Сводные. Родители

Внимание! Данная книга предназначена исключительно для лиц старше 18 лет.

В тексте присутствует: ненормативная лексика, откровенные сексуальные сцены, эпизоды психологического и физического насилия, сцены курения и распития алкоголя (автор крайне осуждает и не поощряет подобный образ жизни). Книга не имеет намерений оскорбить или задеть чьи-либо чувства, взгляды или убеждения. Все события, места, персонажи и диалоги являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми или ситуациями случайны.

Произведение предназначено исключительно для развлекательного чтения.

ПРОЛОГ

Перевожу взгляд на незнакомца и тут же отворачиваюсь, чтобы скрыть румянец, предательски заливающий мои щеки, когда он стягивает со своего члена презерватив. В его глазах пляшут черти. Опасные, самоуверенные, наглые. И я знаю, вижу, что он прекрасно понимает, какое впечатление произвел на меня.

Он словно прошёлся по коже оголённым проводом. Покрыл ковром из мурашек.

– Еще хочешь? – тянется рукой, обхватывает меня за подбородок и поворачивает к себе. В выражении его лица нет ни капли веселья.

Сглатываю. Вспыхиваю уже не только лицом, но и всем телом. Повторно.

Хочу?

Невозможно выдержать его взгляд. Скольжу вниз, в сторону, разглядываю татуировки на его правой руке. Знаю, что и спина полностью покрыта ими и частично ноги. Красиво выглядит, смело. Я никогда не могла решиться набить даже самую маленькую тату. Осуждений боялась, строгости родителей.

Перевожу взгляд на панорамные окна. Отсюда кажется, что мы находимся в небе. Небо сегодня, как никогда темное, но звезды сверкают, яркими алмазами на ночном полотне.

“Хочу…” – мысленно отвечаю, возвращаясь в реальность.

– Хочешь меня милая? – повторяет вопрос. Голос тяжелый, пропитан опасностью.

Молчу. Вот только… тело сегодня враг номер один, сдает меня с потрохами. Соски вновь сжимаются горошинками, до легкой боли. Шурша по белоснежному белью стыдливо сдвигаю ноги. Руками прикрываюсь. Глупо так. Прячусь от того, кто уже видел меня всю.

Власть, исходящая от него, почти осязаема. Язык не поворачивается возразить, но и сказать “да” не могу. В животе вспыхивает жаркое предчувствие.

Он ухмыляется, довольный моей реакцией. Встает с постели, не стесняясь своей наготы наклоняется, берет с пола бутылку и бокал.

– Выпей.

– Я не пью такое… – с трудом выдавливаю из себя.

– Сегодня пьешь, – голосом не терпящим возражений.

Словно под гипнозом, забираю из его рук бокал. Опрокидываю в себя содержимое. Горло мгновенно спирает, желудок обжигает. Закашливаюсь. Подношу кулак к носу, зажмуриваюсь и задерживаю дыхание.

– Умничка.

Наливает себе бокал, делает глоток, блаженно прикрывает глаза.

– Расслабься, это всего лишь коньяк. Ты стала трезветь, я лишь помогаю немного раскрепоститься.

Смотрю на него исподлобья.

Настоящий самец. Других слов и подобрать не смогу. Этот мужчина чертовски красив в своей наготе. Сильные руки, с выступающими, словно стальные прутья, венами, широкие плечи, кубики пресса. Он словно высечен из грубого камня. Отшлифован. Доведен до идеала. И этот взгляд… пронизывающий, властный, ледяной. Серый, истинно волчий.

Он подходит ближе, ставит бокал на тумбочку и вновь берет меня за подбородок.

– Не бойся, милая. Этой ночью, я не сделаю ничего, из того, чего ты сама не захочешь. Но ты ведь хочешь, правда?

Его пальцы скользят по моей шее, спускаясь к ключицам. Дыхание сбивается, в голове пусто. Хочу ли я? Да, черт возьми, хочу!

Приоткрываю рот, незнакомец делает еще один глоток алкоголя и накрывает мои губы, вливая его в меня. Разделяя пополам…

Глава 1. Я не верю в приметы

То, что, было не вернуть, я знаю

Дверь, открой, я сегодня улетаю

В окне, свет зажжется на мгновение

Цветы, я оставлю на скамейке

© SAHALIN – “Я сегодня улетаю”

Лидия

Я старательно намыливаю руки, чтобы отмыть их от въевшейся краски. Простые, выверенные движения. На автоматизме. Когда с безымянного пальца соскальзывает кольцо, в первые секунды наблюдаю завороженным взглядом, как оно ударяется о белоснежный фаянс, подскакивает вверх, словно танцуя, и вновь устремляется вниз. Включаюсь.

– Твою-то мать! – вырывается, пока я отчаянно пытаюсь поймать в раковине обручальное кольцо.

– Лидок, что там у тебя? – в динамике звучит встревоженный голос подруги.

Дергаю плечом, крепче прижимая телефон к уху.

– Кольцо чуть не утопила.

– Слетело, что ли? – спрашивает Света.

– Угу, – с облегчением надеваю его обратно на палец. Быстро смахиваю испарину со лба.

– Ой, плохая примета. Говорят, к разрыву отношений.

– Типун тебе на язык. И вообще, кто в эти приметы верит?

– А вот тут ты не права. Вспомни у Черепановой, как было: Витек ее в свадебном платье увидел до регистрации. И что? Развелись через год. А у Маринки Белоусовой помнишь, сестрица ее фату примерила…

– Да-да, а потом Колян переспал с Маринкиной сестрой. Помню я, помню.

– А у меня в конце-то концов! – все не унимается Светка. – Свекарда моя, будь она неладна, додумалась, подарила нам с Илюхой часы на свадьбу! Все же знают, что это к разлуке.

– Свет, приметы тут ни при чём. У Черепановой муж альфонс – сел ей на шею, и ножки свесил. Хорошо Инга одумалась быстро. У Маринки, Коля – кобель типичный, по природе своей. Она пока беременной ходила, он уже тогда на всех баб поглядывал, пуская слюни. Что касается тебя… Илюха сам виноват – пьет не просыхая.

Вздыхаю, выключая воду. Обсуждать с ней приметы – это как спорить с ветряной мельницей. Света во все это верит, как в бога. А я… я предпочитаю верить в здравый смысл. Хотя, признаться честно, неприятный осадок все же остался. Особенно в свете последних событий – нашей с Виталием ссоры.

– Если б мой только бухал, – всхлипывает подруга. – Скотина. Он же… не только этим отличился. Этот урод, которому я отдала лучшие годы своей жизни, свою молодость, оказался такой же кобелиной, как и Маринкин Николясик.

– Что? Илья изменил тебе? Как? Когда? – рвется из меня сплошным потоком.

– Да… Оказывается, он год нашу домработницу пердолил во все щели и по всем углам нашего дома. Нашего, Лидок, дома! Скотина такая.

– Свет, я не знала… Слов нет.

– Никому пока не говорила об этом. Позорно как-то. Ай, да забей. Что на нем свет клином не сошелся? Найду себе мужика позабористее.

– Боевой настрой, – слегка улыбаюсь и выхожу из уборной.

– Лидок, я завтра получаю свидетельство о расторжении брака. Отметим? Твой Виталик как раз улетел из города. Оттянемся до утра. Чисто нашей бабской тусовочкой. Что думаешь? Соглашайся.

Закусываю губу. Поглядываю на кольцо, покручиваю его.

Последний год я как-то пропала со всех радаров. Быт, заботы, дела поглотили. Периодически чувствовала и до сих пор чувствую угрызения совести, что не встречаюсь с любимыми подругами, но мне всегда будто не хватает времени. Особенно последние полгода, когда я решила открыть собственную студию свободного творчества. Сначала была только идея, которая потом начала превращаться в реальность.

Гончарные и художественные мастер-классы, семинары, воркшопы, проведение творческих праздников, мероприятий – такой спектр услуг будет предоставлять мое детище, в которое я каждый день вкладываю все силы и душу. К счастью, моя любимая дочурка и супруг относятся с пониманием и не высказывают недовольств, что в последнее время задерживаюсь в студии допоздна, что не балую завтраками и ужинами, не провожу выходные дома. Точнее сказать Лиза не высказывает, а Виталя… Виталя перед отъездом в командировку все-таки вспылил.

“Лида, ну сколько можно? Когда ты начнешь уделять время семье? Мы с Лизой два месяца тебя не видим. Все понимаю, это важно для тебя, и я горжусь твоими успехами, но всему есть предел. У меня, в конце концов, есть физическая потребность в близости, как у любого здорового мужчины. Когда в последний раз мы занимались сексом? Помнишь? Нет? Так и я не помню. Мне нужна не молчаливая рыба в постели… Ты и раньше не блистала страстью, а сейчас… Все окончательно сошло на нет. Надоело, Лид. Подумай об этом. У тебя будет десять дней. Заебался я быть хорошим, понимаешь? Накипело…”.

Голос мужа, обычно ровный, поддерживающий, звучал как обвинительный приговор. Я тщетно пыталась вспомнить, когда в последний раз мы действительно говорили не о ремонте в студии, не о счетах, а просто друг о друге, о семье. В памяти всплыли обрывки фраз, усталые объятия на бегу, поцелуи в щеку вместо долгих, нежных в губы.

Вина обрушилась многотонной тяжестью, словно наковальня. Виталя прав. Я почувствовала, как слезы подступают к горлу. Неужели я действительно позволила своей идее поглотить меня настолько, что забыла о родных и самых близких людях, которых люблю больше всего на свете?

"Прости," – прошептала я, не глядя мужу в глаза.

Он вздохнул так, словно это простое действие далось ему с большим трудом и даже болью. Взялся за ручку чемодана, открыл входную дверь и молча ушел. А я потом еще долго стояла на балконе и смотрела на небо, глядя на пролетающие самолеты. Все думала о том, что в одном из них сидит мой муж.

– Лида? – спрашивает подруга. – Хватит ломаться. Я буду тебя ждать. Восемь вечера, бар “Сплетники”. Бронь столика на Леонтьеву.

– Я постараюсь, – отвечаю, закусив губу, испытывая угрызение совести за то, что снова прокручиваю причины, чтобы слиться.

В голове проносится вихрь мыслей. С одной стороны, безумно хочется развеяться, почувствовать себя свободной, вспомнить, как это – смеяться до утра с девчонками, обсуждая все на свете, наслаждаться веселым звоном бокалов, танцевать, чувствуя себя чертовски сексуальной. С другой – студия… Там столько всего нужно доделать до открытия, которое уже не за горами.

– Ты нужна мне подруга… – добивает меня Светка.

– Ладно, уговорила, неугомонная! – сдаюсь я. – Только чур без фанатизма. Мне в субботу рано вставать.

– Конечно – конечно, уйдешь первой и практически трезвой, правильная ты наша. А, да! Не вздумай нацепить джинсы и бесформенную футболку. Дресс-код: секси лэйди! Поняла?

– Поняла, – смеюсь, качая головой. “Света, такая Света”.

Прощаюсь, убираю телефон в карман. Накидываю любимый плащ оливкового цвета. Выключаю во всей студии свет и выхожу на улицу.

Поднимаю голову – впервые за долгое время ночное небо усыпано звездами. Прохладный воздух приятно освежает лицо. Вдыхаю полной грудью, приказывая себе успокоиться.

Завтра отдохну всего один вечерок с девочками, а в субботу вернется Виталя и все у нас будет хорошо… Обязательно.

Глава 2. Взрослые дети

Лидия

– Мусь, ты, куда такая красивая? – спрашивает дочь, привалившись к дверному косяку.

Вздрагиваю от неожиданности. Перевожу взгляд на нее и невольно улыбаюсь.

Милая плюшевая повязка с большим бантом на голове, густые волосы собраны в фигульку, на лице кислотно-зеленого цвета маска – такой предстала передо мной Лиза.

– Бьюти вечер решила устроить? – осторожно касаюсь кончиком пальца до маски на ее лице. Высохла уже, превратилась в пленочку.

– Угумс. Анютка моя подарила кучу пробников. Она работать устроилась в магазанчик корейской косметики. Я и тебе пару масочек принесла.

– Спасибо. Лиз, а как же Аня с университетом решила? – с беспокойством спрашиваю, глядя на дочь.

В голове сразу девочка-тревога просыпается. А что, если и моя захочет работать, не скатится ли в оценках или того хуже – бросит учебу?

– А, с этим все окей, она только по выходным будет работать.

– Ну ладно тогда… Но ты…

– Мусь, успокойся, я нормально учусь, бросать универ не планирую.

Молча киваю, затем притягиваю к себе Лизу и крепко-крепко ее обнимаю. Носом утыкаюсь, втягивая аромат родного ребенка. Мне все кажется, она грудничком пахнет. Интересно, так у всех матерей?

– Я всегда буду переживать о тебе, ты ведь моя малышка.

– Н-не малышка, мам, – вдруг выдает она, морща носик.

Резко отстраняюсь. Глаза округляются, рот косится вбок. Сердце жарким ветром обдувает.

– Что ты сказала? – стараюсь не выдать волнения в голосе, но получается не очень. Лиза хмурится, словно не понимает моей реакции.

– Ну, я не малышка уже, мам. Мне девятнадцать лет, вообще-то, – она пожимает плечами, поправляет повязку на голове. – У меня парень есть. Гриша. Вот.

Что значит не малышка? Внутри все переворачивается. Кажется, еще вчера заплетала ей косички и читала сказки на ночь, а она мне: “… я не малышка уже…”.

Чувствую, как виски, переносицу, грудь сдавливает тисками, щеки обдает влагой. Боже мой, сколько же всего я пропустила, погрузившись в открытие своей студии. Вина накрывает с головы до пят. Раньше моя дочь всегда и всем делались со мной, а теперь…

– Лиза, – бормочу я, чувствуя, как подступает ком к горлу. – Прости меня. Какая же я плохая мать…

– Мусь, ну чего ты слезы льешь сразу? Плохая мать… скажешь тоже.

– И-и-и, давно вы… с Гришей вместе?

– Пару месяцев. Но у нас все серьезно. Мы… любим друг друга. Он меня в универской столовке случайно увидел. Говорит, сразу влюбился и не долго думая подошел познакомиться.

Сердце заводится еще сильнее и колотится, как молотилка. "Пару месяцев… любим друг друга…". Камень в мой огород. Я так увлеклась своими амбициями, что пропустила момент, когда моя девочка превратилась в женщину, влюбилась.

– Ясно, – шмыгая носом, утираю слезы. – Познакомишь?

– Думала, ты не спросишь. Да. Папа вернется в город, и я обязательно приглашу Гришку к нам на ужин. Он клевый, уверена, что понравится вам.

Лиза улыбается, глаза сияют счастьем. Ее эмоции минимально успокаивают мою разбушевавшуюся совесть.

– Ты, правда, в норме? – спрашивает она с сомнением.

– Конечно, солнышко. Просто мне нужно время, чтобы до конца переварить эту информацию. Жизнь меня к такому не готовила, – слегка усмехаюсь. – Маску пора снимать, высохла давно.

– Давай ты.

Дочка прикрывает глаза, подставляя мне лицо. Аккуратно поддеваю краешек, тяну пленочку, сжимаю ее в кулаке. Снимаю повязку и резинку с волос. Любуюсь.

Моя Лиза – настоящая красавица – длинные каштановые волосы практически до поясницы. Округлые миндалевидные глаза серого цвета и выразительные густые брови. Губы – бантики. Ростом дочь пошла в папу – высокая, с красивой фигуркой.

Моя девочка-девочка.

– Ты так и не ответила, куда такая красивая намылилась?

– Да видимо, уже никуда, – опускаю руки. – С тобой останусь.

– Ой нет. Топай, куда планировала.

– Но…

– Мам, я уже жалею о том, что все тебе рассказала. Ты с тетей Светой куда-то собралась?

– Да, отметить ее развод, – криво усмехаюсь.

– Ну понятно. Так и думала, что она с дядей Ильей разбежится. Отдохните хорошо. И тете Свете будет приятно, что ты рядом и тебе полезно.

– Думаешь?

– Реально. Ты ведь, кроме работы, и дома совсем нигде не бываешь. Тем более, я, вообще-то, тоже собираюсь уходить. На свидание.

– Дочь…

– Знаю, мусь. Родительский контроль всегда в деле, – складывает тоненькие пальчики в колечки. – Вернусь не позже одиннадцати.

Киваю.

Совесть еще душит, но, наверное, Лиза права. Мне и правда необходимо немного отвлечься.

Выбрасываю остатки маски. Мою руки. Забираю с комода сумочку и ухожу из дома с тревогой на сердце…

Глава 3. По барам

Лидия

До бара добираюсь быстро. У входа замечаю Черепанову Ингу, медленно делающую затяжку и выпускающую густое облако сизого дыма.

Инга высокая, стройная женщина, взгляд которой сразу говорит о том, что она знает себе цену. Пшеничные волосы собраны в высокую шишку на голове, выразительные брови, черные стрелки, эффектно подчеркивающие ее раскосые зеленые глаза, красная помада. Сегодня подруга в черном длинном плаще и неприлично коротком бежевом платье, которое ничуть не оттеняет ее фарфоровую кожу. Весь ее образ кричит о том, что хищница вышла на охоту.

– Ну наконец-то! – кричит она, увидев меня. – Опаздываешь, – целует, осматривает с ног до головы мой образ и довольно цокает языком. – Ля-я-я, красотуля какая! У меня язык не повернется тебя Лидой назвать. Сегодня ты – Лидия – покорительница мужских сердец!

– Скажешь тоже, – заливаюсь краской и запахиваю плащ. – Привет, дорогая!

– Привет-привет, давай скорее к нашим, – бросает она и затаскивает внутрь.

В “Сплетниках” шумно, играет музыка, пахнет коктейлями и весельем, в воздухе витает легкая дымка. Удивительно, ведь здесь не курят. Мы пробираемся к уединенному столику в углу. Света и Марина уже сидят с бокалами в руках. Такие же шикарные и красивые, как Инга.

– Простите, девочки, пробки, – оправдываюсь, обнимаюсь с подругами, бросаю на спинку диванчика свой плащ и присаживаюсь.

– Ой, пиздишь Ермилова! – прищуривается Маринка Белоусова, морща свой веснушчатый нос. – Рассказывай, какие у тебя там пробки приключились.

Света, поднимает брови.

– Погоди ты! – шикает она. – Ты глянь, какая перед нами гарна дивчина! Ермилова, а ну-ка, встань! Покрутись!

– Свет, ну чего ты? – второй раз за пять минут краснею до ушей, но все же встаю, демонстрируя девочкам свое новое черное платье.

– Ты смотри, орех-то какой, а ножки! – в восхищении выдает Света. – Девушка, а вам точно в этом году тридцать девять исполнилось?

– Нет. Ты что! Мне всегда восемнадцать, – смеюсь и присаживаюсь обратно на диванчик.

Инга не спрашивает, а сразу заказывает белое вино. Знает мои предпочтения.

– Ну что, рассказывай новости, – выпаливает Марина, отпивая из бокала. – Не томи! Вижу по лицу, есть чем поделиться.

Я делаю глоток, собираясь с мыслями.

– У Лизы моей парень появился. Буквально перед выходом из дома узнала. И… взрослой она стала, а я как дурочка растерялась, вообще не знала, как реагировать, что говорить. Может, про контрацепцию надо было рассказать, но не хотелось показаться душной матерью.

– Лидок, да кому твои лекции о контрацепции сдались? Молодежь получше нас все знает про резинки и КОКи. Лизке девятнадцать, в конце концов. Взрослая деваха. Скоро и замуж выскочит, – говорит Инга.

На меня словно ведро со льдом опрокидывается. Замуж? Да вот еще. Рано ей. Университет пусть сначала окончит.

– О, Лида, а вы с Виталькой в рамсах, что ли? – спрашивает Инга, глядя на мой безымянный палец. – Где кольцо?

– Слетело вчера с пальца, сняла, чтобы не потерять. Хочу потом ювелиру его отдать – размер уменьшить.

– Ну да-а, схуднула ты, красотка наша. Совсем со своей студией замоталась? – накрывает мою руку ладонью.

– Устала немного, – пожимаю плечами. – До открытия совсем чуть-чуть осталось, а я будто выгораю. Да и дома… кажется, будто все упускаю.

– Лид, это нормально, ты помнишь, когда я свой первый магазин открывала? Думала, чокнусь, и родня отправит меня в дурку. Ничего, вывезла, а потом второй открыла и третий, – Инга слегка приоткрывает рот и вытирает уголки губ.

– Согласна. Как вспомню, с чего я начинала свое кондитерское дело, в дрожь бросает. Дома – на кухне. В детской Сонька орет, рядом Коля стонет, не зная, что делать с ребенком, и я вся в муке, да с венчиком. Вот красота-то была! Столько седых волос в тот период заработала. Бросить все хотела. А потом как-то закрутилось, проще стало, сама не заметила, как накопила первые деньги и сняла небольшую студию, для кондитерской. Лидок, ты умница, все получится. По любым вопросам сама знаешь, в любое время можешь обращаться ко мне, – Марина тепло улыбается, притягивает меня к себе и стискивает в своих объятиях.

– Спасибо, – шепчу, едва сдерживая слезы.

– Кстати, Виталика твоего сегодня в районе обеда видела… – внезапно говорит Марина, отстраняясь от меня и тут же замолкает, бросая испуганный взгляд на девочек.

Глава 4. Не то, чем кажется

Лидия

Смотрю на Марину в полном недоумении. Может я ослышалась?

– Виталю? Моего?

– Марин! – рявкает Света, меча стрелы гнева в Белоусову.

– Света, помолчи, – вежливо прошу, а сама не отвожу взгляда от Марины, заметив на ее лице внутренние терзания.

– Ну да, твоего. Хотя… уже не твоего, наверное, – неловко пожимает она плечами, избегая моего взгляда. – В общем, с какой-то бабой он был.

Мир вокруг словно замирает. В голове эхом отдаются слова Марины, смешиваясь с учащенным стуком сердца. Виталик… с другой? Не может быть. Он же… в Москве. Завтра только вернуться должен…

– Да ладно тебе, Лидок, мало ли с кем он шел! Может, по работе. А может, и не он вовсе, Белоусова могла и обознаться, – пытается сгладить ситуацию Света, но ее слова звучат неубедительно даже для нее самой.

– Да нет, это точно он был… – бубнит Марина.

Секунда. Вторая. Третья.

Внутри поднимается разрушительная волна, а наш последний разговор мгновенно всплывает болезненными спазмами в голове. “…У меня, в конце концов, есть физическая потребность в близости, как у любого здорового мужчины. Когда в последний раз мы занимались сексом? Помнишь? Нет? Так и я не помню. Мне нужна не молчаливая рыба в постели…”.

С трудом сглатываю ком в горле и, стараясь сохранить видимость спокойствия, произношу:

– Разберемся. Наверно, и правда не он был.

Беру бокал и делаю глоток вина. Оно горчит. Или это я горькая стала?

– Да, конечно, а если и он, то железобетонно с коллегой шел! – вклинивается Инга и закусывает губу.

Вот только почему тогда он не позвонил, не приехал домой…

– Ли-и-ид, – тянет Марина, – я не хотела тебе портить вечер.

– Девчонки, ну писец, собрались Светкин развод отметить! – стонет Инга.

За нашим столиком ненадолго повисает тишина. Даже веселый гомон людей и музыку, слышу словно издалека. Инга хмурит брови, Света сочувственно смотрит, Марина сидит с виноватым выражением на лице и мнет в руках салфетку. Все ждут моей реакции. И я ее даю.

Встаю из-за столика, гордо вздергиваю подбородок, поднимаю свой бокал. Набираю полную грудь воздуха и говорю с улыбкой:

– Ну что, Светлана Сергеевна, поздравляем вас с разводом!

Девчонки немного мешкаются, после чего тоже встают и поднимают свои бокалы.

– За развод!

Кричат хором.

Звон стекла. Смех. Пьем до дна.

Светка просит официанта повторить напитки и тут же начинает рассказывать последние новости. Я слушаю ее вполуха, улыбаюсь, но мысленно улетаю куда-то за пределы бара.

– Ермилова, прием! – Инга тянет меня за руку. – Валим отсюда.

– Что? Куда?

– В клуб. Тряхнем стариной, – усмехается Света. – Предлагаю в “Эпопею”.

– Оу, сегодня шикуем? – Марина вздергивает бровь и хитро поглядывает на Свету.

– Там народ хотя бы нормальный, а не всякая шелупонь быдловатая, – Света, поправляет бретельку на плече. – И вообще… я секса хочу. С красавчиком. Так что, девоньки, двигаем туда. Я теперь свободная и объявляю охоту на мужиков. Что, я зря свою "красавицу" эпилирую до блеска?

– Девчонки, я пас, домой поеду, – тут же даю заднюю. Ни на какой клуб я точно не подписывалась. Да и настроение не то…

– Ермилова, мы тебя точно никуда не отпустим. Кто за нами следить будет? Мы же без тебя пойдем во все тяжкие, – Инга подхватывает меня под локоть и тянет на себя.

– Ты совсем про нас забыла! Совесть имей! Хотя бы на часок с нами, ну? И вообще, такое платье требует выгулки, – подмигивает она.

Улыбаюсь. Знаю я эти "на часок".

Перед глазами вновь вырисовывается картинка, на которой мой муж идет в компании девушки без лица. Передергивает. По вискам бьет и комом в горле душит. Злость и горькая обида грудь разъедают.

Достаю мобильный, отхожу в сторону и все же решаюсь набрать Витале. Гудки тянутся бесконечностью. Звонок обрывается.

Открываю мессенджер и быстро бегаю пальцами по экрану.

Лида: Виталя, привет родной. Во сколько ты вернешься? Приехать в аэропорт завтра?

Отправляю сообщение. Почти мгновенно появляется отметка о прочтении. Он в сети. И… тишина. Стою не менее пяти минут в ожидании. Пока окончательно не приходит понимание, что он не ответит.

Вдох. Выдох. Решение.

Возвращаюсь к подругам.

– Ладно, уговорили, ведьмы! – сдаюсь я. – Только чур без фанатизма. Мне завтра рано вставать. И в вашей этой… охоте на мужиков, я не участвую.

Девчонки визжат от радости, соскакивают со своих мест и крутят задницами.

– Как в старые добрые! – восклицает Светка, играя бровями.

Глава 5. По касательной

Лидия

– Свет, скажи честно, ты же это заранее планировала? В этом заведении не так просто забронировать столик в вип-зоне, – спрашиваю Леонтьеву.

– Ага, но тебя Лидок, по-другому не затащишь на тусовку. Только хитростью, – смеется она. – Сейчас зажжем по полной! – Света подмигивает какому-то мужику, сидящему за соседним столиком в компании друзей.

Точно, охотница.

Мужчина улыбается ей, встает с диванчика, подходит. Они о чем-то переговариваются друг с другом на ухо. Отходят немного в сторону. Он приобнимает ее за талию, и они начинают совершать плавные движения в танце. Красиво. Да и мужчина шикарен. На вид ему не больше пятидесяти лет. Легкая седина на висках, аккуратная щетина. Он хорошо сложен. Крепкое, совершенно не обрюзгшее тело. Видно, что уделяет время спорту. Дорогие брюки и рубашка. Можно подвести итог – на пятерочку.

Отворачиваюсь. Пусть отрывается, мужик вроде нормальный.

Музыка гремит, огни стробоскопов мигают, но веселиться не получается. Внутри меня бушует смесь злости, обиды и какого-то отчаянного желания забыть то, что сказала Марина. И если для этого нужно тряхнуть костями на танцполе и выпить пару бокалов, то почему бы и нет. Заказываю коктейль, спускаюсь вниз, выхожу на танцпол. Танцевать в вип-зоне неуютно, людей меньше, а я не хочу быть как на ладони. Не люблю повышенное внимание.

Мелодия проникает под кожу, заставляя двигаться. Закрываю глаза, плыву в танце. Покачиваю бедрами, рисую в воздухе свободной рукой. Пытаюсь выбросить из головы мысли о муже. Завтра поговорим.

Воспоминания забивают голову.

Я, наивная восемнадцатилетняя девчонка. Ни грамма целлюлита, не одной морщинки, грудь – яблочки наливные, полная тройка (после кормления Лизы, усохли, до двоечки, чему, на самом деле, только рада). Я за неделю готовилась к дню Х. Школьное выпускное платье обрезала, перешила по фигуре. Чтобы в облипочку задница, аппетитные ножки и декольте напоказ. Родителям с три короба наврала, сказав, что буду помогать Светке Леонтьевой писать отчет по практике. С ночевкой отпросилась. Впервые так серьезно врала. Боялась жутко, что поймут все, почувствуют и обязательно накажут. Но мама на мои слова только кивнула и сказала, чтобы я обязательно пачку печенья и коробочку “Птичьего молока” к чаю взяла из кухонного шкафчика. Ведь в гости с пустыми руками не ходят. Не принято.

И вот я, молодая и красивая, впервые с подругами в ночном клубе. Казалось, что попала в другой мир. Страшный, совершенно незнакомый и непременно опасный. Музыка била в грудь, разноцветные огни слепили, а запах алкоголя и пота неприятно щекотал нос. Подруги вовсю отплясывали на танцполе, а я стояла у стены словно истукан. Платье слишком короткое, откровенное. На лице боевой раскрас, словно валенком измазюкали. Конский хвост и челка с начесом. Пошло и совсем не идет мне такой образ. Как выйти? А вдруг кто узнает? Родителям расскажут, и все раскроется?

Так, в тот вечер и не смогла потанцевать…

Медленный музыкальный трек сменяется ритмичным. Открываю глаза, вернувшись в реальность из архива своих воспоминаний. Подношу к губам бокал, делаю глоток. Я уже не та скромная девчонка, но и не скажу, что очень раскованная. Может, от того, что замуж рано вышла… Не надышалась вдоволь свободой. Просто шла по колее. Да и не задумывалась никогда об этом. Какая еще свобода? Вроде и не в клетке все это время жила.

А сейчас… стою тут – взрослая женщина, со стороны вся такая самодостаточная, уверенная в себе. А внутри, словно на краю чего-то. Чего?

Внезапно чувствую, будто на меня кто-то смотрит. Поднимаю глаза на вип-зону. Встречаюсь взглядом с мужчиной, что стоит, опершись на перила. В его руке бокал с янтарной жидкостью. Выражение лица скучающее. Отворачивается, затем выпрямляется и уходит в сторону диванчиков.

Показалось?

Возвращаюсь к нашему столику, кинув по пути взгляд в сторону, где я видела того мужчину. Он сидит ко мне спиной, в компании еще двух мужчин. Всем на вид около сорока, максимум сорока пяти лет. Словно почувствовав, что я пялюсь на него, он ведет головой и оборачивается. На этот раз его взгляд цепкий, изучающий. Словно сканирует. Кивает мне. Внутри мгновенно поднимается волна тревоги. Кто он? И почему его внимание приковано ко мне?

Отрываю взгляд. Возвращаюсь к своим подругам. Но краем глаза продолжаю следить за ним. Хотя ему, кажется, вновь абсолютно все равно. Он занят беседой.

– Девушки, не хотите пересесть за наш стол? – раздается мужской голос.

Вздрагиваю и оборачиваюсь. Перед нами стоит тот симпатичный мужчина, с которым танцевала Света.

– Почему бы и нет, – игриво отбивает виновница сегодняшней встречи.

Смотрю на Светку с толикой осуждения, но понимаю, что мое мнение никому сейчас неинтересно. Все уже решено.

Перебираемся за соседний столик. Знакомимся со всеми. Точнее, девочки знакомятся, я же… вновь чувствую на себе пронзающий взгляд и оборачиваюсь.

Сейчас незнакомец смотрит на меня с некой брезгливостью. Кольнуло. Проткнуло насквозь и под кожу прокралось. Болью отдалось.

“А это наша Лида”, “Лида? Ау?”, “Лидок?” – долетают обрывки фраз, но я на них не реагирую. Сгораю от внутреннего пламени.

– Простите, мне надо в уборную, – вскакиваю с диванчика и быстрым шагом направляюсь к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж.

Долго держу руки под ледяной водой. Прикладываю к щекам. Снова под воду. К щекам. Бумажными полотенцами промакиваю лицо, насухо вытираю руки. Открываю сумочку, быстрыми штрихами, помадой по губам. Пальцами корректирую. Поправляю платье. Выхожу и замираю на месте.

Незнакомец стоит буквально в паре метров от меня, лениво водит пальцем по экрану телефона.

Мелькает мысль, юркнуть обратно в туалет, но в этот момент он поднимает на меня взгляд.

– Потанцуем? – убирает телефон в карман и делает шаг в мою сторону.

– Простите? – спрашиваю, все еще сомневаясь в том, что он обратился ко мне.

– Ты потанцуешь со мной.

Не могу понять интонацию. Задает ли он вопрос или просто озвучивает констатацию факта.

– Простите, мне нужно идти, – шепчу, опуская свой лживый взгляд и пытаюсь обойти его по касательной. Но он слишком близко. Настолько, что я чувствую его аромат – дорогой, тёплый, терпкий, с нотками табака и чего-то ещё, личного, выделяемого его из всех остальных. Бьет в голову. Мы соприкасаемся. Случайно – кожа к коже, дыхание к дыханию. Вспыхиваю. Внутри, снаружи – неважно. Горю.

Ускоряю шаг, практически перехожу на бег, будто всерьез боюсь, что он будет бежать за мной вслед. Разрешаю себе обернуться, только когда оказываюсь на втором этаже. Незнакомец направляется в сторону выхода из клуба, ловко гоняя между пальцами зажигалку.

Мысленно запрещаю себе оборачиваться в ту сторону, искать его взглядом и заставляю себя влиться в разговор с нашими новыми знакомыми. Мне даже удается это сделать. Целый час, я действительно только общаюсь и танцую с подругами, вблизи нашей компании. Но, как назло, снова заиграла медленная композиция. Света, прильнула к груди своего кавалера, после чего они поднялись и закружились в танце. Марину и Ингу тоже взяли в оборот. За столиком осталась только я и лысый мужик, имени которого даже не помню.

– Красивая ты, – выдает. Хмельным взглядом по моим коленям мажет. – Потанцуем, Лида?

Передернуло от этого его “Лида”.

– Я не Лида, – тут же отсекаю.

– А кто? – усмехается он. – Твои подруги так тебя называли.

– Они шутили, – вздергиваю плечом и отворачиваю голову.

– И… как же тебя зовут? – подается вперед, упираясь локтями в свои колени.

– Валентина.

Мужик прыскает смехом.

– Валюха, что ли? Уф, ни одной Вальки не знаю. Ты первая.

– Какая прелесть. Поздравляю вас с этим.

– Валюх, а ты че такая дерзкая? – склоняет голову и его взгляд темнеет.

По спине электричеством пробивает. Холодит. Молча встаю, разворачиваюсь и буквально влетаю в… того самого незнакомца.

Глава 6. Валентинка

Лидия

– О, Валентинка! Привет! Вот так встреча! – незнакомец выдает подобие радости, хотя глаза остаются все такими же ледяными. Затем внезапно обнимает меня своими лапищами и прижимает к телу.

Лысый встает с диванчика.

– Украду ненадолго даму? Моя одноклассница, сто лет не виделись, – мужчина натягивает на лицо кривую улыбку, напоминающую больше волчий оскал. Тянет меня за собой.

Лысый остается на месте, сложив на груди руки. Провожает нас пристальным взглядом.

– Спасибо, – выдыхаю с облегчением.

– Идем, Валентина, – говорит он с усмешкой во взгляде, слегка мазнув по моему лицу. – Потанцуем.

– Н-но… музыка…

– Сейчас все будет, – мужчина подходит к балкончику, дважды щелкает пальцами, словно его могут услышать, затем делает непонятное движение ладонью.

Поглядываю на него с большим сомнением. Но когда музыка становится действительно чуть тише, а быстрый ритм плавно сменяется на медленный, у меня от удивления открывается рот.

– Это ваш клуб? – спрашиваю, когда он подходит ко мне.

– Что? Нет, конечно, – слегка морщит лоб.

– Тогда как?.. – не успеваю договорить, как незнакомец притягивает меня ближе. Его взгляд становится серьезным, проникающим в самую душу. Он очень деликатно касается моей талии правой рукой.

Просто касание, но тело мгновенно простреливает током, спина покрывается липким потом. Он подает мне левую руку, раскрытой ладонью, чтобы я вложила свою. Ждет, пока я мешкаюсь. Поднимаю на него взгляд. Касаюсь руки. Внутренний вихрь набирает обороты.

Мы начинаем двигаться в такт мелодии.

Отсчитываю секунды. На пятнадцатой он притягивает меня еще ближе, практически неощутимо поглаживает талию большим пальцем.

– Знакомые? – задает вопрос, наклонившись к моему уху. Дыханием запускает табун мурашек, жаром тела испепеляет, ароматом проникает под кожу.

– Нет, – бросаю короткий взгляд и тут же отворачиваюсь.

– Хорошо. Часто здесь бываешь?

Мотаю головой.

– Нет, впервые.

– Так и подумал. Не идет тебе это место.

Поднимаю голову. Прямой контакт с серыми глазами.

Слегка сжимает мою ладонь. Снова проводит большим пальцем по талии. Но никакой пошлости в этом нет. И вместе с тем… низ живота сводит болезненным спазмом постыдного желания. Грудь тяжелеет, соски собираются в остренькие бусинки. Одна мысль и я ощущаю, как щеки начинают гореть, сердце ускоряется.

Воздух носом тяну.

– Говорят, "танец – это общественно-разрешенный секс". Согласна? – слегка улыбается он.

Резко останавливаюсь. Отдергиваю свою руку и выпаливаю:

– Достаточно!

Его улыбка гаснет, но в глазах плещется удивление, смешанное с любопытством. Он явно не ожидал такой резкой реакции.

– Как тебя зовут? Валентина подходит тебе точно так же, как мне балетная пачка.

– Все претензии к моим родителям, – бросаю, разворачиваюсь и быстрым шагом врываюсь в толпу, чтобы затеряться. Чувствую его взгляд на своей спине, но не оборачиваюсь. Мне нужно срочно глотнуть свежего воздуха, иначе я задохнусь в этой атмосфере похоти, соблазна и собственного стыда.

Оказавшись на улице, делаю глубокий вдох, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Что это было? Почему этот незнакомец так сильно влияет на меня? За всю жизнь, ни один мужчина, кроме моего мужа не вызывал во мне такую бурю эмоций.

Моего мужа… Память отчаянно пытается найти воспоминания о том, когда последний раз я испытывала подобное рядом с Виталей.

Склоняю голову, прикрываю глаза и зажимаю переносицу пальцами.

– Лидок, – ты чего здесь мерзнешь? – доносится голос Инги. – Мы тебя потеряли.

– Вышла проветриться, – отвечаю, стараясь звучать непринужденно.

– Покурим? В смысле, не против, если закурю?

Мотаю головой.

– Пари, – слежу за пальцами подруги, которые изящно достают из пачки тонкую сигарету, подносят к сочным губам. Истерзанным поцелуями губам, – Ин, дай и мне одну, – говорю внезапно.

Инга распахивает шире глаза, выгибает дугой брови.

– Оу, Ермилова, удивляешь.

Передает мне пачку и зажигалку.

– Закашляюсь – не смейся, – бурчу на нее.

– Лид, у тебя точно все в порядке? Из-за Виталика расстроилась?

– Нормально все. Просто общая усталость.

– Видела, как ты танцевала с красавчиком. Понравился мужик?

– Черепанова, ты о чем? Я замужем, – нервно отвечаю.

– И что? Сразу ослепла? Ты главное себе не ври. И мне. Ты же не соломенная кукла. Чувства и животные инстинкты от замужества никуда не испаряются. Это просто каждая баба их блокирует в себе. Но что-то мне подсказывает, сегодня ты слегка сняла блокировку.

Выбрасываю окурок в урну.

– Я в туалет. Ты со мной? – говорю, игнорируя все, что она вывалила. Пьяная, лепит невесть что.

– Идем.

Залетаю в узкую кабинку туалета. Отрываю, пропитанную моей смазкой, ежедневку с ластовицы белья. Кривлюсь, сминаю ее, выбрасываю в урну. Выхожу из кабинки.

Поправляем с Ингой макияж и возвращаемся за столик к нашим знакомым. Лысый, поглядывает на меня, но заговорить больше не пытается. Незнакомца не ищу глазами, не оборачиваюсь, стараюсь не думать.

Танцуем с девчонками. Пьем коктейли. Веселимся.

***

Первыми уехали Света со своим “полтинником” (так я его обозвала из-за предположения о возрасте) и Маринка с ее “танцором”. Спустя двадцать минут, повиснув на своем новом “приключении”, Инга сообщила, что тоже кое-что запланировала на эту ночь.

– Лид… Слушай, мы с Артемом вызвали две машины такси, – виновато говорит она. – Ты не в обиде?

– Без проблем, – пожимаю плечами и с беспокойством кошусь на лысого.

Он даже не смотрит на меня. Задумчиво скролит по экрану телефона.

К счастью, уезжает он тоже раньше нас.

Дожидаться такси решили на улице. Ночная прохлада пробирала до костей. Мы с подругой дрожали осиновыми листочками и жались друг к другу.

– Инга, наша машина приехала, – говорит ее “приключение на одну ночь”.

– А вторая? – с беспокойством спрашивает она.

– Написано, через три минуты будет на месте.

– Подождем, – кивает она, прижимаясь крепче к моему плечу. Сильнее задрожала, застучала зубами.

– Ин, не ждите меня. Что я пару минут не подожду? Тем более тут безопасно, охрана у входа стоит. Уезжайте, тебя от холода уже конкретно колбасит.

Черепанова отрывается от меня, в глаза заглядывает.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Нечего тут всем вместе мерзнуть. Да и водитель такси небось ждет, – подмигиваю я. – И вообще, Артемка твой отморозит сейчас своего попугайчика и будет тебе облом, – шепчу ей на ушко.

Инга колеблется не более пяти секунд. Наконец, кивает, чмокает меня в щеку, крепко обнимает. “Приключение на одну ночь” называет мне госномер такси, марку и имя водителя. После чего сладкая парочка загружается в машину и стремительно удаляется.

Вздыхаю. Достаю из кармана телефон, прижимаю его к груди и подхожу ближе ко входу в клуб.

Закутываюсь плотнее в плащ, пытаясь хоть немного согреться. Вглядываюсь в каждую подъезжающую к “Эпопее” машину, пытаясь разглядеть номер. В голове мелькают разные мысли. О вечере, о подругах, о муже и о… незнакомце…

Наконец-то подъезжает мой беленький Hyundai, делаю шаг, предвкушая, как нырну сейчас в теплый салон, вернусь домой, приму душ и заберусь в свою уютную и мягкую постель.

Тянусь к заветной ручке, касаюсь кончиками пальцев, и в этот момент мою руку накрывает другая. Большая, теплая и слегка шершавая…

– Валентинка, стой…

Глава 7. Притяженья больше нет

Лидия

– Что вам нужно? – поворачиваюсь к мужчине, готовая уничтожить его взглядом.

Он очень мягко убирает мою руку с ручки двери.

– Познакомиться, – абсолютно серьезно говорит.

– Неинтересно, – тяну на себя руку, пытаясь освободиться из его захвата.

– Я так не думаю. Ты сомневаешься. Это значит, что…

– Это совершенно ничего не значит, – раздражаюсь. – И-и-и, отпустите уже меня.

– Хорошо. Ты же понимаешь, что если сейчас уедешь, это будет конец?

Продолжаю смотреть на мужчину, рот приоткрывается, но я не могу сформулировать свой ответ.

Что? Неужели я не хочу поскорее уехать домой? Мешкаю зачем-то…

– Конец чему? – наконец выдыхаю, стараясь придать голосу твердость, которую совершенно не чувствую.

Взгляд незнакомца – прямой, изучающий, и будто с издевкой. Вместо ответа он лишь слегка приподнимает уголки губ в едва заметной улыбке. Кожа покрывается гусиной кожей, и это совсем не от холода. Он так действует на меня.

Знает. Он точно знает, что я колеблюсь, что во мне борется желание сбежать от него и… что-то еще. То, что я пока сама не могу осознать.

– Подумай, – тихо говорит он, отпуская мою руку. – Но не сделай то, о чем потом будешь сожалеть.

Мужчина отступает, давая мне возможность открыть дверь такси и уехать. Но ноги будто приросли к асфальту. Желание скорее уехать как можно дальше от этого странного человека, вдруг уступает место необъяснимой тяге остаться с ним еще ненадолго. Узнать о нем чуть больше. Вот только зачем мне это?

– Полчаса. Но… никакого знакомства не будет, а именно: имен, обмена контактами.

– Значит, я был прав. Не Валентина, – кивает, смотрит на часы. – Как насчет ресторана на набережной? Он точно еще работает. Красивый вид, спокойно.

– Там людно. Не подходит. И я дала вам, всего полчаса, – кручу головой по сторонам в поисках заведения, но внезапно вспоминаю одно место, где до нас точно не будет никому дела. – на Владимировской автозаправка есть… Можно выпить по стаканчику кофе.

– Серьезно? АЗС-кафе? – ухмыляется он. – Ты удивительная женщина. Ну, хорошо, я не против. Так даже интереснее.

До заправки ехать не более пяти минут, но они кажутся мне вечностью. Всю дорогу ощущаю на себе его плавящий взгляд.

На АЗС оказывается немноголюдно, лишь пара машин заправляются, да у кофе-автомата стоит заспанный водитель фуры, оперевшись одной рукой о стойку.

Мы сели за столик у окна.

– Ваше время утекает, а вы все молчите. О чем хотите поговорить? – спрашиваю, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Я просто хочу понять, – он делает паузу, – Почему такая интересная женщина, как ты, готова тратить свое время на случайного незнакомца. Сидя в кафе на пропахшей бензином и грязью АЗСке?

Усмехаюсь. У него есть чувство юмора, уже хорошо. Немного расслабляюсь.

– Может, мне просто скучно? Или я ищу острых ощущений? Или, может быть, просто люблю кофе на заправках?

– Нет, ты все же бесподобна, – веселится он. – Второй вариант мне, кстати, понравился… Про острые ощущения.

Замолкает, смотрит прямо, в глазах не черти, а настоящие демоны пляшут.

Сглатываю вставший в горле комок. Что я несу? Что вообще здесь делаю? Отворачиваюсь к окну, наблюдая за мельканием машин. Этот мужчина – загадка. Он видит слишком много, говорит слишком прямо. Не привыкла к такому.

– Все варианты звучат одинаково неубедительно, – добавляет он, отпивая из своего стаканчика и немного морщится. – Почему бы просто не сказать правду. Ты понравилась мне, а я… тебе.

– Вы слишком высокого мнения о себе, – произношу тихо, почти шепотом.

– Даже если так, – откидывается на спинку дивана, – Но это ведь правда?

Пожимаю плечами.

– Вы можете воображать себе любую истину, но она будешь лишь в вашей голове. И не более, – перевожу взгляд на экран телефона. – Время вышло. Мне пора ехать.

Встаю из-за стола, бросаю на мужчину взгляд, киваю.

– Спасибо за кофе. И… беседу.

– Всегда пожалуйста, – смотрит холодным взглядом. – На этом все?

– А чего вы ожидали? – хмыкаю. – Я предупреждала вас. Знакомства мне неинтересны.

Незнакомец встает, делает мне навстречу несколько уверенных шагов. Обхватывает мое лицо, лбом прижимается, кончиком носа касается. Глаза прикрывает.

Внутри меня начинает трещать какой-то давно забытый механизм, который много лет пылился без работы, и я замираю, как испуганный зверек. Эта близость ощущается обжигающе, словно я коснулась раскаленного металла. Хочется оттолкнуть, вырваться, влепить ему пощечину и накричать, но я просто стою на одном месте. И зачем-то дышу им. Запах этого мужчины – терпкий, древесный, с нотками холода – заполняет собой все вокруг, лишая меня остатков разума.

Отстраняется медленно, нехотя. Смотрит в мои глаза, а я в его. Отпускает мое лицо и делает шаг назад. В серых глазах больше нет льда.

– Одна ночь и я не буду тебя искать, – высекает он. – Поверь, при желании, найду.

– Вы думаете, я соглашусь на это? – спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал жестко, но он так предательски дрожит.

Усмехается краешком губ. Взгляд хищный. Он в любой момент готов к игре в кошки-мышки. Полностью увереный в том, что обязательно поймает мышку и насладится ее великолепным, по его мнению, вкусом.

Боюсь. Боюсь его, боюсь того, что может произойти, если я не соглашусь. Что, если он не блефует и действительно начнет меня разыскивать? Найдет. Такие люди опасны и всегда находят и берут все, что им нужно. Что если… Обо всем узнает мой муж? Что Виталя подумает обо мне…

И в который раз память подкидывает дровишек в затухающее пламя.

“Кстати, Виталика твоего сегодня в районе обеда видела…” – всплывают слова Маринки. “Хотя… уже не твоего, наверное. В общем, с какой-то бабой он был”.

Я поднимаю глаза на незнакомца. Делаю вдох и сдаюсь…

– Хорошо.

Глава 8. Кризис среднего возраста

Константин (Дунай)

Мое безумие началось несколько часов назад.

Настойчивый звонок телефона заставил отвлечься от документов. Проигнорировать? Нет, нутро подсказывало, что лучше оторвать свою задницу и ответить.

Встал с кресла, обошел стол, подошел к кожаному дивану, на который я еще с утра бросил телефон.

– Константин Андреевич, у нас проблемы.

– Саша, а Саша, ты работаешь на меня для чего? Напомнить? Для того чтобы у меня не было проблем.

Водитель моей жены и одновременно ее нянька, выдал какой-то глухой стон. Ну началось…

– Лилия Александровна, разбила голову человеку. Девушке… В женском туалете. Сами понимаете… Я ждал снаружи.

– С-сука… – откинулся на спинку кресла. – Насколько серьезно?

– Пострадавшая, собирается вызвать полицию. Пытаюсь договориться.

– А жена?

– Она танцует…

Прикрыл глаза, поднял голову к потолку. Кажется, будто неведомая сила давила на мои плечи неподъемным грузом.

– Где вы?

– В “Эпопее”.

Это немного успокоило, клуб принадлежал моему другу.

– Во-первых, займись пострадавшей. Деньги – лучший аргумент в таких ситуациях. Предложи ей компенсацию, сумму интересную назови, все что угодно, лишь бы она отказалась от полиции. Понял? Во-вторых, надо увести Лилю с танцпола, немедленно дай задание охране клуба. Рустам там?

– Нет, но слышал от охраны, что он знает о ситуации и уже едет в клуб. Харитонов Алексей тоже.

– Хорошо. Тогда тем более, забирай кого-то из охраны клуба. Я буду через пятнадцать минут. Как приеду – вы домой. Уложишь мою жену спать, дашь снотворное, чтоб наверняка. Никаких разговоров с ней.

– Да, Константин Андреевич, все понял.

– Отлично. Теперь слушай дальше. Сейчас, если договориться не получится, действуй по обстоятельствам. Старые добрые угрозы никто не отменял. Ты меня понял, Саша?

– Абсолютно, Константин Андреевич.

– Вот и хорошо. Учить тебя этому не надо. Держи меня в курсе, если что. Скоро буду.

Небрежно швырнул трубку на диван. Чёрт бы побрал эту Лилю. Как же заебали её выходки. В сотый раз предстояло разгребать последствия очередной «веселой» ночи.

Прошёл во внутреннюю лаунж-комнату в кабинете, открыл гардероб. Сдернул галстук, снял пиджак. Накинул пальто, забрал с дивана телефон, спустился на парковку. Запрыгнул в машину, вырулил.

Пятнадцать минут – на дорогу до клуба, пятнадцать – на разговор с Рустамом. И всё. В своё убежище. Спать. Домой точно не поехал бы. Рядом с Лилей – не вывезу. Сорвусь.

– Как же я устал от всего этого, – пробормотал вслух, сжимая руль.

В голове прокручивал возможные варианты развития событий. Если не получится договориться, придется… действовать иначе. Но не хотелось.

Заехал на парковку для персонала. Машина Рустама уже стояла. Пристроился рядом. Вышел и направился к служебному входу. Не успел подойти, как массивная дверь распахнулась – и меня встретил двухметровый амбал.

– Добрый вечер, Константин Андреевич. Рустам Тимурович уже ждёт вас.

Прошли по длинному коридору, поднялись на второй этаж. Дверь в кабинет Рустама была гостеприимно открыта.

– Привет, – пожал руку другу, взглядом зацепился за капли крови на полу. – Потерпевшей?

– Привет, Дунай. Да. Минут пять назад в больничку отправил.

– Куда?

– Не переживай, всё замяли. Я её к Бондаренко в клинику пристроил. Мои ребятки ее сопровождают.

– Насколько всё плохо?

– Хер его знает. Пару швов точно наложат. Может, сотряс.

– Что по поводу претензий?

– Баба не промах. Сначала выкручивалась, потом сама озвучила сумму. Лям.

– Нормально, – выгнул бровь. – Надо будет с юристами оформить, что претензий не имеет.

– Дунай, ты в это дело не лезь. Давай так, я уже начал – я и закончу с ней. Ты не отсвечивай.

Выдохнул. Даже некое подобие облегчения почувствовал.

– Завтра с тобой рассчитаюсь.

– Не первый день дружим, одноклассничек. Так что не к спеху, – усмехнулся он.

– Ты знаешь, не люблю в должниках ходить. Моя где?

Рустам кивнул в сторону помещения напротив его кабинета. Молча направился туда. Кулаки сжимал. Позвонками в шее хрустел. Зверел уже на подходе. Последние фитили догорали. Толкнул дверь.

Лиля сидела на красном кожаном диване с самодовольной рожей и заливала в себя Апероль. Увидев меня, растянула губы в улыбке. Ни капли вины в глазах. Только веселье. Захотелось подойти и размазать эту ухмылку по ее размалеванному лицу. Сдержался.

– Ко-о-остик, – протянула она, быстро опрокидывая в себя остатки из бокала. – Любимый, тебя теперь только так и выцепить можно с работы! – хихикнула.

– Ты что натворила, дура? – прорычал, едва сдерживаясь. Сейчас главное – контроль. Но сука, пламени нужен выход. Держался на последних.

– Да ничего особенного, – небрежно пожала плечами и поправила светлые пряди волос. – Немного развлеклась. Ты же знаешь, как мне бывает скучно, когда ты пропадаешь в своих бизнесах-хуизнесах. А тут такая возможность подвернулась. И вообще, она сама виновата. Вот, глянь на мое платье! Эта неуклюжая сука пролила на меня какую-то бурду вонючую.

– Лиля, я тебя в дурку сдам. Чтобы тебя до состояния амебы закололи анксиолитиками. Так, ты хотя бы никому вреда не нанесешь. Понимаешь, чем это могло закончиться? – продавил каждое слово. – А если бы ты ее убила?

– Ну не убила же. Ты слишком преувеличиваешь, – пожала плечами. – Костик, ну я тебя неделями не вижу. До вас, господин Дунаев, не дозвониться, не доискаться, что мне еще было делать? А так… Немного шума и ты сразу примчался.

Лиля встала с дивана, подошла ко мне вплотную, обвила шею и повисла. Запахом перегара душила.

– Ты прекрасно знаешь, что я был в Сочи по работе и вернулся только утром.

– Но не домой. А в свой дурацкий офис. Ненавижу твою работу.

– Хорошо, что ты не жена военного. Пришлось бы куда дольше ждать, – выдал с сарказмом. – Благодаря этому “дурацкому” офису, ты можешь позволить себе вот это, – коснулся массивного колье на ее шее. – И вот это, – поднял руку, демонстрируя кольца и браслет от Cartier. – Путешествия, брендовые тряпки и всю ту хуету, которой ты уже забила наш дом от пола до потолка, – оттолкнул ее от себя, чувствуя отвращение. – Саша, все, можете уезжать, – развернулся и молча вышел из помещения. Услышал за спиной истерические крики Лили. Как-то не лохматило. Направился в зал. За самым крайним столиком на диванах уже развалились Рустам и Леха – его заместитель. Они лениво потягивали виски и о чем-то беседовали. Завалился на соседний диван.

– Как там твоя? – спросил Леха.

– Нормально, – отмахнулся, а про себя добавил: “Совсем с катушек слетела”.

Леха понимающе кивнул и больше не лез под шкуру. Рустам тоже молчал. Да и что тут было сказать. К выпадкам моей жены уже многие привыкли. И дело не в том, что я мало уделял ей внимания. Когда находился дома с Лилей, ей это тоже не нравилось. Мы это уже проходили.

Наверное, дело в нас. Лампочки перегорели. Давно. А привычка быть вместе осталась.

Парни продолжали молчать, понимая, что сейчас лучше не встревать со своими комментариями. Они знали меня давно и видели всякое. Рустам вообще, кажется, заснул, уткнувшись в свой телефон. Леха делал вид, что внимательно изучает меню, хотя он его уже наизусть знал. Не удивился бы, если сам и составлял.

Сделал большой глоток виски. Холодная горечь по пути к желудку согревалась, приятно разбегалась по крови. Легче стало. Положил руку на спинку дивана, повел головой, через пару столиков от нашего заметил небольшую тусовочку дамочек. Кажется, еще одни сорокалетние тигрицы, вышли на охоту. Хмыкнул, уже собирался отвернуться, как одна из них, что сидела ко мне спиной, встала и меня откровенно электричеством пробило. Незнакомка словно русалка плыла в сторону танцпола, а у меня рот не закрывался, тело нагрелось до предела, испариной покрылось, сердце сорвалось и на разгон до максимума.

Не думал, что в сорок два года я буду так близок к инфаркту.

– Дунай, чего завис? – Рустам внимательно наблюдал за моим взглядом и ухмыльнулся. – Эта? Интересный выбор на одну ночь… Может тебе более свежую ягодку предложить?

– Знаешь ее? – спросил его.

– Впервые вижу. Явно не постоянные цыпы, – ответил, просканировав каждую из женщин.

Я встал, подошел к балкончику, моментально нашел ее среди толпы. Она танцевала с бокалом в руке. Незнакомку толпа окружала, а мне казалось, что на всем танцполе она одна. И словно почувствовав на себе мой взгляд, брюнетка подняла на меня глаза. Выдержал всего несколько секунд. Отвернулся и ушел к друзьям.

– Налюбовался? – Леха поиграл бровями. – Дай угадаю, уже решил, что натянешь ее сегодня?

– Таких не натягивают, – ответил на полном серьезе.

– Таких любят, – добавил Рустам, глядя на меня в упор.

– Одну ночь… – отсек, растянув губы в хищной улыбке.

Глава 9. Ночь-бесконечность

Константин (Дунай)

– Я надеюсь, ты не рассчитываешь на то, что у нас будет секс, – незнакомка, оборачивается, смотрит прямо, не дожидается моего ответа и проходит в номер.

– Силовой метод в этом вопросе не мое. Я возьму тебя, только если ты сама этого захочешь, – выдаю с лукавой улыбкой.

По факту не просто рассчитываю, а вижу, словно наяву, как стягиваю это черное платье с ее тела.

– Имя… – вспоминаю, что никаких знакомств. Ухмыляюсь, качая головой. – Помню. Свое не скрываю, я…

– Не надо! – слишком резко отсекает она. – Это лишнее.

Немного склоняю голову, глядя на брюнетку. Кажется, я понимаю ее мотивы. Когда не знаешь данных, не будет соблазна искать человека. Ведь это, что пытаться найти иголку в стоге сена.

– Ты знаешь, мне нравится эта игра – подогревает.

– Что ты имеешь в виду? – брюнетка, стоит у панорамного окна, спиной ко мне.

Идеальная.

Прохожу в номер следом, осматриваюсь. Стандартный люкс в дорогом отеле, ничего особенного, кроме нее. И чем ближе я подхожу к незнакомке, тем больше мои рецепторы забиваются ее ароматом. Интересно, она сама понимает, насколько сильна ее женственность, от которой в яйцах звенит.

– Игра в недосказанность, – отвечаю, пожимая плечами.

Она бросает сумочку на кресло, поворачивается и закусывает губу, словно борется с собой. В серых глазах мелькает что-то похожее на страх, но вместе с ним и интерес. Я ее тоже цепляю, и это факт. Внутренне на цепи себя держу. Не хочу испоганить эту атмосферу.

– Игра… – повторяет она, словно пробует слово на вкус. – Жизнь взрослого мальчика настолько скучна?

– Отчасти, – совершенно спокойно соглашаюсь. – Я в том возрасте, когда сложно чем-то удивить. Кажется, все уже увидел и попробовал.

– Так не бывает, – вновь отворачивается к окну.

Словно хищник, делаю осторожные шаги. Замираю за ее спиной. Кладу руки на плечи, тянусь, чтобы вдохнуть аромат ее нежной кожи.

– Тут ты права, – сдаюсь. – Тебя я еще не пробовал, – шепчу своей незнакомке в волосы, чувствуя, как она вздрагивает и покрывается ковром из мурашек. Представляю, как встают торчком ее соски. – Я хочу тебя, – Наконец позволяю себе дегустацию. Касаюсь, веду языком по надплечью, по изгибу, по шее… Целую, слегка втягивая солоноватую кожу, насквозь пропитанную феромонами этой женщины. Пьянею, похлеще, чем от виски.

Она медленно поворачивается, губы приоткрыты, дышит часто.

– Теперь попробовал? – с трудом шепчет.

– Мне этого мало, – отвечаю, отпуская ее плечи и полностью разворачивая к себе. – Критически мало.

Изучаю каждую линию ее лица, каждую родинку. Серые глаза, обрамленные темными, пушистыми ресницами, кажутся застывшими озерами. Губы – спелые вишни, уверен, и соски похожи на сочные ягоды, манящие и обещающие сладость. Притягиваю брюнетку ближе, наклоняюсь, чтобы коснуться губ. Мелькает мысль, что не позволит этого сделать. Но я уже понимаю, что в любом случае сделаю это. Чуть крепче стискиваю ее в своих руках, отчего она тут же выдает почти неразличимый стон. Кажется, что кровь в венах пузырями идет, оттого и вздулись. Касаюсь. Сначала едва ощутимо, боясь спугнуть, когда не встречаю протестной реакции, действую более настойчиво, требуя ответа.

Она отвечает. Открывается навстречу, позволяя мне углубить поцелуй. Ее руки скользят по моей груди, цепляясь за рубашку. И я понять не могу в попытках оттолкнуть или притянуть меня ближе? Чувствую, как незнакомка дрожит в моих объятиях, и это лишь подстегивает практически звериное желание. Толкаюсь бедрами вперед, чтобы она в полной мере поняла это.

– Ты с ума меня сводишь, – шепчу, заглядывая в ее глаза. Подхватываю на руки и несу к кровати.

– Ты обещал… – выдыхает она.

Сглатываю скопившуюся слюну. Натягиваю невидимую цепь. “Строгий” ошейник больно впивается в шею. Дышать неспособен. Думать неспособен. Одни инстинкты. Сука. Сильнее дергаю цепь.

– Обещал… – соглашаюсь. – Я сказал, что возьму тебя, если сама захочешь, – опускаю брюнетку на кровать, не разрывая зрительного контакта. Она смотрит на меня снизу вверх. Уверен, боится, хоть и пытается скрыть это. Каждое мое прикосновение – электричеством разбегается от пальцев и по всему телу, внутренности все сжимаются спазмом. Нахожу сбоку молнию, медленно тяну вниз. А вот теперь свой страх не прячет. Чувствую, как ее пульс учащается. С силой прижимает руки к груди, удерживая платье. Не могу сдержать улыбку. – Ш-ш-ш, я нежно. Там, где ты проведешь черту – остановлюсь. Но не здесь… сейчас ее нет, – шепчу и рывком стягиваю платье вниз, уставившись на шикарную грудь. Небольшую, аккуратную, с остренькими, темными сосками.

Растекаюсь лужицей, закипаю, испаряюсь в воздухе. Полностью. Без остатка.

Неторопливо расстегиваю рубашку, смакуя, каждую секунду этой магии момента, сбрасываю ее на пол. Смотрю на свою незнакомку. Она прекрасна. Моя сука. Лишь дурак поморщится от этого слова, сочтя его грубостью или оскорблением.

Тот, кто никогда не испытывал на себе власти женщины, способной одним своим существованием подчинить себе мужчину, не поймет его подлинного смысла.

Моя. На эту ночь. Истинная сука.

Нависаю над ней. Любуюсь. Она смотрит на меня, глаза расширены, вижу в них свое отражение. Хочу, чтобы оно отпечаталось в ее памяти навечно. Заклеймилось. Медленно нагибаюсь, целуя каждый сантиметр ее кожи. От ключиц до живота, от живота до бедер. Вздрагивает, но не отталкивает. Молчит, а я хочу, чтобы стонала, молила о пощаде, сама отдалась мне.

Скольжу руками по гладким бедрам, сжимая и разминая ее фарфоровую кожу. Касаюсь тоненькой резинки трусиков. Напрягается. Поднимаю взгляд, подтягиваюсь и врываюсь в ее губы жадным поцелуем. Отрываюсь, спускаюсь к груди, языком касаюсь соска, дую, вновь призывая стайку мурашек на ее теле. Не мучаю долго, сам не способен держаться. Втягиваю остренький сосок в рот, мну руками грудь. Стремительно теряю рассудок.

Отрываюсь, ловлю ее глаза в фокус.

– Черты нет, – хриплю рваным голосом. – Иду дальше…

Вновь касаюсь резиночки белья, веду под ней пальцем, прикрыв глаза. Моя сука мелко дрожит, напряжена до состояния камня. Рука замирает, затем плавное, но уверенное движение вниз и пальцы проникают к заветным складочкам, ласкают шелковистую кожу. Влажно. Горячо. Желанно. Она выдыхает сквозь зубы, слегка шипит, подавляя стон. В висках отбойником долбит. Поднимаюсь. Расстегиваю ремень. Снимаю брюки.

Брюнетка, с шумом хватает воздух, дергается, приподнимаясь на локтях, и вскрикивает:

– Черта! Черта!

Рука там и застыла. На резинке боксеров. Взгляд исподлобья. В воздухе белые паутинки электричества между нами летают. В ушах писк стоит.

– Пожалуйста…

– Милая, ты уверена? – с трудом выталкиваю из себя.

– Да. Не надо дальше. Прошу…

– А с этим, что прикажешь делать? – взглядом указываю на каменный стояк.

– Я… не знаю… Вы можете сходить в душ. Холодный.

– М-м-м, – деловито киваю в ответ. – Совет на миллион баксов.

Замолкаем и оба сверлим друг друга взглядом.

В сорок два года я впервые получил отказ. А вот и что-то новенькое подкатило. Она была права. Удивляет.

Разворачиваюсь, подхожу к столику, на котором, оставил свой телефон. Делаю заказ алкоголя в номер. Внутри откровенно сатанею – внешне, просто персидский котик. Вроде мягкий и пушистый, но лицо кирпичом.

– Я в душ. Потом напьемся. Не вздумай свалить.

Глава 10. Покорная девочка

Лидия

Разум твердит: “беги, Лида, беги!”, но с момента, как незнакомец скрылся за дверью ванной комнаты, я и пошевелиться не смею. Сижу послушной собачонкой, жду. В какой-то момент понимаю, что я абсолютно голая. Вскакиваю с постели, и именно в это время, дверь ванной открывается.

Мужчина смотрит на меня оценивающим взглядом. Проводит рукой по лицу, трет подбородок. Сводит брови к переносице.

– Ты осознаешь, насколько красива?

– Спасибо, – брякаю, хватаю платье и прижимаю к груди. Глаза опускаю от стыда. Невыносимо держать на себе его взгляд, который будто кожу слоями снимает.

– Подойди.

– Что? Зачем?

– Я сказал, подойди ко мне, – давит с нажимом.

Совершенно не понимаю себя, но делаю шаг, потом еще один и еще, пока не оказываюсь напротив него. На расстоянии не более полуметра.

Незнакомец протягивает руку, практически невесомо касается моей скулы, ведет вниз. Шея, ключица, грудь… Подходит. Заволакивает руку за спину и притягивает к себе. Все движения мягкие, но сколько же в них опасности. Нутро пробирает от этого человека.

– Не передумала?

Быстро мотаю головой и тут же прижимаюсь к его груди. Прикрываю глаза, слушая монотонный звук биения сердца.

– Как же все по-дурацки… – шепчу.

Раздается стук в дверь номера. Вздрагиваю. И поднимаю пугливый взгляд на мужчину, чьего имени я до сих пор не знаю.

– Наверное, алкоголь принесли.

Он подходит к кровати, берет одеяло, укрывает мои плечи.

– Ложись в постель, я сейчас вернусь.

Забираюсь на кровать, сильнее кутаюсь в одеяло, пытаясь согреться не столько физически, сколько морально. Чувствую себя потерянной.

Незнакомец появляется, закатывая сервировочный столик. На серебристом подносе красуются две бутылки, одна из которых белое вино, покрытая испариной капель, два бокала, нарезка различных сортов сыра и фрукты.

– Выпей немного, – требовательно говорит. Как будто он не оставляет выбора.

Не решаясь, перечить ему, беру дрожащими руками бокал, делаю небольшой глоток. Алкоголь приятно холодит горло и немного успокаивает нервы.

– Спасибо, – говорю совсем тихо, что сама еле себя слышу.

Он отвечает мне молчанием. Только смотрит. Пристально, долго, так, что между нами натягивается невидимая струна, готовая лопнуть от малейшего движения. С ума схожу от неловкости.

Наконец, он делает шаг, скидывает с себя полотенце, которое было обернуто вокруг его бедер. Ложится рядом. Голый, как и я. Спокойный. Уверенный. Так просто. Будто это не странная встреча двух незнакомцев, а обычный вечер влюбленной парочки или супругов, для которых это обыденно.

– Позволишь? – незнакомец забирает из моих рук бокал, делает глоток и прикрывает глаза, возвращает мне обратно.

– Вы злитесь?

– Уже нет. Скорее удивлен. Таких женщин я еще не встречал.

– Которые приходят с незнакомым мужчиной в гостиницу и обламывают его с сексом?

Усмехается.

– На тебя даже сердиться невозможно. Иди ко мне под крылышко, милая.

Делаю глоток вина, ставлю бокал на тумбу и укладываю голову на грудь мужчины. Совершенно чужого для меня, но именно в эту ночь, родного душой.

От жара его тела меня плавит, медленно, приятно. Словно воск свечи таю.

Вновь слушаю, как бьется его сердце. Ровно, спокойно, и это спокойствие постепенно передается мне. Забываю о страхе, о неловкости, о том, что я изменяю мужу… Ведь это тоже измена? Конечно, она.

Возможно, более подлая. Ведь она не физическая, а на каком-то глубинном уровне.

– Хорошо мне с тобой. Вечность бы так провел… – незнакомец, поддевает мой подбородок пальцем и накрывает губы поцелуем.

Мозг тут же рассыпается, как хрупкое стекло, оставив вместо себя только пульсацию крови в висках и горячее покалывание под кожей.

Нежно гладит мои волосы, перебирая пряди пальцами. Больше ничего не говорит. И это молчание сейчас ценнее любых слов. Я закрываю глаза, стараясь запомнить запах его тела, текстуру шероховатой кожи, тепло, исходящее от него. Скоро все это исчезнет…

Словно прочитав мои мысли, сильнее обнимает меня и прижимается губами к макушке.

Не знаю почему, но мне кажется, что он титанически устал. Поднимаю голову, смотрю в его глаза.

– Хотите, я вам сделаю массаж?

Замечаю, что вновь удивила его. Улыбаюсь. Почему-то это приятно. И немного смешно.

– Хочу, – кивает мне.

– Включите какой-нибудь фильм, – передаю ему пульт от телевизора. – Вы будете лежать, а я помогу вам расслабиться. Мне кажется, у вас был сложный день.

– Сложный, – подтверждает он. И в который раз совершенно не стесняясь своей наготы, мужчина встает, наливает еще вина и передает мне, ложится на живот.

А я…

Сама предложила, и сама же вспыхнула пожаром.

Залпом выпиваю весь бокал. Сжимаю рукой горло и зажмуриваюсь, пытаясь унять дрожь. Открываю глаза, делаю глубокий вдох и на выдохе, касаюсь его рельефной спины…

***

Как жаль, что со мной не произошло того, что обычно бывает в кино, когда девушка наутро просыпается после совершенной ошибки и ничего не помнит.

Я помню все.

Перед глазами до сих пор мелькают обрывки того безумства. Наши тела, руки, поцелуи и стоны… Этого было так много… так нереально много…

Он давал мне возможность отказаться. Но я не сопротивлялась. И это, наверное, самое страшное.

Его ладонь легла на мой живот. Горячая, обжигающая. Лежала спокойно, но каждая клеточка моего тела отзывалась дрожью. Пальцы лениво скользнули ниже, к бедру, чуть-чуть задели внутреннюю сторону. Я вздрогнула, тихо всхлипнула, не в силах контролировать этот рефлекс.

Он наклонился ближе. Я чувствовала, как его дыхание касается моей шеи – теплое, тяжелое, пропитанное мужской силой у которой нет осязаемой оболочки.

– Скажи "нет", – прошептал он, едва касаясь губами моей кожи. – И я остановлюсь.

Я прикрыла глаза, закусив до боли губу. Промолчала. А потом отдалась его ласкам, потому что хотела быть потерянной, покоренной, желанной.

Вот так, мой массаж плавно перешел в плотские ласки. Никакого проникновения. Мы не стали единым целым. Но… Мы оба довели друг друга до финиша. И не один раз. Только прикосновениями…

Рука сама тянется вниз. Касаюсь себя. Слегка саднит. Рефлекторно поджимаю губы и мучительно морщусь от жжения. Зацеловал. Затер. Все это кажется сном, но тело предательски помнит каждое прикосновение.

Осторожно поворачиваю голову. Не сон. Незнакомец абсолютно безмятежно и расслабленно спит.

Выбираюсь из-под одеяла, одеваюсь, беру свою сумочку и покидаю номер безымянной гостиницы, мысленно прощаясь с этим мужчиной навсегда…

Глава 11. Две стороны одной монеты

Лидия

Водитель такси, тихонько покачивает головой в такт музыке и беззвучно подпевает, шевеля губами.

Слегка тяну уголок губ, тут же морщусь от легкой, но неприятной боли и отворачиваюсь к окну. Касаюсь сухих губ. Что, если Виталя заметит, поймет, что это не простая обветренность, а истерзанные поцелуями губы? А может, ему и дела не будет, ведь он и сам вчера был с другой женщиной… и до сих пор не ответил мне…

Вспомнив, о своем сообщении, открываю сумочку в поисках телефона. Шарю рукой и вдруг натыкаюсь на листок и связку ключей. Не моих. Достаю, замерев на них взглядом. Просто ключи с маленькой биркой, на которой указан номер квартиры – шестьдесят девять. Сглатываю комок, вставший в горле, и резко вытаскиваю листок.

Обычный лист, сложенный в четыре раза. Разворачиваю, бегу глазами по размашистому почерку.

“Уверен, когда проснусь, тебя уже не будет рядом. Такие уж вы женщины по своей натуре. Ключи от моей квартиры. Я бываю в ней нечасто, но этот месяц буду заезжать ежедневно, после восьми вечера”.

Далее указан адрес и номер телефона. Без имени.

Все внутренности сжимаются до боли, до хруста. Сгибаюсь, обхватывая живот, чувствуя, как меня начинает мутить. Дышу часто.

Какого черта он сделал! Зачем? Я просто хотела забыть об этой ночи и вернуться к своей привычной жизни.

Руки дрожат, комкая злосчастный листок. Шестьдесят девятая квартира, после восьми вечера… Полный абсурд. Я никогда не воспользуюсь этими ключами.

Швыряю их и смятую бумажку обратно в сумку, нахожу телефон. И ошалело смотрю на экран. С десяток сообщений и пропущенных от мужа и дочери.

Дрожащими руками набираю дочь. Мужу звонить боюсь.

– Мама! – кричит Лиза. – Ты где пропала? У нас тут такое! Скорее домой!

– Что случилось? – от голоса дочери сердце мгновенно отрывается и падает в ноги.

– У бабушки вчера инсульт случился! Папа с тетей Олей всю ночь в больнице провели.

– Лиза, ты дома? Папа где?

– Дома… папа пьет… – захлебываясь слезами, выдыхает дочь.

– Скоро буду.

Отключаю звонок, крепко сжимаю в руке телефон. Виталя несколько лет уже не употреблял алкоголь. Надеюсь, не сорвется.

***

Спустя полчаса открываю дверь в квартиру. В нос тут же ударяет запах копченой рыбы. Быстро снимаю обувь, убираю в шкаф плащ. Радуюсь, что в гостиной никого, прохожу и беру со спинки дивана свой халат. Накидываю на себя, чтобы скрыть короткое вечернее платье.

– Где ты была? – Виталя появляется в комнате и смотрит на меня каменным взглядом. – Я вернулся в шесть утра…

– Я… – заикаюсь, стараясь взять себя в руки. – Мы с девочками вчера собрались, немного посидели. Потом у Инги осталась с ночевкой. Виталь, я же писала тебе, почему не ответил? Не позвонил, не сообщил, что с Екатериной Антоновна случилось? Инсульт?

– Не до того было, носился по больнице, то одно, то другое… Потом телефон разрядился, – говорит отводя взгляд.

– Как мама? Нужно ехать в больницу?

– Нет, никуда не надо ехать. Пока без новостей. Сегодня после обеда буду звонить на пост.

Муж поворачивает голову и внимательно смотрит на меня, подходит ближе, обдавая запахом перегара. Распахивает полы халата, облизывается, ведет взглядом вниз…

– Хорошее платье. Забыл, когда видел тебя в чем-то подобном.

– Виталь…

Он запахивает халат обратно, туже, чем требуется.

– Прими душ, от тебя пахнет мужиками, – накрывает ледяным тоном. – Где вы таскались?

– В бар с девочками ходили… потом в клуб. Танцевали, – выдавливаю из себя осипшим голосом. А в голове до боли бьется: “… от тебя пахнет мужиками”. – Марина тебя видела вчера…

Муж резко вздергивает подбородок, смотрит сверху вниз. Тонкими иглами насквозь прошивает.

– Ты ведь не знал заранее, что с мамой такое произойдет… Как ты успел вернуться так быстро?

– На что ты намекаешь?

– Просто спрашиваю. Ответишь?

– Сходи в душ, – бросает он и выходит из гостиной, оставляя меня со множеством трещин. Сдвинусь с места – рассыплюсь.

– Мусь? – Лиза заходит с видом подбитой пташки. – Вы ругались с папой?

– Что? Нет, конечно, – мотаю головой и обнимаю любимую дочь. – Не говори ерунды.

Лиза зарывается в грудь лицом и тихонько всхлипывает.

– А что если бабушка…

– Так, Лизок, это еще что за мысли, с нашей бабушкой все будет отлично. Сейчас такая медицина сильная стала.

– Но папа сказал, что нет новостей… а когда будут? Почему ничего не известно?

– Еще слишком мало времени прошло. Просто нужно набраться терпения, – успокаиваю свою взрослую, но такую маленькую дочь.

– Ненавижу неизвестность, – бухтит она.

Немного успокоив ее, почти механически иду в ванную комнату. Прохожу мимо кухни, не смотрю, знаю, что Виталя сидит за столом. Пьет водку. Закрываю за собой дверь, приваливаюсь к ней спиной, будто только так могу не развалиться прямо тут, на кафеле.

Слезы тоненькими струйками стекают по моим щекам, по подбородку, стекают в ложбинку груди. Я даже не всхлипываю. Просто растворяюсь. Тихо, по-женски, так, как умеем мы – когда внутри все вывернуто, а снаружи тишина.

Наревевшись вдоволь, отрываюсь от двери, открываю воду, умываюсь. Смотрюсь в зеркало – мокрая кожа, распухшие глаза. Холодный фарфор. Отворачиваюсь, раздеваюсь и залезаю в ванну. Делаю воду погорячее, смывая с себя ЕГО запах. Слезы вновь набегают, от осознания того, что же я натворила.

Закрываю кран, встаю на коврик и снова смотрю на свое отражение в зеркале.

Кто ты, черт возьми?

У меня все на лице написано… Изменница.

Виталя все понял, точно ведь понял… Вытираюсь, накидываю халат, выхожу.

Муж все еще сидит за столом, взгляд устремлен в одну точку. Перед ним практически пустая бутылка, горбуша холодного копчения на разделочной доске, да банка соленых огурцов. Сажусь напротив него, молча смотрю в помутневшие глаза. Он поднимает голову, смотрит на меня.

– Знаешь, где я был?

– В командировке, – пожимаю плечами.

– В командиро-о-о-вке, – задумчиво тянет он. – Они меня уволили.

– Что? – вскакиваю со стула. – Как уволили? Ты же работаешь в фирме двенадцать лет!

– Молодого взяли. Новый, перспективный…

– Виталь…

– Я не знаю, что там тебе Белоусова наплела. Я в городе уже четыре дня. У сестры отсиживался. Бухал. Вчера с ней по городу носился, немного подкалымил, а потом мама…

– Но почему? Почему ты мне не позвонил? Почему не вернулся домой и не рассказал, как есть? Я бы все равно узнала.

– Серьезно? Ты помнишь, на какой ноте я уехал? После нашей ругани, Лида. И что я должен рассказать? Что у нас, блять, теперь висят ипотека, кредит на твой мерседес, учеба Лизки, а я безработный? А ты… ты даже не открыла свою студию. Мы, Лида, в жопе. В полной, беспросветной, жопе…

Он не орет. Говорит тихим голосом. А мне хуже от этого. Гораздо хуже.

Опускаю взгляд в стол.

– Мы же семья… – выдаю бесцветным, исчезающим голосом. Поднимаю взгляд на мужа. Внутри все выжжено кислотой. Волной накрывает чувство, будто вот еще немного и я начну биться головой о стену. – Виталя, что же ты… – встаю со стула, и распадаясь на атомы. Шатаясь из стороны в сторону, плетусь в спальню, чтобы там умереть душой…

Глава 12. СемьЯ

Лидия

Добравшись до спальни, падаю на кровать, лицом в подушку. Глотаю слезы, но они все равно душат. Спазм горла не дает дышать. Весь ужас ситуации не отпускает. В моей голове – грязное месиво, внутри – пустыня, а сердце… просто сдохло, будто батарейка.

Я не понимаю, как мы докатились до такого, что перестали друг другу доверять. Все ведь было нормально? Было ведь?! В какой момент все пошло наперекосяк? Наша ругань перед отъездом Витали, его молчание про увольнение, моя вера в неподтвержденные факты, моя… измена. Все пошло по цепной реакции.

Не представляю, как мы сможем выбраться из этого болота. Как я смогу теперь выбраться?! Я предала не только его, но и себя.

“Идиотка. Нахрена ты поперлась с ним в отель? За вниманием? За “я все еще красивая и молодая”? За адреналином, которого не хватало в браке? Или просто потому что бес в ребро и незнакомец показался добрее, чувственнее, лучше, чем родной муж?” – мысленно размазываю сама себя.

Слышу, как муж заходит в комнату. Садится на край кровати. Молчит. Чувствую его тяжелый взгляд на себе. Не поворачиваюсь. Не хочу видеть его сейчас. Не хочу увидеть его сломленным и чувствовать себя еще больше виноватой, еще большей сукой, чем я есть.

– Лид… Прости меня. Знаю, что поступил неправильно. Скрывался несколько дней. Запил. Но просто… Я не знал, что делать. Боялся твоего осуждения, разочарования. Знаю, что ты рассчитывала на меня, на помощь с твоей студией…

Поднимаю голову, поворачиваюсь к нему. Глаза красные, полные слез. Вижу ту же боль, ту же растерянность. Он тянется, обнимает крепко и меня окончательно срывает.

– Мы справимся, Виталь. Найдешь что-нибудь. Я попробую со студией открыться раньше. Все будет, мы все решим… – тараторю словно в горячке.

– А ремонт, мебель?

– Ремонт почти завершен, с мебелью… Не знаю, первое время может, просто буду сдавать помещение в аренду. Я подумаю. Придумаю что-нибудь. Обязательно что-нибудь придумаю…

– Где твое кольцо? – внезапно спрашивает он, взяв мою руку.

– Оно на днях соскользнуло, когда я мыла руки. Решила снять, чтобы не потерялось… Размер позже уменьшу.

Кивает. Ложится рядом со мной, утыкаясь в плечо.

– Лидок, полежим так?

– Конечно.

Муж прикрывает глаза, и через пару минут я слышу его тихое сопение.

Уснул…

***

Последний месяц казалось, будто я живу в тумане, из которого нет выхода к свету. Темно. Промозгло. Но хочешь, не хочешь, а приходилось идти вперед.

Свекровь выписалась из больницы, постепенно шла на поправку. К счастью, все оказалось не так плохо, как могло быть. Врачи молодцы, провели успешную операцию. Но тем не менее Екатерине Антоновне пока что требовался уход. Поэтому мы с золовкой навещали ее по графику: день я, день она. Виталя временно устроился водителем в такси. Работал практически без выходных. Лиза отложила наше знакомство со своим парнем до того момента, когда все устаканится. От помощи отделочников мне пришлось полностью отказаться. Ремонтные работы в студии, я завершала самостоятельно по роликам из интернета. Где не могла справиться, помогал муж или на подмогу приходили подруги.

Девчонки предлагали нашей семье финансовую помощь, но я отказалась. Сложно, но мы вроде справлялись. Да и, в конце концов, долги все равно придется отдавать. Нет, пока держимся.

Обсудили с Виталей и выставили на продажу наш участок в СНТ, который приобретали пару лет назад для строительства дачи. Цену не задирали. Место хорошее, рассчитываем, что продастся быстро. Несколько звонков уже было. На деньги от продажи планируем оплатить Лизе обучение в университете. А вот, мою машину не стали продавать. Хотя я хотела, но Виталя настоял на том, чтобы мы оставили ее.

О незнакомце насильно запретила себе думать. Ключи и смятую записку спрятала в надежном месте в своей студии. Выбросить не решилась, но и дома держать побоялась.

А вот ему, кажется, на мое желание его забыть было глубоко плевать. Практически каждую ночь он приходил ко мне во снах. Всегда разный. Иногда он просто задумчиво смотрел на меня издалека. Иногда хмурил брови и ругался, но слов разобрать я не могла. А иногда брал меня… со всей страстью и безумным желанием. В самых запретных позах, о которых даже стыдно было думать. И это при том, что самого секса между нами тогда не было, только прелюдии, ласки…

Каждый раз я просыпалась в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем и чувством жгучей вины перед мужем. Будто я вновь и вновь ему изменяла, не во сне, а наяву.

Самое страшное было то, что мне нравились эти видения. В них я чувствовала себя живой, настоящей, освобожденной от груза повседневного бега хомячка по кругу. Это был мой короткий уход из реальности.

Отношения с Виталей… Внешне все так же – мы самая обычная семья. Внутренне – я отдалилась, и он это чувствовал. Я успокаивала себя лишь тем, что между нами всего лишь временный кризис.

Так мы и жили. Два плохих актера.

***

– Лидусь, может вам с Виталькой еще малыша родить? Молодые же, – выдает свекровь, делая глоток горячего чая.

– Мам, ну у вас и шутки. Мне уже тридцать девять лет, какие дети… Лизу бы на ноги поставить, сами видите, как у нас сейчас…

– Всего тридцать девять, а не уже! А выглядишь максимум на тридцать. Красотка такая, кожа – шелк, фигурка – как у молодой. А Лизонька что? – хмыкает она. – Девка уже одной ногой замужем. Упорхнет, вы с Виталиком и глазом моргнуть не успеете и будете вдвоем куковать. Вот радость-то…

– Нет, я думаю, нам и Лизы хватит, – неловко улыбаюсь. Этот разговор прямо в ступор ввел.

– Как знаете… – задумчиво отвечает, но продолжает сверлить меня взглядом. – У Витальки все в порядке… кхм… по этой части? – спрашивает с легкой запинкой.

– Боже, ма-а-м, конечно! Все хорошо, не переживайте, – вспыхиваю смущением.

– А у тебя? – прищуривается любимая свекровь.

Ну что за женщина-бульдозер?

– Да. Все хорошо. Поймите, мы даже разговоров о детях не ведем. Уже взрослые, другие цели…

– Ну понятно. Другое поколение. Все о деньгах думаете, реализации, а семьи так… уже на второй план.

– Мам, какой второй план? Мы семья, дочку какую вырастили уже.

– Одну! А могли бы и троих родить.

Все. Сдаюсь. Больше не решаюсь с ней спорить. Это бесполезно. Ухожу в ванную комнату, набираю в ведро воду, беру тряпку и возвращаюсь в спальню свекрови.

– Сейчас влажную уборку у вас наведу. Пыль смахну, полы помою.

– Спасибо, доченька. Лидусь, я так мантов твоих хочу. Может, постряпаешь, а? Уже два дня только о них и думаю.

Вздыхаю. Бросаю взгляд на электронные часы.

– Сегодня?

– Ой, я была бы счастлива.

Не в восторге от ее просьбы, но все же соглашаюсь.

– Хорошо…

***

Выхожу от свекрови, когда на часах уже перевалило за девять часов вечера. На улице ни души. Только собираюсь написать мужу, что скоро буду дома, как оживает телефон.

– Да, Оль, приветик!

– Лид, привет, – голос золовки звучит виновато. – Слушай, можешь эту неделю с мамой побыть? У меня на работе такой аврал. Никак не вырвусь… Со следующей недели я буду в строю.

– Оль, у меня со студией работы тоже выше крыши.

– Лид, ну она у тебя даже не открыта, ничего страшного ведь не случится, – отмахивается она.

Вскипаю. Злость кислотой подкатывает к горлу, но я душу ее в себе.

– Хорошо. Без обид, но тогда следующие две недели, все твои.

– Да-да, конечно. Ой, да мама уже почти в строю. Думаю, еще неделька и все, пусть привыкает и слишком себя не жалеет, что-то делает по дому уже. А то так и свесит на нас ножки, – тараторит она. – Ну все, пока-пока, роднуля.

Прощаюсь, настроение окончательно летит на дно. Ощущаю себя лошадью, на которой только и пашут в последнее время, не давая отдыха. Я прекрасно понимаю, что на следующей неделе у золовки вновь появятся дела и будут новые отмазки. В последние дни она все чаще и чаще скидывает свекровь на меня.

Стискиваю зубы. Нечего жаловаться, нормально все будет и не с такими проблемами люди сталкиваются, а я тут практически сопли распустила.

Открываю мессенджер, набираю сообщение мужу.

Я: Виталь, только вышла от мамы. Скоро буду дома. Ты где?

Отправляю сообщение мужу.

Ответ приходит практически мгновенно.

Виталя: Работаю. Днем заезжал домой, поспал часа четыре. Сегодня в ночь буду. Пятница заказов будет много.

Я: Успел отдохнуть? Я беспокоюсь.

Виталя: Да, нормально все. В воскресенье возьму выходной. Люблю тебя.

Сжимаю телефон крепче, подтягиваю губы, фраза “люблю тебя” отчего-то, отзывается внутри лишь тягучей болью.

Набираю в ответ: “И я тебя”, но не успеваю отправить сообщение. Замечаю пьяную компанию мужчин и припускаю к своей машине, бросив телефон в карман.

Спустя двадцать минут, размазывая тушь по лицу, сижу в своей студии с фонариком на телефоне, роюсь в коробке, где спрятаны ключи от ЕГО квартиры…

Глава 13. Встречная полоса

Лидия

На своей машине ехать не решилась. От студии поехала в сторону дома, но припарковала машину в соседнем дворе. Оттуда вызвала такси.

Увидев перед собой элитную новую высотку, даже не удивляюсь. Не сомневалась, что у этого мужчины все самое лучшее и дорогое.

Спокойно прохожу на закрытую территорию, при помощи моей связки ключей, пересекаю красивый двор с фонтаном. Летом, когда будет больше зелени здесь, должно быть, очень красиво. Захожу в подъезд, здороваюсь с охранником, направляюсь к лифтам.

Да, я титанически от всего устала. Моя жизнь совершенно потеряла какие-либо краски, и последнее время, казалось, еще чуть-чуть и я сорвусь. Буду истерить, бить кулаками в стену и топать ногами.

И сорвалась.

Правда, вместо выброса агрессии, примчалась сюда. По сути, та же истерика и отчаяние просто в другом флаконе.

Только уставившись взглядом в заветную дверь, начинаю трястись всем телом. Будто вышла из-под гипноза и наконец-то поняла, что я творю.

Мчусь обратно к лифту, но бездушная железная коробка, трогается с места и едет вниз, прежде чем я успеваю нажать кнопку.

– Гад такой, – бросаю шепотом.

Взглядом веду в сторону лестниц. Спускаюсь на два пролета вниз. Останавливаюсь. Пара секунд на размышления и вот я уже несусь обратно, по пути вытаскивая из кармана ключи.

Не думать, не думать, не думать.

Поворот ключа. Щелчок. Ручку вниз. Щелчок. Тяну на себя дверь.

Врываюсь в квартиру, захлопывая дверь с таким грохотом, что, кажется, со стен сыпется штукатурка. Замок. Щелчок. Темнота. Всепоглощающая и глухая.

Прижимаю ключи к груди. Поскуливая, прислоняюсь спиной к стене, закрываю глаза, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Только спустя несколько минут решаюсь пошевелиться. Глаза уже привыкли к темноте и различают некоторые очертания. Медленно отрываюсь от стены, стараясь двигаться как можно тише. Прохожу в ближайшую комнату, которая оказывается гостиной, и вздрагиваю оттого, что свет включился автоматически. Пусто. На кухне тоже никого. Заглядываю в одну спальню, вторую… Ожидаемо – ни души.

И тут сердце в ужасе начинает разгоняться оттого, что я ворвалась совершенно в чужую квартиру, а что если она и вовсе не ЕГО?

Быстро пересекаю комнату, открываю гардероб. На плечиках висит всего два костюма и три рубашки. Хватаю первую попавшуюся, вдыхаю ее аромат.

Это ОН. Запах опасности, который я ни с чем не спутаю.

Облегчение медленно растекается по всему телу. Это его квартира. Просто… не сейчас. Но бывает. Он точно бывает здесь.

Мои ощущения не про интим, не про страсть. Хотя и про это тоже. Это про его голос, про руки, в которых страшно, но безопасно. Про запах, от которого у меня сносило башню. Про взгляды, которыми он прожигал насквозь и, черт бы его побрал, видел все. Даже то, что я сама в себе спрятала.

Снимаю пиджак, майку, кутаюсь в чужую рубашку. Пахну им. Обнимаю себя. Падаю на кровать и прикрываю веки…

***

Чувствую, как моего лица касается тепло. Приятное такое. Медовое. Губы сами растягиваются в улыбке.

– Все-таки пришла, – доносится тихий голос. Почти шепот.

Такой мягкий. Родной сердцу и душе. Как в моих снах.

Вдох. Распахиваю глаза.

Незнакомец сидит рядом, гладит меня по щеке, по волосам.

– Вы? – подскакиваю на месте, глядя на него ошалевшим взглядом.

– Я. Ты кого-то другого здесь ожидала увидеть? – улыбается.

– Я… Нет… Не знаю. Простите, что… вот так.

– Месяц тебя ждал. Неделю назад понял, что не придешь. И вот, снова меня удивила.

– Вы не живете здесь?

– Постоянно – нет.

– И приходили каждый день?

– Каждый день, – кивает он. – Последнюю неделю не появлялся здесь, но просил охрану сообщить, если ко мне придет гостья.

– Что? Но как они поняли?

– Камеры на каждом этаже.

– Да… Я не подумала о них.

– Прости, милая, но в этот раз я тебя не отпущу. Обещал не искать, руки себе ежедневно выламывал. Месяц в аду жил. И теперь мне нужна компенсация за мои душевные страдания. Сегодня я намереваюсь получить то, что в прошлый раз не получил, – Он встает, выдергивает полы рубашки из брюк, медленно расстегивает пуговицы. – Раздевайся.

Накаляюсь от ушей до кончиков пальцев на ногах. Безумно стыдно, но ведь сама пришла – он прав.

– Поцелуйте меня, для начала…

Он отрывает взгляд от ремня, который начал расстегивать, смотрит исподлобья.

– Сначала я хочу тебя наказать, – дергает ремень, складывает пополам и громко щелкает им. – Высек бы, но что-то мне подсказывает, что ты нежный цветочек.

– Я не люблю боль, – шепчу, облизывая губы. – И как в таком случае вы меня накажете? Заставите стоять в углу? Лишите сладкого? – выдаю с внешней усмешкой. Внутри же, пребываю в шоке от собственных слов. Разве это я?

Незнакомец качает головой, бросает ремень на столик. Приближается медленно, словно хищник, подкрадывающийся к своей жертве.

– Тебя когда-нибудь трахали так, что наутро лобка коснуться больно, не говоря уже о том, чтобы присесть? – рычит он, с пылающим голодом во взгляде. Хватает меня за талию и притягивает к себе. – А может сразу пойти дальше и взять тебя сзади?

Страх мгновенно расплющивает бетонной стеной.

Он хмурится, а затем уходит из спальни, оставив меня со смесью непонятных чувств. Глупость сморозила? Разочарован? Сейчас попросит меня покинуть его квартиру?

Глава 14. Под наркозом

Лидия

Спустя минуту он появляется с двумя бутылками алкоголя и бокалами. Ставит их на столик.

– Как я и говорил, ты нежный цветочек. Настолько нежный, что хочется его испортить, – подходит, запускает пальцы в мои волосы на затылке и накрывает губы в страстном, требовательном поцелуе.

Ненадолго оторвавшись от моих губ, незнакомец наливает вино в бокал и передает мне.

Выпиваю. Жадно. Пошло, проливая на себя.

До дна.

Вот и все. Я под наркозом, не от вина, а от мужчины. Отступает все: усталость, обида, боль, все сожаления и чувство вины, которые терзали меня эти недели. Сейчас я абсолютно не думаю об этом, а просто растворяюсь в запахе, теплоте и его вкусе. Он пахнет сухим, хвойным лесом, а вкус терпкий, с мятой и никотином.

Не разрывая поцелуя, снимаю с себя рубашку, расстегиваю бюстгальтер, джинсы. Он сам тянет их вниз, запускает руку в мои трусики.

– Да ты ж моя хорошая, уже вся влажненькая! – слегка шлепает по лобку.

Аккуратно снимает с меня трусы, раздевается до конца сам. И мы снова целуемся. Долго, глубоко, со стонами, дрожью и болью внизу живота.

– Не могу больше… хочу… – шепчу, когда сил терпеть эту муку не остается.

Незнакомец встает, а я взгляд оторвать от него не могу. Идеальная прическа распалась, волосы лежат в беспорядочном порядке, что выглядит еще сексуальнее. Аккуратная щетина, совсем не колючая. Подкачанное тело, но без перебора. Большое количество татуировок, от которых ловлю особенный экстаз – хочется рассмотреть каждую деталь.

Глазами скольжу ниже, останавливаясь на покачивающемся, эрегированном члене. Инстинктивно сдвигаю ноги, чувствуя, как мое напряжение внизу живота достигло максимальной отметки. Рука сама тянется вперед. Касаюсь его… обхватываю пальцами ствол, веду по нему назад… вперед… Замираю, поднимая испуганный взгляд на мужчину.

– Дрочи дальше.

Замечаю в его руке презерватив. И когда только успел взять? Он закусывает уголок обертки, рывком открывает, достает его, приподнимает голову, зачесывая волосы назад.

Осторожно убираю руку, позволяя ему надеть “защиту”.

– Ложись на спину, ноги вместе и согни.

Покорно делаю все так, как он просит.

– Обхвати их руками.

Слушаюсь.

Незнакомец пристраивается, одной рукой обнимает мое бедро, второй упирается крупной головкой в лоно. Размазывает смазку. Затем вновь возвращается к влагалищу, усиливает давление и медленно входит на всю длину, заполняя меня собой, вызывая приятную, тягучую боль, которая постепенно проходит, оставляя после себя, лишь дикое желание, чтобы он двигался. Двигался во мне, без остановки… Но он не шевелится, давая мне привыкнуть к его размеру. Тяжелое дыхание незнакомца обжигает мою шею, а сердце бьется в унисон с моим. Я это чувствую, слышу.

– Прости, нежным не смогу быть. Не получится, – медленно начинает двигаться.

Начинает ускоряться, движения становятся более размашистыми и жесткими. Мои бедра непроизвольно двигаются навстречу, желая еще большего.

– Моя сука… – рычит он, вдалбливаясь уже с настоящим остервенением, выдавая громкие и очень пошлые шлепки.

Отпускаю ноги, развожу их. Мой незнакомец, подается вперед. Каждый новый толчок отзывается волной удовольствия по всему телу. Стону, не в силах сдержать этот звук, и он отвечает мне тихим рыком в шею, у самого уха. Руки вцепляются в его спину, ногти царапают кожу.

Тянется, выдергивает подушку из-под моей головы, подкладывает ее под бедра и опускает мои ноги.

– Сладкая моя, прогнись, лобок вверх тянешь, анус напрягаешь, – командует мной.

Даже не сомневаюсь, выполняю все, что просит. Незнакомец входит, одним рывком, выбивая из меня громкий стон.

– Не расслабляться до самого конца. Ясно?

– Да, – шепчу, практически в беспамятстве.

– Да, сука. Вот так… Хорошо… Чувствуешь, все ощущения усилились?

Киваю в ответ, прикрывая глаза.

Чувствую… чувствую… как никогда.

В какой-то момент, кажется, что я полностью теряю рассудок. Нахожусь уже не здесь. Растворяюсь в мужчине, в тех ощущениях, что он мне дарит. Еще толчок и тело пронзает волна дрожи, мышцы сокращаются, а из горла вырывается уже не стон. Лишь рваный хрип. Он продолжает двигаться, пока и его тело не простреливает волной оргазма. Стонет. Громко, по-мужски коротко, выдавая очередь пошлой брани.

– Охуенно… – подводит итог хрипловатым голосом, снимает презерватив, встает, чтобы выбросить его.

Вновь наливает мне вина, сам делает глоток из другой бутылки прямо из горла.

– И как же мне к тебе обращаться, цветочек? – мужчина проводит пальцами по волосам, вновь убирая выбившиеся прядки, склоняет голову набок. Уголки губ ползут вверх. – Лютик.

Хмыкаю, но слегка улыбаюсь. “Лютик”? Что за детский сад?

– Очень красивый Лютик, желанный… – задумчиво произносит мужчина, смотрит на бутылку в своей руке, слегка морщится. Наливает в бокал и делает глоток янтарной жидкости. – Трахнуть еще раз? Или дать тебе небольшую передышку?

Его глаза темнеют, игривость моментально исчезает, уступая место звериным инстинктам. Ставит бокал на столик с мягким стуком и делает шаг к кровати…

Глава 15. Я сегодня улетаю

Константин (Дунай)

Из ванной доносится монотонный шум воды. Пока мой Цветочек принимает душ, сижу в кресле, закинув ноги на маленький столик, и потягиваю горячий чай. Скоро рассвет, а мы так и не ложились. Долбил ее, пока у самого уздечка не задымилась. Боюсь даже представить, что творится с ее “бутончиком”.

Ложиться спать и смысла нет – в самолете высплюсь. Через пять часов должен быть уже в аэропорту. Сегодня лечу в Сочи по работе. А вот она… Надо что-то решать. В нашу первую встречу в клубе тупо хотел ее выебать. Но что-то пошло не так. Будь я в возрасте моего сына, сказал бы, что влюбился.

Интересно, а у нее… Есть дети? Муж?

От слова “Муж” внутренности перемалывает, словно в мясорубке. Рвануло по вискам так, что приходится зажмуриться.

Убираю со столика ноги, ставлю кружку. На балкон – курить.

Открываю створку, прохладный утренний воздух приятно холодит лицо. Затягиваюсь. Наша игра в “незнакомцев” уже начинает напрягать. Хочу больше узнать о ней. Имя, возраст… Кто она, чем занимается, есть ли семья? Что она любит? Что не любит? Мне нужны данные. Вот только свое слово привык держать. Обещал ей. Несмотря на то что сотню раз пожалел об этом, пока месяц долбоебом ждал ее каждый вечер.

Выпускаю облако никотинового дыма, руку сжимаю в кулак, до хруста суставов.

ОНА нужна мне.

Тушу окурок о пепельницу. Услышав шуршание, оборачиваюсь.

– Не понял? Куда собралась? – быстро закрываю окно и возвращаюсь в спальню. – Разделась и в люльку, ходишь с трудом, куда-то еще намылилась.

– Мне пора, – стоит, пальцы на руках заламывает, губы кусает. Ее ресницы дрожат, кажется, что сейчас слезы польются из глаз.

– Посмотри на меня, – подхожу. К себе ее прижимаю.

– Мне, правда, пора уходить…

Мышцы каменеют. Кажется, еще немного, лопаться начнут, как перетянутые струны у скрипки.

– Я сегодня улетаю по делам. Вернусь через четыре дня. Придешь?

– Нет… Я хочу вернуть вам ключи.

Оглушило словно рыбу и выбросило на раскаленный песок, заживо жариться.

– Так не пойдет. Лютик, если у меня ломка начнется – найду. А она начнется, это я могу сказать с уверенностью в девяносто девять и девять десятых процента.

– Вы обещали, – поднимает испуганный взгляд.

Неужели. В глаза, наконец, посмотрела.

– Все немного изменилось. Я хочу тебя еще, – касаюсь губами кончика ее носа. – И ты меня хочешь.

– Я не могу. Простите.

– В четверг в десять вечера буду тебя ждать.

– Нет. Так не получится.

Словами бьет так, словно штормовыми волнами хлещет.

– Я не буду повторять дважды свои слова, – говорю, понижая голос до хрипа, выпускаю ее из объятий, внимательно всматриваясь в лицо. – Мы встретимся.

– Черт… – шипит со злостью. – В обед… Я смогу заехать в обед.

Стискиваю зубы. Условия мне ставит. Ладно, главное, что вообще согласилась.

– Буду здесь в час дня. Отдохни пару часов, потом поедешь домой.

Мотает головой, отступая на шаг назад.

– Нет, это исключено. Мне на самом деле пора уезжать. Я вызову такси.

Прижимаю кулак к переносице, зажмуриваюсь. Если в четверг не появится… Быстрым шагом направляюсь в прихожую, хватаю с полки ключи. Возвращаюсь.

– Дай свою сумку, – рублю воздух приказным тоном.

Моя Незнакомка молча подходит к кровати, берет пиджак и сумочку. Передает ее мне. Закидываю внутрь ключи. Возвращаю обратно.

– Теперь это твои ключи. Можешь приходить сюда в любой день, в любое время.

– Нет. Зачем ключи? Это уже слишком!

– Оставь их. Или потом не удивляйся, если я сам внезапно появлюсь в твоей жизни. Без приглашения, без стука и без предупреждения. Давай так: просто носи в сумке или убери куда-нибудь на полку, я не знаю… Забудь про них. Гарантирую, позже, ты сама поймешь, что тебя тянет сюда. Ко мне.

Она берет сумку, словно та до краев набита кирпичами, и медленно бредет к двери. Прожигаю взглядом, силясь понять, что у нее в голове. Вернется? Должна… Мой Цветочек побоится ослушаться.

Когда за ней захлопывается дверь, иду на балкон. Снова закуриваю. Высовываюсь в окно, чтобы проводить ее взглядом. С одной стороны, понимаю, что жестко надавил. С другой – нутром чувствую, что с ней не все так просто. И этот испуганный взгляд… Неужели семейная? Как и я…

Достаю телефон, нахожу номер своего помощника.

– Стас, привет. Прости, если разбудил. Я по делу. Найди мне информацию и вообще, пробей все возможные данные на женщину. Примерный возраст – тридцать-тридцать пять лет, волосы темные. Была в клубе "Эдем". Дату чуть позже скину, не помню, надо точно посмотреть. И самое главное, сделай это быстро.

Делаю затяжку. Замечаю свою Незнакомку. Она быстрым шагом направляется к такси. Подходит к машине, открывает дверь, но перед тем, как сесть в салон, в самый последний момент ведет взглядом по окнам моего дома.

– Константин Андреевич? – доносится из динамика. – Алло? Конст…

– Стас. Отбой.

– Данные на женщину не собирать?

– Нет… Уже не надо.

Скидываю звонок. Смотрю на погасший экран телефона.

– Твою мать…

Бросаю окурок, возвращаюсь в комнату. Надо заехать домой, собрать вещи. И выкинуть из головы эту чертову сучку хотя бы на три дня. Правда после сегодняшней ночи, вряд ли у меня это получится. Уже сейчас понимаю, что она глубоко засела под кожу, проникла в самую плоть. Вросла намертво. Зачипировалась.

Она только уехала, а меня уже колбасит, как подростка, с которого еще листва не опала.

Пока держусь, а дальше, посмотрим…

Глава 16. Мой муж – Не мой муж

Лидия

“Тебя когда-нибудь трахали так, что наутро лобка коснуться больно, не говоря уже о том, чтобы присесть?” – всплывают в голове слова моего Незнакомца. Теперь я знаю, что это значит. Коснуться себя там и правда… болезненно. Усаживаюсь в такси максимально аккуратно, бережно, словно я ваза из тончайшего стекла. Выдыхаю. И как бы ни казалось странным, но это приятные ощущения. Меня до сих пор не оставляет фантомное чувство наполненности. Сдвигаю ноги. Ощущения только усиливаются. Моментально напрягаюсь всем телом и бросаю взгляд на водителя. Само собой, он не знает, что со мной творится. Мужчина занят лишь дорогой.

Отворачиваюсь к окну, думая о том, как смотреть в глаза мужу. Месяц назад не было много времени на самоедство. Безусловно, я терзала себя, но свалившиеся на нас проблемы с работой мужа, финансами, здоровьем Екатерины Антоновны, моей студией, перетянули на себя все внимание. А сейчас… даже не знаю. Все так сложно.

Первым делом, нужно вновь спрятать ключи. Высплюсь, отнесу их обратно в студию.

Машина плавно сворачивает в переулок. Через пару минут буду дома.

Крепче сжимаю сумку и понимаю, мой телефон вибрирует. Расстегиваю молнию, на экране высвечивается родное имя – “Виталя”.

Сердце мгновенно ухает вниз увесистым булыжником. В такт вибрации дрожит и моя рука. Беру телефон, прислоняю к уху.

– Да, – отвечаю тихим голосом.

– Ты где? – голос мужа жесткий, металлический. – Вернулся домой – тебя нет. Лида?

– Я… Виталь, я в студии сейчас, заработалась видимо, присела отдохнуть, и… задремала, – сочиняю на ходу, спасая свою полыхающую, от страха, задницу.

– Ты в студии?

– Д-да… Сейчас такси вызову и вернусь домой.

– Почему не на своей?

Пауза. Кажется, я только что прокололась по полной.

– Виталь, так я же вчера вернулась домой, кое-как припарковалась и то, только в соседнем дворе, а потом вспомнила, что ключи от квартиры забыла в студии. В общем, вызвала такси, чтобы и это парковочное место не потерять. Ну а в студии… ты же знаешь, глаз зацепился за одно, потом за другое и понеслось, в итоге бурную деятельность развела.

– Понял. Не трать деньги, я заберу тебя.

– Нет, – выпаливаю на эмоциях. – Ты же работал всю ночь, ложись спать, сама вернусь, – тараторю на грани смерти.

– Не обсуждается. Все, давай, я пошел одеваться.

Муж сбрасывает вызов. Такси тормозит у подъезда. Я стекаю по сидению желеобразной массой.

– Приехали, – мужчина оборачивается и смотрит на меня с вселенской усталостью на лице.

– Простите, не могли бы вы отвезти меня теперь по другому адресу.

– Так не получится. Нужна новая заявка.

– Да, секунду. Но не могли бы вы отъехать отсюда. Прошу вас, хотя бы за дом.

Мужчина прищуривается, тяжко вздыхает, но все-таки выполняет мою просьбу.

Быстро оформляю новую заявку. Таксист ловит ее.

– Побыстрее, пожалуйста, я очень спешу.

Он недовольно хмыкает, но увеличивает скорость.

Через пятнадцать минут влетаю в студию. Переодеваюсь, запускаю руки в волосы и ерошу их, чтобы создать на голове беспорядок. Хватаю свою одежду, подношу к носу, нюхаю.

– Черт! Черт! Черт! – пулей уношусь в туалет, хватаю освежитель воздуха, возвращаюсь и распыляю его на свои вещи, чтобы избавиться от чужого запаха.

ЕГО запаха.

– Лида, почему дверь открыта? – доносится голос мужа.

От неожиданности вскрикиваю, прячу освежитель воздуха в коробку с каким-то хламом, бросаю одежду на спинку стула. Прижимаю руки к груди, делаю глубокий вдох-выдох. Иду в холл.

– Ой, ты напугал меня. Я, наверное, забыла закрыться.

– Я напугал? То есть, а это не страшно по-твоему? – муж указывает на дверь. – Ну супер, что могу сказать. Одна на всю ночь в студии осталась и дверь открыта. Заходи, бери, что хочешь и кого хочешь. Лида, ты совсем с ума сошла? А если бы кто-то на самом деле зашел? – Виталя рассерженно скидывает с себя джинсовку, проходит вперед. – Больше так не делай, всегда проверяй двери. Ладно. Давай показывай, что успела сделать? Черт, а чем так пахнет?

– Да так по мелочам все, уборка там, сям… Я же вчера еще у мамы была, она манты попросила ей налепить.

Муж бросает на меня беглый взгляд.

– Серьезно? И ты готовила их?

– Ну да.

– Лид, могла просто в магазине купить.

– Она просила домашних. Моих… – пожимаю плечами.

– Поговорю с ней, чтобы так не наседала на тебя. И так ничего не успеваешь, еще какие-то манты… Напомни, когда столы привезут?

– Завтра.

– Завтра… Сама сможешь принять? Оля подработку предложила, у нее самый сезон по ландшафтным работам, меня на подхват возьмет. Деньги неплохие обещает, там заказчик “жирный”.

– Виталя, ты же обещал!

– И что, что обещал? А деньги нам не нужны? Лид, ребенком не будь. Давай Лехе Сухову наберу? Он поможет со сборкой столов.

Отворачиваюсь. В груди разливается раскаленная лава. Снимаю с себя рабочую одежду, чтобы переодеться. Остаюсь в одном белье. Беру со стула джинсы, Виталя в этот момент подходит ко мне сзади, обнимает, прижимается телом.

– Лидок, обиделась что ли?

– Да, – говорю как есть. И плевать мне на все. На мою измену. Злость и обида вылезли на первый план.

Да, это моя студия, я захотела создать это творческое пространство. Все так, но… Но не думала, что это будет так сложно.

Муж перебирает пальцами пряди моих волос. Убирает их. В шею целует, в плечо… Мягко касается лямки бюстгальтера, легким движением сдвигает ее в сторону. Она спадает. Внутренне вся сжимаюсь в маленький колючий клубок, но не могу пошевелиться, стою замершей статуей.

– Не обижайся. Ну? – шепчет муж, ласкает мою грудь, ведет рукой вниз, ныряет под резинку трусов.

Касается там, самого интимного места, а во мне все болью отзывается – физической и моральной.

– Виталь, не надо. Я не…

– Любимая, хочу тебя, – выдыхает, опьяненным похотью голосом. Дышит тяжело, сильнее прижимается грудью, за которой долбит на скоростях его сердце. – Мокренькая моя, сама же хочешь, – целует в ухо, растирая смазку между половых губ.

Возбуждена, но не им. Не от него белье насквозь мокрое. До сих пор…

Не хочу. Но покорно выполняю супружеский долг. Упираюсь грудью в стол, как просит муж, развожу ноги и, закусив губу до крови, терплю жгучую боль, когда он входит в меня и жадно берет.

Эмоции бы отключить, да не выходит.

Слезы против моей воли текут по щекам, мокрые от пота ладони скользят по поверхности стола. Сжимаю их в кулаки. Терплю. А в голове мелькает странная мысль: “Сколько же таких жен, которые терпят, молча выполняя свой долг?”.

– Моя сладкая дырочка, – рычит муж, врезаясь в меня бедрами.

Морщусь. Эти слова не вызывают ничего, кроме отторжения. Пошлые фразочки в его исполнении больше не вставляют, не вызывают ни капельки страсти.

Каждый новый толчок – удар по моей гордости. Какой к черту гордости? Нет ее сейчас. Растоптана.

Закрываю глаза, представляя другого. Своего Незнакомца. Его сильные руки, нежные и одновременно властные прикосновения, страстные поцелуи, от которых кружилась голова. С ним я чувствовала себя невероятно женственной, желанной и как бы ни казалось чем-то абсурдным – любимой.

А с Виталей, кажется, что ему не так уж важны мои чувства, мои желания. Словно это на втором плане. На первом, удовлетворение его похоти. Всегда ли так было? Раньше не замечала, казалось, что все у нас отлично. Он ведь никогда не был грубым со мной. Да и сейчас, он ведь не груб, не жесток. Он просто не знает, о том, что во мне поменялись настройки. Сейчас, все иначе… Почему так? Я одна изменилась или мы оба?

Шлепок по заднице внезапно отрезвляет, и я возвращаюсь в реальность.

– Ну! Кончай, сучка! Такой узкой стала, – муж ускоряется, вдалбливаясь все быстрее и быстрее.

Низ живота сводит от режущей боли, чувствую, что смазки уже практически нет. Я стерлась, высохла, в пыль превратилась. Делаю над собой последние усилия, сжимая кулаки, рычу в голосину и, напрягая мышцы влагалища, имитирую оргазм.

– Да-а-а, вот так… моя хорошая, – выдыхает муж, делает еще несколько толчков и доезжает сам, кончая на мои ягодицы.

Быстро смахиваю слезы, вытираю пот со лба, иду в туалет. Раздавленная, сама собой. Изменница Лида…

Глава 17. Между нами зима

Лидия

Вернувшись домой, первым делом уношусь в ванную. Долго стою под струями прохладной воды, надеясь, что жжение станет меньше, что вместе с водой утечет и моя боль.

Через полчаса выхожу из ванной, закутавшись в теплый махровый халат. Останавливаюсь около гардероба, смотрю в зеркало и не узнаю себя. Глаза впавшие, с темными кругами, блеск потух. Лицо осунулось, выгляжу старше своего возраста.

Где та жизнерадостная я, которая еще совсем недавно считала, что жизнь хороша? Где она?

Сажусь на кровать, Виталя уже спит. Один взгляд на него и внизу все резью отзывается. Встаю, ухожу в гостиную, задергиваю шторы, чтобы дневной свет не мешал спать. Устраиваюсь на диване и проваливаюсь в долгий тревожный сон.

***

Замерев взглядом на одной точке, смотрю в окно. В руках кружка горячего кофе с ложкой сгущенки. Люблю это сочетание. Внутренне все еще чувствую пустоту и подавленность. Впервые думаю о разводе. И рыдать хочется от горечи и сожаления.

– Мусь, о чем задумалась? – дочь утыкается подбородком в мое плечо, в щеку целует. – С добрым утром.

– Доброе утро, Лизун, – улыбаюсь, глажу дочь по голове. – Яичницу сделать?

– С сосисками.

– Иди умывайся пока, – ставлю кружку с недопитым кофе на стол, иду к холодильнику.

Два яйца, сосиска, масло. Несколько минут и ароматный завтрак готов.

– Мусь, я тут спросить хотела… Если я Гришку приглашу к нам завтра на ужин, нормально будет? Так познакомить вас хочу с ним.

– Конечно! Дочь, прости, я совсем замоталась, забыла про знакомство.

– Да ничего… я понимаю, не до того было.

Сажусь за стол напротив Лизы, подпираю руками подбородок и улыбаюсь.

– И что твой Гришка любит? Какие блюда приготовить?

– Ох, мам, все сложно. Он у меня король! – выдает она, многозначительно закатив глаза.

– Это как?

– Он из богатой семьи. Так что удивить его чем-то сложно.

– Ну понятно. Значит, будет просто и по-домашнему, может, этому хоть удивится. Надеюсь, морду твой Гришка воротить не станет. Предупреди его, что я буду вредной тещей, если все не съест, замуж тебя не отпущу, – давлю смешок.

– Ма-а-м, ну че начала-то?

– Что веселимся девчонки? – раздается голос Витали за спиной.

Оборачиваюсь. Муж оперся о косяк, поглядывает на нас с улыбкой. Так привычно. Как у нас всегда и было. Вот сейчас он оторвется от косяка, сначала поцелует меня, потом Лизу, возьмет мой кофе, допьет. Попросит бутерброд с колбасой, сыром и долькой помидора.

Виталя действительно отрывается от косяка и… Делает все, как я и думала. Знаю его наизусть.

– Так и о чем вы тут говорили?

– Завтра у нас будет знакомство с парнем нашей дочери.

Виталя вздергивает бровь.

– Не рановато тебе?

– Пап, только ты не начинай, мне мамы достаточно. Ее чуть удар не хватил, когда ей про Гришу рассказала.

– Ладно уж, посмотрим, что там за Гриша нарисовался.

– Па-а-п!

– Не папкай мне тут, я свою дочь кому попало не собираюсь доверять. Так что пусть твой парень постарается мне понравиться.

Лиза бросает на меня испуганный взгляд. Не в силах удержаться, прыскаю смехом.

– Да уж, бедный Гришка, – говорю и перевожу взгляд на своего ребенка, который разве, что не плачет уже. – Дочь, ну чего скуксилась? Не переживай, не обидим мы твоего короля.

– Короля? – эхом отзывается Виталя.

– Угу, – киваю. – Гриша из очень обеспеченной семьи.

– Лишь бы не тупой мажор, – морщится муж.

– Нет, он не такой. Он вообще клевый, уверена, он понравится вам, – улыбается Лиза. – Ладно, предки, мне пора в универ. – чмокает нас с мужем в щеки и уходит.

Виталя переводит все внимание на меня и говорит:

– Сухов после обеда к тебе приедет. Он быстро все столы соберет.

– Хорошо, – Встаю из-за стола, собираю посуду, складываю в раковину. Замираю. Оборачиваюсь. – Виталь, а ты еще ищешь работу? Последние пару недель, совсем ничего не рассказываешь. На собеседования не зовут?

– Нет. Тихо, как в танке, – бурчит и утыкается взглядом в кружку.

– Давай вечером вместе посмотрим вакансии? – предлагаю свою помощь.

– Лида, хватит меня пилить. Что ты докопалась? Найду я работу! Найду! – Виталя отпихивает от себя кружку, встает из-за стола и прожигает меня взглядом. – Затрахала, честное слово, – бросает и выходит из кухни.

Через пять минут хлопает входная дверь.

Застываю с губкой в руках на несколько секунд. А затем, поджав губы, продолжаю мыть посуду.

***

Первым делом еду к свекрови. Немного болтаю с ней, пеку шарлотку, делаю легкую уборку. В двенадцать приезжаю в студию и жду доставку. Машина приезжает через полчаса. Грузчики работают быстро и слаженно: заносят коробки, аккуратно расставляют их вдоль стены.

Распаковываю первый стол. Вспоминаю Виталькин взгляд утром. Тяжелый, злой. Обычно он другой. В нем больше тепла и юмора. А тут… словно чужой человек смотрел, еще и прикрикнул. Отгоняю дурные мысли, сосредотачиваюсь на работе. Нужно успеть все собрать до вечера, потому что завтра приехать я сюда не смогу. Буду готовиться дома к ужину с парнем дочери.

Через час приезжает друг мужа – Леша Сухов. Работа сразу идет веселее и в разы быстрее.

К пяти часам все столы собраны и расставлены по местам. Мою пол. Затем осматриваю помещение. Неплохо получилось. Мне нравится. Нужно еще докупить пару мелочей для декора, но это уже позже.

– Лидок, может, в кафешку заскочим, перекусить? – спрашивает Леша.

– Голодный? Позорище мне, даже чай тебе не предложила с этими столами…

– Да ладно. Когда работаю, никогда не ем, кстати.

– Почему?

– А меня в сон сразу клонит.

Понимающе улыбаюсь.

– Кстати, как у вас с Виталиком? – неожиданно спрашивает Леша.

– Все хорошо. К чему этот вопрос? – настороженно спрашиваю.

– Да просто. Ермилова твоего в последнее время, как подменили. Подумал, вдруг между вами что-то… Не ругаетесь?

– Да нет… – переминаюсь с ноги на ногу, обсуждать наш кризис в отношениях не хочется. – Виталя из-за работы переживает.

– Ну понял. Все нормально будет. Он у тебя мужик умный, найдет работу и заживете еще лучше.

Молча киваю.

– Но, если надумаете разбегаться, присвою тебя себе, – отшучивается он.

Друг мужа замолкает, задерживается на мне взглядом. Смотрит прямо, и от этого становится не по себе. Не понимаю, шутит он или серьезно.

– Леш, ну и юмор у тебя, – наконец выдавливаю из себя, натягивая на лицо подобие улыбки. – У нас с Виталей все отлично. Правда, отлично…

– Знаю, – бросает он, хлопает себя по карманам джинсов и делает шаг в сторону выхода. – Ну что, идем в кафешку?

– Идем, – подхватываю сумочку и выключаю в студии свет.

Глава 18. Велком в клуб разведенок

Лидия

– Светик, ты мой спаситель, – обнимаю подругу и целую в щеку.

– Привет, Лидочек, не ссать, мы такую поляну накроем, что парниша Лизуна, тут же предложение ей сделает.

– Да ну тебя! Переплюнь, – толкаю подруге под нос кулак.

– Напомни, что мы вчера с тобой запланировали? Жаркое в горшочках, фаршированные блинчики… а салат делаем?

– Да, нашла рецепт легкого салатика из редиса, огурцов и соуса песто. Думаю, к жаркому подойдет.

– Отлично. Витал где у тебя сейчас? Как у него с работой? Голяк?

– Даже не спрашивай, – отмахиваюсь. – Он такой психованный стал. Я только вопрос задам, он сразу дергается. Пока что в такси или у сестры подрабатывает.

– Не пьет хоть?

– Ну… бывает, но не как раньше, – отвечаю с неохотой.

Несколько лет назад у мужа действительно были проблемы с алкоголем. Не могу сказать, что он был прожженным алкоголиком. Нет. Ежедневно он в себя не заливал, но каждую пятницу и субботу – да. И если человек чувствует свою норму, то ничего страшного, вот только Виталя ее не чувствовал, пил до тех пор, пока не валился без чувств.

Само собой, в тот период мы тоже ругались. Несколько раз, я вместе с дочерью уходила на все выходные к кому-нибудь из подруг. Чаще всего к Светке. Правда, по возвращении домой, меня ждал скандал или молчаливая забастовка.

Переломный момент случился в тот момент, когда в одну из наших ссор, Виталя толкнул меня, и я неудачно упала, сломав руку.

После того случая муж практически завязал с выпивкой. Мог расслабиться в праздники, но не более. Поэтому понимаю, почему месяц назад сорвавшись, он не появился дома. Скорее всего, боялся, что между нами возникнет скандал и он вновь может навредить мне.

– Понятно. Смотри, если что, мой дом – твой дом. Помнишь?

– Конечно. Спасибо, Свет.

– Ну все, хватит о нашей тяжелой бабской судьбе. Давай лучше про горшочки подумаем. Мясо какое берем? Говядину или свинину?

– Я говядину купила. Думаю, так вкуснее будет. И шампиньоны взяла.

– Отлично.

Выдаю светке свои шорты и футболку, она переодевается, и мы приступаем к готовке. Я вожусь с мясом, она чистит картошку. Разговариваем о всяких глупостях.

– Лидок, кстати, может, повторим нашу гуляночку? Так хорошо отдохнули в прошлый раз. Я натрахалась с тем мужиком от души. Боже-е-е, да меня за всю жизнь так, не драли как он.

От упоминания клуба напрягаюсь. Желудок в тугой узел скручивает, и он тяжелым комком давит вниз. Нож соскальзывает, и острое лезвие проходится по пальцу.

– Черт! – вскрикиваю, отдергивая руку. Бросаю ножик, иду к раковине.

– Мать, ты чего? Мяса, что ли мало, решила своего добавить?

– Тебя заслушалась, – отшучиваюсь, подставляя травмированный палец под струю холодной воды.

– Что? Размечталась? У вас с Виталькой в плане секса как?

Бросаю на Светку строгий взгляд. Молча подхожу к шкафчику, достаю аптечку, чтобы обработать рану.

– Нормально. Вроде бы… – наконец, отвечаю.

– Как-то ты без энтузиазма говоришь. Ты с ним хоть кончаешь? Или так… возбудиться, возбудилась, а оргазм раз в пятилетку?

Закусываю губу. Дышу шумно, высоко вздымая грудь, за которой щемит сердце. Вот, что она подковыривает меня? Громко хлопаю крышкой аптечки, убираю ее на место. Возвращаюсь к столу, не глядя на подругу.

Молчим, сосредоточившись на готовке. Светка ловко нарезает овощи, а я укладываю мясо на дно горшочков.

– И что тот мужчина твой? – беру щепотку кориандра, посыпаю на мясо. Поднимаю взгляд на подругу. – Вы встречались еще?

– С Трахтаром из клуба?

– Угу, – растягиваю губы в улыбке от пошленького прозвища.

– Мы пару недель потерлись, а потом я узнала, что он киндер с сюрпризом. Женатиком оказался. Для меня – табу. У него жена беременная и дома еще выводок из двух спиногрызов и пес. Пиздец, в общем.

– Офигеть…

– Не говори. Но, женушке его повезло, как ни крути, красавчик он. Я бы и сама от такого плодилась, как из пушки.

Одновременно начинаем смеяться, а после, вновь замолкаем.

В воздухе витает приятный аромат специй и свежей зелени. Работа на кухне кипит. Все движения, выверенные до автоматизма.

Как бы я ни старалась отвлечься, но внутри собственные эмоции так и не дают покоя. Безумно хочется поделиться со Светой своей тайной. Рассказать ей все о своем незнакомце. Но внутри что-то тормозит. Страх, как всегда. Из всей нашей компании подруг я всегда была самой скромняшкой. Первая замуж, первая родила. Самая тихая, самая правильная, самая верная… Была.

– Свет… – тихо шуршит собственный голос.

– Лид, рассказывай уже. Вижу, давно ведь хочешь.

Аккуратно кладу нож на разделочную доску. Разворачиваюсь, опершись о столешницу.

– Я изменила Витале, – складываю руки на груди, будто защищаясь от внешнего мира. – Дважды.

Яйцо падает из рук Светки, разбиваясь об пол.

– Ермилова, ты… Гонишь?

Мотаю головой. Встречаюсь с подругой глазами, слез не могу сдержать. По щекам теплые струйки текут.

– Лидок… – она подходит, прижимает меня к себе. – Ты чего ревешь-то? Зная тебя, не от хорошей жизни к другому мужику пошла. Значит, между вами с Виталом совсем беда.

– Да нет, не совсем. Просто так вышло. Тогда в клубе…

– Что? С лысым, что ли? – отстраняется она, удерживая меня за плечи.

– Фу, нет!

– А с кем? – Светка еще шире раскрывает глаза.

– С которым танцевала.

– Да ладно? Но как? Когда вы успели? Рассказывай, все в подробностях. Все хочу знать! Подожди только, яйцо уберу, а то высохнет.

Подружка убегает за бумажными полотенцами и начинает собирать с пола разбитое яйцо.

– Я сама не понимаю, что на меня нашло. Сама знаешь, я такая трусиха, а тогда…

– Задолбалась ты, Ермилова, вот и все. Кто бы, что ни говорил, а некоторых, бытовуха сжирает. Не всех, но многих. Знаешь, когда мужчине становится лень стараться, что-то делать. Зачем? Ведь у него уже есть жена. И вот он каждый вечер сидит на диване, выкатив на колени брюхо, из-за которого уже давно со своим писюном не встречался. Слева от него полторашка пива, справа – тарелка какого-нибудь хрючева. Все! Понимаешь? А где, слово ласковое, разговоры, прогулки, внимание? Да хоть сраную шоколадку бы подарил или букет цветов. Но нет, такая роскошь потом только по праздникам, – Света делает паузу и критически осматривает меня. – А женщины? Ты не в счет, всегда красоткой была. Видимо в роду у тебя ведьмы были. Я про некоторых “мадам”. Вышла такая замуж и успокоилась. А как родила, так тем более, считает, что все, мужик уже не дернется никуда. И начинается… Вместо кружевного или облегающего сексуального белья, труханы в горох, итить его налево. Вместо прозрачной сорочки, ночнушка-полотно и, конечно же, засаленный халат в пятнах. Еще и ворчит с утра до ночи. О, красавцы какие! Оба! И вот они день через день если и не кусаются, то волком друг на друга смотрят. Спят под разными одеялами задница к заднице, прости меня. А то и вовсе по разным комнатам, если площадь позволяет.

– У нас не так было…

– Может, и не так, но и огонька давно не чувствуется, правильно? Давай только откровенно.

– Наверное… Все как-то…

– Прошла любовь, завяли помидоры. Бытовуха вас сожрала.

– Нет! – мгновенно выпаливаю.

Света с сочувствием смотрит на меня, вздыхает.

– С этим мужиком у вас как? Разово или…

Внутри все дрожит. Так, страшно признаться.

– Мы договорились еще раз встретиться.

– Лидок, так и начинается “конец”, а дальше… Велком в клуб разведенок!

Глава 19. Семейные сложности

Константин (Дунай)

– Где ты был? – Лиля стоит в проходе спальни, сложив руки на груди. Протрезвевшая и недовольная. Типичная, я бы сказал.

– И тебе привет, – аккуратно отодвигаю ее в сторону, чтобы пройти в спальню. Мажу взглядом по комнате: одежда жены хаотично разбросана на полу, косметика рассыпана, пустые жестяные банки около кровати… Вонь стоит, как в дешевом притоне. Оборачиваюсь на Лилю. – Самой не противно? – Толкаю дверь в гардеробную, беру чемодан, молча собираю вещи. Хочется как можно скорее сесть в самолет, оказаться в небе, прикрыть глаза и проспать до самой посадки в Сочи.

– Костя, где ты был? – она берет меня за плечо, пытаясь развернуть к себе. – Не молчи, когда я с тобой разговариваю.

– Лиль, ты часом ничего не перепутала? По-твоему, я стал бы находиться в этом свинарнике? – указываю рукой на срач за ее спиной.

– Ты был с бабой? – выдает она.

Кадык дернулся, желваки сыграли. Замер на секунду.

Оборачиваюсь.

– Слушай, не делай мне нервы, выйди из гардеробной. Ради всего святого, прошу.

– Кто она, сколько ей лет? С какой шлюхой ты таскаешься? Молоденькую нашел? Что ты молчишь? Отвечай, сволочь такая! Отвечай мне! – налетает, толкая меня в грудь.

С легкостью перехватываю руки жены, не позволяя ей распускать их.

– Успокоилась! – гаркаю так, что стены дрожат. – Когда я вернусь в город, займемся твоей реабилитацией, пока ты окончательно не спилась или того хуже. Посмотри, блять, на себя!

Лиля начинает трястись всем телом, слезы крупными каплями падают на пол. Вырывается и бьет кулаком в мое плечо.

– Ты не любишь меня! Больше не любишь… Что я не так делаю? Скажи? – поднимает на меня зареванные глаза.

И опять. Ничего, кроме раздражения, усталости я не чувствую.

– А ты любишь?

– Ну конечно…

Тут же всплывает вопрос. Меня или материальные блага?

– Для начала пить прекрати и пересмотри то, как ты проводишь свободное время.

– Ты так говоришь, будто я алкашка пропащая, которая валяется по подворотням!

– Подозреваю, без водителя так бы и было. Саня тебя день через день, как неваляшку таскает. Я скоро ему за грузчика доплачивать начну, – застегиваю молнию на чемодане, берусь за ручку, выхожу из гардеробной. Останавливаюсь посреди спальни, еще раз осматривая весь антураж. От злости стискиваю зубы, подхожу к окну, открываю его, впуская свежий воздух. – Лиля, поручи домработнице, навести здесь порядок и купи новую кровать, на этой, следы твоей рвоты, – морщусь и наконец покидаю комнату.

На первом этаже встречаюсь с сыном.

Гриша сидит на диване в футболке и шортах, запрокинув ноги на журнальный столик. Пьет кофе с сэндвичем и зависает в телефоне. Увидев меня, сын отрывается от экрана.

– Опять посрались? – спрашивает с серьезным видом. – Пап, тебя это еще не задолбало? Может, хватит маму обижать?

Немного прихерев с такой подачи, впиваюсь в сына глазами.

– Что, прости?

– Она же из-за тебя переживает, вот и психует.

– Ты меня сейчас в чем-то обвиняешь? Я думал, ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать очевидное. У твоей матери зависимость, а ты что пытаешься делать? Переложить вину на меня? Не выйдет, сынок. Она сама нырнула в это болото. Вернусь, попытаюсь уговорить ее начать лечение.

Впервые так сорвался перед сыном, но он уже не ребенок. Ему двадцать два года, в конце концов.

– Ей мало внимания…

Да ладно? Мало? Из-за меня переживает? Да если бы. Скорее из-за того, что я недостаточно быстро делаю деньги на ее хотелки.

– Гриш, мы с мамой сами разберемся. Как у тебя с учебой, работой?

Сын хмыкает, но ничего не отвечает.

– То есть как клянчить деньги на бизнес, так “папочка”, а как папочка задает вопросы – в молчанку играешь? Говори.

– Нужны еще деньги, чтобы в рекламу влить, – краснея отвечает он и отворачивает голову.

Сын решил частично пойти по моим стопам и войти в сферу отдыха. Два с половиной года назад с горящими глазами, прилетел ко мне на работу и сказал, что у него есть бизнес-план по открытию в нашей области большого комплекса отдыха. С одной стороны, идея не нова, с другой – вся суть в том, как это подать. В этом затея сына мне понравилась. Он мыслил “свежо”, смело, дерзко. Он предлагал построить деревню, с домиками для отдыха, банные комплексы, а также пустую площадку для различных мероприятий.

Особенно мне импонировала идея, что он хотел выкупить огромный участок, по сути, в чистом поле, который останется не застроенным. Только газон и парковка. Гриша планировал проводить на этом участке различные фестивали для молодых, которые с каждым годом все больше и больше, пользовались спросом.

Но в этой гениальной идее не обошлось и без ложки дегтя.

Я, конечно, сразу увидел риски. Земля – это всегда серьезно, особенно такая большая, пустующая площадь, за которой придется ухаживать, чтобы она элементарно не заросла бурьяном. Я понимал, о чем он грезил и о каких фестивалях мечтал. Он хотел создать аналог Burning Man* и ему подобного в нашей стране. Но, это лишь на картинке красиво, по факту в реалиях нашей страны будут неизбежны вопросы с коммуникациями, разрешительной документацией, да и просто с согласованием с местными властями. Но я решил не давить на сына своим скепсисом. В конце концов, молодость на то и дана, чтобы рисковать и учиться на своих ошибках. К тому же я чувствовал, что смогу подстраховать и направить в нужную сторону, не подавляя его инициативу. В крайнем случае с землей можно всегда придумать, что-то интересное.

Мы начали обсуждать его бизнес-план более детально. Я поручил сыну погрузиться в эту тему и продумать все до мелочей, начиная от аренды оборудования для фестивалей и заканчивая зонами парковки. По поводу рекламы предупреждал неоднократно, что на старте, это чуть ли не самая важная статья расходов, но сын категорически не хотел слушать мои доводы, говоря о том, что я мыслю “устарело” и сейчас все делается в соцсетях и дополнительной рекламы не потребуется. Скрипя зубами, позволил ему набираться опыта самому.

Первые месяцы были самыми сложными. Я помогал советами и связями, но основную работу Гришка делал сам. В целом то, что у него получилось, мне нравилось.

Первый фестиваль состоялся на Масленицу. Прошел масштабно, ярко и… в минус. Грунт явно был не готов к такому наплыву людей. В итоге Гриша столкнулся с тем, что пришлось дополнительно вкладывать деньги.

Несмотря на то что об этой уникальной локации трубили все СМИ и соцсети, позже настало затишье. Сын молчал, я не лез. Год. Недавно отгремел второй сезон Масленицы и судя по всему, Гриша понимает, что нужна раскрутка, чтобы не получилось, как в прошлом году.

– И сколько еще нужно, чтобы эта реклама, наконец, заработала? И о какой именно рекламе ты говоришь? Я уже вложил в твой бизнес приличную сумму, поэтому хотел бы немного больше знать о твоих планах.

Он снова молчит, ковыряя носком уголок журнального столика. Понятно. Значит, сумма немаленькая. Вздыхаю. Дети – это вечная головная боль, даже когда кажется, что они взрослые.

– Ладно, говори сумму.

Он поднимает на меня глаза, называет цифру.

Киваю.

– Вернусь в город через несколько дней. Обговорим более детально. Скоро лето, можно много интересного придумать и да, не забывай о сдаче в аренду территории под кемпинги, я тебе уже миллион раз об этом говорил. Рядом река, природа шикарная… И кстати, подумай еще раз на тему строительства небольшой деревни, где все домики будут сдаваться в аренду. Ты ведь изначально, так и хотел сделать. Дизайнеры есть, сделаешь все по красоте.

– Ладно. Спасибо, пап.

Сын встает. Обнимаемся, скупо, по-мужски хлопая друг друга по спине.

– Ты крутой, батя.

– А то. Все давай. Пока меня не будет, не хулиганить.

– Не буду. Пап…

Останавливаюсь в дверях, чувствуя, что он хочет что-то еще добавить.

– У меня девушка появилась.

– Они у тебя каждую неделю появляются, – усмехаюсь.

– Нет, ты не понял. Все серьезно. Я люблю ее…

Пару раз моргаю. Слышать от своего сына такие откровения необычно. К девушкам у него всегда было максимально потребительское отношение, а тут…

Похоже, и правда влюбился.

– Познакомишь? – улыбаюсь.

– Конечно! – растягивает и он губы в улыбке. – Лиза вам понравится! Гарантирую!

– Ну все, договорились, – бросаю на сына хитрый взгляд и вскидываю указательный палец.

– Только вы с мамой… не ругайтесь… – с запинками выдает он.

Киваю, берусь за ручку чемодана и выхожу из дома. За спиной негромко хлопает дверь. Вещи в багажник, сам за руль. Выезжаю с территории и будто попадаю в другую жизнь. Мысли мгновенно переключаются на мой Цветочек. Мы расстались всего несколько часов назад, а я уже хочу ее увидеть.

Несколько дней в Сочи и вернусь. Надеюсь, она не станет глупить и придет ко мне, иначе сам ее найду.

__________

*Burning Man – это ежегодное мероприятие, проходящее в пустыне Блэк-Рок в штате Невада США. На неделю в пустыне устанавливаются произведения современного искусства, часто фантастических форм. Некоторые из них сжигаются до окончания мероприятия. Многие участники ходят в костюмах персонажей из произведений искусства и культуры, зверей, предметов и так далее. Приехавшие в пустыню артисты дают выступления.

Глава 20. Его копия

Лидия

– Мусь, ну хватит тут мелькать, ты как робот-пылесос. Иди готовься, я сама доделаю все, – Лиза выталкивает меня из кухни.

Моя выручалочка Света ушла полчаса назад, как только дочь вернулась из университета. Следом за ней приехал Виталя.

Прохожу в нашу спальню, снимаю с плечиков рубашку, надеваю ее и закатываю до локтей рукава. Мне нравится, кажется, так выглядит менее официально. Хоть ужин в домашней обстановке, но появиться в домашней пижаме такое себе. Влезаю в джинсы. Делаю наспех макияж: слегка подкрашиваю брови, подвожу веки, наношу тушь на ресницы, прохожусь румянами. Губы решаю не красить. Все равно садиться за стол.

– Лид, а мне что надеть? – спрашивает муж, появившись в комнате после душа.

– Может, тоже рубашку? Или голубое поло. Точно! Сейчас найду, – подхожу к шкафу, снимаю его с плечиков и передаю Витале. – И джинсы.

– Красивая ты у меня, – говорит он, притягивая меня к себе. Целует в губы. Проникает в рот языком, водит им, по-моему, переплетает.

Сердце начинает бешено колотиться. Не то. Вот просто не то и не могу никак от этого отделаться. Упираюсь руками в плечи мужа, усиливаю давление, мычу в попытках разорвать поцелуй.

– Виталь, ну сейчас же гость придет.

– Вечером буду тебя, – шепчет мне на ухо, коротко чмокает в висок и поправляет в штанах эрегированный член. – Вот смотри, что наделала со мной.

– Одевайся, – бурчу в ответ, отворачиваюсь к окну и незаметно вытираю губы.

– Ма, я открою! – кричит Лиза, когда в квартире раздается звонок домофона.

Складываю вместе, вмиг ставшие ледышками, руки, пальцы в замок сжимаю. Так, странно, это я родитель, взрослая тетя, а нервничаю, как студентка перед выступлением на большую аудиторию.

Перевожу взгляд на мужа, натягивая улыбку.

– Идем встречать парня нашей дочери?

– Идем, – собирается муж, расправляя плечи, увеличиваясь в росте.

– Ты главное мальчика не прессуй.

– Посмотрим, – добавляет нотки металла.

Пихаю мужа локтем в бок.

– Виталя! – шикаю. – Лизун нам этого не простит.

Входим в прихожую, как раз раздается стук в дверь. Лиза, бросает на нас радостный взгляд.

– Гришка пришел! Ведите себя хорошо, – дочь открывает дверь и сразу же отступает на шаг назад.

В дверном проеме показываются два больших букета роз. Красный и нежно-розовый.

– Здравствуйте! – басит парень Лизы.

Из-за букетов не могу его толком рассмотреть, но голосище у него совсем не мальчишеское. Мужик мужиком!

– Мам, пап, это Гриша – мой молодой человек, – краснея до кончиков ушей, лепечет дочь. – Гриш, а это мои родители. Мама – Лидия Васильевна и папа – Виталий Петрович.

– Приятно познакомиться! – парень передает один букет Лизе, коротко целует ее, затем растягивает губы в широкой, открытой улыбке. – Лидия Васильевна, примите от меня небольшой комплимет.

Словно под гипнозом замираю взглядом на его лице. Гриша кажется мне знакомым, настолько, что желудок болезненно сжимается и каменеет.

Разве люди могут быть так похожи?

Парень дочери словно молодая копия моего Незнакомца. Такой же высокий, крепкого телосложения, немного острый, прямой нос, угловатые, выразительные скулы, цвет глаз… Только волосы немного светлее. Из-под ворота рубашки выглядывает татуировка. И у моего незнакомца есть татуировка, очень похожая.

Парень дочери делает шаг в мою сторону, обдавая волной своего аромата. Рецепторы считывают похожий запах, энергию. Тело мгновенно напрягается, волоски дыбом встают, будь я кошкой, на спине гребень бы выступил. Гриша, вручает букет и мы слегка неловко обнимаемся. И уже потом он скрепляют приветствие крепким рукопожатием с Виталей.

Пока мужчины перекидываются словами, стою в оцепенении, пока не вспоминаю, что я мать, хранительница очага.

– Что же мы в прихожей стоим! Давайте к столу. Лиза, покажи Грише, где у нас ванная.

Уношусь в гостиную за вазой, но понимаю, что такой букетище не влезет ни в одну из имеющихся.

– Виталь, а как быть? – растерянно смотрю на мужа, глядя то на него, то на цветы. – Вазы все маленькие.

– Придется поставить букет в ведро, сейчас принесу с балкона.

Через пару минут, розы украшают нашу спальню. Буду любоваться ими перед сном. Шикарные. Мне никогда таких не дарили.

Весь вечер стараюсь не пялиться на Гришу. Но как только мы встречаемся взглядом, он вызывает во мне волну легкой паники. Боже, а что если он сын или брат…

Нет, исключено, быть такого не может. Нет, нет, нет. Глупая! Глупая и трусливая женщина. Вот кто я. Просто образ похож, не более. Да и не так уж они и похожи.

Глава 21. Разбитую вазу не склеить?

Лидия

За столом разговор течет непринужденно. Виталя травит шуточки и истории из жизни, работы, детства дочери. Лиза то сердится, краснея от смущения, то заливисто смеется, Гриша с энтузиазмом поддерживает разговор, в общих чертах рассказывает о себе и своей семье. Парень общительный, открытый, совершенно без зажимов и комплексов. Чувствуется в нем какая-то сила, уверенность в себе. Если подвести общий итог от первого дня знакомства – он хороший, воспитанный молодой человек, влюбленный в мою дочь. Да, магию между ними видно невооруженным взглядом.

После ужина, когда Лиза с Гришей уходят на балкон, якобы подышать свежим воздухом, я забираю с собой Виталю и вытаскиваю его из гостиной.

– Прогуляемся? Пусть влюбленные побудут вдвоем, не будем им мешать.

– Может… оставить “защиту” на виду? – хмурится он.

– С ума сошел? Парню – двадцать два года, Лизе – девятнадцать, думаю, они и без нас разберутся.

Виталя хмыкает, косится в сторону гостиной, но больше ничего не комментирует.

Выходим на улицу. Хорошо так. Погода, как говорят, шепчет. Прохладный вечерний воздух приятно освежает. Идем медленно, муж касается моей руки, сжимает ладонь.

– Давно так не гуляли, – выдыхает, выпускает мою руку, достает из кармана пачку, зажигалку и неторопливо прикуривает сигарету.

– Даже вспомнить не могу, когда это было, – соглашаюсь с ним. – Ну что, как тебе Гриша?

Виталя выпускает дым, задумчиво смотрит на медленно угасающий огонек, стряхивает пепел.

– Парень, конечно, положительный. Видно, что Лиза ему нравится. Да и вообще, располагает к себе. Но… вижу, что и дерзкий, смелый, этого не скрыть. Опять же, если он из богатой семьи, то все понятно. Это просто у него в крови.

– В этом нет ничего плохого.

– Нет. Просто сказал, что заметил это.

Виталя подходит к урне, тушит сигарету и выбрасывает окурок.

– Может, я просто старый параноик, – вздыхает он. – Просто… не хочу, чтобы Лиза обожглась. Она у нас такая… хрупкая. А мужики бывают жестоки, – переводит на меня взгляд и внимательно смотрит. – Да? Ты все еще злишься на меня?

– За что? – искренне удивляюсь, не понимая, о чем он говорит.

– За то, что остался без работы, без хорошей зарплаты, за то, что не оправдал твоих ожиданий.

Искоса смотрю на мужа. Так стыдно становится за все, что происходит между нами.

– Не злюсь, ты не виноват, что так вышло.

– Я же вижу, что между нами происходит последний год… а эти пару месяцев особенно. Мы катимся в пропасть, – вновь выбивает сигарету. Прикуривает. Подняв голову к небу, выпускает густое облако дыма. – Я люблю тебя, Лид.

Раньше бы моментально ответила. А сейчас размышляю, увеличивая щемящую паузу.

– И я тебя…

Не вру. Люблю.

Люблю, как родного человека, с которым я прожила много лет, как отца нашей прекрасной дочери. Как мужчину… не знаю. Мне хочется кричать, что "да!". Но что-то внутри меня сломалось. Маленькая, но очень важная деталь механизма. Шестеренки больше не крутятся, лишь с противным скрипом подрагивают из стороны в сторону.

Смотрю на профиль мужа, освещенный тусклым светом уличного фонаря. Не знаю, поверил ли он. И во что конкретно поверил.

– Может, нам стоит отдохнуть несколько дней? – тихо спрашивает, с надеждой взглянув на меня.

– Виталь, мы пока не можем себе этого позволить, – легонько пинаю маленький камешек и слежу за траекторией его движения.

– Я немного отложил. Забронировал нам домик на три дня в горах.

– Что? – резко останавливаюсь и смотрю на него широко раскрытыми глазами. – Зачем? Почему со мной не посоветовался? – закипаю.

– Обычно жены радуются сюрпризам, – парирует в ответ, хмуря брови. – Лид, что не так?

Да все, черт возьми, не так!

– Сейчас не самое лучшее время, а ты отдых придумал… Твоя мама, как же она будет?

– А когда будет лучшее? Когда мы окончательно отдалимся, а потом и вовсе дойдем до ЗАГСа, чтобы подать заявление на развод? Я, блять, как могу, стараюсь, чтобы наша семья окончательно не рассыпалась! – Виталя рычит на эмоциях. – Я не хочу этого! Насчет мамы не переживай, сестра будет заезжать, да и уход уже не требуется. Так, проведать.

К лицу мгновенно приливает жар, чувствую давление в переносице, после чего на глаза набегают слезы. Быстро-быстро обмахиваю лицо руками, чтобы не разрыдаться. Поднимаю взгляд к небу. Волна отходит.

– Завтра. Едем или нет? – муж опаляет меня взглядом, делает глубокую затяжку, бросает окурок под ноги и тушит его. Замирает в ожидании моего ответа.

– Да… – выдыхаю шепотом, понимая, что в назначенный день, в назначенное время я не появлюсь на пороге квартиры своего Незнакомца.

Глава 22. Двойная жизнь

Лидия

Интересно, одна ли я такая на всем свете, или есть еще женщины, для которых секс с мужем оставляет привкус грязи на губах, теле, душе… а близость с любовником дарит ощущение полета, чистоты? Ведь, должно быть, совсем наоборот…

Каждый день я терзаю себя за это. За то, что мое тело откликалось на прикосновения другого мужчины с такой животной страстью, о которой я и не подозревала.

Другого мужчины. Не мужа.

С Виталей все иначе. Это долг, который с каждым днем, с каждым разом становится все тяжелее. Это привычка, приевшаяся до скрипа песка на зубах. Я знаю мужа наизусть, но стала забывать, как воспринимала его раньше. Сейчас все его прикосновения – холодные, механические, направленные на удовлетворение его потребности. Так, мне кажется.

Оборачиваюсь. Смотрю на то, как он спит. Тихо, крепко. Перевожу взгляд на электронные часы. Пять часов утра. Подгребаю одеяло, сгибаюсь и утыкаюсь в него лицом. Орать хочу, до срыва связок. Ненавижу. Ненавижу себя за слабость. За неспособность понять свои чувства и принять решение.

Вечером у меня начался цикл, но Виталя все равно хотел меня.

Не отказала…

А сейчас сижу на кровати, скрючившись от боли, ощущая внутреннюю пустоту, словно я отдала ему часть себя, не получив ничего взамен. Дурочка.

Наши восприятия реальности настолько полярные. Виталя пытается спасти нашу семью. Предпринимая отчаянные попытки. В то время, как мое сердце просит лишь тишины.

Мне кажется, что я мечусь между двух берегов. То один затопит, то другой. Семья или сладкий грех? Понимаю, это не весы, равновесия не будет. Но как выбрать, когда сердце разрывается на две части? На одной стороне моя семья, на другой – тот, к кому меня магнитом тянет. Что выбрать, когда в любом случае будет больно?

Четверг, пятница, суббота… Вернусь в город в воскресенье.

Четверг уже настал. ОН будет ждать меня в час дня. Сегодня. Но через три часа мы уезжаем. Сжимаю в руках одеяло от охватившего чувства безысходности.

ОН предупредил, что если я не приду, то найдет меня сам.

Неужели, все изменники обречены жить в этом аду из постоянного страха быть разоблаченным? Или одна лишь я, такая жалкая трусиха?

Аккуратно встаю с постели, тихо, на носочках подхожу к шкафу. Джинсы, футболка. Выхожу в прихожую, надеваю кроссовки, замираю, прислушиваясь к тишине. Открываю дверь и покидаю дом.

До студии долетаю быстро. Дороги практически пустые. Лишь редкие такси и пустые автобусы, что только едут из автопарка. Забираю ключи, снова сажусь в машину и еду в ЕГО квартиру.

Чужая квартира, как и в прошлый раз, встречает меня полнейшей темнотой, свежестью, легкой прохладой. Скидываю с себя кроссовки и сразу прохожу по комнатам. Никого. Иду на кухню, сажусь за обеденный стол, ставлю перед собой сумку.

– Пожалуйста, просто услышь меня, – шепчу вслух, достаю из сумки ручку и записную книжку. Дергаю лист.

“Здравствуй! Я знаю, мы договаривались о встрече, но обстоятельства сложились так, что в ближайшие дни меня не будет в городе. Прости. В понедельник смогу. Прошу только об одном – не нарушай правила игры. Не ищи меня. Приду сама”.

Кажется, я впервые перехожу с ним на “ты”, хоть и в письменной форме.

Подписываю дату, время и не знаю зачем, но оставляю свою электронную почту, которую создала, пока ехала сюда. Старомодно. Да. Кто вообще сейчас пользуется почтой? Конечно, я имею в виду вне контекста работы. Но оставлять свой личный номер телефона или имя в мессенджере опасаюсь. Имейл надежнее, на него не позвонить, оборвать сообщениями тоже сложнее. Понять кто я – невозможно. Я создала совершенно новое имя – lutic_flower.

Аккуратно складываю записку пополам и кладу на стол, прижимаю уголок кружкой. Надеюсь, он заметит. Встаю, осматриваюсь. Чисто. Стильно. Дорого. Прохожу в гостиную. На диване небрежно брошена книга Даниель Дефо “Робинзон Крузо”, на журнальном столике – часы и парфюм. Беру в руки красивый бутылек, подношу к носу, вдыхаю, прикрыв глаза. Не совсем то… Не хватает ЕГО собственного неповторимого аромата. Открываю глаза, ставлю парфюм на место. Складывается ощущение, что незнакомец только что здесь был. Хоть это и не так. Пытаюсь представить его здесь, в этой обстановке, но получается с трудом. Квартира не выглядит достаточно жилой. Скорее напоминает убежище, куда зверь приходит только, чтобы отдохнуть и побыть в одиночестве.

Это его точка спокойствия.

В прихожей надеваю кроссовки, выхожу, закрываю дверь на ключ. Сажусь в машину, завожу двигатель и еду в сторону студии. Телефон молчит, значит, мое отсутствие никто не заметил. Немного успокаивает. Спрячу ключи, вернусь и лягу в кровать, будто я и не сбегала.

С этими мыслями еду всю дорогу до своей творческой студии. Стеклянными глазами глядя то на дорогу, то на себя в зеркале заднего вида, то цепляюсь взглядом за “вонючку” в форме пухлых женских губ, которая висит и весело покачивается из стороны в сторону. Из динамиков доносится “Свит Дримс” в исполнении Ольги Серябкиной. Пошленько. Будто намек мне о том, на какую скользкую тропинку я ступила.

Дома оказываюсь спустя сорок минут, пушинкой забираюсь под прохладное одеяло с колотящимся от страха сердцем.

Мой муж все также безмятежно спит, не подозревая о том, что постель рядом с ним еще минуту назад была пуста…

Беру телефон, открываю почтовый ящик. Ничего. На всякий случай проверяю папку "Спам". Тоже самое. Блокирую и убираю под подушку.

Еще слишком рано.

Через полчаса заиграет будильник. Я сделаю вид, что только проснулась, умоюсь, проверю, ничего ли не забыла из вещей, соберу завтрак и вместе с Виталей отправлюсь в мини-отпуск.

На три бесконечных дня.

Глава 23. Время (и) стекло

Константин (Дунай)

Аккуратно кладу листок бумаги на стол. Бросаю букет лютиков, ключи от машины и сажусь на стул, вытягивая ноги. С шумом выдыхаю.

Терпеть не могу, когда мои планы срываются.

Войдя в квартиру, первое, что я почувствовал – легкий шлейф ее аромата. Почти невесомый. Улыбнулся, но тут же отметил, что в прихожей нет ее обуви. Скинул ботинки, прошел по всем комнатам. На кухне заметил на столе лист бумаги под кружкой.

lutic_flower@…: “Здравствуй! Я знаю, мы договаривались о встрече, но обстоятельства сложились так, что в ближайшие дни меня не будет в городе. Прости. В понедельник смогу. Прошу только об одном – не нарушай правила игры. Не ищи меня. Приду сама”.

Замер взглядом на дате, времени. Всего несколько часов назад она была здесь. Одно немного смущает. Почему так рано?

В это время я еще был в небе. Трясся, прикрыв глаза, и слушал неразборчивую речь бортпроводника. Вычленил главное – турбулентность. Пассажиры слегка нервничали. Я же… был спокоен. Привык. Всегда считал, что на все воля судьбы. Сидел и прислушивался к своим предчувствиям. Было тихо, как в космосе. “Значит, долетим” – решил про себя. Более того, мысленно уже визуализировал нашу с НЕЙ встречу. Надеялся, что она пришла. А сейчас обтекаю смесью из разочарования и раздражения. Позвонить Стасу и дать задание найти ее? Или дать Цветочку еще один шанс?

– Вот же заноза… – бормочу в досаде. Засела она мне под кожу и не вытащить ничем.

Достаю из кармана телефон, открываю электронную почту.

dunay_knst@…: “Привет. Ты снова меня удивила. Но не скажу, что в хорошем смысле. Надеюсь, у тебя ничего серьезного? Я в городе до конца следующей недели. В понедельник буду ждать. Плюс, за сегодняшний пропуск у тебя долг, который я с тебя возьму сполна”.

Улыбаюсь, еще раз перечитываю и отправляю письмо.

С одной стороны, мне не нравится ее непредсказуемость, с другой – именно это и держит в напряжении и придает остроты этой странной связи. В женщинах, как и в бизнесе, я не терплю скуки. А с ней однозначно не соскучишься. Сложная она, замороченная вся.

После сорока лет я осознал, что у меня уже все есть. Жена, правда, с ней отдельная история… Взрослый сын – умный, перспективный. Деньги, один особняк здесь, второй строится в Сочи, несколько квартир. Бизнес идет отлично. Тачки, яхта… Все. Кроме одного – искры. Моя давно угасла, оставив после себя выжженную пустоту, которую не могли заменить материальные блага. Все, что я ощущал – это тотальная скука ко всему. Нет, я не ходил унылым куском дерьма. Моя жизнь была все также активна. Внешне. Но приходя в свою берлогу, я подолгу сидел неподвижно в кресле, откинув голову на спинку, и смотрел в потолок.

Скучно.

И, кажется, вновь увидел, какую-то искру, только встретив в клубе брюнетку. Зажглось ведь! Мгновенно почувствовал, как пробило.

Больше не скучно.

Встаю из-за стола, забираю записку, иду в комнату и прячу ее в книге. Ухожу в прихожую и покидаю квартиру.

Вернусь в понедельник.

***

Приезжаю домой и ненадолго замираю на входе в гостиную.

– Привет молодым, – растягиваю рот в улыбке, глядя на сына и, судя по всему, его девушку, которая в данный момент сидит на нем сверху, сжимает руками его спину и страстно целует.

– Ой! – взвизгивает красотка и, краснея, мгновенно катапультируется в сторону.

– Прошу прощения. Не хотел вам мешать, – все так же улыбаясь, двигаю с чемоданом дальше.

– Привет, пап! – басит сын со смешком.

– Ага, привет, сынок и твоей девушке! – кричу, уже поднимаясь по лестнице на второй этаж.

– Лиз, да все нормально, ты че побледнела? У меня нормальный батя, понимающий… – доносится тихий голос сына.

Еще больше улыбаюсь и качаю головой.

– Гри, я домой. Блин, это провал! Стыдобища какая… – чуть ли не плачет девушка.

– Не гони, сказал же, все окей.

Дальнейший разговор уже не слышу. Захожу в спальню и прямой наводкой к гардеробу.

***

Спускаюсь вниз спустя десять минут. К счастью, девушка сына не сбежала в ужасе.

– Пап, здоров еще раз, – Гришка подходит и мы обнимаемся, хлопая друг друга по спине. – Умеешь эффектно появиться. Я Лизу кое-как откачал.

– Сам не ожидал встретить кого-то в это время дома, – парирую в ответ.

– А теперь, официально – это моя девушка Лиза, – гордо заявляет сын. – Лиз, а это мой отец – Константин Андреевич.

– Очень приятно, – кротко отвечает она.

– И мне, Лиза, – улыбаюсь и рассматриваю девушку.

На вид ей около двадцати, не больше. Длинные каштановые волосы, совершенно неброский макияж, скромное голубое платье – все говорит о ее воспитанности и тактичности. Мне почему-то сразу нравится эта хрупкая девушка с большими глазами.

Завис на ее лице. И чем дольше смотрю, тем больше вижу в ней свою Незнакомку. Поразительное сходство.

– Чем занимаешься, Лиза? – спрашиваю, стараясь разрядить немного напряженную обстановку.

– Я учусь в университете с Гришей, только на другом направлении, – отвечает она, немного порозовев. – Технология и организация туристических услуг.

– Отличный выбор, – киваю. – С практикой у тебя проблем точно не будет. Жду в любом из наших отелей.

– Спасибо, – искрит глазами и еще сильнее заливается краской.

Сын облегченно выдыхает, видя, что атмосфера разряжается. Он явно боится, что я начну «допрос с пристрастием». Но с этой девушкой мне все ясно – она не похожа не охотницу на мажоров. Слишком чистая и скромная. Никем еще не испорченная. Хотя, зная своего сына, он уже ее испортил.

– Гриш, а где мама? – перевожу на него внимание.

– Да как обычно… – пожимает плечами. – В термах отдыхает с подругами. С самого утра уехала.

– Понятно. Ну все, не буду вас отвлекать. Предлагаю, на неделе поужинать всей семьей в ресторане и познакомиться ближе. Ты как, Лиза?

– С радостью, – улыбается девушка.