Последний свет Солантиса

Тени гильдии

Крыши Солантиса утопали в предрассветном тумане, а я скользила по черепице бесшумно, как тень. Мои мягкие сапоги не издавали ни звука – годы тренировок превратили каждое движение в смертельный танец. Внизу, в узких переулках, бродили последние пьяницы и воры – падальщики, кормящиеся трупом некогда великого города.

Солантис больше не был тем священным местом, каким помнили его старики. Белые стены цитадели Ордена почернели от пожаров, золотые купола церквей покрылись ржавчиной. Серебряное Пламя погасло полгода назад, когда вампиры из далёкого Ноарвеля сокрушили последних рыцарей. Теперь в городе правили торговцы, бандиты и такие, как я – те, кто всегда жил в тенях.

Я замерла на краю крыши, глядя вниз на особняк советника Морана. Толстый, жадный человечишка, который наживался на хаосе последних месяцев. Скупал земли разорённых дворян за бесценок, торговал оружием и информацией. Сегодня ночью его удача закончится.

Левый глаз слегка заныл – тупая, знакомая боль, которую я давно привыкла игнорировать. Наверное, слишком долго не спала. В гильдии все считали мой серый, почти белый глаз просто шрамом от детской неосторожности. Если бы они знали правду…

Я отбросила ненужные мысли и сосредоточилась на задаче. Моран спал в спальне на третьем этаже. Два стражника у главного входа, один – в саду. Слуги разошлись по домам – советник был скуп даже на прислугу. Идеальные условия для тихой работы.

Мой крюк-кошка зацепился за каменный карниз со звуком, не громче мышиного писка. Я спустилась по верёвке к окну второго этажа. Замок был простой – такие я вскрывала с закрытыми глазами. Тонкая проволока, лёгкое нажатие, поворот… Щелчок.

Внутри пахло дорогими духами, воском и чем-то кислым – страхом, возможно. Даже богачи теперь боялись засыпать спокойно. Я двигалась между мебелью, обходя каждую скрипучую половицу. Лестница на третий этаж была рядом.

Дверь в спальню приоткрыта. Моран храпел под балдахином, раскинувшись на шёлковых простынях. Рядом с кроватью – графин с вином и кинжал. Осторожный, но не настолько, чтобы спать в латах.

Я подошла ближе, достав свой клинок. Тонкое лезвие сверкнуло в лунном свете. Одно движение, и…

– Ты опоздала, Клара.

Голос раздался из тёмного угла комнаты. Я замерла, не оборачиваясь. В отражении зеркала напротив кровати я увидела силуэт – высокий мужчина в чёрном плаще гильдии.

– Дамиан, – прошептала я. – Какого дьявола ты здесь делаешь?

Мой коллега по гильдии шагнул вперёд, и лунный свет осветил его острые черты лица. Дамиан Крест – один из немногих, кто мог двигаться так же тихо, как я.

– Задание изменилось, – он кивнул на спящего советника. – Этот жирный червь больше не представляет интереса. У нас есть нечто поинтереснее.

Левый глаз кольнул резче. На секунду боль была такой сильной, что я чуть не вскрикнула. Что за…?

– Клара? – Дамиан нахмурился. – Ты в порядке?

– Всё отлично, – я спрятала кинжал и повернулась к нему. – О каком задании ты говоришь?

– Мастер Вейн хочет видеть тебя. Немедленно. – Его глаза блеснули в темноте. – Кажется, у гильдии появилась самая важная цель за последние годы.

Боль в глазу стихла так же внезапно, как и началась. Я покосилась на спящего Морана – он продолжал храпеть, не подозревая, как близко был к смерти.

– Идём, – я направилась к окну. – Надеюсь, это стоит того, чтобы лишить меня лёгкой добычи.

Дамиан усмехнулся, следуя за мной:

– О, Клара. Это задание либо сделает нас богатыми, либо убьёт. Возможно, и то, и другое.

Мы исчезли в ночи, оставив советника спать дальше. Он даже не догадывался, что смерть заглядывала ему в лицо и решила подождать. В Солантисе, городе без защитников, смерть никуда не торопилась – добычи хватало на всех.

А мой глаз молчал, словно предчувствие опасности рассеялось вместе с туманом. Пока что.

Золотая цель

Штаб-квартира гильдии располагалась в подвалах старой мельницы на окраине торгового квартала. Когда-то здесь мололи зерно для королевских пекарен – теперь точили клинки для королевских убийц. Ирония судьбы в лучшем виде.

Дамиан провёл меня через лабиринт подземных ходов: мимо тренировочных залов, где даже в предрассветный час стучали деревянные мечи; мимо кузни, где Старый Том ковал очередной кинжал; и мимо камер, где… лучше не думать, кто там сидел.

Кабинет Мастера Вейна находился в самом сердце подземелья. Тяжёлая дубовая дверь с железными заклёпками могла выдержать осаду. За ней нас ждал человек, которого боялись даже короли.

Эдвард Вейн выглядел как обычный торговец средних лет – невысокий, полноватый, с седеющей бородкой и добрыми глазами. Но эти глаза видели смерть тысячи людей, а эти пухлые руки подписывали приговоры без суда и следствия. Он сидел за массивным столом, изучая какие-то бумаги при свете дорогих свечей.

– А, Клара, – он поднял голову и улыбнулся. – Садись. Дамиан, можешь быть свободен.

Мой коллега кивнул и исчез за дверью. Я опустилась в кресло напротив Мастера, стараясь выглядеть расслабленно. В его присутствии это было непросто – от Вейна исходила аура смертельной опасности, скрытая под маской купеческой доброжелательности.

– Как дела, дитя моё? – Он отложил бумаги и внимательно посмотрел на меня. – Полгода не виделись. Слышал, ты превосходно справилась с делом герцога Ренье.

– Благодарю, Мастер. – Я наклонила голову. – Дамиан сказал, у вас есть для меня особое задание.

– "Особое" – слабо сказано. – Вейн поднялся и подошёл к карте Авелира, висевшей на стене. – Скажи мне, Клара, что ты думаешь о нашем добром короле Альберте?

Вопрос застал меня врасплох. Король Альберт III правил Авелиром уже двадцать лет, пережив падение Ордена и сохранив власть в хаосе последних месяцев. Немногие монархи могли похвастаться таким.

– Он… прагматичен, – осторожно ответила я. – Сумел удержать трон, когда многие ожидали гражданской войны.

– Именно. – Вейн ткнул пальцем в столицу на карте. – Альберт – выживший. Но его время подходит к концу.

Моё сердце пропустило удар. Я поняла, к чему он ведёт, но надеялась ошибиться.

– Мастер…

– Король Альберт должен умереть. – Его голос был спокойным, будто он говорил о погоде. – И эта честь выпадает тебе.

Я попыталась сохранить каменное лицо, но внутри всё сжалось. Убить короля… Это была не просто миссия – это было самоубийство. Дворец охраняли лучшие воины королевства, а после падения Ордена Альберт стал ещё осторожнее.

– Почему я? – спросила я наконец. – У вас есть ассасины опытнее меня.

– Потому что ты особенная, Клара. – Вейн вернулся к столу и достал свиток с печатью. – У тебя есть то, чего нет у других: интуиция. Ты чувствуешь опасность раньше остальных, предугадываешь ходы противника. Эти качества незаменимы для такой миссии.

Если бы он только знал, насколько он прав. И насколько ошибается одновременно.

– Кто заказчик? – Я взяла свиток, но не развернула его.

– Герцог Блэкмор и его союзники. – Вейн сложил руки на животе. – Они считают, что Альберт слишком слаб для новых времён. После падения Ордена королевству нужна твёрдая рука.

Блэкмор. Я слышала о нём – амбициозный аристократ с претензиями на трон и армией наёмников. Типичный узурпатор, каких в истории были сотни.

– Сколько платят? – Деловой тон помог скрыть волнение.

– Пятьсот золотых сейчас, ещё тысячу после выполнения. – Вейн указал на кожаный мешок в углу стола. – Плюс поместье в Северных землях и титул.

Астрономическая сумма. За такие деньги можно было купить целый город. Или начать новую жизнь очень далеко отсюда.

– Условия?

– Сделать это публично. Во время коронационного праздника через три дня. Блэкмор хочет, чтобы народ видел: старый порядок мёртв. – Он усмехнулся. – Конечно, тебя должны поймать. Мёртвой или живой.

Вот и подвох. Герцог получал корону, а я – либо смерть, либо пытки. Красивая сделка для всех, кроме меня.

– А если откажусь?

Выражение лица Вейна не изменилось, но в комнате стало холоднее.

– Клара, дорогая, – он мягко произнёс, – ты же знаешь правила гильдии. Кто знает слишком много и отказывается от задания…

Не нужно было договаривать. Я уже была мертва – просто ещё не знала когда.

– Понимаю. – Я развернула свиток и быстро пробежала глазами план дворца, расписание охраны, привычки короля. – Три дня на подготовку?

– Более чем достаточно для мастера твоего уровня. – Вейн снова улыбнулся своей отеческой улыбкой. – У тебя есть вопросы?

Тысячи. Но задать я могла только один:

– Почему сейчас? Альберт правил двадцать лет, пережил восстания, войны, падение Ордена. Что изменилось?

Мастер долго смотрел на меня, будто раздумывая, стоит ли отвечать.

– Скажем так, – наконец произнёс он, – в королевстве происходят… странные вещи. Пропадают люди. Находят тела – обескровленные, с укусами на шеях. Альберт пытается скрыть правду, но слухи уже расползлись.

Левый глаз дёрнулся. Не болезненно, а… предупреждающе.

– Думаете, это связано с событиями в Ноарвеле? – спросила я осторожно.

– Кто знает? – Вейн пожал плечами. – Возможно, вампиры решили расширить свои владения. А возможно, это что-то совсем иное. В любом случае, Блэкмор считает, что справится с угрозой лучше, чем дряхлеющий Альберт.

Я кивнула и поднялась с кресла, пряча свиток под плащ.

– Тогда до встречи через три дня, Мастер.

– Удачи, дитя моё. – Он снова взялся за бумаги. – И помни: в этом деле нет права на ошибку.

Выходя из кабинета, я чувствовала, как на затылке горят его глаза. Эдвард Вейн не привык к неудачам, а я только что согласилась на задание, которое пахло смертью за версту.

Три дня. Семьдесят два часа, чтобы придумать, как убить короля и остаться живой. Или хотя бы умереть с достоинством.

В коридоре меня поджидал Дамиан. Он изучающе посмотрел на моё лицо и качнул головой:

– Судя по выражению, задание оправдало ожидания?

– Ещё как, – пробормотала я. – Надеюсь, ты простился со мной заранее.

– Настолько плохо?

Я хотела ответить, но левый глаз снова кольнул – резко и болезненно. В темноте коридора на долю секунды мне почудилось что-то… движущееся. Тень, которая была темнее остальных.

– Клара?

Я моргнула. Коридор был пуст, если не считать нас двоих.

– Всё в порядке, – соврала я. – Просто устала. Увидимся позже, Дамиан.

Не дожидаясь ответа, я зашагала к выходу. Мне нужно было остаться одной и обдумать происходящее. А ещё – понять, почему мой проклятый глаз реагировал всё чаще.

Словно что-то большое и тёмное приближалось к Солантису. И я боялась узнать, что именно.

Провал в золоте

Три дня пролетели как один кошмарный сон.

Я изучила каждый камень королевского дворца, каждую щель в его обороне, каждую привычку охранников. Коронационный праздник – годовщина восшествия Альберта на престол – был идеальным прикрытием. В этот день дворец открывался для знати, торговцев и всех, кто мог позволить себе соответствующий наряд.

Мой план был прост до гениальности. Переодевшись служанкой одного из лордов, я проникну в тронный зал во время церемонии. Когда король будет произносить традиционную речь, стоя на возвышении без шлема и доспехов, я использую арбалет. Один точный выстрел с галереи второго этажа – и дело сделано.

Побег через служебные коридоры, смена одежды, выход через кухни вместе с поварами. К тому времени, как обнаружат тело, я буду уже далеко от дворца.

Конечно, план был хорош лишь на бумаге.

Я стояла в тени колонны на галерее, глядя вниз на тронный зал, полный разодетых аристократов. Золото, шелка, драгоценности – всё это великолепие контрастировало с мрачными мыслями о том, что вот-вот здесь прольётся кровь. Король Альберт, статный мужчина лет пятидесяти с седой бородой, действительно стоял на возвышении, обращаясь к подданным.

– …времена испытаний позади, – его голос разносился по залу. – Авелир выстоял, когда другие королевства пали. Мы доказали, что единство сильнее любой угрозы…

Красивые слова. Жаль, что ему не суждено было их закончить.

Я осторожно достала складной арбалет из-под плаща служанки. Лёгкий, бесшумный, смертоносный. Болт был смазан ядом – даже если попаду не в сердце, Альберт не выживет.

Левый глаз неприятно ныл весь день, но сейчас боль усилилась. Словно кто-то вонзал в него раскалённую иглу. Я зажмурилась, стараясь сосредоточиться на цели.

Когда открыла глаза, то увидела его.

Человек в чёрном плаще стоял у противоположной стены зала, прямо напротив меня. Капюшон скрывал лицо, но я чувствовала его взгляд. Он смотрел не на короля, не на празднующую толпу. Он смотрел на меня.

Сердце екнуло. Кто это? Другой ассасин? Конкурент? Или…

– …и пусть наши враги знают, – продолжал король, – что Авелир никогда не склонит голову перед тьмой!

Я заставила себя отвлечься от незнакомца и прицелиться. Альберт стоял идеально – открытый, неподвижный. Один выстрел – и всё закончится.

Палец лёг на спуск.

Левый глаз полыхнул болью так, что я чуть не вскрикнула. В поле зрения поплыли красные пятна, а в ушах зазвенело. Что, чёрт возьми…?

– Стоять! – раздался крик снизу. – Ассасин!

Я моргнула, прочищая зрение. В зале началась паника – придворные бросились к выходам, стража окружила короля. А человек в чёрном плаще исчез.

Как они меня засекли? Я была осторожна, невидима…

– Там! На галерее!

Тяжёлые сапоги застучали по лестнице. Времени на выстрел не оставалось – нужно было бежать. Я спрятала арбалет и рванула к служебному проходу, но путь преградили двое стражников.

– Руки вверх, сука! – заорал один из них, выставляя меч.

Вместо ответа я метнула кинжал. Лезвие вошло ему в горло по рукоять. Второй стражник замахнулся, но получил локтем в солнечное сплетение и рухнул, хватая ртом воздух.

Но их было слишком много. Из главного прохода высыпала ещё дюжина воинов, а снизу уже доносились крики: «Окружить галерею! Никого не выпускать!»

Я бросилась к окну. Оно выходило во внутренний двор – высота была большая, но у меня не было выбора. Разбив стекло рукоятью кинжала, я выглянула наружу.

И застыла.

Во дворе стояли не стражники. Десятки фигур в чёрных капюшонах молча смотрели вверх, на моё окно. Их лица были скрыты, но от них исходило что-то… неправильное. Словно это были не люди, а…

Левый глаз вспыхнул болью настолько сильной, что я упала на колени. В голове проносились обрывки детских кошмаров – тёмный лес, красные глаза, холодные руки, тянущиеся к моему лицу…

– Взять живой! – прокричал кто-то позади.

Руки схватили меня за плечи, кто-то бил по голове. Я пыталась сопротивляться, но сил не хватало. Последнее, что я помню перед тем, как провалиться во тьму, – это голос, знакомый и в то же время чужой:

– Клара Морец. Наконец-то мы встретились.

Очнулась я в камере.

Каменные стены, железная дверь, окошко под потолком, через которое пробивался тусклый свет. Классическая королевская тюрьма – мрачная, сырая, безнадёжная.

Голова раскалывалась, левый глаз ныл тупой болью. Я попыталась встать и обнаружила кандалы на руках и ногах. Тяжёлые, но не настолько, чтобы нельзя было двигаться.

– Проснулась, – послышался голос из соседней камеры. – Думал, они тебя убили.

Я подползла к стене, отделявшей нас.

– Кто ты?

– Маркус Грей. Бывший капитан королевской стражи. – В голосе звучала горечь. – А ты, судя по всему, та самая ассасин, которая хотела убить нашего доброго короля.

– Что произошло? – спросила я. – Как меня раскрыли?

Маркус рассмеялся без радости.

– Милая девочка, ты попала в ловушку. Твой план знали заранее – каждое движение, каждый шаг. Кто-то из твоей гильдии продал тебя.

Предательство. Я должна была догадаться. Слишком всё было гладко, слишком идеально. Вейн с самого начала планировал сдать меня.

– А что с королём?

– Альберт жив и здоров. Зато его противники… – Маркус помолчал. – В ту же ночь арестовали герцога Блэкмора и половину его сторонников. Удивительное совпадение, не правда ли?

Значит, меня использовали дважды. Сначала как приманку для заговорщиков, потом как козла отпущения. Красиво сыграно.

– А ты за что здесь? – спросила я.

– Задавал неудобные вопросы. – Маркус вздохнул. – Пытался выяснить, что происходит с пропавшими людьми. Оказалось, король предпочитает не знать ответов.

Пропавшие люди. Обескровленные тела. И те странные фигуры во дворе…

– Маркус, – позвала я тихо. – А ты видел что-нибудь… необычное? Людей, которые не совсем люди?

Долгая пауза. Потом осторожный шёпот:

– Видел. Но если ты об этом спрашиваешь, значит, тоже знаешь правду. – Ещё одна пауза. – Они среди нас, Клара. И с каждым днём их становится больше.

Левый глаз дёрнулся. Где-то в глубине тюрьмы послышались шаги – размеренные, эхо от которых отражалось от каменных стен.

– Кто-то идёт, – прошептал Маркус.

Я прислушалась. Шаги приближались к моей камере.

И мой проклятый глаз начал гореть.

Каменные стены

Время в тюрьме течёт иначе. Дни сливаются в однообразную серость, где единственными ориентирами становятся смена света в зарешёченном окошке и редкие звуки снаружи. Сначала я считала дни, царапая зарубки на каменной стене. Потом перестала – какая разница?

Маркус оказался неплохим соседом, насколько это возможно в подобных обстоятельствах. Бывший капитан стражи, он провёл здесь уже восемь месяцев и знал тюрьму лучше крыс, которые шныряли по коридорам. Именно он рассказал мне о ночных посетителях.

– Они приходят после полуночи, – шептал он в первую же неделю моего заключения. – Никогда не слышно шагов, но чувствуешь их присутствие. Холод проникает в кости, и кажется, что воздух становится гуще.

– Кто они? – спросила я, хотя подозревала ответ.

– Не знаю, – Маркус помолчал. – Но Старый Йозеф из камеры напротив исчез три месяца назад. Утром его камера была пуста, а дверь по-прежнему заперта. Стражники сказали, что его перевели, но…

– Но ты не поверил?

– А ты бы поверила?

Конечно, нет. Особенно учитывая то, что мой левый глаз реагировал на эти ночные визиты. Каждый раз, когда в тюрьме появлялись незваные гости, проклятая отметина начинала ныть и пульсировать. Словно в воздухе витало что-то неправильное, что-то мёртвое.

Прошёл месяц. Потом другой.

Заключённые исчезали регулярно – раз в две–три недели кого-то не оказывалось на утренней перекличке. Стражники каждый раз давали одно и то же объяснение: «Переведён в другое крыло». Но никто не верил в эту ложь.

Я поняла закономерность: исчезали самые слабые, больные или те, кто слишком много знал. Старики, которые не выдерживали условий заключения. Политические преступники, подобные Маркусу. И те немногие, кто открыто говорил о странностях, происходящих в городе.

– Они выбирают жертв, – сказала я Маркусу однажды ночью, когда мой глаз снова заныл от приближающегося присутствия. – Не случайно. Есть какая-то система.

– Какая?

– Не знаю пока. Но обязательно выясню.

Маркус хмыкнул:

– Если доживёшь. Ты же понимаешь, что мы в их списке? Я – бывший капитан стражи, который знает слишком много. Ты – ассасин, которая видела то, чего не должна была видеть во дворце.

Он был прав. Мы висели на волоске, и этот волосок становился всё тоньше.

На третьем месяце заключения произошло нечто, что изменило всё.

Я лежала на тонкой соломенной подстилке, пытаясь заснуть, когда услышала звуки драки из соседнего коридора. Крики, лязг металла, затем тишина. Мой глаз вспыхнул болью – острой, режущей, какой не было раньше.

– Маркус? – позвала я шёпотом.

Ответа не было.

Я подползла к стене между нашими камерами и приложила ухо к холодному камню.

– Маркус!

Тишина. Затем, очень тихо:

– Клара… беги…

Голос был едва слышен, полон боли и ужаса. Потом снова тишина.

Утром камера Маркуса была пуста.

– Переведён в другое крыло, – равнодушно сообщил стражник на перекличке.

Но я знала правду. И знала, что моя очередь близко.

Четвёртый месяц прошёл в ожидании. Я готовилась – делала упражнения, чтобы сохранить форму, изучала режим охраны, искала слабые места в конструкции камеры. Кандалы мешали, но не настолько, чтобы полностью лишить подвижности.

Главное – я училась чувствовать их приближение. Мой проклятый глаз стал чувствительнее, словно мистическая связь с тьмой усиливалась. Теперь я могла различать их «присутствие» за несколько минут до того, как они появлялись в коридоре.

Пятый месяц. Исчез Томас-Косоглазый из камеры через две от моей. Потом Брат Феликс – монах, которого арестовали за еретические проповеди. Каждое исчезновение приближало мою очередь.

На шестом месяце я поняла, что больше ждать нельзя.

Той ночью мой глаз заныл особенно сильно. Не просто дискомфорт – настоящая агония, словно кто-то вбивал в него гвоздь. Они шли за мной.

Я сидела в углу камеры, сжимая в руках заточку, которую делала последние недели из куска металла, отколотого от решётки. Жалкое оружие против того, что приближалось, но лучше, чем ничего.

Коридор наполнился той особенной тишиной, которая предшествовала их визитам. Воздух стал гуще, холоднее. Где-то вдали капала вода, и этот звук казался оглушительным в мёртвой тишине.

Шаги. Не человеческие – слишком лёгкие, слишком плавные. Словно кто-то скользил по камню, едва касаясь пола.

Мой глаз полыхнул болью так, что я чуть не закричала. В темноте коридора появились силуэты – трое фигур в тёмных плащах. Лица не видно, но от них исходила аура смерти, которую я чувствовала каждой клеткой тела.

Они остановились у моей камеры.

– Клара Морец, – произнёс один из них голосом, похожим на шелест сухих листьев. – Пора.

Ключ повернулся в замке. Дверь скрипнула, открываясь.

– Не сопротивляйся, – сказал второй. – Это только продлит агонию.

Вместо ответа я метнула заточку в ближайшего. Кусок металла вошёл ему в грудь и… прошёл насквозь, словно через туман. Фигура даже не дрогнула.

– Глупо, – заметил третий, шагнув в камеру.

Но в этот момент случилось нечто невероятное. Где-то в глубине тюрьмы раздался оглушительный грохот, затем – крики ужаса. Стены затряслись от мощного удара.