Измена. Лжец, он (не) твой сын!

Глава 1

– А ты когда в декретный отпуск уходишь? – громогласный женский голос, пробившись сквозь тонкую дверь туалетной кабинки, касается моего слуха.

– Я на десятой неделе. Рановато думать о декретном, – второй, более сладкий фальцет доносится до меня.

Улыбка пробегает по моему лицу.

Дети – такое счастье. Совсем скоро и я уйду в декретный отпуск. Я на пятой неделе беременности. Уже завтра, в день нашей пятой годовщины свадьбы, я сообщу своему мужу о долгожданной новости.

– Димочка просил меня оставить работу, но я наотрез отказалась. Не хочу сидеть дома. До глубокой беременности буду ходить в офис, – очередная реплика доносится до меня.

– Везёт, когда твой мужчина генеральный директор, а ты его секретарша. Хочешь – идёшь на работу, хочешь – не идёшь. Сама себе хозяйка. Счастливая мы, Машка. Белой завистью завидую я тебе, – женский голос бьёт по ушам.

– Пока что нечему завидовать. А вот когда он разведётся со своей Надежной и вышвырнет простушку на улицу, уже можно будет, – произносит голосом, полным ненависти и злобы.

Сердце, исполнив кульбит, с болью ударяется об рёбра и уходит в пятки.

Всё бы ничего, но только генеральный директор Дмитрий Евгеньевич Воронцов – мой муж. А простушка, которую совсем скоро вышвырнут на улицу, судя по всему, я…

Заглядываю в узенькую щёлочку, всматриваюсь и вижу, как у зеркала стоит и наводит марафет секретарша моего мужа.

Сердце с болью сжимается в тугой комок. Лёгкие, на мгновение забыв, как дышать, замирают на месте.

Нет. Этого просто не может быть.

Это ложь… Это наглая ложь, не имеющая ничего общего с действительностью.

Секретарша позавидовала нашему семейному счастью. Она оболгала Диму…

Я ни за что на свете не поверю в то, что мой муж, с которым мы прожили пять лет счастливого брака, изменяет мне…

Секретарша наверняка всё выдумала и таким незамысловатым образом пытается произвести впечатление на свою коллегу. Какого-то другого объяснения её словам я подобрать не могу.

– А когда у вас свадьба? – женский голос вновь бьёт по ушам.

Не в силах совладать с собой, прилипаю ухом к тонкой двери и начинаю прислушиваться к каждому слову.

– Дима сказал, что мы распишемся на следующий день после того, как он уладит вопросы с разводом и перейдёт в статус холостяка. Развод – дело непростое. Общий бизнес, общая квартира и куча всего общего. Вот уже несколько месяцев Дима работает над тем, чтобы по-максимуму ободрать нерадивую жёнушку, – фальцет, а следом за ним громогласный смех бьёт по ушам, словно обух топора.

Слёзы сами собой наворачиваются на мои глаза.

Когда мы познакомились, у Димы не было ни бизнеса, ни имущества, ни денег. Высот мы добились вместе. За каких-то пять лет мы за руку прошли путь от низа до самого верха…

Чувствую, как ком встаёт посреди горла. Я не верю ни единому слову мерзавки. Она всё выдумала, чтобы произвести впечатление на свою коллегу!

Всеми силами стараюсь прогнать прочь дурные мысли, но выходит паршиво. Сердце стучит как ненормальное, то и дело норовя пробить грудную клетку и вырваться наружу.

– Ох, понимаю тебя, Машка. Я когда сама разводилась, заколебалась совместно нажитую квартиру делить. Но, к счастью, мне помогли, и бывший муж остался с носом.

И правильно. Нечего делиться со всякими дармоедами. Дима обещал, что дура вернётся в свои Ключи с голым задом, – громкий смех режет по ушам.

За грудью подло поскрипывает. Сердце в очередной раз сжимается в плотный комок.

Откуда мерзавка знает название моей исторической родины? Откуда она знает, что я родилась и выросла в крохотной деревушке, расположенной за две тысячи километров от столицы? Неужели Дима рассказал ей?

– И правильно. Терпеть не могу приезжих. Понаехали из провинции и нормальным людям жить мешают, – громогласный гогот режет по ушам.

Пелена слёз застилает глаза.

Сейчас я чувствую себя так, словно мне на голову только что перевернули десятилитровое ведро помоев.

Громкий хлопок двери касается моего слуха словно через вату.

Заглядываю в щёлочку и понимаю, что мерзавки закончили пудрить свои носики и наконец-то освободили помещение.

Жду несколько минут и, убедившись, что путь чист, покидаю своё убежище.

Подхожу к раковине и рассматриваю своё лицо в отражение.

Слёзы, скатившись по моим щекам, оставили за собой чёрный, как уголь, разводы.

Я целых полчаса потратила на макияж. Хотела прийти к мужу на работу красивой и яркой, но все мои старания пошли коту под хвост. Макияж безвозвратно испорчен.

Умываюсь холодной водой, ликвидирую последствия и немного прихожу в себя.

Хотела сделать сюрприз и порадовать любимого человека свежеприготовленным обедом. Приготовила котлеты с гречкой и привезла в контейнере. Думала проявить заботу…

– Нет! – твёрдым голосом произношу я, глядя на своё отражение в зеркале.

Я приехала на работу к мужу, чтобы сделать ему сюрприз, чтобы порадовать своего любимого человека, и я не отступлю!

С высоко задранным носом пройду мимо секретарши, поздороваюсь с нескрываемым превосходством в голосе и скроюсь за дверью, ведущей в кабинет моего мужа.

Пусть мерзавка смотрит, завидует мне и исходит слюной. Пусть видит, что у нас всё хорошо!

Привожу себя в порядок, покидаю туалет и направляюсь в сторону кабинета генерального.

Останавливаюсь напротив дубовой двери, хватаюсь за чурку и на мгновение останавливаюсь.

Чувство тревоги ни с того ни с сего накрывает меня с головой.

Сердце начинает стучать так быстро и громко, что каждый его удар начинает чувствоваться в висках.

От одной только мысли, что слова мерзавки правдивы и что муж неверен, хочется выть от боли во всё горло…

– Нет… – едва различимо срывается с моих губ.

Мои опасения беспочвенны, ведь за пять лет брака Дима ни разу не дал повода ревновать его. Мой мужчина – самый надёжный и самый добропорядочный муж на всём белом свете.

Наш брак вот уже пять лет твёрдо стоит на трёх китах: на верности, на взаимном уважении и на искреннем чувстве глубокой любви.

Неудивительно, почему секретарша позавидовала нашему семейному счастью. Ей тоже хочется такого мужчину, как мой Дима, только таких мужчин больше нет. Он такой один: верный, надёжный, любящий! Самый лучший на всём белом свете…

Медленно выдыхаю, нажимаю на ручку, толкаю дверь и перешагиваю через порог.

Я думала, что в приёмной меня встретит надменная секретарша. Однако девушки нет на своём рабочем месте.

Тоже мне работница месяца. Только и умеет, что языком чесать. Рабочий день в самом разгаре, а бездельница где-то прохлаждается.

Делаю несколько шагов и замечаю, что дверь, ведущая в кабинет моего мужа, закрыта неплотно.

Руки ни с того ни с сего начинают дрожать, а желваки под кожей начинают нервно напрягаться.

Да что такое со мной сегодня происходит? Почему меня то и дело бросает то в жар, то в холод? Почему по моей спине бегают мурашки, почему на лбу проступает пот, а сознание не отпускает дурное предчувствие?

Вероятно, причина кроется в гормонах.

Беременность не проходит даром, гормональный фон, словно качели, болтается из стороны в сторону.

На одних лишь цыпочках подкрадываюсь к двери, заглядываю в кабинет и напрочь теряю дар речи.

Секретарша абсолютно голая лежит на рабочем столе моего мужа и ест клубнику со сливками…

Сердце начинает стучать, словно моторчик. Волна жара прокатывается от макушки до самых пяток.

– Любимая, я уже иду. Оставь немного клубники мне! – голос моего мужа доносится до меня со стороны балкона.

Хоть мужа я и не вижу, но мне и не надо. За пять лет супружеской жизни я выучила его баритон и с легкостью могу узнать его из тысячи других мужских голосов.

Лёгкие перестают дышать, я начинаю задыхаться и практически терять сознание…

Этого не может быть…

Мой любимый муж… Тот, кто на протяжении всех лет наших отношений клялся мне в безудержной любви. Мужчина, который стал моей первой и единственной любовью, предал меня…

Завтра пятая годовщина нашей свадьбы, на которой я планировал рассказать ему, что Бог наконец-то услышал наши молитвы и решил подарить нам ребёнка. Я хотела сделать любимому сюрприз, но сюрприз сделал мне он. Сюрприз, после которого я не знаю, как дальше жить…

Боль. Резкая боль пронзает всё моё тело, и подсознание велит мне бежать, бежать отсюда как можно скорее и как можно дальше.

Но едва различимый скрип моих туфель предательски разоблачает мой побег, и секретарша, резко повернувшись в мою сторону лицом, бросает на меня хищный взгляд победительницы и жадно кусает клубнику…

Адская боль пронзает низ живота, я буквально скручиваюсь. Руки сами собой падают на живот, как бы инстинктивно защищая малыша.

Делаю шаг назад и вижу, как перед глазами начинают кружить мелкие чёрные мушки.

Что мне делать? Сдаться и отступить или же, пересилив боль, ворваться в кабинет и высказать мерзавцу всё, что я о нём только думаю?

Глава 2

Слёзы, словно крупные жемчужины, катятся по моим щекам, срываются с лица и с грохотом разбиваются о паркетный пол кабинета.

«Я на десятой неделе…» – слова мерзавки словно на перемотке начинают крутиться у меня в голове и пульсировать в моих висках.

Выходит, что всё то, что я слушала в туалете, правда. Выходит, что мой муж изменяет мне и вовсю готовится к разводу.

Самый дорогой на всём белом свете человек безжалостно вонзил в мое сердце острый кинжал под названием «измена» и несколько раз прокрутил его по часовой стрелке.

Я верила ему, я любила его. Он был для меня всем…

А он… Как он мог?!

Когда мы познакомились, Дима был всего-навсего аспирантом, подающим неплохие надежды. У него не было и грамма того, чем он владеет сегодня: ни бизнеса, ни недвижимости, ни машин. Ни-че-го.

Я продала дом в деревне, доставшийся мне от покойной матери, и всё до последней копейки вложила в его дело, которое на тот момент было чем-то иллюзорным и существовало лишь на бумаге.

Я была одной из немногих, кто поверил в идею мужа и поддержал его. Ведь я знала и верила, что у него всё получится. И у него всё получилось…

И сегодня, после всего, что мы пережили вместе, я слышу, что другая ждёт от моего любимого человека ребёнка и что он собирается лишить меня всего того, чего мы добились вместе…

Не в силах совладать с собой, срываюсь с места и что есть сил бегу прочь.

Устраивать сцену и трепать себе нервы нет никаких сил. Да и желания тоже.

Я беременна, под моим сердцем появилась хрупкая и слабенькая жизнь моего малыша. Я не должна биться в истериках и подвергать своего ни в чём не виновного ребёнка такому стрессу.

Он этого не заслуживает. Как и я – тоже.

На деревянных негнущихся ногах захожу в лифт, прохожу мимо поста охранников, спрятав заплаканное лицо от чужих любопытных глаз, и покидаю бизнес-центр.

Всё утро я горбатилась у плиты. Готовила своему мужчине его любимые чёртовы котлеты. Хотела порадовать мужа свежеприготовленной домашней едой…

Достаю контейнер из сумки и отправляю его в урну. Там ему самое место.

Почему Дима предал меня? Чего ему не хватало в нашей жизни? Разве я была плохой женой? Разве я мало делала для него и недостаточно вкладывалась в наши отношения?

Чёрт возьми, я старалась быть хорошей женой. Я из кожи вон лезла, чтобы моему мужчине было комфортно.

Всякий раз, когда он приходит с работы, его встречает идеальный порядок, а на столе его уже ждёт свежеприготовленный ужин. И так каждый день на протяжении долгих лет.

Я провожала Диму на работу, затем собиралась и бежала в магазин за продуктами. После несколько часов стояла у плиты. Затем занималась уборкой и домашними делами. А там уже и Дима возвращался с работы…

Разве этого недостаточно, чтобы называться хорошей женой? Разве этого мало, чтобы муж любил и не изменял?

Или, может быть, я ошиблась, и не из готовки и идеального порядка в доме складывается семейная жизнь? Может быть, Диме и даром не нужна была моя забота? Может быть, он искал и требовал чего-то иного?

Эмоциональных качелей и страстного секса, от которого кровь стынет в жилах и пар идёт из ушей…

– Мерзавец… – слова, полные боли и отчаяния, срываются с моих губ.

Я старалась быть хорошей женой. А на деле ему и даром не нужна была ни моя преданность, ни моя забота. Он просто пользовался моей любовью и ни во что не ставил ни меня, ни нашу семью!

Для полного счастья ему не хватало пергидрольной блондинки с надутыми губами, наклеенными ресницами и имплантатами в груди…

Что делать дальше, я не знаю.

Даже в самом страшном сне я не могла представить, что мне на собственной шкуре придётся познать, что такое предательство любимого человека.

Я жила и не думала о завтрашнем дне. Я всецело полагалась на своего мужа, ведь я верила, что он никогда не подведёт и что за ним я как за каменной стеной. Но я ошиблась…

Мой муж оказался кобелём, недостойным, чтобы его любили…

Не в силах совладать со своими чувствами, падаю на лавочку в паре десятков метров от бизнес-центра, накрываю лицо ладонями и начинаю рыдать.

Эмоции, разрывающие моё сердце на части, так и рвутся наружу. И я ничего не могу с собой поделать.

Мне надо остановиться, выплакать всю мою боль, отдышаться и принять новую реальность. Принять суровую, жестокую действительность и осознать, что как раньше уже никогда-никогда не будет.

Мне предстоит научиться жить без Димы. Научиться просыпаться одной в холодной, как лёд, кровати… Предстоит закрыть своё сердце и огнём выжечь из него пока ещё остающуюся в нём любовь к этому мерзавцу.

Да, больно, но у меня нет другого выхода.

Ради крошечной жизни, зародившейся под моим сердцем, я должна найти в себе силы, чтобы бороться.

Сколько времени я провожу на лавочке, я не знаю.

Я сижу, забыв о счёте времени, и захлёбываюсь слезами. Вокруг меня туда-сюда снуют люди, бросают любопытные взгляды и проходят мимо. Никому из них нет до меня никакого дела…

Я абсолютно одинока в этом мире.

После смерти моей матери у меня не осталось родных. Да и друзей у меня никогда не было.

У меня был только один человек – мой Дима. Он был для меня всем: моим партнёром, моим другом и самым-самым родным и близким мне человеком…

– Милочка, подвиньтесь. Лавочка, между прочим, общественная, а вы посередине расселись и сопли на неё намазываете, – омерзительный женский голос бьёт по ушам и заставляет вздрогнуть.

Медленно поднимаю голову и вижу, что передо мной стоит любовница моего мужа и пронзает меня самодовольным взглядом. В её глазах так и читается злость, ненависть и нескрываемое превосходство…

Глава 3

Да как у этой мерзавки только наглости хватает близко подходить ко мне? Да кого она, чёрт возьми, из себя возомнила? Пупа земли, которому всё позволено?

Руки сами собой сжимаются в кулаки, да так сильно, что я начинаю чувствовать, как ногти впиваются в мою кожу. Сейчас мне больше всего на свете хочется схватить мерзавку за её пергидрольную шевелюру и как следует повалять нахалку по земле!

– Ой. А вы, кажется, Надежда, да? Ну, жена Дмитрия Евгеньевича, верно? Мне ваш муж столько всякого хорошего и не очень рассказывал о вас, – смеётся одними лишь глазами и расплывается в широкой самодовольной улыбке.

Мерзавка подошла ко мне только с одной целью – продемонстрировать своё преимущество…

Но я не позволю прошмандовке глумиться надо мной.

Выкрасила волосы, накачала губы, вшила импланты, нацепила дорогие брендовые вещи и думает, что ей всё можно? Ну уж нет! Я поставлю охамевшую секретаршу на место!

Слёзы словно по щелчку пальцев перестают стекать по моим щекам. Полюбовалась моими слезами и хватит. Больше я не доставлю нахалке такого удовольствия!

Встаю с лавочки, высоко задираю подбородок и произношу металлическим голосом, которым можно гвозди забивать:

– Да, я законная жена Дмитрия Евгеньевича! А вы, кажется, его секретарша, верно? Муж о вас мне тоже много чего интересного рассказывал. Помню, Дима смеялся, что за год работы вы не сумели освоить кофемашину. Ещё муж говорил мне, что вы путаете право и лево, а ещё читаете по слогам и не умеете определять время на часах со стрелками.

И как бы странно это ни звучало, но мои слова абсолютно правдивы. Муж в самом деле рассказывал мне и одновременно смеялся во всё горло, что его секретарша Мария совершенно необучаема и безнадёжна.

Помню, как он говорил, что давным-давно выгнал бы её к чёртовой матери, да заниматься подбором нового секретаря и проводить собеседования нет времени.

Выходит, что своими громкими заявлениями Дима лишь усыплял мою бдительность…

– Я заметила, что вы подглядывали за нами, – ухмыляется, – а чего не зашли? Постеснялись, да?

Внутри меня закипает злость.

Вот правильно говорят, что наглость – это второе счастье. У этой Машеньки столько наглости, что хоть отбавляй. Такая в любые штаны свою руку засунуть сумеет.

Спасую ли я перед ней? Нет, не дождётся! Я отвечу!

– В жизни Воронцова вы просто-напросто очередная девка, чьими интимными услугами он воспользовался. Бесплатная, кхм, рабочая сила, так сказать. Если вы и в самом деле думаете, что он бросит меня и уйдёт к вам, вы глубоко заблуждаетесь, – легонько мотаю головой из стороны в сторону. – Наверняка Воронцов успел наобещать вам золотые горы. Но, к сожалению, вы их никогда не увидите. Личное счастье невозможно построить на чужом горе. Когда-нибудь Дима поступит с вами точно так же, как поступил со мной. Месяц, максимум два продлятся ваши отношения, и он вас бросит. Счастливо оставаться! – произношу, глядя мерзавке в глаза, и, резко развернувшись, оставляю её за своей спиной.

Моя речь сделала своё дело: лицо мерзавки перекосило в изумлении.

Она что-то кричит мне вслед, но я не обращаю внимания и не оглядываюсь. Пусть кричит, что хочет. Мне нет никакого дела до её истерик.

Заказываю такси до дома и сажусь на задний ряд подоспевшего автомобиля.

Стоит мне закрыть за собой дверь и скрыться от внешнего мира, как слёзы гроздьями повисают на моих ресницах.

Стоит моим векам соприкоснуться, как перед глазами всплывает картина, на которой муж изменяет мне…

Пусть я пришла немного раньше и не застала мужа за сексом с секретаршей, но мой мозг самостоятельно справился с этой задачей и в красках дорисовал то, чего не было на самом деле…

Что мне делать и как жить дальше, я не знаю.

В самом дурном сне я не могла представить, что на мою женскую долю выпадает подобное испытание…

Есть ли смысл бороться с Воронцовым и пытаться отстоять положенную мне по закону половину? Думаю, что нет.

В нашей стране, к сожалению, правда не на стороне слабых. Тот, у кого круче связи, и тот, у кого больше денег, вне зависимости ни от чего всегда прав.

А у меня, к сожалению, нет ни связей, ни денег.

Я просто-напросто не смогу нанять адвоката, который бы сумел отстоять мои права.

Моя главная ошибка в том, что я поверила Воронцову. Что я доверяла ему, как себе.

Если бы я только знала, кто такой Воронцов Дмитрий Евгеньевич на самом деле, я бы откладывала деньги на счет, к которым у моего мужа нет доступа.

Я не говорю, что у меня совсем нет денег. На моей личной карте есть какие-то сбережения, но они ничтожны и их точно не хватит на оплату услуг хорошего адвоката.

С какой стороны ни взгляни, с каждой я в проигрыше.

Воронцов, если захочет, не только лишит меня всего совместно нажитого, но и ребёнка отнимем.

Способен ли Дима отнять ребёнка у матери, я не знаю. Я представить не могу, что можно ожидать от него, а что нельзя. Воронцов непредсказуем.

Ещё сегодня утром я проснулась в объятиях любимого человека и думала, что мне безумно повезло с мужчиной и что между нами нет никаких тайн и недомолвок. Но я круто ошиблась…

Оказалось, что все эти годы я жила во лжи и не знала, кто такой Воронцов Дмитрий Евгеньевич.

В моём воображении он рисовался благородным, добрым и добропорядочным человеком. Но на деле он таким никогда не являлся…

Воронцов оказался волком, спрятавшимся под овечьей шкурой. Мерзавцем, скрывающимся за маской добропорядочности…

Я считала, что между нами никаких нет тайн, но я ошиблась. Я совершила самую большую ошибку в своей жизни, которая стоила мне пяти лет под одной крышей с предателем.

– Приехали, – громкий бас водителя вырывает меня из собственных мыслей и заставляет вздрогнуть.

– Спасибо, – произношу в ответ и покидаю автомобиль.

Сегодня, пожалуй, первый день, когда мне не хочется возвращаться домой. Я не хочу видеть стены, украшенные фотографиями, на которых мы с Димой вместе. Мне не хочется находиться в квартире, которую буквально сегодня утром я называла нашим семейным гнёздышком…

Медленно выдыхаю, прихожу в себя и заставляю себя подняться домой.

Домой… Едва ли эту квартиру я могу и дальше называть своим домом.

Воронцов собирается отобрать положенное мне по закону имущество, выгнать меня на улицу и привести на моё место свою беременную любовницу. Совсем скоро в «нашем семейном гнёздышке» будет хозяйничать совсем другая птица…

Опускаю руки на живот и одними лишь губами обращаюсь к своему ребёнку, совсем недавно поселившемуся в моём чреве:

– Всё будет хорошо, родной мой, мы справимся. Мы есть друг у друга, а это главное, верно? – Верно, – спустя мгновение отвечаю на свой же вопрос.

Мой ребёнок не виноват, что его мать оказалась не нужна отцу. Он не виноват, что его родной папа оказался тем ещё мерзавцем, не знающим значения слова «верность».

Я долго думала, как поступить, и твёрдо для себя решила, что мерзавец ни за что на свете не узнает о моём ребёнке. Воронцов не достоин называть себя отцом моего ребёнка. Он этого не заслужил!

Я своими ушами слышала, как секретарша говорила, что ждёт ребёнка. Вот она пусть Воронцову и рожает наследников, а я не буду! Я сделаю всё возможное, только бы мерзавец не узнал о моей беременности!

Пока он будет на работе, я соберу свои вещи, уйду от предателя и уеду в другой город. Я тайно рожу и воспитаю ребёнка самостоятельно.

В новом городе, вдалеке от лжи и предательства, я смогу встретить человека, который сумеет по-настоящему полюбить меня и моего ребёнка как своего родного. Я начну жизнь с чистого листа, и мерзавец не сумеет помешать мне!

Смахиваю со своих щёк единичные слёзы, медленно выдыхаю, поворачиваю ключ в замочной скважине, перешагиваю через порог и чувствую, как сердце в моей груди начинает биться пуще прежнего. Ведь ботинки моего мужа, в которых сегодня утром он ушёл на работу, стоят на своём месте…

– Родная, здравствуй, – произносит предатель, остановившись в дверном проёме.

– Привет… – тихим, едва различимым голосом произношу в ответ я.

– Кажется, ты собиралась сделать мне сюрприз, но я всё испортил, – произносит мерзавец и демонстрирует мне тест с двумя полосками. – Я уронил зубную щётку на пол и под тумбочкой нашёл положительный тест, – улыбка растягивается на его лице. – И долго ты собиралась скрывать от меня свою беременность?

Глава 4

Холодный пот пробегает по моей спине. Сердце разгоняется до невероятной скорости, словно моторчик. Лёгкие на мгновение замирают на месте, и я начинаю задыхаться…

Мерзавец не должен был узнать о моём ребёнке, не должен был! Это всё ложь! Это всё неправда!

– Это не моё… – с трудом оттягиваю голос и что есть силы мотаю головой из стороны в сторону.

– Не твоё? – выкручивает бровь в вопросительном жесте. – А чьё, позволь полюбопытствовать?

– Моей подруги Анны, – произношу первое пришедшее на ум женское имя.

Пусть я несу какой-то бред – неважно. Главное, чтобы Воронцов поверил, что тест чужой.

Ведь если Воронцов поймёт, что я в положении, то моя жизнь кратно усложнится. Я не смогу просто так собрать свои вещи и уйти.

Он не тот человек, которого не следует недооценивать. Я уже говорила и повторю ещё раз: я совершенно не знаю, чего можно ожидать от Воронцова, а чего нельзя. Я не знаю, способен Воронцов отобрать у матери ребёнка или нет…

– Да? – усмехается фирменной ухмылочкой. – А я не знал, что у тебя есть подруга Анна. И давно вы дружите?

Воронцов совершенно не тот человек, которого легко обвести вокруг пальца. Он во всём ищет скрытый подвох и обращает внимание на любые, казалось бы, незначительные мелочи.

Боюсь, что в моей неуверенной речи он сумел разглядеть крупицы лжи.

– Недавно, – невольно сглатываю. – Мы познакомились около месяца назад в женской консультации. Сейчас она то ли на шестой неделе беременности, то ли на восьмой. Не могу сказать точно.

– Занятно, – облокачивается на косяк и смотрит на меня с некоторым прищуром во взгляде. – Ты, кажется, не говорила, что к тебе ходит подруга, – крутит в своих пальцах бумажную полоску и, выдержав небольшую паузу, добавляет: – И делает в нашей ванной тесты на беременность.

– Ой, – отмахиваюсь, – ты не знаешь, что значит быть беременной женщиной. Девушки в положении, особенно на ранних сроках, постоянно носят с собой тесты и делают их при любой удобной возможности, – несу полный бред, только бы заговорить зубы предателю.

Я совершенно не умею врать. За все пять лет супружеской жизни ни разу не возникало такой ситуации, в которой мне бы приходилось обманывать Диму. Я всегда стараюсь говорить своему мужу исключительно правду. Я считала, что наш брак держится на доверии, и не хранила от мужа никаких тайн.

И вот сейчас я смотрю в глаза человеку, которого ещё только сегодня утром называла своим любимым, и нагло вру. Вру, что ко мне приходила какая-то фантомная подруга и делала тесты.

– Да? А я и не знал. Думал, одного теста и консультации гинеколога вполне достаточно, чтобы понять наверняка, – ухмыляется, одним лишь своим видом давая мне понять, что он не верит ни одному моему слову.

– А ещё беременные едят мороженое с копчёной рыбой и всё это хозяйство занюхивают кремом для обуви, – произношу на выдохе и невольно прикусываю губу.

Ну всё. Дальше можно не стараться. Воронцов не дурак и наверняка сумел распознать в моих словах приторные нотки лжи.

– Ну, в принципе, ты права, – соглашается, чем изрядно удивляет меня. – Когда моя прошлая секретарша была беременной, она ходила по коридору с канцелярским ножом и отколупывала побелку со стен. А один раз самостоятельно разобрала принтер, достала из него картридж и нюхала краску, – смеётся, погрузившись в свои воспоминания.

Предыдущая секретарша Воронцова и в самом деле ушла в декретный отпуск. Не удивлюсь, что к этому событию Воронцов приложил свою руку. Вернее сказать, не руку, а немного другой орган, который мужчины очень часто используют вместо мозгов.

– Ну вот. Ане приспичило в сотый раз сделать тест, – пожимаю плечами.

– Правильно говорят, что нельзя осуждать поступков беременной женщины, – смеётся. – Иной раз они могут быть, мягко сказать, нелогичными, а иной раз шокирующими.

Воронцов большой знаток в том, какими могут быть беременные женщины. У него большой опыт в общении. Вон уже вторая секретарша сбегает в декретный отпуск.

В следующее мгновение Воронцов подходит ко мне и ни с того ни с сего крепко обнимает.

Но его прикосновения больше не несут того тепла, что несли когда-то. Напротив, от них веет холодом.

В его объятиях я больше не чувствую ту магию, что чувствовала раньше. Я не чувствую себя защищённой. Напротив, мне максимально некомфортно…

От одной только мысли, что этими руками он прикасался к своей любовнице, что этими губами он ласкал её тело, хочется кричать во всё горло.

На протяжении бог знает какого времени мерзавец изменял мне, и всякий раз он возвращался в нашу супружескую постель, словно ничего и никогда не было. Словно так и должно быть…

Обжигающая болью слеза скатывается с моей щеки. Я заставляю себя не плакать и оставаться сильной, но у меня ничего не выходит.

Я делила своего мужчину с другой женщиной…

Мне больно, мне очень больно…

Воронцов предал меня, он вырвал из моей груди сердце и разбил его на тысячи осколков…

Сейчас мне больше всего на свете хочется разомкнуть его объятия, отстраниться на пару шагов назад и что есть силы ударить мерзавца по его наглой физиономии. Да так сильно, чтобы красный отпечаток моей ладони остался на его лице…

Но я не буду так делать. Я не буду идти на поводу своих навязчивых мыслей и своих желаний.

Кажется, секретарша не рассказала своему боссу, что я застала их за непотребством.

Пока Воронцов ничего не знает и не догадывается о том, что мне открывалась правда, мне будет легче собрать свои вещи и покинуть дом предателя.

А может быть, наоборот, выплеснуть свои эмоции и заявить, что между нами всё кончено? Может быть, Воронцов раскается в содеянном и согласится решить взаимные претензии к друг другу миром?

Нет!

Я своими ушами слышала, что Воронцов работает над тем, чтобы лишить меня всего совместно нажитого имущества. Если он не пришёл ко мне и не поговорил, как человек с человеком, значит, он этого не хочет.

Значит, в его глазах я рисуюсь врагом, с которым надо воевать…

– Завтра у нас пятая годовщина свадьбы. Деревянная, кажется. Я приготовил для себя сюрприз, от которого ты, мягко сказать, будешь в восторге, – произносит Воронцов, наконец-то избавил меня от своих объятий.

Ещё один сюрприз? Сюрприз, от которого я буду в восторге? То есть беременная любовница, развод и раздел имущества были всего-навсего цветочками и сейчас пойдут ягодки?

Глава 5

Медленно выдыхаю, приготовившись слушать мужа.

Честно признаться, сейчас мне немного страшно. От одной только мысли, что Воронцов скажет, что уже завтра, после того как мы вернёмся из ресторана, мне надо будет собрать свои вещи и покинуть наш дом, сердце с болью ударяется об рёбра.

– Для тебя, родная моя, я приготовил что-то поистине особенное, но раньше времени я всё-таки тебе ничего не расскажу, – мотает головой из стороны в сторону и расплывается в широкой улыбке на пол лица.

Невольно сглатываю.

Вот зачем он издевается надо мной? Зачем выдумывает какую-то ерунду? Набрался бы храбрости и, глядя мне в глаза, сказал, что у него уже давно другая женщина, что она ждёт от него ребёнка и что он подаёт на развод.

Но нет. Воронцов боится взять на себя ответственность. Ему проще водить меня за нос, делать вид, что всё хорошо, и за моей спиной плести интриги.

– А ты чего такая нелюдимая сегодня? – спрашивает мерзавец, разглядев в моём лице изменения, которые сложно не заметить.

По своей натуре я очень жизнерадостный человек. На моём лице всегда сияет широкая улыбка. Всегда, но не сегодня. Сейчас на моих губах нет ни единого намёка на улыбку, напротив, края моих губ опущены вниз.

Последнее, что мне хочется делать, так это радоваться и смеяться. Чёрт возьми, я прилагаю невероятное количество усилий, чтобы сохранить спокойствие и не разреветься.

Слёзы комом стоят посреди горла, но я не даю им хода и не позволяю выплёскиваться наружу. Я на корню душа острое желание разреветься горючими слезами на глазах у мерзавца.

Я не позволю себе быть слабой! Я не позволю слезам стекать по моим щекам. Я дала сама себе слово, что предатель ни за что на свете не увидит в моих глазах ни единого намёка на слёзы. Я не предоставлю изменщику такого удовольствия.

Немало слёз я успела выплакать из-за Воронцова! Хватит! Ни одна слезинка больше не скатится с моей щеки из-за мерзавца и его измен!

– Тебе кажется, – произношу в ответ, натянув притворную улыбку на свои губы, и едва заметно мотаю головой из стороны в сторону. – С самого утра я чувствую себя, мягко сказать, неважно. Голова болит. Я в новостях читала, что на Землю надвигается сильная магнитная буря. А я метеозависимая, ну ты знаешь.

– Выпей что-нибудь от головы. Может быть, станет легче, – пожимает плечами. – Моя секретарша, кстати, точно такая же. Любая, даже слабая магнитная буря или же низкое давление отрицательно сказываются на её самочувствии.

«Моя секретарша, кстати, точно такая же…» – слова мерзавца, словно на перемотке, проносятся у меня в сознании.

Какой Воронцов заботливый босс. Знает про все недуги своих подчинённых.

Главное, за пять лет супружеской жизни он не выучил, что стульчак за собой надо опускать, а про мигрень своей ненаглядной любовницы сразу запомнил.

– Что ещё не переносит твоя секретарша? Какой кофе она предпочитает, а какие цветы любит? Может быть, розы или мимозы? – не выдержав, в сердцах бросаю я.

– Кажется, розы, – отвечает он, задумавшись на мгновение.

Сердце с болью ударяется об ребра. Обида накрывает меня с головой и слезами подкрадывается к моим векам.

На вопрос, какие цветы предпочитает секретарша Воронцов, моментально нашёл ответ. А какие цветы люблю я, он не знает.

За пять лет брака и годы дружбы до этого предатель не сумел запомнить, что я не люблю розы с их пьянящим ароматом. Я ему триста раз говорила, что мои любимые цветы – это хризантемы. Но мерзавцу хоть кол на голове теши. Из раза в раз он тащит мне одни и те же алые розы. Словно издевается.

– Здорово. У твоей секретарши отличный вкус. А что ещё любит твоя секретарша? – произношу на выдохе и так сильно прикусываю нижнюю губу, что во рту проступает металлический привкус губы.

– Надя, ты что, ревнуешь? – ухмылка пробегает по его лицу. – Да брось. С Марией нас связывают исключительно деловые отношения.

Замечаю, как в его глазах пробегают искры.

Да-да, исключительно деловые отношения. Я своими глазами видела, как секретарша, избавившись от лишней одежды, разложилась на столе своего босса и ждала, когда он закончит курить на балконе и вернётся к ней. Я своими ушами слышала его голос…