Предвкушение послевкусия

Зачем в его доме висело ружье, Глеб не знал. Отец не охотился, дед тоже. И обоих уже нет, не спросишь, как эта одностволка попала к ним. Глеб иногда снимал, протирал ее и вешал обратно. К оружию он относился безразлично. Может быть, с некоторой опаской. Но вообще красивая вещь. Поэтому ему никогда не приходило в голову продать ее. Пусть висит.

Правда, Глеб до сих пор не догадался зарегистрировать оружие. Об этом предмете на стене просто никто в полиции не знал. Поэтому к ответственности хозяина никто не привлекал. Но вы уже поняли, что в некоторых вопросах Глеб был очень беспечен. Возможно, просто лень.

А сейчас был как раз тот редкий день, когда у Глеба дошли руки до ружья. Он смазал механизм, подергал за спусковой крючок – никаких выстрелов, конечно, не было. Одностволку даже нечем было зарядить. Разве что горохом.

На даче Глебу лучше работалось. Раньше он не любил бывать здесь. Дача ассоциировалась с детскими прополками и прочей нудной огородной работой. Корячиться над грядками ему совершенно не хотелось. Нет, Глеб не был лежебокой, но физическому труду совершенно точно предпочитал умственный. И зарабатывал он хорошо, экономического стимула в огородничестве не было.

Когда на него свалилось наследство в виде дачного домика на берегу Волгоградского водохранилища, первым порывом было продать его. Но для этого нужно было возиться с документами, что Глебу точно не по душе. А тут стряслась пандемия. И оказалось, что самоизолироваться на берегу моря – пусть и рукотворного – очень недурной вариант. Выяснилось, что и хороших воспоминаний, связанных с этим местом, тоже немало. В общем, как только спадала мошкара, Глеб приезжал сюда с ноутбуком. Работал, проектировал интерьеры, иногда наведывался в город по делам. Удобно устроился – в шутку ворчали друзья.

Глеб был холостяк. Не убежденный, просто так получалось. Что-то не клеилось у него с девушками. Или их уже правильнее называть женщинами? В юности это слово вызывало несомненное отторжение. Что-то рядом с «теткой». В университете, разумеется, были девушки. И потом тоже. Вот только как-то незаметно на смену «девушкам» пришли вневозрастные «дамы». Глебу уже было под 40. Вроде, еще не поздно обзавестись семьей. Но уже привык к самостоятельности, к собственному укладу.

Предпочтение он по-прежнему отдавал девушкам – молодым, красивым, веселым. Но все меньше вызывал интереса у них. Он хорошо зарабатывал, но явно не столько, чтобы его внешность не имела никакого значения. Глеб не был циником, но с сожалением контрастировал, что для успеха у противоположного пола нужно иметь либо большую задницу, либо такой же кошелек. Само собой, все девушки вслух заявляли, что им нужен умный, с хорошим чувством юмора парень. Но жизнь показывала, что самая смешная шутка, приводящая всех в восторг, – это круглая сумма на карте.

Короче, в отношениях Глеб был разочарован. Попытки познакомиться с кем-нибудь он не оставлял, но они были вялотекущими, как шизофрения. Возможно, поугасила пыл предыдущая связь. Арина была хорошая девушка. Почему-то он решил, что этого достаточно. Он не смог в нее влюбиться. Отношения по какому-то житейскому расчету его не впечатлили. Эмоций не хватало. Повторять этот опыт не хочется.

Он повесил ружье на крючья, взял заплатанное покрывало, с которым ходил на пляж, и вышел на крыльцо. Тут он вспомнил, что не плохо бы и плавки надеть.

– Здравствуйте, – услышал он из-за забора.

– Здравствуйте, – машинально ответил он, прищуриваясь на незнакомку, выгружавшую из багажника вещи.

– Я ваша новая соседка.

Глеб кивнул. Честно говоря, он был без понятия, кто были его прежние соседи. Какое-то семейство приезжало на выходные на участок напротив. Давно ли они тут были в прошлый раз? Да кто ж за ними следит? Увидятся – поприветствуют друг друга, не более того. Все же городские люди, дистанцию соблюдают.

– Я Глеб, – он это сказал, потому что хотел продолжить диалог. Было скучно.

– Очень приятно. А я Лена.

– Мама, я там сдутую камеру нашел. Ее можно накачать? – раздался детский голос из-за ворот.

– А это моя дочь – Полина.

– Привет, Полина, – крикнул Глеб, хотя не видел девочку.

– Привет, – равнодушно отозвался ребенок.

В общем-то, разговор был закончен. Все познакомились. Возможно, даже уже забыли имена друг друга. Дачный этикет соблюден.

Глеб пошел на берег. Здесь было каменисто, поэтому нужно было подыскать удобное место, чтобы расстелить плед и комфортно растянуться на земле. Купаться он ходил больше по привычке. В детстве вода доставляла неимоверную радость. Но тогда была какая-то компания, с которой можно было побрызгаться, поиграть. Просто плавать в одиночестве – не такое уж веселое занятие. Вы видели когда-нибудь визжащих от восторга рыб? Глеб не видел. Только какие-то хмурые карасики сновали под ногами. Были ли эти рыбины в самом деле карасями, вопрос дискуссионный. Просто Глеб в ихтиологии был не силен. Он четко мог отличить ската, акулу и гуппи. Все остальные для него были карасями.

Метрах в тридцати от него ворчала бочкообразная тетка, на которую флегматично взирал ее облысевший супруг. На их покрывале оказался песок, поэтому женщина принялась ругать мальчишку, сидевшего рядом.

– А я тут причем? Я здесь сижу, – недоумевал пацан.

– А кто набросал тут? – постепенно свирепела тетка.

Мальчик просто пожал плечами. Его научили не перечить взрослым. Хотя получать выговор ни за что всегда обидно. Хотя от посторонних все же легче, чем от родных. Это где-то в волшебном киномире есть люди с суперспособностями. Какая-нибудь женщина-кошка: и женщина, и кошка. Неплохая комбинация. Но это только в фильмах, да еще и зарубежных. А здесь если и встретится сочетание разных сущностей, то лишь такое: женщина бочка. И женщина, и бочка – ну так себе. Глеб с раздражением отвернулся от «супергероини». Включил VPN, чтобы посмотреть что-нибудь достойное на видеохостинге. Нашел стендапершу из Приднестровья. Это было не смешно, но она хотя бы не материлась. И у нее была верхняя часть тела. Такое бывает далеко не с каждым комиком, у них часто очень необычная физиология. Потому что все их шутки посвящены тому, что ниже пояса. Глеб понимал, что хохмачи боятся высмеивать актуальные беды, но почему бы не подняться хотя бы чуть-чуть вдоль позвоночника. Мочеполовая и выделительная системы, в которых комики чувствуют себя как дома, вышучены вдоль и поперек. А легкие, селезенка, гортань? Почему им не уделяют должного внимания? Девушку из Приднестровья было слушать хотя бы не противно. «Дай тебе Бог здоровья», – подумал Глеб.

Мимо него прокатился черный круг и упал в воду. За ним с воплем пробежала девчонка лет восьми-девяти. Она плюхнулась в Волгу и вынырнула в центре камеры от легковушки. Перед Глебом остановились стройные женские ноги в обрезанных джинсах.

– Накачали? – спросил он, подняв голову и щурясь от солнца.

– Ой, здравствуйте еще раз! Да, Полина нашла старую камеру, она оказалась целой. Мы ее надули, будет ей вместо круга, – сказала… Как же ее зовут? Глеб пытался вспомнить. Только же познакомились. Что за склероз? Имя какое-то обычное, распространенное. Оля, Юля? Переспрашивать неудобно. – Не возражаете, если мы рядом расположимся?

– Ложитесь, конечно, – он даже галантно протянул ей крем от солнца.

– Спасибо большое. Я с удовольствием воспользуюсь им, только окунусь сначала.