След холода

В подвале судебно-медицинского центра всегда витал один и тот же запах – смесь ледяного холода, едкого антисептика и металлической крови. Томас Хейл стянул резиновые перчатки с тихим шуршанием и замер, почувствовав, как воздух за спиной едва заметно дрогнул – дверь скрипнула, пропуская внутрь Лору, его ассистентку.

– Ты опять один в эту позднюю смену? – её голос эхом отразился от кафельных стен, словно капля воды в пустой цистерне.

– Всегда, – буркнул Томас, не оборачиваясь. Его глаза были прикованы к столу, где лежало тело молодой женщины, привезённое из северного сектора. Кожа её была бледной, как мрамор, а в протоколе сухо значилось: «несчастный случай». Но Томас знал: такие «случаи» редко бывают случайными. Он потянулся за скальпелем, ощущая, как привычная рутина вновь затягивает его в тёмный водоворот расследований. Зрачки расширены, мышцы рук судорожно застыли, будто смерть пришла внезапно.

Он записал:

«Смерть наступила приблизительно 02:30. Причина – удушение неустановленным предметом. Следы давления на шее не совпадают с верёвкой».

Когда он обмыл тело, из-под ногтей выпала белая стружка.

Он открыл ноутбук и набрал в архиве:

«Случай № 418: смерть от удушения, цементная пыль под ногтями».

Запись датировалась 2015 годом. Тогда жертв было трое, и все они были женщины. Преступник исчез. Он услышал голос, едва уловимый, шепчущий, будто из вентиляции: Прошлое вернулось.

«Ты оставил меня там, Томас…»

Он вздрогнул, включил радио. Шум эфира перебил тишину.

Лора подошла ближе:

– Ты в порядке?

– Да… просто дежавю.

Дом Томаса Хейла стоял на вершине холма, возвышаясь над промзоной, где фабричные трубы изрыгали дым, словно вздохи гигантского чудовища. Вид отсюда был как из кошмара – бесконечные ряды ржавых цехов, утопавших в снегу, и редкие огни, мигающие в ночи, как глаза хищников.

Когда он вернулся домой после смены, снег хрустел под ботинками с сухим треском, напоминающий ломающиеся кости. Томас толкнул тяжёлую дверь, и внутрь ворвался холодный ветер, неся с собой запах металла и дыма. Он не любил тепло – оно казалось ему иллюзией, ложным комфортом. В камине не горел огонь; лишь пепел от старых дров лежал на решётке.

Сбросив пальто, Томас прошёл в гостиную, где на стене висели фотографии. Не семейные снимки, не портреты друзей. Нет, это были лица мёртвых – десятки тел, которые он вскрывал за двадцать лет службы в морге. Каждое изображение: бледные черты, пустые глаза, следы скальпеля. Они смотрели на него с безмолвным укором, как тихое напоминание о том, что его жизнь – это бесконечная прогулка среди теней умерших. Томас налил себе виски, сел в кресло и уставился в окно, где снегопад скрывал границы между миром живых и мёртвых. В его душе царила та же пустота – холодная и непроницаемая, как могила.