Предисловие
Автор этой брошюры более 30 лет связан с банковским делом, а в профессию попал совершенно случайно, из-за юношеского любопытства. В мои школьные годы, которые пришлись на 60-е и начало 70-х годов XX века, в учебниках истории часто приводились примеры, как в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. на добровольные денежные пожертвования советских людей строились танки и самолеты. А еще во время войны и в послевоенные годы шла массовая подписка на государственные облигационные денежные займы. Люди покупали государственные облигации, и им говорили, что собранные деньги идут на производство вооружений или на восстановление разрушенного войной народного хозяйства. Почему-то эти примеры из школьного курса истории всерьез меня озадачивали. Я искренне не понимал, каким образом из советских денежных знаков (бумага и есть бумага!) можно построить грозную военную технику или, например, мирную доменную печь. Зачем для этого вообще нужны деньги? А взять хоть бы и не советские рубли, а американские доллары или золотые слитки? Как они то могут превратиться в материальные вещи, совершенно не похожие на деньги? Учителя на мои вопросы толком ответить не могли, а предпочитали удивляться: «Странные ты вопросы задаешь, как они тебе только в голову приходят!». Я догадывался, что школьные учителя, как и я, не знают, как на деньги можно построить самолет, но стесняются в этом признаться. Вот я и пошел в 1973 году учиться в экономический вуз, да еще с финансовым уклоном – в те времена, когда эта специальность в нашей стране была, мягко говоря, непрестижной и отнюдь не выгодной. Хотелось найти ответ на проклятый вопрос, который буквально не давал мне покоя.
Если бы я знал тогда, что чем дальше погружаешься в изучение природы денег, тем больше появляется вопросов! К слову, загадку про превращение денег в танки и самолеты мне удалось разгадать уже после окончания института, и ответ оказался очень простым. На деньги невозможно в буквальном смысле слова построить танки и самолеты – нигде и никогда. Но в мирное время и в условиях рыночной экономики наличие у предприятий-изготовителей денег является необходимым условием для производства военной техники. В условиях серьезной войны даже в капиталистических странах экономика переводится на военные рельсы, становится мобилизационной, и роль денег в производстве сильно ослабевает. А что уж говорить о советской плановой экономике сталинских времен, да еще в годы страшной, тотальной войны на выживание! Советская экономика производила в военные годы столько танков, самолетов и боеприпасов, сколько позволяли её материальные и людские ресурсы. И эти ресурсы выделялись и направлялись на производство командно-волевым способом, по жесткому государственному плану. Рабочие на заводах получали необходимые для жизни потребительские продукты в основном нормированным путем – по карточкам, а не покупали на деньги.
Правда, существовал и «свободный» потребительский рынок, где можно было купить что-то и за деньги. Он был представлен государственными «коммерческими» магазинами и ресторанами, организованными и неорганизованными «колхозными», «серыми» и «черными» рынками, базарами и толкучками. Роль этого свободного рынка в обеспечении людей всем необходимым была ограничена, но всё же эта была отдушина – особенно для семей солдат и офицеров, которые регулярно получали переводы из денежного довольствия своих кормильцев, ушедших на войну. Вот для того, чтобы цены на этом свободном рынке не росли в быстрой прогрессии, и дети военнослужащих могли хотя бы немного подкормиться в это скудное, тяжелое время, власти и поощряли сбор денег у населения. Из-за того, что люди сдавали личные накопления в фонд обороны, танков и самолетов страна в буквальном смысле больше не производила. Зато платежеспособный спрос на свободном рынке в результате ограничивался, цены росли не так быстро, и на деньги – у кого они были – можно было хоть что-то купить.
Людям же, жертвующим деньги в фонд обороны, объясняли, что на их личные сбережения строят танки и самолеты. Это было неправдой, или не совсем правдой. Себестоимость производства военной техники действительно калькулировалась для целей учета и контроля, хотя и в достаточно произвольных, устанавливаемых государством ценах. Поэтому если денежная сумма, собранная людьми, достигала государственной цены производства танка, то людям и объявляли, что на их деньги построен танк, да еще показывали для наглядности какой-нибудь конкретный экземпляр, украшая его соответствующей памятной надписью (например, «тамбовский колхозник»). Чтобы люди гордились своей щедростью и своим патриотизмом и несли деньги в фонд обороны. На самом же деле в условиях экономики военного времени танки производились сами по себе – без всякой зависимости от процесса изъятия «излишков» денег у населения. Напрасна ли была жертва этих людей? Отнюдь нет. Они вносили свой вклад в борьбу с инфляцией, с обесценением денег, которая ухудшает условия жизни людей и в труде, и в бою, подрывая мотивации и боевой дух. Как бы воевали мужчины на фронте, если бы их денежные переводы домой тут же превращались в пустые бумажки из-за инфляции или тотального дефицита? Поэтому власти хотя и лукавили в своей пропаганде, поощряя сдачу денег в фонд обороны, но по существу проводили единственно верную политику. И мы должны с благодарностью помнить о людях, которые сдавали деньги в фонд обороны – они тем самым фактически подкармливали голодных детей (косвенно, через механизм ограничения роста свободных рыночных цен) и вселяли в сердца воинов, смотрящих в лицо смерти, надежду на благополучие оставленных ими в тылу семей.
В студенческие годы меня не оставляло ощущение, что учат нас достаточно поверхностно, не приглашают заглянуть в суть явлений. А затем, уже на работе я столкнулся с вопиющими противоречиями между теорией и реальной жизнью. В институте мы дружно критиковали «буржуазные» теории денег и валютного курса – например, концепцию паритета покупательной способности валют Густава Касселя. А на работе в Государственном банке СССР я узнал, что при установлении официального курса рубля к иностранным валютам в Советском Союзе, начиная с 1950 года, применялся именно принцип паритета покупательной способности. И что оспаривать эту концепцию – так же нелепо, как отрицать существование бинома Ньютона. И вовсе эта теория не буржуазная, то есть не классовая и не идеологическая, а универсальная, не противоречащая, кстати, теории денег Карла Маркса, если смотреть на вещи не по форме, а по существу. Как такие противоречия могли уживаться в головах советских людей, отвечающих за проведение экономической политики? Когда на научных и партийных конференциях они говорили одно, а в жизни делали совсем другое? Уживались эти противоречия с трудом, и с тяжелыми последствиями в виде постепенной деформации, расщепления нашего сознания, деградации научной школы и институтов государственного управления.
Беда была в том, что в советское время развитию экономической мысли мешал догматизм идеологических властей, которые в попытках творческого осмысления действительности и развития экономической теории видели угрозу ревизии учения Маркса. Тем самым советские идеологи-схоласты сами вступали в противоречие с квинтэссенцией марксизма – с его диалектическим подходом к познанию мира, отвергающим всякие догмы. Ведь критерием истины, согласно такому подходу, является практика. Еще несколько десятилетий после прихода в 1917 году к власти коммунистической партии руководители страны были окружены специалистами по экономике и финансам с дореволюционным образованием, а сами руководители отличались завидным прагматизмом. Поэтому относительно долгое время денежная и финансовая политика страны была вполне адекватна политическим и социально-экономическим целям, устанавливаемым политическим руководством. Мы не беремся здесь оправдывать или осуждать сами политические цели и принципы их претворения в жизнь, то есть парадигму развития нашей страны в советскую эпоху. Но в государственном управлении должна быть внутренняя логика, соответствие между целями и средствами, совместимость целей и внутренняя сочетаемость средств – и с этой точки зрения в сталинскую эпоху и по инерции несколько позже (по-видимому, вплоть до конца 1960-х гг.) финансовая политика нашей страны отличалась внутренней логикой. А затем постепенно стала нарастать разбалансированность государственных финансов и денежного обращения, которая с середины 1980-х годов резко усилилась и в немалой степени способствовала краху Советского Союза.
Удивительным образом ситуация с диктатом идеологии в экономической науке повторяется и в наши дни. С начала 90-х годов ХХ века в нашей стране любой специалист, хотя бы частично не согласный с господствующей у нас доктриной экономического неолиберализма или её отдельными постулатами, становится маргиналом и изгоем в экспертных кругах, определяющих экономическую политику властей. Известный ленинский постулат «учение Маркса всесильно, потому что оно верно» полностью воспроизводится, лишь с заменого Маркса на Хайека, Фридмана или иного авторитета либеральной школы. Конкретные меры экономической политики разрабатываются и принимаются, исходя не из соображений прагматизма, оценки их последствий и сравнения с возможными альтернативными решениями, а из-за фанатичной, иррациональной веры в априорную правильность и непогрешимость одного из многочисленных экономических учений. Неолиберализм стал господствующим принципом политики экономически развитых стран на Западе лишь с 1980-х годов, а большинство успешно развивающихся «догоняющих» экономик (по большинству критериев более успешных, чем Россия), например, в Азии, его до сих пор не придерживаются, по крайней мере в чистом, классическом виде. Начавшийся в 2008–2009 гг. мировой долговой и финансовый кризис продемонстрировал глубокие системные недостатки, изъяны в современных подходах к государственному регулированию экономики на Западе. Но окружающие правительство официальные эксперты продолжают с упорством держаться за догмы.
Люди, получившие образование и вступившие в профессию в 1990-е годы и позднее, воспринимают современную банковскую систему и действующий механизм её государственного регулирования как естественный, единственно возможный порядок вещей. Так их учили в вузах, потому что образование неизбежно сводилось к овладению навыками выживания и преуспевания в сложившейся конкретной среде обитания. А среда эта окончательно сложилась на Западе в своем нынешнем виде как раз к началу 1990-х годов, а затем была перенесена на российскую почву с началом в нашей стране рыночных реформ. Знакомство с курсом экономической истории (в том числе истории денежного обращения и кредитно-банковского дела) и истории экономических учений обычно проходит само по себе, в отрыве от анализа проблем современности. Дескать, что было, то прошло, а сейчас нужно жить сегодняшним днем. В суете каждодневных дел и забот зачастую нет времени задуматься о смысле нашей профессиональной деятельности. Вместо этого мы читаем специальную, узкопрофессиональную литературу и рассуждаем, например, о том, каким образом и в какие сроки нам лучше вводить международные нормы регулирования банковской деятельности, известные как «Базель 1», «Базель 2» и «Базель 3», настраиваем и видоизменяем обязательные нормативы для коммерческих банков, вводим для них новые правила и процедуры. Государственное банковское регулирование становится всё более изощренным и технически сложным, а неустойчивость, нестабильность мировой банковской системы всё нарастает и усиливается. На ликвидацию последствий банковских крахов расходуются огромные ресурсы. А что если правящие элиты под давлением и в интересах различных групп влияния установили такие фундаментальные правила игры для банков и других финансовых посредников, в рамках которых достижение финансовой стабильности банковской системы становится вообще невозможным? Существуют же в логике и в математике задачи, не имеющие решения! А значит, если не изменить сущностные принципы деятельности банков как финансовых посредников, общество (граждане, подданные, налогоплательщики, обыватели) обречено на то, чтобы регулярно расплачиваться за убытки банков. Недовольство общества политикой банков и политикой государства в отношении банков, в частности, ярко проявилось с началом мирового финансового кризиса в 2008-2009 годы и вылилось даже в такие экстремистские формы массовых уличных протестов, как движение «Захвати Уолл-Стрит».
Наша цель заключается в критическом анализе некоторых популярных представлений о том, как должно быть организовано денежное обращение и банковское дело в экономике, признающей частную собственность и свободу предпринимательства – то есть основанной на рыночных принципах. В советскую эпоху отечественные специалисты слишком долго были изолированы от ведущих мировых школ экономической мысли идеологическими барьерами. Когда же эти барьеры были разрушены, мы принялись почти механически копировать сложившуюся к началу 1990-х гг. на Западе модель либеральной денежной экономики, принимая ее как единственно возможную – без критического осмысления этой модели и рассмотрения альтернативных решений, в том числе подсказываемых тем же мировым опытом. Автор и сам долгое время поддавался всеобщему порыву механического заимствования чужого опыта, причем опыта не испытанного веками и десятилетиями, а текущего, сиюминутного. Правда, мне не довелось занимать таких высоких административных постов, чтобы быть в числе законодателей моды. Политические решения спускались сверху, а мы, технократы, занимались их практической реализацией, на уровне подготовки и принятия нормативных актов и служебных инструкций. Долгие годы ушли на переосмысление происходящего – результатами своего прозрения автор посчитал необходимым поделиться с читателями.
Эта работа не выдержана в строгих академических традициях, хотя и рассчитана на достаточно подготовленного читателя, знакомого с основами денежной теории и банковского дела или изучающего эти дисциплины. С одной стороны, мне было бы трудно написать академический труд, будучи оторванным от академической среды и ее традиций. С другой стороны, хотелось подготовить материал, насколько это возможно для такой темы, доступный, не утомительный и даже занимательной для чтения. Вот и получилась не книга, не монография, а совсем небольшая брошюра, или, скорее, очерки по избранным вопросам прикладной теории и практики денежного обращения, кредита и банковского дела. Недостаток академизма выразился, в частности, в малом количестве ссылок на источники. Мы включили в библиографию не все труды по выбранной теме исследования, которые могли бы рекомендовать читателю, а лишь их малую часть, которая непосредственно спровоцировала автора взяться за перо. Автор будет считать свою миссию выполненной, если эти очерки заставят читателя задуматься об альтернативах господствующей ныне в большинстве стран мира денежной и банковской политике. Мы не будем пропагандировать эти альтернативные решения и настаивать на их преимуществах, но покажем, что эти решения существуют и что они достойны серьезного профессионального изучения. Наши очерки – не учебное пособие о том, как лучше зарабатывать деньги, работая в банках, а чтение для людей, задумывающихся о смыслах.
Автор благодарен Андрею Владимировичу Верникову, профессору Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» за полезные советы и помощь в технической редакции рукописи при ее подготовке к публикации в формате интернет-издания.
Часть I. Исторические корни современной банковской системы
«Всё на свете объективно, оттого и жить противно»
(студенческая шутливая поговорка, иллюстрирующая смысл теории исторического материализма)
Чтобы понять, как и почему возникла современная денежная и кредитно-банковская система, необходимо оглянуться назад, в прошлое. Нужно вспомнить логику появления денег, кредита, зарождения и развития банковского дела. Нельзя обойти вниманием и развитие экономической мысли, эволюцию идей и представлений человека о природе денег и кредита. Автор не хочет углубляться в тематику учебного курса денежной теории или истории экономических учений – поэтому наш анализ будет очень беглым, неполным, даже поверхностным. Но мы всё же пройдемся по этой теме хотя бы «галопом по Европам», потому что без исторического, ретроспективного взгляда на проблему обойтись просто невозможно. Заранее приношу свои извинения перед читателями за столь свободное, неакадемическое отношение к теме. Понимаю, что требовательный читатель может быть разочарован легковесностью суждений, а менее искушенный – обескуражен ссылками на незнакомые ему понятия и отсутствием подробных пояснений. Впрочем, последняя проблема при современном развитии информационных технологий решается просто – достаточно зайти в любую поисковую систему интернета и взять справку по интересующей нас тематике.
От натурального обмена к деньгам, зарождение банков и «бумажных денег»
Итак, начнем с самого начала. Исторически, деньги возникли и длительное время существовали в виде товаров, то есть предназначенных для обмена продуктов человеческого труда, обладавших полезными для людей потребительскими свойствами – зерно, скот, меха, драгоценные металлы. В условиях разделения труда (например, между сельскими жителями-крестьянами и горожанами-ремесленниками, между земледельцами и скотоводами, между представителями различных ремесел и т.д.) люди должны обмениваться плодами своего труда, чтобы жить. Натуральный обмен, или бартер (мясо на муку, гончарные изделия на ткани и т.д.) весьма неудобен по практическим соображениям. Например, по причине несовпадения интересов, потребностей и желаний обменивающихся сторон в конкретном месте и в конкретное время. Скажем, не нужны кузнецу сегодня мука, холсты или горшки, а понадобится все это завтра или послезавтра, а продать (обменять) свои кованые изделия кузнец хочет уже сегодня. Как же ему поступить? Вот если бы можно было кузнецу обменять свои изделия уже сегодня на такой товар, который охотно приняли бы к обмену все остальные участники рынка в любое время в обозримом будущем! И участники рынка стихийно, в силу обычаев делового оборота договаривались о придании одному из товаров роли всеобщего товара-эквивалента (термин Карла Маркса), который становился признаваемым всеми платежным средством, выполняющим функции меры стоимости, средства обращения и средства накопления при товарном обмене. Такой товар и становился деньгами.
Товар, становившийся деньгами (денежный товар), обладал двойной сущностью – он был и деньгами, и одновременно продуктом труда с собственными потребительскими свойствами. Потому и использовать такой товар можно было по двойному назначению. С одной стороны, люди часто забывали о собственных потребительских свойствах денежного товара. Они меняли продукты труда на зерно не потому, чтобы тут же помолоть зерно на муку, выпечь хлеб и наесться, а впрок, чтобы впоследствии обменять полученное зерно на что-нибудь другое. Или приобретали меха не с целью укрыться от холода, а опять-таки для накопления средств обмена. Равным образом, тяга людей к золоту была вызвана не только их страстью к ювелирным украшениям, но и исключительным удобством этого металла для выполнения денежных функций из-за присущих ему естественных свойств (редкость, однородность, долговечность, делимость и т.д.). С другой стороны, денежный товар можно было использовать не только для обмена и накопления (в качестве денег), но и, так сказать, по прямому назначению. Например, зерно можно было использовать в пищу, а мехами укрыться от холода. Полезность золота, на первый взгляд не столь очевидна и приоритетна для человека. И действительно, во время бедствий, например, голода, цена (обменный курс) золота падает, и его порой за бесценок меняют на хлеб (вспомним, как это происходило в трагические годы ленинградской блокады во время Великой Отечественной войны). И всё же в обычные, относительно благополучные времена золото активно использовалось и «по прямому назначению» – для изготовления ювелирных украшений, протезирования зубов и пр. В конце концов, за неистребимой тягой людей к ювелирным украшениям стоит такой сильнейший для человечества стимул, как инстинкт продолжения рода (старая как мир история – женщины хотят обратить на себя внимание мужчин, надевая украшения, а мужчины стремятся завоевать расположение женщин, одаривая их этими украшениями).
А как же современные деньги, к которым мы так привыкли? Все эти бумажные банкноты и деньги в виде электронных записей на банковских счетах, которые мы используем с помощью банковских пластиковых карт, платежных поручений (можно даже через интернет или по телефону), чеков и иных платежных инструментов? Существует ли что-то общее между прежними, золотыми и серебряными («реальными», «товарными») деньгами и нынешними («бумажными», «электронными») деньгами? Объединяет прежние (металлические) и современные (бумажные и электронные) деньги то, что и те, и другие выполняют классические денежные функции: меры стоимости, средства обращения и средства накопления. Но есть между этими видами денег и существенное различие. «Реальные» деньги были не только средством для обмена товаров и услуг, но и сами являлись продуктами человеческого труда, обладающими полезными потребительскими свойствами. Современные (бумажные и электронные) деньги самостоятельными потребительскими свойствами не обладают (их нельзя, например, употребить в пищу, использовать в качестве одежды или украшений). С юридической, правовой точки зрения, современные деньги – это долговые обязательства банков (центрального банка и коммерческих, депозитных банков) или, реже, долговые обязательства государства (в тех странах, где сохранилась практика выпуска государственных казначейских билетов наряду с банкнотами центральных банков). Для того чтобы участники рынка согласились принимать в оплату товаров и услуг банковские долговые расписки, причем без всякого обязательства со стороны банков оплачивать свои долги золотом или другими реальными, материальными ценностями, потребовалась достаточно длительная эволюция банковского, кредитного и эмиссионного дела. Рассмотрим кратко, как и почему это происходило.
Главную, исключительную роль в создании современных денег сыграли банки. Вообще-то операции, по сути напоминающие банковские в нашем нынешнем понимании, выполнялись еще и в древние времена, и в Средневековье. Но началом развития современного банковского дела принято считать эпоху Нового времени в Западной Европе. Банки, с одной стороны, принимали от клиентов золото (или серебро) на хранение (на счета и во вклады, то есть депозиты), а с другой стороны, выдавали клиентам денежные ссуды (кредиты) под проценты с условием возврата суммы основного долга и выплаты процентов в установленный срок. Оказалось, что проведение одним предприятием, каковым является банк, одновременно депозитных и кредитных операций, может привести к удивительным последствиям для развития денежного обращения. Деятельность банков постепенно изменила саму природу денег. Из особого товара (например, золота или серебра), признаваемого рынком в качестве платежного средства, деньги превратились в долговые обязательства. Этот процесс происходил стихийно, под влиянием потребностей экономической жизни и стремления банков извлекать из своей деятельности максимальную коммерческую выгоду (прибыль, финансовый результат). Государства реагировали на появление новых тенденций в денежном и кредитном обороте, как правило, не в упреждающем, а в последующем порядке, приспосабливаясь к меняющимся обстоятельствам.
Исторически банки вырастали в основном из купеческих контор и из ювелирных мастерских, а в древности и в Средние века в роли банкиров могли выступать религиозные храмы или религиозные рыцарские ордена (например, орден Тамплиеров). Состоятельные люди отдавали принадлежащее им золото на хранение в наиболее безопасные и заслуживающие доверие места, получая взамен долговые расписки. Эта операция аналогична современным операциям банковского вклада или ведения банковского счета. Только процентов вкладчики в те времена, как правило, не получали из-за существовавших на протяжении многих столетий религиозных и этических запретов на ростовщичество (не только в исламских, но и в христианских странах). Вначале главный для вкладчиков смысл сотрудничества с банком заключался в обеспечении сохранности, безопасности их денег. Но затем выяснилось, что банки могут оказать своим клиентам-вкладчикам весьма удобные услуги по расчетам друг с другом за поставки товаров и услуг. Зачем купцу Джованни (пусть в нашем примере действие происходит где-нибудь на территории современной Италии) всякий раз извлекать из банка свое золото, чтобы расплатиться с купцом Адриано, если они оба имеют счет (вклад) в одном банке или в разных банках, поддерживающих между собой деловые (корреспондентские) отношения? Намного проще и удобнее использовать для этих целей долговые расписки банка или иные банковские бумажные документы (векселя, аккредитивы, чеки и т.д.). Например, Джованни передает Адриано письменный документ, который является приказом в адрес банка заплатить Адриано золотом означенную сумму. Причем Адриано может даже не получить причитающееся ему золото на руки, а оставить его в банке. В этом случае банк просто делает изменения в реестре своих долговых записей: долг банка перед Джованни по хранению его денег на банковском вкладе уменьшится на некоторую сумму, а его долг по вкладу перед Адриано увеличится на ту же сумму. Иными словами, банк произведет безналичные (без физического перемещения золота) расчеты между двумя своими клиентами. Вот так это будет выглядеть в книгах бухгалтерского учета банка:
Таблица 1. Бухгалтерский баланс банка перед расчетной операцией 1
Далее Джованни платит Адриано в безналичном порядке через банк 200 условных денежных единиц за приобретенные товары.
Таблица 2. Бухгалтерский баланс банка после проведения расчетной операции
В нашем примере безналичные расчеты через банк становятся для купцов особенно востребованными, если, например, Джованни живет где-нибудь в Ломбардии, а Адриано за много верст от него, в Тоскане. Перевозка таких реальных ценностей, как золото, на большие расстояния и сейчас небезопасна, а уж во времена зарождения банковского дела – тем более. Если банк из нашего примера имел отделения в обеих провинциях, и оба купца имели счета (вклады) в одном и том же банке, то физическое перемещение золота вообще не производилось. Если же Джованни и Адриано обслуживались в разных, но сотрудничающих между собой банках, то Джованни мог расплатиться с Адриано за покупку товаров долговой распиской (обязательством) своего банка (назовем его условно «банк Джованни» в Ломбардии). Адриано передавал эту расписку уже в свой банк («банк Адриано» в Тоскане) на инкассацию, то есть для получения денег. Адриано мог, конечно, получить золото из банка и на руки, но мог довольствоваться и получением долговой расписки своего банка в том, что его счет в банке пополнился. Затем банки урегулировали отношения между собой: банк Джованни перевозил золото на сумму расчетной сделки в банк Адриано (перевозка из Ломбардии в Тоскану). Таким образом, банки брали на себя хлопоты и риски по перевозке денег (золота) на себя, освобождая от этих забот своих клиентов. Посмотрим, как в бухгалтерском учете банков отражается безналичный платеж Джованни в пользу Адриано на сумму 200 денежных единиц, если наши купцы имели счета в разных банках.
Таблица 3. Бухгалтерский баланс банка Джованни перед расчетной операцией
Таблица 4. Бухгалтерский баланс банка Адриано перед расчетной операцией
Ситуация 1
Адриано отдает платежный документ, полученный от Джованни (долговую расписку банка Джованни), в свой банк и тот зачисляет ему на счет означенную в документе сумму путём совершения соответствующей записи в книгах учета. Физически Адриано золото на сумму 200 денежных единиц в свой банк не принес, прибытие этого золота из банка Джованни еще только ожидается. Это означает, что банк Адриано открыл (предоставил) кредит банку Джованни, и этот кредит будет погашен (оплачен), когда золото будет по межбанковским каналам переправлено из одного банка в другой. А в то время в банке Джованни пока не знают, что их клиент использовал долговую расписку банка, чтобы расплатиться по торговой сделке. Пока банк Джованни остается в неведении относительно этой сделки, его долг перед Джованни (деньги на счете клиента) числится в полном объеме 500 единиц.
Таблица 5. Бухгалтерский баланс банка Джованни сразу после расчетной операции
Таблица 6. Бухгалтерский баланс банка Адриано сразу после расчетной операции
Ситуация 2
И вот что получается, когда банки урегулируют между собой долги путем поставки золота:
Таблица 7. Бухгалтерский баланс банка Джованни уплаты долга банку Адриано
Таблица 8. Бухгалтерский баланс банка Адриано после погашения долга банка Джованни
Мы и впредь для иллюстрации сути банковских операций будем прибегать к условным примерам с бухгалтерскими записями (проводками по бухучету). Потому что бухгалтерский учет дисциплинирует мышление и дает ключ к пониманию экономической природы совершаемых сделок. Из рассмотренного примера расчетной банковской операции между банком Джованни и банком Адриано следует один очень важный вывод. Как только банки начинают заниматься кредитованием (на определенном этапе банк Адриано кредитовал банк Джованни), возникают предпосылки для возникновения банковских клиентских вкладов, не полностью обеспеченных золотом. Например, после продажи Адриано товара на его счете в банке числилось золота на 700 единиц, а реально банк Адриано владел золотом на сумму 500 единиц (см. бухгалтерский баланс банка Адриано в Таблице 6). В рассмотренном примере расчетов по торговой сделке между Джованни и Адриано банк продавца товаров предоставил кредит банку покупателя, хотя мог бы этого и не делать. Если банки не открывают кредиты друг другу при проведении торговых расчетов между своими клиентами, то банк Адриано в том же примере мог бы принять от Адриано долговую расписку банка Джованни на инкассацию без предварительного зачисления денег на счет Адриано. При таком подходе банк зачислит на счет Адриано деньги только тогда, когда сам получит золото из банка Джованни, и появления вкладов, не обеспеченных золотом, в этом случае не произойдет.
Банки (ювелиры, купцы, менялы, на базе контор которых развивались банки) постепенно стали заниматься не только приемом денег (золота) на хранение (на счета и во вклады) от своих клиентов и осуществлением расчетов между этими клиентами путем совершения записей на счетах. Реагируя на потребности рынка и стремясь извлечь из своей деятельности максимальную прибыль, банки занялись кредитованием своих клиентов. Необходимо отметить, что ведущие мировые религии в течение многих веков накладывали серьезные ограничения и прямые запреты на дачу денег в рост, то есть под проценты. Морально-этическая, философская и рациональная сторона таких ограничений заслуживает отдельного рассмотрения, выходящего за рамки нашего труда. Отметим лишь, что указанные ограничения и запреты, хотя зачастую и обходились участниками коммерческого оборота с помощью различных юридических и технических ухищрений, но всё же всерьез тормозили развитие банковского кредитования, делая его особой (цеховой, кастовой) нишей на рынке. Так, вплоть до расцвета протестантизма в Европе, когда протестантские купеческие семьи всерьез занялись банковским делом (вторая половина XVIII века), в сфере предоставления денег в долг под проценты доминирующее положение занимали банкиры иудейского вероисповедания. Потому что их религия, запрещая давать деньги под проценты единоверцам, разрешала делать это в отношении людей любой другой веры.
Первоначально банкиры выдавали денежные ссуды (с поставкой заемщику в долг «реальных денег», то есть золота или серебра) из собственного капитала, а вклады клиентов для выдачи кредитов не использовались. В предыдущем условном примере с расчетами по торговой сделке между двумя купцами, мы для упрощения абстрагировались от того факта, что банкиры обладали собственным капиталом. А сейчас, при рассмотрении последствий банковского кредитования на денежное обращение, нам уже будет необходимо учесть наличие собственного капитала у банков. Итак, бухгалтерский баланс банка (ссудной конторы – прообраза современного банка), который вообще не привлекал золото во вклады, но выдавал его в кредит, выглядел следующим образом:
Поскольку, исходя из логики бухгалтерского учета, сумма активов всегда равна сумме пассивов, то для такого банка всегда соблюдалось тождество:
Золотой запас + Выданные кредиты = Собственные средства
А вот когда банки стали одновременно заниматься двумя видами деятельности (осуществлять две функции) – принимать золото во вклады и выдавать его в долг под проценты (кредитование с физической передачей золота заемщику), то бухгалтерский баланс таких банков стал выглядеть несколько сложнее:
И вот здесь уже возникают условия для того, чтобы выпущенные банками взамен принятых вкладов долговые обязательства (расписки), стали не полностью обеспеченными золотом. До тех пор, пока банки просто хранят у себя принятые во вклады «реальные деньги» и не выдают их в кредит третьим лицам, долговые обязательства банков («бумажные деньги») полностью обеспечены золотым запасом банков. Но как только банки стали использовать для выдачи ссуд золото вкладчиков, выпущенные банками в обращение «бумажные деньги» уже не обеспечивались полностью золотым запасом банков.
Вот как выглядят условия полного обеспечения долговых обязательств банка «реальными деньгами»:
золотой запас > задолженности по вкладам (Условие 1).
Поскольку соблюдается тождество: золотой запас + выданные кредиты = задолженность по вкладам + собственные средства (активы банка равны пассивам), то из этого тождества и Условия 1 можно вывести еще одну логическую взаимосвязь при соблюдении полного обеспечения обязательств банка «реальными деньгами»:
выданные кредиты < собственных средств (Условие 2, производное от Условия 1).
На практике, жажда наживы толкала банкиров к тому, чтобы использовать привлеченное от вкладчиков золото для выдачи денежных ссуд. К тому же, с юридической и с бухгалтерской точки зрения, банк как бы перемешивает у себя в активах собственное золото с золотом вкладчиков и не делает между ними различий при управлении этими деньгами. Весь золотой запас становится имуществом банка, которым он распоряжается от своего имени, признавая перед вкладчиками долг в сумме принятых вкладов. Судить о том, «воспользовался ли банк деньгами вкладчиков для кредитования», можно лишь путем сравнения фактических цифр из его финансовой отчетности на предмет соблюдения вышеуказанных количественных условий.
Однако кредитная функция банков сводилась не только к выдаче кредитов «золотом», то есть к поставке золота заемщикам. Начиная с XIX века (в связи с бурным ростом внутренней и международной торговли после завершения эпохи Великих географических открытий и началом Промышленной революции), банки активно занялись кредитованием торговли и производства не путем передачи заемщикам золотых или серебряных денег, а с помощью выпуска собственных долговых обязательств. Другими словами, при выдаче кредита банки стали выдавать на руки клиентов не золото, а банкноты, или делать соответствующие бухгалтерские записи в книгах учета в увеличение банковского долга перед клиентами.
Вернемся к условному примеру с теми же двумя купцами Джованни и Адриано (пусть это будут потомки наших старых знакомых, проживающие в тех же местах, но несколько столетий спустя). Допустим, Адриано очень хочет продать Джованни партию товаров стоимостью 200 условных денежных единиц, а у Джованни, нет свободных денег (золота) ни на руках (в кошельке, в подвале, под матрацем), ни на счете в банке. Адриано в принципе готов продавать товар в долг, в счет предоставления своему давнему деловому партнеру коммерческого (хозяйственного) кредита. Но слишком сильно наращивать свой коммерческий кредит Адриано не готов – ведь он не сможет использовать долговые расписки (векселя) давнего друга Джованни, чтобы расплатиться с собственными поставщиками – Гвидо, Карло, Джузеппе и другими. Его поставщики не слишком хорошо знают Джованни и не сильно доверяют ему. А вот векселя банка, который известен во всей округе, да еще имеет собственный золотой запас, эти поставщики принять в оплату своих товаров, пожалуй, готовы. Зачем им обязательно получать от покупателей своих товаров золото, если это золото не складывается в подвалах и не закапывается в саду под деревом, а постоянно находится в обороте? И чем в качестве сиюминутного, мимолетного платежного средства (средства обращения) в торговом обороте обязательство банка хуже, чем золото? Ведь банк по первому требованию готов заплатить по своим обязательствам золотом, и вроде бы до сих пор всегда платил. А раз платил, значит, пользуется доверием, и незачем всякий раз проверять его платежеспособность, предъявляя «бумажные деньги» (обязательства банка) к обмену на золото. Легкие весом и компактные бумажные деньги удобнее в торговом обороте, чем тяжелые металлические деньги (точно так же современные люди пытаются избавиться от монет в своем кошельке, предпочитая иметь дело с бумажными ассигнациями или с пластиковыми платежными картами).
Вот и обращался Джованни за кредитом в свой банк, и банк выдавал ему кредит не в форме физической поставки золота, а путем выдачи своих собственных банковских билетов (банкнот). Банкнота исторически возникла как банковский вексель сроком до востребования – то есть обязательство банка заплатить по этому векселю золотом или серебром по первому требованию держателя. Технически и юридически банковский кредит заемщику Джованни мог быть оформлен разными способами. Джованни, например, мог получить кредит напрямую в своем банке (банке Джованни) против увеличения остатка средств на своем счете, с которого он теперь мог снимать как банкноты своего банка, разменные на золото, так и само золото. Или же Джованни расплачивался собственным векселем с Адриано, а тот учитывал (переуступал, продавал) этот вексель в своем банке (банке Адриано). Как правило, лицо, учитывающее чужой вексель в банке (векселедержатель, в нашем случае Адриано), принимало на себя перед банком субсидиарную ответственность с первоначальным векселедателем (в нашем примере Джованни). То есть, хотя банк Адриано становился кредитором Джованни, но в случае неспособности последнего расплатиться по векселю, банк мог потребовать исполнения платежа и от самого Адриано. Вот так в бухгалтерском учете банков выглядели последствия получения Джованни банковского кредита без физической поставки золота:
Таблица 9-А. Вариант 1: Получение покупателем товара (Джованни) кредита через свой банк (банк покупателя) в сумме 200 условных денежных единиц. Бухгалтерский баланс банка Джованни:
Таблица 9-Б. Вариант 2: Продавец товара (Адриано) учитывает вексель покупателя (Джованни) в своем банке в сумме 200 условных единиц. Бухгалтерский баланс банка Адриано:
Из нашего примера хорошо видно, что банковское кредитование без физической поставки золота не влияет на изменение золотого запаса банков, но уменьшает степень обеспечения (покрытия) бумажных денег (банковских обязательств) золотом. Потому что обязательства банков увеличиваются по мере роста кредитного портфеля банков, а золота в активах банков не прибавляется. Главное теоретическое условие полного обеспечения долговых обязательств банка «реальными деньгами», то есть золотом не утрачивает своей силы:
золотой запас > задолженности по счетам, вкладам, выпущенным банкнотам и иным видам долговых обязательств банка (уже рассмотренное нами Условие 1).
Но, начиная уже с XIX века, оно повсеместно перестает соблюдаться на практике. Потребности капиталистического уклада экономики, бурный рост коммерческого оборота в связи с Промышленной революцией, разрушением натуральных крестьянских хозяйств и углублением разделения труда заставляло банки наращивать кредитные операции и, соответственно, эмиссию своих долговых обязательств сверх величины накопленных запасов драгоценных металлов.
Фидуциарная эмиссия, появление центральных банков, уход от металлических денег
Эмиссия банками бумажных денег (долговых обязательства банков в виде банкнот или записей на клиентских счетах), не обеспеченных благородными (драгоценными) металлами, получила название фидуциарной эмиссии (то есть эмиссии, основанной на доверии – имелось в виду, конечно, доверие держателей денег к эмитирующим их банкам). Появление банковских долговых обязательств, не обеспеченных золотом или серебром, явило собой подлинную революцию в денежном обращении и банковском деле. Все последствия этой революции люди, как водится, не могли сразу предвидеть и оценить. Изменилась сущность, природа денег. Денежный товар (драгоценные металлы) утратил свою монополию на выполнение денежных функций и стал делить эти функции с банковскими обязательствами. Фактически возникло параллельное обращение металлических и «бумажных» денег, причем «бумажные» деньги переставали быть временными заменителями, представителями золота или серебра (как раньше долговые расписки банков, принявших драгоценный металл от клиентов на хранение). «Бумажные» деньги стали жить собственной жизнью, обусловленной кредитными операциями депозитных банков. По мере роста банковского кредитования увеличивались и объемы фидуциарной эмиссии. Деньги становились продуктом, следствием банковского кредитования, логически и экономически никак не связанными с драгоценными металлами (в литературе появился даже термин «кредитные деньги», который, пожалуй, точнее и глубже отражает природу банковских обязательств по сравнению с терминами «бумажные» и «электронные» деньги). Обязательство банков обменивать «бумажные» деньги на золото или серебро по твердому курсу превратилось в невыполнимое обещание, благое пожелание, не подкрепленное реальными возможностями банков. Действительно, если банки не располагают золотым запасом, чтобы расплатиться по своим обязательствам в полном объеме, то чего стоят их обещания? В головы людей постепенно закрадывались крамольные мысли: «А нужен ли вообще гарантированный размен банковских обязательств на драгоценные металлы по твердому курсу? Не доверить ли такой обмен особым, уникальным банкам, находящимся под контролем государства, сделав их эмиссионными, центральными или главными над всеми остальными банками»?
На этом этапе нашего повествования уместно еще раз на условных примерах продемонстрировать принципы банковского кредитования и его роль в экономической жизни. На память невольно приходят ассоциации из далекого детства. Есть такой известный сюжет из сказки о том, как подавился петушок бобовым зернышком. Лежит петушок и не дышит, и курочка (верная подруга) бросилась спасать петуха. Попросила у хозяйки маслица, чтобы смазать петушку горлышко, а у хозяйки готового масла не оказалось – его еще нужно было из молока сбить, да молока в доме нет. Обратилась курица к корове, чтобы та дала молока хозяйке, но корова молока не дает, потому что сама голодная – сена нет. Сено может накосить хозяин, но у него коса сломалась. У этой драматической истории, как известно, был счастливый конец. Кузнец внял мольбам курочки о помощи и починил косу хозяину, тот накосил сена и отдал его корове, корова дала хозяйке молока, хозяйка сбила маслице и дала его курочке. Петуху смазали маслицем горлышко, и он был спасен. В народной сказке персонажи помогали друг другу и делились плодами своего труда бескорыстно и безвозмездно, спасая от гибели живое существо. Такое поведение отражает дух натурального общинного хозяйства в русской деревне, где денежных отношений или вообще не было, или они носили ограниченный характер. Но даже общинный уклад жизни признавал принцип «долг платежом красен», даже если речь шла не о юридически оформленном, а о моральном долге, основанном на чувстве благодарности. Поэтому логический конец истории про несчастного петуха напрашивается сам собой, хоть он и не попал в официальный сюжет: наверняка курочка, как только сделала очередную кладку яиц, одарила ими спасителей петуха – всех остальных персонажей сказки, трудившихся на нее.
А теперь пробудим нашу фантазию и посмотрим, как изменится сюжет сказки, если её персонажи действовали бы в рамках товарно-денежных отношений. Например, если все они – расчетливые, меркантильные создания, которые бесплатно рукой не шевельнут. Или же речь идет не о чрезвычайной ситуации с умирающим петухом, когда уместно проявлять бескорыстие, а о желании курочки полакомиться маслом. С какой стати ради удовлетворения кулинарных пристрастий курицы хозяин с хозяйкой, корова и кузнец должны трудиться даром? Зачем такая благотворительность, когда курица может расплачиваться яйцами? Если курица в нашей цепочке разделения труда будет расплачиваться со своими поставщиками яйцами, то это будет примером натурального обмена. Но бартер не очень удобен. Например, кто-то потребляет много яиц, а кто-то их вообще не ест. Или, например, взять фактор сезонности. Куры несутся регулярно, но срок хранения яиц ограничен. Сено хранится долго, но заготовляют его раз в год, создавая запасы на период нехватки сочных кормов. Спрос на услуги кузнеца может быть нерегулярным, а питаться ему нужно каждый день, ну и так далее. Другими словами, курица в нашем сюжете, переиначенном под коммерческие отношения, далеко не всегда сможет обменять яйца на масло, потому что, например, хозяйке столько яиц самой не съесть, а со сбытом яиц соседям у нее могут возникать проблемы – ну, не берут яйца в родном селе, и всё тут. Хозяйка, может, и дала бы курочке масла в долг разок-другой, но делать это постоянно она вряд ли сможет – для этого нужно, чтобы самой хозяйке в долг поставляли молоко, корове – давали в долг сено и так далее по цепочке поставщиков. Вот если бы у курочки были золотые, серебряные или хотя бы медные монетки, тогда другое дело. На эти монетки курочка стала бы покупать масло у хозяйки, которая частью полученных от курицы денег, в свою очередь, сможет расплатиться с коровой, та – с хозяином, а хозяин – с кузнецом (по цепочке). Но откуда курице взять золото и серебро, если у нее нет денежных накоплений? Она может обратиться в банк, но банк, ориентируясь на потребности делового оборота и стремясь заработать максимальную прибыль, постепенно перейдет от кредитования с выдачей курице металлических денег на кредитование с выпуском в обращение собственных долговых обязательств, не имеющих металлического обеспечения. Будет курица получать от банка в долг бумажные банкноты и расплачиваться ассигнациями с хозяйкой, та заплатит корове, корова – хозяину, а хозяин – кузнецу. Курица сможет расплатиться по кредиту с банком тогда, когда сумеет, наконец, продать свои яйца в обмен на банкноты тем же персонажам (хозяйке, корове, хозяину, кузнецу) и вернуть банкноты в банк.
В сказке о петушке и бобовом зернышке на самом деле содержится описание полного производственно-торгового цикла с обменом между его участниками продуктами труда и услугами. В классической сказке ее персонажи не начали бы трудиться, чего-либо производить и передавать друг другу, если бы не энергичные хлопоты курочки, которая сумела всех склонить к активным действиям. В придуманном нами коммерческом варианте той же сказки катализатором экономической активности выступил банковский кредит, без которого обмен продуктами труда и услугами между сказочными персонажами был бы сильно затруднен. Теперь можно отойти от сказочного сюжета и взять условный пример, приближенный к реальной экономической жизни. Рассмотрим пример замкнутой экономической системы, в которую входят: промышленный производитель («завод»), сельскохозяйственный производитель («ферма»), торговое предприятие («магазин») и домашние хозяйства («работники»). Работники трудятся на заводе, ферме и магазине, продавая свою рабочую силу. Завод производит и поставляет на ферму горючее, технику и сельскохозяйственный инвентарь. Ферма производит и поставляет потребительские продукты, необходимые для жизни работников, в магазин, откуда они поступают работникам завода, фермы и самого магазина.
Схематично экономический (товарный) обмен в этой замкнутой экономической системе выглядит следующим образом:
Продажа продукции
Завод – 100 ферме, ферма – 150 магазину, магазин – 160 работникам
Продажа рабочей силы
Работники – 100 заводу, работники – 50 ферме, работники – 10 магазину
Приведенная схема означает, что в рамках одного условного производственного и торгового цикла (допустим, за 1 месяц) завод поставляет на ферму продукцию на общую стоимость 100 условных денежных единиц, ферма передает магазину потребительских товаров на 150 единиц, а работники получают эту продукцию по более высокой цене – на общую стоимость 160 единиц. При этом потребительские товары распределяются среди работников в таком соотношении: работники завода получают продукции на 100 денежных единиц, работники фермы – на 50 единиц, а работники магазина – на 10 единиц. То есть для простоты примера сделано допущение, что каждое из трех предприятий (завод, ферма и магазин), продавая свою продукцию, нуждаются лишь в компенсации труда (в поддержании рабочей силы) своих работников, без учета фактора износа (амортизации) средств производства. Использование «кредитных денег» банка для обслуживания описанного производственного цикла выглядит следующим образом. Предположим, что все предприятия и работники обслуживаются в одном и том же банке и имеют открытые в нем счета. Тогда банк предоставляет ферме кредит на покупку товаров у завода в сумме 100 условных денежных единиц, зачисляя эти деньги на открытый у себя счет фермы. В бухгалтерском учете банка появятся записи (далее по тексту бухгалтерские проводки также будут показаны в учете банка, а не его клиентов): Дебет ссудного счета фермы в сумме 100 и Кредит расчетного счета фермы в сумме 100. Затем банк исполняет платежное поручение фермы и перечисляет деньги с расчетного счета фермы на расчетный счет завода в оплату поставки товаров (Дебет расчетного счета фермы 100, Кредит расчетного счета завода 100). Завод выплатит деньги своим работникам, что приведет к следующим бухгалтерским проводкам в книгах учета банка: Дебет расчетного счета завода 100, Кредит текущих («зарплатных») счетов работников 100. Когда ферма изготовит товар и будет готова продать его магазину, банк предоставит кредит магазину на покупку товара у фермы в сумме 150 и кредит на выплату заработной платы работникам магазина в сумме 10 – Дебет ссудного счета магазина 160, кредит расчетного счета магазина 160. Магазин перечислит деньги ферме в оплату купленного товара – Дебет расчетного счета магазина 150, кредит расчетного счета фермы 150. Ферма выплатит заработную плату своим работникам, а магазин – своим (Дебет расчетного счета фермы 50, кредит текущих счетов работников фермы 50, Дебет расчетного счета магазина 10, Кредит текущих счетов работников магазина 10). Одновременно ферма погасит задолженность по банковскому кредиту: Дебет расчетного счета фермы 100, Кредит ссудного счета фермы 100. И, наконец, когда магазин продаст все свои товары работникам завода, фермы и магазина, то он погасит свою задолженность банку по кредиту. Бухгалтерский баланс банка «обнулится», поскольку у банка не останется ни должников, ни остатков средств на клиентских счетах после таких проводок в его книгах учета: Кредит ссудного счета магазина 160, Дебет текущих счетов работников завода 100, Дебет текущих счетов работников фермы 50 и Дебет текущих счетов работников магазина 10. Приведенный пример является сугубо условным, иллюстративным, в нем сделано множество искусственных допущений. В реальной жизни процесс товарного производства не состоит из отдельных завершенных циклов (от изготовления до конечной реализации конкретной партии товара через технологическую и коммерческую цепочку посредников от первичного производителя до конечного потребителя), как это было представлено в нашем примере с замкнутой экономической системой из четырех участников (завод, ферма, магазин, работники). В действительности коммерческий оборот не дискретен, а непрерывен во времени. Производство на заводе и ферме идет непрерывно или почти непрерывно (от 1 до 3 рабочих смен в сутки), а отгрузки товаров – регулярно по мере поступления заказов и наличия свободных транспортных средств. Чтобы не прерывать процесс производства и отгрузки/продажи, завод, ферма и магазин должны хранить запасы сырья, полуфабрикатов, комплектующих изделий и готовой продукции. Выплата заработной платы работникам осуществляется дискретно, но регулярно (в России, как правило, два раза в месяц), а расходуют свои деньги работники с различной степенью регулярности в зависимости от своей структуры потребления. Все эти обстоятельства приводят к тому, что по состоянию на каждый момент времени у реального банка, обслуживающего подобную экономическую систему, всегда будет задолженность по выданным кредитам и всегда будут остатки по счетам клиентов. А задолженность банков по клиентским счетам – это и есть деньги в обращении. В нашем примере работники держат все свои деньги на текущих («зарплатных») счетах, но они могут расходовать эти деньги на покупку потребительских товаров в магазине в безналичном порядке в качестве законного платежного средства. Если работники будут снимать деньги с банковских счетов наличными (получать на руки банковские билеты, банкноты), то принципиальная схема банковского обслуживания коммерческого оборота не изменится. В нашем примере в книгах учета банка, выпускающего собственные банкноты, вместо бухгалтерских проводок по текущим счетам работников будут выполнены аналогичные проводки по счетам учета выпущенных в обращение банкнот. Банкнота – это такая же разновидность банковского обязательства, как денежные средства на клиентских счетах. В рассмотренном условном примере, чтобы не перегружать наш кейс деталями и сделать его как можно более наглядным, мы абстрагировались от того, что предприятия могут получать прибыль, иметь собственные оборотные средства, банки обычно взимают проценты по кредитам, а также от многих других немаловажных обстоятельств.