Monsta.com: Леди-демон

Monsta.com:

Леди-демон

* В книге упоминаются алкоголь и курение с осуждением. Употребление вредит вашему здоровью. Автор не поддерживает употребление. Также упоминаются депрессивные эпизоды и психологические травмы. Позиция персонажей отличается от позиции автора. Также автор ничего не пропагандирует и ни к чему не призывает. Кроме одного! Если вы в тяжелой жизненной ситуации, то, пожалуйста, обратитесь к специалистам. Всем Мир!

Пролог

Весна действительно пришла. Взгляд девушки зацепился за ветки деревьев за окном. На них уже набухли зеленые почки. Особенно заметны они были на фоне голубого неба, выглядывающего из-за туч. Смотреть на них было так… спокойно.

Неудачница вздохнула полной грудью и медленно опустила взгляд ниже. Натолкнулась на отражение в стекле и вздрогнула.

Она не поняла, кто перед ней. Собственное бледное и посеревшее лицо казалось ей чужим. Теперь оно действительно напоминало ей о девушке, которая жила лишь на страницах книг, и возможно, о той, кто пишет эту историю. Или лишь пересказывает уже случившееся? Но не здесь, в другом мире…

Неудачница сжала в кармане халата полупустую пачку сигарет и запоздало пожалела об этом. А потом вдруг раздумала жалеть. Зажмурила глаза и мысленно обругала себя.

«Нет, это невозможно!»

Все, что она увидела, потеряв сознание – лишь бред истощенного мозга и последствия сотрясения. Ничего больше.

Не было никакого космоса и нитей, тянущихся через него! Она не могла видеть Тайгу, Крис, сотни других людей и мужчину с пронзительно-голубыми глазами. И слава Богам, она никому об этом не рассказала…

Девушка вдруг запнулась в собственных мыслях. Словно легко шла по привычному пути. Пути, который можно проделать с закрытыми глазами, и напоролась на препятствие. На то, чего здесь не было и не могло быть.

Бо-гам? Да что за чушь опять пришла ей в голову!

Не понимая, что делает, Неудачница покачнулась и перекатилась с носков на пятки. Узкое помещение словно закружилось, сжимая ее в центре. Она резко вздернула голову, а потом распахнула глаза. Хотя теперь все расплывалось, девушка почти зло поглядела на окно.

«Я остановлю эту ненормальщину! Никого за размытым силуэтом в окне нет! Это всего лишь я!»

Голова отозвалась гулом и пульсацией. Неудачница снова опустила ее, медленно отвернулась от окна и пошла вдоль параллельных рядов белых кабинок. На некоторых из них отсутствовали двери, а на других краска вздулась и пошла буграми. Но за две недели в больнице она если и не привыкла к этому, то научилась практически не обращать внимания.

Подошвы тапок шелестели по старой мелкой плитке. Неудачница выползла из туалета в коридор, так и не покурив. Впервые она была даже рада этому. Наверное, лечащий врач тоже порадовался бы и перестал смотреть на нее так угрюмо из-под кустистых бровей.

Она медленно плыла по коридору, а коридор плыл мимо нее. Ничего нового: все те же люди, все тот же вид за окном, который открывался уже не на больничный дворик, а на соседний корпус – уныло-высокий и уныло обшитый светлой фасадной плиткой. Практически идентичный тому, где лежала сама Неудачница.

«Что ж, нейрохирургия куда лучше, чем психиатрия. Наверное, – подумалось ей, – Жаль только, что читать нельзя из-за сотрясения, а соседи слишком утомляют».

Натянув на лицо легкую улыбку «как для покупателей», словно пришедшую из прошлой жизни, Неудачница зашла в палату.

Беседа, которая тут явно велась в ее отсутствие, прекратилась. На нее со своих кроватей во все глаза смотрели две женщины. Мадина Викторовна, которая могла годиться ей в бабушки, и Лена.

Мадина Викторовна улыбнулась Неудачнице, сверкнув золотым зубом из уголка рта. Как будто даже виновато. Это могло значить, что в недавнем разговоре речь вполне вероятно шла об их странной соседке. А могло не значить совершенно ничего.

«Странной» Неудачницу называла Лена за то, что та не хотела участвовать в их бурных каждодневных беседах, которые часто начиналась со сплетен обо всех подряд, потом переходили в плоскость семей и детей, а потом снова возвращались к сплетням. Иногда эта спираль выходила на новый виток.

Первое время, когда Неудачница только появилась в их палате и более-менее пришла в себя, она даже чуть не пожалела, что ее сотрясение было лишь средней степени тяжести. Лена, которая была старше лишь на три года, но уже при муже и двух детях, долго засыпала Неудачницу вопросами, почему ту не навещает парень или муж, а только родители и сестры-подруги. От этого хотелось закатить глаза и тяжело вздохнуть.

Неудачница посмотрела на свою койку, которая, к счастью, стояла у самой двери в палату, чуть в отдалении от двух других кроватей.

– Ну, что, отравилась своими сигаретами? – преувеличенно бодро затараторила Лена.

– Да, немного, – спокойно отозвалась Неудачница.

– Хм, что-то совсем не пахнет…

В ответ «странная» соседка молча пожала плечами, прошла к своей койке и, как только легла, быстро-быстро заглянула в сообщения на своем старом телефоне, надеясь, что голова не успеет разболеться.

Ее КПК разбился от удара еще на выставке. Теперь у нее снова была потертая серебристая раскладушка корейской фирмы, с которой нельзя было выйти в Интернет, даже если бы он тут был.

Она снова пробежала глазами последнее сообщение от Тайги. Подруга не отвечала на звонки. Общалась только через СМС-ки. На сердце становилось тяжело, когда Неудачница вспоминала о ней. Когда невольно думала о том, что у нее вообще происходит. Однако Тайга обещала заехать к ней на неделе.

Было немного страшно. Страшно от предстоящей встречи с ней. Страшно взглянуть подруге в глаза. Страшно попросить о том, что Неудачница задумала. Тем более теперь, после всего…

Но одно она знала совершенно точно. Ей нужна помощь другого человека, у которого нет травмы мозга, потому что оттягивать больше нельзя. Она должна узнать, с кем она переписывалась все это время. Узнать, кто такая эта Кристанна Джозефсон.

Глава 1 «Broken wings»

Название главы – «Сломанные крылья» (англ.)

Смотреть на мир из-за темных очков в чем-то почти забавно. Он может казаться серым, фиолетовым или зеленоватым, в зависимости от стекол. Всегда остается одинаковым лишь одно – он словно покрыт дымкой.

Прошло четыре месяца с того момента, когда я в последний раз видела Джен. И без малого столько же с последнего разговора с Айрис…

Чувство безысходности и отчаянья в той степени, когда оно уже сдавливает грудную клетку изнутри, привело меня на крышу собственного дома в ту ночь, а потом… Туда, где я никогда не надеялась оказаться. К мужчине, в которого я вопреки всем своим силам все-таки влюбилась. И который впустил меня в свою жизнь в самый сложный и противоречий момент. Подарил заботу тогда, когда мне казалось, будто я больше не смогу дышать вновь.

Моя жизнь с Ван Райаном… Я никогда не думала, что произнесу эту фразу хотя бы про себя, но вот произношу. Только не уверена, что у меня есть нужные слова, чтобы ее описать.

Можно ли сказать, что со временем я стала вполне… счастливой?

Даже вспоминая вчерашние вечер и ночь – теплую воду в ванной и то, как я в очередной раз устроила голову у него на плече, прежде чем задремать – я так не думаю.

Правда была в том, что между нами все еще лежала бездна. Бездна прожитых лет и опыта. Он понимал меня слишком хорошо и не понимал в одно и то же время. В тот день, когда я очнулась после Голодной скалы, нас связала боль и смерть… Но несмотря на это я утратила что-то важное.

Можно было бесконечно пытаться учиться жить заново. Пытаться не превратиться в затворницу, живущую в подземных апартаментах. Пытаться улыбаться мужчине, которого люблю, без боли во взгляде. И пытаться не сойти с ума, когда он надолго уезжал из страны.

Ему казались нездоровыми мои привычки. И прежние, и новые. Так же, как и поведение. Особенно то, что я могла сутками не вставать с постели и кутаться в одеяло, словно вокруг царил холод. А еще то, что один день я могла нуждаться в нем буквально до боли, а потом словно закрывалась от всего мира в своей раковине.

Он, Драйден Ван Райан, часто бывал этим озадачен. Порой даже заметно раздражен.

Иногда на какое-то время он помогал мне забыть все, через что мы прошли несколько месяцев назад. Иногда я ловила себя на мысли, что он, скорее всего, умышленно пытается переделать меня под себя. И иногда я не выдерживала и спорила с ним, как малое неразумное дите. За что потом себя же и корила – я не настолько глупа, чтобы не понимать, как много Драйден сделал для меня. Но сколько бы он ни пытался давать заботы и внимания, боль все равно возвращалась.

Моя жизнь с Ван Райаном несмотря ни на что шаг за шагом становилась мне невыносима.

И вот я сидела в уютном кафе в центре города, прячась в свой мир темных очков. Я ждала света. Так отчаянно ждала света.

– Ну, здравствуй… – поприветствовал меня громкий, уверенный, но немного отстраненный голос. В нем лишь иногда мелькала излишняя мечтательность и порой вредность. Безобидная или не очень. Временами я завидовала, что не умею так же.

Напротив меня присела Мария Корбин. Аккуратно положила на край столика черный мотоциклетный шлем. Несколько секунд она продолжала смотреть на предмет, служивший не только для защиты, но и для маскировки. Пока не подняла на меня обеспокоенный, но при этом глубоко обиженный взгляд.

Я скупо кивнула в ответ.

– Разве ты не хотела увидеть меня? Ну вот. Я тут, – она произнесла это с оттенком безразличия, но настолько наигранного, что это звучало, как прямая претензия.

Мне снова захотелось закурить.

Вчера я была так счастлива, когда Драйден рассказал, что договорился о встрече с Марией. Но, похоже, ей с самого начала суждено было пойти не так. Во всем, начиная с приветствия.

– И что за вид? Ты выглядишь просто ужасно!

Ее жесткая откровенность кольнула меня, как игла. Но сейчас я была ей даже благодарна. На миг мои глаза ошарашено распахнулись. Собственное замешательство позабавило, и я криво усмехнулась, поднимая один уголок губ.

Чуть опустив голову вниз, оглядела себя. Если Корбин говорит про то, что я в апреле разгуливаю в кожаной куртке, то сама она не лучше. Приехала в мотоциклетной защите! И еще мне просто… немного холодно. А если она про все остальное, то на этот вопрос у меня тоже нет ответа.

«Мария, во мне что-то сломалось. Сломалось без возврата. А еще меня мучает наивная мысль о попытках вернуть то, что было. Все еще…»

– Как… вы? И как… Джен? – мои слова прозвучали неловко.

Будто в самых вопросах таилось чувство вины. Но мне нужно знать.

К тому же за последние месяцы кроме Драйдена, феи Мими и дока я виделась лишь с парой людей.

Мария резко откинулась на стуле, сложила руки на груди и прикрыла веки.

– Как мы? Ничего такого, что отличалось бы от газетных новостей, – с досадой бросила она. – Джен не общается со мной. Только иногда с Айрис, как я слышала…

Она собиралась сказать что-то еще, но я почувствовала, как с самого дна моей души поднимается едкая тревога. Пульс загрохотал в ушах громче, чем проезжающие по улице машины. Все вопросы и возможные вежливые реакции в один миг смешались в голове.

– Ее телефонный номер изменился? – я сама не поняла, почему сейчас у меня изо рта вырвались именно эти слова. – Номер Джен…

– Нет, а почему ты… – взгляд Марии стал подозрительным, она буквально следила за каждым движением мышц на моем лице, а потом стукнула ботинком по ножке стула. – Я… и Айрис – мы для тебя так, пустой звук?

– Что? – я сорвала темные очки и попыталась прямо посмотреть ей в глаза. – Это неправда!

– Да неужели? – Мария отвернула голову в сторону и заговорила тише. – Тогда почему единственным человеком, с которым ты встречалась за несколько месяцев, была Саманта Стефанис?

Я снова ощутила неловкость и чувство вины. На сей раз мне его навязали. Но у меня не было сил сопротивляться. Потому что она права. Так или иначе.

К Марии подошел молодой официант, которому девушка максимально радушно улыбалась, выбирая кофе из меню. Тем временем я судорожно пыталась придумать хоть какой-то ответ.

– Поездка к Саманте была… – я на всякий случай еще сильнее понизила голос, – была идеей Драйдена.

Брови Марии быстро поползли на лоб, но она тут же придала лицу непроницаемое выражение и несколько раз машинально кивнула головой, словно говоря «Ясно, понятно».

Я делала это снова. Делала что-то не так.

Рассказывать Корбин, насколько тяжело мне далась поездка, явно не стоило. К тому же я действительно хотела увидеть и обнять Саманту. Поговорить с ней и поблагодарить за все, что она сделала, рискуя не только собой. Но на меня напал совершеннейший ступор, когда Стефанис потребовалось куда-то отлучиться, и она с улыбкой заговорщицы вручила мне своего пятимесячного сына.

Малыш Дэнни с ясными голубыми глазами и порослью светлых волос на маленькой головке сначала нахмурил бровки, а потом скуксился и заплакал. То ли из-за того, что его держали перед собой на вытянутых руках, то ли из-за ужаса на моем лице. Тогда я запаниковала по-настоящему и начала бешено озираться по сторонам. Драйден буквально спас меня, забрав ребенка себе, уложил его на согнутую руку и начал укачивать. Младший Стефанис не только не испугался чужого мужчины, который и человеком-то не был, но с удовольствием схватил его за палец другой руки и потянул ко рту.

«А во-о-от так делать все же не сто-о-оит…» – произнес Драйден медленно, нараспев, и попытался аккуратно вывернуться из детского захвата. Он улыбнулся и посмотрел на меня, а я будто проглотила штырь. В тот момент в его взгляде что-то неуловимо изменилось.

И, Боги, кто бы знал, насколько я была рада, когда вернулась Саманта! А дальше все пошло как по маслу. Мне стало немного легче, пока я наблюдала за тем, как для Стефанис жизнь продолжает нестись вперед несмотря ни на что. Она улыбалась. Улыбалась почти постоянно. То радостно, то измучено, то немного нервно. Это время пролетало мимо незаметно, будто я так и застыла. Застыла в том далеком январском дне.

И все прошло бы уж совсем замечательно, если б не слишком пристальный взгляд Драйдена, который иногда касался меня. Слишком пристальный даже для него…

Ложечка с золотистым напылением звякнула о блюдце. Сквозь туман собственных мыслей я услышала, как парнишка-официант начал учтиво извиняться перед Марией, но все-таки попросил ее убрать шлем со стола.

Когда официант ушел, между нами снова повисло молчание. Если его не нарушить, неизвестно, как надолго это может затянуться. Мне нужно поговорить с ней. Чего бы это ни стоило.

– Прости, Мария. Я круто облажалась, – мой голос звучал будто откуда-то издалека. – Облажалась перед всеми вами и, кажется, во всем. Я звонила Айрис вскоре после… – «гибели Рюи» я уже не смогла произнести вслух. – Застала ее за подготовкой к пресс-конференции, и она меня не просто отшила, а заставила пожалеть… обо всем. Но я могу понять это. Мне не в чем ее упрекнуть. А потом у меня больше не нашлось сил, чтобы связаться с кем-то из вас…

Тяжелый вздох и вновь молчание. На этот раз недолгое.

– Крис, ты повела себя как идиотка тогда! – неожиданно рассердилась девушка. – Да и сейчас не лучше!

Что ж, этого следовало ожидать. Но почему от этих слов все снова переворачивалось внутри? Должно же прийти облегчение? Но стало только еще больнее.

На что я вообще рассчитывала, когда собиралась сюда прийти?

– Знаешь, иногда мне кажется, что я такая и есть, – мои губы раскрылись в неприятной даже мне самой улыбке.

– Боги, да что с тобой не так?!

Я пожала плечами, понимая, что, кажется, все со мной не так, но вслух сказала лишь: «Не знаю».

Мария посмотрела на меня еще суровее.

– Где ты живешь? – снова сложный вопрос, на который я просто не знала, как ответить. – Комитет давно потерял тебя. А квартира в Бетесде пустует…

Я молчала.

– С ним ведь?

Она угадала. Или просто знала. А мне захотелось отвести взгляд.

– Так вышло.

Почему-то это удивило ее сильнее всего.

– И это все, что ты можешь сказать?!

О, если бы я знала, Мария…

– Ты счастлива?

Нет, хотя должна бы.

У меня не получалось быть счастливой, когда наша «nakama1» рухнула. Наверное, я хотела слишком много. Объять необъятное, всегда быть с теми, кто мне дорог… Со всеми, кто мне дорог. Без смеха друзей, ворчания или грусти жизнь кажется красивой пустой шкатулкой.

– Прости меня, – неожиданно вырвалось против воли. – За все.

Мария вздохнула, всплеснула руками и воскликнула:

– Глупая Джозефсон!

– Может быть. Но… если вы дадите мне еще один шанс, я постараюсь исправить. То, что еще возможно. Поэтому я пришла сюда сегодня.

– Шанс? – Мария снова нахмурилась и задумалась на миг. – Сама найди способ его получить!

– Какой способ?

– Айрис и Джен. Верни их в свою жизнь! Да и всех нас! Только этот способ я знаю.

Мария тотчас со скрипом со скрипом отодвинулась на стуле, поднялась в полный рост и с досадой посмотрела сначала на кофе, к которому так и не притронулась, а потом на меня. Сейчас у нее не было времени, которое можно тратить впустую. Это я знала точно. Вульф и Уорчайлд все еще в коме. Похоже, это правда. Их до сих пор держали в комитетстких лабораториях. И ей трудно видеть меня такой – разбитой, сплошь сотканной из фрагментов прежней Крис.

Уже уходя Мария обернулась лишь на несколько секунд. На ее лице появилась скорбная, вымученная улыбка.

– Мне надо идти, и… прости, что не смогла поздравить тебя с днем рождения как полагается.

Улыбка Марии… Сейчас она не просто навевала воспоминания о другой жизни, а буквально резала без ножа. Ведь именно Корбин всегда говорила, что мне неожиданно очень идут улыбка и смех. В отличие от голоса и манеры держаться, к ним у нее не было претензий.

Того же хотела и я – их счастливых улыбок. Пред ними тускнело все в моих глазах, и уж точно моя нынешняя жизнь. И никакие темные очки не могли спрятать то, что готово было выплеснуться из меня.

Я ушла из кафе, оставив деньги на столе. Чаевые получились очень щедрыми. Потом медленно двинулась в сторону Бюро. К месту, которое стало моим убежищем. Сейчас нужно просто вернуться в апартаменты. Или сначала в его кабинет? Просто увидеть Драйдена. Мне станет легче. Обязательно станет легче! Тогда у меня получится что-нибудь предпринять.

Мне не хотелось, чтобы близкие помнили меня такой. Вероятно, больше всего на свете я не хотела этого. Для них до конца своей жизни, сколько бы она ни длилась, мне хотелось сиять.

Вдруг я встала как вкопанная на повороте к Гувер-билдинг. В голове раздался звук заевшей пластинки.

Стоп, стоп, стоп! Хватит уже агнста! Да разве это вообще я? Моя нынешняя жизнь с Ван Райаном определенно дает свои плоды. Пора что-то менять. Так больше продолжаться не может.

Сегодня я обязательно наберу номер Джен. Еще одна бессмысленная попытка, правда? И чтобы она ни сказала, я, скорее всего, буду рыдать в трубку. Но я должна попробовать.

***

В его кабинете никого не оказалось, и я начала машинально озираться по сторонам. Нервно и совершенно бессмысленно. В самом деле, не за шкафами же он прячется?

Это к лучшему. Определенно, к лучшему.

По телу до сих пор бегали болезненные волны после того, как я переместилась на директорский этаж. Защита Бюро все еще не работала на меня, но причиняла боль.

Вызвав лифт, ведущий в апартаменты, я застыла в нерешительности, а потом раздосадовано выдохнула. И почти почувствовала исходящий от меня аромат табака.

Вот дерьмо! Я совсем забыла купить мятный спрей! Но ведь Драйден не может быть там сейчас? Он не в отъезде, но рабочий день еще не кончился. Есть повод быть спокойной. Нужно просто спуститься в апартаменты, переодеться и пойти чистить зубы. Желательно пару раз!

Но, как часто бывает, когда ты спокоен и уверен в собственной безнаказанности, это равняется большущему облому в итоге. Стоит только расслабиться, как непременно произойдет нечто из ряда вон выходящее. По довлеющему надо мной злому року, именно так и вышло. Створки лифта разошлись в стороны, и передо мной предстала гостиная в апартаментах. Стоило шагнуть на лестницу, как знакомое чувство коснулось меня.

Рано было радоваться. В покоях явно кто-то был.

Спустившись с лестницы, я осторожно сняла обувь и на цыпочках стала прокрадываться в спальню. Надо срочно уйти в ванную и включить душ.

Мои злоключения мелкого масштаба продолжились: под самой дверью в спальню меня, точно пойманного с поличным вора, окликнул голос защитника правопорядка.

– Крис… тина? Что ты делаешь?

Драйден стоял чуть дальше по коридору, придерживая дверь кабинета, и с недоумением наблюдал за моей «вылазкой». Он показался мне каким-то немного всклоченным. Держал руку глубоко в кармане расстегнутого пиджака, чего обычно никогда не делал. Будто его тоже поймали с поличным.

Я натянула на лицо как можно более благожелательную улыбку, настолько широкую, что, казалось, моя маска сейчас треснет и разлетится на осколки.

– А-а, привет! Ты дома? Это хорошо. Мне это… а пойду-ка я в душ схожу! – и с этими словами проскользнула в комнату.

Нет, он точно понял, что я что-то скрываю! Потому что обычно я встречала его… ну совсем не так. Мне всегда хотелось касаться и целовать. И не ограничивать себя ни в этом, ни в чем другом. Один урок я выучила до конца, хоть и не уверена, что на «отлично». Времени никогда не будет достаточно, и даже то, что казалось вечным, за секунды рассыпается в прах.

Так, некогда думать. Быстрее! Раздеться и уйти в ванную.

На деле же скрыться из его поля зрения не получилось – он последовал за мной в спальню и, прислонившись спиной к дверному косяку, сложил руки на груди. Поза мужа, который выспрашивает у подвыпившей жены, где она шлялась.

– Как прошла встреча с Марией?

Боги, ну сделайте так, чтобы он не почувствовал запах табака! Пожалуйста!

– Нормально, – отворачиваясь от него и стягивая с себя джинсы, буркнула я. – Решила, что сегодня попытаюсь позвонить и поговорить с Айрис и… Джен. А ты специально пришел с работы, чтобы меня об этом спросить?

– Сегодня твой день рождения. Разве ты не хотела, чтоб я вернулся пораньше?

– Ну, да. Здорово… – прозвучало, однако, совсем неубедительно. Особенно через стиснутые зубы.

Я подошла к заправленной кровати с левой стороны. Туда, где привыкла спать. Скинула на нее куртку и джинсы. Из заднего кармана вывалился телефон, но я слишком торопилась, чтобы придать этому хоть сколько-нибудь значения.

Прекрасно, пока все идет почти по плану! Дверь в ванную от меня в нескольких шагах, прямо напротив изножья кровати. Осталось только снять футболку и добраться туда. Мои пальцы потянули нижний край ткани вверх. В этот момент Драйден подошел со спины и, схватив меня за руку выше локтя, развернул к себе лицом и также неожиданно и резко поцеловал в приоткрытые от удивления губы. Край футболки сбился складками и так остался на месте, натянувшись на груди. Я даже не успела понять, что происходит, и широко распахнутыми глазами смотрела прямо перед собой. Да и поцелуй ли это? Скорее, уж очень изящный способ раскрыть мое «преступление».

Когда Драйден отстранился, выражение его лица стало задумчивым и раздосадованным. Даже плечи как будто опустились ниже.

– Ты курила.

– И что тут такого?

– Насколько я помню, я уже неоднократно просил тебя бросить эту пагубную привычку…

– Пагубную? – возвратившееся ко мне самообладание сразу сдетонировало в полное непонимание. – Для кого-то она, может быть, и пагубная, но для меня от нее ровно столько же вреда, сколько от пускания мыльных пузырей! Я даже умереть нормально не могу, а ты прикапываешься ко мне с такими мелочами!

Он согласно кивнул, но только для виду.

– Да, на тебе это, возможно, никак не отражается, но… – такие многозначительные паузы и вкрадчивый тон в его речах всегда имели свойство меня настораживать, – это может отразиться на ком-то другом.

Я прищурилась. Посмотрела на него подозрительно, не понимая, к чему вообще вся эта сцена. Тогда он протянул руку и прикоснулся к моему животу, так что я тут же опустила взгляд. Пальцы словно нарочно задели шарики сережки в пупке и сдвинулись чуть ниже. Рот приоткрылся сам собой, и я тяжело вздохнула. Потому что вместе со знакомым трепетом пришло понимание.

Оно было как удар. Самый настоящий удар, который подкосил меня.

Несколько секунд я просто не знала, что мне делать. Не знала, как вздохнуть вновь. Я стиснула зубы, подняла голову и зло уставилась ему прямо в глаза. Ухватила его за запястье и убрала от себя руку.

– Ван Райан, – сказала я с придыханием и сама не поняла, почему назвала его так сейчас, – можешь не беспокоиться. Я ни капельки не беременна.

И это целиком и полностью моя удача или последствия «тайных экспериментов» с таблетками.

– Пока – да… – его взгляд в этот момент стал спокойным и безмятежным, словно мы находились не на глубине хрен знает скольки миль, а где-то на солнечном побережье со светлым песком.

Как и его слова. Именно это меня напугало. Заставило холодную дрожь прокатиться по спине. На лице Драйдена появилась легкая улыбка. Черные ресницы прикрыли мягкую тьму сверкнувших синим глаз…

Я все еще была в полном замешательстве.

Погодите секундочку, это действительно значит ровно то, что он сказал сейчас? Потому что звучало так, будто мои мнение и желание не учитываются.

– Кристина, позволь спросить, где ты витаешь?

Голос Ван Райана вернул меня к действительности. Я открыла рот, чтобы запротестовать в самой гневной форме, но меня вовремя посетило озарение – есть куда лучший способ попытаться прекратить его давление. Способ логический.

– Драйден, – я заговорила несмело, и мне это совсем не нравилось, но так будет лучше, – думаю, сейчас самое неподходящее время для ребенка, какое только можно вообразить. Хоть Юрген Вульф в коме, доказать вину верхушки Комитета не вышло, а значит в любой момент заварушка может разгореться с новой силой. Мы все окажемся в не самом безопасном положении. Не исключены и жертвы…

Хорошо, Кристина, молодец. Так гораздо лучше, чем спорить и отпираться. Разумные доводы еще никому не пошли во вред. Или пошли?

И тут он резко отступил на полшага назад. Нарочно склонился ко мне так, что мы оказались с ним нос к носу. Голубые глаза неприятно сощурились. Я замолчала с открытым ртом. Теперь шагнуть назад захотелось уже мне.

– Похоже, ты немного повысила свои навыки лжи и изворотливости… – после этих слов Ван Райан снова выпрямился, продолжая буравить меня взглядом.

Мои зубы плотно сомкнулись, а еще через несколько секунд меня уже так распирало от негодования, что все разумные доводы остались на задворках сознания.

– Кто я, по-твоему, раз ты подумал, что имеешь право решать за меня такие вещи? – выпалила я разом. – Твой домашний питомец, что ли?

– Разумеется, нет, – саркастически произнес он. – Сомневаюсь, что домашние питомцы способны самостоятельно посещать аптеки.

– О чем ты? – придав лицу как можно более усталое выражение, безразлично произнесла я.

– Например, о том, что кто-то без консультации с врачом употребляет гормональные препараты, стоит мне отлучиться. Надеясь таким образом обезопасить себя.

Нужда держать на своем лице маску полностью пропала.

– Ясно. Значит, Мими все-таки пронюхала и настучала? – теперь уже ехидно спросила я, уперев руки в бока. Довольно занятное зрелище, если учесть, что стояла я в задранной футболке, а помимо нее на мне было только нижнее белье и носки.

– Она лишь подтвердила мои собственные догадки, – дипломатично отозвался Драйден.

– Интересно, за чем она еще подсматривает в твоих апартаментах? – небрежно бросила я, преувеличенно изогнув бровь. – Ты не говорил ей, что это нехорошо?

– Не меняй тему разговора, – одернул меня Ван Райан.

– Ну, если ты так просишь, – я пожала плечами, чувствуя себя загнанной в тупик. – Мне сегодня исполнилось всего-то двадцать два года, и нашим отношениям еще далеко до той стадии, когда должны возникать подобные разговоры…

– Раз уж ты привела такие аргументы, то… Мне скоро исполнится пятьсот один, – меня перебили с красноречивой усмешкой на устах. Так говорят уверенные в своей правоте люди в возрасте с нерадивой молодежью. – К тому же, зная меня, ты имеешь представление, в каком времени я рос – порой супруги могли увидеть друг друга лишь в день свадьбы. Скорое появление первенца являлось предметом гордости.

Он помедлил и продолжил уже совсем тихо.

– Кристина, мир – лишь перерыв между войнами. Конфликты буду всегда. Поэтому живя в мирное время, не стоит откладывать ничего на потом. Но я ни к чему тебя не обязываю. Я лишь думаю, что ты имеешь право знать, что я хочу видеть тебя матерью моего наследника…

После этих слов все внутри похолодело. Но я не могла спокойно проигнорировать его последнее заявление и потому закончила начатую ранее мысль, но уже совсем в другом тоне.

– …у меня своего-то ума еще мало, а ты пытаешься вот так легко подтолкнуть на такой ответственный шаг, как материнство? Какие у тебя на это основания? Я тебе даже не жена, чтобы хоть как-то оправдать такое отношение!

– Но я хочу, чтобы ты ею стала, Кристина, – будто невзначай обронил он. – Если ты не откажешь мне.

Я снова застыла с открытым ртом и молчала с минуту. Ван Райан, кажется, наслаждался произведенным эффектом. Это такой намек? Или, упаси Боги, предложение?

– Я… – начала медленно, взвешивая каждое слово, – я не стану женой, Драйден Ван Райан!

И теперь уже сама наблюдала, как менялось его лицо. Становилось непроницаемым и холодным. Как когда-то очень давно. И как в тот день, когда я пыталась разорвать наши отношения. До того, как события на Голодной скале разделили жизнь на «до» и «после».

– Ни твоей и ничьей вообще! – продолжила, чувствуя, как в сердце поднимается обжигающий гнев. – И я. Не. Хочу. Сейчас. Ребенка! Потому что не готова и вряд ли буду готова в ближайшем обозримом будущем. Это тоже выбор! Такой же, как тот, о котором я просила, сражаясь за тебя!

Он ничего не ответил. Лишь на миг его глаза сделались больше, но потом Драйден будто окаменел. Я снова набрала воздух в легкие.

– Прошу… не заставляй меня! Ничего хорошего при таком раскладе не получится. Если ты не можешь дать детям любви, которой они достойны, то не нужно их рожать!

На меня долго и пристально смотрели, то ли оценивая степень моей решимости, то ли еще что. В итоге все оказалось куда проще.

– Наверное, это здорово успокаивает… – с притворно-доброй улыбкой обратился ко мне полукровка. И не успела я понять, с чего вдруг он так оттаял, как следующие слова всковырнули старый нарыв в сердце. – Прятать собственные эгоизм и инфантилизм за подобными аргументами.

Я стояла, как громом пораженная. Давно Драйден не говорил мне ничего подобного. И в чем-то он был прав. Но признавать это перед ним сейчас я не стану. Обида была слишком сильна. Это мое тело и моя жизнь – не его. Они принадлежат только мне.

Медленно опустила голову, волосы упали на лицо и скрыли его. Во рту стало сухо, и я заговорила тихо, будто в бреду:

– Знаешь, Ван Райан, до твоего эгоизма мне еще расти и расти… Это то, чего ты хотел от меня с самого начала? Или еще раньше? И что случилось бы, если б я залетела? Сейчас, когда непонятно, что будет с этими мирами? Ты бы запер меня тут от греха подальше, пока ребенок не появится на свет? Поступил бы, как твой собственный…

И застыла, не договорив. Подавилась словами. Судорожно подняла взгляд. На что-то надеялась. Может, что сказанное не было настолько ужасным, насколько мне показалось? Но такая надежда была очень глупой.

Он смотрел на меня и как будто сквозь меня в одно и то же время. В глазах не было темно-синих искр гнева. Наоборот, холод выбелил их до светло-голубого, почти льдистого оттенка. Драйден отступил назад. Чуть наклонил голову к левому плечу и сложил руки на груди. Коротко дрогнули от напряжения шея и плечи.

– Ты сказала все, что хотела? – тон был таким же ледяным, как и его взгляд секунду назад. И еще немного хриплым.

Во мне клокотала обида. Она билась в висках вместе с пульсом. Нет, гораздо громче его. И вместе с ней ненависть. Ненависть к себе самой. Я сказала самое страшное, что вообще могла сказать ему.

– Да! – бросила я сквозь стиснутые зубы.

Одернула футболку вниз. Резко развернулась к кровати, стараясь удержать слезы. Схватила телефон и убежала в ванную. Чтобы потом запереться изнутри, стечь спиной по двери вниз и постараться окутать себе защитой, через которую не пробьется ни один звук. И ни один всхлип.

Какое-то время я так и просидела на полу, уткнувшись лицом в колени. Одной рукой зарылась в волосы, а второй сжимала телефон. Моти пыталась сказать мне что-то, но через слезы я шикнула на нее. Та замолчала и больше не проронила ни слова.

Я плакала. Сначала всхлипывая, а потом тихо, словно боясь дышать. Пока слезы не высохли сами. А потом подняла голову и потерла пальцами глаза.

Мне и раньше не слишком нравилась ванная комната в подземных покоях. Это было первое незнакомое место, где я оказалась в ту ночь, когда Драйден забрал меня с крыши нашего с Джен дома. Первое место, где я начала внятно мыслить и осознавать себя. Лишь со временем мрачные воспоминания уступили место новым, полностью противоположным. И все-таки мне бывало здесь хорошо, только когда я была не одна.

Стены, отделанные где-то серым, где-то совсем уж темным мрамором. Тусклое основное освещение. Лампы, похожие на газовые рожки с завитыми плафонами, закрепленные на выступах рядом с углублением в стене, в котором была расположена огромная ванна. Подвесная классическая люстра на потолке тоже не давала много света. Или просто сейчас мне было… очень темно.

Я встала с пола, хотела уйти подальше от входной двери. Но, проходя мимо ванны-купальни и прямоугольника душевой кабины из затемненного стекла, находящейся напротив, остановилась.

Сколько раз я ловила в этом темном запотевшем стекле отражение собственного затуманенного взгляда? И отражение других глаз. Смотрящих пристально и ставших темно-синими.

Бр-р-р! Я поежилась и помотала головой из стороны в сторону. Чтобы снова наткнуться взглядом на ванну. И это было еще больнее! Потому что только вчера…

Теперь я уже была готова по-настоящему зарычать. Даже сейчас он следовал за мной, находясь вообще в другой комнате. Напоминал о том, как я заново училась жить. Училась жить вместе с ним.

Выбрать место более неудачное для уединения после ссоры просто нельзя!

В несколько широких шагов я добралась до умывальника и зеркала в тяжелой резной раме. Что ж, хотя бы здесь у меня не случилось приятных воспоминаний, которые тревожили бы сердце.

Бра по сторонам от зеркала ярко вспыхнули при моем приближении. Так, что пришлось прикрыть заплаканные глаза руками. Потом я шагнула в сторону, опустила крышку унитаза и уселась сверху, закинув ногу на ногу и подперев щеку рукой.

Не самые красивые поза и место для страданий и раздумий над своей жизнью, но хотя бы удобно.

Попытка привести в порядок мысли ничего не дала.

Я за то, чтобы идти на компромиссы. За то, чтобы спокойно все обсудить вместо закатывания сцен. И я, черт возьми, за то, что в любых отношениях нужно подстраиваться! Но почему все это чаще всего происходит в одностороннем порядке?

Боги, как же хотелось закурить! А еще больше всего на свете я хотела услышать знакомый голос. И это был не голос Драйдена… даже если бы он сказал, что больше не будет давить на меня.

Я опустила руки на бедра и уставилась на них идиотским взглядом. Особенно на зажатую в ладони Моти. А потом набрала номер. Абонент снял трубку не сразу, а только после того, как раз десять мучительно прозвучал гудок.

– Да, – подчеркнуто сдержанно ответили мне.

Провалиться мне на этом месте, но иногда Айрис Бах просто феноменально копировала интонации своего наставника.

– Айрис! – отчаянно позвала я и не смогла сдержать вздоха, больше похожего на приглушенный стон.

– Крис… – произнесла она, но словно была не готова продолжать разговор.

Молчание все длилось, в то время как пульс снова начал стучать в моей голове по нарастающей. Отчаянно заломило в висках, и мне снова стало тяжело дышать. Я буквально видела перед глазами последний взгляд Джен. И этого было достаточно, чтобы уничтожить решимость демона. Соль подступивших слез снова застилала все перед глазами.

В трубке раздались брошенные куда-то в сторону ругательства. Пока наконец она не решила выругаться уже в телефон.

– Мать твою за ногу, Кристина! Да, не реви же ты!

Я вздрогнула, как от пощечины. Но сейчас меня это лишь отрезвило. Реветь больше не хотелось.

– Прости меня, прости, – слова посыпались, как залпы огня, но их было не остановить. – И за тот звонок тоже прости!

– Боги всемогущие! Прекрати уже извиняться! Забудь обо всем, что я сказала тогда! Иначе я действительно брошу трубку! Прямо сейчас! Потом заблокирую твой номер и номер Драйдена заодно! Пусть пишет письма и отправляет с совами!

Ч-чего?

– Ну или тумаков ему навешаю серебряными кастетами. Или плеть расчехлю! За то, что ты там с ним сделалась такая невротичная! Должно же, блин, наоборот быть!

Я неуверенно набрала воздух в легкие и спросила:

– Ты же сейчас… шутишь?

– Да, шучу, – судя по звукам с той стороны, она вытянула сигариллу и закурила. – А ты не смеешься.

– Ха-ха? – запоздало и очень фальшиво протянула я.

Она явно затянулась и выпустила дым.

– Ладно, сойдет. Я не должна была грубить тебе тогда. Но мы все были сами не свои.

– Я… понимаю.

– После того, что случилось, ссора была глупостью. Нам нужно было держаться вместе. И ты просто попала под горячую руку… Хотя, да, я разозлилась, когда поняла, что ты звонишь из апартаментов Драйдена. Твое исчезновение из лазарета указывало на то, где именно ты провела остаток ночи.

Повисла пауза. Мне было нечем крыть, разве что матом. Равно как нечем оправдаться. К тому моменту уже произошло то, в чем меня обвинила Джен. То есть я оказалась «в его койке». Но сейчас думать об этом совсем не хотелось.

– Айрис, я…

– Да, ты!

Сначала мне показалось, что она готова сорваться, но потом Бах просто нервно расхохоталась. Внезапно я представила ее сидящей в кабинете, в «кресле босса» с занесенной над пепельницей рукой. И мне почему-то стало легче.

– Извини…

– Прости..!

Мы выдохнули это почти одновременно, но Айрис больше ничего не сказала. Перед глазами снова возник ее образ, и она будто через расстояние кивнула мне. Чтобы я продолжала говорить.

– Прости, мне надо было позвонить снова или встретиться с тобой, но… Я боялась, что не вынесу, если увижу в твоих глазах хотя бы тень той ненависти, что и у…

– Все, тема закрыта, а то не дай боги пущу слезу и испорчу и так не свежий макияж.

Мне показалось, что я явственно вижу, как она сидит и трет глаза, приподняв очки.

– Хорошо, как… как ты?

– Думаю, ты понимаешь, что работы значительно прибавилось, и я еще не скоро найду себе мужа такими темпами. Чертовы отчеты и сводки явно похоронят меня даже раньше, чем изобретения и выкрутасы семейки Вульфов.

Она тяжело вздохнула, но у меня на сердце осторожно начало разливаться позабытое тепло.

– Наверное, не стоило отвечать на звонок. Я бы пережила, честно.

Хотя, кого я обманываю? Сейчас нет, вполне возможно, и не пережила бы.

– В твой день рождения? Издеваешься, что ли? На самом деле, я думала тебе позвонить или даже приехать в Бюро, но… чей-то новый бойфренд на днях немного вывел меня из себя!

Надо было слышать это словосочетание из ее уст – чей-то новый бойфренд – как же выразительно и ехидно она это сказала. И я даже удивилась. Мне и в голову не приходило использовать подобную терминологию в адрес Ван Райана. А еще это говорило о том, что она весьма неплохо осведомлена о моем нынешнем положение.

– Ты пропадаешь.

– Извини, задумалась. Почему ты на него разозлилась?

– Он пытался вправить мне мозги! – взвинчено воскликнула Айрис. – На тему тебя.

На несколько секунд я просто онемела, благо Айрис продолжала свой рассказ.

– Он просил, чтобы мы вместе поужинали в твой день рождения, – она помолчала. – К сожалению, то, каким образом наставник пытался меня убедить, вызвало прямо противоположную реакцию.

Я не смогла удержаться и хохотнула в трубку. Да, это ему удается особенно хорошо. Он слишком привык, чтобы все шло по его плану. Сомневаюсь, что в таком возрасте это исправимо.

– Ты ничего не знала? – изумилась Бах.

Сначала я, не помня себя от счастья, что мы снова общаемся как подруги, замотала головой. И тут же сообразила – Айрис не видит меня.

– Нет…

– И про то, что он говорил со мной через несколько дней после того самого неудачного звонка, ты тоже не знаешь?

– Ван Райан говорил с тобой об этом? Зачем? – очень надеюсь, он не рассказывал ей о том, что после я несколько дней пролежала в постели в полной апатии.

– За тем же самым, что и пару дней назад. Попытаться повлиять на меня. Кстати, «Ван Райан»? Ты так к нему обращаешься?

– М-м-м… – не скажу же я ей, что мы только что поссорились. – Только когда он меня бесит. Не обращай внимания, просто привычка.

– Понятно, – теперь тяжело вздыхала Айрис. – А я уж было начала думать, что хоть кому-то из нас повезет в личной жизни!

Знакомые мысли. Я думала так, когда Джен встретила Эндрю, а потом когда она встретила…

– Айрис, скажи, где она сейчас?

Бах прекрасно уловила изменения в моем голосе. Теперь пауза была по-настоящему долгой и напряженной.

– В Токио. Снимает квартиру недалеко от дома Рюи.

От звука этого имени меня передернуло, как от слабого электрического разряда.

Токио. Не уверена, что мне скоро хватит сил, чтобы приехать еще раз в этот город. Слишком много воспоминаний. Слишком много того, чего уже не вернуть, и по моей вине в том числе.

– А… а что с его домом? – мне тяжело говорить о нем, но пребывать в неведении еще тяжелее.

– Он пошел с молотка на аукционе.

Поднявшееся настроение резко вернулось в прежнее состояние.

– Его купил Драйден и отдал Рейнхартам.

– Что-о-о?! – у меня совершенно фантастическим образом отвисла челюсть.

– Нет смысла уточнять, что ты этого не знала, так?

Я пролепетала что-то согласное в трубку. Айрис продолжала говорить, а я сидела и думала о другом.

Джен… Как больно должно быть, когда тот или те, кого ты считаешь причиной гибели любимого, предлагают тебе помощь. Особенно если они твои бывшие союзники или друзья. Господи, а чем же она платит за жилье? На что живет? Хотя вампир может добыть себе самостоятельно не только питание, но и средства к существованию. Но она всего четыре месяца как вампир!

– Эй! Ты вообще меня слушаешь?

– Да. Нет. Прости… Если это касается Джен, то расскажи, пожалуйста, еще раз и как можно подробнее.

Она опять вздохнула.

– Ты видела свой приказ о временном отстранении от дел?

– Конечно, я же его подписала.

– А приказ Джен?

– Нет, но я знаю, что там приказ не об отстранении, а об отставке по состоянию здоровья.

«Пожалуй, это то немногое, что я знаю…»

– Бюро выплатило ей колоссальную компенсацию, якобы за полученное на задании ранение. На эти деньги она и решила уехать в Токио и поселиться там.

Говорим «Бюро», подразумеваем «директор Бюро».

– Слушай…

– Ну? Что еще?

– Интересно, сколько времени сейчас в Токио?

Почему-то мне показалось, что она грустно улыбнулась в трубку.

– Ты хочешь позвонить и ей тоже?

– Да-а, – и я поняла, что при этом ни с того ни с сего начала краснеть.

– В Токио сейчас что-то около пяти утра. Солнце еще не взошло. Если твердо решила – звони быстрее. Номер тот же.

– Мне страшно, Айрис, – прошептала я. Не хотелось признавать, но куда как страшнее, чем перед этим звонком. – Если честно, я не думаю, что она вообще когда-нибудь сможет меня простить.

Простить и подпустить к себе близко, но это я уже не произнесу. В этот момент дыхание снова начало меня душить. Трубка молчала, а потом в ней наконец раздался голос Айрис, и звучал он неожиданно ободряюще.

– Не попробуешь – не узнаешь. Ведь потерять ее навсегда ты боишься еще сильнее?

Да, это правда. Выходит, за почти год нашего знакомства Айрис Бах узнала меня лучше, чем я думала.

– Кстати, Корбин приглашала всех собраться у нее на вилле в Майами в этот викенд. Как в старые добрые времена, чтобы забыть обо всем. А так мы еще и отметим твой день рождения.

Черт, сегодня же пятница! А я вообще забыла про это! Да и про день рождения забыла бы, будь моя воля.

– Мне она не говорила ничего такого.

– Зато говорила мне. Если ты поедешь, то приеду и я. Не выгонит же она тебя, в самом деле?

***

Прежде чем отключиться, напоследок, Айрис пожелала мне удачи и просила перезвонить после разговора с Джен, не важно, с каким результатом, но перезвонить. И вот я снова осталась наедине со своими мыслями в четырех стенах ванной комнаты, сокрытая плотным коконом своей силы. Никто не должен слышать того, что происходит сейчас.

Экран телефона стал гаснуть. Я держала палец на кнопке входа в записную книжку. Даже последних собранных воедино остатков мужества мне не хватит, чтобы набрать ее номер. Простой разговор с Айрис вывел меня из равновесия, как и встреча с Марией. Что будет, стоит мне услышать голос Джен?

Через «не могу», через страх я листала записную книжку и замерла, когда дошла до строчки с надписью Дженнифер «Джен» Микел. А потом нажала вызов.

Я бесчисленное количество раз повторяла про себя «пожалуйста», зажмурившись, гадая, ответит она или нет, так, словно от этого зависела жизнь.

Первый звонок ушел в никуда, но я упрямо повторила попытку еще не один раз. И наконец он раздался – звук принятого вызова, прозвучавший неожиданно громко.

– Надо же, какой знакомый номер, – меня сходу точно окатили ледяной водой. – И что же нужно этому номеру в столь ранний час?

Ее голос теперь звучал по-другому. Он приобрел свойственную вампирам глубину и особую притягательную для слуха окраску.

– Я… – едва удается выдавить мне, а остальная часть фразы затерялась где-то.

– A-ta-shi2… – по-японски передразнила меня девушка. Так же, как сделал бы Рюи. Только он никогда не звучал так зло.

Я с остервенением сжала цепочку с кулоном в форме крыльев, которую подарила мне Джен перед концертом на стадионе Купол Свободы.

– Мария приглашает всех собраться у нее на вилле в Майами, – чеканила я так, что слова отскакивали от зубов, не давая ей сказать еще что-нибудь, способное ранить меня. – Айрис тоже там будет. И я. Пожалуйста, присоединяйся к нам. Даже если ты ненавидишь меня, Айрис ты точно хочешь видеть! Я могу заказать билеты, если ты больше не летаешь на Макларене. Откуда тебе удобнее лететь? Из Нариты3?

– Макларен4 я разбила почти четыре месяца назад, – сухо начала она, кажется, основательно раздраженная моим монологом. – А вот что мне действительно интересно, так это кто надоумил тебя сюда позвонить и кто рассказал тебе, что я живу в Токио?! Твой дорогой ДиВан?

– Нет, не он! – разозлилась я. – И он не мой!

– Но живешь ты у него!

– Я вообще не планировала этого! Сперва думала, что это просто такая короткая «акция», чтобы не дать мне скатиться в дерьмо!

Она захохотала, и в ее смехе не осталось ни толики чего-то человеческого и знакомого мне. Хотя мой ответ и вправду поражал своей глупостью.

– Не вздумай оправдываться! Получила, что хотела, и сиди, не рыпайся!

– Я вовсе не этого хотела! – вспылила я и после паузы заговорила на полтона тише, не задумываясь, выкладывая все то, что так давно держала в себе. – Я уже больше ни в чем не уверена. Возможно, все это было ошибкой с самого начала! Нужно было не принимать приглашение на работу в Бюро, а просто вернуться в Нью-Йорк и жить, как раньше. Наплевать на Вульфа со всеми его планами! Мы ничего не знали. У нас была бы еще куча времени, прежде чем все вокруг охватил бы хаос…

Я сидела, почти согнувшись пополам, и дрожала всем телом.

– Идиотка!

– Да, Мария назвала меня так же.

– А? Вот оно как. Снова начала общаться с Корбин и, судя по всему, с Айрис, а теперь звонишь мне? Небось что-то стряслось, некому пожаловаться, и решила перебрать всех знакомых? Кто следующий на очереди? Саманта? Или, может быть, Курт?

– Не говори так! – рявкнула я, но при этом слезы против воли брызнули из глаз.

Нет! Нельзя было позволять себе подобного! Не с Джен.

– Пожалуйста… – запоздало добавила я, прикусывая губу.

– И это все? Все, ради чего ты разбудила меня на рассвете, когда я легла спать? А не пошла бы ты со всеми своими красивыми словами и заманчивыми предложениями!

– Рюи убила не я! – и сама не поверила в то, что выкрикнула это.

– Верно, его убил Защитник Вульфа по его приказу, пока ты там усердно пыталась напоить Ван Райана своей кровью!

– И Уорчайлд был больше големом, чем человеком в тот момент!

– Ты с ним даже не спала, а теперь защищаешь его? Он и в койку-то с тобой стремился попасть по приказу. Совместить приятное с полезным.

– Да, ты права! – проорала я в трубку. – Права в чем угодно! Мне нужно было бросить Ван Райана умирать! А Айрис бы прекрасно справилась и с руководством Бюро тоже!

Я утрировала все от первого до последнего слова, вывернула произошедшее наизнанку, лишь с целью услышать, что она ответит на это.

– Рюи погиб именно потому, что спасал Ван Райана и тебя, решившую во что бы то ни стало вытащить своего мужчину с того света! – ее ярость обрушилась на меня и накрыла, ломая тщательно собранные осколки прежней Крис. От нее было не скрыться.

Я мечтала закричать, но вместо этого неожиданно заговорила взвешенно, четко, будто речь шла о шахматных фигурах на доске. И в тот момент я ненавидела себя еще сильнее, чем всех этих проклятых политиков и власть имущих, чьи замыслы рушили судьбы. Рушили судьбы на моих глаза, а у меня не было возможности… не было возможности продлить счастье моих близких.

– И что бы с нами было? Ван Райан – наш лидер. Ни у кого другого из нас нет и не было достаточного опыта и веса в обществе, даже у Айрис и Марии. Без него «Троица» перестала бы существовать, а сопротивление АНБ и ЦРУ сломили бы за считаные месяцы! И те из нас, кого можно было убить, были бы уже мертвы! А остальных держали бы под постоянной охраной в каком-нибудь темном, напичканом магией изоляторе! Рюи погиб, стараясь не допустить этого! И он… смог.

– Давай еще скажи, что он умер, как герой, и я должна этим гордиться!

– А разве это не так?

– Замолчи! У меня от тебя пухнет голова!

Глаза и лицо щипало. Слезы катились по щекам сплошным потоком, а перед собой я видела лишь размазанную, расплывающуюся картинку действительности. Джен не бросила трубку, но ничего не говорила больше. Казалось, что время застыло.

– Скажи, – прошептала я вдруг, стараясь просто заполнить пустоту, – ты помнишь наше обещание?

Она тихо фыркнула в трубку, но потом односложно, без всяких эмоций проговорила:

– Да.

– Оно еще в силе?

И опять она ответила не сразу.

– Я подумаю об этом по дороге к Ханне и Курту. Попрошу их подбросить меня до Майами через портал. Так будет быстрее и поменьше солнца. Хотя бы какое-то время.

И в ту же секунду связь прервалась. Наверняка она нажала сброс. Я всхлипнула раз, другой раз и заревела навзрыд. У меня появилась надежда, но одновременно с этим страх перед ее несбыточностью просто разрывал на части.

В руке запищал телефон, обрывая меня на полувсхлипе. Пришло сообщение. Трясущимися руками я подняла мобильник на уровень лица и стала читать. Сообщение было от Айрис.

«Ты уже позвонила Джен? Как прошел разговор?» – гласило оно.

Я тут же набрала номер Бах, утирая слезы и в последний раз шмыгая носом.

– Алло, – сказала я в трубку, на этот раз мне ответили очень быстро.

– Все получилось? – прямо спросила Айрис.

– Пока непонятно, но она дала согласие приехать на виллу.

Моя собеседница выдохнула с облегчением.

– Ну и хорошо. Значит пора звонить Корбин и предупреждать ее о том, что гостей будет несколько больше, чем она планировала.

– Я хочу позвать еще Стеф, но у нее ребенок совсем кроха и она наверняка откажется. Но мне бы хотелось ее увидеть.

«Потому что она была единственной, кто сразу и просто так принял новую «сломанную» Крис. Принял, даже не задумавшись, что может быть иначе…»

– Саманту Стефанис? Она же журналист!

– Ты забыла? Мы уже в одной лодке. Она потеряла связного, пытаясь передать нам информацию. И рисковала собой и ребенком, пытаясь ее добыть.

– Ладно, я обсужу это с Марией. Они куда лучше знают друг друга.

Я нервно облизнула губы. Хотела сказать что-то хорошее и ободряющее. Ведь впервые за долгие месяцы у меня получилось сделать все правильно. Ну или почти получилось. Но в этот момент окружавшая меня магическая защита завибрировала, как мембрана. Я подняла руку и взмахнула ей, точно отодвигая полог, чтобы услышать, что происходит за пределами моего безопасного кокона.

В дверь определенно только что стучали. И я снова вспомнила, почему была вынуждена отступить в ванную. А сейчас вообще оказалась сидящей на унитазе.

– Э-э, продолжим разговор уже в Майами? – нейтрально предложила я. Совсем не хотелось объяснять, что меня заставляет сейчас прерваться.

Наверное, Айрис уловила что-то в моей неуверенной интонации. А вот она сама заметно оживилась.

– Та-а-ак, вот это уже интересно. Что там у тебя?

Стук раздался вновь, на сей раз куда более продолжительно и настойчиво.

– Позже, Айрис. Чуть позже.

– Хорошо, – в ее голосе чувствовалось разочарование. – Встретимся в Майами!

Она сбросила звонок, а я принялась собираться с духом. Горделиво выпрямилась на своем «троне», сложила руки на груди и сурово сдвинула брови. Помогало плохо, но выглядело забавно.

– Чего ты хотел, Драйден? – спросила как можно громче и сдвинула брови еще сильнее.

– Сперва поговорить по-человечески. Не через закрытую дверь.

– «По-человечески» – это не про нас с тобой.

– Как раз сейчас ты ведешь себя очень по-человечески.

Не говоря ни слова, я встала, прошлепала по мозаичной плитке до самой двери и потянула ручку на себя. Встретили мое появление холодным внимательным взглядом. Ван Райан поджидал прямо за дверью.

На миг все застыло. Пока я не поняла, что Драйден склонился чуть ниже и вглядывался в мое лицо. Наверняка глаза были все еще красны от недавних слез. И он как будто растерялся. Понял, что я никогда не шутила и не набивала себе цену словами о том, что совершенно не готова к детям. Но это была настолько короткая вспышка эмоций, что она вряд ли заставила его поменять свое мнение.

Я машинально провела ладонью по щеке и отвела взгляд. Мне не хотелось смотреть ему в глаза. Поэтому я глядела на что угодно, только не на него. И тут же заметила лежащий на кровати раскрытый чемодан и несколько костюмов в прозрачных чехлах для одежды.

– Ты..?

Он стиснул челюсти, а потом официально сообщил:

– Я уезжаю.

Драйден повернулся ко мне спиной и отошел к кровати, чтобы продолжить сборы.

Он колебался? Или даже не задумался об этом? Все из-за нашей ссоры?

– У меня есть дела в Англии, затем я поеду на раскопки в окрестности Голодной скалы и встречусь с представителями Федерации.

Я расслабилась и чуть выше подняла голову. Замерла в нерешительности.

«Джозефсон, извинись! Ты уже произнесла за сегодня дюжину извинений. Еще раз от тебя не убудет. Хотя бы за то, что сравнила Драйдена с его отцом. Он помог Курту и Ханне, помогал Джен. Был рядом с тобой, когда ты сама порой не понимала, кто ты и где ты…»

Мои руки сжались в кулаки и тут же разжались. Я хотела подойти к нему ближе. А потом обнять сзади и уткнуться лицом в его спину. Но тут он выпрямился, бросил короткий взгляд через плечо и произнес:

– И я пойму, если не найду тебя в этой квартире по возвращении.

Эти слова тяжелым грузом опустились мне на плечи, а потом будто прошли через грудь и сдавили сердце. Заставили едва слышно вздохнуть.

Мне дают выбор и отпускают меня? Или, наоборот, намекают, что если я не согласна на его условия, то могу идти на все четыре стороны?

Можно было придаваться отчаянию и злобе, в том числе на себя, но этот чертов день слишком вымотал меня! Настолько, что не было больше сил.

Мне нужно уйти сейчас. Просто куда-то уйти… или уехать.

И тогда я вспомнила про собственные планы. На лице начала расплываться довольная и немного вредная улыбка. Собирать чемоданы может не он один!

Демонстративно, с отрешенно-торжествующим видом я направилась в гардеробную. Там на безуспешные попытки вытянуть с верхних полок хоть один мой чемодан с укором взирал целый ряд директорских костюмов. Отчего-то это обстоятельство сейчас раздражало еще больше. Плюнув на свои неудачи, я прошла вглубь помещения, где вот уже четыре месяца обитали мои вещи. Влезла в первые же свои шорты, которые нашла. Сбросила футболку прямо на пол и натянула вместо нее простую белую майку. В этом нехитром наряде я взяла небольшую дорожную сумку в одну руку, а второй сгребла ворох вешалок с собственной одеждой.

Не давая себе отчета, надену вообще это или нет, я вернулась в спальню.

Сумку закинула на кровать так, что она приземлилась прямо напротив чемодана одного высокопоставленного чиновника, и с особой небрежностью, в противоположность его аккуратности, начала набивать сумку одеждой.

Ван Райан оставил свои вещи в покое и, высоко вздернув бровь, вопросительно посмотрел на меня одним из своих особо выразительных взглядов.

– Знаешь, мне надо обо всем подумать, а Мария так удачно позвала к себе в Майами.

– Прекрасно, – безразлично произнес он. – Желаю хорошо провести время.

Сначала я хотела коротко кивнуть, но тут полукровка пожелал внести ясность в некоторые, очевидно беспокоящие его вопросы.

– Надеюсь, ты сознаешь, насколько мы известные персоны? Огласка подробностей нашей личной жизни мне совершенно не нужна.

То, что подробности половина приехавших будет из меня выуживать, было очевиднее некуда. Боюсь, что вплоть до самых пикантных. Пришлось поспешно ретироваться в гостиную, чтобы избежать прямого ответа и забрать свой ноутбук.

Мак отчаянно ругался, когда я засовывала его в сумку, прямо на вещи. Наконец, звук закрывающейся молнии обозначил мою готовность. Ван Райан продолжал гипнотизировать меня взглядом.

Я закинула сумку на плечо. Теперь нужно было что-то сказать.

– В любом случае, спасибо за помощь Курту и Ханне. И Джен, – искренне и с улыбкой добавила я напоследок.

– Пожалуйста, – уголки его губ чуть дрогнули.

Ни разу не обернувшись, я ушла в гостиную. То, что Драйден делал для них, было не для меня. И, возможно, даже не только для них самих. Он лишь заботился о тех, кто был дорог Рюи. Сейчас я была в этом практически уверена.

Глава 2 «Memory»

Название главы – «Память» (англ.)

Кованые ворота виллы, принадлежащей семье Корбин, были крепко заперты. И в самом доме, и в саду не ощущалось никакого присутствия, лишь вибрация охранных заклинаний. Хотелось тяжело вздохнуть и скорбно прислониться лбом к изящным решеткам высоченного забора, но они, должно быть, успели нагреться за день на солнце.

Парило нещадно, и после Вашингтона казалось, что ты попал в тропический ад. Сезон дождей начнется только в мае, но влажность уже не дает нормально дышать.

Я развернулась и побрела в обратную от виллы сторону.

Подумать, мне нужно еще немного подумать.

Из сумки раздался голос Мака:

– Эй-эй, Кристина! Вытащи меня отсюда! Тут темно, тесно и повсюду твоя одежда!

– Извини, но тебя нежелательно держать на открытом солнце – что-то из микросхем может сгореть, – только и сумела ответить я заторможено.

– В сумке тоже жарко! – продолжал протестовать ноутбук.

Характер моего собственного ноутбука как будто бы стал еще хуже. Въедливее, требовательнее и ехиднее. Впрочем, я была рада до слез, когда поняла, что его можно починить. Джен что-то сделала с его микросхемами. Она или хорошенько приложила его или просто сдавила своими новыми силами, которые еще не понимала.

Но сейчас мне хотелось побыть одной. И я думала сделать вид, будто не слышала его последних слов, но вскоре этого уже не требовалось. Передо мной предстал старый пустой пирс у маяка. Уединенное место вдали от всех и всего. Именно то, что было сейчас нужно.

Мария говорила, что когда она была маленькой, то очень любила сидеть тут, читать и смотреть на океан.

Взобравшись на пирс по трухлявой лестнице, я решила снять обувь. Сумку с недовольным Маком оставила там же, где и кроссовки, и в полном одиночестве босиком пошла по скрипящим доскам. На этом острове в Мексиканском заливе, с изрезанной мелкими бухтами береговой линией, находилось несколько особняков богатых выходцев из Отделенного мира, летняя резиденция семьи Корбин и больше ничего. Процент того, что меня могут ограбить, стремился к отрицательному значению.

Я дошла до самого края и уселась, свесив ноги. Зеленовато-голубая прозрачная вода не доставала до ступней, но ее покачивание помогало успокоиться. Скоро мне предстояло впервые за долгое время увидеть Джен и Айрис… Когда я только переместилась в это место, там, у ворот меня била крупная дрожь. Никто еще не прибыл на наш странный сбор. Остров был пуст, и я это ощущала. От этого стало немного легче, но только немного.

А ведь когда-то все было совсем по-другому. И мы смеялись и прекрасно проводили время здесь… все вместе. Сидели и попивали коктейли, которые готовил Лекс. И даже шутили, а вдруг Ван Райан выйдет к нам в плавках? Тогда это казалось жутко смешным. Какие же беспечные это были деньки. А теперь… мне было более чем известно, как выглядит Ван Райан без плавок. Со всех сторон.

Щеки тут же загорелись и не от солнца. Машинально я закрыла ладонью лицо, будто стыдясь собственных мыслей и воспоминаний.

Почему все пришло к этому? Зачем мне было это нужно? Ответ прост: потому что до сих пор не знаю, что со мной стало бы, не приди за мной Драйден…

«Рюи-сан… Рюи… прости меня. Ты ведь просил больше не убегать от него. И что же сделала я? Сбежала вновь. Но, кажется, я просто не умею по-другому…»

Может ли демон сойти с ума от чувства вины и тоски? Если может, то без него, без Драйдена, я сошла бы с ума после своего побега из изолятора.

Я отчетливо помню холодный дождь и снег. Тогда, на крыше. Но гнев и боль Джен хлестали во много раз сильнее. А ее слова пронзали, как раскаленные клинки. Память сохранила каждое. Порой я все еще слышу их в своей голове, когда остаюсь одна. И, кажется, буду слышать вечно.

В ту ночь на крыше нашего дома в Вашингтоне я задыхалась, потому что поверила, что солнце больше не взойдет никогда, и мир навсегда останется серо-фиолетовым и подернутым пеленой непрекращающегося дождя и снега. Именно тогда что-то во мне переломилось. Словно тот самый серый мир начал разлетаться вдребезги. Нет, не мир, конечно. Это преувеличение. Всего лишь я сама.

Если бы Драйден не пришел за мной… Об этом больно было даже думать.

Следующим, что я помню, стал лифт, ведущий в его покои. Просторная кабина лифта, обшитая темным деревом, и мигание лампочек в бра на стенах при движении.

Я хотела попросить его отпустить меня, набрала воздуха в грудь, но поняла, что не могу произнести ни слова. Лишь открывала и закрывала рот, испуганно глядя на него.

Взгляд Ван Райана замер на моем лице. И в тот миг я увидела, как он стал меняться. В глазах появилась боль. Она была другой и не пожирала его целиком. Драйден знал, каково потерять гораздо большее, нежели потеряла я, но эта мысль была бесполезной. Даже притупить то, что творилось во мне, она не могла.

Он медленно опустил меня ниже и позволил ногам коснуться ковра на полу кабины. А с меня все еще стекала вода. Он выпрямился и снял с себя мокрый пиджак. Молчание длилось несколько секунд, а потом Драйден очень тихо сказал:

– Кристина… будет лучше, если ты вернешься в лазарет.

Наверное, это заставило бы меня еще сильнее закрыться в своем коконе. Выбило бы почву из-под ног. Если бы я не видела, чего стоили ему эти слова. И что он произнес их практически через стиснутые зубы. Я качнулась вперед и устояла только потому, что ухватилась за его протянутую руку.

Страх затуманил разум. Только не туда. Только не в абсолютно белую комнату с черным зеркалом наблюдательного окна и камерами! Я сжала его запястье изо всех сил. В голове откуда-то появилась странная пульсация. Она нарастала и нарастала, застилая собою все: и эту кабинку, и Драйдена, и меня саму.

И тогда я ощутила тепло. Странное, отличное от всего, что знала, не похожее на человеческое. Он снова укрывал меня от ненастья, но я по-прежнему не могла издать ни звука.

Оставшуюся часть поездки я провела, привалившись головой к его плечу. Тело словно стало кукольным. Мне было тяжело просто удержаться на ногах. Если бы не Драйден. В груди что-то коротко и прерывисто сжалось.

Я была ему благодарна. Как благодарна сейчас за почти четыре месяца, что были после того дня. После Голодной скалы.

Мелодичный звук колокольчика возвестил о прибытии на самый нижний ярус. Стоило нам выйти из лифта, как откуда-то вылетела Мими и, увидев меня так близко к Драйдену, открыла рот, собираясь закричать. А потом она заметила, каким было мое лицо, и то, как подгибались ноги… Фея-горничная плотно сжала губы, отвела взгляд и не сказала ни слова.

– Мими, пожалуйста… – тихо попросил Драйден, – позаботься о ней. Мне нужно закончить дела в рабочем кабинете. Я скоро вернусь.

На миг захотелось прижаться к нему еще крепче, будто его близость была последним, что имело значение в состоящем из осколков мире, но осознав это, я почувствовала себя мерзко. Невозможно сказать, что в произошедшем не было моей вины.

– Помоги ей, – Драйден повторил просьбу с чуть большим давлением.

Мими кивнула и, взмахнув крыльями, поднялась выше. Она подставила плечо, и, когда я пыталась на нее опереться, то боялась свалить нас обеих. В конченом итоге я все-таки заставила себя хоть как-то держаться на ногах, и мы с Мими медленно направились в сторону жилой зоны апартаментов. Драйден сбросил мокрый пиджак и жилет на диван в гостиной, вернулся назад к лифту, но вдруг снова окликнул фею:

– И, Мими, прошу тебя, постарайся не оставлять ее одну.

Та снова кивнула.

Кое-как горничная помогла мне добраться до ванной комнаты и снять грязную одежду, а потом залезть в огромную ванну, больше похожую на купальню. Мими было трудно, но она все еще продолжала хлопотать, хотя ее злость никуда не делась. Я озиралась вокруг так, словно все это происходило не со мной. На лице феи мелькнуло выражение, которое я никогда не ожидала увидеть в своем присутствии.

Жалость.

Кто-то внутри меня хотел сказать ей «спасибо», но голос отказывался слушаться. Я обняла колени и уткнулась в них лицом, пряча непрошеные слезы. Где сейчас Джен? Ведь это она была той, кто по-настоящему заслужил подобную заботу. Она и только она. Несмотря на горячую воду я вновь не могла согреться.

После я стояла посреди ванной комнаты, и хотя тело и волосы теперь были чистыми, меня не покидало ощущение обратного – будто грязь забралась под кожу. Меня одели в темно-синий теплый халат, в котором я попросту тонула, так как он принадлежал хозяину апартаментов. Мими улетела за свежими полотенцами.

Словно ища чего-то, я огляделась и увидела зеркало в тяжелой раме над умывальником. На сей раз ноги сами принесли меня к нему. А из зеркала безучастно смотрел призрак. Призрак девушки, что безрассудно бросилась спасать любимого… И это стоило жизни Рюи и человечности Джен. И именно это лицо она теперь ненавидит…

Я не поняла, что происходит, когда занесла руку. Не поняла, когда кулак стремительно приблизился к стеклянной поверхности, где отражалось лицо. И осознала, только когда по зеркалу в разные стороны разрослась паутина трещин с моим кулаком в центре. Теперь отражений этого лица стало еще больше…

Я продолжала стоять. Кровь начала стекать по пальцам.

– Что тут творится?! – раздался голос Драйдена.

В испуге я резко отшатнулась от зеркала и обернулась к двери в ванную, пряча руку на груди и закрывая ее другой рукой. Лишь тогда поняла, что натворила… Как? Как можно было так поступить с Мими и с местом, где обо мне по-настоящему заботились?

Через долю секунды на пороге появился Драйден. Его взгляд прожег меня насквозь. Я еще сильнее прижала руку к себе. И тогда он увидел кровь.

Голубые глаза потемнели. Драйден на миг чуть опустил голову, а когда снова посмотрел на меня, его глаза приобрели прежний оттенок. Я застыла на месте, уставившись на него.

Прилетела Мими с охапкой полотенец. И уронила их, когда увидела всю сцену целиком.

– Я же просил не оставлять ее одну… – процедил он, чуть повернув голову в сторону феи.

Она вся сжалась от этих слов.

– Но я… только на минуту за полотенцами…

– Мими, спасибо за все, – после небольшой паузы он добавил: – до утра ты можешь быть свободна.

Я содрогнулась от его слов, звучавших слишком странно спокойно.

– Но, сэр… – горечь и растерянность в ее голосе, их нельзя было не почувствовать.

– Мими, прошу. Я не стану повторять дважды.

– Как вам будет угодно, – наиграно официальным тоном ответила она и начала подбирать полотенца.

– Нет, оставь, – неожиданно бросил он.

Когда Мими удалилась, меня еще сильнее поглотило осознание того, что я наделала.

Я старалась не смотреть Драйдену в лицо. Сейчас перед ним стояло ходячее воплощение слабости. Я действительно чувствовала себя беззащитным, но при этом эгоистичным ребенком, совершающим одну глупость за другой.

По мере того, как он приближался ко мне, я окончательно ссутулилась и низко склонила голову. Пряди мокрых волос скрыли лицо, но он прошел мимо. Через миг послышалось шипение воды из крана. Я повернулась за ним. На умывальник со стуком опустились запонки. Драйден снял их и принялся наспех заворачивать рукава, а потом снял галстук. Он подошел ко мне, осторожно взял за руки и притянул их к себе. У меня все еще не было сил взглянуть ему в лицо.

– Порезы… не заживают, – глухо произнес он.

«Возможно, потому что я не хочу, чтобы они заживали?»

Словно я была марионеткой, Ван Райан подвел меня ближе к умывальнику и начал осторожно вынимать застрявшие в костяшках пальцев осколки, а затем направил мои руки под струю холодной воды. Кровь все не останавливалась, и я заворожено следила за тем, как она утекает прочь.

– Кристина, довольно! – Драйден впервые за долгое время повысил на меня голос, мои руки дернулись в его руках. – Пожалуйста, прекрати это! Так ты ничего не изменишь… Абсолютно ничего.

В его словах я отчетливо слышала боль. Драйден знал Рюи куда дольше, но именно я веду себя как размазня.

Слезы опять навернулись на глаза, но я не хотела плакать при нем. Он на них и так достаточно насмотрелся! Своими слезами я лишь делала еще хуже после… После всего.

Рука перестала кровоточить. Восстанавливаясь, ткани кожных покровов выталкивали мелкие кусочки стекла, и их смывала вода.

Драйден с облегчением перевел дыхание. Затем взял два полотенца: одно дал мне в руки, а второе набросил на плечи и стал промокать мои волосы. На рубашке расползались мокрые пятна, но они не имели для него значения. Я вновь ощутила жгучее чувство стыда за свою слабость, благодарность ему и одновременно с этим… пустоту в сердце.

Мы вместе вышли из ванной. Я тут же сбилась с шага, хотя меня и вел Драйден, придерживая за плечи. Отчуждение чуть схлынуло. Недоуменный взгляд оглядел темную спальню, по которой двигались потоки золотистого тумана и крохотные искры. От стеклянных лепестков абажура на прикроватной тумбе, как разветвляющаяся горизонтальная молния, через всю комнату протянулись несколько непрерывных потоков света.

Разгоняя тьму, линии поднимались и текли по воздуху на уровне резных столбиков кровати. Руки Драйдена, казалось, потяжелели на моих плечах. Я склонила голову и тогда смогла идти вновь. Стоило ему подвести меня ближе, как россыпь света накрыла нас своим пологом.

Он усадил меня на кровать и опустился передо мной на колено.

Я вновь ссутулилась и сцепила руки. Сидеть посреди этих дорожек света было странно. Тело будто уменьшилось в размерах. Неспособная даже поднять на него взгляд, я чувствовала, как Драйден пристально на меня смотрит. Мое молчание наверняка тревожило его. Директор Бюро привык видеть совсем другую Кристанну Джозефсон – «громкую» и порой заносчивую девчонку. А перед ним было опустошенное и молчаливое существо.

Его взгляд охватывал меня всю. Это нельзя было не почувствовать. Но в нем не было так хорошо знакомой ледяной стали.

Золотые искры то медленно поднимались выше, то опускались вновь. Отсветы касались его волос. Путались в выбившихся и упавших на белую рубашку чернильных прядях. Мягко подсвечивали силуэт.

Я стиснула зубы и едва не закусила щеку. Это слишком красиво и… спокойно. Там, где в моем теле воцарилась колючая черная пустота, что-то светлое едва могло пробить себе путь. Но оно пыталось, как летающие по комнате огоньки. Вместе с этим я чувствовала, что вина все еще мечется там, во мне, и не желает отдавать хоть маленький кусочек.

– Кристина, послушай меня, – Драйден нарушил тишину, а меня изнутри заскребли тонкие коготки пустоты, – ты можешь оставаться здесь сколько считаешь нужным. Сегодня утром я должен улететь в Европу на некоторое время. Я вернусь, как только смогу. Мими позаботится об остальном.

Ему не нужно было объяснять, почему. Бюро, АНБ и ЦРУ мобилизуют собственные ресурсы. Юрген Вульф и его Защитник в коме. И никто до конца не знает, что творится в Комитете. Мои сцепленные на коленях руки напряглись. Я с горечью подумала, что, наверное, так и должно быть, переставая слышать, что мне говорят.

– Но сейчас я хотел бы остаться с тобой, если ты позволишь мне.

Смысл его слов померк на периферии сознания. Мысль, что он скоро уедет, парализовала.

– Нет? – вопрос прозвучал необычно мягко.

«О чем он говорит? Я не понимаю».

Его руки медленно накрыли мои, и я услышала шепот:

– Кристина, ты хочешь, чтобы я ушел?

Глаза широко распахнулись, и по телу прошла короткая волна дрожи.

Нет. Больше всего на свете я не хотела этого.

Я резко выпрямилась и подняла голову. Мое растерянное выражение лица говорило лучше любых слов. Наши взгляды встретились, и это был первый раз, когда Драйден смотрел на меня так. Веки и ресницы чуть прикрывали темнеющие голубые глаза. Он ждал ответа.

Я все еще была сама не своя и не сразу поняла это. А когда поняла, отчаянно замотала головой.

На его губах появилась легкая улыбка. Внезапно я смутилась и чуть опустила голову. Это было нелепо, но вся моя выстроенная заново жизнь опять перевернулась с ног на голову.

Его пальцы тронули мой подбородок, приподняли голову, и я увидела лицо Драйдена совсем рядом. Очень осторожно он коснулся губами моих губ, не закрывая глаз, наблюдая, не отпряну ли я, не попытаюсь ли малейшим движением остановить его. Оцепенение медленно проходило, и губы сами отозвались на поцелуй. Мир начал сужаться до рамок этой комнаты и того, что в ней происходило.

Драйден остановился, чтобы опять вглядеться в мое лицо. Перед моими глазами стояла легкая прозрачная пелена. Веки были полуопущены, щеки вспыхнули от румянца.

Новый поцелуй. Что-то совсем иное. Не так, словно он боялся, что хрупкий сосуд с живым огнем даст трещину.

Пальцы поползли по моей шее, а потом подхватили влажные волосы. С дыханием в меня вливалось и желание. Чуть меньше контроля, чуть больше жажды.

Я почувствовала это снова. Ту самую тонкую огненную нить, которая прошла через все тело. Она слабо подрагивала внутри, как пламя свечи. Но ей хотелось тянуться к тому, кто рядом. И она потянулась. А вместе с ней я.

Мои дрожащие руки поднялись и замерли на полпути. В той палате я не боялась касаться его. Отголоски объятий посреди белого пространства теперь казались мне чем-то почти нормальным и… далеким. Как видение другой жизни, хотя все случилось лишь пару часов назад. Тогда меня еще не терзало изнутри. Не как сейчас, когда его губы раскрывали мои. Настойчиво, но не жестко.

Руки дрогнули вновь, но я заставила их проделать намеченный путь. Притронуться к его скулам, запутаться в волосах, заставляя их растечься по плечам, а потом ладони сами оказались у него на груди. Так, что большие пальцы коснулись пуговиц белой сорочки. Точно я сложила ладонями треугольник.

Мышцы напряглись под руками. На миг стали почти каменными. А потом в его груди родился тяжелый вздох. Вздох, с которым Драйден отстранился. И показалось, словно мое дыхание скользнуло следом. В легких стало пусто и холодно.

Драйден склонил голову. Лишь после двух коротких ударов сердца я поняла, что он смотрит на мои руки на своей груди. Пальцы дрогнули, сжались, потянули ткань рубашки. Пуговицы стали перламутровыми отсветами, которые я не могла ухватить. И почему-то в этот момент почти их ненавидела.

Драйден медленно поднял потемневший взгляд, и я увидела, как в нем занимается синее пламя.

Сам взгляд и чуть сведенные брови таили вопрос. И даже не один.

Уверена ли я? Хочу ли? И, собственно, зачем я это делаю сейчас, ведь меня даже не слушаются пальцы?

Через позвоночник прошел слабый ток. Вместо ответа я подалась вперед, так близко к нему, как могла. Так, что мои ноги раскрылись, колени коснулись его ребер, и если бы я сдвинулась еще на полдюйма к краю кровати, то соскользнула бы ему на бедро.

Щеки все сильнее заливало краской и покалывало, потому что я поймала себя на остром желании обхватить его ногами. Укол стыда не заставил себя ждать, но я хотела этого. До пульсации под кожей.

«Уверена. Уверена, что хочу видеть тебя, хочу касаться… Хочу знать, что на твоем теле не осталось следов той боли, что ты пережил! И не только это…»

Без резких движений длинные белые пальцы выпутались из моих мокрых волос. Ладони Драйдена переместились на его грудь. Наши руки переплелись странным образом. Он направлял меня, помогал справиться с пуговицами, которые упорно не хотели поддаваться. Но все-таки расстегивались, одна за одной.

Наши лица так близко, и ровное, осязаемое дыхание касается моей щеки. Потом поднимается выше, ведь я наклоняюсь и смотрю на бледную кожу, которую так долго скрывала броня его бесконечных официальных костюмов.

Пальцы сами скользнули под ткань. Это сложно было назвать изощренной лаской. Даже лаской как таковой. Я просто… трогала. Медленно повторяла рельеф его тела и боялась наткнуться на затянувшиеся раны. А он неотрывно наблюдал за нашими руками, иногда обжигая взглядом исподлобья.

Здесь…

Тут и тут на груди раньше были кровавые изогнутые полумесяцами линии. Не слишком глубокие. Проба пера для того, кто думал, что сможет пыткой чего-то добиться.

Моя рука скользнула ниже, на ребра. Слева. Здесь была огромная почти черная гематома.

Дальше…

Я взяла ткань рубашки на боку и потянула вверх, вытаскивая из брюк, а потом просунула под нее ладонь. Коснулась гладкой кожи. Следов раны, которую я упорно старалась перевязать в пещере, тоже не было.

Грудь Драйдена заметно вздрогнула. Он прерывисто втянул воздух, крылья носа затрепетали. Глаза сузились до обжигающего темно-синего прищура.

Улыбка растянула мои губы. Впервые за ночь это была почти нормальная улыбка. Как будто через пелену сна. Но я не переставала касаться его, просто проводя незамысловатые линии на коже. Стоило ладоням сдвинуться ниже, как его руки, до сих пор накрывающие мои, сжались чуть сильнее.

Драйден поднялся так быстро, что все перед глазами смазалось. Мелькнуло лишь синее пламя взгляда, когда он резко поцеловал меня. Так резко, что можно было забыть, как дышать.

Я скорее ощутила, чем услышала едва уловимый утробный звук, похожий на рокот. Он прокатился по губам и ворвался в рот. А потом… мое дыхание буквально пили, так же как кровь совсем недавно. И почти так же яростно. Это кружило голову, заставляя привстать над кроватью и тянуться к нему.

Поцелуй начинал жечь губы, жечь меня. Огонь внутри поднимался. Как в бреду, в моей голове бились обрывки мыслей.

Я судорожно сглотнула, когда он ненадолго оторвался от меня. Ладонь почти невесомо легла на мой затылок, а потом… Драйден наклонился к шее. Дыхание не было горячим, но оно буквально оставляло следы. Как и скользящий по коже полураскрытый рот.

Моя голова сама запрокинулась назад. Руки обвили его спину. Тянули ткань рубашки. Против воли у меня вырвался короткий всхлип. Я хотела прошептать его имя, но голос не слушался.

И через секунду это не значило уже ничего. Ровно в тот момент, когда я ощутила клыки. Дыхание у меня в горле тут же застыло ледяным комом. Пальцы на его спине разжались. Оцепенение побежало по венам, как жидкий азот, заставляя похолодеть все внутри. Низ живота скрутило в тугой, болезненный узел. Нет, все мое тело превратилось в узел.

Стало темно перед глазами, и тьма казалась багровой, вязкой. Из нее начали всплывать воспоминания, полные страха и боли. Высеченный из камня трон, истекающий кровью Драйден, последняя улыбка Рюи, истошный вопль Джен…

Я пыталась сбросить с себя это, и когда была уверена, что почти вырвалась, в голове зазвучали обрывки фраз. Те, что станут наваждением. Слова, произнесенные на крыше.

– Тебя можно поздравить?

– Я не понимаю, о чем…

– …не строй из себя невинность! …Ты уже успела запрыгнуть к нему в койку? …понравилось трахаться с клыкастым? Бэ буду, еще как понравилось!

– Джен, этого не было!..

– Лучше просто заткнись! Я не хочу больше это слушать. Не хочу видеть никого из вас! Мне проще считать тебя мертвой.

Вокруг рассыпались искры. Не те, что были частью освещения, а мои собственные. Соскальзывали с рук. Еще миг, и тело наверняка вспыхнуло бы, если бы меня не схватили за плечи сильные руки, вытаскивая из кошмара наяву. Они возвращали назад, когда, казалось, не осталось даже комнаты, где я только что находилась.

Кто-то коснулся лица и стер мокрую дорожку на щеке.

Я успела заплакать? Опять? Похоже, что да.

Очертания действительности приходили медленно. С короткими тихими глотками воздуха. Я не сразу осознала, что по-прежнему сижу на кровати в апартаментах Драйдена, высоко подняв голову.

Черные пряди волос мазанули по плечам. Из темноты надо мой появилось его лицо.

Драйден смотрел мне прямо в глаза. Не знаю, сколько, но это длилось уже какое-то время. Черные брови были сведены до глубокой морщины, прорезавшей лоб. Лицо частично скрывала тень. Его рубашка, которую я так и не успела снять, была подпалена в нескольких местах, но огонь не причинил вреда.

– Прос… ти… – с трудом я выдавила из себя единственное слово за долгое время.

Голос… Он будто принадлежал существу, которое впервые смогло заговорить.

Ван Райан молчал. Лицо разгладилось, преобразилось почти за секунды. Он тронул мои волосы до странности неловком жестом, а потом заправил их за ухо.

– Не нужно просить прощения, – вымученная улыбка коснулась его губ. – Я принесу зелье, и, надеюсь, оно поможет тебе заснуть. Не волнуйся, я останусь рядом.

От этих слов стало заметно холоднее даже в самой комнате.

– Постарайся ни о чем не думать, – попросил он голосом, в котором отчетливо слышалась хрипотца, – и ничего не предпринимать… снова.

Но ему не нужно было волноваться. Мне некуда бежать, чтобы исправить хоть что-то. И того, что случилось в ванной, больше не повторится.

Я продолжала смотреть на него с чуть приоткрытым ртом. И меня снова заскребло изнутри. Нервно, тревожно.

«Если бы это было так просто – не думать ни о чем!»

– У нас еще будет время…

Сердце застыло, пропуская удар, а потом резко забилось как сумасшедшее. Быстрее. Громче.

«А что, если не будет? Совсем недавно я чуть не потеряла тебя!»

Все так же в ступоре я сидела перед ним. Драйден склонился ниже, мягко поцеловал в лоб. Задержался, но видя, что я еще не в себе, выпрямился и отступил.

По лицу словно прошли прохладные пальцы электрических разрядов. В голове вдруг стало пусто, но совершенно неосознанно я продолжала наблюдать за ним.

Явно не желая отводить взгляд, Драйден с головы до ног оглядел сначала меня, а потом себя. Чуть нахмурился, увидев, в какое удручающее зрелище превратилась его одежда из-за моего огня, и отошел к изножью кровати.

Он стоял в профиль в этой пелене золотых искр, и те порхали от его движений. А я могла только наблюдать, как он разворачивает наспех закатанные рукава, снимает рубашку через голову, не расстегивая нижние пуговицы, и небрежным жестом отбрасывает волосы за спину.

В горле снова встал ком.

Я хочу быть с ним несмотря ни на что. Особенно теперь, осознав до конца, каким хрупким может быть… все. И какие еще причудливые зигзаги может готовить судьба.

Что, если у нас есть только эта ночь?

Во мне что-то запульсировало и забилось. И с каждой секундой оно нарастало. Я, пошатываясь, встала с кровати. Драйден в изумлении уставился на меня. Шагнул ближе, но не осмелился подойти вплотную. Медленное текучее движение. В нем чувствовалось сомнение.

– Кристина, что ты делаешь?..

Что я делаю? Наверное, пытаюсь исполнить единственное желание, которое у меня еще осталось. Или делаю то, в чем меня успели обвинить …

Мои пальцы вцепились в пояс на талии и развязали его. Полы халата разошлись в стороны, широкой полосой обнажая грудь, живот, бедра… Я подняла руки и скинула его с плеч на пол. По телу тотчас побежали мурашки.

Драйден на несколько мгновений замер, грудь поднялась в тяжелом прерывистом вдохе. В глазах снова вспыхнула яркая синева. Темный взгляд неспешно скользил по мне, словно вбирая в себя то, что он видел.

Странное движение воздуха. Оно прохладой огладило меня. Чуть ужалило шею, очертило потяжелевшую грудь и остановилось на бедрах. Я вздрогнула. Меня касались без единого прикосновения. Была на то его воля, или сила вырвалась сама, я не знала. Но мне было все равно. Никогда и ни перед кем я не чувствовала себя настолько обнаженной.

Но так продолжалось не долго. Он вновь вздохнул и подошел. Поднял с пола халат и попытался набросить его на мои плечи, почти незаметно отводя взгляд горящих глаз.

Я остановила его руки.

Решительно. Возможно, даже слишком. Сделав шаг, приложила ладонь к груди и посмотрела Драйдену в глаза. Не уверена, что хотя бы раз в своей короткой жизни я на кого-то так смотрела. Отчаянье, желание и тонкий шлейф смятения – эти чувства наполняли меня и вот-вот готовы были хлынуть через край.

«Не надо. Не уходи. Ни на секунду…»

Рука совсем робко двинулась ниже. Может, мое тело еще помнило, каково бояться обжечь его. А может, дело лишь в чувстве вины и стыда.

К черту! У них будет тысяча шансов сожрать меня заживо, но сегодня этого больше не повторится! Не рядом с ним!

Глаза Драйдена широко распахнулись, когда я прижалась приоткрытым ртом к его груди и чуть прикусила кожу. Заглядывая в лицо исподлобья. Хоть он и не мог проникнуть в мои мысли, сейчас это не требовалось.

Опав бесформенной кучей, халат снова оказался на полу. Светлячки искр окутывали два силуэта, прорисовывали их и иногда, касаясь обнаженных плеч, таяли, как снежинки. Это продолжалось, пока два силуэта не соединились…

…ладони, медленно скользящие по шее и плечам. По спине вдоль позвоночника. Но даже такие прикосновения во мне пробуждали огонь. Чей-то глухой сдавленный стон, разделенный на двоих.

И мои ногти, царапающие его плечи.

Желание становилось навязчивым. Желание стать еще ближе. Прижиматься теснее. Кожей к коже.

Его размеренность была почти мучительной. Я слишком не привыкла, что меня не торопят. Что бывает как-то по-другому. А он… Он определенно не выносил спешку. Хотя я чувствовала, как задеваю его за живое.

Особенно, когда между нами появилось пространство. Когда среди звуков поцелуев слышала шорох ткани и бряцанье пряжки.

Мне хотелось увидеть его полностью обнаженным, чтобы запомнить этот миг. Навсегда запечатлеть в своей памяти сильное, но гибкое тело. Для этого даже пришлось вновь положить ладонь ему на грудь. Заставить прервать, кажется, бесконечную череду поцелуев, от которой кружилась голова. И тяжело дыша отступить назад, иначе бы он так и нависал надо мной всем своим ростом.

Я пыталась выровнять дыхание, пока мой взгляд скользил по нему. От склоненной головы и подбородка, отмечая тонкий, но мягкий изгиб улыбки. Ниже, по его вздымающейся груди и будто сведенным от напряжения мышцам живота…

Мои щеки тут же запылали так, словно я по щелчку пальцев перенеслась к пламени огромного костра.

Что ж, Боги совершенно точно ни в чем не обделили его…

Эта ночь была далеко не первой моей ночью с мужчиной, но сейчас меня охватило легкое оцепенение. Только оно совсем не пугало. Наоборот, было покалывающим и манящим.

Я облизала губы, чуть приоткрыла рот, и тут же поняла, что Драйден внимательно наблюдает за мной. Даже пряди рыжих волос, упавшие на мое лицо, мягко скользнули в стороны. Он тоже хотел видеть меня. Хотел знать, не передумала ли я.

Нет, не передумала. И не передумаю.

Я вновь шагнула к Драйдену и протянула руки. Сначала, привстав на носочки, обвила его шею и прижалась всем телом так тесно, что мое лицо опалил его невольный стон. От взгляда затуманенных синих глаз все сжалось внутри. Напряженная плоть упиралась мне в живот, пульсировала между нами, и единственное, чего я хотела, так это наконец почувствовать его…

В одно резкое движение Драйден склонился к моей шее, зарылся пальцами во влажные волосы и тяжело втянул воздух у самого уха.

– Кристина… – собственное имя хрипло мазнуло по коже.

Я захлопала ресницами и не сразу поняла, что до этого момента двигала бедрами, словно танцуя в своем собственном ритме. Все то время, что прижималась к нему.

Моя рука опустилась и коснулась его. Лишь кончиками пальцев самой вершины. А потом я сдавленно застонала, когда его руки обхватили и сжали бедра, приподнимая меня над полом.

Нет. Никакого стыда не будет. Ни за то, что мы делаем. Ни за то, что я хотела отдавать свой огонь. Это единственное мое «нет» на сегодня.

И я приму его заботу, от которой по телу бегают волны то жара, то электризующей, сбивающей с толку прохлады. Позволю поднять себя выше и опустить на шелковистые покрывала и простыни, принимающие нас, как потоки воды. Позволю себе поддаться течению.

Подо мной разлилось темно-синее озеро ткани. Черные волосы водопадами опускались на кожу. Щекотали плечи и грудь.

Туман в моем сознании следовал за ним, за его руками. За прикосновением губ. Он затрагивал какие-то невидимые струны, что протянулись внутри моего тела. Это раскрывало меня и подчиняло одновременно.

Снова дрожь, звуки двух дыханий. Сбивчивые, громкие и… на удивление ровные и глубокие, прокатывающиеся по коже. Тихий скрип кровати, когда он опускался ниже вдоль моего тела. Все это походило на звучание какой-то протяжной мелодии. Мелодии, в которую вклинивались порой моя нестройность и нетерпение…

Я ахнула и зажала рот рукой, когда меня пронзило сначала от короткого несильного укуса на внутренней стороне бедра, а потом… О, черт!

Широко раскрытыми глазами уставилась в пространство потолка.

Дыхание толчками вырывалось изо рта и билось о ладонь. Выгибаясь, будто меня схватили за талию и подняли над кроватью, я прикусила свою руку. Пальцы на ногах поджались от накатывающих ощущений. Их почти сводило. Сейчас мне так хотелось зажмуриться и вжаться щекой в кровать. Нарушить свое обещание не стыдиться так быстро…

Тут же, буквально в следующую секунду, по струнам внутри прошел импульс. Чужая воля, говорящая не закрывать глаза. Не отворачиваться. Воля, сегодня ставшая единой с моей.

Я опустила руку, пытаясь дотянуться до него. Вспотевшая спина прижалась к простыне. Рывком я приподняла голову и наткнулась на темно-синий огонь взгляда. Прямого и пронизывающего. Едва ли не властного.

Почему-то от этого там, в самом низу поднялась волна. Ее было уже не остановить. Можно лишь замедлить. Или наоборот. Возможно, потому что не ожидала от него такого. И потому, что это слишком отличалось от его привычных масок.

Чуть ниже пупка на меня легла ладонь. Пальцы надавливали там. Напряжение в животе резко стало тугим и натянутым. Я дернулась и начала яростнее хватать воздух ртом. Вновь и вновь. Дрожащие пальцы нашли его руку. Кажется, оцарапали ее, но потом все же скользнули между пальцев.

Темно-синее глаза прищурились. Хитро, даже лукаво. Ток прохлады снова гладил мою грудь, прихватывал соски. То мягко и осторожно, то неожиданно сильно. Я запрокинула голову назад и вскрикнула. Не в полный голос, но так высоко. Низкие ноты пришли следом с глухими стонами при каждом мимолетном его движении.

Тонкая грань. Обрыв, но я лечу не вниз, а вверх. Белая вспышка перед глазами. Я словно сама была ею. Из меня разом вырвали все сомнения и мысли. Осталось только растекающееся по телу тепло, все еще пульсирующее. Я чувствовала себя очень легкой, будто тело утратило вес. И в то же время руки и ноги стали ватными.

Смазанный темный потолок плыл перед глазами. Одинокие золотые искры тянулись сюда. Искали. Плыли над моей головой. И я вдруг подняла к ним руку. Туда, вверх. Точно пыталась прикрыться от света солнца.

Что-то двинулось на самой границе взгляда. Тень, которая медленно нависла надо мной. Длинные белые пальцы переплелись с моими и завели руку за голову. Окунули в прохладную влажную простынь.

Я пыталась сморгнуть марево перед глазами, чтобы наконец увидеть над собой его лицо и полуприкрытые мерцающие глаза. А затем слабо улыбнуться, как через мираж.

Улыбке было суждено растаять в долгом поцелуе, а прядям черных волос – смешаться с мокрыми разметанными вокруг головы рыжими волосами.

Я первой подалась бедрами навстречу, нетерпеливо ища и чувствуя ответное желание. Мне на ключицы, прямо над грудью, опустилась его ладонь, а потом она неспешно поползла между нами, до самого низа. Сначала он дразнил и ласкал меня там, откуда по телу разливался жар, заставляя резкие короткие стоны превращаться в едва различимое «М-м-м…». Потом я почувствовала, как Драйден прижался ко мне. И наши бедра стали плавно смыкаться.

Он вошел почти полностью, когда я вздрогнула и застыла под ним. Ощущения близости поглотили меня. Она оказалась тягучей и острой. Ни капли не похожей на то, что испытывала прежде.

– Угхм-м-м… – потонуло где-то между нашими губами. То ли всхлип, то ли стон.

Гримаса боли на миг исказила мое лицо. Я резко выдохнула через нос и невольно прикусила его губу. Почувствовала во рту железо крови, которое мешалось со сладкой солью.

Драйден замер надо мной и ждал. Не двинулся. Когда он разорвал поцелуй и чуть поднялся, опираясь на локти, у меня вырвался стон разочарования. Словно нечто, уже ставшее моим, пытались забрать прочь. Не давая себе отчета, я прихватила собственную губу зубами, повела головой к плечу и посмотрела на Драйдена из-под полуприкрытых век. Не считая темной капли крови на его губе, лицо выглядело слишком сосредоточенным.

Своим взглядом он снова задавал мне тот же вопрос:

«Ты действительно уверена?»

Скользя по простыни, я двинулась вперед, чтобы оказаться так близко, как смогу. Бедра поднялись выше. Мы были целым еще секунду назад, но сейчас это ощущение… стало полным.

Рука, которую Драйден все еще держал в своей, сильнее переплела наши пальцы. Таким было мое «да».

Темное пламя вспыхнуло ярче, губы вновь накрыли мои. Теперь уже мы вместе словно покачивались над озером сапфирово-синих покрывал.

Сперва это было настолько невыносимо медленно, что казалось, я вот-вот сойду с ума. Как гипнотический танец, подчиненный строгому ритму, который иногда сбивался из-за меня.

Ходьба по тонкой грани человечности.

Все звуки в комнате, включая наши дыхания, дополняли этот танец. Когда его губы отрывались от моего лица или шеи, мне казалось, он почти любовался мной. Голова становилась тяжелой. В ней смешивались все отголоски и образы происходящего. Я не сразу поняла, что глубокие низкие стоны принадлежали именно мне.

На ключицах, груди и животе искрился пот. Как крупицы бисерного перламутра.

«Еще, хочу еще…» – услышала я в собственной голове, когда плотно сжала его бока ногами.

Меня снова пронзило чувство болезненной остроты от соединения наших тел. На этот раз окрашенное пряным трепетом, поднимающимся в самом низу живота. Так, что самой хотелось растянуть это ощущение, двигаться к нему. Раскрыться до конца.

Драйден отпустил мои руки, которые переплетались пальцами с его. И они тут же обхватили его за плечи, отбросили черные волосы за спину, а потом переместились на бедра. Ногти медленно и игриво очертили их по кругу, а потом снова. На каком-то инстинктивном уровне я хотела вынудить его утратить самоконтроль. Потому что мне нужно было увидеть его полностью настоящим. Пусть даже таким, как в той пещере. Я ведь уже сказала себе, что принимаю его и… приняла.

Прерывистое дыхание на моем лице резко стало более жестким. Глядя на заострившиеся черты Драйдена, краешком сознания я почувствовала себя победительницей. Пока он не остановился и не подался назад, а на его губах не появилась легкая дразнящая усмешка. У меня вырвался протяжный умоляющий стон, и я приподнялась на лопатках. Ухмылка стала еще шире, а между нами снова скользнула его ладонь.

Пальцы коснулись меня, но он и не думал покидать мое тело. Вместо стона, я судорожно вздохнула, вдруг втягивая живот и запрокидывая голову назад. Весь огонь в крови хлынул туда. К его ласкам и к его ритму, бьющемуся во мне.

Черт! Дерьмо!

Перед глазами замельтешили золотистые точки. Их стало слишком много, и они появились из ниоткуда. Я вновь оказалась лежащей на лопатках. Резко, словно упала с большой высоты. Тело опять выгнулось дугой. Сознание рассыпалось калейдоскопом искр. Руки больше не сжимали его бедра, а лежали рядом и стискивали, комкали мятую водную гладь постели. Из самого низа тек такой плавящий жар, что от каждого теперь уже стремительного и сильного толчка с губ срывались жалобные стоны, полные наслаждения.

Жар захватил меня полностью, застыл в теле, сковывая его, и в следующий миг разлетелся на куски. Заставляя все вокруг уйти в золотистую полутьму.

Я снова почувствовала свое тело, лишь когда мой рот буквально запечатали поцелуем, а хриплый рокочущий стон отозвался внутри, как часть меня.

Он и был частью меня…

Вскоре прикосновения губ стали более мягкими и ленивыми. И я знала наверняка, что утром за такой бурей эмоций придет «похмелье», стоит мне остаться одной.

Но сейчас это не важно. Важным было что-то другое. Но только что?

Глаза закрылись. Обволакивающее тепло словно погружало в омут. Какое-то смазанное ощущение, будто меня подняли на руках. Потом снова прикосновение шелковистой ткани к спине. Странная мягкость под головой и шеей. И короткий момент полной безмятежности.

Тяжело… Откуда эта тяжесть на груди? С трудом вздохнешь! А еще ощущение чужих ладоней под лопатками.

Я вяло подняла руку, потерла веки. И обалдела, увидев прямо перед своим взглядом узоры темных волос, упавших на его лицо и мою грудь.

Он. Меня. Обнимал!

Драйден обнимал меня.

Лежал рядом. Только голова покоилась высоко на груди, а руки обхватывали спину. Я обалдела еще сильнее. Кажется, готова была запаниковать.

Совершенно иррациональный порыв, но… Никогда прежде я не приходила в себя в руках мужчины, которого любила и хотела хотя бы на четверть так же сильно, как Драйдена. Тем более не лежала в его постели после близости среди порхающих искр.

Тяжелый вздох прокатился от груди через все тело, давая понять, что мое пробуждение заметили. Но у меня он вызвал другую реакцию. Низ живота тихо заныл. Я поняла, что наши ноги переплетены, а его бедро находится между моих ног. И чувствует там себя вполне на месте.

Кажется, я пошевелилась, потому что Драйден поднял голову и посмотрел на меня так, словно я разрушила идиллию момента.

«Ну, знаешь!»

Я попыталась состроить недовольное лицо, но никак не получалось. У него вырвался короткий усталый смешок, и он отодвинулся, давая мне пространство. Голова оказалась на соседней подушке. Только ладонь вновь коснулась моего живота, заставляя все внутри приятно сжаться.

Я повернулась вслед за ним на бок и оказалась лицом к лицу. Подложила руку под щеку, словно прошу его рассказать какую-то охренительную историю. Но за комедийное мастерство мне можно было ставить кол, я двигалась очень сонно. Однако брови Драйдена все-таки поползли вверх.

«Что-то не так?» – вопрос был немым, я его скорее додумала.

«Все так, но я вовсе не хрустальная. А еще… – я притронулась пальцами к венке на шее и чуть приоткрыла рот, доверчиво смотря на него. – Ты ведь хочешь этого? Я не против. Совсем-совсем не против…»

Неожиданно он поджал губы и опустил взгляд.

– Я не хочу причинять тебе боль, – это Драйден сказал, уже глядя в глаза, и добавил: – больше.

Я шумно выдохнула. Какой же он упрямый! Даже в этом вопросе. Но его жена была человеком, Герта была человеком. Изабель – человек. Больше, чем человек. Идеальная леди. Возможно, большинство его женщин были кем-то подобным.

Но не я. Мне никогда такой не быть.

И при этих мыслях я съехала с подушки головой и одновременно придвинулась ближе. Мое лицо оказалось на уровне его груди, а его колено – между моих бедер. Губы почти касались кожи, когда я подняла взгляд к слегка удивленному и заинтересованному лицу. Как будто с опаской я положила ладонь ему на бедро. Медленно погладила вверх-вниз, скользя подушечками пальцев. Голубые глаза только начала заволакивать темная пелена. Наблюдая за ним, я чуть надавила, заставляя ногти оставить ощутимый след.

Драйден коснулся меня. Повторил движение, но выше – от вершины бедра к талии. И тогда я переместила руку в его пах. Прикоснулась к тонкой коже, обхватила плоть рукой и медленно скользнула вниз, до самого основания. А потом вверх… И еще раз.

Он скрипнул зубами, скулы выделились острее на его лице. Глаза сузились до двух темно-синих щелочек.

То, как Драйден менялся, заставило мои щеки вспыхнуть. А еще собственные движения и недавние воспоминания. До этого я лишь легко его касалась, когда он разделся, но сейчас я хотела большего. Намного большего. Например, опуститься ниже и…

При этих мыслях я прикрыла глаза. Захотелось сжать собственные бедра. Но мне бы точно не дали этого сделать. В следующую секунду я оказалась лежащей на спине и прижатой к кровати его телом. Ойкнула и задрожала до самых кончиков пальцев ног, вновь ощущая его возбуждение.

Все мои чувства тут же сцепились в один узел. Узел, который занялся пламенем. Вспыхнул резко и порочно.

– Кристина, ты… О, Боги! – хрипло выдохнул он прямо в губы, и эта фраза буквально завибрировала во мне.

Все пропало. Абсолютно и бесповоротно.

В ту ночь я сорвала голос. Дважды, если такое в принципе возможно. Сначала когда он усадил меня на себя, так же как в той пещере, и пил мою кровь. Позже, когда пыталась опираться вспотевшими ладонями о измятые скользкие простыни. Почти касаясь их грудью, в то время как его тело накрывало мое, а рваное дыхание и ощущение клыков на шее окончательно заставляли забыть вообще обо всем.

***

В спальне становилось светло. Достаточно светло, чтобы почувствовать это сквозь закрытые веки. В апартаментах не было ни одного настоящего окна, только магические имитации с видом на горный пейзаж, создававшие иллюзию естественного света, меняющегося в зависимости от времени суток.

Свет разбудил меня. Я зажмурилась и попыталась снова заснуть. Это оказалось бесполезным, и я зарылась в покрывало с головой. Но сон не желал возвращаться обратно. Меня преследовал какой-то навязчивый запах. Поежившись, свернулась калачиком. Драйдена уже давно не было ни в этой комнате, ни в апартаментах, ни в этой стране. Когда он ушел, я, должно быть, очень крепко спала. При этих мыслях меня вновь охватила апатия.

Наверное, нужно встать. Но зачем? Ведь, совершенно незачем, правда? Что мне делать в опустевших подземных покоях?

Попытавшись подняться на кровати в первый раз, я упала на подушки. В моем теле совершенно не осталось сил. Их будто забрали. Со второй попытки мне удалось сесть. Взгляд опустился на ближайшую прикроватную тумбочку. Там стоял поднос с завтраком, сервированным по всем правилам: апельсиновый сок, каша со свежими фруктами, тосты, два вида джема.

И хотя я не ела больше двух дней, при взгляде на еду казалось, будто меня вот-вот стошнит. С трудом удалось откинуть покрывало, подползти к изножью кровати и вцепиться рукой в столбик. Я поднялась, едва сохраняя равновесие. Несколько шагов до двери в ванную были настоящим испытанием. Рвотные позывы усилились. Навалившись на дверь, я открыла ее.

В ванной тут же загорелся свет. Тусклый и тоскливый. Следов крови нигде не было. Зеркало над умывальником снова стало целым, словно ничего и не случилось. Я обхватила себя рукой поперек туловища и двинулась туда.

Бра у зеркала вспыхнули, ослепляя меня после легкого полумрака ванной комнаты. Я склонилась над раковиной и закашлялась, но на этом все прекратилось. Желудок был пуст. Машинально открыла кран и в замешательстве невидящим взглядом уставилась прямо перед собой.

Эта судорога и тошнота – они от стресса или голода? Или причина в чем-то еще? Внезапно, будто наяву, я увидела воспоминания прошлой ночи. Полумрак спальни, лицо Драйдена, прикосновения его рук, рта… движения бедер. Я согнулась пополам. Рука словно сама по себе переместилась на живот.

«Нет! Только не это! Сейчас у меня просто нет на это права!»

Я сжала пальцами другой руки гранитный умывальник и заставила себя выкинуть подобную возможность из головы. Признаки беременности не могут проявиться так быстро, но это не помогало перестать себя обвинять. С чего я вообще взяла, будто то, что произошло между нами, будет иметь продолжение? Потому что он разрешил мне остаться тут? Потому что был заботлив? В сложившейся ситуации это может ничего не значить…

Разум по-настоящему прояснился. Впервые с того момента, как потеряла сознание на Голодной скале. Словно в голове что-то переключилось. Я выпрямилась и посмотрела на себя в зеркало. Отражавшаяся в нем обнаженная девушка была бледна как полотно. Глаза казались блеклыми и пустыми, а губы, наоборот, были неестественно яркими и пухлыми. И глядя в зеркало, я смогла принять свое первое решение.

«Этого НЕ будет!»

Достать таблетки в аптеке не проблема, даже если придется прибегнуть к подделке рецепта. Я прекрасно помнила, какой именно препарат употребляла раньше, когда жила в Нью-Йорке. До сих пор осечек не было несмотря на то, кто я. Сейчас мне как никогда не нужны… последствия.

И думаю… ему не стоит знать.

Оставалось решить, как и когда выйти отсюда. Для этого потребуется нормальная одежда и деньги, но ничего из этого у меня нет. Я не могла вечно дожидаться, пока Драйден вернется.

Может, стоит попытаться уговорить Мими принести часть моих вещей из квартиры в Бетесде? Нет, прежде всего необходимо восстановить хоть какие-то силы. Я слишком слаба и почти не контролирую себя, а пока… надо хотя бы принять душ.

Прохладная вода придавала бодрости, ноги уже почти не тряслись. Жалкие попытки мысленно построить диалог с Мими не кончались ничем. Даже в мыслях я каждый раз спотыкалась, представляя себе ее взгляд, но выбора у меня не было. И я должна перед ней за многое извиниться. Только мои извинения ничего не вернут назад.

Кутаясь в оставленный в ванной халат, я по привычке стала искать в кармане телефон.

Телефон… Моти… Она где-то среди моих вещей, который остались на квартире в Бельгии. Возможно, их уже доставили назад в Бюро…

Черт!

Мелкая дрожь зарождалась на кончиках пальцев. И, похоже, начинала подниматься выше вдоль рук, под тканью халата. Мне нужно позвонить Айрис или Марии. Так нужно услышать голос кого-то из них.

Я медленно поплелась прочь из ванной, потом из спальни, открыла дверь, ведущую в гостиную, и замерла. Боялась натолкнуться на Мими. Взгляд судорожно бегал по зале с диваном и камином, уют которой сейчас выглядел скорее обманчивым. Большая люстра на потолке не горела, только свет из окна-эркера ложился на пол блеклыми квадратами. Обычно гости не должны были видеть апартаменты дальше этой комнаты, хотя когда-то любопытство пересилило меня. Но сейчас было очень страшно сюда вернуться.

Я стояла, вцепившись пальцами в дверную ручку, и искала в себе смелость позвать фею, но тут мой взгляд натолкнулся на телефонный аппарат. Он стояла на круглом столике у подъема к лифту. Через минуту я была там.

В руках появилась дрожь, когда я набирала номер Айрис. Долгое время мне никто не отвечал. Длинные гудки в каждом новом звонке отмеряли время. Чем больше я слушала их, тем сильнее паника охватывала меня. Наконец последовал долгожданный, как мне казалось, ответ.

Я хотела выдавить приветствие, но мне не дали это сделать.

– Мими, это ты? Почему ты звонишь мне? – из трубки раздался удивленный голос Айрис Бах.

Значит, она знала, что Драйден отправился в Европу.

– Это не Мими, это я…

Ледяное молчание в ответ. Долгое, вязкое.

– Что… – непонимающе начала она, – что ты там де…?

И остановилась на полуслове. Я ощутила знакомый укол в сердце. Никогда он не предвещал ничего хорошего.

– Значит, ты действительно была с ним? – ее голос изменился. – А Джен сказала правду.

– Айрис, пожалуйста, выслушай меня… – с трудом произнесла я тонким хриплым голосом.

– Зачем?! – она едва сдерживалась, чтобы не повысить голос. Мне с трудом верилось в то, что это говорит Айрис Бах. Рука с трубкой дрогнула. – Чтобы выслушивать, как тебе сейчас должно быть плохо? Чтобы принять твою сторону? Или чтобы я сказала, что ты все сделала правильно и ни в чем не виновата?

Слова звенели оглушительной пощечиной. Я стояла неподвижно, только телефон трясся в моей руке. Все, что я хотела сказать, застряло где-то в горле.

– У меня нет на это ни сил, ни желания, ни времени! Я кладу трубку, мне нужно готовиться к пресс-конференции.

– Подожди… – умоляла я, чувствуя, как что-то сдавливает грудную клетку. Снова становилось трудно дышать. Как будто тонешь и не можешь выплыть самостоятельно, потому что рот и легкие заполняет вода.

Она раздраженно выдохнула.

– Не звони мне, – в ее голосе отчетливо слышалась призрачная угроза. – По крайнее мере, какое-то время. Я не желаю ничего слышать. И желания принимать чью бы то ни было сторону у меня тоже нет.

– Айрис… – снова позвала я, на этот раз еще тише, но ответом были лишь короткие гудки.

В гостиной как будто стало темнее. Голова гудела и пульсировала. Неестественно медленным движением я вернула трубку на место, а потом заметила, как стал расплываться в моих глазах столик с телефоном. В этом не было больше никакой нужды. Как не было и смысла пытаться дозвониться до Марии. Я слишком боялась, что мой рассудок не вынесет больше.

– …чтобы я сказала, что ты все сделала правильно и ни в чем не виновата? – в голове поплыли обрывки фраз, а сердце сжалось. – Не звони мне…

– Не хочу видеть никого из вас! – другие слова другого родного человека. – Мне проще считать тебя мертвой!

Через какое-то время я поняла, что пристально смотрю на свои босые ноги. Делаю неуверенные шаги. Кажется, я возвращаюсь в спальню. Не имеет значения. Больше ничего не имеет значения…

***

Прошел еще день или два. Может, и больше. Мне не хотелось просыпаться, как если бы мои жизненные силы уходили в никуда. Все сливалось в один сплошной иногда прерываемый сон. Мими ни разу не попадалась мне на глаза, хотя она исправно оставляла в спальне еду на подносе. Еду, к которой я не притрагивалась.

Целый мир превратился для меня в замутненный сон. Или все миры разом.

Пока сквозь этот сон до меня не долетел голос, звавший меня по имени. Чья-то рука коснулась моего плеча, и я, закутанная в одеяло, приоткрыла глаза. Я лежала на боку, а передо мной была все та же пустая постель.

– Кристина… – раздалось из-за спины.

Голос Драйдена? Нет, не может быть. Он еще в отъезде. Должно быть, я просто сплю и когда повернусь на другой бок, то никого не увижу. Но нехотя все же сделала это. Одеяло закрыло мое лицо почти до уровня глаз.

Но это не было сном.

Драйден сидел на краю кровати вполоборота, прислонившись спиной к изголовью, и пристально смотрел на меня. В его лице читалась усталость, но одновременно с этим оно было каким-то… умиротворенным.

Он выглядел так, словно недавно был на официальном мероприятии. Волосы короче обычной длины, они еще не успели отрасти. Галстук идеально завязан. Костюм и рубашка тоже, скорее всего, выглядели бы идеально, если бы он не сел ко мне на постель. Глаза подмечали детали, но внутри меня было пусто.

– Вчера позвонила Мими. Она сказала, что ты почти не встаешь с постели и ничего не ешь.

А, вот как. Все еще не до конца проснувшись, я не знала, что сказать. Его брови сошлись на переносице.

– Ты плохо себя чувствуешь?

Я лишь смежила веки на пару секунд, а потом снова посмотрела на Драйдена. Сложный вопрос. И на него можно дать не менее сложный ответ, но нужно ли?

– Что-то болит?

Я задумалась и замотала головой. Болело только сердце, но ведь от этого нет лекарства. Он молчал какое-то время, продолжая наблюдать за моей реакцией.

– И все-таки я позову доктора Розенфельда. Он сохранит твое присутствие здесь в секрете. – Драйден собирался встать с постели, но я неожиданно для самой себя потянулась к нему и обняла за талию, прижимаясь щекой к его животу. Одеяло плавно скатилось по спине ниже лопаток. Мне показалось, что Ван Райан напрягся, но я так хотела остановить его. Показать, что единственное, что мне сейчас нужно это… чтобы он был рядом.

– Кристина, – снова начал Драйден, – хотя бы поговори с Джеремией, прошу тебя.

Я еще сильнее прижалась к нему и издала какой-то похожий на тихий всхлип звук. Его ладонь легла мне на затылок. Пальцы легко погладили волосы.

– Ну что мне с тобой делать? – он тяжело вздохнул.

Я едва верила своим ушам и тому, что это вообще происходит, и вдруг у него зазвонил телефон. Мне не оставалось ничего другого, кроме как отстраниться. Драйден поднялся и отошел на несколько шагов от кровати, прежде чем достать из кармана надрывающийся аппарат. Лежа на боку, я тупо уставилась на его спину.

– Я слушаю, – ответил он звонившему привычным деловым тоном.

– Да, в Вашингтоне, – я не слышала, что говорит его собеседник, только сухие ответы Драйдена могли дать смутное представление, о чем идет речь.

На этот раз его молчание затянулось.

– Я вернусь в Европу завтра, – наконец сказал он. – У меня возникли… неотложные дела.

Драйден бросил короткий взгляд в мою сторону. Чувство стыда вернуло меня в реальность и заставило пошевелиться.

– Афия, сейчас мое присутствие не требуется. К тому же вы с Джеро отлично справляетесь. Мне давно следовало повысить вас…

Значит, он говорит с Афией, а она просила Драйдена вернуться. И это все по моей вине… Мерзко. Как же мерзко мне стало от этого.

Оставаться безучастной и дальше я не могла. Нужно уговорить его вернуться обратно. Я начала медленно подниматься на локтях. Драйден повернулся в мою сторону.

– Я перезвоню позже, – и нажал кнопку разъединения.

Это подействовало на меня как спусковой крючок. Я резко села и начала быстро говорить сдавленным голосом, боясь остановиться хоть на секунду.

– Драйден, ты должен возвращаться! Сегодня. Это гораздо важнее. Я буду в порядке, обещаю. Я начну есть…

Запал был настолько сильным, что я не сразу заметила, как его глаза сузились, а на лице появилась легкая усмешка. Опустив взгляд, я увидела, что одеяло сползло до бедер, а на мне ничего не было. Щеки вспыхнули, и я машинально подтянула колени к груди.

Почему я так глупо себя веду? Наверное, не могу простить себя за то, что была с ним и за то, что нахожусь сейчас здесь…

Драйден подошел к кровати и с тем же выражением лица присел рядом.

– Что же делать? – заговорил он в не свойственной ему заигрывающей манере, глядя на меня искоса. – Ведь я совсем не планировал уезжать так скоро.

Было непривычно видеть его таким, и я не могла хоть сколько-нибудь понять его истинных мотивов, но против воли губы разошлись в улыбке. И горький привкус вины не заставил себя ждать. Имею ли я теперь право на такие эмоции? Однако улыбка так и осталась на моем лице.

– Так уже лучше, – произнес Драйден с облегчением. – И, имей в виду, я запомнил твое обещание быть в порядке. Если не сдержишь его, я не стану церемониться и отдам тебя на лечение медицинским сотрудникам Бюро.

– Ты… ты хреновый шутник, – пальцами я потерла глаза; мне хотелось засмеяться и заплакать одновременно.

Вдруг он потянулся ко мне и коснулся ладонью щеки. Его взгляд стал таким, как в ту ночь.

«Да что же это?» – раздалось в голове за секунду до того, как Драйден поцеловал меня. Я ответила. Возможно, слишком порывисто и сильно прижавшись к нему. Ведь этот мужчина был последним, что у меня осталось. И он прекрасно знал об этом.

Его пальцы коснулись моего обнаженного плеча и несколько раз прошлись вверх-вниз. С моих губ сорвался прерывистый вздох. Сорвался и потонул в поцелуе… Я подняла трясущиеся руки и вцепилась пальцами в его пиджак.

В этот момент в дверь постучали.

– Это Мими… – Драйден нехотя оторвался от меня и был раздосадован тем, что его прерывают, хотя на губах снова появилась усмешка. – Самое время начинать выполнять обещания.

Чувствуя, как горят мои щеки, я кивнула.

– Минуту, – Драйден произнес это в сторону закрытой двери, а потом перевел взгляд на меня. – Тебе нужно одеться…

Он встал с кровати и направился в сторону гардеробной, а я почувствовала себя еще более растерянно. Вернулся Драйден, неся перед собой на вытянутых руках такой же темно-синий халат, в который мне помогла облачиться Мими в первый день моего пребывания в апартаментах.

С заботливой улыбкой он попросил меня встать, а потом повернуться спиной. И я очень заторможено выполнила его просьбу, а после… повисла странная пауза. Стало неловко. Может, он рассматривает меня? Но чего он там еще не видел? Видел, и видел все.

Я чуть вздрогнула и застыла, когда теплая ткань огладила руки и укутала плечи. Драйден вышел из-за спины и заглянул мне в лицо, пока его руки запахивали халат и завязывали пояс.

– Можно спросить кое о чем? – я решила воспользоваться шансом, пока он помогал одеться, так, словно не было и поцелуя минуту назад, и момента перед одеванием.

– Да, – кивнул он, сосредоточенно поправляя на мне халат.

– Я действительно могу здесь остаться? Как надолго?

Драйден несколько удивленно посмотрел на меня. Его ладони замерли на плечах, а на лице снова появилась усмешка. Только на этот раз она была вымученной.

– Мне казалось, что я предельно ясно дал понять, чего хочу, но… мы можем поговорить об этом позже.

Почему-то разговор был последним, о чем я успела подумать до того, как одернула себя.

– Вещи из моей квартиры, они нужны мне. У меня почти ничего нет. Я даже не могу выйти отсюда.

– Хорошо.

Когда на пороге открытой двери появилась фея, я уже скромно сидела в постели в запахнутом доверху халате и укрытая одеялом по пояс, а Драйден стоял рядом.

Мими парила в воздухе в своей форме горничной, держа перед собой поднос на ножках. Стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, она кивнула мне в знак вежливости. Я повторила это движение.

Фея подлетела ближе и, стараясь не смотреть в глаза, поставила поднос на ножках прямо передо мной. А потом с безучастным видом зависла в воздухе, сложив руки, как образцовая горничная, и чуть опустив голову. Я наблюдала за этим, не зная, что мне делать дальше.

– Мими, – обратился к ней Драйден, – у меня будет к тебе поручение. Ты не могла бы отправиться в квартиру Кристины и забрать ее вещи?

Она молча кивнула.

– Я ненадолго оставлю вас, чтобы вы могли спокойно обсудить детали, – после этих слов Драйден вышел из комнаты, на ходу доставая телефон, и закрыл за собой дверь.

Я, как загипнотизированная, смотрела ему вслед, пока не раздался тактичный кашель Мими. Я перевела неуверенный взгляд на фею. Она тем временем спокойно уселась на край кровати, положив ногу на ногу, и держала перед собой блокнот с карандашом. Выражение ее лица было ехидным.

– Ну, диктуйте…

– Что?

– Те вещи, которые вам необходимы в первую очередь. Я не собираюсь переносить сюда ни целый гардероб, ни целую квартиру!

Стоило Драйдену уйти, как вернулась прежняя Мими, которую я узнала чуть меньше года назад и которая никогда не была благосклонна ко мне, как и к любой женщине, претендовавшей на «особое» отношение к ее хозяину.

Потупив взгляд, я постаралась отключить все эмоции и просто холодно перечислять необходимые предметы. Мой монолог, состоящий из перечислений чуть менее чем полностью, неожиданно прервался на смущающем пункте. На нижнем белье. Какое-то время я молчала.

– Обычное или, хм, что получше? – как-то слишком задорно уточнила горничная.

Я подняла голову, удивленная вопросом. Мими сидела, покачивая ножкой, и пристально смотрела на меня. Но в ней больше не чувствовалось явной агрессии, только желание поддеть. Кажется, она разобралась в ситуации куда быстрее меня.

– Мими, ты…

– Так какое? – продолжала фея.

– Не имеет значения… – пробубнила я в сторону.

Она что-то быстро черкнула в блокноте, а потом указала карандашом на поднос. Я тупо уставилась на тарелку с сырным супом.

– А теперь – ешьте! И никаких возражений!

Зачерпнув полную ложку, я осторожно поднесла ее ко рту. Мими продолжала на меня смотреть. Пришлось проглотить содержимое ложки целиком. А потом я уронила ложку на поднос. Слезы навернулись на глаза.

– Не нравится? – это Мими спросила уже совсем другим голосом, будто ей действительно стало не наплевать на меня.

– Нет, Мими, очень вкусно, правда, – выдавила я.

Даже вкуснее, чем суп, который готовила Джен. Но именно ее суп, как и вся ее стряпня, в последние несколько лет давал мне ощущение, будто я дома. Там, где и должна быть. Больше этого никогда не будет.

– Пожалуйста, не делайте так больше, – тихо начала Мими, придвинувшись ко мне ближе. Конечно, она имела в виду то состояние, в котором ей пришлось меня видеть последние дни. – Не заставляйте господина Драйдена так волноваться.

– Я постараюсь, обязательно, – и стала вытирать слезы рукой. – Прости меня, Мими…

– И постарайтесь выздороветь поскорее, – кивнула она.

Я больна? Да, определенно, я была больна.

***

Фигуры на шахматной доске стояли недвижимо уже какое-то время. Сладкие ароматы, витающие в оранжерее, убаюкивали. Заходящее весеннее солнце, чей свет лился через стеклянный купол, ничуть не тревожило его.

Драйден коротко сжал руку в кулак, но так же быстро разжал пальцы. Джеремия прав. Кровь Кристанны постепенно меняла его. Делала сильнее. Но ему приходилось как будто заново учиться контролировать себя. Усилием воли приглушать краски, запахи, звуки окружающего мира и… чужие мысли. Он слишком сильно уважал леди Бересфорд, чтобы позволить себе подобное. Особенно во время партии и их разговора.

Леди тяжело вздохнула. Худые плечи дрогнули под атласом светло-синего платья. Коротким жестом она поправила чуть сползающую шаль. Барбара сложила руки на коленях и точно на миг забыла, что он здесь, в ее мире из стекла, растений и цветов. Она сидела напротив на плетеном стуле. Их разделял только небольшой ажурный столик, будто сотканный из тонкого стального кружева. И шахматная доска на нем.

Барбара… Старый добрый друг, который всегда старался понять его. Теперь это тоже часть его прошлого.

– Я… не даю своего благословения на этот брак, – жестко, но с горечью в голосе произнесла леди Бересфорд.

В ее глазах появилась пелена, когда она взглянула на крохотную раскрытую шкатулку, в центре которой блестела бриллиантовая звезда с сердцевиной из сапфира. Такая же, как те заколки, что он подарил Кристине.

Вот только это было кольцо. Кольцо, которое до этого так и пролежало весь день в его кармане. Драйден достал его лишь на несколько мгновений, когда Кристина убежала и закрылась в ванной комнате. А он так и стоял рядом, приложив ладонь к поверхности двери, и надеялся услышать хоть что-то.

Барбара поджала губы и разочарованно повела головой из стороны в сторону.

– Не проси у меня руки моей внучки. Я знаю, что она не готова. Не готова ни к чему из того, что ты хочешь от нее…

Что ж, у леди свои резоны. Она, определенно, хорошо знает Кристину. И защищает ее как члена семьи. Возможно, потому что она слишком похожа на того мужчину, которого уже нет на этом свете. Как похожа и на ее сестру.

Леди Бересфорд тяжело поднялась со стула, опираясь на подлокотники. Сделала два шага в сторону клумбы с кустами роз, да так и остановилась.

– Драйден, скажи мне, как случилось так, что ты снова выбрал не ту женщину? Женщину из рода Бересфорд… Сперва лишь девочка, о которой нужно заботиться. Потом орудие и союзник. А теперь жена. Не слишком ли много ролей для одной фигуры?

– Ты несправедлива ко мне, Барбара, – сделав свой ход, произнес он.

Леди медленно повернула голову в его сторону и посмотрела на шахматную доску. Затем подняла на него уверенный и непоколебимый взгляд.

– Пока еще не поздно, остановись! Не торопи события и не дави на нее. Она никогда не простит, если ты будешь игнорировать ее желания и пытаться перестроить под себя. Все, чего она жаждет – это свобода. Даже если это тебе не по нраву.

Она сделала паузу, смежила веки.

– И неужели Кристина заслужила это? После всего, через что она прошла? Некоторые птицы не поют в клетке, Драйден. Даже в самой роскошной. Сколько ни окружай их заботой, они дадут волю голосу и радости только на воле…

Он обдумывал сказанное, а леди Бересфорд продолжила:

– Вот только не возражай сейчас. Лучше… скажи мне, когда в последний раз ты слышал ее настоящий смех или видел искреннюю улыбку?

Драйден неспешно отвел голову в сторону. Слова леди были словно маленький тупой нож, котором расковыривали рану. Но полукровка не подал виду.

Когда он видел ее искреннюю улыбку и слышал смех? Вчера ночью, например. После этих воспоминаний он почувствовал, как его губы растянула невольная улыбка. Не удивляться этой маленькой рыжеволосой женщине было невозможно.

Его не было в стране около недели – расследование деятельности Комитета и попытка разузнать что-то о судьбе доктора Бэнкса. Он помог им, помог ему. И Драйден определенно хотел знать, что двигало главой научного подразделения Комитета, который после Голодной скалы полностью пропал из публичного поля.

Возвращаясь домой в ночь дня рождения Кристины, Ван Райан не знал, как она встретит его. Прежде на любое упоминание этой даты она реагировала… болезненно. Просила не вручать ей никаких подарков. И отказалась сразу, стоило ему заговорить о посещении оперы где-нибудь в Европе. Заверение в том, что все пройдет инкогнито, девушка пропустила мимо ушей. Хотя идеальному в его понимании моменту не суждено было случиться, план у него все еще оставался. Затягивать не имело смысла.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил девушку спящей на диване в гостиной. Она лежала на боку, и на ней была одна из его рубашек. Плед сполз с голых ног, но, кажется, холод совсем не беспокоил ее.

«Нет, все-таки не сегодня ночью…» – подумал он и не смог побороть легкую улыбку, появившуюся на губах.

Драйден спустился по ступенькам с подиума, ведущего к лифту. Бесшумно подошел, остановился рядом с диваном. Кажется, даже ощутил что-то похожее на досаду. Он действительно привык к тому, что Кристина всегда старалась дождаться его. Но сейчас решил, что так даже лучше. У нее все еще наблюдались проблемы со сном и… тревога.

Особенно, если его долго не было рядом.

Девушка спала, подтянув колени к животу и подложив ладони под щеку. Рыжие волосы упали на бледное лицо и разметались вокруг головы. Драйден склонился ниже, чтобы перенести ее в спальню, но в этот момент на лице Кристины вместо безмятежного выражения появился оскал стиснутых зубов. Брови сошлись почти в сплошную линию. Она все еще спала, но во сне будто натолкнулась на чудовище. Встревоженный разум не подпускал к себе. Оставался не просто закрытым, а отталкивал прочь.

Драйден протянул руку. Хотел успокоить или разбудить, коснуться ее щеки. Сейчас это представляло некоторую опасность. Если долго не пить кровь Кристины, все начинало возвращаться назад. Кожа, руки и высекаемые ими искры вновь могли причинять вред. Неделя – немалый срок. И все же он должен был.

Пальцы почти коснулись волос, упавших на лицо, как вдруг девушка резко выпрямилась, как пружина. Чужой пульс быстрее забился в ушах.

Она непроизвольно вскинула руки в воздух так, что Драйдену пришлось уклониться, словно от атаки, и резко перевернулась на спину. Лицо исказилось в немом крике и так же резко застыло, прежде чем вновь стать спокойным. Руки медленно опустились на грудь, на ткань измятой и полурасстегнутой рубашки.

Сердцебиение постепенно входило в размеренный ритм.

Он поднялся в полный рост, медленно дошел до другого края дивана и с неслышным вздохом опустился на сидение. Чуть склонил голову в сторону, прикрыл глаза и устало потер пальцами переносицу.

Интересно, когда-нибудь она сможет действительно пережить это и больше не бродить по Голодной скале в своих снах?

Вдруг – движение воздуха. Что-то толкнуло его в бедро раз, а потом снова. Он рефлекторно перехватил новую атаку рукой. И только ощутив жар кожи под пальцами, понял, что поймал Кристину за лодыжку.

В этот момент она хрипло и сдавленно чертыхнулась и попыталась вырваться, но теперь уже он не намерен был ее отпускать. Послышалось недовольное бормотание. Судя по скрипу дивана, Кристина поднялась и села. А потом, кажется, зевнула во весь рот.

Отняв ладонь от лица, Драйден резко повернулся в ее сторону, чтобы увидеть, как она трет глаза и рассеянно улыбается ему. В ответ он отпустил ее ногу, проведя пальцами по горячей, почти обжигающей ступне. И тут же почувствовал дрожь, которая прошла по ее телу.

– Кристина, тебе не стоило вот так дожидаться меня… – начал Драйден, но остановился на полуслове, потому что она быстро сбросила ноги на пол и придвинулась к нему. Лишь чтобы поцеловать.

Губы были мягкими. Все ее тело источало сонную негу. Обжигающие ладони коснулись его груди. Она тесно прижались к нему. Через миг и вовсе закинула ногу на его ноги. Он прерывисто выдохнул и очень мягко отстранил ее. Это далось ему с огромным трудом.

На него смотрели затуманенные, будто пьяные глаза Кристины.

– Прости, мне тебя не хватало, – тихо произнесла она.

– И поэтому ты решила, что заснуть здесь будет хорошей идеей?

Кристина упрямо тряхнула головой. Он улыбнулся одним уголком губ.

– Уже поздно. Да, меня долго не было. Да, сегодня твой день рождения, но, пожалуй…

– Нет, – ее рука обвила шею. – Даже не смей упоминать про мой дурацкий день рождения! Дело вовсе не в нем.

Пальцы другой руки привычно обвели его подбородок и скулы. Зеленые глаза девушки сощурились. Не от его близости или не только от нее. В них стояла далекая затаенная боль. И, да, вполне очевидное желание.

– Говорю же, я просто соскучилась… очень и очень.

– И ты даже не позволишь мне принять душ?

– М-м-м, – протянула она мечтательно, подняв глаза к потолку, – может быть, позже.

Кристина, очевидно, никогда не задумывалась об этом, но она уже вела себя как жена. Молодая и страстно влюбленная. Каждое ее прикосновение и поцелуй были похожи на мольбу о большем. И не уступить этой мольбе было невозможно. Словно эта девушка вновь разжигала в нем стремление жить, чувствовать себя человеком. До боли прижимать к себе, пока он снова не ощутит дикий огонь, что бегает по венам под кожей. Не почувствует его на кончике языка. В ее крови, в ее движениях…

До ванной комнаты он все-таки добрался, но уже значительно позже. И не один.

Кристине как будто это особенно нравилось. Вместе принимать ванну, садиться к нему спиной и класть голову на мокрое плечо. Накручивать прядь его черных волос на палец. В этом было что-то безусловно трогательное. Но вчера, когда она задремала у него на плече, Драйден ощутил неприятный укол воспоминаний о последнем личном разговоре с Мими. Горничная рассказала, что Кристина тайком принимает таблетки совершенно определенного свойства. Он тут же попросил фею замолчать и запретил ей впредь приходить к нему с подобными сплетнями. Вот только… ему все равно было неприятно об этом знать.

Что не так? Разве Кристина не любила его? Или любила недостаточно?

Нет, в этом он не сомневался. Возможно, дело в ее упрямстве?

Из раздумий его вывел звук, похожий на тихий стон. Поверхность чуть теплой воды пошла легкими волнами. Кристина пошевелилась, и ее ладонь, лежавшая на мраморном бортике купальни, мелко задрожала. Пальцы как будто свело судорогой.

Тогда он накрыл ее ладонь своей и почти сжал.

Вздрогнув всем телом, Кристина проснулась и резко втянула носом воздух. Она непроизвольно подалась вперед, отдаляясь от него. Мокрые потемневшие волосы облепили ее спину, на которой жестче наметились очертания позвоночника и лопаток.

На сей раз ему точно не казалось. Она все еще продолжала терять вес.

Воспользовавшись замешательством девушки, Драйден переплел их пальцы.

– Кристина? – мягко позвал он, и та лишь на миг обернулась, словно стыдясь своей слабости.

– Все… нормально. Просто дурацкий сон.

– Я так не думаю, – произнес он, подмечая каждое, даже самое мимолетное ее движение. – Тебе нужна помощь. Поговори с Джеремией, прошу тебя.

Вот она чуть повела плечами, потом театрально запрокинула голову назад и уже в следующий миг ушла под воду, утягивая за собой его руку. Он склонился ниже. Во всем этом было что-то неправильное. Особенно в том, как выглядело ее лицо в обрамлении колыхающихся в воде волос. Чем дольше это продолжалось, тем более неправильным казалось. А когда Кристина резко открыла глаза, ощущение превратилось в невольную оторопь.

Она вынырнула из воды, подняв тучу брызг. Откашлялась, зафыркала и недовольно сбросила его руку.

– К тому мозгоправу-по-рекомендации я больше ни ногой! – твердо заявила Кристина, глядя через плечо так, словно говорит о серийном убийце. – Он странный. В какой-то момент мне показалось, что этот доктор-эстет думает о том, как меня сожрать!

Ее взгляд при этом стал угрожающим, и Драйден не смог сдержать смеха. Кристина ударила ладонью по поверхности воды, но у нее вышли лишь неуклюжие брызги, которые разлетелись в стороны, почти не задев. Тогда он рассмеялся еще сильнее.

Насупившись и сложив руки на груди, Кристина все-таки оттолкнулась ногами от дна купальни, и ее спина снова прижалась к нему.

Он перестал смеяться, но улыбка не сходила с лица.

– Как насчет терапии другого рода?

Снова раздался громкий плеск. Кристина полностью развернулась к нему и уперлась ладонями в края купальни.

– В каком смысле?

– Как насчет встречи с Марией?

– Что? – даже розовый румянец не ее щеках как будто стал бледнее. – Ты же это не серьезно? Разве она захочет… этой встречи?

– Завтра. За обедом.

Его улыбка стала еще шире, когда он увидел, как меняется ее лицо. Глаза девушки вспыхнули и заблестели, как не блестели давно. Кристина прямо и совершенно бесхитростно смотрела на него, чуть приоткрыв рот. А потом захохотала и буквально бросилась на шею. Обняла так крепко, что даже ему стало сложно дышать. Он не успел заметить, как девушка вдруг приподнялась в воде, заслоняя свет. И подарила поцелуй. Такой нежный, полный искренней благодарности и одновременно страстный.

Горячие мокрые пальцы коснулись его груди и медленно поползли вниз. Ушли под кромку воды.

– Мне показалось, что ты устала, – прозвучало хрипло.

Кристина бросила на него совсем другой взгляд. Дразнящий.

– Уже нет.

– Я не имела в виду время, которое вы проводите за закрытыми дверями! – почти прозвенел строгий голос Барбары.

«Если бы Кристина еще переживала о том, чтобы держать "двери" их личной жизни закрытыми…» – подумал он, и легкая улыбка на губах стала чуть более насмешливой.

Однако это вернуло его назад. Драйден слишком глубоко и надолго позволил себе погрузиться в омут памяти. Непростительная и опрометчивая слабость. Тем более перед леди. А она прекрасно поняла, что происходило в его голове.

Что за наваждение? Он ведет себя едва ли не как юнец, впервые познавший любовь женщины.

Забавная мысль возникла лишь на секунду. А на смену ей вновь пришел призрачный образ Кристины, утопающей в белоснежной мятой рубашке. Такой теплый образ, который распался, как самоцветы в калейдоскопе, на десятки других воспоминаний, что они прожили вместе.

И лишь последнее причиняло тупую боль. Она злилась, а потом закрывалась и плакала. Из-за его слов. Из-за его такого простого желания, свойственного обычному мужчине.

– Ты уже давно утратил способность любить…

Внезапные слова Барбары хлестнули, как плеть.

Драйден сел прямее. Его губы сжались в твердую линию. Его брови на переносице сошлись в одну линию. Он положил руки на подлокотники кресла и сцепил пальцы на уровне груди. Но при этом ощутил, как холод обвивает его шею, подобно шелку.

Он приготовился принять еще один удар и тут же дать отпор. Впервые посмотрел на леди, как на своего оппонента, а не союзника. Долгим холодным и испытующим взглядом. Так продолжалось какое-то время. А потом Ван Райан понял, что устал. Слишком устал скрываться. Особенно, если он хочет добиться одобрения Барбары.

Маска начала таять, уступая место чему-то совсем иному. Но даже он сам не мог понять, чему именно.

Леди стояла перед ним с идеально прямой осанкой и смотрела сверху вниз, чуть вздернув подбородок. Хотя на миг ему показалось, что она как будто не слишком твердо держится на ногах.

– Ты уже давно утратил способность любить, – Барбара повторила последнюю фразу и продолжила уже тихим голосом, словно в трансе. – Во всяком случае, так, как это бывает у людей. Я очень хорошо знаю это… А теперь скажи мне, когда она в последний раз пела?

Именно эти слова задели сильнее всего. Всколыхнули что-то горькое и темное в душе. Ответ леди Бересфорд не требовался. Она снова медленно отвернулась в сторону, избегая его взгляда. А он молчал. Молчал слишком долго.

Того, что произошло дальше, Драйден не ожидал. Но вопреки всему услышал собственный голос. Такой же тихий и полный сожалений.

– Не знаю, поверишь ты мне или нет, но она действительно… важна мне.

Все тело леди коротко встрепенулось. Точно по спокойной поверхности воды прошла рябь. Барбара бросила на него резкий, полный искр настоящего гнева взгляд. Собиралась вновь сказать что-то ей несвойственное и хлесткое, но, увидев его в этот миг, передумала.

Он не лгал.

– Важна гораздо больше, чем я сам бы того хотел и… чем сам готов принять.

Последнее Драйден выдохнул едва слышно.

В оранжерее все затихло. Даже звуки дыханий. Словно это место накрывал не стеклянный купол, а купол тишины. Только где-то далеко в лесу едва слышалось пение птиц.

– Тогда, – слова леди прозвучали как удар колокола перед приговором – оглушительно и бескомпромиссно, – в некотором смысле все еще хуже. Значит, она стала твоей слабостью. А любую слабость рано или поздно обнаружат и найдут, как использовать, чтобы ударить больнее.

Драйден медленно прикрыл глаза и чуть опустил голову. Его переплетенные пальцы едва заметно дрогнули.

Он ничего не сказал в ответ. Леди Бересфорд была полностью права.

И лишь спустя несколько минут, Драйден услышал, как Барбара вновь заговорила. И будто не с ним, а с кем-то другим. Голос звучал как эхо.

–  Я должна увидеть ее, мою внучку. Должна увидеть ее хотя бы еще один раз, прежде чем…

Глава 3 «Friends never say goodbye»

Название главы – «Друзья не говорят «Прощай!» (англ.)

Я просидела на пирсе пока на остров не начали опускаться сумерки. Небо и океан стремительно темнели, и меня накрыла ночная прохлада. Дала мне шанс дышать полной грудью, чтобы смело взглянуть на оживающую виллу, где как по волшебству одно за другим загорались окна на первом этаже.

Когда я вернулась к воротам, они чуть приоткрылись навстречу, чтобы пропустить новую гостью. Мария ждала на крыльце. Увидеть ее издалека было несложно. На ней не было ни официальной одежды, ни мотоциклетного костюма – только растянутое поло лазурного цвета и светлые льняные штаны.

Как и сегодня утром, я не заметила на лице Корбин радости. Напротив, она выглядела озабоченной. На миг мне стало немного не по себе без темных очков. Слишком долго я не смотрела никому в глаза, кроме Мими и… Ван Райана. Впрочем, возможно, сейчас мы все носим похожие выражения на лицах. Время от времени.

– И снова привет, – неуверенно произнесла я, подойдя ближе и замерев на почтенном расстоянии от крыльца. – Прости, если что-то в моем поведении днем показалось тебе грубым…

Мария оглядела меня с ног до головы, опустила голову, зарылась рукой в волосы у виска, и золотые пряди небрежно упали на ее лицо. Казалось, будто у нее болит голова или она просто дьявольски устала. Устала настолько, что может недовольно зарычать.

Я не сдвинулась с места. Среди общей тишины острова, отдаленных звуков прибоя и стрекотания насекомых до меня долетали тихие обрывки фраз. Вилла Корбин действительно оживала.

Отбросив волосы с лица, Мария вперилась в меня недоумевающим взглядом.

– Почему ты одна? – спросила она возмущенным тоном.

– Я? – выпалила удивленно. – А разве у нас не… девичник?

Корбин коротко усмехнулась.

– Боюсь, что нет.

– В любом случае, Драйден… он занят.

Мне едва хватило сил, чтобы не отвести взгляд при этих словах. Говорить о нашей ссоре определенно не стоило. Мои доводы Корбин вряд ли поймет. И уже через миг я получила подтверждение собственной правоты.

Мария тяжело вздохнула и закатила глаза.

– Значит, плохо просила или не просила вовсе.

– Кхм! – вырвалось у меня, но больше я не сказала ничего.

После того, как Мария стала тайно встречаться с Лексом, раскованности и доброжелательности у нее, конечно, прибавилось, но одновременно с этим пришла еще и какая-то твердая донельзя уверенность, что теперь она точно знает, кому и как строить отношения.

– Бо-о-оги, Джозефсон! Ладно. Зайди в дом, в конце-то концов!

Непроизвольно у меня дернулась скула, и я дважды моргнула. Мария все-таки почти взревела. Только звучало это все так же устало.

– Хва-а-атит! Пожалуйста, хватит пытаться все предусмотреть и везде подложить солому! На каждый шаг соломы не напасешься!

Она соскочила на дорожку, зашла мне за спину, положила руки на плечи и, выключив все свои манеры, начала подталкивать к крыльцу.

Это было странно. С одной стороны, она без предупреждения вторглась в мое личное пространство, но с другой – я не могла разозлиться на ее самоуправство. Пусть даже очень хотела.

Воздух жалил лицо и руки солью морского бриза, остатками дневной духоты и какой-то мелкой крылатой дрянью, которая на полной скорости врезалась мне в щеку. Я запоздало прикрыла рот, чтобы ненароком не проглотить какое-нибудь экзотическое насекомое. Из гостиной на первом этаже снова раздались знакомые голоса. Но слов все еще нельзя было различить. Мне снова стало страшно.

Мария не отпустила свою «пленницу». Она заставила меня оставить сумку с Маком у порога и завела прямо в ту самую гостиную, в которой я боялась оказаться. Корбин что-то недовольно пробурчала себе под нос и встала чуть в стороне, сложив руки на груди. Словно предполагала, что я могу сбежать.

Голоса в просторной светлой комнате смолкли. Стало так тихо, что можно было слышать легкий гул охлаждающих кристаллов. Они, как и светильники, были подвешены к потолку в конструкциях, похожих на выкованные из металлических прутьев шары.

Сердце бешено застучало. Все они здесь. Все те, кого я уже потеряла надежду увидеть вместе.

Шторы были плотно задернуты. Простая мера предосторожности, но сейчас она казалась мне совершенно бесполезной. Юрген Вульф или кто-то из его личных наемников наверняка подумал бы, что сорвал большой куш, найдя нас здесь. Каждая из присутствующих доставила ему определенные проблемы, которых было более чем достаточно, чтобы хотеть поквитаться.

Саманта повернулась вполоборота на ближайшем белом кресле с мягкой табуреточкой для ног. Сначала я не поняла, что на ней надето. Вплоть до того, что мне захотелось проморгаться.

Она, что, в ярко-малиновом купальнике, и у нее есть пирсинг-колечко в пупке?

Потом я сфокусировала взгляд и поняла, что на Стефанис всего лишь легкая летняя туника с рисунком в виде тела знойной красотки в купальнике. Фальшивый пирсинг тоже был лишь элементом дизайна.

Мне захотелось рассмеяться и похвалить ее смелость, но ситуация была явно неподходящей. Смотрела во все глаза на меня не только Стеф. Скорее уж все и сразу.

Напротив нее на длинном белом диване, изящно и немного вызывающе сложив ноги, сидела Айрис Бах. А за спинкой дивана позади нее стояла Кейт… Кейто Сакамото.

Мои глаза непроизвольно округлились.

Если бы не бумажный стаканчик кофе с соломинкой в руках, я бы подумала, что она здесь как Защитник. Или… это и правда так? Потому что обе девушки были в строгих блузах и брюках.

Я ощутила что-то похожее на легкое покалывание на коже, перевела взгляд дальше и теперь не знала, как перестать смотреть. Вдали ото всех в самом углу дивана сидела девушка в клетчатой рубашке и джинсах. Кепка на ее голове была низко надвинута на глаза. Белые, собранные в низкий хвост волосы выбивались из прически и падали на шею и плечи.

Хоть Айрис и смотрела с укором, а Саманта, наоборот, слишком воодушевленно, только взгляд Джен прожигал меня насквозь. На миг стало холодно. Я все еще боялась реакции друзей и особенно ее реакции.

Я замерла, опасаясь произнести хоть слово и спугнуть это немного искаженное видение из прошлых счастливых месяцев. Сине-фиолетовые отсветы кристаллов прятались в тенях на мебели, одежде и коже, заставляя на миг испытать смутное чувство тревоги.

Мы все застыли в этом мгновении. Я – в нерешительности, остальные, видимо, изучая меня и ожидая каких-то слов или действий.

Из ступора всех вывела Саманта. Она с досадой всплеснула руками, преувеличенно громко выдохнула и резко, в одно движение поднялась мне навстречу. Подошла и очень крепко обняла, сложив руки на моей спине и буквально притиснув к себе. Я закрыла глаза, на время забывая обо всех событиях прошлого.

Дружески похлопав меня по плечу, Саманта разорвала объятия. Лицо журналистки сияло. Ее отношение ко мне ничуть не изменилось. Ведь Стеф не было на Голодной скале, и между нами не лежала смерть…

Но никто не планировал давать мне расслабляться. С хитрой улыбкой Саманта задорно наставила палец на мой живот.

– Не для записи: ты не хочешь нам всем ничего сообщить?

– Что?! – опешила я. – Нет! Да с чего ты взяла?

– С того, – широко улыбнулась она, – что ты очень сильно похудела, детка. Такое иногда случается… на самых ранних сроках беременности.

Вот далась же всем эта моя несуществующая беременность!

Кажется, у меня скривилось лицо. И я даже не знала, от чего больше. От вопроса или от того, что Саманта в чем-то права. Я действительно теряла вес, хотя и начала нормально есть. Иногда.

– Да ну тебя! Нет у меня никакой беременности, – вяло отмахнулась я и решила увести тему в сторону. – И не похудела я. Разве что совсем немного.

– Похудела-похудела, у тебя даже грудь стала меньше, – уверенно тряхнула головой Стефанис и, щурясь, приблизила свое лицо к моему. – Мистер Ван Райан не жалуется?

Не знаю, почему, но меня это огорошило до какого-то странного состояния. Машинально, будто наблюдая за собой со стороны, я подняла руки и положила их на грудь, а потом сжала пару раз. Да, что ни говори, теперь она заметно меньше.

Кто-то подавился кофе и прыснул со смеху. Похоже, это была Кейт. Айрис смотрела на меня, прикрыв половину лица ладонью, но на ее губах появилась невольная улыбка. Она явно разрывалась между чувством стыда за мое поведение и желанием засмеяться. Мария опустила руки и согнулась знаком вопроса. Изумленно открыла рот и выпучила глаза, словно перед ней занимаются чем-то куда более непотребным.

– Не… – вырвалось у меня, но я тут же вспомнила, о чем просил меня Драйден: ни слова о деталях нашей личной жизни. А еще, как наяву, увидела его прямой и пристальный взгляд. – Извини, я не могу говорить об этом.

Хотя щеки начали предательски наливаться краской.

Саманта выглядела разочарованной, но лишь какую-то долю секунды. Сдаваться она была не намерена и буравила меня взглядом, как следователь, который готов силой выбить признательные показания.

– Что?! Совсем никаких подробностей не будет? Я же сказала, что не под запись. Ну, разве что напишу что-то для себя…

Последнюю фразу она мечтательно пропела, а у меня глаза начали вылезать на лоб.

– Не будет.

– Даже «рыболовных» подробностей?

– «Рыболовных»? – растерялась я, совершенно не понимая, к чему она ведет.

И поняла, только когда Саманта сделала характерный жест руками, а Айрис, кажется, собралась закрыть глаза и уши со словами: «Ля-ля-ля, я не буду слушать, как вы обсуждаете мужчину, которого я воспринимаю как отца, в подобном аспекте!»

– Тем более, – буркнула я в сторону, чуть отводя взгляд, а щеки запылали еще сильнее.

Кто-то очень шумно втянул напиток через соломинку, и все дружно посмотрели на Кейт. Особенно недовольной была Саманта.

– Нет, ну а что? – пожала плечами Сакамото, выпуская соломинку изо рта. – У вас тут прямо как в сериале про подружек из большого города. Мне бы еще попкорн не помешал.

Все продолжали на нее коситься. В этот момент на другом конце комнаты, в арке, ведущей в столовую, мне почудилось какое-то движение. Еще один знакомый худой силуэт…

Нет, не может быть! Неужели он тоже тут? Хотя Корбин же сказала, что девичника у нас не получилось.

Сделав шаг и неудачно шаркнув ногами по начищенному до блеска итальянскому деревянному полу, из арки вышел Курт. Он по очереди переводил взгляд то на одну, то на другую бутылку в своих руках. Одна была темной и запыленной, словно ее вытащили из самого дальнего угла в погребе. Во второй, похожей на большой дорогущий графин, плескалась коричнево-янтарная жидкость. А Рейнхарт совершенно не видел, что происходило в гостиной.

– М-м-м… Мария, я н-ничего не понимаю в европейских напитках, да еще и таких дорогих. Но взял вот эти… – и тут он поднял взгляд и увидел всю сцену. А еще увидел меня, которая пусть и не сжимала грудь, но все еще держала на ней руки. Краснея, он открыл рот и незадачливого моргнул. А потом его пальцы разжались, и обе бутылки как в замедленной съемке полетели на пол.

Я уже думала, что сейчас увижу, как бордовая и янтарная жидкости растекутся по деревянному полу и ковру, но тут из-за спины Айрис вылетела темная тень. Послышался шелест множества браслетов. Летящие бутылки буквально растворились в воздухе, и вот уже позади Курта замерла Кейт Сакамото. Она улыбалась во все лицо, как Чеширский кот. Одну бутылку прижимала к себе, а второй призывно покачивала в воздухе. Снова с тем же шелестящим звуком браслетов. Среди них даже был один новый, который, как змея, вился по ее запястью и напоминал уменьшенную копию плети Айрис.

Неужели Бах и правда сделала ее своим Защитником?

Рейнхарт повернулся к Кейт и повторно покраснел, хоть и выглядел ошалевшим.

– С-спасибо…

– Не за что, не за что! Видите, – со смешком обратилась она ко всем, – я – хороший Защитник и спасла положение!

– Хороший Защитник бутылок… – тихо выдохнула Мария, явно демонстрируя сомнения в выборе Айрис.

Но я уже забыла обо всем и просто пошла через гостиную к Курту. Огибая кресла и столик, отделяющий их от дивана. Хотела понять, оттолкнет ли он меня теперь, после всего, что было. Поступит ли так же, как поступил другой близкий Рюи человек? Поступит ли он… как Джен?

Лис резко перевел взгляд на меня. Его глаза стали круглыми от удивления. Я была готова ко всему, но он вдруг двинулся ко мне, чтобы застыть буквально в паре шагов и позволить потянуться к нему. Парень устало вздохнул, а потом аккуратно обнял меня в ответ немного дрожащими руками. Я же приросла к месту, смотря мимо его плеча куда-то в потолок.

– Куруто-кун!.. – наконец произнесла я, почувствовав, как глаза увлажнились.

– Не н… не называй меня так! – он отстранился, но словно в шутку.

Казалось, за последние месяцы Рейнхарт стал выше на несколько сантиметров, а вот волосы были все такими же жесткими и непослушными.

– Называть тебя «сан»? – спросила я тихо и неуверенно.

– И не «сан». Просто Курт будет достаточно, – парень улыбнулся, но улыбка вышла грустной.

Наверное, он тоже вспомнил Рюи при этих словах.

– Ты..? – начала я и запнулась, совершенно не зная, как сделать ситуацию менее неловкой.

– …помог Джен с порталом и… ну, решил напроситься в гости, – продолжил он, указав раскрытой ладонью на мою подругу детства.

Я машинально проследила за жестом и увидела, что Джен не отрывала от нас тяжелого взгляда. Ее глаза цвета кварца смотрели не мигая, внимательно следя за малейшей тенью эмоций на лицах. Захотелось отступить назад. Было ли это от того, что она стала вампиром и научилась нагонять страх на живых существ, или тяжкий груз вины выжившего давил на меня сильнее любого ментального воздействия.

Микел вдруг широко улыбнулась, демонстрируя клыки. Понять, что она хотела этим выразить, я не могла. Ровно до тех пор, пока она не заговорила.

– О-о-о, извините, что смутила. Знаете, вы такие няшки…

Первым моим желанием было улыбнуться в ответ, но я ждала подвоха. Почти отчаянно его предчувствовала. И подвох не заставил себя ждать.

– А вот интересно, что сказал бы… тот, кого сейчас здесь нет, увидев вас?

После ее слов в воздухе повисло ледяное напряжение. Оно словно подчинило себе невидимые нити, которые мало-помалу протягивались от каждого из нас к другому.

Я стиснула челюсти, мысленно досчитала до десяти и сказала предельно четко:

– Если кто-то, не важно, кем он является, запретит мне обнимать друзей, то я, определенно, открою ему новый запредельно экстремальный маршрут пешего путешествия. И наглядно через этот маршрут протащу!

Джен самоуверенно усмехнулась и вздернула подбородок. Так, будто знала что-то, чего не знаю я. При этом она выглядела странно довольной. Под ее взглядом какая-то пружина во мне начала распрямляться. Я тоже подняла голову и почувствовала, что ноги стоят на земле тверже, чем за все последнее время.

Я еще не сдалась. Даже если сейчас это было для нее просто игрой, а наш разговор по телефону ничего не изменил. Я все еще не сдалась.

Саманта присвистнула и захлопала в ладоши.

– Фьють, ну, наконец-то! Наконец-то я действительно слышу Джозефсон, а не просто пытающуюся улыбаться пустую оболочку.

Сердце неприятно екнуло в груди, и я чуть отступила от Курта, полностью разворачиваясь к Стефанис.

– Да-да, я про тебя говорю.

Она уперла руки в бока и чуть опустила подбородок вниз. Ее стильные очки в тонкой оправе соскользнули чуть ниже на нос. Это показалось мне даже немного забавным.

Пустая оболочка, хах? Что ж, возможно, так оно и было.

Я чуть прикрыла глаза, будто смертельно устала, и выдохнула:

– Разве это что-то меняет?

– Конечно! – воскликнула она. – Мистер Рейнхарт! Нам будет этого мало! Несите еще алкоголь! Побольше и разного.

Курт моргнул, удивленно посмотрел на фонтанирующую энтузиазмом Саманту, повернулся к столовой и поплелся назад.

– Ну уж нет! – Мария едва ли не подскочила на месте, ожила и понеслась за Рейнхартом. – Ты мне так весь погреб изведешь!

Я снова оглядела комнату.

Кейт издала смешок, больше похожий на мурчание, обняла спасенные бутылки, а потом с неохотой водрузила их на столик, стоявший между диваном и двумя креслами, которые сейчас пустовали. Джен опустила руку на подлокотник дивана, склонила голову и приложила два пальцами к виску, явно выражая свое отношение к происходящему.

Айрис же остановила взгляд на Стеф. Бах снова демонстративно закинула ногу на ногу и сложила руки на груди.

– Хоть это и не мой дом, могу я полюбопытствовать, что вы задумали?

Глава АНБ гипнотизировала гостью взглядом, которому она явно научилась у наставника. На секунду мне показалось, что я попала в какой-то вестерн, где герои стоят напротив друг друга – того и гляди откуда-то вылетит перекати-поле и пронесется через центр комнаты.

– Как я это вижу, у нас у всех накопилось много противоречий. И вопросов друг к другу, – Саманта нарочито развела руками. – Я подумала, что это можно попытаться исправить определенным образом.

– Как?

– Сыграем в «Я никогда не…»5

– Что?

– ЧЕГО?!

Мы выпалили это одновременно с Айрис. Но если она была сдержана, а интонация отдавала сталью, то я всполошилась. Потому что не поверила своим ушам. Мой голос прозвучал подростково и грубовато. Но ведь когда-то я именно так и говорила. Когда-то в другой жизни.

Три взгляда скрестились в одной точке. На мне.

Джен, Айрис, Саманта. Они пристально смотрели на меня. Одна Сакамото излучала нечто вроде блаженной отрешенности и даже тихо напевала что-то себе под нос. Но я больше не ощущала никакого давления. Лишь любопытство и… узнавание.

– Кхм, так каким, простите, образом это нам поможет? – кашлянув, спросила я.

– Откровения! – Стеф деловито вздернула палец в воздух. – Нам нужно поделиться тем, что у нас на душе, и начать с игры. И с алкоголя. Для остального тут все слишком… трезвы. Считайте, что это такая… бытовая магия!

Да какая бытовая, скорее уж…

– А я буду алкогольным модератором ваших «дебатов»!

Мне даже не нужно было проговаривать это про себя. Саманта в некотором смысле опередила ход моих мыслей.

И так же резко меня осенило.

– Подожди, Стеф, – замахала руками я. – Ты уверена, что справишься? Может, не надо? Когда ты вообще пила в последний раз?

– Поверьте, я знаю в этом толк! – она с чувством приложила руку к груди и горделиво прикрыла глаза. – Журналист обязан уметь пить.

– А нам точно хватит времени?

– Ну, у меня есть пара часов, пока с Дэнни его отец и няня.

Захотелось прикрыть рукой лицо, как от стыда. Было ощущение, что меня подбивают на участие в чем-то потенциально опасном. И я уже хотела возразить, как вдруг над столиком между диваном и креслами вспыхнул фиолетовый свет портационной магии. Сначала на поверхности стола возникли огромное сырное блюдо и такое же огромное с фруктами. А потом, с хрустальным перезвоном, и сами напитки.

У меня зарябило в глазах от количества разных бутылок. И, кажется, заранее заболела голова.

Вернулись Мария и отчего-то покрасневший как рак Курт. Он нес перед собой упаковку классических красных стаканчиков, словно мы собрались на студенческую вечеринку или музыкальный фестиваль. Понятия не имею, откуда они взялись у Марии.

– Ну, что ж, – Саманта подошла ко мне, положила руки на плечи и заставила усесться в кресло напротив Джен, – начинаем!

Перед глазами поплыл туман еще до того, как я притронулась хотя бы к одному напитку. Происходящее слишком походило на сюр. Впрочем, наверное, проще действительно воспринимать все как сюр.

– Итак, играем, – покачивая уже полный стаканчик, словно дорогой бокал, Саманта уселась на прежнее место. – Я никогда не целовала мистера Ван Райана.

Вся эта фраза прозвучала сладким медом из ее уст.

Мои губы сложились в недовольную усмешку, но я подняла стакан, где до середины было налито виски, и сделала крохотный глоток. Пить совсем не хотелось. Почти до тошноты.

Мария и Айрис, устроившиеся на диване и явно чувствующие себя неуютно, почти синхронно выдохнули и тоже подняли стаканчики. Джен и Курт, присевший рядом с ней на подлокотник дивана, поглядывали на остальных странно. Кейт не играла, но следила за происходящим как за увлекательным шоу.

– В смысле?! – изумленно воскликнула Саманта, смотря на юных глав магических организаций. – Вы…?

– Да в щеку я его целовала! – вспыхнула Айрис и для убедительности указала на свое лицо. – В щеку! Как и Мария.

Корбин обреченно закрыла глаза и несколько раз отрывисто кивнула.

– Да ладно!? И как это было? – не отступала Стеф.

– Прохладно-о-о… – не сговариваясь, протянули они.

Я не удержалась и хихикнула прямо в стакан. Его кожа действительно была прохладной. Когда он не пил мою кровь. А потом отругала себя, что опять вспомнила о нем после нашей ссоры.

Бросив на меня взгляд поверх очков, Саманта продолжила.

– Следующий!

А следующей по движению часовой стрелки была Мария. Несколько секунд она просидела, молча смотря в пол. Я уже надеялась, что сейчас Корбин возмутится и скажет, чтобы мы прекратили этот балаган. Но она резко подняла взгляд на меня и отчеканила:

– Я никогда не скрывала своих отношений от друзей.

Мне снова пришлось пить. На этот раз вкус виски отозвался холодком на языке.

– Мария, ты молодец! – полушепотом похвалила ее Стеф.

Я же подумала о том, что Корбин слишком серьезно восприняла этот фарс. Впрочем, на сей раз пила не только я одна. С неохотой Джен пригубила напиток из стакана. Кажется, она налила себе красного вина, хотя раньше не слишком его любила. Заметив мой взгляд, Микел посмотрела на меня исподлобья и вызывающе облизала губы. Я сделала вид, что ничего не заметила.

И тут же меня припечатали к месту слова Айрис, ведь настала ее очередь.

– Я никогда не убегала и не пряталась от друзей, будто маленький ребенок, что бы они мне ни наговорили.

Я сгорбилась в кресле и раздраженно подергала челюстью из стороны в сторону. Кажется, игру пора переименовывать в «Напои Крис!». А тяжелая артиллерия еще впереди. Следующий ход за Джен.

Поняв, что на нее все смотрят, она неспешно потянулась и откинулась на спинку дивана.

– Дайте подумать… Я никогда не… – она будто специально тянула время. – М-м-м, не занималась серфингом.

Прищурившись, я посмотрела на Джен. Она явно сказала это не просто так. Как будто заранее готовилась к следующему туру, обдумывая, что действительно хочет сказать.

Молчание длилось долго, а я была слишком погружена в собственные мысли, чтобы обратить внимание на то, как все взгляды устремились на Курта. Держа перед собой стакан, он полностью сфокусировал внимание на нем.

– Мистер Рейнхарт, с вами все в порядке? – Саманта высоко подняла брови.

– Д-да, – он тряхнул головой от волнения. – П-просто н-не знаю, ч-что сказать…

– Ну-у, скажи что-нибудь. Что угодно! – попыталась подбодрить его Айрис.

Курт отчего-то смутился еще сильнее, хотя и без того был сильно взволнован и запинался в речи.

– У меня никогда не… никогда не было девушки, – с грустью выдал он и собирался уже пить сам, так как был единственным парнем в комнате.

Но внезапно Саманта со вздохом подняла бокал и сделала глоток. Потом прикрыла рот рукой, кажется, она залпом хлебнула арманьяка больше, чем стоило. С минуту все ошарашено смотрели на нее. И даже забыли, что пришла моя очередь.

Мария подалась вперед с удивленно раскрытым ртом.

– Да ладно?! – она нарочно передразнила Стеф.

– Ну, это я так. В колледже экспериментировала… – развела руками женщина.

Кажется, игра все-таки вошла ровно в то же русло, что и на обычных студенческих вечеринках. От этого на душе становилось легче и спокойнее, но моя радость длилась недолго.

Стефанис смахнула с глаз набежавшие от терпкого напитка слезы и села вполоборота ко мне.

– Твоя очередь! Жги и пепели!

Боги, она выпила всего-то пару раз, а глаза уже сверкали масляным блеском.

Я тупо пожала плечами, ощущая себя немножко Куртом. «Жечь и пепелить» мне совсем не хотелось. Наоборот, хотелось снова куда-то убежать и затаиться. Но этот вариант не сработает. И уж точно не сработает вариант «притвориться мертвой» – я же не в лесу с медведем. Впрочем, в лесу с медведем мне было бы не так страшно.

Я долго смотрела на стаканчик в своих руках, прежде чем решиться, а потом подняла голову и поочередно задержала взгляд на каждом из присутствующих.

– Я никогда не забывала своих друзей. Даже если они не хотели меня больше знать.

Никто не выпил. Все пристально смотрели на меня. Потому что никто не на самом деле не забывал. Не хотел забывать.

Что ж, значит, мне снова причитался «штраф», раз никто не притронулся к напиткам.

– Поздравляю! Мы только что завершили первый круг! – громко объявила Саманта, поднимая стакан вверх, а у меня в этот момент заломило в висках. – Если позволите, я продолжу на более позитивной ноте!

И она снова всем корпусом подалась ко мне.

– Я никогда не… – начала Стеф как-то чересчур томно, – не спала с мужчиной, у которого больше, чем…

Если бы я что-то пила или ела в этот момент, то обязательно поперхнулась бы. Ох уж эта Саманта! Не смогла выведать про «рыболовные» подробности напрямую, так решила через игру.

– Я не буду за это пить. И даже держать стакан за это не буду.

Я собралась демонстративно поставить выпивку на стол, но Стефанис подняла руки в примирительном жесте, а потом отпила из своего стакана.

– Хорошо, я проиграла в этом вопросе. Следующий!

Мария посмотрела на Саманту, потом на меня.

– Вообще, я хотела сказать другое, но пусть будет это. Я никогда не портила чужой отдых.

Да ну, блин! Снова пить? Ведь даже на этой вилле я успела испортить его дважды. Трижды, если считать сегодня. А были еще ночной клуб в Токио и Рождество у Барбары.

К счастью, я не осталась в одиночестве. Ко мне внезапно присоединился Курт.

– А чей отдых испортил ты? – удивленно произнесла я.

Мне показалось, или он чуть отсел от Джен?

– Тебе лучше н-не знать… – загадочным и охрипшим голосом произнес парень.

– Я тоже скажу другое. Не то, что задумала сначала, – неожиданно Айрис почти вклинилась в наш с Куртом диалог. Ее взгляд изменился, стал мягче. – Я никогда не шла на примирение первой, если дело не касалось отношений с мужчинами.

Картинка перед глазами чуть поплыла. Кажется, цель игры «Напои Крис!» все-таки будет достигнута. Да еще и так быстро! Но тут ничего не поделать – мне снова надо пить.

– А сейчас я думаю, – вдруг продолжила она, – что как минимум один раз была не права…

Айрис улыбнулась мне теплой и немного заговорщицкой улыбкой, а потом отсалютовала стаканчиком. Я почувствовала, как растворяюсь в этом. В чувстве благодарности и позабытой уверенности. Мне на миг показалось, что все можно вернуть назад. Ну, или почти все.

В этом блаженном состоянии я просидела, пока не раздался голос Джен. Он снова заставил мое сердце подпрыгнуть.

– Я. Никогда. Не бросала. Друзей. На произвол. Судьбы!

Каждое слово как удар, приносящий тягучие и болезненные ощущения. Она говорила так намеренно, и это выбивало из меня дух. Сидящая рядом с Джен Айрис ошарашено воззрилась на нее. А Сакамото напряглась, склонилась ниже и будто сгруппировалась для прыжка на всякий случай.

Но я поставила стакан на столик, сжала кулаки и поднялась со своего кресла первой. Как пружина, которая долго сжималась и наконец выпрямилась.

– Я никогда не бросала друзей на произвол судьбы, если оставалась в сознании!

Джен хмыкнула и тоже поднялась, вырастая над всеми нами своим ростом, мощью и давлением.

– Я никогда не приносила на стол господину директору прошение об отстранении, зная, чем сейчас это может обернуться!

О, Боги! Даже Айрис уже отпустила это, но не Джен.

У меня сильнее прежнего запульсировало в висках. Гостиная со всеми ее кристаллами и светильниками вновь поплыла перед глазами. И даже алкоголь был тут ни при чем.

Стиснув кулаки сильнее, я сказала то, чего не хотела произносить вслух. До этой минуты.

– Я никогда не «играла на два фронта» в отношениях! Особенно, понимая, что могу кого-то спровоцировать на срыв!

– О-о-о, – глаза Джен яростно и пугающе сверкнули, – а как же Уорчайлд?!

Она нарушила последнюю видимость игры, заставляя и Бах, и Корбин тоже войти в свой «рабочий» режим, когда уже мало что остается, кроме необходимости «найти и уничтожить». Заставила напрячься и Саманту с Куртом.

Я почти чувствовала это. Как что-то трещит по швам в установившейся почти дружелюбной атмосфере.

– Я бы никогда не переспала с ним! – отрывисто бросила я, даже не раздумывая. – Потому что, как бы ни сопротивлялась, я уже постепенно влюблялась! Влюблялась в Драйдена! Хоть и не была готова с этим смириться!

И застыла после этих слов под взглядом Джен. По всему телу прошла дрожь. Злая и холодная дрожь, потому что перед глазами всплыла картинка нас с Драйденом. Как после ссоры мы расходились каждый по своим делам. Но я была честна сейчас. Настолько честна, насколько это вообще возможно.

– СТОП! – прикрикнула Айрис, тоже поднимаясь со своего места и разводя руки в стороны. – Или вы сейчас же прекратите, или я вынуждена буду применить силу! Да, на вас обеих!

Я со свистом втянула в себя воздух и прикрыла на секунду глаза, лишь чтобы мир прекратил расплываться.

– Все, я на балкон! Мне надо проветриться. Закончим позже!

Хотя я была совершенно уверена, что не хочу больше продолжать эту игру.

Чуть не ударившись о столик голенью, я устремились прочь из гостиной. Схватилась за стальные перила лестницы и быстро пошла наверх. Будто вскарабкивалась на какой-то отдаленный от цивилизации холм.

Я почти пролетела через темный зал для приемов, узорный паркет в котором расчертили тени от окон. Вцепилась в ручку стеклянной двери балкона. Он оказался закрыт. По шее стекла капля пота. Снова дернув дверь, я услышала кристальное дребезжание стекла и слабый гул защитных заклятий.

Заперто.

Но мне не хотелось возвращаться вниз. Даже ради того, чтобы уйти на террасу. Я перевела дыхание, чувствуя, как опускаются плечи. Все-то ты делаешь не так, Джозефсон…

Вдруг по ручке пробежали фиолетовые блики, и створки двери резко распахнулась сами. Белые прозрачные шторы вздулись от порыва соленого ветра в свете луны.

Сперва я отшатнулась, а потом медленно, словно пристыженная, начала разворачиваться к тому, кто последовал за мной.

Мария… Наверняка это Мария. Она точно так же впустила меня на виллу.

Но на другом конце залы возвышалась длинная фигура Курта Рейнхарта. Слишком свободная белая футболка на нем почти светилась в темноте. Но сейчас я не видела лица парня, его спрятала тень. Лишь глаза блестели во тьме.

– Курт, я…

Внутри поднималось чувство благодарности и одновременно с тем… вины. Вины за то, что я была не способна ответить на его чувства.

Он заслужил их. Заслужил что-то настоящее!

Я улыбнулась ему, но Рейнхарт продолжал стоять на месте неподвижно. Стрекот насекомых за окном сейчас звучал громче голосов снизу.

Почему он молчит? Не потому ли, что я отняла у них с Ханной Рюи? А именно это и произошло.

Улыбка исчезла, стекла, как грим. Зубы сжались, словно тело пропустило удар тока.

– П… прости, – теперь в словах запиналась я. – Мария права даже больше, чем она думает. Я правда все порчу! Все, к чему прикасаюсь! Ты не должен был идти за мной! Не должен был обнимать меня! Я отобрала у тебя и твоей сестры дорогого вам… человека.

Кем бы ни являлся Рюи, для меня он был человечнее многих людей. Если не большинства из тех, что я встречала.

– Забрала вашу привычную жизнь..!

Глаза заволокли слезы, и я до боли закусила губу. Мне в спину ударил порыв ветра. Летящая ткань штор, как призрак, огладила мои плечи и так же резко пропала.

Серая тень, сверкая серебром на свету, ринулась ко мне. Обхватила и прижала к себе, так что мы вдвоем отъехали ближе к балкону и почти оказались на улице.

Неожиданно резко Курт схватил меня за плечи и отстранил от себя.

– Крис… тина, хватит! – синий призрачный огонь мерцал в его глазах. Решительно и без страха. – Ты ни в чем не виновата! Никто не может помочь всем!

Я поджала губы и опустила взгляд. Зенави говорил подобное. И Драйден тоже. Как и то, что мне придется смириться с этим.

Драйден…

Не хочу вспоминать его сейчас. Я не отступлюсь от своего. Лучше никакого ребенка, чем нежеланный. Моей матери хватило сил полюбить меня. Но это была отчаянная нежность умирающей молодой женщины.

– Ты прав, – я подняла руку и украдкой вытерла нос. – И я понимаю это, но, видимо, просто не могу по-другому…

Шаг назад. Его сделала не я, а сам Курт. Кривая улыбка тронула мои губы. Что ж, наверное, это даже разумно. А то парень того и гляди утонет в том болоте, что я тут устроила.

Боги, когда я успела стать настолько плаксой? Что-то не припомню…

В этот момент на мою опущенную голову легла ладонь. Прямо на самую макушку. Как ребенку. А потом волосы легко взъерошили, как раньше делала Джен.

Я озадаченно нахмурилась и будто отрезвела. И от слез, и от легкого опьянения.

– Kawaisou Kurisutanna-chan6…– с легким смешком прошептал Курт.

– Эй, – возмутилась я, выпрямившись, – ты чего делаешь? Я тебя старше на несколько лет, вообще-то!

– Н-ну, сработало же, видишь?

Я удивленно хлопнула ресницами. А ведь и правда – сработало.

– Это-о-о… пойдем лучше на балкон, – пытаясь придать голосу уверенности, предложил лис.

Я молча кивнула, и Курт пропустил меня вперед. Но идти первой оказалось не лучшим решением. Дверной проем, а потом и небо, полное звезд, как будто готовы были упасть на меня. Потому что я снова вспомнила Драйдена и то, как мы оказались тут с ним. Сидели, как всегда, обменивались шпильками. И тогда он точно смотрел на меня не как на подчиненного ему демона. По-настоящему, не в штуку подстраиваясь под мой прежний нрав.

– Может быть, тебе… э-э-э, чего-нибудь принести? – спросил Курт, неловко бросая взгляд на зал для приемов, когда мы уже сидели на парапете балкона друг напротив друга.

Я резко мотнула головой из стороны в сторону. Ветер, точно издеваясь, поймал мои растрепанные волосы и мазанул по щеке. Ухватив попавшие в лицо пряди, я заправила их за уши и чуть склонила голову. Ситуация была слишком неловкой.

– Прости, что не отвечала на твои сообщения все это время, – тихо начала я. – Мне было страшно читать, и я просто удаляла их с телефона, а компьютером почти не пользовалась по назначению. Только говорила с ним, когда долго оставалась одна…

Увидев, как глаза Курта становятся совершенно круглыми от ужаса, я поняла, что сказала лишнее.

– У вас с ним все ТАК плохо?! – Курт угрожающе подался вперед, а его глаза снова вспыхнули призрачным светом. Имел в виду он явно не Мака.

– Нет-нет! Что ты! – я судорожно выставила ладони перед собой и начала быстро махать ими в воздухе. – Ничего подобного!

Но мне ни на грош не поверили и приложили меня еще более неожиданным вопросом.

– Т-так почему все-таки он не с тобой сейчас?! – это прозвучало даже как будто гневно.

Взгляд Курта был куда увереннее его голоса, но укора, как от Марии, не было. Скорее, он был зол. И не на меня – на того, кого здесь не было.

– Послушай, наверное, это не очень хорошо, если я продолжу обсуждать с тобой такие вещи, – мягко произнесла я, – ты парень, который…

У меня не было ни единой мысли, как закончить фразу, не обидев его.

– Парень, который был в тебя влюблен? – Курт произнес это слишком спокойно, взвешено и даже с усмешкой.

На автомате я успела нервно кивнуть пару раз, прежде чем поняла, что именно делаю. Он сложил руки на груди и поднял подборок, принимая наиграно горделивую позу.

– Кристина, т-ты… ты далеко не единственная девушка в наших Мирах! – выпалил он отчаянно и немного комично. – Я много времени проводил с Марией и Айрис. Они потрясающие! В одну из них я даже влюбился, набрался смелости и п-признался в своих чувствах..!

– И что она ответила?

За его спиной вдруг нервно всколыхнулись полупрозрачные хвосты и тут же поникли. Сам Курт тоже поник, согнувшись почти вдвое, а потом выдохнул:

– Ч-что я очень милый, но совсем не в ее вкусе. И добавила, что если до тридцати лет не найдет достойного мужа, то она готова будет попробовать.

– Это что, ты любишь Айрис?! – изумилась я, уловив знакомые интонации в его словах.

Курт широко улыбнулся, прикрыл глаза и незадачливо почесал нос. Но, заметив, что я так и застыла, как громом пораженная, резко поднялся с парапета, встал ко мне вполоборота и немигающим взглядом посмотрел вдаль. Куда-то в сторону океана.

– Я и тебя люблю, – как нечто само собой разумеющееся произнес он. – И Марию, и Дженнифер. И любил…

Он замолчал, но догадаться, о ком лис хотел сказать, было не сложно. О том, в чьей гибели Джен считает нас с Драйденом виновными.

Грустно улыбнувшись, я кивнула.

Любовь – это нечто большее, чем один человек. Даже если ты влюблен и сгораешь от страсти… Иногда любовь – что-то другое. Как будто она просто разлита в воздухе.

Я тоже встала со своего места и посмотрела на сад, подсвеченные огнями каскады фонтана и, да, на океан.

– Ты прав, – выдохнула я, – вот только… Куруто-кун, пожалуй…

Лис повернулся ко мне, удивленно приподнимая брови.

– Пожалуй, не стоит влюбляться в девушек просто потому, что они рядом с тобой. Это может быть больно…

Рейнхарт состроил недовольную гримасу.

– Кто бы говорил! С-сама-то… влюбилась в того, кто был рядом, когда ты вошла в мир магии!

– И то верно, – нехотя ответила я и прикрыла глаза, погружаясь в какое-то сонное медитативное состояние.

Он не держал зла на меня. Ни за какие мои поступки и выборы. Сейчас узнать об этом было почти счастьем.

– Ой… – вдруг вырвалось у Курта. – Гляди!

– Что «ой»? Куда глядеть?

Когда я открыла глаза, балкон, да и весь дом будто пошатнулись. С террасы под местом, где мы стояли, вышла высокая темная фигура. Неестественно светлые волосы сразу выдали Джен. Она не обернулась и не подняла глаз. Лишь обошла бассейн и двинулась к лестнице, спускающейся вдоль каскадов фонтана почти до самого океана. Микел дошла до середины спуска, остановилась и присела на ступеньку. Судя по крохотному огоньку, мелькнувшему в руках несколько раз, она закурила.

– Черт! – вырвалось у Курта. – К-кажется, я оставил на кухне трубку!

– Трубку-у? – переспросила я, прищурившись в его сторону. – Ты что же это теперь, куришь, лисец?

– Э-э-э, не надо говорить так, будто ты моя сестра или мама! – он раздраженно повел плечами, а я насупилась в ответ. – Хотя, наверное, я был бы счастлив, если бы у меня была такая мама, как ты…

– Такая же ненормальная? – тут же вырвалось у меня с горькой иронией.

– Такая же… потрясающе ненормальная! – улыбнулся он.

Слова пронзили меня насквозь и на миг сделали больно, очень больно. Но откуда Курту было знать, из-за чего на самом деле мы поссорились с Драйденом. А насчет трубки… Классическая японская трубка, если это она, давно и прочно ассоциировалась у меня с Рюи. И скорее всего, не у меня одной. Курт носил ее с собой не просто так.

– Джен, – голос лиса донесся до меня как через толщу воды. – Поговори с ней. Вам обеим это нужно.

– Не думаю, – я помотала головой. – Она никогда меня не простит.

– Может быть, – абсолютно честно отозвался Рейнхарт, ничем не подсластив пилюлю, – но… вы связаны. Я почувствовал это в самый первый раз на парковке. Она как будто часть тебя, часть твоей души или типа того…

Искоса я посмотрела Курту в глаза, а он выдержал мой взгляд. В нем было столько какой-то новой и незнакомой решимости, что я ощутила стыд за собственные страхи. А затем стиснула зубы и уверенно кивнула.

Рука твердо легла на парапет. Я уже собиралась просто перемахнуть через него, но тут вспомнила, что надо бы проверить остальных внизу. Нет, иногда до нас доносился какой-то гомон, но сейчас все слишком затихло. Остался только шелест ветра в листьях пальм. И вместе с тем далекая едва слышная мелодия, похожая на звуки колыбельной, которую играет испорченная музыкальная шкатулка. Наверное, мне просто послышалось.

– Я… я спущусь с тобой! – Курт тут же сорвался с места, стоило мне попытаться уйти с балкона.

Он суетился как-то слишком подозрительно, стараясь юркнуть мимо меня на лестницу. И ему это удалось. Мне показалось, я даже увидела, как он успел махнуть немного дрожащими руками в сторону гостиной.

Да что там такое-то?

Я поспешила спуститься ниже, выглянула из-за его плеча. И остолбенела. Кажется, у меня даже задергался глаз.

В кресле на месте Саманты сидела Корбин. Она почти утопала в нем и с сомнением держала перед собой стакан с неизвестным напитком. А Стеф… Стеф сидела на подлокотнике кресла рядом с Марией.

– Да-ы-вай до дна! – воскликнула журналистка и радостно вскинула в воздух руку со своим стаканом. Так, что несколько янтарных капель полетели на ковер.

«Боги, мать вашу, милостивые! Ее муж нас убьет! – мысленно заключила я. – Ну, или хотя бы попытается… Если раньше нам не влетит за это от Ван Райана!»

– Не буду до дна! – уперлась еще относительно трезвая Мария. – Время детское! Кто со мной? Я хочу в город и увидеть Сержа! А может, и не только увидеть… Я всегда знала, что между нами не все…

– Чего?! – не выдержала я, перебивая леди. – А как же Лекс?

Корбин почти молниеносно перевела на меня гневный взгляд, а Стеф довольно вяло повернулась на подлокотнике и тихо икнула.

– Лекс? Да что ты знаешь о том, что у нас с ним происходит? – холодно бросила Мария, хотя под конец фразы ее голос взлетел на высокие ноты. – И нечего на меня так смотреть! Будто собираешься стащить из коллекции Ван Райана меч побольше и прилететь устраивать мне сцену из Страшного Суда… Может, у нас кризис в отношениях?

Где добыть у Ван Райана меч я действительно знала. И даже не один. Та таинственная вечно закрытая комната в апартаментах оказалась оружейной с расположенной в ней небольшой баллистической мастерской.

Саманта перестала улыбаться. Она как будто бы трезвела с каждым словом. При слове «меч» на ее губах заиграла хитрая усмешка. Возможно, Стеф снова собиралась атаковать меня своими вопросами, но после того, как Мария заговорила об отношениях, возмущенно и издевательски приподняла бровь, а потом не преминула бросить взгляд через плечо на свою недавнюю собеседницу. Или лучше сказать, собутыльницу.

– Знаешь, детка, когда у тебя маленький ребенок, ты посвящаешь ему все свое время, а твой муж из-за этого затаивает обиду… Вот это я называю – «кризис в отношениях», а ты говоришь явно о чем-то другом.

– Вот уж не думала, что ты такая скучная… – пробормотала Мария. – Ладно Крис, которая, похоже, заразилась этим еще сильнее сама-знаешь-от-кого, но от тебя, бывшей звезды всех лучших вечеринок, не ожидала! Хотя теперь я точно знаю, что «скучностью» можно заразиться через постель!

Мария скрестила руки на груди, закатила глаза, а потом протяжно позвала:

– Айри-и-ис? Ну поддержи меня хоть ты!

Бах продолжала сидеть на своем месте, закинув ногу на ногу. Красный стаканчик она оставила как можно дальше от себя на столике. Складывалось ощущение, что она чего-то ждет. Выхода на сцену для публичной речи, например. Только невпопад покачивающаяся нога в строгой туфле выдавала ее состояние.

– Нет, Мария, не сег… одня, – ровно произнесла Айрис глухим голосом, но запнулась под конец. – Хотя, пожалуй… звучит неплохо.

Я не видела ее лица, но была уверена, что она расплылась в улыбке. Мне не оставалось ничего, кроме как выдохнуть и попросить Курта посторониться. Если никто не пошел за Джен и не беспокоился об ее отсутствии, значит, это точно пора сделать мне.

Из дома я вышла решительным шагом, набирая воздуха в грудь. Однако мой запал начал очень быстро затухать по мере приближения к каскаду фонтана и лестнице. Перед самой первой ступенькой я почувствовала в собственных движениях какую-то деревянность.

Может, я зря так спешу к подруге, которая все эти месяцы не желала меня видеть? Да и волноваться за Джен вряд ли стоит. Она была вампиром четыре месяца. Она выжила, и судя по всему, у нее нет проблем с питанием. Поэтому все вели себя как ни в чем не бывало.

И хотя я уже занесла ногу над ступенькой, ничто не помешало бы мне прямо сейчас развернуться. Если бы не ощущение насмешливого и колючего взгляда на коже.

– Уходишь? Так быстро? – голос Джен прозвучал бархатисто и отчетливо, даже несмотря на шум фонтана. И это сразу напомнило мне о том, кто никогда уже не сможет ни сражаться с нами, ни просто быть рядом.

Я шагнула вниз, подняла голову, заставила себя посмотреть на Джен и встретить мерцающий кварцевый взгляд.

– Нет, не ухожу! – отозвалась я чуть громче и упрямее, чем планировала.

– О-о-о, – протянула Джен почти музыкально и, продолжая сидеть все на том же месте, развернулась ко мне вполоборота. Зеленовато-желтая подсветка фонтана теперь прорисовала ее силуэт четче.

От нее в мою сторону долетали рваные клоки дыма и запах крепкого табака. Ногу в ботинке с высокой шнуровкой она вызывающе поставила на ступеньку и подперла лицо кулаком, будто собиралась меня внимательно слушать. Во второй руке Микел грациозно держала ту самую японскую курительную трубку, которую оставил Курт. Она смотрела со смесью заинтересованности и усталости.

– Зачем ты забрала у Курта трубку? – продолжая неспешно спускаться, спросила я.

– Потому что нечего ему курить, – Джен поднесла трубку ко рту, затянулась и выдохнула серо-фиолетовый дым в сторону. – Маленький еще!

Я остановилась, хотя теперь нас разделяли всего две ступеньки.

– Мы в его возрасте и похуже вещи делали, помнишь?

Она тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

– Помню-помню. Такое не забывается…

Понять, смягчилась она или нет, было решительно невозможно. Поэтому я так и стояла на месте и просто глядела на нее.

– Ладно, – произнесла Джен, когда поняла, что молчание затянулось, – садись уже, раз пришла.

И, подавшись вперед, приглашающе постучала ладонью с зажатой между пальцев трубкой по ступеньке. Я уверенно кивнула, а затем подошла ближе и присела, складывая руки на коленях. Джен отодвинулась чуть дальше.

Она сделала это из-за опасности задеть меня и обжечься или потому, что ей неприятно мое общество? Впрочем, неважно. Вряд ли она ответит честно.

– Прости за то, что я наговорила там, в доме, – спешно начала я. – Мне не следовало так…

– Ой, все! – подруга махнула рукой с трубкой, а ее голос зазвучал почти как раньше. Если закрыть глаза, можно на секунду подумать, что она не изменилась. Что передо мной прежняя Джен.

– И не говори как он! – продолжила Микел чуть более взвинчено. – Не говори как Ван Райан! «Мне не следовало…» Ужас какой!

Она состроила гримасу, точно съела или выпила какую-то гадость.

– Сказала, потому что сказала, и все тут! Было точно лучше и честнее, чем попытки оправдаться сейчас, от которых аж язык вяжет…

Лицо Джен снова скривилось. Это выглядело так же комично, как и прежде, и у меня вырвался немного нервный, но при этом задорный смех.

Микел на миг застыла и внимательно посмотрела на меня из-под козырька кепки. Сначала со странным превосходством во взгляде, будто знала что-то такое, чего не знаю я. А потом это ощущение испарилось. В кварцевых глазах впервые появилось тепло. Потерянное тепло.

Я улыбнулась и протянула руку в ее сторону, подставляя свету луны и иллюминации свое запястье. Джен выпучила на меня глаза совершенно по-человечески, не как грозная вампирша.

– Эй, ты что делаешь? – изумилась она.

– Предлагаю немного крови, – пожала плечами я. – Мне не нравится сидеть тут и думать, что будет, если я случайно обожгу тебя. А еще мне странно, что я не могу тебя обнять, если ты, конечно, не против… Кровь решает эти проблемы. Не некоторое время. Сначала может быть больно, но это быстро проходит…

– С ума сошла?! – выпалила Джен с горящими глазами, но потом резко отвела взгляд и заговорила едва слышно: – Твоему мужчине вряд ли понравится подобное…

– Да почему?

– Кристина, ты разве до сих пор не поняла? – замотала головой Джен. – Если речь идет не о кормлении ради поддержания жизни и силы вампира или удовлетворении жажды убийства, то это довольно… интимный процесс. Хотя, в принципе, на первые два пункта это распространяется тоже.

На секунду к щекам прилил жар. Потому что после ее слов я оказалась не здесь, а в собственных воспоминаниях. Где было все, о чем она говорила. И снова был Драйден.

– Да все я поняла! – воскликнула я, отмахиваясь и от картин прошлого, и от ее доводов. – Ну, и что такого?

– Кристина, – Джен чуть сильнее подалась в мою сторону, очевидно, думая, что я шучу, – у вампиров есть своя типа система ценностей. И твой мужчина определенно с ней знаком, потому что рос в то время, когда она считалась абсолютной нормой. Если я просто так начну пить чужого партнера, я нанесу оскорбление. За такое убивали! В прежние времена…

– Погоди, стой, – я выставила руку перед собой. Звучало логично, но откуда у нее появились эти знания? – Это тебе Драй… Ван Райан сказал?

От нее не укрылось то, как я произнесла последнюю фразу и как именно назвала «своего мужчину». Глаза Джен подозрительно сощурились.

– Нет, – с неохотой сказала она. – Со мной согласились встретиться несколько вампиров. И обучить меня… азам их жизни.

Теперь я таращилась на нее круглыми глазами.

– Но как..?

– Да никак! Твой мужчина их знает. И он же договорился о встрече. Это небольшой клан, хотя скорее даже семья. Они пытаются адаптироваться, живя в Отделенном мире, и даже «легализоваться», переходя на донорскую кровь. И финансируя разработки различных сублиматов.

Понятия не имею, чего они на самом деле хотят, но со мной занимались. Пятеро детей нынешнего Правящего. Все вампиры по рождению, почти все от разных матерей. Парочка из них весьма отбитые ребята. Особенно, самая младшая девчонка, которая, по ходу, никогда не выпускает из рук игровую консоль и вообще странно реагирует на мир вокруг. Ее, кажется, ничего не интересует, кроме игр, соцсетей и питания, но… с остальными можно договориться.

У меня по спине пробежал холодок, и это явно был не ветер.

– Ван Райан действительно знаком с этими вампирами?!

– Похоже, он знал основателя их клана, – Джен только развела руками в воздухе. – И, как бы мне ни претило признавать это, я вновь обязана твоему мужчине. Потому что только благодаря их знаниям и тренировкам я не схожу с ума от тех вещей… что вижу иногда.

– Я… я даже не знаю, что сказать. Боюсь, что, если я извинюсь еще раз, ты просто захочешь меня прибить.

– Ты думаешь верно, – Джен сверкнула глазами в мою сторону, но сейчас она хотела лишь сильнее поддеть меня. – Так что там у вас такого произошло с твоим мужчиной? Давай, я слушаю.

Она тем временем снова играючи поднесла трубку ко рту. Это пугало. Иногда Джен двигалась и говорила буквально как Рюи.

Я опустила голову. Снова сложила руки на коленях и туго переплела пальцы. Сидела так, пока это не стало выглядеть подозрительно.

– Да нет уже никаких «нас»… – произнесла я честно и украдкой глянула на Джен, лицо которой удивленно вытянулось, а рот приоткрылся. – А может, и не было никогда…

Я сглотнула вязкую слюну и с трудом заговорила вновь:

– Наверное, нам лучше расстаться. Есть вещи… в которых мы не сходимся. Никак.

Ну вот, я это сказала. Ведь совсем не страшно же? Миры не рухнули. Только почему так отчаянно хочется стиснуть зубы, чтобы подавить всхлип?

Мне казалось, что сейчас Джен скажет что-нибудь из серии: «Так вам и надо!» Или «Да вы два идиота!». Или… наоборот решит поддержать меня и выдаст пару-тройку куда менее лестных определений в адрес Ван Райана.

Но она вдруг резко выпрямилась и выпалила:

– Совсем что ли? А ну-ка быстро начала думать, как с ним помириться!

– Ч-что? – изумленно пробормотала я, снова глядя на Джен округлившимися глазами.

– Что слышала! – она подняла голову к свету луны и зарычала, будто была оборотнем, а не вампиром. – Ар-р-р! Чтоб помир-р-рились в ближайшее время!

Выглядело почти забавно, и у меня вырвался неуместный смех. Вот только смех был грустным.

– Джен, я не… не думаю, что это возможно… Говорю же, есть одна вещь… И у нас к ней очень разное отношение…

– Твой мужчина сделал тебе предложение и сказал, что хочет детей? – резко спросила Микел, пытливо заглядывая в мое лицо.

Меня будто парализовало, и я просто не смогла отвести от нее взгляд.

– Как ты… Нет, он не делал мне предложение! – то, что Драйден тогда сделал, никак нельзя назвать «предложением». – Но, да, вдруг заговорил о детях, чего я вообще не ожидала! Тем более, сейчас!

– Ну-у-у, – Джен устало прикрыла глаза, – вообще-то, он всегда хотел детей. Или ты не замечала раньше? Кажется, у него в голове есть определенный пунктик насчет «создания собственного клана»…

– Но я не готова! – отчаянно выкрикнула я, почти задыхаясь.

В этот момент Джен застыла, как от пощечины. Точно услышанное потрясло ее сильнее, чем вспышка гнева или обвинения. Кварцевые глаза вспыхнули и тут же потускнели. Из них будто ушла и жизнь, и ярость.

Табак в трубке почти полностью прогорел и больше не светился красными светлячками огня. Но Джен это нисколько не волновало.

Тогда я вспомнила, с кем сидела сейчас рядом. Вовсе не со смертной девушкой, у которой еще все впереди, а с вампиром. И что спустя несколько лет она навсегда потеряет возможность родить ребенка. «Навсегда» в данном случае не было просто громким словом.

Через силу пошевелившись, я отодвинулась от нее. Так далеко, что прижалась к ограждению лестницы. А потом подтянула к себе колени и обняла их.

– Джен, прости меня… Но я правда к этому не готова. И не знаю, буду ли готова вообще. Я не думаю, что так можно сделать счастливым хоть кого-то…

– Крис… – вдруг произнесла она мягко, пробежав по мне странным цепким взглядом. – Ты… справишься. Тебе все помогут.

Я нервно рассмеялась и почувствовала, как задрожала всем телом.

– Как ты себе это представляешь? Как большую семейку монстров, где есть чокнутая мамаша-демон, гиперопекающий отец-полукровка, заботливая тетушка-вампир и сверхлюбопытная тетушка-журналистка – что в некотором смысле еще хуже – а также две старшие сестры со сложными характерами, одна из которых владеет проклятой плетью, и братишка-лисенок?

Лицо Джен исказилось так, будто она вот-вот могла расхохотаться, но ничего подобного так и не произошло. Вместо этого подруга опустила ногу со ступеньки, села прямо и уперла локти в колени, смотря на океан.

– А почему бы и… да?

Между нами буквально просвистел порыв ветра. Я снова почувствовала себя в полном одиночестве.

– Ты же любишь его, – словно вторгаясь в мои мысли, прошептала Микел. Голос, казалось, звучал прямо у меня над ухом. – Любишь так сильно, что у тебя сердце начинает танцевать чечетку, стоит кому-то упомянуть его. Особенно, в том же контексте, что и Стефанис…

Последнее она добавила с легким ехидством, а мое глупое сердце снова начало биться быстрее. Грустно хмыкнув, я отчаянно замотала головой, а потом уставилась в одну точку. На темно-красную прожилку, которая как молния вилась по каменной плите.

– Джен, ты тоже не понимаешь… Это ничего не меняет для меня. Не перещелкивает в голове тумблер в положение «стать матерью». А я уже устала кому-то что-то доказывать. Неужели простого честно сказанного «я не готова» недостаточно?

Под моим вопросительным взглядом Микел молчала. Смотрела затуманенными глазами на океан и сидела, как изваяние. Только иногда ветер подхватывал пряди белых волос. Я не сразу заметила, что из кармана ее джинсов торчит маленький плеер, обмотанный проводом от наушников-капелек.

Отголоски мелодии, как из сломанной музыкальной шкатулки… Стоя там, на балконе, разве я могла слышать их? Особенно, если они играли из лежащего на ступеньках плеера и снятых наушников.

Неожиданно Джен моргнула несколько раз, выпрямилась и повернулась ко мне.

– Музыка, – произнесла я, с трудом разлепив губы. – Мне показалось, я что-то слышала.

Она ничего не сказала. Лишь со вздохом запустила руку в карман и, повертев плеер перед глазами несколько секунд, протянула его в мою сторону. На меня смотрели немигающим долгим взглядом. Как хищная кошка с кварцевыми глазами. Но так глядят не на добычу. Так пристально наблюдают за тем, суть чего не могут понять до конца.

Я кивнула и подняла руку к плееру, думая лишь о том, как не задеть Джен. Трясущимися пальцами ухватила край блестящего прямоугольника с экраном.

Микел продолжала наблюдать. А я не понимала, что чувствую.

Страх? Точно нет. Волнение? Вполне возможно. Любопытство? Определенно, да.

И тогда она чуть потянула руку вниз, все еще держа плеер с другого края. Но и я не отпустила своей стороны. Наши руки качнулись так, словно это было рукопожатие. Или даже нечто больше… как детская клятва или примирение на мизинцах.

Руки все еще дрожали, когда я вставила капельки в уши. А Джен… она вновь устремила взгляд вдаль.

Сначала я подумала, что плеер сломан. Маленький экранчик отобразил лишь одну композицию. Но у нее не было ни названия, ни имени исполнителя. Только надписи «Track 1» и «No name», светящиеся сероватой бегущей строкой.

Я глубоко вздохнула, закрыла глаза и чиркнула пальцем по кнопке воспроизведения.

Сначала тишина наушников заглушила все: колыхание листьев пальм и кустарников, шум фонтана, дуновение ветра, стук сердца. Постепенно в этой тишине словно появилось какое-то пространство. И оно становилось все глубже и глубже, влекло за собой. А потом… мерно завибрировало нарастающим звуком. Как волны. Если бы волны могли быть космосом. Потом электронной вспышкой по ушам ударил сэмпл, похожий на яростную дрожь земли. Ударил так, что я невольно дернулась.

Затем сама вспышка звука начала качаться на волнах, постепенно размываться и тонуть в темноте. Пока откуда-то издалека не донесся перезвон. Словно в пустоте зажигались и подмигивали огоньками хрустальные звезды. Перезвон складывался в мелодию. Простую, но отчего-то ошеломляющую.

Еще один сэмпл. Он был похож на придыхание, звучащее с легким эхом.

Вот здесь! Тут должна начинаться вокальная партия, но ее не было. И от этого внутри меня что-то заскреблось, завибрировало от неправильности. Это чувство охватывало меня, заставляя руки дрожать.

Я резко вдохнула, чувствуя, будто что-то важное ускользает от меня. И запела.

Сначала очень тихо, лишь повторяя мелодию. Все равно голос было сложно узнать. Кажется, он сделался тоньше и отчаяннее, почти как у девочки-подростка. Сердцу стало больно. Точно меня стискивали невидимыми цепями поперек груди. Но я не могла остановиться. Песня без слов сама срывалась с губ, звучала все громче и громче. Поднималась выше и уносилась к океану.

В мелодии звучали наметки на барабанную и гитарные партии. Еще не окончательно готовые, лишь оттеняющие ядро композиции. Но это было прекрасно.

Просьба и обещание. Откуда-то из других лет нашей жизни. Это не похоже на то, что пела Джен тогда в моей палате и в тоже время… похоже до ужаса.

Я искала слова и не могла найти их. Просто пела, поднимая голову выше и расправляя плечи. Пока слеза не скатилась по щеке.

Глаза распахнулись, и я увидела перед собой небосвод, полный звезд. Теперь он двигался на меня – на секунду в этом просто не осталось никаких сомнений. Пучина космоса, в которой, как живые, плавали белые огни.

Только тот, кто потерял все, мог написать такую потрясающую музыку. А еще тот, кто обрел способность слышать и видеть наши миры по-новому.

Я резко замолчала, стиснула зубы и носом втянула воздух. Меня буравили мерцающим взглядом. Видение надвигающегося космоса растворилось без следа. А музыка в ушах стала едва слышной. Медленно-медленно я подняла руки и вытащила наушники. И только потом выключила запись, опустила лицо и начала вытирать слезы со щеки.

– Это великолепно! Ты гений, Джен… Но, наверное, тебе теперь неприятно слышать, как я пою твои песни. Прости…

Взмах руки. Внутри что-то сжалось еще сильнее. Я думала только о том, что если Джен влепит мне пощечину, то она обожжет руку.

Неожиданно мне на голову что-то упало. Вот так. Взяло и упало прямо сверху. Накрыло лоб, легло тенью на лицо и даже потянуло вниз. Лишь через несколько ударов сердца я подняла голову и поняла, что теперь смотрю на все из-под козырька кепки Джен.

Микел улыбалась кривой неловкой улыбкой. И с некоторой долей веселья наблюдала, как я ощупываю собственный затылок, чтобы наткнуться на пластиковую застежку. Она все еще придерживала край козырька двумя пальцами – только так сейчас она могла касаться меня.

– Ну уж, нет уж! – она машинально дернула за козырек кепки, сильнее надвигая мне ее на глаза. – Пой, как пела всегда! И не смей прекращать! А еще не смей убегать от своего Ван Райана снова!

Только после этих слов она наконец отпустила и кепку, и меня. Но теперь я практически ничего не видела, кроме ног подруги и ступеней фонтана.

– Джен, я не могу так! – в отчаянье выпалила я, возвращая кепку в нормальное положение. – Он не готов мириться с моими желаниями. Ничего не получится!

И замолчала, снова встретившись взглядом с непроницаемой маской, которую она теперь научилась надевать.

– Все получится, – отозвалась Джен, и в ее голосе появилась та самая почти мистическая глубина. – Поговори с ним. Еще один раз, а потом уже принимай любое, даже самое дурацкое решение. Разрешаю!

Снова поправив кепку, я поджала губы и не знала, что сказать. Кивнула в ответ, скорее из-за усталости. Это не было согласием. Я не верила, что тут можно что-то исправить.

– Так, ну-ка пойдем назад! – внезапно в голосе Джен появилось беспокойство, и она в одно смазанное быстрое движение оказалась на ногах. – В доме свет погас!

Сперва я подняла на нее непонимающий взгляд, точно проснулась секунду назад, но она тут же отвернулась и заспешила прочь, хоть и не так быстро, как могла бы. Как ужаленная я подскочила и встала в полный рост. Принялась скорее запихивать плеер в карман шорт.

У меня не было возможности догнать Джен. Она уже скрылась в доме в то время, как я все еще неслась вверх по ступенькам. Перед глазами у меня прыгал то сам дом с действительно потухшим светом, то вершина лестницы.

Ветер засвистел в ушах. Я заставила себя закрыть рот, через который глубоко и неровно дышала, и рванула вперед, что было сил.

На веранде на меня снова напали колыхающиеся белые занавески. Я запуталась в них и чуть не упала носом вперед в дверной проем.

– Что происходит?! – влетая в темную гостиную закричала я и… замерла.

Замерла, потому что услышала приглушенные смешки. Во тьме вспыхнули два огонька. Они неспешно лизнули свои фитили, прежде чем загореться в полную силу, выхватывая из темноты силуэты моих близких. Они все окружили небольшой столик, на котором не осталось больше бутылок и стаканчиков. На нем стоял только украшенный клубникой и политый шоколадом торт с двумя свечками в форме цифры два.

Кто-то переступал с ноги на ногу, кто-то стоял спокойно и расслаблено. Кто-то поднял вверх руки, и с пальцев начали срываться магические светлячки, чтобы наполнить комнату тусклым мерцающим светом.

– С днем рождения! – хором закричали все.

Джен, Айрис и Мария, все еще хмельная Саманта и сияющий Курт. Даже Сакамото Кейто, сузив глаза в наигранном прищуре, развела руки в стороны, будто только что разбрасывала конфетти.

Я зажала рот руками и смотрела на все это со смесью ужаса и восхищения. Сейчас здесь не было только Драйдена, Барбары и… Рюи, чтобы я могла сказать, что полностью счастлива.

На глазах снова выступили слезы. Только они были горячими от радости.

– О, Боги… – выдохнула Айрис, пряча улыбку. – Что мы сделали не так, Крис? Я только что хотела произнести длинную речь о том, что ты свела нас всех вместе… Почему ты опять плачешь?

Я могла лишь судорожно кивать, пытаясь проглотить слезы и прийти в себя.

Нет, вы все сделали так! Я постараюсь больше не плакать. Все будет хорошо. Теперь все обязательно будет хорошо!

Глава 4 «Days of Future Past»

Название главы – «Дни минувшего будущего» (англ.)

В комнате нещадно воняло краской. Да и во всей квартире тоже. Хотя два строительных вентилятора работали на полную катушку.

Я просунула палец под респиратор и раздраженно почесала нос. А потом тыльной стороной руки утерла пот со лба, заправила выбившиеся пряди под косынку и оглядела деяния рук своих. Губы чуть изогнулись в улыбке под респиратором. Увиденное показалось мне едва ли не маленьким чудом.

Еще вчера, когда я впервые за несколько месяцев переступила порог нашей с Джен квартиры в Бетесде, то дала себе зарок – не реагировать, что бы меня там ни ждало. А ждала меня практически полностью опустевшая комната Джен. Все ее вещи пропали и из гостиной. Даже часть фотографий и листков с записями с Карты Счастья, Времени и Дружбы, которая продолжала висеть на стене, загибаясь порванными частями к центру. Кажется, тогда я невольно присвистнула – слабое вашингтонское солнце умудрилось поработать на славу за все то время, что карта находилась на своем месте. Под порванной, сползающей со стены бумагой угадывался более темный цвет стены. И еще более серый.

Тогда я порядком разозлилась. Хоть это определенно было мелочно. Припомнила и устроенную Мими «встречу» после моего возвращения в апартаменты из Майами. Фея буквально поднимала глаза к потолку. Будто я не стоила даже ее взгляда. Лишь холодно повторяла, что «мастер Драйден» вернется вечером в пятницу, а в субботу уже отбудет на благотворительный прием, организуемый Присциллой Вульф. Затем вспомнила Мака, когда тот едва мог говорить, и ночь, когда Джен сказала мне те самые слова на крыше этого дома.

Я разозлилась настолько, что полезла снимать карту со всеми фотографиями и стикерами. После этого на стене ничего не осталось, кроме неровных следов большого прямоугольника. И я решила, что просто обязана исправить и это. А может, и покрасить всю комнату вообще! Не возвращать же миссис Дорсетт квартиру в таком виде?

Если, конечно, мне не придется сюда переехать. Снова.

Сложенная карта, оставшиеся фотографии и листики с пометками отправились в картонную коробку, которую я аккуратно подписала маркером. После всего, что было на острове, у меня появились силы сделать именно это. Аккуратно переупаковать прошлое и найти ему новое место – возможно, в рамках со стеклом или в красивом фотоальбоме.

Все-таки хорошие снимки не должны выцветать и желтеть под лучами солнца. Блекнут и воспоминания, что они несут за собой. А мне бы этого не хотелось.

Пальцы задрожали, когда в самую последнюю очередь я упаковывала фотографии, где были мы с Драйденом. Всего две. Поларойдный снимок, сделанный в поместье, когда он… не был собой, а был «Каем». И вторая карточка с виллы Марии. На бумаге застыли наши лица в момент спора, ведь Корбин с фотокамерой застукала нас на балконе.

Смешно ли мы выглядели? Да. Очень и очень. Особенно, когда смотришь в прошлое. Только в груди что-то закололо, как осколки стекла.

«Если не получится помириться с Драйденом, значит, я вернусь в нашу старую-добрую квартиру… Понятия не имею, что буду делать дальше, но я вернусь!»

Удовлетворенно посмотрев на окрашенную в один слой стену и пленку на полу и отодвинутой мебели, я опустила валик на длинной ножке в поддон с краской. Неожиданно мой желудок недовольно заурчал. Так отчаянно громко, что это вызвало недоумение.

«Вот гадство! – возведя глаза к потолку, подумала я. – Голодна, как самый настоящий гребаный монстр! Кажется, придется закончить чуть позже, а пока… Нужно сходить за бургерами… или парой кусочков пиццы. Нет, лучше за целой пиццей!»

Переодеваясь в ванной, я невольно бросила на себя подозрительный взгляд в зеркало. Особенно на то, как выглядели грудь и живот. Чувство голода буквально съедало меня изнутри. Наверное, это из-за месячных, которые должны скоро начаться.

У меня же нет причины для беспокойства, верно? Я ведь по сей день пью таблетки. Хотя возможно, через неделю они мне станут без надобности. Возможно…

Я на миг опустила взгляд и закусила губу. А потом состроила зеркалу недовольную мину и начала отскребать засохшую песочно-золотистую краску со щеки. Краска не оттиралась, и мне оставалось только злиться на чертово пятно. А заодно на солнце, на голод, на Ван Райана, да, похоже, вообще на все подряд.

Когда я заставила себя оборвать эти дурацкие мысли, мне показалось, что в моих глазах мелькнул прежний задор. Тот, что ощущался утраченным. Неожиданно я улыбнулась себе в зеркале и через голову натянула черную майку.

На выходе из дома пришлось еще раз проверить почтовый ящик. Утром я вычистила его от газет, рекламы и старых счетов. Присцилла Вульф не посчитала нужным пригласить меня на свой прием, во всяком случае, именная карточка так и не появилась в ящике как по волшебству. И ни сова, ни даже ворон не торопились мне ее принести.

Смешно. Шутить про себя я теперь стала чаще. Это хороший знак.

Но одновременно с этим внутри поселилось неприятное беспокойство.

Драйден ни разу не сказал ничего о своих планах посетить мероприятие. Он действительно решил пойти туда? Потому что так положено? Потому что формально между Троицей и Комитетом нейтралитет? А если это опасно?

Об этом мне тоже придется поговорить с ним. Да и о многом другом. Пусть у нас будет еще один день. И я постараюсь сделать его как можно более… прекрасным. Наверное. Ведь план у меня уже был.

Только сначала я хотела закончить с квартирой и… дописать те стихи, которые пришли мне на ум, когда я снова и снова слушала песню Джен в своем плеере. Они получились хлесткими и болезненными. Ведь такими и были ее подлинные чувства.

***

Но, естественно, в тот самый день, когда Драйден должен был вернуться из поездки, все пошло не так.

Я торопилась и буквально носилась по кухне, то расставляя на столе бронзовые подсвечники с высокими белыми свечами так, чтобы это выглядело максимально эстетично, то пытаясь скрутить канапэ из прошутто, дыни и моцареллы, то смешивая шоколадный крем для клубники или клюквенный соус для сыра бри. К этому моменту я уже успела спалить кролика в сливочном соусе и с опаской поглядывала на стейки, только что отправившиеся на сковороду. Не хватало испортить мою вторую попытку приготовить основное блюдо.

Я остановилась посреди кухни и нервно прикусила себя за палец, понимая, что ни черта не готово.

Нужны еще закуски. Что же делать? Обжарить тонко нарезанный бекон и сделать с ним салат? И брускетты с томатами тоже стоит приготовить? А может… этого хватит?

Если бы полгода назад мне кто-то сказал, что я буду заниматься подобным, я бы рассмеялась ему в лицо и посоветовала пойти по конкретному адресу. Как минимум – к мозгоправу. Но сейчас я действительно пыталась приготовить романтический ужин. Для мужчины, с которым, как я думала, у нас не может быть будущего.

Конечно, помощь Мими была бы неоценима, но я попросила ее оставить нас до завтрашнего вечера. Скорее всего, впереди ждал очень непростой разговор. Да и расхаживать перед ней в том, во что я теперь одета, не очень хотелось.

Мне хватило по горло ее скептического хмыканья, когда я вернулась в апартаменты после шоппинга. А названия некоторых магазинов на пакетах заставили фею-горничную оторопело умолкнуть.

Я еще сильнее прикусила палец, когда услышала, как из гостиной донесся слабый звон колокольчика. Именно того, который возвещал о прибытии лифта на этаж.

Нет. Нет… Нет! Он должен был вернуться позже. Все должно быть совсем не так!

В панике я бросилась из кухни наутек. Насколько мне позволяла высота каблуков и платформы. Пробежала мимо кабинета и оружейной. И довольно громко закрыла за собой дверь, оказавшись в темноте. Шторы на магическом окне задернула заранее.

Щелчком пальцев я заставила разгореться свечи, которыми умудрилась утыкать спальню, разместив их на подсвечниках разной высоты.

У вампиров нет магии, думала я. Полумрак и свет свечей привычны ему с давних пор… ну, или мне так казалось.

Усевшись на кровать, зябко поерзала на шелковистых простынях. И тут же начала спешно приводить в порядок себя и свой костюм.

Руки поправляли сползающий корсет и юбку из белого винила с разрезом почти во всю длину этого и без того короткого изделия. Проверяли ремни на бедрах, которые призваны были интригующе выглядывать в этом самом разрезе. Коснулись шеи и ошейника с крупным стальным кольцом.

«Черт! Еще одно…»

Я подняла взгляд к потолку, будто могла что-то увидеть, скосила глаза и запустила пальцы в волосы, заставляя бутафорский нимб держаться ровно над головой. Хотя, кажется, его проволочная ножка основательно запуталась в волосах.

В коридоре жилой части апартаментов скрипнула дверь. На секунду я застыла, потом выпрямилась и закинула ногу на ногу. А потом поменяла ноги.

Мне опять что-то не понравилось, и я откинулась назад, опираясь на согнутые локти. Для создания эффекта начала покачивать ногой, обутой в стрип-туфельку с огромными платформой и каблуком.

Спокойствия и уверенности это не прибавило. Дыхание стало сбивчивым, а сердце стучало от волнения. Именно от волнения, а не от чего-то другого, потому что я не имела ни малейшего представления, как по-настоящему с ним помириться, а не просто, кхм… «помириться».

Дверь в спальню стала осторожно открываться. Но стоило только его увидеть, и сердце упало в груди. Драйден выглядел совершенно отстраненным. Потухший усталый взгляд, которым он смотрел прямо перед собой. Плечи понуро опущены. На сгибе локтя висел снятый пиджак. В другой руке он держал чемодан.

– Д-добро пожаловать домой… – как можно более томным голосом произнесла я.

Ручка чемодана выскользнула из его руки, а днище ударилось об пол.

С минуту полукровка подозрительно разглядывал меня и спальню. Выражение лица ни разу не соответствовало ситуации. Сперва оно стало каменным, а потом уголки губ дернулись раз, другой раз, и через мгновение Ван Райан схватился рукой за живот, привалился к дверному косяку и сложился пополам от хохота.

– Что тут смешного? – я дернулась вперед и села на кровати вертикально, скрещивая руки на груди.

Он бросил на меня еще один взгляд исподлобья, и смех грянул с новой силой. Со злобы я закусила нижнюю губу и, сдернув с ноги обувь, прицельно запустила в стену на безопасном расстоянии. И от свечей, и от него. После чего насупилась и демонстративно отвернула голову в сторону.

– Этим, между прочим, и поранить можно… – Ван Райан приподнял с пола за ремешок мою «туфельку». Смеяться он уже перестал, вот только саркастическая полуулыбка все еще не сходила с его лица.

– Ты! – я ткнула пальцем в воздух в его направлении. – Если б ты только знал, сколько сил я потратила, чтобы подготовится к твоему возвращению! Я придумала целый план, как буду тебя встречать, как сделаю тебе сюрприз, купила этот костюм, даже готова была обсудить с тобой разные компромиссные варианты решения наших разногласий и – о, ужас! – я решила приготовить романтический ужин…

Неожиданно он меня перебил, старательно сдерживая иронию в голосе:

– Это тот, что начал подгорать?

Я с воплем вскочила с кровати и вприпрыжку, обутая в свою экстраординарную обувь только одной ногой, поковыляла на кухню. В дверном проеме Ван Райан от меня отшатнулся, как черт от ладана, но я все равно умудрилась задеть его еще одной небольшой деталью моего костюма. Маскарадными белыми крыльями, крепящимися к корсету сзади.

Уже переступив порог спальни и выйдя в коридор, я услышала легкий смешок. Наверное, это реакция на мою суматошную беготню по апартаментам в костюме.

Теперь ангел был зол, как сам Сатана.

Но эти мысли начисто вымело из головы, когда я почувствовала запах подгорающих стейков. Стараясь прибавить ходу, я запнулась о едва заметный порог кухни и дальше ковыляла как поверженный боец псевдокулинарного фронта.

Через минуту на меня с толстой чугунной сковородки грустно смотрела пара перетянутых ниточками субстанций с почерневшими краями. Вот тебе и стейки с кровью! Гневно выдохнув, я с силой выкрутила ручку выключателя. Она едва не осталась у меня в ладони.

Я накрыла сковороду крышкой и включила вентиляцию с ее привычным гулом.

Стейки теперь отправятся в урну. Все впустую! Ничего не получалось!

Доски с недоделанными закусками смотрели на меня не менее грустно с разделочного столика-островка. Беспорядок я там оставила знатный.

Может, пора просто открывать вино и пить прямо из горлышка? Хуже уже не будет. А я ведь просто хотела побыть девушкой-которая-умеет-в-отношения…

Пусть лишь один хренов раз!

Нос и глаза опасно зачесались.

Это просто от запаха спаленного блюда. Ничего больше. Я вовсе не хочу плакать сейчас. Прямо совсем-совсем не хочу!

Но смаргивая непрошенные слезы, словно в забытьи, я опустилась на пол посреди кухни и уселась на пятки. Лодыжка отозвалась тупой ноющей болью.

Прекрасно, я еще и ногу ухитрилась подвергнуть. Выгляжу сейчас, наверное, как и чувствую себя. То есть жалко.

Вскоре боковым зрением я заметила, что уже не одна на кухне. Хозяин апартаментов медленно подошел ко мне с правой стороны и внезапно опустился рядом. Но мне было стыдно поднять на него взгляд. Стыдно снова показать слезы.

– Кристина, не стоит сидеть тут в таком виде… – сейчас в его голосе появились сочувствующие нотки. Не только усталые или насмешливые.

– Хочу и сижу, – бесцветно отозвалась я.

– Ты замерзнешь.

– Не замерзну. Я демон, со мной мой огонь.

Мы молчали какое-то время. Драйден первым нарушил тишину.

– Кристина, послушай, мне жаль, что все так… странно вышло.

Он говорит про ссору? Или про то, что все мои попытки организовать романтический вечер оказались куда более нелепыми, чем наша недолгая совместная жизнь? С тяжелым вздохом я помотала головой из стороны в сторону.

– Это мне стоит извиниться, – я прикусила губу, – за то, что было тогда. Ты – не твой отец. А я… сказала тебе самое чудовищное, что вообще могла. Настоящее чудовище здесь я, Драйден! Но я не могу просто взять и изменить…

«Себя…»

Я хотела сказать «себя».

В нескольких сантиметрах от моего лица замерла его ладонь, будто он собирался приложить кончики пальцев к губам, чтобы я помолчала. Но несмотря на то, что был в перчатках, Драйден не прикоснулся ко мне. Слишком долго он не пил моей крови. Прикосновение может причинить боль, а жар будет ощущаться даже через кожу перчаток.

– Пожалуйста, хватит… Не нужно больше.

Меня передернуло, будто вместо этих слов прозвучало оскорбление. Я не выдержала, повернулась, сидя на коленках, и просто уставилась на него.

Изможденность и усталость читались в голубых глазах Драйдена, но кроме них там было еще что-то. Что-то сродни пониманию, а может быть, и приятию причин моего отказа в том самом его предложении.

– Пожалуйста, – повторил он снова, медленно отводя руку, – давай не будем об этом снова, ладно? Я сам выбрал твое пламя. И оно оказалось еще более диким, чем можно предположить. Должен ли я удивляться, что оно может обжечь…

Мягкая и какая-то почти мальчишеская улыбка озарила его лицо. Но глаз коснулась лишь слегка.

– Я никак не ждал, что ты решишь устроить мне такой… сюрприз. Он… производит впечатление.

От меня не укрылось, что он успел обвести взглядом кухню, приличную часть которой я немного разгромила. Пожалуй, за исключением длинного обеденного стола с идеально расставленными свечами и выложенными салфетками.

– Спасибо, что пытаешься поддержать меня, – вздыхая, как на чистосердечном признании, произнесла я. – Но теперь я думаю, что это и правда была довольно дурацкая затея. В том, что касалось наряда – так точно. «Киберпанк-ангел», хах? Нужно было выбрать что-то другое.

С этими словами я принялась сдергивать с головы «антенну», то есть – нимб. Тот никак не хотел поддаваться, будто он намертво сросся с моими волосами. Я выдохнула, опустила на минуту руки, а потом возобновила попытки.

– Этот костюм… – спросил Драйден, оглядывая меня не без искры любопытства, – он сценический?

– Нет, он из… хм… бутика для взрослых.

На его лице появилось что-то похожее на непонимание.

– Из секс-шопа. Он из секс-шопа! – не выдержала я.

Ван Райан поджал губы, которые заметно изогнулись в усмешке. С трудом пытался не засмеяться вновь. В отличие от моего благородного эвфемизма этот термин он прекрасно понял.

Сейчас Драйден как будто выглядел более молодым и открытым, чем обычно. Мой же проклятый нимб все еще был на месте.

– Позволь, я помогу, – в итоге предложил Драйден, видя мои мучения.

Я вопросительно посмотрела не него.

– Не волнуйся, в перчатках я выдержу легкое прикосновение.

Устроившись поудобнее, он попросил меня наклонить голову вниз. Неосознанно я последовала его указаниям: привстала на коленях, придвинулась к нему чуть ближе и наклонилась вперед всем корпусом, опершись на руки. А потом до меня дошло, как именно мы выглядели теперь со стороны.

Кровь прилила к щекам за долю секунды, а перед моими глазами черная ткань красноречиво обрисовывала очертания его тела.

Аккуратно и медленно Ван Райан запустил пальцы в мои волосы на макушке, где крепилась запутавшаяся часть долбанного нимба. И я поняла, что краснею еще сильнее. Ощущение невесомости его прикосновений вызывало во мне воспоминания весьма любопытного содержания. То, в каком положении находились наши тела по отношению друг к другу, избавлению от этих воспоминаний не способствовало.

Драйден сидел, склонившись надо мной, с чуть разведенными в стороны ногами. Одну ногу он для удобства согнул в колене, вторая была свободно вытянута. Еще через несколько секунд я поймала себя на том, что мое внимание… излишне сфокусировано и расплывчато в одно и то же время.

А еще… я вспомнила тот раз. Что тут же остудило мой пыл. Кровь в венах будто замерзла.

– Кристина? – с мягкой интонацией позвал меня Драйден.

Неужели он догадался?

– Да? – я вскинула голову, возможно, слишком резко.

Увиденное вызвало досаду. Он был напряжен, словно ждал, что через него должны пропустить волну электрического тока, на миг случайно обнажив клыки.

– Черт! – вырвалось у меня. – Прости, я все-таки тебя задела?

– Все нормально, – спокойствие и самообладание вернулись к нему гораздо быстрее, чем я перестала корить себя за непрошенный порыв эмоций. – Ты не могла бы не двигаться еще немного? Я уже почти закончил. Крылья тоже снять?

– Угу, – стыдливо буркнула я, вновь опуская голову.

– Возвращаясь к затронутой тобой недавно теме… – тон голоса был размеренным и безмятежным. – Теме твоей «чудовищности». Я не думаю, что это так. Ты вовсе не чудовище, Кристина, и никогда им не была. Но у меня, на самом деле, есть к тебе несколько просьб…

– Каких? – затаив дыхание, спросила я. Меня пугал возможный ответ, но раз уж начали разговор, то надо расставить все точки над «i».

– Пожалуйста, перестань столь экспрессивно употреблять бранные и нецензурные выражения.

Серьезно? Он решил начать с этого?

– Я попробую, но на это уйдет время. Много времени.

– …хотя бы не когда мы в постели!

– Ой… И-извини. Я не знала, что это тебе так важно.

Он коротко хмыкнул и продолжил:

– Мне и без того известно, что ты чувствуешь…

Не знаю, почему, но готова поспорить, Драйден сейчас улыбается самым наихитрейшим образом.

– …в какие моменты, и что за этим может последовать. А еще ты торопишься там, где спешка совсем не нужна, и слишком пытаешься угодить.

– Я думала, это нравится мужчинам… – слова сорвались сами, почти против воли.

– Кристина, – Ван Райан заговорил с ощутимым нажимом, будто втолковывая мне простые истины, – ты действительно думаешь, что это именно то, что понравится мне?

Я предпочла промолчать, и это заставило его смягчиться.

– Нет… – я почувствовала, как по моему телу прошла жгучая волна от его интонации. – Я помню, какой ты была, когда осталась здесь впервые. И какой бываешь порой – потерянной в своей боли, но при этом настоящей… Не пытайся быть кем-то другим. Это тоже ты. Такая, какой стала теперь.

С каждой фразой сердце стучало все сильнее и сильнее, а под конец у меня вовсе перехватило дыхание. На пол по другую сторону его ноги опустились сначала крылья, которые сейчас казались чем-то смехотворным, а сверху на них лег нимб.

– Кстати, все готово.

Я с трудом смогла сменить свою двусмысленную позу на более пристойную – выпрямилась, снова усевшись на пятки. Смущение все еще бушевало во мне, но прятать его не хотелось. Теперь я действительно верила, что Драйден видел меня рядом с собой. Сейчас и в будущем. Меня настоящую, а не просто ставшую для него удобной женщину. Вот только была еще одна вещь, о которой мы так и не поговорили. О которой он не хотел вспоминать.

Чуть подавшись вперед, я коснулась крыльев и уверенным жестом оттолкнула их подальше, чтобы не мешали. Потом снова села перед ним, будто на чайной церемонии, накрыв горячими ладонями колени.

– Спасибо, – тихо прошептала я, немного побаиваясь смотреть Драйдену в глаза.

– Рад был… помочь, – он придвинулся чуть ближе, а я по-прежнему сидела между его ног.

– И все же, – начала я, резко поднимая взгляд, – ты ведь хочешь ребенка? Это важно для тебя, сейчас я понимаю. Просто раньше мне казалось, что ты слышал меня, мои разговоры с Марией. Я ведь всегда говорила, что не хочу этого… сейчас. Не в ближайшие годы.

– Ты не говорила этого мне, – Драйден медленно прикрыл глаза и чуть отвернул голову в сторону. Точно впервые за долгое время ощутил легкую неуверенность. В этом было что-то почти трогательное. Передо мной снова встал образ мальчишки, который когда-то мечтал стать главой собственной семьи. – Поэтому я считал, что…

– Что я просто хорохорюсь? – робкая немного лукавая улыбка растянула мои губы. – Что говорю так, потому что не могу быть с тобой? И втайне, конечно же, мечтаю о детях?

Он молчал, но в полуприкрытых глазах мерцали синие искры. Драйден меланхолично кивнул.

– Да, я думал именно так.

– Ну, знаете, мистер! – наиграно возмутилась я. – У вас до хренища огромное эго! Размером с гребаный небоскреб!

Драйден недовольно поморщился. Потом резко повернул голову и пристально вгляделся в мое лицо. Так, будто от этого зависела чья-то жизнь.

– Но теперь я знаю, что ошибался. Поэтому, Кристина, пообещай мне кое-что. Прошу тебя.

Я сжала челюсти и кивнула ему, ожидая вердикта.

– Пообещай мне. Через год, если ты и я… если «мы» еще будем существовать, то вернемся к этому разговору. Быть может, ты сумеешь отпустить свои сомнения. Встреть меня вновь на этом месте. Или в любом другом.

Что-то заколебалось и задрожало внутри. Ван Райан действительно готов смириться с тем, что я не такая, как он вообразил себе? Но надолго ли его хватит?

– Но что если…

– И так будет каждый раз, пока ты не скажешь, что тебе больше не страшно…

Слова эхом раздались во мне. Как что-то иллюзорное и непостижимое. Но вот оно здесь. Теплым медом течет под кожей и заставляет сердце громыхать в груди.

– Уверен? Ты же фактически говоришь, что готов ждать, пока я передумаю…

– Боги, Кристина! – он поднял глаза к потолку. – Ты делаешь буквально все, чтобы я взял свои слова назад!

Но это не звучало как претензия, скорее как фальшивая издевка.

– А вас, оказывается, легко заставить изменить мнение, мистер-с-охрененно-большим-но-хрупким-эго!

Драйден посмотрел так, что желание паясничать пропало бы у любого. Но не у меня и не сейчас.

– Мать его, да! Я обещаю! Кто знает, что изменится за это время?

Сначала он коротко улыбнулся. А потом вновь скривился, точно съел лимон. На этот раз целиком.

– Кристина, мы же только что говорили о твоей речи. И вот ты снова выражаешься как девчонка, которую хочется заставить вымыть рот с мылом!

Я фыркнула и наклонилась к нему ближе. Захотела поддеть… другим способом. Раз уж мы смогли выслушать друг друга и пойти на перемирие.

– Хм, только это? Знаешь, я бы предпочла найти другие занятия для себя и своего рта…

Он удивленно и насмешливо вскинул брови.

– В самом деле?

Я поджала губы и медленно кивнула, наблюдая за темнеющей синевой его глаз. Изнутри меня щекотала странная неловкость. Кровь снова прилила к щекам.

Между нами уже было это. Раньше. Но вышло так, что я чувствовала себя отнюдь не возлюбленной, которая дарила наслаждение. А будто… это происходило не со мной. Что я где-то не здесь и не с ним. Хотя мне хотелось этого буквально с первой нашей ночи.

Против воли я вспоминала девушку с моим лицом из прошлого Уорчайлда. Ее унижение и боль. Она никогда не была мной, однако в те мгновения становилась призраком, который не мог навредить, но и жизни не давал.

Хуже всего было то, что Драйден заметил мое состояние. И ему было не все равно.

«Не нужно делать того, чего не хочешь», – с этими словами он коснулся моего подбородка и заставил остановиться.

И вновь сказал то же самое.

– Но я хочу! Просто раньше что-то шло не так. Наверное…

Сейчас под его взглядом мне стало неуютно.

– Кристина, ты не доверяешь мне? – вдруг спросил Драйден.

– Я… я хочу верить, – резко выдохнув, произнесла я. – Очень сильно хочу тебе верить.

– Тогда ответь. Что ты делала, когда боялась выступлений?

– Я не… – вырвалось у меня.

– Боялась, – с мягкой улыбкой произнес он как утверждение и кивнул. – Еще как боялась. Когда была моложе.

Я чуть потупила взгляд. Драйден был прав. Похоже, он действительно узнал меня слишком хорошо.

– Закрывала глаза, когда репетировала или перед тем, как выйти на сцену, – со вздохом призналась я.

– Что больше пугало – пение или танец? – он говорил как строгий учитель, который вдруг стал оттаивать на моих глазах. И это звучало невероятно интимно.

– Танец, но это же совсем не одно и то…

– Разве? – усмехнулся Драйден. – Раньше ты говорила, что выступление и близость похожи…

Слова буквально прокатились по коже. В них звучали теплые бархатные ноты.

– Говорила, – я тряхнула головой и задумалась. – И, пожалуй, это все еще правда.

– Тогда, – он сделал паузу, – закрой глаза.

Встрепенувшись, я подняла на него растерянный взгляд. Он чуть опустил плечи, подался вперед, в мою сторону. Словно становился ближе с каждой секундой и смотрел… с какой-то особой магией во взгляде.

– Закрой их, прошу… – шепотом раздалось в голове. Или мне так только показалось. Но его голос был буквально повсюду. Как легкое касание, которое проникало под кожу.

Все растворилось в полупрозрачной пульсирующей пелене. Только синева взгляда пронзала насквозь, прежде чем я сделала как он сказал.

Серая тьма перед глазами заискрила крошечными светлыми хлопьями, похожими на снег. Они вспыхивали, на короткий миг становясь багряными. И ритм… у них был свой собственный ритм.

Шорох. Глубокое дыхание, мазанувшее по щеке и разлившееся по шее прохладой.

– Ты все еще хочешь вести в этом танце? – он старался говорить ровно и тихо, но я слышала, как голос едва заметно исказила хрипота.

В груди что-то замерло. А потом толчками понеслось по венам. Губы приоткрылись, выдыхая единственное слово:

– Да!

И я поразилась тому, насколько уверенно произнесла это.

– Просто не думай ни о чем, – знакомые длинные пальцы в перчатках тронули костяшки на правой руке, погладили их, и вот уже моя рука оказалась в его. Наши ладони поднимались вверх. Медленно и плавно, как в настоящем танце.

– Слушай, – Драйден приложил руку к груди, все еще не отпуская моей, так что я не касалась его напрямую.

По моим плечам пробежала дрожь. Странное и хрупкое смятение на миг сковало изнутри. Я ожидала другого. Чего угодно, но только не этого.

– Забудь обо всем. Будто нет прошлого. Просто слушай и чувствуй.

Под руками билось его сердце. Как ритм. Ритм крови. Отголоски ударов, которые становились громче. Он держал меня не крепко. Скорее бережно. Мои пальцы сами собой отбили несколько тактов в его ладони. Я действительно смогла бы под это танцевать.

Голова опустилась чуть ниже, будто я хотела еще сильнее прислушаться. В ушах начинал грохотать собственный пульс, вторя ему. Я даже не заметила, как приоткрыла рот и глубоко вдохнула полной грудью. Только его тревожный запах грозы, смешанный с ароматом кожи и металла – ничего больше не осталось.

Я медленно поднялась на коленях, вырастая над ним. Драйден отпустил мою руку. Даже сквозь закрытые веки мир проступал очертаниями и силуэтом. Одним единственным силуэтом.

Резкий вдох, и мои зубы сомкнулись. Я прикусила себе губу так сильно, как могла, чтобы на ней выступила кровь. Потом наклонилась вперед, ища его рот.

И, клянусь, когда наши губы соприкоснулись, он еще улыбался. Возможно, из-за моего упрямства. Или, наоборот, моей наивной решимости.

Внезапный острый укол боли, солоноватый привкус, тонкая струйка, скатившаяся по подбородку, которую легко подхватили теплеющие губы – я уже почти привыкла к этому.

Его руки тронули мою шею, а потом мягко оплели ее, но лишь чтобы найти застежку и снять ошейник. Чтобы дать мне дышать. А потом Драйден резко обхватил меня за талию и привлек к себе. Так близко, что между нами не осталось ничего, кроме одежды. Он вздрогнул и втянул в себя воздух, на секунду прерывая поцелуй. Вспышка его боли отозвалась во мне – эффект крови демона только-только начал действовать.

Я уперла ладони ему в плечи, отклоняясь и отодвигаясь назад. Драйден потянулся за мой, не желая отпускать. Мы двигались как колышущееся пламя свечи на ветру. Руки очертили мои бедра, скользнули дальше по голеням.

«Ну, и кто из нас спешит теперь?»

Но его пальцы лишь нашли упрямую застежку оставшейся на мне туфельки. Едва слышный щелчок, и она с шелестом откатилась прочь. Куда-то к другим деталям моего неудачного костюма. Или не настолько уж неудачного?

Улыбка и смешок. Они потерялись за нарастающим шумом крови в сознании. Я слышала ее в нем. Чувствовала собственный огонь, который тек в его теле.

Стиснула плечи Драйдена до боли, практически вонзая ногти. Заставляя его разомкнуть объятия и дать мне «танцевать» дальше, под заданный им ритм. Дразня опалить дыханием шею и грудь, когда боролась с узлом галстука, снимала жилет и двигалась ниже. И он принял игру до конца, накрыв мою руку, опустившуюся на его живот. Короткой вспышкой у меня перехватило дыхание, и я облизала губы.

Возможно, слегка нервно.

Мне хотелось открыть глаза. Чуть поднять голову и взглянуть ему в лицо. Всего один раз.

Веки уже затрепетали, но в этот момент он провел большим пальцем по моей щеке, а потом заправил упавшую прядь волос за ухо.

– Не подглядывай. Сейчас… так нужно.

Голос и прикосновение обожгли меня холодом и пламенем одновременно. Он говорил сбивчиво. Совсем не как обычно. Я чуть кивнула. Хотя в голове во всю звучал усиливающийся ток крови.

И желание. Звенящее, осязаемое. Я тянулась… а потом притрагивалась к нему сквозь ткань. Щекой, губами и рукой.

Просто слушала, как его дыхание становилось хриплым, на грани стона. Просто чувствовала, словно меня подхватил яростный поток, смывающий сомнения.

Тонкий металлический лязг пряжки. Шорох ткани под моими пальцами. Ладонь, нежно поглаживающая мои плечи.

Вновь облизав губы, я прижалась к нему, точно в поцелуе. Медленно впустила в себя, насколько могла. Заскользила языком, в то же время не до конца обхватывая основание кольцом пальцев и двигая рукой навстречу губам. А потом назад.

Легкая горечь и соль. Они буквально закружились у меня во рту. Пелена тьмы перед глазами теперь по-настоящему пульсировала. Превращалась в рябь. У этой тьмы был туманно-алый цвет, но я больше не боялась ее.

В груди вспыхнуло чувство, которое мгновенно потекло в низ живота, заставляя меня сжимать бедра и, покачиваясь, поднимать их, словно требуя ласки.

Шумный и прерывистый вдох. И он принадлежал не мне.

Его раскрытая ладонь замерла на моей спине, а потом скользнула до самой поясницы и дальше. Ровно так, чтобы дурманящее предвкушение превратилось в болезненно острую жажду.

Глухой стон едва смог вырваться. Невольно я чуть сильнее сжала губы. Царапнула зубами по напряженной плоти. И испугалась, что совершила непоправимую ошибку. Но Драйден не прервал меня. Вместо этого он откинулся назад, опираясь на руки. По его телу прошла дрожь. Теперь стон услышала я. Низкий и вибрирующий. Прожигающий насквозь.

– Не-ет… не останавливайся.

Мои щеки буквально запылали от неожиданного и бесстыдного ощущения собственной власти.

Боги, как мне хотелось видеть Драйдена в эту секунду. Смотреть, что с ним делали мои руки и рот. И даже прикосновения зубов. Его первой женщиной была вампирша. Мне стоило помнить об этом. Но сейчас у нас была своя собственная игра.

Я не остановилась. Превращаясь в дикое пламя, для которого не существовало никаких запретов. Пламя, взвивающееся вверх и опускающееся вниз, в то время как его бедра подавались вперед.

Сперва осторожно, а потом сильнее. Но Драйден всегда успевал остановить себя, давая мне право быть ведущей в этой игре. Обрывки непривычно громких стонов распаляли меня еще сильнее, заставляя с каждым разом опускаться все ниже и ниже.

В ушах зазвенело, будто я стремительно летела в неизвестность. Но я все равно услышала звук своего имени, когда он содрогнулся в последний раз.

– Кристина… – протяжным эхом повисло в воздухе, пока я пыталась вспомнить, как дышать вновь.

Все еще погруженная в пульсирующую тьму, я очень медленно поднялась. Чувствовала прохладу, скользящую во мне. Машинально утерла губы тыльной стороной ладони и запрокинула голову назад. И в этот момент я не думала о прошлом и насилии, свидетелем которому стала. Только мысли в голове окончательно перемешались.

Мое желание стало вязким и все так же мутило сознание.

Я не успела толком вздохнуть, как меня подхватили за талию и подняли высоко вверх, словно во время парного танца. Ток пробежал по коже, как в невесомости. Это заставило меня растеряться и податься вперед всем телом. Обвиться вокруг него руками и ногами.

Судорожный и тяжелый вдох я ощутила, как свой собственный.

– Посмотри на меня.

Широко распахнув глаза, я застыла, почти ослепленная затухающими искрами его взгляда. Такими пьянящими, как и его умиротворенная улыбка. В этом было что-то немного безумное. Или… не немного?

Лицо Драйдена находилось ниже моего, хотя я чувствовала, как это расстояние сокращается. Чувствовала казавшуюся сейчас такой жесткой мятую ткань рубашки, по которой сползала вниз.

– Благодарю, – дыхание вновь коснулось шеи. – За этот танец.

В том, что он сделал дальше, не было места брезгливости. Драйден потянулся ко мне и поцеловал, а я в нетерпении прихватила зубами его губу.

Резкое движение, по спине пробежал холодок, и вот я уже со всхлипом уперлась бедрами в край скрипнувшего стола, а Драйден стоял между моих ног. Подсвечники со свечами, которые я расставляла по выверенной схеме, со звоном полетели на пол.

Мы не сходили с этого места еще долго, не сразу избавившись от одежды, но почти не отрываясь друг от друга. Менялось лишь то, что я видела перед глазами. Иногда это было его лицо и затуманенный блеск глаз, иногда движения наших соединенных тел. А иногда я подавалась назад, пытаясь, как жадная воришка, урвать прикосновения губ и наполнить себя громким прерывистым дыханием и его стоном.

В ритме нашей крови. В ритме, который рождал вечность.

***

В какой-то момент мы все-таки поняли, что голодны. В большей степени я. Потому как кровь не питает меня. Прошутто, сыр и клубника исчезли, как их и не было. К сожалению, организовать доставку пиццы в апартаменты было невозможно. Я выскользнула из кровати и пошла в гардеробную, решив, что быстро сделаю все сама, но Драйден последовал за мной. Остановился в дверях, облокотившись рукой о дверной косяк. Прямо как был, то есть без всего. И смотрел. Очень долго и пристально, будто видел меня насквозь.

Я медленно пробежалась взглядом от его груди вниз к самому паху и мечтательно улыбнулась. Если он так пытался меня задержать, то ничего не получится. Мною двигал голод несколько более приземленного толка, и я уже натянула джинсы и водолазку с высоким воротом.

– Похоже, выходить мы будем не через приемную, лифты или портал… – сказал он, уверенно заходя в гардеробную.

«Мы?!» Он, что, собрался со мной?»

Сначала я ошалела от услышанного. Сказала лишь, что его могут узнать, а я не умею менять лица, как это делала Айрис со мной и с Джен. Или как команда Джаспера Лима. Он пожал плечами и достал тренировочные штаны и кроссовки, которые, кажется, не надевал с того раза, как мы оказались вместе в ванной комнате поместья Барбары. Тонкий серый шерстяной джемпер у него тоже имелся. Слава Богам, без эмблемы Бюро.

Драйден собрал волосы в хвост, но я усадила его на небольшую банкетку, стоявшую в центре длинной гардеробной, и принялась закручивать их в подобие низкого пучка, чтобы выглядело небрежно. Потом снова перетянула кожаным шнуром. А еще я надела на него свои темные очки.

Те, что он носил обычно, были бы слишком запоминающимися с этой дополнительной защитой от солнца по краям. Но когда я обвила его запястье своими старыми бусами-четками, он на секунду застыл. На четках висел самый настоящий крест. Кажется, они остались у меня после какого-то Хэллуина в Нью-Йорке. Тогда у меня был костюм монахини, только разрез и декольте были совсем не монашеские.

Черные брови Драйдена взлетели вверх, даже выше оправы очков. Он приоткрыл рот, не зная, что на это сказать.

– Так никто точно не подумает, что это ты! Если позволишь мне добавить еще пару деталей, то сойдешь за рок-музыканта, у которого в вечер пятницы просто жесткий отходняк. И кажется, тебе пойдет роскошно-раздолбайский стиль, как у Джаспера «Я звезда, я звездю» Лима! – заверила его я. Наклонилась и чмокнула в уголок губ.

– Прошу, избавь меня от подобных сравнений, – произнес Драйден, ловя мое запястье и обжигая испытующим взглядом. Даже через очки. – Ты ведь никому не расскажешь про это?

– М-м, я подумаю, – и с этими словами надела на него черную кепку, запоздало понимая, что это кепка Джен. Мне пришлось снова склониться над ним и ослабить застежку головного убора. Посмеиваясь над собственной дерзостью, я отошла порыться в шкафах в поисках тонкой вязаной шапки-бини7.

Волосы я решила не выправлять из ворота водолазки. Просто уложила так, будто у меня каре.

Выглядели мы довольно странно, но когда оказались на крыше Бюро, то я обо всем забыла. Был уже глубокий вечер. Недавно прошел дождь. Небо успело очиститься, и его наполнили звезды и ветер. Я вдохнула городской воздух. Он щекотал ноздри. Пах дождем и бензином.

Если посмотреть налево – в просвете зданий и над ними увидишь Капитолий, направо – Белый дом. И все это расцвечено потоками света. В центре Вашингтона не было высоких строений. Не было и многоэтажек, так характерных для Нью-Йорка, но ночное освещение зажигало меня задором. Чем-то напоминало сцену и свет рампы, лежащий перед нами.

– Кристина, нам не стоит задерживаться, здесь камеры! – Драйден повысил голос, чтобы сквозь ветер я его услышала. – Мне придется объясняться перед кураторами и директором из Верхнего здания. Снова. В прошлый раз это было, когда вы привели сюда «Кая»…

– Тогда – наперегонки по крышам! Чтобы камеры не засекли! До пиццерии «У Эллы»! Она напротив Национальной галереи, со стороны Западной улицы!

Тут, в центре столицы, в непосредственной близости от федеральных зданий большинство заведений работали хорошо если до десяти вечера. У нас оставалось не так много времени.

– Нужно успеть, пока все не закрылось. И не накрылось! – прокричала я, придерживая шапку и принимая упор, словно бейсболист перед удачной подачей и хоум-раном.

И сорвалась на бег по скошенному прямоугольнику крыши Бюро. Вперед, огибая идеальный геометрически выверенный внутренний дворик. Потом выше, на второй ярус крыши и мимо двух установок системы кондиционирования.

Если Драйден и окликнул меня, то я этого не услышала, потому что ветер свистел в ушах. Огни города превратились в размытое сверкающее марево. Я была в нем одна и вдруг пожалела об этом.

Где он? Может, мне не стоило давать ночи вскружить себе голову? Не нужно было вести себя так глупо?

Приближаясь к выступу одной из четырех опор здания, я невольно притормозила на ней и чуть не поскользнулась. Промедление погасило скорость. Уже проносясь над серединой улицы, я боялась, что не долечу до соседнего кондоминиума без крыльев или шарахнусь о бордюр крыши. Последнее оказалось наиболее вероятным. Мне пришлось сгруппироваться и вывести предплечье вперед, надеясь уйти в перекат.

Но я во что-то врезалась. Или в кого-то, кто уже стоял на бордюре. Выше локтя в тело впился целый ряд граненых бусин.

Четки. Мои четки. И я прекрасно знала, на кого надела свое старое украшение, потому что сейчас его рука обхватывала мою спину.

Нас относило дальше назад и вверх. Будто течение воздушной реки, которая могла двигаться сразу во всех направлениях. Меня прижали к себе в колыбели рук. Так уже было… Под Голодной скалой и на крыше дома в Бетесде.

Спуск оказался плавным. Должно быть, Драйден поддерживал нас своей способностью к телекинезу.

– Ты сумасшедшая, Кристанна Джозефсон… – яростно выдохнули в самую мою макушку.

– А ты сжульничал и использовал портал! – поднимая голову, я лишь убедилась в своей правоте – очки и кепка все еще были на нем.

– И где бы ты была сейчас, если бы не портал, за который мне еще придется отвечать перед администрацией Верхней части Бюро?

После этих слов он недовольно сжал челюсти. Настолько, что на лице заиграли желваки. Я отвела взгляд, съежилась в его руках, а потом резко потянулась к нему и запечатала его губы злым поцелуем. Непременно захотелось укусить, что я и сделала, чувствуя, как внизу его живота зарождается знакомая дрожь, когда мы все-таки опустились на крышу.

– Знаешь, еще меньше часа назад тебе нравилось, насколько сумасшедшей я могу быть… – сказала, утирая кровь с губы, когда Драйден поставил меня на твердую поверхность. – Да тебе и сейчас это нравится.

За стеклами очков я видела, как полыхает синее пламя глаз. Слышала тяжелое дыхание. Под моей рукой порывисто вздымалась его грудь.

– Возможно, но мы не в том положении, чтобы просто делать то, что хотим и где хотим.

Я угрюмо уткнулась щекой в шерстяной джемпер на его груди, пытаясь успокоиться. С моим пламенем что-то случилось. Оно как будто подпитывало меня изнутри и заставляло делать и говорить именно то, что на уме.

– У меня никогда этого не было…

– Этого? – удивленно произнес он. Так что я почувствовала резкий выдох своей щекой.

– Ну, того, что делают нормальные пары. Долгих прогулок с тем, кого любишь, спонтанных поступков, возможности подурачиться, поесть вкусную еду вместе…

Я вновь втянула носом воздух.

Уорчайлд был не в счет. Он просто пытался со мной переспать и, возможно, влюбить в себя, чтобы я ушла из Бюро. Подключил весь свой арсенал методов соблазнения. Может быть, это что-то и значило для него. Но мне не хотелось об этом больше вспоминать. Как и о том, что он делал с той девушкой.

– Короче, хотелось немного побыть кем-то обычным, а не служащим Бюро демоном. И чтобы мужчина рядом со мной смог, наконец, отдохнуть от своей бесконечной ответственности.

– Кристина, ты только что бегала по крыше Гувер-билдинг и чуть не сорвалась…

Я пожала плечами.

– Ладно-ладно, нормальности и обычности у меня бы не получилось, но ты ведь понимаешь, о чем я.

Грудь Драйдена снова содрогнулась, а потом он резко отстранился. Я не успела испытать разочарования или даже холода, потому что Ван Райан просто взял меня за руку и повел к краю крыши.

– Пойдем. Мы почти добрались, если ты все еще хочешь пиццу. Кстати, почему именно ее?

Слова заставили меня врасплох.

– Не знаю, просто хочу и все.

Он подозрительно прищурился и окинул взглядом меня всю. Будто искал что-то скрытое. В этом не было никаких сомнений, даже сейчас, когда он в очках. Но дальше мы шли вместе. И прыгнули на соседнее здание тоже вместе, так и держась за руки.

Какая странная у нас история отношений. Я впервые поцеловала его в самых темных чертогах разума. Он меня – в холодной оранжерее, обжигая свою кожу. Мы смогли прикасаться, когда один из нас едва не умер. И мы потеряли того, кто был нам дорог…

Я при первой же возможности бросилась в его объятья, боясь, что шанса больше могло не быть. Он попросил остаться с ним, и это означало жить с ним. А первый настолько невинный романтический момент у нас как у пары случился сейчас… Уже после того, как мне озвучили желание видеть меня женой и матерью.

И мы вели себя… Как кто? Сбрендившие любовники или отчаянные подростки?

Штука только в том, что любовники и подростки со сверхспособностями.

Наверное, я плохо на него влияю. Но я счастлива.

Позже, когда мы выбрались из пиццерии, ноги сами понесли меня к тележке, где продавались вафли. Я вернулась запыхавшаяся и радостная с целой охапкой и остановилась перед Драйденом, сияя как начищенный чайник. В его взгляде больше не было прежнего подозрения и напряженности. Он снял очки и положил их сверху на коробки с пиццей, лежащие в пакете для еды на вынос. Глаза светились мягкой теплотой и спокойствием.

Людей на улице было немного. Дождь разогнал их по домам или погнал к заведениям в другой части города, которые закрывались куда позже. Свет витрин и фонарей размытыми пятнами отражался на мокром асфальте.

Мне показалось, что Драйден что-то хотел сказать. Его рука на миг машинально коснулась кармана штанов, но потом он просто помотал головой из стороны в сторону.

«А ты, оказывается, старый извращенец!» – подумала я, стараясь не рассмеяться.

Но оставалась все такой же счастливой.

– Пройдемся немного? – предложил Драйден, снова водрузив очки на переносицу.

– А если нас узнают?

– Сомневаюсь, что кто-то поверит в то, что я мог вырядиться подобным образом, – усмехнулся он.

Я хохотнула и запустила руку в охапку вафель в упаковочный бумаге, выуживая одну и протягивая ему. Драйден удивленно приоткрыл рот, но лишь на секунду, стараясь как можно быстрее вернуть лицу обычную непроницаемость. Или что-то на нее похожее.

– Возьми. Для конспирации. Чтобы было еще меньше шансов подумать, что это ты. Она с пепперони и сыром.

Он принял угощение с благодарным кивком. Мы медленно пошли рядом вниз по улице, в сторону здания Бюро. Шелестели при этом упаковочной бумагой и пакетом с пиццей. Мимо проносились машины, усеянные сверкающими каплями.

Я поняла, что одна из моих вафель начинает протекать. Скорее достала ее и жадно вгрызлась зубами, чувствуя приятный ванильный холодок на языке. И снова ощутила его странный взгляд. Тот же, что был на крыше.

– Фто-о? Она ф мофошеным, – протянула я, а потом все-таки прожевала и продолжила: – К тому же я ничего толком не ела с самого утра. Закуски не в счет.

– Просто это… забавно, – Драйден чуть изогнул губы в улыбке и все-таки решился попробовать свою вафлю. Деликатно откусил кусочек от торчащего из кулька края и принялся жевать.

– Ты раньше делал что-то подобное? – спросила я, когда прикончила вафлю с мороженым и начала думать о том, не хочу ли еще одну. – Ну, бродил по городу просто так, без определенной цели? Без порталов, машины и всего такого?

– Нет, – он мотнул головой. – Уже много лет как нет. Все, что я могу вспомнить, это то, что иногда мы с Селестией посещали большие города. Тогда я был молод, очень молод. Разумеется, это должно было оставаться тайной для Маркуса. И если бы его двор не был столь огромен в те времена, мы не смогли бы это скрывать. Но я не могу сказать, что видел слишком много. Это всегда была ночь…

Теперь уже я покосилась на него с подозрением, потому что Драйден умолк.

– Хм, да уж… – беззлобно начала я. – Ходили, поди, вместе по борделям, пили кровь, занимались любовью и всякое такое. Она охотилась ради развлечения, а ты иногда присоединялся к ней, если считал, что ее цель заслуживает смерти…

Он встал на месте и опустил голову так, что козырек кепки скрыл лицо до подбородка. Пройдя пару шагов, я была вынуждена остановиться и вернуться к нему.

– Нет, Кристина, – Драйден выпрямился, и мне пришлось поднять голову выше. Его улыбка стала широкой, но при этом в ней появилась обреченность. – Я благодарен, что ты с пониманием отнеслась к тому, что знаешь о моем прошлом, но мы не будем об этом говорить…

– А я бы послушала! – заявила я и рассмеялась. – Возможно, даже в формате дли-и-инного интервью на всю ночь… Или прочла бы секретный дневник со всеми самыми-самыми жаркими подробностями! Кровавые интриги, сражения и «баталии» иного рода. Вроде трехколесного… «тройственного» союза.

– Ну уж нет! – воспротивился он с иронией в голосе. – Мужчине определенно не стоит слишком распространяться о некоторых вещах перед своей… возлюбленной.

Пауза длилась лишь секунду. Мне она показалась вечностью. Сердце снова громко застучало в груди.

Ван Райан хотел назвать меня как-то по-другому. Определенно, «своей», но кем именно? Между нами повисло напряжение, но оно не было натянутым и колючим. Скорее теплым и гипнотизирующим.

– Ладно, – я подступила, еще сильнее подняла голову и взяла его за локоть. – Хотя мне правда интересно.

После привстала на носочках и откусила немного вафли, которую он не торопился доедать. Посмотрела на него с вызовом. Начинка из пепперони была острой и горячила кровь. Но не сильнее, чем то ощущение, которое сейчас расползалось по коже, пока я рядом с ним.

«Ты действительно сумасшедшая, Кристанна Джозефсон. Но ты права, мне это нравится…»

Драйден не произнес ни слова, но мне казалось, что я слышала это в своих мыслях. Или просто прочла по его улыбке, которая сейчас обещала слишком многое. И, конечно, когда мы вернулись, нам какое-то время было не до пиццы и вафель.

***

– Господи, да как вообще завязывают эти узлы! – минут пять я терзала несчастный галстук на шее не менее несчастного Драйдена.

Сегодня был еще один особенный день – второй день, как я пыталась изменить к лучшему свою личную жизнь. И, похоже, у меня даже получилось. Кое в чем.

Вчерашнюю операцию по превращению в девушку-которая-может-в-отношения можно считать заваленной. Ну или почти заваленной, но вот все остальное…

Утром я проснулась рано. Преступно рано от ощущения пульсации, толчками разошедшейся по телу. Она повторилась дважды и затихла. Растерявшись, я распахнула глаза. В спальне стояла серая дымка, похожая на пасмурный рассвет.

Драйден спал совсем рядом, лежа на спине. Лишь его голова была повернута в мою сторону на подушке. Он всегда с трудом просыпался, потому как сон того, в ком течет кровь вампира, был практически мертвым. В знакомых чертах мне почудилось что-то тревожное, хотя все было в порядке. Кажется, в порядке.

«Наверное, это дни повышенной монструозности на подходе. Или я все-таки умудрилась переесть…»

Я поднялась на локте и принялась растирать затекшую щеку, ведь заснуть умудрилась на его плече.

Ладно, раз проснулась, то надо убрать огарки и подсвечники из спальни, а также весь тот разгром на кухне, который учинила сначала я, а потом мы вместе.

Сейчас его сон был мне даже на руку. Пока я на цыпочках носилась по спальне, подбирая с пола одну из коробок от пиццы, оберточную бумагу от вафель, и… «второй комплект» вчерашней одежды.

Я сходила в душ, надела на себя одну из его рубашек, быстро перехватила на кухне пару кусочков пиццы и одну вафлю, просто разогрев их в собственных ладонях. А потом действительно начала прибираться, превращаясь немного в отчаянную домохозяйку.

Позже я принесла ноутбук в спальню и, наконец, принялась будить спящего Драйдена. Заранее приготовленный халат уже ждал в изножье кровати. Присев рядом, я нагнулась к его лицу.

Прежде мне не приходилось этого делать. Он всегда просыпался раньше меня от импульсов золотистого браслета, который Драйден надевал на ночь, чтобы держать себя в графике обычного человека. Слишком занятого человека.

В задумчивости я кивнула и протянула ладонь, чтобы коснуться его шеи и отвести пряди черных волос, упавшие на лицо. Ничего не произошло. Сжала руку на плече и попыталась растормошить. Снова безрезультатно.

Ладно, пусть чудо-браслет сделает свое дело. Осталось не так уж много времени. Ему все равно нужно подготовиться к приему. Напоследок я наклонилась и коротко поцеловала «спящего принца» в губы, а потом отвернулась и собиралась встать.

Нет, конечно, есть еще один вариант его разбудить, но тогда мне не стоило приносить в спальню свой более чем живой и разумный ноутбук.

Я не успела выдохнуть и даже усмехнуться своей идее, как руки обхватили меня поперек талии. Молниеносное движение, которое потом стало тягучим, растекающимся огнем по венам.

Меня увлекли за собой в реку скользящих простыней. Я невольно поджала ноги, потому что Драйден буквально окольцевал мое тело своим и уткнулся подбородком в плечо. Лицо приятно защекотали черные волосы. Его поза в точности повторяла мою. Будто он хотел стать со мной частью одного целого.

Драйден шумно втянул носом воздух. А потом застыл, точно к чему-то прислушивался. Уже через миг его ладони заскользили по моему животу в разных направлениях. Одна – вверх, к груди, другая – вниз, к сомкнутым бедрам.

Я ойкнула от неожиданности, снова вспоминая, что мы не одни. Закусила губу, чтобы не… зазвучать в несколько ином ключе.

Это было слишком не в его манере – внезапно стать настолько напористым. Особенно, если у него предполагались дела днем. А они всегда у него предполагались.

Мак, стоящий на прикроватной тумбочке, издал звук, похожий на максимально громкий кашель.

Легкое движение ресниц, коснувшееся виска. Драйден открыл глаза и, кажется, пребывал в легком недоумении. Руки замерли на моем теле.

– Кристина, что ты… делаешь в такую рань? – голос был настолько хриплым, что его не узнать.

– Х-хотела… помочь тебе собраться, – судорожно сглотнув, начала я. – У тебя сегодня совещание с главами отделов перед приемом. А еще тебе нужно подстричь волосы и наложить иллюзию…

К последнему раньше прибегали только перед запланированными постановочными съемками. На камеры, созданные в Первичном мире, или на «жуки» – не столь важно. Это делалось, чтобы цвет его кожи выглядел более естественно. Но сейчас нужно было замаскировать совсем иное. То, что у нее здоровый оттенок.

– И какая муха тебя вчера укусила? – зевнув, спросил он, нехотя отпустил меня и сел в кровати.

Я открыла рот и хотела вставить: «Кроме тебя вчера меня никто не кусал…», но не успела, так как он продолжил уже требовательным тоном:

– Кстати, что в нашей спальне делает Мак?

– Спасибо, мистер Ван Райан, что стараетесь не допускать меня до ваших… отношений, – тяжело вздохнул упомянутый ноутбук практически над моей головой. – Вот если бы я еще и слышать не мог – было бы совсем хорошо.

Полукровка кашлянул за спиной. Мне оставалось только стыдливо повести плечами, мол «ну, что с меня возьмешь, в следующий раз буду осторожнее».

– Мне он нужен для дела. А ты топай в ванную! – я тоже села и развернулась к нему вполоборота, потянувшись за халатом. Мне хотелось скорее разрешить эту щекотливую ситуацию.

– А ты? Не пойдешь? – бархатистым голосом полюбопытствовал он.

Драйден сидел на кровати, придерживая одной рукой простынь, чтоб она не соскользнула ниже пояса, а второй сонно разминал шею. На голове у него образовалась забавная конструкция, состоящая из спутанных волос.

Пока я обдумывала предложение, он принял халат из моих рук.

– Нет, – мой голос прозвучал неожиданно твердо. – Мне надо приготовить завтрак!

– Завтрак? – после моего заявления Драйден так и застыл. Как раз в тот момент, когда он расправлял волосы, накрытые воротом надетого халата. Его воспоминания о моих кулинарных «талантах», а в частности о судьбе вчерашнего ужина, были еще очень свежи.

– Я постараюсь от всей души! – пообещала я. – Кое-что я все же умею готовить.

Всем своим видом Ван Райан выражал большие сомнения на этот счет, но отправить его в душ мне все же удалось.

– Хе, – не выдержал Мак. – Да ты никак захотела стать его женой?

– Ой, будь другом, заткнись!

И спустя почти час, а также после просмотров и пересмотров видео-инструкций по завязыванию галстука в Интернете, дополненных жизнерадостными мелодиями, я проверяла свои знания на подопытном одетом образце. Первые две мои неудачные попытки Драйден воспринял спокойно и стоял неподвижно, точно изваяние. Только голубые глаза наблюдали за неуверенными движениями моих пальцев.

– Ладно, забудь про «Плацбург», – наконец сказал он, с досадой закрыв лицо ладонью. – Не всему можно научиться через эту вашу Всемирную Паутину.

– Но тебе нравится этот узел! И еще «Виндзор» – в самый раз для политиков! – возразила я, продолжая упорствовать, и неосознанно несколько раз дернула его за галстук книзу. Приходилось еще пропускать мимо ушей высказывания Мака, типа, «Ну, что тут сложного! Все написано и показано».

– А у тебя на кухне ничего не пригорит? – склонившись ко мне, деликатно спросил Драйден.

Он или не верил в мои способности, или снова был не в духе, или… что-то еще. После вчерашнего вечера и сегодняшнего утра Ван Райан как будто холодел и медленно мрачнел. И смотрел на меня, точно пытался разгадать какую-то головоломку. Понять бы еще только, какую?

– Намек понят. Пойду на кухню, – и ушла, прихватив с собой ноутбук.

Но это было еще только начало. Нужно было видеть выражение лица Драйдена, когда я пододвинула ему на тарелочке омлет с беконом собственного приготовления. На омлете кетчупом было нарисовано улыбающееся солнце. Помимо этого на обеденном столе стоял горячий кофейник с очень крепким кофе, который по мне, так и пить-то нельзя, тарелка французских тостов с джемом и корзиночка с печеньем.

Он молча и почти с осуждением смотрел на неестественно сияющую меня.

– Что, перебор? – я ссутулилась под этим взглядом, и улыбка сошла с моего лица.

– Перебор, – вместо Драйдена ответил Мак. Мой компьютер стоял на противоположном конце стола, там, где было мое место. Драйден же лишь тяжело вздохнул и помотал головой.

«Боги, как же порой с ним сложно! Настолько, что хочется рвать и метать…»

Под неодобрительным взглядом Ван Райана я стащила с тарелки французский тост и грустно им захрустела. Меня спас раздавшийся из ноутбука звук входящего сообщения ICQ. Это мог быть только один человек – Курт. Я тихо прошла к своему месту и тут же уселась читать.

«Боброе утро! Что ты тут делаешь?» – гласило сообщение от лиса с двумя смайлами – радостным и удивленным.

«Привет! А ты?»

«Я… – он прислал смущенный смайл. – Ну-у-у, просто решил немного отвлечься и поиграть. Так у нас же вечер!»

«Задрот!» – поддразнила я его, но на самом деле была почти счастлива, что он может радоваться простым вещам.

«Но-но-но! Я – гениальный задрот!»

Мне захотелось засмеяться, с головой ныряя в наше общение.

«Как ты? – неуверенно вывели пальцы. И я правда хотела знать, как он. – У тебя получилось еще разок поговорить с Айрис о своих чувствах? Мне показалось, что ты этого хотел…»

В ответ мне пришла целая дорожка из плачущих смайлов. Я стиснула зубы и начала думать, что же такое ободряющее ему написать. А потом склонила голову и посмотрела на руки на клавиатуре.

Звук сообщения точно разбудил меня. Второй раз за утро.

«А вы… То есть, тебе удалось помириться с… причиной твоих слез на острове?»

Что-то мне подсказывало, что говорил Курт явно не о Джен. Я снова замешкалась и задумалась. Правильно ли я делаю, что вообще обсуждаю с ним это? Что веду себя так легко и откровенно, словно мы знаем друг друга целую жизнь? Словно между нами нет никакой разницы, и смерть Рюи не лежит на мне темным пятном.

Поддержка и понимание Курта помогли мне. И в разговоре с Джен, и не дали просто сбежать с острова, с того изощренного примирительного испытания, что устроили все эти «заговорщики». Наконец, именно его слова вывели меня из состояния безнадежной потерянности после ссоры с Драйденом.

Но, если это ошибка, я хочу совершать ее снова. Кем бы я ни была для Курта раньше, он навсегда мой друг. Друг, который очень хочет, чтобы я была счастлива.

«Я думаю, что да…»

«Думаешь?!»

«Как бы тебе сказать…»

«Как есть!»

«Ну, в общем, я уже пару дней пытаюсь быть образцовой девушкой. С переменным успехом. Сегодня вот разбудила, приготовила завтрак, еще и хожу по апартаментам в одной из его рубашек. Но, по-моему, это не очень способствует улучшению отношений… Похоже, что все глянцевые журналы и книги про отношения безбожно врут!»

Курт не отвечал. Я чувствовала возникшую заминку. Вспомнились слова этого парня, не предназначенные для моих ушей. Слова на языке страны Рюи.

«Boku… Ore wa Kristanna-san daisuki!»

«Мне очень нравится… Кристанна-сан!»

«Это все, конечно, звучит очень горячо и даже… сбивает с толку. Но, по-моему, это не совсем то, что ему нужно, разве нет?» – пришел ответ через некоторое время.

Я усмехнулась. Временами я вообще не могла понять, что именно Драйдену нужно, но мне становилось легче. Быть самой собой с Куртом было так просто и так приятно.