Жизнь со вкусом. Юмористические новеллы

Поэтический дар

Однажды, возвращаясь, домой после очередного трудового дня, Петр Иванович обнаружил у себя поэтический дар. Он лежал в кармане его любимого пиджака, ничего особенного собой не представляя, так потрёпанного вида блокнотик и самая простая шариковая ручка. Петр Иванович почувствовал, что в кармане его пиджака что-то подозрительно шевелится. Он машинально сунул руку в карман и вытащил оттуда не просто блокнот и шариковую ручку, а маленький блокнот с рваными краями, потрепанной обложкой и ручкой, которая уже давно не писала, но упорно продолжала лежать рядом, как верный спутник.

«Это то, ради, чего…..!» – краснея и раздуваясь от пафоса, думал Петр Иванович.

– Эй, ты что там прячешь? – пробормотал Петр Иванович, пытаясь удержать блокнот, который так и норовил выпасть из рук.

Блокнот был настолько старый, что страницы начали рассыпаться, как карточный домик. Ручка, казалось, была готова развалиться в любой момент, но упорно держалась, как будто боялась, что без нее Петр Иванович потеряется в своих мыслях.

– Ты когда-нибудь видел такую ручку? – спросил он у самого себя, разглядывая ручку с подозрением. – Она выглядит так, будто ее уже использовали для написания какого-то важного послания инопланетянам, но те так и не ответили.

Петр Иванович сел на лавочку у подъезда, чтобы рассмотреть находку получше. Он открыл блокнот, и его лицо вытянулось от удивления. Страницы были исписаны каракулями, непонятными записями и какими-то странными символами, которые он сам не мог расшифровать.

– Это же мой почерк, – пробормотал он, пытаясь понять, что здесь происходит. – Но почему я ничего не помню?

Вдруг его внимание привлекло одно слово, написанное на последней странице блокнота. Он прищурился, пытаясь прочитать его в полумраке, и наконец-то разглядел: «Каракули».

– Каракули? – воскликнул он, не веря своим глазам. – Как я мог не заметить? Это же гениально!

Петр Иванович заливисто смеялся, его смех эхом разлетался по всему двору. Он вскочил с лавочки, будто невидимая пружина подбросила его в воздух, и принялся носиться кругами, размахивая блокнотом и ручкой так, будто это были не просто канцелярские принадлежности, а золотая олимпийская медаль и хрустальная ваза с цветами. Ручка выписывала в воздухе невероятные пируэты, а блокнот, казалось, вот-вот взлетит и присоединится к безумному танцу.

– Я просто гений! Гений! – кричал он, его голос разносился по двору, привлекая внимание не только соседей, но и, кажется, даже голубей, которые решили перебраться в более спокойное место. – Это самый важный момент в моей жизни!

Из-за угла вышел Василий Петрович, возвращавшийся домой после долгого дня на работе. Увидев Петра Ивановича, бегающего с блокнотом и ручкой и размахивающего ими так, будто он дирижировал невидимым оркестром, Василий Петрович не смог сдержать улыбку. Его лицо озарилось, и он, не удержавшись, тихо засмеялся себе под нос.

– Что за цирк ты тут устроил, Петя? – спросил он, подходя ближе, стараясь, чтобы его голос звучал строго, хотя глаза выдавали его веселье. – Ты что, празднуешь победу в марафоне?

Петр Иванович остановился, его лицо озарилось еще большей радостью, и он начал махать блокнотом перед Василием Петровичем.

– Нет, Васька, я нашел свой блокнот! – воскликнул он, продолжая смеяться так, что даже его живот затрясся, как желе. – А знаешь, что я понял? Я – величайший поэт всех времен и народов!

Василий Петрович присел рядом с ним, пытаясь не выдать своего смеха, и осторожно открыл блокнот. Его лицо вытянулось, когда он увидел страницы, исписанные каракулями, напоминающими следы от детских рисунков. Он не смог сдержать улыбки, но постарался сделать вид, что изучает это серьезно.

– Ну-ну, Петя, не зазнавайся, – сказал он, пытаясь скрыть улыбку. – Может, ты и правда поэт, но давай сначала прочитаем твои шедевры.

Петр Иванович раскрыл блокнот и начал читать вслух. Его стихи были полны абсурда, самоиронии и юмора, который, казалось, мог растопить даже самую ледяную душу. Он рассказывал о том, как однажды приготовил обед, но вместо кастрюли с супом сварил свой любимый свитер. Или о том, как его кот решил стать шеф-поваром и начал готовить "шедевры" из всего, что находил, а также носки и пульт от телевизора.

Василий Петрович смеялся так громко, что даже несколько ворон, сидевших на крыше, решили улететь подальше. Его живот трясся, а на глазах выступили слезы.

– Да ты гений, Петя! – воскликнул он, хлопая его по плечу так, что тот чуть не упал. – Это просто восхитительно!

Петр Иванович просиял, будто солнце выглянуло из-за туч, и продолжил:

– А еще я написал стихотворение о том, как моя бабушка решила стать программистом. Она пыталась написать код, но вместо этого случайно отправила сообщение своему коту с просьбой купить молоко.

Василий Петрович снова рассмеялся, его смех был таким заразительным, что даже лавочки начали дрожать.

– Да она гений! Надо же, программист-любитель! А как называется это стихотворение?

– "Как моя бабушка случайно стала хакером", – ответил Петр Иванович, не скрывая гордости. Его глаза сияли.

Василий Петрович похлопал его по спине, и его рука чуть не застряла в складках одежды Петра Ивановича.

– Петя, ты не просто гений, ты настоящий мастер слова. Я даже не могу представить, сколько еще шедевров у тебя в этом блокноте.

– Еще как много! – подтвердил Петр Иванович. – У меня тут целый список идей для новых стихов. Например, "Как мой попугай пытался выучить испанский и случайно научился ругаться на трех языках".

Василий Петрович кивнул, его глаза блестели от восторга.

– Ты должен показать это всему миру! Эти стихи точно разойдутся на цитаты.

Петр Иванович задумался, а потом вдруг воскликнул:

– Васька, а давай сделаем из этого книгу! Мы с тобой будем авторами, а наш двор – первым читателем!

Василий Петрович рассмеялся, его смех был таким громким, что даже окна в домах начали дребезжать.

Только чуть-чуть смущала его реакция глубокоуважаемой супруги, женщины начитанной и образованной. Вера Михайловна несла скромную ношу хранительницы очага, или домохозяйки. От её деятельной натуры можно было ожидать чего угодной: от оклейки обоев, глубокой ночью, до «срочно хочу выучить английский язык». И неважно, что изучение английского закончилось на следующий день, покупкой трёх учебников и обзвоном всех, имеющихся в городе учебных заведений, а обои были благополучно оборваны утром, так сказать на свежую голову.

Вера Михайловна, как называл свою жену Петр Иванович, была разностороннею личностью и любила рассуждать. Тема дискуссии её не волновала, так как считала она себя экспертом во всех ипостасях жизни, а что не понимала, называла глупостью.

Так как-то относительно недавно, когда Пётр Иванович вернулся домой после долгого рабочего дня, он увидел свою супругу с книгой по квантовой физике. Она сидела за столом с карандашом в руках и выглядела так, будто вот-вот отправится в межзвёздное путешествие.

– Что ты делаешь? – спросил он удивлённо.

– Изучаю квантовую физику, – ответила Вера Михайловна, словно это было самое обычное дело. – Хочу понять, как устроен мир на микроуровне.

– Квантовая физика? – Пётр Иванович попытался скрыть удивление за вздохом. – Ты уверена, что это не слишком сложно для тебя?

– Конечно, уверена! – ответила она с энтузиазмом. – Я всегда стремилась к новым знаниям. Даже если для этого придётся купить все книги в городе и попросить соседа, который разбирается в квантовой физике, объяснить, что такое «суперпозиция».

– Ладно, – сдался Пётр Иванович. – Но если что-то не поймёшь, не стесняйся спросить. Хотя я боюсь, что даже сосед может не понять.

На следующий день, когда Пётр Иванович пришёл домой с работы, его встретила жена с гордым видом. Она была так увлечена, что, казалось, забыла о своём обычном образе домохозяйки.

– Я поняла! – воскликнула она. – Квантовая физика – это просто!

– Что поняла? – спросил он, стараясь не рассмеяться.

– Что мир состоит из частиц, которые одновременно и волны, и точки, – ответила Вера Михайловна. – Это так просто! Даже моя кошка понимает, что такое суперпозиция, когда сидит на двух стульях одновременно.

Пётр Иванович решил подыграть.

– Да, конечно, – сказал он. – А что ты думаешь о чёрных дырах?

– О, чёрные дыры – это просто огромные объекты, которые поглощают всё вокруг, – ответила она с уверенностью. – Они как пылесосы, только для материи и света. Хотя я думаю, что они должны быть розового цвета, чтобы не пугать детей.

– Интересно, – сказал Пётр Иванович, сдерживая смех. – А что ты думаешь о теории струн?

– Теория струн? – задумалась Вера Михайловна. – Это когда всё состоит из маленьких струн, которые вибрируют? Да, я слышала об этом. Это звучит как музыка! Я даже представляю, как струны на гитаре начинают играть сами по себе, когда рядом чёрная дыра.

– Да, именно так, – сказал Пётр Иванович, сдерживая смех. – Но это всего лишь теория. Хотя, может быть, струны на гитаре и правда начнут играть, если я поставлю её рядом с пылесосом.

– Ну и ладно, – ответила она. – Главное, что я узнала что-то новое. И теперь я знаю, что если кто-то скажет, что чёрные дыры опасны, я могу ответить: «Да, конечно, они опасны, как пылесосы, которые поглощают мою еду!»

С тех пор Пётр Иванович старался поддерживать интерес своей жены к науке. Он приносил ей книги, рассказывал о последних открытиях и даже пытался объяснить сложные концепции. Однажды он решил провести эксперимент и показать, как работают законы квантовой физики.

– Смотри, – сказал он, держа в руках два шарика. – Это элементарные частицы. Я буду их бросать, и они будут вести себя как волны и точки одновременно.

– Это как? – спросила Вера Михайловна, нахмурившись.

– Ну, вот смотри, – сказал он, бросая шарики. – Они будут попадать в разные места, но в то же время как бы проходить через все места одновременно. Это и есть суперпозиция.

– О, я поняла! – воскликнула Вера Михайловна. – Это как когда я готовлю ужин и одновременно смотрю сериал, а потом понимаю, что ужин подгорел, а сериал закончился. Это тоже суперпозиция!

– Наверное, – согласился Пётр Иванович, смеясь. – Но это всё же немного другое.

Вера Михайловна продолжала изучать квантовую физику и делать свои собственные выводы. Однажды она даже написала статью о том, как квантовая физика может помочь в борьбе с домашними обязанностями. В статье она утверждала, что если всё в мире состоит из частиц и волн, то и уборка может быть выполнена с помощью «квантового пылесоса», который одновременно убирает и готовит ужин.

Вера Михайловна была не просто увлечена квантовой физикой – она жила ею. Каждый вечер, когда все остальные смотрели телевизор или болтали о погоде, она с упоением читала научные статьи и строила свои собственные гипотезы. Её квартира превратилась в своеобразный храм науки, где на стенах висели плакаты с формулами и изображениями частиц, а на полках стояли колбы с загадочными жидкостями.

Вечером, когда её кот Мурзик лениво развалился на диване, она решила поделиться своими мыслями с соседями. Она пригласила их на ужин, чтобы обсудить свои идеи.

– Представляете, – начала она, помешивая суп в кастрюле, – если всё в мире состоит из частиц и волн, то почему бы не создать «квантовый пылесос»?

– Квантовый пылесос? – переспросил сосед Иван, откусывая кусок хлеба. – Это что, такой, который сам себя чистит?

– Нет, нет, – улыбнулась Вера Михайловна, – это такой, который одновременно убирает и готовит ужин.

– А как это работает? – заинтересовалась соседка Мария, потягивая чай.

– Представьте, что вы включаете квантовый пылесос, и он начинает прыгать по всей квартире, собирая пыль и грязь. Но это ещё не всё! В то же время он создаёт молекулярные связи, которые превращают грязную посуду в чистую, а сырые продукты – в готовые блюда.

– Звучит как фантастика, – сказал Иван, задумчиво глядя на суп. – Но если это правда, то я готов его купить!

– Конечно, фантастика, – подтвердила Вера Михайловна, – но ведь именно такие идеи и вдохновляют нас на новые открытия. Может быть, однажды кто-то из нас действительно создаст такой пылесос. А пока давайте наслаждаться нашим ужином!

И они продолжили ужинать, обсуждая свои мечты и планы на будущее. А Вера Михайловна снова погрузилась в свои научные исследования, думая о том, как ещё квантовая физика может изменить нашу жизнь.

Но, вернемся к нашему герою. Шагая по улице, Петр Иванович размечтался. В своих мечтах он уже написал, массу замечательных стихов и поэм, критики хвалили, в метро пассажиры с одухотворёнными лицами читали только его сочинения.

Вдруг его мечтания прервал громкий звонок телефона. Петр Иванович вздрогнул и полез в карман, но там оказалось пусто. Он выругался про себя и остановился, чтобы проверить еще раз. Телефон исчез! Он огляделся по сторонам, но вокруг никого не было.

– Эй, ты что, телефон потерял? – раздался голос сзади.

Петр Иванович обернулся и увидел странного человека в шляпе с большими полями и с тростью.

– Да, потерял, – ответил он, чувствуя себя неловко.

– Не волнуйся, я его нашел. Вот, держи, – сказал человек, протягивая ему телефон.

– Спасибо огромное! – воскликнул Петр Иванович, забирая телефон. – Я даже не знаю, как тебя отблагодарить.

– Да не за что, – махнул рукой человек. – Просто я тоже писатель, и мне нравится, когда другие писатели находят свои телефоны. Это вдохновляет.

– Писатель? – переспросил Петр Иванович, удивленный.

– Да, я пишу книги о том, как потерянные телефоны помогают людям найти себя и свои мечты, – с улыбкой ответил человек.

– Это гениально! – воскликнул Петр Иванович. – Может, мы напишем совместную книгу? Я напишу стихи, а ты – про потерянные телефоны.

– Отличная идея! – согласился человек. – Давай встретимся завтра в кафе на углу и обсудим все детали.

– Договорились! – сказал Петр Иванович, чувствуя, как его мечты становятся все реальнее.

Подойдя к своей родной квартире, Петр Иванович уже получал Нобелевскую премию и произносил речь. Он был в шикарном костюме, с золотой цепочкой на шее и с таким важным видом, что казалось, будто он вот-вот взлетит. В руках у него была золотая статуэтка, которую он бережно держал.

Дверь, Вера Михайловна открыла сразу:

– Ты что, руками машешь? – спросила она, подозрительно глядя на Петра Ивановича. – Уже пять минут в глазок за тобой наблюдаю. Странный ты какой-то.

Петр Иванович, немного смутившись, попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

– Вера Михайловна, я тут… Нобелевскую премию получил! – гордо заявил он, размахивая статуэткой.

– Нобелевскую премию? – переспросила Вера Михайловна, нахмурившись. – И за что же?

– За исследования в области… эм… улучшения вкуса борща! – ответил Петр Иванович, чувствуя, как его щеки начинают краснеть.

– Борща? – повторила Вера Михайловна, не веря своим ушам. – Ты что, серьезно?

– Ну да, – неуверенно ответил Петр Иванович, пытаясь не уронить воображаемую статуэтку. – Борщ теперь будет еще вкуснее!

– А кто это вообще сказал? – продолжала допытываться Вера Михайловна. – И почему ты стоишь на пороге, как будто забыл, что у тебя есть квартира?

– Ах, да, точно! – спохватился Петр Иванович, заходя внутрь. – Вера Михайловна, у меня тут для вас сюрприз!

– Сюрприз? – повторила Вера Михайловна, подозрительно глядя на него. – И что же это за сюрприз?

Петр Иванович подошел к шкафу и достал оттуда огромный пакет.

– Вот, – сказал он, протягивая пакет Вере Михайловне. – Это вам от меня.

– От тебя? – переспросила Вера Михайловна, беря пакет в руки. – Что там?

– Это… ну… в общем, это новый халат! – ответил Петр Иванович, чувствуя, как его голос становится все тише.

– Халат? – повторила Вера Михайловна, рассматривая пакет. – И что, он тоже улучшит вкус борща?

– Нет, это просто… эм… чтобы вы чувствовали себя более комфортно, когда будешь наслаждаться моим борщом, – пробормотал Петр Иванович, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля.

– Ну ладно, – сказала Вера Михайловна, улыбнувшись. – Спасибо за халат. А теперь иди и приготовь мне ужин, Нобелевский лауреат!

Петр Иванович хотел, было возразить, но передумал. Ему не терпелось быстрей пойти в свой кабинет, как он мысленно стал называть кухню, и приступить к сочинению шедевров.

– Ты хлеба купил? – вдогонку прокричала Вера Михайловна.

«Ну вот. Придётся отложить», подумал Петр Иванович, но перечить супруге не стал и пошел в магазин. По дороге туда, он намечтал себе виллу на каких-то там островах, а по пути обратно, он уже был владельцем собственного самолёта неизвестной модели.

Петр Иванович тяжело вздохнул и, обернувшись, ответил:

– Конечно, дорогая. Как всегда, только самый свежий и хрустящий! – он театрально закатил глаза, делая вид, что возмущен ее недоверием.

– Ладно, верю. Только не забудь купить еще масло и яйца, – добавила она, скрестив руки на груди.

– Не забуду, не забуду, – пробурчал Петр Иванович, выходя из квартиры.

По дороге в магазин он вдруг заметил, что на углу продают свежие булочки с корицей. «Ну вот, придется еще и за булочками зайти», – подумал он, но решил, что это только добавит вдохновения.

В магазине он долго выбирал хлеб, рассматривая каждый кусочек.

Выйдя из магазина с хлебом, маслом и яйцами, а также с пакетом свежих булочек, Петр Иванович вдруг вспомнил, что забыл купить соль. Он вернулся в магазин, но на кассе уже стояла очередь. «Ну вот, теперь придется стоять в очереди, – подумал он, вздыхая. – А ведь я так спешил!»

Наконец, он купил все необходимое и направился домой. По дороге он снова начал мечтать. На этот раз он представил себе, как садится в свой собственный самолет и летит на далекие острова, где его ждут пальмы, белоснежные пляжи и экзотические фрукты. Он даже придумал название для своей виллы: «Райский уголок Петра Ивановича».

Вернувшись домой, он поставил хлеб на стол, достал яйца и масло, и сел за свой стол. Но тут его снова окликнула Вера Михайловна:

– Ты уже вернулся? Что-то ты долго.

– Да, дорогая, – ответил Петр Иванович, улыбаясь. – Я решил, что мне нужно вдохновение. Поэтому я купил еще и булочки с корицей!

– Правильно, – кивнула Вера Михайловна. – А теперь иди, пиши свои шедевры. Только не забудь про ужин!

– Конечно, не забуду, – ответил Петр Иванович, садясь за стол. – Я уже представляю, как буду готовить что-то невероятное!

Дома, на кухне, Петр Иванович поглощал ужин, но вместо того чтобы наслаждаться едой, он вынужден был рассказывать жене обо всех склоках, произошедших на работе. Вера Михайловна, услышав про очередную ссору с коллегой, всплеснула руками и начала кричать:

– Ну как ты не можешь с ними ладить?! Это же просто невыносимо!

Петр Иванович, жуя бутерброд с колбасой, попытался оправдаться:

– Да я и не против, просто они такие зануды!

Жена фыркнула и отвернулась.

После ужина Вера Михайловна начала показывать мужу покупки, сделанные за день.

– Смотри, какой милый коврик для ванной я нашла! – воскликнула она, размахивая маленьким синим ковриком. – А вот эти свечи – просто огонь!

Петр Иванович, глядя на свечи, задумчиво спросил:

– А зачем нам свечи, если у нас есть электричество?

Вера Михайловна закатила глаза:

– Это же романтика, дурень!

Когда Вера Михайловна закончила с покупками, она села за стол и начала обсуждать, как и какой ремонт хочет сделать.

– Знаешь, – сказала она, постукивая карандашом по столу, – я решила, что сначала поменяем обои, потом покрасим потолок, а потом…

Петр Иванович, слушая её планы, начал зевать.

– Может, сначала покрасим потолок, а потом поменяем обои? – предложил он, пытаясь казаться заинтересованным.

Жена нахмурилась:

– Нет, сначала обои, потом потолок. Я же сказала!

Около полуночи Петр Иванович остался один. Он надел теплый халат и тапочки, пошел на кухню-кабинет. Налил кофе и сел за стол. Но тут он вспомнил, что забыл выключить чайник, и пошел обратно. Когда он вернулся, чайник уже начал свистеть. Петр Иванович выключил его и снова пошел на кухню-кабинет.

Налил кофе и принялся сочинять. Он написал несколько строк, потом перечитал и решил, что они ужасны. Тогда он встал, пошел на кухню, допил кофе и снова сел за стол. Написал еще несколько строк, снова перечитал и снова решил, что они ужасны.

Так продолжалось несколько часов. Петр Иванович вставал, пил кофе, ходил по квартире, снова садился за стол и пытался сочинять. В конце концов, он уснул прямо за столом.

Проснулся он утром в хорошем настроении и решил, что и без поэтического дара он хороший человек. Он снова сел за стол, написал несколько строк, перечитал их и решил, что они ужасны. Но потом он подумал: "Ну и ладно, главное, что я попытался".

Третий глаз (страшный сон)

Любовь Николаевна проснулась, как всегда, опередив будильник, без десяти шесть.

Это была её маленькая, но важная слабость, в которой она никому не признавалась. В такие моменты она чувствовала себя настоящей бунтаркой несмотря на то, что была одной из самых ответственных сотрудниц в офисе.

На прикроватной тумбочке зазвонил будильник, но она не спешила его выключать. Вместо этого она накрылась с головой одеялом, прячась от внешнего мира. "Ещё пять минуточек, – подумала она, – а потом сразу встану". Но, как известно, пять минуточек легко превращаются в десять, а десять – в двадцать.

Наконец, она вылезла из-под одеяла, но не сразу пошла в ванную. Сначала она подошла к окну и посмотрела на улицу. Там уже начали просыпаться первые прохожие, спешащие на работу. "А я вот лежу, – с усмешкой подумала она, – как будто у меня есть выбор".

Затем она пошла в ванную, где её ждал утренний ритуал: холодный душ, который бодрил лучше любого кофе, и чашка зелёного чая. Сегодня она решила, что будет особенно продуктивной, поэтому составила чёткий план на день.

"Так, – сказала она себе, глядя на список дел, – сначала на работу, потом в спортзал, а вечером, может быть, даже успею зайти в магазин за продуктами". Она знала, что если не будет следовать плану, то весь день пойдёт насмарку.

В зеркало смотрела ухоженная, немного расплывчатая дама с выразительными глазами и неимоверно длинными бровями, изогнутыми и удивленными. Раньше Любовь Николаевна с удовольствием рассматривала свое изображение, но в это утро отшатнулась в сторону. Лукаво подмигивая на нее, смотрел кругло-выпуклый глаз, расположившийся четко на середине лба.

Любовь Николаевна пыталась стереть этот глаз, но он не исчезал. Она раздраженно крикнула:

– Приклеился ты что ли? Убирайся немедленно!

В ответ глаз моргнул и начал увеличиваться в размерах, как будто решил показать, что никуда не собирается уходить.

– Ты что, издеваться надо мной решил? – Любовь Николаевна схватила фен и направила его на глаз, но он продолжал нагло блестеть, как будто его только что помыли.

– Что-то случилось? – прибежал на шум едва проснувшийся муж.

– На лоб посмотри! – раздраженно посоветовала супруга, яростно сражаясь с нововведением собственного организма.

Муж подошел к зеркалу, посмотрел на лоб жены и рассмеялся.

– Морщинка, что ли, новая? – игриво обнял супругу. – "Какая же ты все-таки толстая".

– Что? – Любовь Николаевна не разбирая куда, стукнула и попала в аккурат по "пяточку" мужа. – Что ты сказал? На себя посмотри!

– Да ничего я не говорил. – И действительно замолчал, недовольно посапывая. "Бешеная, какая спасу нет" – сказал он, не разжимая губ, все, также рассматривая свою супругу.

И начал умываться, весело похрюкивая и плескаясь. Пятачок, придал его лицу умилительный вид, пятилетнего ребёнка, кем он по жизни и являлся.

Вдруг, вспомнив, что его ударили, потирая ушибленное место, обиженно сказал:

– Ну, ты и злюка. Я же просто пошутил.

– Шутки у тебя, конечно, тонкие, как папиросная бумага, – фыркнула Любовь Николаевна. – А теперь посмотри сюда.

Она снова ткнула пальцем в глаз на лбу, который к этому моменту уже стал похож на маленький шарик.

– Что это вообще такое? – муж нахмурился и попытался стереть глаз рукой, но тот оказался липким и не хотел отставать.

– Не знаю, но мне это не нравится, – Любовь Николаевна схватила мужа за руку и потянула его к выходу. – Давай к врачу сходим.

– К какому врачу? – удивился муж. – К окулисту?

– Да нет же, к нормальному! – Любовь Николаевна, продолжая держать мужа за руку, направилась к двери.

– Может, это просто косметическая ошибка? – предположил муж, пытаясь отвлечь жену от ее "проблемы".

– Ошибка? – Любовь Николаевна остановилась и посмотрела на мужа с подозрением. – Ты думаешь, я сама себе глаз приклеила?

– Ну, может, случайно… – начал оправдываться муж.

– Случайно? – Любовь Николаевна прищурилась. – Я что, по-твоему, дура?

– Нет, нет, конечно! – муж поднял руки вверх, сдаваясь. – Просто предположил.

– Тогда иди и скажи это тому, кто мне этот глаз приклеил, – Любовь Николаевна снова потянула мужа к выходу.

– Куда? – муж попытался вырваться, но жена держала его крепко.

– В морг! – крикнула Любовь Николаевна, открывая дверь.

– В морг? – муж замер. – Зачем?

– Чтобы они сняли этот глаз! – Любовь Николаевна нетерпеливо дернула мужа за руку.

– Ладно, ладно, идем, – муж вздохнул и пошел за женой.

Они спустились вниз, вышли на улицу и направились к ближайшей больнице. Любовь Николаевна всю дорогу ворчала и ругала "шутников", а муж пытался ее успокоить, но получалось у него плохо.

Когда они вошли в больницу, к ним сразу подошел врач.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – спросил он, глядя на Любовь Николаевну и ее мужа.

Любовь Николаевна указала на свой лоб.

– Вот это! Уберите это немедленно!

Врач посмотрел на лоб женщины, потом на мужа и улыбнулся.

– Ну-ка, покажите, что там у вас?

Любовь Николаевна повернулась к зеркалу и снова посмотрела на свой лоб. Глаз все еще был там, но теперь он начал мигать.

– Видишь? – сказала она мужу. – Он еще и подмигивает!

– Похоже на какой-то косметический дефект, – сказал врач, подходя ближе. – Давайте я попробую его удалить.

Врач взял пинцет и аккуратно подцепил глаз. Но как только он начал его вытаскивать, глаз внезапно ожил и начал сопротивляться.

– Эй, что вы делаете? – закричал глаз.

– Это еще что за фокус? – удивилась Любовь Николаевна.

– Отпустите меня! – потребовал глаз.

– Отпустить? – Любовь Николаевна и врач переглянулись.

– Вы что, не видите? Я живой! – глаз начал биться, пытаясь вырваться.

– Живой? – муж и Любовь Николаевна снова переглянулись.

– Эй, ребята, что вы тут устроили? – в кабинет вошел другой врач, держа в руках чашку кофе.

– Да вот, глаз живой оказался, – сказал первый врач, показывая на глаз на лбу женщины.

Второй врач посмотрел на глаз, потом на Любовь Николаевну и рассмеялся.

– Ну-ка, давайте посмотрим, что у вас там.

Он взял глаз и начал его разглядывать.

– Так, так, так… Похоже, это какой-то временный эффект. Возможно, от косметики или…

– От косметики? – Любовь Николаевна нахмурилась. – Вы хотите сказать, что я сама себе этот глаз приклеила?

– Нет-нет, конечно, – второй врач улыбнулся. – Просто я думаю, что это какая-то реакция на что-то, что вы использовали. Может быть, крем или лосьон.

– Крем или лосьон? – Любовь Николаевна посмотрела на мужа. – Ты что, что-то со мной делал?

Муж покраснел и начал оправдываться.

– Ну, я просто хотел сделать тебе сюрприз…

– Сюрприз? – Любовь Николаевна схватила мужа за руку. – Ты хотел сделать мне сюрприз, приклеив мне глаз на лоб?

– Ну, да… – муж опустил голову.

– Ты просто гений, – Любовь Николаевна закатила глаза. – Теперь мне придется ходить с этим всю жизнь!

– Нет, нет, – второй врач похлопал женщину по плечу. – Мы снимем этот глаз, и все будет в порядке.

Врачи начали что-то делать с глазом, и через несколько минут он наконец-то исчез. Любовь Николаевна посмотрела на свое отражение в зеркале и вздохнула с облегчением.

– Ну наконец-то, – сказала она.

– Вот видишь, все хорошо, – муж обнял жену.

Но тут глаз снова появился на лбу женщины. Только теперь он был еще больше и светился, как неоновая лампочка.

– Что за черт? – Любовь Николаевна отшатнулась.

– Похоже, это уже навсегда, – сказал первый врач с ухмылкой.

– Навсегда? – Любовь Николаевна повторила это слово, как будто не веря своим ушам.

– Ну да, – второй врач пожал плечами. Любовь Николаевна посмотрела на свой лоб, потом на мужа.

– Ты доволен? – спросила она, сжимая кулаки.

– Очень, – муж улыбнулся. – Ты теперь самая модная женщина в городе.

– Модная? – Любовь Николаевна схватила мужа за воротник рубашки и притянула его к себе. – Ты серьезно думаешь, что это модно?

– Ну… – муж попытался придумать что-то в свое оправдание, но Любовь Николаевна его перебила.

– Ты меня в гроб вгонишь своими шутками, – она вздохнула и, не отпуская мужа, направилась к выходу.

– Ну ладно, ладно, – муж пошел за женой. – Я больше так не буду.

– Надеюсь, – Любовь Николаевна посмотрела на свой лоб и, убедившись, что глаз больше не возвращается, успокоилась.

Тут глаз совершенно ненормально завращался, и Любовь Николаевна осознала "Это всё он. Я из-за него теперь вижу, чего раньше не замечала и слышу, чего раньше не слышала". "Ну не так это и плохо", и стала срочно искать выгоду из создавшегося положения.

Улица встретила обладательницу "третьего глаза" довольно сумбурно. Перекрашенные машины и пьяные водители, собаки похожие на своих хозяев и наоборот, причем Любовь Николаевна ни за что не смогла бы определить, где хозяин, а где собака.

Любовь Николаевна стояла на улице, где царил настоящий хаос. Машины, перекрашенные в яркие цвета, носились с рёвом, будто участвовали в гонке. Пьяные водители пытались увернуться от пешеходов, которые, в свою очередь, пытались увернуться от машин. Любовь Николаевна едва успела отскочить в сторону, когда мимо пронеслась ярко-розовая "Лада" с пираньями вместо стёкол. Из окна высунулся мужчина в костюме пирата и громко крикнул: "Йо-хо-хо, добыча!"

Собаки тоже устроили свой безумный праздник. Одни бегали за хвостами, другие пытались поймать свои отражения в лужах, которые, казалось, были зеркалами из параллельной вселенной. Третьи просто лежали на тротуаре, притворяясь мёртвыми, но их глаза подозрительно блестели. Любовь Николаевна пыталась понять, где хозяин, а где собака, но быстро поняла, что это бесполезно. "Что за день такой странный!" – пробормотала она себе под нос.

Вдруг из-за угла выскочил маленький котёнок с огромными ушами, как у Чебурашки. Он мчался так быстро, что казалось, будто у него есть реактивный ранец. Котёнок бросился прямо к Любови Николаевне, и она попыталась поймать его, но тот был слишком шустрым. "Ну ладно, пусть будет твоим другом", – решила она и протянула руку. Котёнок остановился, посмотрел на неё большими голубыми глазами и, кажется, даже улыбнулся. "Ты что, понимаешь меня?" – удивилась Любовь Николаевна. Любовь Николаевна почувствовала, как её настроение стало немного лучше. "Вот это я понимаю – компания", – подумала она, глядя на своего нового друга. "Теперь мне точно не будет скучно!"

Котёнок начал активно исследовать мир. Он прыгал по лужам, словно это были бассейны с мячиками, и даже пытался поймать стрекозу, которая пролетала мимо. Любовь Николаевна наблюдала за ним с улыбкой, а потом решила: "Может, он и правда понимает меня? Надо спросить!"

– Ты что, понимаешь меня? – повторила она, наклонившись к котёнку.

Котёнок снова мяукнул, а потом, как будто понял её вопрос, кивнул головой. Любовь Николаевна рассмеялась. "Ну ты даёшь! Ты, наверное, из будущего?"

Котёнок мяукнул ещё раз и, кажется, поднял лапу, как будто собирался что-то показать. Любовь Николаевна внимательно посмотрела на его лапу и заметила, что на ней написано: "Мяу-мяу". Она не поверила своим глазам и снова рассмеялась. "Ты что, шутишь надо мной?"

Котёнок мяукнул в третий раз и начал махать лапой, как будто показывал, что это не шутка. Любовь Николаевна почувствовала, как её настроение становится ещё лучше. "Ну ладно, если ты из будущего, то, наверное, знаешь, как решить все мои проблемы. Например, как перестать видеть то, чего раньше не замечала, и слышать то, что раньше даже не представляла!"

Котёнок мяукнул и, кажется, кивнул головой. Любовь Николаевна поняла, что он действительно её понимает. "Ну что ж, если ты будешь со мной, то мы вместе со всем разберёмся!"

Котёнок запрыгнул ей на плечо и начал мурлыкать. Любовь Николаевна почувствовала, как её сердце наполняется теплом и радостью. "Вот это я понимаю – друг из будущего!" – подумала она. "Теперь мне точно не будет скучно!"

Она дошла домой и оставила котенка.

Выходя из подъезда её взгляд, упал на скамейку, на которой сидела дама  в очень короткой юбке и с глубоким декольте, все бы ничего, но старое лицо под толстым слоем тонального крема, выглядело уставшим; узловатые руки в пигментных пятнах и распухшие ноги в синих звёздочках делали её похожей на "Смерть" наряженную в костюм куртизанки.

– Здравствуй Любочка. На работу побежала? – оживлённо проворковала она.

И только по голосу Любовь Николаевна узнала свою соседку неопределённого возраста приближающегося к отметке сто, вечно сидящую, сторожем у подъезда.

Не ответив на приветствие, понеслась на работу, страшась существенно опоздать. В "маршрутке" количество выразительных изменений увеличилось. Неимоверно огромная женщина с трудом вдыхала воздух, и все время ела пирожки, поочередно доставая их из, казавшейся парашютом сумки.

Неимоверно огромная женщина с трудом вдыхала воздух, и все время ела пирожки, поочередно доставая их из, казавшейся парашютом сумки. Огромная женщина, похожая на дирижабль, который случайно забрёл в общественный транспорт, с трудом дышала и ела пирожки. Пирожки были её постоянными спутниками, как верные друзья. Она доставала их из сумки, словно из волшебного сундука, и отправляла в рот, приговаривая:

– Ой, какой пирожок! И ещё один! И ещё!

Её живот подпрыгивал на каждом ухабе, как воздушный шар на ветру. Пассажиры смотрели на неё с завистью и удивлением.

Рядом с ней сидела ухоженная, интеллигентная дама с книгой  в руках, матерившаяся, как рабочий завода "Металлург" Вася Пупкин. Она выглядела так, будто только что сбежала с бала, но её интеллигентный вид портил мат, который она произносила с такой яростью, что казалось, будто она общается с заводом "Металлург".

– Да что ж такое! Почему опять пробки?! – раздражённо шипела она, пытаясь прикрыть книгу рукой, чтобы никто не заметил, что она читает "Войну и мир".

По соседству с ней сидел красивый, породистый мужчина, придумывающий оправдание для своей жены, сидящей дома с годовалым ребенком.

Он разговаривал по телефону, делая вид, что не замечает спящего соседа, который уронил голову на плечо и храпел, как паровоз. Мужчина придумывал оправдание для своей жены, которая сидела дома с годовалым ребёнком.

– Понимаешь, дорогая, тут у меня совещание важное… – говорил он, прижимая трубку плечом, и в его голосе звучала такая уверенность, что можно было подумать, будто он действительно проводит важные совещания.

И только голубоокий мальчик, елозивший на своем месте и восторженно наблюдающий за разнообразными машинами, пробегающими мимо, был настоящий. От него шло тепло, он искренне улыбался и говорил, что думал. Любовь Николаевна всю дорогу пронаблюдала за ним, отрешившись от окружающей действительности.

Он елозил на своём месте, восторженно наблюдая за машинами, пробегающими мимо. Его глаза светились, как у кота, который нашёл коробку с игрушками.

– Ух, ты, смотри, какой автобус! А вон тот грузовик, наверное, везёт мороженое! – радостно восклицал он, привлекая внимание всех пассажиров.

Любовь Николаевна наблюдала за ним всю дорогу, забывая о своих проблемах. Она вспоминала, как сама в детстве бегала по лужам, ловила бабочек и наслаждалась каждым мгновением.

– Эх, вот бы мне такую же беззаботность, – вздохнула она, выходя из "маршрутки" на своей остановке.

Она побежала к своему офису, надеясь, что день пройдёт быстро и без происшествий. Но она знала, что это только начало. Ведь в жизни всегда есть место для неожиданных сюрпризов.

Секретарша Верочка, как всегда, поправляла свой безукоризненный маникюр, ни единым мускулом своего симпатичного личика, не реагируя на вошедшего.

– Привет, Солнце. Как дела? Босс у себя? – усаживаясь в свободное кресло, выдохнула Любовь Николаевна.

Верочка, с трудом оторвавшись от изучения своих миниатюрных пальчиков, вскинула глаза и, растянув губы в профессиональной улыбке, произнесла:

– Бушует. Нервный какой-то сегодня. Тебя уже два раза вызывал. "Сейчас её пропесочат. Наконец, а то ходит павлинихой".

Войдя в кабинет к начальнику, Любовь Николаевна чуть не рассмеялась. Лицо Виктора Борисовича украшала козлиная бородка, а на аккуратно подстриженной голове красовались небольшие рожки.

– Ну, здравствуй, Выхина. Что опять опаздываем? – начал он свой любимый монолог разгневанного начальника, сложив свои добротные, мужские даже мужественные руки на животе и прохаживаясь вокруг беспомощно сидящей жертвы.

В этот раз Любовь Николаевна не могла спокойно выслушивать надоевшие наставления, ей мешал смех, стремящийся вырваться наружу. Ну, как можно скажите серьезно воспринимать слова начальника, сопровождающиеся нестерпимым блеяньем и трясущейся бородкой.

Любовь Николаевна почувствовала, как её лицо начинает гореть. Она попыталась оправдаться, но слова застряли в горле.

– Виктор Борисович, у меня машина сломалась! Я тут вообще ни при чём! – выпалила она, чувствуя, как её голос дрожит.

Начальник остановился, прищурился и начал медленно подходить к ней.

– Да, кстати, Выхина, а что это у тебя на ногтях? Такие красивые, но что-то я не узнаю дизайн, – он наклонился ближе, разглядывая её ногти.

Любовь Николаевна сглотнула и, стараясь не засмеяться, ответила:

– Это… это… ну, я сама придумала.

Виктор Борисович сделал вид, что задумался, а потом вдруг остановился и, нахмурившись, сказал:

– Хм, интересно. А где ты их нашла?

– В интернете, конечно! – ответила Любовь Николаевна, пытаясь сдержать смех.

Начальник прищурился ещё сильнее и, подойдя совсем близко, начал рассматривать её ногти.

– А ты уверена, что это нормально? Может, тебе стоит обратиться к профессионалу? – он сказал это с таким серьёзным видом, что Любовь Николаевна не выдержала и начала хохотать.

Виктор Борисович, увидев её реакцию, тоже начал смеяться.

– Ладно, Выхина, – сказал он, успокаиваясь и вытирая слёзы, – иди уже работай. Но больше так не опаздывай.

Любовь Николаевна, всё ещё смеясь, вышла из кабинета. Верочка, услышав её смех, тоже начала смеяться.

– Что случилось? – спросила она, вытирая слёзы.

– Босс… он… у него рожки и бородка! – ответила Любовь Николаевна, продолжая смеяться.

Верочка тоже расхохоталась.

– Ну хоть что-то новое в этом офисе. А то всё одно и то же, – она вытерла слёзы и добавила: – Пойду-ка я тоже посмотрю на этого… ммм… рогового гения.

Они обе пошли обратно в кабинет, продолжая хихикать и обсуждать, как ещё можно было бы украсить ногти. Когда они вошли, Виктор Борисович уже сидел за столом, но его настроение явно улучшилось.