100 пропущенных звонков

Глава 1.

Поминутно помню то воскресенье в середине марта, когда моя бабушка миротворец привела к нам в квартиру с улицы двух дерущихся сорванцов. Любая драка вне спортивной арены, что тогда, что сейчас воспринимается ей как красная тряпка для быка. Благо у нее был опыт разнимать по разные стороны «сопливых бойцов», потому что папа и дядя вечно учиняли драки без повода.

Утро, окно нараспашку и стойкий запах маминой сгоревшей каши на кухне. Мне 8 лет, я хожу по дому в папиной старой армейской футболке и шортах, которые благополучно стали старыми для занятий гимнастикой. Прошло минут десять с пробуждения, как бабуля завела братьев Давыдовых на порог и принялась отчитывать за неспортивное поведение. У нее и голос был поставлен так, что от спокойной интонации по всему телу могли пойти мурашки.

Мальчишки внятно ничего не могли ответить, а моя роль наблюдательницы сопровождалась перебором края бежевой футболки и красными щеками. Будто за ссору люлей получала я, а не Гриша с Федей, причем последний оказался моим одногодкой. Бабушка лишь всплеснула руками и повела незваных гостей завтракать сырниками, которых и в помине не было.

На кухне она обзавелась тремя помощниками, и на эмоциях успела отчитать и меня. Федя первым растаял и прервал тишину. Давыдовы только переехали в наш двор, потому что их маму переманила другая больница более высокой зарплатой, и в будущий понедельник новый знакомый должен был стать моим одноклассником. Я уже представляла, как Марк, местный задира, будет издеваться над Давыдовым-младшим детской песенкой «Рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой», а так как отца у них нет, это присказка точно бы приелась.

Гриша старше на год, и как раз должен был попасть в класс Марка. Этот гость больше молчал и с любопытством рассматривал нашу кухню. И если Федю можно было прозвать сленговым «золотой ретривер», то его старший брат вылитый «Доберман». И от взглядов его неприятно, и от брошенной насмешки: «Вилена? Скорее Лена-полено». Жалко рядом стояла бабушка, и ударить в переносицу, как учил папа, не вышло. Эта насмешка не была так и услышана, а меня она сопровождала вплоть до перехода Гриши в 11-й класс.

Сырники, как всегда, вкусные. Причина драки так и не выяснена, но мирное соглашение на мизинцах было заключено. Бабушка активно агитировала парней идти в клуб восточных единоборств, где она работает администратором до сих пор. В итоге Гриша заносчиво носит свой черный пояс на всех спортивных состязаниях и демонстративно ходит перед доверенной мне стойкой с инвентарем, хотя… Нет, отказать бабушке в помощи в организации невозможно. Федя бросил на половине пути, заполучив зеленый пояс и 3 кю, но на соревнованиях появлялся как видеограф. У него определенно талант к видеомонтажу, который он не замечает и называет «всего лишь набитая рука».

Вчера было восемь лет, как бабушка не прогадала и привела в дом моего лучшего друга – Давыдова Федора, который прямо сейчас залипал в очередной мобильной игре на уроке Ежова. За что точно успеет поплатиться, потому что Семён Михайлович ненавидит, когда пренебрегают знаниями по ОБЖ. Бью соседа по парте по ноге несколько раз, чтобы отложил свои «три в ряд», но он непоколебим. Демонстративно продолжает играть и держать телефон на парте.

– Федор, о чем рассказывал только что? – звучит голос учителя, как гром среди ясного неба. Попали.

Честно говоря, сама не слушала монотонный рассказ про какие-то средства, потому что за окном бликует снег от яркого солнца, вечером папа с дядей возвращаются из командировки, да и мама обещала не задерживаться за очередным бухгалтерским отчетом. Бабушка испечет капустные с мясом пирожки. О каких уроках может идти речь, когда пусть и ненадолго, но наступает мой любимый семейный период?

– Да у вас каждый год одна и та же программа, – Федя наконец вырубает игру и продолжает огрызаться, выбрав точно неправильную стратегию. – противогазы, искусственное дыхание и правила при экстренной эвакуации. Бежать со всеми документами в случае чего к сотой школе, противогазов на всех не хватит, а навыки искусственного дыхания могу показать на Вилене. Всё? Вопросов не осталось?

– Давыдов, встать! – Сёмен Михайлович бьет кулаком по парте, и съежиться успевают всё, кроме, ясное дело, самого зачинщика ссоры. – Давно к директору не ходили?

– Почему давно? – друг успевает усмехнуться и встать с места, показательно засунув руки в карманы. – Сегодня с утра с ним общался, договаривались о съемке апрельской конференции.

– На выход, парень. Дошутился! – прикрикивает учитель, а Феде по боку.

Давыдов учебники в рюкзак в леденящей тишине собирает. По глазам вижу, что он готовит очередную бомбу замедленного действия. Он и по головам пойдет, чтобы остаться в победителях, в этом они с Гришей похожи.

– А Вилене со мной можно? В коридоре в искусственном дыхании потренируемся.

Угораздило найти друга на свою голову. Вряд ли спасительный шалаш из рук над головой спасет от очередного месяца шуток про наши отношения, но я это делаю, скрывая вишневые щеки и шею.

– Романова, на выход! – звучит оскорбительно следом от Ежова, и мое возмущение оказывается проигнорированным. – Успокойте этого дебошира.

Словно собираясь на казнь, кидаю в сумку учебник и пустую тетрадь. Одноклассники провожают унизительным шушуканьем. Спасибо, что вслед не «Лена-полено». Мыслим позитивно – никакой монотонной речи, да и урок последний. Федя открывает дверь, так и хочется дать ему подзатыльник за то, что втянул в очередные разборки с учителями. Давыдову-младшему стабильно раз в неделю прилетают претензии, а тяготы его поступков делим вдвоем.

Обиженно держусь за лямку сумки, глаза в пол от обиды и несправедливости, пока Федя пародирует учителя вплоть до гардероба. Забрав пуховик, замечаю на посту охранника нашу классную, которая надеюсь не в курсе произошедшего. Заталкиваю друга в куртки, чтобы помалкивал. Приходится закрыть ему рот ладонью, к счастью, не кусает пальцы. Всего лишь обошлись недопонимаем во взгляде. Подглядываю через расстояние между полом и вешалкой, когда пройдет классная в своих любимых бежевых балетках. Правда мой осмотрительный пункт оказывается атакован, к нам всё ближе приближаются чужие ноги и над головой звучит этот проклятый голос, который лучше бы лет сто не слышала.

– И чем вы здесь занимаетесь? Смотрю Вилена так и затащила в укромное место или ты ее, братец? – Гриша опирается на вешалку и нахально нас осматривает. Вымахал, черт возьми, шпала полоумная. Федя, конечно, ему в росте не уступал, но его рост не так триггерил.

– Не твоего ума, Гри-го-рий. – цежу по слогам его имя в надежде, что это выглядит круто и за мной уже спецэффекты от насмешки. В действительности же он оглядел меня с головы до ног, будто окатив ушатом холодной воды. – Заканчивай пить Растишку, скоро ни в один дверной проем не поместишься.

– Лен, – нарочно парирует Гриша и наклоняется, чтобы не разорвать зрительный контакт. – хочешь пополню твои запасы Растишки? Иначе так и останешься малявкой.

Чувствую, как искрится воздух, как кипит кровь и желание плюнуть в смазливую нахальную физиономию растет в геометрической прогрессии. Федя не дает случиться расправе, накидывает на плечи пуховик и уводит из этого пекла словами «мы опаздываем». Классной к этому времени на горизонте уже нет.

Любимые кеды меняю на тяжелые берцы. Федя гонял и по улице, и по школе в одних и тех же кроссовках, отчего тягостно вздыхал и не мог дождаться. А как пропускали без сменки дежурные учителя известно только ему. В свои таинства, сколько бы не упрашивала, Давыдов не посвящал. В этой мутной схеме наверняка след Гриши и их договор на мизинцах. Научила же бабушка на свою голову!

– Даже ударить не хочешь за сорванный урок? – друг смеется и явно нарывается на падение в сугроб. – Дядя Женя возвращается? Слишком ты спокойная, Ви.

– Ага, – бросаю в ответ, продолжая высматривать самый грязный снег, чтоб не повадно было. Правда, после каждого сорванного им урока, пыталась придумать месть, но это никогда не срабатывало. – Будешь в субботу на соревнованиях?

– Буду, куда денусь. – Федя плечами пожимает и резко притягивает, когда какой-то лихач проезжает мимо. Капли лужи попадают на ботинки, к счастью, не на пуховик. – Перестала бы ты светлые вещи носить, иначе рано или поздно придется принять грязевые ванны.

– Около подъезда нашего этой грязи навалом. С утра минут десять оттирала ботинки перед школой. Всю пачку влажных салфеток истратила. – хватаюсь за локоть друга и улыбаюсь в знак благодарности. – Ладно, доблестный Федор, в очередной раз спасли мой пуховик и нервы моей бабушки.

– Не за просто так, – он подмигивает и заговорщически улыбается. – раз Дядь Женя приезжает, значит Анна Львовна будет капустные пирожки готовить. С тебя два, скажи это для ее любимых некровных внуков.

– Какой же ты подхалим, – мотаю головой и посмеиваюсь над его словами. – будут тебе пироги. К первому уроку главное приди, а не к третьему, как любишь.

– Вилен, что нового узнаю на русском? Валить надо было после девятого, как все наши. Сейчас бы с Санчесом в монтажном техникуме штаны протирал, да занимался бы съемками в условном студсовете. – друг банку под ногами пинает, злясь. – Нет, мама настояла идти дальше, чтоб как старший брат. Не знает только она, что наш Григорий Преподобный к репетиторам не ходит. Экзамены на носу, а у него без понятия, что на уме.

Десятый класс в нашей школе один, как и одиннадцатый. Из Б класса нас осталось двое страдальцев, остальные смесь из умников А и непоступивших В классов. С никакими девчонками в классе не поладила, а родненькие, любимые кровиночки мои – Леля и Алиса учатся в колледже культуры и из-за их графика мы видимся крайне редко. С парнями тоже не поладила, хотя и дружу долгое время с Федей и иногда в состоянии перемирия с Гришей. Давыдов-младший поддерживал нейтралитет и все перемены проводил со мной, но иногда сбегал к одиннадцатому.

– Жаль кровных родственников не выбирают, я бы Гришу цыганам отдал, а тебя к нам забрал.

– Ври больше, – показываю другу язык и всё-таки пихаю его в сугроб. – и брата, и меня бы цыганам продал, предприниматель.

Он закрывает глаза ладонью и раскатисто смеется из-за упрека. Вставать не торопится, валяется и на солнце греется, когда до дома осталось то улицы всего перейти. Моё время нервно озираться, показательно вздыхать и ждать, когда друг встанет. Приходится протянуть руку помощи и пыхтеть весь оставшийся путь. Феде хоть бы хны.

Пройти через грязевые ванны во дворе та еще наука. Едва пробираюсь через бордюр и машу Давыдову на прощание. Люблю наш дом и подъезд. Все соседи приветливые и всегда говорят комплименты вслед. А в моем окне видно огромный дуб, что придает особый шарм.

На всю квартиру пахнет пирогами. Вешаю пуховик на крючок, а рюкзак пинаю ближе к комнате. Зайдя на кухню, замечаю любимую бабушку, занятую готовкой.

– Быстро ты. – проговаривает она вместо приветствия и бьет по руке, когда тянусь за пирожком грязными пальцами. – Вилен, давай переодевайся, мой руки и доедай пшенку.

– А пирожки… – обиженно тяну и вздыхаю. Всё утро о них думала, а тут облом.

– Это для всех, жди вечера. – командует она.

Идти против бабушки себе дороже. Командирский голос у нее выработался во время брака с дедом. Его не видела, он погиб за год до моего рождения, знаю, что был майором в отставке. Папа с дядей пошли по его стопам, закончили военную академию и часто уезжали либо в командировки, либо на сборы. Была бы мальчиком, то продолжила династию, но я отчасти пацифист и мечтаю стать актрисой. Вся надежда моих родственников на затя, которого они естественно ждут. На каждом семейном ужине просят, чтобы это был не Федя с ветром в голове. Дядя Витя поддакивает папе, когда он рекомендует в мужья Гришу, благо мама не давит и дает право лично выбрать. Только мне 16 и все силы направлены на поступление.

В комнате с утра ничего не изменилось. Одинокий горшок с денежным цветком на подоконнике, к сожалению, без денег на листах. Полка с фотографиями вся в пыли, хотя убиралась недавно. Сменив форму на домашнюю одежду, хватаюсь за телефон. В беседе класса тишина, что радует. Иной раз одноклассники любили устроить ссору из ничего, а мне потом приходилось выслушивать Федю и его домыслы, что в Монтажке лучше. И сам Давыдов молчал. В рекомендациях снова бывшая Григория Преподобного в слезах и философской цитатой про неудачную любовь, и этой дурацкой припиской «вся правда в моем канале». Стабильно раз в месяц один и тот же сценарий.

От подруг зато новые сообщения, а то молчали с вечера.

Леля Евсеева: Ви, прости-прости-прости! Рубежный контроль, сдаем всё недосдачи. К воскресенью с Алисой разберемся и сами приедем.

Алиса Сизова: Ты пиши, мы читаем всё по возможности.

Алиса Сизова: Надеюсь ночевать будем не в колледже.

Вилена Романова: Порядок, девчонки, всё понимаю. Ничего нового)

Валюсь на диван без сил, запрокидываю голову назад и теперь всё больше согласна с Федей. Валить надо было после 9-го, училась бы в театральном на одном потоке с подругами и видела их чаще. С 18-ти можно было бы попробовать пойти работать хоррор актрисой на квестах. Следом приходит сообщение и от друга.

Федор Давыдов: Вилен, Санчес кинул положение одного конкурса роликов. Актрисой пойдешь? Поснимали бы в пятницу на выставке, там и народу почти не будет.

Вилена Романова: Буду!

Выкидываю телефон и выдвигаюсь на кухню. Бабушка выложила пирожки с противня на блюдо, наложила пшенки с печенкой и, оценив мой «восторг» всё-таки разрешила взять один. Чувствую, как по мне плачут сцена и кинематограф!

– Скоро Гриша должен зайти с документами, заберешь у него папку. – выдает она уверенно, стоя спиной ко мне, но за закатанные глаза всё равно отчитывает.

– Ба, а ты? Терпеть его не могу. – демонстративно бросаю ложку в тарелку, но под суровым взором приходится схватить обратно и не высовываться.

– На вашем фронте без перемен… Что на этот раз?

– Малявкой назвал, а я между прочим вытянулась на два сантиметра. Не просто метр с кепкой.

Бабушка лишь рассмеялась, не взяв во внимание мою обиду. Что поделать если любимчик всей семьи не мой лучший друг, а заносчивый отморозок? Дал бы кто-нибудь совет, как выставить его в правильном свете в их глазах!

– Нравишься ему, вот он и привлекает твое внимание всеми способами.

Эту старомодную присказку слышу постоянно. Почему нельзя признать, что он ходячий нарцисс, которому нравится надо мной издеваться?

– Боже… – всплеснув руками, убираю пустую тарелку подальше от себя. – ба, какой нравлюсь? Сейчас 21-й век, поговорка «бьет – значит любит» не работает.

– А он бьет? – ей смешно, а мне до слез обидно, что между родной внучкой и этим некровным придурком, она выбирает его.

– Нет, утрирую. – схватив пирог, не хочу продолжать диалог, в конце все останутся при своем мнении.

За подготовкой к урокам время летит. Стопка из тетрадей с выполненными упражнениями отправляются в шкаф, а из прихожей слышно, как пришла мама. Она весело делится всеми новостями с бабушкой, пытается поправить прическу перед зеркалом до прихода папы, словно готовится на свидание. У моих родителей идеальные отношения, жаль папа часто в разъездах и родительница в это время грустит.

– Успела в парикмахерскую заскочить! Вилен, как думаешь, папе понравится? – мама всё такая же молодая и кокетливая. Крутится вокруг своей оси, показывая прическу, и ожидает вердикт. – Сердце не на месте, волнуюсь.

– Тебе идет. – успокаиваю ее и иду помогать бабушке накрывать на стол по ее просьбе.

До счастливого воссоединения остается мало времени. И когда в дверь начинают названивать, бегу открывать, позабыв обо всём. Папы не было дома три месяца, и я ужасно хочу его обнять. Ладони потные, ручка едва поворачивается и, когда входная дверь оказывается открыта, весь мой запал тухнет. На пороге тот, чье имя называть нельзя. С обеда он ничуть не изменился, всё такой же бесячий Григорий.

– Рада видеть? Так и знал, что ждешь моего прихода. Честно спешил, Лен. – нахально цедит и протягивает папку с документами. – Передай Анне Львовне.

– Ага. – я расстроена, а мозг в отключке. Поэтому отпор давать не буду, себе дороже. – Всё или что-то еще передать?

– Чего такая хмурая? Братец мой обидел? – он продолжает, а руки всё больше сжимаются в кулаках. – Хочешь настроение подниму?

– Нет, раздражаешь одним своим присутствием. Иди лучше настроение Арине поднимай, а то она снова жалуется в интернете, какой ты негодяй, Григорий.

Вижу, что задела заживо. Он разворачивается, не попрощавшись. Победа, Вилена, победа! Враг застигнут врасплох и уничтожен точным ударом в самое слабое место. Отдаю бабушке его документы и сажусь на кухне в предвкушении.

За столом сидим не час и не два. Бабушка разрешает накладывать «Парус» в тарелки, но кусок в горло не лезет. Мама пыталась нас подбадривать, но сама успела себя накрутить и расстроиться. Папа с дядей Витей и раньше опаздывали, но не настолько. Время полночь, а от наших защитников ни одной весточки. Бабушка просит сохранять спокойствие и прячет всю еду в холодильник. На кухне повисает раздражающая леденящая тишина, и отчетливо слышно, как общаются соседи за стенкой. И услышав звук открывающейся двери, мы втроем выбегаем из комнаты, надеясь на лучшее.

И кажется на наших лицах отпечатывается, что надежда всё-таки умерла. В прихожей стоит дядя Витя, он виновато водит рукой по шее и тяжело сглатывает.

– Где Женя? – первой выдает мама на грани обморока. Беру ее за руку, чтобы принимать удар было не так тяжело.

– Просил лично вам передать… – дядя Витя опускает глаза в пол, а я начинаю догадываться. Мама без остановки повторяет имя дяди, и лучше бы она это не делала. – мы были на разных заданиях, Женя без вести пропавший. С его группой нет связи больше двух недель.

Всё, как в тумане. Мама падает на колени, рыдает, как ни в себя. Дядя садится рядом и пытается ее успокоить, пока бабушка бегает за валерьянкой. Хочется прокричать всему миру, что это ошибка, что с папой всё в порядке и это один из дурацких розыгрышей, которые так они любят. Не могу находиться в прихожей и слушать вой, иначе сойду с ума. Добегаю до комнаты, запираюсь и тянусь к телефону, набирая номер родителя. Благо домочадцы не пытаются вскрыть дверь, потому что всё равно не верю в эту историю дяди Вити.

И каждый новый звонок заканчивается одним и тем же «абонент вне зоны доступа сети».

Глава 2.

Последняя суббота марта, бабушка готовит сырники. И мы вдвоем делаем вид, что всё так, как должно быть. Дядя Витя чинит кран в ванной вместо папы, а мама продолжает обрывать трубки и в перерывах выть в спальне от бессилия. На кухне непривычная тишина, упускаю из вида и шкворчание сковородки, и кипение чайника. Квартира не просто опустела после новости о пропаже главы семейства Романовых, она стала серой.

Благо совет из бабушки и дяди разрешили не ходить в школу, да и делать там было нечего. Федя слег с ОРВИ в тот же злосчастный понедельник и пытался встать на ноги к субботе всеми возможными способами.

Передо мной ставят тарелку с сырниками, пододвигая вазочку с клубничным вареньем. Настроение настолько паршивое, что не радует ничего. Дядя Витя заходит в комнату с накинутым полотенцем, по-детски бьет им меня и подмигивает. Мне бы его умение держать лицо перед проблемами.

– Чего нос повесила, мартышка? – смеясь, добавляет он и крадет мою тарелку. Потеря не сильная, но бабушка бьет его по руке и протягивает другую. – Нас бьют, а мы крепчаем.

– Чему ребенка учишь? – бабушка ворчит и садится за стол сама. – Давай быстрее, Вилен. Нам через час нужно быть на площадке, и времени на перекусы не будет.

– Знаю. – катаю несчастный кусок сырника по тарелке, размазывая варенье по дну, но съесть всё-таки приходится.

– Я за Машкой присмотрю, а то кто знает… – мрачно проговаривает дядя и снова получает от своей мамы.

– Давай хотя бы не при ребенке! – недовольно парирует бабушка и убирает свою тарелку в мойку.

– Ребенку, как ты говоришь, 16. Думаешь она не видит и не понимает, что происходит? Не сможешь ты Вилену всю жизнь оберегать. – дядя насупился и встал в полный рост. Я за весь завтрак успела проронить всего одно слово, а они начали сыр бор из ничего.

Обстановка в доме накалялась с каждым днем.

– Вить, это вы рано повзрослели в училище, а Вилена пусть побудет ещё ребенком. Успеет во взрослую жизнь наиграться. – бабушка усмирила собеседника взглядом, а я предпринимаю одну верную тактику – пойти одеваться.

Никому о том, что папа пропал, не рассказывала. У девчонок, как и у Феди своих проблем выше крыши. Есть еще призрачная надежда, что он вернется, и тогда поиск поддержки оказался бы бесполезным. Несмотря на тонко чувствующую и очень нежную маму, воспитывали меня в ежовых рукавицах и переживать без повода не позволяли.

В классной беседе все радовались окончанию третьей четверти и началу каникул. И у девочек должны начаться спокойный дни, поэтому надеюсь, что смогу зависать на ночевках и не слышать, как плохо маме через стенку. Да и с Федей не заскучаешь, точно будем пропадать на улице целыми днями в поисках идеальной локации и ракурса для его дебютного фильма.

Бабушка не церемонится, тарабанит в дверь, напоминая, что нам пора выходить. Натягиваю поверх топа светло-розовый свитер и выхожу из комнаты. Всю дорогу она меня подгоняет, хотя до спортивной арены идти от дома минут двадцать. Она, как и дядя Витя, делала вид оптимистки, что крайне раздражало, хотя ей, конечно, не привыкать.

У входа замечаю здорового, румяного и бодрого лучшего друга. Он перекидывался приветствиями с бывшими сокомандниками. Каким бы ветреным Федя не был, бабушка с первой встречи начала называть его внуком. Давыдов лебезит, а еще больно щипает меня за бок. В отместку наступаю на его белые кроссовки и показываю язык, будет знать.

Григория Преподобного не видно, зато замечаю Марка Грачева. Успеваю засмотреться на бывшего задиру, так как с возрастом он стал менее грубым и более спокойным. И, начиная с перехода Гриши, они соревновались за звание лучшего. Грачев уступал в росте Давыдову, но в моих глазах это было плюсом.

Федя не дает долго витать в облаках и представлять сценарии, нарочно щипает сильнее, чем до этого, и выворачивается. Поймать его удается на лестничном пролете, пока он обменивается рукопожатиями.

– Вилен, у тебя отвратительный вкус на парней. – смеясь, проговаривает Федя, и закидывает руку мне на плечо. – Марк нарцисс.

– Громче об этом скажи, – дуться долго не получается, Федя добивает щекоткой. – твой вкус не лучше. Худшее, что ты мог сделать, это влюбиться в подружку своего брата.

– Рассказал, как сестре, а ты этим упрекаешь.

Махнув на него рукой, отправляюсь к своему месту работу. Целый день провести за столом с экипировкой – звучит отстойно, но отсюда отличный вид на всю площадку. Можно будет помечтать и рассматривать Грачева. Давыдов-младший возвращается, не забыв закатить глаза, явно подавая знак, что на горизонте Григорий Преподобный.

Упоминаемая шпала стоит в окружении девочек каратисток, и по лицу двух точно могу сказать, что это сейчас они смеются над его глупыми шутками, а потом будут, как Арина, выкладывать философские посты.

– Твой брат специально собирает вокруг себя аншлаг? И чего он в костюме? – уточняю у Феди, пока он собирает клетку с ручками для телефона.

– А ты не в курсе? Он судья! – буднично отвечает друг, продолжая собирать инструмент.

– Чего? – попытка проговорить тихо не удалась, и на мой крик обернулся виновник диалога. Гриша помахал рукой и ядовито улыбнулся.

– Спокойнее, – Федя, заметив румянец, закрывает от чужих глаз. – тренер заявил, потому что кто-то заболел. Не вникал особо, но они на эту роль не рассматривали твоего Грачева. Попадет Марк к нему, и он точно его засудит.

– Он не мой! – бью его по ноге под столом, но Федя усмехается и качает головой. – Марк выпускается через несколько месяцев, и он даже имени моего не помнит.

– Да конечно! Все в клубе знают внучку Анны Львовны. – Федя продолжает препираться, благо пальцем у виска не крутит.

– Федь, спасибо. – выдаю благодарно, потому что во всей суматохе забыла про потерю.

– Температуры нет? – он взволнованно прикладывает руку ко лбу. – Вилен, пугаешь. Спасибо в первый и последний раз слышал от тебя в день знакомства.

– Иди ты!

– Ладно, не скучай. – Федя хватает агрегат и убегает снимать бэки.

Площадка еще готовится, участников никаких, да и в целом мой стол не особо пользуется популярностью. Надеюсь, что Гриша будет не на секторе прямо рядом со мной, иначе в конце дня прочту Феде целую тираду со всеми уничижительными эпитетами.

Решаю залезть в телефон, всё равно время бежит слишком медленно. На экране сообщения от подруг.

Леля Евсеева: Ви, всё в порядке? Последнее сообщение от тебя в среду.

Алиса Сизова: Не ответишь в течении часа, придем и будем стучать, пока не откроешь дверь.

Только не домой, им не нужно видеть, как мама сходит с ума от неопределенности. Быстро отправляю стикер в чат, пока придумываю сообщение.

Вилена Романова: Слишком долго гуляла с Федей и подхватила какую-то заразу. Сейчас не дома, целый день на соревнованиях. Можем встретиться завтра)

Леля Евсеева: Супер! Завтра ночевка у меня.

Алиса Сизова: Держись) Можешь жаловаться на Преподобного, теперь точно прочтем каждое сообщение.

Прячу телефон, скуку разбавить не получилось. Бабушка приносит воду, показывает, как улыбаться, и уходит к своему столику. Спустя двести посчитанных слонов, возвращается Давыдов. Ставит специальный стакан с какао из кофемашины для меня, просматривает отснятый материал и молча поддерживает. Заметив заходящего Марка в кимоно, быстро пытаюсь поправить челку, смотрясь в экран телефона.

– Отлично выглядишь, – не отрываясь от работы, цедит Федя. – если Грач не обратит внимание, то упустит самую классную девушку.

– Федь, температура поднялась? Никогда такого не говорил.

Приходит моя очередь защищаться усмешкой. Мы чаще ссорились, чем говорили друг другу приятные вещи, молча помогали и поддерживали. Может это внезапное взросление и новое отношение к понятию дружба?

– Правду говорю.

Арена заполняется участниками, Давыдов теряется в толпе. Подношу стакан к губам, отвожу взгляд в сторону и фокусируюсь на какой-то точке. Стол шелохнулся и от внезапности дергаюсь, проливаю напиток на свитер. Будь виновником кто-то другой, точно бы выругалась, но Марк виновато стоит рядом и оценивает последствия.

– Прости, отвлекся на оглашение.

Грачеву готова простить всё! Он рассматривает, как пятно расползается по любимой кофте, а я не могу шелохнуться.

– Тебе же целый день здесь сидеть? Давай свою толстовку дам? – учтивые парни моя слабость, а учтивый Марк двойная слабость. Киваю, потому что не могу и слово произнести.

Грачев убегает в неизвестном направлении, не обращая внимание на оглашение, кто на какой площадке, хотя может не его возрастная категория. Убираю стакан от греха подальше и высматриваю парня в толпе.

– Держи! Можешь сходить переодеться, а я буду охранять твоё место и если что прикрою.

– Спасибо.

Задерживаю дыхание, пока забираю толстовку из рук Грачева. От него пахнет цитрусами, а еще кажется утону в его толстовке. Сбегаю по лестнице до комнаты организаторов, благо там никого. Стягиваю свитер, оставаясь в одном топе и поправляя лямки. Вытянула счастливый билет и внезапно урвала толстовку парня, который мне нравится. У нее спереди наклейка с феррари и всякими надписями. Если бы взяла телефон с собой и сфоткалась в зеркале, то у девчонок точно упала челюсть от шока.

Выйти без приключений не удается, ударяюсь об какого-то парня. Подняв голову, понимаю одно – избежать очередной схватки не получится.

– Написано же на двери «на себя», читать не умеешь? – упрекает Гриша и строит из себя умного. Едва поспеваю за его потоком «лести», как он выдает обиженно, схватившись за толстовку. – Это что?

– Волнует? – скидываю его руку. – Нервы проверь!

– Вилена! – Гриша наступает, прикрывая за собой дверь ногой, и злится. От его дерганных действий становится страшно.

– Ого, не Лена-полено. – принимаю закрытую позу, пусть только попробует шпала полоумная руку поднять, расскажу нужным людям. – Толстовка Марка, больше разговаривать не намерена.

Гриша преграждает путь к выходу. Всегда он так не позволяет уйти от диалога, когда ему что-то не нравится. Он тяжело дышит, тянет руку, но успеваю увернуться и пробежать под ней.

– Высказывай всё Марку, а не мне! Я не лезу в ваше соревнование. – кручу пальцем у виска, потому что Преподобный совсем обнаглел.

Бегу по ступеням, проверяя не идет ли этот придурок сзади. Благо там родители с детьми и никакой темной макушки. Грачев слово сдержал, стоит у стойки, но разговаривает с моей бабушкой.

– Эх ты, растяпа! – она цокает и позорит перед самым красивым парнем…

– Анна Львовна, вы не ругайтесь на Вилену, это по моей вине.

Растаяла от его фразы, как и моя бабушка. Она, махнув рукой, ушла к своему сектору. Марк подает руку и помогает обойти кучу сумок, выставленных у стола. Поджимаю губы от волнения и абсолютно не женственно, а с шумом падаю на стул.

– Классная толстовка. – всё, о чем могу завести диалог.

– Ага, – Грачев поправляет мне капюшон, как раз в тот момент, когда в зал возвращается непоколебимый Гриша. – тебе идёт, Вилена.

Марк подмигивает и убегает, услышав свою фамилию. У меня в глазах точно бьющиеся сердечки, но, как назло, они меняются на молнии. Гриша в секторе около меня, напыщенно перебирает пальцами, будто машет, и заставляет рассмеяться весь судейский состав.

Пока дети из разных клубов борются между собой в катах и тач-спарринге, успеваю сделать неплохую выручку на продаже шлемов и накладок для рук. Федя подбегает, как по будильнику, каждые минут двадцать и поднимает настроение, правда и без его внимания не остается надетая толстовка. Благо обходиться лишь одной шутливой репликой и руки не распускает.

После обеда сидеть становится тяжелее. Давыдов-младший притаскивает новое какао, указывает на брата и пародирует его судейскую манеру. Единственный комплимент в сторону Преподобного, ему идет быть судьей. Не разбираюсь во всех тонкостях, но у него умело получается всё считать, советовать и начинать бои. Да и костюм ему идёт…

– Завтра чем занимаешься? – невзначай задает вопрос Федя, опираясь на стену и забрав принесенный мне напиток. – Поснимали бы ролик.

– Ночевка с девочками. – перестаю рассматривать Давыдова-старшего и дарю всё свое внимание младшему. – Днем можем поснимать.

– Давай, – Федя качает головой, и по его мимике могу понять, что он обдумывает что-то. – а позови их с собой. Больше разноплановых кадров будет, концепцию ночью пропишу.

– Попробую.

Друг снова уходит работать и снимать элементы. Нервно стучу пальцами по столу, большую часть товаров раскупили и не уверена, что оставшиеся будет продано. Убрав новую кружку под стол, выбираю бутылку с водой. Краем глаза замечаю подходящего Гришу и откладываю напиток от греха подальше.

– Прости, не знаю, что нашло. – извиняется Давыдов-старший и закрывает собой весь обзор. Точно пытается забрать всё внимание на себя. – Мир?

– До тех пор, пока тебя опять не переклинит и не начнешь бросаться? Нет, спасибо, извинения не приму. – пытаюсь всем своим видом показать, что мне диалог абсолютно неинтересен.

Гришу это выводит из себя, но сейчас слишком много людей, он ничего не предпримет. Давыдов ставит руки по бокам от меня и наклоняется вперед, кипя от злости.

– Чего добиваешься? Впечатление хочешь произвести? Вывести на страх? – спокойно перечисляю, что крутится на языке. – Гриш, ты мне противен, и не только сегодня, а в целом.

– Устала?

– Кроме нервов, слух проверь. – не уступаю, бью кулаком по его растопыренным пальцам. – Бодра и полна энергии, но не для общения с идиотами. Давыдов, вокруг тебя постоянно хороводы водят девушки, а ты прилип как банный лист.

– Я? Да больно ты мне сдалась, – поверженный Гриша встает в полный рост и прячет руки в кулаках в карманах. Скрывать улыбку, чтобы поберечь его хрупкое эго, не буду. – спросил из вежливости, потому что Федька мозг вынесет, если с тобой что-то случится.

Дебошир уходит, спасибо, что стол на эмоциях не толкает. Лезу в телефон, чтобы пожаловаться на этого придурка, и услышать то, что и так знаю.

Вилена Романова: История первая – пролила на свитер какао, и Марк отдал свою толстовку до вечера. Гриша это увидел, закатил скандал и руку начал распускать. История вторая – у упомянутого Давыдова, наконец, заработал мозг, он подошел извиняться, но это снова закончилось ссорой. Когда он уже закончит и перестанет вертеться рядом?

Леля Евсеева: Что?! Марк Грачев отдал свою толстовку тебе? Почаще хлопай ресницами и проявляй инициативу.

Алиса Сизова: Обалдеть! А давай мы тоже как-нибудь придем помочь))) Там наверняка много красивых парней.

Вилена Романова: Алис, тут сработает только концепция «породистых псов разбирают щенками)»

– Завтра еще Саня подтянется, – над ухом звучит голос Феди, и он устало приваливается к стене. – Чего такая хмурая?

– Да, брат твой опять настроение испортил. – зарядка садится за две минуты. Телефон предательски выключается, показываю черный экран Давыдову, и он отдает свой повербанк. – Хорошо, что вы как «инь и янь». Гриша всё портит, а ты наоборот.

Друг расплывается в улыбке от комплимента и опять убегает снимать. Скучать времени не остается, к столу стремительно идёт Грачев. Марк не в форме, а в повседневной одежде всё такой же привлекательный, и светлые волосы в беспорядке выглядят отлично.

– Ты до конца будешь? Может я провожу? – мягко предлагает Марк, расположив одну руку на спинке стула, а вторую на столе.

– Я с бабушкой. – едва мямлю, стараясь не утонуть в серых глазах.

– Понял. – Грачев продолжает стоять в такой же позе. – Раз каникулы, то можем встретиться на неделе и сходить куда-нибудь.

– А толстовка? – девочки бы прибили за тупые вопросы, но мозг отказывается соображать.

– Тогда и отдашь, а пока моя должница.

Хочется выдать менее банальную влюбленную фразу, но на весь зал звучит: «Врача, срочно, Анне Львовне плохо.» И тогда туго приходится мне, Марк, выпуская, отходит в сторону. Ищу глазами бабушку, надеясь, что всё не так страшно. Она держится за сердце, пока все вокруг суетятся. Добегаю до нее за считанные секунды, хватаюсь за руку и прошу не закрывать глаза.

Гриша прибегает со стаканом воды, медик осматривает, а Федя трясет меня за плечи, чтобы виду не показывала. Кто-то машет дипломами на бабушку, и она, будучи в беспамятном состоянии, сердится.

– Всё нормально. – выдает спустя время, показывая, что ее отпустило. Грозно отправляет всех заниматься своими делами, но ее в ответ заставляют пойти домой, с чем я согласна.

Гриша меняется с кем-то и до конца соревнований вертится рядом с ней, за что ему спасибо. Грачев не ждал у стола и видимо свидание сорвалось. Федя приносит новый стакан с какао для поднятия настроения. Отправляю дяде Вите сообщение о происшествии, и он приезжает за нами. Бабушка отчитывает нас двоих, и если мне обидно за полученный втык без причины, то дяде фиолетово. Давыдовы отказываются ехать с нами, хотя по Феде и было видно, что он не против.

Дома за время нашего отсутствия ничего не изменилось. На всю квартиру слышно, как мама ругается по телефону. И я понимаю, что мы ни разу не общались за неделю. Звук захлопнувшейся двери выводит из оцепенения, понимаю, что это бабушка снова ругается с дядей на кухне. Скинув вещи, добираюсь до комнаты и сразу хватаюсь за телефон. На экране куча сообщений, но два привлекают больше всего внимания.

Марк Грачев: Прости, родители позвонили и пришлось резко уйти. Всё в порядке с тобой и Анной Львовной?

Марк Грачев: Надеюсь, что наша встреча еще в силе)

Он кинул заявку в друзья, а еще поставил лайки на все фотографии… Скорую сейчас придется вызывать мне. Спеша поделиться новостью с девчонками, вижу пару пропущенных с одного и того же неизвестного номера с разницей в десять минут. Всплывает абсурдная мысль, а вдруг это папа ищет пути с нами связаться? Набираю номер, но в ответ оба раза «телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа сети».

Глава 3.

С утра прослушал целую лекцию от мамы на счет еды. Каждый раз, когда у нее ночное дежурство, она делает несколько заготовок, заполняя весь холодильник и считая, что мы с Федей всё это съедим. Младший брат обычно зависает в такие дни у бывшего одноклассника и просит прикрывать, а я перебиваюсь вечером кефиром и иду бродить по району. Сейчас каникулы, и раздражающая, потому что не моя, “знакомая” явно будет поздно возвращаться домой, значит нужно будет со стороны последить. На Грачева надежд не возлагаю, ни разу не смог одержать первенство на ринге.

Смотрю на телефон, что и требовалось доказать. Федя с утра смотался на съемки и поехал к Сане Молотову, скользкий и неприятный тип. Выпуск Вилены и Феди, что в 9-ом, что сейчас все недалекие и не внушают доверия. Из моего класса хочется убрать лишь выскочку Марка, который в классе 8-ом успел переобуться в воздухе и сделать переход из хулигана в маминого отличника. И это до сих пор смущает, точно преследует какие-то свои цели.

Открыв сайт с заданиями по экзаменам, от которого, конечно, уже тошнило, напоминаю себе о важности поступления. Мама уверена, что продолжу династию врачей, а я с сентября месяца вру ей, готовясь поступать в военную академию. Дядя Женя, отец Вилены, обещал подтянуть и помочь, как вернется. Звонков от него не поступало, но на военном поприще бывают недоразумения. Должно быть задерживается на задании.

Информатику точно сдам на высокий балл, как и профильную математику, а вот физика сомнительно. Искать репетитора за два месяца до экзаменов будто бы бесполезно, но можно и рискнуть. Всё равно мама каждый раз заходит и спрашивает, как моя подготовка, и доверчиво улыбается, получив нужный ответ. Благо деньги на учебу могу зарабатывать сам, выполняя заказы на чат-боты.

В дверь кто-то начинает настойчиво звонить, и вполне догадываюсь, кто это. Арина после нашего третьего расставания не дает проходу, манипулируя тем, что обязательно с собой что-то сделает. Пытаюсь разглядеть гостя в глазок, но он закрыт. В какие еще детский игры поиграем, Осипова?

Открываю ей злосчастную дверь, предполагая, что она вынесет мозг и оставит без каких-либо сил. Арина предстает в новом образе, копируя в точности внешность Романовой. Так и хочется сказать ей в лицо “дура”, да сжимаю кулаки и сдерживаю порыв.

– Чего забыла? – заваливаюсь на косяк, сложив руки на груди, и закрываю ей проход. Она естественно возмущена, но больше не поведусь на ее игры. Зря что ли Влад глаза мне открывал на эту истеричку?

– Нормального приема не будет или успел вычеркнуть полтора года наших отношений? – Арина переходит на язвительный тон, едва успеваю закатить глаза, как она пинает меня по ноге и всё-таки проходит в квартиру. – Давай поговорим, пока одни.

– А вдруг не одни? – мечтаю ее выпроводить, но это выйдет боком.

– Александра Ильинична на дежурстве, а Федю видела на остановке с утра. Не ври!. – Осипова вызывающе стягивает пальто и бросает мне, уходя в известном ей направления. К сожалению, квартиру она знает, как свои пять пальцев.

– Следишь? – нахожу гостью в своей комнате, развалившейся на кровати.

Арина и бровью не повела, принялась поправлять новую прическу. Ее родной блонд сменился на шоколадный каскад с челкой, причем ей не идет с ее кукольными чертами лица. Осипова достает из сумки очки в круглой оправе и переводит взгляд на меня, хлопая ресницами.

– Захотелось перемен, теперь выгляжу, как твой типаж?! – Она продолжает общаться в саркастическом тоне, раздражая с каждой секундой. – Точнее, как эта…

– Вилена не мой типаж!

Меня перекосило от злости, да и челюсть свел слишком сильно, что зубы заболели. Осипова рассмеялась над сказанным и, поставив руки за собой, отклонилась назад.

– Ага, настолько не твой типаж, что набросился на нее, когда она надела толстовку Марка. – легко выдает и хмыкает, словно нашла слабую точку, а она, черт возьми, нашла.

– Откуда?

– Хорошие люди рассказали. – Арина встает с места, подходит вплотную стервятница и начинает гладить по груди, цепляясь за ворот моей футболки. – А знаешь, что забавно? Твой брат влюблен в меня, я люблю тебя, а ты любишь Вилену, которая выбирает Грачева. Любовный пятиугольник получается! Без тебя было бы лучше.

Замечаю в окне, отлично выходящим на подъезд Романовой, у дверей упомянутого врага. Злость закипает с новой силой, поэтому отвечать за свои действия на вряд ли смогу.

– Проваливай! – силой хватаюсь за локоть Осиповой, выгоняя ее прочь.

Она в отместку царапает лицо ногтями и вырывается. Знал бы, в жизни не предложил ей ничего. Настолько помешалась, что пытается и во всем угодить, и уничтожить. Потерпеть ее набеги два месяца, а потом вне зоны ее досягаемости. Зато получу возможность стать ближе к Романовой, будучи военным.

Выпроваживаю незваную гостью за дверь, бросив в нее пальто и захлопываю дверь. Она точно не была готова к такому сценарию, недоумевающе стоит снаружи. Посмеемся с Вишневским на досуге с очередных разоблачений в канале на 50 человек. Правда, Осипова не сдается, тарабанит по двери и жмет кнопку звонка. Лучше потеряюсь в комнате, заткнув уши наушниками.

Добираюсь до окна, разглядывая обстановку. Грачев ошивался у дверей, да не с пустыми руками. Только не любит Вилена шоколад, а предпочитает маффины из пекарни около дома. Романова легка на помине, вылетает из дверей, торопливо изъясняется, словно пытается извиниться. Сует ему толстовку, и надеюсь, что этим представление и закончится, но, как назло, Марк распускает свои руки и обнимает ее. Вилена отвечает, а меня бы прибила за такое. Мат теряется в тишине комнаты.

На телефон поступает новый звонок, думаю скинуть, да замечаю, что это мама.

– Гриш, Софа жалуется, что ребенка не может уложить из-за оров на лестничной площадке у нашей квартиры. Если не успокоится, вызовут полицию. – мама тяжело дышит в трубку, а я думаю, как уничтожить эту ненормальную. – Накапай Арине валерьянки и отправь домой.

– Ей даже валерьянка не поможет, но сейчас разберусь.

Сбрасываю трубку и плетусь к двери, как на каторгу. Открыв двери, застаю Осипову, сидящую у дверей, орущую оскорбление в перемешке со вслихапами. Подаю руку, хотя она не заслуживает, и завожу в квартиру. Ее запал пропал, стоит неприкаянная, словно не называла “ублюдком” и “бабником”. Еще и Федя удружил, влюбился в мою бывшую, что увеличивает ее шансы появляться в нашем доме. И, к слову, скрывает свою влюбленность он паршиво.

– Словарный запас иссяк?

По глазам вижу, что это была провальная затея. Она за секунду подлетает, вешается, сводя руки, словно хомут, и бесчисленно целует сырыми губами лицо и шею. Эмоциональных качелей не хватило.

– Заканчивай! – отталкиваю от себя, наплевав на ее чувства. Нет к ней никакого милосердия, только и делает, что закапывает все мои оставшиеся чувства своим поведением.

Забрав ее пальто, веду на кухню. По указанию мамы накапаю ей валерьянки и пусть катится. Из благих побуждений не кинул ее в черный список, но сегодняшняя выходка довела и пусть лучше не имеет доступа. По почте надеюсь не додумается доставать.

Арина молчит, склонив голову, но это лишь очередная манипуляция. За время трех наших разрывов выучил все ее приемы. Ставлю Осиповой стакан с валерьянкой и прошу беспрекословно выпить.

– Я тебя люблю. – заикаясь проговаривает и вытирает глаза. Приходится и салфетки предоставить, чтобы смыла свой поплывший макияж.

– Чего ты так привязываешься? – выдаю спокойно, потому что она терпеть не может монотонный диалог. – Закончу школу и уеду, а у тебя еще год для выбора профессионального пути. Говорил много раз, скажу еще раз. Не люблю тебя, Арин, найди кого-то другого, но только не Федю.

– А почему нет? – собеседница заводится и уже готовится продолжать гнуть линию. – Федя, в отличие от тебя, точно не будет засматриваться на другую девушку и выдавливать из себя чувства.

– Не нужно играть с моим братом в попытке отомстить. Он человек, а не игрушка.

Как же с ней тяжело! Общение, словно об стенку горох. Бесполезны любые доводы, и так было всегда.

– А я? Разве я не человек? Не заслуживаю любви? – Арина парирует и давит на свои больные точки, думая, что снова поведусь, встану на колени и попрошу прощения. Черт с два она это получит. – Хотя бы честности!

– Во время нашего первого разрыва сказал, что не переросла симпатия в глубокие чувства, а ты начала угрожать, что убьешь себя. – чувствую себя измотанным, после ее ухода закинусь валерьянкой. – Во второй раз снова ничего не вышло, как бы не пытался, в честь чего случился твой передоз таблетками. Услышь, Арин, хватит мусолить эту тему и мучить нас двоих. – прошу из последних сил. Этого хватит на сегодня, а завтра по новой.

– Я не она?

– Да. – не знаю, что добавить к лаконичному ответу.

Сколько бы не пытался выбросить эту егозу из голову, а она возвращается и создает дыру в моей защите, не снимая ботинок, вот уже восемь лет. И ведь единственный способ добиться внимания – прикапываться без повода. Так сильно ненавижу ее за это, что ничего не могу поделать с тем, как сильно тянет.

– В чем тогда смысл цепляться за нее, если она не выберет тебя? Мазохизм?

– А разве у тебя нет ответа на этот вопрос?

– Поймал. – Осипова встает, поправляет свитер и разглядывает убитым взглядом. – Пойду.

– Не забудь пост написать, какой я плохой, если от этого станет легче. И… не нужно никого копировать.

Она рассмеялась, поцеловала в щеку напоследок и всё-таки ушла. До последнего следил за ее силуэтом в окне, чтобы наверняка ушла. Как и обещал, закидываю ее в черный список во всех соцсетях. Выполнив действия, пишу другу сообщение.

Григорий Давыдов: Приходила Арина, устроила очередную истерику. Закинул ее в чс, осталось дождаться новых подробностей.

Влад Вишневский: Неужели? Я на смене до 20-ми, могу вечером завалиться с попкорном, вместе почитаем, какой ты фиговый парень.

Влад Вишневский: Кстати, видел Вилену с Грачевым на фуд-корте. Выглядят так, будто встречаются несколько лет и до сих пор по уши влюблены друг в друга.

От сообщения друга легче не становится. Нужно что-то предпринимать иначе светит проигрыш.

Григорий Давыдов: Твоя стойка же напротив выхода? Можешь написать, как эти двое будут уходить?

Влад Вишневский: Друг, нахрен тебе это) Выдохни после Осиповой, а Романова вообще этого не стоит.

Григория Давыдов: Давай сам решу, что нужно, а что нет)

Влад Вишневский: Ладно, Отелло, будет информация.

Интуиция подсказывает, что очередная попытка наладить отношения провалиться, но сердце верещит с просьбой попытаться. Всего-то два шага: купить маффинов до закрытия и дождаться Романову около квартиры. На экзаменах всё равно сфокусироваться не смогу.

Быстро проверив, что все электроприборы выключены, вылетаю из квартиры. В этот же момент из квартиры напротив выходит наша соседка Софа с коляской, поэтому для сглаживания инцидента помогаю спустить предмет на первый этаж. Получив дозу благодарности, мчу к пекарне. Во время приходит и сообщение от Влада, что объект наблюдения вышел из торгового центра.

Успеваю купить последние примирительные маффины, поблагодарив продавца, хотя в этом и не было ее значительного вклада. У самого подъезда оборачиваюсь к остановке, и замечаю Вилену в объятиях Грачева. Снова. Злюсь на себя, что легко взрываюсь рядом с ней, руша всё, что едва строится кирпичик за кирпичиком. Злюсь на Вилену, что она упрямая, невыносимая и не обращает на меня внимание. Злюсь на Грачева, который делает то, что запрещено мне.

Романова машет рукой на прощание и идет к дому одна. Вот он мой шанс. Вилена, заметив слежку, замедляет шаг и нарочно утыкается в телефон, чтобы ограничить зрительный контакт. Всегда так делает, когда видит. Добравшись до двери, показательно прикладывает ключ и не реагирует. Приходится идти на провокацию и закрывать домофон.

– Вилен, не нужно водиться с Грачевым. – чуть ли не умоляю, но собеседница лишь фыркает и бьет по ладони. Не знаю, что между нами, но искры так и летят. – Он не тот, за кого себя выдает.

– Давыдов, а ты разве не такой? Почитать, что Арина пишет, так волосы дыбом. – Вилена складывает руки на груди и испепеляет взглядом. Отодвигаю ее в сторону, чтобы дверью не зашибло, оставив руку на плече, а она скидывает ее так, будто это что-то неприятное. – Шпалы свои не распускай, достал уже. Курс успокоительный пропей, и меньше на людей, наконец, будешь бросаться.

Увожу взгляд для минутной передышки. Иначе выдам что-то колкое и тогда не светит никакого прощения.

– И с чего ты взял, что можешь указывать? Ты мне никто, сама выбираю окружение!

– Решалка еще не выросла, Романова!

– Всё, туше! Я опаздываю к подругам, не до разговоров с полоумными.

Романова разворачивается и предпринимает вторую попытку зайти в дом. Руки распускать не буду, но перед дверью встану, потому что разговор не закончен.

– Маффины хотя бы возьми, специально для тебя брал. Надеялся на перемирие. – протягиваю ей коробку, хотя по лицу собеседницы вижу, что они либо улетят в мусорку, либо мне на голову.

– Григорий, скоро экзамены, а у тебя с русским плохо. – Романова бьет в плечо и добивается своего. – По слогам скажу, раз информацию не воспринимаешь. От-ва-ли, Да-вы-дов!

Поверженный остаюсь стоять у подъезда, не зная, что делать и с чувствами, и с непринятыми маффинами. С другой стороны, если она опаздывает на встречу, то возьмет вещи и выйдет. Провожу ее до остановки и прослежу, чтобы села в транспорт без приключений.

Залипаю в телефоне в ожидании, а тут как раз от друга сообщение.

Влад Вишневский: Закончил, скоро буду. Встречай, дорогой)

Григорий Давыдов: Иди ты!

Занятая мной позиция оказывается неудачной. Едва успеваю отпрыгнуть, чтобы сильнее дверью не прилетело, а Романова наверняка была бы рада зарядить сильнее. Благо не срывается на бег, заметив знакомый силуэт.

– Знакомы? – иронично спрашивает и уходит в известном направлении.

Наплевав на растоптанные гордость и достоинство, бегу за этой несносной девчонкой. Влад бы поднял на смех, а я ничего не могу с собой поделать, когда он рядом. Колотит так, что словами не описать.

– Будь добр, избавь от своего присутствия.

– Нам в одну сторону. – пристраиваюсь рядом, не успевая придумывать колкости в противовес. – Да и фонари разбиты местными хулиганами, наступишь не туда и провалишься в канализацию.

– Я по-твоему мнению, помимо полена, слепая растяпа? – Романова опять прибегает к истеричному тону, словно ни на секунду не может расслабиться рядом со мной. – А сломанные плафоны случаем не твоих рук дело? Только и умеешь, что всё рушить.

Кроме смеха, ничего не могу выдать. Видит Григорием разрушителем, значит буду им. Понятия не имею, как избавить ее от всех надуманных фактов обо мне.

– Нет, ты симпатичная. – выдаю невпопад, комплимент, как обычно, воспринят в штыки.

– А где продолжение? Симпатичная, но не привлекательнее коровы? Весь девятый класс называл буренкой из-за фальшивого септума.

Хочется выругаться на всю улицу и за девичьи плечи схватиться для встряски. Она прибавляет шаг, не отстаю. Благо стая собак оккупировала остановку, а Романова их боится после укуса в шестом классе около школы. Вилена старается виду не подавать, но животный страх в глазах выдает всё. Закрываю собой, когда добираемся до пункта назначения. Стая уходит, предпринимать ничего не пришлось.

– Ладно, толк от тебя есть. Спасибо.

– Ага, обращайся. – от благодарности становится приятно, хоть и вышло всё равно скомкано. – Так подруги тебя встретят?

– Гри-ша, напоминаю, ты просто старший брат моего лучшего друга! Не нужно проявлять никаких попыток сблизиться из банальной вежливости. Сильно раздражаешь.

Она утыкается в телефон, а я стою, как дурак рядом, получив очередной от ворот поворот. Гоняю язык по ротовой полости, утыкаясь в щеки. Руки сжаты в кулаках в карманах. В голове набатом слова Арины, что без меня было бы лучше.

Лучше бы Анна Львовна не привела нас тогда в марте к себе, Вилена не выбирала моего брата, хотя я пытался строить дружбу втроем, а мама не соглашалась на перевод в другую клинику. Столько условностей, а вывод один. Романова в любом случае выберет кого-то другого. Единственная, кто делает выбор в пользу не меня.

Вишневский появляется быстрее, чем автобус Романовой. Он бегает взглядом по нам двоим и пытается скрыть нарочитую ухмылку. Жмет мою руку и качает головой на Романову, пожимая плечами в ответ. Новый акт в нашем спектакле.

– Романова, хорошеешь на глазах. – Вишневский за выданный комплимент получает тычок. – Видел вас с Грачем. Встречаетесь?

– Личное не публичное, два вас двоих особенно.

Так и хочется произнести “засчитано”, но решаю умолчать. Вишневский рассмеялся первым, избавляясь от повисшей напряженности.

– Правильно, Вилена, хороший принцип! Григорий тот еще сплетник. – Влад опирается на меня, расположив локоть на плече. – Интерес всё равно присутствует. Всё-таки новая школьная пара, тянете на звание “легенды”.

– Вишневский, поменьше с Григорием общайся, а то он явно тебя заразил. Прикапываешься без повода.

Вилена быстро хватается за телефон, заметив звонок, но видимо не успевает ответить. Дергается без повода и нервно стучит пальцами по клавиатуре, пытаясь дозвониться. Успеваем с Владом переглянуться, но в бой не вступаем. Приезжает и ее автобус, поэтому уходит невыносимая девчонка, не попрощавшись.

– И что ты в ней нашел? – скорее риторический вопрос задает Влад и предлагает двинуться. – Кстати, а мне не показалась, что Арина стала вылитой копией Вилены?

– Не показалось.

Влад по пути к дому разгоняет тему с Осиповой. И его умение превращать любую неприятность в шутку то, что мне нравится в друге. Внутри ощущение выжженного поля. И ненавидеть не получается.

Глава 4.

Из-за каникул второй день ночевала у Лели. Ее родители всегда были рады нашему приходу с Алисой, отчего неловких ситуаций не возникало. О моем отсутствии волновался только дядя Витя, написывая в соцсетях. Бабушка перед уходом успела поговорить с тетей Викой, мамой Лели, и была спокойна, а вот со своей родительницей с каждым днем нас все больше разделяла пропасть. К звонкам в фонды добавилось обивание порога военкомата. Дядя пытался вмешиваться в ее поиски, но она закрыла дверь перед его лицом и сказала, что сделает всё сама.

В один из вечеров слышала, как бабушка с дядей переживали, что мама возьмет и поедет на передовую на его поиски. В любом случае я в этом поддержу, так как родня явно будет против. И за последние два дня вне дома мой уровень тревоги снизился. Наконец, рассказала обо всём происходящем подругам, и они нашли нужные слова. Федя бы так не смог, хотя порой и был ближе, чем Леля с Алисой.

– У Арины новый пост, – Сизова валится на диван и показывает телефон с открытым тг-каналом, на который подписалась с фейка. – опять грустный ролик про любовь под “связаны”. Опоздала с трендом.

– Дай посмотреть! – Леля забирает телефон, открывает селфи и располагает телефон на уровне моего лица. – Впечатление, что она тебя копирует. Прическа, очки и макияж один в один.

– Смеетесь? – кручу пальцем у виска и выхватываю телефон. – “Бэмби” макияж популярный, да и ей идет. – продолжаю искать опровержение. – Квадратная оправа у каждого второго блогера в рекомендациях. Да и зачем ей меня копировать?

– Сомнительно менять идеальный блонд на шоколадный. – парирует Алиса и выхватывает телефон, чтобы посмотреть остальные посты. – Ни за что не покрашу свой платиновый блонд в другой цвет. – Сизова фыркает и включает один из роликов на всю громкость. – А что скажешь на липсинк с такой же песней, выложенный тобой неделю назад?

Закрываю лицо ладонями, потому что это такой абсурд досконально изучать каждый пост бывшей девушки Преподобного. Зачем ей это? Мы даже лично не знакомы, и дорогу я ей не переходила. Девочки нарочно включают два ролика одновременно, первый с моей и второй Осиповой. Факт, что песня популярная их не смутит.

– Эта песня вирусится в трендах вторую неделю, под него сняли все, кто мог. – пытаюсь доказать, что их догадки безосновательны. – Арина проживает расставание так, как может. Напоминаю, ты, Алис, после расставания с Сашей каре обстригла.

– Допустим, – Леля накручивает розовый локон на палец и листает канал дальше. – а что скажешь на снимки с таким же ракурсом?

– Боже, – откидываюсь на спину и закрываю лицо ладонями. Эта ситуация доходит до точки кипения. – я не оформляла авторские права на определенные ракурсы.

Благо подруги всё-таки выходят из канала Осиповой и разгоняют тему с учебой. Они и так прогуляли сегодня пары, чтобы не оставлять меня одну. Алиса показательно кашляла в динамик телефона, когда говорила их куратору, что заболела. Леле было достаточно написать старосте группы и отпроситься за плитку шоколада.

– А как там наш правильный мальчик? Не писал больше? – Сизова хихикает и выкидывает телефон, ложится на живот и обнимает подушку двумя руками.

– Пока нет.

Фыркаю и подминаю под себя колени. После первого сообщения Грачева мы проговорили до утра, а потом он решительно позвал в торговый центр сражаться на детских автоматах. От Марка, который был той еще занозой в средней школе, не осталось ничего. Галантный, учтивый, смешной и крайне привлекательный. Не понимаю, зачем ему эта битва с Гришей, потому что он всё равно на ступень выше. Грачев помог расслабиться и позабыть о бардаке в доме и голове, а напоследок отдал насовсем толстовку, которую я планировала отдать. Хорошо, что Давыдов-старший не заметил и не стянул ее в переулке, когда в нем взыграло желание стать джентльменом.