Рыцари и кочевники древнего мира

Глава 1. Уходящий след

Ветер гулял по степи, как хозяин. Он гладил ковыль, отчего тот волновался, словно море, и доносил горьковатый запах полыни. Ерасыл стоял на самом высоком холме у своего аула, вглядываясь в дрожащую мареву даль. Его конь, гнедой Арлан, терпеливо ждал, пофыркивая и позвякивая уздой. Отсюда, сверху, было видно всё: рассыпавшиеся по долине белые точки юрт, неторопливо пасущийся табун и тонкую, как нить, ленту реки. Это был его мир. Мир, пахнущий молоком, кожей и свободой.

– Опять смотришь на дорогу? – раздался сзади голос.

Ерасыл обернулся. Это был его дед, Кажымурат. Старик опирался на посох, вырезанный из цельного корня саксаула. Его лицо было похоже на высохшее русло реки, испещренное морщинами-ручьями, но глаза, узкие и пронзительные, видели яснее любого юноши.

– Жду гонца от рода Аргын и Найман— отозвался Ерасыл. – Отец сказал, они должны были прибыть к полудню.

– Гонец придет не тогда, когда мы его ждем, а тогда, когда ему положено, – мудро заметил дед. Он подошел и встал рядом, его старый взгляд скользнул по знакомому горизонту. – Ты волнуешься не о гонце. Ты ищешь глазами то, чего нет. Тень от крепости.

Ерасыл вздрогнул. Дед, как всегда, угадал. Он слышал рассказы о Сауране, городе из обожженной глины, где улицы тесны, а стены подпирают небо. Для него, родившегося в раздолье степи, где дом – это весь видимый мир, мысль о жизни в каменной клетке была пугающей и одновременно манящей.

– Говорят, у них там вода течет по каналам прямо под землей, – проговорил Ерасыл. – И стены такие толстые, что даже самый сильный тайфун не снесет.

– Крепкие стены защищают тело, но могут запереть душу, – покачал головой Кажымурат. – Сила кочевника не в стенах, а в спине его коня. И в единстве рода. Помни об этом.

Внизу, у аула, засуетились. Ерасыл различил всадника, который мчался к стану, поднимая за собой облако пыли. Но это был не гость. Это был один из их джигитов, Саят. Он скакал так, будто за ним гналась сама смерть. Конь под ним был в мыле, а сам Саят, подскакав к первой же юрте, чуть не свалился из седла.

Ерасыл и Кажымурат поспешили вниз. Уже по тому, как сбегались люди, как тревожно перекликались женщины, было ясно: случилась беда.

Саят, тяжело дыша, стоял в центре круга, сжимая в руках свою лисью шапку.

– Джунгары… – выдохнул он, и это слово повисло в воздухе, холодное и тяжелое, как лед. – Разведотряд… большой. Я видел их дым. Это был аул Жахана… от него только пепелище осталось.

Тишина, наступившая после этих слов, была оглушительной. Затем поднялся гул. Ерасыл смотрел на бледные лица соседей. Он слышал о жестокости джунгарских воинов, но до сих пор это были лишь страшные сказки. Теперь сказка пришла в их дом.

Старейшины, включая отца Ерасыла, тут же ушли в самую большую юрту на совет. Споры были жаркими. Голоса доносились наружу.

– Нужно немедленно собираться и уходить вглубь степи! К горам!

– Бежать? Как зайцы? Мы воины! Мы дадим бой!

– Бой? Их вдесятеро больше! Они как саранча! Мы все сложим головы, а аул наш все равно вырежут!

Ерасыл слушал и сжимал кулаки. Сердце рвалось в бой, но разум подсказывал, что старейшины правы – лобовой удар будет самоубийством.

Через час из юрты вышел его отец, суровый и помрачневший. Он взглянул на Ерасыла.

– Сын мой, решения приняты. Наш аул будет готовиться к перекочевью. Но одни мы не справимся. Джунгары идут не для набега, они идут войной. Нужна помощь крепости Сауран. Только их стены и гарнизон могут остановить орду.

Отец положил руку на плечо Ерасылу.

– Ты знаешь тропы. Ты быстр и умен. Эта обязанность ложится на тебя. Ты должен доскакать до Саурана, предупредить их правителя, Алибек-хана, и привести помощь. От твоей скорости зависит жизнь нашего народа.

Ерасыл почувствовал, как по спине пробежал холодок. Не от страха, а от осознания тяжести поручения. Он кивнул, не в силах вымолвить слова.

– Я сделаю это, ата.

Пока ему готовили свежего коня и запасы, к нему подошел Кажымурат. Старик протянул ему небольшой кожаный мешочек.

– Возьми. Это щепотка земли нашего родового кладбища. И пучок шерсти от первого барана, зарезанного этой весной. Пусть духи предков и сила родной земли хранят тебя в пути. И помни, – дед пристально посмотрел ему в глаза, – ты везешь им не только просьбу о помощи. Ты везешь им правду о грядущей буре. Не гордись и не заискивай. Говори как равный с равными. Мы, кочевники, не ниже их, оседлых. Мы – другие.

Ерасыл крепко прижал мешочек к груди и засунул его за пазуху. Затем он ловко вскочил на своего нового скакуна, сильного и резвого жеребца по имени Желкуат.

Он бросил последний взгляд на родной аул, на лицо отца и старого деда. Потом повернул коня и погнал его на запад, туда, где по рассказам, стояли каменные исполины, и где решалась теперь судьба всей степи.

А ветер, все тот же ветер, подхватил его и понес навстречу неизвестности.

Глава 2. Каменное чрево Саурана

Ерасыл скакал два дня, почти не слезая с седла. Степь постепенно менялась: земля становилась более сухой, каменистой, а на горизонте начали вырисовываться смутные очертания, не похожие ни на холмы, ни на облака. Это были стены.

Когда он приблизился, дыхание перехватило. Сауран был огромен. Глиняные стены, цвета спелого персика, вздымались к небу, ослепляя на солнце. Они не были гладкими; время оставило на них шрамы и трещины, но от этого они выглядели только могущественнее. Над стенами виднелись островерхие крыши и купола зданий. От крепости веяло не просто размером, а древней, молчаливой силой.

У ворот кипела жизнь, незнакомая кочевнику. Теснились караваны верблюдов, груженные тканями и специями. Возницы на повозках, запряженных ослами, кричали друг на друга на наречии, которое Ерасыл понимал с трудом. Пахло пылью, чужими пряностями, жареным мясом и потом. Это был густой, оседлый запах, совсем не похожий на чистый ветер степи.

Его, запыленного и уставшего, остановили стражи в кожаных доспехах. Они смотрели на него с плохо скрытым высокомерием.

– Куда путь держишь, степняк? – бросил один из них, окидывая Ерасыла с ног до головы взглядом, в котором читалось пренебрежение.

– Мне нужно к Алибек-хану, – твердо сказал Ерасыл, вспоминая наказ деда. – Я везу вести от рода Конырат. Вести, от которых зависит жизнь многих.

Стражи переглянулись. Слово «Конырат» заставило их нахмуриться. Один из них что-то недовольно пробурчал, но все же кивнул.

– Проведу тебя к визирю. Смотри под ноги и не пялься по сторонам. У нас в городе не любят любопытных дикарей.

Слова «дикарь» задели Ерасыла, но он сдержался. Его повели по узким, извилистым улочкам. Солнце почти не проникало сюда, в этот каменный лабиринт. Воздух был неподвижным и спертым. Ерасыл чувствовал себя в ловушке. Он привык к тому, что горизонт всегда открыт, а здесь стены смыкались над головой, как гигантская ловушка.