Сопряжение 3

Глава 1

Рома проснулся от привычного шума за стенами его крепости – приглушённых голосов караульных, лязга оружия. Впервые за долгое время в этом новом мире он позволил себе просто полежать, чувствуя, как первые лучи солнца пробиваются сквозь узкое окно и ложатся тёплыми пятнами на каменный пол.

В этой редкой минуте затишья мысли понеслись вспять, к той жизни, что казалась теперь сном. «Меня зовут Рома. Я был обычным доставщиком еды. У меня была машина, кое-какая квартира. Работал за гроши…» Он мысленно ухмыльнулся. Гроши – это мягко сказано. Вечные долги за бензин, изношенные шины, вечно недовольные клиенты и начальство, считающее, что ты обязан летать со скоростью света. День сурка, растянувшийся на годы.

«…до определённого момента. До момента прихода Системы Сопряжения».

«В один прекрасный день, все люди на земле увидели надпись перед глазами, и там говорилось, что 2 дня до начала».

Память услужливо подбросила картинку: он приехал с заказом, а перед глазами, прямо в воздухе, замерцали чернильно-синие строки. Не интерфейс дополненной реальности, нет. Это было что-то другое, более фундаментальное, как будто сама ткань мироздания выдала системную ошибку. Он тогда даже не сразу понял, что видят это все. Люди вокруг замерли в недоумении, тыча пальцами в пустое пространство перед собой.

«Начала чего?» – тогда этот вопрос витал в воздухе, порождая панику, теории заговора и дикие слухи. Два дня. Сорок восемь часов, которые перевернули всё. Рома помнил, как мир погрузился в хаос. Одни кричали о конце света, другие пытались найти логическое объяснение, третьи просто напивались в стельку.

А я поверил и подготовился… Его подготовка не была героической. Никаких тренажёрных залов или скупки оружия на чёрном рынке. Всё было куда прозаичнее. Он потратил все свои скромные сбережения на консервы, воду, аптечку. Пока другие сходили с ума, он методично, как на работе, составлял списки и вычёркивал купленное. Его квартира превратилась в склад выживальщика-дилетанта. Глупо? Сейчас, оглядываясь назад, возможно. Но именно этот рациональный, почти механический подход и позволил ему не поддаться всеобщей панике.

Это, и в том числе невероятное везение, помогли мне пройти Испытание достойно. «Везение»… Он мысленно усмехнулся. Он мысленно усмехнулся. Слово-то какое слабое, почти бытовое. «Повезло с погодой», «повезло найти место на парковке». А здесь речь шла о жизни и смерти. Это был не слепой случай, а хрупкая цепь решений, где одно неверное звено – и всё рухнет.

Сейчас, вспоминая это всё, я думаю, а что если бы я не пошёл с отрядом к руинам, а пошёл бы в другое место… Как долго я был бы на испытании и смог бы его так отлично закончить?

Перед его внутренним взором, как ветви дерева, расходились возможные линии судеб. Один поворот не туда – и я бы не уложился в семь дней и не получил бонус от Системы. Везение. Или нет?

Лёжа на прохладной постели, Рома вглядывался в трещины на каменном потолке, словно ища в них ответ. Может, дело не в слепой удаче? Может, это была не лотерея, а тест? Система оценивала не только силу его мышц, но и силу решений. Способность анализировать, выбирать, действовать вопреки страху.

Горькая усмешка тронула его губы. Если это и было везением, то оно досталось дорогой ценой – ценою постоянного напряжения всех сил, ценою принятия решений, от которых воротило живот. Удача? Или Система просто дала шанс тем, кто был к нему готов не только физически, но и ментально?

«Ладно, хватит отдыхать. Пора вставать.», – мысленно отрезал он себе.

Несколько минут простой, но энергичной зарядки разогнали остатки сна и застоя в мышцах. Холодная вода из колодца окончательно прочистила сознание.

Одев доспех, Рома вышел на плац, где уже строился его отряд. Утренний воздух был свеж и прозрачен, а первые лучи солнца золотили зубчатые стены крепости.

– Внимание на инструктора! – раздался чёткий голос старшего по строю, и все взоры обратились к центру плаца.

Но сегодня в руках у бойцов, помимо привычных мечей и щитов, красовались длинные, непривычные копья с тонким, почти иглообразным наконечником на длинной металлической шейке. Пилумы.

Инструктор, держал такое же копьё, как фехтовальный мастер шпагу.

– Вижу в ваших глазах вопрос, щелкопёры! – прохрипел он, обводя строя суровым взглядом. – Думаете, зачем эта хворостина? Чтоб шашлык на природе делать? Ошибаетесь!

Он резким, отточенным движением метнул копьё в установленное чучело, обтянутое грубой кожей. Пилум со свистом вонзился в него, но не просто застрял, а прошёл насквозь, а его длинный наконечник изогнулся, прочно зацепившись за внутренности макета.

– Видали? – инструктор подошёл к чучелу и тряхнул его. Копьё болталось, намертво засев, и тащило за собой всю конструкцию. – Враг не просто получит дырку! Этот крюк не выдернешь в бою! Щит станет тяжёлым и бесполезным, его придется бросать! А без щита – что пехотинец? Мясо!

Он выдернул копьё с усилием и вернулся к строю.

– А теперь главное! – его голос приобрёл металлические нотки. – Вы не метаете кто во что горазд! Вы – единая стена! По моей команде – замах! Ещё команда – бросок! Залп! Поняли?!

Рома с удовлетворением наблюдал, как бойцы, вначале скептичные, теперь слушали, затаив дыхание. Инструктор выстроил первые двадцать человек в шеренгу.

– Представьте, что из-за холма на вас несётся орда гоблинов! Дистанция – десять шагов! Цель – плотный строй! Готовы!

Двадцать рук с пилумами отвели назад.

– ЗАЛП!

Воздух разрезал громкий свист двадцати метательных копий, выброшенных почти одновременно. Они вонзились в ряд соломенных мишеней, установленных в конце плаца. Эффект был устрашающим. Несколько мишеней, пронзённые двумя-тремя пилумами, буквально развалились. Другие отлетели назад, утяжелённые впившимися в них копьями.

– Подсчёт! – скомандовал инструктор.

Подчинённый подбежал к мишеням.

– Пятнадцать мишеней выведены из строя полностью, командир! Ещё три сильно повреждены! Прямых промахов – два!

– Слышите?! – проревел инструктор, обращаясь к строю. – Один залп – и вражеский строй не досчитался пятнадцати бойцов! Ещё трое ранены и мечутся, ломая построение! И это – до первой стычки мечами! Вы уже пол-битвы выиграли!

Рома кивнул. Он мысленно представил эту картину: ликующие гоблины, несущиеся в атаку, и вдруг – лес стальных игл, выкашивающий их первый ряд и сеющий хаос в следующих. Мощь дисциплины и технологии против дикой ярости.

А потом они еще наступают на противопехотный чеснок… ух, прям хорошо стало на душе от такой мысли… В его воображении картина обретала жутковатую, но удовлетворяющую завершённость. Первая шеренга врага падает, пронзённая пилумами. Вторая, обескураженная и растерянная, спотыкается о первых раненых, а затем, подгоняемая давлением сзади, наступает прямо на рассыпанные перед строем острые железные шипы. Крики боли, падение, давка… И вот уже строй противника – это не грозная боевая единица, а хаотичная, истекающая кровью масса, по которой его бойцы наносят сокрушительный удар. Это была не просто битва, это было мастерское уничтожение.

– Отставить! – его голос, твёрдый и уверенный, разнёсся по плацу, прерывая ход мыслей и очередную отработку броска. – Тренировка окончена. На завтрак! Построение через тридцать минут у главных ворот. С полным снаряжением.

Строй дрогнул. Послышались сдержанные вздохи облегчения, бойцы начали расходиться, но уже без утренней вялости – в их движениях чувствовалась энергия, рождённая пониманием новой силы. Потные, уставшие, но с горящими глазами, они бросали взгляды на свои пилумы, которые теперь виделись не просто палками с железом, а настоящим ключом к победе.

Рома, прежде чем последовать за ними в столовую, ещё раз обвёл взглядом плац. Инструктор собирал тренировочные пилумы, его лицо выражало профессиональное удовлетворение. «Хорошо. Очень хорошо». Эта простая, но смертоносная тактика могла стать их главным козырем против численно превосходящего, но плохо организованного противника.

Он уже повернулся, чтобы направиться к столовой, когда его окликнули.

– Господин!

Рома обернулся. К нему подходила Марьяна. Её лицо, обычно сосредоточенное и серьёзное, сейчас светилось сдержанным, но явным волнением.

– Я закончила поиск новых знаний в нашей Библиотеке, – доложила она, слегка запыхавшись. – И, кажется, мне улыбнулась удача.

Рома насторожился. Марьяна редко демонстрировала такие эмоции. Её «удача» обычно означала нечто действительно значимое.

– И что же ты нашла? – спросил он, переводя взгляд с её лица на книгу.

– Я искала способ, как поддерживать бойцов в гуще схватки, как вы и говорили, – начала она, и её глаза загорелись внутренним светом. Она сделала лёгкий взмах рукой, и в воздухе между ними на мгновение заплясали крошечные искорки салатового света, сложившись в подобие полупрозрачной сферы. – Я смогла постичь суть заклинания. Оно называется «Живительный ветер».

Рома, заинтригованный, наблюдал за исчезающим магическим образом.

– Что оно делает? Говори конкретно, – потребовал он.

– Это заклинание области, господин, – пояснила Марьяна, её голос приобрёл мелодичные, почти напевные интонации, будто она цитировала заученное заклинание. – Я могу создать вокруг группы бойцов или в определённой точке поле, наполненное целительной энергией. В его пределах раны затягиваются значительно быстрее, уходит усталость, приостанавливается кровотечение. Это не всесильное исцеление, но оно может поддержать бойцов в критический момент, дать им второе дыхание.

Она сомкнула ладони, а потом развела их, будто растягивая невидимую ткань.

– Эффект недолгий, и сила исцеления зависит от моего интеллекта и количества людей в области.  Самое главное, что полученные царапины и легкие раны затянутся прямо в гуще схватки!

Мысль была более чем соблазнительной. Рома закрыл глаза на мгновение, позволив воображению нарисовать ясную, почти осязаемую картину. Идёт бой. Яростный, кровавый. Его бойцы, обороняющие стену, уже понесли первые потери. Стрелы врага нашли свои цели, кто-то получил глубокий порез от топора гоблина. Ранены несколько человек, но они держатся, стиснув зубы, зная, что до активации способности «Кровь Земли», которая частично исцелит всех в крепости, осталось ещё несколько долгих, мучительных минут. Именно в этот критический момент, когда силы на исходе, а враг напирает, Марьяна поднимает руки. Воздух вокруг защитников начинает мерцать изумрудным светом, и по их измождённым лицам разливается волна живительного тепла. Глубокие раны слегка стягиваются, останавливая кровь, уходит острая боль, сменяясь лёгким приливом новых сил. И вот уже обескураженный враг сталкивается не с израненным, истекающим кровью ополчением, а с уставшей, яростной и всё еще живой стеной щитов.

Это будет ещё одним камнем в фундаменте неубиваемой армии, – с холодной, расчётливой уверенностью подумал Рома. Его целью были не просто победы. Его целью были победы без невосполнимых потерь. Каждый сохранённый жизненный опытный боец был ценнее десятка новобранцев. «Живительный ветер» становился тем самым тактическим буфером, который закрывал опасный промежуток между тяжёлым ранением и массовым исцелением от «Крови земли». Это меняло всё. Теперь он мог позволить себе более агрессивную оборону, более рискованные манёвры, зная, что у него есть страховка.

Он открыл глаза и посмотрел на Марьяну с новым, глубоким уважением. Она была не просто «магичкой», она становилась ключевым элементом его военной машины.

– Это меняет правила игры, – сказал он ей, его голос звучал твёрдо, но без прежней отстранённости. – Ты понимаешь, что это значит? Мы можем сохранить жизни тех, кто раньше был бы обречён.

Марьяна молча кивнула, в её глазах читалась та же решимость.

– Хорошо. Теория теорией, но практика – король. Пойдём со мной, – Рома повернулся и направился к казармам. – Среди бойцов есть те, чьи старые раны ещё дают о себе знать. Кто-то хромает, у кого-то плохо сгибается рука. Ты помоги им своим старым «Исцелением».

Он привёл её в просторное помещение, служившее местом сбора бойцов. Несколько бойцов сидели на скамьях, кто-то натирал мазью растянутое плечо, другой с трудом снимал сапог с распухшей ноги.

– Внимание всем! – голос Ромы заставил их поднять головы. – Марьяна освоила новые умения. Она поможет облегчить ваши старые болячки. Подходите по очереди.

Первым вызвался крепкий рубак с перевязанным предплечьем – тот самый, что не мог активно работать рукой после стычки с гоблинами. Марьяна, сосредоточившись, положила свои ладони на его повязку. Воздух вокруг её рук снова замерцал тёплым зелёным светом. Боец вздрогнул, его глаза расширились от удивления.

– Тепло… и как будто иголочки бегают, – пробормотал он.

Через минуту Марьяна убрала руки.

– Попробуй.

Осторожно, не веря, боец начал сгибать и разгибать руку. Лицо его озарилось удивлённой радостью.

– Чёрт возьми… Боль почти ушла! Движется, как новая!

Затем подошёл хромой ополченец. Марьяна опустилась на колени, коснувшись его больной ноги. И вновь повторилось то же чудо – тихое шипение энергии, лёгкое свечение и постепенное угасание боли на лице страдальца, сменяемое изумлением.

Рома наблюдал за этим, и на душе у него становилось спокойно и тепло. Это было не абстрактное «усиление армии». Это была конкретная помощь конкретным людям, которые смотрели на Марьяну с благодарностью, граничащей с благоговением. В этот момент он понял, что строит не просто эффективную боевую силу. Он строит сообщество, где каждый защищён и ценен. И это, возможно, было самой мощной магией из всех.

– Марьяна, пошли, позавтракаем. У нас трудный день впереди, – он отодвинул ей скамью. – Пока ты углублялась в знания, здесь много чего произошло. Введу тебя в курс дела.

Они устроились друг напротив друга. Рома, отломив кусок чёрного хлеба, начал неспешно, но чётко излагать события:

– Во-первых, у нас появился новый сосед. Лорд Дарк. Его разведчики столкнулись с нашим отрядом на юге. Выглядели мирно, но ненадёжность их сквозит. Сегодня днём назначена встреча. Нужно быть готовым ко всему.

Марьяна внимательно слушала, её глаза сузились. Она понимала, что дипломатия в этом мире часто держалась на острие меча.

– Во-вторых, – Рома махнул ложкой в сторону плаца, – осваиваем новую тактику. Пилумы. Метательные копья. Один залп – и вражеский строй редеет, прежде чем сойдутся мечи. Инструктор уже проводил первую тренировку.

– Это умно, – тихо заметила Марьяна. – Снижает наши потери на критическом этапе боя.

– Именно, – кивнул Рома. – Но это ещё не всё. В лесу мы нашли и привели женщину с Земли. Елизавета. Высокомерная, капризная, не понимает, где она оказалась. Требует «отдел кадров» и «горячую ванну». Пока что она – головная боль, а не помощница. Её нужно будет держать под присмотром. Да и честно, вряд ли от нее будет толк.

Он сделал глоток чая, давая ей осознать информацию.

– И, наконец, самое главное. Благодаря голубиной почте я наладил управление всеми нашими поселениями. Деревня Мелкое уже выросла до второго уровня, строим дороги, кузницу в деревне мурлаков. Но разведка с севера принесла тревожные вести: лагерь зверолюдей вокруг большого системного камня. Полукони и летающие создания. Это следующая цель после урегулирования дел с Дарком.

Марьяна выслушала всё, не перебивая. Её завтрак остывал, но она, казалось, не замечала этого.

– Значит, день обещает быть насыщенным, – подвела она итог. – Дипломатия, потенциальный конфликт и новая угроза. Моё умение может пригодиться на встрече с этим лордом. «Живительный ветер» – это не только исцеление. Это демонстрация силы. Показать, что у нас есть не только сталь, но и магия, может охладить пыл любого зазнайки.

Рома с лёгким удивлением посмотрел на неё. Он ценил её способность не просто слушать, но и сразу анализировать и предлагать стратегическое применение своим навыкам.

– Верно. Ты будешь на этой встрече. Но твоя главная задача – быть начеку и следить за моими командами. Никакой активной магии без моего приказа. Понятно?

– Абсолютно, господин, – Марьяна кивнула, и в её глазах вспыхнула решимость. Она уже мысленно проигрывала возможные сценарии, оценивая, как её дар может стать козырем в переговорах или щитом в случае предательства.

Позавтракав, они вышли из столовой. Предстоящий день действительно сулил быть трудным, но теперь Рома чувствовал себя увереннее. Рядом был не просто солдат, а союзник, чья сила только начинала раскрываться.

Глава 2

Пока до построения было еще время, Рома решил не терять ни минуты. Присев на грубую скамью у крепостной стены, он мысленно вызвал интерфейс управления. Иконки его владений сияли ровным, уверенным светом. Он чувствовал себя дирижёром, готовящим свой оркестр к важному выступлению.

Лёгким мысленным усилием он подтвердил найм шести защитников для Форпоста. Почти мгновенно со склада были списаны необходимые ресурсы, а по карте он видел, как в Форпосте появились новые защитники.

«Теперь Артём будет чувствовать себя увереннее на границе». – подумал он.

Следом он нанял шестерых боевых псов для Западной крепости. Эти выносливые и преданные животные станут отличными патрульными и разведчиками на неспокойных северных рубежах. Это подкрепление, пусть и не большое, но значимое, как раз вовремя.

Затем его взгляд скользнул по списку доступных построек. «Западный форт нуждается в собственной кузнице», – констатировал он и, не мешкая, инициировал строительство. Теперь оружие и доспехи для тамошнего гарнизона можно будет ремонтировать и изготавливать на месте, не полагаясь на долгие и опасные поставки из крепости. Еще надо проинструктировать всех своих кузнецов, что бы они всегда делали противопехотный чеснок.

Следующий пункт вызвал у него лёгкую улыбку удовлетворения. С достижением второго уровня крепости наконец-то разблокировалось улучшение местной кузницы. Он немедленно выбрал опцию «Улучшить до 2 уровня». Что принесет улучшение он не знал, но в любом случае это полезно. Возможно даже появится еще один кузнец.

«Это прямое вложение в нашу огневую мощь». – пробежала быстрая мысль в момент активации строительства.

Но самые важные решения ждали его в разделе строительства для деревень. Забота о людях всегда была для него приоритетом. Он нашёл новое здание, которое обязан построить везде. Хотя это не здание совсем, а «сеть подземных ходов». Описание гласило: «Позволяет в случае осады по туннелям эвакуировать жителей в безопасное место».

Без колебаний Рома активировал строительство сначала в деревне Мурлаков, а затем и в Мелком. Ресурсы были выделены немалые, но безопасность мирных жителей того стоила. Он представил себе женщин, детей и стариков, которые в случае внезапного нападения смогут не героически погибать, а уйти по скрытым туннелям в глубь леса или к заранее подготовленным укрытиям. «Битвы без потерь начинаются с защиты беззащитных», – подумал он.

Это был не просто функциональный апгрейд, это был моральный долг правителя. Удовлетворённый принятыми решениями, Рома уже собирался мысленно закрыть интерфейс, как его внимание привлекло мягкое, ненавязчивое свечение в углу «экрана». Он присмотрелся – это была иконка в виде стилизованного свитка с оттиском печати. Та самая, что означала входящие сообщения через голубиную почту. «Отчёты пришли», – с лёгким волнением осознал он.

Сосредоточившись на иконке, он мысленно пожелал узнать содержимое. Обычный список вкладок на мгновение померк, и перед его внутренним взором возникли аккуратные текстовые блоки, будто написанные разными почерками на пергаменте. Вверху каждого стояло имя отправителя.

Отчёт от Старосты Ивана, деревня Мелкое.

Почерк ровный, уверенный, как и сам Иван. «Господин Лорд. Дорога к форпосту: за день прорубили просеку на 300 шагов. Уложили каменное основание на 50. Работа идёт, люди не ропщут. Мельница смолола первый урожай – прирост запасов ощутим. Спасибо. Иван.» Рома мысленно кивнул. Кратко, по делу, без лишних эмоций. Иван был тем редким управленцем, который не жалуется, а решает проблемы. Рома мысленно улыбнулся. Иван всегда был краток и деловит. В его словах сквозила энергия и уверенность.

Отчёт от Старосты Глорба, деревня Мурлаков.

Буквы чуть корявы, но написаны с нажимом, чувствовалась неукротимая энергия. «Великий Лорд! Дорога к крепости строится – мы уже выкопали яму длиной в двадцать шагов! Глубокая! Мурлаки-бойцы ушли к Илье, работают, не разгибая спин! Ура Лорду! Глорб.» Рома с трудом сдержал улыбку. «Яма длиной в двадцать шагов» – это был очень по-мурлачьи прогресс. Главное – энтузиазм, а результат придёт.

Отчёт от Командира Артёма, Форпост.

Стиль – сухой военный рапорт. «Лорд. Периметр чист. Патрулирование по графику. Ждём новых защитников».

Отчёт от Старшего защитника, Западная крепость.

Почерк твёрдый, с осевшим на пергаменте лёгким налётом пыли, будто писали у крепостной стены. «Лорд Рома. Северное направление спокойно. Было столкновение с залётными гоблинами. Мы их уничтожили без ранений».

Чувство глубокого, почти отцовского удовлетворения наполнило его. Они не просто «клятвенно обещали не подвести». Они уже делали это. Каждым ударом топора, каждым пройдённым шагом патруля.

Закрыв интерфейс, Рома глубоко вздохнул. Пора.

Предрассветная мгла ещё цеплялась за зубчатые стены крепости, но внутренний двор уже был полон жизни. Воздух, холодный и свежий, звенел от звона доспехов и приглушённого гула голосов. Его люди, ополченцы и бойцы, уже стояли в ровных шеренгах у главных ворот. Первые лучи солнца, пробиваясь над стеной, золотили шлемы, наконечники только что полученных пилумов и полированные щиты, создавая впечатление, что перед Ромой выстроился не просто отряд, а статуи из живой бронзы.

В воздухе висело не просто ожидание – витало осязаемое напряжение, заряженное энергией грядущего дня. Каждый понимал: сегодняшний день будет поворотным. Рома, не теряя ни секунды, сделал резкий шаг вперёд, и мгновенно воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием боевых псов у ног воинов. Его голос, отточенный и властный, прозвучал чётко, разносясь по замкнутому пространству двора и отдаваясь эхом от каменных стен:

– Внимание на командира! Планы на день! Виктор, ко мне!

Виктор, чья мощная фигура в практичных, недавно выкованных и тщательно подогнанных доспехах, и так выделялась в первом ряду, сделал уверенный шаг вперёд. Звон его шагов отдался гулко по каменной мостовой. Он встал по стойке «смирно», его поза, взгляд, устремлённый на Рому, – всё выражало абсолютную готовность к выполнению приказа.

– Виктор, – начал Рома, медленно обходя его и вновь останавливаясь лицом к лицу. Его взгляд был тяжёлым, оценивающим, впитывающим каждую деталь. – Твоя задача – разведка на западных территориях. Мы выбили гоблинов из их логова, но этот гнилой сорняк прорастает вновь, едва отвернёшься. Твоя задача – прополка. Зачищай все встреченные мелкие отряды, но слушай меня внимательно: твоя голова на плечах дороже десятка гоблинских голов. Не лезь в крупные стычки. Не принимай бой с превосходящими силами.

Рома сделал паузу, давая словам усвоиться, и перевёл взгляд на весь строй, чтобы каждый уловил суть.

– Главная цель – не бой, а поиск. Ищи системные камни – они наша кровь и сила. Ищи любые аномалии: странные свечения, искажения воздуха, руины. Следы временных лагерей, старые кострища, новые тропы. Всё, что может представлять для нас интерес или, что важнее, скрытую угрозу. Ты – мои глаза и уши на западе. От твоего доклада будет зависеть, куда мы направим наш главный удар завтра.

Он снова посмотрел на Виктора, и в его глазах загорелся холодный огонь стратега.

– С тобой пойдут пятеро копейщиков из старой гвардии, трое наших лучших лучников и три боевых пса. Этого хватит, чтобы отбиться от засады и провести качественную разведку. Псы чуют опасность за версту, используй их. Всё ясно?

– Так точно, лорд! – голос Виктора прозвучал как удар молота о наковальню. – Зачистка мелких групп, разведка и поиск аномалий. Рисковать понапрасну не будем. Отряд будет готов к выступлению через пять минут!

– Хорошо, – Рома кивнул, и в уголке его рта дрогнуло подобие улыбки.

– Следующий отряд – на восточную границу, откуда могут подтягиваться крысолюди. С ними шутки плохи.

Он указал на нескольких опытных воинов, выделявшихся даже в общем строю.

– Пятеро копейщиков, двое защитников в тяжёлых доспехах для прикрытия, пятеро лучников и два боевых пса. Задача – патрулирование рубежей и тщательный сбор информации. Любые следы, логова, тропы – всё фиксировать. При встрече с противником – действовать предельно осторожно. Ваша цель – разведка, а не геройство. Понятно?

– Так точно, лорд! – раздался дружный ответ. Бойцы уже мысленно примеряли новую задачу, оценивая взаимодействие с тяжёлой пехотой и лучниками.

– На север, – продолжил Рома, обращаясь к более лёгкому и мобильному отряду, – пойдёт группа из пяти лучников, одного защитника и одного пса. Важное условие – глубоко не заходить! Только визуальная разведка на подступах к предполагаемой крепости зверолюдей. Никаких агрессивных действий. Увидели что-то – сразу назад. Ясно?

– Ясно, лорд! – ответил молодой командир отряда, и по его сосредоточенному лицу было видно, что он понимает всю ответственность задания на грани возможного столкновения.

Рома сделал паузу, обводя взглядом оставшихся бойцов

– А я с основными силами, кто не остаётся на охрану крепости и строителей, иду на встречу с лордом Дарком. Это будет демонстрация силы, но и готовности к диалогу.

Он кивнул в сторону склада, где уже заканчивали погрузку.

– Возьмём с собой пару телег с товарами от мурлаков. Может, сторгуемся насчёт границ или обмена ресурсами… Илья, погрузку закончили?

– Так точно, всё готово! – донёсся голос из-за телег.

– Отлично. Все отряды выступают по своим маршрутам немедленно. На встречу с Дарком – строимся у ворот через пять минут. В путь!

Отряд выдвинулся на место встречи размеренным, осторожным шагом. Впереди и по флангам, подобно теням, метались боевые псы, время от времени замирая и принюхиваясь к ветру, их низкое рычание было единственным звуком, нарушавшим тишину марша.

Рома шёл в центре группы рядом с Марьяной. Чтобы рассеять напряжённое ожидание, он вполголоса беседовал с ней, обсуждая незначительные детали хозяйства – новые сорта ягод, найденные мурлаками, или странное поведение голубей почты. Но за этим спокойным тоном скрывалась постоянная бдительность. Его взгляд непрерывно сканировал окрестности, а рука невольно ложилась на рукоять меча при каждом шорохе, не принадлежавшем их отряду.

Через четыре часа, которые показались вечностью, они вышли на знакомую по описанию поляну – то самое место, где накануне встретились разведчики. Поляна была пустынна. Слишком пустынна и тиха. Даже птицы не пели в ближайших кронах.

Рома сразу же, не сходя с места, отдал тихие, но чёткие приказы:

– Вперёд, на фланги и вглубь за деревья – по паре разведчиков с собаками. На пол километра.

Осмотреть всё. Малейшая подозрительность – сразу сигнал. Остальным – круговая оборона, телеги в центр. Никаких костров, никакого шума.

Бойцы, действуя слаженно и без лишних слов, мгновенно выполнили приказ. Две пары разведчиков с псами бесшумно растворились в лесной чаще, а остальные воины сомкнули щиты, образовав живую стену вокруг телег, образуя импровизиционный оборонительный периметр. Лучники заняли позиции на колене, положив стрелы на тетивы.

Рома и Марьяна остались в центре этого стального кольца. Он медленно поворачивался на месте, вглядываясь в окружающий лес, пытаясь проникнуть взглядом в каждую тень, за каждое дерево.

– Что думаешь? – тихо спросил он у Марьяны, не отводя взгляда от чащи.

– Слишком тихо, – так же тихо ответила она, и её пальцы бессознательно перебирали складки плаща, будто ощупывая невидимые нити магии.

Тридцать долгих минут тянулись в почти полной тишине, нарушаемой лишь скрипом кожи да сдержанным дыханием бойцов. Каждая минута напряжённого ожидания казалась часом. Солнце поднималось выше, но его лучи, пробивавшиеся сквозь листву, не приносили тепла – лишь подсвечивали неподвижные фигуры воинов и напряжённые лица. Рома уже начал обдумывать план отхода, когда из чащи справа донесся условный свист соловья – сигнал своих.

Через мгновение двое разведчиков с псом бесшумно выскользнули из-за деревьев. Пёс, прижав уши, издал короткое, глухое рычание, глядя в сторону юга. Разведчик, тяжело дыша, отдал честь.

– Лорд! С юга движется группа. Люди. Человек двадцать, не больше. Идут не таясь, по открытой местности. Впереди знаменосец с тёмным стягом. До них минут десять хода.

Рома медленно кивнул, сдерживая смесь облегчения и нового напряжения. Встреча состоится. Враги не напали из засады – уже хорошо. Но теперь всё зависело от дипломатии.

– Видели оружие? Доспехи? – коротко спросил он.

– Доспехи у всех, лорд. Из оружия в основном мечи, у нескольких – боевые топоры.

– Хорошо. На места. Приготовиться к встрече. Знак атаки – только с моей команды, – Рома обвёл взглядом своих бойцов, встречая понимающие кивки. Он отдал последние распоряжения: – Щиты не выставлять, но держать наготове. Лучникам рассредоточиться по флангам, но стрелы не натягивать. Покажем, что мы сильны, но не ищем драки.

Он обменялся взглядом с Марьяной. Та едва заметно кивнула, её руки были спрятаны в складках плаща, но Рома знал – она готова в любой момент выпустить магию на помощь нашим бойцам.

Теперь оставалось только ждать. Рома выпрямился, приняв уверенную, но не агрессивную позу – позу лидера, ожидающего равного, а не просителя. Каждая секунда тянулась мучительно долго, наполненная лишь шелестом листьев и напряжённым дыханием его людей.

Внезапно из чащи справа бесшумно выскользнул один из разведчиков. Подойдя вплотную, он тихо, но чётко доложил:

– Лорд, они в движении. Идут по старой лесной тропе, без спешки. Будет здесь минут через пять. Их силы – около тридцати человек.

– Понял. На позиции, – так же тихо отозвался Рома, и разведчик снова растворился среди деревьев.

Это краткое сообщение изменило атмосферу. Ожидание сменилось собранностью, словно взведённой пружиной. Бойцы поправили хват на оружии, лучники убедились, что стрелы лежат под рукой. Пять боевых псов, до этого лежавших у ног воинов, поднялись как по команде. Их уши были напряжённо подняты, а взгляды устремлены в сторону приближающихся. Глухое рычание, больше похожее на вибрацию, исходило от самых крупных из них. Они не лаяли – они ждали. Ждали любого знака от хозяина, чтобы ринуться вперёд или встать на защиту. Присутствие псов добавляло ему уверенности – их чутьё и скорость были тем козырем, который противник мог недооценить.

И вот, спустя несколько минут, которые показались вечностью, на опушке леса с южной стороны зашевелились тени, и показались первые фигуры. Встреча с лордом Дарком начиналась.

Рома, не меняя положения тела, сузил глаза, переводя взгляд с одного воина на другого с холодной, аналитической оценкой опытного командира. Его мозг, заточенный на выживание, автоматически сканировал и классифицировал угрозу. Ополченцы. Все до одного. Да, их было больше, человек тридцать. Но в их строю не было той железной дисциплины, что царила среди его бойцов. Движения были более размашистыми, доспехи – пёстрой сборной солянкой из кольчуг, кожаных и даже просто стёганых курток. Не единый строй, а вооружённая толпа.

Один, два, три, …, шестнадцать. Шестнадцать ополченцев носят щиты, – отметил он. Щиты были разные – круглые, каплевидные, но в основном большие, прямоугольные, примитивной работы. Пехота. Основа их построения. За щитовой стеной стояли лучники, человек десять. Луки простые, без особых изысков. Угроза на расстоянии. Но стреляют ли они метко? Нельзя не недооценивать врага.

И последнее, что бросилось в глаза – пара бойцов с двуручными мечами за спинами. Они выделялись своими габаритами и грубой силой. «Таран», – мгновенно определил Рома. Их задача – проламывать строй, сеять хаос. Элита этого ополчения, если здесь вообще можно было говорить об элите.

Пока он анализировал, отряд приблизился. Через несколько минут две группы людей замерли друг напротив друга на расстоянии около тридцати шагов, разделённые невидимой, но ощутимой гранью напряжения. И тогда взгляд Ромы наконец нашёл того, кого он искал.

В центре вражеского строя, занимая позицию, с которой открывался наилучший обзор, стоял человек, чей вид сразу приковывал к себе внимание. Этому мужчине было около сорока, и каждый прожитый год отчётливо читался на его лице – в глубоких морщинах у глаз, прорезавших загорелую кожу подобно карте былых бурь, и в седине, серебрившей коротко стриженные виски. Его лицо с резкими, словно высеченными из гранита чертами, хранило отпечаток железной воли и непоколебимой уверенности. Взгляд тёмных, почти чёрных глаз был тяжёлым и пронзительным – он не скользил по поверхности, а будто просверливал насквозь, оценивая, взвешивая, вычисляя слабости.

Его фигура, поджарая и жилистая, напоминала старого волка – не обладающего грубой силой молодости, но опасного своим опытом и безжалостной эффективностью. На нём не было ни кольчуги, ни лат – лишь практичный, отличного качества камзол из плотной дублёной кожи, потертой на сгибах, но исправной. Никаких вычурных украшений, лишь функциональность. Руки, мощные, с выпуклыми костяшками и сетью старых шрамов, были спокойно скрещены на груди. Казалось, сама воздух вокруг него становился плотнее, тяжелее.

Но главной была не его внешность, а та аура непререкаемого авторитета, что исходила от него. Он не произносил громких речей, не жестикулировал. Его власть была молчаливой и оттого ещё более весомой. Достаточно было одного его взгляда, одного почти незаметного движения брови, чтобы воины вокруг – и щитоносцы, и лучники, и громилы с двуручными мечами – замирали в напряжённом ожидании. Они не просто подчинялись – они ловили каждую его эмоцию, каждый намёк, словно псы, ждущие команды хозяина.

На его лице застыло выражение спокойной, почти скучающей надменности. Казалось, он наблюдал не за потенциальными противниками, а за не слишком интересным спектаклем, ход которого был ему заранее известен. В уголках его губ таилась лёгкая усмешка – не добродушная, а снисходительная, презрительная.

Этот человек был лордом Дарком. Его вид без слов сообщал, что он считает себя не просто участником событий, а их центром и вершителем. Он смотрел на Рому и его бойцов с холодным, пренебрежением.

Глава 3

Дарий вырос в жестоком мире хаоса и несправедливости. Его отец, в прошлом уважаемый инженер, спился и пропал, оставив семью в нищете. Мать таскалась на двух работах, и с 14 лет Дарий узнал, что такое реальная борьба за кусок хлеба. Он начал с «крышевания» ларьков на местном рынке. Не потому, что хотел, – потому, что иначе избивали бы его. Он быстро усвоил главный урок: сила – единственный аргумент, который понимают все. Он был не самым сильным, но самым хладнокровным. Впервые он убил человека в 16, защищая свою «территорию» от посягательств другой группировки. Он не испугался. Он понял, что это – всего лишь цена вопроса за свой кусок.

К нулевым годам он уже был известной фигурой в полукриминальных кругах своего города. Но в отличие от многих «братков», он видел дальше. Криминал – это инструмент, а не цель. Он стал вкладывать деньги, добытые силой и угрозами, в легальный бизнес: грузоперевозки, стройматериалы, позже – нефтетрейдерство. Его методы не менялись. Конкурентов не покупали, а «убеждали»: поджоги офисов, похищения ключевых сотрудников, компромат. Он окружал себя не просто головорезами, а бывшими военными, спецназовцами, для которых он стал «работодателем», предоставив им доход и «крышу». Он платил щедро, но требовал абсолютной лояльности. Предательство каралось немедленно и жестоко, становясь уроком для остальных.

К 40 годам Дарий Крутов был уже не бандитом, а «уважаемым бизнесменом». Он носил дорогие костюмы, обедал с чиновниками, а его благотворительный фонд спонсировал детские дома. Но его империя по-прежнему стояла на трёх китах: угрозы, коррупция и прагматизм. Он никогда не испытывал жалости к конкурентам, разорённым его действиями. Для него это был естественный отбор. Слабые должны уступать дорогу сильным. Он смотрел на людей как на ресурсы: одни были инструментами (сотрудники, охранники), другие – активами (чиновники на содержании), третьи – препятствиями (конкуренты), которые нужно устранить с минимальными издержками. Его мир был выстроен, отлажен и приносил стабильный доход. И вот в один из таких дней, во время совещания по поглощению очередного конкурента, мир перевернулся.

Прямо перед глазами, перекрывая обзор роскошного кабинета и подобострастные лица подчинённых, всплыли чёткие, светящиеся строки. Не голограмма, не проекция – они были частью самого его зрения.

[Цивилизация Земли достигла порогового уровня]

Дарий замолк на полуслове. Подчинённые замерли в недоумении, глядя, как их босс смотрит в пустоту с непривычной для него напряжённостью.

[Готовность к сопряжению миров: 100%]

В отличие от миллионов людей, охваченных паникой или недоверием, в мозгу Крутова не возникло и тени сомнения. Его разум, привыкший оценивать риски и возможности, мгновенно отбросил варианты с массовым психозом или хакерской атакой как несостоятельные. Масштаб был не тем. Это было нечто большее. Глобальное. И главное – реальное.

[Первый этап сопряжения начнётся завтра в 09:00]

Сообщение исчезло. В кабинете повисла тягостная, оглушительная пауза, нарушаемая лишь приглушённым гулом мегаполиса за бронированными стёклами. Лица вице-президентов были бледными, глаза вытаращены от непонимания и страха.

– Дарий Аркадьевич?.. – осмелился, наконец, выдохнуть самый старший из них. – Вы… вы тоже это видели?

Его тихий вопрос сорвал плотину. Остальные закивали с лихорадочной поспешностью, заголосили:

– Я видел! Перед глазами!

– Что это было? Массовая галлюцинация?

– Надо звонить в ФСБ, в правительство!

Крутов медленно перевёл на них взгляд. В его глазах не было ни страха, ни растерянности, которые читались на их лицах. Был холодный, почти хищный азарт и стремительная оценка ситуации. Их паника была для него лишь фоном, шумом, мешающим сосредоточиться.

Крутов медленно перевёл на них взгляд. В его глазах не было ни страха, ни растерянности, которые читались на их лицах. Был холодный, почти хищный азарт и стремительная оценка ситуации. Их паника была для него лишь фоном, шумом, мешающим сосредоточиться.

Он всегда знал, что те, кто первым входит на новый рынок или занимает лидирующие позиции в той или иной сфере деятельности, получают больше всех. Остальные довольствуются крохами. Этот принцип работал в девяностые при разделе государственной собственности, работал в нулевые при захвате новых отраслей. Он сработает и здесь. Сопряжение миров? Это был не конец света. Это был крупнейший в истории человечества ребрендинг рынка. И он, Дарий Крутов, намерен был стать одним из его бенефициаров. Первым.

Мысли проносились в его голове с калейдоскопической скоростью, но не хаотично, а выстраиваясь в безупречно логичную, привычную ему схему. Его разум, отточенный годами корпоративных войн, уже не видел апокалипсиса. Он видел новую рыночную нишу беспрецедентного масштаба.

Перед ним открывался дикий, нетронутый Дальний Восток мироздания. Никаких надоедливых регуляций, никаких надзорных органов, никакой налоговой службы. Идеальный полигон для первоначального накопления капитала теми методами, от которых он давно уже отошёл в цивилизованном мире, но которые никогда не забывал. Здесь можно было развернуться по-настоящему.

Его взгляд скользнул по бледным лицам менеджеров. Люди… Они всегда были его главным активом. Те, кто переживут завтрашний день, станут его фундаментом. Одни – живыми инструментами, расходным материалом для лесоповала и рудников. Другие, более ценные – солдатами, силой, которая будет удерживать его долю на этом новом рынке. Их преданность можно будет купить, как всегда, – страхом и щедростью.

А магия, артефакты… В этом он чувствовал главный потенциал. Это были новые высокотехнологичные активы, аналог патентов и уникальных разработок. То, что будет определять стоимость «компаний» в будущем. Нужно было застолбить права, создать монополию, не дать конкурентам – другим таким же «предпринимателям», как он, – урвать свой кусок.

Он вышел из кабинета, не оглядываясь на ошеломлённых подчинённых. Его личный шофёр и телохранитель, бывший спецназовец Глеб, уже ждал у лифта. По его напряжённой позе и быстрому диалогу по телефону было ясно – новость уже облетела всех.

– Глеб, со мной, – бросил Крутов, нажимая кнопку спуска. Голос звучал ровно, без тени сомнений. – Вези на оружейный склад. Срочно. Максимальная комплектация.

В лифте, глядя на своё отражение в полированной стали дверей, он отдавал чёткие, лишённые эмоций приказы:

– Поднять всех наших ребят. Не наёмников, только своих, проверенных. Собрать на основном складе к утру. Выдать всё, что есть из тактического снаряжения. Аптечки, сухпайки, средства связи. Всё до последнего патрона.

– Шеф, что происходит? – спросил Глеб, привыкший к странным приказам, но не к такому масштабу. В его голосе сквозил неподдельный шок.

– Происходит главное событие в нашей жизни, Глеб, – холодно, почти без интонации, ответил Крутов. – Открывается новый рынок. Бесплатный и бескрайний. Кто успел первым зайти – тот и будет новым Рокфеллером. А мы будем первыми.

Ровно в 09:00 пространство перед ним затрепетало и разорвалось молчаливым взрывом белизны. Портал не гудел и не светился – он просто был, безразличная и совершенная дыра в реальности. Крутов, не колеблясь ни секунды, шагнул в неё. Это был не прыжок веры, а деловой вход в новый офис.

Ощущение было странным – будто его выдернули из привычного мира и вставили в другой, более резкий и пахнущий сыростью и гнилыми листьями. Первое, что он сделал, – инстинктивно потянулся к кобуре. Рука нашла лишь гладкую кожу ремня. Пистолета не было. Тактический рюкзак с гранатами и патронами тоже исчез. На мгновение его лицо исказила гримаса ярости – его главный козырь был украден. Но гнев тут же сменился холодной переоценкой активов. Остались: идеально сидящий тёмный костюм из прочной технологичной ткани, боевой нож на поясе и тот самый меч в изящных ножнах, который он теперь ощутимо почувствовал всей тяжестью в руке. Хорошо. Значит, правила игры иные. Он был готов адаптироваться.

Помещение, в котором он появился после шага в портал, было пустым и безликим. Квадрат, примерно двадцать на двадцать метров. Гладкие стены, пол и потолок из материала, напоминающего матовый бетон, но на ощупь он был тёплым и слегка упругим. Ни окон, ни дверей. Единственный источник света – ровное, холодное сияние, льющееся с самого потолка, не отбрасывающее теней. Воздух был стерильным, пахшим ничем.

Инстинктивно Крутов прижался спиной к ближайшей стене, чтобы исключить угрозу с тыла. Его взгляд, привыкший выискивать детали, мгновенно оценил обстановку. Ловушка. Или тестовая площадка. Никаких укрытий. Значит, угроза придёт прямо сюда.

Он не стал метаться или кричать. Он молча вытащил меч. Звук выходящего из ножен клинка был громким в гробовой тишине зала. Он принял низкую стойку, которую когда-то показывал его инструктор по фехтованию – не идеальную, но функциональную. Вся его поза выражала не героизм, а готовность к устранению проблемы.

Первый бой случился почти сразу. В центре комнаты воздух задрожал, и из ничего материализовалось нечто зелёнокожее и сопливое, размахивающее зазубренной железкой. Гоблин. Для Крутова, прижавшегося спиной к стене, это был не монстр, а первый конкурент на новом рынке, пытающийся отнять его главный актив – жизнь. Страха не было. Было холодное презрение. Существо бросилось на него с визгом. Крутов, не суетясь, оттолкнулся от стены и сделал короткий шаг в сторону, как делал много раз на корпоративных стресс-тренингах по самообороне. Качественный меч вышел из ножен с коротким шипящим звуком. Удар был не силовым, а техничным – точный выпад, словно он подписывал важный документ. Клинок без сопротивления прошёл через тощую шею гоблина. Тело рухнуло, через мгновение исчезнув в клубе чёрного дыма. Крутов даже не вздохнул глубже, лишь с отвращением стряхнул тёмную кровь с лезвия. Простое устранение помехи в ограниченном пространстве.

Второй тест был сложнее. Едва первый противник исчез, в двух шагах от него возник крупный лесной волк, его рычание оглушительно громыхнуло в каменном мешке. Пасть была оскалена, глаза горели голодным огнём. Он атаковал стремительно, без дурацких криков, одним прыжком сократив дистанцию. Здесь, в тесной комнате, нельзя было просто уворачиваться. Крутов резко отпрыгнул вдоль стены, меч наготове. Волк развернулся и прыгнул снова. И в этот момент Крутов оценил преимущество своей одежды – она не сковывала движений даже в критической ситуации. Он не стал бить навстречу, рискуя получить лавину из когтей и зубов, а снова уклонился и нанёс длинный, режущий удар по крупу зверя. Волк взвыл от боли и ярости, но Крутов уже не давал ему опомниться. Он не геройствовал. Пока зверь пытался развернуться в тесноте, окровавленный бок подставив под удар, меч вонзился ему под лопатку. Это была уже ликвидация более серьёзной угрозы в условиях ограниченного манёвра. Он чувствовал лишь удовлетворение от эффективности.

Третий бой едва не стал последним. Не было ни звука, лишь внезапная ледяная волна за спиной. Сумеречное существо, похожее на оживший труп, – гуль – буквально просочилось из самой тени у стены прямо за ним. Его атака была тихой и смертоносной. Скрюченные когти впились бы ему в плечо, если бы не плотная, многослойная ткань его пиджака. Когти порвали дорогую ткань, но не смогли легко пробить специальную подкладку. Это мгновение спасло ему жизнь. Резкая боль пронзила тело, но Крутов, привыкший терпеть дискомфорт, среагировал с инстинктивной проворностью. Он рванулся вперёд, вырываясь из хватки, развернулся в ограниченном пространстве и, не целясь, ткнул мечом возле себя. Остриё вошло во что-то мягкое и упругое. Только тогда он развернулся вокруг и увидел своего противника. Бой в четырех стенах был коротким, грязным и яростным. Он рубил, отступал к противоположной стене, снова рубил, пока тварь не затихла. Его пиджак был испорчен, под ним ныла рана, но он был жив. Это была критическая ситуация в замкнутом пространстве, успешно разрешённая благодаря качеству экипировки и хладнокровию.

Дальнейшие испытания Системы – три групповых боя с ордами гоблинов, скелетов и человекоподобными крысами – Крутов преодолел с холодной эффективностью. Он не сражался в первых рядах как герой; он занимал позицию в тылу, отдавая чёткие, лаконичные приказы. И он справлялся блестяще, минимизируя потери и достигая цели. Система, по всей видимости, оценила именно этот подход.

Следующим этапом стало тактическое испытание. Крутов очнулся на краю убогой деревушки, затерянной среди холмов. Десяток полуразрушенных хижин, горстка испуганных, оборванных крестьян и интерфейс управления, предлагавший нанимать крестьян за ресурсы.

Очнулся он на склоне холма, с которого открывался вид на жалкое зрелище: кучка покосившихся лачуг, чахлые огороды и стайка оборванных существ, больше похожих на испуганных зверьков, чем на людей. Воздух пах нищетой и безнадёгой. Но в глазах Крутова вспыхнул не огонь сострадания, а холодный блеск оценщика, нашедший на свалке перспективный актив.

Его первые слова, громовые в гробовой тишине этого захолустья, были лишены каких-либо эмоций:

– Встать. Работа начинается.

Он не тратил время на уговоры. Его воля, усиленная механизмом Системы, сковывала крестьян невидимыми цепями. В тот же день деревня превратилась в муравейник, где каждый знал своё место. Одни, под его неотступным взглядом, расчищали колодец до хрустальной глубины. Другие латали дырявые крыши, третьи свозили в амбары всё, что могло сгодиться в пищу. Он не строил утопию – он наводил базовый порядок, без которого любое предприятие обречено на провал.

Едва исчезли следы вопиющей разрухи, его внимание обратилось к окрестным лесам. Заброшенная лесопилка и каменоломня манили его, как нефтяные вышки манили когда-то его предшественников. Собрав отряд из самых крепких мужчин, он повёл их не как герой, а как прораб на объект. Сопротивление бродячих тварей было коротким и жестоким. Он не махал мечом – он отдавал приказы, и враги падали под ударами его людей. Скоро по улицам деревни застучали телеги, гружённые строительным лесом и булыжником.

Шли недели, превращаясь в месяцы. На месте лачуг выросли добротные срубы. Появилась кузница, где день и ночь звенели молоты. Крестьяне, некогда оборванные, теперь ходили в прочной одежде, а их движения обрели уверенность. Страх перед хозяином сменился суровой дисциплиной, сдобренной щедрым пайком за усердие. Деревня стала напоминать образцовый рабочий посёлок.

И тогда пришёл последний вызов. Глубоко в лесу, в подземном лабиринте, породила своё отродье гигантская муравьиная матка. Для Крутова это была не мифическая угроза, а последнее препятствие на пути к полному контролю над территорией. Он действовал с методичностью хирурга. Разведчики нанесли на карту все тропы. Кузнецы сковали копья с широкими наконечниками, а кожевенники приготовили пропитанные смолой плащи. Штурм пещеры был не яростной атакой, а планомерной зачисткой. Его бойцы, двигаясь как единый механизм, гнали насекомых под смертоносные копья. Финальную, пульсирующую в кромешной тьме матку он уничтожил лично – не из бравады, а чтобы убедиться, что работа сделана до конца.

В тот же миг пространство вокруг него поплыло. Он не услышал благодарностей, не увидел слёз радости спасённых жителей. Лишь сухую системную строку: [Испытание пройдено. Вами получено звание Системный Лорд].

Три месяца тяжёлого труда остались позади. На месте убогой деревни теперь стояло крепкое, самодостаточное поселение. Его люди, сытые и сильные, молча смотрели на него, он из простых крестьян сделал хороший боевой отряд. Уходил он не оглядываясь. Эмоциональные привязанности были непозволительной роскошью. Он сделал то, что умел лучше всего: взял хаос и превратил его в эффективно работающий механизм. Испытание закончилось. Теперь начиналась настоящая игра.

Глава 4

Молчаливая дуэль взглядами продолжалась минуту, другую, третью. Воздух на поляне стал густым и тяжёлым, будто перед грозой. Пяти минут, в течение которых два лидера измеряли друг друга холодными, оценивающими взглядами, Роме хватило с лихвой. Этот цирк с преувеличенной значимостью и паузами начал его раздражать. Как дети малые, – промелькнула у него мысль с примесью презрения. Пора было переходить к делу.

Не говоря ни слова, он сделал резкий, уверенный шаг вперёд. Вслед за ним, как тени, синхронно двинулись трое его защитников в полных латах. Их тяжёлые, мерные шаги гулко отдавались по земле, нарушая звенящую тишину. Рома прошёл ровно половину расстояния, разделявшего два отряда —демонстративно сократив дистанцию, – и замер, уперев руки в бока. Его поза говорила яснее любых слов: «Я жду. Ваш ход». Он не собирался подходить к самому лагерю Дарка, выказывая тем самым не готовность подчиниться, а предложение встретиться на нейтральной территории.

В стане Дарка на мгновение возникло лёгкое замешательство. Воины переглянулись, кто-то нервно перехватил рукоять меча. Сам лорд Дарк не изменился в лице. Его надменная усмешка лишь стала чуть заметнее. Он выдержал паузу, давая понять, что действует по своей воле, а не по указке. Затем он наклонил голову к одному из своих громил с двуручным мечом и тихо, почти шёпотом, что-то произнёс. Слова были неслышны, но приказ был понятен.

Медленно, с подчёркнутой неспешностью, Дарк сам сделал шаг навстречу. Его движение было плавным, почти ленивым. За ним, тяжёлой поступью, тронулись трое его воинов – двое щитоносцев, сомкнувших щиты чуть впереди господина, и один из громил с огромным мечом на плече. Их подход был зеркальным ответом, но с оттенком демонстративной силы. Они не просто шли навстречу – они показывали, что их лидер всегда прикрыт стальной стеной.

Вот два маленьких островка, по четыре человека в каждом, сошлись в центре поляны, разделённые теперь всего парой шагов. Два мира, два подхода, два лидера. И тишина между ними снова стала оглушительной.

И опять они стояли и молча смотрели друг на друга. Секунды тянулись, превращаясь в минуты. Сколько времени тратится впустую, – с растущим раздражением думал Рома. Если так продолжится и дальше, я буду окончательно разочарован этой встречей. Вместо этой немой игры в гляделки он мог бы сейчас готовить нападение на лагерь зверолюдей, искать логово крысолюдей или добивать последние остатки гоблинских банд. Эта театральная надменность начала всерьёз ему надоедать.

Вздохнув так, чтобы это было заметно, Рома разомкнул руки и сделал небольшой шаг вперёд, нарушая ритуал.

– Моё имя Роман, – произнёс он твёрдо и без лишних церемоний, его голос гулко разнёсся по поляне. – Я Лорд земель, что находятся севернее отсюда.

Его прямой взгляд был устремлён на человека в кожаном камзоле. Пришла его очередь представиться.

Дарк медленно, будто делая одолжение, кивнул. Уголок его рта дёрнулся в чём-то, отдалённо напоминающем усмешку. Когда он заговорил, его голос оказался на удивление низким и грубоватым, с лёгкой хрипотцой, не ожидаемой от его внешности.

– Слышал я про тебя, «Лорд» Рома, – он произнёс это слово с лёгким, но отчётливым пренебрежением. – А меня зовут Дарий Аркадьевич Крутов. Мои люди зовут меня Дарк. Можешь и ты так делать. Владею землями к югу. И теперь, когда мы все друг друга «узнали»… – он сделал театральную паузу, – может, перейдём к сути?

– Что тебе от меня нужно? – бросил Дарк, его взгляд скользнул по телегам Ромы с откровенной оценкой товара.

– Предлагаю установить правила, – так же прямо ответил Рома. – Добрососедские отношения. Чёткие границы. И главное – обязательство не вести разведку на территориях друг друга. Никаких шпионов. Это сэкономит силы и нервы обеим сторонам.

Дарк фыркнул, но в его глазах мелькнул интерес.

– Добрососедство? Звучит как преамбула к договору о ненападении, который нарушают первым же при удобном случае. Но я слушаю. Что стоит за этими словами?

– За словами – возможности, – Рома кивнул в сторону своих телег. – У меня есть товары, которых нет у тебя. Например, ткань – не промокает, не продувается. Или исцеляющие жемчужины – прикладываешь к ране, и та затягивается в разы быстрее.

Лицо Дарка оставалось непроницаемым, но его пальцы слегка постучали по рукояти кинжала за поясом. Торговец в нём сразу же оценил потенциал.

– Ткань… жемчуг… Интересно. А что ты хочешь взамен? У меня ресурсы. Или, может, тебе рабочие руки нужны? – Он произнёс это с намёком, будто предлагал не совсем легальный товар.

Роме стало интересно, что за «рабочие руки» имеются в виду в этом мире, где каждый человек на счету.

– Рабочие руки? – переспросил он нейтрально. – Уточни.

Дарк усмехнулся, довольный, что крючок зацепил.

– Ну, знаешь ли, – он развёл руками, изображая лёгкую небрежность. – Народ тут разный попадается. Кто-то на испытаниях не справился, духом слаб оказался. Кто-то в лесу по несчастью остался без крыши над головой. Я им кров и еду предоставляю, а они за это отрабатывают. На руднике, на лесоповале. Исправные, работящие. Силы не жалко. – Он посмотрел на Рому оценивающе. – Тебе, я смотрю, строить много чего надо. Лишние десяток-другой крепких крестьян никогда не помешают. Всё честно, договор, срок отработки. Почти как аренда.

Стало ясно, что «рабочие руки» – это закамуфлированное под полулегальный бизнес рабство или долговая кабала. Рома почувствовал холодную волну отторжения, но лицо его не дрогнуло. В глазах Дарка он увидел не просто жажду наживы, а холодный, системный подход к людям как к ресурсу. Это был взгляд не бандита, а управленца, и от этого было ещё противнее.

– Понятно, – сухо парировал Рома, в его голосе зазвучала сталь. – Я предпочитаю иметь дело с вольными людьми, которые сражаются и работают за общее дело, а не из-под палки. Вернёмся к ресурсам. Сталь, инструменты, зерно. Это интереснее.

Усмешка Дарка стала шире, в ней появилось что-то от скучающего ментора, снисходительно объясняющего азы нерадивому ученику.

– Вольные люди? Милая иллюзия. Они предают, ленятся, требуют большего. А «арендованные»… – он сделал многозначительную паузу, – они мотивированы. Мотивация – вернуть себе долг, свою свободу. Это делает их очень… сфокусированными. Жаль, что ты не видишь эффективности такого подхода. Но как скажешь.

Он махнул рукой, делая вид, что тема закрыта, но его взгляд скользнул по строю бойцов Ромы, будто оценивая их потенциальную «стоимость» на своём чёрном рынке.

– Значит, так, – Дарк вернулся к деловому тону. – Твои товары звучат заманчиво. Но я не покупаю кота в мешке. Пришли образцы. Ткань, жемчуг. Мои специалисты их изучат. Если всё чисто, сочтём это авансом и начнём с малого. Партия ткани на партию качественных клинков. Без обязательств, просто проверка каналов. А там видно будет.

Рома понимал игру. Дарк не давал никаких гарантий по границам и шпионажу, пытаясь сначала получить выгоду.

– Образцы предоставлю, – кивнул Рома на повозки. – Но мое условие остаётся в силе. Без договорённости о ненападении и нейтралитете любая торговля бессмысленна. Я не собираюсь вооружать потенциального противника.

– Подозрительность – признак слабости, – язвительно заметил Дарк. – Сильные мира сего доверяют взаимной выгоде.

– Сильные мира сего, – парировал Рома, – сначала заключают договор, а потом везут товары. Таков мой принцип.

Наступила пауза. Два мировоззрения столкнулись не в бою, но в этом тихом противостоянии. Дарк, привыкший покупать и продавать всё, включая лояльность, столкнулся с человеком, для которого принципы и безопасность его людей были не товаром, а фундаментом.

– Принципы… – наконец проронил Дарк, и в его глазах мелькнуло нечто, похожее на искреннее, ледяное любопытство. – Хорошо, «Лорд» Роман. Давай образцы и мы их изучим. Обещаю, ответ будет дан. Быстрый и честный.

Рома коротким жестом приказал своим людям выгрузить небольшой тюк с образцами ткани и ларец с несколькими жемчужинами. Пока его бойцы и воины Дарка с подчёркнутой осторожностью, следя друг за другом, совершали этот немой обмен, Рома размышлял. Он смотрел на Дария Крутова и понимал, что все разговоры о ткани и клинках – лишь шелуха. Чтобы понять, с кем он имеет дело, нужно копнуть глубже. Нужно спросить о главном.

Когда последний ящик перешёл в руки людей Дарка, и те отошли к своему лагерю, Рома нарушил затянувшееся молчание. Его вопрос прозвучал не как выпад, а скорее как искреннее, хоть и настороженное, любопытство.

– Дарк, – обратился он, опуская формальности. – Отбросим на время ткани и сталь. Скажи, что ты на самом деле думаешь о всём этом? О новом мире? О Сопряжении?

Дарк, уже начавший было разворачиваться к своим людям, замер. Он медленно повернулся к Роме, и на его лице впервые появилось выражение, отличное от надменности или деловой холодности. Это было что-то вроде удивления, смешанного с оценкой нового, неожиданного фактора.

– Думаю? – он тихо фыркнул, но затем его взгляд стал отстранённым, будто он заглянул куда-то внутрь себя. – Я думаю, что человечество, наконец, получило то, о чём так долго молилось. Беспрецедентную возможность.

Он сделал паузу, его низкий голос приобрёл почти философские нотки.

– На Земле всё было поделено. Каждый клочок земли, каждая отрасль, каждый рынок. Здесь же… – он широко повёл рукой, очерчивая горизонт. – Здесь всё пустует. Нет правительств, нет корпораций, нет вековых законов, с которыми приходится считаться. Есть только сила, воля и право первого. Это дикий, девственный рынок планетарного масштаба. И те, кто успеют застолбить лучшие участки и нанять – или приобрести – самых сильных работников, станут новыми королями. Не на сто лет, как Рокфеллеры. На тысячелетия.

Он посмотрел на Рому с нескрываемым любопытством.

– А ты? Ты, я смотрю, строишь тут нечто иное. Интересно, надолго хватит твоих сил, когда на твои земли придёт настоящая буря. Принципы – роскошь, которую могут позволить себе лишь те, у кого за спиной несокрушимая сила. Надеюсь, твоя крепость достаточно крепка.

– Давай обменяемся знаниями, полученными в новом мире. Каких ты встречал врагов? Готов делиться описаниями, сильными и слабыми сторонами. Возможно, ты находил что-то необычное? Как ты знаешь, знания – это тоже товар. И один из самых ценных. – Сказал Роман.

Дарк уже сделал пол-оборота, собираясь уходить, но последние слова Ромы заставили его замедлить шаг. Он остановился, не поворачиваясь, и через плечо бросил:

– Хм. Хочешь устроить обмен информацией? – В его голосе снова появился тот самый деловой интерес, словно он услышал выгодное коммерческое предложение.

Дарк медленно развернулся. Его взгляд стал пристальным, оценивающим. Он видел в этом не жест доверия, а сделку. И сделки он понимал.

– Разумно, – кивнул он после короткой паузы. – Информация снижает риски. Что ж, давай начнём. Но поскольку это твоя идея, начни ты. Поделись своими открытиями. Покажи, что твоя информация чего-то стоит.

Рома понимал, что попал в ловушку собственного предложения. Дарк вынуждал его раскрывать карты первым. Но отступать было нельзя.

– Хорошо, – согласился Рома. – Мы столкнулись с зверолюдьми. Представь кентавров, но более агрессивных и воинственных. Сила – в их скорости и мобильности. Они превосходные лучники, атакуют с дальних дистанций, изматывая противника. Слабость – почти не носят тяжёлых доспехов. Если удаётся заманить в ловушку или прижать к препятствию, в ближнем бою с дисциплинированной пехотой у них мало шансов.

Он сделал паузу, наблюдая за реакцией Дарка. Тот слушал внимательно, без эмоций, как аналитик, изучающий отчёт.

– Кроме того, у них есть союзники – летающие гуманоиды, похожие на крупных хищных птиц. Они служат их глазами в небе. Без защиты от стрел или магии такие разведчики – серьёзная проблема.

– Летающие… – задумчиво протянул Дарк, и в его глазах мелькнула искра неподдельного интереса. – Это ценное сведение. Продолжай.

– Что ж, – кивнул Рома, чувствуя, что внимание Дарка теперь полностью принадлежит ему. – Начну с гоблинов. Те, что водятся на моих землях – не просто зелёная орда. Они организованы. У них есть вожак и он умеет держать их в ежовых рукавицах. Они бросаются в атаку толпой, не считаясь с потерями и у них есть кавалерия. Их оружие грубое, но эффективное: особенно опасайтесь их зазубренных копий – они наносят рваные раны, которые долго кровоточат. Но главная их слабость – жестокость. Если убить вожака, их строй рассыпается в кровавую резню, где каждый сам за себя.

Он сделал паузу, давая Дарку осмыслить информацию.

– Крысолюди… С ними сложнее. Они не просто трусливы – они умны в своей подлости. Не ждите от них лобовой атаки.

Рома замолчал, глядя прямо на Дарка. Пришло время для главного козыря.

– Но всё это – мелочи по сравнению с тем, с чем я столкнулся лицом к лицу. Настоящим демоном.

В глазах Дарка промелькнуло нечто большее, чем интерес – холодная тень уважения к силе.

– Демоном? – переспросил он сдержанно. – Это меняет представление о масштабе угроз в этом мире. Твоя информация… неожиданно ценна.

Наступило молчание. Двое правителей стояли друг против друга, разделённые всего парой шагов. Теперь очередь была за Дарком. Он медленно кивнул, словно взвешивая, какой информацией стоит поделиться.

– Что ж, раз уж мы обмениваемся сведениями о местной фауне… – его голос вновь приобрёл оттенок деловой сухости. – Ты упомянул крысолюдей. Мои наблюдения совпадают. Но есть кое-что похуже. Гноллы.

Он произнёс это слово с отвращением, что было для него нехарактерно.

– Представь себе гиену, вставшую на задние лапы. Ростом с высокого человека, но сложены они куда массивнее. Мускулы, скрытые под пятнистой шкурой, пасть, способная перекусить руку. Но внешность – не главное.

Дарк сделал паузу, его взгляд стал острым, словно он вновь видел этих тварей перед собой.

– Они абсолютно бесстрашны. Никакой трусости, как у крысолюдей, никакой осторожности. Они нападают с пронзительным, душераздирающим хохотом, который сводит с ума неопытных бойцов. Этот смех… он лишает воли, парализует. А в бою они полагаются на ярость и численность. Стая гноллов – это смертельный вихрь когтей и зубов.

Он скрестил руки на груди, его лицо выражало холодное презрение.

– Их тактика проста – окружить и разорвать. Не жди от них манёвров или хитрости. Только грубая сила. Но в этой силе и их слабость. Они настолько уверены в своём превосходстве, что часто лезут в лобовые атаки, неся огромные потери. Дисциплинированный строй и длинные копья – против них эффективны. Главное – выдержать их первый, самый яростный натиск. Если их первоначальный порыв разбивается о стальную стену, они впадают в ярость, но становятся предсказуемы. Их можно перебить.

Дарк посмотрел на Рому оценивающим взглядом.

– С гноллами нельзя договариваться. Их нельзя запугать. Их можно только уничтожить. Учитывая твои… методы управления, советую быть настороже. Если они появятся на твоих границах, они не станут разбирать, вольные твои люди или нет. Они просто начнут убивать.

На этот раз он развернулся и ушёл по-настоящему, не оглядываясь и не предлагая новых пауз для психологического давления. Его щитоносцы и громила с двуручным мечом тут же сомкнулись вокруг него живым щитом, и вся группа, не нарушая строя, начала отступать к южной опушке леса. Их спины – напряжённые, доспехи, поблёскивающие в косых лучах заходящего солнца, – были красноречивее любых слов. Визит окончен. Переговоры – завершены.

Только когда лес полностью поглотил чужаков, Рома медленно выдохнул. Воздух на поляне и впрямь посвежел, будто после грозы, унёсшей с собой гнетущее напряжение. Он обернулся к своим людям. Они всё так же стояли в строю, но в их позах читалось облегчение. Никто не ослаблял хватку на оружии, но плечи уже не были столь напряжены.

– Отставить, – тихо, но чётко скомандовал Рома. – Всем спасибо. Строимся, возвращаемся домой.

Глава 5

– Отставить, – тихо, но чётко скомандовал Рома. – Всем спасибо. Строимся, возвращаемся домой.

Строй дрогнул, ожил. Бойцы начали строиться в колонну, кто-то украдкой вытирал пот со лба, кто-то перекидывался короткими, сдержанными репликами. Никакого ликования не было – была усталость от долгого напряжения и глубокая, молчаливая уверенность в своём командире, который сумел выстоять перед напором чужой, холодной воли.

Рома бросил последний взгляд на ту сторону поляны, где только что стоял Дарк. Они не заключили союз. Они не стали партнёрами. Но они обменялись оружием – информацией. И это оружие, возможно, стоило дороже любой партии клинков или ткани. Он теперь знал, с кем имеет дело. Знал, что по другую сторону границы мыслит не вождь племени, не благородный рыцарь и не безумный тиран, а холодный, прагматичный стратег, видящий в мире лишь ресурсы и активы. Это знание было тяжёлым, но давало ясность.

Два лагеря, две философии, два будущих пути для этого мира, ненадолго сойдясь на нейтральной поляне, вновь разошлись. Один – на юг, к выстроенной на принципах эффективности и подчинения империи. Другой – на север, к крепости, где люди учились быть не просто винтиками, но опорой друг для друга. Дороги их разошлись. Но Рома теперь не сомневался, что их тропы пересекутся вновь. И к той встрече нужно было готовиться.

Вернувшись к крепости спустя четыре часа, Рома не стал терять времени на раскачку. Терять половину светового дня впустую было непозволительной роскошью. Пока его люди переводили дух, он мысленно прикидывал варианты. Юго-восточные территории, откуда приходили тревожные вести о крысолюдах, манили своей неизведанностью и потенциальной угрозой, которую лучше упредить.

Не откладывая, он скомандовал тому же отряду, что сопровождал его на встречу с Дарком, быть готовым к новому выступлению. Благо, системная карта позволяла без труда отследить местонахождение его разведчиков. Выдвинувшись на юго-восток, они вскоре соединились с группой разведчиков.

– Лорд, у нас без происшествий. Ничего не обнаружили, – доложил старший из разведчиков, подходя к Роме. Его лицо было усталым и немного разочарованным. – Прочесали сектор, как приказали. Псы вели себя спокойно, лишь пару раз насторожились у старых нор, но те оказались пустыми. Ни следов, ни запаха, ни намёка на логово.

– Хорошо. Меняем тактику. Разбей своих людей на три группы по два человека с псом в каждой. Отправляй их веером вперёд. Пусть идут на расстоянии полукилометра, не больше. Задача – обнаружить противника и немедленно дать знать, не ввязываясь в бой.

Пока разведдозоры бесшумно растворялись в лесной чаще, Рома двинулся следом с основным отрядом. С помощью системной карты он контролировал своих разведчиков. Он шёл в центре своего маленького войска, его сознание было разделено между физическим миром – густым подлеском, хрустом веток под сапогами, напряжёнными лицами бойцов – и цифровым полем карты. Он был нервным центром, мозгом, обрабатывающим данные с периферии.

Через час методичных поисков одна из разведгрупп подала условленный сигнал – короткий, прерывистый свист, означавший «обнаружено крупное скопление». Рома немедленно остановил основной отряд и углубился в изучение карты. Три метки разведчиков замерли на краю обширной зоны, обозначенной системой как «Руины».

По очертанию, это были руины старой крепости. И сейчас эти руины заняты крысолюдами. Их было не просто много. Их было подавляюще много. Сотни. Возможно, переваливающие за тысячу.

Холодная волна пробежала по спине Ромы. Он мысленно представил свой отряд – три десятка бойцов – идущим на штурм этих руин. И представил, как эта стальная щепка тонет в бушующем море когтей и зубов. Это был бы не бой, а избиение.

Он тут же отдал приказ разведчикам отходить на основную позицию, не выдавая своего присутствия. Когда те вернулись, их лица были бледны.

– Лорд, там… целый город этих тварей, – выдохнул старший группы. – В руинах. Они повсюду. И чуют нас, кажется… воздух там тяжёлый, пропахший ими.

Рома кивнул, его собственное лицо было каменным.

– Видел. Спасибо, задание выполнено. Теперь мы знаем, с чем имеем дело.

Он развернул отряд и повёл его прочь от зловещих руин. Мысли в его голове работали с бешеной скоростью. Лобовая атака исключалась. Нужен был план. Осада? Но у крысолюдов, скорее всего, есть подземные ходы и запасы. Выкуривание дымом? Масштабы руин слишком велики. Нужно было найти их слабое место. Их вожака? Источник пищи? Или… можно было использовать их трусость?

Тревожные мысли неотступно преследовали Рому на обратном пути. Лес, ещё недавно казавшийся знакомым и почти безопасным, теперь таил в себе незримую угрозу. Каждый шорох, каждый хруст ветки заставлял воинов нервно сжимать оружие. Они шли в гнетущем молчании, и даже боевые псы, прижав уши, крались неслышной поступью, улавливая напряжённость людей.

«Или… можно было использовать их трусость?» – мысленно возвращался Рома к этой идее, но она тут же разбивалась о леденящий душу образ с системной карты – бесчисленное множество агрессивных меток, кишащих в руинах. Трусость хороша против горстки врагов. Но когда этих врагов тысячи, их страх может обернуться иррациональной, всесокрушающей паникой, которая бросит эту лавину плоти прямо на его строй. И тогда никакие пилумы и щиты не спасут. Лавину не остановить.

«Но их там такое количество, что я их сам боюсь…» – это признание, которое он ни за что не показал бы своим людям, жгло изнутри. Это был не страх за свою жизнь, а тяжёлое, давящее бремя ответственности. Один неверный приказ, одна тактическая ошибка – и он приведёт на бойню десятки тех, кто доверил ему свои жизни. Мысль о возможных потерях была горше, чем мысль о собственной гибели.

«Надо думать…» – мантра стучала в его висках в такт шагам. Лобовая атака – самоубийство. Осада – долго и ненадёжно, учитывая подземные ходы. Нужно что-то третье. Что-то, что не потребует бросать его людей в эту мясорубку.

С такими мыслями он вернулся в крепость и, отправив людей на ужин, остался ждать возвращения остальных отрядов. Вскоре один за другим два отряда вернулись в крепость. Северяне доложили, что в лагере зверолюдей всё спокойно, никакой активности. Виктор с запада тоже ничего интересного не рассказал.

После ужина Рома собрал совет в своей резиденции – просторной комнате с грубым деревянным столом. На совещании присутствовали Виктор, Марьяна и двое старших – один из защитников и командир ополченцев.

– Друзья, – начал Рома, без преамбул разворачивая на столе набросок карты с отмеченными руинами Ханды. – Наши восточные разведчики обнаружили не просто логово. А руины крепости, сколько там тварей мы не знаем, но уверен много.

Он дал этим словам повиснуть в тишине, прежде чем продолжить.

– По самым скромным оценкам, исходя из того, что я видел через Систему, их там несколько сотен. Возможно, за тысячу. Руины кишат ими, как муравейник.

– Тысяча? Лорд, даже если они трусливы, с такой ордой наш отряд завалят мясом, – мрачно констатировал Виктор, его взгляд был тяжёлым, как свинец.

– Верно, – без тени сомнения согласился Рома. – Вот поэтому надо что-то придумать. Самое примитивное, что я придумал – выманить их из руин и попытаться сдержать натиск. Основа – способность «Крови Земли» и массовое исцеление Марьяны. Вырыть перед строем рвы, усеять землю чесноком. Лучники пусть косят их сотнями, а строй бойцов должен удержать любой ценой. Но этого мало. Есть что дополнить?

Виктор первым нарушил молчание, его голос прозвучал жёстко и по-деловому:

– Рвы нужно сделать не просто ямами. Пусть они будут с отвесными стенками, метра полтора глубиной. На дно – заострённые колья. Первые ряды крысолюдей, которых толкнут сзади, сами напорется на них. Это замедлит атаку и создаст затор из тел. А наши лучники будут расстреливать эту давку, как на учениях.

– И добавим дыма, – подхватила Марьяна, её глаза загорелись. – Я могу создать состав, который будет сильно дымить. Густой, едкий дым, который будет слепить и душить их, пока они бегут. Они будут дезориентированы ещё до того, как увидят наши копья.

Старший ополченец, Глеб, стукнул кулаком по столу:

– А пилумы? Бросаем первый залп, когда они будут в пятидесяти шагах. Второй – в тридцати. Это выкосит их передние ряды и создаст ещё один барьер из тел и воткнутых в землю древков. Через эту кашу они будут продираться медленнее.

– И подпалить их руины. Там старое дерево есть. Можем попытаться его поджечь! – добавил второй защитник, помоложе.

– Хм. А если с помощью стрел закинуть им туда дымовых бомб? – задумчиво произнёс Рома, подхватывая идею. – Не просто поджечь, а устроить им ад в их же логове. Пусть бегут из руин, ослеплённые, задыхающиеся, ещё до того, как увидят наш строй.

– Это гениально! – лицо молодого защитника озарилось энтузиазмом

– Верно, – кивнул Виктор, в его глазах загорелся холодный азарт. – Сначала дымовые бомбы. Выкуриваем их, как лисиц из норы. Они выбегут толпой, паникующей и ослабленной. И вот тогда они попадут на нашу подготовленную позицию – в ров, на колья, под залпы лучников. Их численность обернётся против них же в этой давке.

План стремительно обретал завершённость, превращаясь в многослойную ловушку.

– Отлично, – подвёл итог Рома. – Значит, так. Первый этап: обстрел руин зажигательными и дымовыми стрелами. Выкуриваем их. Второй этап: встречаем выбегающую толпу на подготовленных позициях. Всё должно быть готово к утру. Виктор, отвечаешь тренировку лучников. Марьяна, а ты сможешь изготовить свой состав дымный за ночь?

– Виктор, отвечаешь за тренировку лучников. Марьяна, а ты сможешь изготовить свой дымный состав за ночь?

– Конечно, – без колебаний ответила она, её взгляд был уже сосредоточен на мысленных расчётах.

– Отлично. А вы, – Рома повернулся к старшему защитнику и командиру ополченцев, – сделайте колья. Много кольев. Острых и крепких.

– Хорошо, лорд, – в один голос ответили оба, их лица выражали суровую решимость. Они уже мысленно распределяли людей.

Рома обвёл взглядом собравшихся. План был составлен, задачи распределены. Теперь всё зависело от скорости и точности исполнения.

– На этом совещание заканчиваем. Завтра на рассвете – выходим, никакого промедления.

Совещание окончилось. Рома остался один в тишине своей резиденции. Гул голосов сменился оглушительным звоном в ушах от усталости и перенапряжения. Он понимал, что не уснёт, пока не приведёт мысли в порядок, и единственный способ сделать это – погрузиться в холодную, объективную реальность системного интерфейса.

Мысленно вызвав вкладку [Владения], он с привычной лёгкостью стал пролистывать списки построек. Его взгляд, выхватывая знакомые названия, автоматически оценивал их статус и эффективность. Нужно было усилить армию. Срочно.

Форпост. Его главный пограничный бастион на востоке. Рома нашёл нужную опцию – [Почётная конюшня].

[Почётная конюшня. Стоимость: Дерево: 20 | Железо: 10 | Золото: 5]

[Позволяет нанимать отряды лёгкой конницы (6 всадников за цикл)]

[Время строительства: 12:00:00]

«К утру, – с удовлетворением отметил про себя Рома. – У меня будет ещё шесть конных лучников». Это мобильное подразделение значительно усиливало его тактические возможности.

Взгляд скользнул на Западную крепость. Там, на неспокойном севере, тоже требовалась скорость и манёвр. Не раздумывая долго, он инициировал строительство обычной [Конюшни]. После конюшни можно улучшить форпост до 2 уровня, а затем можно построить уже [Дом Верных].

Затем его внимание переключилось на тыл. Деревня Мурлаков. Армия не может воевать голодной. Он нашёл новую, ещё не опробованную опцию – [Ферма с аквакультурой]. Интересно. Описание гласило, что на ней будут выращивать не обычную рыбу, а специальную, питательную породу, дающую значительный прирост к ежедневному рациону и повышающую мораль населения. «Специальная рыба для еды… Звучит многообещающе», – подумал он, активируя строительство. Ресурсы из склада крепости были мгновенно списаны.

Закрыв интерфейс, Рома почувствовал лёгкое успокоение. Пусть на карте бушевали штормы, но здесь, в системных меню, он был богом и архитектором. Каждое его решение – это новый кирпич в стене его растущей империи.

Рома привёл себя в порядок и лёг спать, но сон не шёл. В голове, словно на перегруженной карусели, кружился ворох мыслей, каждая – с острыми краями.

Непонятная ситуация с Дарком. Этот человек вёл себя не как правитель или союзник в чужом мире, а как бандит с большой дороги, внезапно получивший в распоряжение армию. Все эти паузы, надменные усмешки, намёки на «рабочие руки» – чистый понт, проверка на прочность.

«Мы все здесь оказались не по своей воле, – с горечью думал Рома. – Мы – последние люди в этом мире, где за каждым деревом прячется угроза, способная стереть нас с лица земли. Мы должны держаться вместе, или нас поодиночке перемолотят эти леса! А он… он ведёт себя как последний эгоист, будто мы на земле делим бабло, а не боремся за выживание человечества как вида».

Мысль о такой слепоте и глупости злила его куда сильнее, чем прямая угроза. Враг – это понятно. А вот эта мелкая, ничем не оправданная враждебность, когда над всеми нависла одна огромная опасность… Это было откровенно глупо.

«Вместо того чтобы обмениваться знаниями, кооперироваться, вместе искать способ выжить или даже вернуться, он бросается угрозами и ставит условия, как на базаре. Неужели он не понимает, что если мы передерёмся между собой, то проиграют все? Или ему просто плевать на всех, кроме себя?»

Ясно было одно – слабость таким людям показывать нельзя. Малейший признак неуверенности, и он придёт не торговать, а забирать. Он – тёмная лошадка, слепая и глухая, несущаяся в пропасть и тащащая за собой других. И эта мысль – что его собственный вид может быть уничтожен не монстрами, а вот такой вот короткой, эгоистичной – раздражала и тревожила больше всего. Неизвестность была хуже явной угрозы, но человеческая глупость в этих условиях была хуже самой страшной неизвестности.

Теперь ещё эти крысы. Как невовремя! Проблема, требующая немедленного и жёсткого решения, возникла именно тогда, когда нужно было анализировать нового «соседа». Теперь его лучшие силы, его внимание и ресурсы будут отвлечены на восток. Не воспользуется ли Дарк этим? Не нанесёт ли удар, пока он будет занят зачисткой руин?

Зверолюди на севере… Пока тихи. Но сколько продлится это затишье? Лагерь вокруг системного камня – что он им даёт и почему они там.

Последняя мысль была самой горькой, давящей грузом ответственности. Сколько дел, а людей мало… Ополченцы, защитники, крестьяне – всех на счету. Каждая потеря теперь будет невосполнимой. Он вынужден был посылать их в бой, зная, что завтра им, возможно, придётся отражать атаку с другой стороны. Он строил империю на песке, который в любой момент мог уйти из-под ног.

Стукнув кулаком по подушке, Рома с силой выдохнул, прогоняя хаос. Нет. Нельзя позволять страху и сомнениям парализовать волю. Он составил список приоритетов, мысленно вычерчивая его в темноте:

Крысолюди. Угроза номер один. Быстрая, тотальная ликвидация.

Дарк. Укрепление границ и наблюдение. Никаких провокаций, но и никаких уступок.

Зверолюди. Активная разведка, но без эскалации.

Рост. Любой ценой увеличивать численность и качество войск.

Он закрыл глаза, заставляя себя дышать ровно. Завтра – решающий день подготовки. А послезавтра… послезавтра начнётся охота. И он должен быть к ней готов.

Глава 6

Начиналось раннее утро. Небо затянуло сплошной пеленой свинцовых туч, и стояла на удивление хмурая погода. Воздух был тяжёлым и влажным, предвещая дождь, который сегодня был совершенно не нужен. Ночная темнота ещё не успела отступить, а Рома уже был на ногах. Короткая, но интенсивная зарядка разогнала остатки сна, и вскоре на плацу, в скупом свете факелов, выстроился весь личный состав.

Пока бойцы, прогоняя утреннюю вялость, выполняли разминочные упражнения, мысли Ромы были далеко. Он вспомнил, как вчера вечером отправил срочное письмо Артёму в Форпост с чёткими указаниями: как только Почётные конюшни будут достроены, он немедленно наймёт отряд конных лучников. На освободившихся лошадей посадить десяток защитников и отправить их вместе с конницей в крепость. «Мурлаки тоже скоро должны подойти, – думал он, с тревогой поглядывая на восток. – Без их неукротимой энергии и численности на такую войну идти чревато».

Мысленно вызвав карту, он с облегчением увидел, что отряд мурлаков уже на подходе. Им оставался всего 10 минут пути. Этот маленький луч надежды добавил ему решимости. Отряд с форпоста прибудет в течение часа.

– Внимание на инструктора! – раздался его голос, и тренировка перешла в активную фазу.

Помимо отработки строевых элементов и метания пилумов, Рома ввёл два новых упражнения, нацеленных на предстоящую битву.

«Смена стен». Бойцы, разделённые на две шеренги, по свистку должны были моментально меняться местами. Первая шеренга, имитируя усталость после отражения атаки, отступала за спины второй, которая тут же выдвигалась вперёд со щитами, сомкнутыми в сплошную стену. Это позволяло отрабатывать бесперебойную ротацию бойцов в длительном сражении, не давая противнику прорвать обессилевшую линию обороны.

«Удар по ограниченной цели». На земле мелом очертили несколько небольших кругов, символизирующих скученную толпу. Копейщики по команде наносили в эти круги не размашистые удары, а короткие, мощные тычки, стремясь поразить как можно больше воображаемых целей в ограниченном пространстве. Это готовило их к главной задаче – методичному уничтожению плотных масс крысолюдей, которые должны будут выйти из руин.

Удовлетворившись слаженностью и напором, которые бойцы демонстрировали на тренировке, Рома подал команду:

– Отставить! На завтрак! Через сорок минут общее построение у главных ворот!

Солдаты, промокшие от пота и утренней влаги, разошлись по новым, ещё пахнущим свежей древесиной казармам, чтобы привести себя в порядок перед завтраком. В столовой царила непривычно сдержанная атмосфера – все понимали, что сегодняшний день может стать переломным.

Завтракая простой, но сытной овсяной кашей, Рома столкнулся у раздаточного стола с Марьяной. Её лицо было бледным от усталости, но глаза горели сосредоточенным огнём.

– Всё ли готово? – тихо спросил он, отходя с ней в сторону.

– Да, – так же тихо ответила она. – Дымовые снаряды готовы. Двадцать штук. Я уже погрузила их на телеги. Смола, сухие травы – дым будет едким и стойким.

Обменявшись с ней коротким кивком понимания, Рома быстро закончил завтрак и направился к внутреннему двору у ворот, где кипела последняя подготовка. Его взору открылась картина, вселяющая одновременно и тревогу, и уверенность.

Инвентарь был собран с поистине исполинским размахом.

Три телеги были доверху забиты заострёнными кольями и смертоносным «чесноком». Этого хватило бы, чтобы усеять колючей сталью всё поле предстоящей битвы;

Рядом аккуратной горой лежали лопаты и кирки – инструменты для быстрого превращения земли в смертельную ловушку. Рома мысленно прикинул, сколько времени уйдёт на создание рвов.

Но больше всего впечатляла телега, почти доверху забитая стрелами. Сотни, тысячи оперённых древков, уложенные в прочные колчаны. Зрелище было одновременно пугающим и внушающим уверенность.

«Да, стрел понадобится много. Очень много, – с холодной ясностью констатировал он про себя. – В этот раз мы подходим к бою серьёзнее, чем с теми гоблинами. Это будет не стычка, а планомерное уничтожение. Надо учесть всё. Абсолютно всё».

Он прошёл вдоль телег, проверяя крепления и качество изготовления. Вскоре с южной дороги показалась группа всадников – это подошло долгожданное подкрепление из Форпоста. Десять защитников, выглядевших уставшими с дороги, но боевыми. Рома коротко поприветствовал их.

– Привести себя в порядок и следовать на завтрак, – отдал он приказ их командиру. – Через полчаса общее построение.

В это время мурлаки уже вовсю сновали по крепости, деловито проверяя своё нехитрое снаряжение. Рома с интересом отметил, что каждый из них нёс за спиной большую связку коротких, но мощных гарпунов для метания – простое, но смертоносное оружие в их сильных руках.

Ровно через тридцать минут всё его войско – ополченцы, защитники, лучники, мурлаки и вновь прибывшие бойцы – выстроились на плацу. В воздухе висело напряжённое ожидание. Рома вышел вперёд, его голос, усиленный непривычной серьёзностью, гулко разносился в утренней тишине.

– Бойцы! Сегодня нам предстоит не просто сражение. Нам предстоит операция по зачистке. – Он обвёл строй твёрдым взглядом. – Мы идём к руинам, где кишит целая тьма крысолюдей. Наша сила – не в лобовой атаке, а в хитрости и дисциплине.

Он кратко изложил суть плана: скрытное выдвижение, окружение руин, установка кольев и заграждений, и главное – обстрел дымовыми шашками, чтобы выкурить врага на подготовленные позиции.

– Делать всё это придётся буквально под носом у крыс, – сделал он особый акцент. – Поэтому – абсолютная тишина. Дозорным – тройное внимание. Если заметите их разведку – снять бесшумно, до поднятия тревоги. Малейший шум – и мы потеряем эффект внезапности, а с ним и наши жизни.

Затем он повернулся к проводникам с боевыми псами, которые сидели рядом со своими питомцами.

– Отдельное внимание – собакам. Им тоже предстоит выложиться на полную. Их задача – не дать крысам обойти нас с флангов, прорваться через кустарник.

Закончив инструктаж, он выдержал паузу, давая словам усвоиться.

– Мы подготовились как никогда. Действуем слаженно, смотрим друг за другом. В путь!

Долго, очень долго гружёные до верху телеги с скрипом и стуком пробирались по лесной чаще. Путь занял пять часов мучительно медленного движения, каждую секунду которого Рома ожидал внезапного нападения. Разведчики, как и вчера, были разосланы веером во все стороны, но на этот раз с каждой группой шли две собаки – их чутьё было последним рубежом предупреждения.

Их бдительность оправдалась – примерно на полпути одна из групп обнаружила небольшой отряд крысолюдей, вероятно, патруль. Благодаря своевременному сигналу, группа Виктора смогла бесшумно окружить и уничтожить его, не подняв тревоги. Стрелы и гарпуны мурлаков нашли свои цели в полумраке подлеска, не дав ни одному существу скрыться. Это была маленькая победа, но она доказала, что их тактика работает.

Наконец, они вышли на опушку, за которой виднелись зловещие очертания руин крепости. Рома приказал остановиться в сотне шагов от каменных громадин, в ещё достаточно густом лесу. Пока выставлялось усиленное охранение, остальные бойцы, обливаясь потом, взялись за лопаты и кирки.

Земля поддавалась тяжело, но благодаря слаженной работе и качественным инструментам за тридцать минут удалось вырыть и замаскировать ветками и травой ров длиной в два десятка метров. Параллельно, по приказу Ромы, другая группа отошла глубже в лес и начала валить деревья. Срубленные стволы волокли к опушке, создавая на флангах будущего поля боя импровизированные завалы – барьеры, которые должны были не дать крысолюдам обойти их с боков.

Каждый удар лопаты о камень, каждый скрип телеги, каждый приглушённый возглас заставлял сердце Ромы сжиматься. Он стоял, вглядываясь в мрачные руины, и каждая минута работы его бойцов прибавляла ему седых волос. Он знал, что это игра со временем. Они действовали быстро, но не бесшумно. Рано или поздно, слепящая пелена удачи должна была спасть с глаз обитателей каменного лабиринта. И тогда начнётся ад.

Рома, чувствуя зудящее беспокойство, решил дополнительно усилить подступы к своим позициям. Он приказал выкопать перед рвом множество мелких, но коварных ямок – достаточно глубоких, чтобы вместить ступню и свернуть лодыжку. Эта тактика уже не раз выручала его на Испытании, ломая строй нападающих ещё до первого столкновения.

Ещё пятнадцать минут напряжённой работы – и случилось то, чего он так боялся и одновременно ждал. Из-за груды камней на окраине руин показался отряд крысолюдей – тварей тридцать.

Дозорные лучники не стали ждать, пока те приблизятся. Десяток стрел с свистом впился в зелёные тела. Большинство крысолюдов рухнуло, но несколько успели поднять пронзительный визг, прежде чем их настигли новые выстрелы. Шум был поднят. Идеально подготовить позиции не удалось. Пришлось начинать.

Со стороны руин в ответ поднялся оглушительный, пронзительный писк, похожий на скрежет тысяч ржавых ножей. Он не умолкал ни на секунду, нарастая в громкости. В развалинах засуетились бесчисленные тени, каменные мешки, казалось, шевелились, рождая из своих недр всё новые и новые отряды. Воздух затрепетал от топота тысяч когтистых лап.

– Огонь! Дымовые бомбы! Всё, что есть! – скомандовал Рома, его голос перекрыл нарастающий гул.

Лучники на насыпи, уже стоявшие с натянутыми тетивами, развернулись. Двадцать зажигательных стрел, обмотанных тряпками, пропитанными смолистой смесью Марьяны, взмыли в небо и обрушились на руины. Не прошло и минуты, как из-за каменных глыб повалил густой, желтовато-серый дым. Он был едким и удушающим, даже на таком расстоянии его запах щекотал ноздри. Писк из руин сменился отчаянными, захлёбывающимися визгами, сливавшимися в один сплошной, невыносимый гул паники и ярости.

– Приготовиться! – рявкнул Рома, и это было последнее предупреждение.

Строй ополченцев и защитников, стоявший за рвом и мелкими ямами, напрягся. Пальцы до белизны сжали древки копий и рукояти мечей. Взоры были прикованы к клубящемуся дыму, откуда вот-вот должна была хлынуть лавина.

Псы утробно зарычали, их шерсть встала дыбом, они рвались вперёд, ожидая команды.

На насыпи лучники, расставив ноги для устойчивости, взяли новые стрелы из колчанов. У каждого за спиной висел ещё один, запасной. Они были готовы стрелять, пока пальцы не онемеют, а тетивы не порвутся.

Мурлаки, занявшие позиции между лучниками и первой линией обороны, перебирали свои короткие, тяжёлые гарпуны. Их роль была ясна – метким броском закрыть любую брешь, пробитую в строю, или остановить отчаянную попытку прорваться на фланг. Они стояли, как скалы, их низкий, гудящий ропот сливался с рычанием псов.

И тогда из дымовой завесы, словно из жерла вулкана, хлынула первая волна. Десятки, сотни обезумевших от страха и ярости крысолюдей, с красными от дыма глазами и оскаленными мордами бежали на строй бойцов.

– Залп! – раздалась команда старшего лучника.

Десятки тетив звонко щёлкнули, выпуская в воздух смертоносный град. Стрелы с шипом вонзались в бегущую толпу. Первые ряды крысолюдов рухнули, спотыкаясь о трупы и увлекая за собой других. Но орда была слишком велика, чтобы один залп мог её остановить. Строй лучников работал как часы: выстрел – шаг назад для перезарядки – следующий ряд выходит вперёд – новый залп.

Рома, стоя на насыпи, тоже натянул лук. Его стрела нашла цель – крупного крысолюда с обломком меча, который пытался организовать сородичей. Пока тетива ещё вибрировала в его пальцах, он краем глаза отметил: десять минут до активации «Крови Земли». Обратный отсчёт начался.

Бегущая орда представляла собой пёстрое и жалкое зрелище. Их оружие было воплощением убожества: большинство несло просто заострённые палки, некоторые размахивали грубо обтёсанными дубинами с вбитыми гвоздями. Лишь у немногих, вероятно, вожаков или самых удачливых мародёров, было настоящее железо: кривые ножи, обломки мечей, ржавые топоры. Виднелись и те, кто сжимал в лапах обычные камни. Но это жалкое вооружение с лихвой компенсировалось их числом и яростью. Они бежали, подпрыгивая через тела павших, их писк сливался в оглушительную какофонию.

– Копья! Вперёд! – скомандовал Виктор, когда до первой линии оставалось не больше тридцати шагов.

Щитоносцы выставили вперёд древки, создав стальной частокол. Но прежде, чем крысолюды достигли копий, их встретила первая, невидимая преграда. Бегущая орда врезалась в зону мелких, искусно замаскированных ямок. Раздались отчаянные, удивлённые визги – передние ряды спотыкались, их тонкие кости ломались с сухим хрустом. Падающих тут же затоптали собственные сородичи, не видевшие ничего в пылу ярости и дыму. Этот хаос на подступах на мгновение нарушил стройность их атаки, превратив её в ещё более дикую и неорганизованную давку.

И тут же, через мгновение, следующая, уже главная волна тварей докатилась до основного рва. Первые ряды, не разбирая дороги, встали на хлипкую маскировочную насыпь из палок и веток – и с диким, обрывающимся криком провалились вниз, на острые колья. Их отчаянные вопли слились в единый жуткий хор агонии. Тела проваливающихся утягивали за собой следующих, создавая кровавый затор на краю рва.

Брук, один из мурлаков-воинов, сжимал в своей мощной лапе очередной гарпун. Его круглые глаза горели яростью. Он видел, как зелёная река, споткнувшись о ров, теперь текла по мосту из собственных мертвецов.

– Мурлаки, залп! – донёсся голос Лорда.

Брук, не раздумывая, сделал два быстрых, отработанных движения. Размах – бросок! Размах – бросок! Два гарпуна один за другим описали смертоносную дугу и впились в гущу тварей. Он не целился в конкретную цель – это была сплошная стена плоти. Первый гарпун пронзил одного крысолюда и застрял во втором. Второй – сбил с ног троих, словно кегли. Брук издал низкое рычание удовлетворения, уже хватая следующие гарпуны. Его мир сузился до дистанции броска и этой шевелящейся массы, которую нужно было остановить.

Леонид, один из щитоносцев в первой шеренге, сглотнул ком в горле, глядя на то, как ров быстро заполняется телами, а по этому жуткому мосту из тел вот-вот хлынет первая волна крысолюдов. До прямого столкновения оставались считанные секунды.

И в этот момент, прежде чем первые твари успели достичь их строя, сквозь нарастающий гул прорвался ясный и властный голос Виктора:

– Залп… ПИЛУМАМИ! ПЕРВАЯ ШЕРЕНГА! По передней кромке!

Леонид, действуя на мышечной памяти, отработанной до автоматизма на плацу, резким движением отшвырнул щит на ремне за спину, выхватил метательное копьё и, сделав короткий замах, послал его в самую гущу крысолюдов, уже перебирающихся через ров. Воздух наполнился низким свистом двадцати тяжёлых пилумов, вылетающих почти одновременно.

Эффект был сокрушающим. Залп пришёлся по плотной массе существ, собравшихся перед фронтом. Передние ряды атакующих буквально смело. Пилумы пронзали крысолюдов насквозь, некоторые, зацепившись зазубринами, тянули за собой ещё живых тварей, создавая хаос и панику в их строю. На мгновение атака захлебнулась, уступaя место неразберихе и визгам агонии.

– Щиты! Сомкнуть строй! Копья наготове! – рявкнул Виктор, едва последний пилум вонзился в землю или в тело.

Леонид, тяжело дыша, мгновенно вернул щит в боевое положение, чувствуя прилив надежды. Залп выкосил тех, кто был готов принять первый удар. Но передышка была короткой. Из дыма за рвом, увлекая за собой остатки смятенных сородичей, уже выкатывалась новая, не видевшая залпа волна.

И вот она, первая линия, с диким визгом обрушилась на их строй. В Леонида врезалось что-то тёплое и вонючее. Древесина щита глухо зазвенела от удара заострённой палкой. Он ответил коротким, отработанным тычком копьём в щель между щитами, ощущая, как остриё пробивает кость и мягкие ткани. Его мир сузился до нескольких сантиметров перед щитом, запаха пота, крови и дикого визга. Бой начался по-настоящему.

Игнат стоял на насыпи, его пальцы уже немели от постоянного натяжения тетивы.

– Беглый огонь! По площадям! – кричал командир лучников.

Он не целился. Не было времени. Наклонить лук, почувствовать напряжение мышц спины, выпустить. Снова и снова. Его стрелы исчезали в зелёной массе. Он видел, как мурлаки швыряли гарпуны, как щитоносцы встретили врага, и как сокрушительный залп пилумов на секунду очистил пространство перед строем. Его задача была простой и ужасной: отпускать тетиву, пока не кончатся стрелы, или пока враг не дойдёт до самой насыпи. Он молился, чтобы случилось первое.

Рома, не прекращая стрелять, вёлся глазами по полю боя. Его аналитический ум, несмотря на адское напряжение, продолжал подсчитывать и оценивать. Он отметил про себя, что противопехотный «чеснок» оказался чудовищно эффективен – на подступах к строю лежало, корчась и увязая в острых шипах, не менее пятидесяти тварей. Они падали, хватались за искалеченные ступни, и их же собственные сородичи, толкаемые сзади, безжалостно давили, создавая своими телами новые неровности на пути атаки.

Но давление не ослабевало. Строй держался, но уже слышались отдельные крики боли – его люди начинали получать ранения. Нужно было снова изменить правила боя, дать передышку.

– Мурлаки! – его голос, сорванный от команд, но всё ещё властный, прорвался сквозь грохот сражения. – Сети! Киньте сети в толпу! Ослабить натиск!

Иван, молодой ополченец, стоял во второй шеренге, сжимая древко копья до хруста в костяшках. Перед ним спина товарища из первого ряда была мокрой от пота и забрызгана чужой кровью. Враг лез напролом. Из-за щита мелькнула острая морда с деревянной заточкой. Иван инстинктивно дёрнулся, и остриё прочертило огненную полосу по его щеке. Кровь тут же залила половину лица, солёная и тёплая. Он протёр глаза, залитые ею, и в этот момент услышал команду Лорда.

Иван поднял взгляд и увидел сети, которые летели в толпу врагов. Те накрыли группу из двух-трёх крысолюдов, которые как раз готовились броситься на их строй. Твари, запутавшись, с отчаянным визгом повалились на землю, отчаянно дёргаясь в сетях. Они не были убиты, но стали живым, шевелящимся барьером. Атакующие сзади спотыкались о них, падали, создавая давку и хаос. Натиск на их участок на мгновение ослаб.

Сети мурлаков, тяжёлые и цепкие, стали новым тактическим элементом на поле боя. Они не столько убивали, сколько сковывали и дезорганизовывали. Каждая накрытая сеть создавала локальный очаг паники и препятствие, разбивая единую лавину атаки на более мелкие, управляемые потоки. Это дало лучникам и мурлакам больше времени на то, чтобы точечно выкашивать пытающихся обойти затор тварей. Строй бойцов, почувствовав небольшое ослабление давления, смог перевести дух и уплотнить ряды там, где это было необходимо.

Рома, меняя позицию для лучшего обзора, почувствовал, как по спине пробежал ледяной холод. Из клубов дыма у подножия руин, раскидывая своих же сородичей, как щепки, вывалилась новая, доселе невиданная угроза.

Это были огромные крысолюды, рост которых был под два метра. Их тела, покрытые жёсткой, свалявшейся шерстью, были перекачаны неестественными мускулами. В их лапах они сжимали не палки, а громадные, зловещего вида дубины с вбитыми осколками камня и железа. Десяток таких монстров, рыча и сверкая красными глазами, стронулся с места, несясь к их строю с пугающей для своих габаритов скоростью.

Мысли в голове Ромы пронеслись со скоростью молнии. Обычные стрелы против такой брони и живучести будут как щепки. Но у него был припасён козырь.

– Лучники! – его голос прозвучал резко и чётко, перекрывая шум боя. – Ядовитые стрелы! По большим! Залп по моей команде! Целиться в шею, подмышки!

Одновременно с командой его собственная рука потянулась к особой стреле. Она отличалась от других – с чёрным оперением и тонким, отливающим синевой наконечником, смазанным концентратом из токсичных желёз лесных тварей. Это был штучный товар, который он приберёг для вожаков.

Мир для Ромы сузился до предела. Шум битвы, крики, дым – всё это ушло на второй план. Остался только он, лук и бегущий в отдалении монстр, один из тех, что шёл позади всех, возможно, подгоняя остальных. Рома вдохнул, затаив дыхание. Он поймал ритм движения твари, вычислил упреждение. Пальцы сами разжались.

Стрела с чёрным оперением просвистела над полем боя, словно жалящая оса. Она вонзилась в мышиное бедро дальнего монстра. Не смертельно. Но Рома знал – яд сделает своё дело. Через несколько минут агония парализует гиганта.

– ЗАЛП! – прозвучала его команда.

Десяток лучников, целясь в уязвимые места, выпустили свои отравленные стрелы. Эффект был не мгновенным, но заметным. Несколько гигантов споткнулись, зарычали от боли и ярости, их движения стали менее скоординированными. Но инерция и ярость несли их вперёд.

До строя защитников добежали не все. Лучники и мурлаки сумели скосить и остановить часть. Но двое гигантов, проигнорировав раны, с рёвом врезались в щиты.

Один из них, могучий защитник по имени Григорий, встретил чудовище остриём своего копья. Древко с силой вошло в грудь твари, но не остановило её. Монстр, истекая чёрной кровью, с размаху ударил своей дубиной в бок Григория. Раздался глухой, кошмарный звук – хруст ломающихся рёбер и кольчуги. Григорий, с лицом, искажённым болью и неверием, отлетел в сторону, как тряпичная кукла. Его тело протаранило двух стоящих сзади ополченцев, сбив их с ног.

В едином, доселе несокрушимом строю, образовалась брешь. Небольшая, но роковая. И в эту брешь, с победным визгом, хлынули десятки обычных крысолюдов, почуявших слабину.

Рома, выпустив очередную стрелу, увидел, как тело защитника, словно щепку, отбросило от строя. Холодный ужас сжал его сердце – не столько от вида ранения, сколько от зияющей бреши, которую тот оставил. Он видел, как мелкие твари устремились в пролом, и понял – сейчас всё рухнет.

– Марьяна! – его голос прозвучал не как приказ, а как отчаянная мольба. – Колдуй «Живительный ветер» на бойцов первых линий! Сейчас!

Марьяна, стоявшая на насыпи рядом с лучниками, вся побледнела. Она видела летящее тело защитника, видела, как строй дрогнул. Её сердце бешено колотилось, а в ушах стоял оглушительный звон. Но когда прозвучал голос Ромы, всё лишнее исчезло. Осталась лишь воля и знание.

Её руки поднялись сами, будто ведомые невидимыми нитями. Пальцы выписывали в воздухе сложные знаки, шепча слова заклинания. Она чувствовала, как её собственная жизненная сила, её энергия вытягивается, как вода из кувшина, вызывая головокружение и тошноту. Но она не остановилась. «Я не дам никому умереть здесь», – пронеслось в её голове, став мантрой. Воздух перед первой линией замерцал изумрудным светом, и по измождённым, истекающим потом и кровью бойцам разлилась волна живительного тепла.

Для Григория мир взорвался ослепительной белой вспышкой боли, а затем погрузился в чёрную, беззвучную пустоту. Он не чувствовал ничего. И вдруг – резко, будто его выдернули из ледяной воды, – он вернулся. Сознание пронзило странное, противоречивое ощущение: по его телу, всего на мгновение, разлилась приятная, почти целительная прохлада, которая погасила адский огонь в сломанных рёбрах. Боль отступила, дав ему глоток воздуха и ясности. Но это был лишь миг. На следующее дыхание боль вернулась, хоть и притупленная, напоминающая о страшной травме.

«Жив, – пронеслось в его затуманенном сознании. – Надо… встать».

Он попытался опереться на локоть, но тело не слушалось. И тут чьи-то сильные руки схватили его под мышки и потащили назад, за спины сражающихся товарищей.

Григорий, залитый кровью и потом, в полубреду, видел, как мимо него промелькнули двое ополченцев из резерва. Они, не раздумывая, бросились в ту самую брешь, которую он оставил. Один сразу же принял на свой щит удар дубиной, другой – всадил копьё в горло прорвавшемуся крысолюду. Брешь не исчезла мгновенно – несколько секунд там кипела яростная, хаотичная рубка. Но её залатали. Стену восстановили. Ценой новых ран, но восстановили.

И видя это, Григорий, несмотря на боль, почувствовал не стыд, а горькое, свинцовое облегчение. Его падение не стало концом. Его товарищи не дали рухнуть линии. Его оттащили в безопасное место, а на его место встали другие. И пока это так, у них был шанс.

Рома видел, как брешь залатали, а раненого бойца передали мурлакам. А они быстро оттащили в глубь тыла, к остальным пострадавшим. Но давление не ослабевало. Волны крысолюдов продолжали накатывать, и строй снова начал медленно отступать под этим напором, пядь за пядью. В его голове чётко горели цифры обратного отсчёта – 2 минуты. Всего 120 секунд до активации «Крови Земли», которая переломит ход боя. Но выдержат ли они эти две минуты?

Мысли пронеслись вихрем.

Собаки? Нет, в этой мясорубке они просто погибнут, не оказав реального влияния.

Мурлаки в контратаку? Слишком рискованно – их гарпуны сейчас критически важны для сдерживания флангов.

И тут его взгляд упал на телеги, стоящие чуть позади основных позиций. А точнее – на те, что были загружены не стрелами, а чесноком и кольями, которого еще осталось очень много.

– Виктор! – крикнул Рома, подбегая к краю насыпи. – Приказ первой шеренге: начать планомерный, медленный отход! На пять шагов! На десять! Но не оборачиваться! Пусть отступают, сохраняя строй!

Затем он обернулся к группе мурлаков, которые как раз перезаряжались.

– Брук! Твои люди – ко мне! Берите мешки с «чесноком»! Не бросать, а рассыпать! Прямо перед ногами отступающих! Сплошной полосой!

Это был риск. Приказать отступать, даже на немного, – значит, позволить врагу почувствовать победу. Но это был расчётливый риск.

Первая шеренга, услышав приказ, начала медленно, в полном порядке, отступать. Каждый шаг назад давался тяжело, но дисциплина взяла верх. Крысолюды, увидев, что стена подаётся, взвизгнули с новой силой и ринулись вперёд.

И прямо перед ними, в образовавшуюся узкую полосу земли, мурлаки, возглавляемые Бруком, начали с дикой скоростью высыпать содержимое мешков. Острые железные шипы густым слоем ложились на землю. Они не бросали их, а именно сыпали, создавая сплошное, непроходимое колючее поле.

Крысолюды, увлечённые преследованием, не сразу заметили ловушку. Первые же ряды с дикими воплями вступили на «чеснок». Визги агонии слились в один сплошной вой. Атака снова захлебнулась, наткнувшись на новый, невидимый барьер. Отступающие бойцы, пройдя ещё несколько шагов, снова сомкнули щиты, получив передышку. Теперь между ними и врагом лежала полоса, усеянная шипами и корчащимися в муках тварями.

Рома, глядя на это, почувствовал, как внутри загорается искра надежды. Они не просто отступили – они заманили врага на новую ловушку. Этих тридцать секунд задержки были бесценны. Оставалась всего минута. Они могли это сделать.

Андрей, боец второй шеренги, стоял, впиваясь пальцами в древко копья. Его щит был исцарапан, рука затекла от постоянного напряжения, а на плече зияла неглубокая, но болезненная рана от когтя, пробившегося в щель между доспехами. Он видел, как первая шеренга, истекая потом, с трудом сдерживала бесконечный натиск. Он видел, как мурлаки ринулись на правый фланг, чтобы парировать новую угрозу. Казалось, ещё немного – и лавина сомнёт их.

И тут сквозь грохот и визги пробился голос Лорда, звучавший твёрдо и властно, как удар колокола:

– Вторая шеренга! Пора! Применяйте «Кровь земли»! Марьяна, дай им ещё сил!

Сердце Андрея ёкнуло. Наконец-то. Он, как и все, с нетерпением ждал этого момента.

Отработанным на тренировках движением он сделал чёткий шаг назад, освобождая пространство перед собой. Не выпуская копья, он опустился на одно колено и прижал ладонь к земле, ощущая под пальцами прохладную, утоптанную почву.

«Помоги… Дай сил… Мы держимся…» – мысленно, почти как молитву, прошептал он, вкладывая в этот мысленный зов всю свою усталость и отчаянную надежду.

И земля откликнулась.

От прикосновения его ладони по руке вверх, а затем и по всему телу разлилась волна густого, живительного тепла. Оно было не таким, как тепло от костра – оно шло изнутри, наполняя мышцы новой силой, смывая усталость, как губка смывает грязь. Острая, нывшая боль в плече исчезла – он почувствовал, как плоть на глазах стягивается, оставляя лишь свежий розовый шрам. Затуманенное сознание прояснилось, а в груди вновь разгорелась ясная, холодная решимость.

Рядом с ним такие же волны силы поднимались и от других бойцов второй шеренги. А следом, поверх этого целительного потока, лёг изумрудный свет заклинания Марьяны – «Живительный ветер». Двойная поддержка обрушилась на измождённых бойцов.

– Рокировка, – крикнул командир Виктор.

Андрей, едва успев сменить уставшего бойца в первой шеренге и ощутив на себе всю ярость ближнего боя, услышал новый, знакомый свист. Но на этот раз он был иным – не стрел, а камней, летящих с душераздирающим воем. Со стороны руин, на одной из полуразрушенных стен, появился новый отряд крысолюдов. Они крутили над головами примитивные, но смертоносные пращи.

– Камни! Справа, со стены! – кто-то крикнул рядом.

Первый же залп нашёл свои цели. Один из ополченцев, не защищённый щитом, с глухим стуком получил удар булыжником в шлем и рухнул без сознания. Другой камень, крупнее, ударил в щит защитника, и тот с болезненным хрустом треснул, едва не вырвавшись из рук воина.

Рома, моментально оценив угрозу, понял, что эти пращники сейчас перекосят его строй, который и так с трудом держался.

– Лучники! – его голос, хриплый от дыма, но твёрдый, прорезал воздух. – Цель – пращники на стене!

На насыпи началась мгновенная перегруппировка. Половина лучников развернулась, их взоры устремились на новую цель. Стрелы полетели вверх, по навесной траектории, к гребню стены. Это была сложная стрельба, но альтернативы не было. Первые же стрелы нашли свою цель – один из крысолюдов, занесший пращницу для броска, с визгом свалился вниз. Другой, поражённый в плечо, выронил камень. Давление со стороны пращников ослабло, но не исчезло полностью. Завязалась своя, отдельная дуэль – лучники против метателей камней, где цена промаха измерялась разбитыми черепами.

А внизу, в это время, первая шеренга, ведомая Виктором, используя передышку, которую дали лучники, снова пошла вперёд, оттесняя опешивших от появления пращников крысолюдов. Бой снова раскололся на два яруса, но теперь у людей был чёткий план и воля к победе, подпитанная живительной силой земли и магии.

Марьяна, шатаясь, пробиралась среди тел в тылу. Воздух был густ от запахов крови, пота и дыма. Её собственная голова кружилась, каждый вздох давался с трудом – будто кто-то выкачал из лёгких весь воздух. Она уже второй раз применила «Живительный ветер» и бесчисленное количество раз «Исцеление». Теперь её тело было пустой, звенящей скорлупой. Но она видела бойцов, которых мурлаки оттаскивали с передовой – с глубокими рваными ранами, с неестественно вывернутыми конечностями, с лицами, бледными от потери крови.

Она подползла к одному из них – молодому ополченцу с ужасной раной на бедре, из которой сочилась алая артериальная кровь. Парень уже не кричал, только хрипел, его глаза закатывались. Руки Марьяны дрожали, но движимые последней каплей воли, она прижала их к ране. Еще одно «Исцеление», которое она выжимала из себя, как из высохшей губки. Она чувствовала, как её собственное сердце бьётся всё медленнее, а на губах выступил солёный привкус. Но под её ладонями плоть пошла на поправку, кровотечение замедлилось, а в глазах умирающего появился проблеск сознания. Она спасла его. Ценой того, что сама едва не рухнула рядом.

Марьяна, едва не рухнув после спасения ополченца, почувствовала, как земля плывёт у неё под ногами. Темнота затягивала края сознания. Но сдаваться было нельзя. Собрав последние крохи воли, она опустила ладонь на землю. «Помоги…», – мысленно прошептала она, активируя «Крови земли».

Тепло, на этот раз более слабое, но всё же ощутимое, потекло по её жилам, отгоняя ледяную слабость. Голова прояснилась, дрожь в ногах утихла. Это не было полным восстановлением – глубокая усталость никуда не делась, – но теперь она могла продолжать. Поднявшись, она снова двинулась между ранеными, её руки снова обрели твёрдость, чтобы останавливать кровь и успокаивать боль.

Гнарр, мурлак-воин, стоял на правом фланге, его могучая грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Вокруг него лежали десятки тел крысолюдов, пронзённых его гарпунами. Но они всё лезли и лезли, пытаясь обойти основной строй. Его связка гарпунов иссякла.

Очередная тварь бросилась на него с визгом. Гнарр не стал уворачиваться. Он встретил её, как скала встречает волну – с коротким, мощным ударом копья прямо в грудь. Хруст, визг, и тело отлетело в сторону. Следующую он ударил древком по голове, сбив с ног. Он не фехтовал. Он был стихией, живым, дышащим барьером. Его мир состоял из ударов, низкого рычания и зелёных морд, которые нужно было разбивать. Он знал одно – пока он стоит, фланг держится. И он будет стоять, даже если придётся рвать зубами глотки этим вонючим тварям.

И вот, почти незаметно, что-то изменилось. Напор тварей стал ослабевать. Волны, которые раньше накатывали одна за другой, теперь приходили с паузами. Визг из руин, некогда оглушительный, стал редеть, в нём появились нотки отчаяния и неуверенности. Строй бойцов, почувствовав это и выдохнул от облегчения.

Для Ромы последние десять минут боя превратились в методичную, почти ритуальную работу. Его бойцы, окрылённые успехом и подпитываемые живительной силой земли, уже не оборонялись – они наступали. Шаг за шагом, удар за ударом, они оттесняли обескровленного врага. Визги крысолюдов теперь звучали не яростью, а страхом. Их волны стали редкими и беспомощными, разбиваясь о стальную дисциплину его людей.

Он видел, как лучники, не встречая больше массированного сопротивления, начали целиться, а не просто стрелять по площадям. Он видел, как щитоносцы, наконец, смогли перевести дух и помочь раненым товарищам. И он видел, как Марьяна, бледная как полотно, двигалась среди самых тяжёлых раненых, отдавая последние силы, чтобы спасти тех.

Он, чувствуя, как способность снова можно применить крикнул так, чтобы было слышно даже на флангах:

– Сейчас! «Кровь земли» доступна! Всем применить! Марьяна, проконтролируй самых тяжёлых!

Едва его слова прозвучали, по всему полю боя бойцы, улучив секунду, бросали на землю щиты или опускались на колено, прижимая ладони к земле. И земля отвечала. Волна живительной энергии всколыхнула строй, смывая усталость, затягивая раны, наполняя мышцы новой силой.

С тыла, от места, где лежали раненые, поднялись несколько фигур. Двое ополченцев, которых ещё недавно мурлаки уносили с поля боя с глубокими ранами, теперь шли обратно, своими ногами. Они были бледны, их доспехи были разбиты и залиты кровью, но в глазах горел решительный огонь. Они молча подняли подобранное оружие и встроились во вторую шеренгу.

Рядом с ними поднялся мурлак-воин. Одна из его рук неестественно болталась всего час назад, а теперь он, хмурясь от остаточной боли, но твёрдо держа гарпун в здоровой руке, шагнул к своему отряду на фланге. Его возвращение было встречено низким, одобрительным рычанием сородичей.

Марьяна, едва держась на ногах, кивнула Роме, видя это. Она не смогла бы поднять их сама – её силы ушли на спасение тех, кто был на грани. Но «Крови земли» хватило, чтобы поставить на ноги тех, кто ещё мог драться.

Их возвращение подействовало на остальных сильнее любого призыва. Увидев, что даже тяжёлые раны – не приговор, что их товарищи возвращаются в строй, бойцы рванулись вперёд с новым, яростным воодушевлением. Войска, которые уже считали потери, вдруг почувствовали, что стали сильнее. И этот психологический перелом окончательно сломал хребет атаке крысолюдов.

Глава 7

Рома наблюдает перелом этой битвы. Крысы уже не бегут сотнями из руин. Выбегают ед