Женщины – серийные убийцы. От древнеримской матроны и королевы Англии до проститутки

© Мазурин О. В., 2025

© ООО «Издательство Родина», 2025

Предисловие

Маньяк… Как часто в нашей жизни встречается это жуткое слово. Оно мелькает на телевидении, в кино, в прессе, в интернете. Причем мелькает с угрожающей частотой. Для масс-медиа – это весьма «лакомое» слово, оно привлекает повышенное внимание и хорошо продается. А вот у граждан оно обычно вызывает негативную реакцию. Некоторые при этом невольно вздрагивают, крестятся: «Свят, свят! Господи, огради меня и мою семью от подобных подонков!» И это понятно. Человек, одержимый болезненным пристрастием, идеей, влечением к чему-либо, не вызывает у нас ничего, кроме страха и ненависти.

Чаще слово «маньяк» ассоциируется у нас с серийными убийцами, насильниками, садистами. И сразу в голове возникает образ психически неуравновешенного мужчины с безумными глазами, в руках у которого либо нож, либо удавка, либо автомат. А в памяти вереницей мелькают имена известных на весь мир маньяков: Джек-Потрошитель, Чикатило, Муханкин, Брейвик… Все уверены, что серийные убийства и извращения – это удел сильного пола. И мало кто представляет на месте маньяка-женщину. Вроде бы не женское это дело – убивать себе подобных. Издеваться над ними, мучить, пытать. Ведь женщина, прежде всего, мать, продолжательница рода, она дает жизнь всему живому на земле. Дает, но не отнимает. Выходит, отнимает. Выходит, и среди слабого пола встречаются нелюди! Пусть реже, чем среди мужчин, но все-таки встречаются. И если обращаться к всемирной истории, то женщин-маньячек было немало за это время. Достаточно вспомнить лишь некоторых из них: Юлия Агриппина, Элизабет Батори, Дарья Салтыкова, Белла Соренсен Ганнес и др. Этот список можно продолжать и продолжать. Тем более каждый очередной век являет миру все новых и новых монстров в женском обличье.

Эти с позволения сказать «героини» шли против господа Бога, который сказал: «не убий!», ничуть не страшась кары небесной. Они шли против своей и людской совести. Их, вкусивших человеческой крови, нельзя было остановить, словно дикого зверя, выпущенного на свободу. Так они были неистовы и неудержимы в своих злодеяниях. Они умерщвляли других людей ради власти, ради своих маниакальных идей, ради своих сексуальных извращений, иногда просто ради забавы. А ведь убийство – это ужасный грех, самое тягчайшее и страшное преступление на земле, не имеющее ни оправдания, ни прощения, а если это преступление совершает женщина, то оно страшнее и тяжелее вдвойне.

Так что же толкает женщин на криминал? Какие у них при этом мотивы, при каких обстоятельствах они совершают свои преступления. По какой причине? И что ими движет?

Психологи утверждают, что женская агрессивность более скрытая, но более сильная, чем мужская. Известно, что женская драка безжалостнее и коварнее мужской. Оскорбленная дама готова растерзать свою обидчицу на мелкие куски. В ход идут каблуки, шпильки, ногти, зонтики, запрещенные приемы, предметы девичьего туалета. Даже вид крови или мольбы о пощаде не действуют на разъяренную драчунью. Если фемина решает убить счастливую соперницу или неверного любовника, то идет в своих коварных замыслах до конца. Она точно их лишит жизни. Можете не сомневаться. Это мужчина может сто раз подумать и передумать, а женщину ничто уже не остановит на пути к цели. Ни капли жалости, ни капли раскаяния. Решила – убила. И точка! Вот почему киллеры-барышни так ценны для спецслужб: у них нет отказов и сбоев. Если цель перед ними поставлена – клиент будет скорее мертв, чем жив.

Чтобы отомстить мужчине, некоторые представительницы слабого пола изобретают такие способы мести, что диву даешься! Мужчины здесь просто отдыхают! Женщина может умертвить своих детей лишь из-за того, что они напоминают ей бывшего подлеца-мужа.

А вот вообще вопиющий случай, произошедший в США, в городе Спрингфилд, штат Орегон. Гражданка Даяна Доунз, разведенка и сексуально озабоченная особа (ее бросил муж из-за частых измен), ради того, чтобы ее не покинул молодой любовник (он не хотел иметь детей) остановила машину в безлюдном месте на обочине и хладнокровно застрелила двух своих дочерей и сына. До госпиталя она ехала нарочито медленно, надеясь на то, что если дети и выживут от пулевых ранений, то в скором времени скончаются от обыкновенной кровопотери. С целью скрыть следы преступления она прострелила себе запястье (правда, с внутренней стороны, а надо было с внешней: как бы она прикрывалась рукой от выстрела), сказав потом полиции, что на них напал маньяк. И даже когда ее изобличили и приговорили к пожизненному заключению, она ничуть не раскаялась в своих грехах. Она по-прежнему утверждает, что ни в чем не виновата.

Вот это жестокость!

Вот это агрессия!

Психологические особенности мужчины и женщины, как известно, различаются. Разные они планеты. И хотя притягиваются они к друг другу по законам всемирного тяготения, но все же они – разные. И логика у них разная. И агрессия. И жестокость. Как по силе выражения, характеру выражения, так и по мотивам.

В современной психологии и психиатрии для более точной и эффективной диагностики пациентов используются так называемые проективные методики: Цветовой тест Люшера, пятна Роршаха, ТАТ, рисуночный тест и др. Так вот ТАТ (Тематический апперцептивный тест) был разработан в Гарвардской психологической клинике Генри Мюрреем с сотрудниками во второй половине 30-х годов.

ТАТ представляет собой набор из 31 таблицы с черно-белыми фотографическими изображениями на тонком белом матовом картоне. Одна из таблиц – чистый белый лист. Обследуемому предъявляется в определенном порядке 20 таблиц из этого набора (их выбор определяется полом и возрастом обследуемого). На таблицах изображены разные люди и ситуации. Каждая картинка направлена на выявление той или иной потребности. Испытуемый должен описать чувства и мысли персонажей, что было, что есть и что будет. Он невольно идентифицирует себя с рисуночным героем и проецирует на него свои чувства и мысли. Ловкая методика! Психологическая защита снята и человек, ничего не подозревая, рассказывает специалисту всю свою подноготную. В этом случае психологу не составляет труда выявить основные потребности клиента, его мысли, потайные желания и фантазии.

Так вот, на одной из картинок теста изображена женщина, которая сомкнула руки на горле другой женщины, и похоже, что сталкивает ее с лестницы. Эта таблица направлена на выявление скрытой агрессии у лиц женского пола. При виде этой картинки у большинства женщин выявляется это состояние. Причем их рассказы ярки, полны крови, кровожадны, жестоки. У мужчин меньше жутких историй при описании картинки, где мужчина схвачен сзади тремя руками, фигуры его противников не видны, меньше подавленной агрессии. Дело в том, что представители сильного пола обычно не сдерживают внутри себя агрессию, а проявляют ее внешне. То есть если мужчину обидели, он тут же вспыхивает как солома от избытка негативных эмоций, и стремится нанести злопыхателю адекватный ответ! «Отделал» обидчика – и выпустил пар. Эмоции улеглись, злость улетучилась. Месть состоялась. Схема мужской реакции на нанесенное оскорбление довольно-таки проста и примитивна. А вот женщины в подобных ситуациях действуют иначе, тем более, если противник физически сильнее них. Они взращивают и лелеют месть изнутри, внешне оставаясь вполне спокойными и любезными. И вряд ли кто догадывается, что у них в душе уже поселились зло и ненависть. Они могут вынашивать коварный план расправы долгое время, но когда наступает подходящий момент, незамедлительно приводят его в действие. Обидчик посрамлен, повержен, покалечен, а еще страшнее – убит, а женщина с чувством глубокого удовлетворения избавляется от агрессии.

Вот почему женщины – скрытые и спокойные убийцы. Так сказать, тихий омут, где есть место всяким черным мыслям. Внешне они – улыбчивые добрые ангелы, а внутри – просто дьяволицы! Там просто все кипит, бушует, клокочет, как бурная вода перед плотиной. Еще чуть-чуть, нахлынут эмоции, взбунтуется психика, отключится здравый смысл – и тогда прорвет злая энергия преграду! Затопит кровью все вокруг, никого не простит и не пощадит! Берегитесь, люди, дьяволицы выходят на охоту за своими жертвами! Причем со своей непредсказуемой логикой.

Женщины-маньяки так же опасны, как и маньяки-мужчины, но не так заметны. Поэтому они получают возможность убивать на протяжении более долгого времени.

Серийные убийства всегда ужасают своей жестокостью, но когда речь идет о женщинах – серийных убийцах, матерях, поражаешься вдвойне. Женщины становятся серийными убийцами крайне редко, вот поэтому их истории привлекают повышенное внимание.

Согласно статистическим данным ФБР, женщины совершают 15 % насильственных преступлений в США. Однако с 1970 по 2004 год количество «женских» преступлений увеличилось на 140 % – это тенденция, судя по всему, приобрела устойчивый характер.

Майкл Келлегер в свое книге «Наиболее редкие убийцы» утверждает, что женщины – наиболее успешные, острожные, точные, методичные серийные убийцы. Келлегер проанализировал истории 100 маньячек, которые действовали в США, Канаде и странах Европы с 1900 года. В среднем, им удавалось убивать на протяжении восьми лет – вдвое больше, чем среднестатистическому мужчине-маньяку.

В книге Кэрол Дэвис «Женщины, которые убивают» есть типология женщин, совершающих серийные убийства. Их пять видов.

Первый вид – «Черные вдовы» (названы в честь самки паука «черная вдова», которая съедает своего партнера после любовного акта). Такие дамы, как правило, начинает убивать после двадцатипятилетнего возраста, а их жертвами становятся мужья, любовники, члены семьи и вообще любые люди, с которыми она установила доверительные отношения. За десять – пятнадцать лет эта «вдова» изводит со света семь-восемь человек и более (ныне известный максимум – сорок три). Любимое орудие убийства – отравляющие вещества, способные имитировать естественный конец жертвы. Главная цель подобных убийств – это финансы и недвижимость.

Второй вид женщин-убийц – «Ангелы смерти». Они начинают убивать с двадцати лет. Обычно такие работают в больницах, госпиталях, домах для престарелых, приютах, хосписах – то есть, в местах, где случаи смерти происходят постоянно и каждое убийство можно списать на естественную смерть. «Ангелы» играют роль Бога, решая кого убить первым. Они знают, они – не твари небесные, а избранные небом. Им судить людей. Эдакие Раскольниковы в женском обличье. Как правило, эти «небесные избранники» для умерщвления людей применяют медицинские препараты. Средняя «производительность» ангела – от шести до девяти жертв за два года (в одном случае жертв было шестнадцать).

Третий вид – «Сексуальные хищницы». Как правило, это тетеньки тридцати лет и старше. Они как лягушки-путешественницы часто меняют места проживания, болеют нимфоманией. Вступая в беспорядочные половые контакты, они порой в минуты психопатического криза (все он практически психически ненормальные люди) лишают жизни своих партнеров. Их криминальная карьера продолжается, в среднем, три года – за это время они убивают в среднем пять-шесть человек.

Четвертый вид – «Мстительницы». Эти начинают убивать в двадцатидвухлетнем возрасте, а их жертвами становятся либо члены семьи, либо известные личности, либо члены каких-либо организаций, имеющих для убийцы символическое значение. В среднем за пять лет «мстительница» успевает убить две-три жертвы. Эти преступницы отличаются крайней осторожностью, очень долго и аккуратно планируют свои преступления.

И наконец, пятый вид. Он существовал в XVIII–XIX веках. Так называемые «Корыстные убийцы» (в XX веке подобных случаев стало меньше, а в XXI пока ни одного сообщения о подобных женщинах не поступало). Эти маньячки убивали ради денег, а их жертвами становились конкуренты или посторонние люди, с которыми убийцы входили в контакт. Это наиболее осторожные и изобретательные серийные убийцы. Как правило, они начинали действовать в двадцатипятилетнем возрасте и через лет десять они успевают сколотить себе состояние. В среднем, на счету у каждой с десяток, а то порой и дюжина жертв. Способы убийства, которые они использовали, отличались завидным многообразием. Выбор оружия и средств умерщвления людей – тоже был весьма богат. В некоторых случаях им не удавалось скрыться от правосудия, но во многих удалось.

Можно, конечно, поспорить с этой типологией. В нашем исследовании мы имеем дело не с простыми людьми, а с историческими личностями, о которых написано немало книг и статей. Некоторые из них не попадают под вышеуказанные категории. Нельзя их втиснуть в эти рамки: «хищницы», «мстительницы», «ангелы смерти», «черные вдовы»… Это узко. Наши героини шире этих границ. Гораздо шире.

Задача перед автором не состояла в том, что взять и, не мудрствуя лукаво, пересказать биографию «героинь», перечислить их «подвиги», сосчитать количество жертв или назвать их поименно, залить страницы кровью и трупами, удивить шокирующими подробностями. Нет, такой задачи не было (в интернете полно статей про женщин-убийц, женщин-маньяков). Просто-напросто хотелось найти и те психологические причины, те «звоночки», после которых эти женщины начали творить свои злодеяния. Хотелось понять, в какой период жизни и по какой причине началось их личностное падение. Где тот старт, что привел их к печальному финишу.

Поэтому мы в этой книге попытаемся ответить на ряд интересующих нас вопросов, а именно: кто, что и почему заставляло знаменитых женщин действовать так жестоко? По какой причине? Что этому способствовало? Детские травмы или окружающая среда? Какие-то психические или невротические заболевания или состояния? Какие-то комплексы? Какой прихотью или идей они были одержимы, раз стали маньячками?

И при ответе на эти вопросы нам никак не обойтись без науки о человеческой душе – психологии. В данной науке существует множество течений и направлений. И каждое учение только по-своему и только со своей стороны изучает индивида. У них разный подход, разная методология, разные методики. И в тестировании, и в коррекции, и в мониторинге. Да, все теории разные, но какую из них нам взять за основу? Ведь адепты некоторых направлений не утруждают себя копанием в душе человека. Им совершенно не интересно, из чего состоит структура личности и что за психические процессы происходят в мозгу.

Например, бихевиоризм. У специалистов этой теории все просто (кстати, основой для их направления послужила теория Павлова о рефлексах). Для них мозг – просто «черный ящик». Главное – что на входе и что на выходе. Есть какой-то определенный стимул, за ним следует определенная реакция. То есть ситуация – психологическая реакция. Методом проб и ошибок (реакций) и изучается человек. Это все просто и надежно, но нам хочется что-нибудь позабористее (хотя бихевиоризм и его современные модификации считаются весьма результативной психокоррекционной методикой). Нам нужна теория, где изучается человеческая душа, описывается структура личности, где обрисовываются скрытые потребности индивида, его чувства, мысли и эмоции. Так сказать, необходима та теория, с помощью которой можно залезть внутрь человека и долго и тщательно там покопаться.

И здесь нас, возможно, выручит всем известный врач и психолог Зигмунд Фрейд. Вернее, его любимое и тщательно выпестованное детище – психоанализ. Австрийское светило внесло огромнейший вклад в развитие многих наук, таких как философия, психология, медицина, антропология, социология, психиатрия, сексология и др. Из его учения вышло множество эффективных психокоррекционных направлений, а именно: индивидуальная психология Альфреда Адлера, глубинная или аналитическая психология Карла Юнга, женская психология Карен Хорни, эпигенетическая концепция Эрика Эрикссона, теория холотропного дыхания Станислава Грофа, гештальтпсихология Макса Вертгеймера и многие другие. Кто из нас не слышал такие термины, как «либидо», «фобия», «Эго», «Эдипов комплекс», «перенос», «идентификация»… Этот список можно продолжать и продолжать. Психоанализ порой спорен, неоднозначен, но по-прежнему могуч и эффективен. И он постоянно развивается. И в описании наших героинь мы не могли пройти мимо этого учения. Классика никогда не подводит, все об этом знают.

Но теория теорией. Она мертва без практики. Так что в нашем исследовании помог опыт психокоррекционной работы автора. Тот опыт, который и послужил хорошим подспорьем в нужный момент. И именно в тот момент, когда, казалось бы, нет ответа на вопрос, почему она (героиня) так поступила. Почему решила расправиться со своей жертвой, хотя первоначально и не планировала этого делать. И почему расправилась именно тем способом, а не другим. Что за зигзаг сделала ее психика за столь краткий период.

Для данной книги мы взяли выборочно десять биографий известных маньячек (начиная с древнего Рима и до наших дней). Почему мы взяли «героинь» разных исторических эпох. Да только по одной простой причине: доказать тот факт, что за две тысячи лет от рождества Христова мир человеческих преступлений ничуть не изменился.

Какие бы за все это время ни существовали общественно-исторические или общественно-экономические формации, какие бы государства ни возникали и ни исчезали с карты мира, как бы ни развивался научно-технический прогресс, как бы ни менялась всемирная мода или всемирная культура, какие бы ни происходили природные катаклизмы или климатические трансформации, какие бы ни зарождались вероисповедания и религиозные течения, душегубы и маньяки до сих пор не переводятся на Земле. Они продолжают истреблять всеми силами и средствами ни в чем не повинных людей. А психология «Нелюдя Убивающего» не претерпела за эти века никаких существенных изменений. И мотивы злодеяний у них все те же, как и две тысячи лет назад: власть, богатство, конкуренция, желание достичь высокого положения в обществе, ревность, зависть, ненависть к кому-то, жадность, навязчивая идея. Ведь не все хотят жить по божьим законам, поэтому и продолжается войны и убийства. И каждая эпоха выдает миру таких монстров-садистов, что волосы на голове дыбом встают от ужаса! И откуда такие звери появляются?! Откуда в них столько злобы, изощренности и коварства? Кто им привил такую сильнейшую нелюбовь к людям?! Явно, что не Господь Бог, не сын божий Иисус Христос и не Дух святой. Есть у них один кумир на все века и во все времена – это падший архангел Люцифер!

Но изверги-убийцы берут пример не только с Дьявола, но и с себе подобных. Разные эпохи – разные примеры. Средневековая маньячка изучает опыт древнеримской маньячки, а современная – и древнеримской, и средневековой. Как убивать, как издеваться, как мучить. Как фиксировать эти преступления. В дневниках или коллекционированием вещей и предметов жертв.

Они уважают друг друга, чтят.

Они связанны через века невидимой кровавой нитью.

Они – одного поля ягоды!

И они – маньяки!

Правда, если вдаваться в излишнюю терминологию и подробности, то не всех наших «героинь» можно назвать настоящими стопроцентными маньячками. У некоторых из них не так было много жертв на счету, и не все они являлись психически больными людьми, но по сути их все-таки можно окрестить «маньячками». Ведь всеми ими двигали и руководили разные маниакальные идеи. Кто-то стремился достичь верховной власти, устраняя всех на своем пути и не гнушаясь никакими методами. Кто-то убивал, мстя за свою поруганную честь. Кто-то травил людей в отместку за свое тяжелое детство. Кто-то умерщвлял народ ради забавы. А кто-то от скуки. Все эти «героини» разные и по характеру, и по темпераменту, да и исторические эпохи тоже разные, но всех их объединяет одно, но страшное стремление – убивать себе подобных! Издеваться над ними, применять насилие, мучить. И все они однозначно – стопроцентные убийцы! И совершенно не важно, сколько человек лишила жизни эта персона, троих или сто. Или, может, все шестьсот. И не важно, по каким причинам. Важно, что все они по своему определению – душегубы.

И как не крути, все они – маньяки!

И точка!..

На их примере (вы не забыли, их будет 10) мы попытаемся проследить историю превращения нормальной женщины в зверя-маньяка. Попробуем изучить, проанализировать, понять природу данной метаморфозы, и тем самым раскусить этих монстров в женском обличье. Так сказать разложить по полочкам их звериную душу. Хорошо или плохо это мы сделаем – судить вам, наш дорогой читатель. Как говорили таперы завсегдатаям салунов – ковбоям: «Не стреляйте в бедного пианиста, он играет, как умеет». И мы напишем, как умеем. Так что не метайте в нас критические стрелы, господа и граждане. Хотя, впрочем, метайте, метайте, пожалуйста, ведь от критики еще никто не умирал, и она всегда полезна. Правда, когда она по делу. И по-существу.

Надеемся, что данная книга найдет широкий отклик среди любителей истории, психологии, философии, публицистики и криминального жанра.

Итак, женщины-маньячки.

Начнем, с первой, Юлии Агриппины – женщины, одержимой манией власти…

Глава 1

Юлия Агриппина. Мания власти

О, неразумные, вы думаете, что черное пятно убийства может смыть речная вода!

Овидий

Агриппина Младшая. Римская императрица (49 г–54 г.)

39 год нашей эры.

Остров Понтий. Тирренское море. Кристально чистая голубая вода. Яркое солнце. По лазурному небу плыли небольшие барашки-облака.

Морские волны слегка покачивали латанную-перелатанную лодку. Грустная Юлия Агриппина сидела на выщербленой корме. Ее сестра Юлия Ливилла, обессиленная и продрогшая, завернутая в грязные лохмотья, лежала на дне утлого суденышка. В сетке, прикрепленной к судну, плавали пойманные губки. Сестры по очереди ныряли за ними, собирая со дна моря. Нужно было как-то прокормиться.

Агриппина и Ливилла в изгнании. Их брат – император Калигула – сослал их на остров, обвинив в прелюбодеянии и заговоре с целью убийства императора и захвате верховной власти. Император казнил мужа Юлии Ливиллы и в то же время любовника Агриппины – Марка Эмилия Лепида как главного организатора заговора. А после посвятил Юпитеру-мстителю три кинжала, которые сестры и шурин якобы прятали у себя, чтобы заколоть императора. Калигула заставил под страхом смерти нести Агриппину урну с прахом от места казни до кладбища. Затем Калигула отобрал у некогда любимых сестер (с которыми он даже прелюбодействовал) все имущество и деньги. Приказал не кормить и не оказывать никакой помощи. Пусть умирают с голоду. Но сестры не хотели погибать, они сами добывали себе на хлеб насущный. Ныряли за губками и продавали оптом торгашам на рынке, а на вырученные деньги покупали пищу, одежду. А бесстыжие торговцы все норовились сбить цену или обмануть девушек. А порой даже потешались над ними. Нарочито подобострастно кланялись им.

«Смотрите, сестры императора пошли!» – показывали на них пальцем некоторые насмешники.

От стыда сестрам хотелось провалиться сквозь землю. Но голод – не тетка. Им снова и снова приходилось выходить на раздолбанной лодочке в море и искать губки. И вновь и вновь идти на поклон к скупщикам. И терпеть издевки.

«У меня уже сил нет, не могу больше», – простонала Юлия Ливилла. – «Лучше умереть, чем жить такой жизнью».

Она права. Лучше погибнуть, чем так мучиться как они. Уже пошел второй год ссылки. Но выхода нет. И надежд на возращение нет. И даже намека на какие-либо перемены судьбы. Сплошная безнадега. А когда-то весь римский народ подобострастно рукоплескал сестрам, приветствуя на гладиаторских боях в Большом Цирке. Даже сенаторы начинали свои публичные речи такими словами: «Да сопутствует удача императору и его сестрам!» Чеканили монеты с их изображением. Все было тогда у Агриппины и Ливиллы – слава, влияние, богатство. И любовь императора. А теперь они нелюбимы, они – изгои. У них нет ничего: ни состояния, ни популярности, ни верховного могущества. Вот так проходит земная слава. И как больно потом падать с такой высоты. После таких падений очень тяжело подниматься. Да и поднимутся ли они вообще, вот в чем вопрос. Неужели им никогда не вернуться в Рим?!

Агриппина взяла сетку и, набрав как можно больше воздуха в легкие, нырнула в воду… Поискала на дне добычу. Неудача. Не нашла ни одной губки. Ныряльщица поневоле всплыла на поверхность.

Отдышалась…

Как ей все надоело! Нет больше мочи терпеть. А если утонуть? Взять нырнуть и не вынырнуть… Наглотаться соленой воды – и всем мучениям конец! Она уже хотела это сделать, но, посмотрев на измученную исхудалую сестру, передумала.

«Она же умрет без меня».

Вдобавок Агриппина вспомнила о вчерашней мистической встрече с одной загадочной старухой около рынка. Женщине было лет шестьдесят пять. Она остановила Агриппину и скрипучим голосом поведала, что может предсказать ее будущее. Некогда знатная римлянка тут же пожелала узнать свою судьбу. И старуха сказала:

«Ты выживешь, а твоего сына ждет великое будущее. И ты будешь наслаждаться этим триумфом. Но за это придется дорого заплатить…»

А потом предсказательница таинственным образом исчезла. Вместо нее вдруг возникло видение – двойник Агриппины, но только все воздушное и прозрачное, и почему-то с красным пятном в области живота. На вопрос, что это за пятно, призрак не ответил и растворился так же быстро, как и появился. Агриппина была потрясена. Она долго думала, что это означало: старуха, предсказание, видение с красным пятном. Может это все пригрезилось с голода или от нервных потрясений. Бывает же такое: чем тяжелей обстоятельства или жизнь, тем радужнее сны. А в последнее время Агриппина видела волшебные цветные сны, где она в нарядных одеждах, и что она в Риме, и что играет с сыном, отдает распоряжение сенаторам, пирует за столами, уставленными яствами. Ей так было радостно, легко и приятно в этих фантазиях. Но когда она просыпалась и видела себя на какой-то грязной подстилке и понимала, что опять вернулась в невыносимую и гадкую действительность, то ее охватывало чувство сильнейшего разочарования и обиды. Будто у нее как у маленькой украли любимую игрушку. Вот тогда точно не хотелось жить. Было одно, но очень стойкое желание: пойти и утопиться. Или повеситься. Но солнце вставало, просыпалось чувства голода – и снова начинались суровые будни ныряльщицы за губками. Жизнь (если можно было назвать это жизнью) продолжалась.

Лодка, море, улов, рынок, деньги, еда… Либо обмен губок на какие-то вещи. И по той же схеме и последующий день.

Так привиделось эта старуха или нет? Может и так. Но слова бабушки запали ей в душу. Видимо Юпитер дает ей знать с небес, мол, терпи, жди, скоро твоя судьба измениться к лучшему.

Будем терпеть…

Агриппина загрустила.

Как там ее малыш? На вилле с мужем? Ему пошел уже четвертый год. Как же она о нем соскучилась! И когда же она его увидеть? Когда прижмет к своей груди? Сколько еще ждать этого счастливого мига? Слава богу, что Калигула пощадил ее близких. А Домиций будет великим человеком, ведь он вышел при родах ногами вперед. И оракулы предсказывали ему славное будущее. Неужели она зря сносила адские муки при его появлении на свет?! Есть же в это мире высшая справедливость!

Но нужно терпеть.

Терпеть!

О, владыка морей, Нептун, храни меня! Не дай погибнуть в твоем царстве!

Агриппина снова, глотнув как можно больше воздуха, погрузилась в морскую пучину. На этот раз она нашла то, что искала. Вот они, морские губки. Зеленые, белые, светло-желтые. Машут жгутиками. Прикрепились к камням, и не хотят от них отлипать. Слизистые и студенистые на ощупь. Девушка собирала этих простейших существ, пока хватало запаса воздуха. А когда в голове зашумело и от прихлынувшей крови стало горячо, Агриппина быстро вынырнула на поверхность. Бросила добычу в лодку к Ливилле.

Потом Агриппина ныряла еще несколько раз. Губок набралось прилично. Теперь можно было плыть обратно и идти на рынок. Значит, сегодня они не будут голодными. Это ее ободрило.

Воля молодой римлянки еще не сломлена. И амбиций она не утратила. Когда-нибудь брат Калигула покинет этот бренный мир, и она снова окажется в Риме. Она будет императрицей. Это ее маниакальная цель, с которой она не расставалась ни на минуту, даже когда она голодала или подвергалась насмешкам толпы.

Мания власти.

С древних времен люди одержимы ею как безумные. В погоне за ней они становятся настоящими маньяками. Ради нее они идут на все: предательство, ложь, оговор, подлог и даже на самое ужасное преступление – убийство. Люди в этой погоне не в счет. Люди – это мусор, который легко можно вымести на свалку истории опавшими жизнями. Ради власти некоторые одиозные личности, не испытывая ни тени сожаления, бросали в мясорубку войны миллионы человеческих судеб. Лишь бы быть наверху политического Олимпа, лишь бы быть главой государства. Власть над людьми пьянит сильнее любого вина. Ведь, имея неограниченную власть, можно позволить себе многое: безнаказанно издеваться над людьми, лишать их жизни, унижать, давить, пользоваться ими. И за все эти ужасные преступления им ничего не будет. Ведь ты же царь, король, император. Вершитель человеческих судеб. Хочу – милую, хочу – казню!

Мания власти – самый сильный в мире наркотик! Игла, с которой не слезть никогда! И некому. Но зависимость от нее, как учит история человечества, всегда губительна и трагична.

Вот и наша героиня – Юлия Агриппина – всю жизнь стремилась к власти, убирая на пути к цели ненужных людей. Средством для этой волевой и неглупой женщины служил сначала ее дядя Клавдий, а затем и ее сын Нерон. Ради того, чтобы управлять Римом, она была готова идти на любые жертвы. В ход шло все – красота, тело, ум, харизма. Если не помогало, то применялся яд, оговор, навет, казнь, доведение до самоубийства. Даже инцест! Лишь бы хоть на шаг, на полшага, приблизиться к сладкой цели!

Согласно легенде как-то Агриппина спросила у прорицателей о судьбе своего сына и те ответили, что он будет царствовать, но убьет свою мать, на что женщина ответила: «Пусть убьет, лишь бы царствовал!» В конечном итоге волевая мамаша все-таки добьется поставленной цели. Нерон станет императором, но как он потом отблагодарит свою родную Пигмалионшу! Такое и в страшном сне не приснится! Хотя вначале своего правления Нерон был без ума от матери. Ведь именно она путем многочисленных преступлений и интриг возвела его на трон.

Римский историк Гай Светоний в своей книге «Двенадцать Цезарей» утверждает, что Нерон «искал любовной связи с матерью, и удержали его только ее враги, опасаясь, что властная и безудержная женщина приобретет этим слишком много влияния. В этом не сомневался никто, особенно после того, как он взял в наложницы блудницу, которая славилась сходством с Агриппиной; уверяют даже, будто разъезжая в носилках вместе с матерью, он предавался с нею кровосмесительной похоти, о чем свидетельствовали пятна на одежде». Выходит, ради власти она спала со своим сыном! Если это действительно так, то у Агриппины была самая настоящая мания власти!

Но обо всем по порядку.

Юлия Агриппина (Агриппина Младшая) появилась на свет в 15 году н. э. в городе Оппид Убиор (современный Кельн, Германия) в семье Германика, племянника и приемного сына императора Тиберия, и его жены, Агриппины Старшей. По отцовской линии она была прямым потомком древнего патрицианского рода Клавдиев, а по материнской относилась к всадническому роду Випсаниев. В детстве у Агриппины с правой стороны во рту вырос двойной зуб, в чем усматривалось предзнаменование ее великого будущего.

До трех лет она жила с родителями, старшими братьями и сестрами. Потом все семейство, кроме Калигулы, вернулось в Великий Рим, и дети были оставлены на воспитание матери Тиберия.

Через год отец Агриппины неожиданно умер.

В 28 году, когда Агриппине исполнилось 13 лет, Тиберий выдал ее замуж за Гнея Домиция Агенобарба, который был более чем на тридцать лет старше невесты. Он происходил из древнего плебейского рода Домициев. В Древнем Риме отцу предоставлялось неограниченное семейное право. Он мог выдавать своих дочерей за кого угодно, не спрашивая их согласия. Даже сын, женившись и создав свою собственную семью, беспрекословно подчинялся отцу. Все имущество рода принадлежало главе семьи – отцу, и он мог по своему усмотрению им распоряжаться.

Но не в этом суть.

Выходит, жене 13 лет, а мужу под пятьдесят?! Половая жизнь с столь юного возраста?! Здоровый полный силы мужчина терзает хрупкое детское тело. Извращается, как может. Тем более в свое время Гней был удален из армии Германиком за свою излишнюю жестокость. Вы понимаете? Мир тогда и так был достаточно беспощаден. Война за войной. А излишняя жестокость на войне – это уже перебор! Что же это был за жестокосердный монстр? К тому же Агенобарб убивал людей, был невероятно коварен, порочен и извращен. Он спал даже со своей сестрой – Лепидой! Каково девочке-подростку жить с таким злобным чудовищем! Так не долго и сойти с ума или заделаться самой настоящей маньячкой.

Возможно, с той поры Агриппина стала грезить о власти над мужчинами, над Римом, над людьми. Вот просто взять да показать сильному полу, на что способна она – хрупкая женщина. Пусть познают ее силу и волю! Пусть познают ее личность! Женщина – не вещь, нельзя без ее согласия выдавать за первого встречного. Также нельзя унижать, нельзя давить, подминать, насиловать психику. Может тогда она и захотела отомстить всем отцам Рима за всех невест-подростков. И видимо с той поры она развратилась, «подсела» на секс и стала нимфоманкой.

Надо сказать, что Юлия Агриппина в том возрасте выглядела весьма сексапильно: белокурая, стройная, красивая! Как распустившийся бутон ароматной розы. Мечта поэта! По правде сказать, это было привычной нормой – выдавать замуж римлянок в подростковом возрасте за более зрелых мужчин. В ту эпоху за это никто никого не осуждал. Это была норма.

О, времена, о, нравы!

Но движемся дальше.

В 32 году Гней Домиций стал консулом. Все это время чета жила на вилле между Анцием (современ. Анцио) и Римом. В марте 37 года умер Тиберий. Но это была загадочная смерть. Говорят, что к ее смерти был причастен его племянник и брат Агриппины – Калигула (Сапожок). Он приказал начальнику преторианской гвардии задушить Тиберия.

В том же году, 15 декабря у Агриппины родился сын. Его назвали в честь отца Гнея Домиция – Луций Домиций Агенобарб, впоследствии Нерон. Вскоре после прихода к власти Калигула удостоил трех своих сестер – Агриппину, Юлию Друзиллу и Юлию Ливиллу особых почестей, а именно: 1) появление всех сестер на монета; 2) дарование им прав и свобод весталок, в том числе прав просмотра гладиаторских игр и иных состязаний с сенаторских мест; 3) произносить публичные клятвы не только во имя императора, но и во имя сестер.

Так что сенатские постановления теперь начинались следующими словами: «Да сопутствует удача императору и его сестрам!»

Причина такого трепетного отношения Калигулы к сестрам крылась в тех отношениях, которые между ними существовали. Новоявленный император состоял в любовной связи со всеми тремя сестрами и в то же время не возражал против их развратных оргий на Палантинском холме с другими мужчинами.

Замужество Агриппины не являлось препятствием к той жизни, которую она вела. На всех званых обедах Агриппина и ее сестры попеременно возлежали на ложе ниже его, а законная жена – выше его. Говорят, одну из них, Друзиллу, он лишил девственности еще подростком, и бабка Антония, у которой они росли, однажды застигла их вместе. Потом ее выдали за Луция Кассия Лонгина, сенатора консульского звания, но Калигула отнял ее у мужа, открыто держал как законную жену, и даже назначил ее во время болезни наследницей своего имущества и власти. Когда она преставилась, он установил такой траур по ней, что великим преступлением считалось смеяться, купаться, обедать с родителями, женой или детьми. А сам, не в силах вынести горя, он неожиданно ночью исчез из Рима, пересек Кампанию, достиг Сиракуз и так же внезапно вернулся, с отросшими бородой и волосами. Божественным именем Друзилла он предварял свои клятвы и речи. Агриппина и Юлия Ливилла не были так обожаемы братом, хотя тот не упускал случая утолить свою похоть с ними. Калигула даже заставлял своих сестер словно проституток ублажать его любимчиков.

Вскоре фаворитом Агриппины стал брат по материнской линии, муж Юлии Друзиллы, Марк Эмилий Лепид, который имел любовную связь и с третьей сестрой – Юлией Ливиллой. Какое-то время Агриппина пыталась приударить за Сервием Гальбой, консулом 33 года которому в 68 году суждено стать главным противником ее сына Нерона и следующим императором. Однако Гальба не поддался на уловки сексапильной Агриппины и остался верен жене. Консул оказался единственным мужчиной, которого так и не смогла соблазнить великая грешница. Вдобавок теща Гальбы прилюдно осудила Агриппину и надавала той звонких пощечин.

В 39 году, как вы уже знаете, обеих сестер и их любовника Лепида обвинили в заговоре. Не тронули только мужа Агриппины – Агенбарба, который жил на вилле с маленьким сыном. Но в 40 Агенбарб неожиданно умер от водянки в Приги. Все имущество заполучил Калигула. Нерон был отдан на воспитание тетке – Домиции Лепиде Младшей.

24 января 41 года недовольные правлением Калигулы солдаты преторианской гвардии под командованием центуриона Кассия Херейи устроили заговор и закололи императора мечами. Та же участь постигла и жену императора – Милонию Цезонию. Двухлетнюю дочь Юлию Друзиллу, названую так в честь любимой сестры, мятежники убили, размозжив ей голову об стену. Сенат пытался на волне мятежа восстановить в Риме республику, но неожиданно преторианцы оказали поддержку Клавдию, дяде Калигулы и Агриппины и провозгласили его императором.

Клавдий первым делом вернул своих племянниц из Понтийской ссылки. И возвратил все конфискованное племянником у сестер имущество и драгоценности. Видимо ссылка благотворно повлияла на Агриппину. Перезагрузка в ее уме произошла, да еще какая! У нее полно новых идей, целей, планов. А амбиций через край! Она твердо решила покорить Рим – а значит, овладеть все миром!

Вспомним исторические аналоги. Великого вождя пролетариата Владимира Ильича Ленина тоже когда-то отправили в трехгодичную ссылку в глухую-преглухую Сибирь. Другой бы на его месте отчаялся, он, молодец, не раскис. Отдохнул, походил на охоту, на рыбалку, пообщался со своими ссыльными коллегами, почитал книжки, написал свои, а потом бац – и затеял великую революцию! Перекроил всю Россию-матушку, весь мир и всю историю.

Вот и Агриппина, отдохнув, задумала великий переворот. Она твердо решила: хватит ей находиться под пятой мужчин, пора ставить их на место! Это она, женщина, а не они, мужчины, должна играть главную роль в политике государства. И Агриппина постепенно начинает осуществлять свою давнюю мечту – властвовать над Римом. Она прекрасно понимает, что для этого ей нужны деньги. Но не просто деньги, а огромные деньги. Большие финансовые возможности – это хорошее подспорье для воплощения в жизнь любых планов, даже самых грандиозных.

Агриппина обращает свои хищные взоры на Гая Саллюстия Пассиена Криспа. Сей доблестный римлянин являлся супербогатым человеком, занимал в 22 и 44 годах консульскую должность. В наше время его бы ласково «обозвали» олигархом. Гай Крисп был в тот момент мужем Домиции Лепиды Старшей, еще одной тетки Нерона. Однако это обстоятельство ничуть не смутило охотницу за богатыми мужьями. Соблазнительница применила все свои чары, и Гай Саллюстий влюбился в Агриппину. Хищница, почувствовав, что крупная рыба в виде Криспа у нее на крючке, потребовала у того развестись с Домицией и взять ее в жены. Обезумев от страсти, Гай Саллюстий пошел на поводу у новой невесты. Домиции была дана отставка, а Гай Саллюстий и Агриппина сочетались законным браком.

Агриппина переезжает в особняк Криспа. С собой берет своего малолетнего сына Нерона. Кажется, все идет по плану. Богатый муж пойман, сын пристроен. Но вскоре возникла неожиданная угроза ее ребенку. Она исходила от жены императора Клавдия – Мессалины. И хотя Агриппина редко появлялась во дворце у дяди и делала вид, что забросила политику, Мессалина понимала: Агриппина имеет амбициозные планы в переустройстве Рима и что Нерон будет реальным соперником в борьбе за императорский трон с ее сыном – Британиком. Мессалина долго не думала, как в таком случае поступить с соперником? Правильно, взять да убить. Нет человека – нет проблемы.

Мессалина составляет план покушения. И нанимает убийц, чтобы те пробрались в дом Гая Саллюстия Криспа и задушили мальчика во время сна. Заказчица хотела, чтобы смерть Нерона выглядела как можно более естественно. Мол, дите несмышленое, беспомощное, перевернулось на живот и задохнулось во сне. Дескать, произошел несчастный случай.

Сначала все шло по плану. Киллеры тайно проникли в дом Криспа и отыскали комнату, где спал ребенок. Затем тихо подкрались к нему, и уже были готовы задушить заказанного малыша, как вдруг увидели нечто неожиданное. То, что их испугало и шокировало! Около подушки малыша лежала ядовитая змея! Чутко охраняя покой Нерона, она встрепенулась, подняла голову и зашипела… Тут нервы у горе-убийц и сдали. Они в ужасе отпрянули от ядовитого гада и бросились бежать. И бежали, так что пятки сверкали. Больше их и не видели.

Есть версия, что вместо змеи на подушке лежала змеиная кожа, ее-то киллеры и испугались. Так это или иначе, но жизнь Нерона была спасена. Впоследствии Агриппина приказала змеиную кожу вделать в золотой браслет, который носил, не снимая, Нерон вплоть до убийства своей матери. Затем снял, потому что это украшение напоминало о покойной матери.

Вскоре Агриппина осуществляет второй пункт плана: «Убийство мужа с целью завладения его богатством». Она добавляет в вино сильнодействующий яд и подает супругу на обед. Ничего не подозревающий Гай Саллюстий запивает вином фаршированных куропаток, ему естественно становится очень плохо, и он быстренько умирает. Причина смерти банальна: поперхнулся кусочком мяса. Да никто и не стал копаться в истинных обстоятельствах внезапной кончины Криспа. И дело «замяли». Агриппина теперь была счастлива: цель достигнута. После смерти Криспа единственными наследниками его огромного состояния стала Агриппина и ее сын.

Потом «безутешная» вдова выполнила третий пункт своего плана вхождения во власть. Она заделалась любовницей государственного казначея Марка Антония Палласа, который являлся правой рукой императора и влиятельной личностью.

В 48 году, пока Клавдий находился в Остии, Мессалина предпринимает попытку захвата верховной власти в Риме. Цель ее проста: отправить в отставку или убить мужа и сделать императором своего любовника – Гая Силия.

Силий был бездетен и должен был усыновить Британика, чтобы власть потом перешла к нему. Мессалина даже вышла замуж за Силия в присутствии свидетелей и подписала брачный контракт, хотя еще не была разведена с Клавдием. Один из влиятельных вольноотпущенников при дворе Клавдия, ответственный за переписку Тиберий Клавдий Нарцисс, доложил об этом императору. Но тот, являясь человеком нежестким и порой подчиняющийся чужому влиянию, колебался в принятии решения, тогда Нарцисс на свой страх и риск, прикрываясь как щитом именем императора, отдал приказ преторианской гвардии об аресте Мессалины и Силия. Их схватили и заключили под стражу. Оскорбленный изменой жены, император приказал казнить обоих. Их умертвили. Сразу после казни Мессалины и его любовника начались поиски новой жены для Клавдия.

Вот тут Агриппина и смекнула. Я – не замужняя, дядя – холостой. Чем они не пара?! Вот он, ее звездный час! Такого удобного случая, чтобы продвинуться к верховной власти, у нее не было, и возможно не будет. Агриппина, ставшая после убийства мужа обладательницей несметных богатств, бросила огромные суммы на дорогие украшения и сногсшибательные наряды. Ведь она обязана была во что бы то ни стало выглядеть умопомрачительно красивой и соблазнительной. Ее вожделенный объект – родной дядя – не должен был устоять перед такой красавицей! Конечно золото, жемчуга, драгоценные камни, благоухающие духи, самая дорогая и изящная одежда ослепляет глаза мужчин и усыпляет его бдительность, но это еще не решающий аргумент, чтобы завоевать его сердце. Здесь нужны еще ум и искусство обольщения. И Агриппина это прекрасно знала. И тогда в ход пошли тонкая лесть, хитрость, невзначай открытые бедра, невзначай полуоткрытая грудь, соблазнительное виляние задом, томный ласковый взгляд, томный сексуальный голосок. Великая плутовка настоятельно предлагала свое роскошное тело Клавдию, а тот будто неохотно сопротивлялся. Он был пока осторожен, но едва себя сдерживал, чтобы не накинуться на прекрасную племянницу и не «растерзать» ее на части.

Нарцисс (которого так ненавидела Агриппина) советовал своему императору вновь жениться на Элии Пецине. Клавдий уже был супругом этой женщины, но в свое время развелся с ней с целью сочетаться законным браком с Мессалиной. Однако император не поддался на уговоры своего любимого секретаря, а прислушался к мнению Палласа. Тот порекомендовал в качестве супруги – Агриппину. Эту кандидатуру, скрипя зубами и преступая через себя, волею неволею пришлось поддержать и Нарциссу. У него на это была одна единственная причина, но весьма важная и серьезная. С угрозой для его здоровья. После казни Мессалины он опасался мести со стороны Британника. Стань тот императором – вряд ли он пощадил бы Нарцисса. Придумал бы ему самую жестокую казнь, но для начала бы помучил. Если же новой супругой Клавдия становилась Агриппина, то ясно было, что следующим владыкой Рима будет Нерон. А у Нарцисса с Нероном не было никаких пока конфликтов и поводов мстить друг другу.

Итак, самые верные слуги были всецело за Агриппину.

Но Клавдий продолжал сомневаться в этой затее. Ведь у них с Агриппиной близкое родство. А это кровосмешение чистой воды. Что скажет народ? Что скажет сенат? Однако уговоры Палласа, которые сводились к идее о соединении ветвей Германика и Клавдия и тем самым укреплении династии, а также напор и красота Агриппины сделали свое дело. К тому же Клавдий уже давно сгорал от дикой и безумной страсти к племяннице, желая как можно скорее овладеть ее гибким и роскошным телом. Тогда Агриппине было всего лишь 33 года и она была в самом расцвете сил. Красивая, сексапильная, умная, амбициозная. Перед ней никто не мог тогда устоять. Не устоял и дядя. Подстрекаемый своими советниками, он в конце концов согласился взять в жены племянницу. И согласился с такими словами: «Соглашаюсь, поскольку это моя дочь, воспитанная мною, рожденная и взращенная на моих коленях…»

1 января 49 года Клавдий и Агриппина поженились. Мечта императора исполнилась – он овладел в первую брачную ночь племянницей. И не разочаровался. Племянница устроила ему секс-марафон и ублажила дядю по полной программе. Секс еще больше привязал императора к Агриппине. Он теперь ходил за ней будто привязанный. И этим обстоятельством сполна воспользовалась коварная соблазнительница.

Она «рулила» мягким и слабохарактерным Клавдием как хотела. Вот что писал французский историк Жак Роэрга де Сервье в своей книге «Жены двенадцати Цезарей» об этой необычной вертикали власти: «По существу не Клавдий, а она управляла Римом. Весть об абсолютной власти Агриппины над императором вскоре долетела до самых отдаленных народов, теперь все страны боролись между собой за право первыми оказать ей самые высокие почести». Ей присылали украшения, золото, дорогие вещи, рабов. А также и необычные для того времени подарки: белый как снег попугай, говорящий отчетливо как человек дрозд.

Ощущения безграничной власти и всеобщего преклонения перед ней пьянили Агриппину. Она могла делать то, что хотела. И она решила мстить или устранять неугодных людей.

В 51 году Агриппина велит казнить наставника Британника, Сосебия, возмущенного ее поведением. Императрица расстроила помолвку дочери Клавдия – Клавдии Октавии с Луцием Юнием Силаном Торкватом, своим дальним родственником. Вместе с цензором Луцием Вителлием она обвинила Силана в прелюбодеянии с сестрой Юнией Кальвинией, на которой был женат один из сыновей Вителлия – Луций. Опозоренный и раздавленный, Силан покончил жизнь самоубийством. Кальвиния получив развод была отправлена в изгнание. Тем самым Клавдия Октавия стала свободной для Нерона.

Позже в 54 году Агриппина приказала убить старшего брата Силана – Марка. Императрица опасалась, что тот будет мстить ей и сыну Нерону за своего брата.

До убийства Силана (в 54 году) она устранила и тетку Нерона – Домицию Лепиду. И сделала это по нескольким причинам. Во-первых, Домиция была весьма богатой женщиной и делала дорогие подарки ее сыну. Этим она завоевала привязанность и любовь Нерона. Тот все больше и больше отдалялся от матери и сближался с теткой, называя ее второй мамой. Это бесило Агриппину. Ее материнская ревность не знала конца. Во-вторых, Домиция была очень красивой женщиной. А Агриппине, как небезызвестной царевне-мачехе из сказки А. С. Пушкина «О мертвой царевне и семи богатырях» не давала покоя красота соперницы. И видимо не раз, красуясь у зеркала, она задавала животрепещущий вопрос ему, а точнее себе: «Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее…» и, услышав отрицательный для себя ответ, приходила в неописуемую ярость.

Агриппина обвинила ее в занятиях черной магией и подготовке мятежа в Калабрии, направленных якобы против Римской империи. Свидетельские показания против нее давал… ее любимый племянник Нерон! Домиция была в шоке: вот она благодарность! За ее подарки, за ее нежность, за внимание! Она поняла окончательно: любовь против мании власти ничегошеньки не стоит. Нерон – яблоко от яблони под названием Агриппина. Только яблоко с самой что ни на есть страшной червоточиной. И это червоточина – предательство и подлость – о себе напомнит не раз, причем обернется против самой подстрекательницы и клятвопреступницы – Юлии Агриппины. Но пока мать и сын – одно единое целое.

Клавдий не стал особо разбираться в этом деле и, не смотря на ходатайство своего преданного и обожаемого секретаря Нарцисса, отдал приказ казнить Домицию. И естественно ее казнили…

Агриппина торжествовала: отстояла сына, свершила месть и устранила соперницу. Отныне императрица могла с полным правом подразнить зеркало:

На это зеркало – внутренний голос императрицы – не могло ничего возразить. Агриппина теперь стала среди красавиц Рима первым номером.

Еще одной жертвой коварной и кровожадной маньячки считалась Лоллия Паулина. Сразу после замужества Агриппина решила избавиться от своей соперницы, которая когда-то рассматривалась в качестве возможной супруги Клавдия. К тому же в 38 году полгода жила в законном браке с ее ненавистным братцем Калигулой. Агриппина обвинила ее в черной магии. Имущество Паулины было конфисковано, а ей самой было приказано покинуть Рим. Отправившись в ссылку, Паулина не выдержала тягот и лишений изгнания и вскоре покончила с собой. Да, Паулина была явно не Агриппина, у нее не было такой силы духа, как у императрицы. Это Юлия умудрилась, голодая и осыпаемая насмешками толпы, жить в изгнании и не сломаться, да еще выйти из этой ситуации победителем.

В скором времени от Агриппины «досталось» еще одной знатной даме по имени Кальпурния. Однажды она удостоилась похвалы самого императора за свою красоту. Агриппине это явно не понравилось, и она приказала убить красавицу.

В последующем Агриппина была всегда начеку. Как только Агриппина замечала, что вокруг его муженька вьются какие-то симпатичные римлянки, то она их тут же начинала преследовать, давить, уничтожать морально и физически. Она ревностно и строго охраняла мужа от посягательств различных невест и тем самым сохраняла свою абсолютную власть над Клавдием и Римом. За эту власть она могла стереть с лица земли любого, кто осмелился бы ей бросить вызов.

Агриппина словно обезумела от вседозволенности! Ей мало было своего богатства, ей нужно было чужое. А власть позволяла императрице отнимать чужое имущество, деньги, виллы. Если ей не удавалось завладеть чьим-либо богатством, она действовала беспринципно и жестоко. Она находила лжесвидетелей, которые за определенную плату клеветали на подсудимых и тех признавали виновными. У них конфисковывали все, а самих отправляли в ссылку или убивали. Никто не мог рассчитывать на снисхождение, если не соглашался добровольно передать свое состояние корыстолюбивой императрице.

Тит Статилий Тавр, владелец самых богатых и лучших садов в Риме, консул 44 года, сын дважды бывшего консулом Тавра, который построил знаменитый амфитеатр, как-то отказался предать алчной императрице свое садовое богатство. Причем ответил дерзко и смело. И тем самым навлек на себя гнев императрицы. Агриппина пошла проверенным путем и стала искать негодяя-лжесвидетеля. И нашла. Им оказался Тарквиний Приск. В свое время Статилий Тавр служил проконсулом в Африке, а Приск был его заместителем. Тарквиний вызвался в суд, чтобы обвинить своего бывшего начальника в коррупции и даже в увлечении магией.

Тавр был потрясен, когда на судебном заседании в роли человека, свидетельствующего против него, выступил его бывший заместитель. Такого коварства и лжи он не мог перенести и, не дожидаясь решения сената, наложил на себя руки. Так Агриппина стала владелицей чудных и роскошных садов Тавра. А лжесвидетеля наказал Бог. Через некоторое время Приск был осужден за вымогательство и грабежи и приговорен к высшей мере наказания.

Но амбиции Агриппины еще не были до конца удовлетворены. Ей уже не хотелось быть царицей, а хотелось быть владычицей морской. Она насытилась уже почетными титулами, славой, своим могуществом. Запросы ее гордыни все росли. Мания власти убивала в ней человека. Она всячески хотела подчеркнуть всему миру и в первую очередь римскому народу, кого влияния она достигла.

Она стала отправляться в Капитолий на роскошной триумфальной колеснице, на которой раньше доставлялись лишь священные реликвии. Она надевала роскошные туники, столы и палии из золотой парчи, приезжала в храм или публичное собрание в дорогой позолоченной карете, украшенной драгоценными камнями. Она приказала переименовать в свою честь столицу одного германского племени, и он стал называться Колония Агриппины (современный город Кельн).

Агриппина наслаждалась своим могуществом!

Теперь императрице не нужен был Клавдий. Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти. Пусть порулит государством ее сынок. А Клавдий должен умереть. Она так решила. И вскоре осуществляет задуманное. Для этого Агриппина воспользовалась услугами знаменитой отравительницы того времени – Локусты, уроженки Галлии, которая по ее приказу приготовила сильнодействующий яд.

Агриппина пришла к ней накануне вечером и спросила, готов ли подарок? Локуста вынесла ей холщевой мешочек с ядовитым порошком и зловеще произнесла: «Вот он подарок вашему мужу, он ему непременно понравится. Хватит и двух щепоток».

Агриппина кивнула и спрятала мешочек в складках одежды. Она уже придумала, как отравит своего благоверного. Он очень любил жареные белые грибы, чем Агриппина и воспользовалась. Утром 13 октября 54 года она велела приготовить рагу с белыми грибами. А потом самолично подсыпала в тарелку ядовитого порошка, перемешала…

Сегодня для императрицы был особенный торжественный день. Возможно, скоро осуществится ее главная мечта. Посадить сына на трон и царствовать! И она нарядилась по-праздничному. Одела белоснежную столу – длинную до пят, широкую тунику из тончайшей шерсти, с открытыми широкими рукавами и дважды перехваченную поясом – под грудью и ниже талии, обшитую по краям пурпурными узорами. Очертания фигуры скрадывались обилием глубоких и частых складок. Светлые волосы были высоко уложены, а лоб украшала золотая диадема, усыпанная драгоценными камнями. В ушах красовались золотые серьги с рубинами, на шее – золотое ожерелье, а пальцы были щедро унизаны золотыми перстнями с драгоценными камнями: рубинами, сапфирами, алмазами, аквамаринами. На ногах хорошо смотрелись элегантные кожаные сандалии.

Агриппина решила некому не доверять столь важное дело, как отравление собственного мужа, и сама подала Клавдию блюдо на золотой тарелке. Принесла и тускульского вина. Ешь, мол, муженек, ешь. Досыта ешь. Клавдий восхитился красотой женушки поблагодарил ее за любимое блюдо и приступил к трапезе…

Агриппина с замиранием сердца следила, как Клавдий поглощает смертельное кушанье. Она ждала тот сладостный миг, когда муж начнет задыхаться и упадет под стол. Время тянулось невероятно медленно. Казалось, оно застыло.

Ну, ну… давай, умирай мой милый! Пожалуйста.

Но Клавдий не торопился на тот свет. То ли доза оказалась слишком маленькая, то ли организм императора был невероятно живуч и здоров, факт в том, что яд действовал очень медленно. У императора началась обильная рвота, и Агриппина испугалось, что задуманное убийство не осуществится и дядя выживет. Ею начала овладевать паника. Но она быстро взяла себя в руки и позвала своего слугу Ксенофона.

Тот примчался, готовый исполнить любую волю императрицы.

«Сделай что-нибудь!» – коротко бросила женщина Ксенофону. – Видишь, как он мучается, помоги ему»

Слуга кивнул и якобы для облегчения рвоты протолкнул Клавдию в горло перышко, смоченное уже в другом яде… Результат превзошел все ожидания: император тут же скончался. Агриппина облегченно вздохнула: план удался.

Итак, история повторилась. Отравленный муж, отравленный дядя. Аккуратная и чистая работа. Комар носа не подточит.

Агриппина некоторое время скрывала смерть мужа, пока не сделала необходимых приготовлений для правопреемства своего сына. Собрав всех консулов и сенаторов, она велела им принести обеты за здравие Клавдия. Она даже заботливо укрыла мертвого мужа теплым одеялом: мол, «больной», не мерзни! Даже пригласила музыкантов и шутов, чтобы те развлекали «тяжелобольного» императора. Вот это изобретательность и сметливость ума! Вот это фарс! И чтобы никто не мог сообщить Британнику о смерти отца, Агриппина заперла его в охраняемой комнате и вела задушевные беседы, играя роль заботливой и чуткой матери. Британник «повелся».

Но весть о смерти императора облетела весь Рим. Тогда фарс прекратился. Нерон в сопровождении наставника Бурра предстал пред войсками и произнес речь уже не мальчика, но мужа. Он пообещал всем солдатам крупное вознаграждение и выпивку, и те, ошалев от счастья, провозгласили Нерона императором. Сенат, испугавшись Агриппины и Нерона, которые заручились поддержкой римской армии, тут же утвердил это решение.

Нерону было 16 лет, когда его мать поднесла на блюдечке с золотой каемочкой ему практически неограниченную власть над миром. В честь этого она была объявлена служительницей культа Божественного Клавдия, который был обожествлен Нероном сразу после смерти. В первое время правления Нерона реальным правителем государства была Агриппина. Она даже присутствовала на сенатских заседаниях, правда, находясь за занавеской.

Теперь у нее стало еще больше власти, и те соперники, которые были ей не по зубам при Клавдии, сделались в одночасье весьма беззащитными и уязвимыми. Тут Агриппина и вспомнила неистового заступника Домиции и Клавдия – Нарцисса. Ведь он не испугался ее угроз и поддался на ее щедрые посулы и не предал своего любимого хозяина – Клавдия. Она приказала арестовать его и бросить в темницу-одиночку и содержали его в таких ужасных условиях, что Нарцисс был вынужден покончить жизнь самоубийством. А все его состояние, а оно было немалым, конфисковалось в пользу императрицы.

Но недолго Агриппина наслаждалась своей властью. Ее сын не захотел оставаться в тени своей могущественной и жестокой матери и сам возжелал владычествовать Римом. И однажды произошел один инцидент, который положил начало их вражде.

А дело обстояло так…

Нерон принимал делегацию посланников армянского царя. Император согласно его статусу сел на трон. Но его мать, зная, что только ей и никому другому сын обязан своим возвышением, пожелала, чтобы ей была оказана великая почесть и уважение, а именно: предоставление места рядом с самим владыкой Рима.

Это было неслыханно – женщина и верховодит на важном государственном приеме!

Нерон, несмотря на пиетет перед матерью, явно не собирался потакать капризам матери. Он был против такой политической новинки. Но упорная Агриппина сама пошла к трону. Свита, предчувствуя мировой скандал, шепотом посоветовала Нерону сойти с трона навстречу матери, чтобы оказать ей императорские почести. Нерону не хватило характера, и он дал слабину. Он поднялся с трона и встретил мать, рассыпаясь в любезностях и комплиментах и в то же время подыскивая повод перенести аудиенцию с иностранными гостями на следующий день. Делегация ушла, императрица осталась довольна исходом эпатажного поступка, а Нерон испытал облегчение от того, что избежал позора. Но после этого случая он затаил зло на мать. То была первая трещина в их политическом союзе, в том союзе, где главенствующую роль исполняла его незабвенная и неповторимая мать.

И эта трещина со временем увеличивалась…

Вскоре Нерон попал под обаяние вольноотпущенницы Клавдии Акты. Будучи привезенной Клавдием из его походов в Малую Азию, она довольно хорошо знала дворцовые порядки. Видя, что Нерон заинтересован ею, воспитатели и доверенные лица императора Бурр и Сенека, недовольные правлением Агриппины, свели Акту и императора, рассчитывая через нее влиять на Нерона. Агриппина была против любовницы сына и прилюдно отчитывала Нерона за то, что он связался с бывшей рабыней. Однако Нерон уже вышел из повиновения. Он чуть было не женился на Акте. Тогда Агриппина закатила грандиозный скандал сыну, схватила за тогу и чуть не ударила по лицу. Последовали новые взаимные обвинения с обеих сторон. И были раскрыты некоторые интимные тайны венценосных матери и сына, в которых даже стыдно признаться порой самому. Эта ссора забавляла римлян, каждый день они узнавали что-то новое и интересное об императорской жизни. Будто сводки новостей. Скандалы, интриги, расследования…

Однако Нерон понимал, что пока не может убрать мать с политической арены. Часть народа и армии любила Агриппину и была за нее. Поэтому он притворился, что прощает мать и идет на мировую. Он сделал вид, что не общается с Актой, стал присылать дорогие подарки матери, надеясь задобрить ее. Агриппина «купилась» на это. Она посчитала, что сын глубоко раскаялся и осознал свое плохое поведение. Умерив свою гордыню, она стала проявлять излишнюю внимательность к сыну и даже предложила свои услуги в качестве советника по финансовым и политическим вопросом. И в качестве… женщины. Император воспользовался ею как женщиной, но вот как советником нет. И не собирался. Император был настороже и уже не доверял своей матери. Он всегда ожидал какой-то подвох, интригу, подлость со стороны родительницы.

Агриппина первая не выдержала показных «хороших» отношений. Однажды Нерон послал ей в дом очень дорогую и красивую мебель в качестве подарка. А в придачу роскошные наряды, золото и драгоценности. Агриппина приняла все это, но сказала, что не считает это даром, а только лишь малой частью того, что получил от нее сын. Ведь всем он обязан своей матери. И своим императорским лавровым венком.

Эти слова Агриппины пересказали Нерону в преувеличенной форме. Тот пришел в великую ярость и в отместку скандалистке отправил в отставку ее фаворита и бой-френда Палланта.

Тогда Агриппина начала плести интриги, собираясь выдвинуть кандидатуру Британника, как законного императора. Но ее план не удался.

В феврале 55 года Британник был отравлен по приказу Нерона.

Нерон пылал ярой завистью к Британику, так как у того был приятный голос и он хорошо пел. А император обожал петь и все ему льстили, говоря о его божественном и несравненном голосе. К тому же Нерон опасался его как политического конкурента: Британника поддерживала Агриппина, а народ и преторианцы могли в любую минуту отдать ему предпочтение и провозгласить главой Римской империи. Чтобы не допустить этого и опередить соперника Нерон решается извести того ядом. Как говорится, двум медведям в одной берлоге не суждено было ужиться. А в нашем случае – двум знатным и известным римлянам.

Коварный Нерон начинает действовать. Он тайно посещает Локусту и получает от нее яд. Но вещество оказалось слабее, чем предполагалось, и Британика только прослабило. То есть место вреда жертве принесена реальная польза: очистили организм от разных там шлаков. Британаник тогда ничего не заподозрил. Тогда взбешенный неудачей император вызвал Локусту к себе и накричал на нее: мол, она дала не отраву, а лекарство. Обещал казнить. Та оправдывалась и призналась, что положила в вино яду поменьше, желая отвести подозрение в убийстве. Но император воскликнул: «Уж не боюсь ли я Юлиева закона!» и заставил ее тут же, в спальне, у себя на глазах сварить самый сильный и быстродействующий яд.

Локуста сварила. Отраву испытали на козле, и он умер через пять часов. Перекипятив снова и снова, пойло дали поросенку, и тот околел на месте. Тогда Нерон приказал подать ее Британнику. С первого же глотка тот упал мертвым. Нерон, солгав сотрапезникам, будто это обычный припадок эпилепсии, на следующий же день, в проливной дождь, похоронил его торопливо и без почестей. Локуста в качестве вознаграждения за исполненный заказ получила богатые поместья и даже учеников.

Вот семейка! Что мать, что сын устраняют конкурентов с помощью яда. Они достойны друг друга. Всемирные отравители! Да, Агриппина была дока в отравляющих веществах, но Нерон готовился переплюнуть свою могущественную мать. И готовил ей сюрприз. Роковой сюрприз. Но все по порядку…

Агриппина быстро поняла, что в деле отравления Британника замешана Локуста, и очень испугалась. Она поняла, что с ее влиянием покончено раз и навсегда. Гордая женщина удалилась на свою виллу, залечивать душевные раны. Политическое поражение оказалось очень чувствительным. Британника теперь нет в живых, и было никакой надежды на скорое возвращение верховной власти над Римом. Все рухнуло. Агриппина надолго впала в депрессию. Затем снова нашла в себе силы продолжать борьбу за верховную власть.

Агриппина втайне надеялась, что сын одумается и позовет ее обратно. А там видно будет. Может, оно так бы и случилось, но на беду в 58 году Нерон влюбился в расчетливую красавицу Поппею, жену своего друга Отона (в польском фильме по роману Генриха Сенкевича «Quo Vadis» Поппея действительно выглядит настоящей красавицей: стройная, белокурая, зеленоглазая, сексапильная. Правда, порой в решающие моменты недалекая. Акта в этой экранизации – старая и поношенная брюнетка, но достаточно умная для той эпохи).

Как рассказывал древнеримский историк Публий Корнелий Тацит в своих знаменитых «Анналах», Поппея имела все, кроме чистой души. Она была красива, богата, происходила из знатного рода, но с ранней юности поставила все эти достоинства на службу своему сладострастию, похоти и своему тщеславию. То есть принципу удовольствия. Она с ног до головы была порочна. На сто процентов. Едва она познакомилась с Нероном, она притворилась, что покорена его красотой и человеческими достоинствами, и что она не в силах сопротивляться нахлынувшей на нее страсти. Поппея, видя, что император быстро подался ее чарам, не стала затягивать процесс обольщения и тут же затащила его в свою кровать, то есть – ложе. Так зеленоглазая и развратная «паучиха» затянула в свои сети самца. Как говорил потом Тацит: «Под влиянием этой женщины семена пороков стали быстро прорастать в его (Нерона – прим. автора) душе».

И два порочных человека спелись!

Власть зеленоглазой любовницы над императором была столь велика, что Агриппина заволновалась и вернулась в Рим. Новоиспеченная фаворитка сразу почувствовала в ней весьма опасную соперницу и стала уговаривать своего «птенчика» убить императрицу. С каждым днем просьбы ее становились все настойчивее. Она даже применила извечную женскую хитрость – временный отказ партнеру в интимной близости. Очень эффективный способ во все времена и для всех народов. До тех пор, пока цель не будет достигнута, секса не будет. Обычно так женщины добиваются хороших подарков: шуба, кольцо с бриллиантом, сережки, машина и др. Но тут на кону весьма крупная ставка – жизнь человека, причем самого близкого для императора. Поэтому Нерон долго колебался, но потом, поразмыслив, согласился. Тем более при дворе поползли слухи, что Агриппина пытается отстранить сына от власти и передать ее Гаю Рубеллию Плавту, сыну Юлии Ливии, дочери Ливиллы. По женской линии Рубеллий Плавт был прямым потомком Тиберия.

А слухи эти распространила ее бывшая подруга Силана.

Силана происходила из знатного патрицианского рода, была богата, красива и какое-то время являлась интимной подругой Агриппины. Императрица небескорыстно дружила с Силаной. Дело в том, что подруга Агриппины не имела наследника и большая часть ее состояния могла перейти к императрице. Когда римский всадник Секст Африканский обхаживал Силану с целью жениться, Агриппина всеми силами пыталась расстроить их свадьбу и очернить ее в глазах будущего мужа. Дескать, она стара, красота ее увядает, она развратница, нимфоманка, женщина с весьма сомнительной и подмоченной репутацией. Жених поверил Агриппине и сразу же дал отставку невесте. Отверженная Силана, узнав, что в этом повинна лучшая подруга, просто взбесилась и разорвала все отношения с ней. Мечтая о справедливой мести, она холодно и терпеливо ждала своего часа. И вот ветер политических перемен подул в иную сторону и несостоявшаяся жена, встав на сторону сторонников Нерона, решила насолить бывшей возлюбленной. Она подослала знаменитого актера Париса к Нерону. И когда император предавался разврату и кутежу, актер за кружкой вина рассказал ему о готовившемся якобы заговоре. И про организатора заговора – Агриппину, и про Гая Плавта, и про многих-многих других.

Чаша с вином выпала из рук императора и залила багрянцем его белоснежную тогу… Глаза округлились от страха, отвисла челюсть… Холод ужаса проник в его душу. Нерон был в шоке.

Он хотел немедленно схватить и казнить вероломную матушку, но Бурр и Сенека отговорили его от скоропалительного решения и посоветовали вызвать во дворец для объяснений императрицу. Он так и сделал. Агриппина не испугалась прибыть на аудиенцию к сыну. Она так смело и грамотно оправдалась, приводя в качестве своей защиты убийственные аргументы, что Нерону невольно пришлось согласиться с ней и поверить, что предполагаемый заговор – это лишь буйная фантазия Силаны и ее друга Париса. Агриппина потребовала незамедлительно наказать лжецов, и Нерон, дабы более не гневить свою матушку, выполнил просьбу. Силану отправили в ссылку, имущество конфисковали, а одного из главных обвинителей императрицы – Атимета – казнили. Причем прилюдно. Обе царственные особы – мать и сын – были удовлетворены исходом событий.

А еще императрице удалось отвадить Поппею от Нерона. Для этого она воспользовалась своим проверенным методом – сексом. Зная тягу сына к интимным развлечениям, она приходила к нему в соблазнительных полупрозрачных нарядах и ложилась на ложе, ласкала его, гладила. Сын как нормальный мужчина возбуждался, и они предавались безумно горячему инцесту. После секса Агриппина обрабатывала мозги сына, перечисляя все мыслимые и немыслимые недостатки Поппеи. Вскоре после такой мощной обработки Нерон охладел к бывшей возлюбленной. И дал ей отставку. Про такие случаи англичане обычно говорят: «hit-and-run», а русские используют народное выражение: «поматросил и бросил».

Императрица возрадовалась. Но тихо и скромно. Она прекрасно понимала, что это еще не победа, а небольшое достижение. Пока она в латентной опасности. Будут и новые наветы, интриги, политические фарсы и буффонады. Будет и покушение на ее честь. И даже на саму жизнь. Ее сын просто так не успокоится, рано или поздно он постарается убрать ее из власти. Причем любыми методами. Даже пойдет на убийство.

У Агриппины все меньше и меньше становилось сторонников в Риме. Императрица еще раз убедилась в истине, что друзья познаются в беде. Пока она была влиятельна и богата, они вились вокруг нее в большом количестве, а как впала в опалу, то друзья быстро исчезли. А кто-то стал и врагом, как Силана.

Агриппина почувствовала, что над ней сгустились тучи, и стала крайне любезна с капитаном и центурионами преторианской гвардии и всеми теми, кто обладал каким-нибудь влиянием и властью в Риме. Даже спала с ними – лишь бы заручиться их поддержкой. Арестовать ее могли в каждую секунду.

Узнав об этом, Нерон решает действовать. Двум медведям в одной берлоге не ужиться.

Нерон сначала не хотел убивать свою мать, а только тихо-мирно убрать ее с политической арены. Он старался так или иначе возбудить к ней ненависть, грозясь отказаться от власти и удалиться на Родос; потом лишил ее всех почестей и власти, отнял воинов и германских телохранителей, отказал ей от дома и изгнал из дворца. Но и после изгнания он преследовал мать – нанятые им люди досаждали ей в Риме тяжбами, а на отдыхе насмешками и бранью, преследуя ее на суше и на море. И тогда в страхе за свою власть и видя решительность и неукротимость своей матери, он решился на матереубийство.

Три раза Нерон пытался отравить императрицу, пока не понял, что она заранее принимает противоядия. Тогда он устроил над ее постелью штучный потолок, чтобы машиной высвободить его из пазов и обрушить на спящую императрицу, но соучастникам не удалось сохранить замысел в тайне. Покушение с треском провалилось. В пору было взвыть от отчаяния. Но хитроумный мозг Нерона не отчаивался и не дремал, а придумывал все более изощренные планы устранения матери. Думал, думал и наконец придумал. Исполнителем заказа Нерон назначил Аникета – адмирала Мизенского флота галер. Флотоводец охотно согласился организовать покушение на мать императора: Аникет ненавидел Агриппину всеми фибрами души, впрочем, как и та его. Так сказать между ними существовала взаимная антипатия и вражда.

Так в чем заключался хитроумный план Нерона? А вот в чем: в марте 59 года, в Байях (современный г. Байя, Италия), Нерон предложил матери совершить поездку по морю и пригласил ее погостить к себе на галеру. А вся идея заключалась в том, чтобы с помощью одного устройства обвалить свинцовую кровлю каюты, которая должна была задавить Агриппину или привести к крушению корабля. В последнем случае императрица должна была утонуть в море. В общем, при любых вариантах Агриппина не должна была остаться в живых.

Притворно сменив гнев на милость, Нерон самым нежным письмом пригласил ее в Байи, чтобы вместе отпраздновать Квинкватрии, задержал ее здесь на пиру, а триерархам отдал приказ повредить ее либурнскую галеру (триерах – командир триеры) будто бы при нечаянном столкновении; и когда она собралась обратно в Бавлы, Нерон дал матери вместо поврежденного свой искусно состроенный корабль-убийцу. Коварный сын проводил свою матушку ласково и на прощанье даже поцеловал в грудь. Остаток ночи он провел без сна, с великим трепетом ожидая исхода предприятия. Потерявшая бдительность и ничего не подозревающая Агриппина отплыла в свое последнее путешествие.

…В тот день погода на море была великолепная! Полный штиль. Яркое солнце, лазурное небо, белоснежные облака. Чайки, сбившись в небольшую стаю, истошно кричали над головами.

Красота!

Галера отплыла недалеко от берега. Агриппина вышла на палубу полюбоваться морскими пейзажами и подышать морским воздухом. У нее было отличное настроение. И как ему не быть: ведь примирение с сыном все же состоялось. Причем он сам пошел ей навстречу, что весьма удивительно. Хотя что здесь удивительного: она его мать и очень многое для него сделала. Один венец императора чего стоит.

Агриппина с наслаждением втянула в себя запах соли и морских водорослей…

Пора!

И тогда по знаку Аникета его сообщники привели в действие хитроумный и сложный (для тех времен) механизм – и тут же с грохотом обрушилась свинцовая кровля каюты!

Слуга Агриппины – Креперий Галл – стоящий у руля, в мгновение был раздавлен насмерть. Он даже не вскрикнул: так скоротечен был его конец. И очень ужасен! Его тело превратилось в кровавое месиво.

Агриппине невероятно повезло; она осталась жива. Ее даже не задели падающие обломки, подпорки были прочными и выстояли. Тут же на палубе возникла невероятная паника. Матросы как безумные стали бегать по палубе. Кто-то причитал, кто-то молился, а кто-то кричал как резаный. Никто не хотел умирать раньше времени. Матросы, участвующие в заговоре, не знали, что им делать дальше, а матросы, не ведающие о заговоре, принялись спасать судно. Но паника – плохой советчик в экстренной ситуации. В какой-то момент большинство людей оказались на правом борту, и корабль резко накренился. Множество людей, в том числе сама Агриппина и ее служанка Ацеррония упали за борт.

 «Кораблекрушение Агриппины» (XIX век). Художник Густав Вертхаймер

Оказавшись в воде, Ацеррония стала кричать, чтобы спасали мать государя. Убийцы еще раз просчитались. Они приняли служанку за императрицу и забили ее веслами, раскроив череп. Труп пошел под воду, а на бирюзовой поверхности растеклось кровавое пятно…

Агриппина тут же смекнула, что лучше держать рот на замке, и отплыть подальше от судна, иначе ее тоже забьют веслами. Императрице чуть ли не единственной удалось спастись в открытом море – сказалось ее прошлое ныряльщицы за губками. Затем ее подобрала какая-то лодка и доставила на берег. Счастливица отделалась лишь легким испугом и синяком на плече. «Проколовшегося» Аникета с подручными подобрала галера, идущая следом.

Агриппина, придя в себя, стала размышлять над этим несчастным случаем. Взвесив за и против, она, весьма искушенная в дворцовых интригах, догадалась, чьих это рук дело. И устыдилась своему промаху. Надо же – она как наивное дите поверила в самые «искренние» заверения в любви и «преданности» со стороны своего сына. Он ее переиграл. Не зря она учила его политическим закулисным играм. Он оказался на редкость способным учеником. И талантливым.

Но Агриппина не падала духом. Боги ее пока любят и не позволили ей погибнуть в морской бездне. Но надо было что-то срочно решать с сыном. Он же не успокоится, пока не истребит ее. Значит надо опередить этого коварного монстра на шаг, даже на полшага, но в результате покончить с ним раз и навсегда. Способов, чтобы этого добиться, у Агриппины достаточно много. Отравить, подослать убийцу, устроить несчастный случай, все что угодно – лишь бы его не было на этом свете! Но для начала она решила послать к Нерону своего слугу – Агерма. На разведку. И вот шпион императрицы, оседлав широкоспинного каппадокийского скакуна, отправился в Рим к самому Нерону.

А владыка Римской империи узнав, что покушение с треском провалилось, и что мать осталась жива и невредима, пришел в неописуемую ярость. Невероятно! Столько усилий – и все впустую! Казалось, он не переживет такого сокрушительного фиаско. Но судьба давала коварному Нерону еще один шанс исправить ситуацию.

Верноподданные доложили ему, что прискакал гонец от императрицы с весьма важным донесением. Нерон тут же придумал новый оригинальный план, который должен был оказаться более эффективным и результативным, чем предыдущий. Согласно этому плану у Агриппины уже не было шансов на спасение.

Когда отпущенник императрицы Луций Агерм вошел в зал, чтобы огласить радостную весть, Нерон возлежал на ложе в окружении рабынь и охранников.

«О, мой Цезарь, венценосный император, приветствую тебя!» – склонился на колено Агерм. – «Хвала нашему божественному Юпитеру! Он совершил чудо! Он спас от неминуемой смерти вашу мать и нашу императрицу!»

Нерон сделал вид, что сильно поразился и якобы от неожиданности даже привстал с ложа.

«Что случилось?» – спросил он у слуги матери. – «Как это произошло? Рассказывай немедля».

Агрем все подробно рассказал о происшествии на море. Нерон сделал удивленный вид и велел… незаметно подбросить Агерму кинжал. Один смышленый малый из свиты Нерона ловко и незаметно для гонца положил кинжал между его ступнями. Все присутствующие должны были поверить в большую ложь: Агерм пришел к императору, чтобы убить его, и якобы оружие было спрятано у заговорщика под плащом и нечаянно упало на пол. И едва слуга Агриппины пошевелился, как кинжал предательским звоном обнаружил себя.

Императора словно ветром сдуло с ложа. Он как первоклассный актер изобразил внезапный испуг и страшным голосом закричал: «Стража, немедленно ко мне! Схватить сего негодяя! Это подосланный убийца! Он хотел умертвить меня. Это все дело рук моей матери! Какое коварство! Я не ожидал такого от своей любимой матушки! О, Юпитер, громовержец, хвала тебе за мое чудесное спасение!»

Ошеломленного Агерма скрутили и связали.

Нерон срочно вызвал к себе своего верного пса – Аникета. И приказал: «Возьми центурионов и отряд самых искусных воинов и немедленно поспеши на виллу в Бауле. Там ты найдешь мою мать».

Аникет спросил, как же поступить с императрицей? На что Нерон ответил коротко и ясно: «Убить. И как можно скорее».

Аникет кивнул головой и бросился исполнять распоряжение своего владыки. Взяв конный отряд, состоящий из двух центурионов и двух десятков легионеров, он поскакал на виллу в Бауле.

Прибыв туда, они быстро окружили дом. Горе-организатор неудавшегося покушения на корабле Аникет и два его верных пса – центурионы, выбив ногами дверь, ворвались на виллу. Тут же арестовали всю прислугу, согнали в кучу и связали. После чего вломились уже в спальню к Агриппине. С императрицей находилась лишь одна служанка и то, увидев вооруженных людей в блестящих панцирях, в великой панике бросилась вон из комнаты. Агриппина в сердцах бросила вслед служанке:

«Как! И ты тоже бросаешь меня! Вернись!»

Но той и след простыл. Правда у главного входа беглянку перехватили легионеры и связали.

Аникет и центурионы двинулись к Агриппине.

По их злобным решительным взглядам она тут же все поняла: ее пришли лишать жизни. И пощады точно не будет! Холод сковал ее душу. Появилась слабость в ногах. Неужели сын решился на матереубийство?! Вот как он заплатил за ее заботу, старания и жертвы. Чудовище, а не сын! Интересно они ее сами убьют или инициируют самоубийство. Мол, узнав, что заговор раскрыт, она сама наложила на себя руки. И такое может быть.

Неужели жизнь сейчас оборвется?! Неужели Юпитер ее не спасет?! Агриппина не хотела верить в свой конец.

Но надо отдать этой женщине должное: даже в последние минуты жизни она вела себя мужественно и достойно.

«Если ты пришел осведомиться о состоянии моего здоровья, – сказала она Аникету, – то передай Нерону, что мне лучше, а если ты явился, чтобы отнять у меня жизнь, то я не верю, что мой сын способен на убийство матери»

Аникет смутился и растерялся от этих слов. Пыл его немного поубавился. Он не знал, что дальше делать. Но один из офицеров, видимо тупой и исполнительный служка, ударил со всей мочи женщину по голове, а затем кольнул кинжалом. Но клинок не задел жизненно важные органы, и императрица осталась жива. Лишь пролилась первая кровь. Алые капли окропили пол.

Агриппина подняла нижнюю тунику и, не стесняясь оголенных прелестей, закричала: «Вот, колите сюда, из этого чрева на свет явилось такое чудовище, как Нерон!»

Убийц не смутил ни вид, ни речи императрицы. На нее посыпался град ударов. Кинжалы стали безжалостно вонзаться в красивое женское тело. Аникет и центурионы с остервенением и с особым нездоровым усердием работали клинками. Кровь брызгала во все стороны: на жертву, на мрамор, на ложе, на киллеров. И вскоре исколотое и окровавленное тело некогда могущественной женщины навечно застыло на белоснежном полу из паросского мрамора. Агриппина была мертва. Недоуменная то ли полуулыбка, то ли гримаса застыла на ее прекрасном лице.

Ее тело бережно перенесли на ложе…

Когда Нерону доложили, что его главный политический соперник устранен, то он возликовал. И незамедлительно поскакал на виллу, чтобы самолично убедиться в том, что его мать уже никогда не воскреснет. И вот чуть не загнан нумидийский жеребец. Император спешивается и в великом волнении вбегает в покои Агриппины. И видит: точно мать мертва! Он облегченно вздыхает. Свершилось! Нерон настолько ошалел от радости, что делает поступки, которые больше говорят о его больной психике, чем о нормальном разуме.

 «Нерон у трупа матери Агриппины» (1887). Художник Артуро Монтеро-и-Кальво

Извращенный император пожелал увидеть свою родную матушку полностью обнаженной. Свита императора не удивляется приказу – они уже привыкли к ненормальным и экстравагантным выходкам хозяина.

И вот с мертвой Агриппины сняли окровавленные одежды, и императрица предстала перед толпой и сыном в прекрасной наготе. Чокнутый сынок подошел к мертвой матери и стал щупать ее тело, восхваляя и поругивая ее физические достоинства и недостатки. Потом сказал свите: «Никогда не думал, что у меня была такая красивая мать!»

От великой радости император стал пьянствовать.

Нерон сжег ее тело той же ночью, получив поздравления от сената. Позже он разрешил рабам похоронить ее прах в скромной гробнице в Мизине (теперь часть Неаполя).

Но хотя и воины, и сенат, и народ ободряли его своими поздравлениями, его мучили угрызения совести, а потом он не раз признавался, что его преследует образ матери и бичующие Фурии с горящими факелами. Он нанимал персидских магов, чтобы вымолить прощение у духа покойной, но тщетно. Даже с того света она его доставала! Это было возмездие моральное. А потом было и физическое. Нерона тоже закололи кинжалом.

Но злодей ведь когда-то должен был понести наказание. И однажды его неограниченному и сумасшедшему правлению в Риме пришел конец. Войско взбунтовалась, и власть захватил уже вышеупомянутый Гальба. Это тот единственный мужчина во всем Риме, кто отверг Агриппину. Опасаясь ужасной и унизительной смерти, свергнутый император бежал из Рима. Но за ним организовали погоню. Кольцо облавы сжималась все сильнее. Вскоре Нерон оказался зажатым со всех сторон, и ему пришлось принимать решение – как умирать.

Он велел вырыть для себя могилу, собрать куски мрамора, дрова, ветки, принести воды, чтобы управиться с трупом. Глядя на свой будущий приют, он деланно воскликнул: «Какой великий артист во мне погибает!»

Пока он тянул время, ему принесли письмо. Сенат объявил его врагом Рима и разыскивает, чтобы казнить по обычаю предков. А именно: раздевают Нерона догола, голову зажмут в колодке, и будут сечь розгами, пока он не умрет.

Беглец испугался. Схватил два кинжала, попробовал острие каждого, убедился, что очень остры, быстро их спрятал. Он трусил умирать, и не хотел. Но приближались легионеры, которые должны были арестовать его и привезти к Гальбе. Заслышав топот копыт, он в великом страхе воскликнул: «Коней, стремительно скачущих, топот мне слух поражает!»

Своих слуг он прежде всего умолял, чтобы голова его никому не досталась, и чтобы тело было сожжено целиком. И попросил своего советника Эпафродита, вонзить ему в горло меч. Тот это сделал. Плача и преодолевая себя, невольный киллер вонзил в горло хозяина острый меч. Кровь хлынула из раны!.. Злодей еще дышал, когда ворвался центурион, чтобы взять его под стражу. Воин зажал плащом рану бывшему императору, пытаясь спасти, но тщетно. Жизнь угасала в нем стремительно. Нерон только и мог промолвить: «Поздно!.. Вот она, верность!» И с этими словами отдал богу душу. Глаза его остановились и выкатились, на них ужасно было смотреть. Тиран погиб. Зло вернулось к нему.

Он послал центурионов, чтобы убить свою мать, к нему послали центурионов, чтобы его казнить. Кровь за кровь. Никто не плакал о жестоком матереубийце. Его ненавидели, но вспоминали ту, которая родила это чудовище.

Да, трагически закончила свою жизнь наша героиня Юлия Агриппина. Жаль, конечно, эту волевую и красивую женщину. Посудите сами. Произвела на свет сына, кормила, растила, сделала его императором, а он за это лишил ее жизни. Абсурдная ситуация. Выходит, родила сама себе будущего убийцу. Хотела ли она такого жизненного сценария? Вряд ли. Но она сама его выбирала. Она всегда стремилась к абсолютной власти. От этого стремления к власти рождались ее многочисленные неврозы и маниакальные идеи.

Известная неофрейдистка Карен Хорни утверждала в своих научных исследованиях, что основополагающими потребностями человека являются потребность в любви и потребность властвовать. Отсюда, дескать, и многочисленные неврозы и психозы у людей (у нее это называется «компульсивная потребность любить» и «компульсивное стремление к власти»). Эти устремления всегда тесно связаны. Это как две противоположности. Если человек маниакально хочет власти и реализует потребность во власти, то это происходит в ущерб другой потребности. Кто идет по головам, соперничает, тот вряд ли получит любовь окружающих. Тут надо выбирать. Любить или не любить, иметь власть над людьми или не иметь – вот в чем основной вопрос жизни для многих. Агриппина тоже выбирала. И, в конце концов, ее мания власти победила потребность любить и быть любимой – и вот результат налицо.

Вокруг нее не стало ни симпатии, ни любви, не привязанности. Даже от своего родного сына. Это пространство заполнили ненависть, зависть и злость.

Надо сказать, что на пути к своей цели Агриппина была тоже не безгрешна. Она убивала людей, доводила их до самоубийства, унижала, топтала, попирала их душу. Ее зло порождало другое зло. Более страшное, более сильное и более вероломное, чем ее. Рожденное лихо – младенец Нерон – оказался вдвойне коварнее роженицы. Отпочковавшись и затем окрепнув, это зло в конечном итоге погубило Юлию Агриппину. И по иронии судьбы руками своего же сына.

Глава 2

Лукреция Борджиа. Великая отравительница

Вы слышали, что сказано древним: «не убивай, кто же убьет, подлежит суду»

Евангелие от Матфея, 5:21

 Считается, что это портрет Лукреции, написанный с натуры (приписывается Доссо Досси, около 1519, Национальная галерея Виктории)

Какой конфуз!

Разочарованию феррарского дворянина Дальберджетти не было предела! Казалось, счастье так близко! Вот он уже касается ее налитой высокой груди, целует ее в алые уста. Гладит по кудрявым белокурым волосам. Она обвивает своими нежными руками его шею, прижимается к нему точеным упругим телом. Она вся дрожит, сгорает от страсти. Волшебные зеленые глаза и лукавая улыбка просто сводят с ума! Вся она такая соблазнительная и темпераментная. Сказывается горячая испанская кровь. Одиннадцатилетняя Лукреция Борджиа такая красавица! И вот этим сокровищем он скоро овладеет. Сорвет с нее одежды, войдет в нее…

И вдруг какой-то неожиданный шум в соседней комнате, голоса!

Дальберджетти был вынужден ретироваться. Он буквально вылетел из дома.

Какая досада! Сколько стоило ему времени и трудов ухаживать за ней. И вот сегодня за ужином было решающее обольщение. Он, умудренный и опытный ловелас, рассыпал комплименты девушке и признавался в своих чувствах. И психологически поддавливал ее: пора, мол, юная красотка, сделать шаг навстречу. Пора познать этому спелому и созревшему телу доселе неведомые ощущения и чувства от сексуального контакта с мужчиной.

Пора!

Лукреция это прекрасно понимала и была не против того, чтобы ее соблазнили. Она флиртовала и кокетничала с ухажером как опытная куртизанка. Лукреция осознавала свою привлекательность и пользовалась ею.

Итак, последние слова взаимных признаний, клятв, похвал… Легкое мимолетное касание руки, пробежавший между сердцами электрический разряд… Многозначительное перемигивание – и вот они уже договорились о тайной встрече.

Дальбержетти, сгорая от нетерпения, дождался ночи и прокрался в спальню возлюбленной. Лукреция предварительно отослав своих служанок подальше, уже ожидала его. И тоже сходила с ума от желания. Не говоря лишних слов, они бросилась друг другу в объятья. Казалось, бурная ночь обеспечена влюбленным, но внезапный шум… Рандеву не состоялось.

Дворянин, чертыхаясь и бормоча проклятья, шел через дивный сад, засаженный миртом, туей и цветочными кустарниками и украшенный статуями античных богов, портики, фонтанчиками и аркадами из винограда. Полная ярко-желтая луна освещала каменистую дорожку. Феррарец не знал, что идет навстречу смерти. Там в глубине сада за могучим дубом и кустами роз его поджидал человек в темном плаще. Лицо его закрывал низко опущенный капюшон. Он ждал дворянина с намерением того убить.

Вот еще один шаг к дереву. Незнакомец вытащил из ножен остро оточенный кинжал и приготовился… Унял волнение, чтобы точнее прицелиться и нанести ловкий удар… Промаха не должно быть. Один удар – и жертве конец!

И вот дворянин поравнялся с дубом…

Киллер затаил дыхание… Выждав удобный момент, он стремительно выскочил из-за дерева и резко ударил жертву в бок. Стальное острие, на миг блеснув в лунном свете, попало жертве в печень. Ловелас схватился за бок и упал на колени. Нападавший не стал медлить и ударил беднягу между лопаток. Лезвие попало прямо в сердце. Дворянин упал замертво. Убийца с трудом вытащил кинжал и обтер об траву. Крови на клинке нет. На плаще тоже. Чистая работа. Посмотрел по сторонам – никаких свидетелей его преступления. Только холодная молчаливая луна и звезды. Убийца положил оружие обратно в ножны, снял капюшон…

То был старший брат Лукреции Борджии – Чезаре. Красавчик, донжуан, сильный ловкий и дерзкий юноша. Длинные и густые черные волосы, бородка эспаньолка, жгучий волевой взгляд. Чезаре был на пять лет старше своей сестры. Он очень любил ее, и не только как брат, но и как мужчина. Он желал овладеть ее всю. И ревновал безумно ко всем, кто подбивал клинья к его обожаемой Лукреции.

Он часто подсматривал за ней. Как ее моют в бочках с горячей водой и простынями служанки. Она казалась ему богиней красоты – Афродитой. Так она была совершенна. И лицом, и телом. Разглядывая ее прелести, он возбуждался, в голове рождались греховные мысли, и не мог устоять пред рукоблудием. Он мечтал когда-нибудь прикоснуться к ее стройному стану, насытиться им. Когда-нибудь сестричка станет его. Он был уверен в этом. Ведь он привык добиваться своих целей и не считался со средствами в их достижении. Он не останавливался даже перед убийством.

Первой жертвой молодого ревнивца стал Марчелло Кандиано из знатного венецианского рода. Молодой красавец обхаживал Лукрецию, как мог, делал дорогие подарки. Но однажды он покинул усадьбу матери Лукреции Ваноцци и исчез. Его нашли потом с перерезанным горлом. Весь город потом судачил об этом злодеянии. Никто не мог понять, кому было выгодно убийство знатного юноши. Преступление осталось неразгаданным. Чезаре затаился до срока. И вот новая жертва – Дальбержетти. И снова удачное покушение. Соперник устранен, и никто не видел, как он это сделал. И, слава богу!

Чезаре твердо решил: сегодня или никогда. Он не может уже сдержать свою страсть. Он овладеет сестрой. Пусть даже насильно. Она ничего никому не расскажет. Постесняется. Он тоже тайно проникает в спальню сестры, крадется на цыпочках.

Лукреция лежит на кровати, но не спит. Она все досадует, что любовник сбежал. Она не утешена. Ее съедает жуткая страсть. Она давно мечтает стать женщиной и начать предаться греховной близости. Но кому она подарит свою девственность? Кто-то это сделает?

Вдруг шум – и на пороге ее опочивальни возникает брат.

«Ты, Чезаре!» – удивлена и несколько напугана девушка. – «Отчего ты здесь?»

Чезаре говорит, что убил уже ее двух соперников и что он давно любит ее. И если она не отдастся ему, то он и ее убьет. Он срывает с нее простынь, Лукреция полностью обнажена. Вид ее роскошного тела еще сильнее возбуждает его, и он пытается овладеть сестрой. Она уже не сопротивляется. Широко разводит бедра… Вот-вот случится то самое, о чем долгое время мечтал Чезаре. Но неожиданно взаимные ласки прерывает Джованни, старший брат Лукреции. Он просто стаскивает брата с сестры. Возникает ссора. Оказывается, Джованни тоже околдован чарами сестры, сам ее безумно любит и желает ее любви. Чезаре предлагает брату поговорить тет-а-тет. Они уходят.

Лукреция явно разочарована: не состоялись два свидания. Еще немного, и она получила бы удовольствие от общения с мужчиной. Но, увы, фортуна не на ее стороне. Пока ее будут делить мужчины, она останется без утех и состарится.

О чем говорили братья неизвестно, известно то, что, в конце концов, они договорились. Причем полюбовно. Без шума, без драки. Не хотели привлекать к своей проблеме ни близких, ни посторонних людей. И вскоре Лукреция становится любовницей обоих братьев. Они посещают ее по очереди. Но тайное рано или поздно становится явным. И помогла выявить эту тайну природа-мать. Ведь Лукреция созрела и могла уже осуществлять родильные функции. Тем более в эпоху Возрождения с контрацепцией дела обстояли весьма плохо. И вот дюжина любовных свиданий, случайно излитое семя – и девушка забеременела. То ли от Джованни, то ли от Чезаре. По крайней мере, каждый из них считал себя отцом ребенка. И это стало известно ее отцу и матери. Вскоре Лукреция родила миленькую дочь. Дальше было еще интереснее. Но тут мы пока сделаем небольшое отступление…

Жизнь Лукреции Борджиа была всегда окружена массой слухов, подтвержденных и неподтвержденных. Они-то и создали затем негативный имидж этой женщины. Хотя этот образ создан во многом искусственно. Говорят, что молва о ее сексуальной разнузданности и ненасытности преувеличена благодаря первому мужу. Нет документов, которые бы свидетельствовали об этом. Скорей всего, ее образ сложился из смешения в одну кучу правды, полуправды, лжи, фантазий, домыслов и предположений. Так называемый винегрет из жареных фактов. Также про Лукрецию Борджиа написано немало книг, статей, снято несколько фильмов, как художественных, так и документальных. Даже написана одна опера.

«Злодейка», «великая отравительница», «нимфоманка», «маньячка». Сколько нелестных эпитетов о ней собрано. Написано тоже немало, но нигде у авторов нет правдивого образа этой героини. Какая-то непонятная странная женщина. Да, она везде описывается как красавица, но порою ее представляют пассивной, мягкой, распутной и управляемой. За нее решают другие люди. Тогда удивительно, за счет каких качеств и черт характера она достигла таких вершин. И в политике, и в жизни, и в церковной деятельности. Как же она стала известной? А здесь секрета нет. Просто она была харизматичной личностью! Блестящий дипломат, политик, руководитель, церковный деятель, психолог. Она умела любому вскружить голову, войти в доверие, оказать давление. Даже убить, если это требовалась для дела! Так кем же она была на самом деле, эта злодейка всех времен и народов – Лукреция Борджиа. Из чего же она была «сделана». И кто ее слепил такой, кто воспитал и научил творить историю и преступления. Вот на этот вопрос мы и попытаемся дать ответ. И начнем с момента ее появления на свет.

Датой рождения Лукреции считается 18 апреля 1480 года. Она была внебрачной дочерью кардинала Родриго Борджиа (впоследствии Папы Римского Александра VI) и Ваноцци де Каттаньи, герцогини Пезаро, Феррары, Модены и Реджио. Как и трое ее братьев – Чезаре, Джованни и Джоффре. Сам род Борджиа происходил из Испании. Чтобы скрыть тот факт, что дети незаконнорожденные, кардинал трижды выдавал свою любовницу замуж. Причем за людей почтенного возраста. И это было сделано специально. В таком возрасте проблематично исполнять супружеские обязанности. Поэтому в то время, когда старики исполняли роль заботливых мужей, Родриго безраздельно властвовал над телом Ваноцци.

Для приобретения светских манер и хорошего воспитания, а также для избавления от клейма «незаконнорожденные» трехгодовалую Лукрецию и ее братьев отправляют к дальней родственнице Борджиа – Адриане Орсини и ее мужу Вирджинио.

Это ключевой момент в ее жизни и одна из причин ее будущей жестокости и злодеяний. Расставание с матерью – это психологический надлом. К тому же острая нехватка материнской ласки, заботы, любви. Вместо воспитания по мягкому женскому началу началось воспитание по жесткому началу – мужскому. Девочка ориентировалась в своем поведении на братьев и на отца. Она хотела, как и они быть сильной, решительной, мужественной, дерзкой, беспощадной. Подавлять волю другого человека и жестко добиваться цели. Любовь к матери у нее угасала и возрастала в геометрической прогрессии к отцу – Родриго Борджиа (чем тот впоследствии с успехом и воспользовался).

В психологии и психиатрии это называется «комплекс Электры». В качестве основы этой теории выступает миф об убийстве микенской царевной Электрой своей матери Клитемнестры как мести за убийство ею своего мужа и отца Электры – Агамемнона.

Согласно основателю психоанализа дедушке Зигмунду Фрейду и его ученику Карлу Юнгу, этот комплекс – система детских переживаний, состоящих из сексуального влечения к отцу и одновременно ревностью, враждебностью и недоброжелательностью к матери. Мать – соперница за внимание и любовь к отцу. Даже сексуальная соперница. В 5–6 лет девочка мечтает о том, что когда-нибудь вырастет и выйдет за папу замуж. С детства девочка идеализирует своего отца, преувеличивает его достоинства, качества, привычки.

В дальнейшем этот комплекс вытесняется в сферу бессознательного, но предопределяет многие аспекты сексуального поведения девочки, девушки, женщины. Влияет он и на выбор сексуального партнера или мужа. Здесь учитываются женской логикой и взглядом те качества партнера, которые присущи образу родителей противоположного пола. Причем, подобная закономерность самой женщиной не осознается. Вот почему часто представительницы слабого пола сравнивают своих потенциальных женихов с отцами. Его поведение, характер, те или иные качества. И если все это не соответствуют привычным и любимым отцовским качествам, то обычно женщина разочаровывается в ухажере и ставит на нем жирный крест. Довольно-таки часто женщина с таким комплексом получает хорошее образование, она не по-женски умна, умеет общаться, лучший друг и помощник мужчин-коллег. Но порой жестка, излишне деловита, и целиком погружена в работу. Карьера у нее на первом месте. Она – типичный трудоголик. Личное счастье ее не ладится, годы идут, ей трудно его найти. Она излишне придирчива и критична к женихам. Нет, не похожи они на ее отца, отнюдь не похожи. Такие женщины могут выйти замуж только за мужчину намного старше себя.

У Лукреции этот комплекс ярко выразится в дальнейшем. Но не будем забегать вперед, продолжим рассказ о ее детстве.

Девочка получила в то время хорошее воспитание и блестящее образование. Ей привили хорошие светские манеры. Она знала несколько иностранных языков, историю, музицировала, рисовала, разбиралась в поэзии. Даже увлекалась алхимией (это благодаря ее отцу). Но уже в десять лет девочка стала подвергаться дурному влиянию. Она наблюдала в роскошном дворце за оргиями, которые устраивали родители и их приближенные. Голые дяденьки и тетеньки пьянствовали и занимались развратом. Детская психика постепенно впитывала все эти непристойности и грязь. Лукреции было весьма любопытно попробовать все то, что вытворяют ее мать, отец и гости. Каждый ребенок мечтает поскорее стать взрослым. А ей очень хотелось стать взрослой. А для этого ей надо было учиться делать то, что делают тетеньки с дяденьками. Вот почему в ней так рано пробудились сексуальная чувственность и желание. А в одиннадцать она познала первый секс с мужчиной. История умалчивает, кто был по жребию первым открывателем Лукреции Борджии, Чазаре или Джованни?

Тогда, чтобы замять скандал, Ваноцци увозит новорожденную малышку на воспитание крестьянской семье под Вероной. Братьев тоже разлучают. Папа, кардинал Родриго Борджиа отправляет Чезаре в Пизанский университет, а Джованни – в университет в Падуе. Подальше от грешницы-сестры. Но грязные сплетни и слухи о кровосмесительной любви в клане Борджиа не утихали, и кардинал принял решение перевезти Лукрецию в Рим. Там девушке находят жениха, арагонского дворянина дона Эстебана. Не девственница снова на время становится «девственницей». Этот брак должен был спасти репутацию девушки.

В 1492 году Лукреция Борджиа и дон Эстебан венчаются.

После родов Лукреция стала еще красивее. И тут на нее обращает внимание отец. Она становится ему интересной как женщина. В то время кардиналу шестьдесят. Он блестяще образован, красноречив, умен, коварен, беспринципен и хитер, полон сил и энергии. В том числе и сексуальной. Он начинает завоевывать свою дочь: преподносить роскошные дорогие подарки, удовлетворяет ее любые капризы, желания. Она быстро сдается неожиданному любовнику. Ее устраивают пылкий молодой муж и пылкий богатый отец. Ей не привыкать жить сразу с двумя. И опыт кровосмесительной связи уже есть.

Как-то Родриго Борджиа приказал пригнать стадо лошадей к дворцу. И позвал Лукрецию полюбоваться отборными скакунами. Она пришла как всегда полуодетой. Она прекрасно понимала, для чего ее позвал отец, но пока не знала, с чего начнется любовная прелюдия. Отец подвел дочь к огромному окну с ажурной решеткой и встал за спиной. Обнял за плечи и бархатным мелодичным голосом сказал:

«Смотри, мой ангел…»

Этот голос с детства ласкал ее слух. Он убаюкивал ее, успокаивал, вдохновлял, мобилизовал ее скрытые возможности. Она очень любила этот голос. Как, впрочем, и его обладателя – своего отца.

«Смотри», – еще раз пропел Родриго Борджиа.

Лукреция увидела, как один красивый жеребец поднялся на дыбы и навалился на круп одной лошади. Что дальше произошло, не трудно догадаться. Родриго и Лукреция наблюдали за этой случкой и постепенно возбуждались. В какой-то момент Родриго не выдержал и, сорвав кусок прозрачной ткани, грубо овладел дочерью. Так они долго соревновались, люди у окна, и животные на лужайке. Любовники с большой энергией и желанием предавались греховному инцесту.

Вскоре у Лукреции появляется соперница – молодая красотка Джулия Фарнезе, новая пассия Родриго Борджиа. Теперь они делят его ложе вдвоем. А также и внимание, и секс, и подарки. Все поровну. Идеальная шведская семья.

Поначалу Лукрецию это не устраивало. Ведь она была весьма амбициозна даже в таком юном возрасте. И она придумала один хитроумный план. Однажды ее отец прибыл на очередное свидание с Джулией в дом Орсини. Лукреция, заперев соперницу в комнате, под покровом ночи и под видом новой фаворитки проникла в спальню к отцу и занялась с ним любовью. Обман, конечно, быстро открылся, но Родриго простил дочь. Оценил даже ее предприимчивость и находчивость. Однако дал ей ясно понять, что Джулию он не собирается бросать и Лукреции придется с этим смириться. Правда, пообещал подарить дочери роскошное золотое ожерелье с бриллиантами. И Лукреция на время успокоилась. Но затаила обиду на весь род мужской. Правда, не на отца, она его боготворила, а просто на мужчин. Если они подчиняют ее своей воле и пользуются ею, то почему бы и ей не подчинять своей воле мужчин. Быть выше их, сильнее, хитрее. А еще интереснее – убивать их. Попользоваться и убить. Но так, чтобы никто не догадался. И лучшее средство – это яд. Ведь отец, сам искусный отравитель, недаром ее учил. Как различать отравляющие вещества, как смешивать их, приготовлять, в каких дозах, как использовать, подсыпать незаметно. Все это она знала. Пора применять уже на практике искусство отравления.

Вскоре будущая отравительница начнет действовать. Но пока она выжидает.

В 1492 году Родриго Борджиа благодаря своей воле, интригам и подкупам становится Папой Римским. Ради этой цели он даже «подкладывает» свою юную дочь под стрикашку-кардинала в обмен на поддержку своей кандидатуры на папских выборах. Бедная девочка! Что же ей пришлось испытать темной ночью в кардинальских покоях. Унижение, насилие, боль. И как после этого уважать мужчин?! Их, наверное, надо просто ненавидеть за это! Такие ночи – и есть кирпичики в фундаменте ее презрения и ненависти к мужчинам. А сколько будет потом таких кирпичиков, то есть других ситуаций, где она подвергнется насилию и оскорблению со стороны сильного пола. И как после такого не травить и не убивать мужчин! Месть должна быть жестокой и адекватной. Обиды не должны прощаться. Лукреция тогда так решила, когда истерзанная и замученная уходила под утро от свиноподобного кардинала.

А что же ее беспринципный отец, каковы его дальнейшие планы?

Родриго мечтает о власти над всей Италией. Теперь его дочь не нужна ему как любовница, отныне она – средство в политической игре. Александру VI необходимы новые связи, вооруженные силы, деньги, состояния. Родриго понимает: прежний муж мелковат для дочери Папы. Ему, как и дочери, нужен более могущественный и богатый человек. Дону Эстебану дают отставку, а Лукрецию выдают за Джованни Сфорцу – представителя знатного рода миланских герцогов.

Торжества по случаю венчания молодых длятся два дня. Среди гостей известные куртизанки, одиннадцать кардиналов с любовницами и члены знатных римских родов. На утро третьего дня Родриго Борджиа отводит молодых в спальню. И сам лично наблюдает соитие дочери и зятя. В фильме «Борджиа» (2006) там даже присутствует отец Сфорцы и еще двое доверенных лиц. Так сказать, контроль над исполнением супружеских обязанностей: вдруг произойдет какая-нибудь накладка, а старшее опытное поколение подскажет молодежи, как это исправить. Да и надо официально зафиксировать, что брак консумирован.

Семейная жизнь у молодоженов сразу не заладилась. Сфорца в два раза старше Лукреции, у него тяжелый характер, он некрасив, угрюм. Он часто покидает Рим, оставляя юную жену совсем одну. Между ними нет никаких любовных отношений, даже таких, которые хотя бы чем-то пусть даже и отдаленно напоминают страсть.

Лукрецию это не устраивает. Она переходит в наступление.

Она всячески третирует мужа, проводит время в Ватиканском дворце с отцом, пируя и предаваясь разврату. Пугает благоверного своим ревнивым братом Чезаре. Джованни понимает, что ему не повезло с супругой. В конце концов, он не выдерживает жесткого прессинга и попросту сбегает. Больше он в Риме не появлялся. Видимо, поступая таким образом, Лукреция хотела избавиться от своего мужа. Или пожалела его, зная, что супруга мог в любую минуту подкараулить и убить ее брат Чезаре.

В это время в Европе политический климат переменился, и Александр VI понимает, что сделал ошибку, выдав дочь замуж за Сфорцу. Ему не нужен такой слабый и не такой влиятельный зять. А нужен очень сильный, очень богатый и очень влиятельный жених. Он начинает думать, как исправить эту ошибку и хочет расторгнуть брак дочери.

Но Джованни объявляется в столице своего княжества Пезаро. Он пишет тестю, что больше никогда не вернется в Рим, и чтобы к нему прислали его законную жену – Лукрецию. Александра VI это не устраивает. Он родил симпатичный «капитал» и должен его выгодно вложить, но уже не в герцога Сфорцу. И Папа Римский предпринимает попытку аннулировать брак. Чтобы добиться этого, он должен был найти какие-то веские причины, чтобы признать брак недействительным. Александр VI думал, думал и, наконец, придумал. Импотенция – вот причина несостоятельности брака. Если брак не консумирован и детей нет, то Ватикан не считает его законным. Родриго Борджиа обвинил зятя в импотенции и потребовал развести супругов.

Джованни, услышав о надуманном обвинении, был просто в шоке! Это и понятно: какому уважающему себя мужчине этот вздор про мужскую несостоятельность понравится! Это же позор на всю Италию! Да что там Италия, на всю Европу! На обвинение в импотенции Сфорца потребовал у Папы разрешение прилюдно доказать свою мужскую силу. Будет он, Лукреция и доверенные свидетели. Пусть даже будет тесть и его прихлебатели – кардиналы. Ему на это наплевать! Он никого не постесняется и при всех продемонстрирует, что он еще тот «жеребец»! Сфорца посылает гонца с письмом к тестю. Папа Римский тянет время. Джованни, с великим нетерпением ожидая ответа из Ватикана, упорно «тренируется» на молоденьких и неутомимых представительницах своего княжества. И весьма успешно! Пьет сильнодействующие травы, общеукрепляющие настои, ведет здоровый образ жизни. Он мечтает прилюдно отомстить Александру VI и унизить Лукрецию. Но Папа Римский не был заинтересован, чтобы зять доказал свою состоятельность, и отказывает ему в публичной демонстрации мужской силы.

Но Джованни не сдается. Он в суде выдвигает против бывшего тестя и Лукреции серьезные и шокирующие обвинения. Оказывается, что между отцом и дочерью существует порочная связь – инцест. Вот почему Александр VI не хочет возвращать дочь законному супругу. В суде начинаются опросы, дебаты, прения, но ни к чему это не приводит. Слишком уж велика власть в Риме Александра VI и безупречна его репутация. Папа утверждает, что обвинения герцога надуманы и лживы. В конечном итоге, чтобы сохранить власть над своим княжеством, Сфорца был вынужден отказаться от своих обвинений и от жены. Он даже согласился признать себя импотентом.

Александр VI торжествует: он добился победы, как моральной, так и официальной. Оппонент сломлен, раздавлен, унижен. Цель достигнута. Аллилуйя! Хвала Иисусу Христу! Теперь можно расторгнуть брак между Джованни и Лукрецией и искать нового жениха для дочери!

Кстати, с этого момента и идет начало скандальной легенды о Лукреции, как о похотливой и закоренелой кровосмесительнице. Враги Папы, охотно подхватив обвинение оскорбленного мужа Сфорцы против Родриго Борджиа и Лукреции, растиражировав его на многочисленные слухи, один нелепее другого, стали разносить по всей Италии. Но семейство Борджиа это ничуть не волновало. Власть их крепка и сильна, их боятся и уважают.

Собака лает, караван идет. И пусть шавки типа Джованни Сфорца тявкают. Каравану – клану Борджиа – это нипочем. Завистники, недоброжелатели, клеветники не могут им помешать. А враги – они всегда нужны. Даже полезны. Для того, чтобы кровь не застаивалась, чтобы не расслабляться, чтобы быть всегда в форме.

И вот брак пезарского герцога и папской дочери распался. Лукреция в пятнадцать лет уже почти вдова. Но это ее не печалит. Отец купает ее в роскоши, она живет в собственном дворце. Вокруг нее богема – музыканты, поэты, художники и тьма любовников! А любовники – все красавцы, знатны и богаты. И все они вздыхают по красивой, влиятельной и богатой девушке. Предлагают руку и сердце. Время от времени ее утешают брат Чезаре и отец. Но и этого ей мало. Она одержима сексом. Существует байка о том, что однажды белокурая нимфоманка на одном из затянувшихся на природе пикников обслужила 20 кавалеров!

Также она участвовала в знаменитой Каштановой оргии, организованной 30 октября 1501 года в папском дворце ее братом – кардиналом Чезаре Борджиа. Гостей Александра VI за столами обслуживали 50 жриц любви. По окончании званого ужина проститутки разделись догола и начали ползать на четвереньках по полу, собирая специально рассыпанные каштаны. Не выдержав такого зрелища, гости (а среди них были и духовные лица) стремительно набросились на девиц и стали яростно с ними совокупляться. На полу, на столе, под столом, на стуле, в разных позах и позициях. Мужчин, достигших наибольшего количества оргазмов, награждали призами в виде различных элементов одежды. Лукреция ничуть не уступала девицам легкого поведения ни в разнообразии сексуальных поз, ни в количестве партнеров, ни в интенсивности и продолжительности актов, и даже превосходила их!

Но Лукреция сильна была не только в сексуальных утехах, но в политике. Она уже вовсю рулит делами отца. Она большую часть времени сидит в комнатах Папы и занимается, как бы сейчас сказали, деловой перепиской отца. Она вскрывает письма, депеши, пишет ответы, советуется с отцом, созывает священную коллегию кардиналов. Говорит, кого наградить, кого наказать. Иногда заседание превращается в разнузданный пир. Лукреция, едва прикрыв свою наготу прозрачной тканью, ласкает отца и потешается над священниками. Но все боятся что-то сказать соблазнительной девушке, они знают: месть ее будет ужасной. И что самое главное – ее всегда поддержит могущественный отец.

Почему Родриго Борджиа доверял дочери настолько, что позволял от своего имени решать едва ли не любые вопросы? Как-то он назначил Лукрецию губернатором городов Сполетто и Фолиньо, нарушив незыблемое до сих пор правило, гласившее, что такой высокий пост мог занимать лишь мужчина с кардинальским званием. Но злопыхатели были посрамлены: Лукреция проявила себя в политике с самой наилучшей стороны. Например, когда враждовавшие между собой города Терни и Сполетто готовы были начать войну, Лукреция убедила предводителей городов заключить перемирие. Видимо недаром Родриго направил свою дочь в мятежные города – он был уверен в уме, дипломатических и деловых качествах Лукреции. Он знал: она его не подведет и не предаст. Она его дочь, любовница и советник. Три в одном.

Все больше возрастает влияние при папском дворе Джованни Борджиа. Все понимают – он приемник Александра VI. Джованни на правах первого мужчины Лукреции иногда по ночам навещает сестру. Другого брата – Чезаре – это бесит. Он страшно ревнует Лукрецию к Джованни, и решает устранить соперника. К тому же смерть брата выгодна Чезаре вдвойне. Дело в том, что Родриго Борджиа желал, чтобы Чезаре делал церковную карьеру, а не военную. А сын не хотел этого: прирожденный воин и полководец, он страстно желал военной карьеры.

В ночь на 14 июня 1497 года недалеко от пьяццо делла Джудекка наемники нападают на Джованни и наносят 9 резано-колотых ран, затем зверски перерезают ему глотку, а труп скидывают в Тибр. Убийство осталось нераскрытым. Свидетелей преступления не было, кроме одного рыбака, который видел, как двое неизвестных выбрасывали тело в реку. Убийство было явно заказным, у жертвы не забрали даже кошелек с 30 золотыми дукатами. По другой версии, убийцей являлся отец молодой девушки Антонио Пико дела Мирандола, представитель древнего римского рода. Его дом находился поблизости от Тибра. Незадолго до того Джованни обесчестил его четырнадцатилетнюю дочь. Оскорбленный отец, чтобы отомстить ловеласу, нанял киллеров, а те, дескать, его и закололи. Но это всего лишь версия, большинство склонялось к тому мнению, что заказчиком преступления был все-таки Чезаре Борджиа.

Чезаре боится мести со стороны отца и быстро покидает Рим. Спешный отъезд Чезаре из города делает его главным подозреваемым в убийстве в глазах Родриго. Папа «запытал» до смерти многих вельмож, избранных наугад, и по их доказательствам уверился в своей версии.

Смерть Джованни, своего первого мужчины, глубоко потрясает Лукрецию. Она уходит добровольно в монастырь. Но как Родриго Борджиа обойдется без своего верного помощника и любовницы? Ее надо было срочно вызволять из монастыря. Ей писали письма с просьбой одуматься, покаяться, вернуться в лоно клана, даже приезжал брат Чезаре, но она не пожелала его видеть. Она не хотела его прощать, справедливо подозревая в смерти Джованни.

Тогда Родриго Борджиа придумал хитроумный план. Сначала папа подослал ей служанку по имени Пантисилея. Она должна была пробудить интерес отшельницы к светской жизни. Она привезла кучу роскошных модных и красивых нарядов. Лукреция, отвыкшая от мирской жизни, стала разглядывать их, примерять, жадно слушать рассказы о балах, карнавалах, праздниках. Лукреция все больше и больше интересовалась мирской жизнью и стала следить за своей внешностью. Поняв, что умонастроения дочери изменились, Родриго бросил в бой своего камердинера красавчика Педро Кальдеса по прозвищу Перотто. Он прислал его в монастырь, чтобы тот дал Лекреции то, что она не имела в церковных стенах и что имела в полном изобилии в Риме – а именно обыкновенного секса.

Педро удалось выполнить поручения папы, и даже перевыполнить. Лукреция, безумно соскучившаяся по мужчинам, быстро и страстно отдалась камердинеру. И не только отдалась, но и влюбилась в него. Как и тот в нее. Встречались, встречались – и девушка забеременела. Естественно, возникло головокружение, затошнило, потянуло на солененькое. Животик предательски округлился, и тайна тут же открылась. Но пока очень узкому кругу. Служанка – секретный папский агент – так прониклась переживаниями и чувствами влюбленных, что начала прикрывать их преступную связь. Отчеты к Александру VI стали спокойными и умиротворенными.

Все бы было хорошо и гладко, но Лукреция решилась во всем признаться отцу. Она лелеяла надежду, что тот обрадуется будущему внуку и благословит их брак, но просчиталась. Родриго Борджиа был в ярости, когда узнал, что его дочь вот-вот разрешится от бремени, а его верные слуги оказались предателями и недоносителями. Экстренно собралась папская комиссия, и Лукреция под присягой поклялась, что она девственница и не имела физического контакта ни с одним мужчиной. Хотя была уже на седьмом месяце беременности и скрыть ее интересное положение было весьма проблематично. Но вердикт комиссии в итоге оказался ошеломляющим.

«Девственница», – постановила коллегия.

И точка!

Ребенка назвали Джованни, позднее его сделали римским инфантом. В 1501 г. были выпущены две папские буллы в отношении родившегося ребенка. (Бу́лла (от лат. bulla – «печать») – основной средневековый папский документ со свинцовой, при особых случаях золотой, печатью.)

Для сокрытия факта отсутствия девственности, первая булла называла отцом ребенка Чезаре. Вторая булла называла отцом самого Родриго Борджиа. Эти две буллы явно противоречат друг другу. Лукреция не фигурирует ни в одной, и нигде не доказано, что именно она была матерью этого ребенка.

Когда Чезаре узнал, что ребенок не от него, а от посредника Перотто, он пришел в ярость. Выхватил меч из ножен и ворвался в комнату к сопернику. Тот не на шутку испугался. Он никогда не видел такого разъяренного Чезаре.

«Значит, это ты обесчестил мою сестру?!» – ужасным голосом закричал Борджиа. – «Так умри, негодяй!»

Чезаре хотел проткнуть Перотто, но тот увернулся и бросился убегать. Чезаре преследовал его через все залы дворца. Клинок свистел над головой горе-любовника и легкий ветерок пролетал над его вздыбленными от ужаса волосами. Погоня за предателем продолжалась.

А в это время один из слуг папы уже докладывал папе:

«Ваше святейшество, ваш сын Чезаре преследует Перотто и хочет его убить!»

Александр VI решил во что бы то ни стало спасти любимчика: все-таки именно он – Папа – отправил его с заданием обольстить Лукрецию, и не вина Перотто, что он влюбился в объект соблазнения и затем сделал заказчика дедом. Устоять перед чарами белокурой красавицы редко кому удавалось. И Родриго Борджиа знал об этом не понаслышке.

Но Александр VI не смог уберечь своего бывшего фаворита. Едва он хотел встать со своего трона, как в зал вбежал перепуганный Педро Кальдес. За ним, размахивая мечом, гнался взбешенный Чезаре Борджиа.

«Ваше святейшество, спасите меня!» – закричал обезумевший от страха соблазнитель Лукреции и кинулся в спасительные объятья папы.

Александр VI прижал к себе камердинера, пытаясь таким образом оградить от надвигающейся опасности, но сзади налетел разъяренный Чезаре и, сделав стремительный выпад, поразил соперника между лопаток… Перотто вскрикнул и умер на руках Родриго Борджиа.

Пока Кальдес умирал, Папа успел исполнить свой профессиональный долг: простил и отпустил грехи бедняге на пути того в Царство небесное.

После расправы над любовником сестры Чезаре спустился в подвал дворца, где находилась бедняжка Пантисилея. Борджиа жестоко ее избил, а затем убил, проткнув несколько раз стилетом. И зло бросил: «Поделом ей. Это казнь за предательство и недоносительство». Тело служанки зашили в холщевый мешок и вскоре в Тибре рыбаки выловили труп любимой камеристки Лукреции.

Так расправился Чезаре с теми, кто любил его сестру, и кого любила она. Жестоко, кроваво и бесчеловечно. Но клан Борджиа всегда так расправлялся со своими врагами. В назидание другим недругам и ради их устрашения. Ярким примером тому служило показательное наказание одного из вельмож – кардинала Орсини. Как-то Джованни Борджиа был приглашен на званый обед к кардиналу и один не в меру осмелевший и дерзкий вельможа прилюдно высказал что-то нелицеприятное о папе Александре VI. Джованни это слышал, но сдержался. Как он потом объяснил Чезаре: просто не хотел затевать ссору на территории принимающей стороны. Якобы это было против норм гостеприимства. На что Чезаре жестко ответил:

«Оскорбили твоего отца. Причем тут гостеприимство? Если бы они высказались так в моем присутствии, я бы не посмотрел ни на что и устроил бы им кровавую трепку. И пусть бы меня убили, но я забрал бы с собой половину их семьи… Но все равно им так даром не пройдет. Этот мерзавец сполна ответит за свой чересчур длинный и гадкий язык. Клянусь честью Борджиа!»

Надо отдать должное Чезаре, его слова никогда не расходились с делом. Так случилось и на этот раз.

На следующий день Чезаре во главе вооруженного конного отряда прискакал к дому Орсини и вызвал того на разговор или, как сейчас бы сказали, «на стрелку». Кардинал вышел в окружении большой толпы слуг и вельмож. Среди них был и тот дворянин, что оскорбил папу Римского. Часть воинов папы, спешившись, вдруг стремительно вклинились в толпу и ловко выхватили оттуда клеветника. Другая часть солдат отсекла людей кардинала, пытавшихся помочь бедолаге. Чезаре предупреждающе крикнул, что если кто-то вмешается в это дело, то будет личным врагом Александра VI. Орсини приказал своим людям не вмешиваться. Дворянина держало трое, а четвертый заставил его открыл его рот. Чезаре самолично отрезал ему язык и бросил к ногам Орсини. Оставив корчиться в муках клеветника, Чезаре ускакал с отрядом так же быстро, как и появился. Это было показательное наказание противника папы. И очень эффектное.

А 25 января 1497 г. папская армия под командованием уже другого его сына Джованни Борджиа окончательно добила остатки войска Орсини возле Сорьяно и взяла их последний оплот Браччиано. Впрочем, уплатив 50 тысяч флоринов отступных, Орсини получили назад все свои замки кроме Черветри и Ангиллары.

Орсини не сдавался и организовал заговор против ненавистного Чезаре, но мятежники были разоблачены и казнены. Оставшихся в живых людей кардинала Александр VI отдал под самый справедливый и гуманный суд инквизиции. Кардинал Орсини, инициатор заговора, был заточен в замке Сант-Анджело, где двенадцать дней спустя был задушен и говорят, что это сделал Чезаре Борджиа. Остальные враги папы пришли в такой ужас, что бежали от Чезаре кто куда.

Вот так клан Борджиа сживал врагов со света. После этого вряд ли кто-то из недоброжелателей Родриго Борджиа осмеливался высказывать вслух то, что он думает о нем. Никому не хотелось стать неожиданным немым или лишиться жизни.

Но вернемся к убийству Педро.

Как ни гневался потом Родриго на сына-убийцу но все же простил его. Все-таки это его родной сын. Он знал, что Чезаре, что бы ни случилось, всегда и всецело за него (вспомним хотя бы эпизод с наказанием клеветника из свиты Орсини). И никогда не предаст – что очень ценно. А слуги вроде и были папскими любимчиками, но в конечном итоге оказались все же ненадежными людьми, а в итоге – изменниками. А предательство Александр VI никому и никогда не прощал. Это был один из его главных жизненных принципов. Если человек предал раз, значит, предаст и во второй. Может даже легче, чем в первый раз. Душонка изменника постоянна и низменна. Она не может не совершать предательство. И это Родриго знал. И больше не сожалел ни о Педро, ни о Пантисилеи.

Недолго думая, Александр VI взял с собой сына Чезаре и небольшую свиту и отправился в монастырь за Лукрецией. А она в это время, наглотавшись лекарств от бессонницы, крепко и безмятежно спала. Когда же она проснулась, то с удивлением увидела, что у ее изголовья стоят ее отец и брат, а горячо обожаемых Пантисилеи и Педро нигде нет. Когда ей сказали, что слуг уже нет в живых, то она сразу все поняла и надолго замолчала. И покорно поехала в Папский дворец. Развратная светская жизнь возобновилась с новой силой.

Лукреция постепенно начинает карьеру душегуба. Убивать своих жертв она начала с помощью различных видов яда. В эпоху Возрождения яд применялся для решения практически любых проблем, тем более политических.

Люди начали травить друг друга еще с древних времен. Но сначала с помощью биологического оружия – яда насекомых, змей. Мифический Геракл убил гидру и смочил свои стрелы ее ядом, что увеличило их эффективность и смертоносную силу. А человечество получило слово «токсин», что по-гречески обозначает «отравленная стрела».

В 199 году нашей эры римские войска напали на город Гатру, что на территории современного Ирака. Защитники города бросали в легионеров со стен города глинные горшки, наполненные скорпионами, чей укус смертелен. За 400 лет до этого события воины Ганнибала посылали на палубы римлян горшки со змеиным ядом.

Ядовитые змеи часто использовались для устранения неугодных людей. Их подбрасывали жертвам в дом, чтобы чешуйчатые гады кусали жертву до смерти, либо смачивали змеиным ядом стрелы, кинжалы, мечи и ими поражали заказанных. Змеи служили и для нужд самоубийц. Вспомним, великую Клеопатру. Не желая попасть в плен к Октавиану, она велела принести египетскую кобру. Ядовитая гадина и укусила венценосную особу, отчего та быстро скончалась.

Пауков тоже привлекали киллеры для уничтожения своих клиентов. Яд этих членистоногих – сильные токсины. Паук – безжалостный убийца. Поймав жертву в шелковые сети, он вкалывает ей смертоносную дозу отравы. Укус «черной вдовы» может вызвать у человека острую боль и мышечные спазмы, укус трубкового паука – судороги, повышение кровяного давления и рвоту. Яд коричневого отшельника разрушает ткани и вызывает на месте укуса гангрену. Тарантул вообще опасен для человека. Недаром его назвали паук-волк. Встреча с этим членистоногим хищником может закончиться для человека плачевно. Яды других пауков тоже поражают клеточные мембраны и приводят к смерти клеток – а значит и человека.

Яд пауков, змей, скорпионов поражает в первую очередь каналы ионов в клетчатых мембранах. Каналы ионов – своего рода проводники сигналов между клетками. Они – своеобразные ворота; открываясь и закрываясь, они отслеживают поступление ионов калия, кальция, натрия, хлора через мембрану внутрь клетки. Каналы выполняют функцию включателя-выключателя, который решает – быть или не быть стуку сердца, течению мысли, вздоху, движению брови. Токсины могут открыть «ворота» или закрыть их. При закрытии-поломке происходит ряд неприятных последствий для человеческого организма: онемение, паралич, судороги, конвульсии и даже эпилептический припадок. А также повышается кровяное давление и начинается сердечная аритмия. Ну и апогей всего этого – физическая смерть.

Слава богу, к концу XV века человеческая мысль, особенно мысль отравителя, шагнула далеко вперед, и Лукреции Борджиа не пришлось содержать где-нибудь в подземелье серпентарий, а заодно и инсектарий с змеями, пауками, скорпионами и прочими ядовитыми гадами, для того чтобы разделаться с неугодными любовниками или политическими противниками. Достаточно было щепотки ядовитого зелья. Допустим, болиголов (с помощью которого покончил жизнь самоубийством Сократ), мышьяк, чемерица. Добавление этих веществ в вино решало любой вопрос быстро и бесшумно, в отличие от стилета или иного оружия. К тому же определить наличие яда в организме не представлялось возможным по причине отсталости медицины. Смерть жертвы выглядела вполне естественно. Вот почему отравление в Средние века было своего рода искусством – как архитектура, скульптура, музыка, живопись. И тот, кто овладевал этим искусством, имел большое преимущество перед теми, кто являлся в нем профаном или любителем. Очень часто любители умирали от рук профессионалов-отравителей.

Лукреция это быстро поняла и стала с усердием, достойным Сизифа, овладевать искусством уничтожения людей с помощью яда.

Итак, искусство – в массы! Или, если перефразировать этот лозунг: яд – в массы!

Но для белокурой красавицы нужны были подопытные кролики. И их было множество. Потенциальные жертвы кружились вокруг нее пчелиным голодным роем, стараясь поцеловать ей ручку или залезть в ее жаркую постель. Лукреция Борджиа начинает перебирать своих воздыхателей, выуживая с мастерством самого лучшего рыбака из толпы самых красивых и достойных.

Подсмотрела жертву, улучила момент. На крючок надела кокетство, соблазнение, флирт, красоту. Кинула наживку юноше – он и заглотил ее! Подсекала крупную рыбу – и в постель. А там… Она могла провести ночь с мужчиной, а утром дать ему яд или задушить шарфом. Во многих отравляющих составах тогда использовались неизвестные в Европе растенья, травы и коренья. Везли их с Южной Америки. И Лукреция пользовалась достижениями науки и прогресса. У нее был один специальный перстень с секретным механизмом. В нем хранился ядовитый порошок. Она нажимала крохотную кнопочку – и крышечка с камнем открывалась. Оттуда Лукреция высыпала порошок в какой-нибудь бокал или сосуд. Выпил гость вина – и он уже на небесах! Просто и результативно. Ходили слухи, что она даже умудрилась изобрести (путем экспериментов и смешения) свой яд – белый безвкусный порошок.

Обычно Лукреция добавляла яд в вино. В основном, в красное. Но порой варьировала дозировку. Человек мог умереть сразу, через сутки, месяц, даже годы. При отложенной смерти у жертвы выпадали волосы, зубы, отслаивалась кожа, и, в конце концов, наступала смерть от паралича дыхательных путей.

Гений отравления, она могла дать такой яд, от которого человек умирал постепенно. Допустим, мышьяк. Ведь он не имел ни вкуса, ни цвета, ни запаха – излюбленное оружие ее отца, Родриго Борджиа (кстати, именно мышьяком англичане в 1821 году отравят великого Наполеона Бонапарта). Это отравляющее вещество считалось королем ядов. Проникая внутрь клеток, оно связывалось с белками и производило разрушение на молекулярном уровне. Попадая в организм в больших количествах, мышьяк сразу приводит к смертельному исходу. Если не в больших – то в течение длительного времени мышьяк вызывал слабость, помутнение сознания, паралич. После тошнота, рвота, диарея, снижение кровяного давления – и затем апогей отравления. В определенный час, накопившийся до нужной дозы в организме, мышьяк наносил жертве смертельный удар – и жертва скоропостижно умирала.

Лукреция пользовалась еще одним фирменным рецептом клана Борджиа: отравление с помощью персика, разрезанного пополам ножом, отравленным лишь с одной стороны. Эта хитрость применялось на тот случай, если жертва проявляла излишнюю осторожность и недоверчивость. Тогда отравления были одной из основных форм заказных убийств и были весьма в моде, поэтому многие на просьбу скушать или выпить что-то спиртное подозрительно косились на угощавшего. И ждали, когда хозяин первым глотнет вина или отведает кусочек мяса. Никто не хотел быть отравленным и умирающим в невыносимых муках. Они практически не снимали перчаток и не ели ничего, пока еду не попробует другой человек или животное. Вот почему выдумка с ядовитым персиком была иногда единственным способом обмануть бдительного врага и отправить того на небеса.

Случались и другие забавы. Лукреция была хитра на уловки, и постоянно изобретала новые яды и новые способы отравления.

…Ночь была великолепна. Любовники получили удовольствие от амурной связи. Жаркие поцелуи, ненасытные губы, страстные тела, ласковые руки. На огромной роскошной кровати с пурпурным балдахином измятые жаркой страстью пурпурные простыни. Флюиды пламенной и неутомимой любви витали по всей спальне. Неаполитанский граф Франческо не пожалел, что потратился на дорогие подарки для дочери папы. Он был в восторге от ее тела и ласк. И после этой ночи всерьез задумался, чтобы жениться на ней. Этим решением он убивал двух зайцев. Во-первых, он будет иметь незабываемый секс с такой красавицей, как Лукреция Борджиа, а, во-вторых, породнится с самим папой Римским – Александром VI. А это усиление влияния не только в Италии, но и в других странах. Например, в Испании, Франции, Англии…

Граф оделся и перекинул через плечо роскошную перевязь, к которой были пристегнуты ножны с мечом из дамасской стали. Лукреция стояла полуодетая и молча смотрела на сборы воздыхателя. Затем подошла к нему и подарила ему прощальный поцелуй. Долгий и продолжительный. Граф заверил Лукрецию, что приедет скоро с обручальным кольцом, усыпанным драгоценными камнями, и сделает ей предложение. Великая отравительница лишь холодно улыбнулась и протянула ключ:

«Сей ключик от моей спальни, мой дорогой Франческо. Ты можешь прийти ко мне, когда тебе заблагорассудится. Мои верные служанки тебя искупают, разомнут до красноты твое тело, натрут ароматическими маслами, застелют кровать шелковыми простынями, зажгут благовония, нальют тебе красного вина, даже приведут в готовность твоего «жеребца», и ты будешь ждать меня, сгорая от великого нетерпения. А я прейду к моему златокудрому Апполону скромной обнаженной Дафной, прикрытая лишь прозрачной шелковой накидкой, благоухающая изысканными духами и ароматными веществами, буду любить тебя всю ночь не уставая».

Он кивнул, засиял, зашелся от счастья в предвкушении следующего любовного свидания с обворожительной Лукрецией. Когда прятал ключ в карман, нечаянно оцарапал палец. Чуть пошла кровь. Но граф не придал этому никакого значения. Царапина?.. Пустяки! Главное, что Лукреция подарила ему надежду на следующую случку-встречу. А подаренный ключ – это знак доверия и любви. Это залог. Любовники страстно поцеловались, и граф покинул дворец. За ним последовали двое слуг. Они сели на коней и поскакали прочь из Рима.

Дорога была дальняя.

К вечеру граф решил заночевать в гостинице «Венецианский гондольер». И заодно поужинать. После обильной трапезы он зашел в номер и прилег. Вдруг возникла внезапная слабость, он почувствовал себя плохо. Голова закружилась. Франческо стал задыхаться. Схватился за горло. Пошла пена изо рта. Он захрипел и, сделав шаг, грохнулся на пол. По телу пошли судороги. И через минуту прекратились. Услышав внезапный грохот и шум, в номер вбежали испуганные слуги и хозяин. Они принялись оказывать помощь графу, пытаясь привести его в чувство, но было уже поздно. Господин был уже мертв. Сердце не билось.

«Отравила, ведьма, – сказал один из слуг. – Эта все Борджиа. Недаром о ней ходят зловещие слухи. Будто травит она всех подряд».

Второй слуга согласно кивнул.

Лакей был прав: смерть хозяина – дело рук искусной отравительницы Лукреции Борджиа.

Это было одно из зловещих развлечений маньячки – вручать после бурной ночи ничего не подозревающему и уже изрядно надоевшему ей кавалеру ключ. Якобы от ее спальни. Расчет был на то, что ключ возьмут в руки. Причем в голые руки. Без всяких перчаток. А хитрость заключалось в самом предмете. Он вообще не подходил к замку двери. Один зубец ключа был специально остро-остро заточен. И смазан сильнодействующим ядом. Манипулируя ключом, нельзя было не оцарапаться. Яд, попадая в ранку, проникал в кровь, и спустя несколько часов или дней жертва умирала. Продолжительность жизни кавалера зависела от концентрации яда. Чем больше его намазано, тем быстрее умирал воздыхатель. Чем меньше – кончина «счастливчика» отсрочивалась на несколько часов позднее. Но в любом случае итог этой забавы был один – смерть от отравления! И, главное, никто не мог доказать, что отравительницей является Лукреция Борджиа. Были лишь подозрения, но никаких серьезных доказательств. Так искусно все делалось. А слухи, кривотолки и байки никто не воспринимал всерьез. К тому же многие опасались связываться с влиятельным и могучим кланом Борджиа. Так что красавица-душегубица выходила всегда сухой из воды.

Почему Лукреции нравилось убивать мужчин? Ведь острой необходимости не было в этом. За исключением случаев, когда она убивала по заказу папы или брата с целью завладения состоянием жертв. Выходит, лишение жизни мужчин – для нее было своего рода развлечение. Если так, то это уже явное нарушение психики. Возможно, компенсация за то, что ею манипулировали мужчины. Быть выше мужчины, сильнее, пусть в коварстве и хитрости, но сильнее. Ее так воспитали. Так сформировали характер, равнодушный к понятиям добра и зла. Таких понятий в мире для нее не было. Есть только сила и слабость. Будешь сильным – заставишь слабых подчиняться тебе! Есть еще всемогущий Бог. Но и он помогает лишь сильным и удачливым. А еще есть твои желания, влечения, привязанности, интересы. Им надо слепо следовать. Ведь это твои желания. Поэтому отдавалась отцу, братьям, друзьям без всякого смущения и раскаяния. Так надо и так ей хотелось.

Она даже помогала своему отцу и брату заманивать и убивать знатных вельмож. Это делалось с единственной целью: конфисковать у тех их состояния и дворцы.

Как-то один римский богач влюбился в Лукрецию. Он привозил ей дорогие подарки, украшения. Она мучила его, не отвечая на его ухаживания взаимностью. А потом, когда тот потерял надежду на встречу, вероломная девица неожиданно дала зеленый свет воздыхателю. Поулыбалась, пофлиртовала с ним и пригласила во дворец. Надо было видеть, что сделалось с вельможей после такого неприкрытого соблазнения! Он как на крыльях летел на свидание к Лукреции! Неужели это небесное создание будет его! Наконец-то Бог услышал его молитвы!

Коварная соблазнительница встретила сгорающего от внеземной страсти поклонника в своих лучших одеждах и украшениях. В ее зеленых глазах притворная истома и кокетство. Белоснежная волшебная улыбка, красивые жесты, ласковый голос, обволакивающий и обезоруживающий любого мужчину, даже неприступного как скала. Белоснежная кожа Лукреции благоухала стойким и изысканным ароматом духов из заморских стран. Гость был очарован внеземной красотой. Кажется, сама мадонна спустилась к нему с небес.

Дворянин садится за уставленный яствами стол. Он в предвкушении волшебной и страстной любви. Его старания и подарки не пропали даром. Скоро это случится… И вот сама хозяйка наливает гостю вино…

Вельможа кивает, улыбается и делает пару глотков. Потом еще и еще. И вскоре ему становится плохо. Глаза навыкат, лицо краснеет, синеет, отравленный дворянин падает под стол. Его начинает рвать. Просто выворачивает наизнанку. Он мучается от резких болей в животе. Но не умирает.

Лукреция обеспокоена: что-то пошло не так, как она задумывала. Но есть у нее запасной вариант – шелковый шарф наподобие удавки. Пока гость не опомнился, она набрасывает его тому на шею и хочет задушить. Но сил не хватает, да и дворянин попался дюжий. Он отбрасывает отравительницу от себя и яростно хрипит:

«Папская подстилка! Я убью тебя!..»

Он начинает приходить в себя, вытаскивает кинжал. Лукреция бежит от него прочь и зовет на помощь Чезаре.

«Брат, он не умирает! Сделай что-нибудь!»

Чезаре уже здесь. Он сегодня на подстраховке: вдруг покушение пойдет не по тому сценарию. Хотя у сестры не было до этого осечек. Видимо концентрация яда в вине оказалась слабая, или организм у жертвы могуч и живуч, и не поддается смертоносной отраве.

Гость пытается встать. С трудом опирается на одно колено. Но ему не уйти от судьбы. Чезаре выбивает ногой у него кинжал и пинает в живот и голову. Удары настолько ощутимы, что противник «плывет». Это «грогги». Чезаре в драке как в своей стихии. Недаром он хотел посвятить себя военному делу.

Чезаре заходит сзади и хватает противника за волосы. Вельможа пытается отодрать пальцы противника от головы и уйти из смертельно опасного положения, но хватка кардинала мертва и цепка. В руках Борджиа острый кинжал. Он заводит его над горлом жертвы – и режет его! Жертва хрипит в предсмертной агонии и умирает. Дело сделано. Дворянин мертв и скоро клан Борджиа объявит его врагом папы и заберет все его имущество.

1498 год. Родриго Борджиа решает снова выдать замуж свою любимую дочь. С целью укрепления своей власти. За миланского герцога Альфонсо Бишелье, принца Сорренто, сына короля Неаполя. Жених на два года старше невесты. Он очень красив, умен, обаятелен. И вот вскоре должна состояться их помолвка. Ожидался приезд герцога Бишелье в Ватикан.

14 июля Лукреция ждала принца в парадной дворца св. Марии. И вот ей доложили о его прибытии. Она встрепенулась, поправила свои чудесные локоны, роскошное розовое платье – оно так шло к ее белокурым волосам, поправила роскошное колье, сверкнула многочисленными перстнями и кольцами с бриллиантами. Сапфиры, изумруды, топазы, рубины, алмазы, аквамарины, хризолиты… Блеск камней, игра света в глубине кристаллов манила и завораживала. Ей особенно нравился золотой перстень с оливково-зеленым хризолитом. Говорят, его извлекли из камня, упавшего с неба. Это божественный камень. Тот, кто носит этот камень, завоевывает симпатии окружающих и приносит удачу. Еще он предостерегает от неразумных поступков, навязчивых идей, врагов, болезней и опасностей. Но самое главное, хризолит – камень влюбленных, и у той женщины, которой он есть, не будет никогда сердечных неудач и отбоя от воздыхателей. Пока действительно ей везет, и у нее нет проблем с любовниками. Хризолит хризолитом, но она – самый драгоценный камень в этом мире. А ее оправой станет знатный принц из Сорренто. Говорят, он безумно красивый и все девушки Европы от него без ума. Вот она сейчас и посмотрит на него. Сердце ее забилось от сильного волнения…

И вот он вошел в парадную… Статный, молодой, красивый, богато и со вкусом одетый. Посмотрел на нее ласковым обволакивающим взглядом – и словно яркая молния ударила ее в сердце. Лукреция, влюбилась в Альфонсо с первого раза. Такого с ней еще не было. Обычно мужчины влюблялись в нее, а тут она воспылала страстью к мужчине. Альфонсо к тому же оказался добрым, обходительным, внимательным молодым мужчиной и тем самым еще больше покорил дочь Папы.

Партия, которая должна была послужить по задумке Александра VI политическим союзом, оказалась браком по любви. Весь Рим потом говорил о том, как понравились друг другу сын неаполитанского короля и дочь римского Папы. Через шесть месяцев после женитьбы Лукреция объявила Альфонсо, что ждет ребенка. Радости будущего отца не было предела.

Но однажды до Лукреции дошли дурные вести. Отец принял решение женить ее брата Чезаре Борджиа на французской принцессе. Лукреция сразу поняла, что это отцовское решение чревато плохими последствиями. Ведь брак Чезаре и принцессы шел вразрез с политическими выгодами, который обеспечивал ее союз с Бишелье. Выходит, связи с семьей Борджиа придется оборвать. И Альфонсо, посчитав себя в опасности, сбежал из Папского дворца. Брошенная и вне себя от горя Лукреция просит отца обеспечить безопасность своему горячо любимому мужу в Ватикане. Александр VI идет навстречу дочери и отправляет эмиссара в Сорренто к зятю. Эмиссар должен был от имени Папы гарантировать ему неприкосновенность в Риме. И Альфонсо поверил ему.

Супруги соединились в городе Спалетто. А месяц спустя Лукреция родила хорошенького и здоровенького мальчика. Его назвали в честь Папы Римского – Родриго.

Альфонсо продолжает горячо любить супругу, как и она его. Их брак продолжался пять лет. (Об этом снят фильм «Лукреция Борджиа», 1957 год.) За это время у них родилось еще двое детей, но вскоре умерли.

Лукреция была так поглощена своей ролью заботливой и кормящей матери, что совсем забыла об опасности. Впрочем, как и муж ее Альфонсо. А у принца и папской дочери был один, но очень сильный и коварный враг – это брат Лукреции Чезаре. И он был рядом с ними. Беседовал с ними, играл с их ребенком, бывал на совместных обедах. Супруги совершенно не подозревали, что около них находится их самый главный недруг. Говорят же: не так страшен враг перед тобой, как страшен за спиной.

Чезаре жутко ревнует сестру. И бесится в бессильной злобе. Как же так! Сестра любит кого-то не из клана Борджиа?! Не бывать такому! Тем более он сам сгорает от страсти к Лукреции. Он уже привык расправляться с женихами сестры и ему не трудно придумать план убийства Альфонсо. Только кровь может смыть его муки и ревность. Чезаре нанимает четырех киллеров.

Они в темных плащах с капюшонами, притворившись бродягами-попрошайками, располагаются на ступеньках собора и делают вид, что спят. Привычная картина. Сколько нищих и верующих крутится вокруг собора. Все хотят преклонить колени пред папским престолом. Ничего подозрительного. Они терпеливо ждут, когда мимо них пройдет заказанная жертва – принц Сорренто. Под складками одежды у них спрятаны остро заточенные кинжалы.

И вот в ночь на 5 июля 1500 года во время визита в Рим на площади св. Петра на герцога нападает четверка наемников в масках. Они наносят жертве пять ударов кинжалом. И чудо – ни одного смертельного! Альфонсо ранен в руку, бедро, шею, два выпада вообще не причиняют ему вреда. Стража вступает в схватку с наемниками и спасает своего хозяина. Истекающего кровью герцога притаскивают во дворец к Лукреции. Она в ужасе, у нее начинается настоящая истерика. Ею вызваны лучшие итальянские и заморские лекари. Они предотвращают неблагоприятное развитие болезни. Раны смазаны чудодейственными целебными мазями, умело и хорошо перевязаны, кровь остановлена и нет заражения.

Бедная Лукреция целый месяц не отходит от постели мужа. Лечит, кормит с ложечки, выхаживает, заботится. Ей кажется, что никого на свете она так не любила, как Альфонсо. Она неистово молится за его спасение. Выставлена усиленная охрана. Чезаре в ярости, ведь соперник жив. И проклинает тех бестолковых киллеров, что не смогли вчетвером заколоть герцога. Теперь все они кормят рыб на дне Тибра. Это им наказание за проваленную операцию. Да, это жестоко, но вполне по законам того времени.

 Лукреция, герцогиня Феррарская, с сыном Эрколе принимает благословение святого Маврелия, покровителя Феррары (гравюра Джан Антонио да Фолиньо. 1512 г.)

Доверенные лица Альфонсо, вычислив заказчика покушения, сами пытаются убить его. К организации покушения они подходят весьма серьезно. Нанят профессиональный убийца, а для исполнения заказов он использует свое любимое и проверенное оружие – ручной арбалет. Это оружие – передовое для того неспокойного времени. Бесшумное, точное. Тогда не было снайперских винтовок, их заменял арбалет. Он, как правило, превосходил обычный лук и по точности стрельбы, и по убойности. Для стрельбы из арбалета применялись особые арбалетные стрелы, которые обычно были толще и короче лучных. Их называли болты. Кованые стрелы насквозь пробивали рыцарские латы и доспехи пехотинцев. Чтобы стрелять из арбалета, нужны были особые профессиональные навыки. Ведь надо было с одного единственного выстрела поразить жертву. Причем попасть в жизненно важный орган, чтобы клиент не выжил ни при каких обстоятельствах. Заказ для киллера весьма оригинален: убить жертву попаданием в пах. Если это произойдет, то киллеру заплатят вдвойне. А для славного и бесстрашного воина Чезаре Борджиа это будет позорная и унизительная смерть.

Киллер соглашается выполнить столь специфический заказ.

И вот заказанный выслежен. Хорошая позиция. Убойное расстояние. Заложена стрела, натянута тетива… Чезаре ничего не подозревает. Его телохранители не замечают опасности.

И вот наемник стреляет в сына Папы, но, увы, только ранит. Чезаре остается живой, его закрывает телами свита и выносит из зоны обстрела. Борджиа лечит рану, приходит в себя и вновь предпринимает попытки устранить герцога. Чезаре теперь никому не доверяет исполнить убийство супруга Лукреции, он сам берется за работу. Чезаре надевает тонкие перчатки и, пользуясь тем, что его беспрепятственно пропускают во дворец Лукреции, проникает в спальню к Альфонсо. А потом душит спящего принца в собственной постели. История умалчивает о том, как разделался Чезаре со своим соперником. То ли с помощью подушки, то ли с помощью удавки. Или с помощью скрученной простыни. А может благодаря физической силе. Но результат оказался стопроцентный – асфиксия у жертвы. Да, Борджиа подтвердил еще раз одну расхожую истину: если хочешь сделать что-то хорошо, делай это сам. Так и получилось. Враг мертв и нет ни одного свидетеля, лишь желтая луна и звезды. Чезаре ликует, а его сестра в великом горе и трауре. Альфонсо Бишилье хоронят тайно и без отпевания.

В память о покойном герцоге Бишелье у Лукреции остается сын – Родриго Арагонский, который умрет в 1512 году в возрасте 13 лет.

И вот наступает черный и переломный в судьбе клана Борджиа 1503 год. Небывалый случай: погибает от яда распутный и алчный папа Александр VI. Папа – он же и заказчик, он же исполнитель, и он же жертва. Как же так? – спросите вы. Александр VI пренебрег одной истиной: «не рой другому яму, сам в нее попадешь». Вот он и угодил в нее.

Он принял решение разом свести счеты с четырьмя неугодными ему кардиналами, чтобы потом конфисковать их состояния. Для этого он пригласил их во дворец на званый обед. Для покушения приготовили две бутылки красного вина, одна с отравой – естественно для жертв, другая нормальная – для папы и кардинала Борджиа. Но слуга, которому по трагичной случайности не сказали об особенностях содержимого в бутылках, перепутал их и дал испить самим заговорщикам. Родриго Борджиа выпил свой кубок залпом, а Чезаре разбавил вино водой. Тут же оба почувствовали себя плохо, начались сильные боли в желудке. Родриго умер в сильнейших муках, не прожив и суток. А Чезаре несколько дней находился на волосок от смерти. Но сильный организм и спасительная вода, снизившая концентрацию яда, спасли Борджиа от смерти, он выжил. Правда, окончательно он пришел в норму лишь через год.

Лукреция испытывала амбивалентные чувства после этой кончины. С одной стороны, ей было жалко отца. Ведь он возвел ее на вершины славы и власти. Он был непревзойденным любовником. А с другой стороны, она испытала облегчение. Никто теперь не будет ею манипулировать ради политических выгод и выдавать замуж за кого попало. Никто не будет убивать ее любимых людей и решать за нее. И комплекс Электры куда-то исчез.

Все было, конечно, хорошо, но оставался еще один надсмотрщик за ее честью и моралью – ее брат Чезаре. Он не давал ей свободно вздохнуть особенно после смерти отца. Но недолго контролировал сестру Чезаре. 12 марта 1507 года он попадает в засаду около городка Виана, и после непродолжительного, но ожесточенного боя погибает. На его растерзанном теле обнаружат 25 тяжелейших ранений, каждое из которых могло тогда оказаться смертельным.

Итак, последнего куратора белокурой красавицы не стало.

Странно, но Лукреция равнодушно воспринимает его смерть. Ей стало почему-то неожиданно легко, словно тяжелый груз упал с ее плеч. И страх пропал. Ведь Чезаре всегда с маниакальной страстью любил ее и преследовал. Он убивал ее женихов, любимых, даже брата. И теперь его рядом нет. Никто не будет ходить тенью за ней. Ревновать, преследовать. Она вздохнет спокойно и отныне будет жить своей жизнью. И не будет она больше никого травить. Пусть эти мерзавцы-мужчины живут. Ей необходим лишь один, но любимый человек, и одно, но простое женское счастье, которого ее лишали отец, брат и суровая эпоха Средневековья.

Лукреция стала вдруг очень набожной, вступила в ассоциацию мирян при Ордене Святого Франциска, прекратила пиры, разврат, убийства, перестала приглашать гостей, вместо богатых одежд начала таскать простенькие наряды. Хотя, несмотря на сексуальную разнузданность и на то, что она убивала людей, Лукреция всегда верила в Бога. И это не было ханжеством. Она истинно верила. Лукреция стала ездить по монастырям, пела там псалмы. Она приглашала в свой дворец проповедников, художников, рисовавших на богословские темы. Построила несколько больниц и монастырь, занималась благотворительностью.

Третьим ее мужем был Альфонсо д’Эсте, принц Феррары. Она родила ему несколько детей и вела очень скромный образ жизни. Они жили в Ферраре. Принц оказался страшным ревнивцем. Его слуги постоянно следили за Лукрецией. Но она почти некуда не выходила из дворца и ни с кем принцу не изменяла.

Затем она забеременела. Но уже с весны Лукреция не вставала с постели. Ей было постоянно плохо. Беременность протекала не очень гладко. Силы истощились. Лекари решили вызвать преждевременные роды. Начались непроизвольные схватки. Девочка родилась недоношенной и умерла. Родильная горячка охватила Лукрецию, и она умерла 24 июня 1519 года.

На ее могильной плите из мрамора высекли следующие слова: «Здесь покоится Лукреция Борджиа, дочь, невестка и жена Папы Александра VI».

Она пережила своих братьев Чезаре и Джованни, отца Родриго – своих наставников, первых и неизменных любовников. Лукреция оказалась живучее и хитрее, чем ее близкие люди. Она была хорошей ученицей. Во всем. В сексе, в искусстве отравления, в политике, в дипломатии, в управлении Ватиканом и страной. Но была несчастна в любви. Женское счастье в конце концов уплыло из ее рук. В этом виноваты и ее брат Чезаре, и ее отец. Но в основном она сама. Ей хотелось так жить и нравилось так жить. Скучная тихая и мирная жизнь была не для нее. Ее всегда привлекали страсти, борьба, интриги, приключения. Огонь – а не женщина! И это была ее стихия.

Для кого-то после прочтения этой главы Лукреция станет символом распущенности, злодейства, аморального поведения, но правдив ли этот расхожий стереотип. Кто же она была на самом деле? Читатель ответит для себя сам. Одно ясно – это была женщина, которая прожила яркую и бурную жизнь, оставила свой заметный след в истории, пусть даже и кровавый. И сколько бы веков потом не прошло, судьба и деяния, пусть и греховные, этой женщины всегда будут привлекать внимание людей. О ней и в дальнейшем будут писать, снимать кино, спорить, высказывать свое мнение. Потому что известные люди всегда привлекают внимание, даже злодеи. Но каждое зло отвратительно, хотя иногда и любопытно. И для нормального человека оно любопытно лишь по одной причине: как и почему люди становятся носителями зла и как с ним в дальнейшем бороться. Как предупреждать. И как побеждать. И только для этого, а не для руководства к действию.

Глава 3

Элизабет Батори. «Ужас и страх Трансильвании»

В каждом человеческом обществе есть люди с низменными инстинктами… люди-звери, воплотившие в себе все животные инстинкты, люди-чудовища, которых обуздывают лишь дисциплина и общественное окружение, но которые, если им дать возможность пить кровь из реки, не прекратят пить ее, пока не осушат реку.

Фидель Алехандро Кастро

 Элизабет Батори

Начало XVII века. Трансильвания.

Прохладное летнее утро. Легкий туман клубился вдоль берегов широкой реки. Двое крестьян, негромко переговариваясь, вытягивали поставленный накануне невод. Сеть шла с трудом. Рыбаки радовались этому обстоятельству: возможно, в сеть поймались крупные карпы, а может даже и судаки. Вот обрадуются их жены с детишками. Жареная до хрустящей корочки рыба – разве это не праздник для деревенского гурмана?!

Друзья подтянули сеть еще ближе к берегу – и вдруг их ликование сменилось внезапным испугом. Вместо рыбы из воды появилась человеческая рука. Белая, распухшая, в темной запекшейся крови. Неужели очередная утопленница или утопленник?

Рыбаки присмотрелись…

О, боже, на руке отсутствовало несколько пальцев! Они либо откушены, либо отрезаны. Показалась голова…

Ба, да это женщина!

Нагая, окровавленная. С длинными распущенными волосами, черными как вороново крыло. Гримаса ужаса застыла на ее окровавленом лице. Глаза широко открытые, остекленевшие. Рот зашит суровыми нитками. На груди содранная лоскутами кожа. Девушка вся исколота, избита. Видимо бедняжка умирала в тяжелых мучениях и явно не по своей воле оказалась в реке.

Рыбаки в ужасе бросили сеть.

Что за чертовщина! Мертвец вместо рыбы! Вот не везет! Дьявол! Это его проделки!

Крестьяне долго не могли прийти в себя. Их колотило и знобило от увиденной картины. Чтобы как-то расслабиться, они решили выпить. Достали сливовицу и нехитрую снедь. Первый рыбак, наливая вишневого цвета ракию в кружки, чуть не расплескал ее: руки у бедняги тряслись как у припадочного. Крестьяне растерянно посмотрели друг другу в глаза, чокнулись и торопливо выпили. Потом еще и еще. Во время возлияния рыбаки не проронили ни слова. Алкоголь постепенно проникал в каждую клеточку тела и мозга, обволакивал теплом, расслаблял, и страх понемногу утихал. Да и что бояться мертвых, бояться нужно живых, тех, кто это злодеяние сотворил.

Интересно, из их деревни утопленница или и нет?

Крестьяне вытащили труп на берег, распутали сеть. Стали внимательно рассматривать жертву: нет, она не из их деревни. Это точно.

Еще выпили. Жалко девчонку, молодая, красивая была. И кто же это зло неслыханное учинил? Зверь какой или человек?

«Оборотень, – уверено заявил первый рыбак. – Он самый. Как-то здесь нашли женщину, тоже откусаны пальцы, вся разодранная в кровь. Поговаривают, что это оборотень… Вон видишь тот замок?..»

Второй кивнул.

«Так вот… в нем живет… Кровавая графиня. Идет молва, что она то ли ведьма, то ли вампир! Говорят, днем-то она красивая женщина, а вечером после полуночи превращается в оборотня. У нее вырастают клыки, когти, шерсть. Нападает только на молодых девушек. Заманивает в замок – и издевается! Сосет кровь у них, пытает, а после придает лютой смерти. А еще по ночам она жутко воет. Как волк. Аж мороз по коже дерет. Недаром ее кличут «Волчица». У нее на гербе изображены три волчьих зуба».

Рыбаки, затихнув, опасливо посмотрели в сторону замка и перекрестились. Им снова стало жутко. Сливовая ракия щедро полилась в кружки…

Как не прискорбно, но Миклош был прав. На самом деле эту девушку зверски замучила знатная дама, а ее слуги бросили труп в реку. Правда эта дама не являлась сказочным оборотнем, как в это свято верили крестьяне, а была обыкновенной женщиной. Из плоти и крови. Но по своим кровавым поступкам ее смело можно было отнести к оборотням. А звали это чудовище в женском обличье Элизабет Батори. И именно о ней пойдет речь в этой главе. И тогда станет ясно, почему глава называется «Ужас и страх Трансильвании». Но обо всем по порядку.

Графиня Элизабет (венг. Эржабет, словацк. Альжбета) Батори родилась 7 августа 1560 года в знатной и состоятельной семье. Ее родители Георг (Дьердь) и Анна Батори представляли влиятельный венгерский протестантский клан. Лиза росла в то время, когда большая часть Венгрии находилась под ярмом Османской империи. Постоянно шла война между Турцией и Австрией (в то время там царствовала династия Габсбургов).

Помимо этой войны шла война религиозная. Юный реформаторский протестантизм вел ожесточенные бои против традиционной Римско-католической церкви. Уже пали жертвами войны в Англии великий философ Томас Мор, неистовая католичка Мария I Тюдор – со стороны католиков, Томас Кранмер, Скот Ридли, Гуг Латимер – со стороны протестантов. Умер от желудочной болезни великий инициатор и вождь протестантизма Мартин Лютер. Во Франции католики с переменным успехом бились с французскими протестантами – гугенотами. Вскоре в 1562 году ярый католик герцог Франсуа де Гиз нападет при Васси на толпу гугенотов, собравшихся в сарае для совершения богослужения, и всех перебьет, и это станет причиной очередной междоусобной войны. Еще через десять лет будет знаменитая Варфоломеевская ночь, где с подачи Екатерины Медичи – матери французского короля Карла IX – и своих итальянских советников, таких как Альбер де Гонди и Людовико Гонзага, католики перережут за одну только ночь около тридцати тысяч гугенотов. Несмотря на кровавое противоборство двух конфессий и на то, что в то время еще не было полной уверенности, выживет ли реформаторская религия или нет, клан Батори, не испугавшись гнева Папы Римского, поддержал новую веру. И не ошибся.