На границе света и тени 1-2-3

НА ГРАНИЦЕ СВЕТА И ТЕНИ 1-2-3

ГЛАВА 1

НА

ЗАДАНИИ

Рёв двигателей за бортом стал переходить в свист, а потом внезапно стих и наступила тишина. Да, это Куба. Позади остался аэробус Ил-86, сойдя по трапу которого, группа направляется к не- взрачному аэровокзалу, носящему гордое имя героя-освободителя Хосе Марти. Однако Павлу сейчас не до экскурсов в историю Латинской Америки – ему не по себе. А причина тому – вовсе не болтанка над печально известным Бермудским треугольником, после чего случился сердечный приступ у пожилой пассажирки, а стюардесса сломала ногу… Причиной не мог быть и выпитый в са- лоне алкоголь, в изрядном количестве подаваемый по его просьбе стюардессой. Нет, здесь что-то другое. Он двигался на автомате, окутанный душным и влажным воздухом в нестройном ряду пас- сажиров только что прибывшего рейса Москва – Гавана. Голова гудела как набатный колокол и, несмотря на духоту, его немного знобило. С трудом соображая, что могло стать причиной тако- го состояния Павел безуспешно ломал голову над тем, почему он себя неважно чувствует, и тут его неожиданно пронзила ужасная мысль: ещё бы немного и задание могло быть провалено на пороге его реализации. Он помнил слова руководителя, который у здания

«Б» Измайловского комплекса перед лицом всей группы преду- предил, не скрывая превосходства и удивления: «Я могу отправить тебя обратно из Москвы сейчас или потом из Кубы, если повторит- ся что-либо подобное». Да, в Москве получилось не очень… если не сказать хуже. Переиграть роль— это фальшь, которая выдаёт

плохого актёра. Был получен урок, и повторно ему ошибиться было нельзя. Может, он чувствовал бы себя лучше, если бы ещё не напут- ствие куратора, – теперь Павел понимал, что это был именно он, куратор. Тот сказал Павлу: «Главное – веди себя естественно, как обычный турист, на которого свалилось счастье побывать за грани- цей, да ещё за океаном. Для правдивости можно позволить себе не- которые излишества, чтобы в тебе видели своего рубаху-парня. Но меру надо знать всегда. Переиграть бывает хуже, чем недоиграть». И вот тебе на… Сразу же случилось худшее из зол.

По приезде в Москву группа собралась в Измайловском ком- плексе. В течение часа разместились по номерам. До ужина оста- валось ещё время – часа четыре. Руководитель группы, Николай Богданович, мужчина лет тридцати, чуть выше среднего роста и нормального телосложения, разрешил в оставшееся время посе- тить своих московских родственников и знакомых. Почти все на- правились к метро. В холле осталось четверо, включая руководите- ля и Павла, который соображал, куда податься. В Москве он бывал не раз, но знакомых и родственников у него не было. Двое из чет- вёрки в Москве оказались впервые. Они растерянно смотрели на Николая, как про себя стал называть руководителя Павел, а тот, ви- димо, очень хотел избавиться от балласта, прикидывая свои планы. Вдруг он неожиданно посмотрел на Павла. Тот его понял без слов:

– Не беспокойтесь, Николай Богданович, я проведу с ними экскурсию. Родственников в Москве у меня нет, и мне даже веселей будет попутешествовать в компании. Только скажите: во сколько будет ужин и где? Здесь ведь два ресторана.

Ясно, куда стремятся люди, первый раз прибывшие в Москву… Правильно – на Красную площадь. А там необходимо увидеть смену караула у Мавзолея, посетить Александровский сад, посто- ять у вечного огня, потом – ГУМ, ЦУМ, потолкаться на Арбате, разинув рот, рассматривая картины художников и слушая песенки дворовых артистов. Время пролетело быстро. И вот Павел с подо- печными снова в холле гостиницы. Там их уже ждет мужчина из их

группы. Когда они поднялись в ресторан, вся группа, разогретая вином, поприветствовала опоздавших, размахивая руками и что- то весело выкрикивая. Мест за общим столом не оказалось, но ря- дом за небольшим столиком на четверых сидел Николай с неиз- вестными парнем и двумя девушками. Рукой и кивком головы он пригласил Павла подойти.

–

Вот,

Павел,

знакомьтесь,

–

обратился

он

к

сидевшим

ря-

дом

молодым

людям.

–

Я

вас

покидаю,

а

Павел

поддержит

компа-

нию. Надеюсь, ты не дашь скучать своей соседке. – Жестом он ука- зал

на

симпатичную

девушку,

сидевшую

напротив.

–

Не

оплошай.

–

Не

беспокойтесь,

Николай

Богданович,

постараюсь

в

грязь

лицом не ударить.

Оказалось, что ужин только начался. Шампанское и прочие вина входили в счёт пребывания в гостинице, а в общем – и в сто- имость путёвки. После знакомства пошли тосты, и за их столиком возникло непринуждённое общение. Вся группа, включая руко- водителя, с любопытством наблюдала за происходящим. Кульми- нацией стало то, что соседка Павла на прощание написала губной помадой на салфетке номер телефона своей комнаты.

По окончании ужина всю группу собрал руководитель. Он объявил о времени и месте сбора завтра для отбытия в аэропорт Шереметьево.

–

Я

вижу, у тебя, Павел, завязывается роман, поэтому преду-

преждаю:

не

ходи,

если

свидание

у

вас

назначено.

–

Обещать не могу, – ответил Павел, – я дал слово джентль-

мена.

–

Ну

смотри,

я

тебя

предупредил

перед

всеми.

Не

ходи,

авто-

бус

ждать

не

будет.

Соседом

Павла

по

номеру

оказался

мужчина

лет

сорока.

Видя,

что

Павел

достаёт

одну

из

двух

заветных

буты-

лок водки, которые разрешалось ввозить на Кубу, стал уговаривать

бросить

эту

затею.

Но

Павел

был

непреклонен.

На

всякий

случай написав

номер

телефона

и

номер

комнаты,

где

он

будет,

и

пообе-

щав,

что

вернётся

часа

через

два,

ушёл.

А наутро он появился перед группой, ожидавшей автобус, растрёпанный и опухший после бессонной ночи. Вот тут-то он и услышал от Николая угрозу отправить его домой из Москвы или из Кубы. Да, это был прокол. Только теперь, на трезвую голову, Павел понял глубину падения. Ладно, это произошло бы в дру- гой раз, но, имея задание, он поставил всё на грань провала. Это не просто стыд и позор – это почти предательство. Из событий прошлой ночи в памяти осталось, что выпивали, сидя на полу в но- мере. Другая пара оказалась давними друзьями. Молодой мужчи- на оказался турком, работающим в представительстве своего отца в Москве. Поднимали тосты за мир во всём мире, за дружбу турок и русских… а потом всё как во сне, секс до изнеможения. А утром с третьей попытки ему удалось проснуться после того, как на глу- хой вопрос мужчины откуда-то издалека, услышал недовольный голос хозяйки номера: «Нет здесь никакого Павла»!

Необходимо было, во что бы то ни стало исправлять поло- жение, так как самое ужасное осталось позади. Он, всё-таки, продолжает своё турне, а значит не всё потеряно. Только непри- ветливые и осуждающие взгляды попутчиков по путешествию, неприятным холодком сковывали сознание, создавая ощущение, совершенно голого Павла на подиуме в свете софитов на виду у всех. Он с огромным облегчением увидел подходивший к зда- нию «Икарус», заставив сразу же всех оживиться и заняться по- садкой в автобус. Маршрут к аэропорту «Шереметьево» проходил через Москву и Павел заметил, что большинство его земляков из Западной Украины в Москве не были и с восторгом и удивлением таращились в окна, восхищаясь увиденным. По сути это для них была обзорная экскурсия, только вот не было экскурсовода. «Вот она спасительная соломина» – подумал Павел – «ситуацию не- обходимо было использовать в свою пользу».

Пересев к тесной группке молодых девиц он громко на весь автобус стал рассказывать о мимо проносящихся достоприме- чательностях. В Москве он был раз, наверное, семь или восемь,

в основном в командировках на компрессорном заводе «Борец», выбивая дефицитные запчасти. И Москву он изучал по большей части в приключениях по поиску номеров в гостиницах с таки- ми же бедолагами командировочными со всей страны. Однажды зимой, когда их выдворили с милицией из вестибюля гостиницы

«Спорт» им пришлось ночевать в отстойном вагоне электрички. Благо белый армейский полушубок, по большому блату приоб- ретённый отцом в «Военторге», чтобы зимой Павлу было не так холодно добираться на электричках из Нововоронежа домой и об- ратно, спасал от простуды. И вот то, что отложилось в памяти от этой бродяжьей командировочной жизни, то он сейчас выдавал с искусством знатока, нагло перевирая даты и события, но интерес экскурсантов от этого не уменьшался: слушали и задавали вопро- сы. Хорошо, что их было много, и Павел мог выбирать из них те, на которые мог ответить, имея хотя бы смутное представление. Лёд в отношениях с попутчиками постепенно таял, и он возвра- щал себе, потерянную было, окончательно накануне, репутацию. В Шереметьево он продолжил свою реабилитацию, оказывая по- мощь: как руководителю группы, так и рядовым путешественни- кам из их группы, стремительно ориентируясь по информацион- ным табло, особенно найдя камеру хранения для верхней одежды, в которой они её оставляли, отправляясь в тропическую страну. Благодарственный взгляд, попавшего из-за этого в затруднитель- ную ситуацию руководителя группы, подтвердил, что Павел был на правильном пути.

В аэропорту всех поразил аэробус Ил-8G, когда он подруливал на стоянку для посадки. Казалось, что фюзеляж и размах крыльев у этого гиганта занимают половину аэродрома. И вот этим бор- том, предстояло лететь Павлу и всей группе на противоположную сторону земного шара. Романтическую душу Павла наполнило волнительное чувство новых открытий и, конечно, приключений. Теперь он был путешественник и первооткрыватель Америки, но и о задании Павел не забывал.

Маршрут он себе представлял так, как рассказал ему его приятель Саша Рябов,– из Москвы прямо в Гавану, только летал он другим самолетом, а из-за, требовавшего дозаправки аэробу- са, маршрут был совсем другим. Через несколько часов полёта, перелетев всю Европу, самолёт приземлился в аэропорту города Шэннон в Ирландии и перед советским обывателем в зале ожи- дания предстал капитализм во всём своём загнивающем виде. В глаза вошедшим бросилось то, что небольшой зал ожидания представлял собой большой бутик, с бесстыдством выставлен- ными наружу признаками этого дурно пахнущего процесса разложения. Здесь было всё и на любой вкус. Под стеклянными витринами перламутром переливалась нарезка всевозможно- го мяса и другой уже давно забытой для простого обывателя из СССР снеди. В самом зале расположился другой магазин, где ря- дами стояли вешалки с верхней и нижней одеждой различного фасона, размера и расцветки, а на столиках, с рядом стоящими диванчиками для отдыха лежали журналы. А журнальчики не- простые, а запрещённые в Союзе: да, да порнография в чистом виде. Сначала, толпа прибывших расселась за столиками на мяг- ких диванчиках, а потом прибывшие стали озираться, вставать и неуверенно прохаживаться по залу. Руководитель предупре- дил, что не дай бог кто-нибудь, что-нибудь стащит – приговор известен, ближайшим рейсом в Союз со всеми вытекающими по- следствиями. Наконец самолёт заправили и объявили посадку. Уже в воздухе по рукам пошли эти самые журналы. Сосед Павла предложил сесть в хвосте самолёта, показывая небольшую буты- лочку виски. От такого предложения Павел не мог никак отка- заться, похмелье диктовало свои условия.

Из Шэннона аэробус взял курс в Канаду, пересекая Атлантику по кратчайшему маршруту. Сосед Павла, проявивший сочувствие и симпатию предложил тост за знакомство, а после выпитого ви- ски, при каждом появлении бортпроводницы умудрялся выпро- сить «Ркацители» для себя и для друга. Настроение обоих было на

высоте в прямом и переносном смысле, а после трёх часового сна жизнь и вовсе заискрилась радужным сиянием.

Над аэродромом Гандера в Канаде, закружилась карусель из трёх Боингов и нашего Ил-8G. Самолёты летали так низко и близ- ко друг от друга, что казалось столкновение вот-вот неизбежно. В результате аэробус приземлился и встал метрах в ста от аэровок- зала, а кода подали трап, холодный мартовский дождь с ветром как из брандспойта стал окатывать выходящих из салона Советских туристов одетых для пляжного отдыха. Стоящий внизу и одетый в плащ с капюшоном диспетчер по посадке стал жестами показы- вать, чтобы пассажиры спускались по трапу и бежали к зданию аэропорта в зал ожидания. Других вариантов не было, так как по инструкции по безопасности полётов заправка самолёта с пасса- жирами на борту категорически запрещалась.

Было удивительно, что посадка в самолёт в отличие от высад- ки, была нормальной из автобуса, который довёз их до трапа, да и дождя уже не было. Снова взлёт и прямой маршрут на Гавану. Вечерело, над Атлантикой сгущались сумерки. Через пару часов полёта все обсохли, согрелись предложенными стюардессами ал- коголем и пледами и расслабились. Возбуждённый говор затих и пассажиры мирно задремали. Павел выспался раньше, после

«холодного душа» и выпитой кока колы никак не мог согреться. Он смотрел в иллюминатор на левое крыло, и ему стало казать- ся, что сначала вроде бы искорки, а затем небольшие всполохи электрических разрядов стали бегать по крылу. В голову полезли нехорошие мысли: «Под нами океан. От него до самолёта девять тысяч метров. Темень непроглядная и случись, что самолёт начнёт падать и, даже приводнится на волны внизу – шансов спастись, практически никаких с плотиками и спасательными жилетами, что вначале полёта показывали бортпроводницы. И что самое ин- тересное полёт где-то уже скоро будет проходить на Бермудским треугольником. Хорошо спящим, спят и ни о чём не думают. Так, надо освободиться от этих мыслей и поспать хоть немного, а то

голова начинает болеть». Павел отвалился в кресле и закрыл гла- за. Как вдруг сильная вибрация стала трясти фюзеляж самолёта, потом он как бы застыл на месте и стал загребать носом вверх, словно на вертикальную стену, а затем рухнул вниз так, что заще- котало под ложечкой и, казалось, это падение никогда не кончит- ся, но всё-таки оно закончилось. Но не успела пройти эта тревога и страх, как опять самолёт стал загребать носом вверх. И только после очередного падения в полутёмном салоне замычали сирены и на табло загорелись надписи «Пристегнуть привязные ремни». Истеричные крики, визг, плач и мольба о помощи заполнили са- лон одновременно. Выбежали испуганные бортпроводницы, но тут же попадали между креслами пассажиров. Зажёгся свет, но через несколько секунд погас. Мелькание тел, а вернее теней мечу- щихся людей заполнило салон как на дискотеке. А самолёт упорно продолжал свои взлёты и падения, не желая окончательно упасть в тёмную бездну Атлантического океана. Через некоторое время свет в салоне задержался и… гаснуть не стал, самолёт выровнялся и в салоне стали слышны стоны, вздохи и тихий плач.

Но полёт продолжался. Стюардессы, столпившись, оказы- вали кому-то первую помощь, быстро носились по салону пред- лагая воду и успокоительные средства. Павел был в порядке он, почувствовав неладное, вовремя пристегнул ремень. Взглянув в иллюминатор, он заметил на горизонте над облаками восходя- щее солнце. Больше Бермуды никак себя не проявляли и самолёт стремительно приближался к Кубе.

«Голубая лента, голубая лента», стала повторяться эта фраза по самолёту, который шёл на снижение. Павел опять посмотрел в иллюминатор и увидел узкую полосу жёлтого песка на многие километры, океанские волны с барашками, а вблизи берега песок в сочетании с водой образовал широкую голубую полосу на всю песчаную косу, простиравшуюся чуть ли не до горизонта. «А, это Варадеро» – подумал Павел, вспоминая наставления Саши Рябова.

Это было вчера, а сегодня вот она – Куба. Уже в автобусе, по- сле того как он получил багаж и прошёл таможенный контроль, Павел понял, что болен. Болезнь усугубляла его положение, так как не была известна природа её происхождения. Если вдруг что- то серьёзное, то действительно можно отправиться в Союз – вряд ли с ним будут нянчиться на Кубе. А Николай уж постарается избавиться от такой обузы. К тому же он вспомнил, что избежал прививки от малярии, которую необходимо было сделать перед поездкой. Нет, прививка здесь ни при чём, ведь на Кубе, в тропи- ках, он пробыл пока ещё не более полутора часов. И контакта с эк- зотикой ещё не было. Нет, это не малярия. Может, просто просту- да? Да, скорее всего. В памяти стала восстанавливаться картина промежуточной посадки в Канаде. В Гандере самолёт долго кру- жил над аэродромом. Посадку не давали из-за плохих метеоусло- вий. Когда самолёт приземлился метрах в ста от аэровокзала, шёл сильный дождь, а в марте он был уж очень холодным. От самолё- та к аэропорту пришлось бежать в летней одежде, ведь всё зимнее оставили в камере хранения в Шереметьево. Промокли до нитки. А когда ворвались в зал ожидания, буфетчица стала подзывать группу к стойке, на которой стояли ряды жестяных банок с холод- ной кока-колой. Что это, если не диверсия? Точно, это было часов семь-восемь назад, а значит, скорее всего, это простуда. Осталось уповать на Провидение и, после случая в Москве, приложить все усилия для выполнения задания во что бы то ни стало. Надежда была ещё на тропическую жару, которая могла излечить как в бане.

ГЛ А ВА 2

НЕЗНАКОМЕЦ

Была пятница. Народ, а вернее, работный люд – в основном мужчины, – по давно уже сложившейся традиции, из автобусов, подвозивших с атомной станции в город, разбредался по питей- ным заведениям. Павел шёл в глубокой задумчивости: по боль- шому счёту это была авантюра— приобрести путёвку на Кубу. Во-первых, она стоила огромных денег, часть которых он занял. Во-вторых, к летней сессии он не готов, а провалить её на пере- водном третьем курсе крайне нежелательно. С хвостами могут принять документы во Львовский политех, но к учёбе не допустят. А ездить летом в Ровно рубить хвосты – очень хлопотно.

Это был переводной семестр из Ровенского института ин- женеров водного хозяйства, в котором Павел заканчивал третий курс общетехнического факультета, во Львовский политехни- ческий институт на строительный факультет по специальности

«Теплогазоснабжение и вентиляция». Учиться было бы несложно со специальностью «Техник-теплотехник», полученной в Ново- воронежском энергетическом техникуме, но специфика заочного образования никак не располагала к усидчивости и планомерной учёбе. После успешно сданных сессий, иногда с большой долей везения, Павел в очередной раз давал себе слово учиться плано- мерно, не откладывая на потом, но каждый раз всё повторялось, и настоящая учёба начиналась за месяц до сессии и продолжалась бессонными ночами в общаге под музыку очников, живших по соседству. Хвостов не было, но после путешествия на Кубу могли

появиться. Он очень этого не хотел, потому, что не привык тя- нуться в хвосте, но отступать и отказываться от путёвки, было уже поздно. Там наверняка обрадовались, что нашёлся чудак выкупить горящую путёвку за бешенные деньги, и быстренько закрыли все финансовые ведомости. А тут является одумавшийся член про- фсоюза, тычет путёвкой и требует вернуть ему деньги. Даже если и вернут, то после этого в профком дорога будет закрыта навсегда. Отказывать не будут, но и милости никакой не окажут: ни на ме- бель, ни на путёвку, не говоря уже о квартире.

Но это ещё полбеды, а вот от насмешек коллег по работе во- обще житья не будет. «Да хрен с ним, будь что будет, авось проне- сёт» – рассуждал Павел.

С работой проще. Отпустить работника в отпуск в марте – всегда пожалуйста. К тому же и с женой тоже обострились отно- шения. Хотя большую часть влияния на эту поездку оказала имен- но она. Супруга его, убеждённая в правоте линии партии, успешно проходила кандидатский стаж. Жизнь её, как она сама заявила, наполнилась смыслом. На поприще борца за идеалы коммуниз- ма она уже успела побывать с дружеским визитом у французских коммунистов в городе Лиле. Паша-папаша, как он иронизировал над собой, в это время сидел с маленькой дочерью дома, ожидая её приезда. Потом она стала готовиться к съезду ЛКСМУ, так как воз- главляла комсомольскую организацию на Ровенской АЭС, но ему это не нравилось всё больше и больше. Из жены она превращалась в общественницу, в этакую убеждённую большевичку.

И вот недавно – совершенно случайно – его приятель Саша Рябов поведал, что в профсоюзной организации есть горящая пу- тёвка на Кубу.

–

Да

дорого,

Саня,

–

возразил

Павел,

–

она

столько

стоит, что мне год надо работать.

–

Поезжай, Паша, не пожалеешь. Когда ещё тебе представится

такая возможность? Тысяча рублей на двадцать один день отдыха

на лучших курортах мира при полном пансионе и оплате перелё- тов туда и обратно. Жалеть будешь всю жизнь, если откажешься.

Саша настолько красочно описывал свою поездку на Остров свободы в прошлом году, что устоять было невозможно.

Заняв недостающую часть денег у него же, Павел стал счастли- вым обладателем заветного билета в страну романтических грёз. Сказать, что его жена была не в восторге, – это ничего не сказать, но сравнения были не в её пользу. К предстоящему турне Павел стал готовиться серьёзно и тщательно, две недели получая подроб- ные инструкции от своего приятеля. Тот настолько хорошо подго- товил его, что когда Павел оказался на Кубе, его не покидало ощу- щение дежавю. В общем, отступать было уже поздно.

Погружённый в свои раздумья, Павел не заметил парня, иду- щего навстречу, как внезапный толчок в плечо прервал его раз- мышления, и он рефлекторно, с мгновенной реакцией— занятия боксом не прошли даром – развернулся в сторону незнакомца. На широком тротуаре других прохожих не было, и этот толчок был явно не случаен.

–

Извините.

–

Незнакомец

также

резко

обернулся

к

Павлу и,

улыбаясь,

спросил:

–

У

вас

прикурить

не

найдётся?

В руке он держал неподкуренную сигарету. Павел опешил, но быстро пришёл в себя. Неизвестный парень излучал доброжела- тельность и Павел, немного смутившись, достал и чиркнул зажи- галкой. Прикуривая, парень заговорил скороговоркой:

–

В

девятнадцать

ноль-ноль

вас

будут

ждать

в

пивной

«Золо-

той

колос»

по

интересующему

вас

делу.

Опоздание

более

чем

на пять

минут

–

и

вы

распрощаетесь

с

мечтой

навсегда.

Пыхнув несколько раз сигаретным дымом, незнакомец стал уда- ляться быстрым шагом. Озадаченный Павел стоял на месте, усиленно соображая, что это было. Окликнуть заходящего за дом незнакомца он не решился, интуитивно почувствовав, что делать этого не стоит.

Кузнецовск по сути хоть и медвежий угол, отстоящий далеко от областных центров, но незнакомцев видел множество и разных.

В Кузнецовске Павел жил давно, с начала строительства пер- вого блока Ровенской АЭС и, соответственно, с первых десяти жилых домов и пяти домов девяти-этажек —общежитий для стро- ителей и монтажников, поэтому население небольшого городка возраста плюс – минус пять лет от его возраста он если не лично, то в лицо знал. А этого парня он точно никогда не встречал. С тех пор население достигло тридцати пяти тысяч, да и город было не узнать. Построенный по современным проектам, он напоминал небольшие западные города Европы с широким проспектом, не- большими дворами среди пяти и девяти этажек, двумя гостини- цами, дворцом культуры, стадионом, дворцом спорта, двумя ки- нотеатрами и прочими культурными и бытовыми прелестями. Атомная станция денег на обустройство города не жалела. А ди- ректор Коробкин Владимир Александрович был молодец, уважа- емый всеми. В свои сорок восемь держал спортивную форму сам, как бывший мастер спорта по боксу, так и всячески содействовал этому, чтобы занять молодёжь. Павел тоже попал в это течение, результатом которого стала заработанная им квалификация кан- дидата в мастера спорта, хотя с первым разрядом он уже приехал из Нововоронежа. Тренеры, мастера спорта и кандидаты здесь пользовались заслуженным авторитетом, а иногда им и злоупо- требляли. Не далее как прошлой осенью новоиспечённый мастер по боксу на республиканском турнире в честь героя советского со- юза Николая Ивановича Кузнецова, проходившем в Кузнецовске, Саня Черных, полулегковес, схлестнулся в баре с одним залётным киевлянином. Приезжему досталось, хотя было видно, что парень не промах. Уходя с разбитым носом, он пообещал вернуться и про- должить их спор из-за девушки. Его освистали и их с приятелем отпустили с миром. Об этой истории стали забывать, как вдруг к Павлу прибежал Сергей Акимов и велел быстро собираться на разборку с киевлянами. Они, человек пятнадцать на четырёх машинах, разыскали Санька, его и ещё двоих вытащили из бара и увезли на большую поляну на берегу Стыря за город. Место тихое

и безлюдное. Босяки боксёры Кузнецовска автомобилей не имели и сколько могли собраться в субботу, человек двенадцать, побежа- ли на место ристалища. Застали конец поединка. Автомобили ки- евлян стояли на поляне полукругом. Сами они стояли вокруг де- рущихся: Сани и того, которого он обидел две недели назад, а тот, видимо был каратист или рукопашник. На глазах теперь уже и под- бежавших приятелей Саня дважды упал от точных и резких уда- ров ногами в голову. Лицо его было основательно разбито, сам он был растерян и никак не мог собраться после очередного нокдауна. При приближении парней из Кузнецовска киевляне не обратили на них особого внимания. Саня лежал на траве не в силах поднять- ся. Тогда двое из них подошли, подняли его под руки и подвели к противнику: «Доволен?» – спросил один из них.

–

Да,

хватит

с

него,

–

ответил

боец.

Один из киевлян достал аптечку из машины и сунул ватку с нашатырём под нос Сане, тот замотал головой и мутным взгля- дом посмотрел на присутствующих.

–

Забирайте

своего

вояку

–

произнёс

один

из

киевлян,

види-

мо

старший.

–

Делайте

выводы,

а

мы

поехали.

Непонятно что это были за парни? Ясно, что из Киева, а кто?

Но «ответка» была достойной.

Они расселись по машинам и плавно покатили по поляне на выезд из города. Все оставшиеся молчали. Ни у кого не появилось желания ни до, не после ввязываться в драку с приезжими. Всё было по-взрослому и честно. А мастера и км-сы по боксу Кузнецовска усвоили урок, что боксёрский городок не пуп Земли.

Другие незнакомцы, которые периодически заполняли город, были строители, работающие на возведении первого, а затем вто- рого энергоблока АЭС. Ну, с теми разговор был коротким, хотя и сами работяги старались не затрагивать молодёжь пару раз, по пьянке, нарвавшись на неприятности.

Был ещё один очень неприятный, даже трагический эпизод, когда незнакомцы заполонили город.

Это было первого мая тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Перед первомайской демонстрацией по традиции накануне объявили субботник. Отработали нормально до двух часов дня, навели порядок в сосновой посадке, окружавшей город, почистили и подмели улицы. В общем,– всё как всегда. Потом торжествен- ное собрание в ДК с поздравлением ничем не отличившихся и на- граждением не причастных, как говаривали мужики в кулуарах. Старшее поколение разошлось по домам, а молодежь на дискотеку. Посреди проспекта Строителей уже стояла трибуна. На сле- дующее утро к девяти стали собираться в колонны. Гремел духовой оркестр. Все празднично разодетые мужчины и женщины стояли группами и договаривались у кого дома будут отмечать праздник. Музыка, смех, транспаранты, флаги, цветущая сирень и тюльпаны. Настроение приподнятое и весёлое. На трибуну стали поднимать- ся отцы и матери города, директор АЭС, начальник управления строительства, председатель горисполкома, а также ветераны войны и труда. Народ вытянулся в одну общую колонну с проме- жутками между предприятиями. С трибуны отзвучала неболь- шая поздравительная речь председателя горисполкома и колонна двинулась. Все с нетерпением ожидали окончания торжественной церемонии, чтобы разойтись по квартирам и начать празднование под звон бокалов. Сквозь общий гомон до Павла дошли тревожные слова одного из шедшего рядом зам. начальника реакторного цеха, который утверждал, что взорвалась Чернобыльская АЭС. Идущие рядом коллеги, отказывались этому верить, а он доказывал, что слышал эту новость неоднократно по радиостанции «Свободная Европа». Что такое взрыв на АЭС атомщики, идущие в колон- не, могли себе хорошо представить, поэтому их сознание не вос- принимало эту информацию, а тем более, что произошла авария четыре дня назад, и о ней никто кроме него не слышал. Пройдя по проспекту, колонна выходила на окраину прямиком к авто- вокзалу, где освободившись от праздничных атрибутов, должна была рассыпаться на отдельных граждан, спешно расходящихся

в разные стороны. И вот тут-то неожиданная новость воплотилась в чудовищную реальность. На площади перед автовокзалом стоя- ли три автобуса, крытая военная машина, машина скорой помощи и милицейский Уазик. Но всех поразило то, что между ответствен- ными лицами и автобусами стояли люди, похожие на привидения, вышедшие из преисподней покойники. Все они как один были оде- ты в белые лавсановые и ХБ комбинезоны. В таких комбинезонах работники АЭС из санитарного пропускника проходили на рабо- чие места в зону строгого режима действующего радиоактивного оборудования. Объяснять никому ничего не надо было. Всем пред- стала трагическая очевидность аварии на Чернобыле.

Людей, подвергшихся радиоактивному облучении в Припяти, эвакуировали из зоны заражения, отбирая не только имущество, но «грязную», а она вся была таковой, одежду, которую направ- ляли на утилизацию в могильники. Люди в белом, стояли молча с подавленным видом и удивлением разглядывая людей в разно- цветных нарядах остановившихся напротив и остолбеневших от увиденного. Между приезжих сновали дозиметристы, водя детек- торами вдоль земли и по самим людям. Вот тут-то и открылась страшная тайна, о которой молчали руководители республики и государства. А люди в белом всё прибывали. Все участники ше- ствия вдруг поняли, что у этих людей нет никакой своей одежды. Срочно, побросав флаги и транспаранты в кузова машин, все ри- нулись по домам собрать какую-либо одежду этим бедным, не- счастным людям, с ужасом понимая, что сами, не дай Бог, могут оказаться на их месте.

На следующий день и в последующие дни и недели, когда уже прошло официальное сообщение об аварии, по всей Украине ста- ли отлавливать людей стихийно покинувших зону заражения. Это было сделать не так сложно, так как эти несчастные перепуганные люди оставляли радиоактивную грязь на всём к чему прикасались, а более всего стряхивая при ходьбе с обуви. Одним из таких бегле- цов оказался приятель Павла Гоша Снегур, с которым по приезде

в Кузнецовск они, и ещё трое парней, также приехавших по при- глашению на комсомольскую ударную стройку, возводимой с нуля Ровенской АЭС. Общежитий не хватало и поначалу их, пятерых молодых и здоровых парней, поселили в старой котельной. Жили весело, а как ещё могли жить пятеро молодых мужчин предостав- ленных самим себе, особенно когда из одного крыла котельной глубокой осенью, хрустя первым ледком под ногами, приходилось бегать в обход здания умываться в другое крыло? Днём расходи- лись по работам, а вечером радовались жизни,– под гармошку, горланя русские и украинские песни. Потом каждого расселили по ведомственным общагам и тесное общение осталось приятным воспоминанием. Встречались всё реже. Так вот после аварии до Павла дошёл слух о приключениях его бывшего приятеля, а по- том при встрече он и сам подтвердил, как шли по его следу. В то время работал он бетонщиком на строительстве очередной гра- дирни на территории Чернобыльской атомной станции. Работа тяжелая, но денежная. Они уже вышли на уровень шестидесяти метров. Сверху вся территория АЭС была как на ладони: глав- ные корпуса всех энергоблоков, здания: специальных корпусов, хранилищ свежего топлива, дизель генераторных электростан- ций, административных зданий и другие постройки. Их брига- да работала в ночную смену. Сидя наверху они ожидали бетон, подача которого внезапно прекратилась через час с небольшим после начала смены. На запросы по рации и телефонные звонки никто не отвечал. Спускаться и подниматься по почти вертикаль- ной металлической лестнице удовольствие было не из приятных и физически очень затратных. Поэтому сидели и ждали, всё равно кто-то из начальства должен был объявиться. Сидели и скучали внутри на лесах. Вдруг до них донеслись звуки сирен пожарных машин и машин скорой помощи. Выглянув наружу, они увидели яркие всполохи света в районе здания четвёртого блока. Сверху можно было хорошо рассмотреть развороченную кровлю и стены реакторного отделения, а также огонь внутри здания. Свечение

огня было необыкновенным: красные языки пламени перемеши- вались то с лиловатыми, то с белыми, а то даже и с голубоваты- ми оттенками, а по верху картину дополняла радужная оболочка всех цветов радуги. Такого огня и таинственного свечения никто ещё ни разу в жизни не видел. Полюбовавшись диковинным зре- лищем, они справедливо решили, что надо всё же спускаться, так как теперь бетона не будет точно. Чем ближе они опускались, тем более отчётливо стали различаться отрывистые команды через мегафон, крики пожарных и милиционеров. Суета и столпотво- рение были неимоверными среди пожарных машин, машин ско- рой помощи и автомобилей военных – охраны объекта, снующих людей: пожарных, милиции, врачей, строителей, монтажников, инженерно-технического персонала и руководителей цехов и от- делов. Строителей и других рабочих срочно выводили с террито- рии, сажали в автобусы и кузова грузовых автомобилей и увозили в Припять. Отыскать своё начальство было невозможно, да и спу- стившись на землю они поняли, что произошло что-то ужасное. Попрыгав в кузов военной машины, они поехали в город. По пути от других работяг они узнали, что взорвался реактор на четвёртом блоке и радиоактивное загрязнение покрывает всё вокруг.

А в городе через громкоговорители раздавались команды, чтобы население готовилось к срочной эвакуации и ничего с собой не брали кроме документов и денег. Саша сразу же сообразил, что к чему. Он быстро забежал в свою комнату в общежитии, переодел- ся, забрал документы, схватил вещь-мешок и бросился бежать на выезд из города. Голосуя, он остановил грузовую машину и отпра- вился к железнодорожному вокзалу. Там ещё не было такой пани- ки, поэтому купив билет и сев в поезд, он с пересадками добрался до железнодорожной станции Рафаловка, а оттуда автобусом до- мой. «Перво-наперво водка», – решил он, это он усвоил в дороге от случайных попутчиков, – «хорошо выводит радионуклиды». Достав из шкафа самогон, он начал самолечение и вскоре «отру- бился», после выпитой половины второй бутылки. А на следующее

утро продолжительный звонок в дверь поднял его с постели. На пороге стояли в белом трое: дозиметрист, врач и милиционер. Они шли по его следам от автовокзала до квартиры, от которых дози- метр чуть ли не зашкаливало. Он и так издавал звуки радиацион- ной опасности, а неистово пищать он стал в самой квартире, но это был не предел, когда на балконе его точно зашкалило, так как вещь мешок с вяленой рыбой напоминал атомную бомбу.

Как поведал сам Александр, он выжил, благодаря только тому, что его нашли по следам и срочно отправили в Москву в ме- дико-биологический научный центр им. А.И. Бурназяна, опробо- вать на нём новейшие противорадиационные препараты. Другого пути спасти ходячий реактор не было никакой возможности. Ему крупно повезло.

Вот такие бывают незнакомцы. Ну а кто этот?

Загадку можно решить одним способом – посетить пивной бар в точно назначенное время. Он посмотрел на часы. До назна- ченной встречи оставалось ещё полтора часа. Этого было достаточ- но, чтобы зайти домой, поиграть с дочкой и подготовить жену к, возможно, долгому отсутствию.

ГЛ А ВА 3

КУРАТОР

Всё, что произошло пять минут назад было окутано какой-то тайной. Смутная тревога овладела им: «Что за мечта такая?» Павел давно ни о чём не мечтал, его попросту быт заел: учёба, се- мейная жизнь, в которой последнее время не всё ладилось из-за, как считал Павел, ни с того ни с сего взявшегося желания жены сделать карьеру общественницы. Оставляли желать лучшего и бы- товые условия. Второй год обещают выделить двухкомнатную квартиру, но пока воз и ныне там. Мечта иметь много денег – даже не смешно. Полгода назад его повысили в должности до старшего мастера. Зарплата увеличилась, но денег всё равно не хватало. Это была реальность, а в иллюзии он не верил. Поразмыслив таким образом, Павел немного успокоился. А интерес к невесть откуда свалившейся интриге овладевал им всё больше.

Павел задумался и перенёсся в недавнее прошлое. «Мечта? Сейчас её нет, а была ли? Да, конечно, была. С самого раннего детства он мечтал стать моряком. Сначала из-за красивой формы, а когда стал подрастать и читать разные, сначала детские книжки:

«Максимка», «Приключения капитана Врунгеля», «Батальон четверых», «Дети капитана Гранта», а потом «Пятнадцатилетний капитан», «Морской волк», «Вокруг света на коршуне» и другие, то романтика всё более овладевала мальчишкой, ни разу не видев- шего моря. С возрастом это притупилось, но видимо мечта как мо- литва достигла небес. И вот тебе на, после окончания техникума она исполнилась в полной мере. Память унесла Павла в не столь

отдалённое прошлое. ПОВЕСТКА: «Согласно закону о всеобщей воинской обязанности…. И далее по тексту… надлежит явиться пятого мая тысяча девятьсот … года в Новоусманский районный военный комиссариат. Всё понятно, – призыв на военную службу. Прощай безмятежное детство и бесшабашная юность. Новостью это для него не было. Не зря же были пройдены медкомиссии, на которых военной тайны по этому поводу никто не делал. Ну, наверное, это и к лучшему. Душа требовала перемен. И трудно было сказать отчего: от юношеского авантюризма или от стрем- ления к романтике. По окончании техникума, впереди откры- валась перспектива долгой трудовой жизни до пенсии, и это не вселяло оптимизма. Душа из молодого здорового тела рвалась на простор и требовала немедленной реализации полета мысли. В общем, всё складывалось неплохо, даже думать ни о чём не надо. Обязанность… и всё тут. Да и, честно сказать, поднадоела провин- циальная жизнь со всеми её прелестями.

Жить Павлу посчастливилось в небольшом уездном городе Бобров, который, как и множество подобных городков в Советском Союзе жил своим давно сложившемся патриархальным укладом. За городом колосились колхозные поля, расцветал подсолнечник, вспахивалась зябь. А в городе работали предприятия под крылом лесхоза. В керосиновых лавках разливался керосин, а в магазинах выстраивались очереди за хлебом, за сахаром и прочими товарами первой необходимости. Разночинный народ по субботам посещал баню, а потом мужики с «легким паром» заполняли пивные заве- дения и рюмочные. В общем, жизнь текла тихо и размеренно, как и положено в провинциальном городке районного масштаба.

Размеренно, но только не среди молодежи. Тут жизнь кипе- ла как на вулкане. Город был поделен на зоны влияния, которые контролировала своя группировка: «Азовка», «Чукановка»,

«Подцерковь», «Город», «Подстанция», в которых были свои авторитеты из уголовного элемента и без башенных драчунов. Отношения и привилегированное первенство за влияние в городе

выяснялись в постоянных стычках и нередко в полномасштабных кулачных побоищах район на район. Всё это держалось на авто- ритете лидеров хулиганского движения, которые утверждали дух превосходства одних над другими с переменным успехом. Не успе- вала одна группировка захватить власть волею своего лидера, как тот садился года на три – четыре, и власть утверждал лидер дру- гой группировки, который оставался ещё на свободе.

В таких условиях быть нейтральным было непросто, да и почти невозможно – можно было попасть между теми и этими. Это было на одной стороне баррикад. А на другой невозможно не упомянуть имя борца с криминалом и нарушителями законности Александра Михайловича Ермолова – участкового уполномо- ченного, – старшего лейтенанта. Человека двухметрового роста, худощавого телосложения с невозмутимым мужественным лицом и статной фигурой. Он напоминал дядю Степу из одноимённого произведения Михалкова. Одним своим видом он внушал неволь- ное уважение не только законопослушных граждан, но и «вред- ного элемента». Он по праву был олицетворением торжества за- конности и порядка. Рядовые граждане обращались к нему по всем малым и не малым проблемам, возникающим в быту, начиная от пропажи курицы и разделом межи между соседскими огородами, до рукоприкладства пьяного мужа. Авторитет его был непрере- каем, и уж, наверное, прозвище «Колчак» дяде Саше было дано неспроста. Ездил он по городу на милицейском сине-желтой окра- ски «Урале» с коляской. И, где – бы он не появлялся, – раздавал- ся тихий ропот: колчак, колчак, колчак. Казалось, ничто не могло укрыться от его проницательного взгляда. По сути, так и было. В Боброве было бы намного больше криминала, если бы не вме- шательство этого мужественного борца за правопорядок. Многие события, ведущие к нарушению социалистической законности, он просто предупреждал и пресекал, занимаясь профилактикой пре- ступлений и правонарушений. Это он сказал отцу Павла: «Держи парня, а то упустишь». И родитель его, человек простой рабочий,

глубоко уважая и доверяя участковому,– принял это как руковод- ство к действию. Применяя крайне не педагогические приемы, он принуждал Павла задумываться о жизни. Методы были далеко не от Макаренко, но действенные. По малым летам его он был знаком с ремнем, а в данном случае пришлось испытать его тяжелую руку. Это было унизительно – и, всё его существо выражало протест и негодование. Но жаловаться на родителей в, то время, было не при- нято, а ювенальной юстиции тогда в помине не было. Приходилось терпеть. Вероятнее всего такое оперативное вмешательство и по- могло ему избежать судимости, которой щеголяли некоторые его приятели. А он был уже на пороге. Все происходило спонтанно, как невинные шалости: ударить пьяного мужика, снять шапку ватагой в пять человек и тому подобное. А когда до него стало до- ходить содеянное, он в ужасе понял, чем это может закончиться. В страхе, он на такие рейды перестал ходить и просто стал пря- таться от своих друзей-приятелей. Как вовремя уберег его Господь! В результате этого «баловства», а попросту хулиганства и престу- плений – трое сели от двух до шести. Но его, слава Богу! – они за собой не потащили. Отец Павла, к счастью, ничего этого не знал. Вот так он уже начал идти по кривой дорожке. С этим нужно было завязывать раз и навсегда. Кроме наблюдательности Колчака и вос- питательной работы отца, ему ещё помогло и то, что учась в техни- куме, и приезжая на каникулы в Бобров, он летом два сезона под- ряд работал помощником комбайнера – штурвальным, у своего друга Васи Огурка, который был старше его всего на три года. Так он был оторван от улицы и не бил баклуши, а подрабатывал в по- мощь родителям.

Ну вот, а теперь он призывается на службу в ряды Советской армии. Надежда была на перемену жизни к лучшему.

Как положено, были проводы родни: «Служи сын честно. Не позорь отца и мать, да и брату будь примером».

В Новую Усмань прибыл точно в срок. Не так уж долго их задержали в военкомате и, вот они в Воронеже на пересыльном

пункте. В руках у каждого: у кого сумка, у кого чемодан, а у кого рюкзак за спиной.

Медкомиссия:

–

Где

хотел

бы

служить?

–

Конечно

в

ВДВ,

что

за

вопрос?

–

Хорошо, запомни номер команды и будь готов. Покупатель

вызовет твою команду.

Отлично, всё складывается как надо. Можно и расслабить- ся. Сухой паек выдан. Ждем. Народ прибывает, кто уже лысый, а кто ещё хипует. Бренчит гитара, и под шумок гуляет бутылка

«Портвейна». На душе умиротворение. Вызывают команду. Опять мед. комиссия. Главврач: «Вы хотели служить в ВДВ, а что же это, – братец, у вас давление скачет. Утром было нормальное, а сейчас повышенное? Ну, ждите. Номер команды у вас уже есть». Сидя и молча переглядываясь с пацанами своей команды вдруг- слышися шёпот по рядам: «Покупатели, покупатели…». А по громкоговорителям приказ: «Строиться по командам»!

Построились как попало. Группа офицеров разных родов войск появилась на плацу и идет вдоль строя. В нашей команде нетерпение и разные предположения кто наш покупатель: ВДВ, морпехи, ави- ация, танковые войска….? А вот и разгадка, – к нам подходит наш покупатель – морской офицер в форме капитан-лейтенанта, два мичмана и четверо матросов с ними. Ах, вот она военная тайна, – когда ВДВ превращается в военно-морской флот. Косить никто не собирался, но и три года это слишком. Плакать не будешь, но ком в горле застрял. Захотелось вдруг домой, в Бобров к маме. А в голове как навязчивый мотив: «Не плачьте, – в горле сдержите стоны»!

Но три года пролетели быстро на боевых кораблях: эсминце

«Окрылённом» и новейшем БПК «Резвом». Эта детская мечта обернулась подарком судьбы, вызывая гордость и самые лучшие воспоминания.

К «Золотому колосу» он подошёл на пятнадцать минут рань- ше: на всякий случай, если вдруг встретятся знакомые и потащат за стол выпить с ними кружку пива.

Войдя в зал за три минуты до семи, Павел стал осматривать прокуренное питейное пространство. За столом для двоих с че- тырьмя бокалами свежего пива он увидел мужчину лет тридцати, который коротким жестом и кивком головы приглашал подойти к его столу. «Да, – подумал Павел, направляясь к незнакомцу, – сработано как часы, даже пена не успела осесть. Чем же ещё будет удивлять этот тип?»

–

Присаживайся, Павел. Ничего, что я обращаюсь на ты? Мне

кажется,

для

нашей

беседы

это

наилучшая

форма

общения.

Я,

как

ты

видишь,

старше

и

по

возрасту

и…

–

Незнакомец

не

стал заканчивать

фразу,

но

продолжил:

–

А

меня

называй

на

вы,

пред- ставляться

не

буду.

Со

временем

познакомимся

поближе…

может быть,

а

может,

и

нет,

всё

зависит

от

того,

как

сложатся

обстоятель-

ства,

и

от

тебя,

Павел.

Пей

пиво

–

свежее,

креветки

тоже,

я

уже

попробовал.

Любишь

пиво

с

креветками?

Ну,

пей…

–

В

ответ

на

кивок

Павла

предложил

он.

–

Ты

пей

и

отвечай

на

мои

вопросы.

–

А с какой стати, извините, я должен отвечать на них. Вы во- обще

кто?

–

Кто

я

такой,

тебе

пока,

как

я

уже

сказал,

знать

необязатель-

но. Надеюсь, и очень надеюсь, что ты умный парень и по ходу дога- даешься.

Для

начала

и

этого

достаточно.

Он с удовольствием сделал три глотка и, поставив бокал, при- стально уставился на Павла.

–

Не

удивляйся,

о

тебе

мне

известно

почти

всё,

но

я

хочу

до-

полнить картину. Итак, ты верующий?

Павел поперхнулся. Он ожидал всего что угодно, но только не такого вопроса. Он также уставился на собеседника в упор и молчал. За вопиющую наглость Павел решил отплатить той же монетой.

–

Да

ладно,

расслабься,

мой

друг,

и

для

начала

усвой,

что

на

мои

вопросы

ты

должен

отвечать

искренне,

без

утайки.

Ну

и?..

Этот наглец явно брал верх и обезоруживал без стыда и со- вести.

–

Я знаю, что ты комсомолец, а жена твоя – кандидат в члены КПСС,

но

мне

нужны

истинные

твои

убеждения.

Скажу

больше,

от этого может зависеть твоё будущее. Повторю вопрос: ты веришь в Бога?

–

Да!

–

чуть

ли

не

закричал

Павел.

Он был зажат в угол, как в боксерском ринге, и теперь шёл ва- банк. «Да пошёл он на хрен, этот наглец! – промелькнуло в голове Павла. – Будет дальше так себя вести – прямой в голову, прямо в нос и, как говорится, наша встреча была ошибкой».

–

Послушай,

Павел,

я

знаю,

о

чём

ты

сейчас

подумал,

но

пра-

вильно

делаешь,

что

держишь

себя

в

руках.

Для

человека,

решив-

шего посвятить себя защите Отечества от скрытых врагов, было бы неразумно поступать таким образом.

–

Так

вот

в

чём

дело!

До Павла стал доходить смысл всего происходящего. Пазл сложился, и всё встало на свои места. О том, что он год назад на- писал заявление о направлении его в институт КГБ, знали только люди из соответствующего отдела Кузнецовска. А там болтунов не держат. Группу из двадцати комсомольцев Ровенской АЭС в каче- стве добровольной дружины привлекли в помощь немногочислен- ному составу этого отдела. Дважды проводились совместные уче- ния в глухих лесах полесья с обнаружением схронов и диверсантов. Были стрельбы из автомата и пистолета. Причём проводились эти мероприятия с освобождением от работы. Как-то по окончании этих учений один из сотрудников отдела предложил троим из группы, если у кого возникло желание, стать чекистом – это, мол, можно устроить, написав заявление для поступления в вуз КГБ, а в отделе подадут его по команде.

«Да, этот дядя не простой, – подумал Павел. – Интересно, в каком он звании? Наверное, судя по возрасту и по тому, что он сам пришёл на встречу к такой мелюзге, как я, старший лейтенант или капитан».

–

И

всё-таки,

как

я

могу

к

вам

обращаться?

–

Павел

перешёл

в

атаку.

–

Иначе

мне

придётся

самому

придумать

вам

имя,

а

это дело

неблагодарное.

—

Браво,

парень,

ты

мне

нравишься

всё

больше.

Ну,

моё

имя

слишком

хорошо

известно,

чтобы

я

его

называл,

как

сказал

один

из

героев

известной кинокомедии. А

я немного перефразирую

–

оно слишком неизвестно и это лучше для нас обоих. Называй меня пока

куратором,

а

там

видно

будет.

Ну,

давай

выпьем

за

знаком- ство, – поднимая бокал, проговорил он.

–

Хорошо,

куратор.

–

произнёс

Павел

в

ответ,

делая

ударе-

ние

на

слове

«куратор»,

–

он

хотел

отыграться

в

этом

раунде.

–

Пойдём дальше, мой друг. Теперь слушай внимательно и за-

поминай.

Как

ты

уже

понял,

я

сюда

пришёл

не

пиво

с

тобой

пить. Первое,

в

Кузнецовске

ты

живёшь

довольно

давно

и

имеешь

дру-

зей-приятелей

в

разных

сферах:

и

в

спортивных

кругах,

так

как

вы

подпольно

занимаетесь

карате,

и

по

работе.

Да

и

бар

при

ресторане

«Вараш» посещаешь частенько. Так вот, до твоего отъезда на Кубу мне нужна как можно более полная информация о таком типе как Винил. Слышал о таком?

–

Да,

слыхал краем уха,

– ответил Павел.

– О

нём ходят всякие

небылицы

как

о

Рембо,

что

он

то

ли

входит,

а

то

ли

даже возглавляет какую-то мощную ОПГ. Только трудно в это пове-

рить,

потому

что

здесь,

в

Кузнецовске,

он

никак

себя

не

проявил. Однажды

его

зацепили

в

баре

и

вывели

для

разговора.

Он

вышел,

а

вместе

с

ним

–

трое

его

приятелей,

которые

быстро

замяли

кон-

фликт,

а

он

даже

не

попытался

дёрнуться.

Как

стоял,

держа

руки в

карманах,

так

повернулся

и

ушёл

обратно

в

бар.

Мои

знакомые говорят

о

нём

с

придыханием,

то

есть

уважительно

и

негромко.

–

Ну

так

и

мои

знакомые

тоже

очень

интересуются

им.

Мне,

как

сам

понимаешь,

не

с

руки

проявлять

интерес,

а

вот

на

тебя

я

надеюсь.

Прояви

находчивость

–

качество,

необходимое

чекисту,

без

которого

он

не

чекист.

Всё,

что

ты

узнаешь,

изложи

подробно в

отчёте.

И

письмом

отправь

по

почте

через

окно

«До

востребова- ния».

В

строке

обратный

адрес

укажи

«По

месту».

Тебе

всё

ясно?

–

В

общем

да,

только

примут

ли

на

почте

письмо

с

таким

об-

ратным адресом? Там тётки строгие.

—

Об

этом

не

беспокойся,

только

«По

месту»

выдели

как

сле-

дует,

чтобы

оператор

сразу

увидела.

Павел тогда ещё не знал, что «По месту» для оператора «До востребования» было условным знаком «Совершенно секретно! Срочно доставить в местное отделение КГБ». – Теперь второе: какой у тебя фотоаппарат?

–

«Зенит».

–

Отлично.

Берёшь

его

с

собой

на

Кубу.

Он

должен

быть

всег-

да заряжен, так как снимать будешь много, можно сказать, всё под-

ряд,

особенно

людей.

Но

ненавязчиво,

а

как

бы на

фоне

достопри- мечательностей или интересных видов природы. Объектом номер

один будет ваш руководитель группы и люди, с которыми он будет встречаться,

особенно

вне

группы.

Не

всегда

будет

удобно

снимать

«Зенитом», поэтому у тебя будет микрофотокамера. Её ты най- дёшь завтра утром в своём почтовом ящике вместе с инструкцией по обращению с ней. По приезде напишешь отчёт и отправишь его по почте так же, как и первый. Ты всё понял?

–

Понял,

не

дурак,

–

проговорил

Павел.

–

Ну

это

мы

ещё

посмотрим.

И

напоследок

пару

советов:

не переигрывай

в

шпиона.

Плох

тот

актёр,

который

либо

переигры-

вает,

либо

недоигрывает.

Будь

самим

собой.

Ты

на

отдыхе.

И

для

убедительности

можно

расслабиться

и

немного

пошалить.

С

ал-

коголем

будь осторожен

– это твоя слабость. Это первое твоё ис-

пытание,

от

него

зависит

многое.

Подумай.

Работа

чекиста

–

это

работа

на

границе

света

и

тени.

Со

временем,

даст

Бог,

ты

это

пой-

мёшь.

Если

не

понравится

первое

или

второе,

по

уже

известному тебе

каналу,

до

отъезда

или

после,

напишешь

следующее:

«Я

пе-

редумал.

Я

не

хочу!».

Тогда

мы

с

тобой

никогда

больше

не

встре-

тимся.

И

можешь

не

волноваться:

никаких

последствий

для

тебя не

будет.

Станешь

жить

как

жил.

Вопросы

есть?

–

Нет,

– тихо ответил Павел. Он был подавлен всем, что

услышал.

–

Ну, тогда пока,

– вставая из-за стола, проговорил кура- тор.

–

Нужен

будешь,

я

тебя

найду.

ГЛ А ВА 4

БРАТЬЯ

В кабинет генерала Бахметьева в Киеве капитан Сергеев про- шёл не сразу, а дождался окончания совещания.

–

Ну, что нового, капитан, по операции «Звезда шансона»?

–

сходу

спросил

генерал,

указывая

на

стул

недалеко

от

своего

сто- ла.

–

Командировка

была

результативной?

–

Да,

товарищ

генерал,

открылись

новые

обстоятельства.

–

Хорошо. Но сначала скажи, Виталий Викторович, наши ничего не заподозрили?

–

Никак

нет,

товарищ

генерал.

Чтобы

скрыть

моё

появление,

задействовали

конспиратора.

Он

обеспечил

моё

прибытие,

квар- тиру, встречи и отъезд. Всего прошло три встречи. Первая – с бар- меном

ресторана

«Вараш».

Он

наш

человек,

завербован

на

мел-

ких

валютных

махинациях

и

очень

благодарен

нам,

что

не

сидит.

Вторая

– с секретаршей из ЗАГСа, у которой тоже рыльце в пушку

за незарегистрированного покойника, на которого родственники

продолжали

получать

пенсию.

Третья

–

с

моим

протеже,

мечтаю- щим

работать

в

КГБ.

Все

три

беседы

дали

интересные

результаты.

Только

информация

поступала

в

обратном

порядке.

–

Интересно,

–

протянул

Бахметьев,

–

и

что

же

нового

по нашему

подопечному?

–

Извините,

товарищ

генерал,

не

подопечному,

а

подопечным.

–

Вот

как,

их

что,

несколько?

–

Двое,

товарищ

генерал.

–

Виталий

Викторович,

обращайся

ко

мне

по

имени-отчеству,

а

то

у

тебя

что

ни

предложение

–

то

товарищ

генерал.

Уши

режет.

—

Так точно…

– продолжил Сергеев и осёкся

– с языка

опять

чуть

не

слетело

«товарищ

генерал».

–

Хорошо,

Степан

Ва-

сильевич.

Эти двое

– братья-близнецы, похожие как две капли воды.

Когда

они

демобилизовались

и

приехали

домой,

то

родная мать

спутала

их

по

именам

на

потеху

соседям.

–

Вот

это

поворот!

А

мы

и

милиция

думали,

что

брат…

Вот

чёрт!

Хотел

сказать,

что

брат

один.

Так

вот

почему

менты

зубы-то

обламывают: думают, что персонаж один, а их двое. А

теперь,

Виталий

Викторович,

давай

их

рассортируем,

тем

более

что

даже

родная мать их путает. Нам путаться нельзя. По Винилу мы кое-что знаем,

но

для

сопоставления

портретов

давай

повторим

кратко.

–

Хорошо,

товарищ…

Степан

Васильевич.

Портрет

Винила.

Кличку свою он получил, учась в школе в десятом классе, – очень любил зарубежную попсу. На почве этой страсти стал приобретать

пластинки,

связавшись

сначала

с

местными

фарцовщиками,

а

по-

том

и

сам

стал

ездить

в

портовые

города,

покупая

их

напрямую у

моряков

торгового

флота,

–

то

в

Одессу,

а

то

и

в

Прибалтику. Покупателям зарубежные хиты он предлагал, называя диски не пластинками,

а

винилом.

Менты

прижучили

его.

И

он

проходил у

них

по

делу

как

Винил.

А

последний,

чтобы

не

сесть,

раздарил большую часть своей коллекции следователю и прокурору. Так что

до суда дело не дошло.

–

Это

всё

по

Винилу?

–

На

данном жизненном этапе пока всё. Я

продолжу после представления второго брата.

–

Давай

по

второму,

а

то

этот

второй

вообще

тёмная

лошадка.

–

Извините,

товарищ

генерал,

но

тёмной

лошадкой

является

не один из братьев, а оба.

–

Не

понял.

Одной

лошадкой

являются

оба

брата?

–

Именно,

но

об

этом,

если

позволите,

чуть

позже.

А

теперь о

втором

брате.

Зовут

его

Никитюк

Борис

Остапович

по

прозви-

щу

Карбид.

Свою

кличку

он

получил

ещё

в

детстве,

когда

взрывал

карбид

бора,

который

воровал

у

газосварщиков

на

стройке.

От

детских шалостей перешёл к браконьерству, когда начал глушить рыбу. За это попал в поле зрения милиции и был оштрафован. Уголовного дела не заводили. Вот, собственно, и всё о втором. Самое интересное происходило, когда братья были вместе. В шко- ле один мог прогуливать, а другой его подменять. А уж о том, что охотников никогда не находилось кого-то из них обидеть, гово- рить не приходится. Оба любили спорт и в этом соперничали друг с другом. Один занимался боксом, а другой – самбо, и оба имели квалификацию кандидатов в мастера спорта. На спор они могли выступать на соревнованиях, меняясь в видах, которыми занима- лись. И, надо сказать, это у них неплохо получалось. Авторитет их в Кузнецовске среди шпаны был непререкаем. Жили они дружно, но однажды дошло до курьёза. Братья подрались из-за девушки. Один из них решил пошутить и пришёл на свидание вместо дру- гого. Дело чуть не дошло до поножовщины, если бы мать не вста- ла между ними. Ни одна разборка в городке не проходила без их участия. Мало того, они стали организовывать бои без правил по ночам в выходные дни в спортзале школы соседней деревни, хоро- шо прикормив директора. Они и сами участвовали в этих боях. Деньги к ним текли рекой, пока эту лавочку не прикрыли наши инспекторы при помощи СОБРа. И опять они вышли сухими из воды, заплатив большой штраф, так как дело представили не как наживу, а лишь как занятие в секции запрещёнными видами еди- ноборств. Бедная старушка-мать день и ночь молила Бога, чтобы их не посадили. Трижды по совету соседей она обращалась в военко- мат, чтобы их призвали в армию как можно скорее. Служили оба брата в одном полку морской пехоты Черноморского флота. Там они тоже отличились тем, что в одном отпуске – обратите вни- мание, товарищ генерал, в одном, то есть объявленному одному из братьев на десять суток, не считая дороги, – побывали оба брата, разделив его пополам, а командование этого даже не заметило.

–

Так,

так,

так… —

произнёс

генерал. —

Теперь

мне

понятно,

что

такое

тёмная

лошадка,

состоящая

из

двух

братьев.

Ну,

капитан,

теперь сам Бог велел раскрыть дело по операции «Звезда шансо- на». Ключ теперь в руках у нас есть.

–

Согласен,

товарищ

генерал,

эта

информация

даёт

нам

ключ.

–

Да, чуть не забыл, а как проявил себя этот ваш подопеч- ный…

Чернышёв,

кажется?

–

Так

точно,

Степан

Васильевич,

Чернышёв

Павел

Василье-

вич.

Он-то

и

дал

информацию

о

втором

брате,

а

остальные

двое агентов подтвердили и дополнили.

–

Так

вы

думаете,

он

и

дальше

может

быть

нам

полезен?

–

Пока

выводы

делать

рано,

товарищ

генерал.

Посмотрим, как

он

справится

с

основным

заданием

на

Кубе.

–

Добро,

Виталий

Викторович.

План

дальнейшей

разработ- ки операции жду от вас через два дня. Действуйте, но не забывайте,

что

о

ней

знает

ограниченное

число

людей,

поэтому

вы

выходите непосредственно

на

меня.

Исполнители

операции

не

должны

до- гадаться

о

её

цели,

иначе

крысу

нам

не

выявить.

Вопросы

есть?

–

Товарищ

генерал,

разрешите

выразить

свой

взгляд

на

соз-

давшуюся

ситуацию.

В

связи

с

тем,

что

фигурантов

теперь

двое,

а

не

один,

как

нам

передала

милиция

вместе

с

делом

«Звезда

шан-

сона»,

предлагаю

переименовать

операцию

на

«Тандем».

–

Согласен, капитан, необходимо переименовать операцию

ещё

и

в

связи

с

тем,

что

начинала

её

милиция

и

они

о

ней

знают. А

вот над названием мы ещё подумаем. Ну, успехов, Виталий Викторович,

не

затягивайте

с

планом.

Не

забывайте,

что

гибнут люди и не кто-нибудь, а руководители регионов. Советую подклю-

чить

мой

аналитический

отдел.

Чувствую,

дело

очень

непростое.

Подобного

в

нашей

системе

ещё

не

было.

По мере разработки плана новой операции, перед капита- ном Сергеевым стала открываться общая картина гибели уже четверых, за полтора года, руководителей высшего звена регионов Украины. Трое были из восточных областей: Донецкой, Луганской и Харьковской, а один из южной, – Херсонской области. Как не крути, а это серия, да еще политического характера. Какая там

милиция, да ещё в условиях тотального дефицита кадров и оснаще- ния, могла раскрыть это дело. Однако, надо честно признать, что и контора за три месяца продвинулась не очень, а точнее вообще никак. Был собран кое-какой материал, доставшийся от милиции и добытый самими чекистами. В общем, было дано заключение о заказном характере убийств, при помощи киллера. Несмотря на разные способы гибели жертв, просматривался почерк исполните- ля и его словесный портрет, составленный мастером угледобычи в Донецке, который после смены пил пиво на скамейке возле свое- го подъезда. Он то и заподозрил неладное. Во – первых, ему бро- силось в глаза, что такси Волга в течение пятнадцати минут стоит недалеко от подъезда с работающим мотором и таксомотором. Затем, Волга резко сдала назад и остановилась перед подъездом, а из него вышел молодой человек в тёмных очках и, осмотревшись по сторонам, быстро сел в машину. Такси, резко сорвавшись с ме- ста, понеслось, но не на выезд на проезжую часть на улицу, а устре- милось в соседний двор. Не успев допить своё пиво, он оказался в кругу милиционеров, одетых в форму и гражданских, как оказа- лось телохранителей убитого. Над словесным портретом бились часа три, – мешали тёмные очки, но, в конце – концов, портрет был составлен и с пометкой «Разыскивается особо опасный пре- ступник» разослан по всем отделениям милиции. Ответ пришёл из трех отделений. При сравнении портретов подозреваемого, и оригиналами портретов, присланными из паспортных столов из двух отделов милиции разных областей, эти версии исключи- ли, а вот из Кузнецовска, Ровенской области, сходство не вызы- вало сомнений. Всё указывало на Винила, – Никитюка Андрея Остаповича. Его и взяли в разработку, а операции, учитывая предпочтения Винила к популярной музыке, присвоили название

«Звезда шансона». Однако, было одно не соответствие, которое сводило все усилия милиции на нет. Несмотря на то, что главный подозреваемый был налицо в прямом и переносном смысле, алиби он имел железное. В тот день и время убийства он находился в баре

ресторана «Вараш» одноименной гостиницы в Кузнецовске. С тех пор раскрытие не продвинулось ни на шаг, хотя серия убийств на- считывала уже четыре трупа. Поэтому в самых верхах было приня- то решение передать это дело КГБ.

Учитывая неординарность поставленной задачи, генерал Бах- метьев согласился, что это дело по плечу только КГБ, а если не им, то уж и никому. А разве можно было допустить, что какая-то бан- да, пусть и организованная могла переиграть контору, со специа- листами высшей квалификации. Дело очень непростое, ну тем ин- тересней. Эти братья, рядовые исполнители это ясно, они куклы, хорошо обученные убивать и уходить от погони, а вот кто кукловод и с какой целью они открыто идут на убийства? Хотя, можно до- гадываться. Все жертвы были – руководителями регионов, при- чём не скрывающие своих взглядов по не отделению Украины от СССР, а все предпосылки к этому всё больше проявлялись.

Объявленная Михаилом Горбачевым в 1985 году перестрой- ка активизировала политическую жизнь в союзных республиках. В конце восьмидесятых украинские политики создали «Народное движение Украины за перестройку», более известное как «Рух» («Движение», в переводе с украинского). На первых порах «Рух» представлял собой коалицию самых разных партий: от умерен- ных национал – коммунистов до радикальных националистов. Достаточно сказать, что главой партии был Иван Драч. Пока не подул ветер перемен, Драч был правильным советским поэтом и активно распекал в публичных выступлениях националистов, но через год он резко поменял свои взгляды. Националисты взяли на себя обязанность идеологически окормлять украинцев и объяс- нять им необходимость независимости. Хитрых путей они не иска- ли, понимая, что все новое – хорошо забытое старое. По причине глубокого проникновения русской культуры в украинское обще- ство, идеологи-националисты, как много лет назад, принялись по- пуляризировать украинскую независимость на историческом про- тивостоянии и Украины, и России. А корни этого лежали глубоко.

Украинские националисты в годы Великой Отечественной войны были активными пособниками гитлеровцев, участниками геноци- да советского народа, творившими чудовищные зверства в отноше- нии мирных граждан. В 1950-х годах бандеровское движение было разгромлено», однако носители националистической идеологии не исчезли полностью. Часть из них были осуждены советским су- дом и попали в лагеря, часть перебралась на Запад, прежде всего в США, где были на содержании у Государственного департамен- та. «Получали подачки, но лелеяли мысли, что когда-нибудь вос- становят «их» Украину под господством теперь уже Соединенных Штатов Америки». Не особенно долго они томились в тюрьмах.

Семнадцатого сентября 1955 года в СССР вышел указ об ам- нистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в пе- риод Великой Отечественной войны. В основном это были люди, которые с оружием в руках сражались против советской власти, либо на стороне гитлеровцев, либо в рядах националистов на Украине, в Прибалтике и других республиках СССР. Причем этих лиц не просто помиловали, но и сняли с них судимость и пора- жение в правах. Благодаря этому они в дальнейшем смогли войти в советские и партийные органы, готовя почву для реализации при поддержке Запада проекта «анти-Россия».

Ведь не сами по себе люди,– население Украины стали поти- хоньку отворачиваться от старшего брата. Эта зараза стала распол- заться с запада. Львов, Лэмберг, как называли его сами львовяне, находящийся как бы на периферии республики, на самом деле пре- тендовал на звание второй столицы, а по сути таковым и являлся на Западной Украине. Там концентрировались махровые нацики и, именно там уже одна из центральных улиц носила название «бор- ца за свободу украинского народа» как указывалось на памятной доске. Львов был эпицентр поднимающего голову и крепнущего национализма вдали от Киева и Москвы. Втихую в школах, универ- ситете, институтах и других учебных заведениях и предприятиях вливался в уши яд пропаганды махрового национализма. Степан

Бандера, Шухевич, Коновалец без стеснения возносились как на- циональные герои освободители. Освободители от чего? От души- телей свободы «москалей» настойчиво повторялось изо дня в день. Людей словно гипнотизировали, и они сначала сопротивляясь, всё больше погружались в это болото, теряя способность объективно оценивать реальность. Они уже не могли осмотреться, критически посмотреть вокруг и понять, что это ложь. А в чём правда?

Украина в составе Советского Союза самая передовая и бога- тая республика и не только потому, что жили в ней самые талантли- вые и работящие люди, кстати, сорок процентов жителей Украины были русскими, а потому, что в своё время, да и сейчас в неё вка- чивают большие ресурсы для развития её промышленного потен- циала. Такие города как: Днепропетровск, Днепродзержинск, Запорожье, Мариуполь, Донецк, Луганск, Кременчуг, Николаев и другие были центрами промышленной мощи по таким отрас- лям, как сталелитейная, машиностроительная, энергомашино- строительная, автомобильная, авиационная, ракетостроительная, судостроительная. По сути по всем отраслям и направлениям науки и техники, поднятых из руин по окончанию Великой оте- чественной войны. И в настоящее время любая большая стройка на Украине объявлялась Всесоюзной ударной комсомольской, куда съезжаются инженеры и строители со всего Советского Союза. Пример тому, строительство атомных электростанций, которых больше всего на Украине, это: Запорожская АЭС, самая большая в Европе, Чернобыльская АЭС, Южноукраинская АЭС, Ровенская АЭС, Хмельницкая АЭС. И это при наличии тепло- вых и гидроэлектростанций. А о чём это говорит,– о том, что на Украине огромное энергопотребление. Давно известно, что чем энергонасыщеннее страна, тем она более развита. Огромными площадями плодороднейших земель Бог Украину тоже не оби- дел, сельское хозяйство тоже было на высоте. Что уж говорить, Российская Федерация и другие республики СССР жили намно- го скромнее украинского народа. Такой перекос в развитии по

отношению к другим республикам привёл к тому, что стали раз- даваться голоса, что якобы Украина кормит весь Советский Союз.

«Как вам такой расклад?» – задал себе вопрос генерал.

Вот так, попав на благодатную почву, зерна национализма на Украине стали давать дружные всходы. Национализм как корро- зия потачивал устои Советской власти. Но опять же, никто из ру- ководства не предал этому должного значения, а теперь дело при- ближалось к жатве. Они всё активнее закопошились поощряемые безнаказанностью.

И ведь кем-то это организовывалось и направлялось. Братья киллеры были первыми боевиками – террористами в кем-то спланированной системе будущей Украины. Всё существо генера- ла Бахметьева протестовало против этой вопиющей несправедли- вости. Он прекрасно понимал, что если они поднимут голову, то будет много крови и невинных жертв. Мириться с этим было нель- зя и по человеческим критериям, а уж тем более, по долгу служ- бы. Поэтому генерал Бахметьев дал себе слово офицера бороться с расползающейся скверной всеми доступными ему средствами.

ГЛ А ВА 5

ТАМ,

ГДЕ

СОБАКА

ПОРЫЛАСЬ

По мере разработки плана новой операции перед капитаном Сергеевым стала открываться общая картина гибели руководите- лей высшего звена регионов Украины – уже четверых за послед- ние полтора года.

Капитан Сергеев чувствовал, что теперь ниточка в их руках. Стало ясно, что исполнителями являются – оба брата. Тем не ме- нее вопросов оставалось больше, чем ответов. Без аналитического отдела не обойтись.

–

Да, знаю, генерал дал мне указание помочь вам, капитан. —

На приветствие Сергеева ответил подполковник Красовский,

начальник аналитического отдела, сухощавый, выше среднего ро-

ста

человек

с

бородкой

и

в

очках.

С

виду

он

напоминал

доктора Айболита,

а

точнее,

профессора

медицины.

Сравнение,

близкое

к

образу

сказочного

доктора

всех

зверей.

Перед

ним

стоял

доктор

физико-математических наук Красовский Иван Милентьевич, маг

и

волшебник

в

разгадывании

хитросплетённых

схем

и

шифров.

–

В

чём

проблема?

–

Помощь

нужна,

товарищ

подполковник,

–

проговорил

Сергеев.

–

Ну,

это

понятно.

К

нам

только

за

помощью

и

ходят,

но

толь-

ко

не

всегда

получают.

–

Как

это?

–

удивился

Сергеев.

–

А

я

думал,

что

гениям

ум-

ственного

труда

любая

задача

по

плечу.

—

Любая,

да

не любая. Например, когда просят: «А

изволь-ка

мне добыть то, чаво не может быть», то единственным решением мо- жет быть совет обратиться к психиатру. Ну а в остальном пыхтим, но справляемся.

А

если

серьёзно,

у

нас

всё

как

в

математике.

Необходимы условие задачи, то есть все исчерпывающие данные, затем точка прет-

кновения подсказывает нам действия простые арифметические или

интегральные

плюс

условия

уравнения

или,

как

у

вас

говорят,

ключ.

Ну и вопрос, то есть ожидаемый результат, а проще

– ваша головная

боль.

Я

доходчиво

объяснил?

–

с

улыбкой

произнёс

он.

–

Так

просто,

–

с

ехидством

произнёс

Сергеев.

–

Ну,

батенька,

а

я

думал,

что

только

о

нас

говорят,

что

мы

яйцеголовые.

Вижу,

и

вы

не

лыком

шиты.

С

математикой,

значит,

на

ты?!

А

хотите

простой

пример

из

арифметики?

–

Ой,

нет!

–

запротестовал

Виталий

Викторович.

– Признаю, ваша взяла.

–

Ну-те-с,

батенька…

–

польщённый Красовский уставился

на

капитана,

–

все

данные,

или

как

говорят

в

преферансе,

карты на

стол.

Сергеев подробно изложил все детали дела. Красовский слу- шал его очень внимательно. Изложив, казалось бы, всё до мелочей, капитан замолчал.

–

Так,

история

интересная

и,

как

мне

кажется,

задача

решае-

мая, только дайте мне ещё данные по братьям со школы – скажем,

класса

с

девятого,

чтобы

составить

правильный

психотип

каждого.

–

Пока

таких

данных

нет,

но

через

день-два

будут.

–

Отлично, тогда встретимся дня через четыре, максимум пять.

Может,

я

вас

чем-то

и

порадую.

Через четыре дня, как и было условлено, Сергеев опять по- стучал в двери аналитического отдела. Он заглянул в кабинет и спросил:

–

Разрешите

войти,

профессор?

–

А…

проходите голубчик,

– польщённый таким привет- ствием, шутливо проговорил подполковник.

«Всё же он больше гражданский, чем военный», – подумал капитан.

–

Вы

обещали

чем-нибудь

порадовать,

товарищ

подполков-

ник.

–

Сергеев

решил

дальше

не

играть

с

вышестоящим,

можно было

нарваться.

–

Да, кое-что есть. В тех материалах, что вы мне передали на-

кануне, оказалась, извините, дыра, и мне пришлось немного пора-

ботать за вас.

–

Что, какая-то недоработка?

– обеспокоенно спросил

Сергеев.

–

Именно,

а

в

ней-то

собака

и

порылась,

–

насмешливо

про-

говорил

Красовский.

–

У

вас

рассказ

заканчивается

на

том,

что братья вернулись после службы и мама родная их не узнала. А

даль-

ше?

Тут

уж

я,

извините,

проявил

самоуправство

и

поинтересовал-

ся

судьбой братьев до настоящего времени. И

открылась очень интересная

картина. Оказывается, один из братьев, а именно

–

Борис

Остапович,

подался

на

заработки

на

Север.

–

«Карбид»,

–

понял

Сергеев.

–

А

второй,

Андрей

Остапович,

устроился

на

ра-

боту

экспедитором

в

ОРС

–

отдел

рабочего

снабжения.

Это

был

Винил.

Через

какое-то

время

этот

самый

Винил

сел

за

драку

на

че-

тыре года, покалечив мастера спорта по боксу в тяжёлом весе. И на

два

года

оба

брата

исчезли

из

поля

зрения

милиции

Кузнецовска.

А

потом

один из них через два года вернулся. А

ещё через два года начались таинственные убийства руководителей областей Украины.

Но

это

вы

знаете,

а

не

знаете

того,

что

оба

брата

были

отличниками боевой и политической подготовки диверсионного

подразделения

спецназа

морской

пехоты

Черноморского

флота.

Так вот, батенька, сопоставив все обстоятельства и факты и поняв

психотип

братьев,

с

достоверностью

восемьдесят

пять

процентов

могу

утверждать,

что

весь

срок

в

четыре

года

братья

отсиживали пополам,

то

есть

по

два

года.

Замечу,

что

статья,

по

которой

они

сидели,

предусматривала

УДО

–

при

хорошем

поведении,

конеч-

но,

но

они

отсидели

от

звонка

до

звонка.

С

той

же

вероятностью

могу утверждать, что они киллеры и работают из медвежьего угла, Кузнецовска, учитывая коммуникации. И по этой же причине у них на ближайшем пересечении коммуникаций имеется коор- динатор и помощник в реализации их преступной деятельности. Это место, по всей вероятности – город Сарны, ближайшая узло- вая железнодорожная станция. Всё, милейший, дальше дело ваше. А Степану Васильевичу передавайте большой привет и в ответ мне бутылку армянского коньяка, который из Еревана передаёт его приятель и коллега Аскарян.

Вот теперь уже без сомнения открывалась полная картина схемы действий преступной группы киллеров и организация их работы. А фишкой являлось то, что в двух лицах представлялся один киллер. Это и сбивало с толку милицию, которая из-за это- го обстоятельства столько времени не могла раскрыть это дело. Контору впрочем, тоже, если бы они не заинтересовались Павлом Чернышёвым и не предложение капитана Сергеева использовать его в качестве добровольного нештатного сотрудника для сбора фактической документальной информации, попавшего под по- дозрение сотрудника их конторы. То, что на Украине действует и укрепляется подполье силовиков на замену КГБ СССР, в кон- торе знали, но попытки пресечь эти поползновения поддержки наверху не получали. С одной стороны на всех уровнях, а особен- но наверху – в руководстве и правительстве СССР, украинское лобби было очень влиятельным, поэтому на представленную ин- формацию о такой деятельности был ответ, что со стороны кон- торы это ничем не обоснованные обвинения. Сам же комитет об- винили в сепаратизме и попытке разжигания межнациональной розни с целью дискредитации некоторых членов правительства Украины. Вот так одним махом всё переворачивалось с ног на го- лову. А с другой, предъявленные факты ими интерпретировались таким образом, что давно назрела необходимость реформирова- ния такой силовой структуры на Украине как КГБ. Она, якобы, не учитывает национальную специфику, давно устарела и изжила

себя, не отвечая современным требованиям. Предъявленный доку- ментальный компромат они также опровергли, аргументируя тем, что если создавать новую, современную структуру, то необходимо учитывать и использовать опыт секретных служб всего мира, в том числе и потенциальных противников. Послушать их, то ещё не- много и можно было бы приглашать инструкторов из ЦРУ, но это уже было прямым издевательством. Как можно реформировать государственную структуру, находящуюся в подчинении прави- тельства, без разработки и утверждения самого правительства. Но нелепая аргументация предъявлялась на полном серьёзе, и никто не мог дать этому укорот. Таким образом, дискредитировались действующие силовые органы, и саботировалась их работа. По всей вероятности стал срабатывать принцип: «Чем хуже, тем луч- ше», чуждая пропаганда начала набирать обороты. Явно просма- тривалось то, что во главу угла ставилось возбудить недовольство как можно большего числа украинских людей и раскачивать лодку всё больше, а потом заявить, что низы не хотят так жить, а верхи не могут руководить и обеспечить достойную жизнь. Образованному человеку из истории КПСС известно, что это не что иное, как ре- волюционный момент. До этого, конечно, было ещё далеко, но то, что это неминуемо будет, генерал не сомневался. Как не могли этого не видеть государственные мужи на уровне Союза ССР он понять не мог? Ответ мог быть только один – во всём Союзе поло- жение было не лучше.

Других, после двух неудавшихся попыток выразить открытое несогласие, генерал Бахметьев предпринимать не стал, чувствуя как за его спиной зреет заговор из ярых националистов, дав- но мечтающих убрать его с дороги. Он был у них как зуб в носу. А чем это, в конце концов, заканчивается он знал не понаслышке. Когда таких как он сносят, то неугодных поверженных его уровня в тюрьмах не держат. Он также хорошо знал, чем заканчиваются заигрывания со спецслужбами такими как: ЦРУ, Моссад, МИG, и другими. Там шутить не любят. Дашь им палец, – всю руку

откусят. Значит, намерения у некоторых руководителей Украины очень даже серьёзные, если они благословили преобразовать свой КГБ в альтернативный существующему КГБ СССР. До него уже дошла информация, что новая вывеска у них будет СБУ. А буду- щую структуру они намереваются в точности скопировать с ЦРУ. Пользуясь безнаказанностью, они всё больше расширяли связи с американцами, а так как это было незаконно и даже преступ- но, то делали они это тайно, формируя свои ряды из местных действующих сотрудников конторы, суля им выгодные должно- сти и блага в будущем. К счастью таковых было немного, но они были и каждый такой оборотень наносил ощутимый урон, преда- вая своих товарищей разведчиков, работающих нелегально и под прикрытием в западных странах. Один такой предатель обрекал на долгие мучения в тюрьмах зарубежных стран многих честных и отважных сотрудников комитета, не считая горя, которое по- стигало их семьи. Но это одна сторона медали, а вторая та, что рвались сети и отлаженные связи агентов, которые нарабатыва- лись годами и десятилетиями. От чего страдала вся система внеш- ней разведки, а также наносился экономический и военный урон Советскому Союзу.

Понимая всё это, и не находя поддержки у руководства, на- чальник Киевского управления КГБ генерал-майор Бахметьев Степан Васильевич брал всю ответственность на себя по выявле- нию и нейтрализации предателей и скрытых врагов, появляю- щихся в его ведомстве. Это не входило в его прямые обязанности, как начальника управления внешней разведки на Украине, но он видел, что у контрразведки дел невпроворот. В создавшейся ситу- ации не зазорно было помогать смежникам, ведь делали они одно благое дело, а сваливать на собратьев по службе дело, с которым можешь справиться сам, было не просто непорядочно, а бесчестно. Слово честь для честных офицеров, имело такое же значение как слово жизнь, потерять её значило потерять себя, равно как саму жизнь. А у предателей жизней много и ни одной настоящей, как

у ничтожных пресмыкающихся тварей, пригретых на груди и пы- тающихся нанести смертельный укус.

Ну, это всё лирика, а вот дела земные… Под подозрение капи- тан Ковтонюк попал не случайно. Деятельность подпольных эле- ментов всё более активизировалась и, видимо, тоже не случайно. Видно кураторы из ЦРУ требовали результаты и отчёты по ним. Только они не понимали, что время ещё не пришло, а класть преж- девременно свои головы на плаху никто из руководства Украины, прикрывавших и поощрявших эту деятельность не хотел, так как статью «государственная измена» в уголовном кодексе никто не отменял. И, получив длительный срок, избежав расстрела, – итог был далеко не радужный. Жёлтые воды с находящимися в районе этого города урановыми шахтами находились неподалёку тут – же на Украине, даже в Сибирь не надо было ехать. Поработав на урановых рудниках несколько лет, может и останешься живым, только выйдешь на свободу дряхлым и больным стариком, по- этому жить сам не захочешь. Интерес вызвало то, что этот капи- тан уже три года подряд бессменно ездит на Кубу руководителем группы советских туристов. В управлении задались вопросом, как и за какие заслуги, ему ежегодно везёт отдыхать на между- народном курорте в тропической стране посреди зимы? Вопрос упирался в верхи, а оттуда пришёл ответ: «В связи со служебной необходимостью» и всё! Ну, а в конторе лишних вопросов зада- вать было не принято, поэтому всё шло по-прежнему. Генералу Бахметьеву и всем его подчинённым в отделе внешней разведки было очевидно, что это неспроста. Куба была отличным местом для связи с иностранными агентами. Страна социалистическо- го содружества находилась далеко, зато принимала советских граждан свободно без виз. Отдельным гражданам было не по карману посещать эту тропическую страну полную экзотики, но в составе туристических групп, это раз-два в жизни могли позво- лить рядовые граждане Советского Союза. В связи с холодной во- йной и железным занавесом побывать в зарубежной стране было

счастьем. Поэтому на получение путёвки в социалистические страны Европы выстраивались очереди, а на Кубу – свободно, только это было далеко и дорого. Поездка была очень затратной и не оправдывалась, так как что-то дефицитное привезти с Кубы было невозможно, она сама страдала от экономической блокады, устроенной США. Генерал Бахметьев как никто представлял су- ровые будни борьбы за свою независимость этого островного го- сударства, с гордым и свободолюбивым народом населяющим его. В то самоё время, он молодой чекист в первых рядах окончивший институт, недавно созданного КГБ СССР был направлен на ста- жировку на Кубу для приобретения опыта конспиративной рабо- ты и изучения методов шпионской работы, засылаемых на Остров свободы агентов ЦРУ и террористических групп с целью сверже- ния революционного руководства в лице Фиделя Кастро, Эрнесто Че Гевары и их сподвижников после изгнания диктатора генерала Фульхенсио Батисты 1 января 1959 года в ходе Кубинской револю- ции и его ставленников американцев. Работа была сложной, но очень интересной, и молодой лейтенант Бахметьев набирался не только опыта работы разведчика, но и учился мужеству, настоя- щему патриотизму и убеждённости в правоте идеи освобождения народа у своих «камарада» Фиделя и Че. В их рядах был такой же молодой офицер, как и сам Бахметьев, Альфредо Рамирос, с кем они впоследствии очень сдружились и обращались друг к другу только «амиго»: амиго Альфред и амиго Степан. Ещё не раз дру- зей сводила судьба. Через несколько лет капитан Рамирос обеспе- чивал переправку и внедрение капитана Бахметьева в США. Это было давно, но связь оба амиго поддерживали постоянно.

Генерал Бахметьев отлично понимал, что и в настоящее вре- мя на Остров Свободы периодически проникали «контрас» из США. От Майами до Кубы всего лишь сто шестьдесят киломе- тров. На Кубу они лезли не только с пропагандистской литерату- рой, но и с целью физической расправы с Фиделем. Большую часть их нейтрализуют, но некоторым всё-таки удаётся просочиться.

Об этом генерал Бахметьев знал от своего давнего друга и колле- ги команданте Рамироса. Ясно одно,– враг с которым придётся побороться хитрый и коварный, да ещё находящийся в рядах са- мой конторы, мог за версту почуять слежку, а этого допустить ни в коем случае было нельзя. Но факты, факты нужны были очень, потому, что без них всё это были досужие домыслы и пустая мы- шиная возня. Факты контакта капитана КГБ Ковтонюка с пред- ставителями ЦРУ нужны были как воздух и срочно. Поэтому идея капитана Сергеева использовать туриста Чернышёва Павла Васильевича для разработки имеющейся версии, была как нельзя кстати. Зафиксировать контакты предателя на плёнку и задокумен- тировать их в виде фотографий. Большой риск был в том, чтобы он себя не обнаружил, тогда Ковтонюк и иже с ним залягут на дно, будет упущено время и оборвутся все ниточки, ведущие к нему. Теперь вся надежда была на Павла Чернышёва,– только бы он не оплошал.

ГЛ А ВА 6

ГАВАНА

В автобусе испанской фирмы «Пегасо» легче не стало. Конди- ционеры работали бесшумно и индивидуально распределяли хо- лодный воздух на каждого пассажира. Павел закрыл свою заслон- ку вентиляции, но общая атмосфера в салоне оставалась весьма прохладной. Оптимизма это не прибавляло.

В салон вошла гид и представилась – Дейси. Все с интересом посмотрели на белокожую кубинку среднего роста и весьма вну- шительной комплекции. Представившись, она поздравила группу с прибытием на Остров Свободы и по дороге провела небольшой экскурс в историю.

Куба до конца XVI века была заселена индейскими племена- ми. Самые ранние известные поселения на Кубе датируются IV ты- сячелетием до нашей эры.

В октябре 1492 года Кубу открыли участники первого плава- ния Христофора Колумба, а в 1511 году Диего Веласкес де Куэльяр основал на Кубе первое поселение, Асунсьон.

Куба долгие годы находилась под властью Испании. Затем в результате испано-американской войны 1898 года она перешла под управление США. Американская оккупация острова офи- циально завершилась 1 января 1902 года. Тогда в должность всту- пил первый избранный президент Кубы Томас Эстрада Пальма. В 1933 году в результате военного переворота к власти пришёл Фульхенсио Батиста – американская марионетка, оставав- шийся во главе государства до 1959 года, когда он был свергнут

в результате революции. У власти оказалось поколение политиков во главе с Фиделем Кастро, с 19G1 года объявивших о социалисти- ческой ориентации страны.

И в настоящее время Куба остаётся одним из нескольких госу- дарств, продолжающих заявлять о своей социалистической ориен- тации.

Далее Дейси рассказала, что она закончила «Институт дружбы народов» в Москве. Говорила она быстро и не совсем внятно, в рус- скую речь вплетая испанские слова и вместо русской буквы «Б» вы- говаривала букву «В» так, что Куба у неё по-русски звучала как Кува. В аэропорт они прибыли вечером, и сейчас сумерки быстро накрывали завораживающий вид вокруг: с королевскими паль- мами вдоль дороги, яркими цветущими кустарниками и автомо- билями а-ля ретро советского и американского автопромов, да ещё и раскрашенными как кибитки бродячего цирка. Гид Дейси объявила, что они въезжают в столицу республики Куба – Гавану. Ночь быстро опускалась на Остров свободы. Подъехали к парадному входу отеля в свете множества фонарей и витрин различных заведений. Разместились в номерах и, не сговарива- ясь, спустились в холл. С улицы при открытии дверей особенно громко врывались зажигательные латиноамериканские ритмы. Всем не терпелось выйти на улицу, но руководитель долго не мог решиться отпустить группу даже на полчаса. Наконец он сдался и дал добро выйти и постоять у входа в отель. Выйдя из отеля, где непрерывно работали кондиционеры, всех окутала не толь- ко жара тропической ночи, но и музыка, доносившаяся со всех сторон, а ещё реклама. Она светилась в витринах магазинов и на стенах домов. Такого в Союзе не было. Реклама была сигар, в виде лихого ковбоя в шляпе, с косынкой на шее и с двумя кольта- ми,– одним на поясе, а другим в правой руке. В зубах у него была сигара. Надпись гласила: «У того твёрдая рука, кто курит лучшие гаванские сигары». А когда Павел и ещё трое, сговорившись, ре- шили дойти до перекрестка в пятидесяти метрах от отеля, то на

домах разных сторон улицы пестрела другая реклама: бутылка рома «Гавана клуб» и стоящий рядом высокий стакан с коктей- лем и длинной соломиной, кусками льда и какими-то листочка- ми, напоминающими мяту. На, доме на противоположной сторо- не улицы они увидели нарисованную на плакате рекламу сафари с изображением рыбы меч, парусной яхтой и туриста, вытягива- ющую из воды эту рыбу согнувшуюся пополам. Ещё левее, тоже на металлическом плакате длинную косу жёлтого пляжа, не- большой морской прибой и пальму, склоненную к воде, голубое небо и солнце. Снизу на всю длину плаката надпись, почему-то на русском языке «Варадеро». Павел вспомнил, что здесь в га- ване в 1978 году проходил XI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов впервые был проведён на Американском континенте и впервые прошёл на берегу моря. Вспомнилась песенка: «Небо надо мной, небо надо мной как самбреро. Берег золотой, берег золотой Варадеро. Куба далеко, Куба далеко – Куба рядом…»

Павел и ещё трое решили дойти до перекрёстка в пятидесяти метрах от отеля. Постояв там минут пятнадцать, в восхищении от феерии огней, музыки и гудков машин, стали возвращаться к от- елю. Большое удивление, хотя никто этого не высказывал, испы- тали они ещё и от прохожих. Поражала не только пестрота фасо- нов одежды, а и сочетания групп самих людей. Одиноких не было, а проходящие пары, тройки, четвёрки и пятёрки, так как больше не умещались на узких тротуарах, вызывали удивление своим со- четанием различных комбинаций: большая толстая чернокожая шла в обнимку с маленьким и щуплым белым, весело жестикули- руя и целуясь на ходу; высокий стройный мулат шёл, обнимаясь с маленького роста белой подругой. Шли по трое и четверо разно- го калибра и цвета кожи. Всё это для Гаваны, да и для всей Кубы, было гармонично и естественно. Скорее на этом фоне выделялась группа из четырёх русских парней. Да, такого разнообразия и кон- траста в Союзе, конечно, не было. Оторвавшись от занятия глазеть по сторонам, возвращаясь в отель, они по ходу и справа увидели

бар. В открытую дверь виднелись стойка и стеллаж с различными напитками, а громкая музыка зазывно манила войти.

–

Ну

что,

зайдём?

–

спросил

мужчина

постарше.

Павел ещё не успел со всеми познакомиться и не знал имён но- вых друзей кроме Анатолия.

–

Да

что

там

делать?

Позориться

только

без

денег!

–

отве- тил

рыжий

небольшого

роста

парнишка.

–

Денег-то

нам

ещё

не

поменяли.

–

Пойдём дёрнем по коктейлю, я угощаю,

– предложил Анатолий,

который

был

соседом

Павла

в

самолёте

и

выручал

его

алкоголем,

заказывая

его

у

стюардесс

как

бы

для

себя

и

передавая

Павлу,

видя,

как

тому

плохо.

Притом

что

почти

вся

группа

при- няла сторону руководителя в Москве, он один посочувствовал Павлу и протянул руку помощи. А сейчас все с удивлением на него уставились. – Пошли.

И Анатолий первым переступил порог бара.

Бармен, расплывшись в улыбке, встретил их как родных.

–

Русо,

русо, ком, ком…

– помогая себе жестами, он стал приглашать

их

к

стойке.

–

Коктейле,

коктейле,

многа

водка!

–

Ты смотри, понимает что почём,

– хмыкнул рыжий.

– Многа

водка…

–

Ну,

давай

многа

водка,

–

сказал

тот,

что

постарше.

Бармен стал наливать «Столичную», смешивая её с какими-то другими напитками типа пепси-колы, кладя лёд, лимон и какую- то траву вроде мяты.

–

Коктейле

«Тропикано»,

– весело проговорил он, подви- гая

стаканы

в

их

сторону.

–

Пор

фавор,

очо

песо,

амиго.

–

Что

он

сказал?

–

спросил

рыжий?

–

Да

цену,

что

ж

тут

неясного,

–

пояснил

тот,

что

постар- ше,

–

только

сколько

–

непонятно.

–

А

какая

нам

разница?

–

сказал,

Анатолий.

–

Платить-то мы будем нашими, советскими.

И он протянул бармену десятку.

Бармен в испуге отшатнулся от стойки, как будто ему протя- гивали скорпиона:

–

Но,

амигос, но!

– Лицо его исказилось.

– КЖБ, Гавана КЖБ! – стал повторять он в испуге.

–

Понятно,

–

проговорил

рыжий,

–

говорит,

что

за

валют- ные

дела

их

КГБ

может

взять

его

за

жо…у.

Бармен стоял растерянный и смотрел то на коктейли, в кото- рых таял лёд, то на новых русских амигос.

–

Послушай,

амиго,

–

обратился

к

нему

Анатолий,

–

где

ж

тут

КЖБ?

Нету.

–

Он

показал

жестом

руки

вокруг.

–

Есть

кок-

тейле, ты есть, мы есть, есть червонец… Ленин, видишь? Хорошие

деньги.

Бери

и

не

дрейфь.

Ленин,

революция!

–

Тс-с…

–

приложив

палец к губам, прошипел бармен.

– Амигос,

амигос,

ай-я-яй,

некарачо,

амигос.

Лёд в стаканах почти весь растаял.

–

Ра́ пидо.

– Указательным пальцем он показал на своё горло,

и

снова

повторил:

–

Ра́

пидо,

пор

фавор.

И забрал десятку из протянутой руки Анатолия.

Все похватали свои стаканы и стали пить прямо из них, а не через трубочки.

–

Буэнос ночас, амигос,

– указывая на дверь, проговорил бармен, – поджалиста.

Все четверо быстро оказались на улице.

–

А

он

нас нагрел,

– сказал Толя,

– взял чуть

ли не в два раза

больше.

–

Скажи

спасибо,

что

ты

почти

в

отеле,

а

не

в

полицейском участке,

–

заметил

ему

тот,

что

был

постарше.

Павел не имел желания проявлять свою эрудицию. Из этой четвёрки он один, пожалуй, лучше всех владел испанским. Недаром с ним целую неделю перед поездкой на Кубу билась пре- подавательница испанского языка института КГБ по распоряже- нию генерала Бахметьева, который и потребовал, чтобы Павел был хоть мало-мальски подготовлен. И она его смогла подготовить

так, что Павел мог изъясняться по-испански, читать и переводить в пределах разговорника для туристов, посещающих испаногово- рящие страны. Время позволяло, так как отпуск работнику атом- ной станции полагался большой – аж сорок пять дней. А жил он эту неделю в общежитии студентов МЭИ.

В холле отеля боевым кораблём стоял руководитель группы.

–

Так,

понятно,

опять

Чернышёв

отличается.

Плохой

пример

для

всех.

Я

уже

сорок

минут

здесь

стою

и

ожидаю

вас.

–

Да

что вы взъелись на Чернышёва?

– вступился Анато- лий.

–

Нас

тут

четверо,

а

не

один

Чернышёв.

Утром собрались в холле отеля. Гид Дейси объявила, что не- обходимо поменять деньги в банке и ей нужны двое мужчин из группы как бы для охраны, кроме самого руководителя группы. Вызвались все мужчины. Очень хотелось увидеть Гавану, а не па- риться в отеле.

–

Ну

что,

бросим

жребий?

–

спросила

Дейси.

–

Нет, бросать не будем,

– прервал её Николай Богдано- вич.

–

Пойдут

Чернышёв

и

ты.

–

Он

указал

на

Анатолия.

Выбор его был понятен – он не хотел оставлять Павла с груп- пой, чтобы паршивая овца не сбила всё стадо. Теперь Павел не за- бывал, что он на задании. Голова болела. Он ещё с вечера выпил таблетку аспирина и проверил фотоаппарат. Подошли к банку. Дейси попросила остаться у входа, но Николай позвал Павла внутрь, а Анатолию предложил подождать у входа. «Отлично, – подумал Павел, – он даже тут не доверяет, а мне это и нужно». Бумаги оформляла Дейси, а Николай, расписавшись на четырёх листах, отошёл в сторону и несколько раз взглянул на входную дверь, словно ожидал кого-то.

Так и есть – Павел увидел смуглого мужчину лет тридцати пяти – сорока, чуть выше среднего роста, спортивного телос- ложения, в светлом костюме и шляпе типа панама, с небольшим пакетом в руках. Точно такой же полиэтиленовый пакет с изобра- жением летящего под облаками Боинга над очертаниями острова

Куба был и у руководителя группы. Увидев вошедшего, Николай отошёл от стойки и сел за столик, делая вид, что заполняет бланк. Незнакомец взял бланк у окошка стойки, спросил разрешения и сел за тот же стол напротив Николая. Павел успел сделать два снимка, незаметно переводя кадры. Больше «Зенитом» сни- мать было нельзя, и он навёл глазок микрофотоаппарата. И как раз вовремя! Незнакомец, заполнив два бланка, один подвинул Николаю, взяв другой бланк и пакет Ковтонюка – Павел это точ- но видел, именно пакет Николая, – затем отошёл к стойке и занял очередь к окошку, к которому стояла Дейси. Та, видимо, оформив все документы, повернулась к руководителю и поманила Николая подойти. Он подошёл, расписался ещё в каких-то бумагах и стал складывать деньги. Большую часть – в чёрный дипломат, а мень- шую положил в пакет. Павлом овладело волнение. Только что на его глазах произошёл обмен без единого слова. И даже ему, диле- танту, стало ясно, что этот обмен имел скрытый смысл. Сам себя он похвалил за то, что, несмотря на волнение, успел сделать около семи снимков.

Вернувшись в отель, они группу не обнаружили. Надо было видеть лицо Николая. Он в растерянности хлопал глазами и смо- трел поочередно: то на Павла, то на Анатолия, то на Дейси. Было такое впечатление, что он вот-вот заплачет. Павел, глядя на него подумал, что, тот, наверное, решил, что это массовый побег и не сносить теперь ему головы. Дейси быстро прошла к сойке реги- страции отеля, а затем жестом руки стала приглашать идти за ней. На лифте поднялись на крышу под возгласы обрадованной группы. Вся группа расположилась на шезлонгах вокруг небольшого бас- сейна. На некоторых уже обозначился небольшой загар.

Когда они спустились вниз, Дейси радостно объявила, что сегодня после обеда группу ожидает автобусная экскурсионная поездка по Гаване, а завтра вечером – варьете «Тропикана». Все захлопали в ладоши, а женщины завизжали, повторяя:

«Тропикана, Тропикана!»

Распрощавшись с гидом на три часа, Николай Богданович пригласил всех к себе в номер. Там он вручил каждому по триста песо под роспись вместо трёхсот тридцати, как было указано в ве- домости, назвав эти деньги резервом, который он выдаст в послед- ние три дня пребывания на Кубе.

К «Тропикане» готовились тщательно, особенно женщины. Так называемый зал оказался под открытым небом и представ- лял собой вместительный амфитеатр из трёх ярусов, на которых лучами к центру располагались пять рядов длинных столов, рас- считанных как раз на тридцать посадочных мест – по количе- ству туристов в группе. «Пять рядов на трёх ярусах по тридцать мест – зал вмещает четыреста пятьдесят зрителей», – прикинул Павел. В центре находилась большая площадка – главная сцена, а по кругу на разных уровнях – небольшие площадки. Музыканты находились слева в глубине сцены. Пока рассаживались по местам, музыки не было. А в зале царила небольшая суматоха и движение стульями, когда выбирают лучшие места Павел помнил наставле- ния Саши Рябова: «Если хочешь быть первым, заходи последним. Пока все мечутся из стороны в сторону, ты иди вперёд». Он так и сделал, оказавшись на первом стуле чуть ли не на главной сцене, хотя от неё отделял небольшой проход вокруг. Группа рассажива- лась за ним. И вот вам издержки руководства – Николай оказал- ся позади всех, так как ему услужливо заняли место три дамы из группы. Он смотрел на Павла и завидовал ему, но ничего уже не мог поделать. А Павел занял место Анатолию, с которым их сво- дила судьба на почве братской выручки и уважения.

Когда все уселись, стали раздаваться тосты и весёлый гомон наполнил зал. Первая часть представления Павлу не очень понра- вилась. Звучали джазовые композиции. Пели эстрадные певцы и певицы, а юмористы, как мужчины, так и женщины, отпуска- ли солёные шуточки на испанском, отчего публика, знающая ис- панский язык, хохотала, а женщины смущённо опускали головы и краснели. После первой части воцарились непринуждённое

веселье и радушное настроение. Музыканты ушли на перерыв. Антракт затягивался. Захмелевшие зрители курили сигары или переходили с места на место, отпуская комплименты незнакомым дамам. Павел заскучал. С Толиком они уже изрядно приняли и он не мог позволить себе потерять контроль. Да и болезненная сла- бость давала о себе знать. Захотелось спать. Не давая себе рассла- бляться, он вспомнил вчерашнее. Случай из ряда вон. А знают ли о такой связи генерал и куратор? Надо бы как-то передать инфор- мацию, но как? Генерал сказал, что на него сами выйдут. И на во- прос Павла о паролях ответил, что никаких паролей наперёд не будет и что он должен будет сам определить связников.

Первые аккорды грянули как гром среди ясного неба, нещад- но раздирая уже, казалось бы, установившуюся тишину. Вместе с этим со всех сторон вспыхнул яркий огонь множества прожекто- ров и светильников, освещая около сотни смуглых полуобнажён- ных тел танцовщиц в цветных опереньях, заполонивших всё про- странство. Они были везде: и между столов, и вокруг центральной сцены, и на самой сцене, и на площадках на разных уровнях на пальмах по двое, трое и по одной. Они извивались как змеи в при- чудливом танце кубинских ритмов. Публика ахнула. Одна из тан- цовщиц была так близко к Павлу, что стегала своими хвостовыми перьями прямо по его лицу, отчего он невольно стал поворачивать голову то в одну, то в другую сторону, прикрывая глаза. При этом он заметил, как что-то плюхнулось ему в бокал. Поднеся бокал к губам, он выпил содержимое так, что свёрнутая в трубочку за- писка осталась в зубах. Осмотревшись по сторонам, он так и не понял, откуда она прилетела. Развернув её между колен, он про- читал: «Варадеро. Бармен. Водка многа, лёда мала». Что это, если не пароль? А текст… Как будто кто-то подслушал их накануне. Ну что ж, в Варадеро они должны были отправиться через два дня.

ГЛ А ВА 7

ОПЕРАЦИЯ

«ДУЭТ»

–

В

связи

с

новыми

открывшимися

обстоятельствами,

капи-

тан,

необходимо

подстраховать

вашего

подопечного,

а

то

нарвётся

ненароком…

С

ним

рядом

зверюга

матёрый.

–

Я

правильно

понимаю,

товарищ

генерал,

что

моё

задание Чернышёв

должен

продолжить?

Только

у

меня

нет

никаких

пол-

номочий

подстраховки

его

на

Кубе.

Я его

хорошо

проинструкти-

ровал, предупредил о возможных вариантах связи и, собствен- но, всё.

–

Да,

вы

правы,

Виталий

Викторович,

это

моя

забота.

А

те- перь по вашему плану… Кстати, операцию утвердили под названи-

ем

«Дуэт».

Решили

не

отступать

от

песенной

тематики.

В

«Звезде шансона»

был

один,

как

мы

думали,

солист,

а

теперь

их

двое,

ста-

ло

быть

–

дуэт.

Кстати,

пора

присвоить

псевдоним

Чернышёву. Предлагаю

Амиго,

так

как

он

у

нас

находится

на

Кубе.

–

Признаюсь честно, товарищ генерал, в разработке плана мне очень помог подполковник Красовский. Без него я вообще

не

знал,

как

к

нему

подступиться.

Кстати,

он

передал

вам

привет,

а сам ожидает бутылку армянского коньяка.

–

Вот

Спиноза,

и

про

коньяк

уже

знает!

Будет

ему

коньяк.

Он

не первый раз выручает. Надеюсь, выручит и ещё не раз. Мозговой

центр всё-таки. Итак, к делу, то есть к плану. Разработан план осно-

вательно,

только

стольких

людей

привлечь

сразу

для

наблюдения за

объектом

пока

не

получится.

Но

я

думаю,

мне

всё-таки

удастся уговорить

руководство

выделить

резервы.

Время

ещё

есть,

пока

Дирижёр – согласен, капитан, дать ему такое прозвище? – греет- ся в лучах солнца в Варадеро. А мы и не заметили, как пригрели змею. Нам бы давно надо было обратить внимание, что этот кли- ент каждый год в это время ошивается на Кубе. А что он там де- лает? Интуиция меня не подвела, но этого мало, да и поздновато мы спохватились. Теперь и Красовский подтвердил мои догадки. А ведь насколько он прав… В этот период, пока он находился на Кубе руководителем группы, ни одного убийства и даже покуше- ния не было. Получается, дуэт без него петь не может.

–

Ну что

ж, может, Чернышёв нам даст недостающую

информацию?

–

Да,

товарищ

генерал,

я

тоже

надеюсь,

но

до

возвращения группы ждать ещё три недели.

–

Ну,

это

не

совсем

так,

Виталий

Викторович.

Ваш

подопеч- ный

старается

вовсю,

а

отснятый

материал

уже

у

нас

здесь,

в

тех-

ническом

отделе.

Завтра

увидим

фото.

Удивлены?

Ну,

я

же

тоже

не

сижу

сложа

руки,

свалив

всю

работу

на

вас.

–

Да что вы, товарищ генерал, я так не думаю и никогда не ду- мал, вы же знаете!

–

Ладно, я пошутил, не обижайтесь. Так вот, я обратился

к

нашим кубинским товарищам, чтобы они оказали содействие и подстраховали Амиго, а заодно срочно по дипломатическим каналам передавали от него уже отснятый материал. Мой друг и

коллега

Рамирос

с

удовольствием

согласился

помочь

нам.

Мы с

ним

давно

оказываем

друг

другу

такого

рода

услуги.

А

Павла

я предупредил

перед

самой

дорогой.

Вы,

капитан,

были

сильно

за-

няты,

и

я

не

хотел

нагружать

вас

излишней

информацией,

пока

вы

работали над планом операции «Дуэт». Только командировок

у вас было две.

–

Три,

товарищ

генерал.

–

Ну

да,

три.

Тем

более.

Но

ведь

я

оказался

прав,

не

отвлекая

вас,

так

как

план

весьма

неплох.

Но

если

его

оценивать

всесторон-

не,

то

в

нём

не

хватает

главного

элемента,

а

точнее

–

основы.

Но

вопрос скорее не к вам, а ко мне. Как он мог, чем руководствовал- ся? Какие у него были мотивы пойти на такого рода преступления? И пока мы этого не поймём, мы не можем быть уверены в успехе операции. Согласны?

–

Так

точно,

товарищ

генерал,

это

азбука.

–

Вот

именно.

Думаю,

голубчик,

вам

опять

придётся

наве- стить вашего профессора… Он ведь так вас называет? И задать ему

эти

вопросы.

Кстати,

и

вот

это

передадите…

–

Генерал

протянул

коньяк в подарочной упаковке.

Сергееву такие поручения генерала Бахметьева нравились. Он с удовольствием каждый раз встречался с подполковником Красовским. От Ивана Милентьевича исходило такое доброду- шие, что хотелось общаться с ним подольше. А ещё ведь и было чему поучиться.

От генерала Бахметьева капитан Сергеев сразу же направился в аналитический отдел.

–

Заходите,

капитан.

–

После

доклада

о

прибытии

пригла- сил подполковник Красовский.

Сергеева поразили перемены в лице Ивана Милентьевича. Во- первых, он был в форме и теперь напоминал белогвардейского офи- цера контрразведки – сухощавый, подтянутый и строгий.

–

Товарищ

подполковник…

–

начал

было

Сергеев.

–

Хотите,

угадаю,

зачем

вы

пришли,

капитан?

–

перебил

его Красовский.

–

А

пришли

вы

по

делу

капитана

Ковтанюка

и

хоти-

те

узнать,

кто

он

такой

на

самом

деле.

–

Да

вы

ясновидец,

товарищ

подполковник.

–

Полноте,

капитан.

Я

сам

хотел

прийти

к

генералу

с

докла- дом,

а

тут

вы.

Не

удивляйтесь

тому,

что

я

вам

сейчас

скажу.

Вам

покажется

это

невероятным,

а

может,

и

не

совсем,

но

я

обязан

до-

нести

до

вас

с

генералом

то,

о

чём

уже

шепчутся

в

верхних

эшело-

нах власти. При этом я очень рискую. Если вдруг поймут, что я рас- пространяю эту информацию, то мне грозит трибунал. Но если

я

буду

держать

всё

в

себе

и

опоздаю,

то

могут

пострадать

многие

наши товарищи, работающие в конторе и на контору. Слушайте, запоминайте и передайте генералу Бахметьеву. Назревает заговор, я бы сказал – переворот. Осталось совсем немного времени, по моим предположениям – год-полтора, и Советский Союз пере- станет существовать. Это не плод моего больного воображения, а реальность. Информация приходит по разным каналам. Не пу- гайтесь, войны не будет. Наше политическое руководство и ру- ководство Белоруссии и Украины взяло курс на отделение. А то, что Украина давно бредит идеей самостийности, ни для кого уже не секрет. Поэтому там уже давно и секретно готовится замеще- ние нашей структуры КГБ своей СБУ – Службой безопасности Украины. Параллельно всеми способами убираются все неугод- ные политические противники, преданные идеям Советского Союза. Особенно их много на Востоке Украины – это ваш случай по операции «Дуэт». Этот ваш персонаж давно поддерживал идею самостийности и был зачислен в ряды непримиримых борцов за неё, работая в нашей конторе. Сеть СБУ разрастается и поддер- живается правительством Украины, во что отказывается верить руководство Союза. Поэтому Дирижёр действует вполне себе сво- бодно и безнаказанно организует и крышует киллеров – братьев Никитюк. Это в общем, а дальше делайте выводы и действуйте, пока ещё есть время.

–

Я

знаю

Красовского

лет

двадцать.

Он

проверенный

и

пе- репроверенный

чекист.

Ему

верить

можно.

Ну,

а

если

присталь- но взглянуть на всю обстановку вокруг, то это можно увидеть невооруженным

глазом.

Удивляет

только

одно

то,

что

всё

пуще- но на самотёк. А

когда случится раскол, то будет много, очень много

пострадавших

и

даже

жертв,

особенно

в

наших

рядах.

А

о

том,

что

раскол

неизбежен

говорила

экономическая

ситуация в

Советском

Союзе.

Некоторые

предпосылки

кризисных

явлений

и

тенденции

к

экономическому

спаду

образовались

до

объявления

Перестройки и лежали в основе политики, проводимой в СССР в «период застоя».

В годы Перестройки стала нарастать инфляция. Экономи- ческие реформы сопровождались резким сокращением произ- водства промышленной и сельскохозяйственной продукции, уменьшением реальных доходов населения, вызывавшим соци- альное недовольство. Особенно болезненным стал саботаж по- ставок продовольствия в магазины крупных городов. В конце 1980-х годов волна забастовок охватила сначала шахты Кузбасса и Донецкого угольного бассейна, а затем и другие советские шахты; участниками забастовок выдвигались не только эконо- мические, но и политические требования. Экономическому спаду конца 1980-х годов непосредственно предшествовало па- дение цен на нефть в 198G году, снижение поступлений в бюд- жет в результате антиалкогольной кампании, расходы на войну в Афганистане.

С целью стабилизации денежного обращения в СССР под ру- ководством главы Кабинета министров СССР Валентина Павлова была проведена денежная реформа. Реформа не достигла постав- ленной цели, но полностью подорвала доверие общества к пра- вительству СССР. Реформа В. С. Павлова была одним из послед- них антикризисных действий против ухудшения экономической обстановки со стороны союзных властей, которые утрачивали контроль за советской экономикой. Экономический спад конца 1980-х годов явно вёл к распаду СССР, проявления которого на- блюдались с 1988 года.

Впервые советское руководство официально констатировало экономический спад на заседании Политбюро ЦК КПСС в январе 1989 года. Советская экономика имела высокий уровень милита- ризации, монополизации и разрыва между уровнем экономиче- ского развития и уровнем благополучия граждан. Также, совет- ская экономика характеризовалась низкой производительностью труда, как рабочего, так и управленческого персонала в промыш- ленности и сельском хозяйстве и низкой эффективностью исполь- зования сырьевых ресурсов.

Как ветровой фронт перед грозой, поднимая столбы пили и мусора, были эти события опережая темные тучи, которые плы- ли грозно и медленно, закрывая всё небо.

Есть ещё время перевести наших работников из Украины в Россию. Но ничего же не делается! – Генерал нервно зашагал по кабинету. – А это преступление государственного масштаба!

ГЛ А ВА 8

ДЕЛУ

ВРЕМЯ,

А…

Автобус остановился перед главным входом белоснежной виллы, над которым большими буквами было начертано «Villa Caribe».

Варадеро, «голубая лента», море, пальмы, – всё это впечат- ляло советского туриста так, что ему казалось, будто он погру- зился в сказку. Все эти переживания не чужды оказались и Павлу. С фасада главного входа двухэтажное здание ничем особенно не отличалось от других на этом курорте. Такое же белоснежное, с плоской крышей и большим баком воды на ней, как и у многих зданий на этой стороне улицы. Оно утопало в зелени каких-то не- высоких лиственных деревьев и кустарников с яркими красными и жёлтыми цветами. Ну и, конечно, высокими пальмами, расту- щими на одинаковом расстоянии друг от друга по той же стороне улицы. Только парадный вход выделялся некоторой помпезно- стью – круглые колонны по обе стороны широкой вращающейся двери. Со двора это оказался испанский дворик, образованный тремя П-образными двухэтажными зданиями, а не одним, как казалось с улицы. В центре дворика – бассейн на всю его длину метров на двадцать и шириной метров семь с кристально-чистой водой. По обеим сторонам бассейна были расставлены шезлонги так, чтобы оставался свободный проход. А вот со свободной сто- роны открывался вид на океан с постоянно шумевшим прибоем. Между ним и бассейном пролегла широкая полоса жёлтого песка. Королевские пальмы росли у бассейна прямо во дворике. В общем,

экзотика начиналась сразу, не выходя из дома. Все побросали че- моданы возле бассейна между шезлонгами и бросились к океану. Необъятная ширь океана поразила своим величием. Многие из ту- ристов видели такой морской простор первый раз в жизни и стоя- ли как заворожённые. А ещё – пляж с ярко-жёлтым песком в обе стороны до самого горизонта с редкими, одиноко стоящими паль- мами. Представшая их взорам картина в точности совпадала с ви- денными на открытках и в туристических проспектах цветными иллюстрациями экзотических заморских стран. Некоторые жен- щины сняли обувь и подошли прямо к воде, но когда их окатила на- бежавшая волна, они с весёлым визгом бросились обратно. К ним подошёл руководитель и объявил, что обед будет через два часа. Надо убрать вещи, расселиться по номерам, и тогда будет время искупаться. Дважды повторять не пришлось. Павел и Анатолий настояли, чтобы их поселили в один номер, а не как хотел руко- водитель – поселить Павла с председателем колхоза, пятидесяти- летним мужчиной. Это было их право, и Николай не смог этому воспрепятствовать. Через полчаса оба были возле бассейна, у кото- рого расположилось в шезлонгах несколько молодых женщин не из их группы.

–

Откуда

такие

красавицы?

–

обратился

к

ним

Толя.

–

Вы тоже из СССР?

Женщины дружно засмеялись.

–

А

вы

из

США,

что

ли,

янки

на

Кубе?

–

Ещё

больше

разве-

селились

они.

–

Вы

просто

как

в

воду

глядели,

–

парировал

Анатолий,

– вечерней

лошадью

проездом

из

Майями.

Это ещё больше развеселило их.

–

А

мы

из

Англии,

из

самого

городу

Парижу,

слыхали

о

таком?

–

Да будет врать-то вам, – опять парировал Толя, – всех па-

рижанок

я

знаю.

А

вы

больше

похожи

на

наших,

рязанских.

Вы

из

Рязани или из Иванова, не так ли, дамы?

—

Ты

смотри,

почти

угадал!

Мы

из

Москвы,

–

ответила

та, что

постарше.

–

Значит,

всё-таки

из

Союза,

землячки,

значит.

Тогда

давайте

знакомиться.

Девушки действительно были хороши. Особенно выделялись две из них стройностью фигуры и красотой лица.

–

А что

это

ваш

друг

молчит,

он

глухонемой,

что ли? —

спро-

сила

одна

из

девушек,

которую

звали

Таня.

–

Да нет,

– вступился Анатолий,

– приболел он в доро- ге.

В

Канаде

была

остановка,

мы

попали

под

дождь,

пока

бежали к

аэровокзалу,

а

потом

кока-колы

холодной

попили.

–

Ну

вот, Татьяна, это по твоей части,

– сказала старшая, женщина лет сорока.

–

Вам повезло, ребята, мы медики из Москвы. Я

будущий

терапевт,

–

сказала Таня.

– Сейчас я дам несколько таблеток,

–

вставая с шезлонга, проговорила она.

Вернувшись через несколько минут, она протянула таблетки Павлу со словами: «Эти выпить сейчас, эти – перед сном, а эти – утром, и завтра будешь как огурчик. Только выпей обязательно». Павел поблагодарил её, пряча пакетик с таблетками в карман.

–

Спасибо,

девушки,

–

проговорил

Толя.

–

Мы

с

вами

пока

не

прощаемся.

Они направились на широкий пляж золотого песка, на кото- рый плавно накатывала небольшая океанская вода. Волн не было, стоял полный штиль. Вода была очень тёплой и друзья, не разду- мывая, бросились в неё. А там уже барахтались все их коллеги по группе. Павел с детства хорошо плавал и плывя кролем, стал быстро отдаляться от берега, но чувство самосохранения от воз- можной встречи с акулами заставило затормозиться и поплыть обратно. И это оказалось не лишним, в чем он сам да и приятели из группы убедились через день. Выйдя из воды, он почувствовал резь в глазах. Сначала он подумал, что это от недомогания, а по- том сообразил, что вода в океане была очень солёной. На вилле всё

было продумано по высшему разряду. Во дворике создавалась тень от домов и от пальм, а солнце освещало только бассейн, который наполнялся пресной водой, не смотря на то, что на Кубе её избытка не ощущалось. Сам бассейн был не глубокий, тем не менее, Павел испытал истинное удовольствие от её прохлады по сравнению с океаном.

После ужина Анатолий предложил пойти к новым знакомым, но Павлу было не до того.

–

Очень спать хочу, просто с ног валюсь. Не знаю отчего:

то

ли

оттого,

что

накупался

и

на

солнце

нажарился,

то

ли

от

табле-

ток, что дала мне Татьяна.

–

Ну

ты,

Паша,

лечись,

чтобы

был

как

огурчик,

как

пообеща-

ла

Таня.

–

Слушай,

а

ты

с

кем

договорился

встретиться

сегодня?

–

C Викой, подругой Татьяны. Поиграем на кегельбане, в воз-

душный

хоккей,

а

там

видно

будет.

–

Ладно,

укрепляй

дружественные

связи,

а

я

сегодня

пас.

На следующий день Павлу стало гораздо лучше, только по- баливали спина и грудь от полученного ожога на солнце. После завтрака Анатолий куда-то исчез, а когда появился, таинственно заговорил: «Паша, там внизу дают мопеды напрокат. Пошли, возь- мём и покатаемся».

Толстая негритянка на вопрос, как завести и поехать, руками изобразила вращение педалями и всё. Прокат стоил недорого – два песо в час. Минут пятнадцать потратили на освоение техники, но оказалось всё очень просто: прибавляешь газ – он едет, сбрасы- ваешь – он останавливается. Покатались около часа, а после обеда решили пригласить девушек. А вот с ними была морока. Вика до- вольно быстро освоилась, а Таня – никак. Её подтолкнули, и она поехала, ни разу не взглянув в сторону, а только вперёд. Выехали за город. Перед ними открылась пустынная дорога, прямая, как свеча. Догнать Татьяну не удавалось. Благо ни встречных, ни

попутных машин не было. Километров через двенадцать из кустов неожиданно вынырнул человек с автоматом наперевес, выкрики- вая: «No, no puedes mover la zona military!» – а метрах в десяти от него оказался шлагбаум с такой же вывеской. «Военная зона», – сообразил Павел. Дальше ехать нельзя. Они стали дружно кричать Тане: «Остановись!» Она и сама поняла, в чём дело, но, не успев затормозить, уткнулась в шлагбаум.

–

Rusos,

soviéticos?

–

спросил

подошедший

военный.

–

Sí,

camarada

official,

–

за

всех

ответил

Павел.

–

Te

has

tomado

fotos?

–

опять

спросил

военный,

показывая

на фотоаппарат Павла.

–

No, sólo estábamos montando ciclomotore,

–

проговорил

Павел

.

–

Muy

bien,

date

la

vuelta

y

vete,

–

показывая

рукой

в

сторону

Варадеро, проговорил солдат.

–

Muchas gracias, muchas gracias,

– опять за всех ответил

Павел.

Прежде чем возвращаться, они долго и терпеливо объясняли Тане, как управлять мопедом.

До виллы Карибе доехали без приключений. Обе спутницы и Анатолий удивились, что Павел знает испанский. Все понима- ли – если бы не он, то неизвестно, чем бы это всё закончилось. Опять Павел рисковал сорвать операцию, хотя и не мог предполо- жить этого.

Вечером после ужина они договорились встретиться в игро- вом зале на кегельбане.

В игровой зал Павел пришёл первым. О задании он не забы- вал ни на минуту и, пока не подошли друзья, направился к барной стойке. Бармен встретил его широкой улыбкой.

–

Lo

que

el

Señor

desea?

–

заискивающе

спросил

бармен.

–

Я

желаю коктейль «Водка многа, лёда мала»,

– отчека- нил

Павел

–

он

решил

не

раскрывать

пока

свои

познания

испан- ского

языка.

—

Disculpe,

señor,

no

vendemos

alcohol

después

de

una

hora,

–

проговорил

бармен

.

Павлу и не надо было понимать всё дословно, но смысл он понял довольно точно. Он стоял озадаченный. В голове его кру- тилась фраза: «Варадеро. Бармен. Водка многа, лёда мала». И что теперь делать? Один вечер он уже пропустил. А вдруг бармен ждал его вчера? Скоро придут друзья и думать будет некогда. Да нет, речь идёт об алкоголе, а этот говорит, что после девяти алкоголем бар не торгует.

–

Lo siento de nuevo, pero hay otro bar aquí?

–

спросил

он

бармена

.

–

Sí,

señor,

hay

una

puerta

en

el

lado

derecho

de

la

playa.

Hay

una

licorería

por

aquí

hasta

la

medianoche,

–

проговорил

бармен

.

–

A

la

derecha

de

la

playa?

–

переспросил

Павел

.

–

Sí,

sí,

señor,

–

ответил

бармен.

Так, направо со стороны пляжа есть дверь, а за ней бар, тор- гующий алкоголем до полуночи. «Не всё ещё потеряно сеньор, – подбодрил себя Павел. – Только как оторваться от моих друзей? А кстати, который теперь час»?

–

Qué hora es ahora? —

спросил он у бармена.

–

Las

nueve

y

media,

–

ответил

бармен.

«Так, – подумал Павел, – полчаса у меня есть. Вторая запо- ведь разведчика гласит: подумал – сделал. Вперёд!»

Бар был небольшой, на три банкетки перед стойкой и два двух- местных столика. «Для своих», – подумал Павел.

–

Qué

señor

le

gustaría,

–

дежурной

фразой

обратился

к

нему

бармен,

немолодой

уже,

полноватый

мужчина

с

усами

и

бород- кой. – Eres un ruso? – продолжил он.

–

Да,

я

русский,

–

ответил

Павел.

–

Хочу

коктейль.

–

Qué

cóctel,

aquí

está

el

menú

–

elegir,

–

протягивая

меню, проговорил

бармен.

Времени оставалось совсем мало. Павел ткнул в коктейль на основе водки «Столичной» и проговорил: «Водка многа…» —

и не стал заканчивать фразу, наблюдая за реакцией бармена. А тот немного растерянно уставился на Павла.

–

Водка

многа…

–

повторил

Павел.

–

…лёда

мала,

–

закончил

фразу

бармен.

И тут они, не сговариваясь, в унисон проговорили: «Водка многа, лёда мала», – и оба рассмеялись. Далее бармен спросил: где отснятый материал? И попросил принести ему отснятые кас- сеты и микроплёнку. Что Павел немедленно и сделал. А в ответ получил записку от бармена: «Дайкири. Бармен. Бунгало. Водка многа, лёда мала».

До отъезда в Дайкири оставалось четыре дня.

Подолгу лежать на пляже было небезопасно, тропическое солнце палило нещадно, поэтому после плавания в океане, боль- шинство собирались во дворике вокруг бассейна, но и там нахо- диться наскучило. И вот один шустрый парень предложил взять большую лодку у спасателей и порыбачить. Он с собой привёз все необходимые снасти и, даже с кухни за пару песо прихватил пару рыбин для наживки. Предложение подхватили ещё четверо вместе с Павлом и Анатолием. Быстро собравшись, все пятеро погрузи- лись в настоящую морскую шлюпку и ударили по вёслам. Павел с удовольствием грёб как когда-то на шлюпочных гонках на озере в центральном парке в Калининграде. Он грёб, конечно не так, как

«мореманы» из спорт. роты Балтийского флота, у которых при гребке вёсла сгибались в дугу. Нет, с этими парнями двухметрово- го роста и мастерами спорта они не соревновались. Соревнования проводились между двумя экипажами, прибывшими на судостро- ительный завод получать новейшие большие противолодочные ко- рабли: «Резвый», который предназначался для Северного флота и «Гремящий» для Черноморского. Там же их обучали лёгково- долазному делу, как внештатных аквалангистов. Отплыв от берега метров на двести, заядлый рыбак стал забрасывать свою снасть, но каждый раз безуспешно. Было удивительно, что рыба не хватала приманку. Тогда кто-то высказал предположение, что здесь рыбы

нет. Все дружно рассмеялись, а он объяснил: «Посмотрите здесь вода голубая, это «голубая лента» образованная водой и песком, а на песке нет водорослей и, соответственно рыбы, так как ей пи- таться нечем. Тогда решили отплыть дальше и, оплыли так далеко, что вилла Карибе уменьшилась до спичечного коробка. Вода стала свинцового оттенка и появились волны высотой до метра. «Вот теперь надо делать забросы» – предложил кто-то. Наш рыбак, сидя на корме, дал вторую снасть соседу и стал делать забросы. После второго заброса леска резко дёрнулась, натянулась как стру- на и стала описывать зигзаги по воде. Наш рыбак напрягся и стал тянуть леску на себя, но лодка вдруг стала разворачиваться в сторо- ну лески. Держать леску было невозможно, она с силой врезалась в пальцы парня разрезая их до крови, а он испуганно и растеряно смотрел на сидящих в лодке и не мог понять что ему делать. В этот момент леска ослабла и легла на воду и вдруг прямо к лодке, близко к поверхности воды, стало приближаться белое тело. У другого ры- бака всё повторилось в такой же последовательности но с другого борта. Потом брызги окатили сидящих в лодке, а под ней опять мелькнуло что-то белое. Мощный всплеск повторился с другого борта. У Павла возникло ощущение, что лодку атакует стая акул. Ему показалось, ещё немного и эти рыбины перевернут лодку. Он крикнул рыбакам: «Бросайте снасти! Снасти бросайте в воду». Не сразу до рыбаков дошло, но когда леска вновь стала натягиваться, оба побросали снасти в воду, а Павел с Анатолием налегли на вёс- ла. Испуг у всех был неподдельный. Потом, когда их повезли на экскурсию в океанариум, он понял, что это были небольшие ко- ралловые акулы.

ГЛ А ВА 9

ТАНЯ

На «Villa Caribe» одновременно находились три группы: из Белоруссии, Могилёвской области, Москвы и Западной Украины, Ровенской области, откуда и был Павел. Места хватало всем. Днём группы разъезжались кто куда: одни на сафари, другие – к какому-то коралловому острову на рыбалку, третьи – на дай- винг, четвертые – на автобусную экскурсию или в океанариум, а некоторые просто купались и загорали, отдыхая на самой вил- ле. Шумно и многолюдно бывало вечером, когда все собирались на ужин, а потом большинство устремлялось в игровые залы. Их было два: один с настольными играми, теннисом, бильярдом, воз- душным хоккеем (диск на воздушной подушке) и тому подобны- ми, а второй – с кегельбаном и баром, где уже побывал Павел, и в котором разливали алкоголь только до девяти вечера. Про бар, который, как определил Павел, для своих, мало кто знал. За это время объект наблюдения вёл себя спокойно и от группы ни- куда не отлучался. Всё равно днём Павел был всегда начеку и со своим «Зенитом» не расставался. Вечером, конечно, можно было прогуляться по ночному Варадеро, но руководитель предпочитал этого не делать, чтобы подопечные не увлеклись алкоголем или не вступали в сомнительные связи. А если бы он надумал выйти, то Павел всё равно не смог бы за ним наблюдать, а тем более – фо- тографировать. Из всего, что было предложено отдыхающим, ему очень понравился дайвинг. В бассейне двое инструкторов пол- дня проводили обучение обращению с маской под водой, а также

смотрели, кто и как плавает в ластах. В результате из двенадцати желающих отобрали четверых, в том числе и Павла. Остальные вместе с руководителем отправились на сафари— рыбалку к како- му-то коралловому острову.

На моторной большой яхте вышли далеко в море. Бросили якорь. Двое инструкторов с гарпунными ружьями сразу погрузи- лись, спустившись по опущенному металлическому трапу. Один инструктор подождал, пока четверо отважных вместе с Павлом не оказались в море, и сам спустился к ним, а ещё один остался на яхте. Жестами – сигналами, разученными ещё на берегу и повто- ренными на яхте, инструктор показал на погружение и велел всем четверым быть рядом. Павел заметил, что он отрегулировал ма- ску так, что она свободно без сильной затяжки держалась у него на лице. Он также освободил ремешок и вскоре пожалел об этом. На глубине метров трёх маску Павла стала заливать вода, и он продул её, как учили, но на шести метрах повторилось то же самое. Павел занервничал, что из-за этого придётся всплыть, а вторично одно- му погрузиться никто не даст. С третьего раза удалось выдуть воду из маски и всё встало на свои места. Однако инструктор с тремя пловцами были уже метрах в пятидесяти. Павел интенсивнее зара- ботал ластами. На дне, насколько хватало глаз, открылась картина с барханами золотого песка. Солнце пробивалось сквозь толщу воды, а сама вода, прозрачная, как стекло, обеспечивала видимость на сотни метров. Павел немного встревожился: «А вдруг акула выплывет вон из-за того бархана? Всё-таки вместе не так страшно». И он прибавил, догоняя четверых аквалангистов, которые в неве- сомости, не спеша шевеля ластами, плыли уже метрах в двадцати дальше и выше Павла. Поравнявшись с инструктором, Павел же- стом спросил: «Какая глубина?» Тот показал на глубиномер на своей руке. Стрелка глубиномера показала десять метров.

Он вдруг вспомнил, что в свободном плавании с аквалангом он опускался метров на пять на озере в Калининграде, когда их обучали с ним обращаться. А на большую глубину он опускался

в полном снаряжении легководолаза в гидрокостюме с борта БПК

«Резвый», когда они стояли на Таллиннском рейде. В группу лег- ководолазов он напросился, так как по штату командиру отделения машинистов котельных это не предусматривалось. А Павел очень хотел. Во-первых он с детства любил плавать и нырять, доставая раков на реке Битюг, где молодежь Боброва жила всё лето, а во вто- рых он хотел испытать себя в экстремальном, как он считал, виде спорта. И командир группы БЧ5 старший лейтенант Климчук по- шёл навстречу, тем более, что один из штатных, по книжке боевой номер, матросов боялся глубины. Участники погружений были распределены по номерам, первые погружались, а вторые страхо- вали с помощью страховочных концов. Легководолазный костюм сухого типа представлял собой резиновый комбинезон с входным лазом в него на уровне живота. После надевания его «кишка» на животе закручивалась и завязывалась. Маска была в него вмонти- рована в резиновый оголовок как и свинцовые бахилы, которые составляли с ним одно целое. На палубе с баллонами воздуха лег- ководолаз представлял из себя громоздкое сооружение, но для вы- полнения задачи по установке пластыря снаружи корпуса корабля под водой, все эти неудобства не ощущались. Кроме свинцовых ба- хил, тянущих вниз, надевался пояс с грузами, чтобы обеспечивать нулевую или отрицательную плавучесть. На тренировках некото- рые с плохо оттарированными поясами, плавали на поверхности воды как г…но в проруби. Итак, сначала по трапу, спущенному по борту, а потом по шкентелю с мусингами – такой верёвке в узлами через каждые полметра с грузом на конце, надо было опуститься по борту, имитируя его изучение до киля корабля. Поначалу всё шло хорошо, выровняв дыхание Павел по тяжестью свинцовых бахил, перебирая мусинги руками опускался всё ниже, отвечая на сигна- лы страхующего. Затем сигналы прекратились, несмотря на то, что он подавал сигналы «Подтяни конец». Это было нарушением пра- вил безопасности со стороны страхующего, тем не менее, Павлу в данном случае предписывалось подниматься на поверхность. Но

ему этого очень не хотелось. Успокоив себя тем, что бо′льшая вина здесь страхующего он продолжил погружение. Вода в Балтийском море была мутная как у них на колхозных прудах и борт корабля виднелся перед Павлом тёмным пятном, вот и он оказался навер- ху и что-то вдруг ударило его в грудь. Он с ужасом увидел перед собой груз на конце шкентеля и если бы он его не заметил, то не имея страховочного конца, мог бы улететь в глубину балтийского моря, скорее всего на дно. Он висел над пропастью на одной руке и соображал, почему страхующий не подтянул страховочный ко- нец. «Может он вообще выронил его за борт?», а длина шкентеля была метров сорок. «Теперь другой вопрос, а хватит ли воздуха подняться с такой глубины?». Пользоваться аварийным клапаном их научили до автоматизма, так, что в крайнем случае ещё на пять минут аварийного воздуха хватит.

Долго раздумывать было нельзя, надо было начинать подъём, но с выдержками через пять метров иначе кессонка обеспечена, а на корабле не было барокамеры. И Павел пошёл наверх, переби- рая руками шкентель как в школе канат на уроках физкультуры. Оказавшись на поверхности, он услышал такой злобный мат из уст командира группы, интеллигентного морского офицера за то, что не отвечал на сигналы страхующего. Павел поднялся на борт в полном недоумении. А когда освободился от баллонов и гидро- костюма пощупал ухо и увидел кровь, видимо всё-таки он в конце поднимался быстро, забывая выравнивать давление и продуваться. Это было тогда, когда он служил на Северном флоте, а теперь он погружался в океане, находясь на Кубе и наслаждаясь экзотикой. Глубина в десять метров была достижением для Павла в лёгково- долазном снаряжении,

Это было достижением для Павла, но он хотел испытать себя и опять жестами попросил разрешения опуститься ниже. Они поплыли вместе с инструктором. Павел буквально лёг на песок между двумя барханами и попросил показать глубину. Было четы- рнадцать с половиной метров. Остальные трое не стали опускаться

и как бы парили над ними. Инструктор показал, что надо возвра- щаться и подниматься на поверхность. Вслед за ними поднялись ещё двое инструкторов, и яхта отправилась к вилле. Чуть позже Павел понял, что это погружение организаторы продумали так, чтобы избежать неожиданных встреч с акулами. Среди барханов песка на дне в этом месте океана рыбы не было, и акулы сюда не заплывали. Вдохновлённый погружением, по прибытии на виллу Павел с удовольствием барахтался в бассейне. И вдруг кто-то по- дошёл к нему сзади и закрыл глаза. У него перехватило дыхание. Давно не переживал Павел таких ощущений. Сердце заколотилось в груди. Это была она! Он молча, не оборачиваясь, взял её ладони, опустил и прижал к своим губам. Таня тоже молчала. На себе он ощутил прикосновение её груди, её дыхание прямо в ухо и запах. Этот запах свежего молодого девичьего тела пьянил и напомнил Павлу его первую любовь. Они тогда были совсем ещё дети. В их отношениях не было ничего серьёзного, да и быть не могло. Это были целомудренные, романтические отношения, когда он первый раз в жизни поцеловал девочку. Но сейчас это было сильней. Даже с женой он никогда такого не испытывал. А теперь он и она были окутаны каким-то туманом. Что-то очень ценное и очень хрупкое, как сама жизнь, находилось между ними, и они оба не шевелились, боясь это разрушить. Во дворик со стороны моря стали заходить туристы из их группы, с удивлением взирая на эту немую сцену. Тогда Павел присел, отпустив руки Тани, повернулся к ней и по- целовал в губы. Подошедшие женщины вдруг захлопали в ладо- ши. Таня затрепетала, как лань, плавно освобождаясь от объятий Павла. Раскрасневшись, она, не проронив ни слова, грациозно вы- шла из бассейна и направилась к своему коттеджу. О, как она была красива! Проводив её взглядом, Павел повернулся к вошедшей группе. На них было жалко смотреть: обгорелые и измождённые, они целый день провели на яхте у кораллового острова, пытаясь поймать какую-нибудь рыбку, которую тут же отпускали. Они, конечно, купались, но долгое время, проведённое на жаре, давало

о себе знать. Особую жалость вызывал упитанный молодой чело- век – красный как рак. Он сильно обгорел и теперь мучился от боли. «Кандидат на отправку в Союз, – подумал Павел, – в луч- шем случае в больницу здесь, на Кубе. Вот дуралей!» На ужин со- бралась едва ли половина группы. Зато в большом игровом зале те- перь было не так многолюдно. Ожидая Таню и Анатолия с Викой, Павел решил попробовать себя в кегельбане. Один бросок стоил пятьдесят сентаво: «Совсем недорого», – подумал Павел и пока- тил шар. В результате первого броска остались стоять две кегли. К моменту встречи он уже сбивал все кегли из пяти раз – четыре. Увлечённый игрой, он не заметил, как подошли его друзья.

–

Хорошо

бросаешь,

–

услышал

он

голос

Анатолия.

–

И

мы

тоже

хотим.

Павел повернулся. Девушки были на высоте. Они обе были очень стройные, спортивного телосложения, среднего роста, за- горелые и очень красивые. Красивые смуглые ноги в белых крос- совках и белых носочках сверху прикрывали короткие белые сво- бодные юбки. Но взгляд он не мог оторвать от Татьяны, которая олицетворяла само совершенство.

–

О,

сеньор,

–

насмешливо проговорила она,

– вы сейчас

уроните

шар

на

свою

ногу

и

выбьете

сразу

пять

или

десять

кеглей.

Все дружно засмеялись.

–

Ну,

бросайте

шар,

покажите

класс,

–

продолжила

она. Павел

поспешил,

и

шар

сбил

почти

все

кегли,

кроме

одной.

–

А

вы

сами

попробуйте

и

потом

будете

смеяться,

–

ничуть

не обидившись предложил Павел.

–

Давайте

попробуем.

Только

как

держать

эту

штуку

и

как бросать? – спросила Таня.

Павел показал, как брать шар, и предложил бросить. Таня по- катила шар, но он еле-еле докатился до середины дорожки.

–

Таня,

давай

вместе,

–

предложил

он.

Он

зашёл

со

спины и

взял

Танину руку за запястье:

– Вот так отводим руку, затем бросаем как бы махом.

Он опять ощутил запах Таниного тела. Дрожь волной прока- тилась по нему, и когда шар оторвался от руки Тани, они оба чуть не упали в желоб. Вика и Толик засмеялись.

–

Ну, вы тут тренируйтесь,

– проговорила Вика,

– а мы пойдём к другой дорожке.

–

Паша,

я

с

тобой

вместе

никогда

не

смогу

бросить

шар

как

следует.

Пойди

к

стойке

и

попей

чего-нибудь,

а

я

пока

побросаю.

–

Хорошо,

–

ответил

Павел,

– бросай с разбега. Делаешь

два

шага

–

и

замах,

резко

останавливаешься

–

и

бросаешь.

У Тани стало получаться.

–

О,

вы неплохо потренировались,

– увидев очередной бро-

сок

Тани,

отметила

Вика.

–

А

давайте

на

спор

–

мы

против

вас.

Делаете

вы

четыре

броска

и

мы.

У

кого

меньше

кеглей

останется,

тот и выиграл.

–

Давайте,

–

ответил

Павел,

–

только

будем

чередоваться:

девочка

–

мальчик.

Кто

первый?

–

Я

первая,

–

вызвалась

Вика.

Павел специально не докрутил шар, и стоять остались две кег- ли. Счёт был равный.

–

Ура!

Победила

дружба,

–

закричали

обе

девушки

радостно.

–

Ну

что,

отметим

это

дело?

–

предложил

Павел.

–

А что, у тебя водка осталась? – спросил Толя. – В баре ни- чего выпить не дают.

–

Нет, Толя, водку девушкам предлагать не будем, есть что-то

поинтересней.

Хотя…

девушки,

может,

хотите

водку?

–

Ой, нет-нет,

– затараторили девушки,

– лучше чего- нибудь

поинтересней.

Они с любопытством вошли в бар для своих, где их встретил уже знакомый Павлу бармен. После второго выпитого коктейля Павел взял под руку Таню, и они вышли из бара.

Павел сам себе не верил, что обнимает самую лучшую девуш- ку на свете. Она, как лань, трепетала в его объятьях. Жар волнами прокатывался по его телу. В голове возник какой-то шум, исчезли

все звуки вокруг. Он целовал её губы и грудь, очень красивую не- большую упругую и пахнущую молодым здоровым женским те- лом. А она целовала его глаза, лоб и губы, задыхаясь в этих поцелу- ях. Они присели на кем-то забытый шезлонг. Время остановилось. Их покрыла какая-то аура. Внутри неё было и тревожно, как в прыжке в неизвестность, и пьяняще-сладостно. Но остановиться уже не было ни сил, ни желания, кроме желания продолжать это падение. А когда их тела соединились – реальность словно пере- вернулась. Теперь это было не падение, а полёт, захватывающий дух, к небесам, в заоблачные выси. Всё вокруг перестало существо- вать. Они растворились на молекулы или даже на атомы и зависли в невесомости. Это, казалось, длилось вечность, на грани потери сознания. А потом Павел почувствовал дуновение ветерка с оке- ана. Он открыл глаза и увидел едва шевелящиеся губы Тани.

–

Паша,

где

мы

и

что

с

нами

было?

–

прошептала

Таня.

Павел не мог произнести ни слова. Ему вообще не хотелось говорить и выпускать Таню из объятий. На горизонте над океаном забрезжила узкая полоска рассвета.

–

Я

люблю

тебя,

Паша,

–

прошептала

она,

открывая

глаза.

–

И

я

тебя

очень-очень

сильно

люблю,

–

прошептал

Павел,

прикоснувшись к её горячим губам.

А на горизонте заря стала окрашиваться розовым солнечным светом. Вокруг было тихо. Даже океан не проявлял беспокойства ни прибоем, ни барашками волн.

–

Ты

где

был,

Паша?

–

спросил

его

Анатолий,

когда

Павел вошёл в комнату.

–

Рассвет

встречал,

–

ответил

Павел.

–

И

как?

–

Самый

чудесный

рассвет

в

мире!

–

А…

Ты

бы

хоть

предупредил,

а

то

вы

ушли

и

как

в

воду

ка-

нули.

В

два

ночи

я

пошёл

к

Вике,

она

тоже

не

спит.

Тогда

мы

по-

няли,

что

вы

вместе,

хотя

беспокойство

всё

равно

было

–

а

вдруг вы

пошли

купаться

ночью,

а

вас

там

акулы

съели?

Смотри,

Паша,

руководитель завтра… а нет, уже сегодня, опять погонит на тебя волну.

–

Плевать я на него хотел. Так ему и передай. Скоро мы тут по

струнке

будем

ходить

за

свои

деньги.

Он

что

мне,

отец

родной?

–

пробормотал Павел, засыпая.

О задании Павел не беспокоился, зная, что до обеда никаких мероприятий не запланировано.

Почему так бывает в жизни: счастье мимолётно, а страдания бесконечны?

Павел не находил себе места. Ещё вчера вечером он был рядом с Таней, а сегодня она уезжает. Это у него ещё два дня в Варадеро, а он думал, что у них обоих. Он стоял у главного входа на виллу пе- ред автобусом, в который усаживались туристы из Москвы. Таня к автобусу подошла последней. Она повернулась к Павлу, и в её гла- зах стояли слёзы. Павел бросился к ней, но она отшатнулась от его объятий, протянула руку и разжала ладонь.

–

Возьми,

Паша,

и

ничего

говорить

не

надо,

–

сквозь

слёзы охрипшим

голосом

только

и

смогла

проговорить

она.

–

Если

это

судьба,

то

мы

обязательно

встретимcя.

Веришь?

–

Да,

я

верю,

–

ответил

Павел.

–

Храни

тебя

Бог,

Паша!

И с этими словами она быстро вошла в салон.

Павел долго смотрел вслед быстро удаляющемуся автобусу. Он раскрыл маленькую бархатную коробочку и увидел ослепи- тельно-белую большую жемчужину и записку: «Буду помнить всегда!».

–

Ах, какой я дурак!

– ругал он себя последними слова- ми. – О чём я думал, идиот, что не смог вручить любимой подарок

на

память?

Ком подступил к горлу, на глазах наворачивались слёзы.

«Таня, Таня, Таня…» – его мозг прожигало от невосполни- мой потери самого дорогого, чего он даже не мог себе представить в жизни.

Вчера повторения не было. Вечером они сидели в баре. Таня не согласилась даже выйти на пляж. На вопрос Павла почему, она ответила:

–

Как

ты

думаешь,

Паша,

у

нас

чистые

отношения?

–

Да,

–

ответил

Павел,

–

очень

чистые.

Для

меня

это

был дивный

сон,

который

мне

хочется

повторить

ещё

не

раз.

–

Нет, Паша, этого делать нельзя. Завтра утром я уезжаю,

и

только

Бог

знает,

может

ли

это

произойти

вновь.

Чудо

два

раза

не

повторяется.

Сказка

заканчивается,

и

я

хочу

оставить

в

себе

свет-

лую

память

о

тебе.

Ты

подарил

мне

счастье,

и

я

тебе

за

это

очень

благодарна.

После этих слов она поцеловала Павла в щёку и вышла из бара.

ГЛ А ВА 10

«ДАЙКИРИ»

Только теперь до Павла дошло, что «Дайкири» – это пан- сионат для работников МВД Кубы, расположенный в провинции Сантьяго-де-Куба муниципалитета Сибоней на юго-востоке остро- ва. Гид Дейси говорила по-русски с сильным акцентом, вплетая ис- панские слова. Особенно неразборчиво звучали названия мест на Кубе. А «Куба» она вообще выговаривала как «Кува».

–

А

всё-таки Пиночет зацепил тебя,

– обратился к Павлу Толя,

–

когда

ты

спал

и

не

вышел

к

завтраку.

–

Кто-кто?

–

удивился

Павел.

–

А

ты

что, не знаешь, что мы дали прозвище руководите-

лю – Пиночет? Когда ты страдал – извини, но страдал же? – мы

с

нашими

девушками

лежали

на

пляже.

Кстати,

это

они

первые

на-

чали.

Того,

обгоревшего,

который

на

сафари

всем

показывал,

как

надо

загорать,

они

прозвали

Синьор

Помидор,

самую

активную

помощницу

руководителя,

женщину

лет

сорока

пяти,

–

Старухой

Шапокляк, а руководителю дать прозвище Пиночет предложил кто-то из ребят.

–

Так,

а

мне

какую

кликуху

придумали?

–

спросил

Павел?

–

Что ты, Паша, сразу

– кликуху, я

бы не позволил. Да и скажу

тебе

по

секрету,

наши

молодые

женщины

и

девушки

тебя

уважают.

–

Ты

не

темни,

Толя,

говори

как

есть.

Кто

я

теперь?

–

наста-

ивал

Павел.

–

Не

обижайся,

ты

теперь

Ромео.

—

Ты

придумал?

–

Да

нет,

почему

ты

думаешь,

что

я?

–

соврал

Анатолий.

–

Все

же

видели

ваше

трогательное

прощание

с

Таней.

Уверяю

тебя,

наши

девушки

ей

позавидовали,

точно

тебе

говорю,

да

и

тебе

тоже.

–

А у

тебя

какое

прозвище, а,

Толя?

–

спросил Павел.

–

Не

знаю,

нет,

наверное,

никакого.

–

Несправедливо,

Толя,

у

всех

есть,

а

у

тебя

–

нет.

Наверное,

всё-таки есть. Я разузнаю и тебе скажу. Но если нет, то будет точно.

Автобус

резво

нёсся

по

трассе

А-1.

Правда,

в

дороге

случилась

небольшая

поломка

–

спустило

одно

колесо.

Пока

его

меняли

водители,

некоторые

пассажиры

из

группы

решили

поразмяться.

Выйдя

из

салона,

Павел

ощутил

зной

раскаленной

печи,

у

кото- рой

ему

пришлось

поработать

студентом,

забрасывая

только

что

обожжённые

кирпичи в кузов автомобиля. В

салоне автобуса ис-

панской фирмы «Пегасо», в котором они выехали из Варадеро,

температура держалась не более двадцати трёх градусов, а здесь

стоял палящий зной беспощадного кубинского солнца. Он, тем не

менее,

потоптался

взад-вперёд

возле

автобуса

и

краем

глаза

метрах

в двухстах от трассы заметил работающих людей.

–

Кто

это?

–

спросил

он

Дейси.

–

А…

это

мачетерос,

–

ответила

она.

–

Рубят

тростник.

–

Сахарный

тростник?

–

переспросил

Павел.

–

Да,

мачетерос

у

нас

самая

почётная

профессия.

–

Да

это

же каторжный труд!

– воскликнул Павел.

– Мы

и

десяти

минут

не

можем

простоять

здесь

без

кондиционера,

а

они

что,

целый

день

так

работают?

–

Ну,

не

весь

день,

а

утром

и

вечером,

но

по

времени

рабочий

день длится семь часов. И не просто на солнце, а в сырости, потому что тростник любит влагу. Зато Фидель предоставил им все приви-

легии.

Например,

их

дети

первыми

получают

право

учиться

у

вас

в

Союзе.

Павел был поражён увиденным и услышанным, не представ- ляя себе, как можно хоть один час проработать в этом аду.

В городе Сантьяго-де-Куба сделали остановку и далее поехали по трассе G-712 «Саrretera Bocanao», а затем по дороге «Саrretera Resort Bucanero», которая развернулась и, пройдя по живописно- му побережью Карибского моря, упёрлась в пансионат «Дайкири». Умели спецслужбы Кубы конспирироваться – настоящий мед- вежий угол. Он даже на туристической карте не был обозначен. На карте это выглядело так: в небольшую впадинку на побережье упиралась дорога – и всё. Тут были настоящие тропики. С одной стороны к пансионату подступали горы, с другой, под обрывистым берегом внизу простиралось Карибское море. Одноэтажные до- мики-коттеджи, расположились наверху вдоль побережья. Они были рассчитаны на разное количество мест: от одного до семи. Здесь сотрудники МВД могли отдыхать целыми семьями с детьми. Выйдя из автобуса, руководитель зачитал список, кто в каком кот- тедже будет жить. Павлу и ещё четверым парням достался край- ний домик на пятерых. И опять, помня наставления Саши Рябова не спешить, а осмотреться, Павел так и сделал. Пока четверо за- нимали кровати в двух больших смежных комнатах, он заглянул в третью. Там оказалась одна большая кровать, отдельный кон- диционер, небольшой столик и светильник над кроватью. В зам- ке двери торчал ключ. «Так, – сообразил Павел, – это комната для родителей, а те две, смежные, для детей. Отлично, буду спать отдельно от всех!» Так и разместились, а после этого заглянули в холодильник, стоявший возле входа. Его содержимое не могло не порадовать. Там было всё необходимое, начиная от «Havana Club» и пива, и заканчивая пепси-колой, но всё за отдельную плату. Это никого не остановило. Все набросились на пиво. А потом пошли в ресторан, находящийся в другом конце, а вернее, в начале панси- оната. Отдых обещал быть на уровне. К ресторану вели две дороги: одна узкая, бетонная, вдоль всех коттеджей со стороны моря, а дру- гая широкая, для автотранспорта, между домиками и джунглями с густой растительностью и горы, покрытой кустами и деревья- ми, спускавшейся прямо к дороге. Между дорогой и коттеджами

вилась живая изгородь из невысоких кустарников с яркими цве- тами. Павел понял, что нависающие со стороны дороги сопки с деревьями – это край гор Сьерра-Маэстро. Организаторы тура позаботились, чтобы русские, пребывая здесь, почувствовали на- стоящую тропическую экзотику. А гид Дейси предупредила, что- бы никто не вздумал зайти в лес – во избежание укусов ядовитых насекомых и змей. Павла это удивило, так как окна в коттеджах не были застеклены. Вместо стёкол стояли жалюзийные решётки, и при желании какой-нибудь паук мог залезть в комнату свободно. В первый день ещё никто не знал, что не пауков надо бояться.

После обеда все дружно, по приглашению Дейси, отправились на пляж. К нему вёл спуск довольно крутой и узкий, по ступенькам, выбитым в скале и в коридоре из смыкающихся над ними деревьев до самой его середины. Шли гуськом: по двое и по одному, насколь- ко позволяла ширина ступеней. А с середины этой скалистой лест- ницы открылся живописнейший вид на лагуну между двумя не- высокими хребтами, уходящими в море, – по одному из которых и спускались туристы. Между ними был широкий пляж жёлтого песка, на который с шумом обрушивался высокий прибой. В глуби- не пляжа, примерно в ста метрах от прибоя, горы сходились стеной, также покрытые густой зеленью. И у этой стены расположился бар с крышей из пальмовых листьев. Несколько пляжных зонтиков из таких же листьев с небольшими столиками под ними стояли в не- скольких метрах от бара. В этой лагуне была хорошая акустика, и шум прибоя заглушал голоса туристов, так что приходилось поч- ти кричать, чтобы расслышать друг друга. Все дружно разделись и бросились в море, но не тут-то было. Мощная волна прибоя стала выбрасывать заходящих в море людей обратно на пляж. Несколько попыток не увенчалось успехом, но потом кому-то удалось нырнуть в набегающую волну, и он уже качался на волнах за прибоем. Поняв в чём дело, то же самое проделали и остальные Море здесь отлича- лось от океана в Варадеро. Песок не так далеко уходил от берега, сменяясь на коралловое дно, темнеющее под водой.

После купания и ужина все разошлись по своим коттеджам. Ребята из коттеджа Павла уселись на скамейки перед входом и ста- ли разливать ром, смешивая его с пепси-колой и бросая в бока- лы кусочки льда из холодильника на манер кубинских барменов. Курящие закурили сигары, и благодушие овладело всеми. Пошли разговоры о Кубе, потом о женщинах и, конечно, анекдоты. Вдруг крик сидевшего на краю скамейки парня всполошил всех. Из ку- стов высунулась голова какого-то чудища с выпученными глазами, похожего на динозавра, только небольшого размера. Оглядев всех как бы недоумённым взглядом, оно скрылось в кустах. «О, ребя- та, пошли спать, а то от выпитого у меня глюки пошли», – сказал один из присутствующих. Все дружно согласились. Но спать нико- му не дали москиты, которые роем набросились на отдыхающих. Началась паника. Эти твари жалили нещадно, оставляя долго зу- дящие следы. Через довольно длительное время борьбы сообрази- ли, для чего над каждой кроватью свисал балдахин из двух слоёв марли. В комнате Павла никакой марли не было, и он в отчаянии подумал, что не доживёт до утра. Москиты свободно проникали через окно, а решётка закрывалась неплотно. Но после того как он задумался, для чего здесь нужны одеяла, свёрнутые на углу кро- вати, он понял, что надо делать. Утром Павел увидел измученных бессонницей приятелей, но никому не сказал о своём открытии. Со временем они сами догадались, что москиты не любят холода, и что спасение от них – в кондиционерах.

Ещё одно открытие, не очень всех обрадовавшее, было сдела- но отдыхающими— это крабы. Пальмовые крабы ночью лавиной ползли со стороны примыкающих гор через дорогу к морю. От со- прикосновения их панцирей с бетонной дорогой стоял страшный скрип и скрежет. В темноте, идя по дороге, необходимо было со- блюдать осторожность. Наступив на членистоногого, можно было вывихнуть ногу, не лучшей была и перспектива ощутить на ноге сомкнутую клешню. Первые дни экзотика всем нравилась, но по- том народ заскучал. Развлечений в пансионате никаких не было.

Зато была экзотика. Ползающие по ночам крабы; игуаны, живущие рядом с домиками; нависшие над дорогой горы с их густой дикой растительностью; шум прибоя в лагуне; непроглядная тьма ночи; мелкие летающие вампиры-москиты и осознание того, что в море акулы, создавали общую разноцветную палитру тропической экзо- тики. Для полной картины не хватало только крокодилов. Хотя их разводили на Кубе в питомниках. Группу возили туда на экскурсию. Возможно, они жили здесь и на воле в реках и болотах. Поездка на варьете в Сантьягос, как называла Сантяго-де-Куба Дейси, ожида- лась только через два дня. Довольствовались купанием в море и по вечерам – выпивкой в номерах или в баре при ресторане, редко внизу, в лагуне. Заскучал и Павел. Пиночет никуда не отлучался, потому что просто было некуда, а гонять автобус в Сантьягос из-за одного или двух пассажиров никто не собирался.

«Да, – подумал Павел, нос к носу столкнувшись с незнаком- цем, входившим в ресторан навстречу выходящим после обеда туристам, – если гора не идёт к Магомеду, то сам Магомед идёт к горе». А это оказался не простой незнакомец, потому что в руках он нёс давно знакомый Павлу пакет. Павел инстинктивно взялся за фотоаппарат. Но смог снять его только со спины.

«Ладно, подожду его внизу», – подумал Павел.

–

Толя,

не спеши, давай посидим на скамеечке,

– обратился

он к своему другу.

Ждать пришлось недолго. Оба, и руководитель, и незнакомец, выходили из ресторана друг за другом. Незнакомец впереди метра на три, а за ним Пиночет, нёсший в руках пакет. Павел успел сде- лать четыре снимка, не поднимая «Зенит» к лицу. Незнакомец бы- стро удалялся к автостоянке. Что-то интересное было в этом зага- дочном пакете. Но что? Этот вопрос не переставал мучить Павла. Что – то было интересное в этом загадочном пакете. А, что? Этот вопрос с этого момента не переставал мучить Павла.

После ужина Анатолий таинственно обратился к Павлу:

—

Паша,

готовится

акция

возмездия.

–

Чего?

–

удивился

Павел.

–

Мы

с

ребятами

хотим

наловить

крабов

и

запустить

их

через решётку

к

Старухе

Шапокляк.

Эта

мадам

на

всех

нас

стучит

Пино-

чету.

Пусть

сегодня

ночь

не

поспит,

а

заодно

и

Пиночет.

Будет

цирк

на

дроте.

От

души

посмеёмся.

«Ну и дураки!» – подумал Павел, но потом его осенила мысль, так что он не стал отговаривать взрослых балбесов и даже согласился участвовать сам.

В найденное в кладовке ведро они быстро накидали штук семь небольших членистоногих. Подождав, пока во всех коттеджах по- гаснет свет и все уже точно будут спать, трое подкрались к решётке домика, где жила Шапокляк с одной из «старух», и стали один за другим просовывать через неё крабов. Стук от падающих на мо- заичный пол крабов насторожил их, и больше крабов они запу- скать не стали. Расчёт оказался верным. Минут через пятнадцать раздался пронзительный, душераздирающий крик сначала одной, а потом обеих женщин. Зажёгся свет. Свет зажёгся и в коттедже Пиночета, который находился рядом. «Пора», – подумал Павел, сидевший за кустом возле двери руководителя, когда тот в одних плавках бросился к домику Шапокляк. Павел ворвался в номер Пиночета, ища пакет. На виду его не было. Пакет он нашёл в ящи- ке стола, а в нём он обнаружил журналы – обычные рекламные цветные журналы для туристов. Он схватил один, который был меньшего формата, чтобы не было заметно пропажи. Сунув бро- шюру под футболку, он, пригибаясь за кустами, бросился бежать к своему коттеджу, справедливо понимая, что разбирательство ЧП начнётся с него.

–

Не притворяйся, что спишь, Чернышёв.

– Минут через

десять

услышал

он

голос

ворвавшегося

к

нему

руководителя,

ко-

торый

включил

свет

и

сдёрнул

с

него

одеяло.

–

Теперь

тебе

это просто так с рук не сойдёт.

Он вдруг осёкся, увидев голого Павла.

—

Вы

что

себе

позволяете?!

–

взревел

Павел.

–

Мало

того что

вы

устроили

слежку

за

мной,

так

теперь

ещё

и

ворвались

ко мне

по

непонятной

причине

и

грозите

расправой!

Это

вам

с

рук

не

сойдёт

–

нарушение

моих

прав.

А

вот

и

свидетели.

–

Он

ука-

зал

на

входящих

в

коттедж

парней.

–

Ну

что,

мужики,

накатаем

на

него

телегу?

–

обратился

он

к

приятелям.

–

Получит

выговор

по партийной линии или вообще из партии турнут.

–

Обязательно

накатаем, —

подхватили

приятели,

поняв,

что

после

этого

вряд

ли

Пиночет

решится

проводить

расследование их неудачной шутки.

–

Пошёл

вон

отсюда!

–

не

унимался

Павел.

Руководитель стоял, в растерянности хлопая глазами и пере- водя взгляд с одного на другого возбуждённых парней. Ему даже в голову не пришло понять, откуда они одетые неожиданно появи- лись здесь все вместе? Понял он только одно, что свидетелей слиш- ком много, чтобы можно было оправдаться при разбирательстве этого происшествия уже в Союзе. А жалобу подать эти могли, так как он давно уже почувствовал, как зрело их недовольство от стро- гой дисциплины, которую он требовал исполнять неукоснитель- но. Засвечиваться каким-либо нареканием перед руководством не входило в его планы, лишний раз обращая на себя внимание своих недоброжелателей сослуживцев, от которых он уже слышал за- вистливые замечания по поводу ежегодного отдыха на Кубе.

После этого случая руководителя как подменили, он вдруг стал вежливым и заискивающе-предупредительным.

Так, материал есть, пора передавать: «„Дайкири“. Бармен. Бар

„Бунгало“. Водка многа, лёда мала», – вспомнил он пароль. Этот бар он ещё не посещал. Если бар в ресторане носил одноимённое название с пансионатом, то бар «Бунгало» находился внизу в ла- гуне. Днём передавать не получится, слишком много свидетелей, а ночью идти туда одному как-то страшновато.

Опять выручил случай. Днём к нему подошли две девушки из группы и попросили пойти с ними в бар в лагуне, так как от скуки

им некуда деться. В баре две новые знакомые и Толик уселись за столик и заказали подошедшей официантке по коктейлю, после чего Павел направился к бармену заказать музыку. Высокого ро- ста, спортивного телосложения мулат, похожий на олимпийского чемпиона по боксу, кубинца Теофило Стивенса, сразу же ответил на пароль и сказал, что ожидал Павла ещё вчера. Он принял кас- сеты с плёнкой и журнал и заверил, что через два дня это будет в Москве. Загремела музыка, и темнокожий подвыпивший пер- сонал из пансионата, мужчины и женщины, завертелись в темпе- раментном танце. Один негр из группы танцующих стал тащить танцевать Наташу, одну из девушек, пришедших с Анатолием и Павлом. Бармену пришлось утихомиривать наглеца, который никак не хотел сдаваться. А Павел подумал: «Дело сделано, пора уносить ноги».

ГЛ А ВА 11

ПЕСЕНКА

СПЕТА

–

Так,

капитан,

ты

помнишь,

что

сегодня

возвращается

груп-

па

из

Кубы?

Пора

приступать

к

реализации

плана

«Дуэт»,

но

сна-

чала нам надо изучить отчёт, который предоставит нам Амиго, и

разгадать

ещё

одну

загадку.

–

Какую загадку, товарищ генерал? – спросил Сергеев, сидя- щий

за

столом

в

кабинете

генерала

Бахметьева.

–

А

такую, что аналитический и технический отделы уже

трое

суток

ломают

головы

над

переданным

от

Чернышёва

журна-

лом.

Журнал

явно

с

секретом.

А

что

может

быть

заключено

в

пе- чатном

издании?

Правильно,

информация!

Это

подтверждается и

тем,

что

с

Дирижёром

дважды

встречались

агенты

ЦРУ.

Вы

же видели

фотографии,

присланные

вашим

подопечным.

Один

нам хорошо

известен

–

это

Джеймс

Смит.

По

картотеке

ЦРУ

имеет псевдоним

Кind,

Любезный,

это

тот,

что

был

в

Гаване,

а

другого

пока

не

расшифровали,

Амиго

удалось

снять

его

только

со

спины.

–

Как

я

понял,

Амиго

даже

перевыполнил

задание?

–

спро-

сил

Сергеев.

–

Да,

Виталий

Викторович,

он

проявил

находчивость

и

при-

нял самостоятельное решение, добывая важную информацию. Как

он

это

сделал,

надеюсь,

он

нам

сам

расскажет.

Рамирос

был

удивлён,

когда

кроме

кассет

с

плёнками

ему

передали

ещё

и

жур-

нал.

Об

этом

договорённости

не

было,

но

бармен

«Бунгало»

до- ложил, с какой настойчивостью просил его Амиго обязательно

передать

и

журнал.

А

вот

что

в

нём,

часа

через

два

мне

пообещали

доложить. Думаю, что пока мы обсудим детали плана, результат будет известен.

Но не успел генерал договорить, как адъютант доложил, что майор Фёдоров из технического отдела просит разрешения войти.

–

Ну что, голубчик, – в манере Красовского обратился к вхо- дящему

генерал,

–

у

вас

что-то

получилось?

Майор оценил шутку генерала, улыбнувшись, но ответил:

–

Так

точно,

товарищ

генерал!

–

Присаживайся, дорогой, и поведай нам с капитаном, что там в этом журнале?

–

Трое

суток

не

спали,

пришлось

обращаться

в

Курчатовский

институт

атомной

энергии.

Но

всё-таки

мы

победили,

–

с

гордо-

стью проговорил майор.

–

Вот, капитан, а я всегда верил в гений Красовского и его ко-

манды. Итак, майор, мы вас слушаем.

–

Всё

и

просто

и

сложно,

–

начал

майор.

–

Если

коротко, то между строк в журнале тайнописью введён ещё текст, при- чём по объёму гораздо больший журнального, про туризм. Вот

расшифровка.

И он положил на стол папку.

–

Ну, тайнопись

– это вещь давно известная, ещё Ленин

в

Разливе

писал

молоком

между

строк.

Что

ж

вы

трое

суток-то

би-

лись? – с иронией спросил генерал.

–

Товарищ

генерал,

мы

тоже

поначалу

думали,

что

нам

лег- ко

удастся

слизнуть

сливки

с

этого

молока,

но

молоко

оказалось

с

ядерным

наполнителем.

Хотите,

расскажу,

но

только

это

займёт

много

времени.

–

Майор,

а

вам

Красовский

не

говорил,

что

краткость

–

се- стра

таланта?

Снизойдите

до

нашего

дилетантского

уровня.

–

Хорошо, если коротко, то тайнопись нанесли на бумагу

с

помощью

гамма-излучателя

лучом

толщиной

в

несколько

нано-

метров. При взаимодействии гамма-квантов и бумаги остаются следы

ионизации,

и

гамма-лучом

можно

писать

как

шариковой

ручкой. Кстати, когда мы пишем шариковой ручкой по бумаге, то на ней при хорошем увеличении виден не сплошной след, а пре- рывистый. А глазом мы видим сплошную линию. По этому прин- ципу и нанесли текст, только ионизированные буквы не видны ни невооружённым глазом, ни на ощупь, вообще никак. Они даже за- паха не имеют. Поэтому мы не знали, как к этому подойти, пока не обратились к атомщикам. Оказывается, если поместить этот текст в инфракрасное излучение, а другими словами – вынести на солнечный свет, то он проявляется. Строка этого текста видна как очень тонкая, не толще волоса, линия, а прочитать его можно толь- ко при большом увеличении под микроскопом.

–

А

я

не

вижу

микроскопа.

Как

нам

его

читать?

–

спросил

генерал.

–

Товарищ генерал, когда вы нам вчера позвонили, мы как раз

его

начитывали

на

магнитофон,

а

потом

распечатали

на

машинке.

–

Отлично, майор, за отличное выполнение задания всем участникам

объявляю

благодарность,

Красовскому

передайте

ещё

и

это…

Он достал из шкафа и протянул майору бутылку армянского коньяка в подарочной упаковке.

Генерал взял в руки оставленную майором папку и стал пере- бирать отпечатанные на машинке листы.

–

Прошу,

капитан,

оставьте

меня

на

полчаса,

пока

я

ознаком-

люсь с этим, а потом продолжим. Покурите пока. Или сходите

в

буфет,

попейте

кофе.

Генерал погрузился в чтение. Как он и ожидал характер напи- санного касался организации, а вернее реорганизации как УКГБ так и всего переустройства республики. Но самое главное пути ре- ализации отделения и выходе её из состава Союза.

–

Послушайте,

Виталий

Викторович,

чем

занимаются

наши так

называемые

смежники?

–

И

он

стал

зачитывать

выдержки

из

лежащего

перед

ним текста:

– Я

вам зачитаю только заголовки из

инструкций

и

руководства

по

замещению

КГБ

и

организации

СБУ независимой Украины: «Организация протестного движе- ния, особенно в западных областях Украины. Опора на иноаген- тов и расширение их деятельности». И тому подобное. А далее:

«Список агентов КГБ, которых необходимо нейтрализовать в пер- вую очередь. Список руководителей областей и районов, наиболее лояльных Советскому режиму. Список агентов спецслужб США на территории Украины, которые способны активировать протест- ное движение националистических элементов и групп не только на западе Украины. Подготовка военизированных формирований под видом подготовки допризывников к армии. Прославление на- ционалистических героев, таких, как Бандера и Шухевич, на заня- тиях по начальной военной подготовке и воспитание школьников в духе националистического патриотизма. В кинотеатрах увели- чить показ американских фильмов, таких, как «Рембо», с целью утверждения превосходства американского солдата и утвержде- ния демократии». Прав Красовский, ах как прав! Но что мы мо- жем поделать? Сейчас ничего, высшее руководство посчитает нас паникёрами, разрушающими связи с братским народом Украины. А то и ещё чего хуже. Я уже дважды обжёгся на этом. Это очень ценный материал, и он пригодится нам в будущем. А о наших лю- дях на местах я позабочусь, насколько это в моей компетенции. Но, к сожалению, спасти удастся далеко не всех.

–

Да

у

них

уже

целая

подпольная

сеть,

товарищ

генерал!

– воскликнул Сергеев. – Я на всё готов ради спасения людей, може-

те на меня рассчитывать.

–

Ничуть не сомневался, капитан. Эта работа нам пред- стоит в ближайшем будущем, хотя мы уже ею занимаемся, вы- являя

иуду

в

наших

рядах.

И

теперь

необходимо

её

заканчивать. Поэтому

давайте

теперь

вернёмся

к

нашим

баранам,

то

бишь

пе- рейдём

к

плану.

Дирижёр

прибыл,

и

я

чувствую,

пение

начнётся на днях. Наблюдение за объектами установили? А когда приезжает Чернышёв, завтра, кажется?

–

Так

точно,

товарищ

генерал.

—

Пусть

сразу

же

пишет

отчёт,

к

операции

«Дуэт»

вы

его

не

привлекайте.

Прав оказался генерал. Через три дня началось движение. Ночью зажёгся свет в квартире Винила. Примерно через сорок минут он вышел из дому и сел в машину. Наблюдение двинулось за ним. Вторая машина ждала на дороге в Рафаловке, ещё одна – в Городце и наконец в Сарнах. Всё подтвердилось, как и пред- полагалось по плану. В Сарнах машина остановилась напротив железнодорожного вокзала. Винил вышел из машины, сразу же отправился на перрон к медленно подходящему поезду, где среди прочих отъезжающих находились двое сотрудников конторы. Как только поезд остановился, из соседнего вагона номер восемь вы- шел второй Винил в спортивном костюме и быстро пошёл к остав- ленной машине, первый Винил в точно таком же костюме подошёл к вагону номер семь, закурил и стал прохаживаться по перрону. Затем он вошёл в вагон и закрыл за собой дверь пятого купе. Двое сотрудников поднялись в вагон следом и вошли в служебное купе к проводнику седьмого вагона, предъявив свои удостоверения. Через десять минут туда же вошёл начальник поезда. После недол- гих переговоров один из сотрудников переоделся в форму и пре- вратился во второго, сменного, проводника, а второй сотрудник прошёл в шестое купе. По билетам на планшетке псевдопрово- дник определил, что в пятом купе едет пассажир Никитюк Борис Остапович и следует он до Харькова. Через начальника поезда он связался с харьковским отделом КГБ. Итак, Карбид превратился в Винила. Оперативники поняли, что игра близится к развязке. Теперь главной задачей было не упустить объект наблюдения по прозвищу Винил.

От Сарн машину Карбида сопроводили в обратном порядке. Вернувшиеся из Сарн сотрудники доложили, что на переходном через железнодорожные пути мосту заметили человека, очень по- хожего на капитана Ковтонюка, который скрылся сразу же после отхода поезда. Картина вырисовывалась довольно ясная. В Сарнах

происходила рокировка между братьями, а Ковтонюк их страхо- вал и обеспечивал безопасность.

Всё происходило по плану операции «Дуэт», кроме одного: непонятно было, кто был целью Винила? Информацию можно было вытрясти из Дирижёра, но это могло свести всю дальнейшую его разработку на нет, а надо было взглянуть повыше. Заказчики находились в высшем руководстве Украины. Но как спасти от смерти очередную жертву? Выручили коллеги в Харькове. Они, как положено, приняли Винила и стали его вести. Получив ис- черпывающие сведения о братьях, их психотипе и «послужном списке» из управления КГБ Киева, и несколько раз уточнив её у подполковника Красовского начальника аналитического отде- ла управления, аналитический отдел УКГБ Харькова не теряя ни минуты уже вторые сутки пытался не просто предугадать, а точ- но выяснить, кто должен был стать очередной жертвой киллера. Затем необходимо было вычислить место и время покушения. Если первое лежало почти на поверхности, а точнее всё указыва- ло на Первого секретаря областного комитета партии Довженко Владимира Константиновича, явному русофилу, не скрывавшему своих взглядов и месяц назад уволившего двоих националистов из администрации города, то место и время было задачей более слож- ной. Но самое сложное было обеспечить его безопасность и симу- лировать его смерть на глазах личной охраны и прохожих, чтобы ни сам киллер, не его кураторы не усомнились в положительном исходе акции. Затем проследить за отходом убийцы, выяснить с кем он свяжется в первую очередь. Но всё это надо было сделать филигранно, а привлекать кого-то из центра, того же капитана Сергеева, не имело смысла, так как местные оперативники на ме- сте знали обстановку лучше, да и никто не мог гарантировать, что в приезд капитана в Кузнецовск Винил случайно не мог его видеть. Суммируя все вероятные обстоятельства в единый ряд, а затем снова разделяя их по отдельности и опять выстраивая логическую