Невеста повелителя моря

ГЛАВА 1

Ночное небо переливалось крошкой звезд. Да и луна сегодня особенно яркая. Ее призрачный свет лился в небольшую комнатушку, благодаря витражному окну играя бледными разноцветными оттенками. Устроившись на широком подоконнике и скрестив ноги, Бринн еще раз прислушалась к звукам в доме. Бабушка наверняка спит. Уже полтретьего ночи.

Можно было потратить немного времени на дополнение своих записей. Ведьма зевнула, прикрываясь ладонью. Снова слыша раздражающий хруст на другом конце подоконника, она покачала головой. Мелкий бесенок, сидя напротив нее, приканчивал очередное яблоко, таская их из небольшой плетеной корзинки. Вредное существо никак не наестся. И зачем делать это перед нею? Все лишь бы мешать и под ногами путаться – любимое занятие бабушкиного помощника…

Длинный хвост с пушистой кисточкой скручивался спиралью от удовольствия, и бесенок с громким хрустом снова откусил фрукт. Принялся жевать, и при этом его вздернутый нос смешно подрагивал, а черные глаза-бусины блестели от восторга.

– Ну и черт с тобой, – пробормотала сонно Бринн, возвращаясь к любимому занятию.

Перелистывая очередную страницу своих записей, она вновь и вновь повторяла знаки, лично ею зарисованные, с важнейшими пометками, сделанными мелким, едва разборчивым почерком. Верно, до каллиграфии ей далеко. Да и имело ли это значение, ведь писала для себя.

Спать хотелось безумно, и прекрасно понимала, что просто заснет на первой же паре в университете. Но время было бесценно. Она должна быть упряма. Она справится! Бринн снова прошептала заклинание, приподнимая руку и едва поведя пальцами. Без толку… Не сдаваться, еще раз. И еще, и еще…

Бесенок скептически поглядывал на попытки юной ведьмы творить магию, почесывая лохматое брюшко. Затем вздохнул и потянулся за новым яблоком. Глаза Бринн стали ярче, и она ловко повела рукой, вынуждая яркий фрукт подняться в воздух над головой мелкой нечисти.

– Что? Будешь знать, как мешать.

Существо зафырчало, но смиренно уселось обратно на подоконник, ожидая, когда лакомство вернется в когтистые лапы. Ведьма сжалилась, позволяя яблоку упасть. Бесенок схватил его, отворачиваясь от девушки и скрываясь за кружевной шторой. Уже оттуда донесся возмущенный хруст.

– А теперь еще раз. – Бринн снова повторила заклинание, стараясь следом плавно и четко начертать знак.

Золотистое сияние возникло в воздухе, теплым светом касаясь лица ведьмы, но вновь угасло.

– И еще раз! – уже сердито вздохнула девушка.

Попытка за попыткой Бринн повторяла, пока пальцы не стало сводить, затем так и заснув под утро на подоконнике. Напротив нее храпел бесенок, укрывшись краем шторы, как одеялом.

– Бринн! – сквозь сон слышался ей знакомый голос, но никак не удавалось открыть уставшие глаза. – Бринн!

Лорейн позвала опять, пытаясь разбудить внучку. Девушка простонала и натянула край широкой кофты на лицо. На ноги немедленно приземлилось нечто проворное, и принялось щекотать голые пятки.

– А ну брысь! – Бринн изловчилась и схватила шустрое существо за кисточку на хвосте.

Бесенок зафырчал, гневно сверкнул глазами и попытался цапнуть девушку за палец.

– Бринн!

Настойчивый голос, звучавший из другого конца дома, заставил обоих притихнуть и переглянуться.

– Уже иду! – Девушка щелкнула пальцем по черному носу бесенка и соскочила на пол.

Бринн обулась и вышла из комнаты, направляясь к кухне. Лорейн была здесь. Дорогая бабушка… Хотя это слово мало шло бодрой женщине, ловко управляющейся с ковшиком. На вид Лорейн было лет тридцать пять, не больше. Такова уж ее ведьмина природа. Хотя в присутствии невестки, матери Бринн, бабушке приходилось скрывать себя. Ведь людям не объяснишь, отчего это ты в свои положенные семьдесят выглядишь так цветуще. А от роду Лорейн было все сто восемьдесят семь, и вот это уж точно тайна из тайн, скрываемая даже от родного сына.

Бабушка готовила завтрак, и всегда делала это сама. Никакой прислуги в доме никогда не держали, в отличие от родительского особняка. Вот выльет Лорейн жидкое тесто из ковшика на сковороду – да знай себе книжку читает. Только пальцем и ведет, когда блинчик с одной стороны подрумянится. Тот над сковородкой подлетает, к самому потолку, затем перевернется – и шлеп обратно, золотиться до готовности. А тут уже и бесенок с лопаткой: сгребает ароматное добро со сковороды и на тарелку выкладывает. Усердствует так, что даже язык набок повесил.

– Наконец очнулась? – поджала губы Лорейн, глядя на внучку поверх книжки.

«Любовная любовь»… Как она может это читать? Бринн присела на краешек стула, немедленно опустила на стол руки и сверху на них устроила сонную голову.

– Угу, почти, – вздохнула она.

– Опять всю ночь просидела? Не дело это. Теперь заснешь по дороге или на занятиях, – проворчала хозяйка дома.

– Как-нибудь до вечера дотерплю… – Внучка снова зевнула, успевая прикрыться ладонью, и потянулась к тарелке с блинчиками.

Бесенок резво соскочил со столешницы и шлепнул девушку лопаткой по пальцам.

– Эй! – Бринн рассерженно убрала руку, намереваясь вновь схватить зловредное существо за хвост.

Помощник высунул длинный язык, бессовестно показывая его хозяйской внучке. Лорейн укоризненно покачала головой и нахмурилась.

– На моей кухне все должны сидеть тихо, как мыши! – Глаза ведьмы потемнели, обещая конец суете.

– Я сейчас. – Бринн поднялась со стула и отправилась к ванной. – Умоюсь. Может, от холодной воды быстрее проснусь.

– Поспеши, пока все не остыло, – проворчала ей вслед Лорейн, продолжая читать книгу.

Понедельник сегодня. Понедельник – это страшный день. В календаре Бринн Нери этот день всегда был обозначен черным крестом. Еще только зазолотился сентябрь, а учеба уже становится невыносимой.

У бабушки так хорошо, все лето можно быть собой и ведьминому делу обучаться. А какой толк в простом университете? Бринн всегда знала, чего хочет. И в эти моменты она представляла себе образ Миррайн – верховной ведьмы. Вот на кого стоит равняться каждой из сестер. Но матери не объяснить, что зельеварение куда нужнее начертательной геометрии.

Так уж вышло, что бабушке Лорейн с детьми не повезло: родился сын, и сила ему не передалась. Невестка вообще из «простых смертных». Вот и возлагала бабушка все надежды на внучку. И сама Бринн так же предавалась своим мечтам и старательно училась. Хотя порой бывало, что от этих «стараний» дым над домиком Лорейн еще несколько дней стоял.

Но лето прошло, и уже вторую неделю приходилось вставать ни свет ни заря. Бринн окунула лицо в прохладную воду, которую набрала в ладони, и попыталась прогнать сонливость. С зеркала в ванной на нее смотрело сонное взъерошенное отражение.

Бринн взяла с полки под зеркалом расческу и принялась приводить в порядок свои светлые волосы. Ими она в мать удалась. Оливия тоже была голубоглазой блондинкой. Вот только у матери пряди зеркальной гладью лились по плечам, а у нее вились, словно назло, и никакая сила не могла заставить их лечь спокойно.

Разве была хоть капля величия в этих «волнах»? Вот у бабушки Лорейн, как на зависть, такие черные, ровные. А как ловко она рукой знаки чертит! Бринн вздохнула и провела пальцем по запотевшему зеркалу. По его краю немедленно пошли паутиной трещины, а затем громкий звон бьющегося стекла раздался на весь дом.

– Бринн! – буквально прорычала Лорейн с кухни.

Девушка моментально отпрянула, боясь пораниться. Опять сила подвела ее. Вот так всегда, когда не выспится. Раковина до верха наполнилась осколками зеркала. Только пластиковая рама печально покачивалась, вися на одном уцелевшем гвозде. Да, понедельник – он и есть понедельник…

Позже, под сердитые наставления бабушки, Бринн заставила себя позавтракать и услышала, как к дому подъехала машина. Ее шофер прибыл. Вовремя. Сам мистер Пунктуальность. Бринн поднялась и выглянула в окно. Мужчина, как обычно, ходил вдоль машины и курил. Этот человек работал на отца уже лет десять. Хороший он, добрый, только молчун.

– Одевайся и поспеши, – велела Лорейн вдогонку внучке, когда Бринн скрылась в своей комнате.

Девушка тщательно расчесала и собрала волосы на затылке, затем закрепила их двумя заколками. Бринн знала, что этому украшению цены нет, поскольку досталось оно Лорейн еще от ее бабушки в наследство. Черное дерево на заколках прекрасно сочеталось с цветками жасмина, выполненными из редчайшей кости призрачного тамира, даруя ведьме благословение и удачу. Случись что с этим сокровищем, и не сносить ей головы. Но Лорейн лично вручила эти вещицы единственной внучке, выражая тем самым свое полное доверие к юной ведьме.

Бринн поправила воротник рубашки и осмотрела себя в еще одном, уцелевшем, зеркале. Она задержалась, все решая, надеть ли что-то потеплее. Но доверилась собственному чутью, обещавшему солнечный день. Твидовые шорты и балетки завершили нехитрый наряд студентки второго курса Банфильского университета. Девушка подняла с кресла сумку, убедилась, что телефон на месте в кармане, и поспешила в прихожую.

– Бабушка, меня нет! – выкрикнула Бринн, открывая входную дверь.

– Будь осторожна, – отозвалась Лорейн. – Ты меня слышишь?

Но когда хозяйка дома выглянула в коридор, внучки и след простыл. Тяжко вздыхая, бесенок поплелся мимо нее в направлении разгромленной ванны и поволок за собой веник, гигантский по сравнению с его мелким тельцем.

Глава 2

Машина мчалась по полупустой дороге. Сейчас можно было немного закрыть глаза и подремать: путь предстоял неблизкий. Как жаль, что мать совсем не приветствовала путешествия из их особняка в домик бабушки. По мнению Оливии Нери, это печально сказывалось на обучении дочери, и что еще хуже – на воспитании.

Как утверждала мать, свекровь разлагала во внучке всякую дисциплину. В такие моменты Бринн отчего-то всегда себе представлялась эдаким истлевшим, полуразложившимся зомби, которым правила Лорейн Беспощадная, наводя страх и мор на окрестные земли. До выходных придется забыть о бабушкиных блинчиках и наглом бесенке. Бринн задумалась, разглядывая золотисто-медные рощи вдоль гладкой дороги.

Хорошо бабушке, она в обычной школе не училась. Занималась Лорейн, сколько себя помнила, по сути, только лишь тем, чем и положено ведьме. Бринн же велено «грызть гранит науки» в простом университете, где никогда не преподавалось магических наук и, конечно, запрещено всякое колдовство.

Шурша шинами, машина припарковалась на свободном месте университетской стоянки. Девушка попрощалась с водителем и пошла по извилистой, выложенной круглыми камнями дорожке к центральному входу. У ворот Бринн привычно притормозила, щурясь от яркого солнца и глядя на кованую вывеску с названием университета.

«Банфильский университет». Ведьма все гадала, кто такой этот Банфиль, но данными не располагала, как и руководство университета. Но произносилось имя (якобы основателя) с благоговением и неким трепетом.

Красивый старинный замок, в котором располагалось одно из самых престижных учебных заведений страны, принимал студентов уже третий век. Бринн прошла мимо каменных фигур, изображавших каких-то древних воинов, опиравшихся на свои мечи. Они выстроились в ряд между порталами и ярусом с окнами-витражами. Каждый раз ведьма украдкой фантазировала, как эти застывшие исполины склоняют голову при встрече с ней.

– Здравствуй, – с теплой улыбкой кивнула Бринн одному из воинов, самому симпатичному, по ее мнению, и поднялась по широкой лестнице.

Витражи над входом переливались в лучах солнца. Девушка остановилась, когда до ее тонкого слуха донесся тревожный звонок.

– Занятия уже начались… – с тихим стоном проговорила Бринн.

Кинула быстрый взгляд на огромные часы над центральным входом в университет.

– Черт!

Теперь придется стучать в дверь аудитории и вымаливать прощения у тощего профессора, который нарочно продержит ее в коридоре минут пять и только потом смилостивится и впустит. Каждый раз в такие моменты Бринн так и подмывало посадить ему на нос бородавку или одарить плешью – побольше да поярче. Нет, лучше вообще не ходить и пропустить первую пару. Девушка спустилась со ступеней и торопливо прошла во внутренний двор. Там она остановилась, поскольку почувствовала, что не одна. Кто-то тоже решил прогулять?

Девушка высунулась из-за угла и разглядела парочку, стоящую у фонтана. Вот, значит, как? Даже не прячутся. А ей достается каждый раз. Бринн вздохнула и подняла взгляд на здание университета, отыскивая окна ректорского кабинета. Вот уж по ком больше половины студенток сохнет. И что в этом дядьке такого особенного?

Зарий Вилмор появлялся в коридорах университета крайне редко, заставляя сердца смертных студенток трепетать, а мысли об учебе – бесследно растворяться. Неизменно за ним следовала помощница, молчаливая спокойная женщина.

Имея дар, Бринн не могла не ощутить такую же силу в спутнице Вилмора. Таинственная женщина была ведьмой, причем сильной. И нужно признать, что, в отличие от нее, весьма талантливой. Сам ректор конечно же не подозревал, кем являлась его помощница.

Девушка кинула последний взгляд на окна и вернулась обратно к входу. Пройдя мимо нескольких статуй, выбрала более-менее уединенное место. Села на широкий, нагретый солнцем бордюр и оперлась спиной на огромный каменный сапог стража.

Можно использовать драгоценное время с пользой. Например, потратить его на дополнение своих записей. Главное, не уснуть ненароком, как в прошлый раз. Ночь выдалась насыщенной, как, впрочем, и предыдущие, и измотала ее.

Так уж вышло, что едва дар открылся, как Бринн поняла: ее слушалась «Катальма» – система древних знаков, которые использовали ведьмы еще во времена проклятой инквизиции. Боевая линейка знаков давалась ей вполне легко, в отличие от целительной. Несомненно, данный факт привлек внимание Миррайн, верховной ведьмы. В наши дни мало кто смог бы открыть подобный дар. Был он и у прабабушки Пальмистрии, видимо, от нее и передался правнучке.

Миррайн уже выказала свое желание принять ее в качестве одной из учениц, как только достигнет ведьминого совершеннолетия и станет полнокровной. Бринн ждала этого момента и сомневалась в своих чувствах. С одной стороны, льстило внимание Верховной, с другой – ничего так не желала, как свободы и возможности действовать по собственному усмотрению. Жить так, как решит сама, никому не подчиняясь и не отчитываясь. Вне правил и условностей. Конечно, это мечта…

Сейчас, днем, приходилось играть роль смертной студентки и послушной дочери, ради «легенды», как выражалась Миррайн. Да, в этом мире сестрам необходимо скрывать свою суть, быть как все и ничем не выделяться среди простых людей. Потому и велено оставаться в семье, пока не призовут в ученицы. Или до тех пор, пока сама не обзаведется собственной семьей и не продолжит свою ложь в другом месте…

Но ночь в полной мере принадлежала ей, ведьме. Нет, пусть никто не подумает, она не наводила порчу на добропорядочных граждан и не пускала в ход магию, чтобы потешить свое самолюбие. Лишь пыталась управлять силой и чертить знаки, повторяя их до тех пор, пока пальцы не начинало ломить от усталости.

И сейчас стоит обновить записи. Бринн закусила губу и достала из сумки свою драгоценность. Каждая уважающая себя ведьма владеет книгой заклинаний. Бринн уже второй год усердно пополняла записи и делала заметки в личной книге.

Девушка устроилась удобнее, расположила книгу на коленях и собралась писать, когда поняла, что уже не одна во дворе. Тихо чертыхаясь, какой-то студент торопливо прошел мимо, не замечая ее. Молодой человек зажал ладонью нос, и глаза ведьмы расширились от волнения, когда она увидела, как у бедняги между пальцев потекла кровь.

Подрался с кем-то? Или здоровье слабое и носом кровь пошла? Она приподнялась на месте, торопливо пряча книгу обратно в сумку. Студент остановился возле одной из статуй, оставаясь в тени, и прислонился к ней спиной, поднимая повыше голову.

– Почему в кабинет к медсестре не пошел? – тихо проворчала девушка, наблюдая за его действиями.

Она вздохнула, понимая, что снова стала жертвой собственной жалостливости. Оставаясь незамеченной, Бринн принялась сосредоточенно чертить целительные знаки указательным пальцем. Водила медленно, тщательно повторяя одними губами заклинание. Но через пару минут расстроенно поглядела на несчастного студента. Тот все еще продолжал мучиться. Знаки не действовали.

– Проклятая «Катальма»… – шептала она.

Упорно продолжая, Бринн приложила еще больше силы, чувствуя, как кожу стало покалывать. Через мгновение очертание знака вызолотилось в воздухе перед глазами.

– Получилось! – Девушка прерывисто выдохнула, ощущая дрожь в руках от волнения.

Но странное дело, знак начертала, и он даже возник перед нею, а незнакомец по-прежнему заливал кровью двор.

– Да что не так? К чему же я его применила?.. – испуганно прошептала Бринн.

В тот же миг она увидела, как студент, ранее прислонявшийся к статуе, потерял опору, а во дворе неожиданно стемнело.

– Да быть такого не может… – Ведьма подняла взгляд, как и незнакомец, с ужасом замечая нависшего над ними исполина. – Вот черт…

Громадный воин оперся на свой меч и склонился к ошарашенному юноше, разглядывая его побелевшее словно полотно лицо. Он качнул каменной головой, и на студентов немедленно посыпалась штукатурка. Вдобавок облако пыли принялось опускаться сверху. Дальше – хуже: воин вознамерился сойти со своего пьедестала, что вызвало страшный скрип и грохот где-то на опорах, у самой крыши крыльца.

– Стой! – Бринн, надышавшись горькой пыли, громко чихнула.

Но ее никто не слушал, продолжая сотрясать хрупкую арку над входом. Украшенные великолепными коваными рельефами двери пошли трещинами.

– Стой! – повторила девушка, спрыгнула с крыльца и в последний момент успела схватить свою сумку.

На это самое место немедленно встал сапог каменного воина. Незнакомый студент замер, словно изваяние, круглыми глазами наблюдая за ожившим воином. Статуя занесла ногу для шага, да так и остановилась. Бринн спиной почуяла чье-то присутствие. Тихим, но твердым голосом неизвестный произнес заклинание.

Моментально зажглись над их головами знаки, заставляя ожившее изваяние вернуться на место, снова опустить меч и застыть среди своих древних товарищей. Второе заклинание коснулось несчастного студента, стирая ненужные воспоминания. Юноша будто очнулся. Он нервно кивнул, здороваясь с тем, кто стоял за спиной ведьмы, и торопливым шагом удалился прочь со двора, все еще зажимая нос ладонью. Бринн рискнула обернуться и натолкнулась на Дарину – помощницу ректора. Женщина гневно оглядела студентку.

– За мной, в кабинет! Немедленно! – звонким голосом повелела она.

Каблуки слишком громко застучали по ступеням, когда Дарина поднялась на крыльцо. Бринн пришлось подчиниться. Вот невезение! И как же так вышло? Откуда взялся на ее голову тот студент? Не стоило использовать «Катальму». Но сила ее намного больше обычной линейки знаков и помогла бы парню куда быстрее…

Глава 3

Стоило подняться на второй этаж, где располагался ректорский кабинет, Бринн настойчиво затянули внутрь. Тяжелая дверь закрылась, отрезая их от внешнего мира. Ни один звук не мог просочиться за стены этого кабинета. Так что накричаться помощница могла от души, зная, что не будет услышана никем, кроме непутевой девчонки.

– Что ты там творила, скажи на милость?! – зазвенел голос ведьмы.

– Я хотела остановить кровь, – пояснила Бринн, глядя исподлобья на стоявшую рядом женщину.

– Как можно быть настолько глупой, чтобы спутать заклинание заживления с оживлением? – продолжала отчитывать Дарина, не сводя сердитого взгляда со студентки.

Неужели она и в самом деле перепутала знаки? Бринн велела себе сдержаться и не повысить голос в ответ. Нет, нужно выбираться из этого кабинета, и как можно скорее.

– Я не ожидала, что может выйти что-то подобное, – глухо попыталась оправдаться девушка.

– Я вынуждена буду говорить с Лорейн, – сухо заявила Дарина. – Она должна знать о случившемся. Это неприемлемо!

– Вот это совершенно лишнее! – встрепенулась Бринн. – Зачем волновать ее по таким пустякам? Это просто не повторится. Мне действительно очень жаль.

Проклятье на ее голову! Что же делать?

– Дай мне свою книгу, – ничуть не смягчаясь, продолжила Дарина.

Она протянула к студентке руку, требовательно поворачивая ее ладонью вверх.

– К ней нельзя никому прикасаться, – возмутилась Бринн. – Разве вы этого не знаете?

– Дай ее сюда! – повторила помощница ректора по слогам, и ее глаза опасно потемнели.

Девушка поджала губы и принялась искать в сумке книгу. Затем нехотя вложила в протянутую руку ведьмы свои записи. Дарина бережно пролистала страницы, хоть и пребывая в ярости, но уважая чужой труд. Отыскала страницу с неудавшимся заклинанием, и на ее лице застыло неподдельное удивление. Она повернулась к студентке и пальцем указала на один из нарисованных знаков.

– Если добавить его к заклинанию оживления, то есть большая вероятность, что оно ослабится и подействует как заживление, – взволнованно пояснила Бринн, заглядывая в собственные записи. – Если использовать «Гайн» в заклинании, кровь остановится почти мгновенно.

– Знак «Гайн» ослабляет действие чужого заклинания, не позволяя врагу исцелить свои раны. В любом другом случае он действует с одинаковой силой, и действие у него всегда – одно! – строго разъяснила Дарина.

– Но… – попыталась возразить Бринн.

– Вижу, тебя слушается «Катальма». Значит, Миррайн в курсе. Но Банфильский университет – это моя территория и моя личная ответственность. Поэтому ты должна запомнить раз и навсегда, что здесь запрещено читать и использовать эти знаки. Не говоря уже о том, чтобы это заметили смертные! – возмутилась помощница ректора.

– Я поняла. – Бринн помрачнела под взглядом женщины.

– «Катальма» – боевые знаки, древние, ими нельзя пользоваться просто так. Времена открытой охоты на ведьм давно окончены, – голос Дарины дрогнул при последних словах, будто она и сама в это не верила. – По крайней мере, не ведется открытых безнаказанных действий. Эти знаки стали историей.

– Мне действительно жаль, что все так вышло, – смиренно проговорила Бринн. – У меня не было намерения устраивать подобное. Я очень благодарна за вашу помощь.

Едва Дарина собралась как следует расспросить студентку, дверь кабинета открылась, и вошел ректор. Мужчина с удивлением глянул на гостей. Ведьма поджала губы. Начальник вернулся совсем не вовремя.

– Здравствуйте, – Бринн постаралась не выдать своего облегчения при виде Вилмора.

При ректоре ведьма не станет ее допрашивать. Как хорошо, что этот смертный пришел в самый нужный момент. Теперь у нее есть отличный шанс выбраться на свободу.

– Здравствуйте, – улыбнулся мужчина, расстегивая пиджак темного костюма. – Дарина, что случилось? Почему вы обе так взволнованы? Что-то серьезное произошло? Поделись же.

– Некоторые студенты, – помощница сверкнула взглядом на девушку, прекрасно понимая, что их разговор теперь окончен, – повадились разрисовывать крыльцо, чтобы придать ему более живой вид!

– Хм… это не очень хорошо, правда? – Ректор опустился в широкое кресло. – Но Бринн больше не будет, верно?

Мужчина внимательно поглядел на студентку.

– Совершенно верно. Это больше не повторится… – заверила Бринн, ловко проскользнула мимо возмущенной ведьмы и быстро покинула кабинет.

Она сбежала по ступенькам и не останавливалась, пока не оказалась на первом этаже главного здания, в просторном коридоре. Бринн собралась выйти во двор, когда увидела, как открылась дальняя дверь, ведущая в мужской туалет. Оттуда вышел уже знакомый ей незнакомец. Тот самый студент, из-за которого она так неловко попалась. Молодой человек умылся, приведя лицо в порядок. Светлые пряди волос на челке были влажными от воды.

Проходя мимо студента, Бринн заметила небольшое пятнышко крови на воротнике его рубашки. Ну вот, опять думает не о том, что пора бежать, а о том, как себя чувствует этот человек. Все еще бледный, но вроде в порядке. Ведьма обернулась, неожиданно замечая открытую улыбку незнакомца. Вот черт… Думал, что она на него загляделась?

– Привет! – Молодой человек протянул руку, словно и в самом деле ожидал, что она кинется пожимать его ладонь.

Бринн сдержалась, только коротко кивнула в ответ, и торопливо вышла во двор. Вот невезение! Не стоило вообще сегодня сюда приезжать. Как же могла так попасться? Словно некто специально подтрунивал над ней, создавая все более нелепые ситуации. Силу Бринн чувствовала лет с десяти. Тогда Лорейн и стала опекать ее, объясняя, чем это грозило и какие перспективы открывало.

Проснулся дар в юной ведьме около года назад, едва исполнилось восемнадцать. Осталось еще пару месяцев до дня рождения и так называемого особого ведьминого совершеннолетия. Тогда она станет полнокровной ведьмой. И даже с радостью готова стать ученицей Верховной, лишь бы перестать притворяться тем, кем не являлась по сути.

Этот момент уже так близок. Стоило бы порадоваться, но при смертных родителях и ее окружении все превращалось в ежедневное испытание. Необходимо тратить еще больше времени на контроль и обучение, иначе быть беде. Прощайте, спокойные ночи… Теперь же оставалось только гадать, расскажет помощница ректора о случившемся бабушке Лорейн или смолчит.

– Расскажет или нет? – Бринн перевела дыхание и вышла за ворота университета.

Но если Дарина расскажет, то подтвердит тот факт, что не может контролировать одаренных студентов на территории университета. За это и сама получит по первое число от Верховной. Ведь наверняка является одной из сестер-наблюдателей. Иногда приходилось принимать меры в кругу смертных, чтобы в случае, подобном сегодняшнему, предотвратить раскрытие их существования и избежать прочих магических неприятностей.

– Не расскажет, – глухо пробормотала Бринн.

Хотя, может, она и ошибалась насчет Дарины. Голова шла кругом от волнения. Нет, на сегодня с нее хватит. Возвращаться на занятия нет никакого желания. Стоило бы как-то предупредить звонок и признаться Лорейн самой, а еще лучше – приврать поубедительней. Но этот номер точно не пройдет. Девушка огляделась: улица пустовала. В утреннее время многие местные жители устремлялись в центр города, где находилась большая часть офисов, и Бринн казалось, что она совершенно одинока в этот час.

Девушка обернулась и поглядела на стоянку. Нет смысла просить водителя отвезти ее домой. Если мать узнает, что она снова пропустила занятия, то обязательно отчитает. А домоправительница конечно же постарается доложить об этом хозяйке. Вредная женщина словно адский шпион возникала из ниоткуда и видела все.

Но ничего ведь не произойдет, если она немного прогуляется? Погода приятная, можно дойти до парка, сесть на скамейку и еще раз перечитать свои заметки. Бринн так и поступила, прогуливаясь по старой, выложенной камнями дороге. И возмущенно нахмурилась, когда вспомнила, как бесцеремонно изучали ее книгу.

– Как она могла потребовать отдать ее и прикасаться?.. – тут девушка осеклась, понимая, что и сама не раз этим грешила.

Но все же не стала бы прабабушка возражать против ее любопытства. Ведь в конце концов все равно книга достанется ей, последней из своего рода ведьме. Бринн подумала о припрятанном в тайнике сокровище, и ей нестерпимо захотелось, чтобы день поскорее закончился. В своем доме Бринн обретала свободу лишь ночью, когда последний из простых людей засыпал, и она могла вдоволь насладиться своей сутью. Оттого и зевала все утро, выводя мать из себя.

– Как замечательно просто быть самой собой… – Бринн аккуратно смела ладонью упавшие на скамейку листья и присела на краешек.

Мечтательно откинулась на спинку и поглядела в высокое синее небо. Деревянная поверхность скамейки приятно нагрелась на солнце и теперь делилась своим теплом.

– Быть свободной – что может быть прекраснее? – тихо прошептала Бринн.

Девушка подняла вверх руку, пытаясь удержать в ладони пока еще яркое осеннее солнце. Бринн любила его. Вопреки общему представлению людей о ведьмах, в ее роду не пускали человеческим жертвам кровь на алтаре, не жгли чадящих черных свечей и не наводили порчу.

Подчиняясь велению Верховной Миррайн, ведьмы отказывались от применения черной магии. Иначе считались проклятыми своими же сестрами и жестоко преследовались за ослушание. Не очерняя душу, ведьма безболезненно могла касаться святого металла, то есть серебра. И уж тем более деревянного распятия. Таким образом, они имели некоторую защиту от посягательств тех, кто еще не забыл открытой охоты.

Девушка вздохнула и закрыла глаза, позволяя осеннему теплу золотить нежную кожу лица. Проблем у ведьм достаточно, но она в этом – королева невезения. Так и жизни не хватит, чтобы достичь достойного уровня владения силой, если будет отвлекаться на ненужные глупости мира смертных. А именно – являться единственной наследницей собственных родителей.

Отец Бринн, Николя Нери, владел одной из крупнейших строительных компаний. Основал ее еще дед. С ним Лорейн познакомилась, когда отдыхала на берегу моря. Дедушка был просто околдован красотой этой женщины, и, надо сказать, без всякой магии. Они прожили вместе счастливых сорок лет. Когда его не стало, Лорейн приобрела небольшой домик, возжелав доживать старость в уединении. Делами компании занялся отец Бринн.

– И почему родители не родили пятерых? – глухо проговорила ведьма. – Зачем было останавливаться на мне?

Тогда бы у нее точно был шанс остаться незамеченной и счастливо жить в свое удовольствие.

– Разве это моя вина, что у вас нет сына? – продолжила возмущаться девушка, не открывая глаз.

Вот и приходилось выполнять обязанности, которые, по ее мнению, должны лечь на могучие плечи именно сына. Но вместо сыновей, которых семья Нери так и не дождалась, Бринн вынуждена страдать, изучая экономическую теорию, вникая в международные торговые отношения, монетарную и фискальную экономику и прочие ужасы.

Но были вещи пострашнее университета и финансов. Женихи. Лорейн помогла отвадить пятерых или шестерых претендентов на руку и состояние внучки, после чего она не слишком ладила с матерью. Взгляды на счастье Бринн у обеих женщин весьма различались. Конечно же мнение «наследного дитяти» в расчет не бралось.

У Бринн порой складывалось впечатление, что всю ее жизнь расписали по пунктам еще до рождения. Кажется, так оно и было. Девушка вздохнула и расстегнула сумку. Достала книгу, согнула ноги в коленях, упираясь ботинками в край скамьи, и раскрыла свои записи.

Глаза девушки заискрились, стоило взгляду пробежаться по исписанным страницам. Бринн провела пальцем по одной из строчек, и тут же приподняла его, описывая небольшую дугу в воздухе, а затем быстро начертала один из знаков.

Яркий кленовый листок поднялся с дороги и повис в воздухе перед лицом ведьмы, начиная медленно кружиться. Она повторила действие, в этот раз сосредотачиваясь сильнее и ускоряя движение руки. Вслед за своим оранжевым собратом в воздух поднялось еще несколько листьев, так же мерно покачиваясь перед Бринн. Она задержала дыхание. Рука едва заметно шевельнулась, начертала знак, и девушка на выдохе прошептала:

– Ункуалле зханн…

Глаза юной ведьмы сверкали все ярче, а вокруг скамьи взметнулся золотисто-рыжий водопад из опавших листьев. Вот только они не падали, а сначала вознеслись вверх, устремляясь к небу, а затем замерли в воздухе, словно время для них остановилось. Бринн взволнованно огляделась, наблюдая действие своих чар. Губы тронула улыбка, и девушка поднялась со скамейки. Щелкнула пальцами, заставляя листья опуститься дождем на землю.

– Получилось. И не убила никого… – нервно выдохнула ведьма, выходя на дорогу.

Застегивая сумку, в которой надежно спрятала книгу, она пошла дальше, в глубь парка.

Глава 4

Теплый день привлек в эту часть парка слишком много людей. Бринн отрешенно прошлась между ними, понимая, что уединиться сегодня не посчастливится. Пришлось с этим смириться. Она остановилась у небольшого фонтана. Высокие струи сверкали на солнце, радуя взгляд. Бринн еще раз проверила сохранность своей книги и надежность застежки на сумке.

От мыслей отвлек телефон. Он зазвонил, вибрируя в кармане шорт, и Бринн присела на край бордюра, намереваясь ответить. Звонила Оливия, ее мать. Бринн настороженно приняла вызов, слушая мелодичный голос, полившийся из динамика.

– Бри, сегодня вечером у нас будут гости, – торопливо предупредила мама. – Я хочу, чтобы ты вернулась раньше. Уйдешь с последних пар. Это возможно? Или мне поставить в известность…

– Конечно, я могу! – встрепенулась Бринн, понимая, что лучше никого не ставить в эту самую известность.

Она так обрадовалась поводу вернуться в свою комнату, что забыла расспросить Оливию о приглашенных гостях. Наверняка кто-то с работы отца, что часто и случалось. Главное, что не нужно болтаться по парку и ощущать на себе взгляды отдыхающих, глядевших на нее, как на серийного маньяка.

– Я скажу водителю, чтобы отвез меня, мам. – Бринн поднялась с бордюра, отряхивая шорты.

– Не переживай. Я уже велела ему ждать тебя. Будь хорошей девочкой. Порадуй наконец свою мать. Ладно? – вздохнул телефон. – Я на тебя рассчитываю, Бри. Помни это.

Как будто она и так не радует… Бринн торопливо прошла по дороге к выходу из парка. Совсем лишним будет, если водитель заметит, что она пришла не со стороны университета. Обратно нужно вернуться незаметно.

Так и быть, сыграет она роль «хорошей девочки». У всего этого есть и свои бонусы. Ее непременно оставят на некоторое время в покое, если мать будет довольна. Бринн прошла к центральному входу в университет и уже оттуда свернула к стоянке. Водитель ожидал ее у машины и вежливо кивнул в знак приветствия.

Девушка села на заднее сиденье и привычно бросила рядом сумку. Смешно, но последние два года именно она была неизменным спутником в этой машине, а единственным живым человеком, сопровождавшим ее, – водитель.

Когда они в последний раз отправлялись куда-нибудь всей семьей? Этого Бринн не помнила. Отец приезжал редко, а мать путешествовала по миру, будучи блестящим специалистом в области археологии, потому и виделись они нечасто.

Машина неслась по влажной от вчерашнего дождя дороге, выезжая к новому, едва отстроенному району города, где и находился дом ее семьи. Мать вскоре должна была уехать, и Бринн лелеяла мечту вновь сбежать в домик Лорейн, чтобы не видеть Натали – надоедливую домоправительницу.

Водитель подождал, пока охрана получит сигнал об их прибытии, и высокие ворота гостеприимно раскрылись. Медленно отъезжая в стороны и прячась за светлой каменной оградой, они явили взору знакомый просторный двор. Симметрично стриженные кусты мелькали вдоль дороги на подъезде к дому.

Машина остановилась у крыльца, и водитель вышел, затем открывая дверцу своей юной хозяйке. Бринн выбралась из салона и быстро поднялась на крыльцо. Этот дом по праву был любимцем матери, и нет здесь такого места, куда бы ни ткнул палец Оливии, указывая рабочим, что и как делать. Бринн могла себе только представить, как мучились эти бедолаги.

Архитектором и по совместительству другом ее матери был создан замок в современном стиле. Дом находился на участке более полутора гектаров, окруженном роскошной местной растительностью, и отсюда открывался живописный вид на Туманную гору. Почему Туманную? Бринн не знала. Ни разу за свою жизнь она не видела там и клочка тумана, но так прозвали ее местные жители. Да и какая, собственно, разница? При создании дома использовали довольно много стекла, чтобы позволить наслаждаться великолепным видом снаружи.

Здесь есть и огромная столовая, и, разумеется, винный погреб с дегустационной. Как же без этого? Особая достопримечательность особняка – офис отца, где тот по приезду пропадал сутками.

Двенадцать спален и огромная гостиная, выдержанная в Средневековом стиле, с камином и красивейшей люстрой в центре комнаты, всегда готовы принимать многочисленных гостей.

Войдя в дом, Бринн собралась подняться на второй этаж, в свою комнату. Но мать остановила ее на третьей ступеньке, велев спуститься обратно. Приветственно коснулась губами лба дочери и обошла ее кругом, при этом пристально рассматривая.

– Мам? – насторожилась Бринн, с опаской поглядывая на родительницу. – Честное слово, это не я…

Женщина мягко улыбнулась, отчего стали видны мелкие морщинки в уголках голубых глаз.

– Разве я тебя в чем-то обвиняю, Бри? – обиженно проговорила Оливия. – Мне кажется или ты стала выше?

– Ты шутишь, мам? Я не в средней школе, чтобы расти.

Оливия еще раз обошла дочь и остановилась, задумчиво потирая подбородок.

– Знаешь, думаю, что золотистое идеально подойдет.

Девушка мысленно чертыхнулась. Ну вот, ее опять нарядят как куклу, и… Стоп!

– Мам! – отпрянула от нее Бринн. – Кто наши сегодняшние гости?

Оливия натянуто улыбнулась и поправила аккуратную челку.

– Коллеги Николя. И еще один замечательный молодой человек. Пожалуйста, приведи себя в порядок, а о платье я позабочусь. Его скоро доставят из салона.

– Мам! – Ведьма прекрасно поняла, что за «замечательный» человек был приглашен на ужин.

Еще один претендент? Опять жених на смотрины? От возмущения девушка поджала губы. Она услышала, как за окном у нее за спиной зашумели деревья, и ветер принялся нервно срывать желтую листву. Нужно немедленно успокоиться, пока все не вышло из-под контроля. Ведьма глубоко вдохнула, усмиряя и себя, и ветер. Новый претендент, значит…

– Я не хочу ни с кем встречаться. – Бринн нервно поправила лямку сумки на плече.

– Мы уже говорили об этом, дорогая, – твердо отозвалась Оливия, пытаясь прекратить возражения дочери. – Не будем возвращаться к данному вопросу снова и снова. Нужно принимать свою долю ответственности, Бри.

– Почему я должна идти за них замуж? – возмутилась девушка. – Когда это прекратится? Хватит с меня! Просто усыновите их! Наймите работниками по контракту! Или что, иначе эти парни не могут делами управлять?

– Никто не собирается никого усыновлять! Что за странное предложение? И мы не нуждаемся в наемных работниках, Бри! – мать сердито покачала головой. – Твой отец никогда не позволит вести дела семьи постороннему человеку.

– Тогда родите своего человека, – мрачно отозвалась Бринн и взбежала по ступенькам наверх.

– Я настойчиво прошу тебя не сообщать о наших планах бабушке! – донеслось до нее у двери комнаты.

Бринн мрачно усмехнулась. Мать вовсю старалась, чтобы свекровь ничего не прознала. Но это же настоящая глупость. Разве что все происходило спонтанно, и бабушке Лорейн было не до сватовства. Иначе уже примчалась бы сюда. Бринн буквально вбежала в свою комнату и плотно закрыла дверь. Ненадолго спаслась. Она бросила сумку на кресло у кровати и во весь рост упала на постель.

– Где отыскать такое заклинание, которое заставит всех оставить меня в покое? – почти простонала Бринн.

Может, сбежать за границу? Да хоть в темный лес! Но запрещено Верховной… Или наколдовать себе окладистую бороду, чтобы все женихи перепугались? Ведьма перевернулась на живот и сунула руку под подушку. Извлекла из-под нее старую обветшалую книгу в темном кожаном переплете и вздохнула, прижимая ее к груди.

– Я просто хочу покоя. Что может быть более безнадежно? Это все равно что желать единорога…

А ведь эти нахалы вымерли еще в прошлом веке! Бринн повернула книгу к себе передом, в который раз рассматривая обложку. По краям та была обита медью, сплетенной витиеватыми цветами. Никаких надписей нет. Да и к чему они? И так без сомнений понятно, что держала ведьма в своих руках. А простому смертному и вовсе не следовало ни видеть, ни тем более читать эти письмена.

В центре книги был оттиск ладони все из той же меди, тонкий и изящный, явно принадлежавший женщине. И Бринн точно знала, кому. Именно той женщине, у которой она и позаимствовала книгу. Правда, без спроса. Но как можно просить дозволения у той, кто покинул этот свет больше двух сотен лет назад? Прабабушка Бринн, полнокровная ведьма, имела силу, превосходящую силу самой Миррайн. Именно в память о ней, ушедшей Великой Пальмистрии, ведавшей любую судьбу, читавшей ее с линий и знаков на ладони, теперешняя верховная ведьма была снисходительна к выходкам ее правнучки.

Бринн раскрыла гримуар. Почерк у прабабушки был прекрасным. Девушка провела пальцем по строчкам, глядя на буквы с нескрываемым восторгом. Конечно, прикасаться к подобной вещи она сможет лишь по прошествии мно-о-огих, очень многих лет. Да еще доказав, что не развалит при этом окрестности и не ввергнет город в апокалипсис.

Но Бринн твердо знала, что такой день не настанет. Бабушка Лорейн, уверенная, что внучка не осмелится нарушить ее наказ и не тронет заветный сундук Пальмистрии, еще долго не хватится книги. И у нее есть отличнейший шанс хоть немного приобщиться к этой магии.

– Но не сейчас, к огромному сожалению.

Бринн вернула свое сокровище обратно под подушку, понимая, что никуда не денется, и вечер все равно настанет, как и приход гостей. Коробку с платьем ей прислали через пару часов. Мать кружилась вокруг дочери, не скрывая своего восхищения и радости, глядя словно на новый законченный проект.

Девушка позволила уложить себе волосы: теперь они поддерживались двумя заколками, свободными осталась лишь пара завитков, мягко лежавших у висков. Золотистое платье с открытым верхом стекало по телу медом и отменно сочеталось с теплым оттенком волос.

Бринн вздохнула, когда даже отсюда услышала голос отца. Николя вернулся и привез с собой гостей. Девушка затаилась в комнате, придерживая длинное платье. Она различила еще несколько незнакомых голосов. Одному из них мать отвечала с особой приторной интонацией, и Бринн поняла, что недолго ей осталось. Прошло еще несколько минут, и в дверь постучали. Ведьма в последний раз поглядела на себя в зеркало, удостоверилась, что все в порядке, и открыла.

Горничная передала юной хозяйке, что Оливия велела спускаться к гостям. Ужин почти готов, и все расположились в гостиной на первом этаже. Бринн заставила себя идти в нужном направлении, хотя это стоило немалых усилий. Вскоре она вошла в просторное теплое помещение, глядя, как потрескивают поленья в камине.

Стоило переступить порог, как Бринн ощутила ее – магию. Не темную, но и не белую. Она казалась скорее послевкусием, как от недавно откушенного миндального печенья, которое часто привозила из поездок мать. Казалось, вот-вот, и паутинка заклинания развеется, будто порванная ее вторжением.

В этом мире хватало разных существ. Знать всех просто невозможно, к тому же учитывая лишь жалкие девятнадцать лет прожитой жизни. Здесь бы не помешали древние записи Лорейн. Но уж точно не обошлось без вмешательства некоей силы. И пока Бринн не могла точно сказать, стоило ли ей беспокоиться по этому поводу или нет.

Да и от кого исходила она, ведьма понять не могла. Николя, ее отец, устроился на удобном диване в компании нескольких мужчин. Улыбаясь, он поманил дочь. Девушка подчинилась, и хозяин дома обнял ее за плечи, поочередно представляя своим коллегам.

Как пояснил отец, гости прибыли из-за границы и намеревались пробыть в городе несколько дней. Отец кивнул мужчинам, которые вновь присели на свои места, принимая принесенные официантом бокалы с блестящего подноса.

Теперь Николя повел дочь в направлении окна. Там в одинокой задумчивости стоял еще один гость. Бринн вмиг пожелала исчезнуть. Жаль, но не сработало. Отец не отпускал ее плечи, пока они не поравнялись с незнакомцем, и теперь настойчиво развернул дочь лицом к гостю, представляя их друг другу.

– Бринн, – довольно произнес хозяин дома, – это Эйден Даррел.

Глава 5

– Добрый вечер, Бринн. – Молодой человек повернулся, и она отступила на шаг, изображая безмятежность.

– Здравствуйте, – девушка заставила себя дежурно улыбнуться.

На вид претенденту было чуть больше двадцати. Безупречный костюм, безупречный парфюм, безупречные манеры. Держался Даррел сдержанно, но твердо и несколько холодно. Что тоже безупречно сочеталось с аристократичными чертами лица. Красив… Пожалуй, стоило признать, что самый красивый из всех тех, кого приводил отец ранее. Но это не имело ровно никакого значения.

– Я вас оставлю. – Отец довольно фамильярно похлопал Эйдена по плечу.

Бринн, словно дикий зверек, почуяла опасность. А смотрины ли это были? Или кое-кто уже принял решение? К тому же ощущение конкурирующей силы стало только ярче. Возможно, кто-то из гостей пребывал под чарами какой-нибудь падкой на богатеев левелии. О них часто твердила Лорейн, при этом возмущенно морщась. Девы-левелии были сущностями достаточно опасными. Ими обычно маленьких детей пугали, чтобы не шалили. Вот и Бринн с детства их боялась.

В записях самых старых ведьм они считались демоническими сущностями, правда, эту принадлежность так и не удалось доказать. Возможно, девы происходили от кровного союза каких-то демонических существ и себе подобных сущностей нашего мира. Связаны они были со стихией земли и являлись наивным мужчинам в образе прекрасных девушек.

Согласно записям левелия выходит замуж за человека, поставив ему предварительно ряд условий: например, не смотреть, как она расчесывает волосы, не гладить по спине и прочая чушь. Нарушив условия, бедняга муж обнаруживает змеиную чешую на ее спине; видит, как, расчесывая волосы, демоница снимает голову. Если не убить левелию, она съест своего мужа… Бринн поежилась от собственных мыслей.

– Рад нашей встрече, – меж тем произнес Эйден, скользя по ее фигуре взглядом серых глаз.

– Вы не представляете, как я рада… – глухо отозвалась Бринн.

Мысленно она представила, как Даррел превращается в большую муху и улетает на фоне закатного солнца. И у мухи еще обязательно должно быть блестящее зеленое ядовитое брюшко…

– Вижу, что едва сдерживаете взаимный восторг, – неожиданно заметил Эйден.

Бринн замерла от неловкости, будто он и правда мог догадаться о ее мыслях, и принялась усиленно разглядывать шторы за спиной гостя. Узор был дивный… Даррел, в свою очередь, изучал ее. От этого взгляда у ведьмы мурашки побежали по коже. Молодой человек едва скрывал негодование. Обиделся на ее тон? Всему виной отец с его смотринами. Почему постоянно ставит ее в такое положение? Порой уже просто нет сил сдерживаться… Ну как же избавиться от этого претендента? Вот бы исчезнуть! Бринн заставила себя улыбаться. Уголок губ Эйдена в ответ нервно дернулся. От взгляда светлых глаз гостя веяло зимой, и ведьма снова поежилась. Нужно поддерживать разговор. Молчание затягивалось и становилось все более неловким.

– У вашего отца дела с Николя? – невинно поинтересовалась девушка, пытаясь разрядить обстановку.

– Да, – медленно кивнул Эйден, повергая ее бедное сердце в трепет.

Да что с этим человеком было не так?

– Вы тоже занимаетесь строительством? – продолжила расспрашивать Бринн, все же понимая, что наверняка этот парень еще учился, как и она.

Но такой важный, словно за плечами несколько десятков лет лежало.

– И им в том числе, – терпеливо пояснил гость.

– Вот как. – Она закусила губу, поглядывая в окно на ночной двор.

– А вы учитесь, насколько я осведомлен, – поддержал беседу Даррел.

– Да, я на втором курсе, – небрежно повела плечами девушка.

Вот только не надо говорить с ней об учебе. Да еще и таким тоном!

– Решили всецело посвятить себя изучению экономики? – в голосе Эйдена сквозило явное сомнение.

Бринн сдержала растущее раздражение и прислонилась боком к подоконнику, складывая руки на груди. Вперед, дорогая. Это отличный шанс избавиться от самоуверенного красавчика.

– А как же? Я без нее просто не могу заснуть. Только глаза утром открою, и все экономлю, экономлю. А знаете, как в последние годы существенно возросло значение теории игр во многих областях экономических и социальных наук? Сколько решено общехозяйственных задач, проанализировано стратегических проблем предприятий, разработок организационных структур и систем стимулирования?

Девушка вздохнула, трагично качая золотистой головой.

– Хотите, поговорим об этом? – похлопала Бринн длинными ресницами.

– О чем, бога ради? – Эйден недоверчиво поглядел на свою собеседницу, явно сомневаясь, в своем ли уме хозяйская дочь. – Вы намерены обсуждать этим вечером теорию игр?

– О! Но вы не могли не читать монографию Джона фон Неймана и Оскара Моргенштерна! – мечтательно вздохнула Бринн, одним глазком поглядывая на претендента.

– Я читал… – сквозь зубы процедил Даррел, стараясь сохранить невозмутимость. – Чем же вы увлечены в свободное от учебы время, Бринн?

– Гербарий собираю, – с улыбкой отозвалась девушка.

Ну вот, почти готово. Еще немного, и гость сбежит, сверкая пятками.

– Потрясающе… – Эйден склонил голову набок, скептически глядя на лицо собеседницы.

– Еще бы! Прошлой ночью на погосте чудная крапива подросла. К счастью, удалось нарвать, пока сторож не выкосил. Теперь до самой весны хватит, – довольно сообщила Бринн.

Она и без бабушки Лорейн отлично справится. Давай же! Езжай домой, парень. Это лучшее, что он мог сейчас сделать.

– Впервые вижу девушку, пытающуюся казаться глупее, чем есть на самом деле, – намеренно растягивая слова, проговорил Эйден.

Он сейчас намекал на то, что она дуреха? Бринн вскипела, забывая обещание матери и тот факт, что специально играла эту роль.

– И тем не менее, вы явились сюда сегодня, намереваясь жениться! – бросила возмущенно она.

– Жениться? – Молодой человек тихо рассмеялся. – Уж не думали ли вы в действительности, что я мог польститься на девушку вроде вас? – Эйден элегантным жестом поправил галстук. – Я представляю интересы моего младшего брата. Но вы – инфантильная глупышка, Бринн. И разочаровали меня. Так-то! – Он щелкнул пальцами перед носом ведьмы и направился к лестнице, намереваясь присоединиться к остальным гостям.

– Ах ты… Ах ты… – Бринн была так ошеломлена, что просто задыхалась.

«Я хорошая девочка, я хорошая девочка», – повторяла она про себя, как молитву. Но глядя, как бледнеет, а затем хватается за живот Эйден, хитро сощурилась:

– Но зря ты это начал… Вот теперь попробуй досидеть до конца вечера.

Бринн гордо прошествовала мимо гостя на второй этаж, краем глаз замечая, как Даррел ослабляет узел галстука и поджимает губы. Значит, не жениться приехал? Что он там говорил о брате? Что еще за брат такой?

Девушка так задумалась, что остановилась перед двустворчатыми прикрытыми дверьми, за которыми уже собрались гости и ее родители. Бринн сминала пальцами искрящуюся ткань платья, все гадая, как выкрутиться на этот раз. Лорейн и впрямь занята настолько, что до сих пор не позвонила и не наворожила отворота от ее дорогого порога?

– Теперь вы нерешительны?

Голос за спиной заставил встрепенуться от неожиданности. Бринн оглянулась и увидела, как подходит Эйден. Он помрачнел еще больше, если это вообще было возможно. Казалось, этот человек производил в своей голове тысячу сложнейших расчетов одновременно или решал вопросы мироздания. Из-за нахмуренных бровей глубокая морщинка на его лбу, наверное, никогда не разглаживалась.

Хоть желудок и объявил ему революцию, Даррел держался на зависть достойно и даже в некотором смысле величественно. Граф Дракула… Бринн не выдержала, протянула руку и провела пальцем по его лбу, пытаясь разгладить морщинку. Эйден смерил девушку холодным взглядом, но она прекрасно слышала, как часто застучало его сердце. Волновался, значит. Бринн распахнула двери, довольная тем, что кто-то все же обеспокоен больше нее, и прошла в гостиную.

Эйден неспешно последовал за хозяйской дочерью и отодвинул ее стул, ожидая, пока она сядет. Коротко кивнув, молодой человек сел рядом. За длинным узким столом по невероятному «совпадению» все остальные места уже были заняты.

Оливия привычно крутила на руке браслет, подаренный отцом по случаю приезда. Николя всегда привозил ей какую-нибудь ювелирную забаву из своих поездок, в то время как Оливия притаскивала всевозможные трухлявые и обветшалые «древности».

Глава 6

– Эйден, ты совсем бледен! Перелет утомил тебя? – взволнованно обратилась хозяйка дома к гостю. – Разница во времени порой так выматывает. Тебе стоит хорошенько отдохнуть.

– Я ничуть не утомлен, – вежливо заверил Даррел. – Пусть и пришлось учиться за границей, но привык к частым перелетам. Благодарю за беспокойство.

Гость отпил из бокала золотистое вино, глядя на Бринн из-под темных ресниц, и усмехнулся уголком губ. Снова потешался над нею? Пусть только скажет еще раз, что разочарован, и ему конец. Девушка сощурилась, так же пристально глядя на него в ответ. Но Эйден смолчал, только сел ровнее, сминая одной рукой бумажную салфетку. Видимо, так негодяю было легче скрывать свое «ничуть не утомленное» состояние.

Вот-вот, думай, кайся, знай, как с ведьмой связываться. Но что за дела у семьи Даррелов с ее отцом? Бринн нестерпимо захотелось расспросить Николя, немедленно и подробно. Только это не представлялось возможным в данный момент.

Но кое-что она все же могла. Глаза Бринн едва заискрились, когда она немного склонила голову и провела указательным пальцем по краю своего бокала. «Аркун» так замечательно подходил для такой ситуации, создавать его – одно удовольствие. Лишь простой круг и одно легкое касание в первоначальной точке.

– Эйден, – залучилась улыбкой Оливия, – а почему ты прилетел один? Где же твой брат?

– Даниэль сейчас занят, – мягко улыбнулся в ответ гость. – Неотложные дела требуют его личного присутствия, за что прошу прощения от имени брата и моей семьи.

Вы только посмотрите, оказывается, улыбаться умеет. Бринн подперла ладонью подбородок и внимательно слушала их воодушевленную беседу. Ею, конечно, воодушевленную. Зря, что ли, целый месяц учила? Для шпиона «Аркун» незаменим, это факт. Замыкая сознание одного человека на другом, он вынуждал обоих говорить о самом наболевшем. О том самом, что так и крутилось на языке, но не смелось сказаться вслух. Муа-ха-ха! Минут пять эти двое принадлежали ей, Бринн Нери!

– Такой обаятельный мальчик. Как летит время. Кажется, в последний раз мы виделись с Даниэлем года три назад. Точно, на дне рождения вашей матери, Эйден, – щебетала дальше мать. – Как здоровье Сирен?

– Сирен умерла в прошлом году. – Даррел совсем стянул свой галстук и даже расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Бринн задержала дыхание. Как же так? Она совсем не ожидала, что разбередит подобную рану.

– Эйден, как же так? – ахнула и Оливия, прижимая голубую салфетку к губам. – Я была не в курсе…

– У матери было слабое сердце. – Молодой человек залпом осушил бокал, откидываясь на спинку резного стула.

– Простите… – не удержалась Бринн, но Даррел не глядел на нее.

Конечно. Чары еще не развеялись. Он видел только мать. Но время выходило. Плохой из нее шпион. Нужно было на себе замкнуть. Вот глупая и в самом деле.

– Мне так жаль, – тяжело вздохнула Оливия. – Представляю, как вы скорбите.

– Не представляете… – Эйден произнес это совсем тихо.

Заклинание перестало действовать, но Бринн прекрасно расслышала. Ах, зачем она только расслышала? Девушка подняла бокал, делая вид, что отпивает вино, и что-то тихо прошептала. Может, у этого типа и болит сердце, если оно имелось в наличии, но живот успокоился. Не чудовище она…

Уже позже мужчины снова спустились на первый этаж. Оливия, долго принося извинения, отъехала в офис, поскольку что-то не ладилось с предстоящей выставкой. Бринн на некоторое время оказалась предоставлена сама себе. Она отправилась в свою комнату и открыла раздвижные стеклянные двери, выходя на террасу.

Воздух уже слишком свеж для прогулок в платье с открытыми плечами. Девушка поежилась от прохлады, но не вернулась в уют дома. Замерев у перил, Бринн принялась разглядывать звезды. Те были особенно яркими сегодня, а луна, сияя почти идеальным диском, была словно нарисована кем-то неизвестным в черном небе.

Девушка вытащила заколки из волос. Тяжелые пряди скользнули по спине, укрывая своим теплом. Бринн обняла себя руками, прислушиваясь к звукам ночи. Обладая ввиду своей природы прекрасным слухом, ведьма могла различить каждый взмах крыльев одиноких птиц, перелетавших с ветки на ветку. И даже слышала, как сосредоточенно сопит вредный еж, повадившийся шуршать по ночам опавшими листьями под ее окнами.

В следующую минуту внимание привлек шум у крыльца. Гости разъезжались. Они шутили и расставались в отличном настроении, значит у отца все в порядке с делами. Это не могло не радовать. Вот только одна посторонняя машина так и осталась стоять на стоянке у дома. Чужая магия по-прежнему электризовала свежий воздух, и Бринн нахмурилась. Осталась после визита гостей или же исходила от Даррела?

– Дракула что-то задерживается. – Девушка свесилась через перила, пытаясь разглядеть окна гостиной.

Идея, конечно, не самая лучшая, да и бесполезная, слишком высоко, а через пару минут оказалось, что и напрасная. Знакомые голоса зазвучали из кабинета отца. Бринн подошла ближе к соседней с террасой стене, превращаясь в сам слух. Сначала мужчины обсуждали дела, нагоняя на нее скуку, затем зацепили вопросы политики (как же без этого). Узнала Бринн и о том, что в этом году Дракула заканчивает учебу и подумывает о том, чтобы последний курс отучиться здесь, по настоянию отца, желающего расширить семейный бизнес.

– Не вздумай тут остаться… – возмущенно прошептала Бринн.

Зачем менять место учебы перед самым концом? Видать, папенька Дракулы так же много думал о чувствах своих детей, как и ее смертные родители. На душе сделалось горько, и ведьма поникла. Свежий ветер мягко подхватил длинные пряди волос, серебрящиеся в свете луны, провел ими по щеке, будто успокаивая.

– Ну, давайте же, хватит о ерунде говорить.

Бринн уже отчаялась, когда разговор наконец повернул в нужное ей русло.

– Так или иначе, я прибыл на данную встречу от лица Даниэля, – проговорил Эйден.

– Он и в этом году участвует в турнире по фехтованию от университетской команды? – поинтересовался Николя. – Поэтому не смог приехать?

– Верно, – прозвучал в ответ голос Даррела. – По договору Даниэль не мог покинуть турнир, да еще и с такими прогнозами на золото. К тому же у меня достаточно своих причин быть в этом городе. Рад вашему приглашению, Николя.

– Надеюсь, что ты успешно завершишь все задуманное, – отозвался отец.

– Благодарю, – послышался голос гостя. – Что же касается Бринн…

Девушка прижалась к стене, совсем остывая.

– Что? Что касается? – взволнованно проговорила она.

– У тебя есть сомнения, Эйден? – теперь голос отца зазвучал несколько сухо. – Прошу ответить.

– Давай, сомневайся, Дракула, сомневайся… – шептала Бринн, вздрагивая от холода.

– Я представляю интересы Даниэля, и это лишь увеличивает ответственность перед братом. Поэтому считаю, что согласие в данном случае будет поспешным решением, – невозмутимо пояснил Даррел.

– Прошу обосновать, – потребовал Николя.

– Ну зачем? Зачем что-то обосновывать? – простонала Бринн. – Не хочет же парень…

– Бринн, по моему мнению, еще слишком юна и не готова к замужеству, а также ко всей его ответственности, – проговорил Эйден.

– Ты пришел к подобному мнению, перекинувшись с моей дочерью парой слов? – Отец был явно недоволен.

Бринн снова почуяла опасность. Ну что отец за человек?!

– Почему вы, мужчины, всегда приносите своему делу человеческую жертву? И всегда это какая-нибудь женщина! Сами друг на друге женитесь!

Кажется, она выкрикнула это слишком громко. Окно внизу приоткрылось, и отец выглянул на улицу.

– Бри? Что случилось, дорогая? – встревоженно прозвучал его голос.

– Достали кровососы, – проворчала Бринн, отвечая ему.

– Кто?

– Комары пап… комары…

– Не стой на террасе ночью. Уже не лето, ты замерзнешь. Вернись к себе, – с теплотой потребовал отец.

– Ладно. Уже двенадцать. Пожалуй, пойду спать, – нехотя отозвалась ведьма.

Продолжая вздрагивать от холода, она вернулась в свою комнату. И зачем, спрашивается, мучилась на террасе? Ведь могла слушать и отсюда, не выдавая себя отцу.

– Точно пора спать…

Завтра с утра тащиться на учебу. Девушка подошла к гардеробной, намереваясь переодеться. Но, оказавшись напротив огромного зеркала, посмотрела на свое отражение. Перекинула длинные волосы на одно плечо, и ее лицо помрачнело.

– Отказывается, значит? – снова возмутилась ведьма.

Посмел сказать, что она не подошла, будто какая-то пара обуви? Да что он знает о ней, этот Дракула?! На какой-то миг Бринн даже забыла, что сама этого желала.

– Как же все надоело… – вздохнула она и устало побрела переодеваться.

Спустя еще немного времени подошла к уютной постели, привычно в такое время года провела над ней рукой, шепча нужные слова, и забралась под одеяло. Теплое, согретое ее любимым заклинанием, оно было просто восхитительным.

И вовсе не нужно вспоминать про три предыдущих одеяла с прожженными на них дырками. И об Оливии, гонявшейся за дочерью по всему дому, с криками: «Убью, если вздумаешь тайком курить!!!» Бринн блаженно вздохнула, расслабляясь и закрывая глаза.

Глава 7

Вторник ведьминых будней начался сурово. Родители сидели за столом напротив дочери, всем своим видом выказывая молчаливое недовольство. Девушка попыталась сделать вид, что не замечает, как хмурит брови Николя и вздыхает мать. Лишь деловито хрустела гренком и допивала чай.

– Дорогая!.. – встрепенулась Оливия, словно что-то решила, но тут же умолкла, видимо, все еще подбирая слова для дочери.

– Мм? – Бринн замерла с чашкой в руке, слушая мать. – Что-то не так?

– Бри. Это пора прекращать, – вместо Оливии отозвался отец. – Девятнадцать и девять – это разные цифры. Ты как будущий экономист должна это понимать.

Девушка поставила чашку и принялась медленно крутить ее на столе, пытаясь думать спокойно.

– К чему ты это говоришь, пап? – сухо спросила она.

Николя прокашлялся в кулак и поднялся из-за стола. Бринн встала следом, осталась сидеть только Оливия, глядя с тревогой то на мужа, то на дочь.

– Пора принимать всю ответственность, Бринн. Хватит. Ты просто обязана быть серьезной, – твердо продолжил говорить отец семейства. – Я позволял тебе эти побеги к бабушке и прочее ребячество, понимая, что подобные моменты должны быть в жизни любого подростка. Но ты уже не подросток, дорогая. Уверен, что это все влияние отпрысков де Латура. Мальчишки совсем отбились от рук. И ты уподобляешься им. Я должен пересмотреть свое решение о вашем общении.

– Пап! – Бринн гневно бросила на стол смятую салфетку. – Это уже слишком. Что ты от меня хочешь?! Мам?

Теперь она поглядела на Оливию. Та лишь развела руками, бессильно качая головой. Посуда перед ведьмой задрожала, а легкие шторы за спиной ничего не подозревающего отца принялись колыхаться, словно от порыва ветра. Бринн на мгновение закрыла глаза, заставляя себя ровно дышать, как и учила Лорейн. Ей надлежало сдерживать себя в присутствии семьи, как бы это ни было сложно.

– Мы не давим на тебя, дорогая. Но пойми, и нам приходится нелегко. Даниэль Даррел – воспитанный, умный, блестяще образованный молодой человек. Это идеальная партия. – Матери в придачу к медовому голосу оставалось лишь погладить свое чадо по голове.

Вот уж точно та самая голова задымилась бы. Бринн мысленно чертыхнулась и прошла мимо стола, стараясь держаться подальше от острых столовых приборов. Мало того, что насилие над живым человеком вообще запрещено, да и над неживым тоже, так еще неизвестно кем семейка достопочтенного Даррела является. И как свою родную дочь не жалко?!

– Он прекрасная партия для тебя? – Бринн кинула взгляд на мать. – Или для тебя? – Она нахмурилась, глядя на Николя.

– Что за глупости? – Отец одернул свой пиджак. – К тому же это не разговор за завтраком. Нам всем пора. Поговорим вечером. До этого времени у тебя будет возможность все взвесить и обдумать, я полагаю.

– Я не собираюсь ничего взвешивать! – выкрикнула Бринн и побежала прочь из столовой, взлетая через две ступеньки по лестнице к себе в комнату.

Стоило войти, как ведьма больше не сдерживалась. Вещи летали, сбивая друг дружку. Подушка с кровати врезалась в старинный торшер, и Бринн в последнюю минуту остановила его, не дав разбиться о паркет. Она бессильно потрясала кулаками, заставляя все падать на пол, и сама села на ковер.

– Я не выйду за Даниэля… – Глаза юной ведьмы почернели от ярости.

Девушка тряхнула головой и похлопала себя ладонями по щекам, заставляя очнуться. Да что это она, в самом деле?

– Так и черной ведьмой стать недолго… – Бринн тяжело поднялась и отряхнула одежду.

Два месяца, еще всего два месяца – и она покинет этот дом. А пока уж она придумает, как выкрутиться. Отец еще пожалеет, что затеял это замужество.

– Папа говорил, что коллеги еще несколько дней пробудут в городе, как и ты, Дракула. – Ведьма мечтательно улыбнулась. – Осиновый кол покажется тебе занозой, поверь…

Через несколько минут Бринн накинула короткий плащ, собрала все необходимое в сумку и вышла во двор, где ее ожидала машина. Отец уже уехал – его привычное место для парковки было свободным. Девушка села на любимое заднее сиденье в теплом салоне, и машина тронулась, удаляясь от дома.

Бринн ненадолго задумалась, затем вытащила телефон и набрала номер секретаря Николя. Женщина ответила немедленно, чем всегда поражала. У Бринн складывалось ощущение, что помощница была роботом и никогда не отходила со своего рабочего места.

– Хелен, а папа уже на месте? – вкрадчиво поинтересовалась девушка.

– Нет. Только что звонил и предупредил, что задержится по дороге, – пояснила секретарь. – Ты можешь оставить для него послание, я передам.

– Нет-нет. Знаешь, мне так нужна твоя помощь, – несчастно вздохнула Бринн.

Водитель покачал головой, наблюдая в зеркало заднего вида, как юная хозяйка отчаянно изображает горе.

– Что произошло? – отозвалась Хелен.

– Вчера за ужином я случайно облила кофе костюм одного из папиных гостей. Мне так неловко. И даже не удалось извиниться. Не могла бы ты дать мне его номер телефона? – попросила Бринн. – Я уверена, что он должен быть у тебя.

– Ты можешь назвать имя этого человека?

– Драк… – Ведьма зажмурилась. – Даррел. Эйден Даррел.

– Да, он есть в списке вчерашних гостей господина Нери. Я могу дать тебе номер его телефона, – ответила Хелен. – Подожди минутку, пожалуйста.

– Прекрасно. – Девушка закусила нижнюю губу, ожидая ответа.

Вскоре Хелен бойко продиктовала нужный номер, и Бринн несколько раз повторила его про себя, запоминая.

– Спасибо! Ты меня просто выручила! – Теперь ведьма быстро набрала цифры в своем мобильнике, собираясь сохранить.

Одной проблемой меньше. Девушка откинулась на удобную спинку сиденья. Оставалось позвонить самому Даррелу. Для этого у нее еще есть время набраться храбрости. Меж тем машина подъехала к знакомым воротам. Бринн отвлекли от размышлений и открыли дверцу, предлагая выйти на тротуар.

Девушка нехотя покинула уютный салон и направилась к входу в университет. В этот раз она не то что прибыла в срок, а имела в запасе добрых минут пятнадцать. Стоило войти внутрь и преодолеть половину полупустого коридора до аудитории, как Бринн была настигнута неугомонными близняшками.

Вчера так и не удалось встретиться с ними, а после сегодняшнего заявления отца все усложнялось еще больше. Но видеться в университете Николя ведь не запрещал? Темноволосые Камиль и Леджер де Латур, младшие сыновья виконта де Латур д’Орвень, окружили подругу. Бринн покорно сдалась, когда один из юношей отобрал ее сумку, а второй вручил еще горячее какао в бумажном стаканчике.

Они прошли по первому этажу и привычно устроились на любимом подоконнике. Небольшая статуя отлично скрывала их компанию от суетящихся сокурсников. Близняшки сели по обе стороны от Бринн, начиная по очереди толкаться плечами.

– Я пью вообще-то! – проворчала девушка, дуя на горячий напиток.

– Ты где вчера пропадала, Бри? – Шутя, Леджер устроил свой подбородок на плече подруги.

– Да, где тебя носило, Нери? – возмущенно поинтересовался Камиль. – Ты даже не позвонила!

– Кажется, я совсем пропала, – вздохнула девушка, наблюдая, как растаяло облачко пара над стаканчиком от ее дыхания. – Совсем-совсем.

– Что не так? – придвинулся ближе Камиль, не скрывая беспокойства.

– Кажется, папа всерьез решил устроить мое замужество. Даже не дожидаясь окончания учебы. – Негодуя, Бринн принялась стучать каблуками туфель по каменной стене под подоконником.

– Ты же вроде говорила, что бабушка обычно выручала в таких случаях. Сейчас она не поможет тебе, Бри? – Леджер взволнованно глянул на лицо подруги.

– Кажется, у нее какие-то проблемы с… подругами. – Бринн снова отпила свой напиток.

Верховная Миррайн собрала срочный совет. По какому поводу, Лорейн внучку не поставила в известность. Велела только особо не злодействовать, пока она занята. Бринн немало удивил тот факт, что бабушке в этот раз не особо важна ее предстоящая помолвка. Это еще больше сердило. Или Лорейн хотела, чтобы в этот раз внучка справилась сама?

– Папа собрался запретить мне с вами видеться, – глухо проговорила Бринн, отрешенно поправляя край короткого кремового платья.

– Что за черт? – возмутился Камиль. – Вот это уже слишком!

– А замужество мое с каким-то неизвестным мужиком – значит, не «слишком»? – бросила сердито Бринн, сжимая стаканчик с какао и представляя на его месте шею вчерашнего гостя.

– А ты выходи за меня, Нери. Так всех зайцев разом убьем! – Камиль вытянул губы, подставляя их для поцелуя.

– Или за меня, Бри, – повторил за братом Леджер.

– А лучше бери обоих, не прогадаешь! – поиграл бровями Камиль.

– Сил моих больше нет… – только и вздохнула Бринн.

Звонок переливался у них над головами, заставив подняться с удобного подоконника, и девушка нехотя отправилась за братьями к аудитории.

***

Спустившись на первый этаж, Дарина дождалась, пока все студенты разойдутся. Оставшись одна в пустом коридоре, она подошла к окну и поглядела, как, мерно кружась, опадают золотистые листья со старого клена. Красавцу шла третья сотня…

Ведьма вздохнула, опираясь ладонями о подоконник, затем оглянулась в сторону коридора, задумавшись о сбежавшей студентке. Эту странную девочку слушалась «Катальма». И вновь никак не получалось связаться с Лорейн. Она должна разобраться во всем и приструнить внучку.

Глава 8

Полдень неумолимо приближался. Бринн с опаской поглядывала на часы, висевшие над доской, и в животе все скручивалось в отвратительный узел, словно вторя крутящейся стрелке на циферблате. Через минуту зазвенит звонок, и будет целых полтора часа свободного времени. Девушка посмотрела на мобильник, который выглядывал из-под книжки. Сейчас он казался Бринн страшнее самого черта. Она нервно накидала на телефон тетрадей, вовсе скрывая от собственного взгляда.

Но что это она? Где, собственно, ее боевой дух? Бринн выровняла спину и мужественно дождалась звонка. Затем наспех собрала книги и тетради со стола в сумку и быстро проскользнула мимо толпы сокурсников в коридор.

Только и успели мелькнуть головы близнецов, как Бринн оказалась во дворе, не давая им себя настигнуть. Нет, сейчас ей было не до шуток. Нужно закончить свое дело. Девушка притаилась за углом здания университета, прислоняясь спиной к стене. Та нагрелась на полуденном солнце и была замечательно теплой. Ведьма подняла перед глазами телефон и на мгновение задержала палец над кнопкой вызова.

– Интересно, из кого он в обед кровь пьет? – Бринн решилась и поднесла мобильник к уху.

Даррел ответил почти сразу. Девушка испуганно вздохнула и сильнее прижалась спиной к стене.

– Слушаю, – повторил знакомый голос.

– Эйден! – Бринн едва не подавилась воздухом и, повторяя за матерью, подмешала к голосу добрый черпак меда: – Я так рада вас слышать! Просто сил нет, как рада…

– Бринн? – в глубоком голосе Даррела отчетливо звучало крайнее удивление. – Не ожидал вас услышать.

Да ну! Она так удивлена… И правда не ожидал? Девушка очаровательно улыбнулась, словно Эйден мог видеть ее, и продолжила:

– Вы просто должны мне разрешить исправить вчерашнее несимпатичное положение. Мне так неловко. Давайте пообедаем вместе.

Молодой человек помолчал немного, заставляя ее дрожать осиновым листом. О чем он там думал сейчас?

– Вам нечего исправлять Бринн, – спокойно ответил Эйден.

– Правда? – испуганно переспросила ведьма.

Кошмар! Неужели не злился на нее? Нет-нет-нет! Он просто обязан был злиться. И чем больше, тем лучше. Даррел же воспринял тревогу девушки по-своему.

– Разумеется. Я не намерен осуждать кого бы то ни было лишь за то, что свойства его натуры не совпадают с моими личными предпочтениями.

Это он ее успокаивал таким образом? Бринн зло потрясла телефон, представляя на его месте своего собеседника.

– Предполагаю, что вы сейчас находитесь на территории университета. Это так? – спросил Эйден.

– Да, я еще здесь, – отозвалась Нери. – У нас полуторачасовой перерыв между занятиями и…

– Я в курсе, – неожиданно ответил молодой человек. – Весьма удобное расписание. Зарий Вилмор ознакомил меня с ним.

– Кто?.. – Бринн снова прижалась к стене, чувствуя, что сердце часто застучало.

О чем это он сейчас?

– Почему ректор говорил с вами о нашем расписании занятий? – уточнила ведьма, все же надеясь, что с перепуга ослышалась.

– Полагаю, это логично для беседы руководства университета и студента, – просто ответил Эйден. – Сейчас я свободен и должен признаться, что голоден. Пообедаем в кафе у университета. Вы согласны?

Согласна ли она? Бринн зажмурилась, стискивая онемевшими пальцами мобильный. Даррел подал документы в «Банфиль»? Нет, серьезно? Именно в тот университет, где обучается она? В подобное совпадение ведьма верить не собиралась. И не убедить ее никому, что это заведение – одно из самых престижнейших и веками было международным, собирая студентов со всего света.

Бринн заставила себя играть и дальше, мило приняв предложение Эйдена, а затем быстро отключила телефон. Но почему он не против того, чтобы встретиться с ней? Ведьма прижала мобильный к груди. Снова появилось недоброе предчувствие. Отец задержался перед работой. А вдруг?..

– Эти двое точно виделись утром! – Бринн прерывисто вздохнула. – Ну ничего. После этого обеда ты не то что о помолвке, ты об одной моей персоне будешь бояться упоминать…

Спустя минут пятнадцать Бринн уже сидела напротив Даррела в небольшом уютном кафе, в котором до этого момента часто бывала с близняшками. Благо сейчас они куда-то запропастились. Молодой человек отпил кофе и поглядел на собеседницу.

– Значит, вы хотите учиться в Банфильском университете? – Бринн мечтательно помешивала дольку лимона в чае.

– Верно. Он более всего подходит мне. – Эйден принялся за легкий обед, все всматриваясь в лицо девушки.

Малышка замыслила какую-то игру? Утром у них с Николя был довольно долгий разговор. Возможно, он и поторопился с выводами насчет этой девушки. В конце концов, перед ним была не жеманница и не корыстная интриганка.

Наивность – то качество, которое с возрастом теряется абсолютным большинством людей. В этом могли быть и свои плюсы, если учесть сдержанный и меланхоличный характер Даниэля. Возможно, брату пойдет на пользу общение с Бринн.

Но глядя на это открытое лицо, Эйден снова стал серьезным. Он моментально вспомнил, как девушка пыталась заставить его перестать хмуриться. Даже сейчас он ярко ощутил прикосновение ее пальцев к своему лбу. Даррел отпил остывающий кофе.

Бринн не могла понять причину внезапной смены настроения своего спутника. Она слышала, как снова чаще забилось его сердце. Необъяснимая магия вновь наэлектризовала воздух между ними. Девушку все больше злил тот факт, что она не могла понять своих ощущений. Одержим или это его суть давала о себе знать, смущая ведьму?

И что было причиной постоянной хмурости Эйдена? Может быть, не так у него все и хорошо, как он хотел бы? Сказывался вынужденный переезд в этот город? Или недавняя смерть матери так повлияла? Ничего из этого Бринн понять не могла. Но что бы ни творилось в голове сидящего напротив Даррела, ей нужно покончить с проблемой раз и навсегда. В конце концов, это он вторгся в ее жизнь, а не наоборот. Девушка так увлеклась рассуждениями, что не заметила, как опрокинула на стол чашку.

– Какой кошмар… – Бринн отпрянула, не давая горячему чаю стечь по скатерти на ноги, но часть брызг пришлась на ее лицо.

Эйден немедленно подхватился с места, отодвигая посуду, и принялся промокать лицо девушки бумажной салфеткой.

– Вы не обожглись? – Даррел взял ее за подбородок, внимательно исследуя лицо.

Неподдельная тревога, смешанная с неожиданным явным чувством вины, отразилась на лице молодого человека. Его-то отчего совесть мучает? Бринн удивилась. Это ведь она неловкая такая.

– Немножко… – Мгновенно вспоминая свой адский план, девушка изобразила восторженное умиление, не сводя взгляда с Эйдена.

Она опустила ладонь на его рукав, от души благодаря за спасение ее щек и одежды. Даррел снова нахмурился, с недоверием глядя на девушку.

– Давайте-ка выйдем на свежий воздух. – Он кинул на край стола сумму, в несколько раз превышающую стоимость их обеда и скатерки, которую испортила Бринн.

Она поторопилась за Эйденом, выходя в небольшой дворик. Несколько белых деревянных скамеек терялись среди пожелтевших деревьев, создавая ощущение уюта и уединенности.

– Какова действительная причина того, что вы хотели со мной встретиться, Бринн? – Даррел повернулся к своей спутнице, когда они достаточно скрылись от посторонних взглядов.

Какова? Ведьма глубоко вздохнула и подняла на Эйдена небесно-голубой взгляд. Вчера господин Дракула изволил посчитать ее дурочкой, и сегодня она намеревалась закрепить это мнение, даже рискуя чувством собственного достоинства.

– Вчера все прошло как-то комом, – промурлыкала Бринн, подходя к Эйдену ближе. – Не люблю, когда в доме слишком людно. Из-за этого нельзя уделить достаточно времени тому, что действительно интересно. Верно?

– Как я уже сказал, у вас нет причин оправдываться, – проговорил в ответ Даррел, все же недоверчиво глядя на собеседницу.

– Хватит выкать, в самом деле! – делано возмутилась Бринн и изящным движением руки убрала за спину распущенные волосы. – Ты ведь тоже не просто так сегодня согласился на эту встречу? И домой к нам один явился, без братика. Ты ведь ее видел, верно?

– Что? – Казалось, Эйден действительно растерян.

Отлично! Ведьма мысленно порадовалась.

– Мою фотографию, конечно! – Бринн сверкнула улыбкой, надеясь, что та вышла соблазнительной.

– Разумеется, я ее видел, – Даррел поправил галстук, – но это вовсе не…

– Ты приехал один, потому что сам хотел со мной встретиться? – Бринн подмешала к своим словам немного магии, поражаясь тому, что негодный Дракула никак не велся на ее речи. – Так вот, я не против. Возможно, вчера я была немного резка. Но дело вовсе не в тебе. Скорее злилась на отца за то, что снова устроил эти «смотрины».

Глава 9

– Бринн! – Эйден попытался остановить девушку.

– Я понравилась тебе, ты понравился мне… Что будем с этим делать, Эйд? – нараспев проговорила ведьма.

– Что? – Даррел настороженно отступил от девушки, неожиданно упираясь боком в спинку скамьи.

– И этот твой голос… У меня мурашки по всему телу. А сердце так стучит! – жарко зашептала Бринн. – Хочешь проверить?

Ведьма подошла к Эйдену вплотную. Она, наверное, сошла с ума, раз вытворяет такое, но пусть лучше сгорит от стыда, чем будет всю жизнь госпожой Даррел!

– Нет! – нахмурился Эйден, не имея сил скрыть ошеломление. – Вы должны остановиться.

– Я не выйду замуж за Даниэля, – твердо заявила Бринн.

– Еще бы! – сердито ответил молодой человек. – После сегодняшнего разговора с вашим отцом я засомневался в поспешности своего решения. Но теперь я точно уверен – вы…

Эйден осекся – все же не мог себе позволить выразиться, повторяя собственные мысли.

– Я не выйду за него! – возмутилась Бринн.

– Согласен! – повысил голос Даррел.

– Я не подхожу ему, – продолжила говорить Нери, снова делая шаг навстречу Эйдену.

– Согласен, – хрипло повторил он.

– А вот тебя я заполучу! – Глаза Бринн распахнулись шире от волнения, стоило произнести подобную глупость, но она решила идти до конца.

Свобода – она так близка…

– Согласен! – Через пару мгновений до Эйдена дошли ее слова. – Что?..

– Что бы ты ни решил с моим отцом, я не могу выйти за Даниэля. Потому что мне нравится старший из братьев, – уже чувствуя победу, улыбнулась Бринн.

– Бринн! – возмутился Даррел, глядя на нее хмуро.

Она подошла еще ближе, но он отступил. Обошел скамью и остановился под золотыми кленами.

– Ты же не намерен вручить меня своему брату? – продолжила Бринн. – Я ведь чувствую, что ты испытываешь.

– Бринн, – Даррел полностью стянул галстук, вконец растерявшись от заявления девушки, – сегодня мне необходимо уехать. Нужно завершить дела дома. Надеюсь, искренне надеюсь, что, несмотря на обучение в одном университете, наши дороги больше не пересекутся. И я больше никогда…

Бринн подалась вперед и вдруг прижалась губами к его губам. Этот порыв был настолько естественным, что ведьма сама испугалась своих чувств. Эйден так же стоял, боясь пошевелиться. Но его теплые губы по-прежнему касались ее, соблазняя вкусом недавно выпитого кофе.

Меж тем трава у них под ногами принялась зеленеть, словно наливаясь весенней свежестью. То же происходило и с листьями на ветке клена, нависавшей над головами: едва собравшись упасть, они расправляли свои ладони, возвращая прежний летний цвет. Но молодые люди этого не замечали.

В висках у Эйдена застучало, и он наконец отпрянул от девушки. Проклятье! Кажется, глупышка вовсе не понимает, что творит. Зачем только согласился на эту встречу? Черт! Трижды черт!

– Прощайте, Бринн! – Даррел быстрым шагом прошел мимо нее и скрылся за углом кафе.

– Какой кошмар… – Бринн в панике закрыла рот ладонью.

Она что, и правда это сделала?.. Да какого лешего! Ведь только попугать его своей влюбленностью собиралась! Чтобы подумал, будто она совсем из ума выжила, и сбежал обратно к своему семейству.

– А если отцу расскажет? Вот невезение…

Сегодня просто ужасный день.

– Но с другой стороны, никогда он не расскажет, – встрепенулась Бринн.

Да и на смотрины Даррел не для себя, а для брата приехал. Никогда он не признается, что с предполагаемой невестой брата целовался. Не посмеет. Может, она все-таки избавилась от него? Ну где же ты, дорогая Лорейн? Сколько уже можно таиться? Что-то тут нечисто.

Бринн поглядела на часы. Перерыв давно закончился, и последняя пара полчаса как шла. Возвращаться в университет не было смысла. Кажется, мечта забросить учебу сбывалась, хоть и страннейшим образом. Бринн достала мобильный, собираясь позвонить своему водителю. До возвращения домой оставалось пара часов, и она вполне могла успеть наведаться в гости к бабушке.

Стоило водителю подобрать хозяйку у входа в кафе, как машина стремительно помчалась в сторону пригорода, где на живописном природном островке ютился дом ведьмы Лорейн. Уже на подъезде к «избушке» Бринн вспомнила угрозу помощницы ректора. Но предположила, что Дарина еще не связалась с бабушкой.

Девушка вышла из машины и велела водителю дожидаться на месте. Поднялась к крыльцу по узкой извилистой тропинке, фигурно выложенной разноцветными мелкими камешками. Убедившись, что осталась одна, приложила ладонь к середине двери, где только ее взгляду была видна печать, начертанная хозяйкой дома.

Снимая защиту, ведьма поглядела на окно. Между кружевными занавесками мелькнул длинный хвост с пушистой кисточкой. Выходит, вредный помощник бабушки уже приметил ее и помчался докладывать хозяйке. Хотя к чему это? Лорейн и сама знала, что внучка стоит у порога.

Бринн вошла, сразу ощущая насыщенный аромат трав. Горьковатый, смешанный с дымным запахом горевшего дерева, он заставил девушку вдохнуть глубже. Она любила этот запах. И все, что с ним связано. Это запах ее безоблачного детства, запах магии, чистой, искрящейся и пьянящей. Именно ее сейчас и творила Лорейн – магию.

Хозяйка находилась в нижней комнате, просторной и занимавшей пространство, равное по величине практически всему надземному этажу ее дома. Комната Бринн располагалась на уютном чердаке с удивительными полукруглыми окнами, собранными из цветных стекол. Она с детства любила просыпаться, глядя, как первые солнечные лучи превращали ее маленькое убежище в сказочный мирок, играя всеми цветами радуги.

Девушка прошла на кухню, понимая, что сейчас нельзя тревожить Лорейн. Стоит дождаться, пока бабушка сама позовет внучку. Бринн взяла со стола графин и налила себе воды в высокий стакан. Бесенок, усевшись на подоконнике, вновь с аппетитом хрустел яблоком, заталкивая его за обе пушистые щеки. И как они ему не надоедают?

Завидев гостью, существо нагло фыркнуло, продолжая деловито грызть фрукт. Бринн отпила воды и привычно дернула нечисть за длинный хвост. Только бесенок хотел цапнуть девушку за руку, как она почувствовала присутствие хозяйки дома. Вместе с этим Бринн почувствовала и еще кое-что…

– Бабуль, ты что? Ты пила?.. – ахнула внучка, глядя, как Лорейн неловко провела рукой по своим гладким волосам, свешивая их на одно плечо.

– Нет… – непослушным голосом пробормотала ведьма. – Разве что чуть-чуть…

Придерживаясь за край стола, Лорейн прошла мимо огорошенной внучки и тяжело опустилась на стул с высокой плетеной спинкой.

– Ты меня совсем забросила. Это нечестно. Я все-таки рассчитывала на твой ход. А ты в это время занималась черт знает чем! – проворчала Бринн.

– Тсс… Не шуми… – Лорейн подперла голову рукой, глядя на внучку рассеянным взглядом.

– Что произошло? Почему тебя не было столько времени? – Бринн села напротив, продолжая засыпать бабушку вопросами. – И почему ты пьяна?

– Ну-у, не каждый день пятьсот лет исполняется, знаешь ли, – обиделась Лорейн.

– Кому пятьсот? – удивилась внучка.

– Тсс!.. – Хозяйка дома ткнула пальцем в потолок: – Ей!

– Кому? – не могла взять в толк Бринн.

– Да Верховной! – застонала Лорейн, щелкнув пальцами и призывая к себе графин с водой.

Тот только зазвенел и пошатнулся. Девушка сердито подняла его и поставила перед бабушкой.

– Что с твоей силой? – встревоженно поинтересовалась она. – Куда ты столько потратила? Почему не исцелила себя?

Лорейн рукой указала внучке ждать и медленно осушила графин. Бринн потеряла терпение и, подавшись вперед, коснулась руки бабушки, чертя на ней знаки единения и передавая немного своей силы. Другая бы на ее месте легко воспользовалась исцеляющим знаком, но только не она, ввиду того, что так и не смогла освоить его. Бринн грустно поджала губы. Лорейн приняла дар и через минуту облегченно вздохнула, исцеляясь и прислоняясь к спинке стула.

– Спасибо, Бри, – отозвалась она. – Мне жаль, что пришлось оставить тебя.

– Да ладно, но как вы допустили такое? – Девушка представила себе верховную ведьму, мучающуюся с похмелья, и едва не прыснула со смеху. – Пятьсот, говоришь?

– Молчи! – отмахнулась от внучки Лорейн. – Убьет, если кто прознает ее истинный возраст. Это было ужасно…

Не могла ведьма признаться, что сначала, в первый же вечер, кончились все запасы спиртного. И они принялись оборачивать в вино все, что в доме у именинницы лилось. Да поистратили на магию половину силы. А поскольку заклинания-то были разные у собравшихся ведьм, такого коктейля намешали, что голова отрывалась. Теперь всех мучило, так сказать, магическое отравление…

Глава 10

– А ты это чем занималась? Почему глаза блестят? И выглядишь как-то странно… – Вернув себе силу, Лорейн подозрительно сощурилась, сканируя внучку внимательным взглядом.

Бринн сжалась в комок, словно пойманный разбойник. Вот тебе и помогла! Надо было оставить и дальше мучиться похмельем.

– Бабуль, – девушка прижалась боком к дверному косяку, – ты не представляешь, через что я прошла. Это было ужасно. Один разговор с отцом чего стоил! Я тут сражалась, как могла. Одна, между прочим.

– Одна, говоришь? – Глаза Лорейн потемнели от подозрения, когда она приблизилась к внучке вплотную, тщательно изучая ее лицо.

Бринн моментально прижала ладонь к щеке, чувствуя, что до сих пор румянец не сошел.

– Одна! – Девушка увернулась, пробираясь мимо бабушки к окну, и потянулась к плетеной вазе с яблоками.

Схватила прохладный фрукт и прикоснулась его гладким боком к своей горячей щеке.

– Я так устала! Родители снова заставляют меня идти замуж за кого попало, – возмутилась Бринн. – Я сбегу из дома, честное слово. Надоело все это!

– Только попробуй! – погрозила пальцем Лорейн и нахмурилась: – Никто тебя заставлять не будет. Позволять, чтобы прикасался ненавистный мужчина? Отвратительно! Не бывать этому.

– Отвратительно… – Бринн задумчиво прижала яблоко к щеке, припоминая недавний поцелуй.

Припомнила так ярко, что немедленно ощутила теплые губы Эйдена со вкусом выпитого им кофе. Называть этот момент отвратительным как-то совсем не хотелось. Это было скорее удивительно, до покалывания в кончиках пальцев.

– Погоди-ка… – Лорейн ошеломленно глядела, как яблоко наливается цветом, алея блестящим боком в руках внучки. – Что ты от меня скрываешь, Бринн?

– Что? – не поняла девушка. – Что скрываю?

Хозяйка дома подошла к ней и выхватила фрукт, разглядывая его.

– Ты чего? Что случилось? – Бринн с любопытством глядела на Лорейн.

Яблоко как яблоко. Кажется, только бледнее оно было. Жадный бесенок все спелые сжевал давно. До сих пор за шторами хруст слышен. Не напасешься на него.

– Почему это ты так силой лучишься, солнце мое? – вкрадчиво спросила бабушка.

– С чего бы мне ею лучиться? – рассердилась Бринн. – Может, просто очередной всплеск. Сама же знаешь, какие фокусы выкидывает постоянно. Будь у меня нормальная возможность учиться управлять силой, то и не было бы проблем.

– Ни при чем тут всплеск.

Лорейн не отступала, продолжая держать перед внучкой наливное яблоко. Оно своим ароматом так аппетит растравило, что вредный бесенок не удержался. С подоконника прыгнул, на лету выхватил фруктовое сокровище и проворно скрылся с глаз в соседней комнате. Только хвост и мелькнул. Ведьмы переглянулись, и бабушка вздохнула:

– Жизненная сила через край плещется. Ты проводила обряд восполнения? Нет, чую, поделился кто-то.

– Кто? – ахнула Бринн. – Никто ничем не делился. И обряд не проводила. Как я вообще могла его сотворить в своем доме? Там впору от нервного истощения умереть.

Но Лорейн не сводила с нее пристального взгляда, изучая лицо.

– Глаза у нее блестят, раскраснелась вся, про рассеянность не говорю – это твой образ жизни, – ведьма обреченно покачала головой. – А вот…

Бринн моментально прикрыла губы ладонью, стоило бабушке ткнуть в их сторону пальцем.

– Целовалась с кем-то? – протянула Лорейн, и глаза ее потемнели.

– Все вышло случайно… – бросилась на свою защиту девушка. – Мне нужно было заставить его отстать от меня!

– Да где же тут логика-то?! – возмутилась хозяйка дома.

– Может, логики и нет. Зато убежал, только пятки засверкали, – насупилась Бринн.

Она и сама прекрасно понимала глупость своего поступка. Как понимала и то, что вышло все само собой, случайно как-то. Следом пришло волнение. Неужели предательский всплеск ведьминого дара вынудил испить жизненной силы Эйдена во время поцелуя? И кто из них теперь Дракула?!

– Какой кошмар… – прошептала девушка и совсем поникла.

Вампирить бедолагу она не собиралась!

Понимая и без слов испуг внучки, Лорейн усмехнулась:

– Да не крала ты ее, силу эту. Понравился, видно, кому-то поцелуй, вот и поделился.

– Не мог… – запнулась Бринн. – Не мог он ему понравиться. Это невозможно… – Она нервно улыбнулась. – Ты опять надо мной подшучиваешь?

Лорейн покачала головой и окинула взглядом одежду внучки:

– Ты облилась чаем?

– Да. – Бринн так же осмотрела себя, замечая высохшие пятна на платье.

Нужно срочно переодеться. В ее комнате на втором этаже было немного вещей, которые всегда оставляла у бабушки.

– Обожглась? – участливо поинтересовалась Лорейн.

– Совсем чуть-чуть, – заверила ее Бринн. – Не волнуйся.

Ведьма не ответила, только молча улыбнулась. Совсем чуть-чуть? Тот, кто заполучил первый поцелуй ее непутевой внучки, наверняка не поверил в это «чуть-чуть». Не смог прилюдно выдать себя, останавливая разлившийся чай? Как это знакомо. Но растратил черт знает сколько силы, чтобы исцелить ее. Кто же этот счастливец? Эх, не зря она запила в эти дни…

Кажется, намечалось нечто интересное. Хотя Верховной Миррайн это совсем не по нраву будет, так уж хотела заполучить ее внучку в ученицы. Уже отобрала троих, включая Бринн. Но об этом позже. Хозяйка дома повернулась к внучке с самым серьезным видом.

– Бри, я скоро это… помру… – вздохнула она.

– Что?! – Глаза девушки округлились от услышанных слов. – С чего это ты умирать собралась в расцвете сил?!

– Вот именно, что в расцвете. Устала я бабкой семидесятилетней песком дорожки посыпать. Короче – инфаркт, и прощай старушка…

– Бабуль! – заволновалась Бринн.

Конечно, она понимала, что рано или поздно это предстояло каждой ведьме. Необходимо переезжать с места на место. Или как им: имея семью, играть собственные похороны, прощаясь с близкими людьми, чтобы начать новую жизнь в другом городе. Мера вынужденная. Постоянно скрываться под чарами проблемно и доставляет немало неудобств. Да и не хотелось, в самом деле, тратить годы на подобный маскарад. Лорейн погладила внучку по мягким волосам:

– Это будет лишь начало. Ты не потеряешь меня, Бри. Я только мечтаю увидеть тебя счастливой прежде, чем покину дом семьи Нери навсегда.

– Нет! – Бринн замотала головой. – Я не хочу!

– Бринн!

– Значит, если я буду несчастна, ты останешься? – в горьком отчаянии спросила она.

– Дурочка ты моя. – Лорейн тепло обняла внучку, укачивая. – Он тебе понравился?

– Кто? – не поняла девушка.

– Твой первый поцелуй.

Бринн быстро увернулась из-под ладони бабушки:

– Я домой поеду. А то не успею вовремя…

– Хорошо, я отпускаю тебя. И надеюсь, что ты поведешь себя благоразумно, – проворчала Лорейн.

Бринн ничего не ответила и торопливо покинула дом.

Что за дела? Она возмущенно возвращалась к ожидавшей машине. Понравилось ли ей? Не могло такого быть. Нет.

– Нет, нет и нет!

Это совершенно лишнее. Не желала она иметь ничего общего с Даррелом и его семьей. Он высказался совершенно верно, когда понадеялся на то, что их пути больше не пересекутся. Эйден прав! А когда она по-настоящему влюбится, то прекрасно поймет это и сразу почувствует. Но любовь не входила в ее планы.

Совсем скоро она ощутит перерождение и станет полнокровной ведьмой. Перед ней откроется столько возможностей. Сама Верховная Миррайн распахнет все мыслимые двери как для одной из своих учениц. Убеждая себя, Бринн уже спокойнее прошла под желтевшими яблонями к дороге, где ее дожидалась машина.

Теплый сентябрьский ветер, напоенный до густоты ароматами природы, колыхнул ветку дерева, под которым минуту назад стояла ведьма. Бело-розовый, никому не приметный бутон яблони среди уже увядших листьев нежно распустил свои лепестки, раскрываясь и подставляя их последним лучам солнца.

По пути обратно Бринн прислонилась головой к боковому окну. Внезапно у нее появилось желание побеседовать с водителем, но девушка передумала, снова возвращаясь к мелькавшей дороге. Кто кого переупрямит сегодня? Она вздохнула, порядком уставшая от этих словесных сражений.

– Было бы прекрасно уехать далеко-далеко, верно? – спросила Бринн у водителя.

Усмехаясь, он согласно кивнул:

– Иногда меня посещает та же мысль.

Глава 11

Машина въехала на стоянку у дома, и Бринн попрощалась с водителем, выходя на свежий воздух. Он замечательно остужал лицо. Девушка постояла немного на деревянном мостике, перекинутом через небольшой ручей у самого особняка. Затем поднялась на крыльцо и наконец зашла в дом.

Домоправительница, встречая ее, слегка склонила голову в приветствии. Следом за этим женщина заявила, что ужин будет готов через час. По всей видимости, родителей еще не было дома. Бринн коротко поздоровалась и поднялась к себе. Разуваясь на ходу, упала на любимую постель и раскинула руки в стороны.

Солнце за окном садилось, плавилось за полосой деревьев и резче очерчивало неровный силуэт Туманной горы. И так Бринн в этот момент захотелось покоя и тишины, что она усилием воли заставила себя подняться на кровати и выставить руку в направлении двери.

Мягко начертала печать в ее центре, зевая и проговаривая охранное заклинание. Теперь всякий, кто подойдет к комнате, будет отведен в обратном направлении, забывая, зачем вообще сюда шел. На несколько часов должно хватить, а там уж не станут ее ночью беспокоить.

– Не все сразу, дорогие родственники… – Бринн потянулась и принялась снимать с себя одежду.

Чуть позже, приняв теплый душ, она с удовольствием нырнула под одеяло. Сразу протянула руку и проверила, на месте ли ее сокровище. Книга была там, где ее и оставили. Бринн вытащила гримуар из-под подушки и, прижимая к себе, закрыла уставшие глаза. Как и мечтала, ночь она провела пусть и в тревожном сне, но в счастливом одиночестве.

***

Утром, все так же обнимая книгу одной рукой, девушка села на постели и убрала с лица спутанные волосы. Спать-то она спала, да вот усталость отчего-то никуда не делась. Мелькнула мысль, снова вернуться головой на подушку, но необходимо явиться на занятия. Родителей в доме не ощущалось. Похоже, они так старались задобрить дочь, что даже не настояли на посещении университета. А может, и вовсе решили, что чадо слегло без сил от их усердия.

Бринн заставила себя подняться с постели, вновь спрятала гримуар под подушку и отправилась в душ, надеясь прогнать сонливость. Стоя под теплыми струями воды, закрыла глаза, позволяя воде свободно течь по телу. Но стоило легким каплям воды скользнуть по лицу, касаясь губ, как, вызывая головокружение, нахлынули воспоминания.

Ведьма вновь ощущала прикосновение губ и поцелуй, да так явно, словно и сейчас, в этот миг, Эйден касался ее. И вовсе не потоки теплой воды окружали ее тело, а его руки, легко сжимая в прозрачных объятиях. Бринн тряхнула головой, забрызгивая стеклянную панель душевой кабинки, и открыла глаза.

– Кто дал тебе право приходить в мои мысли, Даррел?.. – тихо возмутилась она и выключила воду. – Точно не выспалась. Дело в этом. Несомненно.

Девушка встала на небольшой коврик в ванной комнате и торопливо обтерлась полотенцем. Потратив еще немного времени на то, чтобы подсушить волосы и одеться, она спустилась вниз. Боже, какое счастье – дом пуст! Не видать даже надоедливой домработницы.

За окнами золотилось яркими красками сентябрьское утро, обещая отличную погоду. Не желая завтракать, Бринн кинула быстрый взгляд на часы и потянулась к мобильнику, который лежал в кармане коротких твидовых шорт. Водитель ответил после первого же гудка, сообщая о том, что машина готова. Ведьма нервно улыбнулась, вновь пряча телефон. Этот дядька точно человек? Почему он всегда готов?

– Сколько же Николя тебе платит?..

Бринн поторопилась выйти на крыльцо. Удобнее перехватывая мягкие лямки сумки и не давая им съехать с плеча по гладкой ткани рубашки, спустилась со ступенек.

Вскоре машина привычно неслась по полупустой дороге в сторону нужного района города. Телефон то и дело отзывался в кармане, докладывая о том, что приходит сообщение за сообщением. Но сейчас Бринн была слишком ленива, чтобы читать их.

Кто еще, кроме близняшек де Латур, мог доставать в такое время? Все равно они увидятся в аудитории. Неужели братья так соскучились? Хотя скорее опять что-то задумали. Но настроения пошалить сегодня нет совсем. Бринн едва снова не уснула, глядя на мелькающие за окном деревья. Затем припомнила, как Леджер и Камиль предлагали ей руку и сердце, и вздохнула. Как жаль, что близняшки в опале у отца. Было бы замечательно и в самом деле представить одного из братьев ее женихом.

– Может, и в самом деле найти какого-нибудь наивного смертного? – задумчиво проговорила ведьма, не замечая, как усмехнулся водитель, слыша ее слова.

Да где ж найти этого олуха, чтобы женихом ее прикинулся на пару месяцев, до дня рождения, и отцу по нраву пришелся? Бринн и вовсе задумалась, не замечая, что машина уже въехала во двор университета, становясь на парковку.

– Вы снова опоздаете к началу занятий, – обратился к ней мужчина.

Бринн вздрогнула, глядя на открытую перед ней дверцу машины. Вот тебе и ушла в мысли… И когда успел довезти ее?

– Точно! – спохватилась хозяйка, выбираясь из салона на дорогу.

Торопливо попрощалась с водителем и поспешила к центральному входу. Сейчас главное – добраться до нужной аудитории, и можно подремать за последним столом, подальше от вездесущих взглядов преподавателей. Телефон продолжал донимать сигналами эсэмэс, и Бринн достала его, понимая, что игнорировать и дальше просто бесполезно.

– Да что вас так проняло с утра? – проворчала ведьма, взбегая на крыльцо по широким ступеням.

– Это она. Точно она… – раздался за спиной шепот, и Бринн нервно обернулась, продолжая держать телефон.

Там, у небольшого фонтана, собралось несколько девиц с параллельного курса, разглядывающих ее с явной завистью. Что происходит? Ведьма нахмурилась, не понимая их поведения, затем решила все же подняться к дверям и войти в здание.

– Смотри, говорю же, что это Нери. Точно она… – снова донеслось до тонкого слуха девушки.

– Да какого черта?! – не удержалась Бринн, уже хватаясь за дверную ручку.

И едва собралась обернуться, как кому-то вздумалось выйти, толкнув створку. Не удерживаясь на каблуках, Нери поняла, что сейчас пересчитает все ступеньки собственной спиной. Но проворная рука крепко ухватила за рубашку, не позволяя упасть.

– Несомненно, мне льстит тот факт, что симпатичные девушки не могут устоять передо мной. Но обойдемся без травматизма. Согласна? – усмехнулся светловолосый виновник ее нелепого положения.

Бринн немедленно узнала того самого доходягу, заливавшего не так давно двор своей кровью. Снова он, и снова проблемы! Да это какой-то предвестник неудач.

– Нет, ты только глянь. Решила обжиматься со всем старшим курсом?.. – добил противный голос за спиной.

Бринн глубоко вдохнула, чувствуя, что растущие рядом деревья уж слишком расшумелись, едва не принимаясь ронять листву.

– Отпусти… – сухо велела она, из последних сил сдерживая всплеск магии.

Незнакомец осторожно приоткрыл дверь пошире. Только убедившись, что раскрасневшаяся от смущения девушка не свалится со ступенек, он разжал ладонь, отпуская смятую ткань рубашки.

– Глен, – вместо того чтоб убраться подальше, старшекурсник протянул все ту же руку, вздумав представиться, – Мервин.

– Прости, но мне сейчас не до знакомств… – мрачно отозвалась ведьма и, сильнее толкнув дверь, прошла в безопасную прохладу холла университета.

– А ты забавная. – Молодой человек продолжал улыбаться, доводя ее до кипения.

Бринн ничего не ответила. На ходу скользнула взглядом по висевшему расписанию, уточняя номер аудитории, и поспешила подняться на второй этаж. Боже, и откуда он взялся, этот «Мерлин»? И о чем эти девицы все шептались? «Это она», – так они сказали? Что значит «это она»?!

– Может, просто чокнутые?.. – прошептала Бринн, заходя в аудиторию.

Глава 12

Спокойно дойти до своего стола ей было не суждено. Едва переступила порог аудитории, как ее уже тянули за руку, без умолку болтая. От волнения Бринн ни слова не понимала, обреченно следуя за друзьями. Они устроились за последним длинным столом и привычно сели по обе стороны от подруги.

– Бри, ты почему не брала телефон? – Леджер нахмурился, вглядываясь в лицо девушки.

– Верно, опять ты куда-то пропадаешь, Нери, – отозвался Камиль, бросая сумку на стол перед собой.

– Что вообще происходит? Говорите толком! – возмутилась ведьма и сложила руки на груди, пряча мятую рубашку. – Все сегодня с ума посходили.

– Кто этот парень, Бри? – опасно сощурился Леджер.

– «Этот»?.. – Бринн замялась, пытаясь понять, о чем спрашивал друг.

Но потом глянула на свою испорченную одежду, предполагая, что речь шла о недавнем инциденте у дверей университета.

Неловко-то как. Не успела дойти до аудитории, а всем уже известны последние сплетни!

– Старшекурсник какой-то, – делано небрежно пояснила она. – Кажется, Мервин. Я его не знаю.

– Как ты до такого дошла, Нери? – несчастно поморщился Камиль. – Ты даже его не знаешь? Серьезно? Да я его!..

– Почему я должна знать его? – еще больше запуталась Бринн, начиная нервно выкладывать на стол тетради. – Как до такого дошла? Кажется, сегодня я не понимаю, на каком языке со мной люди говорят!

– Ты свой телефон проверяла? – со вздохом спросил Леджер.

Кивком головы он велел подруге сделать это прямо сейчас. Пока она доставала из кармана мобильник, в аудиторию вошел преподаватель, и все стихли. Ведьма незаметно провела пальцами по краю стола, выставляя любимую печать, чтобы отвести взгляды от их троицы.

Теперь она повернула телефон экраном к себе и зашла в меню сообщений. Их была сотня, не меньше. Бринн скептически глянула на обоих близняшек, получила нагоняй за медлительность и решилась проверить, что же так мучило братьев.

– Что?.. Откуда это у вас?.. – глухо пробормотала ведьма, большими глазами глядя на экран телефона.

Стол и стулья опасно задрожали, и мальчишки удивленно опустили ладони на столешницу, а затем принялись заглядывать под стол, ища причину. А причина сглотнула ком в горле и все глядела на присланный братьями снимок. Мебель в аудитории успокоилась, Бринн – нет.

– С кем ты целовалась у кафе? – снова возмутился Леджер. – И почему мы узнаем об этом из «Инстаграмма»?

– Я что, должна вам докладывать, где и с кем я?.. – Бринн осеклась и прерывисто вздохнула. – Откуда у вас эта фотография?

– Это фото по всему Интернету раскидано, – «обрадовал» Камиль.

Кто-то додумался снять их с Даррелом у кафе? Да еще и в Сеть выложить? Вот невезение…

– Бри, ты это из-за родителей делаешь? – Леджер посмотрел на нее серьезно, что было крайней редкостью.

– Это просто поцелуй, Ледж, – попыталась оправдаться Бринн, – он ничего не значит. И родители тут ни при чем.

– Мне это не нравится, Нери, – не повелся Камиль. – Как он вообще посмел прикоснуться?!

Ну, вот опять… Пусть и были они не родными по крови, но братская ревность не даст покоя близняшкам, а ничего путного в голову не приходило. Бринн хотела было и дальше протестовать, но вдруг умолкла, задумавшись.

Даррел вроде обмолвился, что собирался вернуться на какое-то время домой, уладить оставшиеся дела. Повезет ли ей и останется ли это «происшествие» не замеченным Дракулой? Кто же тот гад, что застал их у кафе? Да и какая сейчас разница? Жаль, что неведома была ей магия, позволявшая добраться до Интернета.

– Хочешь, я поговорю с Николя? – ворвался в ее сознание голос друга.

Бринн повернула голову, встречаясь с карими глазами Леджера.

– Он не должен тебя заставлять, Бри. Это нехорошо.

– Я тоже пойду, – воодушевился Камиль, обнимая подругу за плечи одной рукой. – Какой из меня брат, если не могу…

– Вам не нужно вмешиваться, – покачала головой Бринн, склонила ее набок и тепло коснулась щекой руки Камиля. – Спасибо, но я сама должна решить это.

– Тогда пообещай, что не будешь позволять каким-то там Мервинам руки распускать! – проворчал Леджер.

– Это был не он, – вновь попыталась оправдаться Бринн.

– Значит, есть еще один?! – незамедлительно среагировал Камиль.

– Эй! – подскочил Леджер.

– Хватит меня обсуждать! – прервала их подруга. – Сказала же, что сама разберусь.

Конечно, она разберется. Просто должна это сделать. О каком вообще замужестве могла идти речь, когда сила плескалась в ней через край? Какой смертный принял бы ее суть? Да и в самом деле, она должна отстоять свою свободу. Бринн прекрасно понимала, что может наложить чары забвения на отца и мать, освобождаясь от их назойливых планов.

Но знала и то, что никогда не посмеет сотворить подобное, как и учила Лорейн, как считала сама. Семья – это семья, великое сокровище, рисковать которым Бринн не собиралась. Она должна решить это как человек, веля ведьме в себе сдерживаться из последних сил.

***

Встреча была назначена на окраине города, поскольку являться перед другой ведьмой в «старческой» ипостаси Лорейн не собиралась. Небольшое придорожное кафе подходило идеально. Дарина появилась точно в назначенное время, что не могло не радовать. Больше всего на свете Лорейн не любила ждать. Помощница ректора университета, в котором мучилась ее внучка, по телефону заявила, что разговор важный, и попросила о личной встрече.

Дарина прошла через зал и присела напротив Лорейн за круглый столик. В простом сером платье, оттенявшимся тонким красным ремешком, молодая ведьма была элегантна и вполне изящна. Молодая ли? Лорейн встретилась взглядом с «сестрой». Да, Дарина была моложе, но не намного, что позволяло им общаться на равных, как по возрасту, так и по дару, сокрытому в каждой.

Официант потревожил их на минуту, принеся кофе, и удалился, оставляя наедине. Лорейн неспешно сделала глоток горячего напитка и вдохнула вполне приличный аромат кофе. Не сравнится с тем, что подавали в доме Николя, но для неизвестного кафе очень даже неплох. Она посмотрела на сидящую напротив Дарину и наконец заговорила:

– Что же вынудило тебя связаться со мной?

Лорейн предполагала, в чем была причина, но все же спросила, желая узнать от своей собеседницы.

– Я хочу говорить с тобой о Бринн, – отозвалась Дарина, так же пригубив кофе. – Есть обстоятельства, которые тревожат меня уже некоторое время, и я смею вмешаться.

– Я выслушаю тебя. – Лорейн удобнее прислонилась к спинке стула, хотя внешняя расслабленность скрывала некоторое волнение. – Что же за обстоятельства? И как это связано с Бринн?

– Сила только просыпается в ней. Я это понимаю, – проговорила помощница ректора. – И всплески тяготят ее. Расти в семье простых людей – тяжкий рок. Я наблюдаю за Бринн. Детей с даром в «Банфиле» не так много, как тебе известно. И моя задача, как и полагается старшей сестре, – обеспечивать безопасность как смертных, так и студентов с «особенностями».

– Эта нелегкая задача, – согласилась Лорейн.

Многим сестрам приходилось брать на себя тяжкий труд наблюдателя. Но что поделать? В этом мире они должны были оставаться тенью, незримой для смертных. Иначе хаос был бы неизбежен.

– Я благодарна тебе. – Лорейн вновь отпила кофе.

– Недавно я обратила внимание на то, что встревожило меня, – продолжила говорить Дарина. – Твою внучку слушается «Катальма». Полагаю, ты и сама понимаешь, что это значит.

– Она сильна. Я знаю это, – неспешно произнесла Лорейн. – Но откуда об этом узнала ты?

– Бринн использовала магию на одном из студентов, пытаясь его исцелить. В данном случае жалость могла стоить ведьме головы, ведь едва не раскрыла себя! Она оживила одну из статуй, неправильно используя знаки из целительной линейки «Катальмы», – пояснила Дарина.

Лорейн поджала губы и нахмурилась. Пользовалась подобными знаками в университете? Ведь Бринн знала только один из них, который и помог обнаружить тот факт, что «Катальма» слушалась ее. Знак был безобидный, и Лорейн не переживала. Но неужели и в самом деле использовала «Гайн»? Добралась до ее книг без спросу? Стоит переговорить с внучкой!

– Тебе удалось разобраться с тем юношей? – поинтересовалась Лорейн, скрывая волнение.

– Да, – кивнула Дарина. – Я была неподалеку и ощутила творимую магию. Поэтому удалось стереть память тому студенту. Об этом можешь не беспокоиться. Но в другой раз я могу не успеть. Об этом станет известно Миррайн.

– Я благодарна за твои слова, Дарина. И могу уверить, что подобного не случится. – Лорейн поднялась и перекинула роскошные волосы на одно плечо. – Я побеседую с внучкой.

Она хотела сказать еще что-то, но в сумочке зазвонил телефон, прерывая их диалог. Извинившись, Лорейн простилась со своей собеседницей и вышла из кафе. Уже вечер. Что же понадобилось от нее дорогому сыну? Звонил Николя…

– Да, мой дорогой? – голос ведьмы изменился, наполняясь глубиной и слегка дрожа, как и привык его слышать смертный сын.

Лорейн направилась к машине, изящно сходя с бордюра на дорогу.

– По поводу помолвки? – Женщина закатила глаза и покачала головой.

И когда ее сокровище угомонится? Ведь и не нашлешь какое лихо на любимое дитя!

– Конечно, я тебя слушаю, – спохватилась Лорейн, садясь на водительское место.

Какой-то пижон средних лет, проезжающий мимо, присвистнул, заглядевшись на стройные ноги ведьмы. Николя тут же подозрительно поинтересовался, где его дорогая матушка находится.

– В своем домишке, где же еще мне быть? – Она разгладила невидимые складки на тонкой ткани облегающего платья. – Кто свистел? С собакой гуляет кто-то… Николя, давай я через часик тебе позвоню и все обсудим. Ладно? Спину что-то ломит… Полежу чуток, и поговорим… Нет-нет-нет, какая уж там больница?!

Лорейн спохватилась, хлопая дверцей своего яркого авто.

– Дома отлежусь! Все, через час, Николя, отключаюсь… – Она убрала телефон обратно в сумочку и, тяжело вздыхая, вывела машину на дорогу.

Ох уж эти женихи! Ох уж эти людские планы…

Глава 13

Возвращаясь домой из университета, Бринн с радостью ощутила, что ни Оливия, ни отец домой не вернулись. Как сообщила домоправительница, оба родителя задерживались у отцовского друга по случаю юбилея, где и собирались заночевать. Что ж, для нее это означает немного счастливого покоя и возможность привести мысли в порядок.

Отказавшись от ужина, Бринн осталась в своей комнате, устраиваясь на постели и доставая книгу Пальмистрии. Как же продержаться оставшиеся два месяца? Как найти выход? Как было бы чудесно, будь за окнами лето. Тогда легко могла бы затаиться у бабушки, дожидаясь нужного срока. Продолжая размышлять о своем положении, Бринн переоделась в ночную сорочку, забралась под одеяло и открыла книгу.

Она вновь зачиталась, полночи листая древние страницы, и забыла убрать гримуар под подушку, перед тем как от усталости заснула. Утром девушка взволнованно подхватилась на скомканном одеяле, на котором лежала поперек кровати, едва понимая со сна, где находится. Чувствуя себя разбитой, Бринн села на постели, рассеянно заплетая длинные волосы в косу.

Затем бережно опустила на колени книгу прабабушки, которая обнаружилась под одеялом, что было совершенно неуважительно. Но тишина… Неужели родители до сих пор не вернулись? Выходит, оставалось время, чтобы набраться храбрости и заставить себя идти в университет.

– Он ведь не попадется мне на глаза, верно? – несчастно поморщилась Бринн, припоминая вчерашнее приключение. – Ты ведь еще у себя дома? Пожалуйста, будь там.

Затем девушка прислушалась к собственному ощущению и поняла, что в особняке присутствует ведьма. Ей не составило труда понять, кто прибыл с утра пораньше, хотя…

– М-да… – Бринн глянула на часы, – уже почти одиннадцать часов.

Разоспалась она. Лорейн меж тем поднималась к ее комнате. Садясь на краю кровати и водя пальцами босых ног по мягкому ворсу ковра, Бринн ждала, пока бабушка откроет дверь. И чего примчалась?

Дверь распахнулась, и вошла Лорейн. Только тогда Бринн вспомнила, что краденое сокровище так и не спрятала. Она резво накинула край одеяла на прабабкину книгу и невинно улыбнулась.

Гостья блистала прекрасным кремовым платьем, подчеркивающим фарфоровую кожу, и наполняла комнату внучки ароматом своих любимых духов. Да уж, пока дом пуст, почему не побыть самой собой? Не все же бабулькой чахлой брюзжать у камина…

– Бабушка! – снова улыбнулась ей Бринн.

– Утро доброе, Бри. – Лорейн подошла к внучке и поцеловала ее в лоб. – Извини, что вот так врываюсь. Хотела поговорить с тобой, пока Николя и Оливия отсутствуют.

Стоило обсудить сказанное Дариной, но это будет сделано в безопасности ее дома. Сейчас же Лорейн прекрасно понимала, что может устроить дорогая внучка после разговора с родителями. Ведь еще вчера, когда сын перезвонил, он твердо дал понять, что помолвке Бринн и Даниэля – быть.

Все, в чем Николя был уверен, так это в том, что дело лишь за серьезным разговором с дочерью. Видя, что не переубедит сына, немного приправила разговор магией. Поцелуй любящей матери сделал свое дело…

– Бринн, я беседовала с Николя. – Лорейн прошлась по комнате. – Он твердо намерен сделать все возможное, чтобы твоя помолвка с Даниэлем состоялась.

– Вот уж нет! – разозлилась Бринн, не ожидавшая подобного заявления.

Отец никак не успокоится! Неужели и выходка с Эйденом не помогла?

– Не будет этого! Я не собираюсь делать то, что они мне велят! – выкрикнула девушка.