Дом напротив

Майор сдал документы, зашёл в соседнее кафе, не торопясь пообедал и, счастливый от спокойствия последних дней, к тому же таких солнечных и ласковых, отправился в свой отдел. Войдя в парк, снова увидел на скамейке маленькое лохматое чудо. Только теперь девочка спала, подложив под голову ярко-голубой рюкзачок. Сергей взглянул на часы: «Интересно, ребёнок здесь находится не меньше двух часов. А где же её родители?»

Майор присел в ногах у спящей девочки. Малышка сразу проснулась, открыла глаза и заявила:

– А я вас знаю. Вы утром уже здесь проходили.

– Привет! – улыбнулся майор. – Меня зовут Сергей. Я тебя тоже утром видел.

– А меня Иришой зовут.

– Вот скажи ты мне, Ирочка, а где твои родители? Чего ты засела на этой скамейке?

Девочка вдруг вся сжалась и жалобно затараторила:

– Ой, я так хочу пи…, в туалет! А мама сказала, чтобы я со скамейки никуда не двигалась, пока она не придёт. А её нет и нет.

– Значит так, – сказал Сергей строгим голосом, – вон туалет, ты туда быстренько сбегай, а я посторожу, вдруг мама подойдёт.

Ирочка кубарем скатилась со скамейки, за пять минут сбегав до туалета и обратно. Вернувшись, разочаровано вздохнула:

– Не вернулась ещё. А я пить очень хочу. Мама забыла дома расчёску и пошла в соседний магазин за расчёской и за водичкой, а самой всё нет…

Девочка неожиданно заплакала, размазывая слёзы по не очень чистым щекам. Сергей вытащил носовой платок, приказал прекратить реветь и предложил дойти до магазина, в который, наверное, пошла мама.

Пока они шли, Ирочка рассказала, что они с мамой приехали из соседнего города. Девочка никогда не была в зоопарке, и мама с папой решили ей устроить праздник, отправив сюда на выходные её и маму, так как здесь очень хороший зоопарк. Ночью они ехали в поезде. Утром, прямо с вокзала, решили сразу пойти в зоопарк, но, посмотрев на лохматую дочку и не найдя расчёски, мама решила сходить в магазин. Ириша снова начала плакать:

– Мама сказала, что мы в кафе зайдём, позавтракаем. Я есть хочу, пить хочу. Я к маме хочу.

Сергей вытер ребёнку глаза:

– Всё, всё, путешественница, прекращай. Как твоя мама выглядит? Во что она была одета?

– Мама… Она такая красивая, самая красивая на свете. И платье у неё очень красивое, цветное, цветное.

– Красное, синее, какое?

– Я же сказала – цветное, всё в цветочках, значит.

– А сумка, чемодан у неё были?

– Мама, когда дома собиралась, сказала, что не хочет на себе вещи два дня таскать. Папа пошёл и купил чемодан на колёсиках. Чемодан был такой же, как мой рюкзак, голубой. Маме он почему-то не понравился. Она сказала, что с таким чемоданом папа пусть сам едет. А я сказала, что он такой же красивый, как мой рюкзак. И мы поехали. Папа сказал, что с такими яркими вещами нас отовсюду видно будет.

Ириша оказалась права. Когда они вошли в магазин, первое, что им бросилось в глаза, был ярко-голубой чемодан, стоящий возле стены. Девочка сразу бросилась к нему:

– Вот, посмотрите, это наш чемодан!

Продавщица вышла из-за прилавка:

– Ну, наконец-то! Папаша, как можно быть таким безответственным?! Оставили чемодан на улице, кто-то его пытался украсть. Правда, вор в таком цвете чемодан, наверное, побоялся забрать. Бросил здесь, за углом. Хорошо, что охранник его занёс в магазин.

– А мама моя где? – Ириша с надеждой смотрела на продавщицу.

– Мама? – женщина вопросительно глянула на Сергея. – А мамы не было, был только чемодан на улице.

Сергей попросил позвать охранника, который принёс чемодан. Тот подошёл недовольный:

– Говорил же я вам, не надо трогать этот чемодан, лежит себе и лежит. А вы: «Занеси, занеси, вдруг хозяева объявятся».

– А вы видели, кто его на улице оставил?

– Неа. Я же в зале дежурю. А это пошёл покурить, вижу, за углом чемодан валяется. Через час снова вышел, он так и лежит. Бабоньки и сказали, чтобы занёс.

– Чемодан закрыт был?

– Это я его на замок закрыл, а так валялся расстёгнутым. Просто крышкой прикрытый.

Сергей, взглянув на вцепившуюся в ручку чемодана девочку, спросил:

– А камера над входом у вас работает?

– Обижаете.

Майор достал удостоверение:

– Пошли, покажешь, где запись можно посмотреть, – и попросил продавщицу, – ребёнку дайте что-нибудь покушать, я заплачу.

Ириша всё это время стояла молча с большими испуганными глазами и внимательно слушала, что говорят взрослые. Но получив бутылочку йогурта и большую булку, сразу переключилась на них. Сергей тяжело вздохнул:

– Пойдём с нами, кино посмотрим.

Пока прокручивали запись с видеокамеры, Ириша сидела на стуле и с удовольствием откусывала от булки. Вдруг, прекратив кушать, закричала:

– Вон, вон, видите! Это моя мама.

На записи было видно, что худенькая молодая женщина в цветастом платье и с чемоданом на колёсиках подошла к дверям магазина. Вдруг её, видимо, окликнула пожилая женщина, неожиданно появившаяся из-за угла дома. Ирина мама остановилась, согласно покивала головой, поставила в сторонке чемодан, и они с этой женщиной зашли за угол. Больше мама Ириши на записи не появилась. Зато сутулясь и слегка прихрамывая, снова появилась старушка. Она спокойно взяла чемодан и увезла его тоже за угол.

– А куда мама пошла? – резонно поинтересовалась девочка.

– У магазина есть с той стороны видеокамера? – спросил у охранника майор, – а эту пожилую женщину вам раньше приходилось видеть?

Охранник отрицательно помотал головой:

– Неа.

Затем пригласили посмотреть видеозапись обеих продавщиц, они сказали, что тоже никогда эту старушку раньше не видели. Дёмушкин, оставив свою визитку, сказал, что ребёнка и чемодан забирает с собой. Если кто ими будет интересоваться, пусть звонят по указанному телефону или приходят к нему в отделение.

В рабочем кабинете районного отделения полиции сидел один единственный человек. Это был напарник и подчинённый Дёмушкина, капитан Владимир Махров, от безделья просмотревший на компьютере все новости не только в стране, но и по всему миру. Увидев начальника, вошедшего с ребёнком и с небесно-голубым чемоданом, съехидничал:

– А я всё переживаю: тебя нет и нет. А ты, значит, уже и ребёнка за это время успел завести, и в отпуск, смотрю, съездил.

Сергей, взглянув на засыпавшую на ходу Иришу, попросил:

– Володя, устрой ребёнка в соседнем кабинете на диванчике, пусть поспит, потом сходи в кафе, купи ей что-нибудь приличное поесть.

– Пельменей, – подсказала сразу же проснувшаяся девочка, – давайте, я сначала съем пельмешки, а потом пойду спать.

Махров хмыкнул:

– Будет сделано, ваше высочество. Но сначала позвольте узнать, это ваш папа?

– Это?! – Ириша с удивлением уставилась на Дёмушкина. Потом подумав несколько секунд, тяжело вздохнула:

– Нет, мой папа в другом городе.

Дёмушкин в двух словах рассказал, что случилось, и пока Махров ходил за «пельмешками», попытался причесать девочку. На что Ириша заметила:

– Мама придет, я ей скажу, если она захочет, пусть папу на вас поменяет. Он меня ни разу не причёсывал.

– Ну, ты даёшь, – обиделся за папу Сергей, – он же тебя любит, вон какой красивый чемодан купил.

– Да, и я его тоже люблю, а вас пока ещё не знаю, люблю или нет.

Закончить этот диалог помог Махров, принёсший из кафе огромнейшую порцию душистых пельменей.

– Это же ребёнок, она столько не съест! – поразился Дёмушкин.

– Мы ей поможем.

Закончив с обедом, Сергей повел Иришу умываться в туалет. Когда они вернулись, девочка сказала, что у неё в рюкзаке лежит полотенце. Дёмушкин открыл рюкзачок и, увидев полотенце, потянул за его край. При этом почувствовал, что рука задела что-то твёрдое. Посмотрел содержимое рюкзака, там были только небольшое полотенчико и лохматая, как и хозяйка, кукла. Но в кармашке под замком прощупывалось что-то ещё. Открыв отделение, Сергей извлёк небольшой футляр.

– Это что? – спросил он у ребёнка.

– Это не моё. Это подарок для мамы от злой волшебницы.

Мужчины сразу заинтересовались:

– Ирочка, а это не мама положила?

– Нет, не мама. Она, когда дома вещи укладывала, показывала, что кладёт: полотенце маленькое, яблоко, и Марусю, куклу так мою зовут. Яблоко я съела.

– А что же это за злая волшебница была? Она тебе во сне приснилась?

– Да ничего не во сне. Мама в поезде пошла за чаем. Злая волшебница вошла, вернее, вбежала в наше купе и сказала, что она фея, всем подарки разносит. Она такая красивая была, в каком-то волшебном платье, но по глазам – злая, злая. Поэтому я поняла, что она никакая не фея, а злая волшебница. Положила маме в чемодан этот подарок. На меня так страшно посмотрела и сказала: «Ты маме ничего про подарок пока не говори. Если мама его сейчас откроет, то прекрасный подарок превратится в ядовитую змею. И змея маму сразу укусит. Его можно будет открыть, только когда вы выйдете из поезда».

– Так ты маме всё же сказала? Как у тебя в рюкзаке этот подарок оказался?

– Ну как? – удивилась Ириша непонятливости взрослых мужчин. – Надо же было маму спасать. Вдруг мама этот подарок раньше бы увидела, её змея укусила, а я тогда одна потерялась бы в чужом городе. Вот я подарок и спрятала в своём рюкзаке, а когда мы приехали, забыла про него.

Больше от Ириши ничего нельзя было добиться, потому что у неё один глазик уже совсем заснул, а второй начинал засыпать. Тогда Сергей спохватился и начал быстро спрашивать:

– Ирочка, подожди, не спи. Ты свою фамилию знаешь? А адрес?

Девочка неожиданно распахнула оба глаза и четко произнесла:

– Ира Крючкова, улица Лермонтова, дом 53, квартира 17, – после чего её глазки закрылись уже оба, и она крепко заснула.

Дёмушкин открыл футляр, в нём лежал браслет прекрасной работы, скорее всего старинный.

За то время, что Ириша спала, капитан Махров собрал все сведения по Ириным родителям. Оказалась семья, как семья. Папа программист, похоже, что хороший, соответственно, с хорошей зарплатой. Мама бухгалтер в солидной фирме. Ни в чём криминальном никогда не обвинялись.

– Ну, что, придётся папу расстраивать. Пускай сюда едет, – решил Дёмушкин.

– Не надо пока его расстраивать – вдруг неожиданно прозвучал женский голос.

Мужчины, как по команде, повернулись на этот голос. В открытых дверях кабинета стояла Иришина мама.

– А вы в жизни намного красивее, чем в кино. Наверное, потому, что плёнка была чёрно-белой, – сообщил ей Дёмушкин.

– Какое кино? – растерялась женщина.

Но в этот момент проснулась Ириша и, увидев маму, с радостным визгом бросилась к ней. В течение нескольких минут в кабинете можно было услышать только восторженные возгласы:

– Ты как? А ты где была? Ты ела? А я плакала. Солнышко моё!

Потом Ириша уселась к маме на колени, а мама жалостливо сказала:

– Как у вас вкусно пахнет!

После чего капитану пришлось снова идти за «пельмешками». Пока Махров отсутствовал, вновь прибывшая рассказала настоящую детективную историю:

– Меня зовут Екатерина Крючкова. Мы с Иришей приехали…

– Катя, мы это всё знаем, начните, пожалуйста, с того момента, когда вас окликнула бабушка возле магазина. Вы её раньше знали?

– Нет, не знала. Лучше бы и потом не узнала! Я, значит, иду в магазин. Вдруг эта бабушка меня просит: «Доченька, помоги, мол, там за углом у меня сумка порвалась с продуктами, а сил нагибаться, совсем нет». Я, конечно, пошла помочь. Бабушка за мной. За угол заворачиваем, смотрю, а там нет никакой порванной сумки с продуктами. Я хотела повернуться, спросить, а мне в это время приложили к лицу мокрую тряпку, я и отключилась. Пришла в себя в какой-то комнате.

– Катя, а возле магазина, кроме бабушки, кто-то ещё был? Не могла же эта старушка вас до дома донести.

– Да никакая это не старушка оказалась. Совсем молодая женщина была. Она потом со мной общалась в этом гриме старушечьем, а по голосу и по фигуре, видно, совсем молодая. А когда на улице меня позвала, ну, старуха-старухой была. Ей в актрисы надо было с такими способностями идти.

– Всё же вспомните, может быть, тогда, за углом всё же кто-то ещё был, или, хотя бы, машина какая-то стояла?

– Точно! Машина стояла. По-моему, чёрная. Какая-то старая модель, но импортная. Номер, конечно, не видела. Машина в глубине под деревьями стояла, к тому же боком.

– А теперь посмотрите, вам знаком этот предмет? – спросил майор, показывая Екатерине футляр из рюкзачка.

– Нет. Первый раз вижу. А почему вы спрашиваете?

– Потому что это лежало в рюкзачке у вашей дочки.

Женщина в полном недоумении помахала головой:

– Понятия не имею, откуда он там взялся. Никогда ничего подобного у нас не было. А что там?

– Мама, тебе его подарила злая волшебница, – сообщила Ириша, внимательно наблюдая, как Дёмушкин открывает футляр.

Больше всех вид украшения удивил девочку:

– Какой красивый! Мама, значит она, действительно, была доброй феей!

– Думаю, что фея была всё же злой волшебницей, – очень серьёзно сказал Махров, – она, наверное, и украла твою маму, превратившись в старую колдунью.

– Не пугай ребёнка, – возмутился Сергей, – Катя, а как же вы здесь оказались?

–Я пришла в себя. Слышу, как женщина кому-то говорила, видимо, думая, что я ещё сплю: «Да всё я внимательно посмотрела, в чемодане ничего не было. Сейчас очухается, всё узнаем».

Катя тяжело вздохнула:

– Потом она у меня часа два спрашивала всё про футляр какой-то. Теперь-то я понимаю, о чём речь. А тогда, видимо, я так искренне удивлялась, что они мне поверили. Слышу, как в соседней комнате эта, так называемая, злая колдунья почти кричит: «Нам ещё не хватало проблем с похищением детей!» Чуть позже мне надели повязку на глаза и отвезли к тому же магазину. Там продавщица меня и отправили к вам. И знаете, я сейчас думаю, что всю дорогу за мной кто-то следил. Я не видела никого, но было такое ощущение, словно на тебя кто-то неотрывно смотрит, даже спина начинала неметь.

Екатерина повернула к Дёмушкину испуганное лицо и спросила одними губами:

– Они теперь Иришу хотят украсть?

Тот ответил:

– Не волнуйтесь, за вами всё время будет приглядывать капитан Махров, вот, познакомьтесь, это Владимир. И вы, девушки, можете спокойно устраиваться в гостиницу и идти в наш замечательный зоопарк. А украшение мы вернём по назначению. Думаю, что оно уже в розыске.

– Как это «идите в зоопарк»?! – поразилась Екатерина, – меня что, зря воровали, мы с Иришей обе перепугались, перенервничали. Со злой колдуньей познакомились. Мы требуем, чтобы этих воров нашли.

Сергей серьёзно спросил:

– Ириша, и ты требуешь найти вора?

Девочка задумалась:

– Я требую пойти в зоопарк.

– Вот, умница. Катя, вы не волнуйтесь, мы за вами будем всё время присматривать. Потом, я не думаю, что они сделают какую-то попытку вернуть браслет. Ведь ясно, что он уже не у вас, а в полиции. На футляре с украшением есть «пальчики» преступницы, так что её поимка – дело времени.

***

Красивая и очень хорошо одетая молодая женщина вошла в антикварный магазин. Внимательно обойдя все витрины, попросила продавщицу показать ей золотой браслет. Продавщица мило улыбнулась и повернулась куда-то вглубь магазина:

– Юрий Викторович, подойдите, пожалуйста, – и уже, обращаясь к покупательнице, – это очень дорогая вещь, извините, но приходится вызывать охранника.

Покупательница недовольно фыркнула, хотела вроде даже уйти, но передумала:

– А мерить-то в вашем магазине эти дорогие вещи позволительно?

– Конечно, конечно, – засуетилась продавщица, – вот, пожалуйста. Это работа 18 века.

– Судя по цене, оно было сделано ещё до нашей эры, – проворчала покупательница, примеряя украшение.

Денис, выйдя из бухгалтерии и с трудом сохраняя спокойствие, степенно прошёл по коридору. Но, дойдя до проходной, уже не сдерживаясь, подпрыгнул на месте, повернулся вокруг собственной оси и буквально пролетел мимо охраны, введя вахтёра в ступор.

После двух лет работы в филармонии молодой скрипач впервые выезжал на гастроли за рубеж. И впервые только что получил зарубежные командировочные. Правда, концерты, в которых он должен выступить, были не сольные, а сборные. Но Денису отводилось всё второе отделение концерта. И заграница была не такая уж дальняя – Чехия. Зато концерты должны были состояться в рамках международного фестиваля, да к тому же в Праге, в которой они с Лерой провели своё свадебное путешествие. Всё это счастье началось два года назад: Денис как раз окончил консерваторию, и они сразу же сыграли свадьбу, а потом его пригласили работать в филармонию. И вот теперь – первые зарубежные гастроли.

Выбежав из помещения филармонии, молодой человек набрал номер телефона Леры. Подождав немного, посмотрел на часы и вспомнил, что у жены в это время идут уроки в школе, где она преподаёт историю, и звонить ей сейчас нельзя. Тогда он позвонил родителям. Трубку взяла мама. Выслушав восторженное сообщение сына, она явно захлюпала носом. Денис даже испугался:

– Мама, ты что, плачешь?!

Но мама рассмеялась:

– Это я от счастья. Поздравляю, сынок! Теперь ты профессиональный музыкант.

– Да ладно тебе, – засмущался Денис, – после гастролей ещё можно будет так называться, а пока – всё ещё ученик.

Лера вечером пришла очень уставшая. Сначала не сразу поняла, что ей Денис говорит про гастроли. А потом вдруг расстроилась.

– Лерочка, мы же с тобой оба мечтали о моих выступлениях, о гастролях за рубежом. Ты не рада?

– Прости, милый, конечно, рада. Жалко, что меня рядом не будет.

– Лера, послушай. Возьми отпуск в школе на две недели. За свой счёт. И поехали со мной!

– Больше всего на свете хотела бы с тобой поехать, но ведь последняя четверть идёт, ЕГЭ на носу. Надо быть сумасшедшей, чтобы проситься сейчас в отпуск. Только ты звони каждый день по скайпу, – Лера прижалась к плечу мужа, – так что будем всё время видеться.

У Дениса праздничное настроение улетучилось. Они с женой, за эти два года, ни разу по-отдельности никуда не ездили. Лера, посмотрев на расстроенного мужа, чмокнула его в нос:

– Искусство – превыше всего! Диня, да ты что?! Теперь так часто будет, привыкай. Я же знала, за кого замуж шла. Было бы начало учебного года, точно с тобой сбежала.

***

Елена Викторовна, мама Дениса, второй день ходила расстроенная. Главное, причин для этого вроде бы, как и не было. Дома и на работе всё было нормально. Денис звонил из Праги, гастроли проходили очень успешно. Правда, вчера и сегодня он не звонил, а прислал коротенькие смс-ки: «Всё хорошо» и «Завтра утром позвоню».

– Вот завтра и позвонит, – сама себе сказала Елена, подумав, что немного расстроилась, видно, из-за того, что с сыном не разговаривала два дня.

Обычно Денис звонил родителям не так уж часто, но сейчас, находясь за границей, – почти каждый день, видно, скучая по дому.

На следующий день сын так и не позвонил. Елена Викторовна, боясь потревожить его не вовремя, сначала набрала номер телефона невестки. Но Лера трубку не взяла.

«На уроке, наверное», – подумала женщина. Собственно, уже завтра сын возвращался на родину. Вечером Елена Викторовна послала ему смс-ку, спросив как дела. Денис односложно ответил: « Всё ОК». На следующий день, посмотрев расписание прибытия самолётов, позвонила сыну, посчитав, что он уже прилетел. Денис звонок сбросил, чуть позже прислал сообщение, что домой поедет на экспрессе, завтра позвонит.

– Странно, почему его Лера на машине не встречает? Поссорились?

Не на следующий день, не через день ни Денис, ни Лера не позвонили. И на звонки родителей тоже не отвечали. А вечером позвонил незнакомый мужчина:

– Здравствуйте, вас беспокоит начальник отдела внутренней безопасности филармонии. У нас проблема. Ваш сын, Денис Круглов, возвращаясь из Праги, сел в самолёт, но, выйдя из него, пропал. По крайней мере, он не прошёл паспортный контроль на выходе из аэропорта. Вы случайно не в курсе… Алё, алё, Елена Викторовна, вы меня слышите?

Елена последних слов уже не слышала, так как бешеный стук сердца отдавался в ушах и в голове. Она уронила телефон и очень медленно начала сползать со стула на пол.

***

Майор полиции, Сергей Дёмушкин, читал новое дело с большим опасением. Как-то так последнее время получалось, что его дела о пропавших заканчивались плохо. Пропавшего ему удавалось найти, но уже мёртвым.

– Когда сразу известно, что труп, то и надежды никакой нет. А когда человек пропал, то все на лучшее надеются, – тяжело вздыхая, объяснял Дёмушкин сложившуюся ситуацию своему напарнику, капитану Махрову.

– Так ведь надежда – это же замечательно.

– Слушай, Володя, – майор снова повернулся к Махрову, – давай, дело о пропаже скрипача ты будешь вести, а я тебе буду помогать. Я с начальством договорюсь.

– Серёга, да ты что, в самом-то деле? Дело интересное, странное какое-то. Да и родители пропавшего мне понравились. Хочется людям помочь.

– А я тебе о чём говорю?! Очень хочется, чтобы Денис Круглов где-то ходил живой-здоровый. Ну, пусть бы в какой-то больнице лежал не очень здоровый, но живой. Поэтому этим делом должен руководить ты, а то мы найдём очередной труп.

– Знаешь, что-то ты меня достал со своими предчувствиями. Дай дело почитать. И считай, что я принял его под своё руководство.

После двух дней непрерывных встреч и бесед со свидетелями картина необычного исчезновения скрипача Круглова обросла совсем непонятными фактами. И главным странным фактом было то, что его жена, Круглова Валерия, или просто Лера, за месяц до конца учебного год, ушла в отпуск. Причём ушла самым бесцеремонным образом, о чём очень эмоционально сообщила Махрову секретарь директора школы:

– Представляете, молодой человек, приходит Валерия Дмитриевна, кладёт мне на стол заявление и объявляет, что она на неделю уходит в отпуск?! Я ей говорю, да кто же, милочка, вас сейчас отпустит? А она мне так нагло заявляет: «А я уже билет взяла, завтра улетаю». Развернулась, и ушла. Директор потом расшумелся, всё требовал, чтобы я ей позвонила, а эта молодая нахалка трубку так и не взяла.

– Куда? – с надеждой в голосе спросил капитан

– Что – куда? – не поняла секретарь.

– Она, случайно, не сказала, куда улетает?

– Вроде бы нет. Точно, ничего не сказала, – чуть подумав, уверенно сообщила женщина.

Телефон Валерии Кругловой, действительно, всё время был вне зоны сети. Родители Дениса очень удивились этому фактом, так как знали, что Лера хотела, но не смогла поехать с их сыном на гастроли. Родители самой Валерии были с дочерью в несколько странных отношениях, никогда ничем не интересуясь. Когда Сергей Дёмушкин попытался у них что-то выяснить, отец Леры только безразлично пожал плечами:

– Она нам ничего не сказала. Но раз взяла отпуск на неделю, значит, через неделю и вернётся.

Дёмушкин решил проверить списки пассажиров, вылетающих в Прагу в тот день, когда собиралась улетать Лера. И тут ему, вроде бы как повезло: Валерия Дмитриевна Круглова была пассажиркой одного из пражских рейсов. Но, сделав запрос в визовую службу аэропорта, выяснил, что Лера вернулась обратно уже на следующий день.

– Володя, получается, что у нас уже два человека пропали, – констатировал Дёмушкин.

Он, расстроенный, сидел за столом в своём отделе и допивал пятую чашку растворимого кофе.

– Это же надо, гадость какая?!

– Что? – не понял капитан Махров.

– Ну, как можно пить такой кофе?! Это же не кофе, а настоящая отрава.

– Это уж точно. Надо с премии натуральный, в зёрнах, купить.

– Володя, знаешь, что я подумал? Лера, значит, прилетала в Прагу, и там, скорее всего, отравила своего мужа.

– Зачем? Более молодого нашла? Так и этому-то лет – всего ничего. Да и потом, когда она улетела из Праги, Денис-то был ещё не пропавший, с матерью переписывался.

– А вот этого мы и не знаем, он ли переписывался. Может быть, это его злодейка-жена от себя подозрения так отводила. А Дениса уже не было.

– А вот тут ты, пожалуй, и прав. Надо сделать запрос по неопознанным трупам и узнать, откуда отправлялись сообщения.

Трупов неопознанных обнаружилось неприятно много, как в Праге, так и здесь, в городе. Правда, ни один из них, к счастью, не оказался Денисом. Кто-то не подходил по возрасту, многие – по полу, а некоторые были обнаружены раньше требуемого времени. Второй день просматривались записи с камер наблюдения в местном аэропорту. Хотя бы кого-то, похожего на Круглова, камеры тоже не зафиксировали. Но к вечеру Махрову повезло, к тому же повезло крупно.

– Сергей, подойди сюда быстро, – вдруг, нарушив полную, усыпляющую тишину, закричал капитан.

Дёмушкин развернулся на своём стуле и уставился в монитор Володиного компьютера:

– Ну?

– Сюда, сюда смотри. Видишь, это же точно Лера. И по времени подходит. Она только что прилетела, и посмотри, куда она пошла.

– Володя, да ты гений! Я тебе сам куплю хорошего кофе. Она же пошла к междугородним автобусам. Придётся кого-то из ребят завтра утречком послать с её фотографией, вдруг из водителей кто-то вспомнит, девушка-то симпатичная. Да, забыл сказать, что я вчера разговаривал со многими сотрудниками филармонии, с теми, кто летал с Денисом в Прагу. Музыканты, конечно, люди сложные, но одно я понял, сейчас этот молодой скрипач – гордость филармонии.

– А это значит, что кому-то такая ситуация может не нравиться.

– Точно. Вполне возможно, что это не жена виновата в пропаже мужа, а кто-то из коллег-музыкантов решил избавиться от слишком талантливого соперника.

– А что народ говорит, его в самолёте действительно видели? Может быть, он ещё в Праге гуляет или гражданство пытается поменять.

– Нет, нет, в самолёт он сел. Тут тоже такая тёмная история. Его место было в хвосте самолёта. Денис сидел рядом с флейтисткой, Викой Томашевской. Вика сказала, что Круглова сильно укачало, он стал таким бледным, что она испугалась за него, вызвала стюардессу, и та предложила Денису пересесть в первый салон на свободное место, чтобы меньше укачивало. Потом я встретился со стюардессой, она эту историю подтвердила. Сказала, что молодой человек сразу же уснул. Когда самолёт приземлился, она его с трудом разбудила, и Денис Круглов покинул самолёт.

– Серёга, ты смотри, что делается. Значит, из самолёта он вышел, а из аэропорта – нет. Получается, что на территории аэровокзала, скорее всего, уже четвёртый день находится бездыханное (я не говорю, мёртвое) тело великого скрипача, а его никто не может найти.

В этот момент запищал факс, до этого тихонечко стоявший в углу комнаты. Капитан Махров принял из его недр сообщение. Прочитав, протянул бумагу Дёмушкину:

– Я делал запрос связистам. Выходит, что и они подтверждают эту же ситуацию: Денис давал смс-ки с территории аэропорта. Лера, значит здесь не при чём. Она уже давно уехала куда-то на междугороднем автобусе.

– Да. А дальше их следы теряются. Володя, а ты связистов не просил распечатки смс-ок сделать, ведь Денис не только с матерью переписывался.

– Просил, ясное дело. Чуть позже пришлют, как с его телефона, так и с Лериного.

Невероятно длинный рабочий день закончился. Но так как при этом ночь ещё не наступила, мужчины решили заглянуть в соседнее кафе. Сергей был холост, а, значит, свободен и независим. Тогда как Володя Махров в свои тридцать лет уже имел красавицу жену и двух маленьких сыновей. Чему втайне Дёмушкин страшно завидовал. Но при этом он никак не мог понять, отчего ему не хочется жениться ни на одной из знакомых барышень. Его родители по этому поводу говорили, что, несмотря на свою героическую профессию, их сын оказался трусом. А капитан Махров, однажды увидев свою ненаглядную Светлану, уже через неделю сделал ей предложение. Учитывая выше названные обстоятельства, Махров сказал, что он долго сидеть в кафе не может, на что майор ехидно заметил:

– Кто бы сомневался?

Мужчины заняли удобный столик возле окна. Посетителей в кафе было немного, поэтому сразу бросился в глаза мужчина за столиком в дальнем углу, мирно положивший голову на сложенные руки, и явно крепко спавший. Он пока никому не мешал, и официанты его не трогали. Дожидаясь своего заказа, Дёмушкин всё время поглядывал на спящего мужчину. И когда заказ наконец-то принесли, Сергей неожиданно схватил за руку Махрова, на что тот возмущённо заметил:

– Вот хорошо, что я ещё харчо есть не начал, а то бы весь суп на твоём новом пиджаке оказался.

– Послушай, капитан, у меня гениальная мысль!

– Пусть она с полчасика в твоей голове отдохнёт, пока мы с тобой перекусим. Потому что в моей голове с голодухи не только гениальных, вообще никаких мыслей не осталось.

Дёмушкин тяжело вздохнул и тоже пододвинул к себе тарелку. Но так как он начал вздыхать после каждой съеденной ложки супа, капитан не выдержал:

– Блин! Поесть не дашь! Ну, говори свою мысль гениальную.

– Мы ведь неправы оказались, делая запрос по неопознанным трупам. Помнишь, и флейтистка Томашевская, и стюардесса говорили, что скрипача в сон клонило. Что-то с ним, конечно, было не так. И он в таком, то ли сонном, то ли больном, состоянии вышел из самолёта. Пошёл со всеми, да видно ему стало совсем плохо, он куда-то свернул. Вот там он и лежит до сих пор (это по самому плохому варианту), или кто-нибудь его подобрал, да в больницу отправил. Мы же Круглова по больницам даже не искали.

– Серёж, но ведь коллеги, наверное, заметили бы, что он отстал или ему плохо.

– Да ведь в том-то и дело, что он выходил с пассажирами первого салона, а все музыканты летели во втором. Поэтому на него никто и не обратил внимания. Завтра, значит, обзвонить надо все соседние больницы и обязательно пройти по тому пути, как шли пассажиры пражского рейса.

***

Следующее утро было хлопотным, чтобы не сказать, сумасшедшим. Дёмушкин и Махров не могли оторваться от телефонов даже на минутку. То звонили они, то с какой-нибудь срочной, важной, неожиданной информацией звонили им. Сергей только раз отвлёкся:

– Вот бы чайку кто вскипятил, а лучше кофе заварил.

Но так как в комнате, кроме него и капитана, никого больше не было, то жалобный возглас остался без ответа. И, после нескольких часов поступления информации, удалось выяснить, что на телефонах пропавших Кругловых ничего необычного не было, кроме одного неизвестного звонка на телефон Леры. Сделав запрос, Махров узнал, что звонили с телефона некой Морозовой, проживающей в селе Южном. Это село проявилось и во второй раз, когда выяснилось, что Лера Круглова, сев на междугородний автобус, вышла, по словам водителя, именно возле села Южное. И, обзвонив все соседние с аэропортом больницы, Дёмушкин в двух из них обнаружил молодых людей в тяжёлом состоянии и попавших в больницу в последние три-четыре дня.

– Володя, ты давай, свяжись с этой Морозовой из Южного, а я поехал по больницам.

Но выехать они не успели, потому что Сергею позвонила Елена Викторовна Круглова, мать пропавшего скрипача:

– Здравствуйте, господин полицейский. Вы не поверите, но только что звонила Лера, она в больнице нашла Дениса. Вернее, её по телефону нашла больничная медсестра и позвонила. Хотите, продиктую адрес.

Дёмушкин сказал, что, конечно, хочет. Записав адрес, философски поинтересовался у Махрова:

– Володя, как ты думаешь, для чего нам зарплату платят? Я бы таких, как мы, гнал из полиции.

Махров, взглянув на расстроенного напарника, испугался:

– Что, неужели труп?

– В этот раз нам всем повезло. Денис нашёлся живой, правда, в больнице. Но нашли его не мы с тобой, а пропавшая жена Лера. Поехали, хотя бы побеседуем, если врачи разрешат.

Но с самим Денисом поговорить не удалось, он третий день находился в состоянии искусственной комы. Зато они познакомились с Валерией Кругловой и узнали много интересного. Лера, всхлипывая, уже, видимо, не в первый раз рассказывала историю своего исчезновения. Сидевшая рядом свекровь только тяжело вздыхала.

– Понимаете, я бы никогда не бросила ребятишек перед самым экзаменом. Но тут такое, такое… – оправдывалась молодая женщина, – мне по электронной почте вдруг пришло странное письмо, такого, приблизительно, содержания: «Что же ты, глупая оффца, сидишь дома, когда твоего олуха уводит шикарная флейтистка. Давай, дуй в Прагу и разберись с ней по-женски». Вы знаете, меня, как запрограммировали. Я больше ни о чём не могла думать. Виза у меня была, я купила билет и примчалась в Прагу. Хорошо, что Денис меня не видел. Вот ведь позорище было бы – получается, что я приехала брать его с поличным. Мне с трудом удалось попасть на их концерт. Я сидела далеко, но разглядела, что флейтистка в оркестре только одна, и она была, действительно, прекрасна. У меня всё сердце изболелось. Но после концерта, смотрю, а эта самая флейтистка с другим скрипачом в обнимку ушла, а Денис уходил один. Ах, какой он был уставший, но довольный после своего выступления. Как я им гордилась!

– Лера, вы что же, так к нему и не подошли? – удивился Махров.

– Понимаете, увидев мужа, я поняла, что то письмо – ложь. Дениса ничего, кроме его скрипки, не интересовало. Чтобы не попадаться ему на глаза, я устроилась в другой гостинице. Вечером следующего дня хотела сходить ещё раз на концерт, раз уж я прилетела в Прагу. Утром прибежала в ту гостиницу, где жили филармонисты, спросила, где сейчас Круглов. Думала, хоть одним глазком на него посмотрю Девушка на ресепшне сказала, что он ушёл куда-то с инструментом, наверное, репетировать. Я спросила, где это, и пошла в репетиционный класс. Денис был там со своим концертмейстером. И вдруг мне позвонили. Звонила соседка моей бабушки, Тамара Морозова. Сказала, что сегодня ночью бабушке вызывали скорую, ей что-то совсем было плохо с сердцем. А в больницу она ложиться отказывается.

– А бабушка ваша, наверное, проживает в селе Южном? – почти утвердительно сказал Дёмушкин.

– Точно. А вы уже это давно знали?

– Да не очень. Можно сказать, только сейчас это понял. Лера, а почему же соседка родителям не позвонила?

– Сказала, что маме два раза звонила, а там трубку не брали. Я и помчалась в аэропорт. Хорошо, что билет сразу взяла. Да вот ещё беда, подзарядку для телефона я второпях дома забыла, телефон-то и сел. Хорошо, что у Тамары такая же подзарядка была. Я с бабушкой по больницам бегала, еле её уговорила на недельку всё же лечь, обследоваться, а тут медсестра про Дениса позвонила. Я к нему, а он уже несколько дней в себя не приходит, – и Лера начала нежно гладить руку Дениса, словно уговаривая его проснуться.

– Елена Викторовна, мы, конечно, с врачами поговорим, но что с вашим сыном случилось, они объяснили вам? – спросил майор.

– Да, сказали, что его отравили сильнодействующим психотропным лекарством. Если, конечно, это не он сам, говорят.

Лера хотела возмутиться, но свекровь её успокоила:

– Конечно, конечно, Лерочка, не сам, тут и говорить нечего. Да, ещё врач сказал, что доза была большая очень, и в аэропорту он пролежал весь вечер и всю ночь. Это всё нанесло организму сильный вред.

Полицейские простились с женщинами и пошли выяснять, кто и где нашёл скрипача. В приёмном покое им сказали, что молодого человека привезла скорая помощь. А нашли его уборщики аэровокзала рано утром, за скамейками. Он, скорее всего, пытался сесть, но потерял сознание и упал. Да упал так, что попал между грудой составленных скамеек, и его сначала никто и не увидел. Документов, денег при нём не было.

– А футляра со скрипкой? – спросил Дёмушкин.

– Ничего не было, видно, кто-то всё подобрал. Знаете, какие люди могут быть – раз вещь бесхозная, значит, моя. Вот только повезло, что лежал он на спине, а в заднем кармане джинсов был мобильный телефон, по нему родных и нашли.

Выйдя из больницы, майор азартно потёр руки:

– Володя, пошли отрабатывать нашу зарплату.

– Точно. Срочно надо найти шутника, написавшего Лере письмо.

Через полчаса программисты доложили, что письмо было отправлено из административного корпуса филармонии. Но так как там все службы объединены единой сетью, то определить, с какого именно компьютера, им не удалось.

– Да нам, пожалуй, и не нужен компьютер, – предположил Сергей и уже более уверенно добавил, – подозреваемый у нас и так есть. Согласен, капитан?

– А мне лично кажется, что у нас два подозреваемых: прекрасная флейтистка, и её скрипач-обожатель, которого, как я выяснил, зовут Николай Сапин.

***

Посовещавшись, офицеры решили повестки на допрос доставить подозреваемым лично. Сапину повестку вручает Махров и увозит с собой на допрос. А беседа с прекрасной флейтисткой Томашевской досталась, как всегда, майору Дёмушкину. Но как раз у Сергея допрос получился вовсе не таким, как он предполагал. Вика Томашевская сразу же сказала, как она очень рада, что нашёлся Денис, оказывается, сегодня она звонила в больницу, и ей сказали, что Круглов пришёл в себя.

– Вы не представляете, господин полицейский, какое это счастье! Вот честно вам скажу, народ у нас в филармонии разный, конечно, попадается, но, в основном, талантливый. А Денис Круглов, какой-то сумасшедший гений. Причём, парень хороший, доброжелательный, но работает, как вол! Если бы он погиб, мы бы не пережили такой потери. Своими бы руками убила того гада, что пытался его отравить. Да, вообще-то я не поняла, от меня-то вам что нужно? На бумажке написано, что вы меня вызываете на допрос. Почему меня? Или вы всех наших вызывать будете?

Дёмушкин, сбитый с толку этим монологом, всё же поинтересовался:

– А какие отношения были у Круглова с Николаем Сапиным?

– С Колей? Да, пожалуй, никаких. Они как-то друг друга недолюбливали. Поэтому и не общались, наверное.

– А почему недолюбливали?

– Собственно, недолюбливал Сапин Дениса. А Денис это чувствовал и просто не вступал с Колей в контакт. Господи! Вы что, предполагаете, что это Николай Круглова траванул?! Нет, что вы! Он парень, конечно, честолюбивый, но чтобы на такое пойти!

– Вика, посмотрите, пожалуйста, это письмо. Как вы думаете, кто его мог написать? – Сергей открыл на компьютере текст письма, который получила Лера.

Вика прочитала его несколько раз. Потом с тяжёлым вздохом посмотрела на майора:

– Вы знаете, вот эта «оффца» – любимое слово Коли. Он всех, кто что-то не так сделал, так называет. Но об этом весь оркестр, наверное, знал. Могли специально в письмо его слово вставить. А стиль письма какой-то дурацкий. И не мог же он про меня такую ерунду написать, да ещё, мол, «разберись с ней по-женски».

Вика с тревогой и напряжением взглянула на Дёмушкина. Сергею стало жалко девушку, потому что у него как-то сразу появилась уверенность, что преступник – Сапин. И он видел, что Вика это тоже поняла. Майор позвонил Махрову в соседний кабинет и попросил капитана зайти к нему вместе с подозреваемым. Первым в кабинет вошёл Николай Сапин со словами:

– Да что это за беспредел?! Я буду…, – и осёкся, встретив вопросительный взгляд Вики.

– Коля, как ты мог? Зачем? А если бы Денис умер?

Сапин сел и тихо, так, что можно было только догадаться, прошептал:

– Я не хотел. Я не думал, что так получится. Ведь я сначала написал это письмо, думал, что приедет жена Круглова, устроит грандиозный скандал. Думал даже Вику попросить мне подыграть.

– Как подыграть! Переспать с ним на глазах у жены?! Да ты…. Да ты просто с ума сошёл от своей зависти!

Сапин замолчал. Потом быстро начал оправдываться:

– Вика, просто эта ситуация привела бы к скандалу, Денис или сам бы не смог дальше выступать, или начальство его временно отстранило. Ведь я на пять лет его старше, а у меня ещё ни разу не было целого сольного отделения. А он здесь – без году неделя. Самородок выискался.

– Да он трудяга, каких поискать надо! – уже почти кричала Вика.

Дёмушкин, с интересом разглядывая неудачливого отравителя, констатировал:

– А так как скандал не удался, вы решили Круглова отравить?

– Да у меня даже мыслей таких не было. Я сам иногда пью это лекарство при сильном переутомлении. Мне его врач выписал. А Денис, как ребёнок, любит пепси колу, всё время с собой носит бутылочку. Я с вечера, перед последним днём гастролей, растолок и подсыпал в напиток это лекарство. Думал, он вечером выпьет, а на завтра у него должна быть сильная сонливость и абсолютное чувство пофигизма. Играть бы он не смог, да и просто не захотел. Но для пущего эффекта я положил лекарства больше, и организм Дениса не справился. К сожалению. К тому же Круглов почему-то свою пепси колу выпил уже после выступления, а утром, в аэропорту ему и стало плохо. Что со мной будет?

– Тут, конечно, многое зависит от пострадавшего. Ваше счастье, что он пошёл на поправку. А так-то, думаю, ближайшие лет пять вы сможете выступать только в самодеятельности какого-нибудь казенного учреждения.

Женщина снова обратилась к котёнку, которому уже надоело лежать в кресле, и он с большим энтузиазмом пытался взобраться к хозяйке на плечо по спинке её стула, но уже два раза срывался и смешно шлёпался на ковёр:

– Алонзо, а тебе придётся привыкать к моему скверному характеру. Не понимаю, отчего душа радуется, глядя на тебя? – Светлана Викторовна аккуратно положила на колени шустрого малыша, тот сразу успокоился и заурчал. – Смотрю, а ты ко мне уже тоже привык.

Алонзо принадлежал к редкой и очень дорогой породе кошек, саванна, полученных в результате скрещивания домашней кошки с африканским сервалом. Сейчас это был двухмесячный небольшой котёнок, но через два-три года он мог достичь роста и веса крупной собаки, характером при этом обладая исключительно дружелюбным. Несмотря на сложности выведения данной породы, в жизни коты саванна были совсем неприхотливыми. И к хозяйке своей Алонзо со временем относиться будет так же, как и умная собака – с любовью и преданностью. Поэтому Светлана Викторовна, пять лет назад похоронившая мужа и редко видевшая свою единственную дочь, живущую с семьёй за границей, решила оставить себе эту дорогую игрушку, надеясь со временем сделать Алонзо своим преданным другом.

На следующий день в одиннадцать часов утра, как и договорились, в дверь позвонил будущий хозяин Виви. Памятуя о ряде неприятных инцидентов, заводчица обычно просила приходить нового покупателя (если это был мужчина) с женой или дочерью. Впускать в дом, после смерти мужа, чужого мужчину она побаивалась, но если тот приходил с женщиной, то хозяйке было как-то спокойнее. Светлана Викторовна пошла открывать дверь, не придав значения странному звуку, изданному Алонзо. Посмотрела в дверной «глазок», подумав, что улыбающаяся за дверью женщина не вызывает особой симпатии, но дверь всё же открыла. А дальше произошёл провал в сознании. С трудом открыв глаза, она поняла, что лежит на полу в прихожей, Алонзо сидит у неё на груди и пытается лизнуть хозяйку в нос. Светлана Викторовна с трудом села и почувствовала, что у неё от боли разламывается голова. Осторожно потрогав затылок руками, крови и даже шишки там не обнаружила. Дверь в квартиру была аккуратно прикрыта. Посмотрев на часы, женщина поняла, что пролежала без сознания почти три часа.

– Алонзо, что это было? Где Виви?

Котёнок, словно понимая, что у него спросили, побежал в спальню, где в переноске должна была сидеть Виви в ожидании своего нового хозяина. Светлана Викторовна, с трудом поднявшись, пошла за Алонзо и с тяжёлым вздохом остановилась в двери: в комнате не было ни Виви, ни переноски. Пройдясь по квартире, обнаружила пропажу приличной суммы денег «И чего я их вчера на карточку не положила?!», а также дорогого мобильника. Странно, но золотые вещи, которых, правда, было у неё немного, лежали на месте.

Сняв трубку городского телефона, набрала номер:

– Алло, полиция? У меня украли деньги и кошку.

***

Прапорщик Николай Котов всю жизнь, похоже, проработал не на своём месте. Он уже приближался к пенсионному возрасту, был толстоват, лысоват и с неоправданно большими усами. И в данном конкретном случае можно было подумать, что фамилия наложила отпечаток на его внешность. Прапорщик Котов очень походил на кота. Но те, кто его хорошо знал, понимали, что эта своеобразная внешность получилась, возможно, из-за увлечения всей жизни Николая. Ему надо было работать в цирке дрессировщиком котов. Прапорщик любил этих независимых и мохнатых созданий до самозабвения, они ему отвечали взаимностью и делали всё, что Котов им приказывал. Из него бы получился прекрасный артист, но он всю жизнь проработал охранником в исправительных учреждениях. А вот своих подопечных, заключённых исправительных колоний, он презирал и постоянно пытался на них заработать, то давая за плату телефон для звонка, то продавая за баснословные деньги сигареты или выпивку. Начальство об этом догадывалось, но закрывало глаза, получая от Котова регулярные подношения.

***

На квартиру к Андриановой выехала следственная группа во главе с майором Сергеем Дёмушкиным и капитаном Володей Махровым. Подивившись странному заявлению пострадавшей, Дёмушкин предварительно поинтересовался у дежурного:

– Деньги-то украли, это понятно. А кошка кому понадобилась? Как тебе показалось, звонившая была нормальной?

– Да, вполне адекватная бабуля, на мои вопросы отвечала очень чётко.

– Так кошка, наверное, в открытую дверь выскочила.

– Нет, гражданка сказала, что кошка пропала вместе с переноской и была очень дорогой, триста тысяч рублей стоила.

– Ого! Чего только на свете не воруют!

«Бабуля» в действительности оказалась моложавой шестидесятилетней женщиной. Пригласила полицейских в квартиру и стала рассказывать:

– Я сама не пойму, как могла открыть им дверь! Ведь понятно, что этого делать было нельзя.

Увидев вопросительно поднятые брови Дёмушкина, объяснила:

– Понимаете, когда в дверь позвонили, и я пошла открывать, то услышала у себя за спиной шипение. Чуть обернувшись, ведь видела, что это зашипел Алонзо, мой котёнок. Он распушил хвост и в ту же секунду куда-то исчез. Это я уже после всё вспомнила, потому что тогда не обратила на Алонзо внимания. А ведь его поведение означало, что котёнок очень испугался. Коты, ох, как чувствуют людей.

– И даже через закрытую дверь? – немного ехидно поинтересовался капитан Махров.

– Вы зря мне не верите, я котами уже сорок лет занимаюсь, знаю все их повадки и возможности. Вот вы оба ему явно понравились, он даже из комнаты не уходит.

Дёмушкин усмехнулся про себя, понимая, что симпатия мохнатого малыша, хотя, возможно, и придуманная хозяйкой, ему приятна. «Кота, что ли, завести?», – мелькнуло в голове.

Андрианова между тем продолжала:

– Я когда в глазок посмотрела, увидела за дверью мужчину и женщину. Они ведь мне сразу не понравились, особенно женщина. Она улыбалась, но выглядело это чрезвычайно ненатурально. И почему я открыла дверь, для меня это какая-то тайна. Я бы сказала, что затмение нашло.

– Светлана Викторовна, вас ударили? Почему вы оказались без сознания на полу?

Женщина задумалась:

– Думаю, что нет. На голове у меня нет никаких повреждений, но головная боль очень сильная. Скорее всего, мне сразу же что-то усыпляющее приложили к лицу, даже не брызнули, а именно приложили, и не дали упасть, аккуратно положили на пол.

– Странные воры, почему же они второго котёнка не забрали, или он, похоже, не породистый? – Махров опять продемонстрировал своё незнание кошачьей породы.

Светлана Викторовна глянула на него с лёгким презрением:

– Молодой человек, этот, как вы изволили выразиться, «непородистый» кот, король среди кошек, его цена не меньше полумиллиона рублей. Просто он сразу же спрятался так, что воры его не увидели.

Дёмушкин улыбнулся:

– Извините нас, но котёнок, действительно, не походит на какую-то экзотическую породу, просто симпатичный, конечно, как любой малыш. Да, Светлана Викторовна, вы ещё сказали, что ваши драгоценности не пропали. Они в каком-то сейфе хранились?

– Да что вы, какой сейф? – женщина махнула рукой. – Я не большая любительница всяких украшений, они у меня вот в этой коробочке лежат, здесь, на тумбочке. И знаете, господин полицейский, меня очень удивило, что воры их не забрали.

В это время криминалист попросил всех освободить прихожую и начал снимать отпечатки пальцев с дверей и мебели. Хозяйка предложила следователям пока пройти на кухню, попить чаю. Молодые офицеры тут же согласились, сказав хором:

– С большим удовольствием.

– Извините, а кофе нельзя попросить.

Андрианова улыбнулась:

– Конечно, конечно, и чаю можно, и кофе, и печенье очень вкусное у меня есть.

Приготовив Дёмушкину чай, а себе и Махрову кофе, Светлана Викторовна продолжала:

– Вот, если бы я была вором, то есть воровкой, и, забирая ценности в чужой квартире, неужели бы я, представительница прекрасной половины человечества, оставила на месте украшения? Да я бы их в первую очередь прихватила!

Дёмушкин с нескрываемым интересом посмотрел на Андрианову:

– Вы хотите сказать, что среди воров не было дам?

– Именно это я и хочу сказать. Та несимпатичная женщина была, скорее всего, переодетым мужчиной. Видите ли, я попросила покупателя прийти с дочерью или женой, а он пришёл с ряженой, вернее, ряженым.

– Светлана Викторовна, так вы, говорите, общались со лже-покупателем по мобильному телефону?

Женщина печально вздохнула:

– Так ведь и телефон забрали. Бедная, бедная Виви, они же даже не знают, чем её кормить.

Махров улыбнулся:

– Нальют ей молочка.

Светлана Викторовна в ужасе прижала руки к груди:

– Да ни в коем случае! У кошек старше уже одного-двух месяцев молоко не усваивается. Это просто трагедия, похитители же, наверняка ничего о кошках не знают.

***

Николай Котов был добр, но строг. Он уже в сотый раз указывал чёрной юркой кошечке на дверь через дорогу. Она сначала не понимала, чего от неё хотят, и начинала играться с пальцами Николая. Котов снова указывал на дверь и бросал в ту сторону немного корма, всё ближе и ближе приближаясь к двери. Добившись, что кошка дошла до указанной двери, насыпал ей в качестве поощрения приличную порцию. Похвалил:

– Молодец, завтра пойдёшь к другой двери.

Вечером, во время дежурства, он пришёл на службу с той же чёрной кошкой и стал её натаскивать на входную дверь в служебное помещение охраняемого им объекта. Его коллеги особого значения не придавали занятиям Котова. Они за многие годы привыкли, что тот был постоянно окружён четвероногими и хвостатыми друзьями, а кошкой больше, кошкой меньше, на это никто не обратил внимания.

***

Утром следующего дня Дёмушкин просматривал газеты с объявлениями о продаже породистых кошек. И уже в третьей газете увидел знакомый текст объявления. Он практически слово в слово повторял то объявление, которое давала Андрианова.

– Володя, – протянул он газету Махрову, – ты глянь-ка, эти дельцы уже объявление дали о продаже котёнка. Даже пару дней не могли потерпеть. И цену завысили. Тоже странно, я бы на их месте, наоборот, снизил её, чтобы быстрее продать украденную кошку.

– Любители какие-то? Хотя ограбление провели очень грамотно.

– Скорее всего, с котёнком не справляются, – усмехнулся Сергей,– если у малышки характер, как у хозяйки, то ворам не позавидуешь. Придётся звонить в редакцию, брать номер телефона и представляться покупателем.

Дело оказалось до смешного легким. Уже через полчаса полицейские были в квартире грабителей, где в присутствии понятых обнаружились и котёнок в переноске, и пропавшая сумма денег, и даже женские парик с платьем.