Бывшие. Никогда не говори «никогда»

Глава 1

Ярослава

– Я сразу прошу прощения, – Вероника посмотрела на открытую дверь комнаты, – он может быть настроен… ну…

– Агрессивно, – подсказала я.

Она вздохнула. Родственники зачастую старались обходить прямые и точные слова.

– Не переживайте, Вероника. Так бывает. Особенно, когда до несчастья человек был независимым, здоровым, активным, а потом стал вынужден принимать помощь. В этом нет ничего необычного.

– Спасибо. Так сложно… Приходится не только за него бороться, а ещё и с ним.

В её голосе послышалась сильная усталость. Я понимала её, как никто, на секунду увидела собственное отражение семилетней давности.

– Я сделаю всё, чтобы помочь вашему брату встать на ноги. Результаты обследований я просмотрела, составила план реабилитации. Конечно, многое будет зависеть от вашего брата, но я попробую найти к нему ключик.

– Если от меня что-то потребуется, вы говорите.

– Само собой. – Я подбадривающе улыбнулась ей. – Вот, уже потребовалось.

В её взгляде мигом появился вопрос, а я снова улыбнулась.

– Скажите мне, пожалуйста, куда идти. Хочу уже познакомиться со своим пациентом.

– Да, – она показала на открытую комнату. – Артур в гостиной.

Я так и предполагала. Что же, начало интересное и многообещающее. Много трудностей, как минимум. Но трудности на то и трудности, чтобы их преодолевать. Взрослый крепкий мужчина после ДТП севший в инвалидное кресло. Таких на ноги я поставила много, пусть не всегда удавалось вернуть человека к прошлой полноценной жизни. Увы, чудеса бывают только в сказках.

– Ярослава Максимовна, – Вероника догнала меня. – Спасибо, что взялись за моего брата. Я знаю, что ваш график по часам расписан. А вы…

– Поблагодарите меня, когда будет результат. Пока не стоит. Пойду, – показала на гостиную. – Вы правы, у меня всё по часам расписано, так что не будем понапрасну терять время.

Найти окошки для внеочередного пациента было, конечно, той ещё задачей. По-хорошему, взять я его могла не раньше следующего года, но просмотрев результаты обследований, поняла, что каждый день простоя – шаг в бездну. Да и цену за курс Вероника предложила хорошую, учитывая надбавку за сложность и срочность, а мне деньги совсем не лишние.

Войдя в комнату, я увидела сидящего ко мне спиной в инвалидном кресле мужчину. Всё ясно – абсолютная демонстрация нежелания идти на контакт.

Вдохнуть поглубже, выдохнуть…

– Артур, – позвала я, намеренно обойдясь без способных стать провокационных в данном случае «здравствуйте» и «добрый вечер» – Меня зовут Ярослава, я ваш…

Крепкими руками он развернул кресло. Слова застыли на языке.

Я смотрела в тёмные непроницаемые глаза Артура. Артура Седакова, и не могла поверить, что это он. Времени на изучение обследований у меня было впритык, я знала, что мужчину зовут Артур, что ему тридцать шесть лет и… всё. Остальным я просто не интересовалась.

– Мне нянька не нужна, – грубо сказал он, обдав меня раздражённым взглядом.

– Не нужна, – согласилась я, призвав на помощь всю свою выдержку.

Он меня даже не узнал! Конечно, куда ему! Сволочь поганая! Как он там говорил? Кто я такая?!

– Уходите.

– Не могу.

Я прошла дальше в комнату и выглянула в окно, в которое смотрел до этого он. Повернулась к Артуру.

– Мне за вас заплатили, а я всегда выполняю свою часть сделки. Так что придётся вам меня терпеть.

– Мой случай будет исключением. Можете деньги оставить себе.

– Конечно, я их себе оставлю. А вот вам, увы, придётся попотеть.

Он зло, криво усмехнулся.

– И сколько же мне потеть, по-вашему, надо?

– Пока на ноги не встанете.

– Убирайтесь, – процедил он, сощурившись. – Вон пошла! – рявкнул, махнув на дверь.

Я понимала, что скрывается за его гневом – беспомощность. Мысленно сосчитала от десяти до одного. Рот сам собой наполнился слюной. Его крепкие плечи, подтянутые ягодицы… Мысленно я вернулась в утро, когда лежала на постели, а он, обнажённый, стоял ко мне спиной. Горечь и обида сдавили сердце.

Я посмотрела Седакову прямо в глаза.

– Жалеете себя.

– Не жалею.

– Жалеете.

– Да если и так, какое ваше, нахрен, дело!

– Я – ваш реабилитолог, так что это моё дело напрямую во всех отношениях. Только я вас жалеть не буду, уж извините.

– Убирайтесь отсюда! – рявкнул он снова.

– Ещё ножкой топните, – не удержалась я.

Он чуть зубами не заскрипел. В глазах засверкали молнии, на скулах выступили желваки. Он вцепился в поручни кресла с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и поехал на меня.

Я просто обошла коляску.

– Дальше что?

– Стерва, – процедил он. – Да я сделаю так, что ты до конца жизни реабилитологом работать не сможешь. Я…

– Я-я-я. Дальше знаете, как говорят? Не надо меня пугать, Артур Витальевич. От ваших угроз ничего не изменится.

Он снова поехал ко мне, а я снова обошла коляску.

– Ника! – гаркнул он. – Я хочу, чтобы эта дрянь ушла! Вероника, мать твою, где ты?! Ника!

Испуганная женщина появилась в дверях. Что делать, она не знала – смотрела то на брата, то на меня.

– Какого дьявола ты её приволокла?! Это не реабилитолог, а чёрти что! Мне не нужен никто, я тебе говорил!

Он развернул коляску и покатил к двери. Но попытка проехать с разгона кончилась тем, что он задел косяк. Коляску резко развернуло, Седаков выматерился, а когда сестра бросилась к нему, отшвырнул её.

– Вы бы лучше энергию на то направили, чтобы подняться. Поднимитесь и сможете вышвырнуть меня лично. Если не хотите подняться на ноги ради себя и сестры, сделайте это для того, чтобы от меня избавится.

– Я и так от вас избавлюсь. Ещё раз появитесь в этой квартире, я…

– Хватит, Артур! – прикрикнула уже Ника.

Я посмотрела на улицу. Пошёл снег. Значит, к вечеру грязь будет, а я обещала Тошке погулять в парке.

– Я пойду. – Сказала ровно, а внутри всё клокотало.

Я чувствовала запах мужского одеколона – он будил память. Руки на теле, первая боль, отражение на потолке…

– Вы уходите? Ярослава Максимовна, мы же…

– Простите, у меня нет времени на ругань. – Посмотрела на Седакова. – Никогда не говорите никогда, Артур Витальевич. Это опасно.

С этими словами я вышла в коридор, быстро надела пуховик и, не застёгивая его, взяла сумку.

– Ярослава… – бросилась за мной Вероника.

– Меня ждут другие пациенты, – сказала и сама отперла дверь.

Звук собственных шагов бил по вискам, пока я бежала вниз по лестнице. Лифт дожидаться не было сил, как в то утро. Только вылетев на улицу, я смогла вдохнуть. Снежинки тут же упали на щёки, на нос. Я нащупала в кармане брелок от машины, но вместо того, чтобы открыть её, пошла дальше. Мне нужно было пройтись, нужно было двигаться вперёд, идти. Мне нужно было заглушить воспоминания и обиду.

– Вот тебе и никогда, Артур, – шепнула я и достала из кармана зазвонивший телефон.

На заставке была фотография долговязого худого мальчишки в тёмных очках – брата.

Я обернулась на дом, из которого только что вышла.

Земля круглая, Седаков.

Глава 2

Артур

– Ты идиот!

– Я тебе говорил, что мне не нужны никакие реабилитологи! Что это за девка?! Откуда ты её взяла?!

– Это не девка! Это сама Самохина! Ты хоть понимаешь, какого труда мне стоило уговорить её заниматься с тобой! Чёрт, Артур… Да она… Я не знаю, что сказать тебе! Ты… ты всё гробишь! Всё, что я делаю, ты перечёркиваешь в один момент! Сколько можно?!

– Я же тебе сказал…

– Что ты мне сказал?! Что ты хочешь до конца жизни в этом кресле просидеть?! Ты же врач! Ты сам говорил, что за пациента надо до последнего бороться, даже если кажется, что шанса нет. А теперь этот пациент – ты сам! Так борись за себя! Борись! Я за тебя борюсь, но я не могу сделать того, что можешь ты. Только ты можешь встать на ноги! Но нужно работать, Артур! Работать! Да, больно, долго, но…

– Да при чём тут боль?! – заорал я. – Ты ни хрена не понимаешь! Не понимаешь, какого это – взрослому мужику сидеть в этом, чёрт дери, троне! – я хлопнул по колёсам коляски ладонями.

Перед глазами стояла фифа. Черноволосая, зеленоглазая, надменная. В узких джинсах и объёмном свитере с большим воротом. Сука смотрела свысока, с жалостью, и эта жалость кишки выкручивала.

– Так ничего не изменится, если ты не переступишь через себя! – Вероника вдруг закричала: – Почему ты не ценишь, что я делаю для тебя?! Ты неблагодарная сволочь, Артур, вот ты кто! Эгоист!

Глаза сестры заблестели. Она развернулась и быстро пошла прочь.

– Ника! – гаркнул я, но она даже не обернулась. – Чёрт!

Я рванул за сестрой, но коляска на что-то наехала и забуксовала. Меня качнуло вперёд, и я, как дебил, чуть не слетел на пол.

– Вероника! – рявкнул снова, но она и не подумала вернуться.

Да будь оно всё проклято!

– Чёртова сука, – прошипел, снова ударив по коляске. Перед глазами так и стояла брюнетка. Как там она сказала? Ярослава? Вроде так.

Ярослава

– Одевайся, – крикнула я, войдя домой. – Тох, слышишь?

Брат вышел в коридор. Привалился к стене и в упор посмотрел сквозь меня. Только мне всё равно стало не по себе.

– Куда одеваться? Ты время видела?

– Ну прости. Тох, не надо только на нервах у меня играть, ладно? У меня был трудный день.

– Да у тебя каждый день трудный. Ты всегда время находишь на своих пациентов, а до меня…

Я была готова сорваться. Почти закричала, но в последний момент заставила себя глубоко вдохнуть. Выдохнула и, подойдя к брату, крепко обняла его. Созидание всегда продуктивнее разрушения.

– Прости, – прошептала я. – Я знаю, что тебе сложно. Знаю, Тох. Вот так у нас сложилось. Мне надо много работать, чтобы мы нормально жили.

Брат вывернулся. Ну конечно, нужны тринадцатилетнему парню мои объятья! Казалось, только он мелкий был, а теперь вымахал выше меня.

– Я не работу свою люблю, а хочу, чтобы кому-то стало хоть немного лучше. И если я могу помочь, я попробую помочь, Тош.

– Великая спасительница, – съёрничал он.

Я сняла пуховик.

– Я тут кое-что купила. – Подошла к брату и отдала ему шоколадку. – Твой любимый, с арахисом и изюмом.

– Я не хочу.

– Тох, пожалуйста, перестань, а? Ты же не ребёнок.

– Ты обещала, что сегодня мы куда-нибудь сходим! Ясь, я тебя ждал.

– Ну что мне, на колени встать?! Я же попросила прощения. Да и погода там, честно говоря, дрянь. Смотри, – сняла пуховик и сунула брату. – Смотри – смотри, если не веришь.

– Да не буду я смотреть, – огрызнулся он, спрятав руки.

– Нет уж, смотри, – дотронулась до его предплечья мокрым холодным мехом.

– Фу!

Он отдёрнул руку.

– Вот тебе и фу. Ещё всё тает сразу. Давай завтра пойдём? Клянусь, что буду дома в шесть, как штык. Как раз закончишь с репетитором, и мы с тобой…

Договорить мне не дал звонок в дверь. И кто это может быть в… посмотрела на время и в полной мере разделила возмущение брата. Почти десять, а, учитывая, что на улице зима, время для прогулок так себе.

– Может, тётя Сима? – спросила я скорее у себя, чем у Тохи.

Он уже не кричал, но выглядел всё равно недовольным. Поджал губы совсем по-взрослому. Отвернулся. Чем старше он становился, тем сильнее напоминал мне нашего папу. Я на родителей была совсем не похожа, а он – точная папина копия. Только вот папу он почти не помнил, а всё, что могла я – рассказывать ему о них. На полке стоял большой фотоальбом с семейными снимками, но…

Не дожидаясь, когда я открою, Антон ушёл в комнату. Спасибо, что хоть дверью не хлопнул.

Я посмотрела вслед брату. Что бы сейчас было, если бы тогда Седаков посмотрел его? А если бы сделал операцию, и она прошла успешно?

Артур почти не изменился. Разве что ещё привлекательнее стал. Даже в коляске он жалким не выглядел.

Задумавшись, я отперла дверь, в полной уверенности, что за ней стоит соседка. За эти годы тётя Сима стала нам родным человеком.

Но отшатнулась.

– Вы?!

– Я.

Я попятилась. Не спрашивая, Седаков въехал в коридор. Схватился за косяк и громко хлопнул дверью. Смерил меня взглядом, словно это я смотрела на него снизу, а не он на меня.

– Вы ничего не перепутали?

– Нет. Вы – мой реабилитолог. Вы ушли с оплаченного занятия, так что будем навёрстывать.

Я не заметила в нём ни намёка на то, что он пытается пошутить. От такой наглости я даже не нашлась, что ответить. Седаков осмотрел прихожую, повернул кресло.

– Для реабилитолога, за которым все гоняются, квартира у вас так себе.

– У меня есть окно в среду. Я планировала поставить туда следующее занятие с вами. А сейчас на вас, Артур Витальевич, у меня нет времени.

– Придётся его найти.

– С чего такие перемены?

– Подумал, что раз моя сестра вам заплатила…

Я не выдержала.

– Вы меня правда не помните? – перебила его.

– А должен?

– Около семи лет назад мы провели вместе ночь, а наутро ты выставил меня за дверь.

Он пронзил меня колючим взглядом. Я смотрела на него в упор, он на меня, и наконец на его губах появилась холодная циничная усмешка.

Глава 3

Ярослава

Постепенно взгляд Артура смягчился, а усмешка исчезла. Он сложил руки на груди и, откинувшись на спинку коляски, продолжал смотреть на меня, только теперь с иронией и будто бы пренебрежением. Я была в своей квартире, а чувствовала себя так, словно к нему в гости пришла, причём в неподходящий момент и без приглашения.

– Только не говори, что презерватив порвался, – сквозь зубы процедил он. – Что, залетела и теперь хочешь повесить на меня отцовство?

Я в очередной раз подивилась его наглости и самоуверенности.

– Слава Богу, презерватив оказался крепким. Я смотрю, эта схема у тебя обкатанная. Многие пытались?

– Случалось.

Наконец я собралась и вспомнила, кто из нас кто. Не семь лет назад, а сейчас. Уже я смерила его взглядом.

– Сочувствую я той девушке, которой не повезёт с презервативом. Врагу не пожелаю от такого, как вы, Артур Витальевич, подарочек под сердце получить.

Его губы превратились в линию, верхняя губа по волчьи дрогнула, но в ответ Седаков не сказал ничего. Только снова коридор осмотрел и задержался взглядом на вешалке с одеждой. Я проследила, куда он смотрит. Рядом с моим пуховиком висел пуховик Тохи, а сверху, на полке, валялись его варежки и шапка.

– Сколько вам лет? – неожиданно спросил Седаков.

– С какой целью интересуетесь? По-моему, к делу это никакого отношения не имеет.

– Хочу знать, под чью дудку я вынужден буду плясать в ближайшие… так сколько длится курс?

– Я вам говорила. Не люблю повторять дважды.

– Запамятовал.

– Так распамятуйте.

Он хмыкнул в очередной раз.

Я стояла, до сих пор не сняв обувь. Мне это надоело, и я стянула ботинки. Ушла в кухню, предоставив Седакову самому решать, что делать дальше. Из комнаты Тохи вдруг раздалась музыка. Благо, брат любил классический рок, а не какой-нибудь современный дешёвый репчик, и уши у меня не вяли.

– Ваш парень не особо гостеприимен, – услышала я с порога кухни.

– Мой парень не обязан быть гостеприимным, – бросила, не оборачиваясь, и, достав из холодильника сковородку с остатками тушёных овощей, поставила на плиту. Потом включила чайник.

Играла Нирвана. Одна из моих любимых песен. Седаков смотрел на меня, я это чувствовала. И что он злится – тоже.

– Вас сестра привезла? – спросила я, когда овощи в сковородке подогрелись, а чайник вскипел.

– Сам приехал.

Вот тут я реально удивилась и повернулась к нему.

– Вызвал водителя и приехал, – нехотя пояснил он.

Ну да, у таких нарциссов точно должен быть водитель, как я сразу не подумала?

Гнев мешал рациональности. Я уставилась на светлое пятно за окном и на несколько секунд отрешилась от реальности, повторяя себе, что Седаков – тот, кому я должна помочь. Не важно, что было в прошлом. Вероника обратилась ко мне за помощью, и я сказала, что сделаю всё, что в моих силах. Светлое пятно было вывеской круглосуточного магазинчика, работающего ещё когда родители были живы. Я унеслась в детство, в юность… Папа бы мной гордился, мама бы ругала, что в свои двадцать восемь я всё ещё одна. Папа всегда считал, что дело жизни – высшая цель, для мамы самым важным была семья.

Нирвана резко выключилась.

– Надоело вашему бойфренду давить себе на барабанные перепонки.

Я посмотрела на Седакова.

– Наверное.

Я кинула в чашку чайный пакетик и залила кипятком. Под пристальным взглядом Артура было неуютно, но показывать, что он смущает меня, я не хотела.

– Вы пошутили про ночь? – спросил он спустя какое-то время.

– Нет.

Седаков хмыкнул, но ни тени раскаянья на его лице не промелькнуло.

– Странно, что я тебя не помню. Волосы у тебя красивые.

– У вас.

– Что у вас?

– Не у тебя, а у вас, Артур. Тем более, если вы меня не помните.

Он опять хмыкнул.

– Мне нравятся женщины с характером.

– Вы приехали ко мне в десять вечера обсудить привлекательные для вас стороны противоположного пола?

– Сколько моя сестра тебе заплатила? – в ответ спросил он.

– Достаточно, чтобы я терпела ваш мерзкий характер.

Я знала, что он злится, чувствовала его раздражение, но при этом его харизма никуда не делась. По кухне разнёсся аромат тушёных овощей. Вчера я впервые за месяц приготовила что-то сама, да и то только потому, что кабачок в холодильнике вот-вот грозился умереть, так и не дождавшись своего часа. Сегодня я не погуляла с братом, хотя обещала. Я устала и хотела есть, но вместо этого почему-то тратила время на этого… напыщенного мерзавца!

– Вам пора, – решительно сказала я. – В среду в два дня я буду у вас.

Разумеется, он и не подумал убраться.

– Напомните мне о той ночи.

– Не буду я ничего напоминать. Вам пора, Артур! Знаете… пожалуй, я могу дать вам первое задание.

– Так сразу? – вопрос прозвучал ехидно и мрачно.

– Так сразу. – Подтвердила я. – Напрягите память. А то вижу, с ней у вас тоже проблемы.

– Я определённо бы вас запомнил, если бы вы побывали в моей постели.

На это я отвечать ему не стала. Решительно взяла коляску и покатила к выходу, но он поставил её на тормоз.

Я отошла. Видимо, сидя дома он сильно заскучал и решил отыграться на мне. Привалившись к стене, я не сводила с него взгляда.

– Как мы познакомились? – спросил он.

Я отвернулась. Послать бы его, но…

– Яся, кто приходил?

Взгляд Седакова тут же переметнулся. Я подобралась.

– Ясь…

– Тоша, тише! – вскрикнула, бросившись к брату, но было поздно – он наскочил на коляску и полетел на Артура.

Глава 4

Ярослава

– Тоха! – вскрикнула я, бросившись к брату. Воображение стремительно нарисовало перевёрнутую коляску, но Седаков каким-то чудом успел схватить Тоху за плечи. Я поддержала его.

– Ты в порядке? – спросила у Антона.

По виду Артура и так было ясно, что с ним всё нормально.

– В порядке. Он повернул голову в сторону коляски, но посмотрел мимо. Брови его сдвинулись.

– Это кто?

– Мой пациент.

– У тебя пациенты уже по ночам?

– Антон, – сказала с предупреждением.

– Я только на выходных дома, а ты…

– Артур Витальевич уже уходит. Он приехал на пять минут, по делу.

– Может, познакомите нас? – спросил Артур, подъехав чуть ближе.

За время работы я видела разные инвалидные коляски – от самых старых и дешёвых до новейших, комфортных и лёгких, но коляска Артура с ними рядом не стояла. Даже двигалась она бесшумно.

– Не подъезжайте так близко, в этом нет необходимости.

Артур разглядывал Антона без всякого стеснения, тогда как брат сделать этого не мог.

Я приготовилась отвечать на вопросы, но их не последовало. Через непродолжительное время Артур достал телефон.

– Я закончил, – сказал он, и уже через секунду в дверь резко постучали. – Это мой водитель.

Видимо, я должна была броситься отпирать квартиру, хотя не помню, чтобы запирала её. Интересно, он и в детстве таким был? Представить, как этот мужчина командует, лёжа в люльке, оказалось не так-то сложно.

– Если это ваш водитель – откройте ему.

Он покривил губами, но к двери подъехал. Закрывалась она плотно, я понимала, что ему неудобно, но помогать не стала. Пусть узнает, что такое корячиться, когда неоткуда ждать помощи!

Справился он быстро. Мужчина, стоявший за дверью, сдержанно кивнул мне и помог ему выехать на лестницу.

Артур не попрощался, я тоже. Посмотрела на брата. Понял ли Артур? Наверняка, учитывая, какой у него опыт, и что родился он в семье потомственных врачей.

– Ты поужинал? – спросила я у Антона, кое-как переключив мысли.

– Да, не тебя же ждать. Так с голоду сдохнуть можно.

Я щёлкнула языком.

– С голоду ты бы сдох, если бы я не работала.

– Не сдох бы – у меня пенсия, – парировал он.

– Ну да, пенсия. Твоей пенсии тебе на две недели в месяц бы только и хватило.

– Меня в интернате бесплатно кормят. Ещё и откладывал бы.

Я выдохнула и покачала головой. Я то думала, что трудно мне пришлось в его шесть – семь, а оказалось, то были цветочки. Ягодки начались сейчас.

– Раз такой умный, мог бы что-нибудь приготовить мне. Я бы не отказалась.

– И что я должен был тебе приготовить?

– Не знаю. Что-нибудь.

– У тебя еда в сковородке есть.

Не ответив, я ушла в кухню. Кстати, о еде в сковородке. Желудок напомнил, что завтрак был очень давно, а обеда не было вовсе. Клала в тарелку овощи, а память окрашивала события прошлого новыми деталями. Днём меня занимали проблемы, я принадлежала не себе, теперь же, словно ниоткуда, возникали звуки. Я даже музыку помнила, которая играла в ресторане, куда отвёл меня Артур. Помнила вкус десерта, который он заказал и, тем более, помнила, как он прикасался ко мне. Хотелось выбросить из головы воспоминания, а они, наоборот, лезли и лезли.

– Ясь, – позвал брат.

– М-м? – протянула по привычке, чтобы дать ему сориентироваться, где я.

– Ты злишься?

– По-моему, злишься ты. Не переводи стрелки.

Я облизала ложку, которой накладывала овощи, и села за стол. Застонала, расслабившись. Господи, спасибо, что этот день был и двойное спасибо за то, что он заканчивается!

– Кто был этот мужчина?

– Сказала же – один из моих пациентов.

– Раньше к тебе пациенты домой не приезжали.

– Ну… всё бывает в первый раз.

– Мне просто показалось… – он неловко замолчал.

Я вскинула голову.

– Что?

– Что вы знакомы.

– Разумеется, знакомы, он же мой пациент.

– Как будто давно знакомы.

С чего он сделал такие выводы, я не понимала. Порой у меня создавалось ощущение, что, не видя в буквальном смысле, он видит больше, чем многие зрячие. Когда Тошке было пять, мы с родителями попали в аварию. Мама погибла мгновенно, папа умер по пути в больницу, а брат ударился головой и потерял зрение. Только я отделалась легко, но осталась в двадцать лет со слепым Антошкой вдвоём на целом свете. Сколько в нашей жизни было офтальмологов, никто нам не помог. Никто.

– Ты прав, – сказала я Тохе. – Мы с Артуром виделись пару раз в далёком прошлом, но это было так… Очень давно.

– Ты с ним встречалась?

– Тох! – возмущённо воскликнула я. У меня даже ложка упала на тарелку.

Наконец Антон улыбнулся. Доволен, блин!

– Ладно, ты прощена, сестрёнка. Слушай, а ты чего-нибудь вкусненькое купила? – он подошёл к шкафчику, где у нас обычно лежала разная ерунда вроде печенья, и открыл его.

– Вкусненькое – это что? Чипсы?

– Ну… Можно торт.

Я рассматривала брата со спины. Если он в тринадцать уже метр шестьдесят, что через пару лет будет?! И почему-то я представила крепкие руки Артура на его худеньких плечах, когда тот подхватил брата. Вот и Антошка таким же сильным вырастет. Только обязательно ещё и мужиком настоящим, а не такой сволочью.

– Руку ниже опусти, – сказала я. – На столе под лампой.

– О! – он нашёл коробку с пирожными. – Есть контакт.

– Тох, слушай, а у вас в интернате же есть тренажёрный зал?

– Ну, есть.

– Ты ходишь туда?

– Не-а. А что?

– Походи. А то ты тощий, как дистрофан. Соплёй перешибёшь.

– Попробуй перешиби.

Он достал самое большое пирожное и откусил сразу половину. Я даже позавидовала – мне бы так, и чтобы ничего потом не откладывалось. Как у брата.

Телефон звякнул.

«Сколько лет парню?»

Сообщение пришло с незнакомого номера. Но спросить это мог только один человек.

«Зачем вам это знать?»

Я отправила текст и стала ждать ответ, но он так и не пришёл. Артур прочитал сообщение и на этом всё.

Глава 5

Артур

Стоило мне вернуться, Вероника вышла из гостевой. Словно прислушивалась, когда дверь откроется.

– Извинился?

– Ты ей денег заплатила, какого хрена я должен извиняться?

– Ты в своём уме, Артур?! Ты хоть представляешь, что это за человек?! При чём тут деньги?! Да она…

– Я уже это слышал! Какой она, нахрен, специалист?! Сколько ей лет?! Двадцать пять? Каким она может быть специалистом?! Выряженная кукла с большим самомнением!

– Ей двадцать восемь! Но какая разница!? Ты сам во сколько начал?! У тебя в двадцать девять уже своя клиника была! Благодаря родителям, конечно, но…

– При чём тут родители?!

– Да при всём! Если бы не они…

– Я всего сам добился! – рявкнул я. – Никто не делал того, что делал я! А это глаза, не какие-то там упражнения! Твоих реабилитологов куча! Закончить курсы – херня! Оплатил ей какой-нибудь папик учёбу, вот тебе и специалист! А я хирург! Я – гений! Ко мне едут! – ударил себя кулаком в грудь. – Ко мне! Я людям шанс даю на нормальную жизнь! А теперь… – хотел объехать её, но колесо зацепилось. – Проклятье…

– Да ты себя слышишь?! Какой шанс?! Тебе самому нужен шанс! Почему ты считаешь себя лучше других?! Ты видел её дипломы?!

– Я не хочу больше о ней говорить! – крутанулся на коляске. – И тебя видеть не хочу! Вали к себе, Вероника! И не приезжай больше! Я не собираюсь слушать твои нравоучения! Собирай шмотки и проваливай! – махнул на дверь.

Она глянула зло.

– А знаешь, что?! Иди ты, Артур! Тебе пытаешься помочь, но ты – неблагодарная сволочь!

Вероника прошла мимо и хлопнула дверью гостевой спальни. Я стиснул зубы. Достала! Как будто сама не знает, что такое проводить сложнейшие операции на глазах! Да хоть какие бы родители ни были, если не дано, так не дано! Если бы я с юных лет не торчал у отца в клинике и потом не пахал, как психопат, ничего бы не было! Кто хоть сколько-то в строении глаз смыслит, тот херь нести не станет!

Заехав в гостиную, я снял свитер.

– Да чтоб тебя… – пытаясь просунуть голову, процедил сквозь зубы.

Каждое движение стало неуклюжим. Всё, что запомнил перед аварией – выскочившая на дорогу девочка лет девяти. Повернув голову, она испуганно уставилась на машину. Удар по тормозам, меня завертело, а потом адская боль и темнота.

Кем была та паршивка, я так и не узнал. Оно к лучшему. Когда пришёл в себя, не сразу понял, что именно произошло. Ног я фактически не чувствовал – едва только колено левой. Врачи говорили много, смысл был один – травма позвоночника и инвалидное кресло. И всё из-за маленькой паршивки, которую родители не научили, что нельзя перебегать дорогу в неположенном месте. Хорошо хоть, не задел её.

В дверях гостиной мелькнула Вероника. Я подкатил ближе. Сестра стояла в коридоре и застёгивала полушубок.

– Я решила последовать твоему совету и не беспокоить тебя. Когда что-нибудь понадобится – позвонишь и скажешь. Если у меня будет на тебя время, я, может быть, помогу.

– Вот и иди. Иди-иди, что смотришь.

– Да ничего. Кретин есть кретин.

Она вышла со своим грёбанным сиреневым в цветочек чемоданчиком. Ещё и дверью хлопнула напоследок.

– Иди! – заорал на закрытую дверь. – Все идите! Валите все! Обойдусь без вас!

Нажал на рычаг, и коляска прокатилась по коридору. Никакой загнанный в угол зверь и близко не чувствовал того, что чувствовал я. Всё, что я делал столько лет, оказалось разрушенным. Всё, мать его!

На глаза попался бар. Подъехав, я посмотрел на висящие бокалы и зло усмехнулся. Вот она правда: висит груша – нельзя скушать. Кое-как дотянулся до бутылки виски и поддел её. Она упала на колени.

– Реабилитолог, – процедил, свернув пробку.

Сейчас я должен был оперировать очередного пациента, а вместо этого… – Глоток обжёг глотку.

За несколько месяцев до аварии я вернул зрение девушке. Кажется, её звали Динара. Да, так и есть. Она ослепла после того, как её сбил на пешеходном переходе какой-то подонок. А я вернул ей зрение.

– Я вернул! – заорал я. – Я вернул! Я!

Ярослава

Я не сразу поняла, что такое. Дотянулась до тумбочки и, ещё не проснувшись до конца, ответила на звонок. Господи, из интерната, что ли?! Антошка…

Через миг пришло понимание, что брат дома, а завтра – воскресенье.

– Слушаю, – ответила сипло.

– Вы мне нужны.

– Кто это?

– Артур. Приезжайте.

– М-м-м… – Я села и свесила ноги с постели. Посмотрела на время. – Вы в своём уме?! Без десяти четыре… Я даже не знаю, утра или ночи. Вы…

– Приезжайте! – рявкнул он.

– Да что случилось?! – не отдавая отчёта, что делаю, я поднялась и схватила джинсы. – Вы можете мне объяснить?!

– Я жду вас, – его голос стал хриплым.

Артур закашлялся, выматерился. Раздался непонятный шум, звон стекла, опять ругань и грохот.

– Артур! – воскликнула я, но звонок оборвался.

Я попыталась перезвонить – бесполезно. Никто не отвечал. Набрала Веронике, но её телефон был вне зоны доступа.

В панике я бросилась к шкафу и схватила первый попавшийся свитер. Потянула его, вместе с ним на пол повалилась другая одежда.

– Да ёлки – палки…

– Ясь, ты что?

Брата я толком не видела – слышала его голос.

– Можешь свет включить?

– Зачем?

– Тебе незачем, а мне есть зачем. Уж извини, я в отличие от тебя, в темноте совсем беспомощная.

В комнате стало светло, и я прикрыла глаза.

– Что случилось?

– Мне нужно уехать.

– Опять?

Я влезла в свитер, наскоро натянула джинсы и подошла к Антону.

– Прости. Обещаю, что следующие выходные будут лучше. Что-то случилось у моего пациента. Я не знаю, что – до сестры его дозвониться не могу, он тоже не отвечает.

***

Через несколько минут я села в машину

– Ну возьмите же трубку. Давайте, Артур.

Ничего. Страх постепенно начинал охватывать меня. Он явно в депрессии. Что ему в голову могло прийти?! Да что угодно!

Выехав на дорогу, я прибавила скорость. А что, если я чего-то не заметила? Или перегнула в разговоре с Артуром? Если что-то случится, я себя не прощу!

Глава 6

Ярослава

На звонок домофона никто не отвечал. Я три раза набрала номер квартиры – всё бестолку! Как на зло, из подъезда никто не выходил. Да и кому придёт в голову идти куда-нибудь в пять часов утра в воскресенье?!

Пока ждала, замёрзла и уже начала терять надежду. В голову полезли мысли вызвать скорую, но домофон всё же запищал, и в следующий миг под ноги мне бросилась маленькая собака. Судя по тому, как они вместе с несущейся за ней на поводке хозяйкой устремились к ближайшему газону, нужно ей было очень сильно. Только это меня и спасло.

Из лифта я в прямом смысле вылетела и бросилась к двери Артура. Вдавила кнопку звонка и услышала с той стороны трель.

Дверь мне не открывали. Я подёргала ручку – заперто. Схватилась было за телефон, чтобы ещё раз позвонить Веронике, но тут услышала шорох.

Артур обдал меня раздражённым взглядом.

– И какого хрена вы пришли?

Я вдохом подавилась.

– В смысле?! Да вы…

И тут до меня дошло, что он какой-то странный. Я принюхалась.

– Вы что, пили?

Толкнув дверь, я прошла в квартиру, не обращая внимания на недовольство Артура. Вокруг царил хаос. Повсюду на полу были разбросаны вещи, зимнее пальто валялось на обуви, осколки разбитого стекла перемешались с мелочами, обычно лежащими на тумбочке под зеркалом, а на самом зеркале в самом центре была вмятина, от которой в сторону расходились трещины. Словно в него чем-то с силой запустили. Судя по всему – пустой бутылкой, лежавшей на полу неподалёку.

Я повернулась к Артуру.

– Где ваша сестра?

– Да хрен её знает, – процедил он. – Убралась ко всем чертям! И вы убирайтесь!

Подняв бутылку, я посмотрела на этикетку. Отличный виски многолетней выдержки. Видела такой как-то в дорогущем магазине.

Я поставила бутылку на перекошенную тумбочку.

– Выход нашли?

– Отметил снятие осады.

– И кто же вас осаживал?

– Моя сестрица. Решила, что… Да какого дьявола я перед вами должен отчитываться?!

– Такого, что вы выдернули меня из постели в четыре утра и заставили думать, что с вами черте что происходит! Да вы хоть представляете, какие мысли у меня были?!

– Ваши мысли – ваши проблемы.

– Да вы…

Он развернулся и поехал в другую сторону на такой скорости, что мне стало не по себе. Забыв обо всём, я бросилась следом и остановилась на пороге комнаты. В гостиной погром был ещё хуже, чем в коридоре. Можно было подумать, что в квартиру ворвались и ограбили.

– Что вы тут устроили?! – в сердцах крикнула я. – Думаете, разгромите всё вокруг себя – легче станет?! Стало?!

Меня прервал зазвонивший телефон. Это была Вероника.

– Алло, – ответила я, не сводя глаз с Артура.

– Ярослава Максимовна, простите, пожалуйста. Телефон разрядился, а я…

– Всё в порядке.

– Что-то случилось? Что-то с Артуром? Господи, я…

– С ним всё в порядке. – Я сделала паузу. – Почти. Ваш брат позвонил мне в четыре утра и попросил приехать. Я сейчас у него. В квартире погром, он …

– Замолчите! – рявкнул Артур. – Моя жизнь – не ваше дело! И не моей сестры! Это моя жизнь! И квартира моя!

Он подъехал ко мне слишком быстро. Я отступила от него, но упёрлась в подоконник.

– Простите, пожалуйста, – после долгой паузы заговорила Вероника удручённо. – Мы поругались, я не должна была…

Артур потянулся ко мне, пытаясь выхватить мобильный. Схватил меня за свитер, но я кое-как выдернула его из крепкой хватки. Он снова схватил меня. Телефон выпал из рук.

– Что вы делаете?!

Он швырнул мой мобильный в сторону. Его тёмные волосы были растрёпаны, глаза горели нездоровым блеском, щёки впали, щетина казалась темнее. Демонстративно он подъехал к бару и потянулся за стоявшей на средней полке пузатой бутылкой.

– Только достать её у него не получилось. Выматерившись сквозь зубы, он подъехал ещё на несколько сантиметров.

– Помогите мне!

– Не собираюсь я вам помогать. С вас и так хватит.

– Вы – мой реабилитолог. Я реабилитируюсь, так что вы обязаны мне помочь.

– Вы напиваетесь, а не реабилитируетесь. Пусть вам в этом кто-нибудь другой помогает.

Не желая смотреть на этот цирк, я подняла телефон и вышла из комнаты. Оставлять Артура одного в таком настроении было нельзя, я хотела перезвонить его сестре, но тут из гостиной раздался грохот, и я бегом рванула обратно.

Перевёрнутая коляска лежала возле бара, рядом с ней – Артур. Я подлетела к нему и хотела помочь, но он отшвырнул мою руку.

– Хватит! – прикрикнула я. – Посмотрите на себя! Вам не стыдно?!

Он обложил меня матом.

– Хватит! – повторила я спокойнее. – Лучше помогите мне. Иначе я оставлю вас так и уйду. И попрошу консьержку заглянуть к вам. У вас там милая бабушка, такие обычно бывают очень добродушные. И разговорчивые.

– Я вас засужу.

– Сперва с пола встаньте.

– Сука.

– Может быть, но сейчас вы от этой суки целиком и полностью зависите.

Кое-как мне удалось усадить Артура в коляску. Как ни странно, он присмирел. Бутылка, до которой он пытался дотянуться, валялась на полу. Я взяла её и положила ему на колени.

– Заберите, – сквозь зубы процедил он.

– Вам же было очень надо.

Не ответив, он подъехал к столу и поставил её. Кажется, проблески сознательности к нему вернулись. Артур выехал из комнаты, а я снова осмотрела кавардак. Были у меня тяжёлые случаи, но не до такой степени. Поймала своё отражение в зеркальной стене бара. Ему всегда нравились зеркала. В той квартире, куда он привёл меня семь лет назад, тоже были зеркала – зеркальный потолок в кухне, в спальне…

Снова раздался шум, и я отогнала воспоминания.

Артур был в кухне у открытого холодильника.

– Что случилось? – спросила я и увидела на полу бутылку йогурта.

Но акцентировать на этом внимание не стала. Включила чайник и подошла к Артуру.

– Не знаю, как вы, – сказала, осматривая полки, – а я хочу есть. Так что извините.

Достав хлеб и сыр, я сделала бутерброды.

Артур молчал. Судя по документам, авария произошла поздней осенью, несколько месяцев назад. Всё это время рядом с ним кто-то был. Сейчас же рядом была я, но просить о помощи было не в правилах Седакова.

В полнейшей тишине я заварила чай, поставила бутерброды на стол, вытащила из холодильника всё, что могло подойти к завтраку.

– Чай будете? – спросила, словно невзначай, и, не дожидаясь ответа, взяла вторую чашку. – Вам крепкий?

– Крепкий. И сладкий.

Я сделала, как он попросил. Воцарившееся между нами хрупкое перемирие трещало по швам.

– Мой слепой брат сейчас дома один. Из-за вас. Так что постарайтесь меня не злить, ладно? Сегодня вечером мне нужно отвезти его в интернат, а вместо этого я тут с вами…

– Я хочу, чтобы вы были со мной постоянно.

– В смысле? – переспросила я в недоумении.

– В прямом. Вы должны быть со мной двадцать четыре на семь. Вы мне нужны круглосуточно.

– Но я…

– Это не обсуждается. Двадцать четыре на семь, Ярослава Максимовна.

Глава 7

Ярослава

Я напрочь забыла про чай. Смотрела на Артура, не понимая, допился ли он до зелёных чертей или это очередная блажь зажравшейся сволочи. Но ни на то, ни на другое было не похоже.

– То есть вы хотите, чтобы я жила с вами? – переспросила, желая убедиться, что правильно его поняла.

– Да. – Он казался как никогда серьёзным.

На кухне воцарилось молчание, в которой витала недосказанность. Артур взял чай и отъехал к окну. Довольно долго смотрел в него, потом развернулся ко мне.

– Вы правы, Ярослава. Всё это, – мотнул головой в сторону коридора, – не выход. Я слишком долго шёл к тому, что имею, и лишиться всего не готов. Даю вам месяц. Если за этот месяц вы сделаете так, что у меня будут заметные результаты, продолжим. Нет, так нет.

От постановки вопроса я в очередной раз пришла в недоумение.

– Вы даёте мне месяц? – переспросила я, не веря в услышанное. – Я должна сделать так, чтобы у вас были результаты?! Вы ничего не путаете?

– Нет.

Взгляд его стал жёстким. Он отпил чай.

– Дайте мне бутерброд.

– Возьмите бутерброд. У вас с ногами проблема, с руками всё в порядке.

Он вернулся к столу. Я наблюдала за ним, гадая, что у него в голове. Артур взял бутерброд, положил поверх сыра пару кусков буженины и удобнее устроился в инвалидном кресле, словно бы на диване сидел.

– Заключим с вами сделку, Ярослава. Если за этот месяц у меня будут результаты, которые меня устроят, мы продолжим.

– Послушайте…

– Мы продолжим, – с нажимом сказал он, оборвав меня. – И, если в конечном итоге я встану на ноги, я посмотрю вашего брата. Если будет возможно сделать операцию – хотя бы малейший шанс на успех, я проведу её. И в свою очередь обещаю вам, что сделаю всё, чтобы парень смог видеть.

Это был удар в солнечное сплетение. Я сглотнула, внутри всё так и свернулось клубком. Он нашёл моё самое уязвимое место.

– Вы будете жить со мной, будете делать всё, чтобы я вернулся к прежней жизни. Если вы такой хороший специалист, как расписала мне моя сестра, я доверюсь вам.

– Но… У меня есть пациенты, помимо вас. Я не могу их бросить.

– Это ваша проблема – решите её.

– Это не проблема, Артур. Это моя ответственность. Это люди, которые нуждаются в моей помощи, и я не могу бросить их только потому, что вы вдруг решили, что я вам нужна в круглосуточном доступе. Извините, но нет. Так не получится.

– Решили оставить своего брата слепым?

– Не играйте на моих чувствах. Не нужно манипулировать мной с помощью брата. – Я отодвинула нетронутый чай и поднялась. – До среды, Артур Витальевич.

Душу выворачивало. Я вышла в коридор с мечущимися чувствами. Но бросить всех… Четырнадцатилетняя девочка, которую сбила машина, молодой парень, сломавший позвоночник, неудачно прыгнув в бассейне в воду… Всем им нужна была помощь, и все они, в отличие от Седакова, с первых минут буквально вгрызались в возможность встать на ноги.

– Подождите. – Артур догнал меня в прихожей.

Я только взяла пуховик, но надеть его ещё не успела.

– Я предоставлю вам машину и водителя. Сколько вам нужно времени на других?

– Мне…

Он опять выбил меня из колеи. Под пристальным жёстким взглядом я почувствовала себя неловко.

– У вас будет несколько часов – делайте в них, что хотите. Но новых клиентов, пока работаете со мной, вы брать не должны. Это мои окончательные условия. Если нет – вы свободны. Второго раза я вам этого не предложу. Незаменимых людей нет. – Он хмыкнул, уголок его губ дрогнул. – Разве что я в случае с вашим братом.

Как бы ни хотелось мне его послать, в этом случае он был прав. Для Антона он был единственной надеждой. И семь лет назад, и сейчас. Как бы я ни хотела, чтобы было иначе, изменить этого не могла.

Артур ждал. Я держала в руках пуховик. Потом повесила его и в тишине вернулась в кухню. Села за стол и взяла свой чай. Вернулся и Артур.

– Я составлю более развёрнутую программу. Она будет включать в себя занятия в бассейне, массаж, занятия на специальных тренажёрах. Нужно найти хороший бассейн – у меня есть несколько вариантов.

– Бассейн – не проблема. Как позавтракаете, поедете домой и соберёте вещи.

– Хорошо.

– Я заеду за вами со своим водителем.

– Зачем? У меня есть своя машина, я прекрасно доберусь на ней.

– Мы будем жить не здесь.

– В смысле? А где мы будем жить?

– Узнаете. – Он посмотрел на меня и усмехнулся. – Не бойтесь, вы нужны мне живой, да и на вашу честь я покушаться не намерен. В данный момент вы интересуете меня чисто с профессиональной стороны, Ярослава. Можете считать себя бесполым инструментом достижения моих целей, не более того.