Счастливым быть не запретить

Когда юноша подъехал поближе, то он выглядел посвежевшим, но обиженным на весь белый свет.

Оказывается, паренек не смог вбить колья для закрепления палатки, и теперь ему предстояло засветло найти для ночевки место на другом кемпинге, и он бы нашел, если бы Мишель, хозяин кемпинга вернул ему те 10 евро, которые Питер с вечера заплатил за одну ночь, чтобы ранним утром без помех отправить домой, который был уже так близко.

– Понимаете, у меня совсем небольшой бюджет, все рассчитано до одного цента, теперь надо искать другой ночлег, но заплатить за ночлег я уже не смогу … Чувствую себя бродягой. … Обидно, Мишель взял заранее деньги за место, где палатку нельзя закрепить.

– Я понимаю тебя, – поддержал разговор Ронни, – почва здесь каменная, колья и кувалдой не вобьешь, а ночью палатку ветром снесет, если не закрепить. Мы давно знакомы с Мишелем, он любит обманывать, особенно по мелочам, хотя не злой по природе, но … жадный.

Вот и все, чем смог утешить бывалый туриста – романтика, и тот уехал в неизвестном направлении, и сразу на душе у Веры, как и у всех остальных, стали скрести недовольные кошки.

– Мне покоя не дает то, что у меня не оказалось с собой наличных денег, чтобы помочь пареньку, – огорчено вздохнул Ронни.

Вечер ласковый и теплый уже никого не радовал.

– Помните, как Иисус говорил в притче: «Я к вам приходил голодный, а вы меня не накормили». Ребята, это про меня, – поддержала мужа Вера.

– У меня есть 10 евро, – тихо проговорила Эмили. – Это мои деньги, я их заработала на каникулах, когда работала няней по вызову. Я бы могла их отдать Питеру.

В голосе девочке звучала неподдельная грусть, с надеждой смотрела она на пустую дорогу, по которой только что уехал велосипедист из Голландии, и Вера с Ронни смотрели в том же направлении, как будто, они вместе что-то на той дороге потеряли.

Нет ничего тяжелее на сердце, чем чувствовать сожаление от не сделанного добра.

– Мы христиане, или нет? – вдруг воскликнула Вера, – Дорогой, садись с Эмили в машину, а я буду молиться, чтобы вы нашли нашего беглеца.

Она еще говорила, как Ронни уже заводил машину, а Эмили пошла искать свои десять 10 евро.

Сумерки густели прямо на глазах, и с такой же быстротой тяжелело на сердце у Нади, ведь она отпустила голодного путника, а ведь могла накормить его перед дорогой.

А в это время Ронни с внучкой объезжал одну деревню за другой, но поиск не увенчался успехом, все усилия были напрасны, велосипедиста из Нидерландов нигде не было видно. Возвращались они удрученные, их автомобиль катил по окружной дороге, между домиками, что поднимались на гору.

В какой-то момент, о, великий случай, они увидели того, кто так нуждался в их помощи. Ронни с с визгом затормозил, Эмили на ходу выскакивает из машины и кидается голландцу наперерез.

Не поняв ситуации, Питер резко остановился, девочка без слов протянула ему 10 евро, и тут же увидела перед собой лицо счастливого человека.

Потом Парень подъехал к Ронни, сидящему за рулем.

– Спасибо, выручили.

– Во имя Иисуса Христа, – ответил серьезно тот, и молодой путешественник неожиданно перекрестился.

– Теперь это день будет моим счастливым днем, – сказал юноша с легким поклоном, приложив руку к груди и отправился искать ночевку.

А Ронни и Эмили возвратились в свой караван, по их улыбкам Вера сразу поняла, что можно вновь радоваться жизни.

А, ведь, это редкое счастье успеть помощь страждущему.

Надо сказать, что подарки на Дени Рожденья Ронни принципиально не покупал, чтобы не участвовать в соревновании родни на самый дорогой подарок, считая, что любовь неподкупна, хотя и ему подарки никто не дарил, зато он любил принимать у себя гостей, как радушный хозяин, и за разговорами старался вкусно накормить каждого.

Но на этот раз, прийти в гости без подарка ему не дала Вера, и в магазине на заправочной станции были куплены настенные часы, в виде арбуза.

На День Рожденья они приехали с опозданием, когда все гости уже собрались. На пороге их встретила молодая хозяйка дома и с улыбкой на лице проводила в гостиную. Затем Вера вручила подарок имениннице в нарядном платье, часы не произвели на неё никакого впечатлении, и они завершили вершину пирамиды, сложенной из разноцветных не распакованных коробок, а девочка побежала обратно в свою комнату, не скрывая от гостей своего недовольства, что её оторвали от компьютерной игры, а мама именинницы отправилась на кухню, оставив Ронни, Веру и Емили посреди гостиной, где вокруг журнального столика расселись гости: кто на полукругом мягком диване, кто в громоздких креслах, и только пуфик оставался не занятым, на который без приглашения уселись Вера с внучкой Эмили, а Ронни протиснулся между незнакомыми ему мужчинами, и, провалившись в мягкий диван, с удовольствием вытянул ноги.

На этом же диване сидел и его сын Тим, но на папу он даже не взглянул, потому что смотрел футбол.

Хозяйка застолья все-ещё суетилась на кухне, как выяснилось, она по особому рецепту пекла торт без масла, но с кремом из соевого молока, такой кулинарный героизм от нее никто не ожидал.

Гостей было человек десять, разговор не клеился, так как, они не были представлены друг другу. На журнальном столике стояли вазочки с орешками, с кубиками сыра и салями, и кто-то решился попробовал на вкус и деликатесную кильку, завернутую в ломтик хлеба, но последователей у него не было. Все гости смотрели в сторону телевизора на полстены, кто грыз орешки, а кто сонным взглядом следил за футбольным матчем, и каждый думал о чем-то своем.

Незаметно в комнате установилась тишина, какая бывает после обеда во время тихого часа, и голос футбольного комментатора без помех усыплял заскучавшую публику, видимо, давшую негласный обет молчания до выноса именинного торта с зажжёнными свечами.

Надо сказать, что Вера утомилась в поездке и с удовольствием бы задремала, но у пуфика, на котором сидела, не было диванной спинки, чтобы прислонить голову, поэтому она изо всех сил боролась со сном, а её внучка Эмили развлекалась тем, что подъедала орешки сразу из двух вазочек, когда же вазочки опустели, она вопросительно посмотрела на бабушку, а та с таким же вопросом во взгляде – на Ронни, но тот ничего не ответил, так как, прикорнул, доверчиво прижавшись к плечу соседа.

– Так дольше продолжаться не может, – подумала Вера и решила действовать. Она привстала и громко представилась, обратив на себя всеобщее внимание.

– Я жена Ронни, вы его знаете, как я думаю, он дедушки Вальяны, а я русская. Будем знакомы. А, как вас зовут? – спросила она у сидящего напротив нее мужчины.

Гости оживились, стали знакомиться, но, когда все перезнакомились, вновь наступило тягостное застольное молчание, и это было понятно, ведь, о чем можно говорить в такой разношерстной компании незнакомых друг другу людей, тем более, голодных, но не на столько, чтобы позариться на пикантную кильку в хлебной обёртке.

А Вера уже вошла в роль тамады, словно развлекать фламандскую публику поручил ей комсомол, как это бывало в годы ее юности.

– Альфонс, – у тебе есть мечта в жизни? – неожиданно для себя самой обратилась она к тому единственному мужчине, которого мало-мальски знала, как давнего друга Ронни.

– Мечта? – вяло переспросил Альфонс, обводя присутствующих недоуменным взглядом, – а, при чем здесь я и мечта, или я не понимаю вопроса?

– Я спросила, есть ли у тебя какая-нибудь мечта в жизни? Ведь у каждого человека есть мечта хотя бы для того, чтобы был повод её осуществить?

Теперь все гости забыли футбол и заинтересовано посмотрели сначала на зардевшуюся Веру, потом на растерянного Альфонса, похоже, что такого допроса на Дне Рождения своей крестницы тот не ожидал, но служба в министерстве не прошла даром.

– Вера, мечтать надо тогда, когда ты имеешь здоровье, – поучительно произнес он, и всем стало понятно, продолжения не будет.

Но Вера не сдавалась, ведь, если назвался груздем, полезай в кузовок. Она знала от Ронни, что Альфонс на здоровье не жаловался, а больше жаловался на бездумные решения политиков.

– Каждый человек имеет мечту, как больной, так и здоровый, – убедительно проговорила Вера, – а вы представьте себя молодым, и вы здоровы, как годовалый бычок. О чем бы вы тогда мечтали?

Сравнение с молодым бычком мужчине явно понравилось, как и всеобщее внимание к его персоне.

– Допустим, но тогда надо сначала иметь очень много денег, чтобы позволить себе мечтать. Мечта мечтой, а без денег мечтать даже вредно, – резонно заметил он.

Вера знала, что Альфонс человек далеко небедный, он наследник земельных угодий, работает в министерстве, и за свою трудовую жизнь успел объездил весь белый свет, и она с новым запалом продолжила выводить мужчину из себя.

– А, теперь Альфонс, попробуй представить, что, ура, ты выиграл миллион, и о чем бы ты теперь мечтал? Кстати, за то, чтобы иметь мечту денег не берут!

Теперь в голосе Веры заиграла та интригующая сила, которая требовала от ответчика правдивого ответа, ибо вопрос был поставлен ребром и на виду у всех.

В этот момент Альфонс видимо почувствовал себе богатым, молодым и здоровым, он выпрямился, расправил плечи, поерзал на кресле и немного поддался вперед, а его глаза загорелись от избытка внутреннего энтузиазма, настал его звездный час, но … но потом обмяк, ссутулился и его взгляд потух, ибо понял, что мечты у него нет, а, может быть, никогда и не было, или он ее забыл.

Надо сказать, что Альфонс получил высшее образование, и Ронни его часто называл «дипломированным крестьянином», шутя. Служил Альфонс в высших структурах МСЧ, а его подругой была миловидная скромная дама, любившая спорт, на которой Альфонс не женился и не женится, потому что у него уже имелась бывшая жена, а ему, как правильному католику, второй раз венчаться не положено, а без венчания женится он не будет.