Дед Мороз в поисках себя

Дед Мороз испытывал глубокую душевную тревогу, граничащую с печалью. Он не находил себе места: его, внучку и мальчика-снежинку словно вытеснили за пределы волшебства – на смену пришёл Санта-Клаус. Мир, казалось, сошёл с ума, сделав выбор в пользу Санты, а не Деда Мороза.

«А как же сказка? – размышлял Дед Мороз. – А как же то самое праздничное настроение, которое держится на протяжении всех 12 месяцев?»

Он не мог остаться в стороне. Пришло время действовать – нужно было спасать Россию, вернуть веру в истинную магию Нового года. Дед Мороз принялся искать сторонников в мире волшебства, собирать команду помощников, способных восстановить утраченный баланс.

Мальчик по имени Гоша: одиночество среди предновогодней суеты

Тем временем на городских улицах бродил мальчик. Его одежда была изношенной и не согревала в мороз, ноги почти босые, а нос хлюпал от холода. Он тщетно пытался согреть руки, кутаясь в жалкие остатки тепла.

Проходя мимо ярко освещённых витрин магазинов, Гоша невольно вслушивался в торжественную предновогоднюю музыку. Он наблюдал, как люди суетятся, выбирая подарки, и в его душе поднималась горькая мысль: «Если Дед Мороз и существует, то только не для меня».

Мальчика звали Георгий, но все звали его просто – Гоша. Он был сиротой, воспитанником детского дома, и эта предновогодняя ночь имела для него особое значение.

Трагедия, ставшая ежегодным ритуалом

Каждый год, накануне Нового года, Гоша сбегал из детского дома с одной целью – добраться до кладбища, где покоились его родители. Трагедия произошла ровно 30 декабря: родители везли сыну самый лучший новогодний подарок, но попали в смертельное ДТП. С тех пор этот день стал для Гоши не праздником, а днём памяти.

В детском доме его побег воспринимали без сочувствия:

лишали праздничного обеда;

не поздравляли с Новым годом;

относились без сантиментов – ведь «детдом не место для жалости».

Гоша знал это правило слишком хорошо.

Холод, насмешки и непоколебимая вера

В этот раз было особенно холодно, а насмешки товарищей ранили сильнее декабрьского мороза. Перед побегом дети издевались над Гошей, высмеивая его веру в Деда Мороза. Но мальчик не сдавался. С горечью, граничащей с вызовом, он выкрикнул:

– Я вам его приведу! Вот увидите!

Выбрав момент, Гоша нашёл старую дыру в заборе и, не медля ни секунды, бросился в холодную ночь. Его ждала дорога к кладбищу – и, возможно, к последней надежде на чудо.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Шайка местных хулиганов

– Эй, ты! Куда идёшь?! – дерзко окликнул Гошу какой-то чумазый пацан.

– Да так, никуда. Просто гуляю.

– «Просто гуляю…» – передразнил Гошу дерзкий мальчик. – А ты знаешь, что это моя территория? И ты теперь мне должен!

– Нет, не знал, как это – должен?

– А вот так! Отдай пальто!

– Ты с ума сошёл? Холодно же, и ничего я тебе не должен. Я иду домой!

– А где твой дом?

– На кладбище!

– Ты что, чокнутый? Смотрите, чокнутый! Чокнутый!

– Ничего я не чокнутый.

– Снимай пальто, иначе плохо будет!

– Нет!

– Ребята, бей его!

На мальчишку накинулись человек восемь. Они пинали лежащего Гошу без малейшего сожаления, сняли с него пальто и обувь и оставили умирать. Но всё это видел мужчина лет шестидесяти – одинокий, живущий в квартире на первом этаже. Именно под его окнами эта шпана всегда бесчинствовала.

Это были дети – беспризорники, предоставленные сами себе. Мужчина выбежал на улицу, крича и ругаясь:

– Шпана! Бесы! Управы на вас нет, негодяи! Зона – ваше место! Вот я вас поймаю! Всех сдам!

На снегу он увидел мальчика восьми лет и понял, что тот тоже далеко не из домашних детей. Хоть мужчина и был стар, он поднял ребёнка, взял на руки и унёс домой. Вызывать «скорую» было нельзя – заберут. Беспризорники разные, а дед любил помогать таким.

Он принёс мальчика в квартиру, положил на диван и осмотрел. Семён Георгиевич – бывший офицер, полевой хирург – вполне мог сам оценить ситуацию и оказать помощь.

– Вот сволочи… Так избить! Креста на них нет. Сами в беде и беду же несут… Вроде ничего серьёзного – больше с испуга и голода. Ну ничего, накормим. Семён Георгиевич жил один. Но дети у него были – сын. Единственный сын, а жена умерла. Семён Георгиевич очень мечтал о внуке, но сын был поглощён карьерой: он – знаменитый актёр, всегда в разъездах, и навещает отца не так часто, как хотелось бы Семёну Георгиевичу. Если бы у него были внуки, вечера не казались бы такими одинокими и томительными. Но вот он нашёл этого мальчика – и в душе зажглась искорка радости.

«Думаю, завтра он придёт в себя. Надо подобрать ему одежду. Где-то у меня сохранились вещи сына: куртки, кроссовки… Да-да, ещё свитера и варежки. Сейчас, сынок, мы всё найдём!»

ГЛАВА 2.

Знакомство мальчика с Семёном Георгиевичем

Пока Семён Георгиевич искал одежду и обувь для мальчика, Гергий пришёл в себя и с криком вскочил:

– А-а-а-а-а-а!

Дед, который в этот момент рылся в кладовой, чуть не упал от неожиданности и поспешил к мальчику.

– Ты чего? Что-то болит?

– Дядя, где я? А?

– Господи, сынок, ты у меня дома. Тебя избили под моими окнами – мальчишки, твои сверстники… Шпана! – сердито ответил Семён Георгиевич.

– Дядя, мне нужно на кладбище.

– Какое кладбище? – с тревогой подумал дед.

– Здесь, недалеко, но пешком не дойду…

– Зачем тебе туда? – спросил он мальчика.

– Там мои родители, – с грустью ответил ребёнок. – Я их всегда навещаю 30 числа.

– Ну в этот раз не получится, – мягко, но твёрдо произнёс дед. Уже поздний вечер, кладбище закрыто.

Мальчик не сдержал слёз:

– Но я должен, понимаете? Прошу, отпустите!

Дед успокаивающе положил руку на плечо ребёнка:

– Да погоди плакать. Я же не сказал, что вообще нельзя. Завтра утром я тебя довезу – у меня есть машина. А что там делать ночью?

– Я должен 30 числа, – упрямо повторил мальчик. – Это их день смерти.

Дед вздохнул и мягко возразил:

– Я понимаю, но они сейчас смотрят на нас сверху и, наверное, ругаются.

– Почему? – изумлённо спросил Гоша.

– У тебя разбита голова и синяки, ты голоден. Как можно в таком состоянии идти на кладбище? – терпеливо объяснил дед. – Они тебя там ждут не только 30 числа. Поверь мне, я своих навещаю – и жену, когда захочу. Они нам там всегда рады, гостинцев ждут. Вот завтра я схожу, куплю пряники, конфеты – всё, что нужно. Затем мы сходим в церковь, а потом поедем на кладбище.

Мальчик настороженно посмотрел на деда:

– А вы меня не отдадите обратно?

– Куда? Кому? – искренне удивился дед. – Кстати, ты с кем живёшь?

– Я из детдома, – тихо ответил мальчик. – Я всегда сбегаю в этот день и иду на кладбище. Потом возвращаюсь.

– Один? Пешком? – не скрывая изумления, спросил дед.

– Да, – коротко ответил мальчик.

– Ты чокнутый? – не удержался дед.

– Мальчишки так же сказали, – с лёгкой обидой ответил ребёнок.

– Прости меня, я так шучу, – мягко извинился дед. – А как тебя зовут?

– Георгий, Гоша, – ответил мальчик.

– О-о-о, а я Семён Георгиевич! Представляешь?! – рассмеялся дед.

Они оба рассмеялись. Дед накормил мальчика, и вскоре они легли спать. К счастью, мальчик не сильно пострадал: ботинком рассекли лоб и бровь, но дед аккуратно зашил рану, пока ребёнок был без сознания.

ГЛАВА 3.

«Объединение»

Ранним утром, едва рассвело, дед поднялся с постели и отправился за покупками для церкви. Он тщательно подготовил всё необходимое: оставил дары на каноне, приобрёл свечи, мысленно погружаясь в раздумья перед каждым шагом. Завершив приготовления, он ненадолго задержался у икон, погружённый в свои мысли, а затем отправился на кладбище.

– Как спалось? – с тёплой улыбкой обратился дед к мальчику.

– Отлично! Как раньше, дома, Семён Георгиевич! – радостно воскликнул мальчик, его голос звенел, словно утренний колокольчик.

– Ой, называй меня просто Семён, мне так больше нравится, – мягко поправил дед.

– Хорошо, – с улыбкой согласился мальчик.

Мальчик был от природы послушным и чутким. В отличие от дерзких и грубых хулиганов, он излучал особую доброту – именно таких сыновей мечтают видеть многие родители.