Клеймо желания

Внимание!

Книга содержит откровенные эротические сцены, совершение сексуальных действий между героями без наличия явного согласия, преследование и похищение людей.

Герои – не образец поведения.

Глава 1

Наэли

Нож коснулся кожи на шее. Одно нажатие и вся моя жизнь кончилась. Мои волосы были намотаны на сильный кулак, а колени приросли к полу.

Я судорожно вздохнула, пряча рыдания, и закрыла глаза.

Конец.

Смерть так быстро подобралась.

В моей жизни ещё ничего не случилось значимого, чтобы я это вспомнила в последние мгновения. Хотя нет. Он. Себастьян Деверо. Его тёмные, почти чёрные глаза. Наш смех. Мы были тогда счастливы вместе.

И в ту секунду, когда я уже почувствовала железный вкус смерти, дверь распахнулась. Нож ослабил давление, мои веки несмело открылись.

Передо мной стоял Себастьян. Дыхание замерло. Может, это уже я на том свете? И последнее воспоминание бликом отдаётся в голове?

Его взгляд прожигал. Сначала меня, потом человека надо мной. Мгновение и лицо перекосило от гнева. Вот-вот и он кинется на моего палача.

– Что ты делаешь? – протянул он мужику, держащему меня.

– Эта сучка кусается!

– Мы не убиваем просто так. – Деверо вернул взгляд мне. – Оставь. Я сам разберусь.

– Да забирай тварь!

Меня с силой швырнули в ноги Себастьяна, вышибая последний дух. Я не могла пошевелиться, смотрела на его ботинки и всем телом дрожала. Слёзы уже скатывались по носу большими каплями, но я старалась не произносить ни звука.

– Проваливай! – услышала я его голос откуда-то сверху.

– Не забудь после всего её грохнуть.

– Без тебя разберусь.

Наша семилетняя дружба спасла меня. Но надолго ли?

Вторые ботинки прошагали мимо, и дверь захлопнулась. Остались только мы с ним.

Его руки коснулись моего тела и подняли меня. Пальцами он убирал прилипшие спутанные волосы и стирал слёзы, но, кажется, ещё больше разводил грязь. Я чувствовала её кожей, на одежде – везде.

– Почему… – Его голос сорвался. – Почему ты не уехала?

– Не смогла, – хлюпнула носом я, глаза не поднимала, мне было стыдно, что он видит меня такой: грязной, оборванной, страшной. – Наш автобус… перевернулся по пути. Нас обстреляли. Почти никто не выжил.

Проклятые слёзы не прекращались, но я продолжала шептать. Голос сел.

– Вирлиаты напали. Они сразу же… сразу же переломили кости, высосали жизнь…

– В смысле? Вас же должны были сопровождать…

– Сопровождающих вирлиатов тоже убили! Всех убили!

– Где это место?

Я подошла к карте и тыкнула туда. Глаза Себастьяна потемнели от гнева. Он не знал. А если бы знал? Что сделал бы?

– Наэли… – Он это сказал одними губами, но я услышала, замотала головой и впервые взглянула на него.

– Ты тоже… вирлиат.

– Эль.

Я сделала шаг назад, но он в секунду оказался рядом, притянул за талию и крепко обнял.

– Я не сделаю тебе ничего плохого.

– Ты такой же, как они. Ты убийца.

Мне не хватало воздуха, а ещё кружилась голова. Сопротивляться уже не было сил. Я не ела несколько дней и совсем ослабла, поэтому повисла на нём.

– Прости меня, Эль. Прости, – шептал он.

– Вас никто не простит. Вы убили всё живое, всё прекрасное.

– Почему ты не нашла меня?

– Для чего?

– Я бы смог тебя защитить.

– Так же, как защитил людей?

Он отстранился, и его взгляд стал суровым.

– Люди первые начали эту войну. Они нарушили пакт. Всё справедливо.

Я продолжала висеть в его руках тряпичной куклой. К горлу подкатывал очередной ком.

– Мой дом… разрушен. А отец убит. Я сама чуть не умерла. И это ты называешь справедливостью?

Себастьян подхватил меня на руки и куда-то понёс.

– Мы не будем это обсуждать сейчас, Наэли.

– У меня есть только сейчас, – шептала я, прижавшись к его груди. – Ты зашёл ровно тогда, когда я умерла.

– Не пори чушь. Тебе надо помыться и поесть.

– Знаешь, о чём я жалею?

– Нет.

– О том, что не прогнала тебя, когда это было возможно. О том, что хранила нашу дружбу.

Он на мгновение замер, и его пальцы до боли впились в моё тело.

– Думаешь, это бы остановило нас?

В голосе сталь, Себастьян был в бешенстве, я видела это по дёргающемуся кадыку.

– Думаю, я предала людей.

Он продолжил нести меня, но уже молча. Тёмный коридор, не менее тёмная комната, скрипучая дверь.

Себастьян осторожно опустил меня на кровать, сам ушёл в ванную.

Мне так хотелось спать. Я безумно устала. Но постель выглядела чистой, а я… я вся в грязных лохмотьях. От былой роскоши, элегантных нарядов и дорогих украшений не осталось ничего.

Я медленно встала и, шатаясь, пошла в сторону ванны. Да и не ванна это была. Просто комната с раковиной к какой-то бадьёй посередине, куда Себастьян наливал воду.

– Посиди пока на кровати, я позову, – сказал он тихо.

Но я ужасно хотела помыться и лечь. Заснуть, чтобы не видеть всего этого кошмара.

Поэтому я стала стаскивать платье, не стесняясь мужчину.

– Наэли! – попытался остановить он меня грозным голосом.

– Что? – рявкнула я. – Как будто ты голых женщин не видел!

Его глаза обжигали огнём, но когда платье упало к ногам, скользнув по выпирающим рёбрам, он быстро повернул голову и уставился на воду, которую он для меня набирал. Сильные плечи напряглись.

Всё мутилось перед глазами, я с трудом стояла на ногах.

– Пожалуй, ты и без меня справишься, – бросил Себастьян и направился мимо к двери, но я покачнулась, всего на мгновенье потеряв сознание.

Когда пришла в себя, его руки прижимали меня к мощной груди. Дыхание мужчины было неровное.

Он поднял моё тело и погрузил в воду. А остальное я помнила смутно. Только то, как он долго возился с моими волосами, безжалостно тёр мочалкой и после, закутав в полотенце, отнёс меня в постель.

Я провалилась в сон моментально. И снилась мне прекрасная жизнь до всего этого безумия. В ней мы были с Себастьяном близкими друзьями, смеялись, обсуждали наши влюблённости. Мне всегда не везло, потому что я хотела большой и чистой любви, а вот он этих целей не имел, поэтому встречался ради ночных удовольствий. А после мы сплетничали. Деверо залезал по ночам ко мне через окно и разваливался в кресле, как будто все девицы измотали его в край. Прогонять бесполезно, поэтому приходилось слушать, какие же скучные они были. Над моими же ухажёрами он ржал, как конь.

Именно ночью я смотрела, как светятся глаза. В темноте полыхали два синих огонька. Мне хотелось прикоснуться к ним, настолько они завораживали. Люди и вирлиаты хоть и имели шаткий союз, но редко когда дружили. Одни – дневные жители, другие – ночные. Но высшие учебные заведения одни на всех, поэтому ведьмакам приходилось туго. Там мы и познакомились с Себастьяном Деверо. Мы уже давно закончили учиться, но общаться не перестали… пока всё не началось.

Весь этот хаос случился из-за тёмных. Я обвиняла друга, хотя не только он виноват. Все они… проклятые маги. Вирлиаты. Почему мы думали, что заключили с ними мир? Что они сидят тихонько по норам и молчат? Нет. Эти коварные существа сбивались в стаи и пришли к нам со смертью.

Хороший сон сменялся плохим и снова возвращался в тёплые воспоминания. И так кругами.

Сколько я спала? Может, тот человек меня уже убил и мне показывают оставшуюся жизнь?

Когда я проснулась, была ночь. В комнате никого. На столике рядом с кроватью горела лампа, освещая еду на тарелках и записку.

Я в первую очередь потянулась к ней.

«Поешь. Никуда не выходи. Буду утром».

Пошёл убивать. Они активны по ночам. Как хищники.

В другое время мне бы и кусок в горло не полез, но не сейчас. Я несколько дней голодала, поэтому набросилась на еду, рвала её зубами и почти не глотала.

Мне надо набраться сил и выбраться отсюда. Убежать. Куда? Мы ехали в другую страну. Туда вирлиаты не сунутся. Им незачем. Они отвоёвывают эту землю, потому что здесь их Источник. Но сейчас уже не получится. Что-то подсказывало, что от Себастьяна не уйти.

Суп и булочка быстро исчезли во мне. Я даже вытерла кусочком хлеба остатки.

Боги. В кого я превратилась?

Но ничего не поделать. Мне не до реверансов.

За окном послышался какой-то шум. Подойдя ближе, я осторожно отодвинула занавеску. Внизу несколько пленных людей. Мужчины мялись, оглядывались. Вокруг никого. Их конвой куда-то ушёл.

Бегите! Бегите быстрее!

Во мне всё вопило. Даже появилась мысль высунуться и показать им, куда бежать. Но кажется, они сами пришли к такому выводу, потому что, отстегнув верёвку от забора, посеменили вдоль него.

Внезапно перед ними выросли тени. Хруст позвоночников был слышен даже здесь. Тела чуть поднялись над землёй и тут же высохли до костей, обтянутых кожей.

Я чуть не вскрикнула, кулачки сжались. Одна из теней метнула яркий синий взгляд наверх, к моему окну, и я тут же отпрянула.

Сердце стучало быстро, меня полоскало в страхе. Я едва справлялась с дыханием. Наверное, мне крупно повезло, что я попалась в дневное время, иначе бы меня так же иссушили.

Хотелось бежать. Я осмотрела себя. На мне огромная рубашка Себастьяна и больше ничего.

Но если побегу сейчас, то меня настигнет та же участь. В этой комнате есть шанс, что за мной не придут.

Я метнулась к двери и подёргала ручку. Закрыто. Деверо сделал всё, чтобы я не убежала.

Остаток ночи прошёл ужасно. Я грызла ногти и ходила туда-сюда. Лишь к рассвету устало рухнула на стул.

Чуть душа в пятки не ушла, когда мой взгляд скользнул к зеркалу. Нервы ни к чёрту.

Оттуда на меня смотрела не я. Измотанное чучело со спутанными в клубок рыжими волосами. Они были, как огненное солнце среди этого мрака.

Я попыталась хоть что-то пригладить, но потом плюнула. Не за чем. Не на балу.

Снова лечь в постель было неплохой идеей, но бесполезной. Уснуть всё равно не смогу.

Мысли кружили дикими пчёлами. Деверо не дадут меня оставить. Я слышала приказы вирлиатов: убить всех людей, всех до единого. Поэтому мне не выжить. Он либо всё сделает сам, либо поручит кому-то из своих подчинённых. Даже в беспамятстве я заметила, что он выше рангом. По пути в его комнату мы встретили несколько мужчин, и все они почтенно склоняли головы. Ни одного вопроса никто не задал.

Вирлиаты могут пить энергию понемногу. Контролировать себя. Наш мир только и держался на том, что благодаря ведьмакам люди избавлялись от различных болезней. Но сейчас тёмные будто взбесились и выпивали людей полностью.

Как в детстве я натянула на голову одеяло, в надежде, что меня это укроет от всего. И почти сразу же послышался лязг замка.

Я зажмурилась и задержала дыхание.

Шаги… Они остановились у моей постели. Это Себастьян или кто-то ещё? Кто-то, кто пришёл меня убить?

– Дыши, Наэли. – Тихий и знакомый голос заставил выдохнуть. – Я слышу, как быстро бьётся твоё сердце.

Постель возле моих ног промялась, а рядом встала его рука.

Осторожно, по миллиметру я спустила одеяло. И тут же захотелось закрыться обратно, потому что на меня смотрели пылающие синие глаза. То, что раньше казалось интересной особенностью, сейчас пугало до мурашек.

– Я не причиню вреда.

– Я видела всё! – родилась внезапно во мне смелость, и я резко села на кровати, оказавшись в опасной близости от вирлиата. – Вы съели этих несчастных! Они же хотели убежать!

– Сейчас убегут, а потом притащат подмогу и перебьют нас всех.

– Ты тоже там был? Там, внизу?

– Да, – не стал отнекиваться он.

Я поползла наверх, подальше от него. Прижалась к спинке кровати и обняла колени.

– Меня ты тоже убьёшь? – тихо спросила я, понимая, что зуб на зуб не попадает от дрожи.

– Нет.

Он говорил мягко. Себастьян никогда не любил громких речей и дикого всплеска эмоций. Мужчина всё держал внутри под жёстким контролем.

– Тогда как я останусь здесь? Ты дашь мне сбежать?

Надежда была мизерная, но хотя бы была.

– Тоже нет.

Себастьян глубоко вздохнул и подошёл к окну. Солнце уже поднималось, и первые лучи попали в комнату, сквозь узкую щель занавески. Её он отдёрнул в сторону. Сразу же ворвался свет. И я смогла рассмотреть то лицо, которое не видела несколько месяцев. Оно ничуть не изменилось, всё такое же красивое. Не смазливое, но мужественное. Острые скулы, широкий лоб, густые брови и чёрные, как ночь, волосы, да ещё вкупе с прекрасной спортивной фигурой – неудивительно, что девушек он менял со скоростью света, будто выбирал лучшую карту из колоды. На шее появилась новая отметка, похожая на чёрный узел. Спрашивать не буду, откуда она. Не до неё.

Я всё ждала своего вердикта. Но вот же Себастьян. Он мой друг, он ничего не сделает мне.

– Мы поженимся! – наконец обрушил он на меня слова.

– Нет! – замотала головой я.

Никогда в жизни не выйду замуж за вирлиата. Эти твари разрушили мой дом, лишили всего. Ни за что!

– Я не спрашивал, – повернул он голову в мою сторону.

Мне конец. Я никогда из этого не выберусь.

Глава 2

Себастьян

Нас с Наэли всегда разделяла огромная пропасть. Она – дочь губернатора, я же – простой сын мелкого бизнесмена. Мой отец человек, и я его приёмный ребёнок.

Мы познакомились с ней в институте. Гримвуд прекрасно училась, а я… раздолбай, прожигатель жизни. Именно со мной она узнала, что такое прогуливать.

Но с самого первого дня, как я появился на пороге её дома, мне сразу дали понять, что ничего, кроме дружбы, у нас быть не может. Отец Наэли объяснил всё предельно ясно.

– Я не могу запретить вам общаться. Но грань не переступай, – протянул он, сидя в массивном кресле в своём кабинете. – Думаю, ты парень умный. Позиция моя простая: я уважаю тёмных, но свою дочь буду держать от них подальше. Иначе я сделаю всё, чтобы призвать тебя к ответственности. И поверь, ты этому не обрадуешься.

– Понял! – кивнул я, закипая внутри.

Он же, наоборот, расслабился и закурил сигару.

– Вот и чу́дно. Дочери о нашем разговоре знать необязательно.

Именно поэтому я запрятал все чувства к ней глубоко в сердце и закрыл его на десять замков.

Дружба даже лучше. Она всегда останется рядом со мной. Никто нас не разлучит. И мы не расстанемся. Друзья так просто не уходят друг от друга.

Но я никогда не упускал возможности чуть ближе к ней подойти, коснуться, иногда подолгу смотрел, как она о чём-то щебечет. Наэли думала, я внимательно её слушаю, а я просто не мог оторваться. В каждом взмахе элегантность и грация. Она королева. И ей не нужен этот статус. Девушка была королевой для меня.

Мне нравилась плавность её движений, осанка, тяжёлые кудри рыжих волос. Особенно когда она не заплетала их в причёску, а они волнами спускались к талии.

Взгляд Наэли никогда не заискивал, не просил чего-то. Она всегда держала голову высоко.

Каждая мелочь в ней – это мазок искусного художника, пишущего прекрасную картину.

И вот сейчас…

Когда я увидел её на полу, то сначала не узнал, мой мозг не принял ничего. Я же ей говорил уезжать и даже проследил, чтобы к дому губернатора приехал автобус. Но несколько месяцев назад наши патрули раскидало по всему городу, а мы ещё не смогли всё хорошо скоординировать. Это сейчас щит над частью Асерта, связь по рациям и всё больший захват земель, а тогда творился невероятный хаос. И его действительно начали мы. Точнее, наше расследование, которое взорвало терпение вирлиатов.

Люди так и не научились жить с нами в мире. Ещё давно изобрели «молчанки» для нас. Это инъекции, замедляющие или убирающие на время способности. Но вакцина имела страшные побочки, вплоть до смерти. Поэтому они были запрещены пактом и сожжены. Однако какие-то радикалы всё же остались, и у них имелись молчанки. Трупы вирлиатов находили по всему городу с подписью из этих вакцин.

Пакт разорван, мир невозможен, и мы пошли войной, захватывая земли вокруг Источника, и если люди не пойдут на наши условия, а их список достаточно обширен, вплоть до того, что вирлиаты будут находиться в Совете, то мы возьмём под свой контроль ещё и Острель – столицу.

И в этом безумии я потерял Наэли. Утешал себя мыслью, что она доехала нормально, что автобус пропустили на всех пунктах.

Оказалось… нет.

И от мысли, через что прошла девушка, у меня сводило все мышцы. Сейчас её взгляд больше напоминал загнанного зверька, чем королеву. Она заметно похудела, впали щёки, но Наэли по-прежнему красавица.

Сегодня мне пришлось соврать перед абиссатом – нашим главным вирлиатом. Я сказал, что уже женат на девушке, что мы поженились тайно несколько месяцев назад.

– Она меченая? Всё по правилам? – бросил он, не отрываясь от бумаг.

А я замолчал, пытаясь придумать правдоподобную историю.

Мы должны метить возлюбленных не человеческим клеймом, а магией. Зачастую это пытка и огромная боль. Поэтому многие вывезли их из этого ада. Вирлиаты почти всегда мужчины. Ведьмочки – большая редкость. Раз в сотню лет могла родиться одна или две, и мужчинам приходилось заключать брак с людскими женщинами, чтобы продолжить род. Относились к ведьмакам с опаской и отдавали дочерей со слезами на глазах. Некоторые вирлиаты так и остались без пары. Мы постепенно вымирали.

– Нет, – покачал головой я, решив открыть полуправду. – Её отец был против, и она хотела ему сказать позже, но вышло так.

– Вы поженились по обычаям людей?

– Да, в церкви. Я уже планировал пройти обряд тёмных, но она пропала. И нашлась только вчера.

– Реши этот вопрос.

А вот это уже сложнее. Но я больше не отпущу Наэли.

– Хорошо.

– Если с этим всё, посмотри сюда.

Мы перешли к изучению карт и прочим военным делам. Я руководил одним отрядом. И сейчас мы обсуждали, как лучше укрепиться, потому что ещё остались люди, готовые с нами сражаться. Каждый день по щиту прилетали снаряды, но пока он держал крепко. Это наша магическая защита. Самая древняя магия вирлиатов. Чем сильнее мы становились, тем мощнее купол.

Люди попытались в самом начале уничтожить наш Источник. Но мы его мгновенно отбили. Искать новый сложно. Мы без него можем прожить, получая по крупицам энергию из людей, но он нас чистит от плохих остатков. Чем больше грязи, тем болезненнее чистка. А она нужна, чтобы не стать бесноватым, тогда уже не поможет ничего.

Все мысли, пока я ехал домой, были о том, как я скажу всё Наэли. И её реакция оказалась вполне ожидаемой.

Правда, я не учёл того факта, что девушка начнёт в меня швырять всё, что попадёт под руку.

Тарелка, поднос, какая-то увесистая статуэтка. Я делал шаг и уворачивался, пока не оказался возле самой кровати. Тогда она рванула по ней в сторону. У меня получилось схватить её за лодыжку и рывком притянуть.

– Отпусти! – визжала она брыкаясь. – Никогда! Отпусти!

Я навалился на неё, зажал рот, но Эли пыталась укусить и визжать через мои пальцы.

– Если не хочешь, чтобы сейчас здесь была стая вирлиатов, замолчи! – гаркнул я.

Впервые повысил голос. Но это подействовало. Девушка обмякла, только тяжело дышала. Её нефритовые глаза с нескрываемым ужасом и отвращением смотрели на меня. А я лишь думал, насколько она маленькая и хрупкая, что можно даже раздавить. Благо матрас мягкий, и я почти вмял её. Моя рука могла закрыть всё красивое лицо. Мы впервые были так близко.

– Другого способа нет, Наэли, – пытался отдышаться я.

Во мне горела злость, обида и… возбуждение. Я хотел Наэли. С самого первой нашей встречи. Лаская кожу незнакомок, иногда закрывал глаза и представлял её.

– Ты не выйдешь живой из этой передряги по-другому.

Взгляд девушки метался между моими глазами. Я знал, что они снова тёмные и не пугают её. Но возможно, пугали слова.

Моя рука осторожно скользнула в сторону, и теперь передо мной были сладкие лепестки нежных губ, на которых я замер на несколько мгновений.

– Ты не в своём уме, если думаешь, что я соглашусь на это, – выплюнула она полушёпотом.

– Заставлю силой.

– Зачем?

– Я хочу, чтобы ты была жива. Наэли. Я всё тот же. Посмотри на меня. Вспомни, что я никогда не бросал тебя. Мы поддерживали друг друга. Всегда. Что бы ни случилось. Сколько слёз ты пролила на моей груди. Вспомни!

– Ненавижу тебя! – вырвалось у неё истерично. – Ты меня обманул!

– Никогда не обманывал.

– Ты не сказал, что убийца!

– О таком не говорят.

Её ручки стали колотить меня по плечам, и я поднялся. А потом она глубоко вздохнула, села и вытерла солёные дорожки. В её голове были какие-то размышления, и я даже не шевелился, боясь их спугнуть.

– Я хочу жить, – обречённо опустила голову она, снова капая слезами на руки.

– И у тебя не самый плохой вариант в виде меня, – попытался пошутить я, отходя к окну. – Твой отец не хотел, чтобы я даже смотрел в твою сторону. А теперь и ты брыкаешься.

– Он был прав! – в порыве вырвалось у неё.

– Ни черта он не прав!

Не хотел больше видеть её злобы. Мы не такие. Наша дружба ломалась. То, что я так хрупко создавал годами, трещало с диким хрустом.

Мы иногда, шутя, представляли, что будем делать, если наступит апокалипсис. И ни в одном из сценариев, мы не были по разные стороны. А сейчас… между нами пропасть.

– Наэли. Хочешь… выйдем на балкон? – спросил я задумчиво.

– Если это не связано с моим побегом…

– Не связано.

– Тогда нет. Останусь здесь.

Она немного успокоилась, а я всё думал, как сказать ей про метку. Может, завтра.

– Принеси мне… у тебя есть… – Она замялась. – Хочу шоколад.

– Найду, – улыбнулся я.

Девушка снова возвращалась к себе прежней. Пока я видел только далёкие отголоски. Наэли больше напоминала призрак… Очень лохматый призрак.

Я взял из тумбочки расчёску и сел сзади неё. Она недоумённо оглянулась.

– Давай приведём волосы в порядок.

– Их только отстричь, – бросила она, но всё же дала к себе прикоснуться.

Аккуратно, по миллиметру, я распутывал густые пряди.

– Не парикмахер, но справлюсь, – усмехнулся я.

Мне нравилась шелковистость волос, нравилось их держать, как будто я был на капельку ближе к ней. И кажется, Наэли это тоже успокаивало, потому что плечи расслабились и она уже не вздрагивала.

– Вы жрёте людей… и так питаетесь? – тихо спросила она.

– Нет. Мы едим обычную еду. Скорее, это наше оружие. Ну и много сил. Небольшую часть даёт Источник.

– Это тот, что в заповеднике?

– Да.

– А помнишь, мы ездили нашей группой, и парни думали набрать в пластиковые бутылки оттуда воды, хоть это и запрещено, но нас не пустили внутрь, снаружи посмотрели – и хватит, – наконец улыбнулась она.

– Туда не пускают людей, лишь нас. И зачем только я поплёлся на эту экскурсию?

– Из-за меня.

– Ах да. Ты меня всю дорогу слёзно умоляла туда тебя провести.

– Но ты оказался плохим другом и не помог.

– Зато насладился твоей злостью.

– Дурак.

Она чуть повернулась, и я увидел лёгкую улыбку на её лице.

– Больше я помню, как мы чуть не подожгли мусорку в музее искусств.

– До сих пор не знаю, зачем вы это делали.

– Подростковые глупости.

Я понимал, Наэли хочет зацепиться за что-то хорошее, что между нами было. Хоть за дурацкие поступки. Её мир перевернулся, так же как и мой.

– А что… что случилось с твоим отцом? – спросила она.

– Он уехал. В первые же дни.

– Ты его отправил?

– Да.

– А он… он знал, что ты…

Мы с Наэли мало обсуждали мои взаимоотношения с родителем.

– Что я вирлиат? – закончил я за неё. – Да. Знал. С самого начала знал.

– И что сказал, когда всё это началось?

– Ничего, – пожал плечами я. – Абсолютно ничего.

Я вспомнил, как сопровождал автобус отца. Он знал, к чему всё ведёт, и как только начались первые столкновения, сразу же покинул Асерт. На прощание мне подарили лишь длинный колючий взгляд и лёгкий кивок.

Мой отец никогда не был эмоциональным человеком, особенно ко мне. Для него я лишь политическая игрушка, дающая больше лояльности от тёмных. Он не гнушался заключать с ними самые сомнительные сделки.

И именно в ту ночь вирлиаты совершили налёт на дом губернатора. Мне сказали, что Наэли успели вывезти, но дальше ниточки терялись.

Наэли молчала. Ей не жаль меня. Она сама еле выплывала из всего того, что с ней случилось. Но я знал, что в глубине где-то у неё кольнуло сочувствие. Потому что это мы. Нас связывало намного больше, чем она хотела думать.

– Почему я тоже не могу уехать, как и все?

– Сейчас уже нет. Мы захватим земли полностью, вместе со столицей и после сядем за переговоры. На это могут уйти годы. Я больше не отпущу тебя. Все входы и выходы для смертных закрыты.

– Только вы можете выйти?

– Нам незачем. Источник здесь. Без него мы долго не можем жить. Хотя нет, можем. Питаться понемногу людьми, но тогда тоже придётся чиститься раз в пять или десять лет.

Я продолжал распутывать прядки, и она повернулась, чтобы посмотреть на меня. Наэли исследовала глазами всё, начиная с моих волос и кончая торсом.

– Мне кажется, это сон. Один сплошной дурной сон.

– Увы.

– Давай просто сбежим!

Её рука легла на мою.

– Мы уйдём лесом. Я жила там несколько месяцев. Сначала в сторожке, пока о нас забудут, а потом уже в Кадонию.

– Я и ты. В лесу. Одни. Я тебя выпью за месяц.

Она сглотнула, отдёрнула ладонь и снова повернула голову и больше не говорила. Пальчиками перебирала ткань на рубашке.

Чёрт! А ведь остаться с ней вдвоём – это мечта. Только сдерживаться я не смогу. Теперь нет её отца и нет границ, за которые я не способен зайти. В целом, у меня и сейчас нет барьеров. Но хотелось хотя бы преодолеть её страх.

Я позволил себе немного больше. И когда всё было готово, прислонил волосы к губам, вдыхая их запах и закрывая глаза от наслаждения.

– Всё! – с трудом оторвался я, опуская пряди.

Тихое: «Спасибо», вылетело с её губ.

Наэли улеглась в постель и натянула по горло одеяло, и тут её взгляд замер.

– А где… где будешь спать ты, если мы в твоей комнате?

– Здесь, – похлопал я по месту рядом с ней.

– Боже! – Она закатила глаза и отвернулась. – Тогда будем спать по очереди.

Совсем скоро послышалось глубокое сопение. И я лёг рядом, чуть приподнялся на локтях, рассматривая её профиль. Плевать на всё. Моя рука скользнула к талии и притянула девушку к себе. Во сне она что-то пробубнила. Мне хотелось чувствовать её тепло, обнимать и быть рядом. Наэли для меня весь мир. Я сам закрыл глаза и провалился в приятную бездну, где были только мы вдвоём.

Глава 3

Наэли

Прошлая жизнь. Она отзывалась эхом где-то внутри, приходила во снах.

– Надеюсь, Питер Рэдфорд нормальный. – Я ещё раз посмотрела в зеркало, убирая выпавший из причёски локон.

– Дай поправлю помаду, – встал с кресла Себастьян. – И почему у тебя никогда не получается сделать ровно?

– Да где? – уткнулась я в отражение. – Это у тебя кривой глазомер. Всё нор…

Договорить не успела, он повернул мою голову и навис. Близко. Очень близко. Я даже на секунду замерла. Его взгляд переместился с глаз на губы.

– Разве не видишь? Вот здесь.

Палец прошёлся по краю нижней губы. А потом в его руках появилась помада, которой он осторожно начал рисовать.

Мне нравилось его внимание. Хотя я не позволяла себе лишних чувств, знала, что он бабник. Но я часто представляла наш поцелуй. Интересно, каким бы он был? Волнующим? Страстным? А может, до безумия нежным?

Переступать грань не стоило. Не хотелось рушить дружбу. Да и отец косо смотрел на Себастьяна, каждый раз фыркал, когда видел его. А ещё всегда просил держать дверь открытой и заходил довольно часто проверить, чем мы занимаемся.

Меж тем Деверо совсем немного приблизился, как будто примеряясь к поцелую. Я как дура, чуть не закрыла глаза. Но он быстро выпрямился и отошёл.

– Так намного лучше.

Я посмотрела в зеркало. По мне, так ничего не изменилось.

– Пофиг. Всё равно съем в кафе помаду и потом снова криво накрашусь.

Покидав остаток косметики в сумочку, я встала.

– Пошли. У тебя, наверное, сегодня тоже свиданка?

– Нет! – пожал он плечами, открывая мне дверь. – Просто обычный секс.

– И она согласна? – удивилась я, повернувшись к нему.

– Почему бы и нет? Девушки это тоже хотят. Ты разве не хочешь?

– Это примитивно.

– А… Ищешь всё принца? Ну он может тебя разочаровать в постели.

Мы уже спускались по лестнице.

– Прекрасный человек прекрасен во всём.

– Только если физиологически его ничем не обделила природа.

– Размер не имеет значения.

– Ха-ха. Ну да. Так говорят лузеры.

– А у тебя, значит, как у коня? – снова посмотрела я на него с улыбкой на лице.

Он наклонился и прошептал на ухо:

– Никто не жаловался пока.

Его дыхание обожгло кожу, заставив бегать мурашки. Я оттолкнула Себастьяна, чувствуя нехарактерное влечение.

– Дурак. И как ты их цепляешь?

– Природным обаянием.

– Если только, – вздохнула я, открывая входную дверь. – Ты раздолбай и ветреный. У тебя никогда не будет настоящей любви.

– Это ещё почему? Ты меня так проклинаешь?

– Совсем нет. Просто девушки не любят непостоянных. С ними нет уверенности. Твоим девушкам придётся всё время следить за тобой, чтобы удержать твоё… конское достоинство в штанах.

Я встала у обочины, ожидая такси.

– Садись, подвезу. – Себастьян оседлал мотоцикл.

– И испортить себе причёску?

– У меня есть шлем.

– Я в платье.

– Ещё лучше. Не мнись, Эль. Сейчас пробки. Такси доедет к тебе через час.

Я взглянула на экран телефона. Уже опаздывала.

– Чёрт с тобой! Поехали.

Он застегнул шлем, и я уселась назад.

– Держись крепче!

– Да не дождёшься.

Себастьян втопил газ, мотоцикл резко дёрнулся и остановился, отчего я съехала почти на него и быстро обвила талию.

– Умничка!

Мы рванули по улице. Я не любила ездить на такой скорости, боялась. Но мне нравилась близость к другу. Под моими руками перекатывались сильные мышцы. Повезёт той девчонке, которая заполучит его сердце.

А вот от этой мысли становилось почему-то грустно. Ведь тогда он будет проводить с ней всё время, а обо мне забудет. Она обязательно запретит ему со мной видеться, все женщины – собственницы. Поэтому я ревностно следила за его пассиями, и меня устраивало, что до сих пор никаких серьёзных отношений на горизонте не маячило.

Скорость, ветер, поднимающий лёгкое платье и ласкающий бёдра, юность, беззаботность – всё это осталось в сладких снах. Они чередовались с тяжёлыми и тёмными.

В одном из них меня разбудил звонок телефона. На часах три ночи. Это Себастьян. Я давно не видела его, наверное, месяц. Он исчез и только слал сообщения, что всё в порядке, скоро мы встретимся. Сейчас я уже понимала, что они просто готовились к нападению, а тогда наивно полагала, что он уехал в Кадонию по делам.

– Что? Ты чего так поздно звонишь?

– Тебе срочно надо собирать вещи и валить!

– Ты о чём?

Отец уже вторые сутки не выходил из кабинета, созваниваясь с Советом. Что-то происходило тревожное, но меня не посвящали. Поэтому я села на кровати.

– Тёмные убьют всех. Собери сумку, деньги, всё, что понадобится, и уезжай в Кадонию.

– Когда? Ты смеёшься? Отец меня никуда не отпустит!

– Посрать на отца! Эль! Твою мать!

Он повысил голос, отчего сердце забилось быстрее.

– Себастьян.

– Мне пора, малышка. Сделай, как я сказал. Скоро к дому подъедет автобус. Как хочешь, ты должна там оказаться!

– Да что, чёрт подери…

Но я не договорила. Себастьян бросил трубку. Где он сам? Что происходит?

Я всё же достала большую сумку и начала туда скидывать шмотки. Какие-то новости доходили, что люди провоцируют войну и срывают пакт. На улицах днём стало ходить больше вооружённых. А ночью всем советовали оставаться дома. Но я всё же надеялась на благоразумие сторон.

Громкий стук внизу и грохот ворвались в сердце страхом. Я едва могла вдохнуть. На улице уже стоял автобус и из него выбегали тени. Все в чёрном, они почти сливались с ночью.

Шум сменился голосами, криками и выстрелами. Меня парализовало. А когда дверь распахнулась и я увидела сияющие синие глаза какого-то вирлиата, то готова была упасть в обморок.

– Наэли Гримвуд? – уточнил он.

Я кивнула. К нему ещё один подбежал.

– Губернатор всё. Сжигаем.

– За мной, – приказал мужчина.

Что с отцом? О чём они говорили? Что будут сжигать?

Меня подхватили под локоть и повели, только сумку успела взять. Я вертела головой, но сказать хоть слово не могла. Во рту пересохло, а ужас струился по венам ледяными потоками.

В автобусе уже находились люди. Все в дорогих одеждах. Их спасали вирлиаты? Тогда где отец?

– Папа, – прошептала я высохшими губами, когда мы тронулись. – Папа!

Я забарабанила по стеклу.

– А ну, замолчи! – рявкнул один из вирлиатов.

Его лицо было наполовину скрыто. Только яркие глаза.

– Деточка. Не зли их, – опустилась мне на предплечье чья-то старческая рука в дорогих кольцах.

Через несколько минут наш особняк вспыхнул, как спичка. Мы отъезжали всё дальше, а я впадала в безмолвное отчаяние. Даже слёз не было, я пыталась переварить весь ужас происходящего.

Куда нас везли? Кто все эти люди? Где Себастьян? Моего отца… убили? А дом. У меня теперь нет дома!

Языки пламени ещё долго плясали отблесками в темноте автобуса. И это спасение?

Мы ехали бесконечность. Я уткнулась в одну точку и хотя бы пыталась зацепиться сознанием за что-то, потому что оно всё время уплывало. Мысли растворялись в страхе.

И когда послышались хлопки, а потом автобус стал вилять, я даже не сразу поняла, что происходит. Нас бросало из стороны в сторону, больно ударяя об углы, а потом мы и вовсе перевернулись.

Крики и стоны разлетелись по салону. Я на ком-то лежала. Но быстро поднялась. Кто-то уже выламывал окно. Все вопили. Началась паника.

Разбитое стекло осколками осыпалось на лежащих. Вирлиаты тоже пострадали, они-то и разбирались с тем, как нам выбраться. Сквозь этот хаос я слышала их короткие команды. А после они выскочили наружу, оставив нас одних. Некоторые пошли следом за ними. Я помогала раненым встать. Вроде все целы, только явно будут переломы и ссадины.

Мы вылезли, и уже снаружи начался настоящий ад. На людей нападали вирлиаты. Другие. Те, кто нас вёз, валялись мумиями на дороге. Мужчины и женщины стали разбегаться, и я помчалась. Не видела ничего перед собой и не слышала. Сердце барабанило по рёбрам. Сзади остались крики, хруст костей и иссушенные тела. Вирлиаты напали на своих же? Зачем? Что за чёрт?

Ветки хлестали по лицу, оставляя царапины, но я бежала не оглядываясь. Только теперь горло сдавило и начали прорываться слёзы.

«Нельзя! Не сейчас! Потом, когда спасёшься!» – приказывала я себе.

В этот момент я всегда просыпалась с мокрыми щеками и глубоким вдохом.

Сегодня не исключение. Ужас настигал меня почти каждую ночь.

Я пыталась отдышаться и вспоминать только первый сон, перенаправляя все мысли туда.

Нам уже не восемнадцать. Кто бы знал, что всё изменится и бывший лучший друг, в котором я души не чаяла, превратиться в жестокого врага?

Снаружи уже спускалась ночь. Кажется, я проспала весь день. И это неудивительно. Несколько месяцев я скиталась, пряталась по углам и пыталась выжить. Почти дошла до Кадонии, но там меня сразу же поймали, и теперь я здесь. Но и путь мой сюда был в терновых колючках. Я кочевала по разным клеткам, пока не попалась в руки того страшного мужика.

Как я выжила? Сказала, что дочь губернатора. Это вначале убивали всех подряд, а потом важных чиновников и их родственников стали распихивать по тюрьмам, в качестве заложников и для обмена с теми, кто успел захватить магов. Пленных держали в Остреле, поэтому ведьмакам так важна столица. Кадония же опасалась вирлиатов, её войска уже стояли на границе. Но мне ни здесь не пройти, ни туда не попасть. Я заперта.

Глава 4

Наэли

В комнате никого. Темнота надвигалась. Лампочка светила тускло и почти ничего не видно. Снова на столе еда и записка.

«Не выходи. Буду утром».

– Да поняла я, не тупая! – буркнула я в пустоту.

Мои биоритмы сбились. Кажется, теперь я тоже буду по ночам не спать.

Замок лязгнул, и всё в моём теле напряглось. Себастьян же сказал, что придёт утром. Кто это?

В комнату тихонько прокралась тень. И только когда она подошла, я поняла, что это девушка.

– Мне сказали тебя осмотреть. Меня зовут Мили. Я врач, не пугайся, – тихо пробормотала она.

– Ты… человек?

– Да.

Повисла пауза, пока я собиралась с мыслями. Но хотя бы волнение ушло. Вряд ли меня пришли убить.

– Я в порядке. Не надо осматривать.

– Мне нужно посмотреть, как заживает метка.

– Что заживает? Кто тебя прислал?

Снова тревога заколола противными иглами.

– Наш абиссат. Тебя… тебя разве… не пометили?

– О чём ты говоришь?

Мили несколько секунд смотрела на меня. А я разглядывала её: белокурая, с голубыми глазами – она не производила впечатление злой стервы. Почему-то мне казалось, что рядом с вирлиатами могут быть только такие: беспринципные, лишённые чувств и сострадания.

Девушка пододвинула стул и села напротив меня.

– Разговор будет долгим. У тебя есть чай?

Я покачала головой.

– Принесу завтра. Твоё имя Наэли?

– Да.

– Красивое имя.

– Папа дал… в честь бабушки. – Я опустила глаза и сжала ткань длинной рубашки. – Но теперь отца нет в живых. Эти… они убили его.

– Мне жаль.

Наступила минутная тишина, а потом Мили вздохнула:

– Метка ставится, чтобы никто не посмел тебя тронуть. Вирлиаты чувствуют эту метку.

– Она у тебя есть?

Девушка встала, задрала майку, под которой слегка светилась синеватым цветом небольшая татуировка на животе. Узор интересный, если бы всё не было так ужасно, я бы подумала, что это даже красиво.

– С ней ты принадлежишь только одному мужчине. Это их брачный обряд. – Мили села, а внутри меня всё сжалось. – Но… Себастьян до сих пор не сделал её?

– Нет. – Я пыталась всё осознать и переварить. – Мы даже не говорили об этом.

– Значит, зайду завтра, – улыбнулась она. – Абиссат не любит ждать. Себастьян обещал, что всё решит…

– А если… если я откажусь, – сглотнула я.

В горле как-то резко пересохло.

– Это опасно, Наэли. Вы же женаты. Зачем подвергать себя неоправданному риску?

– Мы женаты, – тихо повторила я.

Он говорил, что лишь планировал это сделать. А оказывает, всё как-то свершилось само? Без меня? Но я не стала спорить. Не знала, могу ли доверять Мили?

– А ты… ты сама согласилась поставить эту метку?

– Да.

– Почему? Ведь ты человек! Они убивают нас. Они… – Я запнулась. Хотела сказать «чудовища», но осеклась.

– Всё не так. Кажется, ты многого не знаешь… – Девушка смотрела на меня с опаской и недоверием. – Вы точно близки с Себастьяном?

– Ближе некуда, – буркнула я, понимая, что закапываю себя в яму и сейчас меня могут прирезать за лишние слова. – Я просто… не до конца разобралась. Мне больно признать всю правду.

– Понимаю. Но вирлиаты не страшнее людей. Они борются за свою жизнь и права… Эм-м-м. Я принесу тебе одежду. И пока нет метки, лучше не выходи.

Девушка встала и так же тихонько скользнула в тень.

Боже. Мне надо бежать. Себастьян заклеймит меня как корову, и тогда я вообще не смогу быть человеком, не смогу прорваться на свободу.

Я заметалась по комнате в поисках штанов. Нашла большие. Мне в них далеко не убежать, а ремни тоже не стягивают, огромные. Тогда я оторвала часть простыни и сделала пояс.

Дверь сегодня не была заперта на замок, и я легко проскользнула. Да, опасно выходить ночью, но ещё опасней оставаться. Я не хотела стать привязанной навсегда к этому месту. Наверное, лучше умереть на свободе, чем жить в страхе.

На самом деле, я плохо соображала, скорее, на эмоциях, во мне бурлил такой коктейль, что всё тело трясло. И отчаяние… Оно завладело разумом настолько, что я почти ничего не видела перед глазами.

В коридорах никого, все звери ушли на охоту, и я тихонько пробиралась, перебегая от одного тёмного угла к другому.

Когда слышала голоса – замирала и только сердце гремело в ушах.

На улицу выскочила быстро. Из своего окна я уже видела несколько дырок в заборе. В одну из них и шмыгнула. А потом неслась по лесу, не видя дороги. Ветки хлестали по лицу, я спотыкалась о корни, но не останавливалась.

Куда бежала? Где я? Зачем? Последний вопрос раздирал всё внутри: я не могла остаться. Меня до одури напугали слова Мили. Что значит, он сделает на мне метку? Чего она лишит? Воли, свободы, совести?

Ночь окутывала прохладой, я бежала босиком, вспарывая ноги в кровь.

Но далеко уйти не удалось. Меня на полном ходу схватили за локоть и со всей силы прибили к дереву. В ночи сверкали синие глаза, и я только набрала воздуха, чтобы закричать, как мне закрыли рот.

– Я же сказал, не выходить!

Это Себастьян! Секундное облегчение сменилось паникой. Он был в бешенстве.

– Подумал, что в тебе есть хоть капля благоразумия, – рычал он. – Но видимо, придётся поступать жёстко.

Его ладонь легла на мой живот и придавила, а после всё тело прострелила острая боль. Будто по венам текла лава и собиралась огнём там, где лежала его рука.

Я кричала, вырывалась, но меня удерживали сильные мышцы.

– Не сопротивляйся, Наэли. Так будет больнее.

И действительно. Каждый мой толчок проходился пламенем по телу. Поэтому я обвисла и только слегка постанывала.

– Дыши, малышка, – выдохнул он, продолжая свою пытку.

Мир сужался до точки, потоки мчались внутри, завинчиваясь спиралью в животе. Жарко. Капельки пота скатывались по лицу. Хотелось кричать, но я только стонала сквозь его пальцы, что до сих пор держали мой рот.

Ненавижу!

– Впускай меня, чёрт тебя подери! – рычал он. – Давай же. Или мы будем здесь до рассвета.

Как впускать? Куда?

Широкая ладонь лежала на моём животе, она горела огнём. Я заскулила.

– Ну же! – крикнул он, вжимая меня в дерево.

И я закрыла веки. Вспомнила все наши чудесные события. Скорость вихрей внутри уменьшилась и стала растворяться.

– Хорошая девочка. Умница.

Его лоб коснулся моего, я слышала неровное дыхание. Мои пальцы впились в мощные руки. И с каждой секундой боль отступала, сосредотачиваясь вибрацией внутри живота.

Я всё ещё горела.

Себастьян убрал руку с моего рта и впился в губы. От его поцелуя разливался целительный холод по телу, и я, не соображая ничего, жадно стала целовать в ответ.

Так вот какой… загадочный поцелуй, о котором я грезила: страстный, возбуждающий, сводящий с ума. Он лечил мои раны и заставлял думать о чём-то порочном.

Мужчина навалился телом, одна его рука обвилась вокруг талии, второй же он зарылся в мои волосы и сжал затылок. Только сейчас я поняла, что наши языки сплелись и пытливо изучали друг друга. А в бедро упёрлось… боже… Это то, что я думала?

Не знаю, как далеко бы мы зашли, но вдруг разум прояснился. Я будто протрезвела от дурмана и выставила руки, отстраняя мужчину от себя.

– Наэли, – с трудом дышал он.

– Ты не мог так со мной поступить, – зашептала я, горло сдавило от обиды. – Ты подонок!

– Называй как хочешь. Я сделаю всё, чтобы ты жила. Мы уже это обсуждали.

Звонкая пощёчина прилетела к нему, отвернув его лицо.

– Ты должен был меня освободить, дать мне уйти, вырвать меня из этого места! А ты лишь глубже втянул! Ублюдок!

Он посмотрел на меня, снова вспыхнула синяя радужка. Себастьян на секунду отстранился, а потом, перехватив колени, взвалил на плечо и понёс. Я била его. Бесполезно. Словно стучишь в каменную стену.

С этого момента жизнь изменится. И всему виной он. Мой пленитель. И мой муж.

Глава 5

Себастьян

Я сходил с ума от Наэли. Во мне не осталось ничего рационального. Она моя. Теперь нет преград в виде её отца и социального ранга. И я мог смело сказать, что безумно влюблён в неё. Настолько сильно, что дурел от одного прикосновения или взгляда.

В этот вечер тревога заставила меня вернуться, и мне несказанно повезло. Запах девушки я почувствовал уже на улице и мчался за ней по следам. Непокорная, гордая, своенравная – моя. И в эту ночь я полностью присвоил её себе.

Пусть она сопротивляется, бьёт меня, ненавидит, но теперь никуда не денется. Не знаю, за что больше переживал: за то, что никогда не увижу её, если она сбежит, или за то, что она находится в огромной опасности и сама не понимает всего.

Я нёс девушку на плече и сгорал от желания. Тот поцелуй раскрыл всё тайные мечты, просочился ядом вглубь и зажёг сердце. Теперь оно горело. Мы либо будем играть с этим огнём, либо обратимся в пепел.

В комнате я бросил её на кровать, и она тут же уползла на другой конец.

Но зря. Ведь я не закончил. Схватив её за ноги, притянул к себе и сел сверху, зажав бёдрами. Она сопротивлялась молча, боролась со мной, но это бесполезно. Я поймал запястья и вдавил их в матрас.

– Мне надо помазать твою метку. И я это сделаю либо по-хорошему, либо по-плохому.

– По-плохому! – рявкнула она, продолжая сопротивляться.

Тогда я выпрямился, вытянул ремень и, снова рухнув на неё, связал руки над головой.

Не выдержав близости, смял нежные губы в поцелуе. Теперь она в большой опасности, потому что мои тормоза отказывают.

Барахтаться она перестала и всё пыталась укусить.

– А ты любишь погорячее? – усмехнулся я, немного отрываясь.

Она дёрнулась следом, клацнув зубами прямо перед моим носом.

– Какая страстная девчонка.

– Своих шлюх целуй! – зашипела она.

– Так вот в чём дело? Ревность прошлых лет!

Эль закатила глаза и откинула голову.

– Не мни себя богом соблазнения. Я тебя не хотела, не хочу и не буду хотеть! Ты можешь сделать это только силой, которой, судя по всему, у тебя в избытке.

– Я не буду делать то, что ты не хочешь.

– Тогда не прикасайся ко мне больше!

– А вот это спорно, Наэли.

Всё ещё держа её запястья, я дотянулся до тумбочки и достал оттуда мазь, снова вернулся к ней. Одной рукой всё делать неудобно, но по-другому с этой рыжей бестией никак.

– Я знаю, что у тебя болит метка. Если не помазать, будет плохо.

– Хуже не станет.

– Сомнительно.

Мои намазанные руки скользнули под её рубашку. Я касался её живота нежно, стараясь не навредить. Сначала Наэли сопротивлялась, но потом затихла, только глубоко дышала, смотря на меня ненавистным взглядом.

Пальцы водили по горячей коже, размазывая мазь. Чёрт! Я на пределе и безумно возбуждён.

– Тебе же приятно? – шепнул я.

– Ничего не скажу.

– Ты многого не знаешь, малышка. Но я всё расскажу. Надеюсь, ты изменишь своё мнение.

Я обвёл пупок. Не знал, где точно находится метка, поэтому мазал всё, спускаясь ниже, прямо до кромки штанов, которые почти с неё слетели.

Наэли закусила губу, её взгляд слегка изменился, но только на мгновение. Мне и этого достаточно. Если есть искра, то я способен её разжечь.

Уже почти ничего не осталось от мази, всё втёр. Поэтому я выпрямился и медленно встал. Наэли так и продолжила лежать. Если и злилась, то уже не так.

– Я развяжу тебя, а ты будешь покорной, понятно?

– Я единственная, кого ты не трахнул, поэтому ты со мной так?

– Ты единственная, кого я всегда хотел трахнуть, но не мог.

Наэли судорожно вздохнула и задержала дыхание. Её сердечко забилось чаще. Я это слышал. Но девушка упорно отбивалась от меня.

Обойдя кровать, я развязал руки. А потом быстро вышел, заперев дверь на ключ. Ей надо перебеситься и успокоиться. Так же, как и мне.

Во временном кабинете меня уже ждали лазутчики, которые донесли, что нас окружают.

Чёрт. Не успеем поставить щит. Но всё же попытаемся. Надо поспать. Люди вряд ли нападут ночью. Потом пришёл Тео, мой помощник и друг. Он смахнул белокурую чёлку и плюхнулся на стул.

– По делу о молчанках. Есть подозрение, что это радикалы. Они же тогда и раскурочили тот автобус, о котором ты говорил.

– Откуда знаешь.

– Ниточки тянутся к братьям Арден. Даймон ещё сомнительно, а вот его брат Эмиль… Он наследил капитально. Помнишь, его лозунги два года назад, когда он вовсю срался с Юлианом? Тогда тот его послал. И больше мы о нём не слышали. Зато пошёл погром лабораторий.

– Думаешь, он искал молчанку?

– Не думаю. Знаю. Схватили недавно одного бесноватого. Я его показания читал, но пропустил как-то мимо ушей. А теперь вспомнил. Он говорил, что Эмиль бог и царь, что он будет править Асертом. Я тогда подумал, что бред умирающего мозга. А потом сложил все пазлы.

– Они водили дружбу друг с другом?

– Да. И Эмиль собирал таких же радикалов, желающих развязать войну. Они просто создали ряд провокаций, вколов вирлиатам молчанку.

– Тогда это жопа. Совет нам этого не простит.

– Брось! Совет с самого начала послал нас с молчанками. Мы для них не дороже крыс. Ну, убивают вирлиатов, кому какое дело?

– Просто получается… Срань господня. – Я потёр переносицу. – Маги поубивали друг друга, чтобы свалить всё на людей и развязать войну. Чёрт! Надо поговорить с Юлианом.

– И что мы скажем?

– Да что, что… Юлиан, у нас отличные новости. Вирлиаты решили сыграть в шахматы без королей, а люди – шахматные доски.

– Отличное начало.

– И кончало. Ладно. Если завтра ещё продержимся, то будет хорошо. Что со щитом?

– Плохо. Ждём подкрепления. Не накроем этот периметр.

– Когда приедут?

– Дня два.

– Скверно!

– Отобьёмся.

– Оружие есть?

– Обижаешь.

Мы вместе вышли из кабинета и разошлись.

Когда я вернулся в комнату, Наэли, свернувшись в клубок, спала. Я лёг рядом. Прижался к ней и зарылся в волосы.

Теперь она моя. Только моя.

Глава 6

Наэли

Громкие хлопки где-то рядом разбудили нас. Мы резко сели. Себастьян в мгновение оделся в чёрную форму, висящую в шкафу, и нацепил бронежилет.

– Что… что происходит, – зашептала я.

Он приставил палец к губам, откуда-то в его руках появилось оружие, и он осторожно подошёл к окну.

Хлопки повторились.

– На пол! – приказал он тихо, и я сползла.

Почему он не использует магию? Зачем оружие? Точно! Уже утро! Спросонья не поняла. Вирлиаты же ночные маги. И что это? Штурм?

В коридорах послышалась беготня. Короткие приказы. Снова хлопки, но уже из здания.

Себастьян внимательно смотрел в щель занавески, а потом резко отпрянул, и сразу же меня оглушил звон стекла, что-то просвистело.

Он высунулся и несколько раз выстрелил. Пули полетели в нас. Казалось, их десятки. Я зажала голову руками и вся съёжилась от страха. По ноге стекало что-то тёплое. Видимо, стекло порезало меня. Лёжа на деревянном полу, не было уже никаких мыслей, только животный ужас.

Когда наступила тишина, я думала залезть под кровать, но рука Себастьяна потянула к себе.

– Я тебя выведу. Их много! – шептал он, сгребая меня в свои объятия.

А я даже боялась шевелиться.

– На выход.

Почти на четвереньках мы двинулись к двери. Те метры, что можно пройти за две секунды, казались вечностью.

Хлопки. Я распласталась на полу и меня придавило телом Себастьяна.

– Наэли. Всё будет хорошо. Слушай только меня. – Его спокойный голос растекался по моему телу, но это слабо помогало. – Я отведу тебя в безопасное место. А потом вернусь за тобой.

– Не бросай меня! – вырвалась первая мысль, и я схватилась за его руку.

– Никогда, – шепнул он на ухо.

Сбоку выстрелы. Себастьян вскочил и, подхватив меня, вытолкал в коридор. Там уже бегали люди.

– У них гранаты! – крикнул пробегающий мужчина, и тут же прямо перед нами вылетала дверь.

Мы все упали. Я снова оказалась под Себастьяном. В ушах шумело.

– Командир! Какие приказы?

Всё ещё закрывая меня, он крикнул:

– Дай рацию!

Его голос стал жёсткий и резкий. Никогда таким не видела друга. Сама собранность, каждая клеточка напряжена. Я не понимала и половину команд, но только я, все остальные слушались беспрекословно.

– Свет вырубить! Дым в коридор! Сейчас к окнам, сектор «Юг», огонь по вспышкам, короткими. Держите лестницу, никого с нижнего не пускать. Раненых в убежище. Гранатами внутри не отвечать, перегородки тонкие.

Кто-то рванул к щитку, лампы мигнули и погасли. Коридор заполнился серым мраком.

Мужчина рядом с нами дёрнул кольцо, бросил дымовуху. Всё заволокло туманом. Пахло серой и палёным деревом.

– Наэли, держись за ремень. На меня смотри. – Он сунул мою ладонь под свой разгруз и рывком поднял. – Голову не поднимать!

Согнувшись, мы побежали. Под ногами осколки. Если выживу, то уже не смогу нормально ходить, но сейчас боли не чувствовала. Адреналин бил в кровь.

Слева кто-то заорал: «Граната!» – и меня снова вдавило в пол телом Себастьяна. Он прижал ладонью мой затылок. Хлопок. Звон в ушах. Воздух сгустился настолько, что невозможно дышать. С потолка посыпалась штукатурка.

– Живы! – Чей-то крик сбоку, ему ответили очередью.

– Тео, закрыть угол! Дерек, занять лестницу, – отдавал приказы Себастьян в рацию, будто диктовал на тренировке. – Огонь зеркалить! Смена!

В дыму замелькали силуэты, короткие вспышки разрезали туман, и казалось, что стреляет темнота.

Я цеплялась за Себастьяна, слушала вибрацию его голоса и дрожала.

– Командир! Связь захрипела, второй пост молчит! – пригнулся рядом парень с рацией.

– Чёрт! Принял! Третий! – рявкнул он в чёрную шипящую коробочку. – Проверить двор через кухню. Без геройства. Доклад каждые тридцать. – Он пригнулся ко мне и шепнул: – Ещё пару метров, и ты в безопасности.

Мы ползком добрались до боковой тяжёлой железной двери. Я ободрала себе всё. За ней виднелась узкая лестница. Лёгким ветер принёс запах сырости и страха. Себастьян втолкнул меня внутрь.

– Тео с нами! – окликнул он. Плечистый мужчина нырнул в пролёт. – Запираешь за нами, потом обратно наверх.

– Принято.

Снаружи очередные хлопки. Сердце уже стучало в горле, меня подташнивало, а колени готовы были подогнуться.

Несколько пролётов и мы в подвале. Здесь темнее, чем наверху, хотя куда уж темнее? Кажется, я попала в вечный мрак. На столе мигал фонарик. Кто-то уже сидел у стены, стонал, а медик шуршал пакетами. Тут же я заметила знакомое лицо Мили. Она перебинтовывала чью-то ногу.

– Врача, сюда! Порез! – коротко крикнул Себастьян, подводя меня к железной тумбе. И потом уже тише: – Наэли, сядь. Дыши!

– Вы днём совсем не можете колдовать? – спросила я сипло, дым саднил горло. – Вы же вирлиаты!

– Уже утро, малышка. Днём мы обычные люди. – Он ласково гладил по щеке, а я вцепилась в его руку, боясь отпустить.

Медик ловко перехватил меня, провёл ручным фонариком вниз:

– Ничего. Не страшно. Перевяжем.

– Тео, остаёшься с ней и остальными. Дверь не открывать без моего голоса. Если что, через вентиляцию к складу. – Себастьян поймал мой молящий взгляд, наклонился и легко поцеловал. – Я вернусь. Слышишь? Ты здесь в безопасности.

– Не уходи, – сорвалось у меня снова, я почти плакала.

– Я ненадолго.

Он сжал мою ладонь. Его тепло продлилось ровно миг, а потом всё исчезло.

Себастьян уже бежал по лестнице, на ходу бросая через плечо:

– Откат на два метра, по правому краю держать. Готовность к смене!

Его широкая фигура растворилась в дыму у лестницы. Дверь сверху захлопнулась, щёлкнул засов.

Шум наверху стал глуше, но я всё равно вздрагивала от хлопков.

Медик обмотал мою ногу, что-то говорил, а я не слушала. Моё внимание всё ушло туда, откуда доносились короткие и глухие приказы Себастьяна.

– Спокойно… Держим… По вспышкам… Смена…

Я сидела и меня трясло. Впервые боялась его потерять. Пусть мы ругались, я бесилась, пусть бесконечно ненавидела. Но это всё ложь. Внутри я всё ещё любила его, как друга, как близкого человека, как… своего мужчину.

От этой мысли ком подкатывал к горлу. Мозгом не хотела его любить, навязывала себе неприязнь, потому что он другой, а душа летела к нему со скоростью света. Он поставил на мне болезненную метку, но уже два раза спасал. Наше прошлое безудержно догоняло меня, не давая ненавидеть Себастьяна. Как я могла, ведь он мой лучший друг, а теперь ещё и… муж. Если бы я ничего не испытывала, то только радовалась бы сейчас, что их всех перестреляют. Но во мне плескалась тревога, и я не могла дышать от беспокойства. Проклятый Деверо! Он мучил противоречивыми чувствами. Наверное, я прошла через столько страха, что забыла, как много для меня значит этот человек.

– Наэли! – выдернул меня из летаргии голос Мили.

Я вздрогнула.

– Ты как?

– Паршиво, – сдавленно сказала я.

Девушка подошла ближе и шепнула:

– Метка есть?

– Да.

– Хорошо, – улыбнулась она. – Потом посмотрю.

– Если это «потом» наступит.

– Ох, такое бывает часто. Привыкай.

– В смысле… часто?

У меня даже дыхание остановилось.

– Время неспокойное, Наэли. Здесь нападают и отбиваются. Люди хотят истребить нас. На всех каналах говорят об этом.

– Нас? Но ты же…

– Мы жёны, матери и дочери наших мужчин. И нас не пожалеют.

– Боже. – Я закрыла лицо руками, по щекам потекли солёные дорожки.

Как будто мы попали все в какой-то страшный сон.

– Зачем они всё начали, неужели нельзя было договориться? Ведь столько лет договаривались как-то, – глухо стонала я.

– Не они первые напали. Их начали убивать задолго до того, как всё это произошло. Сперва по одному, потом большими кучками. Молчанки делают страшное. Они буквально разрушают мозг, делая ведьмака овощем. Люди всегда видели в вирлиатах опасность. Судя по всему, Себастьян слишком любил тебя, раз ничего не рассказывал.

Я смотрела на неё и не верила. Как будто страшная сказка. Но ложь не может быть такой ужасной. А я… по всей вероятности, всю жизнь прожила в розовых очках. Думала только об учёбе и свиданках, тогда как вокруг творилось нечто невообразимое.

– Приходи ко мне как-нибудь вечером, посидим, поговорим, – улыбнулась она.

К нас с шумом занесли ещё нескольких раненых, и девушка упорхнула им помогать.

Кому верить? Где настоящая правда? Что вообще происходит?

Я всё сидела на какой-то железной тумбочке в одной рубашке, шмыгала носом и рассматривала мужчин. На вид обычные, как люди. Никогда не скажешь, что ночью они превращаются в страшных ведьмаков, способных высосать жизнь за секунду.

Количество хлопков и взрывов постепенно уменьшалось. А я всё ждала, что откроется дверь и Себастьян придёт за мной. Смотрела на неё, как загипнотизированная.

И когда наконец он появился на пороге, я вскочила и, хромая, побежала к нему.

Он на лету подхватил меня, прижав к себе. Только в этих медвежьих объятиях моё сердце стало стучать ровно. Как хорошо, что с ним ничего не случилось. Все обиды испарились, а я рассыпалась жаркими огоньками. Только сейчас осознала, как скучала по нему.

– Все можете подниматься! – пророкотал его голос. – Ждём подкрепления, держим оборону.

Мужчина перехватил мои ноги и понёс меня по задымлённым коридорам.

– Закрой глазки! – тихо сказал он.

Я просто уткнулась в его шею.

В комнате Себастьян опустил меня на кровать.

– Надо тебя одеть.

И снова холод без него. Может, во мне играла чувствами метка? Вчера в ванной я рассмотрела её. Большая, не как у Мили. У меня она занимала пол живота. Красивые узоры разлетелись завитушками даже по рёбрам.

На всякий случай я села на пол, ожидая очередного нападения.

Но совсем скоро пришёл Себастьян.

– Что ты там делаешь? – улыбнулся он. – Я принёс тебе штаны и майку. Куртку оденешь мою.

Я схватилась за протянутую руку и встала, чуть покачнулась. Мужчина тут же обнял за талию, придерживая меня.

– Испугалась?

Я кивнула.

– Прости. Ночью поставим щит и уедем в безопасное место, – прислонил он лоб к моему лбу.

– Мы выберемся из этой истории живыми? – шепнула я.

– Постараемся.

– Когда всё началось… я сбежала после обстрела автобуса… Так вот, я нашла какую-то избушку в лесу. И три месяца там жила, боясь выйти в город. Я научилась ловить рыбу, собирала ягоды, грибы. Но пришлось уйти, когда начались холода. Там одна я бы не выжила. – Воспоминания захлестнули, вырывая горькие слёзы. – Я пошла к Кадонии, где меня схватили. И ещё месяца три меня швыряли по клеткам.

– Кто-то… тронул тебя? – Голос Себастьяна был низким и грозным.

– Нет! – покачала я головой. – Нет. Но ко мне не было милого отношения. Кормили, давали спать. Я это к тому, что с каждым разом всё больше привыкаю к этой жизни. Жизни одним днём. Без будущего.

– Наэли! – Его ладони коснулись моего лица, даря тепло. – Мне жаль.

– Помнишь, какое красивое у нас было прошлое? – шмыгнула я, посмотрев на него. – Мне так хочется вернуться туда.

Он приблизился и поцеловал. Нежно, трепетно. Я чувствовала это тепло. И захотелось ещё. Мне нравились его жёсткие губы. Но Себастьян отстранился.

– У нас всё будет, малышка. Мы станем такими же счастливыми.

– Почему мне кажется, что нет? – посмотрела я на него.

Лицо мужчины расплывалось от слёз, а он вытирал их пальцами с моих щёк.

– Просто будь рядом.

Я отошла. В какую-то страшную пропасть летел мой разум и мне хотелось немного остановиться, подумать, осмыслить всё.

– Пойду оденусь.

Взяв вещи, я юркнула в ванную. Сердце стучало. От Себастьяна оно могло стучать. Только вот… не заманивал ли он меня в свои сети, как это делал со множеством других девушек?

Глава 7

Себастьян

Весь день я был в делах, мы старались не вылезать, лишь патрули. Надо ещё продержаться. На время переместил девушку в другую комнату, где уцелели окна.

Думал, когда вечером приду, Наэли снова будет спать, но она лежала на кровати и о чём-то размышляла.

– Есть хочу! – буркнула девушка, смотря в потолок.

– У нас ещё есть время. Пока не приехало подкрепление. Я принесу. Что будешь? Мясо? Суп? Овощи?

– Всё и сразу. Я голодная.

– Хорошо.

Я только было развернулся, чтобы уйти, как она спросила:

– Можно с тобой? Надоело тут находиться. У тебя мрачно.

– Можно, – повернулся я и протянул руку.

Наэли тут же подбежала и схватилась за неё. Раньше мы часто так ходили. Эта привычка осталась. Даже злясь, девушка не изменяла ей.

– Только…

Я притянул её к себе и поднял на руки.

– Да что ты…

– В моих сапогах ты утонешь, а ходить босиком я тебе не дам. И так все ноги расцарапала.

Мы вышли в коридор, и руки Наэли обвили мою шею. Как будто мы никогда и не ссорились, как будто не было между нами огромной пропасти, что она строила.

Её голова всё время крутилась. Если появился интерес – это хорошо. Пусть лучше так: будет любопытной, строптивой, чем когда она просто лежит и пропадает в бездне тоски.

– Что это за здание?

– Временная казарма.

– Значит, вы часто переезжаете?

– Приходится. Раньше это было студенческим общежитием.

– Вы разрушили всё! – повернулась она ко мне, сверля зелёными глазами.

– Увы, Эль, это не мы всё разрушили. Люди стали убивать вирлиатов молчанкой. Как бы ты себя повела? Мы спасаем свои жизни. Все законы подстроены под людей. Мы же хотим не просто мира, а хоть какого-то права голоса, нормального правосудия.

– Убивая всех вокруг?! – воскликнула она.

– Без этого нас не слышат. Мы пытались достучаться до Совета, просили всё расследовать по-хорошему. Но от нас отмахнулись, как от назойливых мух.

– И вы решили взять всё силой! Это в вашем стиле.

– Ты росла вдали от всего этого. У тебя нет столько накопленной злости внутри, – чуть наклонился я к ней.

Она вздёрнула носик и отвернулась, продолжая рассматривать коридоры.

Уже через несколько минут мы вошли в столовую. Здесь почти никого. Тишина.

Опустив Наэли на скамейку, я пошёл за едой, но маленькие ножки пошлёпали за мной. Не думал, что метка так повлияет или это сегодняшнее утро? Девушка почти не отходила. Или же… обычное её упрямство.

Я развернулся.

– Так не пойдёт. Сядь и жди меня. Я не могу носить тебя и готовить еду.

– Присядь.

Несколько секунд я с любопытством смотрел на неё, а потом всё же опустился на корточки, и Наэли забралась на спину.

– Теперь можешь.

– Ты мелкая обезьянка! – улыбнулся я.

– Ты меня всё равно бесишь, и это ничего не значит. Просто я боюсь находиться одна в вашем здании. Сегодня утром я сильно испугалась, да и вирлиатов здесь много.

Мне плевать, как оправдывала Наэли своё поведение. Её ноги обвивали мой торс, а грудь прижималась к спине – для меня это почти подарок. Она ещё долго будет злиться, но оттепель уже на горизонте.

Мы подошли к холодильнику.

– О. Я думала, у вас тут головы людей и их части, – вытянулась она вперёд, разглядывая содержимое.

– Мы не едим мясо людей.

– Не ври мне. Я видела.

– Это не то, что ты думаешь.

– А вы можете… не есть людей?

– Можем. Ты выбрала что хочешь?

– Свари мне лапшу и покроши туда колбасы.

– Всё, что захочешь.

Я принялся готовить. Наэли почти ничего не весила, поэтому я легко перемещался с ней по большой кухне.

– Эта метка… она как-то влияет на меня? – спросила девушка, пока я нарезал колбасу.

– Да, – выдохнул я.

– Потому что… мне хочется злиться на тебя… До одури хочется. Готова растерзать тебя на части, но почему-то не могу.

– Отношения с меткой… специфические. Я не хотел её ставить. Но меня заставили.

Вру. Я мечтал сделать Наэли своей. Но лучше пока так не пугать.

Мой голос был ровным. Но я внутри кипел. Это не просто отношения и не просто связь. Это цепь. И нет, она не глушит злость, но пусть Наэли думает так. Ведь ей будет спокойнее, зная, что это метка виновата во всех перепадах её настроения.

Мы никогда не могли злиться долго друг на друга. И кажется, Наэли это забыла. Как жаль.

Сев за столик, девушка тут же набросилась на еду. Я тоже ел, но не так активно, всё больше смотрел на неё.

– Странно, что ты больше не прячешь свои чувства. Не сказать, что я не догадывалась, просто… неожиданно.

– Я теперь могу не бояться своей сути.

– Сути убийцы? – Она застыла, уткнувшись в тарелку и ковыряя вилкой лапшу.

– Я никогда не убивал ради удовольствия, – тихо сказал я, будто оправдываясь.

Несколько секунд мы ели молча, парочка вирлиатов сбоку ушла, оставив нас наедине. Холодный свет ламп добавлял уныния и мрачности к и так гнетущей атмосфере.

– И что теперь будет с нами? – прошептала Наэли.

– Как раньше точно не будет.

– Жаль.

– А может… – Я поднял голову. – Может, ты всё же посмотришь на меня, как на своего мужа?

– Пф. Не смеши. Ну какая из нас парочка?

– В лесу ты целовала меня достаточно искренне. И после налёта обнимала крепко.

Её щёки покраснели, а взгляд стыдливо упал в тарелку.

– Я не хочу это вспоминать. Да и как тебя любить? Сегодня с одной, завтра с другой.

– Ты мне не доверяешь?

– Повода нет. И… ещё… Я не прощу смерть моего отца вирлиатам.

– Мне жаль. Я к этому непричастен. Если бы я был там…

– То ничего бы не сделал. Ты такой же, как они. У вас одна кровь.

– Глупое суждение. Так и людей можно всех маньяками окрестить, потому что кто-то один из них маньяк, – закинул я в себя порцию лапши.

– Мне нечего сказать, – подняла руки Наэли.

– Кончились аргументы? Или вдруг ты увидела логику в моих суждениях и просто не хочешь это принимать? Или… ты желаешь спихнуть на меня вину за все действия других. Так же проще. Меня можно бить и пинать.

– Ты непробиваемый. Мои удары для тебя, как для слона дробинка.

– Это не значит, что я ничего не чувствую.

Наши взгляды с ней встретились, и мы несколько секунд молчали.

Кажется, до какой-то части души мне всё же удалось достучаться, потому что Наэли быстро заморгала и сказала:

– Пойдём обратно. Хочу помыться.

Я так же на руках донёс её до комнаты. И пока она отмывала себя в ванной, разлёгся на кровати.

Всё думал, что мы попали в какой-то дикий ад. Скоро мы выйдем на задание. Будем брать ещё один периметр, продвигаясь дальше. Нам осталось захватить пять. Самый последний – центральный. И что станет делать Наэли, когда меня не будет рядом? Снова попытается сбежать? Сегодня она совсем другая, такая, какой я помнил её.

Тем временем она вышла, выжимая волосы. На ней бесформенная майка, едва закрывающая всё тайное, но за тканью я отчётливо видел вставшие бугорки. Чёрт, как же мне остыть? Неужели не понимает, как это заводит? Или пока ещё не до конца осознала, что я больше не друг, а мужчина, который реагирует мгновенно на такое.

– Ложись! – постучал я по кровати.

– Ты же говорил, что вы будете делать щит.

Девушка подошла совсем близко, но не спешила присоединяться ко мне.

– Пока никто не приехал. Они могут и завтра к ночи только прибыть сюда.

– И снова будет эта перестрелка? – В её глазах плескался ужас.

– Иди ко мне. – Я поднялся и, притянув девушку в объятия, повалил на кровать.

Она взвизгнула, но не сопротивлялась. Наоборот, прижалась ко мне и я чувствовал, как бьётся её сердце.

– Ты так и будешь в одежде?

– Возможно, придётся вставать и быстро куда-то бежать.

– Тогда я тоже оденусь.

Наэли вскочила, напялила на себя штаны и снова улеглась ко мне, уткнувшись носом в грудь. Её пальчики слегка перебирали ткань моей водолазки.

Я понимал, что это, вероятно, от страха. Вряд ли Наэли вдруг воспылала ко мне любовью. Девушка всегда была хрупкой и ранимой. Хотелось защитить её от всего. А сейчас она могла чувствовать себя безопасно только со мной. Пусть и злилась до сих пор на метку.

Мои руки гладили её по спине, водили кругами, губы уткнулись в волосы. И я сам не заметил, как поглаживания стали более требовательными. А лёгкие поцелуи будили в нас жар. Я прижимал её к себе всё сильнее и не справлялся со стучащим сердцем.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– А на что похоже?

– Себастьян! Я… – Наэли подняла глаза и осеклась.

Её взгляд скользнул к моим губам. Я медленно приближался. Она только чаще дышала, не отстранялась. И когда мы уже коснулись друг друга, в дверь постучали.

– Командир! Прибыли!

– Чёрт! – прошептал я.

Пришлось охладить себя. Но это безумно сложно. Жар её тела до сих пор горел на мне. Я медленно поднялся. Хрупкие ручки вцепились в предплечье.

– Ты надолго?

Несколько секунд я боролся с собой. Так нельзя. Она уязвима. Мне не составит труда забрать то, что я хотел. А потом не выдержал, повернулся и, притянув её затылок, впился в сладкие губы. Наэли отзывалась. Ротик податливо открывался, впуская мой язык. У меня мутнело всё в голове. Невыносимая мука сохранять контроль. Я всегда умел держать себя в руках, но не с ней. Не в эту секунду. Струны барьера со звоном отлетали, снося мне крышу.

– Командир!

Твою мать! Я не хотел уходить. Бросать её. Плевать, что я пользовался её слабостью. Она сейчас моя.

Но пришлось выдохнуть. Напряжённая плоть врезалась в ткань и ныла от желания. Надо встать, обрывая всё возбуждение, сжигая себя изнутри.

Я убрал руки и ещё несколько секунд просто успокаивал дыхание, закрыв глаза.

– Я скоро. Увидишь щит, значит, мы в безопасности. И можем выезжать.

Наэли только кивнула, подобрала одеяло и обняла колени. А я быстро выскочил. В мыслях ураган. Годами я мечтал о ней. И теперь это так близко.

Разделившись на группы, мы разбежались. Каждый к своему квадрату по периметру. Ночью люди вряд ли нападут. Это опасно. Поэтому мы спокойно воткнули в землю нужные артефакты.

В зашипевшей рации услышали, что всё готово, и приступили. Это на час.

Мы отдавали силу, она ровными потоками вытекала из нас. Из стержня артефакта, который мы установили в земле, рос купол. Тонкие нити сплетались в дуги, отливая серебром. Тепло уходило из пальцев. Магия гудела и пахло озоном.

Сомкнувшись, щит почти стал прозрачным, по нему бежали блики. Артефакт растворялся сам. Люди могли пройти только по метке, чужих он упруго отталкивал. Наша защита – это самая красивая часть ночи.

Я порадовался, что вовремя поставил на Наэли эту печать.

Шок отойдёт, и моя малышка опять начнёт сопротивляться. Но я знал, что она без ума от меня. Ещё когда мы учились в институте, замечал её взгляды, частое сердцебиение, если я рядом, краснеющие щёчки. Вот только… не может сказать «да».

Глава 8

Себастьян

Она вышла, придирчиво осматривая себя и заплетая тугую косу.

– Некрасиво, да? Помню, я выбирала сумочку под цвет туфелек. А теперь…

Одежда хоть и мешковато висела на ней, но Наэли всё равно была прекрасна.

– Пошли, – протянул я ей руку.

– Снова понесёшь?

– Сколько угодно.

Она взяла мою ладонь.

– Не надо. Пятки болят, но я могу идти сама.

Я схватил сумки, которые собрал, пока девушка переодевалась, и мы вышли. Здесь оставаться опасно, надо стянуться ближе к базе, зачистить этот периметр ночью с подкреплением и поставить, наконец, щит. На машинах мы доехали до нужного места. Это в другом районе. После начала всё здесь стало в запустенье. Многие покинули дома в первые дни, остальные предпочитали не вылезать, но остались и те, кто воевал с нами.

Небольшая деревушка кишела вирлиатами. Не все из нас военные. Есть те, кто предпочитал использовать только своё оружие – магию. И один из них как раз нас встречал.

– Надрали тебе жопу, Себастьян, – усмехнулся он.

Его светлые пряди спадали на лоб. Улыбчивый змей и очень кровожадный. Не стоило доверять этим бирюзовым глазам, в них нет чистоты. Ублюдок убьёт любого, кто встанет ночью на пути.

– Побереги пламенные речи, Даймон. Сегодня тебя возьму туда, раз такой прыткий.

– И я покажу, что намного эффективней этих ваших… пиу-пиу. – Он брезгливо указал на оружие, потом перевёл взгляд за мою спину. – Хм, а что это за яркий цветочек.

– Даже не вздумай близко подходить. Это моя жена.

– Да понял уже. Ты её исполосовал знатно своей меткой. Так боишься, что кто-то подойдёт? Или решил цепь сделать потолще?

– Да пошёл ты, – оттолкнул я его.

Даймон Арден – сильный маг, может, сильнее меня. Но мне он не нравился, к тому же совсем непонятно, имел ли он отношение к делам своего брата.

Сжав руку Наэли, я двинулся дальше. Нам выделили маленький дом на самой окраине. Меня устраивало. Меньше глаз.

Вирлиаты за пару месяцев превратили посёлок в небольшой городок. Здесь даже сделали несколько баров и магазинов, чтобы народ не скучал. Дополнительный купол поблёскивал паутиной под лучами солнца. Магия сплеталась с природой, даря что-то чудесное.

Когда мы зашли, Наэли боязливо озиралась. Ей некомфортно, если рядом много вирлиатов, и я это чувствовал.

Хотел подойти, но она сделала шаг назад. Обняла себя руками и осматривала новый дом.

– Кто здесь жил раньше? – спросила девушка, проходя мимо меня.

– Не знаю.

– Может, счастливая пара, желающая иметь детей. Или старички.

Ничего здесь не было от предыдущих владельцев. Белые стены и скудная мебель. Всё остальное, скорее всего, унесли или сожгли.

– Посмотри, что в холодильнике. Если ничего, я принесу еды.

Она пошла на кухню.

– Ничего, – донеслось оттуда.

– Я буду скоро, – посмотрел я на часы. – Мне надо встретиться с абиссатом и заехать в магазин.

– Хорошо.

Наэли всё так же не выходила, будто хотела побыть в одиночестве. Я только обрадовался её теплоте, как она снова отгородилась морозной изгородью.

В голове всплыло воспоминание. Это был последний курс нашего обучения. Наэли тогда всё искала себя, думала, где будет работать, и хваталась за всё подряд. Ей нравилось творчество, но какое, она понять не могла, поэтому перебирала разные виды искусства. В один из дней я пришёл к ней, и она с порога развернула нас, потащив в какую-то гончарную мастерскую.

Я везде сопровождал девушку и записывался на те же курсы, что и она, хотел я этого или нет. Но юмор заключался в том, что у меня всё выходило в разы лучше, отчего Наэли бесилась и иногда забавно выплёскивала свой гнев по дороге обратно, обвиняя учителей, неправильную методику или мои прямые руки. Доставалось даже им.

И в этот раз всё происходило так же. У меня сразу получилась какая-то незамысловатая глубокая тарелочка, а Наэли фыркала, комкала глину и бесконечно начинала всё сначала.

Я тогда сел сзади неё. Мои ладони проскользнули по её рукам, захватив их в плен.

– Так тоже не получится, – бросила она, но от моих прикосновений замерла.

Наэли всегда переставала дышать, когда я подходил близко. Но я это списывал на неопытность в отношениях. Хотя девушка говорила, что уже имела несколько интимных встреч. Не знаю, что с ней делали эти лопухи, но явно не доводили до оргазма. От этого я бесился, потому что знал, как будет ей хорошо со мной.

Наши руки лежали на вращающейся податливой глине.

– Здесь не нужна скорость, – тихо говорил я, вдыхая приятный аромат фруктовых духов. – Вот так. Представь, что ласкаешь член.

– Чего? – развернулась она на меня.

– Тихо. Смотри на будущую тарелочку, – прыснул я, водя руками вверх-вниз.

– Это какое-то странное занятие.

– Или же ты не видела достойных кандидатов.

– Таких огромных точно не видела, – усмехнулась она.

Солнце заливало комнату, вплеталось в волосы Наэли и играло на белоснежной коже. Были лишь мы вдвоём в этом крохотном светлом царстве. Мне так хотелось прикоснуться губами к маленькому ушку, но я мог только шептать в него. Поэтому сходил с ума.

– Дай кругу вести тебя. – Я добавил воды на ладони. – Теперь открывай серединку. На вдох – мягко, на выдохе удерживай форму.

– Так?

Её пальцы чуть глубже нырнули в глину.

– Да.

Между нами простреливали искры. Её полуоткрытые губки манили. А когда она поворачивалась, то мы были так близко, что достаточно чуть наклониться и мы бы слились в жарком поцелуе. Она соблазняла, дразнила, делала вид, что не замечает, но я знал: Наэли тоже хочет меня. Её глазки, в которых плескалось томление, частое дыхание, её розовые щёчки – всё выдавало с головой.

– Внутри рука ведёт, снаружи – ты сохраняешь форму другой рукой.

Она снова обернулась.

– А где заканчивать тарелку?

– Там, где скажешь «стоп».

– Не скажу, – прошептала она почти неслышно.

– Ты в большой опасности, Наэли, смотри на тарелку.

Её глаза лишь на секунду опустились к моим губам, а потом она резко повернулась, испугавшись этого притяжения.

Моё сердце тоже бешено стучало.

– Вытягиваешь пальцами кромку и проводишь губкой.

Она кивнула, делая вид, что занимается тарелкой, но я чувствовал её жар.

Не было бы преград, наши тела слились прямо здесь. Я уже видел, как мои пальцы размазывают глину по её коже, как она выгибается, как стонет от сладких поцелуев.

– О. У вас отлично получается! – разрушил нашу идиллию вошедший учитель. – Молодец Наэли.

– Это всё Себастьян, – тихо буркнула она.

В этот день девушка не ругалась на курсы, но мы на них больше не ходили. Может, она не хотела соблазнять себя лишний раз, ведь градус нашего притяжения запредельный.

Но всё это было тогда. С того момента, казалось, пролетела целая жизнь. Мы меньше, чем за год, изменились до неузнаваемости внутри. Прошла наивность и лёгкость.

– Никому не открывай! – крикнул я, закрывая за собой дверь.

Сегодня у меня будет жёсткая ночь, и о ней лучше Наэли не знать. Вот только что делать со взбесившейся темнотой? После охоты она потребует расплаты. Её всегда тяжело держать на поводке, а рядом с Наэли…

Подумаю об этом потом. Сначала надо дожить до рассвета.

Глава 9

Наэли

Не прошло и пяти минут, как ушёл Себастьян, как в дверь постучали. Я осторожно подошла.

– Это я, Даймон, – послышался глухой голос.

Что ему надо? У них с Себастьяном явно не приятельские отношения.

Но я всё же открыла.

– Можно?

Светловолосый симпатичный мужчина прошёл в дом. Зачем спрашивал «можно», если ему всё равно, что я отвечу? На нём были обычные джинсы и лёгкая кожаная куртка, которую он сразу же скинул на кресло, оставшись в белоснежной рубашке.

– Интересный дом. Командиров балуют. Остальные живут в бараках, – усмехнулся он, рассматривая обстановку. – Как тебя зовут?

– Наэли. Наэли Гримвуд.

– А ты не родственница, случайно… – Даймон подошёл ближе, его цепкий взгляд немного пугал.

– Родственница, – подтвердила я, скрестив руки на груди.

– Чудесно, – прошептал он, на секунду замерев.

– Что вы хотели? Себастьяна нет дома.

– Я знаю. И можно на ты. Я принёс тебе одежду. Такой красотке негоже ходить в огрызках.

Он кинул на стол увесистый пакет.

– Спасибо, но это ни к чему.

Я старалась не смотреть на него. Напряжение во мне нарастало.

– Да расслабься ты. Пойдём вдарим по кофейку. Я и его принёс.

Мужчина бодро заорудовал на кухне, мне лишь оставалось наблюдать за ним.

– Себастьян мог тебя обменять, ты же знаешь? – Он не поворачивался, но в его голосе я слышала насмешку. – А сделал женой. Такая сильная у вас любовь? Ведь здесь остаются только самые преданные жёны.

Они все чувствовали мою метку. Как звери. Поэтому Себастьян её поставил. Чтобы никто больше не подошёл. Метка, как вайфай: ловит плохо, отпускает ещё хуже, пароль знает только Деверо.

– Вас это не касается.

Что-то в нём напрягало и заставляло тревожиться.