Цвет Осени №37

Глава 1. Цвета, которых ещё нет

С самого утра город утонул в дымке – туман спустился с гор и закрыл вершины, оставив лишь тёплые крыши домов и золотые шапки клёнов. Казалось, что весь мир сегодня написан акварелью и слегка размыт водой.

Эва стояла на каменном мостике через ручей и держала в руках коробку с новенькими кистями. Они пахли деревом и маслом – слишком торжественно для обычного утра. Она приехала сюда всего три дня назад и всё ещё не могла привыкнуть к тому, как громко шуршат листья под ботинками: в городе, где она жила раньше, осень была короткой и шумной, а здесь она дышала медленно, как будто растягивая каждый вздох.

На площади у фонтана уже собирались художники с мольбертами: кто-то спорил о том, на какую гору падёт первый свет рассвета, кто-то пил кофе прямо из термоса. Всё выглядело слишком кинематографично – словно она попала в кадр старой осенней драмы.

Она успела сделать пару шагов к своей точке у озера, когда над ухом раздался голос:

– Извините, но вы встали прямо на мою линию горизонта.

Эва вздрогнула и оглянулась. За её спиной стоял парень с тёмным штативом и планшетом для эскизов. Волосы у него были чуть растрёпаны, а в глазах отражалось небо, затянутое туманом. Он выглядел так, будто уже успел подраться с ветром и выиграл.

– Линию чего? – переспросила она.

– Горизонта, – ответил он, кивая на её ботинки. – Мне нужно видеть отражение гор в воде, а теперь там ваши шнурки.

Эва сдержала улыбку и сделала шаг в сторону.

– Горы не обидятся, если их перекроют на секунду.

Парень лишь пожал плечами и поставил штатив, явно не собираясь развивать разговор.

На озере заструились утренние блики, и кто-то из участников фестиваля восторженно воскликнул, что сегодня свет особенный – «может, это и есть №37». Все засмеялись, но в этом смехе была надежда: каждый год художники искали неуловимый оттенок, и каждый год он ускользал.

Эва опустила взгляд на воду. Ей показалось, что среди обычных золотых и багряных тонов мелькнуло что-то иное, холоднее, будто тёплый закат смешался с дымом костра. На секунду ей стало тревожно – как будто она увидела не цвет, а чью-то тайну.

Она моргнула – и оттенок исчез.

– Видели? – вдруг спросил тот же парень, не отрывая взгляда от планшета.

– Что?

– На секунду свет стал другим. Словно добавили ещё один слой краски… – он прищурился, но снова покачал головой. – Наверное, показалось.

Эва промолчала. Ей тоже показалось.

Над озером поднялась лёгкая дымка, а на другом берегу уже звенел колокольчик фестиваля, приглашая всех участников зарегистрироваться. Эва поправила кисти в коробке и пошла следом за парнем, ощущая, как первый порыв холодного ветра слегка толкнул её в спину – будто осень сама подтолкнула её сделать шаг вперёд.

Глава 2. Место с видом на №37

Регистрационный шатёр стоял прямо на главной площади: белый тент с красными флажками, запах кофе и карамельных орешков тянулся от соседней лавки. Воздух был свежий, будто его только что прополоскали дождём, и где-то неподалёку играла живая скрипка – кто-то репетировал для вечернего концерта фестиваля.

Эва заняла очередь, пытаясь согреть руки дыханием.

Парень с утреннего мостика уже стоял впереди – её привлекла его походка: спокойная, будто он шёл не соревноваться, а просто за молоком.

На стойке лежали карточки с номерами участников, и за ними шумно спорили две студентки-волонтёрки.

– Только один мольберт на одного участника, – говорила первая.

– Но этот угол у окна лучше для натюрморта, – возражала другая.

Парень протянул паспорт и сказал:

– Запишите меня на сектор «Озеро, восточный берег».

Эва удивлённо подняла глаза – именно туда она собиралась сама.

– Извините, – она шагнула ближе. – Этот сектор уже мой.

Он обернулся с таким видом, будто услышал шутку:

– Ваш? С каких пор озеро стало чьей-то собственностью?

– С тех пор, как я приехала за три дня до фестиваля и каждый день там рисую, – ответила она, сложив руки на груди.

Волонтёрка, не понимая, кому отдать карточку, переводила взгляд с одного на другого.

Парень чуть наклонил голову набок:

– Может, бросим жребий? Или у кого шнурки красивее, тот и получает вид на рассвет?

Эва прикусила губу, но, заметив искорку насмешки в его глазах, не удержалась и улыбнулась:

– Тогда без шнурков. Давайте по-честному: кто первым сдал заявку.

– Я, – сказал он, щёлкнув пальцами. – Минуту назад.

– А я была в очереди до вас! – возмутилась она. – Просто вы влезли вперёд, когда я отходила за бэйдж.

– Значит, будем делить горизонт пополам, – невозмутимо заключил он. – Вам верх, мне низ.

Эва уже раскрыла рот для возражения, но рассмеялась. Спорить всерьёз оказалось невозможно – в его голосе не чувствовалось упрямства, только лёгкая игра.

Волонтёрка облегчённо протянула им обеим карточки с одинаковой локацией.

– Ну что ж, придётся терпеть друг друга, – пробормотала Эва.

– Главное, не перекрывайте шнурками мой горизонт, – ответил он и пошёл к выходу.

Она смотрела ему вслед, отмечая, как осенний свет ложился на его волосы медными отблесками.

Снаружи над площадью снова зазвенел колокольчик – фестиваль официально начинался.

Эва сжала в ладони карточку участника и почувствовала лёгкое волнение: впереди её ждала неделя поисков № 37… и, похоже, ещё одна неделя бесконечных споров с этим упрямым незнакомцем.

Глава 3. Легенда о №37

Закат в этот день опоздал – тучи долго висели над горами, лениво пропуская полоски солнечного света. Озеро было почти неподвижным, и его поверхность отражала небо так чётко, будто оно стало жидким стеклом.

Эва пришла раньше, устроилась на мостике и разложила краски. Рядом на досках лежал старый альбом с выцветшими фотографиями прошлых фестивалей – она нашла его в шатре для участников. На одной из страниц была фотография с надписью: “Первая попытка запечатлеть №37. 1978 год.”

На снимке – горный склон, деревья багрово-рыжие, а в середине кадра пятно странного медного света, словно природа сама оставила мазок кистью.

– Всё ищете свой легендарный цвет? – голос за спиной вывел её из задумчивости.

Это был он – парень с утреннего мостика. На этот раз с пледом, термосом и вечным штативом.

– Я хотела понять, почему его никто не может поймать, – ответила Эва. – Кажется, что просто неудачно выбирают свет.

Он присел рядом и налил себе чай.