А я тебя больше нет

Пролог

Алый корсет из блестящего шелка расшит по краям черной кружевной сеткой. Темные вставки по бокам выделяют изгибы моей тонкой талии, а тугая шнуровка под сочной троечкой так и манит взбудораженное воображение потянуть за ленточку и развязать ее одним рывком. Украшающие мои упругие бедра и ягодицы миниатюрные стринги в тон корсету легко снимаются одним движением пальца. И главная изюминка вечера для любимого мужа – плотно облегающий чокер из мягкой кожи с матовым сердцем посередине из серебристого металла.

Вспоминаю тот вечер, когда его рука легла на мою шею, чуть усилила хватку, придавила, разгоняя внутри поток новых эмоций… причиняя сладкую боль… запуская по венам хлесткое возбуждение. По коже прокатывается волна диких мурашек… Я хочу попробовать еще раз.

В сгущающихся сумерках за окном возвышается исполинских размеров символ северной столицы. Символ величия и духовности.

– Может быть, поделишься со мной частичкой могущества? – шепчу себе, застыв у окна.

Прошло уже около трех часов, как я отвезла детей к родителям Кира, заехала домой за важными «атрибутами» и рванула в отель. Сердце почему-то рвано бьется в ребра, когда я беру в руки телефон, чтобы позвонить Киру.

Не сразу понимаю смысл слов, расплывающихся черными кляксами на экране:

«Возникли небольшие проблемы. Решаем. Не жди меня, Ри, ложись спать».

Не размышляя ни секунды, я судорожно нажимаю кнопку вызова.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» – обращается ко мне раз за разом металлический голос, от которого губы немеют.

И вроде бы ничего ужасного не случилось, но внутри, как со дна глубокого темного озера, поднимается животный страх, разрывающий настоящее на части. Озноб пролезает под кожу, сковывает мышцы, а дыхание перехватывает, будто меня с головой окунули в ледяную воду.

«Родной, как закончишь, приезжай в «Лотте» в наш номер. Я люблю тебя!» – отправляю сообщение, напечатанное дрожащими пальцами, и никак не могу понять, почему же мне так страшно…

Глава 1 Марина

Догорает багровым закатом мой невероятно долгий день, главное событие которого еще впереди. Свекровь как раз раскрывает белый подарочный конверт и предсказуемо округляет глаза.

– Дети, я не приму такой дорогой подарок!

– Мам, отказы не принимаются, – безапелляционно отрезает муж. – Мы с Мариной долго размышляли над подарком и решили, что путевка на Арубу станет для вас с отцом лучшим подарком.

– Саша, ну ты только посмотри! Какие упертые, а? – нахмурив темные брови со следами свежего перманента, Татьяна обращается к супругу.

Наши с мужем отцы, увлеченные процессом прожарки шашлыков для праздничного стола, накрытого в честь дня рождения свекрови, что-то активно обсуждают у мангала.

– А по-моему, получился отличный подарок! – Александр оборачивается, весело подмигивает сыну, затем посылает воздушный поцелуй жене и, задорно похлопав в воздухе щипцами, возвращается к шашлыкам.

– Еще пять минут – и шампуры можно снимать, – объявляет на сей раз мой папа со всей своей генеральской серьезностью и засекает время на наручных часах.

Аромат маринованного сочного мяса, дыма и пикантных специй отзывается в моем желудке голодным спазмом. Кирилл недовольно косится в мою сторону, но я делаю вид, что с неподдельным интересом рассматриваю на своих ноготочках новенький ярко-красный маникюр.

Я с самого утра носилась как заряженная батарейка. Кроме половины кружки черного кофе, наспех выпитого перед выходом из дома, в желудок ни попало ни единой крошки. Ну ладно… какие-то крошки, конечно, в рот попали. Но три ничтожные макаронины, всунутые Настей на выходе из ее цветочного салона и проглоченные по пути в детский сад, мой желудок отказался засчитать за полноценный обед.

Впрочем, утро этого дня ничем не отличалось от остальных привычных будней. Разве что день рождения свекрови сделал вечер по-домашнему уютным и комфортным. Как и в любой другой вечер, проведенный с родными, я наслаждаюсь нашей большой, дружной и немножечко сумасшедшей семейкой, собравшейся за одним столом.

Возвращаясь же в суматошное утро… Влад недовольно хныкал, наотрез отказывался просыпаться и собираться в садик. Арина, как назло, умудрилась вымазать воротник нового голубого платья от Molo зубной пастой. И Бог бы с этим неоправданно дорогим платьем, – купим новое! – но пришлось в срочном порядке подбирать на замену другой наряд, иначе маленькая королева и шагу не ступила бы из квартиры. Дочка у нас эстет: предпочитает удобству стиль и красоту. Пять лет, а сколько всего требует, только успевай подстраиваться! В кого она у нас такая хара́ктерная модница, интересно? Ах да, точно! В маму.

После садика я пулей помчалась в турагентство выкупать путевку для родителей Кирилла. Мы долго выбирали, куда их отправить. Тайский климат не подходит Татьяне, а Александра не впечатлил бы отдых в Арабских Эмиратах среди «каменных джунглей». Дубай вызывает у него неугомонное фырканье и раздражение. Как вариант, оставались Филиппины, но туда родителей мужа не заманишь и под дулом пистолета. Райское местечко, где нет никаких гарантий, что на какой-нибудь раздольной пляжной вечеринке тебя не похитят в сексуальное рабство. И нет, факт того, что ты пенсионер с хроническим артритом, никого не смутит на далеких от родины островах. Последним более-менее подходящим вариантом оставалась Аруба. Лучшее место для тех, кому за пятьдесят и у кого есть деньги. На этом волшебном предложении было решено притормозить.

Определившись с путевками, я поехала в цветочный салон подруги за букетом кроваво-красных ранункулюсов для – не устану повторять! – лучшей на свете свекрови. Она от них без ума. Отвезла цветы в квартиру, чтобы бутоны не зачахли, пока мотаюсь оголтелой рысью по городу. Оттуда снова в садик за детьми и, окончательно вымотанная беготней, вернулась домой. Рухнула на диван, полежала десять минут, зависая в телефоне и мечтая о хотя бы недолгом сладком сне. Но все же пришлось соскрести свое уставшее тело с дивана… Побрела в ванную принимать экспресс-душ. Собрала на праздник себя и детей. Последнее – тот еще веселый квест. Так и прошел весь день – в привычной суматохе.

Кирилл прислал своего водителя, который любезно отвез нас в загородный коттедж Гордеевых. Сам любимый муж задержался на работе, что в последние месяцы стало печальной нормой, к которой я все не могу привыкнуть. Присоединился он к нам позже всех, приехав на служебном автомобиле.

– Рина, ты опять не ела весь день? – шепчет Кир, наклоняясь совсем близко к моему лицу и задевая губами чувствительную мочку уха, отчего по телу пробегает волна приятной дрожи.

От прикосновений мужа я сама не своя. Становлюсь мягкой, игривой, податливой. В общем, млею как овечка на зеленом пастбище. Только Кирилл умеет переключать режимы на мне как на сенсорной панели управления.

Щеки заливает яркий румянец – судя по дьявольскому огоньку в его безмятежных темно-зеленых глазах, Кир, как всегда, без лишних слов чувствует мое нарастающее желание. И сейчас мы оба думаем совсем не о том голоде, который волновал еще несколько секунд назад.

– Сегодня ночью ты вся моя! – рычит мне в ухо.

Сладкая истома расползается по телу, скапливаясь жаром внизу живота.

– Как пожелаете, сэр, – дразню нарочито нескромно, не желая прекращать нашу маленькую игру.

Незаметно для окружающих я дерзко щипаю мужа за упругую подкачанную задницу, мастерски изображая из себя святую невинность. Если что, Кириллу никто из родственников не поверит, что его женушка на самом деле такая похотливая. Я безумно обожаю своего мужа. Иногда мне кажется, что Влад и Арина нас оправданно ревнуют друг к другу. Не знаю, уместно ли приравнивать любовь к детям и супругу, потому что это несопоставимо, но —клянусь своими роскошными волосами! – мой фантастически сексуальный мужчина сделал все возможное, чтобы я полюбила его больше жизни.

Забеременела я двойняшками, как мне казалось, слишком рано. Я лишь успела отпраздновать свое девятнадцатилетие, как тест на беременность показал две яркие жирные полоски – словно гром среди ясного неба! Я была совершенно шокирована и не готова к такому резкому повороту судьбы. Зато Кирилл был на седьмом небе от счастья. Сколько бы он ни заверял, что все под контролем, меня обуревали сомнения насчет того, готова ли я действительно взять на себя роль матери в таком юном возрасте?.. Не слишком ли мы поторопились становиться родителями?..

«Мы со всем справимся, любимая. Я сделаю все, чтобы вы с детьми ни в чем не нуждались», – участливо уверял Кирилл, зацеловывая меня с ног до головы.

На протяжении девяти месяцев я купалась в сумасшедшей заботе, которой он бережно меня окружал. К слову, муж неустанно доказывал свою любовь и во время беременности, и после. Помогал кормить малышей, менял пеленки, купал их. Бегал за памперсами и присыпками на ночь глядя. Гулял с детьми, когда мне до одури хотелось спать, и давал возможность отдохнуть в тишине наедине с собой. И так, постепенно, сомнения насчет ранней беременности растворились густым утренним туманом.

Наблюдая за тем, как моя мама весело возится с шебутными двойняшками под навесом шатра, могу с уверенностью сказать, что решение оставить Влада с Ариной – лучшее, что случилось в нашей с Киром жизни.

Сейчас мне двадцать пять. Муж всего на три года старше меня, но уже добился ошеломительного роста в карьере – и это-то в северной столице!

– Ты сегодня снова не заезжал домой… – укоризненно произношу, скользя пальчиками по вороту его пиджака.

– Я знаю. Руководство вцепилось в идею участвовать в предстоящем тендере.

В его голосе чувствуется легкое раздражение, смешанное с усталостью. Кирилл непосильным трудом добрался до кресла исполнительного директора по стратегическим поставкам, и теперь управление компании требует от него колоссальной отдачи в проектах.

– И долго это продлится?

Краем глаза наблюдаю, как мой брат Илья, пересекая газон с альпийской горкой и розами, за которыми Татьяна тщательно ухаживает, направляется к шатру. Мысли о том, что Кирилл будет пропадать днями и ночами на работе, не воодушевляют и не вселяют радости, поэтому я стараюсь сконцентрироваться на чем-то, что может подарить душевное равновесие – на семье и любимых подругах.

– Ри, не начинай, – хмурит брови.

– Я просто спрашиваю, чтобы понимать, к чему мне готовиться, – спокойно отвечаю.

Муж тяжело вздыхает, сжимает пальцами переносицу:

– Надеемся уложиться в полгода.

– Полгода?..

Вскидываю голову, вонзаюсь в него вопросительным взглядом. В эту секунду из шатра доносится детский визг. Я вздрагиваю, и мы оба переводим внимание на играющих детей.

– Здорова, малявки! – улыбается брат двойняшкам.

Садится на корточки и выжидает несколько секунд, пока те, скоро побросав игрушки, не вешаются с криками радости дяде на шею. Тому самому «дяде», кстати, четырнадцать лет, а с детьми он ладит так, как никто другой в нашей семье. Они готовы променять все игрушки мира на его объятия.

– Ты даже не заметишь эти полгода, – голос мужа смягчается, от прикосновения его ладони к моей талии по телу проносится теплая волна, и я снова перевожу взгляд на него. – Я тебе обещаю.

– Ловлю на слове… – шепчу, примирительно прижимаясь к Кириллу. – Пойду с семьей пообщаюсь.

– Иди, скоро поедем домой. Завтра сложный день на работе…

~~~

Наконец-то папа ставит на ломящийся от бесчисленных салатов и закусок стол кастрюлю, полную сочных, аппетитных и горячих кусочков мяса. Аромат божественный, правда…

Все собираются за столом, а значит, самое время говорить тосты.

– Мариша, милая ты наша девочка… Мы с Сашей… да и Оля с Игорем с нами согласятся, – свекровь бросает сентиментальный взгляд на моих родителей и поднимает бокал вина, – хотим сказать, что мы очень вас с Кириллом любим. Вы подарили нам замечательных внуков, в которых мы души не чаем. И только благодаря твоей заботе и любви Кирилл вышел на новый профессиональный уровень.

– Готов подписаться под каждым словом! – Муж крепко прижимает меня к себе и оставляет легкий поцелуй на моем виске.

Не знаю, в чем причина, но вкус легендарного шашлыка от Покровских-Гордеевых сегодня не тот… то ли с мясом что-то не так, то ли с настроением…

Глава 2 Марина

– Мелкие спят как убитые, – улыбается муж, посматривая в зеркало дальнего вида на заснувших по пути домой Влада и Аришу.

Прислонившись к спинке сиденья, они каким-то чудом устроились так, что их головы легли на плечи друг друга. Щечки розовые, волосы взъерошенные. На невинных детских личиках застыло выражение безмятежного умиротворения. Фиалковый спортивный костюмчик дочки испачкан землей после игр c Ильей в догонялки и прятки. Если бы на месте брата был кто-то другой, она бы уже вовсю канючила на тему грязных коленок. Но тут же любовь неземная, ради такого случая можно и грязнулей побегать.

– Знаешь, о чем я подумала?

– Ммм…

Рука мужа накрывает мою коленку в капроне и не спеша скользит к внутренней стороне бедра. Мысли снова сворачивают не туда.

– Кир, не отвлекай, послушай меня…

Мурашки на коже пляшут свой зажигательный танец, но я останавливаю его ладонь, коварно добравшуюся до полоски трусиков.

– Ну хорошо, я тебя слушаю.

Нехотя убирает руку, оставляя после прикосновения чувствительную прохладу. Выпрямляет спину и концентрируется на дороге.

– Я бы снова хотела заняться вокалом… Что скажешь?

– Хмм… – кривит губы, выпячивая нижнюю вперед. Кирилл всегда так делает, когда чем-то недоволен или раздражен, но готов пойти на некие уступки.

– Я давно уже об этом думала, – продолжаю. – Нашла прекрасного преподавателя в нашем районе… Я могла бы брать несколько уроков в неделю.

– Я не против, конечно, – лаконично отвечает. – Ты готова оставлять детей с няней на бо́льшее количество часов?

Вытягиваю губы трубочкой, примерно представляя реакцию мужа на следующие слова:

– Я тут подумала… Если бы в дни, когда я хожу к репетитору, ты возвращался с работы пораньше, как это было до вашего… злополучного тендера, то смог бы полтора часа сидеть с детьми сам. Как раньше. Тебе же нравилось с ними проводить время. И не пришлось бы няню нанимать.

Выражение лица мужа меняется в одно мгновение. Между густых бровей залегает складка, он поджимает губы, а щетинистые скулы едва заметно заостряются. Кирилл явно в замешательства. Он старается контролировать свою реакцию на мое неожиданное предложение, но я моментально улавливаю нарастающее напряжение между нами.

– Рина, я не смогу приезжать раньше, – проговаривает он сдержанно. – Более того, я боюсь, что вскоре придется оставаться в офисе допоздна.

Услышав последние слова, я тоже недовольно поджимаю губы на это неоднозначное заявление. Когда муж обещал заботиться о нас, я не подозревала, что в его словах скрыт иной смысл. «Теперь работа – мой дом» – сейчас именно так мой мозг интерпретирует его ответ.

Ну приехали! На такой аттракцион я билеты не планировала покупать.

– Кир, скажи честно… – Выжидаю драматическую паузу в пять секунд и, развернувшись к нему, наседаю: – Полгода – это всего лишь отговорки? На самом деле так теперь будет всегда?

– Почему ты так решила? – спокойно постукивая пальцами по кожаной оплетке руля, отвечает вопросом на вопрос.

– Да я же чувствую, что после вступления в новую должность ты будто постарел лет на пять!

– Повзрослел! – поправляет, ухмыляясь.

– Это неважно в данном контексте! – отмахиваюсь, не позволяя уйти от темы. – Ты стал более серьезным.

– Разве плохо быть серьезным на моей должности? – выгибает бровь, бросая на меня мимолетный взгляд.

– Нет, просто есть разные степени серьезности. Твоя же пугает меня! С детьми последние недели почти не играешь… не участвуешь в наших вечерних «ритуалах»… – Вдыхаю глубже, переключаясь на режим злобной домохозяйки: – Влад вообще вчера заявил, что ему надоело слушать, как я читаю сказки. Папу подавай ему. Что мне отвечать ребенку? Мне последнее время все чаще кажется, что ты пожалел о нашей семейной жизни!

Боже, куда меня несет? Зачем я срываюсь на муже? Я ведь никогда не была такой истеричной дамой… Почему я просто не могу притормозить, пока не наговорила кучу ненужных букв? Меня невыносимо злит его безразличное отношение к моим словам, но одновременно с этим мой собственный гонор вызывает внутри неприятный страх. Я никогда не позволяла себе подобных слабостей и выпадов в сторону мужа. Не отчитывала его, как типичная домохозяйка, потому что он ни разу не давал повода. Но в последнее время меня не покидает ощущение, что наша жизнь стала напоминать трансформер с гибким механизмом: меняются ориентиры, сдвигаются цели, окрашиваясь другими тонами. И я не уверена, что новый оттенок и форма мне по душе.

– Искорка моя любимая, если ты немного «сдвинешь» границы своей принципиальности, то я найму любую няню, которую ты захочешь! – наконец отзывается муж. Он устало улыбается одним уголком губ и задумчиво почесывает подбородок. – Ты сможешь заниматься чем угодно: пением, танцами! Ри, прошу, просто не колошмать мне мозг. Ладно? Ты даже не представляешь, насколько масштабный тендер мы собираемся выиграть.

Он взывает ко мне тяжелым взглядом, и в глазах цвета темного мрамора плещется немая просьба, смешанная с привычной нежностью.

Кир всегда сглаживает углы! Этот мужчина – прирожденный переговорщик и дипломат. Сколько себя помню, все школьные перепалки, стычки и недомолвки в компании парней разрешались благодаря находчивости Кирилла и его умению правильно выстроить диалог с собеседником.

– Я переговорю с мамой, – иду на альтернативный компромисс. – Может быть, она сможет брать детей в эти вечера. В конце концов, Влад и Арина достаточно взрослые, чтобы мама успевала возиться с ними и вести свой кулинарный блог.

– Как там у нее с продвижением канала? – меняет вектор темы.

– Я не знаю, как у мамы это получается, но за последние полгода на ее блог подписалось тысяч двадцать подписчиков.

– Это много или мало?

– Без понятия, но с учетом того, что она ни копейки не вложила в рекламу, полагаю, что таких результатов она и сама не ожидала.

***

– Спят? – нахально улыбается муж.

– Ага, как сурки…

Откинувшись на подушку и заложив одну руку за голову, он скользит по мне голодным сумрачным взглядом.

Резкие линии скул, покрытые небрежной щетиной, прямой нос, четко очерченный подбородок. И невероятно притягательные, словно манящие на дно бездны темно-зеленые омуты глаз, в которых я тону с пятнадцати лет.

Любимый мой… Идеальный мужчина.

Рассматриваю его и сердце трепещущей ласточкой взмывает вверх.

Рукава его рубашки закатаны до локтей, под дорогой тканью угадываются выразительные мышцы крепкого натренированного тела. В школьные годы Кирилл профессионально занимался плаванием. А теперь мы по выходным вместе ходим в фитнес-клуб, и он все с тем же упорством и сосредоточенностью разгоняет волны на гладких дорожках.

Я медленно расстегиваю замочек платья на спине, выгибаюсь вперед. С вызывающей грацией стягиваю рукава с плеч, оголяя ноющую грудь, провожу ладонями по талии, медленно скольжу вниз – к бедрам. Поддеваю платье с обеих сторон и спускаю его вместе с трусиками. Кирилл подается вперед, его кадык дергается, а мерное дыхание сбивается еще до того, как я остаюсь перед ним полностью обнаженной.

– Сладенького не желаете? – дразню, похлопывая себя по ягодице.

– Желаю! Иди сюда…

Он хватает меня за запястья и тянет к себе на колени. Плавно седлаю его. Теплые губы впиваются в мою грудь, по телу мгновенно проносится раскаленный импульс. Внизу живота распускается сладкая тягучая истома.

Я начинаю тереться о его тугую ширинку, выгибаюсь, ощущая, как пульсация внутри становится насыщеннее. Он удерживает меня за лопатки одной рукой, а ребром свободной ладони проводит между влажными, уже набухшими от желания складками.

– Рина… – выдыхает он с хрипотцой.

– Кир… – шиплю, подставляя грудь, – целуй, кусай…

Резкий укус за сосок запускает по телу высоковольтный электрический заряд. Наши тела дрожат от дикого возбуждения.

Шорох молнии – и в следующее мгновение он входит в меня, заполняя изнывающую пустоту внутри. Резко. Жадно. До предела. Эхо общих стонов отражается от стен, разлетаясь по комнате.

Я полностью голая. На муже – белая рубашка и строгие черные брюки, но почему-то это меня возбуждает еще сильнее. Мне нравится чувствовать себя уязвимой.

Он приподнимает меня и резко насаживает на свой пульсирующий член, будто выбивает из меня остатки бессмысленной ссоры. Его хватка становится крепче. Одна рука скользит к горлу, чуть сжимает, причиняя приятный дискомфорт. Что-то новое и запретное искрит внутри. Внезапно осознаю, что мне это нравится. По телу импульсами пробегает холодящий ток.

Жесткий толчок. Глаза в глаза.

Разум заволакивает дерзкой похотью.

Еще несколько движений и…

– Мама! – тоненький всхлипывающий голосок доносится из-за двери.

– Черт…

Пелена страсти растворяется. Я вскакиваю с мужа и несусь в ванную за шелковым халатом.

– Наверное, Владу снова кошмар приснился…

Судорожно бросаюсь к двери. Муж неохотно встает с кровати, прячет колом стоящий член в боксеры и, сдерживая боль и разочарование, молча скрывается в ванной.

Знаю, знаю – так нельзя. Каждый раз ведусь на манипуляции сына и каждый раз обещаю себе быть строже. Но ничего поделать с собой не могу…

Глава 3 Марина

Марина

Есть ли что-то более будоражащее, чем разноцветные осенние листья, устилающие мокрый асфальт желто-оранжевым ковром? Пожалуй, разве что украшенные гирляндами и блестящими шарами новогодние витрины, навевающие сказочное настроение накануне самого главного праздника зимы.

Смотрю в большие панорамные окна нашей спальни и умиротворенно пью горячий капучино, приготовленный с добавлением карамельного сиропа. Я люблю экспериментировать с разными вкусами кофе и чая.

Теплая нежная осень закономерно вступает в свои права, красит багрянцем деревья, заливает золотом скверы и парки.

Сегодня наш с Киром вечер. Как минимум раз в месяц – по четвергам – мы проводим время вдвоем. Только он и я. Ходим на иммерсивные квесты, посещаем джазовые вечера и тематические концерты. Частенько бываем на стендап-выступлениях. Однажды Кир устроил мне сюрприз и повел меня на выездной концерт Comedy Club. Забронировал столик с напитками в vip-зоне. Сюрприз получился на все сто, правда, я чуть не прибила его, когда узнала стоимость билетов. Признаться, за вечер, наполненный смехом и шутками, не жалко было отдать эту космическую сумму денег.

Пару раз мне всё-таки удавалось затащить мужа на выставки, которые интересны мне, но, частенько замечая его несчастный и умоляющий пощады взгляд (тот, что он старательно прятал под маской решительной заинтересованности, чтобы не расстраивать меня), я все же решила, что хватит мучить человека живописью.

Как адекватная жена, я не стану грустить и страдать из-за того, что Кирилл не готов часами разглядывать полотна Моне или Брюллова. Чтобы я заставляла мужа что-то делать вопреки его желаниям? Да упаси Господь! Любимый человек не обязан разделять все мои хобби. Достаточно того, что он уважает мои увлечения. Более чем достаточно. Есть сотни других мест и занятий, которые могут вовлечь и заинтересовать нас обоих. Например, незабываемый ужин в хорошем ресторане.

Помимо походов в интересные места, мы с Киром время от времени предаемся такому расточительному наслаждению, как ужины в роскошных ресторанах. В наши «особенные» вечера мы стараемся выбирать незнакомые места. Порой это что-то уникальное, экстравагантное, вызывающее эмоции. Где-то цепляет интерьер, а где-то – необычная подача блюд.

Нам особенно запомнился ресторан, в котором ужин проходит в полной темноте. Кир забронировал столик в vip-зоне на двоих. Из разнообразия блюд в предложенном меню мне больше всего запомнился десерт в виде страстного секса на кожаном диване. Такого, что колени до сих пор подгибаются от воспоминаний, а сердце начинает биться быстрее. Кирилл брал меня с такой первобытной и обжигающей страстью, словно впервые прикасался к моему телу… И весь вечер был лишь прелюдией к этому финальному аккорду… словно я для него – самый драгоценный бриллиант…

Выхожу из комнаты, ставлю кружку в посудомойку и направляюсь в детскую. Пока двойняшки ещё маленькие, они спят вместе. Ближе к первому классу мы планируем переехать в большой дом, чтобы у каждого была своя комната. В запасе есть ещё два года, а судя по тому, с какой скоростью муж штурмует руководящие должности, мне почему-то кажется, что наши наполеоновские планы вполне могут стать реальностью раньше, чем мы рассчитываем.

В детской царит привычная атмосфера. Аришкина кровать, покрытая множеством разноцветных подушек, заправлена идеально. Все прибрано, будто это не комната ребенка, а вылизанная операционная. Личные вещи дочки развешаны чуть ли не по цветам, игрушки аккуратно сложены по коробкам и полкам. Иногда идеальный порядок сильно настораживает, но она с самого рождения именно такая – педантичная до кончиков волос.

Половина Влада выглядит совершенно иначе. Тут царит вечный хаос и беспорядок, будто Мамай прошелся и оставил за собой погром. Я пробовала разговаривать с сыном, заправлять его кровать, показывая тем самым пример, что за собой следует убирать. Но сын без стеснения попросил больше не вламываться в детскую и не нарушать его личное пространство! Зато стоит ему увидеть плохой сон, как он вприпрыжку несется к нам в спальню и жалобно плачет, что его нужно спасти от «ночных монстров». В такие моменты жмется он именно ко мне, а не к Кириллу. Получается какой-то замкнутый круг. Муж предлагает обратиться к детскому психологу, но я каждый раз ухожу в глухую оборону. Почему-то чувствую, что могу справиться сама.

Снова заправляю кровать Влада, складываю разбросанные игрушки по местам и ухожу в спальню приготовить платье на вечер. Сегодня я настроена блистать в глазах любимого супруга.

Мои размышления прерывает запланированный звонок от мамы.

– Марина, милая, сегодня все в силе? Что-нибудь привезти? Я могу испечь божественный сливочный бисквит по новому рецепту! Двойняшкам точно понравится! Они уже ели похожий десерт и были в восторге! Потрясающая идея, не правда ли? – тараторит мама в трубку, не оставляя мне и шанса вставить хоть одно слово. Всё как обычно.

– Да, мамуль, хорошо, – коротко соглашаюсь, не желая вступать в спор.

В последнее время я все чаще стала прислушиваться к совету Кирилла нанять няню. Я не ханжа и не считаю своих детей настолько уникальными, что ни одна няня не достойна их общества… просто я привыкла контролировать все сама. А мама, хоть и болтушка, но все же их родная бабушка. Даже несмотря на ее бесконечный бубнеж, который временами просто невыносимо слушать, она непременно остается близким человеком, которому я могу полностью довериться.

Ума не приложу, как папа столько лет выдерживает изо дня в день этот нескончаемый поток слов. Не удивлюсь, если он вовремя научился «отключать» сознание и фильтровать лишнюю информацию. Как наш организм, который без сожаления избавляется от излишков витамина D.

Мама у меня потрясающая, и я очень ее люблю, но если бы за каждое произнесённое ею слово давали по копейке, то мы бы отстроили уже целый район. Хвала небесам, что она нашла себе призвание и с головой ушла в кулинарный блог!

– Я надеюсь, ты не собираешься снимать видео приготовления бисквита в нашем доме? – уточняю на тот случай, если в обществе двух маленьких чертят маме придет в голову такая идея.

– Не в этот раз, – смеется она в трубку, – сегодня я просто бабушка!

С облегчением выдыхаю и, завершив разговор, еду в детский сад. Привожу раззадоренных двойняшек домой и с радостью передаю их в заботливые руки мамы, которая приезжает через полчаса.

В предвкушении вечера иду принимать ванну. Достаю с полочки любимое грушевое масло с корицей и круговыми движениями втираю его в кожу. Я ведь прекрасно знаю, как этот сладкий аромат влияет на Кирилла… как валерьянка на кота. А сегодня я намерена немного подразнить своего тигра-трудоголика. Укладываю рыжие волосы, подвожу зеленые глаза четкими стрелками, делая их выразительнее. Несколько взмахов тушью по длинным ресничкам и пару касаний кушоном с бежевым оттенком. Вечерний макияж завершаю мерцающими румянами. Великолепно!

Надеваю откровенное белое платье без бретелей с воротом-полоской, сшитое исключительно для соблазнения. Если быть точнее, для соблазнения одного единственного мужчины. Оно идеально подчеркивает мои округлые бедра и обтягивает тонкую талию. Заканчиваю образ туфельками на шпильке в пыльно-розовом цвете и такого же оттенка кожаным клатчем. Всю жизнь, сколько себя помню, обувь на высоком каблуке была моей слабостью! Даже в садик за малышами приезжаю, как говорит моя близкая подруга Леа, «на ходулях». У каждого свои слабости! Моя же заключается в том, что половина гардероба забита сапогами и туфлями на внушительной шпильке.

Пока мама с детьми возится на кухне, расставляя на стол ингредиенты для выпечки, я набираю номер мужа.

– Кир, милый, ты домой будешь заезжать или поедешь прямо в ресторан?

В трубке тишина, на секунду даже кажется, будто звонок не прошел. Но затем он прочищает горло и отвечает:

– Сразу туда. Напомни мне название ресторана и время брони? – по голосу чувствуется усталость.

Допускаю, что он мог и забыть о «нашем» четверге из-за титанических нагрузок на новой должности.

– «Этаж 41»… в 19:30. Ты успеешь?

– Успею, Ри. Жди меня в фойе ресторана. Водителя прислать за тобой?

– Не нужно, – отсекаю я, прикидывая, что в город на такси он будет добираться намного дольше. – Я доеду быстрее сама.

Добравшись до внушительной высотки, в которой находится один из самых высоких ресторанов в нашем городе, я поднимаюсь в зеркальном лифте на сорок первый этаж. Мы здесь впервые. Интерьер достаточно лаконичный, но идеальный для такого места. Антуража и тепла добавляют свисающие с потолка сферы, обвитые россыпью гирлянд. Сияющие шары уютно рассеивают мерцающие блики по всему пространству, отбрасывая мягкое золотистое свечение на панорамные окна. Я не в силах оторваться от завораживающего вида вечернего города. Мы словно изолированы от суеты в нежном коконе ресторана.

Я замираю, когда холодные руки обхватывают меня за талию и разворачивают к себе. Муж одет в черную водолазку, плотно облегающую его фигуру, которая выделяет каждый рельефный мускул и венки на его руках. Он не качок с тонной мышц, но его грудь и плечи натренированы как надо. Чувствую, что сегодня мне предстоит отмахиваться от похотливых женщин всеми возможными подручными средствами.

– Привет, хорошая моя, – говорит Кир и целует меня в губы, затем в кончик носа. Я отвечаю объятиями, проводя пальцами по его каменным мышцам спины.

Он помогает мне снять легкое осеннее бежевое пальто и, заметив на мне белое платье, сглатывает и застывает на пару мгновений. В его темных глазах вспыхивают азартные и голодные чертята. Он снова притягивает меня к себе, зарывается рукой в волосы и шепчет:

– Я обожаю этот запах на тебе. И это платье… Может, к черту ужин? Поехали сразу в отель?

– Сначала ужин и джазовый вечер, – мурлычу в ответ, поправляя подол платья.

– Не знаю, дотерплю ли я, – хрипло произносит он, продолжая пожирать меня глазами.

Я лукаво улыбаюсь, ничего не отвечаю и беру его под руку. Мы следуем за милой хостес к угловому столику, сервированному на две персоны.

Боковым зрением замечаю движение. Шикарная блондинка в обтягивающем бежевом брючном костюме направляется к нам, цокая шпильками. Она высокая, но не выше меня. Губы неестественно пухлые и накрашены ярко-бордовым матовым оттенком. Судя по откровенному декольте, под тонким пиджаком у нее, кроме лифчика, ничего нет.

Охотница хренова.

Я не успеваю ничего сообразить, как она шустро оказывается в нескольких сантиметрах от нас.

– Добрый вечер, Кирилл Александрович.

Безупречная незнакомка с какой-то напускной навязчивостью наклоняется к моему мужу и кладет руку ему на грудь. Я же теряюсь от этого наглого жеста и не знаю, как реагировать. Внутри, в груди что-то жжётся, в ушах шумит, будто я погружаюсь в холодную бездну. Хочется схватить девицу за длинные, явно ненастоящие волосы и с размаху опустить головой в унитаз, хорошенько спустив воду.

По отношению к Кириллу тоже назревает не менее жестокое желание наказать. Ладонь так и чешется двинуть ему по щетинистой скуле за то, что позволяет чужим девицам себя трогать. Но я держу себя в руках, лишь недовольно поджимаю губы. Муж стоит как неживой и никак не реагирует на вероломную выходку блондинистой крысы. Да, именно крысы. Потому что с первого взгляда она показалась мне неприятной и фальшивой стервой.

– Лиана, добрый вечер, – наконец оживает он.

Голос сухой и ровный. Он сжимает мою талию сильнее и делает шаг в сторону, проводя между нашей парой и этой дамочкой незримую линию. Его холодные глаза не выражают никаких эмоций. Ни испуга, ни растерянности. Лишь едва заметное удивление и отстраненность.

Меня отпускает, и я глубоко вдыхаю привычный запах мужского парфюма.

Как только мы садимся за наш столик я, делая вид, что с интересом рассматриваю зал, быстро сканирую стол, за которым расположилась эта Лиана. Я буквально выплевываю ее имя про себя. Она ужинает не одна, а в компании статного возрастного мужчины.

– Это что за курица? – спрашиваю, тщательно стараясь скрыть недовольство в голосе. Не понимаю, откуда во мне столько ревности и злости.

– Это помощница Фейгина, а что? – хитро прищурившись, улыбается муж.

– А ничего, – безразлично отвечаю, беру меню и открываю его на первой попавшейся странице. – Сережи Фейгина?

– Да, главного по безопасности.

Глава 5 Кирилл

Атмосфера в офисе похожа на ожидание результатов гонки «Формула-1». Всех интересует одно: какой из «болидов» первым пересечет финишную прямую, оставив остальных неудачников позади? Только в нашей «гонке» вторых и третьих мест не существует. Есть только один победитель – он и забирает себе многомиллиардный контракт федерального уровня. С каждой минутой напряжение зреет и потрескивает, накаляется до критического предела, как бомба замедленного действия.

Давление особенно ощутимо после очередного доклада СБ сегодня утром. Кто-то очень настойчиво пытался взломать нашу систему, чтобы заполучить доступ к ключевым документам по тендеру и попробовать переиграть нас, предложив более выгодные условия. Я готов молиться на Фейгина и его команду, вот серьезно. Отдел IT умело подразнил горе-хакеров, поводив по их губам мнимой наживкой. Сегодня злоумышленники так и не заполучили доступ к папкам на внутренних серверах, но после полуночи «счетчик обнулится», что станет стартом для новых атак. Конкурентов в нашей среде мало, но каждая организация, что подавала заявку, является достойным соперником, готовым за право заключить госконтракт играть грязно и не совсем добросовестно.

По всем прогнозам наших спецов заказ должен достаться головному предприятию, с которым мы планируем заключить контракт. Наши юристы вооружены и подкованы, отдел снабжения на старте. СБ обороняется как может и не сдает позиции. Осталось продержаться всего несколько дней, после чего можно выдохнуть со спокойной душой. Победно затянуться кубинской сигарой и пожинать плоды своих трудов.

От выигрыша в главном тендере года зависит репутация не только нашей компании как субподрядчика, но и моя собственная карьера. Гендир не станет церемониться и легко заменит меня следующим кандидатом, если «Технолинк Пром» останется ни с чем. Этого никак нельзя допустить.

Набираю по внутренней линии Фейгина:

– Сережа, ты можешь вместе с Винер сейчас ко мне зайти?

– Сейчас нет, через полчаса, – строго и по-деловому отвечает начальник СБ.

– Давайте, жду.

Отключаюсь и откидываю голову на спинку кожаного кресла. Прикрываю глаза и растираю пальцами пульсирующие виски. Голова с самого утра раскалывается так, будто по мне бульдозер проехал. Дважды и особенно участливо. Ненавистная мигрень мучает меня с детства, а с вступлением в новую должность боли заметно усилились и стали появляться намного чаще. Наверное, по ощущениям эта резкая волнообразная боль чем-то похожа на схватки перед родами. Хотя не уверен точно. Не пробовал.

Когда я подавал заявку на пост директора по стратегическим поставкам, я принимал четкие условия, под которыми решительно ставил подпись. Степень секретности, риски, жажда переиграть оппонента и предвкушение выигрыша вбрасывают в кровь неслабую дозу дофамина и адреналина. Я не могу отделаться от чувства, что, попробовав на вкус забытые ощущения, мне снова необходимо пропустить через себя убойную дозу. Это острое желание заложено во мне прочным бетонным фундаментом. Дух соперничества захватывает, кружит голову, кураж разливается по венам чистым экстазом.

В школе я профессионально занимался плаванием, участвовал в районных и региональных соревнованиях, и казалось, что вот он – смысл моей жизни. Животный азарт, дикая жажда победы. То, ради чего живут спортсмены. Но потом я встретил Марину. Моего небесного ангела во плоти с густыми длинными волосами цвета сочного кроваво-красного грейпфрута. Влюбился мгновенно, с первого взгляда. Как в тех самых женских мелодрамах. Заглянул в невинные, кристально чистые глаза глубокого зеленого цвета – как малахиты, фисташковое мороженое и весенняя зелень, – и меня будто током прошибло. Прибило волной к берегу.

Я словно умер и возродился заново, только уже с новыми ориентирами и одним единственным желанием, отзывающимся в моей темной душе. Я мечтал присвоить эту потрясающую девушку себе. Доказать Ри, что я достоин стать ее единственным выбором. В один миг прочные установки, казавшиеся самым ценным и правильным в жизни, перестали иметь прежнее значение. Треснули и разлетелись на части.

Я ни разу не пожалел, что нам пришлось рано повзрослеть. Марина забеременела на втором курсе, и я был вынужден сделать выбор. Но его как такового не было. Не было моральных дилемм, неуверенности, сомнений и метаний. Все казалось простым и понятным, как дважды два. Поставив на чашу весов карьеру пловца и семью, я без колебаний выбрал последнее. И хотя где-то на подкорке мелькала мысль, что притаившийся лукавый демон когда-нибудь раскроет голодную пасть в поисках пищи, новых, более сильных эмоций, я заверил себя, что смогу с ним ужиться и приструнить его.

***

– Вера, принесите мне, пожалуйста, воды и черный кофе, – загробным голосом прошу секретаря по селектору.

Мне срочно нужно выпить еще одну таблетку и попробовать избавиться от мучительной боли в висках. Особо не рассчитываю, что поможет, но надежда, как говорится, умирает последней.

– Кирилл Александрович, у вас снова мигрень? – участливо звенит женский голос.

– Угу, – бурчу в динамик.

– Тогда, если вы не против, я добавлю в напиток несколько кусочков сахара?

– Вера Демьяновна, вы же знаете, я не пью кофе с сахаром…

Морщусь от отвращения, представляя, как глотаю сладкий черный кофе.

– У вас низкий уровень сахара в крови. Его нужно повышать, – задает строгий тон. – Это для вашего же блага. С минуты на минуту начнется встреча. Сделайте над собой усилие и выпейте чашку горячего вкусного кофе с сахаром. Может, и голова начнет лучше соображать.

– Ладно, Вера, вы и труп уговорите восстать из мертвых, – бубню в ответ. Сдаюсь без боя, что уж поделать.

– Мне до трупов нет дела, Кирилл Александрович. Для меня крайне важно, чтобы мой руководитель чувствовал себя хорошо.

После этих слов селектор отключается, и тишина кабинета оглушает.

Вера Демьяновна – бессменная секретарь высшего разряда. В «Технолинке» работает лет тридцать, не меньше. В свои пятьдесят три года она прекрасно справляется с множеством самых разных обязанностей. Толковая женщина. Директора меняются, а секретарь остается на месте. Она и меня легко переживет. Рядом с ней я позволяю себе немного сбавить обороты и отключать на какое-то время делового и прагматичного руководителя.

– Пожалуйста, ваш кофе и вода.

Буквально через несколько минут кружка с горячим напитком и блюдце с несколькими кусочками молочного шоколада оказываются перед моим носом. А я ловлю себя на том, что уже минут десять вчитываюсь в документ, гоняя по кругу одну и ту же фразу. Перед глазами все плывет от раздражающей пульсации в голове. Складываю бумаги в папку, отодвигаю ее на край стола и поднимаю тяжелый взгляд на невысокую, чуть полноватую женщину с теплыми глазами, одетую, как всегда, в черный офисный костюм и белоснежную рубашку.

– Я, кажется, понимаю, почему передо мной сменилось уже с десяток руководителей, – недовольно ворчу, но кружку с кофе подношу ко рту и делаю жадный глоток.

Вкус отвратительный, но секретарь на то и секретарь, чтобы предусмотреть все возможные варианты. Следом за глотком кофе в рот летят кусочки шоколада. Заканчиваю «трапезу директора» водой с таблеткой обезбола. Тру лоб. Минут через пятнадцать должно полегчать.

– Они уходили, чтобы занять более высокий пост, – мягко проговаривает Вера, бросая на меня полный какой-то материнской заботы взгляд, – но если вы нарываетесь на комплимент, то я готова признаться, что с вами действительно приятно работать. Вы хороший человек, Кирилл Александрович.

– Спасибо, Вера, – благодарно киваю, вымученно улыбаюсь и отпускаю ее.

На полсекунды прикрываю глаза. Делаю глубокий вдох, тянусь рукой к телефону и…

И дорогая сердцу мелодия внезапно прерывает мою агонию, будто напоминая мне горящими на экране неоновыми буквами, что я натуральный олень.

– Кир, милый, ты домой будешь заезжать или поедешь прямо в ресторан? – голос любимой жены разливается мягким бальзамом по нервным окончаниям. На мгновение даже кажется, что боль в черепной коробке немного отступает.

Мне требуется несколько секунд, чтобы напрячь извилины и попытаться вспомнить наши планы на вечер.

– Сразу туда. Напомни мне название ресторана и время брони?

Черт, как я мог забыть, что сегодня четверг?! Наш с Мариной день. Непростительная ошибка с моей стороны. Сегодня всю ночь буду заглаживать свою вину перед любимой.

Договариваемся с женой о встрече в ресторане, и я сразу же прошу секретаря впредь вносить в календарь каждое свидание с Мариной и напоминать мне не только о переговорах и брифингах, но и о личных делах. Пусть свидания с женой будут обозначены наряду с деловыми встречами.

– К вам Фейгин с помощницей, – добавляет Вера.

– Отлично, пусть проходят.

Фейгин появляется в дверях первый. Как всегда спокойный, собранный, с непроницаемым взглядом. Темные волосы зачесаны и прилизаны назад каким-то прочным гелем. Он высокий и на первый взгляд худощавый. Но мы довольно часто тренируемся вместе в зале, поэтому таким щуплым он кажется только на первый взгляд. На самом деле Сергей в отличной форме.

За ним следует его помощница. Лиана Винер. Строгая и деловая, с цепким взглядом, как у питбуля. Красивая блондинка с выдающимися формами. Я не раз замечал на себе ее заинтересованные взгляды, но она не в моем вкусе. Да и не нуждаюсь я в левой женщине. Дома меня ждет своя королева.

Руководитель службы безопасности и его эффектная ассистентка занимают кресла напротив. Фейгин сцепляет пальцы в замок, будто предвкушает разговор. Проследив за движениями своего непосредственного начальника, Лиана вальяжно и не спеша закидывает ногу на ногу. Ткань ее светлых брюк, скользя по кожаной обивке кресла, натягивается до предела, очерчивая изгиб тела. Движение вызывающее, словно постановочное… предназначенное для одного зрителя. И этот зритель я. Возможно, подобное шоу уже с кем-то прокатывало, но я не ведусь на такие дешевые трюки. Любопытно, Сергей хотя бы раз замечал, что его незаменимая помощница строит мне глазки? Или это какая-то игра, непонятная мне одному?

Проигнорировав ее нелепый флирт, я сосредотачиваюсь на деле, по которому и было назначено совещание.

– До итогов тендера осталось всего несколько дней, поэтому нам нужно максимально себя обезопасить, – твердо произношу.

– Есть какие-то сомнения в работе нашего отдела?

Желваки на скулах Фейгина заметно напрягаются, сцепленные пальцы сжимаются до побелевших костяшек. За репутацию своего отдела он готов биться с кем угодно, даже с генеральным.

– В профессионализме безопасников сомнений никаких нет и быть не может. Тут дело в другом.

Поднимаюсь из кресла и подхожу к большому панорамному окну. Мое внимание останавливается на переливающихся золотом куполах Смольного собора по другую сторону Невы. Люблю этот вид. Он помогает справиться с напряжением. Перевожу взгляд на Сергея и Лиану, которые с удивлением глядят на меня, ожидая детальных пояснений.

– Нам нужно проверить весь штат офисных сотрудников за три дня, – наконец выдаю я на одном дыхании.

Фейгин резко подается вперед, его лицо искажается недовольной гневной гримасой.

– Кир, ты долбанулся? – рявкает он, тут же забывая про деловой тон. – Это нереально! У нас около двухсот сотрудников в отделах! И это без производства!

– Если нас взломают, то ты готов расхлебывать де… – понижаю голос и осекаюсь, осознавая, что в кабинете присутствует дама, – последствия?

– Как ты себе это представляешь?! Проверить несколько сотен сотрудников за семьдесят два часа? С двумя аналитиками и четырьмя режимниками? Ты сам-то понимаешь, о чем просишь? – переходит на более адекватный тон, нервно зачесывая назад выбившийся локон.

– Я все понимаю, но у нас нет другого выхода! – вскидываюсь, разводя руками. – Сегодня ночью была попытка взлома серверов, на которых НЕ хранятся папки с договорами. А завтра они попытаются взломать внутренний архив! И как мы будем отчитываться перед генеральным и «Вектор Техом», если произойдет утечка информации?

– А если это кто-то из твоего отдела нас слил? – прищуривается, злобно скалится.

– А если все-таки из твоего?

Наши разъяренные взгляды сталкиваются, мы сражаемся в немом и совершенно бессмысленном поединке.

Лиана, которая до этого не издавала ни звука, а лишь кокетливо поглядывала на меня, вдруг расправляет плечи, вытягивается в струну и, задумчиво закусив нижнюю губу, произносит совершенно ровным голосом:

– Так, хватит. Я попробую ускорить анализ логов. Вычищу тех, кто имеет доступ к нужным папкам. В конце концов, каждый сотрудник проходит тщательную проверку, прежде чем попасть в «Технолинк Пром». Но если вам интересно мое мнение, то я сомневаюсь, что крот прячется среди своих.

– Ты уверена, что справишься? – с неприкрытым сомнением спрашивает Сергей.

– Ты можешь сделать запрос в ФСБ по своим каналам, разве нет? – на ее алых губах растягивается хитрая улыбка.

– Не в этом случае, Лиана, – жестким и ледяным голосом отрезает Фейгин, отбивая ее насмешливый взгляд.

– Ну вот… – Девушка поворачивает ко мне голову и легким движением руки откидывает за плечо прядь светлых волос. В серых глазах загорается знакомый азарт. – Других вариантов не остается, Кирилл Александрович. Гарантий дать не могу, но постараюсь выложиться по максимуму. Очень-очень постараюсь.

– Хорошо, – скрепя зубами, соглашается руководитель СБ, – бери в помощь Петрова, и приступайте немедленно.

– Спасибо, – коротко киваю я, чувствуя, что боль в висках уже не такая резкая.

Сергей покидает мой кабинет первым, и на несколько секунд мы остаемся наедине, обмениваемся взглядами.

– Я готова выполнить любую вашу просьбу, Кирилл Александрович… – приглушенно шепчет девушка.

Очевидное лукавство загорается на дне ее глаз. И… возможно, мне только кажется, но в сказанной Лианой фразе отчетливо слышится двусмысленный намек.

***

В фойе ресторана меня встречает Рина. Элегантная, пленительная, роскошная. Со спины она кажется совсем юной девочкой с идеальной тонкой талией и самыми сочными бедрами, которые я когда-либо видел и гладил. Не скажу, что я перепробовал многих девушек, но опыт с другими до встречи с женой у меня однозначно был.

Внутри что-то трепетно сдавливает в груди, пока я наблюдаю, как она обхватывает свои хрупкие плечи и рассматривает заинтересованным взглядом каменный мегаполис за широким стеклом.

В несколько шагов преодолеваю разделяющее нас расстояние и оказываюсь рядом с женой. Обвиваю руками ее узкую талию и притягиваю к своей груди. Ри не вздрагивает, напротив, чуть замерев, доверчивой львицей жмется ко мне. Моя девочка чувствует меня всем телом, даже когда мы не рядом. Я зарываюсь носом в золотистые локоны и втягиваю запах любимого грушевого аромата с нотками корицы, от которого тело моментально простреливает желанием. Дышать становится легче. Легкие наполняются свежим воздухом, пробуждая все органы чувств. Словно и не изводила меня страшная головная боль несколько часов назад. Я замечал уже много раз, что запах Рины, мягкость ее кожи и даже мимолетные касания излечивают лучше любого обезбола.

Хочу… до безумия хочу свою жену.

– Привет, хорошая моя…

Разворачиваю ее к себе лицом, тянусь за поцелуем, касаюсь теплых вкусных губ и прохладного носика. Готов заласкать каждый участок медового тела. Нижний Гордеев в полной боевой готовности и способен на активное долгое наступление.

Я помогаю ей избавиться от верхней одежды и тут же замираю, раскрыв рот в полнейшем аху… изумлении. Кричащее короткое белое платье и плотная полоска на шее, которая ассоциируется не с чем иным, как с чокером, за который хочется грубо схватить и потянуть вниз, чтобы моя королева опустилась передо мной на колени. От этих откровенных картинок мое сердце сбивается с привычного ритма и содрогается мелкими вспышками. Я будто впервые вижу Рину и заново влюбляюсь в эту многогранную женщину.

– Я обожаю этот запах на тебе. И это платье… Может, к черту ужин? Поехали сразу в отель?

Похоть уже овладевает мной, и, вместо изысканного ужина, я готов тащить Ри в номер отеля и до помутнения рассудка заниматься любовью… если, конечно, этим словом можно описать череду насыщенных жестких сцен с ее участием в моей голове. Сегодня нам можно все. Нужно. Это лишь наше время. Без забот, без детей, без проблем на работе. Только она и я. Только мы.

– Сначала ужин и джазовый вечер, – мурлычет в ответ хитрая кошка, лишь распаляя мой животный инстинкт, который так и хлещет густым потоком наружу.

– Не знаю, дотерплю ли я, – сокрушенно произношу, продолжая пожирать жену глазами.

Хочу… безумно хочу затрахать Ри до потери контроля и отключки.

– Добрый вечер, Кирилл Александрович… – Пока в голове крутятся эротические картинки с моей женой в главной роли, мозг пронзает знакомый женский голос.

Я поворачиваю голову и сталкиваюсь с язвительным взглядом Винер. В глазах цвета стали зажигаются огоньки дерзости, они поблескивают бессознательным вызовом. На алых губах призывно играет беззастенчивая ухмылка.

Пока я пытаюсь понять что к чему, Лиана намеренно нарушает наше личное пространство. Я не успеваю отреагировать должным образом – ее когтистая ладонь уже нагло ложится на мою грудь и демонстративно прижимается, будто она имеет на это право! Внешне я не выражаю ни единой эмоции, но шестеренки в голове активно начинают соображать… Для кого этот очередной цирк? И вообще, какого черта она забыла в этом ресторане, когда ее прямой обязанностью этим вечером была обещанная проверка сотрудников организации?

– Это что за курица? – недовольным тоном спрашивает Рина, когда мы устраиваемся за столиком, избавившись от навязчивой ассистентки Фейгина.

Ее настроение стремительно ползет вниз, и это вполне объяснимо: произошедший «инцидент» (назову выходку Винер так) оставил неприятное впечатление. Если бы какой-нибудь головастик попытался дотронуться до моей жены, то моя реакция на его прикосновения была бы совершенно иной. Я не стал бы разбираться в причинах и осторожно спрашивать, кто этот петух, а просто сломал бы ему обе руки. И, возможно, еще парочку костей или ребер. Для убедительности.

Завтра же вызову к себе на разговор Винер. Пора поставить на место эту коварную язву, которая строит из себя роковую хищницу. Эти жалкие потуги мне надоели. Охоту она затеяла абсолютно бессмысленную и не на того мужика. Мне фиолетово. Винер не тянет даже на бледную тень моей жены.

– Это помощница Фейгина, а что?

И все же ревность со стороны Рины меня приятно забавляет.

– А ничего… Сережи Фейгина? – переспрашивает и тянет губки, старательно делая вид, что ей нет никакого дела до Винер, хотя сама прожигает в Лиане дыры взглядом, дотошно рассматривая девицу и ее престарелого спутника. Смешная моя.

– Да, главного по безопасности.

Через несколько минут к нам подходит официант и принимает заказ. Помимо еды, прошу принести розовое вино для жены

. Главная цель вечера – немного выдохнуть и расслабиться. Провести приятную ночь и забыться друг в друге, будто остальной мир и не существует.

Мне стыдно в этом признаваться даже самому себе, но в последние недели я стал ловить себя на мысли, что мой сын врет. Это не просто настораживает… это злит. Меня пугает не только поведение Влада, но и моя собственная реакция на его ложь. Чертовски сильно пугает. Выводит из себя и то, что Марина притворяется, будто все под контролем, хотя это ни черта не так. Нашему сыну нужна помощь, и я готов поддержать его и жену. Что угодно сделаю, лишь бы моя семья была здорова и ни в чем не нуждалась. Но для этого Рина должна признать существующую проблему и разрешить мне вмешаться.

Да, сын еще маленький. Пятилетний ребенок. Сам толком не может объяснить свое поведение. Я все понимаю, но… он приходит к нам в комнату почти каждую ночь и плачется, что ему снятся кошмары. И вроде все нормально, обычная детская тревога, но что-то внутри меня снедает и не дает покоя. Ведь я знаю наверняка – истории о ночных ужасах сын выдумывает, чтобы манипулировать родительским вниманием. И все это происходит на фоне попыток взлома нашей системы в «Технолинке»… Нам бы стоило все как-то обсудить, но пока… пока Марина борется со своими демонами я борюсь со своими…

Вдобавок ко всему, жена хочет, чтобы я приходил с работы пораньше и сидел с детьми. Когда-то мы действительно так и жили. Для меня было в радость возиться с мелкими… но сейчас я занимаю высокий пост и речь уже не идет о том, чтобы «прийти пораньше». Речь идет о том, чтобы не возвращаться домой слишком поздно. Хотя, скорее всего, именно так все и будет. Победа в тендере подразумевает колоссальный объем работы: бесконечные совещания, встречи, командировки… Разумеется, сверхурочные.

– И как тебе карпаччо из лангустинов? – отвлекаюсь от неприятных размышлений и бросаю неравнодушный взгляд на тарелку, на которой «красиво» сервирована морская дрянь.

Выглядит блюдо на редкость отвратительно. В любом случае пробовать бы я это не стал: никогда не питал особой любви к морским гадам. Марина же с каким-то диким упоением уплетает непонятную массу, похожую на крабовые палочки.

– А тебе вот это?.. – сморщив носик, брезгливо указывает вилкой на мраморный стейк из говядины в моей тарелке. – Оно же кровоточит…

– Ахах, – хрипло усмехаюсь, – тебе нравится холодная морская жижа, мне – кровоточащий кусок парнокопытного. Мы идеально друг другу подходим, не находишь?

– По описанию похоже на ассистентку Сергея, – злорадствует с ангельским выражением лица и переводит взгляд на опустевший столик, за которым недавно ужинала Лиана со своим партнером.

– Какое из двух блюд? – уточняю, пряча кашель в кулак, и смеюсь почти в голос.

– Оба! – Ри невинно пожимает плечами, не особо пытаясь скрыть ехидную улыбку, делает глоток вина. – А так да, дорогой, мы идеальная пара.

Вечер с любимой проходит великолепно. Нам всегда есть о чем поговорить и что обсудить. Мы смеемся, шутим, дразним друг друга. В общих деталях я рассказываю о хакерской атаке, с которой «Технолинк» столкнулся сегодня ночью. Она внимательно меня слушает, мило охает, прищуривает глазки и лениво перебирает пряди грейпфрутовых волос.

– С ума сойти, вот это детективчик у вас там…

Ри откидывается на спинку кресла и закусывает губу в хмельной лукавой улыбке. Потемневшие изумрудные глаза бесстыдно скользят по моему торсу, и я понимаю, что пора ехать в отель.

Я успеваю расплатиться за ужин, как телефон в сумочке жены оглушает нас настойчивым звонком. Да ну не может быть…

– Мам, что-то случилось? – немного нахмурив брови, отвечает Рина. – Что? Как это не ест? В смысле?..

Марина бросает на меня умоляющий взгляд – я моментально осознаю, что наш вечер подошел к своему печальному завершению.

– Хорошо, я поняла, мам…

Она вздыхает и снова нежно заглядывает мне в глаза, а я вспоминаю, как она впервые посмотрела на меня так…

– Кир… – облизывает пересохшие губы и нервно теребит сумочку в дрожащих руках, – Влад… он не слушает маму совсем… отказывается принимать ванну и идти спать.

– Марина, – мой голос совершенно спокоен, но внутри все буквально кипит, – мы оба знаем, что это его манипуляция. Один раз мы поступим по-своему, не пойдем у него на поводу, и Влад начнет слушать бабушку.

– Не могу… – качает жена головой, и я вижу в глазах ее паническую тревогу. – Я обещаю, я подумаю о том, чтобы сводить его к психологу. Просто… сейчас надо ехать домой. Прости меня…

Глава 6 Марина / Кирилл

Марина

Утром я просыпаюсь помятая и расхлябанная, как старая поношенная галоша.

Ощущение, что Кирилл сильно разочарован моей реакцией на поведение сына, подсадило в мою голову крошечное семечко, которое пустило ростки сомнений в объективности собственных действий. Трудно объяснить, с чем сравнимо это неприятное зудящее чувство, но, шагая в одном направлении, мы с мужем будто оказались по разные стороны дороги. И теперь не слышим или не хотим слышать друг друга из-за шума пролетающих по трассе со свистом машин.

Весь путь домой после ресторана мы оба молчали, не проронив ни слова и ни разу не посмотрев друг на друга. Хотя до звонка мамы готовы были поддаться страстному порыву, как два подростка в период полового созревания.

Тишина, нарушаемая едва слышной мелодией из радиодинамика такси, была наполнена невысказанными упреками. Никто из нас не собирался начинать спор или примирение первым. Бред какой-то… мы ведь и не спорили даже. Но что-то жгучее, напоминающее глупую обиду, висело в воздухе… Я почти физически ощущала острое разногласие, тонкой трещиной расколовшее нашу семью. Эта незримая опасность словно заставляла нас медленно отдаляться друг от друга, и невольно безобидное противоречие стало причиной того, что эта метафорическая трещина превратилась в глубокий разлом.

Может показаться, что разногласия из-за поведения ребенка – сущая мелочь, не влияющая на отношения между взрослыми и мудрыми людьми. Но на деле все обстоит совсем иначе… Я чувствую себя несправедливо осужденной, жалея сына, и вместе с тем ощущаю свою вину за то, что не нахожу в себе силы наконец прислушаться к словам мужа. Хотя и Кирилла я тоже могу понять! Он с головой погряз в работе, а тут я со своими певческими заскоками. Петь мне захотелось? Муж, а не хочешь ли ты посидеть с детьми, пока я прочищаю горло на уроках вокала? Пфф… самой не смешно ли? Сейчас понимаю, как я глупо выглядела, когда просила Кирилла посидеть с детьми вместо няньки. Более того, муж теперь уверен, что его слова я просто-напросто не беру в расчет или не воспринимаю всерьез. А ведь это не так… совсем не так. Мнение мужа для меня превыше всего… я бы даже сказала, оно значимее собственного.

Недовольно сжав челюсти, он напряженно смотрел в окно, размышляя о… И правда, о чем? О грядущих переменах в нашей жизни? О том, что я не умею справляться со своими страхами? О глупых и неуместных просьбах?

Я пыталась отмахнуться от различных навязчивых мыслей, пересчитывая высотки, в окнах которых мелькали блики насыщенного закатного солнца, отражающиеся от водной глади Невы. Яркие, алые… порочные. Как губы скользкой змеи Лианы. Ее стервозный оскал так и мелькал перед глазами. Бррр…

Тогда между ребер что-то неприятно сжалось и завибрировало. Я всегда знала, что муж мне верен. Знаю и сейчас. Реакция его тела была красноречивее всяких слов. Резко, неприязненно отстранившись от белобрысой гадюки, он четко дал понять, что ее близость не вызывает ничего кроме отторжения. На миг даже показалось, что лицо мужа поморщилось от ее прикосновения. Хотелось бы, чтобы все было именно так, пусть они и работают бок о бок над одним проектом. Правда… насколько тесно и в каком режиме? Глупости, но все же… все же меня подгрызает сомнение, что непоколебимая стабильность нашей семьи ускользает от нас как тонкий шелк, струящийся по женскому телу…

Ворочаюсь обессиленно на простынях какое-то время, вспоминаю, пока дверь тихонько не открывается и в комнату не пробирается сонная Ариша в розовой хлопковой пижамке с белыми облаками.

– Мамуленька, можно я зайду?

– Да, милая, конечно. Прыгай ко мне, – вымученно улыбаюсь.

Дочка не должна видеть мать в таком состоянии. Отбрасываю край одеяла, позволяя ей забраться на свою половину кровати.

На часах семь утра. Кирилл уехал на работу ни свет ни заря. Я даже не успела приготовить ему завтрак. Обычно мы завтракаем вместе, но не сегодня… Он остановил мои скромные попытки приготовить яичницу со свежими тостами, заверив, что не голоден и по желанию прихватит что-нибудь по пути на работу.

Тяжелый ком вновь встает в горле, дыхание сбивается.

Глотаю, глотаю, но он не собирается растворяться.

Психосоматика чертова.

Часто ли проблемы в семьях начинаются с отказа позавтракать? В нашей такое впервые.

Ночью, мучаясь от бессонницы, я приняла твердое решение постараться найти подход к сыну и попробовать аккуратно поговорить с ним тет-а-тет. Выяснить причины его тревоги.

По крайней мере попытаться.

Арина забавно кряхтит, карабкаясь на кровать, ложится на бок, подкладывает ладони под щеку и пристально смотрит на меня большими голубыми глазами. Да-да, у двух зеленоглазок родилась дочка с голубыми глазами и сынок с карими.

– Это я виновата, – пищит Арина едва прорезавшимся из-за нерешительности голоском.

– Ты о чем, Ариш?

Непонимающе смотрю в ее испуганные глаза.

Русые волосы бережно заплетены в тугую косу, которая к утру еще героически держится. Любимая бабушка постаралась с вечера и заплела так, что и палец не пролезет. Дочка просит делать именно такую прическу.

– Мамочка, ну о Владе. О ком же еще?..

Она хмурит маленький лобик. Томно вздыхает, будто совсем взрослая. Предельно серьезный взгляд дочери заставляет меня подобраться.

– Я тебя внимательно слушаю, родная…

Тянусь к ней и нежно глажу по мягкой макушке. Моя маленькая дочурка…

– Он специально вам жалуется, – выдает с опаской, прикусывая нижнюю губку.

– Почему ты так решила? – напрягаюсь, хотя сама охотно верю ее точным, как математическая формула, словам.

– Ну потому, что ты все время его ругаешь, а папа злится. Но Влад хороший, мамуль.

Резкий укол вины пронзает грудь. Скребет что-то болезненно внутри, ерзает по венам, заражает кровь, не дает нормально вздохнуть. Как же так вышло, что мы с Киром пропустили момент, когда наш сын – наша маленькая кровинка! – почувствовал себя нелюбимым? Где же мы оплошали?..

– Я знаю… – Снова сглатываю, но тщетно, ком лишь увеличивается в размерах. – Поэтому он обижается на нас с папой?

– Нет, он сказал, что мы разные и вы его любите меньше.

– Это не так… – панический рваный вздох.

– Я знаю, мамочка. Не ругай меня, хорошо? У меня есть один секрет. – ее голос становится совсем тихим, дочка переходит на шепот, придвигаясь ближе ко мне.

– Хорошо, расскажи мне. Обещаю, я не буду ругаться.

– Ромка, мальчик в садике… он хотел дружить со мной. Но он грубый. Влад заступился за меня. А потом Рома стал его обижать. Сказал ему, что родители всегда девочек любят больше, чем мальчиков. Это же неправда?

– Конечно неправда, доченька. Мы с папой любим вас с братом одинаково крепко и сильно вами дорожим.

Ариша тяжело вздыхает, словно вопрос касался жизни и смерти одной из ее многочисленных кукол L.O.L., и прижимается ко мне. Загребаю маленькое тельце в кольцо рук и сжимаю в материнских объятиях.

– Влад еще спит? – спрашиваю, уткнувшись в русую макушку.

– Угу, – щекотливо сопит мне в шею. – Он не заметил, как я выходила из комнаты. Это наш секрет, договорились?

– Договорились.

Ариша не находит себе места. А вместе с ней и я. Возможно, дочка просто долго собиралась с духом, чтобы поговорить со мной. Какая у нас мудрая дочь получилась.

Оказывается, я толком и не знаю, что спрятано в головах моих детей. О чем они думают. Что их волнует и какие у них страхи…

Кирилл

Дверь в кабинет распахивается с таким грохотом, что я вздрагиваю от неожиданности. Без стука, без малейшего намека на субординацию и элементарную вежливость начальник снабжения вваливается в мой кабинет как к себе домой. На лице ни грамма стеснения, лишь победная ухмылка.

– Гордеев, мы это сделали! Мать твою, мы уделали «Промов»! – грохочет на всю приемную и хлопает с громким треском в ладоши.

Шокированное лицо Веры Демьяновны надо только видеть, словами не описать. В приемной не принято шуметь. У нее все строго, а тут… Хотя… если рассуждать объективно, то повод для «шума» есть, и еще какой!

Платон подлетает к черному кожаному дивану у дальней стены и вальяжно разваливается на нем, широко расставив ноги. Самодовольный черт кривит холеную морду, а затем меняет позу так, что щиколотка одной его ноги упирается в колено другой. Отсвечивают ярко-синие носки с логотипом Brunello Cucinelli за несколько десятков тысяч. Понторез откидывает голову назад, скрепляет на затылке руки в замок, громко, протяжно и со свистом выдыхает.

Снабжение, как и следовало ожидать, лезет напролом. В любую щель втиснется без мыла. Вместо того, чтобы поступить как нормальный человек и назначить легкий брифинг через моего секретаря, Платоша просто миновал суровую Веру Демьяновну и по-королевски влетел в мой кабинет с новостью, которую я и так уже знаю.

– Елизаров! – Отрываюсь от документов, наблюдая за траекторией его движений, и цежу с нажимом: – Вы какого тут все такие обнаглевшие? Компания вроде серьезная, а субординацию соблюдать никто не любит.

– Не понял… – Блондин замирает, лицо его удивленно вытягивается, но позу он не меняет. – Ты не рад?

–Рад, Платон. Очень рад.

Внутри ликую: многомиллиардный контракт в кармане. Кладу ручку поверх бумаг, расслабляю плечи и массирую шею.

– Ты ко мне по какому поводу ворвался раньше положенного?

Вообще, парень он достойный. Мы хорошо сработались. Какое-то время он работал в «Промсинтезе», но после скандала с закупками перешел в «Технолинк». Шумиха поднялась не по его вине: один из подчиненных в снабжении сильно прокололся в своих же махинациях. Выяснить, кто крысятничал и воровал, оказалось несложно: служба безопасности – она и в Африке служба безопасности. Узнали, устранили и замяли конфликт. В общем, предприняли все необходимые меры. Но после фееричного скандала Елизаров работать там больше не смог. Ему казалось, что он где-то недоглядел, упустил. Не смог собрать надежную команду. Промах подчиненного он воспринял как свое личное падение. Для Платона это оказалось непростительной ошибкой. И вот теперь сегодняшняя победа как будто бы его личная.

– Я с новостями, которые ну никак не отложить «на потом».

– Слушаю…

Чуть щурюсь. Сюрпризы я люблю в одном единственном случае: когда их преподносит моя жена.

– У нас новый координатор по проекту, и у нас назначена встреча с ним…

Он демонстративно отворачивает рукав пиджака и кидает мимолетный взгляд на запястье. Золотой циферблат на грубом кожаном ремешке смотрится не менее вычурно, чем его стильные носки. А стоит это удовольствие в сотни раз дороже. Вроде в «Промсинтезе» и не Платон проворовался, а такое ощущение, будто именно его поймали с набитыми зеленью карманами.

– Вот буквально через десять минут, – заканчивает.

Я задираю голову к потолку и считаю про себя, чтобы не психануть.

Раз… два… три…

Елизаров и Фейгин – две бомбы замедленного действия. Только второго я знаю со школьной скамьи, как и все его заносчивые, но безобидные примочки. А вот первого – всего несколько месяцев. Но и этого времени хватило, чтобы понять простую истину: за показушным фасадом прячется вполне себе лояльный человек, с которым мы вроде движемся в одном направлении. Просто нужно принять его… заскоки.

– Почему вы вместе не пришли на встречу? – интересуюсь, вскинув брови.

Ну в самом деле… зачем он примчался сюда раньше положенного времени, если у нас и так запланировано рандеву?

– Предупредить о небольшой детали. – Флер напыщенности вмиг сходит с его лица, и Платон становится предельно серьезным. – Строго между нами. Она – протеже Кривицкого.

Вот оно что… Так. Стоп…

– Она? – удивленно спрашиваю.

– Ага. Эль-за, – смакует по слогам женское имя, – Трусова.

Да плевать на ее имя и фамилию. Смущает совершенно другое.

– Откуда у тебя эта информация? – уточняю.

– Гордеев, ты серьезно? – отвечает вопросом на вопрос, поднимается во весь рост и делает вид, что расправляет невидимые складки на костюме в цвет люксовых носков.

– Кирилл Александрович, напоминаю, через пять минут у вас встреча с отделом снабжения, – оповещает динамик селектора голосом секретаря.

– Спасибо, Вера Демьяновна, я помню.

Бросаю недовольный взгляд на Елизарова. Но Платон уже успевает отгородиться от меня, озадаченно уткнувшись в экран телефона. Прекрасно! Без внешнего надзора мы развалим весь проект. Ну конечно!

Внутри все бурлит от негодования.

Встаю, опираюсь ладонями на край стола и все же делаю несколько шагов к двери. Заметив краем глаза мои движения, Платон блокирует экран и резко убирает телефон в карман брюк. Как школьник, честное слово.

Дверь приоткрывается после легкого стука, и в кабинет бесшумно заглядывает секретарь.

– К вам Эльза Трусова, – объявляет и, коротко кивнув, открывает дверь шире.

Первым делом я улавливаю фруктовый аромат. Нежный, сладкий, до странного знакомый. Пытаюсь отыскать ассоциацию из прошлого, но не нахожу никаких воспоминаний. Пусто. Запах будоражит, раздражает рецепторы, и я машинально поднимаю глаза.

В дверном проеме стоит незнакомка. Небольшого роста. Взгляд открытый, немного самоуверенный. Волосы цвета горького шоколада собраны в аккуратный хвост, прямая челка почти касается тонких бровей. Темные глаза, пухлые губы, подкрашенные обычным блеском… Нет, мы точно раньше не встречались. Оцениваю ее внешний вид. Фигура девушки явно отличается своими формами, которые едва скрывает кремовая блузка. Ладно, там не просто формы – там вызов производителям ткани и фурнитуры. Четвертый, может, даже пятый размер. У Рины идеальная грудь. Моя любимая сочная троечка.

– Добрый день, – спокойным ровным голосом говорит девушка, улыбаясь лишь уголками блестящих губ.

Глава 6 Кирилл

– Добрый день, прошу, – киваю в ответ и, подав знак ладонью, приглашаю девушку пройти в мой кабинет.

Уравновешенный взгляд брюнетки транслирует самоуверенность, все же скрывающую некую неловкость. Сосредоточенно оглядывает кабинет, будто ищет что-то, вопросительно вздергивает брови и чуть наклоняет голову набок. Занятно.

– Платон Дмитриевич, а вы уже на месте, – наконец выдыхает с неким облегчением и делает несколько шагов к своему непосредственному руководителю.

– Да, Эльза. Я зашёл к Кириллу Александровичу, чтобы уладить важный рабочий вопрос, не касающийся нашего отдела, – непринужденным тоном отвечает Платон и ныряет в кресло, недвусмысленно намекая, что собрание пора начинать.

По какой-то неведомой мне причине Елизаров поделился со мной информацией, которая по логике вещей не должна пересекаться с моим функционалом. Обнаружив какие-либо подозрения насчет флиртующей с ним новой сотрудницы, стоило бы обсудить их для начала с Фейгиным. Но никак не со мной.

За те несколько секунд, пока облаченная в черную обтягивающую юбочку Трусова семенит к свободному креслу, он бегло проходится внимательным взглядом по девушке с пышными формами, на мгновение останавливая свой прицел на узкой талии. Несмотря на выразительные изгибы, талия у Эльзы удивительно тонкая. Как у Рины. Платон непринужденно ведет глазами выше и, ни разу не моргнув на уровне двух верхних расстегнутых пуговиц блузки, переводит безразличный взгляд на папки с документами, покоящиеся перед ним на столе.

И пусть внимание Эльзы не заострено на скупой реакции Платона, я успеваю заметить между коллегами завуалированный, неплохо скрытый флирт. Едва уловимое напряжение, но на долю секунды что-то зажигается и мигом гаснет. Сейчас не самое подходящее время для заигрываний, но факт: фарфоровая кожа девушки покрывается стеснительным персиковым румянцем.

Очевидно, я чего-то не понимаю?.. Неужели в интрижках на рабочем месте таится истинный, граничащий с адреналиновым удовольствием азарт? Сначала Фейгин и его сумасбродная помощница с агрессивными, обращенными ко мне знаками внимания. Сейчас вот Платон пытается делать вид, что новоявленная координатор в его отделе нисколько не зацепила его – самовлюбленного клоуна в носках по цене чьей-то месячной зарплаты.

Увлекательный сюжет, но это сценарий не моего фильма.

Винер. Мне так и не удалось выловить манипуляторшу после эпатажной выходки в ресторане на разговор. Можно сказать, адекватность Рины спасла меня от ненужной нервотрепки, за что я ей бесконечно благодарен. Ри в совершенстве владеет искусством умело расставлять приоритеты и не лезть с лопатой туда, где заведомо ничего не зарыто. Ей требуется всего секунда, возможно, меньше, чтобы раскусить манеру игры, затеянную собеседником. В той глупой ситуации, которую Лиана сама же и создала, ее с натяжкой можно назвать собеседником. Девушка просто сделала ставку на повадки хитрожопой лисы. И проиграла.

На следующий день я первым делом переговорил с Фейгиным, но он деликатно попросил отложить рандеву с Лианой до объявления результатов тендера. Тогда в приоритете была более важная задача. Проверка показала полную стерильность в системе логов: ни кротов, ни каких-либо утечек не выявили. И это была лучшая новость за всю неделю. Как итог: все, у кого есть доступ к оборонному контракту, имеют белоснежную репутацию. Мы даже выдохнули с облегчением.

Но как бы не так… Армагеддон только начинался. Набирал размашистые обороты, раскручивая и разгоняя лопасти, как вертолет перед взлетом.

Черт… если бы я знал, чем все обернется! Если бы я только мог представить, через какое болото я протащу свою семью. Тех, за кого готов отдать жизнь. Через какую трясину грязи, страха и… отвращения.

Я бы схватил их в охапку. Женщину, без которой умру. Своих детей. И бежал бы, бежал, забыв о клятых принципах и амбициях. Бежал бы, сломя голову. Далеко. Туда, где мы могли бы быть счастливы вместе.

Никогда бы не отпустил их…

– Кирилл, Эльза пять лет проработала в «Арма Технолоджи» на должности менеджера по проекту в закупках, – начинает Платон, когда мы усаживаемся в кресла. Настроившись на деловой лад, он переводит серьезный взгляд с меня на Эльзу, потом обратно.

Не без удивления вспоминаю наш последний разговор с генеральным, в котором он поделился тем, как наш «Технолинк» неоднократно пытался переманить к себе их ключевых сотрудников.

– Рад знакомству, – кидаю стандартную фразу. – Насколько я знаю, «Арма Технолоджи» уже работала с оборонными заказами. Сейчас у вас появится идеальная возможность применить полученные на прежнем месте работы навыки и умения.

– Я за этим сюда и пришла. – Девушка держит спину прямо, но заискивающее выражение лица выдает ее легкое волнение.

Ничего удивительного. Сотрудник она новый, пришла в незнакомый коллектив и все еще чувствует себя не в своей тарелке.

– И я готова вложить в новый проект все знания, которыми владею, – уже с более уверенной интонацией.

– Спасибо, Эльза, – сдержанно улыбаюсь, ловя на себе ее благодарный взгляд, затем перевожу внимание на Елизарова: – Платон, сейчас нужно определить ряд ключевых задач. Начнем с «подвисших» поставщиков, наличия рисков срывов поставок и приемки по качеству. Какая из этих точек самая уязвимая?

– Пока только поставщики, – недовольно тянет, потирая указательным пальцем верхнюю губу. – Трое подписали договоры, двое пока что зависли.

– Вы с ними связывались?

– Естественно, – стреляет в меня иронично.

– Платон, – давлю взглядом, – давай посерьезнее.

– А если серьезно, Кирилл Александрович, то они морозятся с самого утра.

– Я могу помочь с решением этой проблемы… – скромно предлагает Эльза, неуверенно закусывая нижнюю пухлую губу.

Платон вопросительно приподнимает бровь, но молчит, давая девушке возможность озвучить свое предложение.

– У меня есть опыт в таких делах, Платон Дмитриевич, – шелестит она, силясь придать голосу смелости. – Дайте мне два часа, и я улажу этот вопрос.

Ее мягкий, почти что робкий тон совершенно не вяжется с тем, что она только что произнесла. Чаще всего, если потенциальные поставщики действительно идут в отказ, заставить их подписать контракт – это задачка не из легких. А порой миссия и вовсе невыполнима. Но Эльза решительно вызвалась помочь. И это, без сомнения, будет замечено и оценено руководством, как и в ситуации с Лианой.

«У нас намечается эпоха матриархата», – хмыкаю про себя.

Оставшуюся часть собрания мы обсуждаем второстепенные и незначительные вопросы, намечаем дату и время следующей встречи.

Платон молчалив, но это меня не удивляет: его ироничный и подстегивающий настрой в повседневной жизни не имеет ничего общего с тем серьезным и деловым подходом, который он демонстрирует в процессе работы.

– Ой, Кирилл Александрович, – уже на выходе из кабинета оборачивается ко мне Эльза, – вы присоединитесь к празднованию в честь выигрыша тендера?

– Я подумаю, – отвечаю, стараясь не выдать удивление в своем голосе.

Припоминаю, утром Вера мне говорила что-то про намечающееся мероприятие. Но зачем об этом говорит Эльза?..

– Приходите! Ну какая вечеринка без руководителя проекта?.. – с неловкой улыбкой произносит она, и ее фарфоровую кожу снова заливает мягкий румянец.

На «вечеринку» все же приходится зайти. Не то чтобы мне очень хотелось повеселиться, но имея непосредственное отношение к новому проекту, было бы отчасти странным просто взять и проигнорировать вечер, на котором собрались работники всех ведущих отделов.

Марина, как и я, была сбита с толку изменениями в моем вечернем расписании. Ничего серьезного мы и не планировали, но все же… Увы, мы даже толком не успели поговорить после несостоявшегося рандеву в отеле. Именно сегодня хотелось снова попробовать аккуратно закинуть удочку про няню и психолога для сына. Прошло несколько дней, а мы с Ри все еще ходим кругами, не в силах подойти друг к другу, не задев чувства и не вскрыв свежую обиду. А пора бы уже сдвинуться с мертвой точки…

Я берегу ее нервные клетки, как и свои. Признаться честно, рассердился я не на шутку. Сильнее, чем ожидал. Не на Марину – на ситуацию, которая повторяется из раза в раз. До сих пор объяснить себе не могу, как меня так зацепило, что весь романтический настрой смыло в унитаз за одно мгновение. Но этот порочный круг… черт, сложно…

«Через два часа буду дома. Люблю тебя», – отправляю жене короткое сообщение и прячу телефон в карман брюк.

Захожу в ресторан и сразу замечаю знакомые лица в угловой зоне зала. Она чуть выше по уровню, отгорожена бархатной лентой, натянутой между двумя хромированными стойками. В таком месте, несмотря на всеобщее веселье, ощущаешь уединение.

Снова бросаю взгляд на группу шумных и разгоряченных весельем людей и узнаю среди них руководителя проекта основного заказчика. Круглолицый, с плотно посаженными глазами и выражением, будто он главный на этом празднике жизни. Кривицкий по-хозяйски поднимается с дивана, широко улыбается и тянется для рукопожатия. На его лице ни грамма искренности. Подобные личности меня всегда настораживали. Но мы не выбираем, с кем сотрудничать, поэтому заталкиваю так некстати возникшую неприязнь поглубже, натягиваю на лицо добродушную улыбку и крепко сжимаю его ладонь.

– Кирилл, а мы вас уже заждались!

Его улыбка становится еще шире, а хитрый пронзительный прищур блекло-голубых глаз, как у хищной рептилии, вдруг пускает по коже неприятный холодок.

– Много работы. Вырвался как смог, – отвечаю спокойно, не желая подыгрывать.

– Присаживайтесь, обсудим детали нашего сотрудничества.

– Игорь Алексеевич, прощу прощения. Я отойду на несколько минут. Мне нужно уладить один вопрос. Затем я полностью в вашем распоряжении.

– Ловлю на слове, – подмигивает, «стреляя» в меня указательным пальцем.

Не могу сказать точно, но нутром чую, что этот мужик не так прост, как кажется на первый взгляд. Возможно, я словил паранойю, но интуиция меня редко подводит.

– О, какие люди! Сам Гордеев снизошел до полевого отдела! – язвительно ухмыляется Платон, выныривая откуда-то сбоку.

– Это ты-то у нас «полевой отдел»? – отвечаю, приподняв бровь. – Ну да, особенно с твоими носками за ползарплаты.

Елизаров хохочет, но мою колкость пропускает мимо ушей.

– Ты будешь что-нибудь заказывать?

– Нет, – качаю головой и взглядом прочесываю зал в поисках нужного мне «сотрудника». – Винер тут?

– Она куда-то ушла с Фейгиным. А зачем она тебе? Заинтересован? – хмыкает, пошло играя бровями.

– Ты что несешь? Она мне на хрен не упала, —улыбаюсь, но внутри начинаю знатно закипать.

Вдруг замечаю в толпе длинный, до ужаса раздражающий блондинистый хвост и без промедления двигаюсь в ту сторону.

– А ну стоять!

Успеваю сжать предплечье девушки и одним рывком развернуть ее к себе. Графитовые зрачки Лианы расширяются. На одно мгновение она теряется, но уже в следующую секунду победно вздергивает подбородок и одаривает меня холодной змеиной усмешкой.

Вот с*ка.

Окружающие нас посетители ресторана с нескрываемым удивлением замирают, наблюдая за разворачивающейся на их глазах сценой.

Но мне плевать.

Я отстаиваю честь своей семьи и должен проучить выскочку так, чтобы у нее никогда больше не возникло желание лапать чужого мужчину на глазах у его женщины.

– Сейчас ты пойдешь со мной и объяснишь, какого хрена ты устроила в ресторане! – отчеканиваю, усиливая хватку.

Я не отпущу эту стерву, пока она четко не проговорит своим поганым ртом мотивы своего поведения.

– Вы женатый мужчина, Кирилл Александрович, а ведете себя на глазах у всей толпы так… – показывает белоснежные зубы в насмешливой улыбке, глаза сверкают злобой, – …будто между нами что-то есть.

Какая же она с*ка!

Не ожидал, что незначительная личность может довести меня до состояния бешенства одной едкой фразой. Но у Лианы получилось. Я готов схватить эту дрянь за горло и встряхнуть так, чтобы она наконец заговорила по-человечески. Иначе придушу ее прямо на месте!

– Да плевал я на тебя!

Вцепившись в ее руку еще сильнее, волоку змею в сторону туалетов. Подальше от посторонних глаз.

– Отпустите! Мне больно! – извивается и верещит.

О, надо же, гремучая тварь чем-то недовольна! Сейчас я научу ее вести себя подобающим образом с малознакомыми людьми.

– Надо было думать своей тупой головой, прежде чем устраивать цирк перед моей женой! – рявкаю в ее разъяренное лицо.

Припечатываю стервозную дамочку к стене. Грубо. Понимаю, что с женщинами так нельзя, но сейчас я на грани. Еще одна колкая издевка – и я за себя не ручаюсь.

Скривившись в агрессивной гримасе, Лиана раздувает ноздри. Алые губы сжаты тонкой нитью.

– Рот свой дрянной открыла!

И тут она делает то, чего я совсем не ожидал. Да никто бы не ожидал!

Змея приоткрывает свой выразительный рот, медленно высовывает язык и плавно изгибает его, повторяя привычные движения своих ползучих родственников. Короткий издевательский смешок хрипло вырывается из ее горла – демоническая издевка, смешанная с какой-то брезгливостью. Грязная игра.

Я отшатываюсь. Внутри будто вспыхивает пожар. Все нутро – настоящая наковальня с раскаленным железом. В ушах гул. Кровь стучит в висках. Перед глазами красное марево.

Мой кулак летит в стену. Запредельно близко от ее лица. Несколько сантиметров левее – и он бы попал точно в цель.

– Что здесь происходит?! – недовольный рык Фейгина долетает сквозь затуманенное сознание.

– Еще раз ты попытаешься спровоцировать мою жену, кулак прилетит по месту назначения, – цежу сквозь зубы, не сводя с нее взгляда.

– Гордеев, отпусти ее! – Сильные пальцы намеренно больно впиваются в ту руку, которой я все еще удерживаю ухмыляющуюся Винер у стены.

Отпускаю стерву и, полностью игнорируя Фейгина, иду прямиком к столу, за которым сидит Кривицкий. Похоже, мой бешеный взгляд не остается незамеченным. Его брови взлетают вверх.

– Может, немного виски для расслабления? – мягко предлагает он.

– Спасибо, не откажусь, – соглашаюсь не раздумывая.

Мне необходимо сбросить напряжение. Еще минуту назад я готов был наворотить такого, о чем потом точно бы пожалел. Разрушать карьеру из-за какой-то пигалицы желания нет.

Игорь разливает медовый напиток и молча двигает рокс к моим сомкнутым на столе в замок рукам.

– Кирилл Александрович, я понимаю, что непрошенный совет – еще один повод гореть в аду вместе с чертями. Но мы как минимум уже не чужие. Поэтому все-таки скажу. – Кривицкий делает небольшой глоток и, поставив локти на стол, по-свойски наклоняется ближе, объясняя: – Мы с вами заключили такую сделку, о которой еще долго будут шептаться на всех уровнях. Мы встали костью поперек горла у тех, кто годами работал без конкуренции, с гарантированными заказами. А теперь главный заказ в нашем кармане. Отслеживаете мою мысль?

– Не совсем, – отвечаю, не имея ни малейшего представления, к чему он клонит.

– Тогда скажу прямо. Вы – фигура, вокруг которой строится весь проект… – Он делает паузу, вероятно, давая мне время осмыслить озвученное. И продолжает через несколько секунд: – Вы теперь не просто исполнитель, вы – центр системы, на которой все завязано. Вокруг вас будут играть и под вас будут подстраиваться.

Шестеренки в моей голове начинают крутить обороты.

Игорь делает еще один глоток и заканчивает мысль с напором:

– И вот вам тот самый непрошенный совет: пользуйтесь своим положением.

Глава 7 Марина / Кирилл

Марина

С того момента, как компания Кирилла выиграла тендер, прошло уже больше недели. Теперь он возвращается домой либо поздно вечером, либо глубоко за полночь, когда дети уже спят. Несмотря на явные признаки усталости, он часто приходит в приподнятом настроении, что меня немного настораживает. Нет-нет, я бы сказала иначе – меня начинает тихо лихорадить. С каждым днем все больше и больше. Потому что я все еще помню выходку сумасшедшей коллеги мужа. Всякое ведь случается… Мужчина может безумно любить свою женщину и не мыслить жизни без нее, но один неверный шаг в сторону запретного, порочного и…

Фу, какого черта меня снова несет в густые дебри?!

Поводов ведь нет.

Не должно быть.

Кир всегда предельно честен со мной.

Вот и сегодня на его красивом мужественном лице заметен отпечаток тяжёлых и загруженных работой будничных дней, но искры в глазах выдают его азартный настрой, несмотря на усталость. Сдается мне, что Кирилла его занятость вполне устраивает. Наверное, я смогу когда-нибудь понять его дьявольское стремление добраться до самой верхушки карьерной лестницы, которое муж в последнее время стал проявлять все больше и больше.

Я же считаю, что он слишком молод для должности, на которую его определили в его двадцать восемь лет, и не сможет справиться с более властными силами… А я уверена, что сопротивление рано или поздно неизбежно – не столько физическое, сколько моральное.

Но свои мысли я ему не планирую озвучивать, потому что Кир порой ведет себя чересчур самоуверенно и непреклонно. Мои слова будут произнесены в пустоту или встречены протестом. А сейчас, когда он возглавил проект, этот разговор и подавно не принесет результатов. Это всего лишь мои персональные домыслы и внутренние страхи. Ничего стоящего, что могло бы заставить меня волноваться сильнее и принимать меры.

Кирилл шел к своей цели осознанно, знал, куда необходимо целиться. Сережа Фейгин, его бывший одноклассник, с которым мы хорошо знакомы, вероятно, поспособствовал тому, что Кирилл в конечном итоге получил свою должность. Я нисколько не умаляю знаний и навыков моего мужа, но такую должность просто так не занять без поддержки. Особенно в таком молодом возрасте.

– Ужинать будешь? – мягко спрашиваю мужа, встречая его в коридоре.

– Спасибо, родная, но мы перекусили в офисе, – отвечает он, устало улыбнувшись уголками губ.

Муж подходит ко мне совсем близко и трепетно прижимает к своей груди. Крепко стискивает. Что за?..

– Уже поздно, ты почему не спишь?

– Я тебя ждала, Кир… – бурчу, растерявшись от неожиданного вопроса.

– Не стоило.

И вот как-то это «не стоило» царапает меня изнутри, как острый коготь.

В смысле «не стоило»?

Не стоило ждать его с работы?

Не стоило готовить для него ужин?

Подавляю в себе резко нахлынувшую тревогу. Она вздыбилась как выгнувшаяся дикая кошка. Шипит, рычит и готова кинуться в атаку, требуя ответов на вопросы, которые застряли в горле.

Я плетусь за мужем в комнату и пытаюсь держать себя в руках.

Дышим ровно. Не психуем.

Возможно, для кого-то его слова прозвучали бы обыденно, но точно не для меня.

Настенные часы показывают 11:49, а секундная стрелка неумолимо бежит вперед. Совсем скоро стукнет двенадцать. Почти полночь, Карл! Неужели такие поздние возвращения станут теперь нормой?

Допрашивать мужа, почему он меня нагло оскорбил двумя безобидными словами, будет крайне странно, поэтому решаю сегодня подавить свой внутренний гонор и промолчать. Но я не стану откладывать волнующие меня вопросы в долгий ящик. Я не из тех женщин, кто прячет голову в песок, не желая разобраться в ситуации. Более того, я всегда готова выслушать, прийти к общему знаменателю, который устроит обе стороны. Но вместе с тем я не дам себя в обиду и постою за свою честь. Даже если предстоит отстаивать себя перед мужем.

Кирилл отточенными движениями снимает галстук, аккуратно вешает пиджак в шкаф. Медленно, без суеты, как делает это каждый вечер. Белоснежная рубашка летит в корзину для белья. Брюки складывает к пиджаку. Я наблюдаю со стороны, находясь с ним в одной комнате, а он будто бы не замечает моего присутствия.

Кир полностью погружен в свои мысли. На лице застыла едва заметная улыбка, предназначенная не мне. Муж сейчас словно не здесь и не со мной, а где-то в другом месте…

– Кир, что-то случилось?.. – решаюсь спросить, пока он не ушел в душ.

«Он просто устал», – повторяю про себя как мантру.

– В смысле?

Муж порывисто поворачивается ко мне. Сталкиваемся непонимающими взглядами. Его потемневшие мраморные глаза отражают легкое волнение.

– У вас какие-то проблемы на работе? – уточняю.

Кончики пальцев холодеют и чуть дрожат. Мне не страшно, просто его поведение и реакция не совсем привычные.

– Проблемы на работе есть всегда, милая, – небрежно отшучивается Кирилл и будто хочет скорее скрыться от меня в ванной комнате.

– Не хочешь мне рассказать подробнее? Кир, ты же знаешь, я всегда готова тебя выслушать. Меня интересует все, что с тобой происходит.

Мне кажется, я должна была сказать эти слова. Донести до него, что мне важно все, что связано с его жизнью и карьерой – любая мелочь, которая с ним происходит. Я никогда не стеснялась выражать свои эмоции и демонстрировать мужу чувства, которые, к слову, всегда наполняли меня доверху и выплескивались через край.

Я готова произносить слова любви сотни раз в день. Как он учил. Именно Кирилл показал мне, что слова «я люблю тебя» могут звучать без стеснения и ужимок. А ещё искренне, от всей души. Всегда. Он может проснуться посреди ночи, сжать меня в тисках жарких объятий и несколько раз подряд пробурчать сквозь сон что-то вроде «я так тебя люблю» или «моя Рина». Для меня это стало привычной, но абсолютно драгоценной нормой, которую я ни на что не променяю.

– Да там нечего рассказывать на самом деле. Так, рабочие нюансы. Ри, не забивай голову. Занимайся своими делами, – отмахивается и исчезает за дверью.

Колющий холодок стягивает кожу на затылке. Ноги сами несут меня в ванную. Кирилл заходит в душевую кабину, откручивает кран, и мощный поток струящейся воды накрывает его крепкое тело. На секунду я сбиваюсь с мысли, которая вспыхнула в моей голове. Кружу глазами по его накачанной спине, рельефным мышцам, напрягающимся от каждого его движения. Опускаю взгляд ниже – на крепкие ягодицы, которые тут же хочется пожмакать. Может, фиг с ним, с этим разговором? Лучше сбросить с себя ночную сорочку, присоединиться к мужу и доставить друг другу удовольствие?!

Так, Марина, тормози. Сначала выясни то, что тебя тревожит.

– Кир, мои основные дела – это ты и наши дети, – начинаю сдержанно. – Меня беспокоит, что последнюю неделю ты приходишь очень поздно и не успеваешь увидеться с Аришей и Владом. Пожалуйста, поделись со мной своими переживаниями.

– Марин, что ты хочешь знать? – Муж поворачивает голову и врезается в меня взглядом, полным удивления и чего-то еще… замешательства. Да, это именно оно. Между нами всего лишь прозрачная душевая перегородка, а такое ощущение, что Амазонка с кишащими в воде аллигаторами. – Ты все равно не поймешь. Уймись и иди спать. Я скоро к тебе присоединюсь.

Опешив от подобного ответа, я разворачиваюсь и беззвучно ухожу в комнату. Застрявший в горле ком метафорично превращается в липкие щупальца, которые стискивают его изнутри.

Уймись?.. Неужели он мне только что сказал «уймись»?

Что же с тобой происходит, родной?

Возвращаюсь в кровать и плотно заворачиваюсь в одеяло, точно в защитный кокон. Кир слишком холоден сегодня, а мне нужна хотя бы толика нежности и тепла.

Пролежав в таком положении какое-то время, я незаметно проваливаюсь в сон.

– Я так люблю тебя, Ри, – любимый голос пробивается сквозь сонное марево. – Прости, если обидел. Просто я устал… мне не хочется тащить работу домой. Я хочу уберечь вас с детьми от ненужных проблем…

Такие необходимые руки обвивают меня нежно, как пушинку. Затем Кир подтягивает мои бедра ближе к себе. Я безошибочно улавливаю, как его горячее возбуждение в боксерах упирается в меня, и от этого жаркого прикосновения по спине пробегает волна дрожи.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу, поворачиваясь к нему лицом и мягко прикасаясь губами к его. Получаю в ответ глубокий и страстный поцелуй.

Я привычно вспыхиваю… как спичка.

– Ты хочешь?.. – бормочу уже наготове.

Опускаю руку вниз и притрагиваюсь к мужскому возбужденному члену, который оживает от моих ласк еще больше. Внизу живота мгновенно растекается огненная лава.

– Очень хочу, любимая, – притягивает мою спину к каменному торсу крепче, – но мне вставать в пять утра, поэтому придется отложить секс-марафон до выходных.

– Мы можем один разок… – хихикаю томно, завлекая мужа в сети похоти.

– С тобой, кошечка моя неугомонная, одним разочком не отделаешься. Подожди несколько дней, и я весь твой.

Кирилл

–Все! Можно вздохнуть спокойно и расслабиться. Два отказника, которые нас тормозили, подписали контракты. Как Эльза и обещала. – Мажорчик Платон бросает выразительный взгляд на скромную барышню.

Сегодня на ней облегающее платье в цветочек, наглухо закрытое в самых критичных местах. От нее снова тянется знакомый сладкий шлейф, от которого у меня словно срабатывает рефлекс. Воспоминания, как по команде, отбрасывают меня на одиннадцать лет назад.

Что за чертовщина со мной происходит? Как назло, еще и резкая головная боль решила меня не щадить и нахлынуть на стыке брифингов.

Отгоняю от себя хаотичные мысли, которые прямо не хотят складываться во что-то осознанное.

Перевожу свой взгляд с одного на другого.

Теперь же я подмечаю, какими плотоядными глазами Платоша таращится на фигуру девушки, будучи абсолютно уверенным, что никто не замечает его коротких, но многочисленных взглядов. Эльза регулярно краснеет и теряется рядом с ним. Дразнящая симпатия ощущается даже на расстоянии.

Образ жизни Елизарова больше похож на образ жизни хищника. С ним приятно иметь дело, когда этот зубастый зверь находится в спячке. Но если его раздразнить палкой, то он превращается в дикое животное.

Это напоминает мне скалящихся демонов, которых я когда-то давным-давно похоронил глубоко в себе, закопав заживо. В тот момент, когда встретил Рину.

Расчетливый и ловкий Платон ни на секунду не расслабляется. В любой момент готов догнать свою жертву, растерзать и, если понадобится, хладнокровно добить. Этот гад не по зубам фарфоровой девочке.

Но какое мне дело до их отношений? Пусть делают что хотят, лишь бы их связь никак не сказывалась на качестве совместной работы.

– Эльза, вы большая молодец. Вы помогли ускорить осуществление нового перспективного проекта, – отвечаю без промедления.

Внезапно ритмичная мелодия разрывает деловую атмосферу митинга. Одариваю Елизарова недовольным взглядом.

– Черт, – бормочет Платон.

Пару секунд он смотрит на экран телефона, хмурится. Затем бросает на меня извиняющийся взгляд:

– Это что-то срочное по проекту. Один из поставщиков звонит. Я выйду переговорить буквально на несколько минут, хорошо?

– Давай, только не тяни. Нам нужно закончить собрание ровно в четыре.

– Без проблем, – прилетает от Платона, который уже подскочил с кресла и сиганул к двери.

– Кирилл Александрович, я бы хотела поблагодарить вас за то, что цените мои старания, – скромно проговаривает Эльза, как только за Елизаровым закрывается дверь кабинета.

Взгляд девушки устремлен мимо меня, она сознательно избегает зрительного контакта. Ее рука резко поднимается вверх, к ключице. Розовые пальчики цепляются за цепочку, спрятанную под воротом платья, и чуть дергают ее. Будто этот невинный жест придаст ей уверенности и поможет подавить лишнее волнение.

Она крутит между пальцами маленькую фигурку, чем-то напоминающую бабочку. Перед своим выпускным я подарил Марине кулон в форме оранжевой бабочки геликониус с крошкой изумрудного цвета в крыльях. С лепидоптерологией[1]я, мягко говоря, ничего общего не имею, но имя этой бабочки запомнил навсегда. По своей невероятной красоте она напоминает мне Рину.

Бархатно-огненная бабочка с широким размахом тонкого крыла и гладкими черными полосками похожа на тигрицу, коей моя Рина и является. Нежное создание, сотворенное из пламени, – она олицетворяет в полете дерзость и неуловимую свободу. Она недосягаема. Именно такой Рина и была в день нашей первой встречи. Девчонка не поддавалась моим чарам и напористым попыткам приблизиться к ней. Старательно обыгрывала меня, зная будто наперед, что я собираюсь предпринять. Она смотрела сквозь меня, как на ничтожество, вторгшееся на личную территорию знойной королевы. А я пылал.

Каждый день больше года лет меня лихорадило. Скручивало бешеным желанием добраться до своей огненной бабочки и приручить ее. Сделать частью себя.

– Не стоит, Эльза. Как оказалось, вы прекрасный работник. Платон вас очень хвалит, – намеренно подчеркиваю симпатию коллеги к девушке.

Зачем я это делаю? А вот хрен его знает.

В висках снова стучит, и пальцы автоматически тянутся сделать пару круговых успокаивающих движений.

– Вас мучают мигрени? – в женском голосе сквозит забота.

– Бывает, – отрезаю коротко, без грубости.

Мне не нужно сочувствие и повышенное внимание. Я не испытываю ни малейшего желания, чтобы кто-то из персонала знал о моих слабых точках. В том числе о мигренях, которые мучают с детства. Вполне хватает того, что Фейгин в курсе моего недуга и с завидной регулярностью подкалывает, называя старым пердуном.

– Вы не виноваты в том, что головные боли вас тревожат. Но я знаю отличный и редкий способ, который поможет хотя бы ослабить резкие боли. Я могу поделиться с вами этим секретом, если вы не против.

В следующую секунду Эльза оголяет левую сторону шеи, откидывая собранные в хвост темные пряди на другое плечо. В ноздри резко проникает густая волна фруктового запаха, исходящего от ее волос.

– Вот, смотрите… – Чуть наклоняет голову вбок и подается вперед. Она не спеша проводит пальцами от ушей по направлению к затылку. – Сначала нащупайте ямочку чуть выше линии роста волос. Затем медленно надавите на углубление и уверенно массируйте минуты три-четыре. Главное, выполнять с двух сторон одномоментно.

На последнем круговом движении дверь кабинета распахивается, и Платон быстрым шагом направляется к креслу.

– Надеюсь, вы тут не скучали без меня, – усмехается, нагло играя бровями.

Уверен, он с большим удовольствием подмигнул бы Эльзе, но корпоративная этика удерживает его от романтического порыва.

– Скучали, Платон Дмитриевич, – отвечаю с не менее насмешливым выражением. – Ждали вас, чтобы закончить собрание. В четыре у меня митинг с отделом безопасности.

– Тогда позвольте нам откланяться, – шутливо бурчит Елизаров и, отвесив легкий поклон, разворачивается к двери, уводя с собой Эльзу. Она лишь сдержанно кивает мне.

Оставшись наедине с собой и своей головной болью, я повторяю движения, которые показала девушка. И, к моему приятному удивлению, через несколько минут мигрень действительно начинает отступать.

[1] Лепидоптерология – раздел энтомологии, изучающий бабочек.

Глава 8 Марина / Кирилл

Марина

– Мне не нравится запах мяса…

Принюхиваясь к свежему блюду на аккуратной тарелке, Карина морщит нос в диком пренебрежении. Янтарный взгляд шерстит по залу в поисках несчастного официанта.

Бедный парень. Мне заранее его искренне жаль. Она из него сделает отбивную…

Если парнишка-официант попадет под гневную руку Карины, это может стать серьезным испытанием для его нервной системы. Подруга в принципе людей не жалует, а уж если ей попадется некачественная еда (по меркам черствой королевы с такими же замашками) и пресмыкающееся в рабочей форме с блокнотиком и ручкой, то это смертельное комбо.

– Кари, не начинай… – пищит Настя, нервно теребя кончики светло-русого каре.

– Вас этот инцидент не затронет, – гневно отрезает Кари. – Молодой человек, у вас проблемы со зрением или ВЫ намеренно меня игнорируете?!

Молоденький официант замирает. Поднос в его руках загружен под завязку. Его кадык заметно дергается. Парень шумно сглатывает и торопливым мелким шагом ступает в нашу сторону.

– Я могу чем-нибудь помочь? – глухо хрипит официант дорогого мясного ресторана.

– Не уверена, но можно попробовать. Вот это невозможно есть. – Ткнув длинным бордовым ногтем в кровавый кусочек мяса, Карина обнажает ряд белых ровных зубов в недоброй ухмылке. К слову, очень дорогих зубов, оплаченных одним из ее многочисленных поклонников. – Мясо далеко не первой свежести. Вы его где заказываете? На базе для малоимущих?

– Кари! – цыкает Настя и прячет в ладонях пылающее от стыда лицо. Несколько раз мотает головой, словно пытается отрицать позорную ситуацию.

Официант меняется в лице. Его щеки покрываются красными пятнами. В расширившихся зрачках загорается тихий ужас.

Карина умеет вжиться в роль невыносимой стервы так убедительно, что порой мне кажется, она в ней живет. Неделями, без перерыва, не снимая эту жестокую язвительную маску даже ночью.

– Я… я… сейчас… сейчас… секунду. Я должен уточнить, – едва слышно лепечет мальчик и срывается с места как подстреленная чайка.

– Тебе не жалко парня? Он ни в чем не виноват, – говорю я, пытаясь приструнить пылкую подругу.

– Я его знать не знаю. С какой стати я должна давиться вонючим куском мяса ради того, чтобы незнакомый нежный мальчик лишний раз не нервничал? – Карина произносит эти слова настолько громко, что кажется, ее колкая речь долетает до самого дальнего угла ресторана. Пренебрежение так и сочится из каждого звука.

– Я с тобой больше никогда не пойду на обед… – хнычет Настя, растирая ладонью лоб. Подруга по своей натуре очень нежная и неконфликтная, поэтому любая подобная сцена выбивает ее из привычной колеи.

– Как-нибудь переживу, – холодным тоном отмахивается Карина. – Будем ходить на ужины.

С трудом подавляю непрошеную улыбку. Кари хоть и сучка редкая, каких свет не видывал, но любит своих подруг всей своей темной язвительной душой.

Спустя непродолжительное время к нам подходит, по всей видимости, администратор. Женщина азиатской внешности, лет сорока, одета в приталенный брючный костюм. В каждом движении – сдержанность и собранность.

– Добрый день, – говорит она, подходя к нашему столу. Судя по бейджику, ее зовут Баина.

Она окидывает наш столик приятным доброжелательным взглядом. Останавливается на разрезанном стейке на тарелке Карины:

– Нам очень жаль, что блюдо не оправдало ваших ожиданий. Официант передал информацию, что вы сомневаетесь в качестве наших продуктов. Могу вас заверить, что все мясные изделия поступают к нам от сертифицированных поставщиков.

– Оно пахнет.

Всего два коротких слова – и грамотно построенные оправдания администратора превращаются в пыль. Настя громко и судорожно вздыхает. Я, не вмешиваясь, закатываю глаза. Баина теряется на пару секунд, но спустя мгновение берет себе в руки и наклоняется к тарелке с проблемным куском мяса.

– И правда… – выдает она, не в силах скрыть недовольство на лице. Затем берет себя в руки. – Примите наши извинения. Мы с удовольствием угостим вас любым блюдом на выбор. А весь сегодняшний обед будет, разумеется, за наш счет.

После этих слов весь ресторан будто застывает и обращает все внимание на Карину. Подруга, наслаждаясь моментом, вскидывает голову. На лице – самодовольство.

Не проходит и десяти минут, как наш стол заполняется различными закусками, напитками и свежим мясным блюдом для Карины.

– Ну что, Марин, как там у твоего Кирилла на новом месте? – спрашивает ровно, прожевывая кусок стейка с откровенным удовольствием.

– Да вроде неплохо, – пожимаю плечами и запихиваю в рот последний листик салата. – Много работы, он поздно возвращается домой…

– Тебе не кажется это странным? – вопрос, который заставляет мою кожу покрыться холодным потом. Самый болезненный вопрос…

– Карина, не нагнетай! – рявкает Настя, сжимая запястье подруги.

– А чего «не нагнетай»? – возражает та, одергивает руку и тянется к закускам. Оливка на шпажке летит в ее рот. – Новая должность, новый коллектив. Кирилл молодой, красивый. Ему всего двадцать восемь. Это самый опасный возраст. Ты думаешь, там одни мужики вокруг него крутятся?

– Нет, но Кирилл никогда не позволит себе лишнего! – парирует Настя.

Я молчу. А в голове яркими вспышками сменяется одна за одной совершенно отвратительные картинки. Белобрысая змея и мой любимый муж…

– Ты хоть представляешь, какие ушлые телки вьются в таких кругах? – Карина с насмешкой цокает и берется за следующую шпажку. Языком поддевает оливку и засасывает ее в рот. Продолжает, понизив голос: – Хочешь, я расскажу тебе сказочку, наивная Настенька?

– Ну давай, дерзай! – Настя задирает курносый носик.

– Безумная любовь бывает только в книжках, наивная моя девочка. А в жизни все иначе. Порядочный семьянин днем превращается в похотливого доминанта ночью. А в некоторых случаях бывает и наоборот… Он подчиняется госпоже, опускаясь на колени и возбуждаясь от унижений и кровавых ударов плетью. Что же касается Кирилла… – Карина переводит на меня тяжелый и давящий взгляд, – будь начеку, милая. Ты никогда не сможешь предугадать, каким коварным образом очередная шлюха попробует подложить себя под такого шикарного и перспективного мужика, как твой муж. Сто безуспешных попыток могут обернуться одним единственным падением в бездну.

– Я… – пытаюсь что-то ответить, но все слова застревают комом в горле.

Одним хлестким монологом Карина вытянула наружу все мои необузданные страхи. Сердце тарахтит как ненормальное.

– Ты несешь какую-то чушь! – с надрывом выпаливает Настя. – Марина, не слушай ее! Кирилл никогда с тобой так не поступит!

– Запомни мои слова и будь начеку. – Ее грубое предупреждение врывается в мой разум ледяным потоком, действуя на и без того расшатанные нервы.

– Хорошо, я учту это… – Делаю несколько маленьких глотков лимонной воды и неспешно поднимаюсь с мягкого дивана. – Я отойду на минутку в туалет.

Под одобрительные кивки девочек беру с собой телефон и ухожу в дамскую комнату. Я никогда не отличалась подозрительностью и бесполезной ревностью, потому что муж ни разу не заставлял сомневаться… Но слова Карины впились острым хоботком назойливого комара в самый чувствительный участок кожи. Они зудят, свербят и не дают вдохнуть полной грудью.

Гудок… Еще гудок…

– Да, родная… – отзывается хрипловатый и уставший голос мужа.

– Привет, родной. Ты можешь сегодня пораньше приехать домой? Я приготовлю вкусный ужин…

– Марин… – тяжелый, обреченный вздох, – у нас сегодня встреча с представителями заказчика…

– Вечером в ресторане? – мой голос звучит спокойно. Но тут же ловлю себя на мысли, что яростно закусываю щеку изнутри. До боли, чтобы заглушила поднявшуюся волну обиды.

– Понимаю, звучит странно, – отвечает он, стараясь говорить спокойно, – но деловые встречи иногда проходят вечерами в ресторанах.

– Ты прав, Кир, звучит очень странно. На прошлой неделе ты вернулся домой выпивший и злой как демон. Что будет в этот раз? Стерва Лиана, я так полагаю, тоже будет присутствовать на встрече?

– Ри, не начинай… – Он делает паузу, будто подбирает подходящие слова. – Мы работаем в одной организации и вынуждены пересекаться, в том числе и на встречах с главным заказчиком.

– Я поняла… – Зыбкая колючая обида перетекает в безмолвную ярость. Она сквозит в моих словах: – Желаю вам хорошего вечера. А самое главное – продуктивного!

Кир порывается что-то сказать, но я грубо скидываю звонок. Внутри все жжет и печет, будто под кожу пробрался целый рой ос. Он перезванивает несколько раз подряд, но я веду себя как упрямая маленькая принцесса. Закрываюсь в самой высокой башне замка, не желая слушать его бесполезные оправдания.

На экране загорается несколько слов:

«У тебя нет поводов для беспокойства. Ты – моя любовь».

Но почему-то от этих слов не становится легче.

Кирилл

– Кирилл, у нас возникло ЧП, – с нервным смешком выдает Платон, едва я успеваю поднять трубку.

– Что на этот раз?

В висках снова стучит от перегрузки. За день возникает по сотне задач, каждую из которых нужно либо решать самостоятельно, либо отслеживать весь процесс выполнения от и до. Бесконечное количество ежедневных вопросов и обязательных встреч не упрощают выполняемость плана работ. Все это создает шум в голове, словно я нахожусь в гудящей трансформаторной будке. Добавим ко всему обсуждение договоренностей и уступок, без которых не выстроить ни одну действующую рабочую схему, и по итогу получается, что офис вполне закономерно скоро станет моим домом.

Марина не поймет и не примет. Необходимо срочно найти компромисс, который устроит нас обоих.

– Помнишь компанию, которая морозилась по поставкам важных деталей? Они их собирают вручную…

– Это те, с которыми Эльза договаривалась?

Вспоминаю недавнюю ситуацию: новенькая решала проблему с одним из поставщиков. И, к моему удивлению, устранила ее вполне удачно.

Если они снова готовы на свой страх и риск зарубить производство важных компонентов, то нам тоже будет пиз… несладко. Надо бы дать нашему юристу команду просмотреть все подписанные договора, особенно на предмет спорных пунктов и гибких формулировок.

– Да, – шумно выдыхает Елизаров в трубку. – Они задерживают поставку термостабилизаторов на пять дней. Для нас это может быть критично, если ничего не предпринять.

– И что ты предлагаешь?

– Кривицкий должен пригласить их сегодня в «Лед и Лайм», – громко цокает языком.

Теперь наступает моя очередь шумно выдыхать:

– Может, тогда и сходишь туда вместо меня?

– Я бы с удовольствием, но моя персона слишком скромная для подобного… кхм… рода мероприятий.

– По твоим носкам и золотому циферблату часов так не скажешь, – хмыкаю.

– Кирилл, я серьезно.

– Я тоже более чем серьезен, Платон. Я не хочу давать Кривицкому повод думать, что я завсегдатай таких мест.

Слово «таких» недвусмысленно выделяю. Пусть Елизаров уяснит: информация о моем посещении этого места никогда и ни в каком виде не должна дойти до моих родственников. А в особенности до Марины.

Она не простит. Ри не станет слушать глупые оправдания, не поверит, что среди ночного хаоса и разврата порой решаются серьезные дела. Никаких подоплек и личных интересов – просто часть системы… Для меня там нет ничего, кроме бизнеса.

– Гордеев, послушай меня. Ты главный в проекте. На тебе все завязано. Без тебя ни один шуруп в гигантском механизме производства по госзаказу не сдвинется ни на сантиметр и не начнет работать как следует. Ты это понимаешь? – недовольство в голосе Платона усиливается, как звук сирены приближающейся машины скорой помощи.

– Хорошо, я тебя понял, – коротко отрезаю, скидываю звонок и отбрасываю телефон на столешницу.

С минуту массирую виски – под кожей словно раскаленная магма течет. Телефон снова вибрирует. Раздраженно выдыхаю, надеясь, что это не очередное ЧП… но на экране загорается входящий от Марины.

Разговор выходит каким-то скомканным и лживым. Ри не верит моему бреду про ресторан – и правильно делает. Своим женским чутьем она понимает, что я что-то утаиваю. Она обижается и совершенно справедливо предъявляет мне претензии. Скидывает звонок. В груди свербит и переламывает от ощущения, что я иду в неверном направлении. Мы отдаляемся друг от друга, а между нами – пропасть недопониманий и недомолвок.

Я решу, милая…

Я все решу…

«У тебя нет поводов для беспокойства. Ты – моя любовь». Отправляю сообщение жене, надеясь, что искренние слова хотя бы немного смягчат мою вину.

Набираю секретаря.

– Вера Демьяновна?

В динамике тишина. Жму на кнопку повторно.

– Вера Демьяновна, вы на месте?

В ответ снова молчание.

– Да что ж такое-то, – бурчу сквозь зубы.

С твердым намерением отчитать секретаря за отсутствие на рабочем месте, я вскакиваю и устремляюсь на выход из кабинета.

Где ее черти носят?

Распахиваю дверь и впечатываюсь в чье-то тело. Кипа бумаг вылетает из рук девушки – определенно девушки – и разлетается в разные стороны.

– Кирилл Александрович, смотрите себе под ноги! Или вы специально в меня врезались? Так я могу и подыграть! – дерзко шипит знакомый голос, от звука которого мое нутро моментально вздрагивает и звереет.

Поднимаю глаза – и плашку срывает. Графитовый взгляд наполнен ехидством и ледяным пренебрежением. Алый пухлый рот раскрывается… как тогда… и тонкий, острый язычок медленно скользит по нижней губе, смачивая ее слюной.

Цепенею на несколько секунд, затем мой взгляд скользит ниже.

На ней обтягивающая красная блузка. С*ка! Ее тело так туго облегает эта чертова тряпка, сквозь которую призывно торчат заостренные соски, что у меня сводит зубы!

В голове атомный взрыв.

Твою ж мать… Винер.

Симпатии к этой женщине я не испытываю, но что-то темное и запретное поднимается внутри и жаждет причинить ей боль. Требует наказания и подчинения, словно искупления вины.

Пульс бьет в виски. Раздражающая резь снова сковывает разум железным ободом. Стискивает горло и опускается в желудок сгустком тошноты. Меня выворачивает от собственных мыслей. Откидываю голову назад и зажмуриваюсь, желая отмахнуться от дурных картинок, быстро сменяющихся у меня в голове.

И в этот миг что-то во мне ломается. Спящий демон внезапно просыпается, издавая пронзительный первобытный рев. Где-то в груди происходит мощный выброс адреналиновой лавы и дикого бешенства, сметающий все на своем пути.

– Ты специально за мной ходишь? Провоцируешь? Крутишь задом и сиськами, чтобы я трахнул тебя? Ты этого хочешь? – рычу с хамской надменностью. Вместо меня будто говорит внутренний демон.

Ярость застилает глаза. В голове туман. Я не замечаю, как пальцы мертвой хваткой сжимаются вокруг ее запястья, как тяну Лиану на себя…

– Вы снова за свое? – В ее глазах мелькает страх, и эта реакция меня не на шутку начинает забавлять. Внутри – шквал ярчайших залпов.

Заметив звериное сумасшествие в моих расширенных зрачках, Лиана в панике отшатывается назад, но я грубо одергиваю ее руку и сжимаю еще сильнее. Свободной рукой захватываю хрупкое предплечье и впиваюсь пальцами до спазмов, намеренно причиняя ей боль. Лиана дергается и морщится. Я с большим удовольствием бы вцепился ей в горло и сомкнул на нем пальцы. Но не имею права переступить эту хрупкую грань, иначе меня ждет падение в адовый костер, в котором я сгорю заживо.

– Ай! Отпусти, ублюдок! Больно же! – женский голос ломается. Ее глаза лихорадочно мечутся по приемной в надежде, что кто-то войдет и избавит ее от оскорбительных унижений. – Я пришла всего лишь передать документы! Я подам на тебя заявление за домогательство!

– Хватит нести чушь!

Наклоняюсь ближе к ее искаженному диким испугом лицу. Слишком близко. Слишком неправильно. Ее рваное теплое дыхание касается моих губ.

Мне становится тесно в своем теле. Демон внутри меня рвет оболочку и прорывается наружу.

– Ты уже третий месяц пытаешься любыми грязными способами залезть на мой член! – рычу, практически соприкасаясь своими губами с ее алыми «воротами в ад».

– Нет! Нет! Все не так! – вскрикивает она и с неожиданной силой отталкивает меня к стене.

Шатаясь на высоких каблуках, Лиана отбегает в сторону лифта. Высокая грудь в узкой красной блузке судорожно опускается и поднимается. Девушка по-настоящему напугана моим поведением. Ее затравленный взгляд отрезвляет меня.

– Вон пошла!

– Но бумаги для Веры…

– Она сама с ними разберется! – бросаю сквозь стиснутые зубы.

Окинув тревожным взглядом раскиданные по полу документы, она поправляет выбившиеся из хвоста волосы и убегает из приемной, оставляя меня наедине с моим демоном.

Марина

Весь вечер я на иголках. Длинных, тонких и острых. Они словно впиваются в меня, и каждая вспарывает кожу, заставляя кровоточить старые раны. То я порываюсь набрать Кирилла и услышать желанную интонацию в его голосе, успокоив тем самым себя… то в следующую секунду я готова метнуться к шкафу, втиснуться в самое соблазнительное платье и мчаться сломя голову в этот поганый ресторан у черта на куличках. Увидеть своими глазами, что мои психи надуманы.

Лиана хороша в своем деле. Распалила мое разыгравшееся воображение и грамотно подвела к черте сомнений. У этой стервы наверняка был план. Да! И почему я сразу не догадалась? Но о чем думает Кир? Неужто сам не видит дальше собственного носа?! Или ослеп напрочь, забравшись на вершину? И теперь только наслаждается своим звездным положением.

И как, спрашивается, я должна реагировать на вечерние вылазки руководителей отделов и их незаменимых помощниц? Пускай встречи и «деловые», но они проходят в ресторанах, где соблазнительницы с длинными ножками кокетничают и жадно выискивают жертву посолиднее!

Какую реакцию он от меня ждет? Что я радостно помашу ему ручкой? Что смирюсь с таким отношением ко мне и нашим детям?..

«О да, милый! Гуляй хоть до утра! Я подожду у окошка с пледом и кружкой кофе».

«Пустяк, мой дорогой муж! Я посижу дома с детьми, а ты веселись и ни о чем не думай. Ни о жене, ни о семье».

А Лиана? Эта вульгарная дрянь готова предложить себя чужому мужу! Добавим к этому алкоголь… что непременно окажется не только на столе, но и в бокалах, которые благополучно будут опустошены.

На моей памяти Кирилл никогда не позволял себе выпивать лишнего, но в прошлый раз он пришел навеселе. От него откровенно разило коньяком… пойлом, которое он на дух не переносит.

Собрав себя воедино, задаю себе несколько простых, но важных вопросов:

Могу ли я повлиять на происходящее?

Не думаю.

Могу ли я предотвратить неизбежное?

Не могу.

Кирилл давно не мальчик. Он сам в состоянии определить, где и какие приоритеты следовало бы расставить.

Стараюсь отогнать от себя сумбурные и нерадостные мысли. По расписанию у нас вечерние процедуры перед сном. Удивительно, но двойняшки сегодня необычайно тихие и спокойные. Не только Ариша, но и Влад. Я благодарна им за это. Потому что мать из меня сегодня никакая. Из-за встречи с Кариной и Настей, которая оставила странное послевкусие, я опоздала в садик. Про обещанный парк аттракционов я вообще молчу! Наверное, дети меня тихо ненавидят. А во всем виноват муж со своими ночными «рабочими» гулянками!

Я стараюсь скрывать хмурое настроение от детей, но, видимо, получается не слишком хорошо. Когда укладываю их спать, сын, перекатываясь в кроватке с бока на бок, робко спрашивает:

– Мам, а папа всегда теперь будет приходить домой так поздно?

Вопрос застает меня врасплох. Плохая из меня актриса… да и пьеса эта мне не по душе.

– Сынок, папа сейчас много работает… – нелепо оправдываюсь перед детьми как перед судьей.

– Папа стал другим… – шепчет маленькая копия мужа, натягивая одеяло до глаз. И ребенок чувствует, что говорит правду, чувствует, как сильно задевают эти слова маму.

– Да, мамуль… Влад прав. Папа изменился, – еле слышно соглашается с братом Арина.

– Он просто устает, – продолжаю нести чушь, защищая Кирилла. В голове жужжит уже привычный комариный рой. – А сейчас спать. Завтра рано вставать в садик. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мамочка, – хором отзываются дети.

Я на ватных ногах выхожу из детской, осторожно притворив за собой дверь, а сотни вопросов так и остаются без ответов…

23:49

Дьявольские цифры.

Снова.

Цифры, напоминающие мне о собственном бессилии и слабости.

Ужин я готовить не стала. Ради чего? Чтобы Кир, как в прошлый раз, буркнул пьяно что-то вроде «я не голоден»?

Нет уж, извольте! В ресторане – так в ресторане.

Потеряв всякую надежду увидеть мужа раньше полуночи, я разочарованно бреду в душ. Смываю с лица остатки макияжа и неторопливо расплетаю косу. На фоне ярких, от природы рыжих волос мое лицо кажется бледным… как бумага. Струящийся из-под потолка свет придает коже болезненную прозрачность. Стресс мне определенно противопоказан – я начинаю походить на призрака, тень себя прежней…

Скидываю шелковый халатик и становлюсь под горячую воду. Тщательно промываю волосы профессиональным шампунем, наношу маску для блестящих локонов. Подождав положенные пять минут, я мягкими движениями массирую тело сахарным фруктовым скрабом.

Порадовав себя рядом приятных процедур, накидываю халат на разгоряченное тело. Напевая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, выхожу из ванной и замираю…

В полной темноте могу разглядеть неподвижную тень…

Кирилл…

Широкоплечий силуэт бросается в глаза. Он сидит в кресле. Вызывающе, расслабленно. Его голова откинута назад, упирается в спинку. Глаза сверкают хищным блеском, прожигая во мне дыру. Этот дьявольский взгляд мне почти не знаком…

Галстук полуспущен, болтается, наполовину соскользнув с воротника черной рубашки. Рельефные руки вальяжно покоятся на подлокотниках. Пальцы отбивают четкий ритм. Ноги расставлены широко. Все его нутро пронизано стальным напряжением.

– Рина, встань на колени, – хрипло повелевает мой мужчина.

– Что?..

Его слова не сразу доходят до сознания. Кожа пылает после горячего душа. Сердце непроизвольно ускоряет ритм.

От Кира исходит что-то пугающее. Холодное и властное.

Другая аура… Другой Кир…

– Встань на колени,родная, и возьми меня в рот…

Пряжка ремня щелкает с металлическим звуком.

– Кир, ты…

– Просто. Сделай. Это. Ри. Возьми мой член в рот.

Он резко стягивает ремень и ловко швыряет его на кровать. Звук расстегиваемой молнии говорит о реальности всего происходящего.

Еще секунда – и его ладонь обхватывает большой возбужденный член.

– Иди сюда, моя хорошая… – обволакивающий голос обманчиво спокоен.

Внутри все пульсирует, огонь струится по венам, но это не потому, что я хочу… Мне страшно и неуютно одномоментно. Будто передо мной сидит не мой муж, а незнакомец, на лице которого я узнаю каждую морщинку и родинку.

Сглатываю вязкую слюну и подхожу ближе. К Киру… к моему незнакомцу. Колени сами подгибаются – и я уже перед ним. Перед любимым. Впервые вот так…

Где-то внутри себя слышу слабое: «Ты пожалеешь…».

В глаза его наглые смотрю. Они пылают дикой похотью и неизведанной мной жестокостью. Будто он хочет меня наказать… Вот только за что? Его рука медленно скользит вверх-вниз. Даже в полумраке я замечаю, насколько он сегодня тверд. Уже…

Глаза в глаза.

Останавливаю его прикосновением и перехватываю инициативу. Делаю несколько движений ладонью, убеждаясь, что он достаточно возбужден, и опускаюсь на него ртом.

– Бл*ть… – выдыхает Кирилл сквозь стиснутые зубы.

Его ладонь ложится на мою голову, надавливает и направляет.

Вбираю ствол глубже, провожу языком до самого основания. Скольжу по всей длине, дразня и играя. Снова насаживаюсь, ощущая его пульсацию. Когда хочу…

Резкий рывок.

Он грубо сжимает мои волосы в кулак и тянет назад. Вспышка боли пронзает виски. Затем с силой придвигает ближе, насаживает глубже…

– Жестче! – срывается на рык.

– Кир! – испуганно выдыхая, машинально отстраняюсь и упираюсь рукой в пол.

– Неужели так сложно нормально отсосать? – его голос напитывается сталью и злостью.

Он отталкивает меня, будто я не любимая жена, а какая-то маловажная вещь. Резко встает с кресла и мотает головой несколько раз, будто пытается что-то скинуть с себя. Делает шаг в сторону ванной, но даже этот шаг дается ему с трудом. Пошатывается, пытаясь поймать равновесие с явным усердием.

И только сейчас я осознаю, что он сильно пьян. Он, мать его, пьян!

Зрачки мутные, неестественно расширенные.

Он не просто под действием алкоголя – он оторван от реальности.

Раздраженно срывает с себя рубашку, бросает ее на кровать, разворачивается и уходит. Дверь захлопывается с глухим ударом.

Я остаюсь одна.

В темноте. На холодном полу.

Не дышу, сдерживая потоки слез.

Горло стянуто солоноватой обидой и вязким горьким пониманием… Я не знаю этого человека.

Глава 9 Марина

Веки распахиваются. Между ног непозволительно влажно. Пылающий огонь возбуждения охватывает пламенем бедра и живот. Соски и шею покалывает приятным холодком. Ребра пульсируют. Пальцами сминаю простыни – и с губ срывается пронзительный стон.

Мой клитор в плену горячих настойчивых губ. Умелые круговые движения доводят меня до исступления. Все тело плавится воздушным зефиром и вот-вот сгорит от наслаждения.

Обида никуда не исчезла, но тело непослушно подчиняется своему хозяину.

– Ммм… Кир… – не выдерживаю и глухо вскрикиваю.

Лихорадочные мурашки проносятся от корней волос до кончиков пальцев, сладкое удовольствие патокой растекается по телу, наслаждение заглушает голос рассудка. Даю себе буквально минуту, чтобы отдышаться и подготовиться к монологу раскаяния.

«Все было совсем не так, как казалось со стороны». Я знаю. Я прекрасно знаю, что он будет давить на жалость.

Удовлетворенный реакцией моего тела, мой плохой хищник тянется за поцелуем, но я успеваю увернуться и подставить шею. Кир чуть прикусывает тонкую кожу – в том месте, где пульсирует венка.

– Марин… прости, любимая… – теплое дыхание ласкает мою кожу.

Я почти… почти готова сдаться, но не могу позволить себе такую роскошь. Простишь раз – будешь прощать вечно.

– Спасибо за оргазм, но я не хочу с тобой разговаривать, – деловито отрезаю и, толкнув мужа в каменную грудь, встаю с кровати.

Ноги дрожат, пропуская через себя остаточное удовольствие, но я, гордо виляя бедрами, бодрым шагом направляюсь в ванную. Не даю мужу даже на секунду помыслить, что спущу на тормоза его ночную выходку и гадкое поведение!

Нет, нет и еще раз нет!

За спиной – шорох и твердые шаги. В зеркале отражаются тени и черные круги под глазами. Щетина на скулах, которая ничуть не помешала доставить мне удовольствие несколько минут назад.

– Рина, давай поговорим? – хрипло.

– О чем ты хочешь поговорить? – Разворачиваюсь к понурому хищнику и стреляю в него злым взглядом. – О том, что ты обошелся со мной ночью как с дешевой шлюхой? Использовал мою податливость и вышвырнул меня будто шавку, которая, по-твоему, «плохо сосет»?

Замечаю, как желваки играют на его скулах, а во взгляде вспыхивает сожаление. Волосы взъерошены, темно-зеленая радужка становится светлее. На подтянутых бедрах легкие домашние брюки – отчетливо вижу очертания каменного стояка.

Черта с два тебе, милый, а не секс!

Раньше нужно было думать о сожалении! До того, как испортил мой вечер и поступил как последний козел!

– Чертовщина какая-то… – глухо оправдывается он, хмуря брови. – Я не знаю, что на меня нашло…

– Хочешь я скажу, что на тебя нашло? – недовольно шиплю, размахивая руками. Его неравнодушный взгляд скользит по моей обнаженной груди, опускается ниже. Я не ощущаю ни скованности, ни стеснения. Муж тысячу раз видел меня голой, и сейчас я, как никогда, чувствую себя естественно и непринужденно. – За последние две недели уже второй раз ты пьяный возвращаешься домой и позволяешь себе подобное хамство! Я для тебя кто? Типичная домохозяйка, которую можно елозить мордой об стол? Или просто наивная безмолвная женушка, которая обязана терпеть твои выходки?

– Ты прекрасно знаешь, что это не так! – решительно перебивает меня Кирилл. – Я работаю ради нас! Все, что я делаю, я делаю исключительно ради семьи!

– Ааа… – горько усмехаюсь, а внутри все сжимается. – Дай-ка угадаю?! Общество Лианы бедненький Кирилл Александрович тоже через силу выносит? Ради семьи! Тебе самому не смешно?

– Прекрати! – грубо отрезает.

Яркие зеленые радужки глаз подергиваются темной поволокой – когда-то этот взгляд отталкивал и манил меня одновременно, притягивал меня своей хищной опасностью и таинственностью. А вчера… вчера незнакомый страх впервые сковал меня целиком, без малейшей возможности полноценно вздохнуть.

– Влад… – тихо произносит он имя нашего сына. – Я ни разу не перекладывал на тебя вину, не предъявлял тебе претензии из-за его проблемы, – жестче, холоднее.

Кирилл ступает на запретную территорию. По всей видимости, он не осознает, что пропасть между нами после этих слов разверзнется до недосягаемых пределов, что это – точка невозврата.

– Лучше не продолжай, – предупреждаю с негодованием. – Не смей делать нашего сына разменной монетой!

Я – мать, которая всегда и при любых обстоятельствах будет защищать своего ребенка! Даже от собственного отца!

Да, именно так! У нас проблема с Владом, которую желательно бы как-то решить, но у мужа единственный выход – «звони психологу»! Кирилл готов спихнуть все на постороннего человека, лишь бы самому держаться подальше от всего, что не касается его ненаглядного госзаказа.

– Я повторюсь, – в глазах напротив сгущается темнота, голос вибрирует нотками раздражения, тон его повышается, – за последние месяцы я сотню раз просил обратиться к специалисту за помощью! Ты хоть раз меня выслушала? Каждый раз одни и те же оправдания! «Я сама»!

– Что ты сказал?

Делаю шаг ближе. Кирилл не отводит глаза и не собирается отказываться от своих слов – в его взгляде я вижу непоколебимую уверенность.

– Я тебе что-то должна? – опасно понижаю голос.

– Ты могла бы меня поддержать! Хоть немного! Я вступил в новую должность, а это колоссальное давление! Ты даже не представляешь, сколько сложностей и задач свалилось на мою голову за последнее время! – Кир переходит на повышенный тон, сжимая кулаки. – Я должен все решать сам! А ты сидишь дома, размышляешь о вокале и думаешь, что «кошмары» Влада – это главная проблема в жизни? Неужели сложно просто сделать так, как я тебя прошу?!

– Влад наш сын! Он такой же твой, как и мой! Как ты можешь о нем так говорить? Как о какой-то обузе?! И да! Он – самое важное в жизни, Кирилл! Как и Арина! – выплевываю с надрывом каждое слово.

Претензии и страх резонируют между словами, вспыхивая предостерегающим сигналом SOS.

«Услышь меня! Пока не поздно! За чертой обрыва кончается наша жизнь!»

Сердце отчаянно колотится в ребра. Дышать становится тяжелее, вместо вдохов – рваные хрипы. Я словно астматиком становлюсь на пике приступа.

– Я люблю нашего сына! Не меньше, чем ты! Не делай из меня виноватого! – восклицает Кирилл, и кажется, что гнев в его глазах сейчас вырвется наружу и схватит меня за горло своими цепкими щупальцами.

– Я не стану продолжать этот бессмысленный разговор! Если ты считаешь свое поведение АБСОЛЮТНО нормальным, то так тому и быть! – безапелляционно отрезаю и направляюсь в душевую кабинку.

Спокойными точными движениями включаю воду и регулирую температуру. Заматываю волосы в небрежный пучок и встаю под струящийся поток. Горячая вода усмиряет и словно тушит неистовый пожар, разгорающийся внутри меня. Ощущение безысходности отступает на несколько шагов назад, позволяя душевному равновесию побороться со страхом на равных за наше шаткое будущее и выровнять счет.

Бросаю на мужа испепеляющий взгляд и отворачиваюсь к стеллажу с гелями и шампунями. Боковым зрением ощущаю, как злость рвет его изнутри. Как еще сильнее темнеют его глаза и заостряются скулы. Волны ярости и внутреннего протеста накрывают его с головой.

Не нравится тебе, дорогой мой муж, что я перечу тебе? Поверь, мне тоже многое не нравится!

Его ноздри раздуваются, кулаки сжаты до побелевших костяшек – он словно готов ринуться в бой. Неужели со мной? С той, кто все эти годы была с ним рядом?

Только кто здесь жертва?

Он? Или я?..

«Ты серьезно? Ты вот это вот все всерьез затеял?» – хочется отчаянно крикнуть ему в спину, когда он, так и не ответив, разворачивается и молча уходит прочь.

Глава 10 Кирилл

Сбегаю из