Неискренне Ваш

В баре было шумно, людно и накурено. Примерно то, что надо, когда тебе неуютно находиться наедине самим с собой во внутренней тишине.

Андрей не очень любил бары и все, что с ними связано, но сегодня его компания праздновала маленький юбилей, два года со дня основания, и он, как учредитель и главный идейный вдохновитель, не мог не присутствовать. Кроме того, это давало отличный повод не быть дома в пятницу вечером, а также избежать внимательного и чуть насмешливого взгляда жены в субботу утром, когда он обычно уезжал в соседний город на выходные, чтобы, якобы, этой самой компанией управлять. Нет, ну почему же «якобы», он честно заезжал в офис и даже проводил там пару часов, подписывая бумаги, но, на самом деле, все бизнес-процессы были давно отлажены, коллектив прекрасно справлялся без него, а все возникающие вопросы легко решались по телефону. Он вполне гордился тем, как организовал работу, и тем, что мог получать дополнительный доход без отрыва от своей основной работы, которой посвящал по десять часов в день, с понедельника по пятницу, в том городе, в котором жил. Но жене про свои успехи он предпочитал не рассказывать.

– Леночка, ну ты же умная женщина, сама понимаешь, бизнес требует внимания! И как раз на тот новый кардиган, который тебе понравился, деньги будут!

Звучало вполне убедительно, по крайней мере, для него самого. Леночка и правда была женщиной неглупой, и мужа своего, при всех остальных его недостатках, тоже считала неглупым. Почему же он уже два года не мог наладить работу компании так, чтобы не ездить туда на все выходные каждую неделю – оставалось загадкой, или же вызывало вопросы, которые она не хотела задавать, потому что не хотела слышать ответы. А кардиган и правда был хорош, горчичного цвета, крупной вязки, с капюшоном и поясом… Как раз под новые ботиночки подойдет.

Тем не менее, по утрам в субботу Андрей всегда чувствовал себя неуютно и торопился поскорее уехать. Маленький сын привычно вис на нем, пытаясь продолжить игру в догонялки, чем усиливал чувство вины, и Андрею пришлось так же привычно солгать, что в следующие выходные они обязательно будут играть вместе, чтобы сын, наконец, разнял свои маленькие ручки и опустил его.

Привязанность к сыну и чувство вины перед ним были вполне равны по размеру, но и не отменяли желания уехать. То, что заставляло уехать, все же было сильнее.

Он был вполне разумным и уравновешенным человеком – или же считал себя таким – и лишь иногда внутренний раздрай заставлял его усомниться в правильности того, как он жил.

– Андрей Владимирович, – исполнительный директор подсел к нему, – вам коньячку подлить?

– А давай, – Андрей улыбнулся.

– Вы сегодня задумчивый, как никогда. Все хорошо?

– Да, Вадим, вполне, – Андрей хорошо относился к своим сотрудникам, но не настолько, чтобы посвящать их в свои переживания. Он и сам не совсем понимал, что именно его смущало сегодня, что за червячок сомнения потихоньку грыз его изнутри.

Коньячок был мягким, закуска – вкусной, беседа – приятной, и вскоре Андрей вернулся к своему обычному расслабленному состоянию. Да и вечер совершенно не заканчивался этими посиделками в баре. Около одиннадцати часов компания стала разваливаться, сотрудники собирались по домам. Андрей тепло попрощался со всеми и сел в ожидавшее его такси. Назвал знакомый адрес и вытащил телефон. «Офис 2», почти на первом месте по количеству исходящих звонков.

– Ты уже едешь? – улыбающийся женский голос ответил практически сразу.

– А ты ждешь? – Андрей улыбнулся в ответ. Предвкушение встречи наполнило его приятными ощущениями, заставило распрямиться и вытянуться, как проснувшегося кота.

– Конечно, жду! У нас целых две ночи впереди!

Прелюдии в виде ужина не требовалось, да и коньяк сделал свое дело по внутреннему разогреву. Встреча была бурной и страстной, и вот уже Андрей удовлетворенно откинулся на подушку, блаженно нежась от физического удовольствия. Арина свернулась теплым клубочком рядом, и он небрежно и ласково гладил ее волосы.

Арина не была красавицей, и мужчины не падали к ее ногам. Она была мила, немного застенчива и, возможно, казалась старомодной. Милая простушка, на которую свысока смотрят женщины с наращёнными гелем ногтями, для которых слово «стерва» является лучшим комплиментом. Они с Андреем познакомились на вечеринке, еще до того, как он отрыл свою компанию, чуть больше двух лет назад, и сначала он даже не обратил на нее внимания. Когда начались танцы, и ведущий вечера предложил «тем, кому за 30», сплясать летку-енку, они оказались рядом, она перед ним. Андрей положил руки ей на плечи, а потом, в шутку, на бедра. Она обернулась, но неудовольствия не высказала. Ее бедра были крепкими, тело под простеньким платьем было горячим и упругим, и Андрею захотелось как можно дольше не отпускать это тело. Они танцевали весь остаток вечера вместе, она смеялась и ее рыжие волнистые волосы рассыпались по плечам. Алкоголь и явное мужское внимание раскрыли ее внутреннюю женскую силу, и Андрея тянуло к ней, как магнитом. Он неплохо танцевал, и знал, что для правильного исполнения танца партнерша должна быть «ведомой», то есть просто позволить партнеру вести ее в танце, не спорить и не пытаться перехватить инициативу. О, как нелегко это давалось современным эмансипированным женщинам! Арина была именно такой, послушной, ведомой, принимающей… Ах, если бы его жена была такой!

На тот момент он был женат уже несколько лет. С будущей женой он познакомился на праздновании дня рождения общего знакомого. Леночка была младше его, весьма хороша собой, и покорила его умением изящно держать тонкую сигарету и цитировать классиков. Роман начался мгновенно, он красиво ухаживал, она была горяча в постели. Андрею было уже немного за 30, он был привлекательным мужчиной как внешне, так и финансово, но связывать себя семейными обязательствами не спешил. Леночкин козырь был прост и понятен – тест на беременность. Положительный.

Совместная жизнь очень быстро показала, что они имели крайне мало общего. Секс Леночку перестал интересовать, сигареты были под запретом, а общие темы для разговора не сваливались с потолка. Андрей стал еще больше времени проводить на работе, что положительно сказывалось на его финансах, и плохо – на семейной жизни.

В каждом человеке есть запас нерастраченной любви, и лишь немногие способны разумно им пользоваться. Когда родился сын, Димка, запас нерастраченной любви Андрея нашел свое применение. Мальчика он обожал, и время, проведенное с ним, примиряло нашего героя с несчастливым браком. Леночка вернулась к тонким сигаретам и цитированию классиков, но теперь это стало скорее раздражать, чем умилять Андрея. Более того, он отчетливо увидел, что особых чувств к нему она не испытывает. Тем не менее, она неплохо готовила, в меру заботилась о ребенке, он оплачивал ее покупки и походы в салоны красоты, и, таким образом, семейная жизнь стала более или менее сбалансированной.

После того первого вечера, проведенного с Ариной, он часто и много думал о ней. Телефонами они не обменялись – кольцо на пальце иногда заставляет людей соблюдать приличия – но искра, пробежавшая между ними, была вполне очевидна.

Арина жила в том самом соседнем городе, назовем его, например, город Н, откуда Андрей был родом и где решил открыть бизнес через пару месяцев после их первой встречи. Он приехал выбирать помещение, и заодно отобедать с будущим партнером. После обеда он решил пройтись по набережной, размышляя о будущем офисе. Была суббота, и многие мамы – а иногда и папы – гуляли с детьми. Андрей невольно засмотрелся на мальчика в синем комбинезоне, постарше его Димки, который увлеченно поедал сахарную вату, мгновенно наполнившись счастливыми ощущениями отцовства, когда увидел женщину, которая подошла к мальчику. Рыжие волосы, собранные в хвост, немного старомодный плащ, туфли на невысоком каблуке… Только когда она улыбнулась ему, он узнал ее.

– Арина!

Он был очень рад ее видеть. Они обнялись, как старые знакомые, и тепло ее тела всколыхнуло те ощущения, которых ему так не хватало. Как будто эта женщина принимала его безусловно, всего и целиком, такого, какой он есть.

Они так и стояли, держась за руки, и глядя друг на друга, пока пауза не стала слишком долгой, да и мальчик, доевший сахарную вату, потребовал маминого внимания.

– Твой сын? – полу-утвердительно спросил Андрей.

– Да, Василий, – по голосу было понятно, что Арина гордится своим сыном.

Андрей замялся со следующим вопросом, но, очевидно, тот был написан на его лице.

– Нет, я не замужем. И не была, если честно.

Андрей не совсем уловил, почувствовал ли он сожаление или облегчение, но, по крайней мере, ответ был получен.

– Вы гуляете? Могу присоединиться!

Как это часто бывает между людьми, испытывающими симпатию друг к другу, разговор завязался легко и непринужденно. Хорошая погода, женщина, смеющаяся его шуткам, красивый вид на море – Андрей чувствовал себя свободным, молодым и искренним. Василий позволил ему взять себя за руку и купить ему еще одну сахарную вату, Арина невзначай касалась его плеча, солнце светило… Как в песне, помните? «Я так хочу, чтобы лето не кончалось».

Приближался вечер, но мысль о том, чтобы ехать домой, Андрею не нравилась.

– Может, поужинаем? – он вопросительно посмотрел на Арину.

– Отличная идея! Только мне нужно будет зайти домой, переодеться, и отвести Василия к маме, если ты не против. Она живет в соседнем доме, это недолго.

– Да, да, конечно! – если бы она сказала, что ей нужно быстренько припарковать угнанный звездолет в соседней галактике, он бы согласился также быстро.

Василий не имел ничего против проведения вечера у бабушки, переодевалась Арина, не в пример его жене, быстро. Она выпорхнула из подъезда в том же самом плаще, только каблуки стали повыше, румяна поярче, и волосы струились по плечам.

Что они ели в ресторане, и даже о чем говорили, он не помнил. Он чувствовал себя, как моряк, который долго-долго был в море и отвык ходить по неподвижной земле и видеть что-то, кроме воды, вокруг себя, а теперь он сошел на берег и наслаждался почти забытыми ощущениями домашнего уюта и спокойствия. Или как воин, вернувшийся после битвы и упавший в объятия любящей жены, которая окутывала его лаской и растворяла все его печали и залечивала раны. Волшебное ощущение, надо сказать… В его обычные вечера Леночка ставила перед ним тарелку с ужином и иногда спрашивала, как дела на работе. Не то, чтобы ей было совсем неинтересно, но позволять себе растворяться в мужчине она не умела и уметь не хотела.

Все было съедено и выпито, но эмоциональный голод не был утолен.

– Послушай, – слова неожиданно стали даваться Андрею с трудом, – а твоя мама не могла бы…

– Я Васю с ночевкой к ней отвела, – Арина в очередной раз проявила телепатические способности. – Не знала, во сколько мы закончим ужин.

– О, – только и смог сказать Андрей, – я сейчас вернусь.

Вышел на улицу, постоял, глядя на телефон. Эмоций было много, но решение требовало принятия.

– Привет! Как вы там, как Димка?

– Привет. Как обычно, ждет тебя, чтобы ты его спать уложил.

– Послушай, мы тут немного задерживаемся, да и ребята ужинать пригласили, я, наверное, у мамы останусь ночевать. Уложишь его без меня, хорошо? – он говорил торопливо, может быть, даже слишком торопливо.

– У мамы? – Лена была удивлена, но не сверх меры. – Ну хорошо, как скажешь.

Мать Андрея жила в городе Н и у нее были на удивление хорошие отношения с сыном, поэтому звучало вполне правдоподобно.

– Ну и отлично, завтра приеду. Целую!

Он отключился, торопливо, как будто боясь, что она передумает и потребует, чтобы он вернулся домой ночевать. В том, что она на будет звонить его матери и проверять, у нее ли он, Андрей не сомневался. В отличие от него, у его жены отношения со свекровью не сложились совершенно. Леночка считала его мать глуповатой и простоватой, а мать считала Леночку недалекой и поверхностной. Общались они только в присутствии Андрея и, чаще всего, только на тему внука, ибо более их ничего не связывало.

Он вернулся в зал. Арина просияла, увидев его. Андрею пришла мысль, что никто никогда не ждал его так, как сейчас ждала она. Эта мысль была приятной и теплой.

Он расплатился, и они вышли на улицу. Сели в такси, и она назвала адрес.

Что было дальше, вполне понятно и очевидно. Мог ли он сказать, что им двигало простое плотское желание? Скорее, нет. В ней, в Арине, было что-то, чего ему всегда не хватало в женщинах. Принятие, спокойствие, обожание. Она поднимала в нем Мужчину, а не самца или спонсора. На отсутствие женского внимания он никогда не жаловался, и излишне верным себя не считал. Учитывая характер его взаимоотношений с женой, измена была всего лишь вопросом времени, а не этики. Но сейчас, лежа в постели с рыжеволосой Ариной, он испытывал странное желание защищать и охранять эту женщину. Даже от себя самого, если нужно.

Утром он проснулся от того, что на него кто-то смотрел. Увидев, что он открыл глаза, Арина улыбнулась еще шире и погладила его по голове.

– Хочешь блинчики на завтрак? Васька их очень любит!

Андрей почувствовал себя растерянным и польщенным одновременно. Жена завтрак не готовила, потому что так рано вообще никогда не просыпалась, а тут ему было и перед сном хорошо, и утром приятно!

Арина тишину истолковала иначе.

– Если не хочешь блинчики, я яичницу пожарю! Или ты не завтракаешь?

– Блинчики, блинчики, конечно, хочу! Прости, растерялся немного.

Она легко поднялась с постели, и завернулась в халатик. Ее нельзя было назвать особенно грациозной или изящной, в ней не было сходства с пантерой, львицей, тигрицей и прочими кошкообразными, с которыми так любят себя сравнивать те, с наращёнными ногтями, она была просто женщиной, невысокой, с обычной женской фигурой, крепкими бедрами и вполне заметным животиком. Она была естественна, как ребенок, и рядом с ней было хорошо и тепло. Взял ли бы он ее с собой на модную вечеринку или выставку? Скорее всего, нет, она слишком обыкновенная. Хотел бы он просыпаться с ней рядом и завтракать блинчиками? Скорее всего, да.

Блинчики были отменными. Он и сам не заметил, как умял полтарелки, а она сидела рядом, и смотрела, как он ест. Перед тем, как уходить, он попросил разрешения пройти по квартире, посмотреть. Небольшая, уютная. В маленькой комнате, очевидно, комнате сына, лежало начатое вязание.

– О, у меня мама хорошо вяжет! Это ты сыну?

– Да, свитерок… Если самой вязать, дешевле получается. Дети так быстро растут!

«И правда», – подумал Андрей, вспомнив, сколько денег его жена требовала на ребенка.

По дороге домой он позвонил матери.

– Привет! Слушай, если вдруг что, я у тебя ночевал сегодня.

– О как! – усмехнулась мать. – Она того стоит? – спросила, чуть помолчав.

– Все так очевидно? – теперь усмехнулся Андрей. – Думаю, да.

– Как скажешь. Если еще раз будешь «у меня ночевать», я тебе носочки для Димки передам и варенье.

– Спасибо, мам, – Андрей улыбнулся. Он любил мать. Она вырастила его одна, без отца, который бросил ее беременной, но, в отличие от многих матерей-одиночек, воспитала его самостоятельным и независимым.

Сын с порога бросился к нему на шею. Новостной поток не прекращался ни на секунду: «апа, посмотри, «папа, послушай», «папа, иди сюда», «папа, пойдем».

Он смотрел на сына с умилением и любовью. Любовь к детям – такая забавная штука. Кому-то она дается так легко, кому-то вообще не дается. Пока они маленькие, их нетрудно любить, это нестыдно и неопасно. Нет страха, что они отвергнут твои чувства, эту любовь не нужно скрывать и никто ее не осудит. Если вспоминать детей в еще более юном возрасте, то неизбежно умиление их беззащитностью и ощущение себя героем, если ты смог покормить ребенка и ни разу при этом не уронить. Любить же другого взрослого человека сложнее, и зачастую человек заполняется этой легкой любовью настолько, что испытывать любовь более сложную ему уже не хочется.

Жена кивнула в качестве приветствия и вежливо поинтересовалась здоровьем свекрови.

– Да, все хорошо. Я вот подумал, что если по работе нужно будет ездить в тот офис по выходным, я могу у нее ночевать, она сказала, что не против. Она как раз носочки Димке довязывает, и варенье подоспеет.