Девушка из прошлого

Ева стояла перед прозрачной стеной, сквозь которую едва мерцал другой мир. Когда ее ладони коснулись поверхности стены, под кожей пробежал электрический ток, пульсирующий в унисон с ее сердцем. Контуры пальцев проступили на другой стороне, сливаясь с ее отражением. Но отражение медлило, повторяя движения с запозданием, будто колеблясь, достойно ли оно подражать оригиналу.

Воздух был густым, пропитанным теплом, и нес ароматы пыли, влажной бумаги и холодного металла – запах заброшенной лаборатории, где время остановилось. Ни дверей, ни окон – лишь эта преграда, за которой, казалось, кто-то дышал.

Она не помнила, как здесь оказалась. Не помнила даже своего имени. Только обрывочные видения: женский голос, полный истерического смеха, вспышка ослепительного света и затем – внезапная, гробовая тишина, поглотившая все звуки.

Она попыталась произнести хоть слово, но горло сжалось, и голос сорвался в едва слышный шепот:

– Кто здесь?

Из-за перегородки донесся тихий скрип, будто ногти скользили по стеклу, царапая поверхность. Затем – тишина. И вновь – еле уловимое дыхание, ритмичное, как биение чужого сердца, эхом отдающееся в ее груди.

Она закрыла глаза и прижалась лбом к прохладной поверхности. Ей почудилось, что стекло отвечает – холод тает, уступая месту теплу, живому и пульсирующему, словно под ним скрывалось чужое тело, жаждущее слияния.

«Если это сон, я не хочу пробуждения. Если это реальность – пусть она раскроет тайну моего присутствия здесь.»

Вдруг сбоку мелькнул силуэт: черная тень, вытянутая, женская. Она двигалась плавно, как сквозь воду, не в отражении, а за стеной. Две фигуры почти слились. Ева подняла руки – и тень повторила жест. Но когда она опустила ладони, тень задержалась, а затем ладони по ту сторону остались прижатыми, словно в плену.

Сердце гулко ударило, эхом отразившись в пространстве, заставив воздух вибрировать.

Она шагнула назад, но стенка потянулась следом, жадно ища прикосновения, как паразит, впившийся в кожу.

Свет мигнул – сверху раздался короткий треск, как удар хлыста. Пространство дрогнуло: стены, потолок – все сдвинулось, будто комната вздохнула глубоко и устало. На полу проступила темная полоса – след от воды или крови, липкий и теплый. Наклонившись, она увидела в ней отражение лица. Но это было не ее лицо.

Женщина в отражении улыбалась – медленно, как будто улыбка могла спасти жизнь. Губы шевелились беззвучно.

Она поняла, что слова звучат прямо в ее голове:

– Я по ту сторону. Ты должна вспомнить.

Вспомнить что? – хотела спросить Ева, но язык прилип к нёбу, отказываясь повиноваться, словно чужая воля парализовала его.

Стенка дрогнула. Теперь казалось, что это не стекло – скорее, плотная пелена, разделяющая тела. Что-то живое, проницаемое, но не желающее отпускать, как мембрана, пульсирующая в такт биению двух сердец.

– Вспомни, – повторил голос, теперь ближе, изнутри, эхом отдаваясь в голове.

– Ты сделала это сама.

Ева бежала по коридору, не помня, откуда возник проход. Слепящий белый свет заливал все, превращая тени в живые, пульсирующие пятна, которые шептали секреты. Под ногами – шершавый пол, напоминающий бетон, покрытый слоем забытых воспоминаний, липнущих к подошвам. На стенах, лишь узкие разрезы, ведущие в темноту, где шуршали невидимые пальцы, перелистывая страницы неведомой книги.

Один из разрезов мигнул, как глаз, пробуждающийся от сна.

Внутри – комната, пустая, но на стене висела фотография. Она приблизилась. На снимке – женщина в белом халате, улыбающаяся в объектив, с глазами, полными безумия. Позади нее – та самая стеклянная стена. Под фото – подпись: “Проект Эхо. Тест №47.”