Другая версия меня

Глава 1. Будильник

Будильник зазвенел в 6:45

Резкий, пронзительный звук полоснул по тишине и отозвался в ушах маленьким взрывом.

Рита на ощупь потянулась к телефону, выключила сигнал и задержала руку чуть дольше обычного, словно пытаясь удержать паузу между ночью и новым днём. Сонно хотелось, чтобы время застыло хоть на мгновенье.

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. На секунду представилось: ещё ночь, можно повернуться на другой бок, укутаться в одеяло и провалиться в забытьё.

Но нет – дисплей беспощадно отсчитывал минуты, день неумолимо требовал её присутствия.

Тишина спальни пахла теплом одеял, терпким мужским шампунем Игоря и чуть сладковатым запахом шерсти Портоса.

Массивное плечо мужа качнулось, и кровать слегка скрипнула. Высокий, крепко сбитый, с чуть выступающим животиком – он всегда казался Рите олицетворением стабильности. Его карие глаза, когда он смотрел на неё, были мягкими и спокойными. В его тёмных волосах уже поблёскивала седина, и она странно шла ему, добавляя солидности.

Но сейчас он спал, отвернувшись, и это тоже было про него: он умел просто спать, без угрызений совести и рефлексии. Он что-то пробормотал во сне и снова засопел.

У ног, растянувшись королевским ковром, спал кот Портос – шотландский вислоухий, мраморного окраса. Его плюшевая шерсть блестела в полосе утреннего света. Он лениво приоткрыл один глаз, осуждающе глянул на Риту и снова закрыл его, демонстративно мелко дёрнув хвостом. У кота в доме было своё расписание, утверждённое им самим и беспрекословно принятое всеми.

На кухне тихо звякнула посуда – Миша, их четырнадцатилетний сын, уже собирался в школу. Худой, жилистый, с тёмно-русыми вихрами и быстрым взглядом.

Усилием воли Рита медленно села на край кровати. Шея ныла от неудобной подушки, тело сопротивлялось движению. Рита потёрла виски и поймала себя на том, что всё чаще чувствует усталость ещё до того, как день начался.

Она посмотрела на дверь, за которой шуршал сын, и вдруг остро почувствовала, как всё это повторяется изо дня в день, одно и то же: будильник, кофе, работа, ужин:

Она заставила себя подняться. Мимолётный взгляд в зеркало поймал стройную женщину лет тридцати пяти. Светлые волосы, чуть взъерошенные от сна. Большие серые глаза казались потускневшими, будто приглушёнными. Красивые черты лица терялись за усталостью.– День Сурка… Господи, ещё один день Сурка.

С каждым движением Рита ощущала, как мысли-задачи методично заполняли пространство в голове, выстраиваясь в очередь к исполнению.

– Жить здорово! – почти вслух произнесла она утреннюю мантру и направилась в душ.

На кухне пахло овсянкой. Запах детства, когда мама считала её едва ли не фундаментом жизни, теперь стал запахом её собственного утра – неизбежным, как звон будильника.

– Мам, а можно без овсянки? – раздалось из кухни.

– Нет, – автоматически ответила Рита.

– У нас тут семейный культ овсянки или что? – Миша появился в дверях в наспех надетой школьной форме. Худощавый, подвижный, с хитрым блеском в глазах.

– У нас культ стабильности, – вмешался Игорь, уже проснувшийся. Он вошёл на кухню в футболке и домашних штанах, почесал плечо и зевнул.

– Угу, щас, – фыркнул сын. – У нас культ Портоса. Ему, между прочим, овсянка не нужна.

Кот, как будто понимая, сладко потянулся и мягко запрыгнул на стул. Его морда выражала вселенскую важность. Ему действительно было можно всё.

Рита улыбнулась. Этот маленький утренний балаган спасал от ощущения пустоты, которое накатывало всё чаще.

Метро в час пик было, как всегда: серое море лиц, каждое – в своём телефоне. Шорох дверей, запах кофе в бумажных стаканах, металлический скрип колёс – привычный саундтрек города. Смешанный гул голосов и объявлений создавал фон, на котором она чувствовала себя частью огромного, но безликого организма.

Устроившись на сиденье, Рита достала смартфон. Лента новостей, реклама, чаты коллег. Мир мелькал заголовками: «Курс доллара», «Скидки на мебель», «Новый сериал». Всё одинаково бессмысленное, совершенно ненужное, но идеально убивающее время в дороге.

Взгляд зацепился за яркий баннер в рекламном потоке:

Подпись: «Для тех, кто живёт на автопилоте».«Бесплатный онлайн-марафон: Познай себя! Запишись сейчас».

«Да ладно, ещё один гуру счастья…» – подумала она.Рита скривилась.

Но палец сам завис над кнопкой «Записаться».

Слишком точно сказано – «на автопилоте».В груди что-то кольнуло.

Она ведь именно так и жила: будильник, кофе, работа, отчёты, ужин, сериал, сон. День за днём.

Рита, не успев толком осознать, уже нажала на кнопку.Станция «Белорусская». Люди вышли и вошли. Поезд вздрогнул и поехал дальше.

Глава 2. Марафон

Вечером дом шумел привычными звуками.

На кухне звякала посуда, в раковине плескалась вода. Игорь ворчливо бурчал про соль:

– Опять пересолила… хотя ладно, сойдёт.

Миша подбрасывал мяч одной рукой, другой доедал котлету и ухитрялся ещё шутить:

– Пап, если бы мама открыла ресторан, там было бы три блюда: овсянка, овсянка и… угадай что?

– Хватит умничать, – пробурчал Игорь, но уголки губ предательски дёрнулись.

Запах жареного лука, хлеба и немного пригоревшего молока повис в воздухе – вечер складывался в привычный пазл.

Рита вытерла руки полотенцем, поправила хвост на затылке.

– У меня онлайн-лекция, – сказала буднично. – Закроюсь в комнате.

Игорь кивнул, даже ни о чём не спросив. Он всегда доверял её «учёбе» – если Рита что-то делала, значит, нужно. Ему и в голову не приходило, что жена может искать чего-то другого, помимо семьи и работы.

Спальня встретила тишиной.

На тумбочке мягко светил абажур, бросая золотое пятно на стену. Портос устроился на кресле, скрутившись клубком. Его глаза были прикрыты, но ушки настороженно подрагивали: всё под контролем.

Рита открыла ноутбук. На экране молодой мужчина лет сорока пяти, в красивом бежевом джемпере, на фоне полок с книгами. Лицо не «глянцевое»: широкие скулы, чуть усталый взгляд, но в нём было что-то притягательное, цепляющее – спокойствие, собранность, отсутствие лишней суеты.

– Добрый вечер, – сказал он мягким, но уверенным голосом. – Давайте начнём без долгих вступлений. Если вы здесь, значит, что-то внутри вас устало.

Он сделал паузу и добавил:

– Поделитесь, что привело вас сюда? Что не устраивает вас в жизни и чего вам очень хотелось бы?

Рита скривилась.

«Кто сейчас не устал? Ну да, типа, угадал», – подумала она и усмехнулась.

В чате справа ручейком потекли короткие признания:

«Нет сил».

«Хроническая усталость».

«Ничего не хочется».

Она вздрогнула. Словно смотрела в зеркало, только отражений было сотня.

Ведущий, тем временем, продолжал свой рассказ, и Рита переключила внимание на его речь:

– Предлагаю вам, для начала, познакомиться с понятием «биоэнергетика человека», как она работает, как взаимодействует с психологией, далее, расскажу об очень эффективном для жизни инструменте-медитации, и, это не про «сидим в позе лотоса часам и ждём просветления». Нет. Это про умение владеть своими эмоциями и регулировать своё состояние, и, при желании, изменить свою жизнь.

В финале, сделаем первую практику.

Рита недоверчиво скривилась. Для неё это было что-то совсем чужое.

И всё же – слушала. С интересом, но с солидной долей скепсиса. Информации было много, и она не успевала всё уложить в голове.

«Какой-то безумный микс науки, психологии и чего-то ещё», – мелькнуло в сознании.

Первое занятие подходило к концу. Ведущий посмотрел прямо в камеру:

– Давайте попробуем простую практику на расслабление. Сядьте ровно, но удобно. Руки и ноги не перекрещиваем. Закройте глаза. Сделайте глубокий вдох и длинный выдох. Ещё раз… Почувствуйте дыхание…

«Вот уж великая мудрость. Дышать я и сама умею», – подумала она.

Но всё же послушалась.

Закрыла глаза, вдохнула.

Медитация, под спокойный завораживающий голос ведущего, захватила в свои объятия и увлекла, погружая в ранее неведомое Рите состояние.

Сначала слышала только гул холодильника на кухне и приглушённый смех Миши в гостиной.

…Через минуту Рита заметила: плечи сами опустились, грудь наполнилась воздухом, и в голове стало тише, словно кто-то убрал фоновый шум.

Тише? Господи… У меня в голове абсолютная тишина! Мыслей нет. Их совсем нет… И это даже немного страшно.

Когда медитация закончилась, ведущий наклонился к камере:

– Это только начало. Каждый день мы будем возвращать себе по кусочку – внимание, энергию, желание. А чтобы глубже входить в практику, используйте ритуал. Например, браслет из камней. Для мозга это якорь: надел – значит, время быть с собой.

Рита фыркнула.

«Ну вот, пошло. Продажи».

Браслеты на фото выглядели просто и красиво. Нить и камни, ничего лишнего. И почему-то они казались ей живыми. Она щёлкнула кнопку – «добавить в корзину», но закрыла сайт, не оформив заказ.

Дверь приоткрылась. В комнату сунулся Миша, вихры торчат, в руках телефон.

– Мам, ты что там, йогой занялась?

– Почти, – усмехнулась Рита.

– Ну смотри. Если станешь гуру, бери меня в ассистенты. Я умею мотивировать: «Не сделаешь медитацию – лишишься Wi-Fi на неделю».

Он изобразил строгий вид, и Рита вдруг засмеялась. Настоящим, лёгким смехом.

И отметила для себя: давно так не смеялась.

Портос приоткрыл глаза и выразительно посмотрел на неё. Будто кот лучше всех понял, что хозяйка сделала первый шаг куда-то «не туда».

Поздно ночью, когда Игорь уже спал, а кот улёгся у него в ногах, Рита снова открыла сайт.

Палец завис над кнопкой «Оформить заказ».

Внутри спорили два голоса:

– «Глупости. Зачем тебе это?»

– «А почему бы и нет?»

Клик.

И в тот же миг у неё появилось странное, почти забытое ощущение: она сделала что-то только для себя.

Глава 3. Браслет

День в офисе тянулся привычно. Письма, таблицы, короткие совещания. Рита работала ровно, без промахов – и от этого сама себе напоминала отлаженный механизм: включили – работает. В голове, как всегда, висел список задач, но поверх всего пульсировала простая мысль: сегодня привезут.

К полудню она трижды проверила трек: «в пути», «курьер получил», «доставляется». После обеда администратор подошла к её столу:

– Для вас, Рита Станиславовна. Курьер оставил.

Рита кивнула: да, это оно. Не удивилась – ждала. Но когда лёгкий пакет лёг на стол, сердце всё равно дрогнуло.

Внутри оказался бархатный футляр. Она открыла крышку и на секунду задержала дыхание. Браслет оказался тяжёлым, основательным. Натуральные камни – гладкие аметисты и вставки из горного хрусталя. Каждый камень был особенным: в одном темнела глубокая фиолетовая тень, в другом сверкала едва заметная прожилка, похожая на молнию, третий казался туманным и мутным, будто в нём спрятали облако. Под офисным светом камни мерцали сдержанным, неброским переливом.

Рита провела пальцами: поверхность прохладная, гладкая. Надела на запястье. Камни тихо звякнули друг о друга и легли плотно, ощутимо. И, в тот миг, шум офиса будто приглушился. Коллеги всё так же переговаривались, телефон звонил, принтер выплёвывал бумаги. Но между этим шумом и ею самой как будто возникла тонкая прослойка тишины. Никакой мистики – просто то самое чувство, о котором говорил ведущий: якорь. Надела – и вспомнила про себя.

– Красиво, – заметила проходившая мимо коллега. – Подарок?

– Скорее напоминание, – Рита закрыла футляр, убирая в сумку чек и инструкцию.

До конца дня она несколько раз ловила взгляд на запястье. Не любовалась – проверяла, на месте ли. Это странно успокаивало. У меня тоже может быть что-то только моё. Мысль простая, но для неё – новая.

Вечером дома привычная картина: Миша уже вернулся с тренировки и стоял на кухне у плиты с кружкой какао, ковыряя вилкой пышную котлету прямо в сковороде.

– Мам, ты понимаешь, что это шедевр? – он ткнул вилкой в поджаристую корочку. – Если откроем семейное кафе, я главный дегустатор. Без очереди и совести.

– Сначала научись не есть стоя, – заметила Рита, проходя к мойке.

– Это художественный замысел, – отозвался он, расплывшись в улыбке, и отпил из кружки. – Слушай, а ты сегодня какая-то тихая… Это подозрительно. Обычно так ведут себя супергерои перед миссией.

– День как день, – уклончиво ответила Рита. Рука машинально поправила рукав – браслет спрятался под манжетой.

Игорь прошёл мимо, поставил на стол пакет с продуктами.

– Купил всё по списку. И ещё яблоки – хорошие попались. Как настроение?

– Нормальное, – кивнула головой Рита.

Игорь задержал взгляд на её лице. В его взгляде было знакомое: забота без лишних вопросов. Он умел не вмешиваться. Иногда это спасало, иногда раздражало. Сегодня – успокаивало.

На подоконник взобрался Портос. Устроился, как на параде: аккуратно, ровно выстроил по линеечке передние лапы, гордо поднял голову. Посмотрел на Риту долго, внимательно, потом так же размеренно пересел ко всем спиной, приступив к обозрению из окна осеннего дворового пейзажа. Рита поняла: «Кот в курсе…». Коту не нужно было говорить – он всегда делал это яснее всех.

Рита улыбнулась краешком губ. Тебя не обманешь.

Поздно вечером, когда дом притих, Рита осталась в спальне. Игорь листал в телефоне новости, потом выключил свет и уснул быстро, как всегда.

Миша, зарывшись в одеяло, вёл активную переписку с кем-то в чате.

Портос, по расписанию, занял место у ног Игоря.

Рита села на край кровати, открыла ноутбук – в почте новый видеофайл от марафона. «День 2. Углубление. Пятнадцать минут». Ничего сложного. Выбор простой: делать или нет.

Она посмотрела на браслет. Фиолетовые бусины в мягком свете чуть поблёскивали, без всяких «эффектов». Просто камни. Просто вещь. Просто сигнал себе: время – моё.

Рита выключила ноутбук, решила без видео. Села ровно, как учил ведущий, положила руки на колени. Закрыла глаза. Послушала собственное дыхание – вдох, выдох. Сначала мешали бытовые звуки: шорох за стеной, лёгкий скрип мебели, далёкое шуршание лифта. Минуты две она ловила себя на попытках «сделать правильно». Потом – отпустила.

Дыхание стало ровнее. Мысли не исчезли – перестали напирать. Внутри стало просторнее. Не пусто – спокойно.

Вот оно. Нормально. Без чудес.

Она ненадолго положила большой палец на край браслета и окончательно успокоилась. Не «волшебная кнопка». Просто якорь – жест, после которого проще не сбиваться.

Когда открыла глаза, абажур светил так же, стрелки на настенных часах сместились вперёд на двадцать минут. Сколько из них были «тишиной» – неважно. Важно, что она вышла другой, чуть менее зажатой, чуть более собранной.

На тумбочке мигнул телефон – уведомление от марафона: «Микропрактика на завтра. Не усложняйте. Повторяйте». Рита улыбнулась. Справлюсь.

Она сняла браслет, убрала в ящик тумбочки. Не потому, что «надо» – потому что захотела услышать разницу. Без него тишина не исчезла. Значит, всё правильно: он не делает за неё, он напоминает.

Рита легла. В темноте прислушалась к дому. Игорь дышит ровно. В гостиной тихо пикает роутер. За стеной кто-то осторожно закрывает дверь. Всё на местах. А внутри – непривычное ощущение: завтра интересно.

Перед сном она подумала о простом. С утра – обычные дела. Днём – работа. Вечером – тренировка у Миши. И где-то между этим – её пятнадцать минут. Небольшая величина, но, кажется, с ней день складывается иначе.

Портос, не меняя позы, вздохнул – тот самый кошачий, глубокий, будто осуждающий и принимающий сразу. Рита улыбнулась в темноте.

– Спи, барометр, – шепнула она. – Я никуда не исчезаю.

Она действительно никого и ничего не бросала. Просто добавила в день одну вещь, которая принадлежит только ей. Этого оказалось достаточно, чтобы в привычном узоре появилась новая нить.

Рита закрыла глаза и спокойно уснула.

Глава 4. Первая глубокая медитация

Вечер сложился правильно. Не идеально – правильно.

Ужин прошёл без боёв и великих драм. Миша, раскрасневшийся после тренировки, принёс с собой шум и усталый смех. Игорь, уже отработав смену, говорил мало и делал привычные вещи: поставил сушиться миски, вытер крошки, закрыл балкон. Всё это вместе создавало ощущение дома – простого, без глянца, но своего.

Рита подмела на кухне, сложила полотенца. Посмотрела на часы. Одиннадцатый час. Проверила почту на телефоне – очередное письмо от марафона: «День 3. Глубокая медитация. 25 минут. Не ждите особых состояний – просто следуйте за ведущим».

Она кивнула сама себе. Сегодня – да.

– Рит, я допишу пару сообщений и завалюсь, – сказал Игорь, проходя в комнату. – Завтра пораньше вставать.

– Хорошо, – ответила она.

– Мам, – спросил из коридора Миша, – можно мне ещё десять минут в чатике? У нас там срочная тема.

– Десять, – предупредила Рита. – И спать.

– Так точно, – донеслось с ухмылкой, и она улыбнулась.

Портос возник беззвучно. Как тень на мягких лапах. Сел у дверей кухни и посмотрел на хозяйку. Глаза – янтарные, внимательные. Ушки – вперёд. Он будто спрашивал: «Снова?»

– Сейчас, – сказала Рита тихо. – Но не мешай.

Она знала: кот «против» её практик. Не в буквальном смысле – просто нервничал.

В спальне было полутемно. Абажур на тумбочке давал мягкий, локальный свет. Одеяло приглажено, на кресле – аккуратно сложенный плед. На подоконнике – тяжёлая зелень, отливающая тёмным блеском в ночном окне. Дом успокоился и ровно дышал.

Рита села на кровать. Сняла часы. Провела ладонью по волосам, собрала их резинкой. Взгляд упал на запястье. Аметист блеснул – сдержанно. Она повернула браслет так, чтобы замок пришёлся с внутренней стороны: удобнее чувствовать гладь камней под пальцами.

Не магия. Не кнопка. Просто знак себе: время моё.

Она открыла ноутбук, нашла письмо с видеофайлом. Короткое приветствие ведущего:

«Не ждите ничего особенного. Дайте себе время на вход. Если станет некомфортно – сделайте несколько спокойных вдохов и выдохов, откройте глаза. Всё просто. Начинаем».

Рита отключила уведомления на телефоне, поставила рядом стакан воды, глубоко вдохнула.

Поехали.

Села ровно. Спина – как струна, но без напряжения. Положила ладони на колени. Закрыла глаза.

Сначала – как всегда. Мелочи. Лишние мысли, как мусор на поверхности воды. Ухо ловит дребезг лифта. Нога затекла. В висках – стук. Сосед сверху переставляет стул – скрип до смешного знакомый. Всё это упрямо лезет в поле внимания.

Рита отметила: «звуки есть» – и отпустила.

Отметила: «мысли бегут» – и отпустила.

Отметила: «тело живёт» – и позволила.

Голос ведущего в наушниках был спокойным, низким, бархатным:

– Вдох на четыре, выдох на шесть. Не спешите. Раз… два… три… четыре… и длинный выдох. Вы уже знаете, как это. Ваша задача – просто быть.

Первые минуты тянулись вязко. Потом плечи немного опустились, дыхание выровнялось.

В голове стало тихо. Не вакуум – скорее, как будто кто-то убавил громкость. С десятки на шестёрку. Уже лучше.

Рита коснулась больши́м пальцем браслета. Тёплый, гладкий шарик камня. Не кнопка – якорь. Движение простое и понятное. Оно собирало её.

– Если появляется образ, не гоните его, – говорил ведущий. – Просто отметьте и посмотрите, что будет дальше. Если выпадете из медитации – это нормально. Вернитесь к дыханию.

Образов нет, – подумала Рита. – Есть скука и немного злости.

И тут же мелькнула смешная мысль: «Я же таким же тоном говорю Мише: вернись к урокам».

Тело отозвалось первым. Где-то под солнечным сплетением возникла пустота, как если бы лифт тронулся вниз. Лёгкая, почти приятная провалистость. Живот подтянуло. Плечи стали тяжелее – и отпустило.

Рита отметила. Не испугалась.

Хорошо. Так бывает.

Снаружи – тишина.

Внутри – ещё тише. И эта тишина впервые показалась плотной. Она не «молчала», она держала. В этом было странное чувство – доверия.

Голос ведущего стал тише:

– Позвольте себе просто ехать. Даже если кажется, что вы никуда не едете.

И вдруг – действительно.

Не образ, а ощущение. Она «поехала».

Без киношных тоннелей с огнями. Чистая физиология: уши заложило, как в самолёте. В груди стало свободнее, в горле – сухо. Перед закрытыми глазами мелькнули тусклые пятна и выстроились в линию.

На секунду показалось: впереди свет. Неяркий – как фонарь в тумане.

Стало страшно. Коротко, как вспышка.

А если я уйду слишком глубоко и не смогу вернуться?

Мысль была детской, но честной.

Рита вспомнила инструкцию: «Если страшно – откройте глаза».

Она не открыла.

Просто положила ладонь на грудь – дыхание есть. Сердце стучит. Провела пальцем по браслету. Здесь якорь. Вернулась к счёту: вдох на четыре, выдох на шесть.

Тоннель родился сам. Не круглый, не сияющий. Скорее, коридор ощущений – вперёд и чуть вниз, как в метро, когда идёшь к эскалатору и чувствуешь поток людей даже с закрытыми глазами.

И чем дальше – тем явственнее стало другое: скорость.

Она не «видела» – чувствовала, как будто по коже пробегает ветер. Без сквозняка, без движения воздуха – просто внутреннее знание: я лечу. Сердце не ускорялось, и от этого казалось, что всё в порядке. В ушах появился лёгкий шум, похожий на далёкий городской гул ночью.

Голос ведущего растворился. Или замолчал. Или она перестала его слышать.

Только не паниковать, – сказала себе Рита. – Это просто внимание. Нервная система умеет такие фокусы.

Страх вернулся, но другим – как холодок под кожей. От него захотелось открыть глаза.

Стоп, – сказала про себя Рита.

Скорость сбавилась, словно движение само выдохнуло и плавно замедлилось. Несильно. И снова – тишина.

Она не выходила. Просто стояла – внутри себя, среди этой тишины. И тут пришёл восторг. От того, что можно. Что, даже если мир снаружи большой и шумный, внутри есть место, где тихо и спокойно. Что туда можно приходить – без разрешений и билетов.

На этой мысли – совет ведущего прозвучал уже в памяти: «Если что-то появилось – наблюдайте. Не цепляйтесь».

Свет впереди стал яснее. Он не звал. Просто был. Как фонарь на пустой улице. И оттого захотелось сделать шаг – вниманием.

Рита «шагнула».

И – ощутила другое дыхание.

Будто кто-то рядом дышал вместе с ней – чётко, коротко и спокойно.

Волна страха прокатилась по телу. Она открыла глаза.

Комната была на месте. Абажур светил, тумбочка ровно отбрасывала тень. За окном редкие огни двора. На часах – время шло к полуночи.

Она вдохнула глубоко. Выдохнула.

Сердце – ровно. Ноги – на месте. Всё в порядке.

Она не заметила, как пролетело время. Посмотрела на часы снова. Сорок минут.

Это удивило сильнее всего. Не испугало – удивило. У неё давно ничего не пролетало «само». А тут – время исчезло.

Рита выключила ноутбук, сняла браслет и положила рядом. Провела пальцем по бусинам. Камни были тёплыми от руки.

Она усмехнулась. Как же я раньше без этого жила? Ни браслета. Ни тишины.

Портос пришёл сам. Прыгнул на кресло, оглядел хозяйку. Взгляд – осуждающий, но без злости. Просто факт: «Опять ушла и вернулась». Он зевнул и улёгся, сладко растянувшись во всю длину.

Принял, – подумала Рита. – На сегодня – принял.

Она погасила свет. Легла. Сон пришёл не сразу – но без борьбы. Между «засыпаю» и «уснула» не было привычной битвы. Был переход. В нём – уверенность: она сможет прийти туда снова.

Не потому, что «надо». Потому что там – её тишина.

Сон был неспокойным, но без кошмаров. Снились длинные коридоры и окна, где за стеклом горели огни, которые никогда не моргают. Снилось, что она идёт по лестнице и не устаёт. Внизу – не подвал, а площадка, с которой открывается вид на ночной город. На её город – похожий, но не тот.

Она проснулась рано. Часы показывали 4:58. Слишком рано.

Небо уже серело, далеко проехал трамвай – мягкий, тянущий звук.

Она вдруг ясно вспомнила чужое дыхание из практики. Короткое, экономное, как у человека, который давно живёт в режиме «только по делу».

Мысль была бы глупой – если б не ощущение. Оно не пугало. Настораживало. Как будто кто-то прошёл по соседнему коридору и задел вешалку, и та чуть качнулась.

«С ума сошла?» – спокойно спросила она себя. – Очень может быть. Но пока рано делать выводы.

Рита снова закрыла глаза. Почти уснула – и вдруг почувствовала мягкий шёлк шерсти под пальцами. Портос, не меняя позы, протянул лапу и коснулся её снова. Проверял: «Ты здесь?»

– Здесь, – прошептала Рита и положила ладонь ему на спину.

Кот вздохнул и успокоился.

Утро взорвалось привычно. Будильник. Шлёпанцы Игоря по коридору. Миша с криком «я проспал» и выяснившийся факт, что не проспал, но так принято кричать. Кофе. Тосты. Ключи.

Но под шумом привычных звуков у Риты было новое – знание. Она нашла вход. Не «в другое измерение». Не «в мир чудес». В место, где её никто не дёргает. Где не нужно объяснять, что она устала. Где можно стоять – посреди собственных ощущений – и не оправдываться. Где можно – шагнуть. Если захочет. И вернуться.

Она поймала себя на том, что действует чуть иначе: не спешит отвечать на первое «мам», не хватает сразу два дела, не сжимает губы у плиты. Это не революция. Просто новые настройки. Как если бы кто-то сдвинул яркость и контраст. Мир остался тем же. Она – чуть-чуть другой.

– Мам, – сказал Миша, натягивая кроссовки, – сегодня меня сама довезёшь? У тренера совещание, перенос на полчаса.

– Довезу, – ответила Рита.

– И… если тебе вдруг надо будет поговорить – просто скажи. Я могу слушать. Иногда.

Рита засмеялась тихо:

– Спасибо, агент. Учту.

Игорь надел куртку, посмотрел на жену чуть дольше обычного.

– Ты нормально спала?

– Нормально, – сказала она. И вдруг поняла, что это правда.

Когда все ушли, Рита на секунду задержалась у зеркала в коридоре. Светлые волосы собраны в хвост. Серые глаза – яснее. Или показалось. Под манжетой – привычный вес камней.

Она провела пальцем по браслету. Не потому, что «надо». Потому что хотелось помнить. Про то место внутри, в которое можно прийти. Про тоннель, который не создан пугать.

– Поехали, – сказала она себе. Не громко. Но чтобы услышать.

И вышла в день.

Глава 5. Другая Москва

Вечером Рита снова села к ноутбуку. Дома всё было, как всегда: ужин, кроссовки Миши раскинулись у порога, Портос, дежурно занявший своё кресло. Но внутри уже зудело: проверить. Вернуться. Узнать, что будет дальше.

Она устроилась поудобнее, включила новую запись. Голос ведущего звучал привычно:

– Ну что ж, вы уже знаете, как работает практика. Освоили основные принципы и технику. И, мы двигаемся дальше в познании себя и своих эмоций. Сегодня вас ждут новые открытия. Готовы? Тогда следуйте за моим голосом…

Рита прикрыла глаза. Легко вошла в медитацию. Камни браслета лежали тяжёлым кольцом на запястье. Сначала было всё как всегда – шорохи дома, гул города за окном. Потом… лифт уже знакомо тронулся внизу живота, лёгкий толчок – и тоннель снова распахнулся.

Темнота не пугала. Наоборот – вела. Стены коридора складывались из огней и теней, будто время растянулось в длинный эскалатор. Шаг – и скорость подхватила. Её тянуло вперёд, вниз, глубже.

Свет впереди становился ярче. Не фонарь, а целый рассвет.

Рита шагнула – и рухнула в пустоту.

Она открыла глаза. Первое, что ощутила – не её кровать.

Не её подушка. Не её запах.

Резко села. Панорамное окно – во всю стену. За стеклом – башни Москва-Сити, нитки магистралей, переплетённые огнями. Под потолком ровно гудел кондиционер. Воздух был сухой, пах дорогим парфюмом и утренним кофе.

Сердце сжалось.

– Нет, – выдохнула она.

Под ладонью – не хлопок в мелкий цветочек, а гладкий серый сатин. На тумбочке – дизайнерская лампа и смартфон в тонком кожаном чехле. Ни следа её привычных мелочей. Ни одной.

Она вскинулась на ноги. В зеркале – женщина. Та же – и не та. Волосы не собраны в хвост, а падают мягкими волнами. Лицо ухоженное, свежее, лёгкий макияж – вроде бы „ничего лишнего“, а на деле – искусство дорогой незаметности. На плечах – чёрный шёлковый халат. На запястье – пусто.

Рита отшатнулась от зеркала, как от живого.

– Что за… – дыхание перехватило.

Она шагнула к дверям спальни и оказалась в просторной гостиной. Высокий потолок. Низкий диван светлого льна. Книги ровными рядами. На стене – крупная абстракция. Чисто. Идеально. Чужое.

Не было того, на что можно опереться взглядом: Портоса, вытянувшегося на спинке дивана; потрёпанных книг Игоря, вечно разбросанных на журнальном столике; Мишиных наушников, спутанных клубком у ноутбука. Здесь было красиво – и пусто. Как в выставочном зале.

– Господи… что происходит? – голос ушёл в стекло и вернулся эхом.

На краю дивана Рита заметила глянцевый журнал. На обложке – она. Чёткий взгляд, строгий пиджак, тонкие серьги. Подпись: «Маргарита Станиславовна Воронцова. Управляет энергией бизнеса». Внутри у Риты всё съёжилось: то ли от стыда, то ли от ужаса.

Щёлкнул замок. Звонкие каблуки дробью прошлись по паркету. В комнату вошла молодая женщина в строгом костюме, с планшетом в руках, сосредоточенная и уверенная.

– Марго, ты проснулась? Через двадцать минут машина. В десять – совет в офисе, потом презентация пиар-отдела, в двенадцать – созвон с Дубаем. Тебе распечатать повестку?

Рита замерла. Слова «совет», «Дубай» скользнули мимо сознания, как вода по стеклу.

– Какая… машина? – спросила она, и голос прозвучал чужим, глухим.

Женщина удивилась на долю секунды, но тут же кивнула без лишних эмоций:

– Чёрный седан, как обычно. Я спущусь на ресепшен за пять минут до.

Она было развернулась, но Рита успела:

– Подожди. Как тебя зовут?

– Нина, – коротко, без улыбки. – Твой ассистент.

«ТВОЙ ассистент». Слово болезненно сдавило в виске.

– Хорошо, Нина, – сказала Рита, сама удивившись, как твёрдо это прозвучало. – Дай мне… три минуты.

Нина кивнула и вышла. Дверь мягко закрылась.

Рита осталась стоять посреди комнаты, слушая своё дыхание. Слишком быстрое. Неровное. Она закрыла глаза, нащупала запястье – пусто. Браслета нет.

Паника взметнулась волной. Хотелось зажмуриться, вдохнуть – и «проснуться» дома. Но тело не слушалось, а пол под ногами казался гладким, как стекло. Её тянуло провалиться – в слёзы, в бегство, в крик.

Она заставила себя вдохнуть глубже. И ещё раз. Голос ведущего всплыл в памяти: «Если страшно – вернитесь к дыханию». Раз… два… три… четыре. Выдох. Шесть.

Глаза на секунду опустились на прикроватную тумбочку. В нижнем ящике нашёлся знакомый бархатный футляр. Сердце дёрнулось. Рита на автомате открыла. Аметист и горный хрусталь. На грани сознания Рита надела браслет. Камни тихо звякнули, обняв руку.

Ладонь легла поверх. Не «магия». Не «кнопка». Якорь. Внутри чуть отпустило: дыхание стало глубже. Страх не исчез. Но отступил.

Вдруг стало ясно: она «выпала в другую себя».

Как? Почему? Это же невозможно! Вопросы вспыхивали и тут же гасли в голове.

Как вернуться? Срочно! Немедленно в медитацию и назад! Там Миша, Игорь, дом, родители – всё моё «Я»!

Выбрав короткий просвет в море паники, вдруг прорезалась мысль: а если остаться? На миг она ощутила, как в груди рождается тихий ток – здесь жизнь другая, гладкая, блестящая, словно витрина. Та самая «Я», которой могла бы стать, если бы выбрала иначе. Если бы когда-то сказала – «да» на том повороте, где в её жизни прозвучало строгое – «нет».

И тут же укол: там всё, что у тебя есть!

Секунду она стояла посередине – застыла.

Тишина браслета помогла выдержать. Любопытство чуть наклонило чашу весов. Она не знала, надолго ли, но решила – ещё немного.

Рита выдохнула и подняла голову. В стекле окна отражалась женщина, которую хотелось узнать. Хоть чуть-чуть. Хоть немного. Ей дали шанс – один на бесконечность.

– Поехали, – сказала она себе тихо. И пошла в гардероб.

Костюм висел готовый, как для витрины. Тёмно-серый, безупречного кроя. Белая рубашка. Туфли-лодочки. Пальто – лёгкое, «межсезонье». Рита двигалась, как актриса, которой подсказывают за кулисами. Каждое действие казалось чужим, но тело выполняло – точно, спокойно, словно у него уже была эта память.

В ванной – лаконичный столик с косметикой. Рита провела пальцем по ровной линии подводки и удивилась: рука не дрожала. В зеркале – собранное лицо.

Телефон вспыхнул. На экране – календарь: «Совет директоров. Офис. / 10:00 /». Ниже – два «невозможных» для её другой жизни слова: «Шофёр подъехал».

Нина ждала у лифта. Слегка наклонив голову, оценила взглядом: всё ли на месте.

– Выглядите отлично, – сказала, без любезностей, как констатацию. – Я сяду на заднее сиденье, чтобы пройтись в пути по повестке.

Рита кивнула. «Пройтись по повестке» звучало как предложение прокатиться по тонкому льду.

Чёрный седан оторвался от бордюра. Город за стеклом бежал фасадами и огнями. Здесь было всё то же – Москва. Но смотрела она на неё с другой высоты. Не через плечо в метро, не из трамвая, а из тихого салона, где не дребезжат сиденья, где двери закрываются, как мягкий хлопок ладоней.

– Пункты повестки, – Нина открыла. – Первая: согласование сделки с «ИнтерСтар». У вас финальное слово. Вторая: рассмотрение бюджета на новый квартал. Третья: кадровые изменения в инвестиционном блоке. И ещё три коротких пункта. По Дубаю – перенос на пятнадцать минут, но это я отрегулирую. По пиару: вас просят утвердить заголовок интервью.

Рита слушала, как под водой. Слова проплывали. Но какие-то цеплялись.

– А… что я сказала по «ИнтерСтар» вчера? – спросила она осторожно.

– Что без прогнозной аналитики не согласуете. И что готовы утвердить, если покажут расклад по рискам в двух сценариях. Моя задача – выжать сценарный анализ до начала, – сухо ответила Нина.

– Правильно, – сказала Рита. Её удивило, что это слово прозвучало уверенно. И отчасти – искренне. Внутри отметила: «Так и надо».

Нина взглянула на неё внимательнее, но ничего не сказала.

– И ещё, – Рита нашла в себе голос. – Во время совета, если увидишь, что я… задумалась, – сделай пометку и верни меня к повестке. Легко.

– Сделаю, – кивнула Нина. – Как обычно.

«Как обычно». Так, значит, и «Марго» иногда уходила «в себя». Хорошо. Это спасательно.

Офис встретил стеклом и металлом. Ресепшен – беззвучный, ровные улыбки, аккуратные бейджи. Лифт отозвался мгновенно – тихий, быстрый, как мысль. Рита поймала себя на том, что держится за поручень – как за перила на шатком мостике.

Зал совета был похож на картинку из журнала: длинный стол, экраны на стенах, ровные папки, вода в бутылках, в центре – композиция из зелени. Люди входили, здоровались – каждый занятый, каждый «в своём деле». Мужчины в тёмных костюмах, пара женщин – с выверенной лёгкостью. На Риту/Марго смотрели как на равную и ждали движения головы: «начинаем?»

– Коллеги, – прозвучал мужской голос справа, – доброе утро. Марго, у нас всё по плану?

Её пальцы чуть сильнее сжали папку, чтобы рука не дрогнула.

– По плану, – подтвердила Рита. – Начнём с «ИнтерСтар». Сценарный расклад есть?

Финансовый директор – мужчина лет пятидесяти, аккуратный, очки – кивнул и вывел на экран таблицу. Он говорил быстро, но чётко. Цифры, проценты, сроки, «если – то». Рита слушала. И вдруг поняла, что понимает. Не всё. Но достаточно, чтобы задавать вопросы:

– Какая чувствительность к изменению тарифа?

– Вы уверены в прогнозе по CAPEX в первый год?

Комната сдвинулась: несколько голов одновременно поднялись. Кто-то кивнул, кто-то еле заметно улыбнулся: «в теме».

Паника отступила на шаг. Как будто тело вспомнило – или быстро училось. Как в детстве, когда тебя посадили за пианино, а пальцы вдруг нащупали знакомую гамму.

– Ставлю на согласование, при условии корректировки таблицы чувствительности и допроверки CAPEX, – подвела она. – Срок – до конца дня. Возражения?

Тишина. Кто-то сказал: «Поддерживаю». Кто-то: «Логично». Рита услышала своё «принято» и удивилась – голос звучал так, будто он здесь давно.

Пункт за пунктом повестка ехала дальше. Где-то она задавала вопросы, где-то просто фиксировала решения. В паузе Нина тихо наклонилась к ней:

– Ты сегодня очень собранная.

«Сегодня». Значит, бывает по-разному. Этот факт дал странное облегчение: можно быть живым, не идеальной машиной.

Во второй части совещания вошёл он – высокий, уверенный, в светлом пиджаке, с лёгкой улыбкой человека, для которого пространство обычно само делает шаг назад. Артём. Имя всплыло, без усилия, будто хранилось в теле, не в памяти.

– Извини за опоздание, – сказал он, скользнув взглядом по столу и задержав его на Рите. Взгляд был не деловой. Точный, знающий. – Продолжаем?

Краем сознания Рита отметила, как по комнате прошёл незаметный ток. Похоже, он был здесь человеком, с которым «считаются». Мгновение – и в памяти прорезалось чужое, чёткое: ужин в четверг. Будто эта дата всегда была частью её жизни. Её передёрнуло.

Она отодвинула этот кусочек памяти, как горячую чашку: не сейчас.

Совещание закончилось. Рита встала первой. Когда люди начали расходиться, Артём подошёл ближе – ровно на расстояние, где чужое присутствие ощущается кожей.

– Ты сегодня другая, – сказал тихо. Без улыбки. – И мне это нравится.

– Я сегодня – занята, – ответила она так же тихо. И сама поразилась этой твёрдости.

Он на секунду приподнял бровь, будто отметил это как новую переменную и кивнул:

– До вечера.

«Какого ещё вечера?» – вспыхнул страх.

Но времени даже на панику не дали: сразу после совещания – презентация отдела пиара. Огромный экран, графики, рекламные кампании, чужие голоса. Рита кивала в нужных местах, задавала формальные вопросы, но всё ощущалось так, будто она смотрит кино про чужую жизнь.

Не успела перевести дыхание – переговорка с Дубаем. Мужчина в костюме на экране говорил ровно и уверенно, переводчик подхватывал каждую фразу. «Партнёрство», «сроки», «гарантии» – всё складывалось в фон. Рита слышала, но не слушала. Внутри всё сильнее звучала только одна мысль: «Хочу домой».

Когда связь отключили и люди начали собирать ноутбуки, Нина наклонилась к ней и негромко спросила:

– Домой?

Рита вздрогнула, будто Нина озвучила её собственную мысль.

– Нина, – обратилась она уже вслух, – у нас что-то на вечер?

– Ужин в «Сезоне». Полвосьмого. С Артёмом Олеговичем. Вы сами согласовали, – деловито ответила Нина, не заглядывая в планшет.

Рита почувствовала, как внутри поднялась волна – уже не паники, а усталости. Всего полдня в чужой жизни, а телу хотелось спрятаться. В тишину.

– Отмени, – сказала она. – Я плохо спала. Поставь на следующую неделю.

Нина на секунду задержала взгляд, оценивая: «можно ли так».

– Передам. И… – пауза, – ты уверена?

– Да, – твёрдо.

В лифте Рита впервые положила ладонь на браслет так, как делала дома. Сразу – легче. Она поймала своё отражение в дверях: уже не испуганная женщина из спальни. Но и не ледяная «Марго» из журнала. Кто-то посередине. Она.

– Тебя отвезти домой? – Нина стояла рядом, словно невидимый штурман.

Домой. Слово «домой» прозвучало слишком громко внутри.

– Домой, – сказала Рита. – И… спасибо, Нина.

Та кивнула не удивившись.

– Позвоню через час. Если передумаешь по ужину – скажи.

Квартира встретила её тишиной, которая звенела как стекло. Рита вошла в спальню и закрыла дверь, будто задвинула на крючок. Села на край кровати, сложила ладони на коленях.

«Хочу назад, к себе», – сказала она без слов. Не в космос. Домой.

Секунда-другая – третья. Внутри поднялся гул – тот самый, из тоннеля. Навык сработал: «вернись к дыханию».

Вдох на четыре. Выдох на шесть. Ладонь – на браслет. Камни тёплые, ровные.

Темнота пришла сама, как если бы кто-то приглушил свет. Комната уплыла, как декорация. Гул усилился, уши заложило. Пятна за веками сложились в линию.

Тоннель затягивал всё сильнее. Стены вспыхнули огнями, скорость рванула вперёд. Риту уносило вглубь коридора, где шагнуть обратно казалось уже невозможным.

Сердце ударило больно, тело отозвалось дрожью. «Не смогу!» – мелькнула паническая мысль.

Она сильнее прижала ладонь к браслету, сосчитала снова: «Раз… два… три… четыре…»

И на длинном выдохе словно сорвала внутренний стоп-кран.

На миг – пустота. Ни «там», ни «здесь». Только тишина, от которой хотелось кричать.

И вдруг – щелчок. Будто дверь захлопнулась за спиной.

Рита открыла глаза. Абажур на тумбочке. На потолке – знакомая тень от шкафа. В нос ударил родной запах – терпкий, чуть резкий шампунь Игоря, смешанный с тёплой сладостью шерсти Портоса и уютом сонного утра.

Рядом на кровати – в ногах – дугой лежал Портос. Не спал. Смотрел. Янтарные глаза – не мигая, серьёзно. Он почти не шевельнулся, только подался вперёд, словно проверяя: «Ты – ты?»

– Я здесь, – прошептала Рита. Голос дрогнул и стал совсем обычным.

Из кухни донёсся звук ложки о чашку – Игорь. Миша чихнул в коридоре и что-то пробурчал про «домашку по физике». Мир вернулся – обычный, шумный, родной. Рита вдохнула воздух, в котором не было идеала, но была жизнь.

Она подняла руку. Браслет был на месте – тёплый от её кожи. Рита провела пальцем по одной, по другой бусине. И поняла: дрожи нет. Тело – здесь. Голова – здесь. Она – здесь.

В груди разлилась волна – не паники. Благодарности. За глянец. За чужие каблуки – «не мои». За то, что можно вернуться.

– Мам? – заглянул Миша. – Ты чего? У тебя вид такой… как будто ты из космоса.

Рита улыбнулась – по-настоящему.

– Из «Сити», – сказала она и сама удивилась этой шутке.

– А, – отмахнулся он. – Там тоже, говорят, космос. Пап, она опять шутит!

Игорь выглянул из кухни. В его взгляде – привычная забота. Но ещё – осторожный вопрос: всё ли в порядке. Рита кивнула. Игорь, не допытываясь, кивнул в ответ. Как всегда. Это успокаивало.

Портос поднялся, прошёлся по кровати и основательно устроился на подушке Игоря. Барометр – успокоился.

Рита села, опустила ноги на ковёр, и на секунду закрыла глаза. Перед внутренним взглядом на миг вспыхнули башни, стекло, бездикие улыбки и взгляд человека в светлом пиджаке. И растворились. Остались их кухня, звук чайника, Мишина болтовня про тренировку.

Она тронула браслет ещё раз. Не потому, что «надо». А чтобы запомнить разницу. Между «там» и «здесь». Между «можно» и «хочу».

– Поехали, – сказала она себе уже привычно, но на этот раз – в свой день. И пошла на кухню.

Вечером, когда она мыла чашки, телефон тихо мигнул. Незнакомый номер. Короткое сообщение: «Ужин переносим на след. неделю. А.»

Рита застыла на секунду с мокрой тарелкой в руках – Буква «А» сверкнула и погасла. Вытерла руки, выключила воду и посмотрела в окно. Их двор – обычный. Машины – и новые, и старые. Подростки гоняют мяч. Женщина с собачкой в куртке. Всё на местах.

Портос запрыгнул на подоконник и сел рядом, как сторож. Молча. И этого было достаточно.

Рита коснулась браслета, как точки на карте. Она знала: тоннель есть. И дорога – в обе стороны. И теперь вопрос не в том, «получится ли». А – куда и зачем идти.

Но сегодня – здесь.

Она выключила свет на кухне. В коридоре Миша спорил с кем-то по телефону, Игорь в планшете листал новостную ленту. Мир двигался, как обычно. И впервые за долгое время Рита шла в нём не на автопилоте.

Сегодня – она выбрала вернуться.

Она легла, накрылась одеялом, слушала, как тишина в квартире дышит вместе с ней.

Сон пришёл быстро – ровный, спокойный, без тоннелей и провалов.

Уже засыпая, почти во сне, у Риты пронеслись вопросы:

А что вообще происходило здесь, когда она была там? Сколько длилось её отсутствие? Миг – или целый день?

Сон оказался сильнее. Вопросы остались без ответа, только тихо легли в память, как закладка: подумать.

Она не знала, и даже не могла представить, что в это же время, в другой жизни, кто-то также садится в медитацию, устав от напряжённого дня.

Два дыхания легли в один ритм.

Этого хватило, чтобы двери открылись с обеих сторон.

Глава 6. Семья и офис Риты

Маргарита Воронцова никогда не относилась к медитациям как к развлечению.

Д