Сборник пьес
Размер шрифта: 13
Глеб Планкин
Сборник пьес
(2019-2025)
АФИНЫ
Посвящается Илье Лунину, Роману Каплану, Александру Захарову и всем пострадавшим на пути становления настоящим мужчиной.
Пьеса в одном действии.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Матвей – Скромный. Боится всего, но уже не очень.
Платон – Основатель «Афин» из Москвы.
Женя – Давно в «Афинах», главный в своем регионе. Думает, что главный в городе.
Андалеб – Ученик Жени. Хочет занять место Жени.
Арина – Молодая и красивая.
Матрена Никифоровна – Дочь фронтовика. Православная. Кремень.
Саша – Красивый и молодой. Из богатой семьи.
Олег Юрьевич – Прораб на свалке. Алкаш.
Светлана – Бойкая. Журналистка.
1
Вороны от крыла на мусор бросают тень. Свалка, как пелена. Обычный осенний день. Птица увязла ногой в обрывке пакета из спара. Пластик, как перегной. Разбитая стеклотара. Чипсы, консервы, грязь. Просрочки и отработки. В этом какая-то связь. Пустая бутылка водки. Окурков цветная пустыня. Тарелки, соки и пиво. Природа, будто рабыня. И краски наложены криво. Здесь не пробиться стеблю, в пустых целлофановых пачках. Жир стекает на землю. Картина становится мрачной.
Посреди свалки идет Матвей. Молодой паренек в старой толстовке с капюшоном и испачканных спортивных штанах. Он останавливается около одной из куч мусора, наклоняется, поднимает пустую бутылку водки. Осматривает, выбрасывает ее обратно. Достает из кармана пачку сигарет, прикуривает, смотрит внутрь. Кидает ее себе под ноги. Затягивается, поднимает взгляд к небу, следит за облаками.
Звонит телефон.
Матвей. Алло? Ба! Я помню, что на учебу! Работа? Нормально работа? Нравится? Ну да, баб, нравится. Охренеть как нравится, просто мечта. Да не грублю я… Да… Да помню, что пенсия только через две недели. Нет, не замерз. Не нужна мне куртка! Не надо никуда приходить! Ну ба! Мне же не одиннадцать лет… Поем обязательно… Ба, прекрати… Да, позвоню, как домой пойду… Не надо нервничать, приду вовремя. Да, целую, пока.
Он сбрасывает вызов и убирает свой телефон в карман. Продолжает курить. Берет бычок, плюет на него и кидает тут же. Потом опять поднимает взгляд к небу и замирает. К нему подходит пожилой мужчина, встает рядом, и, скрестив на груди руки, смотрит туда же, куда и Матвей.
Олег Юрьевич. Ужас, да?
Матвей. Да.
Молчание
Матвей. От вас пахнет, как от этой бутылки.
Олег Юрьевич. Таким же будешь, Матвей. Сколько тебе? Семнадцать?
Матвей. Неделю назад исполнилось.
Олег Юрьевич. Ты учишься?
Матвей. В шараге нашей. Как все.
Олег Юрьевич. Технарь закончишь. Отслужишь. Придешь. И жрать будешь.
Матвей. Вчера уже две пары пропустил.
Олег Юрьевич. И жена твоя жрать будет.
Матвей. Не хочу, чтобы сегодня также было.
Олег Юрьевич. И дети твои жрать будут.
Матвей. До свидания, Олег Юрьевич.
Олег Юрьевич. Пока не сдохнут.
Матвей. Вы всех новеньких так охренительно встречаете?
Олег Юрьевич. Да мне похер вообще. Здесь все одинаково живут. Привыкай, иначе в жопу пойдешь.
Матвей. Это ад. Просто ад.
Олег Юрьевич. Чувствуй себя, как дома.
2
Обычный рабочий день. Матвей сидит в подсобке и обедает. Стены покрыты столетней штукатуркой, рядом стоит несколько металлических сейфов, посередине каморки – стол. По типу тех, что были в каждой сталинке и хрущевке в девяностых и начале нулевых. В подсобку входят Олег Юрьевич в форме и молодая девушка-журналист. В строгом.
Олег Юрьевич. Вот, знакомьтесь! Чернов Матвей Саныч, наш самый молодой сотрудник. Только заступил, так сказать!
Матвей. (С набитым ртом) Здравсьте.
Светлана садится за стол к Матвею, Олег Юрьевич – немного поодаль на скамейку.
Светлана. Привет, Матвей, меня зовут Светлана. Я корреспондент московской газеты.
Матвей. Кор… Кто?
Светлана. В газете я работаю.
Матвей. И чего?
Светлана. Я проверяю, как соблюдаются экологические нормы на таких заводах.
Матвей усмехается, Олег Юрьевич грозит ему кулаком.
Светлана. И настроение работников для нас тоже очень важно. В общем, я задам тебе несколько вопросов. А ты просто честно ответь на них.
Матвей. Может, кого постарше спросите?
Олег Юрьевич. Мотя!
Матвей. Ну… Давайте попробуем.
Светлана. Сколько вам лет?
Матвей. Семнадцать.
У Олега Юрьевича звонит телефон.
Олег Юрьевич. Чего опять? Как полетел?! Ну мать вашу, у вас откуда руки-то растут, дебилы?!
Светлана оборачивается на Олега Юрьевича.
Олег Юрьевич. Сейчас спущусь! (Светлане) Я скоро приду.
Светлана кивает, Олег Юрьевич уходит.
Светлана. Короче, ты чем занимаешься?
Матвей. Д это…Ничем особо. Город небольшой, развлечений тут мало.
Светлана. А друзья?
Матвей. Друзей у меня нет почти.
Светлана. Почему?
Матвей. Гулянки у всех какие-то одинаковые. Все одно и то же.
Светлана. Неужели все так плохо?
Матвей. Да не то чтобы. Просто город – днище. Болото засасывает.
Светлана. А тебя не засосет?
Матвей. Я… Я не знаю.
Светлана. Почему?
Матвей. Ну а что тут делать? Все, кто может, уезжают, если бабки есть.
Светлана. А ты?
Матвей. А я с бабушкой живу на пенсию на ее. Еле хватает. Вот пошел сюда работать, чтоб из пенсии на сигареты не тратить.
Светлана. Похвально! Настоящий мужчина растет!
Матвей. Не знаю. Работа работой, но вариантов тут нет других. Все сюда и идут, кто уехать не смог. Свалка у нас… Гранда… Градообразующее предприятие, во!
Светлана. А учишься ты на кого?
Матвей. Автослесарь.
Светлана. Отучишься и сможешь в другой город поехать?
Матвей. Бабушка тут у меня, как я поеду? Я учусь-то, чтобы в армию не забрали.
Светлана. А почему только бабушка? Где родители?
Матвей достает сигарету и закуривает.
Матвей. Разбились зимой позапрошлой. На шестерке домой летели, гололед. Шаровая не выдержала. В кювет слетели. Только бабушка выжила…
Светлана. Прости, Матвей.
Матвей. Да все нормально.
Матвей. Придумать бы че, приткнуться куда.
Светлана. Что куришь-то?
Матвей. Тройка. Дешевые самые.
Светлана. А почему вообще закурил?
Матвей. Хочется.
Светлана. Бабушка не против?
Матвей. У нее травма лица после аварии той. Она запахов не чувствует.
Светлана. Как начал?
Матвей. Да, когда родители разбились, и начал. Не решался все, а тут уже пофиг стало.
Светлана. Ну хоть какая-то у тебя радость. Знаешь, что? Запиши мой номер.
Матвей берет бумажку с номером, достает телефон из кармана.
Матвей. Ох ё! Я на учебу опаздываю! До свидания!
Светлана. Пока, Матвей.
Матвей собирает рюкзак, выбегает из каморки, на входе он сталкивается с возвращающимся обратно Олегом Юрьевичем. Тот проходит в каморку, садится рядом со Светланой. Светлана и Олег Юрьевич молча сидят в комнате. Слышно, как тикают часы. Светлана достает сигарету, закуривает.
Олег Юрьевич. Светлана…
Светлана. 27 лет, как.
Молчание
Олег Юрьевич. Как он?
Молчание
Олег Юрьевич. Чего он вам сказал?
Молчание
Олег Юрьевич. Эт самое… Ну… Давайте это тоже не будем вставлять?
Светлана. Ага, прогнозом погоды обойдемся, Олег Юрьевич!
3
Коридор около аудитории. Лампочки перегорели, на стене надписи: «Лена – шлюха, сосет бесплатно, но хорошо» а рядом – несколько номеров телефонов. Краска местами откололась от стены. Пол старый. Рядом с дверью стоит Арина с Матвеем. Арина очень ярко накрашена, на ней новый спортивный костюм. Читает книжку.
Матвей. Че читаешь?
Арина. Бойцовский клуб. Паланик.
Матвей. Дашь почитать?
Арина. Не поймешь.
Матвей. Чего это?
Арина. Серьезная литература.
Матвей. Ох ё! Как ты прям?
Арина. Вот поэтому все так.
Матвей. Как?
Арина. Косо. Как шутки твои.
Матвей. Не понял.
Мимо проходит Саша, Арина провожает его глазами. Матвей читает надпись у него на футболке.
Матвей. Афины. Ни шагу назад.
Арина. Он такой… Как гладиатор после сражений.
Матвей. Саша-то? Да, вовсю со здравым смыслом сражается.
Арина. Завидуй молча.
Матвей. Чему завидовать? Бабкам бати его?
Арина. Да хотя бы этому.
Матвей. Мозгов у тебя… Ладно, красивая хоть.
Арина. А ты нет. Ходишь во рванье всяком, но гонора…
Матвей. Ты че?! Давай легче! Благо, Сашенька есть. Дай Бог, на бухаче вашем выберет тебя сегодня.
Арина. Да.
Матвей. Аборт хоть сделаешь от него. Как Лена.
Арина. Да хер с абортами, Матвей! Ему дают! У тех, кому дают, иногда так бывает! Тебе не понять.
Матвей. Много ты знаешь.
Арина. А че тут знать?! Запомни, ни одна баба тебе не даст ни на одном потоке.
Матвей. Когда тебе дают за батины бабки, считай, и не дают.
Арина. Ты вообще больше косаря в своей жизни видел?!
Матвей. Нет, но…
Арина. Вот и заткнись тогда! Так про деньги говорят только те, кто их не видел.
Матвей. Ага.
Она захлопывает книгу. К ним подходит Саша и обнимает Арину.
Саша. Слышь!
Матвей. А! Чего?
Саша. Не хочешь вступить в клуб, дрыщ? (Арина начинает смеяться)
Матвей (заикаясь). Л – любителей жесткого фистинга?
Молчание
Саша. Бойцовский клуб. Там настоящие мужики бьют друг другу морды.
Матвей. А… Если я не приду?
Саша. Пизды получишь.
Матвей. Ну и дилемма.
Саша. Короче! Сегодня на шестой пролетарке! А не придешь, я такое с тобой сделаю – бабушка твоя почувствует! Понял?!
Матвей. Я твой «понял» на хую пумпонил!
Матвей пытается сплюнуть, слюна повисает у него на толстовке. Арина смеется над Матвеем. Саша берет Матвея за грудки, от страха Матвей обмякает.
Саша. Понял?!
Матвей. П – понял.
Саша. Так бы сразу.
4
Старый спортивный зал. Стены обиты фанерой, которая уже давно потрескалась. На стене висят портреты. Платона. Сталина. Че Гевары. Внутри запах пота, на старых плитах татами немного виднеются запекшиеся пятна крови, которые усиленно пытались отмыть. В соседней комнате – раздевалка, оттуда доносятся разговоры большого количества парней. Женя – молодой парень славянской внешности и Андалеб – таджик. Оба в одних шортах, в карманах у них боксерские капы, а на руках намотаны боксерские бинты.
Женя. Короче, вроде поперло.
Андалеб. Ну да.
Женя. Уже пятая встреча, народ прет. Охереть!
Андалеб. Ну да.
Женя. Я прямо чувствую, что тот город выбрал! Тут все в сраке живут! Афины – это же рай на земле для лошков.
Андалеб достает из кармана шорт телефон, утыкается в него.
Андалеб. Ну да.
Женя. Вот ща месяцок побатрачим, потом Платон приедет и замутим!!
Андалеб. Ну да.
Женя разворачивается на Андалеба.
Женя. Пизда!
Он подходит к Андалебу и смотрит в экран.
Андалеб. Красивая, правда?
Женя дает ему подзатыльник и вырывает телефон из рук.
Андалеб. Ты чего делаешь? А?
Молчание
Андалеб. А?
Женя. Б, бля! Я для кого тут распинаюсь?! Полгода с тобой работаю, а толку?!
Андалеб. Да чего ты…
Женя. Ничего! Хватит сопли хавать! Слушай, когда я говорю, иначе мусорам тебя сдам и свалишь уже не в Москву с бабками, а к таджикам своим с чемоданом!
Андалеб. Да красивая просто…
Женя. Тебе рожи крошить через десять минут, а ты тут дрочить собрался!
Андалеб. Да я…
Женя. Головка!
Он подходит к Андалебу и возвращает ему телефон.
Женя. Убери эту хрень и соберись! Серьезнее надо!
Адналеб. Д понял я, понял!
Андалеб уходит в раздевалку и заходит обратно уже со всеми ребятами. Контингент очень разный. От зашуганных ботаников до дворовых гопников.
Женя. Привет, мужики! Даю вам пару минут размяться, и начнем!
Ребята разбредаются по залу и начинают разминку, Матвей стоит столбом, к нему подходит Андалеб.
Андлеб. Чего ты?
Матвей. А?
Андалеб. Бледный, как мумия, э!
Матвей смотрит на Сашу и молчит.
Андалеб. Ты из-за него что ли?
Матвей. Д я нормально…
Андалеб. Мямлить ты прекрати! Шкаф большой падает сильнее!
Матвей. Громче.
Андалеб. Не суть! Своего отпусти зверя. Не будешь жалеть.
Женя встает в центр зала.
Женя. Мужики. Я вижу, что все вы сильные и смелые! И вообще я поражен, ведь по вашему городу в жизни не скажешь, что тут живут такие крутые парни! Уже сегодня вы сделали огромный мужской шаг к тому, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.
Андалеб. Ну да.
Женя бросает на Андалеба короткий злой взгляд и тот замолкает.
Женя. Добро пожаловать в Афины!
Молчание.
Женя. А НУ ВСТАЛИ В КРУГ!!
Ребята замельтешили и встали в круг. Один паренек встал чуть ближе.
Женя. Круг – это когда весь периметр на ОДИНАКОВОМ расстоянии от центра! Ну начнем!
Первое правило бойцовского клуба «Афины»! Не говорить кому попало о бойцовском Клубе! УРА!
Ребята. УРА!
Женя. Второе правило бойцовского клуба «Афины»! Из защиты только капа и боксерские бинты, деремся только в шортах! УРА!
Ребята. УРА!
Женя. Третье правило бойцовского клуба «Афины»! Бой заканчивается, либо когда один из участников крикнет СТОП, либо когда я этого захочу! УРА!
Ребята. УРА!
Женя. Четвертое правило бойцовского клуба «Афины»! Запрещены удары в пах и затылок! Коленями и локтями в лицо не бьем! УРА!
Ребята. УРА!
Женя. Пятое правило бойцовского клуба «Афины»! Каждый дерется один раз за вечер! УРА!
Ребята. УРА!
Женя. Шестое правило бойцовского клуба «Афины»! За двенадцать часов до боев не употреблять алкоголь и наркотики! УРА!
Ребята. УРА!
Женя. И седьмое правило! Новичок обязан принять бой! УРА!
Ребята. УРА!
Все достают из карманов капы, кладут их в рот, смотрят друг на друга. Женя уходит из центра, встает в круг к ребятам.
Женя. ХУЛИ СТОИМ?! ПЕРВАЯ ПАРА В ЦЕНТР КРУГА!
В центр выходит Саша, с улыбкой смотрит на Матвея. Матвей стоит, бледный, как труп, его трясет.
Женя. Второй! В центр! Быстро!
Из толпы в центр круга делает шаг случайный участник. Андалеб тормозит его.
Андалеб (Матвею) Отпусти зверя.
Все обернулись на Матвея.
Андалеб. ВЫДОХНУЛ И ВЫШЕЛ!!
Матвей выходит в центр круга, встает в стойку.
Женя. ГОТОВЫ?! БОЙ!
5
Дом Матвея. Пыльная хрущевка, тут прямо классика. Короче. Ковры на стенах, деревянные советские полы. На холодильнике – еле работающий ч/б телевизор. Рядом с иконой Серафима Саровского висит портрет Ленина. За столом кухни сидит Матвей, пьет чай. Читает «Бойцовский клуб».
Матрена Никифоровна. О!
Матвей. Чего?
Матрена Никифоровна. Оооо!
Матвей. Ба, ты че?
Матрена Никифоровна. Свят-свят… Чего с лицом-то твоим?
Матвей. Ничего!
Матрена Никифоровна. Бааа! Фонарь!
Матвей. Да не выспался просто. Мешки.
Матрена Никифоровна. Пирожки! Чей не совсем полоумная! Чегой случилось?
Матвей. Да хорошо все.
Матрена Никифоровна. Господь с тобой! Подрался?
Матвей. Нет.
Матрена Никифоровна. Правду говори! Врать – грех страшный! Не заставляй напрягаться! У меня от этого геморрой болит! Подрался! Из-за девки небось!
Матвей. Ничего не из-за девки!
Матрена Никифоровна. Да вы, олени тупорылые, всегда из-за них деретесь.
Матвей. Бабушка!
Матрена Никифоровна. В деда весь пошел!
Матвей. Никуда я не пошел.
Матрена Никифоровна. Его так вообще весь цех боялся. Я, бывает, встречаю его вечером с работы, когда из магазина иду. И не дай бог, кто в мою сторону поглядит. Всех бил. А пьяный, так вообще.
Матвей. Не такой я.
Матрена Никифоровна. А чего это? (кивает на книгу)
Матвей. Да взял почитать.
Матрена Никифоровна. Почитать? У девки небось!
Матвей. У одногруппника.
Матрена Никифоровна. А чего? Девки теперь не одногруппники что ли?
Матвей. Ни при чем девки тут.
Матрена Никифоровна. Ой, Сталина нет на вас.
Молчание.
Матрена Никифоровна. Страшное чего намечается.
Матвей. Чего?
Матрена Никифоровна. Два дня уже как нутбук не включаешь. Девки. Подрался. Читаешь. Евангелие почитать полгода заставить не могу! А тут сидит! Читает!
Матвей читает.
Матрена Никифоровна. Ну слава Богу, а то ж я боялась, что ты этот…
Матвей. Кто?
Матрена Никифоровна. Ну, тот самый. Как Моисеев, прости Господи!
Матвей. Бабушка!
Матрена Никифоровна. Не ори! Сидел там за экраном… Ну слава Богу! (Она встает перед иконой и начинает креститься) Хоть в человека превращаешься. Работу нашел. Девка появилась. Там и жениться можно.
Матвей. Бабушка!
Матрена Никифоровна. И Отцу! И Сыну! И Святому Духу! Слава!
Матвей. Алюминь…
Матрена Никифоровна. «Аминь» Правильно! Чему вас только учат?! В шараге-то в вашей!
Матвей. Да, бабушка!!
Матрена Никифоровна. Да заладил ты, бабушка, бабушка! Процедуры сейчас у меня.
Матвей. Вот и делай процедуры свои!
Матрена Никифоровна. А ты не груби! Будет у тебя геморрой, посмотрим, как запоешь!
Матвей. Не певец я совсем.
Матрена Никифоровна. Станешь, Моть! Если как Моисеев станешь – убью!
Матвей не выдерживает, захлопывает книгу и кладет на стол. Уходит в прихожую.
Матрена Никифоровна. Ты куда?!
Матвей. Гулять!
Матрена Никифоровна. С девкой!
Матвей. Один!
Матрена Никифоровна. Ну наконец-то с девкой! Только чтобы в девять дома был!
Хлопает дверь.
6
Комната в коммуналке, где живут Женя и Андалеб. Обои, выцветшие от времени, да и вообще тут целый коллаж. Разные обрывки разных рисунков, силуэтов, линолеум на полу старый и ободранный, местами он просто отсутствует, из зияющей дыры виднеется голый бетон. Андалеб стоит у розетки с телефоном в руках. Женя сидит за столом, ест лапшу быстрого приготовления. Рядом с ним стоит ноутбук с подключенными к нему наушниками.
Звонит Женин телефон.
Женя. Алло. Привет, мам. Да… Как ты?!
Ответ.
Женя. А соседка как?
Ответ.
Женя. Картошку-то выкопали? Сторож-то курей не ворует больше? А петух жив соседский?
Ответ.
Женя. Вот лучше бы его украл! Единственный в деревне, а горланит под окнами, как долбанутый!
Ответ.
Женя. Вот! Приеду скоро, сам с этим петухом разберусь! И со сторожем!
Ответ.
Женя. Да… И деньги вышлю скоро. Не переживай.
Ответ.
Женя. Мам, ты, главное, не переживай. Деньги будут через неделю. В смысле, не надо?! Надо! Да… Целую, пока.
Он резко бросает трубку и кидает смартфон на стол.
Андалеб. У тебя чего случилось?
Женя. Дошик остыл.
Молчание.
Женя. Сел бы, как белый человек.
Андалеб. Так хорошо.
Женя. Нормально тебе?
Андалеб. Ладно, что не на улице.
Женя. Ты стоишь босиком на, блин, бетоне.
Андалеб. Сплю зато на кровати. Один. И жопа ничья не висит над головой.
Андалеб. Работаешь когда строителем – по яруса три кровати. И вообще без линолеума пол.
Женя. А тут даже стол есть, типа?
Андалеб. Типа да.
Женя. Нахер тебе эти Афины? Строил бы дальше.
Андалеб. Ты бы построил, сколько я строил.
Женя. Уже бегу!
Андалеб. Жень, у тебя чего случилось?
Женя. Да ебать тебя не должно, что случилось, чурка!
Соседи. (Стучат из-за стены) Время 11, завалите там уже!
Андалеб. (Жене) Угомонись, ты чего…
Идет вызов в скайпе на Женином ноутбуке.
Женя. Капец, Платон звонит!
Он быстро надевает наушники, принимает вызов.
Женя. Да, Платон, привет! Как ты? Как столица?! Стоит?
Ответ.
Женя. Да все отлично. Да вроде без происшествий, ничего такого…
Ответ.
Женя. Была травма, да. Новичок – зверь просто. Нет, молодой совсем. В шараге учится.
Ответ.
Женя. Вообще не боится ничего. Парня, Сашу этого, увезли. Скорую ночью вызывали, вряд ли он придет.
Ответ.
Женя. Да он вообще на нем живого места не оставил.
Ответ.
Женя. Я… Я не знаю, я от крови устал.
Ответ.
Женя. Я понял, Платон. Да, завтра созвонимся.
Вызов окончен.
Андалеб. Ну что?! Что говорит он?!
Женя. Капец… Он завтра приедет к нам.
7
Курилка около шараги. Вернее, трансформаторная будка. Все усеяно бычками. На стенах и прогнивших от ржавчины железных дверях надписи: «А.У.Е.», «Жизнь ворам, смерть мусорам», «СЛОН», «Розы гибнут на газонах, пацаны на красных зонах». Матвей курит. Арина тоже.
Арина. Скажи мне.
Матвей. Чего?
Арина. Ну расскажи мне, что у тебя творится в голове?
Матвей. Да все обычно вроде, как у тебя.
Арина. Нет, Матвей, ты другой.
Молчание.
Арина. Как бои?
Матвей. Насыщенно.
Арина. Вот! Вот же!
Матвей. Че?
Арина. Любой… да тот же Саша! Сказал бы «хорошо» или «плохо». А ты даже так сказать не можешь нормально!
Матвей. И в больнице сейчас Саша, а не я.
Молчание.
Арина. Уже 5 минут, как пара началась.
Матвей. Бывает.
Арина. Я там уже 3 раза не была.
Матвей. Не ссы, еще будет.
Молчание.
Арина. Прохладно.
Матвей. Осень.
Молчание.
Арина. Согрел бы кто.
Матвей. Куртки для этого есть.
Арина подходит ближе.
Арина. А если нет куртки?
Матвей. Это как?
Арина. Ну нет, и все.
Матвей. Замерзнешь, значит. Зимой точно замерзнешь.
Молчание.
Арина. Матвей…
Молчание.
Арина. Ну ты че тугой какой? Обними!
Он не отвечает. Докуривает и уходит. Арина провожает его взглядом.
Арина. Матвей! Моооть!
Она убегает за ним.
8
Ребята рассредоточены по тому же залу, разминаются перед боями. Запах такой, что не каждый кондиционер справится. Матвей уверенно щеголяет мимо портретов. Замахивается на Сталина. Идет дальше. Видит на полу старое пятно крови, пытается оттереть ногой. Андалеб следит за тем, чтобы никто не простаивал.
В зал вбегает Женя.
Женя. Быстро в круг!
Ребята окружают Женю.
Женя. Здорово, бойцы! Как я уже говорил, этот клуб – часть тренинга «Афины, Ни шагу назад». Подумай! Это очень важная информация для каждого из вас!
Матвей. Для каждого из вас!! Важная информация!!
Женя. Хватит ерничать!
Молчание.
Женя. Ты где работаешь?
Матвей. На свалке.
Женя. Как и все в этом городе. Нормально тебе?
Матвей. Да не сказал бы.
Женя. Тогда не перебивай меня и впитывай всю инфу, которую я тебе даю! Это не мне нужно!
Молчание.
Женя. Ваш город – это черная дыра, которая может затянуть любого самого сильного мужчину, перемолоть его и превратить в нищука, отдавшего свою жизнь бутылке. Перспектив нет, путей не видно, и что делать, не ясно. Я прав?
Молчание.
Женя. Я ПРАВ, МАТЬ ВАШУ?!
Ребята. ДА!
Женя. ВАС ЭТО УСТРАИВАЕТ?!
Ребята. НЕТ!
Женя. ВЫ ХОТИТЕ ИЗМЕНИТЬ ЭТО?
Ребята. ДА!
Женя. Тогда специально для вас я привез сегодня Платона. У него есть для каждого из вас очень важная информация.
Молчание.
Женя. ВЫ ХОТИТЕ ЕЕ ПОЛУЧИТЬ?!
Ребята. ДА!
Женя. ВЫ ЭТОГО ЖДАЛИ???!
Ребята. ДА!!!
Женя. Тогда встречайте легенду и основателя Афин – Платона!!
В зал заходит низенький тощий Платон, в дорогущем деловом костюме. На его руке смарт-часы последней модели. Он идет к центру круга, а Женя встает в строй. Ребята аплодируют, а потом замирают, затаив дыхание.
Платон. Привет, парень! Да-да, пока что именно парень. Не мужчина. Почему? Я уже уважаю тебя за то, что ты пришел сюда, но пока не знаю, на что ты способен. Думаю, ты сам этого не знаешь. Я могу подсказать тебе. Что я могу дать тебе? Я могу сказать тебе, что нужно делать, если ты хочешь получить от жизни максимум, но боишься, что ничего не получится. Дам хороший совет, если ты поставил перед собой амбициозную цель, но не знаешь, с чего начать. Или если тебе хочется всего и сразу, но ты не можешь самостоятельно расставить приоритеты. Я покажу тебе, что для меня значат дисциплина и мотивация и где я беру новую энергию для больших достижений. Но это я и моя ответственность. А ты, да-да, ты! Ты должен задать себе прямые вопросы для того, чтобы понять, нужно ли это тебе. Я предоставлю тебе возможность, но эта возможность для тебя, если ты готов испытать себя и узнать, на что ты способен. Намерен проверить силу своего тела и стойкость своего духа. Готов посмотреть в лицо своим страхам. Желаешь обрести уверенность, что в любой ситуации сможешь защитить себя, свою семью и свою страну. Если ты выбираешь путь воина даже в мирной жизни. Готов рисковать и побеждать… Итак. Ты готов рисковать и побеждать?!
Молчание.
Платон. УБЛЮДОК, Я НЕ СЛЫШУ ТЕБЯ!!
Он оглядывает всех зверским взглядом.
Платон. ГОТОВ?!
Ребята. ДА!
Платон. Прекрасно. Я поверил тебе, а делаю я это не так часто, уж поверь мне. Я надеюсь, что увижу тебя на ближайшей волне моих мастер-классов. До скорого.
Платон уходит из зала.
Матвей. Что это было?
Женя. Платон.
Матвей. Он… Он что, Бог?!
Женя. Наверное, где-то около.
Матвей. А… Он… Он чем занимается вообще?
Женя. Всем. Просто всем. Ни больше, ни меньше. Я как-то увидел, как он зашел в приложение сбера… Я чуть не обосрался, когда увидел, сколько у него нолей на счету.
Матвей. Как попасть на тренинг?
Женя. Тридцать тысяч, и ты в деле!
Матвей. Да хоть сто!
9
Кухня в квартире Матвея. На столе стоит пепельница, он курит прямо там. Все в дыму. Телевизор пытается что-то говорить, но запинается белым шумом. Матвей сматывает боксерские бинты и смотрит UFC на своем смартфоне. Арина читает. На столе лежит Евангелие.
Арина. Не боишься?
Матвей. Чего?
Арина. Курить прямо дома.
Матвей. Да бабушка все равно не почует.
Арина. Она про меня знает?
Матвей. Тебе некомфортно?
Арина. Да просто… Придет, а тут я. Здрасьте.
Матвей. Она все равно затемно придет. С Лесей Петровной… Ну, с соседкой нашей, всегда так. Там до ночи…
Молчание.
Арина. Кровь отстиралась?
Матвей. Ну так… Потом не тащит, и ладно.
На экране идет отрывок интервью Матвея, Арина делает громче.
Матвей. Автослесарь.
Светлана. Ну так отучишься и сможешь в другой город поехать?
Матвей. Бабушка тут у меня, как я поеду? Я учусь-то, чтобы в армию не забрали.
Светлана. А почему только бабушка? Где родители?
Матвей. Разбились зимой позапрошлой.
На экране появляется ведущая новостей.
Ведущая. А теперь о хорошем. Сегодня в нашем регионе кратковременные осадки, столбик термометра опустится до плюс десяти…..
Арина делает тише.
Матвей. Ну твою мать!.
Арина. Чего?
Матвей. Да бабушка увидит! Жесть!
Арина. Да она, как телевизор-то включается, не знает.
Матвей. Нахер я вообще с ней говорил?!
Арина. Успокойся.
Молчание.
Матвей. Я фотик куплю.
Арина. Зачем?
Матвей. Платон звонил, просил фотографа найти. Со мной пойдешь.
Арина. Хорошо, Моть…
Арина берет Евангелие.
Арина. Евангелие? На сказки потянуло?!
Матвей выхватывает у нее книгу.
Матвей. Это бабушкино! Не трогай!
Арина. Вот, только бабушки это и читают!
Матвей кладет бинт на стол, открывает Евангелие.
Матвей. Посмотрим.
Матвей читает. Арина подходит к нему и гладит по голове.
Арина. Ты где деньги-то возьмешь на фотик?
Матвей. Неважно.
10
Че Гевара, Сталин и Платон явно достали друг друга своим присутствием в зале. После каждой встречи они наверняка сходят с портретов на татами и высказывают друг другу все, что накопили за день. Но это после боев. А сейчас в зале Платон, Женя и Андалеб.
Платон. Плохо.
Женя. Что?
Андалеб. Платон…
Платон. Все. Я дал тебе четкое задание. Чтобы на волне было 30 человек. А их?
Женя. 27.
Платон. На 3 меньше, чем я сказал. Женя. Я поверил в тебя и доверил тебе важное дело.
Андалеб. Платон!
Женя. Я…
Платон. Мямлишь? Знаешь, что в тебе меня бесит больше всего? Ты, блять, постоянно мямлишь! Когда ты ко мне пришел в первый раз, у тебя горели глаза, перла энергия. А сейчас что?
Андалеб. Платон!!
Платон. Тебя заклинило что ли, мудень?! Закрой пасть, пока я не выкинул вас нахер на улицу!!
Молчание.
Платон. Что за хрень сейчас, Жень?
Женя. У меня проблемы.
Платон. Ну так реши свои проблемы! Зачем я трачу силы на тебя?
Женя. Прости…
Платон. Ты уже третий год в Афинах, я отдаю тебе свой опыт, свое, мать его время!
Женя. Я понимаю.
Платон. Да дерьмово ты понимаешь! Я помогаю парням, когда они приходят в первый раз. Ты опытный! Ты думаешь, заплатил мне и все? Я нуждаюсь в твоих деньгах что ли?
Женя. Нет…
Платон. Вот именно. Короче. В следующий раз, если ты не выполнишь план, вернешься обратно к себе в деревню петухов ловить, замкадыш херов! У меня есть много парней, которых я мог бы сюда отправить.
Молчание.
Платон. А отправил тебя! И народу мало! И Андалеб твой, вафел, петушара немытый! Нихрена не делает.
Женя. Платон, мы исправимся.
Платон. Я надеюсь. Не расстраивай меня. Иначе я другого главным сделаю. И помошника ему найду.
Андалеб. Да три, всего, человека…
Платон. Всего?! Всего, мать твою?! Гнида, ты кроме того, что в телефон дрочишь целыми днями, что делаешь вообще?!
Андалеб. Р-ребят…
Платон. Иди – убейся!
Андалеб. Ребят мотивирую!
Платон. Лучше бы ты себя на суицид замотивировал!
Молчание.
Женя. Платон…
Платон. Все, заткнитесь. Я все сказал. Чурка, зови ребят сюда.
Андалеб уходит в раздевалку и возвращается обратно с ребятами.
Платон. Круг!
Все встают в круг.
Платон. Привет, мужчина! Уже мужчина! Мы все проделали большую работу, а кто-то – невероятную. Я помог тебе расширить свою зону комфорта, увидеть реальный запас своих сил. Сейчас трое должны выйти в центр и рассказать свои впечатления. Первый!
Матвей. (Себе под нос) То парень… Через неделю – мужчина… Лажа какая то…
Парень 1. На выходных я впервые прыгнул роупджампингом с водонапорки. Было очень страшно, и я очень устал после физухи. Но через три секунды… Через три секунды полета я увидел, что я просто перемещаюсь в пространстве, сейчас веревка меня остановит, я просто спущусь на землю и ничего со мной не будет. Так и произошло. Я думаю, после такого я точно перестану бояться многого. Спасибо!
Аплодисменты.
Платон. Тихо! Второй!
Молчание.
В зал неожиданно влетает полностью голый парень.
Парень 2. Заново!!! Я родился заново!!
Платон. В центр! Быстро! Рассказывай!!
Парень быстро бежит в центр.
Парень 2. Моим заданием было проехать… до конечки! Голым! Я ссал! Взял тачку. На остановке разделся. Отвечаю! Все на меня смотрели, жесть! А я понимал, что это нужно! Тралик подъехал, я запрыгнул! С собой – мелочь на проезд и ключи! А новые люди! И я постоянно понимал, что это важно! Я пытался закрыться! Они пасли на меня, как психи! К середине пути я понял. Они чувствовали силу! Энергию! Я уже спокойно ехал к конечке. И я не выдержал! Я улыбался от того, что преодолел такой зажим! Я ехал и улыбался! Потом выбежал – и к вам! Я люблю вас, друзья! Реально вам говорю! Спасибо, Платон!
Он подбегает к Платону и кидается ему на шею.
Платон. Да-да… Молодец!! Андалеб! Быстро штаны найди ему, обзвенелся мудями своими!
Матвей. Чтобы быть мужчиной, а не парнем, надо обоссаться. Голым. Желательно во время роупджампинга.
Женя. Тихо ты!
Все начинают аплодировать. Андалеб отдирает парня от Платона и уводит его на улицу к машине, а тот продолжает восторгаться. Матвей проводил ребят абсолютно удрученным взглядом.
Платон. Ну… Теперь третий.
Матвей выходит в центр.
Матвей. Я должен был… Рассказать самую отвратительную историю из своей жизни любому первому встречному…
Платон. Ну??!
Матвей. Я рассказал женщине про то, как разбились мои родители.
11
Дом Матвея, та же кухня. Бабушка пьет чай, сидя за столом, перед телевизором. Включен канал «Спас». От переживаний, Матрена Никифоровна сложила руки на груди, внимательно смотря на экран. На плите в кастрюле что-то кипит. Арина и Матвей заходят на кухню.
Арина. Здравствуйте.
Матрена Никифоровна. Бааа! Милости просим! Моть…
Матвей. Не «Моть», а «Матвей». Как псина дворовая.
Матрена Никифоровна. Не дерзи! Это кто?!
Матвей. Это моя женщина – Арина.
Матрена Никифоровна. Прямо уже женщина? Вы трусы-то сами постирать не можете… Женщина…
Матвей. Арин, садись.
Арина садится за стол.
Матрена Никифоровна. Эка собачонка. Чаю бы хоть налил. Женщине-то.
Бабушка идет в сторону чайника.
Матвей. Да стой ты. Арин, поставь чайник.
Арина встает, набирает воду, ставит чайник.
Матвей. А теперь садись.
Арина садится обратно.
Матрена Никифоровна. Ты ей жизнь спас что ли?
Арина. Как будто новую подарил.
Матрена Никифоровна. Нельзя так. Вести себя как козел будет.
Арина. Матвей не будет.
Матвей. Как чай допьешь, полы протри тут.
Матрена Никифоровна. Да на кой ты ей нужен-то.
Арина. Хорошо.
Матрена Никифоровна. Сегодня полы протирала.
Матвей. Не страшно. Пусть привыкает.
Матрена Никифоровна. К чему привыкает?
Матвей. Жить тут привыкает.
Матрена Никифоровна. Втроем тут жить?! Не рано?! Откуда деньги?!
Матвей. Самое время. Заработаю.
Матрена Никифоровна. Чокнутые. Дед твой такой же был!
Матвей. У тебя процедуры.
Матрена Никифоровна. И затыкает! Точно дед!
Молчание.
Матрена Никифоровна. Венчаться-то будете?
Матвей. Баб, не думали еще.
Матрена Никифоровна. А вы вообще думаете?! Этож во грехе жить!
Матвей. Думаем.
Матрена Никифоровна. Только чем?! Хочешь потом в аду гореть вечно?!
Молчание.
Матрена Никифоровна. Эх, Сталина на вас нет…
Молчание.
Матрена Никифоровна. А ты чего молчишь? Немая?
Арина. Я люблю Матвея.
Матвей. Все, хорош! Развели матриархат! На работу положите мне пожрать!
12
Свалка. За это время она лучше не стала. Но как будто лучше стал Матвей. Он надел капюшон толстовки на голову. Из-под толстовки к его ушам тянется провод наушников. Матвей стоит один в центре этой мусорной пустыни и корчится перед зеркалом экскаватора.
Матвей. У меня есть деньги… Новая машина… Я теперь настоящий мужчина…Настоящий лидер должен понимать… Время – деньги… И некогда спать… Настоящий мужчина… А я не настоящий что ли?
Молчит.
Матвей. Не. Херня какая то…
Молчит.
Матвей. Ты и твой мир – не твой кошелек… Я сотру тебя в порошок… Разбилась машина, падает дом… Все полыхает священным огнем…
Олег Юрьевич. Чего ты там?
Матвей. Ох ё!.. Олег Юрьевич, так подкрадываетесь, инфаркт получить можно.
Олег Юрьевич. Отставить! Че бормочешь?
Матвей. Да так… Свое…
Олег Юрьевич. Свое… Щегол ты.
Матвей. Блин, мозоль содрал.
Олег Юрьевич. Слышь, щегол, че говорю?
Матвей. Хоть бы форму новую выдали…
Олег Юрьевич. Хрена собачьего! Форму ему! А ты заслужил? Форму-то?
Матвей. Чет я ничего не понял.
Олег Юрьевич. А пора бы уже понять!
Матвей. Что вы от меня хотите?
Олег Юрьевич. Ты че наплел журналистке этой, ты?
Матвей. Д, как есть все было.
Олег Юрьевич. Ты в курсе, что у меня от твоего «как есть», очко такого размера?! Рота солдат пройдет!
Матвей. Олег Юрич, сами разбирайтесь со своими солдатами, у меня работы вагон.
Олег Юрьевич. Вторую неделю дерут, сучонок!
Матвей. Да вы пьяный опять!
Олег Юрьевич. Я тебе сейчас под правый глаз пропишу еще, будет зеленоглазое такси, бля! Светит тут!
Матвей. Докладную напишу!
Олег Юрьевич. В жопу засунь себе!
Матвей подходит вплотную к Олегу Юрьевичу.
Матвей. Слушай внимательно! Еще раз, сука, я от тебя услышу хоть тонюсенький запах, директор первым узнает, что ты квасишь.
Олег Юрьевич. Гниль подчешуйная.
Матвей. Узнает, что ты дудку на входе через черный вход обходишь.
Олег Юрьевич. Тварь.
Матвей. Жена ваша узнает, почему Милена Вительевна постоянно на работе задерживается. О чем вы общаетесь в одноклассниках, узнает.
Олег Юрьевич. Ну ты крысеныш.
Матвей. И мне с вами крайне приятно общаться. У меня пост на странице уже сделан про вас. И фото, и записи диктофона. Таймер стоит. На 3 дня. Если я его не отменю, никто не отменит.
Олег Юрьевич. Хорошо…
Молчание.
Матвей. Завтра принесете мне сорок тысяч и в шкафчике моем оставите. В сумке.
Олег Юрьевич. С хрена ли так?
Матвей. Уроком вам будет.
Молчание.
Олег Юрьевич. Ублюдок.
Матвей. Хорошего вам дня, Олег Юрьевич.
13
Опять курилка шараги, с теми же надписями. Осень идет своим чередом, поэтому тускло. Слякоть. Арина сидит в телефоне. Матвей читает Евангелие.
Арина. Моть?
Матвей. Чего ты уставилась туда? Глаза посадишь.
Арина. Поехали на море?
Матвей. Да ты че, какое море…
Арина. Абхазия…
Матвей. А чего там?
Арина. Да там небо такое… Прикинь. Смотришь на воду – и больше нет ниче.
Матвей. У нас тут тоже, куда ни глянь – ни хера нету.
Арина. Да ты не понял! Ночь!!
Матвей. И?
Арина. И все звезды видно!
Матвей. Звезды?
Арина. Да, звезды! Смотришь, а небо – белое решето…
Молчание.
Арина. Мы ведь поедем на море?
Матвей. Деньги нужны.
Арина. Ты же на фотик нашел.
Матвей. (Кивает на Евангелие) С Божьей помощью.
Молчание.
Матвей. Арин… Меня на самом деле достали Афины эти.
Арина. Чем?
Матвей. Да чушки там одни. Никто ничего не лупит, все хотят, чтобы им все на голову свалилось. А Платон с Женей и Андалебом просто бабки с нас тащат. Хер ли толку? Я как был нищий – так и есть.
Арина. Охереть теперь.
Матвей. Да чего охренеть-то?! Женя! То мастера спорта московского привезет, после которого половина ребят прийти боится, то сам чмошникам зубы выбивает! Ладно я! Остальные там, как груши боксерские!
Молчание.
Арина. Стань там главным! Убери Женю нахер! И сам филки (что такое «филки»?) поднимай!
Матвей. Женю?? Ты видела, че он творит с ребятами?!
Арина. А ты видел, что ты творишь?
Молчание.
Арина. Я думала, ты изменился.
Матвей. Мы каждый день меняемся.
Арина. Афоризмы пошли! У нас уже есть один Платон! Запарил.
Матвей. А я Матфей!!
Арина. Кто?!
Матвей. Левий Матфей! Апостол!
Арина. Дурак ты, Моть. Матвей Чернов, тире, дурак!
Молчание.
Матвей. Приятно…
Арина. Ну Моооть! Мооре!! Пляж! Я хочу пляж! Абхазия! Там мандарины, винище!
Матвей. Ага. А жить там где?!
Арина. Можно через знакомых пробить недорого домик.
Матвей. Ага. Коттедж!
Арина. Да не! Там домики деревянные на берегу прям! Кровати есть, крыша есть! Кайфуй-отдыхай!
Матвей. Ну да. С винищем и мандаринами-то. Хер ли нет..
Арина. Во-во!
Матвей. Те же пьяные рожи, только теплее.
Арина. Бля, ну ты задрот!
Матвей. А на кого бабушка-то?!
Арина. Да с собой возьмем!
Матвей. Она-то в другую часть города до поликлиники идти не хочет…
Арина. Ну пусть остается тогда!
Матвей. А если случится чего?
Арина. Да Матрена Никифоровна еще нас с тобой переживет!
Матвей. Меня точно, с твоими морями, океанами…
Молчание, Арина показывает ему очередное фото с пляжем.
Матвей. Ой все! Будут тебе и звезды, и пляж!! Только не мозоль мне глаза фотками этими! Абхазия, блять!
14
Зал, только после боев. Матвей ВЕСЬ в крови, пол ВЕСЬ в крови, короче, ВСЕ в крови. Портреты Сталина и Че Гевары накренились. Только Платон невозмутимо сияет со стены своей каменной улыбкой. Матвей переводит дыхание. Арина ходит по залу и с видом профессионала делает фотографии. Кровь ее не смущает.
Арина. Ты зверь.
Женя. Убийца просто.
Матвей. Да ладно, у него нос слабый, он даже «Стоп» не сказал.
Женя. Нравишься ты мне. Но с заданием про родителей ты перегнул, конечно. А ведь способный.
На входе аккуратно выглядывает бабушка Матвея, ее никто не замечает.
Матвей. Молчать надо было?
Женя. Платон в ярости был. Ни разу не видел его таким.
Матвей. Зачем на рампе ссаться-то?
Женя. Ты к чему?
Матвей. Да все не так! У Паланика не так! Развели фашизм!
Женя. Че за хуйню ты несешь?!
Молчание.
Матвей. Еще раз такое услышу, я те так садану, быстро с копыт на жопу сядешь!
Женя. Че бля?!
Матвей. В очо!! Вы бабки с нас взяли! Где результат?!
Молчание.
Матвей. Пацаны, он пиздабол!
Женя толкает Матвея. Оба застыли.
Женя. Ты сейчас так простудишься, я тебя голым в троллейбусе примотаю! Будешь круги наматывать!
Бабушка вбегает в зал.
Матрена Никифоровна. Чего?! Голым?! Голым!!! А я знала, что голым!!
Женя. Кто это??
Матвей. Ба?! Как ты тут?!
Матрена Никифоровна. Голым! Твою набекрень! Это они тебя?! Крови-то сколько!! Точно фашисты! Крови, как в сорок втором! Ублюдки!!! Не дам! Не позволю!!
Начинает бить всех подряд сумкой.
Матвей. Бабушка!!
Андалеб. Вот экшн-то.
Матрена Никифоровна. Гамадрилы! Дерутся, а потом долбят друг друга! Дерутся и долбят!! Ох, деда нет на вас! Ублюдки!! Всех бы вас, педиков, положил бы! Фашисты! Пидоры, Господи Иисусе!!!
Матвей. Бабушка, успокойся!
Матрена Никифоровна. Книжки он читает, блять! Сектанты! Содомиты!
Женя. Женщина, что вы несете?!
Матрена Никифоровна. Паланюк ваш! Пидор! Я у Леськи из пятнадцатой спросила, она мне в интернете страницу показала! Точно долбится! Пиндос ебаный! И вы туда же! Безбожники хуевы!
Матвей. Бабушка, хватит!
Матрена Никифоровна. Всех положу, ублюдков неотесанных! Да мой отец! Если бы видел бы! Суки! Воевали за вас! С автоматами орали в траншеях от контузии!! А вы?! Гниды! Вас всех под танки надо! И без оружия! Суки!!
Она хватает Матвея за руку и, причитая, уводит из зала.
Матрена Никифоровна. Содомиты недорезанные!! Фашисты недобитые!!!
Арина провожает его взглядом.
Женя. Это че за трэш?
Парень 1. Слышь, это ты лучше нам обьясни, что это за трэш.
Женя. Да она на всю башню отьехавшая, видно же.
Ребята окружают Женю.
Парень 2. Завязывай нам хуи в уши вкручивать. Моя бабка с Матроной Никифоровной 40 лет на заводе оттарабанила, пока его не закрыли. Херни не скажет.
Женя. Пацаны, вы че?!
Парень 3. Ты че, на петушиную тему нас подписал? У меня батя сидит, он сначала тебе яйца изо рта вытащит, потом всех наших на перо посадит. Базарь яснее.
Женя пытается выйти из круга, его быстро заламывают и держат по рукам и ногам.
Парень 1. Короче. Че выходит, Паланик в жопу дает?
Женя. Да я не знаю, я книги-то не читал.
Парень 1. (Берет Женю за горло) Пидор? Или нет?!
Женя. Я не зн… Нет! Не пидор!! Отвечаю!
Парень 1. (Бьет Женю в живот.) Точно, нахуй?!
Жене перебивает дыхание.
Женя. Точно…
Парень 1. Смотри у меня, бля. Я не знаю, как в Москве у вас, а тут разговор короткий. Старших не уважает, темы петушиные. Только бабки. Ты давай мозги не воспаляй, пока цел!
15
Подсобка на свалке. Олег Юрьевич обедает. Матвей стоит около своего шкафчика, из которого выглядывает сумка. Он пересчитывает деньги и тихонько пританцовывает. Олег Юрьевич нервно смахивает крошки со стола, продолжает есть и сверлит взглядом спину Матвея.
Матвей. Как дела ваши?
Олег Юрьевич. Знал бы – в первый день тебя задушил бы, змееныш!
Матвей. Спасибо! Я так рад видеть вас в таком бодром расположении духа!
Олег Юрьевич. Деньги уже у тебя, что тебе еще нужно?!
Матвей. Мне нужно еще.
Молчание.
Олег Юрьевич. Эгоист хуев.
Матвей. Олееееег Юрич!
Олег Юрьевич. Я пенсионер, между прочим! У меня сердце больное!
Матвей. Бодро вы живете для пенсионера, мне кажется, надо ваше рвение поубавить.
Молчание.
Олег Юрьевич. И долго ты меня мурыжить собираешься?
Матвей. Кто знает, Олег Юрьевич, кто знает…
Олег Юрьевич. Давай, чтобы это было в последний раз!
Матвей. А давай я сам решу, сколько это будет длиться?
Молчание.
Олег Юрьевич. Ты просто однажды до дома не дойдешь, Матвей.
Матвей. Чего?!
Олег Юрьевич. Слух плохой?
Матвей. Вы мне угрожаете?!
Олег Юрьевич. Да что ты, как же я…
Матвей. И что же мне будет? Меня побьют?
Олег Юрьевич. Щенок.
Матвей. По лицу прям? Сюда? (Он тыкает себе пальцем в нос)
Олег Юрьевич. Смейся-смейся.
Молчание.
Олег Юрьевич. Дурак ты, Моть.
16
Зал, ребята вяло разминаются перед боями. Портретов Сталина и Че Гевары больше нет. Вместо них, теперь висят три здоровых фотки Платона с разных ракурсов. Матвей подходит к одному из них, корчит рожу. В центре стоит Платон.
Платон. До меня дошли слухи о том, что многие негодуют по поводу происходящего в Афинах, поэтому я сегодня тут провожу эту встречу. В воздухе остро стоит вопрос того, зачем делать то, что мы делаем. Евгений не смог ответить себе на этот вопрос, и теперь его тут не будет. И его несложно понять. Ведь есть столько важных дел, которым можно посвятить себя, вместо этого. Например, семья, бизнес, работа. С этим сложно спорить. Но есть один из маленьких ключиков к тому, что в этой жизни можно добиться. Это умение вступить в бой, как бы странно это ни звучало. И это не простое околачивание груш. А конкретная работа. Работа на результат. Здесь, в зале, ты как нигде можешь проверить и отточить свои практические навыки. Понять, что такое дисциплина и что такое упорство. И как это важно для достижения твоих целей и твоих результатов. Я не буду это разжевывать тебе, ты взрослый и неглупый парень. И решение принимаешь сам. Так вот. Приходя сюда и доходя до своего предела, проходя его, переступая, ты учишься идти дальше. Несмотря на внутреннее сопротивление. Несмотря на нежелание и страх получить в лицо. Несмотря на желание побыстрее слиться, закончить, сдаться, когда тебе некомфортно. Понимаешь, с момента, как ты начинаешь выходить из зоны комфорта, очень быстро и очень сильно замечаешь, как стремительно меняется твоя жизнь. В то время, как у обычного человека кончаются силы к концу дня, я полон энергии. Мне нет нужды ходить на тренинги по мотивации. Мне нет нужды дополнительно себя чем-то заряжать. Схватка – моя мотивация. Разве одного этого не достаточно, чтобы наконец взять себя за задницу, поставить цели и их добиться? И после гордиться собой! Для меня лично этого уже достаточно. Я надеюсь, этого будет достаточно и для тебя!
Молчание.
Матвей. Мы это уже тысячу раз слышали.
Платон игнорирует Матвея. Остальные молчат.
Платон. УРА!!!
Молчание.
Матвей. Кто это летят, как облака, и как голуби – к голубятням своим?
Молчание. Все смотрят на Матвея.
Платон. Первое правило бойцовского клуба!
Матвей. Так, меня ждут острова и впереди их – корабли Фарсисские.
Андалеб. Заткнись, Матвей!
Платон. Не говорить кому попало о бойцовском клубе! УРА!
Молчание.
Платон. Второе правило бойцовского клуба!
Матвей. Чтобы перевезти сынов твоих издалека и с ними – серебро их и золото их.
Андалеб. Матвей, ты ебнулся?
Платон. Это у него наследственное, видимо.
Молчание.
Платон. Второе правило бойцовского клуба!
Матвей. Во имя Господа Бога твоего и Святаго Израилева, потому что Он прославил тебя.
Платон. Сученыш, закрой свой рот!!
Молчание.
Платон. Что за хуйня тут происходит?
Матвей. Евангелие от Матфея.
Молчание. Матвей выходит в круг.
Матвей. Местами похоже на ту чушь, которую мы тут еженедельно слушаем. Только финал там прикольнее.
Молчание. Матвей смотрит на Платона.
Матвей. Мы не за этим сюда пришли.
Он кладет капу в рот.
Платон. Силу почувствовал? Травмироваться не боишься? Очень вероятно сегодня.
Матвей. Обещаешь?
Платон. Есть такая вероятность.
Молчание.
Платон.(Андалебу) Ты! Этот, как его… В центр. Покажите всем, как НАДО драться в Афинах.
Матвей смотрит на Андалеба, тот стоит.
Платон. ЧУРКА, ТЫ ЧТО ОГЛОХ?!
Андалеб. Ну, ненормально как-то все это.
Платон. Блять, тогда Матвей место Жени займет вместо тебя, чмо ты тупорылое!!
Андалеб выходит в центр. Кладет капу в рот. Матвей и Андалеб стоят друг напротив друга в стойке.
Платон. ГОТОВЫ?!
Матвей. СТРАХА НЕТ!!!
Андалеб. НИ ШАГУ НАЗАД!!!
Платон. БОЙ!!
17
Кухня. Олег Юрьевич сидит за столом с кружкой чая в руках. С другой стороны бабушка. Горит свет. Работает телевизор. Несмотря на это, на уши все равно давит тишина.
Матрена Никифоровна. Ходить нынче вообще не могу. Ноги в момент отекают.
Олег Юрьевич. Да и не надо вам ходить-то много, Матрена Никифоровна…
Матрена Никифоровна. Усидишь тут…
Молчание.
Матрена Никифоровна. Чай-то остыл, поди.
Олег Юрьевич. Теплый.
Молчание.
Матрена Никифоровна. Не слушали бы вы Светлану эту. Шли бы домой, прости Господи…
Олег Юрьевич. Нельзя. Приказ полиции. Не положено!
Матрена Никифоровна. Полиции… Где полиция-то ваша, когда такое происходит? Куда они смотрят?! Арину бы лучше искали, швабру несчастную! И чертей этих! Бесы!!
Матрена Никифоровна начинает плакать.
Матрена Никифоровна. Ох дед наш… На кого оставил-то меня?! При коммунистах-то не так было!! И я, дура старая, куда глядела?!
Олег Юрьевич. Да разве уследишь за ними, за молодыми-то?
Матрена Никифоровна. Ох, Господь милостливый! Сначала Сашка с Любой… Теперь Мотька… За что мне несчастье-то такое?
Матрена Никифоровна упирается головой в стол, громко рыдает. Олег Юрьевич украдкой смотрит под стол.
Олег Юрьевич. (Себе под нос) Куда чертеныш деньги-то дел?!
Матрена Никифоровна. Ох, Боженька! Если ты есть на свете…
Олег Юрьевич осматривает кухню, сидя на стуле. Его взгляд останавливается на телевизоре.
Матрена Никифоровна. Мотька мой…
Бабушка начинает плакать, Олег Юрьевич, успокаивая, поглаживает ее.
Олег Юрьевич. О! Началось!
Он подбегает к телевизору, делает громче. Матрена Никифоровна не обращает на него никакого внимания.
Ведущий. В центре громкого скандала оказался официальный тренинг «Афины». Несколько дней и двадцать тысяч рублей обещали сделать из неуверенных в себе молодых людей настоящих мужчин. Вместо этого, один из участников тренинга оказался в реанимации в крайне тяжелом состоянии. Наш корреспондент Светлана Батманова провела собственное расследование и сама едва не попала на больничную койку.
На экране транслируют Матвея с забинтованной головой. Он лежит на койке в палате больницы. За ним ухаживает медсестра.
Олег Юрьевич. Я в туалет. Сейчас приду.
Светлана. Тренинг обещал из любого, даже из самого неуверенного в себе мужчины, сделать настоящего бойца. Но Матвея отвезли в реанимацию с тяжелым сотрясением мозга. Его ожидает месяц в коме, возможен паралич и самое прискорбное, что полиция даже и не пытается искать виновных в получении столь тяжелой травмы. В возбуждении уголовного дела на данный момент отказали, родственникам пострадавшего остается только принять его судьбу и стараться привыкнуть к результатам тренинга.
Матрена Никифоровна. Отче наш, Который на небесах! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое!
На экране транслируют бой Жени со случайным участником клуба. Женя взял парня в треугольник, а тот безуспешно пытается освободиться. Теряет сознание от удушения.
Светлана. А судя по информации на сайте, данный тренинг прошли тысячи людей по разным городам страны. Организаторы берут с участников обещание молчать о том, что происходит в зале, но в сети все равно появляется видео мероприятий. Одно из обязательных мероприятий – бойцовский клуб. Под яростные крики будущие афиняне без страха и устали молотят друг друга. Видимо, именно после такого мероприятия Чернова Матвея и доставили в реанимацию.
Матрена Никифоровна. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе.
На экране транслируется отрывок одной из многочисленных видеолекций Платона.
Светлана. Создатель тренинга и главный «афинский» оратор Платон на своих выступлениях рассуждает о мужественности и ответственности. Но найти в себе силы извиниться перед семьей пострадавшего так и не смог.
Матрена Никифоровна. Хлеб наш насущный дай нам на сей день и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.
На экране транслируется, как Андалеб пытается выбить камеру оператора. На нем белая футболка с надписью «Афины. Ни шагу назад».
Андалеб. Он мог так везде!
Светлана. Мужчина!
Андалеб. Везде мог покалечиться!
Светлана. Мужчина, прекратите!
Андалеб. Камеру, уебок, убери!!
Светлана. Помогите! Полиция!!!
Светлана. Мы сами решили задать ему пару вопросов и пришли к залу, где он проводил очередной тренинг. Но он так и не вышел, а послал помошников, которые набросились на нас с кулаками.
Матрена Никифоровна. И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.
На экране транслируется стоящая на улице Светлана, с микрофоном в руках.
Светлана. Пока родственники пострадавших по всей России пытаются оспорить решения о невозбуждении уголовных дел, Платон так и продолжает ездить по стране со своими тренингами. И даже стоимость этого тренинга не останавливает потенциальных участников, а ведь на эти деньги можно полгода заниматься в простых залах с профессиональными тренерами.
Гаснет свет и телевизор. Матрена Никифоровна рыдает в темноте.
18
Я уже убедился в этом, что не важно, кто я и кто ты. Небо залито синим светом на прохладе святой воды. Мы лицо той водой умоем, жизнь толкает только вперед. Каждый день – разогнанный поезд на взлетающий самолет. Ведь печаль не отмоет спирт. Мне тоска, что Аллаху ад. У завистника рот скрипит, как несмазанный автомат. Благодать – самый верный путь! Не сказать, сколько радости в ней! Я увидел. Простые люди превращаются в королей! Яркий блеск из-под моих век. А душа, будто чистое поле. Ни одной живущей душе не сломить мое сердце и волю.
Подсобка на свалке. Матвей сидит на той же лавке за тем же столом на фоне тех же облупленных стен. Только теперь на стене висит большая икона Иисуса Христа, а под ней стоит статуя Зевса. По обе стороны от Матвея стоят Платон и Олег Юрьевич. Все в длинных белых робах. На столе перед Матвеем – видавший виды электрический чайник. Олег Юрьевич держит золотой венок Ромула. У Платона в руках золотой Грааль. Все залито ярким светом.
Платон. Где родившийся Царь?
Платон подходит к Матвею.
Платон. Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему.
Платон встает на колени, протягивает Грааль Матвею. Матвей берет его. Смотрит на сосуд, потом на Платона.
Олег Юрьевич. Пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему.
Олег Юрьевич подходит к Матвею и надевает ему на голову венок.
Матвей. Теперь я могу выпить из Грааля. И стану бессмертным! Все выпьют! И станут, как я!!!
Молчание.
Матвей. И деньги не нужны будут, Платон! И тренинги! И работа с водкой, Олег Юрьевич!!
Платон. Они, выслушав царя, пошли. И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец.
Свет меркнет.
Матвей. Младенец?
Олег Юрьевич. Да черт бы тебя побрал! Доигрался, дебил несчастный!
Молчание.
Олег Юрьевич. Че ты носишься с этой бутылкой водки, как полоумный младенец с соской?!
Матвей. Но это Грааль!
Олег Юрьевич. И опять мычит… Чего ты мычишь-то, Моть?! Я ведь не понимаю ни черта, что ты мелешь!
Матвей вскакивает.
Матвей. Ниче я не мычу! Олег Юрьевич, вы че?! Я терь царь! Царь свалки, Олег Юрьевич!
Олег Юрьевич. Опять буянит… Пора таблетки пить!
Платон обхватывает Матвея двумя руками, прижимает спиной к себе, Олег Юрьевич подходит к ним, раскрывает рот Матвея, кладет туда таблетку. Вырывает из руки Матвея Грааль, наливает туда воду из чайника. Заливает ее Матвею в рот. Тот все проглатывает.
Олег Юрьевич. Через полчаса сможешь работать. Хоть как-то…
Платон отпускает Матвея. Они вдвоем усаживают его обратно. Постепенно все опять заливается светом.
Платон. И, придя, поселился в городе, называемом Назарет.
Олег Юрьевич. Да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется.
Платон. И крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои.
Пауза.
Платон. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.
Олег Юрьевич. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих.
Матвей. Мы все будем бессмертными!
Глаза Матвея тяжелеют, а язык заплетается.
Матвей. Теперь-то точно будем…
Конец.
Ноябрь 2019
Нижний Новгород
Страна Робин Гудов
Пьеса-монолог в одном действии.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Саша. С разноцветными часами на руке. С татуировками. На второй руке браслет.
Маша. Немая.
Крыша высотки в центре города. Около антенны сотовой связи сидят Маша с Сашей. Между ними лежит сумка с инструментами. Саша подкручивает какую-то деталь отверткой внутри антенны и говорит. Маша смотрит и слушает.
Саша. Да я, наверное, там бы и работала дальше, если бы не эти громилы ебаные. Знаешь, у них на сайте так и написано. Вакансия «Громила». Они в таких магазинах на все случаи жизни имеются. Надо за закладчиком проследить – звоним громилам. Наркоши долг не отдают –звоним громилам. Чекнуть, не обманывают ли графитчики? – и тут громилы. Короче, не убежишь сейчас от громил. И получают, суки, хорошо. За один сломаный палец два куска. Нормально? Эти вакансии всегда самыми первыми разлетаются на таких сайтах, а херли делать? Пятерочку охранять всю жизнь не будешь… Вот и ввязывешься в дерьмо всякое, а как не ввзяываться?
Я вот с Питера, у меня там всегда какой-то левый заработок более-менее был. То за стариками присмотришь за бабки, то на выставке поможешь кому картины развесить. На крайняк, можно барменом пойти рабоать. Правда, только барменом то и можно. Из-за татух то меня не берут никуда, но барменом работать прикольно…. Не суть, сейчас то не об этом. Встретила я ушлепка своего на одной из выставок, а земля моментально из-под ног ушла. Сходу я поняла, что руки мои в него, не то что наручниками… – бульдожьей хваткой вцепились, аж самой тошно. И уезжать пробовала и истерила месяц, даже врала, что изменяла! – бесполезно, все равно потом сама к нему на коленях приползала… А он прощал, собака…. Дай ключ на 14.
Маша дает Саше ключ на четырнадцать.
Саша. Да и не могу сказать, что жалею. Не о чем тут жалеть. Только, вот че, мне 26 уже, а у погодок моих уже бизнессы свои, хуизнесы… А я как не пришей к пизде рукав мотаюсь по городам и работам…. В общем, он меня позвал, я приехала и решила тут осесть. С Олегом. По началу то все классно было. Цветочно букетный-романтика… Но полгода то пролетело, и поняла, что жрать тоже хочется… Не, еда то всегда дома есть и была, но одной едой разве сыт то будешь?
Элементарно, у него дому лет 200 уже, я хер знает, когда его построили. Но пол деревянный. В толчок ночью идешь, а нога через гнилые доски проваливается. Вроде, до толчка не дошел, но уже в него сходил, блин. Стены все старые…. Кроче, видеть надо, что-бы понять. Ну я пожила так маленько, потом начала Олегу плешь проедать, что бы хоть как-то бабок то намутил, а он тоже татухами к херам забитый, зуба нет переднего, куда такого возьмут? Я начала своим питерским звонить, узнавать че делать с ситуацией. Уехать то мы не можем –у Олега мама тут… В общем посоветовали на каком-то сайте с наркотиками графити идти рисовать…. Ну как графити. Трафареты делаешь, ходишь ночью, рисуешь. И гуляешь, и бабки капают, понимаешь? Значит, сели мы, вырезали трафареты, я уж собрала все вещи самые стремные, что бы засрать не жалко было… Думаю, пойдем мы сейчас на улицу рисовать и че с нами будет? Короче, ссала-пиздец, но не тут-то было. Мой берет, из-за двери огромный лист фанеры достает и в хату заносит. Говорит: Вот стена наша. Я в тот момент просто охерела. Понимаешь че? Этот дебил принципиальный хотел в квартире эти трафареты рисовать. На фанере!! В фотошопе обрабатывать и барыгам кидать…. Грит, мол, не буду я на этих хуесосов работать. Пусть, грит, сами раскошеливаются. Людей травить еще…
Ну как хотел, мы так по итогу и сделали. А я и спорить не стала. Какая я баба, если мужика своего не слушаю?! Дай ключ на 12.
Саша закуривает. Маша берет ключ на 14 и кладет в сумку. Отдает Саше ключ на 12.
Саша. И самое то жоское, что получилось у нас все. С другой стороны, а хер ли не получится то? Мы еще алкаша дворового выцепили. Стаса… Настолько мужик прожженный… Один раз метанола выпил и на глаз на один ослеп… Его во дворе так и называют безглазый Стас. Он то нам карточку и оформил в сбере за бутылку водки.
Вот мы и зажили так. Рисовали. Я на компе быстро это все редачила. Потом отправляла. И ништяк. За один графитос двести рэ, плюсом краску оплачивают –работай не хочу, так 15-20 рисунков в день.
И тут понеслоооось. Через месяца три долги все раздали, через пол года ремонт забабахали… Эх, заглядение. Короче, на ноги встали. Но остановиться уже не могли никак. К нам еще подруга Олежкина зашла как-то раз. Грит, хоспису тут местному филок не хватает, вот акцию по сбору средств мутить собираются…. Ну мы взяли да и подогнали им кусков 50. А че бы не подогнать, коль есть они, бумажки то эти…. Тем более, так заработанные… Мы в Питере, в колхозе моем всегда друг другу помогали, если надо!
Короче, мы еще поднакопили немного, тачку починили, а Олег начал нормальную работу искать. И нашел. Вот, телефонные системы чинишь, по крышам домов лазиешь, как сейчас. Если не нарк и не алкаш, то берут, главное, чтоб руки из того места росли… Да че я те рассказываю, сама все знаешь. Ладно, хоть на распределении дома в центре города дали, а то я нос чесала по области к вышкам то кататься….
Я пару недель дома посидела, да тоже вместе с ним устроилась, вот сейчас с тобой тут сижу, антенну ремонтирую. И нормально, скажу я тебе! А виды то какие??! А закаты??! Мы с Олегом всегда после работы еще пару часов на крыше то сидели поначалу… Закатами любовались! Но недолго счастье наше длилось….
Дай отвертку.
Маша забирает у Саши ключ на 12 и дает отвертку.
Саша. Так вот. Через неделю ввалились двое лысых в трениках… Говорят, че, художники хуевы, хорошо живете, раз онкобольным помогаете? А я то не выдержала, кричу этому лысому, мол ты че приперся? Сейчас быстро с копыт то на жопу сядешь… А Олег с ними вообще говорить не стал. Сразу смекнул, че к чему. Он этих неандерталов еще на подходе из окна запалил. Просто сходу перцем залил обоих, да куском арматуры обошел хорошенько. Благо, еще с ремонта он остался, кусок то этот. Мы сумки быстро схватили, они у нас как раз на этот случай сложенные были. Дверь захлопнули, в машину прыгнули, да свалили нахер…. А страшно-обосраться можно! И главное, непонятно, как они вышли то на нас?! Оказалось, через сбер пробили они, какие операции у нас с картой происходили. В хоспис пришли, да выяснять начали. А поступали вам бабки? А откуда? Короче, как-то узнали они про нас с Олежей… Вот мы и на дачу жить уехали, за Стаса только боялись… Ну этого, без глаза который. Но, он мужик умный, говорит, мол пишите заяву на этих тварей. Мы и написали. А он следаку сказал, что меди насдавал дохера, а по белке решил перевести все в хоспис то в этот. Кремень, а не мужик! К нему в полиции даже вопросов никаких не было, он всех сотрудников во всех сменах по фамилии, имени, отчеству знает…
Молчание.
Саша. Вот с той поры то они от нас и отстали… И надеюсь… Надеюсь, что все теперь хорошо с нами будет….
Она перестала орудовать отверткой. Руки выронили инструмент, а из накрашенных глаз потелки слезы. Она закрыла лицо ладонями и в голос зарыдала. Маша подсела к ней и крепко обняла.
Саша. Ой прости… Я просто, как про громил этих вспомню… Всегда истерика… Прости пожалуйста…
Некоторое время Саша молчит, вытирая со своего лица слезы. Смотрит на закат. Закуривает, поднимает отвертку и продолжает что-то крутить в антенне. Маша смотрит на Сашу.
Саша. Заболтала я тебя совсем… А ты и остановить то не можешь, немая ведь… Прости, дорогая… Давай заканчивать… Сейчас Олег заедет за нами и мы тебя до дома добросим… И сами поедем.
Конец.
Август 2020
Нижний Новгород
Почтамт.
«Они дадут тебе денег, чтобы не сдохнуть с голоду. Но на побег не хватит никогда.»
Чарльз Буковски. Почтамт.
Пьеса в двух действиях.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЕГОР. Сортировщик почты. 26 лет.
ОЛЕГ. Друг Егора. 27 лет.
СВЕТА. Девушка Олега. 26 лет.
ГАЛЯ. Начальница ОПС. 22 года.
ЛЕСЯ. Заместитель Гали. 21 год.
МАША. Оператор первого класса. Анорексичка. 30 лет.
ВЕРА. Сотрудник почты. 22 года.
РЫЖИК. Кот серого цвета. Сколько лет – не понятно.
САША. Супервайзер. 35 лет.
И все остальные.
Действие первое.
1
Частный сектор в центре спального района. Двор старого кирпичного одноэтажного дома. Он огорожен деревянным забором с выбитыми шпалами. Около одной из стенок разбросана груда ненужного бытового хлама. Потрескавшийся сервант без дверцы, старая советская люстра, перевёрнутая коляска от мотоцикла «Урал», поломанный деревянный дубовый стул, несколько дырявых покрышек… И все в таком роде. На ветке растущего рядом дерева висит боксёрская груша. Недалеко от нее кострище обложилось белым обгорелым кирпичом. Во дворе стоит ржавая нива. Олег роется у нее под капотом. На водительском сиденье, за открытой дверью, сидит Егор. Курит.
ОЛЕГ. А так часто происходит, потому что, когда все хорошо работает, заявок нет. Нет заявок – нет денег.
ЕГОР. И что делать?
ОЛЕГ. Приезжаешь на объект и роняешь его.
ЕГОР. Роняешь?
ОЛЕГ. Да. Отрубаешь вышку. Связь пропадает – сразу жалобы. Через пятнадцать минут у тебя уже готовая заявка.
ЕГОР. За это не увольняют?
ОЛЕГ. Увольняют. Только откуда они узнают? Главное, телефон вырубить перед тем, как ехать. И все норм. Чтоб положение не отследили.
ЕГОР. Интересно, конечно… Но, я пока на почте побуду.
ОЛЕГ. Может, хоть к нам переедешь?
ЕГОР. Да зачем я вам нужен?
ОЛЕГ. Я не хочу тебя сейчас одного оставлять.
ЕГОР. Жалеешь меня?
ОЛЕГ. А ты бы не пожалел? Это же родители…
Молчание.
ЕГОР. Себя пожалей. Справлюсь.
ОЛЕГ. Ты че грубишь?!
ЕГОР. А зачем ты о них опять?! Договаривались больше не говорить о них! Нет их и нет!
ОЛЕГ. Ладно, прости…
Егор докуривает, выбрасывает бычок на землю.
ОЛЕГ. Блин… Рук не хватает. Подойди.
Егор выходит из машины, подходит к Олегу.
ЕГОР. Чего?
ОЛЕГ. Тут держи.
ЕГОР. У карбюратора?
ОЛЕГ. Да.
ЕГОР. Не ебнет?
ОЛЕГ. Может, не сильно. Неприятно будет. Как на почте твоей.
ЕГОР. Держу.
ОЛЕГ. Сейчас…
Олег что-то крутит у двигателя.
ОЛЕГ. Вроде все… Заведёшь?
Егор идёт обратно на водительское сидение.
ЕГОР. А где ключ?
ОЛЕГ. Какой?
ЕГОР. Зажигания.
ОЛЕГ. Там кнопка вместо него.
ЕГОР. Жесть какая.
ОЛЕГ. Сцепление только выжми.
Егор выжимает. Нажимает кнопку. Машина заводится.
ЕГОР. Вот мне тоже такая нужна.
ОЛЕГ. Машина?
ЕГОР. Кнопка.
ОЛЕГ. Зачем?
ЕГОР. Нажал, и заработало все. Мотор ревет, жизнь идёт. Как будто включил ее. Жизнь настоящую.
Олег захлопывает капот.
ОЛЕГ. Ты что-то со своей почтой совсем поплыл.
ЕГОР. Да куда плыть-то?! Однообразно все.
ОЛЕГ. Так к нам переходи.
ЕГОР. Вышки сотовой связи ронять?
ОЛЕГ. А че, марки лучше что ли клеить?
ЕГОР. Да нормально, вообще. Неплохо.
ОЛЕГ. Ладно воду-то лить. Го к нам.
ЕГОР. Не хочу пока, попозже может…
ОЛЕГ. А че тянуть?
ЕГОР. Подождать надо.
ОЛЕГ. Пока кнопку принесут?
ЕГОР. Какой ты душнила… Мне в сентябре из отпуска в институт выходить. Куда я пойду?! Вышки, кнопки, че?!
ОЛЕГ. Че ты прилип к почте к этой?! Как банный лист к жопе.
ЕГОР. Коллектив хороший. И совмещать можно. И на кандидатскую время есть.
ОЛЕГ. Ты шесть лет нахер штаны тёр? Чтобы посылки таскать?
ЕГОР. Чтобы на твои дебильные вопросы отвечать.
Нива глохнет.
ОЛЕГ. Блин…
Олег идёт к капоту, открывает, смотрит.
ОЛЕГ. Ты не закрутил?!
Егор идёт к Олегу.
ЕГОР. Где?!
ОЛЕГ. Вот! У аккумулятора!
ЕГОР. Так ты не просил.
ОЛЕГ. Кнопка по включению твоего мозга, интересно, есть где-нибудь?
ЕГОР. Ага. Я тебе по почте вышлю. Могу без очереди выдать.
ОЛЕГ. Она, один фиг, сломанная придет. Как защитное стекло мое с алика…
ЕГОР. Так нехер с Китая заказывать.
ОЛЕГ. На почте вообще в целом все ломается. Чехлы. Техника. Жизни…
ЕГОР. Ты че хочешь от меня?!
В предбанник дома выходит Света.
СВЕТА. Вы тут долго еще?! Жрать идите!
ОЛЕГ. Почти закончили! Скоро придём!
СВЕТА. Давайте быстрее! Я второй раз греть вам не буду!
2
Отделение Почты России. Десять вечера. Рабочий день окончен. Внутри отделения клиентский зал, коридор со стеллажами, забитыми посылками, чёрный ход, через который принимают почту, и сортировочный цех. Тут грязно и холодно. В клиентском зале стойка приема клиентов разделена на трёх операторов. Выделено место под четвёртое окно, оно закрыто стеллажом. За стеллажом, со стороны склада, тут стоит компьютер начальника, он почту не принимает. За компьютером начальника сидит Вера. Она кликает мышкой и что-то печатает на клавиатуре. Рядом, за соседним компьютером, стоит Егор. У него под ногами куча принятой за сегодня почты. Посылки, письма заказные. Письма с объявленной ценностью. Посылки первого Класса. Посылки курьерской доставки. Мелкие международные пакеты. Список можно продолжать бесконечно. Он собирает почту в брезентовый мешок на отправку.
ЕГОР. А первый класс – какой индекс? Шестьсот три, девятьсот шестьдесят пять?
ВЕРА. Нет, это ЕМС.
ЕГОР. А Первый класс какой?
ВЕРА. Девятьсот шестьдесят два.
ЕГОР. Давно ли?
ВЕРА. Всегда такой был.
ЕГОР. Серьезно? Странно.
ВЕРА. Ты меня пугаешь…
ЕГОР. Да ладно тебе…
Егор подбирает несколько посылок, складывает их на стол. Берет по одной посылке, с каждой считывает штрих-код терминалом, забрасывает в мешок.
ЕГОР. А пломбы где?
ВЕРА. На сортировке посмотри.
Егор уходит из клиентского зала в сортировочный цех. Вера сидит за компьютером и что-то печатает на клавиатуре.
ВЕРА. Да еб твою мать, этот масс задрал.
Продолжает печатать.
ВЕРА. Опять эти транзакции сраные.
Продолжает печатать.
ВЕРА. Опять от почтамта влетит.
Продолжает печатать.
ВЕРА. Пфффф.
Продолжает печатать. Останавливается.
ВЕРА. Блядь!
Она бьет кулаком по клавиатуре. Откидывался на кресле, закрывает глаза ладонью. Приходит Егор. В руках у него грязный пакет с металлическими почтовыми пломбами.
ЕГОР. Ты чего?!
ВЕРА. Масс не сошёлся.
ЕГОР. Блин, сильно?
ВЕРА. 20 тысяч.
Молчание.
ВЕРА. Кто-то не принял сегодня деньги с утра. А смену закрыл.
ЕГОР. И че теперь?
ВЕРА. Че, заявку составлять теперь, че. Завтра посмотрят, послезавтра ответят, в субботу на планерку, че…
Она достаёт из кармана телефон, пытается разблокировать. Тач айди не срабатывает, она кидает телефон на стол. Егор подходит к своему компьютеру, садится на своё кресло.
ВЕРА. Премии в этом месяце не будет.
ЕГОР. Опять?
ВЕРА. Опять!! Деньги принимать надо, сколько раз говорила?!
ЕГОР. Когда мне их принимать?! Я с утра пришёл, ни тебя, ни Леси нет, только девки новенькие. Я их запустил, бабки раздал, пошёл почту принимать.
Егор встаёт с кресла, берет моток бечевки со стола, отрезает ножницами. Завязывает мешок.
ВЕРА. Ну молодец, че.
Егор берет одну из пломб из пакета, надевает на завязанную бечевку.
ЕГОР. А пломбиратор где?
Молчание.
ВЕРА. Ты сколько в отделении работаешь?
ЕГОР. Год почти.
ВЕРА. Не знаешь, где пломбиратор?
ЕГОР. Он всегда на своем месте лежит что ли?!
ВЕРА. Ты че негативишь?!
ЕГОР. А ты?!
ВЕРА. А я бегаю потому что по отделению как ссаный веник, жопу за всеми вами подтираю! Нахуя? А главное, зачем? Мне это в мои двадцать два зачем надо, Егор?!
Егор достаёт из стоящего рядом ящика пломбиратор, зажимает пломбу, обрезает лишнюю веревку. Смотрит на мешок.
ВЕРА. Ты че встал-то? Домой не надо?
Молчание.
ВЕРА. Алло!
Молчание.
ЕГОР. Накладную забыл положить в мешок.
ВЕРА. Как и деньги принять.
Молчание.
ВЕРА. Почта-то хоть принята?
ЕГОР. Нет.
ВЕРА. Какого хера?
ЕГОР. Я что, гребу?
Егор кидает пломбиратор на стол, тот ударяет по клавиатуре.
ВЕРА. Ты че психуешь?!
ЕГОР. У нас вроде Леся зам? Я-то чего?!
ВЕРА. Я сегодня опять пары все въебала. Нахуя? А главное, зачем?! Чтобы на моську твою недовольную тут смотреть?
Молчание.
ЕГОР. Я курить, короч.
ВЕРА. Ой, да фто ты…
Егор игнорирует, уходит из клиентского зала.
ВЕРА. Ты со скольки сегодня?
Егор останавливается, оборачивается.
ЕГОР. С восьми.
ВЕРА. Прости.
ЕГОР. Угу.
Егор уходит, слышно, как закрывается дверь чёрного входа. Вера прикрывает глаза ладонью. Егор возвращается.
ЕГОР. Я сигареты забыл.
Молчание.
ЕГОР. У тебя есть?
ВЕРА. На жопе шерсть!
ЕГОР. Чего?!
ВЕРА. Ничего! Ты с утра работаешь?! Вот и чиляй домой!
ЕГОР. Дык почта же, машина…
ВЕРА. Да нахер и почту твою, и машину! И сортировку, и посылки с почтальонами!
ЕГОР. А планерка, че?
Вера. Да похер.
Молчание.
ЕГОР. В смысле, похер?
ВЕРА. В прямом. Я заявление написала. Перевожусь в операторы.
Молчание.
ЕГОР. А кто начальником будет?
ВЕРА. А вот хер его знает! Посмотрим! Кого почтамт пришлёт, тот и будет, Егор!
Вера встаёт из-за компьютера, подходит к Егору.
ВЕРА. Курить пошли.
ЕГОР. Пошли.
3
Ночной город. По трассе едет нива. За рулем Олег. Света и Егор на заднем сидении. Переднее пассажирское сидение отсутствует, лобовое стекло треснуло в нескольких местах. Около рычага ручного тормоза – старое засохшее пятно машинного масла. Да и вообще тут все в грязи от постоянной перевозки всякого хлама.
ЕГОР. Да он вообще странный мужик. Так, вроде общаемся, ничего особо по нему не скажешь. Мне операторы только сегодня сказали, че к чему. Он, короче, на Донбассе жил, и у него дом во время всего этого Крымского движа разбомбило. Повезло мужику, короче… Ну как, повезло… Ни его, ни мамы дома не было, когда рвануло… В итоге, они дома лишились, а что им делать-то?! Там, естественно, работы нет никакой, они сюда и поехали… Приехали, взяли ипотеку, мать не берут работать никуда. Даже уборщицей. Он один тянет это все. На двенадцать тысяч своих…
СВЕТА. Так скажи ему, пусть с Олегом по вышкам катаются?
ЕГОР. У него инвалидность, он ниче толком делать не может… Во всяком случае, не соглашается… Да и сил после рабочего дня…
Молчание.
ОЛЕГ. Цирк уродов какой-то…
СВЕТ. Олег, блин!
ОЛЕГ. Ну, а что?
СВЕТА. Да ничего!
ЕГОР. Цирк – это точно… Пришла девчонка, короче. Худая, как смерть. В свои тридцать весит двадцать пять килограмм.
СВЕТА. Жесть. Булимия?
ЕГОР. Анорексия.
ОЛЕГ. Не материтесь.
Молчание.
ОЛЕГ. Это че хоть такое-то?
СВЕТА. Это когда жрать не можешь.
ОЛЕГ. Бред какой-то.
ЕГОР. У девушек ваще очень часто сейчас.
СВЕТА. А ты, Олег, еще на свою жизнь жалуешься.
ЕГОР. Она вместо обеда в туалет уходит на полчаса, прикиньте? Толком никому не говорит ниче об этом. Не ест. У нее, типа, желудок не работает. Короче, все, что организму нужно, только через иглу. Вот так, посередине смены, в толчке.
СВЕТА. Бедняжка.
ЕГОР. А потом приходит и посылки по десять кг таскает. Считай, полвеса ее…
СВЕТА. Олег, блядь, стой!!
Олег бьет по тормозам, скрипят шины. Нива останавливается. Олег включает аварийку, открывает дверь и выбегает на проезжую часть. Егор и Света смотрят на него из салона.
ЕГОР. Че случилось?!
СВЕТА. (Олегу) Вон он слева! Олег, аккуратнее!!
Олег возвращается к машине, держа за шкирку кота. Протягивает руку с котом в салон. Мимо нивы проносятся машины. Громко сигналят.
ОЛЕГ. Возьмите быстрее, меня сейчас собьют нахуй!!
СВЕТА. Я не буду его брать, блядь, я боюсь!
ЕГОР. Давай сюда!!
Егор берет кота и пытается усадить себе на ноги. Кот орет и брыкается, царапает ему руки. Олег возвращается на водительское сидение.
ЕГОР. Что это было?!
СВЕТА. Ааа, сука аккуратно! Его тачка сбила только что! Он перед нами на передних лапах пробежал!
ОЛЕГ. Ноги в кашу, походу.
Кот успокаивается. Смотрит на Егора.
ЕГОР. (Коту.) Не смотри на меня так, братан.
ОЛЕГ. Че делать с ним будем?
ЕГОР. В ветеринарку везти, че!!
ОЛЕГ. Свет, пробей адрес!
Света достает смартфон, открывает навигатор. Олег выключает аварийку, нажимает на газ. Машина трогается. Кот орет и брыкается.
4
Сортировочный цех. Отдел приема посылок. Но письма тут тоже можно принять. При желании. От посетителей и остальных помещений этого здания он отделен стеклянной стенкой. Внутри цеха два шкафа расположены таким образом, что образуют вход. Один параллельно, другой перпендикулярно. Прямо посередине проема стоит алюминиевое ведро, в которое капает конденсат с крыши. Внутри цеха дышат на ладан два рабочих стола с компьютерами. На старых клавиатурах стёрта краска букв. Поэтому сортировщики зачастую набирают текст наугад. За левым столом обедает Егор. В цех заходит Галя.
ГАЛЯ. Человек!!! Члавеееек!!! Привет!
ЕГОР. Здравствуйте.
ГАЛЯ. Меня из мобильной группы прислали, я теперь новый начальник отделения.
ЕГОР. Меня на «ты» можно.
ГАЛЯ. Давно тут?
ЕГОР. Год почти.
ГАЛЯ. А почему именно сюда устроились?
ЕГОР. Деньги нужны были.
ГАЛЯ. На почту за деньгами?!
ЕГОР. Вы не так поняли…
ГАЛЯ. Можно на «Ты». Почему сюда-то?
Молчание.
ЕГОР. Я вообще в институте работаю. Младшим научным сотрудником. Сюда пошёл, когда гранты закончились.
ГАЛЯ. Гранты?
ЕГОР. Ну да. Все научные работники живут на гранты, на самом деле. Типа проекты.
ГАЛЯ. Это как?
ЕГОР. Ну, это, есть спонсор с проектами. Если научная тематика совпадает с нашей, то нам дают деньги. Если нет, то нет. Вот у нас не совпала, грантов не дали. Я остался на окладе, пошёл подработку искать. Тут взяли.
ГАЛЯ. Поняла… ЕМС как?
ЕГОР. Плохо.
ГАЛЯ. А продажи?
ЕГОР. Также.
ГАЛЯ. Страховки?
ЕГОР. С зарплаты скидываемся и на свои деньги покупаем.
Молчание.
ГАЛЯ. Ужас какой.
ЕГОР. А ты в начальниках давно?
ГАЛЯ. Первое отделение мое.
ЕГОР. Нелегко тебе будет.
Галя. Ой, да ладно… Но за свои деньги страховки покупать… Это как начальство боятся надо…
ЕГОР. Да вроде всегда так было…
ГАЛЯ. При мне такого не будет.
5
Ресепшн у административного входа. Саша и Маша стоят рядом со столом сортировщика. На этом столе сколочены полки с девятью секторами. Они стоят решеткой 3х3. Каждый сектор отведён для отдельного участка. Сортировщица раскидывает письма по участкам. Она берет кипу писем из стоящего рядом пластикового почтового ящика. Ставит на каждый конверт печать с сегодняшней датой и кидает письмо на адрес. Опять ставит печать. Кидает. И снова печать.
Продолжить чтение