Белое пламя бездны

Размер шрифта:   13
Белое пламя бездны

Глава 1

Уровень контроля

– У вас случаются приступы беспричинного гнева? Раздражения?

Тук!

Его нога дернулась, подлетела вверх от удара по колену. Невропатолог была целительницей, пусть и слабой, а вот психиатр магом точно не был.

Алан солнечно улыбнулся:

– Да.

Девушка-невропатолог застыла с молоточком в руке над его вторым коленом. Неврологический статус – значилось на экране за ее спиной.

Поведение: адекватное.

Продуктивному контакту: доступен.

– И в чем причина? – Психиатр за столом поднял сонные глаза на Алана.

Тук!

Нога снова подлетела вверх, в начищенных ботинках сверкнуло солнце.

Алан вздохнул. Например, в том, что раз в год приходится проходить медкомиссию. Или в том, что психиатр сидит спиной к окну и все равно щурится, потому что солнечный свет кажется ему невыносимым, а запах разгульного вечера скрывается под шлейфом какого-нибудь Boss Bottled, который он нашел в дальнем углу собственного шкафа. Подарок последней подружки, надеявшейся, что талантливый психиатр возьмет себя в руки и устроит их жизнь где-нибудь в пригороде, в доме с окном в пол в гостинной и огромным золотистым ретривером, которого надо выгуливать утром по побережью…

Да ну как же.

Возможно, именно этот психиатр и пропустил в ходе медосмотра Джерри Прессовщика – когда тот только задумал бороться с преступниками, превращая их в кровавое месиво.

– Встаньте, пожалуйста, и закройте глаза. – Это снова невропатолог. – Вытяните руки вперед и дотроньтесь пальцем до кончика носа. Еще раз.

– Так в чем причина? – Это психиатр.

Алан коснулся носа второй раз и пожал плечами:

– Это же беспричинный гнев…

Девушка-невропатолог коснулась его пальцев, предлагая опустить руки. Он открыл глаза и увидел тоскливый взгляд врача, который был вынужден думать, что написать.

– Все из-за работы. Усталость накапливается, конечно, – услужливо подсказал Алан.

– Конечно. Стресс. – Психиатр заторможенно кивнул и начал настукивать по клавиатуре указательным пальцем.

Девушка тоже вернулась к компьютеру.

Ориентировка места, времени, критика к своему состоянию: сохранены.

Когнитивная сфера: без особенностей.

Эмоционально-волевая сфера: без особенностей.

– Все в норме, господин ван дер Линден, – сообщила невропатолог Алану. Посмотрела на психиатра, тот кивнул, и она продолжила. – Вы свободны.

– Благодарю. – Алан подхватил пиджак и покинул врачей под саундтрек из перестука клавиш.

После солнечного кабинета в коридоре казалось темно. Алан прошел мимо других оперативников, дожидавшихся своей очереди. Кому-то кивнул, с кем-то поздоровался. Здесь были маги первой и второй категории, а молодежь, еще не знавшая всех тонкостей бюрократической процедуры, застряла где-то между регистратурой и сдачей анализов.

Оставался последний кабинет – тот, в который не заходят, обычные оперативники. «Расшифровка МРТ». И ниже сменная табличка – «Д-р Энжела Хонер». Новое имя в этом болоте ритуальных медицинских обследований.

Вот тоска.

Алан небрежно постучал костяшками пальцев и, услышав приглушенное «Войдите!», открыл дверь.

Доктор Хонер стояла, опираясь руками на стол, и тоже что-то набирала на клавиатуре. Двумя пальцами.

Интересно, в мединституте им эту привычку прививают на случай, если пациент сломает доктору руку?

– День добрый!

– Угу, – поприветствовала его женщина и махнула в сторону стула. – Добрый. Садитесь.

Алан занял место на старом деревянном стуле.

Доктор вышла из-за стола – юбка под белым халатом была экстремально короткой. Лицо женщины в контровом свете он не разглядел.

Интересно, какой шаблон она заполняет?

Реакция на короткую юбку: сохранена.

Магическая мускулатура: без особенностей.

Контроль магической энергии: стабильный.

Доктор Хонер встала у него за спиной и положила холодные пальцы на виски.

– Хм, – сказала она. – Зажгите огонь.

Над пальцами Алана вспыхнуло пламя и поднялось на уровень его глаз: будучи оперативником первой категории, он мог бы показать кое-что поинтереснее рождественской свечки, но для доктора Хонер это не важно. Власть над огнем – пугающая способность, не слишком-то полезная в борьбе с демонами, привычными к жару ада. Зато вполне эффективная при уничтожении магов.

И людей.

– Теперь защитную печать.

Огонек исчез, и с ладони Алана поднялся оранжевый светящийся круг с руническими символами. На медосмотре проверяли уровень контроля над силой. Оценивали риски, что маг не справится с собственными способностями и пойдет в разнос.

А если кого-то умудрялись прошляпить, такие дела сплавляли Алану. Он находил разбушевавшихся магов, а дальше – по обстоятельствам.

– Хм. А можете что-нибудь посложнее?

Алан поднял брови. Обычно все заканчивалось защитной печатью. Он сложил пальцы в кулак, расправил их – и над ладонью поплыла печать с надписью на шумерском по краю. На углах вписанной в круг семиконечной звезды пылали крошечные огоньки. Существо, попавшее под действие такой печати, было вынуждено повиноваться магу – или испытывало дикую боль.

– Хм. Строгий ошейник… – прокомментировала доктор.

Это «хм» начинало настораживать.

Она убрала пальцы от его головы, подтащила стул и села напротив, положив руки на спинку. Глаза у нее оказались серыми.

– А вы уверены, что вы элементалист? Прямо огонь-огонь?

Ему захотелось сложить руки на груди и закинуть ногу на ногу. Принять закрытую позу. А лучше – просто свалить из этого кабинета.

Вместо этого Алан подался вперед, положил локти на колени и спросил:

– А вы уверены, что вы целитель?

Она коротко улыбнулась, потерла пальцем нос и ответила:

– Нет, я, конечно, понимаю, вы первой категории и все дела. Но вы ни хрена не вспыльчивый и не прямолинейный. Эгоист – да, но мысли у вас многослойные. Огонь обычно создают с резкого магического всплеска, как чиркнуть зажигалкой. – Она начертила линию в воздухе: на уровне груди, вверх до головы, снова вниз.

– А у вас ровное нарастающее магическое усилие, без резкого всплеска при инициации. Как вода. Вот так. – Теперь плавная линия, от груди до головы, а потом вниз, дальше плеча. Ей пришлось наклониться на стуле, придерживаясь за спинку.

Координация: сохранена.

Движения: уверенные.

Аккомодация: сохранена.

– И что? – спросил Алан.

Доктор пожала плечами, потом покачалась на стуле: ножки стучали по полу несинхронно.

Тук-тук.

– А то, что вы можете сотворить большой пожар. Больше, чем на первую категорию. И вы тщательно себя контролируете.

– Спасибо за высокую оценку.

Тук-тук.

– А к вам из Внутренних Расследований не приходили? – Она больше не смотрела на него, а пялилась в потолок. Пальцы на ее правой руке были с облупленным зеленым лаком цвета крылышек жука-навозника.

– Я им интересен, конечно, но вряд ли смогу там работать, – Алан откинулся на спинку кресла. Ничего необычного докторша не напишет, просто ей надоели медосмотры.

– Хм, – ответила доктор Хонер.

Алан посмотрел на часы: неплохо бы успеть пообедать в «Маленькой уточке», а только потом возвращаться на рабочее место. К себе подобным.

– Все в норме? – подсказал он. – Я могу идти?

– Конечно, – ответила она и махнула рукой в сторону двери.

Алан вышел из кабинета в полумрак коридора и пару секунд постоял, давая глазам приспособиться к изменению освещения. Осталось поставить штамп в регистратуре, и он свободен. Вернее, свободен отправиться на работу.

После стерильного запаха медицинского центра на улице явно различался запах весны, хотя вокруг все еще лежал снег. Алан вдохнул полной грудью и слегка улыбнулся – автоматическая реакция на солнечный свет – а потом впрыгнул в автобус. Угрюмые пассажиры немного подвинулись, но на следующей остановке выдохнуть пришлось всем. Толпа прижала к Алану девушку в гигантских розовых наушниках, из которых доносились звуки хип-хопа. Нависая над ней, он чувствовал синтетический запах чупа-чупс.

У новенькой из соседнего кабинета был день рождения, и коллеги поручили Алану ответственную задачу купить цветы. Алан развлекал флористку разговором во время сбора букета, за что получил чашку эспрессо, выяснил, что в кофейне напротив особенно удались булочки с корицей, а утром два бугая, по описанию очень похожих на оперативников, взяли охапку красных роз.

Красные розы, а еще пальмовые листья Алан не любил – сказывался год подработки в похоронном бюро. Зато вот его мать других цветов не признавала, и, заказывая ей на день рождения доставку букета, Алан испытывал извращенное удовольствие. Он знал, что мать ставила красные розы в плетеной корзине на низкий столик в гостинной, так, чтобы иметь возможность с каждым, дары приносящим, заговорить об Алане.

Редчайший огненный элементалист – их ведь почти истребили в Средние века, знаете? В восемнадцать – самый молодой оперативник за всю историю Агентства специальных расследований. В двадцать три – самый молодой оперативник первой категории. Госпожа ван дер Линден им гордилась.

Примерно так же, как своей коллекцией фарфора династии Цин.

У турникета Агентства Алан оказался за десять минут до обеда, иначе застрял бы надолго, пропуская желающий выйти. Приложил пропуск и услышал одобрительный писк, потом поднял зефирно-розовый букет повыше и прошел внутрь.

– Утречко, – проскрипел дежурный, сканируя оперативника взглядом.

– Доброго утра! – ответил Алан. С охраной полезно здороваться.

Один лифт застрял на верхнем этаже, на другом висела табличка с красными буквами извинений за доставленные неудобства: опять сломался.

Алан снял плащ, перекинул его через руку и пошел по лестнице. На подъем по высоким ступенькам старинного здания мышцы отреагировали болью – вчера немного перегрузил их в зале. Тренировки были постоянной частью его жизни лет с четырех лет, и то, что он не заметил избыточной нагрузки, только в очередной раз подтверждало: дело Джерри его зацепило. Не выходило из головы.

На свой этаж Алан вышел, как раз когда двери лифта открылись и выплюнули в холл Стефана Лоу. Тот слегка споткнулся, выходя из кабины, и взмахнул длинными руками в серых перчатках.

– Доброго утра! – Алан кивнул Лоу и постарался сделать вид, что не замечает, как быстро застучало сердце.

Алан поравнялся с агентом офиса внутренних расследований, в быту – ОВР, и уже почти прошел мимо, когда Лоу ответил:

– Добрый день, Линден.

Голландские фамильные приставки «ван» и «дер» он игнорировал. По крайней мере, в случае с Аланом.

Алан с натянутой улыбкой повернулся:

– Цветы не вам, господин Лоу.

– Догадываюсь. Надо поговорить.

Агент ОВР сделал приглашающий жест обратно в сторону лестницы. За его спиной Алан увидел Лео и махнул, подзывая его. Рядом с высоким агентом ОВР низкорослый Лео казался совсем уж маленьким. Он поздоровался с Лоу и пригладил волосы: присутствие ОВР его напрягало. Как, впрочем, и всех остальных сотрудников Агентства. Алан вручил Лео зефирно-розовый букет и попросил поздравить новенькую без него. По опыту своих визитов в ОВР он знал, что вряд ли отделается от Лоу короткой беседой.

К счастью, прошли не в допросную – в кабинет. Лоу опустился в свое кресло и показал на стул у стола. Алан сел, пытаясь выглядеть расслабленно.

Стефан Лоу был похож на Мефистофеля. Не только из-за черных, скептически изогнутых бровей, но еще из-за длинного аристократического носа с высокими арками ноздрей, которые сейчас раздраженно трепетали.

– У тебя нет напарника.

Алан пожал плечами. Лоу знал его с первого года работы в Агентстве – когда Алан врезал парню, который подставил его на зачете. Поскольку сделал он это прямо на глазах у высокой комиссии, разбираться поручили ОВР. Потом, когда Алан чуть не сжег тренировочный зал в ходе личного эксперимента с магическими печатями, – за ним снова пришли из ОВР. А еще после штурма клуба, где проходили нелегальные магические бои – пара преступников пострадала от пламени. И еще… были случаи помельче.

Но все это было совершенно неважно, пока Алану удавалось оставаться эффективным. А ему удавалось.

Наверное, когда он перестанет побеждать, разговоры с ОВР будут выглядеть совершенно по-другому. Так бы сказал отец.

Лоу постучал длинными пальцами по столу. Это хорошо. Если сотрудник ОВР со скучающим видом листает досье, зевает, протирает очки, выводит в блокноте слова «девиантное поведение», грохает кулаком по столу и сквозь зубы говорит, что его терпение на исходе – это хорошо.

Плохо, если он снимет перчатки.

Лет пять назад, когда общественность засомневалась в честности ОВР, сотрудников принудили носить на работе перчатки, чтобы исключить возможность несанкционированного внедрения воспоминаний.

– У меня целых два: Эмма и Лео, – ответил Алан.

– Но иногда ты гуляешь в одиночестве, и потом никто не может подтвердить, чем ты занимался. – Лоу не улыбался. Он вообще всегда выглядел изможденным и расстроенным. – Вернее, делают вид, что могут, но ты же меня знаешь.

Алан умудрился сдержать смешок, и Лоу продолжил:

– Я ухожу из Агентства. И больше не буду заниматься твоими делами.

– М-м-м… – протянул Алан. – Это должно меня обрадовать?

– Мне все равно, будешь ты радоваться или нет, – Лоу откинулся на стуле и сложил руки на груди. Рукава его рубашки были закатаны, открывая дорогие часы. В ОВР он был одним из лучших. – Но, учитывая, сколько мы знаем друг друга…

Алан хмыкнул. Они и правда немало времени провели вместе: Лоу интересовали не только действия Алана, но и причины этих действий. Он даже иногда задавал вопросы – в отличие от отца.

Возможно, Алан даже будет скучать по этому.

– … я хочу тебе напомнить о том, что из твоей дырявой башки периодически вываливается, – продолжил Лоу. – Твои действия могут повлиять на тех, кто вокруг тебя. На Эмму и Лео, и даже шефа Райдера. И любого, кто покрывает твои выходки.

– Ммм… – протянул Алан.

– А сейчас ты выглядишь, как человек, который может сорваться.

Как и большинство в ОВР, Лоу был мог читать мысли и копаться в воспоминаниях. Интересно, как это: бродить по чужой памяти, как риелтор по домам, выставленным на продажу. Любой момент времени, любая комната – в доме, который никогда не станет твоим, где ты всегда только наблюдатель.

Говорят, что некоторые сходили с ума, потому что не могли отличить реальность от чужих воспоминаний.

Алан молчал.

– Ты огненный маг, Алан. Огненный маг с репутацией асфальтоукладчика: не можешь вовремя остановиться. Помнишь соревнование, когда тебя случайно выбил новичок? Сколько, года три назад?

– Еще бы… – сквозь зубы протянул Алан. Ситуация была максимально идиотской: он почти победил и уж точно должен был раскатать этого парня, который вдруг стал сопротивляться. Так отчаянно, как будто мог победить.

– Тебе было, что терять. Так что именно тебе стоило быть осторожнее.

Лоу покачался на стуле. Скрип-скрип. На карниз за его спиной приземлился толстый сизый голубь и посмотрел на Алана одним глазом.

Лоу снова поправил очки и же продолжил:

– Знаешь, мне было бы любопытно посмотреть на тебя, когда ты перестанешь думать только о том, как стать самым-самым. А пока я очень рекомендую тебе задуматься о напарнике. Кто-то должен быть рядом, чтобы подтвердить, что ты в очередной раз не перешел границу.

– Я понял, – Алан поморщился.

Телефон Лоу на столе завибрировал: он лежал экраном вниз. Агент ОВР подтянул его к себе и, листая что-то, сказал:

– Тогда иди.

– В смысле?..

– В смысле, свободен, – Лоу так и не поднял глаза.

Алан встал – скрип металлических ножек стула по кафелю царапнул тишину. Голубь за окном сорвался и улетел.

– Может, мне стоит найти еще одного огненного мага?

Пожалуй, в этот раз он сначала сказал, а потом подумал.

– Возможно, – ответил Лоу и посмотрел на Алана сверху вниз. Типичная техника ОВР: даже если ты выше, все равно ощущаешь себя блохой под микроскопом.

– Я никогда не видел таких, как я.

Прозвучало странно. Как будто сотруднику ОВР было дело до того, как часто Алан кого-то там видел.

Лоу молчал. Алан сглотнул и взял себя в руки. Улыбнулся:

– Хорошего дня, господин Лоу.

– Хорошего дня.

Когда Алан открыл дверь в свой рабочий кабинет, то почти натолкнулся на Эмму. Она скептически осмотрела его:

– Жив, цел. Как ты?

– Нормально. – Алан подошел к своему столу и плюхнулся в кресло, вытянув ноги.

– И что ОВР опять к тебе прицепились?! – сочувственно протянул Лео.

Алан отмахнулся:

– Как поздравили новенькую?

– Отлично. Выяснили, что она училась с Диларой, – ответила Эмма, присаживаясь на краешек своего стола. Серая юбка приоткрыла колени. – Ты так и не встречался с ней больше?

Алан закинул руки за голову:

– Посуди сама: что интересного я узнаю на свидании с Диларой, если она всего лишь стажерка у реставраторов? Уж лучше поужинать со Стефаном Лоу: он может много рассказать о том, как сделать карьеру в Агентстве. Или лучше сразу шефа Райдера…

– Придурок! – фыркнула Эмма, демонстративно замахнувшись на Алана блокнотом.

– Сгорит, – прокомментировал он, разворачивая в воздухе защитную магическую печать. Сначала – круг, потом восемь лучей из центра, потом черточки на конце каждого луча. Когда пламенеющий гальдрастав был завершен, в комнате стало жарко.

– Красиво…

Комбинация магии стихии и магии печати была редкой, а Алан, к тому же, после долгих месяцев борьбы с собой освоил рунические символы и теперь мог складывать гальдраставы самостоятельно. Получалась очень неплохая комбинация убойной силы и адаптивности, требующая точности и контроля. Пожалуй, этим навыком он гордился.

Эмма смотрела на Алана сквозь огненную печать, и отблески пламени лежали на ее лице, превращали русые волосы в рыжие. Лео хмыкнул и карандашом показал куда-то вниз. Запахло пластиком. Алан резко погасил печать, а потом увидел оплавленный колпачок ручки.

– Балбес ты, Огненный, – фыркнула Эмма и пошла открывать окно.

У Дилары не было и половины ее чувства юмора. Может быть, поэтому она запустила в Алана парой тарелок перед тем, как выбежать из квартиры. Он сказал, что она занимает второе место в его жизни.

После магии.

Внутренний телефон на столе ожил. Увидев номер шефа Райдера, Алан почувствовал, как губы растягиваются в улыбке. Кажется, для него нашлась срочная работа.

***

– Детсад… – прошипел Алан, готовя защитный гальдрастав.

Выезды он любил, да и с другими напарниками кроме Эммы и Лео работать не отказывался – но вот нянчиться с «трешками» просто ненавидел. Как можно так подставиться под демоническую печать?! Контролирующее заклинание прилетело новичку прямо в лоб: если бы магия была смертельной, не осталось бы даже пепла. Пришлось усыпить идиота и оставить с ним девушку-оперативницу, тоже третьей категории, но хотя бы с полугодовым опытом работы. Раза с третьего слепит заклинание отмены.

У левой ладони Алана тускло засветился незаконченный защитный гальдрастав.

– Детсад… – снова прошипел он и нырнул в приоткрытую дверь.

После серого сияния дня темнота внутри казалась непроглядной, и Алан привычно переключился на слух. Привычно – потому что в детстве здорово приложился головой об стену на тренировке и начал стремительно терять зрение, но так боялся признаться в этом отцу, что научился неплохо ориентироваться по звуку. Потом история, конечно, всплыла наружу, и зрение удалось восстановить, но привычка осталась.

И в очередной раз спасла ему жизнь.

Он услышал, как когти царапнули пол, и тут же прыгнул влево, одновременно посылая вперед в темноту широкую ленту огня. Пламя подсветило распахнутую пасть и корявые недоразвитые крылья. Алан упал на одно колено, выпуская спрятанный в левой ладони гальдрастав. Когтистые лапы коснулись пламенной печати, зависшей в воздухе, запахло паленым. Правой рукой Алан дотронулся до пола у себя спиной, и огненная лента понеслась по поверхности, как будто на ней был разлит бензин. Темнота расползлась по углам, и Алан заметил второго демона, сидевшего на пирамиде из ящиков.

Оба четвертого класса. Мелочь.

Увернувшись от новой атаки крылатого, Алан послал в сторону сидевшего демона очередную ленту огня – не слишком успешно, только подпалил хвост.

Ну, ладно.

Теперь демоны кинулись на него вместе. Прикрывшись от демонической магии одного пламенным гальдраставом, Алан снова выпустил огненную змею в другого. Один из демонов ухватил мага за плечо и попытался укусить, но Алан остановил его рукой и вдохнул сладкий запах разложения из его пасти. Рвотный позыв едва не доставил проблем. Над ладонью Алана полыхнул огонь и перекинулся на глотку демона. Тот заскулил: обычный огонь причиняет демону боль, но не является смертельным. Его собрата отбросило защитным гальдраставом – загрохотали коробки.

Алан ударил тварь потоком огня и припечатал к стене. Он едва успел создать новую печать, когда выбравшийся из-под коробок демон спикировал на него снова. Очень вовремя.

Печать контроля хороша тем, что, чем сильнее объект сопротивляется, тем лучше она работает. Оставив одного противника за спиной, Алан увернулся от двух магических ударов и, наконец, сумел создать на стене печать изгнания. Огненная лента подхватила тварь и впечатала прямо в центр сложного символа. Вот теперь демон завопил по-настоящему: магия заставила его рассыпаться в прах, начиная с узловатых лап, крыльев, потом – человекоподобного торса, до самого последнего момента оставляя кричащую голову.

Пол склада полыхал, не причиняя Алану вреда. Его собственная тень напоминала демоническую.

Он повернулся ко второй твари, которая пыталась вырываться из заклинания контроля. Удивительно, но сияние магических пут на его правой лапе было тусклым, а странный отросток, торчащий из серого бока, – возможно, недоразвитая конечность, – и вообще двигался свободно. Алан поморщился: надо быть внимательнее.

Он погасил пламя в секторе прямо перед собой и создал еще одну печать изгнания, а потом неспешно опустил в нее демона. Тварь превратилась в прах за пару вздохов.

Алан посмотрел на рукав плаща, за который схватился демон – к удивлению, обошлось без последствий. Огонь вился у ног, и теперь, когда адреналин схватки спадал, Алан чувствовал нечто совсем иное… Интересно, так у всех огненных элементалистов? Или это его маниакальная привязанность к собственной магии?

Пламя трепетало – Алан вытянул руку, и вырвавшийся протуберанец лизнул его ладонь.

Дверь склада распахнулась, впуская серый дневной свет, и пламя вокруг него стало тусклым, прозрачным, как будто выцвело. В проеме показались головы девушки-«трешки» и ее незадачливого коллеги.

– Ой… – сказала она.

Алан хмыкнул. Сейчас спросит, где демоны, с которыми им предстоит сражаться. А омерзительный дядя Алан ответит, что не доросли еще. Надо на тренировках чаще появляться. Внимательность ни к черту, реакция – и того хуже. А ведь такое простое упражнение: встали друг напротив друга, один держит шарики в кулаках, другой кладет ладони поверх его рук. И первый разжимает кулаки в любом порядке, хоть вместе, хоть по отдельности, главное – не создавать ожидаемый ритм, а задача второго – ловить эти шарики, каждый раз возвращая ладони на место, поверх кулаков первого…

– Господин ван дер Линден…

– Значит, так…– начал Алан, но «трешка» не остановилась.

– Господин ван дер Линден, там…

За спиной Алана раздался грохот: пламя, наконец, уничтожило пирамиду деревянных ящиков.

Он успел поднять руку и создать щит, прикрывая себя и своих поднадзорных, но одна из щепок все-таки царапнула его руку.

Короткий список

Кончик ручки со звонким стуком касался рыжей столешницы.

– Бесишь, – сказал Лео.

Алан без лишних препираний положил ручку на стол и потер пальцами подбородок. Лео зашипел, а затем уткнулся в свои бумаги – переделывал документы для аттестации, которые вернулись из отдела кадров с пометками красной ручкой. В отличие от Эммы и Алана, Лео никак не мог научиться заполнять бесконечные анкеты от руки правильно с первого раза, и страшно нервничал.

Впрочем, подготовка к экзамену на подтверждение квалификации многих доводила до белого каления.

Алана аттестация не беспокоила, а вот четыре фотографии на доске за его спиной беспокоили очень. А еще недосып после вчерашней беготни по складу среди ночи и совместным посещением целителей – новички отделались синяками и ссадинами. Свою рану он даже показывать не хотел, но мелкая девчонка развела панику, и он сидел в медпункте, чувствуя запах гари на плаще, особенно заметный на фоне дезинфектора.

Если ты маг огня, стоит задуматься о выпуске собственной линейки парфюмов. Можно уже придумывать название: «Ночь Гая Фокса», «Аутодафе» или «Ваша овсянка пригорела».

Не опасная, но в неудобном месте рядом с запястьем, рана все утро кровоточила.

Доска отражалась в экране компьютера. Красные флажки обозначали на карте места преступлений, рядом висели фотографии жертв и останков, фотографии подозреваемых, стикеры с выписками из отчетов криминалистов. В отличие от многих специалистов, которые воспринимали доску как бутафорию, Алан действительно с ней работал: выписывал даты, бросившиеся в глаза слова, приклеивал фотографии предметов, перемещал их местами. Искал логику, правильный порядок действий. В этом деле – безуспешно. Чтобы поймать Джерри, нужно прыгнуть выше головы.

Имя, конечно, было условным. Если преступника удастся поймать, то из Джерри он превратится в Теда Банди, Джеффри Дамера или Джона Гейси.

Что он уже проверил: радиус убийств довольно широкий. Все убийства происходят не слишком далеко от порта, а в район Агентства Джерри не заглядывает.

Жертвы – мелкие наркодилеры, которые сбывают «кислоту» в подворотнях.

Убийства всегда максимально отвратительные: если хотите найти фотографию в интернете, придется пару раз ответить на вопрос, есть ли вам восемнадцать. Зато описания у газетчиков получаются прекрасные:

«В розовой жиже, которая когда-то была человеком, плавал чудом уцелевший глаз».

«Про него нельзя сказать, что не осталось и мокрого места: мокрое как раз и осталось».

«Если бы Прессовщик был ботаником, мы бы сказали, что у него получился чудесный гербарий».

Кличка «Прессовщик» Алана раздражала: убийца с кличкой превращался в поп-звезду.

Алан посмотрел на карандаш, лежавший на столе, и заставил его подняться перед глазами. Пришлось сосредоточиться, чтобы не сделать вспомогательного жеста рукой – телекинез, простейшая из магических способностей, давался ему с трудом. Алан прокрутил карандаш, подкинул вверх и дал упасть. Потом снова подкинул. Потом снова.

Карандаш застыл в миллиметре над поверхностью стола, и его охватил огонь. Охряный корпус за мгновение превратился в черную линию из пепла, и пламя исчезло.

Если ты маг огня, ты точно знаешь, сколько секунд горит спичка и другие деревянные предметы.

– Ты меня с ума сведешь! Сейчас сюда, твою мать, ОВР прискачет – что им врать будем? – пробурчал Лео.

Алан хмыкнул: наконец-то удалось привлечь внимание соседа. Хоть какая-то победа.

Поняв, что произошло, Лео выругался:

– Повезло тебе, что Эмма вышла, засранец. Она бы в тебя этой кружкой запустила. Просто не знаешь уже, как себя развлечь, пока другие работают.

– Ладно, извини, я перегнул палку! – Алан поднял ладони. – Извини.

Настроение снова испортилось. Он собрал пепел с помощью телекинеза, а затем отправил черную массу в мусорное ведро – хоть какая-то активность. Потом вздохнул, положил голову на руки и растекся по рабочему столу. На экране с тупой настойчивостью мигал курсор в середине строки недописанного отчета.

– Это кофе, – громко сказала Эмма откуда-то сверху.

Алан разлепил глаза и увидел бумажный стаканчик и черную юбку Эммы. Вот черт. Он что, серьезно заснул на рабочем месте?!

Он потянулся, опираясь на стол и зевнул, потом сказал:

– Эмма, ты моя спасительница. Мне очень стыдно. Я что, храпел?

– Немного, – фыркнула она, опустилась на стул и тоже зевнула, прикрыв рот ладонью. Потом спросила: – У тебя проблемы?

Врать не хотелось, говорить правду было сложно, поэтому Алан глотнул кофе и ответил:

– Теперь на одну меньше.

– А, ну конечно.

Однажды на свою голову Лео предложил их отделу поиграть в пейнтбол. Эмма оказалась прекрасным стрелком, и к концу матча на парнях не осталось ни одного живого места. Алан до сих помнил, как отплевывался от краски, попавшей в рот, и еще пару дней чувствовал ее привкус.

Так вот, сейчас привкус снова стал заметен. Алан сделал еще глоток кофе и ополоснул рот, по-прежнему ощущая себя под прицелом. К счастью, дверь открылась и в кабинет вплыла гора папок, которую Лео придерживал подбородком.

– Нашел? – спросила его Эмма.

Лео ногой закрыл дверь и прогудел:

– Сверху возьми…

Эмма процокала к нему и аккуратно вытянула тощую папку. Алан наблюдал за цирковым номером напарников с растущим интересом.

Папка приземлилась точно перед ним. На обложке стоял штамп «Дело закрыто». Алан отставил кофе в сторону и открыл: сверху была фотография мужчины, лежавшего навзничь.

– Мы тебе еще одного наркодилера нашли. Мел видишь? – спросила Эмма.

На асфальте действительно можно было различить белые линии.

– Угу, – протянул Алан, посмотрел на обложку папки и, увидев фамилии оперативников, недовольно выдохнул. Остин и Лейн, стоило догадаться. На той самой пейнтбольной вечеринке они первыми подставились под выстрелы – чтобы пораньше прибыть к накрытому столу. – Эти двое решили, что мужчина пытался вызывать демона и погиб от своего же ритуала.

Допустим, это линия, а вот здесь две закорючки и символ луны. Похоже на печать вызова.

– И, возможно, они правы, – ответила Эмма. – Но посмотри на дату.

Алан быстро пролистал папку, нашел дату инцидента и не удержался от возгласа.

Лео хмыкнул:

– А мы ничего так детективы, да?

Он протянул Эмме открытую ладонь, а она хлопнула по ней своей. Звук получился звонкий.

Иногда демонстрация их совместной эффективности вызывала странное чувство. Кажется, зависть.

Алан вытащил фотографию из-под скрепки и прицепил на свою доску – первой в очереди. Тело, конечно, выглядело совсем иначе рядом с красными абстракциями остальных фотографий, а вот род деятельности убитого и район совершения преступления вполне подходили.

– Думаешь, это первая жертва твоего маньяка? – спросил Лео.

Алан покачал головой:

– Нет. Тут что-то другое. Ритуал. Сложный сигил. И случилось все полгода назад.

– Думаешь, связаны?

– Связаны.

Напарники коротко переглянулись, и ответила Эмма:

– Ну, интуиция тебя еще ни разу не подводила. Главное, не зацикливайся. И скажи, если понадобится помощь.

– Как будто у вас своих дел нет, – отмахнулся Алан. – Спасибо.

Покопавшись в подаренной папке еще минут пятнадцать, он понял, что ненавидит и Остина, и Лэйна. С этим делом они точно дали маху, да еще и с отчетом явно нахалявили. Две фотографии и пять страниц текста, большей частью – с пустыми картами. Вздохнув, Алан встал, подхватил пиджак и сообщил напарникам, что направляется в архив.

– Огонёк! Ну, здравствуй!

Если ты маг огня, приходится терпеть детские прозвища. Огонек, Костровик, Спичка, Бешеный придурок…

– Роб, вечер добрый! А можно мне материалы по делу посмотреть? – Алан назвал учетный номер.

– А запрос у начальника ты подписал? – осведомился архивариус, глядя на Алана поверх очков.

– Для закрытых дел не нужно же, – ответил Алан, едва удержавшись от слов «вроде бы». Некоторые регламентные процедуры просто выпадали у него из головы.

– Оперативникам первой категории – не нужно. Все забываю, какой ты взрослый стал! – Архивариус улыбнулся и исчез в глубине зала за решеткой.

В ожидании Алан привалился к стене. Сверху висело кривое зеркало, обеспечивающее обзор помещения, и в нем – искаженное отражение: человек с огромными глазами, длинным носом и крошечным подбородком. Наивный уродец. Алан задумчиво погладил подбородок – отражение повторило его движение. Может, стоило перестать бриться, чтобы выглядеть немного солиднее?..

Роб вернулся к окну выдачи с небольшой коробкой:

– Твои подельники сегодня забрали основную папку, у меня только фотографии остались. Нужны?

Алан кивнул, взял коробку и постучал по крышке пальцами. А потом спросил:

– Слушай, Роб… А можешь мне дать подборку по огненным элементалистам, которые стоят на учете по нашему округу?

Задачка не была слишком сложной: элементальная магия не передавалась по наследству, а огненных магов слишком долго и методично уничтожали – сначала в Средние века инквизиторы, потом в снова в XX веке, с особым рвением. Сейчас они были вроде зверушек из Красной книги. Под надзором. На пересчет.

– Конечно, подожди пару минут. – Архивариус снял очки, вытащил тряпочку из заднего кармана брюк и стал с силой протирать стекла. – К аттестации готовишься?

Алан изобразил страдание:

– Ну да, приходится учебники перечитывать, валерьянку глотать…

– Это тебе-то? – хмыкнул Роб, возвращая очки на место. – Ты же у нас с железными нервами парень, ни разу не получал балл ниже максимального!

Оставшиеся полдня Алан провел за изучением фотографий с места преступления. Поигрался с фотошопом, разглядывая изображение на асфальте через фильтры, прибавляя экспозицию, увеличивая и снижая контрастность. А потом увидел, что мел отпечатался на одежде погибшего. В итоге Алану удалось восстановить большую часть печати. Она выглядела до боли классической – стоило поискать совпадение в архивах.

Большинство магов пользовались стандартными печатями-сигилами, которые не нужно было адаптировать под себя. Редко кто-то создавал новые – как, например, Этьéн Лемáр, маг вне категорий, лучший убийца демонов Агентства. Кому-то нравилось копаться в древних свитках. Алану нравились гальдраставы: с одной стороны, магия всем известная, руническая, прямолинейная, с другой – капризная, требует внимания, ощущается пальцами, а не головой, и, стоит отвлечься – сработает не так, как ожидалось. Это было интересно: Алана захватывала возможность сработать тонко, выстроить самую точную траекторию – пусть и не с первого раза. Спалить карандаш, не спалив стола.

Отец считал его исследовательский интерес несерьезным.

Алан откинулся на спинку кресла и запрокинул голову. Успел увидеть потолок, прежде чем закрыл лицо ладонями. И с удовольствием широко зевнул.

– Может, домой? – спросила Эмма.

Ее поддержал Лео, а Алан покачал головой:

– В зал. Потом домой.

– Отдохнуть не забудь, – фыркнула Эмма. – А то завтра позову весь этаж смотреть на твое сладкое сопение на рабочем столе.

Алан усмехнулся, и они попрощались.

Убираясь на столе, он снова взял в руки распечатку с перечнем огненных магов, которую получил от Роба. Прочитал имена. Отложил в сторону. Интеллектуальной работы сегодня было достаточно, а вот тело просило движения.

К несчастью, тренировочный зал был занят. Сначала Алан услышал музыку, а потом увидел высокого темноволосого мужчину, над ладонями которого мерцали бело-голубые печати.

Конечно. Лемар. Стоит только вспомнить.

Алан фыркнул.

Мужчина обернулся, печати погасли.

И нравится же кому-то тренироваться под музыку. Очередная французская тягомотина, в которой электронных эффектов было больше, чем самой мелодии.

Лемар поднял смартфон и заставил мелодию оборваться.

– Алан ван дер Линден. Ну, привет! – Он наконец повернулся к Алану, одернул костюмный жилет. – Неожиданно.

– Уже уходишь? – Алан привалился к дверному косяку. Расстояние, разделяющее их, давало повод пренебречь нормами вежливости и не пожимать друг другу руки. Лемар, впрочем, в поводах не нуждался: при всей своей гениальности знаменит он был, в частности, манерой заставлять двери лифта захлопываться перед носом других сотрудников.

– Только разогрелся.

Надо же. Великий Лемар тоже нуждается в тренировках. Интересно, он когда-нибудь был оперативником третьей категории или сразу получил первую, за то, что колдует, как дышит?..

– Грустишь, потому что наставник твой ушел на пенсию? – спросил Лемар.

– Наставник?..

– Лоу. Из ОВР.

Алан хмыкнул и дернул плечами, отлип от косяка. Делить тренировочный зал, а уж тем более общаться с Лемаром ему сегодня не хотелось. Он налил воды из кулера в бумажный стаканчик, выпил залпом и уже собрался уходить, когда Лемар спросил:

– Давай спарринг, ван дер Линден?

Алан чуть не поперхнулся. Лемар был лет на десять старше, недавно вернулся в Агентство после непродолжительного периода работы на фрилансе, и общался только с несколькими оперативниками первой категории – престарелым следопытом, красоткой-реенактором, парой человек в архиве, включая Роба. Лемар спал на совещаниях, игнорировал корпоративы, отвратительно писал отчеты, но был неизменно и исключительно эффективен в уничтожении демонов. Единственный маг, до спарринга с которым снисходил Лемар, был его напарником – элементалистом с магией земли.

Интересно, каково это – быть лучшим?..

Лемар буднично подошел к кулеру и повторил движения Алана. Сначала холодной, потом – совсем немного – горячей.

– Напарника позови, – буркнул Алан. – Он тебе с удовольствием компанию составит.

Лемар допил, смял стаканчик и отправил его в урну – похоже, немного помог себе телекинезом. Этот базовый навык давался Алану с особенным трудом, и такое бытовое использование неимоверно раздражало.

Лемар перевел взгляд на Алана и продолжил, закатывая рукава:

– Ты же как-то говорил, что не понимаешь, как я могу расправляться с несколькими демонами высокого уровня одновременно. Могу показать. Чему-нибудь да научишься.

Алан почувствовал, как кровь приливает к щекам. Он действительно говорил такое в столовой, не зная, что Лемар стоит за спиной.

Тот продолжил:

– … и со мной не придется сдерживаться. И мне с тобой. Возможно. Неужели не интересно?

Лицо у Лемара было красивое, пропорциональное, с большими серо-зелеными глазами. И так хотелось эту идеальную симметрию подправить…

– Сгораю от любопытства, – отозвался Алан. Он не видел, но чувствовал, как над тыльной стороной ладони собирается пламенеющий гальдрастав.

– Огонь оставь при себе, – выдвинул условие Лемар. – Бьемся на печатях.

Алан поднял бровь и кивнул. Как будто это могло помешать.

Пламя вокруг гальдрастава исчезло, оставив только оранжевое свечение магии.

Без предупреждения Алан метнул в противника сигил, но тот молниеносно поставил щит, и печать, разбившись об него, рассыпалась искрами. Лемар, отскочив в сторону, атаковал. Алан отвёл первый сигил, а от второго пришлось уворачиваться.

Поединок был самым настоящим. Обычно на тренировках маги бились с помощью ослабленных печатей, но Лемар то ли пытался Алана убить, то ли был абсолютно уверен, что в любой момент сможет развеять заклинание. Адреналин уничтожил медленные и тягучие мысли о расследовании, в голове осталась только чуткая пустота. Гальдраставы вспыхивали и гасли, оставляя на сетчатке светящийся след.

Лемар отмахнулся от гальдрастава изящным движением, как будто откинул прядь волос с лица, и улыбнулся. Похоже, ему нравилось. Разбил второй гальдрастав, швырнул два сложных сигила – видимо, собственного сочинения.

Нет уж. Сигилы попали в простейшую ловушку – гальдрастав короля Олафа. Алан стиснул зубы. Два символа превратили щит в атакующую печать. Сигил разбил защиту Лемара, тот попятился назад, едва не потеряв равновесие. Алан снова ударил, противник отвел один сигил, увернулся от второго, ушел в оборону.

Алан оскалился и… немного отвлекся.

Лемар занес охваченный магическим сиянием кулак, Алан выставил вперед предплечье, над которым загорелся агисхьяльм. Рука Лемара врезалась в печать, и Алан стиснул зубы, сдерживая удар. Щит мерцал, а в местах соприкосновения с чужой магией руны все ярче светились белым, раскаляясь.

Кулак Лемара медленно, но верно преодолевал последние миллиметры.

Думай, Алан, думай…

Он рванул руку вверх, превращая свой защитный гальдрастав в атакующий. В плече предательски хрустнуло, но маневр удался: он сумел достать Лемара, но и сам открылся. Алана отбросило в сторону и припечатало об стену.

В глазах на секунду потемнело. Алан встал на четвереньки и с трудом сфокусировал взгляд, чтобы увидеть, что Лемар стоит на коленях и тоже не торопится вставать. Они одинаково тяжело дышали, но с разными ритмом и скоростью. Шипящий звук наполнял пустой зал.

Лемар поднялся первым. Алан тоже встал, стараясь не слишком заметно придерживаться за стену. Лемар подошел с презрительной усмешкой, как вдруг нахмурился:

– Эй, а это что?.. Тебе к медику надо.

Алан поднял руку, на которую показывал Лемар. Рана, нанесенная ящиком вчера, снова открылась, и кровь капала с промокшей повязки на ярко-желтое покрытие пола.

– Кровью истечешь – мне шеф голову снимет, – проникновенно сообщил Лемар. – Продолжим в следующий раз, я пока согласен на ничью.

«Ничья – это твой проигрыш», – говорил отец.

Алан почувствовал, как магия огня, словно дрожь, течет по пальцам к ладони. Резко заболела голова.

– Иди к черту, – подытожил он и свалил из тренировочного зала.

И только в своем кабинете, затягивая зубами на ладони бинт, сообразил: реакция огня – это попытка создать гальдрастав защиты.

Иногда его магия была умнее его самого.

Угроза

Первыми просыпались трамваи. Вдалеке от центра, в недорогом спальном районе все еще ездили старые, глухо красные вагоны, которые дребезжали с пяти утра. Сначала Алан просыпался вместе с ними, теперь только слышал звуки сквозь сон, и это успокаивало.

Иногда он вставал раньше трамваев, чтобы пробежаться. Ему нравился пустынный город, который еще спит, еще надеется на рассвет, не зная, наступит ли он. Нравилось петлять по спальным районом со скучными серыми многоэтажками, где под окнами иногда можно было встретить пышный куст гортензии или резко пахнущие в жару кусты томатов – и кому-то ведь нравится копаться в земле… Иногда ему попадались кошки, которые охотились на полусонных голубей. Иногда – совсем редко – бродячие собаки с неаккуратными рыжими пятнами на тускло-черной шерсти.

Иногда он вставал пораньше, чтобы просто чашку кофе, заглядывая в окна дома напротив, которые медленно розовели, потом полыхали желтым – а потом солнце скрывалось за тучами, возвращая ландшафту привычно-унылую серость.

Эскаль – темный город: но огонь всегда лучше видно в темноте.

Алан запрыгнул в полупустой трамвай и крутанулся вокруг поручня, занимая удобное место у окна. Держался левой рукой, заботясь о том, чтобы правая быстрее пришла в норму. На сидении рядом дремала женщина-кондуктор в цветастых вязаных митенках. Водитель невнятно объявил следующую остановку.

Добравшись до работы, Алан первым делом занес аттестационную анкету в отдел кадров и разобрался с новыми формами: утром еще не замученная вопросами девушка-HR была вполне расположена к общению.

В кабинете его ждал сюрприз. Рядом с его столом впихнули еще один, за которым теперь красовался темноволосый очкарик-стажер, тот самый, который недавно участвовал в вылазке на склад.

Алан поздоровался и занял свое обычное место, стараясь не замечать щенячьего взгляда справа. Неужели старик Лоу привел свою угрозу в действие и решил навязать напарника? Как раз вовремя. Дело про неуловимого маньяка-убийцу очень способствует тому, чтобы начать развивать навыки нянечки из детсада.

– А я могу чем-то вам помочь? – пропищал стажер из-за стола.

– Ага, – Алан сгреб со стола вчерашний рисунок сигила. – Топай к аналитикам и найди мне все печати, похожие на эту.

Парень взял картинку из рук Алана и повернул ее на бок. Потом вверх ногами.

– А это… – начал он.

– Ты еще здесь? – изобразил удивление Алан.

– Понял! – ответил парень и ринулся на выход, чуть не впечатавшись в открывшуюся дверь.

– Здрасьте, – кивнул он заходящей Эмме, а потом выскользнул из кабинета.

– Уже здоровались… – протянула девушка, а потом посмотрела на Алана. – И куда это он?

– К а-на-ли-ти-кам, – довольно ответил он.

– Зачем?

– Мне нужно идентифицировать сигил из дела, которое вы с Лео раздобыли вчера. А еще нужно, чтобы мне в спину влюбленно не дышали.

– К аналитикам, – повторила Эмма. – У которых даже ты без шоколадки ничего раздобыть не можешь.

– Ага. Пусть себя проявит, – ответил Алан, открывая сводку происшествий.

Эмма прислонилась к своему столу, прямо напротив Алана, сложила руки на груди, и дождалась, пока он обратит на нее внимание:

– Подытожим. Ты послал моего стажера разбираться со своей печатью к аналитикам, где он застрянет в лучшем случае на полдня.

– Эээ… твоего стажера?

– Что у нас случилось с утра пораньше? – жизнерадостно спросил Лео, зашедший в кабинет с четырьмя стаканами кофе.

– Эмма только что заработала право запустить в меня книжкой, – вздохнул Алан.

– А, я-то думал, что-то случилось! – хмыкнул Лео, раздавая добычу. – Мелкий где?

– У а-на-ли-ти-ков, – передразнила Алана Эмма. Она взяла стаканчик, обошла вокруг стола и плюхнулась в свое кресло.

Алан в очередной раз поразился, как ей удается демонстрировать раздражение всем, вплоть до стука каблуков.

– Моя вина, ну правда, – сказал Алан. Эмма невнятно промычала в ответ. – А зачем вам стажер?

– Новая разнарядка от кадров. Стажер наблюдает, как работают напарники, – ответил Лео. – Заодно поможет нам с мастером ифритов, а то мы просто не успеваем прошерстить весь его антиквариат. А ты испугался, что шеф тебе напарника нашел?

Алан неопределенно пожал плечами, но напряжение его точно отпустило.

– Что сидишь? – спросила Эмма. – Иди спасай моего малька.

– Э, нет, – протянул Лео. – Пусть спустится к аналитикам через час, когда они в раж войдут.

Поняв, что рано расслабился, Алан покорно кивнул.

Аналитический отдел занимал два этажа и представлял собой открытый просторный офис. Стажер обнаружился на стуле у входа, все еще с бумажкой в руках. Увидев Алана, он вскочил.

– О, господин ван дер Линден…

– Алан, – бросил элементалист.

– Алан, – стажер слегка покраснел.

Из за горы документов на соседнем столе выглянула голова аналитика, который угрожающе зашипел.

Стажер поднял плечи и продолжил уже шепотом:

– Я подошел к начальнику группы, он послал меня к этому специалисту, потом в архив, а потом во-о-он к той даме за дальним столом. Она сказала ждать. И я жду.

Спихотехника – любимый спорт аналитиков.

– Молодец, – похвалил парня Алан. – Садись. Дальше я сам.

Забрав листок из рук стажера, он двинулся к дальнему столу, где маячило солнечно-желтое платье. Чтобы идти под звуки перешептываний и презрительных смешков до конца кабинета и не рассыпаться в извинениях, требовалась немалая выдержка. Алан добрался до последнего стола и уверенно заявил:

– Привет, Айсли!

Аналитик с блестящим послужным списком и карьерными перспективами, она почему-то питала к Алану нежные чувства, а он бесстыдно этим пользовался.

– Приве-е-ет! – Айсли оторвалась от компьютера и повернулась к нему на крутящемся кресле. В ушах блеснули и закачались крупные янтарные серьги. – Как дела?

– Замечательно! А ты вся в делах?

– Ой, ну что ты… – Отталкиваясь ногами, она подъехала к краю стола и убрала пачку документов со стула для посетителей, похлопала по сиденью рукой, счищая невидимую пыль, и жестом предложила Алану присесть. – Пытаюсь вычислить демона-марионеточника.

– Марионеточника? Серьезно! – Алан опустился на стул и положил ногу на ногу. – Немаленькая нагрузка, наверное. Как себя чувствуешь?

– А что, я плохо выгляжу? – забеспокоилась она.

– Как раз напротив, в этом платье у тебя нереально голубые глаза…

Айсли расхохоталась и спросила:

– Что тебе нужно, солнце?

– Не хотелось бы тебя лишний раз напрягать…

– Ну же! Не волнуйся, мне совсем несложно! – Айсли облокотилась на стол и посмотрела на Алана снизу вверх. В ее очках сиреневым бликом отражалась полоска лампы. Острый и чуть курносый нос придавал ее лицу хитрое лисье выражение.

Алан отвернул светильник в сторону.

– Я тут нашел одну фотографию. Может, помнишь?..

Он выложил первый козырь на стол. Айсли посмотрела мимолетом и сказала:

– Ага. Остин и Лэйн, дело закрыто. А зачем тебе?

– Я восстановил печать, которая была под этим парнем. И мне кажется, что она связана с моим нынешним делом.

– Прессовщик, – Айсли засмеялась и накрутила светлую прядь на палец. – И ты хочешь?..

Алан поставил локоть на стол и положил голову на ладонь, так же как она, и придвинулся еще ближе:

– … чтобы ты помогла мне распознать печать. Ты же в визуальном самая лучшая.

На ее щеках появился румянец.

– Простотень-то какая. Хорошо, я тебе все пришлю, дай мне… часа три.

– Спасибо! Жду! – Элементалист пружинисто поднялся.

– С тебя кофе, – мечтательно вздохнула Айсли. – С о-о-очень вкусной шоколадкой.

Когда он уходил из кабинета, то чувствовал ее взгляд у себя на спине. Или немного ниже.

– Что, уже все? – изумленно спросил стажер.

– Что ты, – со всей серьезностью ответил Алан. – Теперь специалистам надо поработать, а я должен вернуть тебя твоим наставникам. Пошли, Вальтери.

В такие моменты он чувствовал себя очень взрослым. Мудрым и взрослым – не сказать, старым.

В свои двадцать шесть.

Айсли славилась точностью: почтовый клиент оповестил Алана о получении файла ровно через три часа. Во вложении было пять вариантов, два из которых оказались слишком экзотическими, а вот три – вполне распространенными, да и к тому же обладали одинаковым смыслом: вызов демона для заключения контракта. Разница только в навыках мага и уровне вызываемого демона.

– Что, заново откроешь это дело? Подпортишь ребятам из родного отдела статистику раскрываемости? – поинтересовался Лео.

Алан отмахнулся: слишком много бюрократических процедур. Вот если дойдет до трибунала, тогда посмотрим. А пока ему просто хочется поймать Джерри.

Стажер с Эммой ушли после обеда, чтобы заняться инвентаризацией склада нелегальных артефактов, а Лео продолжал пыхтеть над своей анкетой к аттестации.

Алан вытащил из ящика наушники – большие, с режимом шумоподавления, тщательно выбранные и неприлично дорогие для его

зарплаты. Ради этого способа изолироваться пришлось потратить почти всю премию, но результат того стоил: звук the Pinapple Thief, бархатный и плотный, создавал целое пространство вокруг.

And you know we’ve been here before, and it’s not the game anymore, – одними губами сообщил Алан очередному отчету и погрузился в чтение.

Лео он заметил, только тогда, когда тот присел на корточки и положил голову на стол так, чтобы заглянуть Алану в глаза. Ну ни дать, ни взять – золотистый ретривер, с блестящей шерстью и трогательным взглядом карих глаз. Элементалист стащил наушники набок – музыка тут же затихла.

– Приятель, можешь проверить? – взмолился Лео, пододвигая к Алану анкету. – А то у меня уже голова не варит!

– Давай.

Алан взял стопку рукописных листов с неразборчивыми закорючками в стиле лучших традиций медицинских факультетов. Лео стукнулся головой об стол, и Алан снисходительно предложил:

– Иди, проветрись!

Оперативник, покряхтывая, встал, подхватил пиджак, еще раз сказал «спасибо» и, наконец, свалил. Оставшись в кабинете в одиночестве, Алан начал изучать его анкету.

Образование, место проживания. Адрес школы, адрес университета, адрес работы… и пара пропущенных окончаний.

Биография Лео была гораздо менее захватывающей, чем досье огненных элементалистов, которые Алан получил от архивариуса Роба.

Способностей большинства магов едва хватало на то, чтобы зажечь спичку. Первым действительно интересным оказался Иштван Варга. Это имя Алан слышал не впервые: маг вне категорий и исследователь истории огненной магии, автор пособия по шумерским печатям, которое Алан в свое время разве что не заучил наизусть. Варга не работал в Агентстве, но в открытой части его досье зияли красноречивые провалы, намекавшие на секретную работу. Последние три года он якобы путешествовал по Востоку и в Эскале не появлялся.

Второй маг, на которого имелось целое досье, оказался шеф-поваром. Его ресторанчик – гриль-бар, конечно – находился милях в ста от

Эскаля. Алан хмыкнул, представив, как коллега по элементальной магии, удерживая телекинезом в воздухе свиную рульку, обжаривает ее над огнем, срывающимся с пальцев. Любопытно посмотреть. Пять лет назад этот парень не совладал с магией и едва не сжег колледж, в котором учился поварскому искусству. Система пожаротушения сработала на славу, не дав огню распространиться. Были разборки, слушания, какое-то время оперативники Агентства за поваром наблюдали, но он был паинькой и неукоснительно следовал всем рекомендациям организации, учился контролировать пламя и держать себя в руках. Агентство отстало, дело закрыли, про кулинара забыли.

Досмотрев анкету Лео, Алан положил стопку листов с аккуратными карандашными правками коллеге на стол.

Глава 2

Каша с комочками

Представьте, что вы утром намазали хрустящий кусок тоста мягким творожным сыром, сверху добавили томатную пасту, а потом прижали другим куском хлеба. А потом за каким-то чертом решили их разлепить. Сыр на каждом куске будет торчать острыми пиками, часть хлеба непременно останется на другой половинке.

Место преступления выглядело как два разлепленных тоста.

Алан стоял у стены в переулке и рассматривал тошнотно-розовую смесь тряпок и плоти, которая когда-то была человеком. Вторая часть останков была размазана у него за спиной. Рядом суетились реенакторы, которых всегда вызывали, чтобы привести место магического преступления в порядок. В этот раз восстанавливать было, по сути, нечего: никакого хаоса после Джерри не оставалось. Стены он возвращал на место, работал чисто и быстро.

Час назад жильцов двух соседних домов разбудили тряска и грохот. Когда информация докатилась до Агентства, оператор сразу же позвонил Алану.

И был прав.

Это было пятое убийство.

И Алан снова был в тупике.

Маги-криминалисты восстановят по осколкам костей скелет, и, если повезет с зубной картой, уже завтра будет известно имя жертвы. Впрочем, род занятий можно назвать сразу: наркодилер. Вон и маленькие пакетики с цветными таблетками, впрессованные в мясо на уровне бедра.

Судя по звукам, кому-то из реенакторов стало плохо. Алан уже пообнимался с мусорными баками предыдущие два раза и сегодня предусмотрительно есть перед выездом не стал.

Он вышел из подворотни, перешел безлюдную улицу и еще раз осмотрел место преступления. Дорога освещена неплохо, а вот промежуток между домами темный. Слева музыка и громкий смех – какие-то клубы. Справа дорога к порту.

Алан развел руки в стороны и мысленно потянулся к свету фонарей. Чем не источник огня?..

– Привет!

Он обернулся на голос и увидел доктора Хонер в пальто цвета пожухшей листвы. Если убрать желтый свет фонарей – наверняка получится жучиный зеленый.

– Меня прислал Гэби Райдер. Я специалист по психованным элементалистам. Вдруг смогу помочь?

Не дождавшись ответа, она процокала в переулок, на ходу собирая волосы в пучок.

– Валяй, – бросил ей в спину Алан. Под психованным она имела ввиду Джерри или другого, недостаточно огненного по ее мнению мага?

Он снова попытался сосредоточиться, когда доктор Хонер выбежала из переулка и, согнувшись, встала у стены.

– Алан, – сказал он. – Называй меня Алан.

Ей удалось сдержать рвотный позыв.

– Хонер, – бросила она, шумно вдыхая. Он хмыкнул, и она пояснила: – Раздражает ангельское имя. Это твой пятый? И четыре висяка?

Он кивнул. Интересно, ей кто-нибудь сказал, что Алан ван дер Линден – один из лучших оперативников Агентства? Раскрываемость – девяносто процентов, средний срок от выявления преступления до ареста – меньше месяца. Последнего он вообще взял через неделю после того, как парень скормил дядюшку рыбам в борьбе за наследство.

Но с Джерри он возился уже месяц и до сих пор не знал о нем почти ничего. Это задевало.

– Так.

Хонер окончательно пришла в себя и выпрямилась, еще пару раз вздохнула и положила обе ладони на стену. С ее пальцев потекло сиреневое свечение, на камне медленно возникала печать: вокруг перекрещенных треугольников стилизованный уроборос стремился к своему хвосту. Когда линии замкнулись, печать вспыхнула и погрузилась в стену.

– Элементалист, земля… Но это ты уже и так знаешь, – сказала Хонер. – Уверен в себе, последователен. Вступает с жертвой в контакт. Это, интересно, зачем?..

– Ему нужно подтверждение, что это дилер. Покупает «кислоту», – Алан скривился.

Под поверхностью стены, куда погрузилась печать, вспыхнула полоса – как будто упала звезда. Хонер дернула головой по направлению движения вспышки.

– О-па. А демоны в прошлые разы тоже рядом ошивались?

– Дважды, – ответил Алан и дотянулся наконец до фонарей. На самом деле трижды, если считать того беднягу, который погиб на печати вызова.

– Пойдем-ка… – Хонер потянула его за рукав.

Алан послушно поплелся следом. Стоит вести себя рядом с ней смирно. Шеф Райдер ничего не делает просто так. По ходу пьесы разберемся, что это за проверка.

Хонер решительно шла в сторону порта – наклонив голову вниз, как будто прислушиваясь. Алан смотрел на ее волосы, собранные в пучок над высоким воротником пальто. Пряди торчали в разные стороны острыми концами, а заколкой служил канцелярский карандаш. Несколько погрызенный.

Хонер сбавила шаг, коснулась стены рукой, дождалась вспышки и продолжила идти, пальцами поглаживая выщербленную облицовку дома. Слева потянулась набережная.

– Где-то там! – Хонер махнула рукой в сторону смотровой площадки.

Алан вздохнул и перешел дорогу. Белые перила, процарапанные сердечки, уравнения с именами и, наверняка, парочка презервативов среди мусора. Место свидания для парочек из ближайшего клуба.

Демона он увидел раньше, чем почувствовал: в тени под ногами появилась когтистая лапа. Стараясь не спугнуть нечисть, Алан убрал руку за спину, начиная создавать огненную печать – смесь магии огня и исландских рунических символов, собранных в гальдрастав, и краем глаза следил за существом, которое просачивалось сквозь белые колонны. Когда появилась серая, в асимметричных наростах голова, Алан обрушил на нее заклинание.

Демон взревел от боли и забился между колоннами, пытаясь дотянуться до мага. Запахло жженой кожей и серой. Следующие два гальдрастава пригвоздили лапы демона к асфальту, и тут кто-то дернул Алана за ногу. Он смягчил падение ладонью, перевернулся на спину и увидел перекошенную морду у своего живота. Не думая, бросил вперед горсть огненных шаров. Демон дернулся и зашипел, открыв пасть с гнилостно желтым языком, и впился крошечными зубами в бок мага. В этот момент первый демон сумел освободить одну лапу, и Алан едва увернулся от удара – когти проскребли по асфальту рядом с ухом.

По голове демона, вцепившегося в бок Алана, с хрустом стукнуло нечто черное. Демон снова зашипел и отвлекся на Хонер, отмахнулся – и она отлетела в сторону.

С ладони Алана сорвалось пламя – грубая элементальная магия, не оформленная в печать. Демона отнесло к краю ограждения. Алан встал на колени и восстановил печати контроля на первом демоне, встретил второго замедляющей печатью, а потом коротким жестом начертил в воздухе круг. Вокруг второго демона вспыхнуло кольцо оранжевого сияния. Внутри линии света рисовали древние знаки, слова, смысл которых не знал никто из живущих, но в них была магия. На самой грани слуха возник звук, одинокая высокая нота, ввинчивающаяся в сознание. Печать призыва завершилась, вспыхнула – и исчезла вместе с демоном.

Алан тряхнул головой, встал. Подошел к Хонер. Она сидела, прислонившись к белым колоннам, и потирала голову рукой. Ее распущенные волосы висели сосульками.

– Ты чем его треснула? – спросил он, присев перед ней на корточки.

Хонер пальцем показала на сумку с логотипом Chanel. Черная кожа слегка дымилась.

– Отлично. Ты точно маг вообще? – фыркнул Алан, поднял ее лицо вверх за подбородок и зажег маленький огонек над пальцами.

При ближайшем рассмотрении Хонер оказалась старше него: морщинки вокруг глаз, носогубные складки и немалое количество тональника. А теперь еще и набиравший силу красный кровоподтек на скуле с тремя полосами царапин.

Алан поводил огоньком вправо-влево.

Движения глазных яблок: в полном объеме.

Страбизм: нет.

Нистагм: нет.

Взгляд? Осмысленный. Пожалуй.

Алан встал, в задумчивости покачал головой и положил руки в карманы плаща. От его ног побежала полоса огня, которая очертила силуэт демона, распятого на асфальте. Замкнувшись, пламя стало выше.

– Кто твой хозяин? – спросил Алан.

Демон взвыл и задергался. Кончики его когтей уже попали в полосу пламени, но браслеты из печатей мешали сдвинуться с места.

Пламя из оранжевого становилось желтым.

– Кто тебя вызвал?

Демон продолжал рваться, грыз зубами магические браслеты и выл, выл, выл. Похоже, сознание у него сформировалось не настолько, чтобы поддержать человеческую беседу.

Под демоном начала прорисовываться оранжевая печать изгнания.

– Погоди-ка! – Хонер похлопала Алан по плечу и подошла к демону ближе. – Пусти меня к нему.

Элементалист пожал плечами, и в пламенном кольце образовался проход около огромной, в серых наростах, головы.

– Обожаю эту работу, – пробурчала Хонер, опустилась на корточки и протянула руку к голове демона. Он тут же попытался ее укусить. – Алан, можешь его голову зафиксировать?

– И что ты будешь делать? – Он накинул печать на шею демона. Тот повернул острую морду в сторону Хонер, и оранжевая полоса с символами затянулась еще плотнее, прижимая его с асфальту. Алан добавил еще две печати на задние лапы. На всякий случай.

Хонер вопрос проигнорировала, положила пальцы на морду демона и закрыла глаза. Существо взревело, на его шее вздулись мышцы, символы на печатях контроля засветились сильнее. Вой перешел в поскуливание, демон дернулся несколько раз и затих, его зрачки исчезли, остался только белок.

Наконец Хонер убрала руки и оглянулась на Алана. Он протянул ей руку и помог подняться. Она тут же снова прижала ладонь к голове в месте ушиба.

– У него сознание как манная каша с комочками. – Хонер скривилась и высунула язык. – Гадость, пфэ.

– С комочками?

– Иногда можно наткнуться на цепочку связных образов. Например, этот демон недавно подкормился от парочки, которая бурно скандалила. Как удержался только, чтобы их не сожрать – не понимаю.

Тупик. Все-таки присутствие этих демонов – случайное совпадение.

Алан увидел, что все еще держит в руке ее ладонь. Отпустил, полез в карман за зажигалкой. Он не курил, но стук открывающейся крышки его успокаивал.

– Не думаю, что случайное, – сказала Хонер.

Алан остановил движение – зажигалка снова упала в карман.

– Читаешь мысли? – уточнил он.

– Под настроение. Иногда удобно. Ты против?

– Конечно.

– Хорошо, не вопрос, – пожала плечами она. – Так вот. Этот демон видел твоего Прессовщика.

Похоже, то, как его раздражают клички маньяков, она прочитать не успела. Алан спросил:

– Он управляет демонами?

Хонер покачала головой, собрала волосы в хвост и перекинула на одну сторону лица – ту, где уже проступил большой кровоподтек.

– Нет. Они наблюдали за ним. А, еще есть имя. Этими мелкими тварями управляет демон, который имеет человеческую оболочку. Класс шестой или седьмой, думаю.

Существо, прикованное к асфальту печатями, зашевелилось.

– Я думал, ты его прикончила, – удивился Алан.

– Могу добить. – Она приподняла сумочку и потрясла ею, показывая готовность к атаке. – Все равно мечтаю ее сменить.

– И на что? – поинтересовался элементалист.

Пламя на асфальте стало белым, тени Алана и Хонер шарахнулись в сторону от яркого сияния печати призыва, вытянулись вдоль набережной.

– На Totême, – ответила Хонер. – Если ты в этом что-нибудь понимаешь.

– Что-нибудь понимаю, – ответил Алан, отсчитывая про себя секунды. Интересно, почему Райдер не позвонил ему, не предупредил его о напарнице?

… два, один, ноль…

Пламя исчезло, оставив силуэт из сажи на асфальте.

– Давай возвращаться.

Хонер сделала пару шагов, покачнулась и вцепилась в руку Алана, а потом начала оседать вниз. Подхватывая ее, он слышал треск рвущейся ткани.

Чутье

– Замутил с дочкой шефа, да, Линден?

Алан поднял глаза вверх и уставился на собственное отражение в потолке лифта. После того, как он притащил Хонер к медикам, по Агентству пошел слушок. Картина, безусловно, была эффектная, потому что в процессе транспортировки короткая юбка Хонер задралась, а на порванной рубашке Алана остались следы ее яркой помады. Парамедики быстро привели женщину в чувство – выяснилось, что удар вызвал легкое сотрясение мозга. А потом парамедики растрепали аналитикам, аналитики – бухгалтерии, бухгалтерия – криминалистам… К моменту этой поездки в лифте Алан уже заглянул в досье Хонер и успел сообразить, с кем связался.

– Не с дочкой, а с бывшей супругой, Томми, – ответил он. – И не шефа, а генерала. И слюной рубашку не закапай.

Разговор с шефом Райдером по поводу новой напарницы вышел коротким. Глава Агентства специальных расследований потер переносицу и сообщил, что доктор Хонер обладает уникальными талантами, которые могут быть полезны для следствия. И нет, он нисколько не сомневается в способностях Алана справиться самостоятельно: просто дело сложное, а раз уж доктор Хонер проявила к нему интерес, странно этим не воспользоваться.

Алан кивал и улыбался, и делал вид, что не понимает, что его водят за нос. Вот так, значит, напоследок господин Стефан Лоу захотел сыграть с ним в игру. Рекомендовал шефу найти Алану опытную напарницу, которая обучит его партнерской работе. То, что Хонер была менталистом, только добавляло ей баллов – при необходимости она могла контролировать своего взбалмошного напарника.

Почему-то все считали, что его нужно контролировать.

– А куда ушел Стефан Лоу из ОВР? На пенсию? – спросил у шефа Алан.

Ответ его удивил:

– В Управление. К Брандеру, – Райдер потер лоб и опустился в кресло. – Кес Брандер. Вы, кажется, знакомы.

Человек в очках и отлично сидящем костюме на диване в гостинной. Запах зеленого чая. Элегантный смех матери.

– Да. Встречались, – ответил Алан.

В Управлении было мало серьезных магов: даже если Лоу планировал уйти в преподавательскую работу на закате карьеры, выбор был странным.

Зайдя после обеда в кабинет, где сидели еще трое оперативников, Алан не слишком удивился, увидев пальто цвета жучиных крыльев на вешалке. Прошел к своему столу и сказал:

– День добрый.

Она повернулась – кровоподтек тщательно замаскирован слоем косметики – поздоровалась и снова уставилась на доску.

Алан плюхнулся в свое кресло и разглядывал Хонер, стоявшую у доски.

– Почему ты спросил, подчиняются ли ему демоны? – бросила она.

Фигура хорошая, но не слишком спортивная – наверняка предпочитает пилатес беговой дорожке. Вышла замуж за генерала еще до того, как он стал генералом. Есть дочь, тринадцать лет.

– Потому что те, кто очень хотят кого-то убить, заключают контракты с демонами.

Докторская по физиологии кошмаров – защитила как раз тогда, когда Алан закончил университет. Половина досье под грифом «После прочтения сжечь». Вторая – «Сжечь до прочтения».

– То есть, ты думаешь, что Прессовщик ищет конкретного наркодилера?

– А ты? – спросил Алан. Краем глаза он наблюдал за кабинетом, превратившимся в зрительный зал.

Лео и Эмма делали вид, что изучают отчеты. Стажер Вальтери, еще не настолько поднаторевший в офисных интригах, неполиткорректно пялился на короткую юбку Хонер.

– Уж больно картинно все обставлено. – Хонер подошла к Алану и прислонилась к столу. – Фотографии трупа в газете не напечатаешь, слишком мерзко, зато слухи разойдутся. Значит, рассчитывает на эмоциональный отклик. Страх среди своих. Работает в одном районе, как будто проводит зачистку. Я бы сказала, что это фрилансер по заказу работает. Но ты считаешь, что это идейный убийца. Почему?

– Чутье, – ответил Алан, глядя ей в глаза, и улыбнулся.

– Не гони, – фыркнула Хонер. – Ты давно в этом деле копаешься и наверняка что-то заметил.

И правда. Чутье – не его формат работы: ему приходится корпеть над учебниками, ходить на курсы повышения квалификации и регулярно тренироваться, чтобы обрести мастерство. А таким, как Лемар, магия дается легко, как дыхание. Интересно, к какой категории стоит отнести Хонер?

Алан откинулся на стуле и вытянул ноги. Достал из кармана зажигалку, чиркнул колесиком – послушное пламя зажглось и перетекло ему на пальцы.

Ян ван дер Линден говорил, что купил зажигалку специально для сына на Сицилии, там, где бьется древнее сердце вулкана Этна. На вырост. Алан крутил зажигалку в руках, не подозревая, что в этот момент кончилось его детство. Потом были тренировки, тренировки в любую погоду – в жару, на морозе, под дождем. Были угрозы и звуки ударов – отец никогда не бил его, просто пробивал стену кулаком прямо над его головой. Были 1800 километров молчания, когда они ехали домой после того, как Алан провалил экзамены в лучшую частную школу для магов – последний раз, когда он не получил максимальный балл.

Контроль.

Хонер повернулась к доске. Нахмурилась. Пересчитала фотографии.

– А почему у тебя здесь шесть трупов? И один из них больше похож на человека, чем на паштет.

Классика требовала, чтобы навязанная напарница сначала раздражала, потом они крепко поругались, потом провели откровенный разговор, а потом спелись и жили душа в душу. Хонер как будто решила перемотать эту часть и сразу перейти к работе.

Наладить отношения она не пыталась.

– Хм… – Хонер отлепила фотографию из закрытого дела и вернулась к столу. – Под ним остатки мела? А здесь как-будто отпечатки свечей. А что за печать?

Алан заставил огоньки слиться в маленький шар, а потом создал в воздухе печать, воссозданную Айсли.

– Печать контракта, значит. Любопытно.

Печать погасла. Алан забрал из рук Хонер фотографию и вернул ее на место на доске.

– Жертва – тоже наркодилер. Есть еще несколько пропавших человек, которые подходят под паттерн, здесь материалы. – Он постучал по пухлой папке на столе. – И по датам…

А вот даты надо было рисовать заново: он стер их в очередной попытке найти подсказку.

И вдруг они проступили на доске: черные цифры, написанные его рукой. Хонер не двигалась – никаких жестов, никакого шепота заклинаний – но Алан был уверен, что это ее рук дело. Стикеры и фотографии заняли предыдущее положение, проступили стрелки и нарисованная обезьянья морда: видимо, соседи по комнате развлекались, пока его не было. Потом фотографии передвинулись к точкам на карте, стикеры собрались в три группы, потом в две, потом снова в три. Потом наконец доска застыла.

– Вернуть как было? – спросила Хонер.

– Оставь, я понял, – ответил он, стараясь не показать удивления. – Ты клонишь к тому, что надо искать следующую жертву.

Телефон на его столе затрещал. Возникла небольшая заминка: Алан подался вперед, а Хонер попыталась перешагнуть через его вытянутые ноги и в итоге чиркнула носком туфли по серым брюкам, но удержала равновесие. Обошлось без последствий.

– Алло! – рявкнул он в трубку.

– Добрый день, господин ван дер Линден! Мира Деви, следователь первой категории Отдела Внутренних Расследований. Мы могли бы поговорить?

– Конечно, – ответил Алан, с трудом удержавшись, чтобы не посмотреть на Хонер. – Когда вам удобно?

– Через полчаса. Давайте встретимся у фонтана во внутреннем дворике. Вам кофе захватить?

Отличный способ сказать, что разговор будет неофициальный. Пока.

– Да. Черный. Спасибо.

Алан положил трубку и дождался, пока Хонер подошла к нему и оперлась рукой на стол. Сегодня ногти были аккуратно подстрижены – но покрыты все тем же зеленым лаком.

– Итак, это мой любимый ОВР. Позвали тебя на кофе, – сказала она.

Он покрутил зажигалку, лежащую на столе. В голове уже выстраивались цепочки возможных вопросов и ответов. Пальцы с зелеными ногтями собрались в кулак, и Хонер постучала по столу, привлекая его внимание:

– Прогуляемся вечером?

Алан поднял голову и столкнулся взглядом с Лео, который слушал, уже не пытаясь сделать вид, что чем-то занят. Стажер раскинулся в кресле, ему явно не хватало попкорна.

– В девять у La Place des Canailles, – ответил Алан. – Потремся там и попробуем что-нибудь купить.

– Отлично, – коротко улыбнулась Хонер. – Дети, хотите с нами?

Последняя реплика была адресована галерке. Вальтери подобрался и уже хотел сказать «да», но его остановил строгий взгляд Лео.

Эмма фыркнула:

– У нас своих дел по горло.

– Ага. Я заметила. – Хонер выпрямилась и подхватила толстую папку с материалами дела со стола. – Почитаю, пока веду медосмотры.

Она махнула рукой на прощание, подхватила плащ с вешалки и вышла из кабинета. Документы за пределы Агентства можно было выносить только по особому разрешению, но Алан был уверен, что ее никто не остановит.

– Это вообще что такое?! – взорвалась Эмма. – Это теперь будет в нашем кабинете регулярно?!

– Ммм… – протянул Алан. – Она просто доктор.

Эмма растерянно замолчала. Лео шуршал бумажками, не желая пока занимать чью-то сторону. Алан вздохнул, оделся и пошел вниз.

Миру Деви он узнал по кофе. Два серо-коричневых бумажных стаканчика она держала руками в черных кожаных перчатках. Фонтан за ее спиной не работал: его включали в конце весны. У мраморного мальчика со скрипкой, который мерз посредине серой чаши, на голове сидела ворона.

– Держите. – Мира протянула кофе и поправила мягкий серый пиджак, почти соскользнувший с одного плеча. Молочного цвета водолазка оттеняла ее смуглую кожу.

Алан кивнул. Страха перед ОВР он не испытывал и готов был ответить за свои проступки: Стефану Лоу удавалось внушить ему уважение к правилам, да и решения его были, в общем-то… справедливыми.

Мира сделала глоток, он повторил ее движение. Из-за серых туч ненадолго выглянуло солнце.

– Гадаете, о чем я хочу поговорить? – спросила она.

– Греюсь, – ответил Алан. – В кабинете холодно.

Мира тряхнула головой, убирая черные волосы назад.

– Знаете, сколько нелепых заявлений мы получаем каждый день? Например, сегодня с утра на меня повесили дело об офисном клептомане, который ворует ручки Parker.

Алан усмехнулся уголком рта и сделал еще один глоток. Он знал оперативников, которые иногда составляли такие запросы в ОВР. Коллективно, под пинту пива в соседнем баре. Бытовало мнение, что когда во внутренних расследованиях заканчивается реальная работа, то начинаются чистки рядов среди оперативников. Именно поэтому после тренировок появлялись дела о пропавших бутсах. После бурных дней рождений – дела о проклятьях, наложенных провокаторами на шоколадное печенье.

Учитывая, как часто ему приходилось общаться с ОВР, Алану такое было не слишком интересно.

– Ладно, давайте к делу. – Мира села на бортик фонтана и черной перчаткой похлопала по мрамору рядом с собой.

Алан покачал головой. Она пожала плечами и продолжила:

– Клавье.

Она не использовала прозвище.

– Помните такого? Он обвиняет вас в превышении полномочий и применении силы.

Вот оно что. Следовало ожидать, конечно – но если ты элементалист, а твоя стихия – огонь, маловероятно, что ты никогда никому не подпалишь хвост. Или пятки, как в этом случае.

– Помню, – ответил Алан и допил остатки кофе двумя большими глотками. – Давайте выброшу.

Мира протянула ему свой стаканчик. Алан дошел до урны, но та оказалась заполнена до краев. Он смял картон в руках и аккуратно засунул его сбоку, потом вернулся к фонтану и сел. Мира закинула ногу на ногу, снова поправила пиджак на плечах и спросила:

– Расскажете?

Как будто у него был выбор.

– Я его выследил. Клавье заметил меня. Побегали по заброшенному зданию, оказались на этаже парковки. Он меня задел. – На спине до сих пор остались следы печати, как будто ее вырезали на коже ножом. Алан тогда заорал, потому что сдерживаться не имело смысла, и ударил в ответ, сильно, но не смертельно: противник легко отклонил пламенный шар. Зато от следующего удара увернуться не смог. – А потом я использовал агисхьяльм и печать контроля.

– А потом вы начали его пытать?

– А как, по-вашему, я должен был выяснить, где он держит заложницу? Вести проникновенные беседы за кофе у фонтана?

Клавье привязывал своих жертв к кровати и использовал различные заклинания, приводившие к медленной смерти. Например, заставлял истекать кровью через небольшую рану, капля за каплей. Заклинания были старинные – маг работал в музее и имел доступ к архивам. А эксперименты проводил, чтобы подтвердить подлинность манускриптов.

Мира усмехнулась, покачала носком сапога, длинным, черным.

– Он говорит, что все рассказал, но вы продолжали издеваться над ним.

Алан достал зажигалку, привычным коротким жестом открыл и выбил искру, потянулся к огню…

… и обнаружил, что не может им управлять.

Пламя подрагивало на весеннем ветру, но отказывалось перебираться на пальцы.

– Я заблокировала ваши способности, господин ван дер Линден. Предосторожность.

Алан не сразу понял смысл сказанного. Щелкнул зажигалкой и покрутил ее в пальцах, по-новому ощущая собственное тело. Фактуру костюма под ладонью. Воротник плаща, касавшийся шеи. Он опустил руки между коленей, поглаживая прохладный и бесполезный металлический талисман:

– Его слово против моего. Вы же менталист, всегда можете проверить наши воспоминания.

– Его – да. Ваши тоже, но с учетом вашего недавнего знакомства с доктором Хонер я больше не могу исключать, что ваши воспоминания окажутся… несколько откорректированы.

Неожиданный поворот. Досье доктора Хонер, которое он читал, явно было неполным.

– Тогда чего вы хотите? – спросил Алан.

Мира положила руку в черной перчатке на бортик фонтана рядом с его плащом.

– Хочу быть уверенной, что вы в порядке. На случай, если Джерри окажется одним из нас.

Алан перевел взгляд на ее лицо. Черные густые брови, нос с небольшой горбинкой. Кожа под черными волосами, разделенными на прямой пробор, светлее, чем на лице.

– Ему ничего не грозило, – сказал он.

Мира подняла бровь, предлагая ему продолжить.

– Холодный огонь. Эфир борной кислоты на уроках химии не поджигали?

Она нахмурилась и покачала головой.

– Температура сорок-пятьдесят градусов. Я бы вам показал, но… – Алан улыбнулся и развел руками. – Пугает, но не обжигает.

– Я не понимаю. На пятках Клавье были глубокие ожоги.

– Только на пятках. Локально. Я прекрасно представляю себе процесс воздействия огня на человеческое тело. Глубокие ожоги менее пяти процентов поверхности тела – это легкий больной. Когда я с ним закончил, его жизни ничего не угрожало.

Мира помолчала, потом спросила:

– И это тоже с уроков химии?

– Нет. – ответил Алан. – Из крематория. Работал там два года.

– Я думала, останки сжигают вместе с гробом.

– Я тоже. А вот владелец крематория был отличным бизнесменом, в отличие от нас с вами. Он считал, что сжигание гробов – это крайне неэкологично, поэтому продавал их повторно. А тела мы сжигали без них, и я имел возможность поэкспериментировать.

Один раз он пришел на ночную смену с дня рождения приятеля и спалил очередного клиента дотла за две песни the Cure, даже не попытавшись имитировать включение печи. Сменщика, которого Алан не заметил, пришлось напоить до потери памяти на остатки стипендии. Две недели после этого Алан питался тем, что перепадало с похоронных фуршетов, а еще кулинарными произведениями сокурсниц, которых удавалось очаровать.

– Полагаю, что шеф Райдер в курсе вашей… практики.

Алан кивнул.

– Как и Стефан Лоу. Вы ведь его сменщица?

– Ученица, – ответила Мира.

– И почему вы считаете, что Джерри – один из нас?

– Комбинированная магия, – ответила Мира.

Продолжить чтение