Посмешище

Редактор Ирина Николаевна Смирнова

Корректор Ирина Николаевна Смирнова

Иллюстратор Т. В. Чеснокова

© Татьяна Голяева, 2025

© Т. В. Чеснокова, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0067-9350-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сегодня Таня была одета, как и подобало молодой девушке: маленькое чёрное платье, осенние ботинки на высоком каблуке, бежевые колготки – всё подчеркивало её великолепную фигуру и аппетитные стройные ноги.

Водка, смешанная с соком, заглушила последние отголоски разума, и она решительно направилась к Олегу, пытаясь выглядеть как можно грациозней.

– Я думала, ты сегодня проводишь меня до дома, – обратилась она к своему, уже бывшему, мужчине, который был здесь же, на корпоративе, организованном их издательством.

– Нет, Тань, сегодня я не могу… – начал было он, но девушка не стала ждать его жалких оправданий и, будто не расслышав ответ, направилась к толпе коллег, веселившихся в середине зала. Следующую пару медленных танцев Таня уже танцевала с очень даже симпатичными сотрудниками их офиса. Она улыбалась: никто не должен заметить, что обычно самую улыбчивую девочку их отдела разрывает внутренняя тоска. Наконец заместитель начальника отдела предложил паре сотрудниц подвезти их домой и вспомнил, что Тане тоже с ними по пути.

– Конечно! – радостно откликнулась она: ей уже очень хотелось домой.

Спортивный зал обычной средней школы, урок физкультуры у обычного 6 класса. Дети играют в волейбол.

«Сейчас Посмешища очередь кидать», – сказал один из мальчишек, швырнув мяч на пол, потому что подавать мяч ей в руки у ребят было не принято. Девочка молча, даже как-то покорно подошла к мячу и, взяв его в руки, отошла к месту подачи. Удар! И мяч, стремительно пролетев над руками противников, уверенно стукнулся о пол. Гол! Установившуюся в зале тишину неожиданно разрушили чьи-то аплодисменты. Это мог хлопать только ОН. Кто-то из соперников катнул мяч в их сторону, постаравшись, чтобы девочке пришлось подальше за ним идти. Руки не слушались и мелко дрожали, его аплодисменты оглушили её, всё ещё звуча в её голове, ей казалось, что она и не дышит вовсе и сердце не бьётся. Зачем он это сделал?! Никто не должен хлопать Посмешищу! При следующей подаче мяч, конечно, был отбит, сыграв уже на стороне противоположной команды. Вот это в её норме, так правильней… Переход хода…

…Утро было чудовищным. Где-то в холодильнике, помнится, стояла минералка. «Никогда больше не буду пить!!! Никогда!!!» – клялась себе Таня.

Весь день она провела дома в своём уютном тёплом халате. Пару раз отправляла дочь в магазин, а сама поочередно занимала то место у компьютера, то место на диване. У неё был лишь один выходной, и она решила, что имеет право провести его, не обременяя себя никакими заботами. «Нашла о ком страдать?! – сама себе усмехнулась Таня. – Ведь до его „нет“ он не имел для тебя никакого значения». Насколько она могла вспомнить, вчерашняя вечеринка была как раз посвящена его уходу на заслуженный отдых. «В добрый путь дружок!!! Пусть второй отрезок твоей жизни, – мысленно процитировала она вчерашнюю речь одного из сотрудников, – пройдет счастливо и безоблачно!»

– Без меня, – добавила она вслух, взяв на руки кошку, и повторила специально для нее: – Да, без меня!!! Впрочем, надо собраться на работу.

«Эй, Посмешище! Хочешь кушать? Держи!» – услышала она на одной из перемен, и тут же в её голову полетел огрызок от яблока. Молча отряхнувшись, девочка ушла в туалет. Почему перемены такие длинные? Поскорей бы звонок на урок…

⠀

Понедельник. Таня не знала, радоваться ему или нет. Свою работу она очень любила, и её на работе любили, хотя она и не понимала, за что. И всякий раз, переступая порог своей организации, она видела милые улыбающиеся лица.

– Привет, Танюшка, – сказал большой добряк Паша и, слегка наклонившись, приобнял её за талию, – как дела?

– Нормально, – ответила она, улыбаясь, и Паша, словно получив важнейшую информацию, отправился дальше.

Не успела она открыть дверь своего кабинета, как сзади кто-то резко схватил за плечи.

– Бу!!! – последовал пугающий крик, и Таня с визгом подпрыгнула.

Повернувшись, она увидела довольного своей детской шалостью Витеньку, одного из её любимых коллег. Это был самый молодой сотрудник отдела, всегда работал на износ и имел чистое, заботливое сердце. Таня со всей силы ударила его в плечо в отместку за испуг и рассержено воскликнула:

– Псих! Ты чего меня с утра пугаешь?!

Но она была абсолютно не способна сердиться на него, особенно когда видела его счастливую улыбку.

– Ну что ты, Мусенька… – сказал он виновато и скрылся за дверью.

Таня открыла кабинет, села за стол и вздохнула с облегчением. Её рабочий стол стоял в углу, справа на стене висела чёрно-белая фотография, напечатанная на принтере. Это был общий снимок их коллектива на одной из корпоративных вечеринок, в тот день они по традиции отмечали важные события, одним из которых было и её повышение. Такие светлые счастливые лица… Таня на фотографии стояла с краю и как всегда смеялась… как всегда на работе.

За окном большими хлопьями падал снег…

«Надо дождаться, пока все уйдут», – думала девочка, сидя у окна под лестницей. Здесь она проводила почти всё время: отсюда она не бросалась в глаза одноклассникам и поэтому была в безопасности. На улице снег валил крупными хлопьями, и Таня с ужасом представляла любимое развлечение её одноклассников: толкать её в сугробы, бросать снег в лицо или запихивать его за воротник. Придётся возвращаться домой мокрой… Нет уж! Лучше переждать немного и спокойно идти домой. А по глазам уже струйками текли слёзы…

К концу рабочей недели Таня уже чувствовала себя совершенно вымотанной, поэтому решила с дочерью и племянницей посетить торговый центр, в котором был и кинотеатр, и уютное кафе «Манхеттен», и большой выбор магазинов. Осознав, что уже не помнит, когда в последний раз что-нибудь себе покупала, Таня решительно собралась себя побаловать. Может, пора вспомнить, что она все-таки женщина?

Таня дождалась, когда дочь вернётся с тренировки, и, заехав к сестре за племянницей, они отправились в «Альтаир», торговый центр на окраине города. Вопреки ожиданиям поход по магазинам не принёс Тане ничего, кроме раздражения. В отличие от большинства женщин Таня не испытывала особого удовольствия от таких мероприятий, это она заметила давно. Если старшая сестра подарила ей пару своих свитеров, а побывавшие не раз в ремонте зимние сапоги смогут продержаться ещё сезон, в спор вступал её внутренний голос, доказывая бессмысленность любой траты денег на одежду.

Решено было сначала сходить в кино, потом найти зимние сапоги для Полины, Таниной дочери, и с чувством выполненного долга поехать домой.

Шёл фильм «Дракула». Девчонки сидели в третьем ряду и смеялись над слишком наигранно трагичными эпизодами, сопровождая их остроумными репликами. Вперемешку с сажанием на колы и раздиранием горла противникам в фильме значительное место занимала любовная тема. И это Тане не нравилось: её в последнее время жутко раздражала все эта ванильная дрянь, и если бы она хотела пойти на романтику, то выбрала бы какую-нибудь «Любовную любовь», а не «Дракулу».

Когда фильм закончился, они с детворой пообедали сэндвичами в кафе и отправились по магазинам. От разнообразия ассортимента и кусающихся цен разболелась голова, и героические потуги насчёт создания из себя леди куда-то улетучились. Да и внутренний голос не унимался: «Зачем тебе это? Ты можешь обойтись без этих обновок! Ты действительно думаешь, что сможешь быть такими, как они? Да прошло уже тринадцать лет, может, стоит всё забыть уже как страшный сон…»

Но чаще всего ты убеждаешься, что всё прежнее стоит здесь, за дверью, и уходить не собирается…

Пересилив себя и стараясь не прислушиваться к своему внутреннему голосу, Таня подошла к сапогам, что красиво стояла на витрине, нашла нужные размеры и на одном дыхании, чтобы не дать себе возможности передумать, принесла к кассе две коробки для себя и дочери.

Сапоги действительно были красивыми, модными, на высокой платформе-скала. «Если б ты ещё умела в них ходить! – злорадствовал внутренний голос, – нет, ты нисколько за это время не изменилась. Посмешище!»

Бывало, когда на работе не было особого завала, Таня чувствовала какую-то угнетающую пустоту. Сколько раз, утонув в текущих делах, она плакала от усталости и напряжения в женском туалете, а домой приходила с небольшой бутылкой водки, чтобы хоть как-то снять стресс и не послать всё куда подальше. Но, оказывается, самое тяжкое – именно отсутствие работы, когда никто не разрывает тебя в разные стороны и не кричит: «Где Танюха?», «Тань, нам нужна твоя помощь!», «Тань, а ты знаешь, как это делать?» Установившаяся тишина пугала Таню. Что если ты исчерпала себя и коллектив больше в тебе не заинтересован? Ты останешься одна перед самой собою и абсолютно к этому не готова.

…Таня шла по городу в обеденное время, возвращаясь из кафе. Её внимание привлекла афиша «Сказки кельтской арфы», приглашающая на выступление известного музыканта и композитора Элизбара, исполняющего музыкальные произведения на кельтской арфе, этнической флейте и других этнических инструментах. Она забежала в филармонию и купила два билета для себя и сестры Ганны и остаток дня провела в предвкушении вечера.

Девочка стояла у остановочного комплекса и разглядывала шоколадки в витрине киоска. «Когда я вырасту, обязательно попробую каждую и каждый день буду съедать по две, нет, по три шоколадки в день, – думала она, и от этого на губах появилась улыбка, – надо идти домой… Включу кассету Кейва, и закончится ещё один день детства… Эх поскорей бы стать взрослой, у них всё намного проще».

Вечером Таня надела свитер, подаренный сестрой, джинсы, и они поехали на концерт. Как только солист коснулся арфы, весь воздух будто сгустился и волшебной пеленой окутал зал: не было ни зрителей, ни сцены, ни даже сестры, сидевшей рядом. Девушка словно оказалась в сказочном лесу, где красивым эльфом был её любимый музыкант Ник Кейв, её «хранитель детства» – ведь именно так она представляла своего ангела-хранителя, когда была маленькой.

Картинки оживали, и вот уже рядом умиротворённо и мягко накатывали морские волны, а на Тане развевалось голубое лёгкое платье. Ветер ласкал её обнаженные колени, но холода она не чувствовала.

И в этот момент она почувствовала себя красивой, без изъянов, нимфой с длинными чёрными волосами… И не было никаких тревог: ни о работе, ни об одинокой квартире, ни о детстве… Была лишь эта музыка и она…

Весь концерт прошел на одном дыхании… Зачарованная услышанной музыкой, Таня шла домой с приобретёнными после концерта дисками. Дома, выключив свет, она погрузилась в сон, продолжив наслаждаться музыкой…

Они были на школьном туристическом слёте. Таня ни за что на свете не согласилась бы идти на него, но учитель пригрозил «двойкой» по физкультуре. Необходимо было преодолеть полосу препятствий, пройти по верёвке, натянутой между деревьями, при этом без страховки снизу было не обойтись. «Но мне никто не подаст руку, – обречённо подумала девушка, – сейчас я упаду, а они будут смеяться». Она подошла к дереву и попыталась забраться на него самостоятельно. Неожиданно она почувствовала, что её кто-то взял за руку. Она вздрогнула, это был ОН – Никита. Это он аплодировал ей на волейболе, это у него можно было спросить название следующего урока, это он никогда не обзывал её и не унижал. Она аккуратно взяла его руку, будто это был драгоценейший хрупкий материал, который можно разрушить одним неловким движением. Он помог ей пройти по веревке и спуститься вниз, и девочка побежала дальше по дистанции, думая о тепле, что осталось у нее на ладошке от Никитиной поддержки. Счастливей её во всем мире не было никого…

За свои тридцать лет Таня собрала пять неудачных романов. Она хотела весь мир положить к ногам любимого – оказалось, что её мир никому не интересен.

Первым её мужчиной стал муж Павел, который был младше её на год. Они были юны, эмоциональны, и вся их любовь проходила как по краю лезвия: ревность, первый совместный быт, разногласия и споры по пустякам. Родилась дочь Полина. Любимый нигде не работал, и девушке пришлось самой тянуть всю семью. Очень быстро куда-то ушла вся романтика, навалились бытовые проблемы, вечные долги, отсутствие помощи и поддержки со стороны мужа, упреки матери и полное непонимание со стороны родственников. Со временем выяснилось, что это лишь вершина айсберга. Благоверный все-таки устроился на работу, но долгожданного облегчения не последовало: все деньги он начал спускать на друзей, пропадал неизвестно где и в один из дней прошипел ей в лицо: «Ты мне противна, вечно со своими упреками и претензиями!» На пределе моральных и физических сил Таня взяла горсть успокоительного и запила водой, у неё не было цели покончить с собой – ей просто хотелось заглушить внутреннюю боль, что раздирала ей сердце, выворачивая душу наизнанку. К счастью, её вырвало прямо в кухонную раковину. Умывшись, девушка в бессилии упала на диван и залилась слезами. И тут её плеча коснулась маленькая ручка, Таня подняла голову и увидела дочку, свою четырёхлетнюю кроху с поразительно взрослым взглядом.

– Мам, собирайся, мы переезжаем к бабушке, – неожиданно сказала она.

Таня обернулась, осмотрела комнату: около неё стояло четыре пакета, набитых игрушками. Полина положила ей руки на колени и абсолютно по-взрослому сказала:

– Ты не волнуйся, я тебя не брошу…

Слова эти словно обдали кипятком: малышка, у которой в голове должны быть лишь мультики и игрушки, принимает такое серьезное решение! Что же она, Таня, наделала? Решение созрело мгновенно – развод!

Потом девушка долго была одна, вылезла наконец из долгов и кредитов, которые приходилось брать из-за бывшего мужа, вечно вляпывавшегося в какие-то истории. Оказалось, что она может позволить себе сводить дочку в кино или цирк, что покупка одежды или игрушек малышке не такая уж и проблема, но главное – теперь она могла дышать полной грудью. «Больше никогда не позволю себе такую глупость, как влюбиться», – говорила она себе, но обещаниям её не суждено было исполниться. Через полтора года свободы в маршрутке к ней подсел какой-то малолетка и попытался с ней заигрывать. Таню стали раздражать эти жалкие заигрывания и она, отвернувшись, стала рассматривать водителя в надежде, что сопливый юнец поймет её правильно.

Водитель был не просто привлекательным – он был красив! Таня не сразу поняла, что её особенно привлекло в его внешности. Глаза! Они были глубокими, яркими и… необыкновенно грустными. «Мне обязательно надо с ним заговорить», – решила она.

С Женей (так звали водителя) они встречались около трёх лет, но если началось все счастливыми моментами, в которых она многое не замечала, то потом сказка сменилась реальностью… Он пил и пил много. Мог запросто пропустить их встречу, мог заснуть богатырским сном после выпитого и не открыть ей дверь, мог наговорить в пьяном бреду всяких гадостей, а потом извиняться. А Таня, сама не зная почему, терпела и мучилась, каждый раз надеясь, что всё изменится, наладится, ведь к трезвому Жене питала самые нежные чувства. Пока ей не стало всё равно. Это особое состояние, когда ты можешь прийти ненакрашенной на работу, и тебе всё равно, что о тебе думают коллеги, ты можешь включить на всю громкость песни группы «Рамштайн» и реветь, уткнувшись в подушку, и тебе всё равно, комфортно ли соседям, ты можешь послать подальше понравившегося тебе парня, и тебе будет всё равно, ведь рано или поздно кончается всё. Все равно…

Следующий её роман случился, что называется, без участия её чувств. Она понравилась директору их фирмы, но он, увы, был женат и встречи их проходили тайно. Для окружающих же она всё ещё встречалась с Женей-водителем. Таня искренне не понимала, что такого мужчину, как Сергей Борисович, могло в ней привлечь: самая заурядная внешность, неестественная худоба и тёмные круги под глазами, которые и можно было бы скрыть тональным кремом, если бы не Танино «все равно»…

Сергей Борисович был хорош собой: высокий, стройный, с прямой уверенной осанкой – всё в нём говорило о каком-то внутреннем благородстве. Он по-отечески заботился о Тане, с готовностью помогая в самые тяжёлые моменты. Сергея Борисовича любила вся Танина семья, и она наверняка бы полюбила… если бы не разучилась…

В итоге Таня осознала, что ворует из семьи того, кого даже не любит, и её стала мучить совесть. Уважает? Да! Восхищается? Да! Но разве это оправдание для такого воровства? Однако расстаться с мужчиной такого уровня не так уж и просто: он являлся директором их фирмы, а свою работу Таня очень любила. И тут вмешалось провидение: у Сергея Борисовича родился сын и всю заботу и любовь он перенёс на своего ребёнка, а Таня спокойно ушла в тень… Там она и встретила Олега.

Неженатый (и это было главным его достоинством), лёгкий в общении, с великолепным чувством юмора, он был как сладкие пирожные: каждый день это слишком, а вот побаловать себя иногда стоит. И к ней он относился так же… Сначала это радовало, но потом она стала уставать от того, что является лишь объектом потребления. В конце концов Таня пришла к выводу, что Олег для неё просто удобен, а она, похоже, не заслуживает большего, чем быть девочкой на ночь.

– Зачем ты выбросила свою тетрадь, Леталова? – спросил учитель географии. – Снова будешь писать в новой тетрадке?

Девушка молча кивнула и выбежала из класса, она не стала объяснять учителю, что в ее тетрадку снова плюнули. Зачем ему это?! Неужели они не видят, что происходит на переменах. Видят!!!Но проходят, молча опустив голову. Сколько раз она смотрела на взрослых с мольбой, но они отводили глаза, обидчиков было большинство и никто не хотел в это ввязываться. Никому нельзя верить! Ни на кого нельзя надеяться! И никого не надо просить! Как-то она пожаловалась родителям, но в ответ услышала:

– Ну это же дети, не обращай внимания и они прекратят!

Вот и вся их поддержка! Никому нельзя верить!

«У меня никого, кроме тебя, нет… Мне не везет в любви… Мне не везет ни в чём…» – процитировала она фотографии Кейва над кроватью у одну из его песен. А Никита… Она его вообще не заслуживает, она никого не заслуживает…

По прошествии недели корпоратив был успешно забыт. Олег действительно не играл в её жизни такой роли, чтобы о нём можно было долго страдать. Ко всему прочему осенняя пора со своей дождливой погодой ослабила иммунитет, и на глазу выскочил ячмень. «Ну вот, — разочарованно подумала Таня, — и так-то не красавица…» «Хватит себя оскорблять! Чем ты плоха?» – возразила внутренняя Нимфа. «Заткнись! – сказала Посмешище. – Посмотри на себя, кого ты пытаешься обмануть?!»

– Кого я пытаюсь обмануть? – спросила Таня у своего отражения, обрабатывая нарыв.

Музыку Элизбара включать совсем не хотелось… Может, снова посмотреть клипы «Рамштайн», там Тиль играет очаровательных уродов. Вот на кого она похожа! На очаровательного урода! Вспомнились эти его слёзы с нарисованной улыбкой и шрамы-рубцы на теле в клипе «Мое сердце пылает».

«Вылитая я», – сказала Посмешище, усмехнувшись. «Зачем тебе это надо?! Неужели ты действительно хочешь быть на него похожей?!» – проснулась Нимфа. «Нет, не хочу… но я похожа», – пожала плечами Посмешище. «А на кого тебе хотелось бы быть похожей?» – переливами Элизбара звучал в голове голос Нимфы. «Ну, может быть, на Барбару Херши…» – сдалась Посмешище.

– Да, Херши красивая, – подмигнула Таня кошке, уютно устроившейся в корзине грязного белья на стиральной машине.

Было уже три часа ночи, и Таня решила-таки лечь спать, у неё в запасе был ещё один выходной, который судя по времени уже наступил. Она закончила процедуру с глазом, выключила музыкальные клипы и, надев футболку, пошла спать. Ещё один день бесцельно прожит…

Проснулась девушка в половине второго дня, прошла в ванну и взглянула на себя в зеркало: глаз стал выглядеть значительно лучше, но всё ещё был опухшим. «Барбара Херши… – усмехнулась про себя Таня. – А это идея!»

Умывшись и быстро собравшись, она скопировала на флешку фотографии с компьютера и поехала в город. Там в фотосалоне она распечатала несколько фотографий Барбары Херши. Распечатала она и свои фотографии, на которых была действительно красива: подруга с работы устроила ей настоящую фотоссесию, предварительно накрасив и сделав прическу. «Ты сотворила чудо!» – смеясь, сказала она тогда Ксюше. «Нет, просто слегка подкрасила. Тань, ты действительно красива, тебе самой надо в это поверить», — со вздохом сказала подруга. Таня кивнула, но лишь для того, чтобы закончить разговор. «Тоже мне, красавицу нашла…» — подумала она печально. Но фотографии с того вечера остались.

Ко всему прочему она распечатала фотографии трёх самых красивых мужчин на планете: Ника Кейва, Тиля из группы «Рамштайн» и Пьера Гарана. Приехав домой, она сделала три коллажа со своим красавчиками и подписала им слова, в которых они восхищаются Таней, причём каждый со своим акцентом: английским, немецким и французским. Эта забава так увлекла её, что она провела за этим занятием весь остаток дня. Фотографии любимой Барбары Херши она тоже разместила на каждом коллаже как образец, к которому надо стремиться. Получившиеся творения Таня развесила по комнатам.

«Ты и правда красива, – твердила внутренняя Нимфа, – посмотри, ты же ничуть не хуже её». «Ну да… давай наслаждайся этими минутками, посмотрим, что ты скажешь завтра! — издевательски заметила Посмешище. – Принцесса, но без принца! Она – звезда, а ты… ты – кто?! Одним словом – Посмешище!» «Не слушай её, — устало сказала Нимфа, — просто спать пора… и ты ложись, завтра на работу, надо лечь пораньше, а то опять проснёшься с мешками под глазами…»

Таня хотела по привычке сказать: «Все равно!» – но не сказала, вместо этого она достала кружевной розовый пеньюар, который она хранила для особых случаев: сегодня ей хотелось заснуть красивой и не для кого-то, а для себя самой…

Утром в троллейбусе, по дороге на работу, отстранившись от всех внешних событий, Таня в наушниках слушала музыку. В какой-то момент она почувствовала на себе пристальный взгляд. Напротив неё стоял мужчина изрядно потрепанного вида и что-то говорил. Таня вынула наушники и нахмурила брови, решительно намереваясь отказать в деньгах на хлеб или на бутылку.

– Тань, ты меня не узнаешь? – неожиданно произнёс он, и эти слова жалом вонзились ей в мозг, память уже дала нужный ответ, но подсознание отчаянно с этим боролось. Таня вжалась в сиденье троллейбуса, ей хотелось исчезнуть или заставить исчезнуть его.

– Нет, — прошептала всё же она, для убедительности замотав головой.

– Я Женя… Женя Глухов… мы же с тобой за одной партой сидели, — удивленно продолжил он, с беззубой улыбкой оглядывая окружающих, словно ища поддержки: как же так, одноклассница и не помнит?!

– Не помню… – упрямо повторила девушка и вгляделась в пейзаж за окном, надеясь выскользнуть на ближайшей остановке из этой совершенно некомфортной для неё обстановки. Но он будто этого не замечал.

– Да, наверное, жизнь меня изменила… пришлось на войне побывать, мои родственники живут в Луганске… еле уехал оттуда… ну мы ведь увидимся еще?! – спросил он, заторопился к выходу и обернулся, будто просил дать обещание. – В конце концов Ярославль не такой уж большой город! – добавил он в оправдание.

– Да… не такой уж большой, – согласилась Таня, и он вышел довольный, будто получил от неё согласие на встречу.

Девушка видела, что её собеседник вызвал сочувствие у окружающих и те, которые находились с ними рядом и слышали их непродолжительную беседу, проводили его взглядом. Но в душе у Тани не было жалости, и от этого стало не по себе.

«А почему ты должна его жалеть? Почему? Этот придурок возомнил из себя, что он может так, в одну секунду, всё перечеркнуть, и ты всё забудешь? Он так подумал? Кто прошлое помянет, да? Этого не убрать и всё, что он бе-до-лаж-ка пережил, он заслужил!!! Как он вообще посмел заговорить с тобой?!!» – начала тираду Посмешище, а Нимфа молча заплакала… «Чего ревёшь, дура, – продолжила Посмешище, – отплакали свое… хватит!»

– Я не буду плакать, – прошептала Таня, стиснув зубы.

Впервые за восемь лет после окончания школы Таня все-таки решила пойти на вечер встречи выпускников со своей лучшей подругой с первого класса Танюшкой. Она подумала, что в душе уже всё переболело и пора уже отпустить эту боль, но, увидев эти стены, эти наигранно дружелюбные лица, она поняла, что ошиблась. Никита пришёл позже и сел за их стол. Он попросту не узнал её! Сидящие за столом о чём-то легко и непринуждённо разговаривали, и Таня с ужасом заметила, что некоторые из бывших одноклассников всё ещё с презрением смотрели на неё. Как она могла подумать, что всё уже в прошлом!? Это никогда не кончится, это словно клеймо, оно на всю жизнь!

Вечер закончился тем, что Таня рыдала в туалете, склонившись над унитазом, а её лучшая подруга держала ей волосы, чтобы та не испачкала их, точно так же, когда её рвало от того, что переборщила с шампанским…

– Зря мы сюда пришли, – сокрушённо шептала ей подруга, – они так и остались сволочами, не переживай, мы сейчас уйдем!

С тех пор прошло пять лет… Таня доехала до работы и, лишь кивнув своим коллегам на приветствие, ушла в свой кабинет. Но не успела она налить себе кофе, как в кабинет впорхнула Ксюша с радостным известием: оказывается, они теперь будут работать в одном кабинете. Эта новость действительно была радостной, ведь Ксюша в офисе была самым близким Тане человеком.

– Да, начальник не смог устоять перед моим обаянием, а я из всех кабинетов, конечно, выбрала тот, где ты… А ты опять не накрашена?! – возмущённо спросила Ксюша и вывалила содержимое своей сумки прямо Тане на стол. Во всём этом изобилии она в первую очередь нашла тональный крем и начала маскировать Танины тёмные круги под глазами, добавила немного теней, туши, румян и закончила свое волшебство блеском для губ.

– Ну вот! Красавица! – сказала подруга, чуть отойдя в сторону.

Она была похожа на художника, который, закончив картину, любуется своим шедевром.

– Да… наверное… – пожала плечами Таня.

– Тебе не понравилось?! – настороженно спросила Ксюша.

– Конечно понравилось, – быстро исправилась девушка, боясь обидеть подругу.

– Сегодня идём отмечать мое назначение.

– Куда?

– В ресторан «Jazz modern»… Тебе там понравится, – заверила Ксюша.

В кабинет зашёл Сергей, его стол стоял по соседству с Таниным, он рухнул на стул и развернулся к девчонкам:

– Привет… Татьяна, в тебе что-то изменилось. Глаза стали ярче! Вот так и надо! Тебе очень идёт.

– Видишь?! – победно воскликнула Ксюша. – А я тебе говорила!

– Сдаюсь… – сказала Таня улыбаясь, ей и самой уже очень хотелось этой встречи.

Для похода в ресторан Таня надела своё любимое красное платье, нанесла макияж исключительно с учётом Ксюшиных советов, а довольно милые кудряшки вокруг лица завершили её образ. От нетерпения Таня даже приехала пораньше. Белокурая официантка проводила её до столика и положила рядом с ней меню. Танин столик был совсем недалеко от сцены, которая сейчас пустовала, но всё говорило о том, что на ней развернётся какое-то действо. Это заинтриговало девушку: что их ждёт в этот вечер? На сцене ждали своего часа синтезатор, гитара, барабанные установки и микрофон.

Таня открыла меню, но изучив содержимое, так и не поняла, чего она хочет. Подозвав официантку, она отдала меню обратно.

– Что-то выбрали?! – спросила официантка, на пару секунд ослепив Таню белоснежной улыбкой.

– Знаете… а можно на ваше усмотрение, какой-нибудь ВАШ фирменный коктейль и что-нибудь ну очень вкусное на ВАШ вкус…

– Что-нибудь из рыбы или мяса? – не растерялась девушка.

– Из мяса… лучше из мяса, – подтвердила Таня.

– У нас есть прекрасная телячья вырезка, – заверила белокурая красавица.

– Убедили, – как можно вежливей улыбнулась Татьяна.

– Коктейль сейчас принести? – и дождавшись, когда клиентка кивнет, официантка ушла, виляя бедрами.

Таня смотрела ей вслед. «Вот такие нравятся мужчинам», – активизировалась Посмешище. «А ты ничуть не хуже!» – заверила Нимфа.

Таня лишь пожала плечами. Наверное, со стороны это выглядело смешно: одинокая девушка за пустым столиком пожимает плечами. Но только она об этом подумала, как на сцене началось движение: появился мужчина в очках, лет тридцати пяти, одетый в серую толстовку и джинсы. Совсем невзрачненький, он вдруг пробудил в ней удивительное любопытство. Настроив микрофон, мужчина открыл принесённый футляр и достал саксофон. В его движениях была какая-то неловкость и суетливость, именно то, что Тане обычно не нравилось в мужчинах, но от этого человека она смогла отвести взгляд лишь с появлением подруги. Ксюша была одета в белую длинную блузку и чёрные брюки, волосы были аккуратно забраны вверх.

– Привет, моя хорошая, кстати, хорошо выглядишь, смотрю, глазки накрашены и серёжки не забыла. Так держать!

Она присела напротив, загородив Тане вид на музыканта. К ней выпорхнула официантка с меню в руках.

– Ты что-то уже заказала?! – спросила у Тани подруга.

– Да, – ответила она.

– Тогда мне то же самое, – сказала Ксюша, уже обращаясь к официантке, и та, услышав нужную для неё информацию, поспешила удалиться. – Куда ты всё смотришь?

Заметив, что Таня слегка отодвигается, заглядывая ей за спину, Ксюша заулыбалась:

– Значит, кому-то понравился музыкант! – усмехнулась она, пересев к Тане, чтобы быть лицом к сцене, – я тоже хочу посмотреть.

И тут он заиграл… Это была композиция Луи Армстронга «Как прекрасен этот мир», Таня сразу узнала её. Лицо музыканта преобразилось, он был очень эмоционален: с каждым новым тембром, с каждой ноткой выражение его лица менялось, словно он вкладывал в музыку всю свою душу.

Принесли коктейли, нежный вкус вишни и оттенки рома слегка отвлекли девушек от музыканта и вернули в привычное русло.

– Тебе понравился первый рабочий день на новом месте? – спросила Таня подругу.

– Да ещё толком не смогла понять, вроде нормально, – пожала плечами Ксюша, и они, замолчав, взглянули на сцену.

Музыкант заиграл композицию Элвиса Пресли «Только ты». Повторив коктейли, девушки приступили к мясу, оно действительно оказалось очень вкусным, Таня съела даже листики базилика, которыми было украшено блюдо, обмакнув их в остатки соуса на тарелке.

– С каждым бокалом он мне нравится всё больше, – прошептала Таня Ксюше и тихонько засмеялась.

– Музыкант?!

– Ну не официантка же?! – попыталась пошутить девушка и снова глупо рассмеялась.

– Ну и сколько времени, подруга, у тебя никого не было?! – с сарказмом заметила Ксения.

– Полгода, – вздохнув, сказала Таня и снова потянулась к бокалу, жестом показав официантке, что стоит повторить, – правда, это ещё не рекорд, было и полтора года, тогда даже тебе небезопасно было бы находиться рядом! – снова пошутила Таня и засмеялась.

– То есть ты решила установить новый рекорд?

– Не хотелось бы, – печально заметила Таня.

– А что Олег?

– Да пошёл он… этот Олег, – отрезала Таня.

Ксюша засмеялась. Так они проболтали ещё полчаса, периодически замолкая, чтобы снова рассматривать музыканта и после каждой мелодии поддерживать аплодисментами. Ксюша отошла в дамскую комнату, а музыкант объявил, что это была последняя мелодия и он благодарит столь тёплую публику за внимание.

– Ну нет, пожалуйста, – взмолилась осмелевшая от алкоголя Таня, — без Вас нам будет неинтересно!

Он повернулся к ней, мило улыбнулся и, обращаясь к какому-то мужчине, игриво сказал:

– Ты слышал, Фёдор? Без меня здесь неинтересно! Спасибо, – добавил он, переводя взгляд на Таню.

– Правда! Мне очень понравилось, как вы играли, – ответила ему девушка.

– Мне тоже Вы понравились, – неожиданно продолжил он, чем совершенно ошарашил Таню.

Кто-то для фона включил медленную музыку.

– Тогда Вы просто должны пригласить меня на танец, – осмелела девушка и протянула ему свою руку.

Он слегка замешкался, но всё же взяв за руку, вывел счастливую кокетку на танцевальную площадку и повёл в танце, едва обхватив за талию.

– Меня зовут Эдуард, – начал он робко.

– Я Таня… У Вас красивое имя – Эдуард! Как раз для музыкальной индустрии…

– Правда?! – удивился он, – а мне всегда казалось, что наоборот…

Вернувшаяся Ксюша увидела танцующую пару и шутливо подняла большой палец вверх в знак поддержки. Таня улыбнулась, потом снова повернулась к Эдуарду:

– А вы каждый вечер здесь играете?

– Нет, только по выходным.

– Вы так эмоционально играли!

– Эмоционально?! Не замечал.

– Уверяю, что это так! Вы играли… с душой, – смутившись, выдохнула Таня.

– Вы знаете, эта музыка будет идти ещё восемь минут, а у меня ужасно пересохло в горле, я пойду в бар, а потом, если хотите, присоединюсь к вашему столику…

У Тани перехватило дыхание. В висках застучало в предвкушении знакомства.

– Да, да, хочу, – растерянно сказала она, неуверенно улыбнулась и вернулась за столик.

– Ну что?! – нетерпеливо спросила Ксюша.

– Обещал прийти к нам за столик, – пожала плечами девушка, словно сама не верила в эти слова, и не зря!

Сидя у барного столика, Эдуард, казалось, забыл про свои обещания: лишь раз, встретившись глазами с Таней, поднял бокал в знак приветствия. Посидев ещё, он забрал саксофон и, бросив Тане «до свидания», устремился к выходу.

– Что это было?! – возмутилась Ксюша.

– А я так и думала, нисколько не удивлена, – устало сказала Таня, на её плечи будто свалилась вся тяжесть мира, и она как побитая собака смотрела на дверь, в которую уже минут десять как вышел музыкант.

– Зачем говорить, что придёшь к столику, если не собираешься этого делать?!

– Не знаю… может, чтобы был повод прекратить танец?!

– Ты ему на ноги наступала что ли?! – засмеялась Ксюша. – Такси заказываем?!

– Да… домой хочется, – сказала несчастная девушка.

– Только не кисни, – подбодрила подруга, – тоже мне, нашла объект страсти!

– Дело не в нём, а во мне, со мной всегда так, – обреченно буркнула Таня.

– Ты себя сразу настраиваешь на неудачу, вот и результат… это не конец света…

– Не конец, – согласилась она.

Они расплатились по счёту и, забрав из гардероба шубы, вышли на улицу. Большими хлопьями шёл снег…

— Хочешь сигарету?

– Хочу! – ответила Таня.

Больше всего на свете ей хотелось сейчас забраться в какой-нибудь тёмный шкаф и спрятаться, чтобы её никто не трогал.

Девочка разложила свои книги под столом, большая вишнёвая скатерть с бахромой свешивалась до пола и полностью закрывала её от внешнего мира. Фонарик в руке давал достаточно света для чтения, и Таня целиком погрузилась в мир прекрасных принцесс, отважных рыцарей, страшных драконов и коварных злодеев. «Меня тоже когда-нибудь спасут, все эти мучения лишь для того, чтобы однажды прекрасный рыцарь спас меня и полюбил, ведь меня же можно полюбить?»

– Ну за что тебя любить? – Таня стояла перед зеркалом и смывала косметику, обнажая тёмные круги под глазами и тем самым придавая ещё более усталый и затравленный вид и без того тусклому облику.