Рога и копыто

Предыстория

Дом, в котором купила квартиру моя родственница, возвели по соседству с бывшим заводом металлоизделий лет семьдесят назад. Конечно, в то время завод еще не был бывшим. Предприятие было пусть некрупным, но стабильно действующим. Для его работников и построили жилье на специально выделенном участке заводской территории.

Так получилось, что бетонный заводской забор заботливо окружил двор с трех сторон. Когда-то к забору были пристроены дровяные сараи. После капитального ремонта и подключения к ТЭЦ надобность в дровах отпала. Сараи простояли еще лет тридцать-сорок прежде, чем окончательно развалиться, и теперь на их месте торчали несколько разномастных металлических гаражей. Гаражи были не очень новые и, в основном, заброшенные. Забор тоже норовил развалиться от старости, но все дыры аккуратно заложили кирпичом, опасно наклонившиеся опоры подперли бревнами. Секции, огораживающие двор с улицы, уже заменили на новенькие, из металлических прутьев. А заводская проходная по соседству смотрела на улицу широкими пластиковыми окнами.

Жилые здания выстроились по периметру двора. Сейчас из бывших заводчан, населявших в свое время эти дома, почти никого не осталось. Сам завод давно не функционировал. На его территории размещались в основном склады, а также несколько мелких производств и контор типа «купи-продай»

Но когда-то это место было вполне престижным. Заселение новеньких домов завода металлоизделий освещалось в прессе, как большой шаг вперед, передовой опыт по коренному улучшению условий жизни трудящихся, формированию новой «культуры быта». Инженеры и простые рабочие переселялись в благоустроенное жилье. Печное отопление в те времена никого не смущало даже в столицах. А вот наличие в каждой квартире водопровода, канализации, ванной с дровяным титаном и кухни с газовой плитой – это по тем временам почти небывалое достижение коммунальной сферы. Каждая семья получала если не отдельную квартиру, то уж точно отдельную комнату. После жизни в бараках это казалось невиданной роскошью.

Двор тоже спроектировали не совсем обычный. Сотворили практически курдонер – этакое парадное пространство, ограниченное с трех сторон зданиями и отделенное от улицы оградой с воротами. Посередине двора соорудили фонтан, в центре которого на постаменте из крупных валунов возвышалась бетонная скульптура, изображавшая оленя. Олень стоял на трех ногах. Четвертая была грациозно приподнята. Олень как бы готовился сделать шаг в новую жизнь.

Вокруг фонтана установили скамейки, между скамейками разбили клумбы. А ближе к дровяным сараям построили детскую площадку с горкой, песочницей под грибком и качелями.

Со временем фонтан пересох, клумбы одичали, зато декоративные кустарники привольно разрослись и густой тенью укрыли территорию между домами. Качели и горка проржавели и развалились. Детей во дворе давно не было, и восстанавливать детскую площадку не имело смысла. Дольше всего продержались скамейки. Но и они канули в небытие. В настоящее время имелась одна импровизированная лавочка, представлявшая собой длинную доску, уложенную на два бетонных блока. В густой траве она была не особенно заметна. Местные старушки, любившие посидеть на свежем воздухе, выносили из квартир стулья и устраивались на них под козырьками подъездов. К счастью, сами дома дождались капитального ремонта, и козырьки не грозили обрушением.

Но олень! Олень стоял непоколебимо. Старожилы рассказывали, что его изготовили на дружественном заводе железобетонных изделий под пристальным надзором самого автора скульптуры. Он мечтал о том, чтобы творение простояло века и строго контролировал соблюдение технологии. Это сыграло роль, или то, что огороженный со всех сторон двор укрыл изваяние от ветров и посторонних вандалов, неизвестно. Но грациозное животное продолжало украшать собой заросшее травой пространство. У оленя не хватало правого уха, одна из задних ног выглядела сильно пострадавшей. Но это мелочи. Рога, как ни странно, уцелели. Олень продолжал гордо возвышаться на своем постаменте. Хозяева гаражей даже подкрашивали его иногда серебрянкой, когда подновляли свое имущество. Правду сказать, это не всегда была серебрянка. Красили оленя и в коричневый, и в зеленый, смотря по тому, какой колер использовался для гаражей. Но со временем гаражами занимались все меньше. Краска со скульптуры слезала неравномерно, и олень приобрел пятнистый окрас, что удачно маскировало животное среди разросшейся зелени.

С этим оленем была связана местная легенда. Якобы раз в год, а именно в ночь накануне дня металлурга, разумеется в полночь, изваяние оживает, сходит с пьедестала, и отправляется в городской сад к оленихе с олененком. Эта скульптурная группа с незапамятных времен украшала полянку возле «чертова колеса». Естественно, поговаривали, что через некоторое время количество оленят прибавлялось.

Давно уже не праздновался день металлурга, и мало кто помнил, когда он по календарю. Но легенду пересказывали. Новым жильцам уж точно сообщали.

Раньше этот двор, известный в городе под кодовым названием «У оленя», был мне прекрасно знаком. Когда-то он был населен гораздо плотнее, и, среди прочих, рядом с заводом металлоизделий проживала моя одноклассница Катька Белова. С ней и ее соседками мы любили посидеть на лавочке у неработающего фонтана с тогда уже пятнистым оленем.

Особенно я завидовала тому, что Катька и две ее подружки жили в одной квартире, в соседних комнатах. Правда иногда они ссорились, и тогда становилось совсем не весело. А еще мне нравилось то, что Катькиным родителям, для того, чтобы попасть на работу надо было всего лишь выйти со двора и войти в проходную, до которой и пяти метров не было. Я с восторгом рассказывала об этом невиданном удобстве своей маме. Ей-то приходилось по утрам подниматься ни свет ни заря, что бы через весь город с пересадками добраться до своей конторы, а вечером, отработав положенные восемь часов, пускаться в обратный путь. Мама грустно улыбалась, но сменить место жительства не спешила.

Из трех домов, окружавших двор по периметру, один, самый маленький, двухэтажный на восемь квартир выкупил и отремонтировал для себя теперешний владелец бывшей заводской территории. В настоящее время он с семьей проживал в этом особняке.

Другой дом, побольше, в три этажа с двумя подъездами, частично населяли престарелые бывшие работники бывшего же завода металлоизделий. Несколько квартир так и остались коммунальными. Именно в этом доме, во втором подъезде на третьем этаже приобрела жилье моя родственница Ариша.

Третий дом снесли. Его строили каким-то ускоренным способом, практически без фундамента. Двухэтажная времянка и так простояла почти в три раза дольше, чем было предусмотрено проектом.

На его месте хозяин заводской территории и двухэтажного особняка выстроил другое здание. Вместо двух этажей возвели три. В остальном новодел соответствовало архитектурному стилю своего предшественника. В нем открыли небольшую гостиницу. Гостиница рекламировалась, как уютный семейный отель, отвечающий международным стандартам, да еще с бонусом – собственной достопримечательностью во дворе. Под достопримечательностью имелся в виду, конечно, олень, отправляющийся гулять по городу в профессиональный праздник. Скульптуру подновили, восстановили утраченные части тела и заново окрасили. Олень перестал быть пятнистым.

Между особняком и жилым домом соорудили загончик. Там поселили парочку милых живых косуль. Так как летом большая часть дворовой территории напоминала пастбище, загончик смотрелся более чем гармонично.

Заправляла отелем жена хозяина.

Фонтан восстановить пока не удалось, подходившие к нему водопроводные трубы сгнили окончательно. Но бордюр вокруг скульптуры подновили. Травку частично выкашивали. В планах были клумбы, грядки с морковкой и детская площадка.

Всю эту информацию сообщили Арише, когда она устраивалась на работу в отель.

День металлурга

– Когда этот чертов «день металлурга»? – Ариша подметала пол за стойкой администратора. – Надеюсь, не в мое дежурство. Зреет какой-то нездоровый ажиотаж. Почти все номера уже забронированы. Гости готовятся всю ночь караулить оленя. Никому не запрещается подойти к скульптуре и убедиться в том, что он – статуя. Нет, собираются ночью ждать, когда олень оживет. Это нормально?

Время от времени Ариша выпрямлялась во весь рост и усиленно жестикулировала. В результате количество мусора на полу только увеличивалось. Вначале она смахнула стакан с шариковыми ручками, потом подставку с канцелярскими скрепками и, наконец, пачку листков для записей. Листки не были склеены в единый блок и радостно разлетелись по всему помещению. Ариша застонала и выползла со своей метелкой из-за стойки.

– Сил моих нет, – пожаловалась она. – Живет полтора человека, а убытка…

Как я заметила, основная причина убытка – деятельность самой Ариши. Как только я подняла последнюю улетевшую бумажку для записей, так Ариша снова смахнула всю пачку, неловко подвинув вазу с композицией из сухоцветов и кактус. Сухоцветы при падении уцелели, а вот цветочный горшок раскололся, кактус тоже треснул.

– Я, пожалуй, пойду. Встретимся на нейтральной территории.

– Сейчас освобожусь. Вон моя сменщица идет! – Ариша помахала рукой в сторону застекленной двери.

– Извини, не могу ждать, – не хватало еще выслушивать кудахтанье тетки в мелких кудряшках и помогать Арише наводить порядок.

А глядя на ее действия, можно предположить, что уборка затянется. Но сменщица неожиданно порадовала. Она с первого взгляда оценила ситуацию и, энергично кивая прической, отобрала у Ариши совок и метелку.

– Иди, иди, я тут сама разберусь, – свободной рукой она уже прикрепила на свитер бейджик «Администратор» и сложила бумаги для записей аккуратной стопочкой.

Ариша все-таки купила квартиру на третьем этаже старого трехэтажного дома. Как ни отговаривали ее, как ни убеждали взять жилье в новостройке, все было бесполезно. Она упорно стояла на своем. Ей, видите ли, давно хотелось жить в историческом центре. Ностальгия проснулась по временам молодости родителей. Аришу предупреждали, что, если у нее получится приобрести жилье в историческом центре, то жить она будет, скорее всего, в историческом памятнике со всеми вытекающими. А вытекают из этого изношенные коммуникации, маломощные электрические сети, грызуны, с незапамятных времен обосновавшиеся в подвалах. Кроме того, соседи-люмпены, потому как все, кто имел возможность перебраться в более комфортные условия, давно это сделали. Да мало ли что еще! Но Ариша закусила удила и с завидным упорством продолжала подыскивать жилье в старом фонде.

Ариша приходилась мне дальней родственницей. Наверное, это называется троюродная сестра. Она была дочерью маминой двоюродной сестры. Мы не были особенно хорошо знакомы. Аришу родили, когда я заканчивала школу. Тетка с мужем в это время были уже очень немолоды и думали, что так и проживут жизнь бездетными. Они поехали на север зарабатывать пенсию и квартиру. И тут случилась Ариша. Мы мало общались. Но каждый раз, по телефону, в письмах, при личных встречах тетка заклинала нас позаботится об Арише, когда их не станет. Мы желали Аришиным родителям долгих лет, но заботиться о наследнице, конечно, обещали.

Аришиных родителей не стало в один день. Они погибли в автомобильной аварии. Их дочь к тому времени успела закончить университет и думала перебираться на «большую землю». Вот и перебралась. Квартиру купила, как и планировала в старом фонде, в том самом дворе с оленем.

Завод металлоизделий находился недалеко от центра. Когда-то это было рабочее предместье, но город быстро разрастался именно в его сторону. И вот уже трубы завода чугунолитейного производства, тогда заводик назывался именно так, дымили чуть в стороне от центральных улиц. Предприятие было маломощным и почти сто лет продержалось в городской черте. Это, конечно, не совсем исторический центр. Но, по Аришинам меркам – район достаточно старый. Она была удовлетворена.

Выбору немало поспособствовала легенда, связанная с оленем из фонтана. Ариша приехала на место осмотреть очередную квартиру. В ожидании риелтора зашла в отель, надеясь, что там можно выпить кофе. За чашкой кофе она услышала легенду и узнала о том, что на работу в отель «У оленя» требуется дежурный администратор. Так Ариша определилась и с квартирой, и с работой.

У нас в городе я оказалась ближайшей Аришиной родственницей. По приезде на материк она некоторое время проживала у нас, пока подыскивала и потом ремонтировала свою квартиру. Близко общаться мы продолжили и после того, как она решила свой квартирный вопрос и съехала. Сестренке было уже двадцать пять. Девушка очень привлекательная, общительная, но при этом вполне разумная, в особой опеке не нуждалась, но частенько появлялась, чтобы провести вечер в семейном кругу или уик-энд на даче.

Год назад погиб один из постояльцев отеля. Он в очередной раз прибыл в город по работе. Вел какие-то дела с одним из предприятий на территории бывшего завода металлоизделий. Невысокий лысоватый толстячок, страдавший повышенным давлением и одышкой, приезжая по делам в наш город, всегда останавливался «У оленя». Он радовался, что от работы до гостиницы не надо далеко идти, за завтраком ел за троих и писал хорошие отзывы на сайте.

Однажды он не пришел ночевать, что было, необычно, но особых поводов для тревоги не давало. Взрослый человек, вполне мог засидеться после работы с коллегами. А рано утром его тело нашли у фонтана с ушибом в области виска. В крови обнаружили небольшое количество алкоголя, в мозгу – кровоизлияние. Решили, что повреждение височной кости он получил, неудачно ударившись о камни бордюра при падении. А равновесие потерял по причине повышенного давления. Так как случилось это как раз на день металлурга, откуда ни возьмись поползли слухи о том, что это олень, сходя с постамента, ударил его копытом.

Слухи очень глупые, но хозяева отеля не только не препятствовали их распространению, но даже напротив, всячески поддерживали. Дежурным администраторам вменили в обязанность по секрету излагать постояльцам легенду про оленя-металлурга и разговоры, якобы ходившие в связи с гибелью заезжего гипертоника. Подозреваю, что старушки у подъездов тоже были подкуплены.

– И ты рассказываешь приезжим эти сказки? – хихикали мои дети, когда Ариша описывала им свою работу.

– Ну, не то, чтобы рассказываю, – Ариша напускала на себя загадочности. – Просто ненароком упоминаю. Они должны подумать, что это я сболтнула случайно. Потом прошу никому не говорить и, особенно, не вспоминать оленя при хозяйке, потому что я должна хранить тайну, дабы не отпугивать гостей.

– Дурдом, – фыркали дети. – Неужели кто-то верит?

– Верит, не верит, а постоянных клиентов имеем. На день металлурга места за три месяца раскупили.

– Глупости. Дурачите народ. Как не стыдно? – возмущался Ярослав.

– Люди хотят обманываться, люди готовы обманываться, – Ариша гордилась тем, что умело подогревала интерес к легенде. – Я тут сюрприз организую.

– Ко дню металлурга? – удивилась я. – Ты как будто не особенно радовалась этому празднику.

– Смирилась с неизбежным. И у меня появилась кое-какая идея, – она кивнула на тяжеленную сумку в прихожей. – Для пущей достоверности.

– Какая может быть достоверность у железобетонного оленя? – Ярослав покрутил пальцем у виска. – Оленят налепишь?

– Наутро после дня металлурга народ просыпается, а у фонтана уже целое стадо пасется, – с готовностью поддержала Анюта.

– Бестолочь ты, Анька, – Ярослав потянулся через стол и постучал младшей сестре согнутым пальцем по лбу. – Олениха еще беременная должна несколько месяцев ходить. И целое стадо она сразу не нарожает. Учи ботанику!

– Сам ты бестолочь! Ботаника – это про растения. А олени – зоология.

– Дураки, – сославшись на занятость, Ариша подхватила сумку и удалилась.

Ярослав метнулся за ней помочь донести груз.

– Кирпичи у тебя там, что ли? – донеслось с лестницы.

– Почти. Тащи, не разговаривай!

Ариша попросила телефон кого-нибудь из знакомых скульпторов.

– Зачем? – удивилась я.

До сих пор Ариша, понемногу занимавшаяся бесконечным ремонтом в своей квартире, постоянно искала то электрика, то плиточника, то сантехника. Искала обои и выключатели в стиле сороковых-пятидесятых годов прошлого века. Интересовалась ретро-мебелью. Добыла на блошином рынке оленьи рога и украсила ими прихожую. Но скульптор? Ариша решила декорировать квартиру барельефами? Статуями? Дом, конечно, старый, но не до такой же степени. Свои планы она не озвучивала. Мне тоже в тот период было не до нее. Работа навалилась. Сестренка взрослая, имеет право самовыражаться за свой счет и на своей жилплощади. Пусть делает, что хочет. Родителей она этим уже не расстроит.

Хозяйка гостиницы – моложавая бизнес-вумен с внешностью бывшей манекенщицы год назад родила четвертого ребенка. Ее старшая дочь была замужем и проживала отдельно. Двое младших – близнецы девятнадцати лет, мальчик и девочка, учились за границей. И вот – маленький Родион. Молодая мать носила младенца с собой в «кенгурушке» и требовала всеобщего восхищения.

Естественно, персонал гостиницы на восторги не скупился.

– Раиска! – молила меня Ариша, – какие комплименты можно сделать матери и ее младенцу? Подскажи, я иссякла.

– Ну, попробуй что-нибудь от души, – неуверенно посоветовала я, – чтобы звучало искренно.

– Не получится. От души хочется сказать, чтобы она сидела со своим Родей дома и меньше таскалась по общественным местам. С ужасом думаю, что будет, когда ребенок начнет перемещаться самостоятельно. Это ж нам ни днем ни ночью покоя не будет. Она и сейчас горазда принести его и оставить на рецепшене. То ей на маникюр надо, то у нее фитнес, то парикмахер. А мы прыгай вокруг! И, кстати, не все гости умиляются младенцу.

– Попробуй намекнуть, что для ребенка не очень полезно находиться среди посторонних людей. Инфекция и все такое.

– Пробовала. Наша многоопытная мать считает, что иммунитет полезно тренировать, а излишняя стерильность только вредит.

– А если попробовать надавить на то, что дети быстро растут и она должна постараться по полной получить удовольствие от общения с младенцем?

– Я тебя умоляю! – Ариша демонстративно закатила глаза. – Это четвертый ребенок! Удовольствий родители уже получили по полной! Да и внуки не за горами.

– Знаю! – внезапно осенило меня. – Расскажи, что маленькие дети очень восприимчивы и впитывают любую информацию. Пускай ходит с ним по выставкам и картинным галереям, ребенок будет впитывать красоту! Может съездить куда-нибудь. За границей модно ходить по музеям с младенцами.

– Ты гений! – Ариша обняла меня в порыве чувств. – Пускай таскается с ним по городу! Мне, правда, надоело прыгать вокруг чада с погремушками и бутылочками.

– Твоя хозяйка не хочет нанять няню?

– Нет, она гордится тем, что занимается воспитанием лично!

– А как молодой отец?

– Не знаю. Он не лезет в дела жены. К нам редко заходит. Да мы его практически не видим. Так, только через двери, когда по двору проходит. Кстати, меняем название. Гостиница «У оленя» уже есть где-то за городом. Мы будем называться «Частная территория».

– Это даже интереснее.

– По-моему, тоже неплохо. Тем более на воротах давно висит такая табличка.

Накануне дня металлурга мы пригласили Аришу поехать на природу с ночевкой. Но Ариша туманно намекнула на необходимость присутствия в субботу вблизи рабочего места.

Анюта расстроилась. Они с Аришей как-то сразу нашли общий язык. Ярик тоже не обрадовался. Во-первых, наличие привлекательной девушки украшало компанию. А, во-вторых, эта девушка нейтрализовывала надоедливую младшую сестру. Дети так ныли, что Ариша уступила и пообещала подъехать вечером.

В субботу после обеда мы собрались и радостно покатили на озеро. Муж планировал опробовать новые рыболовные снасти, дети мечтали о шашлыках.

Звонок от Ариши разбудил меня в пять утра.

– Что случилось? – я так хотела спать, что даже испугаться сил не было.

Накануне мы засиделись у костра, потешаясь над Вадимом и его новой силиконовой блесной для щуки. Блесна имела вид подвижной рыбки и должна была не только завлекательно для щуки вибрировать хвостиком, но и дополнительно издавать рыбный запах. Мы с детьми отказалась обнюхивать приманку. Щука тоже. Ни одна рыба за весь вечер так и не клюнула. Но Вадим, конечно, обвинил в этом меня. Видите ли, плохая примета брать с собой рыбные консервы. Интересно, а из чего бы я тогда сварила рыбный суп?

Ариша подъехала на велосипеде еще засветло, поставила себе отдельную палатку, отказалась пустить на ночлег Анюту и разбудила меня телефонным звонком в пять часов.

– Раиска! У нас труп! – кричала в трубку Ариша.

Пришлось срочно просыпаться и вылезать на воздух. Было уже совсем светло. Лагерь выглядел пристойно. Все что можно было убрать, убрано. Трупы по биваку не валялись.

– Чей труп? Где? – я обошла поляну, заглянула в палатку к Арише. – И где ты?

Ни Ариши, ни ее велика не наблюдалось.

– Я дома! Здесь труп!

– У тебя дома? Кто? Как ты туда попала? Зачем? Почему нам не сказала? Мы бы тебя подвезли.

– Вы с Вадимом выпили, а я планировала утром вернуться. Никто бы и не заметил, что я уезжала. А тут! – Ариша всхлипнула.

– Сейчас приеду! – конечно же ответила я.

– Не надо! Я сама сейчас приеду. Меня все равно никто не видел, и я ничего не трогала.

От Аришиного дома до нашего лагеря не больше пятнадцати километров. Даже если крутить педали очень не торопясь, не больше часа пути. Ариша добралась раньше. Она влетела на поляну, пристегнула велосипед к березке и отерла пот со лба.

– Воды! – простонала Ариша и потопала к берегу.

– Не вздумай пить сырую воду! – я полезла искать то, чем можно утолить жажду без вреда для здоровья.

К счастью, под пологом ее палатки нашелся почти полный чайник.

– Пей! И рассказывай! – я сунула Арише налитую до краев кружку.

Зря. Половину она тут же расплескала, второй половиной чуть не захлебнулась.

– Куда тебя понесло ночью? – я даже не знала, что хотела узнать в первую очередь.

– Уже давно утро. Вы слишком долго спите.

– Зачем тебя понесло домой в такую кромешную рань? – я сформулировала вопрос по-другому. – Ты застала дома грабителя и укокошила его? Что у тебя брать? Он на тебя напал? Это была самооборона? Зачем ты сбежала с места преступления? – просто я не могла дожидаться ответов.

Зато Ариша немного отдышалась и промочила горло.

– Я убила грабителя? Раиска, что у тебя за фантазия? Мне надо окунуться.

– Нет! – в ужасе вскричала я.

– Почему? Плавание успокаивает!

– Кого?! Пока ты плаваешь, я сойду с ума! Сначала расскажи, что случилось, потом – хоть утопись!

– Утопиться? – Ариша задумалась.

– Не тупи! – я теряла терпение.

– Да нечего рассказывать. В половине пятого я поехала к себе. Не спрашивай, зачем. Это к делу не относится. Кстати, было почти светло. Прохладно, дорога практически без машин. Я катила очень быстро и получала удовольствие. Заехала к себе во двор, а там у фонтана – он!

– Кто?

– Неживой человек!

– Ты же говоришь, что ничего не трогала!

– Практически ничего. Я наткнулась на него случайно. Он лежал в высокой траве у фонтана.

– Как же ты поняла, что он неживой? Может надо было скорую вызвать?

– Немножко я до него дотронулась. Рука и шея совсем холодные. И полголовы разворочено. Он не может быть живым, – Ариша сунула мне пустую кружку. – Теперь я – плавать, потом – спать. А ты никому не говори, что я уезжала. Да вы бы и не заметили ничего, если бы я самообладание не потеряла. Спите тут, как сурки.

Я немного посидела на берегу, переваривая информацию. Потом поняла, что переварить такое все равно не смогу, а дождаться, пока Ариша наплавается – нереально. Она уже почти переплыла озеро и обратно не торопилась. Пришлось возвращаться в палатку. Мои, как и предполагалось, не проснулись. То, что рассказала Ариша не укладывалось в голове. Бедная голова даже не представляла, что тут можно подумать, и благополучно заснула.

Мы смогли проспать только до восьми утра. Дальше стало слишком жарко. Даже Ариша выползла к завтраку. И выглядела она неплохо. Что значит утреннее купанье! Или это просто молодость. Вадим проверил свои удочки. Долго сетовал на то, что снасти сильно запутались. Он обвинил в этом большую рыбу, которая охотилась ночью. Большая рыба отчаянно зевала в ожидании кофе и поминутно взглядывала на телефон. Даже Анюта заметила.

– Опоздать боишься? – сочувственно спросила она.

Ариша вздрогнула.

– Нет, если что, сменщица подождет. Я ее предупредила.

Окунувшись после завтрака, Ариша собрала вещи, пожелала нам хорошего отдыха и покатила на работу. Ее смена начиналась в десять утра.

Ариша перезвонила в четверть одиннадцатого, доложила, что добралась нормально.

– Он пропал! – сообщила она трагическим шепотом.

– Кто?! Он?! – не передать, как я удивилась.

– Ну. Весь двор обшарила. Как бы искала, куда велик пристроить. Трава примята. Тела нет.

– Вот видишь! Он был жив! А ты его бросила без помощи. Сам очнулся и ушел!

– У него полголовы не было. Такие своими ногами не уходят!

– Наверное, все было не так страшно, ты просто не смогла как следует рассмотреть. А кто-то глянул внимательнее и вызвал скорую!

– Скорее, труповозку. Но мне бы непременно об этом доложили. Такое событие!

– Да, это процесс небыстрый: скорая, полиция, перевозка… Может тебе померещилось? Раннее утро, туман, еще не полностью рассвело…

– Ну, знаешь! – возмущенная Ариша отключилась.

Я была склонна верить в лучшее. Только не определилась, что считать лучшим: то, что у Ариши галлюцинации или то, что она бросила раненного без помощи, но хорошо, что он спасся.

Здесь, на берегу озера, ясным июльским утром не верилось, что на рассвете в старом мирном дворе лежал труп с раздробленным черепом. Лежал-лежал и пропал куда-то. К концу дня эта странная история почти выветрилась у меня из головы. Но только не у Ариши.

– Раиска, я нашла пятна! – она позвонила около восьми вечера.

Мы как раз вернулись домой и разбирали вещи.

– Какие пятна? – я подозрительно оглядела спальный мешок, который вывешивала на балкон проветриться.

– Не знаю, но думаю – кровь, – Ариша разговаривала приглушенным шепотом. – У тебя есть перекись?

– Есть. А тебе зачем?

– Проверить. Если капнуть перекисью на кровавое пятно, оно зашипит и вспенится.

– У меня сейчас мозги вспенятся.

Сначала я думала послать с перекисью Аньку или Ярика. Но потом решила, что детям еще рано знакомиться с Аришиным сумасшествием, взяла пузырек, пипетку и отправилась проведать сестренку.

Сестренка за стойкой администратора мило беседовала с пожилой супружеской парой и сделала мне знак подождать. Я вышла на крыльцо и обозрела двор. Все как обычно. Только трава вытоптана больше, чем всегда. Старички, наконец, сердечно простились с Аришей и, подхватив свои сумки на колесиках, проследовали к такси. Я помогла им спуститься с крыльца. Потом проводила до калитки. Колесики не очень хорошо катились по гравию, а ворота, чтобы пропустить такси, Ариша почему-то не открыла.

Когда я вернулась, она уже беседовала по телефону. Живописала кому-то условия проживания. Не успела положить трубку, как сверху спустилась мамаша с двумя мальчиками лет четырех-пяти. Мальчики были в одинаковых бейсболках, за плечами у них висели одинаковые маленькие рюкзачки. Они какое-то время оживленно болтали, Ариша угощала детей леденцами из вазочки и делала отметки в журнале. Я присела на ступеньках крыльца. Наконец сверху спустился мужчина с огромным чемоданом, и семейство отбыло восвояси. Ариша выдохнула и присоединилась ко мне.

– И такая канитель целый день, – пожаловалась она. – В обед еще хозяйка младенца оставила на двадцать минут. Пришла через два часа. Но это и хорошо. Я вышла с ним, якобы погулять, и внимательно осмотрела место.

– Просто так нельзя было выйти? – я обвела рукой пустынный двор.

– Выйти можно, вот осмотреть нельзя.

– Почему?

– Ты помнишь, какой сегодня день? – вопросом на вопрос ответила Ариша.

– Воскресный, – пожала плечами я.

Ариша посмотрела на меня крайне неодобрительно.

– Сегодня – день металлурга! – многозначительно изрекла она. – Третье воскресенье июля.

– Да? – никогда не интересовалась, когда настает этот праздник. – И что?

– И то, что сегодня случилось паломничество к нашему оленю. Помнишь легенду?

– Так вы же сами ее сочинили? Разве нет?

– Не знаю, я ничего не сочиняла. Я услышала готовую версию. Так вот, весь день вокруг фонтана и вообще во дворе толпился народ. С улицы заходили. Надеялись узреть ожившего оленя, что ли? Совсем люди с ума посходили. Траву затоптали, следы повредили. Я бы не смогла незаметно поискать. А так, с ребенком, якобы прогуливаясь, поползала в траве и вот, нашла! Идем!

Ариша провела меня по дорожке и, почти подойдя к фонтану, сделала несколько шагов влево. Трава по всему двору была неравномерно примята и это место не особенно отличалось от остальных.

– Вот, смотри! – она раздвинула пучки тимофеевки и осота.

Я вгляделась. Конечно, если знать, что здесь непременно должны быть пятна крови, их можно было заметить.

– Капай! – скомандовала Ариша и пулей понеслась на свое рабочее место. Там у стойки уже некоторое время топтался мужчина с большим рюкзаком.

Я огляделась по сторонам. Никого. Даже старушки у подъезда не сидят. Ладненько. Достала флакон с перекисью, набрала жидкости в пипетку и несколько раз капнула на подозрительное пятно. Капли зашипели и вспенились. Вот черт! Похоже, и правда кровь. Выходит, пострадавший Арише не приснился. И где он?

Я поднялась на ноги. Обошла вокруг фонтана. Заглянула за каменное ограждение, туда, где по проекту должна была плескаться вода. И! Вот оно, тело! Определенно мужское, в сильно грязных штанах неопределенно темного цвета и такой же грязной куртке, тело лежало в траве лицом вниз и не подавало признаков жизни. Я перелезла через бордюр. Пощупать пульс на руке не представлялось возможным, обе руки были придавлены туловищем. Я с опаской ощупала кусочек грязной шеи между воротником и жидкими остатками давно не стриженой шевелюры. Шея была теплой. Правда, и на улице не холодно. Но все равно шея была явно теплее окружающей среды. Я выпрямилась в полный рост, перелезла через бордюр и направилась к стеклянным дверям гостиницы.

– Ну как, живой? – откуда ни возьмись передо мной возникла старушка.

Наверное, я слишком задумалась. Обычная такая старушка в светлом платочке, ситцевом халате и переднике стояла передо мной, склонив голову набок.

– Жив, – ответила я, – кажется.

– Ну и ладно, пускай поспит. Сейчас тепло, не простудится.

– Может, скорую вызвать? – усомнилась я.

– Зачем? В вытрезвитель заберут, там карманы вывернут, опять до получки гол, как сокол останется. Пускай здесь спит. Он тихий, когда спит, никому не мешает. А ты к сестре, что ли?

Я молча кивнула. Точно, это ж баба Женя, Аришина соседка. Сколько раз видела ее сидящей на стуле у подъезда. А сейчас не признала.

– К сестре, – еще раз подтвердила я. – Испугалась, вдруг с этим что-то не так. Лежит, как неживой.

– Так и есть, – согласилась баба Женя. – Упьется когда-нибудь до смерти, как папаша его покойный. Тоже хороший мужик был, положительный.

– Ариша, тело нашлось! – обрадовала я сестренку, как только она выпроводила за дверь мужика в рюкзаке.

На лице Ариши отразились смешанные чувства. Ну, это понятно. С одной стороны, она рада, что наличие тела подтвердилось, и оно не было галлюцинацией. С другой – жуткие угрызения совести оттого, что оставила его без помощи.

– Где? – выдохнула она.

– В фонтане. Спит глубоким алкогольным сном, «тепленький».

Ариша расслабилась.

– Это Гоша. Я его видела. Он всегда там спит. Гошу я бы узнала. Тот был не в спецовке и ростом меньше. Да и вообще, что я, Гошу не знаю?

– Других там нет, – слегка обиделась я.

– Мистика какая-то, – сказала Ариша и надолго задумалась.

Потом она вышла из-за стойки, быстренько пробежала по двору и заглянула в фонтан.

– Гоша, – сказала она, вернувшись, и снова надолго задумалась.

– Ариша, добрый вечер, – в стеклянные двери, помахивая барсеткой, вкатился хозяин, упитанный мужичок средних лет.

Никак не могу запомнить, как его зовут. Не то Алексей, не то Александр.

– Добрый вечер, Алексей Александрович, – отозвалась Ариша.

Ага, значит, Лешка Сашкин. Не забыть бы.

– Как дела? – поинтересовался Алексей Александрович. – Гошу не видела?

– Гоша в фонтане, – равнодушно отозвалась Ариша.

– Вот незадача, – огорчился хозяин. – Надо животных кормить, а мне жена Родьку оставила.

– Давайте я! – предложила Ариша.

– Родьку! Сейчас принесу! – Алексей Алексанрович посветлел лицом.

– Нет, нет, – замахала руками Ариша. – Я лучше животных покормлю!

– Животных, так животных, – согласился хозяин. – И Гоше воды поставь. А то проснется, начнет у оленя крантик искать, опять сломает чего-нибудь.

– Будет сделано! – козырнула Алиса. – Народ почти разъехался. Я свободна.

Ариша сменила туфли-лодочки на кроссовки и попросила меня покараулить отель, пока она задаст корм животных. В углу двора, в загончике сейчас проживала пара косуль. Очаровательные создания. На зиму их переселяли на оленью ферму. Летом милахи жили под навесом, иногда гуляли по двору, вызывая всеобщий восторг. Присматривал за животными Гоша, конечно, когда был в форме.

– Готово, – Ариша вернулась минут через десять. – Сена задала, воды налила. Но чувствую себя очень странно.

– Ты постарайся поспать, – предложила я, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало как можно мягче.

– Постараюсь, – согласилась Ариша. – Уже еле на ногах стою. Скоро поверю, что утром привиделся кошмар. Ничего, к вечеру в гостинице должно остаться три постояльца, отдохну.

Понедельник после дня металлурга

Следующим утром Ариша опять подняла меня в пять часов.

– Алло! – я схватила телефон и выскочила в коридор, пока она всех не перебудила.

– Раиска! – в приглушенном Аришином шепоте слышались слезы. – Нашла!

– Что? – тупо спросила я.

– Вчерашний труп. Я его узнала!

– Бегу! – Я уже натягивала джинсы и засовывала ноги в кроссовки.

До Ариши я добежала в рекордно короткий срок. Никакое такси не смогло бы доставить так быстро. Проходные дворы и неохраняемая территория бывшего завода металлоизделий мне в помощь.

Сестренка поджидала, стоя на высоком крыльце «Частной территории».

– Привет! – мы обнялись. – Вызвала кого-нибудь?

– Только тебя, – Ариша зябко поежилась под рабочим халатом.

– А скорую? Полицию? Или боишься, что он опять сбежит?

– Боюсь, что схожу с ума.

Мы спустились с крыльца. Ариша вела меня в сторону оленьего загона.

– Спала я нормально, насколько это возможно в кресле за стойкой. Когда рассвело, пошла справлять скотину, на Гошу надежды не было. И вот… там… взяла сена, потом еще. Потом захотела захватить побольше и… Он там. – Ариша указала на сенной навес.

Навес примыкал к оленьему загону и был пристроен к глухой стене особняка. Мы прошли в загородку. Привычные к людям, олешки мирно жевали. До сена можно было добраться от оленей, а можно через калиточку прямо со двора.

– Я его сразу узнала. Вчера казалось, что ничего не запомнила и описать не смогу. А как увидела, сразу вспомнила и воротник, и руку с манжетой.

– А все остальное?

– Все остальное прикрыто сеном. Я вчера, когда кормила животных, вообще его не заметила.

– Думаешь, он там был?

– По-твоему, мужик с разбитой головой сутки шарахался по всему двору, а потом зарылся в сене? Но вечером он там точно был. Не зря мне показалось, что сена слишком много.

Хватило одного взгляда через калитку. Рука, видневшаяся из-под стога сена, смотрелась определенно неживой.

Ариша настояла на том, что прежде, чем позвонить в полицию, надо сообщить хозяйке.

– У нее молоко не пропадет? Может, лучше сначала известить хозяина? – усомнилась я.

– Где пропадет? В бутылочке? Я тебя умоляю, ее силиконовая грудь молока не выдает, она для красоты.

– Да? Я так поняла, что хозяйка очень гордится своим материнством и все делает лично.

– Лично кормит смесью из бутылочки, – Ариша уже звонила в дверь.

Не прошло и трех минут, как Алексей Александрович с супругой чуть не снесли на бегу дверь в загородку с сеном, пулей вылетели через другую калитку и, оставив в недоумении косуль, скрылись у себя дома. Я наблюдала картину через застекленную дверь гостиничного холла. Решила, что кто-то же должен присматривать за «Частной территорией». Сверху как раз спустились две растрепанных девчушки старшего детсадовского возраста. Та, что постарше, несла в руках пакет с мытой морковью. Та, что помладше, семенила сзади и пыталась вытащить пакет у сестры из рук.

– Здравствуйте, – старшая остановилась и чинно поприветствовала меня. – Мы идем кормить оленей морковкой на завтрак.

– Не стоит, – я попыталась их задержать. – Они уже покормились сеном.

– Вот и хорошо, – старшая девочка была упорна. – Морковка для них, как для нас конфеты. Так папа сказал.

– Конфеты! – эхом подхватила младшая.

– Туда сейчас нельзя, вернитесь к родителям.

– У нас родителей нет, – гордо ответила старшая. – Мы сами по себе!

– Как, нет родителей? Где они? – у меня мутилось в голове.

Еще какая-то загадка? Несчастье? Неужели Ариша обнаружила под охапкой сена их отца?

– Мама с папой поехали проведать бабушку, – солидно пояснила старшая девочка. – А нам разрешили покормить оленей после завтрака. Мы позавтракали. Теперь идем кормить животных.

– Сами позавтракали? Молодцы! А чем вы завтракали? – я пыталась тянуть время.

Старшая девочка замялась.

– Зефиром! – тут же выпалила младшая.

– А далеко живет ваша бабушка? Долго мама с папой будут ее проведывать?

– Далеко, – ответила младшая, – на небе.

Моей голове стало хуже.

– Мама с папой поехали на кладбище, красить оградку. Вон они, возвращаются, – она указала пакетиком с морковкой на появившуюся во дворе парочку.

Следом за ними попыталась въехать полицейская машина.

– Мама! – радостно завопила младшая девочка. – Мы идем кормить олешков!

– Идите детки, – мама была немного грустной, что, конечно же, после свидания с бабулей на кладбище вполне естественно.

Грустный папа с огромной клетчатой сумкой плелся сзади. Он и указал полицейскому на загон с оленями.

– Папа! – отлепившись от матери, младшая девочка бросилась к отцу. – Мы идем кормить олешков!

– Не сто̀ит, – отец поднял малышку на руки. – Там сейчас дяденьки-полицейские.

– Я тоже имею право там находиться! – отчеканила старшая девочка.

– Имеешь, имеешь, – постарался успокоить отец. – Но полиция работает, им нельзя мешать. Ни у кого нет права мешать полиции.

– Почему? – старшая девочка была настойчива.

– Детка, нельзя мешать людям работать, – мамаша взяла девочку за руку. – Идем в номер, я дам тебе свой телефон.

– Не знаете, что случилось? – отец на ходу обернулся ко мне.

– Пока нет.

А что еще я могла сказать?

– Раиска, забери пока мой велик, – Ариша, наконец, освободилась и забежала в холл. – Сил нет тащить его на третий этаж.

Аришин велосипед со вчерашнего дня стоял прислоненный к крыльцу «Частной территории» вместе с прицепленными к багажнику велосипедными сумками.

У нас в подъезде на первом этаже выгорожена запирающаяся колясочная. Ариша права. Велосипед, будет в безопасности. Нет никакой необходимости поднимать эту тяжесть наверх.

Я пристроила Аришин транспорт на свободное место. Как хорошо, что дома никого! Вечером, конечно, придется давать пояснения. Никуда не денешься. Но сейчас имею право на небольшой перерыв.

Я задумалась. С одной стороны, хорошо, что тело оказалось существующим в реальности, а не в Аришином воображении. Значит, у Ариши с головой порядок. С другой стороны, тело-то неживое. И лучше бы оно было глюком, чем трупом. Нет ничего хуже трупа. И если до сих пор у Ариши с головой был порядок, то неизвестно, что будет после такого стресса. Дважды наткнуться на труп, это не шуточки. Я припомнила Аришиных родителей. Вроде бы они были людьми исключительно уравновешенными и здравомыслящими. Надеюсь, и у Ариши крепкая психика. Бедная девочка!

Что же все-таки произошло той ночью во дворе? Район не особенно криминальный. Двор с трех сторон окружен глухим бетонным забором, со стороны улицы – ограда с воротами и калиткой. Ворота для машин открывают редко, место для стоянки предусмотрено на территории завода. Калитку на ночь запирают. На калитке – домофон, звонок с него идет дежурному администратору. Ключи от калитки есть у жильцов дома и сотрудников гостиницы. Жильцы себе домофон не устанавливали: дорого и бессмысленно. К ним по ночам посетители не ходят. Если в неурочный час кому-то понадобится попасть к жильцам трехэтажки, администратор пропустит. Конечно, при желании во двор проникнуть можно. Можно спрыгнуть с бетонного заводского забора на крышу гаража. Заводская территория не сильно охраняется. Сторож-вахтер там есть, круглые сутки сидит на проходной, без особой надобности не выходит. Он пропускает автомобили. Люди проходят беспрепятственно, они вахтера не интересуют. Ночью они его тоже не интересуют. Окрестные жители частенько сокращают путь через заводскую территорию. Никто им не препятствует.

И что это за тип в сене? Возможно ли такое, что никто не заметил, как его сначала укокошили, а потом перенесли? Причем переносили-то ранним утром, уже при свете. С трех сторон двор окружен зданиями: особняк, трехэтажный жилой дом на двенадцать квартир, гостиница, пусть и небольшая. Но бывает же у людей бессонница. Неужели никто не удосужился выглянуть в окно? И спрашивается, как посторонний тип попал в закрытый двор? Никак, если только не перелез через забор. Но тогда его с большой вероятностью могли заметить. Сомнительно, чтобы он сумел бесшумно спрыгнуть на крышу металлического гаража. Так же сомнительно, что он смог незаметно перелезть забор со стороны улицы. Движение в городе практически круглосуточное. Правда, та ночь была темная. Месяц изредка проглядывал меж облаков. Мы долго сидели у костра и безуспешно пытались разглядеть звезды. Но все равно, маловероятно, что пострадавший пришел с улицы. Значит, он местный, и его быстро опознают. Но откуда явился и куда делся тот, кто его сначала пришил, а потом спрятал тело? Он тоже местный? Кто? В доме кроме Ариши проживают полторы старушки. Постоялец? Попробуй найди его теперь! Вчера почти все разъехались. Интересно, они постояльцев регистрируют с паспорта или со слов? Короче, надо ждать Аришу. Только она может что-нибудь прояснить.

Семейство ревниво интересовалось, куда это я смылась ни свет ни заря. Они рассчитывали на блинчики к завтраку. Я пообещала такие сногсшибательные новости, от которых они забудут и про завтрак, и про блинчики. Не поверили, но все трое заняли места за кухонным столом, приготовившись внимать. Даже Ярослав не просил есть. А ведь он, как все подростки, обычно ест все, что не приколочено гвоздями.

– Пока расслабьтесь, – я разложила по тарелкам котлеты и тушеную капусту. – Ждите первоисточник. Я сама еще не все знаю.

– Рассказывай, что знаешь, – потребовал Вадим, дети согласно закивали. – Думаешь, я не заметил, что ты два дня подряд на рассвете покидала супружеское ложе.

Ярик с Анютой захихикали. Вадим пристукнул ложкой по столу.

– Мы ждем, – пискнула Анюта.

– Я потерял аппетит, – в словах Ярослава звучала угроза.

– Он может заболеть! – притворно ужаснулась Анька. – Серьезно!

– Уже заболел, – Ярик вытянул над столом ладони. – Вот, руки от голода трясутся, а кусок в горло не лезет!

Вадим приподнял бровь и глянул на сына. Если Ярославу кусок не лезет в горло, тут уж серьезнее некуда. Но Ярик, продемонстрировав трясущиеся ладони, тут же смачно откусил полкотлеты и приготовился слушать.

Пришлось рассказывать, как Ариша на рассвете покатила домой, как наткнулась на труп во дворе и в ужасе вернулась обратно. Как я поехала с ней, чтобы помочь.

– Чем помочь? – вытаращился Вадим. – Спрятать тело?

– Нет. Просто хотела вызвать скорую или полицию, по обстановке. Ни в коем случае я не собиралась прятать тело. За кого вы меня принимаете? Но тело спряталось само, или его спрятали без нас. Когда мы с Аришей прибыли на место, тела на этом месте не было.

– Оно очнулось и ушло?

– Ариша считает, что очнуться оно не могло, тем более уйти. Голова была исключительно в плачевном состоянии. Мы осмотрели двор, не нашли ничего подозрительного и вернулись на озеро. Потом Ариша поехала на работу.

– Здорова девка, – прокомментировал Вадим.

– Ничего такого, – скептически отозвался Ярик. – Она уехала без вещей. Вещи вон, до сих пор у нас. Продолжай, мам.

– Вещи я занесла недавно, ее велосипед стоит в нашей колясочной.

– Ну и что? Прокатиться десять километров по холодку, ерунда!

– Четырнадцать, но не суть важно, – отец попытался унять подростковый скепсис. – Продолжай!

– В течение рабочего дня Ариша еще раз внимательно осмотрела территорию и обнаружила подозрительные пятна. Пятна вспенились, когда на них капнули перекисью.

Вадим присвистнул и переглянулся с Яриком.

– И что? – Анюта изображала полное непонимание.

– Реакция на кровь, – пояснил брат.

– Ариша продолжила работать, а утром нашла тело, зарытое в сено под навесом.

– Еще одно? – удивилась Анюта.

– Утверждает, что тоже самое. Больше я ничего не знаю. Ждем Аришу.

Ариша ушла в подполье. К нам не зашла, на звонки не отвечала. Поэтому ближе к ночи мы всей семьей пошли ее навестить. Калитка во двор была уже заперта, что в свете последних событий было вполне понятно.

– Давайте перекинем Аньку через забор. Она самая легкая, – предложил Ярослав.

– Можно просто позвонить в домофон, – Анюта отскочила в сторону.

– Можно, – согласился Ярик. – Но попробовать стоило.

Мы еще раз безуспешно попытались позвонить Арише. Домофон в «Частной территории» отозвался, но дверь не открыли.

– Пропускаем только постояльцев, – такой ответ мы получили, немного послонялись по улице возле запертой калитки и пошли домой.

– Надо было Аньку через забор перекинуть, я же сразу предложил, – досадовал Ярослав.

Ариша ждала нас на лавочке у подъезда. Она ела мороженое и болтала с соседкой. Мы с Вадимом обессиленно опустились рядом. Дети уселись на ступеньках.

– Что у тебя с телефоном? – Вадим первый смог внятно выразить мысли.

– Разрядился, что же еще, – беззаботно ответила Ариша.

– Ты, ворона! – даже Анюта возмутилась. – Меня чуть через забор к тебе во двор не зафутболили!

– Зачем? – Ариша достала из пакета еще одно эскимо и вручила племяннице.

– Ты пропала с радаров, мы волновались, – пояснил Ярослав и тоже сунул нос в пакет. – Вдруг пора было прийти на помощь?

Ярик вынырнул из пакета с упаковкой чипсов.

– И вы решили пожертвовать Аней? – у Ариши округлились глаза. – Можно же было позвонить.

– Куда? На разрядившийся телефон?

– Ну, хотя бы в гостиницу.

– Мы позвонили в домофон. Нас не пустили внутрь.

– Мужчина?

– Да, голос был мужской. Хозяин, что ли?

– Нет. Алексей Александрович вас знает, он бы пропустил. Сегодня как раз новенький администратор заступил, тоже Леха. А тут такие дела. Ему сказали, посторонних не пускать, он и не пускает.

Соседка навострила уши.

– Идем ужинать, – Вадим поднялся со скамейки, мы последовали за ним.

– Короче весь день у нас ужас, что творилось, сами понимаете, – Ариша с полным ртом живописала сегодняшний день. – Полиция, опросы-допросы.

– Тело опознали?

– Опознали. Гость из третьего номера. Он без меня заселялся. Ася Васильевна его сразу признала, семье сообщила. Такую бурную деятельность развила, ужас!

– Ужас?

– Ну да. Представьте двухметровую ветряную мельницу, которая мечется по помещению, размахивает руками и при этом непрерывно голосит. Принесла ее нелегкая! Сегодня с утра Леха заступил. Ася выходная была, но нет, ей срочно сменная обувь зачем-то понадобилась! Ведь ушла, баретки так и остались возле ее шкафчика лежать.

– И за что его?

– Кто?

– Чем?

– Откуда мне знать? Чего пристали? Я вопросов не задавала, я на них только отвечала.

– Ты хотя бы рассказала где нашла тело?

– Они сами догадались, по следам. Кровь на земле и траве не очень заметна, но есть специальные средства.

– А то, что ты его сутками ранее видела?

– Они и без меня установили время смерти. И вообще от вас никакого покоя, лучше домой пойду.

Ариша явно чего-то не договаривала. Эту ее задумчивость списали на усталость. Остаться у нас на ночь Ариша отказалась наотрез. Утром ей на работу, а из ее квартиры добираться быстрее. Из ее квартиры вообще добираться не надо, только во двор выйти. Мы подумали, что Арише будет жутковато ночевать одной в большом и полупустом доме, и решили, что эту ночь я проведу с ней. Кандидатуры Ярослава и Анюты отклонили по малолетству. Ариша не сопротивлялась.

Перед сном я попросила Аришу рассказать, что ей известно о пострадавшем постояльце, но она валилась с ног от усталости и, упав в кровать, моментально уснула. А вот мне не спалось. Не давала покоя мысль, как такое могло случиться в этом тихом дворике. Да еще припомнилось, что год назад в аккурат на день металлурга у фонтана обнаружили труп мужчины. Новость запомнилась потому, что я опознала место происшествия, припомнила свою одноклассницу Катьку Белову и ее подружек-соседок. Припомнила их тихий зеленый дворик. Правда, прошлогоднюю смерть посчитали кончиной от естественных причин. Надо бы узнать подробности того случая.

Я попыталась найти те самые подробности в интернете, но потерпела неудачу. Ладно, попробую поискать по-другому.

Но каким образом вчерашнее тело незаметно перемещалось по двору – вот загадка! Допустим его чем-то ударили по голове. Секундное дело, обитатели окрестных домов могли и не заметить. Но перетащить под навес и основательно укрыть сеном? Здесь тремя минутами не обойдешься.

Я выглянула в окно. Ночь опять была темная. Растительность вокруг фонтана здорово затрудняла обзор. Сильно разросшийся кустарник был подстрижен, но формы имел крупные. Спрятаться за ним ничего не стоило. Из окна третьего этажа я могла видеть часть бывшего фонтана с оленем в центре и небольшой участок поросшей травой дворовой территории. Из окон первых двух этажей и этого видно не будет. Деревья и кусты в палисадниках совсем закроют обзор.

Да и кому смотреть-то? Ариша занимала двухкомнатную квартиру на третьем этаже во втором подъезде. Квартира напротив пустовала. Мы там ни разу никого не видели. На втором этаже пустовали обе квартиры. Старушка из квартиры слева недавно сломала руку и переехала к дочери. Соседка справа скончалась месяца два назад, и на освободившуюся жилплощадь пока никто не заселился. Соседки с первого этажа, две благообразные глуховатые бабульки проживали в одной квартире, пребывали в добром здравии и всегда в самом благодушном настроении. Наверное, из-за глухоты. Третья соседка, баба Женя была, как будто, несколько моложе и бодрее остальных. Она проживала одна напротив старушек.

Другой подъезд был так же малонаселен. Одна бабулька, любившая посидеть у подъезда, проживала на первом этаже. На втором этаже обе квартиры были коммунальными. В одной из них две комнаты снимали студенты-медики. Но сейчас оба квартиранта отсутствовали. Отработали практику и разъехались на каникулы. Третью комнату занимала пожилая супружеская пара. Они все лето проводили на даче. Вторую квартиру на площадке, тоже коммунальную, делили небезызвестный Гоша и женщина-адвокат, унаследовавшая комнату от родителей. Она здесь давно не проживала, съехала еще в юности. На третьем этаже обе квартиры пустовали. Из гостиничных номеров, возможно обзор получше, как и из особняка. Но туда у меня доступа не было.

Вторник после дня металлурга

Утром я проводила Аришу на работу и засобиралась домой. Но прежде всего приготовила завтрак и занесла овсянку, гренки, пару вареных яиц и сыр в гостиницу. Ариша как раз скучала за стойкой администратора. И голодала. Мы расположились за столиком в холле и с аппетитом позавтракали. Ариша сварила кофе, открыла коробку конфет. Помещение столовой слева от входа, где по утрам сервировали завтрак, не открывали. Сегодня завтрак никто не заказывал.

У сытой и довольной Ариши я попросила разрешения посмотреть журнал регистрации.

– Смотри, жалко, что ли, – пожала плечами Ариша и направилась в помещение позади рецепшена, приспособленное под бытовку.

Найти в журнале регистрации интересующую меня запись оказалось совсем несложно. Нужная страница была изрядно замусолена, а уж сама запись затерта чуть не до дыр. Третьяков Виктор Сергеевич, сорока пяти лет, прибыл из Рязани, рабочая поездка на пять дней. Ничего примечательного.

– А можно осмотреть номер? – робко поинтересовалась я.

– Зачем? – Ариша вытерла руки и потянулась за кремом. – Там вчера все осмотрели. Сегодня должны прибыть родственники за вещами.

– Я очень аккуратно, обещаю, все останется на своих местах.

– Ну, смотри, – Ариша сняла ключ со стенда. – Если застукают, скажу, что ты сперла ключ и проникла в помещение. Горничная сегодня придет к двенадцати, не раньше. У тебя есть время.

Я поднялась по лестнице на второй этаж. Определенного плана не было, и что конкретно искать, я не знала. Но должна же быть какая-то зацепка! Ничем не примечательного мужчину средних лет и средней внешности в тихом дворике убивают, размозжив череп, потом умудряются спрятать тело так, что не вдруг найдешь. Неужели случайно?

В номере ничего особенного не обнаружилось. В ванной – оригинальная пластиковая коробочка в форме цветка с мятным зубным порошком, зубная щетка, электробритва и гель после бритья. Зубной порошок в наше время – несколько необычно, но не криминально. В шкафу чемодан средних размеров. Я надела перчатки, предусмотрительно захваченные из бытовки. В чемодане две коробки конфет, несколько магнитов, изображающих грибы с глазами, три бутылки рязанского пива и три сувенирных пряника с профилем Сергея Есенина. Да, человек прибыл налаживать контакты. Тоже ничего криминального. Впрочем, если что-то было, его уже изъяли. С каким же из предприятий он налаживал связи? Бумаг ни в чемодане, ни в комнате не было. Наверняка забрали вчера правоохранительные органы, также как телефон и ноутбук, если он был. На тумбочке у кровати лежал только пауэр-банк. На спинке стула висел очень обыкновенный спортивный костюм. Какой заурядный тип! Зацепиться не за что!

– Он у вас впервые? – спросила я спустившись вниз.

– Он? Труп? – Ариша оторвалась от смартфона и уставилась на меня с таким выражением… лучше бы продолжала пялиться в экран. – Второй раз он не смог бы приехать. Наверное. Я так думаю. А что?

– А ты бы не сидела все время в телефоне, отрываешься от реальности! Раньше, при жизни он здесь бывал?

– Не знаю, я его не помню. Полистай журнал, если не лень, – Ариша опять уткнулась в смартфон.

А я уткнулась в журнал. Изучать записи, сделанные разным почерком, разными чернилами было утомительно.

– А почему вы не ведете журнал в электронном виде? – уже через пятнадцать минут я устала ломать глаза, разбирая чужие каракули.

– Почему не ведем? Ведем. Но в электронной версии могут быть ошибки. Постояльцы записываются в журнале по старинке, ставят подписи. А потом дежурный администратор переносит данные в компьютер. Но Ася Васильевна, к примеру, не очень дружит с электроникой. За нее забивают постояльцев сменщики. Не всегда получается правильно расшифровать записи. Сама видишь, иногда вообще детям доверяют заполнить. Им весело, а мы потом дешифруем. На прошлой неделе ребенок вообще портреты нарисовал, писать еще не умеет, а туда же. Родители счастливы, расписались под портретом. Ася, ворона, не проверила. Что в базу заносить? Так что журнал в плане информации надежнее.

– Понятно. Ася Васильевна – это та тетка с «химией»?

– С чем? – не поняла Ариша.

– С химической завивкой под барана.

– Нет, это Нина Ильинична, она бывший экономист. У нее с компьютером полное взаимопонимание. Ася Васильевна – высокая, худая, с накладной белой гривой.

Я припомнила ярко накрашенную, высоченную и тощую, как жердь, женщину за стойкой.

– И что, вы не могли научить ее заполнять журнал в компьютере?

– Я тебя умоляю. Диагноз «блондинка» – это навсегда, даже если искусственная. Это время не лечит. Мы еле-еле научили ее пользоваться кофе-машиной. Она держится только из-за хозяйки. Та когда-то начинала делать карьеру под ее руководством. Но не доделала, замуж вышла. Короче, клацни на экране иконку «Журнал» и наслаждайся. А я пойду животных проведаю и дорожку подмету. Похоже, Гошу мы сегодня не дождемся.

Так, благодаря Гошиному пьянству, я смогла целый час без помех изучать журналы проживающих.

Третьяков Виктор Сергеевич попался мне только однажды в течение последнего года. Зато я нашла мужчину, предположительно скончавшегося год назад там же, у фонтана. Так как в указанных числах почти вся гостиница была занята организованной туристической группой из соседней области, плюс две мамаши с детьми занимали двухкомнатный «Люкс», да еще две немолодых тетки, посетившие в город в туристских целях, оставался только Антонов Михаил Борисович, прибывший в город по работе и заселившийся в четверг за двое суток до трагического дня металлурга. Антонову Михаилу Борисовичу было пятьдесят четыре года, прибыл он из Владимира, целью поездки указал работу.

Я быстренько сфотографировала нужную информацию и отложила журнал, потому что в холл, энергично размахивая одной рукой с зажатым в ней дизайнерским рюкзачком, другой прижимая к себе младенца в слинге, вошла хозяйка.

– Доброе утро, Олеся Петровна! Ариша пошла к животным, – я вышла из-за стойки и подхватила рюкзачок. – Все спокойно. Привет, Родион!

– Да, да. Спасибо, – хозяйка обвела взглядом холл и рассеянно кивнула. – Хорошо, что спокойно. Можете идти, мы с Родей побудем.

Надо будет взять флэшку и скачать себе весь журнал, покумекать над ним на досуге. У двух ничем не примечательных постояльцев может найтись что-то общее, кроме обстоятельств смерти. Быстро переделав домашние дела, я налила в контейнер борща, в другой положила тушеные овощи с котлетой и поспешила к Арише. Флэшку, конечно, тоже прихватила.

– Все спокойно? – поинтересовалась я.

Ариша сидела на крыльце, подставив лицо солнцу.

– Более чем. Я засыпаю. Спасибо за обед, пойду взбодрюсь, – Ариша подхватила пакет и прошла внутрь.

Пока она разогревала еду, я успела перенести информацию, заодно скачала график дежурств персонала. Пригодится. Мои занятия опять были прерваны хозяйкой с младенцем.

– Ох, вы прямо, как мадонна, – от неожиданности я сболтнула первое, что пришло в голову.

Олеся Петровна расплылась в улыбке.

– Спасибо, – склонившись к ребенку промолвила она.

– Извините, вырвалось, но это первое впечатление, которое вы производите, – я спрятала флешку в карман и теперь могла спокойно поболтать.

– Поздний ребенок, да еще мужского пола, это совсем другие чувства, – Олесе, видать, тоже хотелось поговорить, потому как счастье материнства это прекрасно, но поболтать-то хочется. – Со старшими детьми постоянно куда-то спешили, чего-то добивались, боялись не успеть, хотели соответствовать. А тут – чистая радость.

Олеся опять нежно склонилась к ребенку. Волосы расчесаны на прямой пробор, длинный льняной, в меру измятый сарафан. Ну, чем не мадонна?

– Принесла Арише обед, – я посчитала нужным пояснить свое присутствие на чужом рабочем месте.

– Да-да, конечно, – Олеся разглядывала себя в зеркале, и до нас с Аришей, похоже, ей теперь не было никакого дела.

– Вы были моделью? – я решила закрепить результат.

Олеся воззрилась на меня с некоторым удивлением.

– Просто держитесь хорошо, осанка выдает и походка.

– О, сто лет прошло! – Олеся явно была польщена. – Я решила, что семья важнее и завязала с карьерой. И вот она, моя награда!

Родион, поднятый над головой, немного подумал и разулыбался.

– И как вы успеваете с ребенком управляться и с бизнесом!

– Главное, не давать себе распускаться. В день выписки я уже была на работе! Конечно, ребенок в сорок лет, это не то, что в двадцать. Тяжеловато. Но я держусь!

– Вы молодец! Но, наверное, надежные работники дают возможность хоть на время забыть о работе?

– Надежные? – хмыкнула Олеся. – Где их взять? Приняли нового администратора. У него в понедельник по графику первый самостоятельный рабочий день. А тут, как назло, такое! Уволился. Работаем с тем, что есть. Весь график пришлось перекраивать. Да, мое солнышко?

Солнышко упорно тянулось к вазочке с конфетами. Пришлось Олесе Петровне покинуть помещение.

– Заменить, что ли конфеты на ягоды? – пробормотала она напоследок.

– Мам я тут просматривала новости, думала, может Ариша со вчерашним происшествием мелькнет, и глянь, что нашла! Ты только Яру не говори, засмеет, – Анютка сунула мне под нос смартфон.

Это был репортаж заезжего блогера-путешественника, который посетил наш город и не смог пройти мимо оленя, якобы оживающего на день металлурга. Видеоролик демонстрировал двор, бывший фонтан, людей, фотографирующихся на фоне оленя. Ничего, казалось бы, особенного. Но вот камера сместилась ниже и пошла исследовать дорожку. И нашла на дорожке след копыта!

– Вот и свидетельство того, что наш олень сегодня ночью действительно сходил со своего постамента погулять, все, как говорится в легенде, – радостно вещал блогер. – А сейчас мы переместимся в городской сад и проверим, как дела у оленихи с олененком.

Продолжения не последовало. Видимо в городском саду ничего интересного не нашлось.

– Мам! Представляешь! Он действительно выходит гулять! На следующий год я буду караулить всю ночь! – Анюта возбудилась не хуже блогера.

– У них в загоне две косули, которых иногда выпускают пастись во двор. Они и наследили, – я постаралась успокоить дочь.

Сама я успокоиться не могла. Видела я изящные копытца тех косуль. Они не могли оставить такой след на посыпанной гравием дорожке. Это был след каменного гостя! Внутри у меня образовалась неприятная сосущая пустота. Где-то в районе желудка. Блогер снимал свой репортаж в воскресенье в первой половине дня. Интересно, дожил ли этот след до приезда полиции или к тому времени его окончательно затоптали? Я пошарила в кладовке, отыскала гипсовый порошок, лежавший там с незапамятных времен, захватила перчатки, воду, чтобы никого на месте не беспокоить и не привлекать лишнего внимания. Сложив причиндалы в рюкзак, направилась в злополучный двор.

Дорожка выглядела исключительно аккуратно. Как будто ее специально выравнивали. Да не как будто, а точно выравнивали. По краю виднелись следы от граблей. Я прошла по дорожке, потом по траве до фонтана и вокруг него. Ничего интересного.

Ну нет, я так просто не сдамся! С этими словами, произнесенными, вполголоса, я принялась внимательнейшим образом прочесывать территорию, приподнимая полегшую траву. И, о радость, под листьями прижавшегося к земле подорожника сбоку от гравия, на мягком песке обнаружила хороший, глубокий отпечаток сильно похожий на копыто! Может, конечно, кто-то пытался вкрутить в дорожку штатив или ковырял тростью. Но больше ничего подозрительного не нашлось. Поэтому – ура! Я достала из пакета миску, налила в нее воды из бутылки, развела гипс. Осторожно вытащила из отпечатка листики и мелкие палочки. Из полоски фольги постаралась изобразить бортик вокруг следа. Нашла маленьких палочек для каркаса, залила след. Пока слепок застывал, походила по двору, но это был единственный сохранившийся отпечаток копыта. Судя по следу, животное направлялось в сторону выхода со двора.

– Потеряла, что, доченька?

Я вздрогнула. Баба Женя, самая активная из местных старушек внимательно разглядывала, чем я занимаюсь.

– Да вот, подорожник шикарный, хочу у себя возле дома посадить.

– Да, подорожник хорош, – согласилась баба Женя.

Неужели поверила?

– И к ранке можно приложить, и от кашля помогает, и от желудка.

– Да, прекрасный экземпляр! – вдохновенно врала я. – Жаль, лопату не захватила.

– Лопатой могу помочь, – сказала баба Женя. – Только как же, ты куст выкопаешь, ямка останется. Кто-то может ногой попасть и поломать ногу-то.

– А ямку я засыплю, вон под забором земли наберу.

Баба Женя выдала мне штыковую лопату и коробку, чтобы не повредить растение по дороге. К счастью, старушка утомилась и не стала смотреть, как я выкорчевываю несчастный подорожник. А корень у него оказался ого-го, какой длинный! Я аккуратно сложила растение в коробку. Гипс к этому времени схватился. Огляделась по сторонам и решила не дожидаться, когда след полностью застынет. Надо пользоваться редким моментом, когда вокруг безлюдно. Выкопала и аккуратно переложила в ту же коробку ком земли с отпечатком. Потом сходила к гаражам, набрала грунта, заровняла ямки и вернула лопату бабе Жене.

– Спасибо! У меня под окном примула разрослась, я вам принесу взамен, посадите куда-нибудь, – я простилась с бабулькой и поспешила домой.

Как ни хотелось скорее получить результат, гипс должен был просохнуть и окончательно застыть в течение нескольких часов.

Тем временем требовалось срочно прояснить один вопрос. Я набрала Аришу.

– Кто граблил дорожку в воскресенье?

– Чего делал? У нас никто никого не грабил. Что нам, трупа мало? По твоему тут малина какая-то?

– Кто сгребал мусор и выравнивал граблями дорожку?

– Я, кто же еще? – удивилась она. – Гоша выбыл из строя. Обычно он этим занимается.

– Ничего подозрительного не заметила?

– Кроме того, что труп исчез? Ничего.

– А следов никаких не видела?

– Он исчез бесследно, ты же знаешь.

Вадим предложил Арише составить компанию на ночном дежурстве. Но она энергично отказалась. Сказала, что вполне пришла в себя. Калитка, ведущая во двор, запирается на электронный замок, входную дверь она тоже закроет. Постояльцев в отеле – пара молодоженов и их свидетели. Ребята поехали осматривать окрестности, к ночи должны вернуться. Больше гостей не ожидается.

– Но вечером мы придем тебя проведать, – пригрозил Вадим по телефону.

Проведывать, захватив с собой ужин, он отправился с Анютой. Я же обрадовалась возможности спокойно посидеть за компьютером и воткнула флешку.

Итак, Третьяков Виктор Сергеевич в списке постояльцев фигурировал единственный раз. Это был тот самый, трагический раз. Правда были еще Третьяк и Тетьков, но у них имена-отчества совсем не совпадали. И был еще Виктор Сергеевич Первухин. Но этот приезжал на выходные с женой осматривать город. А вот прошлогодний Антонов Михаил Борисович останавливался в «Частной территории» аж три раза. Он посещал наш город раз в квартал, каждый раз снимал номер в отеле почти на две недели. Только вот последний раз вместо запланированных двух недель прожил одну. При изучении журнала никаких точек соприкосновения между двумя покойниками не нашлось. Даже номера они занимали разные.

Я посмотрела график работы персонала. Завтра на дежурство заступит Ася Васильевна. От нее, как я поняла, толку не добьешься. Хотя, кто знает, такая дурочка могла что-нибудь заметить, даже не поняв, что именно.

Среда после дня металлурга

На следующее утро я освободила от земли застывший отпечаток. На свет божий показалось копыто. Это определенно был след парнокопытного животного.

В отеле на ресепшене под стеклом теперь лежал телефон следователя. Им я и воспользовалась.

Аришу упоминать не стала. Просто рассказала, что слышала легенду об оживающем памятнике. В воскресенье пришла в тот самый, легендарный двор. И не я одна такая ненормальная, сослалась на пост блогера-путешественника. Описала, как нашла и зафиксировала след. Упаковала результат своих трудов в пакет и лично доставила в отделение. Следователь, усталый мужчина лет сорока, повертел в руках гипсовое копыто.

– Это вам к разрушителям легенд. Мы тут убийство расследуем.

– По времени эти следы появились приблизительно тогда, когда Третьяков получил по голове. Удар такого копыта – это то, что надо!

– Вы хотите сказать, что олень сошел с постамента и дал пинка пострадавшему, тот упал и насмерть расшиб голову? – по лицу следователя было видно, что он обо мне думает.

Нелегко ему, сдерживается из последних сил.

– А он не мог получить таким копытом прямо по голове?

Бедолага глянул на меня так, что я предпочла удалиться. Собственно, на другое я и не рассчитывала. Но попытаться стоило.

– Вы от Самуйлова? – тормознул меня дежурный на выходе. – Он просил вас вернуться.

– Зачем? Вот, пропуск отметил.

– Не знаю, не докладывал. Вертайтесь.

Он в чем-то подозревает Аришу? Хочет подробностей? Не в добрый час я вылезла с инициативой! Испариной покрылась, пока поднималась к кабинету и брела по коридору.

– Что же вы, гражданка Сергеева, так заторопились?

– Не хотела отнимать ваше драгоценное время. Показалось, что со мной не очень хотят общаться.

– Не показалось. Копыто свое оставьте и в письменном виде изложите обстоятельства.

Другой разговор! Я схватила два листа бумаги, достала шариковую ручку и устроилась в углу кабинета за отдельным столиком. Изложение заняло целый час и еще два листа формата А4.

В процессе я увлеклась и изложила события прошлогоднего дня металлурга, припомнила историю производства, созданного в начале двадцатого века. Небольшого, но прогрессивного, оснащенного по последнему слову тогдашней техники. На заводе изготавливали металлические детали сначала для паровозов, потом для двигателей внутреннего сгорания. Предприятие даже обеспечивало своих рабочих комфортным, по тем временам, жильем. Руководство не забывало и об эстетической стороне. Двор с фонтаном и памятником – это что-нибудь, да значит! В середине прошлого века сталелитейное производство, оказавшееся чуть не в центре города, перепрофилировали на выпуск деталей для станков с ЧПУ. В девяностые предприятие пришло в упадок. Детали стало проще закупать за границей. Постепенно производство сошло на нет. Территория со всеми постройками оказалась в собственности теперешнего хозяина. Людей, в свое время работавших на заводе, остается все меньше и меньше. Тем не менее, о дне металлурга помнят. Публика приезжает из других городов посмотреть на чудо в виде оживающего оленя. В общем, меня понесло. Самуйлов уже нетерпеливо покашливал. Пришлось сворачивать исторический экскурс. Аришу я в своем повествовании ни разу не упомянула. Но остальное изложила добросовестно: и как ролик посмотрела, и как след искала, слепок делала, ямку заравнивала.

От следователя возвращалась с чувством выполненного долга.

Решив попытать счастья, направилась в знакомый двор. Двор теперь был заперт даже днем. Правда, заламинированное объявление доступно поясняло, что желающим попасть в отель «Частная территория» надо звонить в домофон. Что я и сделала.

– Отель «Частная территория», – скрипучим голосом ответил динамик. – Приветствую вас. Чем могу помочь?

– Ася Васильевна! Добрый день! Это Раиса, сестра Ариадны. Принесла ей поесть.

Калитка запищала и отворилась.

– Еще раз добрый день, Ася Васильевна! – для человека нет ничего приятнее звука собственного имени.

На это я и напирала.

– Прекрасно выглядите, Ася Васильевна!

Наглая ложь. Как может выглядеть иссушенная жердь?

– Спасибо, – зарделась в ответ дежурная.

– Вот незадача, – продолжала фонтанировать я. – Принесла сестренке поесть, думала, она сегодня дежурит. А сегодня, оказывается, ваша очередь. А вы такое, наверное, не едите. Вы в отличной форме! Наверняка вегетарианка! Я угадала? Конечно, котлеты с жареной картошкой у вас в запрещенке! Не то, что у нас, простых смертных!

Ася Васильевна, согласившаяся было с вегетарианством, тут же попыталась энергично выразиться в том смысле, что правильное питание, оно, конечно, правильное, но изредка жареной картошечки позволить можно. Как она заводила жалом, когда контейнер, как бы случайно, приоткрылся!

– Вот незадача, – повторилась я. – Не нести же обратно! Может, вы поужинаете?

Ася Васильена радостно согласилась и, схватив обеими руками контейнер, скрылась в бытовке.

– Подожду, – крикнула я вслед. – Заберу посуду.

Ответом мне было согласное мычание. Я присела на диванчик, потом встала, прошлась по небольшому холлу. Ждать было скучновато. Да и порция в контейнере была не маленькая, процесс грозил затянуться. Я прошла за стойку.

– Как вы, Ася Васильевна, после того события, пришли в себя?

– После чего? – Ася Васильевна недоуменно глянула на меня через приоткрытую дверь.

– После того, как в воскресенье обнаружилось тело.

– А, ну да, такой стресс, такой кошмар, – по голосу не было похоже, что событие сильно затронуло администраторшу.

– Вы ведь знали его при жизни? Наверное, для вас это было таким ударом! – попыталась я расшевелить собеседницу.

– Что?

Похоже, эмоционально она так же тупа, как и умственно.

– Представляю, что вы пережили! – не унималась я. – В пятницу приняли живого постояльца, а в воскресенье узнали, что он зверски убит!

Мои котлеты достойны информации, и я ее получу!

– Как он вам показался? Может, какие-то зловещие предчувствия витали в воздухе? Ведь человеку оставалось жить два дня! На его лице уже лежала печать близкой смерти? – боже, что я несу!

– Да, помню я его, – Ася Васильевна вышла ко мне с пустым контейнером в руках. – Карманный такой мужчина.

– Какой? – контейнер чуть не выскользнул у меня из рук.

– Ну, роста маленького. Но воспитанный, конфеты подарил.

– И ничего необычного вы не заметили?

– Нет, я на таких и внимания не обращаю. В пупок чихает, что это за мужчина? О том, что случилось, я узнала только, когда случайно на работу зашла. Меня не посчитали нужным проинформировать, – Ася Васильевна поджала губы.

– Наверное, Олеся Петровна не захотела вас беспокоить.

– Да, Олеся добрая девочка. И данные у нее были хорошие. Но променяла карьеру на семью. А могла бы…

– Зато она состоялась, как мать. А в какую организацию приезжал тот карманный мужчина? И почему в командировку под выходной?

– Нет, куда приезжал, не знаю. Да, что под выходной, так у них суббота рабочая. Это он мне рассказал, пока записывался, – припомнила Ася Васильевна, орудуя зубной нитью.

– А больше ничего не припомните? Все-таки он конфеты подарил. Такие обычно запоминаются.

– Нет. Много их тут, командировочных, – Ася Васильевна задумалась. – Да! Когда конфеты вручал, сказал, что упаковками занимается. Точно! Сказал, что по поводу пластиковых упаковок приехал. И конфеты у него были в пластиковом стакане с круглой крышкой.

Это было даже больше, чем я ожидала узнать от бывшей модели.

Ася Васильевна за стойкой клевала носом. Видно беседа здорово ее истощила, или от калорийной еды разморило? А я, не теряя времени поспешила на территорию завода металлоизделий.

Ворота были закрыты, но тротуар сбоку свободен, калитка нараспашку. Вахтер в будке даже глаз не приоткрыл, когда я прошла внутрь.

За обширной бывшей заводской территорией явно следили. Широкая асфальтовая дорога вела от проходной к центральной площади. На площади бил фонтанчик из основания в виде каменного цветка. Мода тогда была на фонтаны, что ли? По периметру площадки с фонтаном стояли свежеокрашенные скамейки. Газоны тоже выглядели пристойно. Травка выкошена, деревья побелены, кусты подстрижены. От площадки с фонтаном разбегались дорожки к бывшим заводским корпусам. В указателях недостатка не было, но как узнать, которое из разместившихся тут ООО, ОАО, ЗАО: «Артель», «Вега», «Ника», «Бобров», «Шидловский», «Весенняя распутица» и еще пары десятков производит пластиковые упаковки? Я сфотографировала схему возле проходной и решила поискать сведения о предприятиях в интернете. Пока с большой долей вероятности я бы исключила ООО «Весенняя распутица», но кто его знает. Может они изготавливают пластиковые контейнеры в свободное время, когда не надо наводить мосты над бурными весенними речками. Или какая там у них основная деятельность? Вытаскивать увязшую в весенней грязи технику? Ни в чем нельзя быть уверенным в наше время. Кроме того, что металлоизделий здесь давно не производят.

Дома я скинула схему заводской территории Анюте и усадила ее искать сведения о разместившихся там предприятиях. Сама же занялась приготовлением обеда.

Результат Анюткиных изысканий составил порядочную папку скриншотов. Их изучением я и занялась, покончив с приготовлением грибного супа и плова.

Многообещающе выглядели: ООО «Сфера» – изготовление упаковки малыми партиями под любой продукт, ООО «Вояджер» – картонные коробки, в том числе подарочные, в том числе по индивидуальному заказу, ИП Коломойский – поставка пластиковых упаковок и упаковочных материалов, ЗАО «Быстро-доста-ем» – доставка продуктов. Да, еще ИП Журавлев – брендирование. Эти организации я и отправилась навещать после обеда.

Проще всего было с ИП Журавлев. Там было заперто, а объявление на двери гласило, что индивидуальное предприятие более не функционирует и указан телефон, по которому можно обратиться с претензиями. В ООО "Сфера" ни о каком Третьякове Викторе Сергеевиче слыхом не слыхивали и с Рязанью дел никогда не вели. Антонова Михаила они тоже не помнили. ООО «Вояджер» встретило запертой дверью и предложением обращаться на электронную почту. А вот в помещении ЗАО «Быстро-доста-ем» жизнь кипела. Два менеджера на четырех телефонах и трех ноутбуках непрерывно разруливали ситуации. Действовали они дистанционно. В помещении офиса не было ни одного доставщика и никаких продуктов. Упаковок тоже не было. На вопрос о Третьякове и Антонове оба менеджера только отрицательно помотали головами.

Зато ИП Коломойский И.И. в лице сотрудницы, надежно скрытой от посторонних глаз за стеной из коробок с бумагами, Третьякова Виктора Сергеевича вспомнило сразу.

– Да-да, он заходил в субботу, – донеслось из бумажно-картонного лабиринта. – Мы предварительно все обсудили, составили договор. Но руководитель, к сожалению, отсутствовал. Договорились на воскресенье, Иван Иванович приехал, а Третьякова мы так и не дождались. Звонили ему, звонили, в гостиницу сходили, без толку.

– Ваш Иван Иваныч приехал в воскресенье? – я наконец добралась до источника информации, почти ничего не уронив по дороге.

– А что такого? Никто за нас ничего не сделает, госзаказы не светят. «Что потопаешь, то и полопаешь», как говорит наша мама, – менеджером оказалась девушка типа «серая мышка».

Со стойки металлического стеллажа за ее спиной улыбался глазастый гриб.

Девушка, если приглядеться, выглядела смышленой и довольно милой. Только очень уж бледненькая. Не мудрено. Солнечный свет ее гнезда не достигал.

– А вы с «Рязань-пластика» или из полиции? – поинтересовалась она.

– Нет, я частное лицо. Меня зовут Рая, а вас?

– Я – Таня. Татьяна Ивановна Коломойская.

– Семейное предприятие?

– Да, я сестра директора, а наша мама – бухгалтер. А вы родственница Виктора Сергеевича?

Девочка была такой милой, что мне расхотелось сочинять правдоподобную историю.

– Я родственница девушки, которая его нашла утром в плачевном состоянии.

– Какой ужас! – Таня уже совсем оторвалась от своих бумаг и пожирала меня глазами.

Скучает девочка. Совсем семья ее над бумагами уморила.

– Ужас, согласна. Да там еще и обстоятельства странные. Вроде он в городе впервые, никому ничего плохого сделать не успел. Вот на вас он какое впечатление произвел?

– Обычный дядечка. Никакого особенного впечатления. Конфеты подарил, магнитик. Но не приставал, говорил только по делу. Спросил, куда в городе можно вечером сходить.

– И что вы ему посоветовали?

– Я как раз хотела в кино, сейчас рекламируют «Полюс холода», но мне не с кем было пойти. Он меня сразу пригласил.

– Так вечер он провел с вами?

– Да. Мы посмотрели фильм. Ерундовый, кстати, не ходите. Потом зашли в кафе, поужинали. Не подумайте, я сама за себя хотела заплатить, но он наотрез прямо… Сказал, что это представительские расходы, заложены в смету, ну или как-то в этом роде. Потом он проводил меня до дома. Мы шли пешком. Приглашать на чашечку кофе я его не стала. Дома мама, объяснять ей… Виктор собирался пойти пешком до гостиницы. Ночь чу́дная была, хоть и темная, но тепло, кузнечики трещат… Я бы и сама погуляла, но каблуки… И мама дома ждала, волновалась, поздно уже было.

– И во сколько же вы расстались?

– Около половины первого. Простились до завтра, а вот оно как, – на глазах у Танечки выступили слезы. Она и носом зашмыгала. – Я в воскресенье пришла пораньше, все документы подготовила, потом Ваня подъехал. Он злился сначала, все выспрашивал, как мы вечер провели, не было ли чего такого, что Виктор предпочел смыться. Я Ваньку чуть не стукнула. Потом он в гостиницу сходил. Там о нашем Третьякове ничего не слышали, к себе в номер он не возвращался. Я уже в полицию хотела заявить, но Ваня сказал, не стоит. Он считал, надо подождать. А если б заявили, может Виктора раньше нашли, спасли бы.