Феномен Альтер-Эго

© Майя Данова, 2025

ISBN 978-5-0067-6331-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Майя Данова

ФЕНОМЕН АЛЬТЕР ЭГО

Ему показалось, что он раздвоился, раскололся пополам,

и одна его половина была горячей как огонь, а другая —

холодной как лёд, одна была нежной, другая – жестокой,

одна – трепетной, другая – твёрдой как камень.

И каждая половина его раздвоившегося «я» старалась

уничтожить другую.

Рэй Брэдбери

Пролог

На самом краю деревни за высоким забором, в густых зарослях деревьев, располагалось большое старинное поместье. Это мрачное место, окутанное тайной, казалось, было населено лишь привидениями. От него веяло ледяным холодом и тревожным страхом. Но такое впечатление складывалось лишь при первом знакомстве с этим странным жилищем.

Хозяин поместья, шестидесятилетний Виктор Отто, был человеком неординарной внешности. Высокий, с проседью в волосах, густыми бровями, проницательными карими глазами и гордым прямым профилем, он выглядел, как настоящий лорд или герцог. Его род действительно принадлежал к древнему дворянскому сословию: семья Отто носила титул баронов, имела герб и дворянскую грамоту. Правда, все это осталось в далёком прошлом… Все поколения его предков жили в этом поместье, время от времени восстанавливая его величие.

Виктор возглавлял сверхсекретную исследовательскую лабораторию в научно-экспериментальном центре Министерства обороны Германии. Доктор наук, директор проекта, он занимался разработками в области биотехнологий и генной инженерии. Одним из ключевых достижений его команды стала так называемая «сыворотка бесстрашия», основанная на действии гормона адреналина. Препарат, введённый в организм, трансформировался в желеобразный чип, активный на протяжении пяти часов. Вначале он вызывал кратковременный стресс, а затем – состояние полного бесстрашия. Как и рассчитывал Отто, тело солдата под действием сыворотки изменялось на генном уровне, приобретая невероятную силу и даже паранормальные способности. Обычный человек становился похожим на биомеханизм – не чувствующий боли, не знающий страха и усталости. На начальном этапе учёные проводили испытания на животных, но вскоре перешли к добровольцам. Результаты превзошли все ожидания. Испытуемые демонстрировали нечеловеческую выносливость и абсолютно не чувствовали боли. Военные наблюдатели были потрясены – добровольцы работали, как безупречно настроенные машины. После окончания действия препарата их состояние возвращалось в норму, без каких-либо психических нарушений и побочных реакций. Изобретение Отто стало настоящей сенсацией. Оно вызвало интерес не только среди учёных, но и у разведок нескольких стран.

Виктор понимал: несмотря на успехи, формула «Бесса» нуждается в доработке. Передавать её в производство было преждевременно и опасно. Ни один из испытуемых не проверялся в естественных условиях, вне лаборатории. Виктор же хотел довести работу до идеала.

Вскоре он заметил, что кто-то рылся в его рабочем кабинете: бумаги были перевёрнуты, полки – опустошены. От пережитого волнения его охватил ступор. Он почувствовал, как на него снова накатывает болезненное состояние – трансовая отрешённость, ставшая всё более частой в последнее время.

В один из вечеров, предчувствуя надвигающийся приступ, Виктор вышел прогуляться по территории поместья и забрёл в старый сад. Вдруг он остановился, прислушиваясь: ему показалось, что за ним кто-то крадётся. Оглянувшись по сторонам, он убедился, что вокруг никого нет и хотел было повернуться обратно, но в этот момент у него сильно закружилась голова, и что-то похожее на камень ударило его по макушке. Виктор упал и потерял сознание…

Его нашла одна из собак хозяина, его любимица по кличке Виста. Выбежав из дома, она наткнулась на тело, распростёртое на дорожке, вымощенной плиткой. Голова Виктора была разбита, а лицо залито кровью. В поместье началась паника: крики и плач переплетались с руганью экономки и охраны. Наконец, вызвали полицию, скорую помощь, и через несколько минут Виктора уже везли в клинику. Его неизлечимая болезнь стремительно прогрессировала… Он впал в кому. Две «подруги» – жизнь и смерть – оказались на волоске друг от друга. Две грани бытия и забвения разбудили в нём предсмертную агонию сознания…

***

Сначала Виктор не воспринимал угрозы всерьёз. Но тревога росла. Он боялся, что не успеет завершить работу над формулой. Угрозы не заставили себя долго ждать. Сначала поступали предложения о покупке формулы «Бесса», а затем пошли прямые запугивания:

– Подумай о себе! Неужели тебе безразлична твоя жизнь?!

– Вы не понимаете! Вакцина ещё не готова к производству, – оправдывался он, чтобы отвязаться от неизвестных охотников, пытавшихся заполучить изобретение. – Она требует доскональной проверки. И не пытайтесь меня напугать, я всё прекрасно понимаю. Когда формула вакцины пройдёт все проверки и испытания, только тогда я передам её Федеральной разведывательной службе. А дальше их задача, – решать, что делать с этим открытием.

– Но они не предложат тебе тех денег, что предлагаем мы! Речь идёт о сотнях миллионов. Ты станешь богатейшим человеком. Подумай. У тебя два дня… Это был не первый и не последний звонок.

Опасаясь, что формула может попасть не в те руки, учёный принял решение её спрятать. Воспользовавшись поддельными документами и переодевшись в добродушного старичка, он надёжно укрыл флэшку и бумаги на наследство в Национальном банке, зашифровав их с помощью уникального кода.

Виктор жил в постоянном напряжении, ожидая либо внешней атаки, либо внутреннего обострения болезни. Демоны, что поселились в его сознании, могли вернуться в любой момент. Утешением для него оставалась лишь уверенность в том, что без него никто не доберётся до формулы. Но мысль о возможном насилии, о том, что его могут заставить, по-настоящему пугала Виктора. Этот страх разъедал изнутри и подтачивал его здоровье…

***

Прибывшие полицейские, осмотрев место трагедии, обнаружили металлическую балку. К сожалению, снять отпечатки пальцев не удалось, – они отсутствовали, так как преступник действовал в перчатках. По габаритам балки полицейские предположительно описали внешность нападавшего: это был мужчина высокого роста и крепкого спортивного телосложения. Такое орудие требовало немалой силы, – чтобы нанести удар сверху, балку нужно было поднять и замахнуться. Это под силу лишь физически развитому человеку. Виктор, к тому же, тоже отличался высоким ростом.

Несмотря на тщательное обследование места происшествия с использованием новейшей аппаратуры, никаких улик или зацепок найдено не было. Свидетелей происшествия не оказалось, все члены семьи в тот момент находились в доме. Расследование решено было продолжить утром.

В поместье царила тревожная атмосфера, все были напуганы случившимся.

– Не понимаю, где была охрана? – воскликнул Альберт. – После угроз в адрес Виктора, я распорядился её удвоить и контролировать весь периметр территории. Его же могли убить! Вы понимаете?

– Прекрати, Альберт, все и так напуганы. В ту часть сада мы вообще не ходим. Он старый, заброшенный и давно не плодоносит. Не понимаю, зачем он туда пошёл? Последнее время он и в правду стал странным. Это открытие… эта формула словно свела его с ума. Всё, идите отдыхать, немедленно, – сказала жена учёного Агнесса.

Обитатели дома, не споря, разошлись по комнатам.

На следующее утро визит полиции вновь не дал результатов: дети Виктора и Агнессы уже покинули дом, разъехались кто куда, а сама Агнесса, стоя у дверей, уже направлялась в клинику к мужу. Раздосадованные полицейские уехали ни с чем.

***

Жена Виктора, в прошлом фотомодель, была моложе мужа. Высокая, стройная блондинка с профилем Нефертити, серыми глазами и чувственными губами, – она выглядела потрясающе для своих лет. Звали её Агнесса.

У них было пятеро детей – три сына и две дочери, рождённые с разницей в один год, так называемые погодки. Все они жили в этом же поместье. Здесь же проживал и младший брат Виктора – Альберт. Семьи у него не было, он был красив, но одинок, из тех людей, чья внешность притягивает взгляды, но не души.

Агнесса с Альбертом работали в научном центре, которым руководил Виктор. Альберт занимал должность научного сотрудника, хотя ни особого таланта, ни подлинной страсти к науке у него не было. Виктор это понимал и всегда поддерживал брата. Их отец скончался рано, и старший брат с юности взял на себя ответственность за Альберта. Благодаря помощи Виктора младший брат успешно окончил университет, затем получил место в исследовательском центре, защитил диссертацию и заслужил уважение коллег. В жизни Альберта было всё, о чём можно было мечтать, но ему этого оказалось мало. Он был завистлив и жаден. Такие душевные пороки разъедают человека изнутри, лишая его счастья и мешая быть счастливыми другим.

О великом открытии Виктора знали все члены семьи. Дети гордились отцом и поддерживали его. Им также было известно об угрозах, которые начали поступать в его адрес.

Агнесса, понимая, какие огромные деньги стоят на кону и преследуя выгоду как для себя, так и для Альберта, пыталась убедить Виктора продать формулу, уверяя, что так они избавятся от опасности, нависшей над их семьёй…

***

Несколько дней Виктор провёл без сознания в реанимации. Наконец доктор сообщил родственникам: глава семейства пришёл в себя. Обстановка оставалась напряженной. Виктора ожидало длительное и непростое лечение. Он тревожился не только за своё здоровье, но и за судьбу своего открытия. Мысль о том, что изобретение может попасть в чужие руки, не давала ему покоя – это могло повлечь за собой самые серьёзные последствия. Агнессе пришлось проявить всю свою хитрость, чтобы уговорить доктора пропустить её к мужу хотя бы на несколько минут.

– Дорогой, как ты себя чувствуешь? Кто мог это сделать? Это ужасно… Тебя же могли убить… И прямо возле дома! Прошу тебя, отдай им то, что они хотят. Это предупреждение, Виктор! Где твоя формула? Отдай её мне. Не молчи, Виктор, отвечай. Ты о детях подумал?

Виктору с трудом удавалось дышать и говорить. Голова его была туго обмотана бинтами, словно у мумии.

– Оставь меня… прошу… уходи, – едва выговорил он. – Мне тяжело… Голова раскалывается… ничего не помню… уходи… позови доктора… В этот момент в палату вошёл доктор Штерн.

– Немедленно покиньте помещение! – резко приказал он.

Агнесса в ярости выскочила из клиники и направилась к стоянке. Двигатель её автомобиля взревел, словно рассерженный «тигр», и машина с визгом выскочила на шоссе. Вернувшись домой в бешенстве и с пульсирующей головной болью, она налила себе виски, залпом выпила и, не желая ни с кем разговаривать или кого-то видеть, заперлась в своём кабинете.

***

Дети Виктора и Агнессы были уже совершеннолетними. Старшему, Эрику, исполнилось 28 лет, Морицу – 27, сестре Монике – 26, а самым младшим: дочери Эве – 25 и сыну Алексу – 24 года.

Агнесса завершила карьеру фотомодели в так называемом бальзаковском возрасте. Решение оставить профессию она приняла сама, – заранее, чтобы не ждать, когда работодатели вежливо попросят её уступить место молодым. Да она и не жалела: с головой окунулась в семейные заботы и проблемы семьи.

Когда-то в юности Виктору казалось, что он любим, что Агнесса смотрит на него влюблённым взглядом, как будто действительно любит его… Шли годы. Дети росли, заботы множились, одна сменяя другую, но легче не становилось. Постепенно Виктор всё чаще стал искать спасение в работе, оставляя Агнессу наедине с семейными хлопотами и воспитанием детей. И в тот момент рядом оказался молодой, привлекательный и свободный человек – младший брат Виктора, Альберт. Жизнь у него складывалась, словно в сказке: добрый волшебник Виктор всё преподнёс ему на блюдечке. Вот только «отблагодарил» за это Альберт своего брата очень своеобразно – стал утешать его скучающую жену. Сначала это были просто знаки внимания, затем – романтические вечера при свечах с вином, подарки, нежные слова… И однажды Агнесса сдалась… Поздним вечером, когда все в доме уже спали и зная, что Виктора нет дома, Альберт прокрался в супружескую спальню. Агнесса спала на широкой кровати в лёгком пеньюаре, похожая на прекрасную нимфу. При лунном свете она казалась почти неземной. Сбросив одежду, Альберт лёг рядом и начал неторопливо развязывать кружева её наряда. Последняя преграда пала и перед ним предстала нежная, страстно желающая ласк женщина. Он коснулся её и она, задрожав, ответила. От его прикосновений Агнесса трепетала, как мотылёк. Её захлестнула волна удовольствия, вот-вот должно было наступить не просто наслаждение, а эйфория – то сладостное растворение в чувственности, когда тело и разум становятся единым потоком желания. Этой ночью их охватило страстное безумие, и они снова и снова предавались любви прямо в супружеской спальне до самого утра. Утомлённые, но счастливые, они уснули. Это повторялось ещё не раз…

А Виктор в это время трудился, погружённый в свои исследования, на благо семьи и своей страны. Однажды, вернувшись поздно вечером, Виктор едва не застал любовников на месте преступления. Агнесса не растерялась – устроила ему спонтанный «романтик» с вином, ласками и недолгим, но результативным финалом.

– Дорогой, может повторим? Вспомним молодость? Ты был, как всегда, на высоте!

– Агнесса, не говори глупостей. Всё было как обычно. Даже не понимаю, как ты меня уговорила… Мы в последнее время отдалились, и, честно говоря, меня это устраивает. Можешь не хвалить, – я свои способности знаю. Или тебе что-то нужно? Проси, не стесняйся.

– Милый, я просто скучаю. Ты всё время занят. Эти исследования совсем тебя поглотили, а мне… одиноко.

Не дослушав до конца, Виктор ушёл в душ. После случайной близости с мужем Агнесса стала тише, мягче, словно поняла: так нужно. Нужно быть терпеливой, сдержанной, молчаливой. Нужно уметь принимать равнодушие, холодность, отсутствие внимания. Так, шаг за шагом, они превратились из семейной пары в пару нелюбимых родственников. Альберт, наблюдая за этим, почувствовал, что власть над Агнессой теперь в его руках. Или, по крайней мере, ему так показалось. Но он ошибся. И это была непростительная ошибка.

Агнесса мгновенно оборвала все встречи. Ухаживания прекратились. Всё закончилось…

***

Все обитатели поместья проживали в родовой обители. Семья Виктора занимала левое крыло строения, а обслуживающий персонал – правое. В поместье, помимо семьи Виктора, жили две невестки, жёны старших сыновей: Катарина и Инга. Из обслуживающего персонала работали повар Марта Дейзи и управляющий Крафт с женой, которая одновременно выполняла роль экономки.

Управляющий Крафт и его супруга Эльза трудились в доме более 30 лет. Это были достопочтенные, добрые и скромные люди, внимательные и исполнительные. Детей у них не было из-за болезни супруга, но Эльза не покинула мужа, а наоборот, целиком посвятила себя ему. Якоб Крафт в свои 70 лет выглядел старше своего возраста. Он тяжело двигался, его дыхание было затруднено, а болезнь молодости оставила на его внешности неизгладимый след. Он был высокого роста, сухощавый, с большими острыми плечами и крупными чертами лица. Эльза, напротив, была маленького роста и слегка полновата. Её милое лицо и красивая улыбка делали женщину очень приятной и располагающей к себе. Они жили на первом этаже, занимая две комнаты правого крыла.

На втором этаже в одной из комнат жила повар Марта Дейзи. Ей было около 60 лет, она была симпатичной пышкой с кудрявыми волосами. Её курносый носик, напоминавший пятачок хрюшки, добавлял ей некоторую хитрость, а бегающие глазки и тонкие губки придавали портрету легкую игривость. Марта работала в доме Отто относительно недавно. У неё было двое детей: сын, живущий в городе недалеко от матери, и дочь, которая обосновалась в Испании. Мать они навещали не чаще двух раз в год.

В левом крыле поместья проживала семья Виктора. На первом этаже в двух комнатах жили Эрик с Катариной, а рядом, также в двух комнатах, – Инга и Мориц. На верхних этажах находились спальни Виктора и Агнессы, их кабинеты и комната младшего сына Алекса. На третьем этаже располагались апартаменты Альберта: две комнаты и кабинет. Поблизости, в двух просторных комнатах, проживали сёстры – Эва и Моника. В доме также имелись свободные комнаты для гостей, – на первом и третьем этажах.

В центре поместья располагался большой холл, обставленный дорогой, красивой мебелью. Стены холла были увешаны антикварными картинами известных мастеров. Здесь семейство собиралось во время приёма пищи и общалось в течение дня. Конечно же, именно здесь принимали гостей. Это происходило за большим дубовым столом. Родовое поместье было огромным и впечатляющим архитектурным сооружением, в котором находился старинный лифт, неприятно скрипящий при подъёме. Спереди и сзади дома располагались стриженые лужайки. За домом и зеленой лужайкой был разбросан старый сад, где некоторые деревья уже отжили свой век, давно не плодоносили и требовали замены. По бокам и перед домом росли ели, кипарисы, пихты и вечнозелёные кустарники. Также здесь произрастали кусты роз, клумбы с цветами и целое поле лаванды. На поле стоял бело-голубой шатёр со столом и креслами, где летом по утрам большое семейство пило кофе, завтракало и вело светские разговоры. За всей этой красотой ухаживал местный деревенский житель Уве.

***

Подходил к концу ещё один бесконечный день – день неопределенности в состоянии Виктора. После визита Агнессы он находился под строгим контролем доктора.

Альберт временно вступил в права главы семейства. Вечером за ужином вдруг раздался звонок. Агнесса и Альберт одновременно бросились к телефону, но Агнесса оказалась проворнее.

Говорил тот же голос, вернее, тот же человек, который ранее звонил Виктору с требованием продать формулу его изобретения. Разговор оказался долгим. Говоривший чётко дал понять, что не шутит: за ним стоят серьезные люди с огромными деньгами, и они заинтересованы в приобретении формулы Виктора. На кону стояла сумма, о которой вслух даже страшно было говорить. Но страшнее всего было то, что на карту была поставлена жизнь всех обитателей поместья. Напуганная Агнесса попыталась успокоить звонившего, пообещав воссоздать формулу по записям научных коллег мужа.

Отказавшись от продажи формулы, Виктор подверг опасности не только семью, но и коллег по работе. Теперь угроза нависла над каждым учёным, принимавшем участие в разработке.

***

Ничего не подозревая, учёный Хоффман возвращался домой. Он думал о чём-то своем, мечтал и наслаждался природой. Коллега и друг Виктора страдал болезнью сердца. Когда он уже подходил к дому, вдруг резко завизжали тормоза, открылась боковая дверь небольшого автобуса, какие-то люди в масках схватили учёного и затащили внутрь. Затем его бросили в подвал, пристегнув наручниками к радиатору отопления, и держали без воды и еды, истязая пытками, избивая ногами, оставляя следы от терзаний по всему телу. И сердце несчастного не выдержало, разорвалось от страха и невыносимой боли…

Труп похитители выбросили в реку, а через несколько дней тело учёного Хоффмана прибило к берегу. Полицейские, прибывшие на место происшествия, провели осмотр прилегающей территории, но, как и ранее, не обнаружили следов и направили тело на судебно-медицинскую экспертизу.

– Смерть наступила приблизительно 4—5 дней назад, не больше, – сообщил судмедэксперт. – Точную дату определить сложно. Видимо, он ещё какое-то время «путешествовал» по реке. В воду его сбросили уже мёртвым: всё тело покрыто ссадинами и гематомами, он подвергался пыткам… Подробности изложу в отчёте, – добавил эксперт. На опознании супруга погибшего, увидев мужа, едва не потеряла сознание.

– Да. Это мой муж… Мой Карл, Карл Хоффман… Как я теперь буду жить без тебя? У нас с ним никого нет…

– Жаль женщину, – тихо сказал один из полицейских.

***

По просьбе доктора члены семьи навещали Виктора один раз в день, ненадолго. В этот раз очередь выпала его брату Альберту.

Альберт не последовал просьбе племянников и сознательно рассказал Виктору об убийстве Хоффмана. Услышав эту новость, учёный впал в тяжёлое депрессивное состояние. Задыхаясь, он прошептал:

– Прости, друг… не уберёг тебя от беды… Предать Родину – страшнее всего… Моё изобретение никогда не достанется шпионам…

И потерял сознание… На крик Альберта сбежались медсёстры и доктора. Вернувшись домой, Альберт рассказал о случившемся, умолчав при этом, что вызвало приступ.

– Агнесса, дорогая, я сам не понимаю, как это произошло… Может, препараты уже не помогают? Их стоит заменить. Я так испугался. Хотя, после такого удара… Как он вообще выжил, правда, дорогая?

Агнесса всегда нравилась ему, с первых дней её появления в их доме. Стройная, ухоженная, красивая женщина. Её манеры, ум, безупречный внешний вид всегда его восхищали. И, как много лет назад, он продолжал мечтать о ней, хотя понимал, – у него нет шансов. Но после несчастья, случившегося с мужем, Агнесса стала относиться к Альберту теплее, снова принимая его поддержку и заботу.

К вечеру того же дня состояние Виктора ухудшилось: препараты вызвали сильные головные боли, головокружение и слуховые галлюцинации. Начались провалы в памяти, – после приступов Виктор не мог ничего вспомнить.

Раздавшийся телефонный звонок доктора напугал Агнессу. В первую секунду она подумала, что потеряла Виктора навсегда.

– Он жив, доктор? Ваше молчание казалось мне вечностью… Грешным делом я подумала о самом страшном…

– Всё в порядке, госпожа Агнесса, – ответил доктор Штерн. – Я звоню, чтобы сообщить: вашего мужа необходимо перевести в психиатрический центр для серьёзного лечения. Ему требуется постоянный уход, квалифицированное наблюдение и правильно подобранная терапия.

– Спасибо, доктор Штерн. Когда планируете перевозку?

– Думаю, утром. Будьте у меня завтра ровно в 9.00.

Вечером семья собралась за большим столом на чаепитие. В разгар беседы Агнесса кивком подозвала Альберта и, под предлогом подышать свежим воздухом, вывела его на улицу.

– Ты понимаешь, что может случиться?

Больше всего их пугало то, что Виктор, теряя память, мог навсегда забыть и больше никогда не вспомнить о своём изобретении… Это означало бы полный крах и поставило под угрозу все их планы.

– Конечно, понимаю! – мрачно ответил Альберт. – Но что мы можем? Травма действительно оказалась куда серьёзнее, чем я ожидал…

***

Многочисленные голоса и головные боли то стихали, то возвращались с новой силой. Посещения Агнессы и Альберта всё больше раздражали Виктора, – их разговоры о формуле и наследстве доводили его до бешенства.

– Если я умру, Агнесса… – как-то сказал он, потом задумался и добавил: – Пусть это останется для вас загадкой. Всё расписано в завещании, а оно спрятано в надёжном месте. Не расстраивайтесь. Вы ещё удивитесь моей идее! Может быть, я изменю своё решение о наследстве…, а возможно и нет. Всё зависит от вас.

На мгновение Виктор прикрыл глаза, и тяжело вздохнул.

– Что касается открытия… будь оно проклято… – с горечью произнёс он. – Не помню, куда спрятал формулу. Сам бы хотел вспомнить… Жаль коллег, с которыми я работал: их оставили без средств к существованию. Карла лишили жизни, лабораторию закрыли, всё перерыли и обыскали. Теперь каждый учёный под подозрением. И я знаю, чьих это рук дело. Так что совет: оставьте меня в покое. Мне становится плохо от ваших визитов. Разговор окончен.

– Ты спрятал формулу?! – вскипела Агнесса. – И теперь заявляешь, что не помнишь, где она?! Он издевается над нами! Пошли отсюда, Альберт!

Разгневанные родственники решили действовать сами. С помощью коллег-учёных, участвовавших в экспериментах, они намеревались восстановить формулу «Бесса».

– Свяжись с Генрихом, пусть немедленно приступает к работе! Ты меня слышишь, Альберт? Немедленно! Иначе нам всем будет плохо! Лабораторию организуем в гостевых комнатах поместья. А ещё надо пробраться в кабинет Виктора, – вдруг там остались записи. Если вообще что-то осталось… Возьмёшь с собой Алекса.

– Хорошо, Агнесса, – кивнул Альберт. – Кое-какие мои собственные наброски тоже помогут. А там, глядишь, наш больной что-нибудь вспомнит… В лаборатории ведь стояла видеокамера. Хотя, боюсь, Виктор успел её испортить… Псих.

– Да, жаль его, – тихо добавила Агнесса. – Заметь: сейчас он официально числится в клинике с этим диагнозом.

Утром Агнесса, стараясь не разбудить домочадцев, уже стояла на пороге дома, когда её остановил голос Альберта.

– Куда это ты, дорогая? Ни свет ни заря, а ты на ногах, да ещё без кофе. Что стряслось? Всё откладывается?

– Нет, – бросила она через плечо. – Следишь за мной? И правильно делаешь. Я не могу сидеть сложа руки. Еду в пансион, – хочу познакомиться с сиделкой.

– Умница! – усмехнулся Альберт. – Хочешь её подкупить? А доктор?

– Не задерживай меня. Сначала познакомлюсь с сиделкой. Она должна держать нас в курсе всего. А доктор… посмотрим на доктора. До встречи!

Доктор Бауэр, известный в своих кругах психиатр, занимал пост главного врача пансиона. С Виктором они были знакомы, но назвать их друзьями было бы преувеличением, – скорее, приятели.

Ещё до трагедии Виктор собирался сам обратиться к Бауэру, чтобы лечь в пансион. Судьба распорядилась так, что его мечта сбылась, но совсем не так, как он рассчитывал.

***

Поездку в пансион пришлось отложить до следующего утра, – у поместья Отто появился чёрный внедорожник. Не сказав Агнессе ни слова, полицейский жестом велел ей вернуться в дом. Это был детектив Андре Вердье. Полиция завела уголовное дело о нападении на известного учёного Виктора Отто и поручила расследование этому профессиональному и опытному сыщику. Андре был наполовину французом, наполовину немцем и прекрасно знал свою работу: за десять лет службы он раскрыл множество громких и сложных дел. Руководство не сомневалось, что и в этот раз он докопается до истины.

Андре сразу предположил, что преступник, скорее всего, хотел лишь напугать жертву. Однако, что-то пошло не так: либо его спугнули, либо он не рассчитал силу удара, который оказался почти смертельным. Ознакомившись с протоколом, детектив отправился в клинику, чтобы допросить пострадавшего, но состояние Виктора не позволяло провести беседу. Не теряя времени, Андре помчался в поместье Отто.

Родственники учёного, как показалось детективу, что-то скрывали. Они вели себя сдержанно, будто заранее выбрали роль молчаливых свидетелей. Слегка суровым и даже угрожающим тоном Андре приступил к разговору:

– Советую говорить со мной откровенно и не играть в кошки-мышки, – сказал он. – Я прекрасно понимаю вашу тактику. Дело поставлено на контроль в разведывательной службе. Если вы не будете сотрудничать со следствием, то за сокрытие фактов и воспрепятствование следствию вам грозит реальный срок. Сначала посадят в одиночку, – подумаете. Потом переведут к любителям «пошалить»… А дальше…

– Не надо дальше, мы всё поняли, – быстро перебил его Альберт. – Мы просто не хотели посвящать детей в происходящее, – соврал он.

– Сколько вашим «детям» лет? – уточнил Андре.

– Младшему двадцать четыре, – ответила Агнесса. – Их у нас пятеро…

– Вы шутите? Это взрослые люди. Ладно, с «детьми» мы разберёмся позже. А сейчас пройдёмте в дом, мне нужно задать вам несколько вопросов.

После беседы с родственниками Виктора Андре задумался: «Странно… Почему жена Виктора не рядом с мужем, а сидит дома с его братом? Возможно, он не хочет её видеть? Или она сама избегает встречи? Учитывая статус Виктора, ей бы точно предоставили все условия для посещения клиники. Что-то здесь не так… И брат ведёт себя странно: на вопросы старается первым не отвечать, ждёт, что скажет жена Виктора. Очень странно…»

***

На следующее утро, ровно в шесть Агнесса вошла в здание пансиона. Неожиданно перед ней вырос охранник, преградивший путь и пояснивший, что время посещений ещё не настало. Обескураженная тем, что её, жену известного учёного, не пускают к мужу, она начала требовать, чтобы к ней немедленно вышел кто-то из руководства. На шум спустился дежурный доктор, а вместе с ним – Анна, сиделка Виктора.

Анна Мозер, ответственная и заботливая сиделка с большим стажем, выходила не одного тяжелобольного пациента.

– Что случилось? – Почему такой крик на этаже? – спросил доктор.

– Мне срочно нужно видеть мужа, – настаивала Агнесса.

Доктор хотел возмутиться наглости посетительницы, но, подумав минуту, ответил:

– В вашем распоряжении 5 минут, не больше. Анна, – обратился он к сиделке, – это к вам.

Анна направилась к палате Виктора, но Агнесса догнала её в коридоре.

– Подождите. – Мне нужны именно вы, – прошептала она. – Я заплачу вам, если будете сообщать мне всё о моём муже: кто его навещает, с кем он говорит, как на самом деле протекает его болезнь. Вы станете богатой женщиной, если поможете мне. Только доктору – ни слова. Согласны?

Анна остановилась, повернулась к Агнессе и спокойно сказала:

– Госпожа Отто, обращаясь ко мне с таким поручением, вы даже не поинтересовались, как меня зовут.

– Я услышала ваше имя от доктора, – схитрила Агнесса.

– Я ещё не приступила к работе, – предупредила сиделка. – И сразу скажу: ничем вам помочь не смогу! Ваше равнодушие к моему имени говорит о многом. Вы забудете его, как только выйдете за порог пансиона. А теперь у меня к вам вопрос. Как вы от меня избавитесь, когда я стану вам неудобной? Это – первое. Второе, – я медицинская сестра. Я давала клятву помогать больным и служить своей профессии. Более того, мне достаточно платят, я не бедствую. И, наконец, третье, – моя жизнь бесценна, и я хочу жить.

Агнесса, разъярённая как «дьяволица», выскочила на улицу. Ещё бы! Она чувствовала себя загнанной в угол какой-то дерзкой сиделкой, которая осмелилась поставить её на место. «Всё… что теперь? – думала она в отчаянии. – Не хотелось привлекать доктора, но без него не обойтись. Какая всё же гадина эта сиделка… Обращаться к ней больше нельзя, – всё испортит…».

Вернувшись в поместье, Агнесса с раздражением вышла из автомобиля и с силой хлопнула дверцей. На резкий звук в окнах тут же показались встревоженные лица обитателей поместья.

***

Доктор Бауэр вошёл в палату, когда Виктор Отто уже проснулся. Это был довольно интересный мужчина за пятьдесят, спортивного телосложения, с карими глазами и носом с небольшой горбинкой. Его переносицу украшали модные очки. Фигура доктора напоминала цаплю: он был очень высокого роста и постоянно сутулился, втягивая шею в плечи, будто стесняясь своего роста.

– Пришёл познакомить вас с сиделкой. Вижу, вы отдыхаете, – сказал он.

– Нет-нет, пожалуйста, проходите, я готов, – ответил Виктор, поспешно приподнимаясь на подушках. – Простите, мне дают снотворное, сплю как убитый, – добавил он и взглянул на Анну.

– Знакомьтесь, – сказал доктор Бауэр. – Это ваша помощница, ваша сиделка, Анна Мозер.

– Спасибо. Рад познакомиться! Уверен, мои проблемы останутся в прошлом, – улыбнулся Виктор. – Очень приятно, я Отто. Виктор Отто. Во время разговора он не отрывал взгляда от Анны. Это была она! Спустя годы они всё-таки встретились.

– Здравствуйте, Виктор. – Очень рада нашему знакомству, – тепло сказала Анна. – Будете меня слушаться, – скоро поправитесь!

***

Дочке Анны Мозер исполнилось 28 лет. Два года назад Мила, так звали девушку, попала в аварию вместе с близким другом – Алексом Отто. Своим телом она закрыла Алекса от налетевшего на них автомобиля: оттолкнув его в сторону, приняла удар на себя и спасла его от смерти. Думать было некогда – сработало шестое чувство. Скорая помощь доставила Милу в ближайшую клинику, а затем на вертолёте её переправили в центр травматологии. Несколько дней она провела в палате интенсивной терапии, затем последовало длительное лечение и, наконец, месяцы реабилитации. Алекс и его семья оказывали Анне и Миле материальную поддержку. Лучшие врачи боролись за спасение девушки, но, увы, чуда не произошло: Мила осталась инвалидом. Её ноги больше не слушались её – она их попросту не чувствовала. Прогноз врачей был однозначен: она никогда не сможет ходить. Так заочно познакомились Виктор и Анна. Беда сблизила двух совершенно разных людей. У Отто не было времени: опыты, разработки, испытания – ему некогда было навещать подругу Алекса. Он помогал связями, находил лучших специалистов из лучших клиник. Агнесса же считала, что, выплатив Миле денежную компенсацию, можно избавиться от необходимости проявлять заботу и участие.

***

Наконец процесс реабилитации девушки завершился, и пришло время вернуться в родные стены. Молодой человек часто приезжал навестить свою спасительницу. Ощущение беспомощности изнуряло Милу, но, гуляя вместе, они мечтали о будущем, о дне, когда она вновь сможет встать на ноги. После аварии прошло два года. Молодые люди продолжали дружить, невзирая на упрёки окружающих. Порой Мила слышала в свой адрес ядовитые слова, но Алекс просил её не обращать внимания на завистников. Мила была целеустремлённым человеком, – она не падала духом и не собиралась сдаваться. Изо дня в день, преодолевая боль, она выполняла специальные упражнения, постепенно увеличивая их продолжительность.

В интернете Мила познакомилась с девушкой, которой с помощью таких же упражнений удалось самостоятельно встать на ноги. Вдохновившись её примером, Мила начала тренироваться и добилась впечатляющих результатов: сначала она могла стоять всего несколько секунд, а вскоре её упорство позволило удерживать равновесие в течение нескольких минут. Врачи были поражены её верой в себя и восхищались её настойчивостью.

Для Милы было важно одно – жить полной жизнью и обязательно снова ходить. В тот момент она уверенно шла к своей цели.

***

Уже много лет мать и дочь испытывали трудности в общении. Милу часто мучил вопрос о её происхождении, – девочка хотела знать, кто её отец. Постоянно задавая этот вопрос матери, она доводила Анну до исступления. В ответ Анна то замолкала, то резко отвечала, избегая воспоминаний и не желая обсуждать этого человека. Видимо, отец Милы принёс Анне немало страданий и горя, поэтому она никогда никому о нём не рассказывала. Когда-то её едва не выгнали из дома с ребёнком на руках. Отец Анны был строгим и требовательным человеком, но, несмотря на свой суровый характер, он не смог окончательно отвергнуть дочь из-за ошибки её молодости и позволил ей остаться под его крышей. После трагического случая с Милой Анна полностью прекратила общение с семьёй Виктора Отто. Но судьба распорядилась иначе, и теперь их пути вновь пересеклись, но на этот раз они познакомились лично.

***

Служба полицейского сложна и опасна, – каждый день может принести непредвиденные события. Проведя в полиции почти десять лет, Андре не только накопил богатый опыт, но и развил в себе умение видеть и чувствовать душу человека, различать преступников по их менталитету, темпераменту, по самой их сущности. Сделав для себя некоторые заметки о семье Отто, Андре организовал негласное наблюдение за их поместьем и пансионом.

В очередной раз детектив появился в доме Виктора без предупреждения. Недовольным обитателям особняка пришлось более подробно рассказать о событиях вечера, когда произошло нападение.

«Почему он так нервничает? Что он знает и скрывает?» – размышлял Андре, наблюдая за Альбертом. Агнесса, напротив, вела себя спокойно и уверенно. Всё в этом доме напоминало неумело поставленный перформанс: никто ничего не видел, никто ничего не слышал. А ведь тот, кто нанес удар Отто, прекрасно знал расположение поместья и всю его территорию.

Сознавая, что дело имеет государственное значение, Андре понимал, – он должен первым найти ответы на все вопросы и не позволить преступникам его перехитрить.

***

Находясь на лечении в пансионе, здоровье Виктора не улучшалось, а, напротив, стремительно ухудшалось. Анна решила подробнее разобраться в препаратах, которые он принимал и выяснить, приносят они пользу или причиняют вред пациенту. Для этого она отправилась к своим друзьям – семейной паре, работающей в фармацевтической лаборатории известной компании. Анализ лекарств показал, что препараты содержат сильные седативные вещества. По сути, никакого лечения не проводилось.

– Неразумное лечение… или, наоборот, слишком разумное, – подвёл итог ведущий фармацевт, друг Анны.

И тут Анну озарила тревожная мысль: возможно, кому-то нужно, чтобы Виктор не выжил. Его буквально «кормят» препаратами, которые со временем могут привести к остановке сердца. Кому это выгодно?

– Этому человеку необходимо помочь – твёрдо сказала Анна. – Я уверена, что ему угрожает опасность. Нужно заменить лекарства на более безопасные. Но есть проблема, – я не имею права надолго покидать пансион. За мной следят, повсюду установлены камеры видеонаблюдения. Сегодня я выбралась сюда на свой страх и риск. Дома бываю редко. Моя дочь больна, и они знают, что я навещаю её два раза в неделю. У меня есть идея. Давайте встретимся, когда я буду ехать домой. Как только всё организую, сообщу вам. Вы согласны?

Друзья приняли решение помочь и действовать вместе. Не рассказывая Виктору о реальной угрозе, чтобы не вызвать дополнительного стресса, Анна просто сказала:

– Прошу тебя, выслушай меня. Я кое-что выяснила, но пока не могу это доказать. Как только соберу все необходимые сведения, ты обо всём узнаешь. Просто делай так, как я скажу…

– Я тебе доверяю, Анна. Спасибо. Я умею хранить тайны… и быть благодарным, – ответил Виктор.

***

В доме Отто кипела работа – комнаты для гостей превратились в одну большую лабораторию. Генрих Эдер вместе с группой учёных приступил к восстановлению формулы, но до завершения было ещё далеко. Те, кто ранее работал над проектом, в один голос утверждали, что в последнее время Отто трудился над изобретением в одиночку. Зная его гениальность, все понимали, что он вполне мог завершить разработку без чьей-либо помощи. Тем не менее, никто не терял надежды, каждый был увлечён возобновлением работы над формулой.

***

Наблюдение за поместьем вела группа Андре Вердье. Убедившись, что в доме остался только обслуживающий персонал, Андре аккуратно направился к старому саду. Сделав несколько шагов, он заметил сквозь металлическое ограждение силуэт мужчины в белом халате, выходящего из правого крыла дома. Андре хотел было ретироваться, но мужчина заметил его и негромко окликнул:

– Одну минуту, остановитесь, пожалуйста. Вы полицейский? Я вас здесь уже видел. Помогите мне…

– Да, я детектив. Меня зовут Андре Вердье. А вы?

– Я друг Виктора и сотрудник лаборатории – Генрих Эдер. Я участвовал в исследованиях формулы, которую мы между собой называли «Бесса». Эта сыворотка действовала на людей ужасающе, превращая их в олицетворение зла, в бесов из ада. Послушайте, меня пригласили Агнесса с Альбертом, чтобы я попытался восстановить потерянную формулу. Все исследования фиксировались на видео, некоторые записывались письменно. Наши с Виктором записи были практически идентичны. Но в последнее время он никого не пускал в лабораторию и работал по ночам. В данный момент у нас ничего не получается, хотя мы делаем всё, как раньше. Уверен, Отто сам довёл формулу до конца, у него получилось. Слава Богу! Он был гениальным учёным… Теперь никто не узнает об этой формуле. И, возможно, это к лучшему. – Генрих помолчал и добавил: – А он действительно теряет память? Агнесса требует ускорить работу, но я не могу им помочь… А признаться в этом страшно, – меня убьют. Неизвестные люди требуют результата, а его нет. Я не могу дать гарантий. Прошу вас, помогите мне. Я уже слишком стар для подобных игр. Недавно нашли мёртвым Карла Хоффмана. Он был одним из ведущих учёных центра и тоже участвовал в разработке. Думаю, нас всех, кто был связан с формулой «Бесса», будут убирать одного за другим. Виктора пока трогать не будут, – он им нужен. Но как только найдут формулу, его тоже уберут.

– Не волнуйтесь, – успокоил его Андре. – Дом под наблюдением полиции. Возвращайтесь и продолжайте работу. Вот мой номер телефона. Звоните в любое время, если заметите что-то необычное. Будьте осторожны. Прощайте, Генрих.

– Прощайте, Андре.

Отдав приказ о строжайшем контроле за поместьем, Андре направился к автомобилю. «Интересно, – подумал он, – кому поручили дело Хоффмана? Интуиция мне подсказывает, что это звенья одной цепи. Генрих прав, учёных будут устранять одного за другим. Кто следующий? Всё это становится не только интересным, но и опасным…»

***

Эве Отто исполнилось двадцать пять лет. Она была высокой девушкой с длинными светлыми волосами, серыми глазами, аккуратным носиком и пухлыми губами. Единственным, что можно было бы назвать недостатком, были очки, но и они только подчеркивали её обаяние, придавая внешности особую изюминку. Эва завершала обучение на факультете ядерной физики. Она была умна, воспитана, отличалась хорошими манерами, унаследовав красоту матери и незаурядный ум отца.

Эва действительно была любознательной, – её всегда влекли науки и изучение иностранных языков. Большую часть времени она проводила за книгами или за компьютером. Друзей у неё было немного, – всего две однокурсницы. Были поклонники, но они её совершенно не интересовали. Из всех своих детей Виктор больше всех любил Эву. Она была нежна с ним, проявляла любовь не только словами, но и частыми «обнимашками». Эва напоминала Виктору его маму – госпожу Бригитту.

– Не понимаю, зачем столько посторонних людей в поместье? – возмущалась Эва. – Агнесса устроила у нас лабораторию… Прошу тебя, папа, повлияй на них.

– Я не могу, милая. Они меня больше не слушают. Им нужно только изобретение… моя формула.

– Альберт занял в доме твоё место. Он буквально ходит по пятам за мамой и старается во всём ей угодить. А я всё вижу, и мне это не нравится. Поправляйся скорее!

– Я стараюсь, моя дорогая, – слабо улыбнулся отец.

Эва подошла к нему, нежно наклонилась и несколько раз поцеловала, как мама целует своего ребёнка:

– До завтра, папочка!

***

Мила часто отправлялась к своему любимому месту уединения – на небольшой пригорок, скрытый от посторонних глаз вечнозелёными кустарниками. Она сидела там, глядя на тихую реку, и размышляла: «Почему я это сделала? Почему спасла человека, который был мне почти незнаком? Мы ведь тогда едва знали друг друга. Просто детская дружба…».

Что же действительно побудило её на такой поступок? Почему, рискуя собой, она протянула руку помощи? Было ли это инстинктивным порывом? Любви ведь тогда не было, их связывала только тёплая дружеская привязанность. Мила пыталась разобраться в своих чувствах, понять, не было ли в её поступке предчувствия чего-то большего, важного?

Именно в этом укромном уголке её нашёл Алекс. Мила напоминала ему настоящего ангела: густые светло-пепельные волосы в аккуратной стрижке «каре», большие серо-голубые глаза, ровный нос и красивые губы. Алекс был худощавым, выше среднего роста, с такими же светло-пепельными волосами, голубыми глазами и приятными, немного женственными чертами лица, которые придавали ему особую загадочность.

Мила испытывала неловкость, возможно, стыд или внутреннее неудобство из-за своей инвалидности. Но Алекс внушал ей, что для него это не имеет никакого значения:

– Я твой близкий друг и всегда буду рядом, – говорил он.

Он дарил ей цветы, делал небольшие подарки и вместе они выглядели удивительно гармоничной парой. Даже внешне между ними было что-то общее.

– Я завтра уезжаю в университет, – сказал он, присаживаясь рядом. – Ты справишься? Начинаются занятия. Я буду приезжать, когда смогу. Мне нужно продолжать учёбу. Все в нашей семье получили образование, я тоже должен доказать отцу, что могу добиться успеха.

– Но сейчас твоему отцу не до этого… Ему всё равно, он болен.

– Я не спрашиваю твоего мнения! – резко бросил Алекс. – Извини. Я пойду домой.

– Алекс, я не хотела тебя обидеть. Поцелуй меня и не сердись, пожалуйста…

В очередной раз она осталась одна, разрываемая сомнениями о его изменах. Один голос нашёптывал ей: не верь ему, он не тот, за кого себя выдаёт. Другой же, напротив, защищал и оправдывал Алекса…

В последнее время у Алекса действительно появились какие-то неотложные дела в городе, новые знакомства. Нередко он не возвращался ночевать в поместье, но Агнесса на это не обращала внимания. Лишь однажды, движимая любопытством, она спросила:

– Где ты бываешь? С кем ночуешь, мой красавчик? Твоей невесте это вряд ли понравится!

– Я учусь, – холодно ответил Алекс.

– По ночам не учатся, по ночам веселятся – усмехнулась Агнесса. – Хотя ты у нас, конечно, исключение… Казино? Женщины?

– Агнесса, похоже, ты хорошо знакома с ночной жизнью?

– Прекрати! Я твоя мать, я должна знать, где ты и с кем!

– Не в этот раз, мамочка!

Не видя смысла продолжать бесполезный разговор, Агнесса уходила, оправдывая в мыслях сына: «Он у меня умный, взрослый мальчик. Пусть развлекается.»

Мила тоже неоднократно замечала, как по утрам Алекс возвращался домой на такси. Но она не истерила и не устраивала скандалов. Был уговор, вернее, он поклялся, что однажды обязательно женится на ней в знак благодарности за спасённую жизнь. Мила верила ему. Она терпеливо ждала предложения, стараясь не думать ни о чем плохом. Но её подозрения оказались не беспочвенными.

Алекс был игрок, увлекался азартными играми и часто бывал в казино. Иногда ему везло, иногда он проигрывал крупные суммы.

Однажды он познакомился с женщиной, которая была старше его на пятнадцать лет. Лаура – баронесса с богатым наследством – покорила его лёгкостью обращения с деньгами. Её умение вести игру и сбивать с толку партнёров восхищало и возбуждало Алекса. Он влюбился в неё всей душой. Лаура наслаждалась молодостью и страстью своего нового фаворита, легко тратя деньги на прихоти Алекса. Его собственные средства были под замком у отца, но рядом с Лаурой он чувствовал себя свободным. Ей не нужны были его деньги, – у неё их было достаточно. Она покупала его внимание, его молодость, его азарт.

***

Не успел Андре зайти в полицейский участок, как его срочно вызвал начальник – майор Мартин Ройтман. Он вручил ему дело об убийстве учёного Хоффмана. Просмотрев материалы, Андре решил вместе с помощником выехать на место происшествия. Осматривая территорию и сделав несколько шагов к берегу, он заметил у куста пуговицу с кусочком ткани, притоптанную в песок. Подобрав улику и тщательно осмотрев каждый сантиметр земли и каждый лист на кустах, он вернулся в участок. Там его уже ожидала встреча с судмедэкспертом.

– Приветствую тебя, Ганс, – сказал Андре, протягивая руку.

Увидев окровавленные перчатки эксперта, он с заметным пренебрежением опустил её.

– Когда начнёшь вскрытие? – спросил Андре.

– Минут через сорок, может, через час. Я позвоню тебе, – ответил Ганс.

– Окей.

Время тянулось мучительно долго. Но как только Ганс сообщил о готовности, Андре мгновенно прибежал в морг. Приступив к осмотру тела, оба обратили внимание на слегка приоткрытый рот покойного. Ловким движением профессионала при помощи тонкого пинцета Ганс вытащил оттуда большого чёрного паука. От неожиданности Андре резко отступил от секционного стола, но, взяв себя в руки, вернулся к осмотру. На теле убитого были видны ссадины, а на запястьях – следы от наручников. Вскрытие показало: причиной смерти стал разрыв сердца. Последней каплей, по всей видимости, стал тот самый паук. Сыщик предположил: ещё живого Хоффмана посадили в кресло, на грудь ему поместили паука. Измученный пытками, он уже не мог сопротивляться. Паук, ползая по телу, медленно приближался к лицу. В момент, когда насекомое оказалось рядом с ртом, учёный, охваченный ужасом, вскрикнул и скончался. Паук в панике забрался в его приоткрытый рот. Исследования подтвердили: паук оказался не ядовитым. Закончив работу, Андре связался с полицейским, который вёл наблюдение за поместьем Отто.

– Что нового? – спросил он.

– Абсолютно ничего, – отозвался тот. – Целый день суета: что-то привозят, вносят ящики и большие коробки. Всё запечатано, содержимое неизвестно. Учёный из поместья не выходил. Наблюдение продолжаю. Отбой.

– Принял. Я скоро буду. Есть у меня пара вопросов…

***

Осень за окном расцвела своими яркими красками, окрасив кусты, деревья и холмы. Стояла тёплая солнечная погода, – началось бабье лето.

Войдя в поместье, Андре встретил управляющего Крафта. Обменявшись рукопожатием, полицейский быстрым шагом поднялся на этаж, где располагалась лаборатория, и осторожно вошёл в комнату. Над компьютерами и лабораторным оборудованием склонились несколько человек, оживлённо обсуждая что-то между собой. Агнесса и Альберт яростно отстаивали свою точку зрения перед коллегами, не согласными с ними. Спор был слышен не только на этаже, но и ниже. Увидев Андре, Альберт вскрикнул:

– Кто впустил полицейского?! Как вы здесь оказались?! Крафт, где вы? Почему полиция в доме без нашего ведома?

– Прошу внимания! – поднял руку Андре. – Я ненадолго. У меня есть несколько вопросов по поводу вашего сотрудника Карла Хоффмана. Его тело найдено на берегу реки. Он работал у вас? Что вы о нём знаете? Это уже второе нападение и теперь с летальным исходом. Возможно, следующими будете вы. Говорите, слышали ли вы что-то подозрительное, может, местные жители делились слухами?

– Давайте пройдём в кабинет, – предложила Агнесса.

– Как бы вы охарактеризовали Хоффмана? – спросил Андре, когда они уселись в кресла.

– Скрупулёзный, дотошный… Ходячая энциклопедия, только немощная и трусливая, – с усмешкой ответил Альберт.

– Трусливый? – переспросил Андре. – Чего он боялся?

– Да всего, особенно всякой живности. А вообще, хороший был человек, жаль, – добавила Агнесса.

Поблагодарив за ответы, Андре направился к выходу.

– Альберт, не могли бы вы проводить меня?

Спускаясь по лестнице, Андре заметил приоткрытую дверцу большого гардероба. Подойдя ближе, он увидел выглядывающий край плаща и тут же вспомнил о найденной пуговице. Открыв дверь, он осмотрел плащ: на месте одной из пуговиц зияла дырка с вырванным кусочком ткани. Подозвав всех присутствующих, Андре спросил:

– Кому принадлежит этот плащ?

– Это мой плащ, господин полицейский, – ответил Крафт. – Но я его давно не носил. Как он оказался здесь, Эльза? У меня ведь отдельный гардероб…

– Не волнуйтесь, – спокойно сказал Андре. – Разберёмся. Господин Крафт, вам придётся проехать со мной в участок для беседы. Плащ я изымаю на экспертизу.

– Что происходит? Зачем вы его забираете?! Он ни в чём не виноват! Вы что, не видите, что он еле ходит?! Какой из него убийца?? – воскликнула госпожа Крафт.

– Успокойтесь, – ответил Андре. – Хорошо. Где здесь можно поговорить с вашим мужем наедине? Я его ненадолго задержу.

Беседуя с Крафтом, Андре быстро понял: старик практически ничего не видит и вряд ли мог быть причастен к преступлению. Кто-то пытался его подставить, и этот кто-то находился внутри поместья. «Отлично, – подумал Андре. – Круг подозреваемых сузился. Крафта можно отпускать, с его здоровьем провернуть такое было бы невозможно».

– Значит, если управляющий не виноват, вывод один, – убийца среди нас, – сказал Эрик.

Эрик – старший сын Агнессы и Виктора, ещё в университете женился на своей однокурснице Катарине. После выпуска они открыли частную клинику. Высокий, немного полноватый шатен с гордым профилем, унаследованным от отца, Эрик был человеком, который делал всё с выгодой для себя. Его жена, худенькая девушка с косой, больше напоминала школьницу. Катарина была скромной, застенчивой и держалась в стороне от всех споров. От слов мужа она побледнела:

– Теперь мы все под подозрением…

– Вероятно, – кивнул Эрик. – Интересно, кто же этот подлец? Нам нужно быть осторожными, за нами будут наблюдать. Этот детектив суёт нос повсюду, словно собака-ищейка, и всё норовит найти новые доказательства нашей причастности к нападению на отца.

– На то он и полицейский, чтобы совать нос куда не следует, – вмешался Мориц, брат Эрика. – Это его работа и он с ней хорошо справляется. И пусть проверяют. Мы с Ингой ни в чём не виноваты. Уверен, он уже догадывается, чьих это рук дело, – окинув взглядом присутствующих, с сарказмом произнёс Мориц.

– Замолчите! Что вы кривляетесь друг перед другом? – резко оборвала их Агнесса. – Нам сейчас ни к чему разборки. Идут исследования. Это и вас касается, безмозглые мальчишки! Мы все должны быть сосредоточены на работе! Альберт, скажи хоть что-нибудь! Что нам делать?

– Ничего не делать, – спокойно ответил Альберт. – Вести себя естественно, отвечать на вопросы, помогать следствию. Мы – учёные и у нас есть незавершённые опыты. Никто не может нам запретить ими заниматься. Раз лаборатория пока недоступна, мы проводим эксперименты здесь, в поместье. Меня тоже это всё раздражает… Но детей ни о чём спрашивать не будут. Им просто нужно молчать, – они к экспериментам не имеют никакого отношения…

***

Время неумолимо шло вперёд. Учёные прилагали все усилия, чтобы найти заветную формулу, но всё было напрасно. «Таинственный клиент», с которым Агнесса и Альберт заключили сделку и который настаивал на продолжении экспериментов, устал ждать. Деньги убывали с пугающей скоростью, а результата всё не было. Ему надоело питаться обещаниями Агнессы и Альберта, он решил изменить подход, – прекратить бессмысленные траты и сосредоточиться на восстановлении здоровья и памяти гения.

Это решение категорически не устраивало Агнессу с Альбертом. С другой стороны, оно избавляло их от ответственности и страха за безопасность собственной семьи. Теперь они могли переложить заботу о Викторе Отто на плечи доктора Бауэра, предложив его клиенту как лучшего специалиста в области психотерапии. При этом, не вмешиваясь напрямую, они всё ещё могли через доктора косвенно контролировать процесс лечения. Но «таинственный клиент» оказался не так прост. Он пригласил своего специалиста для осмотра пациента и назначения препаратов. Доктор Бауэр воспринял это как недоверие к его профессионализму и немедленно выгнал чужака из пансиона.

***

Услышав шум в кабинете, Анна вышла из палаты, подошла к двери и прижалась к ней, пытаясь расслышать, о чём говорят.

– Виктор, они ссорятся из-за тебя, – сказала она, присев на кровать. – Я знаю о твоём открытии… Я и мои друзья хотим помочь тебе. Ты в опасности! Помнишь, я обещала всё рассказать? Так вот, я выяснила, что те лекарства, которые ты принимал раньше, – это ещё цветочки. А что готовят сейчас остаётся загадкой. Мы не знаем, кто и какую игру ведёт. Им нужна вакцина, твоё изобретение. Получив её, они «залечат» тебя, сделают овощем. Могут даже похитить. Если не добьются результата, будут пытать. Или надавят на тебя через детей. Тогда ты сам всё расскажешь. Но будет уже поздно. С ними нужно играть по их правилам, внося свои поправки. А какие? Они будут узнавать о них неожиданно. Теперь я тебя не оставлю, буду с тобой. Бауэр мне доверяет. Я подумаю… Да, ты произвёл много шума. Надо как-то вписаться в их игру. Ты тоже должен играть, – показывать, что твоё состояние улучшается, что память возвращается, пусть и медленно. А теперь я пойду к Бауэру, у меня появилась одна мысль… Анна решительно направилась к кабинету доктора.

– Господин Бауэр, мне срочно нужно с вами поговорить! – обратилась она. – Уделите мне минуту. Это касается учёного Отто.

– Проходи, Анна. Слушаю тебя.

– Я хочу вас предупредить: я слышала ваш спор с тем посетителем. И вот что скажу: нужно немедленно усилить охрану Виктора. Никого, кроме вас и меня, к нему не пускать, только с вашего разрешения. Я уверена, что его могут похитить и сделают это очень скоро. Вы же понимаете, какой у нас пациент… Прошу вас, действуйте. Пока не стало слишком поздно.

– Очень кстати. Хорошо, что ты об этом заговорила. Я и сам думал об этом, но закрутился, – ответил доктор. – Спасибо, Анна. Сейчас же отдам распоряжения.

Довольная результатом, Анна возвращалась к Виктору. В её голове уже складывался план дальнейших действий.

***

Наступила зима. Опыты были завершены. Больше всех радовались молодые жители поместья: наконец-то исчезнут посторонние лица, наступит долгожданная свобода, не придётся больше прятаться по комнатам и говорить шёпотом. «Таинственный клиент» настоял на том, чтобы Виктора лечил его специалист. Агнессе и Альберту пришлось согласиться.

– Послушай меня, пусть лечит. Нам Отто нужен здоровым. У здорового, пусть и непросто, но всё же можно выведать секрет. Напугать его нельзя, – за себя он не боится. А вот за детей, особенно за Эву, он, кажется, готов на всё…

– И это говорит мне жена учёного? – с иронией заметил Альберт.

– Я думаю о своём будущем и будущем детей. А с ним или без него, – мне всё равно. Понял? – резко ответила Агнесса.

Они ехали в пансион молча. В автомобиле звучала лёгкая музыка… Альберт размышлял: «А ведь она права. С ним или без него – безразлично. Виктор не хочет продавать своё изобретение, потому что он патриот. Да и деньги для него не важны, – он бессребреник».

***

Войдя в пансион, Агнесса направилась к мужу. Он спал, как счастливый ребёнок. Вероятно, ему снился приятный сон, – на губах играла улыбка. В палате, кроме Виктора, находилась сиделка Анна. Как только Агнесса появилась в дверях, Анна встала, словно страж, и жестом показала: не беспокоить. Затем она молча вышла из палаты, пригласив Агнессу следовать за ней.

– Он только что уснул, не тревожьте его. Если хотите, я передам ему ваши слова. А лучше, – заранее предупреждайте о визите.

– Хорошо, спасибо. В следующий раз так и сделаю, – процедила Агнесса, раздражённая тем, что какая-то сиделка осмелилась не пустить её к мужу.

Ей пришлось соврать:

– На самом деле мне нужен доктор Бауэр. Потрудитесь его позвать.

– Я вас провожу.

– Почему вы не позвонили, госпожа Агнесса? – удивлённо спросил доктор Бауэр, увидев жену учёного.

– Ты правильно поступил, – сказала Агнесса, входя в кабинет. – То, что ты позволил нашему клиенту пригласить своего специалиста – мудрое решение. Поверь, так будет лучше для всех и в первую очередь для тебя. Понял? Дальше. У нас проблема. Её нужно решить как можно быстрее. Это Генрих. Он в курсе всех наших дел. Этот болтун может заговорить с полицией. Мне всё равно, как ты это сделаешь, главное, – без ошибок. Иначе этот просчёт станет для тебя последним…

– Чем учёные не угодили шефу?

– Делай, что приказано. Ты ведь «санитар», а не философ.

***

Свидания Алекса с Милой стали значительно реже. Теперь они могли не видеться днями, а порой и неделями.

– Мне приходится много учиться, времени на встречи почти нет, – врал Алекс.

Мила делала вид, что верит, изображая покорность и искреннюю привязанность, хотя прекрасно чувствовала, что страсть между ними угасает, бурный роман постепенно превращается в нечто, больше похожее на дружбу.

На самом же деле Алекс не собирался расставаться с Милой. Ему нравилась такая двойственная жизнь: с одной стороны – верная, покорная девушка, с другой – богатая баронесса, неутомимая в своих желаниях и жажде удовольствий.

***

Примчавшись на внеочередное любовное свидание, Алекс обратил внимание, что амурная дама не вышла, как обычно, встречать своего героя. Сегодня он должен был предстать в образе Дон Кихота. Поднимаясь в апартаменты возлюбленной, Алекс подшучивал, издавая звуки, имитирующие ржание верного коня рыцаря. Подойдя к двери, он увидел, что та приоткрыта. Не дожидаясь приглашения, Алекс вошёл внутрь. Просторные, роскошно обставленные апартаменты поражали великолепием антикварной мебели. Из глубины квартиры доносилась приглушённая музыка. Сняв обувь, он осторожно направился на звук, открывая одну дверь за другой в поисках своей таинственной дамы. Но Лауры нигде не было. Прислушавшись, он понял, что мелодия доносится из ванной комнаты. Решив напугать возлюбленную, Алекс резко открыл дверь и… едва не потерял сознание. В белоснежной ванне лежало окровавленное тело Лауры. Её вены были перерезаны… Охваченный ужасом, он бросился прочь, выскочил из квартиры и умчался на автомобиле, не сообщив в полицию о преступлении.

Богатая дама, жившая с Лаурой в одном доме, но этажом выше, заметила, что дверь в её апартаменты распахнута настежь. Почувствовав неладное, она немедленно вызвала полицию. Криминалисты быстро прибыли на место.

Осмотрев обстановку, эксперты установили, что замок входной двери не повреждён, но на самой двери обнаружены брызги неизвестного вещества. Следов борьбы, отпечатков пальцев и следов обуви не нашли, словно действовал невидимка. Всё выглядело как самоубийство: ванна, полная воды, бритва в руке, перерезанные вены, кровь… Андре внимательно осмотрел квартиру. Украшения, меха, дорогая одежда – всё было на месте. Ничего не тронуто. Он снова взглянул на тело и спросил:

– Телефон был? Нашли?

– Телефона нет, мы всё проверили, детектив.

Андре был в замешательстве. Качая головой, он вслух обратился к криминалистам:

– Как такая красивая, обеспеченная женщина могла пойти на такое? Что могло толкнуть её на суицид? Ну не глупая же она, в конце концов…

Вновь присмотревшись к телу, он обратил внимание на бритву в правой руке. Сравнив обе руки жертвы, на пальцах левой он заметил шершавость, небольшие мозоли. Это показалось ему подозрительным.

– Не понимаю, как эта холёная женщина, жившая в роскоши, решилась на такое?! С её деньгами любые проблемы можно решить… Что-то мне подсказывает, что нас хотят ввести в заблуждение. Слишком уж всё аккуратно. Возможно, убийца был знаком с Лаурой… Или проник внутрь под каким-то предлогом…

– Что скажете, ребята? Когда наступила смерть?

– Примерно 8—12 часов назад. Больше ничего, всё чисто. Только на входной двери и на лице погибшей остались микроскопические капли неизвестного вещества. Работаем дальше. Остальное – после экспертизы, -ответил глава группы криминалистов.

– Интересно, что это за вещество? Яд? Наркотик?

– Всё узнаем после экспертизы, детектив.

***

Оцепенев от ужаса, Алекс нёсся по улицам, как в бреду, – он ничего не видел, не слышал, не чувствовал. Мир вокруг потерял форму и звук. Сердце било в груди, будто вот-вот разорвётся, а в голове пульсировала одна-единственная мысль: её больше нет.

Он влетел в поместье, почти спотыкаясь, сбивая всё на своём пути, взметнулся по лестнице, будто убегая от самой реальности. Захлопнув за собой дверь, повернул ключ дрожащей рукой и рухнул на пол, издав первый сдавленный, животный всхлип. Он рыдал так, как не плакал с самого детства – навзрыд, в голос, с хрипами, сотрясаемый волнами боли. Душу разрывал безмолвный крик: Лаура мертва!

Лаура была для него огнём, искушением, безумием… Она обжигала его своими поцелуями и шептала слова, от которых кружилась голова. Её страсть, её плотское наваждение, теперь стали для него далеким, безумным сном, из которого не хотелось выходить, не хотелось просыпаться. А мысль о том, что её уже нет, просто убивала…

Вдруг зазвонил телефон. Это была Мила. Собравшись с силами, он сказал в трубку:

– Сегодня не приеду. Устал. Плохо себя чувствую. Завтра позвоню. Не сердись… целую.

Он отключил айфон и снова остался наедине со своей болью. Заливая горечь алкоголем, Алекс стремительно скатился в глубокий запой. Он не выходил из дома, не ел, не отвечал на звонки. Родные видели его либо мертвецки пьяным, либо безжизненно спящим. На любые попытки поговорить он реагировал резко, грубо отмахивался, посылая всех подальше. Брань сыпалась на всех без разбора, – и на родных, и на слуг. Особенно доставалось Альберту и Агнессе. Единственной, кто действительно переживал за него, была сестра – Моника. Их всегда связывали близкие, доверительные отношения.

– Алекс, прошу тебя, расскажи, что случилось… – тихо сказала она. – Тебе станет легче.

– Пожалуйста, Ника, отстань… – хрипло выдавил он. – Ты мне не поможешь. Ещё пару дней… и всё… Я выберусь из этого тупика. Но пока… не трогай меня. У меня душа болит.

***

Мила томилась от непонимания происходящего и решила для себя выяснить, что случилось с её любимым. В инвалидной коляске она добралась до поместья. Подъехав, Мила увидела Алекса, сидящего на пороге, заплывшего от пьянства и слёз. Ужаснувшись его вида, она выкрикнула:

– Алекс, что с тобой? Что происходит? Что случилось!? Ты кого-то убил?

От этих слов Алекс подскочил. Он что-то пытался сказать в своё оправдание, но из его уст вылетало лишь мычание. С неподдельным раздражением он простонал:

– Как ты здесь оказалась? Уйди, прошу тебя, поезжай домой! И не смотри на меня так. Мне плохо… Как мне всё надоело… Как вы все мне надоели со своими расспросами, с вашей ненужной помощью. Оставьте меня!

Шатаясь, он приподнялся и, спотыкаясь, поплёлся в дом, задевая плечами углы и стены, что попадались мимоходом. Мила взглянула на него с презрительной снисходительностью, развернулась и поехала обратно в свой дом, где коротала одинокие дни и ночи. В душе не было ни жалости, ни сожаления. Лишь глухая, удушающая пустота заполняла всё её внутреннее пространство. Ей не хотелось ни кричать, ни плакать, ни рвать на себе волосы. Сильная духом, со стальным характером, – она не издала ни единого звука.

***

Никуда не спеша, Генрих возвращался домой. Он рассматривал дома, знакомые улочки и переулки, о чём-то думал, мечтал. Радовался, – опыты закончились, можно наконец-то свободно вздохнуть и расслабиться. Генрих останавливался, чтобы по-новому взглянуть на здания, будто видел их впервые. Вдруг за спиной послышались тихие шаги. Учёный хотел остановиться и пропустить спешащего прохожего, но не успел, – на голову обрушилось что-то ужасно тяжёлое. В этот миг для него всё закончилось, навсегда… Последнее, что он увидел, – звёзды на небе, которые медленно угасали… и погасли навечно.

Утром его тело обнаружили пробегавшие мимо девушки-спортсменки. Он лежал недалеко от беговой дорожки с приоткрытыми глазами и умиротворённой, почти счастливой улыбкой смерти. Девушки вызвали полицию и, дождавшись её, дали показания. Рядом с телом нашли крупный камень. Голова была разбита, из раны сочилась кровь, но на самом камне следов крови не обнаружили. Ни отпечатков пальцев, ни следов борьбы найдено не было. Деньги, документы и телефон остались при нём. Однако рядом заметили след от подошвы, – по всей видимости, убийца спешил. Это был отпечаток кроссовка с оригинальным рисунком, довольно большого размера. Телефон передали специалистам, – установить, с кем погибший общался перед смертью, и проследить его маршрут. После всех необходимых процедур тело отправили на экспертизу. Детектив не был удивлён случившимся. Он прекрасно понимал, – убирают учёных, связанных с изобретением Отто. «Надо сообщить Виктору», – подумал Андре и, развернув автомобиль, направился в пансион.

***

У входа в палату Андре встретила сиделка. Несколько мгновений они молча смотрели друг другу в глаза. Сначала он не сразу узнал этот взгляд, но, всмотревшись, понял: ошибки быть не может. Перед ним стояла Анна. Он слишком хорошо её знал… Андре хотел окликнуть Анну, но она жестом велела молчать. Он догадался, что у неё в пансионе есть особая миссия и решил играть по её правилам.

Узнав о трагедии, Анна, не хотела тревожить Виктора, не хотела видеть в его глазах отчаяние. Новость могла оказаться для него слишком тяжёлым ударом. Но и скрывать правду было невозможно. Наконец она решилась и поведала ему страшное известие. Виктор мужественно выслушал и с минуту помолчав, сдержанно произнёс:

– Всё… Скоро доберутся и до меня. Нет, не так, – они уже добрались. Просто не применили ещё все методы, чтобы заставить меня работать на них. Но это вопрос времени. Всех, кто был со мной связан, убирают аккуратно, без следов. Никаких отпечатков, ни одной улики. Расследование стоит на месте. Значит, действуют профессионалы. Возможно, разведка. Иностранная? Как думаете, Андре?

– Думаю, вам не стоит в это углубляться. Есть спецслужбы, – они разберутся. А вы должны беречь себя.

– Андре, я хотела бы поделиться мыслями о докторе Бауэре, – сказала Анна. – Его поведение кажется мне странным и даже опасным. Его нужно проверить. Я уверена, – он не тот, за кого себя выдаёт. Анна изложила свои подозрения. Затем добавила:

– Есть ещё одна новость: Виктора будет наблюдать другой психиатр…

– Интересно. Когда? Кто он?

– Пока не знаю, это держится в тайне…

– Не волнуйся, Анна. Сейчас им нет смысла убивать Виктора. Он нужен им живым, с вакциной или без, но живым. Пойми, такой человек – это сокровище для любой разведки, для любого государства. Мой тебе совет: тяни время как можно дольше.

– Виктор, вы должны хитрить, притворяться. Поняли? Это необходимо, чтобы тот, кто за вами охотится, потерял интерес к радикальным мерам. Ни вам, ни вашей семье не должно ничего угрожать. Давайте прощаться. Надеюсь, всё получится. Если что, – сразу звоните, я приеду, – сказал Андре и направился к выходу из пансиона.

***

По совету детектива Виктор изображал то больного, то идущего на поправку. Вскоре его перевели в другую палату и разрешили чаще встречаться с семьёй, правда только в присутствии сиделки. Это вызвало сильное недовольство у Агнессы и Альберта.

– Почему вы не оставите нас наедине? – возмущалась Агнесса. – Кто распорядился, чтобы вы всё время находились рядом? Немедленно покиньте нас!

– У меня есть соответствующие полномочия и приказ от вышестоящего руководства, – невозмутимо ответила Анна. – И это не только доктор Бауэр. Хотите, я прямо сейчас передам ваши претензии? Уверена, руководство Министерства обороны и шеф Федеральной разведывательной службы будут не в восторге от вашей инициативы, – блефовала Анна.

Агнесса тут же смолкла, услышав слова о «вышестоящем руководстве». Виктор, притворившись, что ему стало плохо, попросил жену и брата покинуть палату.

***

Обдумав рассказ Анны о докторе Бауэре, Андре решил исследовать его кабинет и компьютер. «Но как туда попасть?» – думал он. Ответ пришёл сам собой: Анна – это надёжный человек, она поможет…

У Андре было официальное разрешение на посещение пациента Виктора Отто, поэтому охрана пропустила его без лишних вопросов. Увидев Андре, Анна и Виктор заметно встревожились, – они решили, что снова что-то случилось. Полицейский объяснил цель визита и попросил Анну помочь выяснить, где сейчас находится доктор. Анна спустилась на первый этаж и заглянула в кабинет Бауэра, но того на месте не оказалось. Осознавая, что её визит может быть зафиксирован камерами видеонаблюдения, она придумала предлог, что заходила якобы сообщить доктору об инциденте с госпожой Отто. Тем временем Андре быстрым шагом направился в кабинет Бауэра.

Помещение было небольшим, обставленное в строгом, но изысканном стиле: белая мебель, стол в форме буквы «Т», шкаф для одежды, мини-бар с кофемашиной и чайником, шкафчик с посудой. В углу, за дверью, находились миниатюрный умывальник и вешалка. Окинув обстановку взглядом, Андре заметил включённый компьютер. Видимо, доктор вышел ненадолго. На экране была открыта история болезни Виктора. Опасаясь скорого возвращения врача, Андре поспешил удалиться. На выходе из кабинета он заметил стоящие у двери кроссовки. Они были большого размера и необычной марки. Нагнувшись, он хотел рассмотреть их поближе, но в этот момент дверь распахнулась и на пороге показался доктор Бауэр.

Андре, не растерявшись, громко воскликнул:

– Добрый день, доктор!

Изумлённый Бауэр вздрогнул от неожиданности.

– Что вы здесь делаете? Не ожидал от вас такого…

– Ну что вы, господин Бауэр! Я всего лишь хотел задать вам несколько вопросов. Собирался уже уходить… и тут вы. Это вы меня напугали!

– Вы были в моем кабинете без моего ведома…

– Да как вы могли такое подумать! Увидел, что вас нет, и уже собирался уходить, как вы вошли…

Не давая доктору опомниться, Андре начал наступление:

– Чем вы лечите господина Отто? Заменяли ли вы его препараты? Кто посещает больного? Вы обязаны тщательно следить за этим пациентом. К нему нельзя пускать никого постороннего!

– А семья? – попытался оправдаться доктор.

– Семью я не имел в виду. Кроме семьи только вы, сиделка и я. Да, и ещё кое-что. Когда приступит к работе новый лечащий врач?

– Откуда вы знаете? – пробормотал доктор.

– Простите, источник назвать не могу… Работа такая, – бойко ответил Андре.

Под градом вопросов Бауэр растерялся, начал заметно паниковать и, сославшись на подготовку к предстоящей конференции, поспешил закрыться в кабинете. Андре тем временем вернулся в участок, сел за компьютер и продолжил расследование. Он проверил сведения про лекарства, о которых говорила Анна. Не осталось сомнений, – доктор Бауэр выписывал препараты, не соответствующие диагнозу Виктора.

***

Детектив решил проверить профессиональную деятельность доктора. И вскоре узнал немало интересного о прошлом Бауэра. Оказалось, что в начале своей карьеры тот работал под другим именем. В начале 2010 года Бауэр, тогда ещё никому не известный молодой психиатр, был уволен из одной престижной клиники с громким скандалом. Не желая терять времени, Андре отправился в командировку за сотни километров в своего рода «путешествие за прошлым», чтобы лично разобраться в деталях этого дела. Он включил громкую музыку, как вдруг зазвонил телефон.

– Господин майор, я выехал по срочному делу, – соврал Андре, предполагая, что кто-то из семьи Отто мог пожаловаться на его методы расследования.

«Возможно, родственникам не нравится, что я бесцеремонно вмешиваюсь в их дела. Ну что ж, такова моя работа. Я упрям и доведу это дело до конца. Им придётся смириться», – подумал Андре.

Клиника, где раньше работал Бауэр, располагалась в центре города Линберна, в престижном жилом районе. Войдя в просторный холл, Андре был впечатлён внутренним оформлением и атмосферой, царящей в здании. Здесь явно трудились первоклассные специалисты. Рассматривая интерьеры, у лестницы, ведущей на второй этаж, он заметил женщину средних лет, ухоженную и очень обаятельную. Полицейский не преминул отпустить ей комплимент и, воспользовавшись моментом, начал разговор:

– Простите, госпожа, вы, кажется, давно здесь работаете? Вероятно, вы старшая? – начал он.

– О нет, – улыбнулась женщина, – я всего лишь сестра-сиделка. А вы что-то ищете?

– Как приятно говорить с умной и симпатичной женщиной! – сказал Андре. – Неужели вы обладаете даром ясновидения?

Сестра слегка покраснела, но ответила спокойно:

– Просто предположила. Вы не подошли к ресепшен, а стояли, разглядывая всё вокруг. Я подумала, может вас интересует информация о нашей клинике или о бывших сотрудниках?

– Вы удивительно наблюдательны! – улыбнулся детектив. – Перейдём к делу. Вы, случайно, не помните молодого доктора, который когда-то здесь работал? Говорят, был талантливым психиатром, но внезапно исчез. Вот его фотография. Узнаёте?

Он показал женщине снимок Бауэра. Та взяла фотографию, вгляделась и резко вздрогнула.

– Узнали? Это доктор Бауэр, – уточнил Андре.

Оглядевшись по сторонам, сотрудница почти шёпотом произнесла:

– Нет, не здесь… Давайте выйдем. Это долгая история. Я действительно работаю здесь с первых дней открытия. Питер, – тогда он назывался Питером Вольфом, пришёл к нам молодым, амбициозным врачом. Он быстро проявил себя как способный доктор, защитил диссертацию, стал заведующим отделением. Всё шло прекрасно, пока не начались странности.

– Что за странности? – заинтересовался Андре.

– Он связался с преступной группой, разрабатывавшей экспериментальные препараты для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. Им были необходимы подопытные, и в качестве таковых они использовали пациентов, находившихся в клинике. Родственники помещали туда своих близких, ничего не подозревая. Первые жертвы – пожилые пациенты – умирали в течение месяца после начала «лечения». Тогда это не вызвало подозрений, – вскрытия не проводились, так как скорбящие родственники стремились как можно скорее забрать тела и похоронить умерших.

Позднее один из родственников сам предложил Питеру деньги, чтобы его престарелый отец «не выписался» из клиники. Так и возникла схема. Преступники открыли частный медицинский кабинет. Пациентов осматривали и при необходимости направляли на «лечение». После этого следовала долгая беседа с родственниками, в ходе которой аккуратно выясняли, кто оплачивает лечение и какое финансовое положение у семьи больного. Доктор осторожно подводил к мысли о возможном форс-мажоре, – смерти пациента и успокаивал близких тем, что они, в случае чего, получат наследство. Некоторые родственники сами намекали на желаемый исход, другие – позволяли себе поддаться подобным мыслям, если становилось ясно, что смерть пациента принесёт выгоду. Ставка делалась на смертность: семьи теряли близких, получали наследство, а преступники – деньги и возможность тестировать препараты.

– Но всему рано или поздно приходит конец, – вздохнула женщина и продолжила, – В один день произошла трагическая ошибка: медсестра, участвовавшая в этой схеме, по халатности перепутала назначение препаратов. Один из пациентов почувствовал себя плохо прямо на глазах у родственников и вскоре умер. Дети покойного потребовали созвать комиссию и провести вскрытие. Результаты показали, что смерть наступила от действия препарата, предназначенного для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, хотя у пациента не было проблем с сердцем, он страдал сахарным диабетом. Эта роковая ошибка повлекла за собой цепь ужасных последствий. Началось расследование и медсестру собирались привлечь к ответственности. Не желая брать на себя вину и рисковать собой, она тайно обратилась в полицию и рассказала всё, что ей было известно… И вот теперь вы с этим фото… Это точно он – Питер Вольф. Значит, он снова объявился?

– Да, вы правы, – подтвердил Андре. – Спасибо вам за помощь.

***

Андре мчался по шоссе, рассуждая вслух:

– Умно придумано. Я уже не в первый раз слышу о таких аферах с родными… Хотя у меня такое дело впервые. Интересно… Их якобы отправляют на лечение, а они оттуда уже не возвращаются… Родня остаётся в выигрыше, персонал – при наваре. У некоторых – вообще джекпот! За смерть больных платят родственники, размер вознаграждения для «команды сотрудников» зависит от оставленного наследства… Гениально! Нет, всё же с Виктором это, мне кажется, не связано. Охота за вакциной – вот, что стоит на первом месте. Но здесь кроется ещё что-то… Хотя, возможно, и наследство тоже играет роль. Может быть… может быть, – размышлял Андре. – Значит, наш доктор играет в этом деле ключевую роль. Теперь понятно, какую. А кто его соратники? Альберт? Агнесса? Или это заговор кого-то из младшего поколения? Дело стремительно набирает обороты…

***

Спустя неделю Алекс протрезвел, пришёл в сознание и выбрался из запоя. Моника увидела брата в ужасном состоянии: он дрожал, как осиновый лист, обливаясь потом.

– Алекс, надо ехать в полицию. Я поеду с тобой, и это не обсуждается. У тебя серьёзные неприятности.

Подчинившись сестре, он вышел из дома. Сев в машину, они направились в полицейский участок.

– Вы ко мне? – удивлённо спросил Андре.

– Да, к вам, господин полицейский.

– Меня зовут Андре Вердье, – представился детектив.

– Извините… Это мой брат. Думаю, сам бы он не решился прийти. Но он не виноват в смерти этой женщины, я уверена. Он не смог бы убить…

– Проходите. Может, он и не виноват, но на данный момент – главный подозреваемый. Как вас зовут?

– Моника.

– Поезжайте домой, Моника. Ваш брат останется у нас до утра. Утром я сообщу вам, как обстоят дела. Не переживайте так. Если он не виновен, – его отпустят. До свидания, Моника.

– До свидания, Андре.

– Итак, к делу. Алекс, ты знал баронессу Лауру фон Дорг?

– Да, знал, – взволнованно ответил он.

– Боишься наказания? Это ты убил Лауру фон Дорг? Экспертиза показала, что ей в лицо распылили наркотическое ядовитое вещество. Брызги на входной двери и на её лице идентичны. Она всё равно бы умерла от этого, убийца не оставил ей ни единого шанса. Но потом, словно передумав, он решил сделать её смерть более мучительной и унизительной: вскрыл ей вены, инсценировал самоубийство и представил Лауру безвольной сумасшедшей. А самое интересное, что она сама впустила убийцу в дом… – Скажи, Алекс, Лаура была левшой или правшой?

– Левша… А что?

– А ты?

– Я – правша. Но я не убийца! Я не убивал её! Я был её другом…

– Это правда. Экспертиза подтвердила, – Лаура действительно была левшой… Ну что ж, тогда чётко отвечай на вопросы. Веди себя как мужчина. Если ты не убивал, – докажи это. Расскажи, как всё было. Как ты думаешь, могла ли она покончить с собой?

– Нет! Никогда бы не могла… Зачем ей это? У неё всё было прекрасно: деньги, дома, квартиры, замок в Швейцарии, любовь мужчин… Я был её близким другом…

– Мне известны ваши отношения. Известно и то, что ты жил за её счёт, тратил её деньги. Не строй из себя святого.

– Но я не убивал её! Зачем мне это? Мне она нравилась. Да, она дарила мне подарки, давала деньги, содержала меня. Но зачем убивать курицу, несущую золотые яйца? Признаюсь, я спал с ней, участвовал в её безумных играх. А она – оплачивала мой комфорт. Это правда, господин полицейский. Когда я пришёл, она уже была мертва. Лежала в луже крови, в белой ванне, в белоснежной ванной комнате… Клянусь, я не убивал её. Поверьте! Меня кто-то подставил!

– Возможно. Но до завтра ты останешься у нас.

– Сержант! – позвал Андре. – Отведите подозреваемого в камеру. Пусть посидит до утра. Подумает о жизни…

***

Узнав от Моники, что Алекса задержали по подозрению в убийстве, Мила на следующий день собиралась сама обратиться к детективу. Но утро принесло хорошие новости – Моника сообщила, что возвращается домой вместе с Алексом.

Алекс, стоя на коленях и умоляя о прощении, пытался оправдаться:

– Мила, я хотел признаться, но всё не было подходящего момента… Прости меня. Ничего серьёзного между нами не было, – я был её партнёром в казино. Мы обманывали игроков… Я был в долгах, она шантажировала меня, и мне приходилось подыгрывать ей, – солгал он. – Прости меня! Когда мы назначим свадьбу, любимая?

– Не знаю… Я подумаю.

– Хорошо, любимая, как скажешь. Прости меня…

***

Альберт учился в университете на факультете ядерной физики. Однажды осенним утром, проезжая мимо автобусной остановки, он заметил девушку, ожидавшую транспорт. Решив проявить вежливость, он остановился и предложил подвезти её в город. Девушка сначала насторожилась, – ей показалось, что это просто очередной самоуверенный мажор, ищущий приключений. Но Альберт вышел из машины, уверенно подошёл и, представившись, заговорил с ней спокойно и уважительно. Так они и познакомились – девушку звали Анна. С того дня между молодыми людьми завязалась дружба.

Каждое утро он ждал её в условленном месте, и вместе они отправлялись на занятия, день за днём деля дорогу к знаниям и мечтам. Однажды в разговоре Альберт случайно обмолвился, что происходит из известного старинного рода. Он сказал это без тщеславия, скорее с лёгкой иронией, но Анна улыбнулась, – для неё это не имело значения. Она полюбила не титул и происхождение, а искреннего, доброго и внимательного человека. Её сердце откликнулось на его тепло. Анна молчала о своих чувствах. Но в один вечер, прогуливаясь с Альбертом по берегу реки, он вдруг поднял её на руки, закружил в воздухе и громко закричал, так что эхом отозвался величественный лес:

– Анна, как же прекрасна жизнь! Как прекрасна ты, моя любовь! Я люблю тебя, и всегда буду любить!

Недалеко стоял старенький, заброшенный домик лесника. Он стал их тайным убежищем, местом, где оживали мечты. Там, под шёпот деревьев и сквозь свет солнечных лучей, они открывали друг другу свою душу и сердце…

– Ты моя и только моя, – шептал Альберт.

Он целовал её горячо и взволнованно, и она, дрожа, прижималась к нему, всё ещё не зная, к чему приведёт этот миг. Внутри неё боролись разные чувства: желание и страх, любовь и сомнение. Анна старалась удержать ситуацию под контролем, но Альберт становился всё настойчивее, его объятия крепчали, а движения теряли осторожность.

– Альберт… – прошептала она, – я… не готова. Оставь меня, отпусти! Так нельзя… Я буду кричать… Помогите!

Альберт замер и отступил на шаг.

– Прости, – сказал он с горечью. – Я не должен был… Мне казалось, ты чувствуешь то же.

Он развернулся и направился к выходу, сдерживая вспыхнувший гнев и разочарование.

– Прощай, Анна. Больше не буду навязываться.

Охваченная страхом потерять его, Анна вскочила и бросилась за ним вслед.

– Альберт, стой! Прости, я… не хотела тебя обидеть! Просто всё это новое для меня… Давай вернёмся и поговорим, прошу тебя. Ей удалось остановить юношу. Их взгляды встретились, и в этом молчании было больше, чем в тысяче слов. Она подошла ближе и, чуть дрожа, призналась:

– Я люблю тебя. Но я никогда раньше не была ни с кем так близка…

– Тогда позволь мне просто быть рядом, слушай меня и повинуйся…

Они вернулись в домик. Мягко опускалась ночь, укутывая их в тишину и полутени. Он осторожно расстёгивал пуговицы на её платье, не отводя взгляда от её лица, словно спрашивая разрешение каждым движением. Она не отстранялась, – наоборот, медленно подняла руки и помогла ему. Солнечные лучи, проникавшие сквозь щели, ложились на её кожу, озаряя и освещая её изнутри. Альберт смотрел на неё, не в силах оторвать взгляд от ослепительной девичьей красоты и чистоты… Он опустился перед ней на колени, осторожно касаясь её пальцев, её плеч, её губ. Анна затаила дыхание. Впервые она ощущала себя не просто любимой, но понятой, принятой, в каждом прикосновении, в каждом взгляде. Они отдавались чувствам осторожно, нежно, с доверием и теплом. Это была не только страсть, – это была близость душ. В ту ночь они стали ближе, чем когда-либо. А после рассвета, не желая отпускать друг друга, остались лежать рядом, слушая, как просыпается всё вокруг. В этом домике влюбленные проводили дни и ночи напролет, устраивая себе романтические вечера любви и ласки. Возле заброшенного домика висели качели. Альберт обвил их светящейся гирляндой и каждый вечер качал на них свою возлюбленную. Казалось, будто крошечные светлячки исполняют великолепный танец для своей королевы, приветствуя её на троне…

Так летом, зимой, весной и осенью длилась эта волшебная сказка. Длилась… пока не женился брат Альберта.

***

Брат Альберта привёл в дом ослепительную женщину – фотомодель. Она была не похожа на других: всегда безупречно ухоженная, элегантно одетая, с изысканным парфюмом, который будто окутывал её невесомой аурой. Даже её дыхание казалось наполненным чудесным ароматом. Она была, словно воздушное пёрышко, – лёгкая, недосягаемая. Дорогие украшения, подаренные будущим мужем, смотрелись на ней, как на настоящей королеве. В неё невозможно было не влюбиться. Альберт был сражён её внешностью, манерами, самой её сущностью.

Постепенно его чувства к Анне начали таять, как зимний снег. Они всё ещё встречались, проводили время вместе, но прежней пылкости уже не было. Анна почувствовала перемены и однажды пригласила Альберта на откровенный разговор. Он не стал отрицать очевидное и подтвердил её догадки. Сдержанно, но честно признался: он любит другую. Но безответно.

Анна не сказала ни слова – просто молча встала и ушла. Она была на третьем месяце беременности. Альберт не знал, что вскоре у него родится ребёнок… Об этом он узнает гораздо позже.

Виктор женился на Агнессе. У них рождались дети… Жизнь текла своим чередом, неспешно, дни проносились словно лёгкие вспышки света, не оставляя за собой следов. А Альберт всё это время хранил в душе свою тайну. Тайную любовь к женщине, которую боготворил. Он мечтал вечно любоваться ею, быть рядом, служить ей, не отрывая взгляда, быть у её ног, как преданный пёс. Он полностью растворился в своём поклонении, забыв о той, кто когда-то была его настоящей возлюбленной.

***

По приказу майора Андре прибыл в полицейский участок, ожидая очередную нотацию за несоблюдение служебных инструкций. Однако, к своему удивлению, он услышал слова благодарности за отличную работу и похвалу за безупречные методы расследования. В голове у Андре сразу пронеслась тревожная мысль: «Майор сегодня подозрительно любезен… Что он задумал? С кем сговорился? Неужели и он туда же? Сколько же поставлено на карту? Этот старый служака, всегда скупой на похвалы… и вдруг целая речь…» Поблагодарив за лестные слова, Андре направился к себе в кабинет. Он позвонил своему помощнику Сержу и пригласил его зайти. Серж с порога громко спросил:

– Что от вас снова понадобилось старому «моржу»?

Это прозвище майора закрепилось за ним много лет назад и передавалось из уст в уста по участку. Андре, вместо ответа, приложил палец к губам, показывая знак «тише», и начал тщательно осматривать кабинет. Интуиция подсказывала: нужно проверить помещение на прослушку, что-то было не так. И он не ошибся.

Серж мгновенно всё понял и, как ни в чём не бывало, завёл разговор о женщинах, одновременно помогая Андре осматривать офис. Вскоре он обнаружил подслушивающее устройство и ловко его обезвредил.

– Как вы догадались, шеф? – спросил он.

– Интуиция, – лаконично ответил Андре.

Предыдущая попытка Андре снять отпечаток кроссовка доктора Бауэра не увенчалась успехом, и он решил поручить эту задачу Сержу.

Заручившись поддержкой Анны в осуществлении полицейского плана, Серж оставил автомобиль в деревне и пешком направился к пансиону. Через пожарный выход он осторожно пробрался внутрь, стараясь не попасться на глаза охране, и проник в палату к Виктору.