Волею судеб (Книга 2)

Книга вторая

Роман комар Галины Николаевны «Волею судеб»

предназначен для читателей старше 18-и лет.

События, о которых повествуется во второй книге этого романа происходят в послевоенные годы двадцатого столетия.

Всё повторяется у Зои во втором браке: измена, предательство. Та же соперница опять встаёт у неё на пути и не только она. Измученная глубокими переживаниями женщина решается на отчаянный шаг ― вместе с детьми покидает неверного обнаглевшего мужа. И всё же полоса невезения не бесконечна. За лучшее будущее стоит побороться в том числе и оступившемуся, но раскаявшемуся мужчине. А вдруг повезет?..

Подходил к концу август-месяц, чувствовалось приближение осени. И хотя вокруг всё благоухало: густая зелень травы, яркие цветы ― на деревьях всё же начали появляться блёклые листочки. Год этот выдался урожайный во всех отношениях. Даже Соколовым младшим удалось вырастить на их истощённой земле много всяких овощей: огурцов, помидоров, моркови, картофеля. В лесах тоже было обилие разной снеди: грибов, орехов и ягод. Скоро должно исполниться три года как отменили карточки, а на прилавках магазинов всё ещё был недостаток продуктов первой необходимости. Колбасные изделия, мука и консервы не всегда были доступны, за хлебом ― давка! За сахаром тоже выстраивалась очередь. Однако Зоя умудрилась накупить сахарного песку про запас и сварить на зиму малинового и клубничного варенья. Иван как-то сказал матери, что на островах Илети много ежевики, и она одолела его теперь: уже который день твердит, чтобы он свозил жену и невестку за ягодами. Вот и опять завела свою шарманку:

– Ванюш, съездили бы с Зоей на лодке за ягодами. Лёню с Ксенией возьмите. Серёжу с Верой дома оставьте. Дети вас отвлекать будут, да и кусты колючие, как бы они не оцарапались. Страсть как варенья ежевичного хочется. Я сама сахар куплю на деньги, которые накопила, сдавая пустую посуду.

Иван неприязненно повёл плечом. Ему не нравилось, что мать как нищенка собирает бутылки по берегу Волги. Он не единожды просил её прекратить заниматься этим делом. Иван даже стал брать у Зои в день получки немного денег и давать ей на мелкие расходы, но она продолжала поступать по-своему.

– Хорошо, ― согласился он наконец-то, ― выберемся на днях. Надо будет с Зоей поговорить сегодня.

Поздним вечером Иван сказал жене:

– Матушка уговаривает за ежевикой в Илеть съездить. Её в этом году много уродилось. Я знаю, где она растёт. Мать хочет, чтобы мы и Лёню с Ксенией с собой взяли.

– Мне тоже известны ежевичные места, – проговорила спросонья Зоя. – Туда плыть долго надо. Если ехать в воскресенье, много времени на дорогу уйдёт, собирать ягоды будет уже некогда, потому как на работу надо явиться вовремя, а в понедельник Лёня не сможет поехать.

– Мы успеем набрать ягод, – уверенно заявил Иван. – Я насчет мотора договорился. К тому же Степан Степанович сказал, что поскольку фильмов хороших для показа нет, будет достаточно три сеанса прокрутить, всё равно выручки не ожидается. Так что на работу в воскресенье нам следует явиться к четырём часам. Если выедем часиков в шесть утра, то не позже двух дома будем.

– У нашего начальника семь пятниц на неделе, он за эти два дня передумать может.

– Дядя Миша уже афишу намалевал, указал начало сеансов: в семнадцать, в девятнадцать и в двадцать один час.

– Ты уже позвал Лёню с его женой?

– Нет, я их не видел. Сначала с тобой хотел обсудить.

В действительности-то Иван не сказал Ксении насчёт поездки, потому что брат был на работе, а встречаться с ней, когда Лёни возле неё нет, он теперь опасался.

– Я подумал, что ты сама скажешь им об этом. А хочешь, поедем вдвоём. Только матушка будет недовольна, – сделал он оговорку.

– Раз мать настаивает, чтоб они отправились с нами ― пусть едут! – сказала Зоя. – Не боишься, что чужой мотор упрут, пока мы по кустам лазать будем?

– Я спрячу его, – заверил Ваня.

Этот день по прогнозу обещали солнечный, однако утро выдалось хмурое и туманное. Причалил Иван там, где указала Зоя. В Илети была тишь да гладь. На островках у бережков росли преимущественно камыши, осока да ивы. Вода там подёрнулась зелёной ряской. В заливе водились судаки и подлещики, поэтому первым делом Иван погрузил в воду взятое с собой рыболовное приспособление, смастерённое им из прочных колец и небольшой сети. Он надеялся, что за время сбора ягод поймается какая-нибудь рыбка. Потом они с Леонидом спрятали в разных местах мотор и вёсла.

На подходе к зарослям ежевики компания наткнулась на калину. Здесь, во влажной земле, она росла не на кустарниках как обычно, а на деревьях. Нижние ветки, где ягоды легкодоступны, оказались уже обобраны, но чуть выше деревья были усыпаны гроздьями.

– Давайте наберём калины, – предложила Зоя.

– Мы вроде как за ежевикой приехали, – напомнил Иван.

– Одно другому не помешает. Твоя мать любит пироги с калинкой. Её собирают прямо с кистями и развешивают на чердаке. Хранится она долго. Калина хоть и горьковатая, но мне нравится её аромат. К тому же она лечебная, помогает при язвах желудка и двенадцатиперстной кишки. Кроме того, её отвар пьют при болезнях сердца, а сок полезен при простуде и вроде как помогает при аллергии.

– И откуда ты только всё это знаешь? – удивилась Ксения.

– Прислушиваюсь к знающим людям, вычитываю из книг и журналов. Мы не так богаты, чтобы тратиться на лекарства. Я покупаю их только для детей, да и то лишь при крайней необходимости, а сама стараюсь пользоваться народными средствами.

– Мне тоже нравятся пироги с калиной, – поддержала Зою невестка.

– Дорогой, в корме лодки холщовый мешок лежит, принеси, пожалуйста, – обратилась к Ивану супруга.

Он отправился за тарой, а его брат стал дотягиваться до усыпанных кистями калины веток, наклонять их Зое. Ну а более высокая ростом Ксения и сама неплохо справлялась с такой задачей. Они рвали гроздья и бросали их на примятую траву. Спелые ярко-красные плоды с округлой сплющенной косточкой завораживали своей красотой.

Подошедший вскоре Иван сложил в мешок сорванные ягоды. Вчетвером они быстро добрали его доверху.

– И куда мы теперь это денем? – спросил Леонид, обращаясь к Зое.

– В кустах спрячем, – ответила за неё Ксения. – Не с собой же таскать. На обратном пути захватим.

Островок, на котором они остановились, был овражистым, болотистым. На избыточно увлажнённых участках почвы разросся ветвистый татарник с широкими колючими листьями в виде крыльев, а еще пустырник, крапива и многие другие сорняки и всё это вперемешку с ежевичными кустами, растущими до полутора метров высотой.

Ежевика местами была обобрана, но ягод всё равно оставалось много, ведь плодоношение длится в течение месяца, поэтому каждый раз сборщики находят на кустиках новые созревшие плоды. Так как стебли ежевики покрыты изогнутыми шипами и щетинками, по неосторожности можно разодрать руки в кровь. То и дело стали раздаваться вскрикивания Леонида.

– Ну что ты, родненький мой! – с сочувствием обратилась к нему Ксения. – Давай прикроем твои руки, – предложила она и, расстегнув на манжетах его куртки пуговицы, вытянула из-под них рукава старого свитера ровно столько, чтоб ладони его наполовину закрылись, потом вновь застегнула манжеты. – Ещё ворот давай поднимем! – сказала она и принялась вытягивать горловину его свитера выше подбородка. – Не лезь туда, где много крапивы или татарника. Ягод здесь полно, наберём как-нибудь по бидончику.

Ксения огляделась вокруг и, отойдя от мужа на пару метров, продолжила сбор ягод, потихоньку продвигаясь в сторону невестки.

– Зой, а ежевика тоже лечебная? – спросила она, когда они оказались рядом.

– А как же! Её, как и малину, используют при простуде. Между прочим, ежевичными листьями можно красить волосы.

– И какой цвет получится?

– Думаю, твои волосы после покраски будут иметь рыжеватый оттенок. Сама я не красила, но где-то вычитала, что их отваром восстанавливают цвет волос при ранней седине. Надо испробовать это на себе.

– Лёнечка! – окликнула Ксения мужа.

– Да, – отозвался он.

– Хочешь, я в рыжий цвет выкрашусь?

– Ты мне и такая нравишься. Я тебя хоть какую люблю, —ответил Лёня.

– Ну как хочешь. Что-то мы все в одном месте скучились, пойду, отойду подальше, – проговорила она и, стрельнув глазами, определила местонахождение деверя по шевелящимся веткам, а затем, торопливо собирая ягоды, стала продвигаться в его сторону.

Иван, окружённый кустами ежевики и крапивы, набрал всего лишь половину бидона, когда до него донёсся приглушённый голос невестки:

Ванечка!.. – обратилась к нему Ксения и подождала, пока он посмотрит на неё. – Я подожду тебя возле вон той рябины! – проговорила она приглушённо, указывая на единственное попадающее в поле их зрения сплошь усыпанное красными плодами дерево.

Иван с опаской оглянулся по сторонам в поисках жены и брата: они были так увлечены сбором ягод, что, похоже, не обращали ни на кого внимания.

– С ума сошла?.. Хочешь нарваться на неприятности?.. —произнёс он сиплым голосом. – Я думал, ты поняла, что этого не должно было случиться и продолжаться не может!

Иван бросил на Ксению такой взгляд, от которого черти в аду могли бы замерзнуть, но на неё он не произвёл должного впечатления.

– Это то, чего хочешь и ты, милый, чего мы оба хотим до безумия, – прошептала она вкрадчивым голосом.

Недозволенность и риск всегда возбуждали Ивана, будоражили его кровь – вот и теперь адреналин явно превысил норму. Его будто током пробило. Он смотрел на преображенное лицо Ксении полное азарта и чувствовал неимоверное влечение к ней. «Леонид и Зоя никогда не простят нам этого безумия», – пронеслось в его сознании. Он попытался овладеть собой, воспротивиться.

– Ты сведёшь меня с ума! Мы не вправе так поступать! – произнес он сдавленным голосом.

– Забудь обо всём и всех, – прошептала Ксения, лихорадочно прикасаясь к нему. – Я пойду с этой, а ты с той стороны, – проговорила она, указав рукой сначала вправо, а потом влево. – Встретимся там минут через пятнадцать. Я исчезну первой. На всякий случай окликну Лёню, чтобы он почувствовал, что я неподалёку. Ты тоже засветись перед Зоей, привлеки её внимание и отправляйся вслед за мной, но другим путём.

– Лёнечка! У тебя там много ягод? – донёсся вскоре её отдалённый голос.

– Да! Сенечка, иди сюда! – позвал её Леонид.

– Я тут на богатое место наткнулась, хотела, чтобы ты ко мне подошёл, но раз так, собирай на месте.

– Зачем куда-то отдаляться, когда и здесь ежевики полно, – заметила Зоя возникшему рядом с ней мужу и заглянула в его бидон: он намного отстал от неё в сборе ягод.

Иван бросил на жену недовольный взгляд. Её любопытство было сейчас некстати! Он никак не отреагировал на её меткое высказывание, а скоро и сам скрылся из виду. Зоя обратила внимание, что муж направляется в сторону лодки, не переставая собирать ягоды, но и не задерживаясь на одном месте. Она подумала, что Иван идёт на берег, чтобы проверить на месте ли мотор, за который он несёт ответственность. Её удивило, что он не предупредил её об этом, находясь с ней рядом.

– Вань! – крикнула Зоя, пока ещё виден был его силуэт.

Она хотела попросить, чтобы он захватил для неё из лодки какую-нибудь плошку или хотя бы черпак для откачивания воды, поскольку ей скоро некуда будет класть ягоды, но Иван не отозвался. Зоя звала его снова и снова – муж не откликался, что было совсем уж странно, так как удалиться за пределы слышимости за несколько минут, тем более что весь островок невелик, просто невозможно. Он как в воду канул!

Леонид тоже забеспокоился, поскольку Ксения не подавала голоса уже где-то в течение получаса.

– Сеня! Сенечка! – кричал он то и дело, а она не отзывалась.

– Зоя, не случилось ли чего с ней? – обратился Леонид к невестке, не на шутку встревожившись.

– Здесь не водятся ни волки, ни медведи. Опасных змей тоже до сих пор не наблюдалось. Если бы с ней что-то случилось, например, оступилась бы и сломала ногу, она бы как резаная кричала, её ор с другого конца острова до нас донёсся бы. Слышишь звук проезжающих пароходов и моторных лодок?..

Они оба притихли. До их слуха донёсся отдалённый гудок какого-то судна и тарахтение мотора.

– Может по нужде куда-то забралась и притихла, подожди немного, – посоветовала она деверю.

«Странно всё это. Двое ушли и пропали одновременно, ни один из них не отзывается. Как такое возможно, если только это не сговор? – рассуждала про себя Зоя. Она вновь выкрикнула имя мужа – ни звука! На душе стало тревожно от отвратительной догадки. Зоя с Леонидом обменялись многозначительными взглядами и оба промолчали.

– Какой ты у меня молодчина, Лёнечка!.. – раздался спустя некоторое время голос выскочившей из-за кустарника как чёрт из табакерки Ксении. – Почти полный бидон набрал, а мне ещё собирать и собирать! Поможешь, дорогой?

По лицу её расплылась улыбка. Она была весела и довольна как кошка, нализавшаяся сливок.

– Я же сказал, чтобы ты ко мне шла, – буркнул Лёня. —Я тебя битый час докричаться не мог, уже всякое передумал! Мы с Зоей на одном месте кружим, а результат великолепный.

«Сейчас второй пропавший объявится», – с горечью подумала Зоя и оказалась права. Она зрела в корень!

Иван никак не стал объяснять свое долгое отсутствие. Он просто поставил бидончик на землю неподалёку от неё и, как ни в чём не бывало, продолжил собирать ежевику. Зоя подошла к нему с лежащей на лопухе ежевикой. Ей не во что было класть её. Свой бидон она наполнила давным-давно и теперь пользовалась подручными средствами. Ягоды, выложенные горками на ещё двух огромных листках лопуха, лежали рядом с её бидоном и рассыпались во все стороны.

– Лодка и мотор на месте? – спросила она мужа.

Он посмотрел на неё непонимающим взглядом, пытаясь вникнуть в суть вопроса, понять, о чём она толкует.

– Я думала, ты проверял на месте ли мотор, – пояснила Зоя.

– А-а, да… на месте, – проговорил он, собравшись с мыслями, и продолжил сбор ягод.

– Много рыбы наловил? – поинтересовалась она, высыпая в его бидон ягоды.

Её вопрос был резонным: за прошедший час ежевики в его посудине не только не прибавилось – её стало меньше, чем было до отлучки, она усела. Чем же ещё она могла оправдать его столь длительное отсутствие, если не ловлей рыбы? Да за это время островок можно обойти вдоль и поперёк! На её вопрос Иван не ответил, да только Зоя и сама догадывалась о причине его исчезновения. Когда она ссыпала ежевику с двух других лопухов, бидон его почти наполнился, и Зоя стала просто лакомиться ягодами.

На пути к лодке все как воды в рот набрали, и только Ксения трещала без умолку. Она выглядела счастливой и довольной, а вот муж её был мрачен и задумчив. В глазах его читалась тоска.

Не вникая в суть её болтовни, он нет-нет да бросал на неё укоряющие взгляды.

– Ксения, – обратилась Зоя к невестке на подходе к мешку с калиной, – у тебя вся спина в репьях, а чулки сплошь утыканы тычинками череды!..

– И у тебя тоже брюки и пиджак в череде и репейнике! – сказала она, переключившись на мужа. – Где только нацепляли их в таком количестве! Вы хоть почистили бы друг друга.

На её замечание все промолчали. Братья, подхватив с двух сторон мешок с калиной, понесли его к лодке. Потом вместе отправились за спрятанными в зарослях крапивы мотором и вёслами.

Наблюдая за блуждающим тревожным взглядом Ивана, Леонид принципиально молчал. Его интересовало, как скоро он вспомнит, где спрятан мотор. Сам Лёня хорошо запомнил то место, но упёрто выжидал, когда брат найдёт его.

«Получается, Ванька отвечал своей жене наобум, говоря, что с мотором всё в порядке, коль не может определить место его нахождения. Да он просто изворачивался! У него, похоже, вообще всё вылетело из головы!» – сделал он вывод.

А Ивану оставалось надеяться, чтоб мотор оказался на месте. Он про него и думать забыл, пока Зоя не напомнила, но в тот момент идти проверять его сохранность, было уже не ко времени. На его счастье мотор оказался там, где оставили. Вёсла с лодкой тоже были в целости и сохранности. В рыболовную сеть попались два подлещика. Иван хотел отдать их Лёне, но тот брать категорически отказался. Ксения же посмотрела на мужа с укоризной.

– Давайте перекусим чуток перед обратной дорогой, – предложила она, окидывая всех вопрошающим взглядом. – А иначе зачем еду взяли?.. У меня тут и бутылочка винца есть! – попыталась она снять возникшее в их компании напряжение, поднять всем настроение.

Её призыв остался без ответа. Иван взялся устанавливать мотор на лодке, Леонид принялся вставлять вёсла в гнёзда, а Зоя уселась на берегу на сухое брёвнышко. Она с нетерпением ждала отплытия. Эта поездка стала ей поперёк горла!

Ксения всё же откупорила бутылку и наполнила вином треть стакана, затем предложила выпить каждому, начиная с мужа. Поскольку желающих хлебнуть хмельного не оказалось, она опустошила стакан сама и закусила колбасой, а потом налила новую порцию вина. Ксения пировала всю обратную дорогу и говорила какую-то несусветную чепуху, к которой никто не прислушивался. Из-за потерянного ею и Иваном времени лодка коснулась родного берега на час позже, чем рассчитывали. Зоя выскочила из неё прямо в воду. Она сунула свои сапожки под мышку и, забрав бидоны с ежевикой, не говоря ни слова, босиком направилась к дому. Вслед за ней с вёслами и мешком калины на плече поспешил Леонид. У смотрящей им вслед Ксении стёрлось, наконец, с лица благодушное выражение. Она взглянула на любовника: он был мрачнее тучи!

– Да ладно тебе! Они ведь не могут знать наверняка… —начала успокаивать его Ксения, но он не дал ей договорить.

– Отныне, когда тебе захочется поразвлечься, придётся искать другого партнёра! – заявил Иван с жёлчью.

Тяжело вздохнув, Ксения взяла сумку да бидоны с ягодами и поплелась в сторону своего дома. Её замысел оказался не слишком удачным. Не так она всё себе представляла!

«Откуда мне было знать, что та злополучная рябина, до которой казалось рукой подать, окажется труднодоступной, что из-за оврагов и топей нам для уединения в указанном месте потребуется времени гораздо больше, чем я предполагала?.. А тут ещё и Иван подвёл! Если бы он по возвращении не был таким букой, проявил находчивость, всё могло бы сложиться как надо. Не умеет Ванюша выкручиваться из неловких ситуаций и хитрить. Он всем своим видом показывает, что виноват! Иван как хочет, а я буду стоять на своём: ничего между нами не было и быть не могло! – решила Ксения. – А Зойка-то его очень прозорливая! Но репейник и колючки на одежде – не доказательство измены. Ещё следы нашей обуви на сырой земле сравнила бы!» ― размышляла она на пути к дому.

Вытянув носовую часть лодки на берег, Иван обмотал прикреплённой к ней цепью прибрежный столб и запер на замок, затем, взвалив себе на плечо мотор, стал подниматься в гору. «Господи! Что же я наделал!.. Зачем повёлся на её уговоры?»– раскаивался он по дороге к дому. – Как теперь всем нам жить с таким осадком на душе? Как сложатся отношения между Лёней и Ксенией? Если даже они и помирятся – жить по-прежнему уже не смогут. Никогда больше Лёня не будет счастлив!.. А может всё перемелется, перетрётся», – появилась вдруг у него малая толика надежды.

У Зои не было сомнений в двойном предательстве мужа, но пока нет достоверных доказательств, пока никто не застал эту сладкую парочку с поличным – вроде как нет и измены. Она решила, что держать себя в узде до поры до времени для неё единственный выход в данном случае. Зоя услышала шум у себя за спиной и обернулась: позади неё шёл нагруженный калиной и вёслами Леонид. Она открыла перед ним калитку и пропустила вперед.

– Куда всё это? – спросил он, войдя во двор.

– Оставь, где стоишь! – сказала Зоя. – Иван сам всё уберёт. Ксения пусть за калиной приходит.

Леонид сбросил мешок на землю, а вёсла прислонил к соседскому забору. В это время из огорода выбежали Серёжа с Верой.

– Папочка! – воскликнула девочка и крепко обняла отца, а он её. – Ягод много набрали? Они у мамы?

Зоя обратила внимание, как увлажнились глаза Леонида.

– Да, дочка. Пойдём домой.

Они попрощались и пошли, взявшись за руки. Зоя проводила их взглядом. У неё словно кошки скребли на сердце. Она не сомневалась, что и Лёня чувствует то же самое. Кому как не ей понять страдание человека, попавшего в ту же неприятную ситуацию. «Вот за что судьба наказала этого умного, покладистого, достойного и очень ранимого мужчину, сведя его с такой лживой, изворотливой бестией-женой, да вдобавок ещё и '’наградила’’ беспринципным, развратным братцем?» – недоумевала Зоя.

– Серёжа, отнеси ежевику домой, – попросила она сынишку, отдавая ему бидоны.

– Мам, можно попробовать?

– Насыпь себе ягод в чашку. Помой их и кушай.

– Ага!.. Бабушка так и даст мне их, как же! – выказал недовольство ребёнок.

Зоя отсыпала ягод из обоих бидонов на бумагу, вынутую из сумки, и дала Серёже полакомиться, а сама, взяв из сарая пустой мешок, принялась делить калину на две равные части. Долю Соколовых старших она оставила во дворе, свою же половину подняла на чердак, стала раскладывать калиновые кисти на фанерные листы. Её, занятую делами, не покидали мысли о Ксении и Иване, об их вопиющей наглости и о том, к какому немыслимому последствию могут привести их омерзительные поступки. Зоя понятия не имела, насколько хорошо Леонид изучил свою жену, а вот в том, что сама она после трёх с половиной лет прожитых с мужем в браке плохо знает его, не сомневалась.

Когда Зоя спускалась с чердака, Иван выходил из сарая, куда только что поставил лодочный мотор.

– А это надо отнести твоим родственникам! – сказала она, указав ему на полмешка калины.

Зоя подумала, что если муж действительно виноват и испытывает чувство вины перед братом, если его грызёт совесть, то он не осмелится сейчас пойти к нему домой, а вот его любовнице ничего не стоит появиться в их хате. Она предложила ему отнести калину, чтоб понять есть ли у него хоть малая толика стыда, сознаёт ли он, насколько мерзок его поступок.

– Сами заберут, если нужна калина! – произнёс Иван отчуждённым голосом, смотря не на неё, а куда-то в пространство.

Потоптавшись на месте, он направился к воротам за вёслами. В этот момент на крыльцо вышла Марфа Васильевна.

– Ну, как урожай ежевики? – спросила она и бросила укоряющий взгляд на уплетающего ягоды приёмного внука, а потом посмотрела на не доверху наполненные бидоны.

Зоя демонстративно подсыпала сыну ещё ягод. Свекровь сделала вид, будто не обратила внимание.

– Я гляжу, вы и калины набрали! – сказала она, увидев упавшую возле мешка оранжево-красную кисточку. – Надо на чердак поднять.

– Уже подняла, осталось развесить, а та, что в мешке лежит – для Леонида с Ксенией. Мам, может, отнесёшь им?.. А то мне на работу собираться надо. Калина нетяжёлая… Дети давно отобедали? Как там девочки?

– Я кормила их в двенадцать. Ниночка недавно проснулась, в постели нежится, а Галина два часа как спит. Ей пора просыпаться.

– Так ты сходишь к ним? – спросила вновь Зоя.

Марфа Васильевна бросила взгляд на мешок, а потом на сына.

– Вань, а что сам не отнесёшь?.. Это Зойке к четырём на рабочем месте надо быть, билеты продавать, а твое дело нескоро начнётся.

Она обратила внимание, что невестка выглядит очень расстроенной и измученной, словно на ней полдня воду возили, да и Иван как бы не в себе.

– Мне помыться надо, переодеться, пожрать чего-нибудь. А ты рассыплешься что ли, если через два дома с полупустым мешком пройдёшься? В нём не кирпичи лежат!

Иван не только сам не хотел идти к брату и невестке, но и не желал, чтобы Зоя туда шла.

– Ладно, ладно, ― поспешила согласиться мать, пока он совсем не взъярился. ― Вы сегодня оба какие-то взвинченные, ― проворчала она и направилась к мешку.

В семье старшего сына тоже творилось невообразимое. Всегда весёлая и беспечная Ксения перебирала ягоды надув губы и казалась обиженной на весь белый свет. Она хмуро взглянула на явившуюся не ко времени свекровь, а подошедшей Верочке без всяких слов насыпала в подставленную ею кружку ежевику, лишь бы та от неё отвязалась. Леонид вообще никак не отреагировал на приход матери. Он не видел её несколько дней, а даже не поздоровался. Не обратил он внимания и на радость дочки, подбежавшей к нему с полной кружкой ягод. Леонид лежал на диване как истукан и глядел в потолок. Такое поведение было ему несвойственно.

– Что происходит? ― строго спросила его мать.

С ним-то она могла позволить себе говорить таким тоном.

– Да ничего особенного, ― вместо мужа подала голос Ксения. ― Я тоже не понимаю, какая муха его укусила.

– Не только его, ― заметила Марфа Васильевна. ― Иван как с цепи сорвался! Зойка расстроенная!

– Ты, мам, не волнуйся. Ничего страшного не случилось. Всё утрясётся, ― заверила её Ксения.

– Я калину вам принесла. Мешок сейчас освободишь или потом принесёшь? ― спросила свекровушка.

– Да, да. Сейчас освобожу.

Леонид промолчал весь остаток дня, выкуривая папиросы одну за другой. Отказавшись от ужина, он проспал всю ночь отвернувшись лицом к стенке, а утром ушёл на работу, не позавтракав, выпив на ходу лишь кружку крепкого не слащёного чая. Пообедал он в столовой, а насытившись успокоился и до конца рабочего дня убеждал себя, что его ревность не обоснована, а иначе как жить? Сенечка любит его! Да и Иван не мог поступить с ним подло – предать своего единственного брата.

С работы Леонида как всегда встретила любящая жена, добрейшей души женщина. Она напекла его любимых пирожков с толчёной картошкой, а ещё сладких – с ежевикой. «Сенечка верная жена!» – вдалбливал он из последних сил в своё сознание и всё пошло вроде как своим чередом.

В отличие от Ксении Иван не был хорошим актёром, а Зоя – легковерной как Лёня. И хотя они вели себя вполне цивилизованно, скрывая от окружающих свои внутренние переживания, – всюду ходили поврозь, мало общались. Сначала на работу уходила без предупреждения Зоя, а спустя какое-то время отправлялся Иван. Жена не ждала его после продажи билетов даже если была большая выручка. Она исхитрялась исчезнуть до его появления, рискуя при этом попасть в беду.

Зоя потеряла покой и сон. Ей редко удавалось заснуть до возвращения мужа. Ужин к его приходу как всегда стоял накрытый, а она лежала, притворяясь спящей, и Иван чувствовал это. Находясь с ним в одной постели, она боялась шевельнуться, чтобы случайно не коснуться его. Он засыпал первым, а Зоя всё ворочалась с боку на бок и проклинала скрипучие пружины: ей не хотелось, чтобы муж догадался, что она не спит из-за него! Порой её смаривал сон лишь под утро, а с петухами приходилось вставать. Если раньше, до злополучной поездки на остров, они с некоторых пор чувствовали дискомфорт в отношениях, то теперь положение в их семье стало и вовсе критическим!

Иван принял решение: если Зоя вздумает устраивать разборки по поводу его измен, он ни в чём признаваться не будет, станет всё отрицать, делать вид, что понятия не имеет о причинах её недовольства. Чутьё подсказывало Ивану, что у него мало шансов на благоприятный исход дела и, тем не менее, настраивал себя, что отныне не даст жене оснований для ревности, даже если её отношение к нему в ближайшее время не изменится. Семья для него дороже, чем мимолетное увлечение. И, конечно же, он не собирался в дальнейшем доставлять неприятности брату, связываясь с Ксенией.

«Обычно Зоя встаёт очень рано, а сегодня спит как убитая! По-видимому, долго не могла уснуть и всё из-за меня», – предположил Ваня. Почувствовав укол совести, он не решился потревожить её сон, посчитав, что в свой выходной она может позволить себе выспаться. Ну и Зоя в кои-то веки проспала, поэтому не повела дочек в ясли. Серёжу она отпустила на улицу, чтобы он вдоволь нагулялся в последние деньки бабьего лета, а сама взялась за уборку. Девочки развлекали себя сами, временами отрывая её от дел. Галина пыталась делать первые шаги, что пока не слишком получалось. Она часто шлёпалась на попу, но не плакала, а поднималась и вновь старалась пойти ножками, подражая старшей сестрёнке. Галина первая увидела вошедшего в гостиную отца и, раскинув ручки, кинулась ему навстречу, впервые сделав длинный ход. Ей хотелось опередить Ниночку, но сестрёнка оказалась проворнее! Малышка упала и от обиды чуть не расплакалась. Иван подхватил на руки обеих дочек, и Галочка мгновенно успокоилась, залопотала, обнажив все свои десять зубиков, а Ниночка нежно обняла его за шею. «Что за прелесть мои кровиночки!» – порадовался Иван.

Зоя равнодушно посмотрела на троицу. Ей было небезразлично, как дети относятся к отцу, а он – к ним, просто последнее время она привыкла скрывать свои чувства.

– Вы только посмотрите на маму, – обратился Иван к девочкам, – вся в делах, трудится как пчёлка. – А я воду в баню наносил.

Он опустил дочек на пол и угодливо посмотрел на жену. Она протирала оконные стёкла и как раз оглянулась в его сторону.

– Зой, как ты считаешь, а не пора ли её затопить?

– Затопи, – с безразличием буркнула Зоя.

Она видела в окна, как он ходил с вёдрами на Волгу и обратно. Сегодня ей не пришлось просить его об этом, да она и не стала бы, а лучше сама всё сделала, как поступает последнее время. Иван же, похоже, задумал начать налаживать с ней контакт. Он кивнул головой и отправился в огород, где стояла их баня. Заодно взял в сарае охапку дров.

«Давно пора снести эту развалюху, построенную ещё моим отцом, – принялся размышлять Иван, разжигая огонь в топке. – Совсем сгнила старушка и коптит по-черному. Прямо средневековье какое-то! Поставить бы на этом месте новую баньку, только денег всегда на неё не хватает. Права была Зойка, надо было в первую очередь не лодку покупать, а её строить. Если б прислушался к голосу разума, уже и баня современная была бы, и раздора в семье не было бы».

Зима уже подходила к концу, а на душе у Зои была всё та же неутихающая ноющая боль. Она не думала, что Иван продолжает крутить любовь с Ксенией, но всё равно не могла относиться к нему как в первые три года замужества. Что-то вроде как умерло в ней! Между тем новые странности стали замечаться в поведении мужа: при упоминании Зоей или его матерью имени невестки он готов был искры высекать, делая вид, что она его раздражает, но стоило всем оказаться в одной компании – становился вежливым, в том числе и с Ксенией.

Ивана нервировала мрачность и отрешённость жены. Бывшая менее года назад энергичной и целеустремлённой, она стала теперь апатичной и безжизненной. Ему хотелось как-то расшевелить её, он полагал, что среди близких ей людей Зоя встряхнётся, оживёт, но она наотрез отказывалась от любых празднований. Иван всё же настоял отметить день рождения своей матери, пригласить Зоиных сестёр с мужьями. Разумеется, ему пришлось позвать и брата с женой. У Зои не было желания собирать гостей, она согласилась с большой неохотой.

Иван уселся за праздничный стол рядом с Зоей таким образом, чтобы не бросаться в глаза невестке и не оказаться под прицелом жены и бывшей любовницы одновременно. Он опасался, что они обе станут наблюдать за ним, вникать в каждое сказанное им слово и тем самым нервировать его.

Застолье было не слишком затяжным. У всех гостей нашлись причины поскорее уйти. А разбежались они, скорее всего, потому что почувствовали безрадостное настроение самих обитателей дома.

– Как у тебя дела на личном фронте? Твоя успокоилась? —спросила Ивана невестка, воспользовавшись моментом, когда Лёня вышел покурить, а Зоя – проводить сестёр с мужьями.

Ксения надеялась, что этим вечером ей удастся окончательно убедить мужа и невестку в том, что деверь её как мужчина не интересует. Однако посадили её так, что она не смогла непринуждённо общаться с Зоей и с Иваном, а ей очень хотелось показать себя с достойной стороны. Конечно же, это не означало, что в глубине души она не желала оказаться наедине с деверем, но в этот день ей достаточно было хотя бы простого общения с ним. Сейчас, когда почти все ушли, а свекровь всё своё внимание обратила на сестру, бывшую Иванову тёщу, и им обеим ни до кого не было дела, ей представился удобный случай поговорить с Ванюшей. А вот ему не хотелось общаться с ней, тем более обнажать перед ней душу. Он не стал отвечать на её вопрос, а просто пожал плечами, будто говоря: а ты чего ожидала? Ксения истолковала его жест иначе.

– Я же говорила, что надо иметь больше уверенности в себе – и всё придёт в норму. У меня тоже всё отлично. Лёнечка доверяет мне и ни на что не сердится. С моей подачи он проглотит всё, что я захочу ему скормить, – заявила она полушёпотом.

– Твой муж – святая простота! И ты пользуешься этим в полной мере, – пробурчал Иван.

– Уж не думаешь ли ты, что я гуляю от него направо и налево? – чуть слышно спросила Ксения. – Нет, дорогой, только к тебе стремится моя душа. Если не ты, то никто другой мне не нужен! Не считая, конечно же, Лёни.

– Конечно, конечно. Лёню можно не считать… он ведь всего лишь твой муж! – произнёс Иван заносчивым тоном, намеренно извратив смысл её слов.

Он и не думал шептаться, говорил лишь немного тише обычного, потому что кроме двух не обращающих на них внимания бабок никого в гостиной не было. Обмениваясь колкостями, они не заметили, как вошла его жена, не увидели, что она наблюдает за ними стоя в дверном проёме.

Зоя не слышала весь их разговор, но что тема касалась их общего прошлого – не сомневалась, как и в том, что невестку не слишком волнуют моральные устои, а заботит лишь то что Иван стал давать ей отпор.

Ксению огорчало, что их страсть с Иваном оказалась не на одном уровне, а связь – кратковременной, что он поразвлёкся с ней лишь для разнообразия, потому что она сама навязывалась ему. «Ну и что! Всё равно его поцелуи были очень интимные, невероятно нежные или властные, он предугадывал каждое моё желание. Возможно это ещё не конец нашего романа, я опытная женщина и умею ждать. Надо только правильно держать себя, чтобы Лёня не сомневался в моей верности», – рассудила она, будучи уже дома.

Этой ночью Ксении снилось, что сильные мужские руки обнимают её, гладят спину, крепкие ноги прижимаются к её ногам, чувственные губы касаются её губ. Она слышала манящий голос, зовущий её по имени и не только. Раньше он не называл её так нежно: «любимая». Она была в предвкушении…

Постепенно пробуждаясь ото сна, Ксения прошептала: «Ваня…» – и вдруг у неё возникла догадка, что произнесла она это слово вслух, лёжа с мужем в постели, что это его руки только что ласкали её! Ксения замерла, не размыкая глаз. Она притворилась спящей и стала думать, как бы выкрутиться из нелёгкого положения. Чувствуя, что муж наблюдает за ней, боясь переиграть, Ксения словно бы заметалась во сне и как сквозь сон вновь чуть слышно пролепетала: «Лёня, Лёнечка». Потом будто бы в испуге вскрикнула со стоном: «Нет!» – и смогла даже слезу выдавить.

– Что… что с тобой? – озабоченно спросил Леонид, тормоша её. «Неужели можно так притворяться?» – пришло ему в голову.

Ксения открыла глаза, и он увидел в них ужас.

– Ох, дорогой, мне приснился сон, будто на нас напали хулиганы. Они набросились на тебя, а я ничего не могла поделать и тут увидела твоего брата, стала звать его. От страха у меня вроде как пропал голос. Я подумала, что он не слышит меня, но Иван обернулся и кинулся на помощь. Бандиты увидели его и разбежались. Я подбежала к тебе, а ты не дышишь!

– Странно, – засомневался Леонид, – ты звала Ваньку скорее томно, чем испуганно.

Ксения поняла, что если у неё и есть артистический дар, то ей далеко до совершенства. «У Лёни, по-видимому, остались сомнения. Вероятно, так получилось, потому что на обдумывание времени не было, пришлось реагировать мгновенно. Впредь надо будет постараться лучше контролировать себя, быть осторожнее со своими чувствами», – пришло ей на ум.

Леонид рассчитывал услышать веские доводы относительно своего замечания и, не дождавшись, спросил:

– Ты когда-нибудь изменяла мне?

Ксения растерялась, выпучила глаза от удивления. Такой прямой вопрос от тактичного, нерешительного, верного самаритянина-мужа озадачил её, привёл в недоумение.

– Что ты, что ты, Лёнечка! Как такое могло прийти тебе в голову?!.. Разве я смогла бы так страстно любить тебя, если б у меня был роман с другим мужчиной? Да ведь я и не хожу никуда без тебя, всё время с Верочкой, всегда дома как курица-наседка. Кому как не тебе знать об этом! У меня и мыслей таких никогда не возникало! – высказалась она разобиженным тоном, не сводя с него укоризненного взгляда.

– Вот и хорошо! – произнёс Леонид и повернулся лицом к стенке.

Ксения так и не поняла, поверил ли муж её словам. Она прижалась к нему теснее, обняла его, но он как будто забыл о своём недавнем желании заняться с ней любовью, а вскоре его сморил сон.

Ксения ждала окончания фильма, чтобы поговорить с Иваном тет-а-тет. Она не опасалась, что их может увидеть его жена, потому как в момент активной продажи билетов у неё нет возможности покинуть кассу хоть на минуту. Увидев повалившую из кинозала толпу людей, Ксения поднялась наверх.

– Вань, можно тебя на минутку? Мне кое-что сказать нужно, – крикнула она деверю, заглядывая в приоткрытую дверь кинокамеры.

Его удивил приход невестки, озадачил её встревоженный вид. Иван прервал разговор с помощником и вышел в холл.

– Ты что такая всполошенная?.. Неприятности? Что-то случилось с Лёней или с Верочкой? – завалил он её вопросами.

– В смысле их физического здоровья – всё в порядке. Но неприятности у нас с тобой назревают. Сегодня во сне я назвала твоё имя. Оказалось, вслух!

Она смотрела на Ивана пронизывающим взглядом, затягивая его в омут своих светло-карих глаз.

– Надеюсь, ты не собираешься манипулировать мной? —спросил он вызывающим тоном, сбросив дьявольское наваждение.

– Я произнесла твоё имя в пылу страсти, в предвкушении секса с тобой! – проигнорировав его вопрос, продолжила Ксения. – На самом-то деле это Лёня ласкал меня, обращался ко мне по имени, хотел заняться со мной любовью. У вас голоса похожие! Иногда, находясь с ним, я представляю себе тебя, – призналась невестка. – В полудреме мне в какой-то момент показалось будто он – это ты! Я попыталась исправить свою оплошность, но у меня не слишком получилось. У него, похоже, остались сомнения. Представляешь, Лёня спросил меня, изменяла ли я ему когда-нибудь. Ну не глупец ли?.. Как будто в этом кто-нибудь сознаётся! Я постаралась убедить его в своей преданности ему, но, по-моему, он не поверил. Ванечка, что делать? Тревога не покидает меня.

– Что-что! Доказывать верность поступками! – вспылил Иван. – Какого лешего ты притащилась сюда, черт тебя подери? – рявкнул он со злобой. – Если и ты потеряешь доверие мужа, то нам обоим хана! Мы же понимали, что до добра нас это не доведёт, однако предпочитали думать не тем местом, и теперь из-за собственного самодурства влипли по самые уши!

– А что если я не жалею о случившемся?

– Даже когда рушатся наши семьи?! – ужаснулся Иван. —У меня всё было замечательно пока ты не вторглась в мою жизнь! Малахольный Лёнечка может и простит… не меня – тебя, а вот принципиальная Зоя вряд ли спустит нам обоим наши проступки. Меня точно она в душе не простит! Не знаю, как ты собираешься убеждать своего благоверного, только ко мне, когда я нахожусь вне семьи, ближе, чем на пушечный выстрел не приближайся. Если же нам придётся сталкиваться в одной компании, веди себя прилично. Пора уж изживать в себе совсем не детскую игривость.

– Ты ведь не подведёшь меня, если Лёнечка станет задавать тебе на наш счёт неудобные вопросы?

– Я же не спятил, чтобы подписывать себе «приговор»?

– Да уж! Это и не в твоих интересах тоже. И всё же я не жалею о наших маленьких приключениях. Тебе не кажется, что если бы мы оба были свободны, из нас могла бы получиться неплохая пара?

– Ага!.. Мы бы соревновались, кто кому рога наставит длиннее! – произнёс Иван с усмешкой и покосился на приоткрытую дверь кинокамеры. – Ты давай топай. Нечего тут светиться. У всего есть уши. А мне работать надо. У меня тоже проблем выше крыши, так что со своими неурядицами ты уж постарайся сама справляться.

Неприятности не приходят поодиночке. «Пришла беда —отворяй ворота!» – часто говаривала Марфа Васильевна. То, что произошло вскоре, встревожило Ксению гораздо больше, чем ночной инцидент с мужем: Верочка пришла из школы в слезах!

– Мама, мамочка! – рыдала она, уткнувшись в подол её платья. – Наташка Потапова такая вредина и обманщица! Она сказала, что я самая плохая девочка в классе, обозвала меня жадиной, потому что я не дала ей списать домашнюю работу по арифметике!

– Ну-ну, золотце. Ты самая лучшая девочка на свете! Она просто завидует тебе, потому что ты способная. Не плачь, заведёшь новую подружку. Ты же у меня умница!

– Я ей сказала, что она троечница, потому как у неё по математике за вторую четверть тройка вышла! А она обозлилась и наврала всем, что я приёмыш!.. Наташка сказала, будто вы с папой меня из детского дома взяли!

Девочка ещё горше залилась слезами.

– О Боже!.. С чего это она взяла?! – ужаснулась Ксения. У неё возникло ощущение, что на неё свалились все тягости мира. Её сердце зашлось от тревоги.

– Наташка сказала, что она подслушала, как её мама говорила её отцу, будто бы ты лечилась у неё, чтобы родить ребёнка! Но лечение не помогло и у тебя не может быть детей!

Верочка заплакала навзрыд, теперь её речь стала совсем неразборчивая. Ксения вспомнила черноволосую женщину гинеколога, у которой когда-то лечилась. Её фамилия и в самом деле Потапова. Она видела её мельком на школьной ёлке, но там были дети не только из Верочкиного класса. Ей и в голову не пришло, что та женщина – мама девочки, с которой подружилась её дочь, потому что на классные собрания всегда приходил Наташин отец. «А как же служебная этика? Вот и доверься этим врачам!.. Как мне теперь утешить дорогую моему сердцу малышку, мою девочку?!» – подумала Ксения. Её охватила паника. Она и сама почувствовала себя несчастной. Ксения была прагматичной женщиной, понимала, что рано или поздно эта проблема встанет перед ними, но почему именно сейчас, когда Верочка совсем ребёнок и вряд ли поймёт её объяснения? Ей захотелось успокоить дочку, убедить её, что она для неё самая родная на свете! Ксения решила, что если уж Верочке теперь известно об её неспособности иметь собственных детей, то хотя бы пусть Лёню считает своим кровным папой ведь здесь-то никто ничего доказать не сможет: в жизни всякое бывает!

– Верочка, – начала она ласковым вкрадчивым голосом, беря дочку на руки и усаживаясь вместе с ней на диван, – я расскажу тебе секрет. Ты никому не должна говорить об этом. Так вот: у папы давным-давно была другая женщина, она родила тебя. Он ничего не знал о тебе, пока её не забрали на небо ангелы. Твоя мама тяжело заболела и перед тем как покинуть этот мир, написала ему, что на свете есть ты и о тебе кроме него, родного отца, некому позаботиться. Письмо долго не могло найти адресата, ведь она жила далеко и не знала точного адреса папы, передала его через знакомых, а те ещё с кем-то. Мы очень долго тебя разыскивали и нашли в детском доме, откуда и забрали.

– Ты правда-правда меня любишь? – спросила Верочка, всё ещё всхлипывая.

Она доверчиво смотрела в глаза Ксении.

– Очень-очень! Не сомневайся, сердечко моё! Я счастлива, что ты у нас есть!

– А Наташкина мама сказала, что ещё неизвестно какие у меня гемы! – вдруг встревожилась Вера.

– Гены, дочка, – поправила её Ксения. – Она имела в виду наследственность.

– Точно. Потапова сказала, что хорошие люди своих детей не бросают, поэтому я тоже плохая.

У Ксении что-то ёкнуло в груди, отдалось тупой болью.

– У тебя замечательная наследственность. Твой папа отличный человек. И твоя родная мама тоже была очень хорошей. Она не бросила свою малышку на произвол судьбы, позаботилась, чтобы тебя нашёл родной отец. Ты попала в детский дом, когда её уже не стало.

Ксении удалась успокоить дочку, помочь ей примириться с действительностью, однако в поведении Верочки по отношению к ней появилась некая настороженность. Она, по-видимому, не могла до конца понять, как можно любить неродного ребёнка. А вот с отцом у неё всё осталось по-прежнему. Девочка верила, что он любит её всем сердцем. Леонид был благодарен жене, что она смогла убедить дочку в его отцовстве. Раз уж самой не дано быть родной в глазах девочки, она предоставила этот шанс ему. По его мнению, Ксения доказала этим свою преданность ему и любовь, в которой он начинал сомневаться. Теперь она стала ещё более ласковой по отношению к нему и дочке. Ксения даже решила собрать гостей по поводу дня рождения Верочки.

Иван в замешательстве застыл на месте, увидев в своём дворе рыдающую на хрупких Зоиных плечах невестку. Она всхлипывала, что-то причитала, а его жена успокаивала её! Зная, какая Ксения в жизни актриса, он не поверил в её искреннюю слезу. Первое что пришло ему на ум, было: «Невестка втирается в Зоино доверие, собирается плести новую интригу».

– Как это понимать? – обратился он к ним с некоторым недовольством. Ему было неприятно сознавать, что женщина, с которой у него были интимные отношения, изливает потоки слёз на его жену, а та оказывает сочувствие собственной сопернице, из-за которой их семейная жизнь пошла наперекос! Он был уверен, что его жена и сама считает Ксению виновницей всех бед, но почему-то проявляет излишнюю деликатность.

– Вера узнала, что её удочерили, что её приёмная мать не может иметь собственных детей, – пояснила Зоя. – Ксении удалось уверить ребёнка, будто Леонид приходится ей кровным отцом, однако вынуждена была признаться, что сама она ей неродная. Теперь Ксении кажется, что дочка стала относиться к ней не как прежде. Она очень переживает по этому поводу.

– Не такая уж это трагедия. В любом случае со временем она бы узнала. – сказал Иван непререкаемым тоном. – Во многих семьях не скрывают факт усыновления с самого начала и тем самым меньше причиняют боли детям потом. Это даже нормально. Верочка должна быть благодарна, что вы относитесь к ней как к родной дочке. Я бы на твоём месте не стал ей лгать и про отца! – произнёс он с упрёком. – Какого мнения она будет о нём, когда подрастёт? Будет думать, что он жил с двумя женщинами сразу, одну из которых – её кровную маму! – бросил беременную?

Иван говорил осуждающе, без сострадания, но Ксения и не ждала от него слов утешения в присутствии его жены. Она полагала, что он повёл бы себя иначе, если б они оказались вдвоём. Иван нравился ей даже таким неприветливым, её завораживали любые его эмоции. На минутку Ксения забыла, что явилась сюда не только в поисках сочувствия, но и пригласить родичей мужа на празднование дня рождения дочки.

– Дорогие мои, коль вы оба здесь, хочу предложить вам отметить вместе с нами Верочкино девятилетие. Приходите в понедельник всей семьёй на детский праздник. После такого стресса, который пришлось пережить нашей деточке, это будет очень кстати. Обещали приехать мои родители из Новой Деревни. Больше никого не приглашали, так что будут только все свои.

– Нам с Зоей необязательно присутствовать на детском праздновании. Мы отправим к вам маму с Серёжей и Ниночкой. А Галинка ещё слишком маленькая. Она мешать всем будет, – заявил Иван.

– Так ведь, дорогая? – обратился он уже к жене и демонстративно обнял её.

– Не хочешь же ты обидеть брата и племянницу? – возмутилась Ксения. – Отказ не принимается! Мы ждём вас всех в пять часов вечера. Не вынуждайте нас бегать за вами.

Верочка была весела, как всегда. Она с удовольствием принимала подарки, раздавала угощения детям. Было не похоже, что её отношение к матери изменилось.

«Невестка сгустила краски. Это не Верочка, а сама Ксения стала по-другому относиться к приёмной дочери: сюсюкается с ней, балует больше прежнего. Так можно испортить ребёнка», – подумал Иван, пригубливая за компанию с братом и его тестем водку.

Ещё при первом знакомстве он проникся уважением к Ксениным родителям. Матвей Ильич и Евдокия Андреевна, приехавшие на празднование дня рождения приёмной внучки, были приятными людьми, с которыми легко вести беседу на любые темы. Они пригласили Ивана с женой на свою золотую свадьбу, которая должна состояться в конце мая. Зоя была уверена, что муж откажется, он ведь не хотел идти даже на этот детский праздник (в двух шагах от дома), потому что, как ей казалось, не желал лишний раз сталкивать её со своей бывшей любовницей. Однако вопреки её ожиданию Иван сразу же согласился, даже не посоветовавшись с ней. Он сказал сватьям, что будет рад составить компанию Леониду и Ксении, обязательно приедет с женой на их юбилей. В тот момент Иван был в изрядном подпитии. Он не отдавал отчета своим словам.

Наутро Иван покаялся в данном спьяну обещании, но слово не воробей! «До юбилея далеко – там видно будет. Собственно, почему бы раз в жизни и не развеяться, не повеселиться вместе с женой перед первой за четыре года совместной жизни двухнедельной разлукой. Только плохо, что принял приглашение, не посоветовавшись с ней. Она может отказаться от этой поездки в гости, так как решение было несовместное», – пришло ему в голову.

Близился к концу май месяц. По графику Ивану, как и Зое, полагался отпуск в первой половине июня. Ему как участнику войны, перенёсшему тяжёлое ранение, дали обещанную путёвку в Дом отдыха «Кувшинка», чтобы он поправил здоровье. Зоя возражать не стала, и Ваня начал готовиться к поездке.

Серёжа жил предвкушением каникул, строил планы на лето, а Зоя – ожиданием отпуска. Ей хотелось отдохнуть от основной работы, вплотную заняться огородом, провести положенные ей две недели отпуска с детьми, уделяя им как можно больше внимания. А ещё неплохо бы отдохнуть от напряжённости в отношениях с мужем. Она надеялась, что его довольно долгое отсутствие будет ей во благо. Попытки Ивана восстановить былое семейное благополучие не увенчались успехом. Он старался вернуть жизнь в прежнее русло, но Зоя не могла переломить себя и простить мужа. И это его злило. Зоя ощущала притяжение к нему и отторжение одновременно. Она понимала, что ради сохранения семьи не следует зацикливаться на неприятном прошлом, но не знала, как можно принудить мозги работать в определённом направлении! Зоя давно уже не чувствовала любви Ивана, да и сама вроде как не испытывала к нему ничего. Она уже сомневалась, была ли вообще любовь, не придумала ли она её, а если всё же и была с её стороны и даже теплится в одностороннем порядке, то от обиды и гордости похоронена в глубине её души. Всё между ними стало обыденно, исполнение супружеских обязанностей превратилось в привычку, будто прожили они в браке не менее двадцати лет. Это была для неё уже не жизнь, а пытка.

Как-то перед началом последнего сеанса в её кассовое окошечко заглянули Ксения с Лёней. С ними была и Верочка.

– Зой, мы только что заходили к Ивану, чтоб напомнить ему про юбилей моих родителей. Он сказал, что поедет, если только и ты согласишься ехать, говорит: «Сами с ней договаривайтесь». Зоечка, не отказывайся!.. Отвлечётесь от дел, расслабитесь, посмотрите, как живут люди в русском селе, – принялась уговаривать её Ксения.

– Ваня дал обещание её родителям, они на вас рассчитывают, – поддержал жену Леонид.

– Обещал – пусть едет! Лично я согласия не давала. Со мной он даже не посоветовался, – пробурчала Зоя.

Ей не хотелось никуда ехать, тем более к чужим людям. У них с Иваном был разговор насчёт этого празднования вскоре после Вериного девятилетия, она сказала ему то же самое. Больше к этой теме они не возвращались, и она посчитала, что этот вопрос решённый.

– Зой, – обратился к ней деверь, – редко кому удаётся прожить пятьдесят лет в мире и согласии, надо уважить стариков, поздравить их. Ты им понравилась. Муж и жена – одна сатана! Вы с Иваном в ответе друг за друга. Обещание надо выполнять. Так как?.. Договорились?

– Верочку с собой берёте? – задала вопрос Зоя вместо ответа.

– Да! – раздался радостный возглас девочки.

– Вряд ли матушка будет рада взять на себя заботу об ещё одной внучке, да Вера и сама не хочет здесь оставаться. А вот насчёт ваших детей мы с матерью уже поговорили. Она вас отпускает. Вы никогда никуда не отлучались надолго, можете в кои-то веки позволить себе выбраться на пару денёчков. Галочка уже не грудная, девочкам привычно быть с бабушкой, они даже не почувствуют вашей кратковременной отлучки, – продолжила гнуть свою линию Ксения.

– Когда собираетесь ехать? – спросила Зоя.

– В воскресенье утром. До Цивильска всего час езды, а там нас встретят. В понедельник вечером вернёмся.

– Мы с Иваном работаем в воскресенье, – нашла повод для отказа Зоя.

– Ванюша при нас договорился насчёт своей замены. Кстати, парень, который будет замещать его на время отпуска —родственник его помощника Виктора. Он как раз был сейчас в аппаратной, и Иван попросил его выйти вместо него на работу. Ваня считает, что ты тоже без проблем можешь найти себе замену, – стояла на своём Ксения.

– Воскресенье уже послезавтра, а у меня нет ни договорённости, ни подарка!

– Зоечка, миленькая, ты у нас шустрая. Да и какие там подарки нужны в семьдесят лет! – вышла из терпения невестка.

– Говорят, что на пятидесятилетие золото дарить полагается. У нас нет таких денег.

– Я видела в посудном магазине чайный сервиз с отделкой под золото. Он красивый и не очень дорогой. Хотела сама его купить, да так и быть – вам уступаю. Мы с Лёней что-нибудь другое подарим. Так ты согласна?

– Мне подумать надо, найти замену, договориться с заведующим. Я завтра дам ответ.

Зоя не выносила пьяные шумные сборища в кругу незнакомых людей. Ей было совершенно непонятно, с какой такой стати Ивану и Ксении загорелось вытащить её на это торжество. Невестка даже мужа подключила для уговоров. Зою озадачило такое их рвение? Она теперь не только не доверяла Ксении, а даже стала испытывать к ней неприязнь, которую старалась скрыть ото всех. Интуиция подсказывала ей, что поездка эта добром не закончится.

– Так что ты решила насчет юбилея? – спросил её утром супруг.

Зоя сморщила свой слегка курносый носик, поджала губы. Она всё подумывала, как бы отказаться от поездки.

– Давай съездим в Новую Деревню, отвлечёмся, а то всё работа да работа от зари до зари, – стал уговаривать Иван, разгадав её мысли. – Ты в пять утра, а то и раньше встаёшь, принимаешься за дела задолго до моего пробуждения, а ложишься вместе со мной или перед самым моим приходом с работы. Не пора ли тебе отдохнуть от всего этого?.. За четыре года мы ни разу никуда не выбрались. Через пять дней я уже должен быть в санатории. Мы нескоро увидимся, давай оставшиеся деньки проведём по-человечески: съездим вместе к хорошим людям, поздравим их с замечательной датой.

– Езжай один, – предложила Зоя.

– Как можно женатому мужчине ехать на такое празднество без своей половинки? – возмутился Иван. – Там, наверное, свободные женщины будут, не боишься, что меня кто-нибудь уведёт? – добавил он дурашливым тоном.

– Как будто этому невозможно случиться здесь или в той самой «Кувшинке», куда ты собираешься, да и в любом другом месте. Мне теперь за тобой всюду таскаться что ли?.. охранять «свою собственность»?

– Без тебя я с места не сдвинусь. Зоечка, мне перед сватьями неудобно будет, скажут: обещал, а не приехал!

От его проникновенного голоса, от его ласкового прикосновения сердце её забилось сильнее, она смягчилась. «Ты знаешь способы воздействовать на женщин, чтоб добиться желаемого, когда приспичит», – подумала Зоя, а вслух произнесла:

– Если это для тебя вопрос жизни и смерти, то попробую договориться с сестрёнкой. Я ее вчера видела. Женька сказала, что уезжает во вторник, так что может и согласится поработать за меня в воскресенье.

По лицу Ивана расплылось довольство. Они обсудили на всякий случай, покупать ли сервиз в подарок. Старики в свой приезд упоминали об отвратительных сельских дорогах, поэтому Зоя сомневалась, что они смогут довезти посуду в целости и сохранности, однако всё же решилась купить.

До Цивильска компания добралась без проблем, а там их встретил муж Ксениной сестры Артём. Он приехал за ними на повозке запряжённой парой тощих лошадей.

– Кобылы на последнем издыхании, – заметил Леонид. —Боюсь, они не потянут трёх взрослых мужиков, двух женщин и ребёнка.

– Потянут, – с усмешкой уверил его свояк. – Они с виду только такие доходяги, а на самом деле сильные.

Лошади выдержали эту нагрузку, а вот женщины не чаяли, что доберутся в целости и сохранности. Дорога, по которой они ехали, была сплошь ухабистая, по-видимому, давно не ремонтировалась, а может и вовсе никогда. На каждой кочке их подбрасывало. Верочка повизгивала в объятиях отца скорее радостно, чем испуганно. Приходилось держаться друг за друга, чтобы случайно не вывалиться из повозки. Зоя всеми силами старалась уберечь сервиз. Она покаялась, что согласилась подарить его, а не деньги, как это решила сделать невестка.

– Ксения, ты, несомненно, знала, что по этой дороге посуду не довезти, поэтому и не стала покупать!.. Ну а мне-то зачем навязала? ― выказала она досаду.

По приезду оказалось, что пострадала лишь одна чашка —ручка откололась. Однако Зоины мучения стоили того: Евдокия Андреевна была так растрогана подарком, что она вмиг забыла о трудностях его доставки. Матвей Ильич сказал, что ему будет несложно приклеить отколовшуюся часть.

Зое казалось, что за время поездки на лошадях на её теле не осталось живого места. Ободряло её лишь, что на обратном пути не надо будет оберегать что-либо ценой своего здоровья.

Добрейшей души людьми оказались Ксенины родители, да и другие её родственники отнеслись к ним с сердечностью. На торжество собралось много людей и почти все они были так или иначе связаны родственными узами, но Зое запомнились немногие: родители невестки, старшая её сестра Ирина с мужем Артёмом, да некая Маргарита, называвшая Ксению то подружкой, то сестричкой. Она пришла позже всех и представилась Ритой. Именно так к ней все и обращались, однако за глаза называли не иначе как Марго, и прозвище это подходило ей гораздо больше, чем её имя. Это была кареглазая, темноволосая, пышногрудая и довольно упитанная женщина с приятными чертами лица. И вела она себя как человек, знающий себе цену. Маргарита чем-то походила на Ксению и была примерно одинакового с ней возраста. Она, похоже, считала себя неотразимой вопреки мнению окружающих её односельчан, которые относились к ней с долей скептицизма. Её можно было бы назвать симпатичной, если б слегка поубавить в комплекции. Рита мало чем отличалась от других присутствующих ровесниц, разве что излишеством косметики, гордой осанкой и высокомерным взглядом. Она быстрёхонько приклеилась к Ивану и атаковала его в течение всего вечера.

Поначалу Зоя пыталась удерживать мужа от чрезмерного употребления алкоголя, но окружающие как сговорились споить его, а он не особенно-то и возражал. Поняв, что Иван сам желает напиться в зюзю, она пустила всё на самотёк. Будучи не в силах смотреть на это безобразие, не желая попусту тратить нервы, Зоя предложила свою помощь хозяйке. Бедняжка начала уже выбиваться из сил. При таком количестве гостей да в её возрасте это было вполне понятно. А Ирина с Ксенией, словно не замечали, как сильно утомлена их мать. Зоя заменила на столе грязные приборы и взялась за мытьё посуды на кухне.

В гостиной тем временем начались пляски под гармонь. Громче всех других раздавался звонкий голос Маргариты. Теперь эта женщина сменила свою манеру вести себя и сравнялась с окружающей её пьяной толпой. Она притопывала ногами под собственное исполнение частушек:

Выхожу и начинаю потихонечку дробить. Настроение такое – у кого-нибудь отбить!

Я у тополя потопаю, у дуба посижу.

Я у первого милёночка любови попрошу!

Зоя ради любопытства заглянула в гостиную: Маргарита кружила в пляске вокруг её осоловелого мужа, а тот стоял в нерешительности, не зная пуститься ли ему в пляс, чего никогда не делал прежде, или сбежать от окружающей его толпы. И тут в спевку включилась Ксения. Она тоже выбрала объектом своего внимания Ивана и заголосила:

Мы с подружкой рыли горы,

Обе надрывалися.

Одного мы с ней любили,

Ни раз не ругалися!

И вновь врезался голос Маргариты:

Дорога моя подружка

Ветряная мельница,

Была ты задушевна —

Теперь стала соперница!..

Когда Зоя в очередной раз зашла посмотреть, кому чего недостаёт, увидела Маргариту и своего мужа, отделившихся от других гостей. Они сидели впритирку, чуть ли не обнявшись, в конце большого стола. Новая подружка Ивана с рюмкой водки в руке тёрлась об него грудью, уговаривая его выпить за её здоровье. Чокнувшись с ней, он провёл свободной рукой по спине Маргариты, опуская свою ладонь всё ниже и ниже. Потом под прикрытием стола стал совершать некие действия, которые Зоя не могла видеть, а только догадываться о них. По тому, как захихикала Рита, поощряя Иваново заигрывание, его шалость пришлась ей по душе. На Зою и на сидящих поодаль от них немногочисленных людей они не обращали внимание. Теперь вообще мало кому до чего было дело. Все гости были пьяны, но эта парочка превзошла всех! Зое никогда не приходилось видеть, чтобы люди так много пили спиртного. Мужа в таком невменяемом состоянии она видела впервые. Время близилось к полуночи, а гости, разделившись на группки и разойдясь по закуткам, и не думали расходиться. Зоя, молча, собрала со стола пустые бутылки, понесла их на кухню.

– Евдокия Андреевна, почему Маргарита без супруга пришла? – поинтересовалась она у хозяйки.

– Так Марго же вдова. Её покойный муж моему Матвею племянником приходился. Он уже три года как умер.

– А что с ним случилось? Неужели послевоенные ранения дали о себе знать?

– Повесился он! – горестно пояснила Евдокия Андреевна.

– Он умом тронулся, что ли?! – ужаснулась гостья.

– Марго кого угодно с ума сведёт!..

«Ваша Ксения тоже», – подумала Зоя.

– Проша с войны без ноги вернулся, – принялась рассказывать пожилая женщина, – её ему до самого колена ампутировали. Поначалу вроде как всё хорошо у них было. Ребёночка хотели родить. Увы!.. Не получалось! А однажды на молочную ферму инспектор пожаловал, и Прохор согласился приютить его на несколько дней. Это был симпатичный семейный мужчина. У него имелись жена и двое детей в Цивильске. Даже незрячему было видно, как Марго липла к нему, а Прохору, словно глаза застлало, или вид делал, что ничего не замечает, пока на сеновале их не застукал. Его мать, моя золовка, видела, как он, придя с улицы, сразу в сарай кинулся и тут же выскочил оттуда. Лицо у него было злое, глаза недобро светились, петуху костылём своим так поддал, что тот не знай куда отлетел! В дом прошёл мимо матери, не обратив на неё внимания. Таисия решила, что пусть слегка поостынет, а потом она поговорит с ним по душам. Пока размышляла, что его так взбесило, не заглянуть ли в сарай, оттуда постоялец вышел и прямым ходом к воротам направился. Он тоже не в себе был! За ним Марго выскочила и бегом в избу устремилась. Едва скрылась за дверью, вопль её раздался! Тося на крик побежала, а в сенях Проша с петлёй на шее!.. Его жена в тот момент ножом верёвку перерезала, но было уже поздно. С золовкой моей плохо сделалось. Марго соседских ребят за фельдшером отправила да за мной и Матвеем послала. Тосю в больницу в Цивильск отвезли, она в тот же день там скончалась ― сердце не выдержало, ведь двух сыновей на фронте потеряла, а Проша калекой вернулся! И тут такое!.. Очень страдала бедняжка. Себя винила в смерти сына. Говорила: «Побежала б я домой следом – беду отвела бы!» Да разве он не нашёл бы как себя жизни лишить, если она ему так опостылела! Хоронили их вместе.

– А как Маргарита всё это перенесла? – спросила Зоя.

– Потужила немного, да и зажила не хуже прежнего. Руки у нее теперь развязаны. Она сама себе хозяйка стала, делает всё, что ей вздумается. Марго та ещё стерва, хоть и не принято так о бывших родственниках отзываться. Не хотела я её приглашать – сама навязалась!

Едва Евдокия Андреевна закончила свой рассказ, как на кухню вбежала её старшая дочь Ирина.

– Мы с Ксюшей только что видели, как Марго повела твоего Ивана, – обратилась она к Зое. – Они, похоже, направились к ней домой! Оба в стельку пьяные, но кто знает, что может случиться. Маргарита не очень разборчива в связях. По её милости немало семейных пар распалось, не хочу, чтоб она и вашу семью разрушила. Эта блудница и святого может столкнуть с пути истинного. Золотко, я в течение вечера наблюдала за твоим мужем и поняла: он не слишком надёжный мужчина. Надо догнать и вернуть его, – выпалила Ира на одном дыхании.

Зоя с Евдокией Андреевной, быстро накинув одёжку, выскочили вслед за ней. Своим переполохом сёстры взбудоражили всех, кто ещё мог удержаться на ногах. Это были в основном женщины. Они стояли во дворе и с нетерпением ждали развязки. Среди них находилась и возмущённая Ксения. Она первой кинулась вдогонку за сладкой парочкой. Марго с Иваном хоть и шли покачиваясь, поддерживая друг друга, тем не менее, лихо преодолевали разделявшую два дома дистанцию. Они не обращали внимания на выкрики в толпе, делали вид, будто не слышат, как их зовут, велят Ивану остановиться, вернуться, просят подождать. Пока группа людей из пяти женщин и Артёма миновала три четверти пути, они были уже возле нужной им калитки. Прежде чем небольшая команда подбежала к дому Маргариты, та успела закрыться на все затворы, не забыв спустить с цепи собаку во дворе. Овчарка неистово рычала и лаяла, заглушая крики, бросаясь на забор по другую его сторону.

Не менее четверти часа толпа бесновалась возле дома этой женщины, требуя отпустить Ивана, а в доме даже свет не загорелся. Преследователям оставалось только вернуться восвояси. Напоследок Ирина в сердцах запустила в окно булыжником. Послышался звук разбивающегося стекла, посыпавшихся осколков, но никакой ответной реакции не последовало.

Зоя сожалела, что приехала с Иваном. Она утратила последнюю каплю надежды на хорошее будущее с ним. Её охватил гнев. Теперь ей казалось, что его любовная связь с женой родного брата – мелочь жизни по сравнению с тем, на что он ещё оказался способен.

«Иван в очередной раз всё испортил! Опозорился сам и опозорил меня перед всем селом! – размышляла Зоя на обратном пути. – Больше никогда у нас не будет так, как в первые три года брака. И всё же надо жить и искать выход из создавшейся ситуации». Она не собиралась следовать примеру Прохора, не хотела оставлять троих детей сиротами. Однако своего угла у неё теперь не было и в этом её проблема. Она давно уже поняла, что зря послушала мужа, продала Тоне свою часть дома.

Её уложили спать на полу рядом с другими приехавшими женщинами. Зоя так и не смогла заснуть. Вдобавок ко всем прочим неприятностям оказалось, что в доме водятся крупные чёрные тараканы, которые выползают в основном глубокой ночью. Появляясь неизвестно откуда, они падали с потолка на спящих людей и бегали по телам, издавая шуршащие звуки, наводя на Зою страх и вызывая у неё отвращение.

– О, чёрт! – выругался спросонок Иван, лёжа у стенки. —Чем это нас вчера накачали?

Он вспомнил, что сначала разливали водку, потом – разбавленный медицинский спирт. А под конец принесли самогон. Он был мутный на цвет и мерзкий на запах!

– Зой, – потревожил Иван спящую рядом женщину. – Зой, слышишь? – подтолкнул он её, так как она не откликнулась. – Где тут у них вода? Принеси попить. Жабры сушит, – простонал измученный жаждой Ваня.

– Извини, соколик, не могу, – услышал он смутно знакомый голос. – У самой во рту засуха. Голова рас… скалывается! Сколько же мы вчера приняли?..

Иван удивлённо взглянул на лежащую рядом даму. Он не мог понять, как сразу не обратил внимание на её объёмистость и жгуче-чёрные волосы, ещё более тёмные, чем у Зои.

– Принеси и мне стаканчик холодненькой водицы, любовь моя, – попросила она жалобным голосом.

Иван хотел было перебраться через лежащую с краю женщину, но лишь слегка приподнявшись, бессильно рухнул в изначальное положение. Дама, оказавшаяся Ритой, вновь засопела, а он, напрягая мозги, стал пытаться восстановить в памяти события вчерашнего вечера. «Как я оказался в одной постели с этой бабой?.. Когда упустил из виду жену?..» – мысленно задавал он себе вопросы.

Иван вспомнил, как Зоя просила его притормозить с употреблением спиртного. Его едва ли не каждый уговаривал выпить с ним за знакомство, а он не мог обидеть так радушно принявших их людей, да и не хотел прекращать это дело, поэтому жена вышла из-за стола рассерженная. Она предложила свою помощь хозяйке дома и, собрав со стола грязную посуду, понесла её на кухню. Больше он Зою вроде бы не видел. Её место заняла Ксения. Она зазывала его на свежий воздух, сказала, что за двадцать минут их никто не хватится, намекала на укромный уголок неподалёку, где их «ни одна собака не сыщет». Он послал её куда подальше и демонстративно пересел на свободное место рядом с Ритой! Та с ним стала флиртовать, попыталась заставить плясать под частушки. На улице начало смеркаться, и хозяин зажёг две керосиновые лампы. Постепенно люди стали разбредаться. Кто-то вышел покурить, кто-то подышать свежим воздухом, а он и Маргарита оказались вдвоём в дальнем конце стола. Рита всё наливала и наливала в рюмки, уговаривала его выпить ещё и ещё. Теперь Иван удивлялся, как в него вместилось такое непомерное количество спиртного, и каким образом после всего выпитого он умудрился не отдать богу душу? Ему смутно вспомнилось, что в какой-то момент Рита сказала, что плохо себя чувствует, попросила проводить до дома. Он и сам еле держался на ногах, но разве можно отказать женщине в таком её состоянии? Едва они вышли из дома, как она повисла на нём и прилипла с поцелуями! На свежем воздухе Рита стала быстро приходить в себя и принялась игриво подгонять его. Иван припомнил свист и голоса. Кто-то звал их, пытался задержать – они так и не остановились. Потом был двор. Он – налево, она – направо, чтобы освободить мочевой пузырь от переизбытка жидкости. А затем они с Ритой вошли в дом. Иван почувствовал ласковые руки, помогавшие ему избавиться от одежды, и услышал лай собаки. Звук разбитого стекла – последнее, что он помнил. Дальше его поглотила тьма!

Иван заглянул под одеяло: они оба лежали, в чём мать родила! «Проклятье! Значит, мне это не померещилось», – пришло к нему осознание. И тут он увидел на простыне множество мелких кровавых пятен. Иван не мог понять, откуда они взялись, и вдруг заметил ползущего по одеялу мерзкого тёмно-красного клопа! Он брезгливо смахнул кровососа и принялся осматривать своё тело: оно было в покусах, неимоверно чесалось. Иван вновь взглянул на оголённое тело спящей женщины, но не заметил на нём ни единого красного пятнышка. «Или её организм адаптировался к укусам этих тварей, или их потянуло полакомиться свежаком!» – пришло ему на ум. Теперь он почувствовал, что в добавление к перегару в воздухе витает тошнотворный запах давленых клопов. Откуда только сила у него взялась перепрыгнуть через Риту! Разыскав при утреннем свете свою одежду, Иван торопливо начал одеваться и увидел на полу раздавленного таракана. «У неё, наверное, и вши водятся», – подумал он с отвращением. От этой мысли у него сильнее прежнего зачесалось всё тело, на душе стало ещё более гадко. Он как ошпаренный выскочил из дома!

Собака, так рвавшаяся с цепи ночью, при виде гостя вильнула хвостом и, не подавая голоса, лениво проводила его полусонным взглядом. Иван был благодарен судьбе, что хоть здесь ему повезло, так как эта спущенная с цепи овчарка могла оставить его не только без портков, но и без кое-каких частей тела! Он решил, что первым делом ему следует найти воду, чтобы утолить жажду и мало-мальски привести себя в порядок. Ему не потребовалось много времени на поиски колодца. Напившись до отвала и тщательно помывшись с головы по пояс прямо из колодезного ведра, Иван уселся на сучковатый пень, дабы окончательно успокоить зуд тела, проветрить мозги, детально восстановить в памяти всё произошедшее, подумать, как быть дальше. Он не сомневался, что это его пытались остановить ночью. Иван догадывался, что не просто так Рита твердила всю дорогу: «Не оборачивайся. Только не оборачивайся!..» А он и не думал ей возражать. Его охватил дух авантюризма! Выходило, они очень разозлили преследователей – до такой степени, что кто-то выбил оконное стекло в Ритином доме. Иван полагал, что это была не Зоя. Он считал, что она неспособна на такой разбой. Да и голос её среди того ора вроде как слышен не был. Могло оказаться, что к тому времени она вымоталась, прилегла где-нибудь и уснула. Иван пытался уверить себя, что он бы остановился, если б Зоя окликнула его. Иван понимал, что ей в любом случае обо всём доложат, что о его выходке станет известно всем сельчанам, но на них ему было плевать. Важнее всего для него – оправдаться перед женой, что совсем непросто. Ему осталось только сослаться на своё невменяемое состояние из-за перебора спиртного и твердить, будто ничего предосудительного не случилось.

Промаявшись до утра, Зоя решила, что ей уже не уснуть. Она поднялась с постели и оделась, стараясь не потревожить сон окружающих, затем прошла на кухню, вновь забитую грязной посудой. Её снесли туда перед сном из гостиной, а мыть ни у кого сил не осталось. Сходив за горячей водой в баню, которую хозяева предусмотрительно протопили накануне юбилея, Зоя занялась мытьём посуды. Ей оставалось вытереть ложки и вилки, когда появилась хозяйка.

– Золотце ты моё! Что бы я без тебя делала?.. Родные дочки так не старались для меня. Тебя и просить ни о чём не надо: всё знаешь, обо всём догадываешься. Как повезло твоей свекрови! – сказала она не без зависти и принялась раскладывать по местам посуду и кухонные принадлежности.

– А ты ведь так и не заснула, да? – задала хозяюшка вопрос молчаливой Зое. – Да что я спрашиваю!.. Конечно, не спала, вон какие круги под глазами! Я и сама на твоём месте не сомкнула бы глаз. Ты не очень переживай. Вряд ли между ними случилась близость: очень пьяные они были. Зоечка, милая, ты не думай, я мерзавке этого не спущу! Я Марго всё выскажу! Я её так отчихвощу, что ноги её на пороге моего дома больше не будет!

– Пойду, вынесу грязную воду, – с трудом выговорила Зоя, не отреагировав на её слова, и отправилась с полным ведром на помойку.

Не успела она спуститься с крыльца, как нарисовался её благоверный! Зоя отметила про себя, что после безмерного количества выпитого им накануне спиртного самочувствие его можно считать вполне удовлетворительным. «Однако вид его жалок, возможно, потому что его гложет чувство вины», – подумала Зоя, но от этой мысли ей не стало легче. Ещё лёжа в постели, она решила не выяснять с ним отношений на людях, не портить юбилярам праздник. Да и что обсуждать? Факт измены настолько очевиден, что не нуждается в разъяснениях. Зоя заметила, с какой опаской Иван посмотрел на помои. Он словно боялся, что она их в него выплеснет, однако решительно подошёл к ней и, отобрав ведро, как ни в чём не бывало, спросил:

– Где у них помойная яма?.. Я тебя потерял! Просыпаюсь, а … – начал он объясняться, но Зоя его перебила:

– … а рядом с тобой голая Маргарита и сам в чём мать родила, – продолжила она за него с той же интонацией, забыв о своём решении помолчать. – Помойка ― в огороде, произнесла она невозмутимым тоном, сама же отправилась в дом.

– Ведро во дворе оставила? – поинтересовалась Евдокия Андреевна.

– Сейчас Иван принесёт, – ответила Зоя.

Пожилая женщина не стала приставать к ней с расспросами, полагая, что не её это дело.

– Хорошо, давай тогда чайку попьём. Заварка свежая, только что кипятком залила. Пирог сладкий остался. Есть сахар, варенье, конфеты. С чем пить будешь? – спросила она гостью.

– Не откажусь с конфетами, пожалуй.

Зоя была благодарна хозяюшке за тактичность. Ей не хотелось говорить на неприятную тему. Она решила игнорировать мужа до поры до времени, поэтому, когда он вошёл на кухню, даже не взглянула в его сторону. Иван несколько секунд помедлил в нерешительности и, поставив ведро на пол, прошёл в гостиную, не проронив ни слова. Он так и не поздоровался с отвернувшейся от него Евдокией Андреевной.

К его приходу брат с невесткой уже вернулись от её сестры, где ночевали. Они явились вместе с Ириной и Артёмом. Начали подходить и другие гости, кому не надо идти на работу. Все спавшие в доме юбиляров люди были на ногах. Женщины убирали с пола подстилки и бросали на Ивана косые заинтригованные взгляды. А мужчины возвращали на прежние места столы и стулья, чтобы было, где позавтракать и опохмелиться. Они делали вид, будто ничего не случилось.

Больше всего Ивана раздражало, что Ксения прилюдно выказывала свою неприязнь к нему. «Ей-то какое дело до моих поступков? Она мне не жена! У неё нет права вставать в позу. Уж не считает ли невестка меня своей собственностью? Как смеет она ревновать меня, а тем более осуждать?!.. Сама-то чем лучше?.. Такая же порочная дрянь!» – думал он негодуя.

Леонид, молча, плеснул в рюмку самогона, подал брату. Едва Иван поднёс ко рту сивушную жидкость, его замутило от тошнотворного запаха.

– Ну и вонь! – произнёс он с отвращением и вернул ему наполненную рюмку. – Вот значит, чем вчера меня доводили до

такой кондиции, что я потерял всякую способность мыслить. Потому-то у меня голова и раскалывается. Лучше уж сдохнуть от тяжёлого похмелья, чем принять эту гадость. Нечего даже пробовать её: всё равно вывернет наизнанку, – заявил он брату.

– Сенечка, – обратился к жене Леонид, – попроси у матушки бутылочку водки. Сегодня и впрямь самогон в горло не лезет.

– Вряд ли она у неё есть, – отозвалась Ксения, с укором взглянув на Ивана. – Сейчас спрошу. Если найдётся, то принесу, – согласилась она скрепя сердце.

– А если нет – в магазин сбегай, – настоятельно попросил Леонид.

– Щас! Разбежалась! – огрызнулась благоверная, бросив на него и на деверя ехидный взгляд, тем не менее вскоре вернулась с двумя поллитровками водки.

Только-только успели накрыть на стол, как явилась Маргарита, хотя её никто не ждал. Входная дверь в доме была распахнута, поэтому сквозь отгораживающую кухню от коридорчика занавеску Зое было слышно, как хозяйка накинулась в сенях на гостью:

– А ты чего припёрлась? Тебе с утра пораньше коров на ферме доить положено. Подумать только, принесла нелёгкая!.. Ни стыда, ни совести не осталось! Это ж надо!.. После того как ты, гадина, увела чужого мужика на глазах у всех, у тебя хватило смелости явиться сюда?

По тону и смыслу высказывания Зоя поняла, кто пожаловал.

– Я отгул взяла. Да что такое случилось-то?! – начала пререкаться незваная гостья. – Ну, выпили мы вчера лишку, попросила я мужчину до дома меня проводить, поскольку боялась, как бы не упасть по дороге. Пока дошли, я немного оклемалась, а его, по-видимому, развезло. Он зашёл попить водицы и свалился у меня на полу, да так до утра и проспал. Да я даже не видела, как он уходил. Мне на улицу надо было его выволочь, что ли?.. Так я и сама была не в силах.

– Уж больно резво вы поспешали для пьяных-то в стельку людей, – язвительно заметила Евдокия Андреевна. – И не смей мне врать, что не слышали, как мы целой толпой гнались за вами и на все голоса орали!

– Ну, было на улице шумно, что неудивительно после такой попойки. Мало ли кто мог кричать, ругаться, материться, свистеть. На всё обращать внимание надо, да?.. Я подумать не могла, что это за нами гонятся, – продолжила выкручиваться Маргарита.

– Мы полсела перебудили, соседи твои из домов повыскакивали, а вы, оказывается, оба ни сном ни духом не ведали, что мы за Иваном гнались! И как стекло вылетало – тоже не слышали?

Голос бабки был полон сарказма и неприязни.

– А, так вот чьих это рук дело!.. – выказала недоумение Маргарита. – Да ведь собака лаяла. Откуда мне было знать, отчего кобель брешет, мало ли пьяных вчера по улице шастало. Могли соседские пацаны камнями в Рекса кидаться, метиться в него, а попасть в стекло.

– Не побоялась дом открытым оставить, – пробурчала пожилая женщина. – Шла бы домой, вдруг в окно кто залезет.

– Я фанерой его забила, потом попрошу Федьку стекло вставить, у меня запасное имеется. Да что в моём доме воровать-то? Разве только клопов да тараканов, так мне этого добра не жалко. К тому же во дворе Рекс спущенный с цепи бегает.

– Да уж!.. Развела ты клопов!

– Я их недавно морила, они у нас на селе почти в каждой избе имеются, – отговорилась незваная гостья, беззаботно пожав плечами. – А тараканы и у вас водятся. Тёть Даш, ты так и будешь держать меня у порога или в дом всё-таки впустишь?

– Проходи, если сможешь после всего этого людям в глаза посмотреть, если совесть тебя не убьёт, – проворчала хозяйка, обескураженная её наглостью.

Маргарита вошла в гостиную величавой походкой, давая понять окружающим, что совесть её чиста и незачем поднимать бурю в стакане воды.

– Здравствуйте все! – обратилась она к сидящим за столом гостям с полуулыбкой. – Артёмушка, наливай водку, – заявила Марго, усевшись на свободное место и подставив пустую рюмку с таким видом, будто оказывает услугу. – Голова раскалывается со страшной силой! – добавила она, надеясь на приветливый отклик.

Рюмку ей наполнил сам хозяин дома, Матвей Ильич, но не водкой, а самогоном и даже через край, однако поддерживать разговор не стал. А Иван, бывший вчера обходительным и душевным с ней, даже и не взглянул в её сторону, как будто они не спали бок обок этой ночью и вообще не знают друг друга. «Ну

и ладно, обойдусь», – с обидой подумала Маргарита.

– А чего как на поминках сидите? – попыталась она оживить разговор, опустошив налитую ей рюмку, но её вроде как никто не услышал.

Ксения с Ириной что-то обсуждали между собой. На неё они и не взглянули. Другие тоже о чём-то переговаривались. До неё никому не было дела! Встретив холодный приём, Маргарита решила не задерживаться в гостях.

– До свидания. Спасибо за опохмелку, дядя Матвей! – сказала она, замечая, как Артём, минуя её пустую рюмку, разливает всем водку, тогда как ей-то дед наливал мутную самогонку, от которой её чуть не вытошнило, а сейчас и вовсе её обделили. – Пойду, стекольщика поищу.

Её слова никто не принял во внимание, словно она обращалась к пустому месту. Только один Иван неловко поёжился. Он пришёл к заключению, что если все так отнеслись к выходке Маргариты, то его терпят, лишь потому что он брат Леонида, а ещё из-за жены, так как сочувствуют ей.

Зоя закончила мыть пол на кухне и собиралась пойти выплеснуть грязную воду, когда туда заглянул Иван. Ему не терпелось поговорить с ней.

– Ты дома не наработалась? – пожурил он жену. – Здесь и без тебя есть помощники. У Евдокии Андреевны две дочери, невестка, племянницы имеются. Хоть бы в гостях устроила себе передышку. Ты ни на минутку с людьми не присела.

Зоя посмотрела на него как на неодушевленный предмет и пошла к выходу, не сказав ни слова.

– Помочь? – спросил Иван, протягивая к ведру руку.

Отшатнувшись, она случайно плеснула помои на пол.

– Всё. Понял: моя помощь тебе не нужна! – произнёс он и отступил в сторону.

Зоя видела, каких усилий ему стоило сдерживать себя. Иван не стал отбирать у неё ведро, однако двинулся следом. Он подождал, пока она выльет грязную воду, ополоснёт помойное ведро, вымоет в кухонном рукомойнике руки и лицо.

– Зой, выслушай меня. В доме полно народу – пойдём на улицу. Мне необходимо выговориться, объясниться с тобой.

Она неохотно последовала за ним. Как только они вышли во двор, Иван обнял её за талию, затянул в сарай.

– Я соскучился. Я хочу тебя! – произнес он с придыханием и, поцеловав, повёл к сеновалу.

Зоя с трудом вырвалась из цепких рук мужа и посмотрела на него как на прокажённого.

– Да как ты смеешь после этой потаскухи прикасаться ко мне? – прошипела она, кипя негодованием.

Зоя старалась уберечь себя от новых страданий, а он пытался разрушить её защиту, что крайне её раздражало.

– Между мной и Ритой ничего не было. Я был до такой степени пьян, что не то чтобы развлечься – стоять не мог, – принялся оправдываться Иван, выйдя вслед за ней из сарая.

– Утром, возвращаясь от Марго, ты выглядел вполне способным для амурных дел! – заметила она с насмешкой, в которой угадывалась брезгливость. – Я как чувствовала, что эта поездка ничем хорошим не кончится, потому и не хотела ехать. Но твоя душа просила куражу, и ты сумел уговорить меня. Теперь ты доволен?.. А ведь я предлагала поехать без меня. Зря отказался! Моё присутствие здесь стало для тебя помехой. Тебе не стоило тянуть меня сюда. Я жалею, что поддалась уговорам, – выпалила Зоя.

Ивану не удалось растопить её сердце лаской, а нарываться на ещё больший скандал ему не хотелось: они здесь в гостях, он и так дал повод для размышлений Ксениным родственникам, после их отъезда они долго будут судачить о нём и о Рите. Ему захотелось как можно скорее убраться восвояси, тем более что завтра предстоит пойти в поликлинику за справкой и пить больше нельзя ни грамма. «Все мои внутренности проспиртовались. Хорошо, что все анализы сдал в пятницу», – пришло ему в голову.

– Артём, сможешь найти для нас с Зоей попутку до Цивильска, – попросил он попавшегося ему на глаза Лёниного свояка.

– Сегодня рабочий день – свободного транспорта не найти. Я сам отвезу вас к автовокзалу, но только Лёню с Ксенией надо позвать. Они тоже собираются ехать, – напомнил Артём. – Не могу же я возить каждого в отдельности.

– Да, пора трогаться в путь, – поддержал брата Леонид, когда тот заявил ему о своём желании поехать домой.

– Сейчас Ирину за Верочкой пошлю. Она до сих пор у них обитает, – вмешалась в разговор подошедшая Ксения.

– Заодно предупреди Зою, что скоро уезжаем, пусть будет наготове. Она на кухне! – сказал невестке Иван.

Ксения удивлённо посмотрела на деверя. «Кухня в двух шагах от него, ему стоит лишь громко произнести её имя, и она отзовётся», ― подумала женщина, однако кивнула ему головой в знак согласия.

Дожидаясь отъезда, Иван наблюдал из окна гостиной, как прыгают по забору вороны. Ему никого не хотелось видеть. Он чувствовал себя отвратительно. Опохмелка не помогла: его подташнивало, в голове гудело. Иван знал, что от него разит перегаром. Он подумал, что трезвеннице Зое, по-видимому, противно было даже стоять рядом с ним, а его угораздило полезть целоваться!.. В гостиной собралось немало людей. От гула голосов и запаха самогона голова его разболелась ещё сильнее. Ему не хватало свежего воздуха. Набросив куртку, Иван вышел во двор и наткнулся на Ирину с Верочкой. Идущая девочка радостно подпрыгивала, предвкушая поездку. От её счастливого вида ему стало совсем не по себе.

– Золотко, пойди к бабуле на кухню. Она покормит тебя перед дорогой, – предложила Верочке тётя.

– Я сожалею, что так вышло, – обратилась Ирина к Ивану, как только племянница вошла в дом. – Считаю себя ответственной за случившееся.

– Ты-то тут при чём? – спросил он не без иронии.

– Я видела, как Марго строила тебе глазки, заигрывала с тобой. Я должна была предвидеть, к чему это приведёт. Мне следовало предупредить тебя, рассказать, что она собой представляет.

– Я не впервой слышу, что Риту называют Марго.

– Её все так кличут за глаза. Ей не нравится это прозвище.

– И что же она за человек?

Ирина поведала ему о самоубийстве двоюродного брата Прохора и внезапной кончине его матери, о том, какую роль сыграла Марго в этой роковой истории, а в заключение сказала:

– После их смерти к ней и приклеилась эта кличка. С каким бы мужчиной Марго ни вступала в отношения, у того сразу начинались неприятности. В юности она и Ксения подружками были, а потом соперницами стали. Эта бестия делала попытки завлечь и Артёма с Лёней, только они оказались однолюбами. В нашем селе к Марго относятся как к падшей женщине. Здесь у неё нет шансов заполучить стоящего мужика, так она ищет их на стороне. Красавицей её не назовёшь, молодой тоже, а гонору в ней немеряно, однако находятся любители поразвлечься вроде тебя. Мужчины попадают в её сети, правда, ненадолго. Многих она вынудила испить горькую чашу, а благоверного себе так и не нашла. Прости, что рассказала слишком поздно. Я не желала клеймить её позором: она всё-таки бывшая родственница.

Иван был впечатлен рассказом. Ему не хотелось, чтобы его считали ещё одним придурком, попавшим в сети этой развратной женщины. Он повторил Ирине то, что говорил Зое, в чём пытался уверить и себя:

– Мы были слишком пьяны. Между нами ничего не было.

Иван произнёс это так твёрдо и убедительно, что и сам начал верить в невинность своего пребывания в Ритином доме.

– Зое ты можешь говорить что угодно, но только ни один здешний сельчанин этому не поверит, – заявила Ирина. – Не думала, что у вас всё так далеко зайдёт в присутствии твоей жены. Я видела, как вы с ней напивались и миловались, я даже поделилась своими опасениями с Ксенией. Она сказала, что ты просто дурака валяешь, что ты хочешь вызвать у Зои чувство ревности и побудить её уделять тебе больше внимания. Сестра уверила меня, что всё держит под контролем. Заметив, как вы вдвоём направляетесь к воротам, она подбежала ко мне. Когда мы выглянули в окно, вы с Марго целовались, выйдя за ворота, затем направились в сторону её дома. Ксюша послала меня за Зоей, а сама побежала за Артёмом, поскольку знала, где его искать. Он был трезвее других мужиков. На всё про всё нам не потребовалось и двух минут. За это время вы с этой дрянью успели пройти чуть ли не половину пути. Это очень лихо для пьяных в стельку людей! Мы вшестером бросились вдогонку, пытались остановить тебя. Марго постоянно оглядывалась на нас исподтишка, что-то твердила тебе в самое ухо, должно быть, говорила, чтобы ты не оборачивался. Вы успели скрыться раньше, чем мы настигли вас. Когда мы подскочили к её дому, Марго уже заперла калитку, не забыв спустить с цепи Рекса. Это говорит о многом: вы действовали целенаправленно, не были настолько пьяны, чтобы не понимать, что творите. Её овчарка выпускает из дома любого, но не впускает без хозяйки никого – даже тех, кого хорошо знает. Мы некоторое время постояли возле калитки в надежде, что ты одумаешься. Со злости я выбила ей стекло.

– Выходит, моя жёнушка была вместе с вами? – озадачился Иван.

– А я о чём тебе толкую столько времени? Это я убедила её пуститься вдогонку, чтобы остановить вас, – призналась Ирина. – Она в любом случае хватилась бы тебя, прежде чем ложиться спать. Зоя всё равно узнала бы, где ты провёл ночь. У нас на селе ничего не скроешь. Не только мы с Ксенией видели, чем вы с Марго занимались у распахнутой калитки. Кстати сказать, мой Артём тоже заметил, как вы целовались, когда вёл Лёню к туалету. Он не стал говорить ему об этом. Ночи сейчас светлые, лунные, а вдобавок вы стояли на освещённом окном месте. Вас мог увидеть кто угодно!.. В отличие от всех нас твоя жена поспешала молча. Она не закатывала истерик, ни разу не окликнула тебя. Все переживания Зоя несла в себе. Казалось, что происходящее не было для неё большой неожиданностью, она словно была готова к чему-то подобному. Если кто и бесновался, так это моя сестричка. Я боялась, у неё голос сорвётся – так она орала во всё горло. Впрочем, я тоже горланила на всю улицу, да и мама кричала громко. А Артём пытался остановить вас свистом. И всё же больше всех надрывалась Ксения. Такое поведение ей несвойственно. Видимо, она очень дружна с твоей женой, раз близко к сердцу принимает её проблемы.

– Значит, Зоя и про поцелуи знает? – спросил смутившийся Ваня, проигнорировав последнее замечание Иры.

Он вспомнил как, дав от ворот поворот Ксении, решил покуражиться над ней и стал назло ей заигрывать с её подружкой, поскольку Зои не было видно. Глазами стороннего наблюдателя всё выглядело гораздо отвратительнее, чем ему представлялось.

– Только не от нас. Мы с Ксенией договорились не распространяться об этом. Артёма я тоже предупредила, да он и так никому не сказал бы, в том числе и мне, но я своими глазами всё видела.

– Значит, хотя бы на вас я могу рассчитывать? Сам я ничего такого не помню, – солгал он.

– Разумеется, ты можешь на нас положиться, – заверила Ира. – Мы надеялись: догоним вас с Марго – и всё утрясётся. Ты смог бы в тогда сказать, что просто пошёл проводить её. Жаль – не получилось!.. Тебе необходимо помириться с женой ради собственного блага, ради ваших детей. Зоя у тебя замечательная, такой женщиной дорожить надо. Однако вымолить у неё прощение будет нелегко: она, похоже, женщина с характером.

Они вовремя успели закончить разговор, так как из дома начали выходить люди. Гужевой транспорт был наготове. Простившись с хозяевами и гостями, обе семьи Соколовых устроились на повозке, и та тронулась в путь.

Женщины всю дорогу до Цивильска молчали. Братья и Артём лишь изредка перекидывались репликами. Когда ехали в автобусе, был слышен только голос Верочки, но и она скоро угомонилась, задремала, а проснулась, когда уже прибыли на место. Возвращались все в мрачном настроении. Возле дома Соколовых младших прохладно распрощались.

На вопросы Марфы Васильевны и сын, и невестка отвечали неохотно. Она поняла, что они не в духе. Ей пришлось отступиться, и она, мучимая нехорошим предчувствием, замкнулась в себе. А Ниночка и Галинка кинулись к родителям. Они соскучились, а ещё рассчитывали на гостинец. И не только они – Серёжа тоже втайне на что-то надеялся.

– Простите меня, дорогие мои, я ничего не привезли вам, но завтра обязательно приготовлю что-нибудь вкусненькое, —пообещала Зоя, когда девочки потянулись к её сумке.

В расстроенных чувствах она забыла купить детям сладости. Зоя настолько зациклилась на своих переживаниях, что не подумала об этом, когда проходила мимо магазинов.

– Что же ты, мать, так оплошала?! Я думал, ты никогда ни о чём не забываешь, – пожурил её Иван, доставая из кармана три петушка на палочках.

Дети остались довольны леденцами, а Зоя была удивлена: она не заметила, когда он успел купить им гостинец. Денег у неё он не спрашивал.

– Мам, я пойду, погуляю с друзьями? – попросился на улицу Серёжа. – Мне надоело нянчиться.

– Сынок, может, с нами побудешь? Я по тебе соскучилась.

Зоя хотела с помощью детей отгородиться от Ивана, отвлечь себя от дурных мыслей.

– Я на часочек. Мы с ребятами возле дома в волейбол поиграем, – отговорился Серёжа.

– Мама, папа! – радостно заверещала Ниночка, привлекая внимание обоих родителей. – Посмотлите, какие класивые котятки у насей Мулки налодились!

Она побежала к стоящей у передней стенки зала корзине. Туда же потопала и Галина. – Тьи, – доложила она, заглядывая в лукошко.

–Тли! – «поправила» её старшая сестрица. – Утлом бабуля услысала, как они плачут на челдаке, и послала за ними Селёжу. Он плинёс их домой. Смотлите, какие они маленькие!

– Сепые, – сообщила Галинка.

– Бабуля сказала, что глазки у них только челез две недели отклоются. Это не совсем сколо, – пояснила Нина.

Стало быть, в нашей семье пополнение. Я надеюсь, вы сами будете ухаживать за ними, – улыбнувшись, сказала Зоя.

– Идите ко мне, папа по вам соскучился! – заявил Иван, привлекая внимание дочек.

Он расставил руки, и девочки вновь кинулись к нему. Иван подхватил их обеих, закружил по комнате, а потом шлёпнулся сними на кушетку, доведя малышек до радостного визга.

– Ну, проказницы, несите своих питомцев, – поощрил он дочек.

Взяв руками с двух сторон корзиночку, они понесли ему напоказ крохотные растревоженные клубочки, пыхтя от натуги. Мурка, заподозрив неладное, прибежала из тамбура и, схватив одного из котят за загривок, понесла его прятать. Её вовремя перехватила Зоя, вернула малыша в лукошко и уговорила девочек поставить корзиночку на прежнее место.

– Какая у котяток мама заботливая! Как она волнуется за своих деток! – заворковал Иван, заискивающе глядя на Зою.

– Мулке не нлавится, когда тлогают её малысей. Она их плятала в скафу, но мы насли их, – сообщила Нина. – Она успокоится и будет всё холосо.

– Раньше Зоя умилилась бы детскому лепету – сейчас была в растерянности, сердце её заныло. Она не представляла, что ей теперь делать. «Разве мыслимо нарушить такую незыблемую связь между детьми и любящим их кровным отцом?.. Мне нужно время на обдумывание, а пока постараюсь делать вид, будто ничего не случилось, по крайней мере, перед детьми и свекровью. Через два дня Иван уезжает на отдых. За время его отсутствия я, возможно, приду в себя и обдумаю, как жить дальше», – решила Зоя.

Почему-то ей не было так больно, когда она узнала об измене Дарёшина. Он уязвил её самолюбие, унизил её, и Зоя закрыла для него душу, в какой-то мере отстранилась от него. Тогда она выбрала верную тактику и морально отомстила неверному супругу. Дарёшин стал чувствовать себя несчастнее, чем сама Зоя. Ему так и не удалось преодолеть её холодность. Со временем она смогла внушить себе, что его интрижка – не катастрофа и готова была смягчиться. Кто знает, как сложилась бы их дальнейшая жизнь, но началась война!

– Ксении не понравилось, как повёл себя в гостях Иван. Её предложение выйти на свежий воздух, намек на уединение он принял в штыки, но зато наслаждался флиртом развратницы Марго, с удовольствием ринулся к ней домой и остался там на ночь! Тот факт, что сама она занималась с ним любовью чуть ли не за спиной своего мужа и его жены, не казался ей верхом безумия и, конечно же, аморальной женщиной она себя не считала. Теперь Ксения пребывала в расстроенных чувствах.

– Подумать только, до чего докатился твой брат! – сокрушённо обратилась она к мужу. – Спутался с женщиной лёгкого поведения в первый же день знакомства и прямо под носом у жены, на глазах у всех гостей! Мне жаль Зойку!.. Представляешь, что бедняжка чувствовала?

– Не слишком ли близко к сердцу ты принимаешь очередные похождения Ивана?.. Когда он Лизе изменял, ты смотрела на это сквозь пальцы, – с ехидцей заметил Лёня.

Он сам был поражён взбалмошностью брата. Ивану и в юности были присущи сумасбродство и непредсказуемость поступков, но он старался быть честным по отношению к девушкам, не давал им ложных надежд, заводил связи лишь с опытными девицами. От природы мягкий и податливый, Иван огрубел на войне, очерствел душой, но подлым вроде как не стал – не был до этого времени! Истосковавшись по душевной теплоте и ласке, он хотел постоянного внимания со стороны прекрасного пола, чего не смогла дать ему Лиза, вышедшая за него замуж не по любви, а в силу сложившихся обстоятельств. Чувствуя себя обделённым, Иван мог поддаться искушению. Порой он действовал под влиянием сиюминутной прихоти, а потом ходил мрачнее тучи, кляня себя за несдержанность. После женитьбы на Зое он изменился и до недавних пор вёл себя как разумный человек, ответственный глава семейства, любящий отец. Леониду было непонятно, почему он вновь свернул на тропу порока. Вот и поведение собственной жены его озадачило – обычно спокойная и уравновешенная, она взвилась как никогда.

– Лёнечка, тебе надо поговорить со своим непутёвым братом. Ты старший и более разумный! Кто, как не ты должен вправить ему мозги. Мы не можем спокойно наблюдать, как рушится его семейная жизнь, – то ли убедительно попросила, то ли настоятельно потребовала Ксения.

– Ну да!.. Ванька так сразу взял и послушался меня! Будто я не знаю его упёртый характер, каким он стал по возвращении с фронта. Нет уж, брат волен распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрение.

– Тогда я сама поговорю с ним, – упрямо заявила Ксения.

– Что ж, действуй, – не стал отговаривать её Леонид. – И флаг тебе в руки! – добавил он с оттенком иронии в голосе.

– Вань, ты совсем ума лишился? Как ты мог так поступить со своей женой? Ты пробовал посмотреть на себя со стороны? – накинулась Ксения на Ивана, встретив его наутро на улице.

– Как – «так»? – спросил он надменным тоном, что не предвещало ничего хорошего.

– Ты прекрасно знаешь, о чём речь. Не делай вид, что не в курсе как мы пытались вырвать тебя из лап Марго. Скажешь, что не слышал, как мы просили тебя вернуться?

– Мы?.. Только твой командирский крик я и слышал! А ведь именно ты толкнула меня на необдуманный поступок. Это из-за тебя я не стал оборачиваться, не захотел остановиться. Ты достала меня! Если б не твои притязания, то этого не случилось бы. Я действовал тебе назло!

– Я как-нибудь переживу твои похождения. Мне не должно быть до этого дела, – с желчью заметила Ксения. – А вот как твоя жёнушка?.. За что её ты изводишь?!

– Какое твоё дело, что я делаю или не делаю? Это ты столкнула меня с пути истинного, – ополчился Иван. – А если бы на месте Риты оказалась ты?.. Всё для тебя выглядело бы иначе с точки зрения морали, не так ли? Для чего ты предлагала мне уединиться? Захотелось запретного удовольствия?.. Я никогда не принадлежал тебе и не буду! Ты мне не указ!

Ксения не знала, что сказать. Она осознала, что Леонид был прав: его брат слишком упёртый, с ним невозможно говорить, когда он не в духе. Прав и Иван, обвиняя её в предвзятости. Если до этой поездки у неё ещё теплилась надежда на возобновление интимных отношений с ним, то теперь она точно знала: шансов у неё нет.

– Вань, ты не только жену унизил перед всеми, но и опозорил всех нас. Наутро Лёня не мог в глаза посмотреть моим родственникам! – заявила она с укором и, чтобы последнее слово осталось за ней, быстро пошла прочь.

– Зой, ты не могла бы отложить свой отпуск до июля? —обратилась к снохе Марфа Васильевна.

– В принципе мне без разницы, когда отдыхать, только отпуск у нас дают согласно запланированному графику. Начальство посчитало, что мужья и жены должны отдыхать вместе. Никто же не знал, что Ивану дадут льготную путёвку в санаторий, куда он отправится один. А в чём дело?

У Лёни отпуск с первого июля. Клава с Володей пригласили его с Ксенией и Верой к себе в гости, наказали привезти и меня. Они пробудут в Козьмодемьянске два-три дня, а я хочу остаться ещё дней на десять, да только за девочками приглядывать некому будет.

– Попробую договориться со Степаном Степановичем, —пообещала Зоя, – но это вряд ли возможно. Сейчас уже и приказ подписан. С сегодняшнего дня я должна быть в отпуске, осталось только отчитаться.

Зое не потребовалось просить об отсрочке. Едва она вошла в бухгалтерию, как поджидавший её там Степан Степанович сам обратился к ней:

– Зоя Трофимовна, не могли бы вы повременить с отдыхом? Мою сестру, согласившуюся подменить вас, сегодня ночью увезли на «скорой» с острым аппендицитом. Операция прошла нормально, но потребуется время для полного выздоровления. У меня нет для вас замены, разве только вы кого предложите. Или давайте подождём, пока она поправится.

– Я могу отложить отпуск до первого июля.

– Конечно, конечно. Когда Оленька выздоровеет, она вас заменит. Работа физически нетяжёлая.

– Вот и славно, – выказала удовлетворение Зоя. Её устраивал такой вариант.

«Завтра я отправлю мужа на отдых, если за время его отсутствия не смогу принять верное решение, воспользуюсь своим отпуском и уеду с детьми к кому-нибудь в гости. Так я смогу продлить ощущение мира и покоя ещё на пару недель. А Иван пусть попробует сам вести хозяйство. По крайней мере, у него не будет детей на руках», – пришло ей на ум.

Узнав, что Зоя отсрочила отпуск, её свекровь на радостях вызвалась забрать из садика и яслей малышек. А Иван после стычки с Ксенией отправился в поликлинику за справкой о состоянии здоровья, потом передал свои дела по работе. Домой он вернулся ближе к вечеру голодный и весь на нервах. Ходить по медучреждениям для него являлось сущим наказанием. Иван не переносил запаха хлора и медикаментов. Ему казалось, что рядом с больными, он и сам заболевает. Не обнаружив дома ни единой души, Иван доел ещё тёплый борщ и повалился на кушетку. Прежде чем уснуть его мучили ужасные мысли: «Зоя забрала детей и ушла от меня. Навсегда! Она никогда не простит меня!..»

Он не услышал, как пришла мать с его дочками. Поскольку дети были с бабушкой в задней избе, они не потревожили его сон. Иван проспал до Зоиного прихода.

– Где ты была? – накинулся он на неё, едва она переступила порог гостиной.

– На службе, – отчеканила Зоя.

– Я считал, что ты с сегодняшнего дня свободна от работы. Лично я уже передал все свои дела.

– Я отложила отпуск. Мог бы поинтересоваться у матери, если тебя обеспокоило моё отсутствие.

Иван удивился, что жена отказалась от отдыха, однако спрашивать о причине не стал, решив, что она вряд ли захочет говорить с ним по душам. Обращаться же к матери у него не было желания, та достала его своим любопытством: всё пытается выяснить, что произошло в Новой Деревне, а у него и без того на душе скверно.

Поспав на закате, Иван долго не мог заснуть ночью. В голове роились мысли: «Как загладить вину перед женой?..» Прежде чем его сморил сон, он вновь попытался подступиться к ней:

– Зой, хочешь, я никуда не поеду? – предложил он, разбудив её на рассвете.

– Это ещё почему? – удивилась она. – Поздно отказываться. Путёвка сгорит!

– Да пропади она пропадом! Может, я хочу провести этот отпуск с тобой!

– С какой такой стати?.. Получится ни себе, ни людям. Ты так радовался возможности оторваться от дома! – иронично напомнила Зоя. – Езжай.

После устроенного им переполоха в деревне, она с трудом выносила его присутствие в одном с ней доме, за одним столом, в одной постели. Ей казалось, что если он откажется ехать, то она не выдержит!

Тут же поднявшись, Зоя натаскала воды в баню, растопила её, чтобы муж помылся перед дорогой. Затем отвела дочек в садик и ясли и, приготовив завтрак, принялась укладывать его чемодан. Пассажирский пароход, плывущий вверх по Волге с остановкой в Заречье, должен отойти от местной пристани в одиннадцать. Вещи мужа были собраны ещё до десяти часов.

Полностью полагаясь на жену, Иван не спросил, всё ли она положила, не забыла ли чего. Он был уверен, что Зоя сделала всё как надо. Путёвку, паспорт, медицинскую справку и деньги – все его отпускные вместе с получкой, которую он тоже решил взять с собой, – она положила на упакованный чемодан.

– Удачного времяпровождения, – сухо напутствовала его Зоя, не позволив поцеловать себя на прощанье.

Её слова прозвучали как насмешка. У Ивана появилась мысль, что она думает, будто он отправляется на поиски новых приключений. Ему стало ясно, что Зоя не питает к нему доверие и уже вряд ли будет доверять.

Он прибыл в санаторий практически вовремя, успел к обеду. Войдя в столовую, Иван поискал глазами свободный столик. Рыжеволосая красавица привлекла его внимание. На вид ей было около двадцати шести лет. Она сидела в одиночестве в дальнем углу зала. Её унылость была сродни его мерзкому настроению. Иван решил составить ей компанию. Положив на поднос с раздаточной стойки всё, что полагается отдыхающему, он направился к приглянувшейся ему девушке. Иван подумал, что раз уж предстоит провести здесь какое-то время, то пусть оно останется в его памяти как благодатное, поскольку вряд ли ему удастся когда-нибудь ещё вырваться из дома. А эта девица могла бы помочь ему расслабиться, восстановить нервные клетки, преодолеть душевный кризис. Он же постарался бы сделать всё, что в его силах, дабы ей было хорошо с ним. Судя по её мрачному виду, Иван предположил, что у неё проблемы в личной жизни, и она не успела ни с кем познакомиться, потому и сидит такая невесёлая. Он полагал, что дамы чувствуют дискомфорт, когда рядом нет обожающего их мужчины. Так почему бы им не проводить досуг вместе?

– Красавица, у вас здесь свободно? – поинтересовался Иван, и по лицу его расплылась улыбка.

Неприязненно посмотрев на него своими большими зелёными глазами, девушка отвела взгляд, не сказав ни слова.

Сделав вид, будто принял её молчание за знак согласия, он уселся за один с ней столик. Дама, еле шевеля вилкой, поковырялась в салате и принялась за второе блюдо, не притронувшись к первому.

– Аппетита нет? – спросил участливо Ваня.

Она вновь стрельнула глазами и опять промолчала. За неё лучше всяких слов говорили мимика, жесты, недовольный взгляд. Весь её вид вопил: да пошёл ты, Казанова!

– А вы, случайно, не мужененавистница? – попытался он вызвать на разговор девушку шутливым тоном.

Его заинтриговала эта молодая необычная женщина. Когда она вновь проигнорировала его вопрос, Иван спросил уже с напускной серьёзностью, но не без доли комизма:

– Вас кто-то обидел? Хотите, вызову его на дуэль?

Девица положила на стол вилку и, не сводя с Ивана своих колдовских глаз, принялась не спеша пить компот.

«А она волевая! Выглядит уверенной в себе женщиной», —сделал он вывод. Такие девушки ему нравились, с ними не соскучишься, однако к ним трудно подступиться, но так ему было даже интереснее.

– Вы ничего не поели, – заметил он миролюбиво. – Хотите, уступлю вам свой компот?

Иван не понимал, что на него нашло. Навязываться женщинам – не в его манере, они сами находили его. Было очевидно, что эта дама и он несовместимы как вода и масло, и всё же его тянуло к этой отвергающей его девушке. А она так и не соизволила сказать хоть слово.

Отдохнув после обеда в своём номере, Иван отправился знакомиться со всеми уголками и достопримечательностями нового места обитания. Прогуливаясь по аллеям, он не встретил ни одного человечка, с кем мог бы пообщаться, приятно провести время, и совсем было сник. Многие отдыхающие приехали парами, а некоторые делали вид, что они пара. Иван пожалел, что не попытался купить путёвку и для жены тоже: сейчас была бы великолепная возможность наладить с ней отношения. «Мне

и в голову не приходило поехать сюда с супругой, – посетовал Иван. – Впрочем, Зоя вряд ли согласилась бы покинуть детей надолго, да и мать не осталась бы с ними на такое длительное время, она и два дня-то непонятно как выдержала, хорошо, что с ней был Серёжа», – нашёл оправдание Иван. На самом деле он был рад вырваться в одиночку, его удручал лишь оставшийся накал в отношениях с близкими ему людьми.

После ужина, как и большинство отдыхающих, Иван отправился в клуб, где намечался концерт для новой смены, после чего предполагались танцы. Танцор из него был никакой, да и не собирался он этим заниматься, но ведь надо же освоиться здесь.

– Молодой человек, потанцуете со мной? – робко пригласила его на дамский танец невысокая русоволосая женщина, краснея от смущения. Она не была красавицей, но её серые глаза излучали нежность и понимание. У неё был приятный мягкий голос, она слегка растягивала слова. Хоть женщина и говорила хорошо по-русски, чувствовался чувашский акцент.

– Я не умею танцевать, – признался Ваня, – но с удовольствием пообщаюсь с землячкой, если вы не возражаете.

– Вы тоже из Чувашии?! – обрадовалась незнакомка. – Я Даша Иванова, – представилась она, усаживаясь рядом с ним на сиденье, – приехала из Шихазанов. Я впервые сюда попала. Не подскажете, чем здесь можно заняться?

– А я Соколов Иван. И тоже впервые выбрался на отдых.

Он обратил внимание на обручальное кольцо у неё на пальце, отметил про себя её открытость. Эта женщина не пыталась выставить себя незамужней, как это делают некоторые в подобных обстоятельствах, и была достойна уважения.

У них завязался разговор. Не то чтоб Иван запал на неё —просто с ней ему интересно было общаться. Когда некий мужчина пригласил его собеседницу на танец, он вежливо уступил даму и стал пытаться завязать знакомства с другими женщинами. Иван мог допустить что угодно, а вот то, что к нему подойдёт та самая рыжеволосая девица, внимание которой он пытался привлечь за обедом, никак не ожидал!

– Потанцуете со мной? – спросила она бархатным голосом, улыбаясь от уха до уха.

– Да, конечно, – машинально ответил Ваня.

До него не сразу дошёл смысл её вопроса – так он был ошарашен, а когда понял, отказываться было поздно. Если б ему кто-нибудь сказал, что его пригласит на танец эта неприязненно отнёсшаяся к нему в столовой дама, он бы посмеялся. Во время обеда она ясно дала понять: держись от меня подальше, а теперь – в это трудно поверить! – вела себя любезно, он бы сказал с излишней непринуждённостью, и была чрезвычайно привлекательна! Она бросала ему вызов, и Иван принял его с удовольствием. Интуиция подсказывала ему, что он сможет неплохо провести с ней сегодняшний вечер. Не прошло и минуты, как девушка сделала вывод:

– Вы не танцуете!.. Почему согласились?

– Сам не знаю. Это беспрецедентный случай! – заявил Иван, смущённо улыбнувшись. – Я в замешательстве. Ещё там, в столовой, вы сначала мне понравились, потом заинтриговали. За обедом вы были неприступны и холодны, а сейчас вдруг сами пригласили на танец! Это показалось мне невероятным, я просто не в силах был отказать вам, ухватился за возможность продолжить знакомство.

– Тогда сбежим отсюда? Погуляем?

– С превеликим удовольствием! Никогда в жизни не занимался танцами, – признался он с некоторым облегчением. – Кстати, меня зовут Ваней, а вас?

Рыжеволосая красавица оставила его вопрос без ответа, а он и не стал настаивать. Они бродили по аллеям, беседуя о пустяках. Девушка сама находила темы для разговора. Её явно не интересовала его биография, да и о себе говорить она не хотела, вероятно, предвидела, что он не скажет ей о себе чистую правду, как и сама не собиралась откровенничать с ним, а потому посчитала, что незачем забивать голову ерундой.