Молот Солнца: Ветка Нируби

Глава 1

Таверна была забита публикой до отказа. Называлась она «Ловушка», и название это только лишний раз подчеркивало ее суть: едва войдя в помещение, Крас кожей почувствовал, что может отсюда уже и не выйти. И, словно в подтверждение этих мыслей, прямо к ногам его сразу же рухнул какой‑то низкорослый неандер, с торчащим из глазницы ножом. Он еще потрепыхался безмолвно, возя по грязному полу всеми четырьмя руками, но быстро затих.

Нащупав под плащом рукоять кинжала, Крас медленно перешагнул через мертвого неандера. Осмотрел зал и проследовал к маленькому столику в дальнем углу, за которым тихо дремал вдрызг пьяный грил. Его медвежья морда мирно покоилась в тарелке с остатками некого пиршества, а вокруг валялось пять бутылок из‑под дешевого джипса, как напоминание о том, почему его не стоит употреблять в таком количестве.

Мужчина одним движением смахнул бутылки со стола на пол и сел на скамейку напротив спящего грила. Грилы – существа крупные; по сути, это просто поумневшие, облысевшие и вставшие на задние лапы горные медведи, и пространства для жизни им требовалось не меньше, чем их диким предкам, поэтому голова спящего грила занимала большую часть стола, не оставляя места для маневра.

Еще раз осмотревшись, мужчина подхватил с пола пустую бутылку, подкинул, перехватил ее за горлышко и донышком потыкал грилу в серый пористый нос.

Грил отреагировал моментально: резко выпрямившись, он уставился на сидевшего перед ним человека безумным взглядом и что‑то очень быстро затарахтел на совершенно неизвестном языке. Впрочем, знание языка не требовалось, чтобы понять, что изо рта этого пьяницы летят проклятья и угрозы, и Крас не стал дожидаться, когда грил начнет претворять их в жизнь. Он поступил проще. Размахнувшись, врезал ему бутылкой по голове – прямо в темя – и грил, мгновенно заткнувшись, рухнул на пол, как подкошенный.

Крас поискал глазами хозяина заведения, заприметил его за барной стойкой и призывно поднял руку.

– Хозяин! – рявкнул он. – Мяса и джипса!

В таверне стало тише лишь на мгновение, затем снова все пространство зала заполонил ровный монотонный гул голосов.

Некоторое время спустя он уже пил из мутного стакана кислый алкоголь и грыз прямо на кости добротные куски зажаренного на вертеле молодого трицератопса. Порой он замечал на себе взгляды со стороны, но не придавал этому особого значения. Грил на полу периодически начинал ворочаться и что‑то тихо ворчать, потом стащил с проходящего мимо забулдыги башмак, подсунул его под голову, повернулся на бок и громко захрапел.

– Уважаемый господин не против, если прекрасная дама составит ему компанию?

Крас поставил стакан и поднял глаза. Перед ним стояла весьма миловидная лет двадцати неандерша с копной темных волос, не очень аккуратно подстриженных «лесенкой». А может и не подстриженных вовсе, а просто откромсанных ножом самостоятельно. Одежда на ней была тоже не от столичных портных – коричневые штаны по щиколотку, куртка из кожи пещерного ящера, местами драная и потертая. Башмаки, казалось, вот‑вот отдадут концы – уж, во всяком случае, сапожник им бы не помешал. На плече у неандерши висела потрепанная парусиновая сумка, которую она придерживала двумя руками из четырех. Должно быть, там она хранила нечто ценное для себя.

– Уважаемый господин против, – произнёс Крас.

И отвернулся, чтобы показать, что разговор на этом закончен. Однако неандерша не посчитала это весомой причиной, чтобы прервать знакомство и уселась на скамейку напротив, положив сумку перед собой.

– Прекрасная дама настаивает, – в тон собеседнику ответила она.

Мужчина вздохнул и глотнул еще джипса, глядя на неандершу поверх стакана.

– А если уважаемый господин вырвет прекрасной даме руки? – поинтересовался он.

– У прекрасной дамы их четыре! – веско ответила неандерша. – Она переживет.

Крас усмехнулся.

– Послушайте, прекрасная дама… Продажная любовь меня сегодня не интересует. Я, конечно, наслышан об удивительных любовных способностях неандерских женщин, но сегодня я зашел сюда просто поужинать. И мне еще предстоит искать ночлег…

Неандерша покачала головой.

– А вот сейчас было обидно, – сказала она. – Знаменитый Крас Муун принял меня за проститутку.

Мужчина приподнял брови.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Спроси лучше, кто его не знает! Если хочешь оставаться инкогнито, то хотя бы сними с рукава знак метентара… и спрячь свой кинжал!

Крас мельком глянул себе на левый рукав, к которому был пришит шеврон охотника за метеоритами – просто черный круг, который пересекает белая комета. Машинально прикрыл плащом огромный кинжал, клинок которого был покрыт густым узором.

– Теперь уже нет смысла, – заметила неандерша. – Всем известно, что знаменитый охотник за метеоритами пришел в Снау‑Лисс…

Метентар отставил стакан и откинулся назад, уперевшись лопатками в стену.

– Тогда что тебе от меня нужно? – спросил он. – У тебя есть минута, чтобы доказать, что ты не напрасно крадешь мое время, неандерша. А потом я вырву тебе сердце. Или у тебя их тоже четыре?

– Нет, сердца у меня всего два. – Она едва заметно усмехнулась. – И оба принадлежат тебе… Мое имя Ру Лии. Ты что‑нибудь слышал о Ветке Нируби, Крас Муун?

Метентар вздохнул и скрестил на груди руки. Беседа ему не нравилась, потому что он уже представлял в какую сторону она пойдет. Но возможности по‑быстрому избавиться от незваной гостьи, не прибегая к грубой силе, охотник не видел.

– Ветка Нируби, Ру Лии – это приманка для простаков, – пояснил он. – Кто‑то придумал, что когда астероид, который мы называем Молот Солнца, летел через атмосферу, от него отламывались куски и разлетались в стороны, оставляя за собой следы из метеоритного дождя. Потом кто‑то еще предложил называть «Веткой Нируби» один из таких следов. Сказочные залежи огромных метеоритов. И главный среди них – Камень Нируби. Название возникло от мифической местности, где эти залежи находится. Но я в это не верю, Ру.

– А если я скажу, что у меня есть карта? – спросила Ру. – И что я продаю ее очень недорого?

Она с улыбкой похлопала по сумке. Но он предвидел такой оборот и произнёс:

– Я отвечу одно: твое время закончилось, прекрасная дама. Мы же не станем с тобой ссориться?

Он глянул Ру прямо в глаза, словно гвозди вогнал – она даже одернулась слегка. Потом отвернулась, вышла из‑за стола и снова надела сумку на плечо.

– Я представляла тебя другим, Крас Муун, – бросила она с легким презрением.

– Я и есть другой…

Ру глянула на него в последний раз, потом резко отвернулась и быстро пошла между столиков. Крас проводил ее взглядом, затем оттолкнулся лопатками от стены и высоко поднял руку.

– Хозяин! – крикнул он. – Эй, хозяин! Еще джипса! И бутылку с собой!

Грил на полу недовольно заворчал, зачмокал огромными губами. Потом повернулся на другой бок и снова захрапел.

– Спи, спи… – сказал ему Крас. – Мне не нужны неприятности. Больше не нужны…

Подошел хозяин – крепкий коренастый мужчина в сером фартуке. Он налил из пузатого кувшина джипса в стакан, а запечатанную темную бутылку выставил на стол. Кивнув, охотник выложил серебряную монету достоинством в половину эрка. Вообще‑то эрки чеканились на Северном Архипелаге, но имели хождение по всей Прибрежной Ойкумене. Кое‑где они ценились даже выше, чем местные тэйлы. В Снау‑Лиссе, во всяком случае, ценились, и Крас это знал.

Хозяин подкинул монету на ладони и покивал, довольно кривя рот.

– Сдачу оставь себе, – разрешил Крас. – Подскажи только: где в Снау‑Лиссе можно найти приличный ночлег?

Хозяин спрятал монету в карман и пожал плечами.

– Ниже по улице есть постоялый двор, совсем рядом. Там должны быть комнаты. Я был бы рад приютить дорогого гостя, но, к сожалению, ничего кроме амбара предложить не смогу. Благородному метентару вряд ли там понравиться.

Крас хотел ответить, что в последнее время благородному метентару приходилось проводить ночи в таких местах, в сравнении с которыми и амбар показался бы хоромами. Но не стал. На постоялом дворе могла быть кровать. Черви земные – там даже могли быть простыни! А если заплатить хозяину, то он вполне может приказать затопить баню…

– Отлично, – бросил Крас, – постоялый двор – как раз то, что мне нужно.

Он показал хозяину полный стакан, как бы благодаря его, и хозяин сразу откланялся. Метентар сделал большой глоток, а когда опустил стакан, то увидел, что скамью напротив уже занимает некая личность с огромной пивной кружкой в руке. Белая пена застыла над кружкой фигуристым сугробом и не шевелилась. Личность была невысоким человечком лет семнадцати на вид, чья худоба скрывалась под мешковатыми серыми одеждами. Длинные грязные волосы свисали на лицо слипшимися прядями, но большие глаза сквозь эти пряди смотрели на Краса ясно и добродушно.

– Господин Муун, вам крупно повезло! – объявила личность громко.

– Да неужто? – сказал Крас.

– Именно! – воскликнула личность. – В свое время я тоже собирался стать охотником за метеоритами, и даже готовил себя к этому…

– В свое время?.. – перебил его охотник. – Сидя на горшке, что ли?

Личность многозначительно подняла вверх палец.

– Напрасно иронизируете! Пусть стать метентаром мне не удалось, но подготовка не прошла даром. Я стал пастухом ящеров!

– Как интересно… – покивал Крас, которому было совершенно неинтересно. И, чтобы подчеркнуть это, он пригубил джипс и неторопливо посмотрел по сторонам.

Таверна мерно гудела. Туда‑сюда сновали вдрызг пьяные личности самых разных мастей, алкоголь лился рекой, а около стойки бара даже начались танцы. И еще Крас увидел, что его недавняя неандерша (Ру Лии, кажется – хотя было совсем не обязательно запоминать ее имя) сидит за столом у окна в компании огромного грила, сосредоточенно обгрызающего свиную голову. Ру показывала ему свою сумку и с жаром тыкала в нее пальцем. Видимо, торговалась. Грил поглядывал на нее промеж свиных ушей. Потом он вдруг запустил пятерню в тарелку с объедками, захватил их в пригоршню и бросил прямо Ру в лицо. Ру, конечно, увернулась, но часть объедков все же повисла у нее на куртке. Сидящие за соседними столиками немедленно загоготали. Ру вскочила, побагровев, и быстро пошла к выходу, обнимая свою драгоценную сумку.

Крас усмехнулся.

– … а потом – бац! – и скончался, – закончила рассказывать личность и засмеялась. – Уморительная история, правда?

– Живот надорвать можно… А что – совсем скончался?

– Ну, разумеется, совсем! – воскликнула личность. – Разве можно скончаться «слегка»? «Он малость издох»… Нонсенс!

– Действительно, – согласился Крас. – Сказал глупость. Виноват.

– Ну что вы, господин Муун, не извиняйтесь! – личность поерзала на скамье. – Так я всё это к чему, господин Муун… Вам совершенно необходим оруженосец!

Крас, который не слушал предшествующие словоизлияния личности, и понятия не имел, как можно было прийти к такому выводу, приподнял брови.

– Извини… кто мне необходим? – спросил он.

– Оруженосец!

Личность с грохотом поставила кружку на стол, рывком поднялась со скамьи и приложила правый кулак к груди.

– Господин Муун! – торжественно объявила личность. – Мое имя Кэндер Фогг, пастух ящеров! Я назначаю себя вашим оруженосцем и клянусь безропотно делить с вами все опасности и невзгоды, которые встретятся нам на пути. Вы согласны, мой господин?

– Нет, – коротко качнул головой Крас.

Личность, назвавшая себя Кэндером Фоггом, растеряно опустила руки.

– Но как же… Но ведь… Оруженосец!

– Свое оружие я ношу сам.

– Но… А груз⁈ А провизия⁈

– Иди ты к звездам, Кэндер Фогг, пастух ящеров!.. Я просто зашел выпить и закусить. Мне не нужны карты сокровищ, мне не нужен оруженосец. Что мне действительно нужно, так это уютная кровать, и очень желательно, чтобы на ней была простынь. И, пожалуй, на этом все! Идите вы все к звездам!

Он влил в себя остатки джипса из стакана, подхватил бутылку и вышел из‑за стола. Кэндер Фогг, пастух ящеров, смотрел на него растерянно. Крас подошел к нему и крепко хлопнул по плечу – так, что тот даже слегка присел.

– Счастливо оставаться, Кэндер Фогг! – сказал метентар. – Паси своих ящеров и не пей слишком много. Это может закончиться очень печально. Взгляни, например, на этого господина…

Он кивком указал на лежащего на полу грила. Кэндер Фогг проследил за его взглядом и пожал плечами.

– Он просто спит…

– Спать на полу в таверне плохая идея, приятель.

Хлопнув пастуха по щеке, Крас проследовал к выходу, вышел на широкое крыльцо в ночь и плотно прикрыл за собой дверь таверны.

Глава 2

Здесь было гораздо тише, свет из узких окошек падал прямо на дорогу и копошился неясными тенями. Во тьме за дорогой что‑то тихо плескалось и стрекотало, высоко светила подернутая облаками луна.

Крас медленно спустился с крыльца. Посмотрел сперва вдоль дороги налево, затем вдоль дороги направо. Покачал головой.

– Вниз по улице… – пробормотал он. – И где у этой улицы низ?

Из темноты вынырнул покрытый грязными пестрыми перьями какой‑то мелкий ящер, степенно проследовал по обочине и остановился напротив. Повернул к нему острую морду и что‑то тихо прокурлыкал.

– Где у вас постоялый двор? – спросил Крас.

Ящер шумно встряхнулся, мяукнул и потрусил дальше. Через несколько секунд он уже скрылся во тьме.

– Ну и к звездам тебя, – бросил метентар. – Хам…

В черном небе прямо перед ним сиял Ковш Виночерпия. Как бы в знак приветствия охотник показал ему бутылку джипса, еще раз посмотрел вправо‑влево, наугад указал пальцем налево и пошел туда, неспешно мечтая о чистых простынях.

Сразу за приземистым зданием таверны чернела вышка водонапорной башни. Она была огромна – таких огромных вышек он еще не встречал ни в одном «парящем» поселении, и это говорило в пользу того, что Снау‑Лисс был крупнейшим из них.

Всего «парящих» поселений в этой части Прибрежной Ойкумены было не менее двух десятков. Их начали строить еще с незапамятных времен, они существовали еще даже до возникновения обычных городов, с их крепостными стенами, рвами и башнями. «Парящими» их называли не напрасно – располагались такие поселения на колоссальных ветвях гигантских деревьев Уилу, и раскидывались они по сторонам на такие большие расстояния, что на них свободно размещались целые улицы, с их домами, дорогами, фабриками, скотными дворами и пастбищами. И все это нависало над равниной на высоте до семи сотен локтей и лишало возможности хищных динозавров, хозяйничавших внизу, нести разруху и разорение. Проблемы порой возникали от летающих ящеров, но жители «парящих» поселений достаточно быстро научились с этим справляться…

Метентар резко остановился. Какие‑то неразборчивые звуки доносились из‑за угла темного квадратного строения, притаившегося в тени водонапорной башни. Он замер, прислушиваясь. Некоторое время стояла полная тишина, и Крас совсем уже было хотел идти дальше, как вдруг звук повторился снова. Явно, это был чей‑то голос. И что‑то едва уловимо знакомое послышалось ему в этом голосе. Уже больше не прислушиваясь, охотник сошел с дороги и подошел к квадратному строению, сложенному из огромных бревен. Он прошел вдоль стены и, не выходя, заглянул за угол.

Ну надо же…

Ноги Ру Лии не касались земли, а сама она висела, прижатая к стене крепкой рукой того самого грила, которому она некоторое время назад пыталась продать свою мифическую карту. Во второй руке грил держал нож и водил им прямо у Ру перед носом.

– Карта… Где карта, мерзкая тварь? – рычал грил.

Поддерживать беседу в таком положении для Ру было проблематично. Она всеми четырьмя руками безуспешно пыталась разжать пальцы грила и громко сипела, порой всхрапывая.

– Дома… – с трудом выжала Ру из себя. – Она у меня дома…

Грил резко воткнул нож в стену в двух пальцах от уха Ру.

– Ты снова врешь, тварь! – рыкнул он.

– Правда… – просипела Ру. – Это правда…

Крас, уже не пытаясь таиться, глубоко вздохнул и вышел из‑за угла.

– Эй, приятель! – окликнул он. – Ну кто так ухаживает за дамой⁈

Грил стремительно повернул к нему медвежью голову. В глазах его на мгновение отразился свет луны, а рука моментально выдернула из стены нож.

– Иди своей дорогой, Крас Муун! – прорычал грил.

– Я вижу, ты узнал меня, – сказал метентар, медленно приближаясь.

– Тебя все узнали!

Охотник откинул полу плаща и неторопливо извлек из ножен кинжал.

– Да что же это за город‑то такой, где я так ужасно популярен⁈ Может мне стоит начать избираться в мэры?

– Уходи, Муун, и делай что захочешь!

– А если я не хочу уходить? – Крас покрутил кинжалом. Ру безумно косилась на него вытаращенными глазами.

Грил с рыком отбросил неандершу в сторону и направил нож метентару в лицо.

– Ты лезешь не в свое дело, Муун! – прорычал он.

– Вот ведь как нехорошо получается, – спокойно начал Крас. – Тебе мое имя известно, грил, а мне твое нет. Нонсенс – как сказал бы один мой знакомый пастух ящеров!

– Мое имя тебе уже не пригодится! – прорычал грил и быстро направился к охотнику.

Мощный взмах ножом – воздух даже взвизгнул, рассекаемый клинком. Крас привычно отшатнулся от удара и моментально ответил резким взмахом кинжала. С коротким всплеском ляпнула на бревенчатую стену темная полоска. Грил с удивлением уставился на свое плечо, которое постепенно становилось черным от растекающейся крови.

– Я не хотел бы тебя убивать, грил, – бросил метентар. – Тем более, что я даже не знаю твоего имени. Мой совет: разворачивайся и беги, что есть силы. А когда силы кончатся, все равно беги, потому что убегать от злого метентара совсем не стыдно. А сейчас я очень зол, грил!

Он еще раз покрутил кинжалом. Глянул на грила из‑под бровей. На этот раз тот понял, что продолжать драку не стоит, а стоит делать то, что ему посоветовали. Зажимая рану на плече второй рукой, он развернулся и скользнул в темноту за углом.

– Я еще встречу тебя, Муун! – раздался оттуда его удаляющийся голос.

– Буду польщен! – ответил Крас во тьму. Но ответа не дождался.

Он убрал кинжал в ножны. Глянул на лежащую на земле Ру.

– Вставай, чего развалилась?

Ру завошкалась, одной парой рук помогая себе подняться, а второй растирая горло. Крас подошел к ней и протянул руку. Уцепившись за нее, Ру поднялась с земли. Принялась отряхивать куртку. В какой‑то момент взгляд ее замер на метентаре, и она криво усмехнулась.

– «Спасибо, уважаемый господин!» – подсказал Крас. – «Я обязана вам жизнью, уважаемый господин!»

– Иди ты к звездам! Если бы ты сразу купил у меня карту, ничего бы этого не было! – с вызовом заявила Ру.

Охотник кивнул на лежащую на земле сумку.

– Если бы там было что‑то ценное, ты бы ее уже подняла, – заметил он.

Ру тоже посмотрела на сумку, подошла к ней, подцепила ногой лямку и подбросила сумку вверх. Ловко поймала и повесила на плечо.

– Нужно быть полной дурой, чтобы брать с собой в «Ловушку» карту, на которой отмечена «ветка Нируби», – произнесла она. – В «Ловушке» убивают и за меньшее…

– Ага, – соглашаясь кивнул Крас. – Хочешь сказать, что карта все‑таки существует?

– Если бы ты согласился, она уже была бы у тебя. И Ягрр Фру ничего бы о ней не знал…

– Кто? – не понял метентар.

Ру подбородком указала на угол, за которым исчез раненный грил.

– Ты же не думал, что я предложу карту какому‑нибудь незнакомцу? Его зовут Ягрр Фру, он истребитель птерков. Негодяй, каких поискать, но у нашего мэра на хорошем счету, потому что лучше всех умеет разбираться с нашествием летающих ящеров. А в наших местах это ценится.

– Ясно, – сказал Крас.

– Что тебе ясно, метентар?

– Что мне не следует задерживаться в Снау‑Лиссе… Пожалуй, завтра и выдвинусь. Не подскажешь, в какой стороне постоялый двор?

Ру покачала головой.

– Не стоит тебе идти на постоялый двор, – посоветовала она. – В Снау‑Лиссе нынче ярмарка, гостей со всей округи – тысяча. Свободного места ты там не найдешь.

– Я попытаюсь.

– Напрасно потратишь время, и в лучшем случае будешь спать в амбаре с крысами… Пошли со мной, Крас Муун, и ты получишь лучший в этом городе ночлег.

С этими словами она повесила сумку на шею и направилась в сторону дороги, слегка прихрамывая. Метентар посмотрел ей в спину, пожал плечами и двинулся следом.

Глава 3

В зале Совета было прохладно, если не сказать сильнее. Впрочем, неожиданностью это не было ни для кого. Норс‑Линден – город северный, а зал Совета – гигантское гранитное помещение, которое сложно было отопить даже пятью огромными каминами. Ректоры заседали здесь не в первый раз, и даже не в десятый, и одеты были вполне подходяще – меха так и искрились в свете сотен свечей и пламени каминов.

Среди ректоров были не только люди, хотя они, конечно, составляли добрую половину присутствующих. Оставшуюся половину почти поровну делили между собой четырехрукие неандеры, медведеподобные грилы и покрытые серебристой чешуей кэтры, далекими предками которых были древесные ящеры…

Голос господина Обла, бессменного секретаря Совета, гулко и монотонно бормотал:

– Господин Юмер Акс, ректор университета Лимпы. Господин Стак Аалон, ректор университета Восточного Сильдида. Господин Брус Брай, ректор Юнивор‑Крос. Господин Крамп‑Уут, ректор университета Валмы. Госпожа Муа Халдана, ректор Юнивор‑Цас…

И так далее, и так далее, и так далее. Университетов только в Прибрежной Ойкумене насчитывалось около двух десятков, и ректор каждого из них прибыл сегодня на Совет. А ведь была еще Центральная Ойкумена, Озерная Ойкумена, Ойкумена Снежных земель, Ойкумена Дальней Пустоши…

Монотонный баритон господина Обла все звучал и звучал, а сидящие за огромным столом поочередно вставали, коротко кивали и снова садились, и не было видно этому конца и края. Обычно этот пункт протокола вызывал дремоту. Но только не сегодня. Потому что сегодня заседание не было очередным, с обсуждением кучи скучных рутинных вопросов. Сегодня Совет был собран по настоянию господина Бруса Брая, ректора университета Юнивор‑Крос из города Крос‑Бод, что расположен у подножья горы Бод‑а‑Рурк. А внеочередные Советы всегда вызывали неподдельный интерес, а порой даже и понятный страх – чтобы созвать Совет причина должны быть поистине экстренной.

Поэтому сегодня никто не дремал, все с нетерпением ждали, когда господин Обл закончит церемонию.

– … Господин Астарис, ректор университета Гванталы Горной. Госпожа Лакема Ииу, ректор университета Гванталы Равнинной. Господин Рацедус, ректор Юнивор‑Ксилон… Кворум полный. Я закончил, господа. Слово предоставляется ректору Браю, созвавшему Совет, да хранит его Единый Разум Вселенной!

Обл снял очки и сел в кресло, отложив список с именами заседателей в сторону.

Ректору Брусу Браю на вид было лет не больше сорока, но его гладко зализанные назад волосы были уже полностью седыми. Седыми были и брови, а пронзительный взгляд черных глаз из‑под этих бровей непроизвольно вызывал трепет перед этим человеком. Брус Брай поднялся с кресла и неторопливым поворотом головы осмотрел всех присутствующих в зале.

– Я приветствую вас, господа ректоры! – объявил Брус Брай. – Всегда рад видеть вас, какой бы ни была причина нашей встречи. Но я должен констатировать, что на сей раз причина эта относится к разряду экстренных…

– Мы это заметили! – подал голос ректор Стак Аалон. – Когда курьер прибывает в два часа ночи и требует немедленно отправляться в Норс‑Линден, то можно предположить, что случилось нечто экстраординарное!

Кто‑то рассмеялся, кто‑то ему вторил, но очень быстро вновь воцарилась выжидательная тишина.

– Я продолжу, с вашего позволения, – сказал Брус Брай. – Как всем вам известно, на горе Бод‑а‑Рурк, подле которой расположен мой город, около ста лет назад была основана обсерватория Вида‑Стир. В наше время она является крупнейшей во всей Ойкумене.

– Нам это известно! – подала голос Муа Халдана.

Брус Брай кивнул в ее сторону.

– Благодарю вас, рэя Халдана!.. Двадцать семь метеоритов, которые находятся в хранилище моего университета, составляют одну из главных магических сил Прибрежной Ойкумены и помогают моей обсерватории внимательно наблюдать за весьма обширной частью космоса. По моему распоряжению профессор Харрун, директус нашей обсерватории, регулярно докладывает мне обо всех объектах, которые приближаются к Земле и могут представлять какую‑либо опасность. И три месяца назад он предоставил мне записку…

Брус Брай торопливо охлопал карманы и достал из одного из них сложенный вчетверо лист бумаги. Потряс им над головой.

– … в которой сообщалось, – продолжил он, – что обнаружен некий массивный объект, который приближается к Земле по траектории, не исключающей столкновения…

– Единый Разум!.. – воскликнула Муа Халдана. – Что это за объект⁈

– Тот же самый вопрос я и задал профессору Харруну, – сказал Брус Брай. – Объект этот имеет размер в поперечнике чуть менее десяти миль. Наблюдения и расчеты, которые произвел профессор Харрун, позволяют нам утверждать, что данный объект упадет на Землю через шесть месяцев и – сейчас уже – двенадцать дней. Предположительное место падения – район Центральной Ойкумены…

Брус Брай замолчал, и в зале Советов наступило тягостное молчание. Стало слышно, как громко треснуло в камине полено. Одновременно с этим громко крякнул Юмер Акс, ректор университета города Лимпы.

– М‑да… – проговорил он. – Это очень не вовремя…

– Это всегда не вовремя! – воскликнула Лакема Ииу. – Послушайте, рэй Брай, насколько вы доверяете расчетам профессора Харруна?

– Я лично проверил его данные, – ответил ректор Брай. – Разумеется, я и без этого ему полностью доверяю, но прочитав его доклад, я испытал точно такие же чувства, как и каждый из вас. Расчеты точны. Через полгода на континент упадет астероид, способный уничтожить все живое на планете…

– О, черви земные! – выругался Юмер Акс.

Все присутствующие начали говорить одновременно, отчего в зале повис мерный монотонный гул.

– Но это еще не все! – громко сказал Брус Брай.

Присутствующие так же одновременно замолчали. Вновь наступила тишина.

– Это еще не все… – повторил Брус Брай. – Мои астрономы провели необходимые расчеты и установили, что данный астероид на самом деле не является астероидом, как таковым. Скорее это долгопериодическая комета, коих множество во Внешнем Облаке. Она совершает полный виток вокруг Солнца за семнадцать с половиной тысяч лет, с каждым оборотом приближаясь к Земле. У профессора Харруна есть все основания предполагать, что именно данный объект – который мы называем Молот Солнца – едва не рухнул на Землю шестьдесят шесть миллионов лет назад и наградил нашу планету магическими камнями, на силе которых по сей день держится вся Ойкумена! Во всяком случае, циклический анализ, произведенный Харруном, показывает, что это может быть либо он, либо некий объект по массе, орбите и периоду обращения очень близкий Молоту Солнца. В астрономии подобные совпадения маловероятны. Это позволяет мне со всей ответственностью утверждать: Молот Солнца вернулся, господа!

И снова в зале стало тихо. Ректор Брай вновь осмотрел присутствующих.

– И я собрал вас сегодня, господа, чтобы решить вопрос: что мы можем предпринять, чтобы избежать опасности? – объявил Брус Брай.

И сел наконец в кресло.

Зал вновь загудел. Это длилось несколько минут, в течение которых каждый успел высказать свое мнение – не для того, чтобы его услышали, а просто для того, чтобы внести свою лепту в общий котел мнений. Кто‑то же просто боролся со своим страхом и говорил вслух лишь для того, чтобы заглушить его.

Наконец обсуждение немного притихло, и тогда со своего места подал голос ректор Рацедус.

– Уважаемый Брус Брай, – сказал он. – Вы наверняка уже просчитывали возможные последствия падения Молота Солнца на Центральную Ойкумену?

Ректор Брус Брай несколько раз кивнул.

– Разумеется, – сказал он. – Я не стал бы созывать большой совет, если бы у меня на руках не было доказательств необходимости этого.

– Значит, все очень плохо?

– Если ничего не предпринимать, то, возможно, даже хуже, чем вы можете представить. Угол падения в это раз будет достаточно крутым, и удар будет нанесен страшной силы. Образуется кратер размером не менее ста миль, все города Центральной Ойкумены будут стерты с лица земли. То же самое можно сказать о городах и поселениях пограничных территорий. Ударная волна будет такой силы, что за считанные часы облетит Землю несколько раз, принеся разрушения и катаклизмы. Начнутся землетрясения даже в тех районах, где их никогда не было. Гигантские волны уничтожат прибрежные города, а вместе с ними – посевы и пастбища, наступит голод. Пыль и сажа поднимутся в воздух, и не будут оседать многие месяцы. Придет тьма. Большая часть населения Ойкумены погибнет…

Брус Брай помолчал. Потом добавил:

– Это лишь часть из того, что я могу предположить…

– Единый Разум… – тихо произнесла Лакема Ииу. – И что же мы можем предпринять?

– Камни! – воскликнул вдруг Слэк Юнис, ректор Юнивор‑Мирр.

– Вы что‑то сказали, ректор Юнис? – переспросила Лакема Ииу.

– Камни… – повторил ректор Юнис. – У каждого университета есть своя коллекция метеоритов, и суммарная магия этих камней может иметь колоссальную мощь!

– Что вы на это скажете, ректор Брай? – спросила Лакема Ииу.

– Могу говорить только за свой университет, – сказал Брус Брай. – Я ставил опыты, но каких‑либо значимых результатов не добился. Несомненно, моя коллекция чувствует приближение Молота Солнца. В поведении каменей заметны некие изменения, но как‑то повлиять на астероид они не в состоянии. Слишком незначительна магическая мощь. И коллекции всех университетов в совокупности вряд ли как‑то существенно изменят ситуацию. Нам нужно нечто большее.

– Что – «большее»? – спросила Лакема Ииу. И усмехнулась. – «Камень Нируби»?

По залу прокатился невеселый смех.

– «Камень Нируби»… – повторил Слэк Юнис. – Если бы он существовал, это был бы хороший шанс!

– А есть менее сказочные мысли по этому вопросу? – спросил ректор Рацедус.

Господин Крамп‑Уут, ректор университета Валмы, уже поднялся с места, чтобы высказаться, но ректор Брай его перебил.

– Одну минуту, господа! – сказал он. – Я хотел бы уточнить мысль уважаемой Лакемы…

– Вы серьезно, рэй Брай? – нахмурился Рацедус. – «Камень Нируби»?

– Должностные обязанности заставляют меня довольно часто общаться с охотниками за метеоритами. Все вы знаете «закон о метентарах», и никто не станет оспаривать тот факт, что все они весьма благочестивы и уважаемы во всей Ойкумене. Нет слова надежнее, чем слово метентара, ибо метентар, который хоть раз солгал ректору, перестает быть метентаром.

– Это всем известно! – нервно бросил Рацедус. – Но что из этого следует?

– Несколько лет назад я тесно общался с метентаром Даланом, которого вы все хорошо знаете.

– А то! – воскликнул Слэк Юнис. – Ректор, ставший метентаром! Из рэев ушел в мэтры…Такое не часто случается.

– Тем не менее, Далан посвятил остаток своей жизни именно поиску Камня Нируби! Признаюсь, я посмеивался над этим его увлечением, но выслушивал всегда с интересом. И вот однажды он объявил мне, что в своих поисках наткнулся на некие земли, в которых обнаружил довольно крупные россыпи метеоритов…

– Ветка Нируби! – воскликнула Лакема Ииу.

– Весьма вероятно, – заметил Брус Брай. – Метентар Далан исследовал свойства этих россыпей и установил, что вектор силы там направлен вглубь неисследованной земли. Это говорит о наличии поблизости магического объекта, настолько мощного, что все коллекции всех университетов Ойкумены окажутся перед ним лишь каплей воды перед Великим океаном… К сожалению, метентар Далан не вернулся из своей последней экспедиции, но у меня сохранились кое‑какие его записи… Я считаю, что это шанс, который следует использовать. В любом другом случае через полгода от нашего мира ничего не останется. Ничто не сможет остановить падающий астероид, кроме магии самого этого астероида… Или кометы, будь она неладна… Я все сказал!

И снова заговорили все одновременно. Кто‑то высказывал свое мнение по поводу речи ректора Брая, кто‑то уверял, что сила университетских коллекций сильно недооценена, а кто‑то вовсе считал все это досужими бреднями. И длилось все это достаточно долго, постепенно сходя на нет.

А потом в зале в очередной раз повисла тишина, которая на это раз затянулась. Наконец ректор Рацедус сказал, поигрывая пером динозавра в морщинистых руках:

– Как я понимаю, ректор Брай, вы предлагаете отправить метентара на поиски Камня Нируби… И на ком же вы остановили выбор?

– Мы не можем рисковать, рассчитывая на удачу лишь одного метентара, – ответил Брус Брай. – Полагаю, каждый университет готов снарядить своего лучшего охотника. Я уже приказал изготовить копии записок метентара Далана – их получит каждый университет. И если других предложений не поступит, то я предлагаю начать голосование… Секретарь Обл, приступайте!

Секретарь Обл завозился на своем месте, поднялся, с шумом отодвинув тяжелое кресло и даже уже набрал воздуха, чтобы объявить голосование, как его неожиданно прервал вскочивший ректор Чарги Ван из университета Южного Брега.

– У меня только один вопрос, рэй Брай! – почти выкрикнул он. – Я вижу вы хорошо подготовились к заседанию! У вас даже есть ответы на свои собственные вопросы! Ну так ответьте на мой вопрос: если Единый Разум Вселенной столь настойчиво насылает на нас Молот Солнца, то может такова воля Вселенной? Может в этом и есть Великий Замысел⁈ Может нам и не нужно ничего предпринимать, а стоит просто довериться Единому Разуму? Или вы считаете, что он способен ошибаться?

Брус Брай пристально смотрел на ректора Чарги Вана, держа перед собой сложенные вместе ладони. Взгляд его был неподвижен. Но Чарги Ван выдержал его, тяжело дыша.

– Уважаемый Чарги Ван, – сказал Брус Брай наконец. – Я знаю, что Молот Солнца может быть оружием Единого Разума Вселенной, и тогда все наши попытки тщетны и бессмысленны. Но, к счастью, по профессии я астроном, и также знаю, что порой астероид – это просто астероид.

– В вас слишком мало веры, господин Брус Брай! – крикнул с места господин Астарис, ректор университета Гванталы Горной. – Вы склонны ставить свою волю выше воли Единого Разума Вселенной!

– Потому что об астероидах и кометах я знаю гораздо больше, чем о Едином Разуме! – жестко ответил Брус Брай.

– О Едином Разуме не нужно знать, в него нужно просто верить! – закричал в ответ Астарис. – Всё, мне надело это дешевое представление! Я не желаю в этом участвовать!

Астарис вскочил, опрокинув кресло и гулко проследовал к выходу из зала. Следом за ним последовала еще часть ректоров, в общей сложности двенадцать, включая ректора Астариса. Когда двери зала за ними закрылись, господин Обл объявил:

– Господа, нас стало на дюжину ректоров меньше. Тем не менее, кворум по‑прежнему имеется. Приступим к голосованию…

Глава 4

Дом Ру Лии располагался на самой окраине Снау‑Лисса. Впрочем, дом – это сильно сказано. Скорее хижина. Невысокие стены, крыша устелена поросшей мхом корой. Чтобы войти в узкие двери, пришлось пригнуть голову. Но внутри оказалось неожиданно уютно, особенно когда Ру чиркнула спичкой и зажгла висящую под низким потолком лампу. По центру комнаты стоял круглый стол с двумя стульями, в углу – еще один столик, невысокий, заставленный какой‑то посудой. Заметив у окна широкую скамью, застеленную покрывалом из овечьих шкур и парой подушек по краям, Крас с сомнением взглянул на Ру. В ответ она покачала головой

– Здесь лягу я, – сказала она. – Ты будешь спать в маленькой комнате.

– В маленькой? – переспросил Крас, осматриваясь. – Меньше этой?

Ру с улыбкой подошла к серой занавеске, которая от потолка до пола висела по центру стены напротив входа, и с шорохом сдвинула ее в сторону. Открылся проем в соседнюю комнату. Лунный свет освещал ее сквозь небольшое квадратное оконце, и было видно, что почти всю комнату занимает застеленная кровать со взбитыми подушками в изголовье. Завидев эти подушки, Крас едва не застонал от предвкушения. Но голос Ру его отрезвил.

– Я затоплю баню, – сказала она. – Сильный жар не обещаю, но содрать с себя походную грязь ты сможешь. У тебя есть чистые вещи?

Крас медленно покачал головой.

– Все мои вещи теперь на дне Голин‑Рив. Это большая река милях в десяти к западу от Снау‑Лисса…

– Я знаю, – сказала Ру. – В детстве мы там рыбачили. Как ты умудрился утопить вещи?

– Моя лодка перевернулась. Должно быть, это был плиозавр. Мне повезло, что он поленился возвращаться за добычей.

– Не каждому так везет. Рыжему Паку, помнится, не повезло. Мы хоронили его башмаки…

Ру вышла из дома, и некоторое время спустя Крас услышал, как она возится во дворе. Вскоре приятно запахло дымом.

Крас повесил свой плащ на гвоздь у входа, а кинжал, отстегнув ножны от пояса, бросил на кровать в маленькой комнате. Сам присел на краешек, распечатал бутылку джипса и сделал добрый глоток прямо из горлышка. Мысли не шли, он просто сидел и пил, пил и сидел, и просто пялился на темное пятнышко на стене.

Потом вернулась Ру, принесла полотенце.

– Вода еще со вчера теплая, – сказала она. – Можешь помыться. Но если хочешь пожарче, то придется подождать…

Крас хотел пожарче. Поэтому он не торопясь прикончил бутылку, потом вышел во двор и подошел к ограде. Она была установлена на самом краю ветки древа Уилу, на которой располагался этот уровень поселения Снау‑Лисса. За оградой темнела пропасть, но, несмотря на приближающуюся полночь, она не была погружена во мрак – огромная луна отлично освещала бескрайнюю равнину, раскинувшуюся снизу. Высота была впечатляющей – не меньше пятисот локтей отделяло ветку от земли, и стоя у самого краю бездны, Крас видел равнину, видел рощи и заросли папоротника, которые окружили древо Уилу, а вдали справа виднелись горы, за которыми начинались земли Озерной Ойкумены. Отсюда можно было бы даже рассмотреть реку Голин‑Рив, если бы обзор не закрывала соседняя ветка древа. Зато отлично было видно, как стадо диплодоков мирно пасется у ближней рощи внизу, то и дело издавая пронзительные трубные звуки.

Бросив опустевшую бутылку вниз, Крас отправился в баню. Жарко там не было, но выплеснув ковш воды на разогретые камни, Крас получил изрядную порцию пара, а вскоре все‑таки неплохо пропотел, но больше все же от выпитого джипса, чем от жары.

Он был в пути уже три недели. И в последнюю из них умудрился потерять лошадь на перевале Клиа, после чего всю поклажу ему пришлось нести самому. Недолго, впрочем, потому что, переправляясь через Голен‑Рив, утопил всё без остатка. Остался только кинжал, да привязанный к поясу кошель. А вместе с вещами ушли на дно Голен‑Рив и два увесистых метеорита, которые он нашел на плато Золотых Трав («Кстати, нужно выяснить, почему оно так называется, – подумалось ему мимоходом. – Ни одной золотой травинки там так и не встретилось…»)

Так себе получилась экспедиция. Откровенно говоря, провалилась по полной. А ведь ректор Брай возлагал на нее большие надежды, особенно если учесть, что силы тех камней, что уже имелись в коллекции университета, стало сильно не хватать. Университет разрастается, задач все больше, а с камнями проблемы. И с тех пор, как исчез метентар Далан, проблем только прибавилось…

Крас не заметил, как задремал. Опомнился только, когда чуть не рухнул с полка, и тогда он вылили на себя остатки воды из деревянного корыта, наполнил его еще и застирал свои вещи. Развесил их на ограде и вернулся в дом.

Ру уже спала. И он, должно быть, разбудил ее своими шагами, потому что она вдруг заворочалась и ворчливо сказала:

– Где тебя черви носят? Баня, наверное, совсем остыла…

– Я задремал. Спи давай…

Добравшись в темноте до кровати, он упал лицом в подушку и мгновенно отключился, словно ему по голове дубиной врезали, как тогда в Горной Гвантале. Отличие было только в том, что в тот раз он этого не хотел…

Утро пришло мгновенно. Он открыл глаза и не сразу понял, что не двигаясь проспал всю ночь. Некоторое время еще пытался сообразить, почему вдруг стало так светло. А затем услышал, как гремит посудой в соседней комнате Ру, и только тогда понял, что выспался. Со слабым стоном перевернулся на спину, полежал несколько минут, а потом резко сел, осматриваясь.

При свете солнца комнатка казалась еще меньше, чем вчера в потемках. В окошко был виден край бани, часть ограды и далекие горы, подернутые облаками. Он пошарил глазами, ища свою одежду, но вспомнил, что постирал ее вчера, и тогда накинул на плечи покрывало с кровати.

В комнату заглянула Ру.

– Твоя одежда не высохла, – объявила она. – К обеду, не раньше. Если дождь не пойдет.

Крас покосился в окно на клочок голубого неба.

– Не пойдет.

– Тогда иди завтракать. Яичницу с салом будешь?

– Яичницу с салом буду…

За завтраком они в основном молчали. Поначалу Крас то и дело поправлял спадающее с плеч покрывало, потом плюнул на это дело и просто обмотал его вокруг пояса.

– Ого! – сказала Ру, заметив его шрамы на груди. – Это откуда?

– Аллозавр зацепил.

– И ты жив?

– Это очень хороший вопрос! Я подумаю над ним на досуге.

– А это что на плече?

– Так, с крокодилом поспорил…

– О чем?

– Он хотел съесть меня, а я хотел съесть его.

– И что?

– А кто сидит перед тобой – я или крокодил?

– Даже не знаю теперь!

После яичницы пили заваренные листья Уилу, напиток «уилутин» – пусть не самый благородный, но зато бодрящий.

– Как одежда просохнет, я уйду, – сказал Крас.

– Как просохнет твоя одежда, я тоже уйду, – сказала Ру, медленно потягивая уилутин.

– Почему? – удивился Крас.

– А ты думаешь, Ягрр Фру оставит меня в покое? К звездам тебя! Он, конечно, истребитель птерков, но убить неандера ему ничуть не сложнее, чем летающего ящера. А может даже проще, ведь неандеры не летают. Разве что вниз головой, с ветки древа Уилу. С перерезанной глоткой.

– Звучит печально, – сказал Крас. – И куда направишься?

– Милях в ста к югу есть еще одно поселение, Лали‑Тронн. Попытаюсь добраться туда. Говорят, там требуются прачки. Если повезет, можно местечко с жильем подыскать.

– А если с жильем не найдешь?

– Попробую продать карту. В любом городе можно найти искателя сокровищ! Нужно просто правильно искать.

– Опять эта карта! – Крас отставил в сторону пустую кружку. – Неужели ты всерьез считаешь, что на твоей карте отмечена «Ветка Нируби»?

– А ты как считаешь?

– Я, конечно, ее не видел, но…

– Вот именно! – воскликнула Ру. – Не видел!

– … но мне уже трижды пытались продать нечто подобное в самых разных краях Ойкумены, – закончил Крас. – В первый раз я чуть было не отдал деньги, но вовремя заметил, что надписи на карте сделаны на жаргоне местных карманников. Второй раз я без объяснений выбросил жулика в окно. Третьей была ты…

Ру некоторое время буравила его возмущенным взглядом. Потом уперлась в стол всеми четырьмя руками и резко встала. Подошла к скамье, присела перед ней и пошарила под сиденьем. Вытащила оттуда тряпичный сверток и, вернувшись к столу, кинула его перед Красом.

– Кусок тряпки? – спросил Крас.

– Внутри! – резко ответила Ру.

Вздохнув, Крас развернул сверток. Внутри лежал сложенный лист бумаги с криво оборванными краями. Крас развернул его.

– Что это?

Рисунок был невнятным – отдельностоящие деревья в виде елочек; такие же деревья, но в виде дубов; горные пики, соединенные пунктирными линиями; непонятные аббревиатуры с цифрами; аббревиатуры без цифр…

– Ты называешь это картой? – Крас вопросительно взглянул на Ру. – Почему?

– Потому что это и есть карта!

– Ты вообще когда‑нибудь видела карты?

Ру тяжело задышала.

– Это – карта! – заявила она громко.

– Тот жулик, у которого ты ее украла, мог бы нарисовать ее и сам, а не доверить это своим детишкам…

– Это – карта! – почти закричала Ру возмущенно. – И я ее не крала!

– Здесь нет ни координат, ни названий…

– Вот название! – Ру ткнула пальцем в самый низ карты, где виднелись едва различимые буквы.

Крас пригляделся.

– Здесь написано «Окл», – сообщил он некоторое время спустя. – Никогда не слышал такого слова.

– Потому что карта порвана, – сказала Ру. – И это просто обрывок слова! Далеко на севере есть «парящее» поселение под названием Гарт‑Окл, оно не такое крупное, как Снау‑Лисс, но там не меньше пяти тысяч жителей. А неподалеку от Гарт‑Окла находится славный город Уис‑Порт, из которого корабли ходят по ту сторону Холодного Канала… Уис‑Порт здесь тоже не указан, он остался, вероятно, на другом обрывке вместе с Холодным Каналом…

– Допустим…

– По ту сторону Канала начинаются земли Плоского Острова! Здесь не указано название, но всем известно, что именно находится по ту сторону Холодного Канала…

– Снова допустим… Дальше.

– Ветку Нируби следует искать на Плоском Острове – вот что дальше! На карте этого нет, но ты взгляни на аббревиатуру, которая осталась вот здесь, на самом краю…

Крас повернул карту к свету, падающему из окна. Было видно, что под самой линией отрыва написаны две руны: одна похожая на изогнутую виселицу, а вторая – на солнце с шестью лучами.

– Это руны кэтров, они означают фразу «хлэдо Морит», которая переводится на шэндийский, как «земля Мори». «Землей Мори» кэтры зовут ту территорию, которую мы называем Веткой Нируби… Теперь ты понимаешь⁈

Поджав губы, Крас покачал головой.

– Здорово, – сказал он. – Просто здорово. Сама придумала?

– К звездам тебя, Крас Муун! Я уже много месяцев работаю ночной уборщицей в библиотеке Снау‑Лисса. Я прочитала это в энциклопедии.

Крас поднялся из‑за стола, вышел в маленькую комнату и скоро вернулся с кошелем в руках. Ру следила за ним молча.

– Значит так, – сказал он, роясь в кошеле. – Я не знаю, что там у тебя в голове, Ру Лии, но за эту карту я могу заплатить тебе… пятьдесят эрков…

Он достал пять серебряных монет и потряс их на ладони.

– Это неплохие деньги, снимешь себе комнату в Лали‑Тронн. Остальные деньги мне понадобятся, чтобы добраться в Крос‑Бод, а это не ближний путь…

Он высыпал деньги на стол. Развел руками.

– Извини, Ру, но это все…

Ру смотрела на него долго и не мигая из‑под нахмуренного лба. Потом вдруг кивнула и сказала:

– Продано!

Она смахнула деньги со стола в ладонь и сунула их в карман штанов. Потом аккуратно завернула карту обратно в тряпку и подпихнула ее Красу под узел затянутого на поясе покрывала.

– В полдень выходим, – сказала она. – Спускаться будем на северном лифте – там меньше народа. Перегруженные лифты часто срываются, а я хотела бы добраться в Лали‑Тронн с целыми костями…

Глава 5

Как Ру и сказала, уходили они в полдень. Закрывать ставни на окнах и заколачивать двери не стали.

– Вряд ли я сюда вернусь, – сказала Ру. – Но пусть лучше Ягрр Фру считает, что я от него просто прячусь, чем поймет, что я сбежала из Снау‑Лисса…

И они отправились к северному лифту. Всего таких лифтов в Снау‑Лиссе было четыре: Северный, Южный, Западный и, почему‑то, Прощальный. Лифты спускались с вершины древа Уилу до самой земли, и представляли собой огромные деревянные клетки, подвешенные на нескольких канатах, толщиной с человеческую руку. Размером они были разные, и самым большим считался именно Северный. На нем спускали с ветвей поселения целые обозы с лошадьми, телегами и всем причитающимся скарбом. Лифты поменьше и груза вмещали меньше, но все равно они казались колоссальными сооружениями, особенно для непривычного глаза.

У причальной площади Северного лифта было людно. В ожидании прибытия клетки здесь развернулся стихийный рынок, прямо с повозок бойкие купцы торговали всем, что только можно было себе представить: посудой и одеждой, упряжью и охотничьим оружием, домашними животными, часами и украшениями, сумками и кошельками, лекарствами и сушеными травами… На каждом шагу в глаза бросались соленые, копченые и вяленые яства, от вида и запаха которых начинало бурчать в животе. До черна загорелые люди, бойкие неандеры, молчаливые кэтры, крикливые грилы – все смешались здесь в единую торговую братию.

У билетной кассы очереди почти не было. Седой неандер продал им два билета, откинулся на стуле и сразу захрапел. До прибытия клетки было еще около часа. Пройдясь среди торговых рядов, Крас приобрел себе неплохую походную сумку, фляжку с водой и взял в запас круг хлеба с добрым куском вяленой ягнятины.

Оставшееся до прибытия клетки время они сидели на самом краю причала и молча наблюдали, как далеко внизу стройной цепочкой движется к водопою большая семья игуанодонов.

Потом с высоты донесся гул вперемежку с визгливым скрипом, листва на верхних ветвях разверзлась, подняв ветер, и из нее выползло гигантское деревянное дно клетки. На причал упала тень, вокруг даже тише стало на какое‑то время. По мере приближения, клетка становилась все больше, больше, но только когда она вплотную подошла к причалу, стали понятны ее истинные размеры. Клетка была квадратной, со стороной не менее ста шагов, вдоль высоких перил по всему периметру стояли скамейки, а все остальное пространство было свободно для размещения обозов. Сверху прутья клетки были накрыты плотной парусиной, которая создавала приятную тень на площадке под собой. Сейчас на этой площадке размещалось с десяток телег с верхних уровней поселения, но места еще было много. С трех сторон клетки (кроме той, которая смотрел на ствол древа и где находились ворота) размещались аркбаллисты на крутящихся ложах. Они представляли собой большие самострелы, заряженные толстыми стрелами – такие стрелы, пущенные с небольшого расстояния, могли насквозь пробить атакующего птерка. Рядом с аркбаллистами сидели стрелки – человек и два грила. На происходящее внутри клетки они не обращали никакого внимания, зато очень зорко следили за тем, что происходит снаружи.

Стихийный рынок на причальной площади моментально свернулся. Товар был спрятан, брезент опущен, из‑под колес повозок выбиты стопорные клинья, и они медленно двинулись в сторону распахнувшихся ворот клетки.

– Заходим, показываем билеты, занимаем места! – кричал чернокожий лифтер с арбалетом за спиной. – Через четверть часа отправляемся! Не задерживаем, заходим…

Крас и Ру сели справа от ворот, рядом с аркбаллистой. Хмурый грил‑стрелок не обратил на них никакого внимания – он внимательно всматривался вдаль, держась за натяжное колесо. А повозки все въезжали и въезжали в клетку. Некоторые были запряжены лошадьми, некоторые – быками, а были и запряженные желто‑бордовыми орнитомимусами – резвыми птицеподобными динозаврами, одомашнить которых оказалось достаточно просто. Лошади то и дело шарахались от игривых орнитомимусов, и погонщикам приходилось их успокаивать.

Когда в клетку вошел последний пассажир, лифтер трижды просвистел в свисток и закрыл ворота. Лифт вздрогнул всем корпусом и двинулся вниз.

Спуск был неторопливым. Клетка двигалась достаточно плавно, лишь покачивалась из стороны в сторону. Когда проходили сквозь очередной уровень листвы, клетку начинало болтать, и тогда она замирала ненадолго, а когда успокаивалась, то вновь начинала спускаться. Крас смотрел на равнину, которая по мере снижения все сужалась, сжималась, и уже казалось тесно зажатой между двумя длинными рощами.

– Птерки справа! – раздался раскатистый крик над самым ухом – Крас даже отшатнулся. И резко развернулся на крик.

Кричал покрытый шрамами грил‑стрелок, который уже резкими движениями взводил спусковой механизм аркбаллисты. Крас вскочил и сразу же ухватился за перила, потому что клетка вдруг резко покачнулась. Ру тоже вскочила и закрутила головой по сторонам.

– Где⁈ – крикнула она. – Где⁈

И тут же выругалась:

– Вот черви земные!

Заржала и шарахнулась чья‑то лошадь, трубно замычали быки, заверещали орнитомимусы. И только тут Крас увидел – сверху, едва заметные на фоне слепящего солнца, проворно приближались к лифту три стремительных темных пятна. Как‑то невероятно быстро они увеличились в размерах, и уже считанные секунды спустя можно было различить вытянутые вдоль туловища перепончатые крылья, вибрирующие от страшной скорости пикоподобные хвосты, длинные слегка изогнутые клювы, с торчащими наружу острыми зубами. Пестрые гребни на вытянутых головах так и трепетали на ветру.

– Они атакуют… – прошептала Ру, глядя на приближающихся птерков, словно завороженная.

И вдруг закричала:

– Стреляй! Стреляй в него!

Первый птерк со свистом разрезал воздух на расстоянии вытянутой руки от клетки, развернулся вверх брюхом и скользнул под дном.

И тогда аркбаллиста выстрелила. Стрела с шорохом ушла в высь и с тупым звуком воткнулась второму птерку прямиком в грудину. Он словно в стену врезался. Его даже назад отбросило – такой силы был удар – а потом захлопали крылья, замотался туда‑сюда пестрый гребень и отчаянный пронзительный крик так и хлопнул по ушам. Зубами пытаясь вырвать торчащую из груди стрелу, птерк стал медленно падать и скоро пропал из вида.

– Есть! – крикнул кто‑то за спиной.

Третий птерк мелькнул мимо клетки на таком крошечном расстоянии, что Крас почувствовал потоки ветра от его крыльев, и машинально выдернул из ножен кинжал.

А грил‑стрелок уже перезаряжал аркбаллисту. Послышались крики с противоположной стороны клетки – это птерки сделали разворот и ринулись в атаку слева. Стрелок‑человек хладнокровно навел свою аркбаллисту и терпеливо ждал, когда цель приблизится на расстояние выстрела. Все, кто сейчас находился в клетке, в молчании и напряжении наблюдали за происходящим. Даже животные притихли, лишь орнитомимусы возились и толкали друг друга.

С упругим звуком аркбаллиста послала стрелу навстречу цели. Мимо! Птерк качнулся в сторону, пропуская стрелу, и с криком ринулся вперед. Не снижая скорости, он врезался в клетку, проломил прутья ограждения и рухнул на площадку рядом с одной из торговых повозок. Запряженная в нее лошадь шарахнулась, чуть не упала, но все же удержалась на ногах и громко заржала. Птерк резко повернул к ней голову. Пронзительно закричал, распахнув зубастую пасть. Чернокожий лифтер, недолго думая, скинул с плеча арбалет и пустил в птерка стрелу. Она насквозь прошила распахнутое крыло и воткнулась какому‑то ошалевшему торговцу в шею. С растерянным видом он отступил на несколько шагов. Остановился в проломленном ограждении клетки, взялся за торчащую стрелу обеими руками и рывком вырвал ее из себя. Кровь брызнула пульсирующей струей, заливая все вокруг. Раздались крики, заверещали орнитомимусы, заржали лошади, замычали быки. Скрипя осями, заерзали повозки. С застывшей на лице улыбкой, раненный торговец выронил стрелу, ноги его подкосились, и он упал за борт. Последний птерк на лету подхватил его лапами, немного пронес в воздухе, а потом бросил вниз.

Все описанное произошло в считанные секунды, и Крас наблюдал за всем этим, держа обнаженный кинжал прямо перед собой. Сидящий на площадке птерк уставился на него сначала одним глазом, потом, повернув голову, уставился вторым глазом, и вдруг закричал. Ринулся к нему, отталкиваясь от площадки локтями, обтянутыми серой кожей.

Ру, которая смотрела на происходящее широко распахнутыми глазами, звонко хлопнула Краса по плечу.

– Всё, мне пора… – сообщила она и юркнула под скамейку.

Крас проводил ее взглядом, потом перекинул кинжал из руки в руку и стал ждать. Впрочем, долго ждать птерк его не заставил. Переваливаясь с лапы на лапу, он подскочил к нему, широко раскинул крылья, щелкнул зубами и оглушительно закричал. Поморщившись, Крас ударил клинком по дряблому горлу. Крик птерка захлебнулся, превратился в бульканье, из раны хлынули потоки зеленоватой крови. Птерк закрутил головой, лапы его подогнулись. Хрипя и булькая, он растянулся на площадке перед Красом, лихорадочно трясясь всем телом.

– Уже всё? – спросила из‑под скамейки Ру.

– Сиди там, – сказал Крас, озираясь.

Стрелки уже перезарядили аркбаллисты и тоже крутили головами, высматривая последнего птерка. Лифтер тоже зарядил свой арбалет. Заметив это, Крас подумал, что следует держаться от него подальше – его владение оружием сложно было назвать виртуозным.

– Где последний⁈ – крикнул грил‑стрелок за спиной Краса. – Был еще один!

Как‑то тихо стало вокруг, тихо и неподвижно. Несмотря ни на что, лифт продолжал опускаться – очень плавно, почти неощутимо. Вся живность на площадке вдруг замолкла, торговцы непрерывно озирались, пытаясь найти последнего птерка.

– Кажется, улетел, – сообщил лифтер.

И в тот же миг клетка вздрогнула, сверху донесся сухой треск.

– Он на крыше! – закричал кто‑то.

Парусина на верхних прутьях клетки провисла под чьей‑то тяжестью, а мгновение спустя ее пропорол длинный острый коготь, и в образовавшуюся прореху просунулась длинноклювая морда последнего птерка. Снизу закричали, заголосили на все лады, живность тоже зашлась в крике – не столько от вида птерка (его они пока вряд ли заметили), сколько от передавшегося им страха собственных хозяев.

Птерк между тем протиснулся промеж прутьев, все больше разрывая накрывающую их парусину, а потом рухнул вниз прямо на повозку с посудой. Послышался звон, оглушительно завизжал запряженный в повозку орнитомимус. Птерк кувыркнулся с повозки, упал на спину, но очень ловко оттолкнулся от площадки крыльями и поставил себя на лапы. Закричал, вытянув шею. Орнитомимус шарахнулся, пытаясь оторваться от повозки, но тяжелые оглобли его не пускали. Тем не менее, ему удалось слегка развернуть повозку. И напрасно! Деревянные колеса визгливо скрипнули, и птерк резко развернулся на этот звук. Орнитомимус в ужасе забился, пытаясь оторваться от оглоблей, а птерк совершил молниеносный рывок в его сторону. Разверзлась пасть, острые зубы сомкнулись на длинной тонкой шее орнитомимуса. Секунда – и часть шеи вместе с головой осталась в пасти птерка, а льющее потоки крови туловище упало на площадку. Ловко подбросив откушенную голову вверх (тонкая шея извивалась, словно червяк), птерк поймал ее и тут же проглотил целиком. Зарыскал головой по сторонам. Пустое пространство вокруг него расширилось.

– Разойдись! – зычно закричал кто‑то из стрелков. – К звездам вас всех! Разойди‑ись!

Однако отдать команду было намного проще, чем ее выполнить в такой толчее. Пассажиры лифта хотели бы броситься в разные стороны, но из‑за этого моментально возникла жуткая давка. А птерк, мотнув головой, схватил за ногу какого‑то нерасторопного грила и в секунду разорвал его на две части. Потом придавил верхнюю часть лапой и с хрустом оторвал несчастному голову.

Глухо стукнул спусковой механизм аркбаллисты. Огромная стрела сшибла с ног торговца травами, пронзила ему плечо и пригвоздила к грудине птерка. Тот замер, с удивлением глянул на приколоченного к нему человека, затем попытался сделать шаг, но завалился на бок. Увидел стоящего неподалеку Краса и пополз к нему, упираясь локтями в доски. Каждое движение давалось ему все тяжелее, грязно‑зеленая кровавая полоса тянулась за ним по дощатому полу, а прибитый к нему толстой стрелой аркбаллисты человек кричал от боли и ужаса, но освободиться не мог.

Птерк не дополз до Краса всего пару шагов – силы его иссякли, и он безжизненно вытянулся на полу клетки. Крас подошел к нему и ногой перевернул на бок. Птерк было приподнял голову с открытой пастью, но тут же получил удар кинжалом под нижнюю челюсть. Он прощально дернулся и затих уже окончательно.

Крас присел перед стонущим торговцем со стрелой в плече и осмотрел рану.

– Повезло тебе, приятель, – сказал Крас.

Торговец приоткрыл глаза и болезненно поморщился.

– Повезло? – переспросил он. – Вот это везение!

– Бывает и такое, – заверил его Крас.

Из‑под скамейки выбралась Ру и подошла к нему, поправляя штаны.

– Всё в порядке? – спросила она.

– Всё хорошо, все довольны, – сказал торговец, скалясь от боли.

– Вот и отлично, – сказала Ру.

Она взялась за стрелу двумя руками, ногой уперлась в грудь птерка и рывком вырвала стрелу. Торговец заорал.

– Черви земные! – закричал Крас. – Ты что делаешь⁈

– Наконечники на птерков плоские, – пояснила Ру, показывая ему наконечник. – Такую стрелу проще вытащить, чем сломать.

– Да, мы всегда так делаем, – согласился с ней подошедший лифтер.

– Да ну? – сказал Крас. – Весело у вас тут.

– На лифтах такое часто случается, – сказала Ру и выбросила стрелу за борт. – Почти каждый раз. Проклятые твари так и пасутся вокруг древа. Поселение хорошо охраняется, птерки боятся нападать, но вот лифты они обожают.

– А ты ловко под скамейку нырнула, – заметил Крас.

– Я всегда так делаю…

Лифт постепенно приближался к земле.

Остановился лифт достаточно плавно, клетка лишь слегка вздрогнула. Лифтер сразу бросился открывать ворота, торговцы вытащили клинья из‑под колес своих повозок и приготовились к высадке. Убитого орнитомимуса уже распрягли и оттащили к мертвым птеркам. Хозяин повозки нисколько не опечалился – это был крупный мускулистый грил, и он, ни секунды не сомневаясь, сам взялся за оглобли и потянул повозку к воротам.

Когда Крас и Ру вышли из клетки, грил уже торговался с местными пастухами, отчаянно сбавляя цену на нового орнитомимуса.

– Единый Разум! Господин Муун! – услышал Крас странно знакомый голос. – Я как знал, что обязательно встречусь с вами снова!

Крас и Ру одновременно обернулись. За их спинами стояла вчерашняя низкорослая личность из таверны «Ловушка» – пастух ящеров Кэндер Фогг собственной персоной. Широкая улыбка разрывала его лицо от уха до уха.

– Я так рад, господин Муун! – Он раскинул руки в стороны, словно собрался обняться, даже шатнулся навстречу, но Крас предусмотрительно выставил вперед руку. Обниматься с пастухом ящеров в его планы не входило.

– Кто этот коротышка? – спросила Ру.

– Местный пастух, – сказал Крас. – Но очень хочет быть оруженосцем.

– Разве у метентаров бывают оруженосцы? – удивилась Ру.

– У метентара Скобиса был! – тоном знатока заявил Кэндер Фогг.

– Метентар Скобис погиб в зубах захудалого сципионикса, потому что в его руках вовремя не оказалось оружия, – заметил Крас. – Должно быть у него был очень плохой оруженосец.

– Возможно, сципионикс был не таким уж захудалым, – задумчиво сказал Кэндер Фогг. – Мне встречались особи повыше вас ростом, господин Муун. Такого и с оружием не одолеть…

– Когда он закончит болтать? – поинтересовалась Ру у Краса. – Мне кажется, нам пора идти.

– Далеко господин направляется со своем дамой? – весело спросил Кэндер Фогг.

– Она мне не дама, – сказал Крас.

– Я ему не дама, – сказала Ру. – Я никому не дама.

– В любом случае, если вы направляетесь не на восток, то нам с вами по пути. Переправы через Бурный Язык никак не избежать. На том берегу мне надо получить нескольких орнитомимусов, чтобы доставить их в Снау‑Лисс. Это будет приятное путешествие – гарантирую!

– Сомневаюсь, – сказал Крас.

– Проводник до переправы нам бы не помешал, – заметила Ру. – К тому же, ты всегда можешь выпустить ему кишки.

– Зачем? – удивился Кэндер Фогг.

– С выпущенными кишками тебе сложно будет болтать…

Пока Кэндер Фогг, нахмурив брови, размышлял над ее словами, Крас поправил на плече сумку и молча двинулся вперед по изрядно утоптанной дороге. В одном болтливый пастух был абсолютно прав – переправы через Бурный Язык было не избежать, и не важно куда ты направлялся, в Крос‑Бод или Лали‑Тронн.

Когда отошли от лифта на несколько десятков шагов, Крас увидел недалеко от дороги разбитое и переломанное тело торговца, которого убил лифтер. Он лежал в луже крови все с то же застывшей улыбкой на лице, а какие‑то лохматые грызуны уже пытались отрывать от него куски плоти. Крас остановился. Ру и пастух тоже.

– Пусть тело твое соединится с землей, а душа – с Единым Разумом, – сказал Крас полагающуюся в таких случаях фразу. Коротко прикоснулся запястьем правой руки ко лбу.

– Пусть тело твое соединится с землей, а душа – с Единым Разумом, – слово в слово повторили Ру и Кэндер Фогг, и каждый их них коснулся запястьем правой руки своего лба. Этот жест означал, что они провожают душу покойного на встречу с Единым Разумом Вселенной, и будут приветствовать ее возвращение в новом теле, каким бы оно ни было.

Затем они двинулись дальше. Дорога была не широкой, две повозки с трудом бы на ней разъехались, но почти на две мили от древа Уилу по обе стороны от нее шла высокая ограда из колючей проволоки. От слишком крупных, или наоборот – мелких ящеров такая защита не спасала, но основная масса хищников на равнине размером была не крупнее взрослого человека, и как раз от такой живности «колючка» помогала неплохо. Через каждые триста шагов на обочине были видны тяжелые крышки погребов – в них при необходимости можно было переждать налет птерков. Реже встречались наглухо заделанные «беседки» с бойницами вместо окон. Служили они для той же цели, что и погреба, но только в сезон дождей, когда погреба заливало доверху. «Беседки» были удобнее, но птерки часто разрушали их, как и прорвавшиеся за «колючку» крупные ящеры.

Впрочем, все эти «прелести цивилизации» кончались примерно через пару миль от древа Уилу, несущего на себе «парящее» поселение Снау‑Лисс. Здесь дорогу преграждали ворота, сразу за которыми дорога заканчивалась. И взору открывалась равнина, протянувшаяся в бескрайнюю даль.

– Нам налево, – весело сказал Кэндер Фогг. – Если поторопимся, то успеем на вечернюю переправу.

И сразу пошел вперед. При этом он умудрялся болтать без умолку, то и дело оглядываясь на идущих чуть позади спутников. Иногда он и вовсе поворачивался и шел спиной вперед, продолжая трещать и размахивать руками. Выяснилось, что орнитомимусов, которых ему надлежало получить на левом берегу Бурного Языка и доставить в Снау‑Лисс, заказал не кто иной, как господин Лимбу‑Ар, префект верхнего уровня, а господин Лимбу‑Ар не станет заказывать себе скотину у кого попало. Господин Лимбу‑Ар прекрасно разбирается не только в скотине, но и в людях. А может быть и не только в людях, но и скотине – это смотря с какой стороны посмотреть. Все знают, например, что лошадей оценивают по зубам. А господин Лимбу‑Ар знает, что орнитомимусов оценивают по хвосту! Если кончик хвоста у орнитомимуса начинает белеть, то покупать такую особь не стоит, потому как долго она не протянет. Поить и кормить ее придется, а вот заставить работать уже не получится, а зачем нужен орнитомимус, который не работает, а только ест да пьет? Это же не кошка какая‑нибудь!

Ру сказала:

– Когда начнешь его резать – дай мне знать. Не хочу этого пропустить.

– Хорошо, – ответил Крас. – Всенепременно…

Шагах в трехстах от них, по левую руку, бежал по равнине какой‑то расторопный ящер с ярко‑красным оперением. За ним длинной цепочкой неслись такие‑же ярко‑красные детеныши.

До переправы уже было рукой подать.

Ягрр Фру, с тугой повязкой на левом плече, подошел к ограде крайнего на улице домика и остановился, взявшись за калитку. Стафф Ван, огромный рыжий неандер с мохнатыми бровями, остановился рядом с ним. Еще двое громил – человек с квадратной бородой и покрытый шрамами грил – встали за их спинами.

– Кого мы ищем, мастер? – с рыком спросил Стафф Ван.

– Мне нужна одна девчонка, – ответил Ягрр Фру.

– Если тебе понадобилась девка, то зачем ты взял с собой нас? – с усмешкой поинтересовался покрытый шрамами грил, имя которого было сложно выговорить даже соплеменникам, и которого для простоты называли просто Шрам.

Ягрр Фру продолжал всматриваться в маленькие оконца домика.

– У нее вещь, которая должна принадлежать мне! – рявкнул он.

– Что это за вещь? – спросил Стафф Ван.

– Это карта. Она мне нужна. И смотрите, чтобы девка не сбежала – у меня к ней личный счет… – Ягрр Фру погладил повязку на плече. – С ней может быть человек. Если он в доме – убейте его.

– Как мы его узнаем? – спросил бородатый человек по имени Джал.

Ягрр Фру мрачно глянул на него через плечо.

– Просто убейте всех, кто будет в доме!

Сказав это, он отшагнул от калитки и с размаха пнул по ней ногой. Обычно калитка открывалась в другую сторону, но от этого удара она сорвалась с петель и улетела вглубь двора. Ягрр Фру быстро направился к дому, остальные двинулись за ним, достав ножи и рассыпавшись по двору. Стафф Ван пошел вокруг дома, чтобы контролировать окна с той стороны. Ягрр Фру остановился у крыльца и подал знак Шраму вышибать дверь. Тот кивнул и мощным ударом ноги отправил ее внутрь домика – только щепки полетели в стороны. Джал моментально забежал внутрь, Шрам кинулся за ним. Ягрр Фру выждал несколько мгновений и вошел следом.

Несмотря на то, что вечер еще не успел вступить в свои права и солнце еще не скрылось за соседней веткой древа Уилу, в домике было сумрачно. Маленькие оконца пропускали так мало света, что в первый момент вошедшим показалось, что они очутились в кромешной тьме, и замерли в ожидании внезапного нападения. Но прошло полминуты, глаза стали привыкать к недостатку света, и тогда Джал сказал негромко:

– Кажется, никого нет…

– Кто‑нибудь, зажгите проклятый свет! – рявкнул Ягрр Фру.

Чиркнула спичка, вспыхнул яркий огонек, освещая искаженное в свете пламени лицо Шрама. Заметив стоящую на столе лампу, он зажег ее. Держа за ручку, прошелся по комнате. Заглянул в соседнюю. Пожал плечами.

– Никого, мастер…

– Ищите карту! – сказал Ягрр Фру.

И сам кинулся рыскать по комнате. Содрал со скамьи у окна покрывало из овечьих шкур, ощупал подушки, заглянул вниз. Начал обыскивать посуду. Джал и Шрам тоже принялись за дело и уже через минуту все в доме было перевернуто, вывернуто наизнанку, сброшено с полок и выпотрошено. Карты нигде не было.

В дом вошел Стафф Ван.

– Баня еще теплая, – сообщил он. – Должно быть топили ночью. Похоже, весь день здесь никого не было.

– Нужно идти в библиотеку Снау‑Лисса, – прорычал Ягрр Фру. – Девчонка может в ночь явиться на работу.

– Так вот кого мы ищем! – воскликнул Шрам. – Ру Лии… Нет, мастер, в библиотеку идти не нужно. Девчонки там нет. Ее вообще нет в Снау‑Лиссе.

Ягрр Фру с рыком резко развернулся к нему.

– Что ты сказал⁈

Шрам на всякий случай поднял руки.

– Я только сказал, что ее уже нет в Снау‑Лиссе! Сегодня днем Северным лифтом она спустилась на равнину. Я был там бортовым стрелком. Ее сопровождал метентар Муун, они направились куда‑то в сторону Бурного Языка, к переправе. С ними был еще какой‑то местный пастух…

– Черви земные! – ругнулся Ягрр Фру. – Сбежала, тварь!

Он со злости пнул ногой по табурету, и тот, врезавшись в стену, потерял две ноги.

– Уходим отсюда… – прорычал Ягрр Фру. – Нужно взять жратву и лошадей. Мы идем к Бурному Языку!

Глава 6

Солнце уже почти касалось горизонта, когда они вышли к переправе. Бурный Язык был лишь притоком другой реки, которую жители равнины называли Рив‑Лорен. Был он достаточно широким и местами очень глубоким, но вместе с тем стремительным и игривым, за что и получил свое название.

Они остановились на краю не очень крутого травянистого обрыва, с которого открывался вид на переправу. Отсюда до нее было шагов пятьсот, однако предстояло еще спуститься с обрыва, не переломав себе костей.

Кэндер Фогг первым спрыгнул с края обрыва и очень быстро засеменил вниз, то и дело поворачиваясь то одним боком, то другим, чтобы не покатиться кубарем. Из невидимых нор на склоне обрыва непрерывным потоком хлынули врассыпную какие‑то мелкие твари. Дождавшись, пока поток тварей иссякнет, Ру и Крас тоже пошли вниз, спокойно и неторопливо, внимательно смотря себе под ноги. В самом конце спуска Красу пришлось прикончить вставшую в стойку змею с оранжевым «капюшоном», но в целом спуск им дался легко. Да и паром еще не отчалил – пассажиров не было, и горбатый паромщик с сучковатой палкой в руках и кистенем на поясе мирно дремал, сидя на черном растрескавшемся чурбаке.

Паром представлял из себя обычный дощатый настил, положенный поверх смоленых деревянных бочек. Накрывала его двускатная крыша, держащаяся на шести опорах. В длину паром был шагов пятнадцать‑двадцать, в ширину – на треть меньше. По центру парома был установлен столб с большим колесом на нем, на которое был намотан толстый пеньковый канат, протянувшийся от одного берега до другого. Вращая это колесо можно было перетянуть паром на нужный берег.

Кэндер Фогг дождался, когда Крас и Ру спустятся с обрыва, и уже втроем они пошли к парому. Горбатый паромщик хоть и дремал, но дремал чутко – когда до него оставалось шагов двадцать, он резко поднял голову и пристально уставился на гостей. Полы своего кожаного плаща он откинул немного назад, чтобы лучше был виден кистень с увесистым набалдашником, утыканным толстыми железными колючками.

– Спокойной воды, паромщик, – сказал Крас.

– Тихой равнины, путник, – отозвался паромщик.

– Когда отходит паром?

– Когда твой кошель станет немного легче, а мой немного тяжелее.

– Значит, он отходит немедленно…

Крас с улыбкой снял с пояса кошель, выудил из него медную монету и бросил паромщику. Тот очень ловко поймал ее и на удивление резво поднялся с чурбака.

– Поторопиться надо бы, – сказал он. – Ветер подымается, как бы грозу не натянуло.

– Тогда не будем терять времени, – сказал Крас.

Все четверо они вошли на паром. Река на переправе была относительно спокойной, противоположный берег темнел тонкой полоской, над которой возвышались рыжие сосны, а канат, уходящий к ним, терялся в водной зыби где‑то на середине реки.

Недолго думая, паромщик взялся за рукоятку колеса, и паром, дернувшись, отчалил от берега. Под бочками зажурчало, в щели между досок плеснулась вода. Паромщик крутил колесо, движения его были спокойными и привычными, видно было, что горб ему нисколько не мешает. Паром двигался медленно, но все же двигался несмотря на то, что достаточно сильное течение так и норовило сорвать канат с колеса и утянуть паром вниз по течению. Но этому препятствовал еще один канат, натянутый между берегами, и удерживающий паром от сноса. Он проходил снизу по самой кромке дощатого настила, опираясь на свободно вращающиеся ролики, конструкция которых позволяла канату скользить по ним, но при этом не давала ему выскочить из пазов.

– Вы бы присели… – сказал паромщик, кивнув на прибитые к доскам чурбаки. – На Бурном Языке всякое бывает. Качнет нас посильнее, и покатитесь в воду, как горох. А это Бурный Язык, тут всякое бывает… Хотя, это я уже говорил…

Они уселись на влажные чурбаки. Ру неподвижно смотрела на воду, глаза ее то и дело закрывались, и тогда она роняла голову, но моментально просыпалась и снова начинала смотреть на воду, чтобы через минуту повторить все действия снова. Кэндер Фогг жевал травинку и вид при этом имел весьма хозяйский, словно все здесь вокруг – и река, и паром, и оба берега со всем, что на них имелось – принадлежали только ему, и никому больше. Крас вглядывался в противоположный берег. Теперь там стали видны деревянные строения, похожие на коровники или конюшни, вокруг которых суетились крошечные фигурки.

– Скоро начнется быстрина, – сообщил паромщик. – Нас поболтает немного.

Ветер понемногу крепчал, с востока натягивало облака. Грозой, впрочем, не пахло, да и облака не были дождевыми. Просто на равнине часто бывают ветра.

Когда почти выплыли на середину реки, Крас почувствовал, как паром подхватило быстриной. Канаты не давали ему сорваться, но водный поток снизу тянул его, тянул, отчего паром начинало раскачивать.

– Вот так! – приговаривал паромщик, быстрее вращая колесо. – Вот так! Вот так!

При каждом обороте колеса паром слегка вздрагивал и кренился, но все же продвигался вперед. У Ру весь сон как рукой сняло. Она вцепилась в чурбан и напряженно смотрела, как вода заплескивается на паром и подтекает к ее ногам.

– Вот так! Вот так!

Тяжелый удар подбросил край парома едва ли не на три локтя, отчего Крас и Кэндер Фогг упали на доски, а паромщик безвольно повис на колесе. Только Ру удержалась на своем чурбаке, еще крепче вцепившись в него.

Край парома со шлепком вновь опустился на воду, и Крас сразу вскочил на ноги. Кэндер Фогг уселся на досках.

– Что это? – спросил он недоуменно. – Камни?

Паромщик отпустил колесо и подошел к краю парома, глядя на воду.

– Какие камни? – сказал он. – Здесь глубина локтей двадцать! А на середине и того больше!

– Плиозавр? – предположил Кэндер Фогг.

– Плиозавру паром не поднять…

Тем не менее он вытащил из‑за пояса кистень и потряс им, удобнее устраивая в ладони.

– Говорят, на днях у Порогов речных акул видели, – сказал он. – Но Пороги они не прошли бы. Акула глубину любит…

Он прошелся по краю парома, покачивая на цепи шипастым шаром. Остановился, присел, макнул шипастый шар кистеня в воду. Резко выпрямился.

– Ладно, – сказал он. – Может волной подбросило. Потянем дальше…

Он повернулся спиной к краю, и уже сделал шаг к колесу, как все и произошло. Из воды за его спиной взвился в воздух черный лоснящийся хвост, длиной не меньше самого парома. И кончик этого хвоста извивался и дрожал, с него летели вниз струи и водяная пена. Хвост замер на какое‑то мгновение, а затем рухнул с высоты прямо на палубу. Паром вздрогнул, вода на досках подпрыгнула кверху ровным пластом, который сразу упал обратно, разлетевшись в брызги. А хвост запрыгал по доскам, ударил по столбу с колесом, звонко хлестнул в воздухе, как плеть, и ушел воду, словно его и не было.

Кэндер Фогг вскочил с палубы, Крас выхватил из ножен кинжал. Паромщик помахивал кистенем, озираясь. Только Ру осталась сидеть на чурбаке, все также вцепившись в него и глядя вокруг перепуганными выпученными глазами.

– Что за зверь такой, черви земные⁈ – спросил паромщик непонятно у кого. – Сроду здесь таких не водилось… Неужто опять из океана кого‑то занесло? Бывает такое. Вот прошлым летом, помню…

Что там произошло прошлым летом им узнать так и не довелось. Паром вновь вздрогнул, вода по левому борту вспучилась, выперла наружу крутобоким холмом, из вершины которого вдруг ринулась вниз яйцеподобная зубастая голова на длинной изогнутой шее. Паромщик даже размахнуться своим кистенем не успел, да что там – он даже не произнес ни звука, когда над ним раскрылась огромная пасть, схватила за голову и мощным рывком подбросила в высоту. А оттуда в воду он падал уже частями – голова отдельно, а туловище отдельно. Кистень рухнул на палубу в двух шагах от Ру, и она сразу схватила его и принялась раскручивать, явно не собираясь отдавать свою жизнь слишком дешево.

– Черви земные! – закричал Кэндер Фогг с ужасом глядя на мотающуюся над ними в высоте яйцеподобную голову. – Кто это⁈

– Это плагатерма! – крикнул Крас, медленно отступая назад. – Берегись хвоста!

Он вовремя предупредил. Засмотревшись на зубастую голову, Кэндер Фогг совсем забыл про хвост, который со свистом пролетел прямо у него над головой – пастух едва успел пригнуться. Хвост ударился в столб с колесом, повалил его и тут же вновь исчез под водой. Сорвавшийся с колеса канат закачался в воздухе, постепенно оседая на палубу. Кэндер Фогг схватился за него, чтобы удержаться на ногах. Голова плагатермы, зависнув на изогнутой шее, смотрела на людей под собой, явно готовясь к рывку.

И плагатерма рванулась. Распахнутая пасть пролетела над Красом и с лязгом сомкнулась в двух пальцах от лица Ру, обдав ее пеной и слизью. С визгом Ру отпрыгнула назад и, взмахнув кистенем, ударила прямо по черному выпуклому глазу.

Оглушительный визг пронесся над Бурным Языком. Голова дернулась, мотнулась сначала в одну сторону, едва не сбив с ног Краса, затем в другую, заставив перепуганного пастуха плашмя прижаться к палубе, а потом стремительно ушла под воду.

Следом за этим тяжелый удар по днищу сотряс паром. Его подбросило, в стороны полетели оторванные бочки, щепки, лопнувший канат хлестанул Краса по спине с такой силой, что он едва не рухнул в воду. Но не рухнул все‑таки – удержался на самом краю, а Кэндер Фогг, схватив его за руку, утянул ближе к середине палубы. Сорванного с каната, паром моментально потащило течением вниз, и сразу же стало понятно, за что эта река получила свое название – Бурный Язык. На быстрине течение не было ровным – оно раскачивало паром и вдоль и поперек, крутило его, швыряло из стороны в сторону, кренило, да так сильно, что удержаться на палубе можно было только сидя, уцепившись при этом за намертво приколоченные к палубе чурбаки.

Плагатерма еще несколько раз показывалась над водой, и всякий раз ее визг буквально рвал на части вечернюю тишину. Но вдогонку она не пустилась – толи сильно страдала от удара кистенем по глазу, то ли просто потеряла паром из своего поля зрения.

Первое время Крас, Ру и Кэндер Фогг молча смотрели в сторону быстро удаляющегося места переправы, но когда убедились, что плагатерма их не преследует, то устало легли прямо на мокрые доски.

– Что это за тварь? – спросила Ру. – Никогда у нас таких не было.

– Я бывал на Северном Архипелаге, там таких тварей полно, – сказал Крас. – На Архипелаге их называют плагатермами, но там на людей они нападают не часто. Должно быть ее занесло сюда их океана и она заблудилась. Вот и бросается на все подряд. Но долго она здесь не протянет. Просто сдохнет с голода…

– Плагатерма… – повторил Кэндер Фогг. И с изрядной долей зависти добавил: – Где вы только не были, господин Муун! Весь мир обошли, наверное… Я бы тоже хотел побывать на Северном Архипелаге. Говорят, там красивые девушки.

– А чем тебя не устраивают девушки в Снау‑Лиссе? – поинтересовалась Ру. – Тем, что не хотят иметь с тобой дела? Поверь мне: на Архипелаге будет тоже самое!

– А ты злая, – сказал Кэндер Фогг. – В Снау‑Лиссе все девушки злые! Особенно красивые…

Крас хмыкнул. Ру тоже.

– Я даже не знаю, – сказала она, – оскорбил ты меня сейчас, или комплимент сделал. Ладно, живи пока…

– Между прочим, я пастух! – сказал Кэндер Фогг. – Я приручил уже штук двадцать динозавров. При желании я мог бы и эту тварь приручить!

– Я очень надеюсь, что ты сейчас говоришь о плагатерме, – язвительно сказала Ру.

Кэндер Фогг не стал отвечать, только скорчил рожу и показал язык. Ру снова хмыкнула и отвернулась.

Они пролежали около получаса. Толи течение здесь ослабло, толи паром снесло с середины реки ближе к берегу, но плыли они теперь гораздо медленнее, да и ветер стих, так что движение почти не ощущалось. Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, оставив только алую полоску над ним, да огненные отсветы на облаках. С противоположной же стороны небо стало совсем черным, и там видны были звезды.

Кэндер Фогг с кряхтением поднялся с досок.

– Нужно попытаться пристать к берегу, – сказал он.

Крас приоткрыл один глаз и покосился им на Фогга.

– Ты шутишь? – сказал он. – Хочешь остаться на равнине ночью, под открытым небом? С таким же успехом можно было просто позволить плагатерме себя сожрать…

– Но с каждой минутой мы все дальше от переправы! Меня там ждут! Господин Лимбу‑Ар должен получить своих орнитомимусов!

– На переправе видели, что произошло с паромом, – сказал Крас. – Мне почему‑то кажется, что тебя там уже не ждут.

– Но господин Лимбу‑Ар…

– … наймет другого пастуха, – закончил за него Крас.

Кэндер Фогг сел на чурбан и глубоко вздохнул.

– Я есть хочу… – сообщил он.

– Обойдешься, – сказала Ру.

Крас поднялся с палубы, раскрыл свою сумку и достал из нее вяленую ягнятину. Кинжалом отрезал пласт и положил на ломоть хлеба. Протянул пастуху.

– На, ешь.

Кэндер Фогг с наигранной неохотой взял угощение и принялся жевать. Ру села на палубе, скрестив ноги, поплевала на ладони и обтерла их о куртку.

– Ну, раз уж ты угощаешь…

Ужинали они в полном молчании, только слышно было, как громко жует пастух, да иногда плещется в реке рыба. Покончив с мясом, Кэндер Фогг попил воды прямо из реки и принялся долго и нудно рассказывать об использовании помета динозавров при строительстве домов.

Крас старался его не слушать. Он пил воду из своей фляжки, смотрел на освещенную луной равнину и думал о том, что с каждой пройденной по реке милей он становится ближе дому, к местечку Айли‑на‑Скалах, где уже очень давно его ждали Лата и малышка До. Очень‑очень давно…

А может и не случайно вовсе занесло в реку этого океанского монстра, эту проклятую плагатерму? Ведь случайностей не бывает, как говорит ректор Брус Брай. Любая случайность – это просто винтик некой закономерности, о которой нам пока ничего неизвестно.

С этими мыслями, под монотонное бормотание Кэндера Фогга, Крас уснул, подсунув под голову свою походную сумку.

Когда паром сорвало с каната и потащило вниз по течению, Ягрр Фру оторвался от зрительной трубы и недоуменно посмотрел на Шрама.

– Это что сейчас было? – спросил Ягрр Фру, показывая рукой в сторону переправы.

Впрочем, Шрам недоумевал по этому поводу ничуть не меньше.

– Впервые такое вижу, мастер, – ответил он, удерживая лошадь на краю обрыва.

– Не хотел бы я быть на том пароме… – задумчиво сказал Стафф Ван. – Похоже, это одна из тех тварей, что порой заносит из океана, чтоб их черви забрали… Долго они здесь не живут, но переправу восстановят еще не скоро.

Лошадь Джала потрясла гривой, отгоняя от себя крупного вечернего гнуса.

– В паре миль отсюда есть форт, – сказал Джал. – Там можно провести ночь, а на рассвете идти к Верхней Переправе. По другому на тот берег не попасть…

Ягрр Фру поправил на плече арбалет и натянул поводья. Потом похлопал лошадь по шее, осматривая равнину злым взглядом.

– К звездам всех… – сказал он хрипло. – Идем в форт.

И сразу ударил лошадь пятками по бокам. Она рванула вперед вдоль обрыва. Его спутники устремились за ним. Местность у переправы опустела, только гигантская стрекоза опустилась на край обрыва и уставилась на реку ничего не выражающими фасетчатыми глазами.

Хрум! Из‑за куста метнулась длинная тень, рыжий с красным гребнем дейноних выскочил к обрыву и моментально перекусил стрекозу пополам. Захрустел, пожирая добычу. В считанные секунды трапеза была закончена. Спихнув хвостом несъедобные крылья с обрыва, дейноних развернулся и потрусил прочь. Трава за ним сдвинулась, замерла, и ничто больше не говорило о его присутствии…

Глава 7

Крас проснулся вместе с рассветом. Кэндер Фогг еще спал, по‑детски подложив сложенные ладошки под щеку и сладко похрапывая. Ру Лии уже проснулась. Она стояла на самом краю парома и, козырьком приложив ладонь к бровям, осматривала берег.

– Что там? – поинтересовался метентар, встав рядом с ней.

Ру опустила руку.

– Нас выносит на мелководье – сказала она. – Мы уже два раза цеплялись бочками за ил. Если повезет, то скоро нас вынесет вон на ту косу…

Она пальцем показала куда, по ее мнению, должно вынести паром. Там зеленела полоска далеко выпирающего в реку берега с широким песчаным пляжем.

– Это хорошая новость, – кивнул Крас. – Но нужно не упустить момент, если вдруг нас снова начнет относить от берега.

– И что тогда?

– Тогда будем добираться вплавь, – метентар развел руками.

Ру покосилась на него. Покачала головой.

– Нас сожрут еще до того, как мы выйдем на берег, – заверила она. – Это будет плохое начало дня. Тебя разве в детстве не учили, что нельзя заходить в воду в незнакомых местах?

– А еще меня учили не садиться на один паром с неандерами и пастухами. Но разве я послушал?

Ру усмехнулась.

– Ты только что это придумал?

– Ну, разумеется! – послышался за их спинами голос Кэндера Фогга. – Все метентары – такие шутники!

Они обернулись. Пастух уже не спал – он стоял на противоположном краю парома и мочился в реку. Потом натянул штаны и подошел к ним. Осмотрел берег.

– Что скажешь, пастух? – поинтересовался Крас.

– Я скажу, что мы сейчас очень далеко от того места, где нам надлежало быть. Но у нас есть шанс пристать к берегу.

– А ты красноречив, – заметил Крас.

– Я еще и не так могу!

– Да ну? Удиви‑ка нас…

– Как вам, к примеру, такая импровизация…

Кэндер Фогг потоптался на места, потом хлопнул в ладоши и потёр их, улыбаясь по своему обыкновению от уха до уха.

– Что благородный метентар думает насчет завтрака⁈ – вопросил он, изобразив театральный реверанс.

Крас смотрел на него долго и оценивающе. Хмыкнул. Ру тоже.

– А ты не промах, пастух! – заметила она. – Жалко будет, когда тебя сожрут. Но мне твой вопрос очень понравился! Интересно, что на него ответит благородный метентар?

– Упыри… – сказал Крас, направляясь к лежащей на досках сумке. – За что мне все это?

Завтракали вяленой ягнятиной и хлебом. Когда поели, солнце уже совсем встало. Паром двигался все медленнее и медленнее, а когда с завтраком было покончено, он и подавно остановился, шаркнув бочками по песку на дне.

– Прибыли, – объявил Кэндер Фогг. – Спасибо тебе, Единый Разум, что нам не пришлось добираться вплавь!

И сразу прыгнул с парома в воду, погрузившись почти по пояс. Закачался, пытаясь удержаться на ногах, а потом быстро, насколько мог, направился к берегу, до которого было еще около сотни шагов. Захватив с собой кистень паромщика, Ру проделала то же самое. Крас покинул паром последним, а через несколько минут уже был на берегу, сидел на травянистом пригорке и выливал из сапог воду.

Кэндер Фогг у самого берега выловил огромную рыбину. Без всякого инструмента, просто руками. Остановился в воде, замер, а потом вдруг упал плашмя, забарахтался. А когда смог встать, то в его руках уже была рыба – пузатая, усатая, страшная. Она дергалась всем телом, но пастух вцепился в нее намертво. Бросив рыбину на берег, он упал рядом с ней на колени и принялся беспощадно бить ее кулаком по голове. Рыбина продолжала дергаться и скакать по берегу, Кэндер Фогг скакал рядом с ней.

– Интересно, отсюда далеко до Лали‑Тронна? – спросила Ру, осматривая окрестности.

Неподалеку паслось небольшое стадо бронтозавров, вокруг них крутилось несколько мелких хищников.

– Прилично, – ответил Крас, натягивая сапоги. – Мы плыли всю ночь. Теперь даже до Крос‑Бода ближе, чем до Лали‑Тронна. Смотри…

Он присел и пальцем прочертил на песке длинную извилистую линию.

– Это Бурный Язык, – пояснил он. – Вот здесь, – он ткнул пальцем в песок в самом начале линии, – находится Снау‑Лисс. А здесь… – он ткнул в песок в другом конце линии. – Здесь сейчас находимся мы. Лали‑Тронн остался где‑то посередине и чуть севернее. А Крос‑Бод… Видишь во‑он ту гору? – он рукой указал на возвышающуюся сопку на горизонте. – Это гора Бод‑а‑Рурк, Крос‑Бод расположен у самого ее подножья.

– Но мне не нужно в Крос‑Бод! – воскликнула Ру.

Крас потоптался, плотнее усаживая мокрые сапоги, потом подошел к Ру.

– Зато мне нужно в Крос‑Бод, – сказал он. – Тебе не о чем беспокоиться – из Крос‑Бода в Снау‑Лисс каждые две недели ходит караван, все они идут через Лали‑Тронн.

– Две недели⁈ Что мне делать в Крос‑Боде две недели⁈ Где я буду жить⁈

– Послушай, Ру Лии… С тобой или без тебя, но через пару дней я буду в Крос‑Боде. Я не знаю, когда ушел последний караван на Снау‑Лисс, но даже если придется его ждать две недели, я дам тебе крышу над головой. В знак благодарности за ночлег в Снау‑Лиссе… Хватит издеваться над рыбой! – заорал он вдруг на пастуха, который все еще боролся на земле со своим уловом.

Кэндер Фогг, в очередной раз получив хвостом по лицу, уставился на него ошалелым взглядом. Ру взмахнула кистенем и мимоходом проломила рыбине голову. Пастуху в лицо полетели кровавые сгустки.

– Спасибо, – сказал Кэндер Фогг, стоя на четвереньках. – Она меня совсем умотала… Кстати, благодарю за крышу над головой, господин метентар, – это уже относилось к Красу. – Мне тоже нужно будет где‑то жить в Крос‑Боде целых две недели.

– Я тебе ничего не обещал, пастух, – сказал Крас.

– Ну как… Я же слышал: «в знак благодарности», «две недели»… Я вам глубоко признателен, господин метентар!

Крас задумчиво смотрел на него сверху вниз. Потом хлопнул Ру по плечу.

– Проломи ему голову, – попросил он.

– С удовольствием, – сказала Ру, поиграв кистенем.

– За что⁈ – возмущенно завопил Кэндер Фогг. – Я нам обед поймал! Здесь чистого мяса фунтов тридцать! Я сам ее потащу!

– Тогда не раздражай никого! – рявкнула Ру.

– Я не нарочно! Только из большого желания быть полезным!

– Выходим, – приказал Крас.

Они тронулись в путь. Кэндер Фогг, путаясь под лапами бронтозавров, отломал от могучего дуба крепкую ветку, очистил ее от листьев и сучьев и получилась отличная заостренная палка. На тонкий конец палки он нанизал свою рыбину, водрузил на плечо и зашагал впереди всех.

– Вот еще, например, для чего нужен оруженосец, – объяснял он, даже не оборачиваясь на своих спутников. – Я один несу весь наш обед! И, ко всему еще, любой пастух – это еще и отличный повар! Даже без огня я смогу приготовить из этой рыбины такое лакомство… м‑м‑м!.. А уж если на огне, да если господин где‑то достанет кусочек масла!.. О‑о‑о! Я клянусь вам: уже к обеду вы будете сожалеть, что не встретили меня раньше!

– Все‑таки, нужно было убить его еще на берегу, – задумчиво сказала Ру.

– Пожалуй… – согласился Крас.

Часа через два они вышли к опушке лиственного леса. Он темнел ровной непроходимой стеной, да и был похож на крепостную стену, лишь в одном месте ее словно разорвало изнутри потоком гладких валунов, один другого больше. Это был след древнего ледника, сошедшего с гор примерно пятьдесят тысяч лет тому назад. Лед и снег давно исчезли, а валуны остались, и шли они длинной почти прямой полосой через весь лес до самых Мшистых Вершин, на одной из которых располагалась деревенька Айли‑на‑Скалах.

Крас остановился, поставив ногу на один из валунов и задумчиво глядя в сторону леса.

– Что‑то случилось? – спросила Ру.

Кэндер Фогг тоже остановился, обернулся. Потом скинул с плеча в траву палку с рыбой и присел на ближайший валун.

– Жарковато становится, – сообщил он, утирая со лба пот. – И рыбой воняет…

Крас поочередно посмотрел на своих спутников.

– Вы пойдете вдоль опушки, пока солнце не начнет клониться к закату, – сказал он. – Тогда начинайте устраиваться на ночлег. По утрам выдвигайтесь пораньше, и, если не будет неожиданностей, то на третий день к вечеру вы уже будете в Крос‑Боде.

– Что‑то не нравится мне это… – пробормотала Ру. – Что ты задумал?

– В самом деле! – воскликнул Кэндер Фогг. – Господин метентар, мы так не договаривались! Я ваш оруженосец, я не могу оставить вас одного!

– Ты мне не оруженосец, – холодно сказал Крас. И снова повернулся к Ру. – В Крос‑Боде найди улицу Факельщиков, это неподалеку от Горбатого Моста. Там найдешь пятый дом от реки, двухэтажный, из красного кирпича. Ключ лежит справа от крыльца, под плоским камнем… Ждите меня там и никуда не высовывайтесь, если не хотите, чтобы вас кинули в яму…

– А где будешь ты⁈ – непонимающе спросила Ру.

– Мне нужно зайти в одно место.

– «Зайти в одно место»⁈ – Кэндер Фогг так и подскочил с камня. – Черви земные! Зайдите за любое дерево! Мы можем даже отвернуться!

– Помолчи! – резко оборвала его Ру. Снова повернулась к Красу. – В какое место, Крас? Что ты задумал? Ты что‑то хочешь найти в этом лесу?

Крас вздохнул. Ничего объяснять он не собирался, но ситуация этого требовала.

– Да, – покивал он, – мне нужно кое‑что найти, Ру.

– Я могу помочь, – сказала Ру. – У тебя только две руки и две ноги. На двоих у нас будет четыре ноги и шесть рук!

Кэндер Фогг так и всплеснул руками.

– А на троих – много рук и много ног! – воскликнул он. – Я знаком с повадками лесных ящеров! Я даже могу голосом отпугнуть атакующего сципионикса! Кто‑нибудь из вас так может?..

Внезапно он схватил себя за щеки, надул их и вдруг издал пронзительный дрожащий визг. Ру и Крас отшатнулись. Где‑то вдалеке из травы немедленно высунулась большеглазая хохлатая морда некрупного ящера.

– А? Каково? – довольно спросил Кэндер Фогг. – Больше никому не нужно зайти за дерево?.. Вам совершенно не о чем беспокоиться, братцы – моя мама родила меня точно в таком же лесу прямо под трухлявым пнём! Рядом с медвежьей берлогой! Здесь я – в своей стихии!

Он снова надул щеки и опять издал тот самый дрожащий пронзительный звук. Рядом с хохлатой мордой, которая все еще торчала из травы в паре сотен шагов от них, появилась еще одна. И обе они смотрели на путников не отрываясь, слегка приоткрыв зубастые пасти. Неожиданно трава зашевелилась – ящеры устремились к опушке, неподвижно держа головы над зелеными зарослями.

Крас заметил их первым.

– В лес! Живо! – крикнул он и, дернув Ру за руку, устремился к деревьям.

Ру не стала спрашивать в чем дело, она даже не стала оборачиваться, чтобы проследить взгляд метентара – она просто рванула следом за ним, что было сил. Запнулась о камень, едва не упала, но не упала все же, а только припустила с удвоенной силой.

– Эй, вы куда⁈ – удивленно крикнул им вслед Кэндер Фогг. – Меня забыли! Эй!

Он недоуменно обернулся – должно быть заслышал быстро приближающийся шорох травы – и глаза его округлились.

– Ай! – визгливо крикнул он, подхватил с земли свою палку с нанизанной на нее рыбиной и тоже кинулся к лесу. Через считанные секунды он уже обогнал Краса и Ру, и с тем же визгливым криком нырнул за ближайшие деревья.

Крас и Ру забежали в лес одновременно. В первую секунду едва не завязли в густом низкорослом подлеске, но быстро вырвались из цепких кустов и бросились дальше, петляя среди разлапистых неохватных стволов.

– На ветку! – послышался крик пастуха откуда‑то сверху. – Прыгайте на ветку! Велоцирапторы не лазят по деревьям!

Крас понял его моментально. Пробегая под очередной могучей веткой, он на мгновение остановился, подхватил бегущую за ним Ру за талию и с силой зашвырнул ее наверх – ей даже не пришлось цепляться, поскольку она упала на ветку поперек, животом. Отбежав на десяток шагов, Крас ухватился за свивающую до земли лиану и быстро вскарабкался наверх. Мгновение спустя велоцираптор пронесся прямо под ним, едва не зацепив свисающую вниз сумку – Крас очень вовремя поддернул ее к себе.

– Все живы⁈ – крикнул он.

– Я жив! – отозвался Кэндер Фогг. – Рыба со мной!

– Ру?

– Со мной все в порядке… В полном…

В ответ послышался смех пастуха.

– Ты висишь, как колбаса в мясной лавке! – сказал Кэндер Фогг. – Для чего Единый Разум дал неандерам четыре руки? Лучше был дал им обезьяний хвост, было бы больше толку! Я бы на твоем месте все же забрался повыше. Велоцирапторы не лазят по деревьям, но неплохо прыгают…

И как бы в подтверждение его слов покрытый перьями ящер выпрыгнул из травы и едва не схватил Ру за ноги – она едва успела их поджать. А в следующую секунду уже сидела на ветке верхом, прижавшись к ней всем телом и обняв всеми четырьмя руками.

– Странно, но меня всегда убеждали, что велоцирапторы вымерли окончательно и бесповоротно. Я слышал рассказы о них, видел на картинках, но вживую не встречал никогда. И вот – на тебе! Встретились! Главное – сидеть тихо, и тогда они уйдут…

– Чтобы стало тихо, – сказала Ру, – нужно, чтобы ты заткнулся! А лучше – чтобы упал с ветки!

Кэндер Фогг снова расхохотался.

– Ни один пастух никогда не упадет с ветки! – заявил он.

И в ту же секунду рухнул вниз, цепляясь за сучья. Следом за ним полетел обломок сухой ветки. Пастух моментально вскочил на ноги и закрутил головой, пытаясь определить местоположение ящера. А увидев – окаменел.

Оба ящера находились шагах в двадцати от него, разделенные кустом шиповника, и они уже заметили свою жертву. Движения их были очень медленными и удивительно синхронными, они были словно зеркальные отражения друг друга. Сделав несколько осторожных шагов вперед, они стали расходиться в стороны, собираясь зажать свою жертву в «клещи». Испуганно глядя на ящеров, Кэндер Фогг выставил перед собой палку с рыбой, которую умудрился до сих пор удержать в руках.

– Наверх! – крикнул Крас. – Быстро наверх!

Пастух никак на его крик не отреагировал. Ящеры тоже. Медленно, почти по‑кошачьи продвигаясь вперед, они неотрывно смотрели на свою жертву. И вдруг ускорились. Один из ящеров немного приотстал, обегая стоящее у него на пути дерево, но зато второй вырвался вперед и в какой‑то момент прыгнул. Кэндер Фогг зажмурился, зажав свою палку под мышкой, словно копье.

Мр‑р‑р, хам‑м‑м! Черное стремительно облако метнулось с ветки ближайшего дуба и сшибло прямо в воздухе прыгнувшего велоцираптора. Лязгнули огромные челюсти, голова ящера с удивленно вытаращенными глазами осталась висеть в этих челюстях, а туловище упало в траву. Потом оно подскочило и стремглав побежало куда‑то вглубь леса, заливая все на своем пути потоками зеленоватой крови, бьющих из обрубка шеи.

Огромная черная тигропума с белыми полосами на мокрой от крови морде резко повернулась к Кэндеру Фоггу. Челюсти ее разжались, голова ящера упала в траву. Тигропума прижала ее к земле мускулистой лоснящейся лапой и вдруг столь же резко развернулась к несущемуся на нее второму ящеру. Тот моментально уклонился от курса, громко закудахтал и ринулся в сторону опушки, прочь из леса.

Тигропума снова повернула к пастуху свою полосатую морду – на этот раз очень неторопливо, с осознанием своего полного господства на этой территории.

Крас спрыгнул с дерева, кувыркнулся через голову и тут же встал на ноги рядом с пастухом. Шикнув, выскользнул из ножен кинжал, сталь блеснула в пробившемся сквозь листву луче солнца. Это был хороший кинжал, от мастера Бриена из Лимпы. Клинок был в длину более локтя, очень широкий у рукояти и острый на самом конце, как жало, и был он сплошь покрыт рунами, которые могли защитить владельца сего оружия от когтей, зубов и злой воли. Рукоять венчалась угольно‑черным камнем – куском метеорита, который Крас нашел в горах на границе Ойкумены Снежных земель. И он тоже был частью Вселенской Магии.

Тигропума тихо рыкнула, глядя на кинжал.

– Кис‑кис‑кис… – позвал Крас, рукой отстраняя пастуха себе за спину.

С шумом спрыгнула с дерева Ру, встала рядом с Красом, размахивая шаром кистеня. Тигропума снова рыкнула, пасть оскалилась, сломав белый узор на морде.

– Ашире си тонуа! – сказал ей Крас на непонятном языке. – Климео мардо тонуа си парэ! Каро мону си алтуа, олсидо уна анберта морка!

Тигропума замерла, прижала голову к самой земле и глянула на Краса снизу исподлобья.

– Тонуа си парэ! – произнес Крас. И опустил кинжал.

– Убери кистень, – приказал он Ру.

– Зачем?

– Убери кистень!

Ру перестала крутить шар и опустила его на землю. Тигропума посмотрела на нее, потом снова на Краса, а потом бесшумно скользнула в заросли сбоку. Ни одна веточка не хрустнула, она просто растворилась – и всё.

– Уф… – сказал Кэндер Фогг. – Как я ее, а?

– Зачем ты спрыгнул с дерева? – мрачно спросила Ру у Краса.

– Я упал! – сказал Кэндер Фогг.

– Я не с тобой разговариваю!.. Зачем ты спрыгнул?

– А ты?

– Вдвоем у нас был шанс ее убить!

– Не было.

– Небольшой…

– Не было! И дерево от тигропумы не спасет. Они живут на деревьях!

– Так это была тигропума? – спросил Кэндер Фогг. – Ну надо же… Я о них много слышал, но никогда не встречал.

– Если бы ты ее встретил, то мы бы уже не встретили тебя, – сказал Крас, убрав кинжал в ножны.

И сразу пошел вперед, огибая заросли шиповника. Ру сунула рукоятку кистеня за пояс и быстро последовала за ним. Кэндер Фогг положил на плечо палку с рыбиной, осторожно покосился на то место, где исчезла тигропума и побежал следом за спутниками.

– Господин метентар! – крикнул он. Рыбина болталась у него за спиной и время от времени хлопала его между лопаток. – Господин метентар, откуда вы знаете язык тигропум? Я собственными глазами видел, что она вас поняла!

– В самом деле, – согласилась Ру. – О чем ты с ней говорил?

– Это не имеет значения, – отмахнулся Крас.

– Это имеет большое значение! – воскликнул Кэндер Фогг. – Я пастух, я умею разговаривать с животными… Но если бы я выучил пару фраз на языке тигропум, то мне не было бы равных во всем Снау‑Лиссе! Да что в Снау‑Лиссе – мне не было бы равных во всей Прибрежной Ойкумене!.. Господин метентар, ну чего вам стоит? Скажите, как будет на языке тигропум: «Я провожу тебя в дом господина Лимбу‑Ара, там тебя ждет угощение?»

– У тигропум нет языка, – устало сказал Крас.

– Ну как же нет⁈ – канючил Кэндер Фогг. – Я же слышал, как вы с ней говорили…

– Я говорил на языке горных кэтров. Это приморское наречие, на нем многие говорили в Айли‑на‑Скалах, откуда я родом. Несложный, но очень благородный язык, один из древнейших.

– И тигропумы его понимают?

– Знаешь, пастух…

– Оруженосец! Мне нравится, когда меня называют оруженосец!

– Знаешь, пастух, люди так и не смогли приручить ни одну тигропуму. И неандеры не смогли. И грилы. А вот у горных кэтров это получилось. Тигропумы у них были, как у нас кошки. Некоторые кэтры даже держали их в своих домах – те, кто побогаче, конечно, потому что в лачуге бедняка взрослая тигропума вряд ли поместится. Из них получались весьма неплохие охранники. Я не могу себе представить вора, который по собственному желанию залез бы в дом, где живет тигропума. Можно найти способ самоубийства и попроще…

– Это верно, – согласился с ним Кэндер Фогг, поддернув рыбину на плече.

– Но что именно ты ей сказал? – спросила Ру.

– Я сказал ей, что у нее своя дорога, а у нас своя. Мы не желаем ей зла, но дешево свою жизнь не отдадим.

– Мы такие! – довольно сказал Кэндер Фогг. – Глупая кошка испугалась и убежала…

– Это не кошка, – покачал головой Крас. – И она не глупая. Ушла она только потому, что узнала язык и не захотела причинять вред древним союзникам.

– Это не важно, – сказал Кэндер Фогг. – В Снау‑Лиссе я всем скажу, что она испугалась и убежала. Научишь меня этой фразе на кэтрианском? Как там ты сказал? «Бона си парэ»?

– Тонуа си парэ, – поправил его Крас. – Это значит: у тебя своя дорога.

– Тонуа си парэ… – пафосно повторил Кэндер Фогг. – Тонуа. Си парэ… Слушайте, по‑моему, рыбина начинает вонять? Может нам стоит ее зажарить, в конце концов?

Крас остановился, посмотрел по сторонам и кинул свою сумку на землю.

– Привал, – скомандовал он.

Глава 8

Арбалет сработал четко и метко – короткая стрела ударила первому волкогону точно промеж глаз, пробила череп и повалила на чахлую, выжженную солнцем траву. Он даже нисколько не трепыхался, только поджал лапы и мгновенно затих.

Второй волкогон видел все это, но остановиться уже не мог. Хрипя от натуги, он оттолкнулся от земли и бросил себя на Стаффа, явно собираясь вцепиться ему в горло. Но Стафф Ван его уже ждал, да и лошадь тоже не сплоховала. Она слегка подогнула передние ноги, чтобы седоку было у сподручнее перехватить волкогона прямо в полете, и Стафф Ван не преминул сделать это. Он ухватил волкогона за загривок, чиркнул ему самым кончиком кинжала по брюху и отбросил от себя прочь. Внутренности вывалились из распоротого брюха и упали на траву, а ошалелый волкогон пытался загрести их лапами в одну кучу, но у него, разумеется, ничего не вышло. И тогда он взвыл, заскулил, принялся вылизывать собственные кишки. Стал он сразу весь какой‑то беспомощный, мокрый, маленький, что даже Шрам сжалился. Свесившись с лошади, он взмахнул булавой и одним ударом превратил голову волкогона в кровавую кашу.

– Пусть тело твое соединится с землей, а душа – с Единым Разумом, – с усмешкой сказал Ягрр Фру. – Однако давненько я не встречал волкогонов в землях Прибрежной Ойкумены. Я считал, что их здесь всех перебили…

– Так и было, – подтвердил Джал, глядя, как улепетывают, лишившись вожака, оставшиеся трое хищников. – Последнего волкогона убил мастер Бирус два десятка лет назад. Если они где и остались, то только за Холодным Каналом, в лесах Плоского Острова…

– Интересно, – хмыкнул Ягрр Фру. – Что такого должно было произойти на Плоском Острове, что волкогоны переплыли через Холодный Канал и вышли на равнину? Что их так напугало?

– Волкогоны – мелочь, – заверил их Шрам. – До меня дошли новости похуже.

– Хуже, чем волкогоны в двух шагах от Снау‑Лисса? – с усмешкой спросил Джал.

– В «Ловушке» я слышал от одного охотника историю… Он рассказывал, что встречал в окрестностях живого велоцираптора!

Ягрр Фру расхохотался, Джал и Стафф Ван ему вторили.

– Врал твой охотник! – продолжая смеяться, сказал Джал. – Выпил много джипса и решил порадовать тебя охотничьей байкой! Велоцирапторы исчезли много лет назад, но даже в то время встретить их было почти невозможно. Голову одного я видел на стене в гостиной господина Лимбу‑Ара, но конюх признался, что это была подделка. Какой‑то ловкий чучельник так обработал обычного орнитомимуса, что его стало не отличить от велоцираптора!

– Вот мерзавец! – воскликнул Стафф Ван. – Всё в этом мире вранье, кроме истины. Но не стоит верить пьяницам из таверны. Велоцираптора он видел… А что еще он видел? Может ветку Нируби?

Он снова захохотал, Джал и Шрам вместе с ним. Но когда они повернули свои головы к Ягрр Фру, как бы приглашая его посмеяться с ними, хохот так и завяз в их глотках. Ягрр Фру смотрел на них мрачным тяжелым взглядом.

– Что случилось, мастер? – растерянно спросил Стафф Ван.

Ягрр Фру коротко сплюнул и тронул поводья.

– Нам пора, – сказал он. – Много времени потеряли…

Его лошадь устремилась вперед грациозной рысью. Переглянувшись, остальные пустили своих лошадей следом.

– Что это с ним? – недоуменно спросил Шрам.

– Темнит что‑то, – ответил Стафф Ван. – Что это за карта, которую мы ищем? Что в ней такого ценного, что нам нужно тащиться на край света? Ветка Нируби?

На этот раз смеяться никто не стал, только пришпорили лошадей. Долго они ехали совсем молча, и только когда солнце зависло в зените Джал сказал коротко:

– Нужно напоить лошадей.

Спорить с этим никто не стал, они пустили лошадей к берегу, а когда вышли к воде, Шрам сообщил:

– Паром…

На мели неподалеку от берега, в тени кустистой косы действительно стоял паром. Его центральный столб с колесом, с намотанными на него обрывками каната, был повален. На досках кое‑где были видны зеленоватые следы крови ящера.

Ягрр Фру плеснул себе в лицо водой и утерся рукавом. Увязая в донном песке при каждом шаге, подошел к парому. Шрам проследовал за ним, на ходу разбив булавой голову дремлющего на мелководье крабоида. Забрался на палубу. Осмотрелся.

– Значит, их прибило к берегу здесь… – почесал затылок Ягрр Фру.

Шрам кивнул.

– Держу пари, что с парома они сошли только на рассвете, – сказал он. – Я бы на их месте так и сделал. Ночью, на равнине… – он поморщился, качая головой. – Нет, я бы не рискнул… Но куда они направились – вот в чем вопрос.

Ягрр Фру повернулся к берегу и пальцем показал на торчащую на горизонте горную вершину.

– Это Бод‑а‑Рурк… – прорычал он. – Крос‑Бод отсюда в трех днях пути, им больше некуда пойти. Лошадей у них нет…

Шрам спрыгнул с парома в воду. Быстро направился к берегу, высоко задирая ноги.

– Мы догоним их еще до захода, – вспенивая воду, заверил он Ягрра. – Надеюсь, к этому моменту ты нам расскажешь, что за карту прячет от тебя эта девчонка…

Кэндер Фогг бросил обгрызенный рыбий хребет в костер, утер губы рукавом и смачно рыгнул. Потом упал на спину, замер в крайне неудобной позе и сразу же захрапел.

Ру покосилась на него, ковыряясь большой рыбьей костью в зубах.

– Можно уйти прямо сейчас, – предложила она. – Он шустрый, шансов добраться до Крос‑Бода не очень мертвым у него много.

– Я все слышу! – сказал Кэндер Фогг, при этом не открывая глаз и даже не прекращая храпеть.

– Тебе тоже лучше отдохнуть, – посоветовал Крас. – Мы будем идти через лес до самого вечера. Последняя часть пути пройдет по скалам.

– Почему? – спросила Ру.

– Что – почему?

– Почему – по скалам? Куда мы идем, Крас Муун? Уж если мы сидим вместе у этого костра, то может ты поделишься со мной своими планами?

– Не вижу смысла… – Крас прислонился спиной к дереву, поерзал, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза.

– А смысл в том, господин метентар, что в любую минуту любой из нас может стать обедом какого‑нибудь древесного ящера, или еще какой твари похуже. И если уж этому суждено случиться, то я хочу хотя бы знать, во имя какой такой великой цели я – Ру Лии из Снау‑Лисса – должна стать частью Единого Разума в самом расцвете сил. Такой смысл тебя устроит?

Крас открыл один глаз и покосился им на Ру. Вздохнул и снова закрыл.

– Я иду в Айли‑на‑Скалах, если тебе это о чем‑то говорит, – сказал он.

Ру это ни о чем не говорило.

– Что такое Айли‑на‑Скалах? – спросила она.

– Это поселение на Мшистых Вершинах, что в глубине этого леса.

– Никогда о таком не слышала.

– Ты много о чем не слышала.

– Зачем тебе туда идти?

– Там мой дом. Там осталась моя семья.

– Семья⁈ – Несколько секунд недоуменной тишины. – У тебя есть семья?

– Мне уже тридцать три года, любопытная неандерша. Разумеется, у меня есть семья! И странно, что ты сама до сих пор не удосужилась ею обзавестись.

Ру насупилась.

– Неандеры живут почти вдвое дольше людей, – сказала она. – У нас не принято так рано заводить семью… И что – у тебя и дети есть?

– Один, – кивнул Крас. – Малышка До.

– И… жена тоже есть?

– Лата… У нее светлые волосы и глаза зеленого цвета. Больше ни у кого нет таких глаз. Очень красивая, очень добрая и очень хорошая женщина.

– Понимаю… А сколько лет малышке До?

– Четыре года.

– На тебя похожа?

– Больше на маму.

– И как давно ты их не видел?

– Слушай, сколько еще вопросов ты мне собираешься задать? Я хотел просто отдохнуть. И тебе советую…

Он склонил голову на плечо и задышал громко и ровно, как спящий, дав понять Ру, что разговор на этом окончен.

Трещали сучья в костре, стреляя искрами. Где‑то вдалеке тоскливо выла какая‑то дикая тварь, перекрикивались птицы в кронах. Совсем рядом кто‑то монотонно ухал и хрипел, хрипел и ухал, и прекращать, судя по всему, не собирался. Но пылающий костер делал свое дело, и на поляну к ним так никто и не вышел. Лесные твари не любят огня.

Дремали они не долго – как только костер начал притухать, Крас сразу открыл глаза. Толкнул в плечо спящую Ру, кинул в пастуха дровину.

– Что? Уже пора? – засуетился Кэндер Фогг с сонным видом.

Ру молча натягивала сапоги. Вышли они спустя четверть часа, когда солнце прошло видимую часть неба и скрылось за кронами деревьев. Крас старался держаться ближе к цепочке валунов, которые с каждой пройденной милей становились все крупнее, пока не начали превращаться в небольшие скалы. Цвет они имели слегка голубоватый – по цвету покрывающего их большими кривыми пятнами мха.

Здесь начинались Мшистые Вершины. Кое‑где по скалам скакали горные козы, но близко к себе не подпускали – наблюдали за пришельцами издалека, каким‑то чудом удерживаясь на почти отвесных стенах.

Порой над головами пролетали птерки, один парил над ними несколько минут, внимательно вглядываясь в чащу, но снизиться не решился и улетел прочь, искать добычу попроще. Пролетали и мегакоршуны – колоссальные черные птицы с размахом крыльев почти в тридцать локтей. Но пробирающиеся через лес путники им были не интересны. Мегакоршуны гнездились на скалах, однако охотиться предпочитали на равнине, где ничто не стесняло их движений, где простор позволял выбирать себе добычу по размеру.

Шли без остановки несколько часов. Иногда Красу начинало казаться, что по пятам у них кто‑то идет, преследует их, стараясь оставаться незаметным и совершенно бесшумным. В такие минуты он останавливался и всматривался в заросли за своей спиной. Спутники его делали тоже самое, но никого так и не увидели. Один раз Красу показалось, что среди деревьев проскользнула черная тень – буквально в десятке шагов от него – но как он ни всматривался в заросли, больше ничего не увидел.

– Думаешь, это опять тигропума? – спросила Ру, держа руку на кистене.

– Не знаю, – признался Крас. – Если бы она хотела нас убить, то могла бы это сделать и раньше.

– Может быть, раньше она была не голодная, – предположил Кэндер Фогг. – А мы – вот они… Всегда под рукой, всегда свеженькие. Готов поспорить, что первой она сожрет неандершу.

– Почему меня? – удивилась Ру.

– А почему бы и нет? Я, например, знаю ее язык…

Он сложил ладони рупором и крикнул в лес:

– Бона си паре!

– Тонуа… – поправила его Ру. – Пожалуй, она начнет с тебя.

– Тонуа си паре! – снова крикнул Кэндер Фогг, но тут же получил тяжелый подзатыльник от Краса.

– Не шуми в лесу, пастух! Никогда не шуми в лесу.

Еще раз осмотревшись, Крас начал подниматься на скалу. Кэндер Фогг пожал плечами.

– Оруженосцев всегда бьют, – заявил он.

– Ты мне не оруженосец, – сказал Крас, не оборачиваясь.

Пастух снова пожал плечами и полез следом за Красом.

Двигаться по скалам было непросто. Мох был скользким, и наступать на него было опасно – Ру, не найдя каменистого участка для очередного шага, попыталась закрепиться на такой мшистой площадке, но соскользнула, и спасло ее только то, что она в последний момент успела ухватиться за выступ в скале. Дополнительная пара рук оказалась весьма полезной.

Зато вскоре обнаружился тоненький ужасно холодный ручеек, протекающий между камней. Они наполнили свои почти опустевшие фляжки, умылись и двинулись дальше.

Когда взобрались на одну скалу и прошли не больше мили по ее заросшей соснами вершине – уткнулись в следующую скалу, выше и круче первой. Здесь подъем оказался сложнее, провозились часа два, но все же преодолели его, а потом долго отлеживались на ровной площадке на самом краю пропасти. Солнце приблизилось к горизонту и покраснело, и продолжать путь было опрометчиво. Здесь же, прямо в скале, нашлась небольшая пещера, где с минимальным комфортом могли разместиться на ночь все трое. Они натаскали туда веток и травы, разожгли перед самым входом костер и, уже по сумеркам, доели остатки вяленой ягнятины. Подкинув в костер дров, легли спать, собираясь отправиться в путь с первыми лучами солнца.

Проснулся Крас от того, что кто‑то прикоснулся к его плечу. Мгновение – и кинжал уже прижимался лезвием к горлу Кэндера Фогга.

– Черви земные! Пастух, я тебе сейчас уши отрежу!

– Тш‑ш… – Кэндер Фогг, кажется, даже не заметил клинка у своего горла. – Господин метентар, там снаружи кто‑то есть…

Крас приподнялся на локтях и посмотрел на выход из пещеры. Снаружи еще не рассветало, но небо уже перестало быть черным, и у горизонта начала проступать голубизна. Луна освещала скалы, и свет ее не был желтым, как обычно – отражаясь от отвесной стены, он был скорее бело‑серым, каким‑то мертвенным. Костер перед пещерой затух и только слегка дымился. Откуда‑то сбоку доносился негромкий хруст.

Крас поднялся, перешагнул через спящую Ру и остановился у выхода. Убрал кинжал за спину, чтобы не блестел в лунном свете, и осторожно выглянул наружу.

У‑р‑р, у‑р‑р… Хр‑р‑р… В стороне от костровища, почти у самого края скалы, лежала тигропума и грызла кость – остатки от съеденной накануне вяленой ягнятины. Хр‑р, хр‑р, хр‑р‑р…

– Что там? – тихо спросила бесшумно подошедшая со спины Ру.

Крас обернулся к ней и прижал к губам палец. Ру кивнула. Крас очень медленно вышел из пещеры. Тигропума заметила его и замерла, оставив кость в покое. Уставилась на него. В глазах ее отражалась луна.

– Каро мону си алтуа, – сказал Крас.

Тигропума продолжала пристально смотреть на него. Крас уже понял, что это та же самая тигропума, которую они встретили в лесу – белый узор на ее морде был точно таким же, и высохшая кровь убитого велоцираптора все еще оставалась на ней.

– Зачем ты идешь за нами? – спросил метентар. – Ашире си тонуа. Крамио пар симео кматра уна… Я просто иду домой. Тебе тоже лучше идти домой… Климео мардо тонуа си парэ.

Тигропума его внимательно слушала, прижав кость лапой к камням. Крас сделал пару шагов к ней. Тигропума прищурилась, затем щелкнула ухом и снова принялась обгрызать кость.

– Понимаю… У тебя завтрак, верно? Но не рановато ли?

Судя по всему, тигропума не считала свой завтрак слишком ранним. Она как ни в чем не бывало продолжала глодать кость. Крас сделал к ней еще один шаг, и убрал руки из‑за спины. Тигропума посмотрела на кинжал, потом на метентара, и наклонила голову на бок. Крас медленно вставил кинжал в ножны.

– Господин метентар! – послышался из пещеры встревоженный голос пастуха. – Если она вас сожрет, я уже не смогу быть вашим оруженосцем!

Следом раздался звонкий звук подзатыльника, и пастух притих. Крас приблизился к тигропуме еще на один шаг.

– Крамио пар симео кматра уна, – сказал он. – Симеа гала. Порто.

Тигропума неожиданно завалилась на бок, покрутила головой и громко зевнула. Крас вдруг нахмурился.

– Мора? – спросил он. – Сожри меня черви, этого не может быть… Мора, это ты?

Тигропума снова громко зевнула и встряхнула головой. Крас подошел к ней почти вплотную, теперь их разделяло всего несколько шагов. Вблизи тигропума казалась просто гигантской – в длину она была почти в два человеческих роста, если не считать толстого длинного хвоста – но опасностью от нее уже не веяло. А веяло чем‑то домашним, приятным, давним. Надежным.

Крас присел перед ней и запусти пятерню в шерсть на животе. Потрепал.

– Мора… – снова сказал Крас. – Как же так? Я думал, тебя уже нет…

Тигропума муркнула, потом вдруг подняла морду и лизнула метентара прямо в лицо.

– Крас! – окликнула его Ру из пещеры. – Ты как?

– Все хорошо… – отозвался он с улыбкой, продолжая начесывать тигропуме живот. – Все просто отлично…

– Она вас не сожрет? – поинтересовался Кэндер Фогг.

– Нет, – сказал Крас. – Она меня не сожрет.

– А меня?

– К звездам тебя, пастух…

Ру и Кэндер Фогг вышли из пещеры и в нерешительности остановились у входа, боясь подойти ближе к Красу и тигропуме.

– Так ты с ней знаком? – спросила Ру.

– Ее зовут Мора, – пояснил Крас. – Когда‑то очень давно она жила рядом с моим домом. Там жили семьи горных кэтров, Мора охраняла их жилище от ящеров и волкогонов. Мы с мальчишками тайком пробирались к ним в сад за яблоками, а Мора делала вид, что не замечает нас… Но она нас запомнила… На всю жизнь запомнила…

Он выпрямился, а тигропума села, встряхнулась и широко зевнула, издав гортанный, похожий на стон звук. Крас стоял перед ней, как карлик перед великаном.

– Я иду домой, Мора, – сказал он. – В Айли‑на‑Скалах. Ты пойдешь со мной?

Тигропума снова встряхнулась, и было совершенно ясно, что идти ей с ним или нет, она будет решать сама, и возможно даже не сейчас.

– Мы выходим! – громко оповестил Крас и повернулся к своим спутникам. – Солнце скоро встанет, тропинка на скалах уже хорошо просматривается. Когда доберемся до следующего подъема, солнце будет уже высоко…

– А… Она… – Ру осторожно кивнула на тигропуму. – Тоже с нами?

– Вот тогда и узнаем. Собирайтесь!

Вскоре вышли в путь. Отойдя от пещеры на несколько десятков шагов, Крас обернулся. Тигропума бесшумно шла следом за ними. Бугры мышц величественно перекатывались под лоснящейся черной шкурой.

– Я, конечно, ничего не имею против такой компании, – бормотал Кэндер Фогг, то и дело поглядывая назад. – Если мне гарантируют, что меня не станут рассматривать в качестве обеда. Мне не очень нравится, когда меня рассматривают в качестве обеда…

Впрочем, это от него не зависело. Это ни от кого не зависело, кроме самой тигропумы по имени Мора, которая теперь стала их полноправным спутником.

– С другой стороны, – продолжал бормотать пастух, прыгая с камня на камень, – если нас не сожрут, то такое соседство может оказаться полезным. Горные ящеры не рискнут напасть на нашу компанию. Да и росомаха не станет рисковать. Я бы на ее месте не стал…

– Заткнись… – в очередной раз попросила его Ру. Без особой надежды, впрочем. Но Кэндер Фогг ее послушал и продолжал путь уже молча.

Когда совсем рассветало, Ру нашла на скале гнездо птицы Плис, свитое из хвойных веток. В таком гнезде с легкостью могли разместиться два взрослых человека, но яйца при этом были не больше кулака. Впрочем, их было много, десятка полтора, и решено было устроить пиршество.

Разожгли костер, запекли яйца в углях. Употребили с аппетитом, все, кроме Моры. Она повела носом, недоверчиво подвигала бровями, потом одним прыжком запрыгнула на ближайший валун и исчезла в зарослях за ним. Вернулась, когда путники уже покончили с завтраком и теперь отдыхали, привалившись спинами к камням. С усов у нее свисали перья. Видимо, свою трапезу она устроила себе сама.

Немного отдохнув, двинулись дальше, и после двух новых подъемов – один несложный, на скалу не больше пяти человеческих ростов, а второй гораздо выше и едва не стоящий жизни пастуху – они увидели, наконец, каменные строения на краю заросшего кустами обрыва.

Крас остановился, как завороженный рассматривая эти домики, подернутые белесой дымкой. Мора остановилась рядом с ним.

– Еще пару миль, не больше, – сказал Кэндер Фогг. – Мы почти пришли. Надеюсь, нас там встретят, как полагается. Я бы в баню сходил, пожарче… А? Что скажешь, Ру? Сходила бы со мной в баню?

Ру удивленно глянула на него, потом фыркнула и расхохоталась. Но метентар осадил ее мрачным взглядом. Двинулся вперед. Дальше они поднимались извилистой узкой тропкой, шли гуськом: впереди Крас, за ним Ру, потом пастух, и замыкала шествие тигропума.

– Я слышал, горные жители страшно гостеприимны, – болтал Кэндер Фогг. Палку, на которой он ранее тащил рыбину, теперь он использовал в качестве посоха. – Любого гостя они встречают, как лучшего друга, а стол накрывают такой, что пировать можно хоть неделю подряд. И еще я слышал, что вино из горного винограда придает невиданную бодрость и ясность ума. Сам я никогда не пил такого, но встречал человека, который пил, и он был готов поручиться, что все это чистая правда… К тому же где‑то рядом с этими местами пролегает Ветка Горного Хрусталя, здесь повсюду встречаются метеориты, и не удивительно, что среди метентаров так много горцев…

Когда поднялись по тропе на самый верх и вышли на окраину поселения, пастух притих. Шли совершенно молча, а когда поравнялись с крайним домом, то остановились. Крас смотрел на пустые, зияющие чернотой окна затуманенным взглядом.