Тоска (по)гибели

Так долго ищу тебя, проваливаясь сквозь раны. Слишком много пустоты и мало чувств, и это заставляет ощущать, как погибаю. Колокол вновь бьет в этот зимний вечер, а настроение лугов перевоплощается слишком часто, обращая морозные краски в тусклую предвесеннюю зелень.

Тает снег вместе с былыми мечтами. Рассвет и закат, зима и лето ─ шепчут одну колыбельную: «Помни о ней». Я всегда лелеял вечную жизнь и часто погибал, запертый в этом непостоянном теле, ведь вне наших сладких грез, душа никогда и не живет.

Это не серенада об утраченной любви, и не безответной страсти боль. Это вся жизнь, которую я поставил на любовь, что предала меня и, зная, что она пуста, доверился ей я. Меня не посещал обман, я сам его впустил. Но подруга боль никак не отворачивалась, продолжая целовать алые лепестки колотых ран, что я наносил себе в отчаяния минуты, чтобы ощутить ее сладость на моей изрезанной плоти. Тогда я понял ─ в комнате, полной клинков и лезвий, была моя любовь.

Смерть часто посещала меня блаженными минутами песен едкой агонии. Когда картины сознания лениво мутнели, мне улыбалась ее красота.

У нее нет лица, я не знаю какого цвета ее глаза, не известно, насколько она стройна, и как чиста ее душа. Но она всегда наведывается своими глухими шагами каждый раз, когда хватаюсь за грудь от приступов больного сердца. Когда хватаю лепестки грядущих дней, что сдуваются судьбой быть обреченным. Именно в эти минуты первородного ужаса, ее холодные тонкие пальцы гладят мои ребра, а манящие губы шепчут: «еще рано».