Скиф. Сердце принцессы

Дорогие читатели!

Добро пожаловать в историю Дениса Стальнова и Али Макаровой! Да, это те самые дети Яси Макаровой и Дана Стальнова из истории «Хочу я мужика, но 40+». Они стали не только взрослые по годам, но и решения их, как и поступки, тоже стали иметь совершенно другой вес!

Так что приглашаю вас окунуться новый мир, с новыми героями!

***

– С днём рождения, рыжие! – наглый насмешливый голос раздался на весь зал ресторана, привлекая внимание.

Лика развернулась быстрее меня, а я не могу.

– Кто же это? – насмешливо спросила сестрёнка. – Наш дорогой братец! Долго же ты пропадал.

– Ждал, – произнёс Денис уже ближе, а у меня волосы зашевелились на затылке от его близости и запаха.

От него самого!

– И кто же тебе разрешил испортить твои рыжие кудри? – шёпот на ухо, а меня будто током бьёт.

Пролог

– Нравится подсматривать, рыжая? – насмешливый голос Дена слишком сильно бьёт по нервам.

Я и так напряжена. Не собиралась я идти сюда. Не хотела ничего этого видеть, но всё вышло, как всегда, наоборот.

– Нет, никогда не страдала таким. И я уже давно не рыжая! – огрызаюсь я. – А тебе, смотрю, нравится задирать всех подряд. Ничего не меняется, – не спрашиваю, утверждаю, наблюдая, как на скуле Дена разрастается синяк.

И мне бы сказать спасибо, что защитил, но язык не поворачивается.

– Всегда была врунишкой, – Ден наступает, а я отхожу.

От его взгляда становится не по себе. Он смотрит так, что в животе начинает пульсировать, а это плохо. Мы в темном коридоре ночного клуба, но музыка бьёт по ушам даже здесь.

– Тебя никто не переплюнет во вранье, – отвечаю дерзко, я надеюсь. – И тебя заждались. Иди, а то твоих девок уведут. С кем будешь напряжение снимать, – бью его его же словами.

– А я уже нашёл себе развлечение на сегодня, – рычит Ден и, сделав два быстрых шага, хватает меня и впечатывает в стену, вжимаясь своим телом.

– Отпусти меня, урод, – шиплю ему в лицо. – Не прикасайся своими грязными ручищами.

– Какая неженка, – скалится Ден, медленно склоняясь ко мне. – А ещё недавно стонала, как та же девка, в моих руках.

Рука сама дёргается и прилетает Дену по щеке. Звук пощёчины заглушает орущая музыка клуба, но вот дикий взгляд Стальнова заглушить не может.

– А вот это ты зря, – голос Дена наполняется сталью, а его губы обрушиваются на мои жадным жалящим поцелуем.

Глава 1

***

– Забирай меня скорей, увози за сто морей, и целуй меня везде, восемнадцать мне уже! – орёт Лика, вбегая в мою комнату, и запрыгивает на кровать.

– Замолчи! – сонно кричу я, бросая в сестру подушкой, но она только ещё громче начинает, да ещё и прыгает на мне. – Мама! – зову на помощь.

Но вместо мамы в комнату влетает маленькое шило по имени Любовь с кучей шариков и добавляет к крикам Лики:

– С днём важдения! С днём важдения! Уваааа!

– Вы не сёстры, – вылезаю из-под одеяла и смотрю на этих двух ранних пташек. – Вы садистки!

– С днём рождения нас, сестрёнка! – Лика наваливается сверху и сжимает меня в объятиях, затягивая на кровать хохочущую Любу.

Да, у меня две сестры. Одна моя прямо очень близкая, потому что именно с ней я делила мамин живот целых восемь месяцев. На больше мамули не хватило. А вторая – самая любимая, потому что Любовь, и потому что младшенькая принцесса.

– Кто меня звал? – в комнату входит мамуля. – О боже, это же мои дети! Да быть этого не может, что они так выросли. Люба, а ну, быстро сказала своим сёстрам, чтобы остановились. Мама не готова к такому.

– Мама не готова! – Люба становится на кровати, покачиваясь и всё так же не отпуская надувные шарики.

И это так смешно, но одновременно и немного грустно. Если Лика только и мчится вперёд покорять вершины, творить дичь и строит планы, как мы будем учиться в универе, то я хочу, чтобы всё прошло спокойно и мирно.

Мама забирается к нам и, схватив за руки, дёргает на себя обнимая.

– Мои крошки, – чмокает нас в макушки.

– Ну мам! – стонет Лика.

– Не нуди, это и мой день тоже, – мама строго смотрит на Лику, но на губах улыбка. – Обожаю вас.

– И меня! – Люба обнимает маму сзади за шею и довольно смотрит на нас через плечо.

И пускай отцы у нас разные, но мы все пошли в мамулю. Все рыженькие. Настолько, что у нашей рыжины были все периоды взросления. От момента, когда нас дразнили в саду и в начальной школе, и до момента, когда за нами начали бегать мальчишки в старших классах.

В какой-то момент я поняла, что не хочу быть рыжей. И месяц назад пошла в салон и перекрасилась. Мама была в шоке, а Лика – в восторге.

Только дядя Дан посмотрел понимающе, но ничего не сказал.

Дядя Дан – наш отчим. Самый лучший мужчина, которого могла встретить наша мама. Ну не считая дедули, конечно.

И самое главное, что дядя Дан сделал нашу маму счастливой. Любит её и ценит. Я тоже мечтаю о такой любви, но даже не могу представить, кого смогу полюбить так…

Прекрати, Аля! У тебя будет самый лучший муж. А всё, что было, это дурость и подростковый максимализм.

– Я каждый раз опаздываю, – в комнату входят сначала огромные букеты, а потом появляется и голова дяди Дана. – Ну вы можете хотя бы иногда спать чуть дольше, чтобы я успевал вернуться домой.

– Ворчун, – улыбается довольно мама, а мы с Ликой краснеем.

– Мои старшие принцессы, с днём рождения вас, – дядя Дан вручает нам по букету гортензий, огромных и вкусно пахнущих.

Маме розы, а Любе – маленькая корзинка пионов.

– Папочка, – Люба прыгает на руки дяди Дана и целует его в обе щеки.

– Люблю тебя, сокровище, – довольно произносит дядя Дан и переводит взгляд на нашу троицу, сидящую на кровати. – Аля, тебе пора возвращать свой цвет волос, – улыбается он. – А то странно смотреть на свой рыжий цветник, когда в нём одна тёмная роза.

– Дан, – мама останавливает его, а я только делаю пометку себе, что всё же правильно сделала, сменив цвет волос.

Так он мне меньше напоминает те моменты, когда меня из-за него дразнил тот, кто заставил вкусить всю горечь унижения и разочарования.

– Молчу, моя Ягодка, – улыбается он довольно. – Но попки свои поднимайте и марш за стол. Всё уже накрыто.

– Когда ты успел? – спрашивает мама, проворно поднимаясь с кровати, и чмокает дядю Дана в губы.

– Фу, мам, ну не при нас, – слишком громко возмущается Лика, а мы начинаем смеяться.

За столом Лика не успокаивается, расспрашивая, как всё будет на празднике. Мама заказала нам ресторан, пригласила друзей и близких. Даже личная дискотека будет у нас, и гулять сегодня можно будет до утра.

– Анжелика, радость моя, я всё же думаю, что нужно отменить часть вашего праздника, – мама бросает быстрый взгляд на неунимающуюся Лику, и та быстро замолкает.

– Мам, а что вы нам подарите? – вроде и переключает тему сестрёнка, но для неё помолчать сейчас – это что-то невероятное.

– Скажем? – дядя Дан склоняется к маме, но та, как и всегда, категорична.

Мама вся в этом. Она умеет держать секреты, умеет доводить до конца и всегда идёт вперёд. Обожаю её.

– Ну ма-а-ам! – тянет Лика, складывая руки перед собой в молитвенном жесте, и смотрит так невинно, что мы снова хохочем.

– Моя девочка, – улыбается мама. – На меня это не действует.

– А с Любой работает, – обиженно вздыхает Лика.

Дядю Дана отвлекает входящее сообщение. Он сначала хмурится, а у меня почему-то по спине бегут мурашки.

Как любит говорить мама, в нашей семье у всех женщин слишком хорошо развита интуиция.

– Дамы, а у меня новость, – довольно произносит дядя Дан. – Денис возвращается.

– Ну слава Богу, – искренне радуется мама. – Надолго?

Какой хороший вопрос. И я тоже хочу знать. Сколько мне терпеть этого братца. Пускай и сводного.

– Не знаю, – пожимает плечами дядя Дан. – Парни сообщили, что он купил билет на самолёт.

Мама что-то продолжает спрашивать, а я тихо молюсь, чтобы эти билеты были куплены не на сегодня.

– Эй, – зовёт меня Лика тихо. – Всё нормально, Аль?

– Конечно, – киваю сестрёнке, стараясь сделать самый непринуждённый вид.

– Ты же переболела, да? – голос Лики подрагивает.

Она одна знает, что со мной происходило после откровений Дениса.

– Давно, Ликусь, – улыбаюсь сестре.

Лика кивает, но по глазам вижу, не верит мне. Я и сама себе не верю. Но за три года научилась справляться с эмоциями и больше не позволю ему вытирать о себя ноги.

Я выросла, стала сильнее. А он… просто тот, кто разбил моё сердце.

Глава 2

***

– Скиф, красава. Супер, что позвонил. Как добрался? – меня в аэропорту встречает Борзый Саня, один из парней, с которым я служил в армии.

Мы с ним там и сдружились. А в итоге оказалось, что у нас намного больше общего, чем мы могли представить. Даже прошлое наших родаков – и то почти одинаковое.

Оглядываюсь вокруг и замечаю знакомую тачку. Понятно, мой батя не изменяет себе. Уже всё знает, и это бесит до зубной боли.

– Падай, только аккуратно, тачка новая, – Борзый всегда любил понтануться. – Батя подарил по возвращению домой. Теперь я могу гонять на гонках и катать тёлок.

– Не меняешься ты, Борзый, – скалюсь я. – Ты их и в армии умудрялся катать.

Оба ржём, вспоминая нашу весёлую службу.

– А ты только и делал, что дрочил, – подкалывает этот дебил.

– О нет, – не унимаюсь я. – Слишком многие бывали в тех местах, куда спускал ты. Я на такое не подписывался.

– Да ясно, – лыбится Борзый, набирая скорость и бодро виляя между машин. – И поэтому у тебя мышца, а у меня красотки на члене.

– Ну так, – хмыкаю я и замечаю, что тачка с охраной не отстаёт от нас.

– Твои? – уже серьёзно спрашивает Борзый.

– Батины, – отвечаю я.

– Погоняем? – подмигивает он, а у меня сейчас другое на уме.

– Нет, – говорю спокойно. – Рули в центр. Знаешь, где ресторан «Парадиз»?

– А то, – довольно отвечает Борзый. – Но только там сегодня занято. Какие-то цыпы днюху отмечают.

– Я знаю, – хмыкаю я.

– Ну нихрена… – присвистывает Саня. – Ты их знаешь?

– К сожалению, – кривлюсь я. – Это мои сводные сёстры.

– Рыженькие? – пошло причмокивая, спрашивает Борзый, а я уже жалею, что позвонил именно ему.

Он же, тварина, любую развести сможет. Хотя мне насрать. Я еду только для того, чтобы наказать одну козу. Я ждал этого слишком долго.

– Борзый, мне насрать, – хмыкаю я, замечая во взгляде Сани то, что меня напрягает. – Но если батя просечёт, что ты обидишь его падчериц, тогда даже твой отец не спасёт. Я же тебе вроде говорил, что у этих рыжих дед – генерал. Так что не для тебя они.

– Да ладно, – отмахивается Борзый. – И не таких разводили. Да и тебе что, жаль с другом поделиться? – дёргает бровями Саня. – Я помню ту фотку, где вы на выписке твоей мелкой сеструхи были все вместе. Там они уже охуененькие были. А сейчас это им сколько? Восемнадцать уже?

– Тормози здесь, – командую я, замечая цветочный.

– Зачем? – спрашивает Саня.

– Тормози! – повышаю голос, и он бьёт по тормозам, ловя позади возмущённые звуки клаксонов. – Я сам дальше, а тебе наберу, если что.

– Скиф, слушай, – Саня выходит из машины вместе со мной. – Есть толковый замут. Нужно будет пообщаться. Сейчас столько всего есть, на чём можно срубить бабла, но я нашёл реальное дело.

– Не интересует, – отшиваю Борзого сразу.

Каждый его замут заканчивался для нас очередным пиздецом. Из-за него вместо положенного года мы служили полтора.

– Да ты не спеши с ответом, Ден, – Саня умеет убеждать, но не сегодня.

– Борзый, не интересует, – уже давлю голосом. – Я здесь ненадолго. Поздравлю счастливую семью и умотаю обратно.

– Да что тебе там делать в этом Питере? – спрашивает Борзый. – У нас здесь всегда веселее. Да и тёлочки покруче будут.

– Сань, – хмыкаю я. – Если я захочу себе тёлочку, я её найду.

– Мне иногда кажется, что ты ненормальный, Скиф, – ржёт Саня. – В общем, набирай, если передумаешь. И цыпам своим привет передай. Люблю рыженьких, – добавляет Саня, прыгая в тачку и газуя с места.

Смотрю ему вслед, а у самого скулы сводит от его слов. Любит он рыженьких. Обломишься!

– Ну здоров, пропажа, – за спиной звучит басистый голос Ивана.

– И почему я не удивлён, – разворачиваюсь к батиному охраннику и присвистываю. – Твою мать! Да ты куда растёшь, Вань? Ты же за рулём не поместишься, – ржу я, но в его медвежьи лапы попадаю.

– Да ты, смотрю, тоже бицуху нагнал, Денчик. Не такой хлюпик теперь, – хохочет Иван, похлопывая меня по плечу.

– Накосячу, батя снова с тобой поставит, – отвечаю ему весело. – Так хоть отбиваться буду.

– А ты не косячь, – ухмыляется Иван. – Большой парень уже. Хорош дурью страдать.

Да кто же сказал, что я буду косячить? Я сюда приехал только с одной целью.

– Бери сумку, а я цветочный, – киваю я Ивану. – А то как-то не очень являться на день рождения к сестрёнкам без цветов.

– Ден, – Иван заглядывает серьёзно в глаза. – Ты же давно забыл и отпустил, да?

Спрашивает он серьёзно, а я улыбаюсь в ответ.

– Даже не понимаю, о чём ты, – отвечаю уверенно. – Мне насрать уже давно. Всё, что было, прошло. А сейчас я приехал погостить.

– Эх, Дениска, – вздыхает Иван, дразня меня детским прозвищем. – Как был дураком, так и остался. Не трогай девочку.

– Вань, ты же вроде охранник, а не психолог, – ржу я, но меня напрягает вся ситуация.

– Не дури, главное, – отвечает он совершенно не то, что я жду.

Хмыкаю и иду в цветочный. Выбираю пионы. Беру три букета и корзинку. Сестрёнке – самый красивый.

Усаживаюсь в машину к парням, и через пять минут уже паркуемся у ресторана. Музыка играет, шумно вокруг. Какие-то малолетки мечутся рядом.

Вхожу в зал, и взгляд сразу вылавливает её. Стоит спиной, шикарные стройные ноги, на высоких каблуках, в чёрном мини-платье и с распущенными почти чёрными волосами.

От понимания того, что она покрасила волосы, в мозгу происходит взрыв. Мелкая дрянь! Но, сука, какого хрена меня это так бесит?

– С днём рождения, рыжие! – выкрикиваю громко, привлекая внимание, и кайфую от того, как напрягается её спина.

Я всё помню. Ничего не забыл. И тебе не дам забыть, как бы ни лупил пульс в голове от твоего вида, рыжая.

Глава 3

***

Все друзья сегодня с нами. И Никуля тоже со своим малышом. Он чуть младше Любаши, но они друг друга обожают. Доставать.

Дедуля тоже здесь. А ещё у нас с Ликой самые обалденные подарки на день рождения. Мама с дядей Даном и дедом подарили нам по однокомнатной квартире-студии.

Такого подарка не ожидал никто! Но это самое крутое, что могло получиться.

Мама, как всегда, с кучей условий, чтобы ключи были у нас двоих, чтобы присматривали друг за другом. И нестрашно, что наши квартиры рядом и на одной площадке, главное – они отдельные.

– И когда мы идём на пати? – к нам подбегает Тина, наша уже бывшая одноклассница. – Хочу посмотреть ваши новые берлоги, девочки.

– Тинка, никаких пати, – останавливаю я запал подруги. – Мама сказала – не чудить.

– Ой, не слушай ты нашу зануду, – Лика же, наоборот, настроена не только на пати, но и на полную свободу. – Будет и пати, и всё, что захотим, но сначала поступить нужно.

– Ты тоже зануда, Макарова, – хохочет Тинка. – Только не такая как Алька.

Подходят и другие подружки, поздравляют, нам включают музыку. И даже дядя Дан с дедулей танцуют с нами по очереди, поздравляя и делая наставления. Но моя попа не перестаёт зудеть. Что-то должно произойти.

– С днём рождения, рыжие! – наглый насмешливый голос раздался на весь зал ресторана, привлекая внимания.

Лика развернулась быстрее меня, а я не могу. Мама, ну зачем ты наградила нас этой интуицией?

Слышу шёпот девочек, которые замечают Дена, и их тихие вздохи. Боже, какие дуры.

– Кто же это? – насмешливо спросила сестрёнка, у них с нашим сводным братцем отдельная любовь. – Наш дорогой братец. Долго же ты пропадал.

– Ждал, – произнёс Денис уже ближе, а у меня волосы зашевелились на затылке от его близости и запаха.

От него самого! Я его забыла. Я больше не боюсь его. И он мне ничего не сделает. Та Аля, которая видела в нём мальчика, которого нужно спасать, умерла, захлёбываясь собственной кровью. Эта Аля – другая.

– И кто же тебе разрешил испортить твои рыжие кудри? – шёпот на ухо, а меня будто током бьёт.

Перед лицом появляется букет розовых пионов, но вместо того, чтобы взять его, резко разворачиваюсь лицом к Денису Стальнову. Старшему сыну дяди Дана и моему личному кошмару.

Он стал больше, даже чуть выше, выбритые виски, чёрная майка, а сверху косуха. Насмешливый, наглый и всё такой же холодный взгляд. Из парня он превратился в мужчину, и это дико.

– Спасибо за поздравление, – отвечаю я холодно, стараясь держать себя в руках, и пытаюсь забрать букет из рук Дена.

Наши пальцы соприкасаются, а память, как подлая подружка, быстро подкидывает воспоминания из прошлого:

– Ты рыжая уродина! Тебе здесь не место. Ты что, думала, что если наши предки решили строить своё гнездо, то в нём будет место нам всем? – Ден смотрел на меня ненавидяще, больно сжимая за горло одной рукой, а второй удерживая за волосы.

– Отпусти меня, – дёргалась и злилась я. – Иначе я вспомню, кто тебя тащил на себе через лес раненого.

– А я не просил тебя, уродина, – гаркнул Денис, склоняясь к самим губам. – Ты пожалеешь, что попалась на моём пути.

Тогда я боялась, что он украдёт мой первый поцелуй, а сейчас я понимаю, что не просто украл.

– Денис, какой ты молодец, что приехал, – к нам подошли радостные мама и дядя Дан.

– Решил, что пора начинать что-то своё, – ответил спокойно Ден, а смотрит на меня.

От его взгляда не по себе. И хочется закричать, чтобы убирался и не портил мой день рождения. Но он тоже член семьи.

– Ты молодец, сын, – дядя Дан становится так, что я оказываюсь за его спиной.

Мысленно благодарю его и посылаю лучики любви. Он и правда очень хороший, не то что его сын.

– А мы уже собираемся домой. Любаша устала, – мама говорит так спокойно. Но следующие её слова повергают меня в шок. – И раз ты приехал, то остаёшься за старшего. Присмотри за девочками и доставь их домой.

– Конечно, тёть Ясь, – улыбается он, а мне становится совсем нехорошо.

Ден бросает на меня взгляд, а я понимаю, что война, которая была у нас ещё со школы – это были только цветочки. Но теперь я ничего и никому не отдам.

– Прослежу и доставлю домой, – добавляет Ден и уходит с ними, чтобы проводить.

Глава 4

– Аль, давай танцевать, – Лика тащит меня на импровизированный танцпол посреди ресторана.

Всем уже весело, все хотят движ, а я не могу избавиться от ощущения, что меня преследует холодный и колючий взгляд.

– Я буду рядом, – тихо добавляет Лика и чмокает меня в щеку.

Да, в нашем дуэте я всегда думаю, а Лика действует. Но это не мешает нам защищать друг друга. Осматриваюсь вокруг и замечаю поблескивающий огонёк сигареты в тёмном углу ресторана.

– Девочки, почему вы не сказали, что приедет Стальнов! – восторженно пищят Тинка и Лиза.

– А ещё с ним зашёл тако-о-ой красавчик, что я прямо сейчас готова трусики терять! – восторженно вздыхает Лиза, тоже бросая взгляд в сторону столика в углу.

– В смысле зашёл? – Лика смотрит на Лизу вопросительно. – Это наш праздник, и мы здесь никого не ждём чужого.

– Ты что! – Тинка резко останавливает Лику, которая уже собралась идти на разборки с Денисом. – Да там такой, что вау! – и эта туда же.

– Ой, медлячок, – пищит Лиза, а я хочу спрятаться.

Вот за что мне это умение предчувствовать всё?

– Рыженькая, а ты бесстыжая, как и в песне поётся? – перед нами с Ликой появляется слишком красивый парень.

Голливудская улыбка, яркие глаза, что уже вовсю исследуют Лику.

– Не в песне, идиот, а в сказке, – фыркает Лика. – И подкат – тупее не придумаешь.

– Бля-а-а, Скиф, это же просто кайф, – стонет этот смертный, судя по тому, каким взглядом наградила его Лика, и, вскинув голову к потолку, присвистывает, а потом неожиданно дёргает Лику на себя и уводит в танец.

– Эй! – дёргаюсь за ними, но не получается и шага сделать.

– Рыжая, а ты останешься со мной, – хрипло произносит Денис мне в затылок. – Борзому понравилась Лика. Дай ему приударить.

– Ты дурак? – разворачиваюсь к Дену. – Этот сейчас по морде приудар получит, – фыркаю я.

Но Денису всё равно. Он будто и не слышит меня. Притягивает к себе всё ближе и медленно начинает кружиться.

И сердце ускоряется так, что от его стука я не особо слышу музыку, только биты, которые сотрясают воздух.

– Отпусти меня, – говорю я и кривлюсь брезгливо. – Не жмись ко мне.

– Я не танцую на пионерском расстоянии, – хмыкает Ден и сильнее вжимает меня в себя.

По телу пробегает дрожь. Мне не нравится реакция на него.

– А я с тобой вообще не собиралась танцевать, – огрызаюсь я. – Или тебе в армии мозги отбили, и ты перестал воспринимать человеческую речь?

– Слишком ты расслабилась, рыжая, – Ден склоняет голову набок.

Я хоть и на каблуках, но всё же уступаю ему в росте. Его это движение напоминает заклинателя. Он будто пытается меня заколдовать.

– Я не рыжая, – шиплю я и пытаюсь оттолкнуться от Дена, упираясь в грудь.

Но он не отпускает, а я слышу, как грохочет его сердце мне в ладонь.

– Это ненадолго, – скалится Ден, а мне снова становится не по себе.

Нет уж! Я не позволю больше издеваться над собой. Поднимаю взгляд на Дена, открыто заглядываю ему в глаза и медленно поднимаюсь пальчиками к краю майки.

В глаза бросаются тёмные волоски на груди Дена. Растягиваю губы в улыбке и надеюсь, что она не слишком коварная, но, вероятно, всё же перестаралась.

И только брови Дена сходятся на переносице, как я резко дёргаю пучок волосков, что попадают мне в цепкие пальцы.

– Мать твою! – доносится сразу с двух сторон.

Ден отскакивает от меня, растирая грудь, а я бросаю взгляд в сторону Лики, которая идёт ко мне, а тот самый Борзый растирает шею и бросает злющий взгляд в её сторону.

– Пойдём к диджею, – Лика хватает меня за руку и ведёт к стойке с музыкой. – Нужно попросить, чтобы больше никакой медленной музыки.

Рядом со стойкой музыки сидит Иван – охранник и помощник дяди Дана.

– Девочки, давайте я вас домой отвезу, – предлагает он, я и согласна, но это же не Лика будет, если согласится с доводами разума.

– Ещё три песни, Вань, – просит она умоляюще.

И да, на Ивана всегда действуют наши глазки. А Любаша так вообще может с него лошадку сделать.

Но когда заканчивается третья песня, в зале не оказывается ни Дена, ни его друга, ни Тины с Лизой.

И почему-то это наполняет всё тело неприятным ознобом, а в уголках глаз собираются слёзы. Некоторые друзья подходят прощаться, кто-то ещё ждёт, когда за ними приедут. Иван же стоит неподалёку от выхода, ждёт нас.

Я стараюсь улыбаться, благодарю за поздравления, обнимаю всех, как и Лика. И если сестра хохочет за нас двоих, то я просто варюсь снова в старой боли.

– Домой? – спрашивает Лика, становясь передо мной и заглядывая в лицо, а я только киваю сестре. – «Я переболела, мне уже всё равно!» – передразнивает она меня тихо и зло, а сама прижимает за плечи и шагает на выход, махнув Ване. – Врушка ты, Алька.

Молчу. Что я могу сказать, если всё равно до сих пор больно. Только теперь как-то сильнее, а ещё и противно становится от собственной наивности.

Мама такой никогда не была. Нужно быть как она! А Ден скоро уедет, и снова всё вернётся на свои места. Ну или я перееду. С ним жить я не собираюсь в одном доме.

Глава 5

Контрастный душ хорошо помогает прийти в себя и лучший помощник утром, когда ты не смогла уснуть ночью. И вот почему, спрашивается? Приехали домой к двенадцати. Можно было выспаться десять раз.

Потому что ждала. Смотрела в потолок и ждала. Старалась не думать, где Денис находится и что делает, но вышло плохо.

Так, Аля, успокаивайся и иди приводи себя в порядок.

Выхожу из душа, обматываюсь полотенцем и смотрю на себя в зеркало.

Я до сих пор не привыкла к себе тёмненькой, но так мне спокойнее. Я же красивая, во мне всё есть. И я прекрасно знаю, что происходит между парнем и девушкой за закрытой дверью. Хоть пока и в теории, но всё же.

Зато Денис сегодня всё пробовал не в теории, раз домой так и не соизволил явиться. От этих мыслей в груди поднимаются обида и злость. Ну и фиг с ним.

Выхожу из душа, и первый, кого я вижу – Денис! Он стоит у стены напротив. Смотрит так, что кожа покрывается мурашками. Это какая-то система материализации мысли? Если так, то мне не нравится.

– Гадкий утёнок стал не таким гадким, – хмыкает он, нагло осматривая меня с ног до головы.

Крепче сжимаю полотенце на груди и разворачиваюсь, чтобы уйти. Не хочу чувствовать на себе его взгляд. Хотя он не выглядит уставшим и невыспавшимся.

– И даже доброго утра не пожелаешь? – спрашивает он насмешливо.

– Недоброго тебе, – не поворачиваюсь к нему.

Только берусь за ручку двери своей комнаты, чтобы быстрее спрятаться от его присутствия рядом, как горячие ладони ложатся мне на живот, обжигая даже сквозь полотенце.

– Я ничего не забыл, Алька, – выдыхает на ухо Ден, заставляя вздрогнуть. – А ты помнишь, что я обещал сделать, когда ты станешь взрослой?

– Убрал руки, – дёрнула рукой, и локоть попал ему по рёбрам. – Иди лапай тех, с кем свалил вчера.

Разворачиваюсь так, чтобы смотреть в глаза Дену. Но вместо гримасы боли на его губах играет жёсткая улыбка. Полотенце сжимаю крепче, но в груди становится тесно и жарко оттого, что он слишком близко. И снова его запах.

– И кто же тебе сказал, что я был с девками, Аля? – спрашивает Денис, а у меня по коже бегут мурашки от его голоса. – Следила?

– Больно надо, – фыркаю я и тут же замечаю подтверждение своим словам. Вот теперь по-настоящему больно. – Следить не нужно, когда на твоей шее красуется отвратительный засос.

Пихаю Дениса со злостью от себя. И то ли он не ожидал, то ли я стала сильнее, но он отшатывается, что позволяет мне проскочить в комнату и закрыться.

Удар в дверь заставляет содрогнуться, но Денис ничего не говорит, а мне так плохо становится. Фу! Мерзость. И он прикасался ко мне своими лапами, которыми трогал другую.

Залезаю на кровать с ногами, а память быстро подсовывает мне моменты из прошлого.

Денис тихо вошёл в мою комнату и, подойдя к кровати, упал на неё, потому что костыль соскользнул. Он сломал ногу, когда защищал нас от насильника, который похитил нас троих.

Меня, Лику и Дениса.

Заполз на подушку, подтягиваясь на руках, и, заложив их за голову, повернул голову ко мне.

Смотрю на него и боюсь дышать.

– Ну что ты смотришь, рыжик? – спрашивает он дерзко. – Я не могу уснуть. Так что спи, а я рядом полежу.

– Денис, если мама войдёт…

– Я дверь закрыл, – фыркает он, а потом поправляет прядь волос, что упала на лоб. – Ты прикольная, когда краснеешь, – хохотнул он, а мне стало совсем не по себе.

Мы дети, а в груди сердце заходится от его близости. Тихо вдыхаю его запах, чтобы он не заметил, но страшно до жути.

– Я подожду, рыжик, – хмыкнул Денис и, откинув голову на подушку, закрыл глаза.

И так он приходил ко мне несколько раз в неделю. Просто ложился и спал рядом, а я влюблялась в него всё больше, теряя любую связь с реальностью.

И ничего не прошло даже после того, что он сделал. Ничего не исчезло. Всё стало только сильнее, но с привкусом боли и горечи.

Обнимаю себя за колени, укладывая голову на них, и, вздохнув тяжело, принимаю единственно верное решение для себя. До начала учёбы осталось чуть меньше месяца. Пора начинать новую жизнь.

Чем меньше я его буду видеть, тем быстрее успокоюсь и отпущу. Он не будет моим, сам это показывает, а бегать я больше ни за кем не буду. Научена.

Ехать мне есть куда, так что проблемы я не вижу. Поднимаюсь, надеваю домашний костюм, чтобы спуститься к завтраку. Мама с дядей Даном будут ждать.

А за столом, когда Лика снова без умолку тараторит, бросая колючие фразочки Дену, решаю, что нужно всё же сказать всем.

– Мам, я сегодня хочу поехать посмотреть на квартиру, можно? – спрашиваю.

За столом повисает тишина. И даже Лика резко замолкает, бросая на меня удивлённый взгляд.

– Можно, – отвечает мама, но насторожено. – А к чему такая спешка?

– Хочу понять, что мне там нужно будет, и переехать, – откусываю бутерброд и запиваю чаем, чтобы скрыть волнение.

– Я могу подбросить, – расслабленно говорит Денис, влезая в наш разговор. – Мне всё равно по пути.

Так и хочется сказать, чтобы себя подбросил, но стараюсь держать себя в руках.

– Мы и сами справимся, братец, – отвечает Лика, наконец-то приходя в себя.

– Да ладно, точно? – хмыкает нагло Ден. – Тогда я к себе съезжу, а вы сами добирайтесь.

– Девочки, ну правда, – говорит мама, неожиданно становясь на сторону Дениса. – Денис всё равно живёт с вами в одном доме. Только на этаж выше.

Глава 6

***

– Ну как там твоя сестрёнка? – Борзый спрашивает, развалившись напротив.

– Какая? – бросаю на него взгляд, а сам смотрю через дорогу.

Магазин какого-то хлама, и Алька в нём уже полчаса торчит. Что можно покупать в магазине так долго. Неделю уже они ошиваются в своих квартирах и только по вечерам приезжаю в дом к бате.

Тётя Яся расстроена, но старается не показывать этого. И если Лика не отходит от матери, то Алька прячется в комнате и выходит только на завтрак.

А ещё я придушить её хочу за те взгляды, что она бросает на меня. Смотрю в её глаза, а там только брезгливость.

– Поделись, какой не жалко, – произносит Борзый, а я понимаю, что сейчас кто-то получит по челюсти.

– Борзый, ты что-то перепутал, – смотрю теперь на него. – Это мои сёстры.

– Мелкая – да, а те две цыпы, которым исполнилось уже восемнадцать, тебе никто, – скалится Саня и поправляет ширинку слишком демонстративно.

– Хм, – опираюсь локтями о стол и уже не улыбаюсь. – А если я возьму батин ствол и отстрелю тебе яйца, то делиться и не придётся.

– Жадный ты, Скиф, – Борзый же не унимается.

Ему всегда весело. И чем безвыходнее ситуация, тем лучше у него настроение.

– Я же только одну прошу, – не унимается этот идиот. – Всё по-честному.

– Тебе две досталось неделю назад, мало? – скалюсь я, вспоминая, как Борзый увозил тех сосок со дня рождения рыжих.

Я проводил их тогда к машине и уехал на такси. Побыл бы ещё и не сдержался бы.

– Да там и не с чем развлекаться, – отмахнулся Борзый. – Ни сосать, ни дать не смогли нормально. Перевелись нормальные девки.

– А что же так? Опыт теряешь? – подкалываю Борзого, но он только скалится в ответ.

– Я нет, а вот ты – да, раз до сих пор не смог трахнуть эту тёмненькую, – лыбится этот дебил.

Он один знает, кто такая Алька. Нужно было молчать, но рот не закроешь, когда хочешь ненавидеть, а всё выходит наоборот.

– Мало тебе Лика шею разодрала, – фыркаю я и бросаю взгляд за окно, и, нужно сказать, вовремя.

– Ты зачем звонил, кстати? – спрашивает Саня и сразу же присвистывает. – Это судьба, – дёргается, чтобы встать, но я его усаживаю обратно, замечая то, что меня заставляет задохнуться от злости.

– Это что за педики? – рычит Борзый, смотря туда же, куда и я.

Аля с Ликой стоят рядом с какими-то сосунками и мило улыбаются им. Что-то активно рассказывают. И тут один из них подходит к Але и закидывает ей руку на плечи, громко смеясь.

– Это, блядь, что, Скиф? Что за нахер? Ты так и будешь здесь сидеть? – вопрос за вопросом, а я понимаю, что если встану и выйду из кафе, то кто-то ляжет и точно не один.

– Заткнись, Борзый! – рычу я.

Аля обнимает этого уёбка за торс, смотрит в лицо и смеётся. Лика же вообще не унимается. Что-то рассказывает и машет руками.

Они разворачиваются и уходят, слишком быстро исчезая из поля зрения. Выскакиваю на улицу, пока Борзый рассчитывается, а их уже нет нигде.

Достаю мобильный, набираю номер Али – и как я додумался взять его у бати – но она сбрасывает.

– Сучка! – рычу я и набираю снова, но опять то же самое.

– Где они? – Борзый подбегает сзади, а я и сказать ничего не могу.

Я бы эти руки, что трогали её, оторвал нахер и собакам скормил за то, что трогал не своё.

– Давай проедемся, – Борзый садится за руль. – Не должны они далеко уйти.

– Я на своей, – отвечаю ему и прыгаю за руль своей тачки.

Батя отдал её мне со словами, что надеется на моё благоразумие. Конечно, я само воспитание и логика.

Эту «субару» ему кто-то подогнал несколько лет назад, а он хранил. Скидывал мне фотки, звонил и рассказывал о ней. Теперь она моя.

Батя спрашивал, чем я собираюсь заниматься, но я не могу ему ответить. Думал, приеду, увижу эту рыжую занозу, проучу её и уеду. Но чем дольше я нахожусь с ней рядом, тем сложнее себя контролировать.

Проезжаю по району и нигде не вижу рыжих. Ну что за нахер? Какого она ходит по улице в коротких юбках, да ещё и непонятно с кем?

Мобильный оживает на сиденье рядом, но звонит Саня.

– Нашёл? – спрашивает он.

– Нет, – рычу я.

– У них свет в окнах горит. У каждой в своей.

– Блядь! – выкрикиваю я и стартую к дому.

К подъезду подъезжаю за десять минут. Борзый у машины, но не идёт за мной, только кричит, что подождёт меня.

Поднимаюсь на их этаж бегом. Может, успокоюсь. Жму на звонок, не убирая руки. Блядь, я её придушу, если она там не одна.

Дверь резко открывается, и на меня смотрит дерзкий взгляд. Длинные волосы распущены и перекинуты на одну сторону, оголяя тонкую шейку. Короткий топ оголяет плоский живот, шортики, похожие на слишком короткую юбку, и босые ноги.

– Нравится подсматривать, братик? – спрашивает дерзко Аля, а теряюсь. – Понравилось, что видел? Повторить?

– Недосмотрел, – рычу я и резко вхожу, не давая ей закрыть дверь в квартиру, оттесняя вглубь.

Глава 7

***

– Уходи! – говорю строго, но отхожу от Дена.

В квартире я одна, и это меня напрягает. У нас с ним слишком разные весовые категории. Да и всё напряжение Дена слишком сильное.

– Нет уж, сестрёнка, – выплёвывает Ден, осматриваясь вокруг и даже на кухню заглядывает. – Я пришёл посмотреть, как тебя лапают.

– Обойдёшься, – фыркаю я. – А теперь проваливай.

Ден стоит от меня в шаге, смотрит, а у меня всё дрожит внутри. Складываю руки на груди и замечаю, как взгляд Дениса опускается ниже.

– Тебе понравилось? – спрашивает Ден и засовывает руки в карманы джинсов.

Я знаю, о чём он спрашивает, прекрасно понимаю, но молчу. Мы с Ликой придумали эту схему, когда заметили машину Дена напротив, а потом и его в окнах кафе.

Я не хотела, просто не видела смысла, но его идиотская слежка достала, а Лика сразу нашла выход. Мы позвонили мальчикам, с которыми ходим на курсы самообороны, и они сразу согласились помочь.

– Отвечай, – рычит Ден, подходя ближе.

Между нами всего сантиметров двадцать. Ему ничего не стоит скрутить меня и сделать всё то, что он обещал когда-то. Но тогда я рыдала и боялась, а сейчас мне не страшно.

– Тебя сюда не звали, Стальнов, – отвечаю почти безразлично. И даже горжусь собой. – Так что разворачивайся и уходи. Мне нужно собираться.

Разворачиваюсь, чтобы уйти в ванную, там хотя бы дверь есть, но сильные руки хватают и прижимают к горячему телу.

Мне становится жарко и больно одновременно. В животе собирается тяжесть, а тело подрагивает.

– Отвечай, Аля, – хрипло говорит Ден на ухо. – Мы же одни здесь, и я сдержал слово.

– А я не просила тебя его сдерживать, – зашипела я, вгоняя ногти в его руку, но он только крепче вжал в себя, давая ощутить его состояние. – Ты мне что сказал в прошлый раз? Напомни, а то что-то память подводит.

– Ты сейчас провоцируешь, Аля, – отвечает он на другое ухо.

– Ну я помню только то, что я малолетняя уродка, и ни один нормальный парень никогда не посмотрит на меня, – говорю я, а у самой в груди воздух застрял, не давая продохнуть.

Ден напрягается за моей спиной. Он даже не шевелится. А мне снова больно от его слов. Снова воспоминания накрывают гадкостью.

– Убрал руки, говорю, и не прикасайся ко мне, – дёргаюсь сильнее, а Ден так и остаётся на месте.

Разворачиваюсь к нему, но натыкаюсь на непроницаемый взгляд.

– Не нравится? – спрашиваю дерзко. – Хотя прости, я забыла вспомнить, как ты приходил ко мне в комнату и спал рядом ночами, обещая, что будешь ждать, – поднимаю голову к потолку и постукиваю себя по подбородку. – Кажется, так было. Хотя я могу всё перепутать. Я же люблю себе напридумывать.

Последнее говорю уже с презрением. Но не успеваю среагировать, как Денис делает резкий шаг ко мне и, подхватив под попу, прижимает к себе, а спина упирается в стену. И это всего несколько секунд.

Ноги сами обвивают его торс, и от этой позы становится слишком приятно. Аля, ты не должна ему верить.

Денис сжимает меня в руках, проводит рукой по волосам, но я дёргаю головой, за что получаю шлепок по попе, а его руку ощущаю уже у себя на шее.

– Вот так держал тебя? – спрашивает Денис низким хриплым голосом, но я не хочу больше говорить.

Я чувствую его возбуждение между ног, и это слишком интимно. Его очень много последнюю неделю, он даже во снах меня преследует.

– Или так? – Денис склоняется к моим губам, но я успеваю отвернуться, и его губы касаются щеки.

– Иди целуй тех, кто тебе засосы оставляет, – фыркаю я.

– А на тебе где засосы, Аля? – голос Дениса садится, становится злым. – Как он трогал тебя? Так? – и Денис проводит языком по шее до самого уха, прикусывая мочку.

Тело покрывается мурашками и подрагивает. Боже, мне нравится, а не должно.

– Или так? – Денис упирается коленкой в стену, усаживая меня сверху, а сам ведёт рукой по животу к груди, задирая футболку.

– Не смей, – взвизгиваю я.

Смотрю на него, а в его глазах темнота.

– Ты же не рассказываешь, как он трогал тебя, – со злостью говорит Денис.

– По-разному! – огрызаюсь я, а нужно бы замолчать. – И мне понравилось, не то что ты!

– Ах ты, – Денис вжимает меня всем телом в стену и только дотрагивается к губам, как за окном срабатывает сигнализация на машине, а в его кармане начинает пищать брелок.

Ден так резко отпускает меня, что я чуть ли не падаю на пол. Успеваю поймать равновесие, но от грохочущего сердца не могу расслышать, что он говорит, только замечаю, как выскакивает на улицу.

Подхожу к окну и вижу у подъезда Лику и какого-то парня, что держит её. Дёргаю окно и, чуть ли не вываливаясь из него, кричу:

– А ну, отошёл от неё!

– Эта дура разбила стекло у моего друга на тачке! – орёт в ответ парень, а я узнаю его.

– Ну подумаешь, промазала, – фыркает слишком громко Лика. – Хотела в голову попасть.

Боже, нужно спускаться. Сейчас что-то будет!

Глава 8

Мы с Ликой помогаем дедушке приводить грядки в порядок. Но если сказать правильно, то это мы с Ликой приводим их в порядок, а дедуля готовит нам обед.

Наказание так себе, учитывая, что для меня сейчас чем дальше от Дениса, тем лучше. Слишком сложно находиться рядом.

А я же думала, что уже переболела, что больше он меня не беспокоит, и мне совсем не больно. Нет, не переболела. И чем больше я вижу его рядом, тем хуже мне становится.

Я помню каждое его слово, сказанное мне. Помню, как он смотрел на меня и на глазах всего своего класса высмеял и сказал, что я слишком много себе возомнила, рыжая малолетка, которая любит напридумывать.

– Эй, – в меня прилетает горсть сорняка. – Вернись в этот мир, я всё прощу и даже не буду обижаться, что из-за тебя мне приходится здесь работать в поте лица.

– Из-за себя, Лика, – фыркаю я, стряхивая землю с себя. – Нечего было разбивать стекло.

– Да какая разница, стекло или голова, – улыбается сестра коварно. – Сработало же.

– Ну вот теперь и не жалуйся, – улыбаюсь в ответ.

– Аль, забудь его, – неожиданно тихо просит сестрёнка. – Он снова сделает больно. Только теперь это будет не малолетская шалость. Теперь будет плохо всем.

– Ты бабка-ведунья стала? – стараюсь перевести всё в шутку, но Лика не улыбается больше. – Я и не вспоминаю, – отвечаю сестре.

– Ты врёшь, Аля. И в первую очередь сама себе, – вздыхает Лика.

– Ты что-то слишком умная стала, – огрызаюсь сестре. – Может, это тебе прилетело кирпичом.

– Да если бы, – хмыкает Лика и продолжает вырывать сорняки.

– Лика, – зову сестру. – Не хочешь мне ничего рассказать?

– Нет, – отвечает она, пожимая плечами. – Нечего особо рассказывать.

– Это всё из-за этого Борзого? – спрашиваю тихо, бросая взгляд в сторону беседки, где находится дедушка.

У него всегда хороший слух, когда не нужно.

– Нет, – слишком резко отвечает Лика, а мне становится обидно и за неё, и за себя.

– Давай у мамы спросим, как она справлялась со всем, – предлагаю я Лике.

– С чем мама справлялась? – вопрос раздаётся слишком близко, а мы с Ликой подпрыгиваем от испуга и неожиданности.

– Дедуля! – взвизгиваем мы в один голос.

– Так с чем ваша мама справляется? – повторяет вопрос дедушка.

– Со всем, – отвечаю я, стараясь не смотреть на него.

– Эх, девочки мои, – вздыхает дедуля. – Наградил же меня Бог только девчонками. Вот что с вами делать? Вроде и пример подаёшь вам хороший, а вы всё бандюков себе ищете.

– Дед! – повышает голос Лика.

– Ты на деда не кричи, гляди, какая, – осаживает Лику дедуля. – Или вы думаете, что дед уже старый, ничего не видит?

– Мы так не думаем, – поднимаюсь и обнимаю дедушка. – И если бы ты был старый, ты бы не женился на Людмиле Семёновне.

– Поговори мне ещё, – хмыкает дедуля и чмокает меня в макушку. – Не обсуждал я с вами ещё свою личную жизнь.

– Ну так нашу же хочешь обсудить, – Лика тоже обнимает деда с другой стороны.

– Эх, Анжелика. Ты знаешь, я иногда даже жалею твоего будущего мужа. Но если только он будет из нормальных. А если из этих, – дедуля выделяет последнее слово, намекая нам на род деятельности дяди Дана, – то нет. Мне такого не жалко. Я даже пару приёмчиков подскажу. Вам, девочки мои.

– Злой ты, дедушка, – уже хохочет Лика. – А как же мужская солидарность?

– Она отпадает, когда речь заходит о прекрасной половине человечества. И когда у этой половины есть все права на пользование сердцем и совестью деда, – замудрёно отвечает дедуля, а мне так тепло становится. И от объятий, и от его слов. – Но грядки убрать всё равно нужно. Мама с вас не слезет. Да и вам же скоро на учёбу.

– Да, скоро, – уверенно говорю я. – И ты знаешь, что самое интересное – я очень рада, что у меня вышло поступить на юридический.

– Конечно, рада, – соглашается дедушка. – А если бы разрешила помочь, то поступила бы быстрее.

– Мы и сами неплохо справились, – уверенно говорит Лика.

– Девочки, вы же себе совсем неженские профессии выбрали, – вздыхает дедуля.

– А сейчас нет неженских профессий, дедуль, – успокаиваю его.

– Профессий нет, а вот спрос с вас будет всегда больше, чем с мужиков. Ладно, идём есть, потом доделаете всё. А то мать будет по видео звонить, проверять.

– Хорошо, – соглашаемся мы с Ликой и идём за дедушкой.

Да, специальности мы с Ликой выбрали совсем не для девочек, но мама с дядей Даном поддержали, а значит, идём на факультет «Судебная и прокурорская деятельность».

Глава 9

Заношу чемодан в квартиру и замечаю хмурый взгляд мамы. Она осматривается вокруг, а мне как-то даже не по себе.

Вот вроде ничего же страшного не сделали, да и наказание отработали. Причём в двойном режиме. Как и обычно, впрочем.

Косячит кто-то из нас, а отрабатывали вдвоём с Ликой.

– Аля, очень надеюсь, что я не буду переживать, – говорит мама серьёзно. – Я вас люблю и доверяю, но последние ваши действия говорят, что вы слишком беспечно относитесь ко всему. Я не всегда буду рядом.

– Мам, – вздыхаю я и подхожу к ней ближе, – я же не маленькая.

– Не маленькая, но поступки у вас…

– Мама, я буду вести себя хорошо, – перебиваю её и обнимаю. – Никого в квартиру водить не буду. Парней тем более. Дедуля с нами разговор провёл. Дядя Дан закрепил. Мне вот только интересно, а тебя тоже так дедушка с бабушкой отправляли во взрослую жизнь? – спрашиваю щурясь.

– То, как меня отправляли – это моё! – мама бросает на меня насмешливый взгляд.

Я молчу, потому что прекрасно помню дедулины рассказы.

– А Лике ты тоже всё рассказала? – спрашиваю я.

– Лика – это отдельная серия в моей жизни. Я удивлена, как ты с ней в животе уживалась, – хохочет мама.

– Я всё слышу! – возмущённая Лика входит ко мне. – И вообще, мама, я – само приличие.

– Да я так и поняла, дочь, – кивает мама и протягивает руку.

Так мы и стоим. Не хватает только Любаши, но она сейчас с Деном. У неё особая любовь к своему брату. Она очень привыкла к нему и привязалась за это время. И меня это немного раздражает, потому что он не заслуживает любви нашей малышки.