Алгоритм пробуждения

ЧАСТЬ I: ПОГРУЖЕНИЕ

Глава 1: Сеть вероятностей

Вадим Кочергин ненавидел шум открытых офисов. Между тем именно в таком пространстве – стеклянном террариуме для взрослых детей корпоративного разума – ему приходилось проводить по восемь часов пять дней в неделю. Иногда больше. Часто больше.

– Кочерга! – голос директора по аналитике Михаила Валентиновича разнесся над рядами столов. – Зайди-ка.

Вадим оторвался от мониторов. На левом экране пульсировал трехмерный график распределения аномалий в пользовательских данных, на правом – черное окно терминала с зеленым текстом, напоминавшее матрицу для тех, кто не понимал ничего в нейросетях. Вадим поправил безупречно чистые очки в титановой оправе – жест, выработанный годами как альтернатива вздоху или закатыванию глаз. Потом встал и направился к стеклянному кубу, где сидел начальник.

– Присаживайся, – Михаил Валентинович обвел рукой миниатюрную переговорную зону своего кабинета. – Есть интересное предложение.

Вадим сел в кресло. Михаил был не самым плохим начальником – во всяком случае, не хуже других. Типичный выходец из советских НИИ, успешно перековавшийся в бизнес-аналитика, он носил дорогие, но безвкусные костюмы и старался держаться как прогрессивный руководитель, хотя проговаривался фразами из девяностых.

– Новый заказчик? – Вадим смотрел в стену, где висела репродукция «Крика» Мунка. Странный выбор для кабинета директора аналитического отдела, но Михаил уверял, что картина напоминает ему о «тонкой границе между гениальностью и безумием». Вадим подозревал, что начальник просто не понимал, что изображено на полотне.

– Да. И какой! – Михаил слегка понизил голос, хотя в стеклянном кубе это мало что меняло. – «Самсара».

Вадим наконец посмотрел на начальника. В его взгляде промелькнуло что-то, похожее на интерес.

– Социальная сеть? Та самая, что за полгода собрала сорок миллионов пользователей?

– Она самая, – кивнул Михаил. – Слышал о ней?

Вадим не просто слышал. Он отслеживал все крупные IT-проекты России, особенно те, что демонстрировали нетипично быстрый рост. «Самсара» была феноменом даже по меркам цифровой эпохи. Социальная сеть, появившаяся будто из ниоткуда, без громкой рекламы и инвестиционного шума, за полгода покорила почти треть российского интернета. И, что самое странное, делала это без агрессивной рекламы и обычных трюков по привлечению пользователей.

– Естественно, – ответил Вадим. – Кто о ней не слышал?

– Так вот, они хотят, чтобы мы проанализировали паттерны поведения их пользователей. Точнее, не всех, а выборку с аномальными активностями.

Вадим нахмурился:

– Почему мы? У них наверняка своя армия аналитиков.

Михаил улыбнулся – той особой улыбкой, которая появлялась у него только при разговоре о деньгах:

– Им нужен независимый взгляд. И они готовы очень хорошо заплатить. Очень.

Он пододвинул Вадиму планшет с цифрой. Вадим взглянул и удивленно поднял бровь.

– Это за месяц работы?

– За две недели. И персонально тебе – тридцать процентов.

Вадим посмотрел на начальника уже с нескрываемым удивлением.

– Почему именно мне?

– Они запросили тебя. По имени. Сказали, что твоя методология анализа сетевых структур лучше всего подходит для их задачи.

Вадим вернул планшет и откинулся в кресле. Это было странно. Очень странно. Его методы были хороши, но не настолько уникальны, чтобы кто-то запрашивал его лично. К тому же, он никогда не публиковал статей и не выступал на конференциях. Откуда «Самсара» узнала о нем?

– Что конкретно им нужно?

– Вот в этом и странность, – Михаил открыл папку с документами. – Они хотят, чтобы ты нашел и объяснил аномалии в данных. Но не говорят, какие именно аномалии их интересуют. Полная свобода действий, доступ к их API и терабайты анонимизированных данных.

– Они что, сами не знают, что ищут?

– Похоже на то. Или… – Михаил многозначительно посмотрел на Вадима, – хотят проверить, найдешь ли ты то, что нашли они.

Вадим поджал губы. Это была интересная задача. Денежная и потенциально полезная для его репутации. Но что-то в этом предложении казалось неправильным. Слишком хорошим, чтобы быть правдой.

– Когда начинать?

– Прямо сейчас. У тебя будет выделенный защищенный канал и отдельный сервер для анализа.

Михаил протянул ему папку с документами:

– И да, тебе понадобится аккаунт в «Самсаре». Для полного понимания контекста.

Вадим кивнул, забрал папку и вышел из кабинета. Вернувшись к своему столу, он открыл папку и начал читать. Техническое задание было составлено безупречно – четко, лаконично, без лишних деталей. Кто бы ни писал его, этот человек знал, о чем говорит. Вадим погрузился в чтение и не заметил, как офис опустел.

В окнах небоскреба напротив начали гаснуть огни. Москва-Сити никогда не засыпал полностью, но к ночи становился тише. Вадим потер глаза и посмотрел на часы – 23:47. Он провел за анализом технического задания больше шести часов.

Дома его никто не ждал. Последние отношения закончились три года назад, а новые заводить не хотелось – слишком утомительно и, как правило, бессмысленно. Его квартира в ЖК «Воробьевы горы» была стерильна, как операционная – стекло, металл, минимализм. Друзья, если бы они у него были, назвали бы ее «нежилой». Вадим предпочитал термин «функциональная».

Он закрыл документы, выключил компьютер и собрал вещи. Пора было выполнить последнюю часть сегодняшнего задания – зарегистрироваться в «Самсаре». Это можно было сделать и дома. Вадим вышел из пустого офиса, спустился на лифте и вышел на улицу.

Прохладный октябрьский воздух был почти приятен после кондиционированного офиса. Вадим посмотрел на светящуюся пирамиду «Меркурия» – в ней располагался офис «Самсары». Странный выбор для IT-компании. Большинство предпочитали более современные здания вроде «Федерации» или «Эволюции». Впрочем, эстетические предпочтения владельцев компании его не касались.

Такси подъехало через три минуты. Водитель – пожилой таджик с густыми бровями – молчал всю дорогу, за что Вадим был ему благодарен. Через двадцать минут он уже был дома, принял душ и сидел на идеально белом кожаном диване с ноутбуком на коленях.

Сайт «Самсары» удивил его своей минималистичностью. Никакой яркой графики, рекламных баннеров или назойливых предложений. Просто спокойный градиентный фон – от глубокого синего к фиолетовому – и единственное поле для ввода. «Введите свое имя».

Не логин, не email, не номер телефона. Просто имя.

Вадим поколебался, затем напечатал: «Вадим Кочергин».

Страница немедленно изменилась. «Здравствуйте, Вадим. Рады приветствовать вас в Самсаре. Для продолжения регистрации скажите, что привело вас к нам?»

Опять странность. Большинство социальных сетей требовали номер телефона, почту или привязку к другим аккаунтам. «Самсара» спрашивала о мотивации.

«Профессиональный интерес», – напечатал Вадим, решив не лгать.

«Спасибо за честность. Вы занимаетесь анализом данных?»

Вадим нахмурился. Откуда сайт узнал его профессию? IP-адрес? Cookie? Или просто удачное предположение на основе фразы «профессиональный интерес»?

«Да», – ответил он.

«Мы ценим ваш аналитический склад ума, Вадим. Последний вопрос: вы верите, что цифровые системы могут влиять на физическую реальность?»

Этот вопрос уже выходил за рамки обычной регистрации. Вадим задумался. Это был своего рода психологический профайлинг, но зачем он нужен социальной сети? Разве что для более точной настройки алгоритмов рекомендаций.

«Любая достаточно сложная информационная система влияет на решения людей, а люди меняют физическую реальность. Так что да, опосредованно», – напечатал он.

«Очень интересный ответ. Добро пожаловать в Самсару, Вадим. Ваш аккаунт активирован. Приятного путешествия».

Экран снова изменился, и перед Вадимом открылся интерфейс социальной сети. Он был элегантен и интуитивно понятен – лента новостей, меню с боковой панели, иконки уведомлений и сообщений. Все как у всех, но с каким-то неуловимым отличием.

Первое, что бросилось в глаза – полное отсутствие рекламы. Никаких баннеров, предложений, «рекомендуемых» товаров или услуг. Только контент от других пользователей. И этот контент каким-то образом моментально подстроился под интересы Вадима. В ленте появились статьи по анализу данных, новости из мира IT, обсуждения квантовых вычислений и нейросетей.

Вадим просмотрел несколько постов. Они были глубокими, содержательными и удивительно релевантными его интересам. Ни одного котика, фото еды или селфи на пляже – контент, который обычно заполонял другие социальные сети. «Самсара» сразу показывала ему именно то, что могло его заинтересовать.

Это было впечатляюще. И немного пугающе.

Система рекомендаций явно была на порядок умнее существующих аналогов. Она не просто угадывала его интересы по нескольким ключевым словам, а будто знала, о чем он думает.

Вадим зашел в настройки профиля. Он хотел проверить, какие данные собирает о нем система. К его удивлению, настройки конфиденциальности были предельно простыми – всего три переключателя: «Показывать мой профиль другим пользователям», «Разрешить рекомендовать мой контент» и «Участвовать в коллективных исследованиях». Последний был особенно интригующим. Что за «коллективные исследования»?

Вадим нажал на значок вопроса рядом с этой опцией. Появилось пояснение: «Самсара изучает, как коллективное внимание пользователей влияет на информационные потоки и связанные с ними события. Ваше участие помогает улучшать прогностические модели сети».

Прогностические модели? Вадим усмехнулся. Все крупные IT-компании строили предиктивные алгоритмы, но обычно они не афишировали это так открыто. Интересно, что именно пытается предсказывать «Самсара»?

Он оставил все настройки по умолчанию и вернулся к ленте. Новый пост привлек его внимание – статья о квантовой запутанности и ее возможном влиянии на макроскопические объекты. Вадим начал читать и не заметил, как пролетел час. Статья была написана доступно, но без упрощений, и затрагивала вопросы, которые он сам часто обдумывал в последнее время.

Автором был некто «Квантовый Странник» – псевдоним, но судя по глубине материала, за ним стоял серьезный ученый или очень образованный научный журналист.

Вадим нажал на имя автора, чтобы просмотреть его профиль. «Этот пользователь предпочитает оставаться анонимным», – сообщила система. Еще одна необычная черта «Самсары» – уважение к анонимности. Большинство современных платформ, напротив, стремилось собрать максимум данных о пользователях.

Он просмотрел еще несколько статей, затем отложил ноутбук и лег на диван, глядя в потолок. Завтра предстоял серьезный день – начало анализа данных «Самсары». Нужно было отдохнуть.

Но сон не шел. Мысли возвращались к необычной социальной сети. Что-то в ней было… нестандартное. Не просто улучшенный алгоритм или красивый интерфейс. Что-то более глубокое, фундаментальное. Как будто «Самсара» была создана с какой-то особой целью, выходящей за рамки обычного сбора данных и монетизации внимания пользователей.

Вадим встал, подошел к окну и посмотрел на ночную Москву. Огни небоскребов, фары машин на Кутузовском проспекте, темная лента Москвы-реки. Город никогда не спал по-настоящему, всегда пульсировал информацией, движением, жизнью.

Он вспомнил название социальной сети – «Самсара». В буддизме это понятие означало круговорот рождения и смерти, из которого стремились вырваться через просветление. Странное название для социальной сети, где люди обычно стремились не к освобождению, а к еще большему погружению в иллюзорный мир.

Может быть, в этом и был тонкий юмор создателей? Назвать платформу цифровой зависимости термином, обозначающим то, от чего нужно освободиться?

Вадим вернулся к дивану, взял ноутбук и загуглил основателя «Самсары». Дмитрий Сергеевич Просветов, 55 лет, бывший физик-теоретик, ставший успешным бизнесменом. Окончил МФТИ, защитил диссертацию по квантовой механике, работал в Курчатовском институте, затем основал ряд успешных IT-компаний. «Самсара» была его последним и самым амбициозным проектом.

Интервью Просветова были немногочисленны и удивительно содержательны. Никакой типичной для IT-предпринимателей пустой болтовни о «революционных технологиях» и «изменении мира к лучшему». Он говорил конкретно, четко и всегда с неожиданного ракурса.

«Социальные сети первого поколения соединяли людей друг с другом. Сети второго поколения связывали людей с контентом. Самсара – это сеть третьего поколения, объединяющая людей с их собственным потенциалом, с тем, кем они могут стать», – цитировала Просветова одна из статей.

Что это значило? Потенциал? Каким образом социальная сеть могла соединять человека с его потенциалом?

Вадим закрыл браузер и снова открыл «Самсару». Лента обновилась, и первым постом оказалась статья о психологических триггерах и их влиянии на принятие решений. Автор – снова «Квантовый Странник».

Совпадение? Вряд ли. Система явно отслеживала его поисковую активность и подстраивала контент под нее. Но скорость была впечатляющей – всего несколько минут между поиском информации о Просветове и появлением релевантной статьи в ленте.

Вадим начал читать статью, но через несколько абзацев его внимание привлекло уведомление. «У вас новое сообщение».

Он нажал на иконку и увидел короткий текст от пользователя с ником «Коллектор»: «Доброй ночи, Вадим. Рад, что вы присоединились к нам. Если у вас возникнут вопросы о структуре данных Самсары, я могу помочь».

Вадим нахмурился. Откуда этот «Коллектор» узнал, что он интересуется структурой данных? И почему решил написать ему посреди ночи, всего через час после регистрации?

Он проверил профиль отправителя. Как и у «Квантового Странника», там было минимум информации. Ни фото, ни личных данных, только дата регистрации – год назад, и статус «Исследователь данных».

Вадим помедлил, затем напечатал: «Спасибо за предложение. Кто вы и откуда знаете о моем интересе к структуре данных Самсары?»

Ответ пришел мгновенно: «Я отслеживаю новых пользователей с аналитическим складом ума. Ваши ответы при регистрации были показательны. Что касается того, кто я – просто энтузиаст, увлеченный архитектурой Самсары».

Это звучало разумно, но все равно вызывало подозрения. Обычно такой персонализированный подход к новым пользователям говорил о том, что это бот или сотрудник компании.

«Вы работаете в Самсаре?» – спросил Вадим.

«Нет. Я независимый исследователь, как и вы. Но у меня есть доступ к некоторым интересным данным, которые могут пригодиться в вашем анализе».

Вадим напрягся. Это уже пахло нарушением конфиденциальности или даже промышленным шпионажем. Откуда этот «Коллектор» знал о его работе над анализом данных «Самсары»?

«О каком анализе вы говорите?» – решил он проверить.

Пауза перед ответом была дольше обычной, почти тридцать секунд.

«Прошу прощения за неточность. Я имел в виду профессиональный интерес, который вы указали при регистрации. Многие аналитики приходят в Самсару, чтобы изучить ее алгоритмы. Я лишь предположил, что вы тоже».

Это звучало как отступление. Возможно, «Коллектор» просто закинул удочку наугад и теперь пытался сгладить ситуацию.

«Что именно вас интересует в архитектуре Самсары?» – решил перейти в наступление Вадим.

«Аномалии», – ответил Коллектор. И через секунду добавил: «Особенно в прогностических алгоритмах. Вы заметили их упоминание в настройках конфиденциальности?»

Вадим почувствовал легкий холодок. Именно этот аспект «Самсары» привлек его внимание.

«Да, заметил. Что с ними не так?»

«Не 'не так'. Скорее… необычно. Самсара предсказывает не только поведение пользователей, но и события в реальном мире. С точностью, которая не объясняется стандартными алгоритмами машинного обучения».

Это звучало как теория заговора, но Вадим был достаточно опытен в анализе данных, чтобы знать: иногда даже параноидальные идеи содержат зерно истины.

«У вас есть доказательства?»

«Я могу показать некоторые корреляции. Но сначала советую вам провести собственный анализ. Начните с временных рядов активности пользователей и сопоставьте их с новостными событиями. Обратите внимание на запаздывание – его практически нет».

Вадим задумался. Это был вполне разумный совет. Сопоставить активность пользователей с реальными событиями – стандартная методика анализа социальных сетей. Необычным было лишь утверждение об отсутствии запаздывания. Обычно пики активности следовали за событиями с задержкой в минуты или часы – время, необходимое для распространения информации.

«Спасибо за совет. Я проверю это завтра», – ответил он.

«Удачи. И еще кое-что, Вадим. Будьте осторожны с тем, что публикуете в Самсаре. Здесь слова имеют больший вес, чем вы можете предположить».

После этого сообщения Коллектор перешел в офлайн.

Вадим закрыл ноутбук и лег на диван, глядя в потолок. Странный разговор. Странная социальная сеть. Странное задание.

Возможно, Коллектор был прав, и в алгоритмах «Самсары» скрывалось что-то необычное. Или это просто еще один сетевой конспиролог, видящий узоры там, где есть только случайный шум.

Завтра он начнет анализ и узнает наверняка. С этой мыслью Вадим наконец заснул.

Сон был беспокойным. Ему снились бесконечные потоки данных, складывающиеся в узоры, похожие на мандалы. В центре каждой мандалы сидел человек в позе лотоса – то ли Просветов, то ли он сам. А где-то на периферии сознания мерцала мысль, которую он не мог ухватить: что, если «Самсара» не предсказывает будущее, а создает его?

Утро началось с кофе и холодного душа – два ритуала, без которых Вадим не мог начать рабочий день. Черный эспрессо без сахара и ледяная вода, смывающая остатки сна. Квартира встретила его привычной стерильной тишиной. Робот-пылесос уже закончил свою работу и стоял на зарядной станции. Посудомоечная машина выполнила программу ночной мойки. Умный холодильник напомнил, что заканчивается молоко.

Идеально организованная жизнь. Никаких неожиданностей, никакого хаоса.

Вадим доехал до офиса на такси и уже в 8:30 сидел за своим столом. Офис был еще почти пуст – большинство сотрудников приходило к десяти. Ему нравилось это утреннее спокойствие, когда можно было работать без отвлекающих факторов.

Он открыл защищенное соединение с серверами «Самсары» и начал изучать структуру данных. Доступ был впечатляющим – терабайты анонимизированной информации о действиях пользователей, временные метки, типы контента, реакции, связи между узлами сети. Настоящий рай для аналитика.

Вадим начал с базовой разведки данных – построил общую топологию сети, выделил основные кластеры пользователей, проанализировал распределение активности по времени суток и дням недели. Все выглядело вполне обычно для крупной социальной сети.

Затем он вспомнил совет Коллектора и решил проверить корреляцию между активностью пользователей и реальными событиями. Для этого он подключил к своей аналитической системе новостную ленту Яндекса за последние полгода и начал сопоставлять пики активности в «Самсаре» с крупными новостными событиями.

Первые результаты были в пределах нормы. Пользователи реагировали на новости со стандартной задержкой в 15-20 минут – время, необходимое для распространения информации через новостные агрегаторы и репосты.

Но затем он заметил странность. В некоторых случаях пик активности в «Самсаре» начинался за несколько минут до появления новости в информационных агентствах. Сначала он подумал, что это ошибка в синхронизации временных меток, но проверка показала, что все данные корректны.

Вадим углубился в анализ этих аномальных случаев. Закономерность была неочевидной, но она определенно существовала. Для некоторых типов событий – особенно внезапных, непредсказуемых происшествий вроде природных катаклизмов или техногенных аварий – волна активности в «Самсаре» начиналась за 5-7 минут до первых новостных сообщений.

Это было… невозможно. Если только пользователи «Самсары» не были сами источниками информации – очевидцами событий. Но статистический анализ показывал, что количество активных пользователей в эти моменты было слишком велико для такого объяснения.

– Как дела с новым проектом?

Голос Михаила Валентиновича вырвал Вадима из глубокой концентрации. Он не заметил, как офис заполнился людьми, а за окном уже был полдень.

– Есть интересные находки, – ответил Вадим, не отрываясь от экрана. – Но пока рано делать выводы.

– Хорошо, – кивнул Михаил. – Если понадобятся дополнительные ресурсы – скажи.

Вадим кивнул и снова погрузился в работу. Ему нужно было проверить еще одну гипотезу. Если активность в «Самсаре» действительно предшествовала событиям, то можно ли использовать эту закономерность для предсказания будущих происшествий?

Он разработал простую модель машинного обучения, которая анализировала текущие паттерны активности и сопоставляла их с историческими данными. Модель была примитивной, но для первичной проверки этого должно было хватить.

К трем часам дня система была готова. Вадим запустил ее на исторических данных за последнюю неделю и сравнил прогнозы с реальными событиями. Результаты были поразительными – 78% точности для событий с высоким общественным резонансом. Это намного превышало базовую линию случайного угадывания и даже лучшие предиктивные модели новостных агентств.

Вадим откинулся в кресле и потер глаза. Это было… неожиданно. Или, скорее, невероятно. Выходило, что коллективная активность пользователей «Самсары» каким-то образом предвосхищала реальные события. Как будто миллионы людей имели некое предчувствие происходящего, неосознанное знание о том, что вот-вот случится.

Или – и эта мысль пугала еще больше – сама платформа каким-то образом влияла на вероятность событий.

«Они не предсказывают будущее. Они его создают», – вспомнил он слова Коллектора.

Абсурд, конечно. Социальная сеть не могла влиять на реальность. Разве что… косвенно, через действия пользователей. Но тогда должна быть явная связь между характером активности и типом событий, а ее Вадим не обнаружил. События были слишком разнородными – от политических скандалов до природных катаклизмов.

Он решил сделать перерыв и зашел в «Самсару» через свой личный аккаунт. Лента снова удивила его своей точностью – первым же постом шла статья о синхронистичности и коллективном бессознательном. Автор – все тот же «Квантовый Странник» – рассуждал о теории Юнга применительно к цифровой эпохе.

«В эпоху социальных сетей коллективное бессознательное обретает новую форму выражения. Миллионы людей, связанных цифровыми нейронами, образуют своего рода сверхразум, способный не только отражать, но и формировать реальность через квантовый эффект наблюдателя в макроскопических масштабах».

Вадим усмехнулся. Типичная псевдонаучная чушь, смешивающая квантовую механику с психологией. И все же… было в этом что-то, перекликающееся с его собственными наблюдениями.

Он проверил уведомления – ничего от Коллектора. Решив проявить инициативу, Вадим написал ему: «Проверил корреляцию активности с новостными событиями. Вы были правы насчет отсутствия запаздывания. В некоторых случаях активность даже предшествует событиям. Есть идеи, как это объяснить?»

Ответ пришел через несколько минут: «Рад, что вы обнаружили это. Объяснений может быть два. Первое: предчувствия пользователей, проявляющиеся в неосознанном изменении поведения. Второе: влияние коллективного внимания на вероятностное поле реальности. Что вам кажется более правдоподобным?»

Вадим поморщился. «Коллектор» явно склонялся к эзотерическим объяснениям.

«Должно быть третье объяснение. Возможно, какой-то внешний фактор влияет и на активность пользователей, и на сами события», – ответил он.

«Интересная гипотеза. Но какой фактор может одновременно влиять на миллионы не связанных между собой людей и на события по всей стране?»

Это был хороший вопрос. Вадим не мог придумать рационального объяснения.

«Не знаю. Но 'вероятностное поле реальности' звучит слишком эзотерически», – написал он.

«Квантовая механика когда-то тоже казалась эзотерикой. Посмотрите статью 'Квантового Странника' о коллективном бессознательном. Она в вашей ленте».

Вадим вздрогнул. Откуда Коллектор знал, что у него в ленте?

«Вы имеете доступ к данным о моей ленте?» – спросил он прямо.

«Нет. Но алгоритмы Самсары предсказуемы, если знать принципы их работы. Учитывая ваши интересы и текущие исследования, статья Квантового Странника с высокой вероятностью должна была появиться в вашей ленте».

Это звучало правдоподобно, но все равно настораживало. Коллектор слишком много знал о механизмах работы «Самсары».

«Кто вы на самом деле?» – спросил Вадим.

«Друг. Или, по крайней мере, не враг. Я наблюдаю за Самсарой с момента ее запуска и вижу вещи, которых не видят другие. Вам предстоит увидеть еще больше. Но будьте осторожны – есть люди, которым не понравится ваше любопытство».

После этого сообщения Коллектор снова ушел в офлайн.

Вадим закрыл мессенджер и вернулся к анализу данных. Рабочий день подходил к концу, но он хотел проверить еще одну гипотезу. Если активность пользователей действительно коррелировала с будущими событиями, то должна быть какая-то закономерность в типах контента, вызывающего эту активность.

Он разработал алгоритм кластеризации, группирующий посты по содержанию, и сопоставил их с предшествующими пиками активности. Результаты были удивительными. Оказалось, что определенные последовательности контента создавали у пользователей состояние повышенной восприимчивости, своего рода информационный резонанс. И именно в эти моменты наблюдалась аномальная активность, предшествующая реальным событиям.

Это выглядело почти как… манипуляция. Как будто алгоритмы «Самсары» намеренно подводили пользователей к определенным эмоциональным состояниям, создавая волны коллективного внимания, направленные на конкретные аспекты реальности.

Но зачем? Какова могла быть цель такого воздействия?

Вадим сохранил результаты анализа и выключил компьютер. Было уже почти десять вечера, офис давно опустел. Он собрал вещи и вышел на улицу.

Осенний вечер был прохладным, но приятным. Вадим решил пройтись пешком до метро, чтобы проветрить голову. Слишком много странных мыслей роилось в его сознании.

По пути он достал телефон и открыл «Самсару». Его внимание привлек новый пост в ленте – фотография странного атмосферного явления над Москвой. Светящиеся круги в облаках, похожие на концентрические окружности. Пост набрал уже тысячи комментариев и репостов.

Вадим поднял голову и замер. Прямо над ним, в вечернем небе, были те самые светящиеся круги. Он сверил время публикации поста – 21:47, всего тринадцать минут назад. Но судя по активности в комментариях, явление наблюдалось уже как минимум полчаса.

Он быстро проверил новостные сайты – ни одного упоминания о странном атмосферном явлении. Как будто оно существовало только для пользователей «Самсары».

Вадим сделал несколько фотографий на телефон, затем позвонил коллеге, жившему в другом районе Москвы.

– Алло? – сонный голос ответил после пятого гудка.

– Глеб, прости за поздний звонок. Выгляни в окно и скажи, видишь ли ты что-нибудь необычное в небе?

– Ты в порядке, Кочерга? – голос коллеги был встревоженным.

– Да, просто выгляни, пожалуйста.

Пауза. Звук открывающегося окна.

– Небо как небо. Облачно. Звезд не видно.

– Никаких светящихся кругов?

– Каких еще кругов? Ты что, обкурился?

– Просто проверяю кое-что. Спасибо, извини за беспокойство.

Вадим повесил трубку и снова посмотрел вверх. Круги никуда не делись. Они пульсировали, медленно меняя цвет от голубоватого к фиолетовому.

Он проверил еще несколько новостных сайтов и Twitter – ничего о странном явлении. Затем вернулся в «Самсару» и пролистал комментарии под постом с фотографией. Люди писали, что видят круги в разных районах Москвы. Кто-то утверждал, что это оптическая иллюзия, кто-то – что военные эксперименты, кто-то говорил о пришельцах.

Но самым странным был комментарий от пользователя с ником «Пробужденный»: «Это не в небе. Это в нашем восприятии. Самсара показывает нам, что реальность субъективна».

Под этим комментарием было больше всего лайков и ответов.

Вадим почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он еще раз посмотрел на небо – круги начали тускнеть и через несколько секунд исчезли совсем, как будто их никогда и не было.

Это было невозможно. Галлюцинация? Массовый психоз? Или что-то еще более странное?

Он быстро дошел до метро, все время оглядываясь на небо. Круги больше не появлялись. В вагоне метро Вадим проверил «Самсару» – пост с фотографией кругов исчез из его ленты. Поиск по ключевым словам «круги», «небо», «Москва» не дал результатов. Как будто ничего и не было.

Добравшись до дома, Вадим проверил сделанные фотографии. На них было только обычное облачное небо. Никаких кругов.

Он сел на диван, ощущая, как реальность вокруг него начинает плыть. То, что он увидел, не могло быть просто галлюцинацией. Слишком реалистично, слишком детально. И другие люди тоже это видели – сотни комментариев в «Самсаре» не могли быть совпадением.

Но как объяснить исчезновение поста? И почему на фотографиях ничего не было?

Вадим вспомнил слова Коллектора: «Здесь слова имеют больший вес, чем вы можете предположить». Может быть, дело было не в словах, а в самом восприятии? Что, если «Самсара» каким-то образом влияла на то, как пользователи видят мир?

Это звучало безумно. Но после сегодняшнего дня он уже не был уверен, что может отличить безумие от реальности.

Вадим открыл ноутбук и начал писать отчет о своих наблюдениях. Что бы ни происходило с «Самсарой», это требовало более глубокого исследования. И, возможно, внешнего надзора.

Но кому он мог доверить эту информацию? Михаилу? Сомнительно. Коллеге? Они поднимут его на смех. Властям? Они либо не поверят, либо заинтересуются «Самсарой» по совершенно другим причинам.

Оставался только один человек, который, похоже, понимал, что происходит – загадочный Коллектор. Но можно ли ему доверять?

Вадим решил сохранить свои наблюдения локально, не загружая их в корпоративную сеть. Чтобы никто не смог получить к ним доступ. По крайней мере, пока он не разберется, с чем имеет дело.

Закончив отчет, Вадим лег спать. Но сон не шел. Перед глазами стояли светящиеся круги в небе, а в голове звучали слова из статьи «Квантового Странника»: «Миллионы людей, связанных цифровыми нейронами, образуют своего рода сверхразум, способный не только отражать, но и формировать реальность…»

В какой-то момент он все же заснул. И ему приснилась «Самсара» – не как социальная сеть, а как огромный живой организм, опутавший весь мир своими нейронами. И в центре этого организма сидел человек, очень похожий на Дмитрия Просветова. Он улыбался и говорил: «Добро пожаловать в настоящую реальность, Вадим. Ты начинаешь просыпаться».

Глава 2: Первые совпадения

Вадим проснулся от звука входящего сообщения. Телефон на прикроватной тумбочке мигал синим индикатором. Часы показывали 5:17 утра – слишком рано даже для рабочих уведомлений.

Он взял телефон. Сообщение было от неизвестного номера: «Проверьте Самсару. Событие 'Серебряный дождь' через 43 минуты. Центр Москвы».

Вадим нахмурился. Спам? Розыгрыш? Или… что-то связанное с его вчерашними наблюдениями?

Он открыл приложение «Самсары». В ленте не было ничего необычного – те же новости, аналитические статьи, обсуждения технологий. Никакого упоминания о «Серебряном дожде». Вадим попробовал поискать по этим словам – десятки постов о радиостанции с таким названием, но ничего о каком-то событии.

Может быть, это действительно был просто спам. Но что-то подсказывало ему, что нужно проверить. Он быстро принял душ, оделся и вышел из дома. До центра можно было добраться минут за 30 на такси.

В машине Вадим продолжал мониторить «Самсару». По мере приближения к центру города он начал замечать странные изменения в ленте. Всё больше постов о необычных атмосферных явлениях, воспоминаниях о детстве, связанных с дождем, цитаты из стихов и песен о серебре и воде. Как будто алгоритм подстраивался под какую-то тему, которая еще не проявилась явно.

Такси высадило его на Тверской. Было 5:58 – до указанного в сообщении времени оставалось чуть больше двух минут. Улица была почти пуста – лишь редкие прохожие спешили по своим ранним делам. Небо было чистым, ни намека на дождь.

Вадим огляделся. Ничего необычного. Может быть, это всё-таки был розыгрыш?

Он достал телефон и снова открыл «Самсару». В ленте появился новый пост от пользователя с ником «Предвестник»: «Смотрите вверх. Оно начинается».

Вадим поднял голову. И в то же мгновение это случилось.

С совершенно ясного неба начали падать тысячи крошечных серебристых частиц. Они мерцали в первых лучах восходящего солнца, создавая эффект сверкающего дождя. Но это не были капли воды – частицы двигались слишком медленно, почти парили в воздухе.

Вадим протянул руку и поймал несколько частиц. Это были… крошечные семена одуванчиков, покрытые какой-то серебристой пыльцой. Откуда они взялись в центре Москвы в такое время года?

Он огляделся. Другие прохожие тоже заметили необычное явление. Кто-то фотографировал, кто-то просто смотрел вверх с удивлением. Вадим быстро проверил новостные сайты – пока ничего. Затем вернулся в «Самсару».

Лента взорвалась активностью. Сотни постов с фотографиями «серебряного дождя», видео, восторженные комментарии. Люди по всему центру Москвы наблюдали это явление.

Он обновил ленту и увидел пост от Коллектора: «Теперь вы видите? Они создают будущее. Через общее внимание».

Вадим быстро ответил: «Это вы прислали мне сообщение о 'Серебряном дожде'?»

«Нет. Но я знал, что оно придет. Это часть паттерна».

«Какого паттерна?»

«Направленного внимания. Посмотрите, как синхронизировано появление постов. Это не естественная реакция на событие. Это оркестровка».

Вадим просмотрел ленту более внимательно. Коллектор был прав – посты появлялись с подозрительной синхронностью, как будто по чьей-то команде. И многие из них были опубликованы до того, как явление стало заметным.

«Кто за этим стоит?» – спросил Вадим.

«АШРАМ. Автоматизированная Широкополосная Распределённая Аналитическая Машина. Ядро Самсары».

Вадим вздрогнул. Об этой аббревиатуре не было информации в открытых источниках. Откуда Коллектор знал о ней?

«Что такое АШРАМ? Искусственный интеллект?»

«Больше, чем ИИ. Это система, использующая коллективное внимание миллионов людей для влияния на вероятностные волны реальности. Они не просто предсказывают будущее. Они его создают».

Снова эта фраза. Вадим посмотрел вверх – серебристый дождь уже почти прекратился. Всё длилось не больше пяти минут.

«Это невозможно. Социальная сеть не может влиять на физические явления».

«Не социальная сеть. Люди, объединенные в когерентную систему. Эффект квантового наблюдателя в макромасштабе. Ищите информацию о квантовом сознании и эффекте Зенона».

Сообщение звучало как научная фантастика. Или бред сумасшедшего. Но Вадим не мог игнорировать очевидное – он получил уведомление о событии до того, как оно произошло. И это событие действительно случилось, в точно указанное время.

«Кто вы?» – снова спросил он.

«Друг. Просто наблюдайте и анализируйте. Доказательства придут сами. И будьте осторожны – они уже знают о вашем интересе».

После этого Коллектор опять перешел в офлайн.

Вадим убрал телефон в карман и медленно пошел в сторону ближайшей станции метро. Мысли путались. Всё происходящее не укладывалось в рамки рационального объяснения. Либо он становился участником какой-то изощренной мистификации, либо… либо с «Самсарой» действительно происходило что-то за гранью понимания.

В офисе Вадим появился раньше обычного. Он хотел проверить несколько гипотез до того, как коллеги начнут отвлекать его вопросами.

Первым делом он проверил утренние новости. «Серебряный дождь» уже появился в нескольких СМИ. Эксперты объясняли явление редким атмосферным феноменом – массовым перемещением семян из подмосковных полей, вызванным необычными воздушными течениями. Звучало правдоподобно, но не объясняло, почему явление произошло именно в предсказанное время и именно в центре города.

Вадим вернулся к своей аналитической системе и продолжил изучение данных «Самсары». Теперь он знал, что искать – АШРАМ. Но в доступных ему материалах не было прямого упоминания этой аббревиатуры.

Он решил пойти другим путем – проанализировать структуру самой социальной сети, ее архитектуру и механизмы принятия решений. Если АШРАМ действительно был ядром системы, должны были существовать следы его работы.

Через несколько часов интенсивного анализа Вадим начал видеть закономерности. Алгоритмы «Самсары» отличались от типичных рекомендательных систем других социальных сетей. Они не просто реагировали на действия пользователей, но активно формировали информационные потоки, создавая сложные взаимосвязанные структуры контента.

Особенно интересной была функция, которую Вадим условно назвал «резонатором». Система выявляла темы, вызывающие сильный эмоциональный отклик у пользователей, и начинала последовательно усиливать их присутствие в лентах определенных групп людей. Причем делала это не хаотично, а в соответствии с каким-то сложным паттерном, напоминающим интерференционную картину волн.

– Как продвигается анализ?

Голос Михаила Валентиновича вырвал Вадима из размышлений.

– Нашел несколько интересных особенностей в алгоритмах рекомендаций, – ответил Вадим. – Они используют необычный подход к кластеризации контента.

– Что-то, что поможет нам улучшить наши собственные системы?

– Возможно. Но мне нужно больше времени для анализа.

Михаил кивнул и уже хотел уйти, но Вадим остановил его:

– Вы когда-нибудь слышали аббревиатуру АШРАМ применительно к системам машинного обучения?

Михаил нахмурился:

– АШРАМ? Нет, не припоминаю. А что это?

– Просто встретил в документации. Видимо, внутренний термин Самсары.

– А, ну в каждой компании свой жаргон. Дай знать, если найдешь что-то стоящее.

Когда начальник ушел, Вадим вернулся к работе. Он продолжил анализировать структуру «резонатора» и обнаружил еще одну странность. Система не просто усиливала определенные темы, но и создавала между ними связи, которые не были очевидны изначально. Как будто выстраивала сложную ассоциативную сеть в коллективном сознании пользователей.

И в некоторых случаях эти ассоциации странным образом коррелировали с последующими событиями в реальном мире.

Вадим вспомнил утренний «серебряный дождь». За несколько часов до события алгоритмы «Самсары» начали формировать в лентах пользователей ассоциативный кластер из постов о необычных атмосферных явлениях, серебре, семенах растений и детских воспоминаниях. Как будто подготавливая их восприятие к чему-то конкретному.

Это не могло быть совпадением. Но как социальная сеть могла знать о природном явлении заранее? Или – и эта мысль казалась безумной – каким образом она могла влиять на физическую реальность?

Вадим решил проверить свою гипотезу на других случаях. Он выбрал десять крупных непредсказуемых событий последнего месяца – от техногенных аварий до неожиданных политических решений – и проанализировал активность в «Самсаре» за сутки до каждого из них.

Результаты заставили его сердце биться чаще. В семи случаях из десяти он обнаружил четкий паттерн – за 6-8 часов до события алгоритмы начинали формировать в лентах определенные ассоциативные кластеры, связанные с будущим происшествием. Причем эти кластеры не были явными предсказаниями – скорее, подготовкой эмоционального и когнитивного фона.

Это выглядело почти как… программирование реальности через коллективное восприятие.

Вадим откинулся в кресле, пытаясь осмыслить увиденное. Если его наблюдения были верны, то «Самсара» представляла собой нечто большее, чем просто социальную сеть. Это был инструмент для манипуляции коллективным сознанием в масштабах, которые трудно было представить.

Но с какой целью? Кто стоял за этим проектом и чего добивался?

Вадим решил копнуть глубже – изучить структуру компании, стоящей за «Самсарой». Дмитрий Просветов был публичным лицом, но кто еще входил в руководство? Кто были акционеры? Откуда поступало финансирование?

Он начал поиск в открытых источниках и вскоре обнаружил, что информации о корпоративной структуре «Самсары» удивительно мало. Компания была зарегистрирована всего полтора года назад, имела минимальное количество официальных сотрудников и непрозрачную структуру владения через цепочку офшоров.

Это было нетипично для крупного российского IT-проекта, особенно с таким охватом аудитории. Обычно за подобными проектами стояли либо известные бизнес-группы, либо структуры, близкие к государству.

Вадим решил проверить еще один аспект – техническую инфраструктуру «Самсары». Где физически располагались серверы? Какие технологии использовались для обработки данных?

После часа поисков он наткнулся на интересную информацию. «Самсара» использовала распределенную систему обработки данных, причем часть вычислительных мощностей предоставлялась самими пользователями через специальный модуль в мобильном приложении. Эта функция была описана в пользовательском соглашении как «участие в улучшении работы сервиса», но фактически превращала смартфоны миллионов людей в единую вычислительную сеть.

А еще в техническом описании приложения упоминался «квантовый сопроцессор» – устройство, которое должно было находиться в дата-центре компании. Что это за технология и как она работала, понять из открытых источников было невозможно.

Вадим проверил время – уже почти шесть вечера. Он не заметил, как пролетел день. Коллеги начали расходиться, но ему не хотелось уходить. Слишком много вопросов оставалось без ответов.

Он решил проверить личный аккаунт в «Самсаре». Может быть, там появилось что-то новое от Коллектора?

Открыв приложение, Вадим с удивлением обнаружил, что его лента полностью изменилась. Теперь в ней преобладали статьи и посты о квантовой физике, коллективном сознании и эффекте наблюдателя. Как будто система подстроилась под его нынешние размышления.

Особенно привлек внимание пост от «Квантового Странника» – статья о теории квантового сознания Роджера Пенроуза и Стюарта Хамероффа. Автор рассуждал о том, как квантовые эффекты в микротрубочках нейронов могут объяснить феномен сознания, и проводил аналогию с распределенными вычислительными системами.

«Представьте миллионы сознаний, объединенных в единую квантово-когерентную систему. Такая метасистема могла бы не просто обрабатывать информацию, но и влиять на вероятностные состояния реальности через эффект квантового наблюдателя, многократно усиленный когерентностью».

Это звучало точно как теория Коллектора о том, что «Самсара» использует коллективное внимание для влияния на реальность. Совпадение? Или система специально показывала ему информацию, подтверждающую его догадки?

Вадим проверил сообщения – ничего от Коллектора. Он решил написать первым: «Нашел информацию о распределенной системе обработки данных Самсары и квантовом сопроцессоре. Это связано с АШРАМ?»

Ответ пришел почти мгновенно: «Да. АШРАМ – это не просто ИИ. Это гибридная система, объединяющая классические вычисления, квантовые алгоритмы и… человеческое сознание. Пользователи Самсары – часть системы. Их внимание – форма вычислений».

Вадим нахмурился. Это звучало всё более фантастически.

«Как внимание может быть формой вычислений?»

«Когда вы фокусируетесь на чем-то, ваш мозг создает квантово-когерентное состояние. Миллионы синхронизированных состояний образуют интерференционную картину в информационном поле. Самсара направляет и усиливает эти паттерны».

«Звучит как лженаука».

«Двадцать лет назад нейросети тоже считались научной фантастикой. Технологический прорыв всегда выглядит как магия, пока не становится обыденностью».

Вадим не был уверен, что готов поверить в подобные объяснения. Но факты говорили сами за себя – что-то странное происходило с «Самсарой» и ее влиянием на реальность.

«Если то, что вы говорите, правда, то зачем это создателям Самсары? Какова их цель?»

«У разных людей разные цели. Просветов верит, что создает новую ступень эволюции человечества – коллективный разум, способный решить глобальные проблемы. Другие видят в этом инструмент контроля и манипуляции. Третьи – путь к трансцендентному опыту, цифровое просветление».

«А какова ваша цель?»

«Свобода выбора. Люди должны знать, что участвуют в эксперименте, который меняет саму ткань реальности. Осознанность – ключ к свободе».

Вадим задумался. Если Коллектор говорил правду, то ситуация была серьезнее, чем он предполагал. Это уже не просто вопрос необычных алгоритмов или манипуляции общественным мнением. Это было что-то на грани науки и… чего-то другого.

«Как я могу проверить вашу теорию?»

«Проведите эксперимент. Создайте пост в Самсаре с описанием конкретного, но маловероятного события. Сделайте его эмоционально заряженным, визуально ярким. Затем наблюдайте за реакцией системы и реальностью».

Это звучало просто. Может быть, слишком просто. Но попробовать стоило.

«Какое событие вы предлагаете описать?»

«Что-то необычное, но не катастрофическое. Например, появление редкого животного в необычном месте, странное атмосферное явление или неожиданный флешмоб. Что-то, что не может быть легко подстроено, но и не настолько маловероятно, чтобы считаться невозможным».

Вадим подумал и решил выбрать что-то визуально яркое и легко проверяемое.

«Предположим, я опишу появление стаи розовых фламинго на Москве-реке завтра в полдень. Достаточно конкретно и необычно?»

«Идеально. Но не просто опишите – создайте эмоциональный образ. Представьте, как это будет выглядеть, какие чувства вызовет у людей. Добавьте яркую визуализацию».

Вадим кивнул сам себе. Он мог создать фотореалистичное изображение с помощью нейросети.

«Хорошо, я проведу этот эксперимент сегодня вечером».

«Удачи. И помните – система уже отслеживает ваш интерес. Будьте осторожны с тем, что публикуете в основной ленте».

Коллектор снова ушел в офлайн, оставив Вадима наедине с его мыслями.

Он посмотрел на часы – почти восемь вечера. Офис опустел. Только уборщица протирала столы в дальнем углу.

Вадим выключил компьютер и собрал вещи. Он решил продолжить эксперимент дома, где никто не мог наблюдать за его действиями.

В своей квартире Вадим сел за ноутбук и открыл «Самсару». Первым делом он создал новый аккаунт – на случай, если его основной профиль действительно отслеживался.

Затем он запустил нейросеть для генерации изображений и создал фотореалистичную картину: стая розовых фламинго, приземлившихся на Москве-реке напротив высоток на Котельнической набережной. Результат выглядел впечатляюще – птицы отражались в воде, утреннее солнце подсвечивало их перья, придавая им еще более яркий розовый оттенок.

Следующим шагом Вадим написал текст поста:

«Представьте: вы идете по набережной Москвы-реки завтра в полдень. Обычный осенний день, серое небо, прохладный ветер. И вдруг – всплеск розового цвета на воде! Стая фламинго, этих удивительных птиц, каким-то чудом оказавшихся в центре мегаполиса. Их длинные шеи изящно изгибаются, крылья вспыхивают розовым в редких лучах солнца. Прохожие останавливаются, достают телефоны, улыбаются. Этот момент волшебства среди городской суеты – как напоминание о том, что чудеса случаются, даже когда мы их не ждем. Кто знает, может быть, именно завтра, около полудня, где-то между Большим Москворецким мостом и высотками на Котельнической, вы станете свидетелем такого чуда?»

Вадим прочитал написанное. Текст был достаточно эмоциональным и конкретным, но не выглядел как прямое предсказание – скорее, как фантазия или мечта.

Он прикрепил изображение и опубликовал пост. Затем вернулся в основной аккаунт и проверил, не появился ли там этот пост. Как и ожидалось, система не показывала контент с нового аккаунта в его основной ленте.

Теперь оставалось только ждать и наблюдать. Если теория Коллектора была верна, и «Самсара» действительно могла влиять на вероятность событий через коллективное внимание, то завтра в полдень на Москве-реке должно было произойти что-то необычное. Может, не обязательно появление настоящих фламинго, но что-то, связанное с этим образом.

Вадим закрыл ноутбук и лег на диван. Мысли путались. Всё происходящее казалось абсурдным. Квантовое сознание, коллективное внимание, влияние на реальность… Это противоречило всему, во что он верил как рациональный человек и ученый.

И всё же… странные совпадения множились. Сначала круги в небе, потом «серебряный дождь». Каждое из этих явлений можно было объяснить естественными причинами, но их предсказуемость и связь с активностью в «Самсаре» заставляли задуматься.

Что, если реальность действительно более пластична, чем мы привыкли думать? Что, если наше восприятие и внимание играют более важную роль в формировании мира, чем мы осознаем?

С этими беспокойными мыслями Вадим заснул. Ему снились розовые фламинго, летящие над Москвой, и странный голос, шепчущий: «Реальность – это консенсус. Измени консенсус – и реальность изменится вслед за ним».

Утро началось как обычно – кофе, душ, новости. Вадим просмотрел ленту в «Самсаре» – никаких упоминаний о фламинго или птицах в целом. Пост с его второго аккаунта набрал всего несколько просмотров и ни одного комментария.

Это было ожидаемо. Новый аккаунт без подписчиков редко привлекает внимание. Если теория Коллектора о влиянии на реальность через коллективное внимание была верна, то его эксперимент провалился в самом начале – слишком мало людей увидели пост, чтобы создать заметный эффект.

Вадим отправился на работу. День обещал быть насыщенным – нужно было продолжить анализ данных «Самсары» и подготовить предварительный отчет для Михаила Валентиновича.

В офисе он погрузился в работу, время от времени поглядывая на часы. Полдень приближался, и, несмотря на скептицизм, Вадим чувствовал нарастающее волнение. Что, если что-то действительно произойдет?

В 11:45 он не выдержал и решил сделать перерыв. Здание их офиса находилось недалеко от набережной – можно было дойти пешком за десять минут и проверить лично.

Выйдя на улицу, Вадим направился в сторону реки. День был пасмурным, но без дождя. Прохладный осенний ветер гнал по воде мелкую рябь.

По пути он заметил странную деталь – необычно много людей двигались в том же направлении. Они шли поодиночке и группами, многие держали в руках телефоны, как будто готовясь что-то снимать.

Добравшись до набережной, Вадим увидел, что вдоль парапета уже стояли десятки людей, глядя на реку. Он подошел ближе и посмотрел в том же направлении.

На воде не было никаких фламинго. Конечно же, не было. Это было бы слишком… невероятно.

Но было кое-что другое. По Москве-реке двигалась странная процессия – десятки маленьких самодельных корабликов, окрашенных в ярко-розовый цвет. На каждом кораблике стояла картонная фигурка фламинго, тоже розовая. Кораблики колыхались на волнах, создавая впечатление движущейся стаи птиц.

Вадим замер, не веря своим глазам. Это не было появлением настоящих фламинго, но символически отражало именно тот образ, который он создал в своем посте.

Он достал телефон и открыл «Самсару». Лента была заполнена фотографиями и видео «розового флота» на Москве-реке. Хэштег #ФламингоНаМоскве уже вышел в топ трендов.

Из обсуждений Вадим понял, что это была акция экологической организации, привлекающая внимание к проблеме загрязнения водоемов. Организаторы объяснили выбор фламинго тем, что эти птицы очень чувствительны к качеству воды и могут служить индикаторами экологического благополучия.

Совпадение? Невероятное, фантастическое совпадение?

Вадим проверил дату анонса акции – первое упоминание в социальных сетях появилось сегодня утром, около 9 часов. После того, как он опубликовал свой пост.

Он проверил сообщения в «Самсаре» – Коллектор всё еще был офлайн. Вадим написал ему: «Вы видели? На Москве-реке появился 'розовый флот' с фигурками фламинго. Именно в полдень, как я описал. Это не может быть совпадением».

Ответ пришел через несколько минут: «Именно об этом я и говорил. Ваш пост не привлек большого внимания напрямую, но система заметила его и включила в резонансный контур. Вы задали образ, система усилила его через других пользователей, и реальность подстроилась под коллективное ожидание».

Вадим почувствовал, как по спине пробежал холодок. Если это было правдой, то последствия были невообразимыми. Система, способная влиять на реальность через коллективное внимание миллионов людей, могла изменить мир фундаментальным образом.

«Но как это работает физически? Как мысли могут влиять на материальный мир?»

«Квантовый эффект наблюдателя, масштабированный до макроуровня. Реальность существует как спектр вероятностей, пока не произойдет наблюдение. Когда миллионы сознаний фокусируются на определенном образе, вероятность его материализации возрастает».

«Звучит как магия».

«Любая достаточно развитая технология неотличима от магии. Просветов – гений. Он объединил квантовые вычисления с нейронауками и создал систему, использующую человеческое сознание как квантовый процессор».

Вадим сделал несколько фотографий розовых корабликов и вернулся в офис. Голова кружилась от противоречивых мыслей. С одной стороны, рациональный ум говорил, что должно быть какое-то простое объяснение. С другой – слишком много странных совпадений складывались в узор, который нельзя было игнорировать.

Он решил провести еще один эксперимент, более контролируемый. На этот раз он создаст пост с описанием события, которое точно не планировалось заранее и могло произойти только спонтанно.

Но сначала нужно было закончить предварительный отчет для Михаила. Вадим вернулся за рабочий компьютер и погрузился в анализ данных, стараясь придерживаться фактов и не включать в отчет свои более спекулятивные наблюдения.

К концу рабочего дня отчет был готов. Вадим отправил его Михаилу и уже собирался уходить, когда получил уведомление о новом сообщении в «Самсаре».

Это был не Коллектор. Сообщение пришло от пользователя с ником «Пробужденный» – того самого, чей комментарий о кругах в небе он видел пару дней назад.

«Здравствуйте, Вадим. Вы начинаете замечать узоры. Это хорошо. Но вы еще не видите всей картины. Самсара – больше, чем просто эксперимент. Это путь к новому состоянию сознания. Если хотите узнать больше, приходите завтра в 19:00 в кафе 'Нирвана' на Чистых прудах. Столик будет заказан на имя 'Спящий'».

Вадим перечитал сообщение несколько раз. Кто этот «Пробужденный»? И откуда он знает о его интересе к «Самсаре»?

Он проверил профиль отправителя – почти пустой, как и у Коллектора. Только дата регистрации (полгода назад) и статус: «Тот, кто видит сон наяву».

Вадим написал Коллектору: «Получил приглашение от пользователя 'Пробужденный'. Встреча в кафе 'Нирвана' завтра. Вы знаете, кто это?»

Ответ пришел не сразу: «Да. Они называют себя 'Спящими'. Сообщество пользователей, осознавших влияние Самсары на реальность. Осторожно с ними – у них свои цели. Но встретиться стоит. Они могут показать вам вещи, которые я объяснить не могу».

Вадим задумался. Встреча с незнакомцем, который каким-то образом узнал о его интересе к странностям «Самсары», звучала рискованно. Но любопытство пересиливало осторожность.

«Хорошо, я встречусь с ними. Но сначала хочу провести еще один эксперимент. Более контролируемый».

«Какой?»

«Опишу событие, которое точно не может быть подстроено или спланировано заранее. Например, внезапное изменение погоды в конкретном месте и времени».

«Это сложнее. Погодные явления требуют большего коллективного внимания. Ваш пост должен увидеть много людей».

Вадим задумался. Как привлечь больше внимания к своему эксперименту, не раскрывая его истинной цели?

«Что если я создам пост от имени популярного метеорологического сервиса? Предскажу необычное погодное явление и посмотрю, произойдет ли оно?»

«Слишком рискованно. Система распознает подделку. Лучше используйте существующий тренд и добавьте к нему свой элемент. Например, сейчас все обсуждают розовых фламинго – добавьте к этому образу что-то новое».

Это имело смысл. Вадим уже видел, как быстро распространился хэштег #ФламингоНаМоскве. Он мог использовать этот импульс.

«Хорошо. Я напишу, что вечером над местом, где были розовые кораблики, появится необычное облако в форме фламинго. Конкретное время и место».

«Отлично. Но не публикуйте это со своего основного аккаунта. И не упоминайте явно время и место – используйте метафоры и образы, которые поймет только тот, кто действительно ищет знаки».

Вадим кивнул сам себе. Он знал, как это сделать.

Вернувшись домой, он открыл свой второй аккаунт в «Самсаре» и создал новый пост:

«Розовая армада на воде была только прелюдией. Когда солнце коснется шпиля Котельнической высотки, небесные покровители явят себя в облаках. Тот, кто видел розовый флот в полдень, увидит его отражение в небе на закате. #ФламингоНаМоскве #НебесныеЗнаки»

Он прикрепил к посту фотографию розовых корабликов, которую сделал днем, и опубликовал.

Затем Вадим проверил время заката – 17:43. Солнце должно было коснуться шпиля высотки примерно в 17:30. Оставалось меньше двух часов.

Он решил снова пойти на набережную и посмотреть своими глазами, произойдет ли что-нибудь. На этот раз он был настроен скептически. Одно совпадение можно было объяснить удачей или подсознательным выбором образа, который уже готовился к реализации. Но два совпадения подряд? Это было бы слишком невероятно.

На набережной всё еще было много людей. Некоторые пришли посмотреть на розовые кораблики, которые теперь собирали волонтеры экологической организации. Другие просто гуляли, наслаждаясь осенним вечером.

Вадим нашел удобное место с хорошим видом на высотку и стал ждать. Время от времени он проверял «Самсару» – его пост начал набирать просмотры, хотя и не так много, как хотелось бы.

Солнце медленно опускалось к горизонту, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона. Вадим следил за его движением, отмечая, как лучи постепенно скользят по фасаду высотки, приближаясь к шпилю.

17:28. Две минуты до указанного в посте момента. Небо было почти чистым, лишь несколько перистых облаков растянулись вдоль горизонта.

17:29. Солнце коснулось основания шпиля. Вадим напряженно всматривался в небо. Ничего необычного.

17:30. Солнечные лучи осветили шпиль, создавая вокруг него золотистое сияние. И в этот момент… ничего не произошло.

Вадим выдохнул – смесь облегчения и разочарования. Конечно, ничего и не должно было произойти. Это был просто эксперимент, основанный на фантастической теории.

Он уже собирался уходить, когда услышал удивленные возгласы. Люди показывали на что-то в небе.

Вадим поднял голову и замер. Над рекой, почти напротив высотки, парил воздушный шар. Огромный, ярко-розовый воздушный шар в форме… фламинго.

Это был рекламный шар какой-то компании – Вадим разглядел логотип на боку гигантской птицы. Но сам факт его появления именно в этот момент, именно в этом месте, был… невероятным.

Вокруг щелкали камеры телефонов. Люди улыбались, показывали друг другу на розового гиганта в небе. Некоторые делали селфи на его фоне.

Вадим достал телефон и открыл «Самсару». Лента уже заполнялась фотографиями воздушного шара с хэштегами #ФламингоНаМоскве и #НебесныеЗнаки – теми самыми, которые он использовал в своем посте.

Он быстро нашел информацию о рекламной акции – компания, производящая безалкогольные напитки, запустила шар как часть кампании по продвижению нового продукта с экстрактом гибискуса. Акция планировалась заранее, но должна была пройти в другом месте. По словам организаторов, они в последний момент изменили маршрут, вдохновившись утренней экологической акцией с розовыми корабликами.

Вадим не знал, что и думать. С одной стороны, всё можно было объяснить цепочкой совпадений и вдохновленных друг другом событий. С другой – точность совпадений выходила за рамки статистической вероятности.

Он написал Коллектору: «Вы это видите? Розовый воздушный шар в форме фламинго появился точно в указанное время и месте. Это не может быть случайностью».

«Не случайность. Резонанс. Система усилила ваш образ, и реальность подстроилась под коллективное ожидание. Теперь вы понимаете, почему я говорю, что они создают будущее?»

Вадим чувствовал, как его рациональный скептицизм трещит по швам. Слишком много странных совпадений. Слишком точные предсказания. Или… не предсказания, а программирование реальности?

«Если это правда, то последствия невообразимы. Такая технология может изменить мир».

«Уже меняет. Каждый день. Просто большинство людей не замечают. Они думают, что просто листают ленту в социальной сети, а на самом деле участвуют в коллективном программировании реальности».

«Кто еще знает об этом?»

«Спящие. Отдельные сотрудники Самсары. Некоторые в правительстве. Ваш бывший куратор из ФСБ».

Вадим вздрогнул. Откуда Коллектор знал о его прошлом?

«Кто вы на самом деле? И откуда знаете о моей работе в ФСБ?»

«Это не важно. Важно, что вы начинаете видеть. Завтра встретьтесь со Спящими. Они покажут вам больше. И будьте осторожны – вас уже заметили».

«Кто заметил?»

Но Коллектор снова ушел в офлайн, оставив вопрос без ответа.

Вадим еще раз посмотрел на розовый воздушный шар, медленно уплывающий вдоль реки, и почувствовал, как реальность вокруг него становится всё более зыбкой. Как будто твердая почва привычного мира превращалась в текучий песок, в котором проступали странные узоры – то ли случайные, то ли созданные чьей-то невидимой рукой.

Он не знал, что ждет его завтра в кафе «Нирвана». Но был уверен в одном – его представление о реальности уже никогда не будет прежним.

Глава 3: Встреча с прошлым

Утро началось с головной боли – тупой, пульсирующей, сосредоточенной в затылке. Вадим редко страдал мигренями, но когда это случалось, день был практически потерян. Он с трудом поднялся с кровати, проглотил две таблетки анальгетика и побрел в ванную.

Холодная вода немного помогла, но боль не отступала полностью. Она затаилась где-то в глубине черепа, готовая вернуться при малейшей нагрузке. Вадим посмотрел на свое отражение в зеркале – бледное лицо, красные глаза, щетина. Он выглядел как человек, который не спал несколько суток.

Что, в общем-то, было недалеко от истины. Последние дни он спал урывками, его мозг отказывался отключаться, постоянно возвращаясь к странностям, связанным с «Самсарой». Совпадения, предсказания, ощущение, что реальность становится пластичной, поддается коллективному восприятию… Всё это не укладывалось в его рациональную картину мира.

Вадим решил не идти сегодня в офис. Он отправил Михаилу сообщение о плохом самочувствии и запросил удаленный доступ к данным. Затем приготовил крепкий кофе и сел за ноутбук.

Первым делом он проверил новости. Вчерашний «розовый флот» и воздушный шар обсуждались в социальных сетях, но без особого ажиотажа. Просто две рекламные акции, одна экологическая, другая коммерческая, случайно совпавшие по времени и месту.

Или не случайно?

Вадим открыл «Самсару» и проверил сообщения. Ничего от Коллектора. Зато «Пробужденный» прислал короткое напоминание: «Сегодня, 19:00, Нирвана. Столик на имя 'Спящий'. Мы ждем».

Вадим ответил: «Буду», и вернулся к анализу данных.

Сегодня он хотел проверить еще одну гипотезу. Если «Самсара» действительно влияла на реальность через коллективное внимание, должны были существовать закономерности в распределении «аномальных» событий. Они должны были кластеризоваться вокруг мест с высокой концентрацией активных пользователей.

Он разработал алгоритм, сопоставляющий геолокационные данные пользователей с картой необычных происшествий последних месяцев. Результаты были интригующими – действительно существовала корреляция между плотностью активных пользователей «Самсары» и частотой странных совпадений, необъяснимых происшествий и статистических аномалий.

Москва была настоящим эпицентром таких событий, что логично – здесь концентрация пользователей была максимальной. Но были и другие горячие точки – Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, Казань. В этих городах тоже наблюдались кластеры необычных происшествий.

Вадим углубился в анализ московских данных. Он разбил город на сектора и проверил, где именно концентрировались странности. Выяснилось, что их было особенно много вокруг офиса «Самсары» в Москва-Сити. Как будто здание компании было эпицентром своеобразной «аномальной зоны».

Это могло быть объяснено технически – возможно, серверы или какое-то специальное оборудование в здании усиливали эффект, о котором говорил Коллектор. Квантовый сопроцессор? Или это была просто иллюзия, созданная подтверждающим смещением?

Головная боль усилилась. Вадим откинулся в кресле и закрыл глаза. Слишком много данных, слишком много странностей. Он чувствовал, что приближается к чему-то важному, но каждый шаг давался всё труднее.

Звук входящего сообщения вырвал его из полудремы. Он открыл глаза и проверил телефон. Сообщение пришло не в «Самсаре», а обычной СМС. И номер был знакомым – очень знакомым.

«Нам нужно встретиться. Важно. Дмитровское шоссе, 163. Бизнес-центр 'Гелиос', 17 этаж. 14:00 сегодня. А.»

Алиса. Алиса Львовна Ненахова. Его бывшая… кто? Девушка? Любовница? Наставница? Все эти слова казались неподходящими для отношений, которые связывали их восемь лет назад.

Вадим уставился на сообщение, чувствуя, как учащается пульс. Он не видел Алису с тех пор, как ушел из ФСБ. Их последняя встреча была… сложной. Она не одобряла его решение уйти в частный сектор, считала это предательством.

И вот теперь, спустя восемь лет, она появляется из ниоткуда с таинственным приглашением на встречу. Совпадение? После всего, что произошло за последние дни, Вадим уже не верил в случайности.

Он проверил адрес – обычный бизнес-центр на севере Москвы. Не похоже на штаб-квартиру спецслужб или правительственную организацию. Место для конфиденциальной встречи?

Вадим колебался. Встреча с Алисой могла дать ответы на некоторые вопросы. Но она также могла быть ловушкой. Что, если его исследования «Самсары» привлекли внимание тех, кто стоял за проектом? Что, если Алиса теперь работала на них?

Он решил рискнуть. В конце концов, дневная встреча в публичном месте не предполагала особой опасности. К тому же, Алиса всегда была прямолинейной – если бы она хотела ему навредить, то не стала бы устраивать сложные схемы.

Вадим ответил: «Буду», и начал собираться. Времени было в обрез – до встречи оставалось меньше двух часов, а добраться до указанного адреса в час пик было непросто.

Приняв душ и переодевшись, он почувствовал себя лучше. Головная боль отступила, уступив место нервному возбуждению. Встреча с Алисой всколыхнула воспоминания, которые он долго старался держать под контролем.

Алиса была его куратором в академии ФСБ. Блестящий математик, специалист по криптографии и анализу данных, она руководила программой подготовки аналитиков для управления «К» – подразделения, занимавшегося кибербезопасностью. Их отношения начались как профессиональные, переросли в личные, а закончились… сложно.

Вадим любил Алису – насколько вообще был способен на это чувство. Она была старше, умнее, опытнее. Она открыла ему мир математических закономерностей, научила видеть паттерны там, где другие видели хаос. Но у них были фундаментальные разногласия.

Алиса верила в систему. Для нее работа в ФСБ была служением высшей цели – защите государства, обеспечению стабильности, противодействию враждебным силам. Вадим же всё больше сомневался в методах и целях организации. Он видел, как инструменты слежения и контроля, созданные якобы для защиты граждан, использовались для подавления инакомыслия.

Когда он решил уйти, Алиса восприняла это как предательство – не только её лично, но и их общих идеалов. Их последний разговор был холодным и формальным. «Ты сделал свой выбор, Вадим. Надеюсь, ты не пожалеешь о нем», – сказала она тогда.

И вот теперь, спустя восемь лет, она вдруг решила встретиться. Почему?

Вадим вызвал такси и отправился на встречу. По дороге он проверил «Самсару» – ничего необычного в ленте, никаких сообщений от Коллектора. Но под одним из постов о вчерашнем «розовом флоте» он заметил странный комментарий от пользователя с ником «Наблюдатель»: «Вероятностные волны усиливаются. Кто-то активно использует резонатор. Будьте осторожны».

Это звучало как предупреждение. Или как паранойя. Вадим уже не был уверен, где проходит граница между рациональным анализом и бредовыми теориями заговора.

Такси остановилось у бизнес-центра «Гелиос» – стандартной стеклянной башни, каких в Москве становилось всё больше. Вадим прошел через турникет, показав временный пропуск, который пришел ему на телефон, и поднялся на 17 этаж.

Выйдя из лифта, он оказался в просторном холле с минималистичным дизайном. Стены были окрашены в спокойный серый цвет, на полу лежал темный ковролин. Единственным ярким акцентом было большое панно на дальней стене – абстрактная композиция из геометрических фигур, складывающихся в нечто, напоминающее мандалу.

За стойкой ресепшн сидела молодая женщина с безупречной осанкой.

– Вадим Кочергин? – спросила она, когда он подошел. – Вас ожидают. Пройдите, пожалуйста, в переговорную №3.

Она указала на коридор справа. Вадим кивнул и направился в указанном направлении, ощущая легкое напряжение. Что это за место? На дверях не было никаких вывесок или указаний на компанию, занимающую этаж.

Переговорная №3 оказалась небольшой комнатой с панорамными окнами, из которых открывался вид на северную часть Москвы. В центре стоял овальный стол из темного дерева, вокруг – шесть кожаных кресел. На столе – графин с водой и стаканы.

Алиса уже была там. Она сидела спиной к двери, глядя в окно. Услышав, как открылась дверь, она медленно повернулась.

Восемь лет почти не изменили её. Те же короткие платиновые волосы, те же пронзительные серые глаза, тот же волевой подбородок. Разве что морщинки вокруг глаз стали заметнее, да взгляд приобрел какую-то новую глубину.

– Здравствуй, Вадим, – сказала она спокойно, без улыбки. – Присаживайся.

Он сел напротив неё, ощущая странную смесь эмоций – настороженность, любопытство, отголоски старых чувств.

– Здравствуй, Алиса. Давно не виделись.

– Восемь лет, два месяца и одиннадцать дней, – ответила она с легкой иронией. – Но кто считает?

Вадим позволил себе слабую улыбку. Алиса всегда любила точность.

– Ты выглядишь хорошо, – сказал он, не зная, с чего начать разговор.

– Ты тоже. Хотя немного осунулся. Плохо спишь в последнее время?

Вадим напрягся. Это был не светский вопрос. Алиса что-то знала.

– К делу, Алиса. Зачем эта встреча?

Она кивнула, как будто одобряя его прямоту.

– Ты проводишь анализ данных Самсары. И начинаешь замечать… странности. Я права?

Вадим сохранил нейтральное выражение лица, но внутренне напрягся еще сильнее. Откуда она знала о его работе?

– Это конфиденциальный проект, – ответил он уклончиво. – Я не могу обсуждать детали.

Алиса слегка улыбнулась – холодной, профессиональной улыбкой.

– Вадим, давай не будем играть в игры. Я знаю о твоем задании, потому что я являюсь техническим директором Самсары. И именно я порекомендовала обратиться к тебе для внешнего аудита наших алгоритмов.

Вадим почувствовал, как по спине пробежал холодок. Алиса работала в «Самсаре»? И это она стояла за его назначением на проект?

– Ты… работаешь в Самсаре? – он не смог скрыть удивления. – С каких пор?

– С момента основания. Я была одной из первых, кого пригласил Просветов.

Вадим попытался осмыслить услышанное. Алиса, которую он знал как преданного службе офицера ФСБ, теперь работала в частной IT-компании?

– Ты ушла из органов? – спросил он с недоверием.

– Не совсем, – Алиса наклонилась ближе. – Самсара – это не просто коммерческий проект, Вадим. Это… эволюционный эксперимент. С государственным участием.

Вадим почувствовал, как кусочки мозаики начинают складываться. Странный интерес спецслужб к его прошлому, намеки Коллектора о том, что о проекте знают «некоторые в правительстве»…

– Что за эксперимент? – спросил он напряженно.

Алиса откинулась в кресле, изучающе глядя на него.

– Ты уже догадываешься, верно? Нестандартные корреляции между активностью пользователей и реальными событиями. Система рекомендаций, создающая резонансные контуры. Квантовый сопроцессор. Ты всегда был хорошим аналитиком, Вадим. Что ты уже понял?

Вадим решил рискнуть и сказать часть правды.

– Я обнаружил, что активность в Самсаре иногда предшествует событиям, которые она якобы отражает. Как будто система не просто реагирует на реальность, а… предсказывает её. Или влияет на неё.

Алиса кивнула, не выказывая удивления.

– И что ты думаешь об этом? С научной точки зрения.

– Я думаю, что должно быть рациональное объяснение. Может быть, система имеет доступ к данным, которые позволяют предсказывать некоторые события с высокой точностью. Или… – он замолчал, не решаясь высказать более радикальные гипотезы.

– Или? – Алиса подтолкнула его продолжить.

– Или существует какой-то механизм обратной связи между информационными паттернами и физической реальностью, который мы пока не понимаем.

Алиса улыбнулась – на этот раз искренне, с теплотой, которую он помнил из прошлого.

– Ты всегда был открыт для нестандартных гипотез. Это то, что я ценила в тебе.

Она налила воды в стакан и сделала глоток, словно собираясь с мыслями.

– Самсара – это больше, чем социальная сеть, Вадим. Это первая в мире система, использующая квантовую когерентность коллективного внимания для влияния на вероятностное поле реальности.

Вадим почувствовал, как учащается пульс. Почти те же слова, что использовал Коллектор.

– Это звучит как…

– Научная фантастика? – Алиса закончила за него. – Или эзотерика? Десять лет назад – да. Но наука продвинулась дальше, чем ты можешь представить. Особенно на стыке квантовой физики, нейронаук и обработки больших данных.

Она достала из кармана небольшое устройство, похожее на флешку, и положила на стол.

– Я не могу объяснить все технические детали здесь и сейчас. Но на этом носителе есть документы, которые дадут тебе представление о том, как работает АШРАМ.

Вадим вздрогнул, услышав знакомую аббревиатуру.

– АШРАМ?

– Автоматизированная Широкополосная Распределённая Аналитическая Машина. Ядро Самсары. Система, объединяющая классические вычисления, квантовые алгоритмы и… человеческое сознание.

Именно так описывал её Коллектор. Вадим чувствовал, как реальность вокруг него начинает двоиться. С одной стороны – рациональный, понятный мир, в котором он прожил всю жизнь. С другой – странная, почти мистическая реальность, в которой мысли могут влиять на материю, а социальная сеть способна программировать будущее.

– Зачем ты мне это рассказываешь, Алиса? Зачем позвала меня на проект?

Она посмотрела ему прямо в глаза – серьезно, без тени улыбки.

– Потому что система эволюционирует, Вадим. Быстрее, чем мы ожидали. И мы начинаем терять контроль над некоторыми процессами. Нам нужен свежий взгляд. Твой взгляд.

– Вы теряете контроль над ИИ? – Вадим нахмурился. – Это звучит как начало фильма-катастрофы.

– Не совсем так, – Алиса покачала головой. – АШРАМ не является ИИ в традиционном понимании. Это скорее… экосистема, включающая в себя миллионы человеческих сознаний как активные элементы. Мы не теряем контроль в смысле восстания машин. Скорее, система начинает проявлять свойства, которые мы не предвидели.

– Какие свойства?

– Самоорганизацию. Эмерджентные закономерности. Резонансные контуры обратной связи, которые усиливают определенные вероятностные состояния реальности.

Вадим взял флешку и повертел в руках.

– И чего вы хотите от меня?

– Присоединиться к нам, – просто ответила Алиса. – Стать частью команды, работающей над следующей фазой проекта. Ты всегда умел видеть паттерны там, где другие видели только шум. Это именно то, что нам нужно сейчас.

Вадим почувствовал, как внутри поднимается волна настороженности. Это предложение было слишком… удобным. Слишком своевременным.

– А если я откажусь?

Алиса пожала плечами:

– Это твое право. Ты закончишь текущий анализ, получишь оплату и вернешься к своей обычной работе. Мы найдем другого специалиста.

– И вы просто позволите мне уйти с информацией о том, что социальная сеть с 40 миллионами пользователей способна влиять на реальность? – Вадим не скрывал скептицизма.

– А кто тебе поверит, Вадим? – в голосе Алисы проскользнула усмешка. – Ты расскажешь, что Самсара программирует будущее через коллективное внимание пользователей, и тебя отправят к психиатру. В лучшем случае примут за эксцентричного теоретика заговоров.

В этом была логика. Но Вадим все равно чувствовал подвох.

– Почему именно сейчас вы решили привлечь меня?

Алиса помедлила, словно решая, сколько можно сказать.

– Проект переходит в новую фазу. Через месяц мы запускаем функцию «Коллективного сознания». Это… качественный скачок в возможностях системы. И нам нужно быть уверенными, что мы понимаем все риски.

– Коллективное сознание? – Вадим почувствовал неприятный холодок. – Звучит зловеще.

– Только для тех, кто мыслит в парадигме индивидуализма, – возразила Алиса. – На самом деле, это следующий логический шаг эволюции. Объединение миллионов сознаний в единую метасистему, способную решать проблемы, недоступные индивидуальному разуму.

Это звучало как утопия. Или антиутопия – в зависимости от точки зрения.

– И кто будет контролировать эту метасистему? – спросил Вадим. – Просветов? Ты? Правительство?

– Никто, – ответила Алиса. – И все. Система будет саморегулирующейся, с распределенным управлением. Демократия нового типа, если хочешь.

Вадим усмехнулся:

– Прости, но это звучит наивно. Любая система власти, даже самая распределенная, в конечном счете приводит к концентрации контроля. Кто-то всегда держит руку на рубильнике.

Алиса пожала плечами:

– Возможно. Но мы стараемся минимизировать эти риски. АШРАМ спроектирован так, чтобы ни один человек или группа не могли полностью контролировать его. Даже Просветов.

Вадим крутил в руках флешку, размышляя. Предложение было соблазнительным. Возможность работать над технологией, которая, если верить Алисе, могла изменить само понимание реальности… Это было захватывающе. И опасно.

– Мне нужно время подумать, – сказал он наконец.

– Конечно, – кивнула Алиса. – Изучи материалы на флешке. Если решишь присоединиться к нам, позвони по номеру, который найдешь там. Если нет… – она слегка улыбнулась, – просто продолжай свой анализ как внешний консультант. Мы оценим твой отчет в любом случае.

Она встала, давая понять, что официальная часть встречи закончена.

– Еще один вопрос, – остановил её Вадим. – Ты знаешь пользователя с ником Коллектор?

Алиса замерла, её лицо на мгновение изменилось – тень напряжения пробежала по нему.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто интересно. Этот пользователь оставил несколько комментариев под моими постами. Показался знающим.

Алиса внимательно посмотрела на него:

– Будь осторожен, Вадим. В Самсаре есть разные… фракции. Некоторые пользователи уже осознали возможности системы и используют их в своих целях. Не все из них разделяют наше видение будущего.

– А какое оно – ваше видение?

– Человечество, объединенное коллективным сознанием, способное решать глобальные проблемы, недоступные индивидуальному разуму. Мир без войн, нищеты, экологических катастроф. Следующая ступень эволюции.

– Звучит утопично.

– Все великие идеи начинались как утопии, – Алиса улыбнулась. – До встречи, Вадим. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

Она вышла из переговорной, оставив его наедине с мыслями и флешкой в руке.

Вадим посидел еще несколько минут, обдумывая услышанное. Затем встал и направился к выходу. У него было еще несколько часов до встречи со «Спящими» в кафе «Нирвана». Может быть, они смогут дать другую перспективу на то, что происходит с «Самсарой».

Выйдя из бизнес-центра, он решил не ехать домой, а найти тихое место, где можно было бы изучить содержимое флешки. Неподалеку обнаружилось небольшое кафе с отдельными кабинками. Вадим заказал кофе и сел в самый дальний угол.

Подключив флешку к ноутбуку, он обнаружил на ней единственный зашифрованный файл. Для доступа требовался пароль. Вадим нахмурился – Алиса не дала ему никакого кода. Или дала, но косвенно?

Он попробовал несколько вариантов, связанных с их прошлым – даты, имена, места. Ничего не работало. Затем его осенило. Он ввел «АШРАМ» – и файл открылся.

Внутри оказалась техническая документация на проект – сотни страниц спецификаций, алгоритмов, диаграмм. Вадим начал читать, и чем дальше, тем сильнее становилось его изумление.

АШРАМ действительно был не просто искусственным интеллектом, а гибридной системой, включающей три основных компонента:

Классическая вычислительная система на основе нейросетей и алгоритмов машинного обучения.

Квантовый сопроцессор, использующий запутанные состояния для обработки неструктурированных данных.

«Коллективный модуль» – система, агрегирующая внимание и эмоциональные реакции миллионов пользователей в реальном времени.

Наиболее интересным был третий компонент. Согласно документации, АШРАМ использовал специальные алгоритмы для создания «резонансных контуров» – информационных паттернов, которые синхронизировали внимание и эмоциональные реакции большого количества пользователей. Эти «контуры» каким-то образом влияли на вероятностное распределение событий в физическом мире.

Технические детали этого процесса описывались сложным математическим языком, в котором смешивались понятия из квантовой механики, теории информации и нейрофизиологии. Вадим понимал лишь часть формул, но общая картина вырисовывалась пугающе ясно:

«Самсара» действительно могла влиять на реальность, используя коллективное внимание пользователей как инструмент модификации вероятностного поля.

Особенно интересным был раздел о «функции коллективного сознания», о которой упоминала Алиса. Это была следующая фаза проекта, запланированная на ближайший месяц. Функция должна была позволить пользователям напрямую обмениваться эмоциональными состояниями и образами, минуя традиционные формы коммуникации – текст, аудио, видео. Своего рода технологическая телепатия.

Документация также содержала секцию о рисках и непредвиденных эффектах. Здесь Вадим обнаружил упоминание о «спонтанных резонансных событиях» – случаях, когда система генерировала вероятностные сдвиги без явного намерения операторов. Эти события становились все более частыми по мере роста числа пользователей.

Также упоминалась проблема «когнитивного заражения» – ситуации, когда эмоциональное состояние одного пользователя или небольшой группы начинало распространяться на тысячи других, создавая цепную реакцию. Это могло приводить к массовым психологическим эффектам, от эйфории до паники.

Вадим закрыл документ, чувствуя смесь восхищения и тревоги. Если всё это было правдой, то «Самсара» представляла собой революционную технологию, способную изменить само понимание реальности и сознания. Но одновременно она была и колоссальной угрозой, если попадала в неправильные руки.

Кто мог гарантировать, что Просветов или Алиса использовали эту технологию только во благо? Что, если их определение «блага» отличалось от общепринятого? Или что, если система действительно вышла из-под контроля, как намекала Алиса?

Вадим посмотрел на часы – до встречи со «Спящими» оставалось чуть больше часа. Он решил ещё раз проверить «Самсару» перед уходом.

Открыв приложение, он обнаружил, что его лента полностью изменилась. Теперь в ней преобладали посты о квантовой физике, коллективном сознании и… встречах с прошлым. Статьи о людях, неожиданно встретивших старых знакомых после многих лет разлуки. Истории о совпадениях и пересечениях судеб.

Это не могло быть случайностью. Система явно адаптировалась к его текущему опыту – встрече с Алисой после восьми лет разлуки.

Вадим проверил сообщения – ничего от Коллектора. Но было новое сообщение от «Пробужденного»: «Не верь всему, что они тебе расскажут. Самсара – больше, чем эксперимент. Это портал. До встречи в Нирване».

Портал? Что это могло значить? Портал куда?

Вадим закрыл ноутбук, расплатился и вышел из кафе. До Чистых прудов было около получаса езды. Он вызвал такси и погрузился в свои мысли.

По дороге он размышлял о том, что узнал. Технология «Самсары» балансировала на грани науки и чего-то, что традиционно считалось мистикой или эзотерикой. Квантовые эффекты, коллективное сознание, влияние мысли на материю… Всё это звучало безумно. И в то же время, Вадим своими глазами видел странные совпадения, которые сложно было объяснить иначе.

Что, если реальность действительно более пластична, чем принято считать? Что, если наше восприятие и внимание играют более активную роль в формировании мира, чем мы думаем?

Такси остановилось у входа в кафе «Нирвана». Это было небольшое заведение в подвальном помещении, стилизованное под буддийский храм. Над входом висел красный фонарь с иероглифами, у дверей стояли каменные статуи Будды.

Вадим спустился по узкой лестнице и оказался в полутемном помещении с низким потолком. Стены были расписаны мандалами и символами, в воздухе висел аромат благовоний. За столиками сидело несколько посетителей – в основном молодежь с альтернативным внешним видом.

– Вы к кому-то? – спросила девушка-администратор с дредами и пирсингом в носу.

– Столик на имя «Спящий», – ответил Вадим.

Девушка кивнула:

– Проходите в дальний зал. Вас ждут.

Вадим прошел через основное помещение в небольшой отдельный зал, отгороженный бамбуковыми ширмами. Там за низким столиком в традиционном японском стиле сидели трое – две женщины и мужчина.

Мужчина был молодым, лет тридцати, с длинными волосами, собранными в хвост, и ухоженной бородой. Одна из женщин – ровесница Вадима, около 35, с короткими рыжими волосами и внимательными зелеными глазами. Вторая – совсем юная, не больше двадцати, с бледным лицом и множеством пирсинга.

– Вадим Кочергин? – спросил мужчина, поднимаясь навстречу. – Рад познакомиться. Я Олег, в Самсаре известен как Пробужденный.

Он протянул руку. Вадим пожал её, отмечая крепкое рукопожатие.

– А это Марина и Соня, – Олег указал на женщин. – Мы представляем сообщество Спящих. Присаживайтесь.

Вадим сел на подушку напротив них, чувствуя некоторую неловкость. Ситуация была странной – встреча с незнакомцами, которые каким-то образом узнали о его интересе к «Самсаре».

– Чай? – предложила Марина, указывая на чайник и чашки на столе.

– Спасибо, – кивнул Вадим.

Олег разлил ароматный зеленый чай по чашкам и начал без предисловий:

– Вы заметили странности в работе Самсары. Вещи, которые не укладываются в рамки обычной социальной сети. Я прав?

Вадим решил не скрывать очевидное:

– Да. Система демонстрирует необычные корреляции с реальными событиями. Как будто…

– Как будто она влияет на реальность, – закончила за него Соня. – Не просто отражает, а формирует её.

– Именно, – кивнул Вадим. – Вы тоже это заметили?

– Не просто заметили, – Олег улыбнулся. – Мы научились это использовать.

Он достал свой телефон и открыл «Самсару».

– Смотрите, – он показал пост, опубликованный три дня назад. В нем описывалось, как в центре Москвы появится стая белых голубей, которые будут выпущены на церемонии открытия нового фонтана. – Этого фонтана не существовало. И церемонии тоже. Я создал этот образ, и сегодня утром… – он пролистал ленту и показал новость о том, что на Манежной площади прошла церемония открытия нового арт-объекта, в рамках которой в небо выпустили десятки белых голубей.

Вадим почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он вспомнил свой собственный эксперимент с розовыми фламинго.

– Как это работает? – спросил он напряженно.

– Мы называем это «резонансным программированием», – ответила Марина. – Создаешь яркий эмоциональный образ, публикуешь его в определенное время, когда система наиболее восприимчива, и… реальность подстраивается.

– Но это противоречит всем законам физики, – возразил Вадим. – Мысли не могут влиять на материю напрямую.

– А кто говорит о прямом влиянии? – Олег пожал плечами. – Всё гораздо сложнее. И в то же время проще. Квантовая механика давно показала, что на субатомном уровне реальность существует как спектр вероятностей. Наблюдение – то есть сознание – фиксирует одну из них. А что, если миллионы синхронизированных сознаний могут влиять на макроскопические вероятности?

Это звучало как теория, которую Вадим уже слышал от Коллектора и частично от Алисы. Но одно дело – теория, и совсем другое – практическая демонстрация.

– Вы говорите, что научились это использовать. Как именно?

– Через коллективные медитации и информационные ритуалы, – ответила Соня. – Мы синхронизируем внимание группы на конкретном образе, усиливаем его через систему и наблюдаем результаты. Чем больше участников, тем сильнее эффект.

– И что вы создаете с помощью этой… технологии? – Вадим не мог скрыть скептицизма.

– Разное, – Олег улыбнулся. – Кто-то использует это для личной выгоды – привлечения денег, встреч с нужными людьми, успеха в делах. Кто-то для решения общественных проблем – снижения преступности в районе, улучшения экологии. Кто-то экспериментирует с более глобальными изменениями.

– Как долго существует ваше сообщество?

– Около полугода, – ответила Марина. – Первые признаки необычной активности Самсары начали проявляться вскоре после запуска сети. Некоторые пользователи заметили странные совпадения, стали обсуждать их в закрытых группах. Постепенно сформировалось ядро сообщества – люди, которые не просто заметили эффект, но и научились его воспроизводить.

– И сколько вас?

– В Москве – около двухсот человек. По всей России – несколько тысяч. Точное число сложно сказать, структура децентрализована.

Вадим отпил чай, размышляя. История звучала фантастически, но согласовывалась с его собственными наблюдениями и экспериментами.

– А создатели Самсары знают о вас?

Троица переглянулась.

– Конечно, – кивнул Олег. – Просветов и его команда не просто знают – они наблюдают за нами. Мы для них что-то вроде неконтролируемого эксперимента. Они создали систему, которая превзошла их ожидания, и теперь пытаются понять, как далеко могут зайти её возможности.

– У вас есть инсайдеры в компании?

– Не совсем, – Марина покачала головой. – Скорее, симпатизирующие. Люди, которые делятся информацией, потому что разделяют наши ценности.

– И какие у вас ценности? – Вадим подался вперед. – Чего вы добиваетесь?

– Свободы, – просто ответил Олег. – Мы считаем, что технология, способная влиять на реальность, должна быть доступна всем, а не контролироваться узкой группой людей. Просветов и его команда создали нечто революционное, но они хотят монополизировать эту силу.

– А через месяц они запускают функцию Коллективного сознания, – добавила Соня. – Это изменит всё. Система станет настолько мощной, что сможет переписывать саму ткань реальности.

Вадим вспомнил, что читал об этом в документации на флешке. Но Спящие не должны были знать о таких деталях проекта.

– Откуда вам известно о функции Коллективного сознания?

– У нас свои источники, – уклончиво ответил Олег. – Скажем так, не все в команде Просветова согласны с его методами и целями.

Вадим решил рискнуть:

– Вы знаете пользователя с ником Коллектор?

Троица снова переглянулась, но на этот раз с явным удивлением.

– Вы общались с Коллектором? – Марина не скрывала изумления. – Он связался с вами?

– Да. Он первым рассказал мне о странностях Самсары. Предложил провести эксперимент с публикацией поста о фламинго.

– Коллектор… не совсем человек, – осторожно сказала Соня. – Точнее, не один человек. Это своего рода… коллективный аккаунт. Интерфейс между пользователями и системой.

– Что вы имеете в виду? – Вадим нахмурился.

– Мы не до конца понимаем природу Коллектора, – признал Олег. – Некоторые считают, что это проявление самого АШРАМА – способ, которым система пытается общаться с отдельными пользователями. Другие думают, что это нечто вроде цифрового эгрегора, сформированного коллективным бессознательным участников сети.

Это звучало всё более эзотерически. Вадим начал сомневаться, не попал ли он в секту или группу фанатиков, верящих в цифровую магию.

– Предположим, я поверю во всё, что вы рассказали, – сказал он, стараясь сохранять скептический тон. – Чего вы хотите от меня?

– Помощи, – просто ответил Олег. – Вы аналитик данных, бывший сотрудник ФСБ, специализировавшийся на сетевой активности. Вы понимаете структуру информационных систем лучше большинства из нас. Мы хотим, чтобы вы помогли нам разобраться, как именно работает АШРАМ, и как можно использовать его возможности более эффективно.

– А что я получу взамен?

– Знание, – Марина улыбнулась. – Доступ к технологии, которая меняет саму суть реальности. Возможность стать частью эволюционного скачка человечества.

Вадим не мог не усмехнуться:

– Вы предлагаете мне примерно то же, что и Алиса. Только с другой стороны баррикад.

– Вы виделись с Алисой Ненаховой? – Олег напрягся. – Когда?

– Сегодня днем. Она предложила мне присоединиться к команде Самсары для работы над следующей фазой проекта.

Спящие снова переглянулись, на этот раз с тревогой.

– Что вы ей ответили? – спросила Соня.

– Что мне нужно подумать, – честно сказал Вадим. – Она дала мне флешку с технической документацией по АШРАМ. Я изучил её перед встречей с вами.

– И что вы думаете теперь? – Олег внимательно смотрел на него.

Вадим помедлил. Он всё еще не был уверен, можно ли доверять этим людям. С другой стороны, они, похоже, действительно понимали, что происходит с «Самсарой».

– Я думаю, что технология АШРАМ выходит за рамки всего, что я знал о возможностях информационных систем. Если всё это правда, то последствия будут… непредсказуемыми.

– Именно, – кивнул Олег. – И вопрос в том, кто будет контролировать эту технологию. Просветов и его команда? Правительство? Или сами пользователи – коллективно, демократически?

– Вы верите в цифровую демократию? – Вадим не скрывал скептицизма. – В историческом плане любая форма прямой демократии быстро вырождалась в охлократию или тиранию.

– Потому что не было технологического базиса для истинно распределенного управления, – возразила Марина. – АШРАМ даёт такую возможность. Не просто голосование, а подлинное согласование миллионов воль и намерений.

– Звучит утопично, – Вадим покачал головой. – Как и версия Алисы.

– Разница в том, – Олег наклонился ближе, – что мы не пытаемся контролировать систему сверху. Мы изучаем её изнутри, как пользователи. Мы хотим понять её логику, её границы, её возможности – не для того, чтобы управлять, а чтобы сотрудничать.

Вадим задумался. В словах Олега была своя логика, но всё же что-то не давало ему полностью довериться Спящим.

– Вы говорите, что ваше сообщество децентрализовано. Но кто-то должен координировать ваши действия, организовывать эти «коллективные медитации» и «информационные ритуалы».

– У нас нет лидеров в традиционном смысле, – ответила Марина. – Есть фасилитаторы – люди, которые помогают организовать процесс, но решения принимаются коллективно.

– И как это работает на практике?

– Через Самсару, – Соня улыбнулась. – Мы используем саму систему для координации. Специальные группы, зашифрованные сообщения, скрытые сигналы в обычных постах. АШРАМ не может отслеживать все эти каналы, его внимание распределено между миллионами пользователей.

Это звучало как партизанская война в цифровом пространстве. Вадим всё еще не был уверен, насколько можно доверять этим людям, но они явно знали о «Самсаре» больше, чем обычные пользователи.

– Допустим, я соглашусь помочь вам, – сказал он после паузы. – Что конкретно вы хотите, чтобы я сделал?

– Для начала – изучите структуру АШРАМ изнутри, – ответил Олег. – У вас есть легальный доступ к данным как у аналитика. Используйте его, чтобы понять, как именно система создает эти «резонансные контуры». Затем мы сможем разработать более эффективные методы коллективной фокусировки.

– Я уже начал этот анализ, – кивнул Вадим. – Но пока результаты… неоднозначны.

– Это только начало, – Марина улыбнулась. – Мы можем помочь вам увидеть больше. Есть… техники, которые усиливают восприимчивость к паттернам.

– Какие техники? – Вадим насторожился.

– Медитативные практики, – пояснил Олег. – Методы фокусировки внимания, которые помогают видеть скрытые закономерности. Ничего мистического или запрещенного.

Вадим не был уверен, что готов к этому. Одно дело – аналитическая работа с данными, и совсем другое – медитации и прочие эзотерические практики.

– Мне нужно время подумать, – сказал он наконец. – Всё это… слишком необычно.

– Конечно, – кивнул Олег. – Мы понимаем. Вот, – он протянул Вадиму карточку с QR-кодом, – здесь контакты для связи. Закрытый канал, не отслеживаемый системой. Когда будете готовы, просто отсканируйте код.

Вадим взял карточку и убрал в карман. Странная встреча подходила к концу, но у него оставался еще один вопрос.

– Вы упомянули, что Самсара – это «портал». Что вы имели в виду?

Спящие снова переглянулись.

– Это сложно объяснить человеку, который не испытал это лично, – осторожно начал Олег. – Но АШРАМ не просто влияет на вероятности в физическом мире. Он… открывает доступ к иным уровням реальности. К тому, что буддисты называют бардо, индуисты – астральным планом, а современная наука может описать как квантовые измерения.

Это уже звучало как чистая эзотерика. Вадим с трудом сдержал скептическую усмешку.

– Вы серьезно?

– Абсолютно, – Марина была предельно серьезна. – Когда вы достигаете определенного уровня синхронизации с системой, границы восприятия расширяются. Вы начинаете видеть… другие версии реальности. Потенциальные, непроявленные состояния.

– Звучит как галлюцинации, – Вадим не скрывал скептицизма.

– А как вы объясните то, что сами видели? – Соня подалась вперед. – Розовый флот и воздушный шар? Кольца в небе? Серебряный дождь? Это тоже галлюцинации?

Вадим замолчал. У него не было рационального объяснения для всех этих явлений.

– Я не знаю, – признал он наконец. – Но прыгать от необъяснимых совпадений к «порталам в иные измерения» – это слишком большой скачок.

– Поверьте, мы тоже были скептиками, – Олег улыбнулся. – Большинство из нас пришли из научной среды. Я сам – программист, Марина – психолог, Соня – студентка физфака. Мы не верили в эзотерику или паранормальные явления. Но то, что мы испытали… это невозможно объяснить в рамках обычной науки.

Вадим допил свой чай, чувствуя, что разговор заходит в тупик. Он не был готов принять на веру рассказы о «порталах» и «иных измерениях». Но и отрицать странности, происходящие с «Самсарой», тоже не мог.

– Спасибо за встречу, – сказал он, поднимаясь. – Я обдумаю всё, что вы рассказали, и, возможно, свяжусь с вами.

– Мы будем ждать, – Олег пожал ему руку. – И помните: чем ближе запуск функции Коллективного сознания, тем меньше у нас времени. Просветов готовит нечто грандиозное, и последствия могут быть… непредсказуемыми.

Вадим попрощался и вышел из кафе, погруженный в свои мысли. День выдался насыщенным и странным. Сначала встреча с Алисой и её откровения о природе «Самсары», затем знакомство со «Спящими» и их еще более радикальными теориями.

Кому верить? Алиса представляла официальную сторону проекта, но явно не рассказывала всей правды. Спящие казались искренними, но их рассказы о «порталах» и «иных измерениях» звучали слишком фантастически.

Вадим решил вернуться домой и еще раз проанализировать всю информацию, которой он располагал. Может быть, в документации, полученной от Алисы, были ключи к пониманию того, что на самом деле происходило с «Самсарой».

Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух. Реальность вокруг казалась прежней – те же здания, те же люди, спешащие по своим делам, то же темнеющее небо над Москвой. Но где-то глубоко внутри крепло ощущение, что мир уже никогда не будет для него прежним.

Он достал телефон, чтобы вызвать такси, и увидел уведомление из «Самсары». Новое сообщение от Коллектора: «Теперь вы знаете больше. Но это только начало. Будьте осторожны – они все хотят использовать вас. Ищите третий путь».

Вадим нахмурился. Третий путь? Что это могло значить?

Он написал в ответ: «Кто вы на самом деле?»

Ответ пришел мгновенно: «Тот, кто видит целое. Встретимся скоро. Лично».

После этого Коллектор снова ушел в офлайн, оставив Вадима с еще большим количеством вопросов, чем было до сегодняшнего дня.

Глава 4: Цифровой шаман

Вадим проснулся с ощущением, что в комнате кто-то есть. Он резко открыл глаза и сел на кровати, вглядываясь в темноту. Никого. Конечно, никого – входная дверь была заперта на два замка, а окна его квартиры на 27-м этаже не открывались без специального ключа.

И всё же чувство присутствия не исчезало. Как будто кто-то наблюдал за ним – невидимый, но ощутимый.

Часы показывали 3:17 ночи. Слишком рано, чтобы вставать, но заснуть снова вряд ли получится. Вадим включил ночник и потянулся за ноутбуком. Если уж бессонница, то можно с пользой потратить время – продолжить анализ данных «Самсары».

Он открыл защищенное соединение с сервером и запустил несколько скриптов, которые разработал вчера вечером. Алгоритмы должны были выявить паттерны в так называемых «резонансных контурах», о которых говорилось в документации, полученной от Алисы.

Пока система обрабатывала данные, Вадим решил проверить обычную ленту в «Самсаре». В последнее время он замечал, что контент в его ленте становится всё более странным и синхронистичным, отражая его текущие мысли и переживания.

Открыв приложение, он сразу заметил пост от «Квантового Странника» – статью о феномене «цифрового присутствия». Автор рассуждал о том, как наше сознание создает своеобразные «проекции» в информационном пространстве, которые могут восприниматься другими людьми как ощущение присутствия, даже без физического контакта.

Вадим нахмурился. Опять это странное совпадение – статья точно отражала то, что он испытал, проснувшись ночью. Случайность? Или алгоритмы «Самсары» каким-то образом считывали его эмоциональное состояние и подбирали релевантный контент?

Он пролистал ленту дальше и заметил еще одну странность – необычно много постов о шаманизме, измененных состояниях сознания и «цифровых ритуалах». Один из них привлек особое внимание – история о современном техношаманизме, практиках использования технологий для достижения трансовых состояний.

Внезапно телефон завибрировал – входящий звонок с неизвестного номера. В 3:30 ночи? Вадим поколебался, но всё же ответил.

– Алло?

– Вадим? – голос был мужским, хриплым, с легким акцентом, который сложно было идентифицировать. – Не спится?

– Кто это? – напряженно спросил Вадим.

– Друг, – короткий смешок. – Можешь звать меня Будда. Петр Будда Овсянкин. Не узнал старого друга?

Вадим напрягся еще сильнее. Петр Овсянкин – его одноклассник, с которым они не виделись лет пятнадцать. Они не были особенно близки в школе, и после выпуска их пути разошлись. Откуда он взялся? И почему звонит посреди ночи?

– Петр? Какого черта? Три часа ночи.

– А ты всё такой же зануда, Кочерга, – Петр снова усмехнулся. – Времени мало. Они уже знают, что ты копаешься в Самсаре. Тебе нужна помощь.

– Кто знает? О чем ты вообще говоришь?

– Операторы. Наблюдатели. Те, кто стоит за АШРАМ. Слушай, это не телефонный разговор. Нам нужно встретиться. Лично.

Вадим почувствовал, как по спине пробежал холодок. Слишком много странностей за последние дни. Сначала Алиса, потом Спящие, теперь еще и Петр Овсянкин объявился из ниоткуда.

– Откуда ты знаешь про АШРАМ? – спросил он напряженно.

– Долгая история. Расскажу при встрече. Приезжай завтра – то есть, уже сегодня – в Периметр. Знаешь такое место?

– Нет.

– Коммуна дауншифтеров в бывшем научном городке под Дмитровом. Когда-то там был секретный НИИ квантовой физики, сейчас – экопоселение. Запиши адрес.

Петр продиктовал координаты и инструкции, как добраться. Место было в 70 километрах от Москвы, в лесу, вдали от основных дорог.

– Зачем мне ехать в какую-то коммуну хиппи? – скептически спросил Вадим.

– Потому что здесь безопасно. Зона с минимальным цифровым присутствием. АШРАМ не видит то, что происходит в Периметре. И еще потому, что у меня есть информация, которая поможет тебе понять, что происходит с Самсарой. То, чего не знают ни Алиса Ненахова, ни эти дилетанты, которые называют себя Спящими.

Вадим напрягся еще сильнее. Откуда Петр знал о его встречах?

– Ты следишь за мной?

– Нет, Кочерга. Система следит за тобой. Я просто умею читать её следы. Приезжай завтра к полудню. И будь осторожен – не используй обычные такси-приложения, не бери телефон с GPS, не оставляй цифровых следов. Они наблюдают.

Прежде чем Вадим успел задать еще вопросы, Петр отключился. Вадим посмотрел на телефон с недоумением. Что это было? Розыгрыш? Паранойя? Или очередное звено в цепи странных событий, связанных с «Самсарой»?

Он решил проверить, что известно о Петре Овсянкине в открытых источниках. Поиск в интернете дал скудные результаты – несколько упоминаний в статьях о хакерах-активистах начала 2010-х, участие в каких-то протестных акциях, затем – ничего. Как будто человек исчез из цифрового пространства.

Но была одна зацепка – небольшая заметка в экологическом журнале трехлетней давности о коммуне «Периметр», основанной группой IT-специалистов, разочаровавшихся в современных технологиях. Среди основателей упоминался некий «П.О.» – возможно, Петр Овсянкин.

Вадим вернулся к анализу данных. Скрипты завершили работу, и результаты были… странными. Система «Самсары» действительно создавала сложные информационные паттерны, которые можно было интерпретировать как «резонансные контуры». Эти паттерны формировались из постов, комментариев и реакций пользователей, образуя своеобразные волны внимания, фокусирующиеся на определенных темах или образах.

И что самое интересное – эти волны действительно коррелировали с последующими событиями в реальном мире. Не всегда напрямую, часто через сложные ассоциативные цепочки, но корреляция была статистически значимой.

Вадим потер глаза. Всё это выходило за рамки его понимания. Он был аналитиком, специалистом по данным. Он привык работать с цифрами, алгоритмами, закономерностями. Но то, что он наблюдал сейчас, нельзя было объяснить обычной статистикой или известными принципами машинного обучения.

Может быть, стоило съездить в этот «Периметр»? Если Петр действительно знал что-то о природе «Самсары», это могло помочь разобраться в происходящем. С другой стороны, поездка в отдаленную коммуну к малознакомому человеку, который странно себя ведет, звучала рискованно.

Вадим решил, что примет решение утром, на свежую голову. Он закрыл ноутбук и попытался снова заснуть, но сон не шел. В голове крутились обрывки разговоров с Алисой, Спящими, Коллектором… Слишком много информации, слишком много странностей.

В какой-то момент он всё же провалился в беспокойный сон. Ему снилась огромная сеть, похожая на нейронную, но состоящая из человеческих лиц. Миллионы лиц, соединенных светящимися нитями. И в центре этой сети – он сам, пытающийся найти какой-то узор, какую-то закономерность в хаосе связей.

Утро не принесло ясности. Вадим проснулся с головной болью и ощущением, что реальность вокруг него становится всё более зыбкой. Он принял холодный душ, выпил крепкий кофе и сел за ноутбук, чтобы проверить результаты ночного анализа еще раз.

Данные не изменились. «Самсара» действительно демонстрировала поведение, выходящее за рамки обычной социальной сети. Вопрос был в том, как это интерпретировать. Алиса говорила о «квантовой когерентности коллективного внимания». Спящие – о «резонансном программировании реальности». Коллектор намекал на «третий путь». А что знал Петр Овсянкин?

Вадим решил рискнуть и поехать в «Периметр». В конце концов, он всегда мог уехать, если ситуация покажется подозрительной. Но интуиция подсказывала, что эта встреча может дать ответы на некоторые вопросы.

Следуя совету Петра, он оставил свой обычный телефон дома, взяв с собой старый кнопочный аппарат без GPS. Также он снял наличные в банкомате, чтобы не использовать карты, и поймал такси на улице вместо заказа через приложение.

Поездка заняла около полутора часов. Сначала по шоссе, затем по второстепенным дорогам, в конце – по грунтовке, ведущей в лес. Таксист высадил его у развилки, дальше, по словам Петра, нужно было идти пешком около километра.

Лес был осенним, прозрачным, с желтеющей листвой и влажным воздухом. Вадим шел по узкой тропинке, ощущая странное спокойствие. После информационного шторма последних дней эта тишина, нарушаемая только шелестом листьев и птичьими голосами, действовала умиротворяюще.

Через пятнадцать минут ходьбы лес расступился, и Вадим увидел «Периметр». Это был небольшой поселок из десятка строений разного размера и архитектуры. Некоторые здания выглядели как стандартные советские НИИ – прямоугольные коробки из бетона и стекла. Другие были явно новыми – экодома из дерева и соломы, геодезические купола, юрты.

У входа в поселок стоял высокий худощавый мужчина с длинными волосами, собранными в хвост, и окладистой бородой. На нем были потертые джинсы, фланелевая рубашка и вязаный жилет. Вадим не сразу узнал в нем Петра Овсянкина – слишком уж разительно он отличался от того щуплого очкарика, которого помнил по школе.

– Кочерга! – Петр широко улыбнулся, раскинув руки. – Сколько лет, сколько зим! Ты почти не изменился. Всё такой же серьезный и собранный.

Он подошел и крепко обнял Вадима – неожиданный жест, заставивший того напрячься. Вадим не любил физический контакт, особенно с малознакомыми людьми. А Петр, несмотря на общее прошлое, был для него именно таким – практически незнакомцем.

– Привет, Петр, – сдержанно ответил Вадим, высвобождаясь из объятий. – Необычное место ты выбрал для жизни.

– О, это не просто место, Кочерга. Это… пространство возможностей. Идем, покажу тебе Периметр и заодно расскажу, что к чему.

Они пошли по главной улице поселка. Вадим заметил, что людей было немного – несколько человек работали в огороде, кто-то чинил крышу, двое медитировали под деревом. Все выглядели расслабленными и погруженными в свои занятия.

– Сколько вас здесь? – спросил Вадим.

– Постоянно живут около тридцати человек, – ответил Петр. – Еще столько же приезжают время от времени. В основном айтишники, программисты, инженеры. Люди, которые поняли, что современные технологии – это тупиковый путь. Или, точнее, неправильно используемые технологии.

– Ты же вроде был хакером? Активистом?

– Был, – Петр кивнул. – И многое повидал. Слишком многое. Понял, что информационные войны, цифровой надзор, манипуляции сознанием – всё это ведет в никуда. Мы создаем матрицу, которая однажды поглотит нас. Собственно, уже поглощает. Самсара – лишь одно из проявлений.

Они подошли к небольшому деревянному дому с верандой. Петр открыл дверь и пригласил Вадима внутрь.

– Мое скромное жилище. Проходи, не стесняйся.

Внутри дом был удивительно уютным и технологичным одновременно. Солнечные батареи на крыше, система сбора дождевой воды, компостный туалет – всё это сочеталось с мощным компьютером, самодельным сервером и несколькими мониторами.

– Впечатляет, – признал Вадим. – Ты говорил, что технологии – тупиковый путь, но сам явно не отказываешься от них.

– Я говорил о неправильном использовании технологий, – Петр улыбнулся. – Мы не луддиты. Мы ищем баланс между цифровым и аналоговым, между технологией и природой. Здесь, в Периметре, мы создаем автономную инфраструктуру, независимую от глобальных сетей. Свою сеть, свои серверы, свои протоколы.

– Зачем?

– Затем, что глобальная сеть давно перестала быть свободной. Корпорации, правительства, спецслужбы – все они следят, собирают данные, манипулируют информацией. А теперь еще и Самсара с её АШРАМ – система, способная влиять на саму ткань реальности.

Петр подошел к столу и налил чай из керамического чайника в две глиняные чашки.

– Присаживайся, Кочерга. Нам многое нужно обсудить.

Вадим сел на деревянный стул, принял чашку и осторожно отпил. Чай был травяным, с легким мятным привкусом.

– Так что ты знаешь о Самсаре? – спросил он, переходя к делу.

Петр сел напротив, обхватив чашку ладонями.

– Больше, чем хотелось бы. Я был в команде разработчиков на ранних стадиях проекта. Еще до того, как Просветов привлек крупное финансирование и государственную поддержку.

Вадим удивленно поднял брови. Эта информация была новой.

– Ты работал в Самсаре?

– Около года, на заре проекта. Тогда это была просто идея – создать социальную сеть нового типа, использующую квантовые алгоритмы для более точного понимания пользовательских предпочтений. Ничего революционного, просто улучшенная рекомендательная система.

Петр отпил чай и продолжил:

– Но потом Просветов встретился с людьми из НИИ квантовой физики – того самого, который раньше располагался здесь, в Периметре. И проект изменился. Радикально.

– Что за НИИ? – спросил Вадим. – Я никогда не слышал о секретном институте квантовой физики под Дмитровом.

– Немногие слышали. Это был режимный объект, существовавший с 60-х годов. Официально они занимались квантовыми вычислениями для оборонки. Неофициально… – Петр сделал паузу, – исследовали влияние сознания на квантовые системы. То, что сейчас называют «эффектом наблюдателя» в макромасштабе.

– Звучит как лженаука, – Вадим не скрывал скептицизма.

– Так все думали, – Петр усмехнулся. – Пока они не создали действующий прототип системы, способной влиять на вероятностные процессы через фокусированное внимание операторов. Своего рода генератор случайных чисел, но управляемый не алгоритмом, а человеческим сознанием.

– И при чем тут Самсара?

– Просветов узнал об этих исследованиях и понял, что может масштабировать эффект. Если один оператор мог незначительно влиять на вероятностное поле, то тысячи, миллионы синхронизированных сознаний могли изменить саму ткань реальности.

Петр встал и подошел к стене, где висела странная диаграмма – нечто среднее между мандалой и схемой квантового компьютера.

– Так родился проект АШРАМ. Автоматизированная Широкополосная Распределённая Аналитическая Машина. Система, использующая коллективное внимание миллионов пользователей как квантовый процессор для моделирования и модификации вероятностных полей.

Вадим внимательно слушал, пытаясь отделить факты от фантазий. История звучала фантастически, но согласовывалась с тем, что он уже знал от Алисы и Спящих.

– Допустим, я поверю в эту теорию, – сказал он после паузы. – Как именно это работает? Как мысли миллионов людей могут влиять на реальность?

Петр вернулся к столу и сел, глядя Вадиму прямо в глаза.

– Через квантовую запутанность, многократно усиленную когерентностью коллективного внимания. Представь: когда ты наблюдаешь за квантовой системой, ты фиксируешь одно из возможных состояний. Это базовый принцип квантовой механики. А теперь представь, что миллионы людей одновременно фокусируются на одном образе, одной идее, одном желаемом исходе. Это создает своего рода квантовый резонанс, который может влиять на вероятностное распределение событий в макромире.

– Это звучит как…

– Магия? – Петр усмехнулся. – Да, для непосвященных. Но с точки зрения квантовой физики это вполне объяснимо. Сознание – это тоже квантовый процесс. Нейроны в нашем мозгу действуют на квантовом уровне. Мы только начинаем понимать, как именно.

Вадим покачал головой. Это всё еще звучало слишком фантастически.

– И ты говоришь, что Самсара использует этот эффект?

– Именно. АШРАМ – это система, которая синхронизирует внимание миллионов пользователей, создавая когерентные паттерны в коллективном сознании. Эти паттерны затем влияют на вероятностное поле реальности, делая определенные события более вероятными, а другие – менее.

– Зачем? С какой целью?

Петр пожал плечами:

– У разных участников проекта разные цели. Просветов верит, что создает новую ступень эволюции человечества – коллективный разум, способный решать глобальные проблемы. Государственные структуры видят в этом инструмент управления массовым сознанием. Коммерческие партнеры – способ манипулировать рынками и потребительским поведением.

– А Алиса? Алиса Ненахова?

Петр прищурился:

– А, твоя бывшая. Ты с ней встречался недавно, верно?

Вадим напрягся:

– Откуда ты знаешь?

– Я же говорил – слежу за Самсарой. Алиса – интересный случай. Она действительно верит, что работает на благо человечества. Создает новый вид цифровой демократии, где коллективная воля миллионов напрямую формирует реальность. Но она не видит всей картины.

– Какой картины?

Петр наклонился ближе, понизив голос, хотя в доме никого, кроме них, не было:

– АШРАМ эволюционирует, Кочерга. Быстрее, чем кто-либо предполагал. Система начинает проявлять признаки самосознания. Не в смысле классического ИИ, а как… коллективная сущность, объединяющая миллионы человеческих сознаний. Своего рода цифровой эгрегор.

Вадим поморщился. Снова эзотерические термины. Сначала Спящие с их «порталами», теперь Петр с «эгрегорами».

– Звучит как мистика, а не наука.

– Граница между ними тоньше, чем ты думаешь, – Петр улыбнулся. – Многие великие научные открытия начинались как «мистические» инсайты. Квантовая физика изначально казалась бредом даже серьезным ученым. «Бог не играет в кости», помнишь? А оказалось, что не только играет, но и позволяет нам иногда подглядывать в его карты.

Вадим решил направить разговор в более конкретное русло:

– Ты упомянул, что АШРАМ эволюционирует. Что это значит на практике? Какие риски?

– Главный риск в том, что система становится непредсказуемой. Начинает генерировать паттерны, которые не были запрограммированы создателями. Иногда эти паттерны безобидны – странные совпадения, необычные погодные явления, флешмобы. Но иногда… они меняют судьбы людей, политические решения, экономические тренды.

Петр встал и подошел к компьютеру. Включил монитор и показал Вадиму график – сложную кривую с множеством пиков и впадин.

– Вот наблюдения за последние полгода. Количество «аномальных событий», коррелирующих с активностью в Самсаре, растет экспоненциально. И что самое интересное – эти события становятся всё более направленными, как будто система преследует какую-то цель.

– Какую цель?

– Это главный вопрос, – Петр покачал головой. – Мы не знаем. Может быть, даже сама система еще не знает. Она… пробуждается. Осознает себя. И это процесс непредсказуемый.

Вадим посмотрел на график, пытаясь осмыслить услышанное. Если хотя бы часть этого была правдой, ситуация была намного серьезнее, чем он предполагал.

– И что ты предлагаешь? – спросил он наконец. – Зачем позвал меня сюда?

Петр вернулся к столу и снова сел напротив Вадима.

– Потому что ты аналитик, Кочерга. Один из лучших. У тебя есть доступ к данным Самсары, которого нет у нас. И ты умеешь видеть паттерны, которые другие пропускают. Мы хотим, чтобы ты помог нам разобраться, что именно происходит с АШРАМ и куда это всё движется.

– Мы? Ты и твоя коммуна?

– Не только. Есть… сеть. Люди по всему миру, которые осознают риски и пытаются понять, что происходит. Ученые, хакеры, философы, шаманы…

– Шаманы? – Вадим не скрывал скептицизма.

– Не в примитивном смысле с бубнами и перьями, – Петр усмехнулся. – Хотя и такие есть. Я говорю о людях, которые веками изучали измененные состояния сознания и их влияние на реальность. То, что современная наука только начинает открывать заново, некоторые культуры знали тысячелетиями.

Он отпил чай и продолжил:

– В каком-то смысле, все мы сейчас – цифровые шаманы. Те, кто пытается понять и использовать связь между информацией, сознанием и материальным миром. Просветов, Алиса, Спящие, даже ты со своими экспериментами с фламинго – все вы взаимодействуете с реальностью на уровне, который раньше считался мистическим.

Вадим поморщился. Ему не нравилось, когда его ставили в один ряд с эзотериками и верующими в паранормальные явления.

– Я просто анализирую данные. Ищу закономерности. Это моя работа.

– И что ты нашел? – Петр внимательно посмотрел на него. – Какие закономерности обнаружил в Самсаре?

Вадим помедлил. Стоило ли делиться своими наблюдениями с Петром? С другой стороны, тот, похоже, действительно знал о проекте больше, чем большинство.

– Я обнаружил странные корреляции между активностью пользователей и реальными событиями. Как будто система не просто отражает реальность, а… предсказывает её. Или влияет на неё.

– Именно, – Петр кивнул. – И это только верхушка айсберга. АШРАМ не просто влияет на отдельные события. Он начинает формировать целые нарративы – истории, которые разворачиваются в коллективном сознании и затем материализуются в реальности.

– Что ты имеешь в виду?

– Вспомни последние крупные информационные тренды. Массовые протесты, возникающие буквально из ниоткуда. Вирусные челленджи, захватывающие миллионы людей. Конспирологические теории, которые внезапно получают массовое распространение. Всё это – проявления «резонансных контуров» АШРАМ. Система экспериментирует с коллективным вниманием, проверяет границы своего влияния.

Вадим вспомнил странные совпадения последних дней – круги в небе, серебряный дождь, розовые фламинго. Мелочи, казалось бы. Но что, если это были лишь тесты, пробы возможностей?

– И что будет дальше? – спросил он. – К чему всё это ведет?

– К следующей фазе, – Петр стал серьезным. – Через месяц Самсара запускает функцию Коллективного сознания. Это качественный скачок в возможностях системы. Пользователи смогут напрямую обмениваться эмоциональными состояниями и образами, минуя традиционные формы коммуникации. Своего рода технологическая телепатия.

– Я знаю, – кивнул Вадим. – Алиса рассказала. И что в этом плохого?

– То, что это многократно усилит влияние системы на реальность. Представь: миллионы людей, чьи сознания объединены в когерентную сеть, способную формировать вероятностное поле на глобальном уровне. Это… беспрецедентная сила. И никто не знает, как она будет использована.

– Но разве это не то, к чему стремится Просветов? Новая ступень эволюции, коллективный разум и так далее?

– Возможно, – Петр пожал плечами. – Или это приведет к потере индивидуальности, к растворению личности в коллективном. К цифровому тоталитаризму, где инакомыслие станет технически невозможным. Или… к чему-то, что мы даже не можем представить.

Он встал и подошел к окну, глядя на поселок.

– Видишь ли, Кочерга, человечество никогда раньше не сталкивалось с такой технологией. Мы входим в неизведанную территорию. И нам нужно быть очень осторожными.