Жестокий муж. (Не)люби меня

Глава 1

– Вика, ты что с ума сошла?

– Скажи, что это шутка! Причем совсем не смешная!

В один голос говорили сестры.

А я не могла им ничего ответить. Просто не хотела. Они все равно не поймут, когда узнают правду.

– Разве таким шутят? – спрашиваю тихо.

– Ты хочешь сказать, что действительно вышла замуж? За Алима? – с нажимом, которому позавидовал бы любой дознаватель, спрашивает Эльза.

– Да, месяц назад.

– Но… Но он же старый! Господи, ему лет сто!

– Ему шестьдесят четыре, как Джорджу Клуни, – отрезаю я.

– Какой Джордж Клуни! Тебе девятнадцать! – взмахивает руками Эля. – Я не знаю, что сказать, Вия, помоги.

– Вика, – сестра смотрит обеспокоенно. – Расскажи, почему вы решили связать себя узами брака? Как вообще все это произошло? Мы просто в шоке от этой новости, – мягко говорит Вирсавия.

Из нас троих она самая мягкая, понимающая и податливая. Эльза – ураган, у нее взрывной характер, но она отходчивая. А я… Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Я так и знала, что не нужно возвращаться.

– Это произошло в Европе. Мы встретились за ужином, и завертелось, – говорю заученную речь.

– Завертелось? Что завертелось? Когда ты решила, что тебя привлекают старики? Я слышала об этом. В психологии есть какая-то фигня, что подсознательно мы ищем похожих на наших отцов мужчин.

Я вздрагиваю при упоминании отца. Об этом человеке я вообще не хочу вспоминать. Никогда. Он был моральным уродом и садистом.

– Ты не знаешь о чем говоришь, Эльза, – произношу тихо, но твердо.

– А что тут знать? Какой-то старик одурманил наивную девчонку!

– Хватит! – повышаю голос. – Еще раз скажешь так об Алиме, и тебе будут не рады в этом доме, – сестра закрывает рот и неверяще смотрит на меня. – Это мой выбор, и я прошу уважать его! Я позвала вас разделить с нами радость, а не слушать нравоучения. А теперь прошу меня извинить, я возвращаюсь к супругу.

Прохожу мимо застывшей Киры, выдавливаю из себя улыбку, она робко на нее отвечает.

Меня буквально трясло от злости на своих сестер. Как они смеют осуждать наш брак? Кто угодно может это делать, но не они! Я хотя бы вышла замуж по собственной воле и желанию, никто меня не принуждал.

Я захожу в столовую, где мы оставили мужчин. Чувствую на себе взгляды всех присутствующих, но я задираю голову выше и распрямляю плечи. Пусть смотрят. Подхожу к Алиму и сажусь по левую руку от него. Он сказал, что любимая женщина всегда должна сидеть со стороны сердца. Мужчина берет мою ладонь в руку и целует тыльную сторону. Я чувствую, как начинаю расслабляться.

– Все нормально? – спрашивает он.

– Сейчас – да, – широко улыбаюсь, глядя в его глаза.

Он не отпускает мою ладонь из своей, а я поворачиваюсь к гостям, обвожу каждого из них взглядом, а потом словно удар в солнечное сплетение, когда встречаюсь глазами с младшим сыном Алима. Я мало что о нем знаю, кроме того, что он абсолютно неуправляем и творит всякую дичь, из-за которой мой муж нервничает.

Раян смотрит на меня открыто, не таясь. Рассматривает, словно имеет на это право! Он беззастенчиво шарит глазами по моему скромному декольте, а когда возвращает взгляд на мое лицо, то… Подмигивает мне! Какой же засранец.

Я напрягаюсь, Алим сразу считывает мое состояние.

– Вика? – вопросительно смотрит на меня.

Я успокаивающе поглаживаю мужа по руке. Он не верит мне, потом будет расспрашивать, но не акцентирует на этом внимание, продолжает разговаривать с сыновьями. Мои сестры и Кира тоже вернулись за стол, беседа стала протекать намного громче и веселее. Кажется, что все смирились с тем, что мы с Алимом вместе, от этого я сильнее расслабляюсь.

Я отключилась от настоящего, я часто так делаю, когда в реальности мне неуютно. На скатерти начала выводить узоры, кончики пальцев закололо от желания взять в руки карандаш и начать рисовать.

Боже, мне нужна передышка. Извинившись, я вышла из-за стола и практически побежала в уборную на втором этаже. Закрыла за собой дверь и обняла себя руками. Закрыла глаза, делала глубокие вдохи носом и медленные выдохи через рот. Сердце долбит в грудной клетке, и чувство страха начинает сковывать тело.

– Нет, нет, нет, – шепчу я.

Чувствую, как испариной покрылась кожа. Я пытаюсь контролировать состояние. У меня началась паническая атака. Я пытаюсь вспомнить, что говорила мне психотерапевт. Резко открываю глаза и пытаюсь найти «якорь». Мне нужно найти что-то, на чем я сосредоточу внимание, и чем быстрее, тем лучше. Взгляд мечется по ванной комнате, я не могу ничего найти.

Внезапно дверь открывается, и на пороге появляется Раян. Я обращаю все внимание на него. Он закрывает за собой дверь на замок. Мне плевать. Сейчас он – мой якорь с реальностью. Я смотрю ему в лицо. У него темно-каштановые волосы, высокий лоб, густые брови и длинные ресницы, глаза карие, практически черные, нос с горбинкой, видимо, был сломан, и не раз, пухлые четко очерченные губы, острые скулы. Я все продолжаю смотреть на него и с удивлением понимаю, что мне нравится то, что я вижу.

Он подходит ко мне близко-близко, в легкие попадает его уникальный аромат, я задерживаю дыхание, сама не знаю почему.

– Дыши, Вика, – нагло смотрит на меня, заправляет мне выбившуюся прядь за ухо, я вздрагиваю от этого прикосновения, он ухмыляется. – Или мне называть тебя мама?

Глава 2

Пульс долбит по точкам, а сердце лупит по ребрам. Я не люблю, когда чужие люди вторгаются в мое личное пространство. Мне не нравится, когда меня трогают без разрешения. А этот парень не спрашивает разрешения, просто прет на меня.

Наглый. Борзый. Дерзкий.

Он не видит никаких границ.

– Отойди, пожалуйста, – прошу я спустя время, когда смогла в себя прийти.

– Не хочу, – ухмыляется.

Я несколько раз моргаю. Я не привыкла, что люди так себя ведут. Особенно когда я теперь в статусе жены самого Алима Иманова.

– Отойди, – говорю с нажимом.

А он теснит меня дальше. Делаю шаг назад. Потому что не могу тягаться с его напором. Делаю прерывистый вдох и чувствую, как моя юбка за что-то цепляется. Я дергаюсь, но не могу опустить ткань.

– Милое белье, детка, – говорит Раян. – Белый хлопок, я так и знал.

Он рассматривает мою задницу в зеркале!

Господи, я готова провалиться под землю прямо сейчас. Пожалуйста.

Я судорожно одернула юбку и почувствовала, что уперлась пятой точкой в раковину.

– Что еще покажешь? Мне интересно.

– Ничего я не собираюсь показывать! – говорю эмоционально. – Дай мне пройти!

– Проходи, – говорит парень, а сам не отходит.

– Я все расскажу твоему отцу!

Шагает вплотную. Через тонкую ткань платья я ощущаю жар его тела. Раян кладет руки по обе стороны от меня. И смотрит по-хамски. А потом поднимает руку и проводит большим пальцем по моим губам. Я с шумом втягиваю в себя воздух.

– Неужели мой отец не найдет, чем занять такой пухлый, рабочий ротик? Думаешь, станет слушать?

Смысл его мерзких слов доходит до меня не сразу, а когда доходит…

Я с силой отталкиваю его от себя. Он смеется и отходит на несколько шагов.

– Придурок, – зло говорю и выбегаю из ванной.

Спускаюсь по ступеням и прячусь за колонной. Сердце стучит так быстро, что я прикладываю руку к груди, боюсь, что оно выпрыгнет. Как смеет этот гаденыш так поступать со мной? Я всегда знала, что он отбитый, но меня это никогда не касалось. Когда мы виделись на каких-то семейных застольях, то я держалась как можно дальше от Раяна Иманова. Он… Ненормальный! Алим очень разочарован в нем. Он думал, что он, как и другие его дети, будут развивать бизнес, но Раян не захотел. Как только парню исполнилось восемнадцать, он покинул отчий дом и ни разу не просил денег у отца. Насколько мне известно, он живет в столице, и там у него какая-то преступная группировка! Надеюсь, он скоро покинет наш дом. Не желаю его видеть.

Мне все же удалось успокоиться и взять себя в руки. Я вернулась в столовую и заметила, что Алим сидит без сил. Никто не видел этого, но я сразу поняла. Начала переживать. Нужно всех отправить домой. Срочно.

Я села с мужем, бросила взгляд на место Раяна, его не было, спасибо за это. Я сразу же старательно начала делать вид, что устала и хочу спать. Наша семья поняла намек, и совсем скоро стали собираться по домам.

Как только все ушли, я помогла Алиму подняться и довела его до спальни. Супруг жил на первом этаже, чтобы не нужно было подниматься и спускаться. Я помогла ему лечь на кровать и сняла обувь с ног.

– Сейчас, сейчас, – открыла комод с лекарствами и достала нужные таблетки.

Протянула Алиму таблетки, а сама держала бутылку с трубочкой, чтобы он все запил. Когда мужчина проглотил пилюли, я залезла к нему на кровать. Прислонилась спиной к изголовью, а Алим положил мне голову на колени. Я запустила пальцы в его волосы и стала перебирать. Ему так нравится.

Я сказала сестрам правду, мы встретились в Европе. И для нас двоих это был один из самых плохих периодов в жизни. Я была подавлена и едва не заработала психоз, а Алим приезжал на консультацию к врачу. Он пригласил меня на ужин, но в этом не было никакого сексуального подтекста. Он заметил, что со мной что-то не так. Сразу понял. Мне казалось, что я схожу с ума. Я чувствовала, что за мной наблюдают. Этот кто-то даже побывал у меня в квартире и переставил вещи местами. Это продолжалось месяцами. Я не хотела говорить ничего сестрам, боялась, что меня заставят вернуться. А Алиму рассказала. Потому что это было так легко и естественно. Он сказал, что все решит. На следующий день я переехала в другую квартиру, и ко мне приставили охранника. И тогда у Алима Иманова случился приступ. Он упал на пол и корчился от боли. Я так сильно испугалась. Плакала, звала на помощь, я не знала, что делать. Вскоре в квартиру зашла женщина в возрасте и сделала мужчине укол. Его голова покоилась на моих коленях, я перебирала ему волосы…

В тот день я узнала, что глава семейства Имановых болен. Он не сказал мне чем, но сказал, что скоро его не станет, и я не должна никому говорить…

Мы стали проводить много времени вместе. Просто как два друга. Как люди, которые понимают друг друга. Я рассказала ему историю своей жизни. Про жестокого отца, который бил нас с сестрами так сильно, что мы могли неделю не вставать с кровати, о жизни, когда я осталась с ним одна, о моем постыдном поступке, когда я подставила Вирсавию. Мне было так легко.

Алим уехал. А через неделю я позвонила ему в истерике. Это началось снова! Кто-то был в новой квартире. Он прилетел ко мне, и мы поженились. Никто не будет трогать супругу самого Алима Иманова. Действительно, все прекратилось. Мне стало казаться, что я просто схожу с ума… И на самом деле ничего и не было. Но бумажные послания с пожеланиями смерти говорили о том, что я точно не сошла с ума, кто-то играет со мной.

Алим застонал, и я снова прыгнула в реальность.

Он мне так и не сказал, что с ним, я не лезу с расспросами. Я уважаю это его желание. Но судя по тому, что у него адски болит голова, я могу предположить, что именно с ним…

На секунду я представила, что его не станет… Слезы навернулись на глаза, я быстро их сморгнула. Я не могу потерять. Я не смогу без него. Я люблю его, как отца, как друга, наставника. Моя жизнь станет пустой без этого потрясающего мужчины. Нет! Даже думать об этом невыносимо. Пустота… Черная, зияющая пустота. Вот что останется. Мир без него – мир без солнца. А его не станет… Это знание – нож в самое сердце.

Не знаю, сколько прошло времени, по моим ощущениям, часа два. Спина ныла, ноги занемели, руки слушались плохо, но я продолжала гладить Алима. Он нуждался во мне. Я благодарна, что он разрешает мне это. Такой сильный и гордый мужчина не допустит, чтобы кто-то видел его слабость, а мне разрешил.

– Ты должен сказать своим детям, – говорю тихо.

Уже который раз.

– Нет.

– Алим, они должны знать…

– Зачем? Я не хочу ловить на себе сочувственные взгляды. Я хочу, чтобы они запомнили меня бодрым и полным сил.

– Да, но…

– Хватит, – холодно отрезает. – Никто не должен знать. И ты никому не скажешь.

Я знаю, что Алим… Боится. Он рассказал мне о болезни, потому что не хотел проходить все в одиночку. Но детям говорить не будет. Он упертый, как баран, думает, что так их защищает.

– Не скажу… – провожу пальцами по волосам. – Не скажу…

Глава 3

– Доброе утро, – захожу в столовую и здороваюсь с Алимом.

Подхожу и целую его в щеку, это наш утренний ритуал. Супруг выглядит бодрым. Меня это радует.

– Доброе утро, Виктория, – улыбается.

Завтракает с аппетитом.

Я откусываю кусочек тоста и запиваю кофе.

– Какие планы на день? – спрашиваю мужчину.

– Поеду в офис поработать. Некоторые дела требуют моего личного присутствия.

Я глотаю разочарование. Я взяла академотпуск, и мне просто нечем здесь заниматься. Сестер я пока не хочу видеть, а сидеть одной в огромном доме…

– Понятно. Хорошо тебе поработать, – говорю без энтузиазма.

Аппетит пропал, ковыряюсь в тарелке.

– Хочешь со мной? – спрашивает, внимательно рассматривая меня.

– Нет, ты не обязан везде брать меня с собой. Я найду, чем себя занять, – улыбаюсь.

После завтрака Алим уезжает на работу, а я остаюсь одна. Я знаю, что в этом доме мне ничего не грозит. Но мороз идет по коже, стоит представить, что я одна здесь останусь. Я беру телефон, кофе и выхожу во двор. Сажусь в кресло и краем глаза вижу, как по периметру ходит охрана. От этого мне становится намного спокойней. Я листаю ленту в телефоне, зависаю на дораме, сопереживая героям, и в самый напряженный момент кто-то трогает меня за плечо.

Я роняю телефон и кричу, хватаясь за сердце. Вскакиваю с кресла и тут же оказываюсь в объятиях одной взбалмошной блондинки.

– Тори! – визжит она радостно и расцеловывает в обе щеки.

Я счастливо смеюсь и обнимаю в ответ.

– Элла! Боже, как я рада!

Периферийным зрением замечаю, что сбоку от нас стоит Зоя, робко улыбается. Мы берем ее в групповые обнимашки. Я так широко улыбаюсь, что щеки начинают болеть.

– Как вы здесь оказались? Почему мне ничего не сказали?

– Сюрприз, – смеется Элла и хватает мою чашку с кофе и все выпивает. – Я хочу есть, корми нас, хозяюшка.

Мы заходим в дом, и подруги рассказывают, что их привез Алим. Мое сердце вибрирует от любви и благодарности к своему мужчине. Пусть мы муж и жена не в библейском смысле, но он просто идеальный. Он знал, что мне будет здесь неуютно, и позаботился об этом.

С Элладой и Зоей я познакомилась еще в Италии. Эллада заключила контракт с модельным агентством, сама она из маленькой деревушки. Ее фотки увидел скаут модельного агентства и пригласил ее в Италию, а Эллочка сразу согласилась, потому что жить в деревне она не хотела. Сейчас у подруги больше двухсот тысяч подписчиков в соцсетях. А Зоюшка, наша умничка. Девушка круглая сирота, выиграла грант на учебу. Познакомились мы в парке, когда у Зои украли сумку. С тех самых пор наше трио неразлучно.

Элла без разрешения открывает холодильник и достает все, что не приколоченно. Клянусь, она ведьма! Ест и не толстеет.

– Блин, я знала, что ты богатая, но не думала, что настолько, – говорит с набитым ртом подруга. – Может, надо было книксен сделать, а не обнимать тебя?

Я смеюсь и щелкаю ее по носу.

– Я не богатая. Это все принадлежит Алиму.

– А где он? Наверное, надо поблагодарить его, что он все оплатил нам, – тихо говорит Зоя.

Она очень скромная девушка.

Я двигаю к ней тарелки с едой, пока Эллада все не съела.

– Да, кстати. Мы летели первым классом. Я не хотела, чтобы полет заканчивался.

– Она выпила бутылку шампанского, – выдает секрет подруги Зоя.

– Эй, я боюсь летать! А Зойка стырила подушку для шеи, что, думаешь, я не видела?

– Да это тебе от выпитого почудилось!

Пока подруги спорят и обвиняют друг друга в мелких шалостях, я беру телефон и пишу Алиму сообщение.

Я: Спасибо, спасибо, спасибо! Ты самый лучший!

Алим: Если куда-то пойдете, возьмите охрану. На меня не ориентируйся. Веселись, Вика.

Разве я могу? Вся моя жизнь сейчас крутится вокруг Алима. А вдруг ему станет плохо? Вдруг понадобится моя помощь? А что если…

Телефон пиликает звуковым сигналом.

Алим: Со мной все будет хорошо. Придет Анжела.

Муж чувствует меня и мои страхи. Анжела Николаевна – врач. Если она будет рядом, то можно не бояться.

Я: Спасибо! Уверена, Эллада куда-то нас потащит. Мне уже страшно=)

Девушки все продолжали ругаться, пришлось вмешаться.

– Я поблагодарила Алима. Он умеет делать подарки.

– Разве ТАК благодарят мужа, Тори, – Элла играет бровями.

А я чувствую, как предательская краска начинает проступать на щеках. Слышать от кого-то, что Алим – мой муж, так дико. Точнее не то, что он мой муж, а смысл их слов. Я никогда не думала о нем в сексуальном плане, как и он обо мне. Он для меня – ролевая модель отца. Потому что мой ублюдок папаша явно не годится на эту роль.

– Ой, а что ты так покраснела, Вика? – допытывается Зойка. – Вспомнила непотребности, что с тобой творит Алим?

– Зоя! – повысила я голос, приложив ладони к пылающим щекам.

Стоит подумать обо мне и Алиме в… постели, и меня мутить начинает, хочется сетчатку глаз с хлоркой промыть.

– Все, я наелась. Покажи нам наши комнаты, а потом будем собираться, – говорит Эллада.

– Куда собираться? Мы только с самолета, дай отдохнуть! – пытается вразумить ее Зоя.

Но разве кто-то может остановить Эллочку-людоедочку?

– Так, Зойка, не ной. Не хочешь идти, не надо.

– Нет. Мы или все вместе идем, или никуда не идем, – вклиниваюсь я.

– Ладно, пойдем. Но чтобы вы обе знали: мне это все не нравится.

– Ой, когда тебе что-то нравится! Если бы не мы с Викой, ты бы мхом поросла и плесенью покрылась. Так, где мой телефон, – Эллада достала телефон и что-то начала там искать. – Вот, нашла. Сегодня мы, девочки, идем в самый крутой ночной клуб города. А ты, Зоя, не ворчи, как бабка, до вечера время еще полно, успеешь выспаться.

Если бы я знала, чем обернется поездка в клуб, то никогда бы не вышла из дома. Закрылась бы на все замки и спряталась под кроватью…

Глава 4

Естественно, Элла не дала никому покоя. Наверное, ее не нужно было кормить, потому что энергии в девушке через край. Вот что значит высокий уровень ферритина.

Она начала доставать всю нашу одежду и заставила меня подобрать всем наряды. Она это объяснила легко: я же модельер-дизайнер. Но сейчас ткани, текстуры и фасоны не приносят мне радости, как раньше. Раньше я горела модой, а сейчас такое чувство, что мой огонь потушили самым варварским способом.

– Зоя, примерь это платье, – командует Эллада.

Зоюшка берет из рук нашей неугомонной подруги платье и держит его двумя пальцами, рассматривая.

– Это платье? – скептически спрашивает. – У меня футболка длиннее!

– Ой, все, – фыркнула блондинка. – Такие ноги, Зоя, грех прятать. В старости будешь, а сейчас показывай, чтоб завидовали.

– Не хочу я ничего показывать! Это ты у нас без комплексов, вот и показывай.

– Эл, если она не хочет, то не нужно заставлять, – говорю мягко.

– Хорошо, – легко соглашается. – Тогда ты от мини-платья не отвертишься, – коварно улыбается.

И я понимаю, что не отверчусь!

Элла выбрала для меня короткое белое платье из легкой ткани, с длинными рукавами и открытой спиной. Я надела его и поняла, что под него бюстгальтер не надеть.

– Покрутись, – попросила подруга.

Я сделала несколько оборотов вокруг своей оси.

– Трусики тоже придется снять, просвечивают через ткань, – с извиняющейся улыбкой говорит Зоя.

– Ага, может, мне сразу голой идти? – ворчу я. – Сейчас будет магия! – говорю и бегу в свою комнату.

В гардеробной меняю белье и возвращаюсь к девчонкам.

– Ну как? – кручусь на месте.

– Ты сняла трусы? Реально? – округляет глаза Эллада.

Я заливисто хохочу. Я так рада, что они приехали!

– Нет, – поднимаю подол и показываю бесшовные хлопковые красные трусики.

– Красное белье? Но почему не видно ничего? Не просвечивает!

– Говорю же, магия.

Мы продолжаем весело собираться и болтать обо всем на свете. Честно говоря, с сестрами мне никогда не было так хорошо и свободно. Я всегда чувствовала себя лишней, что ли. А в Зое и Элле я нашла родственные души.

Не знаю, в какой момент, но Эллада достала из чемодана бутылку шампанского, и мы ее осушили. Стало весело и легко-легко. После алкоголя нам удалось уговорить Зою надеть платье, и она действительно выглядела в нем сногсшибательно. Мы все трое хороши до неприличия.

Элла делает ряд наших фоток и подписывает: «Можно смотреть, но трогать нельзя!». Мы снова смеемся, когда начинают сыпаться комменты, а особо наглые начинают писать ей в личные сообщения.

В клуб едем с охраной. Девчули привыкли уже, что со мной всегда кто-то есть. Мы приезжаем в клуб и видим огромную толпу на входе.

– Ой, – хмурится Элла. – А вот насчет того, как мы попадем внутрь, я не подумала.

– И что делать? – спрашиваю я.

Здесь конца и края не видно. Реально много народа.

– Может, поедем в другое место? – спрашивает Зоя.

Наверное, это будет правильно. Стоять на улице и ждать, когда нас пропустят внутрь, не хочется совсем.

– Пойдемте, – говорит Эмин, мой главный охранник.

Кто мы такие, чтобы спорить? Мы гуськом выбираемся из машины и, стуча каблуками, идем за Эмином. Он идет прямиком ко входу, а мы цепляемся друг за друга, потому что со стороны ожидающих людей слышны крики, возмущения и мат. Охранник говорит с вышибалой на входе, я слышу только, как он называет фамилию «Иманов», и через пару минут нас пропускают внутрь. Эмин, конечно, идет с нами.

Клуб называется «Рай», и я понимаю почему. Здесь все сделано словно из хрусталя. Люстры, танцпол, столы и стулья. Выглядит все нереально эффектно. Мы с открытыми ртами пялимся вокруг себя.

– Вау! Как красиво, – говорит Зойка.

– Очень, – соглашаюсь я.

– Виктория, пройдем на второй этаж, там ваша кабинка, – говорит Эмин.

Он даже об этом позаботился! Я немного смущаюсь от того, что мы не подумали об этом. Иногда у меня складывается ощущение, что я комнатный цветочек, который жизни не знает. Наверное, так оно и есть. Я много чего не знаю, за меня многое делают, и я привыкла к этому. Но разве это плохо?

Нас проводят в вип-кабинку, и отсюда танцпол как на ладони. Очень крутая концепция клуба. Мы заказываем коктейли и много закусок. Все приносят очень быстро. Я пишу Алиму, что мы в клубе, и присылаю нашу фотку, он отвечает сразу, говорит, чтобы я отдохнула как следует. Я снова начинаю чувствовать вину. Мне нужно с ним быть, а не по клубам шастать. Но я пытаюсь погасить эту вспышку в себе. Это ненормально. Если бы Алим хотел, чтобы я была рядом, он бы так и сказал.

– За нас, – произношу тост, и мы чокаемся бокалами.

Все отходит на второй план. Я с подругами, чувствую себя веселой и беззаботной двадцатилетней девушкой, коей и являюсь! Не знаю, в какой именно момент, но за нашим столом появляются парни. И атмосфера становится еще веселей.

Я не против общения с противоположным полом, но ничего такого себе не позволяю. Элла и Зоя активно общаются с двумя парнями, а третий «достается» мне.

У нас с Андреем, так зовут парня, завязывается разговор. Мы говорим о том, кто где учился, куда хотим поехать на отдых и про процентную ставку на ипотеку.

– Ты очень красивая, Вика, – внезапно говорит Андрей и берет меня за руку. – Я бы хотел встретится с тобой один на один.

Парень придвигается ближе. Я слышу запах его парфюма, и мне становится плохо. Я хочу, чтобы он отсел. Не хочу, чтобы он приближался. Мне это не нравится. Но я не могу ничего сказать. Черт возьми, я опять застыла, онемела, не могу пошевелиться.

– Что скажешь, Вик? Может, поедем ко мне?

Чувствую его пальце на голой коже спины. По ней бегут мурашки отвращения.

Нет, нет, нет! Не трогай! Не смей!

А в следующее мгновение голова Андрея ударяется о стол, даже сквозь шум музыки слышен противный хруст, а следом что-то красное брызгает мне на платье.

Кровь…

– Свалил нах*й отсюда, – слышу до боли знакомый голос.

Поднимаю взгляд и встречаюсь со светлыми глазами Раяна. И в них настоящая буря.

Глава 5

Такое чувство, что мир вокруг нас перестал существовать. Я попала в капкан этого мужчины. Я не могла оторваться от него ни на секунду. Было ощущение, что воздух между нами потрескивает, искрится.

Я не понимаю, что происходит. Не могу идентифицировать чувства, которые Раян вызывает во мне. А их много. Они разные и очень-очень мощные. Мне это не нравится. Совершенно.

– Ты в порядке? – тихо спрашивает Иманов.

А я и могу только, что кивнуть. Он пришел, и все в порядке.

Раян еще несколько секунд пристально смотрит на меня, а потом переводит взгляд на Андрея и его дружков.

Я наконец-то выхожу из транса и смотрю на подруг. Зоя отпрянула на самый край дивана. А Элла смотрит то на Раяна, то на парней. Они что-то кричат друг другу, ругаются, потом подруга плюет на все это дело и обходит стол, садится ко мне.

– Что происходит? Это кто? – громко спрашивает она, не заботясь, что нас могут услышать.

– Это… Раян, – выдыхаю я.

Его им так необычно ощущается на языке.

– Сын Алима? Хрена себе он крутой! А что произошло? Я упустила момент. Чего он Андрею нос сломал?

– Я не знаю, Элла…

Мы замолчали, потому что пришла охрана клуба и выставила Андрея и друзей прочь со второго этажа. Раян протянул мне руку, и я машинально вложила в его ладонь свою. Он поднял меня с дивана. Эмин сразу же подошел.

– Через час привезешь девушек домой, – отдает приказ Иманов.

– Я не могу отпустить Викторию с тобой, – говорит мой охранник.

– Не можешь? – я не вижу лица Раяна, но чувствую его ухмылку. – Ты кем себя, сука, возомнил? Ты бы лучше молился о том, чтобы с утра у тебя была еще работа. Уйди с дороги.

Мужчины сверлят друг друга глазами. Я уже собиралась что-то сказать, как-то разрядить обстановку, но Эмин отошел с пути, а Раян буквально потащил меня вниз по ступеням, а потом через черный вход. Я даже не спрашивала, куда он меня тащит. Смысл? Все равно он сделает так, как хочет.

Здесь была небольшая парковка, и Раян подошел к белой машине. Он открыл передо мной дверь.

– Залезай.

Я села в машину. Сердце барабанило о ребра.

– Пристегнись, – очередной приказ.

Я сделала, как Иманов и сказал. Парень запустил машину с кнопки, и тут же заурчал двигатель.

– А мои подруги? – спросила тихо.

– Их Эмин привезет.

Почему? В машине есть места для Эллады и Зои! Он же мог взять и их тоже. Как неудобно вышло.

Раян выехал со стоянки и вклинился в поток. Я не знала, о чем с ним говорить. Мне некомфортно оставаться с ним наедине. Я опустила взгляд вниз на свое платье и вздрогнула. Мое шикарное белое платье в крови! Я шумно втянула в себя воздух. Боже…

– В бардачке салфетки, – говорит Рай.

Видимо, он заметил, что я зависла.

Я вздрагиваю и трясущейся рукой открываю бардачок. Но вместо салфеток достаю какую-то пачку. Рассматриваю ее и чувствую, как щеки начинают пылать. Я достала презервативы.

Просто положи их на место, Вика! Сделай это!

Но неловкость зашкаливает, когда Раян останавливается на светофоре и хмыкает.

– Угощайся. Возьми парочку. Кстати, хорошая идея, а то я привык быть младшим, не хочу отдавать это место.

Я буквально отшвырнула от себя презервативы обратно в бардачок и захлопнула его. Что за намеки он себе позволяет? Я обняла себя руками и отвернулась к окну. Дома просто выброшу это платье.

Дальше ехали молча. В салоне играла тихая музыка. Раян вел машину очень аккуратно, не гнал и не подрезал никого. Я поняла, что оставила телефон и сумочку в клубе, надеюсь, подруги заберут все с собой.

Мы приехали в дом, и Рай заехал внутрь. Он проехал чуть дальше, поставил машину возле дерева, заглушил мотор. Я чувствовала его взгляд на себе.

– Спасибо, что подвез, – сказала я, не выдержав молчания.

В голове билась только одна мысль – уйти отсюда как можно скорее.

– Пойдем, до двери провожу.

Мы выходим из машины и молча идем по плитке в сторону дома. Поднимаемся по ступеням, и я чувствую его присутствие каждой клеточкой тела. Я не знаю, как правильно поступить: пригласить его внутрь или оставить здесь?

Я открываю дверь и спиной ощущаю жар его тела, он заходит следом и закрывает за собой дверь.

– Алим уже спит, – говорю нервно и поворачиваюсь к нему лицом.

Стоит, засунув руки в карманы брюк.

– Намек понял, – ухмыляется.

– Я не… Не намекаю ни на что. Может, сделать чай или кофе?

– Не нужно, Вика.

Каждый раз, когда он называет мое имя, внутри живота что-то сжимается. Я облизываю губы.

– Спасибо, – говорю. – Но не стоило бить парня…

– Да… – шагает ко мне.

Останавливается буквально в десяти сантиментах от меня. Я чувствую аромат его парфюма, ощущаю энергетику. Задираю голову, чтобы в глаза ему смотреть. У меня перехватывает дыхание от близости парня.

– Ты сама должна была его у*бать, – грубо говорит. – Ни один мужчина не смеет тебя трогать против твоей воли, – придвигается еще ближе, я задерживаю дыхание, потому что мы соприкасаемся телами. – Никто и никогда, – говорит низким голосом, от которого мурашки по коже, он заправляет мне выбившуюся прядь за ухо, и, кажется, я схожу с ума. – Только если сама хочешь этого.

Я не знаю, что со мной происходит. Пульс долбит в ушах, дыхание рваное, тяжелое, воздуха не хватает, во рту пересохло, а между ног становится горячо, хочется свести ноги. Я смотрю на Раяна, словно он может знать, что, черт возьми, со мной происходит. Его глаза стали практически черными. Он раздувает ноздри, словно хищник. Смотрит на мои губы, грудь, губы, глаза. Я буквально ощущаю, как быстро бьется его сердце.

– Хочешь, Вика?

Глава 6

Хочу.

Сама не знаю чего.

Но хочу.

Чтобы трогал меня.

Смотрел.

Любил.

Всего этого хочу.

Чувства и эмоции смешались в неизвестный для меня коктейль. Я замерла, боялась пошевелиться, потому что не хотела, чтобы это наваждение проходило. Это что-то мощное и прекрасное.

Раян дышит, а у меня мурашки по коже. Низ живота сводит судорогой. Мне достаточно лет, и я отчетливо понимаю, что хочу его. Дико. Со мной никогда такого не было. Вообще. Мне даже неинтересно все это было.

– Вика-а, – тянет мое имя, и судорога внизу живота становится сильнее. – Скажи мне, чтобы я ушел, прямо сейчас.

Но я не говорю.

Я сошла с ума.

Как иначе объяснить, что вместо того, чтобы оттолкнуть парня от себя, я притягиваю его ближе к себе. Один стук сердца, и Раян целует меня.

Поцелуй-вторжение.

Поцелуй-подчинение.

Поцелуй-зависимость.

Я закрываю глаза и хватаюсь за парня, потому что боюсь упасть прямо в пропасть. Раян прет на меня напором, заставляет подчиниться, расслабиться и покорно ему отвечать. И я делаю это, потому что сама хочу!

Язык Иманова повсюду. Скользит по губам, изучает меня изнутри, проталкивается все глубже и глубже. Поцелуй выходит глубоким, будоражащим и бесконечно наглым. Мои нервы на пределе, кровь кипит, бурлит. Я не знаю еще, что значит заниматься сексом, но сейчас мне кажется, что именно это и происходит. Мой рот трахают. И мне… Мне это нравится.

Волны возбуждения прокатываются по телу. Господи, кажется, что я больше не принадлежу себе. Мозг отключается, с ним просто нет связи. Такое ощущение, что теперь мною правят инстинкты. Дикие и необузданные.

Моральные границы… их просто нет. Я погасила в себе любой стыд и стеснение. Превратилась в ощущения.

Руки Раяна блуждают по моему телу. Пальцы пробегают по позвонкам, касаются голой кожи, стискивают бедра. Я стону ему в рот, потому что мне так хорошо. Я хочу, чтобы он не останавливался. Никогда. Пожалуйста.

Одна его рука пробирается мне под платье и трогает между ног. Я всхлипываю и отрываюсь от мужского рта. Мне нужно его видеть. В глазах Раяна всепоглощающее пламя, и я готова в нем сгореть.

– Насквозь мокрая, – рычит Иманов.

А в следующее мгновение меня поворачивают лицом к стене. Я кладу на нее ладони и прижимаюсь щекой, чтобы хоть немного охладиться. Чувствую тело Раяна позади себя. Он задирает до талии мое платье и с шипением втягивает в себя воздух.

– Красные, сука. Что же вы, Ларские, с нами делаете?

Его ладони на моей попе, мнут и сжимают. Я кусаю губы, чтобы не стонать в голос. Это слишком… Я сама не знаю, чего хочу. Чтобы он не останавливался, чтобы мы зависли в этом моменте.

Он руками расталкивает мои ноги, и я инстинктивно прогибаюсь в пояснице. Оборачиваюсь назад, чтобы видеть его. Рай на корточках возле меня, поза такая сексуальная и в то же время мужественная. Он ведет носом по моим ногам все выше и тянет носом прям там!

Боже…

– Ты пахнешь так сладко, словно грех.

А потом…

Потом он целует меня сквозь трусики!

Ноги едва не подкашиваются. От неожиданности я дергаюсь, а он удерживает за бедра и снова целует, толкается языком. Прикосновение хлопка к влажной плоти нереальное. Это так приятно, так хорошо… Я не могу сдержаться и громко стону.

Я не знаю, что произошло бы дальше… Мне страшно думать. Но нас прерывают.

– Вика, это ты? – слышу голос своего… Мужа.

Отца Раяна.

Я замираю, и Рай тоже.

Я судорожно втягиваю в себя воздух, и реальность обрушивается на меня шквалом ветра.

Что я творю?

Я моргаю один раз, другой.

В тишине дома слышу шаги Алима. Его комната на первом этаже, совсем скоро он будет здесь.

Нет, нет, нет.

Я застыла, но чувствую, как Раян поправляет на мне платье, встает и отходит от меня на несколько шагов. Я вижу Алима. Кое-как отлипаю от стены.

– Да, это я, – говорю трясущимся голосом.

Делаю шаг вперед, но ноги не держат, я едва не падаю. Но сильная рука удерживает меня на месте. И снова эта реакция на Раяна! Я выдергиваю руку, словно ошпарилась.

– Мы тебя разбудили? Прости. Раян просто захотел выпить кофе на дорогу, – вру безбожно.

Зачем я это делаю?!

Алим молчит, просто смотрит на меня. А я не выдерживаю его взгляд, опускаю глаза в пол. Алим никогда не запрещал мне встречаться с другими, просто говорил, что нужно сказать с кем, чтобы его люди проверили парня. Но сейчас мне так стыдно, что я готова провалиться сквозь землю! Умом я понимаю, что ничего плохого не произошло, но…

Это же Раян!

С кем угодно, но не с ним.

– Я пойду на кухню… – бормочу я.

– Иди наверх, – останавливает меня Алим, когда я прохожу мимо него. – Я сам сделаю сыну кофе.

– Хорошо, – тихо соглашаюсь все так же не глядя на него, и иду наверх.

Между лопаток жжет чей-то взгляд. Я знаю кому он принадлежит. Не смею обернуться. Забегаю в комнату и закрываю за собой дверь, прислоняюсь к ней спиной. Хватаюсь за голову, потому что она идет кругом.

Что я едва не наделала?

Мне даже думать об этом страшно. Очень.

Это так неправильно, омерзительно! Как я могла так поступить с Алимом? Я не могу крутить роман с его сыном! Это просто аморально.

Но я точно знаю, что этого больше не повторится.

Спишем все на алкоголь.

Завтра я проснусь и больше не вспомню о Раяне Иманове.

Обещаю.

Глава 7

Смотрю, как Вика поднимается по лестнице, а сам не могу оторвать взгляд от ее точеной задницы, которую до сих пор ощущаю в своих руках. Вся кровь прилила к паху. Резко выдыхаю, когда она скрывается за дверями своей комнаты.

И когда только она успела стать той, кому вслед смотрят? Я помню ее мелкой забитой тенью. Она вздрагивала от каждого шороха и пряталась за спиной сестры. Меня она откровенно раздражала. Я сам совсем пацан был и думал, что такая, как она, не выживет в этом мире.

А на днях, когда увидел, в груди атомный реактор взорвался. Я не мог отвести от нее взгляда. Красивая пздц. Но не в этом дело, я каждый день красивых баб вижу. Меня другое торкнуло – ее глаза. В них столько понимания и глубины. Зацепила так сильно, не продохнуть.

Сам не понял, как за ней увязался. Подошел, надавил. Запах ее – настоящий кайф. Смотрела на меня, как олененок. Такая чистая и невинная. Я захотел ее испортить. Запачкать собой. И пох*р, что она отцу принадлежит. Я понимаю, почему старика потянуло на молоденькую киску. Вика слишком вкусная малыха.

Но годы контроля над собой не прошли даром, я дал ей уйти. А потом, словно в насмешку, увидел ее в клубе. Я даже подходить не хотел, но когда увидел, как тот ублюдок трогает девушку… Как смеет? Я ее не трогал, а он прикасается! Перед глазами красная пелена. Не знаю, как не вышиб мозги ему прямо там.

Я думал, верну ее домой и уеду. Но не удержался. Она ох*ительно вкусная девочка. Как отвечала, эти тихие стоны, запах. Блть. Я, кажется, никогда и никого так не хотел. Когда она оказалась в моих руках, то я на все забил. Вообще. Мне было важно заклеймить ее собой.

А сейчас реальность шарахнула по башке. Отец разлил нам по стаканам коньяк, сел напротив меня. Я про себя отметил, что он сдал. Неужели молодая жена совсем замучила? Сука, стоит подумать о нем и Вике…

– Что это было? – спокойно спросил отец.

– Ты взрослый мужчина, можешь сам догадаться, – зачем врать?

– Оправдываться будешь?

– Нет. Вика ни в чем не виновата, я сам так захотел.

– Сам захотел? Что это значит? Ты взял ее силой?

Я достаю сигареты и закуриваю. Улыбаюсь сквозь дым.

– Считай, что так.

Вижу, как старик пятнами идет. Как же не нравится великому и ужасному Алиму Иманову, когда идут против его воли. Раньше я всегда добивался внимания отца. Быть младшим – ни хрена не весело, как рассказывают. Мать я не помню совершенно. Меня воспитывали чужие люди, а у папы никогда не было времени на меня. Он стал обращать на меня внимание, когда я стал приносить награды по боевому самбо. Можно сказать, первый тренер воспитал во мне выдержку и закалил характер. С братьями мы тоже не особо общались, у нас существенная разница в возрасте. Я был предоставлен сам себе. А когда вырос, отец в приказном тоне сказал, что я буду работать на семью. Я отказался. Тогда папа сказал, что денег я не получу от него. Я забрал все бабки, что заработал с боев, и укатил в столицу. И это было лучшим решением за всю жизнь. Там я обрел свободу. Мне кажется, мы даже стали друг друга понимать. Как-то спал напряг.

Отец залпом выпивает алкоголь и отставляет от себя стакан.

– Не лезь к Вике. Не смей, – говорит он.

А у меня внутри протест, настоящий бунт. После того, как я попробовал ее вкус, никто не оторвет меня от нее, только с мясом.

– Поиграю и оставлю, – говорю, чтобы позлить старика.

– Нет! Ты даже думать не будешь о ней. Я ясно выразился?

– Ясно. Только как же мне пох*й, папа.

Я специально вывожу его на эмоции, всегда иду против его воли. Это детская привычка. Когда я был малым, то быстро смекнул, что отец обращает на меня внимание, когда я косячу. Сначала это были маленькие провинности, но с каждым годом мои грехи становились все больше и больше.

Вижу, как отец меняется в лице, его губы превращаются в тонкую полоску.

– Не смей лезть к моей жене! – рявкает он. – Ты недостоин быть рядом с ней! Она хорошая девочка, а ты…

– Что я, папа? Говори.

– Сам знаешь, Раян. Ты мой сын, и я тебя люблю. Но я заранее сочувствую женщине, которая свяжет с тобой жизнь! Ты же не знаешь, что значит любовь.

Его слова попадают куда-то мне в грудь. Пекут и жгут.

– И кто в этом виноват? – спрашиваю, залпом выпивая янтарную жидкость. – Ты у нас ох*реть какой эксперт в любви. Под сраку лет связался с молодой девчонкой. Любишь ее очень? – громко смеюсь. – Да что-то не чувствует она твоей любви, раз для меня ноги раздвигает.

Я намеренно делал ему больно. Это защитная реакция – болью отвечать на боль.

– Ты мне мстишь за что-то? Хорошо, но Вику не трогай! Я запрещаю приближаться к ней.

Я ни разу не видел его таким. Такое чувство, что еще немного, и он будет умолять не трогать девчонку. Я никогда не видел отца таким… Слабым и уязвимым. Неужели он и правда любит ее?

А внутри такой протест. Он меня рисует каким-то дьяволом и трясется над своей драгоценной женушкой, которая так сладко стонала, когда я ее трогал! Она в любой момент могла сказать мне нет. У меня контроль железный, я бы остановился в ту же секунду. Но она молчала. Более того, она просто умоляла меня не останавливаться, все это читалась в ее жестах, во взгляде. Может, не такая она и невинная, как думает отец?

– Запрещаешь? – тяну я. – Попробуй, папа.

Глава 8

Когда оказалась в комнате, быстро приняла душ и легла в кровать. Сердце колотилось о грудную клетку так быстро, что я не на шутку начала волноваться о своем здоровье. Голова шла кругом. Господи…

Я не могла поверить, что целовалась с Раяном! И не только. Я готова позволить ему абсолютно все. Где были мои мозги?

Слышала, как вернулись подруги, они зашли ко мне в комнату, но я притворилась спящей. Уверена, они бы просто так не отстали, а у меня сейчас нет ресурса с ними разговаривать. Да и что мне говорить? Как я объясню все подругам? Я и сама ничего не понимаю.

А самое ужасное – как поговорить с Алимом? Он не дурак, все прекрасно понял. Мне так стыдно. Я не знаю, как себя вести с ним. Нужно что-то объяснять или нет?

Как же все сложно!

Почему вообще Раян полез ко мне? Неужели я дала повод? Или… Я нравлюсь ему? Может такое быть? Я знаю, что у него было очень много девушек, очень. Скорее всего, ему все равно с кем. Но, блин, с женой своего отца? Это же ненормально! Конечно, не он один виноват, но опыта у парня явно больше моего.

Я так и не смогла заснуть, вертелась с боку на бок. Встала с кровати, переоделась и спустилась на первый этаж. Подошла к двери Алима и тихо вошла внутрь. Супруг уже не спал, читал какие-то документы на планшете.

– Привет, – поздоровалась я.

– Здравствуй, Вика, – улыбнулся Алим, на душе сразу стало теплее.

– Ты как? – села села на кровать, всматривалась в черты его лица. – Ты совсем не отдыхаешь.

– Нормально все.

– Приготовить завтрак?

– Я не хочу.

– Надо. Тебе таблетки еще пить. Я сделаю что-нибудь легкое. Хочешь кашу?

В последнее время у Алима совершенно нет аппетита, и он начал терять вес. Врачи говорят, что ему нужно хорошо питаться, только как его заставить? Мне удается накормить его всего один раз. От многих продуктов его тошнит. Приходится выдумывать что-то съедобное.

– Давай кашу.

– Какую?

– На свой вкус приготовь.

Я двигаюсь ближе и кладу ладонь на его лицо. Глажу пальцами гладкую щеку. Как бы Алиму не было плохо, он всегда чисто выбрит.

– Хорошо. Все сделаю и позову тебя.

Иду на кухню и решаю приготовить овсянку. Старательно варю кашу, раскладываю по тарелкам и красиво все украшаю ягодами и орешками. Завариваю кофе и делаю еще нарезку сыра и колбасы, вдруг захочется. Когда все готово, иду за Алимом. Мы вместе выходим на кухню и садимся за стол.

Раньше я ненавидела семейные приемы пищи. Отец находил любой повод, чтобы сорваться на нас с сестрами. А когда мы с Алимом начали жить вместе, я полюбила это время. Он часто рассказывал истории, учил чему-то или просто спрашивал, как у меня дела, и ему было не плевать. Я чувствовала такую заботу, которую никогда ни от кого не получала.

Смотрю, как Алим ковыряется в тарелке и практически не ест. Сердце переполняет тревога. Я точно знаю, что ему стало хуже, хоть он не говорит об этом. Я чувствую. Мне хочется у него все расспросить, хочу, чтобы он поделился. Но не стану. Он из тех людей, которые сами решают что делать.

– Теоман и Вирсавия пригласили сегодня к себе. Можешь взять с собой подруг.

– Хорошо, – тихо отвечаю.

Если честно, я не очень хочу идти в гости к сестре. Снова начнутся вопросы. Я пока не готова их отражать. Но я не смею возражать, потому что Алим хочет провести как больше времени с семьей.

– Я хотела поговорить насчет себя и Раяна, – говорю, набравшись смелости.

Супруг молчит. Дает мне время собраться с мыслями.

– Прости, я не знаю, что на меня нашло. В какой-то момент все вышло из-под контроля. Может, это все гормоны, скорее всего, они… Я виновата.

– Ты ни в чем не виновата, Вика, – перебивает меня Алим. – Это нормально в твоем возрасте. Против природы не попрешь. Я давно тебе говорил, что тебе нужно завести отношения. Просто кандидатура моего младшего сына… Скажем так, я думаю, что Раян не тот, кто тебе нужен.

– Почему? – вырывается у меня прежде, чем я успеваю подумать.

Алим откидывается на спинку стула и смотрит внимательно. Он видит меня насквозь.

– Потому что ты слишком хорошая для него. Раяну ты интересна, как новая блестящая игрушка, он поиграет и бросит тебя. А ты не создана для такого. Тебя нужно беречь и любить, а мой сын не умеет любить, он не знает как. Наверное, в этом есть моя вина. Но он… Он может обидеть тебя, Вика. Как вы там сейчас говорите? Он «красный флаг».

Я задумываюсь. Наверное, Алим прав. Он лучше знает своего сына. Но… Почему я не чувствую опасности от Раяна? Наоборот, такое чувство, что и он что-то чувствует ко мне. И это что-то особенное. Вполне вероятно, я себя накрутила…

Господи, да о чем я думаю? Все! Никакого Раяна Иманова!

– Никаких красных флагов, только зеленые, – улыбаюсь я.

Подруги решили никуда с нами не ехать, вместо этого Элла потащила Зою в спа. А мы с Алимом поехали к Тео и Вие. Мы купили детям подарки, я была взволнована, давно не видела племянников. Мы приехали в гости, и нас ждал сюрприз!

Приехали все дети Алима! Закария с Савиной и Эсмира с Игорем, все с детьми. В доме настоящий дурдом. В хорошем смысле. Я поймала себя на том, что высматриваю Раяна. Его нигде нет, а спросить о нем я не решилась.

Веселье было в самом разгаре, я почувствовала, что мне нужно побыть наедине с собой, вышла на улицу. Побрела по саду, рассматривая цветы, что насажала Вия. Такие все симпатичные. Я наклонилась, чтобы понюхать розу, и почувствовала, что уже не одна.

Шибануло по рецепторам. Я на уровне ДНК ощутила его, словно он вшит в меня. Медленно выпрямила спину и повернулась лицом к Раяну. Сердце предательски дрогнуло, а по телу пошла дрожь. У меня перехватило дыхание, когда Рай начал идти на меня. Все правильные доводы, которые я весь день повторяла, вылетели из головы.

Я не двигалась и ждала, что будет дальше. Я ждала продолжения вчерашней ночи…

Глава 9

Рай остановился в нескольких шагах от меня. Я жадно втянула в себя воздух вместе с его запахом.

– Привет, – тихо поздоровалась.

– Здравствуй, Вика.

Сердце бьется где-то в горле, нервное возбуждение щекочет окончания, по коже разбегаются мурашки.

Смотрим друг другу в глаза, но это не просто взгляд, это что мощное, интимное, сокровенное. Мне кажется, что его глаза мерцают.

– Хорошим девочкам нельзя одним гулять в саду, – говорит парень.

– Почему?

– Их могут похитить, – протягивает руку и гладит меня по щеке. – И надругаться.

Если он думал, что напугает меня этими, то ошибся. Его слова зацепили что-то внутри меня. Сама не могу объяснить что. Словно во мне есть какая-то часть, которую я не знаю.

– А если хорошая девочка все специально подстроила? – спрашиваю, облизывая губы.

Вижу, как на его щеке дергается мускул, а крылья носа раздуваются.

– Давай узнаем, что будет? – произносит Раян.

А потом протягивает мне ладонь. Я без раздумий вкладываю свою руку в его. Рай тянет меня прочь из дома, к своей машине. Я мешкаю всего несколько секунд, прежде чем забраться внутрь. Иманов обходит капот машины и садится на место водителя. Мы отъезжаем от дома. Меня всю трясет от своей выходки. Я достаю телефон и пишу Алиму сообщение, что сама доберусь домой, со мной все хорошо. Проходит буквально пара секунд, и супруг начинает мне звонить. Я сбрасываю вызов. Пишу, что я с Раяном, и прошу прощения, а затем… Выключаю телефон. Я не хочу отвлекаться ни на что. Хочу хоть один вечер и ночь провести с кем и как хочу.

Мы ехали по ночным дорогам города около тридцати минут. Подъехали к новостройке. Рай завез машину на паркинг, и мы на лифте доехали до пятнадцатого этажа. Все это время молчали. Не знаю почему, но мне сейчас казались слова излишними.

Парень открыл дверь и пропустил меня внутрь. Я с любопытством смотрела по сторонам. Это оказалась просторная квартира-студия.

– Чья это квартира? – спросила я.

– Моя.

Ох.

Вау.

Я впервые дома у парня.

Прислушалась к себе и понимаю, что не нервничаю. Точнее, нервничаю, но это другие нервы.

– Здесь мило, – говорю я.

Раян ухмыляется и с прищуром смотрит на меня.

– Многое рассмотрела с порога? Проходи.

Я делаю несколько несмелых шагов внутрь. Здесь и правда мило, наверное, лучше заменить на другое слово. У таких парней, как Раян, не бывает ничего «милого».

Я подошла к панорамному окну, и показалось, что весь город, будто на ладони.

– Вау, как красиво!

Почувствовала, что Иманов встал позади меня.

– Да, очень красиво, – сказал, но смотрел не в окно, а на меня. – Мне когда ее подарили, я залипал каждый вечер.

– Щедрый подарок.

– У меня был очень щедрый спонсор.

– Спонсор? – повернулась к нему лицом.

Я подумала, что квартиру ему подарила семья.

– Ага, подарили после международных соревнований.

– Ты выиграл?

– Сомневаешься?

– Нет, что ты. Я просто никогда не видела… Знаменитостей, – улыбаюсь.

– Люблю быть первым.

От его слов перехватило дыхание. Я бы хотела, чтобы он стал первым.

Я ловко отошла от окна и подальше от парня.

– Ты же уже не выступаешь и не живешь здесь, почему не продал квартиру?

– Наверное, я сентиментальный.

– Никогда бы не подумала.

Я с интересом принялась рассматривать квартиру. Нашла его кубки и медали, примерила несколько на себя.

– Блин, это так круто. Я бы тоже хотела бы чем-то заниматься, когда была малая. Но наш отец… – я замолчала.

Перед глазами внезапно возникло перекошенное от гнева лицо отца. Я потрясла головой, чтобы прогнать видение.

– Он не поощрял нас. Он… Ну, ты знаешь, – нервно улыбнулась.

– Нет, не знаю, – смотрит внимательно.

– О, я думала, все все знают. Он нас бил. Сильно. Мне доставалось меньше, я была самой маленькой, сестры защищали меня, – я пыталась говорить спокойно.

Сколько бы раз я ни рассказывала об отце, я никогда не могу сдерживать эмоции. Говорят, чем больше рассказывать о травмирующих событиях, тем с каждым разом становится легче. Но я пока не заметила, чтобы мне было легче.

– А потом? – спросил Раян.

– Что «потом»?

– Когда твои сестры покинули дом.

Господи, меня никто не спрашивал об этом. У людей своя жизнь, и всем все равно. Но л том времени, что я была в доме одна, я хочу стереть себе воспоминания. Тогда отец переплюнул сам себя. Он морил меня голодом, бил, обзывал, заставлял спать в собачьей будке или под дождем. Я не знаю, как пережила тот период.

– Потом… Я осталась одна. Было тяжело и больно. Но ты можешь представить, – хрипло засмеялась и кивнула на его награды.

Я намекала на то, что он бил и его били.

– Шрам на спине отец оставил?

Я вздрогнула и машинально потянулась рукой к спине. Шрама практически не видно, я потратила много времени, чтобы избавиться от него.

– Да, он бил меня ремнем с тяжелой металлической пряжкой.

Мне не стыдно рассказывать об этом. Если человек спрашивает, я отвечаю. Но, обычно, когда человек узнает про домашнее насилие, то вопросов больше не следует.

Раян другой.

Я видела, как парень сжал ладони в кулаки, словно пытался таким образом привести себя в порядок.

– Спасибо, что поделилась.

Рай шагнул ко мне, а я запрокинула голову, чтобы смотреть ему в лицо. Одна его ладонь на моей талии, а другая гладит по спине, по шраму.

Я не знаю, кто первый потянулся к кому. Секунда, и мы целуемся. Зубы ударяются друг о друга, но нас захлестывает волной такой похоти, небывалого желания, жаждой телесных ощущений. Мозг отключается.

Ладони Раяна стискивают меня, мнут нежную кожу, сжимают попу. Мои собственные руки блуждают по телу парня. Я настолько обнаглела, что забралась ему под футболку и провела ногтями по идеальному прессу.

Рай с шипением втянул в себя воздух.

– Хочу тебя, – хрипло прошептал.

– Секса не будет, – мозг отключился, но не окончательно. – Только петтинг.

Я сама не знаю, что значит этот «петтинг».

Но, судя по кривоватой улыбке Рая, меня заппетингуют, что мало не покажется. Парень поднял меня за бедра вверх по своему телу, я инстинктивно обхватила его талию ногами, и понес в сторону кровати.

Глава 10

Сердце билось где-то в горле. Нервы были на пределе. Узоры мурашек разбегались по коже и оседали внизу живота. Я не верила, что все происходит на самом деле.

Я запустила пальцы в волосы Рая, обняла крепче, вдохнула его запах.

Да, все реально!

Раян аккуратно положил меня спиной на кровать, сам навис сверху. Он рассматривал меня, а частота моего пульса устремилась в космос. Парень рассматривал меня своими серыми глазами, а я плавилась от его взгляда. Он даже меня не трогал, но было ощущение, что клеймил. Иманов наклонился ниже и носом потерся о мою шею.

– Хочу тебя адски, – сказал хрипло.

А я напряглась.

Я тоже хочу его, но не готова вот так вот расстаться с девственностью. Я хочу другого. Хочу любви, а не похоти.

– Эй, – потерся носом о мою щеку. – Расслабься, я не собираюсь набрасываться на тебя против воли.

Я неловко засмеялась.

– Я знаю…

– Знаешь? – смотрит в глаза.

– Ну, да. Я доверяю тебе, поэтому и поехала…

Выражение лица парня изменилось. Я не смогла понять, что за эмоции отразились на нем.

Раян поцеловал меня в губы. Сладко-сладко. Душу начало щемить от нежности. Десятки тысяч пузырьков радости взрываются в моей груди, наполняя каждую клеточку невероятным восторгом. Его рука на моей талии, проводит по изгибу и ведет наверх к груди, ощутимо сжимает ладонью. Я задерживаю дыхание.

Раян отодвигается от меня и потом тянет край моего сарафана наверх. Я послушно поднимаю руки и оказываюсь перед ним в нижнем белье. Он смотрит на мое тело и улыбается.

– Ты очень красивая, Вика. И эти твои трусики, – проводит пальцем по кромке скромных слипов. – Они действуют на меня хлеще порнушной пошлятины.

Я не знала, как реагировать на его слова.

– Тебе нравится? – спрашиваю, хлопая ресницами.

Он берет мою ладонь и кладет себе на бугор.

– Пздц как.

Я втягиваю в себя воздух и инстинктивно сжимаю ладонь на его эрекции, Раян шипит и толкается мне в ладонь. А в следующую секунду расталкивает мне колени в сторону и ложится сверху. Он стягивает с себя футболку и откидывает прочь. Мы прикасаемся кожа к коже. Я едва не умираю от остроты ощущений. Такое чувство, что током бьет по нервным окончаниям, аж в глазах темнеет.

Господи, я хочу его.

Я не знаю, что должно случиться, чтобы мы отлипли друг от друга. Если в ближайшие несколько секунд небеса не подадут знак, то я лишусь девственности.

И я не знаю, плакать или смеяться. Но у Раяна зазвонил телефон. Я не сразу разобрала, что за звук и откуда он вообще идет. Но парень понял. Выругался, а затем оставил пару быстрых поцелуев и слез с меня.

– Нужно ответить.

Раян встал с меня, взял телефон и вышел на балкон. Только сейчас я смогла нормально думать.

Нет, нет, нет.

Я не потеряю девственность с первым встречным. Не хочу потом жалеть. Все слишком быстро и стремительно. Я не готова. Да, мое тело хочет секса, но морально я не готова, а для меня это важно.

Я подскакиваю, словно ужаленная, с кровати и лихорадочно ищу свой сарафан. Он валяется в углу комнаты. Натягиваю его на себя.

– В белье ты мне нравилась больше, – слышу голос позади себя и подпрыгиваю на месте.

Резко поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Раяном.

– Прости… Я не могу.

– Что изменилось за минуту?

– Здравый смысл ко мне вернулся, – нервно улыбаюсь.

– Чертов ублюдок, – тоже улыбается.

– Но это правильно. А то что мы делали – неправильно.

– Почему?

– Потому что… Я жена твоего отца. Если семья узнает, то они тоже не поймут.

– Пох*р на них, Вика. Почему чужое мнение должно касаться нас? Ты хочешь меня, я – тебя, в чем проблема?

– Ну, мы не можем делать, что хотим.

– Почему?

Раян сейчас был похож на ребенка, который не понимает, почему нельзя съесть весь сладкий подарок сразу.

Но я понимаю его. Он из того типа людей, которыми я восхищаюсь. Парень живет по своим правилам. Делает только то, что ему нравится, а не навязало общество. Для этого нужна огромная сила характера, а я такой не обладаю.

– Потому что нужно думать о других. Раян… – подхожу ближе. – Ты хочешь меня в моменте. А когда он пройдет, то что дальше? Как ты будешь воспринимать меня после этого? Я буду просто бл*дью, которая изменяет твоему отцу?

Иманов рыком привлекает меня к себе за шею.

– Никогда. Я никогда не буду так думать. Я не знаю, что происходит, я никогда такого не чувствовал. Но, блть, это настолько мощно и по-настоящему. Ты же тоже чувствуешь?

Я киваю, потому что не могу ничего сказать, не доверяю голосу.

Чувствую, еще как.

О таком я слышала только от сестер. О чувствах мощных, как сама стихия. Я думала, что у меня такого не будет, что я не способна на них. Но рядом с Раяном я понимаю, что во мне такая глубина, и я хочу поделиться всем, что у меня есть, с ним. Но как же мы не вовремя встретились.

– Оставь отца, и поехали со мной.

Я в шоке смотрю на парня.

– Что ты такое говоришь? – в ужасе смотрю на него.

– То, что чувствую. Поехали со мной, Вика. Я дам тебе все.

– Я… Я…

– Просто подумай, – обнимает меня, покрывает быстрыми короткими поцелуями мои щеку и шею.

– Это сумасшествие. Ты псих.

– Давай просто попробуем. Со временем отец поймет.

Раян приводил все новые и новые доводы, почему я должна оставить Алима.

А ведь он прав…

Я знаю, что Алиму осталось недолго, но сейчас он в кругу семьи, людей, которые его любят. Он сам всегда говорил, что я должна быть счастлива, найти человека, с которым мне будет хорошо. Кто мог подумать, что этим человеком окажется Раян. Этот молодой человек буквально за сутки перевернул весь мой мир. Рядом с ним я чувствую себя живой, наполненной и сильной. Даже если это не навсегда, может, стоит рискнуть?

Я осталась у Раяна на ночь. Между нами ничего не было. Мы просто обнимались, целовались, смеялись и строили планы на будущее. С ним было так легко, словно мы сто лет уже знакомых. Мы договорились, что завтра я заберу свои вещи, и мы уедем в Москву.

Утро наступило быстро. Парень приготовил нам завтрак, и мы поехали в дом Алима. По дороге меня трясло так сильно, что зуб на зуб не попадал. Рай заехал во двор и остановил машину возле особняка.

– Только не передумай, – произносит Иманов и гладит по щеке.

– Не передумаю.

Мы выходим из машины и за руку поднимаемся по ступеням в дом. Я полна уверенности. Я не передумаю. Я хочу быть с Раяном.

В доме царит тишина. Интересно, Алим уже поел? Кто будет готовить ему завтрак? Сердце сжимается от тоски, что нашей традиции пришел конец.

Мы шли к лестнице, когда дверь в кабинет Алима открылась и оттуда вышел мой супруг. Он остановился и посмотрел на наши сплетенные руки. Раян встал немного впереди меня, как бы заслоняя собой.

– Иди собирай вещи, Вика, а мы пока с отцом поговорим.

Я сделала шаг, но остановилась, как вкопанная. Из кабинета Алима появился человек, которого я мечтала никогда не видеть. Леонид Степанович. А это значит, что состояние здоровья Алима ухудшилось.

Я перевела взгляд на супруга, он лишь печально улыбнулся.

– Нет… – убрала ладонь из руки Раяна.

Боже, пожалуйста, только не это. Нет.

Раян обернулся ко мне, а я, не глядя на него, пошла к Алиму. Обняла его, почувствовала, что он обнял в ответ. Моя душа разбилась на миллион частей.

– Скажи ему, – прошептала на ухо мужу.

– Нет, – я скорее почувствовала, чем услышала его ответ.

– Вика! – Раян повысил голос. – Иди собирай вещи.

Я выбралась из объятий Алима и сквозь пелену слез посмотрела на парня.

– Прости. Это была ошибка.

– Поехали со мной.

– Рай…

– Поехали, – он протягивает мне руку, хочет, чтобы я ее приняла.

– Тебе лучше покинуть наш дом. Сейчас, – не знаю, как нахожу в себе силы сказать это.

Раян смотрит на меня таким взглядом… Господи, по коже бегут мурашки и впиваются, словно острые ножи.

Медленно он опускает ладонь, которую протягивал ко мне, и молча уходит из дома, ни разу не обернувшись.

А мое глупое влюбленное сердце разрывается от боли.

Глава 11

Четыре месяца спустя

Алима не стало три месяца назад. Для всей семьи это было неожиданно, но только не для меня. Я была с ним до конца, до самого последнего вздоха. Он ушел мирно, во сне. Я не плакала. Я ему обещала. После его смерти мне показалось, что часть меня ушла с ним. Я не понимала, как жить в мире, где нет его.

Я действовала по четкому плану, после того как врач констатировал смерть. Я позвонила Теоману, Таймасу, Мирану и другим детям Алима, сообщила грустную новость. Когда набирала Раяну, меня немного потряхивало. Мы расстались ужасно. Трубку подняли, и мне ответил женский голос. Я сначала растерялась, а потом узнала, что на звонок ответила девушка Раяна.

Боже, у него есть девушка…

Но я не стала зацикливаться на этой новости. Я подождала, пока парень возьмет трубку, и ровным тоном сообщила, что его отца не стало.

Первым в дом приехал Миран. Страшно было смотреть на мужчину. На нем не было лица. Он с ходу начал меня допрашивать, именно допрашивать, словно я преступница какая-то. Я отвечала на все его вопросы. Я была спокойна, потому что приняла кучу успокоительных. Следом за Миром приехали Тео и Тай. Их боль и скорбь физически ощущались. Я решила оставить мужчин одних, а сама спряталась в комнате.

Все собрались в доме, и траур длился три дня. В это время никто не покидал территорию, все находились здесь. Раян тоже приехал. Один, без своей девушки. Но я не оставалась с ним наедине. Меня окружали сестры и Элла, которая приехала, как только узнала новости, Зоюшка, к сожалению, не смогла приехать. Я даже была рада, что меня окружают люди, которых я люблю. Мне было бы тяжело остаться одной.

Как проходили сами похороны – смутно помню. Тогда меня успокоительные плохо брали, и пришлось подключить тяжелую артиллерию. Я не смогла оставаться в доме без Алима, и мне разрешили переехать в одну из квартир, принадлежащих семье. Конечно, и Эльза, и Вирсавия предлагали жить у них, но я отказалась. Со мной осталась жить Эллада. Наверное, если бы не подруга, то я вообще погрузилась бы в депрессию, но она не дала мне этого сделать. Она таскала меня везде! Мы ходили и на рисование, на бокс, танцы, гончарное искусство, прыгали с парашюта, даже тату сделали! Я злилась на нее за то, что она не дает мне скорбеть, а потом поняла, что она спасла меня. За что стала любить ее еще больше. Я рассказала ей о наших с Алимом отношениях, она не осудила.

И вот прошло три месяца со дня смерти моего супруга, нас всех собрал нотариус, чтобы огласить завещание. Я не хотела присутствовать, но оказалось, что мое имя тоже вписано в завещание.

Собрались все в доме Алима. Было непривычно возвращаться сюда. Все кажется таким чужим. Братья и Эсмира о чем-то переговаривались, а я же чувствовала себя лишней, решила не мешать им, пошла в комнату Алима.

Я аккуратно вошла внутрь, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Мне кажется, здесь до сих пор пахнет Алимом.

– Я так скучаю по тебе, Алим, – прошептала в темноту.

– Я тоже скучаю. Передай ему, он тебя слышит получше.

Я вздрагиваю и тут же открываю глаза. Щелкаю выключателем и вижу, что в кресле сидит Раян. Против воли впиваюсь взглядом в него. Должна признать, выглядит он очень хорошо. Мне кажется, он стал еще шире в плечах. Вообще что-то в нем изменилось. Мне кажется, он стал более опасным и злым.

Раян тоже пробегает взглядом по моей фигуре. На мне джинсы и черный свитер, но такое чувство, что он видит то, что скрывается под ними.

– Ты похудела, Вика.

Это правда. Я сама заметила, что вещи стали свободными на мне.

– Но все так же прекрасна, – добавил Рай.

И мое сердце ожило, словно от глубокого сна. Я почувствовала себя такой живой. Несколько слов, и я буквально в эйфории. Я не знаю, как он это делает.

– Спасибо, – слабо улыбнулась.

Я подошла и села на кровать напротив парня. Мое колено практически прикасалось к его.

– Здесь? – спросил хрипло.

– Ты о чем?

– Здесь ты нашла отца?

Я лишь кивнула.

– Блть, я до сих пор не верю, что его нет. Мне кажется, в любой момент он позвонит и начнет отчитывать.

– Да, мне тоже так кажется… Я каждое утро продолжаю готовить завтрак на двоих.

– Я столько хотел бы ему сказать и за столько попросить прощения. Я перебираю в памяти некоторые моменты и понимаю, что вел себя, как тупой кусок дерьма. Мне казалось, что время еще есть все исправить, а оказалось, что нет.

– Алим не держал на тебя зла, Рай, – говорю, дотрагиваясь до его ноги.

Кожу на ладонь словно током бьет. Я хотела убрать руку, но Раян накрыл ее своей.

– Мы этого не узнаем. Его нет, а мое сожаление осталось. Ты даже не представляешь, что я наговорил ему в последний раз. Что он обо мне думал, наверное, злился в этот момент.

Его грусть была осязаемой. Парень винил себя за все слова, что наговорил отцу. Поэтому я и просила Алима дать время своим детям покаяться, попросить за все прощения. А он не хотел. Сама мысль о том, что они увидят его, больного и слабого, была невыносима для него. Для такого сильного мужчины, как он, проявление слабости смерти подобно.

– Он не злился. Он был всепрощающий. Даже несмотря на болезнь…

– Болезнь? – Раян вскинул на меня глаза. – Какую болезнь?

И тут я поняла, какую ошибку совершила.

Глава 12

Боже, нет.

Я же не сказала все это вслух?

Но, судя по выражению лица Раяна, именно это я и сделала.

Дура, какая же я дура!

– Никакая. Я вообще образно. Он страдал от давления…

Я попыталась вырвать свою ладонь из его, но парень сжал крепче.

Он смотрел мне в глаза, такое чувство, что забрался внутрь и сам ищет ответы.

– Отпусти меня, Раян, – прошу я.

– Как только скажешь правду.

– Я сказала! – говорю громко.

Меня кроет от эмоций. Мне срочно нужно уйти из поля зрения Раяна. Рядом с ним я сама не своя.

– Отпусти, – повторяю и дергаю рукой.

– Что ты имела в виду, говоря про болезнь?

– Ничего! Пожалуйста, пусти.

Меня начало трясти от коктейля чувств внутри меня.

– Вика, скажи мне, – его голос неожиданно стал тихим и хриплым.

Он ослабил хватку, но руку не убрал. Теперь его пальцы просто легонько поглаживали мою кожу, вызывая табун мурашек.

– Я… я не могу сказать, – прошептала, опуская взгляд. Слезы жгли глаза, душили, не давали дышать.

– Почему?

– Потому что… Я обещала, – выдавила я, с трудом сдерживая рыдания.

Неужели он не видит, как мне тяжело? Я и так еле сдерживаю себя. На меня давит груз ответственности, который возложил Алим. Он надеялся, рассчитывал на меня, а я… Я ломаюсь. Наверное, я могла бы соврать любому, но не Раяну.

– Расскажи. Пожалуйста, – говорит Рай.

Он просит… Этот парень никогда ни о чем не просит. Желание узнать правду в его глазах просто сводит с ума. Конечно, он хочет знать все, что связано с отцом. Это его право. Но как сказать? Как объяснить? Как нарушить обещание?

Сердце разрывается на части. Мне кажется, что я сейчас умру.

Взгляд Раяна – полный надежды, и эта надежда разрывает меня на части. Он думает, что ему станет легче, когда узнает правду.

Я не могу…

Не могу солгать.

Не могу сказать правду.

Я в ловушке.

В ловушке своего обещания.

Но, может, ему станет легче? Я расскажу ему о последних днях отца?.. Если бы Алим был моим отцом, я бы хотела знать. А он был хорошим отцом, он бы не хотел, чтобы Раян мучился чувством вины.

Я делаю глубокий вдох, смотрю парню в глаза.

– Он… Алим был серьезно болен и не хотел, чтобы кто-то знал. Даже я не знаю, чем он болел, но шансов не было. Врачи сделали все, что могли, – говорю правду.

Между нами повисает тишина. Тяжелая, давящая, мрачная.

Я понимаю, что Раю нужно время, чтобы все переварить.

Его лицо превратилось в маску. Сейчас он похож на страшного зверя. Я снова пытаюсь вырвать свою руку из его, но он сжимает ее сильнее. Мне становится больно. У меня перехватывает дыхание и перед глазами темные круги.

– Раян, мне больно, – хриплю я. – Раян! – повторяю уже громче.

– Больно? – говорит таким тоном, он которого острые мурашки по спине.

А этот тон я слышала и не раз.

Воспоминания о моем отце перед глазами. Я вспомнила эпизод, когда он так же держал меня за руку, а мне было тогда лет десять. Я просила его отпустить, говорила, что мне больно, хныкала, чем навлекла его ярость. Он тогда ударил меня по животу и спросил, что больнее?

Я зажмуриваюсь, отгоняю от себя воспоминания, а они, словно стервятники, почувствовали жертву, клюют, раздирая нутро.

– Пусти, – говорю одними губами.

В этот раз Раян отпускает, буквально отшвыривает от себя, я падаю спиной на кровать и жадно втягиваю в себя воздух. В ушах шумит, сердце колотится о ребра, я не могу понять, в комнате Раян или нет. Сажусь на кровати и понимаю, что он никуда не ушел. Смотрит на меня так, словно хочет причинить вред.

– Ты должна была сказать. Мы имели право знать, – глухо говорит.

– Это не мой выбор, – говорю с обидой, словно я виновата в чем-то.

Раян начинает смеяться.

– Блть, пока мой отец боролся за свою жизнь, ты строила планы о том, что поедешь со мной. Ты готова была его бросить? Даже зная о его болезни? – бьет словами наотмашь.

– Все было не так!

– Не так? Ты просто хотела попрыгать на здоровом чл*не?

Я зажмуриваюсь.

Лучше бы ударил.

– Замолчи! – резко встаю с кровати и подхожу к нему. – Не смей говорить о том, чего не знаешь!

– Да что тут знать? Ты просто самая настоящая бл*дь.

Я не могу больше терпеть эти оскорбительные обвинения. Я бью Раяна по щеке. Хлестко, звонко, выплескиваю все свои чувства.

– А ты конченый ублюдок, который повелся на жену отца, – говорю трясущимся голосом.

Он проводит языком по нижней губе и шагает ближе.

– Я просто мужик, повелся на симпатичную давалку.

Я не знаю, что было бы дальше, но в комнату зашел Закария. Он окинул нас ошарашенным взглядом, но не стал ничего комментировать.

– Нотариус пришел, пойдем, – сказал и ушел.

Рай несколько секунд смотрел на меня в упор, а потом развернулся и последовал за братом. А я не могла пошевелиться, такое чувство, что эта ругань забрала все силы. Но я тут же пришла в себя и побежала за Раяном. Он уже почти вошел в кабинет, где все собрались, когда я вцепилась в его руку.

– Никому не говори! О болезни Алима никто не должен знать. Он не хотел. Какие бы ты сейчас ни испытывал чувства, исполни его последнее желание, – с запалом шепчу.

Рай ничего не отвечает, сбрасывает мою руку и заходит внутрь. А я чувствую, как по спине катятся холодные капли пота, я просто в ужасе. На ватных ногах захожу внутрь и сажусь на стул у двери.

Я ни на кого не смотрю, просто теряюсь внутри себя. Я чувствую приближение панической атаки.

Начинаю следить за дыханием, считаю пульс, а он – бешеная дробь барабана, отбивающая ритм надвигающейся катастрофы. Я вообще не слышу, о чем говорит нотариус, все превратилось в белый шум. Кислород испаряется из воздуха, душит, сдавливает грудную клетку. Мир сужается до точки, до пульсирующей боли в висках. Сейчас рванет. Сейчас взорвется.

Тихо, Вика, все хорошо.

Просто дыши.

Раз-два-три…

Черт, не получается!

Дальше я прихожу в себя в кровати. Возле меня сидит Эсмира.

– Привет, – хриплю я.

– Ты как? – спрашивает она.

– Хорошо, – сажусь опираясь спиной на изголовье кровати. – Ох, – хватаюсь за голову, она трещит.

– У тебя была паническая атака. Я принесла таблетку от головы.

– Спасибо, – слабо улыбаюсь. – Я испортила все? Оглашение завещания перенесли из-за меня?

– Нет, но… – девушка замолкает. – Мы все узнали.

– Я рада. Мне так неудобно, что…

– Все нормально, Вика.

Мы обе замолчали. Я не знала, что еще сказать. Я видела Эсмиру всего несколько раз. Она практически чужой человек для меня.

– Если тебе лучше, то я пойду.

– Спасибо, что осталась со мной.

– Не за что, – она пошла к двери и задержалась. – У меня есть контакт хорошего специалиста, он поможет тебе с эпизодами.

– Спасибо, – прошептала я.

Я посмотрела на девушку другими глазами. Эпизодами чаще всего называют приступы те люди, которые через них проходили. Неужели и у нее они были?

Я выпила таблетку и поняла, что меня принесли в мою же комнату наверху. Я встала и поняла, что мне нужно принять душ. Кожа липкая, так неприятно. Я оставила здесь вещи, поэтому проблемы с тем, что надеть, у меня не было.

В ванной я провела около часа. За это время таблетка сработала, и мне стало намного легче. Я вылезла из воды, вытерлась полотенцем и надела шелковый халат.

А когда зашла в комнату, то вздрогнула всем телом. В кресле сидел Раян.

– Что ты здесь делаешь? Убирайся!

Он медленно скользил по мне взглядом, словно имел право вот так меня рассматривать.

– Разденься. Хочу посмотреть на то, что мне досталось по наследству, – властно говорит мужчина.

Я едва не задохнулась от такой наглости.

– Ты в своем уме? Какое «наследство»? О чем ты?

– О том, что мой покойный папочка оставил мне в наследство тебя.

– Что? – я в шоке хлопаю ресницами. – Это шутка? Как можно оставить живого человека в наследство.

– Ты мне скажи, – он достает вскрытый конверт. – Мой старик оставил тебе послание. Письмо, а к нему флешка, где он что-то записал для тебя.

У меня просто не укладывалось в голове то, о чем он говорит. Алим не оставил меня, он со мной даже с того света.

– И каждый месяц, что ты проведешь со мной, ты будешь получать новую запись. Я не знаю почему, но, видимо, ты была дорога старику. Он не знал о том, какая ты сука.

Подходит вплотную, касается кончиками пальцев щеки. А я мертвой хваткой вцепилась в полы халата.

– Не трогай меня своими грязными руками! – отбиваю его руку, чтобы не касался. – Отдай мне письмо и флешку! – требую я.

– Отдам, когда посчитаю нужным. Ты моя собственность, Вика, – от дергает за пояс халата, я кричу, пытаюсь прикрыть наготу, но Раян не дает. Сейчас он похож на страшного демона, в его глазах нет человечности и души. – Твое тело принадлежит мне. А теперь становись на колени, там самое место для такой дряни, как ты.

Глава 13

Я смотрю на него в полном неверии. Он же не серьезно? Это же шутка, правда?

Его слова, словно ядовитые змеи, впились в сердце, высасывая остатки тепла. Собственность? Дрянь? А он тогда кто?

– На колени? Ты кто такой? – говорю в запале, меня просто трясет, но я прекрасно понимаю, что сейчас нужно обуздать эмоции. – Давай завтра поговорим. Раян, ты сейчас на эмоциях, не понимаешь, что говоришь…