Попечитель

12.06.2025

Она пахнет кислым потом, а засаленные волосы прилипли к голове от жары. Хоть бы простынь на себя накинула, прикрыв тощие ноги и вздутый живот. Этот загар в зоне трусов раздражает. Кому вообще нужен загар, зачем женщины хотят этот грязный цвет кожи? Ладно, если какая-нибудь модель с идеальными пропорциями с шоколадным оттенком кожи, но если ты стара и дряхла, то ничего тебя не омолодит. Сколько ей лет интересно, сорок– сорок два? Да уж, скажи спасибо, что такая есть, ну хоть так. Молодая с модельной внешностью даже не посмотрит в твою сторону. А зачем вообще ее нюхать? Держись на своей подушке 5–10 минут ради приличия и уходи.

Но конечно же я не уйду, она обидится, полежу еще немного, иначе в следующий раз откажет. Точно откажет, если не буду соблюдать приличия. В этот раз даже пришлось уговаривать, как попрошайка. Дожил, скоро проституток буду уговаривать… стоп, она повернулась:

– Ну ты завис? Еще укутался под простынями. Стесняешься что ли? Не в первый раз вижу, – она пытается стянуть их с меня, но я, как мальчик, съёжился и вылетел с сырой липкой постели.

– Мне пора.

– Никакого уважения к дамам. Иди.

– Да мне давно пора уже, я всю ночь был здесь.

– Ради себя, не ради меня.

– В следующий раз останусь, – я потянулся рукой почему-то погладить ее лоб, идиот, но она отодвинулась на подушке. Не сказала, что следующего раза не будет, наверное, ей со мной хорошо или как мне, больше не с кем. А то и понятно.

Весь день воскресенья я провел в ожидании понедельника, зная, что работы завались. Вернувшись от Даши домой, внушил себе, что начну убирать квартиру, но как сел в кресло перед телевизором и больше не имел желания вставать. Посмотрел несколько юмористических шоу, которые не успел глянуть в рабочие дни, представил, как бы я сделал или что сказал, если бы был в гостях этого шоу. В особо тревожные моменты представляю, что у меня берут интервью Собчак, Познер, иноагент Дудь, и всем я даю ответы в зависимости от настроения и отношения к власти в данный момент. Если кому-то из подопечной моей семьи отказали в льготах, то, конечно, я против власти и все хочу снести на пути, если же дали приличные пособия, то я в этих интервью благоволю госуправлению, говорю, что никуда не уеду отсюда никогда. Плюс на мои «ответы» влияют разные ролики, которые я могу посмотреть в течение дня. Да, я такой, у меня нет позиции, не могу принимать решения и не знаю, на чьей я стороне.

По утрам я не могу решить, что мне пить – чай или кофе? В итоге я думаю так долго, что приходит время выходить из дома. Зимой выползаю пораньше, чтобы греть машину, летом – позже. Но все равно опаздываю каждый день из-за пробок на дороге, будто не знаю, что они там есть и выезжать надо заблаговременно.

– Почему нельзя рассчитывать время в пути, чтобы не опоздать? – говорила раньше мне Нина Исааковна, но сейчас не говорит, потому что уволить не может, работать некому, ну хоть работу делаю как надо. И вообще я ей нравлюсь как сотрудник.

Не знаю почему опаздываю, ноги не несут, может, потому что я ненавижу эту работу? Тогда почему с вечера субботы я жду утро понедельника? Да потому что мне кроме работы больше нечем себя занять. Друзей нет, увлечений нет. Живу в Сочи, круглый год можно чем-то увлечься, но нет, не хочу. Хочу лежать и корить себя за то, что жизнь уходит, а я занимаюсь проблемными семьями, хотя сам из проблемной семьи. Зачем я вернулся в этот город? Надо было остаться в армии на Дальнем Востоке. Лежал бы сейчас там и корил бы себя за то, что жизнь уходит, а я занимаюсь ерундой в армии, пока остальные делают карьеру и имя.

Такой же вопрос мне задала моя тетя, старшая дочь покойной бабушки, которая оставила квартиру в с. Веселом мне, а не ей.

– Зачем ты вернулся? Остался бы в Владивостоке, жил бы, ел морепродукты, – именно таким представляют жители юга жизнь там. – Что здесь делать? Могу твою квартиру сдавать на лето и деньги пополам.

У меня не было достаточно мужества, чтобы дать отказ, так бы она отстала от меня, я наврал:

– Меня по службе перевели, теть Женя, я все равно не могу там остаться. – Абсолютная ложь. К моменту переезда я даже не служил.

Дальше она продолжила варианты, как мне требовать квартиру у государства, а эту сдать и т.д. и т.п.. Но я просто кивал, как тряпка, и не мог даже дать внятный ответ.

Я все пытался вспомнить, было ли время в моей жизни, когда я не был таким, кажется в подростковом возрасте, до смерти матери, надеюсь, это я себе не придумал. Может, умерев на пять лет раньше, я остался бы живчиком, но кто его знает. Да, я позор семьи, сижу в драном кресле из 60-х годов, на которое мочилась моя немощная бабушка, и размышляю «если бы моя мать померла пораньше». Может, а ну его, может хватит притворяться кем-то, типа мне жаль мать и все-такое? Да не жаль мне, умерла и умерла, отдала Богу душу и освободила меня от себя. Сама не заботилась обо мне и папе на давала это делать. Ладно уже, я зла не держу, она не виновата, у нее была зависимость, но, померев пораньше лет на 10, я бы не вспомнил, что с ней стало. Где там отец мой, начать его искать или нет? Вдруг такой же пьянчуга, как и… пора лечь в кровать, устал. Да, устал сидеть в кресле, мой мочевой пузырь скоро лопнет, а я сижу. Побриться и искупаться надо, но нет, утром пораньше встану и все сделаю.

Утром я проспал, хотел хотя бы побриться, но понял, что не успею. На моем лице ершиком отросла желтая щетина. Я бритый выгляжу жалким, а небритый – совсем убог. Щеки впали, как при голодоморе, темные мешки под глазами из-за скудной еды и частого курения. Откуда у людей время и желание ухаживать за собой?

Быстро почистил зубы и спустился вниз с портфелем.

Опять опоздал, но Нина Исааковна закрыла дверь в своем кабинете и не заметила моего прихода, потом выскажется ради галочки.

С Жанной и Васей мы делим маленький кабинет три на пять, где большую половину заняла Жанна. И шкаф себе поставила, и дополнительный обогреватель, который там стоит и зимой, и летом. Мы с Васей на перекурах поливаем ее помоями, нас достал ее климакс. Каждый раз, когда я за ее спиной говорю мерзости, чувствую себя тварью, и знаю, что не надо, и все равно говорю, и опять корю себя за это.

– У тебя зубная паста на лице.

Я посмотрел на отражение в стеклянную дверь шкафа Жанны. Так шел через все дворы до офиса соцслужбы. Хотел уже дотянутся языком и слизать, но не вышло, не успел плюнуть на палец, чтобы смыть, как Жанна протянула влажную салфетку, я взял.

– Рома, один из твоих подростков в полиции, тебя ждут. – Нина Исааковна бросила мне не стол записку на вырванном листке блокнота.

Она вошла молниеносно, так что я и не заметил. Ждал ее замечания про мое опоздание, но она развернулась и вышла.

– Я собирался навестить семью Стручковых и Иваненко в «Лесной», потом они у меня по графику.

Жанна и Вася пялились на меня, очевидно, подросток в полиции важнее графика, это даже не обсуждается.

Я посмотрел на фамилию Илларионов, незнакомая, среди моих проблемных ребят с такой фамилией не помнил. Дата рождения 12-ое мая 2009 год. Странно, очень странно, как я мог забыть.

Перебирая личные дела на букву «И», я нашел.

– Стоп, вообще не за мной мой закреплен, тут фамилия, – я заметил фамилию уволенной коллеги, очевидно, дело передали мне после ее ухода.

Признаться, очень люблю вызовы в полицию. Там меня знают в лицо, и я прохожу через КПП, поздоровавшись со всеми. Это придает важности, когда в такие заведения имеешь беспрепятственный доступ, ну хоть так.

Обычно все стоят ждут, когда их вызовут, а то и вообще прогонят, а я просто зайду и иду, подняв голову, да и ко мне менты с уважением относятся. Посмеиваются правда, что я в 39 лет работаю в соцслужбе за копейки. Да они тоже за копейки, ну они хотя бы на почетной работе, да и со стороны что-то перепадёт. А я что? Ничто. Да и пофиг, думают легко работу найти, они-то устроились как, либо после школы милиции, либо по знакомству, ну кто знает, а я куда пойду, в дворники, я вообще-то офицер запаса. У меня высшее образование с военной кафедрой, а вы что?..

Вызов оказался серьезным, парень, Лёва, зарезал отчима и отмудохал мать родную. Всем личным делом ознакомиться предварительно не успел, но ранее в полицию он не попадал, пару раз забирала соцслужба, пока семья не отрезвеет и не приведет жилище в порядок. Информации, как разрешилось тогда все, нет, но я таких, как Лёва, пачками повидал, уже знаю, что там произошло, отчим побил мать, он, защищая ее, пырнул отчима, мать кинулась на защиту любовника, сын поднял руку на мать.

В кабинете сидел крупный парнишка ростом с меня в наручниках, кто-то ему поставил телефон, и Лёва пристально смотрел футбол, сутулившись.

Когда познакомился со следователем по делам несовершеннолетних, которого, кстати, раньше не видел, новенький, наверное, судя по возрасту точно с опытом, перевелся откуда-то. Так вот, мужик не понравился, дал почитать протокол и познакомил с Лёвой.

– Лев Борисыч, ваш соцопекун, он здесь за ваших родителей.

Меня напрягло его обращение на Вы с Лёвой, обычно они переходят на ты сразу, и дети их принимают как своего, особенно если виделись не раз.

– Из Москвы да? – спросил я, и он сразу кивнул с ухмылкой.

С Лёвой закончили очень поздно, он отказывался говорить и требовал адвоката. Ему исполнилось 16, и отчим не умер, по идее могли бы и в камеру посадить, но отпустили, а вернуться к матери он не мог, так его определили на временное проживание в спецучреждении. Ранее он не был привлечен, думаю его ждет реабилитация и адаптация. Я прочитал все: протокол и остальные бумаги, переговорил с Лёвой, он на что-то кивнул, на что-то требовал исправить за несоответствие правды, я попросил это сделать сейчас и не откладывать. Любая мелочь в деле ребенка может в будущем обернуться против него, а если это неправда, ты доказать обратное не сможешь. Я с ним виделся на судах и навещал в центре содержания.

– Кто-то обижает тебя? – спросил я после последнего суда, где, как я и предположил, ему назначили работу с психологами и адаптацию в обществе.

– Нет, но мне не нравится в этом интернате.

– Лёва, а то и понятно. Ну хоть так. Мог и в тюрьму попасть.

– А я и хотел лучше в тюрьму, после отсидки авторитета больше, – лукавой храбростью промямлил пацан.

Кто вдолбил ему это в голову?

– Это было в 90-е дружище, сейчас сидящих насилуют, опускают, если денег не дашь…

– Не правда все это, я знаю, мне уже все рассказали…

– Ты это, Лёва, давай не губи жизнь. Государству лучше знать, где тебе быть. Нам нужна здоровая нация и минимум преступности. Кто за тебя платить в тюрьме будет? Мать что ли?

Он цыкнул языком, откинув голову назад, добавил, пялясь на потолок:

– Важнее всего как ты себя поставишь.

– И как ты себя поставишь?

Так наш разговор продлился, пока нас не попросили освободить кабинет.

Я ему обещал купить новый телефон с большим экраном для игр, если он поклянется не нарушать закон и следовать советам куратора. Он поклялся, хотя кем и чем клясться парню, у которого никого нет в этом мире?

Обещание я свое выполнил, оформил в рассрочку китайский телефон и СИМ карту за 30 тысяч, он был очень доволен.

Тяжелее было общаться с матерью.

– Ты понимаешь, я на коленях Колю просила не писать на него заявления, на коленях.

Дальше вспоминать этот разговор не желаю, она только пообещала сына не трогать, работать с соцслужбой, и если повторится что-то похожее, то я пригрозил лишить ее материнских прав и отобрать половину дома для сына. Этого делать не стоило, часто после таких слов родители распродают недвижимость, оставляя детей вообще без ничего.

Всю неделю я занимался Лёвой и к пятнице был в приподнятом духе. Вася позвал в бар «Треугольник», но я так ненавижу это место, что отмазался плохим самочувствием и вообще никуда не пошел, как и планировал. Даже к Даше не пошел и не позвонил, даже не ответил на ее сообщение что-то вроде как дела на работе.

Суббота была такой же жаркой, со стен уже пар поднимался, с закрытыми окнами душно, с открытыми – пекло. Пересмотрев все видео за неделю, заставил себя пойти на море. Поехал на пляж «криля Балтики» у границы, людей было туча, что им дома не сидится? Дети орали и бегали, бросаясь камнями. Пиво, которое я купил в магазине, уже превратилось в ослиную мочу, я закрыл крышку и пристроил в воде под камнями, лучшего ждать не придется, вода очень теплая.

Вскоре народ рассосался, я уже настроился задремать на камнях и подумать о своей гребанной жизни, устроил голову поудобнее на огромных булыжниках, подложив шорты, как мимо меня пробежали с криками женские ноги, обрызгав меня водой. Обернулся и посмотрел им в след. Странно. Я плавал около часа, но их не было в моем горизонте видения, откуда они появились?

То были взрослая женщина и очень молодая девушка лет 20, женщина была стройной и красивой, а молодая была слегка полной, с обгоревшей кожей, а на пояснице была временная татуировка, какую рисуют в ларьках с косами1. Обе были хороши, Даша их ногтя не стоит, что я прицепился к этой женщине? Не нравится – не ходи к ней. Неудачник!

Я перестал пялиться и отвернулся, думаю, они спустились с катамарана или с сапов на берег. Их вид меня поднапряг, и я положил свою сумку с вещами на себя, прикрыв пах, мало ли что произойдет. Конечно, просто так меня не возбудить, Даша прилично тратила времени на это, но мало ли, я в себя еще верю.

Перед сном, проверив холодильник и ничего не обнаружив, я лег голодный и обещал себе с утра воскресенья заняться своим питанием. От этой мысли стало смешно, потому что подобные обещания я давал себе много раз.

На утро воскресенья я спустился, купил хлеб с самым дешевым маслом – это стало моим завтраком. Опять весь день ждал понедельника, на море не пошел, хотя очень хотел, просто было лень доехать, особенно что еще надо смыть с себя соленую воду после. Перед сном захотелось помидора с сыром, и я полез проверить деньги на карте, желание быстро прошло.

Случайно, не запланировав, на работу я доехал вовремя, от чего настроение сразу испортилось еще больше. Жанны еще не было, как я выслушал от Васи, какая она такая-сякая, и всю неделю пока меня не было в кабинете столько всего произошло. У меня не то, что не было желания слушать базарные сплетни, меня просто достал Вася своим безделием. Он все время решает вопросы с неблагополучными семьями по телефону и почти никогда не едет навещать своих подопечных. Еще и выбивает деньги на телефонные расходы, в то время когда мне дают средства только на проезд в автобусе, а я еду на машине, потому что не могу пользоваться своими правами. Одним словом, плохой день, и я его послал, а сам пошел курить один. Курил и думал, с чего начать рабочий день, чтобы не осталось свободной минуты и во сколько пойду в столовую на обед, хотя зарплата еще не скоро, но не смог сопоставить, где я буду на обеде и что будет поблизости. Решил сходить до булочной, взять что-то по пути и сэкономить на еде. Вернувшись, увидел Нину Исааковну в кабинете, она косо посмотрела на меня, вероятно, решив, что я только пришел на работу. Я тупой, даже компьютер не включил по приходу.

– Нина Исааковна, я не опаздывал, я сходил за булками. – Она, не обернувшись, махнула рукой. Не поверила, хотя на то нет повода, я вообще не могу врать.

Я не могу врать и материться. Даже смотреть видеоролики с матом тяжело. В прошлом году хотел начать писать книгу от первого лица для 18+, мат-перемат, но застрял не первой строке. А когда меня мои семьи матерят, я даже ответить не могу. Какой толк, они все равно зачастую меня за человека не считают. На ступени человеческой иерархии эти алкаши и наркоманы себя ставят выше меня, за спиной шушукаясь, почему я в свои годы работаю на такой работе, а у самих вообще нет работы, а в худшем случае —воры и мародёры.

Нет, не все семьи, есть и те, которые уважают. К ним я люблю ходить, смотреть, как им также плохо, как и мне, потому что бедные и не имеют ресурсов разбогатеть, но любят мечтать «ах, вот когда будут деньги». А денег все нет и нет.

Бумажной работой не стал заниматься и сразу поехал в Бестужевку на дачные участки с плановой проверкой, посмотреть на семью с тремя несовершеннолетними детьми. Все было также плохо, но недостаточно, чтобы изъять детей. Забрав маленьких, они оказались бы в худшей ситуации. Я был омрачен тем, что отец семейства все также пропивает свои гроши, а дети живут на подачки от соседей и соцслужбы.

Уезжая, я завял, хотелось спать или лежать, не делая ничего. Еле держался на ногах, мечтал окунуться в ледяную воду. Остановился у ближайшего магазина и опустил голову в холодильник с заморозкой. Немного стало легче. Купить кофе за 250 рублей, зажал: «Вечером дома попью», – подумал я, точно зная, что вечером я смогу только снять туфли и доползти до кровати. «Надо купить термокружку для хранения кофе в машине», – подумал я, но посмотрев стоимость от 600 рублей, решил отложить на следующий месяц или когда закрою рассрочку телефона Лёвы. Как он там интересно, мог что-то натворить за 2 дня? Ну, я бы узнал, если да.

Следом за Бестужевкой я поехал еще к двум семьям в село Гумария, где ситуация была чуть лучше, дети больше не спали под клеёнкой из-за протечки в крыше, с начала лета, пока стояла сухая погода, соседи помогли женщине заделать дыру и обшить стены. Я видел с самого начала, что у матери 4-х детей есть стремление дать хоть какое-то благополучие, но больно плодовитая и не может остановиться на одном мужике. Каждый мой визит у нее новый ухажёр. Хоть бы кто видел какая она краля при них. «Юрочка, как лучше? Сашка, ты решай. Валя, ты мужик, будь по-твоему». Откуда она их находит? Какие-то тряпки половые, сопля, держащаяся на последней надежде. Она все отчаянно пытается из них людей делать. Сама не пьет, я же вижу, могу отличить пьющую от не пьющей, но какая она слабая на характер, прям как я. Я тоже все пытался играть роль для девушек, которые мне нравились, кем я только не был, перечесть не успею. Теперь я роли не играю и все равно никому не нравлюсь, ну хоть так, хоть не играю роль.

Многодетная мать в этот раз была одинокой, возможно, именно поэтому и пришли соседи помогать. При наличии мужика дома никто не желал облегчить жизнь влазени2. Все дети были разные и от разных мужчин, в совокупности за 4-х она получала около 28 тысяч алиментов, еще детские еще за многодетное материнство. Но все равно ей не хватало привести дом в порядок, потому что кого-то вечно надо было содержать. Так получилось, что, потеряв популярность среди неудачников, хозяйке удалось обустроить детскую комнату.

Я спешил выехать до пяти вечера в сторону работы, чтобы не застрять в пробке. Доехал примерно за час до окончания рабочего дня, а Васи не было на месте, Жанна в наушниках смотрела сериал, делая свои бумажные дела. Настроение опять поднялось, как в кабинет вошел Лёва.