Колье

Серия «Детективные истории» основана в 2023 году

© Богатова Т., 2025

© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2025

Глава 1

Илона остановилась возле приоткрытой двери в кабинет проектировщиков, услышав голос Стаса.

– Ничего себе! Предложение!

– Да я и сам пока до конца не уверен, стоит ли, – густой, чуть приглушённый баритон принадлежал Вадиму, двадцативосьмилетнему инженеру, оказывающему услуги по разработке сложных проектов металлоконструкций архитектурной мастерской «Архпроект», владельцем и руководителем которой являлся отец Илоны.

– А что отец советует? – заинтересованно спросил Стас.

– Говорит, попробуй.

– Значит, доверяет тебе?

– Похоже, да.

– Тогда без его поддержки не останешься, – горячо воскликнул Стас. – Всегда поможет.

– Кто знает, – усмехнулся Вадим. – Скорее, придётся всё решать самому.

– Ну и дерзай!

Илоне показалось, что стук её растревоженного сердца могут услышать молодые инженеры за дверью.

«Предложение!» – взвизгнула она мысленно, осторожно притрагиваясь длинными пальцами с французским маникюром на ногтях к пластиковой двери, чтобы не позволить ей закрыться. Опасения девушки оказались напрасны по той причине, что доводчик вечно не работал. Стасу и двум другим проектировщикам, делившим кабинет, было решительно всё равно, закрыта дверь или распахнута настежь. После того как два раза отремонтированный доводчик вновь вышел из строя, на него махнули рукой.

«Неужели предложение!» – задыхаясь от восторга, Илона устремилась в кабинет отца, хотя перед этим намеревалась зайти к Стасу, в надежде увидеть Вадима. Она бы послушала разговор и дальше, но рисковала оказаться застигнутой менеджером из туристической фирмы, которой как раз приспичило пойти покурить в специально отведённое для этого место на лестничной площадке.

«Ишь, поскакала, – проводила завистливым взглядом менеджер высокую, стройную Илону с распущенными волосами, наполовину закрывающими русой пелериной белую блузку с длинными рукавами, заправленную в узкую лиловую юбку из атласного крепа, плотно обхватившую круглую, выпуклую попу и крепкие бёдра. – Всё Стаса пасёт. Делает вид, будто он ей не нужен, а сама так и следит, чтобы на него никто глаз не положил. Этот парень верное направление выбрал. Глядишь, вскоре заделается зятем Игоря Владимировича, а там и до главного инженера проекта недалеко. Алтухову скоро восемьдесят, пора на покой. Тут Стасик и обозначится».

Девушке было невдомёк, что пасёт Илона вовсе не Стаса – высокого, широкоплечего, с накачанным торсом курносого блондина с коротко подстриженными волосами, а его однокурсника Вадима.

Архитектурная мастерская работала под чутким руководством Игоря Владимировича Матусевича с середины девяностых годов. Бывший архитектор процветающего до той поры проектного предприятия уволился вслед за волной сокращений сотрудников. Однако, в отличие от них, дальновидный Матусевич дождался, когда оставшиеся коллеги заполучили акции, по которым приобретали право собственности на некоторую часть помещений предприятия, занимавшего некогда огромное шестиэтажное здание в центре города напротив крытого продуктового рынка. Приходившаяся на каждого работника площадь, даже после увольнения двух третей персонала, оказалась довольно незначительной, поскольку большая часть досталась руководству проектного института и немногочисленным приближённым. Матусевич вовремя подсуетился, воспользовавшись затруднительным материальным положением большинства счастливых обладателей акций. С помощью средств, любезно и дальновидно предоставленных тестем, он скупил акции и вскоре оказался собственником шести кабинетов в одном из отсеков пятого этажа. В этих помещениях Игорь Владимирович спустя год после увольнения организовал своё детище – архитектурную мастерскую «Архпроект». Три комнаты из шести Матусевич предусмотрительно сдал в аренду, на средства от которой благополучно содержал семью в течение года, пока не открыл собственное предприятие.

Новоиспечённый директор нанял работников, придерживаясь разумного минимума. Бухгалтер, главный инженер проекта (ГИП) и два архитектора. Все, кроме бухгалтера, оказались бывшими сотрудниками проектного института. Только Стас Плотников пришёл в «Архпроект» шесть лет назад после окончания технического университета, получив специальность инженера-строителя. Он был сыном друзей супругов Матусевичей. Старшие Плотниковы переехали в Абинск, город в Краснодарском крае, унаследовав дом после смерти родителей отца Стаса, и открыли небольшой бизнес. Единственный сын Плотниковых после отъезда отца с матерью жил с бабушкой. Пожилая болеющая женщина наотрез отказалась переезжать вместе с дочерью и её мужем в Абинск. Десятиклассник Стас остался с бабушкой и четыре года ухаживал за ней до самой её смерти. Научился хорошо готовить. После успешного окончания школы без труда поступил в университет. Отслужив после учёбы год в армии, Плотников оказался в числе сотрудников «Архпроекта». Специалист из него получился замечательный. Матусевич неоднократно хвалил себя, что не ошибся, рискнув принять на работу молодого человека без опыта. Немногочисленный коллектив мастерской – ведущий инженер, два архитектора и многоопытный ГИП Алтухов – успешно справлялся с объёмами работ. Игорь Владимирович сам обеспечивал регулярные заказы благодаря приобретённым ранее знакомствам, чутью и хватке.

Илья, старший сын Матусевичей, не проявив ни малейшего интереса к специальности отца, нашёл себя в роли коммерческого директора магазина бытовой техники. Дочь Илона, у которой технические дисциплины вызывали недоумение и испуг, окончив филологический факультет педагогического университета, о работе в школе не помышляла. И вскоре обосновалась в «Архпроекте» на должности, громко именуемой «руководитель проектов», исполняя функции секретаря. Это не смущало её ни в коей мере. Добросовестно исполняя необременительные и, как правило, хорошо оплачиваемые секретарские обязанности, Илона создавала благоприятную обстановку для работы своего отца. Иногда молодая женщина то ли в шутку, то ли всерьёз делала вид, будто пытается контролировать сроки исполнения проектов. Умудрённый опытом Алтухов, посмеиваясь про себя, потакал дочери руководителя, с готовностью предоставляя ей план развития проекта. Оба архитектора пожимали плечами либо раздражались, а чаще всего отсылали назойливую «начальницу» к тому же главному инженеру, вызывая тем самым негодование влюблённого в Илону Стаса.

Илона привыкла к Стасу, как привыкают к любимой с раннего детства игрушке. С ним было удобно и весело. Они вместе ходили в танцевальные клубы и рестораны, проводили выходные дни в загородных пансионатах; разделяя общее увлечение горными лыжами, несколько раз отправлялись на Домбай. Плотников предложил Илоне замужество три года назад, когда они впервые стали близки. Девушка ответила, что спешить с браком не стоит, но и не отказала восторженному поклоннику, пообещав ему вернуться к вопросу о создании семьи в будущем. Когда Стас изредка напоминал об этом, Илона удивлённо спрашивала, что его не устраивает в их отношениях. Получив в ответ упоминание о детях, она решительно отказывалась в ближайшие пять лет обзаводиться потомством, вновь откладывая разговор о браке на неопределённое время. Плотников вздыхал, мучился, но не настаивал, опасаясь вызвать у обожаемой возлюбленной раздражение.

Несколько месяцев назад Илона увлеклась приятелем и однокурсником Стаса – Вадимом Литвиновым. Матусевич привлекал Вадима для исполнения работ повышенной сложности по проектированию металлоконструкций. Компетентных специалистов подобного рода в городе почти не было. Игорь Владимирович, без колебаний увеличив штат сотрудников, непременно принял бы Вадима на работу. Однако молодой человек предпочитал работать индивидуально, выполняя проекты вместе со своим отцом, благодаря которому довольно стремительно приобрёл необходимый опыт. Индивидуальный предприниматель Сергей Литвинов разрабатывал проекты не только в городе и области, но и в других регионах, отдавая предпочтение дорогостоящим и оставляя менее значительные на откуп своему сыну, чтобы тот набивал руку.

Илона не проявляла своих чувств по отношению к Вадиму. Во-первых, рядом всегда оказывался Стас, которого она ни за что не стала бы подвергать испытаниям ревности, невзирая на уверенность в исключительной привязанности возлюбленного к ней. А во-вторых, девушка ни в коем случае не собиралась первой идти на сближение с Вадимом, гордость не позволяла. Её увлекала игра в случайные пылкие взгляды, недомолвки, полунамёки. В общем, всё то, что не состоялось в начале сближения со Стасом.

Когда семьи Матусевичей и Плотниковых сдружились, Илона и Стас были ещё детьми, оба обижались на подшучивания взрослых по поводу их женитьбы в будущем. После отъезда родителей Стаса они долгое время не виделись. Учились молодые люди в разных университетах. Стаса поглощали заботы о бабушке, а Илона вела образ жизни хорошо обеспеченной, немного легкомысленной особы, проводя свободное от учёбы время в клубах и путешествиях. Поклонников у неё было множество, но ни один из них не затронул сердце настолько, чтобы вызвать взаимность. Знакомство со Стасом возобновилось в период начала работы Илоны в «Архпроекте». Какие уж тут недомолвки и полунамёки, когда молодой человек с первого дня окружил возлюбленную вниманием и заботой. Девушке сделалось настолько тепло от радостного обожания парня, что сама не заметила, как привязалась к нему. Спустя три года пыл Стаса нисколько не угас, а что касается Илоны, их отношения стали ей приедаться. То ли ему следовало быть настойчивее в завоевании возлюбленной, то ли Илоне требовалось серьёзно переосмыслить дальнейшие намерения по поводу Стаса, но отношения застыли на неопределённой стадии. Им требовалось либо развитие в сторону создания семьи, либо прекращение.

В такой неблагоприятный для Плотникова момент и произошло знакомство Илоны с Вадимом. Девушка была почти на сто процентов уверена, будто влюблена в него. Малейший доброжелательный жест или слово со стороны Вадима воспринимались ею как проявление симпатии. Илона считала, что только лишь приятельство Литвинова со Стасом удерживает первого от решительного шага навстречу ей.

Прежде чем Илона скрылась за дверью кабинета директора, её проводил заинтересованным взглядом звукорежиссёр радиостанции, расположенной на шестом этаже. Компания, включающая в себя три радиостанции, самый известный новостной сайт города и рекламное агентство, занимала половину помещений шестого этажа. Попасть в эту часть здания можно было только через пятый этаж, на котором находились архитектурная мастерская и ещё несколько предприятий. Звукач, как именовали его на радио, даже ускорил шаг, словно пытаясь догнать привлекательную Илону, красиво ступавшую стройными ногами в тёмно-серых колготках большой плотности. Непрозрачность колготок в должной мере компенсировалась длиной юбки до середины бедра и высотой каблука чёрных туфель.

– Папа, ты занят? – спросила Илона, входя в кабинет, который отец занимал вместе с Алтуховым.

– Нет, моя дорогая, – Матусевич обернулся на нежный, с едва уловимыми капризными нотками голос девушки.

Моложавый пятидесятивосьмилетний мужчина, подтянутый, слегка худощавый, с аккуратной классической стрижкой на чёрных волосах с лёгкой проседью, смуглым лицом, на котором выделялись удлинённый прямой нос и внимательные тёмно-карие глаза, с обожанием и гордостью глянул на дочь. Не будучи похожей на отца, Илона удивительным образом унаследовала его тип красоты. Правильный овал слегка зауженного лица, огромные карие глаза, маленький рот с губами немного тонкими, но такой привлекательной формы, что от них было взгляд не отвести, особенно при разговоре.

– Папуль, мне надо срочно с тобой поговорить, – грациозно опустилась она в кресло рядом со столом директора.

– Я в твоём распоряжении, – ласково улыбнулся Матусевич.

– А Владимир Петрович… – мотнула головой в сторону стола Алтухова дочь.

– Не волнуйся, уже ушёл. И возвращаться сегодня не собирался.

Илона удовлетворённо кивнула. Ей не терпелось поговорить с отцом, и уже намеревалась упросить бухгалтера Наталью Львовну на полчаса предоставить в её распоряжение кабинет, где находились рабочие места обеих женщин.

– Слушаю тебя, дочка.

– Папочка, помнишь, ты собирался пригласить на Новый год наших ближайших родственников? Кто не разлетится по миру на новогодние каникулы.

– Вообще-то, – откинулся в кресле из тёмно-коричневой кожи невозможно элегантный Матусевич, в костюме с обязательным галстуком, – это была идея нашей мамы.

– Понятно, – ухмыльнулась Илона. – Ей невтерпёж похвастаться новой квартирой.

Несколько месяцев назад Матусевичи завершили отделку огромной двухуровневой квартиры в элитном одноподъездном доме в благоустроенном районе города с крупнейшим торгово-развлекательным центром, рыночным комплексом и множеством престижных новостроек.

– Будем снисходительны, – добродушно улыбнулся отец. – Чем ей ещё заниматься?

– Это да! Кстати сказать, обустройство квартиры – нормальное хобби, вместо этих дурацких кукол. Теперь, когда отделка закончена, мамуля снова примется изобретать для них наряды.

– Точно! Она уже накупила новых кукол и, безжалостно расправившись с их костюмами, творит модели собственного изобретения.

– Хоть бы уж не заваливала ими гостиную, – раздражённо фыркнула Илона. – Зачем тогда стоило оборудовать её в суперсовременном стиле, если там торчит стеллаж с манекенами.

– Это её гордость, – притворно вздохнул отец. – И ты сама понимаешь, мама не может не похвастаться своим рукоделием перед гостями.

– Кстати, о гостях.

– Ты решила пригласить ещё кого-нибудь, кроме родственников? – догадался отец.

– Вот именно, – неожиданно для Игоря Владимировича замялась дочь.

– А что тебя смущает? Ты же наверняка Аринку захочешь пригласить?

– Конечно! – горячо воскликнула девушка. – Она моя единственная подруга!

– Вдобавок, – рассмеялся отец, – единственная, кто внимательно относится к увлечению мамы.

– Можно подумать, Арина без ума от этих кукол, их чепчиков и шляпок.

– Просто она – воспитанная девочка, – проницательно подчеркнул Матусевич. – Но маме приятно, что будет кому её похвалить. И потом, – подмигнул он дочери, – Арина прекрасно сбавляет градус пафосности жены твоего брата.

– Лианка с Ильёй наверняка умотают куда-нибудь на отдых.

– Не думаю, что Лиана упустит возможность полюбопытствовать в числе первых. А до наступления Нового года она вряд ли получит приглашение посетить нас. Ты же знаешь, наша мамочка может предоставить квартиру на суд зрителей исключительно в торжественной обстановке. А Лиана с Ильёй, уверен, уже прикинули, что стоимость поездки в новогоднее время превышает все разумные пределы.

– Это точно, у них всегда и всё рассчитано.

– Мне показалось, – внимательно глянул отец, – или ты хочешь поговорить о ком-то ещё? Речь о Стасе?

– О Стасе? – изумляя отца, рассеянно переспросила Илона. – Да, только у меня относительно него несколько другие планы. Я бы сказала, специальные.

– Как мне кажется, – подмигнул ей отец, – ему давным-давно пора сделать тебе предложение.

– Папуль, ну ты опомнился! – воскликнула Илона. – Да он сделал его ещё три года назад, как только мы начали встречаться.

– И ты до сих пор раздумываешь? – расхохотался Матусевич. – Девочка моя, он без ума от тебя. Это же видно невооружённым глазом. И материально Стас вполне способен тебя обеспечить. Он и так хватается за все проекты. А уж если вы поженитесь, и вовсе будет носом землю рыть ради тебя.

– Пап, вообще-то, я хочу поближе свести его с Ариной.

– Зачем?

– Чтобы ему не было так тоскливо, когда я выйду замуж за другого.

– Опаньки!

– Да, папуль, Аришка всё равно одна. И я уверена, они со Стасом сумеют поладить.

– Ладно, оставим на время твою безумную затею свести подругу со своим парнем и перейдём к главному вопросу. За кого ты собралась замуж?

– Вадим планирует сделать мне предложение, – выпалила Илона.

– Вот как, – удивлённо приподнял бровь отец.

Илоне показалось, что его удивление было наигранным, или ей хотелось так думать.

– Да, пап, и я намерена его принять, потому что… Вадим – просто супер!

– Это он сам тебе сказал? Не то, что он супер, разумеется, а о предложении.

– Нет, – опешила Илона. – Я случайно услышала, как он говорил об этом со Стасом.

– Нормальный ход! И как повёл себя Стас?

– Призывал действовать смелее, – хохотнула девушка.

– Дочур, а со Стасом всё в порядке?

– Успокойся, пап! Вадим наверняка не сказал, кому хочет делать предложение. Просто намекнул, что собирается жениться.

Илона не стала выспрашивать у отца подтверждение, что Вадим заручился его поддержкой. Надеялась, сам раскроет карты, но он молчал. Она прекрасно знала, что бесполезно вызывать его на откровенность, если сам не захочет рассказать. Не помогали ни лесть, ни хитрость со стороны дочери. Поэтому девушка терпеливо ожидала дальнейшей реакции отца.

– Знаешь, – задумчиво произнёс Матусевич, – я по меньшей мере озадачен, если не сказать больше. Получается, Вадим не в курсе твоих встреч со Стасом? Полагаю, это исключено. Они же друзья или, во всяком случае, приятели. Не может такого быть, чтобы Стас ему не сказал.

– Пап, конечно же, Вадим знает обо мне и Стасе!

– Тогда тем более непонятно.

Илона перевела дух, собираясь с мыслями. Ей казалось, будто отец, который наверняка беседовал о женитьбе с Вадимом, немного издевается, испытывая её либо провоцируя. Тем не менее ответить решила честно.

– Папка, ты только не смейся надо мной, ладно?

– Илонка, вообще-то, я и не собирался.

– Так вот, пап, – заволновалась девушка, – просто послушай меня внимательно и не перебивай! Хорошо?

– Конечно, я же пообещал, – ответил слегка недоумевающий отец.

– Пап, он – необыкновенный! Вадим – самый настоящий принц, о котором мечтают абсолютно все девушки, даже если и не признаются в этом сами себе. И он, видишь ли, друг, каких мало. Вадим понемногу подготавливает Стаса, но не говорит ему всего до конца.

– Вот это мне как раз и непонятно, – не выдержал Матусевич.

– Что тут непонятного? Вадим не может быть уверен в моём согласии. Он же понятия не имеет, как я на самом деле к нему отношусь. И в случае отказа поймёт, что я люблю Стаса, и уйдёт в сторону, чтобы нам не мешать. Хотя, – хитро улыбнулась Илона, – я не буду против, если Вадим проявит настойчивость.

– И как ты себе это представляешь? Затеет драку со Стасом?

– Пап, почему сразу драку? Разве нет других способов? Будь спокоен, Стас при этом точно не пострадает.

– У меня создалось ощущение, дочь, что всё это либо запутано, либо притянуто за уши. Ладно, оставим пока Стаса в покое. Давай-ка поподробней о Вадиме. Он говорил тебе, что любит? Или что ты ему нравишься?

– Пока нет. Знаешь, пап, – заторопилась с объяснениями Илона, – в этом не было необходимости.

– Впервые слышу, чтобы девушке не хотелось услышать признание в любви.

– Не в этом дело! – начала раздражаться девушка. – Как ты не понимаешь? Он такой деликатный…

– Осторожный, хочешь сказать?

– Осторожный, только не в чувствах!

– А в чём?

– В отношении к созданию семьи. Он очень серьёзно к этому подходит. Вадим не раз повторял при мне, что мужчина не имеет права создавать семью, пока не сможет обеспечить жену и будущих детей.

– Вот как! – с большей степенью заинтересованности произнёс отец.

– Именно! Вадим говорит, что непременно должен привести любимую женщину в свой собственный дом.

– Он у него есть?

– Понятия не имею, пап. Мне всё равно! Я же говорю тебе, что люблю его! Он умный, деликатный и такой красивый. Всегда поднимается, когда я захожу к ним в кабинет.

– Может, он всего-навсего воспитанный молодой человек? Хочешь сказать, Стас не поднимается при твоём появлении?

– Стас подскакивает, но не потому, что воспитанный. Просто он рад меня видеть, только и всего.

– Считаешь, этого недостаточно? И в то же время готова принять вежливость Вадима за любовь? Девочка моя, ты заблуждаешься!

– Нисколечко! И вежливость тут совершенно ни при чём. Пап, видел бы ты, как он на меня смотрит! Просто восторг! Я даже не знаю, как ещё выразиться. Говорю тебе, он принц благородных кровей. Точнее и не скажешь.

– Хорошо, – вздохнул отец, – принц так принц. А ты собираешься и Вадима к нам пригласить?

– Конечно, пап, это самое главное! Я хочу, чтобы он сделал мне предложение в присутствии всех наших близких. Пусть Лианка позеленеет от злости, увидев, какой мужчина мне достался. И после того как она окрутила Илью, пусть больше не говорит, будто на свете не осталось достойных неженатых мужчин.

– Илона, ты ведёшь себя словно ребёнок, который заставляет родителей подарить ему дорогую игрушку на день рождения в детском саду среди группы детей.

– Я не ребёнок, папочка, – сурово отметила Илона, – а взрослая женщина. Я люблю Вадима и хочу прожить с ним всю свою жизнь.

– Дочка, а ты не думаешь, что Стасу будет тяжело? Давай не будем приглашать его!

– Пап, как ты себе это представляешь? Всех пригласить, а Стаса нет? И потом, чем скорее узнает обо всём, тем лучше. Так он быстрее с этим справится. Уверена, Арина ему поможет. Она девушка добрая и умненькая. Сумеет найти подход к бедному Стасу, не позволит натворить глупостей.

– А ты не боишься какой-нибудь неожиданной выходки со стороны Стаса после публичного предложения Вадима?

– Нет, папуль, – уверенно ответила Илона, – он на это не способен. Стас будет тихо страдать. У него не тот характер, чтобы затеять драку или выкинуть что-либо вульгарное.

– Ну-ну, – задумчиво постучал пальцами по поверхности стола отец, осознавая справедливость слов дочери, поскольку и сам придерживался в отношении Плотникова подобной точки зрения. – А если Стас всё узнает до Нового года?

– Тогда, – беспечно пожала плечом Илона, – у него будет возможность отказаться от приглашения. Вот и всё!

– А если Вадим сделает тебе предложение ещё до праздника?

– Это будет замечательно!

– А как же твоя идея устроить грандиозный спектакль перед родственниками? – спрятал ухмылку в уголках губ Игорь Владимирович.

– Я попрошу Вадима повторить, – затаённо улыбнулась дочь. – Надеюсь, после моего согласия он не будет против.

– Значит, договорились? – подвёл черту под разговором слегка озадаченный отец. – Ты передаёшь приглашение Арине, а я приглашаю Стаса и Вадима.

– Папулечка, ты прелесть, – вскочив, Илона перегнулась через стол и чмокнула отца в щёку.

Глава 2

Илона мигом спустилась на третий этаж, чтобы пригласить подругу на новогоднее празднование, до которого оставалось меньше двух недель.

Арина работала ведущей на радио в компании, объединяющей несколько средств массовой информации. Десять лет назад десятиклассница Арина оказалась на радиостанции, услышав о конкурсе ведущих, и была принята, поскольку отличалась от остальных претендентов на должность грамотной речью и глубоким голосом, очаровывающим с первых секунд его звучания. Успешно совмещая работу на радио с обучением на филологическом факультете педагогического университета, Арина получила специальность учителя. Но так и оставалась «голосом» одной из популярнейших радиостанций города.

Множество городских радиостанций, не входящих в состав холдинга, неоднократно пытались переманить неповторимую ведущую. Однако руководитель держал руку на пульсе событий, в корне пресекая такие посягательства. Арине Дивеевой неизменно назначалась максимальная должностная ставка, регулярно начислялись премии и выплачивались гонорары за озвучивание рекламы. Безусловно, это были не супердоходы, но зарплату девушка получала намного выше той, на которую могла рассчитывать, работая в школе.

Индивидуальность известной ведущей заключалась в том, что, в отличие от остальных диджеев, выпускающих в эфир музыку, рекламу и принимающих заявки на поздравления, Арина в буквальном смысле слова владела эфиром. Не заполняя пустяковой болтовнёй перерывы между музыкальными композициями, девушка увлекала радиослушателей, проявляла живой интерес к рассказанным слушателями историям. При этом она не подстраивалась, не заигрывала, но и не заставляла подозревать, будто относится к ним без должного уважения и насмешливо. Арина удивительным образом располагала к себе радиослушателей. Тон проведения эфира напрямую зависел от её настроения. Иногда он бурлил и искрился весельем, порой исходил печалью и грустными размышлениями, а временами приобретал черты философских рассуждений. Но никогда радиослушатели не ощущали равнодушия со стороны ведущей. Арина вертела ими, словно ребёнок, с увлечением изучающий новую замысловатую игрушку. Задавая вопросы дозвонившимся в прямой эфир, девушка не только выясняла их музыкальные предпочтения, но и раскрывала людей, которые начинали говорить о своих чувствах, об отношении к любви и многому другому. И всё это происходило в строгих временных рамках формата радийного эфира, не ущемляя музыкальную составляющую и не накладываясь на рекламу.

Реклама как раз и являлась тем основным преимуществом, ради достижения которого за Ариной «гонялись» другие радиостанции. Заказывающие рекламу предприятия шли в буквальном смысле на Дивееву. Шквал звонков слушателей в те дни, когда Арина вела эфир, кардинальным образом влиял на продаваемость рекламного времени.

Илона и Арина подружились в выпускном классе. Арина училась в одной из школ с наиболее сильным педагогическим составом, которая находилась рядом с домом, где жили Дивеевы. Илона перешла сюда после того как со скандалом покинула платное учебное заведение, где, как ей казалось, не уделяли соразмерного оплате внимания.

Арина стала первой и единственной подругой Матусевич. Окружающих удивляло, что явилось связующим звеном между такими разными по характеру девушками. Дивеева до момента встречи с Илоной ни с кем близко не сошлась. При всей доброжелательности девушка всегда держала дистанцию и категорически не хотела делиться своими мыслями и переживаниями. Это выглядело противоестественным для окружающих, вызывая обиду. Поэтому все считали Арину гордячкой, полагая, будто она относится к людям с пренебрежением.

Причиной закрытости девушки оказалось полудетское огорчение. В возрасте одиннадцати лет Арина поделилась с одноклассницей, сидевшей с ней за одной партой, восторгом, который она испытывала по отношению к мальчику из параллельного класса. В тот же день так называемая подружка поспешила сообщить об этом мальчику в присутствии его друзей. Увлечённый обсуждением компьютерной игры, парнишка отмахнулся от известия. А свидетельницы разговора – девочки из параллельного класса – сделали Арину объектом насмешек. К всеобщему изумлению, она отнеслась к издевательству довольно равнодушно, во всяком случае, так выглядело со стороны. Девочка не злилась, не плакала, не огрызалась. Арина всего лишь отстранилась ото всех, прекрасно чувствуя себя в одиночестве. Вскоре легкомысленная соседка по парте перешла в класс с математическим уклоном, а все остальные забыли о произошедшем с Ариной. Кроме неё самой.

Именно поэтому девушке пришлась по нраву работа на радио. С необычайным ощущением душевного комфорта и доброжелательным интересом Дивеева принимала звонки, выслушивала откровения радиослушателей, внимательно расспрашивала их, пыталась утешить, порадовать либо встряхнуть в режиме короткого эфирного времени, приходившегося на каждого из них. При этом она с удовлетворением отмечала: никому из позвонивших нет дела до того, что чувствует сама Арина, ни одному человеку не придёт в голову требовать от неё ответной откровенности.

Когда в класс пришла Илона, всем стало совершенно ясно, что именно она является настоящей гордячкой, а совсем не Арина. Проигнорировав недоброжелательно настроенных одноклассников, Матусевич потянулась к Дивеевой, удивительным образом сразу ощутив её расположение. Арина с благожелательным участием отнеслась к Илоне, для которой существовала единственная тема разговоров – она сама. Благодарная Илоне, что она не пытается влезть в душу, не требует взамен на свои откровения ответных рассказов, Арина чувствовала себя с ней спокойно и безопасно. Девушка прикрылась обретённой подругой, словно щитом, от навязчивого стереотипа, гласившего, будто надо непременно с кем-нибудь проводить время, сплетничать. В отношениях двоих главенствовали события жизни и чувства Илоны. И это полностью устраивало обеих. Арину даже в большей степени.

Осторожно заглянув в выпускающую аппаратную радиостудии, Илона поймала приветливый кивок Арины, приглашающей её пройти в помещение, оборудованное пультами для выпуска в эфир музыки и рекламы.

– Аришка, – яростным шёпотом заверещала Илона, – как здорово, что ты сегодня работаешь! А то я не вытерпела бы до вечера!

– Привет, Илона, – улыбнулась миловидная девушка со стрижкой «короткий боб» на тёмно-русых волосах, в бледно-голубой водолазке из тонкого кашемира и узких джинсах. – Заходи, до половины первого Москва вещает, моего эфира нет.

– Ой, привет, – опомнилась Илона.

– Садись, – кивнула Арина в сторону небольшого диванчика, на котором ведущие отдыхали во время ночных эфиров, когда удавалось выкроить несколько минут и сменить кресло за пультом на более удобное место.

– Нет, Ариш, я ненадолго, – отказалась Матусевич, намереваясь, передав подруге приглашение, вновь вернуться в мастерскую в надежде застать там Вадима.

– Ты чего сияешь? – невольно улыбнулась Арина.

– Ой, Ариш, тут такие дела намечаются!

– Что за дела?

– Мы с тобой потом подробно поговорим. А пока приглашаю тебя к нам на Новый год! Вернее, приглашает папа. И мамуля, конечно, будет рада.

– Илон, ты меня врасплох застала с приглашением, – растерялась Дивеева, у которой не было определённых планов на новогоднюю ночь, однако теплилась смутная надежда.

– Аришка, отказ решительно не принимается! Во-первых, ты же не лишишь мамулю удовольствия похвастаться новыми куклами!

– Растерзанными и обновлёнными? – рассмеялась девушка.

– Ага, – довольно кивнула Илона. – Ведь отделкой наших апартаментов тебя не удивить. Ты у меня не по этому делу.

– Это точно. Но ты ведь подскажешь, на что обратить внимание, чтобы Людмиле Леонидовне было приятно?

– Не парься, Ариш, забей на это. Там другое намечается!

– Что? – оживлённо спросила подруга.

– Пообещай, что придёшь, ладно? Мне непременно надо, чтобы ты была рядом в такой день.

– Говори, что намечается-то. А то умру от любопытства.

– Так ты придёшь?

– Как я могу бросить Людмилу Леонидовну с её куклами на растерзание Лиане? Кстати, Лианка с Ильёй будут или умчатся за границу?

– Будут, – подтвердила с непонятной для Арины гордостью Илона. – Все будут! И братец с женой, и тётушка моя любимая с мужем, и двоюродный брат с молодой невестой. Все должны присутствовать на таком торжестве!

– Илон, так что мы собираемся праздновать, помимо Нового года? – улыбалась Арина, предположив, будто подруга наконец-то позволила давно влюблённому в неё Стасу предложить ей руку и сердце.

– Ты не ответила, что согласна прийти.

– Скорее всего, я приду.

– Что значит «скорее всего»?

– Просто мне надо кое-что уточнить. Возможно, я попрошу тебя о приглашении ещё для одного человека.

– Аришка, – завизжала Илона, – и ты?

– Что значит «и ты»?

– Похоже, у тебя намечается на новогоднюю ночь то же самое!

– А что всё-таки намечается у тебя?

– Вадим собирается сделать мне предложение, – выпалила наконец Илона.

– Вадим… – сглотнув ком в горле, Арина уставилась на подругу широко раскрытыми тёмно-голубыми глазами.

– Да, – подтвердила сияющая Илона, – Вадим Литвинов!

– А как же Стас? – с заминкой проговорила Дивеева.

– Стас? Да никак, – пожала плечами Илона и беспечно рассмеялась. – Я же ему ничего не обещала. Попереживает и перестанет. Конечно, не хочу, чтобы он долго убивался, поэтому и собиралась отвлечь его немного. Тебя вот хотела попросить, чтобы ты занялась им. У тебя же всё равно никого нет. Но если ты с парнем намеревалась прийти, тогда я Стаса приглашать не буду.

– Нет-нет, – поспешила убедить её Арина, – какой там парень! Так, несерьёзно.

– Точно? – с сомнением переспросила Илона, впервые обратив внимание на эмоциональное состояние растерявшейся подруги.

– Точнее не бывает, – заверила Арина, справившись с собой. – Приглашай, пожалуйста, Стаса. И я непременно буду.

– Так я точно твоих планов не нарушу? – продолжала Илона.

– Точно, – кивнула Дивеева.

– Спасибо, Аришка, – обняв, затормошила её Илона, проявив не свойственную ей прежде ласковость по отношению к подруге. – Ладно, я пошла.

– Илона, – окликнула Арина, задав следом вопрос, не дававший ей покоя: – А когда Вадим сказал тебе об этом?

– Он с отцом поговорил, что предложение собирается делать, – обернулась около двери Илона. – Представляешь, – шагнула она к подруге, – какой деликатный, старомодный даже, – хихикнула девушка. – Согласись, сейчас такие редко встречаются, правда?

– Это уж точно, – почти безуспешно пытаясь скрыть сарказм в голосе, проговорила Дивеева. – Уникальный экземпляр!

– Он классный, Аринка, – мечтательно закатила глаза Илона.

– Скажи, а ты к Стасу совсем ничего не чувствуешь?

– Понимаешь, – задумчиво произнесла Илона, – к Стасу я привыкла за эти три года. Как бы хорошо мне с ним ни было в постели, но я без него не скучаю. Позвонит, поговорю, а сама звонить забываю. Думаю, чего без толку трезвонить, завтра увидимся.

– А с Вадимом у тебя как?

– Вадим мне сразу понравился, как только в мастерскую пришёл. Но он всё время такой отстранённый был. Вернее, это я так считала. А на самом-то деле просто у него такая врождённая деликатность.

– Илона, – печально уточнила Арина, – а тебе не кажется, будто он собирается жениться из меркантильного интереса?

– Почему мне должно так казаться? – улыбнулась Илона.

– Не настораживает, что он сразу заговорил о браке с твоим отцом, а не с тобой? Тебе-то он сказал, что любит?

– Ариш, в этом-то и вся фишка, – засияла Илона.

– В чём?

– Как ты не понимаешь? Я же тебе объясняю, насколько Вадим обходительно себя повёл. Если бы он начал обхаживать меня, это и было бы первым признаком его материального интереса. Окрутил девушку – и дело в шляпе, топай к папе, – рассмеялась Матусевич. – А он влюбился и собирается просить моей руки…

– Не зная при этом, что ты испытываешь к нему?

– Совсем не догадываться он не может, – лукаво улыбнулась Илона.

– Подожди, – внезапно осенило Арину, – а как ты вообще узнала, если он с тобой не говорил?

Илоне внезапно пришла в голову мысль утаить от подруги, каким образом узнала о намерении Вадима.

– Отец сегодня сказал.

– Надо же, – изумилась Арина. – А про Стаса отец спрашивал?

– Само собой.

– И что ты?

– Сказала, что люблю Вадима, а Стас…

– Прям-таки и любишь?

– А что тебя удивляет?

– Ты просто никогда не говорила.

– Я говорила, что нравится. Разве ты не помнишь?

– Помню, но это совсем другое дело. Говорила, будто вы взяли на проект парня. И что он – классный, но чтобы полюбить…

– Хочешь сказать, на это требуется время?

– Н-не знаю, – замялась Арина, – наверное, не всегда.

– Вот и у нас так получилось. Понравились друг другу, а потом вспышка и любовь! А ты чего так разволновалась? За Стаса, что ли, переживаешь? У тебя будет возможность его утешить.

– Илона, прекрати, – осадила её Арина.

– Прости, пожалуйста, – опомнилась Илона. – Просто ты так напряглась.

– Это ты меня извини, – примирительно сказала Дивеева, уверенно подчеркнув следом: – А переживаю я не за Стаса.

– Спасибо, что волнуешься за подругу! Но у меня всё будет отлично! Надеюсь, тебе не придёт в голову отказаться от приглашения?

– Разумеется, нет, – уверенно произнесла Арина, затаённо улыбаясь. – Я не собираюсь пропустить предложение руки и сердца единственной подруге.

Глава 3

– Вадим, привет! – раздался в телефоне радостный голос Стаса.

– Привет, Стас! – с заминкой ответил Вадим.

– Опять с этим торговым центром паришься? – почувствовал отстранённость приятеля Плотников.

– Ага, с ним.

– Что, Данила-мастер, не выходит у тебя каменная чаша? – попытался он подбодрить друга шуткой.

– Не выходит, – воскликнул Вадим, – хоть ты тресни! А как ты угадал про чашу?

– Да не угадывал я ничего, – оторопел Стас. – Просто так пошутил.

– А попал в точку, – усмехнулся Литвинов.

– То есть?

– Крыша у этого торгового центра предполагается в виде перевёрнутой овальной чаши.

– Ничего себе! – изумился Стас. – Огромное здание и под такой формы крышей!

– В этом и состоит главная проблема. Никак не сконструирую оптимальное расположение металлоконструкций.

– Кто же выдумал такую дурацкую форму?

– Заказчик, разумеется. Форма не дурацкая, наоборот, самая безопасная для такого рода строений. Вот только сконструировать её оказалось непросто. Начали турки, потом передали москвичам. Теперь вот объявили конкурс в нашем городе.

– Ничего себе, какие проектанты были! И ни у кого не получилось?

– Представь себе, нет.

– А Сергей Иванович смог бы?

– Папаня? Во-первых, он сейчас с металлургическим комбинатом плотно завязан. А во-вторых, я взялся за проект в расчёте на самостоятельность. Папа смотрел одновременно со мной. И мы оба пришли к выводу, что корпеть над ним, делая расчёты, бесполезно. Нужна оригинальная идея, своего рода фишка.

– Вадим, я бы помог, только, сам знаешь, не силён в металлоконструкциях.

– Да что ты, Стас! Спасибо, конечно, только у тебя самого на работе дел хватает. Да и необходимости такой нет. Я сам прикидываю, но озарение пока не пришло.

– Напрягаешь «Автокад»?[1]

– Мозги напрягаю, но пока мимо. Рассматриваю различные варианты. Не складывается и всё тут.

– А сроки?

– Жёстких сроков нет. Проект в первую очередь творческий. Заказчик намекнул, будто над ним работают одновременно несколько исполнителей.

– А нельзя изменить конфигурацию кровли?

– В том-то и дело, что нет. Заказчик упёрся, считая подобную форму наиболее безопасной.

– В чём же безопасность, – усмехнулся Стас, – если её даже разработать никто не может? Разве раньше не было подобных конструкций?

– Таких – нет. Москвичи попытались взять за основу что-то типа циркового купола. Заказчик разнёс их в пух и прах. А по турецкому проекту он даже сделал модель и продемонстрировал на её примере возможные риски обрушения. Оказывается, заказчик не просто автор идеи, а довольно опытный конструктор.

– А чего же тогда сам не делает этот проект, если такой опытный?

– Видишь ли, получается, опыт для данного проекта – штука практически бесполезная. Он это прекрасно понимает и говорит, будто ищет свежую струю в среде проектантов.

– Значит, опыт Сергея Ивановича не пригодится?

– Отец сказал, нет. Меня-то он всё-таки кое-чему научил.

– Да уж, Вадим, неплохо было бы поднять этот миллионный проект. Деньги серьёзные.

– Забыл тебе сказать, Стас, вознаграждение увеличили до полутора.

– Да ты что? Вот здорово!

– Дело за малым, – рассмеялся Вадим, – осталось только проект разработать – и полтора миллиона мои. В стоимость входит, разумеется, не только кровля, а весь комплекс. Но, как ты понимаешь, всё остальное не составляет проблем. Главное – крыша.

– У тебя точно получится, Вадим! Я в тебя верю!

– Спасибо, Стас!

– Сможешь тогда первый взнос за дом внести.

– Взнос я бы мог ещё в прошлом году внести. У меня полтора уже есть.

– А чего же ты?

– Да не успел, замотался с проектом на комбинате. Там тоже серьёзный был и, главное, срочный. Мы с папаней вдвоём еле успели. Сутками от ноутов головы не поднимали. А потом я передумал покупать дом в пригородном посёлке. Решил взять квартиру в малоэтажке на Мирном. Там в доме всего четыре квартиры, с коммуникациями дело обстоит получше, чем в посёлке, где я раньше присмотрел. Ты же знаешь, такой дом, как у брата или родителей, я ещё долго не смогу себе позволить. Вот и решил квартиру взять.

– Да уж, обустраивайся быстрей да на Аринке женись. А то, смотри, надоест ей ждать, выйдет за кого-нибудь другого.

– Выйдет, значит, не судьба.

– Вадь, надоел ты уже со своим пессимизмом!

– Стас, при чём тут пессимизм? Не могу я семью создавать на пустом месте, не обеспечив жену и будущих детей жильём.

– Надо же, как тебе бывшая голову задурила!

– Хватит, Стас, прекрати о ней!

– Как же не говорить, если ты любую девушку под её мерку подгоняешь! Подумаешь, бросила тебя одна зараза, так ты теперь всех такими считаешь!

– Стас, ведь она была не так уж и не права.

– В чём, Вадь? Что ждала от двадцатилетнего парня брюлики в подарок и трёхэтажный дом в день свадьбы?

– Это было её право. И совершенно нормальное желание по поводу дома.

– Но не в двадцать же лет!

– У Сашки уже в двадцать пять была собственная квартира и двое детей.

– Сравнил. Брат твой кто? Лучший программист. Тут без вопросов. Я и сам твоего Сашу уважаю. Всего добился самостоятельно. Он, кстати, сколько в Москве поработал? Полгода, кажется, прежде чем вернулся в область?

– Да, сказал, что в Москве растить детей невозможно. Природа нужна. А Саша сейчас дистанционно работает. И дом у него, и детей уже четверо.

– Всё это хорошо, Вадька, только ты всех девушек под одну гребёнку не меряй. В особенности Аринку. Она у тебя классная! Давно бы женился и голову девчонке не морочил. Вы же любите друг друга, так чего тебе не хватает?

– А ты сам чего на Илоне не женишься?

– Она пока детей не хочет, а жениться я ей давным-давно предложил. Но твёрдо решил: на Новый год ей ещё раз предложение сделаю. Уже официально, в присутствии родителей.

– Когда мы в гости к ним пойдём, что ли?

– Ну да, – смущённо подтвердил Стас. – Уж при родителях она точно не отвертится.

– Откровенно говоря, я не хотел идти. Собирался вдвоём с Аринкой Новый год встретить. Но неудобно Игоря Владимировича обижать. Он от чистого сердца пригласил. А теперь-то уж точно пойду, чтобы твоё предложение не пропустить.

– Насмехаешься, Вадимон?

– Нисколечко, – рассмеялся Литвинов. – Надо же знать, как это делается, прежде чем Арину замуж звать. Вот на тебя посмотрю.

– Да ты за столько лет всё позабудешь!

– Что ты имеешь в виду?

– Пока хату купишь, пока ремонт, то да сё. У нас с Илонкой уже куча детей родится. А ты всё сомневаться будешь, согласится ли Арина, если у тебя квартира окажется не триста квадратов, а всего двести.

– Стас, хватит грузить меня!

– А ты не грузись! А пораскинь мозгами. Отключись от своего проекта. Я просто понять не могу, чем тебя не устраивает родительский дом? Три этажа почти в центре города. У тебя на втором своя кухня, ванная, две комнаты. Что ещё надо для семьи?

– Стас, – сурово оборвал его Вадим, – будет так, как я решил. На Арине женюсь, когда у меня появится собственное жильё.

– По-твоему, получается, мне и вовсе не светит получить согласие Илоны. У меня-то в активе всего лишь обычная двушка.

– Я не могу решать за тебя.

– Нет, всё-таки как считаешь? Походу, мне и предложение не стоит делать?

– Сам-то не грузись! Ты года три с Илоной?

– Ну да.

– И не успел понять, как она отнесётся к твоему предложению?

– Честно говоря, – погрустнел Стас, – не знаю. Зато уверен, – воодушевился приятель, – Арина с восторгом отнесётся к твоему предложению. Она же без ума от тебя! Разве ты не видишь? И уж ей-то наплевать, есть у тебя свой дом или нет.

– Хорош, Стас, – примирительно, но неумолимо ответил Вадим. – Приходи к нам, покачаемся в тренажёрке! Я как раз от проекта отвлекусь.

– Не, Вадь. Давай завтра, как договаривались. Сегодня не смогу. Кстати, звоню тебя в клуб позвать. Вместе с девчонками. Пойдём, заодно развеешься! Ты же ни разу с нами не ходил. Всё тебе некогда, вечно в запаре.

– Нет, Стас, в клуб не получится. Часок на тренажёрах – это одно, а зависать допоздна в клубе – не вариант. Помимо торгового центра, у меня два мелких проекта, тысяч по семьдесят каждый. Отец за такие не берётся, а мне в самый раз. Особенно когда их много. Они не настолько трудоёмкие, как «чаша», но время отнимают.

– Как знаешь. А я с девчонками схожу. Илона хотела посмотреть на таинственного парня подруги. А то она уже не верит. Меня достаёт. А с меня Аринка слово взяла, чтобы не раскалывался раньше времени. Только не знаю зачем.

Вадим не поддержал разговор о взаимоотношениях Арины с подругой, и Стасу ничего не оставалось, как продолжить.

– В общем, пусть Аринка развеется, пока ты корпишь над проектами. Привет ей передать? – ухмыльнулся Стас.

– Друг, что-то слишком ты заботишься о моей девушке.

– Разве? – невинно уточнил Стас.

– Не прикидывайся! Сколько ты мне в последнее время по ушам ездишь насчёт Арины? Походу, сам к ней неравнодушен.

– Просто я к Арине реально хорошо отношусь. За что только она такого упрямого и бестолкового любит? А ревновать мне следует.

– К кому это? – удивился Литвинов.

– А кто при появлении Илоны подскакивает как ужаленный?

– В смысле «подскакивает»? А что тут особенного? Вежливость. Не более того. С ней иначе невозможно. Она у тебя какая-то рафинированная. Кажется, довольно капризная.

– Есть немного, – с улыбкой, которую Вадим ощутил даже по телефону, согласился Стас. – Но она такая красивая…

– Просто ты её очень любишь, – с уверенностью заключил Литвинов. – Давай, Стас, счастливо вам повеселиться!

– Пока! До завтра, Вадим!

– До завтра, Стас!

Арина отказалась пойти вместе с Илоной и Стасом в клуб. Она никак не могла опомниться после сообщения подруги, что Вадим собирается сделать ей предложение.

«Этого просто не может быть, – недоумевала девушка. – Илона что-то не так поняла! Хотя ей отец сказал. Это же надо! Мне ни слова о женитьбе, а Илоне сразу решил предложение сделать! Неужели дело в том, что мы с ним почти сразу стали близки, а Илона держит на коротком поводке? Не может он не знать про неё со Стасом. Ничего не понимаю! Материальный интерес? Вадим то и дело говорит про собственное жильё. Что это? Отговорки, чтобы не жениться? Какая же я глупая! При чём тут материальный интерес? Влюбился он в Илону, вот и всё! Интересно, как бы она поступила, если бы знала, что мы с Вадимом… А что мы с Вадимом? Любим друг друга? Не тут-то было! Любил бы, не женился бы на Илоне! И не имеет значения, знает о нас Илона или нет».

В отличие от девушки, её подруга и Стас замечательно провели время. Взволнованная перспективой предстоящего предложения, в клубе Илона пребывала в состоянии весёлого возбуждения, а после полуночи, к величайшему удовольствию Стаса, уехала к нему домой до утра. Уже наступила суббота, и молодым людям не было необходимости спешить на работу. Завтракая после проведённой вместе ночи, Илона с сожалением поглядывала на суетившегося в кухне Стаса. Поджаривая для неё хлеб в тостере и подливая кофе, молодой мужчина окидывал возлюбленную восторженным взглядом.

Илона тем временем размышляла: «Как с ним приятно! Жаль, что я не смогу оставаться любовницей Стаса, когда выйду за Вадима! Почему нет? О чём это я? Стас ни за что не согласится. Да и кто знает, вспомню ли я о нём, после того как пересплю с Вадимом. Судя по всему, он изумительный любовник. А Стас… Его Аринка утешит. У неё же всё равно никого нет. Стас говорил, будто видел её с парнем, даже собирался вчера их вместе с нами позвать. Но, как всегда, ничего не вышло. Выдумывает Стас, никого у неё нет. Неужели она бы мне не сказала?»

Арина не спала всю ночь, то принималась плакать, то, обессилев от рыданий, лежала неподвижно и думала о предательстве Вадима. Утром насилу дождалась, чтобы не побеспокоить его раньше десяти часов. Едва стрелка достигла ожидаемой цифры, Арина набрала номер Литвинова. Голова раскалывалась после бессонной ночи, и ни одной мысли не приходило, как следует начать разговор. В результате девушка смогла только жалобно выдавить:

– Привет…

– Привет, Ариша, – радостно, но несколько торопливо отозвался Вадим.

– Не разбудила?

– Нет, что ты! Честно говоря, даже не ложился. Торопился проект доделать. А ты с Илоной и Стасом нормально повеселилась?

– Я не ходила.

– Вот как. Стас говорил, Илона тебя звала.

– Звала, – тускло ответила Арина. – Только мне без тебя не хотелось. Ты же давно обещал вместе пойти. И всё никак не получается.

– Аринка, прости! До Нового года точно не выйдет. Мне ещё один проект надо срочно доделать. А в понедельник придётся в командировку в Старый Оскол смотаться вместо отца. Папаня на комбинате завяз, не сможет вырваться.

– И сегодня не приедешь? – тихо спросила Дивеева.

– Прости, Ариш, никак!

– Тебе хотя бы немного поспать надо.

– Какое там поспать! Проект надо закончить. Если только прямо за ноутом усну, – улыбнулся Литвинов.

– Вадим, нельзя же сутками не спать!

– Ничего со мной не сделается. Сейчас надо момент ловить. В конце года многие конторы стараются деньги освоить, заказы делают. Надо иметь запас на случай, если придётся сидеть без работы.

– Вадь, вы с отцом никогда не останетесь без работы. Таких спецов, как ты и Сергей Иванович, можно по пальцам пересчитать.

– Аринка, это же замечательно, когда много работы! Мужчина должен зарабатывать, семью обеспечивать. Скажи, разве я не прав?

– Прав, конечно, – грустно согласилась Арина. – Только, Вадь, – у девушки от тоски неожиданно осип голос, – я очень скучаю.

– Не обижайся, пожалуйста! Давай я завтра попробую вырваться к тебе на часок.

– Нет, Вадюш, таких одолжений мне не надо, – отвердела голосом Арина. – К тому же завтра я работаю. Завершай свой проект и не забывай отдыхать.

– Арин, зачем ты про одолжение?

– Прости, – торопливо извинилась она. – У меня временами возникает такое чувство, будто я тебе навязываюсь, отвлекаю, мешаю.

– Ариш, не говори ерунды! Ты прекрасно знаешь, я тебя люблю!

– Не уверена.

– Ну хватит, – безжалостно перебил её Вадим, – давай отложим выяснение отношений до другого раза.

– Может, нет никакого смысла их выяснять, – заключила Арина, с болью подумав о предстоящем предложении Илоне. – Мы и увидимся, наверное, только у Матусевичей.

– Скорее всего, – облегчённо, как показалось Арине, вздохнул Вадим.

– Ладно, счастливо тебе всё доделать. До Нового года!

– Спасибо, Ариш! Не обижайся, ладно? Я тебя люблю!

– Не буду. Пока!

Глава 4

Арина познакомилась с Вадимом чуть больше года назад.

Однажды, возвращаясь домой в одиннадцатом часу в маршрутке, Литвинов услышал позади разговор двух парней.

– Слышь, вон та, глянь, выходить сейчас будет. Прикид у неё…

– Пуховик да джинсы.

– Да не эта, другая! Возле двери. Секи, шуба норковая, сумка. Может, брюлики в ушах, отсюда не вижу.

– Блин, пока эти брюлики пристроишь!

– В сумке бабло есть.

– Сейчас бабки у всех на карточке.

– Бабы всё равно наличку носят. Это у мужиков как не было копья в кармане, так и сейчас нет.

– Ладно, пошли за ней.

Женщина в чёрной норковой шубе, с кожаной коричневой сумкой, с ярко-синим, отороченным золотистой каймой шёлковым платком на голове с интересом посмотрела на молодого человека. Она приметила его сразу, как только тот вошёл в маршрутку пару остановок назад. Рост выше ста восьмидесяти, длинные крепкие ноги в джинсах и стильных зимних ботинках, кожаная тёмно-коричневая куртка с меховым воротником. Головного убора на нём не оказалось. На коротко подстриженных тёмно-русых волосах поблёскивали редкие снежинки, от которых через несколько секунд не осталось и следа. Сейчас, когда у женщины появилась возможность лучше разглядеть его лицо, она с удовольствием отметила тип мужской красоты, который ей всегда нравился. Слегка вытянутый овал немного полноватого за счёт щёк лица, высокий лоб, хорошей формы и средней полноты губы, ровный нос и необычайно доброжелательный, располагающий взгляд тёмно-карих глаз в обрамлении коротких пушистых ресниц. Женщина смутилась, осознав, что не может оторвать взгляд от молодого человека, и только тогда сообразила – он очень похож на её мужа в молодости.

Литвинов выскочил вслед за женщиной и парнями буквально в последний момент, перед тем как захлопнулись двери. До дома ещё три остановки, да и мороз нешуточный, но Вадима необычайно встревожил услышанный разговор. И он решил проводить женщину, следуя на небольшом расстоянии.

Словно почувствовав его взгляд, незнакомка обернулась и, не обратив внимания на приближающихся к ней парней, встревоженно и торопливо ускорив шаги, чуть оскальзываясь на утоптанном, поблёскивающем под освещением уличных фонарей снегу, заспешила по пустынной улице. Парни, решив, будто она ускорила шаг из-за них, без промедления рванули к ней. Нагнав их, Вадим успел оттолкнуть одного, который уже нацелился вырвать у намеченной жертвы сумку. Отлетев вперёд, тот плюхнулся на твёрдый снег, стесав подбородок. Намереваясь, припугнув второго, обратить его в бегство, Вадим недооценил негодяя. Услышав вскрик женщины: «Берегитесь!», Литвинов сумел увернуться от коварного удара. Прежде чем Вадим успокоил нападавшего несколькими ударами, тот успел рассечь ему чем-то острым ладонь правой руки. Этим предметом был осколок керамической плитки. Выронив от неожиданности осколок, неуклюже растопырив руки, налётчик не сделал попытки защититься от града сыпавшихся на него ударов. Незнакомка вновь закричала: «Звоню в полицию!» Её окрик возымел нужный эффект. Через несколько секунд нападавших и след простыл.

– Можете подержать руку на весу? – участливо спросила она.

– Не беспокойтесь, – сказал Вадим, разглядывая рассечённую ладонь и соображая, как остановить кровь.

Прежде чем он успел вытащить из кармана носовой платок, женщина проворно достала из своей сумки пачку влажных салфеток. Немного промокнув кровь двумя салфетками, она приложила к ране остальные. Недолго думая, стянула с себя шёлковый платок и, невзирая на протесты Вадима, перевязала ладонь поверх салфеток.

– Вот, – удовлетворённо сказала она, – кровь немного остановили. До дома хватит, а там дочка сделает вам перевязку.

– Ну что вы! Я не буду вас беспокоить!

– А кого же вы намерены побеспокоить? – с удивлением строго спросила женщина. – Свою жену? Может быть, маму?

– Жены у меня пока нет, – невольно улыбнулся в ответ на её суровый тон Вадим. – А вот мама действительно разволнуется, если увидит.

– Как это, если увидит?

– Я живу на втором этаже частного дома. А родители на первом. Если сумею незаметно проскользнуть к себе, то сам и перевяжу руку.

– Хотите сказать, – неожиданно с насмешкой поинтересовалась она, – что у вас имеются бинты и дезинфицирующие средства?

– Вообще-то, нет, – признался Вадим.

– Вот видите, – с удовлетворением заключила женщина. – Без возражений следуйте за мной. К тому же, – улыбнулась она, – раз вы спасли меня, то просто обязаны довести дело до конца и проводить до самого дома.

– Хорошо, – согласился Литвинов и обернулся, отыскивая свою сумку-планшет, которую выронил в начале драки.

Подобрав её, Вадим с сомнением взглянул на женщину. Почувствовав его колебания, она улыбнулась:

– Не отказывайтесь, прошу вас. Идёмте! Рану действительно надо обработать как можно быстрее. Дочь сделает это намного лучше меня.

– Она у вас медработник?

– Нет, но первую помощь оказать сумеет. Спасибо вам огромное за спасение!

– Спас я, скорее всего, вашу сумку, за которой они охотились.

– Откуда вы знаете?

– Слышал, как они переговаривались в маршрутке.

– Ещё раз сердечно благодарю вас! Извините, не спросила вашего имени.

– Меня зовут Вадим, – представился Литвинов.

– А меня Екатерина Алексеевна. Идёмте, здесь недалеко. Вот пришлось задержаться на работе с бухгалтерской отчётностью. Муж в ночную смену. А то встретил бы меня на остановке. И ведь строго-настрого велел взять такси. Так нет, я беспечно решила, что доберусь без происшествий.

– Не переживайте, всё закончилось хорошо.

– Да, если не считать вашей руки.

– Ничего страшного, заживёт.

– Знаете, Вадим, – задорно улыбнулась Екатерина Алексеевна, – я сначала на этих проходимцев не обратила внимания. Мельком глянула, приняв их за случайных прохожих. А вот вас я ещё в маршрутке заприметила и удивилась, что вы идёте за мной.

– Решили, – улыбнулся в ответ Вадим, – будто это я вас преследую?

– Нет, конечно, – рассмеялась собеседница. – Дело в том, что внешне вы – точная копия моего мужа в юности. Поэтому и удивилась.

Тем временем они оказались перед дверью подъезда. Проворно выудив из сумки небольшую связку ключей, Екатерина Алексеевна приложила один из них к замку домофона. Распахнув здоровой рукой дверь, Вадим придержал её для спутницы. Дверь в квартиру открылась прежде, чем успели позвонить.

– Мама, – отступила, давая дорогу входившим, стройная девушка в серой водолазке и светлых джинсах. Её худощавая фигурка, слегка удлинённая в верхней части тела, неожиданно уравновешивалась бесконечной длины ровными ногами. Стоя на полу в тонких гольфах, девушка от волнения покачивалась, приподнимаясь на носках, словно пытаясь лучше рассмотреть провожатого матери, вслед за ней вошедшего в прихожую. – Как же так? Не отвечаешь на звонки! Папа уже телефон оборвал, спрашивает, где ты!

– Ой, дочь, – Екатерина Алексеевна в поисках поддержки растерянно оглянулась на Вадима, – я действительно не слышала.

Литвинова поразила схожесть тёмно-голубых глаз матери и пытливо разглядывающей его девушки.

– Опаньки, – усмехнулась дочь, – теперь понятно, кем ты оказалась так увлечена.

– Арина, – возмущённо укорила мать, – что ты себе вообразила? Если вы с папой волновались, это не даёт тебе права…

– Мам, ты чего? – расхохоталась дочь. – Я же ничего такого не имела в виду. Просто удивилась, откуда взялся внебрачный сын нашего папки!

Проворно скинув шубу и сапоги, Екатерина Алексеевна вновь обернулась на молчаливо скрывающего удивление Вадима, соображая, что ей следует сделать: приструнить дочь или извиниться за её шокирующую откровенность перед гостем.

– Дочь…

– Мам, разве ты не видишь? – тряхнув тёмно-русыми волосами, Арина устремила взгляд на молодого человека. – Он же выглядит в точности как папа на армейской фотографии.

– Ариша, – опомнилась наконец мать, – все действия по сличению сходства настоятельно прошу отложить на потом. А сейчас, пожалуйста, окажи молодому человеку помощь. Его зовут Вадим, – Екатерина Алексеевна посмотрела на Литвинова. – Кстати, эта прямолинейная девушка – моя дочь Арина. К твоему сведению, Ариша, Вадим защитил меня от хулиганов. А то не видать бы мне сумки.

– Проходите, отважный рыцарь, – приблизившись к Литвинову, Арина осторожно потянула с него куртку, обратив внимание на обмотанную платком матери руку парня. – Мам, папе позвони срочно! Он на работе с ума сходит! – воскликнула она, обращаясь к матери, и успокоила Вадима, которого смутило, что девушка помогает ему снять куртку. – Не напрягайся ты так! Вот, сняли аккуратненько. Повесить можешь сам. Проходи, пожалуйста! Не надо обувь снимать.

Дивеева завершала бинтовать его руку, когда Вадим внезапно почувствовал волнение то ли от тонкого аромата её волос, то ли от внимательного взгляда.

– Спасибо, – чуть хрипло проговорил он. – Ты так ловко всё сделала, даже боли не почувствовал. У тебя есть способность излучать анестезию? – улыбнулся Вадим. – Ты врач?

– Я диджей на радио, а по специальности учитель.

– А где научилась перевязывать раненых?

– С детства умею. На кошках тренировалась.

– На кошках? – рассмеялся Вадим.

– Ага, – улыбнулась Арина, – и на собачках тоже. Брат всё время домой таскал. Они как нарочно ему попадались. Понятно, гонял с мальчишками по подвалам. Макс подберёт на улице раненого зверька, пожалеет и домой тащит.

– Так у вас была куча домашних питомцев? – предположил Вадим.

– А вот и нет, – улыбнулась Арина. – Макс притаскивал питомца и тут же о нём забывал. Он же знал, что у меня зверёк не пропадёт. Я сама их лечила, даже маму не допускала. Она только относила потом к своей подруге, которая в нашем доме живёт. А то у папы на шерсть аллергия.

– Значит, – продолжал хохотать Литвинов, – зоопарк собирался у соседки?

– Не-е-ет, – рассмеялась в ответ Арина, – мы с мамой не настолько жестоки, чтобы жалеть животных за счёт других. Они жили у тёти Томы, пока я их лечила. А потом родители отвозили в деревню к бабушке с дедушкой. А там уж они пристраивали излишки зверья по соседям. Некоторые даже спрашивали: «Не прислали ли Макс с Ариной ещё котёнка или щенка?» Обычная история, – подмигнула девушка, – мы в ответе за тех, кого приручили или вылечили, – вновь расцветая улыбкой, добавила она от себя.

– Подожди-ка, – сообразил Вадим, у которого фраза из «Маленького принца» Экзюпери вызвала определённые ассоциации, – ты действительно работаешь на радио?

– Да, – пожала плечами Арина, назвав радиостанцию.

– Так ты – Арина Дивеева! – воскликнул Литвинов.

– Она самая.

Оба одновременно вспомнили, когда и при каких обстоятельствах прозвучало выражение Экзюпери. Вадим услышал его несколько лет назад, позвонив в прямой эфир самого популярного в городе радиоканала. Сам не осознавал, что заставило сделать звонок. Сперва парня привлёк необыкновенный голос, звучавший в эфире между музыкальными композициями. Услышав доброжелательный отклик девушки, не сразу нашёлся что сказать. Через несколько секунд смятения Литвинов неожиданно попросил у ведущей разрешения вместо очередной композиции задать ей вопрос. Не выказывая удивления, Дивеева согласилась. После этого Вадим спросил, какие слова она могла бы сказать другу, с которым предстоит расстаться. Настроение радиослушателя удивительным образом совпало с эмоциональным состоянием ведущей. В голосе молодого человека послышались такие нотки безнадёжности, что девушка невольно ощутила непреодолимое желание помочь, вытащить его или хотя бы попробовать утешить.

– Иногда, – отозвалась радиослушателю Арина, проницательно уловив причину его переживаний, – в отношениях двоих наступает момент, когда тот, от кого уходят, в последней надежде говорит, будто мы в ответе за тех, кого приручили. Бежит за ним, падая в ноги и цепляясь за «края одежды». А потом, если уходящий, проявив милосердие, остаётся, тот, кто молил, внезапно осознаёт, насколько невыносимо это подобие взаимности, как горько от проявления жалости. И понимает, что от того, кто раньше любил, восхищался тобой, трепетал, осталась всего лишь оболочка, та самая «одежда», за которую ты отчаянно цеплялся. Но почувствовать это подвластно не всем, а только самым сильным. И тогда покидаемый принимает решение отпустить другого. Отпустить ради себя самого, чтобы не утонуть, захлебнувшись в тоскливом потоке сочувствия.

Пытаясь подбодрить позвонившего, Арина удивительным образом принесла успокоение и себе. А ведь буквально вчера ей казалось, будто мир вокруг неё рухнул. Дима Стрельцов оказался первым, в кого она влюбилась по-настоящему. Это была не школьная влюблённость, а чувство, поглотившее её целиком.

Стрельцов занимал должность начальника отдела рекламы. Пока Арина училась в университете, она вела эфир на радио только по субботам и воскресеньям. Редко появляясь на радиостанции, девушка почти не обращала внимания на молодого мужчину, старше её на пять лет, за которым прочно закрепилась слава ловеласа. Весь без исключения женский коллектив – от замужних дам до одиноких девушек – был очарован Стрельцовым. Арина не понимала, что они все находят в мужчине среднего роста и телосложения, с тёмно-каштановыми слегка вьющимися волосами, оттеняющими белую кожу, покрытую едва заметными веснушками. На последнем курсе обучения у Дивеевой появилась возможность чаще работать на радиостанции. Как только она появлялась, Стрельцов, будто намеренно, каждый раз оказывался на её пути. Встречаясь с Ариной, Дима одаривал её ослепительной белозубой улыбкой, похожей на дежурный оскал преуспевающего американского парня, у которого всё окей. Девушка была совершенно уверена, что у ловеласа нет ни малейшего шанса.

Арина пропала, когда однажды вечером за полчаса до окончания эфира Стрельцов зашёл к ней в выпускающую аппаратную. Она мельком глянула на него. Он опустился на диван и всем своим видом показывал, что намерен дождаться завершения эфира. А спустя минуту Арина вздрогнула от прикосновения его губ к своей шее сзади. Она чуть запнулась, заканчивая фразу. Тем же вечером Стрельцов увёл Арину в расцвеченный красками золотой осени парк. Он почти не умолкал на протяжении двух часов, расспрашивая девушку, с мягким юмором рассказывая о себе, читая Арине басни на испанском языке. Он читал, тут же переводил, мастерски изображая при этом персонажей.

Отношения Арины с Димой продолжались около года. Ей казалось, что для Стрельцова она единственная женщина на земле. При встрече на работе он не сводил с неё восторженного взгляда, к великой зависти влюблённых в него поклонниц. Они с Ариной обошли все городские парки, выставки фотографий и живописи, кинотеатры и ночные клубы. Эрудированный, разговорчивый и доброжелательный Дима везде чувствовал себя в своей тарелке, заинтересовывая и развлекая Арину. Вдобавок он каким-то непостижимым образом угадывал момент, когда им обоим становилось невмоготу на людях и нестерпимо хотелось уединиться. В страстном влечении едва успевали добираться то домой к Арине, то в квартиру к одному из друзей Димы, то до ближайшей гостиницы. К себе домой Дима не позвал её ни разу, отговариваясь, что живёт с неработающей матерью, знакомство Арины с которой должно состояться в ближайшее время и в обстановке исключительно торжественной. Но знакомство так и не состоялось.

Всё закончилось буквально в один день, когда в рекламное агентство пришла новая сотрудница на должность ушедшего в декрет менеджера. Не было ни истерик Арины, ни объяснений Стрельцова. Он просто перестал замечать бывшую возлюбленную, окружив вниманием красавицу, самозабвенно смотревшую на него. Тогда Дивеева вспомнила доносившиеся до неё ранее обрывки разговоров о расставании Димы с очередной пассией, которые она обычно пропускала мимо ушей. Теперь сама оказалась в роли бывшей пассии. Улучив момент, когда Стрельцов остался в одиночестве, Арина, переступив через гордость, попросила его вернуться. В ответ он потрепал её по щеке и ухмыльнулся:

– Ариш, я тебя прошу, давай не создавать друг другу проблем. Нам ведь было хорошо.

– Б-было хорошо? – споткнулась на полуслове Арина. – Нам всего лишь было хорошо?

– А что, разве плохо?

– Дима, а слова твои, что любишь, разве они ничего не значат?

– Ариш, зачем так драматизировать? Мне хотелось сделать тебе приятное, только и всего.

– Спасибо, Дим, сделал, – круто развернувшись, Арина ушла. Могла бы поклясться, что ей послышался вздох облегчения Стрельцова.

Первым порывом Арины было уйти с радиостанции, поскольку ей казалось невозможным работать в одном здании со Стрельцовым. Но, преодолев первоначальное намерение, она постепенно переболела, сбросила с себя морок влечения к Диме. Теперь снова казалось странным, что его внешность вызывала такой восторг. Его личностных качеств она старалась не касаться, отдавая должное эрудированности и развитому уму Димы. Наблюдая со стороны, как он обхаживает очередную подружку, Арина с горечью заключила, что никакого рода предостережения не свернут девушек с дороги в глубокий, до краёв наполненный очарованием омут под названием «Дима Стрельцов».

«Надо же, – сокрушалась по ночам Арина, – снова я попалась в ту же ловушку! Почему решила, будто Вадим другой? Что его слова значат больше, чем слова Стрельцова! Дима говорил „люблю“, чтобы сделать мне приятное. А Вадим? Он тоже это постоянно повторяет, но гораздо чаще твердит о необходимости приобрести жильё и построить надёжную материальную основу для семьи. Неужели изменил своим принципам и собирается жениться на Илоне без собственного дома?

Я сама виновата во всём! Почему было не сказать прямо, что для меня это совершенно не важно? Что больше всего на свете я хочу быть с ним! Мы оба не нищие и смогли бы достойно содержать семью и наших будущих детей. Но сказать об этом – означает попросить: „Возьми меня замуж!“ А я никогда не смогу произнести это. Хотя жизни без него не представляю. Надо же! Наши отношения с Вадимом продлились ровно год, почти как и со Стрельцовым. Что со мной не так? С Димой понятно, после меня он сменил уже третью. А сколько их было до того, не хочется даже думать. Но Вадим… Он же не такой. Или точно такой же? Неужели он, как и Дима, легко произносит слова любви, не придавая им никакого значения? Зачем он говорит мне „люблю“, если собирается жениться на Илоне? Неужели всё дело в том, что мы с Вадимом стали близки, а Илона держит себя с ним словно недоступная принцесса? Но Вадим не может не знать, что Илона со Стасом! Стас с Вадимом друзья или, по крайней мере, приятели. Возможно, то, что у Илоны есть кто-то, как раз и заводит Литвинова! Тьфу ты, ерунда какая! Зачем я всё это выдумываю, когда причина лежит на поверхности? Вадим влюбился в Илону, только и всего. А как теперь будет со мной? А со мной, – горько усмехнулась Арина, – по словам Димы, было хорошо. И не более того».

Так и не осмелившись напрямую спросить Вадима об истинных намерениях относительно Илоны и себя, скрепя сердце Арина решила дождаться празднования Нового года у Матусевичей.

Глава 5

– Вета, здорово, что ты приехала пораньше, – обняла Илона высокую женщину с внимательным взглядом тёмно-карих глаз, обрамлённых пушистыми ресницами, под чёрными дугами бровей. – Мне непременно надо рассказать тебе кое-что важное!

– Кажется, я догадываюсь, о чём ты собираешься рассказать, – ласково улыбнулась первая гостья Матусевичей.

– Папуля не удержался? – предположила девушка, помогая тёте снять необычайно лёгкую чёрную шубу из норки, повеявшую на Илону морозным ароматом.

– Нет, – удивилась Иветта, которую все в семье называли по-домашнему Вета, – Игорь мне ничего не говорил.

Иветта – младшая из двух сестёр Игоря Матусевича – была в семье всеобщей любимицей. Все, от родителей до племянников, обожали эту жизнерадостную сорокавосьмилетнюю женщину, необычайно интересную собеседницу, всегда откликающуюся на просьбы о помощи, будь то материальная или моральная поддержка.

– Какой у тебя сногсшибательный наряд! – воскликнула Илона, оглядывая платье цвета красного вина из вискозы с шёлком, безупречно облегающее виолончелеобразную фигуру Иветты, с высокой грудью, чётко обозначенной талией, плоским животом и полновесно-округлыми бёдрами.

– Это не новогодний, – звонким колокольчиком рассмеялась Иветта. – В этом платье я собираюсь помочь Людмиле в кухне. А вот это попрошу тебя где-нибудь пристроить, – подала она девушке пластиковый кофр, в котором искрилось серебристыми блёстками ярко-синее платье.

– Не волнуйся, – просияла девушка, – всё будет в полном порядке. Платье дождётся тебя на втором этаже в моей комнате. Веточка, только пообещай, пожалуйста, что ты хотя бы на полчасика сбежишь от мамы! Мне надо с тобой посекретничать.

– Полчаса вряд ли. – Тётя оглядывала себя в зеркале с правой стороны от входной двери, ведущей в огромную комнату-студию, объединившую пространство прихожей, гостиной и кухни, посередине которой уже готовился принять на себя праздничные яства овальный стол, покрытый белоснежной скатертью с серебряной вышивкой. – От Люды надолго не вырвешься. Но пятнадцать минут у нас точно будет.

– Веточка, я тебя обожаю, – чмокнула Илона в смуглую щёчку тётушку, поправлявшую расчёской коротко подстриженные чёрные волосы.

– Кстати, – вспомнила Иветта, – бабушка передала тебе кое-что.

– Что это? – нетерпеливо перебила племянница и тут же спохватилась. – Прости! Как там Ираидочка? Как тётя Инесса?

– Бабуля – прекрасно. Как всегда, бодра и весела. Инесска, как обычно, мигренит и хандрит.

– И даже перспектива женитьбы Игната не улучшила её настроения?

– Перспектива женитьбы сына, – снова звонко расхохоталась Иветта, – только усугубила её депрессию.

– Какая же она пессимистка! Пришла бы к нам встретить Новый год, глядишь, и настроение бы улучшилось.

– Да что ты, девочка моя милая! Тогда бы настроение оказалось испорчено у всех остальных. Нет уж, пусть Инесска проведёт новогоднюю ночь по традиции – с мамой. У них как-то получается ладить друг с другом. Должно быть, потому что Инесса – любимый ребёнок мамы. Она никогда не пыталась переделать дочь. Воспринимает такой, какая есть, жалеет и оберегает. А сестра необычайно это ценит.

– Вот удивительно, вы родные сёстры, а характеры у вас совершенно разные! Честно говоря, тётя Инесса выбивается из родни. Ираидочка – оптимистка по жизни, папуля – тоже. О тебе, нашем солнышке, нечего и говорить.

– Спасибо, моя красавица, – нежно прижала Иветта племянницу к себе. – Всем будет лучше, если Инесса останется дома. Опять же, не забывай, они с Людмилой питают друг к другу стойкую неприязнь.

– Ха! Ты называешь это неприязнью? Да это самая настоящая ненависть! Никогда не могла понять, чем она вызвана.

– Не стоит обращать внимания, – отмахнулась Иветта, пытаясь перевести разговор в шутку. – Это совсем не ненависть, а чистейшей воды глупость. Инессу, видите ли, возмутило, что брат женился на женщине, имя которой начинается не на букву «и».

– Согласна, глупость несусветная, – подхватила Илона. – Кстати, всё забываю спросить, чья была идея всех детей и внуков называть именами, которые начинаются на «и»?

– Бабулина, конечно же! Это она придумала, решив продолжить семейную традицию, которую инициировала её мама, Изольда, назвав дочь Ираидой. Однажды наша мамочка даже папе предложила сменить имя Владимир на Иннокентий.

– Ничего себе! И что дедушка? Возмутился?

– Ничуть не бывало. Посмотрел на жену насмешливо, приподняв чёрную бровь. И она тут же поняла, что дальнейшие разговоры на эту тему бесполезны.

В это время со второго этажа спустилась мама Илоны: дородная пятидесятишестилетняя женщина с прекрасно сохранившейся бело-розовой кожей лица, обрамлённого пышными, волнистыми, прикрывающими уши русыми волосами без малейших признаков седины. Людмила Леонидовна обнялась и расцеловалась с сестрой своего мужа, к которой относилась, как и все представители клана Матусевичей, с искренним теплом.

– Людочка, показывай свою новую кухню, – улыбнулась Иветта. – И начнём творить.

– Вета, милая, как видишь, кухня у нас не отделена от гостиной. Поэтому не предназначена, чтобы жарить и парить здесь целыми днями. Все горячие и заливные, мясные и рыбные блюда Гоша заказал в ресторане.

– Хорошо, – кивнула гостья, – надеюсь, овощи для салата можно будет приготовить на вашем кухонном полигоне?

– Дорогая моя, всё уже готово! Мультиварка отлично с этим справилась. Селёдку для шубы я почистила. В общем, все ингредиенты ожидают только твоих золотых ручек, после волшебства которых будут красоваться на столе.

– Так мне и делать особо нечего, – всплеснула руками Иветта, – шуба, оливье и цезарь с креветками.

– Как это нечего делать? Мы с Илоной ни за что не сможем так аккуратно нарезать оливье и оформить шубу в виде розы.

– Кстати, а как вы обходитесь без горячего в обычные дни?

– Почему обходимся? – удивилась Людмила Леонидовна. – Нас очень выручает мультиварка. Две мультиварки. А когда требуется запечь в духовом шкафу мясо или приготовить блинчики, то на помощь приходит наш добрый гений Наташенька.

– Она ведь помогает тебе по дому уже лет десять? – припомнила Иветта.

– Более пятнадцати, – с улыбкой поправила Людмила.

– Тогда не будем терять время, – заключила Иветта. – Приступим, а то не успеем к приходу гостей.

– Виктор приедет, как и договаривались, к девяти?

– Забыла предупредить, Людочка! Виктор не сможет. Он с восьми часов утра заступил на сутки на дежурство. К сожалению, у руководителя областного МЧС тяжело заболел отец. Поэтому Виктору, как его заместителю, придётся провести этот день и новогоднюю ночь на работе. Мне не привыкать.

– А Всеволод не передумал? Может, они с Юляшей всё-таки заглянут к нам?

– Нет, Людочка, у них собирается молодёжная компания.

– Как всё-таки Севочка рано женился! Мальчику двадцать один год!

– Что я могла поделать? – слегка нахмурилась Иветта. – Поставили меня перед фактом, будто они, видите ли, друг от друга без ума.

– Кстати, Вета, – прекратила рассуждения о женитьбе сына тёти Илона, зная, что Иветта не в восторге от его раннего брака, – а как Севе удалось избежать участи получить при рождении имя на букву «и»?

– Очень просто, – вернула себе хорошее расположение духа Иветта. – Он же младший из внуков Ираиды. К тому времени, когда он родился, все благозвучные имена на «и» разобрали. Вот я и выбрала имя, которое понравилось нам с мужем.

– Я помню, как была недовольна Ираида, – воскликнула Людмила. – Она настаивала, чтобы ты назвала сынишку Иннокентием.

– Опять Иннокентий, – рассмеялась Илона.

– Почему опять? – удивилась мать.

– Вета рассказывала, что бабушка просила дедулю сменить имя Владимир на Иннокентий.

– Как же, помню эту историю. А когда Иветта с Виктором решительно отказались называть сына Кешей, предложила записать его Игорем, как и твоего отца.

– Но у нашей Веты твёрдый характер, – Илона обняла тётушку за талию и прижалась к ней.

– Ладно, мои дорогие, – ласково улыбнулась Иветта, – пора приступать к работе.

– А куклы! – спохватилась Людмила. – Давай ты сперва посмотришь, какими уникальными экземплярами я пополнила свою коллекцию.

– Лучше позже, – мягко отказалась Иветта, – а то не успею приготовить салаты к приходу гостей.