Восьмидесятые. По другую сторону самого себя

Страдания коммуниста

Раздумья москвича

Сижу я важно на балконе батимана1.

Направо море, слева горы – благодать!

Я размышляю о проблемах стран Корана,

Поскольку наши удалось мне разгадать.

Сейчас в Москве наверно слякотно и стыло,

Там так всегда у нас в начале ноября.

Мои друзья, спиртное взяв в киоске с тыла,

Уж, верно, пьют и мчаться мыслью за моря.

Как жаль, нельзя нам всем уехать за границу!

За тот же труд здесь платят больше много раз.

Но, как и дома, можно здесь и не трудиться,

Особо тем, кто в словоблудии горазд.

Проходит время здесь без умственной затраты:

Страна отсталая, вообще – ни дать, ни взять!

И, если б не было такой большой зарплаты,

Конечно, незачем сюда и приезжать.

Но здесь такой объём валютных отчислений,

Что жизнь занудная имеет терпкий вкус.

У нас одно лишь здесь из жизненных волнений:

Чтобы не падал резко долларовый курс.

Капитализм всегда трясёт и лихорадит,

И нет уверенности в будущем у нас:

От колебаний курса разница в окладе

Здесь превышает мой оклад в Москве в пять раз!

За эту сумму нужно там ещё трудиться!

Не лично мне… Я так, вообще и между строк.

Деньгам я цену знал, бывая за границей,

И на работе я плевал лишь в потолок.

И знал я к экспертам весь список рекламаций.

Нас отбирали строго, как нельзя строжей!

Не обошлось, конечно, без рекомендаций,

И потому здесь каждый чей-то протеже.

И потому здесь москвичи преобладают

(Я ещё съезжу третий раз, коль захочу).

Есть и с провинций, но – случайно попадают,

Благодаря, опять же, другу-москвичу.

В большом числе здесь также наши мусульмане.

Но их здесь тоже называют «Sovetic».

И это правда: мысли их не о Коране,

Наш мусульманин, как и русский, – еретик.

Сижу я важно на балконе батимана,

В уме прикидываю нашу благодать.

И, поразмыслив о проблемах стран Корана,

Готов я вечно бедным странам помогать!

Переживания провинциала

Товары в Shopе отпускают за доллары2.

Купил я Sharp и электронику Micrо.

И, осмотрев все алкогольные товары,

Я взял «Смирновской» трёхлитровое ведро.

Придя с работы, я поем и Sharp включаю.

Ловлю Москву, а то послушаю «врагов».

И вновь, и вновь доллары в чеки превращаю,

Машинке Mícro это пара пустяков.

Когда я только что приехал за границу,

Узнав зарплату, я надолго обалдел.

Я как Иван-Дурак был, что поймал Жар-птицу:

Я волновался, трепыхался и кряхтел.

Советский шеф наш (он следит лишь за порядком)

Пугает нас, что, если что, прервёт нам срок.

Но сам он тоже перепуганный порядком,

И потому он на словах лишь очень строг.

Здесь, впрочем, мало что бывает из соблазнов.

Здесь женщин прячут, и кругом лишь мужики.

А спекуляцией, болезни столь заразной,

Мне, инженеру, заниматься не с руки.

Придя с работы, я пью чай и Sharp включаю.

Ловлю Москву, а то послушаю «врагов».

И вновь, и вновь доллары в чеки превращаю,

Машинке Mícro это пара пустяков.

Под вечер телек. Там вампиры Голливуда.

Но их вампиров нам не трудно превозмочь:

Стал выключать я этот ящик чудо-юдо,

Когда кошмары стали сниться мне всю ночь.

Мне разъяснили, что здесь нет культурной жизни,

И я поверил! хоть сей вывод и нелеп.

Поменьше трат! Культурно будем жить в отчизне,

А здесь оставим лишь на масло и на хлеб.

Сперва гулял я, чтобы мысли не скисали.

Ходил на пляж и к их задрипанным горам.

Но хорошо, что нам недавно предписали

Не выходить вообще за дверь по вечерам.

Я очень рад международной обстановке,

А то не знал как раз, куда себя девать.

Жаль только, нет уже в ведёрке той «Смирновки»,

Придётся спирт идти в аптеку покупать.

Придя с работы, я пью спирт и Sharp включаю.

В режиме Play там часто песенки «врагов».

И вновь, и вновь доллары в чеки превращаю,

Машинке Mícro это пара пустяков.

Бытовые зарисовки

Речь руководителя группы советских специалистов накануне годовщины Октябрьской революции

Говорить я буду без регламента,

Чтоб раскрыть проблемы до фундамента.

Это встарь ограниченьями нас мучили.

Мы не зря царя за то прищучили.

И с тех пор, будь русский ли татарин ты,

Все мы наплевали на регламенты.

Кстати, в наши дни порой ноябрьской

Годовщина ночи той октябрьской…

Правда, царь уж с Февраля был в заключении…

Но не важно, так сказать. И тем не менее —

Скоро снова ночь та эпохальная,

С чем всех вас и поздравляю персонально я.

А теперь о вашем поведении.

Здесь дела не более, а менее:

Обстановка на собраниях базарная —

В шуме тонет тишина элементарная!

Слышал я хихиканье, шуршание.

Это вызов! Бзык! Непослушание!

С этим боремся мы здесь крутыми мерами.

Не считайте, что пугаю вас химерами!

Был у нас такой, всё похохатывал,

А назавтра снасти свои сматывал!

Хапочкин, конечно, главным образом,

Вёл себя не самым лучшим образом.

И сейчас он, так сказать, без понимания,

На слова мои – он ноль внимания!

Вы же взрослый человек, товарищ Хапочкин,

Долго ль будете играть вы с нами в пряточки?

Что вы кутаетесь в плащ с таким старанием?

Вы опять пришли в пижаме на собрание?

Вы ж солидный человек, давно уж папочка,

А в общественных местах – в домашних тапочках!

Виноват, так уж сидел, сопел бы в тряпочку —

Нет! Вопросы у него, да всё в нахрапочку!

С места реплики кидаете с издёвкою,

С подковыркой да с двусмысленной сноровкою!

Я серьёзно говорю, товарищ Хапочкин!

Вы ж в ответ опять мне хихочки да хахочки!

И ваш сын, как Вы, такой же невоспитанный!

Хоть снаружи он здоровый и упитанный,

Избегает он общественного бремени:

Хором к празднику нам спеть, так – «Нету времени!»

Изменяйте! Все меняйте своё мнение!

А иначе – прекратим вам всем продление!

Здесь легко бороться с бузотёрами.

А теперь, Ахмед, Задвинь-ка окна шторами

И распорядись кондицьонерами —

Пусть гудят конспиративно нервами.

От посла нам тайное послание.

Попрошу вас всех напрячь внимание.

Пишет он, что верит: Все мы – верные,

Хоть несём нагрузки непомерные,

И уверен, все мы к съезду партии

Делом подтвердим его гарантии.

Мы, конечно, есть такое мнение,

Не испортим дяде настроение.

Поднатужимся, нажмём, поратуем —

И не так ещё его, посла, порадуем!

Мы блеснём, конечно, поведением,

Воспарим своим интимным мнением…

А коль мысли кверху воспаряются,

Так дела ведь сами проявляются.

Цель ясна: Улучшить поведение

И повысить резко ясность мнения!

Дисциплина чтоб! и с дозволения!

Семинары чтоб! и выступления!

А не так, как будто меж старухами,

По углам обмениваться слухами!

Да, товарищи, такая вот оказия:

Сплетни, слухи ходят – безобразие!

Говорят, что и есть между А и Б,

Будто все втроём они сидели на трубе!

Непорядок слухи вслух рассказывать!

Мы за это будем здорово наказывать.

Вы вообще все обленились душами.

Я следил на Техсовете, как вы слушали:

Пообедав всласть, вы лишь кивали все,

А один из вас с ногами в кресло сел!

Вы б на стол ещё ботинками нечистыми,

Вообразив себя совсем капиталистами!

Нет, вы бейтесь над проблемами насущными!

А то слишком рукава у вас опущены.

Стали вы лентяями отпетыми —

До полудня заняты газетами!

Раз с работы ехал с вами на экспрессе я —

Не понравилась мне ваших лиц экспрессия!

Вы себя ведёте всем автобусом

Так, как подобает лишь оболтусам:

Вместо подзубрить язык по случаю —

Сладко спите, распустив слюну тягучую.

Нет, товарищи, нельзя вести себя по-разному!

А теперь перехожу я, кстати, к разному.

Это разное готовилось заранее

И вчера утверждено на партсобрании.

Знают там, что, несмотря на бдение,

Есть у нас промашки в поведении.

Неслужебные контакты обнаружились!

Как на то вы, братцы, удосужились?!

Ведь теперь все наши тайны станут явными,

А от ихних все вы станете смутьянами.

Да, товарищи, как говорится, дали маху вы.

Никогда не подвергались разве страху вы?

Враг не дремлет. Он уловками, обманами

Может мигом сделать всех вас мусульманами!

Прочь контакты! Сколько можно вам наказывать?

А коль встретились – бежать мне всё рассказывать!

И ещё о том твердили все кураторы,

Что ломаем мы рефрижераторы.

Лёд сбиваем мы при помощи напильника!

Так один из нас лишился холодильника.

У других был, правда, старый и изношенный,

Сам сломался, отслужив свой срок положенный.

Но, товарищи, тем более! и с рвением!

Всё равно, как говорится! Тем не менее!

И ещё: нам строго всем приказано,

Чтобы всё, что где скрипит, всё было смазано.

На базаре – громыхание тележками!

Нужно смазать все колёса их, не мешкая!

Правда, нет у нас тележек тех несмазанных…

Но мы смажем всё, что можно, раз приказано!

Наконец, нам строго извещается —

Выходить по вечерам всем запрещается!

Потому что в мире никуда не годная

Обстановка есть всегда международная.

США поскольку мирным притворяется,

Обстановка та всё время обостряется.

А вчера их террорист стрелял в Танганьике,

И сегодня все посольства наши в панике:

Пуля – дура, ведь, а дуре это станется,

Вдруг возьмёт и на голову свалится!

А известно: наши головы – советские,

Потому заботы строгие, отецкие.

Нет! Не погибать же по напрасному!

А теперь перехожу совсем уж к разному.

Итак, поскольку лето прекращается,

Объявляю: осень начинается!

Требую от всех вас строго-настрого,

Чтоб у каждого на шее – петля галстука!

Причесаться всем! А то вы все лохматые.

И рубашки ваши что-то темноватые!

Месяцами их, я знаю, не меняете,

Экономите на мыле, не стираете,

И такое от рубашек тех воняние,

Что вас видит прежде глаза обоняние!

А уик-эндами в бесстыдстве изощрённые

Ходят вовсе без рубах, то есть обнажённые!

Выступают гордо этакими лордами,

Только в шорты тело скрыв, наглея мордами.

До основ таким стриптизом сокрушённые,

В виллы прячутся арабки потрясённые.

Кстати, жёны ваши, есть такие личности,

Одеваются в тряпьё до неприличности.

А такая-то однажды отчебучила:

На базар она пришла под видом чучела.

Нужно, чтоб прилично одевалися!

И чтоб с пеною у рта не торговалися!

Наконец, такая вот оказия

(Это уж из рук вон безобразие!):

Ходит кто-то, брезгуя советами,

В туалет с советскими газетами!

А вдруг вопросы там с неясными ответами!

Или хуже: лица ясные портретами!

Вот откуда у врагов есть информация,

Что с душком вся наша агитация!

А была б та наша тайна незаметная,

Будь в руках у вас бумага туалетная.

Нет, сбесились здесь в Алжире все от жира мы —

Коль с бумажкой кто – считаются транжирами!

Ваша скупость просто удивительна!

Призываю всех: себя ведите бдительно!

Мы найдём взаимопонимание,

Шансы есть у вас.

Спасибо за внимание.

Алжир, Бумердес. 1985

Шуточная история одной командировки в Алжир

Стихотворная повесть

Дорогая передача!

Во субботу, чуть не плача,

Вся Канатчикова дача

К телевизору рвалась…

В. Высоцкий