Криминальные истории. Ночной художник

Глава 1: Найденный телефон

Строительная площадка жилого комплекса «Северные высоты» в семь утра понедельника выглядела как обычно – грязно, шумно и суетливо. Экскаваторщик Валерий Сомов, как всегда, первым приступил к работе. Ему нравилось начинать день в тишине, до того как площадка заполнится рабочими и их бесконечной болтовней.

Включив двигатель многотонной машины, Сомов начал выравнивать грунт в северо-восточном углу участка. Ковш экскаватора послушно вгрызался в утрамбованную землю, поднимая комья засохшей глины. На третьем заходе что-то блеснуло в утреннем солнце.

– Что за чёрт? – пробормотал Валерий, заглушив двигатель.

Спрыгнув с сиденья, он подошел к небольшому углублению. Среди камней и строительного мусора лежал мобильный телефон в черном чехле. Корпус был поцарапан, но экран остался целым. Сомов поднял находку, вытер грязными руками и нажал кнопку включения.

Телефон ожил, показав заставку с изображением горного пейзажа. Валерий хотел было сунуть аппарат в карман – может, хозяин объявится, – но случайно задел экран. Открылась галерея с фотографиями.

То, что он увидел, заставило его похолодеть. На экране воспроизводилось видео, снятое в темном помещении. В кадре – связанная женщина, а рядом с ней фигура в черной маске. Валерий не стал досматривать до конца, но увиденного хватило, чтобы понять: это не розыгрыш.

Через двадцать минут строительную площадку оцепили сотрудники полиции. А еще через полчаса к импровизированному КПП подъехал темно-синий микроавтобус с надписью «ЦКР» – Центр криминалистических расследований.

Из машины первой вышла женщина лет сорока, в строгом сером костюме. Светлана Викторовна Королева, начальник ЦКР, окинула взглядом место происшествия и направилась к группе полицейских.

– Где находка? – коротко спросила она у старшего наряда, лейтенанта Петрова.

– Вот, Светлана Викторовна, – Петров протянул пакет с телефоном. – Экскаваторщик наткнулся случайно. Говорит, там видео какое-то страшное.

Королева кивнула и обернулась к своей команде, которая уже разгружала оборудование из микроавтобуса.

– Михаил Сергеевич, – обратилась она к высокому мужчине в защитной куртке, – осмотрите место обнаружения. Нужна полная фиксация.

Михаил Крылов, криминалист с двадцатилетним стажем, молча кивнул и направился к экскаватору с чемоданом инструментов.

– Анна Петровна, – Королева повернулась к молодой женщине с короткими темными волосами, – телефон ваш. Но сначала пусть Дмитрий проверит на отпечатки.

Анна Воронова, IT-эксперт ЦКР, достала из рюкзака портативный сканер.

– Уже готова, Светлана Викторовна.

Дмитрий Савельев, специалист по дактилоскопии, аккуратно извлек телефон из пакета, держа его пинцетом.

– Корпус сильно поврежден, – проговорил он, изучая аппарат через лупу. – Но кое-что есть. На задней крышке частичный отпечаток большого пальца. На экране – смазанные следы, но один четкий отпечаток указательного пальца сохранился.

– Сколько времени на анализ? – спросила Королева.

– Двадцать минут на предварительное заключение, если в базе есть совпадения.

– Хорошо. Анна Петровна, можете начинать.

Воронова подключила телефон к своему ноутбуку через специальный адаптер. Экран ноутбука засветился строчками кода.

– Модель iPhone 12, последняя активность три дня назад, – доложила она, не отрываясь от клавиатуры. – Батарея почти разряжена, но данные сохранились. Есть несколько видеофайлов, созданных в период с 15 по 17 число этого месяца.

– Покажите то видео, которое видел экскаваторщик.

Анна несколько секунд работала с файлами, затем повернула экран к Королевой.

– Предупреждаю, контент тяжелый.

Королева молча кивнула. На экране появилось изображение темной комнаты, освещенной единственной лампой. В центре кадра – женщина лет тридцати, привязанная к стулу. Светлые волосы растрепаны, на лице следы побоев. За кадром слышен мужской голос:

– Последний раз спрашиваю – где деньги?

Женщина мотает головой, пытается что-то сказать сквозь кляп.

– Тогда прощай, Лена.

В кадр входит фигура в черной балаклаве. В руке – нож. Королева остановила воспроизведение.

– Время записи?

– 17 число, 23:47, – ответила Воронова. – Продолжительность ролика – четыре минуты двадцать секунд.

– Есть еще файлы?

– Да, два коротких видео. Судя по метаданным, записывались в том же помещении, но раньше – 15 и 16 числа.

Королева задумалась. Три дня назад. Значит, если это реальное убийство, а не постановка, то у них есть временные рамки.

К группе подошел Крылов, сняв защитные очки.

– Светлана Викторовна, место обнаружения интересное. Телефон лежал не на поверхности – был слегка прикопан. Глубина около двадцати сантиметров. По характеру грунта – закопан недавно, дня три-четыре назад.

– То есть, сразу после записи последнего видео.

– Очень похоже. И еще – рядом с телефоном нашел это.

Крылов протянул прозрачный пакетик с маленьким предметом внутри.

– Серьга, – констатировала Королева. – Женская, серебряная.

– Судя по состоянию, потеряна недавно. Возможно, принадлежит жертве.

В это время к ним подошел Савельев с планшетом в руках.

– По отпечаткам есть попадание, – сказал он. – Частичное совпадение по большому пальцу. Григорий Николаевич Устинов, 1985 года рождения. Судим за кражу в 2008 году, с тех пор не привлекался.

– Адрес регистрации?

– Подольский район, улица Школьная, 15, квартира 28.

Королева кивнула и достала телефон.

– Алексей Михайлович? Королева. Нужна группа захвата по адресу Подольский район, Школьная 15, квартира 28. Подозреваемый – Устинов Григорий Николаевич. Да, срочно.

Закончив разговор, она обернулась к команде.

– Анна Петровна, продолжайте анализ телефона. Нужны все данные – контакты, переписка, геолокация. Дмитрий, готовьте полный дактилоскопический анализ серьги. Михаил Сергеевич, расширьте зону поиска – возможно, есть еще улики.

– А что с видео? – спросила Воронова. – Попробовать установить личность жертвы?

– Обязательно. Но осторожно – если это настоящее убийство, нам нужны все доказательства в первозданном виде.

Королева посмотрела на часы. Девять утра. У них было время до вечера, чтобы собрать максимум информации до того, как дело передадут следователям.

– Светлана Викторовна, – окликнула ее Воронова, – здесь что-то интересное.

Королева подошла к ноутбуку.

– Смотрите – в телефоне есть приложение для шифрованных сообщений. Последняя переписка – три дня назад, как раз перед записью последнего видео.

На экране появился диалог:

«Неизвестный контакт: Деньги готовы?» «Владелец телефона: Еще два дня» «Неизвестный контакт: Времени нет. Сегодня или никогда» «Владелец телефона: Она не говорит, где спрятала» «Неизвестный контакт: Тогда убирайте. Лишние свидетели не нужны»

– Переписка заканчивается в 23:30, – прокомментировала Воронова. – А видео записано в 23:47.

– Значит, убийство было заказным, – сделала вывод Королева. – И Устинов – исполнитель, а не заказчик.

Ее мобильный зазвонил.

– Да, слушаю… Понятно… Когда?… Хорошо, выезжаем.

Она убрала телефон и посмотрела на команду серьезно.

– Устинова нашли. Мертвым. В его квартире. Предварительная причина – передозировка наркотиков.

Воронова подняла голову от ноутбука.

– Слишком много совпадений. Сначала видео с убийством, теперь смерть предполагаемого убийцы.

– Именно, – согласилась Королева. – Кто-то зачищает следы. Анна Петровна, как дела с геолокацией?

– Почти готово. Телефон перемещался между тремя точками в последние дни жизни Устинова – его квартира, промзона на Варшавском шоссе и… интересно.

– Что?

– Элитный жилой комплекс в центре. Причем в день убийства телефон находился там с 14:00 до 22:30, а потом переместился в промзону.

Королева задумалась. Элитный комплекс в центре – не место для случайных знакомств мелкого уголовника вроде Устинова.

– Точный адрес комплекса?

– Остоженка, 15. ЖК «Императорский двор».

– Дорогое место. Квартиры там стоят от десяти миллионов.

– Получается, заказчик – человек с серьезными деньгами, – подвел итог Крылов. – А Устинова убрали, чтобы он не сдал его.

– Вполне логично, – согласилась Королева. – Но остается главный вопрос – кто жертва? Женщина по имени Лена, которая знала, где спрятаны какие-то деньги.

Воронова снова склонилась над ноутбуком.

– Возможно, у меня есть ответ. В телефоне сохранился черновик сообщения, которое не было отправлено. Там написано: «Лена Каширина согласна на встречу. Завтра в 8 вечера на старом месте».

– Лена Каширина, – повторила Королева. – Пробейте по базам – паспорт, штрафы, налоги, что угодно.

– Уже ищу, – ответила Воронова, быстро печатая. – Есть! Каширина Елена Александровна, 1991 года рождения. Но здесь странность – официально она числится пропавшей без вести уже три года.

Королева нахмурилась. Дело становилось все запутаннее.

– Кто подавал заявление о пропаже?

– Отец – Каширин Александр Владимирович. Работает судьей в Московском городском суде.

Тишина повисла над строительной площадкой. Дочь судьи, пропавшая три года назад и убитая три дня назад. Заказное убийство с участием респектабельных жителей элитного жилого комплекса. И мертвый исполнитель, которого убрали сразу после дела.

– Светлана Викторовна, – тихо сказала Воронова, – а что если она не пропадала, а скрывалась? От кого-то очень опасного.

– И три года спустя ее нашли, – добавил Крылов.

Королева достала телефон и набрала номер.

– Алексей Михайлович? Дело усложняется. Нужен ордер на обыск квартиры в ЖК «Императорский двор». И еще – осторожно наведите справки о судье Каширине. Да, том самом… Понимаю, деликатная ситуация… Хорошо, жду координат.

Она убрала телефон и посмотрела на команду.

– Собираем все улики и едем в офис. Нужно детально проанализировать видеозаписи и выяснить, где именно произошло убийство. У нас может быть очень мало времени, прежде чем дело попытаются замять.

– Светлана Викторовна, – окликнул ее Савельев, – по серьге тоже есть новости. На ней обнаружены микрочастицы кожи и крови. Группа крови – вторая отрицательная. Редкая.

– Значит, серьга действительно принадлежала жертве и была потеряна в момент убийства или сразу после.

Королева еще раз окинула взглядом строительную площадку. Обычное утро понедельника превратилось в начало одного из самых сложных дел в ее практике. Мертвая девушка, которая три года числилась пропавшей. Мертвый убийца. Заказчик где-то в элитных кругах Москвы. И отец-судья, который может быть как жертвой обстоятельств, так и участником преступления.

– Анна Петровна, сколько времени нужно на полный анализ содержимого телефона?

– Если работать без перерыва – часа четыре. Но там может быть зашифрованная информация, тогда больше.

– Делайте. У меня чувство, что это только вершина айсберга.

Команда ЦКР начала сворачивать оборудование. Найденный телефон лежал в специальном контейнере, готовый раскрыть все свои тайны в лаборатории. Но Королева понимала – впереди их ждет не просто техническая работа, а настоящая битва с теми, кто привык считать себя неприкасаемыми.

Дело «Двойная игра» только начиналось.

Глава 2: Цифровые следы

Лаборатория ЦКР располагалась в подвальном этаже здания на Петровке и больше напоминала декорации из фантастического фильма, чем обычный офис. Десятки мониторов, серверы, жужжащие в специальных шкафах, и множество непонятных обывателю устройств создавали атмосферу высоких технологий.

Анна Воронова сидела за своим рабочим местом уже четыре часа подряд, не отрываясь от экранов. Найденный на стройке телефон был подключен к мощной рабочей станции через целый комплекс переходников и считывающих устройств. Рядом с ней стояла чашка давно остывшего кофе и лежала пустая упаковка от печенья.

– Анна Петровна, – окликнула ее Королева, входя в лабораторию, – что удалось выяснить?

– Много интересного, Светлана Викторовна, – ответила Воронова, не отрываясь от клавиатуры. – Этот телефон – настоящая золотая жила. Владелец думал, что удалил компрометирующие данные, но забыл о резервных копиях в облаке.

– Покажите, что нашли.

Воронова развернула один из мониторов к начальнику.

– Смотрите. В телефоне было установлено несколько скрытых приложений. Одно из них – для анонимного общения в даркнете. Другое – для работы с криптовалютами. И самое интересное – специальная программа для обмена файлами с высокой степенью шифрования.

На экране появилось окно с восстановленными данными. Множество файлов, папок, зашифрованных архивов.

– А вот это особенно любопытно, – продолжила IT-эксперт, открывая папку с названием «Товар». – Здесь фотографии и видео девушек. Причем не порнографические, а скорее каталожные. Как в агентстве моделей.

Королева нахмурилась, изучая файлы.

– Сколько всего?

– Двести тридцать семь фотографий, сорок два видеофайла. Все девушки молодые, от восемнадцати до двадцати пяти лет. И что характерно – все снимки сделаны в одном и том же помещении. Судя по фону, это квартира или офис.

– А удалось определить местоположение?

– Пока нет, но работаю над этим. Зато есть кое-что еще.

Воронова переключилась на другое окно.

– Я восстановила переписку из мессенджера, которую Устинов пытался удалить. Переписка велась с пятью разными контактами, все под кодовыми именами. «Директор», «Поставщик», «Логист», «Финансист» и «Охранник».

– Покажите диалоги.

– Вот последние сообщения от «Директора», – Воронова выделила строчки на экране. – «Лена больше не нужна. Слишком много знает о наших клиентах. Убрать тихо и быстро». А вот ответ Устинова: «Понял. Сделаю как обычно – передозировка после допроса».

Королева почувствовала, как у нее похолодела кровь.

– Значит, это не первое убийство?

– Похоже на то. Я нашла еще несколько подобных диалогов за последние полгода. Упоминаются имена: Светлана, Марина, Кристина. Всех «убрали» по тому же сценарию.

– Немедленно пробейте эти имена по базе пропавших без вести.

– Уже делаю, – ответила Воронова, быстро печатая на клавиатуре. – Есть совпадения. Светлана Морозова, 22 года, пропала четыре месяца назад. Марина Соколова, 24 года, исчезла в марте. Кристина Волкова, 20 лет, пропала в январе.

Королева достала телефон и быстро набрала номер.

– Алексей Михайлович? Королева. У нас не одно убийство, а целая серия. Нужны ордера на эксгумацию трех тел… Да, именно эксгумацию. Подозреваю, что «передозировки» были инсценированы.

Закончив разговор, она обернулась к Вороновой.

– Что еще удалось выяснить о подпольной сети?

– Многое. Эта группа занимается торговлей людьми. Судя по переписке, они вербуют девушек под видом работы моделями или в сфере услуг, а потом продают в другие города или за границу.

Воронова открыла новое окно с таблицей.

– Я восстановила их финансовые записи. За последний год через их руки прошло более двух миллионов долларов. Деньги переводятся через криптовалютные кошельки, но я смогла отследить некоторые транзакции.

– И к чему они ведут?

– К банковским счетам в офшорных зонах. Но есть и обычные российские счета. Один из них особенно интересный.

На экране появились банковские реквизиты.

– Счет открыт на ООО «Модельное агентство «Элита». Генеральный директор – Игорь Владимирович Сомов. Адрес регистрации – тот самый элитный ЖК «Императорский двор».

Королева кивнула.

– Значит, мы на правильном пути. А что с геолокацией? Удалось определить, где снимались фотографии девушек?

– Работаю над этим. В метаданных файлов GPS-координаты удалены, но я анализирую другие данные – угол освещения, особенности интерьера, акустические характеристики видеозаписей.

В лабораторию вошел Крылов с папкой в руках.

– Светлана Викторовна, результаты осмотра квартиры Устинова, – сказал он. – Там настоящий арсенал: пистолеты, ножи, шприцы с неизвестными препаратами. И еще – чемодан с документами.

– Какими документами?

– Поддельные паспорта на разные имена. Все женские. И что интересно – три из них на имена тех девушек, которые Анна Петровна нашла в переписке.

Воронова подняла голову от монитора.

– Значит, им меняли документы перед продажей. Стандартная схема торговцев людьми.

– И еще одна важная деталь, – добавил Крылов. – В квартире Устинова нашли жесткий диск с видеозаписями. На нем более ста файлов с допросами девушек. Очень жестокие кадры.

Королева сжала кулаки. Дело принимало все более отвратительные обороты.

– Анна Петровна, сколько времени нужно, чтобы полностью восстановить все данные?

– Еще часа два-три. Но основную информацию я уже извлекла. Хотите, покажу самое главное?

– Показывайте.

Воронова открыла еще одно окно с календарем и схемой.

– Я проанализировала всю их переписку за год и составила схему работы группы. У них четкая организация: «Поставщик» занимается вербовкой, «Логист» – перевозкой, «Охранник» – принуждением, «Финансист» – отмыванием денег, а «Директор» – общим руководством.

– А Устинов?

– Устинов был «Охранником». Его задача – сломить волю девушек, заставить подчиняться, а при необходимости – устранить лишних свидетелей.

На экране появилась детальная схема преступной сети.

– Смотрите, как они работали. Сначала «Поставщик» находил девушек через объявления о работе или социальные сети. Обещал высокооплачиваемую работу в модельном бизнесе или сфере развлечений. Потом «Логист» организовывал встречу и доставку в «безопасное место».

– И где это место?

– Судя по переписке, несколько адресов. Основной – промзона на Варшавском шоссе, где мы и нашли телефон. Там девушек «обрабатывали», снимали каталожные фото и видео, а потом продавали.

Королева внимательно изучала схему.

– А покупатели?

– Тут самое интересное. Клиенты – не только обычные извращенцы, но и вполне респектабельные люди. В переписке упоминаются «судья», «депутат», «генерал». Все под кодовыми именами, но с намеками на их реальный статус.

– Значит, у нас коррупционная составляющая?

– Безусловно. И что характерно – многие из этих людей не просто покупали девушек, но и покровительствовали группе. Обеспечивали крышу от правоохранительных органов.

В это время зазвонил телефон у Королевой. Она выслушала сообщение и нахмурилась.

– Анна Петровна, работайте быстрее. Только что звонили из прокуратуры. На дело оказывается давление. Кто-то очень влиятельный хочет его замять.

– Понятно. Тогда покажу вам то, что может все изменить.

Воронова переключилась на новое окно.

– Я расшифровала последний архив из телефона. Там записи телефонных разговоров. Устинов, оказывается, записывал все переговоры со своими подельниками. Страховка, так сказать.

– И что в записях?

– Голоса. Настоящие голоса «Директора» и других участников группы. Один из голосов мне показался знакомым.

Воронова включила аудиозапись. Из динамиков послышался мужской голос:

«Григорий, дело с Каширинои должно быть закрыто сегодня. Она узнала слишком многих клиентов. Если заговорит, нас всех посадят».

Королева внимательно прислушалась.

– Действительно, голос знакомый. Но не могу вспомнить, где слышала.

– А я помню, – вдруг сказал Крылов. – Это голос Сомова, директора модельного агентства. Я слышал его на пресс-конференции полгода назад. Он рассказывал о борьбе с мошенничеством в модельном бизнесе.

– Значит, мы знаем, кто «Директор», – удовлетворенно сказала Королева. – Что еще есть?

– Адреса всех участников группы, схемы их взаимодействия, финансовые потоки, – быстро перечислила Воронова. – И самое главное – список клиентов с их реальными именами и контактами.

– Сколько человек в списке?

– Сорок три. Среди них действительно есть судьи, депутаты, бизнесмены, чиновники разного уровня.

Королева задумалась. Дело приобретало масштабы, которые могли затронуть очень влиятельных людей.

– Анна Петровна, сделайте резервные копии всех данных и разместите их в защищенном хранилище. А оригинальную информацию подготовьте для передачи следователям.

– Уже делаю. Но есть одна проблема.

– Какая?

– В списке клиентов есть имя, которое может вас удивить. Каширин Александр Владимирович.

Тишина повисла в лаборатории. Отец убитой девушки оказался клиентом торговцев людьми.

– Вы уверены? – тихо спросила Королева.

– Абсолютно. Более того, в переписке есть упоминания о том, что Каширин не знал, что одна из купленных им девушек – его собственная дочь. Узнал только недавно и потребовал ее освободить.

– И что ответили торговцы?

– Что уже поздно. Лена слишком много знала об их клиентах. Единственный выход – устранить ее.

Королева почувствовала, как у нее закружилась голова. Дело принимало совершенно неожиданный оборот.

– Получается, судья Каширин косвенно причастен к смерти собственной дочери?

– Именно так. И более того – он знал о преступной деятельности группы, но молчал, потому что сам был замешан.

Крылов покачал головой.

– Вот это поворот. Значит, когда он подавал заявление о пропаже дочери три года назад, он уже знал, где она?

– Не исключено. Во всяком случае, догадывался. В переписке есть намеки на то, что Каширин пытался найти дочь через свои связи в преступном мире.

Королева достала телефон, но тут же убрала его. Звонить прокурору с такой информацией было преждевременно. Нужны были более веские доказательства.

– Анна Петровна, есть ли у нас технические доказательства причастности судьи Каширина?

– Есть. Банковские переводы на счета группы, записи телефонных разговоров, где обсуждается его «заказ». И фотографии с одной из их вечеринок, где он изображен с несколькими девушками.

– Хорошо. Продолжайте работу. Мне нужны все детали.

Воронова кивнула и снова углубилась в анализ данных. А Королева вышла из лаборатории, чтобы обдумать ситуацию. Дело «Двойная игра» действительно оправдывало свое название – никто из участников не был тем, кем казался на первый взгляд.

Через час Воронова позвонила ей с новыми данными.

– Светлана Викторовна, я закончила анализ. У меня полная картина преступной схемы и все необходимые доказательства.

– Отлично. Готовьте материалы для передачи следователям. И Анна Петровна – никому пока не говорите о причастности судьи Каширина. Это слишком деликатная информация.

– Понятно. А что будем делать дальше?

– Дальше начинается самая сложная часть расследования. Нам предстоит доказать вину людей, которые считают себя неприкасаемыми.

Глава 3: Ложная личность

Лаборатория ЦКР работала круглосуточно. Светлана Викторовна Королева не покидала здание уже вторые сутки, лишь изредка дремля в своем кабинете. Дело принимало все более запутанные обороты, и каждый новый факт ставил больше вопросов, чем давал ответов.

– Анна Петровна, – обратилась она к IT-эксперту, которая все еще сидела за компьютерами, – что удалось выяснить о документах Лены Кашириной?

Воронова подняла усталые глаза от монитора. Перед ней лежали копии всех документов, найденных при предполагаемой жертве, а на экранах отображались результаты их цифрового анализа.

– Светлана Викторовна, здесь что-то не так, – сказала она, указывая на паспорт. – Я провела полный анализ документов, которые были при девушке. Формально все выглядит правильно – паспорт, СНИЛС, медицинский полис. Но чем глубже я копаю, тем больше несоответствий обнаруживаю.

Королева подошла ближе к монитору.

– Какие именно несоответствия?

– Начнем с паспорта. Документ выдан три года назад в Воронежском отделении УФМС. Но когда я запросила данные из центральной базы, выяснилось интересное – оригинальный паспорт на имя Елены Александровны Кашириной числится недействительным с того же времени. Официально он был заменен по причине утери.

– То есть у нас два паспорта на одно имя?

– Именно. Но это еще не все. Я проследила историю документооборота. Настоящий паспорт на имя Лены Кашириной получила совсем другая девушка – Анна Сергеевна Белова, 1993 года рождения, жительница Воронежа.

Королева нахмурилась. Дело становилось все запутанней.

– А где сейчас эта Белова?

– Вот тут начинается самое интересное. Анна Белова подавала заявление об утере паспорта ровно три года назад. В тот же день, когда был выдан паспорт нашей жертве. А через неделю Белова получила новый документ.

– Получается, они менялись документами?

– Похоже на то. Но зачем? Я проверила биографии обеих девушек. Белова – обычная продавец из Воронежа, никаких особых обстоятельств в ее жизни. А наша жертва…

Воронова переключилась на другой экран.

– А наша жертва официально числилась пропавшей без вести с того же периода. Причем заявление подал ее отец – судья Каширин. Но вот что странно – он подавал заявление не о том, что дочь исчезла, а о том, что она якобы уехала учиться в другой город и не выходит на связь.

– То есть он знал, где она?

– Не исключено. Во всяком случае, его заявление не содержало требований активного розыска. Больше похоже на формальность.

В лабораторию вошел Дмитрий Савельев с результатами дактилоскопической экспертизы.

– Светлана Викторовна, у меня новости по отпечаткам пальцев, – сказал он, кладя на стол папку с заключением. – Я сравнил отпечатки с серьги, найденной на стройке, с отпечатками на документах жертвы.

– И?

– Не совпадают. Отпечатки на серьге принадлежат одному человеку, а на документах – другому.

Воронова отвлеклась от компьютера.

– Это подтверждает мою версию о подмене документов. Наша жертва пользовалась паспортом Анны Беловой.

– Но тогда кто же она на самом деле? – спросила Королева.

– Над этим я и работаю, – ответила IT-эксперт. – У меня есть несколько зацепок.

Савельев открыл свою папку.

– А у меня есть еще одна интересная деталь. Я проанализировал отпечатки пальцев нашей жертвы через все доступные базы данных. И знаете что? Они есть в базе МВД.

– Она была судима?

– Нет, но три года назад она проходила по делу как потерпевшая. Дело о торговле людьми. Тогда ее звали Мария Викторовна Светлова.

Тишина повисла в лаборатории. Королева медленно опустилась в кресло.

– Значит, у нашей жертвы было как минимум три имени?

– Четыре, – поправила Воронова, не отрываясь от клавиатуры. – Я только что нашла еще одно. В социальных сетях есть аккаунт на имя Екатерины Михайловой, созданный два года назад. Фотографии совпадают с нашей жертвой.

– Но зачем ей было столько раз менять имя?

– Видимо, скрывалась. И не просто скрывалась, а очень профессионально. Смотрите.

Воронова развернула монитор к коллегам.

– Я восстановила хронологию ее перемещений по документам. Три года назад Лена Каширина официально пропадает без вести. В то же время появляется Мария Светлова, которая проходит по делу о торговле людьми как потерпевшая. Но через полгода Мария Светлова исчезает из всех баз данных.

– А дальше?

– Дальше появляется Анна Белова с документами на имя Лены Кашириной. Она снимает квартиру в Москве, устраивается на работу официанткой в ресторан. Живет тихо, незаметно. Но параллельно ведет активную жизнь в интернете под именем Екатерины Михайловой.

Королева задумалась.

– Получается, она пыталась начать новую жизнь, но что-то или кто-то ее нашел?

– Именно к такому выводу я и прихожу. И у меня есть предположение, кто мог ее искать.

Воронова открыла новое окно с результатами анализа переписки из найденного телефона.

– Помните, мы обнаружили зашифрованную переписку торговцев людьми? Так вот, в ней есть упоминания о девушке, которая «слишком много знает» и от которой нужно «избавиться». Судя по датам и контексту, речь идет именно о нашей жертве.

– А что она могла знать?

– Клиентов. Помните, мы нашли список покупателей девушек? Там были очень влиятельные люди. Возможно, наша жертва была свидетелем их преступлений.

В этот момент зазвонил телефон у Королевой. Она выслушала сообщение и нахмурилась.

– Дмитрий, Анна Петровна, готовьтесь к выезду. Только что нашли тело Анны Беловой – той самой девушки из Воронежа, чьими документами пользовалась наша жертва.

– Где нашли? – спросил Савельев.

– В лесополосе под Воронежем. Предварительная причина смерти – убийство. И судя по состоянию тела, убили ее три года назад – примерно в то же время, когда она сдавала документы.

Воронова отвлеклась от компьютера.

– Значит, наша жертва не просто обменялась документами с Беловой. Она заняла место убитой девушки.

– Но кто ее к этому принудил? – задумалась Королева. – И главное – зачем?

– У меня есть версия, – сказала IT-эксперт. – Смотрите на хронологию событий. Три года назад Лена Каширина, дочь судьи, становится жертвой торговцев людьми. Она попадает в их сеть, узнает лица клиентов, схемы работы. Затем ей каким-то образом удается сбежать.

– И она обращается в милицию?

– Нет, она понимает, что среди клиентов торговцев есть влиятельные люди, которые могут замять дело. Поэтому решает скрываться самостоятельно.

Воронова встала и начала расхаживать по лаборатории.

– Для этого ей нужны новые документы. Торговцы людьми помогают ей – они убивают Анну Белову и передают ее документы Лене. Взамен Лена дает им документы на свое имя.

– Но зачем торговцам помогать своей бывшей жертве?

– А вот тут начинается самое интересное. Возможно, они и не помогали. Возможно, они с самого начала планировали ее убить, но сначала хотели использовать для каких-то целей.

Королева внимательно выслушала рассуждения IT-эксперта.

– Версия интересная, но нужны доказательства. Дмитрий, какие еще экспертизы можно провести с документами жертвы?

– Можно проанализировать бумагу, чернила, способ изготовления. Если документы подделывались, это должно быть видно под микроскопом.

– Делайте. А пока я свяжусь с коллегами из Воронежа. Нужно детально изучить обстоятельства смерти Анны Беловой.

Савельев взял документы и направился к своему рабочему месту. А Воронова снова углубилась в анализ цифровых следов.

– Светлана Викторовна, – окликнула она начальника через полчаса, – у меня есть еще одна зацепка. Я проанализировала геолокацию телефона нашей жертвы за последний месяц.

– И что выяснилось?

– Она регулярно посещала одно и то же место – офисное здание в центре Москвы. Адрес: Тверская улица, дом 28. Там располагается несколько фирм, но одна из них привлекла мое внимание.

– Какая?

– ООО "Консалтинговые услуги". Официально занимаются юридическими консультациями, но я проверила их финансовые потоки. Очень подозрительные транзакции, связи с офшорными зонами.

– Связь с торговцами людьми?

– Возможно. А еще более интересно то, что одним из учредителей этой фирмы является некий Сергей Владимирович Каширин.

Королева резко повернулась к IT-эксперту.

– Каширин? Родственник нашей жертвы?

– Проверяю. Да, это брат судьи Александра Каширина. Дядя нашей жертвы.

– Получается, семейное дело?

– Похоже на то. И вот что еще интересно – в переписке торговцев людьми есть упоминания о "семейном конфликте" и необходимости "убрать лишнего свидетеля".

Воронова повернулась к начальнику с серьезным выражением лица.

– Светлана Викторовна, я думаю, наша жертва скрывалась не от посторонних преступников. Она скрывалась от собственной семьи.

– От отца-судьи и дяди-бизнесмена?

– Именно. Возможно, они были не просто клиентами торговцев людьми, а одними из организаторов этого бизнеса. А Лена случайно узнала об этом и стала для них угрозой.

Королева задумалась. Версия получалась логичной, но требовала серьезных доказательств.

– Анна Петровна, сколько времени нужно, чтобы полностью проанализировать связи между всеми фигурантами дела?

– Если работать без перерыва, к утру будет готов полный отчет.

– Делайте. А я организую слежку за судьей Кашириным и его братом. Если наша версия верна, они могут попытаться скрыться или уничтожить улики.

Через час к ним присоединился Крылов с результатами осмотра квартиры, которую снимала жертва под именем Анны Беловой.

– Светлана Викторовна, квартира оказалась настоящим кладезем информации, – сказал он, выкладывая на стол пакеты с вещественными доказательствами. – Девушка вела подробный дневник, фотографировала людей, записывала разговоры.

– Покажите дневник.

Крылов достал толстую тетрадь в кожаном переплете.

– Последние записи датированы неделей раньше убийства. Она писала, что кто-то следит за ней, что "они" ее нашли и скоро придут.

– Кто именно "они"?

– В дневнике упоминаются инициалы – А.К. и С.К. Судя по контексту, это люди, которых она очень боялась.

– Александр Каширин и Сергей Каширин, – констатировала Королева. – Отец и дядя.

– Возможно. А еще в квартире была скрытая камера, вмонтированная в книжную полку. На карте памяти – записи встреч с разными людьми за последние полгода.

Воронова подняла голову от компьютера.

– Это может быть компромат на торговцев людьми и их клиентов. Если девушка собирала доказательства их преступлений, это объясняет, почему ее убили.

– Проанализируйте записи, – приказала Королева. – Нужно идентифицировать всех, кто встречался с жертвой.

Крылов кивнул и направился к видеоаппаратуре. А Воронова продолжила работу с цифровыми следами.

– Светлана Викторовна, – сказала она через некоторое время, – у меня готов предварительный анализ связей между фигурантами дела. Картина получается очень интересная.

– Слушаю.

– Судья Каширин и его брат Сергей действительно связаны с торговлей людьми. Но не как клиенты, а как покровители. Они обеспечивали преступникам крышу от правоохранительных органов, помогали с документами, судебными решениями.

– А их племянница об этом узнала?

– Более того, она стала жертвой их собственной схемы. Три года назад Лену Каширину продали в один из борделей, не зная, что это дочь их покровителя.

– И как они отреагировали, когда узнали?

– Сначала попытались ее освободить тихо, без огласки. Помогли ей скрыться, дали новые документы. Но Лена оказалась не такой простой – она начала собирать компромат на всю схему.

Воронова показала на экран с финансовыми данными.

– Смотрите, за последний год она получала регулярные переводы на сумму около миллиона рублей. Официально – зарплата в ресторане. Но реальная зарплата официантки в десять раз меньше.

– Значит, ей платили за молчание?

– Именно. Но видимо, она решила, что денег недостаточно, и начала требовать больше. Или угрожала все рассказать.

– И тогда семейка решила ее убрать?

– Логично. Устранить лишнего свидетеля и списать все на случайное преступление.

Королева встала и начала расхаживать по лаборатории. Картина преступления становилась все яснее, но доказательств пока было недостаточно для предъявления обвинений таким влиятельным людям.

– Анна Петровна, какие у нас есть прямые доказательства причастности братьев Каширин к убийству?

– Пока только косвенные. Финансовые связи, переписка, показания свидетелей. Но этого может оказаться недостаточно в суде.

– Тогда нужно искать прямые улики. Дмитрий, что показала экспертиза документов жертвы?

Савельев поднял голову от микроскопа.

– Документы подделывались профессионально, но есть особенности. Использовалась специальная бумага, которую производят только на одной фабрике в России. И красители особого состава.

– Это поможет выйти на изготовителей подделок?

– Возможно. Я уже направил запросы на фабрику и в фирмы, которые работают с такими материалами.

– Хорошо. А пока подготовьте все материалы для передачи следователям. Думаю, завтра мы сможем предъявить первые обвинения.

Но Королева ошибалась. Утром их ждал новый сюрприз – судья Александр Каширин подал заявление о том, что получает угрозы от неизвестных лиц, и просил обеспечить ему защиту. А его брат Сергей внезапно уехал в командировку за границу.

Дело "Двойная игра" переходило в новую фазу, где каждый ход мог стать решающим.

Глава 4: Семейные тайны

Рабочий день в ЦКР начался с неожиданного звонка. Светлана Викторовна Королева еще не успела снять пальто, когда ее мобильный зазвонил настойчиво и требовательно.

– Королева слушаю, – ответила она, одновременно проходя в свой кабинет.

– Светлана Викторовна, это Петров из территориального управления, – послышался взволнованный голос. – У нас тут ситуация по вашему делу о торговле людьми. К нам пришел судья Каширин. Требует встречи с руководством расследования.

Королева остановилась посреди кабинета. Судья Каширин сам явился в полицию – это было неожиданно.

– Он что-то конкретное сказал?

– Говорит, что готов дать показания по делу своей дочери. Но только при условии, что с ним будут говорить лично вы.

– Понятно. Где он сейчас?

– В переговорной комнате третьего этажа. Ждет уже полчаса.

Королева быстро собрала необходимые документы и направилась в территориальное управление. По дороге она связалась с Вороновой и Крыловым.

– Анна Петровна, Михаил Сергеевич, срочно подготовьте все материалы по семье Кашириных. Нужна полная картина – финансы, связи, телефонные разговоры за последние три года.

– Светлана Викторовна, – откликнулась Воронова, – у меня как раз готов анализ банковских операций судьи. Там много интересного.

– Отлично. Встречаемся в территориальном через час.

Переговорная комната в здании полиции выглядела обыденно – стандартный стол, несколько стульев, диктофон на столе. Но человек, сидящий за столом, выглядел совсем не обыденно. Александр Владимирович Каширин, судья с двадцатилетним стажем, производил впечатление человека, который всю жизнь привык командовать и принимать решения. Высокий, представительный, в дорогом костюме, он излучал уверенность и власть.

– Судья Каширин? – Королева вошла в комнату и представилась. – Начальник ЦКР полковник Королева.

– Садитесь, – Каширин указал на стул напротив. – Мне нужно кое-что вам рассказать. О моей дочери. О Лене.

Королева включила диктофон и достала блокнот.

– Слушаю вас внимательно.

– Три года назад моя дочь исчезла. Я подавал заявление в полицию, но особо не настаивал на активном розыске. Знаете почему?

– Предполагаю.

– Потому что знал, где она. Точнее, знал, кто ее взял.

Каширин замолчал, собираясь с мыслями. Королева терпеливо ждала.

– Лена связалась с плохими людьми. Начала употреблять наркотики, встречалась с какими-то подозрительными типами. Я пытался ее образумить, даже отправлял на лечение. Не помогло.

– И что произошло дальше?

– Однажды вечером ко мне домой пришли двое. Сказали, что Лена у них. Что она задолжала крупную сумму за наркотики и теперь будет отрабатывать долг.

Королева нахмурилась. История принимала неожиданный оборот.

– А вы не обратились в полицию?

– Куда бы я обратился? – горько усмехнулся Каширин. – Они показали мне фотографии. Лена в каком-то притоне, с иглой в руке. Сказали, что если я пойду в полицию, эти фото попадут в прессу. Карьера судьи закончится мгновенно.

– И вы согласились молчать?

– Сначала да. Они обещали, что через полгода отпустят ее. Сказали, что она будет работать официанткой в ресторане, ничего особенного.

Каширин встал и подошел к окну.

– Но через месяц я понял, что меня обманули. Случайно увидел Лену в одном заведении. Она была… совсем не официанткой.

– В каком заведении?

– Элитный закрытый клуб. Туда приходят очень влиятельные люди. Депутаты, бизнесмены, высокопоставленные чиновники. Лена обслуживала клиентов.

Королева делала пометки в блокноте. Картина становилась все яснее.

– И что вы предприняли?

– Попытался ее выкупить. Предложил деньги. Много денег.

– Сколько?

– Два миллиона рублей. Все мои сбережения.

– И?

– Они согласились. Но поставили условие – я должен оказывать им услуги. Судебные услуги.

Королева подняла голову от блокнота.

– Какие именно услуги?

– Выносить нужные им решения по определенным делам. Закрывать уголовные дела против их людей. Выдавать мягкие приговоры.

– И вы согласились?

– У меня не было выбора. Они держали мою дочь.

В этот момент в переговорную вошли Воронова и Крылов. Королева кивком разрешила им присоединиться к разговору.

– Судья Каширин, – сказала она, – познакомьтесь с экспертами нашего центра. Анна Петровна Воронова, специалист по цифровым технологиям. Михаил Сергеевич Крылов, криминалист.

Каширин настороженно посмотрел на новых участников разговора.

– А дальше что произошло? – продолжила Королева.

– Дальше началось самое страшное. Они не отпускали Лену. Наоборот, требования становились все больше. Просили вынести оправдательные приговоры по тяжким преступлениям, закрыть дела о коррупции.

Воронова достала планшет и включила его.

– Александр Владимирович, а можете назвать конкретные дела, по которым вы выносили нужные им решения?

Каширин колебался.

– Понимаете, это может стоить мне не только карьеры, но и свободы.

– Вашей дочери уже ничего не поможет, – жестко сказала Королева. – Но мы можем поймать ее убийц и спасти других девушек.

– Хорошо, – после паузы согласился Каширин. – Дело предпринимателя Соколова о мошенничестве – я вынес оправдательный приговор, хотя вина была очевидна. Дело депутата Морозова о взятках – прекратил за отсутствием состава преступления.

Воронова быстро печатала на планшете.

– А дело ООО «Консалтинговые услуги»? – спросила она.

Каширин побледнел.

– Откуда вы знаете?

– Это фирма вашего брата Сергея. Мы анализировали финансовые потоки.

– Да, и это дело тоже. Сергей попал под следствие за отмывание денег. Я закрыл дело.

Крылов наклонился к Королевой и что-то тихо сказал ей на ухо.

– Александр Владимирович, – сказала начальник ЦКР, – а вы знали, что ваш брат Сергей не просто пользовался вашими судебными услугами? Он был одним из организаторов торговли людьми?

Тишина повисла в комнате. Каширин медленно опустился на стул.

– Что вы говорите?

– Ваш брат – совладелец той сети, которая держала вашу дочь. По сути, он торговал собственной племянницей.

– Этого не может быть, – прошептал судья.

Воронова повернула планшет к нему.

– Вот банковские переводы от ООО «Консалтинговые услуги» на счета преступной группы. Вот записи телефонных разговоров, где ваш брат обсуждает «товар» и клиентов. Вот фотографии с одной из их вечеринок.

Каширин смотрел на экран планшета, и его лицо становилось все бледнее.

– Сергей знал, что это Лена?

– Конечно, знал. Более того, именно он предложил использовать ее для шантажа вас.

– Но зачем? У него же был свой бизнес, деньги…

– Судебная крыша стоит дорого, – пояснил Крылов. – Ваши решения позволяли ему и его партнерам избегать наказания за очень серьезные преступления. Это миллионы рублей прибыли.

Каширин закрыл лицо руками.

– Я думал, что спасаю дочь. А на самом деле помогал ее мучителям.

– Александр Владимирович, – мягко сказала Королева, – нам нужны все подробности. Кто еще из судей работал на эту группировку? Какие дела проходили через ваш суд? Кто были клиентами?

– Я не знаю всех деталей. Со мной работал только Сергей. Иногда звонил какой-то человек, представлялся как Директор.

– Директор? – переглянулись эксперты. – А голос запомнили?

– Низкий, хрипловатый. Говорил с кавказским акцентом.

Воронова быстро что-то набрала на планшете.

– А других судей вы знаете?

– Подозреваю, что Семенова из Таганского суда тоже с ними работает. Слишком много оправдательных приговоров по наркотикам выносит.

– Еще кого-то?

– Возможно, Петров из областного суда. Но это только подозрения.

Королева встала и начала ходить по комнате.

– Александр Владимирович, а когда вы в последний раз видели дочь живой?

– Месяц назад. Я тайно встретился с ней в кафе. Она сказала, что больше не может терпеть. Хочет все рассказать в полиции.

– И что вы ей ответили?

– Просил подождать еще немного. Сказал, что скоро найду способ ее освободить.

– А она что?

– Сказала, что устала ждать. Что собрала достаточно компромата на всех и готова свидетельствовать.

Воронова подняла голову от планшета.

– Значит, ее убили, потому что она стала слишком опасной свидетельницей?

– Похоже на то, – согласился Каширин. – Через неделю после нашей встречи мне позвонил Директор. Сказал, что проблема решена.

– Но вы не поняли, что он имел в виду?

– Я надеялся, что Лену просто перевели в другое место. Что она в безопасности.

Крылов достал из папки несколько фотографий.

– Узнаете кого-нибудь?

Каширин внимательно изучил снимки.

– Это Устинов. Он несколько раз приходил ко мне домой от Сергея. Передавал указания, какие решения нужно принять.

– А этого?

– Не знаю.

– А вот этого?

– Тоже нет. Хотя лицо кажется знакомым.

Воронова показала судье еще одну фотографию.

– А здесь?

– О боже, – Каширин побледнел. – Это же депутат Государственной Думы Рычагов. Он что, тоже замешан?

– По нашим данным, он был одним из постоянных клиентов. Причем предпочитал несовершеннолетних.

– Этого не может быть. Рычагов – председатель комиссии по борьбе с коррупцией.

– Именно поэтому его услуги стоили особенно дорого, – пояснила Королева. – Публичная репутация борца за справедливость была отличным прикрытием.

В переговорную вошел сотрудник полиции.

– Извините, что прерываю. Светлана Викторовна, вас срочно к телефону. Звонит генерал Федоров.

Королева вышла из комнаты. Через несколько минут она вернулась с серьезным выражением лица.

– Александр Владимирович, у меня для вас плохие новости. Ваш брат Сергей найден мертвым в своей квартире. Предварительная причина – самоубийство.

Каширин онемел от шока.

– Когда?

– Сегодня утром. Соседи вызвали полицию из-за запаха.

– Но он же… мы же вчера разговаривали по телефону…

– О чем разговаривали?

– Он спрашивал, не приходила ли ко мне полиция. Я сказал, что нет. Он показался мне встревоженным.

Воронова и Крылов переглянулись.

– Светлана Викторовна, – сказала IT-эксперт, – если Сергей Каширин мертв, то кто-то зачищает следы. Возможно, готовится к тому, чтобы все свалить на него.

– Именно к такому выводу я и прихожу, – согласилась Королева. – Александр Владимирович, вы понимаете, что теперь и ваша жизнь может быть в опасности?

– Что вы предлагаете?

– Полное сотрудничество со следствием. Мы обеспечим вам защиту, но взамен вы должны рассказать все, что знаете.

– Хорошо, – после паузы согласился судья. – Но я требую одного условия.

– Какого?

– Когда вы поймаете убийц моей дочери, я хочу лично присутствовать при их допросе.

– Это невозможно. Вы сами являетесь подозреваемым по делу о коррупции.

– Тогда позвольте хотя бы узнать, кто отдал приказ убить Лену.

Королева задумалась.

– Хорошо. Но только узнать. Никаких самосудов.

– Согласен.

Воронова снова склонилась над планшетом.

– Александр Владимирович, а вы помните, когда именно ваш брат начал заниматься этим бизнесом?

– Года четыре назад. Тогда у него начались финансовые проблемы. Строительная фирма обанкротилась, кредиты, долги. А потом вдруг все наладилось. Он сказал, что нашел новых партнеров.

– Каких партнеров?

– Не называл имен. Говорил только, что это люди из силовых структур. Отставные, но с хорошими связями.

Крылов достал еще одну фотографию.

– Вот этого человека вы видели?

Каширин внимательно посмотрел на снимок.

– Да, это один из партнеров Сергея. Он представлялся как полковник Иванов. Отставной.

– На самом деле это подполковник Макаров из управления по борьбе с организованной преступностью. Не отставной, а действующий.

– То есть, в схеме участвуют действующие сотрудники полиции?

– Не только полиции. По нашим данным, в группировке есть люди из ФСБ, прокуратуры, таможни. Целая коррупционная сеть.

Каширин потрясенно покачал головой.

– И во всем этом участвовала моя дочь…

– Александр Владимирович, – мягко сказала Королева, – ваша дочь была жертвой. Но в последние месяцы жизни она стала еще и героем. Она собирала доказательства против преступников, рискуя собственной жизнью.

– Какие доказательства?

Воронова показала ему фотографии с планшета.

– Видеозаписи встреч с клиентами. Аудиозаписи разговоров между организаторами. Документы о финансовых операциях. Ваша дочь вела настоящую разведывательную деятельность.

– И где сейчас эти доказательства?

– Часть мы уже нашли. Часть еще ищем. Лена была очень осторожна – она понимала, что если материалы найдут, ее убьют.

– Но ее все равно убили.

– Да, потому что кто-то узнал о ее планах. Возможно, от вас.

Каширин вздрогнул.

– От меня?

– А вы не рассказывали брату о том, что Лена собирает компромат?

– Я… – судья замялся. – Возможно, упоминал. Хотел, чтобы он повлиял на своих партнеров. Попросил их отпустить дочь.

– И что он ответил?

– Сказал, что все уладит. Что скоро проблема будет решена.

– Значит, именно вы подписали дочери смертный приговор, – констатировала Королева.

Каширин закрыл лицо руками и тихо заплакал.

– Я хотел ее спасти…

– Александр Владимирович, – сказал Крылов, – теперь вы можете спасти других девушек. Помочь нам разоблачить всю сеть.

– Что для этого нужно?

– Продолжайте работать как обычно. Если к вам обратятся с просьбой вынести нужное решение – соглашайтесь. Но сразу сообщайте нам.

– Вы хотите, чтобы я стал стукачом?

– Мы хотим, чтобы вы помогли поймать убийц вашей дочери.

Каширин вытер слезы и выпрямился.

– Хорошо. Я согласен. Но при одном условии – когда все закончится, я сам сдамся властям. Отвечу за свои преступления.

– Это ваше право, – согласилась Королева. – Но сначала поможете нам закрыть это дело.

Встреча продолжалась еще два часа. Каширин рассказал все, что знал о преступной схеме, назвал имена всех известных ему участников, передал копии документов, которые сохранил дома.

Когда судья ушел, команда ЦКР осталась обсуждать полученную информацию.

– Картина становится яснее, – сказала Королева. – У нас коррупционная сеть с участием судей, полицейских, депутатов. В центре – торговля людьми и принуждение к проституции.

– И все нити ведут к этому загадочному Директору, – добавила Воронова.

– Нужно его вычислить. Без него дело развалится, – заключил Крылов.

– Анна Петровна, сколько времени нужно, чтобы проанализировать все новые данные?

– До утра успею. Буду работать всю ночь.

– Отлично. А я организую круглосуточную охрану для судьи Каширина. И для нас тоже – после смерти его брата мы стали слишком опасными свидетелями.

Дело «Двойная игра» вышло на финишную прямую. Завтра должны были арестовать всех участников преступной сети. Но Королева понимала – самое сложное еще впереди.

Глава 5: Правосудие

Утро понедельника в ЦКР началось с экстренного совещания. Светлана Викторовна Королева собрала всю команду в конференц-зале, где на большом экране отображалась схема преступной сети, которую они раскрывали последние дни.

– Коллеги, – начала она, обводя взглядом присутствующих, – сегодня мы завершаем дело «Двойная игра». У нас есть все необходимые доказательства для задержания участников крупнейшей схемы торговли людьми. Анна Петровна, доложите о готовности цифровых улик.

Воронова поднялась с места, держа в руках планшет с результатами анализа.

– Светлана Викторовна, за ночь мне удалось окончательно расшифровать все файлы с телефона Устинова и восстановить полную структуру преступной организации. В сети участвовали сорок три человека, включая судей, депутатов, сотрудников правоохранительных органов и чиновников различного уровня.

– А главарь? Этот загадочный Директор?

– Установлен. Им оказался Игорь Владимирович Сомов, официально – директор модельного агентства «Элита», неофициально – координатор всей преступной деятельности.

Крылов достал из папки несколько фотографий.

– Сомов находится под круглосуточным наблюдением. Вчера вечером он встречался с тремя неизвестными лицами в ресторане «Метрополь». Судя по записи с направленного микрофона, обсуждал экстренную эвакуацию ключевых фигур из страны.

– Значит, они знают, что мы на них вышли, – констатировала Королева. – Тем более причин действовать быстро. Дмитрий Андреевич, готова ли баллистическая экспертиза оружия?

Савельев кивнул.

– Пистолет, найденный у Устинова, использовался не только для убийства Лены Кашириной. По базе данных он проходит еще по трем нераскрытым убийствам за последние два года. Все жертвы – молодые женщины, предположительно пытавшиеся сбежать от торговцев.

– Отлично. У нас достаточно доказательств. Операция по задержанию начинается через час.

В этот момент в конференц-зал ворвался дежурный оперативник.

– Светлана Викторовна, срочное сообщение! Судья Каширин найден мертвым в своем кабинете. Предварительно – самоубийство.

Повисла тишина. Королева сжала кулаки.

– Когда это произошло?

– Час назад. Охранник обнаружил тело, когда пришел на работу. На столе предсмертная записка.

– Что в записке?

– Каширин пишет, что не может жить с осознанием того, что косвенно способствовал смерти собственной дочери. Просит прощения и надеется, что его показания помогут наказать настоящих виновников.

Воронова посмотрела на экран планшета.

– Светлана Викторовна, возможно, это не самоубийство. Вчера в телефонной переписке Сомова есть сообщение: «Судья знает слишком много. Нужно решить проблему тихо».

– Значит, они зачищают свидетелей, – Королева встала и начала расхаживать по комнате. – Тем более нельзя медлить. Начинаем операцию немедленно.

Через полчаса несколько групп ЦКР выехали по разным адресам. Главной целью был офис модельного агентства «Элита» в центре Москвы, где находился Сомов.

Королева лично возглавила штурмовую группу. Когда они ворвались в офис, то обнаружили типичную картину успешного бизнеса – дорогая мебель, стенды с фотографиями красивых девушек, респектабельные сотрудники в деловых костюмах.

– Где Сомов? – спросила Королева у секретарши.

– Игорь Владимирович в переговорной, проводит важную встречу, – нервно ответила девушка.

– Теперь у него будет еще более важная встреча, – сухо заметила начальник ЦКР.

Дверь переговорной оказалась заперта изнутри. Крылов выбил ее ударом ноги. Внутри за столом сидели четверо мужчин, включая Сомова. На столе лежали пачки денег и документы.

– Федеральная служба безопасности! Всем оставаться на местах! – скомандовала Королева, показывая удостоверение.

Один из мужчин попытался вскочить и убежать, но оперативники быстро его скрутили. Сомов сидел спокойно, даже с некоторой усмешкой.

– Полковник Королева, если не ошибаюсь? – сказал он вежливо. – Наконец-то мы встретились лично.

– Игорь Владимирович Сомов, вы задержаны по подозрению в организации преступного сообщества, торговле людьми, убийствах и коррупции.

– Очень серьезные обвинения. Надеюсь, у вас есть доказательства?

Воронова достала планшет и включила видеозапись.

– Вот ваш разговор с Устиновым о необходимости убить Лену Каширину. Вот ваши банковские переводы на счета преступной группы. Вот записи ваших телефонных переговоров с клиентами.

Усмешка исчезла с лица Сомова.

– Всё это можно подделать с помощью компьютерных технологий.

– А это нельзя подделать, – Савельев показал пистолет в пластиковом пакете. – Ваши отпечатки пальцев на оружии, из которого убили четырех девушек. И следы вашей ДНК на одежде жертв.

– Кроме того, – добавил Крылов, – десять минут назад задержаны все ваши подельники. Включая депутата Рычагова, полковника Макарова и судью Семенову. Они уже дают показания.

Сомов понял, что игра окончена. Он откинулся в кресле и тяжело вздохнул.

– Хорошо. Вы выиграли. Но знаете что? Через год на нашем месте будут другие. Спрос рождает предложение, а спрос на такие услуги огромен.

– Возможно, – согласилась Королева. – Но вы ответите за свои преступления здесь и сейчас.

Пока оперативники оформляли задержание, Воронова получила сообщения от других групп.

– Светлана Викторовна, операция прошла успешно. Задержаны тридцать восемь человек. Изъяты компьютеры, документы, крупные суммы наличных денег. В подвале одного из зданий освобождены двенадцать девушек, которых держали против их воли.

– Состояние девушек?

– Тяжелое, но не критическое. Всех госпитализировали. Врачи говорят, что физически они восстановятся. С психологическими травмами будет сложнее.

Королева кивнула. Самое главное – жертвы остались живы.

Через три часа в ЦКР допрашивали Сомова. Он решил сотрудничать со следствием, надеясь на снисхождение суда.

– Всё началось пять лет назад, – рассказывал он монотонным голосом. – Мое модельное агентство переживало финансовые трудности. Тогда ко мне обратился один влиятельный бизнесмен с предложением.

– Каким предложением?

– Предоставлять девушек для частных вечеринок. Ничего особенного, просто эскорт-услуги. Деньги были хорошие, и я согласился.

– А дальше?

– Дальше требования клиентов становились все более специфическими. Они хотели не просто сопровождение, а полное подчинение. И платили за это огромные деньги.

– Сколько именно?

– За одну девушку на выходные – от ста тысяч рублей. За месяц эксклюзивного обслуживания одного клиента – до миллиона.

Воронова делала пометки в протоколе.

– А как вы заставляли девушек соглашаться?

– Сначала обманом. Обещали модельную карьеру, съемки в рекламе, работу за границей. Потом забирали документы, давали наркотики, запугивали. Многие ломались быстро.

– А те, кто не ломался?

Сомов помолчал.

– Их примеры служили уроком для остальных.

– Вы их убивали?

– Я лично никого не убивал. Это делал Устинов. Но да, я отдавал приказы.

– Сколько всего жертв?

– За пять лет через нашу организацию прошло более трехсот девушек. Большинство выжили, но… не все.

Королева почувствовала тошноту. Масштабы преступления превосходили ее худшие ожидания.

– А коррупционная составляющая? Как вы покупали судей и чиновников?

– Это было необходимо для защиты бизнеса. Мы собирали компромат на влиятельных людей, а потом использовали его. Кого-то шантажировали, кому-то просто платили.

– Судью Каширина тоже шантажировали?

– Каширина мы поймали в собственную ловушку. Его дочь попала к нам случайно, через подругу. Когда мы поняли, кто она такая, решили использовать ситуацию.

– Но зачем ее убили?

– Лена была умной девочкой. Она поняла, что происходит, и начала собирать доказательства. Планировала обратиться в прокуратуру. Мы не могли этого допустить.

– А смерть судьи Каширина – это тоже ваша работа?

Сомов замялся.

– Это был несчастный случай. Мы просто хотели его напугать, заставить молчать. Но он оказался слабонервным.

– То есть вы признаете причастность к его смерти?

– Да, признаю.

Допрос продолжался еще несколько часов. Сомов рассказывал подробности преступной схемы, называл имена соучастников, описывал финансовые потоки. Каждое его слово записывалось и могло стать уликой в суде.

К вечеру картина преступления была полностью восстановлена. Преступная группа действовала по отработанной схеме: вербовка девушек под видом трудоустройства, принуждение к проституции с помощью наркотиков и угроз, обслуживание VIP-клиентов, устранение непокорных, подкуп чиновников для обеспечения безопасности.

– Анна Петровна, – обратилась Королева к IT-эксперту, – какова общая сумма ущерба?

– По предварительным подсчетам, преступная группа получила доходы на сумму более двухсот миллионов рублей. Моральный ущерб жертвам не поддается оценке.

– А сколько людей пострадало?

– Прямых жертв торговли людьми – более трехсот. Косвенных – тысячи. Ведь коррупционная схема затрагивала множество судебных дел.

Королева подвела итоги дня.

– Коллеги, сегодня мы завершили одно из самых сложных дел в истории нашего центра. Преступная сеть, действовавшая пять лет, полностью разоблачена. Все участники задержаны. Жертвы получат необходимую помощь.

– Светлана Викторовна, – спросил Крылов, – а что будет с освобожденными девушками?

– Государство обеспечит им полную реабилитацию – медицинскую, психологическую, социальную. Многие смогут вернуться к нормальной жизни. А виновные понесут заслуженное наказание.

– Какие сроки им грозят?

– Сомову и другим организаторам – пожизненное заключение. Рядовым участникам – от десяти до двадцати лет. Коррумпированным чиновникам – лишение должностей и длительные сроки.

Воронова посмотрела на экран компьютера с итоговой сводкой.

– По делу «Двойная игра» задержано сорок три человека, изъято двести миллионов рублей наличными, конфискованы дорогая недвижимость и автомобили, освобождены двенадцать жертв торговли людьми.

– И самое главное, – добавила Королева, – справедливость восторжествовала. Лена Каширина не зря погибла. Ее смерть помогла разоблачить преступников и спасти других девушек.

Через неделю в зале суда зачитывался обвинительный приговор. Игорь Сомов получил пожизненное заключение. Его подельники – длительные сроки. Коррумпированные чиновники лишились должностей и свободы.

А в ЦКР уже расследовали новое дело. Преступность не останавливается никогда, но и борьба с ней продолжается. Команда профессионалов под руководством Светланы Королевой была готова к новым вызовам.

– Анна Петровна, – сказала начальник, входя в лабораторию, – что у нас на сегодня?

– Тройное убийство в элитном районе. Очень странные обстоятельства. Все жертвы – сотрудники одной фирмы.

– Интересно. Начинаем новое дело?

– Уже начали, Светлана Викторовна. Уже начали.

За окнами лаборатории шумела Москва, не зная о том, что в неприметном здании на Петровке группа экспертов денно и нощно стоит на страже законности и справедливости. Дело «Двойная игра» завершилось, но работа ЦКР продолжается. Потому что пока существует преступность, будут существовать и те, кто с ней борется.

Глава 1: Граффити смерти

Утренний Петербург встретил майора Светлану Королеву дождем и сводками происшествий. Начальник Центра криминальных расследований неспешно изучала ночные сводки, попивая крепкий кофе в своем кабинете на Литейном проспекте. За окном серел ноябрьский день, а в здании ЦКР уже кипела работа.

– Светлана Викторовна, – в кабинет заглянул старший лейтенант Андрей Волков, оперативник с десятилетним стажем, – у нас странное дело. Труп на Васильевском острове, а рядом… ну, лучше самой посмотреть.

– Что необычного? – Королева отложила папки и внимательно посмотрела на подчиненного. Волков не из тех, кого легко удивить.

– Граффити, – коротко ответил оперативник. – Но не обычное. Такое… зловещее. И выполнено очень профессионально.

Через полчаса служебная машина ЦКР остановилась возле заброшенного завода на 11-й линии Васильевского острова. Место давно облюбовали граффитисты – стены были покрыты разноцветными рисунками и надписями. Но то, что увидела Королева, кардинально отличалось от обычных работ уличных художников.

На кирпичной стене, в человеческий рост, был изображен ангел смерти. Фигура в черном плаще, с огромными темными крыльями, держала в руках песочные часы. Но самым жутким было лицо – вместо него зияла пустота, а из глазниц текли кровавые слезы. Рисунок был выполнен с потрясающим мастерством – каждая складка плаща, каждое перо крыла прорисованы с фотографической точностью.

А в трех метрах от граффити, прислонившись спиной к стене, сидел мертвый мужчина лет сорока. Поза была неестественно спокойной – руки сложены на коленях, голова слегка запрокинута, глаза закрыты.

– Документы при нем? – спросила Королева, натягивая латексные перчатки.

– Владимир Сергеевич Кротов, тридцать восемь лет, – доложил участковый. – Работал менеджером в строительной фирме. Жена сообщила о пропаже вчера вечером.

К месту происшествия подъехал микроавтобус ЦКР. Из него вышли эксперты – Анна Петровна Воронова, специалист по цифровым технологиям и следам, и Дмитрий Савельев, криминалист с двадцатилетним стажем.

– Что у нас тут? – Савельев сразу направился к телу, доставая из чемодана необходимые инструменты.

– Пока не ясно, – ответила Королева. – Внешних повреждений не видно. Дмитрий Андреевич, определите предварительную причину смерти. Анна Петровна, займитесь граффити.

Воронова достала профессиональную камеру и начала фотографировать рисунок с разных ракурсов. Ее интересовал не только сам рисунок, но и техника исполнения, используемые материалы.

– Светлана Викторовна, – позвала она через несколько минут, – посмотрите сюда. Видите эти мазки? Это не обычная аэрозольная краска. Слишком плотная текстура, очень насыщенные цвета.

– Что это может быть?

– Похоже на профессиональную акриловую краску. Дорогую. Такую используют художники для серьезных работ.

Тем временем Савельев закончил предварительный осмотр тела.

– Никаких видимых травм, – доложил он. – Но есть странность – на губах следы какого-то вещества. Белый налет. Нужна лаборатория.

– Отравление? – предположила Королева.

– Возможно. Но поза слишком спокойная для агонии. Скорее всего, что-то быстродействующее.

Воронова подошла к группе коллег.

– У меня есть предварительные выводы по граффити. Во-первых, автор – профессиональный художник. Видно академическое образование. Во-вторых, работа выполнена недавно – краска еще не полностью высохла. В-третьих, использованы дорогие материалы – это не уличное творчество, а серьезная работа.

– Сколько времени потребовалось на создание такого рисунка? – спросил Волков.

– При таком качестве – минимум четыре-пять часов, – ответила Воронова. – Значит, художник работал всю ночь.

– А никто не видел? – удивилась Королева.

– Место довольно безлюдное, – пояснил участковый. – Завод закрыт уже три года, жилых домов поблизости нет.

В этот момент к группе подошла женщина лет тридцати пяти, в слезах.

– Это мой муж, – прошептала она, глядя на тело. – Володя… Но что он здесь делал? Он же совсем не интересовался искусством…

Королева подошла к вдове.

– Лидия Александровна? Я майор Королева, ЦКР. Соболезную вашей утрате. Скажите, вчера вечером муж говорил, куда собирается?– Сказал, что задержится на работе. Важный проект. Я не волновалась до полуночи, а потом… – женщина всхлипнула.

– А враги у мужа были? Долги, конфликты?

– Нет, что вы! Володя был очень спокойным человеком. Работал, дом, семья – больше ничего его не интересовало.

Савельев аккуратно поднял тело на носилки.

– Вскрытие покажет точную причину смерти, – сказал он Королевой. – Но пока все указывает на отравление.

– Хорошо. Анна Петровна, продолжайте изучать граффити. Возьмите образцы краски. Андрей, опроси местных. Может, кто-то видел художника за работой.

– Есть, – кивнул Волков и направился к группе подростков, которые собрались поглазеть на происходящее.

Королева еще раз внимательно осмотрела место происшествия. Что-то в этой ситуации ее беспокоило. Слишком все театрально – профессиональный рисунок, красиво расположенное тело, символика смерти. Словно кто-то готовил представление.

– Анна Петровна, – обратилась она к эксперту, – а другие граффити здесь, когда появились?

Воронова оглядела стены.

– Судя по состоянию красок, большинство – несколько месяцев назад. А вот это… – она указала на рисунок в дальнем углу, – свежее. Дня три назад максимум.

Королева подошла ближе. На стене был изображен череп в короне из роз. Тоже очень качественная работа, хотя и меньшего размера.

– Тот же автор?

– Очень похоже. Тот же стиль, те же материалы.

– Значит, это не первое его произведение здесь. Но тогда почему именно сегодня рядом с рисунком оказался труп?

Волков вернулся от подростков.

– Толком никто ничего не видел, – доложил он. – Но один парень говорит, что позавчера вечером здесь был мужик с большим рюкзаком. Долго что-то рисовал.

– Описание?

– Около сорока лет, среднего роста, в темной одежде. Лица не разглядел – была шапка и очки.

Телефон Королевой зазвонил. Звонил дежурный ЦКР.

– Светлана Викторовна, у нас еще один труп. На Петроградской стороне. И тоже рядом с граффити.

Королева почувствовала, как ее прошиб холодок. Серийник.

– Выезжаем. Анна Петровна, быстро заканчивайте здесь. Дмитрий Андреевич, тело в морг на вскрытие, результаты к вечеру.

Через двадцать минут команда ЦКР была на новом месте – в переулке недалеко от Петропавловской крепости. Картина оказалась пугающе похожей.

На стене старого дома красовался новый рисунок – женщина в белом платье, с завязанными глазами, держала в руках весы. Но вместо чаш весов висели два человеческих сердца, из которых капала кровь. Рядом, на скамейке, сидела мертвая женщина лет пятидесяти.

– Элеонора Викторовна Смирнова, – зачитал документы участковый. – Преподаватель истории искусств в педагогическом университете.

– Преподаватель искусств? – переспросила Королева. – Это уже не случайность.

Воронова начала фотографировать новый рисунок.

– Тот же автор, – констатировала она через несколько минут. – Та же техника, те же материалы. И опять работа на несколько часов.

Савельев осматривал новую жертву.

– Та же картина – никаких внешних повреждений, спокойная поза, белый налет на губах.

– Значит, убийца действует по одной схеме, – размышляла вслух Королева. – Сначала усыпляет жертву, потом располагает тело в нужной позе, а рядом рисует картину.

– Но зачем? – спросил Волков. – В чем смысл этих рисунков?

– Пока не ясно. Но связь с искусством очевидна. Первая жертва работала в строительстве, но вторая – преподаватель истории искусств. Может, убийца выбирает людей, связанных с его сферой деятельности.

Воронова подошла к группе коллег.

– Светлана Викторовна, у меня есть наблюдение. Оба рисунка – это аллегории. Первый – время и смерть, второй – правосудие. Классические образы европейского искусства.

– То есть наш художник не просто убивает, но и создает некое послание?

– Похоже на то. Причем послание довольно мрачное.

Королева задумалась. Перед ними явно серийный убийца с художественными амбициями. Но что он хочет сказать своими "произведениями"? И кто станет следующей жертвой?

– Анна Петровна, – обратилась она к эксперту, – нужно срочно найти, где продаются такие краски. Профессиональные материалы – это узкий рынок.

– Уже составляю список художественных магазинов.

– Отлично. Андрей, связывайтесь с коллегами из других районов. Вполне возможно, что подобные граффити уже появлялись раньше, просто на них не обратили внимания.

– Понял.

– А я поеду в университет, где работала вторая жертва. Может, коллеги что-то расскажут о ее связях в художественной среде.

День обещал быть долгим. Королева понимала – они имеют дело с особенным преступником. Тот, кто способен создавать подобные произведения, обладает не только художественным талантом, но и глубокими знаниями истории искусства. А значит, найти его будет непросто.

Но ЦКР не привык отступать перед сложными делами. Какими бы артистичными ни были убийства, преступник обязательно оставил следы. И команда профессионалов их найдет.

Дело "Ночной художник" только начиналось.

Глава 2: Краска и кровь

Лаборатория ЦКР работала в круглосуточном режиме. Анна Воронова склонилась над микроскопом, изучая образцы краски, собранные на местах преступлений. Рядом гудел спектральный анализатор, обрабатывая пробы с граффити. На экране компьютера мелькали сложные химические формулы и графики.

– Светлана Викторовна, – позвала она начальника ЦКР, – у меня есть первые результаты анализа краски.

Королева отложила папки с материалами дела и подошла к рабочему месту эксперта.

– Что удалось выяснить?

– Краска действительно профессиональная, очень высокого качества. Акриловая основа с добавлением редких пигментов – ультрамарин натуральный, кадмий красный светлый, умбра жженая. Такие компоненты стоят очень дорого.