Сделка с карточным игроком

Пролог

Несколько часов в ночном клубе должны были помочь мне привыкнуть к оглушительной музыке, от которой дрожь шла по всему телу. Но у меня не получалось. Стробоскопы, безостановочно мечущиеся из стороны в сторону, заливали яркими пятнами лица танцующих на площадке. До сих пор не верилось, что Ленни, моя лучшая подруга, смогла подобрать нужные слова и уговорила меня прийти сюда. Впрочем, что конкретно она тогда мне сказала, я сейчас при всем желании вспомнить уже не могла. Последние два месяца мы проходили стажировку в Академии ФБР, а сегодня утром состоялось итоговое собрание, ознаменовавшее конец обучения. Впереди у нас было всего несколько дней, чтобы собрать вещи, покинуть кампус и отправиться в долгую дорогу, пролегающую через несколько аэропортов, чтобы вернуться в родной город. И что же мы делали вместо этого? Пили и танцевали.

Тугие ремешки туфель больно впивались в лодыжки, но не давали каблукам слететь с ног при каждом активном движении. Я, встряхнув головой, чтобы сбросить усталость и остудить пылающую кожу, покорно следовала за Ленни на второй этаж, в лаундж-зону. Отчаянно хотелось передохнуть и пропустить пару коктейлей. Леонора слишком ловко взбегала по лестнице для той, что выпила больше меня, и то и дело оборачивалась, проверяя, не отстала ли я. Ее карие глаза блестели от коктейлей и отличного настроения, а полные губы растягивались в лисьей ухмылке. Наша кабинка располагалась в самом углу, у перил, откуда открывался вид на весь танцпол.

– Эм… Ленни?.. – позвала я негромко, чтобы не привлекать лишнего внимания. На одном из наших диванов сидел незнакомец.

Подруга остановилась, пропуская меня вперед. Я сделала шаг, уже собираясь не слишком вежливо попросить его освободить место, как вдруг яркий луч света упал на его лицо. Я замерла на месте, не в силах пошевелиться. Этого не могло быть. Я обернулась, чтобы найти Ленни и обсудить с ней это невероятное совпадение, но ее рядом не оказалось. В самый нужный момент она решила меня бросить, хотя только что была здесь. Собравшись с силами, я на ватных ногах приблизилась к кабинке.

Молодой человек тут же повернулся в мою сторону, словно услышал мое приближение, хотя оглушительная музыка должна была это исключить. Неужели почувствовал? Чертовы фэбээровцы. Чем их только пичкают в этих Академиях?

– Профессор! То есть, доктор, – вырвалось у меня, едва я устроилась напротив человека, который вел у нас с Ленни курс по криминальной психологии.

Он с первого занятия представился нам всеми своими научными степенями и строго-настрого велел обращаться к нему только «доктор». Забыть об этом я не смогла, даже в такой неформальной обстановке. Я судорожно сделала несколько глотков, но лед в коктейле уже растаял, и во рту оказалась лишь прохладная вода.

– Мисс Лаффит, – он отсалютовал мне своим бокалом, за которым скрыл смущенную улыбку.

Я была на сто процентов уверена, что пил он воду, никакого алкоголя в его бокале точно не было. Наш профессор являлся гением без всяких преувеличений и самым молодым преподавателем. До него никому не удавалось в таком возрасте получить должность в Академии и участвовать в выездах отдела поведенческого анализа в качестве эксперта. Студенты поначалу относились к нему с предубеждением, но преподавал он блестяще. Наверное, он единственный из преподавательского состава, по кому я буду тосковать.

И тут появилась Ленни в сопровождении официанта с целым подносом текилы. Увидев профессора, она ничуть не удивилась и не смутилась, лишь кивнула ему с легкой улыбкой. Меня накрыло волной досадливого прозрения. Ведь она все это подстроила за моей спиной, а я даже не догадалась. Как мне стать агентом ФБР с такой внимательностью? Меня съедало жгучее любопытство: как ей вообще удалось уговорить этого молодого человека составить нам компанию в таком месте? Раньше я не могла представить его здесь. До сегодняшнего дня, разумеется.

Леонора еще несколько раз вытаскивала меня на танцпол, а потом все чаще намеками отваживала от своего дивана. Мне ничего не оставалось, как составить компанию доктору. Чем больше времени мы проводили втроем, тем больше пили, громче смеялись и постепенно переставали воспринимать его как профессора.

А потом Ленни стала все чаще уходить на первый этаж без меня. Я понимала, зачем и почему, и решила не мешать ни ей, ни себе. Нам снова принесли по паре коктейлей. Я произнесла едва различимый тост, который наверняка потонул в грохоте музыки. Почувствовала вкус алкоголя на языке и приятное тепло в желудке.

Мужчина напротив становился в моих глазах все сексуальнее – благодаря своему огромному… Я облизнула губы, ощущая на них сладкий привкус. Благодаря огромному интеллекту, разумеется. Не было на свете человека привлекательнее умного мужчины. А тот, что сидел передо мной, был самой сутью этого слова, его олицетворением. Я не стала собираться с мыслями и пересиливать себя – я просто сделала это. Притянула своего бывшего профессора и поцеловала. И мне понравилось. Целоваться с ним оказалось до ужаса приятно, хотя в первые секунды он замер и своим бездействием меня озадачил. Я даже подумала, что стоит отступить и извиниться, сославшись на атмосферу и алкоголь. Но потом он пришел в себя и углубил поцелуй.

Глава 1 – Изабель Лаффит

Когда СМИ дают серийному убийце прозвище, которое родилось из-за какой-то присущей только ему черты, это плохо. Неправильно. Ужасно. Конечно же, в первую очередь для самого общества, для каждого человека, живущем внутри той территории, которой убийца выбрал своими охотничьими угодьями. Потому что как только в заголовках газет или новостной строке на телевизоре проскакивает прозвище, то это автоматически придает убийце реальность, затрагивая каждого читающего или смотрящего. Будто бы все в тот же момент признают неспособность правоохранительных органов защитить граждан от этого уже не обезличенного убийцы. Но для него самого это, конечно, просто замечательно. Ведь СМИ на всеобщее обозрение вынесли его исключительность, его неординарность. Теперь все знают, что конкретно этого серийного убийцу отличает от множества других. Его изюминку. Все осознают его реальность и буквально вручают вожжи для правления телегой под названием «людской страх».

Именно по этим причинам я была категорически против, когда несколько месяцев назад в эфир вечерних новостей вышел репортаж с громким названием: «Новое убийство в Су-Фоллс: подражатель Карточного Игрока или ОН на самом деле вернулся?». Но Ленни уже было не остановить, ее глаза загорелись ровно в тот момент, когда из моего рта неосторожно выскочило несколько слов.

Я медленно перевернула страницу дела, мои глаза внимательно скользнули по фотографиям, сделанным на месте преступления. Флоренс Бладгуд был найден мертвым трое суток назад. Его тело, брошенное на обочине и совершенно ничем не прикрытое, нашли полицейские, вышедшие на утренний патруль. Несколько ножевых ранений в область груди и живота. Длинный порез на шее. Глаза и рот зашиты толстыми черными нитями. И, конечно же, игральная карта. Чем дольше я смотрела на бледное мертвое мужское лицо, тем громче кричало мое подсознание.

Это не подражатель. Он вернулся.

И я не дура, чтобы не верить своеve чуть. На самом деле это было понятно еще в декабре прошлого года, когда патрульные обнаружили первый труп. Ленни тяжело вздохнула. Ее желание взглянуть в мои документы угнетающе легло на мои плечи, но до сих пор я молчала. Это наше неизменное правило. Я ничего и никогда не рассказывала по делу, если, во-первых, его вела я, а во-вторых, если Ленни планировала пустить полученную информацию в эфир. Поэтому в слух она ничего не произнесла и тем более не попросила. Журналистка сидела на столе, придирчиво рассматривая свой идеальный красный маникюр. Нахмурила брови и вновь тяжело вздохнула. Мои коллеги давно привыкли, что она часто приходила в полицейский участок либо просто попить со мной кофе, либо поболтать о насущных проблемах, а чаще всего и то и другое, причем одновременно. Обычно мы закрывались в кабинете, и никто нас не прерывал, не считая новеньких офицеров, которым так сильно не терпелось увидеть симпатичную блондинку с губами, всегда накрашенными ярко-алой помадой. Но не сегодня. С утра пораньше шеф попросил меня на некоторое время освободить наш кабинет с детективом Флинном и занять свободный угловой стол со всеми начинающими офицерами. Причем только меня, Нэш остался в кабинете и его никто ни о чем не просил. Мне лишь бросили: «Извини, Красавица, приедут важные люди.» Даже спустя несколько часов мои руки непроизвольно сжимались от беспечного тона напарника и его простого пожатия плечами, будто в этом не было ничего плохого!

– Не хмурься, детка, – острый ноготь уткнулся в мою переносицу. – Морщины будут.

Я фыркнула, мотнув головой, и попыталась избавиться от ее касания. Раскрытое дело до сих пор лежало на столе, и Ленни, не выдержав, опустила вниз голову. Цепкие карие глаза сканировали труп, она закусила губу и в миг растеряла все свое очарование, на которое так часто попадались мужчины. Из милой журналистки-кокетки она превратилась в хищника, готового убить за крупицу лишней информации. Но ее внимание не вечно и стоило кому-то открыть дверь полицейского участка, как ее глаза уже устремились ко входу. Я захлопнула папку и замерла – впервые за три года службы слышала это. Воцарившаяся густая тишина и размеренный стук обуви, принадлежащий нескольким людям.

– Детка, а ты не говорила, что у вас намечается праздник для женщин, – Ленни спрыгнула, старый стол натужно заскрипел. – Я пойду поприветствую наших гостей.

И к глухим шагам присоединился четкий стук ее туфель. Я вскинула голову, удивление сквозило в каждом моем движении, когда ноги сами понесли меня вслед за Ленни. Трое мужчин и одна девушка. Все в солнечных очках, шагали нога в ногу и держали голову прямо, глядя перед собой. Поразительная стойкость. Никакого сомнения, что это были важные люди и судя по всему именно те, кому теперь принадлежал мой кабинет. Ленни стояла прямо на их пути, уверенная и харизматичная. Юбка-карандаш с высоким вырезом, кремовая блузка и ее симпатичное лицо еще никого не составляли равнодушным. Я знаю, какой улыбкой она приветствовала прямо сейчас наших гостей. Едва не закатив глаза от ее предсказуемости, я остановилась возле ближайшего стола так, чтобы не сильно обращать на себя внимание. Но кого я обманывала? Между мной и Ленни, всегда именно она в центре внимания. Незнакомцы остановились перед ней, и вперед шагнул мужчина в идеально отутюженном костюме графитового цвета. Все его движения сквозили внутренней силой, не оставалось никаких сомнений, что именно он главный, но не только среди тех, с кем он прибыл, но и вообще среди всех в этом участке. Его рука медленно скользнула во внутренний карман пиджака, и Ленни, восприняв это за знак, начала свое представление.

– Приветствую, джентльмены, – ее взгляд быстро пробежался по мужчинам перед ней, потом она на миг замерла, глядя на единственную девушку среди них всех, – и вашу прекрасную спутницу. Неужели вы решили посетить этот оплот отсутствия мужской сексуальности и порадовать наши глаза?

Стоящий с правой стороны мужчина фыркнул от смеха, но его губы сразу же превратились в тонкую полоску, лишь немного дрожащие кудри от качания головой выдали его вмиг поднявшееся настроение. Его напарник толкнул его локтем в бок и вот они вновь посмотрели на Ленни. Но я готова отдать руку на отсечение, что даже если она и заметила, то это никак не задело ее самолюбие, потому что все ее внимание сосредоточилось на мужчине посередине. Он уже снял солнцезащитные очки, и я поняла, что точно не ошиблась в определении босса. Он самый старший из всей их компании, но, к сожалению или к счастью, не самый высокий. Мои глаза вернулись к кудрявому парню, вот кто забрал приз за свой рост с самой высокой полки.

– Специальный агент Кармайлз.

– Твою мать, – мои слова прозвучали не громче вздоха.

Весь участок внимательно вслушивался в их диалог. Мужчина достал удостоверение специального агента ФБР, его губы ни разу не дрогнули в намеке на улыбку, а глаза оставались нечитаемыми, не показывая окружающим ничего, что можно было бы использовать для определения его эмоций. Я быстро шагнула к подруге, дело вот-вот грозилось свернуть не туда. Параллельно с голосом Ленни я услышала, как распахнулась дверь из офиса шефа, со всей силы ударяясь об стену.

– Леонора Де ла Касса, – она протянула ладонь вперед.

– Леонора, твою мать! – шеф спешил к нам со всей возможной скоростью в свои шестьдесят семь лет.

Он быстро сбежал по лестнице на первый уровень полицейского участка и махнул пухлой ладонью, прогоняя Ленни. Девушка не сдвинулась, пока агент Кармайлз не пожал в ответ ее ладонь. И тогда я увидела, как его губы тронула слабая ухмылка. Девушка первой отпустила мужскую руку и протиснулась между агентами, спасаясь от гнева моего шефа. Почти у выхода она повернулась ко мне и подняла руки вверх, показывая «класс». Я сжала губы, улыбка вот-вот показалась бы на моем лице, но моя выдержка всегда считалась непробиваемой, по крайней мере при шефе. А когда мое внимание вернулось к нему, то улыбаться и вовсе перестало хотеться.

– Прощу прощения, агенты, за эту… – Мейсон Джераро недовольно поджал губы, отдергивая униформу. – Не важно, впрочем. Спасибо, что приехали. Пройдемте.

Он повернулся вполоборота и указал на… Я нахмурилась и закатила глаза, потому что шеф показал на мой кабинет.

– Твою мать, – шипение вырвалось сквозь плотно сжатые губы, когда сначала Мейсон Джераро прошел мимо меня, а за ним и все остальные агенты. Замыкал шествие этих самодовольных павлинов в солнцезащитных очках кудрявый дылда. – Да вы издеваетесь…

Вернувшись к своему новому-старому столу, я вытащила из нижнего ящика несколько старых папок, сунула их подмышку и быстрым шагом нагнала агентов. Они только что зашли в мой… уже их офис. Прямой перед моим носом захлопнулась дверь. Шеф Джераро, раздвинув жалюзи двумя пальцами, посмотрел прямо мне в глаза и медленно мотнул головой. Его губы беззвучно шевелились:

– Ты над этим делом больше не работаешь, – тихо пошептала я, повторяя за ним. – Какого?!

Для достоверности шеф кивнул пару раз, подтверждая, что я все правильно поняла, и опустил жалюзи. Через дверь мне теперь ничего не видно. Я быстро шагнула в бок и посмотрела в кабинет сквозь стеклянную стену. Один из немногих минусов этого полицейского участка, но сейчас он как никогда пришелся мне на руку. Нэш пожал каждому агенту руку и что-то начал им рассказывать, периодически указывая на пробковую доску, которую между прочим составляла я! Мой нос коснулся стекла, раскрытые жалюзи мешали, но хотя бы немного помещения попадало в поле моего зрения. Теперь все агенты сняли очки, и я могла в полной мере оценить каждого: босс – определенно агент Кармайлз, кудрявый дылда, довольно симпатичная блондинка и кореец. Надо будет определить, какое положение в команде занимал каждый из них. Я немного повернула голову, пытаясь рассмотреть больше, и неожиданно вздрогнула: с той стороны к стеклу прислонился шеф Джераро. Его глаза сузились, и он негодующе качнул головой.

– Зануда.

Я отступила от их кабинета, потому что мужчина тут же начал крутить жалюзи, создавая им непроницаемую и конфиденциальную обстановку. Никакого варианта кроме как вернуться к столу у меня больше не было. Я знала, что мое место тоже в том чертовом кабинете. Это дело было моим, неважно, что у меня был более взрослый напарник и мы работали вместе, это все не имело смысла, потому что я тоже участвовала в расследовании. А сейчас? Злость царапалась изнутри, пытаясь вырваться и превратиться во что-то реальное. Но я умело ее подавила и села за стол. Потрепанные папки со старыми делами с громким шлепком приземлились на потертую поверхность, они тоже относились к Карточному Игроку. Но ни Нэш, ни шеф не хотели этого признавать. Боялись, оно и понятно. Никому не понравится, что количество жертв, которые сейчас приписывались серийному убийце, вырастет с восьми до, предположительно, пятнадцати.

Злость смешалась внутри меня не только с разочарованием, но еще и с обидой. Это не первое мое расследование, так почему они так легко от меня отмахнулись? Стул скрипнул, когда пальцы впились в кожаную обивку подлокотников. Хотя бы чертов стул разрешили забрать! Я закрыла глаза и попыталась дышать чуть медленнее, чтобы никому не нагрубить, не ворваться в кабинет и уж точно, чтобы не потребовать, чтобы меня включили в расследование. Хотя над последним я уже думала, и эта мысль с каждой секундой казалась мне все более и более логичной.

Глубокий вдох на четыре секунды насытил кровь кислородом, потом я задержала дыхание на семь секунд, увеличив концентрацию кислорода еще немного. Длительное выдыхание на восемь секунд должно помочь мне избавиться от напряжения. Я до сих пор злилась, но уже не планировала совершать необдуманные поступки. По крайней мере не сейчас. Спокойно откинулась на стуле, сцепила руки в замок и, клянусь, глаза сами по себе уперлись в стену кабинета, где сейчас агентов вводили в курс дела. В этот раз меня отвлекла не техника дыхания, а телефон. Он завибрировал в кармане брюк в первый раз, а потом и во второй. Вскоре все затихло, и через пару секунд я вновь почувствовала бедром пришедшее сообщение.

Ленни:

Ты не говорила, что вы пригласили ФБР

Они приехали из-за Игрока?

Не молчи, Изабель! Я вообще-то переживаю…

Я смотрела на грустные эмодзи и улыбнулась. Ленни даже не осознанно всегда поднимала мне настроение. Мои пальцы быстро застучали по экрану, печатая ответ.

Бель:

Я не знала, что Джераро пригласил их

К тому же, меня только что отстранили от расследования

Кабинет отобрали, еще и вот это…

Ее реакция пришла незамедлительно. Нелестные ругательства в сторону шефа полиции Су-Фоллса, парочка в отношении агентов ФБР и еще одно емкое, но такое подходящее под сложившуюся ситуацию.

Ленни:

Что мы теперь будем делать?

Бель:

Мы?

Не вмешивайся, Ленс. Я не знаю, по какому критерию он выбирает жертв

Я не хочу, чтобы ты пострадала

Правда

Я не знала, какой реакции от нее ожидала. Но эмодзи с закатывающими от раздражения глазами очень в ее духе. Пару минут я бездумно пялилась в экран, никто из нас не решался продолжить диалог, пока под ее именем не высветилось: «Печатает…». Мои губы растянулись в улыбке.

Ленни:

Ладно. Я попробую, но не обещаю.

Расскажи про агентов

Симпатичный, да?

Фыркнув, я раздумывала над ответом. В конце концов мы слишком долго дружили, чтобы не знать предпочтения друг друга в противоположном поле. Ленни никогда не скрывала, что ей нравятся мужчины постарше, поэтому не сложно было догадаться, кого именно она имела в виду. Пока я до сих пор думала, она успела прислать еще одно сообщение, будто бы прочитав мои мысли.

Ленни:

Он не старый, не закатывай глаза, детка

Бель:

Не старый, а в самом рассвете сил

Я помню

Я подавила улыбку и выключила экран на пару секунд. Посмотрела на свое лицо, отразившиеся на поверхности телефона, и вновь зашла в чат.

Ленни:

Я рада, что ты помнишь мои слова

Встретимся вечером?

Она придет независимо от моего ответа, поэтому я быстро согласилась и выключила телефон. Экран потух, но потом вновь вспыхнул от пришедшего сообщения. Дверь кабинета распахнулась и все буквально выскочили оттуда. Шеф Джераро серьезно кивнул агентам, все вместе они спустились вниз, о чем-то переговариваясь. Я внимательно изучала каждого, подскочив с кресла. Быстро пошла к ним. Первым меня заметил кудрявый. Он слегка наклонил голову в бок, оценивающе пробежавшись по мне взглядом. Его губы задвигались, оповещая остальных, и теперь уже все повернулись в мою сторону. Нэш закатил глаза, сложив руки на груди, вероятно, он догадывался, что я поступлю именно так.

– Изабель, не стоит, мы заняты, – с нажимом проговорил Нэш Флинн, его темно глаза сверкнули, предупреждая о последствиях.

Закатив глаза и абсолютно скопировав его позу, я сделала то, что умела лучше всего – проигнорировала своего напарника. Если бы я слушала всех, кто хоть раз в жизни давал мне советы или о чем-либо предупреждал, то вместе детектива в полицейском управлении Су-Фолса, я стала бы официанткой или домохозяйкой для какого-нибудь козла. Ведь ловить преступников – не женское дело. Большинство вещей можно подставить в первую половину предложения и для многих это будет истиной. В моем напарнике именно это меня и напрягало. Наедине он хороший мужчина, шутил и вел себя так, будто видел во мне детектива и напарника, а не ни на что способную девушку. Но стоило оказаться кому-то с более высоким званием рядом… Нэш превращался в свою противоположность.

– Агент Кармайлз, у меня есть основания полагать, что на его счету больше, чем восемь жертв, – никаких сомнений, что они приехали именно из-за дела серийного убийцы. – Вот несколько…

– Нет, Изабель! – шеф Джераро покраснел в одно мгновение, ярость вспыхнула в его глазах, как факел. – Мы это обсуждали уже. И я сказал «нет»!

Агент поднял руку – все затихли. Его напарники даже выпрямились, глядя перед собой, будто прозвучала команда: «Смирно!». Если бы не сложившаяся ситуация, я бы даже позавидовала непоколебимому авторитету Кармайлза. Шеф и Нэш глядели на меня с неподдельным гневом в глазах. Вместо того, чтобы испугаться я перевела взгляд с них на агента ФБР. Сейчас он здесь главный.

– Девять.

– Что?

Я непонимающе моргнула. Рядом с агентом Кармайлзом стоял кудрявый парень. Без очков, скрывающих его глаза, и так близко я заметила, что он довольно молод, намного моложе своего босса и возможно даже мой ровесник. Его лицо показалось мне знакомым, но ни имени, ни фамилии память мне не подкинула. Его темно-зеленые глаза глядели прямо в мои, но ни одна эмоции в них не промелькнула. Абсолютно пустой взгляд. Его глаза дернулись в сторону, будто он изучал меня и мою мимику. И поняла, кого мне напомнил его взгляд. Ученого. Точнее сумасшедшего хирурга, что видел перед собой не человека, а материал для работы. Я охнула и отступила.

– Вы профайлеры. Отдел поведенческого анализа?

Кудрявый кивнул и одним движением вытащил удостоверение.

«Федеральное бюро расследований

Отдел поведенческого анализа

Специальный агент Кэмерон Саадарт»

И фотография в углу удостоверения. Совсем молодой парень, едва достигший восемнадцати-девятнадцати лет. Никаких кудрей, слишком худой, губы сжаты в тонкую полоску. Парень на фотографии и парень, что сейчас стоял передо мной – две противоположности.

– Только что нашли новый труп, – произнес агент Саадарт, убирая удостоверение в задний карман черных брюк, ткань которых напоминала джинсу.

– Вы об этом нам хотели рассказать, детектив?..

– Изабель Лаффит, – я быстро представилась и мотнула головой, удивление от новости о новом убийстве мне пришлось зарыть очень глубоко внутри себя. – Вот несколько дел, датируемых девяносто пятым годом, которые, на мой взгляд, относятся к этому серийному убийце.

– Откуда такая уверенность? – агент Кармайлз нахмурился, его голос звучал слишком строго.

От такого тона моя уверенность начала быстро испаряться, но я пересилила себя и продолжила, надеясь, что мой голос дрожал не так заметно.

– Я работала над этим делом вместе с детективом Флинном, пока вы не приехали и меня не отстранили без объяснения причин.

Шеф Джераро тяжело сглотнул, его пальцы коснулись галстука, будто бы ему резко стало не хватать воздуха. Нэш напротив стойко выдержал хмурое выражение агента Кармайлза.

– Хорошо, оставьте папки здесь. Вернемся и изучим их. Теперь вы вновь работаете над этим делом, – тоном, не терпящим возражений, агент закончил разговор и твердым шагом направился к выходу. – Ждем вас, детектив Лаффит, в машине.

Именно этого я добивалась. Агенты тут же потеряли ко мне всякий интерес, последовав за своим боссом. Я осталась один на один с Нэшем и Мейсоном, и ничего хорошего это не предвещало. Шеф молча забрал папки из моих рук, ему пришлось пару раз с силой дернуть: из-за волнения я не заметила, как сжала бумаги.

– Произошедшее мы обсудим, когда поймаем этого ублюдка, – Джераро пригрозил мне пальцем. – И не дай Бог, Изабель… Слышишь меня?

Он умолк, вынуждая меня кивнуть.

– Не дай Бог, ты что-то выкинешь. Я знаю, ты умная и способная, – он по-отечески постучал указательным пальцем по моему виску, – но чаще всего пускаешь свой ум и способности туда куда не надо! Все, – шеф отстранился, все еще хмуро глядя на меня, но неожиданно я поняла, что не испытывала чувство вины ни за одно слово или действие, – дела будут в кабинете и твой стул тоже. Теперь идите.

Наконец Мейсон развернулся, показывая, что разговор пока что поставлен на паузу. Не теряя ни секунды, я направилась в противоположную сторону, нечего было заставлять агентов ждать дольше положенного.

– Притормози-ка, Красавица, – стоило руке коснуться двери, как Нэш сжал мое плечо.

Между нами повисло молчание, хоть я и не видела его лица, но могла представить, как сильно были стиснуты его челюсти, а глаза сощурены. Но продолжить ему не суждено – дверь открылась с другой стороны. Агент Саадарт не казался удивленным, наоборот – немного огорченным. Его глаза переместились с моего лица на плечо и на чужую руку, сжимающую рубашку.

– Какие-то проблемы, офицер?.. – совершенно невинно поинтересовался Кэмерон, разглядывая Нэша.

Его хватка на моем плече усилилась. Я сглотнула, стараясь не показать, что прикосновение давно перестало быть дружеским.

– Детектив Флинн, – Нэш резко исправил агента и тут же убрал руку.

– Отлично, офицер Флинн. Не вижу причин задерживать детектива Лаффит, – Саадарт медленно моргнул, проверяя терпение моего напарника на прочность.

К всеобщему сожалению, я знала, чем это могло закончится. Поэтому вместо ожидания зрелищного противостояния за мое внимание, мне пришлось быстро схватить пальто с крючка и выйти на улицу, специально задев плечом агента за попытку спровоцировать моего напарника. Как бы я не была благодарна за псевдо-попытку рыцарского заступничества, не стоило агенту лезть в дела полицейского участка.

Перед зданием стоял черный внедорожник, за рулем уже сидел агент Кармайлз, а на заднем сиденье – двое других агентов. Машина не принадлежала нашему городу, у нас не было столько денег, чтобы офицеры даже впятером катались на таких тачках, да и автомобильный номер другого штата ясно намекал на это. Скорее всего автомобиль предоставил департамент того округа, откуда они прибыли. Я повернула голову в сторону Кэмерона. Он ответил, даже не дождавшись вопроса:

– Садись вперед, покажешь нам дорогу.

Меня не пришлось просить дважды. Я ловко сбежала по ступеням и подошла к машине, пару раз вздохнула, успокаивая сердцебиение, и забралась в салон.

Глава 2 – Изабель Лаффит

Сначала мы ехали в полной тишине. Оливер уверенно вел машину с непроницаемым выражением лица. Две его руки крепко держали руль, а глаза неотрывно следили за дорогой. Я смогла различить изменения в его поведении только после того, как он повернул на четырнадцатую улицу, и мы попали в пробку. Агент сжал губы и недовольно сузил глаза, а потом неожиданно уставился на меня, будто это была моя вина. Я бросила взгляд на приборную панель с электронными часами.

– Через десять минут заканчиваются обеды в офисах, все торопятся обратно на работу.

Агент Кармайлз еще сильнее насупил брови, теперь он развернулся вполоборота ко мне. И, как я могла судить, счастливым не выглядел.

– И почему вы, детектив Лаффит, не сообщили мне, что не стоит сюда ехать?

Я кожей почувствовала любопытные взгляды с заднего сиденья. Трое агентов ожидали моей реакции на упрек со стороны их босса. Боковым зрением отметила, что посредине сидела блондинка, чьего имени я еще не знала, справа от нее – Кэмерон, а слева – их четвертый коллега. Она не выглядела заинтересованной в нашей разгорающейся перепалке, как тот же кореец с боку от нее, скорее понимающей. Девушка облизнула губы и сложила руки на коленях, но вмешиваться тоже не стала. Видимо, у них в команде были строгие отношения с главой отдела.

– Вы не спрашивали моего мнения. А сразу включили навигатор, – единственный ответ, который пришел мне на ум, точнее единственный и спокойный ответ. – Я и не стала вмешиваться.

Сзади раздался один смешок. И мне было почти физически сложно не повернуться и не посмотреть на Кэмерона. Агент Кармайлз покачал головой, обдумывая мой ответ. Я попыталась оценить его настроение в данный момент, но он сразу же взял свои эмоции под контроль, превратившись в глыбу непробиваемого камня. Мужчина перевел взгляд на дорогу и проехал чуть вперед. Бросил взгляд на часы и тяжело вздохнул.

– Нам дальше негде съехать. Дорога переходит в четырехполосный Восточный Бульвар и там единственный мост, через который мы сможем добраться до той стороны, – я попыталась немного сгладить повисшее недовольство.

– Если мы прямо здесь развернемся, есть другие дороги? – Оливер не смотрел на меня.

– Конечно. Нам потребуется вернуться к участку, но… – я скептически посмотрела на две полосы, запрещающий разворот прямо здесь и сейчас, и на машины спереди и сзади нас. – Мы в пробке, как мы?..

Мне никто не ответил, потому что слова оказались излишни. Быстрым движением Оливер включил мигалки и свернул вправо, на соседнюю полосу, нарушая парочку правил дорожного движения. Я медленно сползла вниз по сиденью под оглушительные визги тормозов и чужие машинные гудки. Видимо, им выдавали значок агента ФБР только после заваленного экзамена на проверку умений аккуратного управления машинами. Либо значок, либо аккуратное вождение. Сразу видно, что выбрал Оливер Кармайлз. Я схватилась за сиденье, когда агент крутанул руль, вливаясь в поток машин, едущих уже в противоположном направлении. Будто бы повинуясь законам подлости в эту сторону пробки не было. Но сзади не раздалось ни одного вздоха удивления, я бросила быстрый взгляд назад – девушка пожала плечами в извиняющемся жесте, а мужчина наоборот подмигнул. Кэмерон сидел прямо за мной и поэтому мне не было видно его выражение, да и агент Кармайлз вновь вжал педаль газа в пол. Мне сразу же стало не до разглядывания его коллег. Он мастерски обходил медленно едущие машины и буквально через три минуты мы вновь вернулись к полицейскому участку.

– Куда дальше? – не сбавляя скорости, он промчался мимо участка.

– В конце улицы резкий поворот направо, – я схватилась за приборную панель, когда агент резко затормозил перед пешеходной дорогой, пропуская мать с коляской.

– Твою мать, Олли! – я впервые услышала, как заговорил четвертый агент, в его голосе не было никакого акцента, поэтому я предположила, что он родился на территории Соединенных Штатов. От резкого торможения он врезался в спинку сиденья. – Ты убить нас решил?

– Пристегиваться надо, – безапелляционно заявил их босс и вновь вжал педаль газа.

– Твою ж…

Сзади раздался глухой стук и негромкие ругательства. Я старалась не отвлекаться ни на происходящее сзади, ни на подступающую тошноту. Мигалки никто не выключил, поэтому все машины сразу же перестраивались, освобождая полосу перед нами.

– На светофоре налево!

Пожалела ли я своем выборе? Да. Могла ехать под нудный галдеж Нэша, но осталась хотя бы в живых. Оливер резко дернул руль, и машина вильнула влево. И только после того, как мы въехали на Шестую Восточную он сбавил скорость. Мы, правда, все равно ехали быстрее большинства машин, но риск погибнуть в автомобильной аварии определенно снизился.

– У вас разве так не ездят? – агент бросил на меня любопытный взгляд и повеселел.

Я удивленно приподняла брови. Это его так развеселило мое бледное лицо?

– Обычно… – я перебила саму себя. – Да! Никто так не ездит.

Все агенты дружно рассмеялись. Это удивило меня еще больше. Я повернулась назад и посмотрела в глаза сначала блондинке, а потом и ее соседу. Я посчитала, что имею право знать, с кем чуть не погибла по вине их же босса.

– Изабель Лаффит, – моя протянутая ладонь чуть не уткнулась ей в живот, потому что машина неожиданно свернула влево.

– Агент Ванесса Ллойд, связная отдела поведенческого анализа ФБР, – она мягко ответила на рукопожатие, но ее глаза ненадолго задержались на моем лице, сразу же вернувшись на дорогу. Она не хотела пропустить ни секунды, будто ее взгляд хоть чем-то нам мог помочь и уберечь от аварии.

– Иэн Бейк, – мужчина подмигнул мне и, обхватив длинными пальцами мое запястье, потянул к себе.

На миг я подумала, что он вот-вот поцелует мою руку. Но потом его карие глаза стрельнули вправо и под собственный смешок он просто пожал ладонь.

– Отлично! – я вернулась на сиденье и достала жужжащий смартфон. – Вот черт! Сейчас налево и по шоссе минут пятнадцать.

Я вновь перечитала сообщение от Ленни.

– Что случилось? – голова Кэмерона показалась между сидений.

– Наш убийца только что прислал журналистам письмо о местонахождении трупа, – передав телефона назад, чтобы все смогли прочитать сообщение, я продолжила. – Ленни будет на месте через семь минут.

– Твою мать, – Иэн фыркнул. – Эти журналисты…

Мой красноречивый взгляд заставил его умолкнуть.

– Она могла не присылать мне это, – кивнув на телефон, я закусила губу, – мы должны прибыть раньше.

– Леонора должна отдать нам это письмо. Могли сохраниться отпечатки, – агент Кармайлз подал голос после долгих раздумий, вжав педаль глаза в пол. – Но то, что он стал связываться с прессой…

Мужчина покачал головой.

– Он раньше ничего не отправлял?

Я отрицательно мотнула, а потом быстро опомнилась, что агент все же следил за дрогой, а не за моим лицом:

– Нет. Это его первое письмо.

Оливер Кармайлз поджал губы, бросив быстрый взгляд через зеркало на сидящих сзади агентов. Между ними явно происходил диалог, понятный только им.

– Я попробую убедить журналистов не упоминать письмо, – через несколько минут молчаний и напряженного обмена взглядами подала голос Ванесса. – Но думаю это будет сложно. Леонора кажется…

Девушка нагнулась вперед. Ее изучающий взгляд уперся в мою щеку. Она старательно подбирала эпитет, описывающий утреннее поведение Ленни, и аккуратно она вела себя только из-за меня, точнее из-за моей реакции.

– Настырной? – чтобы не ставить агента в неудобное положение, я решила подсказать ей. Ванесса пока что была единственной из всех профайлеров, кто не пытался выглядеть напыщенной и чрезмерно самовлюбленной. – Сующей нос не в свои дела? Но с ней возможно договориться.

Девушка кивнула, принимая мои слова, и откинулась обратно на сиденье.

– Следующий съезд направо, и мы на месте.

Сначала мне показалось, что мы успели раньше журналистов, но потом мы съехали на грунтовую дорогу, ведущую к заказнику «Джитчи Маниту», и все увидели фургончик с эмблемой местной программы новостей. Леонора вместе со своим оператором уже настраивали аппаратуру, выставляя нужный ракурс и проверяя звук. Иэн нецензурно выругался, комментируя изворотливость журналистов и их отношение к людским трагедиям. В ста метрах от фургона новостей Су-Фоллса офицеры уже огородили место преступления желтыми полицейскими лентами. Мы подъехали прямо к ним.

– Он специально оставил труп здесь. Ему необходимо, чтобы этим занималась местная полиция. А не из Айовы.

Кэмерон покинул автомобиль первым, сразу же как только Оливер заглушил двигатель. Агент открыл дверь, протянув руку, чтобы помочь мне выйти. Он несколько раз моргнул, а потом уставился на меня своими темными глазами с каким-то странным ожиданием. Я замерла, чувствуя себя жутко неудобно. Конечно, мне нравились знаки внимания и ухаживания от мужчин, но не только атмосфера, но и обстановка были совершенно не подходящими. Пытаясь смотреть куда-угодно, лишь бы не в зеленые глаза агента Саадарта, я наткнулась на ухмыляющуюся Ленни с микрофоном в руках. Она высоко подняла брови в крайней степени удивления и выглядела жутко довольной. Журналистка качнула головой вперед, намекая, чтобы мое внимание вернулось обратно на агента.

– Спасибо, но так больше делать не надо. Я в состоянии выйти самостоятельно.

Я не улыбнулась и вылезла из автомобиля без посторонней помощи, слегка задев его ладонь своим плечом. Надеялась, что намек останется понятым. Но позволила ему закрыть за собой дверь и нырнула под оградительную ленту, которую для меня поднял офицер. И только тогда я подумала, что он мог неправильно расценить мою грубость. Но это уже были не мои проблемы.

– Вот же черт!

– Согласен, Карточный Игрок совсем перестал бояться!

Рядом со мной остановился офицер, сложив руки на груди. Я непонимающе на него уставилась, а потом перевела взгляд обратно. Сегодня мое самообладание дало огромную трещину из-за самого обычного проявления вежливости. Видимо, мне хватало силы только, чтобы не смеяться перед своим боссом. Вдох-выдох. Мне требовалось успокоиться и начать мыслить трезво, стоя посреди места преступления, а не думать над отвлекающими факторами.

– Детектив Лаффит, они с вами?

Вопрос офицера заставил меня развернуться. Перед лентой стоял его напарник и внимательно разглядывал удостоверения агентов ФБР. Я едва ли не разразилась гневной триадой на этих «дотошных» работников. Мы же приехали все на одной машине! И кому в голову придет мысль подделывать удостоверения ФБР?

– Пропустите их! Агенты приехали утром помочь нам с этим делом.

Оба офицера вздрогнули и отступили. Трое агентов подошли ко мне – я тут же взглянула за их спины – Ванесса разговаривала с Ленни.

– У вас очень мнительные офицеры, детектив, – голос Оливер звучал ровно, а лицо не выражало никакой эмоции, поэтому я не поняла упрек это или похвала.

Вчетвером мы прошли еще десяток метров до начала лесополосы и остановились напротив трупа и криминалиста, убирающей улики по зип-пакетам. Женщина подняла голову и сразу встала с колен, хрустя затекшими суставами. Осунувшееся бледное лицо прибавляло ей возраста, Кларисса уже работала в этой должности, когда я только поступила на службу и она всегда выглядела именно так. Постоянно уставшая и немного грустная. Но работу выполняла идеально. Агенты показали свои удостоверения и встали в круг над трупом, Кэмерон присел на корточки, не касаясь земли коленями, и перевернул жертву на живот.

– Вы трогали труп? – сейчас его тон потерял всякую юношескую мягкость.

Кларисса вздернула бровь от грубости в голосе парня и посмотрела на меня. Это была особенность криминалиста – она не терпела неуважения от людей младше нее. А Кэмерон хоть и был выше всех здесь присутствующих, но не выглядел в глазах женщины слишком взрослым. Пожав плечами, я кивнула, молчаливо попросив ее ответить на все интересующие агента вопросы.

– Конечно, – она стянула латексные перчатки и сложила руки на груди. – Мне необходимо было засвидетельствовать признаки удушения и следы пыток.

– Больше не смейте трогать труп до нашего приезда.

Мои глаза расширились. Кэмерон даже не понял, что сказал что-то не то. Его руки продолжали исследовать труп, поворачивать голову из стороны в сторону, чтобы лучше рассмотреть тонкую странгуляционную борозду. Я быстро оглядела его коллег: Оливер стоял рядом с ним и внимательно следил за движениями напарника, а Иэн перебирал пакеты с уликами и ухмылялся. Он точно понял, что такого сказал Кэмерон. Кларисса уставилась на меня широко раскрытыми глазами, из всего офицерского состава с ней никто так не разговаривал, поэтому негодование и злость легко читались на ее лице. Даже усталость отошла на задний план. Но помочь ей я никак не могла.

– В конце концов это моя работа! А если вы будете ехать в следующий раз два часа? Или три?

Мои надежды на тихий осмотр места происшествия начали таять со скоростью света. Мужчины одновременно посмотрели на криминалиста, но этим ее было не смутить. Агент Кармайлз положил ладонь на плечо Кэмерона и, кивнув криминалисту в сторону, отошел с женщиной достаточно далеко, чтобы мы не могли подслушать их разговор. Я некоторое время наблюдала за ними, стараясь не пропустить момент, когда появится необходимость вмешаться, если вдруг Оливер перейдет грань дозволенного. Я не позволю давить на коллег даже ФБР, особенно когда для этого нет повода. Но, к моему изумлению, Кларисса не стала кричать, а просто закатила глаза, тяжело вздохнув, а потом и вовсе на ее лице появилась нечто, отдаленное напоминающее улыбку.

– Что за?..

– У Олли неплохо получается успокаивать разгневанных женщин.

Иэн выпрямился, держа в руках один из пакетов с уликой:

– Туз Пики.

Мне до сих пор было странно слышать, как агента Кармайлза называли Олли… Олли – это смущающийся мальчик в огромных очках, а не агент ФБР в сером костюме-тройке, который даже в семь градусов по Цельсию не носил верхней одежды. Я поежилась и посильнее запахнула свое пальто. Ветер будто бы назло проник под мою одежду, оставив Оливера без ледяного прикосновения. Я вернула все свое внимание игральной карте и трупу.

– Вроде бы тузов еще не было, – нахмурилась, мне пришлось напрячь свою память.

– Не было. Были только короли всех мастей, дамы – без червы и пики. И валеты, кроме валета бубны. Это первый туз.

Кэмерон встал с колен и стряхнул невидимую пыль с черных штанов. Пожав плечами на мой удивленный взгляд, парень снял перчатки и зачесал ладонью свои кудри.

– И давно вы начали работать над делом, что уже успели запомнить все подброшенные карты? – невзначай бросила я, повертев в руках карту с каплями крови.

– У него просто о-о-очень хорошая память, – протянул Иэн, делая несколько фотографий трупа на телефон. – Пошлю это нашему компьютерному гению, пусть покопается в прошлом этого мужика.

– На самом деле нет ничего сложного в запоминании, – Кэмерон остановился за моим плечом. – Вы разве не составили список уже полученных карт от субъекта?

Мои губы сжались в тонкую полоску. Хоть это и не было уколом в сторону нашей работы (хотя все возможно), я восприняла этот комментарий довольно близко к сердцу. Ладони, спрятанные в карманах пальто, сжались в кулаки. Мои глаза с ожесточением вперились труп, лишь бы перестать думать о собственных промахах в работе. Я узнала его – Джонатан Харрисон. Его жена частенько появлялась в полицейском участке с заявлениями на побои, но проходили сутки, и она возвращалась, забирая слова назад. Мы ничего сделать не могли. А полгода назад она скончалась в больнице: передозировка лекарствами. В графе «причина смерти» значилось бесчувственное «самоубийство». И в каком-то смысле я могла понять ее безысходность, но на имя Авроры Харрисон не было выписано ни одного лекарства, найденного в ее крови. А вот на ее мужа – да. Он стоял на учете у психиатра и принимал несколько видов таблеток. Но шеф Джераро отмахнулся от предположений, что это могло быть убийство, и дело даже не стали заводить. Была ли эта карма? Возможно. Я отогнала подобные мысли, потому что нельзя было даже начинать винить жертв в собственной смерти. Это сразу же ознаменовало бы начало конца. Моей задачей являлась поимка убийцы, а не философствование, глядя на голый изувеченный труп.

Испустив тяжелый вздох, я развернулась – Кэмерон до сих пор стоял прямо за мной и изучал далеко не место преступления. Я закатила глаза и быстро обошла умника, совершенно нарочно задев того плечом.

– Молодец, зануда, опять отпугнул девушку своими мозгами, – тихо раздалось позади.

За оградительной лентой Нэш опрашивал двоих смотрителей заказника, именно они позвонили в девять-один-один. Выслушав их, Нэш похлопал парней по плечам и несколько раз им кивнул и, подняв ленту, пошел мне навстречу. На ходу он засунул блокнот во внутренний карман кожаной куртки и заглянул мне за спину, стараясь рассмотреть труп. Кивок головой – молчаливый вопрос.

– Джонатан Харрисон.

– Тот еще говнюк, – напарник даже не стал скрывать, что мой гневный взгляд на него никак не подействовал. – И ты это знаешь, Красавица. В принципе подходит под типаж его прошлых жертв.

– Не все они были… – я не смогла подобрать верное слово, – такими. Что ты узнал?

– Сотрудники обходят территорию заказника два раза в месяц: девятого и двадцать третьего числа. Они вообще не заходят сюда, делают обход внутри своего штата. Они нашли труп случайно – один из них просто захотел отлить. Игрок мог подкинуть труп в любое время, не опасаясь быть обнаруженным. Да он вообще мог надеяться, что тело не найдут в ближайшее время! Тут такая глушь.

– Нет, – безапелляционно раздалось за моей спиной, Нэш сразу же сложил руки на груди, готовясь к словесной перепалке, Саадарт тем временем продолжил скучающим тоном: – Субъект…

Агенты особое внимание уделяли тому, чтобы серийному убийце никто не придумывал запоминающиеся клички, и я была с ними солидарна в этом вопросе. Но сейчас это выглядело как еще один способ ткнуть Нэша лицом в собственную некомпетентность, как в лужу грязи. И у Кэмерона получилось вызвать желаемую реакцию: крылья носа у Флинна раздулись, подбородок вздернулся. Он испепелял взглядом агента ФБР. Мне хоть и не было видно последнего, но я почему-то была уверена, что Кэмерон сейчас совершенно спокоен.

– Субъект желал быть замеченным. С его способностями он мог избавиться от трупа так, чтобы от тела ничего не осталось. И записка говорит о том же. Ему необходимо наше внимание.

– И ты это понял, взглянув на голого мужика? – Нэш хрустнул шеей и перешел на панибратское «ты».

– Я это понял, сделав свою работу.

В тот момент я впервые пожалела, что оказалась зажатой между двумя симпатичными сотрудниками правоохранительных органов. Рука Нэша дернулась и за секунду оказалась под курткой: у него всегда была отменная реакция. Кобуру с пистолетом он постоянно носил почти на ребрах, объясняя это удобством и мобильностью, а при хорошем настроении – сексуальным видом. Последнее я чаще всего пропускала мимо ушей. Но сейчас в его движениях не было ничего соблазнительного – чистая и густая агрессия.

– Детектив, – в поле моего зрения появился агент Кармайлз, хмуро глядя на Нэша, точнее на его ладонь, крепко сжимающую пистолет. – Агент Саадарт прав. К тому же ваш криминалист подтвердил, что труп находится здесь от силы четыре-шесть часов. Не более. При более длительном нахождении и в следствие близкого расположения к реке труп начал разлагаться быстрее.

– И насекомые. Энтомологический анализ позволит определить постмортальный интервал, но я могу сказать, что жертва оказалась здесь меньше, чем четыре часа назад. Падальные мухи оказываются на трупе в ближайшие три часа. А вид, водящийся в вашей местности, Calliphora vicina, из-за влажности может появиться в первый час. Но личинок в носу, в глазах и ранах обнаружено не было, соответственно прошло не более трех часов. Возможно, – Кэмерон ненадолго прервался, мои волосы несильно колыхнулись от его глубоко вздоха, – это связано с вашим климатом. Но в этом году апрель выдался на десять целых и пять десятых градусов теплее, чем обычно, поэтому я могу с уверенностью сослаться на замеченных мух.

После произнесенной тирады мы некоторое время молчали. Мысли резво множились в моей голове. Какого черта он знал цикл жизни какой-то падальной мухи, водящейся в Южной Дакоте, если он, во-первых, не криминалист-энтомолог, а во-вторых, даже не биолог? Но отрицать, что меня это поразило, я не стала. Даже Нэш притих, переведя все свое внимание на носки собственных ботинок.

– Иэн. Проезжая, мы видели фермерский дом. Возьми офицеров и узнай видели ли хозяева что-нибудь подозрительное. С ними вернешься в участок, – агент Бейк промычал что-то нечленораздельное, но ушел к своим временным напарникам. – Детектив Лаффит с агентов Саадартом возвращаются в участок и займутся составлением предварительного профиля убийцы. Не забудьте забрать письмо у журналистки. А мы с детективом Флинном отправимся домой к убитому.

Раздав всем указания и не дожидаясь хоть какой-либо ответной реакции, агент Кармайлз направился к полицейской машине, на которой приехал Нэш. Детектив остался стоять напротив. Он посмотрел мне прямо в глаза, потом фыркнул, закатив глаза, выдавая все свое отношения к «новому» начальнику, его командирскому тону и приказам. Улыбка против воли появилась на моем лице.

– Удачи, Красавица.

Кивнув ему на прощанье, я тоже пошла к автомобилю, но не к тому, на котором приехали, а – к журналистскому фургончику. Кэмерон пошел следом за мной, он даже не остановился, когда мы миновали тонированный внедорожник.

– Мне надо поговорить с Ленни… – мне пришлось обернуться и посмотреть ему прямо в глаза, чтобы донести смысл, – наедине. Я в состоянии забрать письмо и сама.

Его темная бровь выгнулась в удивлении от моего раздраженного голоса. Он повиновался без лишних слов. Но вопреки моей полупросьбе-полуприказу агент оперся на багажник автомобиля и достал из кармана пальто кубик рубика, но какой-то более усложненной формы.

Ленни уже ждала меня, скучающе наблюдая за моим приближением. Я быстро поздоровалась с ее оператором и кивнула в сторону, чтобы даже Майк не стал нас подслушивать.

– Ты что-нибудь нашла о…? – к концу вопроса мой голос совсем стих.

Я не хотела произносить хоть что-нибудь, что могло бы заинтересовать Кэмерона, тем более я просила подругу найти информацию о них же. Во время нашей стажировки, примерно пять лет назад, она познакомилась с каким-то хакером из ФБР, и с тех пор он частенько нам помогал. Неофициально, конечно же. Но Ленни нахмурилась, и ее взгляд блуждающе перетек с моего лица за спину. Я даже знала, кем она любовалась. Мне пришлось повернуться, чтобы потвердеть собственные догадки: Оливер Кармайлз садился в салон полицейской машины.

– Я ничего не узнала.

– Что?

– Оказывается мой друг входит в их команду, – Ленни поджала губы и откинула светлые волосы назад. – Так совпало, что они все работают не только в ФБР, но и в одном отделе… как его?

– Отдел поведенческого анализа, – поспешно подсказала я, наблюдая за быстро сменяющимися эмоциями на ее лице.

– Да! В одном отделе и в одной команде! Оливер – босс Люка. И он не может выдать компромат на своего же босса, – она фыркнула, посильнее запахнув белый тренч.

Почувствовав покалывание в кончиках пальцев, я несколько раз сжала и тут же разжала ладони, пытаясь избавиться от противного ощущения. Изумление до сих пор не хотело покидать мое тело. Ситуация складывалась не в нашу пользу.

– А просто интернет? Ноль результатов?

Хоть что-то же должно было быть о них в интернете? Семья? Награды? Я с надеждой уставилась на Ленни. Журналистская цепкая натура должна была что-то найти. Она всегда могла найти информацию, проведя в интернете несколько часов. От сложности задачи время, конечно, увеличивалось, но всегда ее труды заканчивались победным кличем и необходимой нам информацией. Но тут она отрицательно помотала головой. табун ледяных мурашек пронесся вниз по моему позвоночнику, заставим меня поежиться и передернуть плечами.

– Черт.

– В новостях мелькает только Ванесса. Она участвует в пресс-конференции и общается со СМИ. Есть какой-то заголовок трехлетней давности с Оливером, но это все. Ничего о Иэне Бейке или…

Мой вздох сквозил разочарованием. Ленни опять взглянула мне за спину и наклонила голову, слегка прищурив глаза. По ее выражению лица стало кое-что понятно. Особой важности в себе эта информация наверняка не несла, но удивить меня точно могла. У нее определенно был спрятан козырь в рукаве, которым она вот-вот собиралась воспользоваться.

– Но?.. – я заговорила не спеша: ей явно не терпелось выложить новость, но, по обыкновению, сначала мне предстояло ее уговорить на это. – Ты знаешь что-то еще, Ленс. Выкладывай.

– Тебе разве не показался кудрявый знакомым? – девушка облизнула пересохшие губы и, подавляя улыбку, посмотрела на меня с высоты своего роста.

Она подалась вперед, еще ближе наклоняясь ко мне, будто бы собираясь рассказать секрет вселенского масштаба. Карие глаза лихорадочно блеснули. Ленни аккуратно коснулась моей щеки, мне пришлось повиноваться и повернуться. Кэмерон крутил в руках уже собранную головоломку, хотя прошло от силы пару минут.

– И?

Высокая стройная фигура. Черные брюки, синяя рубашка с вязаной жилеткой, пиджак в тон к штанам. Твидовое серое пальто. Темные кудри и зеленые глаза, что смотрели прямо в душу. Я вздрогнула, не сразу поняв, что агент почувствовал наши взгляды и некоторое время уже смотрел на нас в ответ. Кэмерон вопросительно наклонил голову в бок, убрав головоломку в карман. Я резко развернулась обратно, нахмурившись. Брови сошлись на переносице, а губы напоминали четкую линию. Ленни наоборот мой недовольный вид доставлял удовольствие. Она подняла ладонь и помахала агенту, по привычке шевеля только длинными пальцами. Лучезарная улыбка украсила ее приветливое лицо.

– Добрый день, доктор Саадарт! А вы изменились, я даже не сразу вас узнала.

Подруга говорила, растягивая некоторые гласные, ее голос звучал тягуче, подобно нуге в сладком батончике. А потом она перевела свой хитрый взгляд на меня, пока я медленно обрабатывала сказанное. Только что услышанное несколько раз эхом отдалось в голове, пока смысл доходил до загруженного теориями об убийствах мозга. Резко вся информация, касающаяся расследования, покинула мои мысли, оставляя только сладкий голос Ленни и произнесенные ею слова.

– Практика в ФБР летом во время учебы в Университете. Один доктор, что вел у нас…

– Криминальную психологию… – я прижала кулак ко рту, чтобы не издать ни звука от нахлынувших эмоций. – Ты издеваешься.

Не скрывая удовольствия от вызванных эмоций, Ленни хихикнула и утвердительно кивнула головой. Я стремительно обернулась и на моих глазах агент Кэмерон Саадарт превращался в того молоденького преподавателя на летней практике в ФБР. Брюки на тощей фигуре держались только благодаря ремню, рукава клетчатой рубашки всегда закатаны, показывая тонкие запястья с часами. А волосы лишены всякого объема, что всегда вызвало у Ленни широкую улыбку. Но уже тогда, в свои девятнадцать, если я ничего не перепутала, он был умнее всех тех студентов в аудитории. Гений с феноменальной памятью и айкью больше, чем у Эйнштейна. И сейчас этот гений, узнавший меня сразу же утром в участке, мягко улыбался, все еще держа голову наклоненной.

– Отдай мне то чертово письмо от ублюдка, и я поеду в участок, пока этот день не доконал меня.

Протянув руку назад, я даже не стала оборачиваться, чтобы вновь не наткнуться на ее хихиканье и хитрые лисьи глаза. Она могла сразу прислать мне сообщение, но специально дождалась, чтобы поразить прямо у него на виду. Забрав лист бумаги, предусмотрительно убранный в прозрачную папку, я бросила на нее недовольный взгляд:

– Я запомнила, Ленс. Запомнила…

Шагала к автомобилю я под громкий хохот подруги.

Глава 3 – Изабель Лаффит

Всю дорогу до участка мы провели в молчании. Я не пыталась завести разговор с доктором или с агентом (до сих пор не знала, какое обращение ему больше нравится), да и он, видя мое нахмуренное лицо и скрещенные на груди руки, тоже не изъявлял особого желания открывать свой рот. Чувствовалось повисшее напряжение, такое густое, что давило на нервы, и хотелось как можно скорее избавиться от этого ощущения. Или так казалось только мне, потому что Кэмерон неоднократно бросал в мою сторону любопытные взгляды, но продолжал играть в молчанку. Он не мог слышать разговор с Ленни, но точно расслышал ее приветствие, раз отреагировал и поприветствовал в ответ. С его мозгами у него не возникло никакой сложности сложить два и два и догадаться, о чем мы разговаривали и почему я вернулась такой притихшей и отводящей от него глаза. Как только автомобиль остановился перед полицейским участком, рука тут же распахнула дверь, и я выбралась на свежий воздух. Ни на секунду не задерживаясь рядом с Кэмероном, я поспешила в свое логово законности и правопорядка.

– Детектив Лаффит! – сразу же заприметив мою фигуру, входящую в здание, ко мне поспешил один из офицеров. – Доски куплены и уже находятся в вашем кабинете. Даже в собранном виде.

От удивления брови непроизвольно взлетели. Мне требовалась секунда на обдумывание ответа или точнее на его придумывание. Я совершенно не знала, какое задание было у этого новичка. Что могло прийти мне в голову? Медленно сняв пальто и повесив его при входе, я не торопилась поворачиваться к нему лицом. После возвращения самообладания мне пришлось все же развернуться. Звякнул колокольчик – Кэмерон вошел в полицейский участок.

– Что за доски?

– Агент! – воскликнул офицер, протянув ладонь для рукопожатия. – Я все выполнил.

Фырканье, вырвавшее из горла, вышло слишком громким, что сразу же привлекло недоумевающий взгляд офицера. Я сложила руки на груди и посмотрела сначала на него, что уже с восхищенным блеском в глазах глядел на агента ФБР, а потом на спокойного агента. Кэмерон стоял прямо, слегка отведя плечи назад. Он серьезно кивнул офицеру, но в ответ пожимать его руку не стал.

– Спасибо. Можешь быть свободен.

Получив свою порцию похвалы, офицер сразу же ретировался, даже не взглянув на меня. С приездом федералов все перестали уважать собственное начальство! Все только и нуждались в одобрении от фэбээровцев.

– Вы теперь эксплуатируете для собственных нужд обычных офицеров?

Мне не требовалось удерживать с ним зрительный контакт: я знала наверняка, что доктор Саадарт шел следом. Беглым взглядом окидывал не только само помещение, но и каждого снующего туда-сюда офицера, но это не означало, что быстрый осмотр равнялся невнимательному. Не в его случае. Все было с точностью наоборот. Кэмерон не привлекал к себе внимание, как строгий агент ФБР, которого стоило опасаться, его все рассматривали из-за роста или симпатичного лица. А зря. Благодаря своей памяти он мог с поразительной точностью описать все и всех в этом участке, даже цвет каждого карандаша, что только что рассыпала женщина, что-то серьезно объясняющая офицеру.

Посреди нашего кабинета стояли две прозрачные доски для записей с колесиками для удобства перемещения.

– С утра мы решили, что вашей доски, – он бросил взгляд на стену, на пробковую доску с фотографиями с мест преступления, – не хватит для полной картины. Поэтому…

Агент махнул руками, презентуя мне новое приспособление, занимающее едва ли не половину свободного пространства.

– А две-то зачем?

– Если ты права, и эта волна убийства для субъекта не вторая, а третья, нам нужно намного больше места.

Кэмерон подошел к стене и принялся вытаскивать кнопки, снимая фотография и какие-то наши с Нэшом заметки с размышлениями. Мои мысли должны были крутиться вокруг жертв серийного убийцы, его психологического портрета или хотя о чем-нибудь, что относилось к расследованию, но никак вокруг агента ФБР. Кэмерон превратился из неуверенного смущающегося парня в мужчину, которого, казалось, нельзя ничем смутить. Его пальто покоилось на столе, нагло брошенное прямо на рабочий стол Нэша и его документы. Синяя рубашка натягивалась на широких плечах, еще немного и казалось, ткань порвется, явив свету накаченные руки. Медленно пробежав глазами по спине, скрытой не только рубашкой, но и вязанной жилеткой, я сжала губы. Темные брюки облепляли его ягодицы и, черт возьми, отвести взгляд я могла только, выколов себе глаза. Его поведение и тело изменилось, но не стиль в одежде. Этакий мальчик-ботаник в рубашках с жилетками, джинсами и яркими носками. Но даже такая несексуальная и официальная одежда работала в его пользу. Он уставился на меня с поднятой бровью. От неожиданности я подавилась слюной, кашель вырвался из груди сдавленным стоном. Я сразу же отвернулась и приложила руку к груди. Кэмерон хмыкнул. Раздался шаг, второй. Жар коснулся моего затылка, плавно опустился на плечи, скользнул по позвоночнику… Как бы мне не хотелось узнать дальнейшее следование его взгляда, я развернулась с плотно сжатыми губами. Доктор Саадарт не смотрел на меня – разочарование вспыхнуло где-то внутри, между внутренними органами.

– Итак, начнем с первой волны, точнее… – быстрый взгляд внимательных глаз, и вот он вновь перебирал фотографии в своих руках, – со второй, если берем в расчет твои подозрения. Но мы назовем ее первой, потому что наверняка уверены, что это относится к нашему субъекту.

И тогда Кэмерон Саадарт полностью погрузился в работу, увлекая меня своей решимостью и готовностью. Он – профайлер, его работа – копаться в мозгах преступников. Может быть мы, наконец, поймем, кто скрывался за маской Карточного Игрока и терроризировал город ни один год? Первая доска заполнилась фотографиями слишком быстро и ознаменовала период с сентября две тысячи второго года по сентябрь две тысячи четырнадцатого. Шесть жертв… шесть лиц глядели на нас с фотографий. Четверо мужчин и две женщины. Разный возраст и род деятельности, цвет кожи и телосложение. Кэмерон нахмурился, прикусив нижнюю губу. Он ловко крутил фломастер длинными пальцами, не обращая на это никакого внимания, поступая скорее неосознанно, чем намеренно.

– Что-то же должно быть… – агент одной линией подчеркнул имя и фамилию жертв под фотографиями, а двумя – возраст.

Не моргая, я впиваюсь в уже ставшие знакомыми лица. Шон Авенделл, Честер Спенсер, Мишель Фловерс, Себастиан Уинстон, Саманта Хотштейн, Маркус Ривера. Кэмерон расположил их в хронологическом порядке: от самого раннего найденного тела до самого позднего. Помимо портера жертвы рядом находились парочка фотографий с места преступления и, конечно же, игральная карта. Валеты, короли и дамы.

– Единственное, что бросается в глаза, – задумчиво наклонив голову, Кэмерон облизнул губы и сделал шаг назад, – субъект делит масти карт на «мужские» и «женские». Возможно, по цвету. Червы и бубны сугубо женский цвет, потому что чаще всего они красные. Крести и трефы – для мужчин. Должно быть что-то еще.

Я не успела ответить, как он уже разблокировал телефон и быстрым движением набрал чей-то номер. Гудки сразу же прекратились и из динамиков донесся ехидный мужской голос:

– Ну и ну, и что же нашему гению понадобилось от меня? Я польщен.

Кэмерон сглотнул, отворачиваясь от меня и пряча улыбку. Мужская ладонь зарылась в кудри, пока он быстро перечислял имена и фамилии жертв. Его голос звучал ровно. Даже не смотря на игривый тон его собеседника, доктор Саадарт сохранял спокойное выражение лица. Улыбки как не бывало. Может быть мне почудилось?

– Любая информация, Люк. Любая. Все, что есть на каждого.

– Конечно, – раздался тяжелый вздох, и человек на том конце провода сразу же застучал пальцами по клавиатуре, – я же просто обожаю копаться в грязном белье. Пока, гений. Надеюсь местные красотки смогут справиться с твоими огромными мозгами.

И телефонный разговор оборвался. Пару секунд мы стояли молча. Кэмерон пялился на потухший экран смартфона, явно жалея, что весь диалог прошел на громкой связи, а я – на него. Сглотнув, доктор убрал телефон в карман брюк и уставился в одну точку на доске. Сначала я подумал, что он что-то нашел, но потом его щеки слегка порозовели, убеждая меня в обратном. Кэмерона смутила подколка от напарника. Скорее всего это был тот самый Люк, которого Ленни описывала, как парня с очень длинным языком, что, в принципе, оказалось правдой. Хакер, работающий на ФБР и входящий в команду агентов в ОПА, и который по глупому стечению обстоятельств приходился другом Ленни, не раз помогавший нам с информацией. Мир до ужаса тесен, и такого совпадения не должно было случиться в стране с населением в триста тридцать три миллиона человек.

– У них нет ничего общего. Это директор филиала крупной фармакологической компании, – мой палец уткнулся в Грегори Уинстона, четвертую жертву. – Домохозяйка, старушка на пенсии, отец самой обычной семьи. Ничего примечательного. Маркус Ривера, однако, отличался, занимался проституцией.

– У всех из нас есть тайны. И Люк, наш технический специалист, их найдет. Скорее всего они пересекались с нашим субъектом, может триггером послужила ссора или обида. Нет четкого временного периода: между убийствами мог пройти год, а между некоторыми – несколько лет.

Кэмерон умолк, его грудь быстро поднималась и тут же опадала от тяжело дыхания. Ему тоже не нравилось находиться в неведении. Понимать, что ты не обладаешь всей нужной и необходимой информацией. Чувствовать себя беспомощным… Он сел на край стола Нэша, не отрывая затуманенного взгляда от доски с лицами жертв. Я знала, что он делал. До рези в глазах пытался запомнить каждую деталь внешности погибших, чтобы потом, лежа в постели, прокручивать вновь и вновь их лица. Вновь и вновь… На разбор этих шести убийств мы потратили больше часа. Мой взгляд упал на стопку старых дел: их было больше шести, но по некоторым вся информация уместилась буквально в два-три листа.

– Перерыв? – дипломатично предложила я, разминая спину. – Я угощаю.

Уперев два больших пальца в поясницу, выгнулась и закрыла глаза; послышался хруст и приятное облегчение разлилось по позвоночнику. Сначала мне показалось, что агент меня не услышал – до сих пор завороженно глядел на доску. Но потом он дернулся, опуская плечи, и перевел взгляд на меня:

– Хорошо.

Этого было достаточно. Даже если бы не он не согласился, я бы все равно сделала это. За пределами нашего кабинета неистово несло потом – явный признак напряженной работы, причем далеко не умственной. Быстро лавировала между рабочими столами, а мой взгляд ни за что не цеплялся, кроме… В камере временного содержания прижимались к друг другу двое пожилых мужчин. По обыкновению, в голове сразу возникли две привычные мысли, когда я видела, а главное чувствовала этих двоих: Джону и Биллу опять надоело спать около мусорных баков, а вторая касалась проектировщика этого здания. С радостью ему бы руки оторвала, потому что расположить так близко к рабочим столам офицеров камеры временного содержания мог только идиот. Но терпеть это недоразумение оставалось буквально пару месяцев: новый корпус полицейского участка уже находился на финальной стадии строительства. Проигнорировав желание закатить глаза, я не стала брать пальто и прямо в рубашке выскочила на свежий воздух. Для апреля в Су-Фоллсе было тепло, даже слишком. Будто бы в наказание холодный порыв ветра лизнул открытые участки кожи и проник под ткань. Пару минут я смогла бы вынести это. Не отставая от меня, вышел Кэмерон и, глядя на меня, сразу же поморщился и посильнее запахнул пальто. Пришлось прикусить губу, чтобы не ухмыльнуться, но мое злорадство все же взяло вверх. Словно впервые я внимательно уставилась на здание окружной тюрьмы на противоположной стороне улицы, чувствуя, как румянец удовольствия коснулся щек и плавно перетек на шею. Тепло окутало меня лучше всякой одежды. Я разглядывала тюрьму, каждое окно которой было мне абсолютно знакомо, пока агент ФБР, прибывший с востока страны, где явно царствовал абсолютно противоположный климат, старался не показывать, как ему неприятен холод. Полностью утолив темную жажду таким незамысловатым способом, я, наконец, вприпрыжку спустилась со ступеней и повернула налево. В обмен на его страдания, вызванные мной же, я готова была поделиться расположением своей любимой кофейни.

Маленький ресторанчик находился на пересечении четвертой и мейн-авеню, что делало его идеальным местом для нескончаемого потока полицейских. Но никто на это не жаловался, а то все равно пришлось бы сталкиваться с одними и теми же лицами, но у офицеров нашел бы уже другой повод. Не замысловатое название говорило само за себя: «Свежий хлеб и сэндвичи». Ресторан располагался не только на первом этаже кирпичного здания, но владелец заведения еще и пристроил себе отличную веранду, занимающую всю лицевую сторону дома. Все же это место было рассчитано именно на теплое время года, поэтому сейчас все уличные столы со стульями оказались сдвинуты в одну сторону.

Негромко звякнул колокольчик, оповещая бариста о нашем появлении. Парень сразу же спрятал телефон под стойку и поднял на нас глаза. Широкая улыбка появилась на его веснушчатом лице, когда его взгляд перекочевал с меня на агента, внимательно оглядывающим помещение и подмечающим отсутствие других посетителей. Даже когда Кэмерон стоял за моей спиной, я знала, что он делал: мои первые действия полностью совпадали с его.

– Детектив! – улыбка Фреда не изменилась, когда он наклонился на стойку, поставив локти, и опустил подбородок на свой кулак. – Как обычно? Я как раз оставил для вас карри с цветной капустой.

Втянув носом терпкий запах кофе и едва уловимый – свежей выпечки, я кивнула. Витрина с десертами оказалась пустой, на другое надеяться и не стоило: мы появились прямо перед закрытием. Но разочарование все равно мелькнуло в моих глазах. Хоть Фред и улыбался нам, было ясно, что он не совсем доволен нашим появлением. Поймав мой взгляд, парень закатил глаза и выпрямился, сбрасывая напряжение, скопившееся в плечах. Фред тоже неплохо разбирался в людях, по крайней мере, во мне. Теперь его улыбка стала не такой широкой, но более искренней. Я кивнула ему, молчаливо одобряя.

– А ваш коллега… – глаза Фреда оглядели Кэмерона с ног до головы. – Ого! Агент ФБР.

Рыжие брови взлетели вверх, когда бариста заметил временное удостоверение, болтающееся на шее Саадарта. Мы выдали такие всем агентам ФБР, чтобы у них не возникало нужды каждый раз доставать свои удостоверения и показывать дежурному офицеру при входе в полицейский участок. Кэмерон кивнул, соглашаясь с ним.

– Что у тебя осталось непроданным? – не дав вставить слово агенту, я решила облегчить работу Фреду.

– Сэндвич с тунцом, один овощной салат. И несколько заготовок для бургеров и куриных сэндвичей. Я приготовлю, что пожелаете. Не переживайте за это, – Кэмерон все еще молчал, поэтому бариста отошел к кофемашине и стал готовить для меня какао.

– Тогда мы возьмем все, что осталось, и два куриных бургера с двойной порцией зелени, – его взгляд скользнул на соседний стенд, представляющий меню с закусками. – «Непослушная картошка фри»?

Фред показался из-за кофемашины и поставил на стойку большой стаканчик с какао, он кивнул:

– Да, о-очень непослушная. Рассказать, что входит в это блюдо?

Агент поспешно помотал головой.

– Не стоит. Двойной американо без сахара.

Бариста кивнул и скрылся на кухне, двойные маятниковые двери еще некоторое время качались туда-сюда. Через круглые окна можно было наблюдать за парнем: сначала он подошел к холодильнику, достав готовые блюда, а затем выложил на плиту куриные котлеты. Живот скрутило судорогой от желания впиться в бургер или сэндвич, в конце концов, во что-нибудь, что быстрее попадет ко мне в руки. Чтобы заглушить голод, я сделала глоток горячего какао и улыбнулась. Обычно во всех кофейнях какао подавали теплым, но не тут. После нескольких просьб Фред стал нагревать молоко чуть ли не доводя до кипения, чтобы оно как раз немного остыло, пока я возвращалась обратно в полицейский участок.

– Часто сюда заходишь? – Кэмерон прислонился к стойке поясницей и смотрел прямо на меня, пока я задумчиво глядела за приготовлением бургеров.

Для осмысления мне потребовалось несколько секунд, потом я настороженно кивнула:

– Фред – хороший парень и отличный бариста, а художник еще лучше. Но не все получается так, как ты того желаешь, – повела плечом, избавляясь от тоски и его внимательного взгляда.

Я потерла запястье и отвернулась, вновь уставившись на кухню через окно. Повисло молчание. Время будто бы замедлилось: стрелки часов, висящих на стене, позади нас перестали ходить и тикать, звуки с кухни затихли. Осталось только ощущение взгляда Кэмерона на моей коже. Легкое, как перышко, и точно такого же щекотное, но испытующий. Невыносимо захотелось заставить закрыть его глаза или сделать это самой, лишь бы избавиться от этого ощущения.

Постепенно на улице стали зажигаться фонари. А агент все еще смотрел. Я вздохнула, мысленно повторила алфавит, как делала каждый раз, когда попадались не слишком воспитанные граждане, но он все равно пялился.

– Что? – едва разжимая губы от злости, прошипела я, вперив в его лицо испытующий взгляд.

На моего тон Саадарт никак не отреагировал. Никак, я имела в виду, правда, никак. Ни приподнятым уголком губ, ни смешком; он даже не отвел взгляд, будто бы я его сейчас не застала врасплох за разглядыванием. Мои челюсти сжались, и, клянусь, если бы не вернувшийся Фред, мы бы все услышали скрип моих зубов. Саадарт повернулся и забрал из рук бариста пакет с несколькими лотками для еды, а через пару минут – стакан с кофе. Фред на своем экране ввел все блюда и поднял глаза, нахмурился, уловив мое настроение. Я мотнула головой. Не стоило беспокоить парня по такому пустяку.

– К оплате пятьдесят долларов, – он по очереди посмотрел на нас.

Моя рука потянулась к карману брюк за банковской карточкой – Фред сразу же повернул в мою сторону терминал. И тогда все точно услышали скрежет моих зубов: на стойку, рядом с терминалом, легла стодолларовая купюра. Она была такой ровной, будто бы только что вышла из-под печатного станка.

– Я пригласила и, соответственно, я плачу, – глядя на Бенджамина Франклина, просипела я, акцентируя внимания на произнесенных глаголах. – Фред, терминал.

– Фред, наличные.

– Ты издеваешься? – отринув официальность, я посмотрела на Кэмерона, и тогда, наконец-то, его лицо дрогнуло… в мягкой улыбке.

Бариста замялся, почесал шею, но ничего не сказал. Его рука медленно коснулась терминала и развернула его обратно. В полной тишине раздавалось только мое тяжелое дыхание.

– Я оплачу в этот раз. А в следующий раз, когда ты вновь меня пригласишь куда-нибудь, я позволю тебе проявить инициативу и потратить деньги, – Кэмерон кивнул и посмотрел на бариста, намекнув ему на купюру.

– Следующего раза не будет, – фыркнув, я выскочила на улицу, даже не попрощавшись с Фредом.

Бумажный стакан с какао самого большого размера, что был в этой кофейне, опустел еще до того момента, как моя нога коснулась ступеней, ведущих к полицейскому участку. Бросив его в урну со всей злостью, я надеялась на малейшее облегчение, но ничего не произошло. Тупая пульсация в затылке только разрасталась и разрасталась, пожирая больше моего затуманенного сознания. Я чувствовала себя скверно. Я не хотела, чтобы за мной ухаживали. Я… Мои пылающие глаза наткнулись на офицера, по-видимому отправляющегося домой, он быстро сбежал по ступеням и с улыбкой посмотрел на меня. Осознание длиной в секунду промелькнуло в его взгляде, и он тут же опустил голову, не осмелившись ничего произнести. Я ощущала это. Чувство злости, подобно оголенному электрическому проводу, трещало и искрилось где-то внутри меня. Оно парализовало и обжигало меня своей интенсивностью. Оно пульсировало, словно живое, и требовало выхода, которое не могло получить.

Стиснув зубы, я вынудила онемевшие ноги двигаться. Мой затылок прожигал чужой взгляд – он слишком быстро нагнал меня, и я оказалась не готова к еще одному прямому столкновению. Только влетев в кабинет и поймав удивленные взгляды всей нашей разношерстной команды, я смогла похоронить эмоции под маской спокойствия. Игнорируя повисшие в воздухе вопросы, я уставилась на вторую доску, оказавшуюся заполненной. Агенты вернулись давно и успели разобрать жертв «второй волны», включая сегодняшнего мужчину.

– Где вы были? – голос агента Кармайлза прозвучал властно и совсем не дружелюбно, полностью соответствуя своему статусу босса.

Я прочистила горло и выпрямилась, с полной решимостью намереваясь выдержать гнетущую ауру, исходящую от главы отдела поведенческого анализа. Но он обращался не ко мне, серые глаза сканировали Кэмерона за моей спиной.

– Ты разве не голоден?

– Я говорил, что люблю этого умника? – Иэн наклонил голову, будто бы сканируя содержимое контейнеров.

– Не припомню, – пожав плечами, беспечно бросил Саадарт.

Зашуршал передаваемый пакет, а потом раздался слишком громкий глоток. Я вздрогнула всем телом и отшатнулась. Под веками отпечатался образ, как агент стоял слишком близко ко мне и сделал этот противный медленный глоток кофе, как его адамово яблоко под бледной кожей скакнуло вверх-вниз, а горячая терпкость потекла по горлу и попала в пищевод. После секундного помешательства мои глаза распахнулась и тут же оглядела всех присутствующих. Никто не заметил моей странности, переключившись на изучение досок, но не Нэш. Мой напарник насмешливо поднял брови и понимающе покачал головой. Он знал. Запрет, наложенный на слишком близкое приближение ко мне с напитками или пищей. Никаких звуков при питье или во время перекусов. Никаких. Абсолютная тишина. И моей радости не было предела, когда он неукоснительно следовал этому правилу.

– Встречаемся завтра рано утром, – наконец объявил Оливер, его взгляд остановился сначала на Нэше, потом на мне, и он кивнул нам с признательность. – До завтра, детективы.

Бросив тихое прощание остальным, я выскочила в общее пространство. Поспешила на первый уровень и сразу же почувствовала облегчение. Вид Ленни, опиравшейся на чей-то опустевший стол и разглядывающей свой маникюр, действовал на меня успокаивающе. Словно почувствовав мой взгляд, она подняла глаза, между ее аккуратных бровей залегла глубокая V-образная складка.

– Детка… – ее голос звучал тихо и по предусмотрительному осторожно.

Закинув руку мне на плечо, она вывела меня из полицейского участка, не забыв прихватить мое пальто. На улице уже совсем стемнело, и без верхней одежды находиться совсем не хотелось. Но произносить вслух я ничего не стала.

– Выглядишь паршиво. Напьемся? Я тоже страдаю от неразделенной любви… – встрепенувшись, я уставилась на нее, – к вашему временному боссу.

Ленни театрально вздохнула, будто на ее плечах лежал вселенский груз весом в тонну или даже больше. Девушка надула губы и устремила взгляд на здание тюрьмы. И тогда смешок вырвался из моей груди. Тихий, едва заметный, но для начала и этого было достаточно.

– Что? – журналистка хитро на меня посмотрела, сжав плечо и сунув мне в руки пальто.

– Но я не страдаю…

– Конечно-конечно, – она прижала палец к моим губам, вынуждая замолчать.

Я закатила глаза, уже намереваясь укусить ее за фалангу, но она сразу же отпрыгнула, хихикая и сверкая своими темными глазами. За моей спиной открылась дверь участка – Ленни тут же надела свою лучшую маску, что так и кричала, какая она профессиональная журналистка. Значит, сзади стоял кто-то из агентов.

– Ты забыла… – Кэмерон протянул пакет. – Парень еще положил кусочек торта. Приятного аппетита.

Его глаза пробежались по мне, он едва улыбнулся и сразу же вернулся в участок, не удостоив Ленни и мимолетным взглядом. Она выдала недовольный писк, но потом сразу же переминалась в лице.

– Уверена, детка?

– Ой, да, заткнись.

Скрыв пылающие щеки за волосами, я первой села в ее машину.

Глава 4 – Леонора Де ла Касса

Я испытывала к Изабель только положительные чувства, но то, что она никогда не мучилась от похмелья выглядело жестокой несправедливостью. Казалось, сколько бы Бель не выпила накануне, она всегда проснется в нормальном настроении. Так случилось и в этот раз. Она встала… впрочем, я не знала, когда она поднялась из постели, но уже успела, судя по аромату, приготовить какой-то завтрак из того, что нашла в моем пустом холодильнике, и, вероятно, она даже уже вернулась к себе домой. Прикрыла глаза рукой из-за солнечных лучей, которые проникали в спальню опять же из-за неугомонной подруги (она всегда считала своим долгом раскрыть жалюзи и испортить мой сон), и тяжело вздохнула. Перевернувшись на живот, я нащупала телефон под подушкой и разблокировала его.

– Вот черт, – пробормотав ругательство, спустила ноги на ковер и направилась в ванную.

Наощупь с закрытыми глазами коснулась дверного косяка, потом ладонь заскользила по кухонной столешнице и, наконец, ноги ступили на холодную плитку ванной комнаты. Мне не требовалось даже открывать глаза или искать дорогу с помощью прикосновений – просто хотелось почувствовать себя, свою квартиру, свой дом. Времени на душ уже не было, поэтому пришлось ограничиться обычными утренними процедурами и обязательным массажем от отеков. Вернулась в гостиную я уже будто бы другим человеком, но запах еды, спросонья показавшийся соблазнительным, сейчас ничего кроме отвращения не вызывал. Бросив быстрый взгляд на сковородку с оставшейся половиной глазуньи, я поморщилась. Бель из раза в раз пыталась привить мне если не любовь, то хотя бы терпимость к слишком ранним завтракам. И в который раз это не удалось.

– Не в этот раз, детка, – будто бы разговаривая с подругой, я улыбнулась и открыла дверцы шкафа.

Быстрый взгляд на электронные часы, и я ускорилась. Времени оставалось все меньше и меньше, а глаза не цеплялись ни за одну вещь. Одеть оказалось нечего. Ни брюки, ни джинсы, ни рубашки с футболками – ничего не складывалось в единый образ. Еще несколько минут бесцельного разглядывания содержимого шкафа точно погрузили бы меня в жуткую депрессию и долгое переосмысление всей своей жизни, чего я допустить совершенно не могла. Особенно, когда в полицейском участке расследованием дела Карточного Игрока занимались такие симпатичные агенты… Шелковая юбка цвета мокко и тонкий кашемировый свитер на оттенок светлее стали моими компаньонами на сегодняшний день.

Из квартиры я выскакивала второпях, пытаясь закрыть дверь и проверить почту на телефоне одновременно. Удавалось из рук вон плохо. Выругалась. Как только экран погас, я с первого раза попала ключом в замочную скважину и закрыла дверь. Впрочем, спустя пару минут выяснила я, что на почте не нашлось ничего интересного.

Су-Фоллс крепко спал. В восемь утра в воскресенье все нормальные люди тоже должны находиться в своих кроватях. Улица была пустынна, не считая нескольких бедолаг, чья профессия вынуждала их работать постоянно. На противоположной улице миссис Хоппинс вытаскивала на улицу небольшую доску с надписью о новых скидках в ее цветочном магазине. Она делала это каждый день без выходных с того момента, как температура на улице переставала опускать ниже нуля. Женщина верила и убеждала в этом всех окружающих, что для любви не существует таких банальностей как время суток. Она вечна. Бесконечность…. Именно так и назывался ее цветочный магазин, просто и лаконично, и запоминался надолго. Миссис Хоппинс помахала мне своей по-старчески сухой ладонью и улыбнулась. Было бы кощунством, если бы я ее проигнорировала. Мои губы растянулись в ответной улыбке. Женщина кивнула мне, но ничего не сказала: знала, что это бесполезно. Сколько бы она не звала меня в свой магазин, я столько же раз отказывалась. За всю свою жизнь в Су-Фоллсе я ни разу не переступала порог «Бесконечности». Даже в те моменты, когда Белль заходила покупать цветы матери на какой-нибудь праздник, я оставалась на улице, избегая рассматривать внутренний интерьер. «Никогда и на за что», так звучал мой девиз. Мне некому было дарить цветы. Единственный человек, заслуживающий букет, это моя бабушка, но у нее сильная аллергия на пыльцу, поэтому увы и ах.

Щелкнув автомобильным брелоком, я удивленно подняла брови: под одной из щеток стеклоочистителя лежал желтый конверт. Сердце непроизвольно забилось быстрее. Оглядела улицу, но никого подозрительного не заметила, если быть откровенной, то вообще никого не заметила. Даже цветочница скрылась в своем цветочном царстве. Облизав от волнения губы, я попыталась успокоиться. Бальзам для губ горечью осел на языке, и я подошла к машине. Это не первый полученный мной анонимный конверт. Пару раз такие посылки приходили в мой офис, и всегда содержали в себе просьбы осветить в статьях ту или иную проблему, волнующую жителей. Но никогда их не подбрасывали столь неординарным образом. Возможно, это был вопрос интимного характера или обращение лично ко мне как к человеку, а не как к журналисту. Или вообще ошиблись автомобилем. Мои глаза быстро прошлись по двум соседним машинам. Ладно, мой красный форд фокус сильно выделялся на фоне «соседей», не только цветом, но еще возрастом. Значит, конверт точно адресован мне. Проглотив ком страха, я вытащила желтую бумагу и вытряхнула одну единственную флэшку себе на ладонь.

– Ладно, это что-то новенькое.

Замерев, пожевала нижнюю губу. И резко оглядела улицу в очередной раз. Белль говорила, что иногда преступники любят смотреть за своими жертвами или возвращаться на места преступлений. Хоть я до сих пор и сомневалась, что на флэш-накопителе хранилось что-то плохое, дополнительная осмотрительность не стала лишней. Забравшись на водительское сиденье, я сразу достала ноутбук с заднего ряда. Закрыла недописанную статью, даже не обратив внимание нажала ли на кнопку «сохранить», и вставила флэшку.

– Лишь бы не вирусы и не что-то запрещенное…

Мой шепот повис в густом от напряжения воздухе. Одна папка без названия – внутри видео с названием «15.09.02». Прикусив длинный красный ноготь на большом пальце, я задумалась: «точно ли это то, что я хочу открыть?». Материала на несколько ближайших статей уже набралось более чем достаточно. Нужды в дополнительной работе не было. Но вопреки сомнению и царапающемуся где-то внутри страху мой палец заскользил по сенсорной панели ноутбука и навел курсор на файл. Пан или пропал. Будь, что будет. И множество других пословиц, подходящих под ситуацию, сразу пришли мне ум.

Видео открылось в полноэкранном режиме. Я сразу проверила длительность: десять минут и тридцать две секунды. Ладно, это уже не фильм. Нажала на кнопку проигрывания и почти двадцать секунд смотрела на свое бледное лицо, отражающееся на черном экране. Потом зажегся свет в помещении, точнее в подвале, и я судорожно втянула воздух через нос. Даже не заметила, как все это время неосознанно запрещала себе дышать.

Женщина сидела на стуле, свесив голову себе на грудь. Черные волосы совершенно запутались и выглядели грязными. Единственный источник света – тусклая лампочка над ее головой с противным теплым светом. Настолько плохое освещение, что кроме женщины разглядеть ничего не удавалось. Я прибавила яркости на ноутбуке, но и это не помогло. Экран дрогнул, вместе с ним дернулась и я: кто-то поправил камеру, чтобы женщина находилась ровно в центре кадра.

Справа тьма стала гуще и плотнее, а потом показалась человеческая фигура. Он привез с собой металлическую тележку, но разглядеть что там лежало не получалось: или фигура человека загораживала, или не хватало света. Мужчина схватил женщину за волосы и дернул ее голову назад. И тогда случилось это. Пленница закричала и стала брыкаться. Крик, наполненный страхом и болью, раздался из динамиков ноутбука. Мои глаза расширились: я была уверена, что видео без звука, потому что первые минуты стояла оглушительная тишина. От неожиданности и паники ладонь резко захлопнула крышку ноутбука – крик оборвался на пронзительной ноте. Поздно опомнившись, я тут же закрыла дверь машины; скорее всего крик довелось услышать не только мне. Для успокоения хрустнула фалангами пальцев и коснулась гладкой поверхности ноутбука. Открыла, дождалась включения и сразу же зажала кнопку уменьшения звука. Видео же находилось на паузе. Оставив громкость почти на минимуме, я вновь нажала на проигрыш.

За следующие десять минут мужчина продемонстрировал все инструменты, что лежали на его тележке. Кричать женщина перестала уже к середине, а к концу – вообще шевелиться. Безумец сначала просто водил ножом по ее коже, потом срезал футболку, но оставил нижнее белье, и… Первый порез пришелся на ее живот. Длинный и четкий, горизонтально пересекающий ее пупок.

Крик, полный агонии, все еще звенел в моих ушах. Мольба, произнесенная ее срывающимся голосом, набатом отдавалась в моей черепной коробке. Бам, бам, бам. Я закрыла ноутбук. Живот скрутил спазм, желчь поднялась по пищеводу, но мне пришлось сглотнуть рвотный позыв. Я видела мертвые тела, места преступлений. В конце концов моей специализацией являлась именно криминальная журналистика. Мне хотелось это освещать. Меня физически тянуло ко всей этой грязи. Но я всегда сталкивалась с последствиями, итогом преступления, никогда – с этим. Это пик, наивысшая точка мерзости. Писать об этом – одно, видеть – абсолютно другое. Не существовало еще в мире таких слов, способных описать только что увиденное мной. Сам Дьявол ликовал на том видео. Я отказывалась принимать мысль, что это сделал человек. Самый обычный человек, что ходил по Су-Фоллсу, улыбаясь прохожим и гладя чужих собак по загривку.

На негнущихся ногах я вылезла из машины и перешла дорогу, даже не посмотрев по сторонам. Звякнул колокольчик – миссис Хоппинс подняла голову и удивленно посмотрела на меня, но сразу же нахмурилась:

– Леонора? Все в порядке? – женщина вышла из-за прилавка и вытерла руки о свой фартук, ее тонкие седые брови сошлись на переносице. – Ты выглядишь бледной.

– Да… Точнее, – я прочистила горло и натянула дежурную приветственную улыбку, с которой всегда выходила в прямой эфир; подняла конверт и слегка им потрясла: – Вы случайно не видели, кто положил это на лобовое стекло моей машины. Красный Форд, на той стороне улицы.

Я кивнула себе за спину. Конверт подбросили недавно, скорее всего не прошло и тридцати минут с этого момента. Если бы это случилось раньше, то Белль наверняка заметила и сообщила мне, но ни одной смс-ки от нее не приходило. Цветочница еще сильнее нахмурилась и посмотрела на улицу, сразу же взглядом наткнувшись на красную машину. Пожала плечами и виновато на меня посмотрела.

– Нет, извини. Я перебирала розы, а потом мы с тобой встретились на улице. Извини, – миссис Хоппинс несколько раз моргнула и посмотрела на меня. – Что-то случилось?

– Просто кто-то поцарапал мою машину и оставил вот это, – я невесело хмыкнула и потрясла пустым конвертом. – Не переживайте.

– Вот недотепа же кто-то! – гневно обругав неизвестного, женщина коснулась моего плеча и от неожиданности встрепенулась, когда я вздрогнула от ее прикосновения. Мы неловко друг другу улыбнулись. – Ты не переживай. Поезжай в участок, пусть они, наконец, займутся работой. Хочешь я тебе букетик соберу?

Женщина вернулась за прилавок и уже внимательно разглядывала цветы в вазах, что стояли за стеклом в комнате с низкой температурой.

– Розовые гвоздики? Очень нежные…

– Нет. Спасибо.

Наконец я вышла из оцепенения, попыталась улыбнуться цветочнице, хоть она и стояла ко мне спиной, и развернулась к выходу.

– Передавай Шарлотте «привет»! Она что-то давно не заходила ко мне.

Передернув плечами, я молча вышла из цветочного магазина и забралась на водительское сиденье. Если вечером буду помнить об этой просьбе, то обязательно позвоню бабушке. Глаза непроизвольно нашли закрытый ноутбук и флэшку, что сейчас лежала сверху. Проглотив вязкую слюну, я завела двигатель и направилась в полицейский участок.

Тут, по своему обыкновению, царствовал шум: громкие голоса, почти переходящие в крики, на чьем-то столе в углу стоял небольшой радиоприемник, откуда доносилась бодрая музыка. Дежурный офицер поднялся со своего места, поняв, что я не собиралась отмечаться у него. Но он слишком нерасторопен, поэтому он только оторвал задницу от своего кресла, а я уже поднималась на второй уровень участка и двигалась прямиком к кабинету Нэша и Белль. Кто-то пытался со мной заговорить, даже вроде бы спрашивал про новостные выпуски. Но никто из них так и не дождался ответа.

В кабинет я вошла без стука, завладев всеобщим вниманием. Все в сборе, это радовало. Глаза зацепились за доски, увешанные фотографиями. Разных возрастов, разного цвета кожи, мужчины и женщины. И все жертвы Карточного Игрока. Мои пальцы до боли сжали конверт с флэшкой, когда я наткнулась на женское лицо. «Серия №1: 2002 – 2014». Первая жертва – Марта Браяр, тридцать лет. Брюнетка с темными глазами, в которых еще не плескалась боль и осознание скорой смерти.

– Ленни? – аккуратно позвала Белль, заметив, что я до сих пор ничего не произнесла. – Что случилось?

Нижняя губа уже ныла от бесчисленного количества покусываний за сегодняшнее утро, но зубы в очередной раз впились в опухшую и покрасневшую мягкость.

– Что у тебя в руках, Золушка?

Глупое прозвище в честь главной героини детской сказки быстро вернуло меня в сознание. Я несколько раз моргнула, посмотрела на озадаченного Нэша, а потом опустила голову и уставилась на конверт. Детектив шагнул ближе, его рука нерешительно замерла, так и не коснувшись моего локтя. Мы делали вид, что друг друга не существовало с того момента, как расстались. Видимо, выглядела я совсем скверно. Отшатнувшись, я протянула конверт ближайшему агенту, стоящему с другой стороны. Теплые пальцы коснулись моих ледяных, а потом мужская рука легла сверху ладони. Возмущенный вздох замер в горле, когда мои глаза наткнулись на взгляд серьезных серых глаз. Не успела я ничего сказать, как агент Кармайлз с усилием расцепил мои пальцы, почти вырывая конверт из моей хватки. Из-за осознания того, что он коснулся меня не с целью утешить, неприятно закололо в груди. Вышло глупо и неловко.

– Что это? – грубо спросил Оливер, вытаскивая флэшку и тут же передавая ее Ванессе.

Женщина повертела ее в руках и воткнула в ноутбук. Одного взгляда, брошенного на их технику, было достаточно, чтобы понять: это серьезная штуковина прямиком из ФБР. Огромный для ноутбука и, наверняка, очень тяжелый.

– Леонора, я повторяю свой вопрос, – Оливер не сводил с меня своего взгляда, он определенно не доверял болтливым журналисткам.

– Мне это подбросили. Оставили на лобовом стекле, – хрипло выдал голос, я даже не сразу сообразила, что он принадлежал мне.

– Но я уходила там ничего не было! – Белль переживала за меня, ее обеспокоенные глаза бегали с моего лица на экран ноутбука, а потом в обратном направлении.

Когда раздался первый вопль все внимание переключилось на видео. Я отшатнулась не в силах пережить это зрелище вновь, звука было более чем достаточно для вновь поднимающейся тошноты. Оливер сложил руки на груди и бросил на меня взгляд через плечо. Его темная бровь вопросительно выгнулась.

– Это… – облизала губы и посмотрела на их доску, найдя нужное имя, – Марта Брайяр, первая жертва Карточного Игрока.

Тяжелые вздохи агентов ФБР утонули в вопле боли и судорожных просьб о прекращении издевательств. Женщина умоляла и обещала сделать все, что он захочет, признаться, в чем бы то ни было, лишь бы он остановился. Это не помогло.

– Достаточно, – Оливер развернулся ко мне лицом, его ладонь нырнула в конверт. – Есть еще что-нибудь, что нам стоит знать?

Я открыла рот и тут же его закрыла. Агент вытащил записку, не замеченную мной.

– «Я разочарован, что Вы не рассказали о моем первом подарке. Надеюсь, это Вас встряхнет, мисс Журналист. P.S. Вы меня вынудили послать эту пленку не только Вам…» – глаза Оливера потемнели.

Мужчина развернулся к своей команде, быстрым движением он отдал записку доктору Саадарту с молчаливым приказом, а потом обратился к Ванессе:

– Узнай, кому он отправил видео. Первый подарок – это скорее всего письмо. Видео перешлите Люку. Пусть он вытащит из него все, что сможет.

Все сразу же пришли в движение, лишь одна я стояла без цели, задания и движения. В кармане пальто завибрировал телефон.

– Твою мать, – я перечитала сообщение несколько раз, чтобы его смысл правильно отпечатался на подкорке моего сознания. – Я знаю, кому он отправил видео. Письмо тоже. У нас проблемы, агенты.

Застонав от разочарования, я вышла из кабинета. Оливер последовал за мной. Его глаза сверлили мой затылок. Темная аура враждебности, излучаемая им, охватывала мое тело, мешая двигаться и мыслить. Он злился, ему не нравилось, что я не объяснялась перед ним, умалчивала и недоговаривала. Пытаясь не обращать на это внимания, я потребовала пульт у ближайшего к телевизору офицера. Быстро переключила на главный новостной канал и бросила взгляд на часы. Сейчас как раз время местных новостей. Телевизор на миг потемнел, а потом на экране возникла рыжеволосая женщина на фоне полицейского участка Су-Фоллса. В углу непрерывно горела надпись: «Прямой эфир». Эшли Берп всегда была падка на сплетни, она вела новости штата и появлялась в родном городе очень редко. Мой босс пару минут назад сообщил, что Эшли выложила сенсационную статью о том, что Карточный Игрок связывался с местными журналистами, но был проигнорирован, и поэтому он обратился к более «опытному» журналисту в лице Эшли Берп.

– Кто она? – агент Кармайлз, наконец, подал голос, на удивление он был тих, но сосредоточен.

– Наша головная боль. Она не будет держать язык за зубами.

Сбоку раздался тяжелый вздох, а потом агент хрустнул шеей. На экране телевизора тем временем мелькали кадры из видео с пытками под мелодичный голос журналистки. Она рассказала немного о жизни Марты Браяр: о страшной автомобильной аварии, в которой женщина потеряла детей и мужа и о депрессии, что сопровождала вдову после всего этого. Потом журналистка выдержала театральную паузу, позволив своему помощнику взять крупный план на полицейский участок. Я пожевала нижнюю губу, ничего хорошего это не обещало. И тогда она забила первый гвоздь в крышку гроба моей репутации: Эшли Берп обвинила не только шефа полиции Мейсона Джераро в бездействии, но и меня.