Тайный поклонник

Размер шрифта: 13

* * *

Глава 1. Игорь. Мысли о ней

Восемь утра. Стою у окна, смотрю с высоты восьмого этажа на людей. Размышляю. В школу идти не хочется. Но идти надо. Сегодня контра по алгебре. Вдруг на тротуаре появляется она. Расплываюсь в улыбке, ощущаю учащённое сердцебиение.

Она всегда ходит в школу мимо моего дома. Забавная. Идёт, не глядя под ноги, о чём-то увлечённо рассказывает Юльке. И как всегда жестикулирует. И постоянно дотрагивается до густых русых волос. Она – это девчонка, в которую я влюблён.

Мы знакомы с семи лет. Точнее, когда я стал первоклашкой, она начала учиться в подготовительном классе, ей было только шесть. У нас разница в год и два месяца.

Обращал ли я на неё внимание в школе? Скорее нет, чем да. Обычная девчонка, немного шумная, смешливая, не более. В первом классе мне нравилась Маринка. В третьем я влюбился – так мне тогда казалось – в Вику. В четвёртом – в Лену. Такой я влюбчивый. А что, нельзя?

В прошлом году я учился в седьмом классе. Она – в шестом. Именно тогда я впервые посмотрел на неё по-особенному.

Отлично помню тот день. Я подходил к школе. Возле тополя, что растёт у торца здания, заметил толпу ребят. Первоклашки, задрав головы, голосили и вытягивали руки. Ребята постарше молча смотрели на тополь. На лицах старшеклассников застыла усмешка.

Карабкающуюся по тополю девчонку увидел не сразу. Неумело, но вместе с тем уверенно и решительно та пыталась штурмовать третью ветку тополя.

– Зачем она полезла на дерево? – спросил я у Юли.

– Там кошка, – ответила Юля. – Хочет её снять.

– Чокнутая! – ухмыльнулся девятиклассник. – Кошка без неё слезет, а сама неслабо может с высоты навернуться.

– Я её отговаривала, – пробормотала Юля. – Не послушала. И вообще, она высоты боится.

– Эй! – крикнул я, подойдя к дереву. – Слезай!

– Когда надо будет – слезу, – услышал недовольный голос сверху.

– Слезай, говорю, я сниму кошку.

– Точно снимешь?

– Даю слово.

Вскоре она спрыгнула на землю, отряхнулась и требовательно произнесла:

– Ты обещал.

Забраться на дерево для меня не проблема. Высоты я никогда не боялся. Спустя пару минут я вручил довольной девчонке котёнка-подростка.

– О чём ты думала, когда на дерево полезла? – спросил я.

– Не помню, – с вызовом ответила она.

– В следующий раз будь осторожнее.

– Я постараюсь.

Уже отойдя на значительное расстояние от ребят, я услышал её голос.

– Спасибо! – крикнула она.

– От тебя или от кошки? – усмехнулся я.

– От тополя, – последовал ответ.

С того дня я начал присматриваться к русоволосой девчонке. Наблюдал за ней со стороны. Что-то меня в ней привлекало. Сам до конца не понимал, что именно. Часто вспоминал наш разговор у тополя. Особенно её лицо: испуганное, но гордое. Смелая девчонка. Несмотря на страх высоты, отважилась забраться на дерево, чтобы спасти кошку. Смелая и добрая. И довольно-таки симпатичная.

Прошло несколько недель. Внезапно пришло понимание того, что я начинаю влюбляться. На этот раз по-настоящему. Она стала занимать все мои мысли. Признаваться ей в чувствах не спешил. До сих пор держу их в секрете. Быть отвергнутым я не боюсь, просто пока не готов открыться. Зачем? Вряд ли я ей нравлюсь. Судя по случайным встречам в школе и быстрым дежурным взглядам, она видит во мне обычного старшеклассника. Ловить мне там нечего. Приходится переживать влюблённость в одиночку.

Хотя… Последнее время она смотрит на меня иначе. Вроде бы. Не знаю. Не уверен.

Хочется сделать ей приятное. Но как? Вручить подарок? Банально. На другое пока не хватает фантазии.

Глава 2. Вера. Мысли о нём

Терпеть не могу убираться в квартире! Зачем только согласилась на условия мамы, когда она предложила наводить порядок по очереди? Наверное, в тот момент думала, как съесть три творожных кольца с кремом и похудеть на полтора килограмма. Опять виной всему мой вес. Нет, я не толстая. Скажем так: если сравнить меня с Наташкой Виноградовой, я дистрофик. Я всегда сравниваю себя с Наташкой, когда мне хочется есть. А когда наедаюсь – ненавижу зеркала. Грустно. Зато у меня много друзей, не самый отвратительный характер, красивые зелёные глаза, и… я по-настоящему влюбилась в Игоря.

Это произошло не так давно. Я знаю Игоря с семи лет, и для меня он всегда был обычным мальчишкой: белобрысым, кареглазым. Он учился на класс старше. У него есть младшая сестра и прабабушка. А ещё лабрадор, которому в прошлом году сделали операцию. По гороскопу Игорь Козерог, а я, между прочим, Близнецы. Идеальная совместимость. Я проверяла.

Игорь увлекается баскетболом, он капитан юношеской команды. Они не раз занимали призовые места на городских соревнованиях. Об Игоре как о наиболее перспективном игроке писали в газете; я помню ту публикацию с его фотографией. И в Интернете я несколько раз видела интервью с Игорем после очередных соревнований. Ему пророчат большое будущее в баскетболе, но сам он не собирается связывать жизнь со спортом. Игорь считает его своим хобби, не более. Об этом он сам однажды сказал в интервью.

У учителей Игорь на хорошем счету, ребята в школе его уважают. Для девчонок он местная знаменитость. Высокий – раз, красивый – два, увлекается спортом – три. Прославился за пределами школы – четыре. Внушительный список. А большего девчонкам и не надо. Для многих этого вполне достаточно, чтобы влюбиться в Игоря без оглядки.

Несмотря на свои успехи в спорте, Игорь не зазнаётся, ведёт себя обычно. И лично для меня до недавнего времени он был просто Игорем. Я не обращала на него внимания. Парень и парень, в баскетбол играет. Подумаешь.

Впервые он мне понравился, когда я сдуру решила снять с дерева кошку. До сих пор не пойму: зачем полезла на тополь? Кошка спустилась бы оттуда без моей помощи. Но в тот момент мне захотелось геройствовать. Короче, начала карабкаться по стволу, а в голове мысль: «А вдруг свалюсь?» Но продолжаю лезть. Спуститься уже не могу. Внизу собрались зеваки. Если спущусь без кошки, будут насмехаться.

И вдруг слышу голос. Какой-то парень предлагает снять кошку. Конечно же, я согласилась. А едва спрыгнула с ветки, увидела Игоря. Игорь как Игорь. Внутри у меня ничего не ёкнуло, не скрипнуло и не пискнуло. И когда он вручил мне кошку, которая оказалась котёнком-подростком, я не почувствовала ничего, кроме благодарности. Но с того дня, сама не знаю почему, начала приглядываться к Игорю.

Перечитала его интервью, скачала фотку из Инета – просто так – и, пожалуй, впервые обратила внимание на его внешность. Высокий рост, широкие плечи, смеющиеся глаза и привлекательная улыбка. В школе, если я замечала его в толпе, то сбавляла шаг и всматривалась в его лицо, словно пыталась запомнить каждую чёрточку. Иногда наши взгляды пересекались, и тогда я, смущаясь, опускала голову и спешила уйти.

Но Игорь по-прежнему оставался для меня обычным парнем. Правда, я начала о нём думать. И чем больше думала, тем сильнее мне хотелось сбросить пять лишних килограммов. Какая связь – сама не знаю.

Однажды мы столкнулись в столовой. У меня в руке была плюшка. Игорь увидел её, усмехнулся и кивнул мне в знак приветствия. Я кивнула в ответ и посмотрела на плюшку. Неужели своей усмешкой он намекал, что я толстая и мне пора завязывать со сдобой? В тот день я не могла думать ни о чём другом. А вечером задалась вопросом: а почему, собственно, я вообще об этом думаю? Разве мне есть дело до того, что и как обо мне подумает Игорь? И тут внутренний голос прокричал: «Да! Есть! И ты сама это прекрасно знаешь».

Через неделю после столкновения в столовой одноклассник Вадим попросил наших девчонок прийти в спортивный зал поддержать их футбольную команду. Они играли против команды старшеклассников. Я не знала, что Игорь увлекается ещё и футболом, поэтому была удивлена, увидев его в команде. Всю игру я наблюдала только за ним. Тогда ко мне окончательно пришло понимание, что он красавчик. Прошептав об этом Юльке, я услышала ехидный смешок. Посчитав, что смешка мало, Юлька сказала, что Игорь нравится многим девчонкам в школе. Среди них даже одна десятиклассница. Говорят, она безответно в него влюблена.

– Безответно? – переспросила я, продолжая наблюдать за игрой Игоря. – Откуда ты это знаешь?

– Маринка сказала. Они с ней общаются.

– А почему Маринка решила, что влюблена безответно? Может… – тут я запнулась и сглотнула подступивший к горлу комок. – Может, он тоже в неё влюблён.

– Без вариантов. Хотя. Утверждать не могу. Но мне кажется, у Игоря уже есть девчонка. Только она не из нашей школы.

– Почему ты так думаешь?

– Блин, Вер, чего ты пристала: почему-почему. Просто так кажется.

В какой-то момент я поймала на себе взгляд Игоря. Он смотрел на меня, улыбаясь краешком губ. Я сразу вспомнила плюшку. Ну при чём здесь плюшка?!

Во время новогодних каникул мне впервые приснился Игорь. Мы о чём-то разговаривали, и он назвал меня красивой. Во втором сне мы, обнявшись, шли по школьному коридору. В третьем сне Игорь меня поцеловал.

В тот день, на перемене между третьим и четвёртым уроками, я столкнулась с ним на лестнице и поняла: он лучший. Игорь поднимался, я спускалась. Мы посмотрели друг на друга, кивнули, и я чуть с лестницы кубарем не скатилась. С того дня я похудела на килограмм. Ну-у… как похудела. Плюс-минус. Да это и неважно! Главное – я влюбилась. И теперь при виде Игоря меня как будто подменяют. Смущаюсь, мнусь, веду себя неестественно.

Глава 3. Игорь. Урок литературы

Давно заметил: у каждого учителя есть любимчики. А есть те, кого учителя по каким-то причинам невзлюбили. Почему меня невзлюбила наша русичка – не знаю. Может, я ассоциируюсь у неё с кем-то для неё неприятным, а может, ей не нравится моя внешность или увлечение баскетболом. Факт в том, что даже при правильном ответе по русскому или литературе она всегда найдёт к чему придраться, чтобы снизить оценку.

Сегодня на литературе обсуждали творчество известного поэта. Меня попросили проанализировать стихотворение. Я, как мне кажется, ответил неплохо, но Ольге Николаевне этого оказалось мало. Внезапно она спросила:

– Игорь, после знакомства с личностью и творчеством поэта что ты для себя вынес?

– Если честно, его поэзия мне не слишком нравится. Не моё.

В классе послышались смешки.

– Даже так? – вскинула брови училка. – Может, ты недостаточно хорошо знаком с его творчеством и мало знаешь о поэте как о личности?

– Я читал о нём не только в учебнике. У нас дома много книг, написанных его современниками, в которых он упоминается. Есть дневники тех, кто тесно с ним общался. Я сделал для себя вывод, что человеком он был так себе.

– Королёв, а тебе не кажется…

– Ольга Николаевна, – перебил я учительницу, предвидя следующий вопрос. – Вы спросили – я вам ответил. Или я должен отвечать, как необходимо по школьной программе?

Русичка изменилась в лице. Похоже, у неё появилась отличная возможность снизить мне оценку. Я ведь пошёл против всех, не стал восхищаться творчеством того, кем обязан восхищаться каждый школьник. Но меня это не сильно беспокоит. Терпеть не могу, когда всех пытаются заставить думать одинаково. Не хочу поддаваться стадному чувству.

Странный народ учителя. Сначала они учат нас выражать собственное мнение, а когда мы начинаем его выражать – меняются в лице. Особенно если наше мнение расходится с их мнением. Забавно!

Я не борзый и не лезу на рожон. Просто привык говорить как есть. Не все от этого в восторге. А к литературе меня с детства приучила бабушка. У них с дедом огромная домашняя библиотека, я с девяти лет читал книги, которые многие и в четырнадцать не осилят. И про поэта этого читал. Кстати, бабушке он нравится. А деду нет. Только дед высказался о нём намного жёстче, чем я. И это нормально. Каждый имеет право на свою точку зрения.

Ольга Николаевна с этим была не согласна. И не придумала ничего лучше, чем попросить меня выйти из класса. Это что, новый педагогичный подход? Не совпало мнение с мнением учителя – вон из класса. Смешно.

Я молча собрал вещи и вышел. В коридоре – вот так неожиданность – столкнулся с Верой. При виде меня она резко отвела взгляд в сторону.

– Привет, – сказал я, чувствуя пульсацию в висках.

Вера кивнула. Чёрт! Почему она даже не смотрит на меня? Неужели я ей настолько неприятен? Ну и денёк сегодня.

– Чего не на уроке? – поинтересовался я.

– Ручка потекла, – Вера показала мне перепачканные синими чернилами пальцы правой руки.

– Ясно, – усмехнулся я. – А меня с урока выгнали.

Никакой реакции. Стоит, молчит. Хоть бы улыбнулась. А, ладно! Не хочет – не надо. Настроение на нуле. Всё раздражает. Развернувшись, я подошёл к окну, бросил на пол рюкзак, а сам облокотился спиной о подоконник. Вера быстро метнулась в туалет. Она вышла оттуда несколько минут спустя. Прежде чем зайти в класс, замедлила шаг, повернула голову в мою сторону и тихо произнесла:

– Пальцы до конца не отмылись.

– Дома отмоешь, – сказал я.

– Наверное, – ещё тише ответила она, подошла к двери и рванула на себя ручку.

Последние сомнения развеялись: она ко мне равнодушна от слова «совсем». В глаза не смотрит, разговаривает сквозь зубы, всем своим видом демонстрирует полное безразличие.

Почему я влюбился именно в неё? Что в ней такого? Обычная девчонка. Или всё-таки не обычная?

«Соберись! – приказал я себе. – Думай о предстоящей тренировке по баскетболу. Остальное выбрось из головы. По крайней мере, сейчас».

Вскоре прозвенел звонок на перемену.

Глава 4. Вера. Урок истории

На уроке истории я вдруг поняла, что имя Игорь – лучшее имя на свете. Оно ведь создано, чтобы им восхищаться. Нет, правда. В отличие от Вить, Дим и Паш, которых часто пренебрежительно называют Витьками, Димками и Пашками, Игорь всегда остаётся Игорем. А если назвать его Игорьком, звучит вдвойне приятней.

Я не говорю даже Юльке, что думаю о нём практически постоянно. Утром просыпаюсь – первая мысль об Игоре. Завтракаю – думаю о нём, иду в школу – мысли вертятся вокруг него. На переменах пытаюсь отыскать его взглядом, а когда замечаю, смущаюсь и прячусь. Понимаю, со стороны это выглядит смешно, но ничего не могу с собой сделать.

Заговорить с ним первая я никогда не решусь. Да и зачем? Я ему неинтересна. Наверняка считает меня толстой. И правильно делает. Нет, я не совсем уж прям толстая, но скинуть несколько килограммов не мешало бы. Как же противно ограничивать себя в еде, подсчитывать калории, соотношение белков, жиров и углеводов. Противно и утомительно. Недавно мне приснилось, что я читаю книгу, которая называется «Переедание – прямой путь к похудению». Это лучшая книга из тех, что я когда-либо читала. Даже просыпаться не хотелось.

…Историчка продолжала что-то говорить, а я вертела в руках ручку и думала об Игоре. И вдруг почувствовала толчок в бок.

– Вер, посмотри на свои руки! – сказала Юлька.

– Ой, – вскрикнув, я попросила разрешения выйти из класса.

И как меня угораздило перепачкаться? Всё-таки на уроках надо поменьше думать об. Закончить мысль я не успела. Невероятно, но мне навстречу шёл Игорь. Перед глазами всё поплыло. Захотелось развернуться и убежать. Но было поздно. Отведя взгляд в сторону, я услышала его голос:

– Привет! – поздоровался Игорь.

Мне так хотелось посмотреть ему в глаза, улыбнуться и ответить на приветствие. Но неловкость сковала настолько, что не получалось шевельнуться. Пришлось просто кивнуть. Как же я ненавидела себя в эту секунду. Вот он, Игорь, стоит на расстоянии вытянутой руки. А вокруг никого. Мы вдвоём в школьном коридоре. Почти как в моём сне. Так почему я веду себя как полная дура? Эй, Верка, очнись!

Игорь спросил, почему я не на уроке. Я показала ему свою перепачканную чернилами руку. Тогда он сказал, что его выгнали из класса. У меня была такая замечательная возможность продолжить разговор, поинтересовавшись причиной, но я продолжала молчать. А Игорь, развернувшись, пошёл к окну. Всё ясно: я для него всего лишь малолетка. Юлька права: наверняка у него есть девчонка постарше, с которой ему намного интересней общаться.

Забежав в туалет, я схватила бумагу и начала отчаянно вытирать пальцы. В голове стучала мысль: будет ли Игорь стоять у окна, когда я выйду в коридор, или уйдёт? Может, отсидеться здесь до звонка? Нет, не вариант. Надо выйти и… заговорить с ним. Сказать что-нибудь или спросить. Да, точно, выйду и скажу, что не смогла до конца отмыть пальцы от чернил.

Толкнув дверь, я вышла в коридор. Игорь по-прежнему стоял у окна. Вид у него был озадаченный. Ему было совсем не до меня. Но я всё же решила попытать удачу. Замедлив шаг, тихо сообщила:

– Пальцы до конца не отмылись.

– Дома отмоешь, – сухо отозвался он.

Зачем я с ним заговорила? Он даже не в силах скрыть неприязнь ко мне. Скорее в класс! Подальше от него и своего позора. Мне хотелось провалиться сквозь землю.

Глава 5. Вера. Письмо от неизвестного

После последнего урока мы с Юлей вышли на школьное крыльцо.

– Вер, Юль, подождите, – окрикнул нас Вадим. – Есть предложение.

Высокий кареглазый Вадим, он с третьего класса занимается борьбой – постоянно забываю, как она называется, – нравится многим девочкам из нашего класса. Вадим весёлый, у него хорошее чувство юмора, он в меру вредный и всегда защищает отличника Арсения, если над тем кто-нибудь подтрунивает.

– Что за предложение? – засмеялась Юля.

– Заманчиво-деловое, – ответил подошедший к Вадиму Арсений.

Арсений – парень хороший, но нудный до жути. Не знаю, как он может нравиться Юльке, я бы в такого влюбиться не смогла.

– Не хотите прогуляться? – спросил Арсений, глядя на Юлю.

Юлька выглядела так, как будто сошла с обложки журнала. Модная одежда, которую она любила и умела носить, новая причёска – сегодня Юля решила слегка завить волосы, – косметика делали её похожей на главную героиню любовного сериала для подростков.

– Прогуляться? Ну не знаю. Вер, ты как?

Я попыталась сделать на голове беспорядок из густых волос. Такая у меня привычка – растрёпывать волосы, чтобы они напоминали львиную гриву. Тогда лицо выглядит не круглым, а практически заострённым. И щёки сразу теряются. И если долго смотреть на себя в зеркало, можно даже пожалеть такую худышку и позволить себе две лишние зефирины.

– Я домой, ребят. Мне сегодня надо в письменном столе порядок навести. И ещё французский повторить. У меня ж репетиторша завтра.

– Уборка, репетиторша… – обиженно протянула Юля. – Тогда я тоже домой пойду.

– А может, всё-таки погуляем? – смущённо повторил Арсений.

– Пусть идут. – Вадим положил руку Арсению на плечо. – Пошли ко мне, у меня игра новая. Заценишь.

По дороге домой я спросила Юльку:

– Видела, как на тебя Арсений смотрел?

– Обычно.

– А по-моему, нет.

– Он всегда так смотрит.

– Тебе это неприятно? – допытывалась я.

– Приятно-неприятно – чего пристала, Вер? Мы с ним в воскресенье целый час гуляли в парке. Молча шли по дорожкам и смотрели под ноги.

– А потом?

– Потом начался дождь, и мы разошлись по домам.

– Что, вообще ни о чём не разговаривали?

– При встрече он спросил, почему я без зонтика. А когда провожал меня домой под своим зонтом, сожалел, что я не взяла свой.

– Всё-таки он странный, да?

– Может, – надулась Юлька.

– Да ладно, Юль, не расстраивайся. Знаешь, если бы меня Игорь пригласил на молчаливую прогулку, я бы согласилась не раздумывая.

– Знаю, – в голосе Юли послышались ехидные нотки. – Пригласи его сама.

– Шутишь?! Я не смогу.

– Почему?

– Сама знаешь.

– Из-за веса, что ли?

– Во-первых, я ему безразлична. Во-вторых, да, из-за веса тоже.

И вдруг Юлька сделалась злой. Такой она мне не очень нравилась. В её голубых глазах сверкнул недобрый огонёк, и она выпалила:

– Ты вбила это себе в голову и сделала проблемой. На самом деле вес не имеет значения.

– Тебе хорошо говорить, сама-то стройная. А я второй день сижу на жёсткой диете. Практически ничего не ем.

– Вер, я тебе сто раз говорила: твои жёсткие диеты – стресс для организма. Уже давно известно: от них вреда намного больше, чем пользы. Чтобы похудеть, надо не морить себя голодом, а начать правильно питаться.

– Правильно – это как?

– Сбалансированно. Во-первых, меньше сладкого и жирного. Во-вторых, включить в рацион больше фруктов, овощей, белого мяса, рыбы. Питаться по системе, понимаешь?

– Я так не смогу, – призналась я.

– Сможешь! Под моим контролем. Согласна? За месяц скинешь два-три килограмма.

– А если не получится? – засомневалась я.

– Получится. Завтра я принесу тебе рекомендации. С тебя обещание соблюдать их беспрекословно. Даёшь слово?

– Даю, Юль.

– Тогда пока. – Юлька свернула к своему подъезду, а я, голодная и растерянная, потопала к своему.

Поравнявшись с почтовыми ящиками, я достала из кармана ключ. Вытащив ворох макулатуры, подошла к корзине, разжала пальцы и только тогда заметила письмо. Не рекламное – настоящее. Но самое интересное, в графе «Кому» обнаружила собственное имя.

Адрес отправителя отсутствовал. Заинтригованная – никогда раньше писем не получала, – я распечатала конверт, достав сложенный вдвое лист. Развернула его и чуть не выронила из рук. Красивым почерком там было написано:

«Вера, ты классная девчонка!»

Нюхать листок было необязательно, но я его понюхала. На всякий случай. И вроде от него пахло имбирными пряниками. Я перечитала строчку раз сорок, прежде чем додумалась подняться домой. А в комнате, рухнув на кровать, снова начала вглядываться в аккуратные буквы, словно ожидая, что они поменяются местами и мне удастся прочитать что-то новенькое. Внутри всё так и клокотало: хотелось прыгать, кричать, визжать от восторга. И совсем не хотелось есть.

Вскочив с кровати, я подбежала к окну, начала внимательно рассматривать буквы. Какой красивый почерк! Сразу видно: тот, кто это написал, очень старательно выводил каждую буковку. Я бы даже сказала, буквы выводились с любовью. С любовью ко мне – Вере Коробковой.

Глава 6. Вера. Неуместное мычание

Наспех позанимавшись французским и сделав алгебру, я стала думать об Игоре.

Отчётливо представила, как мы, держась за руки, идём по парку. Разговариваем, смеёмся, смотрим друг на друга, не в силах отвести взгляда. На предзакатном небе – ни облачка. Солнце готовится скрыться за горизонтом, тёплый ветер шелестит листвой. А мы всё идём, и разговариваем, и смотрим друг на друга, и улыбаемся. А рядом вышагивает лабрадор Гектор. Он наблюдает за нами, виляя хвостом. Дойдя до скамейки, Игорь вдруг остановился, посмотрел на меня особым взглядом и сказал…

– Ты уроки сделала? – прозвучал откуда-то сверху голос мамы.

Открыв глаза, я начала осматриваться.

– Я заснула, что ли, мам?

– Уроки, спрашиваю, сделала? – повторила мама.

– Да.

– А французским занималась?

– Занималась.

– Наталья Евгеньевна тобой не очень довольна. Говорит, ты занимаешься вполсилы.

– Она всегда и всем недовольна. Душнила!

– Вера.

– Что Вера?! Как бы я ни занималась, для неё всё вполсилы. Конечно, сама только и делает, что учит, а у меня такая нагрузка.

– Какая у тебя нагрузка? – мама села на край кровати и сузила глаза.

– А в школе не нагрузка, по-твоему? По семь уроков каждый день. Плюс этот французский. Задают столько – застрелиться. Контрольные через день.

– Остальные как-то справляются.

– Мам, ты как всегда, – обиженно протянула я.

– Почему тарелку за собой не помыла, Вер?

– Мам!

– Что? Сил не хватило?

– Помою, успокойся, – мне вдруг захотелось, чтобы мама отстала от меня, вышла из комнаты.

– Когда помоешь? Иди и помой сейчас.

– Как вы меня все достали! – в сердцах выкрикнула я, вскакивая с кровати.

– Можно говорить на полтона тише?

– Нельзя, – я выбежала из комнаты и помчалась на кухню.

Сашка сидел за столом, наворачивал котлеты с пюре.

– Опять истеришь? – спросил он с набитым ртом.

– Сам ты… Мам, скажи ему, чтобы он заткнулся.

– Оставь её в покое.

– Да кому она нужна, – прогнусавил Сашка.

Помыв тарелку, я с вызовом посмотрела на маму.

– Теперь могу идти?

– Вер, что с тобой?

– Моя тарелка чистая. А Сашка… – я бросила гневный взгляд на брата. – Ест как свинья! Вон сколько крошек на столе. Смотреть противно!

– Не смотри, – хмыкнул Сашка.

Я вернулась к себе, громко хлопнув дверью. Можно было и не хлопать, но мне показалось: хлопок необходим. Обычно я не конфликтую с родителями, но последнее время со мной происходит что-то непонятное. На любые мамины слова, даже самые безобидные, мне почему-то хочется ответить грубостью. Почему – сама не знаю. Что со мной не так?

Ещё хочется, чтобы мне прекратили задавать бесконечные вопросы. И не указывали, во что одеваться и как себя вести. Особенно такие советы любит давать бабушка. Как приедет, только и слышишь: «Верочка, раньше ты такой не была», «Верочка, сколько можно сидеть в телефоне?», «Вера, разве можно носить такие узкие джинсы?» Все против меня ополчились, всем я чем-то обязана. Как здесь похудеешь, если кругом один стресс. А прийти в себя помогают три кусочка пастилы или булочка. Но Юля права: пора начинать питаться правильно. С завтрашнего дня и начну.

…Юлька сдержала слово и принесла в школу расписанную по пунктам систему правильного питания, благодаря которой я должна скинуть пару килограммов за месяц. Посмотрев, что придётся есть, я скорчила гримасу.

– Юль, так питаться невозможно!

– Ты обещала. Здесь всё сбалансированно. В этом рационе достаточно белков, жиров, углеводов, плюс будешь получать все необходимые витамины и микроэлементы, – с видом профессорши проговорила Юлька.

– Откуда ты всё это знаешь, Юль?

– Ну ты даёшь! У меня же тётя – врач. Знает всё и про всех. Шучу, конечно. Но что необходимо растущему организму – ей как педиатру, поверь, известно.

– Ясно. Но меня смущает перечень продуктов. Юль, я не люблю рыбу, а на цветную капусту даже смотреть не могу. Меня наизнанку выворачивает, когда приходится её жевать. Такое впечатление, что чьи-то мозги пробуешь.

– А ты что, чьи-то мозги ела? – усмехнулась Юлька. – Будешь придерживаться рекомендаций, Вер, и результат тебя порадует. А хочешь, поспорим, что два килограмма за месяц ты точно сбросишь?

– Не буду спорить. Мне надо подумать.

– Ты обещала, – повторила Юля.

Мы разговаривали на первом этаже недалеко от раздевалки, и вдруг я увидела Игоря. Он шёл в сторону лестницы и через десять… девять… восемь… нет, уже через три шага поравняется с нами.

Расправив плечи, я первым делом подумала, что забыла взлохматить волосы. Растерявшись настолько, что начала дёргаться и пытаться растянуть губы в улыбке, я ощутила, как мой рот превратился в пустыню Сахару. Пересохло настолько, что язык просто прилип. Сделалось трудно дышать, спина взмокла, колени предательски подкосились. Всё это произошло за какие-то доли секунды.

И вот Игорь поравнялся с нами. Сегодня на нём был лёгкий чёрный джемпер. Какой он красивый! Я имею в виду не джемпер, а Игоря. Хотя джемпер тоже неплох. На Игоре любая одежда смотрится как на модели. «А вдруг он станет моделью», – пронеслась в голове мысль.

– Привет, – сказал Игорь, поправив на плече рюкзак.

– Привет, – с усмешкой ответила Юлька.

– Ум… ы-ы… веет… – выдавила я из себя, решив, что буду следовать всем Юлькиным рекомендациям по правильному питанию.

– Ты чего мычишь? – удивилась Юлька.

Я была готова разреветься. Так опозориться перед Игорем, так нелепо себя вести. Как дура. А я и есть самая настоящая дура. Игорь с нами поздоровался, а я.

– Юль, я хочу провалиться.

– Куда?

– Куда-нибудь поглубже. У меня во рту пересохло. Я не смогла нормально поздороваться с Игорем. Он подумает, что я ненормальная.

– Успокойся, он даже не обратил внимания.

– Как у меня с волосами?

– Нормально. Вер, не нагнетай, всё было хорошо. Ты к географии готова?

– Что? Нет… не знаю.

Я прокручивала в голове встречу с Игорем. Словно в замедленной съёмке, она вновь прошла перед глазами. До географии мне не было никакого дела.

Глава 7. Вера. Такие разные одноклассники

Прозвеневший звонок на урок помешал моим страданиям. В класс мы с Юлей вбежали последними. Ольга Константиновна не преминула театрально вздохнуть. А Ромка Берёзин выкрикнул с последней парты свою первую за день остроту:

– Коробкова, чего физиономия такая красная? Горячую сковородку облизывала?

– Берёзин! – повысила голос Ольга Константиновна. – Рвёшься к доске?

– А похоже? – нагло осведомился Ромка.

– Слушай, рот закрой, – резко сказал ему Вадим.

– А то что? – нарывался Ромка.

– Узнаешь.

– Тогда иди сюда.

– Прекратили перепалку! Берёзин, ещё слово – выйдешь из класса.

Хмыкнув, Ромка обозвал географичку. Разумеется, Ольга Константиновна его слов не слышала, но сидящие рядом ребята отреагировали по-разному. Кто-то улыбнулся, кто-то молча возмутился.

Ромка Берёзин – беда нашего класса. Регулярно ввязывается в драки с ребятами, хамит учителям, учится спустя рукава, упиваясь своей безнаказанностью. Его родители – а семья у Ромки вполне благополучная – в школу практически не ходят. Ромку воспитывают по принципу: «Ничего не запрещаем, никогда не наказываем».

Однажды – мы тогда учились в третьем классе – у нас с Ромкой завязался спор. Он обозвал меня, а я набросилась на него с кулаками. Досталось ему – будь здоров. Я чуть ухо Березину не откусила. У Ромки принцип: девчонок он не трогает, поэтому ему приходилось лишь обороняться. Он назвал меня психопаткой и с тех пор остерегается идти на конфликт. Зато часто схлёстывается с Вадимом. Хоть Вадим и занимается борьбой, но и Ромка хорошо дерётся. Так до сих пор они и не выяснили, кто их них сильнее.

В моральном плане тяжелее всех приходится Полинке. Ей и так достаётся от одноклассников, а когда Ромка начинает её цеплять, Полина едва не плачет. Она у нас особенная – белая ворона. Единственный ребёнок в семье, опекаемая матерью настолько, что стала в школе одиночкой.

Тамара Игоревна всегда тряслась над ней больше, чем следовало. Например, когда мы были маленькими и играли все вместе на детской площадке, Тамара Игоревна никогда не отходила от Полины. Постоянно вмешивалась в наши игры, пытаясь воспитывать всех детей сразу. Только и слышали от неё: «Быстро не бегайте», «Громко не кричите», «Не прыгайте», «Так нельзя», «Это неправильно». Если мы гладили котёнка, то Полина стояла в стороне, наблюдая за нами с неприкрытой завистью. Ей гладить кошек запрещалось. Тамара Игоревна была категорична: от кошек блохи и лишай, а если укусит или оцарапает – инфекция, заражение крови и далее по списку.

Полинка дольше остальных каталась на четырёхколёсном велосипеде. Мы уже вовсю рассекали на двухколёсных великах вокруг дома, а она под присмотром матери нарезала круги у подъезда на детском велосипедике. Тамара Игоревна вбила себе в голову, что с двухколёсного Полина обязательно упадёт, что-нибудь себе сломает или сильно покалечится.

Если кто-нибудь из родителей намекал Тамаре Игоревне, что она лишает дочь детства и нормального общения со сверстниками, обязательно вспыхивал скандал. В такие моменты для неё все становились врагами и лишь одна она была праведницей, которая всего-навсего оберегает своего ребёнка от подстерегающих кругом опасностей.

Ходили слухи, что в полтора года Полина сильно заболела, а прогнозы врачей были весьма пессимистичны. Но когда болезнь отступила, Тамара Игоревна, перенеся стресс, начала чрезмерно опекать дочь, боясь, что с той в любой момент может произойти несчастье.

Когда мы перешли в среднюю школу, Тамара Игоревна опасалась, что одноклассники научат Полину плохим привычкам. По её мнению, каждый из нас был слишком своенравен, дерзок и недостаточно хорошо воспитан. Ярлыки Тамара Игоревна навешивала мастерски. Юлька пользуется косметикой, следит за модой – распущенная. Соню родители не ограничивают в деньгах – избалованная. Я острая на язык – невоспитанная. Про ребят я вообще молчу, они грубияны и хулиганы. Короче говоря, для Тамары Игоревны мы все были Ромками Березиными.

Глава 8. Вера. Не глядя…

Письмо мне прислал Игорь. В этом я не сомневалась. Ну а кто ещё, если не он? Больше некому. Значит, я ошибалась, считая, что не нравлюсь ему. Нравлюсь! Просто он не может сказать об этом напрямую. А вдруг он хочет соригинальничать и признаётся мне в любви в письменном виде? А что, это романтично. Запечатлённое на бумаге признание в любви. Память на всю оставшуюся жизнь. Да, точно, у Игоря свой план, и в скором времени я наверняка получу очередное письмо. Эх, как же медленно идёт время. Так охота заглянуть в ближайшее будущее, хотя бы одним глазком.

Раз Игорь сделал первый шаг (его письмо ведь можно считать первым шагом?!), значит, я должна сделать ответный. При нашей следующей встрече обязательно улыбнусь и поинтересуюсь его делами. Как бы невзначай. При этом голос должен быть уверенным и в то же время мягким. Главное, чтобы во рту не пересохло. И конечно же, надо заняться упражнениями и правильным питанием. Теперь я просто обязана скинуть лишние килограммы. Для этого мне понадобится коврик для занятий спортом и подходящая одежда. Одежда есть, а коврик куплю в ближайшее время.

Сегодня я решила попробовать сделать несколько упражнений. Посмотрела видео, настроилась на результат и включила музыку. Для начала занялась разминкой: махи, наклоны, бег на месте. Затем взяла скакалку, приготовившись расстаться с несколькими сотнями калорий. Первые попытки успехом не увенчались. Последний раз я прыгала со скакалкой в детстве – сто лет назад. Пришлось вспомнить нехитрый процесс и, после нескольких неудачных прыжков, войти в нужный ритм. Взмокла я уже через три минуты. Ещё через пять без сил рухнула на кровать. Ничего себе нагрузочка. Руки-ноги гудят, в ушах шум. Неужели я настолько неспортивная? Стыдоба. Ладно, не всё сразу. Пойду перекушу.

По дороге на кухню я вспомнила список продуктов, которыми мне рекомендовала питаться Юлька. Аппетит сразу пропал. Не хочу ни рыбу, ни куриную грудку, ни тем более овощи на пару. Я бы сейчас котлетку съела, а лучше две. А потом какао с бутербродом и печеньем. Может, сегодня ещё можно сладеньким себя побаловать? А что, наемся последний раз, а с завтрашнего дня…

– Нет! – крикнула я. – Начать надо сегодня.

Из холодильника я достала суп – там как раз была курица – и вместо обычных трёх половников налила себе неполных два. Ела без хлеба. Вместо него хрустела сельдереем. Гадость редкостная, но Юлька уверяет: сельдерей – кладезь витаминов. Поэтому хочешь не хочешь, а надо в себя этот кладезь впихнуть. Вместо какао я выпила стакан кефира. Невкусно, зато полезно.

Вечером я заявила домашним, что с сегодняшнего дня начинаю питаться правильно. Сладкое, жирное и мучное теперь под запретом. Папа промолчал, мама мою инициативу одобрила, а Сашка издевательски хмыкнул и сказал, что надолго меня не хватит.

– Посмотрим! – с вызовом ответила я и помчалась взвешиваться.

За сегодняшний день я вставала на весы уже раз сорок. Пока что вес был на прежней отметке. А к вечеру даже прибавилось двести граммов. Ничего, успокаивала я себя, поначалу всегда трудно. Но я справлюсь.

На следующий день я начала высматривать на переменах Игоря. Как назло, столкнуться с ним не удалось. Зато я увидела его в школьном холле после окончания уроков. Шальная мысль проследить за ним возникла внезапно. В голову лезли всякие глупости. Почему-то подумалось, что сейчас он отправится не домой, а встретится с какой-нибудь девчонкой. Обязательно стройной и красивой. Я даже на него немного разозлилась.

Чувствуя себя шпионкой, я шла за Игорем, соблюдая приличную дистанцию. Несколько раз он доставал из кармана телефон, надиктовывал кому-то сообщения. Один раз остановился, обернулся назад. Я быстро метнулась к дереву и спряталась за стволом. Хорошо, что дерево попалось толстое. За какой-нибудь тонкой берёзкой или рябиной остаться незамеченной мне бы не удалось.

Я оказалась права: Игорь шёл не домой. Перейдя дорогу, он свернул в сторону торгового центра. Точно, с девчонкой встречается. Сейчас дойдёт до входа, а она побежит ему навстречу. И будет лыбиться своей белозубой улыбкой. И обязательно повиснет у него на шее. Он её обнимет, а потом… Неужели поцелует? От этой мысли меня бросило в жар. Теперь я была сильно зла на Игоря, а неизвестную мне девчонку почти возненавидела.

В торговом центре Игорь поднялся на третий этаж и потопал в книжный магазин. Недолго думая, я ринулась за ним. Прячась за высокими книжными стеллажами, я выглядывала из-за них, наблюдая за перемещениями Игоря. В какой-то момент замешкалась и потеряла Игоря из виду. Метнулась к соседнему стеллажу, потом вперёд, свернула влево и.

– Привет! – прозвучал ироничный голос.

Игорь стоял в метре от меня. Схватив с полки книгу и придав лицу бесстрастное выражение, я попыталась улыбнуться. Губы никак не желали растягиваться. Их будто судорогой свело.

– Привет! – наконец выдавила я, стараясь не смотреть Игорю в глаза.

– Тоже книги покупаешь? – спросил он, взглянув на полку, с которой я взяла книгу.

– Ага.

– Себе или в подарок?

– Э… себе.

– Хм-м, – хмыкнул Игорь.

«Почему он хмыкнул?» – вскричал мой внутренний голос. Как это расценивать? И почему смотрит на меня с такой подозрительной усмешкой? Может, у меня с лицом что-то не так? Ощутив покалывание в кончиках пальцев, я кивнула в сторону касс.

– Пойду на кассу.

– Я тоже.

У Игоря в руках была толстая книга сказок. Поймав мой удивлённый взгляд, он пояснил:

– Это сестре.

– Ясно.

Я совсем не планировала покупать книгу. Думала, по пути к кассе положу её на какую-нибудь полку. Но Игорь идёт рядом, до кассы меньше трёх метров. Придётся покупать. Полминуты спустя я испытала шок, услышав голос кассира:

– Семьсот пятьдесят рублей. Оплата наличными или картой?

– Сколько?! – выкрикнула я.

– Семьсот пятьдесят, – повторила девушка.

Быстро взяв себя в руки – всё-таки сзади стоит Игорь, – я распрощалась с деньгами, взяла книгу и только сейчас соизволила прочитать название. Прочитала и чуть не завопила на весь магазин. Меньше всего я хотела приобрести «Сумо для начинающих». Теперь понятно, почему хмыкнул Игорь. Он прочитал название. А я ещё ляпнула, что покупаю книгу для себя. Какой позор! Неужели он решил, что я хочу стать сумоисткой? Только этого не хватало! Я думала, после того неуместного мычания в школе пасть ниже уже нельзя. Оказывается, можно! Надо срочно что-то сделать! Но что?

Тем временем Игорь расплатился за сказки, поравнялся со мной и, кивая на мою книгу, спросил:

– Дашь почитать?

– Это не мне… это… меня попросили… я… Извини, мне надо бежать. Пока.

– Пока, – ответил Игорь.

Подбегая к эскалатору, я спиной чувствовала взгляд Игоря. Наверняка он надо мной смеялся. Обернуться, чтобы в этом удостовериться, у меня не хватило смелости.

Глава 9. Вера. Знакомый конверт

Весь оставшийся день у меня всё валилось из рук. Я сама себе не принадлежала. Уроки не сделала, репетиторша мною опять была недовольна, а перед самым сном так поругалась с Сашкой, что от крика сел голос. От Юлькиных рекомендаций по правильному питанию портилось и без того невесёлое настроение. Постоянно хотелось есть запрещённые продукты, особенно тянуло на сладкое.

В четверг утром я вышла из дома в отвратительном настроении. На первом этаже, проходя мимо почтовых ящиков, на автомате открыла нашу ячейку, выудила ворох рекламных листовок и письмо. Внутри всё похолодело. Знакомый конверт, знакомые буквы. Коробковой Вере Павловне.

Разорвав конверт, я трясущимися руками достала сложенный вдвое лист. Развернула.

– Вера – самое красивое женское имя, – прочитала едва слышным шёпотом.

С зажатым в руке письмом я выскочила на улицу и, не разбирая дороги, понеслась в школу. Я бежала и улыбалась прохожим. Потом удивилась, почему не иду спокойным шагом, остановилась, вновь перечитала письмо и достала телефон. Юле я успею рассказать новость в школе, а вот Соне надо позвонить прямо сейчас. Я даже не вспомнила, что она болеет и не просыпается раньше десяти часов. В тот момент я вообще не могла думать ни о чём, кроме письма.

Не помню, что мне говорила Соня, слушала я её вполуха: шла по тротуару, продолжая улыбаться. А после седьмого урока произошло то самое судьбоносное событие, которое буквально перевернуло мою жизнь. Мы с Юлькой вышли из класса, прошли несколько метров, и я увидела Игоря. Он стоял возле окна и вроде бы специально дожидался меня. Резко скинув с плеча рюкзак, я быстро достала из бокового кармана бутылку воды. Открутив крышку, сделала несколько жадных глотков, заметив, как Игорь расправил плечи и сделал шаг навстречу.

– Вер… – начала Юля.

– Тише, – шикнула я.

– Привет, – поздоровался Игорь.

– Привет, – ответила Юлька.

Я медлила. Несмотря на то что успела смочить рот водой, меня всё равно переклинило. Понимаю, нужно отвечать, а губы снова не разжимаются.

– Угу, – наконец смогла выдавить, поправляя волосы.

Юлька вдруг засобиралась домой. С усмешкой посмотрела на Игоря, махнула мне рукой и убежала.

– У нас тоже последний урок был, – сказал Игорь.

Сегодня он почему-то старался не смотреть мне в глаза. Вернее, когда я отводила взгляд в сторону, он на меня смотрел, я видела это боковым зрением, а стоило мне на него посмотреть, сразу отворачивался. Мы молчали до тех пор, пока Игоря не окликнул одноклассник. Он спрашивал, останется ли Игорь играть в футбол.

– Не получится, – крикнул Игорь. А мне пояснил: «Через час отвожу Гектора в ветлечебницу».

– А что с ним?

– Зубной камень будут снимать.

– А-а, – протянула я, не зная, куда деть руки.

Удивительно, но руки мне мешали. Я вытягивала их вдоль тела, отводила за спину, пыталась сунуть в карманы, снова вытягивала. Когда я поняла, что если не сделаю несколько шагов по коридору, то сойду с ума, я медленно пошла в сторону лестницы. Игорь пошёл за мной. Внутри всё сжалось. Надо что-то сказать. Если буду молчать, Игорь решит, я скучная, попрощается и, ускорив шаг, скроется на лестнице.

– Сколько лет Гектору? – спросила я.

– Девять.

– Это много или мало?

– Он уже пожилой.

– У моей двоюродной сестры был йорк. Ему тоже было девять, когда он умер, – сказала я и покрылась испариной. – Нет, я совсем не то имела в виду… Йорк умер не потому, что ему было девять лет. Он болел. А вообще, девять лет для собаки – это ерунда. Я слышала, один пёс дожил до тридцати лет.

Игорь улыбнулся. Мне сразу сделалось легче. Но я поспешила умолкнуть. Лучше молчать, чем нести всякую чушь.

На школьном крыльце мы на миг замешкались, потом спустились по ступеням и пошли к калитке.

– Ты сейчас домой? – буднично поинтересовался Игорь.

– Да.

Он сунул руки в карманы джинсов и начал рассказывать мне о Гекторе.

Я впитывала каждое его слово, стараясь запомнить всё, что он говорит. Но, как назло, стоило мне повернуть голову и взглянуть на профиль Игоря, половину из услышанного сразу забывала. Я лишь запомнила, что щенком Гектор переболел какой-то болезнью, которая сильно подорвала его здоровье.

До моего дома оставалось метров двести, когда Игорь заговорил о баскетболе. И хотя я в баскетболе ничего не смыслю, лицо сделала самое заинтересованное. Возле моего подъезда Игорь снова улыбнулся.

– Мой подъезд, – глупо хихикнула я.

– Знаю.

– Конечно, знаешь, мы ведь давно знакомы.

– Ты на пятом этаже живёшь?

– Ага. На двенадцатом.

Мы засмеялись одновременно.

– Ладно, – сказал Игорь. – Я пойду.

– И я.

– До завтра.

– Спасибо. В смысле… до завтра.

– Пока.

– Спасибо. То есть… пока.

Забежав в подъезд, я прислонилась спиной к холодной стене и закрыла глаза. Я два раза подряд не к месту сказала «Спасибо». Он точно решит, что у меня не все дома. А что ещё я ему говорила? Надо поскорее записать весь наш разговор. Потом буду его перечитывать и вспоминать, как мы стояли в школьном коридоре, спускались по лестнице, шли по тротуару и прощались у моего подъезда. Скорее домой! Нельзя медлить, иначе всё забуду.

…Секретов от подруг у меня нет, но я не стала рассказывать Юльке и Соне, что Игорь проводил меня до дома. Никогда не была суеверной, а сегодня вдруг побоялась сглазить. И когда Юля позвонила и начала выпытывать, о чём мы разговаривали с Игорем в школе и что было дальше, я, сдерживаясь из последних сил, чтобы не разболтать правду, лениво зевнула и протянула:

– Да так, ни о чём.

В пятницу я Игоря не видела. Как ни пыталась высмотреть его на перемене, ничего не вышло. Уже решила, он заболел, но от Маринки из их класса узнала: Игорь в школе. Жуткая мысль, холодная, как льдинка, и острая, как огромный шип розы, пронзила меня на предпоследнем уроке. Что, если Игорь решил не иметь со мной больше никаких дел? Единственный раз проводил до дома – и разочаровался. То я мычу вместо приветствия, то путаю слова и смущаюсь, краснея как помидор.

Я никогда не была застенчивой, умею поддержать любой разговор, люблю пошутить, и вообще я шумная, весёлая и неунывающая. Не раз меня называли душой компании. И это правда. Я могу развеселить кого угодно. Но когда вижу Игоря, становлюсь какой-то размазнёй, противной манной кашей с комочками, которая растеклась по тарелке и выглядит со стороны так, будто уже побывала у кого-то в желудке. Я молчу, потому что боюсь показаться смешной и неинтересной. А если начинаю говорить, то говорю совсем не то, что нужно. Я моментально глупею.

Нужно подготовить несколько умных тем, на которые можно будет поговорить при следующей встрече. Конечно, при условии, что встреча произойдёт. Неужели Игорь теперь будет меня избегать? От этой мысли сделалось горько.

Глава 10. Вера. Непринуждённая прогулка

В субботу я проснулась с ощущением, что жизнь кончается. Нехотя позавтракала, чем сильно удивила маму, и закрылась в комнате.

Через час я пошла в магазин, не забыв тщательно исследовать наш почтовый ящик. Письма не было.

Купив творог и бананы, я хотела позвонить Юльке, но, едва отошла от магазина, услышала за спиной до боли знакомый голос:

– Вер, привет!

Держа на поводке Гектора, ко мне подошёл Игорь.

– А-э… – начала я заикаться. – Привет.

Гектор ткнулся холодным мокрым носом мне в ладонь.

– Как дела, Гектор? – Я села на корточки и начала гладить лабрадора. – Ты знаешь, что ты красавчик? Знаешь! А лапу мне дашь?

– Поздоровайся, – Игорь потрепал Гектора по макушке, и тот поднял правую лапу.

– Молодец! – засмеялась я. – Игорь, а он команды знает?

– Со щенячьего возраста.

Выпрямившись, я наконец осмелилась взглянуть на Игоря. На нём были широкие тёмные брюки, рубашка в серо-зелёную клетку и лёгкая ветровка.

Когда мы, не сговариваясь, пошли в сторону моего дома, я призналась:

– Я в детстве тоже хотела собаку. И Сашка хотел. Но родители были против. Мама придумала себе аллергию на собачью шерсть. Она больше кошатница.

– У нас и собака, и кошка.

– Кошка ладит с Гектором?

– Видела бы ты, как они носятся друг за другом по квартире.

– А у меня рыбки были. Но я их перекормила, они это… уплыли за радугу.

Игорь прыснул.

– Нет, правда, – оживилась я. – Мне постоянно казалось, они голодные, и я подсыпала им корма. А они ели и ели. И однажды всплыли брюхом кверху.

– Наверняка для них это была счастливая смерть.

– Точно. Хоть не голодали, – засмеялась я. – Просто, понимаешь, я сама… ну как бы… полновата… и мне кажется, что всем вокруг постоянно хочется… э-э… перекусить.

– Ты не полновата, – ответил Игорь.

Гектор заскулил и тявкнул.

– Гектор со мной согласен.

От слов Игоря у меня за спиной выросли крылья. Если бы я вновь не уселась перед Гектором на корточки, наверняка взлетела бы. Сказать, что я не полновата, может только человек, которому я по-настоящему нравлюсь. А какой смысл Игорю врать? Он же мог просто промолчать. Нет, он сказал правду, он не считает меня полноватой, потому что я ему нравлюсь. Он влюблён в меня. А я в него. Какое счастье жить на свете. Я сейчас закричу на весь двор.

– Я решила похудеть на несколько килограммов, – призналась я Игорю. – Слишком много ем сладкого. Это плохо. Да и спортом совсем не занимаюсь.

– Начать никогда не поздно.

– Согласна. Я вот начала, теперь боюсь, как бы не забросила.

– Тренируй силу воли, – посоветовал Игорь.

– Пробовала. Пока слабо получается.

– Значит, плохо пробовала. Вообще, ничего сложного в этом нет. Ставь цель – иди к ней. Преграды уничтожай.

– Только и всего? – засмеялась я.

– Типа того, – улыбнулся Игорь. – Мне так дед говорил. Тебя бы он тоже к дисциплине приучил.

– Твой дедушка умер?

– С чего ты взяла?

– Не знаю, – я пожала плечами, задумалась. – Ты живёшь с родителями и прабабушкой, я решила, что бабушек и дедушек у тебя нет.

– Интересная логика, – хмыкнул Игорь. – По-твоему, мы все должны в одной квартире жить? Одна бабушка у меня в другом городе, мамины родители живут в Подмосковье, в коттеджном посёлке. Дед у меня генерал, бабушка – лингвист, занимается исторической лингвистикой. Я ведь до семи лет в основном жил с ними. Отец, до того как занялся собственным бизнесом, часто ездил в загранкомандировки, мама – переводчик, тоже редко бывала дома. В полтора года меня отдали бабушке с дедом. Потом, когда уже пошёл в школу, проводил в Подмосковье летние каникулы.

– Надо же… генерал. Никогда не видела настоящего генерала. Строгий, наверное?

– Скорее да, чем нет. Воспитывал он меня жёстко, – прыснул Игорь. – Военный, сама понимаешь, дисциплина – прежде всего.

– Маршировать заставлял? – ляпнула я.

– Типа того. Не, я серьёзно. С трёх лет у меня был режим. Каждое утро начиналось с зарядки: разминка, отжимания, приседания. Потом обливание холодной водой.

– Да ладно?! Прям совсем холодной?

– Иногда чуть ли не ледяной. Видела бы ты лицо бабушки при этом. Она хваталась за сердце, говорила, что дед меня застудит. С тех пор я закалённый.

– Добрый дедушка, – смеясь, проговорила я.

– Дед у меня классный! Ну а профессия военного накладывает свой отпечаток. Знаешь, у деда железный принцип: дал слово – держи его! Так он и меня воспитывал.

Впереди показался мой подъезд. Я замедлила шаг, хотя мы и так шли медленно.

– Пока, – сказал Игорь, когда мы остановились у ступенек.

– Пока.

– Гектор, попрощайся.

Лабрадор вновь поднял правую лапу. Я её пожала и, смеясь, поднялась по ступенькам. Хотела открыть входную дверь, но вдруг поняла, что от переполнявших меня чувств забыла код домофона. Так и стояла, глупо улыбаясь, глядя вслед Игорю и Гектору, пока домофон не запищал и из подъезда не вышла соседка.

Глава 11. Игорь. Нарушая правила

Прошло две недели после нашей совместной прогулки с Гектором. С Верой мы сталкиваемся в школе почти ежедневно. Иногда по несколько раз в день. Вера изменилась. Я это вижу. Улыбается мне искренне, при разговоре смотрит прямо в глаза. Я наконец избавился от ощущения, что неприятен ей. Подумываю пригласить её в кино. Или в кафешку. Пока не решил. Надеюсь, она согласится.

Вчера мы встретились на большой перемене, и, как мне показалось, она меня раскусила. Возможно. Что ж, так даже лучше.

Я посмотрел на часы и потянулся. Десять утра. Выходной. Пора вставать. Как обычно, день начинается с зарядки. Сто приседаний, пятьдесят отжиманий, ну и упражнения на пресс: три подхода по двадцать повторений. Пока занимался, думал о Вере. Я вообще теперь часто думаю о ней. Даже во время игры в баскетбол. А это не есть хорошо. Во время игры от посторонних мыслей необходимо избавляться. Первое правило. Раньше всегда получалось ему следовать. Но последнее время всё чаще происходят проколы.

Например, веду мяч и вижу перед собой Веру. Её образ возникает прямо передо мной. Внезапно. Из ниоткуда. Чертыхаюсь, на мгновенье зажмуриваю глаза, отгоняю всё лишнее. Посторонние мысли – прочь. Проходит секунда, вторая… Готовлюсь к броску в прыжке: сгибаю колени, поднимаю мяч вверх, отвожу руку назад, взглядом впиваюсь в кольцо. Сосредотачиваюсь. Оттолкнувшись от пола, выпрямляю ноги, затем выпрямляется бросковая рука, и. Вместо корзины, куда я должен забросить мяч, возникает улыбающееся лицо Веры. С теми же ямочками на щеках и раскосыми зелёными глазами. Глаза у неё реально обалденные.

После игры – разбор полётов. Тренер мозг выносит: кричит, спрашивает, что со мной происходит. Говорит, что я несобран. Да сам всё понимаю, не маленький. Но ничего не могу с этим поделать. Думаю о Верке постоянно.

Вот и сейчас, качаю пресс, забывая о повторениях. Постоянно сбиваюсь со счёта. Интересно, Вера ещё спит или уже встала? Восемь… девять… Чем она планирует заняться сегодня? Десять. Или уже двенадцать? Не помню. А может, Вера сейчас тоже выполняет упражнения? Интересно, она не обидится, если я посоветую, на какие именно упражнения делать упор? Четырнадцать. Или четырнадцать уже было?

Решив, что на сегодня хватит, я поднялся с пола и подошёл к окну. Захотелось, чтобы Вера оказалась рядом. Чтобы можно было протянуть руку и коснуться её волос, дотронуться до ямочек на щеках.

От этой мысли мне сделалось приятно. Улыбнувшись, я отправился в ванную комнату. Встал под душ, включил холодную воду, закрыл глаза. Мощные струи били по разгорячённому зарядкой телу. Мне нравилось ощущать прилив сил и бодрости. Я поднял голову, подставив под струи воды лицо. Десятки «иголок» впивались в лоб, подбородок, щёки. Я продолжал улыбаться и думать о ней.

Когда пару часов спустя я собирался на прогулку с Гектором, ко мне в комнату заглянул папа.

– Не занят? – спросил он.

– Заходи, па.

Я стоял возле зеркала, зачёсывая назад влажные от мусса волосы.

– Ты туалетную воду разлил? – на лице папы заиграла улыбка.

– Думаешь, переборщил?

– Есть немного. Куда собираешься?

– С Гектором пройдусь.

– Только с Гектором?

– Это как получится, – уклончиво ответил я и тоже улыбнулся.

– Понял. То есть со временем у тебя сегодня напряг?

– Да нет. А ты почему спрашиваешь?

– Хотел тебя попросить отвезти бумаги. Но, если ты занят, вызову курьера.

– Срочно надо?

– Главное, передать до семи вечера.

– Неси. Отвезу после пяти.

– Уверен?

– Па, раз говорю, значит, сделаю.

– Договорились.

Прежде чем выйти из комнаты, папа спросил:

– Деньги нужны?

– Вопрос интересный, – засмеялся я, отойдя от зеркала.

– Обычный, – в тон мне ответил папа. – Вдруг захочешь куда-нибудь зайти с Гектором.

– С Гектором? – удивился я.

– Ну это как получится, – ответил мне моими же словами папа.

– Один – один. – Я положил в карман смартфон и признался: – От денег не откажусь.

– Переведу, – папа похлопал меня по плечу и добавил: – В пять я тебя жду.

Я уже прицепил поводок к ошейнику Гектора, когда в коридоре появились Лида с мамой. Лидка, как всегда, капризничала. С вечера просила отвести её покататься на карусели, теперь всячески отлынивает от прогулки.

– Игорь, что у вас произошло с Ольгой Николаевной? Она написала мне сообщение, просит зайти в школу.

– Даже так?! – я не смог сдержать ухмылки. – Всё как обычно, мам.

– Ты всё-таки введи меня в курс дела.

Пришлось рассказать о новой стычке с русичкой. Мы писали сочинение. В итоге Ольга Николаевна безо всякой аргументации заявила, что я списывал. На вопрос, какие у неё доказательства, ответила, что не обязана передо мной отчитываться. Странно, да? Обвинила голословно – и точка. То есть я должен был смолчать и радоваться, что мне снизили оценку на балл, только потому, что ей так захотелось.

Молчать я не собирался. Сказал, что она может снизить оценку хоть на три балла, – дело её. Просто, на мой взгляд, Ольга Николаевна занимает чужое место в школе. Русичка взбесилась. На следующей перемене меня вызвала завуч. Мы спокойно обо всём поговорили. Завуч позвала в кабинет Ольгу Николаевну и при мне спросила, почему та настаивает на версии, что я списывал. И что? И ничего! Она так и не смогла ответить на вопрос. Завуч мне сказала: «Игорь, можешь идти». Прежде чем толкнуть дверь, я спросил: «Как быть с моей оценкой?» Ольга Николаевна молчала. Завуч ответила: «Оценка не будет снижена».

Всё. Я считал, инцидент исчерпан.

– Зачем она просит тебя зайти – не знаю, – сказал я маме.

– Ты не догадался попросить у неё прощения за свои слова?

– Я понял, куда ты клонишь, мам. Прощения я попрошу у неё не раньше, чем она извинится за обвинения в списывании.

– А не лучше ли быть мудрее, Игорь?

– Когда как. Всё, я ухожу, Гектор заждался. А про русичку не думай. Ты ведь знаешь, мам, с сочинениями у меня никогда не было проблем. Гектор, гулять!

Пять минут спустя мы с Гектором уже спешили к дому Веры. На протяжении часа мы прогуливались вдоль забора детского сада. Надежда, что из второго подъезда вот-вот выйдет Вера, крепла с каждой минутой. Звучит самоуверенно, но я действительно верил, – даже знал, – что нашей встрече быть.

Глава 12. Вера. Случайная неслучайная встреча

Перекусив низкокалорийной халвой, – знаете, если думать, что халва может быть низкокалорийной, часть калорий действительно не усваивается, – я подошла к окну и увидела его. Игоря! Они с Гектором вышагивали недалеко от моего подъезда. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я подскочила к шкафу.

Что надеть? Мне совершенно не в чем выйти на улицу. Вся одежда какая-то не такая. Будто её уже носили до меня, а я теперь вынуждена донашивать. Мучаясь выбором, я изредка отбегала от шкафа и смотрела в окно. Игорь продолжал прохаживаться вдоль забора детского сада.

– Он ждёт меня. Меня! – выкрикнула я, схватив тёмные джинсы.

Не надо было есть халву, ругала я себя, с трудом застёгивая верхнюю пуговицу. Выбрав толстовку, я выскочила из комнаты. В ванной просидела минут десять, пытаясь правильно взлохматить волосы и сделать идеальную завитушку. Люблю накручивать на палец локон, чтобы получилась завитушка. Мне нравится, как она выглядит.

Перед самым выходом три раза пшикнула на себя любимыми мамиными духами и метнулась на улицу.

Прежде чем выйти из подъезда, я отдышалась и придала лицу безразличие. Запищал домофон, я толкнула дверь и вместо того, чтобы смотреть себе под ноги, как было задумано изначально, сразу впилась взглядом в Игоря. Заметив меня, он махнул рукой.

– О, а мы мимо проходили, – крикнул он.

Мне было приятно, что Игорь слукавил. Не хочет показывать, что ждал меня. Это значит… Что же это значит? Ах да, что он влюблён в меня.

– Ты просто так вышла или по делам?

– Пройтись захотелось. А вы сейчас куда?

– Гуляем. Пройдёшься с нами?

– Можно, – я поприветствовала Гектора и метнула быстрый взгляд на Игоря.

Сегодня он зачесал волосы назад. Ему очень шла новая причёска. Игорь сразу стал выглядеть старше и показался мне ещё более привлекательным. От него вкусно пахло туалетной водой. Пожалуй, он даже слегка переборщил с парфюмом.

Мы неспешно прогуливались по улочкам, болтая о всяких мелочах. Чувствуя необыкновенную лёгкость, я стала рассказывать смешные истории из детства. Я эмоциональная, поэтому рассказчик из меня хороший. Игорь улыбался, временами смеялся в голос, а меня несло. Наговорила про себя столько всего – сама не помню, где правда, где вымысел. Например, как горел дом в деревне – помню, но чтобы я вынесла оттуда ребёнка и кошку – явный перебор. Но я это ляпнула. Игорь поверил. Или сделал вид, что поверил. И пруд в деревне помню. Большими сачками мы ловили в нём головастиков, чтобы кормить кур. Но чтобы ночью у пруда бродил призрак… Но я и об этом рассказала. Хорошо, нам навстречу шла Полина с фыркающим мопсом, иначе я бы точно договорилась.

– Полин, я не знала, что у тебя есть собака!

– Нам уже год, – ответила Полина.

– Мы часто гуляем вместе, – огорошил меня Игорь, погладив недовольного мопса по макушке.

– Гуляете? – со свистом выдохнула я. – Вместе?!

– С собаками, – пояснила Полина.

– А… Ну да…

– Гектор с Плюхом – большие друзья, – продолжила Полина, потрепав Гектора за ухом.

Плюх – ну и имя для собаки. А слова Полины были мне неприятны. Не знаю почему, но вдруг захотелось, чтобы ей позвонила мама и заставила срочно прийти домой. Словно прочитав мои мысли, а быть может, мне решила помочь Вселенная, Полина засобиралась домой.

– Она всегда грустная, – сказала Игорь. – В классе тоже?

– Ага. Постоянно одна тусуется. Или сидит за партой, или стоит на перемене у окна, читает. Над ней подшучивают. Это ещё мягко сказано. Ну знаешь, как бывает. Из-за матери всё. Раньше Тамара Игоревна Польке шагу не разрешала сделать самостоятельно.

– А теперь?

– Полгода назад, когда у Полины родился брат, Тамара Игоревна ослабила хватку. Всё внимание она переключила на новорождённого. Это мне Соня сказала, они с Полиной изредка общаются. Я сама хотела с Полькой сблизиться. Особенно когда у неё брат родился. Но потом…

– Что? – спросил Игорь.

Отвернувшись, я начала поправлять причёску. Не признаешься ведь, что потом я влюбилась и позабыла обо всём на свете.

– Даже не знаю, Игорь, – протянула я. – Надо будет наладить с Полиной отношения. Она хорошая девчонка: умная, тактичная, с ней есть о чём поговорить, мы могли бы стать подругами.

– Согласен.

Чуть погодя мы заговорили об учителях. Игорь рассказал о разногласиях с Ольгой Николаевной.

– Мне повезло, что у нас русский и литературу преподаёт Нина Максимовна. Ваша русичка мне никогда не нравилась. Злая она. Лицо постоянно недовольное. Однажды в коридоре так за руку меня схватила, синяк потом был. Я, видите ли, бежала слишком быстро.

– Она может, – кивнул Игорь.

Остановившись у светофора, Игорь вдруг спросил:

– Кто из твоих знакомых увлекается сумо?

– Никто.

– А книгу тогда в магазине ты кому купила?

Как не вовремя он вспомнил эту книгу. И правду не скажешь, и неправду говорить не хочется. Но ответить что-нибудь надо. Пришлось соврать:

– Брат попросил. Сашка. – И чтобы перевести тему разговора, я быстро проговорила: – Игорь, у тебя много друзей?

– Настоящих двое: Кирюха и Андрей. Мы в одной баскетбольной команде. А у тебя?

– Юлька и Соня.

– С Вадимом не дружишь? – огорошил вопросом Игорь.

«Почему он интересуется?» – пронеслось в голове. Праздное любопытство или разведывает обстановку?

– Дружу. Ну… как с другом. Просто с другом, – тараторила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам и те делаются красными. – С Вадькой, Арсением.

И снова мне на помощь пришёл Гектор. Обернувшись, он зевнул, затем вильнул хвостом и гавкнул. Я с радостью уселась на корточки, начала его гладить. В какой-то момент мне сделалось не по себе. Я подняла глаза на Игоря и вздрогнула. Он так на меня смотрел. Пронзал насквозь. Наверняка именно этот взгляд – счастливый, изучающий, ласковый и в то же время настойчивый – и называется влюблённым взглядом.

Внутри всё перевернулось, во рту пересохло. Но самое удивительное, что я не могла заставить себя отвести глаза в сторону. Игорь словно загипнотизировал меня. Так мы и смотрели друг на друга: он – сверху вниз; я – снизу вверх.

Глава 13. Вера. Драка

С того дня я клятвенно пообещала себе не отлынивать от упражнений и перестать нарушать режим питания. И как с цепи сорвалась. Купила две трёхкилограммовые гантели. Приседала с ними по тридцать-сорок раз. Со скакалкой прыгала минут по двадцать, пока с меня градом не начинал катиться пот. Всякие там «Ножницы» и «Велосипед» выполняла до тех пор, пока не ощущала покалывания в боку. Ещё и пресс начала качать.

Разумеется, через несколько дней я горько об этом пожалела. Переборщила и вместо пользы получила обратный результат. Мышцы болели так – словами не передать. Появился хруст в коленях. Мне казалось, меня засунули в гигантскую стиралку и включили отжим на пять тысяч оборотов.

Когда Игорь, встретив меня на перемене, поинтересовался, почему я хромаю, я рассказал об упражнениях.

– Не впадай в крайности, – мрачно ответил он. – И вообще, некоторые из тех упражнений, которые ты делаешь, тебе не нужны. Какие приседания с гантелями, Вер? Скакалки будет достаточно. Прыгай через день. Ну и обычная зарядка с базовыми упражнениями. Если так хочется сбросить вес, для начала ограничь себя в сахаре. Это действенней будет, чем без всякой подготовки гробить себя. Поняла?

Я промолчала. Игорь разговаривал со мной таким тоном, как будто я перед ним чем-то провинилась. Я вообще могла ему ничего не рассказывать. Таким он мне не понравился. Стало грустно и одиноко. Сказав об этом Юльке, я услышала:

– Потому что ты вечно всё делаешь не так, как надо. Зачем сейчас пресс качать? И гантели надо было купить килограммовые. Ты никогда их в руки не брала, и сразу такой вес.

– Слушай, ты-то чего на меня орёшь?! – взорвалась я. – Тоже мне, фитнес-инструктор нашлась. Если у тебя тётка – врач-педиатр, это не значит, что я должна прислушиваться к твоим советам. Без вас разберусь, что и как мне делать.

Да, Юлька на меня обиделась. Но и я на неё в обиде. Два дня мы не разговаривали, потом я извинилась. Юля призналась, что тоже перегнула палку.

…В понедельник перед началом первого урока я зашла в класс и попросила ребят замолчать. Послышались смешки и остроты. Тогда я саданула рукой по парте и выкрикнула:

– Имейте в виду, если кто-нибудь ещё раз обидит Полинку, будет иметь дело со мной.

– Ребят, Вера права. – Соня встала и повернулась лицом к классу. – Хватит уже травить Полину.

– Кто её травит, кому она нужна? – послышался чей-то ехидный голос.

– Все мы. Кто-то больше, кто-то меньше. Я считаю, надо быть серьёзнее. Нам почти по четырнадцать лет, но некоторые ведут себя хуже первоклашек.

– Короче! Все предупреждены. – Я подошла к своей парте и услышала голос Юльки:

– Какая муха тебя укусила?

– Потом расскажу.

Стоило в классе появиться Полине, Ромка не преминул сострить в её адрес и внаглую уставился на меня.

Не прореагировав на слова Берёзина, Полина села за парту.

– Ты специально это сделал? – спросила я у Берёзина. – Извинись сейчас же!

– Вер, не нарывайся, – предупредила Юля.

– Верка, ты сегодня у нас герой, – лыбился Вадим.

Я вскочила с места и подбежала к Ромке.

– Извинись перед Полиной!

– Да иди ты…

– Я тебя предупреждала! – с этими словами я набросилась на Берёзина с кулаками.

Таскала его за волосы, кусалась, царапалась – в общем, как умела заступалась за Полинку, а заодно за себя. У Ромки никак не получалось увернуться от меня. В какой-то момент я повисла у него на руке и прокричала, что ему крышка.

Когда меня оттащили от Ромки, я, тяжело дыша и понимая, что с растрёпанными волосами и бешеным лицом похожа на ведьму, прочеканила:

– Берёзин, я не шучу!

– По тебе психушка плачет, – ответил он, проведя ладонью по поцарапанной щеке.

Я прикусила губу, и Юлька повела меня в туалет – умыться.

Наивно было надеяться, что стычка с Берёзиным пройдёт бесследно. На второй перемене кто-то обо всём доложил нашей классной. И вот когда мы с Берёзиным стояли перед Еленой Владимировной, в класс вошёл Вадька.

– Вадим, позже, – отрезала Елена Владимировна.

– Вера ни в чём не виновата, – выпалил Вадька.

– Защитник, – хмыкнул Ромка.

– Мы и пытаемся разобраться, кто прав, кто виноват.

– А чего разбираться? Вы Берёзина не знаете?

Мне вдруг стало некомфортно. Понимаю, Вадим хотел мне помочь, защитить, но я этого не оценила.

– Вадим, без тебя разберёмся, – резко сказала я. – Иди.

– Во-во, – произнёс излюбленную фразу Берёзин.

На самом деле Вадима прогнала не я, а другая Верка. Во мне их две. Одна вся такая правильная, скромная и осторожная, а вторая – бесшабашная, рисковая и грубая. Сколько раз, пытаясь решить проблему, я слышу голоса двух внутренних Вер. Веруня, та, что тихоня, постоянно советует хорошо подумать, не делать глупостей и отсидеться дома. А Верка непрестанно голосит, что жизнь одна и, пока я буду думать и отсиживаться дома, она пролетит с бешеной скоростью. И ещё они часто конфликтуют друг с другом. Сейчас именно Верка попросила Вадима уйти. И внутри меня происходил следующий диалог:

– Тоже мне, притащился, – негодовала Верка. – Кто его звал?

– Вадим хотел как лучше, – лепетала Веруня. – Он настоящий друг.

– Его никто не просил оказывать медвежью услугу, – стояла на своём Верка. – Можно подумать, классуха поверила, что это Вера спровоцировала потасовку. Да никогда!

– Не называй классного руководителя классухой. Это некрасиво, – начала занудствовать Веруня.

Мотнув головой, я мысленно приказала двум внутренним Верам умолкнуть. Елена Владимировна тем временем отчитывала Берёзина. К моему удивлению, Ромка не пытался оправдываться. Смотрел в стену и ухмылялся. А я смотрела в окно. Веруня уговаривала меня рассказать правду, мол, всё случилось из-за того, что Ромка оскорбил Полину. Но Верка строго запретила оправдываться перед классухой.

Из класса мы с Ромкой вышли за минуту до звонка на урок.

– Домой будет звонить, – лениво протянул Ромка. – Родителям настучит.

– Оставь Полинку в покое, – сказала я, сверкнув глазами.

Берёзин промолчал.

Глава 14. Вера. После уроков

На последней перемене мы с Игорем столкнулись на первом этаже. Закон подлости сработал без сбоев. Впервые мне не хотелось попадаться Игорю на глаза, чтобы он не видел мою распухшую губу. Но всё-таки мы встретились. Врать я не стала, рассказала Игорю, что, защищая Полину, набросилась на Берёзина. Слушая меня, Игорь хмурился. А когда прозвенел звонок с последнего урока и я с девчонками вышла из класса, Игорь ждал меня в коридоре. Отведя меня в сторону, он сказал:

– Спускайся на второй этаж и жди меня возле туалета.

Не смея возражать, я кивнула.

– Что он хотел? – полюбопытствовала подбежавшая Юлька.

– Ничего особенного. Вы идите домой, у меня ещё дела.

– Дела в школе? Тебя Ромка по голове, случайно, не ударил?

– Юля, пошли, – Соня потянула Юльку за руку. – Вер, созвонимся.

На втором этаже я начала кусать губы. Игорь попросил дождаться его возле туалета, но не уточнил, возле какого. Мужской – в одном конце коридора, женский – в противоположном. Пришлось прохаживаться по коридору. Чтобы не было скучно, я начала взлохмачивать волосы и повторять французский: сегодня у меня занятия с репетитором. Увидеть на втором этаже Ромку я ожидала меньше всего. А он, оглядевшись и заметив меня, начал стремительно приближаться. Я напряглась.

– Слушай, Коробкова… ты прости, – с ходу проговорил Берёзин.

– Что?

– Прости, говорю, – повторил Ромка. – Я виноват. Оскорбил Полину, тебя. Короче, прости за спровоцированный конфликт.

От неожиданности я обмякла, как размороженная курица. Ромка Берёзин попросил прощения? Мне ведь никто не поверит. Это нонсенс! Он в жизни не признавал себя виноватым, даже когда его ловили с поличным. А чтобы просить прощения, об этом и речи ни шло. И вдруг он просит прощения у меня. Или это подвох?

– Ну, Коробкова, – торопил Ромка. – Простила?

– Простила, – отозвалась я, продолжая пребывать в состоянии размороженной курицы.

– Тогда я пошёл, – Ромка махнул мне рукой.

– Ром, – позвала я его, когда он собирался свернуть в сторону лестницы. – Ты тоже меня прости. Хорошо?

– Договорились, Коробкова. Ну всё, пока.

В этот момент в коридоре появился Игорь.

– Подожди, – обратился он к Ромке, когда тот хотел пройти мимо.

– Чего ещё? – с вызовом спросил Берёзин.

– Вер, он попросил прощения?

– Попросил, – буркнул Ромка.

– Не с тобой разговариваю, – осадил его Игорь.

– Он попросил, – закивала я, решительно ничего не понимая.

– Ещё раз дотронешься до Веры – морду набью. А бью я больно.

Ромка нахмурился и ушёл. Я поднесла ладонь ко рту и ойкнула, ощутив боль в губе.

– Так это ты заставил Ромку извиниться! А я ушам не поверила, когда он заговорил. Ты думаешь, он и перед Полиной извинится?

– А ты спроси у неё завтра сама.

В этот момент из размороженной курицы я превратилась в яблочное пюре. Мне казалось: если сделаю шаг, то упаду. Перед глазами всё плыло, и я тоже куда-то плыла. Меня подбрасывало на волнах; тёплый бриз трепал волосы, и я, жмурясь от яркого солнца, была готова умереть от счастья.

Я не сомневалась, что Игорь предложит проводить меня до дома. И мы будем идти рядом и разговаривать о Гекторе, о Ромке Берёзине и моей распухшей губе. А у подъезда Игорь будет долго на меня смотреть и никак не решится произнести «Пока». А когда всё же произнесёт, смутится, и улыбка на его лице сделается слегка печальной. Ему не захочется со мной расставаться. Как и мне. Но мы попрощаемся, и я на ватных ногах зайду в подъезд.

Голос Игоря вернул меня к действительности.

– Ты меня слушаешь? – спросил он.

– Прости, я не слышала, что ты сказал. Задумалась.

– Я сказал, что тебе тоже надо иногда голову включать! Зачем в драку полезла? А если бы он тебе не губу, а нос задел?

– Игорь, я…

– Вер, серьёзно, не в детском же саду. Думать надо. Короче, вы оба хороши.

– Ты меня ещё виноватой сделай, – вспыхнула я.

– А ты виновата. Косвенно.

– Да? Тогда, может, меня тоже заставишь извиниться перед Ромкой?

– Ты уже извинилась. Я слышал.

– А, слышал?! То есть ты стоял, уши грел, а потом появился и спросил у меня, извинился ли Ромка. Хороший спектакль.

– Вер, не заводись.

– Не завожусь! – Я рванула вперёд, но Игорь успел взять меня за руку.

– Подожди.

– Пусти.

– Вер…

– Пусти руку!

– Может, успокоишься и поговорим?

– С тобой? Не хочу. Пока.

– Твоё дело. – Игорь поправил на плече рюкзак и направился по коридору ко второй лестнице.

А я, сбежав по ступенькам, пересекла школьный холл, выскочила на крыльцо и помчалась домой. От обиды душили слёзы.

В подъезде, открыв почтовый ящик, достала оттуда письмо. На этот раз внутри ничего не щёлкнуло. Равнодушно разорвав конверт, я выудила оттуда лист бумаги и хмыкнула.

«Когда ты улыбаешься, у меня всегда хорошее настроение».

– А я тебя видеть не могу! – выкрикнула я в сердцах, подскочив к лифту.

Не помню, как поднялась домой, как прошла в комнату и рухнула на кровать. Сколько я пролежала на спине с закрытыми глазами – тоже не помню. В голове царил бардак. Всё смешалось воедино: обида, злость, любовь, нежность, жалость к себе. Но всё-таки здравый смысл взял верх. Пролежав неподвижно ещё несколько минут и сообразив, что я снова сглупила, я схватила телефон.

– Юлька! – закричала я, услышав на том конце её голос. – Прикинь, Игорь заставил Ромку извиниться передо мной. Я не вру! Берёзин попросил прощения! А потом… потом он на меня наехал. Не Ромка – Игорь! Я слетела с катушек и сорвалась. Короче, не знаю, как теперь быть. А в почтовом ящике от него новое письмо. Ему нравится моя улыбка. Что мне делать, Юлька?!

Глава 15. Вера. Немного о баскетболе

Непонятные ощущения. Вроде не ссорились с Игорем, но и расстались как-то странно. Спрашивается, чего я психанула? Если разобраться, он ведь желал мне добра. Да, вёл он себя не совсем так, как мне бы хотелось. Возможно, был излишне самоуверен и резок. Но разозлился-то Игорь из опасений, что в драке с Ромкой я могла получить более серьёзную травму. И он сто раз прав. Даже представить страшно, что было бы, садани меня Берёзин по носу. Пусть и нечаянно, а перелом мог быть настоящий. А с носом шутки плохи. После травмы он и искривиться может, и горбинка нередко появляется.

О чём я вообще думала, когда набросилась на Ромку с кулаками? Ненормальная. Но и Игорь тоже хорош. Наезжать стал. Таким тоном со мной разговаривал, как будто я его двухлетняя сестра.

И кто из нас виноват? Оба? Тогда как быть дальше? Заговорить с ним первая я не решусь. Тем более не собираюсь просить прощения. С какой стати? Он меня обидел, хоть и из добрых побуждений, – пусть сам и делает первый шаг.

А вдруг не сделает? Игорь тоже мог обидеться. И наверняка обиделся. Когда я выдернула руку и сказала, что не хочу с ним разговаривать, у него было расстроенное лицо. Расстроенное и сердитое одновременно.

Чтобы перестать терзать себя и накручивать, я решила заняться упражнениями. Они очень хорошо помогают отвлечься. Правда, теперь я вынуждена сбавить обороты и заниматься более разумно. Никаких гантелей, никакого пресса.

Прыгая со скакалкой, я прокручивала в голове нашу следующую с Игорем встречу. Интересно, поздоровается он со мной или пройдёт мимо? «Поздоровается», – уверенно сообщил внутренний голос. Он же рассказывал про деда и привитые им принципы. Игорь – человек дела и слова. Он совсем не похож на остальных наших ребят. Взять того же Вадима. С виду серьёзный парень, но на деле обычный пофигист. Может пообещать, а потом не сделать. Типа забыл. Арсению не хватает уверенности и решительности. Про Берёзина я вообще молчу. А Игорь, он… Он не станет злиться на меня и при встрече не пройдёт мимо. Он не так воспитан. А вот захочет ли общаться дальше – другой вопрос.

Отложив скакалку, я принялась делать махи руками: вперёд, вверх, в стороны. И так раз двадцать. Затем наклоны. А потом мне захотелось сладкого. Вот так всегда: только закончишь заниматься и чувствуешь себя человеком, идущим к цели, как просыпается зверский аппетит. Перед глазами мелькают кексы, шоколадки, чипсы, пирожные. Вчера вообще огромный торт мерещился. И так явно, что, сглотнув, я ощутила во рту шоколадно-фруктовый вкус. Но вчера я сдержалась, а сегодня ноги понесли меня на кухню.

На полке лежала упаковка зефира. Правая рука – она действовала сама по себе – потянулась к пачке и достала оттуда покрытую шоколадной глазурью зефирину. Внутренний голос приказал положить зефир на место. Второй голос советовал отправить лакомство в рот.

Воровато обернувшись, словно за мной велась пристальная слежка, я вышла из кухни и закрылась в ванной комнате. Там, в кромешной темноте, я съела зефир. Раз никто не видит, включая меня саму, как я ем зефир, значит, я его как бы и не ела. Логика, конечно, фантастическая. Но когда я голодна, у меня с логикой всегда проблемы.

Как и следовало ожидать, после съеденной зефирины проснулась совесть. Почему я сорвалась? Почему пошла на поводу у аппетита?

Припав губами к стакану с водой, я вспомнила, что зефир вроде не такой уж и вредный продукт.

– Но не тот, что облит шоколадной глазурью, – пробормотала я, ощущая себя побеждённой.

* * *

…Через день мы столкнулись с Игорем на школьном крыльце. Я выходила из школы, он стоял на ступеньках.

– Здравствуй, Вер, – сказал Игорь, стоило мне поймать его взгляд.

– Привет.

– Есть минутка?

– Юль, Сонь, вы идите, – спешно прошептала я подругам.

Кивнув девчонкам, Игорь подошёл ко мне, улыбнувшись своей обезоруживающей улыбкой. А во мне, как назло, взыграла гордость. Вот откуда она берётся в самый неподходящий момент? Вчера не видела Игоря в школе и весь вечер переживала, что мы больше не заговорим друг с другом. Сегодня он подошёл ко мне, улыбнулся, а я сразу в позу встала. Вспомнила, каким тоном он разговаривал со мной несколько дней назад, и не смогла заставить себя ответить улыбкой на его улыбку. Клянусь, мне так хотелось ему улыбнуться и сказать что-то приятное, но я продолжала стоять с непроницаемым лицом. Как же я себя ненавидела в эту минуту.

– Вер, у меня для тебя кое-что есть, – Игорь достал из кармана свёрнутый вчетверо лист бумаги. – Простые, но эффективные упражнения. Я всё здесь расписал: сколько подходов, повторений. Ничего сложного. И вообще… если нужна помощь, не стесняйся, обращайся.

– Спасибо, – я протянула руку, взяла листок и наконец улыбнулась.

Он думал обо мне. Составил план занятий, предложил помощь. Какой же он всё-таки классный. Он лучше всех.

– Ты домой?

– Домой, – кивнула я.

– Тогда пошли.

Спускаясь по ступенькам, я обернулась назад. На крыльце было немноголюдно. И не все смотрели в нашу сторону. Жаль. Мне так хотелось, чтобы вся школа увидела, что я иду домой в компании Игоря.

Мы дошли до торца здания, когда Игорь надел рюкзак на обе лямки.

– Ого! – воскликнула я. – Чего он у тебя сегодня такой объёмный?

– Я на тренировку сейчас, – пояснил Игорь. – А потом празднуем с ребятами день рождения нашего форварда.

– Кого?

– Только не говори, что ты не знаешь, кто такой форвард, – засмеялся Игорь.

– Понятия не имею, – прыснула я.

– Ну ты даёшь! Ладно, сейчас объясню. Смотри, у каждого баскетболиста на площадке своя позиция. Понимаешь?

– Угу, – кивнула я, решительно ничего не понимая.

– Есть защитники: разыгрывающий и атакующий. Их задачи: защита, нападение, перехват мяча, передача. Разыгрывающий отвечает за ведение мяча по полю. Задача атакующего – выбрасывать мяч в кольцо с любой точки на площадке. Это, конечно, вкратце. Но ты поняла мою мысль?

– Угу, – снова кивнула я, почему-то вспомнив День защитника Отечества.

– Есть форварды, – продолжал пояснять Игорь, и глаза у него загорелись азартом. – Форвард лёгкий и форвард тяжёлый. Лёгкий форвард более подвижный, он отлично подбирает мяч, блокирует броски. У него хороший бросок со всех дистанций. У тяжёлого форварда основная цель – блокировка идущего противника. На площадке он, как правило, занимает позицию около круга штрафных бросков. Ещё есть центровой. У нас в команде он лучший бомбардир, шикарно перехватывает мячи и блокирует броски. Плюс центровой должен защищать кольцо и контролировать подборы.

Продолжить чтение

Вход в систему

Жанры