Путешествие к себе

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

Это было в 1959-ом году. На одном из хайвэев Иллинойса, прямо на выезде из Чикаго, одиноко стояло кафе «У Бонни». Бонни Барзагли получила свое заведение от ее отца – капо семьи Карделини Джанлуиджи Барзагли. Поэтому все, кто останавливался у ресторанчика, вели себя и внутри, и на парковке спокойно и вежливо даже с теми, с кем обычно воевали. А еще Бонни любила приглашать к себе в кабак выступить разных артистов, о которых им привозили вести любители опрокинуть по стакану бурбона по дороге. Поэтому по всему штату знали о местечке, где ты можешь расслабиться, выпить, послушать хорошую музыку, и при этом не получить в голову. Я тоже слышал об этом месте, когда жил в Спрингфилде, и теперь, когда я уезжаю на Западное Побережье, пришло время наконец-то посетить это легендарное заведение. На самом деле, я хотел побывать на концерте Гэвина Лоуренса. Его история для меня была загадкой. Пару лет назад, в 55-ом он с Элис Ричардсон был на вершине хит-парадов. Потом резко пропала Элис, а ее место в дуэте заняла Агата Фрей. А через полгода и сам Гэвин исчез из публичного поля. При этом Агата до сих пор поет сольно, а на сцену с большим успехом полтора года назад вернулась Элис. И вот я случайно узнаю, что Гэвин стал снова, как и до 55-го, играть по кабакам. У Бонни он играл под псевдонимом, но мой старый друг – Марио Гальперо, бывший боец семьи Кастелло, – рассказал мне по секрету, кто сейчас играет на саксе в придорожном кафе.

Однако мне пришлось задержаться почти на две недели в Спрингфилде. Поэтому, когда я направился к Бонни, надежда на то, что я встречу там Лоуренса, начала таять. Возле входа несколько подозрительных ребят договаривались о встрече на отдаленном пустыре, где они смогут выяснить отношения без посторонних глаз. Внутри все гудели, свет мерцал, а в дальнем углу ревело дешевое пианино. Но саксофона я не слышал, и это означало, что Лоуренс действительно уехал. Я расположился за барной стойкой и заказал колу. Через какое-то время вместо бармена подошла Бонни.

– Это ты – товарищ Гальперо? – спросила она без каких-либо церемоний?

– А ты, как я понимаю, та самая Бонни, которую бояться по всему востоку? – не теряясь, ответил я красавице.

– А это так обо мне говорят в Спрингфилде?

– Так о тебе говорят по всем соседним штатам.

– Мило. А ты на сухом? Я слышала, ребята Гальперо предпочитают что-то крепкое.

– Мне еще на запад долго ехать. Вот, решил заехать и послушать саксофониста, которого советовал Марио. Его, кажется, звали Гэвин.

– А, Лоуренс…он уехал.

– Может, если мы сможем договориться, после работы ты мне расскажешь, куда и почему Гэвин уехал?

– Вообще, я не выдаю своих артистов, но…возможно, нам получится договориться.

Я никуда не торопился, поэтому для меня не было проблемой прождать еще 5 часов в забегаловке Бонни. И вот, наконец-то, наступил конец рабочего дня, и мы с Бонни расположились за отдельным столиком, пока ее прислуга прибирала заведение. Бонни взяла бутылку бурбона и поведала мне истории Гэвина Лоуренса.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ – ИСТОРИЯ ГЭВИНА И ЭЛИС (СЛОВАМИ БОННИ).

Знаешь ты или нет, но, когда я приглашаю к себе кого-то выступать, я стараюсь узнать все, что возможно, о своем будущем коллеге. И Гэвин, когда три месяца назад ко мне приехал, оказался весьма разговорчивым. Я ему, в какой-то степени, даже посочувствовала. Возможно. Но…в общем, сам решишь.

5 лет назад Гэвин играл на саксе в ресторанах в Калифорнии. Причем через друзей он пробился сначала в Сан-Диего, а потом в какой-то клуб в район Голливудских Холмов. Правда он все еще оставался, хоть и очень талантливым, но невостребованным композитором. Своих песен у него тогда не было. И вот, в 54-ом он знакомится с Элис Ричардсон. Их познакомил Джек Шрайер, друг Гэвина с детства: их братья были сослуживцами в Нормандии и Италии, а в 50-ых вместе уехали в Корею. Как Джек переехал из Орегона в Калифорнию, и как он познакомился с Элис, я не в курсе. Гэвин тоже не знал. Вроде как, Джек был коммивояжёром, пока не начал пробовать писать стихи, и на каких-то дешевых поэтических курсах в Сан-Франциско познакомился с Элис. С того времени Джек и Элис подружились и начали работать вместе: он искал клиентов на ее стихи, а она, собственно, писала. Они тоже путешествовали с этим по всей Калифорнии, пока судьба не свела их с Гэвином.

Для Гэвина и Элис это было огромной удачей. Сам посуди: он отлично писал музыку, она уже тогда была прекрасной поэтессой, да еще и пела отлично, гораздо лучше, чем Гэвин. Правда, каким-то образом Элис удавалось скрывать, что не она пишет стихи, а Джек. Зачем она это делала, я не смогу объяснить. Честно. Вроде как, она стеснялась этого. Не хотела, чтобы слишком много внимания было к тому, что она – поэтесса. И я бы это поняла, поэзия – это действительно что-то очень личное. Но скрывать это от того, с кем делаешь музыку и встречаешься…ну, это странно, как минимум. Да и Гэвина в этом плане обмануть оказалось достаточно легко. Джек и сам что-то пописывал, но до уровня Элис ему откровенно было далеко. Мне Гэвин показывал какие-то стихи именно Джека, которые у него сохранились: ну, там видна разница в уровне. Но ладно, это их дело. В общем, это прекрасное творчество осталось только все это раскрутить. Для экономии они все переехали в одну небольшую трехкомнатную квартиру совсем на окраине. Ночами Элис писала стихи, Гэвин – музыку, а днем они все это собирали вместе, пока Джек бегал по всему Лос-Анджелесу, стараясь выбить парочке запись. Конечно, в какой-то момент у Элис и Гэвина появилось что-то большее, чем творчество. Тут, как говорится, к этому все шло, в любом случае. Элис уже тогда было 25, а Гэвину давно было за 30. В общем, ты понимаешь, тут все было вопросом времени. Вскоре они переехали в другую квартиру на две комнаты, где Гэвин и Элис стали спать в одной постели. Как в этих условиях она умудрилась продолжить скрывать свое авторство, я совершенно отказыва.сь понимать.

В какой-то момент они начали написанные вместе песни играть в том кабаке, где выступал Гэвин. Сначала владелец кабака, – по-моему, это был ирландец по фамилии Финиган, – был против самодельной музыки, но все-таки дал дуэту возможность сыграть пару композиций. И публика была в восторге. Даже учитывая, что туда захаживали и те, кто мог себе позволить по 20 билетов на Синатру, причем вместе с перелетом. И среди вот таких особых посетителей нашелся мужик по имени Генри Райт. С какими-такими силами он был связан, я сказать не могу, только Гэвин рассказывал, как Райт после одно из выступлений в январе 55-го пришел к ним за кулисы и сказал, что ничего подобного не видел, и предложил им попробовать себя на радио. Плюс он обещал оплатить запись. Троица была очень рада такому развитию событий.

Конечно, они быстро поняли, в чем подвох, когда взглянули на контракт. Целых 85% студия и Райт забирали себе, по 6% доставалось Гэвину и Джек, и только 3% уходило Элис как певице. Опять же, я бы тогда выступила с тем, что это я здесь пишу, дайте мне равную долю, но Элис почему-то продолжала молчать. Черт с ним, это ее дело. Но ребята, даже с таким кабальным контрактом, долго думать не стали и подписали. Это нам с тобой тяжело понять, почему они не ушли, громко хлопнув дверью. Но когда ты на двоих получаешь дай бог пятерку за вечер…ну, это заставляет соглашаться даже на такие шансы. В общем, вариантов у них особых не было: либо бросить мечту и заниматься дальше игрой по кабакам, выживая на мизерный доход, либо рискнуть. В конце концов, это же процент, а не фикс. Так оно и получилось. Первые 5 композиций они с ансамблем записали уже к февралю, и ко Дню Святого Валентина их первые песни попали на радио.

Успех не заставил себя ждать. Их первая пластинка продалась каким-то бешеным тиражом. Их даже пригласили на радио в День Независимости и на рождественские эфиры. Райт решил арендовать троице дом. В общем, жизнь начала бить ключом. Правда в этой схеме было одно «но». И это «но» было в Гэвине. Понимаешь, он стал пользоваться большой популярностью. И к нему начали липнуть дамы. Они с Элис тогда уже давно встречались, даже были помолвлены, и, понятное дело, ей все это очень не нравилось. Гэвин в красках рассказывал про их скандалы по этому поводу, но, если сначала после скандалов он шел к невесте в спальню, то где-то с 55-го он начал ходить в рестораны. И в одном из них в марте 55-го он знакомится с начинающей певицей по имени Агата Фрей.

Агата, судя по тому, как ее описал Гэвин, была женщиной с гораздо более сильным характером, чем Элис. Агата была молодой певицей и с первого знакомства с Гэвином решила взять быка за рога. Поскольку Гэвин был уверен, что Элис в их трио – всего лишь певица, Агате не составило большого труда убедить Лоуренса, что Агата – более талантливая певица, чем Элис. Возможно, так и есть, я не особо разбираюсь в женских голосах. Естественно, у Гэвина с Агатой начался роман. Судя по стихам Элис, она очень любила Гэвина, поэтому, хоть и ревновала, оставалась рядом. А Джек, видимо, в какой-то момент влюбился в Элис. Потому что то, что произошло в конце 55-го, я, кроме как сумасшедшей во всех смыслах влюбленностью объяснить не могу.

Но до этого пока рано. Пока все шло к тому, что Гэвин решил представить Агату Райту. Агата за месяц их романа так крепко села на уши Гэвину, что смогла убедить его, что только он тянет семью, и Элис ему не нужна. Что хорошего поэта можно найти, а Агата будет лучшей певицей и более благодарной женой. Конечно, Агате, скорее всего, плевать было на Гэвина как на мужчину: она карьеру строила. А всегда было известно, как лучше пробить мужика. В общем, Гэвин поплыл. В апреле, перед концертами в северных штатах, Гэвин познакомил Райта и Агату. Райт, я думаю, сразу раскусил Агату, но он был женат, поэтому Агата не стала садиться ему на шею и осталась окучивать Гэвина. Но при этом Агата очень понравилась Райту, гораздо больше, чем Элис. Контракт после тура между Райтом и трио заканчивался. Поэтому, после успешного тура, в июне Гэвин расстался с Элис. Райт не захотел продлевать контракт с Элис. Но почему-то от предложенного контракта отказался Джек. Более того, Джек отказался от старых песен, которые тогда на радио крутили 24/7. Естественно, Гэвин попытался поговорить с Джеком, какого черта он-то решил уйти. И Джек сказал, что все его песни были посвящены его возлюбленной, некоей Мэгги. И в мае 55-го Джек узнал, что Мэгги вышла замуж и уехала на Восточное Побережье. Что-то еще Джек в тот момент отказался объяснять. Гэвин отказался это понимать, и они с Джеком очень сильно поссорились. Джек пытался объяснить Гэвину, что Агату будет его доить до последнего, а потом бросить, но Гэвин в тот момент отказывался в это верить. И так Гэвин стал работать с Агатой, а Элис и Джек навсегда уехали из Калифорнии куда-то, куда Гэвин не знал.