Хроники Этериона: Песнь Проклятого Сердца

Глава 1: Симфония Боли

Город Элисдор звенел. Не колоколами или музыкой, а оглушительной, неумолимой симфонией чужих сердец. Элира прижала ладони к вискам, вжимаясь в холодный камень ниши уборной в восточном крыле Королевского дворца. Здесь, в относительной тишине служебных помещений, гвалт столицы хоть немного приглушался толстыми стенами. Но даже сквозь них пробивались навязчивые мелодии.

Ви-и-и-и-и… – пронзительный, металлический визг ярости из кабинета чиновника этажом выше. Аура – кроваво-красные всполохи, бьющие, как молнии.Скрип… скрип… – терзающая нота тревоги горничной, моющей полы в коридоре. Ее аура – колючий, серый туман. Бум-бум… бум-бум… – тяжелый, ритмичный гул страха часового у поста. Аура – мерцающие, темно-синие пятна.

Каждая нота, каждый цветовой всплеск впивался иглами в мозг Элиры. Боль. Не в костях, не на коже. Глубже. В самой ткани ее сознания. Это была невыносимая перегрузка дара – дара, который был проклятием. Она – Эмпат-вибра, "слухач сердец". Ее мир – это нескончаемый, оглушительный концерт эмоций Аэтернии, где она была пленником в первом ряду без возможности закрыть уши или глаза.

"Тишина… – молилась она про себя, сжимая веки, стараясь сосредоточиться на собственном дыхании. "Хоть мгновение тишины…" Но тишина была недостижимой мечтой. Даже собственный страх – острый, как лезвие бритвы, – вибрировал внутри нее высоким, дрожащим звуком и окрашивал внутренний взгляд в колючий серо-зеленый. Она – горничная, никто в глазах двора. Ее истинная аура – если она и была когда-то золотой, как шептало смутное детское воспоминание, – теперь была наглухо спрятана под слоем серой, невзрачной маскировки. Выжить значило быть невидимой для чужих чувств и собственной боли. Значило терпеть.

Резкий, форсированный аккорд страха, смешанного с отчаянием, прорезал общий гул. Он был таким чистым, таким близким, что Элира вздрогнула, ударившись плечом о камень. Источник – дворцовый внутренний двор. Туда выводили кого-то. Кого-то, чья эмоциональная музыка звучала как предсмертный стон скрипки. Боль в висках Элиры усилилась, превратившись в раскаленный гвоздь. Она невольно шагнула к узкому слуховому окну, втягивая холодный воздух.