Башня магов. Хроники Чёрных небес от Габриэля. Книга вторая

Глава 1: «Холм. Переломный момент»

Прошло несколько дней, как они вернулись в гильдию после выполнения задания о пропаже группы нелюдей. Шин понимал, что им необходимо развиваться дальше. И в один из вечеров в таверне гильдии он начал разговор, обратившись к членам своей группы.

– Я принял решение, – голос Шина был спокоен, но в нём звенела сталь, – Мы выдвигаемся вглубь региона. Наша цель – руины, что остались от эпохи магов. По моим расчётам, сам Лардане стоит на костях Айреллы, древней столицы. Археологический корпус копает здесь, на поверхности, но их взоры не обращены в ксалинском направлении. – Он провёл пальцем по карте, очертив маршрут. – Там, где сейчас стоит городок Генхаде, раньше возвышался Белхар. Это земля на границе с пиратским герцогством Палион. До самих неспокойных рубежей два-три дня пути, и пираты редко заходят так далеко вглубь республики, но это уже не безопасные центральные земли. Судя по обрывкам знаний из книги, – он кивнул на старинный том, лежавший рядом, – основные башни магов и учёных были сосредоточены именно в том секторе, возможно, с небольшим смещением, в сторону Оримантии.

На следующий день, едва первые лучи солнца коснулись крыш, группа «Чёрные небеса» начала собирать вещи, и припасы аккуратно укладывались в два крепких, обитых железом фургона. Снаряжение – арбалеты, алебарды, щиты, доспехи – проверялось с дотошностью, от которой зависела жизнь. Новички – Эдгар, Олви и Эрик – старались не отставать от ветеранов, они были полны усердия. Члены команды сдерживали любопытство, но видели по лицу своего командира, что он в своей стихии. Его глаза, обычно спокойные и рассудительные, светились азартом первооткрывателя.

– Наша цель – Генхаде и его окрестности, – начал Шин, собрав всех перед самым отъездом. Его взгляд поочерёдно останавливался на каждом лице, от закалённого Греда до юного Олви. – Это не просто путешествие. Это экспедиция за знаниями, следами старой магии, артефактами. Это шанс для всех нас прикоснуться к чему-то великому.

Он сделал паузу, давая словам осесть в сознании.

– Но я должен вас предупредить ещё раз. Мы покидаем относительно безопасные земли. Район, куда мы отправляемся, находится на границе с Палионом. Вы должны быть готовы к любой неожиданности. Я не потерплю разгильдяйства. Дисциплина и слаженность – вот что сохранит вам жизнь. Я рассчитываю на каждого из вас!

Эти слова, произнесённые с непоколебимой уверенностью, должны были подействовать. Команда должна была почувствовать себя единым целым, частью важной и опасной миссии. Шин надеялся, что эта экспедиция не только принесёт им ценные находки, но и поможет ему самому собрать воедино осколки его потерянных воспоминаний.

Перед отъездом они основательно пополнили припасы: мешки с вяленым мясом и крупой, бочонки с водой и элем и, самое главное, ящички с лечебными зельями и эликсирами, восстанавливающими силы и ману. «Старички» – Гред и Тарик – лично проверяли оси и рессоры фургонов, а новички под их руководством загружали ящики.

– Всё проверили? – голос Шина был резок и чёток. Он смотрел, как Олви, пыхтя, закрепляет последний тюк во втором фургоне.

– Да, командир Шин! Всё готово! – отрапортовал юноша, вытирая пот со лба.

И караван тронулся. Шин управлял первым фургоном, сидя на козлах рядом с Гредом, чьи глаза, казалось, замечали каждый камень на дороге. Второй фургон вели Тарик и Эрик. Остальные разместились внутри, среди припасов, время от времени перебрасываясь шутками, чтобы сбросить напряжение. После последнего задания Гред надломился: шуток стало намного меньше, и цинизма в его речах поубавилось. Он стал более хмурым и молчаливым.

Первые дни пути прошли в умиротворяющей рутине. Дорога вилась через плодородные поля и светлые, редкие леса. Погода благоволила, и тёплый ветер нёс запахи трав и земли. Для ночёвок останавливались на постоялых дворах, где можно было насладиться горячей едой и относительно безопасным сном. Ближе к обеду четвёртого дня, когда они объехали столицу Валанде, Шин вновь развернул свою нарисованную от руки карту.

– Если мои расчёты верны, – сказал он Греду, не отрываясь от пергамента, – к вечеру мы должны выйти к старому мосту через реку. Место глухое. Там и заночуем.

К вечеру они действительно достигли моста. Он был частично разрушен, но основная каменная кладка всё ещё крепко держалась, позволяя переправляться через неширокую, но быструю реку. Шин с профессиональным интересом осмотрел его, замечая древние, почти стёршиеся резные узоры на камнях.

– Работа мастеров прошлого, – пробормотал он, опустившись на одно колено и касаясь холодного камня. – Они строили на века!

На рассвете, после скудного завтрака, группа продолжила движение. Пейзаж начал стремительно меняться. Плодородные равнины уступили место холмистой, каменистой местности. Трава стала жёстче, а деревья – ниже и корявее. Шин всё чаще останавливал караван, сверяясь с картой и делая пометки в своём журнале.

– Смотрите, там что-то блестит! – Аэн, обладавшая самым острым зрением, указала на вершину высокого холма, к которому вела дорога.

С такого расстояния это было лишь периодическое мерцание, случайный солнечный зайчик. Но по мере их медленного приближения, очертания на холме становились всё чётче. Это были фургоны. И всадники. Много всадников. Они не двигались. Они ждали, и было очевидно, что они пристально следят за приближением двух одиноких повозок.

Напряжение в караване Шина сгустилось мгновенно. Смех и шутки смолкли. Ветераны молча взялись за оружие.

– Полная боевая готовность! – команда Шина прозвучала как удар хлыста. – Приготовиться к бою, арбалеты зарядить, приготовить щиты и алебарды! Ждать моей команды! Не высовываться из фургона без приказа!

Теперь, подъезжая ближе, можно было рассмотреть противника в деталях. Шесть фургонов, выстроенных на вершине холма в оборонительную линию. Около пятнадцати всадников, расположившихся перед ними. Несколько из них были в качественной ламинарной броне, а трое, очевидно, офицеры, щеголяли в полных латных доспехах, тускло поблёскивающих на солнце. За ними стояло не меньше трёх десятков пехотинцев. И это не считая возниц на козлах каждого фургона.

Шину до тошноты не нравилась их позиция. Они находились внизу, на открытой дороге, и были как идеальная мишень. Атака с холма вниз давала противнику огромное преимущество в скорости и силе удара. Просто так никто не станет поджидать два фургона на пустой дороге. Это была засада.

«Мои бойцы ещё ни разу не участвовали в таком бою с конницей, – пронеслось в голове командира. – Это может стать для них очень плохим опытом!»

Он не терял ни секунды, его мозг работал как хронометр, оценивая диспозицию. Противник был многочисленнее, лучше вооружён и занимал господствующую высоту. Атака была лишь вопросом времени.

– У всех по два заряженных арбалета. Стреляем из окон, фургоны не покидаем! – коротко скомандовал он, понизив голос. – Аэн, готовься работать магическими стрелами. Сразу на поражение. Целься в самых бронированных, в латников!

И тишина взорвалась. В утренней безмятежности, под мирное пение птиц, полтора десятка всадников разом сорвались с места. Лавина из стали, конского пота и ярости покатилась с холма вниз, разрывая идиллию топотом копыт и лязгом оружия. В тот же миг лучники, оставшиеся на вершине, вскинули луки.

– Прицельный огонь по коннице! По очереди! После отстрела готовых арбалетов – немедленная перезарядка одного и повторный залп! Ждём… Ждём… Ждём… – Шин выдерживал паузу, позволяя врагу войти в зону уверенного поражения. Расстояние сокращалось с ужасающей скоростью. – ВЫСТРЕЛ!

Воздух заполнил сухой треск спусковых механизмов. Пяток арбалетных болтов устремился навстречу лавине. Одновременно с ними, беззвучно и невидимо, сорвались с пальцев Аэн две магические стрелы. Болты нашли свои цели среди легкобронированных всадников. Один рухнул с коня, схватившись за пробитый живот. Другого сбросило с седла, когда болт ударил в плечо. Но магические стрелы Аэн были куда страшнее. Один из латников, скакавший в авангарде, вдруг замер, его тело пронзила невидимая сила, и он мешком свалился на землю, даже не издав крика. Его доспех был цел, но жизнь ушла.

Однако враг был не так прост. В тот момент, когда прогремел залп, один из пехотинцев на холме, в невзрачном гамбезоне и стоявший чуть поодаль от остальных, вскинул руку. На его ладони вспыхнул сгусток багрового света.

– Берегись! – успел крикнуть Гред.

Из ладони вражеского волшебника вырвался каменный шип, который с воем пронёсся над головами атакующей конницы и ударил в переднюю часть фургона, где сидел Тарик. Деревянная обшивка разлетелась в щепки. Тарик, успевший выставить щит, охнул – магический снаряд не пробил его, но ударная волна была такова, что щит треснул, а руку пронзила острая боль от впившихся в неё осколков дерева.

– Перезарядка! Огонь по готовности! – проревел Шин, игнорируя вражескую магию.

Но колдун уже выбрал новую цель. Второй шип сорвался с его руки и ударил в козлы первого фургона. Гред дёрнулся, коротко выругавшись. Шип оторвал пластину и лишь оцарапал его плечо, оставив кровоточащую борозду на открывшейся части доспеха, но даже такой удар был болезненным и отвлекающим.

Тем временем вражеская пехота, видя, что первая волна кавалерии прорежена, но не остановлена, начала спуск. Они двигались плотной стеной щитов, под прикрытием залпов своих лучников. Оставшиеся всадники, около десятка, разделились на две группы, пытаясь обойти фургоны «Чёрных небес» с флангов, чтобы зайти сзади. Это был классический, грамотный манёвр – связать боем с фронта и ударить по уязвимым местам. Шин этого ждал.

– Аэн! Задержи их! – крикнул он.

Девушка, закусив губу от напряжения, простёрла руки к земле.

– Путы! – прошептала она, и земля перед несущимися с левого фланга всадниками вздулась. Из неё вырвались тёмные, извивающиеся, блёклые полупрозрачные плети, которые с неестественной скоростью оплели ноги лошадей. Два коня рухнули на полном скаку, сбрасывая своих седоков. Другие испуганно заржали и встали на дыбы, ломая строй. Атака на этом фланге захлебнулась, превратившись в барахтающуюся массу, идеальную мишень для арбалетчиков.

Но волшебник на холме не дремал. Он видел, что простая тактика не сработала и что магию используют обе стороны. Он сосредоточился. На его ладони начал собираться сначала небольшой кусочек льда, который продолжал удлиняться с каждой секундой. Он целился сейчас не в бойцов на козлах. Он целился в борт фургона, туда, где сидели арбалетчики противника.

– Сосредоточьтесь на коннице! Не дать им обойти! – кричал Шин, его взгляд был прикован к коннице и пехоте.

Второй отряд кавалеристов уже почти обошёл их справа. Окна фургонов превратились в амбразуры, из которых вёлся непрерывный огонь. Один за другим падали всадники, но двое самых упорных прорвались.

И тут раздался треск и отчаянный крик из второго фургона. Ледяной снаряд колдуна, пробив толстую доску борта, вонзился в бедро Эрика. Новичок свалился с лавки, его лицо исказила маска боли. Кровь тёмным пятном начала быстро расплываться на его штанах и кольчужной юбке. Через мгновенье он потерял сознание.

– У нас ранили Эрика! – донёсся из второго фургона голос Олви, полный паники. Он пытался лить зелье лечения и на рану, и в рот Эрику. Но кровь продолжала хлестать из раны: то ли Олви не попал на рану, то ли плохо влил в рот зелье товарищу, который был без сознания. Олви продолжал судорожно, трясущимися руками, открывать следующий бутылёк, вытирать катящиеся из глаз слёзы. И уже казалось, что сам Олви тоже был ранен.

В этот момент пехота противника была уже в нескольких десятках метров. Позади отряда шёл их предводитель, который недавно был сбит с коня, – воин в великолепных, покрытых тёмным лаком тяжёлых латах, сжимающий огромный двуручный меч. Перед ним плотно шли копейщики и спешившиеся кавалеристы.

Ситуация становилась критической. Фланговая атака хоть и с трудом, но отбита. Но пехота вот-вот вступит в ближний бой. Внутри фургона тяжело раненый, требующий немедленной помощи. Боевой дух новичков на грани коллапса. И на холме всё ещё стоит волшебник.

Шин понял, что полумерами уже не обойтись. На некоторых врагов в латах Аэн тратила по две-три стрелы, и его собственный запас маны был на исходе. Он боялся потерять сознание, истратив слишком много сил.

– Гред! – коротко бросил он.

Воин без слов протянул ему ещё один флакон восстановления маны. Шин залпом осушил его, чувствуя, как по венам разливается холодная сила. На секунду он закрыл глаза, отсекая шум боя, крики и запах крови. Он сосредоточился.

Когда он открыл глаза, в них не было ничего, кроме ледяной ярости. Он резко вытянул руку вперёд.

Пальцы его заискрились. Тонкие, как паутина, нити электричества с лёгким треском начали сплетаться вокруг ладони. В воздухе отчётливо запахло предгрозовой свежестью. Тело Шина пробила лёгкая дрожь, к которой он так и не смог привыкнуть, когда использовал эту магию. Энергия сконденсировалась в его руках. Когда первый ряд пехотинцев со щитами приблизился на расстояние удара, Шин вскинул руку.

– Молния! – его голос прозвучал как раскат грома.

Ослепительная сине-белая вспышка, и разряд с оглушительным треском устремился к цели. Она ударила в первого пехотинца, пробивая его насквозь, без видимых повреждений доспехов, но к запаху грозы добавился запах жжёного мяса. Воин упал лицом в землю. Не останавливаясь, молния пронзила стоявшего за ним спешенного кавалериста. При прикосновении с ним послышалось шипение, и его тело осело на траву. Лишь после этого разряд ударился в землю и растворился.

Волна первобытного ужаса пробежала по рядам противника. Они остановились, глядя на то место, где только что бежали их товарищи.

Этой паузы было достаточно. Шин вытянул обе руки. На кончиках его пальцев уже плясали новые искорки.

– Молния! Молния!

Два разряда ударили почти одновременно, выкашивая по несколько человек во вражеском строю. Это было уже не сражение. Это было истребление. Паника сломила дисциплину. Вражеская пехота, побросав щиты и копья, развернулась и бросилась бежать к спасительному лесочку на холме. Но арбалетные болты из фургонов догоняли воинов, обрывая их бег.

На вершине холма, где до этого воины противника чувствовали себя в относительной безопасности, воцарился хаос. Вражеский волшебник с искажённым от шока лицом смотрел на поле бойни. Он как никто другой понимал, что только что произошло. Это была не просто боевая магия. Это была стихия, воплощённая воля одного человека, сила, способная стирать в порошок целые отряды. Он мгновенно осознал чудовищную разницу в их уровнях. Вся его тактика, его меткие, но слабые магические каменные шипы и ледяные копья казались теперь детскими играми.

Паника сломила и его волю. Пока лучники, разинув рты, смотрели на начавшееся бегство пехоты, волшебник уже принял решение. Он развернулся, чтобы бежать – скрыться в лесу за холмом, раствориться и выжить.

Но Шин не закончил. Его разум, холодный и ясный даже посреди хаоса, уже определил следующую цель. Он не мог позволить вражескому волшебнику, ранившему его людей, уйти. Такая фигура, выживи она, могла принести ещё много бед.

– ГРЕД! – проревел Шин, его голос перекрыл стоны умирающих. – ХОЛМ! МАГ! СТРЕЛЯЙ!

Он указал на вершину, где уже разворачивалась паническая суета.

– АРБАЛЕТЫ! ПО ХОЛМУ! – подхватил команду Тарик, придерживая раненую руку. – ЦЕЛЬ – ТЁМНАЯ ФИГУРА!

Этот приказ вернул строй в мысли бойцов. Новички, Эдгар и Олви, всё ещё потрясённые ранением товарища и яростью битвы, инстинктивно подчинились. Жизнь Эрика уже была в безопасности, действия Олви спасли ему жизнь, но он ещё пребывал в шоке и был не готов участвовать в бою. Они вскинули свои перезаряженные арбалеты. Гред, морщась от боли в плече, упёр приклад в здоровую часть доспеха и поймал в прицел тёмную фигуру колдуна.

Воздух вновь наполнился сухим треском. Но на этот раз болты полетели вверх по склону.

Первый залп скосил двух лучников, которые в панике бросились врассыпную. Ещё один болт ударился в камень рядом с волшебником, высекая искры. Это заставило его споткнуться. И этой секунды промедления хватило.

Вражеский маг, почти достигший спасительных деревьев, вдруг дёрнулся, словно наткнувшись на невидимую стену. Он сделал ещё один шаг, споткнулся и рухнул лицом вперёд, с арбалетным болтом, глубоко вонзившимся ему между лопаток. Гред, даже с раненым плечом, не промахнулся. Его выстрел был идеален.

Лишившись своего единственного магического прикрытия и видя, как их товарищей одного за другим снимают снайперским огнём с дороги, оставшиеся лучники окончательно сломались. Они кинулись в разные стороны, исчезая в лесу, больше не представляя собой организованной угрозы. Возницы, видя полный разгром, побросали свои фургоны и скрылись в лесу следом за лучниками.

Их командир в чёрных латах слишком поздно понял, с кем связался. Он видел, что его воины бессильны против магии такого уровня и что его единственный волшебник, который хоть как-то мог повлиять на исход этого боя, мёртв. Он развернулся и тоже побежал, но тяжёлые доспехи не давали ему скорости. Аэн, уже оправившаяся от истощения маны, выпустила ему вслед магическую стрелу. Она беззвучно вошла ему под лопатку. Гигант в латах пробежал ещё несколько шагов, встрепенулся и медленно стал заваливаться набок, упал на землю – больше не шелохнувшись.

Бой, длившийся не более получаса, был окончен.

Тишина, наступившая после, была оглушительной. В воздухе стоял едкий запах горелой плоти и грозы. Шин оглядел поле битвы. Их фургоны были истыканы стрелами, местами были пробоины в бортах. Запряжённые в них кони были убиты вражескими лучниками в самом начале боя. Но команда выстояла. Почти вся. Бежавших лучников и возниц преследовать не стали.

Адреналин, кипевший в крови, начал отступать, уступая место гулкой усталости и боли.

– Эрик! – крикнул Шин, спрыгивая с козел.

Внутри второго фургона кипела работа. Аэн уже была там, её руки светились мягким зелёным светом над раной новичка. Рана была страшной. Если бы не действия Олви, то, скорее всего, Эрик не дожил бы до конца битвы. Но после магии Аэн уже точно не должно было быть никаких осложнений.

Шин лично пошёл осматривать брошенные фургоны, держа наготове новый разряд молнии. Но опасности больше не было. В пяти из шести повозок он нашёл то, что заставило его кровь застыть в жилах, – клетки. В них, в грязи и унижении, сидели люди. Мужчины, женщины, подростки. Рабы. В шестом фургоне была провизия, оружие, деньги и личные вещи бандитов.

Ещё он нашёл журнал их командира. Это была матёрая банда. Они прошли через земли бывшей империи Нардах, через Ринталию и Центральные земли, даже побывали в столице Равноземья Валанде, торгуя рабами и награбленным. Их конечной целью было пиратское герцогство Палион, где они рассчитывали выгодно продать большую партию «живого товара».

Перед Шином встала сложная задача. У него теперь был огромный обоз, десятки измождённых рабов и бойцы, которым требовался отдых. Они могли сцепить фургоны и, запрячь трофейных лошадей, двигаться без остановок полтора суток до Генхаде. Он бы осилил, но не его люди. Или сделать остановку с ночёвкой, рискуя нарваться на новых «хищников» в этих диких землях.

После того как его распоряжения – поймать и стреножить разбежавшихся лошадей, заменить убитых коней, согнать вражеские повозки с холма – были выполнены, Шин отдал последние указания.

– Тарик, сцепляйте фургоны по два, запрягайте по паре лошадей. Накормите и напоите людей. Выдайте еды и воды на сутки. Боевых коней привяжите к задним повозкам, – приказал он.

Лёгкие ранения Тарика и Греда Аэн залечила за считанные мгновения, так что даже не осталось и шрама. Шин же остался один на один с картой и своими мыслями. Двигаться ночью с таким караваном и всего семью бойцами (считая Эрика, который сейчас всё ещё находился в шоке, хотя его жизни уже не то что ничего не угрожало, и он был как новенький, но в бою могла дрогнуть рука) было самоубийством. Но и останавливаться в чистом поле было не лучшей идеей.

Когда караван добрался до развилки, где дорога уходила в сторону видневшегося вдали постоялого двора, он принял решение. Риск был, но его люди нуждались в отдыхе.

– Поворачиваем, – скомандовал он. – Едем на ночлег!

Было далеко за полночь, когда их странный, разросшийся караван въехал во двор. Шин, заплатив за размещение удивлённому хозяину круглую сумму, чтобы тот не задавал лишних вопросов, отправил команду отдыхать. Он лично обошёл все фургоны, устанавливая сигнальные заклинания, которые разбудили бы его при малейшей попытке проникновения. Сам он лёг спать в одной из повозок.

Ночь прошла тихо. Утром, когда вся группа выспалась, позавтракала и морально была готова отправляться в путь, они двинулись дальше. Поездка до Генхаде прошла без происшествий. Они прибыли в город глубоко за полночь, практически на рассвете следующего дня, измотанные, но живые. Магия лечения не оставляет шрамов на теле, но в душе навсегда остаётся боль и страх смерти – напоминание о том, как хрупка жизнь.

Дорогие читатели, ваша поддержка – лучшее топливо для автора! Подписка и лайк ускоряют выход следующей главы. Спасибо, что вы со мной!

Глава 2: «Генхаде»

«Хроники Габриэля»

Генхаде встретил путников мрачным видом. Город, окружённый высокими деревянными стенами, выглядел угрюмым, словно был выстроен исключительно потому, что где-то надо просто жить. Дома, стоящие на въезде, были старыми и простыми, с залатанными крышами и облупившейся краской. Даже главная площадь со зданием городской управы не могла похвастать красотой или позитивным духом, как это было в Лардане. Всё выглядело мрачным, как будто жители города не испытывали радости уже долгое время, хотя, возможно, ранее утро было не расположено к красотам сего города.

Когда они добрались до Гильдии, Шин ощутил явное разочарование. Здание, располагавшееся на другом краю города, выглядело так, будто вот-вот развалится. Кривые стены, грязные окна, двери, которые, казалось, не закрывались полностью, – всё это оставляло удручающее впечатление. Даже Гильдия в Тынве с её скромным интерьером и непритязательной обстановкой казалась более ухоженной.

– Это и есть Гильдия? – тихо спросила Аэн, оглядывая строение. – Я думала, здесь будет хоть немного лучше.

– Да уж, выглядит так, словно её скоро снесут, – пробормотал Тарик, спрыгивая с фургона.

Шин не подал виду, что разделяет их мнение, но про себя согласился. «Если это одно из отделений в достаточно большом городе, то дела у Гильдии здесь идут неважно», – подумал он.

Глава группы спрыгнул на землю и подошёл к воротам. Они хоть и выглядели массивными, но были перекошены и обшарпаны. Постучав по металлу кулаком, он дождался, когда из-за створки выглянет хмурый человек в потёртой кольчуге.

– Чего надо? – буркнул он, осматривая Шина и обоз.

– Мы – группа «Чёрные небеса». Нам надо прикрепиться к местной Гильдии. И у меня есть несколько вопросов.

Мужчина окинул их ещё раз взглядом и махнул рукой:

– Заходите, но фургоны оставьте на заднем дворе. Здесь места нет.

Шин кивнул и передал указания своей команде:

– Тарик, Гред, вы ведите обоз на задний двор. Все остальные – со мной!

Когда Шин переступил порог, он едва сдержал хмурый взгляд. Интерьер был ещё хуже, чем внешний вид здания. Низкие потолки создавали ощущение подавленности, а деревянные балки, удерживающие крышу, покрылись паутиной и пылью. Воздух внутри был спёртый, пахло сырым деревом и старым маслом. Столы и стулья, расставленные в основном зале, были старые, с глубокими царапинами и трещинами. Таверны при Гильдии не было.

– Новички?

– Не совсем. Мы – группа десятого ранга, – твёрдо ответил Шин. – Нам надо прикрепиться и решить, где нам разместиться. Ещё хотим снять большой дом с двором и конюшней, чтобы расположить восемь фургонов и почти два десятка лошадей.

– Тут не так много домов с большими дворами, особенно чтобы вместить столько фургонов. Но если кто-то и сдаёт, то ищите здесь, на окраине. Тут есть несколько старых поместий, которые владельцы иногда сдают за приемлемую цену. Поговорите с местным управителем рынка, он может знать больше.

Шин поблагодарил его, запомнил ориентиры и, оставив своих спутников, отправился к указанной части города. Пока он продвигался до рынка, город начинал просыпаться и оживать. Рынок Генхаде располагался не в центре и выглядел более ярким и интересным, чем та часть города, которая встретила их на въезде. И сам город уже не казался таким грустным, как при первом знакомстве. Возможно, первое впечатление сложилось под влиянием сумерек и из-за перенапряжения последних дней.

Шум животных и покупателей, запах жареного мяса и трав смешивались с криками торговцев, зазывающих клиентов. Шин понял, что это и есть настоящий центр города, где протекает его жизнь, а не та часть, которая официально так названа. Жизнь здесь кипела, дома выглядели более живыми, а ещё в этом невзрачном городишке его больше расположили сами люди. Может, из-за того, что тут было меньше фанатиков Единого, или всё же они здесь выглядели более приветливо.

Шин направился к управителю рынка, которого легко было найти по его громкому голосу и толстому кожаному поясу с ключами. Это был невысокий, коренастый мужчина с седыми волосами и большим носом с горбинкой. Он внимательно выслушал Шина.

– Большой дом с двором? – переспросил он, почесав подбородок. – Есть такое место в Оримантийском направлении, на краю города, точнее, можно сказать, в пригороде. Старое поместье семьи Ларен, когда-то солидное, а теперь в упадке. Говорят, владелец с радостью сдаёт его за небольшие деньги. Там и двор просторный, и конюшня есть, ну и прочие полезные постройки.

– Как с ним связаться? – спросил Шин.

– Если интересно, просто отправляйтесь туда, по этой дороге, – мужчина махнул рукой. – Поговорите с владельцем, его зовут Карлош. Старик не слишком придирчивый, но торговаться любит.

Шин поблагодарил управителя и решил сразу отправиться в поместье, чтобы осмотреть дом и договориться о съёме.

Поместье располагалось на окраине Генхаде. Когда Шин добрался до него, он увидел высокие ворота из тёмного дерева с заметными следами времени: выцветшая и местами облупившаяся краска и перекосившаяся створка. За воротами открывался просторный двор, окружённый высокими стенами. В центре двора было место для фургонов, так же были конюшни, а по краям располагались хозяйственные постройки, хоть и не в лучшем состоянии. Главный дом – двухэтажный с каменным фундаментом – выглядел солидно, но нуждался в ремонте.

Шин постучал в ворота, и через пару минут из дверей дома вышел мужчина средних лет в простой одежде, с усталым видом. По описанию, что дал управитель рынка, это и был Карлош, владелец поместья. Он внимательно посмотрел на Шина.

– Вы по делу или мимо проезжаете? – спросил он, устало разглядывая гостя.

– Мы ищем место, чтобы остановиться. Мне сказали, что ваше поместье сдаётся.

Карлош вздохнул:

– Да, сдаётся. Но не задаром. Поместье отличное, удобное, но требует небольшого ухода. Если вы готовы платить, да ещё и порядок здесь наведёте, то думаю, сможем договориться.

Шин внимательно осмотрел двор и постройки. Место было не идеальным, но вполне подходящим для их нужд. Он решил торговаться.

– Сколько вы хотите за аренду? – спросил глава «Чёрных небес».

Карлош оглядел Шина, явно прикидывая, сколько он может заплатить:

– Раньше за месяц мне обычно давали десять золотых.

Шин нахмурился:

– Десять золотых за такое место – сейчас это уже очень дорого. Здесь требуется ремонт, и работы по обустройству двора нам предстоит немало… Пять!

Карлош фыркнул:

– Вы, должно быть, шутите! Это поместье очень хорошее. И если вы не хотите снимать, зачем вы попусту морочите мне голову?! Десять золотых, я думаю, это небольшая цена за такое прекрасное поместье! – театрально развёл руками владелец, обводя ими все постройки.

– Да я не спорю, если бы оно было в надлежащем виде, то, конечно, я бы с вами согласился, но в таком плачевном состоянии, как сейчас, цена его гораздо ниже! – Шин, как эксперт по домам и поместьям, оценивающим взглядом окинул хозяйство и сразу начал перечислять, что надо делать и сколько времени и денег ещё придётся вложить.

– Семь вас устроит, молодой человек? – с какой-то печалью в голосе спросил старик.

– Господин Карлош, побойтесь Единого! – Шин сразу решил зайти с козырей, чтобы не продолжать долгие торги. – Вы же прекрасно понимаете, что цена поместья в таком состоянии не больше пяти золотых, по сути, вы только землю сдаёте и дом, который надо ещё ремонтировать, прежде чем жить.

Карлош что-то хотел возразить, но глава «Чёрных небес», используя собственную харизму и все свои навыки торговли, не давая старику вставить и слова, продолжил:

– Хороший домик в центре города со всеми удобствами и роскошью, думаю, вам обойдётся не дороже десяти серебра, я же вам предлагаю пять золотых за ваше поместье! Это хорошая сделка, вы мне поверьте! Ну, а если вам не интересно моё предложение, я пойду смотреть поместья в более хорошем состоянии. Мне управитель рынка дал ещё пару адресов.

Карлош задумался, а Шин демонстративно медленно развернулся и сделал вид, что уже собирается уходить, когда седой владелец его остановил.

– Молодой человек, шесть, и по рукам!

– Хорошо, пять с половиной, и договорились! – Шин протянул мозолистую руку старику. – И заезжаем сейчас!

– Я согласен! – бодрым и живым голосом сказал старик. Похоже, его вполне устроила окончательная цена.

Эта сумма была так велика, что магистрату вольного города пришлось бы работать пять с половиной месяцев, экономя на всём, чтобы снять это поместье на месяц. Старик, скорее всего, был счастлив, но и Шин был доволен своими вложениями. Как говорится, на рынке два дурака – один продаёт, другой покупает.

После того, как сделка аренды поместья в Генхаде была заключена и всё официально подписано и оформлено, владелец, с небольшими баулами на телеге, отправился куда-то в город, а Шин вернулся в Гильдию, велел всем собраться и отправляться с ним вместе. Когда они прибыли в поместье, он приступил к распоряжениям.

– Аэн, организуй обустройство комнат. Посмотри, что можно использовать, а что выбросить. Олви, Эрик, займитесь фургонами и лошадьми. Стреножьте их на ночь. Гред, Эдгар, возьмите оружие и осмотрите территорию, проверьте, чтобы всё было безопасно.

Шин отдал приказы чётким, не терпящим возражений тоном, и его люди немедленно разошлись, выполняя поручения. Он сделал короткий жест Тарику.

– Ты со мной. Займёмся… рабами.

В его голове это слово прозвучало совершенно иначе, чем вслух. Он смотрел на потрёпанные клетки, на сжавшиеся в них человеческие фигуры. Двадцать пять голов. Внутри, в потайном отделении командирского сундука, лежал журнал бандитов с подробными записями: маршруты, контакты, а главное – цены. Цены на таких, как эти, в пиратском герцогстве Палион. Мысленный подсчёт занял пару секунд. Продай он этот «товар», и он получил бы целое состояние. Достаточно золота, чтобы безбедно финансировать свои поиски в течение года, а то и трёх. Купить лучшее снаряжение, нанять десятка два опытных наёмников. Мысль была соблазнительной, как блеск чистого золота.

Но Шин мыслил дальше, чем простое обогащение. Золото – ресурс конечный и безвольный. А люди… люди – это нечто иное. Что такое горсть монет по сравнению с фанатичной преданностью двадцати пяти душ, вырванных из ада? Что такое наёмник, верный тебе до следующей платы или щекотливого момента, по сравнению с последователем, который видит в тебе своего спасителя?

Несмотря на обветшалость, поместье оказалось вполне пригодным для их нужд. После нескольких часов работы группа смогла создать временное, но надёжное убежище. И теперь пришло время для самой сложной части – подготовки потенциальных членов группы.

Шин вместе с Тариком помогли людям разместиться в одном из пустующих зданий. Он видел их – сломленных, испуганных, истощённых. Они были напуганы, а страх – лучший цемент для строительства новой веры. Тарик принёс одеяла и еду, проявив искреннее сочувствие. Шин же, встав перед ними, готовил свой главный инструмент – слова. Он должен был сыграть свою роль безупречно.

– Вы свободны, – начал он. Голос Шина звучал твёрдо и уверенно, и он вложил в него ровно столько искренности, чтобы ему поверили. Он смотрел им в глаза, находя самых восприимчивых. – Я знаю, что вы многое пережили. Вам пришлось терпеть боль, лишения и унижения, которых никто не заслуживает. Но это в прошлом. Те, кто вас вёз на продажу, больше никому не причинят вреда.

В толпе пронёсся ропот. Шин чувствовал недоверие, страх, но и слабую надежду.

– Однако я понимаю, что одной свободы мало. Я могу отпустить вас, дать немного еды и денег. Но, скажите, куда вы пойдёте? – он обвёл их взглядом, его голос набрал силу. Он рисовал им картину безысходности, которую они и без него прекрасно знали. – Как вы доберётесь до дома через эти дикие земли? Разве такие же бандиты не найдутся на вашем пути?

Он видел, как его слова попадают в цель. Взгляды поникли. Он дал им надежду и тут же показал, насколько она хрупка без него.

– Я не могу бросить вас на произвол судьбы, – продолжил он, и его речь становилась всё более пламенной. Идеальный баланс сочувствия и силы. – Я предлагаю вам место среди нас. Мы – группа, которая не просто выживает, а которая, поддерживая друг друга, движется к благополучию.

Он сделал шаг вперёд, подняв правую руку, его взгляд впился в глаза мужчины средних лет с измождённым лицом.

– Я обещаю вам работу, кров и еду. Вы не будете рабами. Вы станете частью нашего коллектива. Вы сможете заработать достаточно, чтобы однажды вернуться домой. А может, – он сделал драматическую паузу, – вы найдёте новый дом здесь, среди нас!

Он видел, как в их глазах загорается надежда. Это было именно то, что ему нужно.

– Я не прошу вас верить мне на слово,– добавил Шин, нанося завершающий удар. – Посмотрите на тех, кто рядом со мной. Некоторые из них тоже были рабами совсем недавно, теперь же они полноценные, свободные граждане и наши товарищи.

Худощавый мужчина с седыми волосами и сильным акцентом, собравшись с духом, спросил:

– А что, если мы не захотим оставаться с вами?

Шин уважительно кивнул.

– Это ваше право. Я не держу никого насильно. Я дам вам немного денег, и вы сможете уйти. Но я прошу вас подумать о том, что вас ждёт там. Я предлагаю вам не просто защиту, но и шанс жить полной жизнью здесь и сейчас.

«Уйдёте, – подумал он. – И умрёте от голода или клинка первого же разбойника. Ваш пример лишь укрепит преданность тех, кто останется».

Мужчина опустил голову.

– Хорошо. Я готов попробовать.

Это была первая трещина в стене недоверия. За ним последовали другие. Шин поднял руку, призывая к тишине.

– Тех денег, что я дам вам прямо сейчас, не хватит для возвращения домой. Но я дам вам возможность заработать. Вы будете работать как свободные люди, получать достойную плату за свою работу! Если решите стать авантюристами, как мы, – будете получать часть денег от продажи трофеев. Вы сможете уйти в любой момент. Я даю вам своё слово!

Тарик, искренне веря в каждое слово командира, добавил:

– Если вы останетесь, вы не пожалеете!

Большинство согласилось сразу с его доводами. Шин добился своего. Он отвернулся от них и отдал приказ Тарику, уже не играя роль, а говоря как командир:

– Тарик, организуй всем нормальные спальные места, завтра мы распределим, кто где будет жить и кто чем будет заниматься.

Вернувшись в главное здание, он чувствовал глубокое удовлетворение. Не от спасённых жизней, а от блестяще проведённой операции по приобретению ценнейшего актива. Он получил двадцать пять пар рук, ног и, что самое главное, верных сердец. Почти бесплатно.

Утром, пока его подчинённые обустраивали быт, Шин проводил личные беседы. Он составлял список: пол, возраст, раса, навыки. Вчера он ошибся в подсчётах: тринадцать женщин и двенадцать мужчин. Каждому, кто нуждался, он оказывал магическую помощь.

В поместье закипела жизнь. Гред уехал на рынок за стройматериалами, захватив нескольких новеньких для силовой работы. Шин распределял обязанности. А в его голове уже зрел план. «Всех прогнать через скрижали способностей. Выявить скрытые таланты. Отделить воинов от ремесленников, пахарей от поваров. А затем – сагитировать лучших в авантюристы. Мне нужно больше людей для осуществления задуманных идей».

Он послал Эрика в Гильдию за именными и идентификационными скрижалями. Тестирование должно было показать истинную ценность каждого. Две женщины, полуорк Гелла и человек Фельдра, сами вызвались на кухню. Шин одобрительно кивнул – инициатива, рождённая из благодарности, была именно тем, что он хотел культивировать.

На следующий день он начал распределение. В авантюристы пошло меньше, чем он хотел. Но среди тех, кто вызвался, оказалось несколько настоящих бриллиантов. Двое мужчин, Феррик и Браг, по результатам скрижалей обладали боевыми навыками, превосходящими даже навыки Греда и Тарика. Эльфийка по имени Эльвейн показала уникальные магические способности.

«Бандиты были идиотами, – размышлял Шин, глядя на отчёты скрижалей. – Они видели лишь тела, которые можно продать. А я вижу не только оружие, которое можно наточить и направить на врага, но и, возможно, верных товарищей. Какая удача!».

Оставался бюрократический нюанс с магистратом. Он без колебаний заплатил пошлину и официально принял в состав «Чёрных небес» ещё 25 членов. Теперь они были его людьми не только по сути, но и по закону. Его личная, преданная гвардия, его работники, его последователи. И всё это – за цену нескольких вовремя сказанных слов и одной выигранной битвы. Но помимо людей, которых он считал своим главным достоянием, от работорговцев ему достались деньги и имущество в общем золотом эквиваленте порядка двух тысяч золотых монет. Конечно, в другой момент это могло показаться сказочным богатством, но сейчас это был просто ресурс, который имел свойство кончаться, но мог дать какое-то время продержаться на плаву. Пока ресурс позволял, глава занимался изучением книг и подготовкой своей уже не маленькой группы для осуществления задуманных им идей.

Глава 3: «Башня магов»

Заметки Габриэля

Наконец, наступил момент, когда Шин решился отправиться в экспедицию по изучению древних строений. За время обучения и подготовки его план переманить больше людей в авантюристы не увенчался успехом. Этот факт его кратковременно опечалил, но не больше. Те, кто вступил в авантюристы ранее, с лихвой перекрыли это временное разочарование. И сейчас сформировалось отличное сочетание в группе – военных и гражданских специалистов.

По его расчёту, одна из башен магов находилась в нескольких часах езды от их дома в Ксалино-Оримантийском направлении. К началу данного мероприятия готовились с вечера, чтобы рано утром, до восхода солнца, успеть выехать. Когда ночь начинала бледнеть и только занимался серый рассвет, четыре фургона с запряжёнными и закованными в ламинарную броню тяжеловозами тронулись в путь. Раннее утро застало отряд в движении. Мощные кони уверенно, даже с некоторой лёгкостью и грациозностью, везли фургоны по извилистой дороге, которая местами терялась в густых рощицах, а местами обнажала открытые пространства с россыпью валунов и мелкими холмами. Шин ехал на козлах первого фургона, сверяясь с картой и временами проверяя ориентиры. Над горизонтом постепенно поднималось солнце, окрашивая окрестности золотистыми и багряными оттенками.

Группа передвигалась в относительной тишине. Каждый занимал своё место, сохраняя готовность к возможной угрозе. Тарик ехал отдельно от Греда, но вместе с Аэн – они находились в одной повозке. Бойцы со стажем возглавляли каждый свой фургон. Греду, наверное, было тяжелее всех, так как в его фургоне только он один являлся опытным воином, остальные, хоть и прошли хорошее обучение, но были ещё новичками, – Эрик, Олви и Эдгар. Замыкал караван фургон Брага, где были Феррик, Арно и Тенрик – самые опытные и мощные представители их группы.

Через полчаса пути они свернули с главной дороги на еле заметную дорожку, которая ещё через полчаса привела к небольшой рощице. Глава остановился и стал искать между далеко расположенными деревьями что-то, что было ведомо только ему, постоянно глядя на карту и всё дальше углубляясь в рощу. После того как он нашёл что искал, он сделал наметки на карте и повёл караван фургонов за собой, выведя его на мощёную камнем и заросшую травой дорогу. Она чудесным образом начиналась посередине рощи. Скорее всего, часть её была когда-то разобрана, а камни использованы в другом месте. И они по ней отправились дальше в путь.

Дорога начала менять характер: из просто немного заросшей травой и мощённой камнем она превращалась во что-то, отдалённо напомнившее дорогу. Чередовавшиеся рощицы с полями сначала превратились в редкий лесок, который постепенно становился более густым. Ветви деревьев переплетались над головой, почти полностью перекрывая небо. Всё чаще и чаще приходилось вставать, чтобы оттаскивать поваленные деревья. Хорошо, что хоть сама дорога всё ещё была достаточно широкой.

– Скоро будем на месте, – тихо сказал Шин, останавливая караван. Он указал на небольшой подъём впереди. – За тем холмом, судя по моим расчётам, должна находиться одна из башен.

Тяжеловозы безупречно справились с подъёмом, вытаскивая фургоны на вершину холма. Перед отрядом открылся вид на небольшую долину, будто бы находившуюся в центре зелёного моря. Травяные волны равномерно колыхались под лёгким ветерком, создавая завораживающую красоту. В центре равнины возвышались каменные структуры, окружённые зарослями кустарника.

Под бездонным синим небом, в лучах полуденного солнца, эти каменные структуры были похожи не просто на башню, которую они видели в Лардане, а казались огромной крепостью с возвышающейся над всеми строениями величественной башней. Время, лучший из лекарей и самый безжалостный из завоевателей, смягчило её грозный нрав. Теперь этот замок походил на старого, ушедшего на покой короля, который дремал на своём каменном троне, вспоминая былое величие.

Её стены, некогда чёрные, теперь предстали во всей своей сложной фактуре. Века высушили и состарили камень, придав ему благородный пепельно-серый оттенок. Зелёная мантия из плюща карабкалась по фасадам, укрывая их, словно желая сберечь от забвения. В расщелинах между массивными блоками, где когда-то свистели стрелы, теперь пробивались не только тонкие травинки и робкие полевые цветы, чьи яркие головки – синие, жёлтые, красные – были похожи на крохотные самоцветы в короне гиганта, но даже небольшие деревца.

Но эта идиллическая картина несла на себе отпечаток последнего, рокового дня. При ближайшем рассмотрении на ксалинской стене виднелись глубокие оспины – шрамы, оставленные камнями катапульт или магических разрядов. Один из угловых бастионов был частично обрушен, и его павшие глыбы лежали у подножия, давно поросшие мхом. Главные ворота, сорванные с одной из петель, замерли в вечно приоткрытом положении, приглашая не гостей, а лишь ветер и время войти внутрь. Их железная обивка проржавела до кружевного состояния, а дерево истлело, сохранив лишь призрак своей былой мощи.

Стоило пройти в эту зияющую пасть, как взору открывался внутренний двор, превратившийся в дикий луг. Там, где когда-то лязгала сталь и стучали копыта боевых коней, теперь шелестела высокая трава под дуновением ветра. Тишина была почти осязаемой, густой, нарушаемой лишь щебетом птиц, свивших гнёзда в бойницах и на зубцах стен.

А над всем этим, несломленная и гордая, по-прежнему возвышалась центральная башня. Она смотрела в небо пустыми глазницами окон, и казалось, что если прислушаться, то можно услышать не крики битвы, а лишь тихий вздох камня, хранящего память о сотнях лет истории. Солнце, играя на её вершине, заставляло уцелевшие пластины стекла в окнах сверкать так ярко, что на мгновение могло показаться, будто в башне снова зажгли свет. Но это был лишь отблеск ушедшей эпохи, прекрасный и меланхоличный памятник силе, которая не смогла противостоять вечности.

– Это то, что мы искали, – Шин уверенно указал на величественные строения. – Сначала мы разведаем территорию, а потом начнём исследование.

Группа разделилась: Гред и Тарик отправились вперёд, чтобы проверить безопасность окрестностей, а Аэн занялась разведкой, пытаясь уловить остатки магической энергии, если таковые имелись. Шин проверял местность на механические и магические ловушки одним из базовых заклинаний первого уровня. Браг и Феррик оставались с другими членами группы на случай внезапной атаки.

Пройдя через остатки массивных ворот, отряд оказался во внутреннем дворе, где была стена чуть меньших размеров, окружавшая саму башню и ещё немного строений. Перед ними открылась масштабная картина разрушений. Несмотря на явные следы времени, крепость производила впечатление некогда могущественного центра жизни и магии. Вокруг стояли обветшалые, но всё ещё монументальные здания. Улицы, мощённые камнем, заросли травой и мхом, а из-за полуразваленных стен в некоторых местах проросли деревья.

– Это не просто крепость, – задумчиво сказал Шин, разглядывая архитектуру. – Здесь было целое поселение. Жили и трудились сотни, а может, и тысячи человек.

– И все исчезли, – мрачно добавил Тарик, осматривая обугленные стены ближайшего строения. – Смотрите, следы боя!

Кузнечный цех, расположенный неподалёку от входа, выглядел так, будто в нём разгорелась нешуточная магическая битва: стены были обожжены огненными разрядами, а внутри валялись покорёженные и проржавевшие кузнечные инструменты, точнее, то, что от них осталось. В центре двора, перед самой башней, был огромный кратер, обрамлённый оплавленными, почерневшими от магии камнями.

– Это была магия невероятной силы, – тихо произнесла Аэн, проводя пальцами над поверхностью камня. – Взрыв такого масштаба уничтожил бы не один десяток человек.

Шин кивнул, его взгляд оставался сосредоточенным. Магия здесь чувствовалась даже спустя десятилетия, а быть может, и сотни лет. Это место действительно хранило память о великой битве.

Отряд приступил к изучению территории. Первым делом они направились к центральной башне, которая доминировала над всем поселением. Несмотря на несколько обрушенных верхних этажей башенок на стенах, окружавших основное поселение, центральная башня от крыши до нижних этажей осталась практически нетронутой. Внутри башни нашли следы исследователей или мародёров, а может, и победителей в этом бою: ценные артефакты, по всей видимости, были унесены, но множество книг, алхимических инструментов и старинных свитков остались нетронутыми. Шин внимательно осматривал каждую полку, стараясь сохранить всё, что может представлять ценность.

В смежных помещениях находились кабинеты магов. Здесь стояли письменные столы, на которых лежали осколки магических кристаллов, чернила, засохшие в стеклянных чернильницах, и истлевшие пергаменты с фрагментами текстов. Несколько книг, сохранившихся благодаря магическим барьерам, выглядели как новые.

– Заберём всё, что сможем унести, – распорядился Шин. – Эти записи могут быть бесценны.

Далее группа направилась к другим постройкам.

Кузница. В просторном здании, расположенном недалеко от главных ворот, находились многочисленные кузнечные горны и наковальни. Здесь явно производили оружие и доспехи в промышленных масштабах. Однако от крупного производства остались только обугленные балки и груды ржавого металла. Несмотря на это, удалось найти несколько инструментов и заготовок, которые всё ещё можно было использовать.

Конюшни. В длинных конюшнях обнаружили остатки амуниции для верховой езды и несколько скелетов, вероятно, боевых лошадей. На стенах конюшни сохранились вырезанные символы, которые могли быть частью магических рун для защиты животных.

Мастерские. В отдельных зданиях, прилегающих к жилым домам, находились ремесленные мастерские. Здесь, видимо, занимались ткачеством, изготовлением керамики и деревообработкой. Многие инструменты остались практически в целости, а некоторые изделия из керамики даже смогли пережить не одну сотню лет.

Жилые помещения. Дома, построенные вокруг центрального двора, представляли собой простые, но надёжные каменные здания. Внутри них сохранились остатки мебели, а в некоторых были найдены личные вещи жителей: одежда, посуда, недорогие украшения. Но самое важное – на книжных полках одного из домов Шин обнаружил древние устройства, которые впоследствии оказались картами, что могли пролить свет на его работы по изучению древнего мира.

Алхимическая лаборатория. Небольшое здание у основания башни оказалось настоящей сокровищницей для исследователей. Здесь сохранились колбы, реторты, сосуды с неизвестными жидкостями и старинные рецепты. Шин распорядился упаковать всё, что может пригодиться.

В течение двух дней отряд методично обследовал территорию. На основе увиденного Шин пришёл к нескольким выводам:

Данное поселение было центром как военной, так и научной деятельности. Здесь производили оружие, обучали магов и проводили исследования, а также жили обычные ремесленники.

Боевые действия были не столь масштабными и разрушительными, как показалось сначала. Использованная магия, конечно, свидетельствовала о сражении высокоуровневых магов, но большая часть построек и сооружений остались в целости.

Несмотря на разграбление, множество полезных находок осталось нетронутым. Возможно, мародёры просто не знали их ценности или у них были другие приоритеты.

Шин, используя магию обнаружения ловушек в центральной башне, смог обезвредить не менее десятка. А пару ловушек он нашёл в неожиданных местах и, обезвредив которые, он решил досконально исследовать место, где они находились. Он обнаружил два тайника, в которых были артефакты и уникальные предметы, которые предстояло опознать.

После двухдневных исследований группа начала загружать в фургоны, расположенные у центральных ворот, сундуки с найденными артефактами, книгами и оборудованием. Шин не забывал о безопасности, постоянно прислушиваясь к каждому звуку и проверяя местность заклинаниями на случай нападения.

– Я думаю, мы собрали все самые ценные и важные вещи, которые смогли найти, – подытожил он. – В ближайшее время ещё вернёмся сюда, если не возникнет других обстоятельств.

Отъезд из крепости начался таким же серым утром, как и их путь из города к таинственной башне. К тому времени, как фургоны покинули внутренний двор, утреннее солнце уже успело появиться за горизонтом, озаряя заброшенную крепость и некоторые её разрушения своим восходом. Шин ещё раз оглянулся, всматриваясь в контуры башни, которые выглядели одновременно величественными и пугающими. Он был благодарен этому месту за то, что оно поделилось с ним бесценной информацией, которую ему ещё предстояло изучить, хотя его команда ещё не понимала важности такого исследования.

Караван двинулся по широкой лесной дороге, поросшей травой и кустами. Шин ехал в первом фургоне, уже приступив к изучению некоторых находок. Опытные члены группы находились на козлах каждого фургона, следя за окрестностями. Эльвейн время от времени читала заклинания обнаружения, чтобы предупредить о возможных засадах, но, к счастью, дорога до дома обошлась без происшествий.

Шин, который обычно не был склонен к мистицизму, разглядывал предмет, найденный в одном из домов крепости, который являлся старинной картой, о чём свидетельствовала надпись с обратной стороны. Она представляла собой не просто какую-то схематичную карту, которых он видел много в старинных книгах, а подробную карту старого мира, с городами, замками, селеньями и дорогами, конечно, сделанную на старинный манер. И было трудно понять, что это настоящая карта: она и выглядела абсолютно иначе, чем современные, на первый взгляд, и, не понимая письменности, было невозможно понять, что это. И для того, чтобы ей воспользоваться, нужно было применить магическую энергию. И чтобы просматривать изображения, нужно было ознакомиться с небольшой инструкцией, прилагаемой к ней. Даже понимая письменность, Шин не сразу сообразил, как правильно пользоваться этой картой. Именно благодаря этой находке Шин узнал, что есть ещё несколько интересных мест, расположенных неподалёку от крепости.

Возможно, и раньше такие карты попадали в руки археологов, но они не могли понять, что это такое и как этим пользоваться.

Во время дороги Шин не переставал размышлять. Находки из крепости дали ему мощный импульс для новых планов. Артефакты и уникальные предметы, спрятанные в тайниках, могли не только принести огромную прибыль, но и помочь развитию всей группы, включая и самого Шина. Дело оставалось за малым – определить, что это за вещи и как ими пользоваться. В его голове постепенно складывался план: создать своё поселение, которое станет не просто убежищем для его команды, но и важным стратегическим и экономическим центром.

Он вспомнил участок леса, обозначенный на карте, который сейчас был необитаем. Дремучий лес, как его называли местные, был известен своими богатыми ресурсами, но из-за густых зарослей и близости к границе с герцогством Палион оставался практически нетронутым. А авантюристам было без надобности шляться по лесам. Но Шин видел в этом возможность: если ему удастся выкупить участок земли, где находилась заброшенная крепость, он сможет не только исследовать его, но и заложить основу для поселения.

– Лес можно использовать не только для строительства, – сказал он, оборачиваясь к Тарику, который ехал на соседнем фургоне. – Если расчистить часть территории, мы сможем создать инфраструктуру: фермы, мастерские, склады.

– Это займёт месяцы или даже годы, – заметил Тарик, хотя в его голосе чувствовалась заинтересованность. – Это, конечно, очень интересная и интригующая задумка, но как нам всё это получить?

– Всё будет! Главное – начать.

Эльвейн, которая слушала разговор, кивнула:

– Если ты сможешь укрепить этот регион, то поселение не только окупится, но и привлечёт новых поселенцев. Главное – выбрать правильную политику и хорошо защитить его.

Шин снова взглянул на карту. Ему предстояло не только выкупить землю, но и убедить местных жителей вступить к нему в группу.

Когда фургоны наконец приблизились к городу, солнце уже взошло. Высокие стены и оживлённые улицы выглядели такими мирными после мрачной тишины леса и руин крепости. Шин почувствовал облегчение, но в голове продолжал обдумывать детали своего плана.

– Первым делом нужно будет поговорить с землевладельцами, – сказал он, обсуждая свои мысли с Эльвейн. – Узнать, кому принадлежит этот участок леса, и договориться о его покупке.

– А что дальше? – спросила она.

– Дальше займёмся расчисткой, укреплением и строительством. Нам глобально и строить-то ничего не надо будет: восстановить стену и так, по мелочи. В лесу есть все необходимые материалы и ресурсы: камень, дерево, редкие растения, животные, монстры. Возможно, ещё шахты можно восстановить, которые обозначены на карте.

Эльфийка покачала головой:

– Больно гладко у тебя всё выходит, уже яишенку собрался жарить, а яйцо-то ещё курица не снесла!

– Да, действительно, – согласился с ней Тарик. – Как ты вот уговоришь землевладельца тебе продать участок со всеми строениями, ресурсами и прочим, и хватит ли у нас денег? Это не крепость, а почти целый город!

А Шин уже представил себе картину: небольшое, но хорошо укреплённое поселение, окружённое густым лесом. Дома с высокими крышами, мастерские, где работают ремесленники, и исследовательская башня, где маги и учёные изучают и создают новые артефакты и уникальные предметы. Это было уже не просто мечтой – это был план, который Шин собирался реализовать.

– Посмотрим, главное – начать, а там уже и видно будет!

Когда группа вернулась в город, они сразу же направилась в поместье, где Шин оставил своих бойцов и всё, что они привезли. Команде он предоставил отдых, а сам продолжал размышлять.

– Сначала переговоры с хозяевами земли, – сказал он себе, направляясь к выходу из поместья. – Потом нужно будет найти людей, которые будут готовы вступить в группу.

Глава 4: «Новый статус. Новые проблемы»

Размышления Шина прервал Джарек – самый пожилой мужчина из бывших рабов, которого он сделал управляющим поместья, поручив ему все организационные моменты, связанные с поселением. Джарек и его команда выполняли практически всё, начиная от выдачи зарплат работникам и заканчивая контролем за стройкой новых зданий. Он имел высокие уровни способностей и отличные навыки для ведения таких дел, и Шин успешно спихнул на него всю эту работу.

– Мастер Шин, пока вы отсутствовали, – начал мужчина с сильным акцентом, возможно, он был из глубинки и даже не с центрального материка, – к вам приходил человек из Гильдии авантюристов, просил, чтобы вы как можно скорее пришли в Гильдию. И ещё приходил староста из деревни «Холодные росы», хотел лично с вами переговорить. Он сейчас находится в трактире «Хмельная кружка» и тоже очень ждёт встречи с вами!

– Спасибо тебе, Джарек, за твою великолепную службу!

Джарек поклонился и удалился с достоинством и строгостью дворцовых камердинеров. Со стороны казалось, что Шину очень нравилось такое отношение к нему, и как будто бы это давало ему сил или вдохновения. Он решил сначала заехать в Гильдию, потом в «Хмельную кружку», а после – к управителю рынка, чтобы узнать о землевладельцах. Шин взял коня, чтобы быть более мобильным, и отправился осуществлять намеченный план.

Регистратор увидел его у входа и сразу пригласил к себе.

– Глава Шин, мы уже вас заждались! – сказал он. – К нам уже давно пришло распоряжение из главного управления, – указав пальцем наверх, он продолжил. – Но учредитель нашего отделения был на длительном задании. Сразу по своему приезду он обработал всю поступившую информацию.

Регистратор нагнулся за свою тумбу, доставая расшифровку с гильдейской скрижали управления.

– Вот, тут говорится, что, поскольку размер вашей группы стал более 30 человек, вам предписано переформировать её в Клан, заплатив соответствующую пошлину, и получить регалии Клан-Лидера со скрижалями управления кланом, а также особую скрижаль из главного управления, инструкции по которой вы получите позже, как пройдёте регистрацию.

Неожиданные перемены в статусе группы одновременно обрадовали и немного добавили нервозности главе. Статус Клан-лидера – это уже почти как титул мелкого дворянства, а не просто какой-то безызвестный сержант из Катт-Ди. Но этот статус укрепит его репутацию как среди авантюристов, так и среди власть имущих персон, но и вызовет ненужный интерес. Шин сделал всё, как полагалось: оплатил пошлину, перерегистрировал группу в Клан «Чёрные Небеса» и получил соответствующие регалии главы Клана и скрижали, необходимые для его управления, – небольшой значок, который он прицепил на грудь своих лат. Закончив разговор, он покинул Гильдию и отправился к трактиру.

Трактир «Хмельная кружка» находился на окраине торгового квартала Генхаде. Простое деревянное здание, каких сотни, но внутри всегда было оживлённо. Шин, не привлекая лишнего внимания, прошёл к стойке.

– Где мне найти старосту Холодных рос? – спросил он у трактирщика.

Тот без лишних слов указал на пожилого мужчину в простой, но добротной одежде, одиноко сидевшего за столом у окна. Когда Шин подошёл, лицо мужчины осветилось надеждой.

– Мастер Шин! – воскликнул он, торопливо поднимаясь. Скорее всего, он давно знал всех, кто бывал в этом трактире, а новый посетитель, которого он ждал, и был глава «Чёрных небес». – Рад, что вы нашли время для встречи!

Шин сел напротив и жестом попросил служку принести воды. Он окинул старосту быстрым, оценивающим взглядом. Усталый, напуганный, доведённый до отчаяния – идеальный проситель.

– Чем я могу помочь, господин староста? – спросил он, его тон был спокоен и деловит.

– Наша деревня… у нас проблемы, – начал староста, и его лицо помрачнело. – Неподалёку от нас активизировались бандиты. Мы находимся близко к границам герцогства Палион, и они постоянно требуют дань. Мы платили, сколько могли. Но недавно мы отказали, и теперь они угрожают сжечь наши дома. Мы сами не справимся, а вы человек с репутацией…

Шин слушал, и пока на его лице отражалось сочувственное внимание, в голове уже разворачивалась карта возможностей. «Проблемы? – думал он. – Нет. Это не проблемы. Это катастрофа. Но для меня – шанс закрепиться на этой земле, который сам идёт в руки. Победа над бандитами не просто укрепит моё влияние – она создаст прецедент».

– Я посмотрю, что можно сделать, – сказал он наконец, делая вид, что взвешивает риски. – Расскажите больше: сколько их, какие у них силы?

Староста подробно описал ситуацию. Шин слушал, кивал, а сам уже просчитывал следующий шаг.

– Уважаемый староста, не знаю вашего имени…

– Меня зовут Фимо, Мастер Шин!

– Уважаемый староста Фимо, вы понимаете, что авантюристы не работают бесплатно, – Шин поднял руку, останавливая готовые сорваться с губ Фимо заверения. – Но я окажу вам милость. Мы не возьмём с вас денег. Мы заберём только то, что получим с бандитов. Вас это устроит?

«Деньги? Деньги закончатся, – размышлял Шин, наблюдая, как лицо старика меняется. – А вот благодарность, чувство долга, осознание того, кто их настоящий защитник… это ресурс дороже золота. Я покажу им щедрость, которую не проявили их властители. И тогда они поймут, кому на самом деле должна принадлежать их верность».

– О да, мастер Шин! Мы вам приготовили небольшое вознаграждение, но… Мы будем безгранично благодарны! – староста чуть не расплакался от облегчения.

– А что власти региона? Почему они не могут вам помочь? Вы же исправно платите налоги, – Шин перешёл к следующей фазе – сбору информации и подрыву авторитета конкурентов. Он подозвал служку. – Принесите нам кувшин вина, мяса и овощей – две порции.

– Деревня у нас небольшая – десять дворов, но налог платим исправно. Я неоднократно обращался в магистрат, но они находят сотни отговорок, лишь бы не посылать воинов. Управитель рынка Гагик посоветовал обратиться к вам.

«Десять дворов, – прикинул Шин. – Это немного. Но это только начало. Десять семей – это пятьдесят-шестьдесят человек. Несколько потенциальных бойцов, ремесленники, фермеры. Стабильный источник поддержки и дополнительные руки для моего растущего поместья».

Он подвинул тарелки с мясом и кружку вина старосте, продолжая участливо слушать. Фимо, согретый вином и надеждой, рассказал обо всём: и о сожжённых соседних поселениях, и о беженцах, нашедших у них приют, и о том, как бандиты теперь угрожают и им.

«Ещё лучше, – отметил про себя Шин. – Испуганные, бездомные беженцы. Они еще более восприимчивы. Я спасу не одну деревню, а остатки нескольких. Благодарность будет вдвойне сильнее. Моя репутация разнесётся по округе как лесной пожар. Шин – не просто авантюрист. Шин – защитник. Истинная власть там, где есть защита, а не там, где сидят сборщики налогов».

Когда староста закончил, Шин долил в его кружку остатки вина.

– Фимо, отличный вы человек! – его голос звучал тепло и ободряюще. – Завтра рано утром приходите ко мне в поместье, и мы сразу поедем группой в вашу деревню!

Фимо снова прослезился. Шин похлопал его по плечу, успокаивая. Когда старик, переполненный благодарностью, ушёл, Шин ещё на мгновение задержался за столом. Он смотрел в окно на оживлённую улицу, но видел не её. Он видел свою растущую сеть влияния и возможно растущий клан, увеличивающий его значимость.

«Он плачет от счастья, – подумал Шин. – Он ещё не понимает, что я не просто решаю его проблему с бандитами. А я… я меняю его маленький мир, делая его частью своего».

После встречи со старостой Шин направился к управителю рынка, чтобы узнать о возможных владельцах леса. Его как всегда радостно встретил невысокий мужчина, который сегодня сидел в своём домике управителя, а не ходил, как обычно, по рынку.

– Мастер Шин, рад вас видеть, – сказал он, улыбаясь, – чем могу сегодня вам помочь?

– Меня интересует лес, что в Ксалино-Оримантийском направлении, – показывая на карту, сказал Шин. – У вас есть данные о его владельцах?

Управитель порылся в бумагах и вытащил свиток.

– Этот участок принадлежит местной семье, которая раньше вела дела в городе и имела статус, но, кажется, сейчас у них дела идут не очень хорошо. Могу поискать их адрес где они живут в городе.

Шин кивнул:

– Благодарю. Чем скорее, тем лучше, а если возможно, то прямо сейчас!

Шин не терял времени. Получив адрес, он покинул управителя рынка, быстрым шагом направился к своему коню и поехал в указанное место. Старая часть города встретила его узкими улочками и мрачноватой атмосферой облупившейся штукатурки. Спустя десять минут Шин стоял перед обветшалым двухэтажным домом. Крыша кое-где прохудилась, но в строгих линиях фасада всё ещё угадывалось былое величие. У дверей его встретила молодая служанка в простом, но чистом платье.

– Здравствуйте, господин, чем могу вам помочь? – спросила девушка, с любопытством разглядывая хорошо вооружённого незнакомца.

– Здравствуйте, меня зовут Шин. Я от управителя рынка Гагика, и у меня срочное дело к вашей хозяйке, – сказал Шин тоном, не терпящим промедления, но смягчил его лёгкой, обезоруживающей улыбкой.

Девушка оставила его на несколько минут, а когда вернулась, то проводила его внутрь дома. В доме царила атмосфера увядающей аристократичности. Интерьер был когда-то богатым, но время не пощадило его: потёртые бархатные кресла, небольшой резной стол и изысканные книжные полки с пыльными томами. В главной комнате, в одном из кресел, выпрямив спину, сидела женщина лет сорока. Её лицо сохранило следы былой красоты, но было отмечено усталостью и горем. Однако во взгляде её тёмных глаз читалась не сломленность, а несгибаемая гордость.

– Господин Шин, – её тихий голос обладал неожиданной твёрдостью. – Мне доложили о вашем визите. Я Милена, вдова господина Мартена. Мне сказали, что вы от Гагика. Что привело вас в наш дом?

– Моё почтение, госпожа Милена, – ответил Шин, склонив голову в знак уважения. – Позвольте сразу перейти к делу, чтобы не отнимать ваше время. Мне стало известно, что обширный участок земли в Ксалино-Оримантийском направлении находится в вашем владении. Я бы хотел обсудить возможность его приобретения.

Милена не улыбнулась. Её взгляд стал далёким, словно она смотрела сквозь Шина в прошлое.

– Эта земля – последнее, что носит имя Мартенов. Мой муж видел в ней будущее нашего рода. Он верил, что её леса и недра однажды вернут нам былое процветание. – Она сделала паузу, и её взгляд снова сфокусировался на Шине, став острым, как игла. – Это не просто участок, господин. Это мечта. Мечты не продаются.

Шин ожидал торга, но не такого начала. Он решил сменить тактику и зайти со стороны логики.

– Я понимаю вашу привязанность, госпожа. Но мечта должна приносить плоды. Сейчас же, осмелюсь предположить, эта земля не приносит ничего, кроме налоговых сборов. Её состояние, как мне известно, запущено. Лес не прорежен, поля не возделаны. К тому же, – он понизил голос, – близость к герцогству Палион… постоянная угроза набегов. Это рискованный актив.

Милена холодно усмехнулась, и в этой усмешке не было и тени веселья.

– Опасность была всегда, господин Шин. Мои предки владели этой землёй, когда пираты были куда более дерзкими. Это никогда не мешало им видеть её истинную ценность. Вы видите запущенность и риски. Мой муж видел плодородную почву и богатые ресурсы. Возможно, вы просто смотрите недостаточно глубоко.

– Возможно, – спокойно согласился Шин, понимая, что перед ним не просто уставшая вдова, а искусный оппонент. – Но для того, чтобы заглянуть глубоко, нужны средства, люди и силы. Если позволите быть откровенным, я знаю о постигших вас трудностях. У вас нет возможности осваивать эти земли. Так почему бы не передать их тому, у кого такая возможность есть, получив за это достойную компенсацию? Я предлагаю реальную цену: четыреста золотых. Прямо сейчас.

Он ожидал возмущения, торга, слёз. Но Милена лишь медленно покачала головой, её взгляд был полон разочарования.

– Четыреста золотых… Вы действительно полагаете, что наследие рода Мартенов можно оценить в ту же сумму, что и хорошее поместье не в центральном квартале? Вы предлагаете мне не сделку, а милостыню. Я ценю вашу прямоту, но не вашу оценку.

– Это не милостыня, а стартовый капитал для вашей новой жизни! – нажал Шин, стараясь вернуть разговор в выгодное ему русло. – Я не просто заберу вашу обузу. Я вдохну в эту землю жизнь! Создам рабочие места, построю поместье. Я готов даже предложить вам и вашей семье большой дом на этой земле, если вы захотите вернуться. Вы будете жить в почёте, видя, как мечта вашего мужа осуществляется, пусть и моими руками.

Это была его лучшая наживка. Он предлагал не просто деньги, а красивую историю, возможность сохранить лицо. Но Милена раскусила его манёвр.

– Стать приживалкой на земле моих предков? – её голос зазвенел от сдерживаемого гнева. – Смотреть из окна подаренного мне дома, как чужак распоряжается тем, что должно было принадлежать моим внукам? Вы предлагаете мне не почёт, господин Шин, а позолоченную клетку. Это оскорбительно.

Шин понял, что проигрывает. Его логика разбилась о стену родовой гордости, а его хитрость была распознана.

– Прошу прощения, если мои слова прозвучали не так, как я намеревался, – он сменил тон на примирительный. – Я лишь хотел показать, что мои намерения серьёзны. Давайте вернёмся к цене. Назовите свою.

Милена долго молчала, глядя на свои сложенные на коленях руки.

– Эта земля не имеет цены в золоте, – произнесла она наконец. – Но у меня есть долги. Долги, которые душат меня и позорят имя моего мужа. Чтобы расплатиться с ними и обеспечить скромное будущее моей служанке, мне нужно… – она вздохнула, – полторы тысячи золотых.

– Это немыслимо, – твёрдо сказал Шин. – Учитывая все риски, я готов поднять своё предложение до семисот. Восемьсот – мой абсолютный предел. И это щедрое предложение.

Он был уверен, что загнал её в угол. Он показал свою готовность к уступкам, назвал сумму, которая, по его расчётам, должна была показаться ей спасением.

Но Милена медленно поднялась из кресла, давая понять, что разговор окончен.

– Я ценю ваше время, господин Шин. Но, видимо, мы по-разному смотрим на мир. Вы видите сделку, а я – предательство памяти. Я не могу принять ваше предложение.

– Но ваши долги… – начал было он.

– С долгами я разберусь сама. Как разбирались Мартены на протяжении веков, – она посмотрела на него в упор. – Я устала. Мне нужно отдохнуть. Оставьте ваше предложение управителю рынка. Если я решу, что честь моего рода можно измерить в монетизации, и ваше предложение, оставленное у Гагика, меня устроит, моя служанка даст вам знать. А теперь прошу меня простить.

Она развернулась и, не глядя на него, вышла из комнаты. Шин остался один, глядя на пустое кресло. Его тактика, обаяние, навыки торговли, деньги – всё это не сработало. Сделка повисла в воздухе. Он вышел из дома с пустыми руками, впервые за долгое время, ощущая такую глубокую досаду от того, что столкнулся с силой, которую нельзя было просто купить или уговорить – с непреклонной гордостью угасающего рода.

Глава вернулся в поместье, оповестив всех, что они теперь Клан «Чёрные небеса», и приказав боевой группе готовиться к раннему походу. Но о своём фиаско с леди Мартен он никому не поведал, держа в тайне это событие, в надежде отыграться чуть позже.

Глава 5: «Холодные росы»

Рано утром, когда предрассветная дымка ещё цеплялась за низины, староста Фимо прибыл в поместье. Он сидел на облучке телеги с большим кузовом, в котором, хмуро озираясь по сторонам, расположились двое крепких парней в недорогих стёганых куртках с длинными луками за спиной. Вместе с двумя фургонами «Чёрных небес» они выехали в Холодные Росы.

Три часа пути пролетели в напряжённом, сосредоточенном молчании. Шин не полагался на удачу. Каждые несколько минут его глаза на мгновение затуманивались, когда он использовал магию обнаружения, проверяя окрестности на лиги вокруг. Он искал не просто засаду – он искал аномалии, скопления жизни там, где их быть не должно. Но дорога была чиста. Главная угроза ждала их в конце пути.

Когда караван въехал на деревенскую улицу, стало ясно, что они не опоздали – они попали в самый эпицентр тщательно организованного акта устрашения или казни, смотря с какой стороны смотреть.

Это не был хаотичный набег. В центре поселения, в большом амбаре, были согнаны все жители – их испуганные лица виднелись сквозь щели в стенах. Напротив, выстроившись полукругом, стояло десятка два вооружённых до зубов бандитов. Их лидер, крупный мужчина в добротном стальном нагруднике и кольчужной рубахе, отдавал команды. Один дом уже был объят пламенем, и чёрный, жирный дым тянулся к чистому утреннему небу, служа сигналом. Увидев фургоны, бандиты не запаниковали. Напротив, их действия стали ещё более быстрыми и организованными. По команде лидера они разбились на группы по два-три человека и, как стая хищников, бросились к другим домам, поджигая соломенные крыши. Один из них метнул факел прямо в амбар с заложниками.

– Стреляйте по поджигателям! Аэн, Эльвейн – по одиночным целям! Все остальные – беглая стрельба из всех бойниц! – приказал Шин, и его голос прорезал треск пламени.

Одновременно он сам вскинул руку, концентрируясь на загоревшемся амбаре. Воздух перед ним сгустился, и мощная струя воды, сорвавшись с его ладони, ударила в стену здания. Пламя яростно зашипело и отступило, оставив после себя клубы пара и мокрую, почерневшую древесину. Шин сорвал главный козырь бандитов – угрозу немедленной расправы над жителями.

В тот же миг фургоны «Чёрных небес» ожили, превратившись в две передвижные крепости. Сухой треск арбалетов слился в единый гул. Обученные бойцы действовали как единый механизм: выстрел, сброс разряженного арбалета, хватка нового, уже заряженного. Три быстрых, почти одновременных залпа с каждого фургона обрушились на бандитов. Болты находили цели в незащищённых доспехом местах. Беззвучные магические стрелы Аэн и эльфийки Эльвейн были ещё смертоноснее – они пробивали гамбезоны и кольчужные рубахи, как пергамент. Несколько поджигателей рухнули, так и не добежав до следующих домов.

Но бандиты были опытными воинами. Их лидер, видя, что лобовая атака на фургоны – самоубийство, а план с поджогами сорван, мгновенно сменил тактику.

– Щиты! В укрытия! Лучники, огонь по фургонам, целимся в бойницы! Топоры – к повозкам, развалить их к хаосу! – проревел он.

Часть бандитов, прикрываясь щитами, отступила за колодцы и углы домов. Из-за горящего строения ударила дюжина стрел, которые беспомощно отскочили от укреплённых бортов фургонов. Но самая опасная группа – пятеро здоровенных головорезов с двуручными топорами и в тяжёлой броне – бросилась не на Шина, который был на виду, а прямо на ближайший фургон, намереваясь прорубить его стенки и вырезать стрелков внутри.

– В атаку! – крикнул один из них, и тяжёлый топор с глухим треском врубился в деревянную обшивку.

Шин видел всё. Его пальцы уже искрились. Он наложил на повозки мерцающее защитное заклинание, создавая барьер, который отрикошетил следующий залп стрел. А затем его внимание обратилось к группе с топорами.

Он не стал тратить время на одиночные заклинания. Он вытянул обе руки, и воздух наполнился запахом воздуха перед грозой. Разряд магической энергии вырвался из его ладоней, ударив в ближайшего бандита. Яркая вспышка ослепила всех, кожа громилы в одно мгновение покрылась красными разветвляющимися линиями, и воздух наполнил запах жжёных волос и мяса. Но на этом заклинание не иссякло. Электрическая дуга, извиваясь, как змея, перекинулась на следующего бандита в стальной кирасе, затем на третьего, четвёртого и пятого, соединённых общей цепью смерти. Пятеро самых сильных воинов противника рухнули на землю дымящимися, безжизненными грудами металла и плоти.

Эффект был сокрушительным. Остальные бандиты замерли, их лица исказил ужас. Лидер бандитов, поняв, что столкнулся с боевым магом высшего порядка, осознал, что битва проиграна.

– Отступаем! К лесу! – отчаянно закричал он, бросаясь прочь.

Но «Чёрные небеса» не давали второго шанса. Следующий залп арбалетов накрыл бегущих, срезая их одного за другим. Аэн выпустила магическую стрелу, которая настигла лидера, попав ему точно в основание шеи.

Пятнадцать минут. Именно столько понадобилось группе не просто чтобы победить, а чтобы тактически уничтожить организованную и опытную банду. Когда последний враг пал, Шин опустил руки. Воздух был тяжёл от дыма, запаха гари, палёных волос и мяса. Его люди после этого боя были целы и воодушевлены. Это был не просто бой. Это была демонстрация силы, дисциплины и безупречной тактики. И каждый житель деревни, выглядывавший теперь из-за мокрых ворот амбара, видел не просто авантюристов. Они видели своих спасителей. Истинных хозяев этой земли.

– Хорошая работа, – сказал Шин ободряюще. – Убедитесь, что все бандиты мертвы. Осмотрите раненых жителей, помогите им. Неплохо для первого послеобеденного боя, верно? Очень неплохо! Теперь начнём реализовывать мою небольшую идею.

Пока люди были ещё в центре и не успели разойтись по своим домам, Шин решил обратиться к ним с речью. Он поднялся на один из фургонов, чтобы быть в центре внимания. Его взгляд скользнул по лицам жителей деревни. Уставшие, испуганные, сгорбленные под грузом пережитого ужаса, они стояли в ожидании.

Он поднял руку, призывая к тишине. Лёгкий ветерок раскачивал подол его плаща, в воздухе ощущался запах гари и крови.

– Друзья! – начал он громким и уверенным голосом, который, казалось, раздавался на всю деревню. – Сегодня мы победили врага. Мы сражались за вас, за ваши семьи, за ваши дома. Но теперь я хочу поговорить о будущем.

Он сделал паузу, позволяя словам проникнуть в сердца слушателей.

– Я вижу, как тяжело вам здесь живётся. Деревня, стоящая на окраине, каждый день подвергается опасности. Бандиты, дикие звери, равнодушие магистрата – всё это угрожает вашему существованию. Если бы мы задержались на час, кто знает, что бы произошло?.. Возможно, сейчас здесь не было бы никого, кто мог бы меня слушать.

Жители переглянулись, некоторые женщины прижали детей к себе.

– А магистрат? Где были они? Где их помощь? Где солдаты, которые должны защищать вас? – голос Шина становился громче, звучал как сталь. – Их нет и не будет. Для них вы – всего лишь точка на карте. Но для меня вы люди. Люди, которым нужна защита, стабильность и уверенность в завтрашнем дне.

Он оглядел толпу, выражение на его лице смягчилось.

– Я предлагаю вам новую жизнь. Жизнь без страха. У меня есть поместье, которое готово принять вас. У меня есть ресурсы, работа, возможность обеспечить вас всем необходимым. Я плачу своим работникам честно, их семьи ни в чём не нуждаются.

Кто-то из толпы спросил:

– А что мы можем сделать для вас?

Шин улыбнулся:

– Всё, что я прошу – это ваш труд и ваша преданность. Мы вместе построим новое будущее. Вы станете частью моего клана «Чёрные небеса» и будете под моей защитой. Вам не нужно будет бояться бандитов или голода. Вместо бедности и опасности вы получите стабильность и уверенность в завтрашнем дне!

Он улыбнулся, его голос звучал уже тише и более расслабленно, но каждое слово было слышно.

– Подумайте о своих детях. Они заслуживают лучшей жизни. Подумайте о себе. Разве вы не устали жить, постоянно оглядываясь? Разве не хотите вздохнуть свободно?

В толпе начали переговариваться, некоторые кивали, другие хмурились.

– Я не обещаю сказочного будущего без усилий, – продолжил он, – но я обещаю дать вам возможность. Возможность жить в безопасности. Возможность развиваться, строить и создавать. Просто жить…

Он протянул руки к толпе, словно приглашая всех к новому началу.

– Кто хочет рискнуть и пойти со мной? Я жду вас в своём поместье. Моя дверь открыта для всех. Вместе мы сможем больше, чем каждый поодиночке. Ваш староста не даст соврать, насколько хорошо живут люди в моём поместье! Не бойтесь покинуть свои дома и наделы, я дам вам жилье и обеспечу едой, позже получите землю, которую сможете возделывать, кто этого захочет.

Толпа начала оживать. Женщины шептались между собой, мужчины переговаривались. Шин знал, что его слова нашли отклик. Он спустился с импровизированной сцены, чувствуя, что первый шаг к привлечению жителей в своё поместье был сделан. Осталось ещё вместе со старостой посетить с агитационным выступлением соседнюю деревню, которую бандиты тоже хотели сжечь на днях. Шин вскользь оглядел людей, которые начали двигаться в сторону своих домов, собирая остатки своего имущества. Время не позволяло медлить, и необходимо было вовлечь в свой проект как можно больше людей из других деревень. А лучше – всех!

Шин скомандовал своим людям, чтобы те помогли деревенским и одновременно обсудили с ними варианты помощи при эвакуации и переезде. А он с Фимо уже был на пути в соседнюю деревню, обдумывая, как донести до её жителей ту же идею, что и в этой деревне, только в ещё более убедительной форме.

Староста соседнего поселения встретил его настороженно.

– Мы не собираемся сдаваться, – сказал он, пытаясь выглядеть твёрдо, но в его глазах скользила неуверенность. – Мы будем защищаться.

Шин ответил спокойно, но в его словах звучала сила.

– Защищаться можно разными способами, – сказал он, подходя к старосте. – Вы думаете, что сможете устоять против бандитов, не имея воинов и снаряжения? Я предлагаю вам и вашей деревне шанс на жизнь, шанс на будущее. Мой клан готов взять вас под свою защиту. Мы обеспечим вам безопасность, дадим жильё и работу.

Староста немного замялся, его глаза метались, но потом он кивнул, понимая, что на самом деле у него не было выбора.

– Вы правы, – ответил он, вздохнув. – Мы… Мы согласимся на ваше предложение, только надо, чтобы это решение поддержал народ…

Шин улыбнулся – его план сработал, хотя он не ожидал, что это будет так быстро и просто. Наверное, безысходность людей подталкивает ухватиться за самый последний и единственный шанс, каким бы он странным ни был.

– Это все, что мне нужно. Вы и ваши люди будете в безопасности. Вместе мы будем сильнее.

Уже через час староста собрал людей, и Шин выступил перед ними с той же речью о перспективном будущем. Он старался убедить жителей деревни, что жизнь в его поместье – это не только возможность жить, но и шанс быть частью чего-то большего. И люди из этой деревни сразу решились последовать за ним. Видимо, до них уже дошли вести, что бандиты сегодня напали на «Холодные росы» и чуть не сожгли её, и не подоспей вовремя авантюристы, всех жителей ждала бы жестокая смерть в огне.

Люди обеих деревень грузили самое ценное – еду, инструменты, утварь, животных. С горьким чувством они покидали свои дома, понимая, что жизнь здесь стала небезопасной из-за постоянных поборов и нападений бандитов и нужно попробовать новую в том месте, где им предложили.

Заметка от Габриэля на полях.

Я думаю, что Шин, вглядываясь в лица этих людей, осознавал, что он создавал не просто клан, а место, которое могло стать Домом для многих, и был преисполнен радостью того, что он приобретает – новых последователей, которые будут ему благодарны и будут превозносить его как благодетеля. Но их жизнь не будет лёгкой. Они шли в новое место, где их ждала не только защита, работа и перспектива, но и трудности, которые были неизбежны в этом мире.

Последняя телега отправилась в путь. Его поселение начинало наполняться. Он знал, что впереди будет сложно, но с каждым шагом к своей цели он чувствовал, что силы для этого у него появляются сами собой.

В этот день размер клана увеличился на 113 взрослых человек. Прибыли в поместье они к рассвету, людей разместили, но для всех места не хватило. Шин не рассчитывал на такое количество, даже когда строил ещё одно жилое здание. Пришлось всем потесниться, но за несколько дней вопрос с временным размещением был решён: в срочном порядке были построены жилой барак и дополнительные помещения для животных. Шин с утра до вечера был занят регистрацией новых членов и их распределением, старосты Фимо и Фред были отданы в подчинение Джарека и вовсю помогали с обустройством быта своих земляков. Из общего числа присоединившихся прибавилось ещё тридцать один человек, желающих начать карьеру авантюристов.

Начались новые трудовые будни главы – подготовка, тренировки, сплочение. Шин разделил отряд авантюристов на несколько групп, поставив во главе опытных членов. Подавляющее большинство новичков имели среднестатистические способности, и у них практически отсутствовали боевые навыки. Параллельно со спасением деревни и обустройством своего растущего клана в голове Шина непрерывно шла другая, безмолвная битва. Он вынашивал план по убеждению леди Мартен и покупке её земель. Каждую ночь, изучая свои карты и обрывки знаний из древней книги, он всё яснее понимал, что этот участок – не просто территория. Это был ключ. Ключ не просто к руинам, к знаниям, возможно, даже к его собственному прошлому и уж точно к будущему развитию его клана. И этот ключ ускользал из его рук из-за гордости одной женщины и его собственной прагматичной скупости. Он понимал, что пока он морально не будет готов расстаться с полутора тысячами монет золотом, никаких новых встреч и разговоров с вдовой быть не могло. Её последнее слово было сказано с достоинством, не оставляющим места для торга. Эта ситуация, пожалуй, была самой сложной в данный момент и беспокоила его гораздо сильнее, чем всё остальное, что происходило в клане. Бандиты были предсказуемой угрозой. Обустройство быта – вопросом времени и ресурсов. Но упущенная возможность обрести землю Мартенов ощущалась как стратегическое поражение, которое будет преследовать его годами.

Информация о Клане, принимающем всех и дающем работу, разлетелась по всем окрестностям, и за следующие недели в его Клан вступило несколько небольших деревень, более того – десятки людей откликнулись по объявлениям. Численность «Чёрных небес» достигла 233 взрослых человек, часть из которых решила стать авантюристами, и их количество составляло уже 58 человек. Шин перестал принимать людей, когда начались периодические внутренние конфликты. Разобравшись, из-за чего они происходили, он создал Устав клана «Чёрные небеса».

Цель клана: Обеспечение безопасности, справедливости и процветания для всех членов и территорий, находящихся под контролем клана.

Принципы единства: Каждый член клана обязан уважать других его участников, содействовать общему благу и избегать действий, ведущих к внутренним конфликтам.

Верховенство главы: Глава клана является высшей властью при принятии решений, направленных на развитие и защиту клана, но обязан учитывать мнение совета старейшин.

Совет старейшин: В состав совета входят доверенные лица, избранные из числа опытных и преданных членов. Совет помогает Главе клана в управлении и принятии решений.

Обязанности членов: Все члены клана обязаны защищать его интересы, выполнять поручения Главы и совета старейшин, нести долю ответственности за развитие и безопасность клана.

Принципы защиты: Защита территории и жителей клана от внешних и внутренних угроз является главной задачей всех его членов.

Неприкосновенность мирных жителей: Любые действия, угрожающие безопасности мирных жителей или ущемляющие их права, запрещены.

Военная дисциплина: Члены боевых отрядов обязаны строго следовать приказам командиров, поддерживать боеготовность и соблюдать дисциплину.

Экономическая деятельность: Члены клана могут заниматься любой деятельностью, не нарушающей этических норм и прав граждан – ремеслом, торговлей, сельским хозяйством и так далее, отдавая часть дохода в общий фонд Клана. Процент дохода для сбора устанавливается советом Клана.

Поддержка новичков: Каждый новый член имеет право на обучение, наставничество и помощь для интеграции в общество клана.

Наказания за проступки: Нарушение Устава наказывается в зависимости от степени провинности, вплоть до изгнания из клана с лишением всего имущества.

Равенство перед законом: Все члены подчиняются общим правилам и законам клана.

Запрет на предательство: Любое сотрудничество с врагами клана или действия, ставящие под угрозу его существование, строго запрещены. Наказания вплоть до смертной казни.

Свобода вероисповедания: Члены клана могут исповедовать любую религию, если она не угрожает внутреннему порядку и этическим нормам и правам граждан.

Охрана знаний: Найденные артефакты, книги и знания являются собственностью клана, их использование регулируется советом и Главой.

Развитие и образование: Клан обязуется развивать инфраструктуру, обучать новых специалистов и передавать знания будущим поколениям.

Дипломатия: Клан может заключать союзы, торговать и взаимодействовать с другими организациями при условии, что это не угрожает его независимости и целостности, не нарушает этических норм и прав граждан.

Экстренные полномочия: В случае кризиса глава клана имеет право на временные чрезвычайные полномочия, ограниченные сроком и ситуацией.

Права выхода: Любой член клана имеет право покинуть его, уведомив руководство, уплатив все долги и выполнив все обязательства перед общиной.

Права вступления: Когда ведётся набор в Клан, любой желающий может вступить в него, пройдя собеседование с главой или уполномоченными членами Клана.

Устав в первую очередь был сделан для успокоения граждан, чтобы они ещё в большей мере почувствовали заботу и прониклись идеями главы.

Дорогие читатели, ваша поддержка – лучшее топливо для автора! Подписка и лайк ускоряют выход следующей главы. Спасибо, что вы со мной!

Глава 6: «Долгожданная сделка»

Терзания об упущенных возможностях наконец достигли апогея. Это случилось одной бессонной ночью. Шин сидел в своём кабинете, глядя на карту. Тысяча пятьсот золотых. Это была королевская сумма, уже гораздо больше половины всего его состояния. На эти деньги можно было вооружить сотню бойцов или жить в роскоши не один десяток лет.

Что, если кто-то другой, более щедрый или более отчаянный, сделает ей предложение, которое она примет? Что, если он, сэкономив золото, навсегда потеряет шанс найти то, что искал? Боль от этой мысли оказалась острее, чем боль от расставания с деньгами. Решение было принято. Оно было горьким, как лекарство, но необходимым.

На рассвете он уже был в городе. Не теряя времени, он направился прямиком к управителю рынка Гагику.

– У меня послание для госпожи Милены Мартен, – сказал Шин без предисловий. – Передайте ей, что я готов пойти на её условия. Я жду её ответа в моём поместье завтра в полдень.

На следующий день, ровно в полдень, у ворот поместья остановилась скромная крытая повозка. Из неё вышла леди Милена, а следом за ней – её молодая служанка Элара. Милена держалась так же прямо, но в её глазах уже не было той холодной неприступности. В них читалось сложное сочетание облегчения, любопытства и затаённой скорби.

Шин встретил её в том же кабинете, в котором работал. Он не стал усаживаться во главе стола, а предложил ей кресло у камина, сев напротив, на равных.

– Госпожа Милена, я рад, что вы приняли моё приглашение.

– Тысяча пятьсот золотых, – начала она без обиняков, её голос был спокоен. – Это цена, которая говорит либо о вашем безрассудстве, господин Шин, либо о вашей абсолютной уверенности, что эта земля хранит нечто большее, чем лес и камни. В любом случае, она покрывает мои долги и спасает честь моего имени. Я принимаю ваше предложение.

Шин почувствовал, как напряжение, державшее его несколько дней, отпустило. Он кивнул.

– Я рад, что мы пришли к согласию. Мой казначей подготовит договор и…

– Но, – мягко прервала его Милена, и в этом простом слове было столько веса, что Шин замолчал. – Деньги решат мои проблемы сегодня. Они закроют счета и позволят мне дожить свои дни без позора. Но они не восстановят честь моего рода и не обеспечат достойное будущее.

– Я не совсем понимаю, – настороженно произнёс Шин.

Милена посмотрела на свою служанку, стоявшую у двери. Девушка была напугана, но её взгляд был полон безграничной преданности своей госпоже.

– Элара со мной с детства, – тихо сказала Милена. – Она осталась верна мне, когда все остальные отвернулись. Она – единственная семья, что у меня осталась. Мой род прервётся на мне. У меня нет детей, нет наследников. Имя Мартенов скоро станет лишь строчкой в архивных книгах. Золото этого не изменит.

Она снова перевела взгляд на Шина, и теперь он был твёрдым, как сталь.

– Вы хотите землю моих предков. Наследие, которое я не смогла сберечь. Я отдам его вам за полторы тысячи золотых, но я прошу у вас ещё кое-что.

– Что же? – спросил Шин, готовясь к просьбе о должности, пожизненном содержании или какой-нибудь реликвии.

Милена сделала глубокий вдох и произнесла слова, которые полностью разрушили все ожидания Шина.

– Помимо золота, я хочу, чтобы вы взяли Элару в жёны.

Шин застыл. Воздух в его кабинете, казалось, сгустился и стал тяжёлым, как расплавленный свинец. Его разум, привыкший к мгновенным расчётам, к анализу тактических схем и многоходовым планам, дал сбой. Он был ошеломлён. Не просто удивлён – раздавлен абсурдностью и дерзостью требования. Он смотрел на перепуганную до смерти служанку Элару, которая, казалось, вот-вот упадёт в обморок, а затем снова на леди Мартен, в чьих глазах горел холодный, непреклонный огонь.

– Вы… вы шутите? – только и смог выдавить он.

– Я никогда не была более серьёзна, – ответила вдова. – Я отдаю вам будущее своего рода, заключённое в этой земле. Взамен моя последняя верная душа должна получить защиту вашего имени и силу вашего клана. Кровь Мартенов не продолжится, но дух нашего дома будет жить под вашей опекой, в лице вашей супруги. Это моя цена. Это – не просьба. Это условие сделки.

Она смотрела на него, не моргая, гордая и несгибаемая в своём последнем, отчаянном и совершенно безумном требовании. Шин, который полчаса назад считал, что решил самую сложную свою проблему, теперь стоял перед выбором, который был в тысячу раз сложнее. Сделка снова повисла в воздухе, но теперь на кону стояло нечто большее, чем просто золото.

Внутри него, в том ледяном центре контроля, где всегда царили логика и стратегия, поднялась волна. Но не холодной ярости, к которой он привык в бою. Это было нечто иное. Горячее, грязное, унизительное. Ненависть. И направлена она была не на эту несчастную, гордую женщину, нет. Она была слишком незначительной, слишком предсказуемой в своём горе. Ненависть была направлена на саму ситуацию. На само мироздание, которое посмело подсунуть ему, Шину, такую дилемму.

Он, глава «Чёрных небес». Человек, который силой и умом прокладывал себе путь сквозь кровь и интриги. Тот, кто смотрел в глаза смерти и заставлял её отступить. И вот теперь его пытаются загнать в угол. Не мечом, не магией, не армией. А самым жалким, самым бабским способом из всех возможных. Браком. Союзом, навязанным ему как плата. И с кем? С этой запуганной девчонкой, которая дрожала, как осиновый лист, боясь поднять на него глаза.

Это было не просто невыгодно – это слово из мира цифр и расчётов здесь было неуместно. Это было унизительно. Оскорбительно до глубины души. Он не строил семью. Семья – это слабость. Уязвимость. Он строил свой мир. И в этом мире такая жена не могла быть лишь платой за землю, пусть даже и бесценную, как последняя глава в книге его судьбы. Сделать её платой – значило признать, что у него, Шина, нет иного способа получить желаемое. Что его можно купить, как быка на ярмарке.

Он медленно, очень медленно, выдохнул. Воздух выходил из лёгких с шипением, унося с собой жар, но оставляя внутри выжженную пустоту. Контроль. Нужно было вернуть контроль. Он запер бурю эмоций за стальной дверью внутри своего сознания. Лицо его вновь стало непроницаемой маской, холодной и гладкой, как речной камень.

– Госпожа Милена, – его голос был холоден, как зимний ветер, и в нём не было и тени пережитых им за последние секунды эмоций. – Я пришёл к вам как покупатель, а не как жених. Ваше условие неприемлемо. Ни при каких обстоятельствах.

Он видел, как в её глазах на миг промелькнуло разочарование, почти отчаяние. Она до последнего надеялась, что её отчаянный, безумный ход сработает. Что его желание получить землю окажется сильнее его гордости. Какая глупость. Она ничего не знала о его гордости. Она не знала, что его гордость – это фундамент, на котором держалось всё.

– Значит, и сделки не будет, – так же холодно ответила она, вновь натягивая маску аристократического достоинства.

– Значит, не будет, – подтвердил Шин, медленно поднимаясь. Движение было плавным, полным скрытой угрозы, как у пантеры, готовящейся к прыжку. Он указал на дверь. – Мой человек проводит вас.

Милена, сохранив лицо, поднялась. Она взяла под руку дрожащую, почти бесчувственную Элару и, не оборачиваясь, молча вышла из кабинета.

Когда за ними закрылась тяжёлая дубовая дверь, тишина в комнате стала оглушительной. На одно долгое мгновение Шин стоял неподвижно, глядя на то место, где они только что были. А затем мир взорвался.

Он с силой ударил кулаком по столу. Резная столешница жалобно треснула, книги и карты подпрыгнули и разлетелись по полу. Боль в костяшках была желанной, острой, настоящей. Она была ничем по сравнению с тем огнём, что бушевал внутри. Ярость, которую он так долго сдерживал, вырвалась на свободу.

Он зашагал по кабинету, как зверь в клетке. От стены к стене. Каждый шаг – удар по полу. В его голове, как набат, билась одна мысль: «Как она посмела? Как она посмела?!»

Заметка от Габриэля

Он, который переигрывал бандитов и вельмож, который подчинил себе десятки людей, который заставил трепетать закалённых ветеранов, оказался в патовой ситуации из-за прихоти одной обнищавшей аристократки. Это было немыслимо. Его мозг лихорадочно искал выход, но раз за разом натыкался на тупик. Он не мог принять её условие. Это было бы концом того Шина, которого он создавал из пустоты. Это было бы предательством самого себя, хотя он ещё так и не вспомнил себя настоящего, но уже так привык к себе сегодняшнему. Но и отступить он не мог. Та земля… она звала его. Каждая фибра его существа кричала, что там – ответ. Там – ключ. Потерять её из-за этого фарса было бы поражением, которое он не смог бы себе простить до конца своих дней.

Он остановился у окна, глядя во двор, но не видя ничего. Его внутренний диалог был похож на бурю.

«Унизительно… Она поставила меня на одну доску с каким-нибудь купчишкой, который ищет себе жену с приданым. Только приданым в её случае была земля, а женой – эта забитая мышь. Она думала, что моё желание обладать землёй так велико, что я проглочу любую наживку? Но, позвольте, я ещё за это должен был отдать огромные деньги!»

Он усмехнулся, но смех вышел безрадостным и злым.

«Нет. Дело не в этом. Она играла от отчаяния. Она цеплялась за последнюю соломинку, пытаясь выторговать не только деньги, а ещё нечто большее – будущее для той, кто ей верен. Благородный порыв. Благородство – это роскошь, которую могут позволить себе только победители. А она – проигравшая».

Он снова зашагал по комнате. Ярость начала остывать, уступая место чему-то более опасному. Холодному, кристально чистому расчёту. Он перестал метаться. Он начал думать.

«Хорошо. Прямой путь закрыт. Она не уступит. Её упрямство замешано на родовой гордыне и женской логике – эту стену не пробить ни деньгами, ни угрозами. Но у каждой стены есть слабое место. Нужно просто найти его».

Он подобрал с пола карту, разгладил её на уцелевшей части стола. Его пальцы скользнули по очертаниям земель Мартенов. Он должен получить их. Должен.

«Она не хочет играть по моим правилам. Значит, я изменю саму игру. Она думает, что у неё есть выбор: продать мне на её условиях или не продавать вовсе. Какая наивность. Я лишу её этого выбора. Я создам ситуацию, в которой у неё не останется ничего».

Идея родилась из его гнева, как рождается молния в грозовой туче. Холодная, жестокая и безупречная в своей простоте.

«Если она не хочет продавать землю мне, она продаст её кому-то другому. Тому, кому не сможет отказать».

Он замер, глядя в одну точку. В его сознании пазл сложился.

«Своим кредиторам».

Её долги. Вот оно. Её ахиллесова пята. Её гордость позволяла ей торговаться с ним, но перед безликим законом и долговыми обязательствами её гордость – ничто. Пыль.

Он больше не будет просить. Он будет брать.

Он заставит гиен сделать за него всю грязную работу. Он нажмёт на эту рану, на её долги, со всей силы. Он создаст условия, при которых у неё отберут всё. А когда она останется ни с чем, сломленная и раздавленная, когда земля перейдёт в руки жадных торговцев… вот тогда он придёт снова. Но уже не к ней. К ним. И заберёт своё.

На его лице появилась улыбка. Хищная, полная предвкушения. Ярость ушла. Осталась лишь ледяная решимость. Он снова был в своей стихии. Он снова контролировал ситуацию. Игра началась заново, но теперь – по его, и только по его правилам. И в этой игре проигравшая уже была назначена.

Глава 7: «Игра с гиенами»

На следующий день, когда утреннее солнце едва успело позолотить крыши Генхаде, Шин уже был в пути. Он направлялся не в скромные лавки и не на шумный рынок. Его цель лежала в самом сердце финансовой паутины города – к массивной, приземистой конторе торговой гильдии «Золотая монета». Это было место, где судьбы решались росчерком пера, где человеческое отчаяние превращалось в звонкие монеты. Именно эта гильдия, а точнее, три её негласных правителя, держали в своих руках долговую удавку на шее рода Мартен.

Он застал их вместе, в личном кабинете Каэля. Комната была воплощением их сути: удушающе богатая, но безвкусная. Тяжёлые бархатные шторы не пропускали солнечный свет, воздух был спёртым, пропитанным запахом дорогого, но кисловатого вина, сандалового дерева и чего-то неуловимо приторно-сладкого. Шин вошёл без стука, его фигура в практичной боевой одежде казалась чужеродным элементом в этом царстве затхлой роскоши.

Троица, лениво обсуждавшая очередную сделку, замолчала.

– Здравствуйте, господа, меня зовут Шин, я глава клана «Чёрные небеса»!

– Мастер Шин, – проскрипел Каэль, и его массивное тело колыхнулось в обитом кожей кресле, которое жалобно застонало под его весом. – Какая честь, мы наслышаны о вас. Неожиданный визит. Чем обязаны?

«Честь? – подумал Шин. – Ты не знаешь значения этого слова, мешок с салом».

– Делом, господа, – Шин проигнорировал жест, указывающий на свободное кресло, и остался стоять. Так он возвышался над ними, и этот простой физический факт сразу менял динамику разговора. – Делом, которое, я уверен, будет интересно всем нам. Мне известно, что вы являетесь держателями долговых обязательств леди Милены Мартен.

Троица переглянулась. Это был едва уловимый, но полный значения обмен взглядами. На их лицах, как у стаи гиен, учуявших падаль, появилось выражение алчного, хищного любопытства.

– Возможно, – осторожно протянула Лира, её холодные змеиные глаза медленно изучали Шина, пытаясь заглянуть под маску его спокойствия. – Но, как вы понимаете, это информация конфиденциальная. Дела гильдии…

– Перестанем играть в игры, – отрезал Шин, его голос был твёрд и лишен всякой теплоты. – Мне плевать на ваши игры. Я знаю, что её долг велик и продолжает расти. И я знаю, что вы давно бы уже сожрали её городской дом с потрохами, если бы он не стоил жалкие десять процентов от общей суммы долга. Вы просто ежемесячно получаете свой процент.

– И чего вы от нас хотите? – подал голос Борин. Его пальцы, тонкие и костлявые, нервно барабанили по подлокотнику. В его голосе слышалось нетерпение хирурга, которому не терпится начать резать. – Вы хотите выкупить её долг? Предлагаете нам деньги?

«Деньги? Я предлагаю вам верёвку, на которой вы повеситесь», – пронеслось в голове у Шина.

– Нет, – отчётливо произнёс он. – Я хочу, чтобы вы его востребовали. Немедленно. В полном объёме. Сегодня.

Кредиторы снова переглянулись. На этот раз в их взглядах плескалось откровенное недоумение. Их хорошо отлаженный механизм медленного удушения жертвы предлагали сломать.

– Но это бессмысленно, – просипел Каэль, вытирая потный лоб шёлковым платком. – У неё нет таких денег. Она не сможет заплатить. Мы потеряем рычаги давления и процент…

– Верно, – подтвердил Шин, и в его глазах промелькнул холодный огонёк. – Она не сможет заплатить деньгами. Но у неё есть кое-что ещё. Обширный, забытый богом и людьми участок земли на Ксалино-Оримантийском направлении. Вы заберёте эту землю в уплату долга. По закону.

Наступила мрачная тишина. Торговцы обдумывали его слова. План был дерзким, наглым, но, что самое главное, абсолютно законным. Он предлагал им не нарушить правила, а использовать их с максимальной жестокостью.

– Но зачем это вам, мастер Шин? – Лира подалась вперёд, её тело напоминало готовящуюся к броску змею. Её вопрос был не праздным любопытством. Это был допрос. – Эта земля – дикий край. Пустошь. Десятилетиями там не ступала нога хозяина. Она запущена, не обработана, да ещё и на самой границе с пиратским герцогством. Да, конечно, эта земля перекроет её долг, но нам ещё её и продать нужно будет, а это сложно. Почему вы нам предлагаете это сделать, забрать неликвидное имущество прямо сейчас?

Вот он, ключевой вопрос. Момент, когда он должен был сыграть свою роль безупречно. Шин позволил себе лёгкую, усталую усмешку.

– Господа, вы мыслите как торговцы, – сказал он, и в его голосе появились нотки снисхождения. – Вы ищете прибыль, и я готов её вам дать, я куплю у вас эти земли. Мой клан за последний месяц вырос более чем в десять раз. Вы сами видели, сколько оборванцев я привёл в город после последней стычки с бандитами. У меня теперь больше трех сотен ртов! И большинство из них – простые крестьяне, женщины, дети, ремесленники. Они хотят работать. Им нужна земля, чтобы сеять хлеб, пасти скот, строить дома. А поместье, которое я арендую, не резиновое. Оно уже трещит по швам.

Он обвёл их взглядом, его голос стал доверительным, убедительным, голосом человека, делящегося своими тяготами.

– Я искал, где купить большой надел. Но в окрестностях Генхаде цены заоблачные, а участки – крошечные, годятся лишь для огорода. А земля леди Мартен… да, она дикая. Да, она на границе. Но она огромна. Для вас это – рискованный актив. А для меня – решение всех проблем. С моими людьми, готовыми защищать свой новый дом с оружием в руках, пираты – не такая уж большая проблема. Мои крестьяне с большой охотой начнут возделывать эту землю. Я решу свои проблемы с продовольствием и размещением. А для вас… для вас это шанс наконец-то вернуть свои деньги, да ещё и с прибылью.

Его харизма, подкреплённая железной логикой, действовала. Он не выглядел как охотник за сокровищами. Он выглядел как загнанный в угол лидер, ищущий прагматичный выход. Он давал им простое и понятное объяснение, которое тешило их самолюбие: они, умные торговцы, видели риски, а он, простой вояка, видел лишь гектары земли.

– Почему вы сразу не пошли к леди Мартен? Да, и сколько мы с этого получим? – проскрипел Борин, всегда переходивший к главному. Его не интересовали крестьяне Шина. Его интересовала лишь собственная выгода.

– Леди Милена наотрез отказалась продавать эту землю – память своих предков. Так что там без вариантов. А я облегчу вам задачу, – сказал Шин, нанося решающий удар. – Процесс взыскания требует времени и денег. Суды, оценщики, взятки чиновникам… Я готов ускорить его. И даю вам семьсот золотых монет. Прямо сейчас. В качестве полной платы за этот кусок земли.

Он выдержал паузу, глядя в их алчные глаза.

– За эти деньги вы немедленно начинаете процедуру взыскания. А после того, как земля перейдёт в вашу собственность, вы передаёте её мне. По той цене, которую я вам сейчас оплачиваю, разумеется. Я думаю, это хорошая цена за эти земли и гарантия, что она достанется именно мне.

Семьсот золотых. Наличными. На стол. Сейчас. Это было всё, что им нужно было услышать. Глаза Каэля замаслились, Борин перестал барабанить пальцами и подался вперёд, а на безупречном лице Лиры проступил румянец чистого, незамутнённого сребролюбия.

– Мы согласны, – выдохнула Лира от имени всех троих, её голос потерял свою стальную твёрдость.

Шин кивнул и, не меняя выражения лица, достал из походной сумки тяжёлый, туго набитый мешок с монетами и с глухим стуком опустил его на резную столешницу. Звук был окончательным и неотвратимым, как удар молота судьи.

– Я хочу, чтобы всё было сделано быстро. Давайте подготовим договор.

После подписания договора Шин молча вышел. Он запустил механизм. Грязный, жестокий, но эффективный.

Он не знал, да ему и было всё равно, что в головах этих троих уже родился их собственный, ещё более грязный план. Они смотрели ему в спину не как партнёру, а как на жирную, самодовольную дичь, которая сама принесла себя на блюде.

Глава 8: «Падение дома Мартен»

Глава 8: «Падение дома Мартен»

Давление на Милену началось незамедлительно, и оно было похоже на медленно сжимающиеся тиски. На следующий же день к ней явился судебный пристав – человек с бесцветными глазами и печатью казённой скуки на лице, что делало его ещё страшнее. Он говорил ровным, монотонным голосом, зачитывая официальное требование от гильдии «Золотая монета» о немедленном погашении всей суммы долга. Сумма с набежавшими за годы процентами была астрономической, чудовищной. Она звучала как приговор. Милена пыталась возражать, её голос дрожал от гнева и страха, она просила отсрочки, взывала к милосердию. Но пристав был неумолим. За его спиной стояла вся мощь торговой гильдии, подкреплённая звонким, невидимым золотом Шина.

Ей дали три дня. Это был ультиматум, замаскированный под юридическую процедуру.

Милена металась по своему ветхому, угасающему дому, как раненая птица в клетке. Каждый скрип половицы отдавался в её сердце похоронным звоном. Она отправила Элару к дальним родственникам, тем, кто когда-то клялся в вечной дружбе её мужу. Девушка вернулась с пустыми руками и полными слёз глазами – родственники передавали глубочайшие соболезнования и сочувственно качали головами, но денег не дали. Милена достала из тайника последние фамильные драгоценности – ожерелье своей матери, перстень отца. Ювелир в торговом квартале осмотрел их брезгливыми пальцами, назвал цену, от которой у Милены потемнело в глазах, и добавил, что больше за эти «старомодные безделушки» никто не даст. Вырученных денег не хватило бы и на сотую часть долга.

Каждый час был пыткой. Тишина в доме давила, наполненная призраками прошлого, которые, казалось, с укором смотрели на неё со старых портретов. Она проиграла.

На третий день она поняла, что всё кончено. Когда пристав явился снова, на этот раз с угрюмым оценщиком и двумя стражниками, она уже не сопротивлялась. Она сидела в своём любимом кресле, прямая как струна, и молча наблюдала, как чужие люди вторгаются в её жизнь. Они ходили по комнатам, громко обсуждая ценность её мебели, описывали каждую трещинку на вазе, каждую потёртость на ковре. Они описывали её прошлое, переводя его на язык меди и серебра. А затем ей вручили документ. Толстый пергамент, испещрённый каллиграфическим почерком. По решению суда, ввиду невозможности погашения денежного долга, её единственное ликвидное имущество – земельный надел в Ксалино-Оримантийском направлении – переходит в полную и безраздельную собственность гильдии «Золотая монета».

В тот момент, когда она взяла в руки перо и поставила свою подпись на документе, что-то внутри неё сломалось. Не просто треснуло – рассыпалось в прах. Гордость, которая была её скелетом, её бронёй все эти годы, исчезла. Осталась лишь пустота.

На следующее утро она пришла к Шину. Не в повозке, а пешком. Её лучшее платье было помято, волосы, обычно аккуратно уложенные, растрепались. Она не шла, она неслась, ведомая последним порывом ярости, последней эмоцией, что у неё осталась. Она ворвалась в поместье, оттолкнув ошеломлённую стражу у ворот, и вихрем влетела в кабинет Шина. Это была уже не гордая леди. Это была фурия.

– ТЫ! – закричала она, и её голос, сорвавшись на визг, эхом отразился от стен. – Это всё ты! Я знаю! Это твоих рук дело! Ты не смог купить мою честь, так ты решил её растоптать! Ты натравил на меня этих гиен, этих падальщиков!

Шин молча слушал её, его лицо было абсолютно спокойным, как гладь глубокого озера. Он позволил волнам её гнева разбиться о его самообладание, ждал, пока первый, самый яростный поток иссякнет.

– Будь проклят тот день, когда ты пришёл в этот город! – она рыдала, колотя маленькими, бессильными кулачками по его столу. – Ты отобрал у меня последнее! Мою землю! Мою память! Моё имя!

– Я ничего у вас не отбирал, госпожа Милена, – ровным, почти безразличным голосом ответил он, когда она замолчала, тяжело дыша и сотрясаясь от рыданий. – Я сделал вам честное предложение. Более чем щедрое. Вы отказались. Вы предпочли свою гордость благоразумию. Вы сами сделали свой выбор. Я лишь создал условия, при которых вам пришлось посмотреть правде в глаза. Ваши долги – это ваша ответственность, не моя. Я вам давал столько, сколько вы просили, но вы потребовали невозможного… вот и итог!

Его холодная, безжалостная логика была как удар под дых. Она осела в кресло, её истерика сменилась бессильным, тихим отчаянием. Ярость, дававшая ей силы, ушла, оставив после себя лишь выжженную пустыню.

– Что мне теперь делать? – прошептала она, и это был уже не вопрос, а констатация полного краха. – Куда мне идти?

– Туда, куда идут все, кто принимает неверные решения, – пожал плечами Шин. – Я не могу знать.

Увидев неподдельный, животный ужас в её глазах, он на мгновение замолчал. В этот момент его взгляд упал на Элару, которая стояла за спиной госпожи, бледная как смерть, и тихо плакала, но даже сейчас её рука лежала на плече Милены, пытаясь поддержать, защитить. И что-то в этой картине – в этой безнадёжной, отчаянной верности – тронуло в нём струну, о существовании которой он и сам почти забыл. Это была не жалость. Жалость была эмоцией для слабых. Это было… уважение. К качеству. К такой редкой и ценной вещи, как абсолютная преданность.

«Такая верность… – подумал он. – Это не товар. Это нельзя просто выбросить на улицу, чтобы оно погибло в грязи. Это ценно. Это нужно сохранить».

– Однако, – сказал он, и его голос немного смягчился. Он посмотрел прямо на Элару, игнорируя Милену. – Я не чудовище, каким вы меня считаете. Эта девушка была вам верна до конца. Её вины в вашей глупости нет.

Он обратился к Эларе напрямую, и от его взгляда девушка вздрогнула.

– Я могу принять тебя в свой клан. Ты получишь комнату, еду и работу. Я даю своё слово, что до конца твоих дней ты будешь в безопасности и ни в чём не будешь нуждаться.

Заметки Габриэля

Это был не добивающий удар, как он мог бы сделать раньше. Это был акт признания. Он забирал себе её верность, но не как трофей, а как реликвию, которую нужно сберечь.

Затем он снова посмотрел на сломленную Милену. Он мог бы выгнать её. Позволить ей исчезнуть в сточных канавах Генхаде. Бесполезная трата. Его прагматичный ум, ум строителя, не мог этого допустить. Зачем уничтожать то, что можно переплавить и использовать?

«Она умна. Она образована. У неё есть имя. И она сломлена. Идеальный материал. Из неё можно вылепить то, что мне нужно. Советницу. Управительницу. Символ того, что я не только разрушаю старый мир, но и даю его осколкам место в новом».

– Госпожа Милена, – продолжил он, и теперь в его голосе звучала не только сталь, но и тяжесть судьбоносного предложения. – У вас есть выбор. Вы можете уйти сейчас и умереть в нищете, сохранив остатки своей бесполезной гордости. Либо вы можете остаться.

Милена подняла на него глаза, в которых не было ничего, кроме непонимания.

– Остаться? Кем? Вашей игрушкой, чистильщицей ночных горшков?

– Нет, – отрезал Шин. – Таких работников у меня хватает. Мне нужны полезные люди. Я предлагаю вам место в моём клане. Но на моих условиях. Ваше полное и безоговорочное подчинение. Вы забудете о том, кем была леди Мартен. Вы будете частью «Чёрных небес», и ваши знания и опыт станут принадлежать мне. Вы будете помогать мне управлять этим поместьем, обучать моих людей, привносить порядок и дисциплину. Вы будете работать на меня не покладая рук.

Он подался вперёд, и его взгляд впился в неё, гипнотизируя, обещая и угрожая одновременно.

– Это будет нелёгкая жизнь. Но взамен… взамен я дам вам то, чего вы не смогли бы получить ни за какие деньги. Я дам вам шанс быть у вершины. Мой клан будет расти. Он станет силой, с которой будут считаться короли. И вы, если докажете свою полезность и преданность, будете стоять рядом со мной, у самых истоков этого величия. Имя Мартенов не будет забыто в грязи. Оно будет вписано в историю моего клана. Ваша кровь не продолжится, но ваше имя станет частью легенды.

Он откинулся на спинку кресла, давая ей время осознать сказанное. Он предложил ей сделку, от которой невозможно было отказаться даже несломленному человеку. Он предлагал ей обменять мёртвую гордость на живую цель.

Милена смотрела на него, и в её душе бушевала буря. Ненависть боролась с отчаянием, а унижение – с последним, крошечным, пугающим ростком надежды. Она посмотрела на Элару, которая теперь была в безопасности благодаря этому порождению Хаоса. Потом снова на него. Она видела в его глазах не только милосердие, но и холодный расчёт владельца, который нашёл применение ценному, хоть и повреждённому, инструменту.

Она проиграла. Проиграла всё. И теперь он предлагал ей стать частью его победы.

– Я… – её голос был едва слышен. Она сделала глубокий, судорожный вдох. – Я согласна.

Заметки Габриэля

Это было не слово сильного человека, принимающего решение. Это был шёпот призрака, соглашающегося на любую судьбу, лишь бы не исчезнуть во тьме. Шин кивнул, его лицо не выражало ни триумфа, ни сочувствия. С завтрашнего дня у них начинается новая жизнь.

Глава 9: «Обман и вызов»

Через день Шин, уверенный в своей полной и окончательной победе, отправился в контору «Золотой монеты». Он шёл по улицам Генхаде не как проситель или партнёр, но как триумфатор, идущий забирать своё законное имущество. Он сокрушил гордость леди Мартен, он переиграл её, он запустил механизм, который сработал безупречно. Теперь оставалось лишь оформить свершившийся факт, поставить финальную подпись и стать полноправным владельцем земель, которые так много для него значили.

Троица кредиторов встретила его с таким радушием, что от них за версту несло фальшью. Улыбки были натянуты на их лицах, как дорогие маски, а в глазах плескалось плохо скрываемое торжество.

– Мастер Шин, дорогой вы наш! Проходите, присаживайтесь! – провозгласил Каэль, его массивное тело колыхнулось, и он с показным гостеприимством плеснул в изящный кубок тёмно-рубиновое вино. – Всё улажено, земля наша! Вы гений, просто гений! Справились с упрямой аристократкой так быстро и чисто!

– Отлично, – сказал Шин, отказываясь от вина. Он не хотел разделять с ними трапезу. Он хотел закончить дело и уйти. – Я готов заниматься расчисткой земли и строительством. Как мы с вами и договаривались, я думаю, вы остались довольны нашим маленьким предприятием.

И тут они расхохотались.

Это был не просто смех. Это был хор хищников, наслаждающихся агонией жертвы. Громогласный, сотрясающий жир на животе хохот Каэля, сухой, похожий на треск сухого дерева, кашель Борина, и высокий, серебристый, как звон разбитого стекла, смех Лиры.

– Довольны? – переспросила Лира, изящно отпив из своего кубка и глядя на Шина поверх его края. Её глаза сверкали ледяным весельем. – О нет, мастер Шин. Вы нас совершенно неправильно поняли. Мы не просто довольны. Мы в восторге от вашей… наивности.

Борин, перестав смеяться, наклонился вперёд, и его лицо превратилось в злобную маску. Он выдвинул ящик стола и с презрением бросил перед Шином документ. Это была их расписка, которую Шин оставил вместе с деньгами. Но теперь она выглядела иначе.

– Что это? – ледяным тоном спросил Шин. Он уже всё понял, но хотел услышать это от них. Хотел посмотреть им в глаза, когда они будут произносить свою ложь.

– Это? Это документ, – усмехнулся Каэль, оттирая с губ капли вина. – Официальный документ, между прочим. Подтверждающий ваш скромный, но очень своевременный вклад в наше предприятие. Семьсот… серебряных монет. Мы очень ценим вашу помощь. Без вас мы бы ещё долго возились с этой Мартен. И в благодарность, как и обещали, мы готовы передать вам землю.

Лира с театральным изяществом развернула на столе карту. На огромном, детально прорисованном участке бывших земель Мартенов красными чернилами был обведён крошечный, почти незаметный квадратик у самой дороги.

– Вот, – сказала она, указывая на него ухоженным ногтем. – Пять акров. Мы даже расщедрились. Вполне хватит, чтобы построить приличный дом и разбить небольшой огород для ваших… как вы их называете?.. крестьян. Как раз на семьсот серебряных. Мы даже готовы уступить вам его без дополнительной платы. В знак нашей искренней признательности за вашу службу.

Шин молчал. Он смотрел на их самодовольные, жирные, торжествующие лица. Он видел, как они наслаждаются этим моментом, как упиваются своим превосходством. Как они его обманули. Нагло, грязно, профессионально. Они с самого начала не собирались выполнять уговор. Они использовали его, его ум, его репутацию, его деньги, чтобы сделать за них всю грязную работу. А теперь собирались оставить себе всё.

– Вы думаете, это смешно? – тихо спросил он. Голос его был лишён всяких эмоций, и от этого он звучал ещё страшнее.

– А почему нет? – фыркнул Борин, демонстративно полируя кинжалом для вскрытия писем ногти. – Очень смешно. Поучительно. У нас есть документ. С вашей подписью. Или вы скажете, что она поддельная? И кто вам поверит? Главе авантюристов? Вы же в глазах всего Равноземья – сброд. Безродные псы войны, безбожники.

Он поднял взгляд, и в его глазах плясали злые огоньки.

– Или они поверят нам? Уважаемым членам торговой гильдии, столпам общества, верным слугам Единого, которые ежедневно ходят в его храмы и жертвуют огромные деньги?

Лира подхватила его мысль, её голос стал мягким и ядовитым, как шёлк, пропитанный ядом.

– Поймите, мастер Шин, в Равноземье таких, как вы, пока ещё терпят. Терпят, как уличных котов, потому что иногда они истребляют чумных крыс, об которых мы, порядочные люди, не хотим марать руки. Вы убиваете чудовищ, разбираетесь с бандитами… Вы – полезные инструменты. Но инструменты временные. Вы – болезнь этого мира, порождение хаоса. И когда порядок будет окончательно восстановлен, когда нужда в таких, как вы, отпадёт, вас ждёт кара. Кара Единого. И мы, его верные и смиренные слуги, считаем своим долгом немного ускорять этот процесс, очищая землю от скверны.

Она сделала глоток вина, наслаждаясь эффектом своих слов.

– К тому же, – добавил Борин с откровенной угрозой, – мы слышали, у вас были некоторые проблемы с бандитами в этих краях. Говорят, они очень не любят, когда кто-то селится на их… охотничьих угодьях. И они куда менее разборчивы в средствах, чем мы. Они не станут подделывать документы. Они просто перережут вам глотки во сне. Так что мы бы на вашем месте были безмерно благодарны за наше щедрое предложение, забрали бы свои пять акров и молились бы Единому, чтобы прожить ещё хотя бы месяц.

Заметки Габриэля

Это была уже не просто угроза. Это был приговор. Они не просто обманули его. Они бросили ему вызов, уверенные в своей полной безнаказанности, в своих связях, в своей власти, в своих ручных головорезах. Они объяснили ему его место в их мире. Место у отхожего места.

Шин медленно поднялся. Он не кричал. Не угрожал. Он не произнёс больше ни слова. Он просто посмотрел каждому из них в глаза. Поочерёдно. Долго.

И они увидели. В его взгляде не было ни гнева, ни обиды, ни страха. Там была лишь холодная, бездонная, концентрированная ярость, чистая, как алмаз, и страшная, как сама смерть. Это был взгляд хищника, который перестал видеть в них других хищников. Он увидел в них лишь мясо.

Улыбки медленно сползли с их лиц. Каэль перестал дышать, Борин перестал полировать кинжал, а рука Лиры с кубком замерла на полпути ко рту. На мгновение в их уютном, пропитанном запахом денег мирке воцарился первобытный холод. Но они так и не поняли, что совершили чудовищную ошибку, что они дразнили не сторожевого пса. Они дразнили дракона. Они думали, что объяснили ему его место в этом мире. Глупцы. Он просто ушёл, чтобы подготовить для них место в мире ином!

– Я понял вас, – сказал он наконец, и его тихий голос прозвучал в наступившей тишине как удар грома. – Благодарю за гостеприимство.

Шин вышел.

– Испугался? – прохрипел Каэль. – Да что он нам сделает? Пожалуется в магистрат?

Заметки Габриэля.

Троица рассмеялась и продолжила праздновать, отмечая две удачных сделки.

Дорогие читатели, ваша поддержка – лучшее топливо для автора! Подписка и лайк ускоряют выход следующей главы. Спасибо, что вы со мной!

Глава 10: «Холодная ярость»

Ночь после предательства была для Шина бессонной. Но он не метался в ярости, не бил кулаками по столу. Этот этап прошёл. Горячий, обжигающий гнев перегорел, оставив после себя лишь холодную, как звёздная пустота, ярость. Она не сжигала. Она концентрировала. Его кабинет был погружён во мрак, освещаемый лишь лунным светом, падавшим на разложенную на столе карту Генхаде и его окрестностей.

Идея напасть на контору «Золотой монеты» в сердце города была первой, инстинктивной реакцией. Желанием нанести удар в ответ, стереть с лица земли тех, кто посмел его унизить. Но Шин не был импульсивным головорезом. Он был стратегом. И сейчас, в тишине ночи, он видел всю абсурдность этого плана.

«Напасть на гильдию в городе… – его мысли текли медленно, оттачивая каждую деталь. – И что дальше? Даже если мы победим, вырежем их всех до единого… мы станем врагами всего города. Всего Равноземья. Нас объявят чудовищами, беззаконниками. Магистрат и служители церкви, которые и так смотрят на нас косо, соберут целую армию. Другие гильдии, испугавшись прецедента, объединятся против нас. Нас будут травить, как бешеных собак. Мы потеряем всё: нашу базу, нашу репутацию, наше будущее. Нет. Это путь глупца. Молот хорош, чтобы крушить камни, но здесь нужен скальпель хирурга».

Заметки Габриэля

Он смотрел на карту, но видел не улицы и дома. Он видел игровую доску, на которой играют студенты в стратегические игры. Его противники – Каэль, Борин, Лира – считали себя игроками. Они сделали свой ход, наглый и унизительный. Они были уверены, что выиграли и он капитулировал, бежал, поджав хвост. Они ожидали, что он либо смирится с потерей, либо сделает глупый, ответный ход и сам себя уничтожит. Они не понимали, что он думает не так, как они, не такими мелкими масштабами. Возможно, он видел их наперёд, и то, что они так с ним поступят, было его стратегическим шагом, чтобы получить не только земли, но и ещё что-то большее…

«Они чувствуют себя в безопасности в городе. В своей конторе, за спинами наёмников и под защитой законов, которые они же и покупают. Они угрожают мне своими ручными бандитами. Значит, я должен выманить их из их норы. Заставить их самих прийти ко мне. Нет… не ко мне. В ловушку, которую я для них приготовлю».

Идея начала обретать форму. Холодная, жестокая и изящная в своей обманчивости.

«Они считают меня наивным солдафоном. Я им специально это показал, и они видели, как я вёл себя на переговорах. Уставший командир, озабоченный прокормом своих людей. Я должен укрепить их в этом мнении. Я должен показать им слабость. Уязвимость. Я должен выставить наживку, на которую они не смогут не клюнуть».

Заметки Габриэля

Он мысленно разделил всех своих авантюристов на две части. С одной стороны – это те, кому он доверяет больше всего: Гред, Тарик, Феррик, Браг, Тенрик, Аэн, Эльвейн. Закалённые в десятках битв ветераны. С другой – новички: Арно, Илиана, Карина, Нира, Йен, Тесс… Хорошие ребята, но в настоящем бою они ещё слабоваты. Ну и все остальные, кому он еще не доверял.

«Вот она, наживка», – подумал Шин.

Он вызвал к себе всех, кому доверял, и изложил им свой план, не утаивая ни одной детали.

– Я собираюсь притвориться слабаком, – начал он, глядя в их удивлённые лица. – Мы начнём брать обычные, рутинные задания из гильдии авантюристов, которые обычно берём для тренировок новичков. И на эти задания я буду ездить демонстративно малым, неопытным составом. Арно, Нира, Тесс или другие менее опытные. Все будут видеть, что я лично занимаюсь их обучением в полевых условиях. Мы будем использовать два фургона, как и всегда. Но вы, – он обвёл взглядом своих лучших бойцов, – будете внутри. Скрытые под стенками фургона, в полной боевой готовности.

– Хитро, – воодушевился Браг. – Они увидят лёгкую добычу и решат, что момент настал.

– Именно, – кивнул Шин. – Их шпионы, а я не сомневаюсь, что они уже следят за нами, доложат своим хозяевам: «Шин принял своё поражение. Он возится с молодняком, его лучшие воины сидят в поместье, охраняя его». Они будут наблюдать за нами неделю, может две. Проследят, убедятся, что всё так и есть. А потом… потом, я думаю, они сами дадут нам задание, на котором мы должны будем угодить в ловушку.

– Нет! Они не просто устроят засаду на дороге, – подал голос Тарик, его тактическая смекалка развивалась достаточно быстро за последний месяц, и он уже просчитывал варианты. – Я думаю, они знают, что ты сильный маг. Люди видели, что случилось с бандой в Холодных Росах. Простая засада слишком рискованна. Они заманят нас туда, где у них будет тотальное преимущество. Возможно, даже в своё логово. В какую-нибудь заброшенную крепость или пещеру. Место, откуда нет выхода.

– Ты прав, и я рассчитываю на это, – сказал Шин, и в его глазах блеснул холодный огонь. – Мы не просто попадём в их ловушку. Мы захлопнем её за собой, оказавшись внутри вместе с ними. Они будут ждать шесть новичков и меня. А получат лучших бойцов Равноземья, двух боевых магов и меня в придачу. Они будут готовиться к стычке, а получат полномасштабную войну на своей территории.

– Это опасно, – тихо проговорила Аэн. – Если их будет много и они будут готовы… Кого-то могут убить…

– Мы сделаем всё, чтобы никого не убили, – твёрдо сказал Шин, глядя ей в глаза. – В войне не бывает лёгких побед. Это лучшее, что мы можем сделать, – превентивные меры, которые как раз предотвратят потери, которых мы не сможем избежать, если не уничтожить врага полностью здесь и сейчас! И мы вернём то, что у нас украли. И мы покажем всему городу, всему миру, что с «Чёрными небесами» не играют. Мы – не псы на побегушках у гильдий. Мы – сила, с которой придётся считаться.

Эльвейн, до этого молчавшая, положила руку на плечо Аэн.

– Мы готовы, Шин. Мы последуем за тобой.

Глава 11: «Наживка на крючке»

"Заметки Габриэля."

Следующие две недели «Чёрные небеса» жили новой, демонстративной жизнью. Дважды, а то и трижды в неделю Шин лично отправлялся в гильдию авантюристов, брал самые обычные задания и выезжал из города. С ним всегда была одна и та же картина: два фургона, на козлах которых сидели новички, а сам Шин ехал рядом на коне, громко отчитывая их за ошибки и давая наставления.

Они сопроводили караван с шерстью, и Арно едва не свалился с козел на крутом повороте. Они зачистили пещеру от гигантских летучих мышей, и дварфийка Нира больше визжала, чем махала топором. Они нашли пропавших коров для фермера, и Тесс умудрилась заблудиться в трёх соснах. Каждая их вылазка была маленьким спектаклем, тщательно срежиссированным Шином. Он знал, что за ними наблюдают. Он чувствовал на себе взгляды шпионов, прятавшихся в придорожных тавернах и на городских стенах. И он давал им то, что они хотели видеть: командира, который возится с бесполезным молодняком, оставив свою реальную силу, которая теоретически должна была охранять его, в поместье.

Внутри каждого фургона были распределены основные скрытые силы. Гред, Тарик, Феррик и остальные, в полной броне, с оружием наготове, молча переносили эти поездки, слушая через щели в досках «уроки» своего командира. Это была проверка их дисциплины, и они её выдержали.

На исходе второй недели наживка сработала. В гильдию поступил заказ. Очень интересный заказ. Некий коллекционер из столицы прослышал о заброшенной часовне древнего ордена в предгорьях в Оримантийском направлении от Генхаде. По слухам, там хранилась какая-то реликвия, связанная с Единым. Вознаграждение за задание было невелико, так что большинство авантюристов на него не обратили внимания, но оно было как раз очень хорошо для «обучения» молодняка. На что и рассчитывали разместившие то задание.

Место было идеальным для ловушки. Заброшенный монастырский комплекс, вдали от дорог, окружённый скалами. Идеальная мышеловка.

– Беру, – сказал Шин регистратору, не выказав ни капли сомнения.

В тот же вечер он снова собрал свой боевой отряд.

– Пора, – сказал он, раскладывая на столе нарисованную по описаниям карту монастыря. – Они клюнули. Завтра мы отправляемся за реликвией. Но найдём мы там не реликвию, а засаду! Будьте готовы ко всему. С этого момента мы действуем в режиме полного боевого контакта. Никаких ошибок. Никакой пощады. Максимальное количество эликсиров загрузите в фургоны и возьмите с собой в подсумки.

Глава 12: «Мышеловка захлопывается»

Заметки Габриэля

Путь к заброшенной часовне был похож на медленное погружение в бездну. С каждым часом пейзаж становился всё более враждебным. Плодородные равнины сменились каменистыми предгорьями, воздух стал холоднее и резче. Скалы, похожие на клыки древнего зверя, сжимали дорогу, и само ущелье, казалось, выдыхало застарелую тоску. Атмосфера в отряде была наэлектризованной до предела. Снаружи, на козлах фургонов, менее опытные члены группы, посвящённые в план, пытались скрыть свой страх за нервными, натянутыми шутками, которые тонули в гнетущей тишине. Их смех был хрупким, как стекло.

Внутри фургонов, в душной, пахнущей сталью и кожей темноте, царила мёртвая тишина. Ветераны – Гред, Тарик, Браг и остальные – сидели молча, их силуэты были неподвижны, как изваяния. Слышен был лишь тихий звон проверяемых пластинчатых доспехов да скрип подтягиваемых на них ремней. Их лица, едва различимые в полумраке, были суровы и сосредоточены. Они не боялись. Они ждали. Это было их ремесло.

Шин ехал во главе, на козлах первого фургона, и его чувства были обострены до предела. Он был похож на натянутую тетиву. Снова и снова он посылал вперёд волны своей магии обнаружения, но эфир был пугающе чист. Никаких засад в придорожных лесах, никаких дозоров на холмах. Это подтверждало его худшие опасения: вся вражеская сила, вся их ярость и ненависть были сконцентрированы в одной-единственной точке, в их конечном пункте назначения. Они не собирались играть в прятки. Они приготовили для него эшафот.

Монастырь показался на закате. Алые лучи заходящего солнца окрашивали древние камни в цвет запёкшейся крови. Он был расположен в самом узком месте ущелья, стиснутый между двумя отвесными скальными стенами, словно застрявшая в горле кость. Древние стены были покрыты шрамами времени, полуразрушенная колокольня тянулась к небу, как скелет молящейся руки. Внутренний двор, заросший бурьяном и чертополохом, был похож на неухоженную могилу. Это было идеальное место для бойни.

Массивные ворота были гостеприимно распахнуты, как пасть хищника. Фургоны медленно, со скрипом, въехали внутрь. Тишина была абсолютной, давящей. И в тот момент, когда задние колёса второго фургона пересекли ворота, раздался оглушительный, визжащий скрежет металла о камень. Массивная, окованная железом решётка, скрытая в арке, с грохотом рухнула вниз, отрезая им путь к отступлению.

Одновременно на стенах, в бойницах, в тёмных провалах окон главного здания монастыря, как сотни злобных глаз, вспыхнули десятки факелов. Тени заплясали, и из них, точно призраки, возникли человеческие фигуры. Много людей. Бандиты, наёмники, головорезы всех мастей. Их было не меньше пятидесяти, а может и больше. И это были не оборванцы. На них были добротные кольчуги с нагрудниками, пластинчатые и даже полные доспехи с закрытыми шлемами, с которых свисали кольчужные бармицы. В руках они держали не ржавые мечи, а отполированные алебарды и тяжёлые арбалеты, уже заряженные и нацеленные на два одиноких фургона. На груди у каждого красовался чеканный знак – весы. Символ гильдии «Золотая монета». Это была их частная армия.

А затем на вершине центральной стены, в свете нескольких факелов, появились они. Хозяева этого смертельного театра. Троица кредиторов. Но они были не в своих шёлковых купеческих нарядах. Они были одеты под стать своим головорезам, как полководцы, вышедшие принять парад. Каэль был облачён в вычурную, позолоченную кирасу, которая с трудом сходилась на его необъятном животе. Борин – в практичную, воронёную кольчугу поверх стёганого гамбезона, на поясе висел его любимый кинжал. А Лира была в облегающем, изящном доспехе из тёмной, тиснёной кожи какого-то монстра, который не стеснял движений и лишь подчёркивал её хищную грацию. Она лениво держала в руках инкрустированный серебром арбалет. Они пришли не просто посмотреть. Они пришли насладиться триумфом.

– Добро пожаловать, мастер Шин! – раздался с высоты стены насмешливый, пропитанный самодовольством голос Каэля. Он расставил руки в стороны, словно приветствуя долгожданных гостей. – Мы так рады, что вы приняли наше скромное приглашение! Надеемся, путешествие по нашим владениям не было слишком утомительным?

Лира издала тихий, мелодичный смешок:

– Не будь таким официальным, Каэль. Нужно называть вещи своими именами. Мастер Шин, вы прибыли в своё новое поместье. Вернее, в ту его часть, которую мы милостиво решили вам выделить.

Она сделала паузу, и её взгляд стал острым и презрительным.

– Вы ведь именно этого хотели, не так ли? Земли для ваших крестьян? Мы слышали, ваш клан так разросся. Столько лишних ртов… Не волнуйтесь. Совсем скоро их станет гораздо меньше.

– Ловушка захлопнулась, – констатировал Гред из фургона, его голос был глух и мрачен.

– Нет, – тихо ответил Шин, и его голос, был слышен всем его бойцам, став противовесом издевательским крикам со стен. – Это мы только что захлопнули за собой дверь в их логово. Всем приготовиться. Фаза один. По моему сигналу.

Новички на козлах, Арно и Тесс, побледнели как смерть. Их пальцы добела стиснули древки копий. Они знали свою роль: выжить в первые секунды. Просто выжить.

Борин, видя их страх, злорадно ухмыльнулся и сплюнул вниз. Его плевок был адресован не земле, а им всем. Это был жест абсолютного, неприкрытого презрения.

– Посмотрите на них, Лира! Они всё ещё думают, что они игроки в этой партии! – прохрипел он. – Глупый безродный пёс решил, что может тягаться с хозяевами города! Ты думал, мы не знаем, что ты ищешь на этой земле, безбожник? Ты пришёл за сокровищами прошлого, но найдёшь здесь только свою смерть!

Он выхватил из-за пояса кинжал и указал им на Шина.

– Убить их всех! – взревел он, и его голос эхом отразился от стен ущелья. – Оставьте в живых только этого мага и эльфийку приведите ко мне. Целыми. У меня на них особые планы! Мы хотим поговорить с ним перед их смертью! Мы вырвем из него все его секреты, а потом скормим его живьём свиньям!

Заметки Габриэля

Первый залп из десятков арбалетов обрушился на фургоны, и воздух наполнился смертоносным свистом. Мир сузился до двух деревянных коробок, ставших их единственным укрытием в самом сердце вражеского гнезда.

Глава 13: «Бойня во дворе»

Стрелы забарабанили по укреплённым бортам повозок, как смертоносный град. Несколько стрел нашли щели в смотровых окнах, но не причинили вреда.

– СЕЙЧАС! – приказал Шин.

Боковые стенки обоих фургонов с грохотом откинулись, превращаясь в пандусы. И враги увидели то, чего никак не ожидали. Вместо шести перепуганных новичков из недр фургонов на них хлынула лавина из стали и ярости. Группа тяжеловооружённых воинов в полной броне, ведомая гигантом-орком с двуручным топором, вырвалась наружу.

– ЗА «ЧЁРНЫЕ НЕБЕСА»! – проревел Гред, и его боевой клич подхватили остальные.

Это было так неожиданно, что лучники на стенах на мгновение замерли. И этого мгновения хватило. Лира, до этого наблюдавшая за происходящим с ленивой усмешкой, резко подалась вперёд, её лицо на миг утратило свою надменную маску, сменившись холодным бешенством.

– Тарик, подавить стены! – крикнул Шин.

Группа Тарика – Олви, Эдгар, Эрик – заняла позицию за опрокинутыми повозками и открыла шквальный огонь по стенам. Их болты летели с убийственной точностью, снимая вражеских стрелков одного за другим.

В то же время из главного здания монастыря высыпала основная масса бандитов – около тридцати головорезов, вооружённых мечами, топорами и копьями. Они с воплями бросились на группу Шина, намереваясь задавить их числом.

– Феррик, Браг, Тенрик! – крикнул Гред. – Пробиваемся к часовне! Это наше единственное укрытие!

Группа Греда взревела и врезалась во вражеские ряды. Это была не битва, это была мясорубка. Двуручный топор Феррика описывал смертоносные круги, раскалывая черепа и щиты. Парные боевые топоры Тенрика мелькали так быстро, что казалось, будто он танцует. А Браг со своим массивным цепом крушила врагов, ломая кости и вминая доспехи.

Но врагов было слишком много. Они лезли со всех сторон, пытаясь окружить. С фланга ударила группа наёмников в тяжёлых доспехах, их копья были нацелены на то, чтобы остановить орочий таран.

– Аэн! Эльвейн! Левый фланг! – скомандовал Шин.

Аэн вскинула руки, воздух опалила волна жара, и с её пальцев сорвались огненные шары, которые взорвались в рядах копейщиков, разметав их и посеяв панику. А Эльвейн ударила посохом о землю. Раздался глухой треск, когда древние плиты двора пошли трещинами, и в нос ударил запах влажной земли. Древние плиты двора поддались магии, и из-под них вырвались толстые, узловатые корни, которые оплели ноги наёмников, пригвоздив их к месту и сделав лёгкой мишенью для арбалетчиков Тарика.

Но враги тоже были не простой деревенской шпаной. Из окон второго этажа главного здания ударили маги. Огненные шары полетели в сторону Аэн и Эльвейн.

– Барьер! – крикнул Шин, выставляя перед девушками мерцающий щит.

Три заклинания разбились о него, но четвёртое пролетело мимо и ударилось о землю. Капли и осколки расплавленного камня полетели в стороны. Эльвейн вскрикнула от боли – расплавленные брызги обожгли её плечо, оставляя чёрный, дымящийся след. Рана была неопасной, но достаточно болезненной.

– Тарик, забери Эльвейн в укрытие! Аэн, прикрой их! – Шин понимал, что затягивать бой на открытом пространстве – самоубийство. – Гред, пробивайся!

Гред, видя, что товарищ ранен, взревел от ярости. Он проигнорировал мечи, рубившие по его тяжёлому доспеху, и с силой тарана врезался в последние ряды врагов, расчищая путь к массивным дверям старой часовни.

– ВСЕ ВНУТРЬ! БЫСТРО!

Весь отряд Шина, отбиваясь от наседающих врагов, хлынул в спасительный проём. Последним отступал Тарик, прикрывая раненую Эльвейн. Один из бандитов прорвался и замахнулся на него мечом, но в его горло вонзилась арбалетный болт. Это Эрик, самый молодой из бойцов, спас своего командира.

Они оказались внутри часовни, забаррикадировав тяжёлые дубовые двери. Завалив дверь тяжёлой дубовой скамьёй, бойцы на секунду прислонились к холодным каменным стенам, тяжело дыша и прислушиваясь к яростным крикам и ударам снаружи. Они выиграли несколько минут. Не более.

Заметки Габриэля

Первая фаза боя была окончена. Они прорвались и заплатили за это небольшую цену: Эльвейн и ещё несколько бойцов получили лёгкие ранения. Шин предусмотрительно наложил на доспехи всех бойцов на самом въезде в ворота защиту от физических атак.

Враг контролировал весь монастырь. Они были в ловушке внутри ловушки.

Глава 14: «Лабиринт Смерти»

Часовня дала им лишь временную передышку. Снаружи раздавались яростные крики и удары в дверь.

– Они попытаются выкурить нас или взять измором, – сказал Тарик, перезаряжая арбалет.

– У них нет на это времени, – ответил Шин, осматривая рану Эльвейн. Точнее, то место, куда чуть ранее попал осколок раскрошенного камня. Раны уже не было, волшебница сама смогла себя быстро залечить в этой суматохе. Других раненых тоже быстро подлатали магией.

– Времени у нас нет, а покой нам только снится, – Шин поднялся. – Мы не будем здесь сидеть. Мы пойдём к ним. Разделимся. Наша цель – пробиться в главное здание, найти и уничтожить их магов, а лидеров во что бы то ни стало нужно взять живыми! Без магов их шансы на победу значительно сократятся.

Он разделил свой отряд на три группы.

– Гред, ты с Ферриком, Брагом и Тенриком – наша ударная сила. В часовне есть боковой выход в крытую галерею. Пробивайтесь по ней к главному зданию. Ваша задача – шум, хаос, отвлечение. Свяжите боем как можно больше врагов, не забывайте про зелья!

– Будет сделано, – ухмыльнулся Гред. Для орков Феррика и Тенрика это была лучшая задача.

– Тарик, ты с арбалетчиками – Олви, Эдгаром и Эриком – остаёшься здесь. Ваша задача – оборона. Через высокие окна часовни вы можете контролировать часть двора. Не давайте им сосредоточить силы у наших выходов. Если станет совсем жарко – отступайте в крипту.

– Арно! Илиана! Карина, Нира, Йен, Тесс! – его голос прозвучал твёрдо, не оставляя места для паники. – Ваше место здесь, с Тариком! Вы – его поддержка! Пока стрелки ведут огонь, вы заряжаете запасные арбалеты. Если кого-то из них ранят – вы оттаскиваете его в укрытие и оказываете первую помощь. Вы – их глаза на затылке, вы следите за тылом, за криптой. Ваша главная задача – выжить и помочь выжить стрелкам. Не лезьте на рожон. Не высовывайтесь. Работайте тихо и быстро. Всем ясно?

Новички дружно кивнули, их страх сменился пониманием своей роли. Они не были бесполезным балластом. Они были частью механизма.

– Поняли, командир!

– Аэн, ты, Эльвейн и я – мы пойдём другим путём. Через подземный ход. В старых монастырях они всегда есть. Наша цель – маги. Пока они живы, мы можем понести потери.

Пока Гред с Брагом и орками готовился к прорыву, Шин искал потайной ход. Но звучавшее безукоризненно утверждение, что «подземный ход есть всегда», уже трещало по швам. Хоть Шин и сразу прибег к заклинанию обнаружения ловушек и нашёл за алтарём неприметную плиту, но он никак не мог открыть проход, ведущий в подземелье. Он не хотел прибегать к шумным действиям, взрывать проход, так как это сразу бы обнаружило их присутствие. Ему пришлось изрядно попотеть, чтобы понять, как открыть проход.

Две атаки начались одновременно. Гред с грохотом выбил боковую дверь, и его отряд, как обезумевший зверь, ворвался в галерею, сметая всё на своём пути. Внимание большинства бандитов тут же переключилось на них. Под прикрытием этого шума Шин, Аэн и Эльвейн спустились в тёмный, сырой тоннель.

– Они ждут нас в главном зале, – прошептал Шин. – А мы зайдём к ним со спины.

Они шли по тёмным, паутинным коридорам около пяти минут. Воздух в них был спёртым, пахнущим вековой пылью и холодной, мёртвой землёй. С потолка размеренно капала вода, и каждый шлепок капли о камень отдавался в гнетущей тишине гулким, тревожным эхом. Наконец они вышли к винтовой лестнице, ведущей наверх. Шин прислушался. Сверху доносились приглушённые голоса и треск магической энергии. Они вышли прямо в библиотеку, примыкающую к главному залу, где и засели вражеские маги. Воздух здесь был густой и тяжёлый, пропитанный не запахом старых книг, а едкой смесью серы, сотворённых заклинаний, запахом горелой пыли и чего-то сладковато-тошнотворного, как от редких и дорогих благовоний, что воскуривают в запретных культах.

Приглушённые звуки боя доносились снаружи. Шин заглянул внутрь помещения – один, самый грузный, стоял спиной к двери, его руки были вытянуты к окну, и вокруг его пальцев вились едва заметные изумрудные нити – он поддерживал защитные чары на бойцах во дворе. Другой пытался лечить раненых товарищей. Третий, самый молодой, неотрывно смотрел в большой, мутно пульсирующий кристалл, лежащий на бархатной подушке. В его глубине, как в кривом зеркале, дёргались и корчились искажённые фигурки сражающихся. Он был их «глазами», их координатором.

А четвёртый… четвёртый стоял у открытого окна и с холодной, отстранённой усмешкой наблюдал за бойней внизу, лениво перебирая в руках тёмный амулет, словно дирижёр, наслаждающийся своей смертоносной симфонией. В углу на медной жаровне дымились травы, чей аромат дурманил и вызывал лёгкое головокружение. Вот откуда шёл тлетворный запах! Они были полностью поглощены боем и не заметили появления Шина.

– Сейчас, – прошептал он.

Аэн и Шин ударили одновременно. Огненный шар Аэн врезался в одного мага, превращая его в пылающий факел. А Шин выпустил две молнии подряд. Первый разряд ударил в ближайшего волшебника, потом второй – в следующего. Но их действия были хоть быстры и слажены, четвёртый, на долю мгновения, среагировал быстрее на смерть первого товарища и выпустил магическую стрелу в Шина. Эльвейн на грани своих возможностей, как это бывает в критических ситуациях, вместо удара ледяного копья сотворила магическую защиту на командира. И лишь только после этого атаковала тремя скоростными магическими стрелами. Воины внизу лишились заклинаний защиты и лечения.

В главном зале, где отряд Греда уже начал выдыхаться под натиском превосходящих сил, произошло чудо. Поддержка элитных наёмников магией прекратилась.

– ВПЕРЁД! – взревел Гред, и орки с новой силой врезались во вражеские ряды.

Но победа была недолгой. Из тени библиотеки вышел пятый маг. Он был старше и сильнее остальных, одет в робу с вышитыми на ней серебряными рунами, поверх которой был надет пластинчатый доспех. Скорее всего, это был их лидер.

– Глупцы, – прошипел он. – Вы сами пришли в мою паутину.

Он ударил посохом о пол, и из пола библиотеки вырвались призрачные цепи, которые сковали Аэн и Эльвейн.

– Девочки! – крикнул Шин, бросаясь к ним.

Но старый маг был готов. Он направил на Шина свой посох, и с него сорвался луч иссиня-чёрной энергии. Шин успел выставить магический щит, но удар был такой силы, что его отбросило к стене. В глазах потемнело, а по руке, которую не успел закрыть магический щит, пробежала ледяная боль.

Глава 15: «Бой в библиотеке»

Шин с трудом поднялся на ноги. Каждый мускул протестовал. Его левая рука, от плеча до кончиков пальцев, онемела и почернела, превратившись в бесполезный кусок мяса. Шин не мог разобрать, что это была за магия, какая-то комбинированная, или маг настолько быстро наложил несколько заклинаний. Последствия пропущенной магии он сейчас не стал развеивать или лечить, чтобы не терять драгоценных мгновений. Что-то ледяное и вязкое вгрызалось в его плоть, и он чувствовал, как оно медленно ползёт к сердцу.

Старый маг в этот момент медленно подходил, его лицо было искажено гримасой торжества. Он наслаждался моментом, как гурман смакует редкое вино.

– Ты силён, авантюрист, – прошипел он, его голос был сух, как шелест старого пергамента. – Очень силён. Но ты загнан в угол, ранен, и сейчас будешь смотреть, как умирают твои подруги. А потом умрёшь и ты. Медленно.

Призрачные цепи, сковывавшие Аэн и Эльвейн, всполыхнули бледным, пульсирующим светом. Девушки вскрикнули одновременно. Их жизненная сила и мана видимыми потоками перетекали от них к старому магу. Он вдыхал её, его морщинистое лицо разглаживалось, а в пустых глазах загорался нездоровый огонёк.

– Нет… – прошептал Шин.

Он видел неподдельный ужас в глазах Аэн и муку на лице Эльвейн, которая была уже на грани потери сознания. В этот момент его собственная боль, ярость от предательства и отчаяние от безысходности слились в один тугой, раскалённый узел в груди. Тактика? Последствия? Всё это сгорело. Его мозг, обычно холодный и расчётливый, отказался работать. Он не мог сосредоточиться, не мог выстроить сложную мыслеформу для точечного заклинания. Любая попытка создать «Молнию» или «Огненный шар» сейчас, в таком состоянии, провалилась бы или, что ещё хуже, ударила бы по нему самому.

Он был раненым зверем, запертым в клетке с умирающим потомством. И у зверя оставался лишь один, последний инстинктивный ход. Если не можешь прицелиться – сожги всё вокруг.

Он перестал пытаться контролировать магию. Он перестал пытаться придать ей форму. Он закрыл глаза и просто… начал высвобождать ману. Он высвободил почти всё, что у него было. Всю свою ману, всю свою волю, всю свою ярость – в одном неконтролируемом, сыром, первобытном выбросе.

Это не было заклинанием. У него не было названия. Это был акт отчаяния.

Воздух в библиотеке не просто затрещал. Он взорвался. Резкий, оглушающий хлопок, как от удара невидимого гигантского кнута, заставил заложить уши. Пространство исказилось, наполнилось запахом серы и горящей пыли. Это не была элегантная молния. Это был хаотичный, сферический взрыв чистой магической энергии, вырвавшийся из тела Шина во все стороны.

Старый маг не успел даже удивиться. Его самодовольное лицо исказилось от шока, когда его, как и всех в комнате, ударила невидимая ударная волна. Его отбросило назад, он с размаху ударился о каменную стену и мешком осел на пол, выронив посох.

Хрупкие призрачные цепи, будучи сложным магическим плетением, не выдержали столкновения с таким потоком сырой энергии и просто испарились, с визгом растворившись в воздухе. Аэн и Эльвейн, освобождённые, рухнули на пол, лишённые сил. Сам Шин, эпицентр взрыва, отлетел к книжным полкам. Удар был так силён, что стеллажи опрокинулись, погребая его под лавиной древних, тяжёлых книг.

На несколько долгих секунд в библиотеке воцарилась тишина, нарушаемая лишь звоном в ушах, треском тлеющих страниц и стонами раненых. Воздух был густым от пыли и дыма.

Первым очнулся старик. Он с трудом поднялся, кашляя кровью. Его роба была разорвана, лицо покрыто ссадинами, а несколько пластин доспеха были немного помяты. Взрыв не убил его, но серьёзно ранил и вывел из равновесия. Его глаза горели чистой ненавистью.

– Тварь… безродная тварь! – прохрипел он, шатаясь, и выхватил из-за пояса кривой, зазубренный ритуальный кинжал, от которого веяло чудовищной магической силой. Похоже, он мог резать пластины доспеха как масло. – Я вырежу твоё сердце и скормлю же тебе, падаль!

Из-под завала книг послышался стон. Шин, отталкивая тяжёлые полки, медленно поднимался. Его состояние было ужасным. Взрыв, который он сам инициировал, усугубил его раны. Поврежденная ранее рука болела так, что хотелось выть, просто оторвать её и сжечь. В голове гудело, перед глазами всё плыло. Но он был жив. И он был в ярости.

Старый маг бросился на него. Шин, не имея возможности использовать левую руку, едва успел откатиться в сторону, уклоняясь от удара. Кинжал со скрежетом вонзился в кладку между камней. И в тот самый миг, когда волшебник вновь навис над Шином, Аэн, лежавшая в нескольких метрах от него, собрала последние крохи своей воли и маны. Она не могла создать сильное заклинание, но она не могла не сделать хоть что-то. Она прошептала «…стрела…» и выпустила едва заметный, бледный сгусток света в сторону противника.

Для сильного мага, каким был старик, эта атака была ничем. В полном соответствии с принципом, его пассивное магическое сопротивление полностью аннигилировало угрозу на подлёте. Он не почувствовал ни удара, ни толчка, ни даже дуновения ветерка. Но он её увидел. Прямо в тот момент, когда он заносил кинжал, чтобы пронзить сердце Шина, на периферии его зрения мелькнула короткая, неестественная вспышка света. Для обычного человека это не значило бы ничего. Но для мага, тем более опытного параноика, любой магический всплеск, даже самый слабый, – это потенциальная угроза с другого фланга. Инстинкт, отточенный десятилетиями магических дуэлей, заставил его на долю секунды повернуть голову в сторону источника вспышки, чтобы оценить новую угрозу.

Его глаза на миг оторвались от Шина. Этой доли секунды хватило. Это было не время на перекат или уклонение. Но это было время для ответного действия. Шин, видевший перед собой лишь занесённый кинжал, вдруг получил эту микроскопическую передышку. Пока взгляд волшебника был отвлечён, он, вместо того чтобы пытаться уйти от удара, сделал обратное. Он из последних сил рванулся вперёд и вверх, выхватывая из сапога свой собственный нож.

Маг, осознав свою ошибку, повернул голову обратно, его кинжал устремился вниз, но было уже поздно. Его траектория была сбита. Вместо сердца Шина, лезвие лишь глубоко порезало его правое плечо. Шин был прав в способностях кинжала: пластины доспеха прорезало насквозь, срезая их с ремней. Нож Шина, ведомый отчаянием, нашёл свою цель, вонзившись старому магу под рёбра, в незащищённое сочленение доспехов, но он не смог вонзить его по рукоять, так как маг извернулся.

Оба покатились по полу в отчаянной, уродливой схватке. Это был уже не поединок магов. Это была драка двух израненных, полных ненависти мужчин. Шин пытался придушить колдуна своей ещё действующей правой рукой, хоть сейчас ей было тяжело управлять из-за раны. Старик в ответ вцепился ему в раненое плечо, и Шина пронзила такая чудовищная боль, что он закричал, ослабив хватку.

Колдун оттолкнул его и вскочил, снова занося кинжал для удара. Шин, лежа на спине, понимал, что уклониться уже не успеет. Он видел блеск стали над собой. И тогда он сделал единственное, что мог. Он из последних сил сконцентрировал крохи оставшейся маны в своей здоровой правой руке, создав не заклинание, а простой, грубый толчок чистой силы. «Толчок» – самое базовое, что умеют адепты, когда начинают познавать азы магии.

Эта слабая магическая волна ударила не в мага, а в пол под ним. Каменные плиты, и без того растрескавшиеся от основного взрыва, подпрыгнули. Маг потерял равновесие, его удар ушёл в сторону, и кинжал лишь оцарапал каменный пол рядом с головой Шина.

А Шин, использовав эту долю секунды, подобрал свой собственный нож и, перекатившись, снизу вверх вонзил его старику в пах.

Маг захрипел, его глаза расширились от удивления. Он посмотрел на рукоять ножа, торчащую из его причинного места, потом на Шина. И рухнул, то ли замертво, то ли потеряв сознание.

Заметки Габриэля

В тот миг, когда Шин, рухнув на пол, вонзил свой нож в тело старого мага, битва не закончилась – она просто изменила свою природу. Грохот стали и треск заклинаний сменился организованным, почти будничным хаосом последствий.

Когда последний враг был повержен, а главный маг, обезвреженный и связанный, лежал под бдительной охраной Греда, наступила тишина.

Тарик, чья левая рука была сломана и неестественно выгнута, одной здоровой рукой сорвал пробку с зелья лечения и залпом выпил его. Он сцепил зубы, его лицо на мгновение исказила гримаса. Под кожей раздался отвратительный, влажный хруст срастающихся костей. Боль ушла, сменившись лишь тупым, ноющим фантомным эхом там, где только что был перелом. Он поморщился, несколько раз сжал и разжал исцелённую кисть. Боль была, но иная, и он тут же начал отдавать приказы, его голос не дрогнул: – Олви, Эдгар! Проверить остальных! Эрик, собери все наши арбалеты, проверь снаряжение! Не расслабляться!

Феррик, чей бок был глубоко рассечён зачарованным мечом, уже прижимал к ране пустой флакон. Кровь остановилась, края раны стянулись в гладкий, розовый шрам, который выглядел чужеродно на его грубой орочьей коже. Он тяжело дышал, но уже не от потери крови, а от схлынувшего адреналина. Он провёл пальцем по свежему рубцу, ощущая лишь гладкую кожу там, где мгновение назад была зияющая рана.

К сожалению, бойцов, получивших легкие ранения, в этом бою не было. Все члены отряда получили серьезные ранения и увечья. Но они действовали слаженно, помогая друг другу, как того требовал устав клана. Физически они были почти в полном порядке. Но их глаза и лица говорили о другом. Хоть их раны и излечились полностью, но чувствовались фантомные боли, конечно же, намного слабее, чем могла бы болеть сама рана, но и шок от того, что твою плоть режут, рвут и ломают, ещё не скоро покинет сознание.

Вся суета и внимание теперь были сосредоточены на трёх фигурах в центре зала – магическом ядре отряда.

Аэн, сама стоявшая на ногах лишь благодаря вовремя выпитому зелью маны, опустилась на колени рядом с Эльвейн. Эльфийка была без сознания, её кожа была серой, а дыхание – едва заметным. Аэн влила эликсир восстановления сил, «зелье лечения» и «зелье маны», и её подруга стала приходить в сознание: кожа начала принимать естественный вид, и вот через минуту Эльвейн сидела на полу.

Шин же был самой большой проблемой. Он с трудом сидел, прислонившись к стене. Его правая рука была уже в порядке от «зелья лечения», но левая, от плеча и до кончиков пальцев, была чёрной и холодной. Магия, наложенная в начале боя стариком, была мощной. Сейчас он пил зелье маны, чтобы попробовать снять последствия этой страшной магии. На восстановление ушло гораздо больше времени, чем он предполагал, да и после лечения и восстановления его самочувствие было очень далёко от хорошего.

Несмотря на своё состояние, его разум оставался ясным. – Тарик, обыщите его, – он кивнул в сторону пленного мага. – И его кабинет. Нам нужна информация!

Пока Аэн приводила в чувство Эльвейн, а остальные бойцы собирали трофеи и стерегли пленных бандитов, Тарик и Гред провели тщательный обыск. Нашли то, что и ожидали: книгу учёта с зашифрованными платежами, карту с подозрительными маршрутами и черновик письма к «Л.».

Когда Тарик положил находки перед Шином, тот лишь криво усмехнулся.

– Они хотели забрать всё… Они просчитались. Чуть позже допросим старика с пристрастием!

Он посмотрел на своих людей. Физически целые, но измотанные, с потухшими от шока глазами. Он с трудом поднялся, опираясь на плечо подошедшего Греда.

– Мы победили, – его голос был тих, но твёрд, и каждый в зале услышал его. – Но война не окончена. Мы отдохнём. Придём в себя. А потом… мы вернёмся в Генхаде. И заберём свой долг. С процентами.

Заметки Габриэля.

Он говорил это не для них. Он говорил это для себя. Потому что только полная и окончательная победа могла оправдать ту цену, которую они только что заплатили в этом проклятом, забытом богами монастыре.

Слова Шина повисли в густом, пропитанном запахом крови и гари воздухе разрушенной библиотеки: «…мы вернёмся в Генхаде. И заберём свой долг. С процентами». Но прежде чем вернуться, нужно было закончить дела здесь. Шин обвёл взглядом своих измотанных бойцов.

Глава 16: «Бой с культистами»

Шин, стоя посреди разрушенной библиотеки, провёл здоровой рукой по лицу, стирая пыль и пот. Физическая боль от ран, полученных в поединке с магом Хаоса, уже утихла, сменившись тупым, ноющим фантомным эхом там, где зелье лечения сотворило своё чудо. Он был в полном порядке, но тело помнило каждый удар.

– Тарик, доложи обстановку, – голос командира был ровным и властным, в нём не было и тени слабости.

– Все наши готовы к дальнейшей работе, командир, – ответил Тарик, разминая исцелённую руку. – Пленные, включая главного мага, под охраной Греда и орков. Комплекс под нашим контролем.

– Хорошо. Но троих не хватает, – Шин обвёл взглядом своих бойцов. – Наши «работодатели» испарились.

Прямо на ходу, отдавая распоряжения по сбору трофеев и организации охраны, он закрыл глаза всего на мгновение. От магии поиска не могло скрыться даже то, что было за пятиметровыми каменными стенами. Он проверил весь комплекс и уловил то, что искал.

Три ярких, мечущихся от паники фигуры, глубоко под землёй, в стороне от основных построек.

– Нашлись, – так же спокойно произнёс он, открывая глаза. Он повернулся к Греду, который как раз проверял путы на пленном маге. – Гред, Браг, Феррик и Тарик – за мной.

Он не стал ничего объяснять. Его люди привыкли к тому, что их командир знает больше, чем говорит. Он уверенным шагом направился из библиотеки, через двор, к неприметному хозяйственному блоку, который они ещё не успели обыскать. Он шёл прямо к цели, ведомый своим магическим чутьём.

Уткнувшись в новую, крепкую дубовую дверь, ведущую в подвал, он просто кивнул Феррику. Орк ухмыльнулся. Один удар его массивного топора – и замок вместе с частью косяка разлетелся в щепки.

В тусклом свете факела, который Тарик тут же внёс в проём, предстала картина. Просторный винный погреб, уставленный рядами массивных дубовых бочек. За ним – потайной ход, замаскированный под стену, который не обнаружил бы даже опытный скаут или следопыт. Но магия Шина была беспощадна к тайникам, скрытым ходам и ловушкам! Шин, стоявший позади, тут же понял: его магия поиска засекла жизненные сигнатуры, но старые стены монастыря, пропитанные вековой магией, экранировали их, не давая понять точное количество и силу противника.

– Назад! – коротко бросил он.

Бойцы отступили. Шин вытянул правую руку, концентрируя ману. Простой, грубый импульс разрушительной силы «Взрыв» – из магии Заговоров – сорвался с его пальцев и ударил в стену. Камень и старое дерево разлетелись в стороны от направленного взрыва. Из облака пыли и темноты раздался женский визг. Охота была окончена.

Визг, тонкий и пронзительный, оборвался так же внезапно, как и начался. Он был полон не столько страха, сколько уязвлённой гордыни. Это взвизгнула Лира.

Когда пыль осела, в свете факелов Тарика предстала картина, от которой у Шина похолодело внутри. За разрушенной стеной находилась не просто комната, а небольшой, хорошо защищённый покой. В дальнем углу, дрожа, сбились в кучу Каэль и Борин. Рядом с ними стояла Лира, её лицо было белым от ярости. Но не они привлекли внимание Шина.

Перед ними стояли трое. Двое воинов в полных, безупречно подогнанных латных доспехах, чьи шлемы полностью скрывали лица. В их руках были мечи, от лезвий которых исходило слабое, едва заметное мерцание – зачарованное оружие, понял Шин. Третья фигура заставила напрячься всех. Это был воин в сияющих серебристых доспехах, поверх которых был накинут белоснежный плащ с вышитой на нём золотой звездой с глазом – символом Церкви Единого. В одной руке он держал тяжёлый боевой посох, увенчанный крупным кристаллом, а в другой – каплевидный щит. Его присутствие здесь, в этом грязном логове, было абсолютно нелогичным и оттого ещё более угрожающим. Магия поиска Шина засекла панику торговцев, но сила этого воина была скрыта, вероятно, мощным амулетом.

– Стоять, еретики! – голос воина в белом был сильным и властным, усиленный акустикой подземелья. – Ваш путь нечестивцев заканчивается здесь!

– Что ты хочешь сказать? Что убьёшь? Ты? Нас? – прорычал Феррик, делая шаг вперёд.

Заметки Габриэля.

Это явно не будет боем, на который рассчитывал Шин. Это должно было стать новой бойней.

– Во имя Единого, очистить мир от этой скверны! – скомандовал церковник, и его двое телохранителей, как единый механизм, бросились в атаку.

Штурмовая группа Шина встретила их в узком проломе. Это было самое невыгодное место для боя. Браг и Гред встали плечом к плечу, создавая стену из щитов и стали. Тарик из-за их спин пытался поймать цель в прицел арбалета. Феррик, с его огромным топором, оказался почти бесполезен в такой тесноте – для замаха не было места.

Первый же обмен ударами показал, насколько всё плохо. Зачарованные мечи телохранителей ударили по щитам Греда и Брага. Раздался не просто лязг стали – раздался звук боевой магии. Щиты, способные выдержать удар огра, покрылись трещинами, а руки ветеранов онемели от магической отдачи. Эти мечи были зачарованы на пробивание защиты.

– Они усилены! – взревел Гред, с трудом удерживая свой щит.

Бой превратился в жестокое, вязкое переталкивание в узком проходе. Телохранители работали в паре, их слаженность была безупречна. Один наносил мощные, тяжёлые удары, заставляя Греда уходить в глухую оборону, второй в это время искал малейшую щель в защите Брага. Фантомные боли в залеченных ранах бойцов Шина теперь казались детской забавой по сравнению с той яростью и мощью, что обрушилась на них. Они были истощены после предыдущей битвы, а их враги – свежи и полны сил.

– Тарик, стреляй! – крикнул Шин, накладывая очередные защитное и усиливающее заклинания и видя, что его авангард вот-вот сомнут.

– Не могу, командир! Они слишком быстро меняют позиции, я задену наших! – ответил Тарик, его лицо было напряжено от невозможности помочь.

И в этот момент священник в белом поднял свой посох. Кристалл на его навершии вспыхнул золотым светом. – Да придаст вам сил длань Единого! – и использовал Магию Жизни – «Благословение».

Телохранители, окутанные золотистым сиянием, взревели, и их удары стали вдвое быстрее и сильнее. Один из них, отбив клевец Брага, нанёс молниеносный удар ногой по его колену. Воин взвыл от внезапной вспышки боли и пошатнулся. Этого мгновения хватило. Зачарованный меч прочертил глубокую борозду на его груди, добравшись до плоти. Рана задымилась, словно её прижгли какой-то кислотой.

Линия обороны затрещала. Браг, получив ранение, отступил на полшага, его атакующая мощь была нейтрализована. Теперь Гред и Феррик вдвоём сдерживали натиск двух усиленных магией элитных бойцов. Ситуация становилась критической.

– Тарик, стреляй! – крикнул Шин, и его голос был не просто приказом, а частью самого боя. Пока его воины сдерживали врага, он сам вступил в поединок, но на ином уровне. Его правая рука начала сплетать в воздухе сложный узор.

Это была не одна, а сразу две мыслеформы, которые он с титаническим усилием воли удерживал одновременно. Первая, принадлежащая Магии Земли, окутала Греда и Феррика едва заметным каменным маревом. Удары зачарованных мечей, достигавшие их доспехов, стали вязнуть, теряя свою пробивную силу. Вторая же, из школы Заговоров, коснулась оружия его воинов. Меч Греда, топор Феррика и даже клевец раненого Брага на мгновение вспыхнули тусклым серым светом – заклинание «Усиления» временно сравняло шансы в этом поединке стали.

Церковник в белом тут же ощутил вмешательство. Он понял, что настоящий его противник – не орк и не воины, а стоящий за их спинами маг.

– Нечистая сила против святого пламени! Узри мощь Единого, еретик! – взревел он, и кристалл на его посохе вспыхнул ослепительно-белым огнём.

Сгусток священного пламени, куда более концентрированный и горячий, чем обычный огонь, сорвался с посоха и устремился к Шину. Но Шин был готов. Он не стал выставлять барьер. Вместо этого он резко выбросил вперёд руку, создавая мыслеформу «Урагана» Магии Воздуха. Мощный, невидимый порыв ветра ударил в летящий сгусток огня, отклоняя его траекторию. Священное пламя врезалось в каменную стену погреба, оставив на ней шипящий, оплавленный след.

Но эта магическая дуэль дала телохранителям драгоценную секунду. Один из них, полностью игнорируя Феррика, сосредоточил всю свою мощь на Греде. Серия из трёх молниеносных ударов обрушилась на щит парня. Первый расколол его деревянную основу. Второй оставил глубокую вмятину на стальном умбоне. Третий, нанесённый с разворота рукоятью меча, пришёлся прямо в шлем Греда. Воин пошатнулся, оглушённый.

Линия обороны была прорвана.

– Тарик! Сейчас! – прорычал Шин, видя единственное окно возможности.

Гред, оглушённый, инстинктивно сделал шаг назад. Телохранитель, прорвавший оборону, шагнул вперёд, занося меч для удара по беззащитному Феррику. На одну долю секунды его корпус был открыт.

Арбалет Тарика, который всё это время молчал, наконец-то спел свою короткую, смертельную песню. Болт, выпущенный с хирургической точностью, вонзился в незащищённое сочленение доспеха под мышкой. Элитный воин захрипел, его глаза под забралом шлема расширились от удивления. Его удар так и не достиг цели. Он рухнул на колени, а затем завалился набок.

Один есть.

Потеря товарища и иссякшее благословение сломили боевой дух второго телохранителя. Его атаки стали хаотичными. Этого было достаточно. Феррик, раненый, но яростный, и Браг, игнорирующий боль, навалились на него вдвоём. Через мгновение всё было кончено.

В бою остались только воины Шина и служитель Единого. Он смотрел на тела своих людей, затем перевёл взгляд на Шина. В его глазах больше не было праведного гнева. Только холодная, концентрированная ненависть.

– Ты заплатишь за это, отродье хаоса, – прошипел он.

Он взялся за посох обеими руками. Кристалл на навершии начал пульсировать энергией, вбирая в себя свет факелов. Шин понял, что перед ним не просто священнослужитель. Это был ренегат, или, что ещё хуже, фанатик, считающий, что любые средства хороши для достижения цели.

– Браг, Тарик, он мой! – скомандовал Шин.

Он знал, что права на ошибку у него нет. Его тело всё ещё помнило боль от ран, и его резервы были не бесконечны. Он собрал всю свою волю, всю свою концентрацию, игнорируя фантомную боль, и начал формировать свою самую мощную и отточенную мыслеформу.

Маг Единого закончил первым. Он вскинул посох, и из кристалла вырвался луч серого света, который нёс в себе не огонь или холод, а саму суть распада и гниения. Это было мощное заклинание проклятия, подкреплённое ударной магией, такое же, которое использовал старик в библиотеке.

Но Шин был быстрее. Не в скорости сотворения, а в скорости высвобождения. В тот самый миг, когда луч сорвался с посоха, рука Шина ударила в пол.

«Разряд Молнии» не ударил сверху. Он вырвался из-под земли прямо под ногами мага. Это был не взрыв, а узкий, ослепительно-синий гейзер чистой энергии. Церковник не успел среагировать. Молния ударила его снизу вверх, пронзая тело сквозь подошвы сабатонов. Его сияющие доспехи на мгновение покрылись сотнями мелких разрядов, и внутри закипело тело волшебника.

Серый луч заклинания, потеряв концентрацию своего создателя, ударился в потолок и бесследно растворился.

Заметки Габриэля.

Тело отступника в серебряных доспехах рухнуло на пол, как сломанная марионетка. Из сочленений его брони валил лёгкий дымок.

Битва была завершена. Окончательно.

Шин тяжело опустился на одно колено, опираясь рукой о пол. Он посмотрел на своих воинов – раненых, измотанных, но живых. Потом на три дрожащие фигуры в углу, которые со страхом и отвращением смотрели на него. Победа была вырвана с мясом, на самом пределе их сил. И она была слаще любого триумфа.

Глава 17: «Цена жизни»

На несколько мгновений в подземелье воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжёлым, с хрипом, дыханием победителей и тихим шипением остывающих доспехов паладина. Троица кредиторов, казалось, окаменела. Их глаза, вылезшие из орбит, были прикованы к телу их непобедимого защитника. Их последняя надежда, их козырной туз, их святой воин только что был испепелён изнутри на их глазах. Мир троицы рухнул. Немыслимая сила этого солдафона рвала и переписывала все догматы Лиры. Она пребывала в таком глубоком шоке, нет, не от смерти мага, а от того, как его убили, что забыла про свой серебряный арбалет.

Первым очнулся Борин. Не от смелости, а от чистого животного ужаса. Он понял, что следующим будет он. С безумным визгом он совершил немыслимую глупость: схватил стоявшую рядом Лиру, приставив к её горлу свой кинжал.

– Назад! – взвизгнул он, пятясь и таща за собой упирающуюся женщину. – Назад, я сказал, или я её зарежу! Клянусь, я это сделаю!

Гред, который как раз вытирал кровь врага со своего топора, на мгновение замер и посмотрел на эту сцену с таким искренним недоумением, будто увидел говорящую свинью.

Но Тарик не стал ждать. Он не стал целиться. Его арбалет, уже перезаряженный, просто качнулся в его руках. Щёлкнул спусковой механизм. Болт с сухим треском пробил кисть Борина, пригвоздив её к плечу Лиры. Раздался двойной крик – пронзительный женский и полный боли мужской вой. Кинжал выпал из разжавшихся пальцев. Лира дёрнулась, выронив арбалет.

Это нелепое сопротивление было подавлено, не успев начаться. И это стало последней каплей, сломавшей их окончательно.

Каэль, массивный торговец тканями, просто обмяк. Его ноги подкосились, и он рухнул на грязный пол. Его лицо, бывшее багровым, стало белым как полотно. Он затрясся, как в лихорадке, и из его глаз, носа и рта полилось всё сразу. Слёзы, сопли, слюни смешались в одну омерзительную маску на его лице.

– Пощады… – залепетал он, его голос превратился в булькающий хрип. – З-золото… всё золото… у меня склады с товаром… всё ваше… только не убивайте… прошу… умоляю…

Борин, отодрав руку от плеча Лиры и баюкая пробитую и бесполезную конечность, выл от боли и страха. Его угрозы сменились скулежом. Он пополз на коленях к Шину, оставляя за собой кровавый след.

– Я твой раб! Твой пёс! – завывал он. – Я знаю всех! Я вытрясу для тебя все долги в этом городе! Я буду грызть глотки твоим врагам! Я полезный! Я очень полезный! Не убивай меня!

Лира, оттолкнув от себя скулящего Борина, тоже опустилась на колени. Она не плакала, как Каэль, но её лицо было смертельно бледным, а губы дрожали. Она сделала последнюю ставку, пытаясь воззвать к разуму, а не к милосердию.

– Они бесполезны, – её голос дрожал, но она старалась говорить чётко. – Жирный дурак и трусливый шакал. Их обещания ничего не стоят. Но я… я – это другое. Ты – сила. Я – ум. Подумай, Шин! Ты хочешь быть просто главарём банды головорезов или хозяином этого города? Я знаю всех. Каждую семью, каждую интригу, каждую тайную сделку. С твоей силой и моими знаниями мы получим всё! Не выбрасывай такой ценный актив! Пощади нас, и ты получишь ключи от Генхаде!

Шин медленно поднялся на ноги, опираясь на плечо подошедшего Феррика. Он молча смотрел на эту сцену. На валяющегося в грязи Каэля, на скулящего Борина, на пытающуюся торговаться Лиру. Он не чувствовал ничего. Ни злости, ни жалости, ни триумфа. Лишь брезгливую усталость.

Он посмотрел на своих воинов. На их лицах было написано то же самое – омерзение.

– Тарик, – тихо сказал Шин.

– Командир?

– Заткните им рты. Их слова сейчас оскорбляют мой слух.

Заметки Габриэля.

Гред и Браг шагнули вперёд. Они не стали церемониться. Они грубо подняли на ноги дрожащего Каэля и воющего Борина. Это был приговор, как показалось троим лидерам гильдии «Золотая монета».

Но они лишь оторвали от их же дорогих одежд по куску ткани и, не обращая внимания на сопротивление, заткнули им рты. Лира замолчала сама, поняв, что это всё ещё не смертный приговор. Её тоже грубо подняли и связали руки за спиной.

Пленение было завершено. Три главных представителя гильдии «Золотая монета», ещё утром считавшие себя богами, теперь стояли перед ним как бессловесный, перепуганный скот, ожидающий своей участи.

Пыль в винном погребе медленно оседала, смешиваясь с запахом пролитого вина, пота и страха. Последние жалкие мольбы кредиторов утонули в кляпах. Три влиятельные фигуры торгового мира Генхаде теперь стояли на коленях, связанные и униженные. Рядом, под охраной, лежали пленные наёмники и могущественный старый маг. Битва была окончена, но финал всего действа только вступал в свою решающую фазу.

Шин собрал свою группу около их фургонов, Эльвейн предусмотрительно поставила защиту от исходящего звука их совещания. Их доспехи были помяты и забрызганы кровью, на лицах застыла смертельная усталость, но в глазах горел огонь победы. Они ждали приказа своего командира.

– Сначала разберёмся с этими бандитами и магом, – Шин кивнул на вход в винный погреб. – Их судьба проста. Мы продадим их. Всех. В галерее за пределами Генхаде. Маг уйдёт за отдельную, очень высокую цену. Вырученные деньги пойдут в казну клана на компенсацию наших затрат, на реставрацию замка и освоение новых земель Мартенов.

Он ожидал согласия, но вместо этого наткнулся на глухое недоумение. Первым заговорил Браг. Его голос, и без того низкий, от усталости стал похож на скрежет камней.

– Продать? Командир, – он указал в сторону, где сейчас были пленные, своим массивным клевцом. – Эти твари пытались нас убить. Они ранили меня, ранили Греда, Феррика, всех наших! Честь воина требует отмщения. Кровь за кровь. Какая может быть торговля, когда речь идёт о чести?

Феррик, стоявший рядом, молча кивнул, его рука сжимала рукоять топора. Для орков, чьё понятие о справедливости было прямым, как удар топора, идея продажи врагов вместо их уничтожения казалась кощунственной. Это было дело торговцев, а не воинов.

Шин посмотрел на них, и в его взгляде не было осуждения. Он понимал их.

– Твоя честь, Феррик, не наполнит наши сумки зельями лечения, – его голос был спокоен, но твёрд. – Твоя честь не купит новую сталь, чтобы заменить треснувшие щиты и помятые доспехи. Эта битва стоила нам дорого. Очень дорого. Каждый выпитый флакон, каждый потраченный арбалетный болт – это золото.

Он вздохнул и продолжил.

– Они проиграли. Они больше не воины. Они – трофей. Наш трофей. Их смерть не принесёт нам ничего, кроме короткого, пустого удовлетворения. Это будет просто бойня, бессмысленная жестокость по отношению к тем, кто уже сложил оружие. Я не часто убиваю безоружных пленников, вы это знаете. Но и отпускать их – глупость. Поэтому мы выбираем третий путь. Продажа – это не милосердие. Это изгнание. Они исчезнут из этого мира для нас навсегда, их судьба перестанет быть нашей заботой. А мы, – он сделал паузу, – мы станем богаче и сильнее. Мы превратим их поражение в нашу прибыль. Это не торговля честью. Это прагматизм лидера, который думает о будущем клана, а не только о мести.

Гред, слушавший внимательно, крякнул и тяжело опустил меч на землю.

– Командир прав. Мёртвые не платят по счетам. А нам предстоят большие дела. Деньги понадобятся.

Слова главы и молодого воина подействовали. Браг и Феррик всё ещё выглядели недовольными, но промолчали. Приказ есть приказ.

– Хорошо, – продолжил Шин, переходя к главной теме. – Теперь трое членов гильдии.

– Их нужно казнить, – прорычал Феррик. – Медленно. Они – корень всего зла.

– Командир, мы должны забрать всё, что они у нас украли, и в сто раз больше! – подал голос Олви, стоявший рядом. – Повесим их здесь на главной площади, а их гильдия станет нашей! Это будет справедливо!

Эдгар высказался более сдержанно, но суть была та же.

– Оставлять их в живых – огромный риск, командир. Они знают нас. Они будут мстить. Они никогда не смирятся. Самое чистое решение – избавиться от них и забрать их гильдию.

Шин выслушал всех воинов, что были на острие ножа, когда они въезжали в эти развалины, давая им выговориться. Он видел в их глазах жажду справедливости, простую и понятную. Только девушки были не столь кровожадны. Они хотели предать их суду в городе. И он должен был объяснить им, почему простой путь – не всегда верный.

– Я понимаю вашу жажду мести, – начал он тихо, но его слова заставили всех замолчать. – Поверьте, я чувствую её не меньше вашего. И ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем смотреть, как эти трое болтаются в петле. Но я прошу вас подумать не о том, чего мы хотим сейчас, а о том, что будет завтра.

Он сделал шаг к ним.

– Представим, что мы так и сделали. Мы казним или привезём их в Генхаде на суд, приходим в контору «Золотой монеты», показываем подписанные ими документы и объявляем её своей. И что дальше? Что увидит город? Что банда авантюристов, которых здесь и так считают еретиками и отбросами, вырезала одну из самых влиятельных «семей» или отобрала обманом гильдию? Да и не факт, что власти города встанут на нашу сторону. Что, вы думаете, сделает магистрат, когда мы скажем, что они работают с бандитами и обманывают своих клиентов? А другие торговые гильдии, которые подумают, что они следующие? А Церковь Единого, которая только и ищет повод, чтобы нас уничтожить?

Он обвёл их тяжёлым взглядом.

– Они все объединятся против нас. Начнётся война, но уже не в этом заброшенном монастыре. Война на улицах Генхаде. Война, в которой мы будем одни против всего города. Мы сильны, но мы не всемогущи. Нас раздавят.

– Но что тогда делать? – спросил Тарик.

– Мы получим всё, что хотим. Но не силой, а умом, – ответил Шин. – Мы оставим их в живых. Они вернутся в Генхаде и сядут в свои кресла. Но они больше не будут хозяевами. Они станут нашими марионетками, как они сами нам предложили в обмен на свои жизни.

Он видел недоумение на лицах своих людей и продолжил, чеканя каждое слово.

– Для всего мира ничего не изменится. А для нас – изменится всё. Гильдия «Золотая монета» станет нашим тайным кошельком. Их караваны будут перевозить наши грузы. Их шпионская сеть станет нашими глазами и ушами в этом городе. Их политическое влияние и деньги будут защищать нас от магистрата и Церкви. Мы получим их силу, их богатство, их власть, но сделаем это тихо, из тени, не навлекая на себя гнев всего города.

Он посмотрел в сторону погреба с ледяной усмешкой.

– И это не отказ от мести. Поверьте мне, это месть куда более жестокая и изощрённая, чем быстрая смерть на плахе. Они будут жить. Каждый день. Каждую минуту. Они будут просыпаться и засыпать с осознанием того, что они – наши рабы. Что каждая их монета, каждый их вздох, каждый их шаг принадлежит мне. Они будут улыбаться своим партнёрам, зная, что за их спиной стою я. Они будут жить в постоянном страхе и унижении. Это и будут наши проценты.

Воцарилась тишина. Воины Шина смотрели на своего командира другими глазами. Они увидели не просто воина, жаждущего крови. Они увидели великого стратега, который мыслил на десятки ходов вперёд. Они поняли разницу между тем, чтобы выиграть битву, и тем, чтобы выиграть войну.

– Мы сделаем, как ты скажешь, командир, – наконец произнёс Тарик, и в его голосе было не просто согласие, а глубокое, непоколебимое уважение.

Решение было принято.

Кляпы, грубо сделанные из их же шёлковых рубах, заставили унизительные мольбы и льстивые обещания утихнуть. В погребе воцарилась тишина, нарушаемая лишь всхлипами Каэля и напряженным дыханием воинов. Шин обвёл взглядом три жалкие фигуры, стоявшие на коленях. Страх смерти – плохой поводок. Он рвётся. Нужен поводок, который нельзя перегрызть.

– Феррик, – тихо позвал Шин.

Орк, поигрывающий своим огромным топором, подкидывая его на одной руке, кивнул и направился к мешкам с трофеями, которые они свалили у входа. Порывшись в вещах, найденных и снятых с убитых бандитов, он вернулся, неся в руках три предмета. Он с глухим стуком бросил их на пол перед пленниками.

Это не были изящные украшения. Это были три грубых, узких обруча из тусклого, воронёного металла, похожего на старое железо. На каждом обруче, прямо по центру, был впаян один-единственный мутный, негранёный кристалл, который, казалось, поглощал свет факелов. От них веяло утилитарной магией принуждения.

– Что… что это? – просипела Лира сквозь кляп, её глаза расширились от нового, ещё более глубокого ужаса.

– Это? – Шин присел на корточки, поднимая один из обручей. Металл был холодным и грубым. – Это ошейники. Мы нашли в тайниках у бандитов, которых вы на нас натравили. Видимо, они предназначались для особо ценных рабов. Я думаю, вы подходите под это описание. Это – гарантия вашей верности.

Он приказал Греду:

– Наденьте!

Первым был Каэль. Его огромное, обмякшее тело не сопротивлялось. Гред и Браг без труда подняли его. Он рыдал, его тело сотрясалось от беззвучных конвульсий. Гред сорвал с него шёлковый воротник и с силой защёлкнул грубый обруч на его толстой, потной шее. Раздался сухой, окончательный щелчок. Каэль обмяк, его рыдания прекратились, сменившись полным, безнадёжным отчаянием. Он понял. Это навсегда.

Следующим был Борин. Он попытался сопротивляться, брыкаясь ногами и мотая головой. Феррик одним ударом под дых выбил из него воздух. Пока ростовщик корчился, пытаясь вдохнуть, орк защёлкнул второй ошейник на его шее. Сопротивление прекратилось. Борин замер, глядя в пустоту, из его глаз текли слёзы отчаяния и безнадежности.

Последней была Лира. Она не сопротивлялась физически. Когда Гред подошёл к ней, она выпрямила спину и высоко подняла голову, глядя на Шина с чистой, незамутнённой ненавистью. Она не позволила себе издать ни звука, даже когда холодный металл коснулся её кожи. Щёлк. Её унижение было внутренним, тихим и оттого ещё более глубоким, но это была не смерть.

Шин достал из того же мешка с трофеями небольшую, гладкую пластину из чёрного камня – скрижаль управления. Он подошёл к каждому из них по очереди. Сначала к Каэлю. Он приложил большой палец к скрижали, а затем коснулся мутного кристалла на ошейнике торговца. Кристалл на мгновение вспыхнул тусклым, болезненным фиолетовым светом, и на поверхности скрижали загорелась ответная руна.

Затем он повторил процедуру с Борином. Вспышка. Новая руна на скрижали.

И с Лирой. Она вздрогнула, когда он коснулся кристалла, но не отвела взгляда. Вспышка. Третья руна.

– Теперь вы – мои, – тихо сказал Шин, убирая скрижаль в подсумок. Он подошёл и одним движением вырвал кляпы из их ртов. Они закашлялись, жадно глотая воздух.

– Слушайте внимательно, потому что повторять я не буду, – его голос был спокоен, но каждое слово было тяжелее камня. – Этот рабский ошейник, я думаю, как он работает, вам объяснять не надо. Он связан со мной. С этой скрижалью. Его нельзя снять ни физически, ни с помощью магии. Любая попытка повредить его приведёт к вашей немедленной смерти.

Он сделал паузу, давая словам впитаться в их испуганное сознание.

– Если вы попытаетесь предать меня, я узнаю об этом. И одним усилием воли я заставлю эти ошейники доставить вам такую боль, что вы будете молить меня о смерти. Если вы попытаетесь сбежать, я убью вас на любом расстоянии. Если вы решите, что смерть лучше рабства, и попробуете покончить с собой, ошейник не даст вам этого сделать, он парализует вас. Снять его могу только я. И только тогда, когда я посчитаю, что вы искупили свой долг. А это, я вас уверяю, случится очень, очень нескоро. Моя смерть равна вашей смерти, вы связаны с моей жизнью!

Он смотрел на три сломленные фигуры.

– Вы вернётесь в Генхаде. Вы продолжите управлять теперь уже моей гильдией «Золотая монета». Подпишете документы на МОЮ землю. И отныне каждый ваш вздох, каждая ваша сделка, каждая ваша мысль будет служить мне. Добро пожаловать в новую жизнь. И вы должны ценить моё милосердие, я прислушался к вашим мольбам и не дал своим воинам сделать того, что вы заслужили!

Заметки Габриэля.

Он развернулся и, не оглядываясь, пошёл к выходу из погреба. За его спиной остались не три могущественных торговца. А три раба в дорогих доспехах, с холодным железом на шее, которое отныне было их единственной реальностью, но такая жизнь всё же лучше смерти!

Глава 18: «