Дружба минус

Предисловие от автора

Что, если ваш "лучший друг", человек, знающий о вас все, окажется искусным манипулятором? Если нежность окажется холодным расчетом, а доверие – лишь инструментом в чужих руках?

Эта история – не о классической любви. Это психологический триллер, развернувшийся на фоне обычной жизни. Где философские беседы скрывают стратегию. Где под маской «сложного и ранимого» прячется обычный манипулятор, по даже ему не ясным причинам, превращающий чужие душуи в полигон для экспериментов. Путь героини, наконец разозлившейся, столкнувшейся с мстительной компенсацией. Путь их освобождения друг от друга. Перед вами – художественное произведение с психологической направленностью. Все персонажи, включая Лену, Титю и Витю, являются вымышленными, а события и диалоги созданы автором. Любые совпадения имён, внешности, обстоятельств или жизненных ситуаций с реальными людьми – совершенно случайны и непреднамеренны.

Эта история была написана, как попытка кропотливого исследования одной из самых сложных и распространённых проблем современных отношений – психологической зависимости под маской дружбы и любви. Моей целью было не описать чью-то конкретную судьбу, жертвенную или агрессивную позицию, а создать собирательный образ ситуации, в которой может оказаться человек, и показать внутреннюю механику таких связей – их сладкую иллюзию и горькую расплату.

Я глубоко убеждена, что искусство и литература – это мощные инструменты для проработки и осмысления сложных жизненных тем. Надеюсь, что эта вымышленная история поможет кому-то распознать похожие паттерны в своей реальной жизни и найти в себе силы для здорового выбора.

Спасибо, что доверяете мне как автору и готовы отправиться в это путешествие по лабиринтам сложных человеческих отношений. Этот роман не идиален, как и сами герои, но имеет место быть.

Опасные игры, в которых нельзя выйграть

ПРОЛОГ

«Витя – Титя!» – радостно кричал её маленький сын Рафи, когда бежал к нему, и Витя, тогда ещё просто их любимый лучший друг, дружелюбно хвалил его: «Молодец, в пять лет Витю с Титей срифмовал!» Лена была самостоятельной мамой, очень любила сына и друга, умилялась этой их теплой доверительной связи.

 Спустя годы, на заре их дружбы и начале сложного романа, это детское прозвище повисало в воздухе между Леной и Витей ироничным колоколом. Он снова завел свою игру – голос стал мягким, заговорщицким, в нём зазвучали сладкие нотки.

 «Ну, сестрёнка, мне же можно так тебя называть! Ты ведь от меня уже никуда не денешься? Ну не злись пожалуйста. Мне просто страшно, что тебя когда-нибуть можешь просто закончить отношения, а с родственниками не расстаются» – протянул он, и это слово стало бесящей последней каплей. Она не понимала того, как этот человек мог быть настолько добрым и поддерживающим, и одновременно таким жестоким.

 Лена ответила тихо, но так, чтобы каждый слог прозвучал отчеканенно, помня как неделю назад он ее поцеловал:

«Витя. Ты помнишь, как Рафи в детстве назвал тебя Титей? Ты хвалил его за эту рифму и немного злился, что оно не мужественное».

 На том конце провода послышался одобрительный смешок: «Конечно помню. Мы с ним тогда столько других рифм придумали, но он уперся».

«Да, – согласилась Лена. Знаешь меня это все уже сильно достало, ты долгое время был моим лучшим другом, но если ты не прекратишь эти игры – в братишку с привелегиями, в психоделическую дружбу, то станешь просто старым знакомым, а я напишу роман про разоблачение друга-манипулятора. И главного героя, срисованного с тебя, я назову Титей. Фамилию пожалуй оставим твоей, она подходит.

 Он рассмеялся. Смех был доброжелательным, снисходительным.

«Я буду рад, что вдохновил тебя, – иронично бросил он. – Только имя… Титя… Оно правда какое-то совсем не мужественное. Это меня пожалуй немного расстраивает."

Этот диалог и продолжние этой истории, стали его финальным решением в выборе имени своего персонажа. Его волновала не суть угрозы, не боль, которую он причинял, а «мужественность» имени его будущего литературного двойника.

«Отлично, я рада, что ты дал согласие – сказала она абсолютно ровным, лишённым эмоций голосом.».

Он, сам того не ведая, только что подписался под этим.

Игры были окончены. Начиналась литература.

Глава 1: Сон

Сон накатывал волной, смывая реальность. Ей снилось, что она бродила по бесконечным этажам старого здания, похожего на заброшенный институт. Стены осыпались, обнажая ржавую арматуру. Воздух был густым и спертым. Где-то здесь должен был быть проход к близким, к свету, к жизни – она знала это, но не могла найти.

Потом пришли люди в касках. "Ремонт", – сказали они. "Закроем старый проход, сделаем новый наверху". Она поверила, и выбора казалось не было. Когда здание опустело, она поднялась наверх. Никакого нового прохода не было – только люк в полу, за которым зияла светящаяся пустота.

Она осталась одна. Шли дни, месяцы, годы. Пока не поняла – она не одна. В здании жил молодой человек в кожаном куртке, весь в пирсинге и татуировках. Сначала он пугал ее. Потом стал единственным, с кем можно было говорить. Он был заботлив, нежен, внимателен. Годами он выстраивал ее доверие.

Однажды он обнял ее, и она почувствовала, как тает. В ту ночь они были вдвоем. Ее тело горело от желания. И вдруг – резкая, разрывающая боль. Она отстранилась и увидела: все вокруг в крови. Ее крови.

Она посмотрела на него. Его лицо застыло в маске холодного любопытства. И она поняла – он не снял острый пирсинг. Он ранил ее изнутри, спокойно наблюдая за ее болью.

Лена проснулась с криком, зажатым в горле. Сердце колотилось бешено. Комната была темной и безопасной, но ужас кошмара все еще держал ее.

Завибрировал телефон. "Вам звонит пользователь Signal".

Она знала – это Титя.

Взяв трубку, она услышала его бархатный голос:

"Привет. Я не разбудил?"

"Нет, я уже не спала".

Он ехал в институт, хотел услышать ее голос. Уловив напряжение в ее голосе, спросил, что случилось.

"Кошмар", – выдохнула она. – "Очень страшный сон".

Она описала здание, одиночество, того парня. Но о финале – о крови и пирсинге – умолчала. Стыд сковал горло.

"Понимаешь, это был сон о насилии. А я… я ему доверяла".

Он начал свой анализ: "Ты красивая, поэтому мужчины тебя преследуют… Думаю, ты недостаточно твердо говоришь "нет" для местных… Наверное, все дело в твоем отце".

"Хватит", – резко оборвала она. – "Не интерпретируй мои чувства, я сама умею! Я достаточно твердо сказала «нет»? Этому человеку я доверяла. И мне не хватало тебя".

"Ты… обо мне вспомнила во сне?" – радостно спросил он.

"Да. Я поняла, что тот проход, который закрыли… был к тебе тоже, но твои игры, он достали..".

Он нежно вздохнул, поцеловал ее через телефон сто раз и пообещал перезвонить вечером, чтобы снова ее услышать.

Вечерний звонок был откровеннее, чувствовалось, что он много думал:

"Слушай, когда я играю с тобой, ты всегда можешь сказать «стоп». Я остановлюсь. Мне нравится называть дружбой то, что ею не является. Это возбуждает. Я буду это делать со своей девушкой".

Последняя фраза вонзилась в сердце. "С  девушкой". Значит, дело не в ней.

"Меня это злит. Получается, тебе нужны не я, игры, а наш переход от друзей куда-то еще явно затянулся, я не понимаю где мы, кто мы и меня травмирует".

"Я не хотел тебя злить. Но мне нравится говорить об этом именно с тобой, быть именно с тобой, слышать утром перед работой твой голос".

"Ты что-то недоговорила про тот сон", – вдруг сказал он. – "Я слышу по интонации. Ты злишься на меня?".

И она сдалась. Они договаривались открыто говорить обо всех чувствах, стараться их понять. Она выложила всю правду. Про пирсинг. Про кровь. Про ледяной взгляд, про то, что испугалась, что это он, ведь он был самым близким для нее сейчас.

"Почему ты ассоциируешь его со мной?" – в его голосе прозвучала обида.

"Потому что ты – самый близкий человек для меня сейчас кроме Рафи. И никто не может сделать мне больнее".

Он ушел в себя. В свои размышления о том, что она его не понимает, они не могут быть вместе. И она снова почувствовала ту самую боль – пронзающую, от солнечного сплетения до кома в горле. Ведь ему посто не нужно прятаться за его игры. Неужели это так много? Она снова столкнулась со знакомым отчаянием, которое они вместе не могли разрешить. Он только топил ее в нем, при его проговаривании.

"Мне пора. Я больше не хочу это обсуждать".

"Я что-то не так сказал?"

"Нет. Ты сказал достаточно, проговаривание не помогает, а я очень устала разбираться".

Она положила трубку. Тишина оглушила ее. Но в этой тишине родилась решимость.

Она закрыла глаза и снова вернулась в тот сон. Не как жертва, а как спасительница себя, как арт-терапевт. Она выбежала из той комнаты, подошла к люку. Золотой свет уже не слепил, а манил. Она глубоко вдохнула и шагнула в пропасть. Вместо падения – мягкое парение, она же его архитектор. Она летела вниз, окруженная теплым светом. Стены колодца были усыпаны светлячками. Она не знала, куда прилетит. Но впервые за долгое время доверилась потоку. Доверилась себе.

На следующее утро она создала группу поддержки "К себе бережно расти" для таких же, как она. Она знала о важности "теплых рук" в таких ситуациях. А через час позвонил Титя. Извинялся. Говорил, что никогда не сделает ей больно, что вместе они как всегда найдут решение из любой ситуации, ведь он ее так сильно любит.

Но "Алиса уже верила в эту реальность меньше. Она уже летела в кроличью нору." Хоть и вся она была еще – одна сплошная эмоция. А он своей всепоглощающей поддержкой просто замкнул ее на себе – как на единственном ее источнике, за долгие годы их "дружеских" оношений.

Глава 2 : Теплые руки

Был Выходной. Ее работа в школе позади. Утро после того звонка началось с тишины. Не той оглушающей, что была после блокировки, а новой – наполненной другим смыслом. Лена лежала и смотрела в потолок, вспоминая свой полет в пропасть и золотой свете. Сейчас нужно было сделать этот полет реальным.

Она взяла телефон и открыла общий чат для созависимых, где состояла последние месяцы. Ее тошнило от бесконечного круговорота одних и тех же тем: «что он имел в виду», «как вернуть», «почему не звонит». Это было похоже на банку с пауками, где каждый пережевывал свою боль, не в силах выплюнуть ее раз и навсегда. Она пролистала несколько экранов, читая знакомые отчаянные сообщения, и поняла – ей нужно другое пространство. Не для того, чтобы жевать свою боль, а чтобы превратить ее в почву для роста.

Она нажала кнопку «Создать группу». Назвала ее «К себе бережно расти». В описании написала:

«Здесь мы не обсуждаем их. Здесь мы говорим о себе. Правила простые:

1. Уважение к себе и друг другу.

2. Принятие без оценок и советов, если о них не просят.

3. Поддержка, когда есть на нее силы. Не можете – молчите, это тоже нормально.

4. Делимся успехами, даже самыми маленькими: встала, выпила воды, прописала цели.

5. Делимся своими чувствами, а не интерпретациями их чувств.

6. Создаем друг для друга пространство, где можно мечтать. Хоть на пять минут в день становиться тем, кем хотим быть, а не тем, кем нас сделали».

Она кинула ссылку. В группу пришло двадцать женщин из общего чата – тех, чьи истории отзывались в ней тихой силой, а не просто жалобой. Тех, кто, как ей казалось, тоже устал жевать свою боль.

Первой откликнулась Аня: «Спасибо. Я уже год в этом аду, и мне нужно место, где не будет его имени».

Потом Маша: «А можно я просто посижу тут? Мне не хочется пока много говорить».

Потом Ира: «Я вчера справилась с домашкой сына и не кричала. Я самостоятельная мама, развожусь! У него другая и он не участвует совсем!»

Лена улыбнулась. Она смотрела на экран, где по одному появлялись новые участницы, и чувствовала странное тепло в груди. Это были ее теплые руки. Руки, которые она создала себе сама и им, потому что другие руки – те, что шесть лет держали ее за плечи, те, что должны были быть самыми надежными – оказались руками в которых оа сомневалась.

Она все еще не могла поверить. Шесть лет. Шесть лет он был тем, кому она могла написать в три часа ночи: «Мне страшно». Тем, кто знал все ее тайны, все ее слабые места. Тем, кто поддерживал ее, когда рушился мир. Он знал, как она боится предательства. Он знал, как ей нужна была его поддержка, и использовал это как рычаг. Он играл с ее доверием, как кошка с мышкой, и при этом говорил, что любит.

В группе замигали новые сообщения. Кто-то писала о том, что впервые за месяц сходила на прогулку и заметила, что листья на деревьях зеленые. Кто-то – что купила себе красивое нижнее белье, не для него, а для себя. Кто-то просто поделилась страхом: «Боюсь, что не смогу так жить, одной, боюсь не справиться с детьми».

Лена читала и понимала: они создают новый язык, пространство, связи и границы. Язык, на котором нет места словам «он», «его», «им». Только «я», «мне», «мое». Это было трудно. Невыносимо трудно. Как отвыкнуть дышать ртом и начать дышать носом. Но они учились. Она создала импульс, а теперь поддерживала рамки.

Она написала: «Сегодня я создала эту группу. Это мой день, когда я выбираю не боль, а что-то другое. Пока не знаю что. Но это точно не боль».

Ей ответили сердечками. Простыми, немудреными эмодзи. И это было теплее, чем все его «я всегда буду тебя любить». Потому что за этими сердечками не было двойного дна. Не было игры. Не было расчета, была искренность похожего пережитого ими опыта .

Она положила телефон и обняла себя за плечи. Ее руки были теплыми. Такими же теплыми, как руки этих двадцати незнакомых женщин на том конце экрана. Она создала себе и им руки, которые не предадут. И это было только начало.

БЫЛА ЛИ ЭТО ДРУЖБА?

Бывает ли дружба между мужчиной и женщиной? Лена перечитала кучу статей, пытаясь найти ответ, который бы успокоил душу. Одни психологи, вроде Эммы Шпедт, уверяли: «От дружбы до любви один шаг!». Другие, циничные блогеры, говорили о «дружбе плюс» – удобном формате без обязательств.

Лена мысленно примеряла на себя и тот, и другой вариант. Не сходилось. Ее отношения с Титей не укладывались ни в одну схему. Это была не дружба и не любовь. Это была ловушка под названием «надежда». И сейчас, перебирая в памяти их шестилетнюю историю, с чем-то вроде романа в последний год, она наконец нашла точное определение: дружба минус. Минус уважение, минус честность, минус будущее. Один сплошной минус, вычитающий тебя из самой себя за последний год.

БЛОКИРОВКА

– Хорошо, пока! – Лена бросила телефон на диван, но тут же схватила его снова. Пальцы дрожали.

На экране тут же всплыло сообщение: «Подожди…» Титя печатал еще несколько секунд. «…даже если ты сейчас порвешь контакт со мной, даже если ты никогда больше не захочешь со мной разговаривать, знай – я буду всегда тебя любить.»

Она задохнулась от бешенства. Все те же сладкие, удушающие яды, она ненавидела эти слова.

– Тогда может быть, тебе не стоит игнорировать мои прямые просьбы? – ее голос прозвучал хрипло. Она нажала на значок голосового сообщения.

Какие? – ответил он почти мгновенно.

– Я напрямую просила не играть со мной в дружбу. Ты не остановился.

Когда? На какой минуте нашего разговора? У меня сейчас перед глазами временные штампы.

Она назвала время. В голове пронеслись этот год. Год этих штампов, его точности, возможности рацианализировать все, что ему выгодно, этих игр.

Хорошо, я не понял, прости! – в его голосе не было столько раскаяния. – Дело в том, что я и правда хотел обнять тебя как друг. Но говоря о дружбе… я имел в виду элемент романтической игры. Чтобы это начало тебя немного возбуждать. Я же объяснял.

В этот момент она все поняла. Окончательно и бесповоротно. Он намеренно менял значения слов, как фокусник – карты. «Дружба», «любовь» – это были просто козыри в его колоде. Которые он раздавал в зависимости от того, что ему было нужно от нее в данный момент.

– Скажи, влюблена только я? – выдохнула она, она как всегда била чесностью, сама не веря, что снова полезла в эту ловушку. Дала ему подтверждение, которого он так жаждал.

Последовала пауза, та самая, знакомая, леденящая.

– Я не влюблен. Ты мне очень нравишься, нет, мне приятно обнимать и целовать тебя, ты очень привлекательна для мен, я хочу быть рядом, я тебя люблю, но нет… я не влюблен, я не могу испытывать больше такие чувства.

Он всегда останавливался здесь. На самом пороге, а когда она отходила бежал за ней.

– Я болен и уже давно не могу испытывать такие чувства.

«Как я могла на это снова повеститсь?» – пронеслось в голове. Он снова заигрался. Снова ничего не пообещал и вышел сухим из воды. Шесть лет. Шесть лет он был рядом, всегда на расстоянии вытянутой руки, но никогда – безопасно, а она просто хотела быть с ним не смотря ни на что.

– Я прерываю контакт на месяц, – отрезала она, перекрывая внутреннюю дрожь. – Я не хочу сейчас в этом разбираться, я истощена эмоционально.

– Хорошо. Просто знай, что я всегда буду тебя любить и ждать, когда ты выйдешь на связь.

Это был садизм. Чистой воды. Эмоциональная мясорубка, в которой он перемалывал ее в фарш, приправляя его словами о любви.

– Я ухожу. Пока.

– Пока! – прозвучал грустный, всепрощающий, принимающий любое ее решение ответ.

Она отключила связь. Тишина оглушила. Теперь предстояло вспомнить, кто она без него. Выдернуть корни привязанности, впившиеся в нее за эти годы. Это будет больно. Но впервые за долгое время в этой боли был выбор. Выбор в сторону себя. 13 ШАГОВ

Она уже была практическим психологом и знала всю теорию, но применять ее на практике было так больно. Она создала «теплые руки» -группа поддержки и терапевт. В ее телефоне лежала сохраненная картинка: «13 шагов к исцелению от адреналиновой зависимости».

Шаг первый: Перестать называть это любовью.

«Я не люблю его, – прошептала она в тишину комнаты. – Я зависима. Я – наркоман, а он – моя доза».

Горло сжало. Тело восстало против этой очевидной, болезненной правды.

Шаг второй: Полный отказ от контакта.

Она открыла список чатов. Палец дрогнул над аватаром Тити. «Удалить чат»… Она нажала «заблокировать». Казалось, она перерезала невидимую пуповину, связывающую ее с миром. Он для нее умер. По крайней мере, на этот месяц.

Ей было жизненно необходимо вернуть себя. И она только что сделала первый шаг.

Глава 3: Теплые руки и острые крючки

 Часть 1: Поддержка группы

– Я его заблокировала.

Лена отправила сообщение в чат «к себе бережно расти» и отложила телефон. Почти сразу экран вспыхнул уведомлениями. Еще вчера она поддерживала их, а теперь…

– Поздравляю! Это огромный шаг!

– Что привело к решению? – спросила Аня.

– Держитесь. Вы не одна.

Она медленно пересказала вчерашний разговор. Его слова, которые сначала обжигали: «Я всегда буду тебя любить», – а через минуту охлаждали до ледяной температуры: «Это просто моя концепция игры». Она сохранила голосовое сообщение – как прививку от будущей слабости., она знала, что будет ломать Как доказательство, что игра была целью, а она – лишь средством.

– Я поздравляю вас с освобождением от этой зависимости, – написала Маша, пережившая отношения с человеком с яркими нарциссическими чертами. – Мы с вами.

Девушки обнимали ее смайликами и словами поддержки. Она создала эти «теплые руки» себе сама, и теперь они держали ее, когда собственные силы были на исходе. Ей было плохо, но она не была одна.

Ночью мозг лихорадочно переписывал воспоминания, перекраивая шестилетнюю историю с новым, горьким пониманием. Утром температура поднялась до 39.8. Тело объявило забастовку, без яда, к которому привыкло.

Часть 2: Проживание

Она закрыла глаза, позволяя памяти унести себя в ту последнюю встречу. Не чтобы страдать, а чтобы наконец прожить все это и отпустить.

Поезд уносил ее в Вену. Она сидела напротив симпатичного парня, ловила его взгляды и понимала: нет, не то. Щеки горели не от него. Адреналин бил в кровь от предстоящей встречи.

У православного собора она зашла внутрь. У иконы Николая Чудотворца остановилась.

«Я запуталась, – мысленно обратилась она. – Не знаю, что во мне – любовь, а что – зависимость. Я на пределе эмоций. Он манипулирует открыто, но не видит в этом ничего плохого. Он при этом мой преданный друг. Я разрываюсь. Укажи мне путь выхода».

Выйдя, она увидела его. Он подскочил, обнял так, что перехватило дыхание у обоих. Губы скользнули по щеке к ее губам. Всего две недели назад он твердил, что «вместе им не быть». А теперь – снова это. Она резко отстранилась.

В очереди в посольство он флиртовал с незнакомками у нее на глазах. Она отвечала тем же – заговорила с парнем, расклеивающим плакаты. Титя тут же оказался рядом, ревниво вклиниваясь в беседу. Ему постоянно нужно было за нее биться.

За столиком в кафе он был невыносим – язвительный, напряженный.

– Как можно вообще такого не знать! – возмущался он.

– Это наш подарок твоей самооценке, – парировала Лена. – Чтобы ты почувствовал себя чуть лучше.

Он рассмеялся. Но все его напряжение моментально спало только когда она положила руку ему на спину. Он мгновенно растаял. Рита их общая, подруга, на которую он секунду назад огрызался, смотрела на это превращение с изумлением.

–Лен, ты не хочешь переехать в Вену? Ты его загипнотизировала что ли? С ним же теперь можно нормально разговаривать.

Знала бы она какой ценой.

Когда они остались одни, он повел ее по вечерним улицам. У знакомого французского кафе прижал к стене у клумбы с колючим остролистом.

– Я так скучал по тебе, – прошептал он, целуя ее.

– Я тоже, – выдохнула она, чувствуя, как тает и не выдерживает.

Его руки скользнули под ее куртку прямо на улице, среди толпы. Ее пальцы впились в его спину. Остролист колол ему шею, и она ладонью убирала ветки, чтобы он не поранился. Это было сладкое, пьянящее безумие. И абсолютно бессмысленное.

На вокзале, провожая ее, он попросил:

– Напиши.

– Хорошо.

Поезд увозил ее прочь. Она написала, он ответил сухо.

Лена открыла глаза. Комната была тихой. Температура все еще была высокая, но внутри появилась новая опора. Она прожила это воспоминания не как жертва, а как свидетель. Видела и вырывала крючок за крючки, на которых держалась вся конструкция.

Она посмотрела на телефон, где чат «К себе бережно» все еще мигал сообщениями поддержки. Эти девушки стали ее настоящими «теплыми руками». Она направляла фокус привязанности на них и на Рафи.

Она снова сделала выбор. И это был выбор в пользу себя.

Она решила дойти до самого начала. До того дня, когда они впервые встретились. Тогда он еще не был Титей, а был просто симпатичным незнакомцем. Это было больно но необходимо, чтобы понять все корни ее зависимости.

Глава 4: Первая встреча

Он написал пост в группе русских эмигрантов: «Вчера на почте встретил девушку, пропустил в очереди. Сказала "спасибо большое" так искренне… Как приятно встречать вежливых людей». Эта простая фраза зацепила Лену чем-то неуловимо родным. Имя – Титя Мураев – вызвало ассоциацию с плюшевым мишкой, чем-то детским и беззащитным.

Она добавила его в друзья. Он ответил быстро:

· Привет. Напомни, откуда мы знакомы?

· Я увидела твой пост о петербуржцах в Вене, – написала она, ставя смайлик.

· О, приятно! А ты оттуда?

· Жила в обоих городах. Сейчас в Штирии.

· Там спокойно, я в таком месте жил.

· Слишком спокойно, – ответила она. – Как справлялся?

· Sex, drugs and rock'n'roll. Шучу, я больше джаз люблю.

Переписка текла легко. Они осуждали фантастику, биологию. Он был програмистом, но учился как и она на биологической специальности раньше. Они были как два старых, близких друга. Спустя время он снова спросил:

· Как дела?

· Выпал первый снег. Ты словно почувствовал что что-то новенькое.

· Круто! Слушай, если будешь ты-вы в Вене – давай на кофе. Я знаю как бывает скучно в маленьких городах.

Она согласилась. Его сообщения создавали образ понимающего, милого, умного человека. Он не требовал ничего, просто интересовался ею.

Они встретились у Оперы. Высокий брюнет в легкой куртке стоял один, и ей почему-то захотелось о нем заботиться. Его оливковые глаза были такого же оттенка, как у нее, но казались темнее из-за черных волос.

В кафе царила уютная атмосфера: деревянная мебель, приглушенный свет. Он предложил разделить шоколадный торт. Разговор потек легко – о книгах, музыке, жизни.

Когда официантка поставила на стол свечу, Лена поймала себя на мысли: «Это свидание или встреча друзей?»

Неожиданно для себя она рассказала ему о браке, предстоящем разводе, одиночестве, страхах. Он слушал внимательно, потом сказал:

· Да, я слышал подобное от других девушек тут.

Ее насторожило, что она не первая, кто открывается ему так глубоко.

На улице начался дождь. Она раскрыла прозрачный зонт с разноцветными каплями, он прошел под ним некоторое время, потом взял его. Шли под глухой стук капель, и он предложил взять его под руку, чтобы не промокнуть.

Неожиданно он заговорил об австрийских семьях:

· Здесь часто живут вместе, но имеют любовников. Это не осуждается.

· Зачем это говоришь? – прямо спросила она.

· Чтобы не чувствовала себя одинокой. К тому же, вы уже разводитесь.

–Мне не нужен муж и любовник. Мне нужен один человек.

–Тогда может тебе нужен просто близкий друг сейчас, – быстро поправился он.

 Он умел вовремя отступить, и это сбивало с толку.

Они гуляли по вечерней Вене, и он показывал ей город.

–Люблю живые концерты! – между делом сказала она. У квартала с клубами он неожиданно подошел к охраннику:

– Можно девушка зайдет внутрь, просто посмотреть?

Тот колебался, но официантка, умилившаяся паре, провела Лену. Так они обошли несколько клубов, и Вена постепенно теряла для нее пафосность, становясь его Веной.

У дома подруги они прощались, затянув расставание, она не знала как попрощаться. Он неожиданно сказал.

–Ты мне ничего не должна говорить если не хочешь.

Эти слова вызвали дрожь, а с чего он решил, что должна! Но на тот момент это показалось больше заботой.

–Ну как твоя встреча? – встретила ее подруга Нина.

–Не понимаю, что это было. Доверие вперемешку со страхом.

–А что будешь делать?

–Наблюдать. Он то предлагает дружбу, то намекает на роль любовника. Но если он не готов к честному разговору, мне это не нужно, но кажется он неплохой человек. Как-то много "но" для обычной прогулки, она интуитивно тряхнула головой, чтобы сместить фокус.

Лена не знала тогда, что эта встреча станет началом шестилетних отношений с периодом между болью и надеждой. Если бы она могла предвидеть будущее, возможно, повернулась бы и ушла. Но тогда, в тот вечер, она еще верила, что просто всегда сможет уйти.

Глава 5: Цена дружбы

Часть 1: Удобный друг

Она развелась. Вторая встреча в Вене началась с объятий, которые длились чуть дольше обычного. Титя излучал озорную мальчишескую энергию, но его внимание принадлежало только Лене. Когда они отдалились от компании, разговор принял личный оборот.

"Не хочу ехать в Португалию одна", – призналась она.

"Мальчики будут знакомиться", – улыбнулся он. – "Я бы точно попытался".

"Мне бы понравилось, если бы это сделал ты", – рискнула она.

Но он, как всегда, перевел тему. Этот танец продолжался уже месяц: два шага вперед – один назад. Его непоследовательность немного раздражала.

На следующей встрече с его подругой Ритой разговор неожиданно перешел на проблемы Лены. Титя мягко, но настойчиво вывел ее на откровенность о браке. Когда она призналась, что у нее проблемы с опекой, они с Ритой тут же начали искать решения.

"Оля знает про ситуации с детьми", – сказал Титя, уже набирая номер.

Его эффективность трогала и пугала одновременно. Почему этот практически незнакомый человек так вовлекался в ее проблемы?

Утром он написал: "Когда снова приедешь?"

Но после ее ответа снова наступило молчание. Его стратегия соблазнения напоминала игру в кошки-мышки: долгие паузы, чтобы не спугнуть.

Часть 2: Голландский контраст

Лена была уже улетела в Голландию. На джем-сейшене она познакомилась с Михаэлем. Голландец был прямой противоположностью Тите – открытый, ясный в намерениях. На третий раз, когда он спросил "Можно тебя поцеловать?", она разрешила.

Их роман развивался стремительно. Он к ней прилетал в Россию, когда она была там. писал каждый вечер. Все было просто и понятно – до того декабря, когда все рухнуло.

После одной из встреч Михаэль запаниковал: "Это сейчас не удобно! Что будем делать, если ты забеременеешь?"

"Думать", – ответила она, она не понимала в чем дело, они всегда предохранялись.

"I will abortion you", – прозвучало в ответ.

Фраза повисла в воздухе. Лена положила трубку, чувствуя, как что-то разбивается внутри. Все его мечты, розовые единороги – все оказалось иллюзией. Она пониала, что он не потянет переезд, а она не переедет снова ради мужчины.

Часть 3: Адвокат дьявола

Ее колотило. И ей как раз звонил Титя. Его голос в трубке показался спасательным кругом.

"С ним нельзя иметь дело", – без колебаний заявил он, выслушав историю. – "Он показывает, что ты ему не важна".

"Значит, я не сошла с ума? Мои чувства обоснованы?"

"Ты права на все сто. Скажи ему, что тоже очень любишь его… но с июля по август из России".

Она рассмеялась сквозь слезы. Титя всегда умел найти нужные слова. В его поддержке была странная двойственность – искренняя забота и едва уловимое удовольствие от чужой неудачи.

Когда они встретились в том самом кафе, напряжение между ними достигло пика. Он постоянно пытался прикоснуться к ней, как бы играя, а когда к их столику подошла знакомая девушка, его поведение резко изменилось, он был как стена.

"Кто это?" – спросила Лена после ухода пары.

"Знакомая. Не смогла дать то, что мне было нужно", – ответил он с холодной отстраненностью.

Позже, когда они остались одни, он неожиданно предложил: " Ну если захочешь забыть его через секс – я всегда готов".

Предложение повисло в воздухе. Лена смотрела на него с непониманием: Что с ним делать? Только держать дистанцию или уходить.

"Нет, милый, тебя моя самооценка не выдержит", – мягко отказала она.

"Вот поэтому я тебя и люблю", – улыбнулся он. – "Ты всегда знаешь, как отказать, не обидев".

Часть 4: Осознание

Провожая ее до метро, он нежно поцеловал в макушку: "Я рад, что мы дружим, несмотря ни на что"

Лена шла по вечерней Вене, пытаясь разобраться в своих чувствах. Титя мастерски играл роль идеального друга, но его истинные мотивы проступали ясно. Но ей хотелось его понять, доказать, что она достойна уважительного отношения без игры. Тем более и он, и она могли быть хорошими друзьями. У них было много общего, а флирт он выдавал за шутку, создание атмосферы. Она так же понимала, что в глубине души он не простит ей это первый роман не с ним, когда сам на него просто не решился.

Ей потребовались годы, чтобы понять: "другие мальчики" в ее жизни были ему необходимы. Он с наслаждением наблюдал, как она разочаровывается в них, чтобы снова вернуться к нему. Его коронные фразы "Где бы ты ни была, ты всегда возвращаешься ко мне" и "Но вместе нам все равно никогда не быть" создавали идеальный баланс надежды и безнадежности.

В тот вечер она еще не знала, что эта дружба станет для нее самой дорогой платой за поддержку, которую она искала.

Глава 6 Золотой век дружбы

Во время блокировки она старалась этого не делать, но временами она окуналась в воспоминания о золотом периоде их отношений – пониания и дружбы. Это тоже было типично для отката. Во-первых, мы все прекрасно понимаем, что ни один человек не уйдет в деструктивные отношения без периода подкормки; этот период длился у них около четырех лет. В ее памяти всплывали диалоги. Позже именно из-за этих воспоминаний Лена вернет Титю из блока, чтобы «нормально попрощаться», и мы сможем увидеть, к чему это приведет.

– Я уехала в кризисный центр во время сложной ситуации с жильем в время Локдауна.

Она не хотела напрягать Титю или кого-то другого из друзей своим переездом к ним. Хотя он предлагал ей переехать к нему, к тому же она хотела максимально самостоятельно решить сложившуюся ситуацию, ей хотелось получить ощущение самостоятельности, что она все сделала в этой стране сама. Титя, как всегда, давал ей то, что она хотела.

Он мгновенно перезванивает.

– Как ты?

– Пока не знаю.

– Помни, я с тобой во всех твоих выборах. Что планируешь делать?

– Потихоньку обустраиваться, привыкать и разрабатывать план того, как строить дальше свою жизнь.

Несколько часов они проговаривали все ее страхи, тревоги и опасения. За год она разобрала проблемы, нашла работу и вышла из кризисного центра с сыном в свое жилье. Она выстроила тогда все, как хотела сама, но у нее была поддержка – ее друзья и те организации, которые она находила.

В то время она звонила ему часто, он ее очень поддерживал, пока она искала школу сыну, работу себе. Не Михаэль, который падал в обморок от ее проблем, а он – Титя, который просто был другом.

– Как с работой дела?

– Плохо, отсылаю резюме, но пока никак. Немного расстроена и чувствую отчаяние.

– Да, это не просто, как обычно ( валидизировал он ее чувства) Давай ты отошлешь тридцать резюме, а потом мы будем расстраиваться. Если нужно помочь что-то написать на немецком, то скидывай.

Ее грело его «мы»; во всех этих случаях она чувствовала, что не была одна.

В то время был первый период включения некоторых романтических чувств к нему, инициированных его заботой. Ее тогда это обеспокоило, и она, проговорив это с ним, попросила с собой больше не флиртовать. На какое-то время он перестал. Он помогал ей писать мотивационные письма для работодателя и очень часто спрашивал, как она, как дела с адвокатом. Если бы не ее друзья, она бы не справилась, или так она думала. Конечно, поддержка была важна, человек – социальное существо, и он не может опираться только на себя. Все это было непросто, но с ними и с ним было проще. Однажды она так ему и сказала.

– Я бы не справилась без тебя, спасибо, что ты со мной!

– Ты бы справилась, просто со мной чуточку легче.

Ответил он ей то, что ей так нужно было услышать в этот момент. Она не понимала, как ему это удавалось.

Вспоминая то время, сейчас на ее глазах наворачивались слезы. Зачем ему было нужно это все? Чувствовать себя сильным? Соревноваться с Михаэлем и ее бывшим мужем или он просто говорил правду? Скорее всего, просто для того чтобы она его любила. Как он прямо ей и отвечал всегда. Неужели это все было частью осознанного или неосознанного поведения, чтобы привязать ее покрепче? Скорее всего нет, это все было совершенно неосознанно.

Она очень надеялась, что он был искренен, наверное, тогда отдавать значило не так много по сравнению с тем, что она получала тогда от него в той кризисной ситуации. Конечно, она благодарила его, и ее слова благодарности ему нравились. Она надеялась на то, что он был искренен, но дело в том, что его искренность сейчас не помогала.

Новый год в новой квартире

Наступал 2020 год.

«Привет! Как ты? Я тебя наберу минут через пятнадцать?»

Прилетело от него сообщение.

«Хорошо», – написала она и одновременно улыбнулась, она скучала немного по нему.

Было преддверие Нового года, он хотел успеть набрать до двенадцати. Она рада была его увидеть на видео.

– Как новая квартира?

– Хорошо, у нас большая комната, кухня и ванная, которую не надо с кем-либо делить. Только стиралка в подвале свободна ночью, а через наркоманов ходить страшно.

– Да, это неудобно, может, тебе газовый баллон заказать? Ты пока мне рассказывала, я тебе тут скинул парочку, чтобы ты выбрала. А вот еще звуковая сигнализация, чтобы ты не надышалась.

– Я так люблю твою способность видеть суть проблемы и находить решение. – Поблагодарила его она. Стиралку все равно не куда было ставить.

 Она доработала до конца лета, уехала с зообиологами в Испанию.

– Ну, как там дела?

– Знаешь, я, кажется, хочу остаться тут и быть океаническим биологом, Рафи согласен.

– Класс, в Вене как раз можно на что-то такое отучиться. Вот тут, например, или вот тут, жить у меня можешь.

Он кидает ей несколько ссылок, ссылку за ссылкой сразу. Она смеется, она же шутила. Она ночует у него с Рафи после самолета, они вместе завтракают, болтая весело, и Титя намазывает им на хлеб хумус. Потом они изучают азы программирования.

– Ну, что, как там Исландия?

– Хорошо!

Лови пару фоток.

– Ух ты, какая красота! Ты такая красивая! Как ты, все в порядке? Тебе там нравится? – Как обычно, заботливо спрашивает он.

– Все хорошо, говорить и писать пока не могу, только смотреть.

– Ты большой молодец, что сама так взяла и съездила.

Ты уже вернулась?

– Я-то да, большой молодец! В аэропорту сижу, рейс задерживают.

– Тебе уже какие-то симпатичные исландцы предложили у них переночевать?

– Нет, но один уже предлагает переехать в Австрию.

– Для начала неплохо.

– Но по-моему, он еще в каких-то сомнительных отношениях и он мне не очень нравится. Ну и не хочу на одни и те же грабли наступать и слушать годами эти обещания.

– Понял. Во сколько ты прилетаешь? И куда?

– В Вену, вылет в 19, перелет 4,5 часа.

– Ты ночью прилетишь? Как будешь добираться? Если тебе нужно переночевать, скажи. Я даже готов не приставать к тебе по старой дружбе.

– Спасибо, Рафи приезжает днем, я дождусь поезд и сразу к нему. А ты как?

Она выясняет, что он расстался окончательно с какой-то девушкой и успокаивает его. Ей искренне хочется чтобы он был счастлив, она предлагает ему способы помириться, как обычно, он смещает ответственность на девушку.

Ей было очень больно возвращаться в то время, те воспоминания, в то время, когда они просто дружили. Просто делились всем, и вспоминать то, как они преодолевали трудности вместе. Она не могла до конца поверить, что этот тот же самый человек, который так жестоко играл с ней,. Он не раз спасал ее и выручал. Все, что она могла, это говорить себе и слышать от него: «Как раньше, уже не будет». Не будет, не получится, не вспоминай это. Но эти моменты вылезали, цепляли, они нуждались в проработке не меньше, чем его игры в сестру и брата с поцелуями. Ей очень хотелось написать ему. Она скучала.

Она сделала метод эмоциональной свободы, приходясь по всем активным точкам, по совету ее терапевта.

«Несмотря на то, что я очень скучаю по нему, мне не хватает его как друга, я целиком и полностью люблю и принимаю себя».

«Несмотря на то, что он играл со мной, мое доверие подорвано, а я еще надеюсь вернуть те отношения, я целиком и полностью люблю и принимаю себя».

Она прокручивала предполагаемый диалог мысленно.

– О чем ты хочешь поговорить? Зачем ты мною так играл?

Он ответит, он что-нибудь скажет, что не играл, он подберет слова. Она еще может поверить, за это время он научился их подбирать. Он всегда находит, что сказать, он всегда знал, как сказать. Медовый месяц психо-ненормальной дружбы длился четыре года. За этот период случилось так много, и она не хотела говорить, потому как мед был сладок. Как так вышло, что она погрузилась в это так сильно? А механизм был простым, как пять пальцев. Она была в зоне риска. Девушка, иностранка, с множеством социальных проблем, с ребенком, которая разводилась. Все было просто: он просто взял и курировал ее проблемы, фоново, конечно, без особого напряжения для себя, потому как она ему всегда нравилась, как он и признался.

Те события, что происходили в ее жизни, о которых она ему рассказывала и которые он помогал ей решать, его бодрили, а потом она его благодорила. Она все делала сама, он лишь помогал и поддерживал, но его поддержка и подстройка стали вместе с остальным наркотиком, на который она подсела.

Ей очень важна была его поддержка, и она была благодарна за нее, но она не могла с ней больше, она была крючком. Так они справлялись с множеством ее проблем: с работой, разводом, визой, отношениями. А потом нужно было просто подождать, пока цикл замкнется на нем, он просто был рядом и создавал иллюзию прекрасных отношений, «ничего при этом не обещая». Когда цикл замкнулся на нем, то вогнал ее в очень сильные эмоции, которые приучил разделять с ним же, за много лет. Получился прямой доступ к ее чувствам, которыми он пользовался для удовлетворения своих потребностей. В этом и была простая и жестокая схема манипуляции.