Проект «Добрые истории»

Заступились

Одна моя приятельница терпеть не может кошек:

"Я больше по собакам", – оправдывается

она. Ее дети и муж, наоборот, к ее огромному

сожалению, кошек обожают. Много лет она

сопротивлялась появлению в их небольшой квартире

кошек, но наконец ей пришлось сдаться: папа с детьми

притащили домой двух "заморышей", котят,

которых пришлось лечить от блох, промывать уши,

поить молочком – и они выросли в двух кошек.

Кошки быстро поняли, что к чему и благодаря кому они

здесь: ночью спали они с детьми, каждая со своим

ребенком, а мужа просто обожали, смотрели на него

полными восторга глазами, он отвечал им тем же и

покупал разные вкусности.

Зато с матерью семейства, которой, к слову, несмотря

на горячие обещания остальных членов семьи,

достались все заботы по кормежке и уборке лотка

кошек, у них сразу не заладилось.

Кошки искусно и злобно мстили за ее неприязнь: они

поцарапали ее любимый шелковый шарф – посадили на

нем длинную зецепку, порвали новые дорогие шторы,

сходили в туалет в ее туфли, в сумку – список можно

продолжать долго.

Моя приятельница злилась, ругала себя, кошек и

остальных домочадцев, обещала всех выкинуть на

улицу, выслушивала возмущения: "Ты не сможешь

это сделать! Это же живые существа!", кричала в

ответ: "А я не живое существо?". Ее

терпение было на пределе, дома ситуация была

напряжённая.

Однажды отец семейства вернулся с работы нервный и

сорвался на жену, накричал на нее, причем зазря, она

схватила детей и хлопнула дверью: "Мы – гулять,

оставайся со своими любимыми кошками!".

Вылетела в гневе, так и гуляли, все внутри кипело,

настроение было ужасным. Раздался телефонный звонок,

звонил муж:

– Ты прости меня, я погорячился. Погоди, не ругай, я

уже получил по заслугам. За тебя заступились.

Кто за нее заступился, она могла только гадать, а он

продолжил:

– Вы ушли, а кошки на меня смотрели круглыми

глазами. Я включил телевизор, собрался ужинать.

Накрыл себе стол в зале перед телевизором, положил

салфетку, тарелку, приборы, пошел на кухню. Пришел,

сел на стул. И понял, что сел я на… Как бы это

выразиться… Одна из кошек сходила в туалет именно

на тот стул, на который я сел.

Мама так давно не хохотала.

– Тебе смешно, а я тут все оттираю, штаны новые

стираю, есть так и не сел, приходите, а?

Ее обиду как рукой сняло:

– Пойду им куплю паштет подороже, побалую, скоро

придем.

Купила паштет из индейки, три баночки, две кошкам и

мужу одну – он тоже паштет любит.

Отношения между кошками и хозяйкой дома после того

случая наладились, стали лучше понимать друг друга,

что ли.

Аисты

– Летите дальше! Летите отсюда подальше, нам ничего

больше не надо, – смеётся и машет руками для большей

убедительности моя знакомая пролетающим над нами

аистам.

– Что ты имеешь против? – удивляюсь я, наблюдая за

птицами.

– У меня трое детей. Хотя планировала двоих. Но

когда моя младшая дочь, завидя аистов, неизменно

кричала им вслед: "Аисты! Принесите мне

сестрёнку!"…

– И они принесли, – не даю ей закончить я, кивая на

трёхлетнюю, третью, младшую дочку.

– Ага, совершенно точно, принесли, – смеётся

многодетная мать.

– Ну и хорошо, что ты их гонишь? Плохо разве?

– Моя средняя теперь уже дочь не унялась, она

поняла: этот способ работает! И теперь, после

получения сестрёнки, она стала им кричать:

"Аисты! Принесите мне кошечку!"

– И они принесли. Двух, – заканчиваю я, зная о

недавнем их приобретении двух уличных котят.

– Ага. Точно.

– Ну и что же?

– Теперь моя младшая, поняв, что это работает,

кричит, завидя птиц: "Аисты, принесите мне

маленькую собачку!".

– Вам только собачки не хватает!

– А папа наш вторит младшей: "И мальчика!

Аисты, и мальчика!" А я на работу выходить

после декрета собралась, не до собак мне и не до

мальчиков. Так что летите-ка, аисты, подальше,

разлетались тут некстати!

На работу она так и не пошла, гуляет сейчас с

собакой и коляской с мальчиком. Аисты?

Июньская история

Эта история началась с того, что детские ботиночки,

которая моя знакомая Леля сушила на своем

подоконнике за неимением балкона, упали вниз.

– Я тебе говорила, что все этим однажды закончится,

– проворчала мама Лели, которая часто приходила

посидеть с внучкой. – Как теперь ты их достанешь? Я

вам сто раз говорила, что нечего по лужам скакать.

Сушить негде, сменной обуви нет!

– Мама, ну это же июньский дождь! Одно удовольствие

пройтись по лужам!

– В этом году июнь очень уж дождливый.

Леля перевесилась через окно – на улице светило

солнце, и точно, ботинки упали на балкон снизу.

Это был новый дом, жили они там достаточно недавно,

и ни Леля ни мама никогда не видели соседа снизу.

Говорили, что там жил какой-то старый холостяк.

Мама с дочкой часто сетовали на постройку дома:

"Ну зачем тому соседу балкон, он же на нем

никогда не появляется, сделали бы балкон на нашем

этаже, а то нам сушить негде!"

– Иди вот сейчас, звони ему. Жанночка в чем завтра в

садик пойдет?

Жанночка – кудрявая девочка трёх лет – не очень

печалившаяся тем, что завтра ей не в чем идти в

садик, пыталась выкинуть в окно своего плюшевого

зайца. Но бабушка вовремя захлопнула окно и

погрозила ей пальцем.

Тем временем Леля уже сходила к соседу внизу.

– Его нет дома. Как всегда.

Мама Лели ответила:

– Петровна из первого подъезда сказала, что он

работает водителем автобуса, теперь попробуй

отдагадать, когда он опять дома окажется, какой у

него график?

– Потом ещё схожу, – буркнула Леля.

Вечером она спускалась ещё и ещё, но соседа все так

же не было дома. Жанночке сердобольная Лелина

подруга привезла старые кроссовки, из которых вырос

ее сын, – пару дней сходить в садик сгодится.

Жанночка была очень недовольна своей новой обувью.

Но делать было нечего – и завтра, и послезавтра и

Леля, и мама спускались вниз, но так и не могли

застать соседа дома.

– Может, он вообще тут не живёт?

– А я видела у него вчера ночью, часа в два, свет

горел, – сообщила Петровна из первого подъезда, она

зашла за солью и поболтать. – Я за своим котом,

бандитом, гонялась, никак домой не хотел заходить.

– В два ночи? Мы уже спали, – растерянно ответила

Леля.

– А что вы его караулите? Напишите ему записку,

просуньте под дверь, так мол и так, на Вашем балконе

наши ботиночки, занесите их пожалуйста, а то мы Вас

дома не можем застать.

– Как же нам самим это в голову не пришло? Отличная

идея! Не зря вас выбрали старшей по подъезду!

Так и сделали, написали записку, Жанночка тоже

участвовала, нарисовала морду зайца внизу:

"Моего зайчика портрет!". Мама с дочкой

торжественно спустились вниз и просунули под дверь

свёрнутый лист.

В дверь позвонили в тот же вечер.

– Сосед!!! – закричали в один голос Леля и Жанна

(бабушка уже успела уехать к себе, Петровна тоже

распрощалась) и побежали открывать.

На пороге стоял очень высокий, совсем не старый,

голубоглазый мужчина. На нем была форма водителя

автобуса, он поздоровался и с улыбкой протянул

ботинки и игрушки: "Обнаружено у меня на

балконе, Ваше?", – он обратился к Жанне, она

кивнула и затараторила: "А портрет зайчика ты

видел? Хочешь покажу моего зайчика?" Сосед

опешил от такого напора, молча кивнул.

Пока Леля его благодарила за то, что принес ботинки,

Жанна уже тащила его за руку в свою комнату, а Леля

только слышала обрывки ее лепета: "А у меня

папы нет, а мама варит вкусное какао!"

– Вкусное какао говоришь? Я тоже люблю какао, -

сосед старался поддержать разговор. Леля оживилась:

– А хотите я сварю какао? У меня есть фирменный

рецепт. Вы любите с корицей?

– Да мне неудобно, но от какао не могу отказаться,

бабушка в детстве варила, с детства люблю, как раз с

корицей.

Так слово за слово, одна кружка какао за другой, они

просидели до полуночи с соседом на кухне. Уже и

Жанночка улеглась спать, доверчиво сказав на

прощанье: "Приходи ещё, ты нам

понравился", а они говорили и говорили, Леля и

Георгий: о бабушках, о какао с печеньем, о том, кто

что любит, о дожде в июне, о том, что стать

водителем междугородного автобуса – это была мечта

детства.

Потом пошел летний дождь, громкий и внезапный,

принося с собой прохладу и аромат цветущих под окном

деревьев, а Георгий спохватился: "Ну, я

пошёл!"

Леля, прямо как Жанна, сказала: "Приходите

ещё!", чуть не сказав, как и дочь, что он им

понравился.

Георгий потом иходил ещё и ещё. Пока не остался

насовсем.

"Она ему всегда на работу какао готовит, а это

же я ее научила! И они оба любят гулять под

дождем!", – доверительно сообщила Жаннина

бабушка Петровне, гуляя через год с коляской с

голубоглазым братиком Жанны.

Петровна мечтательно вздохнула: "Люблю

какао".

Забыли

– У меня двери в квартиру в последнее время вообще

не закрываются! – сказала на днях одна знакомая.

– Почему? – решила уточнить я.

Вот что она рассказала:"Однажды в выходной день

мы с мужем сели завтракать, поели, он говорит:

"Чего-то ещё хочется, грустно как-то…" Я

из холодильника достала приготовленное на обед,

потом ещё какие-то запасы да лакомства, весь стол

был заставлен! Муж разулыбался, бутерброд с рыбой

взял.

Тут заходит соседка – удивилась, почему стол ломится

с утра: "У вас, что, праздник?" -

спрашивает. "У нас каждый день -

праздник!" – смеясь, ответил муж и протянул ей

бутерброд. Так и она с нами почаевничала.

Мастера на днях приходили – стиральную машинку

чинить, починили вроде, я им кофе налила с пончиками

– только испекла. Кофе пока пили, машинка стирала,

потом опять сломалась, пришлось им ее

"дочинивать". Теперь как новенькая. Кофе

помог, " – смеётся.

Потом продолжила:

– Рядом с нами живёт женщина, она уже не очень

молодая, воспитывает одна дочку, никого у них больше

нет. И когда я слышу, что у соседки кончается

терпение – стены тонкие, все слышно, я посылаю свою

дочку за соседской девочкой, говорю: "Позови

Настёну поиграть", когда Настёна появляется,

думаю: "Пусть соседка выдохнет".

"Так сейчас никто уже не живёт – двери

нараспашку", – однажды вечером с сомнением

сказал мне муж, отдавая соседу его восьмимесячного

ребенка. В тот день рано утром маме ребенка, другой

соседке, стало нехорошо и ее срочно увезли на

скорой. А ребенка было не с кем оставить, папа его

не мог быстро вернуться домой и ребенок остался у нас.

– Справилась? – с сомнением спросила я, – ребенок

совсем маленький.

– Конечно справилась, – смеётся она, – чего же не

справиться. У меня же у самой трое, опыт! А соседка,

мама малыша, которая, к счастью, скоро оказалась

дома, благодарила и сказала, что у меня дома, как в

детстве у бабушки.

"Так сейчас никто не живёт", – задумчиво

повторил мой муж, когда однажды в доме стало наконец

тихо. "Соседи не заходят, вообще в гости не

ходят даже друзья, все по кафе, соседи часто и не

знают друг друга".

А может, так наоборот и нужно жить, меня так бабушка

учила: поделиться, помочь, накормить, поддержать,

просто многие уже забыли об этом?

Супермен

Этот случай произошёл в кафе быстрого питания, в

котором в конце зала была детская площадка.

Был выходной, и в зал вошла группа родителей и

детей. Дети были разного возраста: были и трехлетки,

и пятилетки, и дети постарше, самым старшим девочкам

было лет десять-одиннадцать, детей было около

десяти. Родители тоже были разного возраста.

Пока родители разбрелись – кто занимать места, кто к

кассе, кто к автоматам для заказа, дети кинулись на

площадку. Это был многоуровневый городок, с горками

– трубами и лесенками. До этого он был совершенно

пустым, а тут моментально заполнился новыми

посетителями – малыши играли внизу, дети постарше

устремились вверх, на верхние этажи.

Когда родители получили заказы, они позвали сесть

детей за столик, но дети были не в восторге от этой

идеи – они были очень увлечены игрой, поэтому они

подбегали, хватали то картошку, то кусали бутерброд

и убегали вновь "в трубу".

Родители – надо сказать, были в основном мамы, но и

папа (один, правда) встречался – увлеченно

разговаривали, дети радостно играли.

До тех пор, пока один мальчик лет восьми не прибежал

и взволнованно не сообщил маме, что на верхнем этаже

появились два мальчика, которые не дают им заходить,

говорят "идите отсюда" и что их отец -

полицейский, он их сейчас прогонит.

Остальные дети тут же подбежали: они подтвердили и

тоже пожаловались, что их прогнали. Они обступили

родителей и одновременно все им что-то говорили.

Мамы подняли головы и увидели, что действительно на

верхнем этаже городка появились два подростка -

сложно было определить их возраст – худые, может,

лет двенадцати – тринадцати, в темных куртках, они

сидели в углу, уткнувшись в телефоны.

Мама, к которой обращался сын, сказала: "А ты

скажи им, что твой папа – Супермен и он сейчас

придет и разберётся с ними".

Наверное, почувствовав, что это не годится – мальчик

жевал бутерброд и недоверчиво смотрел на нее,

смотрели так же недоверчиво и примолкшие другие дети

– то ли они помнили, что папа мальчика – немолодой

учитель химии, то ли обдумывали возможную реакцию их

обидчиков на это заявление, мама предложила другую

версию: "Скажи, что у тебя есть световой

меч!". Та же реакция. Тогда она продолжила

уверенным голосом: "Не обращай на них внимания!

Не слушай их, делай, что считаешь нужным".

Мальчик дожевал бутерброд и медленно направился

обратно, дети следовали за ним.

Через пару минут все дети вновь появились перед

родителями:

– Мама! Они сказали, что сейчас вызовут полицию! -

темненькая бойкая девочка лет девяти взволнованно

кричала своей маме.

Такая же худенькая и темненькая, как и дочь, мама

подумала-подумала и сказала: – Но вы не делаете

ничего противозаконного и плохого! Скажи им это!

Девочка не согласилась:

– Но у них отец полицейский.

А мама:

– А ты скажи, что у тебя половина семьи -

полицейские, а твой дядя военный. И это правда.

И она обратилась к взрослым и повторила сказанное,

хотя они и так все прекрасно слышали.

– Я даже не знаю, что делать в такой ситуации, даже

не знаю! – лепетала молоденькая мама, ее огромная

сумка с грохотом упала на пол – ее малыш от испуга

испачкал штанишки, она торопилась его переодеть.

– Я читала, что не нужно вмешиваться взрослым, это

будет полезно – решить им самим эту проблему, – ни к

кому не обращаясь, медленно сказала мама в очках.

– Ну вмешайся ты, что ли? – другая мама толкнула

мужа ногой под столом. Он, оторвавшись от телефона,

спросил: "А? Что такое?" – и она только

махнула рукой.

Дети тем временем опять предприняли неудачную

попытку вернуться в городок.

Вдруг поднялась одна из мам, немолодая грузная

женщина, она молчала до сих пор. Её две дочки тоже

играли в городке, а теперь младшая, обнимая ее,

что-то рассказывала ей на ухо.

– Он назвал мою старшую "глупой девчонкой"!

Ни на кого не глядя, женщина направилась прямиком к

городку, встала – ноги на ширине плеч, руки в боки,

подняла голову и, глядя прямо на подростков,

сидевших на последнем этаже городка, закричала:

– Вы назвали мою дочь "глупой девчонкой"!

Кто-то из детей пискнул: "Да! Они назвали!".

– Я сейчас сама вам полицию вызову!

Она продолжала очень громко говорить им:

– Где ваши родители?

Все вокруг замерли. И посмотрели вокруг – в зале не

было никого, кто был бы похож на родителей

подростков. Наступила тишина.

– Ну-ка спускайтесь немедленно!

Подростки, теряя и на ходу подбирая свои телефоны,

очень быстро спустились и оказались перед ней.

– Проси прощения! Никто не имеет права называть моих

дочерей глупыми!

– Извини, – пролепетали парни и трусливо выбежали из

кафе.

– Никто не имеет права называть моих дочерей

глупыми, – тихо повторила она и поцеловала дочку.

Что тут началось. Молоденькая мама подбежала к

женщине, пролепетала: "Вы молодец, вы мой

герой, я так боялась!", бросилась к ней на шею,

чуть ли не плача. Другая мама, незнакомая – из

другой компании – тоже присоединилась – подошла и

стала уверять, что больше в кафе тех двоих больше не

пустят: и ее дети, и остальные дети могут играть

спокойно.

Кто-то из родителей был возмущен: "Это

неправильно, они сами должны уметь разбираться, кого

вы растите", папа с телефоном требовал

объяснить, что же всё-таки произошло. Дети радостно

вернулись к игре, а девочка, которую обозвали,

высунулась из городка и сказала как будто бы всем,

но никому конкретно:

– Супермен – это моя мама.

Дети – цветы жизни

В то время как взрослые заняты взрослыми делами -

мировыми и местными новостями, работами, налогами,

оплатами, зарплатами, огородами и так далее, дети

заняты детскими делами – запишу некоторые недавно

случившиеся моменты из жизни знакомых детей и

отчасти их родителей.

***

– Мы с мужем гоняем сына по ночам. Ему двенадцать

лет, он закрывается в своей комнате и до часу, до

двух – а завтра же в школу – не спит, представляешь?

– Телефон? – уныло – не спрашиваю – утверждаю я.

– Если бы! Закрывшись одеялом, с фонариком…Читает!

– Читает? Что читает???

– Книгу! Жюля Верна.

– Вот это да!!!

– Да. Оторвать не можем.

***

– Классная чёлка, – говорю своей знакомой девочке

девяти лет.

– Да не говори, – отвечает ее мама, глаз которой

слегка дёргается.

– Модная челка-шторка, – не унимаюсь я.

– Ты же знаешь, я всегда была против! – смотрит на

меня как на врага народа мать.

– Но зато как здорово вышло, – моя уверенность

постепенно улетучивается. – Сама?

– Под руководством старшей сестры в туалете

"чикнули".

– Маааам, ну не начинааааай, – в один голос заявляют

девятилетняя и ее старшая сестра двадцати пяти лет,

они едины во мнении: вышло-то здорово!

***

Один знакомый малыш двух с половиной лет не

выговаривает всех слов, но что-то мне подсказывает,

что не только из-за этого, но и из-за того, что

именно так ему надо – ведь после этого он хитро

посматривает и смеётся – он называет бабушку

бабочкой. А та и рада.

Ещё он прячется. Он залезает в шкаф или под кровать,

кричит: "Где я?". Нужно ходить и искать

его повсюду, повторяя: " Где малыш?". На

что будет неизменно счастливый голос кричать из

шкафа или из-под кровати: "Нетю!".

…Как же хорошо, что есть дети. Если бы их не было,

что бы вообще делали бы взрослые?

Беречь свет

В одном элитном доме был подземный гараж – он-то и

стал центром этой истории.

Однажды на двери подъезда этого дома появилось

объявление о срочном собрании жильцов. Так как

собрание было срочным, а объявление – с тремя

восклицательными знаками, то на собрание явились

представители почти всех квартир. Собирались в

гараже. Группа активистов, собравшая соседей, сразу

приступила к делу:

– Мы собрались здесь по поводу общих платежей за

свет! – начал старший по подъезду.

– Вы же знаете, как подорожало электричество? -

проникновенно продолжила его жена.

Собравшиеся закивали.

– А вы знаете, что нужно экономить электроэнергию, -

соседка с первого этажа прочитала небольшую лекцию

об изменении климата, ловко смешав в своей речи

озоновые дыры и дыры в бюджете соседей.

Соседи слушали внимательно, но уже начали скучать

и собирались уходить, так и не поняв сути срочного

собрания.

Заметив волнения, старший по подъезду быстро перешёл

к основной повестке:

– Нам поступают жалобы! Мы сами неоднократно

замечали и соседи жалуются на безосновательную

трату…эээ…света в гараже! Вы все знаете, что у

нас стоят в гараже датчики движения, очень удобно

придумано: заезжает автомобиль, свет включается,

когда люди выходят, свет горит, когда никого нет -

свет гасится, ведь так?

Некоторые соседи кивнули, остальные стояли молча, не

понимая, к чему он клонит. Он продолжал:

– Итак, мы и сами видели, и нам нажаловались, что

сын нашего соседа с четвертого этажа тратит зря

электричество и соответственно наши деньги на оплату

этого электричества.

Кто-то опять кивнул, кто-то продолжал ничего не

понимать.

– Мы все знаем нашего соседа с четвертого этажа и

его милого мальчика, но так как тот много бегает по

гаражу и тратит электричество, мы предлагаем

проголосовать и запретить ему это делать.

Тут надо сделать паузу и немного рассказать о соседе

с четвертого этажа, который, к слову, не смог

присутствовать на данном собрании. Сосед – немолодой

низкорослый седой мужчина – работал на нескольких

работах, был немногословным, никто особо про него

ничего и не знал. Знали только, что он один

"тянет" своего сына. Его сын – худенький

мальчик лет десяти в очках – был с особенностями

развития, и действительно, когда отец его привозил с

разных реабилитаций и занятий, он бегал по гаражу,

что-то выкрикивал на только понятном ему языке,

видно было, что он играл в какую-то игру: иногда

подпрыгивал, иногда приседал, от чего-то уклонялся,

потом радостно вскрикивал и смеялся – игра

доставляла ему немалое удовольствие и продолжалась

минут десять, не больше. Отец всегда был рядом,

потом брал сына за руку и они уходили.

Конечно, эти десять минут свет в гараже горел.

Многие соседи, возвращаясь с работы в это время,

видели мальчика, здоровались с ним и отцом и многие

даже внимания не обращали на них: относились с

пониманием, ну бегает и бегает.

Но вот на собрании старший по подъезду строго сказал:

– Надо что-то делать и прекратить это. Давайте

проголосуем, кто "за", а кто

"против". Голосование организуем ровно

через неделю – приходите сюда же, проголосуем и

решим, что делать. Надо это прекращать.

– Да-да, нужно заканчивать с этим, – кто-то горячо

поддержал говорившего.

Кто-то тихо сказал:

– Да вы что, люди?

Сосед с верхнего этажа – у него внук был похожий -

пробурчал: "Да пускай бегает".

Остальные молча разошлись.

Только через неделю собрания не состоялось, не

состоялось его и через две недели, и даже через

месяц. Ничего не изменилось: мальчика изредка можно

было встретить бегающим в гараже, свет так же горел.

Кто-то забыл о том экстренном собрании, а кто-то

помнил и спросил однажды в лифте у старшего по

подъезду и его жены, что там с этим вопросом, почему

не было голосования, забыли?

Те замялись и старший сказал тихо:

– Да нет, не забыли!

Помолчал и продолжил:

– Кто-то оплатил на десять лет вперёд общие счета за

свет.

– Разве так можно делать?

– Да мы сами точно не знаем, как это получилось, но

в квитанциях действительно теперь стоит ноль, мы

сами проверили и у соседей спрашивали – у всех так.

– Удивительно, а кто оплатил?

– Мы не знаем точно, но говорят…но это не точно,

но похоже…но может и нет. Это был старый учитель

со второго этажа.

– Он? Так он же сам всегда живёт при одной

настольной лампе – и читает, и телевизор смотрит -

всегда в полумраке. Сам говорил, что нужно беречь

свет.

– Да, он, – кивнул старший.

– Беречь свет, чтобы отдать его другому, – тихо

проговорила его жена и вздохнула.

Бомж

Две женщины лет шестидесяти пяти сели на одной

станции в поезд, шедший в столицу. Сначала степенно

зашла одна, невысокая блондинка, затем перед самым

отправлением спешно заскочила вторая, худощавая

брюнетка с короткими волосами. Поезд тронулся, ехать

было долго, поэтому расположившись и перекусив, они

разговорились.

– Я еду по работе, – разоткровенничалась брюнетка. -

На пару дней послали: на конференцию и заодно к паре

клиентов заскочить. Да-да, я на пенсии, но скучно

дома сидеть, да и денег не хватает, вот работаю, в

командировки езжу, тяжело, конечно, возраст

всё-таки, но кручусь.

Рассказывать было интересно: попутчица слушала

внимательно, задавала вопросы и то и дело

одобрительно кивала. Так Галина – так звали брюнетку

– рассказала, что занимается в свободное время

йогой, смотрит сериалы по телевизору, гуляет в парке

рядом с домой, а живёт в крохотной квартирке в самом

отдаленном районе города, и спросила наконец:

– А Вы?

На что услышала:

– А я бомж, – сказала попутчица и усмехнулась.

– Как – бомж?

Галина с изумлением посмотрела на свою соседку по

купе: аккуратно подстриженная, со свежим маникюром,

ухоженная дама никак не вязалась у Галины с образом

человека без определенного места жительства, которых

она видела по телевизору, да и что говорить, изредка

встречала рядом с домом, когда выносила мусор.

– Что, у вас совсем нет дома? – выпалила Галина, но

тут же себя мысленно отругала: как бестактно!

Женщина опять криво улыбнулась:

– Да нет, у меня есть квартира в самом центре

города, трёхкомнатная, с огромной лоджией, светлая и

теплая, – она мечтательно вздохнула.

Галина смотрела на нее с изумлением, а попутчица

продолжала:

– Но я в ней вообще не живу! Уже лет десять я

приезжаю туда на пару дней раз в два-три месяца и

опять уезжаю. Вот опять еду куда-то. Я уж и сама не

знаю, где я живу? В каком городе?

Галина ничего не понимала: думала, как странно,

может быть, женщина больна?

А та продолжила:

– Дело в том, что у меня четверо детей.

Она на минуту замолчала, а Галина решила больше не

гадать, а слушать.

– Я всегда работала много, на нескольких работах,

старалась, чтобы дети получили самое лучшее

образование, вышли в люди, получили хорошие

профессии. Ну так и вышло, они выросли, все

выучились в университетах, потом разъехались.

Постепенно и кто куда, в разные города, в разные

конца страны. Женились, замуж повыходили, детишки у

них пошли. И тут началось: "Мам, приезжай

понянчиться, мам, давно у нас не была, мама, давай к

нам, мам, мне на работу выходить, ребенка оставить

не с кем, мы соскучились, выезжай, я тебе билеты

купила". Они между собой уже и график составили

– два месяца я там, три – там, потом опять дорога,

потом опять переезд.

Галина слушала, затаив дыхание.

– Я уж и сама не знаю, в каком городе я живу, где

моя комната, где моя кровать, где мой дом? У меня

вот – моя походная сумка, там лекарства да ещё

кое-что из необходимого. Тяжело, конечно, хочется и

отдохнуть, и дома побыть, полежать, да просто

телевизор посмотреть, на йогу бы тоже пошла…А с

другой стороны – радость, с внуками нянчиться, детям

помочь, езжу, пока им нужна, надо значит надо. Я

раньше кошку свою старую Маньку с собой возила, это

дети всё: "И Маньку привези!" Вот и кошка

померла, а я все езжу и езжу, мотаюсь по стране -

без определенного места жительства я, бомж другими

словами.

– Вот бы все такими бомжами были! – воскликнула

Галина. Галина была совсем одинокой и даже не могла

завести кошку, о которой когда-то мечтала, из-за

частых командировок. – Это похоже на тост! – немного

помолчав, рассмеялась она.

– Точно, – согласилась соседка и предложила – а

давайте-ка пить чай да спать.

Так и сделали. Чай пили в тишине: каждая думала о

чем-то своем.

Кризис трёх лет

"Весь сентябрь я ходила пунцовая, – рассказала

одна молодая мама – моя трёхлетняя дочь впервые

пошла в детский сад.

– Елена Валерьевна, ваша дочь укусила…

– Елена Валерьевна! Ваша дочь подралась…

– Ваша дочь нагрубила воспитателю, Елена Валерьевна.

– Елена Валерьевна, она стукнула Андрюшу. И Ваню. И

Антона.

Я старалась разговаривать с дочерью, объяснять,

разъяснять, но жалобы продолжались ежедневно в

течение всего месяца, пока в октябре вдруг внезапно

не прекратились.

"Помогло наконец!" – обрадовалась я, но

зря. При расспросах сотрудников детского сада

выяснилось, что дочь поменяла стратегию. Теперь она

создала "группировку", которой стала

командовать: и теперь уже другие дети по ее указанию

стукали других, грубили, дрались и прочее. Моя дочь

давала указания, хихикала, но сама оставалась

"в тени".

Затем случилось следующее: в группу пришла

молоденькая воспитательница, хорошенькая, с длинными

светлыми волосами, которая называла детей

исключительно "детишками". Моя Настасья

прониклась к новенькой воспитательнице и направила

действия своей "группировки" ей на помощь.

Если воспитательница ругала, ой, нет, не ругала (она

вообще никого никогда не ругала), но просила что-то

не делать балующегося ребенка, а он, разумеется, не

слушался, "группировка" окружала шалуна и

принимала меры: дети отводили его в угол, находили

нужные слова, а если не помогало, то отбирали

игрушки до возвращения хорошего поведения – и

помогало: в группе воцарился мир и покой.

Потом у моей дочери, видимо, начался кризис трёх лет

или случился скачок роста (так сказали знакомые по

детской площадке): она не спала по ночам, плакала,

вскрикивала, дома устраивала истерики, кидалась

едой, капризничала по каждому поводу. Я похудела на

тридцать килограммов, однажды упала в обморок на

детской площадке – от недосыпа.

Так прошли октябрь и ноябрь, а за ними пришел

декабрь, а с ним неумолимо – новогодний утренник.

Когда все девочки заказывали у мам платья снежинок и

принцесс, я по требованию Насти искала

костюм…лося! Дочь ни в какую не соглашалась быть

ни снежинкой, ни принцессой. Когда я поняла, что

этот костюм, эээ, не самый популярный, я по ночам

его шила сама. Бессонные ночи… И моя дочь – самый

красивый Лось в садике, да что там – во всем городе!

Самый лучший и единственный, уверена.

Но рассказать я хотела не об этом – так ведь у всех

трехлеток, да?! Я же на работу хожу, сейчас письма

отправляю, у нас как раз переводчик уволился, я сама

через программу перевожу – надо было иностранным

партнёрам написать. Сама не поняла, как так вышло,

где я ошиблась. Писала на русском, потом переводила.

То ли от недосыпа, то ли что… Не поняла сначала,

почему надо мной партнёры стали подсмеиваться. Я

только на десятом отправленном письме заметила фразу

в самом начале своего обращения:

"Вас приветствуют из Сумасшедшего Дома".

Что ж, пришлось извиняться, править, стыдно было -

не передать! И стыдно, и смешно, и грустно в то же

время.

Мои подруги теперь смеются, каждый раз спрашивая, ну

как там дела, в сумасшедшем доме-то..?

А Настя растёт, вот январь спокойно прожили, я

вернула свои потерянные осенью килограммы, а тут

недавно костюм лося неожиданно продала: мама девочки

из Настиной "группировки" у меня его

выпросила, говорит, что дочь не спит-не ест

"пока не получит костюм, как у Насти".

– Кризис трёх лет, понимаете? – мама девочки жалобно

посмотрела на меня.

Я понимающе кивнула."

Соседка

Историю рассказали недавно: "Мы с мужем

переезжали в новую квартиру. Квартира была в обычном

пятиэтажном доме, довольно-таки старом. На дворе

стоял ноябрь, было промозгло и зябко, темнело быстро

и настроение было самое "ноябрьское".

В тот день нам привезли стиральную машинку. Ее

установили, проверили, я сразу же начала стирать. А

вечером к нам пришла соседка. Не молодая, но и не

старая, в махровом халате, с рыжими волосами в

бигуди, она сразу на нас с мужем набросилась с

обвинениями:

– Вы меня затопили!

Мы удивились:

– Но у нас все сухо.

– Да-да, вы меня затопили, – не унималась она. – Это

вы, я сегодня видела, как вам машинку стиральную

заносили – у окна стояла, все видела!

Муж зашёл в ванную, всё внимательно осмотрел и

доложил разгневанной соседке:

– Всё сухо: под машинкой, за машинкой – везде!

– Ничего не знаю, вы меня затопили!

Еле удалось её уговорить пройти и самой посмотреть,

что всё сухо. Она зашла, осмотрела внимательно

машинку со всех сторон, но это её не убедило:

– Значит, это внутренние протечки, где-то в стенке

или в полу трубы, – соседка была неумолима.

– Может, чай попьем? – муж не сдавался, пытаясь

примириться с разгневанной дамой, но она его не

слушала:

– Я в окно вижу: тащат машинку, думаю, точно,

проблем не оберешься – и на тебе, в тот же день

затопили! А у меня же ремонт свежий. Я в школе

работаю, у меня работа нервная.

И продолжила:

– Да у меня муж ушел, сын-подросток учиться не

хочет, ремонт знаете сколько сейчас стоит?!

Я протянула ей салфетку – по щеке женщины

прокатилась слеза – и сама уже не сдержалась:

– Как вас зовут? Марь Петровна? Марь Петровна,

давайте вместе сейчас спустимся и посмотрим, где у

вас протекло.

Марь Петровна на меня как-то странно посмотрела,

вытерла слезу и говорит:

– Не надо ко мне спускаться! Надо подняться! Я ваша

соседка сверху, живу НАД вами.

Мы с мужем переглянулись и молча пошли пить чай.

Марь Петровна вскоре присоединилась.

– Это все ноябрь, – наконец, сказала она, задумчиво

откусывая шоколадное печенье."

Ещё одна история из поезда

Услышав предыдущую историю из поезда, знакомая

рассказала свою историю, произошедшую с ней лет

десять назад.

Она ехала в командировку с коллегой – мужчиной:

"На одной из станций зашёл к нам в купе

солдатик. Худенький, маленький, бледный, ребенок

ребенком, даже солдатом нельзя назвать – именно что

солдатик. Здоровается с нами, раскладывает свой

тощий рюкзачок, садится на краешек нижней полки.

Поезд трогается и заходит проводница – полная,

румяная, высокая, смотрит с высоты собственного

роста на солдатика и грозно ему говорит, что у вас,

мол, билет без белья, а ехать несколько суток,

думайте, мол, сами. Солдатик робко ей отвечает, что

он едет из воинской части, денег нет, вот билет

такой куплен, что поделаешь. "Не будете,

значит, восемьсот рублей доплачивать", – с

этими словами проводница пожимает плечами и

разворачивается, чтобы уйти.

Пока я про себя охаю да ахаю: "Да как он поедет

на голом матрасе без белья два дня?"– мой

коллега без слов достает из кармана деньги и так же,

ни слова не говоря, отдает их проводнице. Та

хмыкает, молча уходит и через минуту появляется с

чистым бельем для нашего соседа, который горячо

благодарит моего коллегу, тот только отмахивается, а

потом ещё два дня поит чаем, делится едой и покупает

на станции угощения для солдата.

Пару слов о моем коллеге: мужчина в возрасте,

стеснен в средствах – жена больная, дом ремонта

требует, дочка учится на платном, недавно у меня

занимал "до получки" – машина сломалась…

Так мы и ехали. Потом про солдатика узнали и в

соседних купе. И даже из соседнего вагона ему стали

приносить добросердечные пассажиры – кто шоколадку,

кто пирог, кто лапшу быстрого приготовления.

Есть подозрения, что это наша строгая на первый

взгляд проводница поделилась с пассажирами историей

нашего солдатика. Когда он выходил на своей

станции, она протянула ему вязаные пушистые носки,

которые сама связала: "Носи, солдат, не

мерзни!" Он сказал краткое:

"Спасибо!", взял носки и помахал всем нам

на прощание с перрона с названием маленькой, нам

незнакомой, деревеньки. Поезд поехал дальше".

История из поезда

Одна женщина села в поезд – ехала к сыну нянчиться с

внуками, ехать было далеко, два дня и две ночи.

Поезд был проходящий, и когда женщина, помахав

провожающим, села и осмотрелась, она увидела, что в

ее купе был всего один пассажир – повернувшись к

стене, он спал.

Поезд тронулся, а женщина стала

"обустраиваться": достала чистую салфетку,

постелила на столик, вытащила из сумки курицу,

которую приготовила дома, ароматную сдобу – купе тот

час же наполнилось аппетитными запахами, заварила

чай с малиной. Поужинала, посмотрела в окно на

пробегающие деревья и редкие деревеньки, почитала

журнал и легла спать.

Наутро то же – завтрак, газета, окно. Пассажир с

верхней полки тоже проснулся. Поздоровался,

спустился завтракать.

Женщина освободила ему столик, продолжая читать

журнал. Мужчина быстро перекусил – женщина заметила,

что было у него на завтрак – сушки и кипяток из

стакана с подстаканником, убрал за собой и опять

вернулся на свою полку. "Угрюмый какой.

Подозрительный", – подумала она.

На обед у женщины были бутерброды с колбасой, пюре

заварное с сухариками, чай и булка со сгущенкой. У

соседа по купе были опять сушки и кипяток. Женщина

подумала: "Очень странно".

Потом был полдник, и женщина полдничала булочкой с

изюмом и чай пила – надо сказать, что она очень

любила выпечку и набрала с собой в дорогу

разнообразной сдобы. Сосед же не спустился, но она

заметила, что он достал пакет с сушками и грызет их.

Во время ужина, когда все повторилось – обильный

ужин у женщины и сушки с кипятком вместо чая у

мужчины, она не выдержала и стараясь быть как можно

тактичнее, спросила:

– Скажите пожалуйста, это у вас какая-то диета

специальная, вот вы сушки только да кипяток

употребляете…

Спросила она и тут же смутилась. Мужчина как-то

криво улыбнулся, покачал головой и рассказал свою

историю.

Мужчина возвращался с вахты и уже ехал несколько

дней, ел сушки и пил кипяток не из-за диеты вовсе, а

из-за того, что денег не было.

Женщина пододвинула мужчине бутерброд с колбасой и

тихо спросила: "А как вы с вахты-то и без

денег?"

Оказалось, что все, что заработал мужчина тяжёлым

трудом за три месяца, у него отобрали: забрали и

деньги, и телефон: "По голове настучали и были

таковы".

– А полиция? – женщина налила чай с малиной – себе и

соседу.

– Все записали, обещали искать. Да что толку? Я ведь

и не видел их, вечер был, темно, они сзади подошли,

знали видимо, что я с получкой.

Только сейчас женщина заметила большую шишку на

голове соседа, а сама сказала: "Вы угощайтесь,

вот булочка с курагой, у меня много!" Мужчина

взял, видно было, что очень стеснялся, но

поблагодарил и с аппетитом съел.

Поезд располагает к разговорам – и мало-помалу

мужчина рассказал о своей семье, о внуках, о том,

что у него есть сад – достался от деда, в нем растет

старая груша с ароматными плодами, есть старый пёс.

Рассказывал, и его лицо будто озарялось светом – или

это лучи заходящего солнца освещали купе и пассажиров?

"Работы в нашей деревне мало, денег не хватает,

вот я и решил поехать заработать. Заработал…"

Солнце село, мужчина тяжело вздохнул.

На следующий день поезд с утра прибывал на конечную

станцию – в большой город. Женщина приехала – ее на

перроне встречал сын с семейством, они дружно махали

руками и высматривали ее вагон.

Ее соседа никто не встречал: чтобы доехать до своей

деревни, ему нужно было пересесть на другой поезд и

ещё ехать пару дней – билеты у него были.