он.

Туфли, кажется, можно было и не надевать, потому что мои ноги едва касаются земли. Я лечу! Щеки горят, а душа поет.

– Мей!

– Мейлина!

– Мы тебя уже потеряли и собирались искать! – невеста бросается мне навстречу, остальные подружки галдят наперебой, описывая, как волновались.

– Ой, девочки, – вздыхаю, протягивая невесте слоника, – со мной случилось чудо!

– Нет! Нет! – одна из девушек, Кейна, пятится, прикрывая рот одной рукой, а второй указывает куда-то мне за спину. Ее глаза расширяются от ужаса. Кейна – дочь местной провидицы. И у нее тоже бывают наследственные вспышки ясновидения. Поэтому к ее испугу все относятся очень серьезно.

Я оглядываюсь, пытаясь понять, что увидела позади меня Кейна. Но там пусто. Обычная стена, украшенная картинами.

Лицо подруги-ясновидящей белее полотна.

– Что-то плохое скоро случится! Что-то очень-очень плохое! И Мейлина привела беду за собой!

1.2

Всю ночь меня мучают кошмары.

Снится, как Гресс хладнокровно, с помощью убийственного артефакта запретной магии, расправляется со всей мужской компанией и равнодушно уходит.

И потом встречает меня во дворе дома. Поэтому его лицо так недовольно исказилось, когда я сказала, что должна посмотреть в окно.

Просыпаюсь в ледяном поту, с криком, замерзшим на губах. А в голову лезут все новые толкования странного и жутковатого пророчества Кейны.

Утром в первую очередь отправляю вестника в дом невесты, Лайны, справиться, все ли в порядке.

Ответ приходит сразу после завтрака, на котором папа и мама посматривают на меня с неодобрением. Еще бы, прибыла после полуночи в порванном платье, а теперь веду себя как ненормальная.

После того, как Лайна сообщает, что все просто отлично, и жених уже прислал ей с утра охапку белых роз, тревога немного отпускает.

Значит, вчера на мальчишнике не случилось никакой трагедии по вине Грессана.

Гресс… его имя, произнесенное шепотом, отзывается в груди сладкой истомой.

К полудню я уже забываю о мрачном пророчестве, но не о загадочном владельце дома с привидениями.

Будет ли он завтра на свадьбе Лайны и Маркуса? Наверняка. Возможно, он ради нее и приехал в наш город!

Вот бы увидеть его вновь… и потанцевать с ним!

Вспоминаю, что вчера между нами произошло несколько больше дозволенного.

Незнакомый взрослый мужчина держал меня в объятьях и нес на руках, чувствуя изгибы моего тела.

Это так неприлично и волнующе! Запретно.

Чувствую себя чуть ли не преступницей. Особенно от того, какие эмоции бушевали во мне от прикосновений сильных рук Гресса. О, если он пригласит на танец, мое бедное сердечко выпрыгнет!

Мне едва исполнилось двадцать, в этом году я закончила Высшую Школу магии для девиц из благородных семейств. И у меня нет никакого опыта любовных похождений. В Школе я была занята исключительно учебой. Да и как приличная девочка из графского рода, всегда вела себя пристойно. Мне прочили блестящее будущее и удачное замужество.

Но сейчас не хочется думать ни о каком другом будущем, кроме как танцы с Грессаном Адилором.

Я прекрасно понимаю, как это странно и неправильно. Увлечься первым встречным, который снял меня с забора.

Несерьезно! Легкомысленно! Недостойно дворянки!

Но почему же так замирает сердце при одном воспоминании о его глазах и улыбке?

На свадьбе будут и мои родители. И еще третья часть нашего Келледона. И я не могу навлечь на себя подозрений. Даже Гресс Адилор не должен догадаться, насколько сильно я им увлечена!

Ведь мое чувство не обязательно взаимно. У такого великолепного мужчины наверняка множество женщин. А может быть, он женат! От последнего предположения я едва не забываю, как дышать.

– Смотрю, ты вся в предвкушении завтрашнего дня! – замечает за ужином папа. – Весь день подскакиваешь, как кукуруза на горячих углях и чуть ли не лопаешься от предвкушения.

– Тарлан, что за просторечные сравнения! – возмущается мама. – Мейлина благородная дева, а не кукуруза.

Младший брат, что сидит слева от меня, хихикает.

– Да, очень жду праздника, – поспешно говорю я, чтобы они не продолжили перепалку. С ними бывает.

– А вы слышали, что вернулся хозяин дома с привидениями? – решаю отвлечь родителей и заодно узнать интересное для себя.

– Что? – лицо папы вытягивается. – Надеюсь, чтобы продать эту древнюю лачугу.

– Почему? – удивляюсь я. Мне неприятна его реакция.

– Мой дед всегда говорил, что от этого семейства Теллетам ничего хорошего ожидать не стоит и лучше забыть о существовании этих… не помню фамилию.

– Адилоров? – вырывается у меня.

– Точно, – мрачно подтверждает папа, – а ты откуда знаешь? Только не говори, что столкнулась с кем-то из владельцев этого проклятого дома. Держись от них подальше.

– А ты сам знаком с кем-то из Адилоров? – спрашиваю, чувствуя, как подступают слезы.

– Нет, и не желаю! Дедового предостережения мне достаточно. Но ты не сказала, откуда тебе известна эта фамилия?

– Так, слышала от девочек, – пытаюсь напустить на себя безразличие, – что приехал наследник, его на мальчишник позвали.

– Интересно, где он познакомился с Маркусом, – хмыкает отец, – но это не столь важно. Надеюсь, на свадьбе вы не пересечетесь.

– Тарлан, – вмешивается матушка, – не много ли ты значения придаешь старинным преданиям, сути которых даже не знаешь?

– Жизнь меня научила, Мелидора, – отвечает отец, – что наши предки просто так ничего не потомкам не запрещали. У всего есть свои причины. Так что будь осторожна, Мей. Не вздумай приближаться к наследнику Адилоров, если он заявится на свадьбу.

1.3

День бракосочетания Лайны и Маркуса радует отличнейшей погодой. Церемония проходит в старом саду, в родовом поместье семьи жениха.

Там соорудили арку из цветов и алтарь. Служитель Духов – седобородый мужчина в серебряного цвета мантии. Он держит в руках брачный символ нашего народа, жезл, изображающий две руки с переплетенными пальцами.

Лицо невесты светится радостью, жених смотрит на любимую с теплой улыбкой. Мечта каждой девицы! Роскошная свадьба, красивый суженый, прекрасная церемония.

Детский хор вступает вместе с музыкой, чистые, хрустальные, лишенные взрослых страстей голоса устремляются прямиком к небу.

В моем сердце восторг. И от церемонии, и от того, что в толпе гостей я заметила широкую спину Грессана. Он здесь, он пришел!

А вдруг он меня даже не узнает? Ведь мы виделись в слабом ночном освещении, а потом в полумраке кареты.

Я помню наказ отца. Но… вряд ли папа знает, как выглядит Грессан Адилор. Он его фамилию-то вспомнить не смог. Так что ничто не мешает подойти и поздороваться.

В предостережение от деда я не верю. Мало ли, какие дела развели по разным сторонам предков наших родов. Может, они не поделили земли, или между ними встал карточный долг.

Жених и невеста обмениваются кольцами, целуются.

Ловлю себя на том, что в своих мечтах о свадьбе, какие есть у каждой девушки, вижу рядом Грессана. Он держит меня за руку у алтаря, надевает кольцо на палец. И его лицо приближается к моему, для первого супружеского поцелуя.

– Ах, как это трогательно! – всхлипывает мама, вытирая слезы платочком. – Когда-нибудь и мы с папой проводим тебя к алтарю.

– И выберем для тебя лучшего жениха! – шепотом вторит папа. – Обещаю, это случится совсем скоро.

– Отныне вы муж и жена! – провозглашает жрец.

Поляна взрывается аплодисментами.

– Приглашаем вас разделить нашу радость! – голос отца Маркуса, усиленный магией, слышно отовсюду. – Начнем прямо в саду, на фестивальной поляне для вас накрыты столы и обустроена эстрада. А как стемнеет и похолодает, отправимся в бальный зал.

Молодожены принимают поздравления, я подхожу к ним, выкрикивая положенные пожелания.

– Мей! – визжит Лайна, бросаясь мне на шею. – Я так счастлива, счастлива! Ты непременно должна поймать мой букет, чтобы поскорее найти себе такого же чудесного мужа! Правда, лучший мужчина на свете уже занят, уж прости!

Оторвавшись от меня, подруга подхватывает под руку довольного Маркуса.

На фестивальной поляне и правда все подготовлено для роскошного праздника.

Танцплощадка, украшенная цветами, расставленные в определенном порядке столики, снующие повсюду подавальщики.

Кроме растительных украшений полно и дорогущих магических. Огромные прозрачные шары с проекциями внутри, движущиеся фигуры из ложного пламени, парящие иллюзии.

Но вся эта роскошь не вызывает ощущения суеты и мельтешения, все выдержано в едином стиле и выглядит уместно.

Ко мне подбегает одна из подружек, Дерена.

– Как все шикарно, правда? – восторженно шепчет она. – После этой свадьбы любой другой уже не захочешь!

– Главное все же – любимый жених, – улыбаюсь я.

– Тоже неплохо, – хихикает Дерена, – но не всегда достижимо, если выбор делают родители. Лайне очень повезло выйти по взаимному увлечению.

– Приветствуем дорогих гостей на самой роскошной свадьбе Келледона! – на эстраду выходит ведущий, в его руках магическая воронка, она позволяет его голосу проникать во все уголки огромной фестивальной поляны.

– Угощайтесь, танцуйте и наслаждайтесь общением с представителями благороднейших семейств Келледона и не только! К нам прибыли гости из разных городов великого и славного Беллатеза.

Я знаю по крайней мере одного такого прибывшего. Вытягиваю шею, стараясь рассмотреть его. Но увы, не вижу. Сердце замирает. Гресс не любитель увеселений, судя по всему. Он мог поприсутствовать на церемонии для порядка и уехать в свой дом с привидениями.

Я сама себе всего напридумывала, Грессан Адилор не стал меня искать.

Становится нестерпимо горько. С трудом сдерживаю глупые, детские слезы.

Разве мог такой блестящий кавалер увлечься особой, которая висела на заборе при первой встрече, а потом свалилась на него кулем, оставив на гвоздях половину платья?

Всхлипывая, не сразу замечаю, что удалилась от празднующих, почти дошла до небольшой рощицы.

– Вот вы где! – слышу за спиной знакомый голос, от которого пробирает до кончиков волос. – За вами трудно угнаться, Мейлина!

Моргаю несколько раз, чтобы разогнать морок. Но нет, это он! Настоящий Гресс из моих грез!

– Вы тоже здесь! – изображаю удивление.

Грессан похож на принца. Такой значительный, представительный. Темно-синий камзол с золотой отделкой подчеркивает широкие плечи, белоснежная рубашка с пышным галстуком освежает его чуть тронутое загаром лицо. Брюки горчичного цвета идеально сидят на фигуре, позволяя оценить длинные, мускулистые ноги. При дневном свете густые, слегка вьющиеся волосы оказываются каштановыми. И одна прядь все так же волнующе падает на его лоб.

Но самое главное – глаза. Теплые, светло-карие.

– Свадьба бывшего однокурсника – прекрасный повод встретиться с удивительной и отважной девушкой, которая не боится ночью идти на слона в одиночку, – улыбается Гресс.

Я и смущаюсь и радуюсь одновременно.

– Вы подарите мне сегодня танец, Мейлина? – он берет мою руку, я тут же вспыхиваю.

– Простите мою дерзость, – говорит Гресс, но не спешит отпускать, – я уже имел возможность вас коснуться, так что мы вполне знакомы и можем позволить себе взяться за руки.

– Точно, – выдыхаю я, – после того, что было позавчера…

– Как приличный кавалер, я должен бы выбросить из головы такие нескромные моменты, дабы вас не смущать. Но на самом деле, не перестаю их прокручивать в памяти. Уж простите, Мейлина.

В груди становится тепло. Я больше не чувствую себя глупой и смешной.

Мы стоим близко друг к другу, и наши взгляды соприкасаются так, что это можно почувствовать. Его пальцы все еще сжимают мою ладонь, а я жадно вдыхаю запах мужской ароматической воды.

– С тех пор как мы встретились, постоянно думаю о вас, Мейлина, – говорит Гресс, и его слова звучат для меня как лучшая в мире музыка. Особенно когда он произносит мое имя.

– Нам лучше присоединиться к остальным, – вздыхаю с сожалением.

– Не смею дальше вас компрометировать, – кивает Гресс, – но танец вы мне все равно должны. Вы ведь толкнули меня на преступление, помните? Я украл слона с клумбы ради вас.

1.4

Наша встреча – это судьба. Иначе и быть не может. Когда мы возвращаемся на поляну, молодожены исполняют свой первый танец, а ведущий призывает пары присоединиться.

Гресс подает мне руку, не оставляя времени для раздумий, тянет на танцплощадку.

Снова почувствовать его тепло, зная, что для него это так же важно, удивительные ощущения!

Одна его рука чуть выше моей талии, пальцы второй сплетены с моими.

Моя ладонь на его плече.

Между нами почти нет расстояния.

В его глазах – целый мир и мое отражение. В его улыбке заключены тайны вселенной.

Мы двигаемся в такт, сливаясь с музыкой. Я уверена, что наши сердца тоже бьются в едином ритме.

Нет сил говорить, но и молчать пока что не о чем.

Гресс чувствует это и спасает положение.

– Все время забываю, что этот ложный огонь безопасен, – говорит он, глядя на пламенного лебедя, пролетающего над нашими головами.

– Признаться, я тоже! – вздыхаю с облегчением. – Все время кажется, что сейчас что-то загорится!

– Уверен, мы с вами сходимся не только в этом, – замечает Гресс, – я бы хотел узнать о вас как можно больше.

– И я, – признаюсь в этом и прикусываю язык. Не стану ли я после этих слов выглядеть доступной?

– Вы любите мороженое? – спрашивает Грессан.

– Да, – легко соглашаюсь, ведь такой безобидный вопрос.

– А какое больше всего? – продолжает он.

– Обычный сливочный пломбир, безо всяких добавок, – улыбаюсь совсем уж с облегчением.

– Необычно для девушки! – он удивляется. – Но это и мой любимый сорт. Видите, у нас уже общие вкусы. А какое блюдо вы наоборот, ненавидите всей душой?

Смотрит на меня испытующе. И вдруг мы одновременно произносим, даже с одинаковой интонацией:

– Кальмары в любом виде!

И смеемся так, что на нас оглядываются другие пары. А молодая жена грозит пальцем.

– Простите, – шепчу я.

Гресс прижимает одну руку к сердцу и церемонно кланяется Лайне, как бы принося извинения.

Музыка заканчивается, партнер отпускает меня с видимым сожалением.

Танцующие расходятся, я вдруг чувствую направленный на меня взгляд, обжигающий, буравящий.

Оглядываюсь и вижу Кейну. Она смотрит на меня, беззвучно открывая рот.

Подхожу к ней, испуганно хватаю за плечо, но она высвобождается.

– У меня… у меня было видение. Огонь и кровь, много крови. И ты, твое лицо. А с тобой рядом мужчина. Впереди беда, Мейлина. Этот мейст, с которым ты танцевала, он к этому как-то относится.

– Нет! Нет! – я отступаю, мотая головой. Оглядываюсь в поисках Гресса, но вижу его. Почему-то это ввергает меня в панику. Дыхание перехватывает, в горле словно орех застревает вместе со скорлупой.

– Это ничего не значит, – упрямо повторяю, – твои видения ничего не значат, Кейна, ты даже не настоящая ясновидящая!

– Вот ты где, дорогая! – мама хватает меня за предплечье, разворачивает к себе. – Ой, а что ты такая бледная, девочка моя? Я тебя напугала? Прости-прости! Мы с папой хотели тебя познакомить с нашими друзьями, и не могли найти! Пойдем же скорее!

Я не сопротивляюсь, когда она увлекает меня к одному из столиков. Там уместились папа, привлекательная дама среднего возраста и молодой человек чуть постарше меня. Он тут же вскакивает, чтобы выдвинуть стул и предложить его мне.

– Знакомьтесь, леди Ферна, это наша дочь Мейлина, – представляет меня даме папа, помогая присесть матушке. Мне же приходится принять любезность кавалера.

Женщина благосклонно мне кивает:

– Даена Ферна, – говорит она, – а этот учтивый юноша – мой сын Дерран. Граф Ферна.

– Леди Ферна и Дерран прибыли из Галлтона, – сообщает мама.

– Мы дальние родственники Маркуса, жениха, – подает голос Дерран. У него суетливые движения и привычка потирать свою макушку. Возможно, поэтому он так коротко острижен. Стального цвета волосы топорщатся ежиком. Серые, с зеленоватыми крапинами глаза, кажется, не очень хорошо видят, Дерран смотрит с прищуром. Крупноватый широкий нос и пухлые, сочные губы дополняют образ. В целом он симпатичный парень, но совершенно лишен элегантности Гресса. Хотя порода в нем все же чувствуется. О ней говорят высокий лоб и четкая линия подбородка.

– Дерран учится в академии Галлтона, – горделиво сообщает леди Ферна, – блестяще перешел на выпускной курс. Уверена, закончит с отличием!

– И по какой специальности? – добродушно интересуется папа.

Этот разговор кажется мне скучным, утомительным, как и общество матери и сына Ферна. Но я учтиво улыбаюсь.

– Магические технологии в строительстве, – отвечает Дерран, а сам светится, – мне очень нравится эта отрасль. После окончания академии я стремлюсь попасть в городской совет. Хочу сделать Галлтон современнее.

– Какой толковый молодой человек! – хвалит папа.

– А вы чем интересуетесь, Мейлина? – спрашивает меня Даена Ферна.

– Мей закончила Школу магии, – отвечает мама, не давая мне и рта раскрыть, – с золотой корочкой! Одна из лучших учениц.

– И какое направление вас больше всего интересовало? – это уже сынок любопытствует.

– Магия воздуха, – опережаю я маму, которая уже открыла рот, чтобы вновь ответить за меня, – меня увлекает ее легкость, возвышенность и вместе с тем могущество.

– Очень интересно! – воодушевляется леди Ферна. – А каково ее житейское применение?

– При желании можно попробовать повлиять на погоду, – пожимаю плечами.

– Урожай – это важно! – значительно вставляет Дерран.

Не романтик, но крепко стоит на земле, обеими ногами. Чуть полноватыми, как по мне.

Для него погода – это дождь и урожай, для меня – ветер, крылья и полеты.

– Дети, вы обязательно должны потанцевать! – подскакивает мама, услышав лирическую музыку в исполнении ансамбля.

Я вымученно улыбаюсь. Мне не хочется танцевать ни с кем другим кроме Грессана, но не могу отказать, не Деррану, а маме.

Когда граф Ферна подает мне руку, родители переглядываются. Все ясно. Они решили свести меня с этим планировщиком городов.

ГЛАВА 2

Грессан Адилор

Матушка, дай ей небеса долгих лет жизни, всегда говорит, что встретится мне однажды девушка, которая отомстит за все разбитые мною сердца.

Отец мой, да умножат духи плодородия его богатство, при этом только усмехается и подкручивает ус. Он считает что путь мужчины к браку должен состоять из побед на любовных фронтах. Чтобы жена оставалась самым желанным трофеем из всех возможных. Супружескую измену отец не приемлет. Но я не ищу брака и серьезных отношений.

Я люблю красивые ухаживания и прекрасных женщин. Любовь ради любви.

Готов устраивать изысканные свидания и делать щедрые подарки, носить на руках и водружать женщину на пьедестал. И все это совершенно искренне. Каждый раз. Между тем, нельзя назвать меня соблазнителем в полном смысле этого слова. Я беру от женщины только то, что она готова дать тому, кем увлеклась, как дозволяет ее внутренний нравственный закон. Уважаю волю своей дамы.

Полеты на воздушных шарах, прогулки верхом и по воде, букеты из тысячи роз, колье из рубинов, свидания в пустой ресторации, заставленной свечами.

Все должно быть красиво. Так, что с каждой встречи можно писать картины и придумывать сюжеты для театральных постановок. Во мне говорит древняя драконья кровь предков с отцовской стороны. Горячая, бурлящая в венах.

И я даже не жалею, когда очередной роман завершается. Обыденность вытесняет влечение. Все впечатления уже получены и красивые слова сказаны. Мы устаем друг от друга.

Нет, нельзя сказать, что всегда обходится без слез. Хоть я не скрываю своих намерений и всегда абсолютно честен, неистребимы дамы, считающие, что на этот раз Адилор попался.

Я не прыгаю из романа в роман. Они случаются даже не каждый год. Это редкое приключение, заставляющее сердце биться по-настоящему. Праздник, разыгранный по нотам, но в то же время с изрядной долей импровизации.

Тех, кто сможет разделить эту феерию со мной, вижу сразу. Красивые, знающие себе цену женщины, привыкшие блистать в обществе. Любящие роскошь, состоявшиеся настолько, что им не страшно мнение света. Первые красавицы, влекущие мужчин, как свеча стаю мотыльков.

Чего я точно не терплю – так это любой пошлости и вульгарности. Низведение таинства, что происходит между мужчиной и женщиной, волшебства ухаживания и чуда, когда между двумя сердцами загорается пламя и перекидывается на тела, до торопливой потной возни, лишенной магии.

Поэтому с отвращением покинул этот глупый мальчишник, как только смог улизнуть незамеченным.

Уже жалел, что приехал не в сам день свадьбы старого приятеля, но тут все поменялось.

Я встретил Мейлину. Совершенно не похожую на женщин, которые мне обычно нравятся. Ни одна из них не оказалась бы в такой ситуации. Верхом на заборе, с перекрученными юбками, открывающими прелестные ножки выше колен.

Юную, невинную и полную энергии чистоты и свежести.

Я почти задохнулся, когда она упала в мои объятия, сердце застучало в висках так, что это биение отдавалось в нёбе.

Что со мной? Хочется вдыхать ее запах и никогда не выпускать из рук внезапно свалившееся сокровище.

После этой встречи не могу думать ни о ком другом, хоть и понимаю, что эта девушка, почти девочка, создана не для моего праздника любви и романтики.

Есть нечто болезненное в том, как я жду новой встречи с Мейлиной.

В ночи представляю ее глаза. Огромные, сияющие, полные доверия к этому миру и ожидания чудес. Пухлые губы, манящие, как спелые ягоды, таят в себе столько непроявленной пока чувственности.

При мысли, какими мягкими, нежными они будут во время поцелуя, закрываю глаза и рычу.

Пробежаться бы губами от впадинки за ухом вниз, по очаровательной шейке, наполняясь ее ароматом. Услышать, как становится прерывистым ее дыхание.

Мейлина…

Никогда я настолько не загорался с первой встречи. Возможно, потому что никто еще не падал на меня с забора.

Ворочаюсь, слушая, как стонет старое поместье. Дом с привидениями, надо же такое придумать! Я пока что не встретил ни одно. Единственное ужасное здесь – портреты предков.

Самым старым лет триста. Потемневшие от времени лики смотрят будто бы с осуждением. Судя по всему, жизнь у них не очень удалась. Я выхватываю фамильные черты. Один из мужчин похож на меня. Точнее, наоборот. Стыдно, но понятия не имею, как его зовут.

Поместье вовсе не заброшено, за ним ухаживают приходящие слуги, поэтому нет провалившихся полов или заросших пылью и паутиной комнат. Но все же от дома веет запустением и одиночеством.

Почему мои предки бросили этот дом тосковать? С этим связана какая-то мрачная семейная легенда, которую отец отказывается мне раскрывать.

Заняться бы вплотную садом, сделать реконструкцию зданий и можно жить. Даже привести жену… такую, как Мейлина.

Да что за ерунда мне в голову лезет? Я не из тех, кто женится.

На следующий день еле выдерживаю церемонию бракосочетания, поздравляю молодых и устремляюсь на поиски девушки.

Не вижу ее и чувствую сильнейшее разочарование.

Как так? Неужели они разругались с подружками на девичнике, и Мейлина не пришла на свадьбу?

Нет, отбрасываю от себя неприятную мысль. Она здесь, готов поклясться, чувствую ее! Посмотрю на Мейлину при свете дня, и наваждение отступит. Перестану видеть повсюду эти глаза-звезды.

Наконец нахожу ее. Конечно же, сегодня она выглядит иначе. Роскошное платье, дорогие украшения, пышные волосы уложены в восхитительную прическу, которую хочется растрепать, так, чтобы локоны упали на плечи. И сорвать с нее этот богатый наряд, так, чтобы снова раздался треск ткани.

Что со мной? Я ведь не дикарь! Но эту девушку так и тянет закинуть на плечо и утащить туда, где никто не увидит.

Мейлина поспешно удаляется. Я иду за ней. Кажется, прекрасная дева чем-то обеспокоена, вижу это по ее походке.

Что могло расстроить эту малышку?

Догоняю ее.

– Вот вы где! – говорю с облегчением. – За вами трудно угнаться, Мейлина!

И вижу целый мир в ее глазах. И свое отражение.

Счастлив, как мальчишка-подросток, влюбленный по уши. Она чувствует то же, что и я. Определенно. Зачем, зачем мне эта нечаянная страсть? Но я не могу ей сопротивляться.

2.2

Мейлина

Дерран Ферна неплохо танцует, но с ним это просто танец, цепочка известных движений, а не магия. Тело не пытается взлететь, а ноги скользят по танцплощадке, а не парят над ней, как с … ним.

Ох, Духи Ветров, как перестать думать о человеке, когда этого совершенно не хочется?

Молодой граф учтив, не переходит границ дозволенного, мил и приятен. Но с ним мне смертельно скучно.

Даже танцевать, не то что говорить.

С облегчением слышу последние такты мелодии, отвечаю на поклон Деррана теплой улыбкой. И отказываюсь от его предложения проводить меня к столу.

Мне жарко, в горле пересохло. Летний день выдался слишком теплым.

Собираюсь поймать подавальщика с прохладительными напитками, и тут же слышу над ухом голос, который ни с чьим не спутать:

– Желаете лимонного грипса с карамельным сиропом и кубиками ежевичного льда?

Улыбка Грессана ярче солнца, в его руках два бокала.

– Рискнул предположить, что вам понравится этот напиток.

– Да, это чудесно! Благодарю!

Только бы он не исчез, не растворился среди гостей.

– Вероятно, будет большой наглостью увести вас за один из дальних столиков, чтобы пообщаться?

– Мы же не в лес пойдем, мейст Адилор! – смеюсь я. А на душе тепло от его заботы о моем добром имени.

Мы присаживаемся за свободный столик на двоих, расположенный за эстрадой и поэтому не такой популярный, как остальные.

Подавальщики приносят нам графин с лимонным питьем и тарелку с легкими закусками.

– Вы называете меня мейст Адилор, – замечает Гресс, – а я обращаюсь к вам вольно, по имени. Наверняка вы считаете меня грубияном.

– Вовсе нет! – трясу головой. – Вы так учтиво это делаете! Тем более, я же не говорила своей родовой фамилии. Теллет. Мейлин Теллет.

Он хмурится.

– Мне знакома эта фамилия. Но… нет. Наверняка это ошибка.

Меня тревожит его реакция.

– Говорят, наши предки не очень ладили, – с беспокойством говорю ему.

– О, не удивлен! – он вдруг смеется. – Я видел портреты своих предков в фамильном доме. Такие мало с кем способны поладить!

– Вы приехали продать поместье? Ну… так говорят.

– Обо мне уже говорят? Польщен! – глаза Гресса озорно сверкают. Мне кажется, со мной он не такой, как с остальными. Более расслабленный, часто улыбается. Хотя, конечно, я совсем мало наблюдала Грессана в обществе.

– Нет, я хочу сделать в нем ремонт, привести в порядок окрестности, и возможно, иногда приезжать сюда пожить. Келледон тихий городок. Отличное место, чтобы сбежать от суеты большого города. Такого как Галлтон. Но сейчас я здесь и правда ненадолго. Рассчитывал побыть недельку. Но теперь хочется погостить подольше.

Чувствую и смущение и радость. Мне не хочется, чтобы он уезжал.

– Я бы хотел пригласить вас на свидание, – вдруг говорит Грессан, – но понимаю, что это неуместно. Родители вряд ли отпустят на прогулку с мужчиной свою юную дочь.

Понимаю, что он прав.

От этого становится горько. Великолепный кавалер из шумного и богатого Галлтона, привыкший к блистательным светским дамам, которые могут составить ему компанию на выставке или спектакле, и не придется брать с ними сопровождение в виде родителей или нянюшек.

Наш Келледон не только тихий, но и консервативный. Здесь живут благородные семейства, превыше всего ценящие порядок и честь. Отправься я, незамужняя девица, на свидание со взрослым мужчиной, завтра же это станет всеобщим достоянием, а меня подвергнут осуждению. Да, я очень рисковала, перелезая через забор на мальчишник. И мои родители, если узнают об этом, будут в ужасе. Таковы уж нравы Келледона.

– Думаю, мне стоит представиться вашим родителям, – между тем, продолжает Грессан, – чтобы видеться и после этого праздника.

“Не вздумай приближаться к наследнику Адилоров, если он заявится на свадьбу”, – звучат в голове отцовские слова.

– Напрошусь к вам на чай, – он смотрит внимательно, и тут же спрашивает, – вы против? Не хотите видеть меня своим гостем?

– Можно попробовать! – соглашаюсь я. – Но мой отец настроен с предубеждением против вашего рода.

– Ох уж эти древние легенды, – вздыхает Гресс, – но я все же попытаю счастья. Возможность взглянуть в ваши глаза стоит любых рисков.

Сердце замирает. Ты послан мне небесами, Грессан! Но что, если подарив нам эту встречу, бесстрастные духи теперь отвернутся, решив, что все нужное уже сделано ими? И бороться с людскими предрассудками придется самим.

2.3

Мы решаем разделиться, чтобы не вызывать сплетен.

Я присоединяюсь к подружкам.

– Кто этот завидный кавалер, с которым ты танцевала первый танец? – подпрыгивает от любопытства Дерена.

– Тот высокий с короткими стальными волосами? – переспрашивает Илтана, дочка судьи.

– Нет, того я знаю, это Дерран Ферна, – машет на нее Дерена, – а вот другой… он такой загадочный, красивый. И такой же взрослый, как Маркус.

– Его зовут Грессан, – признаюсь я, – они с Маркусом вместе учились в академии.

– Так ты познакомилась сегодня сразу с двумя интересными мужчинами? – удивляется Илтана.

– Неудивительно, – вздыхает еще одна наша подружка, Салта, – Мей такая хорошенькая. Парни за ней толпами ходят.

– Не к добру это, – подает голос до этого молчавшая Кейна.

– Да хватит уже нас пугать! – возмущается Дерена, за что я чувствую к ней живейшую благодарность.

– И правда, Кейна! – поддерживает подругу Илтана. – Сказала бы что-то конкретное, а то просто выхватываешь какие-то ужасающие куски видений.

– Папа говорит, что все гадалки так делают, – поддакивает Салта, – чтобы напускать значимости и разводить клиентов на деньги.

– Да ну вас! – вспыхивает Кейна. – Ни я, ни моя мама никогда не зарабатывали на жизнь прорицательством. Вы не представляете, как тяжело жить с таким даром!

– Вот и не будем лишний раз доставлять тебе болезненные ощущения, – предлагаю я, – давайте просто радоваться жизни и праздновать свадьбу нашей подруги.

– Отличное решение! – облегченно вздыхают Илтана и Дерена.

Кейна же вздыхает. Ее мои слова не убедили. Смотрю на нее с тревогой. Какие видения сейчас полыхают перед ее мысленным взором? Не хочу знать. Будущее можно переписать, об этом всегда мне говорила мама. Оно многовариантно и не стоит зацикливаться на одной линии событий. Гадания и прорицательство нужны в качестве предупреждений, на что обратить внимание. Но если всерьез их принимать, можно невольно воплотить в жизнь худший из сценариев.

Поэтому я не хочу знать будущее. Слишком впечатлительна. И моих собственных родовых сил вполне хватит, чтобы исполнить даже ложное предсказание.

Мы с подружками участвуем в свадебных играх и хороводах. Я радуюсь жизни и окружающим событиям вместе со всеми.

Молодые супруги выглядят счастливыми и не отходят друг от друга. Девчонки умиленно и чуть завистливо вздыхают.

Когда я возвращаюсь к столику родителей, вижу отца и Гресса. По лицам понятно, что разговор между ними натянутый и очень принужденный.

Мама не смотрит на мужчин, теребит лежащую у нее на коленях салфетку.

Что происходит?

Приближаюсь и слышу голос папы:

– Нет, против вас я ничего не имею, лорд Адилор. Но к заветам предков стоит относиться с уважением!

Сердце ухает в бездну.

Неужели отец на полном серьезе предъявляет Грессу эти дедушкины сказки?

Становится и стыдно, и тоскливо.

Грессан решит, что мы тут совсем дикари, застрявшие в прошлом веке.

– Что ж, граф Теллет, – отвечает папе Гресс, – я понял вашу позицию и принимаю ее. Надеюсь, на светских мероприятиях вы не станете от меня отшатываться, как от нечистой силы.

Мама вскидывает на Грессана умоляющий взгляд, словно предостерегая от ссоры и замечает меня.

– Мей, милая, – говорит она с улыбкой, нарочито громко, чтобы отвлечь мужчин, – хорошо повеселилась?

– Да, очень, – неотрывно смотрю на Гресса. Его лицо серьезно, губы сжаты в линию.

– Рад был познакомиться, граф, графиня, – поднимается и прощается с моими родителями легким наклоном головы.

Едва заметно кивает и мне, уходит.

А я чуть ли не падаю на его место.

– Очень приятный молодой человек, – мама смотрит вслед Грессу, – Тарлон, ты не слишком много значения придаешь легендам, которых даже толком не знаешь?

– Мелидора! – папа сурово смотрит на нее. – С каких пор жена подвергает сомнению слова мужа, да еще и в свете?

– Прости, дорогой, эти разговоры уместнее вести в своей семье, – соглашается матушка.

– И что, папа, ты откажешь приличному мужчине от дома из-за такой ерунды? – в отличие от мамы я не такая сдержанная. В глазах закипают слезы.

– Мейлина! – мама смотрит на меня с укором. – Недопустимо подвергать родительскую волю сомнению. Разве так мы тебя воспитывали?

Им ничего не докажешь. Тем более сейчас, когда вокруг столько людей. Пусть они нас и не слышат, но есть.

Глотаю слезы и прошу разрешения отойти.

Хочу найти Грессана, но когда справляюсь о нем у слуги, узнаю, что лорд Адилор только что попрощался с молодоженами и уехал.

2.4

Дома отец отказывает мне в разговоре.

– Незачем обсуждать это! – произносит он сурово. – Настойчивость с которой ты пытаешься протащить в наш дом этого мужчину, теперь кажется мне просто подозрительной!

– А как по мне, странно оказывать в гостеприимстве аристократу из древнего рода, потому что твоему деду не нравилась его фамилия!

Несусь в свою комнату, с грохотом захлопываю за собой дверь. Опускаюсь на кровать и реву.

Мое сердце готово разорваться от несправедливости этого мира.

Я и сама не могу объяснить, почему так важно увидеть Грессана Адилора. Чем он так меня притягивает? Словно околдовал.

Никогда не понимала девиц, которые влюблялись и забывали об учебе и прочих делах. А теперь сама стала одной из них.

Привожу себя в порядок, прячусь в одеяло, как в гнездышко. Засыпаю в слезах. А на рассвете меня будит стук в окошко. Моя комната на втором этаже, высоких деревьев рядом не растет. Становится жутковато, но я высовываю нос из одеяла. Любопытно, что там такое. Да и стекло в нашем доме закаленное магией. Его не пробить ни непогоде, ни грабителям. Окно закрыто, меня не достать.

Вижу птичку, совершенно очаровательную, ярко-синюю, с пышным и забавным хохолком. В лапках держит свиток с красной печатью.

Не тороплюсь ее пускать. Такие милашки могут таить опасность, приятный и безобидный вид обезоруживает и лишает бдительности куда больше, чем приставленный к горлу нож.

С другой стороны, что может делать свиток от неизвестного?

Бегу к комоду, выдвигаю верхнюю полку, на которой мой оберег. Мама просит брать его с собой, когда я отправляюсь на прогулки верхом или по морю.

Вещица очень старая, поцарапанная когтями времени, потускневшая от многочисленных карманов и потерявшая изначальный цвет от пальцев моих предков. Отполированная и местами вытертая, так что даже орнамент стерт. Когда-то это был кулон, но ушко для крепления шнурка или цепочки давно отломано.

Неровная круглая основа с нанесенным выпуклым деревом. Кряжистым, с широким стволом и раскидистой кроной. По краю была вязь, которой сейчас почти не разобрать, а с задней стороны волшебный символ.

Этот невзрачный талисман создает вокруг своего хозяина защитное поле.

А чтобы стать владельцем этого артефакта, надо активировать его своей кровью. Она стирает информацию о прежних обладателях кулона. Я эту процедуру прошла в пять лет. До сих пор помню, как было жутко. Но очень хотелось стать причастной к древней родовой магии.

Когда-нибудь сама передам кулон своему первенцу.

Сжав талисман в кулаке, подхожу к окну, открываю. Пернатый вестник влетает в комнату. Открывает клюв, издает заливистую трель.

– Как ты красиво поешь, – хвалю птичку, – но нам стоит быть тише, пока никто не услышал.

Посланник будто понимает меня. Смолкает и хитро глядит почти черными глазами-бусинками.

Подлетает ближе, вкладывает в протянутую руку свиток, а затем садится на комод и принимается важно по нему прохаживаться.

– Ждешь ответа? – догадываюсь я.

Удивительно, но крылатый мне кивнул!

Тут уж я без колебаний берусь за свиток. На печати выдавлены буквы Г.А.

Грессан Адилор?

В волнении и нетерпении срываю ее, разворачиваю листок.

“Дражайшая мийсти Теллет, Мейлина! Надеюсь, вы не сочтете слишком большой дерзостью мое послание вам. А если и сочтете, что ж, люблю быть дерзким. Я не мог уехать из Келледона, не попытавшись поговорить с вами. Если вам интересно мое общество так же, как мне ваше, буду ждать вас в саду вашего поместья, возле старого колодца. Как мне удалось узнать, это не самое посещаемое место и нас никто не увидит. Если согласны, назначьте день и час. Я буду в Келледоне еще три дня.

Ваш преданный друг Г.А.”

Он тоже думает обо мне!

Стою, прижав его письмо к груди, затем подношу к лицу. Чувствую запах ароматической воды Грессана.

Сердце колотится. Хочется подпрыгивать до потолка, но очаровательный посланник ждет моего ответа.

Достаю письменные принадлежности, недолго думая, назначаю встречу на сегодняшний вечер, на закате.

Посмотрю на него еще разок и пойму, наваждение это или нечто большее. Нечто настоящее.

До вечера я стараюсь себя отвлечь разными мыслями и занятиями, чтобы не мечтать о предстоящей встрече.

Как только горизонт окаймляется красным, я украдкой выскальзываю из дома. В родовом имении мне знаком каждый уголок

Я отважно и, вероятно, очень глупо, бегу навстречу неизвестному. Судьбе или ее иллюзии.

Он выходит из-за ствола древнего платана.

Подходит, целует кончики пальцев моей правой руки. По телу проходит волна дрожи и предвкушения. Только бы он не заметил! Но на это вряд ли можно рассчитывать.

– Как вы сюда попали незамеченным?

– Последовал вашему примеру, – он улыбается, – перелез через забор. И постарался не надевать ничего пышного.

Мы отходим к неприметной скамейке, спрятанной даже не в беседке, а сплетенном из ивовых прутьев коконе, увитом плющом.

– Простите, что отбыл со свадьбы, не попрощавшись, – серьезно говорит Гресс.

– Я все понимаю, – усмехаюсь невесело, – мой отец принял вас неласково.

– Он защищает самое дорогое, и в этом плане я на его стороне. Надеюсь, когда выясню историю этой вражды поколений, все разрешится. И я буду принят в вашем доме, Мейлина.

Смотрю на него и понимаю, что хочу сейчас лишь одного. Сидеть вот так, рядом, наслаждаться летним вечером. Чтобы он держал мою руку и говорил, говорил.

– Вы тоже это чувствуете? – спрашивает он. – Эту невозможность разойтись по сторонам.

Киваю.

– Простите, Мейлина, – вдруг говорит Грессан.

– За что? – не понимаю я и начинаю тревожиться.

– За то, что я сейчас сделаю, – глухо шепчет Гресс, а затем легко обнимает меня и касается губ своими.

Первый в моей жизни поцелуй прекрасен. Он захватывает полностью, отрезая все мысли и сомнения.

Все происходит правильно, это действительно моя судьба. Наша.

Неумело отвечаю на поцелуй.

А потом меня уносит в небеса. Это любовь, внезапная, роковая и вечная. Любовь с первого взгляда и до последнего вздоха.

А разве бывает иначе?

ГЛАВА 3

До отъезда Грессана мы видимся трижды. Все там же, в нашем саду.

Наши встречи – это разговоры и поцелуи.

Грессан говорит, что чувствует себя влюбленным мальчишкой. Я вскружила ему голову.

Накануне отъезда он делает мне подарок. Брошь в виде цветка, усыпанного бриллиантами.

– Я хотел бы осыпать тебя драгоценностями с утра до ночи, – шепчет он, – но увы, пока это будет лишь во вред тебе, моя Мейлина. Сколько всего желаю я тебе показать! Подняться в поднебесье на воздушном шаре, опуститься в защитном пузыре на дно океана. Совершить кругосветное путешествие на корабле.

– А мне хочется проводить с тобой тихие вечера под огромным звездным небом, слушать треск сучьев в костре. Радоваться первому лучу солнца с утра. Вдыхать свежий запах зелени после дождя.

– Но это же так просто! – смеется он. – Разве для этого обязательно нужны двое? Мы с тобой сходимся во всем, кроме этого. Но наверняка потому, что ты редко покидала свой городок. И не знаешь, что такое завораживающая красота отношений. Я вернусь сюда, мы разобьем все предрассудки, и ты увидишь, как прекрасен мир.

– Он для меня и так прекрасен, когда ты рядом.

Прижимаюсь щекой к его плечу, чувствуя, как перекатываются мышцы под тонкой тканью камзола.

На следующий день Гресс уезжает, пообещав вернуться как можно быстрее.

В нашем поместье идет подготовка к празднику, папиному юбилею. Моему строгому и непреклонному отцу исполняется пятьдесят.

Сам он не собирался отмечать день рождения с размахом, но мама его убедила. Мягко, но решительно. Наша семья собирается в полном составе нечасто, а такие события позволяют увидеть друг друга.

В числе гостей ожидается бабушка с папиной стороны. Может, она что-то расскажет мне о прежних хозяевах дома с привидениями?

Родители отца раньше жили в нашем поместье, но женив сына, уехали в загородное имение, как всегда хотели. Увы, дедушка покинул этот прекрасный свет пять лет назад.

Будут и другие родственники. Я найду способ заговорить о том, что мне интересно. Вдруг кто и поможет.

В городской библиотеке нет ничего, что может мне помочь. Ни газетных статей, ни архивных записей.

А я чувствую, что очень важно узнать тайны прошлого. Сейчас, когда Гресса нет рядом, возвращаются тревоги. Вспоминаются мрачные видения Кейны. Что, если наша любовь и правда может обернуться несчастьем?

Бабушка Риаса и ее компаньонка прибывают накануне праздника.

Мама тепло приветствует свекровь, живо интересуется ее здоровьем. Бабушка откликается на мамины расспросы, и вот уже мы все слушаем о несварении и подагре.

– Кто-то залез в любимую тарантайку! – слышится бодрый пожилой голос.

– Дядя Гарнаш, ты смог приехать! – радуется папа. Он немного бледен, с утра чувствовал себя нехорошо, так что чуть с лестницы не свалился и потом долго расстраивался, что старость пришла внезапно и как-то не вовремя.

Гарнаш – его двоюродный дядюшка. Он живет далековато от нас, в Галлтоне. Городе, куда уехал Грессан.

Старику уже за семьдесят, но он куда бодрее бабушки.

– Я ждал городских сплетен, а тут хоть целителя вызывай! – продолжает он. – Неужто в вашем захолустье совсем ничего не происходит?

Он подходит ко мне, целует в обе щеки.

– Малышка Мейлина, ты-то должна знать хоть какие-то новости?

– В дом с привидениями вернулся хозяин, – выпаливаю наудачу, – лорд Адилор собирается восстановить поместье и поселиться там.

– Что? – спрашивают одновременно бабушка и дядя Гарнаш.

– Теллеты и Адилоры на одной земле – не лучшая идея! – качает головой бабуля.

– А что за лорд Адилор? – интересуется дядя. – Уж не Грессан ли?

Он усмехается.

– Не думаю, что он задержится тут надолго. Заскучает. Этот кавалер привык поражать своими блестящими романами не только Галлтон, но и дворцы столицы! Перед его чарами не устоит ни одна светская дама, даже самая искушенная! А выбирает он самых ярких. Величайшие актрисы, известные балерины. Где тут таких взять?

По спине, кажется, катятся ледышки. Грессан Адилор – знаменитый сердцеед и со мной просто развлекался за неимением лучшего? Нет. Я в это не верю!

3.2

Грессан Адилор

– Даже не думай, Гресс! – маркиз Адилор, мой отец, потрясает кулаками. – Из всех девиц на свете ты выбрал наименее подходящую!

– Я думал, ты обрадуешься моему решению остепениться, папа! – сохраняю спокойствие, уверенный, что это какое-то недоразумение.

Отец – разумный мужчина без предрассудков и завзятый семьянин, полагающий, что супружество это обязательный удел дворянина.

Почти сразу после приезда я заявил родителям, что созрел для женитьбы и выбрал скромную девушку из тихого города с традициями и даже несколько устаревшими представлениями о чести.

И мама и папа были счастливы, клянусь ветрами и приливами!

– Кто же она, родной? – спросила мама. – И откуда родом?

– Мейлина из Келледона, – охотно ответил я.

И тут отец слегка изменился в лице.

– Как же ее фамилия, сын? – спросил он.

Стоило мне сказать, что Мейлина – дочь графа Теллета, отец тут же поднялся с кресла и резко бросил мне:

– Выйдем, Грессан.

– Но куда же вы? Что случилось? – вопрошала вслед мама.

– Потом, все потом, милая, – отговорился отец.

А приведя меня в свой кабинет обрушился с непонятными мне претензиями.

– Разве не говорил я тебе не иметь дела с Теллетами? – кричит он. – Чуяло мое сердце, не надо было соглашаться на твое возвращение в этот родовой дом.

– Да что с ними не так, папа? – теряю терпение. – Ты вечно намекаешь, вместо того, чтобы сказать что-то определенно! А поместье в Келледоне прекрасно. Кажется, ты не возражал, чтобы я его привел в порядок, раз уж губернатор заявил, что будет отчуждать неиспользуемые земли.

Увы, причина моего возвращения к истокам прозаична. Новый губернатор решил провести смелую, даже дерзкую реформу. Дескать, богатеи с жиру бесятся, наберут себе поместий, а сами себя не утруждают даже тем, чтобы раз в году там появиться. Поэтому глава нашей губернии постановил, если в семействе больше трех имений в разных городах, те, что простаивают, будут принудительно выкупаться за бесценок и передаваться в фонд губернии. Самое неприятное, король Хайзедар счел это предложение разумным.

У нашего семейства больше трех имений в собственности. А одно из них как раз большую часть года заперто на ключ. Когда там был кто-то из Адилоров, неизвестно.

Поэтому отец официально передал мне его в собственность в честь тридцатилетия. А я решил воспользоваться подарочком, наметить фронт работ и заняться ремонтом.

– Хочешь определенности? – на щеках отца проступают багровые пятна, внезапно он хватается за сердце. – Что ж, согласен. Стоит тебе рассказать о проклятьи наших семейств. Садись. Это длинная история, Гресс.

Отец велит принести напитки и закуски, пока мы ждем, расспрашивает о чем-то незначительном. Но как только дверь за слугой закрывается, отец поднимается, открывает дверцы дубового шкафа, где в стену вмонтирован потайной железный ящик, открывает его, подобрав код к замку и достает древнего вида книгу и предмет, завернутый в красную бархатную тряпицу.

– Рассказ будет жутким, Гресс, – предупреждает отец, – возможно, он покажется тебе древней сказкой. Но не думаю, что тебе захочется проверять ее правдивость. Иначе расплата может стать ужасной. Ты знаешь, Грессан, что наши предки – драконы. Сильнейшие маги. Триста лет назад Адилоры решили породниться с человеческим семейством. Выдать младшую, самую любимую дочь Арлену за старшего сына сильнейшего мага-природника Теллета.

Отец надевает черные тонкие перчатки, чтобы перелистнуть ветхие страницы фамильной книги.

– Арлена и Солзан любили друг друга. По крайней мере, так утверждает семейное предание. Это был прекрасный союз по всем признакам. Но в ночь перед свадьбой стряслось страшное. Разумеется, по брачным канонам и правилам приличия, жених с невестой видеться не должны были. Однако утро, которое должно стать счастливейшим, юная Арлена живой не встретила. Служанка, что отправилась ее будить, истошно кричала на все поместье. А потом повредилась рассудком и так никогда в себя до конца не пришла.

Арлена лежала на полу, одетая в свадебное платье, глаза ее были открыты и смотрели в потолок, а лицо казалось безмятежным. Платье невесты сделалось алым от крови. В сердце Арлены жестокий убийца воткнул кинжал по рукоять.

Душегуб был рядом, он безмятежно спал тут же, на полу, подложив под щеку измазанные кровью руки.

– И это, конечно, жених, – угадываю я.

– Да, Грессан, совершенно верно. Солзан Теллет ворвался в покои невесты, когда девочка не могла уснуть, грезила свадьбой и примеряла платье. Что между ними произошло, неизвестно. Вероятнее всего, Солзан выпил с дружками, разгоряченный отправился к невесте, и увидев такую красивую Арлену, попытался согрешить с ней. По крайней мере, основная версия именно такая. Девочка не хотела терять невинность подобным образом, Теллет вышел из себя и убил невесту. А поскольку был пьян как скотина, ничего толком и не понял и даже не запомнил.

Отец разворачивает тряпицу, и я вижу блеск холодной стали.

– Вот оно, орудие убийства. Клинок с гербом Теллетов.

3.3

Грессан Адилор

Дыхание перехватывает, стоит посмотреть на этот мрачный инструмент преступления трехсотлетней давности.

– Конечно, Солзан Теллет своей вины не признавал. Доказывал, что не знает, как оказался в спальне невесты. Дескать, лег спать у себя в предвкушении завтрашнего дня, не пил ни капли хмельного, чтобы с утра была ясная голова.

– Это и правда подозрительно, – замечаю я.

– Что подозрительного? – фыркает отец. – Обычное дело, когда жених до свадьбы куролесит. Но не так жестоко! Это ужасное убийство всколыхнуло весь Келледон, дошло до королевского двора. Драконы требовали покарать преступника с особой беспощадностью. Но семья Теллет вдруг встала на защиту своего сына. Отец и мать доказывали, что Солзан действительно никуда не уходил, а значит, требуется расследование. Никто их, к счастью, слушать не стал. Какое может быть расследование при столь очевидных свидетельствах?

Солзан, надо сказать, чудом не был убит еще до того, как его передали в руки жандармов. Отец и брат невесты избили его так, что на убийце живого места не осталось. И на свою казнь он явился, хромая и оглядывая люд на площади из-под распухших век.

Папа показывает мне рисунок, прорисованный с удивительной детальностью. Белокурый парень с синим от побоев лицом, в рваной одежде и со связанными за спиной руками стоит на эшафоте.

– История, конечно, жуткая и очень трагичная, – соглашаюсь я, – но ведь прошло триста лет, отец! Пора оставить это позади. Тем более, зло наказано, преступник не ушел от возмездия.

– На этом все не закончилось, – перебивает отец, – как ты помнишь, с обеих сторон были сильные маги. Обезумевшие от горя родители проклинали друг друга. Объявили вечную вражду. Потерявший любимую дочь отец в самую сильную дату в году, в Равноденствие, на точке, когда день переходит в ночь, наложил страшное заклятье. Адилоры и Теллеты никогда не должны породниться. А если это случится, то вымрут все Теллеты один за другим. На них свалятся все несчастья, какие только можно. Пожары, убийства и невзгоды. Драконья магия сильна и сейчас, а в те времена мощнее нее не было. Но и Теллет был не слабаком. Прознав о заклятье врага, он следом наложил свое. Чтобы не только Теллеты страдали от возможного объединения, но и Адилоры тоже.

– Странное отношение к своим потомкам! – не выдерживаю я.

– Для них, в их состоянии, уже помыслить о том, чтобы иметь общую родовую линию казалось грехом. Гордый Адилор не мог позволить слову врага остаться последним. И скрепил оба заклятья наговором. Вот его текст.

Отец вынимает из книги отдельный лист бумаги. Пожелтевший от времени, покрытый пятнами. Читает с выражением:

“Проклятие догонит и сквозь века. Оно будет дремать, если его не тронуть.

И когда мой потомок вслух озвучит грех наследнику убийцы, пойдет обратный отсчет жизни последнего и его домашних.

А коли решат они породниться – запустят цепочку смертей в обоих семьях. Потому что не дано их крови смешаться! Будут прокляты оба”.

Складывает лист обратно. Смотрит на меня.

– Все ли тебе понятно, сын? Если ты расскажешь девице Теллет эту историю, предъявишь ей счет. Она умрет и в ее семье случатся беды. А если вы решите быть вместе – начнутся смерти и несчастья уже в обоих домах.

Ошалело смотрю на отца.

– То есть, мне даже поговорить с ней об этом нельзя? – уточняю, соображая, что означает все только что услышанное. Какая дикая история!

– Ни с ней, ни с кем из Теллетов, – подтверждает отец, – наши нетерпимые друг к другу предки пресекли даже разговоры между семьями о случившемся. Как я понял, Теллеты сочли за благо выдавить эту страшную историю из родовой памяти. Кто-то из Теллетов решил, что любое воспоминание вслух о смертях Арлены и Солзана принесет Теллетам несчастье. Поэтому только предостерегают потомков от общения с нами.

– И наши предки покинули Келледон…

– Из-за этой истории, – заканчивает за меня отец, – они не могли оставаться в Келледоне, где так страшно погибла всеобщая любимица Арлена.

– Но что, если это просто жуткая сказка? – с отчаянием и одновременно с надеждой восклицаю я.

– Я знал, что ты можешь так подумать, – грустно вздыхает папа, – для вас, молодых, предания ничего не значат. Но если это правда? Готов ли ты погубить целых два рода? А когда все эти несчастья начнутся, остановить их ты сможешь лишь одним способом.

– О, есть возможность прекратить безумие? – вдохновляюсь я.

– Зря радуешься, – хмыкает отец, – по преданию, если счет предъявлен и беды уже начались, чтобы прекратить их, ты должен будешь вонзить этот кинжал в грудь своей избранницы из Теллетов.

Он указывает на лежащий перед ним клинок. Я содрогаюсь.

– Я должен разобраться во всем этом! – не желаю успокоиться. – Если все это правда, доказательства должны быть в моем поместье, в Келледоне!

– Разумеется, ты можешь этим заняться, – отец разминает шею. Он явно потерял надежду меня переубедить. К тому же, ему заметно нездоровится. Я вижу, как трясутся его руки, дыхание становится хриплым. Эта тема не прибавляет отцу хорошего самочувствия.

– Но ради всеобщей безопасности, пока не найдешь доказательства, что эта история пустышка, или наоборот, ты не должен сближаться с этой Мейлиной. И тем более, говорить ей правду. Пойми, ваше увлечение может стать смертельным для других! И сынок, если честно… что тебе одна упущенная любовная история? У тебя их будет еще много, Грессан.

3.4

Мейлина

Дни тянутся в ожидании новостей. Новостей от Грессана. Один. Два. Семь. Десять.

Я не смогла узнать ничего нового о вражде поколений. И начинаю думать, что вовсе не из-за этого отец предостерегает меня. Просто он мужчина консервативного воспитания и не может прямо так, напрямую, сказать, что лорд Адилор – коллекционер дамских сердец.

Но я не хочу верить, что Гресс забыл обо мне сразу, как только оказался в великолепном Галлтоне.

Когда проходит пятнадцать дней с отъезда Гресса, решаюсь на дерзость.

Ловлю момент, когда родители проводят вечер в гостях у старых друзей. Папа в последнее время хворал, но ему наконец стало лучше, и он сразу же решил этим воспользоваться. Отправился на посиделки, а мне это на руку.

Беру не экипаж, это слишком заметно, а любимого белого скакуна, и покидаю имение.

Я отправляюсь в дом с привидениями. Увидеть своими глазами, прибыл ли Грессан, восстанавливают ли его поместье.

На мне костюм для верховой езды, юбка-брюки, чтобы можно было свободно перемещать ноги и при необходимости даже перегруппироваться в мужскую посадку. Хоть это и не приветствуется, но иногда необходимо, если дорога плохая или требуется очень быстрая езда. Правда сложно представить, как девушка из хорошей семьи может со всем этим столкнуться.

Я накинула серый плащ с капюшоном, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Издали даже сразу и не скажешь, мужчина или женщина едет верхом.

Путь не близкий, но дорога оживленная даже вечером. Не хочется, чтобы меня узнали. И сворачивать на безлюдные тропы тоже боязно.

Но ответы получить нужно.

Мчусь, пустив коня во всю прыть.

Мне не страшно, что увидят, пусть и не пытаются остановить!

– Эй, парень, куда прешь, собьешь кого-нибудь! – несется мне вслед.

Плащ и правда работает.

Вот и поместье Адилоров. Дом с привидениями. С первого взгляда видно, что это некогда унылое место начинает меняться. Кто-то занялся сильно заросшим садом, появились клумбы. А в центральной части дома горит свет в окнах.