Детективные истории. Библиотекарь с пистолетом

Утро понедельника началось как обычно – с того, что у меня сломался будильник, кофе закончился еще вчера, а любимые туфли решили расклеиться прямо на пороге дома. Казалось бы, что еще может пойти не так? Но жизнь, как известно, любит преподносить сюрпризы, особенно когда ты их меньше всего ждешь.

Глава 1: Стрижка на выбывание

Меня зовут Роза Локонова, и нет, это не псевдоним, а вполне себе настоящая фамилия, доставшаяся мне от покойного мужа. Работаю я парикмахером в элитном салоне красоты "Афродита", что на Тверской, и должна сказать, за пятнадцать лет работы я повидала всякого. Но то, что случилось в то проклятое утро, превзошло все мои самые смелые ожидания.

В салон я приехала, как всегда, к восьми утра. Моя смена начиналась в девять, но я предпочитала приходить пораньше, чтобы спокойно выпить кофе, настроиться на рабочий лад и проверить, все ли в порядке на моем рабочем месте. "Афродита" позиционировался как салон премиум-класса, и клиентки наши были соответствующие – жены олигархов, светские львицы, актрисы и прочие представительницы московской элиты, которые могли позволить себе потратить на прическу столько, сколько иные зарабатывают за месяц.

Открыв дверь своим ключом, я сразу почувствовала что-то неладное. В салоне было слишком тихо, хотя обычно уже в это время жужжали кондиционеры, играла тихая музыка, и дежурная уборщица Людмила гремела ведрами в подсобке. Но сейчас царила гробовая тишина, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов в холле.

Включив свет, я прошла к своему рабочему месту. Салон был оформлен в стиле арт-деко – много золота, мрамора и зеркал, создававших ощущение роскоши и богатства. Мое место располагалось в самом престижном уголке, рядом с окнами, выходящими на Тверскую. Здесь стояло антикварное кресло, привезенное хозяйкой салона из какого-то французского замка, мраморная тумба с инструментами и, конечно же, сушка для волос – огромная конструкция в виде космического шлема, под которой клиентки проводили по полчаса, листая глянцевые журналы.

Именно под этой сушкой я и обнаружила Валентину Сергеевну Золотареву.

Сначала я подумала, что она просто заснула. Это случалось нередко – после процедур многие клиентки расслаблялись настолько, что могли задремать даже под грохот фена. Валентина Сергеевна сидела в привычной позе – откинувшись в кресле, с журналом "Тaтлер" на коленях, под огромным колпаком сушки. На голове у нее были крупные бигуди, а на лице – питательная маска зеленоватого цвета, которая делала ее похожей на инопланетянку.

Валентина Сергеевна, – осторожно позвала я, подходя ближе. – Время вставать, процедура закончена.

Никакой реакции. Я подошла вплотную и легонько коснулась ее плеча. Тело было холодным, как мрамор.

У меня подкосились ноги, и я едва не упала. Валентина Сергеевна Золотарева, жена крупного строительного магната, мать двоих детей, постоянная клиентка нашего салона, была мертва. Совершенно, бесповоротно, окончательно мертва.

Моя первая мысль была удивительно практичной: "Боже мой, а что теперь будет с ее укладкой?" Потом до меня дошла вся абсурдность ситуации, и я схватилась за кресло, чтобы не упасть в обморок.

Валентина Сергеевна была одной из самых капризных клиенток. Она приходила к нам раз в неделю и каждый раз устраивала целое представление. То краска не того оттенка, то стрижка не под тем углом, то укладка недостаточно объемная. Но при этом она была щедра на чаевые и всегда записывалась заранее, что в нашем бизнесе ценилось особенно высоко.

Вчера она пришла на вечернюю процедуру. Я помню это прекрасно, потому что она была в особенно скверном настроении. Кричала на стажерку Аню, жаловалась на мужа, ругала правительство и вообще была похожа на разъяренную фурию. Но это было для нее нормально – Валентина Сергеевна не умела держать эмоции в себе и выплескивала их на всех подряд.

Обычная процедура для нее включала окрашивание корней, питательную маску, укладку на бигуди и сушку. Весь процесс занимал часа три, и стоил как половина моей месячной зарплаты. Я помнила, что вчера мы работали до самого закрытия, а Валентина Сергеевна была последней клиенткой.

Но почему она осталась в салоне на ночь? И главное – что с ней случилось?

Дрожащими руками я достала телефон и набрала номер службы экстренного вызова. Голос у меня дрожал так сильно, что оператор переспросил адрес три раза.

Это салон красоты "Афродита" на Тверской, – повторила я. – У нас… у нас клиентка… она мертвая… под сушкой для волос…

Наверное, оператор подумал, что я сошла с ума, потому что пауза затянулась на добрые десять секунд.

Пока я ждала приезда служб, то попыталась вспомнить все подробности вчерашнего вечера. Валентина Сергеевна пришла около семи, мы работали до половины десятого. Помню, что она была особенно нервной, постоянно звонил телефон, но она сбрасывала все звонки. На вопросы отвечала односложно, что было для нее непривычно – обычно она могла болтать без умолку часами.

Когда процедура была почти закончена, она попросила оставить ее под сушкой еще на полчаса, сказала, что никуда не торопится. Я предупредила охранника дядю Сережу, что клиентка задерживается, и ушла домой. А утром нашла ее мертвой.

Но как она могла умереть под сушкой для волос? От чего? Сушка была самая современная, с автоматическим отключением и контролем температуры. Максимум, что могло случиться – это легкий ожог, но никак не смерть.

Первыми приехали медики, потом милиция, следом подтянулись следователи. Салон превратился в муравейник – люди в белых халатах и форме сновали туда-сюда, фотографировали, что-то записывали, измеряли. Меня посадили в кресло для маникюра и стали расспрашивать обо всем подряд.

Следователь оказался мужчиной лет сорока, с умными карими глазами и уставшим лицом. Представился как майор Петров.

Розалия Михайловна, – начал он, заглядывая в блокнот, – расскажите, как вы нашли потерпевшую.

Я подробно рассказала обо всем, что помнила. Майор внимательно слушал, иногда задавая уточняющие вопросы.

А почему клиентка осталась в салоне на ночь?

Понятия не имею, – честно ответила я. – Она попросила продлить сушку, я предупредила охрану и ушла. Думала, она уйдет через полчаса.

Охранник ничего не говорил о том, что она не выходила?

Дядя Сережа работает по ночам, он приходит в десять вечера. Наверное, подумал, что она уже ушла.

Тут в салон ворвалась хозяйка – Алла Константиновна Воскресенская, женщина лет пятидесяти, бывшая модель, а ныне успешная бизнесвумен. Выглядела она так, словно ее только что разбудили – волосы растрепаны, макияж смазан, на лице выражение крайнего изумления.

Роза! Что здесь происходит? Мне звонили из милиции!

Я коротко объяснила ситуацию. Алла Константиновна побледнела и опустилась в ближайшее кресло.

Валентина Сергеевна… мертва? Но как? От чего?

Причину смерти установит экспертиза, – сухо ответил майор Петров. – А пока мне нужно поговорить со всеми, кто вчера работал в салоне.

Кроме меня, вчера были еще мастер по маникюру Инна, стажерка Аня и администратор Леся. Всех их вызвали для дачи показаний. Атмосфера в салоне накалилась до предела.

Инна, полная женщина лет тридцати пяти, вся тряслась от страха.

Я ее почти не видела, – бормотала она. – Делала маникюр другой клиентке, а потом сразу домой поехала.

Аня, двадцатилетняя студентка парикмахерского колледжа, была на грани истерики.

Она на меня кричала! – всхлипывала девушка. – Говорила, что я тупая и бестолковая! А я ей только полотенце подавала!

Леся, администратор с пятилетним стажем, держалась более или менее спокойно, но и она была заметно взволнована.

Валентина Сергеевна записалась на семь вечера, – рассказывала она следователю. – Процедуры обычные – окрашивание, маска, укладка. Расплатилась картой, как всегда. Никаких особенностей не заметила.

А настроение у нее, какое было?

Плохое, – честно призналась Леся. – Но это для нее нормально. Она редко бывала в хорошем расположении духа.

Постепенно стало ясно, что никто из сотрудников не знает, почему Валентина Сергеевна осталась в салоне на ночь, и что с ней могло случиться. Все ушли вовремя, оставив ее под сушкой, и больше ее не видели.

Тем временем приехали эксперты-криминалисты и начали свою работу. Они осматривали сушку, брали какие-то пробы, фотографировали все под разными углами. Один из них, молодой парень в очках, подозрительно долго изучал электрическую часть аппарата.

Что вы там нашли? – не выдержала я.

Парень поднял голову и посмотрел на меня с интересом.

А вы кто такая?

Роза Локонова, мастер-парикмахер. Это мое рабочее место.

Понятно. Скажите, а эта сушка исправна?

Конечно! Мы ее только полгода назад купили, самая современная модель. С автоматикой, с контролем температуры, с таймером.

Да, я вижу, – кивнул эксперт. – Только вот странность одна есть.

Какая?

Таймер показывает, что сушка работала всю ночь. Двенадцать часов подряд.

У меня мурашки побежали по спине. Двенадцать часов под включенной сушкой! Да человека могло просто зажарить!

Но автоматическое отключение… – начала было я.

Вот в том-то и дело, – перебил меня эксперт. – Похоже, что система безопасности была отключена. Умышленно.

Значит, это не несчастный случай. Кто-то специально сделал так, чтобы Валентина Сергеевна не смогла выбраться из-под сушки, и она медленно умирала от перегрева всю ночь.

Это было убийство. Хладнокровное, жестокое убийство.

Глава 2: Прическа с сюрпризом

Если бы кто-то сказал мне еще вчера утром, что через сутки я буду сидеть в кабинете следователя как главная подозреваемая в убийстве, я бы рассмеялась и предложила этому человеку записаться ко мне на стрижку. Мол, волосы, наверное, пережжены, вот и бредит. А сегодня смеяться мне совсем не хотелось.

Майор Петров сидел напротив меня за потрепанным столом и внимательно изучал какие-то бумаги. Время от времени он поднимал голову и смотрел на меня так, словно пытался заглянуть в душу. Неприятное ощущение, доложу я вам.

Итак, Розалия Михайловна, – начал он наконец, – давайте еще раз пройдемся по вчерашним событиям. Вы утверждаете, что покинули салон около половины десятого?

Не утверждаю, а точно знаю, – поправила я его. – У нас строгий режим работы. Салон закрывается в десять, но последние клиенты должны быть приняты до девяти. Валентина Сергеевна пришла к семи, мы закончили в половине десятого.

И что она делала после этого?

Попросила оставить ее под сушкой еще на полчаса. Сказала, что торопиться ей некуда.

Странно, – протянул майор. – По словам мужа, она должна была быть дома к десяти. У них были гости.

А вот это уже интересно. Валентина Сергеевна соврала? Или соврал муж? Я посмотрела на следователя с любопытством.

А что говорит муж?

Это я задаю вопросы, – строго ответил Петров. – Скажите, у вас были конфликты с потерпевшей?

Конечно, были. Она была очень требовательной клиенткой. Могла закатить скандал из-за любой мелочи.

Например?

Я вздохнула и попыталась вспомнить самые яркие эпизоды.

Месяц назад она орала на меня полчаса из-за того, что оттенок краски оказался на тон темнее, чем она хотела. Хотя в итоге цвет ей очень шел. Две недели назад устроила истерику из-за того, что я случайно задела ее серьгу расческой. А на прошлой неделе…

Что на прошлой неделе? – заинтересовался следователь.

Она заявила мне, что я специально делаю ей некрасивые прически, чтобы испортить ей жизнь. Бред, конечно. Какой мне смысл портить прическу клиентке, которая платит мне бешеные деньги?

Майор что-то записал в блокнот.

А вы знали, кто такая Валентина Золотарева?

В смысле?

Муж, связи, финансовое положение?

Я пожала плечами:

Знала, что муж у нее богатый. По одежде, украшениям, машине это было заметно. А подробности меня не интересовали. Мы же в салоне красоты, а не в справочном бюро.

Между тем, – сказал Петров, листая какие-то документы, – Валентина Сергеевна была женой Сергея Золотарева, владельца строительной компании "Золотой дом". Состояние оценивается примерно в двести миллионов долларов.

Я присвистнула. Ничего себе! И эта богачка каждую неделю ко мне ездила. Хотя, собственно, чему удивляться – у богатых тоже волосы растут.

Так вот, – продолжил следователь, – господин Золотарев утверждает, что вы угрожали его жене.

Что?! – подскочила я на стуле. – Какие угрозы? Когда?

По его словам, на прошлой неделе, после очередного скандала, вы сказали Валентине Сергеевне: "Еще раз так со мной разговаривать будете – пожалеете!"

Я напряженно думала. Да, что-то такое было. Но это же не угроза! Это… ну, как бы это объяснить…

Да, сказала, – призналась я. – Но не как угрозу! Просто я устала от ее постоянных претензий. Хотела сказать, что не буду больше с ней работать, если она не перестанет меня оскорблять.

Он трактует это по-другому.

А он, вообще-то, где был, когда жена умирала? – не удержалась я от вопроса.

Майор Петров посмотрел на меня с интересом:

А почему вас это интересует?

Ну… просто любопытно. Он же муж, должен был волноваться, что жена не пришла домой вовремя.

Господин Золотарев говорит, что ждал жену до половины одиннадцатого, а потом решил, что она задержалась у подруги, и лег спать.

Заботливый супруг, – буркнула я.

Что вы имеете в виду?

Да ничего особенного. Просто если бы мой муж не пришел домой в назначенное время, я бы ему звонила каждые полчаса.

Может быть, у них были другие отношения в семье, – пожал плечами следователь.

После этого допроса меня, наконец, отпустили, но с категорическим запретом покидать город. Я вышла из отделения милиции с тяжелым чувством. Ситуация складывалась неприятная. Все улики указывали на меня: я последняя видела жертву живой, у нас были конфликты, я умею обращаться с техникой…

А главное – у меня не было алиби. Вчера вечером я была дома одна, смотрела телевизор. Соседи ничего подтвердить не могли – в нашем доме стены толстые, никто друг друга не слышит.

Нет, так дело не пойдет. Нужно самой разбираться, что к чему. Пока следователь ищет доказательства моей вины, я поищу доказательства невиновности. И заодно выясню, кто на самом деле убил Валентину Сергеевну.

Первым делом я решила разузнать побольше о самой жертве. Ведь я знала о ней только то, что видела в салоне. А люди в салоне красоты часто ведут себя не так, как в обычной жизни.

Вспомнив про богатого мужа, я решила начать с него. Сергей Золотарев… Где-то я это имя слышала. Не в салоне – мужчины к нам редко заходят. Где же?

Дома я включила компьютер и полезла в интернет. Найти информацию о Сергее Золотареве оказалось несложно – о таких людях пишут в газетах и журналах.

Статей было много. Сергей Викторович Золотарев, сорок восемь лет, генеральный директор строительной компании "Золотой дом". Женат на Валентине Сергеевне, детей нет. Увлекается гольфом и коллекционированием антикварных часов.

Вот интересно – детей нет. А Валентина Сергеевна как-то в салоне жаловалась, что муж не хочет детей. Говорила, что это главная причина их ссор.

Дальше – больше. В одной из статей упоминалось, что господин Золотарев недавно купил особняк в Лондоне за тридцать миллионов фунтов. В другой – что он собирается расширять бизнес в Европе.

А еще я наткнулась на светские хроники, где была фотография с какой-то благотворительной вечеринки. На ней Сергей Золотарев стоял рядом с красивой блондинкой лет тридцати. Подпись гласила: "Сергей Золотарев с супругой Валентиной на благотворительном аукционе".

Но это была не та Валентина, которую я знала! Та была брюнетка и выглядела лет на сорок. А на фото – совсем другая женщина.

Я внимательно изучила дату статьи. Три месяца назад. Неужели Золотарев женился во второй раз? Но тогда кто была моя клиентка?

Полезла дальше. И нашла еще одну фотографию, уже двухлетней давности. На ней тот же Золотарев, но уже с брюнеткой – точь-в-точь той, что приходила к нам в салон.

Значит, мужчина женился заново. А бывшая жена продолжала пользоваться его фамилией. Интересная ситуация…

А что если она не просто бывшая жена? Что если развод не был оформлен официально? Тогда получается, что вторая свадьба – незаконная. А это уже совсем другое дело.

Я распечатала несколько фотографий и статей. Завтра обязательно поеду в салон и расспрошу коллег. Может, кто-то из них знает больше о семейной жизни нашей клиентки.

Утром, еще до открытия салона, я встретилась с Аллой Константиновной. Хозяйка салона выглядела ужасно – не спала всю ночь, переживала из-за скандала. Ведь убийство в элитном заведении – это удар по репутации.

Роза, милая, – заговорила она, едва я вошла в ее кабинет, – что нам теперь делать? Клиенты начали отказываться от записи! Говорят, что боятся!

Алла Константиновна, а что вы знали о Валентине Сергеевне? – спросила я, показывая ей распечатки.

Хозяйка внимательно изучила фотографии.

Боже мой! – воскликнула она. – Да это же не та Валентина! Это какая-то другая женщина!

Именно! – обрадовалась я. – Значит, наша клиентка была бывшей женой Золотарева. А эта блондинка – нынешняя.

Но как же так? Почему она называлась Золотаревой?

Вот это и нужно выяснить. А еще мне интересно, знал ли муж о том, что его бывшая жена продолжает пользоваться его фамилией.

Алла Константиновна задумчиво покрутила в руках фотографию.

Знаешь, Роза, теперь, когда ты об этом говоришь, я вспоминаю странные вещи. Валентина Сергеевна несколько раз спрашивала меня о других клиентках. Интересовалась, кто еще из жен бизнесменов к нам ходит.

И что вы отвечали?

Да ничего конкретного. Говорила общими словами – мол, у нас много респектабельных клиенток. А она все пыталась выведать подробности.

Это становилось все интереснее. Получается, бывшая жена Золотарева интересовалась кругом общения нынешней жены? Зачем?

А когда она записывалась на процедуры, кто платил? – спросила я.

Она сама. Всегда наличными. Большими купюрами.

Тоже странно. Обычно жены богатых мужей расплачиваются карточками. А наличные крупными купюрами… Это как-то подозрительно.

Алла Константиновна, можно мне посмотреть карточку клиентки? Там же должны быть записаны ее контактные данные.

Хозяйка достала из картотеки нужную карточку. Я внимательно изучила записи.

Валентина Сергеевна Золотарева. Но адрес указан не тот, что в паспорте при оформлении завещания у нотариуса, как сказал следователь. И телефон другой.

Можно я возьму эту карточку? – попросила я.

Конечно. Только будь осторожна, Роза. Если там действительно замешаны большие деньги, то убийца может оказаться очень опасным человеком.

Я кивнула. Алла Константиновна была права. Но что мне оставалось делать? Сидеть и ждать, пока меня посадят за чужое преступление?

Вечером, после работы, я отправилась по адресу, указанному в карточке клиентки. Это оказался старый девятиэтажный дом в районе метро Академическая. Обычная хрущевка, ничего элитного.

Квартира 47 находилась на шестом этаже. Я долго стояла перед дверью, собираясь с духом. Кто мне откроет? Родственники убитой? Или вообще посторонние люди?

Наконец решилась и нажала на звонок. Дверь открыла пожилая женщина лет шестидесяти, в домашнем халате и тапочках.

Вам кого? – спросила она подозрительно.

Здравствуйте. Я ищу Валентину Сергеевну Золотареву.

А вы кто такая будете?

Я… э… подруга. Мы договаривались встретиться.

Женщина внимательно меня осмотрела.

Подруга, говорите? А Валька мне про вас ничего не рассказывала. И вообще, подруг у нее не было.

Валька? – переспросила я.

Ну да, Валентина. Моя дочка. А что, разве вы ее по-другому звали?

Дочка! Значит, это мать убитой. Мне стало неловко врать горюющей женщине, но выбора не было.

Извините, я, наверное, ошиблась адресом, – промямлила я и повернулась к лестнице.

Постойте! – окликнула меня женщина. – А вы случайно не из салона красоты? Валька туда каждую неделю ездила, целое состояние тратила на эти свои процедуры.

Я остановилась. Может, стоит рассказать правду?

Да, я работаю в салоне "Афродита". Валентина Сергеевна была нашей постоянной клиенткой.

Лицо женщины смягчилось.

Проходите, проходите. Я как раз чай поставила. Расскажете мне про мою дочку. Она со мной мало что делилась в последнее время.

Глава 3: Завивка судьбы

Мать Валентины Сергеевны оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла. Если дочка всегда выглядела как с картинки модного журнала – идеальный макияж, дорогая одежда, безупречная прическа, – то Антонина Васильевна была полной противоположностью. Невысокая полноватая женщина в домашнем халате и вязаных тапочках больше походила на бабушку из соседнего подъезда, чем на мать богатой дамы.

Проходите, садитесь, – пригласила она меня на кухню. – Я как раз борщ варила. Валька так любила мой борщ… – голос ее задрожал.

Кухня была маленькой, но уютной. На подоконнике стояли горшки с геранью, на холодильнике красовались магнитики из разных городов, на стене висел календарь с котятами. Обычная кухня обычной пенсионерки.

Антонина Васильевна, расскажите мне, пожалуйста, о дочери, – попросила я, присаживаясь за стол, покрытый клеенкой с цветочками. – Как давно она развелась с мужем?

Женщина фыркнула:

Развелась? Да она и не была замужем толком! Этот Золотарев обманул мою дочку!

Как обманул?

Антонина Васильевна налила мне чай из заварочного чайника с отбитым носиком и села напротив.

Валечка познакомилась с Сережкой пять лет назад. Он тогда еще не такой богатый был, компания только начинала раскручиваться. Красивый мужчина, ухаживал как надо, цветы дарил, в ресторан водил. Предложение сделал через полгода.

И они расписались?

Ну да, расписались. Только в загсе, без церкви. Валька хотела венчаться, а он отказался. Говорил, что это глупые предрассудки.

А дальше что было?

Антонина Васильевна грустно покачала головой:

А дальше он стал богатеть. И характер его меняться начал. Стал на Вальку покрикивать, домой поздно приходить. А потом и вовсе завел себе какую-то блондинку.

Валентина знала об этом?

Конечно, знала! Женское сердце сразу чувствует, когда муж на сторону смотрит. Сначала она пыталась бороться – красивее одевалась, диеты соблюдала, к косметологу ездила. Но что толку? Если мужик решил гулять, его ничем не удержишь.

Я отхлебнула чай и поймала себя на мысли, что история до боли знакомая. Сколько таких "золотаревых" развелось в последние годы – разбогатели и тут же решили, что имеют право на молодую любовницу.

А как она узнала, что муж собирается подать на развод?

Да случайно! – всплеснула руками Антонина Васильевна. – В прошлом году летом она искала в его кабинете документы на дачу, а наткнулась на бумаги от адвоката. Там все было расписано – как имущество делить будут, сколько ей алиментов платить.

И что она сделала?

Что сделала! К своему адвокату побежала! Думаете, она дура была? Нет, моя Валька умная девочка была. Поняла, что если так дело пойдет, то останется ни с чем.

Почему ни с чем?

Мать убитой наклонилась ближе и заговорщически понизила голос:

А потому что квартира на него оформлена, дача тоже, машины – тоже. Валька после свадьбы с работы ушла, домохозяйкой стала. Официально никаких доходов у нее не было. А по закону при разводе делят только совместно нажитое имущество.

Ясно. Получается, классическая ловушка для домохозяек. Пока живешь в браке – все твое, а как развод, так оказывается, что ничего твоего нет.

И что посоветовал адвокат?

Собирать доказательства, что деньги на покупку недвижимости были общие. Что она тоже участвовала в создании семейного капитала. Валька стала все документы собирать, чеки сохранять, свидетелей искать.

Свидетелей чего?

Да того, что она мужу помогала! В первые годы, когда компания только начиналась, она и бухгалтерию ему вела, и с клиентами общалась, и документы оформляла. Только официально нигде не работала, поэтому и доказать трудно.

Интересно. Значит, Валентина готовилась к серьезной борьбе за имущество. А такие дела, как известно, очень дорого обходятся мужьям.

Антонина Васильевна, а муж знал, что она собирает доказательства?

Откуда ему знать? Валька же не дура была, все втихаря делала. Говорила мне: "Мама, пусть думает, что я покорная овечка. А я тем временем все козыри соберу".

А что это были за козыри?

Женщина встала и подошла к окну. Постояла, глядя на двор, потом повернулась ко мне:

Не все мне дочка рассказывала. Но намекала, что нашла кое-что интересное. Документы какие-то, которые Сережке очень не понравятся.

Какие документы?

Не знаю точно. Только говорила она мне недавно:

"Мама, этот гад думает, что меня как старую тряпку выбросит. Ну, уж нет! Я такое на него накопала, что ему самому разводиться расхочется!"

Вот это уже серьезно. Получается, Валентина не только собиралась бороться за свою долю имущества, но и имела компромат на мужа.

Антонина Васильевна, а где могут быть эти документы?

Понятия не имею. Дома у них она их точно не держала – боялась, что муж найдет. Может, в банковской ячейке? Или у адвоката?

А как зовут адвоката?

Егор Николаевич… фамилию не помню. Но Валька говорила, что офис у него рядом с метро "Тверская".

Я записала все в блокнот. Нужно обязательно найти этого адвоката и поговорить с ним.

Скажите, а в последнее время поведение дочери как-то изменилось?

Антонина Васильевна задумалась:

Да вроде нет. Такая же была – нервная, раздраженная. Хотя… за неделю до смерти приезжала ко мне очень довольная. Говорила, что скоро все изменится.

В каком смысле?

Не объяснила. Только сказала: "Мама, готовься к сюрпризам. Твоя дочка еще покажет этому козлу, почем фунт лиха!"

Я допила чай и поблагодарила Антонину Васильевну за откровенность. На прощание она дала мне телефон адвоката – оказывается, номер был записан в записной книжке дочери.

Выйдя из подъезда, я сразу же позвонила по указанному номеру.

Алло, это юридическая контора Егора Николаевича Самойлова? – ответил мужской голос.

Здравствуйте. Меня зовут Роза Локонова. Я хотела бы встретиться с Егором Николаевичем по поводу Валентины Золотаревой.

На том конце провода повисла пауза.

А вы кто? – осторожно спросил голос.

Я работала с Валентиной Сергеевной. Это касается ее смерти.

Понятно. Приезжайте завтра в два часа дня. Адрес вам знаком?

Знаком. До встречи.

Дома я села за компьютер и еще раз внимательно изучила все, что нашла о Сергее Золотареве. Теперь, зная подробности семейной жизни, многое стало понятнее.

Три года назад его строительная компания получила крупный государственный заказ на строительство жилого комплекса. Именно тогда бизнес пошел в гору. Два года назад он купил особняк в элитном поселке. Год назад – яхту. Полгода назад женился второй раз.

А его первая жена в это время готовилась отсудить половину этого богатства. Да еще, судя по всему, имела компромат, который мог серьезно навредить его репутации и бизнесу.

Мотив для убийства более чем серьезный.

Но как он мог убить жену в нашем салоне? Сергей Золотарев вряд ли когда-либо заходил в "Афродиту". Да и убийство было совершено очень хитро – нужно было знать устройство сушки, понимать, как отключить систему безопасности.

Нет, сам Золотарев убийцу не играл. Но мог нанять кого-то. Или… А что если убийца – его новая жена? Молодая блондинка, которая боялась остаться без мужа и денег?

Я посмотрела на часы. Половина восьмого вечера. Можно попробовать найти информацию о второй жене Золотарева.

В интернете нашлось несколько фотографий с светских мероприятий. Инна Викторовна Золотарева, урожденная Светлова, двадцать девять лет, образование высшее экономическое. До замужества работала менеджером в одной из фирм мужа.

Классическая история – начальник соблазнил подчиненную, а потом женился на ней. Интересно, знала ли Инна о том, что первая жена готовится к разводу с серьезными требованиями?

А что если знала? И что если именно она решила устранить конкурентку? Молодые жены богатых мужчин бывают очень изобретательными, когда дело касается защиты своего положения.

Я внимательно рассматривала фотографии новой миссис Золотаревой. Высокая стройная блондинка с холодными голубыми глазами. На вид типичная бизнес-леди – умная, расчетливая, амбициозная. Вполне способная на решительные действия.

Но опять же – как она могла проникнуть в салон и совершить убийство? И откуда знать про устройство сушки?

Тут мне в голову пришла одна мысль. А что если… Что если новая жена Золотарева не впервые появилась в нашем салоне? Что если она приходила туда под чужим именем, изучала обстановку, выбирала способ убийства?

Нужно завтра обязательно расспросить коллег. Может, кто-то из них помнит подозрительных клиенток за последнее время.

А пока я решила еще раз просмотреть записи в карточке Валентины Сергеевны. Может, там найдется что-то полезное.

Карточка хранилась у администратора Леси. В ней были записаны все процедуры, которые делала клиентка, даты посещений, особые пожелания.

Листая страницы, я обратила внимание на одну странность. За последние два месяца Валентина стала приходить в салон гораздо чаще, чем раньше. Раньше она посещала нас раз в неделю, а тут записывалась по два-три раза.

И еще одна деталь – она стала интересоваться процедурами, которые раньше никогда не делала. Массаж лица, чистка кожи, различные омолаживающие маски. Будто готовилась к чему-то важному.

А может, так и было? Может, она готовилась к разводному процессу и хотела выглядеть на все сто? Известно же, что на судебных заседаниях внешность играет не последнюю роль. Судьи – тоже люди, и красивая, ухоженная женщина всегда вызывает больше сочувствия, чем запущенная и унылая.

Или она готовилась к встрече с журналистами? Если у нее действительно был серьезный компромат на мужа, то дело могло получить огласку в прессе. А для этого тоже нужно хорошо выглядеть.

В любом случае, поведение Валентины в последние месяцы говорило о том, что она готовилась к серьезной битве. И проиграла эту битву, заплатив за это собственной жизнью.

Завтра я обязательно встречусь с ее адвокатом. И узнаю, наконец, что это были за документы, которые так напугали убийцу.

Глава 4: Окрашивание в черный цвет

Утром следующего дня я пришла в салон с твердым намерением докопаться до истины. Если убийство Валентины Сергеевны действительно связано с нашим салоном, то где-то здесь должны остаться следы. И лучшего места для начала поисков, чем наша картотека клиенток, я не видела.

Алла Константиновна встретила меня у входа с видом заговорщицы.

Роза, милая, я всю ночь не спала! – прошептала она, оглядываясь по сторонам. – Все думала о нашем разговоре. И знаешь, вспомнила одну странную историю.

Какую?

Месяца два назад Валентина Сергеевна поссорилась с Кариной Олеговной Светлаковой. Помнишь такую? Высокая блондинка, муж – владелец сети ресторанов.

Я кивнула. Карину Светлакову было трудно забыть – эффектная женщина лет сорока, с манерами светской львицы и языком как бритва.

И из-за чего они поссорились?

Не знаю точно. Только слышала обрывки разговора. Что-то про "грязные сплетни" и "месть за унижения". Карина тогда так разозлилась, что чуть ли не с кулаками на Валентину бросилась.

Интересно! Значит, у покойной были конфликты не только с мужем, но и с другими клиентками салона.

А давно Карина к нам не приходила?

Да вот уже недели три как исчезла. Хотя раньше записывалась каждую неделю.

Я прошла к стойке администратора и достала картотеку. Нужно было систематически проанализировать всех клиенток, которые пересекались с Валентиной за последние месяцы.

Просматривая записи, я обратила внимание на интересную закономерность. За последние два месяца несколько постоянных клиенток резко изменили график посещений. Карина Светлакова, как сказала Алла Константиновна, пропала три недели назад. Марина Борисовна Золотова – жена судьи – тоже стала приходить гораздо реже. А Инна Викторовна Рогозина, супруга депутата, и вовсе перестала записываться.

Все эти дамы принадлежали к одному кругу – жены влиятельных мужчин, завсегдатаи светских мероприятий. И все они, судя по записям в картотеке, регулярно пересекались с Валентиной.

Леся, – позвала я администратора, – ты помнишь, были ли еще какие-то конфликты между нашими клиентками?

Девушка задумалась, покрутив в руках ручку.

Ну… Марина Борисовна как-то очень странно себя вела, когда увидела Валентину Сергеевну. Это было недели четыре назад. Марина сидела под сушкой, а Валентина проходила мимо в халате после процедур. И вдруг Марина как шипит: "Берегись, стерва! Я тебя предупреждаю!" А Валентина только усмехнулась и ответила: "Поздно бояться, дорогуша. Поезд уже ушел."

Поезд ушел? Что это могло означать?

А что было дальше?

Да ничего особенного. Обе сделали вид, что ничего не происходило. Но атмосфера была такая напряженная, что хоть ножом режь.

Я записала в блокнот имена всех подозрительных клиенток. Получался внушительный список. Пора было с ними поговорить.

Первой я решила навестить Карину Светлакову. Ее домашний адрес был указан в карточке – элитный район, собственный особняк.

Карина встретила меня настороженно. Выглядела она неважно – бледная, с темными кругами под глазами, волосы не уложены. Совсем не так, как обычно в салоне.

Роза? Что вы здесь делаете? – спросила она, не приглашая войти.

Карина Олеговна, я хотела поговорить с вами о Валентине Золотаревой.

Лицо женщины моментально изменилось – стало жестким и злым.

А что мне о ней говорить? Мертвых или хорошо, или ничего.

Но у вас с ней были проблемы.

Проблемы? – фыркнула Карина. – Да эта стерва чуть мне жизнь не сломала!

Наконец-то! Я увидела трещину в ее броне.

Можно войти? Поговорим спокойно.

Карина колебалась, потом все же отступила в сторону.

Мы прошли в роскошную гостиную с антикварной мебелью и картинами в золотых рамах. Карина налила себе виски – в одиннадцать утра! – и села в кресло.

Хорошо, рассказывайте, что случилось, – попросила я.

Эта дрянь собирала на всех нас компромат! – выпалила Карина. – Сидела в салоне, слушала разговоры, запоминала, кто что сказал. А потом использовала это против нас!

В каком смысле?

Шантажировала! Вот в каком смысле! – Карина допила виски и налила еще. – Она знала о романе моего мужа с официанткой из его ресторана. И угрожала все рассказать, если я не дам ей денег.

Шантаж! Вот какой была игра Валентины Сергеевны. Она не только готовилась к войне с мужем, но и зарабатывала на чужих секретах.

И вы платили?

А что мне оставалось делать? – Карина говорила все громче и эмоциональнее. – Если бы я не заплатила, мой брак рухнул бы! А у нас двое детей, общий бизнес…

Сколько она требовала?

Два миллиона рублей. За молчание. – Карина горько усмехнулась. – Знаете, что она мне сказала?

"Дорогая Каринка, у нас теперь взаимовыгодное партнерство. Ты платишь, я молчу. Всем хорошо."

Два миллиона! Немаленькая сумма даже для богатых людей.

Карина Олеговна, а откуда она узнала о романе вашего мужа?

Из салона! Где же еще! Помните Светлану Петровну Кирееву? Она же работает секретарем в одном из ресторанов мужа. Вот она-то и проболталась как-то, пока ей краску наносили. А эта змея все слышала и запомнила.

Я вспомнила Светлану Киреву – тихую неприметную женщину, которая приходила к нам раз в месяц на окрашивание. Типичная сплетница, которая обожает рассказывать о чужих делах.

И что вы предпринимали?

Ничего! Что я могла сделать? Она держала меня в кулаке! – Карина резко встала и начала ходить по комнате. – Я даже в салон к вам перестала ходить, чтобы лишний раз не встречаться с этой стервой.

А в день убийства, где вы были?

Карина остановилась как вкопанная.

Дома. Смотрела телевизор. Одна.

Слабое алиби. Но это еще не делало ее убийцей.

Карина Олеговна, а кто еще мог пострадать от шантажа Валентины?

Женщина помолчала, явно раздумывая, стоит ли отвечать.

Марина Золотова. Жена судьи. Валентина знала, что та берет взятки через мужа. Инна Рогозина – у нее роман с водителем, а муж депутат, имидж важен. Елена Краснова – та вообще наркотики нюхает, а муж в правительстве работает.

Получается, Валентина Сергеевна создала целую сеть шантажа, используя информацию, полученную в салоне красоты. Наш салон превратился в центр сбора компромата на богатых дам!

И все платили?

Конечно! А куда деваться? Скандал для нас смерти подобен.

Я поблагодарила Карину и отправилась к следующей "жертве" шантажа – Марине Золотовой.

Судейская жена жила в не менее роскошном особняке. Встретила меня крайне неприветливо.

Что вам нужно? – спросила она сразу с порога.

Поговорить о Валентине Золотаревой.

Не о чем разговаривать. Не знала я ее толком.

Марина Борисовна, не притворяйтесь. Я знаю о шантаже.

Лицо женщины побелело.

Проходите, – тихо сказала она.

В отличие от эмоциональной Карины, Марина держалась более сдержанно. Но было видно, что она тоже сильно переживает.

Эта женщина была исчадием ада, – сказала она, когда мы устроились в кабинете. – Она знала такие вещи… Такие вещи, которые могли разрушить не только мой брак, но и карьеру мужа.

Что именно она знала?

Марина долго молчала, потом тихо произнесла:

Мой муж иногда… корректирует свои решения в пользу тех, кто может за это заплатить. Не часто, только в особых случаях. И я помогаю ему в этом – нахожу нужных людей, договариваюсь.

Взятки судье! Это уже серьезное уголовное преступление.

И Валентина об этом знала?

Не только знала, но и имела доказательства. Она показала мне фотографии наших встреч с "клиентами", записи телефонных разговоров. Не знаю, как она все это добыла, но у нее был целый досье на нас.

И вы платили?

Пять миллионов. Она сказала, что судейская взятка стоит дороже супружеской измены.

Пять миллионов! Валентина явно знала цену своим услугам.

Марина Борисовна, а где вы были в ночь убийства?

На официальном приеме в суде. Там было человек пятьдесят, все меня видели.

Железное алиби. Марина Золотова исключалась из списка подозреваемых.

Следующей на очереди была Инна Рогозина. Но когда я приехала к ней домой, мне сообщили, что хозяйка уехала к родственникам в другой город. Странно… Очень странно.

А вот Елена Краснова оказалась дома. И в отличие от предыдущих дам, она встретила меня вполне дружелюбно.

Роза! Какая неожиданность! Проходите, проходите. Я как раз чай пью.

Елена была женщиной лет тридцати пяти, очень ухоженной и элегантной. Но если присмотреться внимательнее, можно было заметить нездоровый блеск в глазах и слегка дрожащие руки. Признаки наркотической зависимости.

Елена Викторовна, я хотела поговорить с вами о Валентине Золотаревой.

О, эта милая женщина! Такая трагедия! – Елена говорила слишком быстро и слишком эмоционально. – Кто бы мог подумать, что с ней случится такое несчастье!

Несчастье? Это было убийство.

Да, да, конечно! Ужасно! Кто мог такое сделать?

Она явно играла роль. И играла плохо.

Елена Викторовна, я знаю, что Валентина вас шантажировала.

Маска дружелюбия мгновенно слетела с лица женщины.

Откуда вы знаете?

Не важно. Расскажите, что происходило.

Елена нервно закурила сигарету.

Эта дрянь угрожала рассказать мужу о моих… привычках. Он же депутат, ему скандалы не нужны. А она требовала миллион рублей за молчание.

И вы заплатили?

А что мне оставалось делать? Муж бы меня убил, если бы узнал правду.

Убил бы… Интересный выбор слов.

Елена Викторовна, а где вы были в ночь убийства?

Дома спала. Приняла снотворное.

Еще одно слабое алиби.

К вечеру у меня в блокноте была собрана впечатляющая картина. Валентина Сергеевна вела настоящую шантажную империю, используя сплетни, подслушанные в нашем салоне. Она вымогала деньги у нескольких богатых дам, угрожая разоблачением их секретов.

У каждой из жертв был мотив для убийства. Но кто из них решился на такой отчаянный шаг?

Я сидела дома с чашкой кофе и пыталась связать все нити воедино. Карина Светлакова – эмоциональная, вспыльчивая, могла убить в порыве ярости. Елена Краснова – наркоманка, неуравновешенная, тоже способна на крайние меры. А что насчет исчезнувшей Инны Рогозиной? Не слишком ли удачно она уехала из города сразу после убийства?

И тут меня осенило. А что если убийца – не одна из жертв шантажа? Что если это кто-то, кто действовал в интересах всех пострадавших?

Завтра я обязательно выясню, где сейчас находится Инна Рогозина. И заодно проверю еще одну версию, которая только начала формироваться в моей голове.

Потому что чем больше я узнавала о деятельности Валентины Сергеевны, тем больше понимала: ее убийство было не спонтанным актом мести, а тщательно спланированной операцией по устранению опасного свидетеля.

Но кто был настоящим заказчиком? И как убийца сумел проникнуть в наш салон и отключить систему безопасности сушки?

Ответы на эти вопросы были где-то рядом. Нужно было только правильно соединить все части головоломки.

Глава 5: Финальная укладка

Проснулась я с ясной головой и твердым пониманием того, кто убил Валентину Сергеевну. Все нити расследования наконец-то сплелись в единую картину, и я была готова поставить точку в этом деле.

Вчерашние разговоры с жертвами шантажа многое прояснили. Валентина действительно превратила наш салон в центр сбора компромата и вымогательства. Но кто из ее жертв решился на убийство?

Карина Светлакова была слишком эмоциональной и прямолинейной для такого изощренного преступления. Марина Золотова имела железное алиби. Елена Краснова – возможно, но маловероятно. А вот исчезнувшая Инна Рогозина…

Я села за компьютер и начала искать информацию о депутате Рогозине и его жене. То, что я обнаружила, заставило меня похолодеть.

Оказывается, Павел Рогозин до избрания в депутаты работал… электриком! Более того, он специализировался на промышленном оборудовании и системах безопасности. Вот оно – недостающее звено! Инна вполне могла попросить мужа помочь ей разобраться с устройством сушки в нашем салоне.

Но как она попала в салон в тот вечер? Тут я вспомнила слова Леси про клининговую службу. А что если Инна подкупила кого-то из уборщиков или даже устроилась туда работать под чужим именем?

Я позвонила в клининговую компанию, которая обслуживает наш салон.

Алло, это салон "Афродита". У меня вопрос по поводу ваших сотрудников.

Слушаю вас.

Скажите, а кто убирался у нас в ночь с понедельника на вторник на прошлой неделе?

Одну секунду… Смена Петровой. Светлана Петрова и… странно, здесь записано "Анна Смирнова", но такой сотрудницы у нас нет.

Анна Смирнова! Инна Рогозина вполне могла назваться Анной, а Смирнова – одна из самых распространенных фамилий.

А как выглядела эта Анна?

Петрова говорила, что молодая, высокая, в темных очках и платке. Сказала, что заменяет заболевшую коллегу.

Все сходилось! Инна проникла в салон под видом уборщицы, отключила систему безопасности сушки и ушла. А утром, когда Валентина попросилась под сушку на дополнительное время, произошло то, что и планировалось.

Но как это доказать? Мне нужна была ловушка. И я придумала, как ее устроить.

Я позвонила всем бывшим жертвам шантажа Валентины.

Девочки, мне нужна ваша помощь, – сказала я. – Я знаю, кто убил Валентину. Но чтобы это доказать, нужно заставить убийцу признаться. Приходите сегодня в семь вечера в салон. Скажите, что это встреча по поводу дальнейших показаний следствию.

Все согласились. Даже Марина Золотова, несмотря на свое железное алиби.

К семи вечера в салоне собралась вся компания. Карина Светлакова курила одну сигарету за другой, Марина Золотова сидела с каменным лицом, Елена Краснова нервно теребила сумочку. И, к моему удивлению, пришла даже Инна Рогозина.

Девочки, – обратилась я к собравшимся, – я вас собрала, потому что знаю правду об убийстве Валентины. И знаю, кто из вас это сделал.

В салоне повисла напряженная тишина.

Валентина превратила наш салон в центр шантажа, – продолжала я. – Она собирала компромат на всех вас и вымогала деньги. Но одной из вас это надоело настолько, что она решилась на убийство.

И кто же это? – спросила Карина дрожащим голосом.

Убийца сидит среди нас, – я обвела взглядом всех присутствующих. – Это человек, который имел доступ к салону в ночное время и технические знания для отключения системы безопасности сушки.

Инна Рогозина слегка побледнела, но держалась спокойно.

Убийца проник в салон под видом уборщицы из клининговой службы, – продолжала я. – Назвался Анной Смирновой, хотя на самом деле это была Инна Рогозина.

Теперь Инна резко встала с кресла:

Что за бред! Я же вам говорила, что была в другом городе!

Лжете! – отрезала я. – У меня есть свидетель из клининговой службы, который вас опознает. И потом, только вы могли знать, как отключить систему безопасности сушки. Ваш муж – бывший электрик!

Ну и что? Это ничего не доказывает!

А вот это доказывает! – я достала из сумочки диктофон. – Вчера вечером вы сами во всем признались!

Инна стала белой как мел:

Я ничего не говорила! Вы блефуете!

Не блефую. Вот послушайте.

Я нажала кнопку воспроизведения. Из динамика раздался женский голос:

"Эта дрянь довела меня до ручки! Требовала все больше и больше денег! Я не могла больше это терпеть!"

Конечно, это был не голос Инны. Это была запись признания Карины Светлаковой, которую я слегка обработала на компьютере. Но в напряженной обстановке Инна не смогла этого распознать.

Стойте! Это же не мой голос! – закричала она.

Ваш, ваш! – настаивала я. – И потом, как вы объясните то, что в ночь убийства вас видели возле салона?

Меня никто не видел! Я же была…

Инна остановилась на полуслове, поняв, что попалась в ловушку.

Были где? – мягко спросила я. – В другом городе? Тогда откуда вы знаете, что вас никто не видел возле салона?

Инна опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

Все… Все кончено, – прошептала она.

Рассказывайте, как все было, – попросила я.

Инна подняла на меня полные слез глаза:

Эта стерва требовала от меня пятьдесят тысяч долларов! Пятьдесят тысяч за молчание о моем романе с водителем! А если бы муж узнал… У него же предвыборная кампания была, скандал его бы похоронил.

И вы решили устранить шантажистку?

Я хотела только напугать ее! Честное слово! Думала, что сушка просто сломается, и Валентина поймет намек. А она… она погибла…

Как вы проникли в салон?

Подкупила уборщицу. Дала ей десять тысяч, чтобы она меня провела. Сказала, что хочу устроить сюрприз подруге. А муж научил меня, как отключить предохранитель у сушки.

И вы не думали о последствиях?

Инна разрыдалась:

Думала! Но эта змея не давала мне покоя! Звонила каждый день, требовала деньги! Я уже не могла спать и есть!

В этот момент дверь салона открылась, и вошли два милиционера. Оказывается, я заранее договорилась с ними и они все слышали через подключенный к моему телефону микрофон.

Инна Викторовна Рогозина, вы арестованы по подозрению в убийстве, – сказал старший лейтенант.

Когда Инну увели, остальные женщины долго сидели в молчании.

Неужели все кончено? – спросила, наконец, Карина.

Да, – кивнула я. – Убийца найден, дело раскрыто. Теперь вы свободны от шантажа Валентины.

А что будет с нами? – поинтересовалась Елена. – Ведь наши секреты могут всплыть во время следствия.

Думаю, следствие будет заинтересовано только в доказательстве вины Инны, – успокоила я их. – А ваши личные дела вряд ли кого-то заинтересуют.

Через неделю меня официально исключили из списка подозреваемых. Алла Константиновна устроила по этому поводу небольшой праздник для всего коллектива салона.

Роза, дорогая, – сказала она, поднимая бокал с шампанским, – ты не только сняла с себя подозрения, но и спасла репутацию нашего салона! За тебя!

За Розу! – подхватили коллеги.

А через месяц в салон пришла новая клиентка – молодая симпатичная женщина, которая представилась Светланой Петровой.

Вы знаете, – сказала она, укладываясь в кресло, – у меня есть одна знакомая, которая просто в восторге от вашего салона. Говорит, что здесь не только прекрасно стригут, но и такие интересные истории рассказывают!

Я улыбнулась и взяла в руки ножницы. Жизнь продолжалась, и в нашем салоне снова царила обычная мирная атмосфера. Правда, теперь я гораздо внимательнее прислушивалась к разговорам клиенток. Мало ли что может пригодиться в следующем деле!

Потому что, как показала практика, там, где есть женщины, деньги и секреты, рано или поздно обязательно найдется и преступление. А я теперь знала, как с ним справляться.

Глава 1: Последний подход

Если бы мне сказали полгода назад, что я, Илона Хомякова, инструктор фитнес-клуба "Геракл", стану свидетелем убийства, я бы рассмеялась до колик в животе. Максимум криминала в моей жизни – это когда клиентки воруют полотенца или забывают оплатить персональные тренировки. А тут на тебе – настоящий труп прямо в тренажерном зале!

Утро началось как обычно. В семь утра я уже была в клубе, проверяла оборудование и готовилась к первым занятиям. "Геракл" – довольно приличный фитнес-центр в спальном районе, не элитный, конечно, но и не подвальная качалка. Три зала: кардио, силовой и для групповых занятий, плюс маленькая сауна и душевые. Работаю здесь уже четыре года, с тех пор как муж Витька решил, что семейная жизнь его тяготит, и умчался к восемнадцатилетней продавщице из соседнего магазина.

Собственно, именно развод и привел меня в спорт. Нужно было куда-то девать злость и одновременно привести себя в порядок. Оказалось, что у меня неплохо получается мотивировать людей, и вскоре я получила сертификат фитнес-инструктора. Теперь помогаю другим сбросить лишний вес, накачать мышцы или просто почувствовать себя лучше.

Клиентура у нас разношерстная. Домохозяйки, которые хотят влезть в джинсы десятилетней давности. Офисные работники, пытающиеся избавиться от "пивных" животов. Пенсионеры, которым врач прописал физические нагрузки. И, конечно, местные бизнесмены, считающие, что абонемент в фитнес-клуб – это показатель статуса.

Вот к последней категории и относился Геннадий Борисович Кротов, пятидесятилетний мужчина с залысинами и внушительным брюшком. Директор какой-то строительной фирмы, как он сам любил подчеркивать. Ходил к нам уже полгода, но особых результатов не показывал. Еще бы – приходил раз в неделю, делал несколько подходов на тренажерах и основное время проводил в раздевалке, обсуждая с другими мужиками политику и футбол.

Кротов был из тех клиентов, которых инструкторы не очень любят. Постоянно жаловался на оборудование, критиковал методику тренировок и при этом требовал немедленных результатов. "Я же плачу деньги! Где мои кубики пресса?" – это его любимая фраза. При этом советы игнорировал, диету не соблюдал и явно считал, что час в неделю в спортзале компенсирует ежедневные посиделки в ресторанах.

В то утро Геннадий Борисович пришел необычно рано – около восьми. Обычно он появлялся ближе к обеду, когда народу поменьше. Поздоровался, как всегда немного надменно, переоделся и направился в силовой зал.

Я в это время занималась с Мариной Петровной, семидесятилетней пенсионеркой, которая была намного дисциплинированнее многих молодых. Мы делали упражнения на растяжку в зале для групповых занятий, когда услышали странный грохот из соседнего помещения.

Что это? – испуганно спросила Марина Петровна.

Наверное, кто-то уронил гантель, – успокоила я ее. – Бывает.

Но грохот повторился, да еще какой-то металлический звон добавился. Я решила проверить, что происходит.

В силовом зале было тихо. Слишком тихо. Обычно там всегда слышно пыхтение, звяканье железа, музыка из наушников. А тут мертвая тишина.

Геннадий Борисович лежал на скамье для жима, но поза у него была какая-то неестественная. Голова странно вывернута, руки безвольно свисают, а на груди лежит двадцатикилограммовая гантель.

Геннадий Борисович! – окликнула я его. – Что случилось?

Ответа не последовало. Я подошла ближе и сразу поняла – дело плохо. Глаза у него были открыты, но смотрели в никуда. Лицо синеватое, изо рта вытекает пена.

Первая мысль была – инфаркт. Ну конечно! Мужчина в возрасте, лишний вес, нездоровый образ жизни, физическая нагрузка. Классика жанра. Таких случаев в фитнес-клубах, увы, хватает.

Я схватилась за телефон, набрала 103.

Скорая помощь слушает.

У нас в фитнес-клубе человеку стало плохо! – быстро проговорила я. – Кажется, сердечный приступ. Адрес: улица Спортивная, дом 15, фитнес-клуб "Геракл".

Принято. Машина будет через десять минут.

Я вернулась к Кротову. По телевизору показывают, что в таких случаях нужно делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Но, честно говоря, я боялась к нему прикасаться. Что-то в этой картине выглядело неправильно.

Во-первых, гантель. Зачем лежать на скамье с гантелей на груди? Обычно жмут штангу или гантели держат в руках. Во-вторых, вокруг скамьи валялись еще несколько снарядов, словно их кто-то разбросал. В-третьих, на полу блестела разлитая вода из опрокинутой бутылки.

Мои размышления прервал голос Марины Петровны:

Илоночка, что там случилось?

Ничего страшного, – соврала я. – Клиенту стало плохо, вызвала скорую. Вы пока посидите в раздевалке, хорошо?

Марина Петровна, видимо, поняла по моему тону, что дела серьезные, и послушно удалилась. А я осталась дежурить возле тела, чувствуя себя крайне неуютно.

Через десять минут приехала скорая. Два медика быстро осмотрели Кротова и покачали головами.

Поздно, – сказал старший. – Часа два как умер.

Сердце? – спросила я.

Скорее всего. Но точно скажет только эксперт.

Следом приехала милиция. Участковый Сергей Иванович, которого я знала в лицо – иногда он приходил позаниматься в качестве кардиотренировок. Мужчина лет сорока, спокойный, обстоятельный.

Что у нас тут? – поинтересовался он, оглядывая место происшествия.

Клиент упражнялся и стало плохо с сердцем, – объяснила я. – Я его так нашла.

Сергей Иванович внимательно осмотрел тело, потом оглядел зал.

А почему тренажеры разбросаны?

Наверное, он упал и задел их.

Может быть, – неопределенно протянул участковый. – А что это за вода на полу?

Бутылка опрокинулась.

Понятно. А вы когда его в последний раз живым видели?

Около восьми утра. Он пришел, поздоровался, переоделся и пошел заниматься. Я была в соседнем зале с другой клиенткой.

Других посетителей не было?

Нет, рано еще. Обычно народ после девяти подтягивается.

Участковый записал мои показания и данные, потом повертел в руках злополучную гантель.

Тяжелая штука, – заметил он. – Двадцать кило. Если упала на грудь…

Что вы хотите сказать? – я почувствовала, как волосы встают дыбом.

Да ничего особенного. Просто несчастный случай. Мужчина жал гантель, случился сердечный приступ, снаряд упал на грудь. Такое бывает.

Звучало логично, но что-то меня все равно смущало. Я много лет работаю в фитнес-индустрии и знаю, что люди обычно жмут гантели лежа на спине, но держа их в руках. Кладут на грудь, только когда отдыхают между подходами. Но зачем класть двадцатикилограммовую гантель? Это же неудобно и опасно!

Пока я размышляла, в зал ворвалась наш администратор Светлана. Девушка лет двадцати пяти, блондинка с большими глазами и еще более большими амбициями. Работала у нас недавно, но уже успела поконфликтовать с половиной коллектива.

Илона, что происходит? – задыхаясь, спросила она. – На входе стоят машины, люди говорят, что кто-то умер!

Геннадий Борисович Кротов, – коротко объяснила я. – Сердечный приступ.

Света посмотрела на тело и побледнела.

Ужас какой! А… а это не повлияет на репутацию клуба?

Вот это по-нашему! Человек умер, а она думает о репутации. Хотя понять можно – работа есть работа.

Если никто не виноват, то почему должно повлиять? – пожала плечами я.

А если кто-то виноват? – тихо спросила Света.

Например?

Ну… Может, оборудование неисправно? Или инструктор неправильно показал упражнение?

Я почувствовала, как сердце екнуло. А ведь и правда – кто последний общался с Кротовым? Кто должен был следить за безопасностью? Кто вообще отвечает за происходящее в зале?

Света, ты что намекаешь? – спросила я.

Да ни на что не намекаю! Просто думаю вслух.

Но семечко сомнения уже было брошено. А когда через час в клуб приехал директор Виктор Семенович Крупин, оно дало первые всходы.

Крупин – мужчина грузный, лысый, с маленькими глазками и привычкой во всем искать выгоду. Клуб для него не призвание, а бизнес. Причем не очень прибыльный, судя по тому, как он постоянно жалуется на расходы и урезает зарплаты.

Что у нас тут стряслось? – хмуро спросил он, оглядывая зал, где медэксперты упаковывали тело в черный мешок.

Я рассказала ему всю историю. Крупин слушал, кивал, а потом неожиданно спросил:

А кто с ним занимался?

Никто. Он сам пришел и сам пошел тренироваться.

А следить за ним кто должен был?

Виктор Семенович, он же не новичок! Ходит к нам полгода, все упражнения знает.

Но инструктор на смене был?

Ну да, я…

Вот именно. Значит, ответственность на тебе.

У меня отвисла челюсть.

Как это на мне? За что ответственность?

За безопасность клиентов. Ты же должна следить, чтобы люди правильно выполняли упражнения, не перегружались, не травмировались.

Виктор Семенович, я не могу одновременно быть в трех залах!

А для чего тогда получаешь зарплату?

Я поняла, к чему он клонит. Нужен крайний. А кто лучше подойдет на роль крайнего, чем рядовой инструктор? Не директор же виноват, что в его клубе люди умирают!

Вечером, когда весь этот кошмар, наконец, закончился, я сидела дома с чашкой кофе и пыталась осмыслить произошедшее. Геннадий Борисович Кротов мертв. Причина смерти пока неясна, но все говорят о сердечном приступе. А меня, кажется, готовят в козлы отпущения.

Но что-то во всей этой истории меня смущало. Слишком много странностей. Разбросанные тренажеры, гантель на груди, опрокинутая бутылка… А главное – зачем здоровому мужчине умирать от двадцатикилограммовой гантели?

Завтра я обязательно во всем разберусь. Может, я и не профессиональный детектив, но женская интуиция у меня работает исправно. А она подсказывает, что здесь что-то нечисто.

Глава 2: Упражнения на выживание

На следующее утро я проснулась с твердым намерением докопаться до истины. Если меня хотят обвинить в смерти Кротова, то пусть сначала докажут мою вину! А пока я сама выясню, что произошло в тренажерном зале.

Первым делом позвонила подруге Катьке, которая работает в медицинском центре. Может, она что-то слышала о результатах вскрытия?

Илонка, ты что, с ума сошла? – возмутилась Катя. – Какое вскрытие? Я в стоматологии работаю, а не в морге!

Ну, может, знакомые есть? – не отставала я. – Очень нужно узнать, от чего именно умер Кротов.

А зачем тебе это?

Пришлось рассказать всю историю. Катька выслушала и присвистнула.

Понятно. Делают из тебя стрелочника. Ладно, попробую что-нибудь выяснить через знакомых из поликлиники. Только не обещаю.

Следующим пунктом программы был поход в клуб. Нужно было внимательно осмотреть место происшествия, пока там не убрались окончательно.

Виктор Семенович встретил меня у входа с кислым лицом.

А, Илона! Как раз хотел с тобой поговорить.

И я с вами, Виктор Семенович.

Тогда проходи в кабинет.

Мы устроились в его офисе – маленькой комнатушке, заваленной бумагами и пахнущей дешевыми сигаретами.

Илона, я понимаю, что ситуация неприятная, – начал Крупин, – но факты есть факты. Кротов умер во время тренировки, а ответственность за безопасность клиентов лежит на инструкторах.

На всех инструкторах или конкретно на мне?

Ну… ты же была на смене.

Виктор Семенович, а вы помните, что говорил Кротов накануне? Может, жаловался на самочувствие?

Крупин замялся:

Ну, он всегда на что-то жаловался. То спина болит, то колено. Вечно недовольный был.

А на что еще жаловался? Не на здоровье.

Да на все! На оборудование, на уборку, на температуру в зале. А еще все время говорил, что мы тут работаем неэффективно, что бизнес надо по-другому строить.

Интересно! Получается, Кротов не просто критиковал, а давал деловые советы. Странно для обычного клиента.

Виктор Семенович, а что вы знаете о работе Кротова? Он же вроде бы директор строительной фирмы?

Да какой он директор! – махнул рукой Крупин. – Обычный прораб. Хотя деньги у него водились, это да. Абонемент на год вперед покупал, за персональные тренировки не торговался.

А откуда деньги у прораба?

Откуда, откуда… Где наша не пропадала! Сам знаешь, в строительстве всякое бывает.

Намек на взятки и откаты? Вполне возможно. Строительный бизнес славится такими делами.

А семья у него была?

Жена и дочка. Жена, правда, от него ушла месяца три назад. Говорят, надоели ей его загулы и грубость.

После разговора с Крупиным я прошла в силовой зал. Полицейские уже сняли ленточки, но злополучная скамья все еще стояла на том же месте. Я внимательно ее осмотрела.

На полу рядом действительно валялись разбросанные гантели – 5, 10 и 15 килограммов. А та, что лежала на груди у Кротова, была 20-килограммовой. Странно… Обычно люди начинают тренировку с легких весов, постепенно увеличивая нагрузку. А тут наоборот – самая тяжелая гантель в итоге, а легкие разбросаны.

Еще одна деталь привлекла мое внимание. Возле скамьи лежал мобильный телефон Кротова – его забыли забрать вместе с другими вещами. Я подняла трубку и попробовала ее включить. Батарея села, но зарядка была тут же, в розетке у стены.

Пока телефон заряжался, я решила поговорить с другими сотрудниками. Может, они что-то видели или слышали?

Первой попалась Аня, девушка-администратор. Молодая, симпатичная, но с головой явно не дружит.

Аня, ты вчера видела Геннадия Борисовича?

Ну да, видела. Он же регистрировался на ресепшене.

А как он выглядел? Нормально себя чувствовал?

Обычно выглядел. Правда, какой-то нервный был. Все на часы смотрел, торопился куда-то.

Торопился? А обычно он не торопился?

Да нет, обычно мог часами болтать с другими клиентами. А тут быстро переоделся и пошел заниматься.

А звонки ему поступали?

Да, несколько раз звонили. Он даже ругался, говорил, что не может сейчас разговаривать.

Становилось интереснее. Значит, в день смерти Кротов был чем-то взволнован и торопился. На встречу? По делам?

Следующим я решила расспросить Михаила, нашего массажиста. Мужчина лет пятидесяти, бывший спортсмен, знает всех клиентов и их привычки.

Миша, скажи, Кротов к тебе на массаж ходил?

Иногда. Спина у него болела, остеохондроз.

А что он рассказывал? О работе, о семье?

Михаил задумался:

Хвастался больше. Говорил, что скоро крупную сделку проверит, денег много заработает. А еще жаловался на жену – ушла, мол, ни за что ни про что.

А что за сделка?

Не знаю. Что-то про инвестиции говорил, про доли в бизнесе. Я не особо вникал, сам понимаешь.

Инвестиции, доли в бизнесе… Интересно. А я-то думала, он просто прораб.

К этому времени телефон Кротова зарядился. Я включила его и стала просматривать последние звонки. В день смерти ему действительно звонили часто – восемь вызовов с разных номеров. Некоторые абоненты были записаны в телефонной книжке: "Петрович", "Семен", "Юра Лысый", "Контора".

СМС тоже были интересными. Несколько сообщений от некоего Андрея: "Где деньги?", "Ты обещал до среды!", "Если не заплатишь, пожалеешь!"

Ого! Похоже на угрозы. А еще одно сообщение от незнакомого номера: "Встреча в 19:00 у метро. Приезжай один и привези документы."

Встреча в 19:00! А Кротов умер около восьми утра. Значит, накануне вечером он должен был с кем-то встретиться. Встретился ли?

Я записала все интересные номера и сообщения, потом выключила телефон и положила на место. Пусть полиция сама его найдет и изучит, если захочет.

Дальше решила навести справки о финансовых делах покойного. Благо, одна из моих клиенток, Марина Ивановна, работает в банке. Может, что-то знает?

Позвонила ей:

Марина Ивановна, не могли бы вы мне помочь? Нужно узнать кое-что об одном человеке.

О ком?

О Геннадии Борисовиче Кротове. Он наш клиент был, недавно умер.

А, этот! Знаю такого. А что вы хотите узнать?

Да у меня подозрения, что его смерть была не случайной. Может, у него были финансовые проблемы? Долги какие-то?

Марина Ивановна помолчала, потом сказала:

Слушайте, это конфиденциальная информация, но… Человек же умер, наверное, можно. У Кротова действительно были большие долги. Он брал кредиты в нескольких банках под залог недвижимости. А потом еще и частным лицам задолжал.

Много?

Миллионов пятнадцать, если не больше. Причем все сроки уже прошли, кредиторы требуют возврата.

Пятнадцать миллионов! Вот это долги! Теперь понятно, откуда у Кротова проблемы и почему он искал "крупную сделку".

А на что он деньги тратил?

По слухам, вкладывал в разные проекты. То ли строительство, то ли еще что-то. Но все неудачно. Плюс жена при разводе отсудила половину имущества.

Марина Ивановна, а не знаете, не планировал ли он продать какой-то бизнес? Или долю в бизнесе?

Не знаю точно, но что-то такое слышала. Говорили, что он хотел продать свою долю в каком-то предприятии. Только покупателей не было, цену он заломил.

Вот оно! Кротов пытался продать долю в бизнесе, чтобы расплатиться с долгами. А если сделка срывалась…

Вечером, уже дома, я попыталась связать все факты воедино. Геннадий Кротов – не просто прораб, а совладелец какого-то бизнеса. Влез в долги на огромную сумму. Пытался продать свою долю, но безуспешно. Получал угрозы от кредиторов. В день смерти был нервным, торопился, договаривался о встрече на вечер.

А утром его находят мертвым в спортзале с гантелей на груди. Случайность? Или кому-то было выгодно, чтобы Кротов не дожил до вечерней встречи?

Но кто мог его убить? И главное – как? Ведь в клубе кроме меня и Марины Петровны никого не было. А мы обе были в соседнем зале и ничего подозрительного не видели.

Если только… А что если убийца проник в клуб еще раньше и спрятался? Или у него был ключ? Или…

Тут зазвонил телефон. Звонила Катька.

Илонка, узнала кое-что про твоего Кротова! – возбужденно сказала она. – Встретилась со знакомой из судмедэкспертизы. Она говорит, что официальная причина смерти – сердечный приступ от физической нагрузки. Но есть одна странность!

Какая?

В крови нашли следы седативного препарата. Снотворного, короче говоря.

Снотворное! Вот оно – недостающее звено!

Много?

Не смертельная доза, но достаточная, чтобы человек стал заторможенным, потерял координацию. А если при этом поднимать тяжести…

Все становилось на свои места! Кротову подсыпали снотворное, он стал плохо соображать, решил позаниматься с тяжелыми гантелями, не рассчитал свои силы, и случился сердечный приступ.

Но кто и когда мог подсыпать снотворное? И главное – зачем? Чтобы убить или просто вывести из строя на время?

Завтра я обязательно продолжу расследование. Нужно выяснить, в каком именно бизнесе у Кротова была доля. И кто мог быть заинтересован в том, чтобы он эту долю не продал.

А еще нужно найти того, кто назначил ему встречу на вечер. Возможно, именно этот человек и есть убийца.

Потому что теперь я была уверена – Геннадия Борисовича Кротова убили. И я докажу это, чего бы мне это ни стоило!

Глава 3: Растяжка для мозгов

Проснулась я с ощущением, что во всей этой истории с Кротовым что-то категорически не сходится. Слишком много странностей для обычного сердечного приступа. Снотворное в крови, угрожающие сообщения, долги в миллионы рублей… А главное – кто и зачем назначил ему встречу на вечер в день смерти?

Первым делом решила еще раз внимательно изучить все документы клуба, к которым имела доступ. Может, найду какую-то связь между Кротовым и "Гераклом", кроме обычного абонемента.

В администраторской нашла папку с договорами. Листала, листала… И вдруг наткнулась на что-то интересное. Учредительные документы общества с ограниченной ответственностью "Геракл-Фитнес". Среди учредителей значились: Крупин Виктор Семенович – 51% уставного капитала, и… Кротов Геннадий Борисович – 49%!