Страницы вечности

Глава 1. Первое касание.

Дождь барабанил по древним крышам Трастевере, превращая узкие римские улочки в блестящие ручьи. В антикварном книжном магазине «Tempus Fugit» пахло старой кожей, пергаментом и тем особенным ароматом времени, который въедается в стены за столетия существования.

Кьяра Росси поправила непослушную прядь тёмных волос, выбившуюся из скромного пучка, и взглянула на часы. Восемь сорок вечера. Ещё двадцать минут до закрытия, но последний покупатель ушёл больше часа назад. В такую погоду мало кто решался выбираться из дома ради старых книг.

Она провела пальцем по корешку «Божественной комедии» издания 1892 года и почувствовала знакомое лёгкое покалывание. С детства Кьяра ощущала что-то странное, когда касалась старых вещей – словно они шептали ей истории о своём прошлом. Дедушка говорил, что у неё «чувствительные руки», но она подозревала, что дело в чём-то большем.

Раскат грома заставил её вздрогнуть. В тот же момент зазвенел колокольчик над входной дверью.

– Scusi, мы уже закрываемся, – начала Кьяра, поднимая глаза, и замерла.

В дверях стоял мужчина, и от его присутствия воздух в магазине словно наэлектризовался. Высокий, с идеальной осанкой, он был одет в дорогой тёмно-синий костюм, который даже после дождя выглядел безупречно. Капли воды блестели в его чёрных волосах, а карие глаза казались слишком старыми для лица, которому едва ли было больше тридцати.

– Добрый вечер, – произнёс он низким голосом с лёгким акцентом, который она не могла определить. – Меня зовут Марко Валентини. Мне очень нужна ваша помощь.

Кьяра сглотнула. Обычно она легко смущалась в присутствии привлекательных мужчин, но этот незнакомец вызывал у неё не стеснение, а какое-то странное чувство узнавания, словно она уже встречала его где-то.

– Я что именно вы ищете? – спросила она, стараясь не смотреть ему прямо в глаза.

Марко закрыл за собой дверь и сделал несколько шагов вглубь магазина. С каждым его движением покалывание в пальцах Кьяры усиливалось.

– Очень редкую книгу. Возможно, вы о ней не слышали. – Он достал из внутреннего кармана старую фотографию и протянул её Кьяре. – Называется «Chronos Codex».

Кьяра взяла фотографию, и мир вокруг неё зашатался. На снимке была изображена книга в потрёпанном кожаном переплёте с золотыми символами на корешке – та самая книга, которая стояла на верхней полке прямо за её спиной уже три года. Дедушка строго запретил её трогать, сказав, что она принадлежит их семье и «ждёт своего времени».

– Я – Кьяра попыталась вернуть фотографию, но Марко мягко коснулся её руки.

В момент прикосновения мир взорвался вспышками света.

*Горящий Рим. Женщина в белой тоге прижимает к груди книгу, убегая от языков пламени. Её лицо её лицо было лицом Кьяры.*.

*Средневековый замок. Девушка в простом платье прячет ту же книгу в тайнике. Снова её лицо.*.

*Дворец эпохи Возрождения. Юная художница склонилась над рукописью, копируя древние символы. И снова*.

Кьяра резко отдёрнула руку, тяжело дыша. Марко смотрел на неё с выражением, в котором смешались удивление, восхищение и что-то похожее на печаль.

– Что это было? – прошептала она.

– Ты видела, правда? – В его голосе звучала такая нежность, словно он знал её всю жизнь. – Ты видела прошлое.

– Это невозможно, – Кьяра отступила к полкам, но её спина упёрлась в стеллаж, где стояла «Chronos Codex». В тот же момент книга начала излучать мягкое золотистое свечение.

Марко проследил её взгляд и медленно повернулся. Увидев светящуюся книгу, он закрыл глаза и выдохнул:

– Наконец-то.

– Как вы как вы знаете моё имя? – Кьяра поняла, что он назвал её по имени, хотя она не представлялась.

– Потому что я искал тебя три столетия, Кьяра, – Марко открыл глаза, и в них плескалась боль веков. – Ты – последняя из хранительниц времени. И без тебя мир может потеряться в хаосе прошлого и будущего.

Книга пульсировала всё ярче, а в воздухе начали появляться символы – древние руны, которые складывались в слова на языках, которых Кьяра не знала, но каким-то образом понимала.

*«Дочь времени пробудилась. Пусть круг замкнётся.»*.

– Я не понимаю, – её голос срывался. – Я просто работаю в книжном магазине. Я обычная девушка.

– Нет, – Марко сделал шаг к ней, и она не отступила. Что-то в его присутствии успокаивало её, несмотря на весь хаос происходящего. – Ты – то, ради чего я жил все эти годы. Ты – моя надежда на спасение.

Кьяра подняла глаза и встретилась с его взглядом. В глубине его карих глаз она увидела отражение веков – битвы, дворцы, горящие города, любовь и потери. И в каждом из этих отражений была она. Всегда она.

– Кто вы такой, Марко Валентини?

Он протянул руку, и на этот раз она не отступила.

– Тот, кто любил тебя в каждой жизни, – прошептал он. – И тот, кто, возможно, обречён потерять тебя снова.

Когда их пальцы соприкоснулись, «Chronos Codex» вспыхнула ослепительным светом, и со всех полок в магазине начали лететь страницы – тысячи белых страниц, кружащихся в воздухе, как снег. На каждой из них проявлялись и исчезали слова, даты, имена.

В этом вихре времени и бумаги Кьяра увидела правду: она действительно была той, кого он искал. В каждой эпохе, в каждой жизни их пути пересекались. И каждый раз что-то разлучало их.

– Что нам нужно сделать? – спросила она, удивляясь собственному спокойствию.

Марко сжал её руку крепче.

– Выжить, – ответил он. – Потому что те, кто хочет заполучить книгу, уже знают, что ты пробудилась. И они идут за нами.

Как будто в подтверждение его слов, окна магазина осветились светом фар, а снаружи раздались быстрые шаги нескольких человек.

Кьяра посмотрела на книгу, которая теперь медленно спускалась к ней в руки, на Марко, чьё лицо напряглось от приближающейся опасности, и на вихрь страниц вокруг них.

Её обычная жизнь закончилась.

Глава 2. Наследие Росси.

Стекло входной двери треснуло от удара. Кьяра инстинктивно прижала к груди «Chronos Codex», которая всё ещё излучала мягкое золотистое сияние. Страницы продолжали кружиться вокруг них, создавая защитный кокон из древних знаний.

– Есть другой выход? – резко спросил Марко, не сводя глаз с входа.

– Через склад, – Кьяра кивнула в сторону задней двери. – Но там.

– Там что?

– Дедушка. Он болен, спит наверху. Я не могу его оставить.

Марко обернулся к ней, и в его взгляде промелькнула нежность.

– Тогда мы возьмём его с собой.

Входная дверь с грохотом распахнулась. В магазин ворвались трое мужчин в чёрных костюмах, их лица скрывали тёмные очки, несмотря на вечернее время. Предводитель – высокий блондин с холодными серыми глазами – сделал знак остальным.

– Сигнорина Росси, – произнёс он с лёгким акцентом, который выдавал в нём северянина. – Отдайте книгу, и никто не пострадает.

– Лучано, – прорычал Марко. – Я должен был догадаться.

Блондин усмехнулся.

– Марко Валентини. Три века гонишься за призрачной надеждой, и что получил? Влюбился в очередную смертную девчонку.

– Она не очередная, – в голосе Марко появились стальные нотки. – И ты это знаешь.

Кьяра почувствовала, как книга в её руках становится тяжелее. Страницы вокруг них начали светиться ярче, и вдруг она услышала голос – слабый, но знакомый.

*«Кьяра Кьяра, дитя моё»*.

– Дедушка? – прошептала она.

*«Беги возьми книгу и беги они не должны не должны её получить»*.

Голос звучал не снаружи, а прямо в её голове, словно дедушка говорил с ней через саму книгу.

– Отдай её, девочка, – Лучано сделал шаг вперёд. – Ты не понимаешь, с какими силами играешь.

– Может, лучше вы объясните? – Кьяра удивилась собственной смелости. Ещё час назад она бы спряталась за кассой, а теперь стояла лицом к лицу с явно опасными людьми.

Лучано рассмеялся.

– Твой дедушка не рассказал тебе семейную историю? Росси веками служили простыми хранителями, но истинная сила принадлежит тем, кто знает, как её использовать.

Книга пульсировала в руках Кьяры, и внезапно её сознание захлестнула волна видений.

*Древний Рим, 64 год нашей эры. Пожар пожирает город. Женщина в белой тоге – Аврелия Росси, её далёкая предок – прячет книгу в тайном убежище под городом. «Пока жива хоть одна из нашего рода, Кодекс будет защищён», – клянётся она.*.

*Средневековая Италия. Монастырь в Тоскане. Монахиня переписывает страницы Кодекса, создавая ложные копии, чтобы защитить оригинал.*.

*Эпоха Возрождения. Флоренция. Девушка-художница – снова лицо Кьяры, но в другом времени – встречается с мужчиной, очень похожим на Марко*.

– Видишь? – мягко сказал Марко. – Ты начинаешь вспоминать.

– Это невозможно, – Кьяра покачала головой, но видения не прекращались.

*«Кьяра поднимись ко мне есть то, что ты должна знать»*.

Голос дедушки стал более настойчивым.

– Мне нужно к дедушке, – сказала она.

– Никуда ты не пойдёшь, – Лучано достал из-под пиджака странный предмет – что-то среднее между кинжалом и жезлом, украшенное тёмными камнями. – Этот артефакт может разорвать связь между хранительницей и Кодексом. Не заставляй меня им воспользоваться.

Марко встал перед Кьярой, загораживая её от противников.

– Через мой труп.

– Это можно устроить, – холодно ответил Лучано.

В этот момент старинные часы на стене пробили девять, и что-то изменилось. Воздух стал гуще, страницы закружились быстрее, а книга в руках Кьяры стала такой горячей, что она едва не выронила её.

*«Сейчас поднимайся сейчас»*.

– Марко, – прошептала Кьяра. – Мне правда нужно к дедушке. Я чувствую он умирает.

Марко обернулся, посмотрел ей в глаза и кивнул.

– Лестница за стеллажом справа. Я задержу их.

– Не оставлю тебя одного.

– Иди, – его голос стал властным. – Это важнее, чем ты думаешь.

Кьяра метнулась к стеллажу. Лучано крикнул своим людям, но в тот же момент Марко изменился. Его движения стали невероятно быстрыми, почти нечеловеческими. Он подхватил тяжёлый бронзовый глобус с соседней полки и швырнул в ближайшего противника.

Кьяра не стала смотреть на схватку – она бежала по узкой лестнице на второй этаж, где в маленькой квартирке над магазином жил её дедушка.

Комната была погружена в полумрак. Джованни Росси лежал в кровати, его седые волосы разметались по подушке, а дыхание было прерывистым и тяжёлым. Но когда Кьяра вошла с книгой в руках, он открыл глаза – ясные, как у молодого человека.

– Nonno – прошептала она, присаживаясь на край кровати.

– Моя дорогая девочка, – дедушка протянул дрожащую руку и коснулся обложки Кодекса. – Значит, время пришло.

– Дедушка, я ничего не понимаю. Что происходит? Кто эти люди? И почему я вижу странные вещи?

Джованни с трудом приподнялся на подушках.

– Садись ближе. То, что я тебе расскажу, изменит всю твою жизнь.

Снизу доносились звуки борьбы – что-то падало, разбивалось стекло.

– Наша семья, – начал дедушка, – не просто торговцы книгами. Мы – хранители времени, Кьяра. Веками наши предки защищали Кодекс от тех, кто хотел бы использовать его силу во зло.

– Какую силу?

– Способность изменять прошлое. В правильных руках Кодекс может исправить ошибки истории, предотвратить катастрофы. Но в руках таких, как Лучано Нери – дедушка закашлялся. – Он из древнего рода, который когда-то пытался захватить власть над всем Римом, используя тёмную магию. Веками они охотились за нашей семьёй.

Кьяра прижала книгу к груди. Она была тёплой, словно живая.

– А Марко? Кто он такой?

Глаза дедушки заблестели.

– Ах, Марко Он проклят, дитя моё. Проклят любить хранительниц, но никогда не быть с ними счастливым. В каждом поколении он находит ту, кто может разделить с ним бремя Кодекса, но что-то всегда их разлучает.

– Это правда? Мы действительно встречались раньше?

– Души узнают друг друга, несмотря на время, – дедушка улыбнулся. – Твоя прабабушка Изабелла рассказывала мне о мужчине по имени Марко, который спас её во время войны. Её прабабушка тоже знала Марко. И так далее, до самых истоков нашего рода.

Звуки схватки внизу стихли. Кьяра напряглась.

– Дедушка, мне нужно спуститься. Марко может быть ранен.

– Подожди, – Джованни схватил её за руку. – Есть кое-что ещё. Секрет, который я должен передать только тебе.

Он с трудом повернулся к прикроватной тумбочке и вытащил из ящика старый ключ.

– Под магазином есть скрытая комната. Там хранятся артефакты нашей семьи, документы, доказательства. И там же – он запнулся. – Там же лежит дневник твоей матери.

Кьяра замерла. Родители погибли в автокатастрофе, когда ей было пять лет. Дедушка всегда говорил, что от них ничего не осталось.

– Мама знала? О Кодексе, о нашей семье?

– Она была следующей хранительницей. Но погибла слишком рано, и обязанность перешла к тебе.

Кьяра взяла ключ дрожащими пальцами.

– Почему ты мне раньше не рассказывал?

– Потому что надеялся, что ты сможешь жить обычной жизнью. Но Кодекс выбирает сам, когда пробудиться, – дедушка закашлялся кровью. – И он выбрал сейчас, потому что опасность слишком велика.

Внизу всё было тихо. Слишком тихо.

– Иди, – прошептал дедушка. – Найди тайную комнату. Всё, что тебе нужно знать, там. И помни – какие бы испытания ни ждали тебя и Марко, ваша любовь сильнее времени.

Кьяра наклонилась и поцеловала дедушку в лоб.

– Я люблю тебя, nonno.

– И я тебя, mia cara. Теперь иди. Защити то, что защищали наши предки.

Кьяра встала, крепко сжав Кодекс и ключ, и направилась к лестнице. В её груди смешались страх за Марко, горе от предстоящей потери дедушки и странное, почти болезненное чувство предназначения.

Она больше не была просто кассиршей в книжном магазине.

Она была последней хранительницей времени.

Глава 3. Тайна Марко.

Спускаясь по лестнице, Кьяра прислушивалась к тишине внизу – тревожной, неестественной тишине, которая бывает после бури. Кодекс в её руках слабо пульсировал, словно сердце умирающего животного, а ключ дедушки врезался в ладонь.

Магазин встретил её хаосом. Опрокинутые стеллажи, разбросанные книги, осколки разбитых ваз. Но что странно – крови не было. И тел тоже.

– Марко? – позвала она неуверенно.

– Здесь, – отозвался его голос из глубины магазина.

Кьяра пробралась между завалами книг и нашла его у дальней стены, рядом с секцией исторических манускриптов. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стеллажу, и прижимал к плечу окровавленную рубашку. Но даже раненый, он выглядел не так, как должен был выглядеть человек после такой схватки.

– Где они? – Кьяра опустилась рядом с ним на колени.

– Отступили. Ненадолго, – Марко попытался улыбнуться, но вышло больше похоже на гримасу. – Лучано понял, что не сможет отнять у тебя Кодекс силой. Пока книга связана с хранительницей, она будет защищать тебя.

– Ты ранен, – Кьяра протянула руку к его плечу, но он мягко перехватил её запястье.

– Не стоит. Заживёт само.

– Что значит "само"? Нужно обработать рану, остановить кровотечение.

Марко посмотрел на неё долгим взглядом, полным древней печали.

– Кьяра, есть вещи, которые ты должна знать обо мне. И возможно, после того, как я расскажу, ты больше не захочешь со мной разговаривать.

Она села на пол рядом с ним, не выпуская из рук Кодекс.

– После всего, что произошло сегодня, меня уже мало что может удивить.

Марко рассмеялся – коротко и горько.

– Увидим. – Он закрыл глаза. – Меня зовут Марко Валентини, и я родился в Риме в 1724 году.

Кьяра моргнула.

– Тебе что, триста лет?

– Триста один. А выгляжу на тридцать и всегда буду выглядеть на тридцать, – он открыл глаза. – Это часть проклятия.

– Проклятия?

Марко отпустил её руку и осторожно пошевелил плечом. Кьяра заметила, что кровотечение действительно остановилось.

– Моя семья была влиятельной в своё время. Валентини владели торговыми путями, имели связи с Ватиканом, богатели на чужих войнах. Мой прадед Энрико был человеком амбициозным и жестоким. Он узнал о существовании Кодекса и решил заполучить его любой ценой.

Кьяра прижала книгу крепче к груди.

– И что случилось?

– Он обманул хранительницу того времени. Её звали Лукреция Росси – твоя предок. Притворился влюблённым, завоевал её доверие, а потом попытался украсть Кодекс во время их свадьбы.

Видения снова нахлынули на Кьяру. *Дворец XVIII века. Девушка в белом свадебном платье, её лицо искажено болью и предательством. Мужчина в богатом камзоле убегает с книгой, но она вспыхивает в его руках пламенем*.

– Она прокляла его, – прошептала Кьяра. – И всех его потомков.

– До седьмого колена, – кивнул Марко. – Мы обречены скитаться по земле, не старея, пока один из нас не искупит грех предка. И единственный способ искупления – это.

– Что?

Марко посмотрел ей прямо в глаза.

– Хранительница должна по своей воле отдать Кодекс потомку Валентини. Из любви, а не из страха или принуждения. Только тогда проклятие разорвётся.

Кьяра почувствовала, как холод разливается по её груди.

– То есть ты ты ищешь меня не потому, что любишь, а потому, что хочешь снять с себя проклятие?

– Нет! – Марко резко повернулся к ней, и в его глазах плескалась боль. – Кьяра, нет. Да, поначалу я искал хранительниц ради освобождения. Но с каждой встречей, в каждой эпохе, я влюблялся всё сильнее. В твою силу, в твою доброту, в то, как ты держишь в руках старые книги, словно они живые.

– В каждой эпохе? – она нахмурилась. – Дедушка говорил, что ты встречался с женщинами нашего рода, но.

– Не с женщинами. С тобой, – Марко протянул руку и осторожно коснулся её щеки. – Ты реинкарнируешься, Кьяра. Твоя душа возвращается снова и снова, в каждом поколении хранительниц. И каждый раз мы встречаемся, влюбляемся, и каждый раз что-то нас разлучает.

Кьяра отстранилась, её дыхание участилось.

– Это невозможно.

– Тогда объясни, почему ты узнала меня с первого взгляда? Почему твоё сердце билось быстрее, когда я вошёл в магазин? Почему прикосновение к моей руке показало тебе наше прошлое?

Она не могла ответить, потому что он был прав. С первой минуты Марко казался ей знакомым, родным, словно они расстались вчера, а не встретились впервые.

– Флоренция, 1503 год, – продолжал Марко мягко. – Ты была художницей по имени Изабелла. Расписывала фрески в доме моего деда. Мы встречались тайно в саду за виллой.

*Вспышка видения: руки, измазанные краской, крепкие мужские объятия, поцелуй под оливковым деревом.*.

– Венеция, 1645 год. Ты – Антонелла, дочь книготорговца. Я спас тебя от разбойников на мосту Риальто.

*Ночная Венеция, отражения фонарей в каналах, страх, а потом облегчение в чьих-то сильных руках.*.

– Неаполь, 1789 год. Белла, переписчица манускриптов. Ты прятала Кодекс от наполеоновских солдат, а я помогал тебе бежать из города.

*Грохот пушек, дым, скачка на лошади через виноградники, и снова те же карие глаза, смотрящие на неё с любовью и отчаянием.*.

– Прекрати, – Кьяра зажмурилась, но видения не останавливались.

– Рим, 1943 год. Лючия, библиотекарша. Ты укрывала еврейские семьи в подвалах Ватиканской библиотеки. Мы расстались на вокзале Термини, когда тебя эвакуировали на север.

– Хватит! – Кьяра открыла глаза, и по её щекам текли слёзы. – Если всё это правда, если мы действительно любили друг друга столько раз, то почему я ничего не помню? Почему всегда что-то нас разлучает?

Марко опустил голову.

– Потому что в момент смерти хранительница теряет память о прошлых жизнях. Это защитный механизм, чтобы боль не передавалась новому воплощению. А разлучаемся мы потому, что – он замолчал.

– Потому что что?

– Потому что каждый раз, когда мы становимся слишком близки, когда ты готова отдать мне Кодекс из любви, появляется Лучано или кто-то из его предков. Они убивают тебя раньше, чем проклятие может быть снято.

Кьяра почувствовала, как ярость поднимается в её груди.

– Значит, семья Нери веками охотится на нас?

– Они тоже прокляты, но по-другому. Обречены вечно стремиться к власти, но никогда её не получать. Кодекс – их единственная надежда изменить судьбу.

Кьяра встала и прошлась по разрушенному магазину. Кодекс в её руках стал тяжелее, словно впитывал её эмоции.

– А что, если на этот раз всё будет по-другому?

– Что ты имеешь в виду?

Она обернулась к нему, и в её глазах горела решимость.

– На этот раз я знаю правду с самого начала. У меня есть дедушкин ключ от тайной комнаты, где хранятся семейные артефакты. И главное – на этот раз я буду бороться.

Марко поднялся, его рана уже почти затянулась.

– Кьяра, ты не понимаешь, насколько они опасны. Лучано не просто амбициозный человек. Он изучал тёмную магию веками, собирал артефакты.

– Тогда и мы должны быть готовы, – она направилась к дальней стене магазина, где за старым портретом кардинала Борджиа должна была находиться скрытая дверь. – Дедушка сказал, что внизу есть всё, что может нам помочь.

Марко последовал за ней.

– Ты действительно хочешь ввязаться в эту войну? Ты можешь уехать, спрятаться. Взять другое имя, начать новую жизнь.

Кьяра нашла едва заметную щель в стене за портретом и вставила ключ.

– И обречь тебя на вечные скитания? – она обернулась к нему. – А себя – на жизнь в бегах? Нет, Марко. Если мы действительно любили друг друга во всех этих жизнях, значит, пора положить этому конец.

Замок щёлкнул, и дверь медленно отворилась, являя узкую лестницу, ведущую вниз. Оттуда потянуло холодным воздухом и запахом древности.

– Пора узнать, на что способны потомки хранителей времени, когда они не убегают, а дают отпор.

Марко подошёл к ней и мягко коснулся её руки.

– Ты уверена? Пути назад не будет.

Кьяра посмотрела на него – на этого человека, который любил её веками, который искал её в каждой эпохе, который был готов принести себя в жертву ради её безопасности. В её груди разлилось тепло, знакомое и в то же время новое.

– Я никогда ни в чём не была так уверена.

И, крепко сжав Кодекс, она первой ступила на каменные ступени, ведущие в тайны её семьи.

За её спиной Марко тихо произнёс:

– В этот раз всё будет по-другому. Обещаю.

Но в глубине души он знал, что история имеет свойство повторяться.

И что Лучано Нери не отступит так легко.

Глава 4. Библиотека теней.

Каменные ступени уходили в темноту глубже, чем Кьяра предполагала. Холодный воздух поднимался снизу, неся с собой запах старого пергамента, воска и чего-то еще – древнего и мощного, что заставляло кожу покрываться мурашками.

Кодекс в её руках светился всё ярче с каждым шагом вниз, словно приближение к семейным реликвиям пробуждало в нём дремавшие силы. Марко шёл следом, его присутствие за спиной успокаивало, но Кьяра чувствовала, как напряжение растёт с каждой секундой.

– Сколько ступеней, – пробормотала она, когда им показалось, что они спускаются уже целую вечность.

– Мы под уровнем древних римских построек, – ответил Марко. – Твой дедушка построил это убежище на фундаменте старого храма.

– Откуда ты знаешь?

– Я помогал ему.

Кьяра остановилась и обернулась.

– Когда?

– В 1960-м году. После войны многие древние семьи поняли, что старые методы сокрытия не работают в современном мире. Нужны были более надёжные убежища.

В свете Кодекса лицо Марко казалось изваянным из мрамора – красивым и печальным одновременно.

– Дедушка знал о тебе? О нас?

– Джованни был мудрым человеком. Он понял, кто я такой, с первой нашей встречи. И хотя – Марко замолчал.

– Что?

– Хотя тогда его дочь, твоя мать, была ещё жива. И он надеялся, что проклятие минует тебя.

Кьяра почувствовала боль в груди. Мать. Всё, что она знала о родителях, умещалось в несколько фотографий и расплывчатых детских воспоминаний.

Наконец они дошли до массивной деревянной двери, украшенной символами, которые Кьяра узнала – такие же были на обложке Кодекса. Замок был современный, но дверь дверь явно помнила века.

Кьяра вставила ключ, и замок поддался с мягким щелчком.

То, что она увидела за дверью, заставило её затаить дыхание.

Это была не просто комната – это была целая библиотека, вырубленная в скале. Стены от пола до потолка были заставлены стеллажами, на которых стояли сотни книг, свитков, деревянных ящичков и странных предметов. В центре зала стоял массивный дубовый стол, заваленный картами, рукописями и приборами, назначение которых она не могла определить.

Но главное – в глубине комнаты, на каменном постаменте, стояла статуя. Женщина в римской тоге держала в руках раскрытую книгу, а её лицо.

– Это я, – прошептала Кьяра.

– Аврелия Росси, – подтвердил Марко. – Первая хранительница. Твоя предок, которая спасла Кодекс во время пожара Рима при Нероне.

Кьяра подошла к статуе, не в силах отвести взгляд. Сходство было поразительным – те же черты лица, тот же разрез глаз, даже выражение решимости и мягкой печали.

– Как это возможно? Гены не передаются так точно через два тысячелетия.

– Потому что это не гены, – Марко коснулся её плеча. – Это душа. Твоя душа возвращается в семью хранителей снова и снова, принося с собой одно и то же лицо, одни и те же способности.

Кодекс вдруг стал невероятно горячим в руках Кьяры, и свет от него осветил что-то на стене за статуей. Генеалогическое древо, нарисованное золотыми чернилами на тёмном дереве. И на каждой ветви – одно и то же женское лицо, только с разными именами и датами.

*Аврелия Росси, 45-79 гг. н.э.*.

*Лукреция Росси, 1098-1134 гг.*.

*Изабелла Росси, 1479-1503 гг.*.

*Антонелла Росси, 1623-1645 гг.*.

*Белла Росси, 1763-1789 гг.*.

*Лючия Росси, 1920-1943 гг.*.

*Мария Росси, 1972-1997 гг.*.

– Мария – Кьяра коснулась последней записи дрожащими пальцами. – Это моя мать.

– Да. Она погибла слишком рано, не успев передать тебе знания. Поэтому бремя легло на Джованни.

– А что со мной? Почему меня здесь нет?

Марко достал из кармана золотое перо и протянул ей.

– Потому что твоя история ещё не закончена. И только ты можешь написать своё имя на этом древе.

Кьяра взяла перо, и оно стало тёплым в её руке, словно живое. Она подошла к древу и медленно вывела:

*Кьяра Росси, 2001-*.

В момент, когда она поставила последнюю букву, вся комната озарилась мягким золотистым светом. Книги на полках начали шептать – тысячи голосов на разных языках сплелись в таинственную мелодию. А потом.

Потом Кьяра больше не стояла в подземной библиотеке.

Она была в горящем Риме.

*Июль 64 года нашей эры. Пламя пожирает город, люди в панике бегут по улицам. Она – Аврелия – прижимает к груди Кодекс и спешит к секретному убежищу под храмом Весты. Её преследуют воины в чёрных доспехах – предки Лучано.*.

*«Хранительница! Отдай книгу!» – кричит их предводитель.*.

*Но Аврелия не останавливается. Она знает заклинание, которое защитит Кодекс навсегда. Цена – её собственная жизнь.*.

– Кьяра!

Голос Марко вырвал её из видения. Она обнаружила, что стоит перед древом, а золотое перо дрожит в её руке.

– Что ты видела?

– Аврелию. Момент, когда она прятала Кодекс. Марко, она знала заклинание! Защитное заклинание, которое может сделать книгу недоступной для тёмных сил!

Марко нахмурился.

– Но если такое заклинание существует, почему Лучано до сих пор может на неё покушаться?

Кьяра подошла к столу в центре комнаты и начала перебирать рукописи. Большинство было написано на латыни, но некоторые – на древнегреческом и даже на языках, которые она не могла определить.

– Может быть, ответ здесь? – Она подняла потрёпанный свиток. – Смотри, это записи моей матери.

Марко подошёл ближе, и они склонились над свитком вместе. Почерк был аккуратным, женственным:

*«15 марта 1997 года. Сегодня я поняла правду о заклинании Аврелии. Оно не просто защищает Кодекс от тёмных сил – оно связывает книгу с душой хранительницы навсегда. Пока хранительница жива и не отдала Кодекс по своей воле из любви, никто не может его украсть или уничтожить.*.

*Но есть одна проблема. Если хранительница умирает, не передав книгу следующему поколению правильным образом, заклинание слабеет. И тогда*.

*Господи, если что-то случится со мной до того, как Кьяра будет готова, она окажется беззащитной. Нужно найти способ укрепить защиту.*.

*P.S. Марко снова приходил сегодня. Смотрел на дом издалека. Его любовь к моей дочери так сильна, что чувствуется даже на расстоянии. Но я не могу не могу позволить им встретиться, пока Кьяра не узнает правду о себе.»*.

Кьяра подняла глаза на Марко.

– Ты следил за мной с детства?

– Я – он отвернулся. – Я не мог приближаться. Твоя мать была очень сильной хранительницей, она чувствовала моё присутствие за километры. Но и оставить тебя совсем без защиты я не мог.

– Поэтому ты всегда был рядом с нашим районом. Поэтому дедушка иногда уходил ненадолго и возвращался спокойным – он встречался с тобой.

Марко кивнул.

– Джованни обновлял меня о том, как ты растёшь, училась ли контролировать свои видения.

Кьяра вернулась к свитку.

*«20 марта 1997 года. Нашла его! Способ усилить заклинание Аврелии. Нужны три вещи: кровь хранительницы, слеза того, кто её любит, и пепел сожжённой страницы из самого Кодекса.*.

*Но пепел страницы означает, что часть силы книги будет потеряна навсегда. Это огромная жертва. Стоит ли*.

*25 марта 1997 года. Решено. Завтра выполню ритуал. Если что-то случится со мной раньше времени, Кьяра будет защищена. Марко поможет ей понять остальное, когда она будет готова.»*.

Последняя запись оборвалась на полуслове.

– 26 марта 1997 года, – тихо сказал Марко. – День автокатастрофы.

Кьяра почувствовала, как слёзы подступают к глазам.

– Она не успела. Мама не успела выполнить защитное заклинание.

– Но она оставила инструкции, – Марко осторожно коснулся её руки. – Мы можем сделать это сейчас.

– Кровь хранительницы, слеза любящего и пепел страницы из Кодекса, – Кьяра перечислила составляющие. – Но как сжечь страницу? Кодекс же защищён магией.

В ответ книга в её руках раскрылась сама, и одна страница – чистая, без единой буквы – начала отделяться от переплёта.

– Он даёт разрешение, – прошептал Марко. – Кодекс понимает, что это необходимо.

Кьяра взяла страницу. Пергамент был тёплым и словно пульсировал под пальцами.

– А если мы ошибаемся? Если заклинание не сработает?

Марко обнял её за плечи.

– Тогда мы будем бороться другими способами. Но попробовать стоит.

В дальнем углу библиотеки Кьяра нашла небольшой алтарь с выгравированными защитными символами. На нём стояла серебряная чаша и лежал древний кинжал с рукоятью из слоновой кости.

– Готов? – спросила она.

Марко кивнул.

Кьяра взяла кинжал и сделала небольшой надрез на ладони. Её кровь капнула в чашу, и серебро тут же засияло.

– Теперь твоя слеза, – сказала она.

Марко посмотрел на неё, и в его глазах отразилась боль трёх веков одиночества, надежда и любовь, которая была сильнее времени. Слеза скатилась по его щеке и упала в чашу, смешавшись с кровью.

Кьяра подожгла страницу Кодекса от свечи, стоявшей на алтаре. Пергамент горел странным золотистым огнём, не давая дыма, и пепел от него казался светящейся пылью.

Когда страница полностью превратилась в пепел, Кьяра высыпала его в чашу.

В тот же момент смесь вспыхнула ярким светом, и по всей библиотеке прокатилась волна силы. Книги на полках засветились, статуя Аврелии ожила на мгновение и кивнула им, а сам Кодекс стал испускать такое сияние, что пришлось зажмуриться.

Когда свет погас, Кьяра почувствовала, что что-то изменилось. Связь между ней и книгой стала сильнее, глубже. Теперь она чувствовала каждую страницу, каждое слово, каждую тайну, хранившуюся в Кодексе.

– Получилось, – прошептала она.

Но в тот же момент где-то наверху раздался грохот. Потом ещё один. Кто-то ломился в магазин.

– Лучано, – Марко схватил её за руку. – Он почувствовал всплеск магической энергии.

– Есть другой выход из этой комнаты?

– Есть. Туннель ведёт к катакомбам Святой Присциллы. Но.

– Что?

– Но сначала нам нужно взять всё, что может понадобиться. Мы больше не сможем вернуться сюда.

Кьяра быстро собрала свитки матери, несколько древних амулетов с полок и странный компас, стрелка которого указывала не на север, а на что-то другое.

– Что это?

– Компас времени. Он показывает направление к местам силы – древним храмам, священным рощам, местам, где барьер между прошлым и настоящим особенно тонок.

Грохот наверху усилился. Послышались голоса.

Марко потянул её к задней стене библиотеки, где между двумя стеллажами виднелась узкая щель.

– Быстрее.

Но когда они уже были готовы войти в туннель, Кьяра остановилась.

– Подожди.

Она вернулась к статуе Аврелии и приложила руку к каменному лицу своей предок.

– Спасибо, – прошептала она. – Теперь я понимаю, зачем ты это сделала.

Статуя словно улыбнулась, и Кьяра услышала голос – тихий, но чёткий:

*«Иди, дочь моя. Твоя история только начинается. И на этот раз у неё будет счастливый конец.»*.

С этими словами они скрылись в туннеле, оставив за собой библиотеку теней и все секреты семьи Росси.

Впереди их ждала настоящая война.

Глава 5. Враги из прошлого.

Туннель, по которому они бежали, был вырублен в древнем туфе – мягком вулканическом камне, из которого строили подземный Рим. Стены светились слабым фосфоресцирующим налётом, а воздух был пропитан запахом земли и времени. Кьяра крепко сжимала Кодекс, который теперь пульсировал в унисон с её сердцебиением.

– Как далеко до катакомб? – прошептала она, стараясь не думать о тоннах земли над их головами.

– Километра полтора, – ответил Марко, не замедляя шага. – Этот туннель прорыли ещё в III веке христиане, спасаясь от гонений. Твоя семья использовала его веками.

За их спинами раздался далёкий грохот, затем крики. Лучано обнаружил библиотеку.

– Мне кажется, или земля дрожит? – Кьяра прислушалась к едва уловимой вибрации под ногами.

Марко резко остановился.

– Он использует магию разрушения. Проклятье! Лучано пытается обрушить туннель за нами.

Действительно, стены начали осыпаться, а с потолка посыпались камешки. Кьяра инстинктивно подняла Кодекс, и книга вспыхнула защитным светом, создав вокруг них светящийся купол.

– Как я это сделала?

– Заклинание сработало. Теперь ты и Кодекс – единое целое, – Марко схватил её за руку. – Но нам нужно двигаться быстрее.

Они побежали по узкому проходу, а за спиной всё громче становился рокот обрушающихся камней. Защитный купол двигался вместе с ними, отражая падающие глыбы, но Кьяра чувствовала, как сила постепенно покидает её.

– Марко, я не смогу долго удерживать защиту!

– Осталось совсем немного. Видишь впереди свет?

Действительно, в конце туннеля забрезжил слабый золотистый отблеск. Они выбежали в круглую камеру, стены которой были покрыты древними христианскими фресками. Здесь воздух был другой – более чистый, священный.

Кьяра опустила руки, и защитный купол исчез. В тот же момент за их спиной туннель окончательно обрушился, отрезав путь назад.

– Катакомбы Святой Присциллы, – сказал Марко, указывая на арочный проход, ведущий в глубь подземелья. – Здесь мы будем в безопасности. Лучано не сможет использовать тёмную магию в освящённом месте.

Но едва они сделали несколько шагов в сторону катакомб, как воздух в камере сгустился. Появился силуэт – сначала прозрачный, затем всё более плотный.

Лучано Нери материализовался прямо перед ними, его серые глаза горели холодным огнём.

– Впечатляюще, сигнорина Росси, – произнёс он, медленно аплодируя. – Вы провели защитный ритуал. Но вы серьёзно недооцениваете мои способности.

– Как ты здесь оказался? – Марко встал перед Кьярой, загораживая её от противника.

– Телепортация – простейшая магия для того, кто изучал её семь веков, – Лучано усмехнулся. – Да, Марко, семь веков. Я старше тебя, и моё бессмертие не зависит от чьих-то капризов.

Кьяра почувствовала, как Кодекс становится тяжелее в её руках. Страницы книги начали сами собой переворачиваться, и на одной из них проявился текст:

*«Лучано ди Нери, род. 1312 г., Сиена. Последний наследник линии тёмных магов, служивших императору Диоклетиану. Проклят собственной жаждой власти – обречён жить, пока не подчинит своей воле силы времени».*.

– Интересно, – Кьяра подняла взгляд на Лучано. – Получается, вы с Марко в похожем положении. Оба бессмертны, оба прокляты.

Лицо Лучано исказилось гневом.

– Не смей сравнивать меня с этим жалким романтиком! Его проклятие – следствие глупости его предка. Моё – осознанный выбор. Я пожертвовал смертностью ради власти.

– И что же вы получили за семь веков? – Кьяра сделала шаг вперёд, удивляясь собственной смелости. – Одиночество? Пустоту?

– Я получил знания! – Лучано простёр руки, и вокруг него замерцали тёмные символы. – Я изучил все тайны времени, собрал артефакты тысячи цивилизаций. Но мне нужен Кодекс, чтобы применить эти знания. С его помощью я смогу переписать историю, стать богом этого мира!

Марко напрягся, готовясь к атаке, но Кьяра коснулась его руки.

– Подожди, – прошептала она, затем громче обратилась к Лучано: – А что, если я откажусь? Что, если просто сожгу Кодекс?

Лучано рассмеялся – звук был похож на скрежет камней.

– Глупая девочка. Ты не можешь уничтожить Кодекс. Он связан с твоей душой. Если книга погибнет, умрёшь и ты.

– Тогда у нас патовая ситуация, – Кьяра прижала Кодекс к груди. – Вы не можете взять книгу силой из-за защитного заклинания. А я не отдам её добровольно.

– О, дорогая моя, – Лучано достал из-под плаща длинный предмет, завёрнутый в чёрную ткань. – У меня есть кое-что, что изменит твоё мнение.

Он развернул ткань, и Кьяра ахнула. В руках у Лучано был меч – древний, с рунами на клинке и рукоятью из чёрного обсидиана.

– Клинок Хроноса, – прошептал Марко. – Но это невозможно. Он был уничтожен в 476 году, когда пал последний римский император.

– Ничто не уничтожается по-настоящему, если знаешь, где искать, – Лучано провёл пальцем по лезвию, и руны вспыхнули тёмно-красным светом. – Этот меч может разрезать связи между душами, разорвать любые магические узы. Даже те, что связывают хранительницу с Кодексом.

Кьяра почувствовала холод в груди. Если Лучано говорил правду, то одним ударом этого клинка он мог лишить её защиты и забрать книгу.

– Но я не буду использовать его против тебя, – продолжал Лучано, – если ты поступишь разумно.

– То есть?

– Отдашь мне Кодекс добровольно. Взамен я позволю вам с Марко прожить одну человеческую жизнь в любви и счастье. Он станет смертным, вы состаритесь вместе, умрёте в один день. Разве это не то, о чём вы мечтали три столетия?

Кьяра посмотрела на Марко. В его глазах читались боль и надежда одновременно. Да, он мечтал стать смертным. Да, он хотел прожить с ней обычную человеческую жизнь. Но какой ценой?

– А что будет с миром? – спросила она. – Что вы сделаете с Кодексом?

– Исправлю ошибки истории. Уберу войны, болезни, страдания. Создам идеальный мир, где не будет места глупости и хаосу.

– Под вашим контролем.

– Конечно. Кто лучше меня знает, что нужно человечеству?

Кьяра закрыла глаза и почувствовала, как через Кодекс к ней приходят голоса всех предыдущих хранительниц. Аврелия, Лукреция, Изабелла, Антонелла, Белла, Лючия, Мария – все они говорили одно:

*«Не верь ему. Власть над временем не должна принадлежать одному человеку. Это путь к тирании и разрушению».*.

– Нет, – твёрдо сказала Кьяра. – Я не отдам вам Кодекс.

Лицо Лучано помрачнело.

– Тогда ты выбрала смерть.

Он поднял клинок Хроноса, но в тот же момент из глубины катакомб донеслось пение – тихое, мелодичное, на латыни. Голоса словно плыли по воздуху, окутывая камеру золотистым светом.

– Что это? – Лучано оглянулся.

– Вечерняя молитва, – ответил Марко с улыбкой. – Здесь до сих пор живут монахини-затворницы. И их молитвы усиливают священную защиту этого места.

Лучано попытался шагнуть к Кьяре, но невидимая сила оттолкнула его назад.

– Это временно! – прорычал он. – Вы не можете вечно прятаться в катакомбах!

– Не вечно, – согласилась Кьяра. – Но достаточно долго, чтобы найти способ остановить вас навсегда.

Лучано сжал клинок так сильно, что костяшки побелели.

– Хорошо. Поиграем в прятки. Но знай – у меня есть союзники по всему миру. Орден Чёрного Времени существует уже тысячу лет, и его члены найдут тебя где угодно.

Он начал растворяться в воздухе, но перед исчезновением добавил:

– А ещё, дорогая Кьяра, подумай вот о чём: каждый день, который ты медлишь, – это день, в который где-то в мире умирают невинные люди. От войн, которые я мог бы предотвратить. От болезней, которые я мог бы стереть из истории. Их кровь на твоих руках.

И он исчез, оставив за собой только запах серы и холод.

Кьяра опустилась на каменную скамью, ноги больше не держали её.

– Он прав? – прошептала она. – Может быть, я действительно должна отдать ему Кодекс ради спасения людей?

Марко сел рядом и обнял её за плечи.

– Нет, amore mio. Он лжёт. История показывает нам, что происходит, когда один человек получает абсолютную власть. Лучано не создаст идеальный мир – он создаст тюрьму.

– Но что если.

– Кьяра, – Марко мягко повернул её лицо к себе. – Доверься мне. Доверься нашей любви. Доверься мудрости твоих предков. Мы найдём другой способ.

В глубине катакомб пение усилилось, и Кьяра почувствовала, как покой снисходит на её душу. Да, впереди их ждали испытания. Да, Лучано не отступит. Но сейчас, в этот момент, она была в безопасности в объятиях человека, который любил её сквозь века.

– Что будем делать дальше? – спросила она.

– Искать союзников. Изучать Кодекс. Готовиться к битве, – Марко поцеловал её в макушку. – А пока что нам нужен отдых. Завтра начнётся настоящая война.

Кьяра прижалась к нему сильнее и закрыла глаза. В её руках Кодекс светился мягким, успокаивающим светом, словно благословляя их любовь.

Где-то в глубине катакомб монахини продолжали петь, их голоса сплетались с эхом веков, и казалось, что сами стены шептали древние молитвы о защите и надежде.

Глава 6. Рим 79 г. н.э.

В глубине катакомб Святой Присциллы тишина была абсолютной. Даже пение монахинь стихло, и только тихое капание воды где-то в дальних коридорах нарушало покой подземелья. Кьяра лежала на каменной скамье, укрытая плащом Марко, но сон не шёл к ней.

Кодекс покоился у неё на груди, излучая мягкое тепло. Каждый раз, когда она закрывала глаза, книга пульсировала ярче, словно звала её куда-то.

– Ты не спишь, – тихо сказал Марко. Он сидел рядом, прислонившись спиной к древней фреске с изображением Доброго Пастыря.

– Кодекс ведёт себя странно, – Кьяра приподнялась. – Как будто хочет мне что-то показать.

– Тогда позволь ему. Возможно, это важно.

Кьяра раскрыла книгу, и страницы сами собой перелистнулись к самому началу. Там, где обычно была пустота, теперь проявлялись слова – не чернилами, а золотистым светом:

*«Дочь моей крови, пришло время узнать правду. Прикоснись к первой странице и увидь то, что было сокрыто от тебя».*.

– Аврелия, – прошептала Кьяра. – Это она со мной говорит.

Марко пересел ближе.

– Ты уверена, что готова? Видения прошлого могут быть болезненными.

Кьяра посмотрела на него, затем на светящиеся строки в Кодексе.

– Лучано сказал, что каждый день промедления стоит людям жизни. Может быть, в прошлом есть ответы, которые помогут нам остановить его быстрее.

Она коснулась первой страницы Кодекса, и мир вокруг исчез.

*Август, 79 год нашей эры. Помпеи.*.

Кьяра больше не была собой. Она стала Аврелией Росси – молодой жрицей храма Весты, хранительницей священного огня. Но в отличие от других весталок, у неё была особая миссия: защищать древний артефакт, который римляне называли «Lier Temporis» – Книга Времени.

Утро выдалось душным. Над Везувием клубились странные облака, а животные вели себя беспокойно. Аврелия стояла в тайном святилище под храмом, держа в руках Кодекс. Книга была тогда гораздо тоньше – всего несколько десятков страниц, исписанных загадочными символами.

– Госпожа Аврелия, – в святилище спустился молодой жрец. – К вам посетитель. Говорит, что пришёл по поручению Императора.

Аврелия нахмурилась. Веспасиан знал о существовании Кодекса, но обещал не вмешиваться в дела хранителей, пока книга служит благу Рима.

– Проводи его сюда.

Через несколько минут в святилище вошёл мужчина в дорогом плаще. Он был высок, красив, с проницательными серыми глазами. Но что-то в нём настораживало – может быть, слишком бледная кожа или то, как тени словно тянулись к нему.

– Досточтимая Аврелия, – он склонился в почтительном поклоне. – Меня зовут Луций Нериус. Я пришёл предупредить вас об опасности.

– Какой опасности?

– Гора, – Луций указал в сторону Везувия. – Она проснётся сегодня. И Помпеи погибнут в огне.

Аврелия почувствовала, как холод пробежал по спине. Она действительно ощущала что-то неладное в последние дни, но чтобы настолько.

– Откуда вы это знаете?

Луций улыбнулся, и в его улыбке было что-то хищное.

– У меня есть особые источники информации. Но это неважно. Важно то, что Кодекс нужно спасти. Такой артефакт не может погибнуть под пеплом.

– Кодекс останется со мной. Куда бы я ни пошла.

– Но вы же понимаете, что можете не успеть? – Луций сделал шаг ближе. – Лава движется быстро. А Кодекс он слишком ценен, чтобы рисковать им ради одной жизни.

В этот момент Аврелия поняла, кто перед ней. Предок Лучано. Тот же холодный расчёт в глазах, та же жажда власти, скрытая за маской заботы.

– Вы не от Императора, – сказала она.

– Нет, – Луций сбросил маску учтивости. – Я от гораздо более древней власти. Отдайте мне Кодекс, и я гарантирую, что он будет использован во благо Империи.

– Никогда.

Луций вытащил из-под плаща кинжал – тот же, что потом станет клинком Хроноса, только ещё не пропитанный тёмной магией.

– Тогда вы умрёте вместе со своим городом.

В тот же момент земля дрогнула. С потолка святилища посыпалась пыль, а где-то наверху раздались крики. Везувий проснулся.

Аврелия прижала Кодекс к груди, и книга вспыхнула ярким светом. В её сознании промелькнули видения будущего: Помпеи, погребённые под пеплом, тысячи погибших, но также и то, что должно произойти через века – встречи хранительниц с их возлюбленными, борьба с потомками Луция, и наконец.

Она увидела Кьяру и Марко в катакомбах.

– Ты видишь будущее, – прошептал Луций, поражённый. – Кодекс показывает тебе то, что будет.

– Да, – Аврелия посмотрела на него с жалостью. – И я вижу, что твой род обречён на вечные поиски власти, которой никогда не получит. А мой род будет хранить равновесие мира.

Она быстро пробежала пальцами по страницам Кодекса, и на них начали проявляться новые символы – защитные заклинания, которые она черпала прямо из потока времени.

– Что ты делаешь?

– То, что должна, – Аврелия начала читать заклинание на древнем языке, который был старше самого Рима. – Я связываю Кодекс с душой хранительниц навеки. Отныне только та, кто носит мою кровь и мою душу, сможет использовать его силу.

Кодекс стал расти в её руках – к нему добавлялись новые страницы, созданные из самого времени. Знания всех эпох, мудрость веков, тайны прошлого и будущего – всё это вплеталось в книгу.

Луций бросился к ней, но защитное поле оттолкнуло его.

– Ты не понимаешь! – кричал он. – Без контроля одного разума время станет хаотичным! Нужна сильная воля, чтобы направлять его!

– Нужна любовь, – ответила Аврелия. – И терпение. И мудрость, которая приходит только с жертвой.

Земля дрожала всё сильнее. Сквозь щели в потолке пробивались языки огня – лава добралась до города.

Аврелия знала, что у неё есть сила спасти Помпеи. Кодекс мог повернуть время вспять, остановить извержение. Но тогда тысячи других людей в других городах и других эпохах погибнут от катастроф, которые должны были быть предотвращены энергией этого извержения. Время – это равновесие. Нельзя спасти одних, не обрекая других.

– Прости меня, – прошептала она, обращаясь к тем, кто должен был погибнуть. – Но есть нечто большее, чем отдельные жизни.

Она произнесла последнее слово заклинания, и Кодекс взорвался светом. Когда сияние погасло, книга исчезла – переместилась через время в руки следующей хранительницы.

Луций остался ни с чем.

– Это ещё не конец! – прорычал он, пятясь к выходу из обрушающегося святилища. – Мой род будет искать Кодекс веками! И мы его получим!

– А мой род будет его защищать, – ответила Аврелия. – И в конце концов любовь победит жадность.

Луций исчез в дыму и огне, а Аврелия осталась одна в разрушающемся храме. Она не пыталась бежать. Её миссия была выполнена, и теперь её душа должна была отправиться в путешествие через века, чтобы снова и снова защищать то, что она создала.

В последние мгновения жизни она увидела лицо – мужское, красивое, с карими глазами, полными любви. Марко. Он тоже был в Помпеях в тот день, тоже погиб в огне. И его душа тоже начала свой путь через время.

*Мы найдём друг друга*, – подумала Аврелия, когда огонь поглотил её. *Снова и снова будем находить. И однажды наша любовь станет сильнее любого проклятия.*.

Кьяра резко открыла глаза. Она лежала на каменной скамье в катакомбах, но щёки её были мокрыми от слёз.

– Что ты видела? – Марко взял её руку в свои.

– Помпеи. Аврелию. Тебя, – Кьяра села, всё ещё ощущая привкус дыма и пепла во рту. – Марко, мы были там оба. Мы погибли вместе при извержении Везувия.

– Я помню, – тихо сказал он. – Теперь помню. Я был центурионом, служил в храме Марса. Искал тебя в последние часы города, но пожар разделил нас.

Кьяра прижалась к нему.

– Аврелия знала, что мы встретимся снова. Она создала заклинание, которое связало наши души с Кодексом навеки.

– И теперь ты понимаешь, почему Лучано никогда не получит книгу?

– Да. Но я также понимаю нечто другое, – Кьяра открыла Кодекс, и на его страницах проявился новый текст. – Аврелия оставила мне послание. Инструкции.

Она прочитала золотые строки вслух:

*«Дочь моя, если ты читаешь это, значит, час решающей битвы близок. Кодекс содержит не только знания – он содержит силу самого времени. Но эта сила может быть использована только одним способом: через союз двух душ, связанных любовью. Хранительница и её избранник должны соединить свои сердца не только в настоящем, но и во всех прошлых жизнях. Только тогда проклятия будут сняты, а тёмная магия потеряет власть над миром».*.

Марко и Кьяра посмотрели друг на друга.

– Союз душ, – прошептал он. – Не просто любовь в этой жизни, но воссоединение всех наших прошлых воплощений.

– Но как это сделать?

Кодекс дал ответ, раскрывшись на странице с изображением двух переплетённых сердец, окружённых символами времени.

– Ритуал соединения, – прочитала Кьяра. – Он должен быть проведён в месте силы, где барьер между прошлым и настоящим особенно тонок. И нам понадобится.

Она замолчала, читая дальше.

– Что нам понадобится?

– Жертва, – Кьяра подняла на него глаза. – Один из нас должен отдать все свои воспоминания о прошлых жизнях, чтобы второй получил силу всех воплощений сразу.

Молчание растянулось между ними. В дальних коридорах катакомб снова зазвучало тихое пение монахинь, словно сами стены откликались на их дилемму.

– Я сделаю это, – сказал Марко. – Отдам свои воспоминания тебе.

– Нет, – Кьяра покачала головой. – Если ты потеряешь память о прошлых жизнях, то потеряешь и связь с нашей любовью. Станешь просто смертным человеком, который не знает, кто я такая.

– Тогда ты.

– Тогда я потеряю связь с Кодексом, и он станет беззащитным.

Они снова замолчали, осознавая, что находятся в ловушке. Чтобы победить Лучано, нужно было пожертвовать тем, что было для них дороже всего – их любовью.

Но в тишине катакомб, среди древних фресок и под пение молитв, Кьяра вдруг поняла, что Аврелия оставила ей не только инструкции, но и надежду.

Должен был существовать третий путь.

Глава 7. Любовь сквозь века.

Первые лучи рассвета проникали в катакомбы через узкие вентиляционные шахты, превращая древние фрески в мозаику золота и теней. Кьяра не спала всю ночь, изучая Кодекс и размышляя о словах Аврелии. Марко дремал рядом, его лицо в утреннем свете казалось моложе, почти мальчишеским.

*Должен существовать третий путь*, – повторяла она про себя, перелистывая страницы книги. *Аврелия не могла обречь нас на такой выбор.*.

Кодекс словно откликнулся на её мысли. Страницы сами собой перевернулись к разделу, который она раньше не видела. На пергаменте проявились слова:

*«История любви сильнее истории войн. Чтобы понять настоящее, изучи прошлое. Чтобы изменить будущее, прими прошлое».*.

– Марко, – тихо позвала она. – Проснись.

Он открыл глаза и сразу же сел, инстинктивно оглядывая катакомбы в поисках опасности.

– Что случилось?

– Кодекс хочет показать нам что-то ещё. Нашу общую историю.

Марко подошёл и сел рядом с ней на каменную скамью.

– Ты уверена, что готова? Некоторые воспоминания могут быть болезненными.

Кьяра взяла его руку в свою.

– Если мы хотим найти способ разорвать проклятие без жертв, нам нужно понимать, что происходило раньше. Может быть, в одной из прошлых жизней мы были близки к успеху?

Они одновременно коснулись открытой страницы Кодекса, и мир вокруг растворился.

Кьяра стала Изабеллой Росси – молодой художницей, расписывающей фрески в вилле семьи Валентини. Её руки были в краске, а сердце билось быстрее всякий раз, когда в мастерскую заходил младший сын хозяина – Марко.

– Maestro Изабелла, – произнёс он, входя в солнечную комнату, где она работала над изображением Венеры. – Отец просил узнать, когда будет готова фреска в главном зале.

– К концу недели, мессер Марко, – ответила она, не поднимая глаз от работы. Но руки предательски дрожали.

Марко подошёл ближе, чтобы рассмотреть картину, и Изабелла почувствовала знакомый аромат – мирру и что-то ещё, что она не могла определить.

– У вас дар, – сказал он тихо. – Эта Венера она словно живая.

– Спасибо, мессер.

– Просто Марко, – он улыбнулся. – Мы ведь почти ровесники.

Изабелла наконец подняла взгляд и встретилась с его карими глазами. В них читалось то же смятение, которое она испытывала сама.

– Марко, – повторила она, и его имя прозвучало как молитва.

В тот вечер они встретились в саду за виллой. Марко принёс вино и персики, а Изабелла – скетчи, которые делала тайком, изучая игру света и тени на его лице.

– Ты рисуешь меня, – заметил он, перелистывая её блокнот.

– Не могу не рисовать красоту, когда вижу её.

Марко коснулся её лица рукой, испачканной краской.

– Изабелла, я я знаю, что не должен этого говорить. Ты художница, свободная, а я связан обязательствами перед семьёй. Но с того дня, как ты переступила порог нашего дома.

– Я тоже это чувствую, – прошептала она. – Словно мы знали друг друга всегда.

Их первый поцелуй был нежным, осторожным, как прикосновение кисти к чистому холсту.

Но счастье длилось недолго. Через несколько дней Изабелла обнаружила в мастерской странного посетителя – мужчину в чёрном плаще с бледным лицом и холодными серыми глазами.

– Мадонна Изабелла, – произнёс он, склонившись в поклоне. – Меня зовут Лучано ди Нери. Я ценитель искусства.

– Чем могу служить, мессер?

– Мне стало известно, что в вашей семье хранится особенная книга. Очень древняя, очень ценная.

Изабелла напряглась. Кодекс тогда хранился в тайной комнате их дома, и только женщины семьи знали о его существовании.

– Боюсь, вы ошибаетесь.

Лучано улыбнулся холодной улыбкой.

– О нет, моя дорогая. Я никогда не ошибаюсь в таких вещах. И знаете что? Если вы отдадите мне эту книгу, я сделаю вас самой знаменитой художницей Италии. Ваши картины будут висеть в соборах, ваше имя переживёт века.

– А если откажусь?

– Тогда ваш возлюбленный Марко Валентини умрёт в очень болезненных муках.

В ту же ночь наёмники напали на виллу. Изабелла успела предупредить Марко, и он бежал вместе с ней, но их настигли на окраине города.

– Беги! – крикнул Марко, сражаясь с тремя противниками сразу. – Спаси книгу!

Но Изабелла не могла оставить его. Она вернулась, попыталась помочь, и клинок, предназначенный ему, пронзил её сердце.

Последнее, что она видела, – карие глаза Марко, полные боли и отчаяния.

Теперь она была Антонеллой, дочерью книготорговца на Риальто. А Марко – молодым дожем, тайно влюблённым в простую девушку.

Они встречались на мосту в полночь, когда Венеция засыпала, и только лунная дорожка дрожала на воде каналов.

– Antонелла, – говорил он, целуя её руки. – Сбежим. В Америку, в Новый Свет. Там нет дожей и патрициев, там все равны.

– А Кодекс? Я не могу оставить семейную реликвию.

– Возьмём с собой. Что нам Венеция, если мы не можем быть вместе открыто?

Но и в этой жизни Лучано нашёл их. Он подослал разбойников, которые напали на Антонеллу, когда она шла на встречу с Марко. Он спас её, но был смертельно ранен.

– Не плачь, amore mio, – прошептал он, умирая у неё на руках. – Мы найдём друг друга снова.

Белла переписывала манускрипты в монастыре, а Марко служил офицером. Французская революция докатилась до Италии, и город горел.

– Нужно эвакуировать сестёр, – сказал он, войдя в скрипторий. – Завтра здесь будут солдаты Наполеона.

– А Кодекс?

– Спрячем где-нибудь до лучших времён.

Они бежали через горящий город, но их путь преградил Лучано – теперь в форме французского полковника.

– Куда спешите, граждане? – насмешливо спросил он.

Белла инстинктивно прижала сумку с Кодексом к груди.

– Мы просто беженцы, гражданин полковник.

– Беженцы с бесценной реликвией? – Лучано указал на сумку. – Отдайте книгу, и я позволю вам уйти.

– Никогда.

– Тогда проводите остаток короткой жизни в темнице.

Белла погибла в тюрьме от лихорадки, так и не выдав тайну. Марко умер, пытаясь её спасти.

Лючия работала в Ватиканской библиотеке и тайно укрывала еврейские семьи от нацистов. Марко был партизаном.

– Война скоро закончится, – говорил он, обнимая её в подвале собора Святого Петра. – И мы сможем пожениться.

– Боюсь, нам не суждено быть счастливыми, – отвечала Лючия. – В каждой жизни что-то нас разлучает.

– В каждой жизни? – Марко удивлённо посмотрел на неё. – О чём ты говоришь?

– Иногда мне снятся странные сны. Будто мы уже встречались раньше, много раз. И каждый раз.

– Каждый раз расставались?

– Да.

Марко крепче прижал её к себе.

– Тогда в этот раз всё будет по-другому. Обещаю.

Но и тогда появился Лучано – в форме немецкого офицера СС. Он выследил Лючию, пытал, требуя выдать местонахождение Кодекса. Она не сдалась, но умерла от ран.

Марко нашёл её тело слишком поздно.

Видения оборвались, и Кьяра обнаружила, что плачет. Марко тоже был бледен, его руки дрожали.

– Каждый раз, – прошептала она. – В каждой жизни мы влюбляемся, и каждый раз Лучано находит способ нас разлучить.

– Но теперь мы знаем об этом заранее, – Марко вытер её слёзы. – И можем изменить сценарий.

Кьяра взглянула на Кодекс. На страницах проявлялся новый текст:

*«Любовь, повторяющаяся сквозь века, становится сильнее с каждым воплощением. Душы, которые находят друг друга снова и снова, создают связь крепче любого проклятия. Используй эту силу».*.

– Аврелия права, – сказала Кьяра. – Наша любовь не слабость – это оружие. Каждая смерть, каждое расставание только укрепляли связь между нами.

– Но как это поможет нам сейчас?

Кьяра встала и прошлась по камере. В её голове начинал формироваться план.

– В каждой жизни Лучано побеждал, потому что застигал нас врасплох. Мы не знали о наших прошлых воплощениях, не могли использовать накопленную силу любви.

– А теперь знаем.

– Именно. И если ритуал соединения душ действительно даст одному из нас силу всех воплощений сразу, то это будет не потеря памяти, а обретение полноты.

Марко нахмурился.

– Я не понимаю.

Кьяра вернулась к нему и взяла его лицо в ладони.

– Марко, а что, если жертва в ритуале – не наказание, а награда? Что, если тот, кто отдаёт свои воспоминания, получает взамен нечто большее?

– Что именно?

– Освобождение от проклятия. Возможность стать полностью человеком, смертным, но зато способным любить без страха потери.

В глазах Марко загорелась надежда.

– Ты хочешь сказать, что ритуал не разделит нас, а наоборот – навсегда соединит?

– Я хочу попробовать, – Кьяра поцеловала его. – Но сначала нам нужно найти место силы, где можно провести ритуал.

Марко достал из кармана компас времени, который они взяли из библиотеки.

– Стрелка указывает на северо-восток. Там должно быть святилище или древний храм.

– Тогда идём. Но осторожно. Лучано наверняка следит за нами.

Когда они собирались покинуть катакомбы, из глубины коридора донёсся тихий голос:

– Дети мои.

Обернувшись, они увидели пожилую монахиню в простом сером одеянии.

– Мать Анджела, – сказал Марко, склонив голову. – Не знал, что вы здесь.

– Мы молились за вас всю ночь, – старая женщина подошла ближе. – И Господь открыл нам, что ваш путь лежит к священной роще Дианы, в Неми. Там, где древние жрицы служили богине луны.

– Это в тридцати километрах отсюда, – нахмурился Марко. – И место действительно обладает сильной энергией.

Мать Анджела достала из-под рясы небольшой серебряный крест.

– Возьмите. Это поможет вам в тёмные минуты.

Кьяра приняла подарок, и крест стал тёплым в её руке.

– Спасибо, мать.

– Идите с Богом, дети. И помните – любовь побеждает всё. Даже смерть.

Покидая катакомбы, Кьяра оглянулась назад. В глубине коридора мерцали свечи, и ей показалось, что среди теней стоят фигуры – женщины в древних одеждах. Аврелия, Лукреция, Изабелла, Антонелла, Белла, Лючия.

Все её прошлые воплощения провожали их взглядами, полными надежды.

*На этот раз всё будет по-другому*, – подумала Кьяра, крепче сжимая руку Марко.

Впереди их ждало озеро Неми и последняя попытка разорвать проклятие веков.

Глава 8. Первый поцелуй.

Утренний туман клубился над Римскими холмами, когда Кьяра и Марко выбрались из катакомб через старый вход у базилики Святой Присциллы. Компас времени в руке Кьяры дрожал, его стрелка упорно указывала на северо-восток, туда, где среди Альбанских холмов лежало озеро Неми.

– Нам нужна машина, – сказал Марко, оглядывая пустынную утреннюю улицу. – Пешком мы дойдём только к вечеру, а это слишком долго.

– У меня есть скутер, – Кьяра указала на старенькую «Веспу», припаркованную возле соседнего дома. – Дедушка научил меня водить её, когда мне было шестнадцать.

Марко удивлённо посмотрел на неё.

– Ты собираешься угнать скутер?

– Не угнать, а одолжить, – Кьяра покраснела. – Это скутер синьоры Бернардини из соседнего дома. Она не будет возражать, если узнает, что дело касается спасения мира.

– Ты уверена?

Вместо ответа Кьяра достала из кармана шпильку для волос и через несколько секунд завела двигатель. Скутер заурчал, как довольный кот.

– Садись, – она похлопала по сиденью позади себя. – И держись крепче.

Марко неуверенно устроился сзади, обняв её за талию. В момент прикосновения Кьяра почувствовала знакомое тепло, разливающееся по груди. Даже сейчас, когда их преследовала смертельная опасность, близость Марко заставляла её сердце биться быстрее.

Они выехали из спящего Трастевере и направились по виа Аурелиа на юг. Рим просыпался медленно – открывались кафе, на тротуарах появлялись первые прохожие, а утреннее солнце превращало купола соборов в золотые островки среди терракотовых крыш.